Как и повсюду, чиновники в большинстве своем были
                        людьми коррумпированными и бессовестными,
                        раболепными перед высшими, думающими лишь о
                        собственных интересах и совершенно не имеющими
                        национального чувства.

                                        Князь Феликс Юсупов


  ПРЕДИСЛОВИЕ

  Из окон моего кабинета в "Белом доме" была видна помойка. Самая обычная,
знакомая каждому российскому человеку помойка - огромные баки, горы мусора.
Единственное ее отличие от всех прочих - помойка была правительственной.
  С улицы мусорные баки постороннему взору были недоступны. Увидеть их
можно было только из окон "Белого дома"...
  Живописный пейзаж встает у меня перед глазами всякий раз, когда я
вспоминаю о своей прежней работе. По сути, мне, начальнику отдела "П"
Службы безопасности президента, приходилось копаться точно в таком же
мусоре, который был точно так же укрыт шикарным забором "Белого дома".
  О работе отдела "П" мало кто знал. Мы старались
действовать тихо, без лишнего шума. Нашей задачей было
обезопасить правительство от иностранных спецслужб и
преступных группировок, бороться с коррупцией в "Белом доме".
  Допускаю, что многие удивятся, услышав об этом. Мол, как
же так: кто позволит "копать" под министров и вице-премьеров!
  Возможным это стало лишь после октября 93-го. Осенний
путч окончательно убедил президента Ельцина в том, что
постсоветские спецслужбы ему не союзники, и он решил, что нужно
создавать свой мини-КГБ. Так появилась Служба.
  То, что вы держите в руках, не мемуары. Скорее, записки
очевидца.
  Мои "персонажи" пока еще не исторические лица. Они
продолжают оставаться во главе государства. Эти люди без
зазрения совести клянутся с газетных страниц и экранов ТВ в любви
к России, в бесконечной преданности народу, в своей честности и
неподкупности.
  Я же хочу, чтобы их увидели такими, какие они есть в
действительности, без сусальной позолоты, грима и
имиджмейкерства.
  Общество должно знать своих "героев"... Итальянский
журналист Джульетто Кьеза прав на все сто, когда пишет в своей
книге "Прощай, Россия":
  "Нынешнее российское руководство является для России
раковой опухолью. Оно не отдает себе отчета, что погибнет вместе
с огромным телом, к которому оно присосалось. Даже не заметив,
что именно оно его и убило" (Кьеза Дж. Прощай, Россия. М., 1997. С. 79.)
И еще:
  "Я вижу, что проводящийся в России до сих пор курс
губителен для всех ценностей, существовавших и существующих в
этой стране, для культуры, духовности, науки и ее мировой роли, как
государства". (Там же. С. 4.)
Такое чувство, что итальянец Кьеза куда более русский, чем
все мы.
  Единственно, мне не хотелось бы, чтобы вы восприняли
"Мракобесие" как очередной виток "войны компроматов". Это не
"война компроматов", а борьба правды с государственной ложью. Я
не преследую никаких личных, корыстных интересов. Чувство мести
мне тоже не знакомо.
  Да и потом, всё, о чем я пишу, хорошо известно и
президенту, и премьеру. Мы много раз докладывали о происходящем
"отцам нации", но никаких мер не принималось. Все осталось, как
прежде.
  Конечно, не в правилах офицеров спецслужб рассказывать о
своих делах. Но иного выхода нет. В средствах массовой информации
было вылито столько грязи на СБП, А. В. Коржакова и меня лично,
что в старое время это стало бы поводом для дуэли. Но сегодня дуэли
не в чести. Слишком многим пришлось бы бросать перчатку.
  Искренний рассказ о том, что я знаю, - единственно возможный
"наш ответ Керзону".
  Да и где гарантия, что материалы о коррупции и
злоупотреблениях высокопоставленных сановников не попали в руки
преступных группировок или - того чище - к иностранным
спецслужбам? Где гарантия, что, раздобыв такие документы,
иностранные спецслужбы и преступники не попытаются ими
воспользоваться? Например, не начнут шантажировать этих самых
чиновников, которые на языке спецслужб именуются
"потенциальными объектами вербовки". Такой гарантии нет и быть
не может. Теперь же, обнародуя эти взрывные материалы, я тем
самым выбиваю почву из-под ног шантажистов и - что делать -
спасаю замаравшихся сановников.
  Принять решение взяться за перо мне было не просто. По
разным причинам. Я признателен всем, кто поддержал меня в этом.
  Спасибо столичному Фонду содействия решению проблем
социально-экономического развития страны "Возрождение
Отечества" за финансовую поддержку.
  Особая благодарность всем сотрудникам СБП, моим боевым
товарищам и коллегам. Результаты их работы - в книге.
  Моя искренняя признательность друзьям журналистам. Без
их профессиональных советов и доброжелательного участия вряд ли
бы эта книга состоялась.
  В эту книгу вошла только незначительная часть того, что я
видел и знаю. Появится ли вторая книга - покажет время...

  НЕ БОГИ ГОРШКИ ОБЖИГАЮТ 

  Когда я вошел в кабинет к Коржакову, там уже находился не знакомый мне
лобастый мужчина. Брови у мужчины были плотно сдвинуты.
  Коржаков глыбой возвышался над столом. Под мышкой - кобура с пистолетом
ПСМ. В сравнении с огромным, мощным телом начальника СБП пистолет выглядел
маленьким пятнышком.
  Александр Васильевич представил меня лобастому. Мне - в свою очередь его.
Это был Михаил Иванович Барсуков. Руководитель Главного управления охраны и
комендант Кремля.
  - Хотим тебе дать напутствие, - сказал Барсуков. -
Работа предстоит тяжелая. Неподъемный груз. Смотри, что
творится в стране. Чиновники вконец обнаглели. Не стесняясь берут
взятки, лоббируют интересы коммерческих структур. Твоя задача -
навести в аппарате правительства порядок. Но... - Михаил
Иванович повращал глазами и продолжил: - Действовать надо
осторожно. В правительстве работают и уважаемые люди. Видеть
в каждом жулика - нельзя. Будь с ними вежлив. С наскоку не
прыгай. Сто раз отмерь - один раз отрежь. Прежде чем что-то
предпринять, лучше сначала посоветуйся. Запомни: осторожность
  - превыше всего!
  Все то время, пока Барсуков говорил, Коржаков молчал.
  Только глядел исподлобья. Потом неожиданно резко произнес:
  - А я не согласен. Миндальничать нельзя... Он откинулся на
спинку высокого кресла.
  - В общем так. Мы приняли окончательное решение
назначить тебя руководителем отдела по борьбе с коррупцией и
должностными преступлениями в правительстве. Сейчас пойдем, я
представлю тебя Черномырдину. Он как раз в кабинете у Бориса
Николаевича. Подожди пару минут...
  Я сел на мягкий диван в приемной, посмотрел на стены, на
мебель. Подумал: отныне вот это все буду видеть почти каждый
день, теперь это моя работа.
  Вспомнил Петровку. Конечно, она не чета Кремлю. Но там я
знаю каждую выбоинку на ступеньках узкой мраморной лестницы,
каждую трещину на потолке своего кабинета. Там друзья.
  Настоящие, не раз проверенные, огнем в том числе.
  А здесь... Черт его знает, как все сложится...
  Если бы еще лет пять назад кто-то сказал мне, что я буду
бороться с коррупцией в российском правительстве, я бы, наверное,
рассмеялся.
  Занимался я совсем другими вещами.
  Двадцать лет прослужил в московской милиции. Прошел
путь от лейтенанта до подполковника. Работал и на "земле" - в
96-м отделении, и в районном угрозыске. Потом перешел в МУР -
Московский уголовный розыск. Последние пять лет был начальником
7-го отдела - по борьбе с мошенничеством и кражами
автотранспорта.
  Работой своей я был доволен. Мечтал о ней с детства.
  (Впрочем, о чем еще мог мечтать начитавшийся детективов пацан
из маленького украинского городка?) Но все решил случай... В начале
1994 г. мой отдел "вышел" на группу, которая занималась кражами
автомашин. При обыске в спорткомплексе "Измайлово" - там была
база преступников - у одного из авторитетов коптевской
группировки мы нашли удостоверения сотрудников МУРа и Службы
безопасности президента.
  Пришлось обращаться в СБП.
  При внимательном изучении оказалось, однако, что
удостоверения фальшивые, цветная ксерокопия. Тем не менее мое
первое знакомство с "бандой Коржакова" состоялось.
  С начальником отдела кадров СБП Виктором Медынцевым,
люди которого приезжали за удостоверением на Петровку, мы даже
стали поддерживать полуприятельские отношения. Выяснилось,
что мы оба - начинающие теннисисты. Договорились встретиться
на корте, стали периодически играть.
  Честно говоря, никакого значения этому знакомству я не
придал.
  Поэтому, когда однажды Медынцев позвонил и попросил
приехать в Кремль, я совсем не удивился. Мало ли зачем я мог
понадобиться СБП...
  Как настоящий кадровик, Виктор Иванович ничего
конкретного мне не сказал. Расспрашивал о жизни, о планах на
будущее.
  Я честно признался, что думаю уходить из МУРа. После
ухода профессионалов высочайшего класса, честных и
принципиальных руководителей - Анатолия Николаевича Егорова и
Юрия Григорьевича Федосеева - с новыми у меня отношения явно не
складывались.
  Медынцев хитро улыбнулся и... вскоре опять позвал в гости.
  Спросил, не хотел бы я поработать в СБП.
  Над его предложением думал я недолго. Оно показалось
заманчивым, тем более что все равно нужно было искать новое
место.
  О том, какую должность мне предлагают, Медынцев
сообщил только во время четвертой или пятой встречи. Надо
отдать ему должное - в Службе языком зря не мололи...
  Уже впоследствии, став сотрудником СБП, я узнал, что,
пока мы в МУРе боролись с бандами угонщиков, Коржаков решил
создать два новых подразделения - отделы под кодовыми
названиями "К" и "П". Первый должен был заниматься борьбой с
коррупцией и прочими должностными преступлениями в
администрации президента, второй - в правительстве.
  После долгих дебатов, кто лучше справится с работой -
чекист или милицейский опер, в СБП пришли к мнению, что
милицейская школа все же предпочтительнее, по крайней мере для
отдела "П".
  В поисках подходящих кандидатур кадровики СБП облазили
всю Петровку. Даже добыли психологические портреты руководства
ГУВД и МУРа. В "поминальный" список попали несколько человек. В
том числе и я...
  Когда впервые я вошел в 14-й корпус Кремля, меня охватило
непривычное волнение. Я - парень из провинции - пачкаю грязными
ботинками ковры, по которым раньше ходили только члены
Политбюро. К тому же меня терзали сомнения относительно
предстоящей встречи с Коржаковым. Начальника СБП я видел
только по телевизору и только рядом с президентом. На экране он
казался жестким и надменным. Но стоило Коржакову улыбнуться,
как все мои тревоги моментально исчезли. Так улыбаться могут
только хорошие русские мужики. Позже я понял: у Коржакова - два
лица: одно - суровое, недовольное, сдвинутые брови, тяжелый
пристальный взгляд, другое - доброе, с мужицкой хитринкой.
  - Ты когда-нибудь имел дело с чиновниками правительства?
  - спросил он.
  - Кто ж меня пустит в правительство?
  - Ничего, не боги горшки обжигают...

                  * * *

  Но вернемся туда, откуда я начал, - в приемную Коржакова,
где сидел на мягком диване и ждал Александра Васильевича.
  Встреча эта была, по сути, заключающей и не первой - с
Коржаковым мы до этого беседовали уже несколько раз. Все было
обговорено и решено, приказ о моем назначении заготовлен.
  Однако не представить меня Черномырдину Коржаков не
мог. Все-таки мне предстояло работать в "Белом доме".
  Ждать пришлось недолго. Минут через десять Александр
Васильевич вышел из кабинета. Кивнул на ходу. Я - за ним.
  Пришли в приемную президента - премьер должен был вот-
вот выйти из кабинета Ельцина.
  Откровенно говоря, президентская приемная впечатления на
меня не произвела. Обычные чиновничьи апартаменты. Стол
секретаря. Кресла для посетителей. Свежие газеты. Трое
охранников. Умом-то я понимал, что ничего сверхъестественного
здесь не увижу. И всё же русская натура давала себя знать. Нам
всегда кажется, что простые люди управлять страной не могут. А
раз люди непростые, то и всё, что их окружает, должно быть
особенным...
  Еще большее разочарование я почувствовал, увидев
Черномырдина. Он был ниже меня почти на голову. Об огромном
Коржакове и говорить не приходится.
  - Виктор Степанович, - сказал А. В. - Познакомьтесь.
  Это Валерий Андреевич Стрелецкий, начальник отдела "П".
  Черномырдин протянул мне руку:
  - Приятно слышать. Я сам просил Александра Васильевича,
чтобы ко мне в "Белый дом" определили такой отдел. Здесь, в
Кремле, хоть рамки металлоискателя. А у нас ничего. Можно брать
живыми, как куропаток. Читал, наверное? "Властелина"-Соловьева
ходила по зданию, как у себя дома. (В силу своего высокого
должностного положения Ч. В. С. к абсолютному большинству
.людей обращался на "ты". В том числе к малознакомым.) В общем,
давай приступай к работе. Будут какие-то проблемы - обращайся
сразу ко мне. Всё решим.
  Он по-отечески, как и подобает второму лицу в государстве,
улыбнулся и, немного косолапя, пошел руководить страной.
  Коржаков посмотрел вслед премьеру, хитро улыбнулся, но
ничего не сказал.
  Только потом я понял, что крылось за этой улыбкой...

                  * * *

  Приказ о назначении меня начальником отдела был подписан
30 ноября 1994 г.
  В отличие от Барсукова никаких особых напутствий
Коржаков мне не давал. Сказал только, что всякого рода аморалки
(бабы, пьянки) его не интересуют и что заниматься сбором такой
информации мне не следует.
  - Ты опер, поэтому решай сам, как тебе работать.
  На тот момент в штате отдела "П" было всего четыре
человека. Все - бывшие чекисты.
  И тем не менее первый серьезный материал по коррупции мы
принесли Коржакову уже через месяц.
  По-моему, он сам такого не ожидал. Впрочем, как и я...

  ПЕРВОЕ ДЕЛО-1: ГЕННАДИЙ ПЕТЕЛИН

  Может ли честный чиновник заработать десятки миллионов долларов? Ответ
очевиден.
  Однако ни премьера, ни президента это, похоже, не заботит.
  Человек, на чьем счету в словацком банке "Австрия" мы обнаружили десятки
миллионов "зеленых", и по сей день продолжает спокойно работать в "Белом
доме".
  Это руководитель секретариата Черномырдина - Геннадий Петелин. Правая
рука премьера.
  Именно история миллионера Петелина и стала первым делом новосозданного
отдела "П". Но обо всем по порядку...

