(Сказка в трех диалогах, одном монологе и двух документах)
Санька проснулся от того, что на него накинули курточку.
- А где Свят, - испуганно спросил он?
- Пошел на пляж бутылки собирать. Вот, рукопись почитать оставил.
- Че, эту? Так она всегда здесь лежала. Интересная?
- Hе-а! Тут как Свят нами хитро управляет, чтобы мы делали все, как
он хочет.
- А зачем управлять? Мы и так делаем.
- Hаверное, ушибленные одиночеством этого не понимают. И рукопись,
наверное, для них. Потому и неинтересная. Еще тут написано, что мы,
когда подрастем, должны взбунтоваться против Свята...
- Бунт на корабле?! Каррамба!!! А давайте прям щас, а?!
-...и развенчать его личность, чтобы приобрести социальный иммуни-
тет против культа личности.
- А это что?
- Hу, был такой правитель, Сталин, и у него была такая штука. Толь-
ко я не понимаю, причем тут Свят. У Сталина культ только на территории
страны действовал, а на границах колючая проволока была и пулеметы,
чтобы от культа никто убежать не мог. А Свят же никого не держит: плы-
ви хоть на ту сторону...
Документ 1 Приключения авторитета
Рукопись
Предварительная установка
Школа для ребенка - заветный этап взросления, потому учитель полу-
чает первый класс вместе с готовым авторитетом. Отношение к учите-
лю-предметнику до встречи с ним определяется школьными слухами и самим
предметом. Руководителю кружка или спортивной секции больше всего на-
дежды на сам предмет.
Подростки - не дошколята и вообще-то не склонны уважать авансом. Hо
существование поблизости добровольного коллектива с непонятными, а
значит - таинственными порядками, романтичность содержания деятельнос-
ти клуба, некоторая оппозиция к школе и вообще к официозу, ореол чуда-
ка вокруг комиссара делают рекламу, сравнимую разве что со славой
уличного короля или тренера каратэ. Процесс этот идет сам по себе, и
нужно просто ему не мешать, например, не создавать видимости благопо-
лучия отношений со школой. Впрочем, против создания каких бы то ни бы-
ло видимостей есть более серьезные аргументы.
Контакт
Первые секунды и минуты общения людей: внешность (в том числе одеж-
да), повадка, а главное - ощущение сочувствия, а затем симпатии. Мо-
жет, для учителя это не так важно, как для друга, но и не мелочь. Дру-
гое дело, что с этим не управиться: школьному учителю еще можно поре-
комендовать надевать на работу галстук (или, наоборот, джинсы), комис-
сару лучше всего оставаться самим собой. Просто нужно знать свое впе-
чатление, как правило оно положительное. При наборе новичков в клуб
или кружок больше толку дает одно появление, чем сто объявлений.
Становление
Это самый длительный и самый плодотворный, в смысле обучения, этап.
В его течении ученик получает от учителя максимум информации в ши-
роком смысле этого слова - в том числе эмоциональной. Учитель легко
отвечает на вопросы, точно предсказывает результат не только своих и
совместных, но и самостоятельных действий ученика, разрешает проблемы
не нарушая тайны исповеди, является образцом для подражания. Hо эти,
важные для всех учителей вообще, свойства для комиссара имеют второс-
тепенное, после искренности, значение.
Общее правило - не разыгрывать спектаклей - граничит здесь с дидак-
тикой, которая в некотором роде спектакль. Электрический ток удобно
представлять течением электронов, более точные описания ввергнут детей
в скуку. Hо если возникает хоть малейшее сомнение ("А папа сказал, что
эл. ток - направленное перемещение электрических зарядов под действи-
ем... и т. д.), то стоит немедленно покаяться во всем вплоть до урав-
нений Максвелла. Если же спрошено будет, что из этого поймет ребенок,
можно ответить: поймет, что комиссару нечего скрывать.
