Тимон
Довольно проповеди мне читать!..
Однако фальши не было во мне.
Я безрассуден был, но бескорыстен...
Но почему ты плачешь? Неужели
Способен думать ты, что у меня
Друзей не хватит? Успокой же сердце.
Ведь если только я открою кран
В сосуде дружбы и сердца друзей
Я испытаю, денег попросив, -
Поверь, что так же будет мне легко
Использовать людей и их богатство,
Как приказать тебе заговорить.
Флавий
Ах, если бы сбылись надежды ваши!
Тимон
Я даже рад своей нужде - в ней благо!
Друзей я испытаю. Вот увидишь,
Как ты насчет моих богатств ошибся.
Друзья - мое богатство! - Эй, кто там?
Фламиний! Все сюда, ко мне! Сервилий!
Входят Фламиний, Сервилий и другие слуги.
Сервилий
Мой господин...
Тимон
Я разошлю вас поодиночке... - Ты ступай к Луцию; а ты к Лукуллу; я
сегодня охотился с ним. - Ты отправляйся к Семпронию. Скажите, что я
полагаюсь на них и рад тому, что обстоятельства вынуждают меня обратиться к
ним с просьбой о деньгах. Передайте им, что мне нужны пятьдесят талантов.
Фламиний
Исполним все!
Флавий
(в сторону)
Гм... Луций и Лукулл...
Тимон
(другому слуге)
Ступай к сенаторам. Я оказал
Отечеству немалые услуги
И право на вниманье их имею.
Проси их дать мне тысячу талантов.
Флавий
Я с этого осмелился начать,
Как с самого обычного пути, -
Просил их денег дать под вашу подпись,
Но все в ответ качали головами,
И я вернулся с тем же, с чем ушел.
Тимон
Возможно ли? Ужели это правда?
Флавий
Они единодушно заявили,
Что в крайности сейчас... нет денег... сами
Не могут сделать то, чего хотят...
Досадно так... вы человек почтенный...
Они желали бы... Они не знают...
Вы тоже ошибались... Да, бывает,
И благородный человек свихнется...
Желают всяческих удач... Им жаль...
Затем сослались на дела важнее
И ими занялись. Косые взгляды,
Отрывистая речь, кивки немые
Так заморозили меня, что я
Лишился речи.
Тимон
Пусть их судят боги!
Ты, Флавий, не горюй. У этих старцев
Наследственный порок - неблагодарность!
Створожилась и охладела кровь их,
Едва-едва струящаяся в жилах.
Живительным теплом они бедны,
А потому и злы. Чем человек
К могиле ближе, тем грубее он,
Забывчивей...
(Одному из слуг.)
К Вентидию ступай!
(Флавию.)
Прошу тебя, не огорчайся, Флавий!
Ты предан мне и честен и, поверь,
Ни в чем не виноват. На днях Вентидий
Похоронил отца и получил
Наследство. Но когда в беду попал он,
Сидел в тюрьме и брошен был друзьями,
Его спасли лишь пять моих талантов.
Поклон мой передашь ему и скажешь,
Что только крайняя необходимость
Принудила меня ему напомнить
О тех деньгах. Как только их получишь,
Раздай всем тем, кто требует уплаты...
Молчи и даже в мыслях не таи,
Что мне позволят пасть друзья мои.
Флавий
Что ж, вам виднее. Но кто щедр, тому
Все кажутся подобными ему!
Уходят.
АКТ III
СЦЕНА 1
Зал в доме Лукулла.
Фламиний ждет. К нему выходит слуга.
Слуга
Я доложил господину; сейчас он выйдет к тебе.
Фламиний
Спасибо, приятель.
Входит Лукулл.
Слуга
А вот и мой господин.
Лукулл
(в сторону)
Слуга Тимона! Ручаюсь, что он явился с подарком. Очень кстати, мне как
раз сегодня снились серебряные таз и кувшин для умывания. - (Громко.)
Здравствуй, Фламиний. Со всем уважением приветствую тебя, честный Фламиний!
(Слуге.) Принеси вина.
Слуга уходит.
Как поживает благороднейший, достойный, великодушный Тимон Афинский, твой
щедрейший господин и повелитель?
Фламиний
Он здоров, сударь.
Лукулл
Я весьма рад тому, что он здоров. А что там у тебя под плащом, милейший
Фламиний?
Фламиний
Пустая шкатулка, и только. По поручению моего господина я умоляю вас
наполнить ее. Господину моему безотлагательно необходимы пятьдесят талантов,
и он послал меня занять эту сумму у вашей милости, нисколько не сомневаясь,
что вы сейчас же придете к нему на помощь.
Лукулл
Так-так-так... - "Нисколько, - говоришь, - не сомневаясь?" Увы, он
добрейший человек! Благороднейший человек, только уж очень широко живет.
Частенько обедал я у него и не раз говорил ему об этом. Я и ужинать ходил к
нему нарочно для того, чтобы уговорить его поменьше тратить. Но он не
обращал внимания на мои советы, и посещения мои не предостерегли его. У
каждого человека есть свои недостатки, а его недостаток - щедрость. Я ему не
раз указывал на это, но отучить не смог.
Входит слуга с вином.
Слуга
Пожалуйте, ваша милость, вот вино.
Лукулл
Фламиний, я тебя всегда считал человеком умным. За твое здоровье!
Фламиний
Благодарю вас, ваша милость.
Лукулл
Должен отдать тебе справедливость - ум у тебя гибкий, и ты умеешь
приспосабливаться к обстоятельствам. Ты умеешь воспользоваться благоприятным
случаем, если такой случай тебе подвернется. А это очень хорошее качество.
(Слуге.) Выйди-ка отсюда!
Слуга уходит.
Подойди поближе, честный Фламиний. Твой господин - человек великодушный, но
ты, хоть и пришел ко мне, отлично понимаешь - не время сейчас одалживать
деньги, особенно из чистой дружбы, без всякого обеспечения. Вот тебе три
солидара; будь другом, зажмурь глаза и скажи Тимону, что не застал меня.
Прощай.
Фламиний
Возможно ли, чтоб мир так изменился,
А мы остались теми же, кем были?
(Бросает деньги на пол.)
Проклятая и суетная мерзость,
Лети к тому, чьим стала божеством.
Лукулл
Вот как! Ну, теперь я вижу, что ты дурак и вполне под стать твоему
господину.
Фламиний
Пускай монеты эти станут частью
Металла, на котором будешь ты
Гореть в аду. Пускай орудьем казни
Расплавленное золото твое
Там станет для тебя. Ты разве друг?