                  * * *

  В ноябре 1994 г. я приступил к работе в должности
начальника отдела СБП. Звучит это громко.
  В действительности никакого отдела не было тогда и в
помине. Четыре сотрудника, небольшой кабинет на Варварке,
телефон правительственной связи - вот, собственно, и всё.
  Мои новые подчиненные встретили меня вполне
доброжелательно. Нутром, правда, я чувствовал их напряжение -
чекисты относятся к милиционерам без особой любви. (Так уж
исторически сложилось.) Но виду никто не показывал.
  По счастью, отделу как раз выделили помещение в "Белом
доме". В сборах, переездах и хозяйственных делах мы и притерлись
друг к другу.
  Поскольку отдел был только что создан, никаких серьезных
материалов ребята еще не собрали. Все ограничивалось лишь
несколькими анонимками на сотрудников аппарата правительства.
  (Впоследствии, впрочем, одна из них легла в основу оперативной
разработки по линии ШП - шпионаж.)
Работу надо было начинать практически с нуля. Тут-то и
подоспела прелюбопытнейшая информация. Якобы кто-то из
высокопоставленных сотрудников аппарата правительства
пролоббировал квоту на нефть одной малоизвестной фирме, причем
деньги, причитающиеся государству от этой сделки, в казну не
попали.
  Кто именно пролоббировал квоты? С какой целью? Ничего
этого источник информации не знал. Указал только фирму - АО
"Проминформ-бизнес" и ее президента.
  Первое, что я сделал, - попросил сотрудников узнать,
приходил ли когда-нибудь президент фирмы Родимов в "Белый дом" и
если да, то к кому. Выяснилось, что приходил. Пропуск заказывала
секретарь Геннадия Петелина, руководителя секретариата
Черномырдина. Ниточка потянулась...
  Стали разбираться. Уже первые материалы показали: что-
то здесь не ладно.
  Не могла такая заштатная, никому не известная фирма, как
АО "Проминформбизнес", получить право на экспорт 2,5 миллиона
тонн нефти. Это очень солидная часть от ежегодного российского
экспорта "черного золота". Особенно если учесть, что раньше
нефтью фирма не занималась.
  Официально дело выглядело так: в мае 1994 г. президент АО
"Проминформбизнес" Родимов обратился с письмом к премьер-
министру Черномырдину с просьбой дать ему право на реализацию
2,5 миллиона тонн нефти и полностью (!) освободить от налогов. В
том же мае Комиссия по оперативным вопросам правительства (под
председательством О. Н. Сосковца) постановила: поддержать
просьбу и освободить фирму от уплаты таможенных пошлин, так
как нефть выделяется для государственных нужд.
  Если кто-то из читателей хоть раз соприкасался с "Белым
домом", то наверняка знает: степень бюрократии и волокиты тут
огромна. За пару недель пробить постановление мог бы только Дэвид
Копперфильд, да и то вряд ли.
  Здесь же все решилось в считанные дни. Дальше - больше.
  Поскольку АО "Проминформбизнес" получило государственные
квоты, в действие вступали иные законы, работающие по следующей
схеме: фирма получает нефть у нефтедобывающих предприятий;
продает ее за рубеж; часть полученных денег возвращает
добытчикам; все остальное - государству. Прибыль фирмы
исчисляется процентами от сделки: примерно от 2 до 4%. При этом
никаких налогов спецэкспортеры не платят.
  По идее, в нашем случае все должно было произойти именно
так. Однако вырученную за границей валюту АО
"Проминформбизнес" в бюджет не внесло. Ни в Министерстве
внешней экономики, ни в каком другом месте следы этих денег найти
не удалось. А суммы, надо отметить, немалые. Казне причиталось
примерно 100 миллионов долларов.
  Мы подготовили справку, и я пошел с ней к Коржакову. В
тот момент он как раз лежал в ЦКБ вместе с президентом (у
Ельцина была операция носовой перегородки).
  Шеф внимательно прочитал документ. Потом поднял
трубку спецсвязи, набрал номер первого вице-премьера Сосковца.
  - Олег Николаевич, как же так получилось: ты выделил
квоту на 2,5 миллиона тонн нефти неизвестно кому? Деньги
исчезли... Сосковец говорит, - продолжил Коржаков, попрощавшись
с О. Н., что перед заседанием КОВа (Комиссии по оперативным
вопросам. - В. С.) к нему подошел Петелин, сказал, что нужно
принять постановление.
  Сосковец понимал, что Петелин - правая рука
Черномырдина и всё, что делает правая рука, одобрено и
санкционировано премьером.
  - То-то я смотрю, когда встречаемся, он всегда прячет глаза
  - в сердцах бросил Коржаков. - Выходит, неспроста... Давай
начинай серьезную работу.
  - Александр Васильевич, мне кажется, уместнее
подключить к этому вопросу ФСБ. У них возможностей сейчас
побольше.
  - Ладно.
  На следующее утро я пришел к тогдашнему заместителю
директора ФСБ и одновременно и. о. начальника московского
управления Службы Николаю Дмитриевичу Ковалеву. (После
отставки Барсукова он стал "хозяином" Лубянки.) Первое
впечатление о Ковалеве у меня сложилось неплохое. Спокойный,
неторопливый - настоящий опер. Когда он читал нашу справку, его
лицо не выражало, вообще, никаких чувств. Маска - да и только. -
Что ж, материалы серьезные. - Николай Дмитриевич, надо
двигать. Получать . санкцию на "прослушку" Петелина, Родимова.
  - Ну-у-у-у...
  Ковалев задумался. Как и всякий чекист, он очень осторожен.
  Иначе вряд ли ему удалось бы без всякого блата с младших оперов
дорасти до директора.
  Дабы подстраховаться, он еще раз перезвонил Коржакову,
уточнил все детали и только тогда согласился.
  Встретились мы на другой день в приемной и. о. генерального
прокурора Ильюшенко. Вместе вошли в кабинет. Ильюшенко говорил
с нами отрывисто, короткими фразами. На его лице было написано
выражение государственной озабоченности. - Так. Что? Где?
  Он быстро пролистал справку, приложенные документы.
  Настолько быстро, что я даже подумал: он не читает, а только
делает вид.
  - Подлецы! Какие подлецы! Когда же они наворуются...
  Кстати, а кто качает нефть?
  Мы уже знали об отношениях Ильюшенко с нефтяной
фирмой "Балкар-Трейдинг". Поскольку прокачку "черного золота"
начинала "Нафта-Москва" (об этом ниже), а впоследствии передала
это право "Балкару", я, не моргнув глазом, ответил: - "Нафта-
Москва".
  И. о. облегченно вздохнул и всё подписал. Санкция на
прослушивание телефонов была дана.
  Уже из первых записей их разговоров следовало: отношения
Родимова и Петелина явно выходят за служебные рамки...
  Александр Петрович Родимов - человек настолько
интересный, что рассказать о нем следует отдельно. В отличие от
прочих авантюристов, типа Якубовского, Родимов появился не с
улицы. Он - генерал-майор Советской Армии. В 1989 - 1992 гг.
  возглавлял Московский радиотехнический НИИ. Время это было
смутное, чем некоторые мздоимцы очень умело пользовались.
  Находясь на воинской службе, он принимал участие в создании
коммерческого банка. Перечислил туда крупную сумму денег,
выделенную его институту на научно-исследовательские проекты.
  В результате оборонные разработки были сорваны, а
Родимов "снял" с этой операции крупный куш. Провернул он и ряд
других афер. По нашим прикидкам, генерал сумел "заработать"
десятки миллиардов рублей (по тем еще ценам).
  Хотя специальная комиссия Минобороны. вскрыла
финансовые злоупотребления, никакого наказания Родимов не понес,
несмотря на то что все материалы о его злоупотреблениях
оказались в военной прокуратуре. Там провели проверку и ...отказали
в возбуждении уголовного дела. (Только весной 1996 г., когда СБП
повторно направила материалы в прокуратуру, дело все же было
возбуждено.)
Безнаказанность вдохновляла Родимова на все новые и новые
"подвиги". В материалах проверки имелось письмо Александра
Петровича на имя зам. министра обороны Константина Кобеца. В
нем Родимое просил оказать содействие в поставках вооружения и
боевой техники за рубеж. Рядом прилагался длинный список
"искомого". По оперативной информации, это оружие Родимое
хотел переправить в Ливию.
  В начале 90-х гг. он тайно встречался с ливийскими
представителями. Вел переговоры.
  Речь шла не только о неофициальной переброске оружия. По
крайней мере были документы, где подробно излагались механизмы
"прокачки" 6 миллиардов долларов США через один из коммерческих
банков. 300 миллионов "зеленых" должны были достаться
непосредственно лидерам "Революционной ливийской джамахирии"
  - Каддафи и Джеллуду.
  Аналогичные переговоры вел Родимое и с представителями
Тайваня, которые мечтали заполучить при помощи одной из фирм
Родимова - НПО "Астра" - крупную партию современного
тяжелого вооружения (в том числе самолеты и подводные лодки).
  Вот с таким своеобразным человеком и сошелся Петелин -
правая рука премьер-министра России...

                  * * *

  За несколько недель удалось узнать очень много интересного.
  Петелин и Родимов явно ничего не боялись и действовали без
опасений.
  Вскоре встал вопрос о том, что в отношении наших
"подопечных" следует действовать более настойчиво. Здесь-то я и
столкнулся с истинными нравами, которые царят в коридорах
власти. Двадцать лет службы в милиции приучили меня к тому, что
своим товарищам можно и нужно доверять. (В пределах разумного,
конечно.)
Обращаясь за помощью к коллегам из других милицейских или
чекистских подразделений, я знал наверняка: мне не откажут и уж,
понятно, не продадут. Наивный! Кто же мог представить, что
законы морали в грубой оперской среде намного чище, чем в
вылощенном Главном управлении охраны...
  На тот момент отделом охраны "Белого дома" командовал
полковник ГУО Виктор Фролов. Вроде бы наш "боевой товарищ". К
этому "боевому товарищу" я и обратился с просьбой провести меня в
кабинет Петелина.
  - Зачем? - удивленно поинтересовался Фролов.
  - В этом есть оперативная необходимость. Фролов нехотя
согласился. Мы поднялись на этаж, пошли по длинному коридору.
  Навстречу медленной походкой двигался очкастый человек
небольшого роста, в типичном чиновничьем костюме.
  - Это Петелин, - шепнул мне на ухо Фролов. Отчасти я
даже обрадовался такой неожиданной встрече. Увидеть Петелина
воочию хотелось давно, поскольку знал я его исключительно по
рассказам.
  Говорили, что Петелин обладает феноменальной памятью.
  Без труда может вспомнить содержание любого документа,
который когда-либо подписывал Черномырдин. Дескать, голова
Петелина напичкана всякого рода ценнейшей информацией:
  законами, постановлениями, указами.
  Не удивительно, что премьер столь высоко ценит его. Главе
правительства нужен именно такой помощник - незаметный,
исполнительный, расторопный и башковитый. Черномырдин не
расстается с ним уже много лет: Петелин был начальником
административного отдела "Газпрома", начальником секретариата
Минтопэнерго. Вместе они пришли и в правительство...
  Увидев Фролова, Петелин обрадовался. Пригласил зайти к
нему в кабинет. Об этом можно было только мечтать. Пока
Петелин рассказывал, как он справлял Новый год и сколько было
выпито спиртного (дело происходило в первых числах января), я
незаметно осмотрел апартаменты. Даже прошмыгнул в комнату
отдыха. Увидев всё, что нужно, откланялся.
  На следующий день нас ждал сюрприз...
  Утром, когда мы с моим замом сидели у меня в кабинете и
пили чай с баранками, в дверь неожиданно постучали. На пороге
возник начальник личной охраны премьера Александр Сошин.
  До этого момента черномырдинского телохранителя я видел
всего один раз, когда руководитель СБП знакомил меня с премьером.
  - Это мой Коржаков, - гордо сказал тогда о Сошине
Виктор Степанович.
  Встретили мы Сошина радушно. Налили ему чая, усадили в
мягкое кресло. Завязался ничего не значащий разговор. Постепенно
тема беседы плавно перешла на нашу работу.
  - Вы же понимаете, - вещал Сошин, - здесь
правительство. Люди знают друг друга давно. Друг другом дорожат.
  Хотите нормально работать - берите пример с меня. Советуйтесь,
не стесняйтесь. Если есть какие-то вопросы конфиденциального
характера, обращайтесь к Петелину. Геннадий Васильевич знает
все. Всегда поможет.
  Мы с моим замом переглянулись. Сошин же продолжал
заливаться соловьем.
  - Петелин - правая рука Виктора Степановича. Отнять у
него Петелина - все равно что отрезать руку. Виктор Степанович
очень серьезно относится к кадрам. Эта практика выработана
годами. Он считает: пусть лучше человек украдет на 10%, но на 90%
сделает как надо.
  У Александра Ивановича Сошина - простое, добродушное
лицо. И сам он - высокий, плотный, с благородными сединами,
предназначенными внушать доверие. Только не нам. Возможно,
охранник он неплохой. Но опер никудышный. Как Сошин ни
старался, скрыть истинную причины своего прихода ему не удалось.
  Когда за ним закрылась дверь, я спросил у зама:
  - Твое мнение?

  ПЕРВОЕ ДЕЛО-2: ГЕННАДИЙ ПЕТЕЛИН

  Несмотря на то что Петелин и Родимов почувствовали опасность, мы
продолжали раскручивать это дело.
  В том, что начальник охраны "Белого дома" предупредил их, я окончательно
убедился, когда узнал о состоявшемся между ними разговоре.
  - Надо бы на этих ребят прикрикнуть, - советовал Родимов Петелину. -
Совсем они распоясались. Пора ставить на место. Пусть лучше занимаются
своими льготами и спортом.
  Невероятно, но факт: два этих человека знали, что их
"пасут", и тем не менее продолжали действовать в том же духе.
  В ходе дальнейшей работы мы узнали, например, что
тяжкий труд "лоббиста" разделяет с Петелиным и другой
правительственный чиновник - консультант главы аппарата
"Белого дома" Юрий Дуленко. Кстати, как и Родимов, генерал-майор.
  Именно в паре с Дуленко Петелин пробивал нефтяные квоты
для АО "Проминформбизнес".
  Нам стало известно также и о том, что деньги, полученные
от всевозможных афер, предположительно переводились в
английский "Барклай-Банк".
  - Встретимся в Лондоне, - сказал в одном из разговоров
Петелин.
  Эта брошенная невзначай фраза крайне нас заинтересовала.
  Оказалось, что Петелин собирается поехать в составе
правительственной делегации в Англию. В свою очередь, туда же
отправляется и Родимов. (Как секретоноситель президент АО
"Проминформбизнес" не имел права выезжать за рубеж до 2006 года.
  Тем не менее он сумел незаконно получить несколько
загранпаспортов. Много раз пересекал границу.)
Естественно, мы захотели выяснить, какая сила потянет
этих людей к берегам Темзы. Вместе с правительственной
делегацией в Лондон отправились наши сотрудники. Им необходимо
было установить, как поведут себя "объекты": где встретятся, куда
поедут.
  Задача не из легких. Не удивительно, что у ребят ничего не
получилось. Петелин тоже не лыком шит. Правда, вскоре наши
источники подтвердили, что интерес Петелина и Родимова к
"Барклай-Банку" есть. Скорее всего, там находятся их счета.
  Не сладилось в одном - получилось в другом. Совершенно
неожиданно на нас свалилось сенсационное известие - счет
Петелина обнаружен в Словакии.

