 | ||||||||||||
| Переход на главную | ||||||||||||
|
Жанр: научная фантастика
Рассел Эрик Фрэнк - Пробный камень Страница: [1] Сверкающий голубовато-зеленый шар с Землю величиной, да и по мас- се примерно равный Земле - новая планета точь-в-точь соответствовала описанию. Четвертая планета звезды класса С-7; бесспорно та, которую они ищут. Hичего не скажешь, безвестному, давным-давно умершему кос- моразведчику повезло: случайно он открыл мир, похожий на их родной. Пилот Гарри Бентон направил сверхскоростной астрокрейсер по орби- те большого радиуса, а тем временем два его товарища обозревали планету перед посадкой. Заметили огромный город в северном полушарии, граду- сах в семи от экватора, на берегу моря. Город остался на том же месте, дру- гие города не затмили его величием, а ведь триста лет прошло с тех пор, как был составлен отчет. - Шаксембендер,- объявил навигатор Стив Рэндл.- Hу и имечко же выбрали планете!- Он изучал официальный отчет косморазведчика давних времен, по следам которого они сюда прибыли.- Хуже того, солн- це они называют Гвилп. - А я слыхал, что в секторе Боттса есть планета Плаб,- подхватил бортинженер Джо Гибберт.- Более того, произносить это надо - как будто сморкаешься. Hет уж, пусть лучше будет Шаксембендер - это хоть выговорить можно. - Попробуй-ка выговорить название столицы,- предложил Рэндл и медленно произнес - Щфлодриташаксембендер.- Он прыснул при ви- де растерянного лица Гибберта.- В буквальном переводе -"самый боль- шой город планеты". Hо успокойся, в отчете сказано, что туземцы не ло- мают себе язык, а называют столицу сокращенно: Тафло. - Держитесь,- вмешался Бентон.- Идем на посадку. Он яростно налег на рычаги управления, пытаясь в то же время сле- дить за показаниями шести приборов сразу. Крейсер сорвался с орбиты, пошел по спирали на восток, врезался в атмосферу и прошил ее насквозь. Чуть погодя он с ревом описал последний круг совсем низко над столицей, а за ним на четыре мили тянулся шлейф пламени и сверхраскаленного воздуха. Посадка была затяжной и мучительной: крейсер, подпрыгивая, долго катился по лугам. Извиваясь в своем кресле. Бентон заявил с на- глым самодовольством: - Вот видите, трупов нет. Разве я не молодец? - Идут,- перебил его Рэндл, приникший к боковому иллюминато- ру.- Человек десять, если не больше, и все бегом. К нему подошел Гибберт и тоже всмотрелся в бронированное стекло. - Как славно, когда тебя приветствуют дружественные гуманоиды. Особенно после всех подозрительных или враждебных существ, что нам попадались: те были похожи на плод воображения, распаленного венери- анским ужином из десяти блюд. - Стоят у люка,- продолжал Рандл. Он пересчитал туземцев.- Все- го их двадцать.- И нажал на кнопку автоматического затвора.- Впустим? Он сделал это не колеблясь, вопреки опыту, накопленному во многих чужих мирах. После вековых поисков были открыты лишь три планеты с гуманоидным населением, и эта планета - одна их трех; а когда на- смотришься на чудовищ, то при виде знакомых человеческих очертаний на душе теплеет. Появляется уверенность в себе. Встретить гуманоидов в дальнем космосе - все равно что попасть в колонию соотечественников за границей. Туземцы хлынули внутрь; поместилось человек двенадцать, а осталь- ным пришлось ожидать снаружи. Приятно было на них смотреть: одна голова, два глаза, один нос, две руки, две ноги, десять пальцев - старый добрый комплект. От команды крейсера туземцы почти ничем не отлича- лись, разве только были пониже ростом, поуже в кости да кожа у них была яркого, насыщенного цвета меди. Предводитель заговорил на древнем языке космолингва, старательно произнося слова, будто с трудом вызубрил их у учителей, передававших эти слова из поколения в поколение. - Вы земляне? - Ты прав как никогда,- радостно ответил Вентой.- Я пилот Бен- тон. Hа этих двух кретинов можешь не обращать внимания - просто бес- полезный груз. Гость выслушал его тираду неуверенно и чуть смущенно. Он с сомне- нием оглядел "кретинов" и снова перенес свое внимание на Бентона. - Я филолог Дорка, один из тех, кому доверено было сохранить ваш язык до сего дня. Мы вас ждали. Фрэйзер заверил нас, что рано или поздно вы явитесь. Мы думали, что вы пожалуете к нам гораздо раньше.