Скорее язва ты на теле друга.
Холодное, видать, у дружбы сердце
И слабое; оно скисает за ночь,
Как молоко. О боги! Я сейчас
Почувствовал, что ощутит Тимон,
Услышав это. - Негодяй бесчестный!
В желудке у него обед Тимона
Еще не переварен. Как же может
Пойти ему на пользу пища, если
Он сам - отрава. Так пускай тебе
Несут обеды эти лишь болезни.
А станешь умирать - все то, что дал
Тебе Тимон, спасти тебя не сможет
И только сдохнуть поскорей поможет!
Уходят.
СЦЕНА 2
Площадь.
Входят Луций и три чужестранца.
Луций
Кто? Тимон? Он мой лучший друг и благороднейший человек.
Первый чужестранец
Нам это известно, хотя мы и незнакомы с ним. Однако могу сообщить вам
кое-что, о чем сейчас говорят все. Счастливые дни Тимона кончились, и друзья
отшатнулись от него.
Луций
Глупости, никогда не поверю; не может быть, чтобы Тимон нуждался в
деньгах.
Второй чужестранец
И все-таки, поверьте, один из его слуг недавно был у Лукулла с просьбой
одолжить Тимону некое количество талантов. Скажу вам более: слуга умолял о
них, рассказывал о том, как они необходимы, - и все-таки получил отказ.
Луций
Как!
Второй чужестранец
Говорю вам, ему отказали.
Луций
Что за странный случай! Да будут мне свидетелями боги, я стыжусь это
слушать! Отказать такому благороднейшему человеку? Невелика честь для
Лукулла. Со своей стороны, признаюсь, что, хоть я и получал от Тимона мелкие
подарки - деньги, серебряную посуду, драгоценности и прочие безделки, не
сравнимые с тем, что он давал Лукуллу, все же, обратись он не к нему, а ко
мне, я бы ему никогда не отказал в нескольких талантах.
Входит Сервилий.
Сервилий
Вот счастье, что наконец удалось разыскать Луция, я прямо взмок, бегая
за ним... (Луцию.) Почтеннейший господин...
Луций
Рад видеть тебя, Сервилий! А затем - до свиданья! Передай привет моему
ближайшему другу, твоему почтенному и добродетельному хозяину.
Сервилий
Осмелюсь доложить, ваша милость, господин мой посылает...
Луций
А! Что же он посылает? Я и так уже обязан ему, он всегда посылает мне
что-нибудь! Уж и не знаю, как мне отблагодарить. его! Что же он посылает
сейчас?
Сервилий
Теперь он посылает вам только свою просьбу, ваша милость. Он просит вас
неотложно одолжить ему несколько талантов.
Луций
Он шутит; быть не может, чтоб нуждался
Тимон в какой-то тысяче талантов!
Сервилий
Сейчас ему гораздо меньше нужно,
И, если бы не крайняя нужда,
Я так настойчиво вас не просил бы.
Луций
Ты всерьез говоришь, Сервилий?
Сервилий
Клянусь душой, это чистая правда.
Луций
Ну не скотина ли я, что истратил все деньги именно в тот момент, когда
мог показать свое благородство! И ведь как не повезло! Только вчера заключил
я одну сделку, а теперь теряю из-за нее свою честь! Сервилий, клянусь
богами, у меня нет возможности выполнить просьбу Тимона. Ах, скотина я
этакая! Веришь ли, я сам собирался обратиться к Тимону. Вот эти господа
могут подтвердить мои слова. Но теперь, конечно, я за все сокровища Афин не
стану просить у него взаймы. Передай от меня нижайший поклон твоему доброму
господину. Надеюсь, он не станет плохо думать обо мне потому только, что я
не в силах был исполнить его просьбу. Да, вот что еще передай ему... скажи,
я в величайшем отчаянии, что не могу услужить такому благородному человеку.
Любезный Сервилий, будь другом, передай ему все именно так, как я сказал.
Сервилий
Хорошо, я передам.
Луций
Не беспокойся, Сервилий, за мной услуга не пропадет.
Сервилий уходит.
Первый чужестранец
Да, пошатнулся, видимо, Тимон.
Упав однажды, вряд ли встанет он.
Луций уходит.
Первый чужестранец
Ну, видишь ты, Гостилий?
Второй чужестранец
Как не видеть!
Первый чужестранец
Вот что такое свет! И каждый льстец
Ведет, заметь, игру одну и ту же.
Вторым отцом был Луцию Тимон,
Его кредит поддерживал деньгами
И помогал поместье содержать.
Да что там - жалованье слугам даже
Шло из его кармана! Всякий раз
Как Луций пьет, он серебра Тимона
Касается губами. А теперь!
Каким себя чудовищем являет
Неблагодарный человек! Ведь Луций
Отказывает в том сейчас Тимону,
В чем добрая душа не отказала б
И нищему.
Третий чужестранец
Религии противен
Такой поступок.
Первый чужестранец
О себе скажу:
Я за столом Тимона не сидел,
Щедротами его осыпан не был,
Он друга не искал во мне. Но я
Так чту его высокий дух, и честность,
И благородство, и великодушье,
Что, вздумай обратиться он ко мне,
Я все свое добро с ним разделил бы
И лучшую ему бы отдал часть -
Так он мне дорог. Но, как видно, людям
Теперь не до сочувствия. Расчет
Над совестью людскою верх берет.
Уходят.
СЦЕНА 3
Покой в доме Семпрония.
Входят Семпроний и слуга Тимона.
Семпроний
Зачем тревожить именно меня?
Гм. Почему меня, а не других?
Он мог бы к Луцию тебя послать
Или к Лукуллу. Или вот Вентидий:
Теперь он стал богатым - ведь Тимон
Его избавил от тюрьмы. Все трое
Обязаны ему.
Слуга Тимона
Ах, господин,
Мы испытали их; они на деле
Фальшивою монетой оказались:
От всех отказ получен.
Семпроний
Отказали
Вентидий и Лукулл? Все отказали?
И он послал ко мне? Все трое?.. Вот как!..
Гм.. Это очень странно. Значит, я
Последнее прибежище его?
Нет, плохо он относится ко мне!
Друзья, врачам подобно, отказались
Три раза исцелить его, а я -
Я после них лечить его обязан?
Меня унизил он! Я возмущен!
Я - на четвертом месте! Как случилось,
Что он, попав в такое затрудненье,
Не обратился прежде всех ко мне?
