Вместо предисловия
   ГЕОГРАФИЯ - СОУЧАСТНИЦА ПРЕСТУПНОСТИ 

   Откуда и почему в Крыму возник  и  достиг  такого  уровня  бандитский
беспредел; где и как искать ориентиры в весьма сложной  и  нестандартной
современной криминальной ситуации - попытаться разобраться в этом  можно
будет, если не ограничиваться анализом только последнего десятка лет,  а
совершить некий экскурс хотя бы в недалекое прошлое своеобразного края и
вглядеться в общие черты его менталитета.
   Крым не так давно реально проник в жизнь России со всеми своими проб-
лемами и спецификой.
   Правда, его воздействие сказывалось на жизни Великой, Малой  и  Белой
Руси и до наступления новых времен. Крымские татары (пришлая, но господ-
ствующая в средние века часть населения) совершали опустошительные набе-
ги и становились не только противниками, но и союзниками царей, гетманов
и воевод. А в славные екатерининские времена произошло "покорение" Крыма
или его присоединение к России, и он на два с лишним столетия стал свое-
образной, но не более того, провинцией, а затем и курортом,  небедной  и
достаточно спокойной губернией.
   Советское время вписало в историю Крыма немало  героических,  но  еще
больше - трагических страниц.
   Крым потрясли несколько волн террора в Гражданскую, тридцатые годы  и
Великую Отечественную.
   Здесь по лесам и степям рыскали банды и проносились карательные отря-
ды, вырезавшие хутора и деревни под корень, не щадя даже дворовых собак.
   Здесь сотнями и тысячами расстреливали сдавшихся  под  честное  слово
офицеров и цвет русской интеллигенции.
   Здесь бросали под ежовский и бериевский каток большевиков,  коминтер-
новцев, интернационалистов, здесь оборвали жизнь М. В. Фрунзе.
   А потом страшный разгром армий в Восточном Крыму и кровавая  севасто-
польская страда, безнадежный героизм десантов  и  непередаваемая  агония
Аджимушкая, карательные отряды немцев и татар - и вновь "зачистки", реп-
рессии, кровь, коснувшаяся каждого  дома...  Возможно,  многие  читатели
сочтут это мистикой, но, право же, нависает над Крымом груз  трехтысяче-
летней крови и боли; подобных мест на земле не много.
   Этнической структуре и психологии крымчан нанесла серьезный удар  на-
сильственная депортация целых народов (крымских татар,  греков,  болгар,
немцев, армян) и современная их репатриация. В одночасье, росчерком ста-
линского карандаша, люди были выброшены из родного  дома.  С  ними  ушли
традиции и ремесла, хозяйственные навыки и - самое тонкое и самое  глав-
ное - культура; а возвращается с ними обида и ожесточение,  недоверие  и
нищета, криминальные навыки и  бескультурье,  связанные  с  полувековыми
скитаниями вне родины.
   С чисто социологических позиций ясно, что громадная масса "возвращен-
цев" просто не могла в одночасье стать самодостаточной  и  самообеспечи-
вающей, и их присутствие и их проблемы еще больше подтолкнули деградацию
и так фактически обреченного региона; а та "помощь", которой  откупаются
от репатриантов суверенные государства, способствует не  только  решению
их проблем, но и дальнейшей криминализации...
   Далеко не благоприятный эффект имело  неоднократное  изменение  адми-
нистративного статуса Крыма и Севастополя. Это была и Крымская республи-
ка, и автономия в составе РСФСР, и область Украины, и  независимая  рес-
публика в составе суверенной Украины, и автономная республика.
   Севастополь тоже "поменял", ни разу по своей воле,  несколько  "хозя-
ев", не считая такой "мелочи", как то,  что  в  нем  теперь  расположены
крупнейшая российская и такая же украинская военно-морские базы.  Раздел
этот был произведен не только по сердцу моряков и по причалам в бухтах -
потеряло хозяина огромное военное имущество, и  на  несколько  лет  были
созданы уникальные условия для его растаскивания.
   Без какой бы то ни было законодательной базы начались и попытки деле-
жа и передела большой и, возможно, наиболее в перспективе  ценной  части
собственности, недвижимости - санаторно-курортного комплекса.  Сейчас  у
него очень сложная, многослойная и не устоявшаяся окончательно юридичес-
кая принадлежность. "База" потом создавалась и пересоздавалась под инте-
ресы кланов, групп и просто умных богачей.  В  настоящее  время  главные
разборки перешли на республиканский уровень, а если в той или иной форме
возродится Союз - перейдут и на союзный.
   В Крыму постоянно присутствуют крупные воинские формирования.  Прежде
всего, конечно, это  Черноморский  флот,  раздел  которого  "высвободил"
(прежде всего от контроля) огромные массы оружия и воинского  имущества,
и дельцы в форме и вольнонаемные тут же рьяно принялись всем этим торго-
вать, в основном, конечно, "налево", за рубеж и в  "горячие  точки",  но
немало стволов и взрывчатки, ноктовизоров и средств связи и прочих  пло-
дов деятельности военно-промышленного комплекса осталось и в Крыму.
   А кроме флота, на полуострове базировалось множество воинских  частей
различной принадлежности (сколько именно-возможно, уже и не скажет  ник-
то); эти части преобразовывались, выводились, расформировывались, меняли
подчинение. И каждый этап сопровождался утечкой оружия, имущества и  де-
мобилизациями фактически активной, голодной, с  боевыми  и  оперативными
навыками, а также разуверившейся во всем и вся части населения.
   Точной статистики, сколько офицеров, прапорщиков и  вольнонаемных  за
последние десять лет осело в Крыму (почти всегда не по своей  воле)  "на
гражданку",  попросту  нет.  Но  есть  целые  населенные   пункты,   где
большинство жителей - безработные с армейской выправкой.
   Немаловажен тот факт, что доступ к оружию и взрывчатым  веществам  не
представляет особой трудности. Помимо того, что "поступало" из  воинских
частей, здесь еще от военных времен осталось  вдоволь  отечественного  и
трофейного оружия, а в трехлетний период кризиса пограничной и  таможен-
ной служб проходил обширный транзит между "горячими точками".
   В последние десятилетия в Крыму не было крупных "зон", тюрем и  лаге-
рей (понятно: что за "зона" на курорте!), с  чем  и  связано  отсутствие
здесь традиционной криминальной элиты, воров в законе, а  следовательно,
и соблюдаемых ими "правил", "понятий" уголовной жизни.
   Жители крымского побережья и отчасти Симферополя прежде всего  в  ос-
новном занимаются обслуживанием курортов и отдыхающих. В сезон совершен-
но неизбежно происходит тесное, ежедневное общение  с  людьми,  имеющими
деньги и жаждущими развлечений.
   Общее количество курортников, туристов и  транзитного  контингента  в
4-5 раз превышает численность местных.
   У большинства населения традиционно сложились связи, в том числе и по
родственным линиям, с жителями стран  Причерноморья  (Турция,  Болгария,
Греция) и более далеких регионов. Миллионы людей, ежегодно приезжающих в
Крым, завязывают здесь дружеские или партнерские отношения, много  крым-
чан очутилось за рубежом и не порывают связи с малой родиной.
   Около 70 процентов крымчан - народ пришлый, то есть они либо родились
в  других  регионах,  либо  являются  детьми   переселенцев,   приезжих,
действующих и отставных военнослужащих. Это стимулирует создание  кланов
и группировок по земляческому, национальному,  профессиональному  и  др.
признакам.
   Известная часть (бывшие бесконвойные на "химии", северокрымских заво-
дах, строители КАЭС, часть вынужденных отставников) вообще еще не прижи-
лась в Крыму и ощущает себя здесь людьми случайными и временными.
   В советские годы традиционно к Крыму относились как к  трамплину  для
партхозчиновников и месту почетной отставки. Так называемая "номенклату-
ра" здесь очень многочисленна и сильна, и она располагает громадными, не
утраченными по сей день связями по всему постсоветскому  пространству  и
за рубежом.
   Партийные, комсомольские и хозяйственные работники из Крыма перебира-
лись во все столицы, государства и посольства, - точно так же, как пред-
ставители бывшей номенклатуры бывшего Союза и их  дети  осели  в  Крыму.
Привлекательное место, что и говорить: кто и как здесь ни отдыхал и  кто
только здесь не "поработал" с отдыхающими. Здесь сосредоточение традици-
онных мест отдыха, лечения, охоты и так далее советской и  постсоветской
элиты.
   Многие партайгеноссе подружились и породнились;  и  если  потомствен-
ность и кастовость - явления не сугубо крымские, то  их  масштабы  здесь
особенно ощутимы. Например, вот уже полтора десятка лет с периодичностью
в год - полтора (иногда чаще) тасуется одна и та же колода имен  средне-
го, высшего руководства и законодателей, и смена  состава  на  десять  -
пятнадцать процентов уже подается как радикальное преобразование.
   Но здесь и большее, чем где бы то ни было, сосредоточение иждивенцев,
особенно военных пенсионеров.
   В Крыму хорошая транспортная инфраструктура. Через несколько  морских
портов, в том числе Керченский, Феодосийский, Ялтинский, Севастопольский
и Евпаторийский, происходит торговый, туристский и деловой обмен с зару-
бежьем. Через международный аэропорт, и довольно приличный, и пять аэро-
портов поменьше, в том числе военных, сейчас успешно совершаются  транс-
портные и даже пассажирские перевозки. Действует паромная переправа Крым
- Кубань и переправы нелегальные, на рыбацких лодках и шаландах, по Азо-
ву вообще практически неограниченные, но возможные и по Черному морю.
   Здесь происходит сравнительно большой оборот денег и иностранной  ва-
люты - при общем невысоком, мягко говоря, уровне жизни населения. Офици-
альные доходы не превышают общий уровень, но по стоимости жизни  впереди
Крыма только Киев, где средний уровень доходов заметно выше.
   Грешат несовершенством законодательства, в том числе ощутима и несог-
ласованность законодательства Крыма и Украины. Можно сказать, что  ни  в
одном регионе нет такого противоречивого, путаного,  непоследовательного
законодательства, в том числе по таким  жизненно  важным  вопросам,  как
собственность, гражданство, деятельность трастовых компаний, экономичес-
кие льготы, права и обязанности государственных администраций и  местных
советов.
   Конечно, волею судеб, или, по крайней мере, благодаря  безграмотности
политиков, к концу восьмидесятых годов жизненная ситуация в Крыму  стала
криминогенной, в буквальном смысле этого слова. Но криминогенность здесь
проявилась очень быстро и резко, так что вскоре жизнь каждого крымчанина
оказалась тесно связанной, во всяком случае, пока едва отделимой от кри-
минальной обстановки.
   Банды, группировки, объединения, кланы, псевдопартии, порожденные си-
туацией, влияли на эту самую ситуацию все больше и больше.  И  с  первых
шагов убогой крымской "самостоятельности" законы в большом и малом  были
так неопределенны, нарушались так часто и систематически,  их  полное  и
частичное несоблюдение происходило в жизни каждого гражданина, что назы-
вается, от рождения до смерти. Так что на определенном уровне в массовом
сознании преступностью считались только самые тяжкие ее проявления.
   Естественно, мы перечислили не все факторы,  которые  придают  особую
окраску крымскому криминалитету. Кроме того, на современную  ситуацию  в
Крыму серьезно влияет политика и, слава Богу, присущее только ему и ниг-
де более не проявившееся скопление властных и  представительских  струк-
тур.
   В сравнительно небольшой по численности области (порядка трех миллио-
нов), где значительно преобладает городское население, волею  историчес-
ких судеб были созданы свой Верховный Совет, свой Совет  Министров  плюс
представительства Киева и Москвы плюс Меджлис крымско-татарского  народа
- в дополнение к существующим городским, районным, поселковым и сельским
советам.
   Был даже собственный президент, первый и, надеемся, последний -  Юрий
Мешков.
   Жизнь в Крыму всегда заметно отличалась от жизни в любом другом реги-
оне; конечно же мы здесь переболели всеми болезнями, которыми  болела  и
от которых распалась великая страна, и страдаем всеми теми же проблемами
или болезнями, которыми мается сейчас любое суверенное государство.
   Но каждая несчастная страна несчастна по-своему, и  если  чужой  опыт
хоть немного полезен, то давайте посмотрим, что и как происходило у нас,
до какого уровня и как дорос наш криминалитет и во что превращается.
   Криминальный процесс, который произошел в Крыму в течение одного  де-
сятилетия, в других странах обычно растягивается на многие  десятилетия,
если не столетия.
   За считанные годы бандитизм в Крыму развился, структурализовался, не-
разрывно сросся с бизнесом, пробился в политику, стал  почти  вровень  с
легитимной властью, частично переродился в "нормальный"  бизнес  и  нор-
мальную политику. Он явил образцы крайнего беспредела и глубокого  "чер-
ного" порядка, той самой  древней  и  вечной  авторитарно-патриархальной
власти, которая, как поверженный некогда богами и придавленный  Сицилией
Тифон, сотрясает и сотрясает землю. Пройдя все основные ступени  и,  на-
верное, впервые по-серьезному, не слишком маскируясь (например, в нацио-
нально-освободительные,  националистические  или  религиозные   одежды),
крымский бандитизм бросил вызов всякой прочей власти.
   С осени 1997 года по настоящее время в жизни полуострова и в  судьбах
его криминалитета произошли существенные  изменения.  Легитимная  власть
бросила против крымских бандитов и мафиози беспрецедентные в мирное вре-
мя силы и средства, и к весне 1998 года министр внутренних  дел  заявил,
что Крым "отработан", и удалось доказать, что сегодня нет  такой  крими-
нальной силы, которая могла бы противостоять государству.
   Действительно, за решеткой или в бегах сейчас более двух десятков ли-
деров преступных группировок и двух сотен "бойцов";  изъятым  оружием  и
взрывчаткой можно оснастить десантный  батальон;  резко  "прижат"  рэкет
почти независимо от его "ведомственной принадлежности";  сведена  к  де-
довскому уровню кража автомашин с целью перепродажи; на четверть  сокра-
тилось число убийств и многая, многая прочая...
   Развязка?
   Относительная.
   А почему, попытаемся разобраться на страницах этой книги.
   P.S. Приношу благодарность редакции еженедельника "С места происшест-
вия", а также Александру, Валерию, Сергею и Юрию за большую помощь, ока-
занную мне в создании книги.


