В тот жаркий августовский день на Стршелецком острове
было очень людно. Минке и Пепику пришлось сесть к столику,
где уже сидел какой-то человек с толстыми унылыми усами.
   - Разрешите? - спросил Пепик. Человек молча кивнул.
"Противный! - подумала Минка. - Надо же, торчит тут, за
нашим столиком!" И она немедленно с осанкой герцогини
уселась на стул, который Пепик вытер платком, затем взяла
пудреницу и припудрила нос, чтобы он, боже упаси, не
заблестел в такую жару. Когда Минка вынимала пудреницу, из
сумочки выпала смятая бумажка. Усатый человек нагнулся и
поднял ее.
   - Спрячьте это, барышня, - скучным голосом сказал он.
   Минка покраснела, во-первых, потому, что к ней обратился
незнакомый мужчина, а во-вторых, потому, что ей стало
досадно, что она покраснела.
   - Спасибо, - сказала она и повернулась к Пепику. - Это
купон из магазина, помнишь, где я покупала чулки.
   - Вы даже не знаете, барышня, как может пригодиться такой
купон, - меланхолически заметил сосед по столику.
   Пепик счел своим рыцарским долгом вмешаться.
   - К чему беречь всякие дурацкие бумажки? - объявил он,
не глядя на соседа. - Их набираются полные карманы.
   - Это не беда, - сказал усатый. - Иной раз такой купон
окажется поважнее... чего хотите.
   На лице у Минки появилось напряженное выражение.
(Противный тип, пристает с разговорами. И почему только мы
не сели за другой столик!)
   Пепик решил прекратить этот обмен мнениями.
   - Почему поважнее? - сказал он ледяным тоном и нахмурил
брови. ("Как это ему идет!", - восхитилась Минка.)
   - Может быть уликой, - проворчал противный и прибавил,
как бы представляясь: - Я, видите ли, служу в полиции, моя
фамилия Соучек. У нас недавно был такой случай... - Он
махнул рукой. - Иногда человек даже не знает, что у него в
карманах...
   - Какой случай? - не удержался Пепик. (Минка заметила,
что на нее уставился парень с соседнего столика. "Погоди
же, Пепа, я отучу тебя вести разговоры с посторонними!")
   - Ну, с той девушкой, что нашли около Розптил, -
отозвался усатый и замолк, видно не собираясь продолжать
разговор.
   Минка вдруг живо заинтересовалась, наверное потому, что
речь шла о девушке.
   - С какой девушкой? - воскликнула она.
   - Ну, с той, которую там нашли, - уклончиво ответил сыщик
Соучек и, немного смутившись, вытащил из кармана сигарету.
И тут произошло неожиданное: Пепик быстро сунул руку в
карман, чиркнул своей зажигалкой и поднес ее соседу по
столику.
   - Благодарю вас, - сказал тот, явно польщенный. - Видите
ли, я говорю о трупе женщины, которую жнецы нашли в поле,
между Розптилами и Крчью, - объяснил он, как бы в знак
признательности и расположения.
   - Я ничего о ней не слыхала, - глаза у Минки расширились.
- Пепик, помнишь, как мы с тобой ездили в Крчь?.. А что
случилось с этой женщиной?
   - Задушена, - сухо сказал Соучек. - Так и лежала с
веревкой на шее. Не стану при барышне рассказывать, как она
выглядела. Сами понимаете, дело было в июле... а она там
пролежала почти два месяца... - Сыщик поморщился и выпустил
клуб дыма. - Вы и понятия не имеете, как выглядит такой
труп. Родная мать не узнает. А мух сколько!.. - Соучек
меланхолически покачал головой. - Эх, барышня, когда у
человека на лице уже нет кожи, тут не до наружности!
Попробуй-ка, опознай такое тело. Пока целы нос и глаза, это
еще возможно, а вот если оно пролежало больше месяца на
солнце...
   - А метки на белье? - тоном знатока спросил Пепик.
   - Какие там метки! - проворчал Соучек. - Девушки обычно
не метят белье, потому что думают: все равно выйду замуж и
сменю фамилию. У той убитой не было ни одной метки, что вы!
   - А сколько ей было лет? - участливо осведомилась Минка.
   - Доктор сказал, что примерно двадцать пять. Он
определяет по зубам и по другим признакам. Судя по одежде,
это была фабричная работница или служанка. Скорее всего
служанка, потому что на ней была деревенская рубашка. А