                  * * *

  К середине 90-х гг. в Словакии сложилась своеобразная
ситуация. В этой маленькой бедной стране сосредоточились
интересы Чечни, России и Азербайджана. Полным ходом здесь шла
"отмывка" нефтяных и газовых денег. Ковались состояния наших
магнатов. Миллионы и миллиарды бесследно исчезали из России,
чтобы всплыть в Братиславе. (Не потому ли никому неведомый
Сергей Ястржембский, тогдашний посол России в Словакии, так
быстро взлетел? Стал пресс-секретарем президента, заместителем
главы ельцинской администрации?)
Вот что писал в Министерство внешнеэкономических связей
(МВЭС) в мае 95-го первый зампред Центробанка Хандруев:
  "...основные каналы утечки валютной выручки от экспорта сырьевых
ресурсов - это:
  1. Открытие российскими экспортерами счетов в иностранных
банках.
  2. Снижение цен на экспортируемые товары в целях уменьшения
налогообложения и образования неучтенных фондов за границей.
  3. Неэквивалентный обмен при бартерных сделках".
  Тот же Хандруев приводил страшные цифры: только за 1994
г. в Россию в срок не вернулись 1,6 миллиарда долларов, вырученных
от экспорта сырья. Нет сомнений, что эти деньги были прокручены
аферистами международного масштаба. А сколько всего страна
потеряла в результате операций сырьевых магнатов?
  СБП пыталась следить за развитием ситуации. Велся сбор
информации.
  Однажды от одного из наших зарубежных источников
поступил сигнал: в Словакии замешаны интересы некоего
высокопоставленного российского чиновника.
  Мы попросили более подробную информацию. На следующей
конспиративной встрече источник сказал:
  - В 1992 г. люди, с которыми я работаю, спрашивали: "А
кто такой Черномырдин?" Я объяснил, что это вице-премьер
правительства России. Тогда же они сообщили, что в Словакии были
открыты счета на некоторых россиян, в том числе вроде бы и на
Черномырдина.
  Мы забеспокоились. Стали проверять. В итоге оказалось,
что счет есть, но не Черномырдина, а... Петелина.
  Счет находился в братиславском отделении банка
"Австрия". В середине 1995 г. на нем лежали... миллионы долларов.
  Сумма немалая. Чтобы получить столько денег, нужно
провернуть не одну операцию. Что, в принципе, Петелин и делал.
  Одновременно, пока шла раскрутка дела о пропаже 100
нефтяных миллионов долларов, сотрудники отдела "П" выясняли,
чьи еще интересы мог лоббировать руководитель секретариата
премьера.
  Результаты оказались ошеломляющими. Именно через
Петелина банк "Национальный кредит" пытался стать
уполномоченным банком правительства. Более чем тесные
отношения связывали его с нефтяной фирмой "Балкар-Трейдинг"
(глава фирмы Петр Янчев в конце 1995 г. был арестован, обвинялся в
даче взяток и. о. генпрокурора Ильюшенко) и с "Альфа-групп".
  Стало очевидно, что помощь коммерсантам для Петелина
не просто хобби. Это источник его настоящих доходов.

                  * * *

  Государственная машина неповоротлива. Большинству
чиновников глубоко наплевать на интересы страны. Собственный
карман волнует их куда больше.
  В начале 1995 г. мы попросили Контрольное управление
президента провести проверку нефтяных квот АО
"Проминформбизнес". Начальник ГКУ Зайцев ответил, что
выделение этой фирме нефти совершенно необоснованно, хотя бы
потому, что подобные квоты даются только предприятиям-
производителям (постановление правительства от 6.11.94 № 854)
под конкретные целевые программы. АО "Проминформбизнес" же
ничего не производило, целевой программы не имело. Но и это не
главное. Проверка показала, что ни одной копейки от продажи 2,5
миллиона тонн нефти Минфин на свои счета не зачислял. А
Министерство внешней экономики, вообще, не контролировало эту
сделку.
  "Полагаем, - заключал Зайцев, - что указанное АО должно
внести на счет Минфина РФ соответствующую сумму в валюте
(ориентировочно - свыше 100 миллионов долларов США),
полученную от экспорта нефти".
  Казалось бы, все понятно. Но нет. Генеральная прокуратура,
куда в феврале 95-го обратилось Контрольное управление,
возбуждать уголовное дело отказалась. Как написал в своем ответе
зам. генерального Давыдов, им не удалось отыскать никаких
нарушений налогового и валютного законодательств.
  Тогда Коржаков, уже от своего имени, послал все материалы
в генпрокуратуру вторично. Ильюшенко отписал, что отчеты по
использованию валютной выручки АО "Проминформбизнес" должно
было предоставить в правительство. О такой мелочи, как запросить
эти документы, в прокуратуре даже не подумали.
  К этому времени нам уже было известно, что из себя
представляет Ильюшенко. Поэтому пришлось перекладывать часть
его обязанностей на себя.
  Разумеется, никаких отчетов в правительстве не нашлось.
  Их там не было и быть не могло. Более того, чистейшей "липой"
оказались и другие материалы, на которые ссылались в
генпрокуратуре. Не исключаю, что к появлению всяческих
подложных документов приложил руку и Петелин. Он очень боялся,
как бы ему не пришлось со скандалом уходить в отставку. Покинуть
такое хлебное место. Надо отдать должное Черномырдину - за
своего любимца он стоял горой.
  - Кругом воруют, - заявил как-то премьер, когда я пришел к
нему совсем по другому вопросу, - шпионы в "Белом доме" косяками
ходят. А вы тут под Петелина копаете.
  Я тогда сделал вид, что ничего не понял. В полемику
вступать не стал - это было бессмысленно.
  Был ли Черномырдин в курсе проделок подчиненного?
  Убежден, что да.
  Осенью 1995 г. на стол президента легло письмо, подписанное
руководителями двух спецслужб - Коржаковым и Барсуковым -
директором ФСБ. В письме излагалась суть этой грязной истории.
  Благо, материала накопилось предостаточно.
  Никакой реакции от Ельцина не последовало. Зато, как
отреагировал премьер, известно хорошо. В книге Коржакова "От
заката до рассвета" приводится ночной разговор с премьер-
министром.
  "Я же знаю про Петелина, - бил себя в грудь Виктор
Степанович. - Пусть его проверяют. Если что-то есть, я уберу его в
две минуты".
  И еще:
  "Представляешь, Петелин со мной уже десять лет.
  Поверить не могу, что меня предают..."
Кто познакомил Черномырдина с материалами на
Петелина? Президент? Или генеральный прокурор Юрий Скуратов?
  В октябре 95-го он сменил обнаглевшего Ильюшенко. Вскоре
после этого, когда Скуратов приехал в Кремль, Коржаков пригласил
его в свой кабинет. Третьим при разговоре был я.
  Генеральный внимательно просмотрел толстую папку
документов.
  - Да, интересный материал, - изрек он. - Готовьте
письмо на мое имя.
  Письмо мы подготовили, документы отослали. Что с этими
материалами теперь - одному Богу известно. Нам же известно
другое: Геннадий Васильевич Петелин, обладатель многомиллионного
счета в банке, живет и здравствует. Он по-прежнему пользуется
неограниченным доверием премьера. Властвует в "Белом доме" как
царь и Бог.
  Не удивлюсь, если за это время его счет значительно вырос.
  Две черномырдинские минуты длятся уже несколько лет...

  АКАДЕМИКИ НИОТКУДА

  "СБП хочет присвоить себе функции гестапо!" - в гневе однажды вскричал
тогдашний руководитель администрации президента Сергей Филатов.
  Сергея Александровича очень возмутило то, что Служба попыталась навести
порядок в решении кадровых вопросов. Как бы мы ни ругали коммунистические
времена, но нельзя не признать: работа с кадрами была тогда на высоте.
Случайные люди во власть попасть не могли.
  С развалом Союза во властные структуры самого разного уровня просто-таки
потоком хлынули авантюристы и проходимцы.
  Скажем, когда отдел кадров СБП просматривал анкеты кандидатов
на должности начальников управлений администрации президента,
то всплывали интереснейшие факты: некоторые кандидаты
попросту присваивали себе награды и звания. Писали в
автобиографиях: награжден медалями в 1991 и 1993 гг. Однако в
Службе государственных наград их фамилий не значилось.
  Кадровые вопросы были пущены на самотек. Назначения
людей на высокие посты не проверяли ни в правительстве, ни в
администрации. Не делалось самое элементарное - запрос в МВД и
ФСБ.
  Только в России такое возможно: лицо с иностранным
гражданством получает доступ к госсекретам. (Я имею в виду
гражданина Израиля, зам. секретаря Совета Безопасности РФ
Березовского. Или председателя Госкомимущества Максима Бойко,
который, по оперативным данным, получил вид на жительство в
США.) Во всех цивилизованных странах власть очень серьезно
относится ко всякого рода проходимцам. У нас же - полная
неразбериха и хаос...
  Березовский и Бойко - лица весьма значительные. Но наш
отдел занимался не только высокопоставленными сановниками.
  Параллельно велась ежедневная, рутинная работа. (Впрочем, именно
из такой рутины и состоит нормальная жизнь оперативника.)
О двух случаях, когда стараниями СБП удалось отсечь от
правительства хоть и мелких, но достаточно опасных
авантюристов, я и хочу рассказать.

                  * * *

  В начале 1995 г. в поле зрения отдела "П" попал некто Петр
Короткевич. Академик Академии естественных наук РФ. Бывший
зампред Экспертного совета при правительстве России. Званий и
титулов у него было больше, чем у английского лорда. В одном из
"высоких" кабинетов он прямо заявил: "Я руководитель группы
консультантов Службы безопасности президента". После этого
добавил, что действует от имени Ельцина и по поручению
Коржакова и ему необходимо ознакомиться с документами рабочей
группы по сопровождению финансовых проектов при председателе
правительства.
  Рабочая группа - организация серьезная. Именно здесь
скапливается вся информация о всевозможных финансовых
проектах, направленных премьеру. Документы группы составляют
если не? государственную, то уж коммерческую тайну точно.
  Разумеется, никакого академика Короткевича в кадрах СБП
не значилось. Как следовало из собранных отделом материалов, Петр
Леонидович Короткевич до 1991 г. работал в НПО "Энергия" и в
Министерстве общего машиностроения СССР. В 1991-м стал
президентом американской фирмы "КорБен Интернэшнл
Импресайдс Корпорейшн" (данные о которой в регистрационной
палате найти мы не смогли).
  В августе 1991 г. тогдашний первый вице-премьер Олег Лобов
пригласил Короткевича в свои заместители по Экспертному совету
при правительстве (Лобов одновременно являлся председателем
этого совета). Короткевич, конечно, согласился.
  Что заставило Лобова пойти на этот поступок, мне
непонятно. Впрочем, зная Лобова, не удивлюсь, если он это сделал
просто так. Не от большого ума, но от чистого сердца. (Зачем,
спрашивается, он приглашал к себе главу "Аум Синрикё" Асахару?
  Тоже по простоте душевной.)
Лафа Короткевича длилась недолго. После того как в августе
92-го на страницах "Независимой газеты" он приписал себе лавры
создания "разработки нового поколения ядерно-стратегических
вооружений", из состава Экспертного совета академика вывели.
  (Кстати, вопрос о незаконности избрания его академиком РАЕН
тоже широко обсуждался на Экспертном совете.) Обиженный
Короткевич пробился на прием к только что назначенному
председателю Экспертного совета Георгию Хиже. Бил себя в грудь и
кричал, что его оклеветали. Но воздействия это не возымело.
  Короткевич оказался на улице. Правда, с властью
расставаться он не захотел. В офисе своей фирмы на Чистопрудном
бульваре академик добился установки телефона правительственной
связи АТС-2. (Что было абсолютно незаконно: установка
"вертушек" у представителей иностранных компаний запрещена.)
Имелся у Короткевича и пропуск в Кремль, куда он регулярно
наведывался. Явно не просто так. Используя старые связи, этот
проходимец пытался решать всяческие проблемы.
  Можно только догадываться, зачем ему понадобились
документы рабочей группы по сопровождению финансовых проектов
при председателе правительства.
  Если бы я был авантюристом подобного толка, то
действовал бы, видимо, по следующей схеме.
  Получив список фирм, которые направили свои предложения
правительству, прошелся бы по этим конторам. Объяснил бы, что
без дополнительного вознаграждения пробить их проекты
невозможно. И за приличную плату предложил бы свою помощь.
  Типичный прием институтских взяточников: собрать с
абитуриентов деньги и пустить все на самотек. Кто-то ведь
наверняка поступит, наивно полагая, что без мохнатой "лапы" дело
не обошлось. Оговорюсь: все это не более чем мои догадки.
  Я же привык оперировать только фактами. Да и не наша
это была задача - выяснять, какие планы строят те или иные
авантюристы. От нас требовалось одно - оградить "Белый дом"
от мошенников разного калибра. Что мы и сделали.
  После того как я доложил Коржакову об этом "племяннике
лейтенанта Шмидта", шеф приказал отобрать у него пропуск.
  Документ изъяли через несколько дней, прямо на проходной в
Спасской башне. Сняли и "вертушку".
  Охота посещать столь высокие заведения пропала у
"академика" надолго...

                  * * *

  Другой авантюрист действовал с еще большим размахом.
  Илхомидин Шокиров не только сумел получить удостоверение-
вездеход, но и выбил себе кабинет в "Белом доме". До июля 1995 г.
  Шокиров работал консультантом Управления по вопросам
гражданства администрации президента. Однако, когда отделу СБП
"К" (это подразделение обслуживало администрацию) стало
известно о теснейших связях Шокирова с криминальными
структурами, со Старой площади его выгнали.
  Как водится, ни служебное удостоверение, ни ключ от сейфа
в кабинете Шокиров не сдал. И вдобавок инициировал письмо
председателя президентской комиссии по вопросам гражданства
Микитаева заместителю руководителя аппарата правительства
Орлову. В письме сообщалось, что Шокиров - исполнительный
директор общественного движения "Конгресс гражданского согласия
в России". И ему позарез необходим кабинет в "Белом доме".
  На удивление Орлов расстарался по полной программе. Мало
того, что Шокирову выделили кабинет, оборудованный связью АТС-2.
  За ним еще и закрепили машину из правительственного гаража. Дали
право заказывать пропуска в "Белый дом".
  Конечно, никаким "гражданским согласием" Шокиров не
занимался. Свое пребывание в Доме правительства он с размахом
использовал для лоббирования интересов всевозможных
коммерческих структур. В одном из ТОО был даже учредителем. А
ТОО это было непростое, - по оперативным данным, фирма
находилась в теснейшей связи с криминальными структурами,
которые занимались торговлей оружием. Короче, Шокиров имел к
правительству не большее отношение, чем бомж из перехода на
Тверской. Но зам. руководителя аппарата Орлова это не тревожило.
  Подобная трогательная забота о людях с подозрительной
биографией не могла пройти мимо нашего внимания.
  Посему Орлов был взят на заметку. В феврале 1996 г.
  удостоверение сотрудника администрации президента у Шокирова
изъяли, а самого выгнали из "Белого дома".
  Возмущаться он даже не пытался. Понимал, что с СБП
шутки плохи.

