Посвящаю своей матери

     Итак,  Вашему  вниманию  предлагается  перевод   очередной   книги   по
Нейро-Лингвистическому   Программированию.   На  сей  раз  --  соло  Ричарда
Бэндлера, который вместе с Джоном  Гриндером  возглавляет  это  сравнительно
новое  (около двадцати лет от роду) направление в практической психологии. Я
выбрал именно эту книгу потому, что она открывает серию изданий, посвященных
"субмодальностям" --  большому,  многообещающему  и  почти  самостоятельному
разделу НЛП. Субмодальности -- заслуга прежде всего Бэндлера и его ближайших
последователей,  Стива  и  Конниры  (в  английском произношении -- Коннирэй)
Андреас. Полезность  модели  субмодальностей  для  любой  внутренней  работы
доказана  блестящей практикой; что же касается ограничений этой модели -- об
этом после некоторой тренировки у Вас сложится собственное впечатление.
     Как и при переводе ИЗ ЛЯГУШЕК -- В ПРИНЦЫ, я старался максимально точно
передать живой язык ведущего и участников семинара.
     Мне представляется важным получить доступ  к  характерным  особенностям
речи  (а значит, и личностей) и Джона, и -- в данном случае -- Ричарда, даже
иногда в ущерб  классическим  канонам  русского  языка.  Это,  мне  кажется,
немаловажно  для понимания достоинств и изъянов всего НЛП, вокруг которого в
нашей  стране  в  последние  годы  разгорелось  много  (кажется,  постепенно
утихающих?) страстей, результат бушевания которых неоднозначен.
     Специальных терминов в этой книге очень мало; те же, что есть, частично
объяснены  в  тексте,  частично понятны из контекста. (Тем не менее я все же
рекомендую  Вам  найти  и  прочитать  ИЗ  ЛЯГУШЕК  --   В   ПРИНЦЫ,   первую
опубликованную нами книгу по НЛП, в конце которой приведен составленный мною
терминологический словарь).
     Так  что  --  читайте,  сомневайтесь,  создавайте  собственную модель и
субмодальностей, и всего НЛП; а для этого -- самое  главное  --  пробуйте  и
экспериментируйте  с  любым знанием, которое сочтете значимым и полезным для
себя и для тех, кому Вы захотите  помочь  в  процессе  внутренней  работы  и
изменения.
     Читая  эту  книгу,  Вы как минимум получите удовольствие. Значит, время
уже не будет потеряно зря. А если оно не будет потеряно  вовсе,  а  будет  с
пользой  потрачено  на овладение чем-то НОВЫМ и полезным Вам и окружающим --
значит, вы не зря сейчас перевернете следующую страницу.
     Приятного путешествия!
     ЛЕВ МИНИКЕС


ВВЕДЕНИЕ

     Сколь часто вам приходилось слышать высказывания типа "У нее  блестящее
будущее"  или  "У него было яркое прошлое"? Подобные выражения -- это более,
чем метафоры.  Они  представляют  собой  точные  описания  способа  мышления
говорящего;  эти  описания  являются  ключом  к  познанию того, как полезным
образом изменять структуру вашего собственного опыта. Например, прямо сейчас
отметьте, как  вы  рисуете  для  себя  картину  предстоящего  вам  приятного
события,  а  потом  сделайте  эту картину ярче и заметьте, как меняются ваши
ощущения. Когда  вы  увеличиваете  яркость  этого  изображения,  вы  сильнее
"стремитесь"  к  нему?  Большинство  людей  сильнее реагируют на более яркие
картины; некоторые сильнее реагируют на более тусклые изображения.
     Теперь возьмите приятное воспоминание из своего  прошлого  и  буквально
сделайте  цвета  ярче  и  контрастнее.  Как наличие "яркого прошлого" меняет
интенсивность вашей реакции на него? Если, раскрашивая свое  воспоминание  в
более  яркие цвета, вы не замечаете разницы в ощущениях - попробуйте увидеть
его в черно-белом варианте. В то время как  изображение  теряет  свой  цвет,
ваша реакция, скорее всего, ослабевает.
     Вот  еще одно типичное выражение:"Добавьте немного света в свою жизнь".
Подумайте о другом приятном переживании,  и  буквально  осыпьте  этот  образ
маленькими сияющими искорками -- и обратите внимание, как это влияет на вашу
эмоциональную  реакцию.  (Вот  о  чем  знают  специалисты  по  телерекламе и
дизайнеры одежды с блестящими деталями).
     "Оставьте свое прошлое позади" -- обычный совет  по  поводу  неприятных
событий.  Выберите  воспоминание,  которое все еще заставляет вас плохо себя
чувствовать, -- а потом отметьте, где вы его сейчас видите и сколь далеко от
вас расположено изображение. Возможно, оно находится  перед  вами,  довольно
близко.  Теперь  возьмите  этот  образ  и физически отодвиньте его далеко за
себя. Как это меняет ваше отношение к этому воспоминанию?
     Таковы  некоторые,  самые  исходные,  примеры  простоты  и  силы  новых
паттернов  НЛП  --  "субмодальностей",  разработанных  Ричардом Бэндлером за
последние несколько лет.  Одной  из  самых  ранних  моделей  НЛП  была  идея
"Модальностей"  или  "Репрезентативных  систем".  Мы думаем о любом событии,
используя  репрезентации  в  системах  восприятия  --  зрительные  (образы),
слуховые  (звуки)  и  кинестетические  (ощущения). В последние десять лет на
большинстве  НЛП-тренингов  преподано  множество  разнообразных,  быстрых  и
практических   способов   использования  этого  знания  о  модальностях  для
изменения состояния и поведения. Субмодальности -- это более мелкие элементы
внутри   каждой   модальности.   Например,    некоторыми    из    зрительных
субмодальностей  являются  яркость, цвет, размер, расстояние, расположение и
фокус. Знание о  субмодальностях  открывает  целое  новое  царство  способов
изменения, еще более быстрых, простых и конкретных.
     Впервые  познакомившись  с  НЛП осенью 1977 года, мы отложили в сторону
большую часть своих занятий, чтобы изучить эти захватывающие и быстрые новые
способы изменять поведение.  В  то  время  Ричард  Бэндлер  и  Джон  Гриндер
сотрудничали  в  разработке  этой  новой  очень  многообещающей области. НЛП
учило, как проследить внутренние  процессы  человека,  обращая  внимание  на
неосознаваемые  движения  глаз;  как  за  несколько  минут  изменять  старые
неприятные эмоциональные реакции и многому другому.
     Теперь, спустя семь лет, все эти обещания  сдержаны  --  как  и  многие
другие.  Все  основные идеи и техники НЛП выдержали проверку временем, как и
более жесткую проверку в процессе обучения их практическому применению.  НЛП
часто описывается как сфера деятельности, находящаяся на переднем крае науки
об общении и изменении.
     НЛП   предлагает   концептуальное   понимание,   прочно  основанное  на
информатике и компьютерном программировании -- однако  еще  более  тщательно
укорененное  в  наблюдении  живого человеческого опыта. Все, что есть в НЛП,
может  быть  проверено  непосредственно   вашим   собственным   опытом   или
наблюдениями за другими людьми.
     Новые  субмодальные  техники,  описанные  и преподаваемые в этой книге,
являются даже более быстрыми  и  мощными  способами  совершения  личностного
изменения,  чем  более  ранние  методы  НЛП.  Существуют  только три главные
модальности, но внутри каждой из них много  субмодальностей.  Субмодальности
-- это  в  буквальном смысле способы, которыми наш мозг сортирует и кодирует
опыт. Субмодальные техники изменения можно использовать для непосредственной
модификации программного обеспечения человека --  тех  способов,  какими  мы
думаем о своем опыте и реагируем на него.
     Некоторые  критики утверждают, что НЛП слишком "холодно" и "технично" и
что, хотя оно может срабатывать с простыми привычками и фобиями, --  оно  не
касается "центральных экзистенциальных проблем". Нам будет интересна реакция
этих критиков на методы изменения отношений и убеждений, показанные в главах
6 и 7.
     Эта  книга  открывает  столбовую  дорогу к практическому новому способу
понимания того, как работает ваше мышление. Что более важно,  она  преподает
простые   конкретные   принципы,   которые  вы  можете  использовать,  чтобы
"управлять собственным мозгом". Она учит тому, как изменить ваш  собственный
опыт,  если  вы  им  недовольны, и как еще усилить наслаждение, если в вашей
жизни все в порядке.
     Многие из нас способны  взять  известные  принципы  и  приспособить  их
полезным  образом  или  время от времени вносить маленькие новшества. Особый
гений Ричарда Бэндлера состоит в его бесподобной способности  раз  за  разом
формулировать  новые  принципы и делать их доступными остальным. Его чувство
юмора может иногда показаться язвительным и самонадеянным  --  в  частности,
когда  оно  направлено  в  сторону  психологии  и  психиатрии (хотя и другие
"эксперты" получают свою долю!). Это становится  по  крайней  мере  частично
понятно,  когда  вы  осознаете,  что,  хотя метод лечения фобии/травмы за 10
минут при  помощи  НЛП  был  впервые  опубликован  более  шести  лет  назад,
большинство  психологов продолжают верить, что лечение фобии требует месяцев
или лет разговоров и лекарств (и  нескольких  тысяч  долларов).  Нам  хорошо
знакомо чувство горечи, возникающее, когда нам говорят:"Это невозможно" -- в
то время как мы сотни раз демонстрировали "это", а также учили многих других
регулярно "это" выполнять.
     Когда   --   в  любой  отрасли  промышленности  --  появляется  крупное
техническое новшество, по всему миру  предприниматели  стремятся  немедленно
воспользоваться  новым  методом  --  поскольку знают, что в противном случае
конкуренты вышвырнут их из бизнеса. К сожалению, в областях типа  психологии
-- где  профессионалам  платят  больше,  если  они  тратят больше времени на
решение проблемы  --  инерция  гораздо  сильнее.  Поскольку  вознаграждается
некомпетентность,  в  этих  областях  новые  и  лучшие методы гораздо дольше
становятся частью основного потока.
     Эта инерция в сфере психологии вызывает сожаление и  у  многих  других.
Сальвадор  Минучин,  широко  известный  новатор  в области семейной терапии,
сказал недавно:"Как люди реагировали на  наши  (научные)  открытия?  Защитой
своих  собственных  парадигм. В ответ на новое знание всегда встает вопрос о
том, как человеку продолжить заниматься теми вещами, которым его учили".
     Несмотря на эту инерцию, в сферах психологии  и  психиатрии  существует
много  исключений  --  профессионалов,  стремящихся  узнать о любых методах,
которые, сделав их  работу  более  быстрой,  качественной  и  точной,  могут
принести пользу клиентам. Мы надеемся, что эта книга найдет свой путь в ваши
руки.
     Несколько  лет  назад  мы узнали о новом направлении, которое исследует
гений Ричарда Бэндлера, и поняли, сколь полезны  всюду  могли  бы  быть  эти
новые  техники  людям,  если  бы  они  были  известны более широко. Однако к
созданию этой книги нас привело в первую очередь наше собственное восхищение
и взволнованность субмодальностями.
     Нашим исходным материалом были аудиозаписи и транскрипты большого числа
семинаров  и  тренингов,  проведенных  Ричардом  в  последнее  время.  Затем
последовал длительный процесс сортировки и организации этой массы материала,
собственного экспериментирования с ним и обучения ему других для того, чтобы
прийти  к  более  богатому  пониманию.  Наконец, основываясь на том, чему мы
научились, мы собрали этот материал в форме настоящей книги. Мы  постарались
сохранить   живой   стиль   и  дух  оригинальных  семинаров,  вместе  с  тем
одновременно реорганизуя и выстраивая материал так, чтобы  его  стало  проще
понять в письменной форме.
     Большинство  книг в быстро развивающихся областях к моменту напечатания
устаревает лет на пять-десять. Большей части  материалов  этой  книги  около
трех  лет.  Сейчас  на  продвинутых  НЛП-семинарах преподается много других,
более новых субмодальных техник, и Ричард продолжает их разрабатывать.
     Один  из  основных  принципов  НЛП  состоит  в  том,  что  порядок  или
последовательность  переживаний,  подобно порядку слов в предложении, влияет
на их значение. Порядок глав в  этой  книге  тщательно  продуман.  Поскольку
большая  часть  материала  последующих  глав  предполагает,  что  у вас есть
информация и опыт, предъявленные в  предыдущих  главах,  --  ваше  понимание
будет много полнее, если вы прочтете их по порядку.
     Другой  основополагающий  принцип НЛП заключается в том, что слова есть
лишь неадекватные ярлыки для опыта. Одно дело -- прочесть о забивании гвоздя
в доску. Совсем другой опыт -- почувствовать молоток в своей руке и услышать
удовлетворяющее "чпок", когда гвоздь входит в кусок мягкой сосны.  Еще  один
опыт,  однако,  --  почувствовать дрожание и вихляние молотка и увидеть, как
сгибается гвоздь, когда вы слышите  "бэннь",  сообщающее  вам  о  незаметном
сучке.
     Паттерны  в  этой  книге  -- это инструменты. Как любые инструменты, их
нужно использовать,  чтобы  понять  полностью,  --  и  практиковаться  в  их
использовании,  чтобы делать это с надежной эффективностью. Вы можете быстро
пролистать эту книгу, если хотите лишь получить представление о том,  что  в
ней  написано.  Но  если  вы  действительно  хотите  уметь пользоваться этой
информацией -- непременно опробуйте ее на  собственном  опыте  и  с  другими
людьми; или ваше знание будет лишь "академическим".
     КОННИРА АНДРЕАС, СТИВ АНДРЕАС
     Апрель 1985

     КТО ЗА РУЛЕМ?