кроме того, будь она работница, ее давно бы уже хватились,
ведь работницы встречаются ежедневно на работе и нередко
живут вместе. А служанка уйдет от хозяев, и никто ею больше
не поинтересуется, не узнает, куда она делась. Странно, не
правда ли? Вот мы и решили, что если ее никто два месяца не
искал, то верней всего это служанка. Но самое главное -
купон.
   - Какой купон? - живо осведомился Пепик, который
несомненно ощущал в себе склонности стать сыщиком, канадским
лесорубом, капитаном дальнего плавания или еще какой-нибудь
героической фигурой, и его лицо приняло подобающее случаю
энергичное и сосредоточенное выражение.
   - Дело в том, - продолжал Соучек, задумчиво уставясь в
пол, - что у этой девушки не было решительно никаких вещей.
Убийца забрал все сколько-нибудь ценное. Только в левой
руке она зажала кожаную ручку от сумочки, которая валялась
неподалеку во ржи. Видно, преступник пытался вырвать ее,
но, увидев, что ручка оборвалась, бросил сумочку в рожь,
прежде, конечно, все из нее вынув. В этой сумочке между
складками застрял и трамвайный билет седьмого маршрута и
купон из посудного магазина на сумму в пятьдесят пять крон.
Больше мы на трупе ничего не нашли.
   - А веревка на шее? - сказал Пепик. - Это могла быть
улика.
   Сыщик покачал головой.
   - Обрывок обыкновеннейшей веревки для белья не может
навести на след. Нет, у нас решительно ничего не было,
кроме трамвайного билета и купона. Ну, мы, конечно,
оповестили через газеты, что найден труп женщины, лет
двадцати пяти, в серой юбке и полосатой блузке. Если два
месяца назад у кого-нибудь ушла служанка, подходящая под это
описание, просьба сообщить в полицию. Сообщений мы получили
около сотни. Дело в том, что в мае служанки чаще всего
меняют места, бог весть почему...
   Все эти сообщения оказались бесполезными. А сколько
возни было с проверкой! - меланхолически продолжал Соучек.
- Целый день пробегаешь, пока выяснишь, что какая-нибудь
гусыня, служившая раньше в Дейвице, теперь нанялась к
хозяйке, обитающей в Вршовице или в Коширже. А в конце
концов оказывается, что все это зря: гусыня жива да еще
смеется над тобой... Ага, играют чудесную вещь! - с
удовольствием заметил он, покачивая головой в такт мелодии
из "Валькирий" Вагнера, которую оркестр исполнял, как
говорится, не щадя сил. - Грустная музыка, а? Люблю
грустную музыку. Потому и хожу на похороны всех
значительных людей - ловить карманников.
   - Но убийца должен был оставить хоть какие-нибудь следы?
- сказал Пепик.
   - Видите вон того ферта? - вдруг живо спросил Соучек. -
Он работает по церковным кружкам. Хотел бы я знать, что ему
здесь нужно... Нет, убийца не оставил никаких следов... Но
если найдена убитая девушка, то можно головой ручаться, что
ее прикончил любовник. Так всегда бывает, - задумчиво
сказал сыщик. - Вы, барышня, не пугайтесь... Так что мы
могли бы найти убийцу, но прежде надо было опознать тело. В
этом-то и была вся загвоздка.
   - Но ведь у полиции есть свои методы... - неуверенно
заметил Пепик.
   - Вот именно, - вяло согласился сыщик. - Метод тут
примерно такой, как при поисках одной горошины в мешке
гороха: прежде всего необходимо терпение, молодой человек.
Я, знаете ли, люблю читать уголовные романы, где описано,
как сыщик пользуется лупой и всякое такое. Но что я тут мог
увидеть с помощью лупы? Разве поглядеть, как резвятся черви
на теле этой несчастной девушки... извините, барышня!
Терпеть не могу разговоров о методе. Наша работа это не то,
что читать роман и стараться угадать, как он кончится.
Скорее она похожа на такое занятие: дали вам книгу и
говорят: "Господин Соучек, прочтите от корки до корки и
отметьте все страницы, где имеется слово "хотя". Вот какая
это работа, понятно? Тут не поможет ни метод, ни смекалка,
надо читать и читать, а в конце концов окажется, что во всей
книге нет ни одного "хотя". Или приходится бегать по всей