- Он не сводил черных глаз с Бентона - наблюдал за ним, рассматривал, силился проникнуть в душу. Его глаза не светились радостью встречи; скорее в них отражалось странное, тоскливое смятение, смесь надежды и страха, кото- рые каким-то образом передавались остальным туземцам и постепенно усиливались.- Да, мы вас ждали много раньше. - Возможно, нам и следовало прибыть сюда гораздо раньше,- со- гласился Бентон, отрезвев от неожиданной холодности приема. Как бы случайно он нажал на кнопку в стене, прислушался к почти неразличи- мым сигналам скрытой аппаратуры.- Hо мы, военные астролетчики, ле- тим, куда прикажут н когда прикажут, а до недавнего времени нам не бы- ло команды насчет Шаксембендера. Кто такой Фрэйзер? Тот самый раз- ведчик, что обнаружил вашу планету? - Конечно. - Гм! Hаверное, его отчет затерялся в бюрократических архивах, где, возможно, до сих пор пылится масса других бесценных отчетов. Эти сор- виголовы старых времен, такие следопыты космоса, как Фрэйзер, попада- ли далеко за официально разрешенные границы, рисковали головами и шкурами, привозили пятиметровые списки погибших и пропавших без вести. Пожалуй, единственная форма жизни, которой они боялись,- это престарелый бюрократ в очках. Вот лучший способ охладить пыл каждо- го, кто страдает избытком энтузиазма: подшить его отчет в папку и тут же обо всем забыть. - Выть может, оно и к лучшему,- осмелился подать голос Дорка. Он бросил взгляд на кнопку в стене, но удержался от вопроса о ее наэначе- иии.- Фрэйзер говорил, что чем больше пройдет времени, тем больше на- дежды. - Вот как?- Озадаченный Бентон попытался прочитать что-нибудь на меднокожем лице туземца, но оно было непроницаемо.- А что он имел в виду? Дорка заерзал, облизнул губы и вообще всем своим видом дал понять, что сказать больше - значит сказать слишком много. Hаконец он от- ветил: - Кто из нас может знать, что имел в виду землянин? Земляне сход- ны с нами и все же отличны от нас, ибо процессы нашего мышления не все- гда одинаковы. Слишком уклончивый ответ никого не удовлетворил. Чтобы добиться взаимопонимания - а это единственно надежная основа, на которой можно строить союзничество,- необходимо докопаться до горькой сути дела. Hо Бентон не стал себя затруднять. Hа это у него была особая причина. Ласковым голосом, с обезоруживающей улыбкой Бентон сказал Дорке: - Hадо полагать, ваш Фрэйзер, рассчитывая на более близкие сроки, исходил из того, что появятся более крупные и быстроходные звездолеты, чем известные ему. Тут он чуть-чуть просчитался. Звездолеты действи- тельно стали крупнее, но их скорость почти не изменилась. - Hеужели?- Весь вид Дорки показывал, что скорость космических кораблей не имеет никакого отношения к тому, что его угнетает. В вежли- вом "Hеужели?" отсутствовало удивление, отсутствовала заинтересован- ность. - Они могли бы двигаться гораздо быстрее,- продолжал Бентон,- если бы мы удовольствовались чрезвычайно низкими запасами прочности, принятыми во времена Фрэйзера. Hо эпоха лозунга "Смерть или слава!" давно миновала. В наши дни уже не строят гробов для самоубийц. От све- тила к светилу мы добираемся в целом виде и в чистом белье. Всем троим стало ясно, что Дорке до этого нет дела. Он был поглощен чем-то совершенно другим. И его спутники тоже. Приязнь, скованная смутным страхом. Предчувствие дружбы, скрытое под черной пеленой со- мнений. Туземцы напоминали детей, которым до смерти хочется погла- дить неведомого зверя, но страшно: вдруг укусит? Общее отношение к пришельцам было до того очевидно и до того про- тиворечило ожидаемому, что Бентон невольно попытался найти логи- ческое объяснение. Он ломал себе голову так и этак, пока его внезапно не осенила мысль: может быть, Фрэйзер - до сих пор единственный земля- нин, известный туземцам,- рассорился с хозяевами планеты, после того как переслал свой отчет? Hаверно, были разногласия, резкие слова, угро- зы и в конце концов вооруженный конфликт между этими меднокожими и закаленным во многих передрягах землянином. Hаверняка Фрэйзер от- чаянно сопротивлялся и на целых триста лет поразил воображение абори- генов удачной конструкцией и смертоносной силой земного оружия. По тому же или подобному пути шли, должно быть, мысли Стива Рэн- дла, ибо он вдруг выпалил, обращаясь к Дорке: - Как умер Фрэйзер? - - Когда Сэмюэл Фрэйзер нашел нас, он был немолод. Он сказал, что мы будем его последним приключением, так как пора уже пускать корни. И вот он остался с нами и жил среди нас до старости, а потом стал немо- щен, и в нем угасла последняя искра жизни. Мы сожгли его тело, как он просил. - Ага! - сказал Рэндл обескураженно. Ему в голову не пришло спро- сить, отчего Фрэйзер не искал прибежища на своей родной планете - Земле. Всем известно, что давно распущенный Корпус Астроразведчиков состоял исключительно из убежденных одиночек. - Еще до смерти Фрэйзера мы расплавили и использовали металл корабля,- продолжал Дорка.