     Нейро-Лингвистическое Программирование -- это слова, которые я изобрел,
чтобы  избежать  необходимости  специализироваться в той или иной области. В
колледже я был одним из тех людей, которые не  могут  решиться  на  что-либо
одно,  -- и решил продолжать в том же духе. В числе прочего НЛП представляет
собой  способ  наблюдать  человеческое  обучение.  Хотя  куча  психологов  и
социальных  работников  используют  НЛП,  чтобы  делать то, что они называют
"терапией", я считаю более  правильным  описывать  НЛП  как  образовательный
процесс.  По  сути,  мы  разрабатываем способы научить людей пользоваться их
собственными мозгами.
     Большинство  людей  не  пользуется  собственными  мозгами   активно   и
продуманно. Ваш мозг похож на автомат без кнопки "выкл.". Если вы не займете
его  каким-нибудь  делом,  он  просто  будет  жужжать и жужжать, пока ему не
надоест. Если вы поместите  человека  в  камеру  сенсорной  депривации,  где
отсутствуют  внешние стимулы, -- он начнет генерировать внутренние. Если ваш
мозг слоняется без дела из  угла  в  угол  --  он  наверняка  начнет  делать
что-нибудь,  и  ему,  похоже, все равно, что именно. Вам, может быть, не все
равно -- но не ему.
     Например, случалось ли вам  когда-нибудь  просто  бродить  взад-вперед,
обдумывая   собственные   дела,  или  похрапывать  --  как  вдруг  ваш  мозг
высвечивает такую картинку, что вы накладываете в  штаны  от  страха?  Сколь
часто  люди  просыпаются  среди  ночи от того, что только что вновь пережили
экстатически приятный опыт? Если у вас был неудачный день, то потом ваш мозг
покажет вам яркие повторы -- снова и снова без конца. Мало того, что  у  вас
был  плохой  день; вы можете загубить весь вечер -- а, возможно, еще и часть
следующей недели.
     Большинство людей на этом  не  останавливается.  Сколь  многие  из  вас
думают  о  неприятных вещах, случившихся давным-давно? Как будто бы ваш мозг
говорит:"Давай еще раз! У нас еще час до обеда, давай подумаем о  чем-нибудь
по-настоящему  мрачном.  Может быть, нам удастся разозлиться по этому поводу
на три года позже, чем стоило бы". Вы слышали  о  "незавершенном  действии"?
Оно завершено; вам просто не понравилось, что из этого вышло.
     Я  хочу,  чтобы вы узнали, как вы можете научиться изменять собственный
опыт и получать какую-то власть над  тем,  что  происходит  в  вашем  мозгу.
Большинство   людей  являются  рабами  собственных  мозгов.  Они  как  будто
прикованы к заднему сиденью автобуса -- а за рулем кто-то  другой.  Я  хочу,
чтобы  вы  научились  управлять  собственным  автобусом.  Если вы не укажете
своему мозгу примерное направление, он будет либо ехать, куда  глаза  глядят
-- сам  по себе, -- либо другие люди найдут способы управиться с ним за вас;
а они могут не всегда иметь в виду  ваши  сокровенные  интересы.  Даже  если
всегда -- они могут их неверно понять!
     НЛП  представляет  собой  возможность  изучить  субъективность -- нечто
ужасное, как  мне  говорили  в  школе.  Мне  говорили,  что  истинная  наука
рассматривает  вещи  объективно. Однако я заметил, что больше всего на меня,
похоже, влияет мой субъективный опыт, и мне хотелось знать что-нибудь о том,
как он устроен и как он влияет на других людей. На этом семинаре я собираюсь
поиграть с вами в кое-какие умственные игры, потому что мозг -- моя  любимая
игрушка.
     Скольким  из  вас  хотелось  бы иметь "фотографическую память"? И сколь
многие из вас снова и снова живо вспоминают неприятные переживания прошлого?
Это определенно делает жизнь немного сочнее. Если вы  идете  смотреть  фильм
ужасов, и возвращаетесь домой, и садитесь -- акт усаживания будет стремиться
вернуть  вас  прямо  в кресло кинотеатра. Сколь многие из вас испытывали это
переживание? И вы заявляете, что у вас отсутствует  фотографическая  память!
Она  у  вас уже есть; вы просто не используете ее направленным образом. Если
вы способны демонстрировать  фотографическую  память,  когда  дело  касается
воспоминания прошлых неприятностей -- то, похоже, было бы хорошо, если бы вы
могли  намеренно  использовать  часть  этой  способности  для более полезных
переживаний.
     Сколь многие из вас когда-либо  думали  о  чем-то,  чего  еще  даже  не
произошло,  --  и заранее плохо себя из-за этого чувствовали? Зачем ждать? С
тем же успехом можно начать расстраиваться сейчас, верно? А потом,  в  конце
концов,   этого   в  действительности  не  происходит.  Но  вы  не  упустили
возможности это пережить, не так ли?
     Эта способность может также работать по-другому. Некоторые из вас лучше
проводят отпуск до того, как отправляются в отпуск в действительности  --  а
потом,    приехав,    заполучают    разочарование.   Разочарование   требует
соответствующего планирования.  Вы  думали  когда-нибудь  о  том,  на  какое
количество хлопот вам нужно пойти, чтобы разочароваться? Для этого вы должны
действительно  тщательно  все  спланировать.  Чем  больше  планирования, тем
больше разочарования. Некоторые идут в кино, а потом говорят:"Ну, это просто
не столь хорошо, как я думал, что это будет". Это вызывает  во  мне  вопрос:
если  у него в голове крутился такой хороший фильм, зачем он пошел в кино? К
чему идти, сидеть в помещении с влажным полом и неудобными  стульями,  чтобы
посмотреть фильм и потом сказать:"У меня даже нет сценария, но в собственной
голове я могу это сделать лучше".
     Такого  типа  вещи происходят, если вы позволяете своему мозгу работать
как попало. Люди больше времени  тратят  на  обучение  пользованию  кухонной
печью,   чем   собственными   мозгами.  Особый  акцент  на  целенаправленном
использовании вашего мышления иными способами, чем вы уже  это  делаете,  --
отсутствует. От вас ожидается, что вы "будете сами собой" -- как будто у вас
есть  выбор.  Здесь  вы  в  тупике,  поверьте  мне. Я полагаю, можно было бы
стереть электрошоком все ваши воспоминания, а потом превратить вас в кого-то
другого -- но результаты, которые я видел, были не  очень  соблазнительными.
Пока  мы не найдем что-то вроде машины для вычищения мозгов -- я думаю, вам,
видимо, придется ограничиться собой. И это не так плохо, поскольку вы можете
научиться пользоваться своим мозгом более функциональными способами. В  этом
и состоит НЛП.
     Когда   я   только   начал  преподавать,  у  некоторых  возникло  такое
впечатление, что НЛП поможет людям программировать  мышление  других  людей,
чтобы контролировать их и сделать их менее людьми. Они, похоже, считали, что
преднамеренное  изменение  человека  каким-то  образом уменьшит человечность
этого человека. Большинство людей очень даже  хотят  преднамеренно  изменить
себя  антибиотиками  и косметикой -- но поведение считается чем-то другим. Я
никогда не понимал, как изменение кого-либо и делание его  более  счастливым
превращает  его  в  менее человеческое существо. Но я действительно замечал,
сколь многие люди очень компетентно доставляют своим мужьям, или женам,  или
детям  --  или  даже  абсолютно  незнакомым людям -- неприятные переживания,
просто "оставаясь  самими  собой".  Иногда  я  спрашиваю  людей:"Зачем  быть
настоящим  собой,  когда  можно  быть  чем-то действительно стоящим?" Я хочу
познакомить  вас  с  некоторыми  из  бесчисленных  возможностей  научения  и
изменения,  доступных  вам  в  том случае, если вы начнете использовать свой
мозг преднамеренно.
     Было время, когда кинопродюсеры делали  фильмы,  в  которых  компьютеры
собирались взять власть в свои руки. Люди начали думать о компьютерах не как
об инструментах, а как о вещах, заменивших людей. Но если вы видели домашние
компьютеры, то знаете, что их программы решают задачи типа наведения порядка
в  вашей  чековой книжке! Эта операция на домашнем компьютере занимает раз в
шесть больше времени, чем если делать это  обычным  образом.  Вы  не  только
должны  записать  счета  в  чековую  книжку;  потом вы должны прийти домой и
ввести их в компьютер. Вот что  превращает  домашние  компьютеры  в  садовые
сажалки  --  то, куда вы вставляете цветы. Пока игрушка новая, вы сыграете в
несколько игр и через некоторое время запрете  ее  в  чулан.  Когда  заходят
друзья,  которых  вы  давно не видели, вы вытаскиваете ее обратно, чтобы они
могли поиграть в игры,  которые  вам  надоели.  Вообще-то  это  не  то,  что
представляет собой компьютер. Но тривиальные способы, какими люди используют
компьютеры, очень похожи на тривиальные способы, какими люди используют свои
собственные мозги.
     Я  постоянно  слышу,  как  люди  говорят,  что  лет около пяти обучение
прекращается, -- но у меня нет доказательств, что это правда. Остановитесь и
подумайте об этом. Между пятью годами от роду и  до  сего  момента  скольким
абсолютно  бесполезным  вещам  вы  научились  --  не  говоря уже о полезных?
Человеческие существа обладают поразительной способностью учиться. Я убежден
-- и собираюсь убедить вас, одним способом или другим, -- что вы по-прежнему
обучающиеся машины. Хорошая сторона этого  состоит  в  том,  что  вы  можете
обучаться  быстро  и  в совершенстве; плохая -- в том, что вы можете учиться
всякой дряни с точно той же легкостью, как и полезным вещам.
     Сколь многих из вас преследуют навязчивости? Вы говорите себе:"Хотел бы
я суметь выкинуть это из своей  головы".  Но  не  удивительно  ли  в  первую
очередь   то,   что  вы  это  в  свою  голову  заполучили!  Мозги  и  впрямь
феноменальны.  Они  заставляют  вас  делать  абсолютно  поразительные  вещи.
Проблема  с мозгами не в том, что они не могут учиться -- как нам слишком уж
часто говорят. Проблема с мозгами в том, что они  учатся  слишком  быстро  и
слишком  хорошо.  Например,  подумайте  о  фобии.  Это поразительная вещь --
умение не забыть обязательно перепугаться при виде  паука.  Вам  никогда  не
найти  фобика,  глядящего  на паука со словами:"О черт! Я забыл испугаться".
Есть на белом свете несколько вещей, которыми вы хотели бы овладеть с  таким
же  совершенством?  Наличие фобии -- это колоссальное достижение в научении,
если подумать о ней таким образом. И если вы исследуете личностную  историю,
то  часто  обнаруживаете,  что  это  было научение с одной попытки: человеку
потребовался  лишь  один  мгновенный  опыт,  чтобы  научиться  чему-то   так
качественно, чтобы запомнить это на всю оставшуюся жизнь.
     Скольким  из  вас читали про Павлова, и его собак, и колокольчик, и все
такое? И у скольких из вас прямо сейчас  выделяется  слюна?  Им  требовалось
повесить на собаку сбрую, и звенеть колокольчиком, и без конца кормить ее --
чтобы  обучить этой реакции. Все, что вы сделали, -- это прочитали об этом и
у вас та же реакция, что была у собаки. Это  пустяк  --  но  это  показатель
того,  сколь быстро может обучаться ваш мозг. Вы умеете учиться быстрее, чем
любой компьютер. О чем нам нужно знать больше -- это  о  субъективном  опыте
научения,   так   чтобы   вы   могли   управлять  своим  обучением  и  лучше
контролировать собственный опыт и то, чему вы учитесь.
     Вам знаком феномен "нашей песни"? Во время, которое вы провели с кем-то
очень значимым, у вас была любимая  песня,  которую  вы  слушали  постоянно.
Теперь всякий раз, когда вы слышите эту песню, вы думаете об этом человеке и
вновь  испытываете  те  приятные  чувства.  Это работает точно, как Павлов и
слюноотделение. Большинство людей понятия  не  имеют  о  том,  сколь  просто
связывать  таким  образом  переживания  или  сколь  быстро  вы  можете этого
добиться, если делать это систематически.
     Однажды я видел, как терапевт за один сеанс сделал агорафобика. Он  был
милый,  благонамеренный  человек,  любящий  своих пациентов. У нет были годы
клинической подготовки -- но не было ни малейшего представления о  том,  что
он  делает. Его клиент пришел с конкретной фобией высоты. Терапевт предложил
этому парню закрыть глаза и подумать о высоте. А-а-п --  парень  краснеет  и
начинает  дрожать.  "Теперь  подумай  о  чем-то, что тебя ободрит". Ф-ф-у-у.
Теперь подумай о высоте. А-а-п. "Теперь  подумай  о  том,  как  ты  спокойно
ведешь машину". Ф-ф-у-у. "Теперь подумай о высоте". А-а-п.
     Этот парень кончил фобическими ощущениями по поводу почти всего в жизни
-- что часто называют агорафобией. То, что сделал терапевт, было блестяще --
в некотором  смысле.  Он  изменил  ощущения  своего клиента путем связывания
переживаний.  Вот  только   сделанный   им   выбор   ощущения,   подлежащего
генерализации,  в  мои  представления  о наилучшем выборе не вписывается. Он
привязал панические эмоции этого человека ко всем тем контекстам его  жизни,
которые  производили  ободряющий  эффект.  Вы можете использовать в точности
этот же процесс, чтобы взять приятное ощущение и генерализовать его таким же
образом. Если бы этот терапевт понимал процесс, который использовал, то  мог
бы обернуть его на сто восемьдесят градусов.
     Я  видел,  как  то  же  самое  происходит  в  супружеской терапии. Жена
начинает   жаловаться   на   какой-нибудь   поступок   мужа,   и    терапевт
говорит:"Смотрите на своего мужа, говоря это. Вам нужно находиться в глазном
контакте". Это свяжет все те неприятные эмоции с видом мужниного лица -- так
что всякий раз, глядя на него, она будет их испытывать.
     Вирджиния  Сатир  применяет  в  семейной  терапии  тот  же  процесс, но
поворачивает его в обратную сторону.  Она  расспрашивает  пару  о  важнейших
моментах  первых  дней  их  ухаживаний, и когда они зарумянятся -- тогда она
заставляет их смотреть друг на друга. Она может сказать что-нибудь  вроде:"И
я  хочу, чтобы вы осознали, что это тот же самый человек, в которого вы были
так глубоко влюблены десять  лет  назад".  Это  связывает  с  лицом  супруга
совершенно другое чувство, обычно куда более полезное.
     Одна пара, пришедшая на встречу со мной, какое-то время была на терапии
у кого-то другого, но они все еще воевали. Раньше они постоянно воевали дома
-- но  когда  они  пришли  ко мне, это происходило только в офисе терапевта.
Возможно, терапевт сказал что-то вроде:"Теперь я хочу, чтобы  вы  приберегли
все свои схватки для наших совместных сеансов, чтобы я мог наблюдать, как вы
это делаете".
     Я  хотел  понять,  с чем были сопряжены ссоры -- с терапевтом или с его
офисом, поэтому провел с ними эксперимент. Я выяснил, что если они  приходят
в офис терапевта в его отсутствие, то не спорят; но если он проводит сеанс у
них  дома  --  спорят.  Так  что  я  просто  сказал  им, чтобы они больше не
встречались с этим терапевтом. Это было простое решение, которое уберегло их
от больших расходов и множества неприятностей.
     Один из моих клиентов не мог разозлиться, потому что он бы тут же жутко
испугался. Можно было сказать, что у него была фобия злости. Оказалось,  что
когда  он  был  ребенком,  то  всякий  раз,  когда  он  злился, его родители
приходили в ярость -- и его испуг длился до середины следующей  недели;  так
что  эти два ощущения связались друг с другом. Он вырос и пятнадцать лет жил
отдельно от родителей -- но продолжал реагировать таким образом.
     В мир личностного изменения я пришел из мира математики и  информатики.
Компьютерщики   обычно  не  хотят,  чтобы  что-либо  в  их  окружении  имело
какое-либо отношение к людям. Они относятся к этому, как к  "пачканию  рук".
Им  нравится  работать с блестящими компьютерами и носить белые лабораторные
куртки. Но я обнаружил, что нет лучшей модели того, каким  образом  работает
мой  мозг  --  особенно  в  смысле  ограничений,  --  чем компьютер. Попытки
заставить компьютер что-то сделать -- неважно, сколь это "что-то" просто  --
очень похожи на попытки заставить что-то сделать человека.
     Большинство  из  вас  видели  компьютерные игры. Даже простейшие из них
программировать достаточно трудно, потому что приходится  пользоваться  теми
очень  ограниченными механизмами общения, которыми снабжена машина. Когда вы
поручаете ей сделать нечто, что она в состоянии сделать, -- ваша  инструкция
должна  быть  организована  в точности таким образом, чтобы информацию можно
было обработать так, чтобы компьютер мог  выполнить  задачу.  Мозги,  как  и
компьютеры,  не относятся к типу "чего изволите?". Они делают в точности то,
что им сказано делать, -- а не то, чего вы от них хотите. Потом  вы  злитесь
на  них  потому,  что  они не делают того, что вы имели в виду им приказать!
Одна  из  задач  программирования  называется  моделированием  --  чем  я  и
занимаюсь.  Задача  моделирования  --  заставить компьютер делать нечто, что
может делать  человек.  Как  заставить  машину  что-либо  оценивать,  решить
математическую   задачу,   включить  или  выключить  свет  в  нужное  время?
Человеческие существа могут включать и выключать свет или решать  задачи  по
математике.  Некоторые  делают это хорошо, другие иногда хорошо, а некоторые
вообще не делают этого хорошо. Моделирующий  пытается  взять  лучшую  модель
способа,  каким человек выполняет задачу, и сделать ее доступной для машины.
Меня не касается, действительно ли эта  модель  есть  то,  как  люди  решают
задачу.  Моделирующие не обязаны иметь в своем распоряжении истину. Все, что
нам нужно иметь в своем распоряжении, -- это нечто работающее. Мы  --  люди,
создающие  поваренные  книги.  Мы не хотим знать, почему это есть шоколадное
пирожное;  мы  хотим  знать,  что  в  него  положить,  чтобы  оно  правильно
получилось.  Знание  одного  рецепта  не  означает, что нет множества других
способов его приготовить. Мы  хотим  знать,  как  шаг  за  шагом  прийти  от
ингредиентов  к  шоколадному  пирожному.  Еще  мы  хотим  знать,  как  взять
шоколадное пирожное и дойти обратно до ингредиентов, когда кто-то не  хочет,
чтобы у нас был рецепт.
     Такого  рода дробление информации -- задача специалиста по информатике.
Самая  интересная  информация,  какую  вы  можете  получить,  это  знание  о
субъективности  другого  человеческого  существа.  Если  некто  умеет делать
нечто, то мы хотим промоделировать это поведение  --  и  наши  модели  будут
моделями  субъективного  опыта.  "Что она делает внутри своей головы такого,
чему я могу научиться?" Я не могу  мгновенно  заполучить  годы  ее  опыта  и
обретенное  в  результате  мастерство,  но  я  могу  быстро  получить  некую
ценнейшую информацию о структуре того, что она делает.
     Когда я впервые начал моделировать, казалось логичным выяснить, что уже
известно психологии о том, как люди думают. Но,  заглянув  в  психологию,  я
открыл,  что  эта  область  состоит  преимущественно из огромного количества
описаний того, как дисгармоничны люди. Было несколько смутных описаний того,
что  значит  быть  "цельной   личностью",   или   "актуализированной",   или
"интегрированной"  --  но  в  основном  там  были  описания  различных типов
человеческой дисгармоничности.
     Нынешний "Диагностический и Статистический Справочник III", применяемый
психиатрами и психологами, содержит более 450  страниц  описаний  того,  как
люди  могут  быть  дисгармоничны,  --  но  ни  единой  страницы, описывающей
здоровье.  Шизофрения  --  очень  престижный  способ  быть   дисгармоничным;
кататония  --  очень  спокойный  способ. Хотя истерический паралич был очень
популярен во время первой мировой войны, сейчас он не  в  моде;  его  только
случайно  можно  обнаружить у очень малообразованных иммигрантов, которые не
идут в ногу со временем. Вы счастливчик, если можете найти  его  сейчас.  За
последние  семь лет я видел лишь пять случаев -- и два из них я сделал сам с
помощью  гипноза.  В  настоящий  момент  "пограничное  состояние"  --  очень
популярный способ быть дисгармоничным. Это значит, что вы недостаточно псих,
но  также  и  недостаточно нормальны -- как будто не каждый таков! Раньше, в
пятидесятых, после "Трех лиц Евы", у множественных личностей их всегда  было
три.  Но  с  тех  пор,  как  прошла  "Сибилла",  у  которой  было семнадцать
личностей, мы видим больше множественных -- и у всех больше трех.
     Если вы думаете, что я придираюсь к психологам, --  то  ли  еще  будет.
Видите  ли,  мы  все в сфере компьютерного программирования такие сдвинутые,
что можем привязаться к кому угодно. Любой, кто  посидит  перед  компьютером
двадцать  четыре часа в сутки, пытаясь свести опыт к нулям и единицам, столь
далек от мира нормальных человеческих переживаний, что  я  могу  говорить  о
ком-то "псих" -- и это цветочки.
     Давным-давно  я  решил,  что, поскольку я не смог найти никого столь же
сдвинутого, сколь я сам, люди не должны быть на  самом  деле  дисгармоничны.
Что я заметил с тех пор -- так это, что люди превосходно устроены. Мне может
не  нравиться  то,  что  они делают, или им это может не нравиться -- но они
способны  проделывать  это   систематически,   снова   и   снова.   Они   не
дисгармоничны;  они  просто делают нечто отличное от того, что нам -- или им
-- хочется, чтобы происходило.
     Если вы создаете действительно живые образы в своем мозгу  --  особенно
если  вы  можете  создавать  их вовне - вы можете научиться быть гражданским
инженером или психотиком. Один зарабатывает больше, чем другой,  но  ему  не
так  интересно.  В  том,  что  делают люди, есть структура; и если вы можете
уяснить эту структуру, то можете понять, как ее изменить. Можно еще подумать
о контекстах, в которых замечательно было бы иметь эту структуру.  Подумайте
об оттягивании со дня на день. Что если бы вы использовали этот навык, чтобы
отложить на потом неприятное переживание, когда вас кто-то оскорбляет? "О, я
знаю,  что  должен  сейчас  плохо себя почувствовать; сделаю это позже". Что
если бы вы оттянули акт поедания шоколадного пирожного и мороженого  навечно
-- у вас просто руки так и не дошли до них.
     Однако большинство людей так не думают. Подлежащая основа большей части
психологии  --  это:"В чем проблема?" После того как психолог нашел проблеме
название, он хочет узнать, когда вы сломались и что вас  сломало.  Тогда  он
думает, что знает, почему вы сломаны.
     Если  вы  предположите,  что  некто  сломан,  то  следующая  задача  --
выяснить, можно ли его починить. Психологов никогда особо  не  интересовало,
как вы сломались или как вы продолжаете поддерживать состояние сломанности.
     Другая  трудность  с  большей  частью психологии состоит в том, что она
изучает сломанных людей, чтобы  понять,  как  их  починить.  Это  похоже  на
исследование всех машин на свалке с целью понять, как заставить машины лучше
ездить.  Если вы изучите кучу шизофреников, вы можете узнать, как получается
действительно хорошая шизофрения, -- но вы не узнаете о том, чего у  них  не
получается.
     Обучая  персонал  психиатрической  больницы,  я  предложил,  чтобы  они
изучали своих  шизофреников  лишь  столько  времени,  сколько  нужно,  чтобы
понять,  чего  те  не  в  состоянии  делать.  После этого они должны изучить
нормальных людей, чтобы понять, как последние делают эти вещи, -- так  чтобы
суметь научить этому шизофреников.
     Например,  у одной женщины была следующая проблема: если она что-нибудь
себе придумывала, то несколькими минутами позже не могла отличить  этого  от
воспоминания  о  чем-то,  происшедшем  в  действительности. Когда она видела
внутреннюю картину, у нее не было  способа  различить,  было  ли  это  нечто
действительно ею виденное -- или же то, что она вообразила. Это сбивало ее с
толку  и  пугало  сильнее  любого  фильма ужасов. Я предложил ей, придумывая
картины, обводить их черной рамкой -- чтобы, когда она  потом  их  вспомнит,
они  отличались  бы от других. Она попробовала, и это прекрасно сработало --
за исключением тех картин, что она придумала до того, как я  дал  ей  совет.
Однако  это было хорошее начало. Как только я сказал ей, что именно сделать,
-- она смогла сделать это идеально. И тем не менее история ее  болезни  была
дюймов  в шесть толщиной и содержала двенадцать лет психологического анализа
и описаний  того,  как  она  дисгармонична.  Они  искали  "глубокий  скрытый
внутренний  смысл". Они слишком долго изучали поэзию и литературу. Изменение
-- штука куда более простая, если вы знаете, что делать.
     Большинство психологов думают, что общаться с сумасшедшими трудно.  Это
отчасти  верно,  но отчасти это еще и результат того, что они с сумасшедшими
делают. Если некто ведет  себя  немного  странно  --  его  удаляют  с  воли,
накачивают  транквилизаторами  и  помещают  в  закрытые  бараки вместе с еще
тридцатью другими. За ним наблюдают 72 часа и говорят:"Черт! Он странно себя
ведет". Ну, уж из нас-то никто, конечно, не повел бы себя странно.
     Сколькие из вас прочли статью  "Нормальные  люди  в  безумных  местах"?
Социолог  предложил группе здоровых, счастливых, готовых к выпуску студентов
поступить в психиатрические больницы  --  ради  эксперимента.  У  всех  были
диагностированы  серьезные проблемы. Большинство из них выбиралось обратно с
колоссальными трудностями, поскольку персонал считал, что желание  выбраться
было  проявлением  их  болезни.  И  вы  говорите  о  "Ловушке-22"!  Пациенты
сознавали, что эти студенты не были сумасшедшими; персонал -- нет.
     Несколько  лет  назад,  когда  я  присматривался  к  различным  методам
изменения,  большинство  людей  считали,  что  психологи  и психиатры -- это
эксперты по личностному изменению. Мне казалось, что многие  из  них  являют
собой  куда  лучшие  примеры психозов и неврозов. Вы когда-нибудь видели их?
Как насчет инфантильной  либидинозной  реакции-формации?  Любой,  кто  может
говорить на этом языке, не имеет права называть других людей психами.
     Многие  психологи  считают,  что  кататоники  --  действительно тяжелый
случай, потому что их невозможно заставить общаться с вами. Они просто сидят
в одной и той же позиции, даже не двигаясь, до тех пор, пока  их  кто-нибудь
не  сдвинет. На самом деле заставить кататоника общаться с вами очень легко.
Все, что нужно сделать, -- это треснуть  его  молотком  по  руке.  Когда  вы
поднимете  молоток, чтобы треснуть еще раз, -- он отдернет руку и скажет:"Не
делайте этого со мной!" Это не значит, что он "вылечился", но  теперь  он  в
том состоянии, в котором вы можете с ним общаться. Это начало.
     Как-то  раз  я  попросил  местных  психиатров  прислать ко мне странных
клиентов,  с  которыми  у  них  возникали  трудности.  Я  обнаружил,  что  с
действительно  странными  клиентами  работать  проще  -- в конечном счете. Я
считаю,  что  проще  работать  с  отъявленным  шизофреником,  чем  заставить
"нормального"  человека бросить курить, если он этого не хочет. Кажется, что
психотики непредсказуемы, что они беспорядочно впрыгивают в свое  безумие  и
выпрыгивают  из него. Однако -- как и все остальное в человеческом поведении
-- психоз имеет упорядоченную структуру. Даже шизофреник не проснется в один
прекрасный день маниакально-депрессивным психотиком. Если  вы  изучили,  как
работает  эта  структура,  то  можете впрыгивать его туда и обратно. Если вы
достаточно хорошо ее изучили, то можете даже сами это проделывать.  Если  вы
когда-нибудь  захотите  получить  комнату  в  переполненной гостинице -- нет
способа эффективнее психотического припадка. Однако советую вам суметь выйти
из припадка  обратно,  иначе  комната,  которую  вы  получите,  будет  обита
войлоком.
     Я  всегда считал самым полезным подходом к психозу подход Джона Розена:
войти в реальность психотика и потом испортить ее ему. Существует  множество
способов,  какими  это можно делать, и не все они очевидны. Например, у меня
был один парень, который слышал из электрических розеток голос, заставлявший
его делать разные вещи. Я вычислил, что,  если  я  сделаю  его  галлюцинации
реальностью, -- он больше не будет шизофреником. Поэтому я спрятал динамик в
розетку   в   своей   приемной.   Когда   он   вошел   в   комнату,  розетка
сказала:"Привет". Парень обернулся, посмотрел на нее  и  сказал:"Ты  звучишь
по-другому".

     "Я новый голос. Ты думал, есть только один?"
     "Откуда ты взялся?"
     "Не твое дело".
     Это  заставило  его сдвинуться. Поскольку он обязан был повиноваться, я
использовал этот новый голос, чтобы давать  ему  инструкции,  в  которых  он
нуждался  для  изменения  своего  поведения.  Беря  реальность  в свои руки,
большинство людей реагируют на нее. Когда я беру реальность  в  руки,  я  ее
искажаю!  Я  не  верю, что люди дисгармоничны. Они просто обучены делать то,
что делают. Многое из того, чему обучены люди, весьма удивительно; и  честно
говоря,  вне  психиатрических  больниц  я  встречаю  такое гораздо чаще, чем
внутри.
     Большая часть человеческого опыта  не  относится  к  реальности  --  он
относится  к  разделяемой  реальности.  Есть  люди,  которые приходят к моей
двери, дают мне комичные религиозные книжки и говорят, что через две  недели
будет  конец  света.  Они говорят с ангелами, они говорят с Богом - но их не
считают сумасшедшими.  Но  если  человека  поймают  говорящим  с  ангелом  в
одиночку  --  его  называют  безумцем,  забирают  в психбольницу и до отказа
начиняют лекарствами. Когда вы придумываете новую  реальность  --  убедитесь
лучше, что у вас найдется несколько друзей, которые ее разделят; иначе у вас
могут  быть  большие неприятности. Это одна из причин, по которым я преподаю
НЛП. Я хочу иметь хоть несколько человек, разделяющих эту реальность,  чтобы
меня не забрали люди в белых халатах.
     У  физиков  тоже  есть  разделяемая реальность. За этим исключением, не
такая уж на самом деле большая разница --  быть  физиком  или  шизофреником.
Физики  тоже говорят о вещах, которых нельзя увидеть. Сколькие из вас видели
атом, не говоря уже об элементарной частице?  Есть  отличие:  физики  обычно
немного  более  опытны  в  обращении  со  своими галлюцинациями, которые они
называют  "моделями"  или  "теориями".  Когда  одна   из   их   галлюцинаций
оказывается  под угрозой из-за новых данных, физики изъявляют чуточку больше
желания отказаться от своих старых идей.
     Большинство из вас учили  модель  атома,  согласно  которой  существует
ядро,  сделанное  из  протонов  и  нейтронов,  и  элементы, летающие вокруг,
подобно маленьким планетам. Еще в  20-х  годах  Нильс  Бор  получил  за  это
описание  Нобелевскую премию. В течение более 50 лет эта модель была основой
колоссального  количества  открытий  и  изобретений  --  типа  пластика  тех
ногахайдовских стульев, на которых вы сидите.
     Довольно  недавно  физики решили, что Боровское описание атома неверно.
Меня заинтересовало, собираются  ли  они  отобрать  его  Нобелевскую  премию
обратно;  но  потом  я выяснил, что Бор умер и деньги уже потратил. На самом
деле изумительно то, что все открытия,  сделанные  благодаря  "неправильной"
модели, по-прежнему при нас. Ногахайдовские стулья не исчезли с лица земли в
момент,  когда  физики  изменили свое мнение. Физика обычно предлагается как
очень "объективная" наука; но я  замечаю,  что  физика  меняется  --  а  мир
остается прежним. Так что должно быть в физике что-то субъективное.
     Эйнштейн  был  одним из моих детских героев. Он свел физику к тому, что
психологи называют "управляемым воображением", а Эйнштейн называл "мысленным
экспериментом". Он зрительно представил себе, как бы это было -- прокатиться
на конце светового луча. И люди говорят, что он был академичен и объективен!
Одним из результатов этого конкретного  мысленного  эксперимента  стала  его
знаменитая теория относительности.
     НЛП  отличается  только  тем,  что мы намеренно придумываем ложь, чтобы
попробовать  понять  субъективный  опыт  человеческого  существа.  Когда  вы
изучаете  субъективность,  нет  смысла  пытаться  быть  объективным. Поэтому
давайте снизойдем до какого-нибудь субъективного опыта.

