Голос бывшего муха Алены был ему неприятен, но Солоник, подавив в се-
бе негативные эмоции, представился, предложив встретиться.
   - А, это ты, гондон! - казалось, бывший Аленин муж даже  обрадовался.
- Ну, давай, забьем с тобой стрелу, козлина... Подваливай в Люберцы,  мы
тебя всей бригадой отпидарасим!
   - Не понял, - Саша переложил трубку в другую руку.
   - Чо не понял - я же тебе, зяблик, русским языком говорю - в  Люберцы
давай, в Люберцы... Знаешь такой город? Дешевка долбанная, хмырь  болот-
ный... - после этого трубка взорвалась непечатными ругательствами  -  на
зоне, где был Саша, за каждое из которых можно было заработать заточку в
печень.
   - Хватит гнилых базаров, забивай стрелку, приеду, - спокойно  прервал
его Солоник. - Где в Люберцах и во сколько?
   - В восемь вечера, за ДК, - немного подумав, ответил бывший муж  Але-
ны. - Давай, козлик, вазелин не забудь приготовить. Буду ждать.
   Саша отправился в Люберцы утром следующего дня. Беседа, судя по  все-
му, предстояла серьезная, и потому следовало предварительно изучить мес-
то будущей встречи.
   Дом культуры он нашел без труда. За ним пустырь, судя по всему, мало-
людный в любое время суток, - предполагаемое место  предстоящей  беседы.
Слева и справа лужи, впереди глухой забор. Несомненно бывший  муж  Алены
должен появиться на стрелке не один; по всей видимости, притащит с собой
качков, коими славятся Люберцы, как Тула - самоварами или Вологда - кру-
жевами. Что и говорить, место было выбрано удачно и грамотно:  в  случае
чего никаких свидетелей, и свалка недалеко, труп можно  спрятать  (если,
конечно, Аленин муж пойдет на крайние меры). Да и родные стены,  по  его
замыслу, должны помочь.
   Впрочем, у Саши тоже был несомненный козырь: из  рассказов  Алены  он
знал, что представляет собой ее бывший муж, но тот  в  свою  очередь  не
знал о нем абсолютно ничего.
   Вернувшись домой, Солоник принялся за  подготовку.  Почистил  любимый
ствол, семнадцатизарядный "глок", навинтил на него глушитель.  Еще  один
пистолет, "одноразовый" китайский "ТТ", привязал скотчем к ноге.  Из-под
штанины его не могли заметить. Рассовал по боковым карманам  пару  лимо-
нок, третью, на всякий случай, спрятал в широкий  рукав  куртки.  Легкий
бронежилет, надетый под куртку, почти не выделялся. С таким арсеналом он
мог противостоять хоть всем люберецким качкам.
   Предстояло решить еще один вопрос: транспорт. Отправляться в  Люберцы
на собственном автомобиле не стоило - во-первых, "Мазаратти" бросается в
глаза, во-вторых, трудно совмещать прицельную стрельбу (если  до  такого
дойдет) и вождение машины.
   Решение, единственно правильное, пришло само собой: добраться до  Лю-
берец на собственном автомобиле, а уж там, оставив  машину  на  стоянке,
подыскать какого-нибудь частника...
   Частник был обнаружен быстро - пожилой усатый водитель сразу же  сог-
ласился подвезти приезжего молодого  человека  от  автостоянки  до  Дома
культуры. Сто долларов, которые Саша предложил ему, сразу же расположили
водилу в пользу пассажира.
   - Только жди меня, пока  не  вернусь,  -  напомнил  Солоник,  с  удо-
вольствием отметив про себя, что в частном такси стекла тонированы. -  Я
тебе еще заплачу!
   - Не вопрос, - обрадовался водила, - так куда, говоришь? К ДК?
   На пустыре его уже ждали. Аленин муж, явно нетрезвый, стоял во  главе
группы молодых качков, вооруженных, кто чем: велосипедными  цепями,  за-
точками, дубинками и ножами. Вид качков не предвещал ничего  хорошего  -
они буквально исходили злобой и агрессивностью. Видимо, та первая встре-
ча у спорткомплекса не прошла даром: во всяком случае обманутый муж  по-
нял, что одному ему с обидчиком не справиться.
   - Останови тут, - коротко распорядился Саша, открывая дверь.
   Вышел, нащупал в кармане лимонку, крикнул:
   - Ну, давай, говори, что хотел!
   Тот извлек из внутреннего кармана тяжелый металлический прут и  огля-
нулся на качков.
   - Давай, Серега, не ссы, мы за тебя, - пробасил один из них  -  коре-
настый, крепко сбитый парень в необычайно широких брюках.
   Бывший Аленин муж сделал несколько шагов вперед. Взгляд его  был  уг-
рюм, движения, как у любого одержимого человека, размашистыми  и  нерас-
четливыми, от него сильно разило спиртным. Саша понял: с ним он справит-
ся быстро.
   - Ну что, паскуда, - прошептал Сергей, - мы тебя сейчас  научим,  как
надо себя вести. - Взглянув на машину с  непроницаемо-черными  стеклами,
он добавил: - Что, перетрухал, не один приехал? Дружков решил подогнать?
   Короткий замах - Солоник, грамотно перехватив руку  нападавшего,  вы-
вернул ее, и металлический прут с чавкающим  звуком  шлепнулся  в  лужу.
Следующий удар пришелся в солнечное сплетение, и бывший муж Алены,  сло-
жившись пополам, словно перочинный ножик, без звука свалился в грязь.
   Люберецкие качки, загодя уверенные в успехе, явно не ожидали подобно-
го поворота событий. Видя, что их предводитель  повержен,  они  медленно
двинулись вперед. Ощетинившись дубинками, заточками и ножами, качки выг-
лядели угрожающе.
   Саша понял: именно теперь следует дать понять, кто перед ними...
   Левая рука быстро, без суеты извлекла из кармана лимонку -  жест  был
достаточно угрожающим, чтобы любера остановились. Тем временем  Солоник,
выхватив из кармана "глок" с навинченным  глушителем,  выстрелил  качкам
под ноги, как бы обозначив границу между собой и ими.
   - Пацаны, кто из вас старший? - спросил он,  стараясь  держаться  как
можно спокойней.
   Качки замерли.
   - Кто из вас главный, я спрашиваю? - повторил вопрос Саша.
   Пауза затянулась - качки как завороженные уставились на лимонку.  На-
конец откуда-то сбоку раздался хриплый бас:
   - Колян, говори за всех...
   Вперед вышел тот самый невысокий, плотный пацан, который  несколькими
минутами ранее подбадривал Серегу.
   - Ну я...
   - Пацаны, - начал Солоник, стараясь вложить в  собственные  интонации
как можно больше примирительности, - я против вас ничего не имею. Вижу в
первый раз, и мне этого достаточно, чтобы понять: вас подставили. Если у
него со мной какие-то проблемы, - Саша небрежно пнул ногой лежавшее  пе-
ред ним безжизненное тело, - то это проблемы только его и мои. И  решать
их только нам вдвоем. Я не виноват, что меня полюбила его бывшая жена. Я
ее не отбивал, и ее право, кого из нас выбирать. Если же у него, - гово-
ривший снова бросил взгляд на, бывшего Алениного мужа, который начал по-
давать признаки жизни, - если у него есть ко мне какие-то вопросы, пусть
задает их сам, как и должен делать настоящий  мужчина,  а  не  впутывает
посторонних. Я ведь один на стрелку приехал... Или я что-то не так  ска-
зал?
   - А чо - все правильно говоришь, - качок, которого  назвали  Коляном,
явно смягчился. - Нам до его семейных базаров и дела нет. Жена у него  к
тебе ушла или еще чего там... Пусть сам свои дела распутывает. Просто он
нам денег дал - мол, надо одного фраера проучить,  чтобы  чужих  жен  не
трахал. Да и земляк вроде, вот мы и подписались. Да если  бы  мы  знали,
что ты такой крутой человек, мы бы этого говнюка сами умудохали.
   - Вот и добазарились, - улыбнулся Александр, пряча оружие. -  Значит,
все путем.
   - Да о чем речь! Нам самим стыдно... Правильно я говорю, пацаны?
   Пацаны согласно закивали.
   - Базаров нет!
   - Да, сразу видно, ты - человек авторитетный!
   - Извиняй, что так неловко вышло...
   - Забирай его с собой, если хочешь!
   Саша неплохо разбирался в людях, а потому знал: если сейчас  располо-
жить их в свою пользу, этому самому Сереге придется и вовсе плохо. А по-
тому, небрежно достав из кармана бумажник,  отсчитал  триста  баксов  и,
протянув их Коляну, произнес:
   - Вот и ладненько, пацаны. Накройте себе сегодня поляну и выпейте  за
то, чтобы всегда все путем заканчивалось, чтобы любой вопрос можно  было
утрясти мирно.
   Качок было заартачился:
   - Да ладно, зачем?! Мы и так перед тобой по кругу виноваты!
   - Ничего не хочу знать, - отрезал Солоник, - бери, бери... А то  оби-
дишь.
   - За кого хоть выпить, как тебя звать? - спросил любер, опасливо при-
нимая деньги.
   - За Александра Македонского, - ответил Саша, улыбнувшись.
   Когда качки, поблагодарив Солоника, ушли, Саша наклонился  к  бывшему
Алениному мужу и осторожно, словно боясь испачкаться, приподнял его.
   - Значит, тебя Сергеем зовут?
   Тот промычал что-то неопределенное.
   - Значит, Сергеем, - голос Саши сделался сух и деловит.  -  А  теперь
говорить буду я. Если не любит тебя женщина, отпусти ее с миром. Ну  что
тут поделать? Другую найдешь, с которой тебе будет хорошо.  Мы  с  тобой
уже второй раз встречаемся. Если, не дай Бог, попадешься ты мне  в  тре-
тий, то он наверняка станет для тебя последним... Усвоил мою мысль,  Се-
режа?
   Взгляд покинутого мужа был угрюм, а Саша подвел итог разборке:
   - Понял, Сергей... По глазам вижу - понял. Но смотри  -  в  последний
раз тебя предупреждаю!
   Едва Саша открыл дверь квартиры, Алена вся в слезах бросилась к  нему
на шею.
   - Ой, наконец-то! А я уже решила, что с тобой что-то случилось.
   - Почему это со мной должно что-то случиться? - удивился Солоник, вы-
тирая слезы на ее щеках.
   - Мне почему-то подумалось, что ты поехал  в  Люберцы  с  ним  разби-
раться, - она так и сказала - с "ним". Видимо, ей не  хотелось  называть
по имени человека, который доставил ей так много неприятностей. - У меня
предчувствия нехорошие...
   - Тебе просто показалось, - мягко улыбнулся Саша, стараясь вложить  в
эту улыбку как можно больше нежности и участия. - Но я действительно был
сегодня в Люберцах.
   - Ты! - ее голос дрогнул. - Видел его?
   - Мне даже удалось с ним побеседовать. Вполне приличный молодой чело-
век, и друзья у него замечательные - душевные и понятливые.
   - Что он тебе сказал?
   - Что больше никогда, ни при каких обстоятельствах  не  наберет  твой
номер телефона, не будет интересоваться где ты, с кем... И вообще, давай
больше не будем о нем вспоминать?
   Алена хотела было что-то сказать или возразить, но Саша,  не  дождав-
шись ответа, поволок ее в спальню на огромную кровать...


   ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

   Нельзя сказать, что милиция, взбудораженная дерзкими отстрелами, без-
действовала. Поиски пока еще неизвестного, но такого меткого киллера шли
полным ходом.
   Были опрошены сотни свидетелей, имевших  хоть  какое-то  отношение  к
убитым, сняты десятки километров видеопленки,  проверены  все,  кто,  по
мнению МУРа и РУОПа, были способны на подобное, просчитаны  многочислен-
ные версии, исходя из того, "кому эти убийства выгодны? ". Опытные  ана-
литики, просеивая тонны порожней информативной руды, отбирали редкие зо-
лотые крупицы, и вскоре приблизительный портрет неизвестного был  готов:
на вид - между тридцатью и  сорока,  небольшого  роста,  имеющий  навыки
конспирации и театрального грима, проходивший воинскую службу,  по-види-
мому, в спецназе.
   Информация эта, конечно же, не была исчерпывающей, тем более что сыс-
кари не имели даже приблизительного портрета разыскиваемого,  но  вскоре
менты напали на след, который стоил многих других: по  оперативным  дан-
ным, этот человек в последнее время активно сотрудничал с шадринскими...
   Соответствующие структуры принялись методично  разрабатывать  группи-
ровку. Прослушка телефонных переговоров и пейджинговой связи  дала  мно-
гое, а еще больше - скрытая оперативная видеосъемка.  Менты  фиксировали
абсолютно все контакты более или менее значительных фигур среди шадринс-
ких, проверяя тех, кто с ними контактировал,  по  своим  каналам.  Самая
ценная информация, конечно же, была получена от так  называемых  "опера-
тивных источников" - то есть от криминальных элементов различного  уров-
ня, в разное время завербованных МУРом и РУОПом. Вся  эта  информация  в
совокупности и дала основания полагать, что сыскарями  обнаружен  именно
тот человек, которого ищут: им оказался некто Валерий  Максимов,  прожи-
вавший на окраине Москвы, по улице  Успенской  вместе  с  сожительницей,
фактически с женой, на которую квартира и была оформлена.
   Прослушивание телефонных разговоров объекта ничего  существенного  не
дало. Видимо, этот самый Максимов был человеком опытным и понимал, что о
серьезных вещах в наше время по телефону лучше не распространяться.
   За домом организовали оперативное наблюдение,  результаты  фиксирова-
лись видеокамерой, но ничего подозрительного вроде бы замечено не было.
   Во всяком случае - пока. Тяжелая, глухая тишина глубокой ночи повисла
над столицей. За окнами  непроглядная  мгла,  лишь  кое-где  разреженная
тусклыми огоньками уличных фонарей.
   Невысокий, чуть сгорбленный мужчина, подойдя к огромному  письменному
столу, включил настольную лампу, и ровный зеленоватый свет  залил  каби-
нет.
   Уселся, ключом открыл выдвижной ящик стола, достал картонную папку  с
тесемками, развязал их и, поправив абажур, погрузился в чтение.
   У хозяина этого кабинета были веские причины для бессонницы: предсто-
яло решить - брать этого загадочного Валерия Максимова, проживавшего  по
улице Успенской, или повременить.
   В том, что этот Максимов наверняка и  является  загадочным  киллером,
поставившим на уши всю Москву, у него сомнений не было - так же, как и в
том, что фамилия его наверняка не Максимов.
   Хозяин кабинета, генерал-майор милиции, занимал солидную должность  в
аппарате МВД и обладал богатейшим опытом. Более тридцати пяти лет  своей
жизни он посвятил розыску преступников, пройдя путь от  простого  оперу-
полномоченного до серьезного начальника.
   С одной стороны, брать Максимова  всетаки  следовало:  слишком  много
проблем он создавал, и никто не мог поручиться, что в ближайшем  будущем
не создаст еще больше.
   С другой - можно было и потянуть, подождать: а вдруг он ненароком вы-
ведет на какойнибудь иной, более важный след?
   Если он действительно киллер, стало быть, у него имеются заказчики...
   Кто они? Какие цели преследуют?
   Кто за ними стоит? Генерал раскрыл папку и погрузился в чтение  доку-
ментов, написанных сухим  казенным  языком.  Тем  не  менее  они  свиде-
тельствовали о многом: и о, несомненно, профессиональной подготовке кил-
лера, и о том, что отмашки на отстрел ему дают люди солидные и влиятель-
ные, и о том, что у людей этих наверняка есть список следующих жертв...
   Хозяин кабинета потянулся к пачке папирос. Человек старой закалки, он
признавал только "Беломор". Чиркнул спичкой, на мгновение окутавшись бе-
ловатым дымом, который в свете абажура сделался ядовито-зеленым...
   Была в этом деле еще одна сторона. За киллером, несомненно, охотились
и бандиты. Достаточно вспомнить, сколько пацанов было под началом Длуга-
ча или Бобона, сколько влиятельных людей стояло за покойным Виктором Ни-
кифоровым, более известным, как Калина, сколько отвязанных "отморозков",
готовых на что угодно, могла поставить в столицу та же Тюмень. Эти  бан-
диты уже выходили на генерала, уже следовали  недвусмысленные  предложе-
ния: как только его  закроете,  дайте  нам  знать,  а  мы,  мол,  с  ним
по-свойски разберемся.
   Генерал затянулся папиросой, встал, зашторил окно  -  папиросный  дым
тянулся сквозь щелочку между тяжелыми портьерами.
   Ситуация, что ни говори, непростая. С одной стороны,  гневные  окрики
сверху: сегодня он стреляет в авторитетов преступного мира, а что,  если
завтра надумает поймать в перекрестье оптического прицела авторитета ми-
ра политического? Поди, объясни им, что сам по себе никогда он не  наду-
мает...
   С другой - уголовные авторитеты сила не менее реальная,  чем  высокое
начальство: закрывай его, гражданин начальничек, потом нам скажешь, куда
его увезли, в "Матроску" или в "Бутырку". Мы в долгу не  останемся,  сам
понимаешь, не впервой. Ты - нам, мы - тебе.
   Ни с теми, ни с другими портить отношения не хотелось. Но  как  найти
баланс, равновесие, чтобы всех ублажить.
   А он уже не молод, еще год, два - и на пенсию. Чем тогда  заниматься,
на что жить? Картошку на своих шести сотках подмосковной  глины  выращи-
вать? В какую-нибудь паскудную фирму наняться начальником службы охраны?
   Неожиданно сонную тишину ночи пропорол резкий телефонный зуммер.  Хо-
зяин кабинета взглянул на черный эбонитовый телефон -  казалось,  корпус
его вибрирует от пронзительного звонка.
   - Алло...
   Звонил начальник опергруппы, которая отслеживала объект. У него  была
привилегия - в случае непредвиденных обстоятельств беспокоить генерала в
любое время. И теперешние обстоятельства, судя по всему, были именно та-
ковыми.
   Новость была достаточно неприятной: только что  стало  известно,  что
гражданин Валерий Максимов заказал для себя и для своей сожительницы би-
леты до Таиланда, куда намерен вылететь на днях. А это означало, что  он
мог и вовсе исчезнуть из поля зрения...
   Решение следовало принять безотлагательно, но товарищ генерал медлил:
еще пять минут назад он и сам не знал, как поступить.
   - Какие будут распоряжения? - спросил возбужденный опер.
   Хозяин кабинета откашлялся.
   - Берите под утро... Часов в семь. И сразу же сюда, ко мне. Я  с  ним
сам буду говорить.
   - Понял. Вызываем СОБР. Будем брать в семь утра. Извините за  поздний
звонок. Всего хорошего, товарищ генерал, спокойной ночи.
   Положив трубку, генерал некоторое время еще листал папку, пока  нако-
нец у него не созрело единственно правильное решение. Когда этого  зага-
дочного Максимова возьмут, он побеседует с ним  лично,  попытается  про-
бить, кто за ним стоит (в собственных способностях на  этот  счет  мили-
цейский начальник не сомневался), а уж потом...
   Потом видно будет. В конце концов, его опасная и трудная служба,  его
погоны, компетентность всегда дают  возможность  маневра  между  властью
официальной и властью теневой. Главное - не нарушать относительного рав-
новесия между этими противоборствующими сторонами,  сделать  так,  чтобы
все остались довольны.
   Новая жизнь шла своим чередом. Наверное,  никогда  Саша  не  был  так
счастлив, как теперь, с Аленой. Никогда еще он так  часто  не  улыбался,
никогда еще женщина не доставляла ему такой радости.
   Евроремонт, произведенный в квартире, дорогая стильная мебель, поезд-
ки по городу - теперь, когда рядом была любимая женщина, все это воспри-
нималось по-иному.
   Правда, он ни на минуту не забывал о своей профессии. Но, будучи нас-
тоящим мужчиной, сделал так, чтобы Алена ни о чем не подозревала.
   Спустя несколько дней после поездки в Люберцы Саша, сведя  знакомство
с соседкой по лестничной площадке, с ходу предложил ей  сдать  квартиру.
Та, естественно, заупрямилась, но названная внушительная сумма  склонила
ее в пользу предложения.
   Спустя неделю в квартире за стеной был оборудован настоящий  арсенал.
Ствольный гранатомет "ПГ", автомат Калашникова, вроде бы устаревшая,  но
надежная трехлинейка Мосина, несколько карабинов с оптическими прицелами
и стволы - от "одноразового" "ТТ" до экзотического бразильского  "тауру-
са". Все оружие, смазанное и почищенное, покоилось в стенных шкафах и на
антресолях.
   На всякий случай Солоник распорядился пробить дверь в квартиру, кото-
рую снял, чтобы в случае форс-мажора иметь возможность для бегства.
   Алена, естественно, все это видела и делала свои выводы - но не  спе-
шила делиться ими с Сашей. Лишь один раз спросила его:
   - Зачем тебе столько оружия?
   - Для самообороны, - улыбнувшись, ответил тот. - А вдруг тебя  кто-то
обидит? Или захочет тебя у меня отнять?
   - Главное, чтобы тебя никто не захотел у меня отнять, - вздохнула  та
и покосилась на кобуру под мышкой, из которой угрожающе торчала рукоятка
большого черного пистолета - того самого, который она  когда-то  приняла
за газовый.
   - Да кто меня отнимет? - отмахнулся Солоник. - Разве что против  моей
воли...
   - Может быть, и так, - согласилась девушка, даже не предполагая,  что
эти слова могут оказаться пророческими...
   Темно-вишневая "БМВ" с частным номером, принадлежащая МВД,  останови-
лась рядом с типовой двенадцатиэтажкой по улице  Успенской.  Все  четыре
дверцы машины синхронно раскрылись, и из салона вылезли пассажиры.
   Атлетические фигуры, темно-зеленый камуфляж, черные  вязаные  шапочки
"ночь" с прорезями для глаз - так могут выглядеть только бойцы милицейс-
кого спецназа, так называемого СОБРа.
   Спустя несколько минут точно такая же "БМВ", только белая,  останови-
лась впритык с первой, и из нее также вышли четверо спецназовцев.  Стар-
ший что-то скомандовал бойцам и подошел к невзрачному потрепанному  "жи-
гуленку", припаркованному к бордюру тротуара.
   - Сейчас брать будем? - спросил он у сидевшего в "Жигулях" шофера.
   - Да, - кивнул тот и, взглянув на часы, уточнил: - через  десять  ми-
нут, ровно в семь. Восьмой этаж, можете отправлять туда всю группу  зах-
вата. Ну, желаю успеха...


