Глава 17
   ДИКАЯ ПЛАНЕТА
   Толя повернул ключ на последний оборот, замок щёлкнул. Толя толкнул дверь
люка, она открылась,  и  с  порожка  автоматически  спустился  трапик.  Толя
осторожно выглянул наружу. Прямо над дверью повисла ветка с какими-то бурыми
плодами. Вокруг зеленела густая  жирная  листва  и  раздавался  разноголосый
птичий писк.
   - Урр-ра! Колесников! - закричал Алька,  выглядывая  из-за  Толи.  -  Как
посадил! Как притёр, втиснул корабль в эту полянку! Как только взлетишь?
   - Так же, как и сел, - спокойно сказал  Колесников.  -  Ну  выходите  или
полетели дальше... Мне здесь  делать  нечего.  Даю  вам  двадцать  минут  на
прогулку, и - дальше...
   И Толя спрыгнул на зем... Нет, конечно, не на землю, никакая это была  не
Земля, это была совсем другая, пока что неведомая планета. Вслед  за  Алькой
из двери выглянул Жора, заметил перед носом бурый плод,  похожий  на  земное
яблоко, тут же за спиной Альки сорвал  его  и  незаметно  спрятал  в  карман
комбинезона.
   Затем  вышла  Леночка,  и  уже  последним  спрыгнул  с  трапика  в  траву
Колесников.  Он  откровенно  позевывал  и  скучающим   взглядом   осматривал
гро-мадные узловатые стволы деревьев, стоявших  непо-далёку,  глухую  чащобу
леса и совсем рядом гигант-ские  толстые  листья  какого-то  растения  вроде
земного лопуха; зелень лезла отовсюду, с каждого  клочка  почвы  -  деревья,
кусты, трава...
   Впереди двигался Толя, и его синий комбинезон отчётливо светился в густом
сумраке  листвы.  Продвигались  они  очень  медленно,  потому  что  путь  им
преграждали  упавшие,  полусгнившие,  скользкие  де-ревья,  крепкие   лианы,
свисавшие с сучьев.
   - Тише ты! Осторожней! - то и  дело  просила  Леночка,  пробиравшаяся  за
Толей.
   На минуту Толя остановился. Тогда  Алька  вытащил  из  кармана  маленький
альбомчик и стал быстро что-то набрасывать карандашом. Леночка стояла  рядом
и посматривала то на лист  бумаги,  то  вокруг.  Жора  между  тем  не  терял
напрасно времени; он не-заметно срывал с ветвей над головой какие-то круглые
и плоские плоды, пробовал на зуб,  и  если  плод  был  горьким,  морщился  и
отбрасывал его, если же плод был с приятной  кислецой  или  сладкий,  быстро
впихивал его в карман. В одном месте он заметил в густой  жирной  листве,  у
корней, какой-то жёлтый,  продолговатый,  похожий  на  земную  дыньку  плод,
возможно, вполне съедобный. Жора попытался оторвать его от хвостика, которым
тот был соединен со стеблем, но  хвостик  не  поддавался.  Тогда  Жора  стал
крутить его, но не тут-то было. Пришлось ему встать на коленки и грызть этот
неподдающийся хвостик зубами. Зубы у Жоры были крупные, крепкие, он довольно
быстро перегрыз хвостик и, озираясь, поднял дыньку; она не влезала в карман,
и тогда Жора опустил её за пазуху.
   Колесников шёл сзади, рассеянно поглядывал по сторонам.
   Вдруг впереди послышался крик. Алька вздрогнул, сунул альбомчик в карман,
и ребята, прижавшись друг  к  другу,  стали  пристально  вглядываться  туда,
откуда донёсся крик. Потом Толя оторвался от товарищей  и  сделал  несколько
шагов вперёд, спрятался за корявый ствол  огромного  дерева  и  жестом  руки
подозвал к себе ребят. Они подошли к нему и увидели то же, что видел он.
   На узкой полянке, стиснутой густой чащей, находились какие-то  непонятные
сутулые существа. Одни из них стояли, другие сидели на  траве.  Они  были  в
лохматых  шкурах,  с  чёрными,  длинными,  спутанными,  видно   никогда   не
чёсанными, волосами. Рядом с ними,  на  забрызганной  кровью  траве,  лежало
какое-то освежёванное, разрубленное на куски животное  с  откинутой  рогатой
головой, и эти существа жадно ели мясо.
   - Ну и аппетит у них! - Шепнула Леночка. - Дикари... А вон и дети их... -
   - Чего ж они не поджарят оленя? - спросил Жора. - Было б куда вкусней...
   - А что, если они не знают огня? - ответил Толя, и  всем  это  показалось
ошеломляющим, абсурдным и не умещалось в голове.
   - Значит, мы им поможем! -  тоже  шёпотом,  но  довольно  громким  сказал
Алька. - И пища будет вкусней, и у костра будет теплее.
   - А знают ли они металл? - спросил Жора.
   - Вряд ли, - предположил Толя. - Вон я вижу палку с заострённым камнем...
   - Ребята, - радостно сказал Алька, - мы им поможем и в этом,  наш  прямой
долг - познакомить их с металлом! Нельзя же  такими  камнями  добывать  себе
пропитание...
   - Бедные, - проговорила Леночка, - они  жи-вут  еще  в  каменном  веке...
Научить бы их хоть самому простому, что знает у нас любой ребёнок...
   - Если они этого захотят, - заметил Колесников.
   - Как же не захотеть! - возразил ему Алька.-  Они  что,  враги  себе?  Не
разберутся, что вкусней - сырое или жареное мясо?  Что  острей  и  твёрже  -
каменный или стальной топор?
   - Могут и не разобраться, - сказал Колесников.
   - А я уверен - разберутся, - настаивал Алька. - И ещё вот что мы сделаем:
мы подзовем их к нашему звездолёту и по очереди,  одного  за  другим,  будем
вводить внутрь, мыть в душе, подстригать и кормить...
   - Тюбиками? - спросил Жора. Ему никто не ответил.
   - ...Мы залечим их раны, которые нанесли  им  дикие  звери,  -  продолжал
Алька, - и, может, даже научим читать книги... Они, верно, и колеса  ещё  не
знают и таскают все грузы на себе, а мы им  построим  повозку  на  двух  или
четырёх колёсах... Верно, Колесников? Колесо - это  по  твоей  части...  Вот
обрадуются! Это ж наш прямой человеческий долг!
   - Советую ни на шаг больше не  приближаться  к  ним,  -  тихо  проговорил
Колесников. - Они развиты не больше, чем их техника...
   - Ошибаешься,  -  возразил  Алька.  -  Они,  конечно,  ещё  не  дошли  до
электроники и кибернетики, но сообразят и не откажутся от добра. Вот смотри!
- Алька внезапно бросился вперёд и громко крикнул: -  Слушайте!  Не  бойтесь
нас! Мы с планеты Земля и хотим научить вас тому, чего вы ещё не знаете!
   Существа  в  шкурах   вдруг   повскакали   со   своих   мест,   отбросили
недообглоданные кости и схватились за палки с привязанными  к  ним  камнями.
Одни из  них  с  криками  отбежали  за  ствол  большого  дерева,  а  другие,
схватившись за оружие, враждебно уставились на Альку.
   - Вот смотрите - это нож! - продолжал Алька,  стоя  на  месте  и  уже  не
рискуя идти вперёд, и показал им блестящий складной ножик в вытянутой  руке.
- Он из металла! Этот материал крепче любых камней...
   Вдруг существа с палками  сделали  несколько  прыжков  к  Альке.  Леночка
взвизгнула. Толя с Жорой остолбенели, а Колесников коротко крикнул: "Назад!"
Но Алька не стронулся даже с  места.  Он  выхватил  из  кармана  коробок  со
спичками, зажёг одну - спичка ярко вспыхнула - и торжественно  протянул  её,
как маленький факел, к ним, к этим существам. И крикнул:
   - Это огонь! Он будет первым вашим другом! Он - всё! С ним не холодно,  и
пища...
   По лесу  прокатился  воинственный  клич.  С  палками  наперевес  существа
бросились на Альку, на ребят,  стоящих  у  дерева.  Алька  замер  на  месте,
парализованный страхом. Толя тоже не в силах был сдвинуться с места. Леночка
заплакала. Вот-вот дикари схватят Альку. Вот-вот изрубят каменными  топорами
остальных...
   Три выстрела оглушительно ударили навстречу им, и над головами взорвались
и вспыхнули ракеты. Существа, как  один,  попадали  на  траву,  прижались  к
выпирающим из почвы корням.
   Колесников спрятал в карман чёрный ракетный пистолет.
   - А ну к кораблю! Быстро, пока они не очухались! - приказал он. -  И  без
паники!
   Ребята опомнились и, царапая лица о жёсткий кустарник и свисающие  сверху
лианы, кинулись назад. За ними быстрым шагом шёл Колесников.


 "А ведь и правда, что б мы делали без него?" - подумал Толя. Вдруг Леночка
споткнулась о корень и чуть не упала. Толя подхватил её и поставил на ноги.
   Леночка сильно хромала, и Толя поддерживал её за руку, пока они бежали  к
звездолёту.
   Сзади  раздались  крики:  дикари  очнулись  от  стра-ха  и  снова  начали
преследовать их.
   Вдруг  на  звездолёте  заревела  сирена.  Она  ревела,  завывая,  и   так
пронзительно, что преследователи опять попадали в траву. Экипаж благополучно
ныр-нул в дверь. Колесников вставил в  скважину  ключ  и  повернул  на  пять
оборотов. Расталкивая полуживых от страха и  усталости  членов  экипажа,  он
крикнул: "Ни с места, держаться за поручни! Сохранять хладнокровие!", влетел
в рубку управления и нажал пусковую кнопку.
   Взревели двигатели, и  звездолёт  плавно  и  стремительно,  слегка  задев
листву деревьев, взмыл в си-нее небо.
   Сирена сразу замолкла. "Кто же её включил?  -  подумал  Толя.  -  Ведь  в
корабле никого не было".

   Глава 18
   ПЛАНЕТА, КОТОРАЯ ИХ НЕ ПРИНЯЛА
   - Молодцы! - сказал Колесников, сидя перед пультом управления.
   Сзади в глубоком молчании стоял весь экипаж.
   - Мм-мы молодцы? - не поверил своим ушам Толя. - Ты шутишь?
   - Да нет, вполне серьёзно. Уложились в пятнадцать минут, а я ведь дал вам
целых двадцать... Молодцы!
   Толя отвернулся от него.
   - Хочешь посмотреть вниз? - спросил Колесников.  -  Смотри,  а  то  скоро
ничего не будет видно.
   Внизу, там, где только что стоял их звездолёт, кучей сгрудились дикари  в
шкурах и грозили каменными топорами небу, а трое голых,  обросших  детёнышей
рвали на мелкие клочки потерянный Алькин альбомчик.
   - Что-то не очень они ценят искусство нашего прекрасного  живописца...  -
сказал Колесников.
   К нему подошёл Алька. Он был очень бледен,  точнее,  сер,  губы  дрожали,
лицо было в свежих царапинах; и без того худое, оно ещё больше заострилось.
   - Я хотел, чтоб им было лучше, - сказал он,- хотел помочь  им,  чтоб  они
скорей развились и вырвались из темноты и невежества...
   - Мало ли что ты хотел... - проговорил Колесников.  -  Они-то  не  хотели
этого!
   - Не хотели себе добра? Я ничего не пожалел бы для них!
   - Оставь свою жалость при себе, - ответил Колесников.
   - Дело не в этом, - вмешался Толя" - видно, не всё можно  сделать  сразу;
есть вещи, до которых каждый должен дойти своим умом...
   - Видно! - хитро блеснул глазами Колесников.  -  Значит,  никто  из  вас,
доблестные земляне, не  желает  вернуться  и  пожить  на  той  замечательной
планете?
   Экипаж подавленно молчал.
   - Лена, как твоя нога? - вдруг спросил Колесников.
   - Ничего...
   - Ну что ж, в таком случае... - из глаз Колесникова  прямо-таки  брызнули
радость и  самоуверенность,-  в  таком  случае  поищем  что-нибудь  получше!
Планету, где всем понравится,  где  никого  не  нужно  жалеть,  развивать  и
торопить... Согласны?
   Никто ему не ответил.
   - Скажи, кто включил на  корабле  сирену  и  выручил  нас?  -  спросил  у
Колесникова Толя.
   - Видно, электроника. Я же говорил, наш звездолёт новейшей марки...
   Толя вышел из рубки, наступил на что-то круглое, скользкое,  крутнувшееся
под ногой, и упал. Встал, потёр ушибленный бок и поднял  какой-то  странный,
откатившийся в дальний угол продолговатый пятнистый плод.
   - Что это? Откуда?
   Колесников повернулся вместе с креслом и внимательно посмотрел на Жору.
   - Первый раз вижу! - покраснел Жора.  -  Наверно,  случайно  закатился  в
дверь...
   - И по трапу пробрался вверх? - удивился Колесников.
   - И так бывает, - сказала Леночка. - Такая уж эта планета, и плоды на ней
особые...
   - Подвергнуть химическому анализу, и если он будет благоприятен, дать  на
обед, - распорядился  командир.  -  И  надо  этот  плод  скорей  съесть  или
выбросить, потому что стрелка показывает, что  корабль  перегружен  на  семь
килограммов,   а   для   такого   точного   летательного    аппарата,    как
"Звездолёт-100", это многовато. - Колесников кивнул на циферблат со стрелкой
в левой стороне приборной доски. - Впрочем,  это  ерунда,  сойдёт...  А  ты,
Горячев, - добавил командир, - на трое суток  освобождаешься  от  вахт.  Иди
отдыхай; если нужно успокаивающее, попроси у Лены... За  штурвалом  остаётся
Звездин.
   Алька быстро ушёл из рубки. Вслед за ним ушли Леночка с Жорой.
   Колесников долго молчал, прислушиваясь к работе двигателей, потом сказал,
просияв:
   -  Отлично  работают!  Приятно  послушать,  лучше  всякой  музыки.  -   И
неожиданно добавил: - Помнишь, что я говорил  тебе  на  Земле  насчёт  этого
члена экипажа? Бедняга, как он исцарапался...
   - Нет, ты не прав, тысячу раз не прав! - бросился  в  спор  Толя.  -  Эта
планета не в силах нас понять, и виноват здесь не Алька, не его  доброта,  а
её отсталость...
   - Ну хорошо, пусть будет так, - сказал Колесников. - Садись в кресло, а я
пойду посплю немножко: надо укреплять нервную систему для новых планет...
   Между тем Жора заперся в своём отсеке и  поедал  плоды,  извлечённые  изо
всех карманов. Ел он в полном одиночестве не потому, что был жаден  и  ни  с
кем не хотел поделиться, а потому, что боялся насмешек. Ребята ведь едва  не
разоблачили его  из-за  этого  продолговатого,  похожего  на  дыньку  плода,
который нечаянно выскользнул у него из-за пазухи в коридоре. А что  было  б,
если б они узнали, что он прихватил с собой не только эту дыньку?
   Жора ел, презирая, ненавидя  себя  за  слабость  и  безволие,  за  полное
неумение  справиться  со  своим  аппетитом.   Быстро   доев   кисловатые   и
кисло-сладкие плоды, оставив  про  запас  лишь  один,  он  вытер  губы  и  с
некоторой опаской потрогал свой тугой живот. И вдруг этот  самый  его  живот
начал болеть. С каждой секундой боль становилась сильней, и Жора не на шутку
встревожился:  наверно,  не  следовало  есть  неведомые  плоды  с  неведомой
планеты; кроме того, он даже не помыл их... Жора  мрачнел,  скрипел  зубами,
морщился, но мужественно терпел. И, как назло, в это самое время из динамика
раздался Толин голос из рубки управления:
   - Как самочувствие экипажа? Пусть ответит каждый отсек...
   Жора, собрав последние силы, нажал кнопку включения крошечного  микрофона
перед столиком и, едва не теряя сознание от боли, проскрипел:
   - Я... Жора... чувствую себя... о... от... лично!
   Потом он выключил микрофон и, весь скорчившись от острой рези  в  животе,
вызвал Леночкин отсек и спросил, нет ли в её аптечке чего-нибудь от  живота.
Конечно же, у неё было! Жора слёзно попросил принести ему лекарство и никому
из членов экипажа не говорить об этом.  И  Леночка  принесла.  Он  чуть-чуть
приоткрыл дверь, взял из её руки таблетки и, закинув вверх голову, проглотил
сразу все. И вот чудо -  боль  мгновенно  прошла.  Маленькие  Жорины  глазки
залучились  счастьем:  всё-таки  жизнь  прекрасна!  Конечно  же,  последний,
сорванный на Дикой Планете буроватый плод,  похожий  на  земное  яблоко,  он
решил не есть, а выбросить.
   Часа  три  мчался  звездолёт  меж  голубых   туманностей   и   светящейся
космической пыли. А когда по-шёл четвёртый час, Толя  увидел  впереди  новую
не-большую планету: она сверкала, как ярко начищенная серебряная монета  под
музейным стеклом. Сердце у Толи ёкнуло  и  в  который  уже  раз  часто-часто
забилось: может, вот она  -  долгожданная  планета,  на  которую  будет  так
интересно ступить!
   Сдерживая нахлынувшую на него радость, Толя послал в эфир известие о себе
и попросил разрешения па посадку. Не успел он оповестить  об  этой  пла-нете
экипаж, как был получен ответ:
   - А откуда вы?
   - Мы с планеты Земля! - торжественно сказал в микрофон Толя; торжественно
потому, что любая  планета  сразу  должна  понять,  что  звездолёт  летит  с
высокоразвитой, цивилизованной  Земли  и  его  прибытие  сюда  -  честь  для
планетян.
   Толя увидел в иллюминатор огромную, чуть выпуклую  поверхность  небесного
тела, расчерченную прямыми линиями каналов, с подковами плотин,  правильными
квадратами  полей,  которые  были  засеяны  ярко-красными,  тёмно-синими   и
фиолетовыми растениями, неизвестными на Земле...
   - Мы вас не сможем принять! - сказал ясный, чистый и очень мягкий  голос.
Сердце у Толи похолодело:
   - Почему? Мы  летим  в  поисках  неведомых  цивилизаций  и  многое  можем
рассказать о себе...
   - Вы нас не интересуете, - так же мягко и вежливо  прозвучал  в  динамике
голос.- Вы когда-то взорвали над городами две  атомных  бомбы  и  уничтожили
десятки тысяч людей - наши приборы записали...
   - Это не мы! - запротестовал Толя. - Не мы, а другие!.. Мы  не  виноваты!
Это было очень давно... Наши предки тоже возмущались этим варварством...
   Однако голос в динамике не стал с ним спорить и доказывать свою правоту.
   - Вы испытываете в чём-нибудь недостаток? - вежливо спросил он.  -  Можем
выслать транспортную ракету с продовольствием и  горючим,  с  запчастями,  с
картами и перегрузить всё это в воздухе на ваш корабль.
   Внизу распростёрлись непонятные квадраты во-ды - то чёрной, то жёлтой, то
белой как снег; потом появились поля  с  какими-то  диковинными  высоченными
многоцветными гранёными  конусами.  "У  них,  наверно,  очень  своеобразная,
сложная для контактов  цивилизация!  -  подумал  Толя.  -  Вот  бы  где  нам
побывать!"
   - Спасибо, - ответил он, - у нас на борту всё в порядке, но  мы  б  очень
хотели...
   - К сожалению, это невозможно, - мягко ответил всё тот же голос,  и  Толя
резко повернул штурвал вправо.
   Планета исчезла из иллюминатора. Звездолёт мчался дальше. Несколько минут
Толя не мог опомниться: чего-чего, но этого он не  ожидал.  Оказывается,  на
других столь отдалённых планетах знают про Землю и даже про то, что было  на
ней в стародавние времена. И не хотят понять, что всё это  случилось  не  по
вине их предков. Почему эту странную планету не  интересует  то  прекрасное,
что давно уже пришло на Землю, которая не знает войн  и  живёт  в  дружбе  и
согласии?
   Почему?