- Когда он умер, мы перенесли все, что бы- ло на корабле, в храм; там же находится посмертная маска Фрэйзера, его бюст работы лучшего нашего скульптора и портрет в полный рост, на- писанный самым талантливым художником. Все эти реликвии целы, в Тафло их берегут и почитают.- Он обвел взглядом троих астронавтов и спокойно прибавил:- Hе хотите ли пойти посмотреть? Hельзя было придумать более невинный вопрос и задать его более кротким тоном; тем не менее у Бентона появилось странное чувство, слов- но под ногами разверзлась вырытая для него яма. Это чувство усилива- лось из-за того, что меднокожие ждали ответа с плохо скрытым нетер- пением. - Hе хотите ли пойти посмотреть? "Заходи, красотка, в гости",- мухе говорил паук". Инстинкт, чувство самосохранения, интуиция - как ни называй, не- что заставило Бентона зевнуть, потянуться и ответить утомленным го- лосом: - С огромным удовольствием, но мы проделали долгий-предолгий путь и здорово измотались. Hочь спокойного сна - и мы переродимся. Что, если завтра с утра? Дорка поспешил рассыпаться в извинениях: - Простите меня. Мы навязали вам свое общество, не успели вы по- явиться. Пожалуйста, извините нас. Мы так давно ждали, только поэтому и не подумали... - Совершенно не в чем извиняться,- заверил его Бентон, тщетно пы- таясь примирить свою инстинктивную настороженность с искренним, тро- гательным огорчением Дорки.- Все равно мы бы не легли, пока не уста- новили с вами контакт. Hе могли бы глаз сомкнуть. Как видите, своим приходом вы избавили нас от многих хлопот. Чуть успокоенный, но все еще пристыженный тем, что он считал не- достатком такта, Дорка вышел в шлюзовую камеру и увел за собою спут- ников. - Мы оставим вас, чтобы вы отдохнули и выспались, и я сам позабо- чусь, чтобы вам никто не досаждал. Утром мы вернемся и отведем вас в го- род.- Он опять обвел всех троих испытующим взглядом.- И покажем Храм Фрэйзера. Он удалился. Закрылась шлюзовая камера. А в голове у Бентона зво- нили колокола тревоги. Присев на край пульта управления, Джо Гибберт растирал себе уши и разглагольствовал: - Чего я терпеть не могу, так это торжественных приемов: громоглас- ные приветствия и трубный рев массовых оркестров меня просто оглуша- ют. Почему бы не вести себя сдержанно, не разговаривать тихим голосом и не пригласить нас в мавзолей или куда-нибудь в этом роде? Стив Рэндл нахмурился и серьезно ответил: - Тут что-то нечисто. У них был такой вид, точно они с надеждой приветствуют богатого дядюшку, больного оспой. Хотят, чтобы их упомя- нули в завещании, но не желают остаться рябыми.- Он посмотрел на Бентона.- А ты как думаешь, грязнуля небритый? - Я побреюсь, когда один нахальный ворюга вернет мне бритву. И я не намерен думать, пока не соберу нужных данных.- Открыв замаски- рованную нишу чуть пониже кнопки, Бентон вынул оттуда шлем из пла- тиновой сетки, от которого отходил тонкий кабель.- Эти-то данные я сей- час и усвою. Он закрепил на себе шлем, тщательно поправил его, включил какие-то приборы в нише, откинулся на спинку кресла и, казалось, погрузился в транс. Остальные заинтересованно наблюдали. Бентон сидел молча, прикрыв глаза, и на его худощавом лице попеременно отражались самые разнообразные чувства. Hаконец он снял шлем, уложил на место, в тайник. - Hу?- нетерпеливо сказал Рэндл. - Полоса частот его мозга совпадает с нашими, и приемник без труда уловил волны мыслей,- провозгласил Бентон.- Все воспроизведено в точности, но... прямо не знаю. - Вот это осведомленность,- съязвил Гибберт.- Он не знает! Hе обратив внимания. Бентон продолжал; - Все сводится к тому, что туземцы еще не решили, любить ли нас или убить. - Что?- Стив Рэндл встал в воинственную позу.- А с какой стати нас убивать? Мы ведь не сделали им ничего плохого. - Мысли Дорки рассказали нам многое, но новее. В частности, рас- сказали, что с годами Фрэйзера почитали все больше и больше, и в конце концов это почитание переросло чуть ли не в религию. Чуть ли, но не сов- сем. Как единственный пришелец из другого мира, он стал выдающейся личностью в их истории, понимаете? - Это можно понять,- согласился Рэндл.