   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

   Огромный фосфоресцирующий  глаз  будильника  показывал  без  четверти
семь. Саша открыл глаза, приподнялся на локте и,  осторожно  взяв  часы,
отжал кнопку звонка. У него давно уже, несколько лет назад  выработалась
привычка: просыпаться на несколько минут раньше звонка. Рядом на подушке
разметались черные волосы Алены. Он решил, что не стоит ее будить.
   Поднялся, прошел в ванную, быстро принял душ. Одеваясь, подошел к ок-
ну, осторожно отдернул занавеску и зачем-то взглянул вниз.
   Пустынные детские площадки с песочницами, переполненные мусорные  ба-
ки, бесприютные машины под окнами, высокие деревья...
   У самого подъезда стояли два  совершенно  одинаковых  "бимера",  тем-
но-вишневый и белый. Саша успел изучить машины жильцов дома, и  невольно
поймал себя на мысли: к кому это, интересно, так рано приехали? Уж не  к
нему ли?
   Неожиданно все дверцы белой "БМВ", будто бы по команде, раскрылись, и
оттуда вышли четверо мужчин. Черные вязаные шапочки "ночь"  и  пятнистый
камуфляж не оставлял сомнения в их профессиональной принадлежности.
   Вскоре открылась дверка белой "БМВ", и вышедший оттуда пассажир  дви-
нулся в сторону потрепанного "Жигуля": Солоник отлично помнил,  что  эта
машина стояла тут еще с вечера. Пассажир белого "БМВ" склонился к  двер-
це, по-видимому что-то спрашивал - спустя несколько секунд, подняв голо-
ву, он указал рукой по направлению его окна.
   Саша понял все... Мгновенно оделся, сунул в кобуру под мышкой "глок",
спрятал документы.
   Будить Алену, не будить? Она проснулась сама. Казалось, Алена уже  не
спала, а лишь притворялась спящей.
   - Саша, что-то случилось?
   - Так, слушай внимательно. - Солоник торопливо накинул легкую куртку.
- Сейчас тут будут менты. Позвонят в дверь. Скажут, что  с  обыском.  Ты
как можно дольше не открывай. Придумай что-нибудь. Я попробую скрыться.
   - Как? - дрожащим от волнения голосом спросила девушка.
   Саша молча кивнул в сторону  шкафа,  за  которым  была  замаскирована
дверь в соседнюю квартиру, где хранился его арсенал.
   - А если они дверь начнут ломать?
   - Говори, что хочешь, кричи, что не веришь им, что это якобы бандиты,
только задержи их хотя бы минут на десять! - крикнул Саша и,  подойдя  к
шкафу, принялся отодвигать его в сторону.
   Спустя минуту долгая трель дверного звонка прорезала утреннюю  тишину
квартиры. Так нагло, настойчиво могут звонить лишь  сотрудники  милиции.
Можно было даже не подходить к двери, не смотреть в глазок,  не  спраши-
вать, кто там.
   Дождавшись, пока Саша наконец-то отодвинет шкаф, за  которым  находи-
лась потайная дверь, Алена все-таки  подошла  и  нарочитосонным  голосом
спросила:
   - Кто там?
   - Откройте, - донесся требовательный голос за дверью, - милиция.
   - Что вам надо?
   - Тут проживает гражданин Максимов Валерий?
   - Нет, проживаю только я. - Алена, помня наказ Саши, решила  потянуть
время.
   - У нас есть неопровержимые данные, что гражданин Максимов в  настоя-
щее время находится у вас. Немедленно откройте.
   - Не знаю я никакого Максимова, - Алена перевела взгляд на Сашу -  он
уже отпирал спасительную дверь.
   - Если вы не откроете, я прикажу дверь выломать. - Интонация, с кото-
рой были произнесены эти слова, не оставляла сомнений в том, что прибыв-
шие шутить не намерены.
   - А если вы бандиты?
   - Мы можем предъявить ордер.
   - Его можно подделать.
   - Откройте, я при вас наберу номер прокуратуры, и вы  убедитесь,  что
он настоящий! - мент за дверью явно из последних сил сдерживал себя.
   Неожиданно Солоник выбежал к Алене на цыпочках и, поцеловав ее в лоб,
прошептал:
   - Что бы они обо мне ни говорили - не верь им. Я не преступник, я  не
бандит... Не тот, кем меня будут представлять. Я потом когданибудь  тебе
все объясню. Аленочка, родная! Мы какое-то время не сможем видеться.  Не
ищи меня, я сам тебя найду!
   В дверь вновь принялись стучать кулаками. Алена жестом показала  Саше
- беги, беги!
   Он снова поцеловал ее.
   - Аленочка, никому не верь! Я тебе сам потом все объясню... -  тороп-
ливо шептал он. - И помни - я тебя очень люблю!
   Сказал - и бросился в соседнюю квартиру. Алена  внутренне  приготови-
лась к самому худшему...
   Тем временем удары в дверь становились все сильней. Правда, дверь бы-
ла бронированной, укрепленной, но кто мог дать гарантии,  что  менты  не
вырежут петли газовым резаком или не отопрут ее специальными отмычками?
   От них всего можно ожидать...
   - Обождите, не ломайте, ладно, я сама вам открою, - Алена уже видела,
как дверь в соседнюю квартиру закрылась изнутри, и  от  этого  ей  стало
немного легче. - Куда это я ключи подевала?  Обождите  минуточку,  никак
найти не могу!
   Однако собровцам пришлось ждать долго: хозяйка никак не  могла  найти
ключи. А найдя, вновь проявила непонятную подозрительность:
   - А если вы не милиционеры, а бандиты?!
   - Да мы тебе сейчас ордер на обыск покажем!  -  взорвались  менты.  -
Сейчас сама в прокуратуру позвонишь и справишься! Открывай, сучка, а  то
и тебя, как пособницу, арестуем!
   - Сейчас, обождите...
   - Немедленно открой! - ревели из-за двери.
   Поворот ключа, скрежет снимаемой цепочки, лязганье засовов...
   Четверо камуфлированных амбалов, вооруженных короткоствольными  авто-
матами, ворвались в квартиру. Один тотчас же побежал  на  кухню,  другой
рванулся проверять ванную и туалет, а остальные двое, оттеснив хозяйку к
стене, ринулись в комнаты.
   - С-с-сука! - ненавидяще прошептал один, глядя на  потайную  дверь  в
стене. - Ушел-таки... Ну, гаде-е-еныш!..
   Он рванул дверь, думая сорвать ее сразу же, но она не поддалась. Рва-
нул еще раз, еще...
   Дверь вышибли лишь спустя минут пять. Когда камуфлированные ворвались
в смежную квартиру, то сразу же заметили открытое настежь окно...
   Уже потом, много месяцев спустя Солоник неоднократно  вспоминал  этот
эпизод. Стараясь припомнить, что же он сделал не так, на чем прокололся,
в чем ошибся, где потерял драгоценные секунды...  И,  вспоминая,  всякий
раз поражался себе - он действовал так, словно неоднократно  репетировал
бегство из смежной квартиры.
   Когда принялись колотить во входную дверь, Саша, закрывшись изнутри в
соседней квартире, настежь растворил окно. В комнату, пузыря  занавеску,
ворвался холодный  воздух.  Привстал  на  подоконник,  взглянул  вниз...
Восьмой этаж, слишком высоко; спускаться без специального приспособления
невозможно.
   Но рядом рос высокий тополь, который Саша приметил еще раньше,  когда
только осматривал съемную хату - он и должен был выручить беглеца. Осто-
рожно глянув вниз, Солоник с удовлетворением заметил, что здесь, с  тор-
ца, оцепления не выставлено. Что же, стоит похвалить себя за  предусмот-
рительность, за столь удачно снятую квартиру - из-за угла со стороны фа-
сада невозможно рассмотреть ее окна.
   Да и кому в голову придет, что две квартиры могут сообщаться?!
   Встал на подоконник, в последний раз оглядел комнату...
   В стенном шкафу две винтовки, две отличные, пристрелянные  машинки  с
оптическими прицелами, уже бывавшие в деле. А на антресолях  -  "Трехли-
нейка" и коллекция пистолетов. Под кроватью - ствольный гранатомет "ПР".
   Жалко, конечно, ментам поганым оставлять, а потом, как ни крути, вещ-
доки... Да и Алену невольно подставляет.
   Но времени оставалось в обрез. Минутадругая  -  и  менты  ворвутся  в
квартиру к Алене, заметят отодвинутый шкаф, найдут потайную  дверь  -  и
все!
   Сгруппировавшись, Саша с силой оттолкнулся от подоконника, прыгнул  и
уцепился за голые ветви спасительного тополя. Исцарапанный, в  разорван-
ной одежде стал спускаться по стволу вниз.
   Забежал за противоположный дом, поднялся в  подъезд,  взглянул  через
стекло в сторону своей двенадцатиэтажки...
   Машин было уже не две, а четыре, возле них толпились менты. Даже  от-
сюда, с расстояния сорока-пятидесяти метров было заметно, что они чем-то
всерьез обеспокоены.
   Да, тут, в этом неприметном типовом доме на  Успенской  улице  прошли
самые счастливые дни его жизни. И кто бы еще вчера вечером мог  сказать,
что они окажутся такими скоротечными?!
   - Ну и что, по-вашему, мы должны теперь делать?
   Куратор был хмур, неразговорчив и подчеркнуто сух. На встречу,  кото-
рую Солоник назначил по пейджеру, он прибыл в неважном расположении  ду-
ха, и новости, поведанные подопечным, конечно же, не придали  ему  опти-
мизма.
   - Не знаю, - честно ответил Саша. Он смотрел, как по Можайскому шоссе
проносятся машины. Все куда-то спешат, торопятся, и никому нет  дела  до
этих двух мужчин, беседующих в потрепанной зеленой "копейке",  притулив-
шейся на обочине.
   - Вот и я не знаю. Впрочем, этого следовало ожидать...
   - Меня все равно будут искать, - заметил Саша. -  Может  быть,  стоит
временно уехать в другое место?
   - Нет смысла. - Куратор поджал тонкие губы. - Если хотите  спрятаться
и отсидеться, удобней и безопасней это сделать в Москве.
   Назначая куратору экстренную встречу, Солоник больше всего боялся од-
ного: чтобы его не кинули так, как сделали это  с  Андреем  Шаповаловым.
Впрочем, судя по первому впечатлению, до этого еще далеко. Хотя...
   - А вы не могли бы повлиять на РУОП или МУР? - осторожно  осведомился
киллер.
   - Повлияешь на них!.. Половина милиции на содержании бандитов, а дру-
гая половина тем смертельно завидует. Если мы дадим отмашку -  этого  не
трогать, то завтра же с вами все станет ясно, также и с  нами.  И  тогда
все пойдет насмарку. Последствия могут быть куда хуже, чем вы даже пред-
полагаете. А главное - таким образом мы вас деконспирируем,  -  вздохнул
чекист, извлекая из кармана сотовый телефон.
   - И что же теперь? - Саша выглядел растерянным.
   - Вот я и думаю, что... Обождите.
   Вышел из машины, на ходу набирая номер.
   Было очевидно: в сложившейся нештатной ситуации куратор не имеет пра-
ва самостоятельно принимать решение. Стало быть, советуется, что  делать
с заваленным агентом...
   Неужели не сегодня-завтра по телевизору вновь объявят о  неопознанном
трупе, найденном в каком-нибудь укромном уголке Битцевского лесопарка?
   Куратор вернулся повеселевший. Уселся за  руль,  по-хозяйски  хлопнул
дверцей...
   - Вроде бы разобрались. Вы ведь как бы  с  шадринскими  работаете?  -
спросил он, и по этому незначительному "как бы"  Саша  понял:  для  него
уготована новая роль.
   - Вроде да.
   - Вот и хорошо. Выйдете с ними на связь.  Объясните  ситуацию:  после
ликвидации Бобона просочилась информация о вашем участии,  менты  хотели
закрыть, удалось сбежать. Пусть они вас и кроют. Вполне естественно, это
придаст вам дополнительный авторитет.  Ну  а  мы,  чем  можем,  поможем.
Встречаемся завтра в восемь вечера на этом же  месте.  Получите  деньги,
ключи от новых квартир и инструкции. Ну, всего хорошего... Александр Ма-
кедонский.
   Солоник так и не мог понять, какую интонацию вложил чекист в  послед-
ние слова: восхищение или сарказм...