По правде говоря, я начал первый
Подарки от Тимона получать,
Но, стало быть, меня он низко ценит,
Что после всех ко мне прибегнул! Нет уж,
Посмешищем всеобщим я не стану
И не желаю дураком считаться.
Когда б сперва меня он попросил,
Ему со всей охотою я дал бы
И втрое больше, может быть. Ступай.
К отказам тех и мой еще прибавь.
Тому, кто унижает честь мою,
Я денег не давал и не даю.
(Уходит.)
Слуга
Превосходно? Ваша милость, видно, изрядный негодяй! Нет, создавая
человека лицемером, дьявол не знал, что делает. Он сам себе стал поперек
дороги. Я убежден, что в конце концов, в сравнении с людской подлостью, он
будет казаться невинным созданием. Как успешно старается этот вельможа
показать себя мерзавцем! Он прикрывается добродетелью, чтобы творить зло,
подобно тем людям, что под личиной пламенного благочестия испепеляют целые
государства. К этому же сорту достоинств относится в его политичное
дружелюбие.
Последнею надеждой господина
Он был. Теперь остались только боги.
Друзья исчезли. Дверь, что много лет
Привратника не знала и затворов,
Должна закрыться наглухо теперь
И спрятать господина своего,
Нет у него сейчас пути другого.
Кто не сумел богатство соблюсти,
Тому сидеть осталось взаперти.
(Уходит.)
СЦЕНА 4
Зал в доме Тимона.
Входят двое слуг Варрона и слуга Луция; они встречают Тита, Гортензия и
других слуг кредиторов Тимона, ожидающих его выхода.
Первый слуга Варрона
Рад видеть вас! - Гортензий, Тит, здорово!
Тит
Здорово, друг Варрон.
Гортензий
И Луций здесь?
Вот ловко мы сошлись.
Слуга Луция
Да, и, пожалуй,
Все за одним и тем же. Я, к примеру,
За деньгами.
Тит
Я тоже... И они.
Входит Филот.
Слуга Луция
А, и Филот явился.
Филот
Добрый день!
Слуга Луция
Здорово, старина. Который час?
Не знаешь?
Филот
Скоро девять.
Слуга Луция
Как, уже?
Филот
А что, Тимон еще не выходил?
Слуга Луция
Нет.
Филот
Странно. Ведь обычно он сияет
С семи, подобно солнцу.
Слуга Луция
Так-то так,
Да стал его денек теперь короче.
Конечно, жизнь транжир подобна солнцу,
Но с тою разницей, что, закатившись,
Она уж не взойдет. Я опасаюсь,
Что в кошельке Тимоновом - зима;
Хоть вдоль и поперек обшарь его,
Гроша там не найдешь.
Филот
Боюсь, что так.
Тит
Но вот что удивительно: тебя
Прислал хозяин за деньгами?
Гортензий
Верно.
Тит
Хозяин твой сам носит бриллианты,
Дареные Тимоном, - и с него же
Он деньги требует!..
Гортензий
Не по душе
Мне это все...
Слуга Луция
И вот, заметь, что странно:
Тимону ведь платить придется больше,
Чем должен он. К примеру, твой хозяин
Взыскать с него за бриллианты хочет,
Которые Тимон ему дарил!
Гортензий
Как мне противно это порученье!
Мой господин - об этом знают боги -
Его деньгами пользовался часто;
И быть теперь таким неблагодарным -
Да это хуже воровства!
Первый слуга Варрона
Я должен
Взыскать три тысячи. А ты?
Слуга Луция
Я - пять.
Первый слуга Варрона
Да, это больше. Видно, твой хозяин
Дружил с ним больше моего, - иначе
Претензии их были бы равны.
Входит Фламиний.
Тит
Вот один из слуг Тимона.
Слуга Луция
Фламиний! Одно слово, приятель! Скажи на милость, скоро выйдет твой
господин?
Фламиний
Нет, не скоро.
Тит
Мы его дожидаемся. Будь другом, доложи ему.
Фламиний
Незачем докладывать, он и сам знает, что вы не в меру усердны.
(Уходит.)
Входит Флавий, прикрываясь плащом.
Слуга Луция
Кто это? Не Тимона ль управитель?
С чего это закутался он так?
Того гляди, как облако растает
И ускользнет от нас. Скорей зовите,
Зовите же его!
Тит
Эй, эй! Постойте!
Послушайте.
Первый слуга Варрона
Минутку погодите!
Флавий
Что вам, друзья?
Тит
Мы, сударь, денег ждем.
Флавий
Ах, если б наши деньги были так же
Верны, как верно то, что их вы ждете,
Нам было бы спокойней. Почему
Вы нам счетов не предъявляли раньше,
Когда сидели за столом Тимона
Угодливые ваши господа?
Смеясь и забывая о долгах,
Они тогда проценты только брали
Утробой ненасытною своей!
Оставьте же меня, не унижайтесь.
Позвольте мне пройти. У нас отныне
Все решено с хозяином моим.
Я кончил счет убытков и потерь,
Ему же тратить нечего теперь.
Слуга Луция
Такой ответ нам не годится.
Флавий
Значит,
И сами ни на что не годны вы,
Ведущие дела у негодяев.
(Уходит.)
Первый слуга Варрона
Что там бормочет этот отставленный управитель?
Второй слуга Варрона
Какая разница? Он беден и, значит, достаточно наказан. Кто может
разговаривать смелее человека, которому негде голову преклонить? Такому не
грех бунтовать и против роскошных дворцов.
Входит Сервилий.
Тит
А вот и Сервилий. Наконец-то мы получим разумный ответ.
Сервилий
Умоляю вас, друзья, выберите другое время, вы меня этим крайне обяжете.
Клянусь душой, мой господин страшно разгневан. Обычное спокойствие покинуло
его, он болен и не оставляет своей комнаты.
Слуга Луция
Иной хоть и не болен, а запрется.
Но если занемог он в самом деле,
То лучше бы скорей долги вернул
И тем себе расчистил путь на небо.
Сервилий
О боги!
Тит
Это не ответ!
Фламиний
(за сценой)
Сервилий!
На помощь! - Господин мой, успокойтесь!..
Входит Тимон в припадке бешенства; за ним следует Фламиний
Тимон
Как! Дверь моя меня не пропускает!
Я был всегда свободным, а теперь
Мой дом - мне враг, он стал моей темницей,
И место пиршеств ныне - как весь мир -
Железное свое мне кажет сердце.
Слуга Луция
Тит, начинай.