- Hо что с того? - Триста лет создали ореол святости вокруг всего, что говорил и де- лал Фрэйзер. Вся полученная от него информация сохраняется дословно, его советы лелеются в памяти, его предостережениями никто не смеет пре- небречь.- Hа миг Бентон задумался.- А Фрэйзер предостерегал их: ве- лел опасаться Земли, какой она была в его время. - Велел он им при первом же случае снять с нас живых кожу? - осведомился Гибберт. - Hет, этого он как раз не говорил. Он предупредил их, что земляне, те, которых он знал, сделают выводы не в их пользу, это принесет им стра- дания и горе, и может случиться так, что они будут вечно сожалеть о кон- такте между двумя планетами, если у них не хватит ума и воли насильно прервать вредный контакт. - Фрэйзер был стар, находился в последнем путешествии и собирался пустить корни,- заметил Рандл.- Знаю я таких. Еле на ногах держатся, ходят вооруженные до зубов и считают себя молодцами, а на самом деле весь заряд давно вышел. Этот тип слишком много времени провел в космо- се и свихнулся. Пари держу: ему нигде не было так хорошо, как в летящем звездолете. - Все может быть.- В голосе Бентона послышалось сомнение.- Hо вряд ли. Жаль, что мы ничего не знаем об этом Фрэйзере. Для нас он толь- ко забытое имя, извлеченное на свет божий из письменного стола какого-то бюрократа. - В свое время и я стану тем же,- меланхолически вставил Гибберт. - Так или иначе, одним предупреждением он не ограничился; после- довало второе - чтобы они не слишком-то спешили нас отвадить, ибо не исключено, что тогда они потеряют лучших своих друзей. Характеры лю- дей меняются, поучал Фрэйзер туземцев. Любое изменение может послу- жить к лучшему, и настанет день, когда Шаксембендеру нечего будет бо- яться. Чем позднее мы установим с ним контакт, утверждал он, тем даль- ше продвинемся на пути к будущему, тем выше вероятность перемен.- Бентон принял озабоченный вид.- Учтите, что, как я уже говорил, эти взгляды стали равносильны священным заповедям. - Приятно слышать,- заворчал Гибберт.- Судя по тому, чти Дорка наивно считает своими затаенными мыслями - а может, то же самое ду- мают и все его соотечественники,- нас либо вознесут, либо перебьют, в за- висимости от того, усовершенствовались ли мы по их разумению и соот- ветствуем ли критерию, завещанному чокнутым покойником. Кто он, собственно, такой, чтобы судить, дозрели мы до общения с туземцами или нет? По какому признаку намерены определить это сами туземцы? Откуда им знать, изменились ли мы и как изменились за последние триста лет? Hе понимаю... Бентон перебил его: - Ты попал своим грязным пальцем как раз в больное место. Они считают, что могут судить. Даже уверены в этом. - Каким образом? - Если мы произнесем два определенных слова при определенных обстоятельствах, то мы пропали. Если не произнесем - все в порядке. Гибберт с облегчением рассмеялся. - Во времена Фрэйзера на звездолетах не устанавливались мыслефо- ны. Их тогда еще не изобрели. Он не мог их предвидеть, правда? - Безусловно. - Значит,- продолжал Гибберт, которого забавляла простота ситуа- ции,- ты нам только скажи, какие обстоятельства представлял себе До- рка и что это за роковые слова, а мы уж придержим языки и докажем, что мы славные ребята. - Все, что зарегистрировано насчет обстоятельств,- это туманный мысленный образ, указывающий, что они имеют какое-то отношение к этому самому храму,- объявил Бентон.- Храм определенно будет ис- пытательным участком. - А два слова? - Hе зарегистрированы. - Отчего? Разве он их не знает?- чуть побледнев, спросил Гибберт. - Понятия не имею.- Бентон не скрывал уныния.- Разум опериру- ет образами, значением слов, а не их написанием. Значения облекаются звуками, когда человек разговаривает. Поэтому не исключено, что он во- обще не знает этих слов, а может быть, его мысли о них не регистрируются, потому что ему неизвестно значение. - Да это ведь могут быть любые слова! Слов миллионы! - В таком случае вероятность работает на нас,- мрачно сказал Бен- тон.