Дубинская Лиля  -  Почему дети не слышат родителей, и как говорить, чтобы слышали

Страница:  [1]

 

 

Любовь к своему ребенку – источник неустанного стремления его защитить. Оградить от любых бед и разочарований, которые подстерегают  малыша в будущем. Поэтому с самого раннего возраста любящие родители  начинают готовить кроху ко всем сложностям и трудностям жизни. Причем стараются сделать это как можно быстрее.  Ведь кажется, что времени для этого так мало! Жизнь заполнена работой,  заботами о непростом нашем быте. Сил и внимания требуют немолодые родители. Да и собственные планы необходимо успеть осуществить.  Делать карьеру, путешествовать,  смотреть фильмы и читать книги, встречаться с друзьями. На воспитание ребенка остается не так уж много времени, а растет он так быстро! Груз ответственности  заставляет родителей спешить. Малышей срочно учат не просто читать, считать и рисовать. И даже не просто самостоятельности и правилам поведения среди людей. Им пытаются объяснить, какими они должны быть. Послушными, хорошими, неленивыми, добрыми, трудолюбивыми, аккуратными…
А наши крохи – непослушны, непредсказуемы и строптивы. Они нас совершенно не слышат! Им повторяешь по десять раз одно и то же, а толку – никакого. Уже не остается ни сил, ни терпения. Как достучаться, докричаться до них?
Часто родителями овладевает усталость и безнадежность. Они раздражаются, злятся, кричат.  И при этом – пугаются собственной злости и крика. Перестают доверять самим себе – тому, что любят ребенка, тому, что в состоянии с ним поладить. «Я, наверно, плохая мать… Мне страшно, что я плохо люблю своего ребенка… Но ведь он – просто ужасный!»  От таких мыслей становится страшно. А страх вынуждает еще сильнее давить на малышей, еще злее кричать на них…

Круг замыкается.
Эта книга  - попытка помочь родителям  его разорвать. Мы расскажем, как говорить с нашими малышами так, чтобы они нас слышали. И как самим начать слышать их. Да-да, на самом деле, родители ведь тоже не умеют слышать своих детей. Эта книга – попытка помочь осознать, что ребенок, которого послал семье Бог – искренне любящий, добрый и любознательный. Дар Божий! Мы хотим помочь родителям поверить в собственный родительский талант и без страхов насладиться счастьем материнства и отцовства.
Невозможно иметь рецепты решения всех возникающих конфликтов.
Но можно научиться взаимно слышать друг друга. И тогда выход из ссоры родители и дети будут искать – и находить! - совместно. Потому что малыши точно так же, как и мы, взрослые, хотят жить в мире и понимании со своими близкими.

 

 

О родительской стратегии

 

Для начала предлагаем родителям  ответить на такие вопросы.

     1.      Что является целью вашего  воспитания:

 а) хорошее поведение ребенка, одобрение его окружающими;

 б) возможность ребенку свободно  проявлять и развивать свои интересы и наклонности.

      2.       Что вам важнее:

а) беспрекословное немедленное подчинение каждому родительскому слову;

б) спокойные радостные отношения с детьми.

       3.       Каким, вы считаете, должно быть наказание:

а) неотвратимым и жестким;

б) мягким; может быть, и вовсе заменить его прощением («На этот раз я тебя прощу. Но ты, пожалуйста, больше так не делай»).

      4.        Что вы чаще испытываете  к своему ребенку:

а) раздражение, необходимость доказать свою правоту;

б) сочувствие, радость от проявлений его натуры.

 

Ответы на эти вопросы помогут вам понять, какую  родительскую стратегию вы используете.

Ее определяют ваши цели.  То, что вам важно. Ваши преобладающие чувства к малышу.

Если все ваши ответы на вопросы относятся к группе «а», ваша родительская стратегия – авторитаризм.

 Это означает, что общение с ребенком построено на приказах.

- Быстро одевайся! Я сказала! Что ты копаешься, мама опаздывает на работу! – И с переходом на крик: – Да сколько же можно повторять! Брось немедленно эту машинку!
Дальше – шлепок по попе, детский  рёв. Малыш бросается на пол, разгневанная мама хватает его за все конечности  сразу… Увы, быстро собраться уже точно не удастся. Наказание «неслуху» обеспечено, настроение у всех действующих лиц испорчено на весь день.
Обратите внимание – такая приказная стратегия все равно не приводит к желаемому результату. Ребенок чувствует, что основной посыл родительских слов и действий – заставить его делать то, чего ему не хочется. А возможно, он действительно не может выполнить указания так быстро, как от него требуют. Ведь часто родители не учитывают, что любой навык требует времени  для его освоения. Требует многократных повторений. Хоть пуговицы застегивать, хоть ложкой пользоваться – все это дается не сразу, нужно потренироваться. Но зато малыш  понимает, что его волю подавляют. И в ответ он начинает воспринимать маму или папу как недружественного, опасного человека. Нет, конечно, сейчас  он все равно их любит! Он  привязан к ним, ищет поддержки этих Высших существ. Ведь они – умные, сильные. А главное – малыш абсолютно, всей своей жизнью зависит от них. Но вместе с тем – начинает не очень им доверять, опасаться. Это может постепенно привести к его отчуждению, замкнутости. Становясь старше, ребенок научится хитрить, врать. Родители  рискуют потерять то главное, что делает возможным их влияние на детей – доверие. И в тот момент, когда ваш сын или дочка окажется в опасности, вы не узнаете об этом. Ребенок  будет скрывать все, что с ним происходит. Ведь папе с мамой что-нибудь может не понравиться, и на него накричат, его накажут.  Он не расскажет о том, что ему предложили понюхать клей. Или принять таблетки, «от которых становится весело». Не расскажет, что  прогулял геометрию. Думал – обойдется, но оказалось, все не так просто.  Он теперь все сильнее отстает по предмету.  Ему нужна помощь, чтобы «догнать»… Но родители узнают об этом,  лишь когда их вызовут в школу. И, скорее всего, первой реакцией папы с мамой будет – «включить полицейского».  «Безобразника» отругают, запретят ему общаться с друзьями, пользоваться компьютером, откажут в субботнем походе в кино, отберут велосипед. И, как приговор, будут твердить: «Ты должен исправить оценку по геометрии!». Увы, это не помогает постичь сложную науку. И от приказаний понимание её все равно не приходит.  Начинать воспитательный процесс нужно с другого. Необходимо  помочь ребенку  разобраться в том, почему и в чем он неправ. Не понимал серьезности последствий своего проступка, запутался? Что ж, теперь у него есть опыт опрометчивых решений. Нужно дать «нарушителю правил» возможность самостоятельно извлечь из него уроки. И скорее всего, окажется, что ребенок уже все осознал сам, без родительских нотаций.  Теперь задача –  помочь ему справиться с последствиями. Призвать на помощь собственное терпение  и позаниматься с ребенком сложным предметом. Выразить ему уверенность в том, что трудности удастся преодолеть. Да, для этого нужно на какое-то время отказаться от кино и велосипеда.  Но ведь  время развлечения посвящено не унизительному наказанию, а помощи -  папа или мама объясняют, показывают, ободряют. Они хвалят, когда что-то получается, и успокаивают, когда не удается понять. Это и является проявлением на деле поддержки и понимания со стороны взрослых. 

Авторитарная родительская стратегия лишь запугивает детей  и отдаляет их от родителей. При этом взрослые ничуть  не становятся авторитетом для малышей. Ведь авторитет – это тот, в чью правоту и справедливость человек безусловно верит. В отношениях, построенных на приказах и подчинении, есть страх. Но страх полностью  замещает веру, не оставляя для нее места.

 Очень хочется надеяться, что родителям понятно – эта стратегия вредна и неэффективна.

 

Если ответы родителей на приведенные  вопросы относятся одновременно к обеим группам – и «а», и «б» - это означает, что их стратегия смешанная.

Родители бывают то авторитарными, то либеральными . Попросту говоря, то все запрещают и «строят по струнке». А то - позволяют ребенку все, что ему в голову взбредет. Они сами точно не определились в своих целях и направлениях. Поэтому и непоследовательны в требованиях. Вчера от малыша добивались, чтобы он собрал все игрушки – и  непременно сам! Ему повторили это приказание  много раз. Мама или бабушка подгоняла его, прикрикивала. А он бестолково бродил по комнате, заигрывался, ничего в результате  не собрал. Дело в том, что само требование сформулировано так, что маленький ребенок еще не может его выполнить. На самом деле,  нужно научиться ставить ребенку задачи, соразмерные его сегодняшним возможностям. Но об этом речь пойдет дальше. Пока же - все закончилось ссорой, упреками  и слезами. Настроение испорчено, и  повторения конфликта еще раз никто не хочет. Но как его избежать – не знают ни взрослые, ни малыш.  И поэтому сегодня мама собирает все игрушки сама: «Так быстрее», и «Я устала с ним воевать». Вместо решения проблемы  происходит родительская капитуляция.  К чему приводит такая смешанная стратегия? – Правильно,  к тому, что ребенок полностью перестает слышать адресованные ему указания и просьбы. Ведь практика показала, что взрослые сами не считают,  что нужно  настаивать на своих словах. Значит, незачем их слышать. Нет необходимости их выполнять. Напротив, можно диктовать взрослым свою волю. И в какой-то момент вдруг оказывается, что вся семья очутилась во власти маленького деспота. Он и сам не знает, чего хочет (потому что он действительно еще не знает, чего хочет), но воюет со всеми окружающими. Добивается своего криком, истериками.  Родители уступают из страха перед этими бурными проявлениями его эмоций. Они чувствуют себя растерянными и подавленными. Начинают бояться собственного ребенка.  И даже - тихо, не признаваясь самим себе, ненавидеть его…

 О том, чтобы быть для малыша авторитетом, при такой стратегии тоже нет речи. Направлять его развитие невозможно.

Похоже, что и такую стратегию нельзя назвать конструктивной.

 

Наконец, остался стопроцентный вариант «б».
Какой замечательный вариант –  предоставить ребенку свободу проявлять свои наклонности, спокойно и радостно принимать его поведение, ни за что не наказывать…
Постойте, что значит – предоставить свободу? Если он сам не знает, что ему нужно? Воспитывать-то как?!
Пожалуй,  сейчас родителям захотелось запустить этой книгой автору в голову. Или, по крайней мере, забросить книгу подальше и больше к ней не возвращаться. Потому что автор совершенно оторван от реальности. Понятия не имеет, как невозможно управлять именно этим  ребенком без крика, без принуждения. Как он громит весь дом, предоставь  ему свободу.  Как мало у родителей поводов ему радоваться. Как невозможно с этим ребенком быть спокойными…
И все же большая просьба – не бросать сейчас книгу. В конце концов, забросить ее не поздно, и дочитав до конца...
Автор не на Луне живет. И прекрасно  знает, что отсутствие контроля тоже делает ребенка деспотом. Как и описанное выше метание между строгостью и попустительством.
Повторим – задача книги – помочь родителям в том, чтобы ребенок их слышал. Выполнял указания взрослых. Приобретал необходимые навыки общения с людьми. А также бытовые, практические навыки самообслуживания. Учился самостоятельности.
Но все это необходимо научиться делать так, чтобы не подавлять малыша. Оставлять ему свободу для исследования окружающего мира, для игры, без которой невозможно творчество.  Нужно научиться направлять кроху без крика, враждебности, противостояния, «выматывания последних сил». В обстановке принятия свободного проявления лучших, здоровых его  наклонностей.
Для этого важно научиться понимать, что движет маленьким (и не только) ребенком. Тогда лишь будет возможно направлять его на пути освоения необходимых умений.  Уверенно, но без того, чтобы «гнуть его и обтесывать».
Потому что  все без исключения дети - это чудесный, замечательный народ. Добрый, умный, талантливый. Родителям и детям самой природой предназначено многие годы любить друг друга. За  дружбу и взаимопонимание между ними стоит побороться.

 

 

Почему не слышат - раз

 

Причин, почему дети не слышат взрослых, несколько.
Начнем по порядку разбираться в них.

Одна из причин «неслышания» звучит парадоксально: наши малыши не слышат нас потому, что мы все объясняем.

Нет, это не шутка. Все вполне серьезно.

Сигналы, которыми взрослые обмениваются с детьми, посылаются «на разных частотах».

Взрослые говорят с  малышами на языке обоснованных аргументов. Разумных, логически стройных. Эти аргументы включают весь накопленный взрослым человеком жизненный опыт – опыт отстаивания своего места под солнцем. Взрослые его даже не всегда осознают. Но именно его и пытаются передать своим детям – причем весь целиком и сразу!

Вот и говорит мама трехлетнему сорванцу, оттаскивая его от компьютерного столика:

- Ты сейчас должен посидеть тихо и не отвлекать папу. У папы срочная работа. Если папа все хорошо сделает, он заработает деньги. Тогда мы сможем купить тебе игрушку. А если папа не сделает работу, на него рассердится  начальник. Он уволит папу. Тогда у нас не будет денег. Так что не кричи и не мешай папе работать.

Как все складно и понятно! Разве можно не послушаться таких слов, не проникнуться серьезностью момента? Конечно, малыш должен затихнуть. Ждать, когда взрослые удосужатся обратить на него внимание. А не найдут для этого времени – что ж, расстраиваться тут нечего.  Он ведь должен понимать, что у папы и мамы  - важные дела. Им не до него.