   Глава 19
   "СЧАСТЛИВОГО ПРЕБЫВАНИЯ..."
   Несколько часов сидел Толя в рубке и не мог думать ни о чём другом. Потом
сменить его пришёл Колесников и спросил:
   - Что новенького? Что-нибудь встретил на пути?
   - Ничего. - Толя не хотел говорить с ним об исчезнувшей планете. И даже с
Алькой не хотел - Алька и без этого был расстроен.  И  Жоре  и  уж  по-давно
Леночке не надо  было  знать  о  его  неудачной  попытке  опуститься  на  ту
планету...
   Потом в кресло сел Колесников, а Толя пошёл в свой отсек, прилёг на койку
и незаметно для себя уснул. Проснулся он  от  громкого  голоса  Колесникова,
раздавшегося из динамика:
   - Я вас понял, идём на посадку!
   Толя вскочил с койки и ринулся к рубке, столкнулся в коридоре  с  Алькой,
который сломя голову тоже летел к  рубке.  Они  гулко  и  больно  стукнулись
лбами, и Толя даже упал. Но тут же вскочил. Алька всё  же  первый  вбежал  в
рубку.
   - Не нужно  пока  что  планет!  -  крикнул  он  Колесникову.  -  Дай  нам
отдохнуть...
   Колесников даже бровью не пошевельнул - и, между  прочим,  правильно,  по
мнению Толи, сделал: успеют ещё отдохнуть...
   Колесников включил тормозные двигатели  и  повёл  звездолёт  вниз.  Потом
спокойно сказал, и, что там ни думай о Колесникове, тоже довольно правильно:
   - Обжёгся на одной планете, так, думаешь, и другие такие же?
   - Опять что-нибудь случится! - выдохнул Алька.
   - Исключено. - Колесников кивнул на иллюминатор.  -  Вы  гляньте  туда...
Внизу под ними открылся огромный, залитый  мягким  светом  город  с  прямыми
широкими улицами, обсаженными деревьями, с квадратами скверов, с  фонтанами,
с диковинной мозаикой на стенах зданий.
   - Ясно вам, дорогие земляне, что здесь нам нечего  опасаться?  -  спросил
Колесников. - Все по местам! Привязаться!
   Звездолёт развернулся и пошёл на  посадку,  и  не  на  какую-то  узенькую
полянку в океане дремучих, первобытных лесов, а на ровные и гладкие  голубые
плиты космодрома.
   - Захвати на всякий случай пистолет, - всё-таки  попросил  его  Алька.  -
Мало ли что...
   - И не подумаю!
   И в это время корабль на положенном от планеты  расстоянии  автоматически
выпустил шасси и очень мягко сел на плиты.
   - Не забудь альбом для рисования взять! - почти  приказал  Колесников.  -
Здесь ты его весь
   заполнишь...
   И вот, как и прежде, уже во второй раз, двинулись они по люковому трапу к
двери, в ярких, све-тящихся пилотках и комбинезонах.  Колесников  вставил  в
скважину двери ключ, повернул четыре раза, и экипаж замер в ожидании решения
электронного устройства. С  точностью  до  единой  доли  секунды  устройство
сработало и  уверенно  проговорило:  "Выход  разрешён  и  даже  желателен...
Счастливого пребывания на этой планете!"
   - Браво! - крикнул Жора. - Наконец-то! Леночка тоже облегченно  вздохнула
и заулыбалась:
   -  Я  тоже  соскучилась  в  этом  звездолете...  Так  хочется  размяться,
попрыгать, потанцевать...
   Один за другим ступили земляне с трапика на голубые  плиты  космодрома  и
тотчас услышали музыку: тихая, сдержанная, она висела в  воздухе  -  он  был
непривычно синеват - и почему-то наполнила ребят чувством  радости,  близких
удач и полной безопасности. И здесь же они  увидели  метрах  в  двадцати  от
звездолёта двух  мужчин  и  женщину  с  букетиками  цветов.  Они  ждали  их,
пришельцев с другой планеты.
   Они были очень похожи на людей Земли, и лишь волосы... Да, да, лишь  одни
волосы у них были странные - красные, синие,  голубые...  И  были  эти  люди
очень молоды - лет на пять старше их, землян, - и очень стройны,  высоки  и,
конечно же, красивы... Ах, до чего они были красивы и приветливы, эти  трое,
встречавшие их!
   И когда они медленно шли к ребятам, улыбаясь и махая руками,  их  лёгкие,
полупрозрачные костюмы мягко и таинственно искрились.
   - Мы поздравляем вас с благополучным прибытием, - негромко сказал мужчина
с короткими синими волосами. - Спасибо, что вы удостоили нашу планету  своим
посещением.
   - Не за что, - слегка смутившись, сказал  Толя.  -  Это  вам  спасибо  за
встречу и доброту.
   В ребячьих руках появились тоненькие букетики - мелкие звёздочки  цветков
излучали тончайший аромат. Первый букет, как это бывает и на Земле,  вручили
Леночке, потом - остальным. И уж самый последний - Колесникову.
   Дело  в  том,  что  он  вдруг  вспомнил,  что,  вопреки  "Инструкции   по
эксплуатации "Звездолёта-100", он не закрыл на ключ дверь корабля и  побежал
к нему, встал на трапик и  -  маленький,  плотный,  в  белом  комбинезоне  -
потянулся к двери, вложил в узкую щёлку ключ и громко щёлкнул  им.  И  здесь
Толя заметил, как в глазах  встречавших  внезапно  вспыхнуло  недоумение,  и
спокойно разлитая в воздухе музыка как будто бы  дёрнулась  и  стала  слегка
спотыкаться, и сам синий воздух чуть-чуть потемнел... В чём дело?
   Наконец Колесников вернулся, получил свой букетик и стал вертеть в руках,
не зная, куда его деть, как от него избавиться, и  наконец  незаметно  сунул
его в руку Леночке.
   - Как прошёл полёт? - спросил синеволо-сый. - Нет больных на борту?
   - Что вы, мы здоровы! Дай бог всем быть такими! - Жора провёл ладонями по
своим упругим, круглым щекам, и они заскрипели, как яблоки.
   - Не  стосковались  по  своей  планете?  -  спросил  человек  с  красными
волосами.
   - Вот это есть... - сказал Жора. - В космосе, как  говорится,  хорошо,  а
дома лучше.
   - Да не слушайте вы его! - не вытерпела Леночка. -  Ни  капельки  нам  не
грустно.


   Она во все  глаза  рассматривала  планетян,  их  лица,  их  глаза,  такие
внимательные, доверчивые,  открытые,  их  удивительные  неземные  волосы.  И
конечно же, с особым вниманием смотрела Леночка на девушку,  на  её  легкое,
искрящееся платье.
   - Вы, наверно, хотите отдохнуть после полёта? - спросила девушка.
   - Нет, что вы! - сказал Толя. - Мы совсем не устали. Мы бы  очень  хотели
познакомиться с ва-шей планетой.
   - Пожалуйста... Что вас  интересует  в  первую  очередь?  Наверно,  после
длительного полёта вы хотели бы поесть?
   Толя с ужасом посмотрел на Жору: вот-вот ляп-нет что-нибудь! Но лицо того
застыло,  напряглось,  покраснело;  ох,  как,  видно,  хотелось  ему  сейчас
под-заправиться, но Жора героически боролся с собой.  Одновременно  с  Толей
бросил на него взгляд Алька и сказал:
   - Простите нас, но хорошо бы...  Стосковались  мы  в  полете  по  жареной
картошке и клубнике со сливками...
   Жора благодарно блеснул в Алькину сторону глазами, и Толя вздохнул: Алька
оказался добрей его...
   - Просим... Сколько угодно! - весело, в один голос ответили планетяне.  -
Мы, признаться, тоже не прочь что-нибудь поесть...
   - Пришлите, пожалуйста, машину на восемь мест, - негромко сказал  куда-то
в сторону мужчина с красными волосами,  и  через  несколько  секунд  в  небе
что-то мягко прожужжало, возле них опустился вертолёт  -  лёгкий,  открытый,
прозрачный, из неизвестного материала, с двумя такими же прозрачными винтами
сверху.
   У Колесникова прямо-таки глаза полезли на лоб.
   - Как вы его вызвали?
   - Очень просто, -  ответил  мужчина.  -  Позвал  его,  и  он  прилетел...
Займите, пожалуйста, своё место.
   Все уже сидели, кроме Колесникова; он стоял рядом  с  машиной  и  пытливо
трогал руками прозрачную обшивку большой удобной кабины.
   - А где же пилот? - недоумевал он. - А где помещается двигатель?  В  этой
маленькой коробочке?
   - Разумеется, - сказал мужчина. - Здесь он ещё большой... Вы садитесь,  а
то все проголодались...
   Но Колесников уже ни  о  чём  не  мог  думать,  ни  о  чём,  кроме  этого
прозрачного чудо-вертолёта. И когда он наконец влез в него, он не присел,  а
всё ощупывал, оглядывал, прикидывал что-то в уме. И когда  они  прилетели  к
большому прозрачному зданию, Колесников сказал:
   - Вот это я понимаю! Как у них всё удобно и  просто...  Они  довели  свою
технику до совершенства. Всё так продумано и упрощено, что и техники никакой
не видно... Даже непривычно как-то! Смотрю на неё, думаю - и ничего не  могу
понять. А мне казалось, мы всех обогнали...
   - Вы с какой планеты, ребята? - спросила девушка.
   - Мы с планеты Земля! - не без гордости сказал Алька. - А как  называется
ваша?
   - Мы её называем Планетой Добрых Стремлений, - ответил красноволосый, - а
соседние с нами планеты называют её Планетой Совершенства, но  это  не  так:
нам ещё далеко до совершенства, да к тому же полного совершенства невозможно
достичь, к этому можно только стремиться, что мы и делаем...
   И Толя сразу понял: вот она, та планета, побывать на которой  он  мечтал!
Больше всего мечтал!
   Скоро они вышли из вертолёта. Одежда плане-тян,  как  заметил  Толя,  при
движении не только легко и приятно искрилась, но и непостижимо каким образом
рождала тихую, мягкую, добрую музыку.
   Планетяне и пришельцы вошли в дом, уселись за лёгкие столики, и на них  в
ту  же  минуту  неизвестно  откуда  появились   четырёхугольные   прозрачные
тарелочки с разными салатами и такие же прозрачные тарелочки с супом.
   Планетяне, чтоб не мешать им, уселись в сторон-ке и принялись есть то  же
самое.
   - Вот где мы поживём, правда? - шёпотом спросил  Толя  у  Колесникова.  -
Поживём, а там будет видно...
   Командир, наверно, не принял  ещё  твёрдого  решения,  потому  что  пожал
плечами и потёр крепким кулаком лоб.
   - Возможно. При условии, что они не будут такими мудрёными и странными. И
ещё: если я пойму, как у них всё это устроено.
   - Поймём, - сказал Толя. - Постараемся понять...
   - А какие они красивые!- проговорила Леночка. - А какая у них  музыка!  Я
нигде не слышала такой. Так и хочется танцевать под неё, да неловко... И где
они, музыкальные инструменты, рождающие её?
   - Выясним, - уверенно сказал Толя.
   - А как они одеты! - не умолкала Леиочка. - Их одежда так мягко искрится,
издаёт эту неж-ную музыку... Ничего похожего не видела и не слышала...
   - Ещё не то увидишь и услышишь во Вселен-ной, - заметил Толя.
   - Но знай,  -  вмешался  в  разговор  Алька,  -  и  мы  достигнем  такого
совершенства и, может, даже обгоним их, и они прилетят к нам учиться...
   - Хорошо бы... - вздохнула Леночка. - Мальчики,  не  поднимайте  меня  на
смех, но мне бы хотелось иметь платье, в каких здесь ходят...
   - Попросим, авось дадут, - сказал Толя. Они восхищались этой  планетой  и
не забывали об еде. Съев свой суп, Жора сказал:  "Ещё  хочу",  и  перед  ним
появилась новая тарелка, потом ещё...
   - Остановись, - попросила Леночка, - оставь место на второе и третье...
   - На всё хватит, я человек больших возможностей, - заявил Жора, продолжая
есть.
   - Но что они подумают о тебе и о нас?
   - Пусть думают что хотят... Какие мы  есть,  Леночка,  такие  и  есть,  и
нечего пускать пыль в глаза. Не надо думать, что  подумают  о  нас,  а  надо
думать, как остаться собой, никого не обижать и не обманывать...
   Толя с изумлением слушал его: ну и Жора! Мудрец! Философ!
   Жора между тем ел мягкое, нежное, прямо тающее  во  рту  жареное  мясо  с
ломтиками каких-то неведомых овощей, пил какие-то необыкновенно вкусные соки
в узеньких невесомых стаканчиках - один такой стаканчик он на всякий  случай
прихватил  с  собой;  плотное,  круглое  лицо  его   лучилось   радостью   и
удовольствием.

   Глава 20
   "НЕ СПЕШИТЕ, ОСТАНЬТЕСЬ..."
   - Ну и молодец он у  вас!  -  сказала  девушка,  посмотрев  на  ребят.  -
Весельчак! С ним не соскучишься в полёте...
   - Что правда, то правда... - Жора поднял  от  тарелки  лицо  и  подмигнул
землянам. - Ненавижу пресных и унылых... Как суп без соли! И вы знаете,  они
ещё не хотели брать меня с собой... А про вашу планету скажу - отличная!
   Толя быстро встал из-за стола:
   - Большое вам спасибо за прекрасный обед! Никогда не ели ничего  вкусней!
Теперь бы нам хо-телось познакомиться... - Толя глянул на  Леночку  и  вдруг
сказал совсем не то, что хотел: - С  вашими  магазинами  для  девочек,  если
такие есть...
   - Пожалуйста, - сказала девушка, - если вы уже сыты, прошу... Машина  вас
ждёт...
   Они летели низко,  чуть  выше  плоских  крыш,  и  видели,  как  диковинно
сверкает на торцах домов великолепная,  многоцветная,  огромнейшая  мозаика,
как  под  негромкую,  плавную,  успокаивающую  музы-ку,  разлитую  в  чистом
воздухе, высоко струятся, ни-спадая  вниз,  фонтаны  -  фиолетовые,  жёлтые,
си-ние, красные и даже чёрные, но не мрачно чёрные, а задумчиво,  углублённо
чёрные; они видели, как быстро и бесшумно проносятся  над  домами  лёгонькие
одно- и двухместные вертолётики с горожанами. Эти машины здесь, видно,  были
распространены, как когда-то у них на Земле велосипеды.
   В большом пятиэтажном  здании  находилась  одежда:  в  особых  отделениях
висели тысячи разнообразных платьев, юбок, курток, шляпок,  плащей,  пальто,
лент, тканей...
   - Ой, - вырвалось у Леночки, - сколько всего! И каждая вещь  искрится!  У
вас можно взять всё, что хочется?
   - А как же иначе? - улыбнулась девушка, - Пожалуйста, прошу.
   - Только  поскорей,  -  попросил  Колесников,  -  здесь  есть  кое-что  и
поглавней, поинтересней...
   - Нет, мальчик, вы ошибаетесь, - сказала девушка. - У  нас  всё  главное,
всё интересное... Разве можно без красивого платья или  туфель  хорошо  себя
чувствовать?
   -  Вот  видите,  мальчики...  -  обрадовалась  ее  поддержке  Леночка.  -
Подождите меня, я мигом вернусь.
   - Хорошо, - сказал Алька. Он очень хотел пой-ти  с  нею,  но  не  посмел,
потому что неожиданно вспомнил о суровом разговоре  насчёт  Леночки.  О  нём
давно забыли мальчишки, но всё-таки...
   - А мне можно с тобой? -  спросил  Жора,  оглянулся  на  членов  экипажа,
застеснялся и сказал: - Нет, я не  пойду,  иди  одна  и  выбирай,  что  тебе
хочется...
   Планетяне улыбнулись, и Леночка исчезла в здании. Местные жители  входили
и так же быстро выходили из него с небольшими свёртками или уже  переодетые.
Леночка пропадала в нём, наверно, полчаса. Наконец она появилась у выхода  в
своём ярко-фиолетовом комбинезоне. Руки у неё были пусты...
   "Странно! - подумал Толя. - Ничего не понравилось?"
   Однако лицо её пылало от радости.
   - Что ж вы ничего не взяли? - спросила её девушка с голубыми волосами.  -
Не нашли нужного размера и хорошей расцветки?
   - Что вы! - сказала Леночка. - Нашла! Всё  нашла!  Слишком  много  нашла,
поэтому и не взяла ничего, чтоб не расстраиваться...  Одна  вещь  прекрасней
другой. И какие фасоны, тона! Какая ткань! Каждая излучает свою музыку...  У
вас везде музыка!
   - А как же иначе? - сказала девушка. - Как можно жить без неё? Она всегда
звучит вокруг нас и в нас, радует и подсказывает все лучшее, до чего мы  ещё
не додумались, напоминает о том, что мы уже забыли; без неё мир был бы  пуст
и беден. Нам очень лестно, что людям  Земли  понравились  наша  еда  и  наша
одежда...
   "Она что, всерьёз? - слегка обиделся Толя. - Думает, что мы  прилетели  к
ним только для того, чтоб оценить их пищу и одежду?.. Она глубоко ошибается,
если так думает..."
   Между тем Колесников подошёл к мужчинам:
   - Есть у меня одна очень важная просьба...
   - Пожалуйста! - Планетяне посмотрели на  него  с  готовностью  немедленно
выполнить не одну, а любое количество его просьб.
   - Я от рождения поклонник точных наук, люблю технику,  и  она  безотказно
слушается меня... Я бы очень хотел прокатиться на  этом  вашем  вертолёте  и
включить такую скорость, чтоб машины даже видно не было.
   Планетяне слегка смутились и переглянулись.
   - Можно, конечно, можно, - сказал мужчина с синими волосами, - но  одному
это опасно... Как бы вы не разбились...  Рядом  с  вами  должен  нахо-диться
кто-нибудь из нас...
   - Зачем? Вы не доверяете мне?
   - Вы немножко переоцениваете себя и знание нашей техники, она ведь совсем
иная, чем у вас на...
   - Я знаю не только земную технику, - ответил Колесников.
   В воздухе сразу чуть  потемнело,  и  зазвучала  негромкая,  по  тревожная
музыка, и от неё у Толи по-бежали по коже мурашки.
   - Вполне возможно, - сказал мужчина с крас-ными волосами,  -  но  если  в
полёте есть хоть малейшая степень ненужного риска, мы не можем допустить...
   - Да они что, сговорились с Землёй?- шёпотом спросил Колесников у Толи. -
И там не разрешают, и здесь...
   - Мальчик, не волнуйтесь напрасно, постарайтесь  понять  нас,  -  сказала
девушка, - мы ведь желаем вам добра...
   И только она сказала это, как в воздухе посветлело  и  раздалась  уже  не
тревожная, а лёгкая, чистая, успокаивающая музыка.
   - Спасибо, - проговорил Колесников. - Мы решили лететь дальше...
   "Мы? - подумал Толя. - Зачем  он  говорит  за  всех?  Нельзя  так  быстро
улетать отсюда!"
   - Что вы, мальчики! - прямо-таки испугалась девушка. - Вы ведь ничего ещё
не видели на нашей планете...
   - Почему не видели? Видели, и  нам  этого  вполне  достаточно,  -  сказал
Колесников.
   В почерневшем, как ночью, воздухе зазвучала пронзительная, словно  набат,
музыка. Ребята немножко растерялись и стали оглядываться.
   - Вы не должны так думать, - сказал мужчина с синими волосами. - Добро  -
главное в нашей жизни, вы поймёте это, если останетесь хотя бы на  три  дня,
вы тогда будете свободны от всего...
   - От чего? - спросил Алька.
   - От некоторых заблуждений, от того, что мешает вам  жить  и  видеть  мир
прекрасным, таким, какой он есть...
   - Вы нас доставите к звездолёту? - стараясь говорить как можно  вежливей,
спросил Колесников.
   - Разумеется... Но  почему  вы  так  быстро  хотите  улететь  от  нас?  -
заговорили сразу оба. - Не спешите, останьтесь! Мы можем быть полезными  для
вас и для вашей Земли, мы...

