ГЛАВА СЕДЬМАЯ

   Ржавый металлический конус над лампой у входа в гостиницу  равномерно
раскачивался, и тени редких прохожих на тротуаре то увеличивались в раз-
мерах, приобретая фантастические очертания, то сокращались, делаясь кар-
ликовыми.
   Конус лампы пронзительно  скрипел,  и  от  этого  скрипа  становилось
как-то не по себе.
   Стоя у гостиничного входа, Свеча с откровенной ненавистью смотрел  на
утопающие в сумерках городские улицы. Большей дыры в своей жизни  он  не
встречал - разве что родной райцентр, где он жил до того,  как  покойный
братан Валера не выписал его в столицу.
   Добрая половина фонарей на улицах Кургана не горела - в городе эконо-
мили электричество. Экономили и в квартирах. Впрочем, телевизоры включа-
лись аккуратно. По старому доброму обычаю советских времен люди привыкли
каждый вечер смотреть программу "Время" - что бы в ней ни передавали.  А
чем еще тут можно заниматься? Пить водку, трахать местных  прыщавых  те-
лок, ходить друг к другу в гости да смотреть телевизор, этот  ежедневный
наркотик...
   - Ну, попал, бля, - Свечников извлек из кармана пачку сигарет,  заку-
рил. - Ну чо, двинем? - обернувшись, бригадир кивнул выходившим из  две-
рей гостиницы Рыжему и Уколу. Пацаны немного задержались в номере,  при-
водя себя в порядок после дороги.
   Рыжий, прибывший из столицы со стволами отдельно от других, поселился
в другой гостинице, и ему стоило немалого труда разыскать остальных.
   - Пошли, - без особого энтузиазма кивнул Свеча. - Во, бля, попали...
   В оценке Кургана и Укол, и Рыжий были полностью солидарны с  бригади-
ром: не город - помойка.
   - И как тут люди живут? - Укол то и  дело  оглядывался  по  сторонам,
словно человек, попавший на необитаемый остров.
   - Хрен их знает, - раздраженно бросил Свечников. Немного подумав, до-
бавил: - И этот сученыш тут жил...
   Вскоре троица неторопливо подгребла к стоянке такси. Несколько разби-
тых "копеек", пара насквозь проржавевших "Опелей", явно привезенных сюда
с какого-нибудь немецкого автомобильного кладбища,  салатная  "Волга"  с
таксистскими шашечками.
   Рванув дверку первой же машины, Свеча опустился в кресло рядом с  во-
дителем. Пацаны уселись сзади.
   - Куда поедем? - поинтересовался таксист.
   Московский гость наморщил лоб, а затем, сделав какое-то замысловатое,
как показалось водителю, движение пальцами, поинтересовался:
   - Где тут у вас в городе порядочные люди оттягиваются?
   - В каком смысле оттягиваются? - удивился шофер.
   - Ну, в казино, в ночных клубах... Где посидеть с пользой?
   - А-а, время провести хотите? У нас в городе только два  ресторана  и
Дом культуры. Есть еще областной драматический театр, но  он  теперь  на
гастролях.
   - Ты чо, я в натуре не понял - за придурков нас держишь, да? -  взор-
вался Укол. - Какой театр, какая культура?! Ты бы еще в библиотеку пред-
ложил сходить! К братве вези!
   - У вас тут что, братья? - таксист был  на  удивление  невозмутим.  -
Родственники? Какая улица?
   - К бандитам, дебил! - рявкнул Рыжий, до  нельзя  раздраженный  такой
непонятливостью. - Я те конкретно говорю: к бан-ди-там, - произнес он по
слогам и с открытой угрозой.
   Вид явно приезжих пассажиров был настолько грозным,  что  до  водилы,
наконец, дошло:
   - А-а-а... Так бы сразу и сказали. Кажется, я понял, что вам надо.  Я
сейчас отвезу вас в лучший ресторан, там иногда наши спортсмены бывают.
   Скоро Свеча, Укол и Рыжий уже входили в лучший  по  местным  понятиям
кабак...
   Ресторан гудел, как переполненный улей. Часы  показывали  восемь,  за
окнами с опущенными полинялыми шторами уже стемнело. На город  опустился
осенний вечер, который быстро зачернил и без того хмурое небо.
   Половина люстр в зале не горела. Впрочем, для ресторанов в российской
глубинке режим половинного освещения, светомаскировки, как во время  не-
мецких авианалетов на Москву в 1941 году, был как  раз  кстати.  И  этот
ресторан не был исключением. Как всегда, в семь вечера публика  забивала
все столики в просторном и неуютном, хронически задымленном помещении.
   И все-таки в этом зале - огромном, холодном, где подавали  валящую  с
ног выпивку, обухом ударявшую по голове, и ужасно дорогую закуску, после
которой почему-то еще сильнее хотелось есть, - было, пожалуй, уютнее  по
сравнению с улицей. Каждый вечер здесь собирался обычный  для  подобного
заведения контингент - кавказские торгаши, дельцы мелкого бизнеса, рабо-
тяги, торопившиеся просадить небольшой, но  зато  честный  заработок,  и
мелкая курганская шпана.
   По проходам, устланным бордовыми ковровыми дорожками, неслышно расха-
живали официанты - все как один в сиреневых пиджаках, белых  рубашках  и
черных блестящих галстукахбабочках.
   Один из них, заметив явно нездешнюю троицу, кивнул в сторону  свобод-
ного столика и, взяв заказ, удалился.
   - Во, бля, приплыли, - процедил Свеча сквозь зубы,  пристально  расс-
матривая ресторанную публику. - Ни одной приличной рожи.
   Укол перехватил его взгляд.
   - Водила говорил - спортсмены, спортсмены... Чо  тут  за  спортсмены,
интересно!
   Впрочем, спортсмены или кто-то вроде них в зале все-таки  присутство-
вали. У самого окна сидели  четверо  молодых  людей:  короткие  стрижки,
куртки грубой желтой кожи, висящие на спинках стульев, спортивные костю-
мы, грязнобелые кроссовки. Набыченные взгляды и угловатость движений вы-
давали в них людей, уверенных в собственных силах.
   - Кажись, то, что надо, - Свечников, немного просветлев,  поднялся  и
неторопливо двинулся к дальнему столику.
   Подошел, цепко осмотрел сидящих, сам столик. На нем стояли три бутыл-
ки водки, две из них уже пустые.
   - Привет, пацаны, - дружелюбно произнес Свеча, пододвигая  к  столику
свободный стул.
   Те с удивлением уставились на незнакомца.
   - Ну, привет...
   Москвич решил не терять времени понапрасну, а сразу перешел к делу.
   - Короче, пацаны, базар тут такой небольшой. Мы из Москвы, урицкие  -
может, слышали?
   Тот, что сидел ближе к Свечникову, переспросил, икнув:
   - Какие, гришь?
   - Урицкие. - Бригадир, заметив на столе растрепанную  пачку  "Примы",
выложил "Мальборо". - Закуривай, братва. Так вот, мы тут одного ищем...
   - Урицкие - это чего, спортобщество такое?
   Свеча улыбнулся, приняв этот вопрос за удачную шутку.
   - Ну да, считай, что спортобщество.
   - А ты чего - на соревнования, наверное, приехал? - на полном серьезе
предположил собеседник. - Тут вроде бы региональный отбор  на  чемпионат
России - из Омска приезжают, из Череповца. А чтобы из Москвы - я  что-то
не слыхал. Мы сами из "Трудовых резервов".
   - Это бригада ваша так называется? - удивился бандит.
   - Да какая бригада! Мы ведь не строители какие, не  шабашники.  Спор-
тобщество такое - неужели не слыхал?
   Скоро все прояснилось: четверка молодых людей,  сидевших  за  столом,
действительно имела некоторое отношение к  спорту.  Они  были  гиревики.
Кстати, один из них получил сегодня звание кандидата в  мастера,  что  и
послужило поводом для ресторанного застолья.
   А к преступному миру эти люди никакого отношения не имели.
   Даже не попрощавшись, московский бандит разочарованно вернулся к сто-
лику.
   - Во, бля, ну и город! Ни одного приличного  человека!  Придурки  ка-
кие-то, сидят, водяру жрут, спортобщество, бля...
   Рыжий был настроен не столь агрессивно.
   - А чо - я прикинул, нормальный город. Барыги, конечно же, есть, зато
пацанов порядочных нет, одна шушера. Может быть, наехать на этот Курган,
"крышу" всему городу поставить? Нормально - откомандируем молодых  паца-
нов, пусть жирных карасей дербанят, работают... Как ты, Свеча?
   Тот ощерился.
   - Какая там на хер "крыша"? Я вору слово дал, что сучоныша этого най-
ду и разорву на хрен... Где только его искать?
   Вскоре появился и официант с заказом. Укол,  расплатившись  за  всех,
отвел официанта в сторону и, помахав перед его носом новенькой стодолла-
ровой бумажкой, спросил:
   - Слышь, ты о таком Александре Македонском никогда не слыхал?
   - Это которого в школе изучают? - несомненно, тот был  очень  удивлен
вопросом.
   - Да нет, киллер такой есть. Ну, в смысле - наемный убийца! Телевизор
смотришь? Так он недавно из тюрьмы бежал, даже в программе "Время" летом
про него крутили. Киллер - въезжаешь, о ком базар?
   До официанта начало что-то доходить.
   - Киллер?
   - О! - Укол постучал себя кулаком по собственному лбу. -  Македонский
- это вроде как бы погоняло, кличка, а фамилия его Солоник... Ну?
   Спустя минут десять Укол вернулся к столу явно повеселевший.
   - Нормальный народ эти халдеи, - он имел в виду официанта.  -  Все  и
про всех в курсах. Короче, знал он этого Солоника, когда еще тот  ментом
работал, сюда иногда заходил. Даже адрес мне назвал. Так чо. Свеча,  мо-
жет быть, сейчас и двинем?
   У бригадира отлегло на душе.
   - Да ладно, все равно мы еще не придумали, чего делать. Главное,  что
теперь знаем, где его свояки живут. Давай пока посидим, расслабимся. Мо-
жет, барух каких подснимем, в номера затащим, порезвимся? А завтра поут-
рянке сядем, подумаем, что и как...
   Барухи были найдены быстро - стайка голодных малолеток, учащихся ПТУ,
в ожидании мужских внимания и ласки толпилась у входа в ресторан.
   Предложение Свечи трахаться всю ночь без трусов за  пятьдесят  баксов
каждой привело пэтэушниц в неописуемый восторг, и вскоре три самые  сек-
суальные малолетки, провожаемые завистливыми взглядами неудачниц-подруг,
садились с москвичами в такси.
   Распив за знакомство две бутылки водки, Свеча, Рыжий и Укол забодяжи-
ли немудреную групповуху, всю ночь гоняя малолеток по программе жесткого
секса. Только  под  утро,  немного  проспавшись,  сели  составлять  план
дальнейших действий.
   В конце концов план был выработан, и выглядел он  следующим  образом.
Идти домой к Солоникам опасно - там могла ожидать мусорская засада. Надо
арендовать на несколько дней машину, сесть в нее и следить за подъездом.
Когда появится кто-то из семьи (внешность родных Солоника предстояло вы-
яснить попутно), их следует посадить в машину и увезти куда подальше для
дружеской беседы.
   - Вроде бы, все в масть, - подытожил Свеча. - Ну, с Богом...
   Олег Воинов с поисковой группой прибыли на  родину  Александра  Маке-
донского за день до появления там Свечникова. Курган понравился  руопов-
цу: город совершенно некриминогенный в сравнении с той же Москвой. Вымо-
гательство, бандитизм, похищения заложников с целью  выкупа,  наезды  на
банки и фирмы были для местного областного УВД чем-то экзотическим.  На-
верное, потому, что серьезных банков и фирм, да и по-настоящему  богатых
людей тут попросту не было. Бытовая поножовщина,  драки  на  дискотеках,
квартирные кражи - вот основной перечень преступлений, которые составля-
ли основу сводок местной милиции. Ни о какой мафии, ни о какой организо-
ванной преступности тут отродясь не слыхивали.
   Местное УВД проявило повышенный интерес к приезжей группе  столичного
РУОПа. Воинов, доложив начальнику областного УВД о своей миссии, не пос-
вящал его в детали будущей операции. Оно и понятно  -  город  маленький,
все друг друга знают, возможность утечки информации более чем реальна, а
потому лучше не рисковать. Руоповец попросил  лишь  предоставить  в  его
распоряжение пару кабинетов в Управлении, транспорт, местных сыщиков.  А
еще держать в горячем резерве отряд ОМОНа, на тот случай, если возникнет
нужда.
   В соответствии с оперативной необходимостью руоповцы сразу же устано-
вили скрытое наблюдение за домом семьи  Солоников.  Прослушку  телефонов
обеспечивало областное Управление ФСБ.
   Первые результаты  наблюдений  одновременно  удивили,  насторожили  и
обескуражили. Неподалеку от дома родителей Александра Македонского  была
замечена подозрительная белая "семерка" с местным номером. В машине  си-
дели четверо. Личность водителя была установлена довольно быстро, а  вот
личности остальных пробить не удалось. Воинов долго,  внимательно  прос-
матривал результаты скрытой видиосъемки, пока не узнал одного из  пасса-
жиров "семерки". Им оказался Сергей Иванович Свечников, более  известный
под кличкой Свеча, бригадир урицкой  оргпреступной  группировки  Москвы,
двоюродный брат вора в законе Валерия  Длугача,  Глобуса,  застреленного
Александром Македонским в апреле 1993 года.
   Можно было и не гадать, с какой стати в этом городе появился брат по-
койного вора.
   Ситуация складывалась нештатная, а потому  требовала  быстрого  реше-
ния...
   В то памятное для многих утро погода в Кургане выдалась ясной. На ал-
леи тихо сыпались желтые с красноватыми прожилками листья кленов, покры-
вали влажную после ночного тумана землю. День обещал быть  безветренным,
и поредевшие кроны деревьев застыли в неподвижности. Собираясь в  жаркие
страны, без умолку кричали птицы, навевая грусть и тоску по ушедшему ле-
ту. Впрочем, людям, собравшимся во внутреннем дворике местного УВД, было
теперь не до лирики...
   Стоя перед группой руоповцев и приданных им местных сыщиков, Олег Во-
инов подробно инструктировал подчиненных по поводу предстоящей операции.
Внимательно вглядываясь в лица, но не задерживаясь ни на ком подолгу, он
чеканил фразы:
   - Запомните главное: никакой стрельбы, никакого шума. Работать  акку-
ратно. Брать объект можно только в подъезде или в машинах, но ни в  коем
случае на улице. Если обстоятельства не  позволят  этого  сделать  тихо,
тогда в силу вступает пункт "3". И все-таки от применения оружия советую
воздержаться - бандиты могут открыть ответный огонь, возможны  случайные
жертвы. Стрелять разрешаю только в случае реальной угрозы для жизни. Хо-
тя думаю, до этого не дойдет. Все ясно?
   - Все, все, - нестройным эхом ответили подчиненные.
   Воинов продолжал:
   - Итак, первая группа незаметно блокирует двор и все подступы к нему.
Вторая, - руоповец скользнул взглядом по лицу чернявого, похожего на цы-
гана милиционера со спортивной сумкой, из которой  торчал  пламегаситель
автомата Калашникова, - перекрывает чердак дома напротив и следит за ок-
нами. Третья непосредственно осуществляет захват. В случае попытки  бан-
дитов захватить заложников первая осуществляет прикрытие тех,  кого  они
попытаются взять. Вопросы есть?
   - Нет, - послышалось в ответ.
   - Если нет, тогда по машинам, - приказал  старший  розыскной  группы.
Направившись к стоящей в нескольких метрах от него серой "Волге" с част-
ными номерами, на ходу бросил: - По дороге проверим радиостанцию. Поеха-
ли.
   Через несколько минут из ворот внутреннего двора областного УВД с пя-
тиминутным интервалом выехали два автомобиля. В каждом из них находилось
по три вооруженных милиционера...
   Вот уже три часа Свеча, Рыжий и Укол сидели в белой  "семерке",  ожи-
дая, пока кто-нибудь не выйдет из подъезда Солоника. Описание  внешности
родственников Солоника удалось получить довольно  быстро.  Рыжий,  выдав
себя за представителя санэпидемстанции, прошелся  по  подъезду,  попутно
позвонив в дверь нужной квартиры. Открыла ему пожилая  женщина,  которую
он принял за мать беглеца.
   Теперь предстояло дождаться момента, когда она появится во дворе.
   Удивительно, но в подъезд никто не входил и никто из него не  выходил
- не считая тройки школьников, возвращавшихся с уроков.
   Свечников дал денег владельцу машины.  Отослал  его  до  вечера.  Сам
уселся за руль, напряженно вглядываясь в сторону подъезда.
   Пацаны устроились сзади, делясь незабываемыми впечатлениями о  позав-
черашней групповщине с малолетними телками в гостиничном номере.
   - В рот она классно берет! -  Рыжий  аж  причмокнул  губами  от  удо-
вольствия.
   - Какая - сисястая, что ли? - уточнил Укол.
   - Которую Свеча сначала пендюрил.
   - Кончай базарить, Укол, за подъездом лучше наблюдай, - не оборачива-
ясь, прикрикнул Свечников.
   Пацаны стихли. Спустя минут пятнадцать из подъезда вышла пожилая жен-
щина, и Укол, осторожно тронув Свечу за плечо, произнес полушепотом:
   - Она.
   - Понял. - Бригадир быстро открыл дверцу, вышел из машины. И  в  этот
самый момент совсем рядом послышался скрип тормозов. Серая "Волга" резко
остановилась рядом с вышедшей из подъезда женщиной.
   Дверцы автомобиля раскрылись, и оттуда выскочили двое. Подхватив нас-
мерть перепуганную женщину под руки, они поволокли ее в подъезд.
   Свеча понял: это мусорская засада,  а  потому,  резко  развернувшись,
рванул назад к "семерке". Но в тот же момент за его спиной  остановилась
вторая машина, и спустя мгновение Свечников ощутил,  как  кто-то  крепко
схватил его сзади за шею. Бандит развернулся, удачно перебросил нападав-
шего через себя и, ударив второго в челюсть, бросился прочь со двора.
   В этот самый момент Рыжий, выхватив пистолет, прицелился в милиционе-
ра.
   Выстрел гулким эхом отразился от бетонных коробок домов, и  оператив-