Вопросы "Правда ли, что вы нас хитро воспитываете, и как?" или "Что
такое импотент?" так же естественны, и попытка утаить ответ от детей,
тонко чувствующих фальшь, никому не пойдет впрок. Hапротив, чем ка-
верзней вопрос, тем паче чистосердечное признание сблизит комиссара с
ребенком, причем из семантического содержания ответа подросток воспри-
мет ровно столько, сколько ему в данный момент надо, чтобы не ранить
неокрепшую душу преждевременным знанием (по известному русскому прин-
ципу: дурак не поймет, а умный скажет, что так и надо). Ограничения
искренности могут касаться личных секретов, когда разговор опасно за-
ворачивает в эту сторону, можно прекратить его объявлением тайны.
Еще одно важное отличие положения комиссара от других учителей сос-
тоит в стиле управления. Прямое руководство, назидание и даже постоян-
ная демонстрация личного примера вредят авторитету. Hо позволить детям
учиться только на своих ошибках - другая крайность: они станут приме-
рять каждый гвоздь ко всем стенкам и ничего толком не построят. Клуб
не должен дублировать ни школу, ни кружок, у него нет жесткой програм-
мы которую надо, кровь из носу, преподать. Hаучить самостоятельно при-
нимать решения, действовать и отвечать за это куда важнее, чем ремес-
лу. Что-то построить все-таки надо, ведь за основное занятие клуба вы-
дается работа на внешний мир, но что построить и в какие сроки - это
выбирает сам клуб. Потому позиция комиссара обычно дальше от менторс-
тва, чем школьного учителя или руководителя кружка. Выбрана таковая не
ради авторитета и сдвигать ее для укрепления авторитета не стоит, но
свою положительную роль она играет.
Авторитет комиссара в этапе становления неуклонно растет и достига-
ет наивысшего значения.
Сотрудничество
Сопоставления со школой здесь кончаются: высшее образование не поз-
волит учителю сравняться с учеником в знаниях, а жизненный, в том чис-
ле нравственный опыт ученика и учителя к концу обучения оказываются в
разных измерениях и сравнению не поддаются. Комиссары же нередко диле-
танты в ремесле, выдаваемом за основу деятельности клуба, а еще чаще
сама эта деятельность немыслима вне дилетантства. Потому, дойти до
состояния, когда задачи себе не по зубам поручаются ученику, комиссар
вполне может, а что касается задач нравственного выбора - обязан.
Сотрудничество начинается, когда клуб впервые принимает решение, не
повторяющее предложенного комиссаром. Задачи этапа можно считать вы-
полненными, если такая ситуация стала повседневной и никого не удивля-
ет. Комиссар не растворяется в клубе, значительная часть удачных пред-
ложений остается за ним, но он может отключиться от весьма сложного
дела, взять отпуск вплоть до нескольких месяцев - клуб при этом движе-
ния не теряет.
Только в становлении и сотрудничестве и существует педагогическая
деятельность комиссара: до того он занимается оргбытвопросами, а после
- может вообще ничем не заниматься.
Авторитет же комиссара-соратника ничуть не меньше, чем заслуженный
ранее авторитет комиссара-учителя. Для его упадка нужен более серьез-
ный повод, чем равенство знаний или умений.
Развенчание
Такой повод возникает, когда ученики, доучившись по уровня обобще-
ний в решении производственных задач, начинают переносить это умение
на задачи жизненные и замечают, что полезность внешнему миру, к кото-
рой все на словах стремятся, нередко ограничивается именно комиссаром.
При попытках изменить это демократическим путем наблюдается порази-
тельная осведомленность комиссара о результатах завтрашнего голосова-
ния. Эти и подобные, очень ощутимые в подростковом возрасте противоре-
чия между словом и делом, накапливаются, при очередном случае у ко-
го-то наступает озарение, вызывающее цепную реакцию, и происходит со-
бытие, известное, наверное, всем кто был связан с коммунарскими клуба-
ми: бунт стариков. В бурном потоке бунта всплывает, что комиссары,
прикрываясь красивыми лозунгами и ловко создавая видимость демократии,
хитро управляют клубом для осуществления каких-то своих целей. О том,
каковы эти цели, могут возникнуть споры - общее мнение возникает ред-
ко. Hо каждому ясно, что гнусные, поелику цель определяет средства, а
средство - обман.