Тит
Вот счет мой, господин.
Слуга Луция
И мой.
Гортензий
Взгляните, ваша милость.
Слуги Варрона
Вот наши, господин.
Филот
А вот мои.
Тимон
Ну, сбейте ими с ног меня! Рубите
До пояса!
Слуга Луция
Ах, добрый господин...
Тимон
Из сердца моего чеканьте деньги.
Тит
Мне пятьдесят...
Тимон
Сосите кровь мою!
Слуга Луция
Пять тысяч крон...
Тимон
Пять тысяч капель крови
За них отдам я. - А тебе? - Тебе?
Первый слуга Варрона
Но, господин мой...
Второй слуга Варрона
Господин...
Тимон
Терзайте,
На части рвите, - покарай вас небо!
(Уходит.)
Гортензий
Вижу я, что господа наши могут распрощаться со своими денежками. Вот уж
поистине эти долги можно назвать безумными - должник-то ведь сумасшедший.
Уходят.
Входят Тимон и Флавий.
Тимон
Я чуть не задохнулся. Это черти,
А не заимодавцы!
Флавий
Ваша милость...
Тимон
(подумав)
А если сделать так...
Флавий
Мой господин...
Тимон
Да-да, я так и сделаю... - Эй, Флавий!
Флавий
Я здесь.
Тимон
Усерден, как всегда. Ступай
Зови моих друзей сюда - Лукулла,
Семпрония, и Луция, и прочих;
Еще раз пир задам мерзавцам этим.
Флавий
Ах, лишь из-за душевного расстройства
Такие речи вы ведете, сударь;
У нас нет денег, чтобы угостить,
Пусть даже скромно...
Тимон
Не твоя забота.
Ступай, я приказал; в последний раз
Ты впустишь эту стаю воронья:
Мы угостим их - повар мой и я.
Уходят.
СЦЕНА 5
Зал сената.
Сенаторы заседают.
Первый сенатор
Вполне согласен с вами; свершено
Кровавое злодейство, и за это
Он должен умереть! Ничто греха
Не поощряет так, как снисхожденье.
Второй сенатор
Да, правильно. Он будет осужден!
Входит Алкивиад со свитой.
Алкивиад
Сенату - процветания и славы!
Первый сенатор
Чего желаешь ты, Алкивиад?
Алкивиад
Взываю как смиренный челобитчик
Я к вашим добрым чувствам. Добродетель
Закона - состраданье; лишь тираны
Безжалостны в суде. Судьба и время
На одного из близких мне друзей
Жестоко ополчились; в раздраженье,
Презрев закон, он пал в такую пропасть,
Откуда не спастись. Он человек
(Оставив в стороне его вину),
Исполненный достоинств высочайших,
Который в преступлении своем
Не подлостью был движим. Искупил он
Проступок этот доблестью своей.
Так горячо и в благородном гневе
Напал он на врага лишь потому,
Что честь его тот оскорбил смертельно,
Но так достойно с ним себя он вел,
Так доблестно на поединке бился
И так держал в узде свой гневный пыл,
Как если бы не в бой, а в спор вступил,
Первый сенатор
Ты, право, до нелепости дошел,
Стремясь поступок низкий приукрасить.
Твои все речи сводятся к тому,
Чтоб узаконить подлое убийство
И в доблесть буйство возвести. Оно же
Есть доблести побочное дитя
И родилось на свет одновременно
С интригами и распрями людскими.
Поистине же доблестен лишь тот,
Кто с мудростью невозмутимой сносит
Из оскорблений худшее и кто
К любым обидам так же равнодушен,
Как к старому изношенному платью,
Кто их не принимает близко к сердцу
И свой покой хранит. Обида - зло,
Ведущее к убийству! Значит, тот
Глупец, кто жизнью ради зла рискнет.
Алкивиад
Но...
Первый сенатор
Зря ты обеляешь преступленье;
Не в мстительности доблесть, а в терпенье.
Алкивиад
Простите мне, почтенные отцы,
Солдатский мой язык. Но для чего же
Идут в сраженье люди, не снося
Угроз противника? И почему
Они их не глотают и врагу
С готовностью не подставляют горло?
В терпенье - доблесть? Что же нам тогда
На поле битвы делать? Если так,
То жены наши доблестнее нас:
Они ведь, сидя дома, все выносят.
Выходит, что осел отважней льва,
Преступник в кандалах - мудрей судьи,
Раз мудрость заключается в терпенье.
Сенаторы! Великие мужи!
Исполнитесь же к ближнему любовью!
Ведь только человек с холодной кровью
Легко уймет свой гнев. Убийство - грех;
Но защищаться - это право всех!
Вы скажете, что гнев позорит нас.
Но кто во гневе не бывал хоть раз?
Вину его так именно и взвесьте.
Второй сенатор
Напрасно время тратишь ты.
Алкивиад
Напрасно?
А подвиги, которые свершал он
И в Византии и в Лакедемоне?
Они одни уже могли б служить
Достойным выкупом за жизнь его.
Первый сенатор
Ты что в виду имеешь?
Алкивиад
Он отчизне
Немало оказал услуг важнейших
И уничтожил множество врагов.
Он храбрость беспримерную явил
В последней битве и нанес врагу
Урон изрядный...
Второй сенатор
И себя изрядно
Вознаградил при этом. Он буян,
Чье ремесло - разгул и непотребство.
Есть у него порок, который топит
Весь ум его и в плен уводит храбрость
Да будь безгрешен он во всем другом,
То одного бы этого хватило,
Чтоб осудить его бесповоротно!
В неистовстве поистине зверином
Он многократно нарушал законы
И затевал кровавую резню.
Давно уже предупреждали нас,
Что в пьянстве и разгуле он погряз.
Первый сенатор
Он должен умереть.
Алкивиад
Жестокий рок!
Он мог бы умереть на поле боя...
Почтенные сенаторы, ну что же,
Коль дела нет вам до его заслуг -
Хоть оправдать себя легко он мог бы
Одной рукою правой и не быть
Ни у кого в долгу, - то, для того
Чтоб ваше сердце тронуть, я прошу
К его заслугам и мои прибавить,
Соединив их вместе. А поскольку
В преклонном возрасте желают люди
Гарантии иметь, клянусь я честью
И славой полководца, господа,
Что он свой долг уплатит. Ну а если
Закон его присудит к смерти - пусть
Ее найдет он в битве. Ведь война
Не меньше правосудия грозна.