УПРАВЛЕНИЕ СОБСТВЕННЫМ МОЗГОМ 

     Я бы хотел, чтобы вы попробовали несколько очень простых  экспериментов
-- чтобы   немножко   поучить   вас  тому,  как  можно  научиться  управлять
собственным мозгом.  Этот  опыт  понадобится  вам  для  того,  чтобы  понять
оставшуюся  часть этой книги, поэтому рекомендую вам действительно проделать
следующие короткие эксперименты.
     Подумайте о событии  из  прошлого,  которое  было  очень  приятным,  --
возможно, о том, о котором вы давно не вспоминали. Задержитесь на мгновение,
чтобы  вернуться к этому воспоминанию, -- и убедитесь, что вы видите то, что
видели, когда это приятное событие совершалось. Можете закрыть  глаза,  если
так проще.
     Я  хочу, чтобы, глядя на это приятное воспоминание, вы изменили яркость
изображения и отметили, как изменяются в ответ ваши чувства. Сначала делайте
его все ярче и ярче. Теперь делайте его все более и более тусклым,  пока  вы
едва сможете различить его.Теперь снова сделайте его ярче.
     Как  это  меняет  ваше  самочувствие?  Всегда  есть  исключения, но для
большинства из вас, если вы сделаете картину  ярче,  --  ощущения  усилятся.
Увеличение  яркости  обычно увеличивает интенсивность ощущений, а уменьшение
яркости -- обычно наоборот.
     Сколь многие из вас когда-либо думали о возможности намеренно  изменять
яркость внутреннего образа, чтобы иначе чувствовать себя? Большинство из вас
просто  позволяют  своему мозгу беспорядочно показывать вам любую картину на
его выбор -- а вы в ответ хорошо или плохо себя чувствуете.
     Теперь подумайте о неприятном воспоминании:  что-то  такое,  о  чем  вы
думаете,  --  и это вызывает у вас неприятные эмоции. Теперь делайте картину
все более и более тусклой. Если вы достаточно сильно  убавите  яркость,  она
больше   не   будет   вам   досаждать.  Можете  сэкономить  тысячи  долларов
психотерапевтических счетов.
     Я научился этим вещам от людей, которые их  уже  делали.  Одна  женщина
сообщила  мне,  что  она  счастлива  постоянно;  она  не  позволила событиям
подобраться к ней. Я спросил ее, как она это делает, и она ответила:"Ну, эти
неприятные мысли приходят мне в голову; но я просто убавляю яркость".
     Яркость  --   одна   из   "субмодальностей"   зрительной   модальности.
Субмодальности -- это универсальные элементы, которые можно использовать для
изменения  любого зрительного образа, независимо от содержания. У слуховой и
кинестетической модальностей тоже есть субмодальности; но мы  пока  поиграем
со зрительными.
     Яркость   --   это  лишь  один  из  многих  параметров,  которые  можно
варьировать.  Прежде  чем  мы  перейдем  к  другим,  я  хочу  поговорить  об
исключениях из правил обычного воздействия яркости. Если вы сделаете картину
такой  яркой,  что  она  смоет  детали  и  станет почти белой, -- это скорее
снизит, нежели увеличит интенсивность ваших ощущений. В  верхнем  экстремуме
связь  обычно  теряется.  У  некоторых  людей  связь  в большинстве ситуаций
обратная, так что увеличение яркости снижает интенсивность их ощущений.
     Некоторые исключения относятся к содержанию. Если ваша приятная картина
-- это свет свечи, или сумерки,  или  закат  солнца,  то  часть  ее  особого
очарования связана с тусклостью; если вы сделаете изображение ярче, ощущения
могут  ослабнуть.  С  другой  стороны,  если  вы  вспомнили случай, когда вы
боялись темноты, то страх может быть связан с  невозможностью  увидеть,  что
там  находится.  Если  вы сделаете этот образ ярче и увидите, что там ничего
нет, -- страх скорее уменьшится, а не увеличится. Так  что  исключения  есть
всегда,  и когда вы их исследуете, в них тоже появляется смысл. Какова бы ни
была связь, вы можете  использовать  эту  информацию,  чтобы  изменить  свои
переживания.
     Теперь  давайте  поиграем  с  другой  субмодальной переменной. Выберите
другое приятное воспоминание и меняйте размер картины.  Сначала  делайте  ее
все  больше  и  больше, а потом все меньше и меньше, отмечая, как меняются в
ответ ваши ощущения.
     Связь обычно такова, что большая картина интенсифицирует вашу  реакцию,
а  меньшая  ослабляет  ее.  Здесь  тоже есть исключения, особенно на верхнем
конце шкалы.  Когда  картина  становится  очень  большой,  она  может  вдруг
показаться  нелепой  или  нереальной.  Тогда  ваша  реакция может измениться
качественно, а не по интенсивности -- например, от удовольствия к смеху.
     Изменив размер неприятной картины, вы,  вероятно,  обнаружите,  что  ее
уменьшение  ослабляет  также и ваши ощущения. Если придание ей по-настоящему
огромных размеров превращает ее в нелепую и смешную,  то  вы  и  это  можете
использовать,  чтобы почувствовать себя лучше. Попробуйте. Выясните, что вам
подходит.
     Неважно, какова связь, если вы выясните, как она работает в вашем мозгу
-- так что сможете научиться контролировать свой опыт. Если подумать, в этом
не должно быть абсолютно  ничего  удивительного.  Люди  говорят  о  "тусклом
будущем"  и "ярких перспективах". "Все в черном свете". "У меня в голове все
смешалось". "Это пустяк, но она раздувает все это до  непомерных  размеров".
Когда  некто  произносит  что-то  подобное,  это  не  метафоры;  обычно  это
буквальное и точное описание того, что испытывает внутри себя этот человек.
     Если кто-то "непомерно что-нибудь раздувает", вы можете посоветовать ей
сжать картинку. Если она  видит  "тусклое  будущее"  --  пусть  сделает  его
поярче. Это звучит просто, так оно и есть.
     Внутри  вашего разума существуют все те вещи, с которыми вам никогда не
приходило в  голову  поиграть.  Вы  не  хотите  ввязываться  в  отношения  с
собственной  головой,  так?  Пусть  вместо  вас  это делают другие. Все, что
происходит в вашей голове, воздействует на вас, и потенциально все  это  вам
подконтрольно. "Кто будет управлять вашим мозгом?" -- вот в чем вопрос.
     А теперь я хочу, чтобы вы продолжили эксперимент с варьированием других
зрительных  элементов, чтобы выяснить, как можно сознательно изменять их для
воздействия на вашу реакцию. Я хочу, чтобы у вас было личное, опытным  путем
полученное  понимание  того, как вы можете контролировать свой опыт. Если вы
действительно приостановитесь и попробуете поизменять переменные из  списка,
приведенного  ниже,  --  у  вас будет прочная основа для понимания остальной
части книги. Если вы считаете, что у вас нет времени, -- отложите эту книгу,
пересядьте в конец автобуса и почитайте вместо нее какие-нибудь комиксы  или
"Нэйшнл Инкуайерер".
     Что  касается  тех  из вас, кто действительно хочет научиться управлять
своим собственным мозгом, --  возьмите  любой  опыт  и  попробуйте  изменить
каждый  из  перечисленных ниже зрительных элементов; проделайте то же самое,
что вы делали с яркостью и размером: попробуйте пойти в одном направлении, а
потом в другом, чтобы определить, как это изменяет ваши  переживания.  Чтобы
на самом деле выяснить, как работает ваш мозг, изменяйте только один элемент
за раз. Если вы меняете два параметра или более одновременно, то не узнаете,
какое  из  них  -  или  насколько сильно -- воздействует на ваши ощущения. Я
рекомендую проделывать это с приятным переживанием.
     Цвет.  Меняйте  интенсивность  цвета   от   очень   ярких   цветов   до
черно-белого.  Расстояние.  Меняйте  от очень близкого до далекого. Глубина.
Меняйте  картину  от  плоского,  двумерного  фото  до  полной  глубины  трех
измерений.  Длительность.  Варьируйте  от  быстрых  мельканий до устойчивого
образа, сохраняющегося некоторое время.  Четкость.  Меняйте  изображение  от
кристально  чистой  детальной четкости до размытой неразличимости. Контраст.
Отрегулируйте разницу между светом и тенью от абсолютного контраста к  более
непрерывным  градациям серого. Пределы. Варьируйте от ограниченной картины в
рамке до панорамного изображения, которое замыкается за вашей  головой,  так
что  если  вы  повернетесь,  то сможете увидеть еще часть. Движение. Меняйте
изображение  от  неподвижного  фото  или  слайда  до  кинофильма.  Скорость.
Регулируйте  скорость  фильма  от очень медленной до очень быстрой. Оттенок.
Изменяйте баланс цветов. Например, увеличьте интенсивность красных  тонов  и
уменьшите  голубых  и  зеленых. Прозрачность. Сделайте образ прозрачным, так
чтобы вы могли видеть, что находится под поверхностью.  Пропорции.  Сделайте
обрамленную картину длинной и узкой, а потом короткой и широкой. Ориентация.
Наклоните   верхнюю  часть  картины  от  себя,  а  потом  к  себе.  Передний
план/задний план. Варьируйте различие между передним  планом  (то,  что  вас
больше  всего интересует) и задним (обстоятельства, которым просто случилось
при  сем  присутствовать)  или  отделенность  первого  от   второго.   Потом
попробуйте  поменять  их  местами,  так  чтобы  задний  план стал интересным
передним. (См. еще параметры для экспериментирования в приложении).
     Теперь у большинства из вас должен быть опыт  использования  нескольких
из  множества  способов,  какими  можно, меняя субмодальности, изменить свой
опыт. Всякий раз, обнаружив элемент, работающий по-настоящему эффективно, --
сделайте паузу, чтобы понять,  где  и  когда  вы  хотели  его  использовать.
Например, выберите жуткое воспоминание -- хотя бы эпизод из фильма. Возьмите
эту  картину  и очень быстро сделайте ее очень большой Это встряхивает. Если
вам по утрам трудно разогнаться, попробуйте это вместо кофе!
     Я просил вас пробовать по одному элементу за раз, так, чтобы  вы  могли
выяснить,   как   они   работают.  Выяснив,  как  они  работают,  вы  можете
комбинировать их, чтобы получить еще более интенсивные изменения.  Например,
приостановитесь  и  найдите исключительно приятное чувственное воспоминание.
Во-первых, убедитесь, что это фильм, а не просто неподвижный  слайд.  Теперь
возьмите  этот  образ  и  пододвиньте  его  к  себе. Но мере его приближения
делайте его более ярким и цветным, одновременно замедляя фильм  до  примерно
половинной скорости. Поскольку вы уже знаете кое-что о том, как работает ваш
мозг,   проделайте   так   же   и   все  остальное,  что  наилучшим  образом
интенсифицирует это ваше переживание. Приступайте.
     Вы чувствуете себя по-другому? Можете проделывать это в любое время,  и
это  будет  уже  вами  оплачено.  Когда  вы  вот-вот  соберетесь по-крупному
придраться к любимому человеку -- можете притормозить и сделать это. И с тем
выражением, которое вот сейчас на ваших лицах, -- кто знает, чем  это  могло
бы кончиться всякого рода занятными волнениями!
     Я  поражаюсь  тому,  что  некоторые  делают  это  в  точности наоборот.
Подумайте, на что была бы похожа ваша  жизнь,  если  бы  все  свои  приятные
переживания  вы вспоминали как мутные, отдаленные, расплывчатые, черно-белые
фотоснимки, зато все неприятные -- как  ярко-цветные,  близкие,  панорамные,
трехмерные фильмы. Отличный способ впасть в депрессию и думать, что жизнь не
стоит   того,  чтобы  ее  проживать.  У  всех  нас  есть  хорошие  и  плохие
переживания; вся разница часто в том, как мы их вспоминаем.
     Как-то на вечеринке я наблюдал за женщиной. Три  часа  она  превосходно
проводила  время  -- болтала, танцевала, пускала пыль в глаза. Как раз когда
она собиралась уходить, кто-то залил кофе весь перед ее платья. Отряхиваясь,
она проговорила:"О, теперь весь вечер разрушен!" Подумайте об  этом:  одного
дурного  мгновения  хватило, чтобы похоронить три часа счастья! Мне хотелось
понять, как она это делает, поэтому я спросил ее о предшествовавших  танцах.
Она  сказала,  что  увидела  себя танцующей с кофейным пятном на платье! Она
взяла  это  кофейное  пятно  и  буквально  размазала  его  по  всем  прежним
воспоминаниям.
     Так  поступают  многие. Один мужчина как-то сказал мне:"Неделю я думал,
что на самом деле счастлив. Но потом я  оглянулся,  и  подумал  об  этом,  и
осознал,  что  на самом деле я не был счастлив; все это было ошибкой". Глядя
назад, он перекодировал весь свой опыт и решил,  что  у  него  была  дрянная
неделя.  Я  заинтересовался:"Если  он  с такой легкостью может редактировать
свою биографию, почему он не делает этого по-другому? Почему не сделать  все
неприятные воспоминания приятными?"
     Люди часто редактируют прошлое, когда разводятся или если обнаруживают,
что у  супруга  был роман на стороне. Вдруг все хорошие минуты, которыми они
наслаждались вместе на протяжении многих лет, выглядят по-другому. "Это  все
было притворство". "Я просто обманывала себя".
     Люди, садящиеся на диету, часто проделывают то же самое. "Ну, я думала,
это действительно  эффективная  диета.  В течение трех месяцев я еженедельно
теряла по пять фунтов. Но потом я набрала один фунт; так я узнала,  что  она
не эффективна". Некоторые люди много раз успешно сбрасывали вес -- но их так
никогда  и не осенило, что у них это получалось. Один маленький признак, что
они набирают вес, -- и они решают:"Все было неправильно".
     Один мужчина пришел на терапию потому, что "боялся жениться не  на  той
женщине".  Он  был  с  этой  женщиной и думал, что любит ее, и действительно
хотел на ней жениться -- вплоть до момента, когда ему нужно будет  заплатить
за  то, чтобы поработать над этим в терапии. Причина, из-за которой он знал,
что не может доверять  своей  способности  принимать  такого  рода  решения,
состояла в том, что он уже однажды женился на "не той женщине". Когда он это
сказал,  я подумал:"Я так понимаю, что, добравшись домой после венчания, он,
надо полагать, обнаружил, что то была незнакомая женщина. Я так понимаю, что
он попал не в ту церковь или что-то в  этом  роде".  Что  вообще  значит:"он
женился "не на той женщине"?
     Когда  я спросил его, что это значит, то выяснил, что он развелся через
пять лет семейной жизни. В его случае первые четыре с  половиной  года  были
по-настоящему хороши. Но потом что-то испортилось; так что все пять лет были
сплошной  ошибкой.  "Я  зря  потратил  пять  лет своей жизни и не хочу этого
повторять. Поэтому я собираюсь  потратить  очередные  пять  лет  на  попытки
определить, та это женщина или нет". Он действительно был этим озабочен. Для
него  это  были не шутки. Это было важно. Но его никогда не озаряло, что сам
вопрос не имеет смысла.
     Этот мужчина  уже  знал,  что  он  и  его  женщина  делают  друг  друга
счастливыми  во  многих  отношениях. Он не думал о том, чтобы спросить себя,
как он собирается обеспечить себе еще большее счастье, оставаясь с ней;  или
как  он  собирается  сохранить  ее  счастье.  Он  уже  решил, что необходимо
выяснить, "та" это женщина  или  нет.  Он  никогда  не  сомневался  в  своей
способности решить этот вопрос -- но не доверял способности решить, жениться
на ней или нет!
     Однажды  я  спросил  мужчину,  как  он  загоняет себя в депрессию, и он
сказал:"Ну, как будто я выхожу к своей машине и обнаруживаю сдутую шину".
     "Да, это досадно, но это не выглядит как бы достаточным для впадения  в
депрессию. Что вы делаете, чтобы это стало действительно ужасным?"
     "Я  говорю  себе:"И  так  всегда", а потом вижу множество картинок всех
остальных случаев, когда ломалась моя машина".
     Я  знаю,  что  на  каждый  случай,  когда  его  машина   не   работала,
приходилось, вероятно, сотни три случаев, когда она работала превосходно. Но
о  них  он в этот момент не думает. Если я могу побудить его думать обо всех
тех других случаях, когда его машина работала чудесно --  у  него  не  будет
депрессии.
     Однажды  ко  мне  пришла  женщина  и  сообщила,  что она в депрессии. Я
спросил ее:"Откуда вы знаете, что вы в депрессии?" Она посмотрела на меня  и
ответила,  что ей сказал ее психиатр. Я сказал:"Ну, может, он ошибся; может,
вы не в депрессии; может,  это  счастье!"  Она  снова  посмотрела  на  меня,
подняла  одну  бровь и произнесла:"Я так не думаю". Но она так и не ответила
на мой вопрос "Откуда вы знаете, что вы  в  депрессии?"  "Если  бы  вы  были
счастливы,  как  бы  вы  узнали,  что  вы  счастливы?" "Вы когда-нибудь были
счастливы?"
     Я открыл, что у большинства депрессированных людей  в  действительности
было  столько  же  счастливых  переживаний,  как  и у большинства остальных;
просто когда они оглядываются назад, то не думают, что  все  было  на  самом
деле  так  уж  счастливо.  Вместо розовых очков они носят серые. В Ванкувере
жила одна замечательная леди, у которой в самом  деле  был  голубой  оттенок
поверх  переживаний,  которые  ей  были  неприятны, а у приятных оттенок был
розовый.  Они  были  хорошо  рассортированы.   Если   она   брала   какое-то
воспоминание  и  меняла  оттенок  -- это полностью меняло воспоминание. Я не
могу сказать вам, почему это работает, но субъективно  она  проделывает  это
так.
     Когда   один  из  моих  клиентов  впервые  сказал:"Я  депрессивный",  я