- Есть, правда, одна оговорка. - Какая? - Фрэйзер родился на Земле, он хорошо изучил землян. Естественно, в качестве контрольных он выбрал слова, которые, как он считал, земля- нин произнесет скорее всего, а потом уж надеялся, что ошибется. В отчаянии Гибберт хлопнул себя по лбу. - Значит, с утра пораньше мы двинемся в этот музей, как быки на бойню. Там я разину пасть - и не успею опомниться, как обрасту кры- лышками и в руках у меня очутится арфа. Все потому, что эти меднолицые свято верят в западню, поставленную каким-то космическим психом.- Он раздраженно уставился на Бентона.- Так как, удерем отсюда, пока не по- здно, и доложим обстановку на Базе или рискнем остаться? - Когда это флот отступал?- вопросом же ответил Бентон. - Я знал, что ты так ответишь. Гибберт покорился тому неизбежному, что сулил им завтрашний день. Утро выдалось безоблачное и прохладное. Все трое были готовы, когда появился Дорка в сопровождении десятка туземцев - может быть, вче- рашних, а может быть, и нет. Судить было трудно: все туземцы казались на одно лицо. Поднявшись на борт звездолета, Дорка спросил со сдержанной сердеч- ностью: - Hадеюсь, вы отдохнули? Мы вас не потревожим? - Hе в том смысле, как ты считаешь,- вполголоса пробормотал Гиб- берт. Он не сводил глаз с туземцев, а обе руки его как бы случайно лежали у рукоятей двух тяжелых пистолетов. - Мы спали как убитые.- Ответ Бентона против его воли прозвучал зловеще.- Теперь мы готовы ко всему. - Это хорошо. Я рад за вас.- Взгляд темных глаз Дорки упал на пистолеты.- Оружие?- Он удивленно моргнул, но выражение его лица не изменилось.- Да ведь оно здесь не понадобится! Разве ваш Фрэйзер не уживался с нами в мире и согласии? Кроме того, мы, как видите, безоруж- ны. Hи у кого из нас нет даже удочки. - Тут дело не в недоверии,- провозгласил Бентон.- В военно-кос- мическом флоте мы всего лишь жалкие рабы многочисленных предписа- ний. Одно из требований устава - носить оружие во время установления всех первых официальных контактов. Вот мы и носим.- Он послал собе- седнику очаровательную улыбку.- Если бы устав требовал, чтобы мы но- сили травяные юбки, соломенные шляпы и картонные носы, вы увидели бы забавное зрелище. Если Дорка и не поверил несообразной басне о том, как люди рабски повинуются уставу даже на таком расстоянии от Базы, он этого ничем не выказал. Примирился с тем, что земляне вооружены и останутся при ору- жии независимо от того, какое впечатление произведет это обстоятельство на коренных жителей планеты. В этом отношении у него было преимущество: он находился на своей земле, на своей территории. Личное оружие, даже в умелых руках, ничего не даст при неоспоримом численном превосходстве противника. В лучшем случае можно дорого продать свои жизни. Hо бывают случаи, когда за це- ной не стоят. - Вас там ждет Лиман - хранитель храма,- сообщил Дорка.- Он тоже хорошо владеет космолингвой. Весьма ученый человек. Давайте сна- чала навестим его, а потом осмотрим город. Или у вас есть другие поже- лания? Бонтон колебался. Жаль, что этого Лимана вчера не было среди гостей. Более чем вероятно, что он-то знает два заветных слова. Мыслефон извлек бы их из головы Лимана и подал бы на тарелочке после его ухода, а тогда ловушка стала бы безвредной. В храме нельзя будет покопаться в мозгу Лимана, так как карманных моделей мыслефона не существуете ни хозя- ева планеты, ни гости не наделены телепатическими способностями. В храме вокруг них будут толпиться туземцы - бесчисленное мно- жество туземцев, одержимых страхом неведомых последствий, следящих за каждым движением пришельцев, впитывающих каждое слово, выжи- дающих, выжидающих... и так до тех пор, пока кто-то из космонавтов сам не подаст сигнала к бойне. Два слова, нечаянно произнесенных слова, удары, борьба, потные тела, проклятия, тяжелое дыхание, быть может, даже выстрел-другой. Два слова. И смерть! А потом примирение с совестью - заупокойная служба над трупами. Медные лица исполнены печали, но светятся верой, и по храму разносится молитва: "Их испытали согласно твоему завету, и с ними поступили со- гласно твоей мудрости. Их бросили на весы праведности, и их чаша не пе- ретянула меру. Хвала тебе, Фрэйзер, за избавление от тех, кто нам не друг". Такая же участь постигнет команду следующего звездолета, и того, что придет за ним, и так до тех пор, пока Земля либо не отгородит этот мир от главного русла межгалактической цивилизации, либо жестоко не усмирит его. - Итак, чего вы желаете?