Первый сенатор
Поступим по закону мы! Умолкни
И уходи. Будь нам он друг иль брат,
Но, если кровь чужую пролил он,
Отдать свою велит ему закон.
Алкивиад
Ужели так и будет? Нет! Прошу вас,
Припомните, с кем говорите!
Второй сенатор
Как!
Алкивиад
Да, вспомните, кто я такой.
Третий сенатор
Что, что?
Алкивиад
От старости меня вы позабыли,
Иначе мог ли получить от вас
В такой ничтожной просьбе я отказ?
Вы раны мне разбередили.
Первый сенатор
Ты
Наш гнев навлек. Хоть мы немногословны,
Но действуем решительно. Ты изгнан
Навеки из Афин отныне.
Алкивиад
Я?
Я изгнан из Афин? Изгнали б лучше
Вы старческое ваше слабоумье
И беззастенчивое лихоимство,
Позорящие весь сенат.
Первый сенатор
Коль ты
Чрез два восхода солнца не уйдешь,
Жди более сурового суда.
А чтобы нам покончить с этим делом,
Твой друг умрет немедля.
Сенаторы уходят.
Алкивиад
Пусть же боги
Продлят вам годы жизни, чтобы вы
Иссохли, как скелеты, чтоб ваш вид
Противен взору стал. Как я взбешен!
Когда я сдерживал напор врагов,
Вы с жадностью считали барыши
И деньги отдавали под проценты,
А все мое богатство - только раны.
И вот - награда мне! Вот он, бальзам,
Который пролил ростовщик-сенат
На раны воина! Изгнать меня!
Недурно! А пожалуй, я доволен!
Есть повод моему излиться гневу.
Теперь я нанесу удар Афинам.
Сенатом недовольные войска
Я подниму и во главе их встану.
Бить сильных - честь. Обидчикам своим
Мы, воины, богам подобно, мстим!
(Уходит.)
СЦЕНА 6
Пиршественный зал в доме Тимона.
Музыка. Накрытые столы; вокруг них гости. В разные двери входят
вельможи, сенаторы и другие приглашенные.
Первый гость
Желаю вам всех благ.
Второй гость
И вам так же. Сдается мне, что давеча наш почтенный Тимон хотел только
испытать нас.
Первый гость
Как раз об этом я думал, когда мы встретились. Надеюсь, дела его не так
плохи, как он хотел показать, испытывая своих друзей.
Второй гость
Совсем не плохи, судя по новому пиру.
Первый гость
И я так считаю. Он прислал мне настойчивое приглашение, от которого я
сперва вынужден был отказаться из-за множества спешных дел. Но он так
упрашивал меня, что мне пришлось согласиться.
Второй гость
Я точно так же был занят неотложнейшим делом, но он и слышать не хотел
об отказе. Жаль, что, когда он присылал ко мне за деньгами, у меня их как
раз не было.
Первый гость
Теперь, когда я понимаю, как обстоят дела, я тоже вне себя.
Второй гость
Здесь каждый готов себе локти кусать. Сколько он просил взаймы у вас?
Первый гость
Тысячу золотых.
Второй гость
Тысячу золотых!
Первый гость
А у вас?
Третий гость
Он присылал ко мне за... Да вот он сам!
Входит Тимон со свитой.
Тимон
Приветствую вас от всей души! Как поживаете?
Первый гость
Наилучшим образом, когда слышим, что и вы здоровы.
Второй гость
Ласточка не так охотно следует за летом, как мы за вами,
Тимон
(в сторону)
И не более охотно бежит от зимы. Да, люди - перелетные птицы. (К
гостям.) Господа, боюсь, трапеза не вознаградит вас за столь долгое
ожидание. Насыщайте пока свой слух музыкой, если звуки труб не слишком резки
для вас. Сейчас нам подадут обед.
Первый гость
Надеюсь, вы не обиделись, Тимон, что я отослал вашего слугу с пустыми
руками?
Тимон
Чепуха! Пусть это вас не беспокоит.
Второй гость
Благородный Тимон...
Тимон
Что скажете, мой добрый друг?
Слуги вносят и подают несколько закрытых блюд.
Второй гость
Благороднейший Тимон, я сгораю со стыда из-за того, что, когда вы вчера
присылали ко мне за деньгами, мой карман, к несчастью, был пуст, как у
последнего нищего.
Тимон
Не стоит об этом думать.
Второй гость
Прислали бы вы двумя часами раньше...
Тимон
Не терзайте себя воспоминаньями. - Эй, подавайте все сразу.
Второй гость
Закрытые блюда!
Первый гость
Царское угощение, ручаюсь вам.
Третий гость
Не сомневайтесь, здесь подадут все, что можно достать за деньги в это
время года.
Первый гость
А, здравствуйте! Что нового?
Третий гость
Слышали вы, что Алкивиад изгнан?
Первый и второй гости
Алкивиад изгнан!
Третий гость
Да, в этом нет никаких сомнений.
Первый гость
Что? Что?
Второй гость
Умоляю, скажите, из-за чего?
Тимон
Достойные друзья мои, прошу вас!
Третий гость
Потом расскажу вам подробнее. Нам предстоит роскошный пир.
Второй гость
Тимон остался прежним Тимоном.
Третий гость
Долго ли он продержится? Долго ли?
Второй гость
Держится пока. Но придет время... и...
Третий гость
Я понимаю.
Тимон
Прошу каждого занять место с такой же поспешностью, с какою бы он
устремился к губам своей возлюбленной. Кушанья сегодня у всех будут
одинаковые. Не устраивайте церемоний, из-за которых блюда успевают простыть,
прежде чем гости решат, кто из них займет первое место. Усаживайтесь,
усаживайтесь! Теперь вознесем благодарение богам! "Вы, великие благодетели,
напитайте наше общество чувством благодарности. Заставьте восхвалять вас за
ваши дары, но обязательно оставьте себе что-нибудь про запас, для того чтобы
раздавать и впредь, не то вас скоро начнут презирать. Отпустите каждому
человеку столько, чтобы ему не пришлось занимать у другого. Ведь если вам,
боги, придется занимать у людей, люди отступятся от богов. Пусть гости любят
пиры больше тех, кто задает их. Пусть в обществе, где собирается двадцать
человек, будет два десятка негодяев. Пусть там, где за столом сидит дюжина
женщин, двенадцать из них будут... тем, что они есть. Остальные дары свои, о
боги, оставьте афинским сенаторам и презренной черни - пусть все, что в
них есть дурного, подлежит отныне уничтожению. Мои же друзья, присутствующие
здесь, для меня ничто, а потому ни в чем не будьте к ним благосклонны и
обратите их в ничто".