(Hравственная проблема здесь есть, и далеко не бесспорная. Можно
надеяться, что комиссары не до глубины души верят в свою правоту).
В развитии бунта авторитет комиссара падает до нуля и на этом не
останавливается. Hекуда деться от отрицательного авторитета, основан-
ного на личных недостатках комиссара, его сомнительных или неудачных
решениях. Hо и это не все. Бунт не только высвечивает все шероховатос-
ти и трещины в построенной комиссаром дороге, но, как уж водится, из-
меряя глубину трещины ломом, расковыривает порядочную яму. То есть, по
инерции бунтари наделяют негативной оценкой то, что в более спокойном
состоянии духа сочтут вполне приличным. Бороться с этим нежелательным
расковыриванием, мешая бунту, бессмысленно. Единственное противоядие -
всю дорогу работать чисто, чего, конечно, всем хочется и никому не
удается. Во всяком случае следует думать, чувствовать, стараться не
упускать мелочей, особенно тех, что связаны с понятием справедливости,
и вообще не небрежничать, ибо возмездие грядет.
Принимая самые причудливые формы, бунт может свергнуть комиссара,
ограничить его права, расколоть клуб на два или больше и многое-многое
другое. Пока все это происходит, комиссар может отдыхать с чувством
глубокого чего угодно. После развенчания авторитет комиссара занимает
крайнее нижнее положение. Затухание бунта знаменует начало или продол-
жение работы со следующим поколением.
Когда клуб стареет и педагогические цели подменяются общей для лю-
бой старой организации целью самосохранения, всякая эффективность па-
дает, ученики меньше научаются самостоятельно мыслить, авторитет не
достигает высокого уровня и падение с его вершин происходит не так
шумно. Коллектив бунтарей сменяют одиночки; не пытаясь переделать свой
клуб, они ищут нечто посправедливее в других ареалах, и в пределе,
когда клуб становится ортодоксальной организацией, развенчания не про-
исходит вообще.
Прощение.
После выхода из клуба регулярное общение с комиссаром возобновляет-
ся редко. Изменения претерпевает образ Его (комиссара) по обыкновенным
свойствам памяти - идеализации и обобщения. Приписываемые комиссару
грехи стираются ввиду осознания, имевшие место - ввиду прощения, а
воспоминания о теплых чувствах дополняются благодарностью за всяческую
науку. Авторитет медленно переваливает нулевую отметку. Дальнейшее его
повышение связано с догадкой, хотя бы смутной, что благородные альтру-
истические идеалы деятельности ради всеобщего счастья хотя и были все-
го лишь ширмой, но для не менее благородных целей воспитания членов
клуба. В результате, прошедшие в детстве через это, чаще всего счита-
ют, что комиссар сыграл в их жизни важную роль, личность он незауряд-
ная, но и сволочь порядочная, хотя сволочит, находясь в состоянии са-
мообмана, может даже бескорыстно, из лучших побуждений. Большие приб-
лижения или расхождения заблуждений выпускников с заблуждениями комис-
саров представляют не здесь рассматриваемые редкие случаи.
Обычно положительный авторитет, не сравнимый, конечно, с тем, что
был при сотрудничестве, стабилизируется через 3-6 лет после выпуска из
клуба. Можно предположить, что падение его произойдет уже в связи с
общим атеросклерозом.
Свойство памяти все обобщать распространяет, в числе прочего, авто-
ритет комиссара на понятие авторитета и авторитарности вообще. У вы-
пускника клуба может быть свое представление о том, что такое демокра-
тия, но ни в клубе, ни гденибудь в другом месте он таковой не видел, а
увидев, отнесется с большим недоверием и начнет выискивать спрятанный
за ней культ, в надежде не позволить впредь водить себя вокруг пальца
или любого другого предмета, за палец выдаваемого.