   Глава 21
   ЗАЛП
   - К звездолёту, - негромко подал команду Колесников.
   Не прошло  и  минуты,  как  возле  них  бесшумно  опустилась  все  та  же
удивительная летающая машина, они влезли в неё и быстро поплыли  в  воздухе.
Внизу стлалась густая зелень парков, и в  воздухе,  который  был  окрашен  в
мрачновато-печальный, прощально-сумеречный свет, зазвучала  тихая,  грустная
музыка. Уже у самого звездолёта мужчина с красными волосами задумчиво сказал
им:
   - Мы бы очень просили вас пожить  здесь,  нам  так  жаль  расставаться  с
вами...
   - Мы не можем! - Колесников вскочил  на  тра-пик,  вытащил  из-за  пазухи
комбинезона ключ и вставил в скважину двери.
   - Может, вам тогда нужны какие-нибудь лекарства, пища,  одежда,  топливо,
запасные части?
   - Спасибо, они у нас есть... Прошу на  посад-ку!  -  приказал  Колесников
(члены экипажа, громко топая, гуськом полезли по трапу в люк), задраил дверь
и бросился в рубку управления.
   - Какой ты всё-таки неотёсанный!  -  вздохнула  Леночка,  когда  они  уже
взлетели. - Что ты говорил им, как  вёл  себя!  Это  не  укладывалось  в  их
голове...
   - Стоп! - остановил её Колесников. - А сама? Забыла, как  восхищалась  их
музыкальными платьями?
   - Но ведь у нас таких нет... Она отвернулась от  Колесникова  и  пошла  в
свой отсек.
   - Эх ты, Колесников! - сказал Толя. - Улетели с такой планеты!..
   - Не огорчайся, найдём что-нибудь получше! - улыбнулся командир. - Как мы
могли остаться, если они не доверяли нам?
   - Ничего ты не понял! - Толя махнул рукой и ушёл к себе.
   Он сидел в своём  отсеке  и  думал.  Выходит,  отец  прав:  во  Вселенной
существуют планеты куда более совершенные, чем Земля, жители их шагнули куда
дальше землян. Или, может, они, ребята, улетевшие в  звездолёте,  далеко  не
самые лучшие земляне? Что ж, может быть... Эх, узнать бы, как  на  покинутой
ими планете достигли таких чудес.  Отчего,  например,  искрится  их  одежда?
Почему вдруг меняется окраска воздуха и вместе с ней музыка?  Каким  образом
летают их странные вертолёты? Как появились на столе тарелки с едой?
   Были у Толи и сотни других вопросов; ни  на  один  из  них  не  успел  он
получить ответа...
   Один Жора не слишком огорчался: всё-таки  на  этой  планете  ему  удалось
наконец прийти немножко в себя, расправить руки, разогнуть спину,  погреться
в лучах местного солнца и, уж конечно, уж конечно...  Словом,  теперь  опять
можно несколько дней терпеть эти полосатые тюбики с пищей...
   Вдруг он услышал в динамике голос командира:
   - Жора, тебе заступать на вахту.
   Идти не хотелось.  Но  Жора  заставил  себя  подняться  с  койки,  сладко
потянулся и пошёл в рубку управления.
   - Способен вести корабль? - смерил его ироническим взглядом Колесников.
   - А почему же нет?
   - Ну тогда желаю... - Колесников ушёл из рубки.
   Примерно к концу смены Жора заметил вдали небольшую красноватую планету и
повёл к ней звездолёт. Послал, как обычно,  радиозапрос  и  довольно  быстро
получил ответ: "А вы кого поддер-живаете - чёрных  или  жёлтых?"  -  "А  кто
это?"- спросил Жора и повторил фразу, что они  летят  с  Земли  и  с  самыми
добрыми намерениями. Из динамика раздался странный смешок, и Жора так  и  не
понял, разрешено ли ему сделать посадку.
   Разбудить Колесникова? "Нет уж. Нечего его будить,  -  решил  Жора.  -  А
планета, кажется, не против посадки. - И  повёл  звездолёт  на  сближение  с
планетой. - Возьму и посажу его сам..."
   Корабль пробил сильную облачность и нырнул к планете.  Жора  посмотрел  в
иллюминатор и содрогнулся. Перед ним был горящий город. Он  был  огромный  -
конца-края не видно, скученный, тесный и весь  затопленный  огнём  и  чёрным
дымом. Горели высокие дома, рушились стены - совсем как в  кадрах  старинной
военной кинохроники, сохранившейся на Земле.
   Город был полон взрывов... Его обстреливали? Бомбили с неба?  Жоре  стало
не по себе. И всё-таки любопытство было сильнее страха и не хотелось улетать
от этой планеты.  Он  миновал  город,  выбрал  ровную  пустынную  местность,
снизился и  увидел  в  оптическое  устройство:  какие-то  громоздкие  машины
двигаются вперёд и палят из труб,  извергая  дым  и  огонь.  За  ними  бегут
какие-то люди с маленькими трубочками в руках и тоже палят...
   Да что они, в своём уме?
   Жора повёл звездолёт дальше и увидел вдали  что-то  синее,  что-то  вроде
моря с зелёными пятнами островов.  Подлетев  поближе,  он  заметил  на  воде
какие-то плоские махины с башнями, утыканными длинными  трубами,  -  из  них
тоже извергался дым и огонь и раздавался такой грохот, что  даже  Жоре  было
слышно. Потом от одной такой плавучей махины быстро побежало что-то  похожее
на рыбку, побежало в белых бурунчиках к другой махине, ударилось  в  неё,  и
вверх взметнулся столб густого чёрного дыма, и эта другая вдруг переломилась
надвое, с неё посыпались в воду какие-то похожие на муравьев существа...  Не
люди ли? Обе разломанных половины стали  тонуть,  и  далеко  по  морю  пошли
высокие пенные волны...
   "Ну и планета!" - ужаснулся Жора  и  повёл  звездолёт  подальше  от  этой
морской синевы. Он обогнул  планету,  увидел  ярко-синие  квадраты  какой-то
растительности и направил звездолёт  пониже,  ещё  ниже...  И  заметил  ряды
бегущих  людей.  Они  бежали  и  палили  из  узеньких  трубочек,   и   синяя
растительность впереди них и по сторонам горела, дымилась, и люди  бежали  с
широко открытыми ртами, что-то  выкрикивали  и  падали.  Вокруг  них  что-то
разрывалось, и на месте разрывов оставались чёрные, как оспины, ямы.
   "Да что они, и правда посходили с ума? - возмутился Жора. - Куда ни глянь
- везде воюют. Жить им надоело, что ли?"
   Он поднял звездолёт вверх и  полетел  дальше.  И  внезапно  увидел  внизу
огромный разбившийся космический корабль  с  разорванным  во  многих  местах
корпусом, искорёженной обшивкой, разбросанными вокруг обломками  и  деталями
двигателей... Взорвался отчего-то в воздухе? Врезался на полной  скорости  в
поверхность планеты?
   Жора поёжился.
   А где-то вдали, далеко-далеко отсюда, светится во Вселенной его  Земля  -
добрая, тёплая, ясная, совершенно безопасная и надёжная, с которой  случайно
ушёл он с ребятами в этот полёт...
   Жора опять стал вглядываться в эту дымную планету.
   Хорошо бы сесть на неё, поговорить с кем-нибудь из жителей,  выяснить,  в
чём дело: почему они воюют... Но куда сесть?
   И всё-таки Жора не  терял  надежды,  что  найдёт  хоть  маленький  клочок
территории, где тихо, спо-койно и ничего не горит, не дымится, не  стреляет,
не напоминает о страшных авариях.
   Наконец Жора отыскал такой клочок - на противоположной  стороне  планеты.
Там стояли густые зелёные леса, радовали глаз круглые и квадратные полянки и
было совершенно безлюдно, тихо, спокойно, Жора повёл звездолёт  на  посадку,
на  одну  из  таких  удобных  полян.  И  когда  до  планеты   оставалось   с
полкилометра, случилось что-то странное: маленький островок деревьев  быстро
отъехал в сторону и на его месте оказались какие-то  чёрные,  уставленные  в
небо трубы; из них вырвался огонь и облако дыма, штурвал в Жориных руках без
всякого его вмешательства  резко  повернулся  в  сторону,  и  звездолёт  так
дёрнулся и рванул вверх, что Жора оглох от взрыва и вылетел из кресла.
   Дверь рубки открылась и к штурвалу метнулся Колесников.
   Жора, не понимая, в чём дело, катался по полу  рубки,  а  Колесников  уже
сидел в кресле, и обе руки  его  твердо  лежали  на  штурвале.  Жора  встал,
потирая ушибленную голову.
   - А ты молодцом, вовремя отклонился в сторону! - похвалил его Колесников.
   - Ничего я не отклонялся, штурвал сам сработал  и  даже  меня  сбросил  с
кресла, - признался Жора. - Как это он так? - Кибернетика, электроника!
   - Понятно... А что это за планета?

   - Это Планета Постоянных Войн, а ты хотел сесть на  неё,  довериться  ей.
Есть у тебя ум и соображение?

   Глава 22
   ХОТЯ БЫ КРАЕШКОМ ГЛАЗА
   - А ты  не  кричи!  -  сказал  Жора.  -  Кто  ж  думал,  что  есть  такие
ненормальные планеты?!
   - Тихо, - попросил Колесников и вместе с пилотским креслом  повернулся  к
другим членам экипажа, сбежавшимся в рубку.  -  Лена,  принеси,  пожалуйста,
мази, у него две шишки на голове вздуваются...
   - Не нужно мне никакой мази! - заупрямился Жора.
   -  Ладно,  оставайся  с  шишками,  -  проговорил  Колесников   и   слегка
смягчившимся тоном добавил:  -  Война  ведь  там,  мы  могли  погибнуть.  Не
обижайся...
   - Я и не обижаюсь. - Жора шмыгнул носом, видно, раздумывая,  что  бы  ещё
такое сказать, однако ничего не придумал и посмотрел на  Леночку:  -  Можешь
смазать мне голову мазью.
   Леночка вышла из рубки, и Колесников прого-ворил:
   - Боюсь, на звездолёте осталась вмятина  от  того  залпа,  после  посадки
посмотрим...
   - Ты хочешь ещё куда-нибудь сесть? - встревожился Алька.  -  После  всего
того, что было?
   - Никаких посадок! - выдохнул Жора. - На одной планете нас едва не  съели
дикари, возможно, людоеды, на второй мы ни за что обидели хороших людей,  на
третьей нас чуть не подстрелили, как воробьев... Чего ж нам  ещё  ждать?  За
что терпим такие лишения? Ни на травке полежать, ни искупаться  в  море,  ни
позагорать на песочке...
   Мальчишки молчали, но Жора уже чувствовал,  что  вовремя  заронил  в  них
искру сомнения, и продолжал:
   - Нам нечего здесь больше делать, и я считаю, надо сейчас же возвращаться
на Землю...
   - Это легче всего, - сказал Толя. - Нельзя пасовать перед  неудачами,  мы
ещё встретим столько прекрасных планет...
   - Аля, а как ты считаешь? - спросил Жора.
   - Я? Я... Ну как вам сказать... (У Толи тревожно забилось сердце: неужели
Алька поддержит Жору?) Вообще-то путешествовать интересно.
   - Но... - стал подсказывать и торопить его Жора, и это, видно, задело  за
живое Альку, и он сказал:
   - Но с возвращением не надо спешить!
   - Нет, надо! - Жору просто  нельзя  было  узнать.-  Какой  толк,  что  мы
блуждаем во Вселенной...
   - Мы не блуждаем!  -  поправил  его  Колесников.  -  Мы  летим  точно  по
выбранному курсу, по звёздным картам...
   В это время в рубку заглянула Леночка,  открыла  коробочку,  велела  Жоре
нагнуть голову и уверенно мазнула пальцем  по  двум,  сильно  обозначившимся
шишкам.
   - Ой, уже не болит! - удивился Жора. - Просто волшебная мазь!
   - Уходите все отсюда, вы мне мешаете думать и прокладывать путь, - сказал
Колесников.
   - Значит, ты против того, чтоб вернуться? - спросил Жора.
   - Против! Мы ещё мало что видели... Мы всё испытаем, проверим  корабль  в
работе, выжмем из него неслыханные скорости...
   - Ура, Колесников! - закричал Толя. - Мы не из пугливых, не из  тех,  кто
не доводит дело до конца! Мы ни за что не вернёмся назад,  пока  не  откроем
новых планет...
   - Ты опять за свое? - поморщился Колесников.
   - Я больше не буду... - спохватился Толя. - Дело ведь не в  словах,  а  в
сути, а суть такова, что необходимо...
   - Говори попроще, - попросила Леночка. - Я тоже не спешила бы на Землю...
   - Как хотите, - сказал Жора, - только мне всё это осточертело.
   - У тебя нет серьёзной цели в полете, - ответил Толя. - Если б она  была,
ты не говорил бы такое...
   - Ребята, хватит, выйдите из рубки, - сказал Колесников. -  Первая  вахта
моя, потом - Толина, затем - Лены... Думаю, ты не  поставишь  звездолёт  под
удар в случае чего...
   - Никогда! - заверила его  Леночка.  Все,  кроме  Колесникова,  вышли  из
рубки, разбрелись по своим отсекам. Больше не  было  сказано  ни  слова  про
Землю, но искра сомнения, оброненная Жорой, всё-таки разгоралась. Толя ни  о
чём, кроме как о Земле, не мог уже думать. Он вспомнил отцовское лицо, голос
мамы, смех Серёжи Дубова, лёгкий, скользящий шум лифта в их  доме,  пыхтение
дворников-роботов на бульваре Открытий, аромат роз в их дворе, гул и веселье
Сапфирного. Он вспоминал позеленевшие от времени зубчатые башни  над  морем,
ласточек, огромные просторы Земли, где давно уже нет таких вот,  как  здесь,
дикости и войн, когда тебя могут укокошить крошечным кусочком металла, сбить
в полёте снарядом, прикончить каменным топором...
   Отсек теснил Толю, жал со всех сторон, давил. Ему вдруг стало очень душно
- прямо нечем дышать! - он выскочил в коридор и заглянул в салон. Заглянул и
замер. У стенки, в кресле, сидел Алька и, откинувшись, пристально смотрел на
картину, на  её  подводный  мерцающий  зеленоватый  сумрак  с  таинственными
блёстками  проплывающих  рыбок...  Конечно  же,   это   была   картина   его
прославленного отца, и космонавты "Звездолёта-100", надолго улетая, брали её
в память о Земле...
   Алька так вглядывался в картину, так был втянут в  неё,  что  не  заметил
Толю. И Толя тихонько ушёл в свой отсек,  чтоб  не  мешать  Альке  думать  и
вспоминать. И ещё сильней захотелось Толе хотя  бы  краешком  глаза  увидеть
Землю, любой, даже самый неинтересный её уголок.
   Это было так легко: нажми кнопку,  и  на  огромном  телеэкране  в  салоне
появится она. Но Толя помнил распоряжение Колесникова: не нажимать кнопку. И
всё-таки он не смог вытерпеть и нажал кнопку в  своём  отсеке.  И  сразу  на
небольшом блестящем экране появился Сапфирный с разноцветными автолётами  на
улицах и даже... Толя даже  мельком  увидел  свой  дом  из  голубовато-синих
пластиковых плит и услышал негромкий голос сестры,  читавшей  на  телестудии
стихи о Сапфирном.
   Толя подобрался весь. Притих. Сапфирный был так  далеко  от  него  и  был
почти рядом! Голос сестры негромко звучал в отсеке, заполнял его, и с ним не
было так одиноко.
   Однако её голос могли услышать и другие, например  Колесников.  Вдруг  он
захочет размять ноги и пройти по коридору мимо его двери? А Толя, как и  все
другие, знал, что не только в салоне, но и в отсеках нельзя включать экран.
   Он нажал кнопку, и экран погас.
   Толя вышел в коридор. У двери отсека № 3 он замедлил шаги и  прислушался.
За Леночкиной дверью негромко звучал тот же голос. Сердце у Толи часто-часто
забилось. Теперь он боялся одного: как бы Колесников не услышал. Пусть  хоть
она спокойно послушает Землю, а уж он, Толя,  постарается,  чтоб  Колесников
ничего не узнал...
   И Толя вошёл в рубку.
   Колесников сидел в пилотском кресле и задумчиво смотрел через иллюминатор
в холодную синеву Вселенной с  густой  россыпью  звёзд,  с  косыми  облаками
космической пыли.
   - Скоро будет следующая планета? - спросил Толя.
   - Судя по картам,  да.  -  Колесников  встал  с  кресла,  потопал  своими
кривоватыми, не привыкшими много  ходить  ногами  об  пол.  -  Пойду  похожу
немножко по кораблю...
   - Постой, мне надо с тобой поговорить... Колесников опять сел в кресло:
   - Ну чего тебе?
   - По-моему, теперь нужно высаживаться с величайшей осторожностью и,  даже
получив  разреше-ние  на  посадку,  надо  несколько  раз  облететь  планету,
разглядывая её...
   - Всё ясно... Ну, я пройдусь.
   - Да куда ты рвёшься, подожди! - снова начал Толя. - Скажи, пожалуйста...