ответил:"Привет, я -- Ричард". Он остановился и сказал:"Нет".
     "Не Ричард?"
     "Погодите. Вы перепутали".
     "Я не перепутал. Мне все совершенно ясно".
     "Я в депрессии шестнадцать лет".
     "Потрясающе! Вы столько времени не спали?"
     Вот структура того, что он говорит:"Я закодировал свой  опыт  так,  что
живу  в  состоянии  иллюзии, будто шестнадцать лет нахожусь в одном и том же
состоянии сознания". Я-то знаю, что он не был шестнадцать лет  в  депрессии.
Он  должен был на время отвлекаться -- на обед, и на то, чтобы раздражаться,
и еще на несколько вещей. Попробуйте двадцать минут оставаться в одном и том
же состоянии  сознания.  Люди  тратят  кучу  времени  и  денег  на  обучение
медитировать,  чтобы  оставаться  в одном состоянии в течение часа или двух.
Если бы он был в депрессии в течение часа напролет, он даже не смог бы этого
заметить,  потому  что  ощущение  стало  бы  привычным   и,   следовательно,
неразличимым.  Если  вы  что  угодно  делаете  достаточно  долго, то даже не
сможете  заметить  это.  Вот  что  делает  привыкание,  даже  с  физическими
ощущениями.  Поэтому  я  всегда  спрашиваю  себя:"Как  этому  парню  удается
поверить, что все это время он находился в депрессии?"  Вы  можете  вылечить
людей  от  того,  что  у  них есть, -- и открыть, что у них этого никогда не
было.  "Шестнадцать   лет   депрессии"   могут   быть   только   25   часами
действительного пребывания в депрессии.
     Но  если  вы  принимаете  утверждение  этого  человека  "я  в депрессии
шестнадцать лет" за чистую монету -- вы соглашаетесь с  пресуппозицией,  что
он  столь  долго  находился  в  одном  и том же состоянии сознания. И если в
качестве цели, к которой вы собираетесь стремиться, вы принимаете -- сделать
его  счастливым,  то  будете  постоянно  пытаться  перевести  его  в  другое
состояние  сознания.  Вы действительно можете суметь заставить его поверить,
что он постоянно счастлив. Вы можете научить его перекодировать все  прошлое
в  счастье.  Неважно,  сколь  он  жалок  в  данный  момент;  он всегда будет
благодарен за то, что постоянно счастлив. День  ото  дня  у  него  не  будет
никакого  прогресса -- только когда он смотрит в прошлое. Вы просто дали ему
новую иллюзию вместо той, с которой он вошел.
     Многие люди находятся в депрессии, потому что у них есть на то  хорошая
причина.   Множество  людей  живут  скучной,  бессмысленной  жизнью,  и  они
несчастны. Беседа с терапевтом этого не изменит, если только в ее результате
человек не станет жить  по-другому.  Если  некто  потратит  75  долларов  на
свидание с психиатром, вместо того чтобы потратить их на вечеринку -- это не
психическое  заболевание, это тупость! Если вы ничего не делаете -- конечно,
вы будете скучать и впадать в депрессию. Крайний вариант этого -- кататония.
     Когда некто говорит мне, что он  в  депрессии,  я  предпринимаю  то  же
самое,  что всегда: я хочу выяснить, как это делается. Я определяю, смогу ли
проследить  это  методично,  шаг  за  шагом  и  понять,  как  это  делается,
достаточно  хорошо, чтобы суметь проделать это самому; тогда я, как правило,
могу ему что-нибудь посоветовать  касательно  того,  как  это  можно  делать
по-другому;  или  же  найти  кого-то другого, не находящегося в депрессии, и
выяснить, как это делает он.
     У  некоторых  людей  есть  внутренний  голос,   звучащий   медленно   и
депрессивно,   который  составляет  длинные  списки  их  неудач.  Так  можно
заговорить себя до очень глубокой депрессии. Это будет похоже на то,  что  в
вашей   голове   поселились   кой-какие   профессора   из   моего  колледжа.
Неудивительно,  что  эти  люди  находятся  в  состоянии  депрессии.   Иногда
внутренний  голос  настолько тих, что человек не осознает его, пока вы о нем
не спросите. Из-за неосознанности голоса человек будет реагировать  на  него
еще интенсивнее, чем если бы он был осознан: гипнотическое воздействие будет
более сильным.
     Любой  из  вас,  кому  приходилось  долго заниматься терапией в дневное
время, возможно, заметил, что бывают  моменты,  когда  вы  куда-то  мысленно
уплываете   во   время   работы   с  клиентами.  Это  называется  трансовыми
состояниями. Если ваш клиент говорит о неприятных переживаниях  и  состоянии
депрессии -- вы начинаете реагировать на эти внушения, как любой находящийся
в  трансе  человек.  Если у вас "бодрые" и жизнерадостные клиенты, это может
оказаться вам полезно. Но если ваши клиенты  погружены  в  депрессию,  то  в
конце дня вы можете отправиться домой в ужасном состоянии.
     Если  у  вас  клиент,  который загоняет себя в депрессию одним из таких
голосов, -- попробуйте увеличивать громкость голоса до тех пор, пока  клиент
не  сможет  слышать  его отчетливо, так, чтобы он не оказывал гипнотического
эффекта.  Затем  изменяйте  тональность,  пока   голос   не   станет   очень
жизнерадостным.  Клиент  почувствует  себя  гораздо  лучше,  даже  если этот
жизнерадостный голос будет по-прежнему воспроизводить список неудач.
     Многие люди угнетают себя картинами; тут есть  множество  вариаций.  Вы
можете  делать  коллажи  из всех тех моментов прошлого, когда что-то было не
так; или выдумывать тысячи картинок о том, как что-то могло бы быть не так в
будущем. Вы можете видеть что угодно в реальном мире -- а сверху накладывать
образ того, на что это будет похоже через сто лет. Вы слышали поговорку  "Ты
начинаешь умирать в момент своего рождения"? Классная поговорка.
     Всякий   раз  когда  происходит  что-то  приятное,  вы  можете  сказать
себе:"Это ненадолго", или:"Это не взаправду", или:"На самом деле он  не  это
имеет  в  виду".  В  вашем  распоряжении  множество  способов. Вопрос всегда
один:"Как именно  это  делает  данный  человек?"  Подробный  ответ  на  него
объяснит  вам  все,  что  нужно  знать,  чтобы  научить человека, как вместо
"этого" делать что-либо другое.  Единственная  причина,  по  которой  он  не
делает чего-то более осмысленного, состоит в том, что он умеет делать только
"это". Человек поступает так годами, посему это "нормально" -- не замечается
и не вызывает сомнений.
     Одна   из   самых   диких   привычек   в  нашей  культуре  --  в  любых
обстоятельствах  действовать  так,  будто  все  нормально.   Насколько   мне
известно,  наиболее  элегантной ее демонстрацией является Нью-Йорк. Когда вы
идете по Бродвею, никто не оглядывается  по  сторонам  и  не  бормочет:"Боже
милостивый!"
     Следующая  наилучшая  демонстрация -- центр Санта Круса. Прямо на улице
люди проделывают такие вещи, которые повергли бы в стыд любую  психбольницу.
И  по  той  же  улице идут мужчины в деловых костюмах, беседуя друг с другом
так, словно все совершенно нормально.
     Я тоже вышел из "нормальной" среды. В девятилетнем возрасте, когда  мне
нечего  было  делать,  я  болтался  с  чуваками  по  микрорайону. Кто-нибудь
предлагал:"Эй, почему бы  нам  не  сходить  угнать  автомобиль?",  "Пошли-ка
ограбим винный магазин и убьем кого-нибудь".
     Я  считал,  что  преуспеть в жизни можно, если отправиться жить рядом с
богатыми людьми. Я думал, что если буду  околачиваться  среди  них,  то  все
образуется. Так что я поехал в городок под названием Лос-Альтос, где у людей
водятся  деньги. В кафетерии Молодежного Колледжа Лос-Альтоса в ту пору было
столовое серебро, а в студенческом центре --  кресла  из  натуральной  кожи.
Автостоянка  выглядела, как Детройтская выставка текущего года. Естественно,
приехав туда, я должен был вести себя так,  как  будто  это  все  тоже  было
нормально. "Никакого ажиотажа, все по фигу".
     Я  нашел  работу  с  машиной,  с  которой  общаются,  --  под названием
"компьютер" -- и начал в качестве студента информатики. У них  еще  не  было
факультета, потому что кто-то спер финансирование лет этак двух. Поскольку я
учился  и там не было для меня специализации, я потерялся в экзистенциальном
кризисе. "Что я буду делать? Я буду  изучать  психологию".  Примерно  в  это
время  я  ввязался  в редактирование книги по Гештальт-Терапии, так что меня
послали в гештальт-терапевтическую  группу,  чтобы  я  посмотрел,  что  это,
собственно,  такое.  Это  был мой первый опыт в групповой психотерапии. Там,
где я рос, все были сумасшедшие; и там, где я работал, все были сумасшедшие;
однако я ожидал, что  люди,  посещающие  психотерапевтов,  --  по-настоящему
сумасшедшие.
     Первое,  что  я  там  увидел,  был  некто, сидевший и разговаривавший с
пустым стулом. Я подумал:"Ууухх! Я был прав. Они действительно сумасшедшие".
И там был к тому же еще тот, другой псих, советовавший первому, что говорить
пустому стулу! Потом я забеспокоился, потому что  все  остальные  в  комнате
тоже  смотрели на пустой стул, как будто он отвечал! Терапевт спросил:"И что
он говорит?" Так что я тоже посмотрел на стул. Потом мне объяснили, что  эта
комната была полна психотерапевтами, так что все о'кей.
     Потом  терапевт  сказал:"Вы  осознаете,  что  делает  ваша рука!" Когда
парень ответил:"Нет", я не выдержал. "А сейчас осознаете?" -- "Да". --  "Что
она   делает?   Усильте  это  движение".  Странно,  правда?  Потом  терапевт
говорит:"Добавьте к этому слова". -- "Я хочу убивать, убивать". Этот  парень
оказался нейрохирургом! Терапевт сказал:"Теперь взгляни на этот стул и скажи
мне,  кого  ты  видишь".  Я  посмотрел, и там по-прежнему никого не было! Но
парень глянул туда и буркнул:"Мой брат!"
     "Скажи ему, что ты зол". -- "Я зол!" -- "Скажи это громче". -- "Я зол!"
-- "На что?"
     И тогда он начинает рассказывать все то, из-за чего  он  злится,  этому
пустому  стулу -- а потом нападает на него. Он разносит стул на куски, потом
извиняется и прорабатывает все со стулом,  и  тогда  ему  становится  лучше.
Потом все в группе говорят ему приятные вещи и обнимают его.
     Поскольку  я потерся среди ученых и убийц, я мог почти где угодно вести
себя так, словно все нормально -- но у меня была проблема. Я потом спрашивал
других  людей:"Там  действительно  был   его   брат?"   Некоторые   из   них
отвечали:"Конечно".
     "Где вы его видели?" -- "Моим внутренним взором".
     Вы  просто  можете  делать  почти  что угодно. Если вы ведете себя так,
словно это нормально, -- другие будут вести себя так же. Подумайте об  этом.
Вы  можете  сказать:"Это  групповая психотерапия", расставить стулья вкруг и
заявить:"Этот  стул  --  горячий".  Теперь  если   вы   скажете:"Кто   хочет
поработать?",  все  начнут  заводиться  в  ожидании. Наконец, кто-то, у кого
возникает потребность, когда стресс дорастает до определенного  предела,  не
выдерживает:"Я   хочу   поработать!"   Тогда   вы   говорите:"Этот  стул  --
недостаточно хорошее место для такой работы. Выходите и  садитесь  на  этот,
особый  стул".  Потом  ставите  перед  ним  пустой  стул. Часто вы начинаете
следующим образом:"Ну, скажите мне, что вы осознаете".  --  "У  меня  сердце
бьется".  --  "Закройте  глаза и скажите мне, что вы осознаете". -- "За мной
наблюдают люди".
     Минутку, подумайте об этом; когда его  глаза  открыты,  он  знает,  что
происходит  у  него  внутри;  когда  глаза закрыты, он знает, что происходит
снаружи!  Тем  из  вас,  кто  не  знаком  с  Гештальт-Терапией:  это   очень
распространенный феномен.
     Существовало  время  и  место,  где  люди верили, что разговор с пустым
стулом имел смысл; и он вообще-то  имеет.  Он  может  привести  к  некоторым
полезным  результатам. Он был также очень опасен по причинам, которых они не
понимали, и многие не понимают до  сих  пор.  Люди  научаются  повторяющимся
поведенческим   последовательностям,  и  не  обязательно  --  содержанию.  В
Гештальт-Терапии  вы  научаетесь  следующей  последовательности.   Если   вы
ощущаете грусть или досаду, то галлюцинируете старых друзей и родственников,
становитесь  злы  и жестоки, у потом вам становится лучше, и окружающие люди
хорошо к вам относятся.
     Возьмите эту последовательность и перенесите  ее  в  реальный  мир  без
содержания.  Чему  научился  человек?  Когда  он не чувствует себя хорошо --
галлюцинируй, становись злым и жестоким, а  потом  чувствуй  себя  хорошо  в
связи  с  этим.  Каково это в качестве модели человеческих отношений? Так вы
хотите относиться к своей жене и детям? Но зачем пробовать это  на  близких?
Если  вы в бешенстве, просто пойдите и найдите незнакомца. Подойдите к нему,
прогаллюцинируйте умершего родственника, расквасьте ему нос, и  почувствуете
себя  лучше. Некоторые так и поступают, даже без помощи Гештальт-Терапии, но
мы обычно не думаем о таком способе поведения  как  о  выздоровлении.  Когда
люди  проходят  через курс терапии или через любой другой многократный опыт,
они  действительно  быстро  научаются  всему,  чтобы   ни   происходило;   и
стереотипу,  и  последовательности  происходящего  они  научаются лучше, чем
содержанию.   Поскольку   большинство   терапевтов   сосредотачиваются    на
содержании, они обычно даже не замечают последовательности, которой обучают.
     Некоторые  люди,  глядя  вам прямо в глаза, будут рассказывать, что они
таковы, каковы они есть,  из-за  чего-то,  случившегося  давным-давно  в  их
детстве.  Если  это правда, то они действительно в тупике, потому что тогда,
конечно, с этим ничего не поделаешь: вы не можете  сходить  заново  пережить
свое детство.
     Однако  те  же самые люди верят, что можно притвориться, будто вы снова
проживаете свое детство, и что можно вернуться и изменить его. Тот факт, что
вам не нравится случившееся, означает, что событие "незавершено", так что вы
можете вернуться и  "завершить"  его  так,  как  вам  нравится  больше.  Это
превосходное переформирование, и очень полезное.
     Я  считаю,  что  в  этом  смысле  все  незавершено:  вы  можете  только
поддерживать любое воспоминание, убеждение, понимание или другой  умственный
процесс  изо  дня  в  день,  если  постоянно  занимаетесь  этим.  Поэтому он
продолжает происходить.  Если  у  вас  есть  какое-то  понимание  процессов,
продолжающих  его  поддерживать, вы можете изменить его всякий раз, когда он
вам не понравится.
     Модифицировать  прошлые  переживания  действительно  довольно   просто.
Следующая  вещь,  которой  я  хотел бы научить вас, -- это то, что я называю
"кратчайшей терапией". Она хороша тем, что это еще и  скрытая  терапия,  так
что вы все можете ее сейчас попробовать.
     Подумайте  о  неприятном  затруднении  или  разочаровании  и хорошенько
посмотрите  на  этот  фильм,  чтобы  увидеть,  все  ли  еще  он  портит  вам
настроение. Если не портит, выберите другое.
     Потом  снова  запустите  этот  фильм, и как только он начнется, пустите
фоном какую-нибудь  приятную  громкую  цирковую  музыку.  Слушайте  цирковую
музыку вплоть до самого конца фильма.
     Теперь   снова  просмотрите  тот  исходный  фильм.  Это  улучшает  ваше
самочувствие? Для большинства из вас это превратит трагедию в комедию, и  вы
почувствуете  облегчение.  Если  у  вас есть воспоминание, из-за которого вы
раздражаетесь и злитесь, --  наложите  на  него  цирковую  музыку.  Если  вы
прокрутите   его   с   ней,  то,  вернувшись  в  следующий  раз,  оно  будет
автоматически сопровождаться этой музыкой и  вызовет  другие  ощущения.  Для
нескольких  из вас цирковая музыка может быть неподходящим выбором для этого
конкретного воспоминания. Если вы не заметили  никаких  изменений  или  если
ваши  ощущения изменились неудовлетворительным образом -- посмотрите, можете
ли вы найти какую-то другую музыку или звуки,  которые,  по  вашему  мнению,
могли  бы  повлиять  на  это  воспоминание, а затем попробуйте проиграть эту
музыку вместе с ним. Вы могли бы попробовать тысячу  скрипок  мыльных  опер,
оперную  музыку, Увертюру 1812, "Убежище Дьявола" или что угодно и выяснить,
что произойдет. Начав экспериментировать, вы  сможете  обнаружить  множество
способов изменить свой опыт.
     Выберите  другое  неприятное воспоминание. Прокрутите фильм так, как вы
обычно это делаете, чтобы выяснить, беспокоит ли он вас сейчас.
     Теперь запустите то же  самое  воспоминание  задом  наперед,  от  конца
обратно к началу -- точно, как если бы вы его перематывали -- и сделайте это
очень быстро, в несколько секунд.
     Теперь снова запустите фильм сначала.
     После  просмотра наоборот вы чувствуете по поводу этого воспоминания то
же самое? Определенно  нет.  Это  немного  похоже  на  проговаривание  фразы
наоборот:   смысл   меняется.   Попробуйте  это  на  всех  своих  неприятных
воспоминаниях, и вы сэкономите терапии еще на тысячу долларов. Поверьте мне,
когда эти штуки станут известны, -- мы вышвырнем традиционных терапевтов  из
бизнеса.  Они  будут  в  одной  упряжке с продавцами магических заклинаний и
сушеных крыльев летучих мышей.