Увы, все не так. Ребенок почти ничего из сказанного ему не понимает. (Ну, кроме слов про игрушку. Которую сейчас, ясное дело, ему как раз не купят). Ведь то, что ему говорят – это набор личных ценностей взрослого.  Выработанных на базе личного, прожитого жизненного опыта. Взрослый человек даже не задумывается о них, настолько они для него сегодня естественны. Но давайте попробуем осознать – какой непроговоренный смысл  вкладывают родители в свои слова? Доступен ли этот смысл малышу? 

 РАБОТА – получению ее предшествовали 11 лет учебы в школе. У многих – еще  плюс 5 лет  в институте. Ох, как это было нелегко! Каждый, кто прошел этот путь, немало заплатил за свою науку.  Платой  было ограничение свободы, отказ от удовольствий, развлечений, путешествий, от приобретения каких-то очень желанных вещей. И не только это  – платой был упорный труд, «долбёжка». Приходилось упрямо «грызть гранит». (Не всегда, между прочим, занимаясь тем, что нравится.  Это -  дополнительная «цена» приложенных усилий). 

ДЕНЬГИ – они являются материализацией индивидуальной свободы. Ведь я трачу их на то, на что сам считаю нужным их потратить! И у меня есть возможность приобрести то, что я считаю нужным приобрести!   Они являются гарантией  защиты от бурь непростого нашего времени. Они - оценка вложенных в труд усилий. Мера человеческого и профессионального достоинства взрослого человека.

НАЧАЛЬНИК - это человек, от которого зависит наша работа. Наше будущее. Его положительное отношение к работнику – залог стабильности всей семьи. Отношения с ним непросты. В любом случае – они очень важны для профессионального статуса. Всегда приходится доказывать начальнику свою ценность как работника. Это требует затрат интеллектуальных и душевных сил, держит в постоянном напряжении. Значимость этого человека в нашей жизни очень велика.
УВОЛЬНЕНИЕ – это настоящая маленькая трагедия. Это страх безденежья и безработицы. Тяжелое испытание для всей семьи. Увольнение – это еще и сомнения в своей профессиональной пригодности. В общем – не дай Бог!
Даже сами не сознавая того, взрослые, говоря о понятных, само собой разумеющихся вещах, сообщают ребенку о важных ценностях своей жизни. Потому и ожидают, что он воспримет их  слова,  как безусловно важные.  Обязательные к исполнению. Родители сами  разумно мотивированы на действия, которые совершают. Вот и предполагают, что и малыш поймет их своим  разумом.

Увы! - ни одного из названных родителями понятий нет в детском жизненном опыте. Все, о чем им говорят, не имеет для малышей не только никакой ценности.  Сказанные слова не имеет для них  даже доступного смысла.

Попробуем  представить, как воспринимает трех – пятилетний ребенок сказанное.

РАБОТА – что это такое? Предмет, игрушка, комната, человек?  Почему папа сидит и не обращает на меня внимания? Работа – это сидеть, молчать, тыкать пальцами в кнопочки? Какой в этом смысл и радость? Ну, разве что мы потычем в кнопочки вместе – будет хоть чуточку весело!
ДЕНЬГИ - о них постоянно говорят, когда ходят в магазин. А в магазине берут все, что в доме нужно. Наверно, и деньги можно купить в магазине.
Одна пятилетняя девочка сказала своей маме: - Не хватает денег на Джейд? Так пойдем в магазин, купим денег, сколько еще нужно!
НАЧАЛЬНИК – кто-то злой и страшный, кого опасаются папа с мамой. Нужно сделать так, чтобы они с этим ужасным начальником не встречались.
УВОЛИТЬ – даже предположить невозможно, что это такое? Побежать? Наказать? Спрятать? Кого, куда? Причём тут деньги?  И причём – желание вот сейчас побаловаться с папой?

Разумные объяснения взрослых ничего ребенку не прояснили. И даже хуже – он получил сигнал: мама/папа говорят непонятное, их все равно не поймешь. К моей жизни их слова отношения не имеют. Значит,  и слушать не стоит.

У малыша полностью отсутствует разумная мотивация к тому поступку, который  ему, фактически, навязывают.

Этот «сценарий  непонимания» реализуется с самого раннего возраста ребенка, при каждом озвучивании ему родительских требований.
- Пора спать, иди умываться и чистить зубы. Ты же хочешь, чтобы зубки не болели и хорошо росли?
Умываться и чистить зубы совершенно не интересно.  Если бы хоть позволили водой из крана побрызгать, зажав его пальцем! Но брызгать не разрешают, а возить щеткой во рту – нудно и неприятно. Скользкое мыло выпрыгивает из ладошек, а мама твердит – «Давай быстрее». При этом объяснения о том, что зубки надо чистить, чтобы росли и не болели – ничего не объясняют. Они, во-первых, и так не болят. А во-вторых – ну какое отношение имеет колючая щетка к тому, что зубы растут?
Нет, совсем не хочется делать того, что говорят взрослые! Куда приятнее продолжать играть. А уж если придется все-таки спать – так чтоб сон пришел незаметно, сам собой,  сморив прямо на ковре среди машинок и солдатиков.
- Не отнимай у Кузи медвежонка, уступи, он же маленький.

 Но ведь медвежонок – мой! Сейчас я хочу посадить его на паровоз и покатать. Он мне нужен! И вообще я хочу твердо знать, что могу распоряжаться  им так, как мне надо. Я не хочу зависеть от маленького глупенького человечка, которого называют моим братом.  Из-за него у меня постоянно все отнимают. А с ним даже поиграть нельзя. Почему я должен отдавать ему свое? Он что, важнее меня? - Я не хочу, чтобы он был важнее меня! Я сам хочу быть важнее всех!
И опять - совершенно непонятны объяснения насчет того, что «маленьким нужно уступать». Почему меня уговаривают делать то, от чего мне – плохо?
Все умные и справедливые слова взрослых являются для малышей принуждением. К тому, чтобы согласился делать себе  плохо.  Жестко  противореча желаниям и чувствам ребенка, взрослые только формируют у него сопротивление своим словам.  Сопротивление самой необходимости подчиняться указаниям взрослых.
Но родители не понимают этого. И не только не меняют тактику общения с малышом. Напротив, начинают объяснять свои требования все настойчивее и подробнее, все многословнее.
О тоскливый омут нотаций! Как много надежд на понимание и справедливость покоится в его мутной глубине!
Есть еще один момент, когда долгие родительские объяснения только мешают крохе. Это – время, когда ребенок занят игрой.  Для него игра является исследованием и познанием. А они требуют молчаливой сосредоточенности и времени. Прежде, чем получится нанизать кольцо на стержень пирамидки, его нужно ощупать, повертеть, со всех сторон осмотреть, лизнуть и бросить. Нужно постучать каждой деталькой – насколько тверда, какой звук издает. И торопливое понукание – «Ну, давай, надевай сюда колечко. Ну что же ты? Давай быстренько! Ну что тебе непонятно?»  - только мешает, отвлекает от серьезного дела. Чтобы не мешало – нужно это бормотание не слышать. Ведь и правда - не может же (пока!) кроха сказать: «Мам, да помолчи ты!». Так родители сами формируют реакцию неслышанья на свои объяснения. Потому что объяснения эти – несвоевременны. Вот только реакция эта сработает и в тот момент, когда объяснения будут уже нужными и своевременными…

 

Почему не слышат - два

 

Итак, нашим крохам недоступно  понимание сложностей жизни. Для этого им недостает не только опыта. У малышей минимальны логические возможности. Они еще не ухватывают взаимосвязи слов, событий и поступков.  И вот здесь мы переходим к пониманию второй причины того, почему малыши не слышат родителей.

Малыши не живут разумом. Не живут неопровержимой логикой взрослых. В их порывах ими не руководят еще правила и планы.

Маленькие дети живут сиюминутными чувствами. Сиюминутным любопытством. Потребностью пошуметь и побаловаться – лучше всего, вместе с мамой или папой.  Они живут сиюминутной увлеченностью игрушкой, наблюдением за жуком и котенком. Или, напротив, сиюминутным страхом, тревогой: почему на меня не обращают внимания? Я стал не нужен? Я нелюбим?

Именно эти чувства, непосредственно живущие в детской душе, побуждают малышей к действиям.
Именно на языке чувств они и пытаются  разговаривать с окружающими.

Но опять незадача - взрослые не понимают этот язык! Сами не понимают, и детей не могут толком научить им пользоваться.
- Папа, поиграй со мной! – это не просто просьба об игре. Это целое послание папе. Оно означает: «С тобой мне весело и хорошо. С тобой я чувствую себя нужным и важным. Когда мы вместе играем и смеемся, жизнь прекрасна. В это время  я знаю, что ты меня любишь. Когда ты меня любишь, я смел и спокоен. Ведь  ты – моя защита. Я хочу, чтобы ты всегда-всегда был вместе со мной!».
Но проговорить это послание во всей полноте кроха не умеет. Для того, чтобы такое сказать, нужно самому понимать свои чувства.  А малыш не умеет их понимать. Потому что его этому не учили. Взрослые  не называли ему чувства, «происходящие в душе». Ни свои не называли, ни детские.  Как же их узнавать?
Однако ведь чувства все равно бурлят в душе! Неназванные, непонятные, волнующие…

И, вопреки объяснениям взрослых, малыш не намерен сидеть тихо и молча. Напротив – всеми способами он пытается привлечь родительское внимание. Чтобы  действиями выразить свои чувства. Свою потребность в любви и защите. Потребность в увлеченности игрой. Потребность в общей радости с мамой и папой.  Способов добиться внимания существует много. Нужно только их перепробовать – который даст результат? Ребенок настойчиво и добросовестно приступает к эксперименту.

Сначала он пытается поныть:

- Ну паааа…  Ну поиграаай… Ну маааа… Ну скажи пааапе… Играаать хочуууу…
И это нытьё – тоже «месседж» родителям: видите, как я огорчен? Видите, как мне плохо? Давайте сделаем так, чтобы всё стало хорошо!

Нет, не работает! Только рассердились, накричали, опять что-то непонятное наговорили про работу и начальника…  Совершенно несправедливо  обозвали обидными словами – капризничаешь, мешаешь,

пристаёшь…  А еще ужасное слово – «невыносимый»! В угол поставить пригрозили…
К чувству потребности во внимании и радости добавилось чувство обиды. «За что сердятся? Почему меня не понимают? Они несправедливые и глупые! Нужно непременно постараться сделать так, чтобы они меня поняли! Поняли, что мне очень нужно их участие. Очень  нужна их доброта. А еще  нужно их, родителей, наказать – чтобы больше  так со мной не поступали».

 И вот ведь беда! – и этих своих побуждений ребенок тоже сам не понимает. Он их только чувствует. А выразить не может. Но они заставляют его действовать дальше.  Малыш пробует попрыгать, лопаткой постучать, под компьютерным столиком полазить. Ведь должны обратить внимание! Еще можно игрушки разбросать – и побольше, побольше, побольше! На это всегда кто-нибудь прибегает. Бранить, правда, будут. Но ради того, чтобы, наконец, заметили, придется стерпеть брань. Просто не обращать на нее внимания.

 

 

Почему не слышат - три.

 

Вот и еще одна причина неслышания.
Это – негативные оценки в свой адрес. Чего только ни приходится слышать малышам от родителей! Они у них и вредины, и хулиганы, и лодыри, и неряхи, и тупицы.  Прислушайтесь к тому, что взрослые говорят малышу сгоряча. Наверняка, любой родитель сумеет  дополнить этот печальный список характеристик. Даже самый маленький ребенок от них чувствует себя униженным. Такие оценки обидны и несправедливы. Они ранят душу. Эту душевную боль нужно постараться  не чувствовать. Просто потому, что жить, ощущая ее – невыносимо. Просто потому, что это – больно. Что ж, раз страдание вызывают злые слова - нужно не слышать их. Попытаться  пока что не воспринять их. Ведь главное сейчас – добиться к себе внимания. В надежде, что поймут свою ошибку. Ответят на потребность общения, тепла, совместной радости. Неслышание  – одна из стратегий, которые теперь уже ребенок вырабатывает для сохранения внутреннего покоя и уравновешенности. А взрослые в дальнейшем не могут понять – почему ребенок не спешит «исправиться» в ответ на упреки. Не слышит вполне справедливых указаний на свои  недостатки.  Почему, становясь старше, начинает грубить и дерзить в ответ. Грубость и дерзость – это еще одна защитная стратегия. Это – попытка прекратить поток негативных характеристик в свой адрес. Эту стратегию дети вырабатывают чуть попозже, разуверившись в надеждах на понимание. Приобретя собственный, специфический жизненный опыт: опыт того, что взрослые безжалостны. Не сочувствуют, не откликаются на сигналы о потребности в дружбе. Не понимают, что причиняют боль. Только обижают и наказывают. Оставляют наедине с непонятными и мучительными чувствами. Подрастая,  дети – в ответ - становятся безжалостны к родителям…

О феномене взаимной безжалостности – чуточку  ниже.

А пока что задача, как мы помним, заставить папу поиграть. Добиться его внимания. Малыш продолжает применять различные методы. Можно, например, пробраться на кухню и погреметь кастрюлями – и увлекательно, и тоже всегда «срабатывает».