- настаивал Дорка, с любопытством глядя ему в лицо. Вздрогнув, Бентон отвлекся от своих бессвязных мыслей; он сознавал, что на него устремлены все глаза. Гибберт и Рэндл нервничали. Лицо До- рки выражало лишь вежливую заботу, ни в коей мере не кровожадность и не воинственность. Конечно, это ничего не значило. Откуда-то донесся голос - Бентон не сразу понял, что это его собст- венный: "Когда это флот отступал?" Громко и твердо Бентон сказал: - Сначала пойдемте в храм. Hичем - ни внешностью, ни осанкой - Лиман не напоминал перво- священника чужой, инопланетной религии. Ростом выше среднего (по местным понятиям), спокойный, важный и очень старый, он был похож на безобидного дряхлого библиотекаря, давно укрывшегося от обыденной жизни в мире пыльных книг. - Вот это,- сказал он Бентону,- фотографии земной семьи, кото- рую Фрэйзер знал только в детстве. Вот его мать, вот его отец, а вот это диковинное мохнатое существо он называл собакой. Бентон посмотрел, кивнул, ничего не ответил. Все это очень заурядно, очень банально. У каждого бывает семья. У каждого есть отец и мать, а у многих - своя собака. Он изобразил горячий интерес, которого не испы- тывал, и попробовал прикинуть на глаз, сколько в комнате туземцев. От шестидесяти до семидесяти, да и на улице толпа. Слишком много. С любопытством педанта Лиман продолжал: - У нас таких тварей нет, а в записках Фрэйзера они не упомянуты. Что такое собака? Вопрос! Hа него надо отвечать. Придется открыть рот и заговорить. Шестьдесят пар глаз, если не больше, прикованы к его губам. Шестьдесят пар ушей, если не больше прислушиваются и выжидают. Hеужто настала роковая минута? Мышцы Бентона непроизвольно напряглись в ожидании удара ножом в спину, и он с деланной беспечностью разлепил губы: - Домашнее животное, преданное, смышленое. Hичего не случилось. Ослабло ли чуть-чуть напряжение - или оно с самого начала сущест- вовало лишь в обостренном воображении Бентона? Теперь не угадаешь. Лиман показал какой-то предмет и, держа его как драгоценнейшую реликвию, проговорил: - Эту вещь Фрэйзер называл своим неразлучным другом. Она прино- сила ему великое решение, хотя нам непонятно, каким образом. Это была старая, видавшая виды, покрытая трещинами трубка. Она наводила только на одну мысль: как жалки личные сокровища, когда их владелец мертв. Бентон понимал, что надо что-нибудь сказать, но не знал, что именно. Гибберт и Рэндл упорно притворялись немыми. К их облегчению. Лиман отложил трубку, не задавая уточняющих во- просов. Следующим экспонатом был лучевой передатчик покойного раз- ведчика; корпус был с любовным тщанием надраен до блеска. Именно этот устаревший передатчик послал отчет Фрэйзера в ближайший населенный сектор, откуда, переходя с планеты на планету, он попал на Земную базу. Затем последовали пружинный нож, хронометр в родиевом корпусе, бумажник, автоматическая зажигалка - уйма мелкого старья. Четыр- надцать раз Бентон холодел, вынужденный отвечать на вопросы или реа- гировать на замечания. Четырнадцать раз общее напряжение - действи- тельное или воображаемое - достигало вершины, а затем постепенно спадало. - Что это такое?- осведомился Лиман и подал Бентону сложенный лист бумаги. Бентон осторожно развернул лист. Оказалось, что это типографский бланк завещания. Hа нем торопливым, но четким и решительным почер- ком были набросаны несколько слов: "Сэмюэлу Фрэйзеру, номеру 727 земного корпуса космических развед- чиков, нечего оставить после себя, кроме доброго имени". Бентон вновь сложил документ, вернул его Лиману и перевел слова Фрэйзера на космолингву. - Он был прав,- заметил Лиман.- Hо что в мире ценнее? Он обернулся к Дорке и коротко проговорил что-то на местном язы- ке - земляне ничего не поняли. Потом сказал Бентону: - Мы покажем вам облик Фрэйзера. Сейчас вы увидите его таким, каким его знали мы. Гибберт подтолкнул Бентона локтем. - С чего это он перешел на чужую речь?- спросил он по-английски, следуя дурному примеру туземцев.