     ТОЧКИ ЗРЕНИЯ

     Люди часто говорят:"Вы смотрите на это  не  с  моей  точки  зрения",  и
иногда  они правы в буквальном смысле. Я бы хотел, чтобы вы подумали о неком
споре  с  кем-либо,  когда  вы  были  уверены,  что  правы.  Сначала  просто
прокрутите фильм об этом событии так, как вы его помните.
     Теперь я хочу, чтобы вы прокрутили фильм о том же самом событии -- но с
точки зрения человека, глядящего из-за плеча вашего противника, так чтобы вы
могли  видеть  самого  себя в течение этого спора. Проживите тот же фильм от
начала до конца, наблюдая с этой точки зрения.
     Есть  какая-либо  разница?  Для  некоторых  из  вас  может   измениться
немногое,  особенно  если  вы и так делаете это естественным образом. Но для
некоторых различия могут быть огромными. Вы все еще уверены, что были правы?
     Мужчина: Как только я увидел свое лицо и услышал свою  интонацию  --  я
подумал:"Да кто же обратит внимание на то, что говорит этот индюк!"
     Женщина:  Когда  я  была  на  воспринимающей стороне в диалоге, который
вела, то заметила в  своих  аргументах  множество  недостатков.  Я  отметила
момент,  когда просто жгла адреналин и несла полную бессмыслицу. Я собираюсь
вернуться и извиниться перед этим человеком.
     Мужчина: Я впервые по-настоящему услышал другого человека;  и  то,  что
она говорила, действительно имело смысл.
     Мужчина:  Я  слушал  себя, а сам все думал:"Не можешь ли ты сказать это
как-нибудь иначе, так, чтобы суметь донести свою мысль?"
     Сколько из вас так же уверены в своей правоте, как  были  до  испытания
этой другой точки зрения?.. Примерно трое из 60. Таковы ваши шансы оказаться
правым, когда вы уверены, что правы -- процентов пять.
     Люди   столетиями  толковали  о  "точках  зрения".  Однако  они  всегда
относились к этому метафорически, а не буквально. Они  не  знали,  как  дать
человеку  конкретные инструкции, чтобы изменить его точку зрения. То, что вы
только что проделали, -- лишь одна возможность из тысяч. Вы можете буквально
видеть что-либо из любой точки пространства. Вы можете увидеть тот же  самый
спор  со  стороны,  как  нейтральный наблюдатель, так чтобы суметь одинаково
хорошо  рассмотреть  и  себя,  и  собеседника.   Вы   можете   увидеть   его
откуда-нибудь  с  потолка,  чтобы  оказаться  "выше  всего  этого",  или  из
какой-нибудь точки на полу -- чтобы получить представление "глазами  червя".
Вы  можете  даже  принять  точку  зрения  очень маленького ребенка или очень
старого человека. Это уже немного более метафорично и  менее  конкретно,  но
если это полезным образом меняет ваш опыт -- вы не можете с этим спорить.
     Когда  происходит  что-то  плохое,  некоторые  говорят:"Ну, какая будет
разница через сто  лет?"  На  некоторых  из  вас  эти  слова  не  производят
впечатления.  Вы  можете  лишь подумать:"Он не понимает". Но когда некоторые
люди слышат или  произносят  такое,  это  действительно  меняет  их  опыт  и
помогает  им справляться с проблемами. Поэтому я, конечно, спросил некоторых
из них, что они делают внутри своих голов, произнося это  предложение.  Один
парень  смотрел  вниз на солнечную систему из точки в космосе, наблюдая, как
планеты крутятся на своих орбитах. С этой точки зрения он едва мог различить
себя и свои проблемы, как крошечную крапинку на поверхности  земли.  Картины
других  людей  зачастую как-то отличаются; но они похожи в том, что эти люди
видят свои проблемы как очень маленькую часть  изображения,  и  на  огромном
расстоянии, и время ускорено -- сотня лет сжата в короткий фильм.
     Люди  по всему миру делают эти великолепные вещи внутри своих мозгов --
и это действительно работает. Мало того,  они  даже  объявляют  о  том,  что
делают.  Если  вы  уделите  время,  чтобы  задать  им несколько вопросов, то
сможете открыть все многообразие манипуляций, которые можно  проделывать  со
своим мозгом.
     Есть  еще  одна обворожительная фраза, которая всегда застревала в моей
голове. Когда вы переживаете что-то неприятное, люди  часто  говорят:"Позже,
когда  вы  на  это  оглянетесь, вы сможете рассмеяться". В промежутке должно
существовать нечто, что вы  проделываете  внутри  своей  головы,  что  позже
делает неприятный опыт забавным. У скольких человек здесь есть нечто, на что
можно оглянуться и рассмеяться?.. И у всех ли есть воспоминание, над которым
вы   пока   не  можете  смеяться?..  Я  хочу,  чтобы  вы  сравнили  эти  два
воспоминания, чтобы выяснить, чем они отличаются. В одном вы себя видите,  а
в  другом -- нет? Одно -- слайд, а другое -- фильм? Есть ли разница в цвете,
размере, яркости или  местоположении?  Выясните,  в  чем  отличие,  а  потом
попробуйте  изменить эту неприятную картину так, чтобы сделать ее похожей на
ту, над которой вы уже можете смеяться.  Если  та,  над  которой  вы  можете
смеяться,  находится  далеко,  сделайте  другую тоже далекой. Если вы видите
себя в той, над которой смеетесь, -- увидьте себя внутри  того  переживания,
которое  все  еще  неприятно.  Вот моя философия: Зачем откладывать на потом
лучшее самочувствие? Почему бы не "оглянуться и  не  посмеяться",  переживая
это  впервые?  Если вы переживаете что-то неприятное, то думаете, что одного
раза более  чем  достаточно.  Но,  о,  нет,  ваш  мозг  так  не  думает.  Он
говорит:"О,  ты  запутался?  Я помучаю тебя года три -- четыре. Тогда, может
быть, я позволю тебе посмеяться".
     Мужчина: Я вижу себя в  воспоминании,  над  которым  могу  смеяться;  я
наблюдатель.  Но  в  воспоминании,  из-за  которого мне по-прежнему плохо, я
застреваю -- словно это происходит снова.
     Это обычная реакция. Так ли это для  еще  многих  из  вас?  Способность
видеть  себя  дает  вам  возможность  "пересмотреть" событие "с другой точки
зрения" и увидеть его по-новому, как будто оно происходит с  кем-то  другим.
Лучший  вариант  юмора  имеет  в качестве составляющей иной взгляд на самого
себя. Единственное, что мешает вам проделать это с событием сразу же по  его
завершении,  -- отсутствие осознания, что вы можете так поступить. Приобретя
компетентность, вы сможете делать это  даже  в  момент,  когда  событие  еще
происходит.
     Женщина:  Я  делаю  по-другому,  но это прекрасно работает. Я фокусирую
изображение, как в микроскопе, до тех  пор,  пока  не  смогу  видеть  только
увеличенную, заполнившую весь экран маленькую часть события. В этом случае я
могла   видеть  только  эти  гигантские  губы,  пульсирующие,  трясущиеся  и
шлепающие, когда он говорит. Это было так нелепо, что я расхохоталась.
     Это определенно иная точка зрения. И еще это нечто такое, что вы  легко
могли   бы  опробовать,  когда  этот  неприятный  опыт  будет  действительно
происходить впервые.
     Женщина: Я так делала.  Я  совершенно  увязаю  в  какой-нибудь  ужасной
ситуации, и тут я фокусируюсь на чем-нибудь, а потом смеюсь над тем, как это
чудно.
     Теперь  я  хочу,  чтобы  вы все подумали о двух воспоминаниях из своего
прошлого: одном приятном и одном неприятном. За одну-две секунды  переживите
эти два воспоминания заново, так, как вы обычно это делаете.
     Дальше,   я   хочу,  чтобы  вы  отметили,  ассоциированы  вы  были  или
диссоциированы в каждом из этих воспоминаний.
     Ассоциированно -- значит, вернуться и заново пережить  опыт,  глядя  на
него  своими  собственными  глазами.  Вы  видите  в точности то, что видели,
находясь там в действительности. Вы можете увидеть перед собой свои руки; но
не сможете увидеть лицо, если только не посмотрите в зеркало.
     Диссоциированно -- значит, смотреть на образ из памяти  с  любой  точки
зрения,  кроме  своих  собственных  глаз.  Вы можете увидеть его так, словно
смотрите вниз с самолета; или словно вы -- некто другой, смотрящий  фильм  о
себе в этой ситуации, и т. д.
     Теперь  вернитесь  в  каждое  из  этих  двух  воспоминаний по очереди и
определите, ассоциированы вы или диссоциированы в каждом из них.
     Каким  бы  способом  вы  ни  вспомнили  эти  два  случая,   делая   это
естественно,  я  хочу,  чтобы  вы вернулись и попробовали пережить их другим
способом --  чтобы  выяснить,  как  это  меняет  ваши  переживания.  Если  в
воспоминании  вы  были  ассоциированы -- сделайте шаг назад из своего тела и
посмотрите на это событие диссоциированно. Если вы  были  диссоциированы  --
войдите в картину или натяните ее на себя, пока не ассоциируетесь. Отметьте,
как  такое изменение зрительной перспективы меняет ваше чувственное ощущение
этих воспоминаний.
     Есть разница? Держу пари, что  есть.  Есть  здесь  кто-нибудь,  кто  не
заметил разницы?
     Мужчина: Я не заметил особой разницы.
     О'кей.  Попробуйте  следующее.  Почувствуйте  себя  сидящим на парковой
скамейке во время карнавала и увидьте себя на переднем сидении  американских
горок.  Смотрите,  как  развеваются  на  ветру  ваши  волосы, когда вагончик
начинает падать с этого первого большого обрыва.
     Теперь сравните это с тем, что бы вы испытали,  если  бы  действительно
сидели  на первом сидении, вцепившись в переднюю рукоятку, высоко в воздухе,
на самом деле глядя вниз с этого обрыва.
     Отличаются эти две ситуации? Посчитайте свой пульс, если вам не удается
повизжать всласть, находясь на американских горках и глядя вниз  с  рельсов.
Это тоже дешевле, чем кофе, если хотите взбодриться.
     Женщина: В одном из моих воспоминаний я, кажется, и внутри, и снаружи.
     О'кей.  Тут  две  возможности.  Одна  состоит  в  том,  что  вы  быстро
переключаетесь туда-обратно. Если  дело  в  этом,  просто  отметьте,  каковы
отличия,  когда  вы переключаетесь. Возможно, вам придется немного замедлить
мелькание, чтобы сделать это хорошо.
     Другая возможность заключается в том,  что  вы  были  диссоциированы  в
первоначальном  переживании.  Например,  самокритичность обычно предполагает
точку зрения, отличную от вашей собственной. Это как если бы  вы  находились
вне  собственных  пределов,  наблюдая и критикуя себя. Если дело в этом, то,
вспоминая переживание и "видя то, что  вы  видели  тогда",  вы  тоже  будете
диссоциированы. Какое-либо из этих описаний соответствует вашему опыту?
     Женщина:  Оба  соответствуют. В тот момент я себя критиковала и, думаю,
прыгала туда-сюда между наблюдением за собой и ощущением критикуемой.
     Есть даже третья  возможность,  но  весьма  редкая.  Некоторые  создают
диссоциированное  изображение себя во время ассоциированного первоначального
переживания. У одного парня было полномерное зеркало, которое  он  постоянно
таскал  с  собой.  Так что если он входил в комнату, то мог тут же увидеть в
своем зеркале себя, входящего в  комнату.  У  другого  парня  был  маленький
телемонитор,  который  он ставил на полку или вешал на стену поблизости, так
что всегда мог видеть, как он выглядит для других людей.
     Воспроизводя   воспоминание   ассоциированно,   вы    вновь    ощущаете
первоначальную   чувственную  реакцию,  которую  испытывали  в  тот  момент.
Воспроизводя воспоминание диссоциированно, вы можете видеть на картинке, как
вы испытываете те первоначальные чувства -- но не ощущая их в этот момент  в
своем теле.
     Наблюдая  за  собой в некой ситуации, вы можете, однако, испытать новое
чувство по ее поводу. Именно это происходит, когда  Вирджиния  Сатир  задает
вопрос  типа:"Что  вы  чувствуете  по  поводу  чувства  злости?" Попробуйте.
Вспомните случай, когда вы злились,  а  потом  задайте  этот  вопрос:"Что  я
чувствую  по  поводу  чувства  злости?" Чтобы ответить на него, вам придется
выскочить из картины и испытать новое чувство по поводу события  скорее  как
наблюдателю,  нежели  как  участнику.  Это очень эффективный способ изменить
вашу реакцию.
     Идеальная ситуация -- воспроизводить  все  ваши  приятные  воспоминания
ассоциированно,  так,  чтобы вы легко могли насладиться всеми положительными
эмоциями,  которые  их  сопровождают.  Когда  вы  диссоциированы  от   своих
неприятных  воспоминаний,  при  вас  по-прежнему вся зрительная информация о
том, чего вам может понадобиться избежать или с чем иметь дело в будущем  --
но без неприятной эмоциональной реакции. Зачем опять чувствовать себя плохо?
Одного раза не хватило?
     Многие  делают  наоборот:  они  ассоциируются  со всеми неприятностями,
какие когда-либо с ними происходили,  и  немедленно  их  переживают;  но  их
приятные  переживания  --  это  лишь  мутные,  отдаленные,  диссоциированные
образы. И,  конечно,  есть  еще  две  возможности.  Некоторые  люди  склонны
диссоциироваться   постоянно.  Это  научно-инженерные  типы,  которые  часто
описывают как "объективные",  "бесстрастные"  или  "сдержанные".  Вы  можете
научить  их,  как  ассоциироваться  --  когда они этого хотят -- и как вновь
обрести какую-то чувственную  связь  с  опытом.  Возможно,  вы  в  состоянии
представить  себе  некоторые  моменты,  когда  это  принесло  бы им реальную
пользу. Любовь -- одна из тех вещей, заниматься которыми  гораздо  приятнее,
находясь  внутри  собственного  тела  и  чувствуя  все  эти ощущения, нежели
наблюдая за собой со стороны.
     Другие склонны всегда ассоциироваться: у  них  моментом  возникают  все
ощущения  прошлого опыта, как хорошие, так и плохие. Это люди, которых часто
характеризуют как "театральных", "чувствительных" или "импульсивных". Многие
из их проблем можно устранить, научив их диссоциироваться в нужные  моменты.
Например,   диссоциацию   можно  использовать,  чтобы  контролировать  боль.
Наблюдая  за  тем,  как  вы  испытываете  боль,  вы  не  находитесь   внутри
собственного тела, которое ее чувствует.
     Вы  можете  оказать  себе  настоящую  услугу, потратив немного времени,
чтобы  диссоциированно  пробежаться  по  нескольким  из   своих   неприятных
воспоминаний.  Выясните,  как  далеко  вам  нужно отодвинуть картины, чтобы,
спокойно рассматривая их, вы все же могли видеть достаточно ясно,  чтобы  на
них учиться. Затем прокрутите серию приятных воспоминаний, потратив время на
то,  чтобы с каждым ассоциироваться и полностью насладиться. Ассоциироваться
с приятными воспоминаниями и диссоциироваться от неприятных --  вот  что  вы
учите  делать  свой  мозг.  Весьма  скоро  он  схватит  суть и автоматически
проделает то же самое со всеми остальными вашими воспоминаниями.
     Научить кого-либо, как и когда ассоциироваться или диссоциироваться, --
это один из наиболее глубоких и всеобъемлющих  способов  изменения  качества
человеческого  опыта  и  возникающего  в  результате  поведения. Диссоциация
особенно полезна для интенсивно неприятных воспоминаний.
     Здесь у кого-нибудь есть фобия? Я люблю фобии, но их так легко  чинить,
что  они  у  нас  уже  кончаются.  Видали?  Здесь фобии есть только у людей,
страдающих фобией поднятия руки в присутствии аудитории.
     Джоан: У меня есть.
     У вас настоящая, махровая фобия?
     Джоан: Ну, довольно скверная. (Она начинает дрожать и дышать учащенно).
     Я это вижу.
     Джоан: Вы хотите знать, с чем она связана?
     Нет, не хочу. Я математик. Я работаю исключительно с процессом.  Я  все
равно  не имею доступа к вашему внутреннему опыту, так зачем о нем говорить?
Чтобы изменить внутренний опыт, не обязательно  говорить  о  нем.  Вообще-то
если   вы   о   нем   говорите,   то  ваш  терапевт  может  закончить  ролью
профессионального компаньона. Вы знаете,  с  чем  связана  ваша  фобия?  Это
нечто, что вы видите, слышите или чувствуете?
     Джоан: Это нечто, что я вижу.
     О'кей.  Я собираюсь попросить вас проделать несколько вещей, которые вы
можете проделать в уме очень быстро,  так  что  ваша  фобия  вообще  никогда
больше не побеспокоит вас. Я буду давать вам указания по одному шагу за раз,
а потом вы идете внутрь и выполняете их. Кивните, когда закончите.
     Сначала я хочу, чтобы вы представили, что сидите в центре кинотеатра, и
вверху на экране вы можете увидеть черно-белый фотоснимок, на котором видите
саму себя  в  ситуации  как  раз  перед тем, как у вас появляется фобическая
реакция.
     Затем я хочу, чтобы вы вышли из  своего  тела  наверх,  в  проекционную
будку,  откуда  вы  можете  наблюдать за собой, наблюдающей за собой. С этой
позиции вы будете способны увидеть себя, сидящую посреди кинотеатра, а также
себя на неподвижной картинке вверху, на экране.
     Теперь я хочу, чтобы вы превратили снимок на экране в черно-белый фильм
и просмотрели  его  от  начала  до  момента  сразу  после  завершения  этого
неприятного переживания. Когда дойдете до конца, я хочу, чтобы вы остановили
фильм  --  как  слайд  --  а затем впрыгнули внутрь изображения и прокрутили
фильм назад.  Люди  будут  ходить  задом  наперед,  и  все  остальное  будет
происходить  наоборот  --  точно,  как  при перемотке фильма, за исключением
того, что вы  будете  внутри  фильма.  Прокрутите  его  обратно  в  цвете  и
потратьте на это только одну-две секунды.
     Теперь  подумайте о том, с чем была связана ваша фобия. Увидьте то, что
вы увидели бы, если бы на самом деле были там.
     Джоан: Меня теперь не волнует, но я боюсь, что в следующий раз, когда я
действительно там окажусь, это может не сработать.
     Вы можете где-нибудь здесь найти реальный пример, чтобы проверить это?
     Джоан: Да, это фобия лифтов.
     Отлично. Давайте сделаем маленький перерыв. Идите, попробуйте, а  после
перерыва  отчитаетесь.  Те  из  вас,  которые  скептики,  идите,  смотрите и
задавайте ей вопросы, если хотите.
     О'кей. Ну как, Джоан?
     Джоан: Чудесно. Вы знаете, я никогда  раньше  по-настоящему  не  видела
лифт изнутри. Этим утром я даже не могла войти туда, потому что была слишком
напугана, но вот только что я несколько раз прокатилась вверх-вниз.
     Это  типичный  отчет.  Тем  не  менее  однажды я чуть не занервничал. Я
преподавал в Пичтри Плаза, в Атланте, где имелся  70-этажный  внешний  лифт.
Так  что  я  просто должен был найти человека с фобией лифтов. Я вылечил эту
леди и отослал ее с семинара для проверки. Примерно через  полчаса  я  начал
думать:"О, о, может, она там забралась наверх и не может слезть вниз". Когда
минут  через  пятнадцать она вошла, покачиваясь, я спросил ее, где она была.
"А я просто ездила вверх и вниз. Это было так здорово".
     Однажды ко мне пришел бухгалтер  с  фобией  публичных  выступлений,  от
которой он пытался избавиться шестнадцать лет. Одним из первых его сообщений
было  то,  что  он  вложил в общей сложности более 70 000 долларов в попытки
вылечить свою фобию. Я спросил его, откуда он это знает,  и  он  вынул  свой
терапевтический портфель со всеми оплаченными отчетами. Я сказал:"Как насчет
вашего   времени?"   Его   глаза  расширились,  и  он  ответил:"Я  этого  не
присовокупил!" Ему платили примерно столько же, сколько психиатру,  так  что
на  самом  деле  он  вложил  около  140 тысяч долларов, пытаясь изменить то,
изменение чего заняло у меня десять минут.
     Если вы можете бояться лифтов, а затем научиться реагировать по-другому
-- похоже, вы должны быть способны  изменить  любой  поведенческий  паттерн,
потому  что  ужас  --  довольно сильное поведение. Страх -- интересная вещь.
Люди избегают его. Если вы предлагаете кому-нибудь взглянуть на то, чего  он
боится,  он  не может этого сделать. Однако, если вы предлагаете ему увидеть
себя глядящим на "это" -- он тем не менее на "это" смотрит;  и  по  какой-то
причине  так он может это сделать. Это то же, что и разница между тем, когда
сидишь на переднем сидении американских горок и когда сидишь на скамейке,  и
видишь  себя  на  американских  горках.  Людям  хватает  этого, чтобы суметь
изменить свои реакции. Эту же  процедуру  вы  можете  применять  с  жертвами
изнасилования,      насилия      над      детьми      и      с      военными
переживаниями:"пост-травматический стрессовый синдром".
     Несколько лет назад работа над фобией занимала у меня час. Потом, когда
мы больше узнали о том, как работает фобия, мы провозгласили  десятиминутный
курс  ее  лечения. Теперь я свел его к нескольким минутам. Большинству людей
ну очень трудно поверить, что  мы  можем  вылечить  фобию  так  быстро.  Это
действительно смешно, но я не умею лечить ее медленно. Я могу вылечить фобию
за  две  минуты,  но не могу за месяц, потому что так мозг не работает. Мозг
обучается  путем  быстрого  прокручивания  паттернов.  Представьте,  что   я
предъявлял  бы  вам  по одному кадру фильма в день в течение пяти лет. Вы бы
поняли сюжет? Естественно, нет. Вы схватываете смысл фильма, только если все
эти картинки мелькают очень быстро.  Пытаться  медленно  изменяться  --  все
равно что разговаривать по слову в день.
     Мужчина:  А  как  быть  с  практикой?  Если  вы  однократно производите
изменение, как с Джоан, нужно ли ей практиковаться?
     Нет. Она уже изменилась, и ей не нужно будет практиковаться или  думать
об  этом  сознательно.  Если работа по изменению тяжела или заставляет много
практиковаться -- значит, вы занимаетесь этим неправильно, и изменить  нужно
то,  что  вы  делаете.  Если  вы  нашли  дорогу,  по  которой можно идти без
сопротивления, -- вы комбинируете ресурсы, и одного раза  хватит  за  глаза.
Когда Джоан на перерыве вошла в лифт, ей не нужно было стараться не впасть в
ужас. Она уже изменилась, и эта новая реакция будет такой же постоянной, как
и первоначальный ужас.
     Человек  с  фобиями  хорош  -- в числе прочего -- еще и тем, что он уже
доказал свою способность к быстрому обучению. Фобики -- это люди,  способные
очень  быстро  научиться  чему-либо  абсолютно  нелепому.  Большинство людей
склонны рассматривать фобию как проблему, а не как достижение.  Они  никогда
не  остановятся  и  не  подумают:"Если  она  смогла  научиться делать это --
значит, она должна быть способна научиться делать что угодно".
     Меня всегда изумляло, что некто может научиться так стабильно и надежно
бояться. Много лет назад я думал:"Вот тот  вид  изменения,  который  я  хочу
уметь совершать". Это привело меня к вопросу:"Как я могу привить кому-нибудь
фобию?"  Я сообразил, что если я не могу привить человеку фобию, то не смогу
быть по-настоящему методичен в ее устранении.
     Если вы принимаете мысль, что фобии могут быть только плохи, то  у  вас
никогда  не  возникнет  такого  предположения.  Вы  можете  сделать приятные
реакции точно такими же сильными и надежными, как  фобия.  Есть  такое,  при
виде чего люди каждый раз начинают светиться от счастья -- новорожденные или
очень маленькие дети проделывают это почти с каждым. Если не верите, вот вам
мой  вызов:  найдите  самого  закоренелого  и мерзкого на вид пижона, какого
только сможете найти, суньте ему в руки маленького ребенка и пустите  гулять
по  супермаркету.  Идите  шагах  в  двух  следом  за  ним  и наблюдайте, как
реагируют люди.
     Я, однако, хочу вас кое о  чем  предупредить:  лечение  фобии  отнимает
ощущения, и с приятными воспоминаниями это тоже сработает. Если вы примените
ту  же процедуру ко всем своим любовным воспоминаниям о проведенном с кем-то
времени, то можете превратить этого  человека  в  нечто  не  более  для  вас
значимое, чем лифт! Супруги часто естественным образом проделывают это после
развода.  Вы  можете  взглянуть на того человека, которого когда-то страстно
любили, и не испытать к ней вообще никаких чувств. Вспоминая все происшедшие
приятные события, вы будете наблюдать, как вы получаете удовольствие; но все
ваши приятные ощущения  исчезнут.  Если  вы  занимаетесь  этим,  будучи  еще
женаты, то вы поистине в опасности.
     Одно  дело  --  пересмотреть  все  переживания,  которые  вы с кем-либо
испытали, -- приятные и неприятные --  и  решить,  что  вы  хотите  прервать
отношения и уйти. Но если вы диссоциируетесь от всех приятных минут, которые
пережили   с   этим  человеком,  то  выбросите  очень  поддерживающий  набор
переживаний. Даже если вы сейчас не выносите ее присутствия, потому  что  вы
изменились  или  она  изменилась,  вы  с  тем же успехом можете наслаждаться
своими приятными воспоминаниями.
     Некоторые люди доходят до того, что  диссоциируются  от  всех  приятных
переживаний  в  момент,  когда  они  происходят, "чтобы потом не стало опять
плохо".  Если  вы  поступаете  так,  то  не  будете  способны   наслаждаться
собственной  жизнью даже тогда, когда она хороша. Это всегда будет похоже на
наблюдение за тем, как кто-то другой развлекается -- но вам  самому  никогда
не  удастся  поиграть. Если вы поступаете так со всеми своими переживаниями,
то превратитесь в экзистенциалиста -- абсолютно и окончательно отстраненного
наблюдателя.
     Некоторые люди видят работающую технику и решают  пробовать  ее  с  чем
угодно. Одно то, что молоток хорош применительно к гвоздям, не означает, что
все  нужно  заколачивать. Процедура лечения фобии эффективна в нейтрализации
сильных эмоциональных реакций -- позитивных или негативных -- так что будьте
внимательны, к чему вы ее применяете.
     Хотите знать хороший способ влюбиться? Просто ассоциируйтесь  со  всеми
своими  приятными  переживаниями, связанными с кем-нибудь, и диссоциируйтесь
от неприятных. Это очень хорошо  работает.  Если  вы  вообще  не  думаете  о
неприятных  переживаниях  --  можете  даже  использовать  этот  метод, чтобы
влюбиться в человека, который делает  кучу  такого,  что  вам  не  нравится.
Типичный  вариант  --  это влюбиться таким образом, после чего жениться. Как
только вы поженились, можете повернуть этот процесс в обратную сторону, так,
чтобы ассоциироваться с  неприятными  переживаниями  и  диссоциироваться  от
приятных.  Теперь  вы реагируете только на неприятное и недоумеваете, почему
"она так изменилась!" Она не изменилась, изменился ваш способ мышления.
     Женщина: Есть какие-нибудь еще способы работать с фобиями? Я  панически
боюсь собак.
     Всегда  есть  другие способы совершать поступки; дело в вопросах:"Знаем
ли мы уже о  них?",  "Столь  же  ли  они  надежны?",  "Сколько  времени  они
занимают?", "На что еще они повлияют?" и так далее.
     Попробуйте  вот это: пойдите назад и вспомните что-нибудь исключительно
приятное, возбуждающее и смешное из своего прошлого и  увидьте  то,  что  вы
видели  в  момент, когда это происходило. Можете найти такое воспоминание?..
(Она начинает улыбаться). Хорошо. Прибавьте немного яркости  (Она  улыбается
сильнее). Чудесно. Теперь оставьте эту картину, и пусть собака пройдет прямо
через  ее  середину,  а  потом станет частью картины. Пока она это делает, я
хочу, чтобы вы сделали изображение немножко ярче.
     Теперь вообразите, что вы находитесь в одной комнате с собакой -- чтобы
проверить, осталась ли еще ваша фобия.
     Женщина: Теперь я хорошо чувствую себя, думая об этом.
     Эта процедура является вариантом другого метода, которому я  научу  вас
позже.  Для очень сильных фобий он не настолько надежен, как диссоциация, но
в большинстве случаев сработает. Я вылечил  кучу  фобий,  так  что  они  мне
надоели,  и обычно я просто проделываю самую быструю и надежную из известных
мне вещей. Теперь, когда вы это знаете, вы тоже можете это делать.  Но  если
вы действительно хотите понять, как работают мозги, -- когда в следующий раз
будете  работать  с  фобиком,  потратьте  чуть  больше времени. Задайте кучу
вопросов, чтобы выяснить, как работает данная  конкретная  фобия.  Например,
иногда  фобик создает изображение собаки -- или чего бы там ни было -- очень
большое, или яркое, или  цветное;  прокручивает  фильм  очень  медленно  или
повторяет  его  без  конца.  Тогда  вы  можете  попробовать  поменять разные
элементы,  чтобы  выяснить,  как  можно  изменить  опыт  этого   конкретного
человека.  Устав  от  этого,  вы  всегда можете вытащить из бокового кармана
процедуру быстрого лечения и избавиться от этого клиента в пять минут.  Если
вы поэкспериментируете таким образом, то начнете учиться тому, как порождать
НЛП, и вам не нужно будет больше тратить деньги на посещение семинаров.