   Глава 1
   НАЧАЛО 

   Совершенно очевидно, что формирование первых устойчивых бригад, прес-
тупных группировок, которые впоследствии или  исчезли  в  междуусобицах,
или выросли в крупные банды, большие  кланы  и  "криминальные  империи",
происходило во второй половине восьмидесятых практически одновременно по
всему Крыму, и тон задавал Симферополь.
   ЧТО ТАКОЕ ГАНГ?
   В "перестраивающемся на ходу"  Крыму  возникло  сразу  несколько  не-
больших бригад. На самом первом этапе, наверное, еще нельзя было назвать
их ни устойчивыми, ни организованными  преступными  группировками,  хотя
совершаемые ими действия, говоря протокольным языком, "отличались особой
дерзостью, противоправной тяжестью и подготовленностью".
   Более того, большинство членов и даже организаторов  бригад  работали
легально "на предприятиях и организациях народного хозяйства" или в пер-
вых кооперативах. В свободное же от основной работы время они занимались
игровым  бизнесом,  рэкетом,  выколачиванием  долгов,  разбоем,  вымога-
тельством - а наиболее "продвинутые" с каждым месяцем  все  активнее,  а
зачастую и успешнее занимались и частным предпринимательством.
   Тем не менее это была самая  настоящая  организованная  преступность,
которая развивалась стремительно и бурно, и за год - полтора Крым,  увы,
заслуженно называли "советской", а затем "украинской Сицилией".
   Итак, немного о терминологии.
   Бандитизм. Сейчас  чаще  употребляется  наименование  "организованная
преступность". Мы будем использовать соответствующий американский термин
"ганг", а члены ганга - гангстеры. Это сообщества преступников, для  ко-
торых главный и зачастую единственный источник существования - доходы от
разбоя, грабежей, вымогательства (рэкета), квартирных взломов до  "экзо-
тических" "видов деятельности" - киднеппинга, афер, шулерства и так  да-
лее, вплоть до торговли реплантантами.
   Преступная группировка.  Сообщество  преступников,  балансирующих  на
грани уголовного и административного кодексов. Как правило, значительная
часть доходов получается от легальных и полулегальных предприятий  (тор-
гово-закупочных, трейдерских, казино, игротек, варьете и тому подобное);
их дополняют "черные" деньги от операций, не оформляемых по  законам,  и
от запрещенного бизнеса (торговля оружием, наркотиками, сутенерство); и,
как правило, в дополнение, а иногда и главным образом происходит участие
в прямом бандитизме, от рэкета до заказных убийств.
   Кланы. Здесь - большие сообщества бизнесменов, бандитов, политиков  и
чиновников, связанных общими экономическими и  властными  интересами,  а
также, конечно, страхом перед разоблачениями, общею виной...

   СОЛИДНЫЕ КОРНИ

   Само понятие "организованная  преступность"  появилось  в  следствен-
но-процессуальном обороте относительно недавно - на  рубеже  восьмидеся-
тыхдевяностых годов. Однако это не означает, что преступных  групп,  за-
частую великолепно организованных, не существовало ранее.
   Следственной практике шестидесятых - семидесятых годов известно нема-
ло подобных преступлений. Наиболее ярким примером  такой  организации  в
Крыму является дело Крымского ССМУ связи, расследованное прокуратурой  в
1968 - 1970 годах.
   Преступления, совершенные группой, во главе которой  стояла  умная  и
предприимчивая дама - директор ССМУ связи Фрида Яковлевна Ляхович  (Фис-
туль), достаточно характерны для рассматриваемого периода. Но по  своему
размаху, степени организованности и  масштабу  причиненного  государству
ущерба это дело, безусловно, является выдающимся не только для Крыма.
   Фрида Яковлевна, а также главный инженер ССМУ Лубяницкий Николай Анд-
реевич и главный бухгалтер Компаниченко Полина Кузьминична поставили де-
ло по расхищению государственных средств на широкую  ногу.  Они  создали
преступную группу (17 человек) из числа работников ССМУ, которые в  силу
своего положения имели непосредственное отношение к составлению,  оформ-
лению и учету бухгалтерских документов по начислению и выплате различно-
го рода надбавок к заработной плате, в частности надбавок за "разъездной
характер работ". Разумеется, никаких надбавок рабочие не получали, а  их
подписи в ведомостях были просто подделаны.
   Но простым начислением надбавок действия преступной группы не ограни-
чивались.
   Например, стоит перед ССМУ задача выкопать траншею для кабеля от Сим-
ферополя до Евпатории. Фрида Яковлевна договаривается в военной части  и
нанимает солдатика на траншеекопательной машине. Солдатик выполняет тре-
буемую работу за один день. И все замечательно, если бы не одно  обстоя-
тельство. По документам ССМУ, выкопана не одна, а две траншеи - одна  от
Симферополя до Евпатории, другая от Евпатории до Симферополя,  и  копала
их вручную целая бригада в течение месяца, за что и получала  заработную
плату и премиальные. Вот так - простенько и со вкусом делаются деньги. И
подобных "операций" предприимчивыми связистами было совершено множество.
Общая сумма "заработанных" ими денег составляет около 350 миллионов руб-
лей - по тем временам цифра запредельная.
   Следователь прокуратуры, занимавшийся этим делом, характеризует своих
подследственных как весьма умных, энергичных и предприимчивых  людей.  И
если они нашли применение своей "творческой энергии" даже в шестидесятые
годы, то в нынешние, золотые для деловаров времена, такие люди тем более
не пропадут. Например, тот же главный инженер ССМУ, осужденный  на  две-
надцать лет лишения свободы, досрочно освободился, отсидев восемь лет, и
в настоящее время работает в коммерческой фирме в Симферополе.
   И фирма не прогадала: рекомендации и проекты "консультанта"  приносят
огромный экономический эффект.
   Это лишь один показательный пример разоблаченных "умельцев".  Возмож-
но, они попались, потому что замахнулись на чрезмерно  большие  суммы  и
ничего не создавали. Другие же умельцы, в том числе и некоторые фигуран-
ты этой книги, старались и сами что-либо создавать, хотя бы поначалу ма-
ленькие производства или торгово-посреднические фирмы, которые доставля-
ли всякий (прежде всего сезонный) дефицит или  же  помогали  колхозам  и
совхозам в сбыте урожая и так далее.
   Группировки вымогателей тоже существовали давно. Уже в конце  пятиде-
сятых - начале шестидесятых и в Симферополе, и в Ялте, и почти  во  всех
остальных более-менее крупных городах, не исключая  и  Севастополь,  су-
ществовали группы уличных вымогателей. Например, Евгений Хавич,  рассказ
о котором еще впереди, с парой дружков, боксеровтяжеловесов, все  шести-
десятые годы "держал" Пушкинскую (центральная улица  Симферополя,  место
массового променада), достаточно долго устраивал всевозможные  наезды  и
разборки. В конечном счете за свои подвиги по  выколачиванию  "подушного
налога" он заработал первую судимость.
   Первые банды в Крыму вырастали из игровых, из участников шулерских  и
мошеннических групп и из тех, кто их "пас".
   "Игровые" - специфический термин, понятный каждому взрослому  крымча-
нину, но менее распространенный в других регионах. Это больше чем игрок,
аферист, рэкетир и несколько иное, чем бригадир.
   Игровой подчиняет игроков, руководит аферистами или  рэкетирами-вымо-
гателями, но он свободнее, вариабельнее в своих действиях, чем  бригадир
специализированной бригады, преступной группировки. Игровые, как  прави-
ло, уже живут исключительно на преступные доходы и, хотя  сами  способны
на многое, от шулерства до крупной аферы и физической расправы,  предпо-
читают только руководить исполнителями.
   Некоторые игровые стали со временем  кооператорами,  мелкими  и  даже
вполне солидными бизнесменами, хотя, как правило, с легкостью преступали
писаные и неписаные законы до последнего своего  дня.  Такими  были  уже
упомянутый Хавич, Костя Грек и еще два-три человека,  сейчас  защищенные
презумпцией невиновности и депутатскими мандатами высокого уровня.
   Другие начинали как шпана, мелкие преступники и поднимались по  прес-
тупной иерархии и иногда тоже становились - если становились, а не поги-
бали в разборках или, реже, не получали большие сроки - предпринимателя-
ми и даже политиками, оставаясь прежде всего бандитами. Таковы уже почти
легендарные Жираф, Сахан, Вишня, Крюк и конечно же Олег Дзюба и  старший
Башмак, чьи имена не скоро сотрутся из памяти.
   Большинство специалистов и историков-любителей полагают, что по край-
ней мере в Симферополе начало первой волны бандитизма пошло  от  группи-
ровки "Гуни", выросшей на патронаже наперсточников.
   Наперстки, горшочки, скорлупки, чашки - игра наверняка ничуть не  ме-
нее древняя, чем, скажем, игральные кости; в той  или  иной  модификации
она упоминается повсеместно, во всех странах. Во второй половине восьми-
десятых у нас, в том числе в Крыму, она приобрела характер эпидемии.  На
вокзалах и в парках, на базарах и у магазинов, просто на улицах и площа-
дях вдруг собирались иногда маленькие, иногда - побольше группки  вокруг
ловкого и сметливого парня, который манипулировал тремя наперстками, или
пластиковыми стаканчиками, или металлическими стопками,  предлагая  уга-
дать, под которой из них окажется шарик.
   Цена отгадки или ошибки поначалу невелика, так, чтобы любой  прохожий
мог без особого напряга рискнуть. Затем азарт подогревался  отработанным
сочетанием выигрышей и проигрышей, репликами "сочувствующих" и "советчи-
ков", ставки незаметно росли; конечный выигрыш,  естественно,  оставался
за наперсточником. Проигрыш обычно равнялся всему ценному, что  оказыва-
лось у "лоха".
   Не требовалось особой наблюдательности, чтобы определить, что наперс-
точники никогда не работают в одиночку.  Два-три  человека  уговаривали,
подначивали, разжигали азарт; кто-то непременно следил, чтобы работе  не
мешали; и непременно находилось несколько парней  с  крепкими  кулаками,
которые резко пресекали попытки вернуть выманенные деньги.
   Такая же схема, иногда с еще более четким распределением ролей ("зав-
лекун", "скептик", "провокатор" и так далее), действовала и действует на
играх, которые к настоящему времени сменили дискредитированные в  глазах
потенциальных "дойных коровок", т.е. нас с вами, наперстки. Это,  напри-
мер, "болгарское лото", шулерские карточные игры, которые вообще искоре-
нению не поддаются и из моды не выходят.
   Структурализация в игорном бизнесе на самом деле  была  еще  сложнее.
Создавалась и эффективно действовала система "замазывания глаз" милиции,
организация сигнализации и оповещения,  мобильного  перемещения  игровых
бригад с участка на участок. Очевидно, это могло  осуществляться  только
при правильном (с их, специфической, точки зрения) разделе выручки.
   Первые более-менее проявленные крымские бандиты вышли из игровых и из
числа бригадиров, руководителей игровых команд.
   И самым первым из них называют Гуню, Владимира Владимировича  Гужева,
1960 года рождения, уроженца села Саул-Даре Крымского района Краснодарс-
кого края.

   ГУНЯ

   Вырос Гужев в Симферополе, куда его родители переехали еще в шестиде-
сятых, в городском районе, который традиционно считался неблагополучным,
- на Украинке. Примерным поведением Володя Гужев, заводила местных хули-
ганов, не отличался; на двадцать первом году жизни оказался за решеткой:
три года исправительно-трудовой колонии.
   Воровским авторитетом, "законником", Гуня не стал - и срок у него был
несолидный, и статьи тоже. Ничем "особым", благоприятным с точки  зрения
блатной карьеры, в зоне не выделялся, но необходимую закалку для жизни и
деятельности на свободе получил. Вернувшись в город как раз к началу пе-
рестроечного оживления, Гуня начал подбирать под себя наперсточников.
   Работал с наперсточниками, заставляя их служить себе  и  одновременно
способствуя их бизнесу. Сколотил бригаду, в которой  состояло  несколько
приличных боксеров и мордоворотов-быков из "хорошо проявленной"  городс-
кой и пригородной шпаны.
   К ближайшим помощникам-поделыцикам Гуни причисляют боксера, кандидата
в мастера спорта Юрия Иванова (симферополец, 1962 года рождения, ко вре-
мени вхождения в бригаду успел вступить в конфликт с  законом),  рециди-
виста Виктора Приходькова по кличке Макаленок, Сергея Тимофеева (Джона),
достаточно известного в городе как игрок и специалист по рукопашным раз-
боркам, и Сергея Лапкина.
   Несомненно, Гуня, парень подвижный, "резкий", скорый на расправу, об-
ладал не только бандитской наглостью и решимостью, но и организаторскими
способностями. К 1986 году на него "работали" около 30 команд наперсточ-
ников - практически все, кто "доил лохов" в Симферополе.
   Цифра эта на первый взгляд кажется неправдоподобной: население города
в ту пору составляло всего четверть миллиона, и в обычных сферах жизни и
деятельности (транспорт, места отдыха, торговли  и  т.д.)  почти  каждый
знал в лицо всех, слухи и вести распространялись быстро. Так  что  какие
там тридцать, три бригады скоро засветились бы и не смогли работать!
   Но не надо забывать, что через Симферополь, главный транспортный узел
Крыма, в те годы проезжало по четыре-пять  миллионов  человек,  и  очень
многие задерживались, кто на несколько часов, а кто и подольше.
   Тридцать - сорок тысяч человек в сезон вообще останавливались в  Сим-
ферополе, отправляясь на пляжи электричками, троллейбусами и автобусами.
   В не меньшем количестве в город приезжали из ближних и дальних приго-
родов: кто работать, кто торговать, кто развлекаться и отдыхать. Все они
и обрабатывались в первую очередь игровыми, для которых в  сезон  работы
было более чем достаточно, как и преступного заработка, - хватало на всю
бандитскую структуру.
   Тогда же организованные преступные группировки  начали  взимать  свой
бандитский, или, как еще говорили у нас,  "абиссинский",  налог  с  вла-
дельцев частного автотранспорта, подрабатывающих извозом  у  вокзалов  и
аэропорта. Здесь, как и во многом другом, впрочем, они были  провозвест-
никами.
   Взяла бригада Гуни под крыло и несколько мобильных игровых бригад ка-
тал, которые за считанные минуты ухитрялись до ниточки обыгрывать излиш-
не азартных и неосторожных курортников - мастерам-шулерам обычно хватало
получасовой дороги от аэропорта до вокзала.
   Удовольствие растягивалось на пару часов по трассе Симферополь -  Ял-
та, если у "лоха" оказывалось слишком много денег или же если особеннос-
ти поведения и социальный статус предвещали скандал и его следовало  вы-
садить не в городской черте, а вышвырнуть где-то в горном лесу...
   Но сказывалась резкая сезонность жизни в Крыму. От первых до  послед-
них заморозков стаи "лохов" редели и исчезали. Ряд санаториев Южного Бе-
рега хотя и работал в круглогодичном режиме,  но  приезжих  было  значи-
тельно меньше. А бандитам было нужно много денег, и нужно постоянно.
   Тогда же, как это принято говорить, "на  заре  перестройки",  бригада
Гуни взяла под свою опеку некоторые первые кооперативы. Не только  и  не
столько  в  форме  вульгарного  рэкета  (хотя  этот   простейший   метод
гангстерской деятельности встречается и сейчас и, увы, не  лишен  шансов
развития и в дальнейшем), но и в виде "крыши", т.е.  охраны,  причем  не
условной, а реальной. Наезды мелких диких группировок, залетных и просто
шпаны и в самом деле были очень нередки.  Бригада  оказывала  помощь  во
взыскании долгов, обеспечивала гарантии взаиморасчетов, даже  содейство-
вала, хотя и незначительно, в прямой коммерческой деятельности.
   С 1987 года сам Гуня и еще один член его разрастающейся  группировки,
боксер Сергей Оразмурадов (кличка Сокура), работали в  кооперативе  "Но-
винка" ответственными за сохранность кооперативной собственности.  Зара-
батывали по тем временам весьма недурно, и только  официально,  согласно
справке, выданной администрацией кооператива, за 1988 год Гужев  получил
6560 рублей.
   Поскольку кооператив  с  самого  начала  вел  двойную  бухгалтерию  и
большую часть средств не засвечивал перед фискальными службами, реальный
заработок Гуни, Сокуры и прочих был значительно больше. Во  всяком  слу-
чае, основной состав бригады уже раскатывал на "восьмерках" и "девятках"
(иномарки в то время еще были не в  ходу),  переоделся  в  специфический
бандитский "прикид", который на многие годы стал как бы униформой  брат-
вы: днем, в "рабочее время", - фирмовые спортивные костюмы, а  по  вече-
рам, на точках отдыха и "расслабона", - толстые золотые цепи и  перстни,
кожаные и кашемировые пиджаки, крутые шузы с наворотами и т.п.
   Приобреталось и оружие, в ту пору еще не армейское, а в основном ста-
рое, оставшееся со времен войны.
   Тогда же устанавливались и укреплялись неформальные связи с  предста-
вителями правоохранительных органов и формировались принципы отношений с
другими группировками, которые при неизбежном кризисе системы появлялись
в Крыму.
   Со своими, местными, принцип отношений был один: или подчинение,  или
уничтожение. С залетными, в основном северо-кавказскими группами  вообще
не устанавливалось никакое сотрудничество, с самого начала позиция  была
очень жесткой.
   Это ни в коей мере не носило национального характера, просто  защища-
лись свои пастбища, территория своего промысла.  Роль  играл  не  нацио-
нальный момент, а место проживания; характерно, что наиболее тесные  от-
ношения, вплоть до криминальной взаимопомощи, у  Гуни  сложились  с  не-
большим национальным кланом - группой братьев Бестаевых.
   Три брата Бестаевых, Эльбрус, Артур и Алан (средний  брат,  Артур,  к
тому времени был трижды судим за грабежи и разбой), поселились в недаль-
нем пригороде Симферополя селе Перово и совершали  регулярные  выезды  в
город и на Южный Берег. Репертуар их деятельности был широкий -  от  ва-
лютных афер до вымогательства и грабежей, от квартирных краж до содержа-
ния кафе с восточной кухней. Дела шли достаточно успешно, так  что  осе-
тинский клан вскоре  призвал  подкрепление  из  Орджоникидзе  и  Баку  -
братьев Манафовых, Эльхана и только что "откинувшегося" из колонии  Рау-
ля, весьма авторитетного уголовника.
   На контакт, сотрудничество и координацию действий с  Гуней,  пожалуй,
самым весомым криминальным авторитетом, осетинский клан охотно пошел.
   Таким образом, к 1988 году из своеобразного сочетания брутальных уго-
ловников, мошенников игровых и экс-спортсменов сложилась совершенно  ти-
пичная,  ранее  заявившая  о  себе  во  всех  развитых  странах   модель
гангстерского, или, как принято чаще говорить  на  постсоветском  прост-
ранстве, бандитского сообщества.
   Банда, или группировка, или ганг, Гужева-Гуни представляла собой  ус-
тойчивую иерархию с внутренним распределением обязанностей. У ганга были
постоянные места дислокации и подконтрольные  территории.  Доходы  банда
получала от незаконных видов деятельности (азартные игры) или откровенно
преступным путем (вымогательство, рэкет, просто грабеж и разбой).  Часть
членов банды имела легальное прикрытие - место работы и официальный  ис-
точник доходов, причем  зачастую  это  была  форма  отступного,  которое
предприниматели были вынуждены платить бандитам.
   И конечно же существовала связь с  правоохранительными  и,  возможно,
административными органами: без этого ни такой размах, ни такая устойчи-
вость были бы невозможны. Правда, эти связи еще не были сильны и глубоки
и сводились, по-видимому, к налаживанию "неформальных отношений", к пря-
мому и косвенному подкупу некоторых офицеров и  некрупных  чиновников  в
соответствующих райотделах и райисполкомах.
   Банда росла, набирала силу, но в конце восьмидесятых в банде начались
внутренние расколы.
   Три ближайших помощника Гуни - Юрий Иванов, Сергей Тимофеев (Джон)  и
Сергей Лапкин - создали свои собственные бригады, которые на первых  по-
рах открыто не враждовали с Гуней, но действовали самостоятельно.  Банда
Иванова исчезла только в средине девяностых, когда ее лидер был  убит  в
очередной междуусобице.
   Четвертый, Виктор Приходьков (Макаленок),  не  просто  откололся,  но
сразу стал непримиримым врагом Гуни и в свое время, что  называется,  не
пощадил живота своего ради расправы с бывшим шефом.
   Но решающую, роковую роль в судьбе Гуни, равно как многих других  ав-
торитетов, сыграл Олег Дзюба, человек, которого называют "главным  бесп-
редельщиком Крыма".