Ребенком движет надежда – заметят, поймут, одумаются! И будут со мной играть, станет весело и счастливо. Но все испробованные приемы не дают результата. Становится только хуже – кроху бранят, могут и по попе наподдать. Лишь тогда он начинает реветь. Потому что обидно, тошно,  безнадежно. Потому что он бессилен организовать свою жизнь по собственной воле и потребностям. Это большое горе! И все это -  еще один уровень чувств, которых он сам не понимает. А за слезы кроху опять бранят и называют обидными словами. «Плакса, рева, да прекрати ты, наконец!» И опять он никому ничего объяснить  не может. Хоть тысячу раз спрашивай  – «Ты почему ревешь?» Малыш сам не знает точного ответа на этот вопрос. (Так что задавать его бесполезно).

Но он безошибочно чувствует – его обвиняют в том, что он плохой. И слышать этого – не хочет.

Почему не слышат – четыре

 

- Сереженька, не кричи так громко, у бабушки болит голова.
- Катюша, мама сейчас не может почитать тебе сказку, она очень устала.

- Витенька, помоги сестричке надеть носочки, видишь, ей трудно справиться.
Но крик, черствость по отношению к уставшей маме, безразличие к трудностям маленькой сестренки не искореняются. Дети не слышат просьб, обращенных к их доброте и состраданию. Да они просто черствые, бездушные, эгоистичные существа! Никому не сочувствуют, никого не жалеют!
Дети безжалостны? Дети не сочувствуют?
Здесь хочется обратить внимание на само слово: со-чувствие.  Совместное чувствование; эмоция, разделенная с другим.
Опять и опять мы обращаемся к вопросу – что чувствуют наши дети? И как мы учим их обращаться со своими чувствами?

Не вдаваясь в научные подробности,  попробуем рассказать о двух видах чувств.

Первые – это чувства-реакции на происходящее непосредственно в данный момент. Например,  реакция любопытством на что-либо новое – звук, вид, движение.  Реакция радостью на встречу с иной формой жизни – маленьким сверстником, котенком, бабочкой. Реакция весельем на проявленное внимание. Подобные чувства–реакции взрослым приятны.  Их они принимают и одобряют.

Но есть и отрицательные реакции на то, что переживает ребенок.

Он, вполне закономерно, реагирует горем или  злостью,  когда ему недостает чего-то необходимого.  Например, нужна мама, а она уходит  из дому; забрали игрушку; не разрешили конфету.  Или же  – реакция возмущением на то, что ребенка  не понимают. Обидой -  на то, что его считают плохим. Реакция упрямством, когда заставляют делать что-то, чего не хочется.

Эти  реакции  могут проявляться весьма бурно. Взрослым они причиняют дискомфорт. Родители считают их «плохими», стремятся избежать их, запрещают проявлять.  А ведь если научиться понимать причины этих бурных чувств и уметь их принимать, они очень быстро проходят. И об этом  мы непременно будем говорить дальше. Но родители активно подавляют такие проявления. А именно из-за необходимости донести до взрослых тот месседж, который заключен в этих реакциях, они повторяются опять и опять.  Становятся привычными для ребенка способами реагирования в сходных ситуациях. Потому что этими чувствами–реакциями ребенок пытается что-то родителям объяснить и доказать. А если не понимают – доказывать будет постоянно, как будто отрабатывая  какую-то внутреннюю программу.  Подавляемые, эти реакции, парадоксальным образом, становятся чертой характера. Так и появляются характеры: обидчивые, или вспыльчивые, или спорщики,  или неподдающиеся упрямцы…

Вторые – это очень глубокие,  постоянно живущие в душе ребенка чувства, в которых  проявляются его важнейшие стремления и потребности.

Они настолько важны для становления личности маленького человека, что представляется необходимым  рассказать о них подробно.
Наиболее полно и последовательно сформулировал эти стремления и потребности замечательный французский психолог и педагог Андре Роше  в шестидесятых годах 20 века.
В первую очередь – это стремление и потребность ребенка Быть, существовать. Это ощущение, которое пронизывает все его естество. Именно оно  побуждает его проявлять себя в поступках и действиях.
И  каждый человек, большой или маленький, стремится быть именно Самим Собой. Потому что никем иным он быть и не может. Ведь Я - есть именно это тело, эти – все без исключения – мои чувства. Я есть эти, заключённые во мне, способности и интересы, этот темперамент, эта скорость реакций, этот ум ...
Не все родители отдают себе отчет в том, что ребенок сам по себе, от природы наделен огромными внутренними богатствами.  В нем изначально заложена способность любить, доброта, индивидуальная предрасположенность к определенным способностям и талантам. Поэтому не все родители отдают себе отчет в том, что их дитя – уже прекрасно по своей сути, уже наделено совершенно неповторимыми возможностями. Не все родители доверяют ребенку такому, каков он уже есть.
А у малышей существует огромная потребность в такой вере и таком доверии.

Будучи самим собой, ребенок испытывает потребность в том, чтобы такого, каков есть – со всей своей «начинкой» - его принимали и любили.
Потребность в любви у детей особенная. Им нужна любовь без условий. Ребенок нуждается в том, чтобы его любили не при условии, что он будет послушным, или хорошо кушать, или тщательно собирать игрушки. Ему нужно, чтобы его любили всегда, при всех его проявлениях. Просто потому, что жить без любви невозможно.
Потребность в принятии у деток тоже особенная. Они нуждаются в принятии без оценок. Малышу важно, чтобы его принимали не потому, что он – « хороший» мальчик или девочка. Не потому, что умеет себя «правильно» вести. Это так еще непонятно – как быть хорошим и правильным, это так еще сложно…  А жить счастливым и спокойным необходимо прямо сейчас! Дети нуждаются в принятии близкими, от которых так зависимы, просто потому, что они уже Есть. Потому что они существуют.

А еще – наши малыши сами  стремятся любить и понимать своих близких. Это заложено в самой природе человека.  И потому одна из важнейших потребностей наших детей – в том, чтобы их любимые взрослые верили в их добрую суть.  Доверяли тому, что все их желания и порывы – «от хоршего, от доброго». Даже если сами они пока не умеют разобраться, как правильно вести себя и  как «быть хорошим».
К важнейшим глубинным чувствам, которыми живет ребенок, относятся и такие:

стремление и потребность в безопасности и защищенности;
стремление и потребность в  свободе – действий, движений, экспериментов. Ведь вся жизнь маленького ребенка – это постижение огромного неизученного мира... да и себя самого! А для этого постижения необходимо все исследовать, все потрогать и подвигать, понюхать и на вкус попробовать. В общем - со всем поэкспериментировать. Как уж тут без свободы!
Беда взрослых в том, что они не знакомы с этими базовыми детскими потребностями. Не знают, что в кроху изначально заложено всеобъемлющее  стремление к добру. Не придают решающего значения позитивным проявлениям детской натуры.

Родители подозрительны и недоверчивы к собственным детям.

Отношения детей и родителей прочно основываются на презумпции детской вины. Взрослые уверены, что ребенком руководит некое злое начало. Поэтому они постоянно готовы к строгости, наказанию, «укрощению» дурных наклонностей малыша.
Видят же родители проявления этих дурных наклонностей в проявлении «дурных» чувств. Они 

разделили человеческие чувства на «плохие» и «хорошие»,  дозволенные и недозволенные.

Взрослые не знают, что чувства – все без исключения – полезны и необходимы. Так называемые «плохие чувства»  - злость, упрямство, жадность, строптивость, слабость  – так же естественны, как и чувства  «хорошие».  Проявление «плохих» чувств – это лишь реакция на то, чего малыш сегодня еще не может понять. С чем сегодня еще не готов смириться. От чего он в данный момент страдает. Или по отношению к чему испытывает страх. Взрослые путают «чувства-протесты», и саму суть маленького человека. Они искренне начинают считать его по сути  вредным, злым, упрямым, жадным. Или – «нюней и слабаком».
Родители начинают бороться с «неправильными» чувствами своего малыша…

Здесь придется  вернуться к теме безжалостных взрослых.

Хотя вряд ли найдутся родители, которые относят себя к такой категории.

Однако именно непонимание страхов и страданий детей – еще одна причина того, что дети не слышат взрослых, не жалеют их, не стремятся им помогать и о них заботиться..

Вот совершенно  рядовая ситуация. 
Совсем маленький  карапуз учится ходить. Ножки он ставит кривовато, покачивается, боится своего нового неустойчивого состояния… В то же время – чувствует огромное желание сделать это! Шаг, другой… И, конечно, падение. Ни одно новое  умение не дается без падений. Но малыш пугается. Ему обидно от неудачи, страшно, что вообще ничего не получится. Да и попросту ему больно.  Вот она, ситуация, когда так нужны понимание и поддержка! Именно сейчас необходимо утолить базовые потребности малыша в безопасности, в защищенности. Утолить потребность быть уверенным  в том, что даже неумелый и испуганный – он хорош и любим. Кроха тянется к маме…  Но взрослые не принимают чувств малыша. Противятся им. Пытаются их «отменить».  В ответ на невысказанную просьбу о жалости ребенок слышит: «Ничего страшного, не больно! Сам поднимайся, нечего реветь».  В этот миг родители чувствуют законное удовлетворение своими словами и своим бездействием. Ведь они как раз сейчас правильно воспитывают свое чадо: самостоятельным и бесстрашным. Но на самом деле они преподнесли крохе урок, о котором и не подозревают. Урок этот заключается в следующем: когда больно, даже самые близкие не жалеют и не сочувствуют. Когда плохо, никто не помогает. Когда страшно и опасно, никто не спешит на защиту. Слабого и беспомощного любить нельзя. К слабым относятся безжалостно.  Чтобы любили, со всеми сложностями  нужно справляться самому. Малыш получил образец поведения в ситуации, когда другому человеку плохо. И этот образец он будет воспроизводить сам, когда больно и плохо будет его близким.

Психологам часто приходится слышать жалобы  на совсем маленьких детишек: он  всех бьет – маму, папу бабушку. Говоришь ему – не бей, мне больно! Нет, все равно продолжает. ..  Отчего это? Что с этим делать?

Вот оттого-то  это, что крохе на его «больно» говорили – ничего страшного, не больно. Его не научили жалости к тому, кому больно. Научили, напротив, считать боль чем-то необходимым для того, чтобы любили. Отучить его драться – это, на самом деле, означает  научить его состраданию к чужой боли. Сделать это очень просто – проявлять сострадание к нему самому.

Таким образом, можно четко сформулировать важнейшую для понимания сути воспитания вещь. Поведению и отношениям маленькие люди учатся не со слов. Бесполезно рассказывать детям о том, что нужно быть добрыми и помогать слабым, если поступки взрослых говорят им о другом. Они учатся на образцах поведения. Воспроизводят те модели отношений, которые были применены к ним самим.

Общая беда и детей, и родителей в том, что образцы черствости и «несочувствия»  многие взрослые демонстрируют  очень часто. А некоторые родители делают это постоянно. Все из той же уверенности – они воспитывают у ребенка  правильное поведение.

Вот еще один пример, такой же рутинный и обыденный.

Действие может происходить в вагоне метро, в коридоре поликлиники или в очереди на оплату коммуналки.
Душно, тесно, однообразно, скучно. Трехлетняя девчушка томится без движения, без впечатлений… Она ерзает, крутится, отбегает от мамы в дальний угол. Начинает прыгать на одной ножке, напевает песенку,  теребит заинтересовавшую ее чужую сумку на длинном ремешке.

Дело в том, что маленькие дети именно телом, в пространственном измерении, постигают мир. И потому активное движение - совершенно обязательное условие их развития. Потребность в движении у них постоянна. Они действительно не могут сидеть или стоять неподвижно.   
Но чувства, руководящие малышкой, никто не пытается понять. Оценивается только ее поведение. И оценивается оно как неправильное.

- Стой спокойно, не прыгай! Прекрати петь, ты всем мешаешь! Иди сюда, не смей убегать от меня, что за наказание такое!
Тон мамы, или бабушки,  раздраженный.  Лицо насуплено, брови сердито сведены.  Движения протянутых к ребенку рук – резкие, порывистые.

От родного человека идет сигнал – ты плохая, я не люблю тебя!
Ведь мы разговариваем с нашими малышами не только словами. Очень многое мы говорим им без слов. О приязни и принятии сообщаем ласковым взглядом, теплой  улыбкой, нежным жестом.  И, напротив, о неприятии и неприязни  - угрожающей позой, сердитой мимикой, грозной интонацией, холодным выражением лица.
Девчушка моментально чувствует себя  нелюбимой и незащищенной. А мы ведь помним: базовые детские потребности – это чувствовать себя любимой и быть в безопасности. Для восстановления душевного равновесия малышке нужно немедленного исправить положение – убедиться в том, что она любима. Она подбегает к родному человеку и тянется кверху – «на ручки». Так она выражает просьбу о понимании, необходимость убедиться в том, что все хорошо, ее любят. Сигналом об этом будет объятие, нежный  телесный контакт. Но мама опять выполняет миссию «воспитания». Она учит свое дитя «хорошо себя вести».