Праге и выяснять местожительство сотни Андул и Марженок для
того, чтобы потом "криминалистическим путем" обнаружить, что
ни одна из них не убита. Вот о чем надо писать романы, -
проворчал Соучек, - а не об украденном жемчужном ожерелье
царицы Савской. Потому что это по крайней мере солидная
работа, молодой человек!
   - Ну и как же вы расследовали это убийство? -
осведомился Пепик, заранее уверенный, что он-то взялся бы за
дело иначе.
   - Как расследовали? - задумчиво повторил сыщик. - Надо
было начать хоть с чего- нибудь, так мы сперва взялись за
трамвайный билет. Маршрут номер семь. Допустим, стало
быть, убитая служанка, - если только она была служанкой, -
жила вблизи тех мест, где проходит семерка. Это, правда, не
обязательно, она могла проезжать там и случайно, но для
начала надо принять хоть какую-нибудь версию, иначе не
сдвинешься с места. Оказалось, однако, что семерка идет
через всю Прагу: из Бржевнова, через Малую Страну и Новое
Место на Жижков. Опять ничего не получается. Тогда мы
взялись за купон. Из него хотя бы было ясно, что некоторое
время назад эта девушка купила в посудном магазине товара на
пятьдесят пять крон. Пошли мы в тот магазин...
   - И там ее вспомнили! - воскликнула Минка.
   - Что вы, барышня! - проворчал Соучек. - Куда там! Но
наш полицейский комиссар, Мейзлик, спросил у них, какой
товар мог стоить пятьдесят пять крон. "Разный, - говорят
ему, - смотря по тому, сколько было предметов. Но есть один
предмет, который стоит ровно пятьдесят пять крон: это
английский чайничек на одну персону". - "Так дайте мне
такой чайничек, - сказал наш Мейзлик, - но чтоб такой хлам
так дорого стоил..."
   Потом он вызвал меня и говорит: "Вот что, Соучек, это
дело как раз для вас. Допустим, эта девушка - служанка.
Служанки то и дело бьют хозяйскую посуду. Когда это
случается в третий раз, хозяйка обычно говорит ей:
"Купите-ка теперь на свои деньги, растяпа!" И служанка идет
и покупает за свой счет предмет, который она разбила. За
пятьдесят пять крон там был только этот английский чайничек.
"Чертовски дорогая штука", - заметил я. "Вот в том-то и
дело, - говорит Мейзлик. - Прежде всего это объясняет нам,
почему служанка сохранила купон: для нее это были большие
деньги, и она, видимо, надеялась, что хозяйка когда-нибудь
возместит ей расход. Во-вторых, учтите вот что: это
чайничек на одну персону. Стало быть девушка служила у
одинокой особы и подавала в этом чайничке утренний чай. Эта
одинокая особа, по-видимому, старая дева, - ведь холостяк
едва ли купит себе такой красивый и дорогой чайничек.
Холостякам все равно из чего пить, не так ли? Вернее всего
это какая-нибудь одинокая квартирантка; старые девы,
снимающие комнату, страшно любят красивые безделушки и часто
покупают ненужные и слишком дорогие вещи".
   - Это верно, - воскликнула Минка. - Вот и у меня, Пепик,
есть красивая вазочка...
   - Вот видите, - сказал Соучек. - Но купона от нее вы не
сохранили... Потом комиссар и говорит мне: "Итак, Соучек,
будем продолжать наши рассуждения. Все это очень спорно, но
надо же с чего-то начать. Согласитесь, что особа, которая
может выбросить пятьдесят пять крон за чайничек, не станет
жить на Жижкове. (Это он имел в виду трамвайный билет с
семерки.) Во внутренней Праге почти нет комнат, сдающихся
внаем, а на Малой Стране никто не пьет чай, только кофе.
Так что, по-моему, наиболее вероятен квартал между
Градчанами и Дейвице, если уж придерживаться того
трамвайного маршрута. "Я почти готов утверждать, - сказал
мне Мейзлик, - что старая дева, которая пьет чай из такого
английского чайничка, наверняка поселилась бы в одном из
домиков с палисадником. Это, знаете ли, Соучек, современный
английский стиль!.."
   У нашего комиссара Мейзлика, скажу я вам, иной раз бывают
несуразные идеи. "Вот что, Соучек, - говорит он, -
возьмите-ка этот чайничек и поспрошайте в том квартале, где
снимают комнаты состоятельные барышни. Если у одной из них