   СОПЕРНИКИ

   Олег Николаевич (Алик) Дзюба родился 31 октября 1952 года в селе Про-
буждение Генического района Херсонской области, вырос в Крыму,  был  же-
нат, неоднократно нарушал закон (был осужден по статьям 81  и  140  У  К
УССР).
   По отзывам тех, кто его знал, Дзюба  был  человек  чрезвычайно  реши-
тельный и бесстрашный, дерзкий и мстительный, наделенный сильной  волей,
взрывным темпераментом, неплохими  организаторскими  способностями...  и
придерживающийся принципа вседозволенности. Он легко, ни на мгновение не
задумываясь, играючи мог переступить через что угодно и кого угодно,  не
знал удержу ни в алкоголе, ни в наркотиках, ни в игре, ни в драке. Когда
Дзюба "включался", то оказывал  подавляющее,  почти  гипнотическое  воз-
действие на партнера.
   Как утверждают многие, с младых лет была у него  заветная  цель-стать
самым главным в Крыму, подмять всех авторитетов, стать единоличным хозя-
ином, пусть "черным", но королем.
   Но самая большая дорога, как известно, начинается с одного маленького
шага.
   В конце 1987 года, когда в симферопольском  криминалитете  уже  стало
трудно обходиться без санкции Гуни, Олег Дзюба, опирающийся на серьезную
и крепкую, но небольшую команду (поначалу это только два напарника,  Са-
хан и Шпан, оба ранее судимые и столь же зрелые, как сам Дзюба),  попро-
сил "работы" у Гужева.
   Тот согласился, не предполагая, естественно, что тем самым подписыва-
ет себе приговор.
   Дзюба получил в свое распоряжение  несколько  бригад  наперсточников;
естественно, главная "отстежка" предназначалась Гуне.
   Такая иерархия просуществовала всего пару месяцев -  видимо,  столько
нужно было Дзюбе, чтобы присмотреться к банде Гуни, прощупать коекого из
ее членов, а заодно и продемонстрировать свою силу.
   Сначала Дзюба с Саханом (Ткачев Александр Михайлович, 1953 года  рож-
дения, уроженец поселка Чадыр-Лунга МССР, проживал в пригородном поселке
Мирное) и Шпаном (Белянский Евгений Дмитриевич, 1956 года рождения, уро-
женец Симферополя) действовали в качестве боевиков Гужева,  "мочили  ро-
ги", "вправляли мозги", выколачивали долги, короче - разбирались с  неу-
годными Гужеву людьми, иногда - за отдельное  небольшое  вознаграждение,
иногда - просто выполняя задание.
   Одновременно же они подбирали людей из банды Гуни,  как  рядовых  на-
персточников и рэкетиров (например, Хрипанюка), так  и  капо,  например,
Сажня (Сажнев Владимир Николаевич, 1962 года рождения,  уроженец  города
Сима РСФСР, числился в том же кооперативе "Новинка", что и Гужев).
   В конце 1987 года Дзюба почувствовал, что пора выходить из-под  влия-
ния Гужева, и откололся, заодно уведя с собою часть старых и создав нес-
колько новых бригад наперсточников, которые теперь  работали  только  на
нового хозяина.
   Раскол, естественно, проходил не без конфликтов, но Дзюба сумел  дать
понять Гужеву, что тот ни в одиночку, ни с помощью своего ближайшего ок-
ружения с ним и его бригадой не справится. А новыми  капо  Гуни  к  тому
времени стали, помимо Сокуры и Сажня, Бес (Василий Иванович Бесик,  1960
года рождения,  уроженец  Симферополя),  Хам  (Полищук  Константин  Ана-
тольевич, 1965 года рождения, уроженец поселка Нижнегорский Крымской об-
ласти), и Пономарь (кандидат в мастера спорта по боксу Пономаренко Алек-
сандр Анатольевич, 1964 года рождения, уроженец Белогорска Крымской  об-
ласти). Дзюба, как принято говорить в том кругу, умел "брать  на  харак-
тер", убеждать и угрожать, да и драки никогда не боялся.
   Дзюба, откалываясь, дал понять первому авторитету, что роль  ведомого
он уже перерос, но в то же время прекрасно понимал, что на  его  пути  в
главные авторитеты города постоянно будет стоять крепкая, сплоченная,  с
многочисленными связями банда Гужева-Гуни.
   На этот раз обычные бандитские угрозы, которыми обменивались  Гуня  с
Дзюбой, были не пустыми. Мирное решение было невозможно: Гуне  отступать
было просто недопустимо, ибо он потерял бы авторитет и  силу  страха,  с
помощью которого он удерживал группировку.
   Единственное, чего в этот момент не понимал и не оценивал должным об-
разом Гуня, - это решимость Дзюбы и отсутствие у него сдерживающих норм.
   Предстояла война, первая настоящая гангстерская война нового времени.
Гуня и Дзюба понимали, что она неизбежна. Дзюба к ней стремился, и он же
ее развязал.
   Пятого ноября 1988 года в 00 часов 20 минут Дзюба и  Сахан  дождались
на темной и глухой улице Украинки, печально знаменитого симферопольского
района, когда Гуня подъехал к своему дому.
   В то время авторитеты еще ездили в одиночку,  не  заботились  даже  о
разведке и элементарном наблюдении за окрестностями; единственное, о чем
побеспокоились Дзюба и Сахан, не попасть в свет фар.  Как  только  Гужев
вышел из машины, они выбрались из укрытия и спустили курки.
   После двух выстрелов из  ружей,  заряженных  крупной  картечью,  Гуня
упал, истекая кровью. Оба выстрела попали в цель. Но начинающие  киллеры
не стали проверять, мертв ли объект, не сделали контрольного выстрела  и
поспешили скрыться. А Гужев выжил, через месяц вышел из больницы и  при-
нял руководство бандой.
   По всем законам гангстерской войны теперь ему предстояло сделать  от-
ветный ход, убрать Олега Дзюбу и его команду (о том, что стреляли именно
Дзюба с Саханом, знали многие, не промолчали сами беспредельщики).
   Гуня решил прибегнуть к помощи дружественной банды братьев Бестаевых.
   Прямо в больничной палате под патронажем Бестаевых состоялась встреча
Гужева с Раулем (Манафов Рауф Феликсович, старший  из  братьев-разбойни-
ков, по крымским меркам - авторитет в преступном мире).
   Условия сделки сейчас уже не выяснить, но главное - итог: Рауль  поо-
бещал расправиться с Дзюбой и Ткачевым. А поскольку  противники,  с  его
точки зрения, ничего особенного не представляли - "а, подумаешь,  шумный
вассер, козлы еще параши не нюхали", - то не стал тратить слишком  много
времени на подготовку: ствол у него был, оставалось только  сформировать
ударную группу.
   Двадцать седьмого ноября 1988 года Рауль с двумя капо Гуни,  Бесом  и
неким Сашей Скоробогатько, которого в то время Гужев и привлек в банду и
даже поселил в своем доме, отправились "мочить Дзюбу и Сахана".
   По данным бандитской разведки, противники заседали в доме  Шпана,  на
улице Машинистов, 38.
   Но гужевская разведка еще не доросла до того, чтобы как следует  раз-
ведать, сколько еще вооруженных людей, кроме Дзюбы и Сахана, находится в
доме. Рауль, повторяем, не считал, что здесь, в Крыму, имеет дело с нас-
тоящими противниками.
   В результате серьезнейшая (с гангстерской точки  зрения)  операция  -
устранение врагов-вожаков - вылилась в неуправляемую приблатненную  раз-
борку.
   Едва из "восьмерки" выбрались Рауль и ее владелец Бесик, как навстре-
чу им из дома выскочили Сахан, Дзюба, Шпан и  Хрипанюк  (член  одной  из
бригад наперсточников Гужева впал в немилость у прежнего хозяина за дол-
ги и охотно присоединился к бригаде Дзюбы).
   Выскочили не с пустыми руками; Олег Николаевич всегда отличался хоро-
шей реакцией и ни на мгновение не усомнился, зачем пожаловали  вооружен-
ный тесаком Бес, правая рука подстреленного Гуни, и  небезызвестный  Ра-
уль, на ходу обнаживший ствол.
   Ждать первого хода тоже не собирались: Сахан выстрелил  из  обреза  в
вооруженного Рауля, но промахнулся, а перезарядить не успел.
   В ответ Манафов четырежды выстрелил в Сахана и двумя пулями ранил его
в живот. (Тоже не Бог весть какое стрелковое  мастерство,  расстояние-то
было метров пять, не больше.)
   Тем временем Дзюба вогнал в грудь Бесику длинную заточку,  "пику",  и
бросился к Манафову, а тот, позабыв о пистолете, рванул к машине  и  был
таков. Сахана и Бесика доставили в больницу; операции прошли успешно.
   По данному факту было возбуждено уголовное дело, но Сахан и Бесик  от
дачи каких-либо объяснений отказались; тогдашней крымской  Фемиде  этого
показалось достаточно, и раненых гангстеров из  враждующих  группировок,
отлеживающихся в соседних палатах, представители власти больше не беспо-
коили.
   Война продолжается, и следующий ход, очевидно, должен  теперь  совер-
шить Дзюба.
   Он его и совершает, но не собственными руками и даже не  руками  бли-
жайших подчиненных.
   В ход первой гангстерской войны вступают новые люди.