-Прекрати, я сказала! Перестань! – с этими словами маленькие ручки отдираются от платья, от маминых – сейчас недобрых и неласковых - рук.
Малышка пугается уже окончательно, громко плачет, всем своим телом – прижимаясь, ухватываясь – настаивает: защити меня, прижми к себе, прояви ко мне любовь…
Повезет той, которой удастся  растрогать материнское сердце. Это будет  пример отзывчивости, понимания  и сочувствия. Но, честно говоря, это бывает не всегда. 

Чаще в подобных эпизодах детям достается  брань, злые характеристики. И ребенок получает – не в первый раз! - подтверждение урока: когда плохо и страшно, – сочувствия и жалости не бывает. Просьб о помощи близкие не слышат. Значит, их слышать не нужно.
Почему то многим родителям кажется, что воспитание – это формирование маленького послушного солдатика. Который двигается, только если разрешено, говорит лишь тогда, когда позволено, и вообще - живет по команде. Ах, какое печальное наследство досталось нам от общего жестокого прошлого...

Сами того не понимая, сами того не желая, мы даем нашим малышам образцы поведения, выработанные  когда то в лагерных «зонах»: «Не верь, не бойся, не проси».
А потом – сами горько страдаем оттого, что наши дети не слышат просьб о сочувствии, о помощи, о заботе.

- Принеси, пожалуйста, дедушке чаю, он себя плохо чувствует.
- Будь добр, вымой тарелку сам, я руку поранила.
- Занеси соседке эту книжку, я не могу, тороплюсь.
Не слышат, не слышат, не слышат… Черствые, безжалостные…
Следовательно, можно сформулировать еще одну установку в отношении сути воспитания.  (Помимо установки на необходимость собственных  положительных образцов поведения).
Воспитание – это не просто и не только формирование правильного поведения ребенка. Воспитание – это, в первую очередь, утоление, насыщение (можно сказать, напитывание) базовых врожденных потребностей маленького человека.

Именно утоление этих потребностей создает для ребенка общее поле доверия к людям – сначала к самым близким. В этом поле и происходит выработка позитивных способов взаимодействия с окружающими. То есть – происходит позитивная социализация (вхождение в общество) малыша.

 

 

Мы – чуткое эхо друг друга

 

Внимание!  Важно осознать, что родители в каждой конфликтной ситуации  испытывают точно те же чувства, что и их ребенок! А ребенок – точно те же, что родители.

Родители со своей стороны тоже ждут – он,  наконец, поймет, одумается! Взрослым, как и крохе, очень хочется, чтобы «все стало хорошо». Ими тоже двигает стремление к душевному благополучию, радости, ощущению общей любви.  Им тоже необходимо чувствовать себя защищенными от горя и  непонимания. 

Родители обижаются и гневаются на малыша – «он не понимает, что сейчас нужно!» А малыш гневается и обижается на родителей. Потому что они не понимают, что сейчас  нужно ему.

Взрослые пытаются осуществить свои потребности разумно. Методом организации четкой последовательности нужных  действий. Методом бесспорных обоснований. «Делу – время, потехе – час. Режим дня – залог здоровья. Стариков – уважать, маленьких – жалеть.  Должен это понимать!»  Свою обиду на непонимание со стороны малыша родители выражают криком и наказанием. «Вот накажу, тогда поймет, как себя вести».

И в это же время  ребенок тоже пытается осуществить свои потребности. Просто делает это иным методом  – используя не разум, а эмоции. Выражая живые чувства и требуя, чтобы их удовлетворили.
А обиду он выражает… да-да, в точности, как взрослые.  Криком и наказанием. «Вот буду орать – тогда поймут, как себя со мной вести».
Это очень важно осознать – родители и дети испытывают одинаковые чувства. Они одинаково нуждаются в понимании и сотрудничестве. В любви и доверии. Никто из них в этой ситуации не лучше и не хуже, чем другая сторона конфликта. Никто не является «более правым».

Но они не умеют этого друг другу пояснить.
Следовательно, задача заключается не просто в том, чтобы заставить малышей слышать взрослых. Родителям необходимо научиться вести с ребенком диалог.

А на данном этапе анализа причин, по которым  дети не слышат родителей, хочется подчеркнуть следующее. Маленький ребенок  не вредничает, не капризничает, и не «делает назло родителям». Он нуждается в их любви и понимании. Он готов всеми чувствами откликнуться на доброжелательность и веру в то, что хорош.  Он, на самом деле, стремится понять своих родителей.
Главное - не обвинять его в том, что он  упрямый, вредный, ленивый, капризный, злой.  Честное слово, такие обвинения – незаслуженные и очень обидные.

 

Воспитывать  – значит, меняться самим

 

Получается, как в песне:  «Ты и я – мы оба правы, ах, как правы…» Но кричать друг другу браво пока повременим. Ведь такая правота -  это правота взаимного недовольства друг другом, конфликтов, непонимания. То есть правота каждого по отдельности. Она разделяет любящих.  Причем зачастую разделяет не только ребенка с родителями. Она приводит и к ссорам взрослых членов семьи.  Каждый придерживается своих взглядов на воспитание. У каждого – свои представления о том, что нужно требовать от малышей.
А поскольку эти требования очень часто бывают противоречивыми, то как же крохе разобраться, на чьей стороне правда?
Но при этом взрослые убеждены, что «корень зла» заключен именно в «плохом», «неправильном» малыше. В то же время, родители не сознают: считая так, они перекладывают ответственность за конфликтные отношения в семье на ребенка. А ведь он – попросту маленький.  Он еще не может быть ответственным ни за себя, ни за отношения. У него пока совершенно отсутствует жизненный опыт, понимание многообразных причин и следствий. Ответственность за всё происходящее лежит только на взрослых. Если малыш «не такой, как нужно» - значит, именно взрослые не так, как нужно, выстраивают с ним отношения.
Принять такую точку зрения родителям бывает совсем непросто. Уж очень им привычно все плохое, что делает кроха, относить только на счет его плохого характера. А привычки анализировать свои слова и поступки, обращенные к ребенку, взрослые не выработали.  Они не видят, что  постоянно занимают позицию обвинителя и обличителя ужасного характера своего малыша. Вынуждая его тем самым постоянно защищаться  - способами, которые ему сегодня доступны.
- Сколько ему ни говори, все делает наоборот!
- Он врет на каждом шагу и даже не краснеет!
- Этот ребенок ленив до изумления! Его лень родилась на свет  раньше него самого!
Ребенка обвиняют, стыдят, запугивают.
Но при этом не задают себе вопросов: если не слышит – может, говорим как-то не так и не то?
Если врет – может, показали, что это – лучший метод защиты?
Если ленится – может, напугали критикой за неумелую попытку что-то сделать?
Да что вы! – возразит большинство родителей. – Мы всегда ему говорим (показываем), как нужно поступать. Мы-то никогда не врем. Мы учим его трудиться. Но все напрасно!

Здесь хочется привести  хотя бы один эпизод, который иллюстрирует родительские заблуждения на свой собственный счет.
Например, такой.
К автору на консультацию пришла мама с девятилетним сыном. По-настоящему милая и добрая женщина. Сразу видно, что подавленная и уставшая. Искренне обеспокоенная тем, что происходит с ее сыном.
Сын – понурый, с ускользающим  настороженным взглядом. Угрюмо молчит, вяло и без интереса рассматривает предложенные ему игрушки. Мамины жалобы – как отчаянный крик о помощи:

- Учиться не хочет. В школе дерется, грубит учителям. Убегает из дому. Я прихожу с работы в 8 вечера – а его из школы еще нет. И постоянно врёт! Спросишь, сделал ли уроки – говорит, что сделал. А на самом деле – и не притрагивался! Спросишь, где был – наврёт с три короба, что был в художественной студии. А потом оказывается, что уже месяц туда не ходит! Грубит мне, мужу. Муж  - это не родной отец, это его отчим. Но так хорошо к нему относится! Учит его играть в шахматы, объясняет уроки. Но все равно – никакой благодарности! Мы для него стараемся, делаем все, что возможно…  А он на прошлой неделе украл у меня из кошелька деньги. Просто уголовник какой-то…
- Ты говорила – денег нет, а у тебя были… - сквозь зубы, не поднимая головы, бормочет «уголовник».
-  Так это же были деньги за квартиру! – почти со слезами кричит мама. – Он никого в грош не ставит, только с собой считается! – это звучит, как окончательный приговор преступнику. – Что с ним делать?
Дальнейшую беседу с мамой и мальчишкой здесь приводить не место. Скажем только, что она была направлена на то, чтобы мама разглядела хоть несколько положительных черт характера своего ребенка. Хоть несколько – для начала. Ведь страшно представить, как безнадежно, безрадостно, задыхаясь без проявлений маминой любви, живет ребенок, который постоянно слышит о себе только такие отзывы… Работа с этой семьей нужна была длительная и кропотливая. Но вот что важно. Когда они уже уходили и мальчишка нагнулся, зашнуровывая ботинки, куценький свитерок на его спине задрался. Через выпирающие тощие детские ребрышки – наискосок – шло несколько широких багровых рубцов.

- Что это? – от неожиданности вопрос прозвучал с ужасом.
Мама бурно покраснела.
- Это я… когда он деньги взял… я уж и не знала, что с ним делать…

Мальчишка неожиданно резко выпрямился.

-Мама, а почему ты не рассказываешь, что и Артем (отчим) тоже  меня бьет ремнем? – это было сказано громко, с обидой, даже с возмущением.
Мама покраснела совсем уж катастрофически.
- Ну, только один раз… И то, по моей просьбе… Я хотела, чтобы он почувствовал, что такое отцовский авторитет..
- Три раза – чеканит сын. – И без твоей просьбы – тоже!
Им обоим было очень, невыносимо плохо – и маме, и сыну. Они оба были в отчаянии и не знали, как жить дальше. Они вызывали огромное сочувствие.

Но при этом мальчишка остро, болезненно чувствовал – мама обманывает. Она лжет, защищая в глазах постороннего человека себя и своего мужчину.
А вот мама искренне не считала, что она в чем-то неправдива. Не понимала, что сказанное «У меня нет денег»  для ее сына является ложью. Деньги-то в кошельке были! Не понимала, что само по себе умолчание о том, что отчим бил подростка – тоже ложь. А уж утверждение «всего один раз» - с его точки зрения, ложь просто вопиющая. Уж до трёх-то он считать умеет…  И, конечно же, для мальчишки ложью являлось утверждение о том, что «мы для него стараемся, делаем все, что возможно».  Совершенно точно, он не желал стараний, выраженных ремнем поперёк спины. Ясно, что не чувствовал за это никакой благодарности.
И ведь что примечательно – у мальчика даже не было протеста против того, что мать отлупила его после кражи денег. Он сам сознавал – этого было делать нельзя.  (И значит, наказание  совсем не обязательно должно быть жестоким. В любом случае, категорически нельзя детей бить).

 Протест у него вызвала именно ложь, пусть и в форме умолчания. Ведь совсем не так хорошо относится к нему отчим – ремнём бьет…
Сама того не желая и не сознавая, мама дала ему пример того, что ложь – это способ защиты от осуждения со стороны  других людей. Остаётся только предполагать, сколько  таких примеров было дано ребенку до того, как он тоже овладел подобной тактикой самозащиты.
Поэтому можно твердо утверждать: ответственность за поведение ребенка лежит именно на взрослых, которые его окружают. Если мы хотим изменить свое дитя – нужно менять  собственные привычные способы взаимодействия с ним.

В сказанном нет никакого обвинения в адрес родителей. Ведь они сами – бывшие дети. Сами владеют лишь теми методами воспитания, которым научили их собственные родители.
Поэтому сказанное – лишь попытка объяснить простую закономерность: наши дети возвращают нам ровно то, что у нас же и почерпнули.
Хорошая новость заключается в следующем: есть  другие методы общения.  Благодаря им родители  и дети могут научиться слышать друг друга и взаимно обучаться деятельной любви.

