Из сборника "Двенадцать рассказов"

   Фасоль эта, восковая, - по дайму(1) за кварту. Стручковая - пятнадцать,
а окра(2) по никелю(3). Ежевику вот Латтимер собирал. Чудной он, да?
Девять уже скоро, а из платья со шляпкой не вытащишь. Говорит, он девочка,
ведь так, Латтимер? Да и хорошенький - вылитая девчонка. Все так считают.
   Что-что, Леон? Ну вот я и миссис Фант о том же. Перерастет.
   Мы арбузы точно привезем, когда пойдут. Дождей ведь совсем не было. Для
кукурузы хорошо, а вот арбузы запаздывают. Канталупы наши, я всегда
говорю, - как сахар, сладкие. Сейчас-то дела ничего, выдюжим, когда в
следующий раз припечет.
   Мускусные, мускатные и зимние - мы все три выращиваем.
   Что, Латтимер? Конечно, у миссис Фант есть ледник. Ему нравится
расспрашивать, что у людей дома есть. По дороге сюда говорил, хочется
посмотреть на кажную птичку в кажной клетке по всему городу.
   Мы слыхали, в газете писали, церкву в Сэнди-Спрингс строить будут. Леон
говорит:
   так мы и на карте появимся. Да только не про нас это. Мы в баптисты
ходим. А эти - пятидесятники, церква сразу как в Токкоа сворачивать. Я так
понимаю: их проповедник в отпуск поехал, во Флориду, и попросил почтенного
Холройда из Сенеки его паству принять, покуда его не будет, понимаешь. И
перво-наперво тот видит - на всех мужчинах галстухи. А он говорит, Святая
Библия - против всяких гастухов. Слыханное ли дело? Но галстухи они
посымали.
   Что, Леон? Леон говорит, может, тоже в церкву к ним пойдет.
   Наш же проповедник, коли говорить, чего носить, а чего нет, тож ни шиша
не смыслит - окромя, что Латтимер - девчонка. Он к нам по воскресеньям
только приезжает, из-под самой Пайни-Гроув. Конечно же, милок, ты сам
оттуда, коли говоришь, что оттуда. А по средам проповедница у нас. Из
Салуды добирается, как часы точная, да такую службу красивую ведет. Поет,
на пианине играет, а Писание читает ну прям как мужчина. Она-то знает, что
Латтимер - мальчик. С самого начала знала. Как увидела, так сразу и
говорит: Это мальчик в платье.
   Леон говорит, Любой бы понял. Да только эта миссис Диллингэм, почтенная
Диллингэм, так правильней будет сказать, говорит, почему б и нет. Говорит,
что если он только не бесстыдничает, беды в этом нету.
   Ну, как бы там ни было, почтенный Ханникатт из Флориды приезжает, а ему
прям в лоб: а христиане галстухи носят? И в бумаге так и написали: мол,
половина церквы хочет, чтоб почтенный Холройд остался, потому как Писание
лучше почтенного Ханникатта знает, а другая половина Ханникаттом довольна,
который говорит, что в Библии ни слова ни про какие галстухи нет.
   Смешно, Латтимер, да? Он ведь кажное слово ваше слушает да запоминает.
И радио подпевает. Голос у него - заслушаешься, если уж говорить. Любимая
у него - "Час госпела". Куколку свою к радио подносит, и навроде она тоже
с ним вместе поет. И по кухне помогает, знаете, точно доченька,
отзывчивый, а цыплятам башку крутит, прям как я, хорошо. Волосы хочет
длинными носить, да только тут Леон ему черту подвел. Он, значть, у нас
как девочка, только с мальчуковой прической.
   А фасоль берите, не пожалеете. Ее со шпиком - лучше всего, я всегда
говорю.
   Так, что у нас тут еще - а ежевики Латтимера не хотите, пинту?
   Рузвельт же этот - ну, я вам скажу, разве не так? Еврей, говорят. И
жена его с неграми за один стол обедать садится. Просто бесподобно.
   Думаете, мальчишки дразнятся? Ничего подобного - такой он милашка. А
один из мальчишек МакАллистеров, Харпер, так его даже своей любимой
называет.
   Я вот чего не одобряю - когда один другому наказывает, как жить,
навроде как у проповедников этих с галстухами. Говорят, та половина
паствы, что за Холройда держится, себе другую церкву строить будет, прям
через дорогу.
   Что, Леон? Конечно, мы с гор люди. Он говорит, люди с гор всегда жили,
как хотели. Вот хочется Леону в машине сидеть и с приборной доской
разговаривать, пока я тут фруктами-овощами торгую.
   А Латтимеру вот хочется ситцевое платьице - он его в витрине у Лессера
увидал на окраине. Ну зачем, говорю я, мне надо-то всего полтора ярда
ситца с рулона из Вулворта, да тесьмы волнистой на воротник, картонку
пуговиц - и я тебе точно такое же пошью. И плиссе, и всё сделаю. Я по
такой выкройке много раз шила - раз для Сью Элизабет красное платье, в
котором она в школу ходит, в другой раз - розовое для Мэдди Мэй.
   Что, Леон? Леон говорит, так дешевле выйдет, чем роба. Так и выйдет.
Ну, вот, наверно, и всё. Что-что, Латтимер? Шептаться невежливо, я всегда
слыхала. Что?
   Латтимер хочет сказать, ему кажется, вам перманент этот очень к лицу.
   Да, Леон, мы уже всё.



   1. Десять центов.
   2. Бамия, гибискус съедобный (Hibiscus esculentus) - стручковый овощ.
   3. Пять центов.

Перевел М.Немцов


 


КОНЕЦ...
Другие книги жанра: проза

Оставить комментарий по этой книге

Страница:  [1]