   НОВЫЕ ЛИЦА НА ИГРОВОМ ПОЛЕ

   Доходы Гуни от наперсточников и прочих игровых падают. Часть  игровых
теперь работает на конкурентов и на бывших соратников, и вообще из этого
бизнеса не выжмешь больше, чем располагают глупые "лохи" - ни они, ни их
деньги не прибавляются. Собственная (или подчиненная) "Новинка" тоже  не
Эльдорадо, кооперативов и прочих малых предприятий-конкурентов становит-
ся все больше; цены растут, расходы увеличиваются - что  делать?  Созда-
вать новые предприятия, инвестировать? Но до этого Гуня не дорос, "масла
в голове" не хватало, да и люди в бригадах у Гужева пока что подбирались
не те, отнимать уже научились, а более сложные действия пока что  совер-
шать не умели. Выколачивание дани становилось все круче, чуть ли не каж-
дый день в больницы и морги поступали жестоко  избитые,  обожженные,  со
следами пыток мелкие предприниматели и вообще люди, которые имели  неос-
торожность засветиться с деньгами, разбойные нападения стали не  нормой,
конечно, но рутиной - и все же это не удовлетворяло потребностей  банды.
Семь шкур можно слупить только фигурально, а реально происходило  иначе:
большинство нищало, а немногие обогащались...
   Но что это были за немногие? И как до них было добираться?
   Обо всех говорить пока не время. Поговорим только о некоторых.
   Сейчас ясно, что не все, но тем не менее некоторые кооперативы и  ма-
лые предприятия возникли не на пустом месте, а представляли  собой  час-
тичную или полную легализацию теневых предприятий. Как правило, они  уже
имели свою "крышу" или охранные структуры, поэтому наезды новых рэкетир-
ских групп сопровождались острыми столкновениями. Иногда они  заканчива-
лись в пользу "гончих", агрессоров, иногда - в пользу "сторожевых".
   Заранее предвидеть результат, четко знать расклад сил дано не  каждо-
му, а дерзость и авантюризм - одна из самых необходимых черт для первых,
так сказать, "классических" банд.
   Гуня пытается обложить данью все новые кооперативы, естественно,  те,
где предполагаются или уже есть высокие доходы. Сколько именно  "ростков
свободного предпринимательства" попали под пяту или под  "крышу"  банды,
сейчас уже не установить. Но важно, что среди тех, на кого наехали  бан-
диты, был так называемый торгово-закупочный кооператив (ТЗК) "Ай-Петри",
резво набирающий обороты.
   Тяжела доля советского  рэкетира:  кооператив  держат  крепкие  дело-
вые-игровые, Олег Слатвинский, известный в Симферополе под  кличкой  Жи-
раф, и уже упоминавшийся игровой, экс-король Пушкинской, Евгений  Хавич,
- люди решительные, серьезные и с приличными связями в уголовном и полу-
уголовном мире.
   Слатвинский Олег Станиславович, 1964 года рождения, коренной симферо-
полец, привлекался к уголовной ответственности по статье 222 части 1  УК
УССР, кличка Жираф.
   Хавич Евгений Михайлович, 1944 года рождения, уроженец  Омска,  ранее
судим, женат, кличка Жид, первые приводы в  милицию  происходили  еще  в
1959 году.
   Они фигуранты многих страниц крымской истории; фотографии не  слишком
точно передают их силу и своеобразие, впрочем, это беда почти  всех  фо-
тографий.
   Гуня им сделал предложение, но они, естественно,  наотрез  отказались
от его "крыши" и "абиссинского" налога.
   Но как известно, отказаться, выставить за двери рэкетиров - дело  ко-
нечно же серьезное и решительное, но не  окончательное.  Рэкетиров  надо
отвадить, и желательно так отвадить, чтобы у  них  впредь  не  возникали
всякие забавные намерения типа разгромить офис, или что-нибудь  поджечь,
или выбить из строптивцев иллюзии бейсбольной битой (в Симферополе бейс-
бол в моде), или выжечь предпринимательскую гордость утюгом,  паяльником
или автогеном.
   По причинам, ведомым только им, - а мы можем об этих причинах догады-
ваться, - Хавич и Слатвинский не  стали  ни  обращаться  к  правоохрани-
тельным органам, ни искать другую группировку, способную отогнать Гуню.
   Наверное, матерые игровые, люди весьма неглупые и достаточно опытные,
Жираф и Жид знали заранее, например, о неэффективности милицейской защи-
ты, или, будучи недавними выходцами из теневого бизнеса, не хотели  лиш-
ний раз засвечивать кооператив и соваться в милицию.
   Они решили поступить проще и резче: своими силами убрать  Гуню,  воз-
можно, вычислив уже, что конкурентная борьба или бандитская война в  его
кругах разгорается и без вожака банда если и сохранится, то ей будет  не
до экспансии.
   Вероятность такого предположения очень велика: на тот период все зна-
ли всех, и уж игровые Жид с Жирафом, с их связями в криминалитете, прос-
то не могли не знать, что у Гуни большие осложнения с Дзюбой и  Саханом,
- об этом в Симферополе, как говорится, не знали только те, кто по долгу
службы не хотел знать.
   А уж теневики-игровые... Союзников и противников они выделяли безоши-
бочно.
   Убивать своими руками ни Слатвинский, ни Хавич не собирались. Особен-
но это касалось сорокатрехлетнего Хавича, который стремился  руководить,
- оставаясь в тени.
   В числе их знакомых был и Макаленок, который, порвав с прежним шефом,
состоял (в числе многих, надо сказать) в контрах с Гуней и обладал  дос-
таточной решимостью пойти до конца. Ему сделали предложение - и  Макале-
нок дал себя уговорить.
   Жираф, вдобавок к обещанному вознаграждению,  взялся  за  техническое
обеспечение операции.
   С этого момента арсенал гангстерских войн и разборок  расширяется:  в
ход пошли взрывчатые вещества, да так широко, что на  долгие  годы  Крым
оказался впереди Украины всей по числу, мощности и  эффективности  взры-
вов, произведенных бандитами.
   Начиналось же все на любительском уровне: у одного из команды  коопе-
ратива "Ай-Петри", Геннадия Яворского, оказались связи с  взрывниками  в
Перми. Там и достали тротиловые патроны для имитации взрывов, при помощи
которых самостоятельно смастерили достаточно убедительное взрывное  уст-
ройство, и Макаленок подложил его в машину Гужева.
   Большой сложности это не составляло: маршруты передвижений и особенно
долгих остановок ("на оттяжку") Гуни бывший  соратник  знал,  а  сравни-
тельно недавнее покушение так еще и не научило Гужева осторожности. В то
время тщательно запирали, обвешивали противоугонками и не оставляли  без
присмотра свои машины граждане простые, а авторитеты угона  не  боялись.
Сами патронировали команды автоугонщиков.
   Двадцать восьмого марта 1989 года, поздно вечером, Гуня на своей "де-
вятке", вместе с Сашей Скоробогатько, который  постоянно  находился  при
нем последние полгода, подъехали к дому Гужева на улице Украинская, 8.
   Гуня загнал машину в гараж, вышел, и, уже когда запирал снаружи проч-
ную металлическую дверь, грохнул мощный взрыв. Капитальный гараж  разле-
телся, как карточный домик, "девятка" превратилась в груду искореженного
и оплавленного металла, но сам Гужев уцелел: стальной лист двери  принял
осколки и часть ударной волны.
   С тяжелой контузией первый крымский авторитет  оказался  в  областной
больнице имени Семашко и на продолжительный срок был выведен из войны (в
то время в больницах еще не  доставали:  взрывы,  пожары  и  выстрелы  в
больничных корпусах начнутся в более поздний период).
   А война продолжалась, и теперь охота пошла на Гуниных боевиков.
   Тот же Макаленок, пользуясь своей относительной незасвеченностью  как
противника в банде Гуни, ликвидировал Рауля.
   Ликвидировал по простейшей схеме, которая в тот период еще срабатыва-
ла: остановил знакомого просто на улице, пригласил в свою  машину,  мол,
надо поговорить о делах в спокойном месте, вези куда хочешь - и даже ус-
тупил Раулю место за рулем.
   Рауля потянуло в очень спокойное место - в район за  центральным  го-
родским кладбищем.
   Там Макаленок прострелил голову самоуверенного боевика  (пуля  прошла
навылет и выбила левое стекло "семерки"), оттащил  труп  в  лесопосадку,
сначала обработал автогеном до неузнаваемости, затем  облил  бензином  и
поджег останки, чтобы уж наверняка не идентифицировали и не нашли  ника-
ких следов.
   Машину спрятал во дворе дома Жирафа, где  ее  впоследствии  нашли  со
следами крови на переднем сиденье и выбитым стеклом дверцы водителя.
   На кого же в действительности работал Макаленок?
   Вроде бы на  ай-петринцев,  получал  задания,  взрывчатку,  оружие  и
деньги от Жирафа, пользовался его машиной; частенько бывал в  доме  и  у
Жида, и у Яворского.
   В то же время реально действовал на пользу скорее свою и Дзюбы, а Жи-
рафа подставлял, да так, что при самом обычном профессиональном  рассле-
довании его преступная связка с Жирафом была бы раскрыта.
   Начнем с простого вопроса: зачем вообще  айпетринцам  было  устранять
Рауля?
   Да, Жираф и Жид наверняка знали, что осетинский клан работает на  Гу-
ню, и могли предположить, что Гужев, пережив следующее покушение, взрыв,
вычислит его заказчиков и попытается с ними разделаться руками бестаевс-
кой группировки. Но это лишь одна из вероятностей ответного хода Гуни, а
уж уверенности в том, что против ай-петринцев будет брошен именно Рауль,
почти совсем не могло быть: в банде у Гужева хватало  и  других,  скажем
так, не менее опасных боевиков.
   А вот с точки зрения Дзюбы и особенно Сахана, Рауль, равно  как  Бес,
враги проявленные, действующие и подлежащие скорейшему уничтожению.
   Для ай-петринцев Рауль - враг возможный, но далеко еще не  определен-
ный; для Сахана же - самый настоящий.
   Теперь - о подставке.
   Едва ликвидировав Рауля  и  отогнав  машину,  Макаленок  рассказывает
"знакомым ментам" из территориального райотдела милиции, что Рауф  Мана-
фов угнал его "семерку", а затем, когда эту машину с очень определенными
следами совершенного в ней убийства, нашли во дворе дома  Жирафа  (инте-
ресно как? Сплошная проверка дворов и гаражей  не  производилась;  ясно,
что машину эту нашли, потому что знали, информированы были,  что  и  где
искать), дает показания, что "случайно" обнаружил ее в другом конце  го-
рода.
   Если в этом не было умысла - например, желания стравить Жирафа с осе-
тинским кланом или сообщения-предупреждения для Гуни, то прокол,  недос-
тойное для блатного поведение или в лучшем случае ошибка Макаленка  поп-
росту непонятна. Не на ментовку же он работал, это уж не вызывает сомне-
ний!
   И еще один момент.
   Макаленок и Сахан были если и не дружны понастоящему,  то  во  всяком
случае считались близкими приятелями, а вот игровые Жираф и Жид были для
Сахана весьма неблизкими; и когда несколько позже Сахан  стал  в  городе
одним из самых крупных авторитетов, то воевал он прежде всего с Жирафом.

   ОХОТА ПРОДОЛЖАЕТСЯ

   ...Весть об исчезновении Рауля и слухи о том, что он убит (по-видимо-
му, информация просочилась из того же райотдела милиции), заставили Гуню
принять дополнительные меры предосторожности.  Обычная  больница  (время
спецпалат с решетками, козырьками и надежной охраной еще не пришло)  ни-
как не гарантировала безопасности, авторитет это наконец-то понял и, ед-
ва немного оклемался, отдал необходимые распоряжения. И вот  на  десятый
день после покушения, 9 апреля, верные капо вывозят Гужева  из  больницы
домой, на Украинскую, 8, где уже  отремонтирован  гараж  и  организовано
круглосуточное дежурство боевиков.
   У классической мафии это называется, кажется, "лечь на матрасы".
   Через неделю, 16 апреля, когда напряжение несколько спало  и  в  доме
Гужева находились только он сам, его жена Татьяна и Бес, в половине  пя-
того утра залаяла сторожевая собака. Караульный в эту смену  Вася  Бесик
выглянул в окно и увидел Хрипанюка, опального  наперсточника,  с  ружьем
подбирающегося к дому; в полутьме виднелось еще несколько не менее  впе-
чатляющих фигур. И хотя Бес не успел их ни опознать, ни разглядеть,  кто
чем вооружен (впоследствии на суде это был один из неубойных козырей за-
щиты), в целом намерения нападающих были ясны.
   "Тревога!" - закричал Бес и растолкал спящих. Кто-то из Гужевых  опо-
вестил милицию, с которой существовала договоренность о  помощи  (отклю-
чить Гунин телефон у налетчиков еще не хватало квалификации).
   Тут же раздались два взрыва - рванули граната  "ф-1"  и  ручная  бом-
ба-самоделка, брошенные с полутора десятков метров, но особого ущерба не
нанесшие. Затем нападавшие открыли огонь из карабинов  и  пистолетов  по
окнам дома. Силы были явно неравны, при желании уже через несколько  се-
кунд можно было вышибить двери, но спустя  несколько  минут,  когда  еще
никто в дома не был задет пулями, раздался вой милицейской сирены, и на-
падавшие ретировались.
   Уйти удалось не всем - в 300 метрах от дома Гужева был задержан  Олег
Дзюба с обрезом старого армейского карабина  (калибр  7,62),  заряженным
пятью боевыми патронами; его арестовали и препроводили в СИЗО.
   По делу было собрано достаточно доказательств, и  суд  принял  его  к
производству. Далее начинались очередные "странности Фемиды". Суд откла-
дывался и откладывался, свидетели по два-три раза меняли показания,  ис-
чезали вещественные доказательства, изменяли  показания  и  потерпевшие,
так что в конце концов получалось, будто Дзюба из несуществующего  кара-
бина, но героически отражал нападение неведомых темных сил плечо в плечо
с Гуней. В общем, все это напоминало гибрид Беккета с Гашеком и закончи-
лось ничем. Причины, естественно, были - но о них в другой раз и в  дру-
гом месте.
   Скажем только, что Гужев следователю заявил,  будто  происшедшего  не
помнит, так как контужен, и, отлежавшись дома около трех недель, скрылся
из города и, естественно, в суд явился не скоро.
   Тем временем вторая партия "охотников на Гуню", люди Жирафа,  продол-
жали готовиться к следующей операции. Но на этот раз любительство в под-
готовке дорого им обошлось. Очередная самодельная бомба, которую  приго-
товил "на Гуню" и постоянно возил с собой Макаленок, внезапно  сработала
прямо в машине (кстати, это была та же самая "семерка" А10-66 КР, в  ко-
торой Макаленок убил Манафова. Для любителей мистики вопрос - уж не  дух
ли убиенного Рауля постарался, спровоцировав взрыв, который  разорвал  в
клочья Макаленка и Сажня?). Недавний приближенный Гужева Сажень  к  тому
времени на беду свою перешел на сторону ай-петринцев.
   До конца года наступило относительное затишье. Гуню навели на  мысль,
что истинным, главным и чуть не единственным врагом его был  неудавшийся
бомбист Макаленок и теперь особо  опасаться  нечего,  поэтому  авторитет
вернулся в город. Давал "правильные" показания местным служителям  Феми-
ды, вяло пытавшимся осудить Дзюбу. Вроде  бы  всерьез  "помирился",  что
стало сенсацией в городском криминалитете, с Саханом, который  на  время
принудительной изоляции Дзюбы возглавлял его бригаду. Все-таки  чувствуя
приближение новых времен, Гуня договаривался о производственном  сотруд-
ничестве (производственном в прямом смысле  -  о  перепрофилировании  не
слишком рентабельного бандитского кафе в дальнем конце Севастопольской в
колбасный цех) с Виктором Башмаковым, о нем еще будет  сказано  ниже.  В
общем, жил.
   Жил и, несколько внимательнее  проанализировав  ситуацию,  наконец-то
вроде бы вычислил, кто есть кто, и стал готовиться к расправе с Жирафом,
которого, в отсутствие Дзюбы, считал  (небезосновательно)  врагом  номер
один.
   Жирафу тоже отступать было некуда, и  он  решил  нанести  упреждающий
удар.
   Семнадцатого декабря 1989 года Гужев вместе с женой Татьяной, Васили-
ем Бесиком и своими знакомыми, начальником техвооружения одной из воинс-
ких частей, с его женой и несколькими подругами, в пригородном ресторане
(село Чистенькое, пять километров от Симферополя по Севастопольской  до-
роге) отмечали крестины. Гуляли не слишком долго и не слишком шумно - со
своимито женами сильно не разгуляешься - и около одиннадцати вечера  уе-
хали из села Чистенькое в новой Гуниной "восьмерке". За руль сел  подвы-
пивший, но вполне уверенно держащийся Гужев. С ГАИ проблем не  было:  на
въезде в город пост "восьмерку" остановил, но милиционеры  к  уважаемому
водителю и пассажирам отнеслись с должным пониманием.
   Следом за ними от самого ресторана ехала еще одна "восьмерка",  свет-
лая, в точности повторяя все маневры машины Гуни.
   Расслабленный отдыхом в семейном и дружеском кругу вожак не  заподоз-
рил неладного. Ай-петринца Геннадия Яворского, который  провел  вечер  в
том же ресторане и сейчас вел машину вслед за "восьмеркой" Гуни,  он  не
опознал, наверное, не знал в лицо так же хорошо, как гаишник на  том  же
посту при въезде в город, который не стал ни останавливать, ни  осматри-
вать машину и пассажиров, а только сделал ручкой богатому и влиятельному
молодому господину.
   А когда, уже не слишком далеко от дома, в достаточно глухом в эту по-
ру месте (около дома N 5 по улице Федько) светлая "восьмерка"  пошла  на
обгон, что-либо предпринимать было  поздно.  Правое  стекло  опустилось,
блеснули в свете фонарей два ствола, и загремели выстрелы.
   Василий Бесик был убит на месте, Гужев тяжело ранен, но все-таки  су-
мел затормозить; достались пули и остальным пассажирам. Машина со  снай-
перами, не останавливаясь, умчалась...
   На несколько недель Жираф и Геннадий Яворский ушли в подполье,  спра-
ведливо полагая, что Гунины боевики постараются отомстить.
   И такая попытка была предпринята, но сила нарвалась на силу.
   Не за Жирафа, а скорее против остатков первой бандитской бригады выс-
тупили новые авторитеты, которые поднялись за спиной  Гуни  и  переросли
его.
   Прежде всего, это был Сахан, сначала со Шпаном и  Хрипанюком,  затем,
естественно, к ним присоединился Дзюба, выпущенный после того,  как  су-
дебный процесс окончательно развалился, и  совсем  недавние  подельщики,
Сокура (Оразмурадов) и Элик (Бестаев). Это была сила, решимость  и  неу-
держимая, беспредельная жестокость, когда  убивали,  раздумывая  только,
как бы сделать смерть мучительнее и эффектнее.
   Пять человек полегли в разборках... И Гуня почел за благо  не  совер-
шать более попыток "подняться", а просто исчез, едва только выбрался  из
больницы.
   Куда он на самом деле уехал, под каким именем скрывается, чем  занят,
если предположить, что он "поменял окрас", - не знает  никто,  но  уехал
сравнительно благополучно, и в Крыму его больше нет.
   Бегство Гуни в 1989 году стало своеобразным рубежом в развитии крымс-
кого криминалитета.
   Во-первых, после него на долгое (по меркам этой бурной среды, где  не
многие доживают до седых волос) время в Симферополе и в Крыму в целом не
было отчетливого лидера, все время шла борьба между бандами, между  ними
заключались и рушились союзы, устанавливались и тут же нарушались грани-
цы "зон раздела влияния" и сбора бандитской подати. В ходе этой  неширо-
кой, но перманентной войны совершенствовалось боевое мастерство,  приемы
конспирации, разведки, диверсионной работы.
   А во-вторых, через полгода как по команде началось активное  "отмыва-
ние" бандитских денег, которые вкладывались в легальные предприятия.
   Денег этих, по местным меркам, было немало. Только доходы  от  рэкета
превышали миллион долларов, а было еще бутлегерство, торговля наркотика-
ми, игровой бизнес, сутенерство.