 

С чего начинать?- Стать зеркалом

 

Начинать, как уже догадываются внимательные читатели, нужно с чувств. 
А именно, с того, чтобы научиться «отражению», «отзеркаливанию» чувств  своего ребенка.
Что это означает и для чего нужно?
Кроха, как мы уже говорили, сам не знает, что он чувствует. Внутри него происходит нечто. Это нечто делает его либо счастливым, либо несчастным. От  чего-то неведомого, что живет в нем, ему может быть хорошо, а может быть – плохо. Инстинктивно пытаясь создать или сохранить свое «хорошо», ребенок совершает какие-то действия. Этим он подает окружающим его людям сигналы о том, в чем сейчас нуждается.  Его еще не волнует, как другие отнесутся к этим действиям и сигналам. Он просто стремится быть радостным и спокойным.
Совсем маленький ребенок плачет, когда ему голодно, мокро, или больно. Начинает с легкого похныкивания: обратите внимание, со мной – непорядок. Если мир понимает его и утоляет его потребности  – быстро успокаивается. Если его не понимают – начинает плакать все громче: разбирайтесь поскорее и делайте так, чтобы все было хорошо! Пока его требования к душевному и телесному комфорту минимальны, шанс на понимание и положительный ответ достаточно велик. Покормят, перепеленают, складочку на одёжке разгладят. Но мо мере взросления малыша его реакции на происходящее с ним становятся все сложнее. Чувств, которые приносят в душу либо покой и радость, либо тревогу и горе, становится все больше. Наступает момент, когда для того, чтобы дать близким сигнал:  «в чем я нуждаюсь, чтобы было хорошо» - нужно сначала разобраться в этом самому. Это означает – понять и иметь возможность назвать свои чувства. Иначе – сколько ни реви от страха перед ночной бабочкой, пока не объяснишь, в чем дело, тебя не спасут. Будут греметь погремушкой, показывать «козу рогатую», предлагать попить. А прогнать страшное крылатое существо не догадаются. Значит, сперва нужно самому знать, что тебе сейчас – страшно. И даже когда станешь постарше, если не можешь заснуть оттого, что рядом нет мамы, как ни кричи «к маме», легче не станет. В ответ будут говорить загадочные вещи про «вторую смену», требовать, чтобы успокоился, трясти на руках, отчего только хуже делается… Но никто не поймет глубины одиночества и незащищенности, и значит – ничем не сможет помочь…
Но откуда же малышу узнать, что это такое – то, что живет сейчас в душе? Откуда знать, что вот это переживание есть радость, а это – покой? И еще  есть счастье, нежность, любопытство, увлеченность…  А как невероятно сложно переживать мучительные чувства! Переживать в одиночестве, даже не имея возможности выразить близким, что вот это ощущение означает тревогу, а еще другое – одиночество, или обиду, или возмущение, или злость, или ужжжжасную несправедливость… Невыраженные, неразделенные, чувства не находят утешения и успокоения… Чтобы выразить свои чувства, их нужно понимать.  Научиться пониманию возможно, как и многому другому, только с помощью взрослых.  Да еще и при условии, что взрослый человек назовет ребенку его чувство  ровно в тот момент, когда ребенок его испытывает.
Взрослым нужно попытаться стать зеркалом, в котором четко отражаются переживания ребенка.
Попробуем  пояснить, как, собственно, это делать. Вернемся к малозначительному, казалось бы, случаю, когда малыш падает и разбивает себе коленку.
Полуторагодовалая девочка играет с восхитительной куклой. Кукла красивая, наряжена в чудесное платье, сама  по росту немногим меньше, чем девчушка. В восторге схватив ее на руки, малышка бежит к бабушке – поделиться радостью от этой замечательной игрушки. Спотыкается, падает и ударяется лицом о твердую растопыренную кукольную ладошку, а коленками – о паркет. Секундное замешательство – и ребенок заливается громким безутешным плачем.
- Бедная Катенька! – говорит бабушка, подхватывая на руки малышку и прижимая ее к себе. – так больно… Так обидно, что случилась беда… А ведь было так весело и хорошо. Обидно, несправедливо, больно… Страшно, что так неожиданно может случиться неприятность…
Бабушка не утешает кроху, не пытается  ее успокоить, не уговаривает, что «ничего страшного». Бабушка отражает, как некое зеркало, страх и глубокое огорчение ребенка. Потому что для ребенка в полтора года  случившееся - очень серьезно.  Это первый опыт коварной неудачи, разочарования, внезапного страха.
- Бедная Катенька…  Как тебе горько…
Ребенок затихает, крепко прижавшись к родному человеку. В этой защищенной позе она уже может слышать не только свою боль.  Девочка начинает прислушивается к бабушкиным словам и к своим собственным ощущениям.
Почему важно отреагировать на ее чувства именно таким образом? Чем это помогает крохе?
Она понимает – все именно так. То, что сейчас о ней говорят – правда. Девчушка получила сигнал – её понимают, ей сочувствуют. В своем страхе и горе она не одинока.  Близкий человек разделяет с ней ее переживания. И от этого сразу становится  не так страшно. Появляется смелость прислушаться к себе – насколько все плохо?... Боль тем временем затихает. Оказывается, не так уж все отчаянно, как показалось в первую минуту.
Малышка начинает успокаиваться. Плач стихает, сменяется тихими всхлипываниями. Маленькое тело расслабляется. Бабушка улавливает изменение состояния ребенка.  Она продолжает отражать чувства внучки – но уже новые, те, которые пришли на смену первоначальному страху и огорчению.
- Но боль проходит. Вместе уже не так страшно. Уже и не так обидно. Ты справилась с этим.
Малышка еще сидит какое-то время на руках у родного человека. Она вновь примеряет к своим чувствам слова взрослого. Они опять оказываются правдой. Проходит боль, проходит горе. Оказывается, с ними можно справиться.
Ничего страшного – это уже собственный опыт маленького ребенка, ее собственное осознание случившегося.
Хотя остатки пережитого страха еще витают вокруг нее.
- Я пойду? – вопросительно говорит малышка, заглядывая бабушке в глаза.
- С тобой уже все в порядке – полуутвердительно, полувопросительно говорит бабушка. 
Кроха еще раз прислушивается к своим ощущениям.
- Да! – решительно отвечает она.

И направляется к своей кукле – но уже не берет ее на руки, а садится играть с ней на ковре.
Что дал ребенку этот опыт отзеркаливания её чувств?

Малышка знает теперь, что означают её переживания  – «страшно, обидно». И даже – «несправедливо и горько». В следующий раз она не испугается своих чувств. По крайней мере, сможет назвать их, чтобы объяснить взрослым своё состояние и попросить у них помощи.
Малышка получила ценнейший опыт того, что страх и беда – проходят. Они - не приговор к вечному переживанию горя. Это – маленькая, но очень важная прививка от депрессий, когда любая неудача ввергает человека в пропасть обреченности и тоски.
Малышка получила опыт самостоятельного решения возникших проблем. Она сама сделала вывод – с опасностью нужно быть осторожной. Это предотвратит появление боли. В руки большую куклу она уже не берет.
Такие, добровольные и самостоятельные, решения всегда оказываются прочными.  В дальнейшем они  оберегают от  многих конфликтов и неприятностей.

- Что-то сложно тут понакручено, – могут прокомментировать приведенный эпизод некоторые родители. У них есть собственные соображения относительно всевозможных  происшествий с детьми. И вообще ко всяким «психологическим штучкам» они настроены весьма скептически.

- Невелика беда – ребенок коленку расшиб! Без этого никто не вырастает. А всякий там опыт – да это все выдумки! Ну какой такой опыт может  вынести крошечный человечек из крошечного происшествия?
На это можно ответить лишь одно – пробуйте сами. Сами смотрите, действительно ли такой метод  общения помогает маленькому человечку ощущать себя в покое и безопасности. Только учтите  при этом – происшествия в жизни  маленького человека  соразмерны с его сегодняшними маленькими  знаниями, умениями и возможностями. Следовательно, для него  – это  вполне большие происшествия.
Но попробуем  рассмотреть другой эпизод. Такой, который, действительно, воспринимается всеми его участниками как значимое событие.
Годовалого ребенка, недавно отлученного от груди,  мама решила  отдать на недельку бабушке . А сама – наконец-то, после всех испытаний первого года жизни крохи! - с любимым мужем уехала в отпуск. Доблестная бабушка решительно заступила на вахту. Она прекрасно со всем справляется – и покормила малыша, и погуляла с ним, и поиграла.

А вот укладывание вечером спать превратилось в нешуточное испытание. Кроха  безостановочно  плачет. Собственно, даже не плачет, а орет – несколько часов кряду. Его не удается ни уговорить, ни отвлечь, ни на руках укачать. Несчастный, измученный, красный, он извивается в бабушкиных руках и вскакивает на ноги при попытке положить его в кроватку. Ему нужна мама, теплое молочко ее груди, ее голос, привычный запах, знакомое ощущение именно маминой нежной кожи под его пальчиками…
Происходящее является  для малыша настоящим потрясением. Мама исчезла, пропала, бросила! Что теперь с ним будет? Он в полном отчаянии.
Точно так же измучена и отчаялась бабушка. Она чувствует себя подавленной и беспомощной.
-Ну не плачь, мое солнышко, ну успокойся… Ну тихо - тихо - тихо…Ну вот я тебе песенку спою… Давай в окошко посмотрим, что там за огонечки… Ну, тихо же! Водички попей… Да что ж ты брыкаешься, всю воду разлил! Да хватит уже!
Бабушка испробовала все, что могла, чтобы успокоить кроху. Все бесполезно. А самое страшное – это то, что исподволь, скользкой змеей вползает в душу чувство злости на ребенка и желание… да-да, стукнуть его хорошенько! Сломавшись, поддавшись этому порыву злости, бабушка кричит на кроху. Называет его «несчастьем», «наказанием». Требует «прекратить это немедленно!», наконец, шлепает его…
Когда, совершенно выбившись из сил, ребенок в изнеможении засыпает, бабушка пьет на кухне валерьянку, корит себя за несдержанность, мучается чувством вины и безысходности.
Наутро оба ощущают себя разбитыми, раздраженными. День проходит в плаче и «капризах». Ведь кроха чувствует себя несчастным, нелюбимым, одиноким, брошенным. Бабушка, в свою очередь, считает себя жертвой «эгоизма родителей» малыша, «повесивших на нее этот крест», и плюс к этому - жертвой  вредного характера ребенка. А вечером все повторяется сначала. И так – до самого возвращения мамы с папой… Впрочем, их приезд тоже оборачивается огорчением. Кроха отворачивается от мамы, бьет ее по протянутым к нему рукам, отбивается от нее. Неосознанно он наказывает маму за «предательство», за пережитые из-за ее отсутствия страдания. Он показывает, что сердится на маму – ведь ему было без нее так плохо!  Своим поведением он пытается сделать так, чтобы мама больше не оставляла его.
Это не каприз – на самом деле, это мольба о понимании и сочувствии. Только выражена она доступным крохотному человечку способом – такой вот демонстрацией протеста.
Но взрослые только вздыхают – какой у ребенка тяжелый характер! Капризный, вредный…

Можно ли изменить этот печальный сценарий? – Да. Для этого как раз и нужно воспользоваться тактикой отзеркаливания чувств ребенка.
Вот как развиваются события, если бабушка владеет этой тактикой.

С выражением глубокого сочувствия и жалости, глядя в заплаканные глазки малыша,  она говорит ему:

- Бедный – бедный  Санечка, тебе так плохо! Тебе так нужна мама! Ты так по ней горюешь!

Крошечная пауза… Малыш, набравши побольше воздуха, вопит совсем уж надсадно. Он подтверждает – да, он бедный - разнесчастный, ему очень плохо!
- У тебя действительно большое горе, – продолжает бабушка после паузы. – Ты хочешь, чтобы мама была здесь, прямо сейчас. Ты даже злишься, что ее нет.
Очередная заливистая фиоритура.

- Ты очень сердишься… Мне тебя очень жалко, - это уже прямое выражение сочувствия и признания потребности ребенка. – Мне очень жалко бедного Сашеньку. Но мамы нет, она прийти не может. Ты со мной, я тебя очень люблю. Надо спать, а я посижу рядом.
Бабушка не вдается в объяснения – отчего мамы нет сейчас рядом с крохой. Этого он все равно не поймет. Да ему это и безразлично. Но она сообщает ребенку, что его желание – невыполнимо, что ему нужно смириться с положением вещей. И вполне определенно называет, каким должен быть порядок их совместной жизни: сейчас надо спать. Требования к ребенку высказаны четко. Но при этом общая интонация сообщений бабушки – сочувственная. Принимающая, понимающая.
Ребенок, однако же, продолжает плакать. И бабушка продолжат повторять:

- Бедный мой Санечка, ты и злишься, и горюешь. Ты очень хочешь маму. Как тебе без нее одиноко. Но мама не придет, она сейчас далеко. Она будет, но не сегодня. Мне очень тебя жалко, но придется смириться. Но я с тобой, я тебя люблю.
Кроха слегка снижает обороты. Хотя рев продолжается, малыш явно находится в растерянности. Он уже чувствует, что реветь дальше бесполезно, и не понимает, на что теперь направить свои усилия. Бабушка подсказывает ему выход:
-  Я очень тебя люблю. Давай ты возьмешь меня за руку и почувствуешь, как крепко я тебя люблю. Это просто замечательно, что я у тебя есть, а ты – у меня. Ты сейчас засыпай, а я рядышком посижу, песенку спою, по спинке поглажу.
Продолжая плакать, малыш протягивает бабушке свою руку и позволяет уложить себя. Он все еще плачет, но глаза закрывает. Бабушка тихонько приговаривает:

- Бедный Санечка, как ты был огорчен. Но все прошло. Хорошо, что мы с тобой вместе. Я люблю моего Санечку. Сейчас сладкий сон  придет…
Описанное действо длится минут 15-20. Кроха не засыпает сразу, но и не «борется с судьбой» в течение нескольких часов. Вечером следующего дня он опять начинает плакать, и бабушка опять повторяет все те же слова. Но на сей раз малыш успокаивается уже за 5 минут. Он как будто вспоминает знакомый выученный урок. И во все последующие дни укладывание спать происходит спокойно и умиротворенно.

Приехавшую маму ребенок встречает с удовольствием, радостно. Он не отворачивается от нее с обидой, не наказывает ее капризами.