   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВТОРАЯ

   Удивительно, но после утреннего бегства с восьмого этажа дома по  Ус-
пенской Саша не испытывал ощущения опасности. На следующий день,  как  и
было оговорено, куратор вручил ему ключи от новых квартир, проинструкти-
ровал, как следует себя вести в случае очередных нештатных  ситуаций  и,
передав деньги, произнес:
   - Пока вы нам не нужны. Отдыхайте. Можете съездить со своей  девушкой
за границу. - Естественно, вездесущая "контора" не могла не знать о  его
отношениях с Аленой. - В начале осени вы нам снова понадобитесь.
   Саша последовал его совету. Спустя пару недель он  и  Алена,  сидя  в
бизнес-классе огромного серебристого "Боинга", летевшего на Кипр, обсуж-
дали планы отдыха, даже не вспоминая о недавних неприятностях.
   А в сентябре он уже был в Москве. Летнее  тепло,  беспечность  пляжей
Лимассола - все это было позади. Чавкающая грязь  под  ногами,  шуршание
опавших листьев, хмурое небо над головой...
   Праздник кончился - наступили будни. В конце сентября куратор дал ему
наводку на очередного клиента  -  лидера  довольно  серьезной  столичной
группировки. Как и в случае с Бобоном-Ваннером, этот человек враждовал с
шадринскими: кандидатура "исполняемого" совпадала  как  с  точки  зрения
бандитов, так и с точки зрения основного заказчика.
   Куратор, протянув подопечному атташе-кейс, произнес привычно:
   - Кассеты оперативной видеосъемки, фотографии, адреса, контакты,  вы-
писки из уголовных дел. Срок исполнения - до конца октября. Способ,  как
всегда, на ваше усмотрение. Было бы неплохо, если бы вы  взяли  с  собой
кого-нибудь из шадринских. Сами понимаете, почему. Ну, все, желаю  успе-
хов...
   - Сука, - с ненавистью прошептал Солоник, усаживаясь за руль  пятисо-
того "мерса", очередной своей машины. - И когда же это все кончится?!
   Он и сам не мог объяснить, - что именно должно кончиться  и  как,  но
твердо знал лишь одно: он слишком устал, он чувствует себя вымотанным  -
так автомобильный двигатель, с виду рабочий, рано или поздно вырабатыва-
ет свой ресурс.
   И это должно было кончиться: рано или поздно. Memento more - это  из-
речение все чаще и чаще вспоминалось наемному убийце спецслужб.
   В серенький день шестого октября 1994 года Петровско-Разумовский  ры-
нок жил обычной жизнью. Торгаши, обложенные и обвешенные  незамысловатым
товаром, высматривали покупателей, а те, бродя стадами  между  торговыми
рядами, останавливались у лотков,  приценивались,  рассматривали  товар.
Покупали мало - то ли денег у населения совсем не стало, то ли товар был
скверный...
   - Давай, Моня, пройдемся, - Солоник обернулся к своему напарнику.
   - Давай, - кивнул Моня. - Когда он тут будет?
   - Через час.
   Солоник отлично помнил совет чекиста взять  с  собой  кого-нибудь  из
шадринских. На Петровско-Разумовский рынок он отправился с Мониным,  ав-
торитетным человеком в их кругу.
   Окинув толпу равнодушным взглядом, Солоник двинулся в сторону  рядов.
Монин последовал за ним.
   Впереди - целый час: надо убить время. Они ходили, не глядя ни на се-
реньких людишек, ни на товары. Солоник сосредоточенно осматривал возмож-
ные места отхода: выход, забор, за ним железнодорожная насыпь...
   Неожиданно над самым ухом послышалось:
   - Ваши документы.
   Саша поднял голову - перед ним стояли трое ментов.  Ленивые  взгляды,
равнодушные лица.
   - А в чем дело? - стараясь держаться как можно спокойней, спросил он.
   - Документы есть?
   - Есть...
   В кармане китайского пуховика Солоника лежал паспорт на  имя  Валерия
Максимова - тот самый, выправленный в свое время через Шестнадцатый Гла-
вупр еще союзного КГБ. Ксива грамотная, хорошая - но лишь до первой про-
верки по Центральной картотеке. А в другом кармане лежал большой  черный
пистолет, любимый семнадцатизарядный "глок", который и должен был сегод-
ня поставить точку в жизни клиента.
   - Пошли с нами, покажешь, - развязно приказал мусор.  -  Тут  недале-
ко...
   Саша пожал плечами и, не меняя выражения лица, двинулся следом. Монин
последовал за ним.
   Они прошли в будку милицейского поста. Милиционеры пропустили их впе-
ред, закрыв за собой дверь.
   - Давайте, что там у вас в карманах? - спросил старший наряда.
   Конечно, можно было сослаться на то, что забыли документы, можно было
предложить им денег, можно было как-нибудь договориться...
   Но договориться не удалось: нервы у Монина оказались слишком слабыми.
Саша с ужасом заметил, как тот полез во внутренний карман.
   Мгновение - и резкий, как удар кнута, выстрел сотряс милицейскую буд-
ку. Монин стрелял вверх, но от этого Солонику было не легче...
   Действовать следовало быстро и решительно.  Саша  мгновенно  выхватил
ствол, трижды выстрелил и выскочил наружу.
   А вокруг уже собиралась толпа - стрельба, крики. Интересно!  -  Глаза
любителей острых ощущений были устремлены на него, но кроме  интереса  в
них прочитывался естественный страх.
   Впрочем, беглецу было не до них - толпа отрезала путь к  припаркован-
ной машине. Прорываться через людскую массу бессмысленно: а  вдруг  най-
дется какой-нибудь энтузиаст из народа, бросится под ноги, повалит...
   А к павильону уже бежали охранники рынка - трое, нет, четверо, и  еще
двое сзади. В разных концах базарчика  замелькали  милицейские  фуражки.
Какие-то люди с булыжными выражениями глаз уже брали милицейскую будку в
кольцо. Монин вновь выстрелил и неожиданно бросился в толпу. Выстрелил и
Саша - двое ментов тут же свалились наземь.
   Еще выстрел, еще, еще... Не оборачиваясь, Саша бросился в сторону бе-
тонного забора и, перемахнув через него, помчался к железнодорожной  на-
сыпи. За спиной гремели пистолетные хлопки, и киллер, обернувшись,  при-
цельно выстрелил в преследователей.
   Он уже бежал по насыпи, из-под подошв летели камешки, ноги заскользи-
ли по рельсам, но преследуемый знал: если удастся перемахнуть на ту сто-
рону, он спасен.
   Внезапно острая боль обожгла поясницу, и его переломило  пополам.  Но
силы не покидали Солоника. Прижимая ладонью набрякший кровью пуховик, он
уже приближался к Ботанической улице.
   План был прост: остановить какую-нибудь тачку и, наставив на водителя
ствол, приказать отвезти себя куда угодно, лишь бы подальше. И как можно
быстрей, пока он еще не истек кровью и не потерял сознание.
   Но уже на самом подходе, у коммерческого  киоска  с  какой-то  дребе-
денью, совершенно неожиданно послышался начальственный окрик:
   - Стоять!
   Саша поднял глаза - перед ним,  неумело  выставив  впереди  себя  та-
бельные "Макаровы", стояли два мента.
   Стрелять он уже не мог - ноги подгибались, глаза  застилала  кровавая
пелена. Упав, беглец слышал, как накатывается сзади погоня, как у самого
уха прошуршали по жухлой траве чьи-то сапоги, как кто-то невидимый,  пе-
ревернув его на спину, произнес:
   - Жив, кажется...
   "Жив, жив, жив, жив", - гулко пульсировала кровь в висках,  отдаваясь
в каждой клеточке, но он знал: впереди его наверняка не ждет ничего  хо-
рошего.
   Приподнявшись из последних сил на локте, Солоник обреченно прошептал:
   - Добейте меня, менты, дострелите... Ну прошу вас - добейте!
   Уже под вечер, когда раненого увезли в больницу и, разъехались  мили-
цейские машины, когда схлынула жадная до зрелищ  толпа  и  торговцы,  не
дождавшись окончания рыночного дня, спешно  упаковывали  товар,  покинув
свои места, к столбу неподалеку от входа на рынок подошли трое, с одина-
ковыми короткими стрижками и одним и тем же напряженным выражением лиц -
сотрудники милиции.
   Остановились, посветили фонариком, присмотрелись. На столбе виднелось
несколько следов от пуль. Выпущенные пули легли кучно, наверняка их мож-
но было бы покрыть одной пятикопеечной монетой.
   - Ничего не скажешь - Вильгельм Тель, - произнес один  из  милиционе-
ров, проводя пальцем по щербинкам - Ворошиловский стрелок.
   - Откуда он стрелял? - спросил второй.
   Первый кивнул в сторону насыпи.
   - Со стороны железной дороги. Навскидку, на бегу.
   - Дьявол, а не человек, - заметил третий, словно завороженный,  глядя
на следы выстрелов. - Живой человек так стрелять не может.
   В голосе его сквозил суеверный ужас... Настроение  прессы,  буквально
взвывшей после событий на Петровско-Разумовском рынке,  было  под  стать
милицейскому. Чудеса меткости и скорострельности заставляли  журналистов
строить предположения - порой даже самые невероятные и фантастические.
   По данным МВД, - писал "КоммерсантъДейли", -  еще  в  местах  лишения
свободы Солоник сошелся с рядом преступных лидеров. Несмотря на  непопу-
лярную среди уголовников статью, по которой он был осужден, бывший спец-
назовец быстро завоевал авторитет. И на свободе преступные лидеры не ос-
тавили Солоника без внимания. Оценив его  навыки,  в  частности,  умение
метко поражать цель из любого оружия на значительном  расстоянии,  прес-
тупники предложили ему выгодную работу. Таким образом Александр  Солоник
стал профессиональным наемным убийцей.
   Впрочем, самому герою дня теперь было не до этого:  тяжело  раненный,
он мог скончаться в любую минуту...


   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

   Городская больница номер двадцать, или как ее еще называют  -  "двад-
цатка", - знаменита в московском криминальном мире не меньше,  чем  "Бу-
тырка", "Матросская тишина", "Лефортово" или Краснопресненская  пересыл-
ка. Сюда, на верхний, с зарешеченными окнами, в забранный стальными две-
рями этаж со всей столицы свозят раненых бандитов, где их по  мере  воз-
можности лечат, выхаживают и сдают в сизо, а иногда - и братве для  пос-
ледующих похорон.
   Именно сюда и был отправлен гражданин, раненный в перестрелке на Пет-
ровско-Разумовском рынке, в кармане  которого  после  обыска  обнаружили
паспорт на имя Валерия Максимова.
   Нового пациента везли сюда не совсем обычно. Следом  за  реанимобилем
следовал целый эскорт спецмашин. Видимо, менты боялись, что раненого мо-
гут отбить по дороге неизвестные, но, судя по всему, такие  могуществен-
ные подельники.
   В МУРе, РУОПе, прокуратуре из самых опытных и проверенных сотрудников
формировались следственные бригады. Оперы ловили напарника - о нем,  как
и всегда в подобных случаях, вспомнили лишь в  самый  последний  момент.
Другие оперы занимались "пробивкой" настоящего имени  задержанного:  ес-
тественно, никто и в мыслях не держал, что Максимов - подлинная  фамилия
пациента "двадцатки".
   Личность была установлена довольно быстро: Главное управление  испол-
нения наказаний на запрос сообщило, что отпечатки пальцев,  направленные
для идентификации, принадлежат гр. Солонику Александру Сергеевичу,  1960
г. р., бывшему сержанту МВД, бывшему курсанту Горьковской  высшей  школы
милиции, бывшему рабочему объединения "Ритуал", осужденному за изнасило-
вание и дважды бежавшему: один раз прямо из зала суда,  вторично-с  зоны
строгого режима, Ульяновского ИТУ N 8.
   Сверхметкая стрельба на рынке наводила на естественные подозрения,  и
они оправдались. Судя по оперативным сообщениям, человек,  подозреваемый
в убийствах воров в законе Валерия Длугача (Глобуса), Виктора Никифорова
(Калины), авторитетов  Владислава  Выгорбина  (Бобона-Ваннера),  Михаила
Глодина и многих других, - и есть этот самый Александр Солоник.
   Короче говоря, впервые за последние годы в руки милиции попал наемный
убийца.
   Пахло небывалой сенсацией.  Газеты  захлебывались  в  предположениях,
строя самые невероятные догадки. Телевидение, оставив в покое  инфляцию,
очередной парламентский кризис и дежурные высказывания Жириновского, по-
свящало новому герою дня лучшее эфирное время. Наверняка,  если  бы  ко-
му-то пришло в голову провести рейтинг популярности, киллер прочно занял
бы первую позицию, оставив далеко позади Президента, Аллу Пугачеву, Жва-
нецкого и героев  "Санта-Барбары"  вместе  взятых.  Московская  милиция,
внутренне гордясь собой, рапортовала об огромной оперативнорозыскной ра-
боте, проделанной для поимки такого опасного убийцы. Народ, естественно,
от увиденного и услышанного балдел, но никто - ни газеты,  ни  телевиде-
ние, ни милиция не могли дать определенного ответа: кто же стоял за спи-
ной киллера, кто вложил ему в руки большой черный пистолет,  кто  научил
его с ним обращаться, кто, наконец, давал команды на устранение  автори-
тетов криминального мира?
   А виновник всего этого шума с заострившимся лицом, с пересохшими  гу-
бами лежал под серым одеялом с черными прямоугольниками казенных штемпе-
лей, даже не подозревая, что в его жизни  открывается  совершенно  новая
страница...
   Саша очнулся лишь через несколько дней, а очнувшись, ужаснулся  тому,
что ему может грозить. Убийство ментов на рынке - раз, заказные убийства
- два (еще в прошлом году куратор сообщал, что он находится в  оператив-
ных разработках), старый побег со "строгача" - три, участие  в  оргпрес-
тупной группировке, которое ему наверняка будут шить, - четыре...
   И многое-многое другое. Чувствовал он себя предельно  скверно.  Врач,
посетивший пациента во время обхода, сообщил, что  у  него  ампутирована
почка.
   - Конечно, это не смертельно, - принялся  пояснять  завотделением,  -
только вам от этого не легче.
   - Почему? - морщась от боли и все еще непривычного  запаха  лекарств,
спросил Солоник.
   - Потому, что вы убили четырех человек: трех милиционеров и охранника
рынка, - спокойно бросил доктор, изучая  энцефалограмму  больного.  -  А
смертной казни в России пока еще никто не отменял.
   Впрочем, об этом можно было и не говорить. Свидетели, состав преступ-
ления, вешдоки - все это налицо.  И  вряд  ли  какой-нибудь  сумасшедший
возьмется его защищать...
   Но Солоник уже знал, что делать, - тянуть время. Прокуратуру, РУОП  и
прочие ведомства меньше всего интересуют те менты, которых он завалил на
рынке. Для них куда  важней  доказать  его  причастность  к  скандальным
убийствам, а еще важней - выяснить, кто за ними стоит. Можно  попытаться
сыграть именно на этом. Сперва согласиться с  теми  убийствами,  которые
для ментов очевидны, а затем посмотреть: как отреагирует "контора",  что
предпримет?
   И серенький куратор, и его начальство - люди неглупые. Они  наверняка
понимают, что запаленного агента куда дешевле вытащить,  чем  после  его
показаний запалиться самим...
   Если ему, конечно, не уготовили судьбу Андрея Шаповалова.
   Спустя несколько дней Саша, улучив минуту, попросил медсестру  позво-
нить Алене.
   - Вот телефончик, - он сунул ей в руку лоскут бумаги, - она волнуется
за меня... Вы ведь сами женщина, замужем, - Солоник выразительно  взгля-
нул на обручальное кольцо - должны ее и меня понять. Только  не  пугайте
ее. Не говорите про почку. Передайте, что у меня все в порядке, а она уж
решит, что и как...
   А еще через несколько дней в его палату вошли четверо. Неловко  расс-
тавили принесенные с собой стулья, расселись возле  кровати,  со  стуком
поставили на пол тяжелые "дипломаты" и, косясь на капельницу, установили
на специальном штативе видеокамеру.
   Один из них - невысокий, кряжистый, с красным лицом и такой же  крас-
ной шеей, назвался прокурором, для проформы представив остальных: следо-
вателя и двух оперативников.
   - Лечащий врач дал нам разрешение провести допрос, - прокурор  кашля-
нул в кулак. - Предупреждаем, что допрос записывается на  видеопленку...
Итак, после задержания у вас обнаружен паспорт на имя Валерия  Максимова
с вашей фотографией. Нам удалось установить, что вы - Солоник  Александр
Сергеевич, тысяча девятьсот шестидесятого года рождения, уроженец Курга-
на, - прокурор зачастил анкетные данные, но Саша не слушал  его.  Изучая
причудливую паутину трещинок на потолке, он пытался собраться с мыслями,
разыгрывая дебют предстоящего признания. - Вы это признаете?
   Скрывать очевидное было бы как минимум глупо, и Саша ответил коротко:
   - Да.
   - А теперь - все по порядку, - прокурор кивнул  следователю,  который
уже разложил на тумбочке чистый бланк протокола  допроса,  -  записывай-
те... Итак: что вы делали шестого октября на Петровско-Разумовском  рын-
ке?..
   Утренний туман, изморозь, слякотная гадость - таким запомнилось Адво-
кату второе ноября 1994 года. Огромные лужи, рябые от  дождевых  капель,
низкое серенькое небо, словно подкрашенное люминесцентной лампой, табуны
глянцево-блестящих от дождя автомобилей...
   Адвокат выглядел уставшим: день, проведенный в  суде,  давал  о  себе
знать. Российский суд - испытание  на  прочность  не  только  для  подс-
ледственного, но и для его защитника. Все время приходится чего-то ждать
- пока "вертухай" приведет клиента, следователя, у которого вечно  неот-
ложные дела, судью, который постоянно занят, отписок из городского, Вер-
ховного судов, прокуратуры и милиции...
   На небольшой кухоньке юрконсультации трое коллег пили  чай,  обсуждая
казуистические хитросплетения последнего процесса. Адвокат привычно кив-
нул, рассеянно взглянул на стол и,  усевшись,  облегченно  откинулся  на
спинку стула. Только теперь, в шесть вечера он мог позволить себе немно-
го расслабиться.
   Неожиданно в соседней комнате зазвонил телефон, молоденькая секретар-
ша, появившись в дверном проеме на несколько секунд, позвала:
   - Это вас...
   Проклиная  в  уме  судей,   прокуроров,   следователей,   начальников
следственных  изоляторов,  "вертухаев",  а  также  собственную   пункту-
альность, из-за которой пришлось вернуться в юрконсультацию лишь под ве-
чер, Адвокат направился в кабинет.
   Звонила женщина, судя по голосу, серьезная и энергичная.  Говорить  о
сути вопроса по  телефону  она  отказалась  категорически,  и  защитник,
взглянув на часы, преложил ей встретиться сейчас же - благо,  до  юркон-
сультации ей было меньше получаса езды.
   Женщина, назвавшаяся Аленой, выглядела эффектно: по-восточному минда-
левидный разрез глаз, волосы цвета воронова  крыла,  правильные,  как  у
статуи античной богини, черты лица.
   Но не это впечатляло Адвоката - точней, не только это. С такими пред-
ложениями о защите к нему еще никто не обращался.
   - Моего мужа обвиняют в убийстве милиционеров, - с места в карьер на-
чала она в специальной комнате для конфиденциальных бесед,  куда  привел
ее юрист. Взглянув собеседнику в глаза, произнесла верный пароль: -  Вас
порекомендовали одни хорошие знакомые, которым вы в свое время  помогли.
Может быть, возьметесь за это дело?
   Адвокат  выжидательно  кашлянул.  Дело,  судя  по  всему,   выглядело
действительно неординарным. Убийство не одного милиционера, а сразу нес-
кольких.
   - Мне необходимо ознакомиться с подробностями,  -  уклончиво  ответил
он, пытаясь мысленно представить, каковыми они могут быть.
   - Встретимся завтра. И не здесь. Вот номер моего  мобильного  телефо-
на...
   Встреча, состоявшаяся на следующий день в баре одной  из  центральных
московских гостиниц, мало что прояснила. Алена крутилась вокруг да  око-
ло, осторожно начиная издалека. Бросала на собеседника быстрые  взгляды,
а тот лишь наклонял голову - очень интересно, продолжайте, слушаю вас...
   Наконец она решилась:
   - Дело в том, что моего мужа обвиняют не только в убийстве этих мили-
ционеров, но и...
   - В чем?.. - насторожился Адвокат,  понимая,  что  беседа  подошла  к
кульминации.
   - ...и некоторых авторитетов... преступного мира. А потому у  меня  -
два условия. Во-первых - никому не говорить, что ведете это дело  и  где
находится ваш подзащитный. Это особенно касается вашей клиентуры...
   - Какой именно клиентуры? - спросил Адвокат,  пытаясь  сообразить,  о
ком именно идет речь.
   - Из братвы, - спокойно закончила девушка. - А во-вторых,  вы  должны
гарантировать безопасность моего мужа в следственном изоляторе. О  гоно-
раре и технических моментах поговорим особо. Согласны?
   Предложение выглядело неожиданным, чтобы дать на него быстрый  и  од-
нозначный ответ. А потому, закурив, собираясь с мыслями, защитник  отве-
тил:
   - Мне надо подумать. Ну хотя бы дня четыре...
   - Только один день, - внесла поправку собеседница. -  У  нас  слишком
мало времени. Хотите, я найму для вас вооруженную охрану?
   - Не надо, - твердо отказался Адвокат.
   - Но завтра вы дадите мне твердый ответ. Кроме того, вы должны будете
подыскать еще одного адвоката - на ваше усмотрение.  И  последнее...  Вы
сами понимаете, что дело рискованное. Поэтому перед тем,  как  ответить,
хорошенько взвесьте "за" и "против". Итак, до завтра?!
   Дождь лил как из ведра - ритмично работающие "дворники"  не  справля-
лись со стекавшими по лобовому стеклу водяными потоками, и машины,  сто-
явшие на перекрестке, выглядели размытыми, точно нереальные.
   Сидя за рулем своего "бимера", Адвокат терпеливо ждал, пока рассосет-
ся автомобильная пробка: в последнее время пробки стали в Москве настоя-
щим бедствием.
   Да, он согласился взяться за защиту этого человека - хотя  дела  его,
судя по всему, совершенно  безнадежны.  И  он  понимал,  на  какой  риск
идет...
   Наверное, сыграл тот самый здоровый профессиональный цинизм,  который
и помогал ему защищать самых, казалось бы, безнадежных клиентов. В конце
концов, кем бы этот Солоник ни был -  киллером,  бандитом,  убийцей,  он
имеет право на защиту.
   Так почему бы не в его лице? За эти несколько дней  ему  уже  удалось
сделать немало: поговорить со следователем, прокурором,  ознакомиться  с
делом, просмотреть акты экспертиз, мобилизовать старые связи...
   Прокурорские работники, следаки, оперы, едва узнав, кого именно будет
защищать Адвокат, косились на него, как на зачумленного.
   - Ваш подзащитный имеет два побега, и уже только за это ему полагает-
ся высшая мера! - убеждал один начальник.
   - Это самый опасный преступник, какого только знала Россия за послед-
ние десятилетия! - стращал другой.
   - Ему нечего терять, он вполне может захватить  вас  в  заложники  во
время первой же беседы! - откровенно пугал третий.
   Неожиданно вспомнилось уже полузабытое: подмосковный ресторан, вор  в
законе Тенгиз, недавно вышедший на свободу, его приятель  Гурам,  откро-
венная застольная беседа...
   "За всем этим наверняка кто-то стоит, - размышлял Адвокат. - Те,  кто
отстрелы заказывает, как бы убивает двух зайцев:  физически  ликвидирует
неугодных и стравливает друзей покойных авторитетов..."
   "Тут журналисты о какой-то тайной организации писали,  то  ли  "Белая
стрела", то ли еще что-то, - вспомнил он.  -  Государственный  беспредел
против уголовного..."
   "Говорят еще, будто бы на Москве такой киллер есть - Александр  Маке-
донский его "погоняло". В памяти всплыла и такая информация: "Стрелок от
Бога или от дьявола; ни менты его накрыть не могут, ни  пацаны...  Круче
любого Джеймса Бонда..."
   - Вот уж никогда бы не подумал, - прошептал Адвокат в ожидании, когда
же на перекрестке загорится зеленый.
   Наконец стоявшая впереди машина тронулась - отжав сцепление, водитель
включил передачу, и "БМВ", урча мотором, плавно покатила по мокрому  ас-
фальту.
   - Что ж, в добрый путь, - напутствовал самого себя  Адвокат,  видимо,
желая приободриться.
   Он знал: главные события впереди...