   РОКИРОВКА СИЛ

   Лидеры группировок, не слишком враждующих друг с другом, объединились
в две большие группы. Одна из них (О. Слатвинский - Жираф, А. Пономарен-
ко - Пономарь, С. Воронков - Воронок, К. Полищук - Хам,  А.  Вишняков  -
Вишня) организовала многопрофильный кооператив "Сейлем", который  к  ав-
густу 1990 года уже именовался "кооперативным объединением" и включал  в
себя восемь комиссионных магазинов, ресторан, бары, центры  технического
обслуживания и автоперевозок, туристическую фирму, медицинский  центр  и
др. Затем в сферу объединения начали втягиваться несколько малых  предп-
риятий, а еще большее число или работали под сейлемовской "крышей",  или
выполняли более-менее регулярные производственные заказы.
   Службой безопасности "Сейлема" руководили О. Слатвинский и А.  Вишня-
ков.
   Вторая группировка (А. Ткачев - Сахан, В. Башмаков - Башмак и О. Дзю-
ба) начала с подчинения, финансового и организационного,  кооперативного
кафе "Иден", а затем вошла в  состав  большого  и  существующего  доныне
объединения "Русь", включающего в себя предприятия примерно  такого  же,
как в "Сейлеме", профиля, а также книготорговые  фирмы,  транспортные  и
строительные организации, вещевые рынки, подпольные цеха по производству
фальшивой водки и т.п.
   К объединению примкнули бригадиры и вожаки помельче: Н. Кожухарь,  С.
Карапуз, С. Моисеев.
   Службой безопасности объединения ведал  Виктор  Башмаков,  парень  из
пригорода, который, действуя совместно со своими сводными братьями, Пав-
лом Шолоховым и Станиславом Комягиным, быстро приобретал авторитет.
   Формально ни над "Сейлемом", ни над "Русью" никто не стоял, но "стар-
шие товарищи" - старшие по возрасту, опыту, связям и положению в  крими-
налитете - Е. Хавич и Н. Хивренко тяготели к "Сейлему", а Константин Са-
вопуло (Грек) и несколько позднее севастопольские, джанкойские и  феодо-
сийские группировки - к "Руси".
   Такое распределение взаимоотношений, как все бандитские договореннос-
ти, было временным. Через пару лет "башмаки" и "греки" вовсю воевали,  а
от сейлемовско-казиновского отростка, "Аудит-резерва", досталось и Хави-
чу, но это случилось позже.
   Очевидная польза для бандитов от больших объединений проявилась сразу
(возможности мобилизации мобильных и крепких групп боевиков, сбора  раз-
ведданных, в том числе в банках и налоговой инспекции,  привлечение  для
прибыльных инвестиций значительных средств).
   Мирные граждане, особенно те, кто проявлял инициативу и  предприимчи-
вость, пытался подрабатывать в любой сфере, от челночных поставок  това-
ров до автосервиса и розничной торговли, очень крепко  почувствовали  на
своей шкуре, что настали особенные времена: уже никто не был застрахован
от поборов и бандитских "разводок", заканчивающихся полным разорением, а
бывало, увечьями и убийством.  При  этом  защищаться  становилось  очень
трудно, бандиты начинали работать четче и более оперативно, чем милиция.
   Симферополь разделили быстро и сравнительно мирно, не столько по тер-
риториальному, сколько по производственному принципу. "Свои", городские,
если не вливались в объединения, то соседствовали на договорных  принци-
пах с ними, так, например, до поры до времени было с бригадой Юрия  Ива-
нова. Чужих же, залетных, не разбирая национальности, изгоняли  резко  и
круто; например, в павильон чеченской группировки на  Центральном  рынке
бросили гранату, затем обстреляли машины и дома, арендованные  чеченцами
в Симферополе. Затем люди Дзюбы расстреляли  у  спорткомплекса  "Динамо"
Делана Хасикова, авторитета, лидера чеченской группировки,  и  восточная
бригада отправилась в места поспокойнее, некоторые перебрались в поселок
Красногвардейское в степной части Крыма, некоторые сразу  же  укатили  в
Россию.
   Там, кстати, в самом поселке и на территории одноименного района, че-
ченская группировка "Сулейман", называемая так по имени вожака, Сулейма-
на Байсарова, свирепствовала до 1997 года - обычные бандитские дела, рэ-
кет, разбойные нападения, грабежи, наезды на кооперативы, предпринимате-
лей, а также на колхозы и совхозы, которые в  Красногвардейском  районе,
на плодородных поливных землях, неподалеку от рынков сбыта и с собствен-
ными перерабатывающими цехами медленно разорялись. А возможно, и не  ра-
зорились бы, если бы не бандитская "помощь".
   Об уровне специфической подготовки, дерзости и наглости этой  группи-
ровки может свидетельствовать хотя бы то, что С. Байсаров входил в  сос-
тав специального подразделения "вооруженных сил  Ичкерии",  совершившего
нападение на Буденновск.
   Правой рукой и помощником Сулеймана был его  брат,  Бислан  Байсаров,
тоже отменно владеющий оружием. Наиболее эффектно он применил его  прямо
в поселке, свалив автоматной очередью двоих бандитов, бывших соратников,
которые стали проявлять излишнюю самостоятельность и требовали разборки.
   В 1997 году, когда правоохранители стали работать намного  серьезней,
Сулеймана и еще одного авторитета, И. Османова, взяли и осудили  (на  не
слишком убедительные сроки), а пятерых членов группировки, граждан  Чеч-
ни, выслали по месту жительства.

   ГРОМКОЕ ЭХО ВЫСТРЕЛОВ И ВЗРЫВОВ

   Разобравшись в городе, оба "больших дома" начинают экспансию,  прежде
всего в непосредственно курортную зону, на побережье.
   И здесь конечно же они впервые столкнулись между собой всерьез.
   Поводом для первого большого столкновения преступных объединений стал
дележ зон контроля над кооперативами, малыми предприятиями, видеотеками,
кафе и летними магазинами в курортном поселке Николаевка, городах и  по-
селках Большой Ялты и Алуште.
   Сначала произошло с десяток разборок, как правило без применения  ог-
нестрельного оружия, непосредственно у спорных объектов.
   По логике, теперь в дело должны были вступить стволы, но  прежде  чем
переходить к широким военным действиям (или чтобы их избежать), одна  из
высоких непримиримых сторон предприняла сильный упреждающий ход.
   Боевики "Руси",  уже  достаточно  облеченные  доверием  своего  руко-
водства, а именно Н. Буряко, А. Чупахин и Г. Слепынин, захватывают Жира-
фа, вывозят его в Джанкой (около 90 километров  от  Симферополя)  и,  до
окончательного решения о ликвидации, держат одного из опаснейших против-
ников на явочной квартире. Тем временем "старшие" пытаются поторговаться
с остальными лидерами "Сейлема".
   Расчет, несомненно, верный: в то время более  значительной  фигуры  у
"Сейлема" не было, если не считать держащегося чуть в стороне  Жида.  Но
не были учтены возможности самого Жирафа. А он, улучив момент,  когда  с
ним остался один Чупахин, проломил череп боевику, выбрался на  трассу  и
на попутке вернулся в Симферополь.
   И закрутилась карусель!
   Захватывают Колю Буряко, но, в отличие от Жирафа, чудесного  освобож-
дения не происходит. Как в воду - а может быть, именно в  воду  -  канул
парень.
   Взрывают дверь партнерствующего с "Русью" директора фирмы, лихо  тор-
гующей на побережье. А через два дня, видимо в порядке ответного хода, в
очередной раз стреляют в Жирафа, и в очередной раз неточно.
   Расстреливают охранников и боевиков "Руси" - и вновь палят по Жирафу,
ранив его водителяохранника.
   Еще через две недели точным  выстрелом  из  "макарова"  заваливают  в
собственном дворе Сокуру, отважного боксера и,  по  отзывам,  одного  из
приверженцев "понятий".
   А мелкие стычки уже и не упомнить, выстрелы и взрывы  загремели  чуть
ли не по всему Крыму и, как это стало модно, гулко заколотились эхом  по
всем периодическим изданиям страны, уже расчлененной, но еще не признаю-
щей этого.
   И наконец, в ноябре 1991 года переполнилась чаша терпения.
   Еще не народная, но у милиции.
   Нельзя сказать, что правоохранительные органы вообще ничего не  дела-
ли, только смотрели сложа руки, как  полуостров  погружается  в  трясину
бандитского беспредела.
   Если проанализировать милицейскую хронику тех лет, то совершенно наг-
лядно виден рост не только числа правонарушений, но и специфических  ми-
лицейских показателей, таких как задержания, аресты, раскрытие  преступ-
лений. На столь же высоком, как обычно, уровне  раскрывались  квартирные
кражи, бытовые преступления вплоть до убийств, типичная уличная преступ-
ность; боролись и с производством наркотиков из местного сырья и, уж ко-
нечно, с поставками наркоты из-за пределов полуострова. Особенно  доста-
валось "залетным", "гастролерам" - увы, возможно потому, что здесь инте-
ресы легальной и бандитской власти смыкались.
   Но как только дело касалось больших бригад, а тем более  объединений,
ситуация становилась иной, бандиты, как правило, всегда оказывались пре-
дупреждены, а если и залетали за  решетку,  то  ненадолго  и  по  легким
статьям.
   Еще хуже вопрос обстоял в судах - дела  затягивались  зачастую  ровно
настолько, сколько требовалось, чтобы обработать свидетелей, бывало, что
и уничтожить улики, и вообще "договориться".
   Самой милиции, где большинство составляли вполне честные  и  добросо-
вестные работники, приходилось нелегко.
   Недавно мне попалась на глаза лихая статья, где интерполировался  как
раз на милицию спорный тезис американских социологов о том, что в  любом
коллективе 10 процентов - основные, более всего тянущие "рабочие  лошад-
ки", а остальные - балласт, работающий как бы  поневоле,  зато  склонные
при первом же удобном случае злоупотреблять своим служебным положением.
   Полагаю, что здесь все с точностью до наоборот. Да, в милиции работа-
ют не ангелы (ангелы сосредоточиваются в других организациях), но в сво-
ем большинстве - не сачки и не предатели. Действительно  происходит  ка-
чественное улучшение милицейских кадров, и хотя оно еще далеко-далеко от
идеала, но будет происходить непременно: действия милиции определяет За-
кон, и чем совершеннее и сильнее он будет, тем эффективнее станет  "вос-
питательный процесс".
   Тогдашняя милиция и организационно, и по технической базе, и по уров-
ню (прежде всего психологическому) кадров была  приспособлена  к  совсем
иным условиям и временам, чем те, которые наступили в годы драматическо-
го перелома.
   В прежние времена за милицией стояла  сильная,  едва  ли  не  слишком
сильная власть, которая вдруг стала  рушиться,  слабеть,  раскалываться,
вплоть до того, что в начале девяностых в Крыму было  просто  юридически
неясно, кто командует и кто платит жалованье.
   Вдобавок золотое совковое времечко обвешало каждого милиционера таким
грузом правил и инструкций, что серьезно бороться не то что с  вооружен-
ными бандитами, но и с уличными хулиганами было сложно.
   Слабость технической базы милиции давно стала притчей во  языцех.  Ко
всему прочему на эту слабенькую базу, на табельное оружие, рации, спецс-
редства, нередко еще и успешно покушались. Кроме того, информаторы,  ос-
ведомители, просто свидетели и потерпевшие воздерживались от  показаний,
потому что власть бандитская резко стала оперативнее и круче.
   Начало доходить уже до того, что вопреки давней традиции  "с  ментами
не считаться" бандиты стали совершать теракты против офицеров милиции.
   Самым громким, буквально всколыхнувшим Крым, преступлением стало жес-
токое убийство рецидивистами, которых "он посадил", участкового  инспек-
тора села Вилино Бахчисарайского района майора милиции Василия Кулыняка,
его жены и двоих сыновей. Несколько десятков сотрудников милиции погибли
при попытках задержания бандитов в городах и районах, в том числе  и  на
автодорогах.
   Апофеозом стало совершенное позднее и по  сей  день  окончательно  не
раскрытое (следствие продолжается) убийство одного из самых добросовест-
ных и грамотных офицеров, начальника отдела по борьбе  с  организованной
преступностью полковника милиции Николая Зверева...
   Потеряв  терпение  и  воспользовавшись  некоторым  тогдашним  усовер-
шенствованием законодательства (в частности, возможностью задержания  на
срок до 30 суток без предъявления обвинения), в ноябре 1991 года милиция
нанесла первый ощутимый удар по бандитским объединениям.
   Удар, как это неоднократно происходило и впоследствии, оказался  нес-
балансированным: у "Руси" был арестован (в четвертый, кажется, раз) Дзю-
ба с новой своей основной бригадой - Митиненко,  Ковалев,  Гаврюшенко  и
Бойчевский, а также задержаны (но через месяц отпущены) Виктор  Башмаков
и Николай Кожухарь (Молдаван). А из видных сейлемовцев -  только  Яворс-
кий.
   При задержаниях и обысках, которые происходили практически  синхронно
по городу, у боевиков изъято оружия, как у доброго пехотного взвода: со-
рок один ствол, полдюжины гранат, несколько сотен патронов, бронежилеты,
рации...
   Арестованных было бы больше, операция планировалась серьезная, и, ес-
ли бы не утечка информации, милиция нанесла бы радикальный удар преступ-
ным объединениям. А так часть бригадиров и боевиков временно перешла  на
нелегальное положение, а несколько авторитетов, в том числе Сахан и  Жи-
раф, ударились в бега.
   Сахан, по заранее заготовленному загранпаспорту на имя Александра Ор-
лова, попытался выехать из страны, но его, несколько позже,  опознали  и
задержали чуть ли не у трапа круизного лайнера в Сочи.
   Жирафу сбежать за границу удалось, он перебрался в Польшу, но  меньше
чем через год его достали и там (по распространенному предположению, это
были боевики Дзюбы) и пристрелили за рулем машины на трассе под Лодзью.
   Достали, кстати, и Сахана, который после задержания  усиленно  "косил
под психа", избегая суда, и почти два  года  кочевал  по  спецотделениям
психиатрических больниц Украины. Так, не снимая больничного халата, он и
погиб. Его выманили из палаты (там находился  и  собственный  телохрани-
тель), сообщив, что приехала племянница. Она действительно приехала про-
ведать дядю, но снаружи, во дворе, его ожидали и другие. Сахан сразу  же
узнал своих бывших подельщиков, понял, зачем они здесь, и  бросился  бе-
жать, но кончилось бандитское везение: его расстреляли из "ТТ" прямо  во
дворе городской психиатрической больницы в Симферополе.
   Но это практически неизбежный конец всех преступных авторитетов.  Бо-
лее того, все преступники, у которых есть хоть  проблески  самосознания,
понимают, пусть самыми отдаленными уголками разума, пусть почти инстинк-
тивно, что век им отпущен короткий, что если и суждено долго прожить, то
либо за "колючкой" зоны, либо резко уйдя от дел неправедных.
   Правда, останавливает это не многих.