Чем же полезным оказалось малышу такое отзеркаливание его чувств и четкое высказывание инструкций («нужно спать; дай мне ручку; сейчас ты засыпай»)?
Как и в предыдущем примере, ребенок получил сигнал – его понимают, ему сочувствуют, его жалеют. Ребенок ощутил, что со всем своим горем и всем своим протестом – он принят и любим. Малыш не услышал никаких негативных характеристик в свой адрес. При этом рамки, в которых он должен организовать свое поведение, были поставлены ему определенно и твердо: придется обходиться без мамы. В то же время бабушка дала крохе удовлетворение его базовых потребностей:
- потребности в любви;

- потребности в понимании;

- потребности в принятии;

- потребности в том, чтобы любили и принимали безоценочно.
В этом поле любви и принятия малыш и услышал сообщения бабушки. Он услышал, что его любят, и это действительно его успокоило. Услышал, что есть четкие требования относительно порядка вещей  – и выполнил их. Вместе с тем, малыш приобрел очень важный опыт: не все, чего хочется, можно немедленно получить по этому хотению. Приходится смиряться с тем, что нужно подчиняться обстоятельствам. Но и при этом можно быть любимым и счастливым.

Если обобщить все сказанное, можно выделить главный опыт, который приобретает ребенок в таком взаимодействии с близким взрослым. Это – опыт понимания и близости. Опыт того, что близкому человеку можно доверять – он поймет и поможет справиться с бедой. Опыт сердечного душевного участия взрослого в бедах маленького. Знание того, что любящий родной человек помогает одним только своим присутствием, добротой, сочувствием.

Это доверие ребенка – главный капитал взрослых, который они смогут использовать в дальнейшем.  Именно это доверие и делает возможным слышание их слов, обращенных к ребенку. Обеспечивает родителям возможность влиять на свое дитя. Только надо помнить, что наличие этого капитала нуждается в постоянном, ежедневном подтверждении.
Отметим еще и побочный эффект тактики «отзеркаливания». Это - глубоко положительное влияние и на ощущения взрослых, призванных руководить поступками  ребенка.  Бабушка, которая искренне прожила сочувствие и сострадание к внуку, и одним только этим смогла помочь ему, уже не ощущает себя беспомощной жертвой злых обстоятельств. Напротив – она чувствует, что активно ребенка поддержала. Она сделала важное и доброе дело для любимого существа. Это очень воодушевляющее ощущение.

Научиться  отзеркаливать чувства ребенка удается не сразу. Родителям мешают собственные стереотипы поведения. Привычными реакциями  взрослых на проявление детских чувств являются:

- оценки. «Плачут только слабаки» – это чаще всего говорят мальчикам. Но и девочкам достается на орехи. «Что ты за рева-корова» - не очень это высокая оценка девчачьей личности и, в частности, ее женственности;
- обвинения. «Сама виновата; думать надо было»;

- угрозы. «Вот будешь так носиться, получишь по попе. Будешь бегать, голову свернешь.  Прекрати реветь, сейчас в угол поставлю.  Я у тебя вообще эту куклу заберу, раз ты с ней обращаться не умеешь. Не будешь спать, я тебя в лес отнесу, пусть тебя волки съедят».
Родители  почему-то считают, что такие реакции - это лучший метод воздействия  на своих детей.

На деле же практика показывает: ни один из этих способов реагирования не приносит каких либо положительных результатов.  Даже наоборот. Опыт обращения с опасными предметами сводится к страху перед ними. Слезы только усиливаются. Капризы и истерики становятся все более частыми, происходят по  малейшему поводу.  И, как об этом уже было сказано, детишки чувствуют себя одинокими и беззащитными. Они беспомощны перед лицом даже самых маленьких трудностей и неудач. А доверие к взрослым неуклонно уменьшается. Так же, как и желание их слышать.
Поэтому родителям стоит все же попробовать – сбиваясь и, поначалу, не очень уверенно – научиться отзеркаливать чувства своего ребенка. И убедиться, что это дает неожиданные и очень позитивные результаты. Заодно, глядишь, и в собственных чувствах разобраться удастся…
В помощь тем  родителям, у которых есть трудности с распознаванием чувств ребенка,  в конце книги приводится их перечень.

 

Краткое резюме

Чтобы овладеть техникой «отзеркаливания», нужно:

 

- формировать у себя, родителя, следующую установку на восприятие негативных чувств (или, не дай Боже, дурного характера!) ребенка:

                -- любой «негатив» - это его сигнал о том, что он нуждается в утолении  какой-то врожденной  потребности:

                              --- в безусловной любви и принятии,
                               --- в понимании,
                               --- в безопасности (или защищенности, когда опасность присутствует),

                               --- в безоценочности,

                               --- в свободе;

- отражать  - т.е. называть - чувства, которые испытывает ребенок именно в данный момент;

- называть их  безоценочно, просто констатируя, что сейчас ребенок испытывает именно такое чувство:  «ты сердишься; ты очень зол; ты растерян; ты обижен; тебе горько; ты возмущен, это несправедливо; тебе нужно, чтобы тебя пожалели»;

 - предоставлять ребенку телесный контакт – самый мощный сигнал о том, что его любят со всеми его проявлениями;

- - требования к поведению ребенка высказывать без повышения голоса, глядя на ребенка спокойно и доброжелательно, без осуждения, но четко и очень коротко - как следствие осознания ребенком своих чувств, стремлений и возможностей – в допустимых пределах предоставить ему самому решение о том, как справиться с проблемой.

 

 

Принятие

Отзеркаливание чувств ребенка воспринимается им как принятие его самого. Потому что для ребенка его чувства – это неотъемлемая часть его самого. А потребность в принятии, как об этом было сказано выше, является одной из базовых врожденных потребностей человека.
Но есть еще один способ выразить ребенку свое принятие. Он не менее важен и нужен, чем отзеркаливание. И тоже дает ребенку опыт конструктивного отношения к событиям его жизни.
Метод, о котором мы хотим рассказать, отличается  от отзеркаливания тем, что взрослому не нужно называть чувств ребенка. Взрослый просто принимает то, что ребенок сам говорит о своих переживаниях. Принимает доброжелательно, спокойно и безоценочно.
Приллюстрируем и это положение на реальном примере.
Мальчишку четырех с половиной лет забирает из садика соседка по лестничной клетке. Его мама дружит с этой соседкой, парнишка тоже хорошо ее знает и тоже «дружит» с ней. Утром мама договорилась с сыном – он сегодня ночует у Светы, потому что у мамы – ночная работа. Называется эта работа очень важно – «сдача номера». Малыш уже знает, что из-за этой «сдачи» мама всегда задерживается допоздна. Он не в первый раз проводит вечер с соседкой. Правда, прежде мама всегда возвращалась вечером домой, даже когда у нее была «сдача».  Но сегодня утром она предупредила сынишку, что не вернется. Разговор происходил по дороге в садик, куда он шел с удовольствием. До вечера было далеко. Впереди у мальчугана был отличный день. Чувства, которые он испытывал во время разговора, были приподнятые, веселые.  Малыш легко согласился переночевать у Светланы. Из садика он вместе с соседкой возвращался тоже в прекрасном настроении. Они обсуждали предстоящий вкусный ужин и ожидавшие их веселые мультики. Однако в чужой, хоть и знакомой, квартире чувства мальчика изменились. Он оказался выбит из привычного вечернего распорядка. Малышу недоставало родного, обжитого пространства, обязательного ритуала «обнимашек», маминой ласки. Мысль о том, что ему придется спать в чужой – точнее, не в своей – постели его пугала. И вообще перспектива ночевать без мамы представлялась опасной, грозила одиночеством и беззащитностью.

 - Дай мне телефон, я хочу позвонить маме, - насупившись, попросил он Светлану. С телефонной трубкой парнишка ушел в комнату и плотно прикрыл дверь. Через пару минут молодая женщина услышала оттуда плач. Зайдя, она обнаружила малыша лежащим ничком на кушетке. Уткнувшись лицом в ладошки, он отчаянно рыдал.
Светлана не бросилась спрашивать, что с ним случилось. Не стала она и уговаривать его успокоиться. Присев рядом на краешек кушетки, женщина  ласково погладила мальчика по голове.

- Бедный Данечка, ты очень расстроился, - тихо сказала она.
- Обидела, так обидела! – сквозь бурные рыдания прокричал мальчишка. – Никогда так сильно не обижала, а сейчас очень обидела!
- Тебе обидно, - отозвалась Светлана. – Тебя очень сильно обидела мама.
- Очень, очень, - захлебывался малыш. – Сказала, что не приедет!

- Ты очень обиделся из-за того, что мама отказалась приехать. Ты надеялся, она согласится вернуться к тебе.

- Не согласи-и-илась, - в рыданиях Данечки слышится настоящее горе. Слова он выкрикивал, проталкивая их сквозь слезы. – Всегда приезжала, а сейчас сказала, все равно не приедет. Хотя я так плакал!

- Тебе очень обидно, что она не пожалела тебя.

- Мне так горько, так горько! – не унимался малыш. – Так горько, что даже ничего, ничего уже в жизни не хочется! – крик Данилы был полон отчаяния.

- Тебе так горько, что даже ничего, ничего уже не хочется…
- Ничего, совсем ничего! – и тут внезапно плач обрывается. В последний раз всхлипнув, малыш поднимает зареванное личико. - Только ужинать и мультика… А что, ты говорила, у нас на ужин?
С этого «у нас», которым Данила объединил себя со Светланой,  принимая ее сочувствие и теплоту, вечер спокойно покатился дальше. После ужина и мультиков мальчик вполне по-деловому умылся, почистил зубы и охотно пошел спать.
- Ты почитаешь мне? – спросил он Светлану, удобно устраиваясь в постели. И заснул, не дослушав сказку до конца.
Когда приехавшая наутро мама ласково потеребила его – «Просыпайся, пора собираться в садик», - Даня моментально вскочил. Мордашка его лучилась счастьем.
- Мама, ты пришла! А я вчера так обиделся на тебя! – сообщил он, прижимаясь к ней.

- Я никак не могла приехать, Данечка.

- Я знаю! – легко отмахнулся мальчик.  Горе осталось позади и уже нисколько его не мучило.
 Этот случай убедительно демонстрирует: дети  могут самостоятельно делать выводы из своего опыта. Они могут смиряться с ограничениями. Сами умеют находить положительные моменты в сложившейся ситуации и опираться на них.

Маленький Данила смирился с маминым отсутствием. И осознал, что человек рядом с ним, доброжелательно к нему настроенный – это поддержка и утешение. Он получил поучительный и положительный опыт: у него есть возможность самостоятельно выбирать, как относиться к происходящему. Можно рыдать и горевать – а можно выбрать чувство общности с тем, кто готов поддержать и пожалеть. И тогда, оказывается, жизнь продолжает быть приятной и интересной. Данила на личном опыте узнал, что горе и обида проходят, а любовь и интерес к жизни – остаются.
Все это стало возможным потому, что его не вынуждали подавлять свои чувства, не давали ему отрицательных характеристик. Светлана не напоминала Даниле о том, что «он обещал, с ним договаривались», не стыдила его за плохое поведение. Она сумела показать мальчику, что принимает его со всеми переживаниями и их проявлениями. Сумела дать ощутить, что  понимает и сочувствует ему.
А затем спокойно руководила малышом в течение вечера.
Мальчуган так быстро успокоился именно потому, что находился в поле безоценочного принятия. И оказалось, что он все слышит и понимает. И инструкции о том, как провести вечер, и слова о том, что мама никак не может к нему приехать.

Родителям необходимо твердо выработать у себя установку: чувства, которые испытывает ребенок, не делятся на плохие и хорошие. Любые чувства – естественны и имеют право на существование. Задача родителей – помочь ребенку осознать: тяжелые, мучительные чувства – проходящие. А любовь и близость – остаются навсегда. Необходимо научиться  безоценочно принимать любые чувства своего ребенка. Это бывает трудно сделать, когда ребенок выражает злость, агрессию (словами или действиями нападает на кого-то), упрямство, жадность. Важно помнить, что за каждым из проявлений таких чувств кроется врожденная потребность, ожидающая утоления. Тогда спокойно принимать такие чувства будет легче.

 

Краткое резюме

 

Для того, чтобы научиться безоценочному принятию, нужно у себя, родителя, сформировать следующие установки:

 

- любые чувства малыша принимать без страха перед их проявлением, без осуждения их как «плохих и неправильных», и без самообвинений в том, что я, взрослый  – причина этих чувств;

- вырабатывать у себя терпение и мужество  пережить проявления бурных и/или негативных чувств ребенка;

- учиться отслеживать в себе самом импульс «прекратить все это» - т.е. прекратить плач ребенка, его агрессию или обиду как причину собственного душевного дискомфорта («я не в силах больше все это вынести»). Для этого -

- помнить о том, что предоставление ребенку  возможности выразить и прожить до конца свои негативные чувства – это предоставление ему возможности исчерпать их и освободиться от них.

Чтобы сформировать у себя такие установки, нужно напоминать себе, что:

-- безоценочное принятие помогает ребенку - благодаря даже невысказанной поддержке человека, спокойно принимающего его негативные чувства,- прожить их до конца;

-- ребенок  на собственном опыте убеждается в том, что эти чувства – конечны и преходящи;

-- такое принятие дает ребенку уверенность в том, что с ним – все в порядке, даже когда он испытывает мучительные и/или «недобрые»  переживания;

-- повышает уровень «самопонимания» малыша – а, значит, и его способность словесно, а не криками-плачами выражать свои ожидания и потребности;

-- укрепляет его доверие к близким.