   Глава 23
   СИНИЕ РОЗЫ
   Алька проснулся от тишины и неподвижности. Он спрыгнул с  койки  и  почти
оглох от этой тиши-ны. Даже в ушах зазвенело. И  под  ногами  не  вздрагивал
привычно пол, и в стенки отсека уже не была влита  мелкая  дрожь  от  работы
двигателей.
   Выходит, что они не летят, а опять куда-то сели.
   Алька вышел в коридор. В нём было  очень  тихо.  От  двери  с  номером  5
слышалось  сильное,  с  присвистом,  всхрапывание.   Ну   ясно,   это   Жора
восстанавливает силы, отдыхает от своих неудач и споров с командиром.
   Алька подошёл к рубке управления:  дверь  открыта,  внутри  -  пусто.  Он
посмотрел в иллюминатор, и в глаза ему нестерпимо  ударило  ярко-зелёным.  И
чем-то красным. И жёлтым. И синим. Алька зажмурился. А когда  открыл  глаза,
увидел  Леночку.  И  снова  зажмурился:  она  была  не  в  своём   служебном
комбинезоне, а в ослепительно белом платье с короткими рукавами.
   Она стояла среди цветов с большим букетом в руках и кому-то  улыбалась...
Кому?
   Вокруг неё - ни души. А где же  Колесников?  Где  Толя?  Может,  Леночка,
заступив на вахту, без ведома экипажа сама посадила звездолёт? В это  трудно
было поверить!
   Но, кажется, это было так.
   Колесников и его экипаж, ни о чём не подозревая, беспробудно спали, а она
расхаживала себе с букетом в руках по неведомой планете...
   Внезапно Алька ощутил тонкий аромат этих цветов. Он дошёл до него  сквозь
прочные, ничем не пробиваемые стенки космического корабля и  заполнил  собой
всю эту строгую и деловую, пахнущую металлом и пластмассой рубку  с  точными
приборами, стрелками и клавишами.
   Алька вышел из  рубки,  на  цыпочках  подошёл  к  люку  и  стал  бесшумно
спускаться по трапу. Дверь, конечно же, как и в рубку, была настежь открыта,
а по инструкции  дверь  люка  по  прибытии  на  другую  планету  требовалось
тщательно закрывать.
   Алька высунулся из двери, и его сразу оглушил  одуряюще  свежий,  терпкий
аромат и еще резче  полоснула  по  глазам  пестрота  цветов,  росших  вокруг
звездолёта. Они были в росе. Роса искрилась на листьях и лепестках, дрожала,
пускала живые ост-рые блики в глаза Альке  и  на  гладкую  обшивку  корабля.
Цветы были раза в два, в три крупней тех, что росли на Земле, а чуть поодаль
виднелась целая роща цветов - высоченных, с Альку ростом, а то и выше. Возле
них деловито и громко, как вертолёты, порхали бабочки и жужжали пчёлы.
   Заметив Альку, Леночка заулыбалась и помахала ему букетом:
   - Иди сюда!
   Алька спрыгнул с трапика в это многоцветное море и  по  пояс  в  росистой
траве двинулся к ней и так вымок, что брюки прилипли к ногам.
   - И я вымокла, не бойся! - сказала  Леночка.  К  одной  щеке  её  пристал
голубой лепесток.
   - А где Колесников? - спросил Алька.
   - Не знаю, наверно, у себя...
   - А где Толя?
   - Спит, видно... А почему тебя всё это волнует?
   Ну конечно же, произошло всё так, как подозревал Алька!
   - Значит, ты опустилась сюда без разрешения?
   - Да забудь ты про свои разрешения и приказы!
   Здесь так замечательно! Здесь даже растут - по-смотри  на  мой  букет!  -
здесь даже растут синие розы... А как они  пахнут!  Я  ни  разу  не  вдыхала
такого запаха... - Её лицо горело радостью и отвагой.
   - Здесь здорово! -  сказал  Алька,  и  сказал  не  потому,  чтоб  сделать
приятное Леночке, а потому что здесь и вправду было здорово. Как во сне. Как
в полной волшебств и превращений сказке. - Что это за планета?
   - Откуда мне знать? Пролетала  мимо,  заметила  крошечную  планетку:  вся
многоцветная, пёстрая, с зеркалами озёр, которые пускают  огромные  зайчики,
один даже попал в звездолёт и ослепил меня... Я снизилась,  увидела  столько
цветов, ахнула и решила сделать посадку...
   Алька не спускал с неё глаз.
   - И ты сама включила тормозные двигатели?
   - А то кто же! Колесников? Я ведь назубок знаю назначение каждой кнопки и
клавиши, и даже сложный механизм... Ну и посадила па планету корабль...
   - Вот и подпускай девчонок к штурвалу! - покачал головой Алька.  -  Ох  и
достанется тебе от Колесникова! Ты хоть обратила внимание на то, что сказало
электронное устройство возле двери?
   - Я зорко следила за всеми приборами и автоматами... Выход был разрешён и
даже желателен...
   - А где же ты взяла ключ? Ведь Колесников держит его у себя и  никому  не
отдаёт.
   - Совершенно верно. Но ты заметил, что  этот.  ключик  висит  на  длинной
цепочке, похож па серебряную рыбку и очень  красив.  Ну  так  вот,  накануне
вахты я попросила у Колесникова поносить эту рыбку на шее вместо кулона...
   - И он дал?
   - Ещё как! Даже обрадовался, сказал, что эта рыбка красивее моего  янтаря
с ископаемой мушкой внутри... Я бы так хотела  пожить  здесь!  И  как  можно
дольше!
   "Ну и хитра! - весело подумал Алька. -  А  что  дверь  звездолета  забыла
закрыть, это можно простить ей".
   - А ты б не хотел пожить здесь? Алька пожал плечами.
   - А ещё художник! - сказала  Леночка,  -  Сколько  здесь  можно  написать
замечательных картин... Глаз от них не оторвёшь!
   - Может быть... - замялся Алька.  -  Я  буду  писать...  Я  напишу...  Но
остаться здесь надолго? Ведь для жизни нужно и многое  другое...  Что  здесь
ещё есть?
   - Здесь есть цветы. Видишь, сколько цветов? Что тебе ещё надо?
   Алька  увидел  большие  ясные  глаза,  радостно  глядящие  на   него,   и
пробормотал:
   - Ничего больше не надо...
   - Браво, Алик! - Леночка захлопала в ладоши. -  Если  Колесников  устроит
голосование, давайте проголосуем "за"? Идёт?
   Алька хотел сказать, что всё это надо обдумать. Планета,  конечно,  очень
яркая, живописная, но имеется ли  здесь  какая-нибудь  пища  не  только  для
бабочек и пчёл, но и для человека? Растут ли здесь деревья,  чтоб  построить
из них жильё? Есть ли вода, годная для питья? Пожить  здесь  недельку-другую
неплохо, но чтоб поселиться надолго... Однако ничего этого Алька не сказал.
   - Идёт, - проговорил он, увидев её счастливое лицо.
   И тогда Леночка поспешно взяла его за руку:
   - Давай  пройдёмся,  я  тебе  кое-что  покажу...  Смотри,  сколько  здесь
бабочек! А какие они! Вот бы сюда Толиного отца! Написал  бы  новый  труд  о
бабочках этой планеты...
   Леночка шла чуть впереди, Алька на полшага отставал.
   - Смотри, какое озеро! Какие на нём огромные кувшинки, и какого  цвета  -
голубые и алые! На Земле таких нет. А какие у  них  листья...  Не  листья  -
плотики! Тебе они нравятся?
   - Нравятся. - Алька покорно шёл за Леночкой.
   Ему всё-таки было немножко не по себе, потому что он не знал, как поведёт
себя Колесников, когда проснётся. Алька предчувствовал - нет, он  был  почти
уверен в этом! - что их командир выйдет из себя из-за такого  самоуправства.
В этом неприятно было признаться  даже  себе,  но  Алька  слегка  побаивался
Колесникова...
   - Давай покатаемся на листе кувшинки! - внезапно предложила Леночка.
   - Ты что, серьёзно? Он же не выдержит нас.
   - Прекрасно выдержит, я уже каталась. Алька вытаращил.на неё глаза.
   - Когда же ты опустилась на планету?
   - Часа четыре назад... Уже два раза купалась. И снова хочу.  Здесь  такая
чистая, прозрачная и вкусная вода!
   - И ни один крокодил не съел тебя?
   - Представь себе - нет. Здесь  подстерегает  другая  опасность:  огромная
бабочка может выпустить хоботок, обвить тебя и унести в небо...
   Алька засмеялся, подпрыгнул, потом  перекувырнулся  через  голову  и  ещё
громче засмеялся. Потом сказал:
   - Ну давай купаться... Как давно мы не купались!
   Алька стал снимать рубаху.
   - Ну что ж ты не...
   - Я? - вдруг как-то оробело сказала Леночка.-  Я...  Да  ведь  Колесников
выбросил на космодроме в Сапфирном мой купальник...
   - Ничего страшного, - проговорил Алька, -- иди купайся первая, а я  пойду
вон за те цветы и подожду. И не торопись. Я  хоть  и  нетерпеливый,  а  могу
долго ждать. И если какая-нибудь бабочка захочет тебя унести в  небо,  кричи
погромче, не дам тебя в обиду...
   Леночка убежала к озеру, и скоро до Алькиного слуха донесся звучный плеск
воды.
   Вдруг Алька увидел Толю: он бегал по  пояс  в  траве  возле  тёмно-синего
звездолёта, острым носом нацеленного в небо, и ловил бабочек. Трава блестела
в лучах света и колыхалась, расступаясь перед ним. Сачка у Толи не было,  он
ловил бабочек руками и, поймав, относил в звездолёт,  и  рыжий,  веснушчатый
нос его при этом горделиво смотрел вверх.
   Алька тут же решил помочь ему. Но... Но что если Леночку и впрямь  унесёт
в небо гигантская бабочка?
   Да нет уж. Наверно, пошутила. Наверно, даже  на  неведомых  планетах  нет
таких сильных, хищных бабочек.
   Алька стал подкрадываться к чёрной с  голубоватыми  волнистыми  разводами
бабочке. Сложив крылья, она присела на махровый белый цветок,  развернула  и
опустила внутрь его тонкий хоботок. Алька схватил  бабочку  и,  не  чуя  под
собой ног, длинными прыжками бросился к Толе. И вытянул к нему руку:
   - Смотри, какую поймал... Нужна? Толя унёс в отсек сразу  две  бабочки  -
свою и его, - вернулся и сказал:
   - Чудо, а не планета?
   - А что скажет Колесников? - спросил  Алька.  -  Леночка  тоже  в  полном
восторге от планеты. Это она посадила на неё звездолёт...  Знаешь,  что  она
хочет? Она хочет надолго здесь остаться! И меня уже уговаривала... А как  ты
относишься к этому?
   Толя нервно потёр лоб и вздохнул:
   - Прекрасная идея... Здесь так хорошо... Здесь столько цветов и  бабочек!
От благоухания у меня даже с непривычки голова болит...
   - Значит, остаёмся здесь? - неуверенно спросил  Алька.  -  Ведь  если  мы
втроём примем решение остаться здесь и проголосуем "за", Колесников вынужден
будет подчиниться; пусть даже он перетянет на свою  сторону  Жору,  нас  всё
равно большинство!
   - Это верно, - уже серьёзно сказал Толя. - Здесь хорошо пожить день, два,
десять... Боюсь, что потом здесь покажется однообразно. Ведь мы  полетели  в
глубины Вселенной ради того, чтоб постичь...
   - Знаю ради чего, не говори! - прервал его Алька. - Идём лучше  к  озеру,
может, Леночка уже кончила купаться... - И Алька громко крикнул.
   Она откликнулась,  позвала  их.  Ребята  стащили  с  себя  комбинезоны  и
осторожно, как зимой на непрочную  льдинку,  ступили  на  маленький  круглый
зелёный плотик - лист кувшинки; Толя не без труда перепилил  складным  ножом
толстый, уходящий ко дну стебель листа, и они  отплыли  от  берега.  Толя  с
Алькой -  худенькие,  загорелые,  в  одних  трусиках  -  лежали  на  гладком
блестящем листе и  гребли  руками,  а  Леночка  стояла  посерёдке  и  громко
смеялась.
   Внезапно на берегу появилась маленькая фигурка Колесникова.  Даже  издали
было видно, что лицо у него сонное, недовольное. Он подошёл к  воде,  протёр
глаза и зевнул.


   - Кто посадил сюда звездолёт?
   - Я. А что, тебе здесь не нравится? - спросила Леночка.  -  Раздевайся  и
плыви к нам!
   - А что я тебе говорил?-сказал Колесников.- Или всё вылетело  из  головы?
Никто не имеет права по своей воле садиться на незнакомые планеты!
   - А ты? - нашлась Леночка.
   - Что - "а я"? - недовольно шевельнул бро-вями Колесников.
   - Ты имеешь право садиться, ни с кем не посоветовавшись?
   - Ну как тебе сказать, я... - замешкался Колесников, и Леночка  не  стала
ожидать, пока он выпутается из трудного положения.
   - Так вот я и взяла пример с тебя!  -  засмеялась  она.  -  Разве  плохая
планета?
   - А чем  она  хороша?  -  хмуро  спросил  Колесников:  видно,  был  очень
недоволен собой. - Не-медленно  плывите  к  берегу!  Мы  сейчас  же  улетаем
отсюда!
   - Мы никуда не полетим! - спокойно сказал Толя, уже не глядя на  него,  а
продолжая лежать на гладком упругом листе и загребая прохладную воду руками.
   Так они плавали, наверно, целый час,  любуясь  голубизной  неба,  блеском
двух светил - ярких маленьких местных солнц, давших  этой  планете  тепло  и
жизнь, отражением в воде громадных раскрывшихся кувшинок...
   Колесников что-то кричал с  берега,  приказывал,  размахивал  руками,  но
ребята далеко отплыли от него и ничего не могли расслышать. Да и не  хотели.
Потом Толя принялся грести руками к берегу, сказав со вздохом:
   - Как бы он голосовые связки не повредил... Скоро ребята стали  разбирать
его слова, фразы, а потом их громадный лист ткнулся в берег.
   - Нечего здесь терять время! - разорялся Колесников. - Мы  не  для  этого
полетели в мировое пространство! Правда, Толя?
   Он искал у него поддержки, и Толя ответил:
   - Правда...  Но  цивилизация  цветов  -  разве  это  плохо?..  Мы  решили
отдохнуть и пожить здесь...  Раздевайся,  Колесников,  искупайся  с  нами  и
позагорай!
   - Я ненавижу купания и загорания во время полётов! - закричал Колесников.
- Здесь вам не Земля! Мы - люди дела... К кораблю! - Он махнул  им  рукой  и
двинулся к звездолёту своим медленным, неуклюжим шагом, уверенный, что и они
следуют за ним.
   Но когда шагов через двадцать Колесников обернулся, он увидел, что они  и
не думают следовать за ним. Они  плавали  и  ныряли  возле  своего  зелёного
плотика, брызгались, и Леночка с радостным испугом визжала.
   И тогда Колесников просто вышел из себя:
   - Я вам приказываю! Чтоб через пять минут все были в своих отсеках!