   Глава 2
   ПО ВОЛЧЬИМ ПОНЯТИЯМ 

   Объединения гангстеров всегда стремятся распространиться "по максиму-
му" и в пространстве (отсюда - беспрерывные стычки, разделы  и  переделы
зон влияния, отсюда и наезды на все новых и новых жертв), и во времени -
они пытаются выжить, меняя формы и методы "работы", но  не  меняя  сути,
даже в те времена, когда их  существование  уже  не  закономерно,  когда
"тень" практически исчезает, когда укрепляются, скажем,  демократические
нормы.
   ...Призрак бродит по Европе, призрак бандитизма. Ежедневно,  ежечасно
и в массовом масштабе созревают люди, которые чувствуют простоту  и  ка-
кую-то естественность, что ли, Права Сильного, - и никак не  могут  при-
нять, что всем, и им самим, и каждому другому, возможно нормально жить и
работать только в обществе, где Сила не имеет имени, а только название.
   И название это - Закон.

   МЕРТВЫЙ ГОРОД

   Если посмотреть на карту полуострова, то видно, что "ромбик",  подве-
шенный на тонкой нитке перешейка к материку, искажен - вытянут  на  вос-
ток, завершаясь еще одним, Керченским полуостровом, где расположено нес-
колько поселков и город-герой Керчь, он же Корчев времен Киевской  Руси,
он же Пантикапей эллинской поры.
   Территория почти всего Керченского полуострова - так  называемый  Ле-
нинский район (не переименованный) с райсоветом в поселке Ленино, бывшем
старом селе с прекрасным названием Семь Колодезей.
   Район этот по площади самый большой в Крыму и, как писали в путеводи-
телях, "омывается водами двух морей". Но высокими  сельскохозяйственными
показателями не отличался, несмотря на днепровскую воду, поступающую  по
каналу. Однако у района были все основания стать одним  из  важнейших  в
Крыму: здесь строили крупную атомную электростанцию,  которая  могла  бы
совершить переворот во всем хозяйстве Причерноморья и Приазовья.
   Успели угрохать много миллионов еще  настоящих,  "советских  рублей",
выстроили огромные корпуса, несколько вспомогательных заводов и  поселок
строителей, который затем, предполагалось, станет городом энергетиков, -
Щелкино, названный в честь одного из корифеев мирного и военного атома в
нашей стране, трижды Героя и лауреата академика Щелкина, одно время  ра-
ботавшего в Крымском университете.
   Затем, когда благодаря перестройке и гласности у нас  стало  возможно
не только думать, но и говорить, выяснилось, что станция  "привязана"  к
одному из немногих мест, где строить нельзя, а уж ядерный объект - прос-
то недопустимо. Когда экологи более-менее  внятно,  образовав  целое  ну
очень шумное общественное движение, объяснили, почему и как и к чему это
все неизбежно приведет, стройку века заморозили. Сначала  станцию  пыта-
лись перепрофилировать, потом мечтали устроить учебный  центр  Минатомэ-
нерго, потом денег не стало вообще.
   И поселок, небольшой, но вполне обустроенный, стал живым трупом. Пус-
тые улицы без названия, предприятия без работы и рабочих мест. Над  всем
этим унынием безмолвно возвышается остов недостроенной атомной электрос-
танции, которая должна была стать надеждой региона,  чудесным  средством
для его преображения.
   Если бы станцию "посадили" в паре десятков километров от  геологичес-
кого разлома или если бы ее начали строить на  пару-тройку  лет  раньше,
когда думать полагалось только по ранжиру... Однако  история  не  терпит
сослагательного наклонения, и ни рукотворного, ни тем более  эзотеричес-
кого чуда не произошло.
   Стройка не оправдала ни вложенных в нее средств,  ни  ожиданий  тысяч
людей, связавших с нею свою судьбу. Ни потока дешевой энергии, ни  рабо-
чих мест. Город, выстроенный вокруг ее  блоков,  остался  без  будущего.
Строительство  заморозили,  без  работы  остались  строители,  в   своем
большинстве люди пришлые, не имевшие до этого ни  кола  ни  двора,  зато
многие уже с криминальным опытом. Их согнали со всей  необъятной  страны
на ударную стройку. Кто бы еще пошел в палатки, разбитые среди необжитой
степи?
   Эти люди так навсегда и остались в степи, весьма живописной своей су-
ровой вневременной красотой, но удушающе знойной летом, пронзительно хо-
лодной зимою и пустой во все времена года.
   Постепенно люди приспосабливаются к самым тяжелым условиям, отыскива-
ют способы пропитания и вообще деятельности, тем более, если им не меша-
ют. Но для этого нужно время, нужны определенные  внутренние  установки,
нужна ломка психологии. Если же слом  привычного  образа  жизни  и  дея-
тельности происходит резко и непредсказуемо, в  первое  время  наступает
тяжелейшее потрясение.
   Это наиболее остро почувствовали в Крымском Приазовье в 1993  -  1994
годах, когда в связи с сокращением производства  тысячи  людей  остались
без работы, а многие и без средств к существованию, и практически все  -
без сбережений, как говорится, без копейки за душою на черный день.
   Беспросветность, "безнадега", безвластие, и ни свободного куска  хле-
ба, ни даже бесплатных похорон... Результат - наркомания, грабежи, наси-
лие; к существовавшим здесь всегда браконьерству и  контрабанде  добави-
лись разбой, рэкет и бандитизм. Обирали полунищих "своих", грабили  нем-
ногочисленных туристов, привлеченных дикой красотой Азовского побережья,
выезжали на преступные гастроли в другие города Крыма и Новороссии...
   Как грибы после дождя стали появляться преступные группы, банды.
   Инициатором и вдохновителем самой "черной", самой брутальной и  самой
печально известной банды стал ранее неоднократно судимый, или,  как  это
звучит по судебному определению, особо опасный рецидивист - тридцатишес-
тилетний Петр Бабак.

   КРУТОЙ НИЦШЕАНЕЦ

   По воспоминаниям местных жителей, Петр Бабак был  человек  достаточно
известный на станции, хотя и работал рядовым электриком.
   Специалистом он был классным, часто работал  по  домам  и  квартирам,
устраняя жильцам неполадки в электрооборудовании  и  проводке.  Говорят,
что задолго до прихода к нам западных технологий он самостоятельно соби-
рал вполне современные средства связи и даже телекоммуникационные прибо-
ры, позволявшие принимать ранее недоступные программы. Руки у него были,
что называется, золотые. Но амбициозного и своенравного Бабака, увлекав-
шегося трудами Ницше и Гитлера, не устраивало его место в  обществе.  Он
претендовал на лидерство.
   В отличие от множества предшественников, которые становились гангсте-
рами вроде как неосознанно, в силу обстоятельств и  внутренней  ориенти-
ровки на "первую власть", власть силы, ницшеанец Петр к этому шел созна-
тельно и методично, и практическая "деятельность" только началась, когда
кризис парализовал провинцию.
   Все было продумано и подготовлено, и все осуществлялось по плану. Ум-
ный и властный, расчетливый и жестокий, он подбирал себе команду  исклю-
чительно из местных. С одной стороны, парни должны были хорошо знать ра-
йон, в котором им предстояло действовать, с другой - испытывать  опреде-
ленные материальные трудности, чтобы согласиться на предложение  Бабака,
в-третьих, иметь семью, чтобы ими было легче управлять.
   Таких людей не пришлось долго искать: с застоем в производстве и сок-
ращением рабочих мест создалась целая армия рабочих  рук,  которым  было
все равно, чем добывать себе на хлеб - кельмой, гаечным ключом,  долотом
или автоматом.
   Правой рукой Бабака стал Геннадий Продан, уроженец Ленинского района.
Отец его дважды отбывал срок за различные преступления, он сам  тоже  не
минул участи отца. После отсидки работу не нашел (это уже стало  непрос-
то, а Геннадий особо и не стремился), промышлял рэкетом  и  шантажом.  В
конце 1993 года его нашел Бабак и сделал предложение, от которого тот не
отказался.
   Кстати, по большому счету он в своем первом  напарнике  не  ошибся  -
после смерти Бабака члены банды единодушно признали лидерство  Геннадия,
так как Продан не уступал Бабаку ни в дерзости, ни в жестокости.
   Продан предложил задействовать двадцатитрехлетнего Виктора  Никерова.
Тот, в свою очередь, привел на встречу  своего  одноклассника  и  соседа
Эдуарда Туника.
   Позже, в 1995-м, в кассационной жалобе об изменении  приговора  Туник
так опишет свою первую встречу с Бабаком: "С 1986 года я проживал в Щел-
кине со своими родителями. В 1993 году женился. Никерова я знал  еще  со
школы, мы поддерживали дружеские отношения после армии. Я ходил с ним  в
спортзал, где позднее познакомился с Проданом, Кравцовым и Бабаком,  ко-
торый был тренером по боксу. Познакомившись поближе, Бабак предложил мне
войти в группу, заниматься рэкетом..."
   Еще одним "новобранцем"  стал  двадцатидевятилетний  Виктор  Кравцов,
бывший участник войны в Афганистане. В дело он вошел быстро: уже в конце
1993 года именно у него на квартире Продан с еще одним дружком, Формано-
вым, "прессовали" несчастного автовладельца, избивая и демонстрируя  го-
товность вытолкнуть беднягу вниз с восьмого этажа, пока тот не согласил-
ся переоформить на них свой автомобиль.
   Помимо дерзости, жестокости, безжалостности и тяги, почти  страсти  к
насилию, все "волки" были наркоманами, что поощрялось главарем.
   Петр Бабак рассчитывал структуру банды и ее будущие действия с  мате-
матической точностью. Задолго до вербовки по каналам, известным не одно-
му ему - были бы деньги, - он приобрел для будущих "волков" оружие:  три
"Калашникова", карабин,  пистолет  Макарова,  пистолет-пулемет  Шпагина,
несколько ружей, боевые гранаты, взрывчатку.  За  городом,  на  пустыре,
присмотрел место для полигона.
   Как только появилась команда, они регулярно выезжали на стрельбы.  До
слуха жителей расположенных неподалеку домов доносились отрывочные звуки
стрельбы, однако ни в начале кровавого пути "волков",  ни  позже,  когда
банда набрала силу и о ней в Щелкине  и  ближних  окрестностях  не  знал
только слепоглухонемой, о "волках" не обронили ни одного слова.
   Одни - таких, к сожалению, большинство - боялись Бабака,  другие  его
уважали, третьи откровенно симпатизировали подвигам своих  соотечествен-
ников, которые смогли ослабить тиски "мертвого" города...
   Бояться были все основания.
   Легальная власть в районе, где, кстати, до  сих  пор  нет  нормальной
связи, весьма немногочисленны и весьма плохо оснащены правоохранительные
органы, где не хватает самого элементарного для жизни и  нет  работы,  -
очень слаба.
   Весьма вероятно, что уже к началу деятельности предусмотрительный Ба-
бак нашел если не помощников, то информаторов в административных и сило-
вых структурах. Поэтому, если бы кто "стукнул",  он  узнал  бы  об  этом
раньше, чем наступила бы легальная реакция. А на расправу  "волки"  были
скоры; не случайно большинство из  жителей  Щелкина  и  района,  которых
"волки" грабили, предпочитали молчать.
   Одна из главных задач, ставших перед организатором банды, заключалась
в подборе "базы". Необходимо было отыскать укрытие, где  можно  было  бы
прятать награбленное, в том числе  и  автомобили,  пережидать  облавы  и
чувствовать себя в относительной безопасности, иметь несколько путей от-
ступления. В небольших поселках района, где все и все в общем-то на  ви-
ду, это представляло определенную трудность и риск - каждого молчать  не
заставишь.
   Выбор членов банды пал на каменоломни, находившиеся недалеко от  села
Семисотка.
   Каменоломни эти несколько меньшие, чем не столь  отдаленные  Аджимуш-
кайские под Керчью, где во время войны чуть ли не год держали  героичес-
кую оборону несколько сот красноармейцев против целой немецкой  дивизии,
но тоже немалые.
   Запутанные лабиринты штолен после  небольшой  предварительной  работы
превратились в "логово", которое могло укрыть в себе  как  преступников,
так и следы их преступлений.