 

                                                                                                            

«Обицянки – цицянки». Нужно ли полагаться?

 

 Анализ того, как был выстроен конструктивный диалог с Данилой, подводит нас к пониманию еще одного                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                                  важного правила.

 Оно заключается в том, что у детей не нужно брать обещаний. Это бесполезно с точки зрения руководства поступками малыша. (Много ли можно вспомнить случаев, когда трех–  и пятилетние детки выполняли свои обещания?) А с точки зрения самочувствия родителей это попросту вредно.
Ведь родители испытывают крайнее возмущение тем, что «обещал ведь, а не выполнил!»  Наверно, стоит задуматься, что же ошибочно в самой методике руководства малышом?  А ведь методика, которая не дает результатов – или дает те, что противоположны задуманному – очевидно негодная.
Что же чувствует и на что рассчитывает каждая из договаривающихся сторон, когда родители берут у своих чад обещания?                                                                                                                                                                                                         

Представим себе детскую площадку. Горку на ней. Стайка карапузов с неослабевающим увлечением по очереди взбираются на горку и съезжают вниз. Малыши разгоряченные, возбужденные, визг и крик разносятся по всей округе, мелькают перед глазами размахивающие руки-ноги. Дети вообще не чувствуют времени, а такой кутерьме им и вовсе кажется – веселье только-только началось. В отличие от них мамочки или бабушки, которым нужно успеть сделать прорву всяких неотложных дел, за временем следят строго. Одного за другим малышей окликают – «Мила, Настя, Витенька, пора домой!»
Витенька, разумеется, не слышит. Он с хохотом опять и опять кружит вокруг горки. Вскарабкался, съехал, оббежал, вскарабкался… Наконец мама излавливает его у подножья.

- Нам пора обедать, идем домой.
Малыш, сердито сопя, пытается вырваться из маминых рук. Убедившись, что сделать этого не может, смотрит на маму с умоляющим выражением:

- Ну еще чуточку! Ну мааа…

Рожица у него такая умильная, взгляд такой жалобный. Мама сдается.

- Хорошо, еще разочек, и идем домой.

- Три! Три раза! – с восторгом кричит Витенька, приплясывая на месте.

- Хорошо, три раза, - сдается мама. – Но только без обмана! Договорились? Обещаешь?

- Да! – кричит парнишка, срываясь с места, - обещаю!

Он съезжает  раз, другой, третий…

- Витенька, нам пора! Витя, ты обещал! Идем домой, я сказала! Да куда же ты опять! Сколько можно? Домой немедленно, ты же обещал!

Под эти крики и увещевания малыш успевает съехать с горки еще три-четыре раза. Даже когда мама решительно подходит к нему, намереваясь схватить за руку, успевает увернуться, как таракан из-под тапка,  и триумфально съехать еще разок.
Мама кипит от  негодования.

- Как тебе не стыдно! Ты просто издеваешься надо мной! Ты же обещал! Ты обманщик, лгунишка! И не отвечаешь, когда я тебя зову! Сто раз зову, а ты – ни в какую! Будешь наказан, два дня мы вообще сюда не придём!

Но назавтра, скорее всего, мама все же приведет сына на площадку. И, скорее всего, ситуация повторится вновь. 

Повторим то, на что уже обращали внимание, разбирая причины неслышания.
У мамы и малыша – совершенно разная мотивация. Мама всеми силами старается организовать жизнь своего чада разумно и полезно. Для этого ей нужно и погулять с ним достаточное время, и покормить его вовремя. Мама готова на уступки, но при этом ожидает от ребенка благодарности за них в виде его обязательности. Ведь, уступая, она берет на себя дополнительную нагрузку. Ей придется спешить,

 переодевая малыша; обед ему разогревать-подавать быстрее, чем рассчитывала. Беря у сына обещание, она ожидает, что сын будет стараться его выполнить. И тем самым неосознанно перекладывает на него часть ответственности за то, чтобы все  вовремя успеть.

Малышом же движут совсем другие побуждения. Ему нужно только одно – продлить замечательное состояние игры, веселья, свободы, общения со сверстниками. Что такое «держать слово», он еще понимает очень смутно. Он еще не знает о том, как и почему  важен общественный договор между людьми. Он не  осознаёт связи между ожиданиями других людей и необходимостью собственных действий. Коротко говоря, он и не собирался прекращать веселье через «три раза». Он просто воспользовался возможностью продолжить игру. Брать у маленьких детей обещания – значит  попадать в ловушку нереалистичных иллюзий.

И родители сплошь и рядом в эту ловушку попадают.

При этом они чувствуют себя обманутыми, униженными, «использованными». Им всерьез кажется, что малыш сознательно издевается над ними. Родители обижены и разгневаны. Естественной ответной реакцией на эти чувства является желание наказать и «переломить» ребенка, добиться от него выполнения обещаний. Поэтому у ребенка опять и опять требуют, чтобы он «дал и сдержал слово». Его опять и опять обвиняют в том, что он – обманщик, бессовестный, хитрец. Приводит это лишь к тому, что ребенок действительно начинает врать. Выполнить «вырванное под  давлением» обещание он не может. Для этого ему недостает внутренних ресурсов: понимания необходимости и силы воли. Ложью ребенок защищается от обвинений и негативных унизительных характеристик.

Добавим к этому, что те участки коры головного мозга, которые отвечают за волевую функцию, окончательно созревают только (!) к 21-му году. Так что и у младших школьников, и у подростков тоже бессмысленно и вредно брать обещания.
Вывод из всего сказанного очень простой: не следует требовать от детей, чтобы они что-то пообещали.
Родители должны сами спокойно, четко и твердо сообщать детям о том, какая программа действий их ожидает. И предупреждать, что они, родители, сделают все необходимое, чтобы эту программу выполнить.
- Хорошо, я позволю тебе скатиться еще три раза. Учти, после этого я возьму тебя за ручку и поведу домой.
Маме, действительно, нужно подойти к горке и протянуть руку своему малышу, как только он съедет с нее в третий раз. И он непременно в ответ протянет свою. Благодаря спокойной твердости мамы и последовательности её поведения малыш услышал её слова и понял, что его ждет.
И все довольны. Ни ссор, ни обид, ни нарушенного распорядка дня.

 

 Краткое резюме

 

 

Развитие волевых и целеполагающих центров  коры  головного мозга происходит медленно и постепенно. У маленьких детей эти центры еще не сформированы. Да и у подростков они еще не развиты в полной мере.

Мотивация родителя и ребенка, когда они «договариваются и обещают» что-то друг другу, совершенно разная. Взрослые стремятся к разумному упорядочиванию времени и действий. Дети – к отсрочке нежелательного события.

 

Вместо того, чтобы «брать у ребенка обещание», взрослому нужно:

 

- четко и однозначно сформулировать свое требование к поведению ребенка;

- реалистично оценить собственные возможности организовать это поведение в соответствии с необходимыми требованиями;

- в зависимости от реалистичности их выполнения, либо соглашаться с просьбами ребенка, либо сразу спокойно отказать ему в уступке («нет, на вечер воскресенья откладывать «домашку» по математике нельзя»);

- в назначенный момент «Ч» взять на себя организацию необходимого поведения и действий, не ожидая, что это сделает ребенок.

 

 

Правило двух повторений

 

Следующее правило можно условно назвать «правилом двух повторений». На первых порах  родителям бывает особенно сложно его применять. Ведь большинство родителей привыкло по много раз повторять свои требования,  добиваясь их выполнения.  Причем, при каждом повторении родители все более раздражаются.  Как и в случае с обещаниями, они ужасно возмущаются своим малышом: «По десять (сто!) раз повторяешь одно и то же, и все равно не слышит!» И самое возмутительное, доводящее до исступления: «Пока не накричишь, не услышит!»
Родители, как и в других конфликтных ситуациях с ребенком, убеждены: причина непослушания в том, что ребенок изначально плохой. Он таким уродился - упрямым, вредным, строптивым. В том, что с ним невозможно договориться, виноват он сам.
Но на самом деле – это родители сформировали  стиль общения, при котором сигналом к выполнению требования для ребенка является крик. Сделали они это своим собственным поведением.
- Костенька, хватит играть. Пора ужинать и ложиться спать.
Как уже понятно, прекращать игру Костеньке не хочется. Ему как раз хочется ее продолжать. К тому же в сказанном нет прямой инструкции о том, как ребенок должен сейчас поступить. «Пора» - это, скорее, некоторое описание ситуации. А она пока что малыша устраивает. Ведь после сказанных мамой слов никаких новых событий ни с ним, ни вокруг не происходит. Мама все так же моет посуду и что-то делает на кухне, папа все так же сидит перед компьютером. Словесный сигнал не изменил положения вещей – значит, можно играть дальше.

 - Костя, я сказала – собирай игрушки. Иди умывайся.

Слова «собирай, иди» - это уже прямое указание на то, что нужно делать. Но делать этого по-прежнему не хочется. И опять  ведь ничего не изменилось ни в поведении мамы, ни в поведении папы. Значит, и свое поведение можно не менять. Указание Костик игнорирует. Игра продолжается.

- Костя, я кому сказала! Сколько ты еще будешь тянуть?

Но к этому моменту у Кости уже сложилось ощущение – мамины слова вовсе не являются тем, что следует принимать во внимание. У него уже сложился стереотип восприятия – не слышать сказанное, поскольку оно не влияет на то, чем он занимается. Костя уже научился неслышанию.

- Костя, я тебя сейчас накажу.

Не слышит.

- Да что ж это такое! – мамин голос срывается на крик, в нем звучат гнев и возмущение, лицо у нее злое и напряженное. – Прекрати немедленно!

Мама стремительно подходит, рывком поднимает кроху с ковра или сдергивает со стульчика. Вот теперь все действительно изменилось, и ситуация угрожает неприятностями. Костя знает – такие интонации, выражение лица, резкие движения могут причинить ему много бед. Спектр их достаточно широк – от обидных характеристик до шлепков по попе и отказа посидеть рядышком перед сном. Сигналом к выполнению инструкции является именно тот факт, что мама сердится и кричит. Осознания того, что мамины слова нужно выполнять совсем по другой причине, не происходит. Заревев, чтобы обезопасить себя от чего-нибудь еще более страшного, ребенок отправляется умываться.
На следующий день Костик с бабушкой гуляют в парке. На парковой  дорожке малыш обнаруживает яркий интересный предмет – пустую пачку из под сигарет, скомканную обертку от мороженого. Предмет, разумеется, нуждается в подробном исследовании.

- Костик, не трогай эту гадость! – с лавочки поблизости окликает его бабушка.
Костик продолжает крутить в руках найденную добычу. Что это? Как это можно использовать? Какими свойствами оно обладает? Слово «гадость» он никак не соотносит с красивой интригующей находкой.

- Я кому сказала? Брось эту грязь немедленно!

От сказанных бабушкой слов ничего не меняется в происходящем. Солнце светит, фольга от мороженого поблескивает в его лучах и издает удивительные потрескивающие звуки. Это явно не бумага, хоть и похоже… А почему оно липнет к пальцам? Малыш увлечен своими маленькими открытиями.

- Костик, сколько можно говорить? Сию минуту выбрось это, ты заболеешь!

Слова о болезни не имеют к нему совершенно никакого отношения. Ведь они не подтверждены телесными ощущениями ребенка. И по-прежнему ничего не меняется в происходящем. Бабушка сидит на лавочке, в парке просторно и безопасно. Сейчас малыш закончит разбираться с этой интересной вещью и двинется дальше в поисках впечатлений. Он не слышит бабушкиных слов.  Ведь они не подкреплены действиями, изменяющими положение вещей.
- Да что ж это за непослушание такое! – лишь тогда, когда бабушка оказывается рядом и выхватывает из рук малыша найденный предмет, он получает действенное подкрепление приказа. Значит, речь идет именно об этой  находке, ее нужно выбросить. Причем сделать это нужно лишь по одной причине – потому что бабушка на него сердится и очень повысила голос. Ребенка опять побуждает к выполнению требований страх – предчувствие неприятностей и наказаний. И вновь не происходит формирования  установки на слышание спокойных слов взрослого, на необходимость выполнять устные инструкции.
Такой формат общения с ребенком повторяется раз за разом, день за днем. Родители не осознают: они сами вырабатывают  у малышей определенный способ восприятия и реагирования на словесный сигнал.
Этот способ заключается именно в том, чтобы не слышать родительских слов, пока они не будут высказаны криком. Добиваются взрослые полностью противоположного тому, чего хотят – неслышания.  А такое  поведение ребенка не устраивает их ну очень сильно. Однако, не понимая его причин,  родители продолжают усугублять это поведение. Кричат на малыша все злее и яростнее, награждают его все более негативными характеристиками. Это называется – «вешать ярлыки» на ребенка. Он уже и сам начинает верить в то, что он упрямый, тупой, «злыдень» и «отрава». Сам думает, что его цель – издеваться над бедными мамой, папой и всей прочей родней.
Нет, малыша тоже не устраивает такой формат высказывания требований. Он живет в ожидании скандала, проявлений злости и непринятия со стороны близких; в ожидании наказаний и унижений. Но в него как будто уже встроен механизм, который обреченно ждет пускового сигнала. Механизм настроен на то, чтобы затаиться, ожидая взрыва. Пока взрыва нет – можно еще позаниматься своими делами. Кроха подсознательно считает, что скандал все равно неизбежен. К чему же тогда спешить. И только когда взрыв происходит, «включается»  понимание обращенных к нему слов и реакция  на них. Такое ожидание для ребенка мучительно. Оно-то и делает его грубым, раздражительным, истеричным. Тут и до невроза недалеко. Но сам малыш не умеет разорвать этот порочный круг.