   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

   В Москве целых пять следственных изоляторов. Для огромного  мегаполи-
са, ставшего одним из мировых рассадников преступности, очень мало.
   У каждого сизо свои легенды, свой фольклор, законы и традиции, у каж-
дого - свои специфика, репутация и хозяева.
   "Бутырка" числится за ментами, "Лефортово" - за "конторой",  а  "Мат-
росская тишина" находится как бы в совместном ведении. Внешние корпуса -
в компетенции МВД, а внутренний, девятый  корпус  до  начала  девяностых
принадлежал КГБ. Потому и назывался этот корпус специальным -  со  своим
режимом, с собственной охраной и порядками. Правда, после событий авгус-
та 1991 года милиция с удовольствием отобрала у старших братьев-чекистов
незаменимое в ее деятельности здание, но порядки остались прежними:  не-
давняя принадлежность к "конторе" давала о себе знать.
   Ожидать суда и приговора тут куда более престижно и приятно (если так
вообще можно говорить о тюрьме), чем во внешних, обычных корпусах, а тем
более - в "Бутырке". Тут нет огромных "хат",  рассчитанных  на  тридцать
человек, б которые загонялось по сотне; не было  беспредела  администра-
ции. В камеру, рассчитанную на четыре человека, никогда не сажали  пято-
го, как бы ни были переполнены остальные корпуса.
   Именно сюда, на шестой этаж спецкорпуса, в камеру номер 938 и  помес-
тили Александра Солоника.
   Камера оказалась довольно большой, четырехместной, но к  Солонику  по
понятным причинам никого не подселяли - слишком  уж  ценным  выглядел  в
глазах прокуратуры этот узник. Более того - следствие пошло на  уступки:
разрешило поставить туда холодильник и телевизор, разрешило пользоваться
электрокипятильником, разрешило даже соорудить в камере нечто вроде кон-
торки.
   Здоровье шло на поправку - раненный во время ареста киллер уже не ис-
пытывал тошноты, приступов головной боли и ломоты в  пояснице:  сильный,
тренированный организм брал свое.
   Саша понял: теперь можно немного расслабиться. Все, что от  него  те-
перь зависит, он сделает. Интуиция не подводила: на воле о нем помнят, и
уж там наверняка сделают все возможное, - чтобы его спасти.
   Его главный капитал - страх, который он умеет внушать.
   Не для того делали из него жупел, чтобы вот так, за  здорово  живешь,
отдать на раздербан мусорам.
   Допросы шли каждый день: перед прокуратурой открылась радужная  перс-
пектива раскрытия стопроцентных "висяков". И подследственный давал пока-
зания, может быть, даже подробней, чем следовало, - чтобы потянуть  вре-
мя.
   Его возили на следственный эксперимент к кооперативным гаражам на Во-
локоламское шоссе - к месту расстрела  Бобона.  Оперы  предусмотрительно
прихватили каски и бронежилеты как для себя, так и для клиента - на слу-
чай нападения "быков" покойного Выгорбина. Саша охотно показывал, где он
стоял, откуда стрелял, с какой стороны и в какой момент появилась  маши-
на, сколько приблизительно патронов было выпущено  в  "Форд"  Ваннера...
Правда, никого из подельников,  шадринских,  так  и  не  сдал.  Впрочем,
следствие не особенно упорствовало: в глазах  прокуратуры  он  был  куда
опасней и значимей, чем какие-то "быки - исполнители...
   Он уже сознался в убийствах Длугача, тюменских авторитетов и расстре-
ле Калины. Часами рассказывал следователям об оружии, из которого ликви-
дировал авторитетов, и глаза его в этот момент блестели так странно, что
даже опытные следаки отшатывались. Его вынуждали взять на себя Квантриш-
вили и Бешеного, но Солоник был непоколебим, отказываясь от чужого  "ис-
полнения".
   Естественно, вставал вопрос о заказчиках... Саша, и тут продумал  ли-
нию защиты: я эдакий вольный стрелок, свободный художник, я выполнял за-
казы, а от кого, мне неведомо, потому что информацию о жертвах и  деньги
мне передавал посредник. Как найти его, не знаю: обычно он сам меня  на-
ходил... И вообще: давайте я лучше вам об очевидном поведаю, о том,  как
ликвидировал вора в законе Длугача по прозвищу Глобус...
   Следаки качали головами, естественно, не веря ни в "свободного худож-
ника", ни в посредника. Слишком уж примитивно все это выглядело, слишком
топорно.
   Но Солоник и не настаивал: не хотите верить - не верьте.
   Куда больше беспокоило его другое: тут, в  "Матросской  тишине",  его
запросто могли ликвидировать друзья тех, кого он в свое  время  отправил
на тот свет. Саша отлично помнил поговорку,  услышанную  им  в  ИТУ  под
Пермью и в ульяновской "восьмерке": на воле - закон ментовской, на  зоне
- воровской. Помнил - и находил ее совершенно справедливой: в местах ли-
шения свободы масть держат авторитетные зеки, поднаторевшие в  "команди-
ровках" воровские паханы. Уж если они что-то решат, вряд  ли  кто-нибудь
помешает им в исполнении.
   Так что тут, в камере N 938, ему надо было опасаться не ментов с про-
куратурой - он и так был в их руках.
   Опасаться следовало настоящих, подлинных хозяев тюрьмы.
   С такими мыслями он шел на свидание с адвокатом  -  первое  за  время
заключения...
   Адвокат нервничал - подобное случалось с ним редко. Информация,  соб-
ранная им о новом клиенте, была настолько противоречива, что не позволя-
ла составить единую картину: кто этот человек, чьи заказы исполнял, кем,
в конце концов, подготовлен.
   В том, что подследственный Солоник А. С. наверняка прошел курс специ-
альной подготовки, Адвокат не сомневался. Фантастически меткая стрельба,
умение не угодить в ловушки, расставленные милицией, особая, ни с чем не
сравнимая дерзость...
   Было очевидно: профессионала такого класса могло  подготовить  только
государство. И не в люберецких подвалах накачивал он мускулы, не в  под-
московных лесах учился метко стрелять, не в театральной студии при Двор-
це пионеров осваивал курсы театрального грима!
   Стало быть, у него были хозяева, и от них можно ожидать чего  угодно.
В том числе и ему, Адвокату...
   Вежливо кивнув "вертухаю", защитник прошел в  указанный  кабинет.  На
удивление чистые стены, небольшое  окно  в  тюремный  дворик,  забранное
двойной решеткой, столик с двумя кнопками: одна - для  вызова  конвоира,
другая - чтобы поднять тревогу...
   Ничего нового: почти, как в любых следственных  изоляторах.  За  свою
карьеру Адвокат провел в подобных кабинетах сотни часов.
   В тот день он решил поступить так: тут, в "Матросской тишине",  вклю-
чая Солоника, сидели три новых клиента, и он заказал охране всех троих.
   Первый, судя по всему, был обычным уголовником, и ничего непредвиден-
ного от него ждать не приходилось. Адвокат приязненно улыбнулся  "верту-
хаю", и уже спустя минут десять деловито беседовал с  типом,  один  лишь
вид которого наверняка бы довел до инфаркта  любого,  кому  пришлось  бы
встретиться с ним в темном подъезде: налитый злобой  единственный  глаз,
причудливые татуировки, выдающаяся вперед нижняя  челюсть,  напоминающая
выдвижной ящик письменного стола...
   Второй клиент выглядел еще более устрашающе: покатые плечи профессио-
нального спортсмена-силовика, комья перекатывающихся под курткой  муску-
лов, красные кулаки со сбитыми костяшками, агрессивный взгляд и по-блат-
ному "мурчащие" интонации речи, в которой специфических рэкетирских тер-
минов было куда больше, чем обычных слов...
   Когда увели второго и он заказал третьего, Адвокат, закурив, подумал:
третий - серийный убийца и потенциальный террорист должен впечатлять ку-
да больше, чем эти двое вместе взятые. А вдруг в прокуратуре правы: кил-
леру нечего терять, и он запросто захватит его в заложники?!
   Менты вряд ли захотят подставляться: когокого, а защитника, причиняю-
щего им столько неприятностей, они с радостью отдадут на раздербан!
   Дверь приоткрылась, и первый "реке", стоявший в кабинете, кивнул вто-
рому, невидимому, ведшему подследственного по коридору:
   - Веди!
   Второй протянул в открытую дверь руку и  сделал  какое-то  незаметное
движение, будто бы поправляя вывихнутое плечо. Наметанный взгляд  защит-
ника сразу определил:  запястье  конвоируемого  пристегнуто  к  запястью
"вертухая" наручниками - стало быть, даже тут, в бывшем спецкорпусе  КГБ
этот человек находится на специальном, только для него введенном режиме.
   Человек, который нагнал на ментов и  прокурорских  работников  такого
страху, выглядел весьма обычно, чтобы не сказать,  заурядно.  Небольшого
роста, с русыми, аккуратно причесанными волосами, с подстриженной корот-
кой бородкой... И одет был для сизо идеально: спортивный костюм и  крос-
совки.
   Адвокат профессионально быстро взглянул на руки клиента:  на  них  не
было ни вытатуированных перстней-спецсимволов, ни  загадочных  аббревиа-
тур.
   Вошедший, перехватив этот взгляд, понятливо улыбался  -  может  быть,
чуточку снисходительней, чем требовала ситуация.
   Его усадили за стол - неприятно звякнули "цацки", и Адвокат  вопроси-
тельно взглянул на конвоиров:
   - А наручники давайте снимем.
   - Не положено, - последовал ответ. - У нас приказ.
   Пристегнув узника к столу второй половинкой браслетов, "рексы" удали-
лись, и Адвокат остался наедине с Солоником - в первый раз.
   Минуты две они молчали. Несомненно, первым начать беседу  должен  был
Адвокат, но он никак не мог подобрать нужных слов, несмотря на  то,  что
не единожды репетировал в голове возможное начало этого разговора.
   Солоник же смотрел на него изучающе: и кто же ты такой, и чем ты  мо-
жешь мне помочь?!
   Наконец Адвокат достал из кармана автомобильный брелок,  положив  его
на стол, заметил на лице подследственного улыбку: брелок этот  был  Але-
нин, и Солоник не мог не узнать его.
   - Как она? Наверное, на полной скорости гоняет?  -  спросил  Саша,  и
глаза его немного сузились, как у человека, который силился  представить
нечто далекое и одновременно приятное.
   Вместо ответа Адвокат представился.
   - Я ждал вас завтра, - ответил подследственный, продолжая  рассматри-
вать брелок.
   - А я вот сегодня пришел... Если ты, конечно,  не  против.  -  Удиви-
тельно, но Адвокат никак не мог поймать нужную интонацию: подобное с ним
случалось впервые.
   Правда, он сразу обратился к нему на "ты", и это  не  было  фамильяр-
ностью. Такое обращение, как правило, располагает к  доверительности,  а
кому еще довериться узнику сизо в ожидании суда, как не защитнику?!
   - Значит, будем встречаться каждый день. - Судя по интонациям,  Соло-
ник не спрашивал, а констатировал. Он уже все решил для себя,  и  решил,
судя по всему, окончательно и бесповоротно.
   - Можно, только тяжело. Ты ведь не единственный мой клиент.
   - Сможешь восстановиться. Сауна, массаж, спортзал, бассейн. По  вече-
рам будешь прилично расслабляться. О тебе позаботятся.
   Защитник не стал спрашивать, кто будет заботиться  о  нем  и,  устало
взглянув на подследственного, поинтересовался:
   - А ты с кем сидишь?
   - Один. Не думаю, что ко мне кого-нибудь подселят. Тихо, хорошо,  ни-
какой суеты. Есть возможность задуматься о жизни. На воле все  по-друго-
му: круговерть, спешка... Наверное, только в тюрьме можно стать  настоя-
щим философом.
   Они говорили часа два. Адвокат спрашивал, Солоник отвечал -  спокойно
и рассудительно.
   Да, дело вырисовывалось безнадежное: слишком много улик, слишком мно-
го трупов на этом клиенте, и в убийствах этих он уже признался, а  Адво-
кат моделировал ситуации, прикидывая возможную стратегию защиты, но  ни-
чего путного придумать не мог.
   - Вас наверняка спрашивают, кто является заказчиком? - осторожно  по-
интересовался защитник, понимая, что этот вопрос, безусловно, ключевой и
занимает не только его.
   Казалось, Солоник только и ждал его.
   - Я ни с кем не работал. Я - сам от себя. Понимаю, - он медленно под-
нял взгляд на серый потолок, и по этому взгляду Адвокат понял,  что  эта
беседа наверняка прослушивается и записывается, - что меня могут убрать.
Слишком многим я поперек горла, слишком много охотников за моей головой.
Мне есть, кого опасаться. Но просто так я им не дамся...
   ...Из "Матросской тишины" Адвокат вышел в твердом убеждении,  что  за
ним уже следят. Сел в машину, закурил, осторожно посмотрел  в  зеркальце
заднего вида: вроде бы ничего подозрительного.
   Отъехал на несколько метров, остановился и, не глуша  двигатель,  ос-
мотрелся вновь...
   Его черный "бимер" медленно ехал по улице Матросская Тишина, и  Адво-
кат, воскрешая в памяти недавний  монолог  клиента,  размышлял,  размыш-
лял...
   Да, несомненно: за ним стоят очень серьезные люди - те самые, которые
подготовили его и вложили в его руки винтовку с оптическим прицелом, ко-
торые и вылепили из него страшного монстра, способного внушать страх.
   И уж наверняка, если этот монстр выйдет  из-под  контроля,  люди  эти
окажутся в самом незавидном положении.
   А это значит, что они так или иначе помогут ему и тут, за решеткой.
   Зачем же тогда понадобился он, защитник?! Впрочем, размышлять не при-
ходилось. Адвокат - профессионал, а профессионализм прежде всего предпо-
лагает честность. Он подписался под это дело и даже обещал  посодейство-
вать в обеспечении личной безопасности клиента - стало быть, должен  от-
рабатывать обещания.
   Чего бы ему это ни стоило... Спустя несколько часов черная "БМВ"  ос-
тановилась на паркинге у головного офиса известного в столице коммерчес-
кого банка: с его руководством Адвокату предстояло решить коекакие проб-
лемы одного не слишком законопослушного клиента.
   В холле визитер с интересом наблюдал, как люди из службы безопасности
осматривают его документы, как по его  телу  проводят  металлоискателем,
как просвечивают вещи в камере с рентгеновским облучением.
   Что поделать: реалии современной жизни вынуждают вкладывать деньги  в
столь дорогостоящие меры предосторожности - рано или поздно они  окупят-
ся...
   Разговор с управляющим банком был короток  и  энергичен:  на  решение
проблемы времени ушла куда меньше, чем на контроль безопасности.
   В самом конце беседы в кабинет управляющего  вошел  неприметный  тип,
судя по всему, начальник службы безопасности. Наклонившись к уху  босса,
прошептал несколько фраз и вышел.
   Управляющий буквально окаменел.
   - Извините, но у меня для вас не слишком приятная новость, -  сообщил
он, пожимая на прощание руку. - Вашу машину ведут.
   - То есть?
   - Наша охрана зафиксировала...  Как  бы  это  поточней  выразиться...
спецтехнику слежения и прослушивания в одном из автомобилей, находящихся
рядом с нашим офисом. Начальник службы  безопасности  по  старой  дружбе
позвонил куда надо. Там успокоили: мы, оказывается, ни при чем.  Цель  у
них другая, и был назван номер вашей "БМВ". Могу сообщить вам номер  ав-
томобиля преследователей: бежевая "шестерка", которая...
   - Спасибо, не надо сообщать номер, - в смятении поблагодарил управля-
ющего Адвокат.
   Что и говорить: самые худшие предположения оправдывались, и  оправды-
вались слишком быстро.
   Кто же его ведет - наемники криминалитета? Спецслужбы? Да и  какая  в
принципе разница: государственный бандитизм или частный?
   Усевшись в машину, владелец "БМВ" осмотрелся по сторонам, и точно:  в
нескольких десятках метров стояла бежевая "шестерка", безусловно, та са-
мая... В салоне сидели двое мужичков самой заурядной  внешности.  Внешне
не обращая внимания на "БМВ", о чем-то спорили.
   Спустя минуту Адвокат уже выруливал с паркинга. Скосив глаза в сторо-
ну зеркальца заднего обзора, он заметил, что бежевая "шестерка" с  двумя
неприметными мужичками в салоне по-прежнему движется следом...