   "ВОЛЧЬЯ СТАЯ"

   Банда начала свою деятельность с краж, налетов на коммерческие  лотки
и дома чуть более обеспеченных людей. Аппетиты росли:  не  довольствуясь
тем, что можно взять в домах и карманах, стали вымогать и то,  что  было
достаточно далеко. Жителя Щепкина А. П., у которого сохранилась квартира
в Киеве, вывезли в лесок, сначала только запугивали, потом били, да так,
что проломили грудину, а потом приковали наручниками к машине,  воткнули
палец в колпачок свечи и запустили мотор. Какое напряжение  зажигания  у
"девятки", вы знаете...
   После серии удач Бабак понял, что команда, "волчья стая",  достаточно
мобильна и послушна, поэтому решил, что настало время для более  крупной
операции.
   Повторим еще раз, что Ленинский район, омываемый с двух сторон Азовс-
ким и Черным морями, самый большой по площади в Крыму и в  то  же  время
самый "глухой". Плотность населения здесь незначительная, на многие  де-
сятки километров тянутся пустынные степи, в редких  хуторах  и  рыбацких
поселках чаще всего отсутствуют телефоны, нет радио,  телевидения,  сюда
не доходят газеты. Люди оторваны от жизни, но значительную часть населе-
ния, особенно живущих "от земли" и "от моря", это мало  тяготит,  а  для
действий банды условия благоприятные.
   (Позже, когда ловили банду, милиция столкнулась с проблемой  информа-
ционной блокады района. О банде знал почти весь Крым, Украина,  поминали
российские издания, а в Ленинском районе о ней знал не каждый).
   Начиналось лето. Побережье в Ленинском районе никогда не было  забито
отдыхающими, поэтому туда любили приезжать люди, не терпящие суеты. При-
езжали, как правило, издалека, своим узким кругом на несколько недель, с
автомобилями и всем необходимым для длительного пребывания в полевых ус-
ловиях.
   Бандиты это хорошо понимали. Знали они и то, что в случае возникнове-
ния проблем дозвониться в милицию людям будет нелегко. Да  и  не  каждый
побежит в райотдел, особенно если человек из другого, пусть даже из  со-
седнего государства. Наверное, поэтому поначалу в милицию  не  поступали
заявления, когда бандиты просто обкладывали отдыхающих данью в обмен  на
спокойный отдых. Но аппетиты росли...
   В июне в районе села Золотое, в Генеральской бухте, остановилась ком-
пания из тринадцати человек, прикативших отдохнуть из Москвы и Харькова.
Как только в уединенной бухте наметилось оживление,  кто-то  из  местных
информаторов сообщил вожаку "волков", и туда под вечер наведался и Бабак
со своими людьми.
   Приезжие, как оказалось, были из "крутых".  Два  джипа,  "восьмерка",
переносная электростанция, дорогая аппаратура - все это никак  не  могло
принадлежать скромным отдыхающим.
   Убедившись, что риск того стоит, Продан, Кравцов и Бабак приступили к
разработке деталей операции. Несколько дней они следили за лагерем,  ус-
тановили точное число отдыхающих, места расположения палаток и автомоби-
лей.
   Налет произошел 28 июня около полуночи, когда все в лагере устроились
на ночной отдых, а один из отдыхающих отправился проверять работу элект-
ростанции.
   Загрохотали автоматные очереди, над самыми палатками засвистели пули;
вспыхнули фонари, и с холмов, окружающих бухту,  в  сторону  палаточного
городка ринулись темные фигуры с масками на лицах.
   - Руки за голову! К столу! Не дергаться! - И автоматные  очереди  над
головами напуганных неожиданной стрельбой, полусонных,  растерянных  лю-
дей.
   Один из них бросился бежать в сторону грунтовой дороги, ведущей к се-
лу. Реакция бандитов была скорой и страшной: прогремела еще одна очередь
(позже следствие установило, что в ту ночь из автоматов стреляли Продан,
Кравцов и Бабак; кто именно пролил первую кровь,  неизвестно,  да  и  не
важно), и парень, попытавшийся бежать, рухнул под пулями...
   - Выходить по одному! - раздалась команда.
   По толпе пронесся шепот:
   - Убили!
   Один из налетчиков поспешил их "успокоить":
   - Не бойтесь, это ограбление. Не дергайтесь, и все обойдется.  Золото
складывайте перед собой и показывайте, где спрятаны деньги.
   Ошеломленные отдыхающие теперь уже безропотно выполняли все  требова-
ния напавших, справедливо боясь за свои жизни и жизни своих детей.
   Обшаривая чужие вещи, налетчики поняли,  что  компания,  которую  они
грабят, гораздо более крутая, чем могло показаться на первый взгляд. По-
мимо обилия золота и валюты, в недрах палатки хранились карабины и  пис-
толет, а также около тысячи патронов. Это было редкой удачей.
   Бандиты собрали  все,  что  представляло  хоть  какую-либо  ценность:
деньги, вещи, одежду, аппаратуру, продукты питания.  Сгрузили  добычу  в
две машины, принадлежавшие отдыхающим, а третью привели в негодность.
   Самих курортников загнали на плот. Туда же притащили и их срубленного
автоматной очередью товарища,  который  получил  серьезные  ранения,  но
все-таки остался жив. Затем "волки" облили бензином  деревянный  плот  и
дощатый причал и, на прощанье обнадежив:
   - Если в течение часа шелохнетесь, поджарим вас автоматной  очередью,
- скрылись на угнанных автомобилях.
   "Стая" на бешеной скорости полетела сквозь ночь к каменоломням. Маши-
ны с награбленным исчезли в просторных штольнях...
   Вещи распределили между участниками налета, но большую часть денег  и
золота Бабак забрал с собой, объяснив, что спрячет их в надежном месте.
   Преступный улов в тот раз был действительно велик и исчислялся десят-
ками тысяч долларов. Разумеется, шальные деньги жгли  руки,  и  безумным
налетчикам хотелось встряхнуться, расслабиться. Через пару  недель  они,
что называется, "оттянулись".
   Посетители бара "Зацеп" пансионата  "Ярославский"  надолго  запомнили
вечер 17 июля, когда в зал заглянули парни из Щелкина. Даже  по  походке
вновь прибывших можно было догадаться, что посторонним нужно уносить но-
ги. К сожалению, гости из Краматорска, незнакомые с  местными  обычаями,
вовремя не распознали опасность и повели себя самым обычным образом,  не
теряя достоинства. А когда их выволокли  на  улицу  и  набросились  всей
"стаей" избивать по-боксерски профессионально и  по-бандитски  грязно  и
жестоко, достойное сопротивление оказать уже не удалось. Тем более,  что
Бабак, к тому времени не расстававшийся с пистолетом, обнажил  ствол,  и
"волки" били несчастных ребят, под угрозами вожака в любую минуту  "пос-
тавить свинцовую пломбу".
   Чтобы отбить у кого бы то ни было желание преследовать его  "волков",
он несколько раз выстрелил в воздух, после чего  вся  компания  покинула
территорию пансионата, оставив избитых туристов на земле перед баром.
   Еще несколько ограблений произошло в общем-то по той же схеме, иногда
с большим насилием и кровопролитием, если жертвы пытались оказать сопро-
тивление. Например, одного парня (москвича) избили, затем заставили раз-
деться догола, загнали по грудь в воду и полоснули  автоматной  очередью
над головой, "чтобы не высовывался".
   О разбойничьей банде, кстати не слишком  сгущая  краски,  зашумели  в
прессе, данные о налетах регулярно попадали в сводки республиканской ми-
лиции, но сообщения поступали с большим опозданием и  далеко  не  всегда
были конкретны. Кроме того, смущало отсутствие очень больших  веществен-
ных доказательств - солидных и весьма приметных джипов. Как сквозь землю
провалились и машины, и вещи, и даже местным детективам, которые знали о
каменоломнях, гротах и пещерах, довольно долго не  приходило  в  голову,
что расхожий образ точен буквально.
   Но без конца такое продолжаться не могло, по крайней мере, сам Бабак,
бандит вполне расчетливый, не наркомани не алкоголик, это наверняка знал
и готовился заранее, нет, не завязать, а сорваться куда подальше.  После
каждого дела забирал львиную долю и где-то прятал, объясняя подельникам,
что так все сохранится надежнее.
   Но остановиться, как правило, труднее, чем  начать,  всегда  кажется,
что вот еще одно, ну вот последнее дело, вот еще такая возможность.
   И конечно же сказывалось и настроение "волков", которые зверели налет
от налета, жили перемежая насилие и наркотики.
   На следующее ограбление, последнее из  совершенных  бандою  в  полном
составе, "волки" Бабака вышли 20 июля. Накануне главарь и его правая ру-
ка Геннадий Продан проезжали по побережью неподалеку от  села  Каменское
все того же Ленинского района и заметили, что очередная группа новеньких
отдыхающих разбила лагерь. Рядом стояла и привлекательная "Ауди-100".
   Решено было действовать той же ночью.
   Вновь в полночь, вооруженные до зубов, все члены  банды  нагрянули  в
лагерь. Сценарий тот же: маски, автоматная пальба, фонари -  все  как  в
кино, только страшнее, потому что пули визжат над самой головою, порохо-
вая гарь бьет в ноздри и тебя, именно тебя толкают грубые руки или  под-
пирает в бок горячий жесткий ствол "калаша"...
   Семеро взрослых не оказали никакого сопротивления, опасаясь за  жизнь
малолетних детей.
   Бандиты не церемонились и забрали все, включая детскую  одежду,  про-
дукты питания, постельное белье. Погрузив награбленное в отобранную "ау-
ди", они скрылись.
   Вся операция заняла чуть больше часа. Остаток ночи и  следующий  день
до обеда "волки" провели в своем логове в каменоломнях, перебирая вещи и
сжигая ненужное им добро.

   МИЛИЦИЯ ВЫШЛА НА СЛЕД

   Сигнал в милицию об этом очередном бандитском нападении дошел  в  ре-
кордно короткие сроки. На поиск дерзких преступников был поднят  практи-
чески весь личный состав. Следы "ауди" определенно проходили вдоль побе-
режья, в глубь Керченского полуострова, и растворялись на одной из дорог
с твердым покрытием. Но где конкретно  могли  прятаться  преступники  на
территории огромного района, было неясно.
   Один из автомобильных экипажей  патрулировал  район  села  Семисотка.
Старшим патруля был назначен инспектор дорожно-патрульной службы старши-
на милиции И. Фарафонтов. Помимо него, в экипаж входил стажер уголовного
розыска. Естественно, оружие было только у Фарафонтова.
   Подъезжая к Семисотке, инспектор ГАИ вспомнил, что  лучше  всего  эти
окрестности знает его коллега, старший лейтенант Тарасенко.
   В этот день у того был выходной, однако старлей не отказался от учас-
тия в патрулировании. Именно Тарасенко и пришла в голову мысль проверить
штольни.
   Милицейский патруль направился к побережью, в  окрестностях  которого
находились известные каждому местному мальчишке каменоломни. Штольни тя-
нулись под землей на много километров, и обилие выходов  на  поверхность
делало их удобным тайным убежищем.
   Милиционеры не спеша направились к входу.
   - Я пацаном здесь лазил, - говорил спутнику Тарасенко, - для  местных
мальчишек забавы лучше не придумаешь - лишь бы по темным коридорам пола-
зить, в войнуху поиграть...
   Словно в подтверждение его слов из темноты прохода показалась  чья-то
фигура. Милиционерам показалось, что это подросток.
   Парень вышел на свет и, только когда его глаза адаптировались к  сол-
нечному освещению, увидел людей в милицейской форме. На мгновение парень
остолбенел, а затем с пронзительным криком "Пацаны!  Атас!"  -  бросился
обратно в темноту подземного коридора.
   Не родился еще милиционер, которому бы не показалось такое  поведение
странным; а уж тем более, что заметили у парня в руках предмет,  выража-
ясь протокольным языком, "похожий  на  ружье".  Фарафонтов  с  Тарасенко
отослали стажера за подкреплением в райотдел, а сами решительно  продол-
жили спуск.
   Через несколько мгновений раздались выстрелы. Оглянувшись,  Тарасенко
увидел три головы над грудой камней. Оттуда, из-за  прикрытия,  и  велся
огонь.
   Тарасенко пригнулся: у него было  всего  несколько  мгновений,  чтобы
оценить ситуацию и принять единственное решение.
   Отстреливаться невозможно - пистолет был только у Фарафонтова.  Да  и
один "макар" против трех стволов - неубедительно. И стреляют из-за  кам-
ней, а они здесь как на ладони...
   Тогда Тарасенко бросился к штольне, надеясь в ее  мраке  скрыться  от
снайперов.
   - Беги за мной! - крикнул он Фарафонтову и побежал вперед.
   Некоторое время он слышал за спиной шаги Фарафонтова.  Потом,  уже  у
входа в каменоломни, почувствовал толчок, резкую боль в плече  и  понял,
что ранен. Однако, собрав все силы, он все же забежал  внутрь,  пробежал
через галерею и спрятался в правом коридоре, - знал, что там безопаснее.
   Потеряв в темноте из виду фигуру Тарасенко,  Фарафонтов,  не  знавший
этих мест, побежал, наоборот, влево. Он бежал до тех пор, пока  не  уда-
рился об автомобиль "ауди". Бандиты преследовали его и трижды ранили - в
плечо, спину и лицо, - с такими ранениями он не мог далеко уйти  и  упал
на дороге.
   Бабак и Продан принялись искать Тарасенко, но тщетно - старший лейте-
нант скрылся в темноте знакомых с детства выработок. Один из членов бан-
ды предложил подорвать проходы штолен, но мин с дистанционным управлени-
ем у "волков" не было, а использовать гранаты они не решились  -  в  ре-
зультате взрывов могли обрушиться потолки галерей.
   Создавалась безвыходная ситуация. В штольнях спрятался опасный свиде-
тель, которого бандиты не могли найти и устранить. И очевидно, что  убе-
жищем больше пользоваться нельзя. Милиционеры же не просто так отправили
куда-то своего третьего на машине, наверняка за подмогой. Все  входы-вы-
ходы из штолен проконтролировать "волки" не могли, да  и  не  собирались
держать оборону. Поэтому Бабак отдал команду грузить джипы, а сам с Про-
даном принялся допрашивать раненого о маршруте  милицейских  патрулей  и
количестве  личного  состава,  задействованного  в  операции.  Затем  по
штольне пронеслось эхо двух выстрелов - Продан добил раненого, беспомощ-
ного милиционера.
   (На суде Продан утверждал, что милиционера застрелил Бабак. Свидетели
и баллистическая экспертиза доказали обратное.)
   Бросив труп Фарафонтова в штольне, банда пересела на джипы и навсегда
покинула каменоломни, столько времени служившие им укрытием.
   А получасом позже прибыла оперативная группа, вызванная стажером.
   Перед въездом в самую широкую штольню, где стажер (фамилию его проси-
ли не называть) расстался с Тарасенко  и  Фарафонтовым,  валялась  груда
стреляных гильз.
   В коридоре штольни лежал окровавленный труп Фарафонтова, а в  глубине
коридоров сотрудники милиций обнаружили раму сожженного автомобиля,  уг-
нанного у москвичей.
   Нашли они и раненого безоружного старлея Тарасенко, который, несмотря
на серьезность ранения и обильную кровопотерю, все же сумел добраться до
основного коридора.
   Два джипа тем временем мчались по направлению к селу Калиновка.  Один
автомобиль вел - Продан, другой - Бабак. Опасаясь  преследования,  прес-
тупники гнали машины на безумной скорости. Возможно, именно поэтому  ав-
томобиль под управлением Бабака перевернулся, и ему пришлось пересесть в
машину Продана.
   Доехав до Калиновки, бандиты разделились. Дальше  решено  было  скры-
ваться по отдельности. Бабак с Никеровым ушли  пешком,  остальная  часть
команды оставалась "на колесах".
   Именно на нее и наткнулись работники милиции на следующий день.
   ...Усиленные милицейские патрули днем и ночью курсировали по  близле-
жащим районам. Каждого участника патрулирования особо предупредили,  что
преступники вооружены и особо опасны, описали приметы  автомобилей.  До-
полнительно "заводить" милиционеров не требовалось - работали профессио-
нальная честь и мужская солидарность.
   Двадцать первого июля около 16 часов прямо на патрульный "УАЗ", в ко-
тором находились пятеро сотрудников  милиции,  выскочил  из-за  поворота
джип, обогнул патрульную машину и, не сбавляя скорости, помчался по  до-
роге. За рулем джипа сидел Продан, рядом находились Кравцов и Туник.
   - Принять вправо! Остановиться!
   В ответ - только рев мотора. Расстояние  еще  позволяло  стрелять  из
"Макарова", патрульные выхватили оружие, но на бандитское везение на до-
роге появился автобус, везший детей к морю; под его прикрытие  и  метну-
лись "волки", а затем, свернув на грунтовую дорогу, прибавили скорости.
   "УАЗ" начал преследование, и тут же в его лобовое стекло полетела ав-
томатная очередь. Милицейский "уазик"  продолжал  преследование,  пятеро
парней в форме, вооруженные табельными "Макаровыми", эффективными только
в ближнем бою, шли на автоматные стволы, но джип с более мощным двигате-
лем уходил все дальше и дальше и вскоре совсем скрылся из виду...
   Экипаж вернулся в райотдел, где участники преследования по фотографии
опознали автоматчика. Снайпером был Кравцов.
   Из приговора:
   "Судебная коллегия считает, что, произведя автоматные очереди с расс-
тояния 60 - 70 метров по машине, где находились сотрудники милиции,  ис-
полняющие свой долг по задержанию банды,  Кравцов  сознательно  допускал
лишение их жизни и стремился к этому, что подтверждается наличием сквоз-
ных пулевых отверстий в металле кузова в  непосредственной  близости  от
работников милиции, но Кравцову не удалось привести свой замысел  в  ис-
полнение по независящей от него причине. Продан, который управлял  маши-
ной, и Туник,  находившийся  на  заднем  сиденье,  не  возражали  против
действий Кравцова и поддерживали его советами, чем совершили  участие  и
пособничество в покушении на жизнь работников милиции..."
   После стрельбы по патрульной машине бандиты скрывались в самой глухой
части Ленинского района. Заброшенные пансионаты на время стали им  прис-
танищем. Там они прятали автомобили и прятались сами,  но,  естественно,
вели себя так, как уже не могли себя  не  вести:  устраивали  попойки  и
пальбу, по мишеням и просто так.
   Милиция наступала им на пятки, но тройка Продан - Никеров  -  Кравцов
успешно уходила от преследования, пользуясь поддержкой местных жителей.
   Как ни прискорбно, но это именно так: местные рыбаки  (читай  -  бра-
коньеры) и крестьяне предупреждали  "волков"  о  милицейских  проверках,
предоставляли убежище, продавали съестное и выпивку.
   Мертвый остов  атомной  электростанции  сослужил  бандитам  последнюю
службу: свел обе части "волчьей стаи" вместе. Бабак снова  воссоединился
со своей бандой, но к этому времени "волки" уже не видели в нем  необхо-
димости. Очень многое не устраивало членов банды в их руководителе:  его
жестокость, из-за которой они все оказались обречены на войну с  милици-
ей, его жадность и диктат.
   Ну а больше всего раздражало то, что о судьбе большей части  похищен-
ных денег и золота знал только он и никого в нее не посвящал. Все чаще и
чаще "волки" говорили между собой, что Бабак собирается захапать их  де-
нежки, добытые кровавыми трудами, и смыться,  скорее  всего,  не  просто
так, а избавившись от "стаи".
   - Если бы мы не убили его, он убил бы нас, - в  один  голос  заявляли
подсудимые.
   В этом они окончательно убедились, вновь встретившись в циклопическом
бетонном лабиринте мертворожденной станции.
   Если когда-то по мотивам дела  "бабаков"  будет  снят  художественный
фильм, то центральная сцена будет происходить именно  там,  в  непомерно
огромных пустынных залах, бесконечных коридорах с  выбитыми  стеклами  и
осыпающейся штукатуркой, среди груд слежавшегося  строительного  мусора,
битого камня и ржавеющего металла. Причудливое эхо будет  всколыхиваться
и замирать, подхватывать и перевирать выкрики, брань и шепот.
   У сцены будет жесткое драматическое напряжение:  главарь,  который  и
расчетливее, и хитрее, и авторитетнее всех и каждого в отдельности, ста-
рался манипулировать "волками", стравливая их друг с другом, попеременно
сближаясь, сговариваясь то с одним, то с другим и пытаясь всячески избе-
жать слияния их в команду. Уговоры и угрозы, лесть и оскорбления, шантаж
и посулы - все шло в ход и сработало бы, но...
   И вот это "но" явственно читалось в раскаленном грязном бетоне  стен,
в иссушающем ветре, разносящем по коридорам едкую  пыль,  в  зловонии  и
хлюпанье воды, залившей подземные туннели и колодцы, в потных, небритых,
ожесточенных лицах "волков".
   Так явственно читалось, что сам ницшеанец, посчитавший  себя  некогда
вправе вырваться из паутины умирающего города ценою судеб и жизней  про-
чих, начал все чаще срываться на крик и на угрозы.
   И как только "волкам" стало понятно, что Бабак скорее сдаст их  мили-
ции, чем позволит уйти всем, возник замысел избавиться от главаря.
   Сам Бабак, почувствовав, что "всех" ему уже не  удастся  подчинить  и
выиграть необходимое время и свободу действий, сделал ставку на  Кравцо-
ва. Намекал ему на то, что неплохо было бы уйти вдвоем, сбросив  "ненуж-
ный балласт".
   Однако он просчитался: после убийства милиционера и для  Кравцова,  и
для остальных "волков" больше не существовало непререкаемых авторитетов,
и взгляды, которыми обменялись члены стаи, оказались значительнее слов.
   Вот это, пожалуй, одна из самых главных и устойчивых  закономерностей
организаций, основанных на власти одной только силы.
   Группировка или организация, как бы мала или велика она ни была,  ус-
тойчива только до той поры, пока выгоды объединения и страх перед  вожа-
ками превышает личные интересы ее членов.
   Если любая часть группы почувствует свою силу и свою возможность "ра-
ботать" самостоятельно, произойдет раскол.
   Если приходится выбирать между своей жизнью и жизнью вожака,  послед-
ний обречен.
   Настоящие человеческие чувства в группировке,  основанной  на  власти
силы, возможны только как случайность, побочное явление.
   Бабак предусмотрел многое, подбирая себе "волков" из молодых, но  се-
мейных наркоманов, каждый из которых еще до вхождения в "стаю" признавал
и принимал его авторитет, повязывая их кровью и общими преступными инте-
ресами. Но все это действовало только до поры до времени, пока не появи-
лись факторы, превышающие иерархические отношения.
   Понять же, что порог перейден, кровавый ницшеанец не смог.