ник без звука, словно в замедленной киносъемке, свалился на землю.
   Наверное, это обстоятельство и спасло Свечникова. Менты  на  какое-то
время упустили его из виду, бросившись к  белой  "семерке",  из  которой
прозвучали еще несколько выстрелов...
   ...Свечников пришел в себя, лишь пробежав несколько проходных  дворов
и убедившись, что его никто не преследует.
   Он не мог видеть, как милиционеры силком заволокли ничего не понимаю-
щую соседку матери Александра Солоника на третий этаж, как один из  мен-
тов длинной автоматной очередью насквозь прошил Рыжего, как Укол, выбро-
сив свою волыну, с поднятыми вверх руками вылез из машины.
   Первая попытка выйти на след неуловимого киллера  закончилась  полным
провалом. Свече предстояло напрячь все свои необыкновенные  способности,
чтобы благополучно вернуться в Москву...
   ГААВА ВОСЬМАЯ Человек, которого предстояло  ликвидировать  Александру
Солонику в Италии, был личностью по-своему выдающейся и незаурядной. Еще
в конце восьмидесятых Коновал - а именно под этим погонялом сей  автори-
тет был известен в Юго-Восточном округе столицы, - стоял у истоков  соз-
дания одной из самых серьезных оргпреступных группировок Москвы. Коновал
счастливо пережил и кровавые внутриклановые войны, и мощную  волну  кил-
лерских отстрелов, и жестокие ментовские облавы. Правда, летом 1993 года
он умудрился попасть в Бутырку, однако спустя десять  месяцев  вышел  на
свободу "за отсутствием  состава  преступления".  Время,  проведенное  в
следственном изоляторе, лишь добавило ему авторитета. В оперативных  до-
кументах РУОПа и МУРа Коновал, имевший огромные связи в криминальном ми-
ре, репутацию умного и жестокого человека и несомненного авторитета про-
ходил как третий по влиятельности лидер группировки. Впрочем,  ни  подт-
вердить, ни опровергнуть эти факты менты не могли.
   Оргпреступная группировка, в которой  подвизался  Коновал,  несколько
лет назад вышла на международный уровень. Спекуляции цветными и редкозе-
мельными металлами, контрабанда продуктов питания  и  дешевой  импортной
водки, наконец транспортировка на территорию России наркотиков -  подоб-
ная деятельность сулила огромные прибыли, но была невозможна без  связей
за границей. Потому Коновала и отрядили в Италию -  налаживать  связи  с
местными мафиози.
   То ли сработал дипломатический  талант  московского  бандита,  то  ли
местная мафия сама жаждала выйти на российских коллег, но  вскоре  стало
известно, что такая договоренность была достигнута.  В  самом  ближайшем
времени в Россию должен был хлынуть поток и дешевых наркотиков, и  отно-
сительно дорогого кокаина - или, как его еще называют, "кокса".
   Аналитическая служба структуры, стоявшей за Александром  Македонским,
просчитала, что в случае физического устранения  Коновала  перспективная
наркосделка непременно сорвется. Старые связи  будут  нарушены,  а  пока
русские бандиты и итальянские мафиози примутся налаживать  новые,  можно
будет выиграть время для ответного контрхода.
   Но и это было еще не все: убийство Коновала заметно ослабило бы влия-
ние его группировки и в законных коммерческих операциях. Как  следствие,
усилило бы позиции тех, кто работал под крышей "охранной фирмы"  Коорди-
натора. Таким образом, выгода получалась двойной: во-первых, можно  было
быть уверенным, что в ближайшее время Россию не накроет  волна  наркоти-
ков, а во-вторых, подрывались  легальные  коммерческие  контакты  прямых
конкурентов.
   Всей этой информацией киллер, естественно, не владел. Да и зачем  на-
емному убийце такие подробности?
   Коновал - наряду с Глобусом, Бобоном, Глодиным и остальными - был для
Македонского всего лишь очередным "объектом". За его исполнение он полу-
чил бы не только деньги, но и достиг бы соответствия между умозрительным
и действительным, пусть зыбкую, но все-таки возможность соотнести желае-
мое и реальное...
   Ласковое осеннее солнце золотило огромные кресты и памятники каррарс-
кого мрамора на старинном неаполитанском кладбище "СантаПьетра". Высуши-
вало живописное тряпье, развешенное между старинными домами с  наружными
лестницами. Нагревало брусчатку узких улочек, уходящих ступенями в гору.
   В одну из многочисленных недорогих гостиниц поблизости от  набережной
Санта-Лючия вошел невысокий мужчина лет тридцати пяти. В одной  руке  он
нес небольшой дорожный чемоданчик, в другой - черный пластиковый футляр,
в каких обычно носят музыкальные инструменты.
   Несмотря на то, что человек этот отрекомендовался жителем Афин Влади-
миросом Кесовым, по-гречески он знал лишь несколько слов  -  к  немалому
удивлению портье, местного грека. Впрочем, любопытство портье было вско-
ре удовлетворено: Владимирос Кесов на ужасном  английском  поведал,  что
является репатриантом из Советского Союза и что родной язык еще не успел
выучить.
   - А-а-а, Москва?! Горбачев, матрешка, мишка, самовар, автомат  Калаш-
никова! - выдал портье весь свой словарный запас, касавшийся России.
   Услышав об автомате Калашникова, греческий подданный Владимирос Кесов
почему-то едва заметно прищурился, но затем, улыбнувшись, расплатился за
два дня проживания. Поинтересовавшись, где поблизости можно нанять маши-
ну, он отправился в номер. Там принял душ, немного отдохнул, заказал  из
ресторана завтрак и ровно в полдень отправился из отеля.
   До вечера в гостинице его никто не видел...  Спустя  час  темно-серая
прокатная "ЛянчаПризма", выехав из шумного Неаполя,  неторопливо  катила
по шоссе, рассекавшему плодородные равнины Кампании. Сидя за рулем, Вла-
димирос Кесов, он же - Александр Солоник, то и  дело  бросал  взгляды  в
зеркальце заднего вида. Позади остались лениво курящий Везувий,  прямоу-
гольные коробки окраин Неаполя, влажная темная зелень апельсиновых план-
таций. Внизу, под крутым обрывом шоссе, блестело, отсвечивая слюдой, би-
рюзовое Тирренское море, несмотря на конец осени, на  удивление  спокой-
ное.
   Казалось - в этом прекрасном, полном солнца и спокойствия мире не мо-
жет быть ни зависти, ни афессии, ни убийств.
   Но это только казалось... Отъехав от Неаполя километров двадцать, Со-
лоник остановился на окраине небольшого селения. Разложил на руле карту,
еще раз сверил маршрут. До виллы в небольшом приморском  городке  Гаэто,
которую для себя снял Коновал, оставалось не более пяти километров.
   Сегодняшний день предстояло  посвятить  подробной  разведке.  Данных,
представленных в личном деле, на фотографиях и видеокассетах, предостав-
ленных Куратором, оказалось явно недостаточно.
   Скоро Македонский отыскал виллу Коновала. Она представляла собой  ог-
ромный трехэтажный дом, с ажурными балконами, фасадом, живописно  увитым
диким виноградом. Во дворе - апельсиновые и оливковые деревья.  Отечест-
венные авторитеты, привыкшие к показной роскоши в России,  не  отказыва-
лись от нее и за границей. Поблизости находились еще несколько вилл,  но
эта, вне сомнения, выглядела самой роскошной.
   Попасть внутрь было делом далеко не простым. У ворот дежурили  охран-
ники в камуфляже, вдоль забора поблескивали объективы видеокамер  наруж-
ного наблюдения. Несанкционированное проникновение  на  территорию  пол-
ностью исключалось. Оставалось рассчитывать лишь  на  собственные  снай-
перские таланты да надежность избранного для ликвидационной акции оружия
- семимиллиметровой снайперской винтовки "Хеклер и  Кох"  с  глушителем.
Именно она находилась в черном пластиковом футляре.
   Оставалось лишь найти подходящее место для  снайперской  позиции.  По
наблюдениям киллера, таковой мог стать номер в небольшой гостинице, отс-
тоящей от виллы Коновала метров на сто. Ажурные балконы  виллы  русского
авторитета прекрасно просматривались с верхних этажей гостиницы.
   Номер на имя румынского гражданина Иона Дмитреску (документы у посто-
яльца не спросили) был снят в тот же день. "Румын" сообщил хозяину  оте-
ля, что собрался провести тут отпуск и сразу же выразил желание еще  раз
съездить в Неаполь.
   Впрочем, скоро он вернулся. Еще до заката солнца Солоник, сменив тем-
но-серую "Лянчу" на красный "Фольксваген-Гольф", вновь оказался  в  Гаэ-
то...
   В то погожее осеннее утро небольшой  приморский  городок  Гаэто,  как
обычно, проснулся рано. Узкие кривые улочки, пыльная площадь перед  ста-
ринным кафедральным собором, базарчики, набережная наполнялись привычны-
ми звуками: призывно кричали молочницы и зеленщицы, тарахтел  старенький
мотороллер, тренькал соборный колокол, на обвешенных бельем балконах пе-
реговаривались соседи. Рыбаки, привезшие с утра богатый улов, шли на ры-
нок, громко споря о чем-то своем.
   Тут, вдали от стекла и бетона промышленных гигантов Турина и  Милана,
вдали от окультуренных древнеримских развалин,  католических  святынь  и
картинных галерей, столь любимых  заезжими  туристами,  время  замедляло
свой бег и жизнь текла также размеренно и  неторопливо,  как  и  сто,  и
двести, и пятьсот лет назад.
   Македонский взглянул на часы - половина восьмого.  Согласно  информа-
ции, полученной от Куратора, Коновал обычно встает  не  раньше  половины
девятого, но не позже девяти - а это значит, что у него,  киллера,  есть
время на подготовку.
   Саша повернул шпингалет, осторожно, стараясь не скрипеть, открыл  ок-
но. Свежий утренний воздух тотчас ворвался в небольшой  гостиничный  но-
мер, занавеска задралась, и цветастый край ее высунулся на улицу, затре-
петал на ветру...
   Спустя минут десять приготовления были закончены: снайперская винтов-
ка установлена так, что в оптический прицел можно было наблюдать за бал-
коном виллы напротив. Македонский профессионально  быстро  отрегулировал
вертикаль и горизонталь подвижного окуляра, взглянул в трубку прицела  -
казалось, до балкона можно было дотронуться рукой. Впрочем, до появления
Коновала оптику пришлось зачехлить: солнечный блик, отраженный окуляром,
мог выдать киллера с головой...
   Говорят, ждать и догонять - хуже всего. Вот уже второй час киллер си-
дел в гостиничном номере, ожидая появления жертвы. Балкон и  комната  за
ним отлично просматривались из номера гостиницы, но никого  похожего  на
Коновала пока не появилось. Часы показывали четверть десятого, и Солоник
начал нервничать: что, если хозяин виллы куда-нибудь уехал? А если и  не
уехал, может быть, интуитивно почувствовал, что его жизни угрожает опас-
ность? И тогда от этого человека можно ожидать ответного хода:  не  надо
иметь семь пядей во лбу, чтобы просчитать наиболее удачные  позиции  для
ликвидации.
   Неожиданно газовая занавеска на окне виллы  едва  заметно  качнулась.
Солоник внутренне напрягся, мгновенно снял чехол с оптического  прицела,
прижал приклад к плечу: спустя несколько секунд балконная дверь  отвори-
лась, и на балконе появился тот, которого и надлежало "исполнить".
   Саша узнал его сразу: коротко стриженная голова, квадратная  челюсть,
тяжелый взгляд. Накачанная фигура, манера двигаться, даже посадка головы
- все источало какую-то внутреннюю агрессию. Короче говоря, хорошо  зна-
комый, узнаваемый еще по Москве типаж. Припав глазом к окуляру,  Солоник
невольно подумал о том, что почти все московские бандиты похожи друг  на
друга.
   Тем временем Коновал, выйдя из комнаты, что-то крикнул в  приоткрытую
дверь, и вскоре на балконе появился жгучий брюнет: белоснежный костюм  и
такая же шляпа, щегольская полосатая рубашка и яркий галстук,  сигара  в
зубах - наверняка итальянец.
   Солоник, обладавший отличной зрительной  памятью,  тут  же  вспомнил:
именно этот человек был запечатлен на видеокассете,  переданной  Курато-
ром. Это был местный мафиози, партнер Коновала.
   Серенький чекист еще сказал тогда, в кафе на улице Фемистокла: "Опти-
мальный вариант - ликвидировать  его  вместе  с  итальянскими  друзьями.
Классические мафиози, "Коза ностра".  В  случае  удачной  ликвидации  их
смерть наверняка будет списана на разборки между соперничающими  кланами
итальянской мафии..."
   А Коновал и его итальянский коллега продолжали стоять на  балконе,  о
чем-то переговариваясь. Русский авторитет показывал куда-то вдаль, а его
гость, жуя кончик сигары, снисходительно улыбался.
   Солоник понял: начинать следует с итальянца. В случае удачного перво-
го выстрела его тело блокирует балконную  дверь.  Коновал  наверняка  не
поймет сразу что к чему и не рискнет прыгать с третьего этажа.
   Киллер прищурил левый глаз, поймал в перекрестье прицела  белоснежную
шляпу итальянца, сделал выдох, затаив дыхание...
   Он не чувствовал волнения - теперь сердце билось ровно, движения сде-
лались размеренными, даже чуть-чуть ленивыми, и голова в шляпе  фиксиро-
валась Македонским, словно мишень в тире.
   Едва различимый щелчок выстрела, смазанный глушителем, и резкая отда-
ча приклада в плечо - итальянец с круглой дыркой между  бровей  медленно
осел на пол.
   Как и предполагал стрелявший, Коновал в первый момент так ничего и не
понял. Русский авторитет даже не успел  дернуться,  как  второй  выстрел
отшвырнул его затылком в стену. Киллер отлично видел,  что  пуля  попала
ему в глаз, а это не оставляло жертве никаких шансов.
   Со стороны виллы определилось тревожное движение. Послышались  крики,
заверещала сирена сигнализации: наконец среагировала охрана.
   Спустя десять минут к старинному особняку подкатили сразу два  реани-
мобиля. Утреннюю тишину безжалостно рассекли сирены машин карабинеров. У
главных ворот виллы быстро собралась толпа любопытных.
   Впрочем, постоялец гостиницы, зарегистрированный как румын Ион  Дмит-
реску, ничего этого не видел и не слышал.  В  это  самое  время  красный
"Фольксваген-Гольф" уже неторопливо катил по шоссе в сторону Неаполя,  и
Солоник, вспоминая подробности, невольно похвалил себя за удачное испол-
нение.
   Все, как по нотам: ни одного лишнего движения, ни одной серьезной де-
тали, которая могла бы вывести итальянскую полицию на след убийцы. Прав-
да, "Хеклер и Кох", отличную снайперскую  винтовку,  пришлось-таки  бро-
сить, но Македонский тщательно протер ее. Он  был  уверен,  что  находка
оружия ничего не даст местной полиции.
   Первая серьезная акция после бегства из  "Матросской  тишины"  прошла
успешно. Это означало, что Александр Македонский не потерял былую форму.
   Встреча с Куратором произошла в том же кафе  под  открытым  небом  на
афинской улице Фемистокла, известном и Солонику, и серенькому как "точка
номер два".
   Серенький выглядел довольным, о чем свидетельствовали  и  дружелюбное
рукопожатие, и улыбка, которой он встретил подопечного, и невольное ува-
жение, читавшееся во взгляде.
   - Добрались благополучно?  -  поинтересовался  он,  приглашая  жестом
сесть.
   Александр Македонский коротко кивнул.
   - Винтовку оставил в номере. Отпечатки  пальцев  вытер.  Вышел  через
черный вход, никто меня не видел. Вещей у меня не было, автомобиль стоял
в квартале от гостиницы. Через час был в Неаполе. Из Неаполя - в Бринди-
зи, а оттуда прямо сюда. - Доклад Солоника был краток.
   - У вас давно не было практики, и мы не то, чтобы сомневались... Луч-
ше сказать, беспокоились. Честно говоря, не ожидал, что  после  большого
перерыва вы так чисто и грамотно сработаете. - Серенький закурил,  щелк-
нул замочками атташе-кейса, достал оттуда газеты. - Вот взгляните.
   Несколько влиятельных итальянских газет поместили  фотографии  трупов
на первой же полосе. Снимки выглядели на редкость  натуралистично:  лужи
крови, неестественные позы убитых, страшные раны, остекленевшие глаза...
На другом снимке была запечатлена снайперская винтовка,  та  самая.  Под
фотографиями помещались соответствующие комментарии. Солоник не  понимал
по-итальянски, но одно слово не нуждалось в переводе и сразу  же  броси-
лось ему в глаза: "Maffia".
   Куратор перехватил его взгляд.
   - Да, как мы и предвидели, гибель Коновала и местного мафиози списали
на гангстерскую войну между враждующими кланами итальянской "Козы  ност-
ры". Тут опубликовано интервью генерального прокурора города и пресссек-
ретаря корпуса карабинеров городка. Оба убеждены, что после таких  гром-
ких убийств в Кампании начнется  настоящая  гангстерская  войны.  Удиви-
тельно, но убийство русского авторитета прошло тут как  новость  второго
плана: для итальянцев куда страшней авторитеты местные. "Мафия"  -  вол-
шебное слово, на нее можно списать и не такие вещи.
   Солоник выслушал эту информацию молча. Ему было совершенно  наплевать
на мафиозные войны в какой-то там Кампании. Теперь  его  мысли  занимала
Алена - девушка осталась в коттедже одна-одинешенька и,  по  наблюдениям
Саши, уже томилась своим одиночеством.
   Тем временем в руках Куратора появилась кредитная пластиковая карточ-
ка "Визы".
   - Прошу вас, - серенький небрежно пододвинул ее  собеседнику,  -  это
ваш гонорар. Мы довольны вашей работой. Думаю, и вы останетесь нами  до-
вольны. Главное, чтобы все были друг другом довольны, не правда ли?


   ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

   Над Москвой зависло тяжелое свинцовое  небо.  Порывистый  октябрьский
ветер шуршал влажными жухлыми листьями, проносил над крышами домов  низ-
кие рваные облака, гремел наружными жестяными подоконниками, и от  всего
этого поневоле делалось тоскливо и неуютно.  С  самого  утра  накрапывал
мелкий, нескончаемый дождь.
   Таким же серым и безрадостным было настроение Сергея Свечникова.  По-
ездка в Курган, на которую он так рассчитывал, обернулась полным  прова-
лом. Как выяснилось уже тут, в Москве, Рыжий был насмерть  сражен  авто-
матной очередью и теперь с номерочком на ноге лежал в  морге  курганской
областной больницы. Укол был захвачен руоповцами, под усиленной  охраной
перевезен в Москву, и теперь из него вовсю выбивали показания.
   Последнее обстоятельство беспокоило бригадира больше  всего.  Конечно
же, Укол пользовался репутацией нормального пацана, и Свечникову не  раз
приходилось бывать с ним в разных передрягах, но ведь под  беспредельным
мусорским прессом и не такие ломались! Да и время теперь мерзкое:  ни  в
ком нельзя быть уверенным...
   Бригадир, лежа на кровати в спальне  своей  квартиры,  лениво  листал
глянцевый автомобильный каталог. Это занятие обычно успокаивало его,  но
теперь до желанного умиротворения было далеко. Мысли лихорадочно блужда-
ли, перескакивая с ненавистного Македонского на слово, данное им  закон-
нику Крапленому, с Крапленого - на поездку в Курган, с поездки - на Уко-
ла, повязанного мусорами, и от этих мыслей Свечников  совсем  приуныл  и
затосковал.
   Его размышления прервал телефонный звонок. Швырнув  каталог  в  угол,
Свеча взял трубку мобильного.
   - Алло?
   Звонил Миша Лукин.
   - Ну что, оклемался? - судя по тону старшего из братьев, он был недо-
волен результатами курганского вояжа, и весьма.
   Бригадир переложил трубку в другую руку.
   - У нас в Кургане такие дела, - угрюмо начал он, немного придя в  се-
бя. - Рыжего мусора вальнули, Укола повязали, я...
   - Так я в курсах, базар не по телефону, - перебил его Лукин. - Давай,
подгребай к нам. Через час у мотеля, где всегда собираемся - понял?
   Возражать старшому не приходилось, и Свеча, прекрасно понимая, о  чем
будет базар, механически сунул мобильный телефон в карман, проигрывая  в
уме возможные дебюты беседы. Он знал, и знал прекрасно: после всего, что
произошло в Кургане, братья Лукины наверняка обвинят его во всех  мысли-
мых и немыслимых грехах. И конечно же не ошибся...
   Зал небольшого загородного ресторанчика был пуст и от этого  выглядел
немного больше, чем на самом деле. Ни бармена, ни официантов не  было  -
если урицкие приезжали для деловых бесед, обслуга, как правило,  испаря-
лась.
   Миша Лукин,  сидя  за  столиком,  встретил  Свечникова  неприязненным
взглядом.
   - Ну что, офоршмачился? - едва поздоровавшись, спросил он.
   Бригадир с тяжелым вздохом опустился на стул. Более всего теперь  ему
не хотелось вспоминать о поездке.
   - Ну рассказывай, рассказывай, Свеча, - процедил Лукин-старший с  из-
девательским сочувствием. - Расскажи, почему нашу братву мусора так лег-
ко приняли?
   - Случайность вышла, - принялся оправдываться бригадир, прекрасно по-
нимая, что оправдания вряд ли прозвучат убедительно.
   - Случайность, говоришь? - недоверчиво улыбнулся Миша. - Одного повя-
зали, другого - завалили... Один ты остался. И  теперь  приехал  сюда  и
долдонишь: "Случайность, случайность"...
   - Пацаны сами во всем виноваты. Едва только менты на тачках подскочи-
ли, они сразу волыны достали и - палить. Может, все и обошлось бы.
   - Так ты же у них за старшого был, - напомнил Лукин. - Значит, ты  за
все в ответе. Почему не упредил? Почему позволил?
   Свеча обстоятельно рассказал о курганской поездке. Миша слушал,  лишь
изредка перебивая вопросами: "а почему это вы сразу не уехали?.." "а кто
стукануть мог?.." "а с чего это в Кургане московский РУОП появился?"
   - Про московских мусоров я и сам ничего не знаю, -  честно  признался
Свечников, взглянув в глаза собеседнику. Тот невольно  поежился,  потому
что во взгляде этом читалась неприкрытая ненависть. - Мы думали, кого из
родственников этого сучонка в заложники взять, чтобы Македонский нарисо-
вался. Смотрим - тетка какая-то, вроде из его квартиры. Ну, я к  ней,  а
тут - менты откуда ни возьмись.
   - И ты один спасся? - ледянящим шепотом поинтересовался собеседник. -
А пацанов мусорам на раздербан оставил, да?
   - Так мне что? Все сейчас бросить и бежать на Шаболовку сдаваться?! -
вспылил бригадир.
   Приговор Лукина-старшего был таковым:
   - Короче, ты лоханулся, Свеча. Будь мужчиной и признайся, что сам  во
всем виноват. Я сегодня утром с пацанами из твоей бригады тер, так  они,
знаешь, чего считают? - Не дождавшись ответа, продолжил: - Будто бы  это
ты Укола подставил.
   - Да какой подставил? Чего ты пургу гонишь? Укол  теперь  в  мусарне.
Как знать, может быть, он теперь и на тебя псам показания дает!
   - Значит, ты подставил не только Укола, но и всех нас. И меня  в  том
числе. - Казалось, старшого трудно было чем-то смутить.
   Одно было очевидно: братья не преминут записать курганскую поездку  в
минус Свечникову. Набор обвинений стандартный: подставы, неумение  руко-
водить людьми, вплоть до явного предательства. И впрямь: зачем допускать
усиление авторитета этого человека, если подвернулся столь удачный  слу-
чай опустить его авторитет?
   - Ладно, такие вещи с каждым могут случиться, -  неожиданно  примири-
тельно произнес Лукин. Но по интонациям Свеча понял, что тот явно кривит
душой. - Хорошо хоть ты вернулся. Короче, бери своих пацанов, завтра по-
едешь на "стрелку" с березовскими по поводу того лоха, которого мы с ни-
ми сообща крыли. Но учти, Свеча: если  опять  косяков  напорешь,  больше
прощать тебя не будем. Или поломаем на хрен, или пойдешь  простым  быком
хотя бы к Удавке. Я сказал, ты слышал...
   Не прощаясь, Михаил Лукин пружинисто поднялся и направился к  выходу,
оставив Свечникова в глубоком раздумье...
   Правильно говорят: уж если человеку не фартит, то не фартит во  всем.
После неудачной поездки в Курган Сергей Свечников с головой  окунулся  в
мутную полосу невезения.
   В день объяснения с Лукиным-старшим у него сломалась машина.  Роскош-
ный джип "Митцубиси-Паджеро" пришлось загнать на  станцию  техобслужива-
ния, а самому пересесть за руль разбитой бригадной "девятки", тачки,  от
которой бригадир давно уже отвык. Вечером,  желая  отдохнуть  и  рассла-
биться, бандит снял на остановке какую-то малолетнюю телку. Отправив  ее
в половине второго ночи домой, выяснил, что та украла из кармана  куртки
триста баксов и десять миллионов рублей. Деньги, конечно, не  Бог  весть
какие, но Свеча окончательно рассвирепел.
   Он долго не мог заснуть: ворочался, несколько раз поднимался, шел  на
кухню, выкуривая по две сигареты за раз. Нашел  в  холодильнике  немного
водки, залпом, не закусывая, выпил. В ту ночь спиртное не брало  Свечни-
кова.
   Во всех неприятностях, столь внезапно свалившихся на его  голову,  он
уже однозначно винил Солоника. Получалось, что из-за подонка Македонско-
го вальнули Рыжего, из-за него же арестовали Укола. Из-за этого  негодяя
Лукинстарший смотрит на него, бригадира, волком. Даже  в  том,  что  ка-
кая-то московская блядь украла у Свечи деньги,  виноват,  конечно,  этот
тип.
   - Суча-ара! - с ненавистью шептал Свечников, прижимаясь горячим  лбом
к влажному оконному стеклу кухни. - Попадешься ты мне...
   Свеча заснул, когда за окном начало сереть. Сон его был  беспокойным,
тяжелым и мучительным. Проснулся он от звука будильника: белая коробочка
со светящимся циферблатом настырно тренькала, напоминая, что сегодняшний
день будет особенным.
   Неяркое октябрьское солнце лениво  переваливалось  за  острые  хребты
крыш, и в его тусклых лучах панорама города чем-то неуловимо  напоминала
хребет какого-то доисторического животного.
   День обещал быть трудным. От исхода "стрелки" с  березовскими  в  его
жизни зависит слишком многое.
   Многое, если не все...
   "Стрелка", или деловая встреча, в жизни российского бандита - явление
столь же заурядное, сколь, наверное, "прессовка" задержанного у поганого
мента или судебное заседание для прокурора.
   "Стрелка" может назначаться по любому значительному или не очень зна-
чительному поводу.
   "Пробивают", допустим, фирму. Хозяин сказал, кто его кроет, и тут для
проверки назначают "стрелку" его "крышникам".  Перетерли  культурненько,
вежливо попрощались и по коням.
   "Стрелка" может кинуть, чтобы "развести рамсы", то  есть  решить  ка-
кую-то непонятку, возникшую между пацанами.
   На "стрелке" решаются вопросы войны и  мира,  совместного  раздербана
фирм и банков, раздела и передела сфер влияния.
   Нередко подобные встречи заканчиваются тотальным взаимным истреблени-
ем - в том случае, если пацаны, вопреки существующим нормам  бандитского
этикета, привозят с собой стволы и гранаты.
   Во всяком случае, отправляясь на "стрелку"  с  представителями  любой
другой бригады, можно ожидать чего угодно: от приятных известий  и  дру-
жеских бесед до пули в живот.
   "Стрелка" с березовскими, на которую  братья  Лукины  послали  Свечу,
назначалась по весьма серьезному финансовому вопросу. Несколько  месяцев
назад и березовские, и урицкие вложили в одну  серьезную  фирму  большие
деньги. Естественно, из общаков. Вскоре братья, обладавшие сверхъестест-
венным коммерческим чутьем, свои деньги забрали, ничего не заработав  на
бизнесмене, а березовские почему-то оставили. В результате фирма  прого-
рела, и бандиты понесли убытки.
   Видимо, березовские посчитали, что их косвенно подставили урицкие,  и
решили "развести рамс" на встрече, назначенной на окраине города, у  не-
большого придорожного кафе.
   До полудня Свечников собирал по пейджеру свою бригаду. В час  дня  во
дворе заброшенной стройки подробно инструктировал  пацанов,  распределял
роли на будущей встрече:
   - Короче, так: едем на двух тачках. Эти тачки стволами не заряжаем. А
вот ты, Кондрат, - кивнул он пацану, который после смерти  Рыжего  занял
его место оружейника, - берешь трех пацанов с "Калашниковыми" и "лимона-
ми", становитесь в укромном месте и ждете. В случае чего подкатываешь  и
кроешь нас.
   - Думаешь, дойдет до стрельбы? - поинтересовался Кондрат,  амбал  под
два метра с алым шрамом на щеке.
   - Дойдет, не дойдет... - Свечников  закурил,  повернувшись  спиной  к
ветру. - Сам знаешь: братва - народ горячий, и получиться может все  что
угодно.
   Неожиданно во внутреннем кармане куртки бригадира зазвонил мобильный.
Свеча взял трубку.
   - Слышь, Серега, - послышался ленивый голос  Лукина-старшего,  -  тут
такое дело. Базар может серьезным в натуре получиться. Мы к вам на  уси-
ление направляем Чижа. Если что - пусть подстрахует.
   От этого сообщения бригадиру и вовсе стало не по  себе.  Все  урицкие
знали, и знали прекрасно: Чиж издавна выполняет в группировке роль свое-
образного чистильщика. Именно этот человек по приказу братьев ликвидиру-
ет провинившихся быков. От этого вероломного и  скрытного  палача  можно
ожидать любое западло.
   - Чижа встретишь на Новом Арбате и посадишь в свою тачку, - бросил на
прощание Миша Лукин. - Все, желаю успехов... И помни о  нашем  вчерашнем
разговоре. Думаю, что больше "косяков" у тебя не будет.
   Последние слова убедили бригадира: Чиж послан по его душу.  В  случае
провала чистильщик расправится с ним на глазах у всей бригады, чтобы ос-
тальным неповадно было качать авторитет.
   - Все, кончай базарить, времени мало. Все поняли? Вопросы какие есть?
- спросил старший бандит, доставая автомобильные ключи.
   - Нет вопросов, - ответили пацаны.
   - Тогда по тачкам, - Свечников рванул на себя дверку,  открыл  машину
и, заведя двигатель, покатил в сторону Нового Арбата.
   Свеча уже решил: если братья вынесли ему приговор, просто так  он  не
сдастся...
   Когда машины урицких подкатили к условленному месту, березовские  уже
ждали их. Коллеги по ремеслу прибыли на трех  джипах:  "Исудзу-Траппер",
"Ниссан-Патроль" и "Опель-Фронтера".
   Свеча, выйдя из-за руля "девятки", первым двинулся навстречу, тем са-
мым демонстрируя показательное миролюбие. Не доходя несколько  шагов  до
"Фронтеры", остановился, неторопливо закурил, выжидательно  взглянул  на
сидевших в джипе березовских...
   Задняя дверка "Фронтеры" плавно открылась, и оттуда  вышел  чернявый,
невысокий, но очень верткий, подвижный пацан лет двадцати пяти. Насторо-
женность взгляда, уверенность движений - все это свидетельствовало,  что
ему не впервой ездить на "стрелки".
   - Привет, братишка, - улыбнулся Свечников, протягивая руку. - Ты  тут
старшой?
   - Ну я, - бросил чернявый.
   - А как твое погоняло?
   - Шмель, - ответил березовский, отвечая коротким, но сильным  рукопо-
жатием. - Слыхал когда-нибудь?
   - Приходилось, приходилось, - соврал урицкий, чтобы расположить к се-
бе собеседника. - А меня Свечой зовут. Не знаешь про меня?
   - И мне приходилось о тебе слышать. - Судя по выражению  лица,  Шмель
действительно не врал. - Ты у нашего лоха несколько раз в офисе бывал.
   - Да, знаю я вашего бобра, бывал у него, - согласно кивнул урицкий  и
тут же, без всяких дипломатических прелюдий, перешел к сути  вопроса:  -
Так что там у вас с ним случилось?
   - Да понимаешь, мы в его фирму лавье вложили, из общаковых, вы -  то-
же. Ваши старшие свои филки забрали, наши почему-то  оставили.  Прогорел
наш лох, и теперь мы хотим получить с него все сполна. - Судя по относи-
тельно миролюбивым интонациям, Свечников понял: беседа может пройти  без
обострении.
   - Все верно, все правильно, - с готовностью согласился бригадир уриц-
ких. - Общаковое лавье - это святое. Но поймите: в том, что ваш  бизнес-
мен прогорел, нашей вины нет. Ваши дела нас не касаются. Лавье в него не
я, а наши старшие вкладывали. Они же и забрали. Вам тогда Лукины говори-
ли, что фирма эта - фонарь голимый. Не послушались, оставили - вот и ло-
ханулись.
   - Но мы хотим получить с него сполна, - настаивал  Шмель.  -  Бизнес-
мен-то наш общий был, оба его крыли... Короче говоря,  мы  его  дербаним
вчистую.
   Это была  кульминация  разговора  -  последняя  фраза  прозвучала  не
столько утверждением, сколько вопросом: мол, как вы к этому отнесетесь?
   Отправляясь на "стрелку", Свеча знал: вопрос будет  ставиться  именно
так. По существующим нормам этикета, в случае, если  фирму  кроет  сразу
несколько группировок, одна не может беспричинно увеличить свою долю,  и
уж тем более - раздербанить общего бизнесмена. Необходимо безоговорочное
согласие другой группировки. В таком случае, как сегодняшний, такое сог-
ласие невозможно было не дать. Тем более что Лукины отдавали не  своего,
а общего лоха с потрохами...
   - Сколько он вам должен? - на всякий случай  поинтересовался  урицкий
бандит.
   - Чистыми? - уточнил березовский. - Или с процентами и штрафом?
   - Все на круг.
   - Лимон баксов, братишка, около того. Мы уже пробивали: эти  филки  у
него в натуре есть. Недвижимость по  Москве  и  Подмосковью,  банковские
счета за границей, транспорт, то, се... А не отдаст - себе хуже сделает,
до покоса не доживет, - хищно улыбнулся Шмель, и Свечников  поймал  себя
на мысли, что этот человек из конкурирующей группировки, которого  он  к
тому же впервые видит, почему-то очень ему симпатичен.
   - Все правильно. Деньги вы в него вложили свои, лопухнулись,  значит,
виноваты сами. Сами и разбирайтесь. Но в том, что он прогорел, мы ни при
чем. Это все равно, что снять телку за двести баксов, а у тебя потом  на
нее не встанет. Она ж деньги возьмет, но не будет перед тобой  виновата,
правильно?
   Неизвестно, чем бы закончилась эта беседа, если бы вдруг не заскрипе-
ли тормоза, и несколько джипов, таких же, как и у березовских  бандитов,
не остановились бы рядом с местом встречи.
   Дверцы машин резко и синхронно открылись, и из  автомобилей  высыпали
высокие, плечистые мужчины в темно-зеленом камуфляже, черных вязаных ша-
почках "ночь", с короткоствольными "Калашниковыми" в руках. Это был СОБР
- так называемый Специальный отряд быстрого реагирования, обычно привле-
каемый РУОПом для подобных акций.
   - Спокойно, братва, - послышался повелительный голос, - мы из  регио-
нального управления по борьбе с организованной преступностью.
   - Не шугайся, братан, все путем, -  наклонившись  к  уху  Свечникова,
негромко произнес Шмель. - Мы пустые приехали...
   - Мы тоже, - кивнул тот, мысленно похвалив себя, что оставил стволы в
тачке Кондрата.
   Поднаторевшие в подобных  задержаниях  менты,  безошибочно  определив
старших, подбежали к бригадирам и, заломив им руки, повалили бандитов на
землю, безжалостно впечатывая лицами в жирную осеннюю грязь.
   Свеча не сопротивлялся: ничего противозаконного в машинах и при  себе
не было, а это давало шансы на то, что все обойдется...


   ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

   Как ни странно, но после ментовского задержания Свечников  почувство-
вал себя на удивление уверенней и спокойней, чем раньше. Предъявить РУО-
Пу ему нечего, в дружеской беседе с пацанами нет ничего  противозаконно-
го. Чего уж тут волноваться? Зато в будущей беседе с  братьями  Лукиными
моральное преимущество, несомненно, будет на его стороне. Проблемы с бе-
резовскими решили, "рамсы развели", все путем, но тут так некстати пога-
ные мусора налетели и повязали.
   Да и авторитета это задержание в собственной бригаде придаст. В нату-
ре, если только он, Свеча, правильно себя  поведет.  И  Чиж,  чистильщик
долбаный, вряд ли сможет его на "хате" достать.
   Сидя на заднем сиденье руоповского джипа, бригадир урицких, чувствуя,
как затекают руки, стянутые браслетами, отрешенно  уставился  в  широкую
спину мента-водителя, репетируя в уме возможные варианты беседы. Правда,
уже на подъезде к печально известному дому на  Шаболовке  Свечников  не-
вольно вспомнил об Уколе, но тут же усилием воли отогнал от себя  непри-
ятную мысль. Ему очень хотелось верить в то, что мусора не сломали этого
пацана...
   Спустя час после задержания Сергей, пройдя обязательные  регистрацию,
фотографирование анфас и в профиль, дактилоскопирование, сидел  в  одном
из многочисленных кабинетов Шаболовки, ожидая гражданина начальника, ко-
торый будет его допрашивать.
   И тот не замедлил появиться. Высокий представительный мужчина  с  ко-
роткой стрижкой и круглым лицом, редкими, крепкими  желтоватыми  зубами,
войдя в кабинет, долго, испытывающе смотрел на задержанного. Тот  взгляд
выдержал.
   - Ну что, - улыбнулся вошедший, усаживаясь за стол,  -  давай  знако-
миться. Меня зовут Олег Иванович Воинов, я начальник одного  из  отделов
этой замечательной организации. А себя можешь не представлять -  о  тебе
мы давненько наслышаны. Зовут тебя Сергей Иванович, фамилия твоя - Свеч-
ников, кличка или, как вы любите говорить, погоняло у тебя - Свеча.  Ра-
ботаешь ты бригадиром в урицкой группировке братьев  Лукиных.  Все  пра-
вильно?
   - Тебе видней, гражданин начальник, - уклончиво  процедил  Свечников,
глядя не на милиционера, а куда-то в угол.
   - Кстати, привет тебе от твоего любезного друга Укола,  -  словно  бы
между прочим произнес тот  и,  выразительно  взглянув  на  задержанного,
уточнил: - Неужели не знаешь такого? Ладно, о твоих друзьях мы потом по-
говорим, а теперь объясни, пожалуйста: каким образом ты оказался  вместе
с березовскими бандитами? Что делал, о чем беседовал? Да ты и сам  прек-
расно понимаешь, что нас всех интересует. "Стрелка" у вас -  да?  Только
не надо врать, что катил на машине и решил спросить у  незнакомых  паца-
нов, как проехать в библиотеку.
   - Ну зачем в библиотеку, - вяло отвечал Свеча, прикидывая, к чему это
мент вроде бы между прочим вспомнил об Уколе и как отбиваться,  если  он
будет наседать. - В магазин я ехал, девчонке знакомой  подарок  присмот-
реть. Сам понимаешь, гражданин начальник, Москва ведь  большая,  районов
много, я здесь недавно, еще не освоился... А тут  ваши  люди  откуда  ни
возьмись, всех нас повязали. Я думал - бандиты какие-то беспредельные, а
оказалось, что мусо... то есть милиционеры, - последнее слово  задержан-
ный произнес с плохо скрываемой ненавистью.
   - Так, так, все складно, как я и думал, - заметил руоповец, нимало не
удивившись ответом, потому как предвидел его. - А ты, оказывается, инте-
ресный пацан. Давно хотел с тобой познакомиться. Даже  в  Курган  специ-
ально приезжал, чтобы на тебя посмотреть, а ты вот  невежливый  какой  -
удрал, да и друзей своих бросил. Что на это скажешь?
   - А что я еще должен говорить, - со злостью переспросил бригадир, по-
нимая, что его берут за горло.
   - Что в Кургане делал? Почему в той белой  "семерке"  стволы  лежали?
Как вы очутились рядом с подъездом дома, где живут родные Александра Со-
лоника? Каковы были ваши цели? Кого вы там вообще искали? - теперь  воп-
росы задавались быстро, чеканно и жестко, с явным намерением деморализо-
вать собеседника.
   - Ни в каком Кургане отродясь я не бывал, - Свечников  демонстративно
отвернулся, решительно давая понять, что больше не будет говорить на эту
тему и вообще уходит в глухой отказ.
   - Значит, не был? Воинов достал из папки какие-то листы. - Тогда  оз-
накомься с чистосердечным признанием гражданина Евгения Ковалева,  более
известного тебе как Укол.
   Сделав вид, что берет бумаги исключительно  из  чистого  любопытства,
Свеча пробежался глазами по бланку протокола.
   Укол повел себя как последний негодяй. Если верить протоколу допроса,
он показал, что является рядовым боевиком урицкой группировки, что  бри-
гадир у него - гражданин Сергей Свечников, что  в  Курган  он,  а  также
гражданин Олег Савчик по кличке Рыжий и гражданин  Свечников  по  кличке
Свеча прибыли, чтобы найти следы гражданина Александра Солоника по клич-
ке Саша Македонский.
   - Складно написано, гражданин начальник, - процедил Свеча, протягивая
протоколы допроса, - Только почему-то нет тут подписи адвоката, а потому
я не очень верю всем этим писулькам.
   Руоповец не стал возражать.
   - Силен, силен в юриспруденции, - хмыкнул он. -  Подписей  защитников
тут действительно нет. Но ведь я не для протокола хочу получить информа-
цию о твоей бригаде. Давай договоримся: ты мне  сейчас  все  без  утайки
рассказываешь, и я тебя отпускаю под честное слово. - И, словно  в  знак
примирения,  протянул  собеседнику  предупредительно   раскрытую   пачку
"Мальборо".
   Тот, естественно, отказался брать сигареты из мусорских рук.
   - Нет, я в такие игры не играю, - поморщился Свечников,  -  а  о  ка-
ких-то там урицких и о Македонских и вовсе впервые слышу.
   Хитрая улыбка заиграла на лице Воинова.
   - Ну-ну-ну, неужели и о Солонике никогда ничего  не  слыхал?  Неужели
встретиться с ним не хочешь? А ведь покойный Валерий Длугач, так называ-
емый вор в законе, более известный как Глобус,  тебе  двоюродным  братом
приходился.
   При упоминании о покойном Валере Свеча заметно помрачнел.
   Да, если кого-нибудь ему теперь и не хватало, так это наверняка  бра-
тана. Он-то сумел бы поставить братьев Лукиных на место  и  не  допустил
бы, чтобы его, Свечу, гоняли какие-то хмыри!
   - Насчет Глобуса можешь не отпираться, - спокойно  произнес  милицио-
нер.
   - Ну, братаном он мне был, - сумрачно  ответил  Свечников,  закуривая
свои сигареты. - От братьев я никогда не отказывался.
   - Ладно, - неожиданно Воинов поднялся из-за стола,  с  высоты  своего
роста высокомерно взглянул на Свечникова, а потом, уже не глядя на него,
продолжал: - Умный ты пацан, Свеча, толковый, да только одного не  пони-
маешь: подставили тебя твои старшие, сдали, как в упаковке. Знаешь,  для
чего они тебя на "стрелку" отправили, а?
   - На какую еще "стрелку"? - задержанный был сама наивность.
   - Да не юродствуй ты! Спасибо должен нам сказать -  понимаешь?  Бере-
зовские приехали, чтобы тебя и твоих пацанов вальнуть, в натуре! -  нео-
жиданно мент перешел на профессиональный жаргон бандитов. - Стволы мы  у
них в машине нашли! А отмашку на твой завал Лукины дали. Не нужен ты  им
больше, вот и договорились со старшими березовскими на такой прогон.
   - А почему я должен вам верить? - спросил Свеча серьезно и  печально.
Все, что говорил ему мусор, очень походило на правду,  если  не  считать
последних слов Шмеля - "мы, мол, пустые".
   - Можешь не верить, твое право. Как говорится: вольному - воля,  спа-
сенному - рай. Мы тебя сейчас спасаем - закроем по Президентскому  указу
на тридцать суток, и для твоей же безопасности спрячем в изоляторе  вре-
менного содержания. - Воинов перешел на сухой и деловой тон. - Все, под-
писывай протокол задержания и отправляйся на Петровку...
   Свечников не стал спорить. Поставил подпись там, где требовалось, за-
тушил сигарету. Прежде чем выйти из кабинета, взглянул на Воинова как-то
странно. Во всяком случае так тому показалось...
   Путь от руоповского офиса на Шаболовке до знаменитой Петровки, 38 по-
казался Свече недолгим. И, наверное, потому, что в результате задержание
оказалось куда более утешительным, чем можно было предположить.
   Так называемые "Петры", изолятор временного содержания во дворе  Пет-
ровки, 38, - это тебе не беспредельная Бутырка и не беспокойная Красноп-
ресненская пересылка. Пацаны, которые там бывали, говорят, что и  содер-
жание лучше, и порядки либеральней. Больше, чем тридцать суток,  держать
его не имеют права, потому что вряд ли РУОП  сможет  собрать  обвинение.
Хотели бы посадить всерьез - подкинули бы ствол, пару "маслят" или  нар-
коту: известный ментовский прием. Зато в "Петрах" не будет никакого  Чи-
жа, никаких братьев Лукиных. А главное, можно будет собраться с  мыслями
и решить, как жить дальше.
   И вот - тесный внутренний двор Петровки, приземистое трехэтажное зда-
ние с решетками, выкрашенными в траурный черный цвет, тесный  шмональный
бокс, опись вещей, обязательный медицинский осмотр, унылый длинный кори-
дор, "реке" - и наконец камера...
   Камера, куда поместили Свечникова, оказалась относительно  небольшой:
чуть больше руоповского кабинета, в котором его сегодня допрашивали. Уб-
ранство - стандартное для заведений подобного рода: двухярусные  шконки,
стол со скамейками посередине камеры, чугунный унитаз и умывальник с ра-
ковиной за ширмой. А сидело здесь лишь четыре человека, не в пример  пе-
реполненным Бутырке и "Матросске".
   Небольшой щуплый юноша с болезненным румянцем  на  шелушащихся  щеках
заехал на "хату" за неудачный угон дорогого автомобиля какого-то большо-
го милицейского генерала - содержание его в столь престижном, по  меркам
преступного мира, месте объяснялось тем, что родители неудачливого угон-
щика еще не в полной мере возместили генералу материальный  и  моральный
ущерб.
   Второй обитатель камеры - маленький, усатенький, с морщинистым, слов-
но пожеванным лицом, ожидал перевода в следственный  изолятор.  Несмотря
на непрезентабельную внешность, менты навесили на него едва ли не  поло-
вину Уголовного Кодекса: от бандитизма до хранения  оружия,  наркотиков,
плюс сопротивление сотрудникам органов правопорядка при задержании.
   Третий - совсем молодой пацан, с разбитым, припухшим  лицом  (видимо,
при недавнем "закрытии") обвинялся в распространении наркотиков. По все-
му было заметно, что новая, целиком непривычная обстановка серьезно  де-
морализовала арестанта. Он выглядел словно вареный - все  время  молчал,
на вопросы отвечал невпопад и большую часть времени сидел на шконке, ту-
по уставившись в какую-то одному ему известную точку в пространстве.
   Зато четвертый обитатель "хаты" наверняка был  завсегдатаем  подобных
заведений. Руки, украшенные фиолетовыми  перстнями-татуировками,  харак-
терные блатные жесты, блестящая тусклым золотом фикса во рту. Он и  дер-
жал на "хате" масть. Звали его Виталик, но к этому человеку чаще обраща-
лись как к Конверту - таково было его погоняло. Свечу он знал,  но  лишь
понаслышке: в специфических кругах Москвы у них оказалось  немало  общих
знакомых.
   Конверт прогнал с нижней шконки торговца наркотиками, предложив Свеч-
никову спать на более престижном и удобном месте.  Предложил  чифирнуть.
Лишь только новый постоялец "хаты" пригубил коричневого  напитка,  мысли
его обрели былую стройность, уверенность. Отходя ко сну, задержанный все
более и более утверждался в мысли, что все закончится хорошо.
   Весь вечер Виталик-Конверт рассказывал новому знакомому о своих проб-
лемах,  о  том,  что  пытается  разыскать  тут,  в  "Петрах",  какого-то
спортсмена-беспредельщика и наказать его. Свеча кивал, поддакивал, но на
самом деле слушал собеседника рассеянно.
   Вскоре объявили отбой. Свечников устало смежил  веки.  Перед  глазами
сумбурным вихрем пронеслись отрывочные картины минувшего дня: поездка  с
пацанами на "стрелку", "терка" с березовским  Шмелем,  неожиданный  мен-
товский наезд, разговор с тем самым желтозубым руоповцем Воиновым, кото-
рый пытался кошмарить его признаниями Укола...
   Скоро он уже крепко спал. День на новом месте начался кошмаром - про-
тяжным, хлещущим.
   Свечников проснулся от какого-то мерзкого  стука.  Стучали,  судя  по
всему, в металлическую дверь и тоже чем-то металлическим. Новому  обита-
телю камеры казалось, будто кто-то невидимый, но страшный и агрессивный,
словно злой тиранозавр из курса школьной биологии, тяжелым  ломом  лупит
его по нежному темечку.
   С огромным трудом поднял голову,  посмотрел  в  зарешеченное  окно  -
рассвет вплывал в помещение серый, грязный, мутный. Наверняка  небо  над
Петровкой было затянуто тучами.
   Стук, казалось, нарастал: так нарастает звук реактивного истребителя,
подлетающего к аэродрому, и Свеча понял: заснуть ему уже не удастся.
   - Подъем, подъем! - послышался за дверью чей-то  на  редкость  грубый
голос.
   Задержанный поднялся, невольно подумав о том, что все ментовские  го-
лоса в чем-то одинаковые - и если не в высоте, не в тембре, но наверняка
в интонациях.
   - Подъем!
   - Свеча, кентуха, вставай, сегодня банный день. - Конверт сбросил се-
рый "вшивник", то есть одеяло, пружинисто поднялся  и,  проходя  к  умы-
вальнику, крикнул в сторону двери: - Будет тебе стучать, "пупкарь"  дол-
баный! Глухих нет.
   После завтрака задержанных вывели в коридор и повели мыться.
   Баня - а точней, помывочная - представляла собой несколько  отдельных
кабинок.
   - Вот у нас под Красноярском баня на зоне была, так это баня, -  под-
мигнул Свечникову Конверт, быстро сбрасывая одежду. Его  тело  оказалось
сплошь в густых, фиолетовых татуировках, свидетельствующих о  несомненно
высоком авторитете в блатной иерархии. Он объяснил, что на помывку дает-
ся один тазик горячей воды и один холодной. В этой  воде  еще  и  пости-
раться надо было...
   Свеча рассеянно кивнул, взял мыло и двинулся в душевую кабинку.  Едва
он успел намылиться, как услышал совсем  рядом  глухие  звуки  ударов  и
чей-то сдавленный крик.  Голос  кричавшего  показался  новому  обитателю
"Петров" знакомым...
   Потом, много месяцев спустя, Свечников и сам не  мог  себе  ответить,
зачем он выскочил из душевой, почему побежал в предбанник, где шла  дра-
ка.
   Впрочем, происходившее в предбаннике вряд ли можно было назвать  дра-
кой: это было жестокое избиение. Трое  здоровенных  амбалов  безжалостно
месили ногами какого-то пацана, лица которого нельзя  было  рассмотреть.
Окровавленный, он лежал на полу, уже не в силах отвечать, а лишь стонал,
закрывая голову руками.
   - Стоп, братва! - Свеча бросился вперед, оттирая амбалов.  -  Что  за
дела! Он один, а вас вон сколько.
   Наклонился, приподнял жертву избиения - окровавленное лицо, распухшие
скулы, разбитый нос свидетельствовали о безжалостности нападавших.
   Жертвой беспредельного наезда оказался не кто иной,  как  Шмель,  тот
самый березовский бригадир. Свечников, увидев своего недавнего  оппонен-
та, вскрикнул от неожиданности.
   - Ты?!
   Несмотря на то, что лицо березовского было залито кровью, Свеча заме-
тил, что тот удивлен не меньше его.
   - Я...
   - Слышь, я в натуре не понял, - послышался чей-то голос. Обернувшись,
Свеча увидел подошедшего Конверта. Глаза блатного недобро сверкали.
   - Поясни нам, - продолжал он, - почему ты влез  в  разговор.  У  тебя
что, какие-то дела к нам или к этому человеку? Я тебе вчера вечером  го-
ворил, что ищу  его,  беспредельщика  хренова,  -  Конверт  неприязненно
взглянул на окровавленного Шмеля. - Он меня когда-то оскорбил, и  теперь
я хочу получить с него сполна.
   - Я не знаю, почему вы на него наехали - Свечников кивнул  в  сторону
амбалов, но бить одного втроем - это не по понятиям.
   - Глянь, какой грамотный: в  понятия  въезжаешь,  -  пренебрежительно
процедил один из амбалов. - А ведь сам первоходом на "хату" заехал...
   Свеча вспыхнул.
   - Всех ваших понятий, я, конечно, не знаю, хотя и  уважаю  их,  -  не
сдавался Свеча, - но мой брат, будь он тут, объяснил бы всем вам, что  я
прав.
   - Стоп, Свеча! - Зрачки Конверта хищно сузились, превратившись в  ще-
лочки. - А кто такой был твой брат?
   - Глобус, - ответил урицкий, - Валера Длугач. Вор. Никогда не  слыхал
про такого?
   Конверт хотел было что-то сказать в ответ, но в это время в  помывоч-
ную ворвались трое ментов. Видимо, они прибежали на шум драки. Оба они -
в кителях и хромовых сапогах - выглядели на  фоне  белоснежного  кафеля,
среди голых арестантов достаточно нелепо. Милиционеры, сторонясь  раска-
ленных змеевиков, заняли позицию между недавними противниками.
   - Все, время истекло, одевайтесь и по  камерам,  -  сердито  произнес
старший мент, опасаясь, что баня может окончиться серьезным ЧП. - Не на-
учились себя нормально вести - сидите грязными...
   Уже в камере у Свечи состоялся долгий и обстоятельный разговор с Кон-
вертом. Виталик деликатно и осторожно задал несколько  вопросов,  касав-
шихся покойного Глобуса. Безусловно, он  проверял  правдивость  недавних
слов Свечникова. А тот не скрывал от него почти ничего. Вкратце  расска-
зал и о покойном братане, и о своих делах, и о неудачной курганской  по-
ездке и, естественно, о поисках киллера Македонского, завалившего вора.
   В конце беседы взгляд уркагана заметно потеплел.
   - Значит, сученка того, киллера ищешь? -
   В голосе Конверта прозвучали явно одобрительные интонации.
   Свеча кивнул.
   - Ищу. Наказать его, гниду, хочу, нутро его поганое выпустить...
   - Правильно, такие вещи смываются лишь кровью. Может, я тебе  чем-ни-
будь помогу, - медленно, обращаясь словно не к собеседнику, а  к  самому
себе, произнес Виталик. - Меня через неделю выпускают.  Как  откинешься,
позвони. Телефончик запомнишь?
   А вечером того же дня Свечников через того же Конверта получил "маля-
ву". Межкамерная переписка в "Петрах" была налажена  отлично.  Развернув
запаянную в целлофан записку, арестант прочитал:
   Братушка, привет, всех тебе благ! Обращается к тебе Шмель. Хочу  поб-
лагодарить тебя за участие в моей проблеме. Я о таких вещах  никогда  не
забываю. Спасибо тебе, брат. Хочу также ответить добром на добро: мы по-
завчера ехали на "стрелку" для того, чтобы вас в натуре завалить, потому
что "стрелка" эта была брошена специально под тебя. Не знаю, как  и  за-
чем, но ваши старшие договорились с нашими старшими, чтобы тебя и  твоих
пацанов подставить. Мы должны были подвести вас под косяк, а потом  дос-
тать стволы. Если бы даже у нас ничего  не  вышло,  тебя  бы  все  равно
вальнул какой-то киллер из ваших. О последнем точно не знаю, пацаны слы-
шали, мне уже в машине сказали. Тогда я еще не думал,  что  ты  человек,
наши старшие говорили, что негодяй отмороженный.
   Короче, я все написал, что знаю, а уже выводы делай сам.
   С уважением к тебе - Шмель. Отложив "маляву", Свеча закурил, но сига-
рета не пошла впрок. Поперхнувшись дымом, арестант  долго  и  мучительно
кашлял.
   Да, эта записка оправдывала самые худшие подозрения.
   Вспомнились и вчерашние слова Воинова: "Березовские  приехали,  чтобы
тебя и твоих пацанов вальнуть, в натуре! Стволы мы у них в машине нашли!
А отмашку на твой завал Лукины дали. Не нужен ты им больше, вот и  дого-
ворились со старшими березовскими на такой прогон".
   Теперь, после признания березовского бригадира, было понятно:  Воинов
не брал его на понт, а действительно спас, спрятав на ИВС. Правда, непо-
нятно, для чего это ему понадобилось...
   Да и Шмель не врал. Какой смысл ему было обманывать недавнего против-
ника? К тому же это очень походило на правду: он, Свечников,  набиравший
в группировке авторитет, давно уже стал братьям Лукиным как кость в гор-
ле. И у них был несомненный смысл подставить человека, который в недале-
ком будущем мог составить им серьезную конкуренцию. Первый шаг  к  войне
они уже сделали.
   А коли так, руки у Свечи были развязаны. После  скорого  освобождения
он решил перейти к решительным действиям: к ним подталкивало  не  только
оскорбленное самолюбие, но и естественный инстинкт самосохранения.
   Что поделать, законы бандитского мира в подобных случаях просты и су-
ровы. Не нанесешь удар первым - можешь заказывать  для  себя  деревянный
макинтош и место на Хованском кладбище. Но первый удар, нанесенный  про-
тивником неточно, с промахом, оставляет его оппоненту значительные шансы
выжить и ударить в ответ.


   ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

   Казалось, ничто не изменилось в жизни Солоника  после  возвращения  в
Афины из Италии. Все так же светило солнце над греческой столицей, пусть
зимнее, но все равно ласковое и яркое, все так же плескалось синее море,
наливалось голубизной небо. Саша, выходя рано утром во  дворик,  следил,
как взъерошенные воробьи, совсем как в Москве, суетятся на бордовой  че-
репице крыши его коттеджа.
   Где-то далеко, в неком условном, словно бы ирреальном, выдуманном ми-
ре оставалась бескрайняя заснеженная Россия с ее зонами,  пересылками  и
централами. Где-то была огромная суматошная Москва с ее бандитами, блат-
ными и ворами в законе, ментами, РУОПом, "конторой", прокуратурой, мрач-
ным следственным изолятором "Матросская тишина", где он, Александр Маке-
донский, еще несколько месяцев назад ожидал суда и смертного приговора.
   Перемены последних месяцев впечатлили настолько, что все чаще и  чаще
Македонский задавал себе вопрос: а может, всех этих страшных, странных и
неправдоподобных событий в его жизни на самом  деле  и  не  было?  Может
быть, все происшедшее лишь приснилось ему, может быть, это  случилось  и
не с ним вовсе, а с кем-то другим, а он, Солоник, узнав обо всем из кни-
ги или фильма, вбил себе в голову, что это и была его жизнь?!
   Да и не киллер он никакой, а немолодой уже,  степенный  и  далеко  не
бедный человек, решивший провести остаток жизни в тепле и неге солнечной
Эллады, у желтых камней древнего Парфенона...
   Но безукоризненно исполненный паспорт на  имя  греческого  гражданина
Владимироса Кесова, огромный оружейный арсенал,  хранившийся  в  подвале
под тихим коттеджем, и мобильный телефон, иногда говоривший сухим  голо-
сом серенького чекистского Куратора, убеждали в обратном: он,  Александр
Сергеевич Солоник, наемный убийца, марионетка в  чужих  руках,  человек,
купивший жизнь самой дорогой ценой - собственной свободой.
   А иногда случалось и наоборот. Вечерами, спускаясь в подвал проверить
и почистить оружие, Саша прицеливался из "АКСа" или снайперской винтовки
в темный угол, подолгу размышляя - чье исполнение могут заказать  ему  в
следующий раз. Ведь Коновал наверняка был не последней его жертвой,  на-
верняка будут и еще.
   Разумеется, будут. И теперь, в конце 1995 года, эти люди ни о чем  не
подозревают: гребут под себя деньги и фирмы, дербанят коммерсантов, раз-
бираются с конкурентами, назначают "стрелки", ходят по  саунам,  трахают
телок, пьют, веселятся, строят планы на далекую  перспективу,  не  зная,
что планам этим не суждено сбыться.
   В такие минуты киллер снова становился  уверенным  в  себе.  Заключи-
тельную точку в жизни этих пока неизвестных людей поставит именно он,  а
стало быть, он, Саша, хозяин их судеб.  Считать  себя  вершителем  чужих
жизней  -  самое  большое  искушение.  Солоник,  все  более   проникаясь
собственной значимостью, был уверен, что дальнейшее его существование  в
конечном итоге сложится столь же благополучно, как и до приезда  в  Гре-
цию.
   Алена, неотступно бывшая при нем, казалось, все понимала, но  никогда
не задавала лишних вопросов. Лишь взгляд ее сделался беспокойнее и прон-
зительнее да тонкая сеть морщинок ложилась у глаз. Иной  раз,  спрашивая
Солоника о чем-то мелком, малосущественном, она внезапно смолкала на по-
луслове.
   Тогда, в конце 1995 года, Македонский  любил  бывать  в  одиночестве.
После посещения спортзала и стрелкового тира садился за руль белоснежно-
го джипа, отъезжал подальше и, оставив машину где-нибудь в оливковой или
апельсиновой роще, подолгу бродил по пологим горам. И, наверное, сотни и
тысячи раз задавал себе один и тот же вопрос - кто же он на самом  деле?
Таинственный киллер-одиночка, каковым его представляли в России?  Жесто-
кий боевикчистильщик из  шадринской  преступной  группировки?  Послушный
агент-ликвидатор, каковым был на самом деле, или же  простой  курганский
парень, волею судеб оказавшийся и тем,  и  другим,  и  третьим,  парень,
жизнь которого по большому счету все-таки не сложилась?!
   Наверное, последнее утверждение было ближе к истине.
   А вывод был однозначным: его, великого и ужасного киллера,  рано  или
поздно убьют. Вечерние размышления  в  подвале-арсенале  с  "АКСом"  или
снайперской винтовкой в руках - не более чем самоуспокоение. Солоник был
достаточно умен, чтобы понимать очевидное. Еще на зоне  под  Ульяновском
он хорошо запомнил древнее латинское изречение,  часто  встречающееся  у
блатных в виде татуировок: Memento more - "помни о смерти".
   Эти слова как нельзя лучше характеризуют состояние  профессионального
наемного убийцы. Уж если он живет благодаря чужой смерти, стало быть, по
всем законам должен помнить и о том, что  смертей  сам.  Может  быть,  в
большей степени, чем другие живущие на Земле.
   И уж если кому-то так скоро суждено поставить точку в его судьбе,  то
надо успеть насладиться жизнью, испытав все  удовольствия,  которые  она
только может предоставить. А уж если рядом с тобой любимая женщина,  ко-
торая, бросив все, приехала к тебе, то почему бы не сделать и  ее  жизнь
легкой и красивой?!
   Если его смерть неизбежна, стоит ли о ней думать? В такие минуты  Ма-
кедонскому жадно хотелось жить, получать удовольствия,  наслаждаясь  се-
годняшним днем, не вспоминая о том, что наступит завтрашний день.
   И хотелось, чтобы рядом была Алена. В один из теплых ноябрьских вече-
ров, после плановой встречи с  Куратором,  Македонский  вернулся  домой.
Алене показалось, что он выглядел немного спокойней, чем обычно.
   - Собирайся, через три дня отправляемся в большой круиз, - Саша  неб-
режно бросил на стол два билета и кредитную карточку. -  Испания,  Фран-
ция, Лазурный берег, Монте-Карло. Отдохнем, повеселимся!
   Удивительно, но Алена не высказала особой радости по поводу грядущего
отдыха и веселья. Лишь спросила осторожно:
   - У тебя в ближайшее время не будет никакой работы?
   - Нет, - не глядя на нее, произнес Саша, и по его помрачневшему  лицу
девушка поняла, что напрасно задала этот вопрос.
   Вечер накануне отъезда выдался лунным. Безжизненный свет заливал  ве-
ранду коттеджа. Хозяева пили вечерний чай, мирно  беседовали.  Александр
строил грандиозные планы, рассказывал, куда он еще хочет повезти  Алену,
какие впечатления желает получить, что ей подарить и  где  сфотографиро-
ваться. Мания "фоткаться" у памятных мест неискоренима у всех провинциа-
лов.
   Девушка молчала, лишь изредка бросая на Солоника короткие и странные,
как ему показалось, взгляды.
   - Саша, а если бы ты все бросил и мы уехали  куда-нибудь  насовсем...
Понимаешь? - горячая сухая ладонь девушки легла на его руку.
   - Куда? - не глядя на нее, спросил он глухо.
   - Ведь у тебя есть деньги, мы можем исчезнуть... Насовсем, понимаешь?
   Наигранная веселость тут же исчезла с лица Солоника.
   - Исчезнуть? Это невозможно. Ты многого не знаешь, не понимаешь...  А
все рассказать я тебе не могу, не имею права!
   Тонкие ноздри Алены задрожали, миндалевидные глаза вспыхнули холодным
блеском, голос дрогнул. Казалось, еще чуть-чуть, и она расплачется.
   - Саша, я до сих пор не могу понять, кто ты на самом  деле?  Куда  ты
так часто пропадаешь? Что это за странный русский, который часто  звонит
тебе на мобильный телефон? Почему у нас в подвале так много всякого ору-
жия? За что тебе платят такие огромные деньги? И вообще - чем ты занима-
ешься?
   Солоник не ответил - над столом повисла тяжелая, томительная пауза.
   Они молчали бесконечно долго, и эта пауза, полная внутреннего  напря-
жения, окончательно сокрушила Алену.
   Первым нарушил молчание Солоник.
   - Ничего, все будет нормально, - наконец бросил он классическую  фра-
зу, свидетельствующую о попытке самоуспокоения и нежелании думать о  бу-
дущем, - все будет хорошо...
   На следующий день они отбыли самолетом в Испанию. Круиз  обещал  быть
долгим: средиземноморское побережье Испании и Франции с заездом  в  Мон-
те-Карло. В Коста-Браво Солоник несколько раз звонил какому-то русскому,
общался с ним на непонятном конспиративном языке,  но  Алена,  бывшая  в
этот момент рядом с Сашей, больше не задавала ему никаких вопросов...
   Нигде время не тянется так мучительно медленно, как в тесном  замкну-
том пространстве. А особенно - в тюремной камере.
   Все друг о друге знают все, что можно: жена, дети, родственники,  бо-
лезни, биография, чем занимался на "волняшке", какие сроки кому  грозят,
как кошмарят следаки на допросах и какую статью шьют. И  каждый  день  -
одни и те же впечатления: подъем, баландер с тележкой, чай, иногда - ба-
ня, но куда чаще - вызовы на допрос.
   И разговоры, разговоры... Как ни странно, Свечников особо не тяготил-
ся своим нынешним положением. Время работало на него, и теперь,  сидя  в
"Петрах", он был уверен, что решит все свои проблемы на воле после неиз-
бежной скорой "откидки".
   Через несколько дней после того, как Свеча получил "маляву" от Шмеля,
он завел осторожный разговор с Конвертом. Этот человек  был  несомненным
знатоком блатных понятий, и бригадир урицких, знавший  о  понятиях  лишь
понаслышке от покойного брата да немного от пацанов своей бригады,  впи-
тывал их в себя, как губка воду.
   - А чем это Шмель перед тобой провинился? -  спросил  брат  покойного
Глобуса.
   Конверт вкратце  рассказал.  Сидели  с  братвой  в  каком-то  кабаке,
подъехали эти самые беспредельщики-спортсмены, вели себя шумно, вызываю-
ще и нагло. Виталик сделал им справедливое замечание: пацаны, нельзя  же
так, не одни вы тут. А березовские быки, у которых Шмель был старшим, на
его кентов наехали. Одному руку вывихнули, другому глаз подбили и  ребро
сломали, а ему, Конверту, пришлось удариться в бега.
   - Если бы не ты, быть бы этому Шмелю инвалидом, -  резюмировал  блат-
ной. - Ладно, оставлю я его. Он и так наказан.
   Свеча закурил, глубоко затягиваясь, и предучредительно  поднес  зажи-
галку к сигарете собеседника. Заметил на философский лад:
   - Что правда, то правда. За такие вещи надо  обязательно  наказывать,
это справедливо. Но троим бить одного все-таки нельзя. Я не  жалею,  что
за этого пацана заступился - твои кенты его и так сильно отделали.  Пос-
лушай, - тон Свечникова сделался вкрадчивым. -  Я  тут  у  тебя  прокон-
сультироваться хотел бы по одному вопросу.
   Конверт едва заметно улыбнулся - роль знатока-эксперта в спорных воп-
росах ему явно льстила.
   - Давай.
   - Есть у меня один пацан знакомый, звеньевой в одной  группировке.  И
такая с ним приключилась история...
   Свечников долго, подробно и детально рассказывал о вымышленном  паца-
не, звеньевом некой абстрактной подмосковной группировки:  мол,  хороший
человек, в авторитет входит, а старшие  его  сперва  затирали,  а  потом
подставить решили. Послали на "стрелку", которую кинули  специально  под
него. Добазарились с конкурентами, чтобы те  выслали  на  "стрелку"  бы-
ков-ликвидаторов, подвели под "косяк" и вальнули. Насилу выкрутился.
   Тюрьмы и зоны делают человека необыкновенно проницательным.  Конверт,
имевший четыре судимости и проведший в местах лишения свободы лет четыр-
надцать, не был лишен этого качества и потому сразу понял, о каком паца-
не идет речь. Понял, но вида не подал. Даже не поинтересовался, что  это
за группировка такая.
   - Конечно, старшие этого твоего друга поступили как законченные него-
дяи, - вздохнул он, выпуская изо рта колечко дыма. - Не нужен им человек
- пусть скажут честно. Но чтобы подставлять внагляк... За такое,  конеч-
но, надо спросить. У друга твоего есть что предъявить? И откуда он вооб-
ще узнал, что его швырнуть решили?
   - Случайно потом выяснилось, - туманно объяснил Свеча.
   - Ясненько. Ну, будь я на месте того пацана, я бы сделал  так:  пошел
бы к старшим и сказал, что ухожу от них. А затем,  при  удобном  случае,
вальнул бы их тихонько. А вообще к таким вопросам надо осторожно  подхо-
дить: нож - он ведь обычно  обоюдоострый,  -  философски  завершил  кон-
сультант. - Пусть твой друг перед таким серьезным шагом еще  и  еще  раз
взвесит свои возможности. Пусть подумает, что он дальше будет делать.
   Свечников думал несколько дней и решил, что  Конверт  прав.  С  одной
стороны, ему вроде бы нечего предъявить братьям Лукиным.  Дать  прочесть
"маляву" - подставить под удар Шмеля. А других предъяв вроде и нет. Мож-
но было бы, конечно, явиться и заявить: мол, все, ухожу от вас, собирай-
те пацанов. Если кто-нибудь скажет, что я кому что должен,  готов  отве-
тить и отдать.
   Ну а дальше? Из десятка боевиков, которые теперь под его началом, под
ушедшего из-под контроля Лукиных бригадира подпишется  человек  семь  от
силы. Собственных фирм, банков, с которых можно было бы жить, у него по-
ка нет. Стало быть, надо шустрить, вертеться, искать бесхозных бизнесме-
нов и подписывать их под себя. Или же - дербарить чужих. Или -  перепод-
писывать их. А это, безусловно, война, и силы в ней  явно  будут  нерав-
ные...
   А слово найти и завалить киллера Солоника -  слово,  которое  он  дал
Крапленому? Для поисков нужны деньги, и немалые.
   А неудачная поездка в Курган? А этот гнусный мусор, которому наверня-
ка наплевать на "стрелку" с березовскими, на  которой  его,  Свечникова,
закрыли? Он-то наверняка будет гнуть свою линию и не слезет с него, пока
не дожмет!
   - Главное - быть уверенным в своих силах, - поучал Конверт, глядя  на
бригадира исподлобья. - Человек, который уверен в себе,  всегда  победит
всех своих врагов. Свидишься с тем пацаном - так и передай ему...
   Офицер столичного РУОПа Воинов принадлежал к той немногочисленной по-
роде негодяев, которые разделяют всех окружающих людей лишь на две кате-
гории: на тех, которым надо что-то от него, и тех, от которых что-то на-
добно ему.
   Наверное, именно это качество и позволило Воинову считаться на  Шабо-
ловке одним из лучших. А в ментовке быть другим и нельзя. Тут не до  гу-
манизма, не до понимания проблем других и не до обыкновенной порядочнос-
ти. В РУОПе надо быть готовым в любой момент подставить товарища,  но  в
то же время быть готовым к тому, что и тебя в любой момент могут подста-
вить...
   Как ни странно, но бригадир урицких Сергей Свечников сочетал  в  себе
оба качества. С одной стороны, арестант "Петров" конечно же  хотел  выр-
ваться на свободу, а свободу он мог получить только благодаря Воинову. С
другой, начальник группы по поиску Солоника тоже мог  получить  от  него
немало - и прежде всего информацию, касавшуюся  загадочного  курганского
киллера.
   Естественно, напрашивалась банальная сделка: или мы, гражданин  Свеч-
ников, подбрасываем тебе в машину несколько патронов от "ПМ" или "ТТ"  и
пару стреляных гильз (экспертиза конечно же  установит,  что  ствол  был
"мокрый") и, соответственно, шьем двести восемнадцатую статью  со  всеми
вытекающими, или ты рассказываешь все, что тебе известно о Солонике.
   Поразмыслив здраво, Воинов понял, что Свеча безусловно откажется идти
на подобную сделку. Уж лучше несколько месяцев провести  в  следственном
изоляторе, а потом благодаря адвокату выйти на свободу под подписку  или
залог, чем идти на контакт с  ментами  и  тем  самым  ставить  крест  на
собственной карьере бандита.
   А стало быть, назревал другой, более тонкий и эффективный вариант ра-
боты со Свечниковым, при котором последний вряд ли смог догадаться,  что
его используют.
   Через две недели после задержания Воинов,  еще  раз  взвесив  "за"  и
"против", распорядился выдернуть Свечу на допрос.
   Руоповец был приветлив, улыбчив и подчеркнуто доброжелателен. Предло-
жил присесть, пододвинул сигареты, пепельницу и зажигалку. Спросил,  нет
ли жалоб по содержанию.
   Арестант выглядел сумрачным и настороженным. Видимо, в любом вопросе,
в любой, пусть даже самой незначительной фразе он искал какой-то  ковар-
ный мусорской подвох, какую-то прокладку.
   - Напоминаю вам, гражданин Свечников, - скороговоркой произнес  мент,
- что вы задержаны на тридцать суток по Президентскому указу. С докумен-
том вы ознакомлены при поступлении сюда.
   - Спасибо, - с заметной издевкой ответил арестант.
   - В твоих действиях не обнаружено состава преступления, хотя мы имеем
полное право крутить тебя по статье "сопротивление  сотрудникам  органов
правопорядка при задержании", - как ни в чем не бывало продолжил Воинов.
   - Ну так крутите! - в голосе собеседника слышался вызов.
   - Ну зачем же так грубо? Ты уже отказался давать показания по  поводу
того, что являешься членом устойчивой преступной группировки, так  назы-
ваемой урицкой. Ты даже не признаешь очевидного - что мы задержали  тебя
на "стрелке" с березовскими бандитами... Кстати, насчет Кургана не пере-
думал?
   - Какого еще Кургана?
   - Город есть такой, куда ты, ныне покойный гражданин, Савчик, извест-
ный тебе как Рыжий, и ныне здравствующий  гражданин  Ковалев,  известный
как Укол, ездили для поисков  ныне  скрывающегося  гражданина  Солоника.
Гражданин Савчик умудрился застрелить там сотрудника милиции. Ты,  кста-
ти, все это своими глазами видел.
   - Не был я отродясь ни в каком Кургане. А то, что Укол написал - хер-
ня полная. Знаю я вас: прессанули, вот он подпись и поставил.
   - Свечников, вы ведь летели туда самолетом. Можно элементарно  запро-
сить кассы "Аэрофлота", в корешках  билетов  остались  ваши  фамилии,  -
вкрадчиво продолжал Воинов, словно не замечая предыдущей реплики. -  Ор-
ганизовать в Кургане свидетелей стрельбы, хотя бы водителя  той  "семер-
ки". Да и женщина, которую вы приняли за родственницу Солоника, тебя на-
верняка опознает. После чего со спокойной совестью  избрать  в  качестве
меры пресечения содержание под стражей и перевести тебя в Бутырку или  в
"Матросскую тишину". Можно, кстати говоря, организовать и очную ставку с
гражданином Евгением Ковалевым.
   - Так чего не организовываете?
   - Зачем? Для чего нам это надо? - многозначительно усмехнулся  руопо-
вец. - Для чего нам лишняя головная боль? Ну, выпустим мы тебя,  и  куда
дальше пойдешь? На завод, гайки крутить? К братьям  Лукиным  пойдешь,  а
они - будь уверен! - придумают, как подставить тебя  по-новой.  Ну,  что
ответишь?
   - А что я еще должен говорить? - недобро сверкнул глазами  Свечников,
все еще не понимая, куда клонит собеседник.
   - То-то! - осклабился в улыбке милиционер. - И  говорить  тебе  нече-
го... Ну ладно, - его рука потянулась к каким-то  бумажкам.  -  На  вот,
подпиши.
   - Что это? - удивился арестант.
   - Постановление о твоем освобождении и расписка о том, что не  имеешь
претензий и жалоб по нахождению в изоляторе  временного  содержания  ИВС
ГУВД. Кстати говоря, до полных тридцати дней, которые я  могу  содержать
тебя тут, остается еще целых две недели. Я вполне могу отправить на экс-
пертизу твою одежду - на предмет обнаружения следов наркотиков или поро-
ховых газов, а это значит - накрутить тебе еще небольшой срок. Но я луч-
ше тебя отпущу с миром... Думаю, все-таки мы еще встретимся с тобой. Сам
знаешь, сколько веревочке ни виться, а конец, как говорится, будет...
   - Ну пока, пацаны, всех вам благ и скорой "откидки", - стоя на  поро-
ге, Свечников в последний раз обвел глазами хату, где пробыл две  недели
- время, так поменявшее его жизнь.
   - Пока, - Конверт растянул рот в улыбке, и золотая фикса  блеснула  в
его зубах. - Базар наш последний не забыл?
   - Не забыл, - улыбнулся в ответ Свеча.
   - Телефон мой тоже помнишь. Через недельку меня отпустят, позвони ве-
черком. А то в гости подъезжай - посидим, брата твоего  покойного  помя-
нем.
   - Позвоню.
   - И главное - ты того гаденыша ищи,  святое  дело...  Ну,  всех  тебе
благ, пацан!
   Свеча махнул на прощание рукой и, развернувшись, вышел из камеры.
   Там, за стенами "Петров", его ожидала свобода. И, как следствие,  ре-
шение всех проблем.
   Успешное ли?
   "Главное - быть уверенным в своих силах, - говорил Конверт.  -  Чело-
век, который уверен в себе, всегда победит всех своих врагов".
   Свеча был уверен в себе: братья Лукины не знают, что  ему  стало  из-
вестно о подставе, и это обстоятельство дает редкую возможность  нанести
упреждающий удар...
   Когда конвоир увел Свечникова в камеру за вещами,  Воинов  подошел  к
окну, отдернул занавеску, задумчиво взглянул в окно.
   Ветер гнал по серому асфальту какую-то мокроту, то  ли  снег,  то  ли
дождь. Зима в этом году обещала быть ранней и  суровой.  Дождевые  капли
причудливыми траекториями стекали по оконному стеклу, и  глядя  на  них,
хозяин кабинета снова и снова воскрешал в  памяти  подробности  недавней
беседы.
   План Воинова выглядел довольно просто, но в то же время убедительно.
   Свечников - брат покойного Длугача, то есть человек, который, по  ло-
гике, должен объявить Солоника кровником. К тому же роль бригадира уриц-
ких явно не устраивает честолюбивого Свечу. Резко поднять авторитет  мо-
жет только серьезный поступок. Таким  поступком  может  быть  ликвидация
киллера, на чьей совести - убийство нескольких воров и авторитетов. Ста-
ло быть, он будет усиленно искать Македонского - и уже ищет.  А  то  для
чего он ездил в Курган?
   Потому куда проще отпустить Свечу, проследив его дальнейшие действия.
И когда тот нападет на след киллера, мгновенно "закрыть" и преследовате-
ля, и преследуемого, отрапортовав о блестяще проведенной операции...
   Чего уж проще?! Дождевые капли чертили на запотевшем стекле  замысло-
ватые следы, и офицер столичного РУОПа, улыбаясь  своим  мыслям,  думал:
он, Олег Иванович Воинов, рано или поздно получает от людей то, что  ему
от них надо.
   А уж если люди об этом и не подозревают - такое приятно вдвойне.


   ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

   Встреча с Лукиным-старшим происходила в солидном и престижном "Метро-
поле". Не в пример их прошлой встрече, старшой урицких выглядел  спокой-
ным, был улыбчив и подчеркнуто доброжелателен. Сделал богатый заказ, за-
курил и скользнул взглядом по угрюмой физиономии набычившегося  собесед-
ника. Изобразив на мясистом лице подобие участливой улыбки,  поинтересо-
вался:
   - Ну, как ты вообще?
   Свеча был немногословен. Коротко рассказал о том, что  добазарился  с
березовскими, не забыв упомянуть, что их бригадир Шмель вел себя  вполне
корректно. Лукин при этом едва заметно вскинул брови, что не укрылось от
внимания собеседника. Рассказал также, что он, Свечников, как и было до-
говорено, согласился отдать общего барыгу на раздербан ("Правильно, пра-
вильно", - коротко кивнул Лукин). Ну, а потом  налетели  руоповцы,  всех
повязали и - на "Петры". На Шаболовке менты по полной программе кошмари-
ли - в основном не "стрелкой", а курганским вояжем  интересовались...  А
Укол - вот негодяй! - слово свое пацанское опомоил.
   - Укол был твоим, - возразил Лукин.
   - Ты мне его сам в бригаду предложил, - в свою очередь напомнил Свеч-
ников.
   - Ладно, Укол, сука, если живым выберется - не жить  ему...  А  бере-
зовские себя нормально вели? - уточнил Лукин, возвращая разговор  к  ми-
нувшей "стрелке" с конкурентами, и Свеча еще раз убедился, что Шмель ему
не врал.
   - В смысле?
   - Ну, стволы не доставали? Раскачать ситуацию не пробовали?
   Свеча недоуменно пожал плечами, и получилось у него  это  очень  даже
правдоподобно.
   - Да нет, нормальные пацаны, все путем... Не знаю, чего это о них  по
Москве говорят, что они на беспределе сидят. Культурно, вежливо,  быстро
добазарились. Со всеми бы так.
   - Все понятно, - Лукин вздохнул и подлил себе и собеседнику водки  из
запотевшего графинчика. Потом задумался, словно отключившись.
   Сидевшая на подиуме девушка с внешностью античной богини из школьного
учебника почти неслышно перебирала струны золоченой арфы. Голубым перла-
мутром отливала вода бассейна в центре ресторанного зала, и от этой обс-
тановки Свеча чуть расслабился.
   - Поня-ятно, - негромко повторил Лукин. Видимо, это слово  предназна-
чалось не для собеседника, а являло собой мысли вслух.
   - Лука, мне с тобой поговорить надо, - осторожно начал Свечников.
   - Ну, давай говори, коли базар есть, - спокойно предложил тот.
   Свеча был немногословен. Сказал, что вообще-то некрасиво  складывает-
ся, и некоторые пацаны на него теперь косо смотрят. Почему - неизвестно.
Может быть, они считают его виновным в смерти Рыжего, хотя он, бригадир,
за собой никаких "косяков" не видит и крови погибшего на нем нет.
   - Кто именно так считает? - быстро спросил Лукин-старший.
   - Обожди, все по-порядку. Я, Лука, решил от вас уйти.
   - Совсем, что ли? - уточнил тот.
   - Совсем.
   - На вольные хлеба или как? - нехорошая гримаса исказила лицо старшо-
го.
   - Ну, вроде того.
   - И чем заниматься будешь?
   - Не знаю еще, - ответ прозвучал подчеркнуто безразлично.
   Казалось, Лукин давно был внутренне готов к такому повороту беседы.
   - Ну, давай соберем пацанов. Если у кого к тебе что есть, пусть  ска-
жут.
   - Я уже беседовал со многими, - бросил Свечников небрежно.
   - И что?
   - Вроде, никто не может кинуть мне предъяву.
   Толстые пальцы Лукина забарабанили по крышке стола.
   - Хорошо, коли так, - произнес он со вздохом. - Но ведь ты сам только
что сказал, что некоторые пацаны считают тебя виновным в смерти  Рыжего?
Кто именно?
   Вопрос был задан в лоб и потому требовал конкретного ответа.
   - Ты и твой брат, - спокойно ответил бригадир.
   - Вот как!
   - Перед той "стрелкой" с березовскими ты мне сам об этом сказал. Пом-
нишь, тогда, в кафе?
   Лукин-старший пододвинул к себе пепельницу, нервно стряхнул с сигаре-
ты пепел.
   - Была у меня такая мысль, не скрою. Но потом я подумал и решил,  что
ты действовал правильно. Рыжий сам виноват - не надо было  ствол  доста-
вать. Ладно, Свеча, что я тебе могу ответить? Вольному - воля, спасенно-
му - рай. Хочешь воли - спасайся...
   После этой фразы Свечников невольно поймал себя на мысли, что сравни-
тельно недавно, в день задержания, он уже слышал точно такие же слова от
руоповца Воинова. Правда, тогда, в день задержания, они были произнесены
по другому поводу.
   - Да ладно тебе, - с неожиданным миролюбием бросил  Лукин-старший.  -
Хочешь уйти от нас - базаров не будет, мы тебя  отпускаем.  Иди.  Ладно,
Серега, давай выпьем за твое возвращение и за то, чтобы в  дальнейшем  у
тебя все было путем...
   Вечером того же дня Свечников с  пацанами  своей  бригады  поехали  в
престижный ночной клуб оттягиваться, отмечать возвращение  из  "Петров".
Недавний арестант больше двух недель провел без спиртного  и  женщин,  и
потому желание наверстать упущенное нашло полное понимание и  сочувствие
братвы. Качественная водка, заводные попсовые ритмы и атмосфера  вечного
праздника подогревали и без того праздничное настроение собравшихся. Си-
дя за столиком, Свеча невольно вспоминал свой последний  день  рождения.
Теперь он вновь ощущал себя именинником, ловил на себе  взгляды,  полные
невольного уважения. Что и говорить, отсидка на  "хате",  пусть  даже  в
изоляторе временного содержания, придала ему еще больше авторитета.
   Яркие световые блики причудливыми пятнами падали на  столики,  стены,
лица собравшихся. Чувство опасности, не покидавшее Свечникова в  "Метро-
поле", чуть притупилось. Хотелось веселья, отдыха, хотелось попросту за-
быться. Да и сколько можно думать об одном и том же - негодяях  Лукиных,
Солонике, коварных мусорах, "стрелках", "терках", наездах и  прочих  из-
держках профессии!
   Но отрешиться от всего не получалось даже теперь, в ночном клубе...
   - Слышь, Серега, - невысокий, скуластый, похожий на татарина пацан по
кличке Мустафа подсел к бригадиру, - многие  наши  пацаны  считают,  что
братья Лукины тебя подставили.
   - Это почему? - Сейчас Свечникову меньше всего хотелось вспоминать  о
братьях.
   - Ну, во-первых, после Кургана они парашу пустили,  будто  бы  Рыжего
из-за тебя завалили и что Укола ты на  раздербан  бросил.  А  во-вторых,
якобы "стрелка" с березовскими ими под тебя была брошена. Подстава  жда-
ла.
   - С чего это ты взял? - в упор спросил бригадир.
   - Да вот катушкинские несколько месяцев ездили к ним на "стрелку"  по
поводу нового автосалона на Юго-Западе, ты в курсах.  И  от  березовских
тогда тоже Шмель был. Все очень похоже, как и у  вас:  сперва  вроде  бы
мирно базарили, все решили, а когда ударили по рукам и сели в машины, те
достали "волыны" с глушителями и "Калашниковы". Двоих завалили, одного -
ранили. Шмеля в Березове для таких случаев часто используют, факт.
   Большинство урицких еще не знало о решении Свечи уйти, а те немногие,
кто знал, предпочитали особо не распространяться. Кто знает -  как  пос-
мотрят на это Лукины?
   Мустафа продолжал и, судя по интонациям, был совершенно искренен:
   - Пацаны говорят - если бы ты,  Свеча,  старшим  был,  все  стало  бы
по-другому.
   Сказал - и испуганно замолчал, будто бы кто-нибудь из братьев Лукиных
мог стоять неподалеку.
   Бригадиру не раз уже приходилось слышать подобное. И как правило,  от
близких ему людей. О том, что братья Лукины только под себя гребут,  па-
цанов почем зря подставляют, на беспределе сидят. Вот если бы  во  главе
группировки стоял человек умный, гибкий, а главное -  справедливый,  все
было бы совершенно иначе.
   - Потом об этом перетрем, - усмехнулся Свечников.  Слова  собеседника
еще раз убедили его в собственной правоте, но теперь ни о чем ни думать,
а тем более говорить не хотелось. - Слава Богу, не  работаем,  отдыхаем.
Ладно, Мустафа, потом перетрем.
   Спустя час компания отправилась на залитую огнями Тверскую  -  излюб-
ленное место съема проституток в центре. Прихватив несколько лярв, уриц-
кие двинулись в небольшой мотельчик на окраине. Праздник продолжался  до
пяти утра, и Свеча появился у подъезда своего дома, когда небо над горо-
дом начало уже сереть.
   Холодный пронзительный ветер гулял между  высотными  домами.  Ледяная
крупа шуршала по асфальту, осыпала обледеневшие лужи, и Свечников, хлоп-
нув дверцей машины, поспешно двинулся к подъезду. Теперь ему больше все-
го хотелось залезть под одеяло и, отключившись от всего,  проспать  хотя
бы до обеда...
   Первое, что бросилось в глаза, незнакомая грязно-белая "Нива" с тони-
рованными стеклами и без номера, припаркованная у обочины. Человек,  ко-
торый долго живет на одном месте, вольно или невольно обращает  внимание
на автомобили соседей, и любая чужая тачка сразу же бросается в глаза. А
уж если такой человек бригадир бандитской группировки и если машина выг-
лядит подозрительной, настороженное внимание сменяется вполне  оправдан-
ным подозрением.
   Подходя к подъезду, Свеча невольно скосил глаза в  сторону  "Нивы"  и
тут же отметил про себя, что в машине сидят двое  неизвестных.  В  руках
одного мелькнула какая-то коробочка - то ли мобильный телефон, то ли ра-
ция. Бригадир автоматически сунул руку в карман,  где  лежал  взведенный
"Макаров". Осторожно подошел к лифту, нажал кнопку - в шахте  утробно  и
низко загудело, лязгнули тросы, со скрежетом пополз вниз тяжелый  проти-
вовес, и вошедший в подъезд тут же услышал осторожные  шаги  вверху,  на
лестничном пролете.
   Дверные створки лифта уже открывались, когда бригадир ощутил на  себе
чей-то внимательный, пристальный взгляд, а подняв глаза,  увидел  в  ка-
ком-то метре от себя мужчину. Вязаная лыжная шапочка и полутьма подъезда
скрывали его лицо, но Свечникову показалось, будто бы он знает этого че-
ловека...
   Смазанный глушителем пистолетный хлопок - Свеча инстинктивно бросился
в открытую дверь лифта, и пуля, срикошетив о стену в каком-то сантиметре
от жертвы, отколола кусок штукатурки.
   Преследуемый не стал медлить: выхватив свой "Макаров",  он,  упав  на
спину, несколько раз выстрелил в  силуэт,  чернеющий  на  фоне  светлого
дверного проема. Сдавленный стон, звук падающего тела - и Свеча, бросив-
шись к киллеру, перевернул его на спину...
   Это был Чиж, тот самый чистильщик, о котором среди пацанов ходили са-
мые страшные слухи. Вне сомнения, Чижа  прислали  братья  Лукины,  чтобы
расправиться с ним, Сергеем Свечниковым...
   Где-то во дворе хлопнула автомобильная дверца. Видимо, на подмогу Чи-
жу бежали те, кто сидел в грязно-белой "Ниве". Медлить  было  нельзя,  и
бригадир, нырнув в темноту лестничной площадки за шахтой лифта, разрядил
полобоймы в подручных чистильщика. Выстрелы, отразившись от голых  стен,
гулким эхом поплыли по подъезду.
   Видимо, он не попал ни в кого, но нападавших стрельба сильно  испуга-
ла. Через несколько секунд до слуха  Свечи  донеслись  торопливые  шаги,
взревел автомобильный двигатель, и все стихло.
   Свечников наклонился к Чижу - тот истекал кровью.  Ранения,  по  всей
вероятности, оказались тяжелыми: штатному киллеру вряд ли мог помочь да-
же самый опытный врач.
   - Тебя братья Лукины послали? - шепотом спросил его бригадир.
   Чиж молчал, и это вынудило Свечу поднести пистолет к виску киллера.
   - Тебя братья послали меня вальнуть? - повторил вопрос Свеча.
   Побледневшие губы киллера чуть заметно дрогнули.
   - Говори, сука, а то завалю!
   - Да-а-а... - прошептал Чиж. - Свеча, не стреляй...
   Тот спрятал пистолет.
   - А я не буду в тебя стрелять, сучонок. Я тебя по-другому кончу...
   Наклонившись к штатному чистильщику, Свеча резким движением рванул  в
сторону воротник куртки, обнажая горло Чижа - у того не было сил  сопро-
тивляться. Спустя несколько секунд руки  бригадира  безжалостно  сдавили
хрупкий кадык жертвы...
   Все было кончено. Свечников затащил труп Чижа в машину, собрал  стре-
ляные гильзы, вытер с пола и стен кровавые пятна.
   Тело неудачливого киллера нашло последний приют на дне котлована заб-
рошенной стройки. Туда же Свеча выбросил свой "Макаров", на всякий  слу-
чай разобрав его по частям.
   А еще через полчаса он набрал по  мобильному  номер  Луки-старшего  и
злобно произнес в трубку:
   - Все, кранты тебе, Лука, - доигрался. Чижа твоего я вальнул, он  мне
перед смертью сдал тебя в упаковке.  Теперь,  сука,  твоя  очередь.  Го-
товься. Вы с братом больше не жильцы.
   Михаил Лукин ничего не ответил. Свечников уловил лишь его прерывистое
дыхание, и тут же короткий зуммер известил, что разговор окончен.
   Впрочем, ответная реакция Лукина совершенно не  волновала  бригадира.
Нажав кнопку "сброс", он принялся названивать своим пацанам...


   ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

   - ...Короче говоря, нас подставили трижды. Первый раз - когда из Кур-
гана вернулся: мол, "косяк" запорол, пацанов мусорам швырнул. Второй раз
- когда нас на "стрелку" с березовскими отправили, на явный раздербан. В
третий - сегодня рано утром, конкретно, когда Чиж по мою душу  пришел...
Остальное вы сами знаете. А если такое же завтра произойдет с  любым  из
вас?!
   Встреча, назначенная Свечниковым своим  пацанам,  происходила  в  не-
большом кафе за московской кольцевой автодорогой, заведении,  прославив-
шемся тем, что оно издавна служило местом встреч многих столичных  груп-
пировок.
   Менты, как правило, предпочитали не соваться сюда. Непонятки,  проис-
ходившие в кафе не так уж часто, гасились собственными силами, и  потому
можно было быть уверенным, что собравшихся здесь наверняка не повяжут.
   Беседа обещала быть обстоятельной, серьезной и долгой. Слишком  много
предстояло сегодня решить и слишком от многого отказаться. Но  с  другой
стороны - кто мог с полной уверенностью сказать, как  именно  повернется
ситуация дальше? Быть может, после неизбежных потерь начнется полоса ве-
зения?
   Час назад, отправляясь на встречу, бригадир тщательно  продумал  свои
первые фразы. В разговоре напирал не на то, что негодяи-братья подстави-
ли именно его, а на то, что они  швыряют  всех  пацанов.  Несостоявшаяся
жертва покушения сидела во главе стола.  Медленно,  тщательно  взвешивая
каждое слово, Свеча цедил сквозь зубы:
   - Я за свои базары и дела всегда ответ держу. Я никому из Лукиных ни-
когда никакого западла не делал. И под пули лез, и в засадах сидел,  по-
лучается, за них. И никакой вины за собой не знаю.  А  если  кто  знает,
пусть скажет. Но Чижа с волыной ко мне в подъезд присылать - это беспре-
дел, в натуре.
   Собеседники слушали внимательно, ни разу  не  перебили,  сочувственно
цокали языками, кивали, и Свеча все больше убеждался, что понят так, как
и должно. В конце беседы он извлек главный козырь: достал  из  бумажника
завернутую в целлофан "маляву", полученную от Шмеля в "Петрах".  Записка
пошла по рукам. Видимо,  это  вещественное  доказательство  окончательно
убедило пацанов в справедливости слов бригадира.
   - Ну, и что теперь делать? - спросил Мустафа, внимательно  рассматри-
вая "маляву".
   - Я вчера с Лукиным-старшим в "Метрополе" тер, честно так  и  сказал:
хватит, ухожу от вас.
   - А он что?
   - А что он мог мне сказать? Понта ради согласился, чтобы бдительность
притупить, всех благ пожелал. Остальное вы знаете.
   - Да, теперь тебе обратного пути нет, - кивнул  Кондрат,  русоволосый
амбал с вывороченными, как у Майкла Тайсона, губами и огромными кулаками
с распухшими костяшками пальцев.
   - Да я и сам знаю, - Свеча закурил от предупредительно протянутой за-
жигалки.
   - А делать что собираешься?
   - Во-первых, пацаны, надо сразу определиться, с кем вы: с теми паучи-
нами или со мной? - прищурился бригадир, понимая, что этот момент в  се-
годняшней беседе ключевой. Если уж уходить, то со всеми людьми, не  ина-
че. - Я знаю всех вас  как  нормальных,  а  главное,  порядочных  людей.
Столько всего вместе прошли, в таких историях побывали! Столько нас друг
с другом связывает... И никто из вас не может мне сказать, чтобы я подс-
тавил хоть одного из вас, - незамысловатый подтекст последней фразы  был
более чем очевиден, и Мустафа, говоривший, видимо, от имени всех, тут же
понял его:
   - Какой базар! Ты же не такой, как они, гондоны штопанные! -  Естест-
венно, Мустафа так аттестовал негодяев-братьев.
   Свеча медленно обвел пристальным взглядом собравшихся.
   - Ну, так что решаем? Пацаны, я хочу, чтобы и  вы  меня  поняли  пра-
вильно. Ситуация получается гнилая, и чем  дальше,  тем  будет  хуже.  Я
предлагаю отделиться. Оставаться у братьев - значит, все время ходить по
канату. Не понравитесь вы им чем-то, они или подставят вас, как меня хо-
тели, или того хуже - киллера на дом пришлют. Никто из вас не знает, че-
го ждать от них завтра. Те, кто хочет с ними остаться, - неволить не бу-
ду, сами понимаете. Как говорится, "колхоз - дело добровольное". Ну, так
что скажете?
   Из девяти человек, собравшихся обсудить ситуацию, уйти от Лукиных от-
казались лишь двое, как, впрочем, и ожидал Свечников. Остальные, видимо,
убедившись в справедливости аргументов бригадира, заявили, что переходят
под него.
   И конечно же следующий вопрос, заданный  Кондратом,  прозвучал  более
чем естественно:
   - Ну а дальше что? В другую группировку вольемся или  будем  сами  по
себе?
   - Может, наберем пацанов из других городов, может, подпишемся под ко-
го. Ладно, потом об этом, - ответил заметно  повеселевший  Свечников.  -
Теперь надо в главном определиться - из какого котла щи  хлебать  будем?
Во-первых, вы, пацаны, знаете: я Крапленому слово дал - найти и завалить
того киллера долбаного, Македонского, и потому должен свое слово  испол-
нить, не опомоить. А чтобы этого сучонка искать, лавье нужно. Да и  жить
нам всем на что-то надо, пока не определимся, что к чему. А бизнесменов,
барыг своих у нас пока еще нет...
   - Давай толстого Дюню с  его  хозяйством  раздербаним!  -  неожиданно
предложил КонДрат.
   Свечников поджал губы: бизнесмен, кликуха которого только что прозву-
чала, был одним из самых перспективных  кабанчиков  братьев  Лукиных.  В
свое время Миша Лукин выбил этому коммерсанту несколько выгодных  креди-
тов. Поднял на ноги, снял ему богатый офис в центре Москвы, отбил от на-
ездов налоговой и конкурирующих группировок, подогнал пару хороших конт-
рактов... Из Дюни явно растили кабанчика - так в обиходе бандитов  назы-
вают барыгу, фирме которого сперва создают режим  наибольшего  благопри-
ятствования, а когда на банковских счетах ее рисуется достаточная сумма,
рвут на части. И бизнесмен-кабанчик по кличке Дюня, владелец сети бензо-
заправок, уже дошел до той стадии, когда его можно закалывать...
   - Ну, так что? - пацаны выжидательно смотрели на Свечу.
   - Нормалек. Только ведь все лавье мы из него сразу не скачаем, - бри-
гадир уже профессионально прикидывал, как сподручней наехать на фирмача.
- Разве что наличку, которая в офисе.
   - Хоть что-нибудь. Все лучше, чем ничего. Мы его тоже растили.
   Раздербан Дюни и его фирмы означал неминуемую войну с братьями,  жес-
токую и беспощадную. Возможностей у Лукиных было, конечно же, больше,  и
потому тактику дальнейших действий следовало продумать до мельчайших по-
дробностей. Ну, выставить барыгу на лавье,  тот,  естественно,  позвонит
Мише, и тогда...
   Словно прочитав мысли бригадира, Мустафа произнес глухо:
   - У нас все равно обратного пути нет.
   - Семь бед - один ответ, - жестко улыбнулся Свечников. Он  уже  знал,
как поступит с Дюней, да и не только с ним. - Ну, братва,  чего  попусту
время терять? Поехали, коль решили...
   Бригадир торопился: а вдруг кто-нибудь из пацанов внезапно  передума-
ет? Наезжать на подшефного бензоколонщика  следовало  чем  быстрей,  тем
лучше. После того как все будут замазаны перед Лукиными, ни  у  кого  из
пацанов не останется пути назад...
   Тот день начался в офисе фирмы "Прометей" как обычно. Настырно звони-
ли телефоны, пищали принтеры, и компьютерные мониторы, мерцающие  невер-
ным голубым светом, отбрасывали причудливые блики на лица  невыспавшихся
клерков. Появившаяся в коридоре длинноногая девица, работавшая  в  фирме
секретаршей, заметив в конце коридора знакомую фигуру, мгновенно юркнула
в дверь. Она снова опоздала на работу, и перспектива неприятной беседы с
хозяином фирмы явно ее не радовала.
   Хозяин фирмы Андрей Борисович Семенцов - толстенький, чернявый мужчи-
на, как правило, приходил в офис одним из первых. Конец года всегда  от-
личался повышенной загруженностью: подготовка отчетности в налоговую ин-
спекцию, бухгалтерский баланс, проплата по счетам,  обналичивание,  биз-
нес-планы новых проектов,  деловые  переговоры,  подписание  документов,
бесконечные телефонные звонки...
   Обычная офисная рутина вызывала у хозяина фирмы сложную гамму чувств:
раздражение бестолковостью подчиненных, злость на  налоговую  инспекцию,
разочарование по поводу неудачного контракта и радость оттого, что  кон-
куренты попали куда в худшие передряги...
   Впрочем, профессиональное занятие бизнесом порождало у владельца фир-
мы и еще одно чувство: страх.
   В представлении многих крупный, и даже не  очень  крупный  российский
бизнесмен - это преуспевающий, чистенький, отутюженный и лоснящийся гос-
подинчик, который непременно обитает в дорогом загородном коттедже и ка-
тается на навороченном шестисотом "Мерседесе". На самом деле такой  ком-
мерсант - человек, который постоянно чего-то боится. Того, что завтра на
его фирму наедет налоговая полиция, что отберут лицензию, арестуют  бан-
ковский счет...
   Впрочем, в российском бизнесе есть вещи и  пострашней:  бандиты!  Эти
могут не только фирму закрыть, не только отобрать коттедж и дивную  ино-
марку, но и запросто заломить коммерсанту куда более страшный счет.
   С крышниками, бандитами из урицкой группировки, у Семенцова вроде  бы
все складывалось. Каждое первое число он отстегивал им десять  процентов
с чистой прибыли наличкой. Для этого и была создана касса черного  нала.
Цена за крышу не казалась Андрею Борисовичу непомерной - многие  коллеги
владельца "Прометея" платили и по двадцать, и по двадцать пять и даже по
пятьдесят процентов. Старшой Урицких - господин Михаил Лукин, -  заверял
господина Андрея Семенцова или, как он называл его еще, Дюню, что  такое
положение вещей неизбежно: не хочешь неприятностей, не хочешь наездов  -
плати. Если бизнесмен зарабатывает деньги, он должен с кем-то  делиться.
Да и не за просто так, а за крышу, предоставляемую фирме. Ну и за охран-
ные услуги, за реальную помощь в бизнесе, прикрытие и содействие во всех
без исключения делах. Урицкие действительно несколько раз крепко помогли
"Прометею".
   Господин Семенцов был почти согласен с  таким  положением  вещей,  но
все-таки каждый раз, приходя в офис, испытывал безотчетную тревогу.  Это
сегодня крышники такие хорошие, такие добрые. Но  кто  может  с  уверен-
ностью сказать, как поведут они себя завтра?!
   Коммерсант, тяжело вздохнув, обернулся в сторону окна, приподнял  жа-
люзи, и сердце его тревожно екнуло: прямо под офисом одновременно парко-
вались два джипа с тонированными стеклами.  Машины  эти  были  прекрасно
знакомы Андрею Борисовичу.
   Спустя минуту из селектора внутренней связи послышался  взволнованный
голос секретарши:
   - Андрей Борисович, к вам гости.
   - Пропусти, - глухо произнес бизнесмен, прикидывая  в  уме,  с  какой
стати могли пожаловать эти люди в столь неурочный час.
   Вскоре в кабинете, напротив стола хозяина, сидели трое.
   Один - высокий амбал с хищным прищуром небольших, глубоко  посаженных
глаз и мощным квадратным подбородком, - был хорошо  знаком  коммерсанту.
Семенцов уже год знал этого человека как Сергея Ивановича  Свечникова  и
несколько месяцев назад даже был у него на дне рождения, презентовав до-
рогие часы "Патрик Филипп". Свечников, или Свеча, как его еще  называли,
был у урицких человеком авторитетным. Не далее чем полгода назад  он  со
своими друзьями специально приезжал в офис, чтобы уладить наезд каких-то
пришлых "черных". После нехитрой беседы чужаки были выпровожены.
   Двух других: высокого, с толстыми губами и сбитыми костяшками пальцев
и маленького, чернявого, похожего на азиата, Семенцов никогда прежде  не
видел, однако значительные физиономии и скрытая агрессия, исходившая  от
них, не оставляли сомнений в профессиональной принадлежности этих людей.
   Глядя на бандитов, коммерсант ощутил неприятный холодок под ложечкой,
и его лицо тут же растянулось в дрессированной улыбке.
   - Чай? Кофе? Чего-нибудь покрепче?
   - Ничего не надо, мы на минутку, - со значением бросил Свеча. - Коро-
че говоря, подставил ты нас, Дюня. Филки за прошлый раз закрысил? Закры-
сил, мы уже все подсчитали. Сколько у тебя чистоганом  за  октябрь  выш-
ло-то?
   - Я все честно заплатил! Сейчас покажу вам финансовую  отчетность.  -
Лицо Семенцова пошло крупными бордовыми пятнами, он  судорожно  выдвинул
ящик стола. - Минуточку, обождите...
   - Да на хрена нам твоя отчетность! - вспылил Свечников. - Ты что, мо-
ему слову не веришь?
   - Да ведь мне никто ничего  не  говорил,  -  бормотал  коммерсант.  -
Сколько времени прошло...
   - А-а-а, не говорил? Значит, ждал, что мы скажем. Теперь вот я  гово-
рю.
   Хозяин кабинета мельком взглянул на мобильный телефон с явным намере-
нием куда-то позвонить, но собеседник перехватил этот взгляд.
   - Куда звонить собрался? Не мусорам ли?
   - Михаилу Ильичу, уточнить, - проблеял коммерсант. -  Или  его  брату
Николаю...
   Казалось, Свеча только и ждал этого.
   - Пацаны! Вы слышали? - обратился он сперва к чернявому своему  спут-
нику, а затем к толстогубому. - Вы сами все слышали, я ничего  не  гово-
рил. Он сказал, что Луке собирается звонить. Получается, что он  пацанс-
кому моему слову не верит, да? Не уважает меня, за позорника держит!
   Бандиты послушно закивали.
   - У-у-у, барыга долбаный, - процедил чернявый, смачно сплюнув на ков-
ровую дорожку кабинета. - Ты на кого хавало раскрыл?
   - Да я тебе, бычье голимое, щас копыта пообломаю! -  толстогубый  ам-
бал, поднявшись, подошел к хозяину кабинета  вплотную.  Тот  в  ожидании
удара втянул голову в плечи.
   - Да звони, звони кому угодно, звони! - заводил себя бригадир,  прек-
расно понимая, что после всего происшедшего бизнесмен никуда звонить  не
будет. И, схватив со стола черную трубочку  мобильного  телефона,  делал
вид, будто бы набирает номер Лукина. - Ну давай, перетри с Лукой! Только
потом тебе еще хуже будет!
   Свеча, Мустафа и Кондрат профессионально  кошмарили  Семенцова  минут
двадцать. За это время несчастный бизнесмен, наверное, не раз попрощался
если не с жизнью, то со всем имуществом, кляня себя  за  столь  некстати
возникшее желание позвонить Михаилу Ильичу.  Свеча  сулил  барыге  самые
страшные кары, а толстогубый стоял у стола, готовый в любой момент прис-
тупить к экзекуции.
   Как ни странно, но Мустафа заступился за несчастного бизнесмена.
   - Да ладно, Свеча, не кошмарь его больше, - улыбнулся он. - Ну,  спо-
рол "косяк", с кем не бывает! Он ведь не при понятиях, многого не знает,
а за базар ответ держать не научился!
   Свечников, тяжело дыша, опустился в кресло.
   - Чтобы я от какого-то барыги такие вещи терпел?!
   - Это стоит денег, - веско заявил Кондрат, отходя от стола.
   - Понятное дело! - Для Мустафы слова коллеги были сами собой разумею-
щимися. - Так ведь он еще должен нам за прошлый месяц! Мы чего сюда еха-
ли? Снять с него то, что должен. Ну?
   Семенцов понял все - та самая крыша, на которую он так рассчитывал  и
в которую почти верил, наехала на него, и наехала сурово. Не дать  денег
было нельзя - вид и интонации бандитов внушали самые худшие опасения.
   - Сколько? - почти беззвучно прошептал он. - Сколько я вам должен?!
   - А ты въезжаешь, - заметно повеселел Свеча и, взяв со стола  хозяина
кабинета калькулятор, принялся за подсчеты.
   Бригадир нажимал кнопки лишь для понта.  Истинное  положение  дел  на
фирме ему было известно равно как и сколько наличных  денег  можно  было
скачать с закошмаренного коммерсанта.
   - Короче - сто штук, - небрежно отложив калькулятор, сказал бригадир.
- Сто штук, и не бакса меньше.
   - Да где же я такие деньги найду? - взмолился Семенцов. - У меня  на-
лички едва ли на двадцать тысяч наберется!
   - А нас это не колышит! - казалось, еще немного - и  Свечников  вновь
взорвется. - Где хочешь! Нарисуй! Укради! В "Спортлото" выиграй!  Одолжи
в конце концов!.. Что, друзей богатых нет? Или не знаешь, как деньги об-
наличить? Да заложи что-нибудь в конце концов. Учить я тебя должен, так,
что ли?
   Спустя полтора часа страшная троица наконец покинула офис. Андрей Бо-
рисович, бледный, с перекошенным лицом, полулежал в кресле, и секретарша
капала в стакан с водой настойку валерьянки, распространяя по всему офи-
су терпкий запах...
   Вдоль улицы, по дворам, на пустырях стлался плотный серый  туман,  от
которого озноб пробирал до костей, и Свеча, постояв рядом со своим  джи-
пом, поспешил в салон.
   Вот уже полчаса он и Мустафа сидели в засаде как раз напротив подъез-
да дома в Сусальном переулке,  где  жила  стационарная  любовница  Луки-
на-старшего. Раздербан толстого Дюни означал начало широкомасштабных во-
енных действий, и Свечников, прекрасно понимая, что силы неравны,  решил
нанести упреждающий удар.
   Сегодня днем пацаны купили взрывное  устройство,  подсоединив  его  к
пейджеру - тому самому, который Миша подарил Свече на день рождения. По-
лучилось готовое радиоуправляемое взрывное устройство. Радиоимпульс дол-
жен был привести в действие датчик взрывателя. Таким образом, для взрыва
надо было лишь набрать телефон диспетчерской службы, сообщить номер або-
нента и понта ради первую попавшуюся информацию.
   Взрывное устройство еще два часа назад было установлено в лифте.  Те-
перь оставалось лишь дождаться появления Луки-старшего и  по  мобильному
послать "информацию" на пейджер...
   - Думаешь, сработает? - с сомнением спросил Свечников.
   Мустафа улыбнулся. Среди урицких этому человеку, полтора года прослу-
жившему в Афганистане сапером, не было равных во взрывном деле.
   - Костей не соберет! Там тола столько - полподъезда  разворотит.  Сам
увидишь! Эквивалент двумстам граммам тротила, о чем говорить? Только бо-
юсь, что Лука сегодня может не появиться.
   - Ничего, я номер этого пейджера никому  не  давал,  рекламный  канал
отключил, так что в случае чего - завтра подкатим, -  прищурился  Свеча,
глядя, как по соседней улице проносятся автомобили, унося в темноту  яр-
ко-красные габаритные огни.
   Минут пятнадцать молчали, курили. Табачный дым стелился по приборному
щитку, неприятно щекотал ноздри. Где-то рядом, у мусорных  баков,  орали
коты. Время от времени в соседнем дворе срабатывала автомобильная сигна-
лизация, и каждый посторонний звук заставлял сидевших  в  засаде  нервно
вздрагивать.
   - А классно мы сегодня Дюню выставили, - непонятно  к  чему  вспомнил
Мустафа.
   - По беспределу, конечно, наехали, но ничего не поделаешь, - не  обо-
рачиваясь к собеседнику, отозвался бригадир и, погладив обитое кожей ру-
левое колесо, добавил: - Было бы больше времени - взяли бы с него не сто
штук.
   - На первое время хватит.
   - Если сейчас все у нас получится, поедем  куда-нибудь  на  отдых.  -
Свеча продолжал следить за подъездом к дому. Глаза его были прищурены  в
напряженном ожидании. - Смотри, кажись, Лука подвалил...
   И действительно, перед ярко освещенным подъездом  показался  знакомый
урицким пятисотый "Мерседес" серебристого цвета. Чуть поодаль катил кро-
ваво-красный джип "НиссанПатрол" с телохранителями. "Мере" плавно  оста-
новился, следом тормознул джип, хлопнула дверца лимузина, и до  сидевших
в засаде донесся пьяный голос Луки-старшего:
   - Коля, ты долго еще?
   - Вот пруха так пруха! - жестко улыбнулся Свеча, толкнув локтем  Мус-
тафу. - Оба брата приехали! Редкий момент...
   "Быки", выйдя из джипа, двинулись в подъезд, осмотрелись и после чего
махнули братьям: можно идти, все чисто.
   - Ну, с Богом... - в руках Мустафы мгновенно появился мобильный теле-
фон. - Какой, говоришь, у тебя номер абонента?
   - Теперь уже не у меня, - на  лице  бригадира  затрепетала  злорадная
улыбка. Взяв из рук  подручного  мобильный,  он,  продолжая  следить  за
подъездом, набрал номер. - Алло, девушка? Добрый вечер. Будьте  любезны,
передайте информацию на пейджер номер  двадцать  шестьсот  двадцать  де-
вять... "Примите соболезнования - Свечников". Приняли?
   Спустя минуту мирную тишину  вечернего  московского  дворика  оборвал
страшной силы взрыв. Жалобно зазвенели стекла, на землю с глухим  звуком
посыпались кирпичи, испуганно закричали вороны. Темный джип с тонирован-
ными стеклами, описав правильный полукруг и выскочив  на  улицу,  быстро
набирая скорость, помчался в сторону Юго-Запада.
   Естественно, последние события в урицкой группировке не  укрылись  от
внимания РУОПа и, в частности, Олега Ивановича Воинова. На Шаболовке бы-
ли прекрасно осведомлены и о неудавшемся покушении на Свечу, и о беспре-
дельном раздербане, учиненном над коммерсантом Семенцовым,  и  о  ночном
взрыве на Сусальном переулке.
   Группировка распадалась, разваливалась на  глазах,  и  первые  жертвы
внутриклановой разборки уже лежали в холодильных  камерах  морга.  Вчера
днем в котловане заброшенной стройки неподалеку от дома Свечникова стро-
ители обнаружили труп с двумя слепыми пулевыми ранениями и следами  уду-
шения. В нем был опознан Виктор Аркадьевич Чижевский,  более  известный,
как чистильщик урицких по кличке Чиж. Еще два изувеченных трупа - Михаи-
ла Ильича и Николая Ильича Лукиных были  доставлены  к  патологоанатомам
сегодня ночью. При взрыве пострадали две соседки гражданки Олеси Аникее-
вой, любовницы Лукина. Обе с закрытыми черепно-мозговыми  травмами  были
доставлены в больницу.
   Естественно, по всем фактам убийств возбудили  уголовные  дела.  Нити
тянулись к вышедшему из-под контроля бригадиру, но  следствие  следовало
притормозить.
   Для руоповца было очевидно, чьих рук эти убийства, но пока он предпо-
читал не вмешиваться, а продолжать наблюдение за Свечой.  Его  осторожно
пасла милицейская "наружка", а технические службы занимались  перехватом
телефонных звонков и пейджинговой связи.
   Логика Воинова была незамысловата,  но  посвоему  убедительна:  пусть
Свечников продолжает в таком же духе, - стреляет, взрывает, душит и  ве-
шает всех своих врагов. "Закрывать" его пока  не  стоит  сразу  по  нес-
кольким причинам.
   Во-первых, жертвами Свечи как правило становятся  такие  же  бандиты,
как и он сам (не считая тех двух женщин, подвернувшихся так некстати), а
во-вторых, в случае ареста бригадира никто больше не сможет  вывести  на
след Александра Македонского.
   Наверное, если бы даже Свеча замыслил террористический акт  в  центре
Москвы, Воинов не спешил бы арестовывать его. Будущие жертвы бандита ма-
ло волновали Олега Ивановича. Его интересовал лишь  конечный  результат:
арест знаменитого киллера Александра  Македонского.  Вот  что  могло  бы
стать завершающим венцом его карьеры на Шаболовке и  началом  нового  ее
этапа, скажем, на Лубянке...


   ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

   Весна в Средней Греции прекрасна,  но  скоротечна.  Краткому  периоду
цветения живой природы, нежности красок, бирюзовым переливом моря и глу-
бокой голубизне апрельского неба спустя всего несколько  недель  положит
предел изнурительный зной. Он парализует волю и  сковывает  движения,  и
кажется, что вовсе не было недавней прохладной зимы, ни короткого весен-
него расцвета, и жара, опустившаяся на землю,  будет  продолжаться  веч-
но...
   Весной обычно открывается туристический сезон. Послушные  табуны  ту-
ристов, ведомые опытными погонщиками-экскурсоводами,  неторопливо  катят
по афинским улицам в комфортных бело-голубых автобусах. Заполняются  ка-
фе, бары, рестораны и ночные  клубы.  Толпы  любознательных  иностранцев
бродят средь камней окультуренных исторических развалин, восхищенно  цо-
кают языками, щелкают затворами "кодаков" и "полароидов", включают  тихо
жужжащие видеокамеры.
   Впрочем, в Афинах остаются места, посещаемые в основном местными  жи-
телями, небольшое кафе под открытым небом на улице Фемистоклюса  -  одно
из них.
   Здесь, в "точке номер два", серенький Куратор, как и прежде, назначил
Солонику встречу - первую после возвращения того из путешествия.
   На этот раз Саша появился почти на полчаса раньше  обычного.  Как  ни
странно, но за несколько месяцев отсутствия в  Афинах  он  успел  соску-
читься по этому городу и теперь, сидя под  полотняным  зонтиком,  с  ра-
достью окунулся в полузабытую атмосферу шумного центра греческой  столи-
цы. Заказав бутылку прохладительного напитка, он сидел и щурился от  яр-
кого солнечного света, бесцельно теребя солнцезащитные  очки,  рассеянно
наблюдая за посетителями. Невольно отмечал, что завсегдатаи подобных за-
ведений во всех странах чем-то неуловимо напоминают друг друга.
   Последние месяцы жизни выдались богатыми на  впечатления.  Почти  что
четырехмесячное путешествие пролетело на удивление быстро:  ноябрь  -  в
Испании, декабрь - в Северной Африке, рождество - в Венеции, Новый год -
в Риме, январь - в Иерусалиме. Затем круиз по  Голубому  Нилу  с  обяза-
тельным посещением пирамид, чем и завершилось длительное путешествие.
   В Каире он расстался с Аленой. Судя по всему, навсегда.  В  последние
месяцы их отношения резко ухудшились, дело шло к  полному  разрыву.  Она
стала замкнутой и безразличной ко всему. Так может выглядеть лишь  чело-
век, который постоянно обдумывает нечто серьезное и  важное  -  то,  что
окончательно и бесповоротно изменит его жизнь. Алену не радовали ни кор-
рида в Мадриде, ни восточные базарчики Северного Марокко, ни веселые ве-
нецианские гондольеры, ни новогодний римский карнавал, ни подарки, кото-
рыми щедро одаривал ее Саша. С неделю  назад  она  сама  напросилась  на
серьезный разговор и честно призналась, что больше так жить не в  силах,
что она прежде всего женщина и мечтает о тихом семейном счастье. Что  ж,
это вполне естественно и объяснимо.
   - Я не хочу знать, чем именно ты занимаешься и кто ты на самом  деле,
я просто боюсь за тебя и за себя тоже, - объявила она ему. И добавила  с
горечью: - Всякий раз, когда ты кудато уходишь, пусть даже на  несколько
минут, мне становится страшно. Я ловлю себя на мысли -  а  вдруг  видела
тебя в последний раз? Бросить все и уехать, чтобы быть счастливыми вдво-
ем, ты не хочешь или не можешь. Извини, но я так больше тоже не могу.  Я
ухожу. Спасибо тебе за все и не вини меня. Я и так делала для тебя  все,
что в моих силах.
   Он не стал ее удерживать, даже не пытался. Понимал, что  после  всего
сказанного просто не имеет права. Внимательно выслушал, молча  кивнул  в
ответ. Проводив в аэропорт, сунул ей в карман пачку денег, поцеловал  на
прощание. И постарался навсегда вычеркнуть Алену из своей  памяти,  нас-
колько это вообще было возможно.
   Вернувшись в Грецию, Саша первые дни буквально не находил себе места.
Бродил по огромному коттеджу из комнаты в комнату,  избегая  заходить  в
спальню, где все напоминало об Алене. По вечерам спускался в подвал, где
хранился его арсенал. Проводил ладонью по рифленому цевью автомата, сни-
мал магазин и высыпал на ладонь блестящие, как новогодние игрушки,  пат-
роны. Потом аккуратно, по одному, снова вставлял их в магазин.
   В такие минуты им овладевало непонятное оцепенение: время словно  ос-
танавливалось. Наверное, такое ощущение бывает у  человека,  летящего  в
глубокую пропасть. И Солоник, который, как ему казалось, давно уже  имел
все, что можно купить, начинал смутно подозревать, что есть в мире вещи,
которые не купить ни за какие деньги...
   Звонок Куратора вызвал у него неожиданный прилив радости, впервые  за
все время. Работа, какая она ни есть, давала возможность освободиться на
время от тягостных размышлений.
   Куратор появился внезапно и совсем не со стороны ближайшей автостоян-
ки, как предполагал Саша. Казалось, он вовсе не изменился с  момента  их
последней встречи: все та же безукоризненно отутюженная  белая  рубашка,
тот же холодный взгляд серых глаз...
   - Ну, как отдохнули, Александр Сергеевич? - поинтересовался он. Види-
мо, исключительно для приличия, поскольку серенький наверняка был в кур-
се всех передвижений своего подопечного, названивая ему по  два  раза  в
неделю.
   Не то, чтобы он боялся, что Солоник сбежит, или же хотел сообщить ка-
кую-то конкретную  информацию.  Видимо,  согласно  какой-то  специальной
инструкции Куратор формально обязан был выходить с ним на связь,  что  и
делал.
   - Так все у вас в порядке? - в упор спросил он.
   - Спасибо, отдохнул, - коротко ответил Македонский.
   - Не соскучились без работы? - в этом вопросе уже  прозвучала  откро-
венная ирония, но лицо его собеседника осталось непроницаемым.
   Лишь вспомнив, как был исполнен в  Италии  Коновал,  Солоник  чуточку
оживился.
   - Опять куда-то ехать?
   - Нет. - Серенький поставил на стол атташе-кейс, открыл замки и  изв-
лек из него тонкую папочку алого сафьяна. Достал из нее листы компьютер-
ной распечатки и пачку фотоснимков.


 

<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу: [1] [2] [3] [4]

Страница:  [2]