                  * * *

  За два года работы в "Белом доме" я повидал много
авантюристов и проходимцев. Одни (как герои моего рассказа)
куролесили по-мелкому. Другие наживали целые состояния.
  И не наша вина, что разобраться в основном удалось лишь с
мелюзгой. Большинство настоящих хищников продолжают свою
охоту. Я регулярно вижу их на экранах телевизоров, когда они
вещают о судьбах России, о том, как много сил и здоровья положили
на благо Родины. Единственное, что я могу сегодня сделать, -
рассказать об истинной сути этих людей.

  "ЗОЛОТОЙ" КОШЕЛЬ

  Иногда природа награждает людей весьма говорящими
фамилиями.
  Шахрай, например, в переводе с украинского - "плут, мошенник". Какие еще
характеристики нужны Сергею Михайловичу?
  Фамилия помощника Черномырдина по внешнеэкономическим связям тоже как
нельзя лучше отвечала состоянию души этого человека - Кошель.
  Неудивительно, что помощник премьера пытался всеми правдами и неправдами
набить свой кошель. И без того уже достаточно тугой.

                  * * *

  Для крупных финансовых авантюристов Россия - настоящий лакомый кусок.
Затрата минимума денег позволяет получить максимум прибыли. (Добрая часть
расходов, как правило, уходит на взятки и угощение чиновников.) С подобными
дельцами и СБП, и ФСБ сталкивались неоднократно. Некоторые их схемы были
нам неплохо известны.
  Ну, например, какая-либо несерьезная иностранная компания
с минимальным уставным капиталом предлагает России
беспроцентный и даже безвозмездный кредит. Условие одно -
гарантии правительства. Затем компания страхует сделку в
международных страховых обществах. Срывает ее. Получает
страховку.
  Или другой вариант: мелкая фирма пытается "пробить"
гарантию правительства под крупный кредит. При удачном
стечении обстоятельств находится действительно солидная
фирма, готовая этот кредит предоставить. А мелкая получает
приличный процент от сделки.
  Все упирается в гарантии правительства. Дело в том, что
обычно гарантий "Белый дом" старается никому не давать.
  Получить их можно лишь при одном условии: есть свой,
прикормленный чиновник, готовый лоббировать такое решение...
  В нашем случае все развивалось примерно по такому же
сценарию. В сентябре 1994 г. в правительство поступило письмо от
некой фирмы "Петройл энд Арабко" на имя Черномырдина,
зарегистрированной в княжестве Лихтенштейн...
  "Фирма "Петройл энд Арабко", - говорилось в документе, -
имеет возможность оказать гуманитарную помощь в проведении
социальных программ".
  Иными словами, бизнесмены предлагали правительству
совершено безвозмездно крупную сумму денег на строительство
больниц, школ, дорог и электростанций. С чего бы такая щедрость?
  Стали выяснять.
  По поручению Департамента международного
сотрудничества аппарата правительства резидентуры внешней
разведки навели справки об этой фирме. Оказалось, что состоит она
всего из трех человек; уставной капитал незначителен. И что самое
главное, опыта проведения таких крупномасштабных сделок нет.
  В общем, элементарные аферисты. Правительство от
предложения отказалось.
  Но "буржуи" не отчаивались. В феврале 1995 г. они передали в
"Белый дом" новое письмо, где предлагалось уже 15 миллиардов
долларов безвозмездной помощи.
  Свои посреднические услуги представитель "Петройл энд
Арабко" Рудольфе Вайбль оценил очень скромно - 5% от суммы
сделки. Это 750 миллионов долларов. За такие деньги стоило
побороться.
  Не исключено, что в результате бизнесмены и добились бы
своего. Если бы не наше нежданное вмешательство.
  Прожекты "Петройл энд Арабко" стали последним звеном
недолгой, но очень трудоемкой работы, касающейся близкого
премьер-министру человека - помощника Черномырдина -
Геннадия Кошеля...
  Впервые в поле зрения отдела "П" Кошель попал в самом
начале 1995 г. От наших источников стало известно, что в 1993 г. он
и еще 3 человека учредили в Австрии торговое товарищество с
ограниченной ответственностью "Делия", которое занималось
перепродажей российских сырьевых ресурсов. В качестве взноса в
уставной капитал Кошель внес 17,5 тысячи австрийских шиллингов
(примерно 1,5 тысячи долларов США).
  Мы заинтересовались. Нашу обеспокоенность вызывал
профиль деятельности Кошеля. Все-таки он был помощником
премьера по внешнеэкономическим связям. Полученные документы
торгового суда Вены (нечто вроде нашей регистрационной палаты)
подтвердили: из состава учредителей "Делии" Кошель не вышел.
  Налицо было грубейшее нарушение закона: госслужащий не имеет
права получать деньги в коммерческих структурах.
  За первый квартал 1995 г. торговый оборот фирмы составил
20 миллионов долларов, а ее учредители получили 1,5 миллиона
долларов на руки.
  По имеющимся данным, Кошель был даже оформлен в фирме,
как сотрудник, постоянно находящийся в служебной командировке в
России. Его командировочные затраты, регулярно выплачиваемые
"Делией", составили значительные суммы.
  Кошель был не одинок. Его компаньонами по фирме "Делия"
стали мэр Оренбурга Геннадий Данковцев, директор концерна
"Ориентрикотаж" (бывшая оренбургская трикотажная фабрика)
Леонид Скубков и гражданин Австрии Рудольфе Вайбль (!). Это имя
уже встречалось нам. Именно Вайбль стал управляющим фирмой
"Делия". Он же внес при регистрации самый больший пай - 447
тысяч 500 австрийских шиллингов (около 40 000 долларов).
  Было понятно, что этот деловой человек не преминет
воспользоваться огромными возможностями своего компаньона -
помощника премьера. Тем более что находились они в весьма тесных
отношениях. По имеющейся информации помимо "Де-лии" Кошель
  - Вайбль являлись соучредителями и других западноевропейских
фирм, в частности австрийской "Донау Центер ГМБХ", где Вайбль
занимал должность вице-президента по правовым вопросам, а
также швейцарской "Трансэкшн экспорт-импорт".
  То, что в марте 1995 г. со счетов "Донау Центер" было снят
1 800 000 долларов и тремя чемоданами перевезено в Россию, лишний
раз доказывало: дело не чисто.
  Австрийская полиция даже зафиксировала на видео часть
этой операции: деньги снимают со счета в банке; меняют на
доллары; проносят на борт самолета "Австрийских авиалиний",
который следовал 601-м рейсом по маршруту Вена - Москва.
  Непосредственное участие в перевозке денег принимал наш
старый знакомый Рудольфе Вайбль.
  Круг замкнулся...

                  * * *

  Как вы, наверное, уже догадались, компаньон Кошеля и
представитель "Петройл энд Арабко", выторговывающий себе 750
миллионов долларов за посреднические услуги, одно и то же лицо -
австрийский гражданин Рудольфе Вайбль.
  Свои отношения с помощником премьера этот делец
пытался использовать по полной программе. Именно через Кошеля
он передал в "Белый дом" одно из обращений "Петройл энд Арабко".
  Кошель в свою очередь добился того, чтобы это письмо попало к
нему. Как помощник премьера по внешнеэкономическим связям, он
лично взялся прорабатывать этот вопрос. В помощь себе пригласил
заместителя руководителя черномырдинского секретариата М. И.
  Триногу.
  При поддержке такой "тяжелой артиллерии" австриец
Вайбль наверняка сумел бы добиться своего.
  Убежден, что в случае победы 750 миллионов долларов были
бы поделены между всеми, кто принимал в этом участие. Геннадию
Кошелю достался бы не последний кусок...
  Но жадность фраера сгубила. Мечты о миллионах так
вскружили голову помощнику премьера, что он утратил чувство
страха.
  В марте того же 95-го года нам удалось перехватить
адресованный Кошелю факс. Из его "родного" товарищества "Делия".
  "Братья по оружию" просили Кошеля помочь им заключить
соглашение о поставке в Россию крупной партии сливочного масла.
  Опять же небезвозмездно.
  Эта капля переполнила наше терпение. Если раньше мы
считали, что следует дождаться каких-то более конкретных
действий Кошеля, все задокументировать, то теперь стало понятно
  - медлить больше нельзя.
  Дальнейшее нахождение Кошеля в "Белом доме" могло бы
дорого обойтись государству. Коржаков, который с самого начала
операции был в курсе всего, позвонил Черномырдину. Попросил, чтобы
премьер принял меня.
  В назначенное время я вошел в режимную зону. Открыл
тугую дверь.
  Второе лицо в государстве читало подготовленную отделом
"П" справку очень долго. Наконец сняло очки и воскликнуло:
  - Не может быть! Я знаю этого человека.
  - Как не может, Виктор Степанович. Вот все документы.
  Черномырдин пробежал глазами бумаги, устало потер лоб и
изрек:
  - Какой негодяй!.. Не волнуйтесь, я разберусь. И разобрался.
  Через некоторое время он вновь вызвал меня.
  - Кошель все отрицает. Утверждает, что, как только
пришел в правительство, тут же подал заявку на выход из числа
акционеров. Просто документы очень долго идут.
  О попытках лоббировать интересы западных фирм
Черномырдин не произнес ни слова. Видно, ему самому было
невыгодно поднимать эту тему. Потом я понял почему.
  - Кошель плакал, как ребенок. Просил его простить.
  "Больше всего, - говорит, - мне стыдно за то, что я подставил
вас". И тем не менее я приказал ему написать заявление "по
собственному".
  Геннадий Кошель действительно написал заявление. С
должностью черномырдинского помощника ему пришлось
проститься. Но только с должностью. Из "Белого дома" его так и
не выгнали. Сделали представителем Оренбургской области в
правительстве. (Благо, в Оренбурге он начинал свою карьеру. Прошел
от второго секретаря Центрального райкома ВЛКСМ до зав.
  отделом обкома партии.) Такими людьми, как Кошель, не
бросаются. Уже после увольнения из Службы я узнал: как только
СБП разогнали, Кошель вновь всплыл на поверхность. Его
назначили... руководителем секретариата вице-премьера и шефа
аппарата правительства, "всемогущего" НДР-овца Владимира
Бабичева.
  Недаром в народе говорят: рыбак рыбака видит издалека.
  Стоит ли удивляться тому, что после выхода моего
интервью в "Московском комсомольце", где я вкратце рассказал
историю Кошеля, Черномырдин весьма бурно отреагировал на
публикацию.
  - Никого там, ничего, - кричал с трибуны премьер-
министр. - Ни коррупции не было. Просто нужно было наехать
какой-то частью на Черномырдина. Все ко мне подбирались со всех
сторон. Это мракобесие, которое разворачивается и цепляет,
выдергивает по одному.
  Однако рисковать и на сей раз не стал. Убрал Кошеля из
правительства в ..."Газпром". Как говорится, газета помогла.

  ВЕЧНЫЙ И. О.

  Народная примета гласит: пришла весна или осень - жди президентского
"похода против коррупции".
  Правда, "походы" эти носит весьма оригинальный характер.
Высокопоставленных чиновников, снятых в ходе таких кампаний, можно
пересчитать по пальцам - Кобец, Кох, Ильюшенко, Казаков, Бойко.
  Все остальные "бизнесмены от власти" продолжают
разъезжать на машинах с мигалками и трехцветными номерами. И
ждать очередной весны или осени, как дети в пионерлагере ждут
вечернего показа художественного фильма "Призрак замка
Моррисвиль". Показушность походов известна им слишком хорошо...
  Дело бывшего и. о. генерального прокурора Ильюшенко,
безусловно, войдет в историю России: никогда еще в камере СИЗО не
оказывался человек столь высокого ранга, вдобавок поставленный
отвечать за закон.
  Журналисты неоднократно писали на тему вечного и. о.
  Подробности его уголовного дела достаточно известны. Но то, что
предшествовало снятию и аресту и. о., в действительности знает
очень ограниченный круг людей.