   ВЕЗЕНИЮ - КОНЕЦ

   В последний раз в полном составе банда собралась в недостроенном зда-
нии пионерского лагеря "Полет". Требуя по-прежнему беспрекословного под-
чинения, Бабак сам окончательно подписал себе смертный приговор, который
привел в исполнение Никеров с молчаливого согласия остальных  участников
банды.
   Он всадил пулю в голову вожаку, когда тот прилег отдохнуть.
   Тело своего низложенного главаря бандиты закопали в глину  под  нишей
цокольного этажа. Грунтовые воды в то лето поднимались высоко,  так  что
когда труп обнаружили, опознать его удалось только по рисунку зубов.
   То, что происходило в последующие дни, представляло собой затянувшую-
ся кровавую агонию.
   Убитый ницшеанец конечно же был зверем и беспредельщиком, но планиро-
вал четче, действовал более продуманно и не так  пьянел  от  крови,  как
"волки". История не терпит сослагательного наклонения, возможно,  травля
бы продолжалась дольше, возможно, крови бы тоже пролилось не меньше,  но
может быть, он и в самом деле сдал бы подельщиков и оторвался  сам  куда
подальше от Крыма. Накопленные деньги (кстати, судьба  их  доселе  неиз-
вестна; известно только,  что  сумма  ценностей,  оплаченных  непомерной
кровью и страданиями, в сущности, совсем невелика) ему одному,  от  силы
двоим, это позволяли.
   Но история пошла иным путем.
   Фактически став главарем банды, Продан не давал своим "волкам" време-
ни на раскачку. На следующий же день после убийства Бабака он взял с со-
бой Никерова и отправился в поселок Ленине добывать очередную машину.
   Оба надели строительные комбинезоны, в руках у них были  сантехничес-
кие инструменты, поэтому их появление на улице в спецодежде в  обеденное
время не вызвало никаких подозрений.
   Знакомый Продана чинил автомобиль в своем гараже.  Увидев  приближаю-
щихся "волков", он заподозрил неладное, но вида не показал.
   Продан начал разговор без предисловий.
   - Ты должен тысячу двести долларов, - заявил он очередной  жертве.  -
Кроме того, сейчас же пойдем - переоформишь на меня тачку.
   Парень, у которого были все причины сомневаться в размере и вообще  в
наличии долга, а "шестерка", по сути, представляла его единственное дос-
тояние, отказался. А Продан находился в таком состоянии, когда  малейшее
прекословие приводило его в бешенство. Мгновение - и ствол в руках бесп-
редельщика.
   Грязная брань - и крик:
   - Гонишь, падла? - И, не  дожидаясь  ответа,  новый  главарь  в  упор
расстрелял автовладельца.
   Труп перетащили за гараж и бросили в траву, "шестерку" вывели из  га-
ража и отправились в лесополосу, где их поджидали Туник и Кравцов.  Бан-
диты переоделись, приняли еще дозу и отправились колесить по  окрестнос-
тям.
   События развивались со стремительной быстротой. Псы пьянели  от  вида
крови. По малейшему поводу их руки тянулись к спусковому крючку. И  труп
молодого парня из Ленина в тот роковой день не был последним на их  чер-
ном счету.
   В выходной супруги К. выбрались на огород копать картошку. Дочь  тоже
собиралась поехать вместе с родителями, но в последний момент  передума-
ла, осталась позагорать. Родители обещали вернуться за ней под вечер, но
когда все сроки прошли, а они не появились, девочка не на шутку  обеспо-
коилась.
   ...Около шести вечера автомобиль  с  бандитами  проезжал  мимо  садо-
во-огородных участков в районе села Владиславовка соседнего,  Кировского
района. В глубине поля они увидели новенькую "девятку" - а в их  куплен-
ной за две пули "шестерке" бензин был на исходе; кроме того, ориентиров-
ку на ее пропажу уже могли передать постам дорожнопатрульной службы, - и
бандиты решили "сменить машину".
   На тот момент лишь у одного Туника руки были, что называется,  непос-
редственно не замараны кровью, он впрямую  еще  не  принимал  участия  в
убийствах. Решено было, в прямом соответствии с бабаковским воспитанием,
исправить эту ошибку, чтобы "не сорвался", чтобы не надеялся, что в слу-
чае чего сможет сравнительно легко отделаться от закона.
   Хозяева машины, ничего не подозревающие горожане, муж с женой,  рабо-
тали рядом друг с дружкой на своих любовно  ухоженных,  обильно  политых
потом шести сотках.
   Теперь к поту прибавилась кровь.
   Из подъехавшей "шестерки" выскочил Туник, вооруженный автоматом.  Ко-
роткая очередь - и супруги пали замертво.
   Новый вожак, Продан, подошел, осмотрел итоги кровавой "присяги" и  на
всякий случай контрольным выстрелом прострелил еще  слабо  трепыхающееся
сердце невинной жертвы.
   На сей раз тела убитых сбросили в оросительный канал и наскоро забро-
сали землей. Там же, в канале, утопили и "шестерку", справедливо  опаса-
ясь, что машину опознают.
   "Девятку" они позже удачно "толкнули" через своих знакомых в Симферо-
польском районе, куда "волки" перекочевали  с  Керченского  полуострова.
Устроились они недалеко от крымской столицы, сняв частный дом в селе Ук-
ромном. Оттуда выезжали на дело, там же, по соседству, сбывали  угнанные
автомобили.
   Вымогательства и разбойные нападения продолжались до  октября,  и  на
автодорогах, и в пригородных селах. Их перечисление,  изобилующее  столь
же кровавыми, черными и грязными деталями, как и предыдущие эпизоды, за-
нимает десяток страниц обвинительного заключения. Брутальный нажим,  из-
биения, а при попытках сопротивления - стрельба.
   Однако теперь "волки", выходя на дело, чаще стали переодеваться в ми-
лицейскую форму. Так они "взяли"  хорошую,  набитую  импортным  барахлом
"девятку", которую семья из Краснодарского края перегоняла  из  Германии
домой. Это, в числе немногих дел, обошлось без стрельбы: достаточно было
лжемилиционерам приставить ствол к виску малолетней дочки, которая езди-
ла с родителями посмотреть Европу.
   Крым полнился страшными слухами, недоумевали даже бандиты из  больших
"семейств", постепенно переходящие на более тихие методы работы.
   "Волков" искали и милиция и "башмаки", действительно искали по  всему
Крыму, но, видимо, с наибольшим тщанием искали  все-таки  на  Керченском
полуострове, а не в десятке километров от Симферополя, в селе, где  жила
мать братьев Башмаковых.
   Тем более, что они засветились, опять наведавшись в Щелкино,  где  по
накатанной схеме вымогали машину и деньги (правда, на этот раз  обошлось
без жертв: щелкинец Л., "воспитанный" рукояткой пистолета и арматуриной,
пообещал сбегать за деньгами, но вместо этого проскочил в отделение  ми-
лиции. Волчье чутье сработало: Продан с Никеровым  не  стали  дожидаться
нерадивого "должника" и даже не угнали его "фольксваген", а под покровом
ночи вернулись в Укромное).
   Однако в октябре везение "волков" наконец-то закончилось.
   Семнадцатого октября около семи часов вечера Продан и  Никеров  ехали
на мотоцикле по одной из улиц села  Комсомольского,  ближнего  пригорода
Симферополя. У гаражей стоял милицейский патруль.  Один  из  сотрудников
милиции просигналил мотоциклисту, чтобы тот остановился, однако тот  на-
чал разворачиваться в противоположном направлении. Почуяв неладное,  ми-
лиционеры решили задержать водителя. Один из патрульных схватил мотоцикл
за руль.
   Продан упал. Никерову удалось спрыгнуть, и он быстро побежал в  поле.
Второй милиционер бросился за ним вдогонку.
   - Дяденька, не стреляйте! - закричал преследуемый урка, почувствовав,
что просто так от инспектора не уйти.
   Когда милиционер приостановился,  "волк",  действуя  в  точном  соот-
ветствии со старым  приемом  урок,  сравнительно  недавно  вновь  проде-
монстрированным в фильме Алексея Германа, обернулся и выстрелил.
   Пуля попала сотруднику милиции в грудь и сбила его с ног. Третий пат-
рульный рванулся к "волку", но прогремели еще два выстрела - и  милицио-
нер упал, получив ранения в живот и голову. А Никеров бросился бежать, и
ему удалось уйти в сторону ГРЭС и  затеряться  в  лабиринте  строений  и
хоздворов промзоны (грэсовский жилой поселок, в то время вотчина "башма-
ков", находится на противоположной  стороне  Евпаторийской  трассы);  но
Продана все-таки взяли.
   Взяли, опознали и в считанные часы раскололи,  выяснив  между  прочим
возможные места укрытия подельщиков.
   На поиски по адресам были направлены несколько оперативных  групп,  и
за два дня Никерова выследили и попытались задержать 19 октября в доме у
родственников жены.
   Увидев подъезжающую милицейскую машину, Никеров выпрыгнул  в  окно  и
через огороды побежал к лесополосе. Дорогу ему  преградил  оперуполномо-
ченный уголовного розыска. Используя тот же "киношный" прием, "волк" за-
медлил бег и снова разыграл испуг - и снова удачно, ему удалось  выстре-
лить первым.
   Милиционер получил серьезное огнестрельное ранение;  однако,  истекая
кровью, оперативник успел несколько раз выстрелить в убегающего преступ-
ника и ранить его в ногу.
   При задержании Никеров отчаянно сопротивлялся.
   Туника задержали через несколько дней. Сопротивления он  не  оказывал
и, по его словам, шел попрощаться с родными прежде, чем сдаться милиции.
   Кравцова так и не нашли.
   Суд приговорил всех членов банды к исключительной  мере  наказания  -
расстрелу, и приговор был приведен в исполнение, несмотря на прошение  о
помиловании.


 

ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4]

Страница:  [1]