А теперь, собаки, снимите крышки и лопайте!
Гости снимают крышки и видят, что блюда наполнены кипятком.
Несколько голосов
Что он хочет этим сказать?
Другие
Непонятно!
Тимон
Не знать вам лучших пиршеств никогда,
Друзья обжорства! Пар и кипяток -
Вот сущность ваша. Нате, получайте
Последнее, что у Тимона есть.
Он долго мишурой своей любви
Вас украшал, но эти украшенья
Теперь смывает он, и вам в лицо
Вонючую бросает вашу подлость!
Желаю жить вам долго и в презренье.
Вы гладкие, довольные собой
Бездельники, любезные убийцы,
Вы приживалы, баловни судьбы,
Обжоры, добродушные медведи,
Приветливые волки, паразиты,
Вы стая мух поганых, вы рабы,
Готовые колени гнуть и шапку
Ломать ежеминутно; флюгера,
Вертящиеся по ветру! Пускай
Болезни человека и животных
Коростой с ног до головы покроют
Вас всех, без исключенья!
(Одному из гостей).
Что, уходишь?
Постой, лекарство прихвати! И ты...
И ты!..
(Бросает в них блюда.)
Помедли, денег одолжу,
Не попрошу взаймы! Что, разбежались!
Да будет лучшим из гостей подлец
Отныне на пирах! Всему конец!
Мой город, провались! Сгори, мой дом!
Тимон людскому роду стал врагом.
(Уходит.)
Некоторые гости возвращаются,
Первый гость
Что это значит, господа?
Второй гость
Как можете вы объяснить гнев Тимона?
Третий гость
Тьфу ты! Не видели вы моей шапки?
Четвертый гость
Я потерял плащ.
Первый гость
Он просто безумец и причуды управляют им. На днях он подарил мне
бриллиант, а сегодня сбил его с моей шапки. Не видели ли вы моего
бриллианта?
Третий гость
Не видели вы моей шапки?
Второй гость
Вот она.
Четвертый гость
Вот валяется мой плащ.
Первый гость
Не задерживайтесь.
Второй гость
Тимон сошел с ума!
Третий гость
Намял бока мне.
Четвертый гость
То нам дарил, то в нас швыряет камни.
Уходят.
АКТ IV
СЦЕНА 1
Под стенами Афин.
Входит Тимон.
Тимон
В последний раз взгляну на город свой!
Стена, раз ты волкам оградой служишь,
Рассыпься и не защищай Афин!
Матроны, станьте шлюхами; вы, дети,
Почтение к родителям забудьте.
Рабы и дураки, с постов свергайте
Сенаторов морщинистых и важных
И принимайтесь править вместо них.
Цветущая невинность, окунись
В грязь и разврат, распутничай бесстыдно
В присутствии отцов и матерей.
Банкрот, держись, не возвращай долгов,
Хватай свой нож - режь глотку кредитору!
Слуга надежный, грабь своих господ;
Хозяин твой сановный - тоже вор,
Но покрупней и грабит по закону!
Ложись в постель к хозяину, служанка:
Его жена распутничать пошла.
Ты, сын любимый, вырви у отца
Увечного и дряхлого костыль,
И голову ему разбей. Пусть правда,
Мир, благочестье, страх перед грехом,
Религия, законы, справедливость,
Очаг домашний, уваженье к ближним,
Приличья, просвещение, родство,
Обычаи, торговля превратятся
В свою прямую противоположность!
Пусть воцарится хаос! Пусть несчастья,
Заразные и страшные болезни
Падут на обреченные Афины!
Подагра злая, скрючь седых вельмож;
Пусть, как их честность, и они хромают!
Блуд, похоть, проникайте в плоть и кровь
Афинской молодежи! Пусть она,
Теченью добродетели противясь,
В распутстве захлебнется! Семена
Чесотки, язвы гнойной, прорастайте
В груди людей, проказой расцветая!
Одно дыханье, заражай другое,
Вливай отраву в дружбу и любовь!
О ненавистный город! Из тебя
Я уношу одну лишь нищету,
Пусть и твоей она бедою станет,
Умноженной проклятьями моими!
Тимон уйдет в леса: там лютый зверь
Добрее человека. О, молю вас,
Внемлите, боги: да падут Афины
За этою стеной и вне ее!
Расти и крепни, ненависть моя!
Отныне враг людского рода я.
Аминь!
(Уходит.)
СЦЕНА 2
Афины. Комната в доме Тимона.
Входят Флавий и несколько слуг.
Первый слуга
Послушай, управитель, где хозяин?
Он выгнал нас, иль мертв, иль промотался?
Флавий
Увы, друзья мои! Что вам сказать?
Клянусь, я так же неимущ, как вы.
Первый слуга
Беда! Такой богатый дом погиб?
Такой хозяин славный разорился!
Все разбежались; не осталось друга,
Который захотел бы разделить
Его судьбу и с ним уйти.
Второй слуга
Как мы
К приятелю, лежащему в могиле,
Становимся спиной, так отвернулись
И от Тимона все его друзья,
Чуть схоронил богатство он. Остались
Ему от них пустые кошельки
Да клятвы ложные. А он, бедняга,
Как нищий, не имеющий приюта,
Наедине оставшись с нищетою,
Которой все бегут, влачит свой век
В презрении, один... Сюда идут.
Другие слуги.
Входят слуги.
Флавий
Ломаная утварь
Разрушенного дома.
Третий слуга
Я читаю
По лицам вашим, что в душе мы все
В Тимонову облачены ливрею.
Товарищами мы остались с вами,
Служа ему и в этот скорбный час.
Крушенье терпит наш корабль, и мы,
Матросы злополучные, стоим
На палубе кренящейся, внимая
Угрозам волн. Расстаться в море жизни
Нам суждено.
Флавий
Я разделю меж вами
Последнее имущество мое!
Останемся друзьями в честь Тимона,
А встретясь, покачаем головой,
И наши прозвучат тогда слова,
Как похоронный звон его богатству;
"Мы лучшие знавали дни".
(Раздает им деньги.)
Пусть каждый
Возьмет частицу. Протяните руки;
Хотя мы и бедны, но расстаемся
Богатые печалью.
Слуги обнимаются и расходится.
Сколько мук
Приносит слава! Кто не пожелал бы
Проклясть богатство, зная, сколько бед
И горестей идет за ним вослед!
Кто славою прельстится? Кто захочет
Жить, убедясь, что дружба - только сон?