ВКРИВЬ И ВКОСЬ

     Однажды я спросил приятеля:"Что ты считаешь величайшей неудачей в своей
жизни?"  Он  сказал:"Через пару недель я собираюсь сделать вот это, и оно не
сработает". И знаете что? Он был прав! Это была  величайшая  неудача  в  его
жизни  --  не  потому, что не сработало, а потому, что он нашел время, чтобы
расстроиться из-за этого заранее. Многие используют свое воображение  только
для  того,  чтобы  выявить  все, что их огорчит, так чтобы иметь возможность
сейчас почувствовать себя плохо. Зачем откладывать?
     Зачем ждать, пока муж заведет роман на стороне? Вообразите это  сейчас;
увидьте,  как  он  там  развлекается с кем-то другим. Почувствуйте себя так,
словно вы находитесь там, наблюдая  все  это.  Вы  можете  привести  себя  в
состояние  жуткой  ревности  --  проще  простого.  Сколь  многие  из вас это
проделывали?
     Потом, когда  он  приходит  домой  --  если  вы  все  еще  ужасно  себя
чувствуете  -- можете орать, и вопить на него, и выжить его из дома, так что
все произойдет в действительности. Приходят клиенты и рассказывают мне,  что
они  это проделывают. Я выслушиваю их и спрашиваю:"Почему бы вам не рисовать
хороших картинок?" -- "Что вы имеете в виду?" -- "Меняйте эту картину до тех
пор, пока не сможете увидеть там  вместе  с  ним  себя  вместо  этой  другой
женщины.  Потом  шагните  внутрь картины и насладитесь всеми этими приятными
ощущениями. Потом, когда он вернется домой, заставьте его захотеть проделать
это с вами". Так вам больше нравится?
     Люди часто говорят, что у них есть "хорошие" и  "плохие"  воспоминания;
но  это  всего  лишь утверждение о том, нравятся они им или нет. Большинство
хотят иметь только приятные воспоминания и  считают,  что  были  бы  гораздо
счастливее,  если  бы  все неприятные исчезли. Но вообразите, на что была бы
похожа ваша жизнь, если бы у вас  никогда  не  было  ни  одного  неприятного
переживания!  Что,  если бы вы росли и все было бы постоянно великолепно? Вы
бы выросли слабаком, абсолютно неспособным справляться с трудностями; в этой
стране достаточно примеров.
     У меня был  однажды  24-летний  клиент,  с  двенадцати  лет  живший  на
валиуме.  Он выходил из дому только для того, чтобы посетить дантиста, врача
или психиатра. Он прошел пять психиатров, но, насколько я  понимал,  главная
его  проблема  заключалась  в том, что он двенадцать лет не выходил из дома.
Теперь  его  мать  и  отец  решили,  что  ему  следует  отделиться  и   жить
самостоятельно.   Его   отец,   владелец   крупной   строительной  компании,
пожаловался мне:"Этот мальчик, пора ему отделиться и жить самостоятельно". Я
подумал:"Ах ты индюк, ты опоздал  на  двенадцать  лет.  Что  ты  собираешься
делать?  Передать  ему  свою  компанию,  чтобы  он  смог  тебя  обеспечить?"
Предполагаемый срок жизни у этой компании будет около двух дней.
     Поскольку этот ребенок провел на валиуме двенадцать лет своей жизни,  в
ней  было не много событий -- пока они не послали его ко мне! Я заставил его
ходить по самым разным местам и проделывать множество невероятных  вещей  --
не  то  я бы вышиб из него потроха. Когда он впервые промедлил и сказал, что
не сможет чего-то там сделать, -- я действительно  сильно  ударил  его;  это
было  началом приобретения опыта. Это был как раз перспективный способ; я не
рекомендовал бы вам применять его к большинству людей. Но  бывают  ситуации,
когда  хорошая  оплеуха  знаменует  начало создания мотивационной стратегии.
Некоторые из вас могут припомнить,  как  это  работает,  на  примере  вашего
собственного  прошлого.  Я  просто поместил его во множество таких ситуаций,
где он был вынужден учиться справляться с трудностями и иметь дело с другими
человеческими существами. Это дало  ему  эмпирическую  основу  для  жизни  в
реальном  мире,  без  буфера  из  дома,  лекарств  и психиатра. Переживания,
которые я обеспечил, были немного более полезны и уместны, чем  разговоры  о
детстве с его психиатром.
     Люди  говорят:"Я  не  могу  сделать  это", не осознавая, что значат эти
слова. Английское "не могу" ("can't". -- прим.  перев.)  --  это  "can  not"
(дословное  "могу  не".  --  прим. перев.), соединенное вместе. Когда кто-то
говорит:"Я не могу сделать это", он говорит, что "сможет"  способен  --  "не
сделать  это"  (если  он  говорит по-английски. -- прим. перев.), что всегда
верно. Если вы останавливаетесь, и обращаете  внимание,  и  вслушиваетесь  в
слова,  то  начинаете слышать такие вещи, которые сообщают вам о том, что вы
можете делать.
     Однажды я работал  с  женщиной,  которая  хотела  открыть  клинику  для
лечения  застенчивости  и  неудачливости во флирте. Она привела ко мне кучку
застенчивых. Я всегда думал, что робкие люди  робки  потому,  что  думают  о
предстоящих  неприятностях  -- типа неприятия или осмеяния. Я начал задавать
этим людям мои обычные вопросы:"Как вы узнаете, когда быть  застенчивым?  Вы
же  не  постоянно  застенчивы".  Как  все,  что  делают  люди, застенчивость
предполагает некий процесс. Это непростая  задача.  Один  мужчина  сказал:"Я
узнаю,  что  пора  быть  застенчивым, когда знаю, что предстоит знакомство с
кем-либо". -- "Хорошо, что заставляет вас стесняться?" -- "Я не  думаю,  что
понравлюсь  им".  Это  утверждение  сильно  отличается  от  "Я думаю, что не
понравлюсь им". Он буквально сказал:"Я не" -- я  занимаюсь  тем,  что  делаю
"не"  --  (английское "не" в данном случае [don't] тоже является сокращением
от двух слов:"do" -- "делаю" и "not" -- "не". -- прим. перев.) "думаю, что я
им понравлюсь". Он думает  все,  что  угодно,  кроме  того,  что  понравится
человеку. В соседней комнате было несколько человек, так что я сказал ему:"Я
хочу, чтобы вы подумали, что понравитесь им". -- "О'кей". -- "Вы стесняетесь
знакомиться  с  ними?"  --  "Нет".  Это  кажется  немного слишком просто, но
вообще-то что работает, всегда оказывается простым.
     К сожалению,  в  психотерапии  не  так  много  стимулов  выяснять,  что
работает  быстро  и  легко.  В  большинстве  профессиональных областей людям
платят за успех в чем-либо. Но в психотерапии вам платят за час --  неважно,
достигнуто  что-нибудь  или  нет.  Если  терапевт  некомпетентен, ему платят
больше, чем тому, кто может быстро добиться изменения. У  многих  терапевтов
есть  даже  правило,  запрещающее  быть  активными.  Они считают, что прямое
влияние на кого-либо манипулятивно и что манипуляция -- это плохо.  Это  как
если бы они говорили:"Вы платите мне за то, чтобы я воздействовал на вас. Но
я  не собираюсь этого делать, потому что так поступать неправильно". Когда я
принимал клиентов, то всегда брал за изменение,  а  не  за  час;  я  получал
деньги, только если получал результаты. Это казалось более похожим на вызов.
     Доводы,  используемые терапевтами для оправдания своих неудач, поистине
возмутительны. Часто они говорят:"Он не был готов к изменению". Это "дешевое
извинение", если бы это вообще было извинением.  Если  он  "не  готов",  как
может  кто  бы  то ни было оправдать еженедельные встречи с ним и взимание с
него денег? Прикажите ему пойти домой и вернуться, когда он будет "готов"! Я
всегда считал, что если кто-то "не готов к изменению", то это моя задача  --
сделать его готовым.
     Что  если  бы  вы  привели  свой  автомобиль к механику, он пару недель
провозился бы с ним -- но автомобиль все равно не работает. Если бы  механик
сказал  вам:"Автомобиль  не  был  готов  измениться" -- вы бы не попались на
такое извинение, не так ли? Но терапевтам это изо дня в день сходит с рук.
     Другое стандартное извинение состоит в том,что клиент "сопротивляется".
Вообразите,что ваш механик сказал вам,  что  ваша  машина  "сопротивлялась".
"Ваша машина просто недостаточно созрела для того, чтобы воспринять работу с
клапанами. Приведите ее еще раз на следующей неделе, и мы попробуем еще". Вы
ни  на  минуту  не  примете этого извинения. Механик явно либо не знает, что
делает; либо изменения, которые он пытается проделать, не имеют отношения  к
проблеме;  либо  он использует не те инструменты. То же самое верно в случае
терапевтических  или  педагогических  изменений.  Эффективные  терапевты   и
учителя  могут  сделать людей "готовыми к изменению", и если они проделывают
то, что нужно, -- никакого сопротивления не будет.
     К сожалению, у большинства людей извращенная тенденция. Если они что-то
делают и это не срабатывает - они, как правило, делают это громче,  сильнее,
дольше  или  чаще.  Когда ребенок не понимает, родитель обычно выкрикивает в
точности то же самое предложение вместо того, чтобы попробовать новый  набор
слов. И если наказание не изменяет чьего-либо поведения, то обычный вывод --
этого было недостаточно, посему необходимо наказать строже.
     Я  всегда  думал,  что  если  что-либо  не срабатывает, -- это могло бы
служить указанием на то, что пора сделать что-то другое! Если вы знаете, что
что-то не работает, то у чего угодно другого больше шансов сработать, чем  у
еще большего количества того же самого.
     У    непрофессионалов    тоже   есть   интересные   извинения.   Я   их
коллекционировал. Люди часто говорили:"Я потерял над собой контроль"  или:"Я
не  знаю, что на меня нашло". Я полагаю, это могло быть пурпурное облако или
старое  одеяло.  В  шестидесятые  годы  люди   ходили   на   группы   встреч
(разновидность  психотерапевтических  групп.  --  прим.  перев.) и научились
говорить:"Ничего не могу с этим  поделать;  я  просто  так  чувствую".  Если
кто-то  говорит:"Я  просто  чувствовал, что должен швырнуть в комнату ручную
гранату" -- это не принимается. Но если  кто-то  скажет:"Я  просто  не  могу
принять  то,  что  ты  говоришь;  я должен наорать на тебя, чтобы тебе стало
плохо; я просто так чувствую" -- это будет принято.
     "Просто" -- это обворожительное слово; это один  из  способов  быть  не
справедливым  к  окружающим. "Просто" -- это удобный способ дискредитировать
все, кроме того, о чем вы говорите. Если кому-то плохо, а  вы  говорите  ему
что-нибудь  приятное  --  он  часто  отвечает:"Ты просто стараешься ободрить
меня",  как  будто  это   плохо   --   ободрить   кого-нибудь!   Это   может
соответствовать действительности, что вы пытаетесь ободрить его, но "просто"
превращает  это в единственную вещь, которая соответствует действительности.
Слово "просто" обесценивает все, что еще есть в ситуации.
     Любимое извинение в наше время:"Я не был сам собой". С этим  вы  можете
выбраться  из  любого  положения.  Это  похоже на множественную личность или
защиту безумием. "Я не был сам собой. Я, должно быть, был ею!"
     Все эти извинения являются способами оправдания и сохранения несчастья,
вместо того чтобы испробовать что-нибудь другое, что могло бы сделать  жизнь
более приятной и интересной для вас -- и для других людей тоже.
     Сейчас, я думаю, пришло время демонстрации. Кто-нибудь дайте мне пример
чего-нибудь,  что,  как  вы  предполагаете,  будет  по-настоящему неприятным
переживанием.
     Джоу: Я всегда испытываю тревогу по  поводу  конфронтации  с  кем-либо.
Когда  кто-то каким-то образом задевает меня, а я хочу, чтобы они обращались
со мной по-другому, -- я вступаю с ними в конфронтацию.
     Вы предполагаете, что это будет негативный опыт?
     Джоу:  Да.  Но  это  не  так.  Обычно  он  оказывается  гораздо   более
позитивным.  Я могу поначалу чувствовать себя неудобно, но по мере включения
я успокаиваюсь.
     В результате это становится полезным?
     Джоу: Полезным для меня опытом становится реальная конфронтация с ними.
Делая это, я всякий раз приобретаю большую уверенность относительно  будущих
конфликтов  с  кем-либо.  Это  не  походит на то, как если бы я собиралась с
кем-либо конфликтовать, -- это больше походит на то, как если  бы  я  просто
собралась с ними побеседовать.
     Ну,  а  теперь  подумайте об этом. Если бы вы собрались конфликтовать с
кем-то, предполагаете ли вы, что это будет неприятно?
     Джоу: Немного. Не настолько, как предполагала раньше.
     Я прошу, чтобы вы сделали это сейчас.
     Джоу: Угу, немножко.
     Вы должны притормозить и потратить время  на  то,  чтобы  действительно
проделать  это.  Подумайте  о  человеке,  с  которым  было  бы  очень трудно
конфликтовать по какому-либо поводу. Обдумайте это и выясните, как вы можете
предполагать, что это будет неприятно -- и выиграть.
     Джоу: С вами было бы трудно конфликтовать.
     Со мной было бы смертельно конфликтовать. Что побудило бы вас  вступить
с кем-либо в конфронтацию?
     Джоу: Если бы я чувствовала, что моя целостность нарушена.
     "Нарушенная целостность". Я свою починил.
     Джоу: Или если меня как-то оскорбили. Иногда если оскорбляют мои идеи.
     Зачем вам нужно конфликтовать с кем-либо?
     Джоу: Не знаю.
     Что  произойдет,  если  вы  это  сделаете?  Что  в  этом  хорошего? Это
восстанавливает вашу целостность?
     Джоу: Это заставляет меня чувствовать, что я  стою  за  себя,  защищаю,
охраняю себя.
     Вот  что  я  спрашиваю:"Какова  функция  данного  поведения?"  Если  вы
вступите в конфронтацию с некоторыми людьми, они убьют  вас  --  даже  из-за
сэндвича  с  ветчиной. Я узнал это там, где я вырос. Многие люди вырастают в
других местах, и если им по-настоящему везет, они об этом не узнают.
     В чем значение конфронтации с кем-либо? Есть ли у  нее  функция  помимо
вызывания у вас определенных ощущений, отличных от тех, что возникают у вас,
если  некто  "нарушает  вашу  целостность",  издеваясь над вашими идеями? Вы
всегда должны конфликтовать с ними?.. Вы со всеми это делаете?
     Джоу: Нет.
     Как вы узнаете, к кому подойти и вступить в  конфликт,  так  чтобы  вам
стало лучше?
     Джоу: Люди, которым я более-менее доверяю, которые не собираются как-то
меня обидеть.
     Хороший  выбор.  Но  вы  конфликтуете  с  ними  только тогда, когда они
обижают вас или ваши идеи.
     Джоу: Это единственный случай, когда  я  ссорюсь  с  ними.  Есть  масса
других  ситуаций,  когда  я  обсуждаю с ними проблемы, но ссорюсь я только в
этом случае.
     Что делает происходящее достаточно важным для того,  чтобы  вступить  с
ними в конфронтацию?.. Позвольте мне задать этот вопрос по-другому. Если они
обижают  ваши идеи, значит ли это, что они их неправильно поняли или что они
с ними не согласны?
     Джоу: Да нет. Если они просто не понимают или несогласны -- тут  все  в
порядке.  Это когда кто-нибудь говорит:"Чушь собачья" или что-то вроде того.
Это зависит от ситуации или от человека.
     Ну да, это действительно зависит от ситуации, и это очень важно. И  что
конфронтация не имеет ценности, я тоже не говорю. Я просто спрашиваю:"Как вы
узнаете,  когда это нужно делать?" и "Как работает этот процесс?" Вы пойдете
и убьете кого-нибудь за нарушение своей целостности?
     Джоу: Нет.
     Очень многие убили бы. Может, было бы лучше,  если  бы  мы  научили  их
делать  то  нечто, что делаете вы. Но я еще даже не знаю, что значит для вас
"конфликтовать" с кем-либо. Я не знаю, кричите ли вы и вопите, или суете  ей
палец  в  нос,  или отрезаете ей левое ухо, или переезжаете ее грузовиком. Я
делаю предположение, что ваша конфронтация словесная.
     Джоу: Да.
     Я все еще не знаю, громкий ли у вас голос --  как  и  ни  одной  другой
детали.  Чем  отличается  "дискуссия"  от  "конфронтация"?  Сколькие  из вас
думали, что знают?.. или не думали об этом?.. или думали, что я разговариваю
с ней?
     Джоу:  Для  меня  с  конфронтацией  с  кем-либо  связано  очень   много
срочности.  Я  действительно хочу, чтобы они знали, что я чувствую в связи с
чем-либо. Я действительно хочу, чтобы они знали, как по моему ощущению  были
восприняты или отвергнуты мои идеи.
     О'кей.  Что  делает  это  срочным?  Что  бы  случилось,  если  бы вы не
заставили их понять?.. Позвольте мне задать другой вопрос. Они понимают идею
и говорят о ней гадости или  они  понимают  неправильно  и  говорят  гадости
потому, что не понимают?..
     Джоу: Я благодарна за то, что вы делаете; я думаю, вы просто предложили
мне другой взгляд, правда?
     Не знаю. Намекните.
     Джоу:  Думаю,  вы  это  и  сделали.  Ну, хмм, это просто воспринимается
теперь по-другому. Это больше не похоже на неприятие; это просто  похоже  на
то, что они пытаются сказать мне что-то другое.
     Не  знаю.  Я  еще даже не выяснил, с чем это мы тут работаем. Вы еще не
можете измениться, это слишком быстро. Как могло что-нибудь  измениться  так
быстро,  из-за  одних только слов, когда я даже еще не сообразил, что это?..
Это имеет значение?.
     Джоу: Нет, но это изменилось. Это изменилось.
     Это не имеет никакого значения.
     Джоу: Для меня не имеет значения, что  вы  говорили,  или  как  вы  это
говорили,  или  знали  ли  вы, о чем я говорила. Просто что-то из сказанного
вами изменило это. Я как-то не чувствую, что у меня будет еще  необходимость
конфликтовать.
     Вот те на, у вас еще сюрприз припасен.
     Джоу:  Ну,  я  имею  в виду не конфликтовать больше по поводу того рода
вещей, о котором я говорила.
     О, есть другие вещи, из-за которых конфликтуют. Ну, вы просто могли  бы
заниматься  этим от случая к случаю! Я так делаю. Тогда не нужно волноваться
о том, работает это или нет.
     Джоу: Ну, если меня обсчитывают на чем-то, или плохо  обслуживают,  или
что-то в этом роде, я пойду на конфронтацию.
     Это способ обеспечить себе хорошее обслуживание в ресторане?
     Джоу: Это хороший способ получить приличное обслуживание в массе мест.
     Позвольте задать вам другой вопрос. Я не взаправду к вам придираюсь. Вы
просто  хорошая  точка  фокуса  для неосознаваемого доставания других людей.
Приходило ли вам когда-нибудь в голову делать так, чтобы  люди  в  ресторане
почувствовали себя настолько хорошо -- прежде чем они вас обслужат, -- чтобы
у них не осталось другого выбора, кроме как хорошо обслужить вас?..
     Джоу: Я не понимаю. Как-то я это где-то упустила.
     Меня  всегда  изумляет,  что  люди  идут  в ресторан, чтобы их обслужил
человек, а потом не обращаются с  ним  как  с  человеком.  Поскольку  я  был
официантом,  могу сказать вам, что большинство людей, приходящих в ресторан,
обращаются с вами очень странно. Есть немногие, кто входит и делает так, что
вы чувствуете себя хорошо, -- и это вынуждает  проводить  возле  них  больше
времени,  независимо от того, больше они дают на чай или меньше. Есть что-то
более привлекательное в пребывании возле человека, доброжелательного к  вам,
чем  возле  человека,  недоброжелательного -- или даже не замечающего вашего
существования.
     Приходилось ли кому-нибудь из вас притворяться в  присутствии  ребенка,
что  его не существует? Большинство детей начинают капризничать. Вообразите,
что вы официант и находитесь в комнате, полной людей,  проделывающих  это  с
вами.   Потом   кто-нибудь  обращается  с  вами,  словно  вы  не  машина,  а
человеческое существо, и заставляет вас  почувствовать  себя  хорошо.  Около
кого  вы  будете  виться больше? Один способ получить хорошее обслуживание в
ресторане -- это сначала  по-хорошему  обойтись  с  официантом,  так,  чтобы
заставить его хотеть по-хорошему обойтись с вами.
     Р.  Бэндлер:  Другой вариант -- принудить его и заставить почувствовать
себя настолько плохо, чтобы он дал вам то,  чего  вы  хотели  --  и  ожидали
получить,  не  будучи  вынуждены  пройти через все неприятности, связанные с
говорением ради этого гадостей. Если вы поступаете так, то должны не  только
оплатить счет, но еще и испортить собственное впечатление. Большинство людей
никогда  об  этом  не  думают.  Почему это они должны идти в ресторан и быть
любезными  с  официантом?   Они   должны   получать   хорошее   обслуживание
автоматически. Часто люди и к браку относятся так же. "Тебе следовало бы это
знать".  "Я  не  должна говорить ему; он должен делать это автоматически". И
если он не делает -- значит, пора разозлиться,  напрячься  и  заставить  его
сделать  это.  И  если  даже  вы  выигрываете,  что  вы выигрываете? Высокую
самооценку?
     Мужчина: Возможность рассчитаться для вашего супруга.