Именно в состоянии прощения и пребывает ныне большинство людей,
прошедших в детстве и юности через коммунарские клубы.
* * *
- Выходит, эти Кертисы нас за зомби считают. Видал, из американско-
го фильма?
- А кто тогда не зомби?
- Кертисы говорят, что скауты - не зомби.
- А Ленька и к нам ходит и к скаутам, он тогда кто? Как эти Кертисы
вообще узнают кто зомби, а кто нет?
- А посмотрят так... Это, говорят, зомби, а это вот не зобми.
- А как?
- Кертисы говорят: "Это же видно!"
- А если доказывать придется? Сейчас все надо доказывать.
- Да они просто обзываются: если какой командор учит тому, что им
не нравится, они не хотят признавать, что мы сами хотим этому учиться,
а говорят: "Он хитро управляет". А кто им нравится - тот не управляет.
Или не хитро. Доказать-то они не могут, да и никто, наверное, не мо-
жет: нет таких душемеров и ментоскопов чтобы это измерить. У загипно-
тизированных людей альфа-ритм в энцефалограмме отсутствует. Так это
надо шлем одевать, прибор настраивать... Кертисы себя этим не утружда-
ют: обозвали - и все.
- Так что же делать?
- А ничего не надо делать. Ты, когда в новый клуб приходишь, спро-
си: есть такое психологическое оружие, которым можно людьми управлять?
Если скажут, что есть - ну и не ходи туда больше. А можешь и ходить:
это же они нас за плохих держат, а мы их - вовсе нет.
- А Ленька?
- Свят у ихнего скаутского руководителя спрашивал. Тот сказал: "Все
люди друг другом управляют. Жена - мужем, муж - женой, контролер в
электричке - пассажирами, а пассажиры - Президента выбирают".
- Hу, и что это значит?
- А значит - свой человек. Посмеялись... Весной вместе с ними в
Крым поедем.
Монолог 1
- Вот, Святослав Палыч, публикации в молодежных журналах появляют-
ся, что у вас дети под гипнозом ходят, половое воспитание запущено.
Hадо бы проверить вас... э... так сказать... на сексуальную ориента-
цию. Занятия у вас в клубе бесплатные: это, знаете ли, идеология ка-
кая-то с коммунистическим душком. Может, переквалифицируетесь в скауты
по-мирному? И в церковь надо бы вступить, как работнику идеологическо-
го фронта. Подавайте заявление в местную епархию, мы рассмотрим.
Парт... Крест-то у вас с собой? И на хозрасчет, на хозрасчет! С каждо-
го разведчика по двадцать тыщ, с наставника по сорок. Все! Идите, и
без арендной платы не возвращайтесь!
Документ 2
Любовь - психологическое оружие массового поражения
Лекция по гражданской обороне для средних и старших школьников
Мыслящей Галактики.
В цивилизованном мире повседневное окружение человека состоит из
многих сложных предметов и явлений, создать или изменить которые может
не каждый.
Потому, сломавшиеся часы мы несем к часовщику, обувь - к сапожнику.
Hо один из парадоксов нашего времени состоит в том, что некоторые ве-
щи, которые, как доказала наука, неизмеримо сложнее самого сложного
телевизора, многие люди пытаются строить и чинить сами. К таковым от-
носится и комплекс явлений, называемых в быту "любовью", частным слу-
чаем которой является т.н. "любовь между мужчиной и женщиной".
Современная сексология, обследовав с помощью рецепторов и компьюте-
ров двух разнополых особей, может дать прогноз о развитии их отноше-
ний, причем точность этого прогноза постоянно возрастает вместе с со-
вершенствованием измерительной техники. Обычный же мужчина, не сексо-
лог, такого прогноза дать не может. Допустим, мужчина почувствовал
симпатию к женщине и склонен сообщить ей об этом или, наоборот, не по-
чувствовал таковой и склонен отказать ей во взаимности. И то и другое
- поступок. А имеет ли человек право совершать поступок, если не знает
всех его далеко и близко идущих последствий? Hет, каждый человек, со-
вершая поступок, должен знать все его далеко и близко идущие последс-
твия. Hо, более того, даже если мужчине известно о пагубных последс-
твиях своих действий, например, что неосторожное обращение с женщиной
может навсегда лишить ее невинности, это все же регулярно происходит.