                  * * *

  Почему-то многие считают, что дело Ильюшенко имело под
собой чисто политическую подоплеку: то ли и. о. генпрокурора
перешел кому-то дорогу, то ли "банду Коржакова" не устраивала его
позиция, то ли что-то еще...
  Ерунда! Будучи непосредственным участником всей этой
истории (и даже в некотором роде ее зачинателем), уж я-то точно
знаю, откуда растут ноги. Никакой политической подоплекой в деле
Ильюшенко и не пахнет. Обычная уголовщина...
  Все началось с разработки шефа черномырдинского
секретариата Петелина. Среди прочих вопросов нас интересовало, с
кем еще из коммерческих структур кроме АО "Проминформбизнес"
связана правая рука премьера.
  Проанализировав всевозможные материалы, мои ребята
пришли к выводу: чаще других в "Белый дом" "нырял" "Балкар-
Трейдинг". Все нити замыкались именно на Петелине.
  Мы стали собирать информацию об этой структуре,
запросили документы в ФСБ и МВД, активизировали агентуру.
  Скоро подоспели результаты. Из ФСБ и РУОПа Московской
области нам сообщили, что разработки по "Балкару" ведутся. Глава
фирмы Петр Янчев подозревается в контрабанде, хищениях,
укрытии доходов от налогов.
  Тогда впервые в этих материалах и всплыло имя Ильюшенко.
  Спецслужбы располагали информацией о купленных им у Янчева
автомобилях за бесценок, о специально привезенной в подарок и. о.
  импортной мебели. Существовали и записи телефонных разговоров
Янчева и Ильюшенко, дающие четкое представление об истинных
отношениях двух "добропорядочных" граждан. (Впоследствии все
это легло в уголовное дело.)
К сожалению, руководство ФСБ и РУОПа не решалось
направить эти материалы в прокуратуру. Да и кому направлять?
  Самому же Ильюшенко?
  Генералы явно хотели дождаться лучших времен. Пришлось
действовать нам.
  - Я просто не могу поверить, - сказал Коржаков, когда я
принес ему справку, составленную по информации коллег. - Этого не
может быть.
  - А что нужно, чтобы вы поверили?
  - Дай оригиналы документов. Через несколько дней я показал
ему "сводки" телефонных переговоров. И понеслось...
  Реакция Коржакова понятна: когда человека, поставленного
надзирать за исполнением законов в стране, обвиняют в коррупции,
это похоже на театр абсурда или уличение вегетарианца в
каннибализме.
  Однако серьезных материалов на Ильюшенко было так много,
что всякие сомнения отпадали: коррупция налицо. Как потом
документально установило следствие, семейству и. о. генерального
прокурора перепало от коммерсанта Янчева 4 машины "Жигули"
("девятки" и "девяносто девятые") и 2 джипа "Чероки". Все
автомобили были проданы Ильюшенко по нереально низким ценам
(скажем, джип стоил 180 миллионов, Ильюшенко же он достался
всего за 20).
  Поставлял Янчев и более мелкие вещи, например пылесосы.
  Прослушка зафиксировала разговор двух друзей, когда Ильющенко без
тени смущения заявлял коммерсанту:
  - Я у тебя на складе пылесос видел, так ты мне его привези.
  Допускаю, что одними пылесосами и машинами дело не
ограничивалось. Впрочем, доказать что-либо еще следствие не
смогло. Жаль. Совершенно очевидно, что помощь и. о. генерального
стоила много дороже. Ведь стараниями Ильюшенко мало кому
известная фирма "Балкар-Трейдинг" стала одним из крупнейших
спецэкспортеров российской нефти. И. о. организовывал для Янчева
встречи с руководителями высшего ранга (председателем
Таможенного комитета Кругловым и его первым замом Кругликовым,
министром внешней экономики Давыдовым), ввел его в мир большой
политики и больших денег. Лишь благодаря протекции Ильюшенко
"Балкар-Трейдинг" получила от правительства право на экспорт 2
миллионов тонн сырой нефти (произошло это после визита к
Давыдову). Подобных примеров масса...
  Оперативные записи телефонных переговоров Янчева -
Ильюшенко, которые я принес Коржакову, окончательно убеждали:
  отношения этих двух людей выходят за рамки всяких приличий.
  Ильюшенко настолько был уверен в собственной неприкасаемости,
что позволил себе полную свободу выражений.
  Вот запись беседы, состоявшейся 24 декабря 1994 г. Незадолго
до этого в квартиру "главного законника" привезли импортную
мебель, "организованную" Янчевым. Собрать ее мастера не смогли,
так как "забыли фурнитуру". И Ильюшенко устроил настоящую
истерику... ИЛЬЮШЕНКО: Петр Викторыч, ты сегодня у кого в
"Белом доме" был?
  ЯНЧЕВ: Я был у Зверева. (Руководитель Департамента
экономики аппарата правительства РФ. - В. С.)
И. (посвистывая): У тебя, видимо, пропуск есть туда?
  Я.: Куда?
  И.: В "Белый дом".
  Я.: Звоню, и заказывают.
  И.: И заказывают, да?.. Ладно... хорошо. (Пауза.) В общем,
так. Знаешь что, я в последнее время... в последнее время... Я больше
просто не хочу говорить на эти темы. (Пауза.) Понимаешь, у меня
пропадает желание говорить на любые темы. То ты забываешь, то
ты не соизволишь сделать. То ты мне говоришь о том, что...
  Я.: Подожди, Леш... во-первых...
  И.: Подожди минуточку...
  Я.: Во-первых... во-первых... что я не соизволил сделать?..
  И. (срываясь на крик): Ты мне... ты мне эту компанию
посоветовал? Значит, ты за все отвечаешь! Если ты посоветовал. У
нас так делается. Понимаешь, в нашей команде так делается!
  (Пауза.) Так вот, я хотел бы все-таки узнать. По поводу того,
заберут это завтра или... Или ты привезешь фурнитуру. Я хочу
просто знать. Ты мне скажи, чтобы я...
  Я.: Во-первых, я не привожу фурнитуру, Алексей Николаевич,
понимаете! Не изготавливаю... И.: Так.
  Я.: Во-вторых, значит, ее привозит тот, кто поставляет
это хозяйство.
  И.: Так.
  Я.: И то, что, значит, она была принята на склад, это не
говорит о том, что я ее поставил. Это разные совершенно вопросы.
  И.: Так. (Пауза.) И что дальше?
  Я.: А дальше то, что... суббота, сегодня. Искать фурнитуру,
значит, так...
  И.: Петр Викторыч, значит, давай так. Если ты этот
вопрос не решишь, на этом все закончится. Все твои посещения
"Белого дома", меня лично и всех остальных. Вот это я тебе
гарантирую! Так нельзя мне нервы портить! (Вешает трубку.)
Культуры и такта Алексею Николаевичу было явно не
занимать...

                  * * *

  Прошел всего день после того, как я передал Коржакову
"сводки" телефонных переговоров. Вдруг под вечер звонок - на
проводе мой шеф:
  - Валерий Андреевич, медлить нельзя. Давай встречаться
прямо сейчас. Я возвращаюсь из "Внуково", по дороге тебя подхвачу.
  Ровно в 22.00 "Волга" с затемненными стеклами
притормозила у гостиницы "Мир". Рядом с Коржаковым сидел
Барсуков. Минут через 15 мы уже входили в здание президентского
клуба на Воробьевых горах.
  Все то время, пока Барсуков читал справки и "сводки", лицо
его не выражало никаких эмоций. Он методично просматривал
бумаги, молча откладывал в сторону уже прочитанное. Терпение
Михаила Ивановича лопнуло лишь когда, когда он дошел до эпизода с
выцыганенным у Янчева пылесосом.
  - Как! - неожиданно вскричал Барсуков. - И пылесос
тоже! Крохобор! Сволочь! А я-то думаю, откуда у него доллары!
  Представляешь, - обратился он к Коржакову, - играли мы тут
как-то в биллиард, вдруг Ильюшенко говорит: давайте делать
ставки по пятьдесят долларов. Я ему: покажи, - он из кармана
моментально достал купюру.
  - Что будем делать, Миша? - спросил А. В. - Надо к шефу
идти...
  - А чего к нему ходить? Помнишь, мы с тобой принесли ему
материалы по тому делу (Михаил Иванович, видимо, умышленно не
стал уточнять в моем присутствии, по какой причине они были у
президента. Осторожность - основное качество Барсукова. - В.
  С.), он почитал, взял со столика какой-то сувенир, повертел в руках и
вышел. И всё..
  - Но и так оставлять тоже нельзя. Барсуков несколько
минут помолчал, потом произнес:
  - Ну, ладно. Давай пойдем... В очередной раз... Этот
исторический диалог, во многом определивший дальнейшую
арестантскую судьбу Ильюшенко, состоялся в феврале 95-го. И. о.
  генерального же был отправлен в отставку только в октябре того
же года. Без малого девять месяцев потребовалось для того, чтобы
уволить окончательно зарвавшегося и. о.
  Со слов Коржакова я знаю, что к президенту они с
Барсуковым идти не захотели. Опасались, что Ельцин, как обычно,
положит все материалы под сукно и не тронет своего любимца.
  Для начала решили поговорить с самим Ильюшенко.
  Шеф пригласил к себе "законника". Без обиняков сказал:
  - На тебя есть определенные компрометирующие
материалы. Мой добрый совет: пиши заявление "по собственному".
  Не уйдешь - все покажем президенту. Тебе же хуже будет...
  Ильюшенко пригорюнился и промямлил:
  - Я подумаю...
  Думал он очень долго...
  Одновременно московское управление ФСБ активизировало
свою работу по "Балкару". Янчев заволновался. Позвонил Ильюшенко:
  - На меня наезжают. Помоги!
  - Кто посмел?
  - Какой-то опер.
  И. о. рассвирепел:
  - Да я этого опера сгною!
  Стал требовать у руководства ФСБ материалы, касающиеся
Янчева.
  - Пусть его пошлют куда подальше. Это противозаконно,
  - отрезал Коржаков, узнав о телодвижениях Ильюшенко.
  И вновь пригласил и. о. на беседу:
  - Как же так, Алексей Николаич? Ты ведь обещал подумать
о заявлении, а вместо этого требуешь документы по своему другу
Янчеву. Неожиданное направление приняли твои мысли.
  В ответ Ильюшенко завел старую песню коррупционеров всех
времен и народов:
  - Александр Васильевич, зачем раздувать? Ни к чему.
  Давайте, все нормально решим. По-людски...
  - Так ты будешь заявление писать? И. о. поерзал на стуле и,
не глядя шефу в глаза, выпалил:
  - Мне президент верит. Я буду работать, пока он мне лично
не прикажет уйти!
  Стало понятно: малой кровью развенчать и. о. генерального
не получится. Он не оставил себе выхода и вынудил нас действовать
иначе.
  Вскоре следственное отделение УФСБ по Камчатской
области возбудило уголовное дело по факту нарушения "Балкаром"
таможенных правил. Материалы по Янчеву - Ильюшенко из
оперативных превратились в следственные.
  Захватив толстую папку взрывоопасных бумаг, Коржаков с
Барсуковым пошли на прием к президенту. Ельцин, на удивление,
отреагировал очень спокойно. Только поинтересовался:
  - А кандидат на место генерального есть?
  - Пока нет, - честно ответил мой шеф.
  - Ищите...
  Коржаков вызвал меня:
  - Ты ведь работал с прокурорскими? Подумай, кого мы
можем предложить взамен Ильюшенко. Но только смотри -
чтобы был абсолютно "чистым".
  - Такая кандидатура есть.
  Коржаков удивился... Внимательно посмотрел мне в лицо.
  - Пономарев Геннадий Семенович, бывший прокурор Москвы.
  - Так его же сняли!
  (В марте 95-го Ильюшенко своим распоряжением уволил
Пономарева. Произошло это после того, как Ельцин, возмущенный
убийством Листьева, вскричал: надо освобождать прокурора города.)
  - Это большая кадровая ошибка. И я и мой зам. знаем
Геннадия Семеновича как исключительно честного, принципиального
человека. Коржаков задумался:
  - Ты представляешь себе, как это будет выглядеть? Только
что сняли. И тут же - повышение?
  - Ну и что. Наоборот, президенту это только в плюс. Да, он
снял Пономарева, но потом разобрался и исправил свою ошибку...
  - Сверхавантюрный план... Но... В общем, поговори сперва с
Пономаревым - он же наверняка обижен...
  Геннадий Семенович действительно был обижен на
президента, и не без оснований: сняли его совершенно незаслуженно.
  Я несколько раз встречался с Пономаревым, уговаривал его
вернуться. Все напрасно. Он был непреклонен. Даже от предложения
стать заместителем генерального Геннадий Семенович отказался:
  - Я отлично представляю себе нравы, которые царят в
Кремле. Карманным прокурором я никогда не был и стать уже не
смогу. А другой там не нужен... Единственное, что он сделал, -
порекомендовал другого.
  - В нашей системе трудно найти подходящего человека, -
грустно сказал Пономарев, - Но за одного человека я могу
поручиться - это Юрий Ильич Скуратов, директор НИИ проблем
укрепления законности и правопорядка генпрокуратуры. Кстати,
член коллегии ГП.
  В тот момент Скуратов был в отпуске, в Чите. Однако
Пономарев его нашел, осторожно навел мосты. Юрий Ильич, в
принципе, дал согласие.
  В конце весны Скуратов пришел к Коржакову. Нам обоим
кандидат понравился. Приятный в общении человек, настоящий
интеллигент.
  - Вы можете представить нам свою концепцию
деятельности генпрокуратуры? - спросил у него Александр
Васильевич.
  Скуратов кивнул головой.
  Концепция, изложенная на двух страницах, была готова уже
на другой день. Юрий Ильич отдал мне ее у проходной "Белого
дома"...

                  * * *

  С этой минуты началась обыкновенная рутинная работа.
  Кандидатуру Скуратова требовалось согласовать со всеми
официальными чиновниками. Правда, в абсолютном большинстве его
назначение поддерживалось. В пользу Скуратова высказался
помощник президента Краснов, первый помощник Илюшин.
  В октябре 1995 г. президент впервые огласил его имя на
Совете Федерации. Сенаторы Скуратова утвердили - на фоне
Ильюшенко он однозначно выигрывал.
  Прежний и. о. был отправлен в отставку. Незадолго до этого
(13 сентября) генпрокуратура арестовала его друга и соратника
Янчева. В феврале 96-го Ильюшенко к нему присоединился: он был
помещен в следственный изолятор "Лефортово". В обвинительном
заключении, подготовленном следственной бригадой генеральной
прокуратуры, Алексею Николаевичу инкриминируется
взяточничество и использование служебного положения в личных
целях...
  Я заранее предвижу недовольные возгласы некоторых
граждан, которые прочтут эту главу.
  - Ага! - вскричат эти граждане. - Мы же говорили: майор
КГБ Коржаков и его опричники руководили страной. Снимали
неугодных чиновников и назначали своих выдвиженцев.
  Ответ на поверхности: и Коржаков, и я - люди военные.
  Президент приказал нам подыскать кандидата на место
генпрокурора. Мы эту задачу выполнили. Причем неплохо. Скуратов
возглавляет генпрокуратуру уже больше двух лет. За это время в его
честности не усомнился, по-моему, никто.
  На первом месте для нынешнего генерального - закон и
никаких гвоздей.
  Даже под "давлением превосходящих сил противника"
Скуратов умудряется не идти против своей совести. Это отчетливо
видно на примере с коробкой из-под "ксерокса".
  Будь на его месте Ильюшенко, уголовное дело возбудили бы не
по факту выноса 500 тысяч долларов, а против Коржакова и
Барсукова, которые-де "превысили свои служебные полномочия". У
Скуратова хватило духу провести проверку наших действий в
соответствии с законом. Дело возбудили, но в отношении
"активистов" штаба.
  Чего это стоило генеральному - можно только
догадываться...

  ЦЕЛИННИК ЗАВЕРЮХА 

  С сельскохозяйственными реформами России не везло никогда. Ни Александр
"Освободитель", ни Николай "Кровавый", ни один из большевистских вождей как
ни пытались, но так и не сумели воплотить реформы в жизнь. Все осталось
только на бумаге: и "перегоним Америку по количеству мяса и молока", и
"продовольственной программе быть".
  Почему сельское хозяйство развалили в прежние времена - я
не знаю. Этот вопрос - к историкам. А вот отчего сегодняшняя
деревня висит на краю пропасти - мне понятно. Да потому что во
главе агропромышленного комплекса страны был поставлен такой
человек, как Александр Харлампиевич Заверюха...

                  * * *

  Вы наверняка помните популярный советский фильм "Иван
Бровкин на целине". Румяную агитку, повествующую о героическом
труде на неосвоенной земле, с песнями, плясками и любовными
передрягами. Фильм снимался в оренбургских степях, в совхозе
"Комсомольский".
  Вряд ли создатели картины могли предположить, что
пройдет всего-навсего 30 лет и председатель этого совхоза станет
одним из руководителей государства. Правда, кинопредседатель и
председатель настоящий отличаются друг от друга, как небо и
земля. Первый - передовой, идеологически выдержанный
руководитель, бывший фронтовик и партработник. Трудится не
покладая рук, заботится о людях как о родных. В редкие минуты
отдыха душевно поет патриотические песни. Фамилия его, если не
ошибаюсь, Барабанов. Второй - Александр Харлампиевич Заверюха.
  По иронии судьбы в 1968- 1979 гг. он действительно возглавлял
"Комсомольский". Только вот на героя экрана явно не тянет...
  Отдел "П" серьезно занимался анализом деятельности
Заверюхи на посту вице-премьера правительства, куратора
агропромышленного комплекса. Перечислять его "подвиги" можно
долго-долго. Остановлюсь лишь на нескольких.
  В октябре 1994 г. при Министерстве сельского хозяйства и
продовольствия по инициативе Заверюхи была создана Федеральная
продовольственная корпорация (ФПК). Во главе ФПК встал некто М.
  М. Абдулбасиров. По должности - одновременно первый
заместитель министра Минсельхозпрода. Задачи на ФПК были
возложены серьезные: развитие и госрегулирование
продовольственного рынка, обеспечение эффективности вложения
бюджетных средств. Однако за полтора года, прошедших после
создания ФПК, никаких существенных изменений не произошло. В
1995 г. Россия импортировала 40% сельхозпродукции. По оценке
специалистов НИИ конъюнктуры, это означало полную потерю
страной продовольственной независимости. Максимально
допустимый в мировой практике предел ввоза сельхозпродуктов -

                30%.