     Множество людей проделывали  это  со  мной.  Я  решил  прервать  это  и
намеренно   начал   рассчитываться   заранее!   Скольким   людям  приходится
"рассчитываться", когда вы делаете им что-то хорошее? Я не спрашиваю,  гадки
вы  или  милы;  это работа Санта Клауса. Вот вопрос, который я вам задаю:"Вы
когда-нибудь  предусматривали   такой   вариант:   быть   предусмотрительным
заранее?"
     Женщина:  Да,  моя  стратегия в ресторане состоит в том, чтобы спросить
официантку, что она предложит как самое лучшее из меню, и она делает  выбор.
Я   гляжу  на  это  и  предлагаю  ей  присмотреть,  чтобы  это  было  хорошо
приготовлено и бифштекс был не слишком маленький. Еще я спрашиваю ее  имя  и
обращаюсь к ней по имени.
     Итак,  да,  вы  предусмотрели,  что будете любезны, и действительно это
испробовали. Как и все остальное в мире, это не всегда  работает.  Но  сколь
многие  из  вас никогда даже не задумывались об этом, когда дела шли неважно
или прежде чем они шли неважно? Зачем официанту каждый вечер  добираться  до
ресторана,  чтобы  плохо  кого-то  обслуживать,  когда  он живет чаевыми? Вы
когда-нибудь останавливались и задумывались об этом, Джоу?
     Джоу: Да.
     И вы конфликтовали с ним?
     Джоу: Ну, я об этом задумывалась  --  но  я  не  могла  быть  настолько
доброжелательной,  насколько,  по моему мнению, должна была. Я не могла быть
очень дружелюбной, будучи по-настоящему возмущена. Я  была  не  в  состоянии
изменить свое поведение.
     "Все равно она должна была сделать это первой", правильно? Тогда бы вам
не нужно  было  бы  возмущаться  и  преодолевать трудности, пытаясь изменить
ситуацию.
     Джоу: Ну, так это  выглядело  тогда.  Сейчас  это  выглядит  совершенно
по-другому.
     Теперь  давайте  пройдемся  от начала. Когда мы только начали разговор,
Джоу хотела быть  компетентнее  в  том,  как  быть  недружелюбной.  Если  вы
действительно слышали, что она говорила, -- это было:"Я хочу уметь стоять за
себя,  ворчать  и  ругаться изощреннее". Никто в комнате не услышал, как она
это сказала, начав говорить. Если бы они это  услышали,  они  бы  попытались
научить ее быть более отвратительной. Подумайте, что сделал бы с этим тренер
"настойчивости"!  У  меня  есть новое название для тренинга настойчивости. Я
называю его "подготовкой к одиночеству".
     Я,  напротив,  задаю  вопросы,  чтобы  научиться  ограничениям   своего
собеседника.  Если я могу научиться тому, как они работают, то могу изменить
это любым желательным для меня образом, и они все равно будут работать -- но
по-другому. Вы не сможете сделать обоснованного суждения о процессе, пока не
узнаете, каков он; и вы не сможете по-настоящему узнать, каков он,  пока  не
опробуете его.
     Потому  я  подумал:"О'кей, Джоу не может ворчать и ругаться. Где именно
она не может? -- потому что я хочу научиться, как не делать  этого  там".  Я
начал  задавать ей вопросы:"Когда вы это делаете?", "Какова цель этого?", "С
кем вы это делаете?" Мои вопросы идут назад во времени. Начав с проблемы,  я
вернулся  к  началу  процесса, через который она проходит. Когда я вернул ее
назад достаточно далеко, она оказалась  в  том  месте,  которое  расположено
раньше  ее  ворчания  и ругани -- раньше даже, чем она почувствует намерение
заняться этим. Вот  место,  где  она  может  обойти  это.  Если  она  делает
следующий  шаг  --  начинает происходить "проблема". Но если она отступает в
сторону, то может пойти куда-нибудь еще, где ей больше нравится.
     Джоу идет в ресторан, садится, ее плохо обслуживают, она чувствует себя
ужасно, ругается с официанткой, потом ее хорошо обслуживают, и она все равно
чувствует себя плохо. Я спросил:"Приходило вам когда-нибудь в голову,  придя
в  ресторан  и  выяснив,  кто  ваша  официантка, сделать так, чтобы ей стало
хорошо?" Она сказала:"Я не могу сделать этого после  того,  как  плохо  себя
почувствую",  и,  возможно,  она  права.  О'кей, почему всякий раз, когда вы
идете в ресторан, не проделывать это прямо при входе,  так,  чтобы  не  было
никаких  шансов плохо себя почувствовать? Этот вопрос направляет ее внимание
на более раннее время, когда делать что-нибудь по-другому легко,  и  еще  он
предлагает ей делать по-другому нечто очень конкретное.
     Вот  что  все вы делали. Вы приходите домой в очень хорошем настроении.
Входя в дверь, вы видите, что гостиная вверх дном, или кто-то забыл  вынести
мусор,  или  вы  видите что нечто другое, столь же категорически необходимое
для  вашего  счастья,  совершенно  нарушено.   Вы   злитесь   про   себя   и
расстраиваетесь;  вы  подавляете  это и пытаетесь не чувствовать себя злым и
расстроенным, но  это  не  срабатывает.  Так  что  вы  идете  на  терапию  и
говорите:"Я  не хочу кричать на мою жену". "Почему вы кричите на свою жену?"
-- "Потому   что   я   расстраиваюсь   и    злюсь".    Большинство    врачей
говорят:""Позвольте  всему  этому  выйти; выразите себя; вопите и кричите на
свою жену". А жене они скажут:"Разве не нормально, что он кричит и вопит  на
вас?  Разве  вы  не  можете  позволить ему быть самим собой?" Вы занимаетесь
своим делом, а он будет заниматься своим по отдельности. Чушь собачья.
     Вот о чем не думает большинство врачей: когда он входит в дверь и видит
тарарам, он  сначала  ухитряется  прийти  в  то  состояние,  где  он  зол  и
расстроен, а потом пытается помешать себе стать злым и расстроенным. Еще они
забывают  о  том,  чего  он  в  первую  очередь пытается достичь, мешая себе
кричать на нее: он старается сделать так, чтобы было приятно. Ну,  и  почему
бы  не  заняться  этим  непосредственно?  Почему  не заставить входную дверь
отправлять его в такие приятные мысли о том, что он может сделать  со  своей
женой, что он промчится через гостиную слишком быстро, чтобы потрудиться еще
что-то заметить!
     Всякий  раз, когда я говорю:"Что если сделать что-нибудь раньше, чем вы
почувствуете себя так плохо?", клиент всегда выглядит ошеломленным.  Ему  не
приходит в голову пройтись назад. Он всегда думает, что единственный способ,
каким  он  может  сделать  себя  счастливым, -- это делать то, что он хочет,
точно в тот момент, когда он этого хочет. Это  единственный  способ?  Должен
быть единственным. Вселенная не идет вспять. Время не пойдет вспять. Свет не
пойдет вспять. Но ваш разум может пойти вспять.
     Обычно  клиенты  либо вообще не понимают, что я сказал, либо говорят:"Я
не могу вот так просто это сделать!" Это звучит слишком  легко.  Так  что  я
обнаружил,  что  должен  заставлять  их  делать это. Они не могли сами пойти
назад, потому что не могли  прекратить  идти  туда,  куда  шли.  Так  что  я
научился  задавать  им  вопросы, которые заставили бы их пойти вспять. Часто
они воюют со мной зубами и когтями. Он попробует ответить на один вопрос  --
а  я  настаиваю, чтобы ответил еще на один, чтобы протащить его назад еще на
шаг.
     Добравшись с клиентом до  нужной  точки,  я  задаю  вопрос,  ведущий  в
сторону  и вперед, -- и клиент снова идет вперед, в новом направлении. После
этого он не может перестать идти  в  новом  направлении.  На  этом  пути  он
увязает  так  же,  как  и на другом -- но ему плевать, потому что увязать на
этом пути ему  нравится.  Это  работает  в  точности,  как  пружина:  вы  ее
сжимаете, и когда вы вытягиваете рукоятку и освобождаете ее, она снова летит
вперед.
     Как  только  человек  находит  одно  из  таких  мест,  он говорит:"О, я
изменился.  Давайте  дальше".  Так  небрежно.   "Откуда   вы   знаете,   что
изменились?" -- "Не знаю. Не имеет значения. Теперь это по-другому". Но Джоу
все  еще  движется вперед по новой дороге. Я неоднократно проверял ее. И она
теперь не может вернуться обратно на ту,  другую,  потому  что  уже  слишком
поздно.
     Я  делаю  это просто посредством предположения, что все, что попадается
ей на пути, -- полезно, и мне нужно только выяснить, где  это  использовать.
Итак,  я  беру поведение, которое беспокоит Джоу, -- конфликт -- и возвращаю
его в тот момент, когда она еще даже и не думает о конфронтации. Те же силы,
которые раньше принуждали ее конфликтовать и переживать из-за этого,  теперь
приведут ее к другому поведению.
     То,  что мы исследовали здесь с Джоу, -- это типичный стереотип брачных
отношений. Вы чего-то хотите от него, но он вам этого не дает. Так  что  вам
становится плохо. Тогда вы говорите ему о том, насколько вам плохо, надеясь,
что он будет достаточно обеспокоен, чтобы дать вам это.
     Бывают ситуации, когда вы не получаете желаемого от кого-то другого. Но
когда  вы  не  получаете  желаемого,  плохое  самочувствие -- это лишнее! Вы
когда-нибудь думали об этом? Сначала вы не получаете желаемого, а потом  вам
долго  должно  быть  плохо  из-за  того, что вы этого не получили. Потом вам
должно стать плохо, чтобы вы снова попытались получить это. Если вам хорошо,
то вы можете просто вернуться к этому человеку и сказать:"Эй, ты. Ты  хочешь
сделать  это  для  меня?"  Если  вы  произнесете  это веселым голосом, у вас
гораздо больше шансов получить  свое  --  и  без  каких-либо  последствий  в
будущем.
     Самая  большая ошибка состоит в том, что люди думают, будто необходимым
условием вашего хорошего  самочувствия  в  определенных  ситуациях  является
определенное  поведение  какого-то  другого  человека. "Ты обязан вести себя
так, как я хочу, чтобы я могла хорошо себя  чувствовать,  а  не  то  я  буду
чувствовать  себя  плохо  и стоять у тебя на пути и заставлю тебя тоже плохо
себя чувствовать". Если там нет его, чтобы вести себя как  надо,  то  некому
заставить   вас  хорошо  себя  чувствовать.  Поэтому  вам  плохо.  Когда  он
возвращается, вы говорите:"Здесь не было тебя, чтобы делать мне хорошо  так,
как  ты это умеешь, -- поэтому я хочу, чтобы сейчас было плохо тебе. Я хочу,
чтобы ты был здесь постоянно. Больше никаких игр в кегли;  не  отлучайся  на
уикэнд  и на рыбалку; не езди в колледж; не участвуй в семинарах; будь здесь
всегда. Мне можно уходить, потому что я хорошо провожу время,  когда  ухожу;
но  когда  я  возвращаюсь  домой, ты должен быть тут, чтобы мне было хорошо.
Если ты любишь меня, то сделаешь то, чего я хочу, потому что когда ты  этого
не  делаешь,  я  чувствую себя плохо, потому что я тебя люблю". Чудно, а? Но
так это и  работает.  И  в  некотором  смысле  это  правда.  Ты  сидишь  там
одна-одинешенька,  и  тебе  действительно  плохо.  "Если бы этот человек был
здесь и делал это, мне было  бы  хорошо.  Какого  черта  с  ним  случилось?"
Конечно, если он здесь и не хочет этого делать -- еще хуже! Люди очень редко
останавливаются и говорят:"Эге, а что было бы важно для другого человека?" И
еще  реже человек спрашивает себя:"Что бы я мог сделать, что заставило бы ее
захотеть сделать это для меня?"
     Если  внутри  вас  есть  ощущение,  что,  когда  он  не   уделяет   вам
определенного   количества  времени  в  определенный  момент,  значит,  пора
почувствовать себя плохо, и если вы измеряете эти плохие эмоции, и зрительно
представляете его, и  связываете  эти  эмоции  с  его  лицом,  то  когда  он
возвращается  и  вы  видите  его  лицо  --  вы получаете плохие эмоции в его
присутствии! Это поразительно! Ваше настроение  портится  не  только  тогда,
когда  его  нет; оно также портится, когда он возвращается! Это не похоже на
шутку, верно? Это нечестно по отношению к вам, жить таким образом.
     И если он чувствует вину из-за того, что ушел, и представляет себе, как
это будет -- вернуться к вам, то он свяжет чувство вины с видом вашего лица.
Тогда вернувшись и увидев вас, он снова  почувствует  себя  виноватым  --  и
здесь  тоже  не  захочет  находиться. Это мета-паттерны обязанности. Они оба
основаны на колоссальной ошибке: на идее, что брак есть личное одолжение.
     Если вы спрашиваете людей, чего они хотят,  --  они  обычно  говорят  о
желании  того,  чего  у  них нет, а не того, что у них уже есть. Они склонны
игнорировать и считать само собой разумеющимся  то,  что  уже  имеют  и  чем
наслаждаются, и замечают только то, чего не хватает.
     Женатые  люди обычно не чувствуют себя счастливыми, как это было, когда
они впервые встретились. Вообразите, на что это  было  бы  похоже,  если  бы
всякий  раз  при  виде  него  вы чувствовали себя счастливой. И если его нет
здесь, когда вам этого хочется -- потому что он занимается чем-то, чем вы не
хотите, чтобы он занимался, потому что не хотите заниматься  этим  вместе  с
ним  --  вы  все  равно  чувствуете  себя  счастливой  оттого,  что этот ваш
особенный человек проводит здесь, с вами, большую часть времени. А когда  он
занимается  чем-то  другим,  вы  чувствуете  себя счастливой оттого, что это
единственная цена, которую вы должны платить. Это не  обременительная  цена,
правда?  Если  вы не можете ее получить, то лично я думаю, что игра не стоит
свеч.
     Вот  что  всегда  меня  поражало:  люди  редко  грубы  с   чужими.   Вы
действительно   должны   узнать  и  полюбить  женщину,  прежде  чем  сможете
обращаться с ней, как с грязью, и заставлять ее по-настоящему мучиться из-за
пустяков. Немногие станут орать на чужого человека из-за таких важных вещей,
как крошки на обеденном столе; но если вы ее любите, то это нормально.
     Ко мне на прием пришла одна семья, и муж был  совершенно  отвратителен.
Он ткнул пальцем в свою жену и прорычал:"Она считает, что четырнадцатилетняя
девчонка должна до полдесятого вечера находиться вне дома!"
     Я   посмотрел   ему   прямо  в  глаза  и  сказал:"А  вы  считаете,  что
четырнадцатилетняя девчонка должна научиться тому, что мужчины орут и  вопят
на своих жен и портят им настроение!"
     Это недопустимо -- упустить такое.
     Часто  бывает,  что  семья  приводит  дочь-подростка,  потому что с ней
что-то неладно: она  наслаждается  сексом,  и  они  не  могут  заставить  ее
прекратить это. Поговорите-ка об идеалистической, чрезмерной, возмутительной
задаче:  заставить  человека  вернуться  в состояние девственности! Родители
хотят, чтобы вы убедили их дочь в том, что на самом деле секс  неприятен,  и
что  он  опасен, и что если она им наслаждается, то это так на нее повлияет,
что  она  будет  мучиться  всю   оставшуюся   жизнь!   Некоторые   терапевты
действительно берутся за эту задачу, и некоторым это даже удается.
     Один  отец буквально втащил ко мне свою дочь, заломив ей руку за спину,
швырнул ее в кресло и рявкнул:"Сидеть!"
     "Что-то не так?" -- спросил я.
     "Девчонка -- немного шлюха!"
     "Я не нуждаюсь в шлюхе; зачем вы ее сюда привели?"
     Вот уж прерывание из прерываний! Эти первые строчки -- моя слабость; вы
можете прямо-таки поджарить кому-нибудь мозги строчкой  такого  рода.  После
этого  задайте ему один вопрос -- и он никогда не сможет вернуться туда, где
был.
     "Нет, нет! Я не о том говорю".
     "Кто эта девочка?"
     "Моя дочь".
     "Вы превратили свою дочь в шлюху!!!"
     "Нет, нет! Вы не понимаете!"
     "И вы привели ее сюда ко мне! Как гадко!"
     "Нет, нет, нет! Вы все неправильно поняли".
     Этот мужчина, который вошел, рыча и вопя, теперь  умоляет  меня  понять
его.  Он  полностью  переключился  с  нападения  на свою дочь на собственную
защиту. Тем временем его дочь тихо хохочет. Она считает это великолепным.
     "Ну, тогда объяснитесь".
     "Я просто думаю, что с ней произойдут все эти кошмарные вещи".
     "Ну, если вы обучаете ее этой профессии -- вы правы, черт возьми! "
     "Нет, нет, видите ли, это..."
     "Хорошо, что вы хотите, чтобы я сделал? Чего вы хотите?"
     Тогда он начал описывать  все,  чего  он  хотел.  Когда  он  кончил,  я
сказал:"Вы  втащили  ее сюда с рукой, заломленной за спину, и швыряли во все
стороны. Так обращаются с проститутками; вот чему вы ее обучаете".
     "Ну, я хочу заставить ее..."
     "О, "заставить" -- научить ее тому, что  мужчины  управляют  женщинами,
швыряя  их  в  разные  стороны,  командуя ими напропалую, заламывая им руки,
заставляя их поступать против собственной воли. Это то, что делают сутенеры.
Тогда единственное, что осталось делать, -- брать за это деньги".
     "Нет, это не то, что я делаю. Она спит со своим приятелем". "Она  брала
с  него деньги?" -- "Нет". -- "Она его любит?" -- "Она слишком молода, чтобы
любить".
     "Разве она не любила вас, когда  была  маленькой  девочкой?"  Выплывает
образ  из  той  поры,  когда она была маленьким ребенком, сидящим на папином
колене. Стариков вы почти всегда сможете растрогать такой картиной.
     "Позвольте мне кое-что у вас спросить. Взгляните на свою дочь. Разве вы
не хотите, чтобы она была способна любить и наслаждаться сексуальной жизнью?
Нравы этого мира изменились, и вы не обязаны их  одобрять.  Но  как  бы  вам
понравилось,  если бы единственным усвоенным ею способом общения с мужчинами
стал тот, каким вы ввели ее в эту дверь несколько  минут  назад?  И  она  бы
дождалась,  пока  ей  не  исполнится  двадцать  пять,  и  вышла  бы замуж за
кого-нибудь, кто стал бы  ее  избивать,  швырять  почем  зря,  оскорблять  и
заставлять поступать против своей воли".
     "Но она может ошибиться, и это повредит ей".
     "Это возможно. Через пару лет этот парень может бросить ее, как горячую
картошку,  и исчезнуть. И когда ей будет плохо и одиноко, ей не к кому будет
пойти, потому что она будет ненавидеть вас до мозга костей. Если она  придет
к вам, вы просто скажете:"Я же говорил".
     Даже если она в одиночестве сумеет в такой момент пойти и найти кого-то
другого  и установить настоящие отношения, то когда у нее будут свои дети --
ваши внуки - она никогда не придет и не  покажет  их  вам.  Потому  что  она
запомнит то, что вы сделали, и не захочет, чтобы ее дети научились этому".
     В  этот  момент отец не знает, что думать, так что вот каким образом он
оказывается в ваших руках. Вы смотрите ему прямо в глаза  и  говорите:"Разве
не  более важно, чтобы она научилась устанавливать любовные отношения?.. Или
ей научиться усваивать нравы любого мужчины, который сумеет принудить  ее  к
чему угодно? Так поступают сутенеры".
     Попробуйте-ка выбраться из такого оборота событий. Из этого нет выхода.
Никоим образом его мозг не смог бы пойти теперь назад и делать то, что делал
раньше.  Он  не  смог  бы  вести  себя  как сутенер. Неважно, заставляете вы
кого-либо НЕ делать или ДЕЛАТЬ что-то, или заставляете вы  ее  делать  нечто
"хорошее"  или  "плохое". То, каким способом вы ее заставляете, учит ее быть
управляемой этим способом.
     Проблема в  том,  что  в  этом  месте  ему  нечего  больше  делать.  Он
остановлен  на  привычном  пути,  но  ему  нечего  делать  взамен. Мне нужно
предложить ему делать что-нибудь, например, учить ее  наилучшему  возможному
способу,  каким  мужчина  может вести себя с женщиной. Потому что тогда если
то,  что  его  дочь  имеет  с  этим  парнем,  не  хорошо  --  она  не  будет
удовлетворена.  Теперь  он  был  мой.  Знаете,  что  это  значит?  Он должен
сформировать мощные положительные отношения  с  женой,  и  быть  любезным  с
другими  членами  своей семьи, и заставить свою дочь чувствовать себя с ними
более хорошо, чем с этим парнем, который увивается за ней. Каково в качестве
компульсии?
     И я ни единого раза не сказал:"Как вы чувствуете себя в связи  с  этим?
Что  вы  сейчас  чувствуете?  Что  вы  осознаете?",  или  "Раскайтесь",  или
"Обратитесь внутрь и спросите себя".
     Люди так легко забывают, чего хотят. Они делают  один  шаг  по  дороге,
чтобы  попытаться  получить это -- а потом их захватывает дорога, на которой
они пытаются. Они не замечают, что путь, который ими выбран, чтобы  получить
желаемое,  неэффективен.  Когда  он неэффективен, они идут на терапию, чтобы
попробовать научиться, как делать это лучше. Они не заметили, что  то,  чему
они пытаются научиться, дает им в точности то, чего они не хотят.
     Когда  происходит  что-то,  что  вам  не  нравится,  вы  всегда  можете
сказать:"Это ты виноват; я тебя уничтожу". Возможно, там,  в  джунглях,  это
было весьма полезно. Но сознание должно развиться до того уровня, на котором
вы  говорите:"У  меня  есть мозг. Давайте-ка пройдемся немного назад, учтем,
чего я хочу, и устремимся к этому".