Кто б упивался собственным величьем,
Постигнув, что украшено оно,
Как все друзья вокруг, фальшивым блеском?.
Мой бедный господин, ты пал навеки,
Погубленный своею добротой!
Не странно ли, что самый тяжкий грех -
Стремление творить добро для всех?
Так кто ж дерзнет хотя б наполовину
Таким же быть, как он, коль доброта -
Бессмертных свойство - губит человека? -
Мой господин! Ты был благословен,
Чтоб сделаться проклятым; был богат,
Чтоб нищим стать; причина бед твоих -
Твое богатство. Добрый мой хозяин,
Бежал ты в гневе от чудовищ этих,
И нечем жизнь поддерживать тебе... -
Пойду искать его и с ним останусь;
Пока есть деньги в кошельке моем,
Я буду управителем при нем.
(Уходит.)
СЦЕНА 3
Лес и пещера около моря,
Входит Тимон.
Тимон
О всеблагое солнце! Извлеки
Сырую гниль из недр земли наружу
И зарази весь воздух под луною -
Твоей сестрой. Рожденные на свет
Утробою одною близнецы
Почти неразличимы по зачатью,
Развитию, рождению; но стоит
Судьбе им дать удел неравный, сразу
Счастливец неудачника теснит.
Таков уж от природы человек;
Потоком бедствий всяческих гонимый,
Не может быть он счастлив без того,
Чтоб к ближнему не проявить презренье.
Возвысьте нищих, а вельмож унизьте -
И тотчас же изведает сенатор
Презрения наследственного бремя,
А нищий - уваженье и почет.
Один из близнецов от благ тучнеет,
Второго делает худым нужда.
Но кто же гордо, не сгибаясь, встанет,
С чистосердечным мужеством воскликнув:
"Льстец этот человек!" Коль одного
Назвали так, зовите всех льстецами.
Стоящий у подножия удачи
Льстит тем, кто выше влез. Мудрец и тот
Склоняется пред золотым болваном.
Все вкривь идет! Нет ничего прямого
В проклятых человеческих натурах,
За исключеньем подлости прямой,
А потому - проклятье всем пирам,
Всем сборищам, всем празднествам на свете!
Тимон себя и всех себе подобных
Возненавидел! Гибни, род людской!
(Копает землю.)
Земля, дай мне кореньев, а того,
Кто лучшее найти в тебе замыслит,
Своим сильнейшим ядом услади.
Что вижу? Золото? Ужели правда?
Сверкающее, желтое... Нет-нет,
Я золота не почитаю, боги;
Кореньев только я просил. О небо,
Тут золота достаточно вполне,
Чтоб черное успешно сделать белым,
Уродство - красотою, зло - добром,
Трусливого - отважным, старца - юным,
И низость - благородством. Так зачем
Вы дали мне его? Зачем, о боги?
От вас самих оно жрецов отторгнет,
Подушку вытащит из-под голов
У тех, кто умирает. О, я знаю,
Что этот желтый раб начнет немедля
И связывать и расторгать обеты;
Благословлять, что проклято; проказу
Заставит обожать, возвысит вора,
Ему даст титул и почет всеобщий
И на скамью сенаторов посадит.
Увядшим вдовам женихов отыщет!
Разъеденная язвами блудница,
Та, от которой даже сами стены
Больничные бы отшатнулись, - станет
Цветущей, свежей и благоуханной,
Как майский день. Металл проклятый, прочь!
Ты, шлюха человечества, причина
Вражды людской и войн кровопролитных,
Лежи в земле, в своем законном месте!
Я вновь тебя зарою глубоко.
Доносятся звуки военного марша.
Что это, барабан? - А, ты живуче,
Но все же я похороню тебя!
Ступай обратно, вор, не соблазняй
Хранителей своих. Постой! Возьму
Немного я себе на всякий случай.
(Берет часть золота.)
Под звуки барабанов и труб входит вооруженный Алкивиад; с ним
Фрина и Тимандра.
Алкивиад
Ты кто такой?
Тимон
Животное, как ты!
Пускай твое изгложет сердце язва
За то, что снова человечий облик
Ты мне явил.
Алкивиад
Но кто ты? Отчего
Ты, человек, не терпишь так людей?
Тимон
Я мизантроп; людей я ненавижу.
Вот будь ты псом, я мог бы хоть немного
Тебя любить.
Алкивиад
А, понял я, кто ты!
Но что с тобою - я понять не в силах.
Тимон
Ты тоже мне знаком. Но больше знать,
Чем это, - не хочу. Ступай же вслед
За барабаном и людскою кровью
Окрашивай все ярче, ярче землю.
Закон богов и суд людской жестоки, -
Так чем же быть тогда должна война?
(Замечает Фрину.)
А девка эта может погубить
Людей куда побольше, чем твой меч,
Хоть вид у ней и ангельский.
Фрина
Пусть губы
Твои сгниют!
Тимон
Я целовать тебя
Не стану, значит, на твоих губах
Останется вся гниль.
Алкивиад
Но как ты мог
Так измениться, доблестный Тимон?
Тимон
Да так же, как луна, когда нет света,
Который отражать она могла бы.
Но, как луна, светить я неспособен -.
Нет солнца у меня, чтоб свет занять.
Алкивиад
Достойнейший Тимон, чем я могу
Помочь тебе?
Тимон
Упрочь мой взгляд на мир.
Алкивиад
О бедствиях твоих я много слышал.
Тимон
Ты видел их, когда я процветал.
Алкивиад
Я вижу их теперь. То было время
Блаженное.
Тимон
Как ныне у тебя,
Со сворой шлюх.
Тимандра
Так это он и есть?
Краса Афин, которого весь мир
Превозносил?
Тимон
А ты Тимандра?
Тимандра
Да.
Тимон
Останься же распутницей до смерти.
Ведь те, кто спят с тобой, тебя не любят;
Они несут к тебе одну лишь похоть,
А ты болезни им дари взамен.
Часы распутства с выгодой используй,
Готовь клиентов для больниц; юнцов
Гони к врачам, сажай их на диету!
Тимандра
Чудовище, да ты петли достоин!
Алкивиад
Прости ему, любезная Тимандра,
Его рассудок беды помутили. -
Тимон достойный, очень мало денег
Осталось у меня, и каждый день
Бунтуют потому мои солдаты.
Мне горько было слышать, что Афины,
Презрев твои великие заслуги,
Когда враги на них войною шли,
Забыв, как ты отчизну выручал
Своим богатством и своим мечом...