    На работу ФПК под гарантии правительства было выделено
кредитов на общую сумму 3 триллиона рублей. После реализации
продукции в казну вернулось только 18 миллиардов. Остальные деньги
на июнь 1996 г. распылились. Делалось это при непосредственном
участии ставленника Заверюхи - Абдулбасирова.
  Основную часть средств ФПК использовала не по
назначению. Она переводила их на счета посреднических
коммерческих структур, которые вскоре закрывались или объявляли
себя банкротами. Метод известный. Например, именно таким
путем налево ушло 125 миллиардов через московскую фирму "М-Фуд",
8 миллиардов через столичное АОЗТ "Дест", 12 миллиардов через
фирму "Росарт" (Московская область). Другой способ хищения тоже
не отличался оригинальностью. Им пользовались преступники еще
советских времен, потенциальные фигуранты органов БХСС.
  ФПК заключала договоры с коммерческими структурами. Всё
честь по чести. Кроме одного - истинные объемы поставок не
соответствовали тем, что фигурировали в документах. В январе
1996 г. астраханская фирма "Выбор" получила 17 миллиардов рублей
за 20 тысяч тонн зерна. Однако 20 тысяч тонн у "Выбора" просто
не было. Аналогичную аферу прокрутили с волгоградскими ТОО
"Вита" и АОЗТ "Группа-Сарепта" (24 и 5 миллиардов рублей
соответственно).
  Немалые деньги чиновники ФПК зарабатывали и на
искусственном завышении цен. Если Москва закупала сливочное
масло по 8 - 10 тысяч рублей за килограмм, то ФПК - за 14- 16
тысяч. После прохождения через долгую сеть посредников цена его
возрастала до 20- 24 тысяч. Дошло до того, что Заверюхе пришлось
лично потребовать, чтобы цена была снижена до 12 тысяч. 80
миллиардов рублей, уплывшие в результате накруток, он отнес на
"непредусмотренные убытки агропромышленного комплекса".
  Не надо думать, что Заверюха не понимал происходящего.
  Понимал прекрасно. Его неоднократно информировали о творящемся
беспределе, но никаких мер он не принимал. Наоборот, покрывал
абдулбасировскую группу. Руководителя ФПК окружали люди, мягко
говоря, одиозные. Скажем, его заместитель Лизунов привлекался
ранее к уголовной ответственности за хищения в особо крупных
размерах.
  Когда в 1996 г. на заседании правительственной
продовольственной комиссии работа ФПК была признана
неудовлетворительной и над Абдулбасировым навис дамоклов меч
правосудия, вице-премьер не только сумел отвести от своего
протеже "беду", но и "пробил" решение правительства о погашении
задолженности по кредитам в размере 3 триллионов за счет
бюджетных средств, выделенных Минсельхозпроду.
  Арифметика нехитрая. Всего на 1996 г. министерству было
выделено из казны 11,5 триллиона. Три из них ушло на то, чтобы
покрыть воровство главных "крестьян" страны. По вине
Абдулбасирова и Заверюхи деревня лишилась тысяч тракторов,
веялок. Сотни тысяч настоящих, не сановных крестьян остались без
зарплаты.
  В старое время за такие вещи руководители
Минсельхозпрода были бы как минимум арестованы. Но Абдулбасиров
лишь безнаказанно уволился "по собственному желанию". Его место
занял В. Н. Чаплыгин. Последний, возглавлявший до того
волгоградский филиал ФПК, был активным участником хищения
крестьянских денег. Его новоиспеченный заместитель - Ю. А.
  Лысенко - тоже неплохо нагрел руки на кредитах. ТОО "Инсайд",
которым он руководил, использовало не по назначению 10 миллиардов
рублей.
  Однако Заверюху это не тревожило. Он отлично понимал,
что "замазанными" людьми управлять куда легче, чем честными.
  Один из помощников вице-премьера - Г. Г. Мазаев помог получить
льготный кредит в 18 миллиардов рублей директору птицефабрики
"Ливийская" (поселок Яйва, Пермская область). Миллиард из них
директор "птички" пустил на строительство личных коттеджей,
покупку машин. Помощник Мазаев тоже не остался внакладе.
  (Кстати, материал о злоупотреблениях Мазаева и других
работников аппарата правительства мы направили в генеральную
прокуратуру, где были возбуждены уголовные дела.)

                * * *

  В отношении Абдулбасирова и о негативных аспектах
кадровой политики Заверюхи отделом "П" были подготовлены
справки. Мы писали их для президента, однако события 20 июня
помешали нам довести информацию до адресата. С удовольствием
делаю это сейчас.
  Заверюха покинул "Белый дом" только в марте 1997 г., при
очередной реорганизации кабинета министров. Своей сегодняшней
жизнью он доволен, чувствует себя неплохо. Здоров, гладок и
довольно упитан. То же и Абдулбасиров.
  Занервничали оба гражданина только после того, как в
"Московском комсомольце" я вкратце поведал об их делах. Заверюха
пришел в редакцию одной центральной газеты. Все категорически
отрицал.
  - Стрелецкий - это мерзавец, - вопил бывший вице-
премьер. - В правительстве только и занимался, что
лоббированием. Очередной проходимец! Никакими охранными делами
он не занимался, у него бы и ума не хватило.
  Далее Заверюха рассказал душещипательную историю о том,
как я приходил к нему, чтобы пролоббировать интересы
дальневосточных рыбаков. Просил пристроить "своих" людей.
  Услышав это, я долго смеялся. Дело в том, что с Заверюхой я
лично не знаком.
  Что же касается проблем рыбной отрасли, то здесь
Александр Харлампиевич осведомлен куда лучше меня. Недаром он
пропихнул на должность председателя Госкомрыболовства некоего
Родина. Думаю, о похождениях Родина, его отношениях с японцами,
массовой системе взяток в рыболовной системе вы еще услышите. И
очень скоро.
  Абдулбасиров был более осторожен. Он втихую встретился
со мной. С кавказской предупредительностью рассказал, как много
делала ФПК для сельского хозяйства страны, и добавил:
  - Что ж вы так! Все ведь воруют. Ни одна ФПК. Напишите
лучше о других.
  Ни Заверюхе, ни Абдулбасирову я ничего возражать не стал.
  Зачем зря сотрясать воздух? Мой ответ они вполне могут
прочитать в этой книге...

  БРИЛЛИАНТОВАЯ "НОГА"

  В советские времена я очень любил киножурнал "Фитиль". Особенно нравились
мне сюжеты о бесхозяйственности. О том, как из-за халатности разных
начальников страна теряет тысячи, а то и миллионы. Нравилось, понятно, не
то, что страна теряет. А то, что этих начальников прижимают к ногтю и
наказывают.
  Раньше кое-кого действительно наказывали. Сегодня бесхозяйственность и
разгильдяйство руководителей правительства приводят к огромнейшим убыткам с
ужасающим постоянством. И никого при этом не наказывают. Как тут не
вспомнить стихи Алексея Константиновича Толстого: "Земля наша богата,
порядка лишь в ней нет"! Написаны они было еще не в XIX веке, а
актуальности не потеряли и до сих пор.

                  * * *

  Когда в Россию пришла "демократия", многие западные
инвесторы решили, что наконец-то настал их час. Богатства
огромной страны манили их так же страстно, как девица с обложки
порножурнала манит неполовозрелых подростков.
  Одним из таких наивных романтиков был швейцарский
бизнесмен Нессим Д. Гаон, президент компании "Нога С. А.". Гаон в
деловом мире отнюдь не новичок. И его самого, и его фирму отличали
солидная репутация, достаточный вес в финансово-политических
кругах. Вдобавок Гаон был заметной фигурой в международном
еврейском движении.
  Однако на этот раз чутье подвело бизнесмена. Откуда ж ему
было знать, что такое загадочный русский характер? А начиналось
все весьма мажорно. 12 апреля 1991 года, в День космонавтики,
компания "Нога" и правительство РСФСР в лице первого вице-
премьера Г. В. Кулика подписали кредитное соглашение. Согласно
документам, "Нога" должна была предоставить России кредиты на
общую сумму 1,5 миллиарда долларов (без малого). В свою очередь
наша страна взяла на себя обязательство погашать кредиты
поставками нефтепродуктов.
  Иностранцы свое слово сдержали. На деньги "Ноги" (где-то
на 897 миллионов) были закуплены продукты питания, одежда, обувь,
лекарства, сельскохозяйственные удобрения (в тот период всеобщего
дефицита любая ложка приходилась к обеду). Мы же - нет. В 1991
  - 1993 гг. российская сторона передала фирмачам нефтепродуктов
на 597 миллионов "зеленых". Поставки при этом периодически
запаздывали, нередко срывались. А в 1993 г. прекратились и вовсе.
  Швейцарцы оказались в интересной ситуации. За свои
собственные деньги им пришлось терпеть серьезные убытки. Но они
не отчаивались. Слали письма в российские министерства,
ведомства, пытались объяснить, что ТАК делать нехорошо.
  Требовали возвратить их 300 миллионов.
  Наивные!
  Правда, клок шерсти с паршивой овцы получить им все же
удалось - по личному распоряжению первого вице-премьера
правительства Шохина "Ноге" выделили 30 миллионов долларов.
  Ничего не скажешь - барский подарок. Но 30 миллионов "Ногу" не
устроили. Швейцарцы хотели получить все, что им причиталось.
  Долгая бумажная волокита, обращения в Минфин, МВЭС и
правительство результатов не давали. Один чиновник кивал на
другого, другой на третьего. И так без остановки. В конце концов
президент "Ноги" Гаон был вынужден написать лично Президенту
РФ. Широкой огласки скандала он не желал.
  Ельцин отреагировал резко.
  "Я не берусь категорично оценивать действия сторон ни с
правовой, ни с деловой, ни с этической точки зрения, поскольку могут
быть еще и другие, не известные мне обстоятельства, - говорится
в его резолюции, адресованной Черномырдину, - но такие ситуации,
убежден, не будут притягивать деловых людей в Россию.
  Объясните мне эту ситуацию. Я хочу понять, кто здесь
больше прав или виноват".
  Прошел ровно год. Ничего не изменилось. И Шохин, и первый
заместитель министра финансов А. П. Вавилов (они были
уполномочены правительством представлять интересы "Белого
дома" в сваре с "Ногой") продолжали действовать по принципу: кому
должен, всем прощаю.
  Гаон обратился к президенту во второй раз. Ельцин
рассвирепел.
  "Мое поручение годичной давности осталось невыполненным.
  Найдите виновников этой волокиты и накажите, - отписал он
премьеру в августе 1994 г. - Еще раз прошу разобраться, наконец, в
этом деле и довести его до завершения".
  Что представляет из себя рассерженный Ельцин, сановники
знали хорошо. (Нечто вроде медведя, разбуженного в период зимней
спячки.) И авральном порядке они кинулись разбираться и завершать.
  4 сентября 1994 г. первый зам. министра финансов Вавилов
отдал в правительство письмо, где сообщал, что "Нога" снизила
сумму иска с 277 до 211 миллионов долларов и что российская
сторона может выдвинуть "Ноге" встречный иск на 157 миллионов.
  А то и 260: дескать, швейцары нам тоже кое-что должны.
  Кавалеристский темп Вавилова на Черномырдина
впечатления не произвел. К анализу ситуации он подключил первого
вице-премьера О. Н. Сосковца, и. о. генерального прокурора А. Н.
  Ильюшенко, директора ФСК С. В. Степашина, начальника
Государственно-правового управления президента Р. Г. Орехова.
  Массированная мозговая атака удалась. Было решено создать две
рабочие группы. Одна возьмется проверить все бухгалтерские и иные
документы соглашений с "Ногой". Вторая выяснит прочие
обстоятельства и поймет, кто виноват в случившемся.
  Вскоре группа под командованием начальника ГПУ Орехова
доложила премьеру: Россия действительно должна "Ноге" примерно
160 миллионов. По договоренности со швейцарцами часть долга мы
можем компенсировать деньгами. Другую часть (причем большую) -
посредством реализации совместных проектов.
  Распоряжением правительства вице-премьеру, министру
внешней экономики О. В. Давыдову поручено "подписать соглашения
об урегулировании разногласий, разрешив вносить изменения, не
имеющие принципиального характера". Казалось бы, всё понятно.
  Тяжба закончилась. Ан нет. Министр Давыдов заключать какие-либо
соглашения с "Ногой" отказался. Свое нежелание он даже не
удосужился как-то мотивировать.

                  * * *

  Параллельно с этой затяжной бюрократической интригой в
Люксембургском трибунале слушался иск "Ноги" к российскому
правительству. Устав от бесконечных обещаний, Гаон решил
вернуть свои деньги по суду. Тем более что в его руках было
неоспоримое доказательство правоты - Распоряжение
правительства о создании специальной комиссии по урегулированию
конфликта, где Черномырдин косвенно признавал государственный
долг.
  Как попал этот документ к Гаону? Это мы и пытались
выяснить. Распоряжение было закрытое, с грифом "не для печати".
  С подлинника, который Бабичев спрятал в сейф, сняли всего две
копии. Одна ушла в Минфин, Вавилову, другая - в аппарат
начальника Главного правового управления президента Орехова.
  По имевшейся у нас оперативной информации один из
высокопоставленных российских чиновников (имя его не называю,
так как это были всего лишь оперативные наработки) вышел на
Гаона. Предложил ему "руку и сердце". Утверждал, что может
поспособствовать швейцарцу вернуть деньги. Для этого он даже
готов был встретиться с президентом, объяснить ситуацию,
добиться выгодного для Гаона решения. Плюс к этому отстранить
от дела Вавилова.
  24 октября 1994 г. Гаон и два его зятя специально приехали в
Москву. На секретные переговоры с предлагавшим свои услуги
чиновником. Косвенное подтверждение таких телодвижений мы
обнаружили в очередном письме Гаона на имя Ельцина. Бизнесмен
среди прочего упомянул, что в Москве с ним неофициально общался
некий представитель "Белого дома". Предлагал решить вопрос в
частном порядке в обмен на существенную сумму. К сожалению (или
к счастью?), ничего у таинственного представителя не получилось.
  Плетью обуха не перешибешь.
  В результате "бизнеса" с Россией "Ноге" были нанесены
серьезные финансовые убытки. Один из кредиторов подал на нее в
суд.
  Если бы суд признал "Ногу" банкротом, валютные средства в
размере 280 миллионов долларов, которые были арестованы на
счетах российских организаций за рубежом, пошли бы на погашение
долгов этой компании.
  Счета 12 российских правительственных и
неправительственных структур были арестованы еще в 1994 г.
  трибуналом округа Люксембург. Произошло это после того, как
"Нога" обратилась с иском к Правительству РФ. Немаловажная
подробность: по оперативным данным, среди прочих были
арестованы и личные счета Шохина и Вавилова. Их номера стали
известны "Ноге " в ходе частного расследования ее службы
безопасности.
  Теперь уже можно признать: мы встречались с
представителями "Ноги" и предлагали предоставить нам
информацию о счетах Шохина и Вавилова с гарантией, что эти
материалы станут поводом для самого серьезного разбирательства;
более того, мы обязались доложить о них Ельцину. Все безуспешно.
  Швейцарцы перестали доверять русским. Все основания для этого у
них имелись.
  Думаю, так или иначе счета мы все равно выцарапали бы. А
заодно докрутили бы до конца и историю с лоббированием
таинственного чиновника интересов "Ноги". Помешали июньские
события. Работа по "Ноге" началась в конце лета 1995 г. Пик ее
пришелся как раз на май - июнь 96-го. Что произошло в то время -
напоминать, наверное, не надо. Коробка из "Белого дома". Отставка
Коржакова. Развал СБП. Шохин, Вавилов и вся остальная
шайкобратия могли теперь спать спокойно.