   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЯТАЯ

   Первого марта 1995 года, в среду, в Москве произошло, пожалуй,  самое
громкое заказное убийство за последние годы: в подъезде своего  дома  на
улице  Новокузнецкой  был  застрелен  популярный  телеведущий  Владислав
Листьев.
   На следующий день ОРТ многократно показывало портрет погибшего с  ла-
коничной подписью: "Влад Листьев убит". На какое-то время народ забыл  и
войну в Чечне, где ежедневно также гибли люди, и невыплаченные зарплаты,
и полуголодное существование: люди часами  простаивали  у  Останкинского
телецентра, чтобы проститься с популярным ведущим, ставшим при жизни для
многих едва ли не членом семьи.
   В том, что убийство совершено из-за денег и оно, очевидно,  заказное,
сомневаться не приходилось. Но, в отличие от остальных похожих  убийств,
выстрелы в подъезде на Новокузнецкой имели серьезный политический  резо-
нанс.
   4 марта, через три дня после смерти Листьева, респектабельные "Извес-
тия" вопрошали:
   МЫ ХОТИМ ЗНАТЬ: Чем занимается московская милиция?
   Наша справка: в столице России насчитывается более ста тысяч милицио-
неров. Для сравнения: в столице Великобритании полицейских около 28  ты-
сяч.
   Кто из чиновников ответит за смерть Листъева?
   До сих пор не найдены убийцы вице-премьера Виктора  Поляничко,  певца
Игоря Талькова, священника Александра Меня, журналиста Димы Холодова...
   Почему следствие всегда ведется закрыто?  В  федеральном  бюджете  на
1994 год на правоохранительную деятельность и органы  безопасности  было
выделено 12734231 млн. рублей. Из них МВД РФ - 7870717 млн. рублей.  Это
деньги налогоплательщиков, которые хотят знать, куда они тратятся.
   Почему бандитов все больше, а нас все меньше? Сегодня в России насчи-
тывается 160 воров в законе, 5 тысяч авторитетов. В прошлом году удалось
выявить 23200 преступных групп. Зарегистрировано. 16800  преступлений  с
применением огнестрельного оружия.
   После заданных вопросов могли последовать очевидные выводы, и  выводы
эти накануне предвыборной кампании президента могли круто изменить ситу-
ацию в стране. Короче говоря, киллерские отстрелы  неожиданно  приобрели
политическую окраску.
   Знали об этом и в Кремле, и на Лубянке, и на Варварке. И,  естествен-
но, это прекрасно осознавали и в  иных  местах:  в  небольшом  старинном
особняке с тонированными окнами, и в роскошном  коттедже  на  Рублевском
шоссе...
   Озорные лучи апрельского солнца, проскользнув в щель  между  тяжелыми
шторами, тоненькой полоской разрезали кабинет на две половинки. Пожилому
мужчине начальственного экстерьера это, видимо, не  понравилось.  Грузно
поднявшись из-за стола, он поплотней зашторил окно.
   Чем сильней освещение, чем безжалостней, тем объемней становится суть
предмета - это не оставляет возможностей для разночтении. Кто-кто, а хо-
зяин кабинета прекрасно разбирался в том, что может дать игра  полутонов
и двусмысленных интерпретаций. И не  только,  конечно  же,  в  отношении
предметов реальных, видимых и осязаемых...
   Координатор - а это был  именно  он,  бывший  генерал  могущественных
спецслужб, а ныне преуспевающий хозяин охранной лубянской фирмы, - снова
уселся за стол и, включив настольную лампу, поочередно взглянул на свое-
го заместителя, похожего на сытого кота, и того самого куратора, который
вел Солоника.
   - Газеты взвыли, - не без удовольствия начал  заместитель.  -  Пишут,
конечно же, полную ахинею.  Оказывается,  он  выполнял  приказы  лидеров
преступных кланов, а сам якобы стоял во главе "бригады". Его даже  назы-
вают несомненным лидером шадринских.
   Едва заметная улыбка легла на лицо Координатора.
   - Это хорошо... Что еще?
   Котообразный развернул папочку, зашелестел газетными вырезками.
   - Киллер N 1, Убийца столетия... В Москве Солоник стал настоящим  пу-
галом для лидеров криминалитета и бандитов - его специально готовили для
отстрела уголовных авторитетов, - зачитал он концовку одной из многочис-
ленных статей.  -  Впрочем,  народ  до  сих  пор  взбудоражен  убийством
Листьева.
   - Жаль, что нельзя на него повесить - улыбка Координатора  была  иск-
ренней, хотя и хищной, - Александр Македонский... Крошка  Цахес,  рыцарь
без страха и упрека, безжалостный и беспощадный киллер мафии...  Что  он
говорит на допросах?
   - Спокоен, вежлив, с удовольствием пугает следователей чисто  профес-
сиональными подробностями, - доложил бывший сыскарь МУРа. - Часами чита-
ет им лекции о превосходстве одного ствола над другим. За  Адвокатом  мы
установили слежку. Вроде бы ничего подозрительного.
   - Заказчики? - коротко поинтересовался Координатор.
   - Молчит, естественно. В его положении было бы  странным  распростра-
няться о таких частностях.
   - Значит, на нас надеется.
   - А больше ему и не на что надеяться, - заместитель осторожно  подод-
винул к себе стоявшую на столе пепельницу и закурил. - А вообще, мне ка-
жется, что мы от него зависим в той же степени, что и он от нас.
   - Я уже об этом думал, - поморщился хозяин кабинета, и улыбка слетела
с его лица. Рельефные морщины лба, тяжелый  подбородок,  вздутые  крылья
носа - все это теперь выражало угрюмость и задумчивость. - Еще несколько
месяцев посидит, поймет, что его кинули, и укажет на тех, кто  направлял
и давал заказы.
   - Но ведь ему почти ни о чем не известно! - возразил бывший  муровец.
- Ни о "С-4", ни о нашей фирме, ни о том, чем она на самом деле  являет-
ся... Если он будет говорить о неком целенаправленном  отстреле  лидеров
оргпреступности, его просто сочтут за сумасшедшего.
   Координатор встал и, вонзив в заместителя тяжелый взгляд, процедил:
   - А побег с зоны? А Центр подготовки под Алма-Атой? А деньги? А  опе-
ративные документы и видеозаписи? Да и вообще сама идея теперь, во  вре-
мена тотальной криминализации общества, может показаться весьма перспек-
тивной. Если бы мы имели дело с простым, обычным исполнителем, можно бы-
ло бы плюнуть, растереть и забыть. Но ведь он, сукин сын, так  знаменит,
как никакой киноактер или эстрадный певец. Ему поверят... Во всяком слу-
чае, могут поверить. И что прикажете делать?
   Вопрос повис в воздухе. Впрочем, и Координатор, и его зам,  и  доселе
молчавший тип с Лубянки прекрасно понимали, что есть как минимум три пу-
ти.
   Первый - ликвидировать Солоника в тюрьме. Острый  сердечный  приступ,
заражение крови, неудачно проведенная повторная операция...
   Второй - отдать его на растерзание злопамятным блатным,  которые  на-
верняка завалят бывшего мента и "исполнителя" множества уважаемых людей.
   А третий путь... Можно попытаться вытащить киллера, превратившегося в
разящий наконечник "С-4", из следственного изолятора.
   - Судьба агента - лишь незначительная деталь, от которой зависит  ус-
пех или провал операции, - заметил заместитель,  вопросительно  взглянув
на босса: как тебе такое решение?
   Тот промолчал.
   - Ну а вы что скажете? - обернулся Координатор к куратору, чекисту  с
Лубянки.
   - Мне кажется, им не стоит жертвовать. По крайней мере - пока.  Слиш-
ком громкое у него имя, слишком много вложено в то, чтобы  это  имя  ему
создать. Равноценной замены в ближайшее время не предвидится. Да и  вре-
мена, как вы, товарищ генерал, понимаете, меняются.  Я  уже  моделировал
ситуацию с побегом, и вот что получается: в случае  успеха  это  добавит
ему загадочности и авторитета, а кроме того, создаст ореол стопроцентной
неуязвимости.
   - Возможно. - По интонации голоса Координатора нельзя было  предполо-
жить, согласен он с такой постановкой или нет. - А вы не думали  о  том,
что будет, если он попытается выйти из-под контроля?
   - Надо будет с ним встретиться и переговорить. - Заместитель с  силой
потушил окурок в пепельнице. - Вариант вполне  реальный.  Он  чувствует,
что распространяет флюиды страха, сознает собственную  силу.  Необходима
профилактическая беседа: намекнуть, обнадежить... А заодно поставить  на
место, чтобы...
   Он не успел договорить - Координатор, обернувшись к куратору, перебил
зама:
   - Завтра же отправляйтесь в "Матросскую тишину". Поговорите,  прозон-
дируйте настроение. Думаю,  что  сможем  устроить  вам  конфиденциальную
встречу, без прослушки и прочего. А вы, - он обернулся к заместителю,  -
сегодня же переговорите с нашими ребятами... Есть у нас один бывший офи-
цер "Альфы", специалист по освобождению заложников из тюрем. Потом доло-
жите...
   На  том  совещание  закончилось,  и  присутствовавшие,  попрощавшись,
гуськом двинулись к двери. Координатор подошел к окну и раздвинул  шторы
- резкий солнечный свет залил кабинет.
   - Скоро в Москве предстоит большой передел, - кивнул хозяин, -  да  и
не только в Москве... Знаете, какова утечка капиталов из России за  гра-
ницу и кто именно перекачивает деньги? Ладно, - улыбнулся он  жестко,  -
об этом мы в следующий раз поговорим.
   Заместитель руководителя лубянской фирмы был по-своему  прав:  судьба
агента - действительно незначительная деталь, от которой  зависит  успех
или провал операции. Но с оговоркой: смотря что это за агент...
   Саша уже ложился спать, когда в коридоре, рядом с его дверью,  послы-
шались чьи-то шаги.
   Привычный лязг ключей, скрежет отворяемого замка - на пороге  застыла
фигура коридорного.
   - Подследственный - на выход без вещей.
   Солоник недоуменно уставился на вошедшего: для беседы с  Адвокатом  -
слишком поздно, время неурочное...
   Допрос? На ночные допросы его редко выдергивали...
   Ставший уже привычным коридор, мерцающие мониторы, шаги, гулко разно-
сящиеся по всему этажу, переходы, стук открываемых переборок...
   Спустя минут десять Солоник сидел в  каком-то  совершенно  незнакомом
кабинете, ожидая человека, выдернувшего его с "хаты".
   И этот человек появился. Это был его чекистский куратор.
   Достал из-под стола небольшой черный чемоданчик, раскрыл его - внутри
оказалась какая-то мудреная аппаратура. Быстро настроил, поставил на се-
редине стола: подследственный, как обычно, прикованный к ножке стола по-
ловинкой наручников, следил за этими приготовлениями с естественным  не-
доумением.
   - Так называемый генератор "белого шума", - прокомментировал  чекист.
- При его работе прослушать, а  тем  более  записать  разговор  обычными
средствами практически невозможно. - Улыбнулся, закурил и, глубоко затя-
нувшись, произнес фразу, которую собеседник уже ждал: - Ну а теперь  да-
вайте поговорим о вас и о вашем будущем...
   Разговор был недолгим, но  содержательным.  Спустя  полчаса  Солоник,
глядя в спину "вертухая", поднимался на свой шестой  этаж,  к  камере  N
938. Коридорный, привычно прошмонав подследственного, поразился, заметив
на его лице блуждающую улыбку: прежде этот человек еще никогда  не  улы-
бался столь загадочно.
   "Вертухай" даже было подумал, что важный чин из прокурорского  надзо-
ра, на допрос к которому водили обитателя спецкорпуса, дал Солонику  че-
го-то наркотического, но тут же отбросил эту мысль: слишком уж  ясным  и
спокойным был взгляд узника: так может выглядеть лишь человек, совершен-
но уверенный в своем будущем...
   Будущее Солоника тем не менее рисовалось многим весьма мрачным и  бе-
зысходным - и прежде всего следователям, которые вели его дело.
   О том, что ему практически вынесли смертный приговор, киллер узнал из
телевизионного выпуска новостей. Ведущая программы  бодро  пропела,  что
сидящий в "Матросской тишине" наемный убийца сознался в ликвидации  ряда
авторитетов преступного мира.
   Следствие сознательно сдавало его со всеми потрохами миру криминала -
теперь каждую минуту можно было ждать исполнителей. И он уже был готов к
такому обороту: рано или поздно исполнитель сам становится жертвой.
   Из глубин памяти выплыло  полузабытое:  зеленая  "копейка"  куратора,
пустырь, свора собак, гонящая жертву по  открытому  заснеженному  прост-
ранству...
   Что ж, он готов ко всему. А последний разговор с куратором лишь доба-
вит его готовности.
   Через день после сообщения по телевизору, его выдернули к оперативни-
ку корпуса. Несколько ни к чему не обязывающих вопросов, заполнение  ка-
ких-то бумажек...
   - Смотрел позавчера телевизор? - поинтересовался опер.
   - Ну, смотрел, - спокойно ответил Солоник.
   - И что скажешь?
   - Да ничего.
   - А ты понимаешь, чем тебе это грозит?
   - Вы что, вызвали меня для того, чтобы об этом сообщить?
   - Ну зачем же так... Чтобы предложить тебе помощь.
   - Насколько я понял, вы должны прежде всего обеспечить  мою  безопас-
ность, - заметил подследственный.
   - Естественно, - пряча змеиную улыбку, согласился мент. - Но одно де-
ло безопасность формальная, а другое - настоящая. Вы ведь сами  понимае-
те, кто здесь истинный хозяин...
   Несомненно, оперативник осторожно "пробивал" его с подачи блатных. Ни
для кого не секрет, что большая часть тюремной администрации кормится из
"общака", и потому вопросы о "безопасности" не могут не настораживать.
   - От судьбы не уйдешь, - вздохнул Саша. - Ладно, что там еще?..
   Вернувшись в камеру, Солоник немного погрустнел. Он знал: их, послан-
цев "истинных хозяев", Можно ожидать со дня на день, с минуты на минуту.
   Впрочем, он знал и другое: любой "минус" при грамотном подходе к воп-
росу можно поменять на плюс - так негатив при печати фотоснимков  стано-
вится позитивом. И уж если о нем пишут газеты, если  его  показывают  по
телевизору...
   Кто сказал, что это минус? Кто сказал, что за этим  последует  приго-
вор?
   Они зашли на "хату" после того, как в камере погас яркий желтый  свет
и объявили отбой. Их было двое: огромные шкафы с явно уголовными лицами.
Типичные бывшие спортсмены, а ныне рэкетсмены, обслуживающие  своей  ин-
теллектуальной отмороженностью элиту криминалитета.
   Драться глупо и бессмысленно: пустая потеря сил. Кричать - тем более:
неспроста ведь дверь оказалась незапертой...
   - Ну, давай, собирайся, - процедил один из атлетов, - на стрелку тебя
зовут...
   Обитатель камеры подчеркнуто неторопливо поднялся, натянул кроссовки,
отхлебнул давно остывшего чая. Главное - не суетиться,  держать  себя  с
достоинством. Пусть "шестерки" видят это; другого сейчас вроде бы  и  не
дано...
   В ярко освещенном, пустынном коридоре ни одного "рекса". Что  ж,  все
правильно, на воле закон ментовской, "за решками, за заборами" - воровс-
кой. А ночью тюрьма принадлежит блатным; даже бывший спецкорпус  некогда
всесильного КГБ.
   Миновали коридор, спустились на один этаж, прошли его почти  весь  до
конца и остановились перед металлической дверью "хаты". Один из атлетов,
осторожно обогнув Сашу, приоткрыл дверь.
   - Проходи.
   Солоник шагнул вовнутрь. В тусклом свете он различил фигуры двух  че-
ловек - молодого, с перебитым носом и сонным выражением лица, и  второго
- постарше, с залысинами и набрякшими мешками  под  маленькими,  глубоко
посаженными глазками.
   - Проходи, братан, - кивнул обладатель перебитого  носа,  -  проходи,
присаживайся...
   Гадать не приходилось: это были воры в законе -  те  самые  "истинные
хозяева" тюрьмы, о которых и намекал ему режимный опер.
   Саша послушно опустился на шконку.
   - Ну, как тебе тут? - продолжал молодой, сонно глядя на вошедшего.
   - Нормально, - обтекаемо ответил Солоник.
   - Может, жалобы есть? Может быть, не устраивает что? Ты не  менжуйся,
говори, у нас тут не ГУИН и не прокуратура.
   - Да нет, нормально все.
   - Может, претензии к кому имеешь?
   - Не имею.
   - Зато к тебе имеют, - неожиданно вступил в разговор его напарник,  и
огромные мешки под его глазами, казалось, набухли еще больше. - Параша о
тебе по Москве давно уже пошла. И пишут, и говорят о тебе много всякого.
Да и ты вроде мусорам во всем признался. Правильно я говорю или что  пу-
таю?
   Солоник кивнул.
   - Правильно.
   - Вот видишь. - Голос возрастного законника звучал глухо и  даже  пе-
чально. - Значит, крови на тебе много. Людей зазря валил,  и  каких  люд
ей...
   - По беспределу, получается, валил, - вставил молодой обитатель  "ха-
ты". - И мусора тебя на пленочку снимали, и сам ты  признание  подписал,
груз на себя взвалил...
   - А ты что, сам эту пленку видел? - удивился Саша.
   - Видел, не видел... Это, брат, не твоя забота. Тут мы вопросы  зада-
ем.
   - А если навесили на меня? А если прессанули? - Это был пробный  шар:
как среагируете?
   - Ну, допустим, после прессовки протокол подписал. Но ведь не в голо-
ву тебя ранило, чтобы столько на себя брать!
   - От ментов, что я на рынке завалил, мне  все  одно  не  отвертеться.
Свидетели, вещдоки, экспертиза. А это - конкретная "вышка". И  тянуть  с
ней не стали бы. А так, если других на себя навесить, можно было бы пару
лет протянуть. А там, гляди, смертную казнь отменят, что-нибудь да полу-
чится...
   Законник с перебитым носом выразительно взглянул на соседа по хате.
   - Смотри-ка, как складно выходит... Хитро, а?
   Тот согласно кивнул.
   - Хитро, хитро... Пожалуй, даже слишком хитро. - Он обернулся к  кил-
леру. - И что дальше думаешь?
   - Сейчас другие за меня думают.
   - Тоже верно. Но жить-то хочется?
   - Кому не хочется? Только кто меня об этом теперь спрашивать будет?
   Тускло и холодно светила лампочка под потолком, и  слова,  скатываясь
неторопливыми каплями, казалось, мгновенно леденели.
   - Значит, хочешь... - пожевав губами, произнес пожилой. -  Тоже  пра-
вильно... А кенты наши, выходит, не хотели? Что тебе лично Калина такого
сделал? Молчишь? Ты ведь его завалил?
   - Вы мне все равно не верите, - угрюмо процедил Солоник.
   - А ты честно расскажи обо всем. Облегчи душу, хоть на тот свет  пой-
дешь со спокойной совестью... Тебе все равно не жить.
   - И что я должен сказать?
   - Сперва честно назови всех, кого валил, - насупился молодой.
   - Ну хорошо, - Саша положил руки на колени, - всех, кого мне шьют,  я
и вальнул. До единого.
   - По списку, что ли? И кто этот список тебе подсунул?
   - По алфавиту...
   - Ты что, б...ь, еще не понял, кто перед тобой? Не понял, что на пра-
вилку позвали?! - взорвался пожилой, приподнимаясь из-за стола.
   Солоник поджал губы.
   - Я догадливый.
   - Мы тут все догадливые. А ты - фуфел, мусор поганый... Да от тебя до
сих пор мусарней на километр разит!  -  Немного  успокоившись,  законник
взглянул на допрашиваемого исподлобья и спросил:
   - Ну, так что скажешь?
   - О ком?
   - О тех, кого валил.
   - Я еще не выучил список. Следак обещал через неделю нарисовать.
   - Ты нам его через десять минут сам скажешь, - сквозь  зубы  процедил
молодой.
   - Да хоть через десять секунд! Ты только намекни, кого  мне  на  себя
брать, я и соглашусь. А ты своим "шестеркам" кивнешь - фас, рвите его на
части... Только нехорошая тут картинка получается, - Солоник понял: сей-
час  самое  время  выложить  на  стол  загодя  заготовленный  козырь   -
единственный в этой беседе. - Я следаку так и сказал: менты те на  рынке
- мои. Я их вальнул. Никак не отвертеться - "волыну" у меня  забрали.  А
остальных на меня не вешайте. В беспамятстве подписал, не  помню...  Мо-
жет, я, может, и не я. На меня и Отарика хотят повесить,  и  Сильвестра,
которого в сентябре прошлого года взорвали, да много их...  Листьева  на
днях кто-то завалил: удивительно, что еще на меня его не повесили,  хотя
я ведь в это время уже на шконках сидел.
   - Ну и что? - недоуменно спросил молодой.
   - А то, что, если меня завалят, получится, что вы, воры, сделаете это
с подачи мусоров. То есть менты меня вашими руками убьют, и вы  на  себя
их работу возьмете. Если на мне кровь ваших кентов, то вы меня и казнить
должны. Зачем же тогда по телевизору и в газетах об этом писать? Подста-
ва получается, вот что...
   - Ну понял, - нахмурился немолодой законник, и залысины  его  зловеще
блеснули в холодном электрическом свете.
   - Просто кому-то очень хочется, чтобы меня завалили  именно  с  вашей
подачи.
   - А ну-ка, выйди на минутку, - приказал тот, что помоложе.
   Саша вышел. Амбалы по-прежнему стояли в  коридоре,  терпеливо  ожидая
решения паханов.
   Спустя минут двадцать из камеры послышался приказ:
   - Ведите на "хату"...
   Его увели на этаж выше, и больше к нему никто не приходил. Утром, как
всегда, зашипело, а затем заверещало радио. И Саша только  тогда  понял,
что после той тяжелой беседы сумел заснуть...