найдется такая штука, справьтесь, не было ли у ее хозяйки до
мая молодой служанки. Все это чертовски сомнительно, но
попытаться следует. Идите, папаша, поручаю это дело вам".
   Я, знаете ли, не люблю этакие гаданья на кофейной гуще.
Порядочный сыщик - не звездочет и не ясновидец. Сыщику
нельзя слишком полагаться на умозаключения. Иной раз,
правда, угадаешь, но чисто случайно, и это не настоящая
работа. Трамвайный билет и чайничек это все-таки
вещественные доказательства, а все остальное только...
гипотеза, - продолжал Соучек, не без смущения произнеся это
ученое слово. - Ну, я взялся за дело по-своему: стал
ходить в этом квартале из дома в дом и спрашивать, нет ли у
них такого чайничка. И представьте себе, в тридцать седьмом
домике служанка говорит: "О-о, как раз такой чайничек есть
у нашей квартирантки!" Тогда я сказал, чтобы она доложила
обо мне хозяйке.
   Хозяйка, вдова генерала, сдавала две комнаты. У одной из
ее квартиранток, некоей барышни Якоубковой, учительницы
английского языка, был точно такай английский чайничек.
"Сударыня, - говорю я хозяйке, - не было ли у вас служанки,
которая взяла расчет в мае?" - "Была, - отвечает она, - ее
звали Маня, а фамилии я не помню". - "А не разбила ли она
чайничек у вашей квартирантки?" - "Разбила, и ей пришлось на
свои деньги купить новый. А откуда вы об этом знаете?" -
"Э-э, сударыня, нам все известно..."
   Тут все пошло как по маслу: первым делом я разыскал
подружку этой Мани, тоже служанку. У каждой служанки всегда
есть подружка, причем только одна, но уж от нее нет
секретов. У этой подружки я узнал, что убитую звали Мария
Паржизекова и она родом из Држевича. Но важнее всего для
меня было, кто кавалер этой Марженки. Узнаю, что она гуляла
с каким-то Франтой. Кто он был и откуда, подружка не знала,
но вспомнила, что однажды, когда они были втроем в "Эдене",
какой-то хлюст крикнул Франте: "Здорово, Ферда!" У нас в
полиции есть такой Фрибз, специалист по всяческим кличкам и
фальшивым именам. Вызвали его для консультации, и он тотчас
сказал: "Франта, он же Ферда, это Кроутил из Кошнрже. Его
настоящая фамилия Пастыржик. Господин комиссар, я схожу
забрать его, только надо идти вдвоем". Ну, пошел я с
Фрибой, хоть это была и не моя работа. Загребли мы того
Франту у его любовницы, он даже схватился за пистолет,
сволочь... Потом отдали в работу комиссару Матичке. Бог
весть, как Матичке это удается, но за шестнадцать часов он
добился своего: Франта, или Пастыржик, сознался, что
задушил на меже Марию Паржизекову и выкрал у нее две сотни
крон, которые она получила, взяв расчет у хозяйки. Он
обещал ей жениться, они все так делают... - хмуро добавил
Соучек.
   Минка вздрогнула.
   - Пепа, - сказала она, - это ужасно!
   - Теперь-то не так ужасно, - серьезно возразил сыщик. -
Ужасно было, когда мы стояли там, над ней, в поле, и не
нашли ничего другого, кроме трамвайного билета и купона.
Только две пустяковые бумажки. И все-таки мы отомстили за
Марженку! Да, говорю вам, ничего не выбрасывайте. Ничего!
Самая ничтожная вещь может навести на след или быть уликой.
Человек не знает, что у него в кармане нужное и что
ненужное.
   Минка сидела, глядя в одну точку глазами, полными слез.
В горячей ладони она все еще нервно сжимала смятый купон.
Но вот она в беззаветном порыве обернулась к своему Пепику,
разжала руку и бросила купон на землю...
   Пепик не видел этого, он смотрел на звезды. Но
полицейский сыщик Соучек заметил и усмехнулся грустно и
понимающе.

                                 1928

Перевод Т. Аксель и О. Молочковского

   1) - Купон - В некоторых магазинах довоенной Чехословакии
с целью привлечения покупателей выдавались "купоны", на
которых была указана стоимость покупки. Покупатель,
набравший товаров на определенную сумму, получал от фирмы
недорогой подарок - "премию".




 


КОНЕЦ...
Другие книги жанра: проза

Оставить комментарий по этой книге

Страница:  [1]