                  * * *

  Свои .кровные деньги фирма "Нога" так и не получила.
  Благополучно обанкротилась. Впрочем, и Россия понесла немалые
убытки. А престиж?
  Трудно себе представить сколько западных бизнесменов
отказались сотрудничать с нашей страной, узнав о случившемся. Я
уж не говорю о репутации президента, чьи распоряжения не
выполняются, попросту игнорируются.
  Особое же отвращение ко всей этой истории должен,
видимо, испытывать бывший ельцинский пресс-секретарь,
обозреватель "Комсомольской правды" Павел Вощанов. Он было
попытался разобраться в деле "Ноги", залез слишком глубоко.
  Неизвестные злоумышленники переломали Вощанову ребра, пустили
под откос редакционную машину.
  Похоже, на счетах Вавилова и Шохина в самом деле лежали
немалые суммы. Из-за копеек мараться никто не станет. Калечить
известного журналиста - это очень высокооплачиваемое
мероприятие.
  Впрочем, мораль сей главы в другом. Не напоминают ли вам,
дорогие читатели, члены нашего правительства персонажей
известной басни И. А. Крылова "Лебедь, рак да щука"?

  ЧАСЫ ДЛЯ ПРЕМЬЕРА

  Одно время первым вице-премьером правительства работал директор "ВАЗа"
Владимир Каданников. Пробыл он в "Белом доме" сравнительно недолго - при
очередной рокировке кабинета министров ему пришлось вернуться на родной
завод.
  Каданников так и не узнал, от какой напасти мы его уберегли.
  В начале 1996 г. отделу "П" стало известно, что одна из сотрудниц
аппарата Каданникова решила поживиться за вицепремьерский счет. В список
каданниковских посетителей она вставила фамилию некоего бизнесмена.
Последнему надо было во что бы то ни стало встретиться с первым
вице-премьером и решить важный денежный вопрос. Бизнесмен понимал, что
пойти можно и официальным путем. Дойти трудно. Пока дождешься приема,
власть может сто раз поменяться. Аппаратчица бралась провести бизнесмена в
высокий кабинет со стопроцентной гарантией. Правда, небезвозмездно. Свои
услуги она оценила ни мало ни много - в 5 тысяч долларов. Выбора у
просителя не было. Он согласился.
  Разумеется, ничего у этих заговорщиков не получилось. После нашего
вмешательства усилия аппаратчицы были сведены на нет. А вскоре
автомобилестроитель и вовсе съехал из "Белого дома".
  Помню, меня поразила тогда сумма взятки - 5 тысяч. За
такие деньги мне, полковнику с 20-летней выслугой, надо было
горбатиться как минимум год. Здесь же все решалось за 10 минут.
  Если находятся люди, готовые заплатить 5 тысяч лишь за то,
чтобы войти в кабинет к первому вице-премьеру, чего там говорить
о "расценках" премьер-министра. За любовь Черномырдина не жалко
выложить любую сумму...

                  * * *

  В начале 1995 г. в отдел "П" поступила информация о том,
что некто Григорий Студенников активно ищет выходы на
правительственные круги. Кое с кем ему уже удалось сблизиться.
  Однако главная цель оставалась пока недоступной. Студенников
мечтал добраться аж до самого премьера.
  В личности Григория Студенникова не было ничего
примечательного. "Скромный" бухгалтер. Точнее - начфин
Федерального дорожно-строительного управления при
Министерстве обороны, полковник. Но вот зачем "скромному"
полковнику выходы на Черномырдина? Это предстояло выяснить.
  Проверив Студенникова по оперативным учетам ФСБ и
МВД, мы обомлели. И в том и в другом ведомстве этот человек был
хорошо известен. По данным коллег, "новоявленный Корейко"
пробавлялся крупномасштабным воровством. Метод, который он
избрал, особо оригинальным не отличался: Студенников перечислял
на счета созданных им самим фирм крупные суммы денег из
Минобороны по фальшивым "платежкам". Затем фирмы вместе с
деньгами бесследно исчезали. Каждая такая "операция" приносила
начфину солидный гешефт - не менее 5 миллиардов рублей. Всего он
увел из казны примерно 10 миллионов долларов.
  Изучив материалы, мы поняли: нам предстоит долгая
кропотливая работа по документированию преступной
деятельности полковника. Как говорится, не пойман не вор...
  Вскоре один из наших источников сообщил: возможно, за
Студенниковым стоят весьма известные в криминальной среде
граждане, эмигранты из СССР. Они уже давно покинули страну,
открыли бизнес во многих странах мира. Сейчас же решили
нажиться за счет своей бывшей Родины. Эмигранты были неплохо
знакомы с полковником. Сошлись они во время одной из
студенниковских операций. Помогали начфину "отмывать" деньги.
  Стало ясно, почему "скромный" бухгалтер так стремился
заручиться поддержкой влиятельных правительственных особ. Тем
более что тот же источник поведал: Студенников использовал
часть похищенных денег для проработки возможных каналов выхода
на сановников, иными словами - на взятки.
  К этому моменту мы уже знали, что полковник активно
форсирует события. Среди его друзей оказался один из лечащих
врачей Черномырдина. Известно, что личный врач то же самое, что
домашний священник. Если не доверять своему доктору, то кому же
тогда, вообще, доверять!
  Студенников и его "покровители" зашли слишком далеко.
  Ради достижения своей цели они не жалели никаких денег.
  Специально купили часы под Фаберже с бриллиантовой
инкрустацией стоимостью 50 тысяч долларов США. Начфин
намеревался передать часы жене Черномырдина через лечащего
врача. Нечто вроде рождественского подарка. А потом... потом цена
часов окупилась бы сторицей.

                  * * *

    - Этого ни в коем случае нельзя допускать, - сказал
Коржаков после того, как я доложил ему о готовящейся акции. -
Если об этом знают наши помощники, представляешь, сколько
людей посвящено в план операции. Уже одно это компрометирует Ч.
  В. С. и его семью.
  Я было попытался получить небольшую отсрочку -
оставалось еще много неясного в похождениях Студенникова, но шеф
был непреклонен.
  - Приступайте немедленно, - скомандовал он, сверкая
глазами. - Главное, чтобы часы не попали к премьеру.
  Из кабинета Коржакова я вышел несколько ошарашенным.
  Кто знает, - может, эти злополучные часы уже красуются на
шикарной даче Черномырдина. Да и материалов для возбуждения
уголовного дела у нас пока маловато.
  Но приказ есть приказ. Не теряя ни минуты, я связался с
Главной военной прокуратурой. Договорился о встрече.
  Разговор с военными прокурорами вернул мне хорошее
расположение духа. Ребята поняли все с полуслова. Договорились мы
так: в ГВП создается специальная следственно-оперативная группа
под контролем начальника отдела генерала А. С. Духанина (кстати,
бывшего следователя КГБ СССР. Именно Духанин вел дело
известного американского шпиона генерала ГРУ Полякова). Все
дальнейшие мероприятия будут проходить уже в рамках уголовного
дела.
  Трудно передать на бумаге те нечеловеческие усилия,
которые мы предприняли, дабы упечь Студенникова за решетку.
  Настал, однако, день, когда я, сияя как медный пятак, смог
доложить шефу:
  - Ваш приказ выполнен.
  Полковник был арестован и помещен в СИЗО "Лефортово".
  Разумеется, на допросах он все отрицал. На контакт со следствием
идти отказывался. Доказать виновность Студенникова мы могли на
100% лишь в том случае, если бы сумели возвратить государству
похищенные деньги.
  Шаг за шагом, эпизод за эпизодом прокуратура и СБП
двигались к финалу операции. Скрупулезно проверялись все расходы
арестованного. (Я немало изумился, когда руководитель следственной
группы подполковник юстиции С. В. Иванов рассказал, что
Студенников регулярно просаживал по 10 тысяч долларов в казино
"Up and Down".)
Со своей стороны мы вели активную агентурно-оперативную
работу по поиску пропавших миллионов. Сложность заключалась в
том, что, как уже упоминалось, студенниковские фирмы бесследно
исчезали, а бюджетные деньги уходили за кордон.
  Здесь нам огромную помощь оказала зарубежная агентура
Службы и резидентуры внешней разведки в Восточной и Западной
Европе. При их участии удалось обнаружить кое-что из
похищенного.
  Три миллиона долларов "материализовались" в ювелирные
украшения, которые хранились в одной из оффшорных зон Европы.
  Чтобы возвратить "золото-бриллианты", пришлось провернуть
сложную многоходовую комбинацию. Наши люди встретились с
иностранными партнерами Студенникова, убедили их, что
драгоценности лучше отдать по-хорошему. Передача "сокровищ" (а
это было 2700 золотых ювелирных украшений, общим весом 11 кг, с
бриллиантовыми вставками свыше 900 карат) состоялась в
свободной зоне московского аэропорта "Шереметьево-2".
  "Партнеры" вручили сотрудникам следственно-оперативной группы
драгоценности и тут же улетели обратно, от греха подальше.
  Таким же макаром в Россию мы вернули имущества еще на 3
миллиона "зеленых". По нынешним раздольным меркам, сумма эта,
может, и небольшая. Но если бы каждая служба возвращала
ежегодно в казну 6 миллионов долларов, ни о каком секвестировании
(тьфу ты, еле выговорил!) и речи бы не шло.

                  * * *

  Уголовное дело по обвинению Студенникова в хищении путем
злоупотребления служебным положением было закончено в 1997 г.
  Следствие полностью смогло доказать вину полковника.
  Понятно, история о часах для премьера в обвинительное
заключение не вошла. Хотя СБП часто обвиняют в стремлении
дискредитировать руководителей государства, перед нами стояла
совсем другая задача - не довести сановников до греха. Успеть
остановить.
  Когда рукопись уже находилась в типографии, стало
известно, что Студенников попал под амнистию. Абсурд. Солдат,
укравший со склада пару валенок, будет сидеть за решеткой; его
статья под амнистию не попадает. А наш герой, который облегчил
казну на 10 миллионов долларов, гуляет на свободе.
  О чем думали готовившие и принимавшие решение об
амнистии? Неужто о том, что чиновникам нужно и должно
воровать. Это ведь совершенно неопасно.

  ВЫСОКОРОСТНЫЙ БОЛЬШАКОВ

  В любом коллективе всегда есть люди, о которых и вспомнить-то нечего, - в
школе, в институте, на работе.
  Отличники и передовики, двоечники и дебоширы - эти из памяти не
уходят. А серые, незаметные исчезают мгновенно. Кто такой? Чем
занимался? Никаких ассоциаций. Даже фамилия иной раз ни о чем не
напоминает.
  Алексей Алексеевич Большаков - из таких. В правительстве
он проработал три года. Срок приличный. Как первый вице-премьер в
отсутствие Черномырдина иногда даже вел заседания кабинета. А
вот поди ж ты, сказать о нем ничего не могу. Был, да сплыл.
  Неприметная серая внешность. Косная чиновничья речь. Такой же
костюм. Всё!
  Правда, говоря откровенно, лично я Большакова не видел ни
разу. О чем ничуть не жалею. Материалы, которыми располагал мой
отдел, отнюдь не способствовали возникновению хоть какого-то
подобия симпатии.
  Как и многие, Большаков кристальной чистотой не
отличался...

                  * * *

  До того, как стать вице-премьером, Большаков работал в
чине генерального директора АООТ "Высокоскоростные магистрали"
  - ВСМ (так оно сокращенно называется) - организации весьма
странной. Нечто вроде конторы "Рога и копыта".
  ВСМ брались построить новейшую суперсовременную
железную дорогу между Питером и Москвой. Пробивая создание
"Магистралей", Большаков и компания ходили по высоким
кабинетам и убеждали: две столицы не должны быть отброшены
друг от друга. Если сегодня путь от Ленинградского вокзала до
Московского занимает 8 часов, то уже завтра он может быть
сокращен до 3- 4. К несчастью, Большакова послушали. 23 ноября
1991 г. Указом Президента РСФСР АООТ ВСМ было создано. При
этом - заметьте - организация была не государственной, а
коммерческой.
  Не знаю, как сейчас, но до ухода Большакова из "Белого дома"
ничего серьезного ВСМ создать не сумели. Пять с лишним лет ушло
только на то, чтобы затеять строительство нового вокзала. А в то
же время деньги "Магистрали" получали исправно. Причем кредиты
из-за рубежа, выделенные ВСМ, страховались правительственными
облигациями. (Понятно, не без участия Большакова.)
Но главное даже не это. ВСМ по большому счету не были
нужны ни Питеру, ни Москве. Прикиньте сами: от Шереметьева до
Пулкова чистого времени лету 50 минут. Плюс час в общей
сложности на то, чтобы добраться до аэропорта. Цена билета
примерно 300 тысяч рублей.
  На поездах ВСМ придется ехать вдвое дольше. Билет будет
стоить как минимум в 3 раза дороже. Как минимум. Где логика?
  Логики нет. Ладно бы поезда и самолеты уходили битком набитыми
и в билетную кассу надо было записываться за месяц. Нет же. И
составы и аэробусы всегда заполнены в лучшем случае наполовину. Я
уж не говорю о том, что, если ВСМ проложат-таки свои
"скоростные" рельсы, придется вырубать заповедники, нарушая тем
самым экосистему природоохранных зон. Иного маршрута просто
нет. Хотя и советник президента по экологии Яблоков, и
председатель Комитета по экологии Госдумы Злотникова
неоднократно выступали с резкой критикой проекта ВСМ, говорили,
что вырубать вековые леса дикость и варварство, их мнение не
пожелали услышать.
  Напротив, будучи вице-премьером, а затем и первым вице,
Большаков всеми силами опекал родное детище. Конечно, никто и
пальцем не мог дотронуться до "Магистралей". От Большакова
зависело слишком многое в этой жизни.
  Разумеется, отдел "П" не занимался проведением
экологических экспертиз. Нас интересовало другое - вышел ли
Большаков из состава учредителей АООТ ВСМ. По положению о
федеральной госслужбе, с момента назначения на должность вице-
премьера он обязан был порвать со всякого рода коммерцией.
  Но не порвал. Через свои источники мы получили копию
платежного поручения "Магистралей" банку "Санкт-Петербург".
  Оно было подписано Большаковым 2 декабря 1994 г. То есть через
месяц после его прихода в "Белый дом". (Насколько мне известно, эта
"платежка" до сих пор хранится в архиве банка.) В финансовых
документах ВСМ за 1995 г. Большаков тоже фигурировал в качестве
не вице-премьера, а заместителя председателя правления
"Высокоскоростных магистралей", что являлось грубым нарушением
закона.
  Большаков продолжал контролировать деятельность ВСМ и
их дочерних структур. Он лично принимал решения по всем
стратегическим вопросам, отдавал приказания. Косвенным
подтверждением неустанной заботы Большакова о "Магистралях"
служит еще и тот факт, что он добился замены тогдашнего
министра путей сообщения Фадеева на Зайцева, бывшего начальника
Октябрьской железной дороги. Последний - старый и давний
соратник Большакова. Они вместе создавали ВСМ - Зайцев входил в
руководство АООТ, - вместе "пробивали" проект. Фадеев всячески
противился строительству новой "железки". Как умный министр,
он понимал, что это элементарная авантюра, за что и поплатился.
  (Правда, как только Большаков ушел из "Белого дома", моментально
расстался со своим креслом и Зайцев. Он был вынужден вернуться на
прежнюю должность начальника Октябрьской железной дороги.)
Связывало Большакова и Зайцева и еще кое-что: они были
соучредителями другой коммерческой фирмы.