   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

   За последующие дни Адвокат сделал для Солоника все, что только мог.
   Первым делом подробно ознакомился с актом баллистической  экспертизы,
которая в подобных случаях чаще всего является решающим  доказательством
обвинения. Следователь нудно читал заключение, сыпал специальными терми-
нами, демонстрировал многочисленные фототаблицы с обнаруженными гильзами
и пулями, извлеченными из тел жертв. Затем защитник  долго  изучал  само
дело: российские законы - чистой воды казуистика, и при детальном изуче-
нии УК и УПК в деле всегда можно обнаружить  что-нибудь  подходящее  для
защиты.
   Между тем клиентура буквально рвала Адвоката на части. После нашумев-
шего убийства Влада Листьева ОМОН, точно сорвавшись с цепи,  нагло  бес-
чинствовал в ресторанах, саунах и казино - везде, где  могла  собираться
братва. Задержания пугали вопиющей незаконностью, подсознательно  наводя
на мысль о том, что Россия прямиком катится  в  пучину  государственного
беспредела. Мусора, врываясь в  кабак  или  игорный  дом,  ставили  при-
сутствующих вдоль стен, избивали прикладами. Под шумок срывали с  братвы
золотые часы, цепочки и браслеты. Братва, естественно, шипела,  высказы-
вая Адвокату все, что она думает по этому поводу, но, в  ментовку  жало-
ваться не собиралась...
   Больше всего раздражала слежка. Впрочем,  защитник  Александра  Маке-
донского уже привык к ней, как человек незаметно привыкает к ходу  часов
или биению собственного сердца. Выяснять, кто его ведет, зачем, для  ка-
ких целей, пока что не было возможностей. Да и особого желания тоже...
   Памятуя о слове, данном Алене, Адвокат мобилизовал свои  связи  среди
лидеров криминалитета, которых в свое время  защищал.  Наверняка  только
они могли гарантировать безопасность клиента в следственном изоляторе.
   Ничего утешительного эти контакты не  принесли:  один  влиятельнейший
вор в законе прямо посоветовал не лезть в это дело, заявив, что  блатные
в сизо разберутся сами. Другой, также несомненный авторитет, глядя не на
своего бывшего защитника, а куда-то в сторону, незаметно переводил бесе-
ду в нейтральное русло. Третий, "бригадир" одной влиятельной  группиров-
ки, сослался на то, что пока не владеет ситуацией в полном объеме...
   Но больше всего удивлял Адвоката подследственный. Во время бесед  Со-
лоник не показывал даже тени страха - так может выглядеть лишь  человек,
хорошо знающий, что его ожидает. Детально рассказывал о событиях на Пет-
ровско-Разумовском рынке, интересовался Аленой, расспрашивал, что нового
на воле...
   А последняя просьба Солоника и вовсе заставила, защитника онеметь.
   - Мне необходимо решить, во что я буду одет на суде, - заявил он, ед-
ва "вертухай" покинул кабинет.
   Адвокат, уронив сигарету в пепельницу, поперхнулся дымом. Подобного в
его практике еще не было - наверняка ни в чьей другой тоже.  Если  такой
вопрос звучит накануне суда, он еще уместен. Но ведь дело не закончено и
окончательное обвинение не предъявлено...
   В российских сизо издавна существует традиция: человеку, которого вы-
дергивают на суд, собирают "кишки", то есть одежду, всей "хатой". Иногда
даже всем этажом, чтобы подсудимый выглядел достойно. В свое время Адво-
кат категорически запрещал своим не слишком размороженным клиентам появ-
ляться на процессе в привычной униформе: малиновых пиджаках  с  золотыми
пуговицами, или в спортивных костюмах, или в кожанках. В подобных случа-
ях процесс можно было бы считать безнадежно проигранным даже до  оглаше-
ния приговора. Со временем  выработался  приемлемый  стереотип:  джинсы,
свитер, чистая сорочка, скромная обувь... И никаких "Роллексов" по двад-
цать штук баксов, никаких золотых "бригадирских" цепей, никаких крестов.
   - Что ты посоветуешь? - Казалось, подследственный даже не заметил,  в
какое смятение вогнал он своим вопросом защитника.
   - Не рано ли об этом думать? - осторожно заметил тот.
   - В самый раз. На суде надо выглядеть полюдски.
   - Мне кажется, свитера и джинсов будет вполне достаточно.
   Александр категорически покачал головой.
   - Нет. Джинсы я не одену. Это одежда рабов. В ней хорошо навоз в  ко-
ровнике убирать. А уважающий себя человек должен носить костюм-тройку  и
обязательно галстук... - Адвокат хотел было сказать, что галстук во  из-
бежание попытки самоубийства ему никто не разрешит, но Солоник продолжал
развивать свою мысль: - Процесс скорей всего будет проходить летом. Нет,
в тройке все-таки жарковато.
   - Тогда в простой легкой сорочке, поскромнее, - посоветовал  Адвокат,
который никак не мог понять изощренную логику человека, наверняка приго-
воренного к высшей мере.
   - Никаких рубашек. Надо будет раздобыть хороший летний костюм. Я  ду-
маю, от Версачи. Запиши телефончик магазина - возьмешь... У  меня  сорок
восьмой размер, рост второй. Да, и еще очки.
   - У тебя же нормальное зрение! - напомнил Адвокат, памятуя  о  несом-
ненных снайперских достоинствах подследственного.
   - Очки должны быть с простыми стеклами. Это придает  солидности...  А
потом надо будет подумать о зоне. Подобрать что-то поприличней.
   - О чем, о чем подумать?
   - Меня ведь на зону отправят?
   Защитник кашлянул.
   - Боюсь, что нет.
   - Ну, высшая мера мне не грозит.
   - Почему?
   - Россия же хочет в этот... как его... Совет Европы вступить, а у них
там обязательное условие: отмена смертной казни.
   - Ну заменят тебе вышку пожизненным заключением,  если  Президентский
совет по помилованиям утвердит, отправят на остров Огненный, для  пожиз-
ненных заключенных, - вздохнул Адвокат и неожиданно для себя добавил:  -
Так что тебе туда полосатый клифт от Версачи заказывать?! Давай лучше  о
серьезном поговорим!
   Они беседовали часа полтора. Все попытки защитника перевести разговор
в нужное русло оказались тщетными. Подследственный не желал говорить  ни
о стратегии будущей защиты, ни о том, что стоит брать на себя, а от чего
надо откреститься, ни о результатах экспертиз, даже об обжаловании  при-
говора, которое, как твердо знал Адвокат, все равно придется подавать во
все инстанции, вплоть до Верховного суда.
   Было очевидно: Александр Македонский сделал  хорошие  манеры  и  тща-
тельно продуманный имидж частью своего арсенала.  Впрочем,  Адвокату  от
этого было не легче...
   Оставив клиента в приятных размышлениях по поводу костюма от Версачи,
Адвокат вышел из "Матросской тишины" растерянным и уставшим. Сед в  свой
"бимер", прогрел двигатель и неторопливо покатил в центр Москвы, в  свою
юрконсультацию...
   До конечного пункта оставалось минут десять езды, когда черный  "БМВ"
перегнала неприметная в московской автомобильной толчее вишневая "девят-
ка" с тонированными стеклами, а перегнав, резко дала вправо, притормажи-
вая.
   Пришлось остановиться. Хлопнув в сердцах дверцей, владелец "БМВ" выс-
кочил из машины, высказывая на ходу все, что он  думает  о  водительской
квалификации хозяина "девятки", а заодно и о его  умственных  способнос-
тях. И тут же, отрезая пути отхода, сзади притормозил черный "мере", то-
же с тонированными стеклами. Спустя несколько секунд  защитник  Солоника
ощутил нечто твердое, упирающееся ему в бок.
   Несомненно, это были или менты, или бандиты. Адвокат  даже  не  успел
подумать, кто же его так лихо тормознул, как очутился  в  темном  салоне
"Мерседеса". Справа и слева его подпирали качки с сонными лицами.  Атле-
тические фигуры, кожаные куртки, джинсы... Так теперь выглядят и мусорс-
кие оперы, и их традиционные оппоненты - определить  с  первого  взгляда
невозможно.
   Впрочем, Адвокат был человеком опытным, и по практически  незаметным,
малозначащим деталям понял: его тормознула братва. Стало быть, предстоит
серьезный разговор.
   "Мере", зловеще поблескивая тонированными стеклами, уверенно двигался
в плотном автомобильном потоке - следом катил черный  "бимер"  Адвоката.
Хоть это радовало - машину не бросили...
   Минут через двадцать бандиты тормознули у типового  невзрачного  зда-
ния, судя по архитектуре, бывшего детского садика. Заброшенные  площадки
с песочницами и качелями смотрелись рядом с табуном застывших на их фоне
иномарок и накачанных "быков" диковато, но у Адвоката не было времени об
этом думать. Его провели в здание, в прихожей предложили снять куртку  и
повели дальше: судя по всему - к хозяевам.
   Комната, в которой еще несколько лет назад резвились детишки,  произ-
водила сильное впечатление: итальянский мрамор, карельская береза,  рос-
кошный кожаный диван и такие же кресла. На низких журнальных столиках  -
рации, телефоны, компьютер и еще какая-то аппаратура, назначение которой
оставалось загадкой.
   Открылась вторая дверь, и в комнату  вошли  трое  мужчин:  свободного
кроя двубортные пиджаки, золотые цепи на мощных шеях, характерный прищур
глаз. Лицо одного из них показалось Адвокату  знакомым,  и  он  невольно
сделал шаг вперед.
   - Во, бля, не ждал! - радостно воскликнул тот, и по его улыбке  Адво-
кат понял, что ничего особо скверного его тут не ждет. - А я смотрю и не
верю: ты это или не ты?
   Замешательство Адвоката длилось долю секунды. Он протянул руку и поз-
доровался.
   - Не узнал? - хохотнул бандит. - А я тебе,  между  прочим,  обязан...
Помнишь нашу баньку?
   При упоминании о баньке Адвокату наконец все и вспомнилось. Или почти
все. Больше года назад ему пришлось защищать  этого  человека,  тогда  -
"бригадира" одной очень серьезной группировки. Защита прошла на  удивле-
ние удачно: рэкетир был освобожден из-под стражи прямо в зале суда. Рас-
чувствовавшись, он на радостях накрыл щедрую "поляну", а после пригласил
всех присутствующих в сауну. Благодушно помахивая веником, удачливый за-
щитник российского криминалитета предавался приятственным размышлениям о
двусмысленном толковании российского уголовного законодательства. Неожи-
данно скрипнула дверь, и двое  обнаженных  качков  втолкнули  в  парилку
толстого мужика - в валенках, дубленке, шапке, шарфе и меховых  сапогах.
"Посиди, подумай, где можешь найти двадцать штук баксов, а когда надума-
ешь, нас позовешь", - напутствовали они бедолагу. Адвокату меньше  всего
хотелось проходить свидетелем по делу о вымогательстве,  и  он  счел  за
благо быстренько смыться. С тех пор он со своим подзащитным не встречал-
ся.
   - Ну ты уж прости, что мы тебя так... невежливо  сюда  пригласили,  -
начал авторитет.
   - Ладно, не привыкать, - отмахнулся гость, рассчитывая, что  все  те-
перь закончится благополучно.
   - Просто перетереть надо было...
   - Догадываешься, о чем? - неожиданно встрял в беседу второй.
   - Нет.
   - О твоем клиенте, - без обиняков заявил третий.
   - У меня много клиентов...
   - О главном клиенте. - Бывший подопечный сделал выразительное  ударе-
ние на слове "главный". - Пойми нас правильно...
   Адвокат, усевшись в кресло, попросил сварить себе кофе. Закурил,  со-
бираясь с мыслями, задумался...
   - Ну и что же вас интересует?
   - Ситуация складывается хреновая. Убиты близкие нам люди.  В  газетах
пишут, что это твой подопечный их шлепнул.  Помоги  нам  разобраться.  -
Бывший клиент Адвоката умолк, подбирая нужные слова. -  Ты  знаешь,  кто
мы, знаешь, что у нас принято за все отвечать. Потому как и с нас  спра-
шивают - ...Мы обязаны отомстить, иначе...
   - Твой клиент, понятное дело, простой исполнитель, - перебил говорив-
шего третий, доселе молчавший. - Но нам необходимо знать, кто  заказчик?
Кто за ним стоит? Почему пацанов отстреливают, как волков?  И  вообще  -
куда ветер дует?!
   Защитник Солоника не стал отвечать  сразу:  вопросы  были  поставлены
серьезно. Он допил кофе, снова  закурил,  на  этот  раз  от  предупреди-
тельно-поднесенной зажигалки и, сделав несколько  неторопливых  затяжек,
начал объяснять:
   - Ребята, я хочу, чтобы вы меня поняли правильно. У вас своя  работа,
у меня своя, - "ребята" согласно закивали, и говоривший продолжил,  воо-
душевляясь: - Я всегда работаю с конкретным клиентом по конкретному  де-
лу. - Есть адвокатская этика, такая же несомненная, как этика врачебная.
Меня не интересует биография клиента, меня не интересуют его  заказчики.
Вы ведь люди неглупые и потому сами понимаете: мне  этого  вообще  жела-
тельно не знать. Лишние знания могут стать губительными  не  только  для
клиента, но и для меня тоже. А кроме того, какой смысл Солонику, - Адво-
кат впервые назвал своего подзащитного по фамилии, - посвящать  меня  во
все подробности, зная, что вы спокойно можете на меня выйти?
   - Может быть, тебе станет известно что-нибудь  попозже?  -  осторожно
поинтересовался бывший клиент.
   - Может быть, и станет. А может быть, и не станет. Я не  могу  давать
никаких гарантий, чтобы не выглядеть в  ваших  глазах  человеком  безот-
ветственным... Надеюсь, мы друг друга поняли?
   Этот разговор был не последним звеном в цепочке неприятностей,  кото-
рые начались у Адвоката в связи с делом  суперкиллера  Александра  Маке-
донского.
   "Наружка", которая продолжала преследовать его по Москве,  нервничала
до бешенства: в последнее время преследователи даже особо не  маскирова-
лись. Бежевая "шестерка" водила адвокатский "бимер" до обеда, после чего
ее сменял синий "Москвич". Оторваться от машин не было  никакой  возмож-
ности, несмотря на очевидное преимущество скоростной "БМВ" перед продук-
цией Волжского автозавода, не говоря уже о модели, произведенной на  за-
воде имени Ленинского комсомола.
   Спустя несколько дней Адвокат отправился в  автосервис,  к  знакомому
автомеханику. Оставляя машину, со значением произнес:
   - Посмотри внимательно...
   После длительных поисков механик извлек из недр "БМВ" небольшую  чер-
ную коробочку с радиомаяком и мощным прослушивающим устройством.
   Выкидывать находку было глупо, нерасчетливо и почему-то жалко.  Адво-
кат упрятал коробочку с переплетением разноцветных проводков в  багажник
и привычным маршрутом направился в "Матросскую тишину".
   "БМВ" медленно передвигалась в плотном автомобильном потоке,  бежевая
"шестерка" не отставала - владельцу "бимера" даже  показалось,  что  она
несколько раз озорно подмигнула ему фарами.
   Ситуация складывалась непредсказуемая, а потому  вдвойне  неприятная:
кто мог дать гарантии, что машину Адвоката не взорвут вместе с его  вла-
дельцем, что он не отравится в собственной квартире газом, не  заснет  в
кровати с зажженной сигаретой?
   Преследователи отличались несомненным профессионализмом, и этот  про-
фессионализм пугал...
   Решение было найдено довольно быстро. В один из субботних дней  Адво-
кат, одолжив машину у приятеля, сгонял в  Тушино,  на  радиорынок.  Там,
среди отслуживших свое радиоламп, ворованных  с  заводов  конденсаторов,
мозаичных россыпей диодов, триодов и всего прочего попадались интересные
вещи. Не торгуясь, Адвокат купил  сканирующе-прослушивающее  устройство,
настроенное на милицейский диапазон, дюжину миниатюрных микрофончиков, а
также хитроумную видеокамеру. Подключенная к обычному видику, она позво-
ляла скрыто записывать всех, кто подходил к двери или несанкционированно
проникал в квартиру.
   Бывший ведущий инженер оборонного "ящика", найденный  через  газетную
рубрику "Ищу работу", грамотно замаскировал шпионскую технику, а  знако-
мый народный умелец из автосервиса установил в машине  сканирующее  уст-
ройство.
   Успех сканера был стопроцентным: рация сразу же приняла  чужую  речь.
Слежка очень переживала - что будет делать Адвокат сегодняшним  вечером:
в воскресенье и топтунам хотелось отдохнуть. Выяснялись и другие подроб-
ности, не менее любопытные: оказывается, его "БМВ" попеременно вели  две
машины, передавая друг другу клиента по эстафете. Не обремененные  комп-
лексами поводыри делились между собой наболевшим: оказывается,  один  из
них страдал частичной импотенцией, другой спал с чужой женой, в то время
как с его собственной женой спал его напарник.
   Но еще более любопытную информацию выдали первые же видеозаписи - Ад-
вокат просматривал их на следующий же день.
   В отсутствие хозяина к двери его квартиры подходило несколько  типов,
и вряд ли их можно было назвать квартирными ворами. Правда,  внутрь  они
проникнуть не решились.
   А еще неожиданно выяснилось, что  домработница,  сорокалетняя  тетка,
дважды в неделю убиравшая квартиру Адвоката, приводила туда  в  его  от-
сутствие электрика жэка дядю Васю. Видеокамера бесстрастно зафиксировала
трахалки на любимом диване хозяина, а также распитие виски,  похищенного
из его холодильника. Впрочем, обворованный домработницей юрист наверняка
бы отдал уборщице все спиртное, которое было в его доме, и  разрешил  бы
трахаться хоть на рабочем столе, хоть на люстре,  если  бы  это  помогло
прервать цепочку неприятностей, внезапно обрушившихся на его голову...