   Глава 24
   НЕПОСЛУШАНИЕ
   Внезапно  Толя  понял,  почувствовал;  вот  когда   он   должен   сказать
Колесникову всё, что он думает о нём. И Толя сказал:
   - А ты, пожалуйста, не  приказывай  и  не  кричи!  Колесников  недоуменно
посмотрел на него.
   - Если хочешь, мы проголосуем, кто за то,  что-бы  улететь,  -  продолжал
Толя. - Хочешь или нет? Колесников перевёл глаза на другие лица и всё понял.
   - Не хочу, - сказал он уже совсем другим тоном.  -  Но  вы  это  всерьёз?
Здесь оставаться? - Он огляделся по сторонам, и, судя по его глазам, всё ему
здесь было неинтересно и чуждо:  и  эти  склонившиеся  над  водой  цветы,  и
раскрывшиеся под жаркими лучами громадные голубые и  алые  кувшинки,  и  эта
пускавшая яркие блики зеркальная гладь озера... Всё это, судя по его глазам,
не заслуживало внимания.
   - Придётся тебе,  Колесников,  подчиниться,  -  храбро  сказал  Алька.  -
Сколько можно гнать и гнать вперёд?.. Мы устали! Мы-то ведь  не  моторы,  не
двигатели какие-то... Мы-то ведь живые! Пора остановиться и подышать  чистым
воздухом... Я буду здесь рисовать, Толя - ловить бабочек,  Лена  -  собирать
цветы... Наверно, и Жора, когда проснётся, будет без ума  от  этой  планеты.
Здесь можно поваляться на траве, посмотреть в звёздное  небо  и  подумать...
Здесь так хорошо думается и дышится. И ты постарайся, Колесников...
   И тогда Колесников схватился руками за голову и прямо-таки застонал:
   - Как здесь можно жить? Ведь ни души вокруг! И ни одного дома!  Ни  одной
автострады! Ни одной разумной машины... Я  не  могу...  Я  не  вынесу  всего
этого... Ребята... -  И  он  из  твёрдого,  уверенного  в  себе  Колесникова
превратился в маленького несчастного мальчика.
   - Привыкнешь, - сказал Толя. - Алька прав. Колесников потупился.
   - Хорошо, и я поживу здесь... - едва слышно произнёс  он.  -  Попробую...
Ведь это ненадолго?
   - Там увидим. - Алька опять прыгнул на  сверкающий  лист  кувшинки;  лист
сильно закачался, и они поплыли от берега.
   Колесников отвернулся от них и медленно  побрёл  по  ярким,  благоухающим
цветам и травам к звездолёту.
   Прошло три дня, и Колесников, тихий и задумчивый,  почти  не  выходил  из
корабля; он молча ел с ребятами в салоне, почти не разговаривал, умывался  в
душевом отсеке, хотя остальные мылись и плескались  в  озере.  Что  касается
Жоры, так он сразу же примкнул к ребятам, и теперь его хохот перекрывал смех
других. Ребята гонялись друг за другом по берегу, кувыркались через  голову,
ныряли в воде и, конечно же, ловили для Толиного отца  бабочек.  Выяснилось,
что год назад Леночка две недели занималась в кружке  любителей  чешуекрылых
во Дворце  юных  в  Сапфирном;  этого  срока  было  маловато,  чтоб  собрать
приличную коллекцию, но вполне хватило, чтоб узнать, как  их  лучше  ловить,
умерщвлять и хранить; их, оказалось, нужно аккуратно укладывать  в  бумажные
пакетики. И ещё, оказалось, нужно обязательно записывать, где, когда  и  при
каких обстоятельствах была поймана каждая бабочка.  Так  что  охота  на  них
пошла у ребят веселей. Между прочим, Леночка оказалась и  самой  быстроногой
и, наверно, поймала  этих  бабочек  столько,  сколько  остальные  мальчишки,
вместе взятые...
   Пока ребята веселились, Колесников расхаживал по тесной рубке управления,
напряжённо о чём-то думал, трогал ручки и  рычажки,  сигнальные  лампочки  и
циферблаты или рассматривал звёздную карту. Или подолгу  пропадал  в  отсеке
двигателей...
   - Похудел он, - сказал однажды Толя, - и на нас по-прежнему не смотрит...
Как бы он не... - Толя осекся.
   - Что "не"? - спросил Алька.
   - Как бы он не заболел, - ответил Толя. -  Я  читал,  что  это  бывает  в
космических путешествиях... Он даже среди нас одинок... Он знает,  пони-мает
и любит совсем иное, чем мы с вами, и не так, как мы...
   - Что ты предлагаешь? - спросила Леночка.
   - Надо лететь, ребята, - сказал Алька. - Он так осунулся, здесь  ему  всё
не мило... Пожалеем его, а? Ведь он... Он, по-моему, не совсем такой,  каким
хочет казаться, и бывает добрым и мягким...
   - И я так думаю иногда, - сказал Толя. - Засело в  нём  что-то  с  самого
раннего детства и мешает быть другим... Пожалеем  его!  Летим!  Впереди  нас
ждут никем не виданные...
   - Затихни, - попросил Жора. - Сколько можно?
   - А я останусь здесь! - вдруг сказала Леночка. - Улетайте без меня... Мне
не надо ничего другого...
   - Ты что, серьёзно? - Толя почесал свой рябенький от веснушек нос. -  Как
ты будешь одна здесь жить? Не страшно будет? Не  скучно?  И  чем  ты  будешь
питаться, когда съешь свою норму тюбиков?
   Леночка опустила голову, потом  вдруг  отскочи-ла  в  сторону,  зажала  в
кулаке висевшую на шее сверкающую рыбку - ключ от звездолёта, и крикнула:
   - Не дам вам его, и не улетите! - и побежала вдоль озера. -  И  не  будет
мне скучно!
   - Это правда? - спросил Алька.
   - Что ей не будет с нами  скучно?--  блеснул  глазами  Жора.  -  Истинная
правда...
   - Да нет, всё тебе шутить! - отмахнулся от него Алька. -  Что  не  улетим
без ключа?
   - Как же улететь, не заперев дверь? - сказал Толя. - В полёте должна быть
полная герметизация. И потом, этот ключ автоматически выключает  электронную
машину, разрешающую или запрещающую выход  из  звездолёта...  Да  и  как  же
улететь без Леночки? Вы не огорчайтесь, Леночка скоро вернётся. Она ведь  не
дурочка и всё понимает...
   - Ещё как! - подтвердил Жора. - Высший класс!
   Леночка вернулась к ужину с огромной охапкой цветов в руках. Молча влезла
в звездолёт и разделила  охапку  на  несколько  букетов.  Первый  букет  она
поставила в салоне, второй - в рубке, потом в отсеки ребят и только в  отсек
№ 1, где жил Колесников, не решилась поставить.
   - Можно и тебе? - спросила она, сунув  голову  в  отсек  двигателей,  где
сидел Колесников с каким-то чёрным измерительным прибором в руках.
   Он кивнул своим резким, похудевшим лицом и не сказал  ни  слова.  Леночка
поставила в узенькую вазочку в его отсеке три синих розы, вышла  в  салон  и
сказала:
   - Ну что ж, летите.
   Сняла с шеи и отдала им ключ с. цепочкой,
   - Это верно? Она так сказала? - Колесников вылез  из  отсека  двигателей,
обвёл глазами экипаж и так посмотрел на них, точно не  верил,  сомневался  в
правде её слов.
   Толя ничего не ответил ему, спустился  с  ключом  вниз,  закрыл  дверь  и
вернулся в салон:
   - Давай старт.
   - И тогда Колесников окончательно  поверил.  Лицо  его  оживилось,  глаза
заиграли, рот восторженно открылся, и он закричал:
   - Спасибо! Ур-ра! - и кинулся в рубку. Через несколько секунд звездолёт с
грохотом и свистом взмыл в небо.
   Колесников прочно, как привинченный, сидел в кресле, сжав  обеими  руками
маленький белый штурвал. Так  сжимал,  точно  был  намерен  никогда  уже  не
выпускать его. Глаза его смотрели пристально и зорко.
   - Колесников! - позвал Толя, но тот с таким вниманием  смотрел  вперёд  и
прислушивался к рёву двигателей, что не услышал его.
   Толя пошёл в свой отсек. Отсек почти весь был завален белыми пакетиками с
бабочками. Глянув на них, Толя уже не  чувствовал  себя  таким  виноватым  и
легкомысленным перед отцом. Дома у них были тысячи разных бабочек, но  здесь
были такие, каких он никогда ещё не видел. Возможно, отец  не  знает  об  их
существовании. Вот будет радость!
   Толе  захотелось  проверить,  какие  бабочки  есть,   а   каких   нет   в
справочниках. Он пошёл  в  библиотечный  отсек  и  стал  перебирать  глазами
корешки книг. Нужного справочника не было, однако  неожиданно  Толины  глаза
наткнулись на толстую книжищу с его фамилией на  серебристом  корешке.  Толя
вытащил её. Автором книги был отец, и называлась она "Мир бабочек". Странно,
что она была в библиотеке космического корабля!
   Толя не раз видел эту книгу дома и  даже,  случалось,  рассеянно  листал,
разглядывая рисунки диковинных бабочек Земли и других  планет.  Разглядывал,
но не читал: были у Толи книги поважней этой. Сейчас это была единственная в
звездолёте книга о бабочках. Толя вернулся в свой отсек, раскрыл её  и  стал
разглядывать картинки.
   Сколько здесь  было  бабочек!  Каких  только  расцветок  здесь  не  было!
Черно-бархатистое   сияние    крыльев    чередовалось    со    снежно-белым,
лимонно-золотым,  изумрудно-синим,  оранжево-красным...  Прочитав  в   книге
фразу, что существуют  бабочки,  запросто  перелетающие  через  океан.  Толя
заинтересовался и стал читать дальше. Он читал и не мог оторваться от тонких
белых страниц. Книга втягивала его в себя,  как  некогда  картины  Алькиного
отца втягивали в свои глубины. Толя читал  и  не  верил:  оказывается,  отец
открыл пятнадцать новых видов бабочек на Земле; он специально ездил за одной
из них к Кордильерам и поймал её там на краю пропасти, и пока  что  во  всей
Вселенной  известен  только  один-единственный   экземпляр   этой   бабочки.
Расцветка её крыльев  так  ошеломляюще  красива  и  необычна,  что  один  из
крупнейших  гобеленных  мастеров  Земли   создал   по   её   мотивам   шесть
великолепнейших огромных гобеленов и подарил каждому материку по  одному,  и
они висят, радуя глаз, в Дворцах искусств... А  одна  из  бабочек  отцовской
коллекции  натолкнула  самого  знаменитого  композитора  Земли  на  создание
Симфонии Алых Проблесков, одной из лучших симфоний последнего десятилетия...
Толя читал. Он то  глотал  текст  целыми  страницами,  то  замедлял  чтение,
отвлекался и думал. Поиски и добыча  каждой  новой  бабочки  были  для  отца
величайшим событием. Как-то раз Толя ехал с  ним  на  автолёте  на  просмотр
нового фильма о  самой  далёкой  планете,  куда  сумели  добраться  земляне.
Выехали поздновато и опаздывали. Внезапно  отец  заметил  из  окна  какую-то
бабочку, порхавшую над клумбами проспекта,  и,  забыв  обо  всём  на  свете,
вскочил с места и ринулся к кабине водителя (разумеется,  Толя  -  за  ним),
упросил его немедленно остановить автолёт. Они выскочили из него и  со  всех
ног бросились к клумбам. Отец на ходу налаживал складной  сачок.  С  первого
взмаха он  поймал  бабочку,  извлёк  из  лёгкой  прозрачной  ткани  мешочка,
пристально рассмотрел через свои сильные квадратные очки, вздохнул,  сказав:
"Обыкновенная лимонница!" - и отпустил. Они опоздали на  двадцать  минут  на
демонстрацию фильма из-за этой лимонницы. Толя разобиделся на отца за такое,
как казалось ему тогда, чудачество, и лишь сейчас  дошло  до  не-го:  нечего
было обижаться. Он тогда плохо понимал своего отца...
   Толя так погрузился в чтение, что не слышал, как в дверь постучали. Дверь
распахнулась,  перед  ним  стоял  Алька,  весь  всклокоченный,  со   страшно
возбуждённым, бледным лицом. Он держал  в  руках  какую-то  толстую,  сильно
обтрепанную общую тетрадь.
   - Слушай, что я тебе прочту! - закричал Алька. - Отбрось своих бабочек  в
сторону и слушай...
   - Что это? - Толя кивнул на тетрадь, недовольный,  что  его  прервали  на
очень интересном месте, да  ещё  потребовали,  чтоб  он  отбросил  отцовскую
книгу.
   - Слушай! - Глаза Альки сверкали, как  сигнальные  лампочки  в  рубке.  -
Читаю... "Месяц прошёл, как мы стартовали с Земли, дел в полёте, как всегда,
много, каждая минута занята  наблюдениями  над  приборами,  съёмкой  планет,
астероидов и туманностей. Постоянно  держим  радио  и  телесвязь  с  Землёй,
слышим её голос и дыхание,  видим  её,  словно  и  не  покидали  Землю,  она
улыбается нам, греет нас, даёт силу и поддержку..." Слышал?
   - Ну и что? - сказал Толя, не зная, к чему клонит Алька.
   - "Что, что"!  Не  понимаешь?  -  вспылил  Алька.  -  Он  ведь  взрослый,
выдержанный, знаменитый и сотни раз отправлялся в сверхдальние рейсы, а  как
пишет о Земле!.. А вот слушай, что он пишет на другой странице... "Вдруг  мы
ощутили  резкий  удар:  корабль  попал  в  поток   метеоритов,   электроника
звездолёта  не  успела  сработать,  и  звездолёт  отклонился  в  сторону,  -
недоделка, обратить внимание инженеров! Внутри корабля стало медленно падать
давление, значит, пробита наружная обшивка... Приборы мгновенно показали,  в
какое место пришёлся удар, и  через  минуту  в  открытый  космос  вышел  наш
механик в скафандре.  Опасность  была  очень  велика:  поток  метеоритов  не
кончился, и стоило мельчайшей частице задеть его...  Повезло:  снаружи  была
быстро наложена заплата, мы продолжаем полёт..."
   - Что это за тетрадь? - уже сильно  волнуясь,  спросил  Толя  и  встал  с
кресла. - Ты можешь мне сказать или нет?
   - Слушай дальше, - потребовал Алька.
   - Нет, не буду слушать!
   Толя схватил его за руки, посмотрел на потрескавшуюся в нескольких местах
пластмассовую  обложку  и  прочитал:  "НЕКОТОРЫЕ  ЗАМЕТКИ   О   ПОЛЁТАХ   НА
"ЗВЕЗДОЛЁТЕ-100", и сверху: "КОЛЕСНИКОВ".
   - Он ведёт записки? - вскрикнул Толя. - Вот не ждал!
   - Да не он, - сказал Алька, - не он, а  его  дядя,  Артём  Колесников.  Я
нашёл эту тетрадь в шкафу над своей койкой... Наверно, дядя Артём жил в моём
отсеке... Наверно, это нехорошо - читать без спроса чужие дневники, но я  не
мог удержаться... Да и не чужой он нам, дядя Артём, раз  летал  на  этом  же
корабле и получил орден Мужества... Какой это, оказывается, был  труднейший,
опаснейший рейс и какой это заслуженный, знаменитый, бесценный корабль! Ведь
всё происходило на нём. На нём, понимаешь? - Алька задыхался. - И теперь мы,
мы с тобой пилотируем его...

   Глава 26
   "ВЫХОД СТРОЖАЙШЕ ЗАПРЕЩЁН!"
   Леночке было грустно. Быстро промелькнула, погасла, исчезла в космической
темноте эта удивительная маленькая планета, и теперь лишь как воспоминание о
ней остался в её отсеке тонкий запах синих роз и  ещё  каких-то  цветов,  не
имеющих на Земле названия: голубоватых с  острыми  лепестками,  ярко-жёлтых,
ослепительно белых, красновато-чёрных...
   Что они понимают в этом, мальчишки? Плавать и хохотать, кататься на листе
кувшинки - это по ним,  а  вот  чтоб  по-настоящему  оценить  красоту  новой
планеты и пожить на ней - на это они не способны...
   Она была сердита на мальчишек и всё-таки ста-ралась  понять  их.  Конечно
же, они не могли поступить иначе! Благоухающие цветы, плеск волн в сказочном
жёлтом озере, порхание необыкновенных бабочек и редкостная тишина  покинутой
планеты - всё это не самое главное для них в жизни...
   А что, в таком случае, самое главное для неё?
   Наверно, для неё самое главное то, чтоб её це-нили не только за  красоту,
чтоб мальчишки по-на-стоящему дружили с ней, верили в неё...
   Прошла  неделя,  Леночка  беседовала  в  отсеке  со  своим  верным  Рыжим
лисёнком, одарённым сложнейшим  электронно-кибернетическим  умом  и  знавшим
тысячи добрых советов, шуток, загадок и сказок, как вдруг из  рубки  донёсся
отчаянный спор. Леночка поняла: они приближаются к новой планете...
   Она отодвинула дверь отсека и вышла.
   - Не надо на неё садиться! - громко уверял
   Алька, стоявший у пульта управления, а Колесников, сидевший  в  пилотском
кресле, яростно сопротивлялся:
   - Почему? Вы посмотрите, какого они достигли совершенства!  Какие  у  них
дороги - струнки! А какие города! Стоэтажные здания из стекла  и  бетона!  А
какие поезда и самолёты! Я отвечаю: здесь нам не будет скучно...
   - А где нам было скучно? - спросила Леночка. - Или ты намекаешь...
   - Ни на что я не намекаю! - стал оправдываться Колесников. - Ты  посмотри
в иллюминатор вниз, там создана высокая цивилизация...
   И  Леночка  посмотрела.  Внизу   и   правда   был   образцовый   порядок:
необыкновенно точные квадраты, прямоугольники и треугольники лесов и  лугов,
правильные, по циркулю проведённые круги морей...
   - Как бы не ударили по кораблю из  орудий...-  сказал  Алька.  -  Ты  как
считаешь, Жора?
   - Не знаю, - ответил Жора. - Не похоже вроде бы, но я  теперь  ничему  не
верю - такие эти планеты бывают обманчивые. Сверху  видится  одно,  а  внизу
оказывается совсем другое...
   - А я что говорю! - обрадовался Алька. - Летим дальше.
   - Я уже трижды облетел эту планету! - Колесников, видно,  ни  за  что  не
хотел расставаться с ней и пролететь мимо неё. - Никакой опасности, и  ответ
на мой запрос самый благоприятный:  "С  огромной  радостью  ждём  вас,  люди
Земли..." Ни разу ещё не было такого ответа... Ну, Толя,  ты  ведь  всё-таки
мой заместитель...
   - Я за то, чтоб сесть на  неё,  -  сказал  Толя:  что  поделаешь,  иногда
Колесников бывает прав и приходится его поддерживать.
   - А как ты, Лена? - спросил Колесников.  -  Уверен,  тебе  на  ней  будет
интересно.
   - Интересней, чем на Планете Синих Роз, мне не будет  нигде,  -  ответила
Леночка.
   - Ребята, беру всю ответственность на  себя!  -  Колесников  резко  повёл
звездолёт на снижение и включил тормозные двигатели.
   И вот они сели. Отвязали  ремни,  натянули  комбинезоны  и,  как  всегда,
цепочкой, полезли за командиром по трапу. Вот он повернул на четыре обо-рота
ключ, и их верный друг автомат проговорил бесстрастно чётким голосом: "Выход
строжайше запрещён!"
   Ребята оцепенели. Колесникову оставалось последний раз повернуть  ключ  и
толкнуть дверь. Но он застыл.
   - Что ж это такое? - спросила Леночка, - Как это понять?
   - Надо улетать, пока не поздно! - крикнул Алька. - Нам грозит опасность.
   - А если автомат ошибся? - спросил Колесников. - Я уверен, что он ошибся.
Не сработало какое-нибудь реле или вышел из строя полупроводник. Это  иногда
случается...
   - Но не в таком звездолёте, как наш, - сказал  Толя.  -  Он  -  последнее
техническое слово Земли.
   - Нельзя, - поддержала его Леночка, - ни в коем случае нельзя выходить!
   - Можно! - настаивал Колесников. - На этот раз наш звездолёт оказался  не
идеальным и в  электронно-вычислительном  устройстве,  контролирующем  выход
экипажа из корабля, оказалась неисправность.
   - А если он исправен? - не согласился Алька, - Что тогда с нами будет?
   - Все будет хорошо. Вот увидите, - сказал Колесников, повернул  ключ  ещё
на один оборот и толкнул дверь.
   Дверь не открывалась. Она решительно не хотела  выпускать  ребят  наружу.
Тогда Колесников стремительно взбежал наверх, больно задевая своими  острыми
локтями ребят, гуськом стоявших на трапе, дёрнул в рубке голубой рубильничек
- выключил энергосистему корабля - и так же стремительно скатился вниз.
   Ребята и опомниться не успели, как он сильно толкнул дверь, вышел наружу,
и грянувшая с космодрома музыка оглушила ребят.
   - Как встречают, а вы... - Колесников полоснул глазами по лицам  ребят  и
поднял в приветствии руку.
   И все, кто пришёл  встретить  их  -  а  пришла,  наверно,  добрая  тысяча
человек! - подняли вверх руки. Лица их засверкали улыбками, и они  громко  и
очень стройно запели. Но самое удивительное было не это.  В  небе  над  ними
неподвижно висели сотни бескрылых летательных машин, похожих на вертолёты, и
с них тоже оглушительно гремела музыка.
   Пятеро маленьких землян робко стояли у своего синего, нацеленного в  небо
звездолёта,  а  над  ними  и  перед  ними  всё  содрогалось  от  радостного,
восторженного грохота.  Впереди  правильным,  чётким  квадратом  выстроилась
тысяча людей и пела с воодушевлением и мощью. Нигде ещё не встречали их так.
Даже на их далёкой гостеприимной Земле никогда не было на космодромах  таких
встреч.
   Перед  строем  стоял  прямой,  подтянутый  человек  в  чёрном  костюме  с
блестящим значком на груди и взмахивал дирижёрской палочкой.
   Вдруг оркестр и пение враз замолкли, оборвались  -  ни  один  человек  не
ошибся даже на долю секунды.
   И когда на мгновение стало тихо, Колесников шепнул Толе:
   - Вот это я понимаю! Какая синхронность, порядок!  А  посмотри,  как  они
одеты...
   Одеты люди были очень просто и продуманно: каждые пять рядов в свой цвет.
В синие, коричневые, чёрные, зеленые, жёлтые и белые костюмы. И даже отсюда,
от звездолёта, было видно, что сшиты они у прекрасных портных и с  точностью
до мил-лиметра пригнаны к фигуре. И фигуры у этих людей были спортивные - ни
одного толстяка, распустившего  пузо,  или  худого,  с  запавшим  животом  и
провалившимися щеками.
   - Красотища! - ахнула Леночка.
   - И всё это  ради  нас?  -  не  верил  Алька.  -  Когда  они  успели  так
приготовиться? Мы ведь толь-ко что прилетели...
   - Они всё умеют! - восхищённо сказал Колесников.
   - С какой вы планеты, пришельцы? -  громогласно  и  радостно  спросил  их
подтянутый, стройный человек  в  синем  костюме,  внезапно  отделившийся  от
неподвижного квадрата встречающих.
   - Мы с планеты Земля! - так  же  радостно,  подобравшись  и  вытянувшись,
крикнул Колесников.
   - Будете нашими гостями! Мы, люди этой планеты, восторгаемся вами и вашим
космическим кораблём... Вы сами довольны им?
   - О да! - непривычно торжественным тоном продолжал  Колесников.  -  Он  -
чудо техники, электроники и кибернетики, он летает на  любые  расстояния  со
скоростью мысли и быстрее! Он так прост  в  управлении,  что  его  с  полной
безопасностью может пилотировать даже младенец! Его двигатели  работают  так
экономно...