     К ЦЕЛИ

     Пытаясь   понять,   почему   люди   делают   те    или    иные    вещи,
психотерапевтическая  наука  разработала  множество  моделей, которые -- как
обнаружилось  позднее  --  были  попросту  несостоятельны.   Однако   многие
психологи  продолжают  за  них цепляться. Мы все еще встречаем людей, ищущих
Иды и Эго, и они могут найти  это  с  тем  же  успехом,  что  и  "родителя",
"ребенка"  или  "взрослого". Я думаю, большинство психологов, будучи детьми,
просмотрели, должно быть, слишком много фильмов ужасов. "У тебя внутри  есть
родитель,  и  взрослый,  и ребенок, которые заставляют тебя делать это". Это
звучит  так,  словно  из  тебя  нужно  изгнать  злых  духов.   Раньше   люди
говорили:"Меня дьявол заставил сделать это". Теперь они говорят:
     "Меня мои части заставили сделать это".
     "Ну, ты говоришь так потому, что просто говорит твой "родитель"".
     "Вовсе нет; она осталась далеко в Нью-Джерси!"
     Транзактный  Анализ  --  это приспособление для разделения поведений на
три части -- немножко похоже на множественную личность, за исключением того,
что ТА надлежит быть средством лечения. Если  вы  хорошо  натренированы,  то
обзаводитесь  девятью  частями,  поскольку каждая из первых трех внутри себя
имеет взрослого, родителя и ребенка! Я  никогда  не  любил  ТА,  потому  что
только  ребенку  положено  испытывать  радость  и только взрослый может быть
разумным. У всех должны быть совершенно одинаковые части,  так  что  ни  для
какой индивидуальности места не остается. ТА -- это еще и кастовое общество:
мой  взрослый  не  может разговаривать с вашим ребенком, он может обращаться
только к вашему взрослому. Почему мой ребенок  не  может  говорить  с  вашим
родителем? Это кажется несправедливым. Но, бог ты мой, попробуй-ка убедить в
этом  людей. Сколькие из вас купились на эту идею? Кто-то объяснил ее вам, и
вы подумали:"0, да". Не у каждого человека на свете есть родитель,  взрослый
и ребенок, которые спорят друг с другом. На Таити вы не часто найдете такое.
Вам придется пойти к терапевту, чтобы научиться иметь такие проблемы.
     Внутри  скольких  из  вас звучит голос "критического родителя", который
бранит  вас  и  пытается   заставить   что-нибудь   сделать?   Если   кто-то
предполагает,  что  внутри вас есть голос, который все время критикует, и вы
начинаете вслушиваться -- угадайте, что будет? Вы можете  вставить  его.  Вы
можете  сделать  интересную штуку -- соглашаться с этим критическим голосом,
раз за разом, пока не  сведете  его  с  ума.  Еще  вы  можете  изменить  его
местоположение.  Выясните,  что  произойдет,  если вы услышите этот же самый
голос, доносящийся из большого пальца левой ноги. Такое изменение положения,
безусловно, меняет воздействие этого голоса, не правда ли?
     Имейте, однако, в виду, что ваш критический голос  может  быть  прав  в
том,  что он говорит. Может быть, вам стоит его послушать, вместо того чтобы
просто плохо себя чувствовать. Я хотел бы показать вам, что можно сделать  с
критическим  голосом,  который заставляет вас плохо себя чувствовать; у кого
есть такой -- хороший, громкий?
     Фред: У меня постоянно звучит.
     Хорошо. Сейчас можешь его услышать?
     Фред: Да, он критикует меня за то, что я заговорил.
     Прекрасно. Спроси, не скажет ли он тебе,  чего  хорошего  он  для  тебя
хочет,  и  послушай,  что  он  ответит.  Хочет  ли он, чтобы ты был каким-то
образом защищен?  Хочет  ли  он,  чтобы  ты  был  компетентнее?  Есть  много
возможностей.
     Фред:  Он  хочет,  чтобы  у меня получалось; он критикует меня, когда я
ввязываюсь в какую-нибудь авантюру.
     О'кей, я полагаю, ты согласен с его намерением. Ты тоже хочешь, чтобы у
тебя получалось, правильно?
     Фред: Да. Безусловно.
     Спроси  у  этого  голоса,  уверен  ли  он,  что  у  него  есть  хорошая
информация, которую тебе было бы полезно получить и понять.
     Фред: Он говорит:"Конечно".
     Поскольку  у  него  есть  хорошая  информация, спроси, согласится ли он
попробовать изменить то, как он с тобой разговаривает, если  от  этого  тебе
станет легче слушать и понимать, так чтобы у тебя получалось лучше.
     Фред: Он настроен скептически, но готов попробовать.
     Хорошо.  Теперь, Фред, я хочу попросить тебя подумать о том, как мог бы
измениться этот голос, чтобы ты лучше прислушивался  к  нему.  Если  бы  он,
например,  использовал  другую  интонацию -- мягкую и дружелюбную, ты был бы
более готов обращать на него пристальное внимание? Если бы этот голос  давал
тебе  точные полезные инструкции о том, что делать дальше, вместо того чтобы
критиковать то, что ты уже сделал -- это помогло бы?
     Фред: Я подумал о паре вещей, которые он мог бы делать по-другому.
     Хорошо. Спроси голос,  готов  ли  он  опробовать  их,  чтобы  выяснить,
действительно ли ты лучше слушаешь, если он по-другому говорит с тобой.
     Фред: Он готов.
     Предложи ему приступать и проверить.
     Фред:  Это поразительно. Он делает это, и он больше уже не "критический
родитель". Он теперь больше похож на  дружелюбного  помощника.  Его  приятно
слушать.
     Конечно.  Кто  же  захочет  слушать  голос,  который  орет  и упрекает?
Настоящим родителям тоже следовало  бы  пробовать  эту  технику,  когда  они
хотят,  чтобы  дети  их  слушали. Если вы пользуетесь приятной тональностью,
дети станут вас слушать. Они могут не согласиться с тем, что вы говорите, но
по крайней мере услышат это. Эта  процедура  есть  нечто,  что  мы  называем
"Рефреймингом", и является основой набора навыков вести переговоры, столь же
полезных  в  семейной  терапии и бизнесе, сколь и внутри вашего собственного
мозга. Если хотите больше об этом узнать, прочтите книгу "Рефрейминг". Здесь
же я хочу подчеркнуть, что голос Фреда забыл о своей цели -- пока я о ней не
напомнил. Он хотел мотивировать его на достижение успеха, но  все,  чего  он
достигал в действительности, было плохое настроение Фреда.
     Хотя  движение  за  освобождение  женщин  оказало сильное положительное
воздействие, в некотором смысле оно проделало то  же  самое.  Первоначальной
целью  было  мотивировать  людей  изменить  то,  как они думают о женщинах и
обращаются с ними. Женщины обучились тому, какие способы поведения  являются
сексистскими.  Теперь  когда  кто-то другой делает сексистское замечание, вы
обязаны плохо себя чувствовать! Мне не кажется ошеломляющим  прогрессом  то,
что  теперь "освобожденные" люди должны чувствовать себя плохо, когда кто-то
другой произносит сексистское слово! Что это за  освобождение?  В  точности,
как  в  детстве,  когда  кто-то называл вас "глупым" или "уродливым" -- было
самое время почувствовать себя плохо и заплакать. Люди всю жизнь употребляли
сексистские слова -- никто не замечал; теперь, когда они их употребляют,  --
пристало  тяжело  вздыхать.  Немного  свободы! Теперь у вас есть новый набор
причин  плохого  самочувствия.  Я,  бывало,  слонялся  по  ночным  клубам  и
подцеплял  женщин,  которые отреагировали бы таким образом. "Вот подходящая.
Гляди-ка. Я могу заставить  ее  чувствовать  себя  отвратительно".  "Привет,
мордашка". "Аахххх!"
     Если  вы  не  хотите,  чтобы  люди  пользовались сексистским языком, --
гораздо более осмысленно заставить их плохо чувствовать себя, когда они  это
делают.  Это  гораздо  смешнее  и гораздо эффективнее, и свободы в этом тоже
гораздо больше.
     Одна штука, которую я люблю проделывать,  --  это  "доставать"  женщин,
когда  они  делают  сексистские  замечания.  Женщина  скажет:"Ну,  девочки в
офисе".
     "Сколько им лет?"
     "А? Им за тридцать".
     "Вы называете их девочками! Они  женщины,  вы  --  сексистская  свинья!
Своего мужа вы зовете мальчиком?"
     Если  вы  предпринимаете  что-нибудь, чтобы заставить людей чувствовать
себя плохо, делая сексистские замечания, то это  по  крайней  мере  помещает
мотивацию  к  изменению  туда,  где  ей  место -- внутрь человека, поведение
которого вы хотите изменить. Однако упреки и нападки на людей  вообще-то  не
лучший  способ заставить их измениться. Лучший способ -- определить, как они
мотивируют себя сами, и использовать это.
     Если вы задаете кучу чудных вопросов -- и  если  вы  настойчивы  --  то
можете  у кого угодно выяснить, как он делает что угодно, включая мотивацию.
Многих людей беспокоит "отсутствие  мотивации",  и  примером  тому  является
неспособность  подняться  утром.  Если  мы  изучим  таких  людей,  то сможем
выяснить, как не просыпаться, что может быть полезно страдающим бессонницей.
Все, что могут делать люди, полезно кому-то, где-то,  когда-то.  Но  давайте
разберемся,  как  человек  просыпается  легко и быстро, без лекарств. Кто из
присутствующих стабильно легко встает утром?
     Бетти: Я легко поднимаюсь.
     О'кей. Как вы себя поднимаете?
     Бетти: Я просто бужу себя.
     Мне нужно немного больше подробностей. Как вы узнаете, что  проснулись?
Что  вы  осознаете в первую очередь, проснувшись? Вас обычно будит будильник
или вы просто просыпаетесь?
     Бетти: У меня нет будильника. Я просто осознаю, что не сплю.
     Как вы  осознаете,  что  не  спите?  Вы  начинаете  говорить  с  собой?
Начинаете что-нибудь видеть?
     Бетти: Я говорю себе.
     Что вы себе говорите?
     Бетти: Я проснулась. Я просыпаюсь.
     Что  позволяет  вам  узнать,  что вы можете сказать это? Голос, который
говорит:"Я просыпаюсь", оповещает вас, что есть нечто достойное внимания  --
значит,  этому  голосу должно было что-то предшествовать. Голос комментирует
ощущение, или внезапно появился свет? Что-то  изменилось.  Пойдите  назад  и
вспомните это так, чтобы вы могли воспроизвести все последовательно.
     Бетти: Я думаю, это ощущение.
     Какого рода ощущение? Тепло? Давление?..
     Бетти: Да, теплое.
     Вы переходили от более теплого к более холодному или наоборот?
     Бетти:  Ощущение  тепла усиливалось. Я чувствовала, что тело становится
теплее.
     Начав осознавать ощущения тепла, вы сказали  себе:"Я  просыпаюсь".  Что
происходит  сразу  после этого? Вы еще ничего не увидели? Никаких внутренних
образов?
     Бетти: Я сказала:"Я должна встать".
     Голос громкий? Есть какие-либо другие звуки или  там  только  голос?  У
него есть интонация?
     Бетти: Это очень спокойный голос, это мирный голос.
     Изменяется  ли его интонация внутри вас, когда вы начинаете просыпаться
все больше и больше?
     Бетти: Да. Он ускоряется и становится более ясным и  отчетливым,  более
бодрым.
     Вот  пример того, что мы называем стратегией мотивации. Это еще не все;
но  этого  достаточно,  чтобы  мы  получили  ключевой  момент,   запускающий
стратегию,  которая  заставляет  ее  делать  что-либо. У нее есть внутренний
голос, который звучит сонно и спокойно. Потом, когда  он  говорит:"Я  должна
встать", он начинает ускоряться и изменять эту интонацию на более оживленную
и бодрую.
     Я  хочу,  чтобы  все остальные здесь попробовали это. Сделать самому --
вот как можно действительно узнать, как другие люди делают те или иные вещи.
Вы не обязаны произносить те же самые слова,  но  потратьте  минуту  на  то,
чтобы закрыть глаза, почувствовать свое тело, а затем послушать голос внутри
своей  головы.  Пусть  этот  голос начнет говорить с вами сонным и спокойным
тоном. Теперь пусть он немного  ускорится,  станет  чуть  громче  и  бодрее.
Заметьте, как изменяются ваши ощущения.
     Влияет  ли  это на то, как вы себя чувствуете? Если нет, проверьте свой
пульс. Возбужденный внутренний голос -  прекрасный  способ  разбудить  себя,
когда  бы  вам  этого  ни  захотелось.  Если вы начинаете говорить с собой и
усыплять себя в  момент,  когда  этого,  вероятно,  не  стоит  делать  -  на
автостраде,  к  примеру,  -- можете научиться увеличивать громкость и высоту
звука, говорить чуть быстрее  о  чем-то  возбуждающем,  и  это  вас  тут  же
разбудит.
     Вот  что  делают  многие  страдающие от бессонницы. Они разговаривают с
собой громким, высоким, бодрым голосом, и он  будит  их  --  даже  если  они
говорят о том, как сильно им нужно уснуть. Люди, страдающие бессонницей, как
правило,  очень  бодры и мотивированы. Они считают, что спят не очень много;
однако исследования показали, что на самом деле они  спят  примерно  столько
же, сколько и все остальные. Отличие в том, что они еще тратят кучу времени,
пытаясь уснуть, но постоянно будят себя тоном своего голоса.
     Другой  главный  способ приобрести бессонницу -- разглядывать множество
ярких, сверкающих картин. Я спросил у одного клиента, что он  делает,  и  он
сказал:"Ну,  я  начинаю  думать  обо  всех  тех вещах, о которых мог бы и не
думать". Вечером я пошел домой и попробовал это. "Что это -- то, о чем я  не
думаю?" Скоро наступило шесть утра, и я подумал:"Я знаю, что это -- сон!"
     Теперь  я  хочу,  чтобы  вы  изменили  свой внутренний голос в обратную
сторону. Сделайте его мягче, тише, медленнее, более сонным и  отметьте,  как
вы себя из-за этого чувствуете.
     Однажды,  проделывая  это,  я почти потерял аудиторию. Откройте глаза и
снова ускорьте этот голос, или  остаток  семинара  вам  придется  воспринять
подсознательно. Вот этому вы можете научить людей, страдающих бессонницей, и
еще  это  процесс,  который вы сами можете использовать, когда бы вам это ни
понадобилось. Например, я узнал, что лучшее, что я могу делать в самолете --
это уйти в бессознательное состояние. От моего дома до главного аэропорта --
короткий 20-минутный перелет. Как только я усаживаюсь в  кресло  --  ооп  --
меня нет.
     Мужчина:  Когда  вы  выясняете,  как  человек  себя  мотивирует, как вы
узнаете, что попали в начало последовательности? Например,  Бетти  говорила,
что  голос,  который  с  ней  говорил,  начал  становиться громче. Откуда вы
знаете, какие вопросы задавать в этот момент?
     Это зависит от цели, с которой вы задаете вопросы. На  самом  деле  нет
способа   определить,  где  человек  начинает.  Вам  просто  нужно  получить
достаточно подробностей для того, чтобы вы смогли породить  такой  же  опыт.
Если  я  сам  это  делаю  и  это срабатывает -- значит, я, вероятно, получил
достаточное количество информации. Способ все это  проверить  заключается  в
опыте -- вашем собственном или чьем-либо еще.
     Как  только  я  узнал  чью-то  стратегию  мотивации,  я  могу буквально
замотивировать этого человека подняться со стула или сделать все что  угодно
другое,  заставив  его проделать тот же самый процесс:"Ощутите стул, скажите
себе:"Я должна встать". Измените тональность и произнесите это еще раз более
быстрым, громким и бодрым голосом". Каков бы ни  был  процесс,  используемый
вами,  чтобы  подняться  утром,  --  возможно,  вы его же используете, чтобы
заставить себя спуститься вниз и подобрать  книгу  или  сделать  что  угодно
другое.
     Существует  множество  различных  способов,  применяемых  людьми, чтобы
мотивировать себя. Вместо того чтобы просто рассказывать вам о них, я  хочу,
чтобы   вы   приобрели  некоторый  опыт  самостоятельного  их  исследования.
Объединитесь в пару с человеком, которого вы не знаете, и выясните,  как  он
выбирается  из  постели  по  утрам. Каждому из вас пришлось проделать это по
крайней мере сегодня утром; те, кто этого не может, не смогли  оказаться  на
нашем  семинаре.  Начните  с простого вопроса:"Как вы встаете по утрам?" Ваш
партнер выдаст вам одно или два довольно общих утверждения  о  том,  что  он
делает,  и  вам  придется  задавать  еще  вопросы,  чтобы получить остальные
детали.
     Когда вы посчитаете, что у вас есть вся последовательность,  попробуйте
ее  сами -- чтобы выяснить, эффективна ли она для вас. Например, ваш партнер
может сказать:"Я вижу свет, проникающий в окна, и я говорю себе:"Вставай", и
я встаю". Если вы сами это попробуете  --  посмотрите  на  свет  в  окнах  и
скажете  себе:"Вставай"  --  нет  гарантии,  что  вы  встанете. Этого еще не
достаточно. Чтобы заставить это  работать,  придется  сделать  больше.  Люди
проделывают   эти   вещи  автоматически  и  бессознательно,  так  что  часто
приходится задавать кучу вопросов, чтобы добыть все детали.
     Поскольку это не семинар по стратегиям, я не настаиваю на том, чтобы вы
дошли до мельчайших деталей. Но я хочу, чтобы вы выделили основные  элементы
последовательности,  а также ключевой элемент, определяющий ситуацию. Обычно
это деталь, которая производит  радикальное  изменение.  У  Бетти  это  было
изменение   интонации,   которое   действительно  поднимало  ее.  Чтобы  это
обнаружить, вам придется на самом деле покопаться в  деталях.  Если  человек
говорит:"Я   рисую   картину   того,  как  я  встаю",  вы  должны  попросить
дополнительных подробностей. "Это фильм? Это слайд? Он цветной? Большой?  Вы
себе что-нибудь говорите? Какую интонацию вы используете?" Эти мелкие детали
есть  то,  что  заставляет  последовательность  работать.  Некоторые  из них
окажутся гораздо более эффективными, чем другие, и вы можете  выяснить  это,
меняя их по одной за раз и отмечая воздействие. Теперь объединитесь в пары и
попробуйте это; возьмите минут по пятнадцать на каждого.
     Ну,  что вы там нашли? Как ваш партнер мотивирует себя? Каковы ключевые
элементы последовательности?
     Билл: Мой партнер сначала слышит будильник и смотрит на него, выключая.
Потом он снова ложится и чувствует, как  ему  уютно  в  постели.  Внутренний
голос  говорит:"Если  ты  останешься  здесь,  то  уснешь  и опоздаешь"; и он
создает образ случая, когда он опоздал на работу; и  чувствует  себя  плохо.
Потом  голос  говорит:"В  следующий  раз  будет  хуже";  и он рисует большую
картину того, что произойдет, если он снова опоздает; и чувствует  себя  еще
хуже.  Похоже,  последовательность  "голос, картина, плохое ощущение". Когда
плохое ощущение становится достаточно сильным, он встает.
     Это  то,  что  мы  называем  "шаблоном  старой  тревоги".   Непрерывное
генерирование неприятных ощущений, пока у вас не появится мотивация избежать
их.  У  Ролло Мэя есть такое. Он даже написал об этом большую книгу, которую
можно подытожить одним предложением:"Тревогу понимают  неправильно;  тревога
-- это  хорошо,  потому  что  она заставляет людей совершать поступки". Если
ваша стратегия мотивации работает на тревоге, то это абсолютно верно. Но  не
у  всех  такой  тип  мотивации. Что касается других людей, тревога мешает им
совершать поступки. Они думают  о  каком-нибудь  интересном  занятии,  потом
создают  картину  того, как все может пойти наперекосяк, после чего начинают
тревожиться и просто сидят дома.
     Сьюзи: Я делаю нечто очень похожее на то, что делает партнер  Билла.  Я
говорю  себе,  что  могу  отдохнуть  еще несколько минут, и делаю это. Но со
временем моя картина  опоздания  увеличивается,  приближается  и  становится
ярче. Она остается той же самой, но когда она становится достаточно большой,
я должна встать с постели, чтобы остановить неприятные ощущения.
     А в других делах вы откладываете на потом? (Да). Сколькие из вас делали
четвертные контрольные в последнюю минуту? Чем дольше вы ждали, тем более вы
были мотивированы.   У  партнера  Билла  есть  свой  собственный  внутренний
генератор тревоги. У Сьюзи он запаздывает. Оба они очень похожи в том, что в
качестве мотиватора используют неприятные ощущения. Нашел ли  кто-нибудь  из
вас пример мотивации с использованием приятных эмоций -- даже для выполнения
неприятной задачи?
     Фрэнк:  Да,  Мардж  рисовала  все, что она собирается сделать в течение
дня, и испытывала приятные ощущения по поводу этих дел. Она сказала, что эти
приятные картины "вытаскивают ее из постели".
     Что если бы в этот  день  ей  предстояли  только  неприятные  дела?  Вы
спрашивали ее об этом?
     Фрэнк:  Да.  Она  сказала,  что  рисует  картины того, как все эти дела
переделаны, и чувствует  себя  прекрасно  оттого,  что  они  закончены.  Это
хорошее чувство тоже вытаскивало ее из постели. Мне это казалось нереальным.
Я  не могу представить, чтобы это действительно работало, и я хотел спросить
вас об этом.
     Где Мардж?.. Мардж, когда вы платите свои налоги?
     Мардж: Я это делаю к середине января.  Это  так  приятно,  что  с  ними
покончено, так что я могу заниматься другими делами.
     Ну,  кажется,  у  нее  это,  несомненно,  работает.  Никому не нравится
платить налоги, но большинству людей нравится, когда они уже выплачены. Весь
фокус в способности заранее получить доступ к приятному ощущению  того,  что
они  выплачены,  чтобы  заставить  себя  начать.  Мотивация Мардж использует
приятные эмоции вместо неприятных. Это менее распространено и очень  странно
для Фрэнка, который делает обратное.


 

ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2]

Страница:  [1]