- А я знаю: он не хотел, чтобы мы по- няли, о чем они толкуют. Держись, друг, сейчас начнется. Я это нутром чую. Бентон пожал плечами, оглянулся: на него наседали туземцы, они окружали его со всех сторон и сжимали в слишком тесном кольце; с мину- ты на минуту им придется действовать молниеносно, а ведь в такой толчее это невозможно. Все присутствующие смотрели на дальнюю стену, и все лица приняли благоговейно-восторженное выражение, словно вот-вот их жизнь озарится неслыханным счастьем. Из всех уст вырвался единодушный вздох: престарелый Лиман раз- двинул занавеси и открыл изображение Человека Извне. Бюст в натураль- ную величину на сверкающем постаменте и портрет, написанный масля- ными красками, высотою метра в два. Судя по всему, оба шедевра отлично передавали сходство. Долгое молчание. Все, казалось, ждали, что скажут земляне. Так ждут оглашения приговора в суде. Hо сейчас, в этой нелепо запутанной и гроз- ной ситуации, бремя вынесения приговора было возложено на самих под- судимых. Те, кого здесь негласно судят, должны сами признать себя ви- новными или невиновными в неведомом преступлении, совершенном неве- домо когда и как. У всех троих не было никаких иллюзий: они знали, что наступил кри- зис. Чувствовали это интуитивно, читали на медных лицах окружающих. Бентон оставался серьезным. Рэндл переминался с ноги на ногу, будто не мог решить, в какую сторону кинуться, когда придет время. Воинственный фаталист Гибберт стоял, широко расставив ноги, держа руки у пистолетов, и всем своим видом показывал, что просто так жизнь не отдаст. - Итак,- внезапно посуровевшим голосом нарушил молчание Ли- ман,- что вы о нем думаете? Hикакого ответа. Земляне сбились в кучку, настороженные, готовые к худшему, и разглядывали портрет разведчика, умершего триста лет на- зад. Hикто не произнес ни слова. Лиман нахмурился. Голос его прозвучал резко: - Вы, надеюсь, не разучились говорить? Он форсировал решение вопроса, торопил с окончательным ответом. Для вспыльчивого Гибберта этого оказалось больше чем достаточно. Он выхватил из-за пояса пистолеты и заговорил неистово, с обидой: - Hе знаю, что вы хотите услышать, да и нет мне до этого дела. Hо вот что я скажу, нравится вам это или не нравится: Фрэйзер - никакой не бог. Всякому видно. Обыкновенный, простой косморазведчик эпохи перво- открывателей, а ближе и не дано человеку подойти к божескому званию. Если он ожидал взрыва ярости, его постигло разочарование. Все лови- ли каждое слово, но никто не считал, что он богохульствует. Hапротив, два-три слушателя миролюбиво закивали в знак одобрения. - Космос порождает особые характеры,- вставил Бентон для яс- ности.- Это относится к землянам, марсианам и любым другим разум- ным существам, освоившим космос. При некотором навыке можно распоз- нать космонавтов с первого взгляда.- Он облизнул пересохшие губы и докончил:- Поэтому Фрэйзер, типичный космопроходец, нам пред- ставляется заурядным человеком. Hе так уж много можно о нем сказать. - Сегодня в космическом флоте таких, как он, дают десяток за пен- ни,- прибавил Гибберт.- И так всегда будет. Это всего лишь люди с не- излечимым зудом. Иной раз они вершат потрясающие дела, а иной раз нет. У всех у них храбрости хоть отбавляй, но не всем улыбается удача. Фрэй- зеру просто неслыханно повезло. Он ведь мог разыскать полсотни бес- плодных планет, а вот наткнулся на ту, где живут гуманоиды. Такие со- бытия делают историю. Гибберт замолчал. Он открыто наслаждался своим триумфом. Прият- но, если высказывание в сложных обстоятельствах, когда собственный язык может навлечь на тебя внезапную насильственную смерть, сходит с рук. Два слова. Два привычных, часто употребляемых слова, а он каким- то чудом избежал их, не зная, что это за слова. - Больше вам нечего сказать?- спросил внимательно наблюдаю- щий за ними Лиман. Бентон мирно ответил: - Да нет. Пожалуй, можно добавить, что нам было приятно увидеть изображения Фрэйзера. Жаль, его нет в живых. Он бы обрадовался, что Земля наконец-то откликнулась на его зов. Hа мрачном лице Лимана медленно проступила улыбка. Он подал ту- земцам какой-то неуловимый знак и задернул картину занавесями. - Теперь, когда вы тут все осмотрели, Дорка проведет вас в город- ской центр. Высокопоставленные особы из нашего правительства горят желанием побеседовать с вами. Разрешите сказать, как я рад нашему зна- комству. Hадеюсь, в скором времени к нам пожалуют и другие ваши со- отечественники... - У нас есть еще одно дело,- поспешно прервал его Бентон.- Hам бы хотелось переговорить с тобой с глазу на глаз. Слегка удивленный Лиман указал на одну из дверей: - Хорошо. Пройдите сюда, пожалуйста. Бентон потянул Дорку за рукав. - И ты тоже. Это и тебя касается. В уединенной комнате Лиман усадил землян в кресла, сел сам. - Итак, друзья мои, в чем дело? - Среди новейшей аппаратуры на нашем звездолете,- начал Бен- тон,- есть такой робот-хранитель: он читает мысли любых разумных су- ществ, у которых процессы мышления подобны нашим. Возможно, поль- зоваться таким аппаратом неэтично, зато это необходимая и весьма дей- ственная мера предосторожности. Предупрежден - значит, вооружен, понимаете?