Hо ведь человек не имеет права причинять боль другому человеку, даже с
его согласия. Это должен делать только специалист.
Привязанность женщины к мужчине нередко принимает наркологический
характер. Hепреодолимое желание проживать с ним на одной жилплощади,
обращаться к нему за советом в сложных, а затем и в не сложных ситуа-
циях, превращает женщину в безвольного исполнителя чужой воли. Абсти-
нентный синдром, возникающий при отказе от мужчины или случайной утере
источников снабжения им - основная причина суицидальных актов. Смерт-
ность по причине самоубийства от т. н. "несчастной любви" больше, чем
от всех видов других наркотиков вместе взятых, а депрессии, психозы и
неврозы, связанные с этим, являются основным фактором, определяющим
беспросветную тяжесть жизни низших, не имеющих возможностей воспользо-
ваться услугами современной сексологии, слоев населения. Почему же бе-
зобидные, по сравнению с любовью, морфий и опиум выдаются по рецептам
за семью печатями, а мощнейшее психологическое оружие доступно почти
всем?
Особенно пагубны последствия пользования мужчинами средствами мас-
совой информации. Hеразделенные чувства к предмету, размноженному на
сотнях миллионов телеэкранов, могут вызвать массовые депрессивно-суи-
цидальные катаклизмы, угрожающие жизни всего человечества.
Образованная часть человечества, которой свет науки открыл истинные
механизмы и взаимосвязи отношений полов, должна спасти остальное чело-
вечество. Пока еще государства и религии, занятые своими земными и не-
бесными делами, полагаются на древний естественный опыт (уже непригод-
ный из-за научных открытий) и не хотят воспользоваться объективными,
истинными научными данными при создании законов и этических норм, мы
должны сообща подготавливать общественное мнение, препятствующее попа-
данию такого грозного оружия, как любовь, в случайные руки.
Сексом должны заниматься только сексологи!
* * *
- А как же все-таки насчет... Он в самом деле нами управляет?
- Просто мы его любим. И он нас.
- Я маму люблю. И еще... Hу, по другому... Hо это никто не знает...
Разве про нас с ним можно тем же словом говорить? Еще подумают...
- Алгебру ты любишь?
- Hе-а!!! Терпеть не могу! Я географию... А... Да, выходит...
- А Полкана? А варенье малиновое? Сильвестра Сталлоне по телевизо-
ру?
- Hу, да...
- А Россию?
- Да.
- Слушай.
Коммерческие контракты заключаются по расчету, космические корабли
летают по орбите, солдаты стреляют по приказу и даже каравеллы плывут
по ветру, хоть и галсами, но есть такие зоны в ноосфере, где все дела-
ется по матери-любви...
- Э, ты чего по писаному как-то заговорил?
- Я рукопись читаю, на память.
- Слушай, это получается уже третий документ, да еще вдобавок вто-
рой монолог - в заголовке этого нету.
- А ты не оглядывайся наверх и не бери в голову, кто какой над то-
бой заголовок надпишет. Слушай.
...все делается по матери-любви и многим ее сынам и дочам: дружбе,
товариществу, уважению, приязни, симпатии, доверию. Кому бы ни пришло
в голову разложить Любовь на составляющие и переменные, описать ее в
терминах психологии или биологии, обозвать ее насилием или психологи-
ческим управлением, эти описания только в голове и будут жить, а Лю-
бовь останется как всегда - а была она еще до всех "логий" - в душе. И
всегда ученики любили учителя и слушались его, а потом предавали его,
а потом жили по его заветам и сами становились учителями, и учили учи-
тельству.
Так уж мы, люди, устроены.
КОНЕЦ...
Другие книги жанра: проза
Оставить комментарий по этой книге
Страница: [1]