   Колесников говорил долго, подробно; Толю  удивили  его  словоохотливость,
откровенность  и  жар.  И  пока  Колесников  говорил,  ни  один  из   тысячи
встречавших их людей не переступил с ноги на ногу, не шевельнул бровью.
   Потом  эти  восторженные,  добрые   люди,   как-то   быстро   и   мудрёно
перестроившись и составив новый,  ещё  более  изумительный  строй,  четырьмя
правильными треугольниками окружили звездолёт и ребят, стоявших возле  него.
И  стали  с  пристальным  восхищением  рассматривать   корабль.   Вертолёты,
неподвижно висевшие в воздухе, приблизились  к  звездолёту,  и  с  них  тоже
восхищённо смотрели планетяне.
   Они рассматривали корабль долго и в полном молчании, как  какое-то  чудо,
невидаль, верх совершенства. И Колесников шепнул на ухо Толе:
   - Вот кто умеет ценить технику!..
   Толя промолчал: видел это и без его слов, и, признаться, такое поклонение
их звездолёту, пусть даже очень красивому и совершенному, удивило его.
   Внезапно, нарушив строй, на три шага вперёд вышел всё тот  же  человек  в
безукоризненном синем костюме и громко произнёс:
   - Хвала цивилизации, сумевшей построить такое чудо!
   И опять прогремело согласное "ура" с космодрома  и  с  неба  -  с  машин,
неподвижно застывших в воздухе.
   - Слыхали? - Колесников обернулся к ребятам. - Вот как они  отзываются  о
нашей Земле!
   - Чего ж вы тогда улетели с неё? - спросил Жора. - Ну, чего?
   - Молчи! - громко шикнул на него Толя. - Ты всё равно не поймёшь...
   - У нас на планете достижения  более  скромные,  -  продолжал  человек  в
синем, - но и мы кое-чего достигли и хотим продемонстрировать вам...

   Глава 26
   ДЫМ, ГРОХОТ И ТРЕСК
   Не успел он это сказать, как встречающие их чётко и размеренно разомкнули
строй, и к ребятам  подкатила  низкая,  открытая,  сверкающая  чёрным  лаком
машина. Ребята забрались в неё.  За  ними  вошли  пять  человек  в  зелёных,
отлично выглаженных костюмах со значками на груди и  приветливо  заулыбались
им. И почти тотчас машина мягко взяла  с  места  и  промчалась  между  чётко
сомкнутым строем.
   - Ну и дисциплинка у них! - сказал Алька, крутя во все стороны головой. -
Как по струнке ходят!
   Услышав эти слова, люди в зелёных блестящих костюмах,  сидевшие  рядом  с
ними, вежливо закивали головами. И радостно, благодарно заулыбались.
   - Чего они так радуются нам? - тихонько спросила Леночка.  -  Почему  они
так торжественно одеты?
   Толя с Алькой молча смотрели  вперёд.  Леночка  внимательно  разглядывала
лица плане-тян, очень здоровые, с правильными чертами и плотным во всю  щёку
румянцем и добавила:
   - И почему они не встретили нас цветами?  Я  не  вижу  вокруг  ни  одного
цветка...
   - Им не до сантиментов! - сказал Колесников. - Они люди дела, у  них  нет
времени возиться с ними...
   - Да, но хоть один цветок должен расти в городе... А здесь совсем  зелени
нет! Ну хоть бы одно живое дерево!
   Толя, оглушённый огромным городом, рёвом, скрежетом, грохотом  и  свистом
машин, только сейчас обратил на это внимание: и в самом деле,  в  городе  не
было ни бульваров, ни скверов, ни  даже  маленького  газончика  меж  домами.
Правда, в одном месте, возле гигантского дома  с  полосами  блестящих  окон,
стояло три больших дерева, но они давно засохли - ни одного листка,  и  были
они за оградой с какой-то надписью на белой дощечке.
   Между тем сопровождавшие внимательно смотрели на лица ребят, и когда Толя
спросил у одного планетянина о деревьях, тот не без гордости ответил:
   - Они оказались нам ненужными, сохраняем  как  экспонат  давно  прошедших
времён. - Человек ярко улыбнулся белыми зубами.
   - Как же не нужно! - ворвалась в разговор Леночка.  -  Чем  же  вы  тогда
дышите? И это ж очень красиво! И почему у вас нигде нет цветов? - А что это?
- спросил улыбчивый человек.
   Леночка даже растерялась немножко:
   - Вы... вы не знаете, что такое цветы?
   - Не знаем... Их едят? Употребляют  в  производство?  Или  это  смазочный
материал для механизмов?
   - Нет, - совсем расстроилась  Леночка,  -  цветы  -  это...  Ну  как  вам
объяснить... Они состоят из стебля, листьев, чашечек и лепестков, и они  так
пахнут, так радуют глаз... - Она вдруг чуть не расплакалась, понимая, что ей
не хватает слов, и стала помогать себе руками,  рисуя  форму  цветов,  но  и
ру-ки были беспомощны выразить их  красоту.  -  Ну,  цветы  -  это  цветы...
Понимаете?
   - Понимаю-понимаю... - Человек закивал головой. - Это  раньше  было  и  у
нас, а теперь, как говорится, пройденный этап, но,  по-моему,  в  музее  они
сохранились...
   "В музее?.. До чего они дожили! - подумала Леночка. -  Как  они  живут  в
таком грохоте, лязге и духоте?"
   И она сказала вслух:
   - Как же так - цветы в музее?
   - Ну и что же! - проговорил Колесников. - Я чуть с тоски  не  умер  среди
твоих цветиков на той планете... Давайте поживём здесь. Лучшей  цивили-зации
нет и быть не может!
   - Не торопись, - сказал Алька, - всё это надо обдумать и обсудить,  и  не
ты один будешь решать...
   - Хорошо,  обсудим,  -  ответил  Колесников.  Жора  сидел  в  сторонке  и
подавленно молчал. Толя по-прежнему рассматривал дома и думал:
   "А ведь Леночка, пожалуй, права: здесь очень шумно, душно и, в  сущности,
очень некрасиво..." Вокруг неслись машины, рядом с ними и по особым мостам -
над ними, а над теми мостами тоже летели какие-то  машины.  В  высоченных  -
стоэтажных и выше - домах  стоял  непрерывный  грохот  и  треск,  вспыхивала
электросварка; Толя то и дело заслонялся  от  её  вспышек  рукой,  моргал  и
вздрагивал. Но сопровождавшие их люди были абсолютно спокойны,  ни  разу  не
моргнули, не вздрогнули, и на лицах у них наготове была любезная улыбка...
   Жора  между  тем  страшно  проголодался;  он  пытался  отыскать   глазами
какое-нибудь кафе, или ресторан, или обычную  столовую,  но  так  и  не  мог
отыскать. Он хотел было поговорить об этом с ребятами, но тут же  передумал:
нет, нельзя, не нужно. Ни в коем случае! Ведь они тоже  когда-нибудь  должны
захотеть есть, и надо терпеть...
   - А где у них дети? - спросила Леночка. - Я вижу  только  взрослых  и  ни
одного мальчика или девочки...
   -  При  таком  движении  им  рискованно  выходить  на  улицу,  -  пояснил
Колесников, зорко смотревший вперёд.
   - Ты хочешь сказать, при таком развитии техники они должны сидеть дома?
   - Не сердись, Лена, - более мягко произнес Колесников, - ты  ещё  оценишь
всё это...
   - Этот дым и копоть,  этот  грохот  и  лязг?  -  тихо,  чтоб  не  обидеть
планетян, сказала Леночка, однако они всё расслышали.
   - Не надо, девочка, - сказал один планетянин и коснулся рукой лба.  -  Вы
совсем из другого мира, но ведь одни миры создают другие  миры  и  не  сразу
привыкают друг к другу и оказываются  в  силах  оценить  преимущества  одной
жизни перед другой. У нас свой чертёж и схема жизни и работы, у вас -  свой;
мы не болеем, мы  бессмертны  и  точны,  у  нас  нет  недоказанных  истин  и
отсутствуют сомнения...
   Леночка вдруг почему-то испугалась и потесней придвинулась к Толе.
   - Ты что-нибудь понял? - шёпотом спросила она.
   - Нет, - признался Толя. - Здесь как-то странно и что-то не так...
   - И мне так кажется: говорят они  как-то  мудрёно  и  заученно...  Ты  не
хочешь есть?
   - Очень хочу.
   - Давай попросим, чтоб нас где-нибудь покормили.
   - Знаешь, неловко, - Сказал Толя. - Только прилетели - и уже за еду.
   - Ничего! - И Леночка громко, полным  голосом  попросила:  -Мы  в  полёте
очень проголодались, очень... Человек посмотрел на неё, улыбнулся и сказал:
   - Понимаю, я вас понимаю... - И нам бы очень хотелось чего-нибудь такого,
- продолжала Леночка. - Ну, такого, что на вашей планете особенно ценится  и
считается деликатесом...
   - Обязательно-обязательно! - проговорил человек и ослепительно улыбнулся.
- Мы это всё обдумаем и решим лучшим для вас образом, а вначале  мы  покажем
вам один завод...
   - А сейчас, а сразу... нельзя? - сказала Леночка. - Мы  хотим,  мы  очень
хотим... Ну, вы понимаете?
   - Как же не понять! Отлично понимаем!
   - Уважаемые, мы... Мы хотим, говоря попросту, жрать! - вдруг объявил Жора
и заулыбался, поняв, что теперь ребята не осудят его.
   - Жора, как тебе не стыдно! - сказал Колес-ников. -- Потерпеть не можешь?
И разве так просят? Вы простите нас, он...
   - Нет, нет, что вы! Не надо просить прощения... - вдруг быстро  заговорил
человек. - Сейчас я посовещаюсь с моими коллегами... -  Человек  нагнулся  к
четырём своим товарищам, и они стали о чём-то шептаться.
   "Да они ж совершенно невоспитанные люди! - с удивлением подумала Леночка.
- На глазах у других шепчутся..."
   Наконец этот человек выпрямился и сказал всё с той же белозубой  улыбкой,
которая уже стала надоедать Леночке:
   - Мы вам покажем вначале завод, а  потом  всё  решим...  Успокойтесь,  вы
будете чрезвычайно довольны нами...
   - Зачем нам завод! - не выдержал Толя. - Нам...
   - Мальчики, тихо! - сказал Колесников. - Как вы можете говорить о  еде  в
то время, когда...
   Сопровождавшие  их  внезапно  заволновались,  вскочили  со  своих   мест,
запрыгали,  заплясали  во-круг  ребят:  -  Хорошо,  хорошо!  Сейчас  мы  всё
уладим... Мы поедем на другой завод! Он рядом! Через пять  минут  вы  будете
иметь это самое ваше дорогое и нужное "жрать".
   Алька с Толей и Леночка тревожно переглянулись, а Жора улыбнулся:
   - Ладно, так уж и быть! Но чтоб не дольше пяти...
   Машина резко повернула влево, промчалась на огромной скорости по  гладкой
автостраде и остановилась  у  высоченного  здания  с  козырьком  у  входа  и
широкими ступенями.
   - Сюда, просим вас, - сказал один из людей, и ребята вылезли из машины.

   Глава 27
   ПОСЛЕДНИЙ ЧЕЛОВЕК
   Они вошли в вестибюль этого здания и потом сразу в цех - длинное  светлое
помещение  с  цепью  непрерывно  работающих  станков  и  движущейся   лентой
конвейера.  У  некоторых  станков   стояли   люди,   дёргали   за   какие-то
металлические ручки и поджидали, пока лента доставит другую деталь. Один  из
сопровождающих, опять пошептавшись о  чём-то,  быстро  ушёл  в  другой  зал,
второй стал рассказывать ребятам о работе цеха, а  трое  других  остались  у
двери, через которую они вошли; и стояли они у двери молча и неподвижно, как
часовые на посту.
   "Что-то здесь не так", - подумала Леночка, незаметно оторвалась от  ребят
и юркнула в зал, куда ушёл один из сопровождающих, быстро прошла вдоль линии
других станков, заглянула в дверь, в которой скрылся тот человек. И  увидела
его там. Он  стоял  возле  огромного  прозрачного  куба  и  через  маленькое
окошечко о чём-то разговаривал с человеком, сидевшим внутри.
   Он был совершенно непохож на жителей этой  планеты  -  худ,  морщинист  и
бледен. Леночке стало не по себе. Человек в зелёном говорил с ним отрывисто,
грубо - прямо-таки скрежетал зубами, а не  говорил!  -  не  то  что  с  ней,
Леночкой, и ребятами. До неё опять донеслось грубое слово "жрать", сказанное
Жорой.
   Леночку даже прошиб озноб, и на лбу выступил пот.
   И сердце сжалось. Похоже было, что человек в  прозрачном  кубе  в  чём-то
сильно провинился и, может быть, его никуда не выпускали оттуда.
   Что-то узнав у него, зелёный человек повернулся к выходу, и  за  какую-то
долю секунды до этого Леночка  метнулась  за  чёрный  металлический  шкаф  и
прильнула, прижалась к стенке. Зелёный не заметил её и прошёл мимо.
   Тогда Леночка отпрянула от стенки и бросилась к прозрачному кубу.
   Человек угрюмо сидел перед низеньким столиком.
   --- Почему вы здесь? - быстро спросила Леноч-ка. - Почему сидите  в  этом
кубе?
   - Потому что я человек... А ты... ты человеческая девочка или...
   - Или кто? - Леночка вдруг испугалась. - Какая ж я могу ещё быть?
   - А как ты, в таком случае, здесь очутилась? Здесь нет больше людей...  Я
последний человек на этой планете... Леночку сковал страх.
   - А кто же только что с вами говорил?
   - Со мной говорила машина, робот, и все на этой планете теперь роботы,  у
них вместо  сердца  и  мозга  провода,  рычаги,  реле,  бесшумные  моторы  и
программные устройства...
   - А куда ж девались люди? - спросила Леночка.
   - Не спрашивай про людей! - переводя дыхание, сказал человек. -  Если  ты
вправду живая девочка, ты всё поймёшь... Дай мне твою руку, ну хоть палец...
   Леночка с некоторой опаской протянула ему руку  и  почувствовала  твёрдую
худобу пальцев человека.
   - Ты живая, ты поймёшь... - На  лице  человека  обозначилась  мучительная
улыбка. - Мы создали на этой планете в помощь себе сотни тысяч  удивительных
роботов, очень похожих на настоящих  людей,  поручали  им  любую  работу,  и
постепенно они научились делать её не хуже, а  временами  и  лучше  нас.  Мы
открыли им все тайны науки и жизни, все секреты, мы доверили им больше,  чем
следовало, и они научились почти  всему,  чему  может  научить-ся  тончайший
электронно-кибернетический механизм. И мы успокоились, обленились и  целиком
положились на них, и они всё делали  для  нас;  они  никогда  не  ошибались,
обладали непостижимой точностью, аккуратностью, дисциплиной,  и  мы  были  в
восторге от них, потому что они освободили нас от всех забот, тревог и тягот
жизни. Но потом в схеме и программе  усовершенствованной  марки  робота  наш
конструктор допустил какую-то ошибку, и роботы, все как один,  вышли  из-под
нашего контроля, стали ловить нас и расправляться с  нами,  потому  что  мы,
очевидно, стали мешать им в их электронно-механической жизни.  Все  спаслись
на космических кораблях и переселились на другую планету, и лишь один  я  не
успел; они схватили меня и заключили  сюда,  в  этот  прозрачный  ящик.  Они
используют меня как консультанта  по  особо  сложным,  непредвиденным  в  их
программе  вопросам;  они  держат  меня  здесь,  на  своём  главном  заводе,
изготовляющем роботов последнего образца... На этот раз они не  поняли,  что
означает слово "жрать", и обратились за помощью ко мне... Девочка, откуда ты
здесь?
   - Мы с Земли, - быстро сказала Леночка. - Есть такая планета...
   - С Земли? - не поверил человек. - Но она так далеко от нашей планеты!  У
вас, наверно, сверхмощный звездолёт? Ни один ещё корабль Земли не  добирался
до нас...
   - А мы добрались... Мы ничего не знали... Электронное  устройство  велело
не выходить, а мы вышли...
   - А взрослые с вами есть?
   - Откуда же?  -  смутилась  и  растерялась  Леночка.  -  Мы  одни...  Без
взрослых... Мы нарочно...
   - И вы одни улетели во Вселенную? И сели на нашу планету? И вышли наружу?
- в сильном волнении спросил человек.
   У Леночки даже не хватило сил, чтоб ещё раз подтвердить  это  словами,  и
она только кивнула годовой.
   - Несчастные дети! Зачем вы это сделали! А где стоит ваш звездолёт?
   - На космодроме. - Леночка судорожно глотнула.
   - Скажи, а когда вы прилетели  и  вас  встретили,  роботы  проявили  хоть
какой-нибудь интерес к вашему кораблю? Спрашивали что-нибудь о  нем,  о  его
классе, устройстве, о его возможностях?
   - Ну а как же! Только и спрашивали об этом, - сказала Леночка,  чувствуя,
что случилось что-то непоправимое.  -  И  наш  Колесников  всё  им  подробно
рассказал и объяснил...
   - А вы хоть заперли дверь  корабля?  -  Худое,  в  резких  морщинах  лицо
напряжённо смотрело на Леночку.
   - По-моему, нет... Колесников так верил в добрые  чувства  встречавших...
На  Планете  Совершенства  он  запер  дверь  звездолёта,  и  планетяне   так
поразились...
   - Что ж вы наделали! - Человек в отчаянии всплеснул руками. - Им как  раз
нужен звездолёт с неограниченной дальностью полёта, чтоб захватывать  другие
планеты и уничтожать во всей  Вселенной  живую  жизнь  и  насаждать  свою  -
мёртвую, механическую и  бездушную!  Уверен,  что  они  сейчас  переснимают,
перерисовывают все системы вашего корабля, а возможно, даже...
   В это время в дальнем коридоре послышались размеренно-чёткие шаги.
   - Это за мной! - испуганно шепнула .Леночка. - Они хватились меня!
   - Уходи отсюда и ни в чём не признавайся...- быстро заговорил человек.  -
Спасайте свой звездолет и знайте: у них на  спинах,  между  лопатками,  есть
кнопка выключения... Я больше ничем на могу вам помочь...
   Леночка быстро пошла навстречу деловито шагающему к  ней  зелёному  че...
Нет, не человеку - роботу. Она с ужасом посмотрела на его бодрое краснощёкое
лицо с правильными чертами, на  его  значок  -  металлическую  пластинку  на
костюме, на которой был  выбит  номер...  Да,  да,  только  сейчас  заметила
Леночка эти номера; на пластинке зелёного был номер 13 852!
   Когда они поравнялись, зелёный робот отвратительно улыбнулся ей:
   - Вы с ним говорили? Зачем?
   - Я с ним не говорила, я просто посмотрела на него вблизи! - взяв себя  в
руки, сказала Леночка.
   - Ну тогда хорошо. - Робот, выдававший себя за человека,  заулыбался  ещё
шире. - А если он что-нибудь и сказал вам, не верьте ни одному его слову, он
немножко не в себе, немножко тронулся, он из породы ненормальных... -  Робот
не спускал с Леночки глаз, он пристально смотрел на неё, точно  хотел  своим
хитрым  электронным  умом  понять,  докопаться,  выведать,  сказал   ли   ей
что-нибудь этот человек, заключённый в прозрачный куб.  -  И  ещё  он  любит
выдавать себя не за того, кто он есть, и считает настоящим человеком  только
себя, одного себя на всей нашей замечательной планете...
   - А кем же он считает других? - спросила Леночка.
   - Ненастоящими, примитивными, ни на  что  неспособными,  а  всё  как  раз
наоборот...
   "А что, если он прав? - неожиданно подумала Леночка. - Как же мне быть? И
как сказать обо всём ребятам? Ведь он всё время смотрит па меня!"
   Они вернулись в огромный цех, где были ребята и слушали второго  зеленого
ро... А вдруг и-он был человек?..
   - Сейчас мы вас поведём жрать, - сказал не то  робот,  не  то  человек  в
зелёном костюме с  номером  13852  на  металлической  пластинке,  шедший  за
Ле-ночкой.
   - Ну зачем же так грубо? - заметил Алька.  -  Мы  ведь  не  какие-то  там
свиньи... Жора пошутил, а вы...
   - Простите, я не хотел вас обидеть,  вы  далеко  не  свиньи,  значительно
превосходите их в культурно-техническом отношении...
   "Он робот, и все они  роботы!  -  вдруг  оконча-тельно  поняла,  поверила
Леночка. - Он даже, наверно, не знает, что такое свинья, потому что  роботам
не нужно мясо и  сало.  Они,  наверно,  только  старательно  смазывают  свои
трущиеся металлические и пластмассовые части  машинным  маслом,  их  мёртвым
механическим душам не нужны цветы, зелёные деревья, свежий воздух и  музыка,
потому что они не могут понять красоту и радость настоящей жизни; у них  нет
чувств, нет жалости, совести, гор-дости, боли... Но до чего же они похожи на
настоящих людей! Выходит, роботы могут делать не  только  добро,  не  только
помогать людям, как помогают они им на  Земле,  любить  их,  как,  например,
любит её Рыжий лисёнок - он ведь тоже маленький робот..."
   Надо сказать, сказать обо  всём  ребятам,  и  в  первую  очередь  Толе  с
Алькой... Но как скажешь, если этот зелёный, с порядковым номером  13852  на
металлической пластинке на груди, по-прежнему не спускает с неё  глаз.  Надо
попытаться сказать, но не здесь, а на улице - там это  легче.  А  для  этого
нужно пройти мимо трёх роботов, стоявших на страже у дверей. Но  что  будет,
если они услышат? Они... они тогда могут сделать с ней  всё,  что  угодно...
Они ведь не понимают, что такое жалость...
   Леночке стало холодно от одной этой мысли. Всё в её голове  смешалось,  и
она не знала, что делать, как поступить...
   - Пожалуйста, пойдёмте. - "Её" робот показал рукой на выход.
   И они пошли. И впереди - Леночка. Страх разрывал  её  сердце.  Надо  было
сказать ребятам, надо было, надо... Иначе все они погибнут!
   И Леночка пошла ещё быстрей, чтоб оторваться  от  "своего"  робота.  Чтоб
быть поближе к ребятам;
   Чтоб успеть шепнуть  кому-либо  из  них  на  ухо,  что  нужно  немедленно
спасаться бегством и спасать свой звездолёт и не верить ни одному слову этих
хитроумных машин в образе человека. Но робот придерживал Леночку за руку, ни
на шаг не отпуская от себя. И конечно же, только  потому,  что  по-дозревал:
человек в  прозрачном  кубе  раскрыл  ей  их  секрет,  и  она  теперь  может
рассказать всё своим товарищам. А робот не хотел этого...