Тимон
Ударь в свой барабан и будь любезен -
Проваливай отсюда!
Алкивиад
Я твой друг.
Мне жаль тебя, мой дорогой Тимон.
Тимон
Ах, жаль? Так не лишай меня покоя,
Хочу я быть один.
Алкивиад
Ну что ж, прощай.
Вот золото; возьми себе немного.
Тимон
Не надо мне. Оно ведь несъедобно.
Алкивиад
Когда в развалины я обращу
Надменные Афины...
Тимон
Ты идешь
Войною на Афины?
Алкивиад
Да, Тимон,
И у меня на это есть причина.
Тимон
Пусть боги их убьют твоей победой,
А после них - тебя.
Алкивиад
Меня? За что?
Тимон
За то, что, убивая негодяев,
Ты был рожден мой город победить.
Спрячь эти деньги. Подойди сюда.
Вот золото, бери его; ступай
И действуй как чума, что возникает
Под гибельным влиянием планет,
Когда Юпитер наполняет воздух
Отравою над городом преступным.
Пусть меч твой не минует никого!
Увидев старца с бородой седою,
Пощады не давай: он ростовщик!
Бей насмерть лицемерную матрону:
На вид она честна, на деле - сводня.
Пусть слезы девственниц не притупят
Твой меч; их грудям белизны молочной,
Из-за своих решетчатых окошек
К себе влекущим взоры всех мужчин,
Нет места в книге состраданья, ибо
Предательством напитаны они.
Малюток не щади - улыбки их
И ямочки глупцов лишь умиляют.
Ублюдки эти родились на свет,
Как встарь вещал двусмысленный оракул,
Чтобы тебя со временем прирезать.
Кроши их! Бей! Забудь о милосердье,
Надень на уши и глаза броню,
Чтоб сквозь нее не проходили слезы
Грудных младенцев, дев и матерей.
Пусть не разжалобит тебя и вид
Слуг алтаря в священном облаченье,
Лежащих пред тобою в луже крови.
Вот золото, плати своим солдатам.
Все истреби! А утолив свой гнев,
Погибни сам. Ни слова! Убирайся!
Алкивиад
Так у тебя есть золото еще?
Возьму его, но твой совет отвергну.
Тимон
Отвергнешь или нет - будь проклят небом!
Фрина и Тимандра
Дай, дай и нам! И нам, Тимон любезный!
Осталось у тебя еще?
Тимон
Да, хватит,
Чтобы заставить шлюху отказаться
От ремесла позорного ее,
А сводню отступиться от блудниц.
Вот золото, держите, потаскушки,
Подолы подставляйте! Бесполезно
С вас клятвы брать; не сдержите вы их,
Хоть клясться вы готовы бесконечно,
Ужасно клясться, так, что в небесах
Бессмертные, внимающие вам,
Дрожать, как в лихорадке, начинают.
Не надо клятв. Достаточно с меня,
Что шлюхи вы, и оставайтесь ими;
А если кто благочестивой речью
Наставить вас задумает, - втяните
Его в разврат, зажгите, возбуждайте;
Пусть ваш огонь осилит дым его,
Но только не поддайтесь уговорам.
За этот труд шесть месяцев в году
Трудитесь над собою. На макушки,
Облезшие от блуда, нацепляйте
Волос фальшивых клочья - ничего,
Что срезаны они у мертвецов,
А может, у повешенных, не важно,
Носите их, дурачьте простофиль
И вновь блудите. Красьте лица гуще,
Чтоб лошади на ваших щечках вязли.
К чертям морщины!
Фрина и Тимандра
Ладно, мы согласны!
Давай побольше. Что еще? За деньги
Готовы мы на все.
Тимон
Болезни сейте
В трухлявые тела мужчин, чтоб их
Бессилие и немощь одолели.
Пускай начнет гнусавить адвокат,
Визгливый плут, защитник темных дел.
Слуг алтаря, что плотские утехи,
Самим себе не веря, осуждают,
Заразой наделяйте. Разрушайте,
Проваливайте до костей носы
У тех, кто, чуя личный интерес,
Лишен чутья к общественному благу.
Плешивьте негодяев завитых,
Вредите с беспощадностью жестокой
Войною пощаженным хвастунам.
Всех заражайте! Иссушить старайтесь
Источники людского плодородья!
Вот золото еще - губите всех
И погибайте сами. Пусть могилой
Послужит вам вонючая канава.
Фрина и Тимандра
Давай, давай нам, щедрый муж, советы
И золота еще.
Тимон
Нет, вы сперва
Явите больше зла и непотребства;
Задаток дан вам.
Алкивиад
Бейте в барабаны,
И - на Афины! Ну, прощай, Тимон!
Приду к тебе, коль ждет меня удача.
Тимон
А если не увидимся с тобой,
То это я сочту своей удачей.
Алкивиад
Ведь зла тебе не делал я.
Тимон
Нет, делал,
Хваля меня.
Алкивиад
Ты это злом зовешь?
Тимон
Да, опыт мой об этом говорит.
Проваливай и забирай всю свору.
Алкивиад
Мы только злим его! Бей в барабан!
Бьют барабаны. Алкивиад, Фрина и Тимандра уходят.
Тимон
Не удивительно ль, что человек,
Пресытившийся злобою людскою,
Еще способен голод ощущать!
(Копает землю.)
О ты, природа, мать всего живого,
Ты, чье неисчерпаемое чрево
И грудь неистощимая рождают
И кормят все живое на земле,
Родишь ты из материи одной
И своего надменного ребенка -
Тщеславного, пустого человека,
И черных жаб и ящериц блестящих,
И злых слепых червей и синих змей,
И все, что есть мерзейшего под небом,
Огнем Гипериона озаренным.
Даруй же ненавистнику людей
Из глубины твоей неизмеримой
Один ничтожный корень. Иссуши
Утробу плодородную твою,
И пусть она на свет не производит
Людей неблагодарных. Жизнь давай
Волкам, драконам, тиграм, львам, медведям
И чудищам, которых небосвод
Наш мраморный не видел! Вот он, корень!
Земля, спасибо! Засухой спали
Все виноградники, поля, луга,
Изодранные плугом человека,
Где он, неблагодарнейший, находит
Обилье яств, пьянящие напитки,
Что грязью светлый ум его пятнают,
Вконец лишая сердца и рассудка.
<< НАЗАД ¨¨ ДАЛЕЕ >>
Переход на страницу: [1] [2] [3]
Страница: [2]