   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

   Вечерело.
   По коридору, толкая перед собой тележку, прошел баландер.  Наверняка,
если бы свинья из забытого Богом колхоза отведала бы кормежку из рациона
подследственных, ее бы вывернуло наизнанку. Да и никакой уважающий  себя
человек не согласился бы есть ничего подобного - особенно, если он регу-
лярно получает продуктовые передачи с воли.
   Лежа на шконке, Солоник лениво пробегал  глазами  очередную  газетную
ахинею о самом себе. Статьи как нельзя лучше  иллюстрировали  справедли-
вость старой поговорки "у страха глаза велики".
   Киллера столетия, - писалось в "Новой газете", - Александра Македонс-
кого натаскивали на ликвидацию руководителей Североатлантического блока.
   Еще до начала службы в милиции он служил в привилегированной воинской
части в Группе советских войск в Восточной Германии,  точнее  в  бригаде
спецподразделения военной разведки, сотрудников которой на Западе  звали
"красными дьяволами". Эту бригаду тренировали для нападений и ликвидации
высших военных руководителей стран - членов НАТО.
   Бывший танкист-срочник, как сообщалось в других изданиях, якобы  слу-
жил и в спецназе ГРУ и стоял во главе мощной "бригады" (конечно  -  шад-
ринской). На него вешали все загадочные убийства последних  лет,  а  его
принадлежность к элите российского криминалитета не вызывала  даже  тени
сомнения.
   "Теперь стало ясно, - глубокомысленно констатировал популярный  обоз-
реватель, - что и бандиты имеют свой спецназ,  почище  спецназов  спецс-
лужб..."
   Все это было глупо, мелко и никчемно, и Саша, отложив газету,  вздох-
нул.
   "Рекс", молодой парнишка, с  открытым,  бесхитростным  лицом,  тайком
принес ему передатчик. Пользоваться им в камере не  представлялось  воз-
можным: она наверняка прослушивалась, так же как и комната для  бесед  с
защитником. Пришлось изыскивать минуты на прогулке, перебрасываясь с во-
лей короткими зашифрованными фразами.
   На воле о нем помнили. После той памятной ночной беседы куратор, судя
по всему, делал все от него зависящее. Операцию по освобождению  агента,
видимо, планировали серьезные и грамотные специалисты. Они уже рассчита-
ли, что необходимо уложиться в двенадцать минут.
   Неожиданно дверь его "хаты" раскрылась - на пороге стоял  коридорный,
его человек...
   - К прогулке готов? - несколько тише, чем обычно, спросил он...
   Наверное, за последние полгода никакое событие в Москве не стало  та-
кой сенсацией, как побег из "Матросской Тишины" суперкиллера, известного
и милиции, и криминалитету под кличкой Александр Македонский.
   Началось с официального спецсообщения, предназначенного, естественно,
для узкого круга людей:
   "5 июня 1995 года в 1 час 40 минут сержантом внутренней службы С. Са-
харовым, младшим инспектором отдела режима и охраны на 29-м  посту  9-го
режимного корпуса было обнаружено отсутствие постового, младшего сержан-
та Сергея Меньшикова, 1974 года рождения, работавшего  в  ОВД  с  ноября
1994 года, При обследовании группой  резерва  помещений  9-го  режимного
корпуса в камере N 938 отсутствовал находящийся на одиночном  содержании
заключенный А. Солоник, уроженец г. Кургана, без определенного места жи-
тельства, арестованный прокуратурой Москвы 6 октября 1994 года. При про-
ведении первоначальных следственных действий было обнаружено, что  вход-
ная дверь в прогулочные дворы открыта, навесной замок лежит на  полу.  С
крыши прогулочных дворов по стене  на  улицу  Матросская  Тишина  опущен
альпинистский шнур длиной 20 метров..."
   Вскоре эта информация, сугубо служебная, вышла из прокуренных  следо-
вательских кабинетов, из мрачных административных зданий без архитектур-
ных излишеств, выплеснулась на улицы, просочилась в редакции  газет,  на
телеэкраны и понеслась гулять по воле, обрастая все новыми и новыми под-
робностями.
   Лето - не лучшее время для сенсаций, и  для  изнывающих  от  июльской
скуки средств массовой информации этот побег стал настоящей находкой.
   Программа "Время" сняла небольшой сюжет прямо из "Матросской тишины",
присовокупив к нему ядовитый комментарий, сводившийся к тому, что из на-
ших тюрем не бегут только ленивые.
   Газеты обсасывали побег на все лады. Одни писали, что побег, вне вся-
кого сомнения, организован и оплачен шадринскими. Другие отмечали неожи-
данно проявившиеся  блистательные  альпинистские  способности  Солоника.
Третьи акцентировали внимание читателей на возможной сумме подкупа. Циф-
ры назывались самые фантастические - до полумиллиона  долларов.  А  иные
всерьез утверждали, что склонный к побегам Солоник  воспользовался  раз-
гильдяйством администрации следственного изолятора, и теперь прогнозиро-
вали побеги из других мест заключения. Находились и такие, кто  ссылался
на тотальную коррупцию в МВД, в чем были недалеки от истины.
   7 июня 1995 года "Известия" извещали:
   ЗА КИЛЛЕРА - КРУПНАЯ НАГРАДА
   ...по словам специалистов, побег из "Матросской тишины" вряд  ли  мог
быть успешным, если бы Солонику помогал лишь инспектор  надзора  младший
сержант Меньшиков. Существует специальная система  охраны  помещенных  в
изолятор, электронные средства, "примочки" и агенты оперативных служб. И
все это не только не сработало, но и безмолвствовало  больше  часа,  дав
Солонику солидную фору, чтобы спокойно скрыться.
   Дальнейшая судьба киллера просчитывается так. Скорее всего его поста-
раются переправить за границу. Там Солоника, возможно,  ожидают  пласти-
ческая операция и новый комплект документов на другое имя.
   А следом, после отдыха, возвращение на Родину  и  очередное  задание.
Кто будет следующей жертвой убийцы-профессионала?
   Сейчас в Московском ГУВД создан специальный штаб по  поимке  беглеца,
виновного также в расстреле милиционеров. Задействованы все  оперативные
службы. За сведения о Солонике и его спутнике Меньшикове обещано крупное
вознаграждение.
   Контактные телефоны, по которым можно сообщить  конфиденциальную  ин-
формацию: 200-94-94, 200-90-87,02.
   Серьезные "Московские новости" строили предположения совершенно неве-
роятные. 8 июня, то есть спустя три дня после побега, отдел проблем  бе-
зопасности "МЫ" предложил вниманию  читающей  публики  статью  "Нефтяной
след наемного убийцы":
   ...так что побег Солоника из "Матроски" мог быть организован  либо  с
помощью Сильвестра (при условии, что он жив),  либо  Япончиком.  Точнее,
людьми, которые с ними работают.
   Милиция предпочитает не делиться  информацией.  Однако,  как  сообщил
"МН" осведомленный сотрудник МВД РФ, скупость сведений диктуется  прежде
всего безопасностью сотрудников органов. По мнению источника, за Солони-
ком стоят настолько крупные мафиозные авторитеты, имеющие выход на самый
верх государственной власти, что сыщики изначально оказались под двойным
ударом.
   Бросились к родителям пропавшего "рекса", но и это не внесло ясности:
скромный двадцатилетний парень, водки не пил, к разврату не  склонен,  в
порочащих связях не замечен. Всю жизнь только и мечтал стать  милиционе-
ром.
   Те же "Московские новости" от 19 июня давали выдержку из интервью ма-
тери коридорного сизо N 1:
   (...)
   - В субботу у Сережи выходной был, - рассказывает Раиса Меньшикова, -
я ему поручила на дачу отвезти кое-что, а затем заехать к  моему  брату.
Больше Сережу не видела. В 5 утра в воскресенье - звонок в дверь,  гово-
рят: "Это по поводу вашего сына, из милиции. Ваш  сын  пропал  с  поста.
Последний раз его видели в час сорок ночи". Десять дней они тут в  квар-
тире просидели, ждали, что он позвонит или явится. Но до сих пор ни слу-
ху ни духу...
   Вскоре, по слухам, в Яузе был выловлен труп, в котором вроде бы опоз-
нали пропавшего контролера "Матросской тишины": милиция не  подтвердила,
но и не опровергла эту информацию.
   МВД тем не менее тоже не дремало: поиски  бежавшего  возглавил  лично
начальник Главного управления уголовного  розыска.  Были  оповещены  все
погранзаставы, таможенные пункты, созданы спецгруппы в Москве,  Кургане,
Тюмени и всех городах, где только мог появиться  Солоник.  Был  оповещен
"Интерпол", агенты СВР в ближнем  и  дальнем  зарубежье  получили  соот-
ветствующие инструкции: случай в практике поисков осужденного по уголов-
ной статье беглеца совершенно небывалый!
   Но все было тщетно; Александр Македонский словно бы дематериализовал-
ся, растворившись на необъятных российских просторах...


   ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ВОСЬМАЯ

   На следующее утро после побега Адвокат, привычно подрулив  к  корпусу
"Матросской тишины", оставил машину на  стоянке  и  поднялся  на  второй
этаж. В картотеке взял бланк для получения разового пропуска  и,  достав
авторучку, принялся его заполнять. Лицо защитника суперкиллера  выражало
абсолютную лояльность к властям и высшую степень сочувствия  к  нелегкой
доле милицейской барышни, выписывающей посетителям пропуска.
   Заполнил, на всякий случай пробежал глазами, сунул в окошко...
   Наверное, если бы Адвокат сунул в окошко гремучую змею или гранату со
снятой чекой, барышня испугалась бы меньше. Но понять, что же так ее на-
пугало, утренний посетитель сизо не успел - тут же около  него  возникли
два мужика с одинаковыми короткими стрижками, а третий, точно такой  же,
грамотно блокировал выход, отсекая пути возможного отступления.
   После всего, что с ним произошло, защитника  Александра  Македонского
мудрено было напугать. Улыбнувшись всем троим, он осторожно  поинтересо-
вался:
   - А в чем, собственно, дело?
   - Пройдемте, - вместо объяснения приказал, судя по всему, старший  по
званию и должности.
   - Куда?
   - С нами.
   - В камеру?
   - Нет, пока в кабинет.
   Адвокат шел следом за мужиками, мысленно негодуя, но внешне оставаясь
таким же корректным и вежливым, как и обычно. Защитника киллера  привели
в кабинет заместителя начальника сизо по оперативной работе.  Оправдыва-
лись самые худшие опасения.
   За длинным столом в напряженных  позах  сидели  несколько  человек  в
штатской одежде и один в форме внутренней службы, с майорскими  погонами
- несомненно, хозяин кабинета. Наметанный глаз Адвоката успел  заметить,
что задержавший его мужик незаметно кивнул майору, а тот в свою  очередь
столь же незаметно ответил ему кивком.
   - Присаживайтесь, - хмуро предложил майор. - Вы адвокат Солоника?
   Вопрос прозвучал глупо и нелепо, но защитник  спокойно  подтвердил  и
без того очевидное.
   - Когда вы встречались с Солоником в последний раз? - вопрос был  тем
более глупым, потому как это легко было установить: любой визит  в  сизо
сопровождается заполнением множества документов строгой  отчетности.  Не
говоря о том, что разговоры  с  подследственным  фиксировались  аудиоза-
писью.
   - В пятницу, - ответил Адвокат, отметив про себя,  что  замначальника
по оперативной работе чем-то напуган.
   Несомненно, с его подзащитным что-то произошло.
   Но что именно? Покончил жизнь самоубийством? Убили по приговору воров
в законе? Захватил заложников, как и пророчили в прокуратуре?
   А допрос тем временем продолжался:
   - Вы ничего не заметили во время последней встречи?
   - Что именно?
   Майор вяло пошевелил волосатыми сосисочными пальцами.
   - Ну... Чего-нибудь подозрительного.
   - Нет, - последовал ответ, тем более что он был абсолютно  искренним:
защитник действительно не заметил ничего подозрительного.
   - Он вам ни о чем не говорил?
   Адвокат не мог дальше сдерживать негодование.
   - А что он мне должен был сказать? В чем, собственно, дело?
   Хозяин кабинета задвигал острым выпирающим вперед кадыком - точно че-
ловек, которому предстоит проглотить горькую пилюлю.
   - Ваш подзащитный... То есть он... Совершен побег. Вчера. Отсюда.
   За годы профессиональной практики защитнику приходилось выслушивать и
не такие новости. Но это сообщение бетонной плитой придавило его к  сто-
лу.
   - Постойте... Что вы такое говорите? Какой еще побег?
   - Отсюда, из следственного изолятора, - горестно вздохнул майор.
   Адвокат поджал губы.
   - Это невозможно.
   - Возможно, - подал голос  один  из  штатских,  с  явным  подозрением
взглянув Адвокату в глаза. Тот наконец понял, что его беспричинно подоз-
ревают в пособничестве.
   - Думаю, будет правильно, если вы сейчас поедете с нами,  -  по  сути
приказал все тот же штатский.
   - Я задержан? - Юрист уже профессионально перебирал  в  голове  соот-
ветственные статьи Уголовного и Уголовно-процессуальных кодексов.
   - Ну зачем же так сразу... Пока просто обстоятельно побеседуем.
   - А потом?
   - Будет видно.
   Адвоката, усадив в черную "Волгу", повезли в Управление ФСБ по Москве
и Московской области. Долго держали в предбаннике кабинета какого-то вы-
сокого начальника. Защитник  пытался  смоделировать  в  голове  варианты
предстоящей беседы, но ничего толкового надумать не смог.
   Наконец дверь кабинета открылась, и в приемную вывалились оттуда нес-
колько человек в форме внутренней службы. Вид у них был явно  расстроен-
ный.
   - Прошу вас, - донеслось из глубины кабинета.
   Адвокат вошел. Ему предложили присесть, позволили  закурить,  вежливо
поднесли зажигалку, пододвинули пепельницу.
   После чего принялись допрашивать. Хозяин  кабинета  предупредил,  что
никаких протокольных формальностей не будет, но визитер  не  сомневался,
что беседа фиксируется скрытым магнитофоном.
   - Итак, - чекист не мигая, изучающе смотрел на подозреваемого, -  да-
вайте по порядку. Каким образом вы вышли на Солоника?
   Адвокат честно рассказал.
   - С кем встречались, с кем поддерживали связь? Какой  информацией  вы
владели? Как вы считаете - почему Солоник избрал  в  качестве  защитника
именно вас? Пытались ли криминальные структуры ознакомиться с содержани-
ем дела?
   Вопросы сыпались один за другим, и допрашиваемый,  памятуя  о  старой
заповеди "не навреди", отвечал предельно обтекаемо, сознательно расписы-
вая подробности и не высказывая того, что могло быть  истолковано  двус-
мысленно.
   Впрочем, скоро Адвоката уже загнали в угол с помощью все тех же  под-
робностей. Стало очевидно - его или подозревают в соучастии, или, на ху-
дой конец, пытаются склонить к выдаче той информации, которой ни МВД, ни
ФСБ на сегодняшний день не владели.
   Адвокатская этика в России - пустой звук, сотрясение воздуха. Что  ж,
не привыкать - как и ко многому другому...
   - Мне кажется, - осторожно прервал защитник киллера  посыпавшийся  на
него поток вопросов, - что он вполне может мне позвонить...
   Эфэсбэшник взглянул на допрашиваемого с неподдельным интересом.
   - Почему вы так думаете?
   - Все-таки я его защитник, он доверился мне... А потом  я  единствен-
ный, с кем он в наибольшей степени общался в последние месяцы.
   Следуя формальной логике, человека, высказавшего подобное предположе-
ние, следовало отвезти в смирительной рубашке на Канатчикову Дачу. Суди-
те сами: беглец, находящийся в федеральном розыске, да еще с такой  жут-
кой репутацией, не стал бы светиться даже перед родной матерью, не гово-
ря уже об Адвокате.
   Но чекист увидел в этом свой шанс, быть может, спасительный.
   - Вот вам телефон, - он протянул визитку. - В случае чего сразу  зво-
ните. Вы ведь неплохо знаете законы и понимаете, что вам грозит в случае
сокрытия...
   Утром следующего дня Адвокат проснулся в самом скверном  расположении
духа. Все произошедшее казалось какой-то нелепой фантасмагорией. Но неп-
риятности только начинались. Выезжая от дома, защитник сбежавшего килле-
ра снова заметил бежевую "шестерку" - слежка за ним продолжалась.
   В юрконсультацию позвонила любовница одного постоянного клиента  и  с
плачем сообщила, что ее любимого трясет в бане  РУОП.  Пришлось,  бросив
все, ехать в эту самую баню.
   Картина, которую он застал там, впечатляла. На полу лежали голые  та-
туированные мужчины, а в бассейне с визгом барахтались обнаженные женщи-
ны, естественно, без татуировок. Видимо, банных барышень жутко  испугало
вторжение представителей МВД...
   Клиент Адвоката, сидя за столиком, уныло рассматривал свежеподброшен-
ный джентльменский набор: "волыну" и пакетик с наркотиками. Картина про-
яснялась мгновенно...
   С плотоядной улыбкой Адвокат потребовал предъявить  ему  старшего  из
эмвэдэшников. Когда тот появился, защитник, сыпя статьями УПК,  спросил,
где понятые и протокол изъятия оружия и наркотиков. Ни того, ни  другого
у оперов, естественно, не нашлось.
   К вечеру клиента отпустили. Он и передал Адвокату все, что говорили о
нем руоповцы.
   Ситуация складывалась на редкость неприятная: защитник бежавшего кил-
лера прекрасно понимал, что перешел дорогу опасным людям и в  самое  не-
подходящее время.
   И не ошибся: через несколько дней  защитник  Александра  Македонского
был приглашен на Шаболовку, 3, в качестве свидетеля.  Он-то,  как  никто
другой, понимал, насколько короток путь из свидетелей в обвиняемые...
   Надо было предпринять какой-нибудь контрход, и таковой был найден. За
день до визита в штаб-квартиру РУОПа Адвокат разослал факсы по всем  ре-
дакциям, на радио и на телевидение: если вы действительно  интересуетесь
делом Солоника, милости просим, приезжайте. Сенсация гарантирована: РУОП
не сегодня-завтра арестует защитника великого русского киллера,  а  пока
он даст пресс-конференцию прямо на ступеньках Шаболовки.
   Допрос в РУОПе проходил по  правилам  высокого  следовательского  ис-
кусства. Следак пугал Адвоката всем, что было в его арсенале:  от  якобы
существующих видеозаписей, где допрашиваемый зафиксирован с людьми, яко-
бы подготовившими побег подзащитного, до его классической связи с  орга-
низованной преступностью.
   Адвокат отвечал каким-то  параллельным  движением  мысли,  отбивался,
высказывал контраргументы, но при последнем обвинении оживился.
   - Естественно, с оргпреступностью я связан, и очень тесно, - подтвер-
дил он, - в той же самой степени, что и вы...
   Следак явно не понял намека.
   - То есть?
   - Вы каждый день с ней боретесь, то есть общаетесь с теми же  людьми,
что и я. А по Конституции, каждый гражданин имеет право на защиту. Я ви-
жу у вас на столе Уголовнопроцессуальный кодекс.  Как-нибудь  прочитайте
его на досуге, - вежливо предложил Адвокат.
   Руоповец проглотил обиду - ничего иного ему и не оставалось.
   Впрочем, у него оставался еще один козырь, видимо, последний, и пото-
му он приберег его для концовки беседы.
   - А мы сообщим о вашем участии в побеге Солоника ворам  в  законе.  -
Наверняка в этот момент сдедак даже не думал, сколь нелепо будет  выгля-
деть офицер регионального управления по борьбе с оргпреступностью,  сту-
чащий на адвоката ворам, своим извечным оппонентам. - Наверное,  им  все
это не очень понравится...
   - Вам никто не поверит, - парировал угрозу Адвокат. - Вам  просто  не
поверят...
   Скоро все было кончено: Адвокат подписал необходимые  бумаги  "о  не-
разглашении следственных действий" и, лишь поднявшись, заметил, что сле-
дак заметно прихрамывает.
   - Что с вами? - невольно вырвалось у юриста.
   Тот поморщился.
   - По глупости, по молодости... Под пули лез. Так получилось...
   Проходя по длинным коридорам на выход, Адвокат невольно думал, что  у
каждого рано или поздно получается именно то, к чему он стремится: удач-
но проведенный процесс, побег из следственного изолятора или пуля в зад-
ницу...
   Адвокат, сидя за рулем "БМВ", то и дело бросая  взгляды  в  зеркальце
заднего вида, пытался определить в  толпе  шедших  сзади  машин  бежевую
"шестерку" или синий "Москвич".  К  счастью,  преследователей  не  было.
Впрочем, это ничего не меняло: они просто могли сменить засвеченные  ма-
шины.
   Настроение было сумрачным. Он воскрешал в памяти события минувших ме-
сяцев, и ничего радостного для себя там не находил.
   Или почти ничего. Наверное, правы те, кто утверждает: любое, даже ми-
молетное соприкосновение одного человека с другим налагает незримый  от-
печаток на обоих.
   Со сколькими людьми, со сколькими судьбами приходилось  соприкасаться
ему, Адвокату?
   Он не считал - он просто делал свою работу - мотался по тюрьмам, изу-
чал дела, ловил следствие на проколах и подлогах, выступал на судах...
   Но клиентов, подобных Солонику, в его практике еще не было.
   Кем же он был на самом деле, Александр Македонский?
   Почти неслышно шелестел двигатель, и этот звук навевал ощущение  спо-
койствия и относительной безопасности. Проехав несколько перекрестков по
Ленинскому проспекту, Адвокат перестроился вправо - отсюда до  его  дома
было рукой подать.
   А мысли по-прежнему работали в привычном, накатанном русле...
   Меньше чем полгода назад они вступили в контакт. И теперь он,  защит-
ник самой загадочной в российской криминальной истории фигуры,  обладает
определенной информацией. Не всей, конечно, но все-таки...
   Рано или поздно информация эта выплеснется наружу - нет ничего тайно-
го, что не стало бы явным, Адвокат знал это слишком хорошо...
   Тогда, в пятницу, во время последней встречи Солоник сказал: "Если бы
обо мне написали книгу или сняли фильм - все, как оно было на самом  де-
ле..." А потом добавил: "Зачем снимать фильм, если его все равно не при-
дется смотреть?"
   Внезапно пошел дождь. Адвокат включил "дворники" и задумчиво  следил,
как отбрасываются вправо-влево струи воды.
   Неожиданно рельефно  и  выпукло,  словно  в  голографическом  снимке,
вспомнилось полузабытое: промозглый октябрь, дождь,  те  же  "дворники",
ритмично сметающие дождевую влагу... В тот день он согласился взяться за
это совершенно безнадежное дело - даже не подозревая, с какими  сложнос-
тями придется столкнуться.
   И все-таки он не жалел, что тесно соприкоснулся с этим человеком.  Он
сделал для подследственного все, что возможно, и  воспоминания  об  этом
деле когда-нибудь приобретут иное качество.
   А дождь все усиливался. Адвокат, поудобней усевшись в кресле, откинул
голову на подголовник и, закурив, прошептал самому себе:
   - Что ж, в добрый путь...
   И так же, как и полгода назад, он, конечно же, не мог предвидеть, что
главные события еще впереди...
   ЭПИЛОГ Комната, квадратная в плане, была  совершенно  темной:  силуэт
человека, сидевшего на стуле спиной к выходу, угадывался лишь  контурно.
Приглушенный свет, проникавший через дверной проем,  делал  эти  контуры
необычайно рельефными и выпуклыми.
   Человек, сидевший в квадратной комнате,  не  смел  обернуться  назад:
слишком могущественны, слишком влиятельны были люди, которые привели его
сюда, слишком многим он был им обязан.
   Ему было приказано ждать, и он ждал. С ним желали говорить,  но  лица
говорившего он не должен был видеть, и сидевший на стуле не  смел  ослу-
шаться.
   Наконец позади послышались долгожданные шаги, и это заставило его не-
вольно напрячься...
   - Ну что, Александр Сергеевич, -  послышался  за  спиной  удивительно
знакомый голос, - все в порядке?
   - В порядке, - эхом ответил тот, кого назвали  Александром  Сергееви-
чем.
   - Надеюсь, мы довольны друг другом? Вы больше не  подследственный,  и
вам ничто не угрожает.
   - Спасибо.
   - Мы выручили вас, пошли вам навстречу - хотя, признаться,  со  своим
куратором вы вели себя вызывающе. Пытались давить на нас, ставили ульти-
матумы, шантажировали разоблачениями, в которые все равно  бы  никто  не
поверил...
   - У меня не было другого выхода, - словно оправдываясь, произнес тот,
кто сидел к говорившему спиной.
   - А у вас с самого начала не было другого выхода, с того  самого  мо-
мента, когда вы согласились с нами сотрудничать. Помните ту беседу в ко-
лонии строгого режима под Ульяновском? Такие слова, как те,  произнесен-
ные вами, говорятся только единожды... И на всю жизнь.
   - Я понимаю, - голос отвечавшего чуть дрогнул, и по этой детальке его
собеседник понял, что его узнали.
   - Ладно, можете повернуться... Мы с вами однажды  уже  встречались...
Александр Македонский.
   Он осторожно, словно боясь упасть, обернулся. Перед ним стоял тот са-
мый гражданин начальник, с которым ему всего единожды  довелось  беседо-
вать в Центре специальной подготовки под  Алма-Атой.  Серенький  куратор
както обмолвился, назвав какого-то неизвестного, но незримо  присутство-
вавшего на их беседах Координатором. Наверное, это он и был.
   Солоник твердо взглянул в глаза собеседнику.
   - Вы освободили меня не просто так.
   - Эта догадка делает честь вашему уму. За все надо платить. А мы дав-
но повязаны с вами, особо опасным убийцей, одной веревочкой. По большому
счету мы ничем не отличаемся от вас и вам подобных  -  ни  методами,  ни
стилем. С известными оговорками, конечно. Но мы  много  вложили  в  вас,
создали вам капитал, имя - вы знаете, что я имею в виду.
   - Что я должен делать? - устало спросил Александр.
   - То, что вам скажут. А по большому счету - то же самое, что вы дела-
ли раньше. И на тех же условиях.
   - Я должен буду вернуться в Москву?
   Координатор отрицательно покачал головой.
   - Там и без вас люди найдутся. Мы же переправим  вас...  Впрочем,  об
этом вам еще рано знать. Отдыхайте, набирайтесь сил, они вам еще  приго-
дятся.
   Координатор уже повернулся, чтобы уйти. Сделал шаг в сторону  выхода,
но в самый последний момент остановился, словно наткнувшись на невидимое
препятствие, снова развернулся и спросил неожиданно:
   - Вы никогда не думали, в чем причина всех ваших неприятностей?
   Вопрос прозвучал как минимум странно.
   - Не-е-ет... А что?
   - Если бы вы хоть раз задумались над этим, у вас было бы куда  меньше
проблем. Впрочем, тогда бы мы не работали вместе.
   Солоник закашлялся.
   - Так в чем же причина?
   - В вас. Вы никак не можете совместить реальное и умозрительное,  же-
лания и возможности... Для того, чтобы найти  разумный  баланс,  следует
или опустить планку желаний, или поднять планку возможностей.  А  у  вас
поднимаются обе планки. Вы поняли мою мысль?
   - Не совсем, - честно признался Саша и тут же произнес: - А какая те-
перь разница?
   - Для вас в вашем теперешнем положении  -  действительно  никакой,  -
согласился Координатор. - И все-таки я прошу об этом подумать.
   Он ушел, оставив недавнего собеседника в одиночестве.
   Солоник поднялся, прошелся в полутьме комнаты, разминая  затекшие  от
длительного сидения ноги, подошел к дверному проему, выглянул в  пустын-
ный коридор...
   По лицу этого человека никак нельзя было догадаться, о чем он  теперь
думает. Может быть, в эти минуты он вспоминал  прожитое:  провинциальный
Курган, где прошли его детство и юность и  откуда  все  началось.  Может
быть, зоны, где ему пришлось сидеть, или Центр подготовки  в  бескрайней
казахской степи. Наконец, лица людей, которые он видел сквозь оптический
прицел снайперской винтовки...
   А может быть, и действительно он впервые в жизни  задумался,  что  же
это такое: совмещение возможностей и желаний, реального и  умозрительно-
го?
   Впрочем, об этом уже подумали за  него.  Жизнь  продолжалась,  и  он,
Александр Македонский, ставший самой зловещей и страшной фигурой в пост-
советской России, тот самый Солоник, в которого уже играли дети и  кото-
рого боялись самые влиятельные авторитеты преступного мира, никак не мог
определить, кто же он на самом деле:  преследователь  или  преследуемый,
палач или жертва?
   В коридоре вновь послышались шаги. Выйдя из полутемной комнаты,  Саша
увидел своего серенького куратора - того самого.
   - А теперь, Александр Сергеевич, - корректно улыбнулся тот после при-
ветствия, - давайте поговорим о вашем будущем...  Надеюсь,  стрелять  вы
еще не разучились?!


Изд. "Эксм-Пресс", 1998 г.


 

<< НАЗАД  ¨¨ КОНЕЦ...
Другие книги жанра: криминал

Оставить комментарий по этой книге

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4]

Страница:  [4]