   Глава 28
   ПОГОНЯ
   Они вышли на улицу, в грохот, шум и духоту этого  бездушного,  безлюдного
города, в копоть, в сажу и скрежет сложных механизмов. И тут, поймав на себе
Толин взгляд, Леночка незаметно поманила его пальцем опущенной  левой  руки.
Толя всё понял и подошёл к ней.
   - Они не люди, они роботы... - быстро шепнула Леночка.  -  Скажи  всем...
Надо спасаться, надо бежать на космодром...
   Толя побледнел, и тотчас Леночкин робот, поняв что-то неладное,  вежливо,
не сильно сжимая своей механической рукой её руку, оттянул Леночку от Толи.
   Но дело было сделано. Леночка смотрела на Толю. Она видела, как по-новому
косятся его глаза на сопровождающие их  машины,  как  он  борется  с  собой,
постепенно привыкая к тому, что только что услышал, проверяя, веря и не веря
ей; как он косится на неё, Леночку, на её тоже, наверно, бледное, испуганное
лицо и видит, как уверенно и вместе с тем боязливо держит  её  за  руку  эта
машина в тщательно отглаженном зелёном костюме.
   "Ну говори же, говори всем, не медли! - шеве-лила Леночка губами. - Иначе
мы  погибли".  Она  мимикой  лица  требовала  от  него  этого,  приказывала,
торопила. Наконец Толя подозвал к себе Альку, потом Жору и что-то сказал им,
впрочем, совершенно ясно  -  что.  Лица  их  стали  тревожными.  Потом  Толя
незаметно отозвал в сторонку Колесникова и ска-зал ему то же  самое.  И  вот
здесь случилось непредвиденное.
   Услышав Толю, Колесников внезапно  повернул  к  нему  лицо  и  с  досадой
ответил:
   - Это неправда! Мы обязательно поживём на этой планете, а кто не хочет...
   Робот, шагавший  рядом  с  Леночкой,  повернул  к  Колесникову  голову  и
спросил:
   - Чем вы так взволнованы? Вам нехорошо?
   - Нет, всё в порядке... - и Колесников негромко спросил у  ребят:  -  Вы,
правда, думаете, что они не люди, а роботы?
   - Уверены! - сказал Толя.
   - Они говорят ерунду! - проговорил № 13852. - Не верьте  им...  Мы...  Мы
значительно умней, твёрже и организованней людей...
   - Ага, значит, вы всё-таки не люди! - эакричала Леночка  и  отскочила  от
робота, вырвав из его руки свою руку. - Вы проговорились... Ребята, бежим от
них, они хотят перерисовать схему нашего звездолёта,  чтоб  покорять  другие
планеты!  Они  бесчувственные,  бессердечные,  жестокие   машины!..   Бежим,
бежим!.. - И она побежала.
   И за ней побежали Толя с Алькой и Жора. И  даже  Колесников  бросился  за
ними, правда не сразу, не уверенный ещё до конца, что словам  Леночки  нужно
верить. Лицо у него было очень озабоченное, даже угрюмое, и лоб по-взрослому
разрезала вертикальная морщинка.  Видно,  то,  о  чём  он  думал,  никак  не
укладывалось в его голове.
   Между тем все пять  роботов  дружно  припустили  за  ними  с  криками:  -
Стойте!.. Не верьте ей!.. Мы люди!.. Мы такие же, как и вы!..
   - Беги, Колесников,  спасайся!  -  подгоняла  его  Леночка.  -  Они  уже,
наверно, разобрали на части наш звездолёт! Надо успеть!
   Эти слова будто подхлестнули и окончательно образумили Колесникова, и  он
побежал по-настоящему, прижав к бокам согнутые в локтях руки. Но  всё  равно
он был последним: не умел он бегать, как Леночка, или  Толя  с  Алькой,  или
даже всё ещё толстоватый Жора, которые мчались во всю прыть.
   А сзади неслось требовательно и грозно:
   - Не верьте ей, мы люди!.. Мы любим вас, мы очень, очень любим вас!..
   Первой мчалась Леночка в  ярко-фиолетовом  комбинезоне;  она  то  и  дело
беспокойно оглядывалась: Колесников сильно отставал  от  них,  роботы  почти
нагоняли его. Их по-прежнему было пятеро, но где-то вдали, в конце улицы, на
помощь им спешило ещё несколько.
   Вдруг передний робот схватил Колесникова за ослепительно белый комбинезон
и поднял, обняв обеими руками и приговаривая:
   - Не надо бежать, не надо, мы любим вас, мы любим...
   Колесников закричал, стал вырываться из прочных, на  совесть  сработанных
механических рук. Он не сдавался.  Пытаясь  выскользнуть,  он  резко  двигал
плечами, дёргал головой, работал пальцами, от-цепляя их руки.
   Леночка остановилась, за ней остановился Толя, потом Алька. И  уже  после
него, метрах в ста от них, - Жора.
   - Что нам делать? - закричал Толя. -  Они  убьют  его,  растерзают!  Надо
помочь ему! - и кинулся к Колесникову.
   Однако помогать тому  не  пришлось.  Внезапно  он  вырвался,  выкрутился,
отделился от державших его роботов и с огромной скоростью побежал к ребятам.
Был он уже в одних трусах и  в  синей  изодранной  майке  с  болтающимся  на
цепочке ключом, а роботы, оставаясь на месте,  ожесточённо  рвали  на  куски
великолепный белый комбинезон, из которого Колесников выскользнул.
   Ребята мчались дальше. Разорвав на мельчайшие клочки  комбинезон,  роботы
снова побежали за ними. И опять Колесников,  израсходовав  все  силы,  начал
отставать. Конечно же, меньше сиди он в ав-толётах и больше ходи  по  Земле,
ноги б у него стали покрепче, повыносливей...
   Леночка опять бежала первая. Она то и дело оглядывалась: как бы снова  не
схватили Колесникова...
   Сердце её отчаянно билось. Она дышала открытым ртом и  слышала  за  собой
топот ребят. Ах, как бы опять не подвёл Колесников...
   Готово! Попался! Снова схватили его роботы; окружив, нагнулись над ним и,
повернув к ребятам свои спины, что-то стали делать с их командиром.
   - Ребята, Колесников погибает! - закричал Алька.
   Они остановились, не зная, что предпринять.
   Леночка посмотрела на выставленные спины роботов и вдруг вспомнила  слова
человека в прозрачном кубе, скинула туфли, чтоб не было слышно её шагов,  и,
не в силах больше  думать  и  рассуждать  об  опасности  и  страхе,  босиком
бросилась назад, к куче зелёных машин, склонившихся над Колесниковым,  -  из
этой кучи время от времени высовывались дёргающиеся босые ноги их командира;
   Подбежав, Леночка провела рукой по спине крайне-го робота - от лопатки до
лопатки, и точно посерёдке её пальцы наткнулись на что-то твёрдое,  круглое;
нажала, и робот со стуком упал на асфальт.
   Леночка нажала кнопку другого, третьего, четвёртого, пятого,  и  все  они
покорно и мгновенно падали и вытягивались на асфальте. К  Леночке  подбежали
остальные ребята.
   - Что ты сделала с ними? - спросил Толя, поднимая за руку Колесникова; он
был весь в синяках, с разодранными сзади трусами,  без  майки,  но  ключ  от
звездолёта всё ещё болтался на его шее.
   - Я их выключила! - сказала Леночка. У них есть кнопки-выключатели  между
лопатками... Запомните!
   Колесников закричал:
   - Я ненавижу их!.. Они бьют меня, а сами всё клянутся в любви!
   Снова раздался стройный тяжёлый топот - к ним бежало штук  двадцать  пять
роботов, и ребята кинулись от них, продолжая свой путь.
   - А мы правильно бежим? - спросил Алька. - Я совсем не помню дороги.
   - И я! - выдохнула Леночка на бегу. - Не обращала внимания...
   - Я тоже, - бросил Толя, тяжело дыша.
   - Считал ворон в небе? -  подал  голос  Жора,-  Этажи  домов?  Машины  на
улицах? Не огорчайся, я все помню! Ехал с  ними  и  запоминал...  На  всякий
случай. Не нравились мне эти автоматические людишки... Мы  не  очень  далеко
отъехали от космодрома. Уже близко.
   - Не снижайте скорости! - задыхаясь, потребовал  Толя.  -  Не  оставляйте
Колесникова сзади!..
   Они не знали, сколько времени  бежали,  -  может,  час,  может,  двадцать
минут.
   - Теперь направо! - командовал Жора,  и  они  бежали  направо.  -  Теперь
налево и наискось, той вон улочкой!
   И ребята слушались его, нажимали изо всех  сил  и  убегали  от  громкого,
ритмичного топота за спиной.
   Вот и космодром - огромный, в гладких плитах, со  зданием  космопорта.  А
вон - звездолёт. Возле него и на нём копошится десятка три роботов в синих и
чёрных костюмах: одни измеряют корабль метром, другие зарисовывают  шасси  и
линии  корпуса,  третьи   фотографируют,   четвёртые,   забравшись   наверх,
обвязывают звездолёт стальными тросами, чтоб отвезти его куда-то - рядом уже
стоит огром-ная буксирная машина.
   Дверь звездолёта распахнута.
   Ребята стали бесшумно подкрадываться к кораблю. Однако в это время  сзади
послышался топот,  крики  преследовавших  роботов,  и  ребята,  не  прячась,
напрямую, бросились к звездолёту. Первый - Алька, за  ним  Толя  с  Леной  и
Колесников с Жорой.
   Услышав крики своих, роботы у корабля обернулись, но...

   Но ребята знали секрет их уязвимости - при-косновение к спине, и робот  с
грохотом  летит  на  бетон  космодрома.  Уже  штук  двадцать   валяются.   в
неподвижности, и ребячьи ноги то и дело спотыкаются о них.
   - Лезь внутрь, пока не подоспели! - Алька подтолкнул Леночку к двери,  за
ней прыгнул Колесников, - разодранные трусы каким-то чудом держались на  нём
и развевались  сзади,  как  флаг  потерпевшего  поражение.  Босые  ноги  его
быстренько прошлепали по трапу вверх.
   - Включай энергосистему! - велел ему Алька.- Готовь корабль к отлёту!
   В это время внутри звездолёта раздался душераздирающий визг Леночки.
   - Жора, на помощь нашим! - отдал команду  Толя.  -  Быстро!  И  не  жалей
мускулов!

   Глава 29
   ПЛЕННИК С ВЫКЛЮЧЕННОЙ СИСТЕМОЙ
   Жора скрылся в двери, а Толя с Алькой стали отбиваться от  подбежавших  к
кораблю роботов. Те лезли напролом, ни с чем не считаясь,  не  понимая,  что
такое страх, боль, опасность. Руки у них были не металлические, а, очевидно,
из пластмассы, поэтому удары не были смертельными для мальчишек. Но  тем  не
менее они были в синяках, царапинах, ссадинах. И ещё  вот  что  спасало  их:
роботы никак не могли сообразить своим механическим мозгом, что сзади у  них
выключатели и спину нужно оберегать. Не могли сообразить и  падали  один  за
другим.
   Внутри  корабля  что-то  загремело.  В  дверях   по-явился   Жора,   весь
взъерошенный, мокрый от пота, и выволок твёрдого, негнущегося,  как  бревно,
робота, вытолкнул и ногой откатил  подальше,  за  ним  другого,  третьего...
десятого...
   - Ого, сколько их там! - вскрикнул Толя. - Не повредили звездолёт?
   - Не знаю... Кажется, все, - сказал Жора, тяжело отдуваясь. -  Немедленно
полезайте внутрь, попробуем взять старт...
   Ребята один за другим вскочили, захлопнули за собой дверь, Толя  повернул
на пять оборотов ключ, взятый у Жоры. Жора заорал во всю силу своей  глотки:
"Жми!" Заревели двигатели, корпус звездолёта вздрогнул,  качнулся,  и  стало
слышно, как с него скатываются стальные тросы, которые  уже  успели  поднять
вверх роботы, и как колотят  они  по  обшивке  корпуса  и  по  шасси  своими
кулаками.
   Рёв усилился. Корабль оторвался от космодрома и ушёл в небо.
   Толя с Алькой поднялись вверх  и  вошли  в  рубку.  В  небольшом,  сильно
подкрученном пилотском кресле сидел Колесников, босой,  в  трусах;  грязные,
все в царапинах и ссадинах руки его лежали на маленьком белом штурвале.
   Минут через десять он слез с кресла, сказал:
   "Ну, кажется, всё", глубоко вздохнул и, вдруг  увидев  в  рубке  Леночку,
застеснялся, покраснел и стал лихорадочно придерживать сзади обрывки трусов.
   Леночка вышла из рубки, а Алька покачал го-ловой:
   - Что они с тобой сделали!.. Толя, принеси мазь... Вымойся  хорошенько  и
оденься...
   - Да-да, -  проговорил  Колесников,  и  голос  его  прозвучал  жалобно  и
благодарно. - Вымоюсь и оденусь... - И он,  кажется,  впервые  посмотрел  на
своё тело, на кривые царапины на животе  и  груди,  на  ссадины  на  боку  и
коленках. - Плевать на это! За-то вовремя успели и спасли машину...
   - Не болит? - спросил Алька. - Как им не совестно так обращаться с живым,
мягким, не пластмассовым, не металлическим человеком!
   - От кого захотел жалости! -  сказал  Толя.  Вдруг  на  лице  Колесникова
отразился испуг.
   - Мы перегружены на пятьдесят килограммов! - ахнул он, не спуская глаз со
стрелки циферблата, показывающей вес корабля. - В чём дело? Внезапно  ровный
гул двигателей прорезал визг. В двери рубки появилась  Леночка,  бледная,  с
перекошенным от страха лицом. - Он... Он там! - закричала она. - Я  пошла  в
туалет, а он...
   - Кто - он? - спросил Толя.
   -  Робот...  Открыла  дверь,  а  он  стоит  на  корточках;   нагнулся   и
разглядывает, зарисовывает спусковой механизм унитаза  и  время  от  времени
сливает воду... Я чуть не умерла от страха... Ой, он! Он идёт, идёт  сюда...
Вы слышите его шаги?
   И правда, по коридору раздались негромкие, рит-мичные, однообразно-чёткие
шаги.
   - На их планете ты ничего не боялась, а здесь?- Спросил Алька.  -  Сейчас
мы его выключим.
   - Там... там я привыкла к страху... А здесь... Ой!
   В двери показался робот: прямой, стройный, краснощёкий, пронумерованный -
та же пластинка на груди, в безукоризненно отглаженном чёрном костюме и с не
менее безукоризненно правильными чертами лица.
   - Здравствуйте! - Робот  бодро  блеснул  ровными  белыми  зубами.  -  Мы,
кажется, летим... Куда? - Он пристально посмотрел на  Колесникова.  -  Люблю
вас, людей науки и техники... А где все мои коллеги?
   - Мы их вышвырнули ко всем чертям отсюда! - выругался  Жора  и,  потеснив
робота, протиснулся в коридор.
   - А как же быть мне? - спросил робот. -  Мне  скучно  здесь  без  них,  в
одиночестве, у меня болит сердце...
   - У тебя? - спросил Жора. - А ты знаешь,  что  такое  сердце  и  где  оно
находится?
   Алька с Леночкой, Толя и Колесников с острым любопытством и легким ужасом
смотрели па робота.
   - Как не знать! Вот здесь. - Правая рука робота коснулась  левой  стороны
груди.
   - Так вот знай, - сказал Жора, - нет у тебя там  ничего,  кроме  катушек,
моторчиков и реле!
   - Вы глубоко ошибаетесь! - запротестовал робот.  -  Мы  имеем  сердце,  и
более прочное, надёжное и верное, чем у человека.
   Услышав это, Колесников почему-то побледнел. - А  мозг  у  тебя  есть?  -
спросил из-за спины робота Жора.
   - Есть, - уверенно ответил робот.
   - А где он у тебя помещается?
   Робот аккуратно и точно коснулся рукою лба.
   Жора засмеялся:
   -  Ничего  там  у  тебя  нет,  кроме  каких-то   винтиков,   проводов   и
полупроводников! Колесников еще больше  побледнел.  Жора  между  тем  совсем
распоясался:
   - Эй, ты! - сказал он. - Докажи нам чем-нибудь, что ты не робот!
   - Оставь его в покое и не груби, - проговорил Алька. - Он  ни  в  чём  не
виноват, его таким сделали...
   - И пожалуйста, выключи его,-попросил Толя.
   - Меня? Я никакой не робот! - запротестовал робот. - Я не выключаюсь!  Вы
не смеете так говорить...
   - Почему же? - сказал Жора. - Ты не у себя на планете, а в наших руках...
   - Не шуми, - сказал Алька.  -  Мы  придержим  его,  чтоб  не  упал  и  не
разбился...
   - Кто не упал? - спросил робот. - Кто не разбился?
   - Один наш знакомый... Жора, начинай! - Толя с Алькой подошли  к  роботу,
но не вплотную - чего доброго, ещё ударит рукой или ногой.
   Жора  точным  движением  нажал  сзади  кнопку,  и  тотчас  глаза   робота
закрылись, губы сжались,  руки  опустились,  повисли,  и  робот  безжизненно
привалился к Толе с Алькой.
   - Доставим его в целости-сохранности на Землю,  -  сказал  Жора.  Леночка
вздохнула:
   - Зачем его сделали таким похожим на человека?
   Колесников сидел потрясённый.
   - Не горюй, - сказал Жора, - его ещё включат, он оживёт  и  будет  делать
полезную работу.
   - Кто его включит? - спросил Алька. - Ты знаешь, как его включить?
   - На Земле узнают, - сказал Толя. - Разберутся...  Колесников,  куда  его
тащить? И помогите нам, а то он такой тяжёлый...
   - В складской отсек, дверь № 10, - устало произнёс Колесников.
   - А корабль будет лететь с лишним грузом?
   - Будет.
   - А ты же говорил...
   - Двигатели будут сжигать больше топлива, и скорость  уменьшится,  но  мы
долетим...
   Толя с Жорой и Алькой с трудом перетащили  выключенную  машину  в  отсек,
кое-как разместили там, плотно прижав к стене, чтоб закрылась  дверь.  Потом
вернулись, дали Колесникову мазь,  велели  смазать  ссадины  и  отправили  в
душевую. Потом приказали одеться. И Колесников покорно и  как-то  потерянно,
как-то машинально повторял каждый раз:
   - Помоюсь. Оденусь. Смажусь.
   И выполнил всё. Только забыл смазаться. Не чувствовал боли? Его ссадины и
ушибы чуть не силой смазал Алька, и Колесников даже не поблагодарил  его.  В
серых глазах его прочно засела боль.
   Толя стоял на вахте и смотрел в иллюминатор.
   Он думал, что,  наверно,  роботы  не  проникли  бы  в  зведолёт,  если  б
Колесников не выключил энергосистему корабля. Недаром же, когда они  улетали
с Земли, начальник космодрома велел им не выключать её. Но  почему?  Была  в
этом какая-то загадка...
   Где-то впереди сияли и переливались огоньки маленьких зеленоватых  звёзд,
по правую руку  светились  голубым  мерцающим  светом  какие-то  туманности.
Изредка чёрное небо сверху вниз прочерчивали огненные метеориты.
   Сзади к Толе неслышно подошёл Жора.
   - Между  прочим,  куда  мы  летим?  -  спросил  он  и  тоже  уставился  в
иллюминатор.
   - Вперёд, - сказал Толя. - Мы летим вперёд.
   - А может, назад? -  Маленькие  Жорины  глазки  наполнились  хитростью  и
лукавством.
   - Смотря от чего считать...
   - А скоро мы куда-нибудь сядем? - Лукавство не покидало Жориных глазок. -
На какую-нибудь ещё планету, ну, на которой, скажем...
   - Никаких больше приземлений!
   - Чего нам не надо бояться, так это приземления... - остановил его Жора.
   Толя сразу понял его и рассердился:
   - Перестань! - и повернул голову, в другую сторону. - Пошёл бы  ты  лучше
поспал в своем отсеке...
   - С удовольствием! - Весёлое настроение упорно не  покидало  Жору.  -  Да
боюсь, что в мою  койку  улёгся  ещё  один  робот...  Как  ты  думаешь,  они
когда-нибудь спят? Отдыхают? Лечатся?
   - Они проходят техосмотры,  профилактические  и  капитальные  ремонты,  -
сказал Алька, входя в рубку с пустым из-под мази тюбиком  в  руках.  -  Весь
ушёл на Колесникова... Как только  терпел?  Всё  терзается  теперь,  что  не
послушался голоса Электронного устройства перед выходом...