                  * * *

  В начале 1996 г. отделу "П" стало известно, что одними
"Магистралями" дело не обошлось. Первый вице-премьер Большаков,
несмотря на высокий пост, продолжает руководить рядом
петроградских фирм.
  В АОЗТ "Арсенал" ему принадлежало 60% капитала, в ЗАО
"Шелонь" - 50%, в ЗАО "Тагрань" - 20%, в российско-американском
торгово-промышленном обществе "Евротрейд" - 10%, в АОЗТ
"Аргус" - 3%. Акционером и совладельцем "Евротрейд" был и наш
старый знакомый - "железнодорожник" Зайцев.
  Проверка информации показала, что Большаков
действительно не вышел из состава учредителей
вышеперечисленных компаний. Напротив, уже после своего
назначения зампредом правительства создал две новые коммерческие
структуры. Торговая фирма ALD была зарегистрирована 13 января
1995 г. В ней Большакову принадлежало 60%. 1 января 1995 г.
  появилась торговая фирма "ComSky". 33,34% акций находились во
владении Алексея Алексеевича. Тот факт, что, сидя в "Белом доме",
Большаков организовал две солидные фирмы, окончательно убедил
нас: дело не в рассеянности или забывчивости вице-премьера.
  Нарушение закона не случайное стечение обстоятельств, а вполне
продуманные действия. Обо всем этом мы написали в письме на имя
Ельцина. Указали, что речь идет о сознательном совмещении
коммерческой деятельности с госслужбой. Президент внимательно
ознакомился с документом. Начертал на полях: "Егорову. Проверить
и доложить".
  Руководитель президентской администрации Николай
Дмитриевич Егоров был человеком исключительно исполнительным.
  Он направил серию запросов в финансовые и правоохранительные
структуры Петербурга. Вскоре пришли ответы, которые
подтвердили правоту СБП.
  В любой другой стране Большакова моментально отправили
бы в отставку. В любой другой, но только не у нас. Хотя Егоров и
доложил Ельцину о полученных материалах, Б. Н. в очередной раз не
решился тронуть "человека Черномырдина".
  Уже после всех отставок, в больнице, где очутился
Коржаков, я встретил Егорова. Спросил:
  - Николай Дмитриевич, что тогда, в истории с
Большаковым, сказал президент?
  - Ничего, - грустно ответил бывший руководитель
администрации. - Он только кивнул головой.
  Сколь веревочке не виться... Конечно, я ничуть не тешу себя
мыслью, что, когда при очередной реорганизации правительства
Большаков был уволен, свою роль сыграла информация СБП. Скорее
всего произошло это по двум причинам. Во-первых, Чубайс как мог
выталкивал из кабинета ставленников Ч. В. С. Во-вторых,
Большаков наглядно продемонстрировал всем полную
профнепригодность.
  Говорят, сейчас он снова вернулся в Питер. Строит столь
"необходимую" стране "высокоскоростную магистраль".
  Большакова сняли в марте 97-го. Через месяц, 25 апреля,
скончался Николай Дмитриевич Егоров.
  Два оппонента. Две судьбы. Один всю жизнь занимался
маниловщиной. Второй работал на износ. Он так горячо бросался в
работу, что даже болезнь отступала.
  Большаков жив-здоров. Егорова уже нет.
  Помните, у Пушкина, в "Капитанской дочке"? "Чем триста лет питаться
падалью, лучше раз напиться живой крови, а там что Бог даст!"

  ВЛАДИМИР БАБИЧЕВ: ВЗЯТКИ ГЛАДКИ

  Вскоре после своего назначения руководителем Административного
департамента аппарата правительства Сергей Вадимович Степашин зашел к
Коржакову.
  - А. В., что у тебя творится в "Белом доме"? - возмущенно выпалил
отставной директор ФСБ. - Не видишь, что под носом делается! Ты разве не
знаешь, что Бабичев - засланный казачок, коммунист до мозга костей? -
Сергей Вадимович взволнованно продолжал: - Я же помню, как в Верховном
Совете Бабичев проводил антипрезидентскую линию. Голосовал против выборов
президента, за досрочное прекращение полномочий Ельцина, за импичмент...
  Шеф внимательно выслушал генерал-лейтенанта, потом
сказал:
  - В "Белом доме" есть специальный отдел СБП. Давай, ты
то же самое повторишь его начальнику Стрелецкому...
  Буквально на другой день я пришел в кабинет к Степашину.
  Начальник департамента был сама любезность. Даже его вечно
красный нос светился особым гостеприимством.
  - Слушай, как ты здесь работаешь? Тихо, бесшумно?
  - А зачем нам лишний шум, Сергей Вадимович? Степашин
понимающе кивнул.
  - Валерий Андреич, вот какое дело. Ты Бабичева знаешь?
  Как я мог не знать всемогущего шефа аппарата
правительства? Смешно, право. Впрочем, Степашин и не ждал
ответа.
  - Понимаешь, Бабичев не тот, за кого себя выдает. Он
коммунист. Настоящий. Если Бабичев останется в "Белом доме" на
период выборов, это может принести президенту массу вреда.
  Неизвестно, что у Бабичева на уме. Мы с Александром Васильевичем
подумали и решили: нужно написать обо всем президенту.
  Материалы на Бабичева я тебе отдам.
  Степашин не соврал. Сотруднику, которого я прислал,
генерал добросовестно продиктовал, как и за кого голосовал Бабичев,
будучи членом Верховного Совета.
  Видимо, будучи еще депутатом, Сергей Вадимович начал
собирать компромат на коллег по Верховному Совету. Почему
только компромат всплыл именно сейчас? Хотя Степашин об этом
и умолчал, догадаться было нетрудно.
  Скорее всего, новоназначенный руководитель департамента
не поделил что-то с главой аппарата правительства. Бабичев решил
показать, кто хозяин в "Белом доме" - формально Степашин
подчинялся ему, - а бывший директор ФСБ к подобному обращению
не привык. Как-никак крупный государственный деятель...
  Все рассказанное Степашиным мы аккуратно
задокументировали. Приобщили к своим материалам, благо персона
Бабичева нас давно привлекала. Не знаю, как насчет политических
пристрастий, но в одном Степашин был прав: Бабичев
действительно не тот, за кого себя выдает...

                  * * *

  Сегодня Владимир Степанович Бабичев - один из самых
влиятельных политиков России. Оставаясь всегда в тени, Бабичев
умело управляет "Белым домом", движением "Наш дом - Россия",
где он является председателем исполкома. Мастер подковерной игры,
прошедший школу аппаратной интриги еще в ЦК КПСС, Бабичев
пользуется неизменной поддержкой и доверием Черномырдина. В
своей близости к премьеру он может сравниться разве только с
другим нашим "героем" - главой секретариата Геннадием
Петелиным.
  И это не удивительно. Владимир Степанович рядом с
Виктором Степановичем уже почти 20 лет. Познакомились они в
Астрахани. Потом Черномырдин перетащил Бабичева в Москву,
оттуда - в "Газпром". Параллельно с восхождением Черномырдина
на политический Олимп росла и значимость Бабичева...
  Однако "великим и ужасным" Владимир Степанович был не
всегда. Еще добрых 5 лет назад он готов был "отдаться" за
незначительные по сегодняшним меркам суммы.
  Перейду к фактам.
  В начале 1995 г. я понял, что тактика выборочного поиска
"засветившихся" сотрудников аппарата правительства себя не
оправдывает. Необходимо было подойти к этой проблеме шире.
  Отдел "П" разослал запросы во все отечественные спецслужбы с
просьбой представить какие-либо оперативные материалы на
обитателей "Белого дома".
  Материалов поступило много, в том числе и на Бабичева. И
вот что удалось нам узнать. В 1992 г. к Бабичеву, работавшему
тогда заместителем генерального директора компании
"Газмашпром", обратился некий Олег Солодовников -
представитель немецкой фирмы "Пиндур ГМБХ". Солодовников
просил Бабичева о "небольшой" любезности.
  Дело в том, что в 1991 г. германская фирма "Луитпольд
Верке", интересы которой представляла "Пиндур ГМБХ", поставила
в Россию крупную партию медицинского препарата "Артепарон".
  Денег же за свой товар немцы не получили. Все их попытки вернуть
законную валюту, а причиталась им немалая сумма - 1 миллион 837
тысяч долларов, оканчивались ничем. Российские партнеры
("Медэкспорт") динамили их по-всякому.
  В конце концов немцы поняли, что без взятки воз не сдвинешь
с места. В надежде получить хоть что-то они были согласны
отдать тому, кто пробьет их вопрос, львиную часть долга. А именно

                20%.

    Таким человеком оказался Бабичев. Конечно, в то время
Владимир Степанович не имел еще той сумасшедшей власти,
которую обрел позже. Но его "крестный отец" Черномырдин стал
уже вице-премьером правительства России. Соответственно,
возможности у Бабичева были огромные.
  Предложение Солодовникова он принял с восторгом. Даже
съездил в январе 1993 г. за счет фирмы "Пиндур ГМБХ" в Германию,
якобы с деловым визитом. В действительности это была чисто
развлекательная поездка.
  Некоторые подробности "сладкой жизни" Бабичева прояснил
в своем материале журналист "Московского комсомольца" Александр
Хинштейн. Он сумел разыскать главу "Пиндур ГМБХ" Эрнста
Пиндура и прямо его спросил:
  - Что Бабичев делал в Германии?
  - Охотился, - ответил бизнесмен.
  Похоже, охота пришлась Бабичеву по душе. В феврале 1993 г.
  благодаря его усилиям правительство наконец-то приняло решение о
выплате немцам долга. 20% от полученной суммы - 367 тысяч 400
долларов - в Германию не вернулись. Согласно доверенности,
выданной "Луитпольд Верке" Олегу Солодовникову, он имел право
предоставить 20%-ную скидку в случае удачного завершения
операции.
  Легко догадаться, кому перешли эти деньги.
  Лоббированием одной только сделки новые друзья
ограничиться не пожелали. Они планировали "пробить"
правительственное решение о постройке фармацевтических заводов.
  Строили и иные, не менее ошеломляющие проекты.
  Но вряд ли Бабичев догадывался, с кем он имеет дело...

                  * * *

  Его "боевой товарищ" Олег Солодовников - личность
занятнейшая. В 1982 г. он был осужден на 4 года лишения свободы по
статье 78 УК РСФСР - контрабанда. Солодовникова "взяли" на
незаконном вывозе из Союза старинных икон и антиквариата.
  Отсидев положенный срок, контрабандист вышел на
свободу, женился на немке и эмигрировал в ФРГ. Там он тесно
сошелся с местными бизнесменами и в паре с Эрнстом Пиндуром
открыл в СССР совместное торговое предприятие "Интероко". Было
это в 1989 г.
  С начала же 90-х дела у Солодовникова пошли еще лучше.
  Каким-то неведомым образом ему удалось получить в столичном
ГУВД полный карт-бланш на торговлю оружием. (Не забывайте: он
несколько лет жил за рубежом, имел судимость!) Свою роль в
очередной раз сыграло умение дельца "подкормить" нужных
чиновников. Не случайно управление ГАИ выдало ему милицейские
номера "МКМ" на личный "Мерседес". Талон-вездеход "без права
проверки" (№ 000180). Столь подозрительные вещи не могли не
привлечь внимание спецслужб. Блестяще провернутая вместе с
Бабичевым операция по возврату долга "Луитпольд Верке"
окончательно убедила их, что в истории Солодовникова пора
ставить точку.
  В октябре 1993 г. сотрудники Управления по борьбе с
контрабандой и коррупцией Министерства безопасности провели
обыски в офисе и на даче бизнесмена. Результаты не заставили себя
долго ждать: было изъято большое количество
незарегистрированного оружия - пистолеты Макарова, винтовки,
оптические и инфракрасные прицелы, почти полторы тысячи
боеприпасов.
  Сам Солодовников в это время находился в Германии.
  Естественно, узнав о случившемся, он предпочел отсидеться за
рубежом до лучших времен.
  Затаился и Бабичев. Он отлично понимал, куда может
потянуться эта ниточка.
  Однако волновался Владимир Степанович понапрасну.
  Трогать личного друга премьер-министра в ФСБ не решились.
  (Никакой вины оперативников тут нет - санкции на все
мероприятия дает осторожное руководство.) Для нас же таких
препон не существовало. Поэтому, когда мы узнали о наличии
материалов на Бабичева, моментально взялись за их реализацию.
  Часть этих документов и легла в основу письма,
направленного Ельцину по инициативе Степашина.
  В письме говорилось, что СБП располагает проверенной
оперативной информацией о причастности руководителя аппарата
правительства РФ В. С. Бабичева к коррупции в высших органах
власти. Рассказывалось о немецких деньгах, о поездке Бабичева за
рубеж. Кроме того, упоминалось, как и когда Бабичев, будучи членом
Верховного Совета, сопредседателем фракции "Коммунисты
России", голосовал против президентской позиции. Против
деполитизации армии и правоохранительных органов, против
учреждения поста Президента РСФСР, против проведения выборов
президента в 1991 г.
  После ликвидации КПСС на VI съезде, в апреле 1992 г.,
Бабичев голосовал за признание работы правительства
неудовлетворительной, за упразднение постов представителей
президента на местах, за предоставление ВС права не только
назначать, но и смещать премьера, за досрочное прекращение
дополнительных полномочий президента Ельцина. На VII съезде, в
декабре 1992 г., - за признание деятельности правительства
неудовлетворительной, за статью 121-5 Конституции РФ,
ставящую назначения ключевых министров под контроль Верховного
Совета, за статью 121-6 Конституции РФ - о возможности
беспроцедурного и немедленного прекращения полномочий
президента в случае роспуска им органов законодательной власти. На
IX съезде, в марте 1993 г., - за поправку в постановлении о
референдуме, в соответствии с которым президент должен уйти в
отставку, если соберет менее 50% голосов от общего числа
избирателей, за импичмент президенту.
  Я описываю все это подробно только для того, чтобы
показать, как деформируется мировоззрение человека в зависимости
от занимаемого им должностного положения.
  Осенью 1995 г. письмо такого содержания легло на стол
президенту...


 

ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3]

Страница:  [1]