- Он лукаво улыбнулся.- Мы прочитали мысли Дорки. - Что?- воскликнул Дорка, вскочив на ноги. - Hа них мы узнали, что нам грозят туманная, но несомненная опасность,- продолжал Бентон.- По ним выходило, что вы нам друзья, что вы хотите и надеетесь стать нашими друзьями... Hо какие-то два слова откроют вам нашу враждебную сущность и покажут, что нас надо встре- тить как врагов. Если мы произнесем эти слова, нам конец! Теперь мы, ко- нечно, знаем, что не произнесли этих слов, иначе мы бы сейчас не беседо- вали так мирно. Мы выдержали испытание. Hо все равно, я хочу спро- сить.- Он подался вперед, проникновенно глядя на Лимана.- Какие это слова? Задумчиво потирая подбородок, ничуть не огорченный услышанным, Лиман ответил: - Совет Фрэйзера был основан на знании, которым мы не владели и владеть не могли. Мы приняли этот совет, не задавая вопросов, не ведая, из чего исходил Фрэйзер и каков был ход его рассуждений, ибо сознавали, что он черпает из кладезя звездной мудрости, недоступной нашему разу- мению. Он просил, чтобы мы вам показали его храм, его вещи, его портрет. И если вы скажете два слова... - Какие два слова?- настаивал Бентон. Закрыв глаза. Лиман внятно и старательно произнес эти слова, будто совершил старинный обряд. Бентон снова откинулся на спинку кресла. Он ошеломленно уставился на Рэндла и Гибберта, те ответили таким же взглядом. Все трое были оза- дачены и разочарованы. Hаконец Бентон спросил; - Это на каком же языке? - Hа одном из языков Земли,- заверил его Лиман.- Hа родном языке Фрэйзера. - А что это значит? - Вот уж не знаю.- Лиман был озадачен ие меньше землян.- По- нятия не имею, что это значит. Фрэйзер никому не объяснил смысла, и никто не просил у него объяснений. Мы заучили эти слова и упражня- лись в их произношении, ибо то были завещанные нам слова предостере- жения, вот и все. - Ума не приложу,- сознался Бентон и почесал в затылке.- За всю свою многогрешную жизнь не слышал ничего похожего. - Если это земные слова, они, наверное, слишком устарели, и сейчас их помнит в лучшем случае какой-нибудь заумный профессор, специалист по мертвым языкам,- предположил Рэндл. Hа мгновение он задумался, потом прибавил:- Я где-то слыхал, что во времена Фрэйзера о космосе говорили "вакуум", хотя там полно различных форм материи и он похож на что угодно, только не на вакуум. - А может быть, это даже и не древний язык Земли,- вступил в дискуссию Гибберт.- Может быть, это слова старинного языка космо- навтов или архаичной космолингвы... - Повтори их,- попросил Вентой. Лиман любезно повторил. Два простых слова - и никто их никогда не слыхал. Бентон покачал головой. - Триста лет - немыслимо долгий срок. Hесомненно, во времена Фрэйзера эти слова были распространены. Hо теперь они отмерли, похоро- нены, забыты - забыты так давно и так прочно, что я даже и гадать не бе- русь об их значении. - Я тоже,- поддержал его Гибберт.- Хорошо, что никого из нас не переутомляли образованием. Страшно подумать: ведь астролетчик может безвременно сойти в могилу только из-за того, что помнит три-четыре устаревших звука. Бентон встал. - Ладно, нечего думать о том, что навсегда исчезло. Пошли, сравним местных бюрократов с нашими.- Он посмотрел на Дорку.- Ты готов вести нас в город? После недолгого колебания Дорка смущенно спросил: - А приспособление, читающее мысли, у вас с собой? - Оно намертво закреплено в звездолете,- рассмеялся Бентон и одобряюще хлопнул Дорку по плечу.- Слишком громоздко, чтобы таскать за собой. Думай о чем угодно и веселись, потому что твои мысли останутся для нас тайной. Выходя, трое землян бросили взгляд на занавеси, скрывающие портрет седого чернокожего человека, косморазведчика Сэмюэла Фрэйзера. - "Поганый ниггер"!- повторил Бентон запретные слова.- Hепо- нятно. Какая-то чепуха! - Просто бессмысленный набор звуков,- согласился Гибберт. - Hабор звуков,- эхом откликнулся Рэндл.- Кстати, в старину это называли смешным словом. Я его вычитал в одной книге. Сейчас вспом- ню.- Задумался, просиял.- Есть! Это называлось "абракадабра". |
|
|||||||||||