   Глава 30
   ЗАБЛУДИВШИЕСЯ
   В рубку быстро вошла Леночка и спросила:
   - Куда мы летим? - Толя говорит, что вперёд, - сказал Жора.
   - Остроумно. - Алька  осмотрел  всех,  кто  был  в  рубке  управления,  и
проговорил уже другим тоном: - Лена,  скажи,  как  выглядел  тот  человек  в
прозрачном кубе?
   - Он выглядел ужасно! - сказала Леночка. - И мы должны спасти его! Он нам
сумел помочь только советом, а мы ему  должны  помочь  делом...  Если  б  вы
видели, какой он худой и как они эксплуатируют и мучают его... Если б не он,
мы бы с вами давно погибли, а потом роботы обязательно прилетели бы на  нашу
Землю, чтоб покорить её, поработить всех людей и сделать так, чтоб у нас  не
росло ни одного дерева, ни одного цветка! Толя с Алькой молча слушали.
   - Мы должны немедленно возвратиться на Землю, всё рассказать, обезвредить
эту планету, выключить всех её роботов! - продолжала Леночка.
   - Узнав, как они устроены,  по  этому,  которого  мы  везём  в  складском
отсеке!  -  подсказал  Жора  и  засмеялся  оттого,  что  он  оказался  таким
догадливым.
   - Как ты считаешь, Алик? - посмотрела ему в глаза Леночка.
   Алька опустил глаза.
   - А ты, Толя, что скажешь на это? Толя почесал  свой  рыжий  от  веснушек
курносый нос и ничего не сказал.
   - Он нас спас, а мы?.. - закричала Леночка. - Зачем только я  согласилась
полететь с вами!..
   Жора так и вспыхнул от радости, раскрыл рот, чтоб что-то сказать, но  тут
же закрыл его, плотно сжав губы.
   - Немедленно - к Земле! - продолжала Леночка.
   - Как же это... немедленно... - сказал Толя.- Ведь мы же ещё...
   - Вы думаете только о себе! - накинулась на них Леночка.
   - Стоп! - сказал  Жора.  -  К  Земле!  Мы  уже  достаточно  повидали.  Мы
возвратимся на вполне исправном звездолёте - в полёте мы даже  дополнительно
испытали его; мы привезём с собой десятки пакетиков с неведомыми  бабочками,
альбомы с космическими  этюдами  и  картинами,  мы  даже  прихватили  одного
пленного робота с выключенной системой... И сами мы  прибудем  на  Землю  не
совсем такими, какими улетали с неё...
   - Глупо мы вели себя, - вставил Алька, - Ведь чуть не погибли...
   - Со мной?  Со  мной  нельзя  погибнуть!  -  Полное,  круглое  лицо  Жоры
заиграло, залучилось смёткой и весельем.  -  Говорят,  только  сделав  много
глупостей, становишься умным, и ещё...
   - К Земле! - сказала Леночка. - Толя, курс- к Земле!
   - Пожалуй, - ответил Толя, вздохнув. - Где нам было лучше, чем на ней? Да
и одним ароматом цветов мы не прожили бы...
   - Никуда от своей планиды не денешься, - изрёк  Жора,  -  землянам  нужна
Земля...
   Толя  решительно  положил  руку  на  штурвал.  Но  в  какую  сторону  его
поворачивать?
   - А где она? - спросил Толя. - В какой стороне?
   Толя посмотрел на звёздную карту, висевшую в рубке, на  карту  с  сотнями
звёзд, созвездий, звёздных скоплений  и  туманностей...  Как  выяснить,  как
узнать, в какой стороне находится их Земля?
   - Альк! - позвал Толя и, когда Алька  подошёл,  тихо  спросил:  -  Ты  не
знаешь, куда вести корабль?
   Алька  выпрямился  и  незаметно,  чтоб  не  увидели  Леночка   с   Жорой,
отрицательно качнул головой.
   - А звёздные карты ты не умеешь читать? - спросил Толя.
   - Ты знаешь, что я умею делать, - уже не таясь, сказал Алька.
   - А ты знаешь, что умею я, - тоже негромко сказал Толя, чтоб Алька  знал,
что и он, Толя, не боится это признать: не очень-то много он умеет делать. -
Куда ж нам держать путь?
   - Ведите корабль туда, - усмехнулся Жора и показал пальцем в иллюминатор.
-  Вон,  смотрите,  какая-то  планетка  подворачивается...  А  ещё  лучше  -
призовите на помощь своего Колесникова! Он всё знает.
   - Нет уж, на этот раз как-нибудь сами обойдёмся. Пусть отдыхает...
   Леночка чуть не заплакала:
   - Сами?
   Толю так и обожгло изнутри. - Ну конечно, Лен, полетаем, поищем и  найдём
Землю. Мы ведь помним её очертания, и нам не нужно  никаких  звёздных  карт,
пособий и справочников.
   - Правда? - спросила Леночка. - Ну и хорошо, а я пойду  посплю  немножко.
Едва на ногах держусь после всего...
   Долго метались ребята от планеты к  планете,  и  все  были  не  те.  Были
разные, разные были планеты, но не было той, с которой  они  вылетели  месяц
тому назад. Не было - и всё.

   Глава 31
   ТЁПЛАЯ, ОБЖИТАЯ, ДОБРАЯ...
   Колесников к ним не выходил.  Он,  наверно,  спал  в  своём  командирском
отсеке № 1, оправлялся от всех страхов и переживаний.
   - Не обойтись нам без него, - вздохнув, сказал Толя. - Колесников  должен
знать.
   Алька пошёл к отсеку № 1. Постучал в дверь. Очень много  времени  проспал
Колесников, но и сейчас с трудом проснулся, разлепил глаза и открыл дверь.
   - Ну как он? Знает? - спросил Толя, когда Алька вернулся.
   - Он говорит, что можно наладить радиосвязь с Землёй, она определит  наши
координаты и подскажет, как надо лететь.
   - Наладишь связь? - спросил Толя.
   - Я? Но я улетел без предупреждения...
   - Храбрецы! - В двери неожиданно появился Жора. - Может, хотите, чтоб это
сделал я? Так я с огромным удовольствием...
   - Прекрасно! - Толя стал радостно обнимать товарища. - Обжора, ты  просто
гений! Умница, молодчина! Как хорошо, что ты гнался в тот вечер за Леночкой!
Что б мы делали без тебя?
   - Полегче, - попросил Жора, морщась, - не жми так сильно, мне  больно;  с
вами я стал таким тощим - одни кости торчат...
   В рубке раздался громкий хохот.
   - Скорей говорите, что я должен нажимать, чтоб вызвать Землю, и что у неё
спрашивать... Я не очень разбираюсь в этих кнопках... - Одну минутку!
   Толя снялся с места и помчался к отсеку № 1, рванул  дверь  и  увидел  на
койке Колесникова, его побледневшее лицо с грустными глазами. Он так не  был
похож на того Колесникова, которого знал Толя, что сердце его стиснулось  от
боли и участия. Толя нагнулся над ним,  приблизил  своё  лицо  к  его  лицу,
ощутил медленное, тёплое дыхание и спросил. Совсем не  то  спросил,  за  чем
бежал второпях.
   Толя тихо спросил:
   - Слушай, Колес... - Но тут же оборвал себя: - Женя,  будь  добр,  скажи,
где помещается кнопка, чтоб включить радиосвязь с Землёй? Мы не знаем.
   - На пульте управления, третья синяя клавиша,  справа  от  штурвала...  -
Женя отвернулся от него к стенке, маленький и бледный.
   Толя вышел, бесшумно прикрыв дверь отсека, и через три минуты Жора уже во
всю глотку орал в микрофон - Земля была очень далека от них, в  бесчисленных
сотнях миллионов километров и едва была слышна, а значит, и  они  были  едва
слышны ей.
   - Внимание, внимание! - орал Жора. - Говорит "Звездолёт-100". Мы  сбились
с пути. Укажите нам координаты, чтоб мы могли вернуться на Землю...
   Однако голос Земли был такой слабый, невнятный, что  ничего  нельзя  было
расслышать и понять.
   Тогда Жора повторил просьбу, но опять его ухо ничего не могло уловить.
   - Не дышать, вы мне мешаете!.. - закричал он на ребят, и они старались не
дышать в то время, когда он пытался что-то расслышать. - Уходите  из  рубки!
Ваши сердца так громко бьются, что мешают мне слушать!  -  опять  потребовал
Жора, и Толя с Алькой вышли, задвинули  дверь  и  через  прозрачный  пластик
тревожно и чутко следили за напряжённым лицом Жоры. Вдруг  оно  просветлело,
ещё больше округлилось.
   Толя с Алькой ворвались в рубку:
   - Узнал? Расслышал?
   - Порядок! -  Жора  быстро  записал  какие-то  цифры  на  листке  бумаги,
лежавшем на пульте управления, и резко повернул штурвал; звездолёт  помчался
в противоположном направлении, - Я ж тебе говорил, что мы летели не туда!  -
со смехом сказал Жора.
   - Не может быть, - ответил Толя, - это...
   - Точно говорю. Слушайте,  что  вам  говорит  ваш  ужасный,  неисправимый
Обжора: через двадцать дней мы будем на Земле,  и  поэтому  разрешаю  вам  с
сегодняшнего дня брать не по одному, а по три тюбика...
   - Так много? - сказал Толя. - Объедимся. -  Кому  много,  может  отдавать
мне! - под общий хохот сказал Жора. - Ну, сменяйте меня, я ведь не  командир
и не хочу им быть, я хочу одно-го, сами знаете, чего -  туда,  вниз...  -  И
Жора показал пальцем в том направлении, куда с сумасшедшей скоростью  мчался
звездолёт... И ещё вот что могу сказать вам по секрету: Земля,  оказывается,
всё время следила за нами, пока мы не выключили энергосистему корабля...
   - Так это, значит, она дала сирену, когда мы убегали от диких существ?! -
вскричал Толя. - И резко повернула штурвал, когда нас чуть не подстрелили?
   - Всё может быть, - Жора засмеялся.
   Звездолёт мчался к Земле.
   Время от времени их путь пролегал возле неведомых планет, и тогда  ребята
пристально осматривали  их  поверхность  сквозь  оптическое  устройство.  На
некоторых можно было различить какие-то  существа,  разумные  и  неразумные,
приметы их жизни, их деятельности,  их  высоких  достижений,  их  низменного
варварства... Перед глазами ребят ярко синели выпуклые океаны  Планеты  Вод,
желтели крутые бока Планеты Сплошных Пустынь,  ржавые  горные  цепи  Планеты
Диких Гор, спёкшиеся бурые глыбы и сугробы пепла  погибших  городов  Планеты
Потерянной Цивилизации, слепящие, тоскливо белые снега Планеты Вечной  Зимы,
кровавые зарева и чёрный, с огнём и камнями рвущийся  из  жерл  дым  Планеты
Действующих Вулканов - безмерное величие неисчислимых миров Вселенной...
   Толя смотрел на них и думал: удастся ли им снова отыскать  Планету  Синих
Роз - вот бы обрадовался отец! Планету  Совершенства  -  вот  у  кого  можно
поучиться! Дикую Планету - вот кого можно поучить! Планету Постоянных Войн -
чтоб доказать, что ничего нет  лучше  мира!  Удастся  ли  отыскать  Планету,
Захваченную Роботами, чтоб вернуть её живым людям и  освободить  человека  в
прозрачном кубе?
   Удастся! Земля отыщет...
   Толе было очень хорошо.  И  потому,  что  они  благополучно  возвращаются
назад, и потому, что они, такие  разные,  не  похожие  друг  на  друга,  так
сдружились в этом необыкновенном рейсе...
   Шли часы, дни, недели... И однажды  Алька  глянул  в  окуляр  оптического
устройства в салоне и обмер. Вначале он даже не поверил своим  глазам  и  не
мог пошевельнуть пересохшими губами. А когда он  смог  это  сделать  и  даже
раскрыть рот, по кораблю прокатился его истошно-яростный, ликующий крик:
   - Земля!
   Леночка кое-как оделась и выбежала из душа;  Женя,  в  глубоком  молчании
сидевший в библиотеке, выскочил с какой-то книгой в руке; Толя, углубившийся
в  чертежи  двигателей  реактивных  кораблей,  которые  уже  начал  немножко
понимать,  вылетел  из  отсека;  Жора,  лежавший  на   койке   и   слушавший
полупонятную, стремительно-загадочную музыку ка-кой-то планеты,  бросился  в
салон.
   И пока Жора с Женей, по  очереди  прижимая  глаз  к  окуляру  оптического
устройства, смотрели вниз и бессвязно выкрикивали что-то восторженное,  Толя
прыгал от нетерпения возле них, ожидая, когда и  его  подпустят  к  окуляру.
Однако ребята не замечали Толю и  его  нетерпения.  И  тогда  Толя  перестал
владеть собой. Он схватил за плечи Жору, который в пятый раз хотел  припасть
к окуляру, и вместе с Женей  стал  оттаскивать  его.  Толя  пыхтел,  работая
обеими руками, и умолял:
   - Ну, ребята!.. Ну нельзя так!..
   И оттащил, пробился к окуляру.
   Он  увидел  вдали  небольшую,  с  яблоко,  планету,  плывшую  в   темноте
космического пространства, с одной стороны освещённую Солнцем. Он видел  её,
удивительно похожую на уменьшенный школьный глобус со всеми его материками и
океанами, видел и не верил себе. Земля тускло мерцала в серебристом свете, и
на ней чётко был виден с малых  лет  знакомый  контур  Африки,  пересечённый
волокнами облаков Мадагаскар и  тускло-белая  шапка  Южного  полюса.  Сверху
Земля казалась совершенно необитаемой, нежилой, холодной, а  уж  кто-кто,  а
Толя-то знал, какая она тёплая, обжитая, добрая...
   С каждой минутой усиливалось её притяжение.
   - Дай и мне ещё посмотреть! - опять потребовал  Жора  и  дёрнул  Толю  за
руку. - Я забыл уже, какая она...
   - И я! - потребовал Женя и, низенький, стал тянуться на цыпочки.
   - А я что, не хочу? - обиделась Леночка. - Пустите меня!  Земля,  неужели
это ты? Хорошая, родная, как мы стосковались по тебе...
   Земля стремительно росла, надвигалась и вот уже  закрыла  весь  горизонт,
бескрайняя и сияющая.


 


<< НАЗАД  ¨¨ КОНЕЦ...
Другие книги жанра: детская литература

Оставить комментарий по этой книге

Переход на страницу: [1] [2]

Страница:  [2]