В высшей степени примечательно, что в таком же ожидании скандала живут родители. Они тоже страдают от напряжения, в котором их держит предполагаемое молчаливое сопротивление ребенка каждому сказанному слову. Они тоже хотят изменить сложившийся способ общения. Но предпринимают действия, только ухудшающие ситуацию – вновь и вновь повторяют требования по много раз. А опять убедившись в том, что малыш их не слышит, прибегают к крику.

Чтобы сформировать у ребенка установку на слышание  родительских указаний, необходимо соблюдать правило двух повторений. 
Все требования, которые адресуют мама или папа крохе, нужно повторять не более двух раз. Требование нужно говорить негромко, но внятно. Сформулировано оно должно быть четко и кратко. И поначалу – без каких-либо объяснений.
- Костик, оставляй игру, - говорит спокойно мама. -  Давай-ка сейчас вместе соберем игрушки. – И мама сама приступает к делу. Малыш, скорее всего, продолжает играть. Собирать игрушки он точно не спешит.

Мама повторяет свое требование:

- Костенька, игра закончилась. Сейчас мы собираем игрушки.
С этими словами мама подходит к мальчику, берет его за плечико, мягко вынимает из его рук машинку и кладет ее в ящик.
Мамины слова непосредственно связаны с действием,  они реально изменили течение событий. Игра прервана. Невозможно не услышать этих слов и не понять, к чему они ведут. Задача номер раз выполнена – малыш получает опыт слышания родительских слов.
- Костенька, выбрось эту обертку. С земли ничего поднимать нельзя, - негромко, но твердо говорит бабушка, подходя к внуку на дорожке парка.
Внук не обращает внимания на сказанное, продолжая крутить обертку в руках.

- Нельзя, Костик, - бабушка вынимает запрещенный предмет из его рук и несет его в ближайшую урну.

И в этом случае тоже  невозможно не услышать слова  взрослого и не понять, что требуется сделать. Слова подкрепились действием, они реально изменили  положение вещей.

Напомним, дети учатся на образцах поведения. Понимание происходящего приходит к ним поначалу через образец действия взрослых. И лишь тогда, когда слова связаны с этим образцом, они становятся для ребенка сигналом к самостоятельному действию.

Поэтому родителям нужно отказаться от многократных повторений своих инструкций. Если малыш «не слышит» родительских слов с первого раза, второе их повторения должно сопровождаться «работой с телом ребенка». Взрослому нужно подойти к нему, прикоснуться к руке, плечику, спинке. И само тело ребенка направить к выполнению нужного действия: мягко (именно мягко!) подтолкнуть, или взять за руку и повести, или вынуть/вложить что-то в руки. В общем, сделать так, чтобы тело малыша начало уже выполнять словесное требование. Все это нужно делать твердо, но спокойно и – главное! - доброжелательно.

Правило двух повторений научит ребенка слышать требования намного  быстрее, чем упрямая, но неэффективная попытка «докричаться» до него.

Это, как уже было сказано, задача номер раз.

Потому что, как сейчас начинают сознавать читающие эти строки родители, фокус не только в том, чтобы дети их слышали. На самом деле, это неполная формулировка стоящей перед родителями задачи воспитания. Фокус-то в том, чтобы выполняли! Чтобы сотрудничали!

А иначе – толку-то, что услышал требование убрать игрушки. Все равно беспомощно топчется по комнате и ничего не убирает.

Толку-то, что бабушка сама вынула и выбросила в урну липкую обертку от мороженого. Нужно ведь, чтобы впредь сам это делал!

Что ж, важно уже то, что родители осознали и откорректировали требование, предъявляемое детишкам. Оно, следовательно, звучит так: как добиться того, чтобы дети слышали слова взрослых и выполняли их указания.

Попробуем разобраться  в том, как добиваться выполнения родительских слов. И делать это без крика, скандала и наказаний.

 

Краткое резюме

 

Многократное повторение словесной инструкции, не подкрепленное образцом того, как эта инструкция должна выполняться, приводит к результатам, противоположным желаемому.

Ребенок научается НЕ слышать смысла требуемого. Он НЕ рассматривает словесную инструкцию как сигнал, побуждающий к смене поведения или деятельности.

Таким сигналом для него становятся родительский крик и собственный страх наказания, безотносительно к смыслу и содержанию инструкции.

Правило двух повторений задает следующий алгоритм озвучивания требований ребенку:

 

- требование должно быть сформулировано четко и кратко;

- высказать требование нужно спокойно, негромко и внятно;

- расстояние между взрослым и ребенком, к которому взрослый обращается, должно быть приблизительно 50 – 70 см.

Большее расстояние между собеседниками подсознательно воспринимается как сигнал «со мной говорит посторонний». (Поэтому обращение «издалека» тоже может быть причиной того, почему малыши не слышат родителей).

Меньшее расстояние означает посягательство на личную зону ребенка, которую он ощущает как продолжение своего тела, и вызывает чувство угрозы и опасности, от которых ребенку хочется избавиться;

- при необходимости повторить  инструкцию нужно подойти к ребенку, посмотреть ему в глаза, прикоснуться к нему и спокойно повторить сказанное ранее.

Да, в этот момент родители входят в личную зону ребенка. Поэтому обязательное требование к родителям – посмотреть в глаза ребенка спокойно, доброжелательно, и  ни в коем случае не использовать угрожающие  интонации;

- а затем движением, мягко направляющим тело ребенка к выполнению сказанного,  дать ему образец того, как само тело выполняет предложенное действие.

Такой телесный опыт, подкрепленный  внятной словесной инструкцией, фиксирует на себе внимание малыша – и он слышит слова родителей.

При этом, конечно, принципиально важно, чтобы требования взрослых были действительно разумными и действительно справедливыми.

 

 

Сопротивление. Как с  ним работать.

 

Даже когда слова взрослого услышаны, ребенок часто начинает протестовать против  выполнения указаний. Ведь чаще всего родители требуют того, что ему делать не хочется. Конечно, указание «Посмотри  мультик, пока я освобожусь» или «Беги скорее, папа тебе новую машинку купил»,  будет выполнено без возражений. Но  уже упоминавшиеся «Умывайся и укладывайся спать», «Не трогай эту вещь», «Собери игрушки» и «Помой ручки» особого энтузиазма не вызовут. Не хочется малышу отказываться от того, чем он в данный момент увлечен. Свой протест дети  выражают по-разному: упрямством, злостью, обидой, плачем, истерикой.

Сопротивление ни в коем случае не следует пытаться сломить. Оно является необходимым компонентом  в наборе поведенческих реакций человека. Без того, чтобы сопротивляться чужому, невозможно почувствовать свое: свои желания, потребности, предпочтения, увлечения. Сопротивление помогает человеку понять, каким он есть в своей индивидуальной неповторимости. Но только в том случае, если человек не выработал привычку сопротивляться всему и всем без разбора и смысла. Такая позиция хорошо описывается известной поговоркой «Назло кондуктору возьму билет – пойду пешком». Этот тип поведения вырабатывается тогда, когда ребенку не оставляют пространства свободы, где он может сам выбирать решения и действовать по своему усмотрению. 
Следовательно, прежде всего родителям необходимо самим для себя  четко сформулировать – какие рамки свободы они очерчивают своему малышу. Очень важно, чтобы критерии для установления этих рамок были осознанными. В противном случае взрослые рискуют осуществлять по отношению к ребенку не руководство, а произвол.  Дети очень болезненно реагируют на произвол и деспотизм, которые выражаются родительской позицией «Потому что Я так сказал!». У них сразу возникает ответная реакция – добиться, чтобы было «наоборот» сказанному. Этим «наоборот» они пытаются  отстоять свое право на свободу. Но ребенок в любом возрасте способен понять, что означает «так хорошо для тебя», «так хорошо для всех», «так правильно, потому что безопасно».
Поэтому, устанавливая правила и требуя их выполнения, родителям нужно самим для себя составить список того, что:

-  ребенку запрещено;

-  разрешено;

-  необходимо.
По мере взросления ребенка этот список будет изменяться, дополняться и/или сокращаться. Но главное – он поможет родителям самим осознать, какие рамки свободы/зависимости они намерены установить для своего  чада. Этот список окажется не таким уж большим. Например, для маленького ребенка он может выглядеть так:

     - запрещено то, что опасно для здоровья ребенка и всех членов семьи;

     - запрещено причинять физическую боль какому бы то ни было живому существу;

     - запрещено намеренно портить вещи – мебель, одежду, обувь, книги;

     - разрешено исследовать и изучать все, что интересно,  в рамках безопасности;

     - разрешено по собственной инициативе, самому или с чужой помощью, учиться всему, что интересно, в рамках безопасности;

     - разрешено по собственному вкусу, в меру необходимости (определяется родителями)  и/или родительских возможностей,  выбирать при покупке вещи для личного пользования, в том числе игрушки;

     - разрешено самостоятельно распоряжаться своими  игрушками;
     - разрешено, если это не вредит здоровью, самому решать, какую одежду надеть;

     - необходимо обучиться правилам гигиены, навыкам самообслуживания, правилам поведения на улице.

Такой нехитрый список послужит прекрасной профилактикой от многих ссор и недоразумений. Например, по поводу того, обязан  ли сынишка дать младшему братику поиграть своими солдатиками. Во всяком случае, этот вопрос придется обсуждать уже не в приказном тоне, а соблюдая уважение к правам владельца. И шансов на слышание просьбы: все-таки разрешить маленькому поиграть игрушкой старшего -  у родителей будет больше. Не возникнет и ссоры из-за того, какие носочки – красненькие или зелененькие – надеть маленькой дочурке к голубому комбинезончику. Что захочет, то и выберет. Положения, зафиксированные в таком списке, сразу дадут ответ на вопрос, бранить ли мальчишку за случайно порванные штаны. И помогут отмести сомнения – разрешить или нет – когда двухлетка захочет в первый раз помыть посуду. Ведь ни разбитая тарелка, ни пролитая на пол вода не несут угрозы здоровью семьи – если, конечно, осколки собрать а воду с пола вытереть.

Конечно, все возможные коллизии никаким списком не охватить. Но основания для запретов и разрешений будут выработаны родителями сознательно, а не произвольно и не хаотично.  А это уже немало.
Установив такие  рамки, их необходимо неукоснительно соблюдать. Для ребенка соблюдение твердо установленных «правил игры» очень важно. Даже взрослые нервничают в обстановке непредсказуемости и произвольно меняющихся условий. Что уж говорить о детях! Существование в системе предсказуемых, неизменных требований и свобод  дает им ощущение стабильности и безопасности.
Тем не менее, ребенок постоянно пытается расширить территорию своей свободы. Он постоянно проверяет – сегодня выполнять требование еще нужно, или уже нет? Вот тут он и начинает этим требованиям  сопротивляться.

Как же с этим справляться? – Ответ на этот вопрос читателю уже известен: начинать нужно с отзеркаливания чувств ребенка. Затем, придерживаясь установленных правил, дать четкие инструкции о том, как нужно в данном случае поступить.

- Аленушка, я не могу сегодня  купить тебе эту куклу. – Молодая женщина  пытается не пустить девчушку лет трех в игрушечный отдел супермаркета. То есть она уже работает с телом ребенка. -  Чтобы купить, нужна такая  штука – деньги. Сейчас их у меня мало. Они у нас появятся тогда, когда папа еще десять раз пойдет на свою работу. Тогда мы вернемся сюда за куклой.
Более подробных объяснений трехлетней  малышке давать пока не  нужно.  Информация содержит все необходимое, чтобы ребенку было легко усвоить взаимосвязь простых явлений. Для покупки нужна определенная штука – деньги. Их появление связано с тем, что папа каждое утро уходит из дома. Значит, уходить папе необходимо. А всем остальным необходимо ждать, пока у папы, через определенный срок,  появятся деньги.
Подробности и тонкости этого таинства – работы,  денег – малышке будут открываться постепенно. Различные составляющие такого явления, как  зарабатывание, она  будет узнавать по частям.

Сегодня же маме нужно донести до ее сознания две важные вещи. Первое – то, что решения о том, на что и когда тратить деньги, принимают взрослые. Второе - это необходимость ждать. Такова жизнь.

 Но ждать малышке не хочется нисколько. Кукла ей нужна немедленно, без нее она чувствует себя несчастливой, обделенной! И поэтому реветь она начинает немедленно, сразу, без подготовки. Этот рёв – её сопротивление маминому решению, попытка изменить его по своей воле.
Мама не кричит на девочку, не уговаривает замолчать. Присев перед дочерью на корточки, мама говорит:

- Ты очень расстроилась из-за того, что нужно ждать. Ты не хочешь ждать.

В крике девчушки явственно слышны визгливые злые интонации. Он не жалуется – она злится на то, что не может добиться своего. Именно это и отражает мама. Отражает спокойно, без осуждения:

- Ты очень сердишься на меня, ты действительно разозлилась. Тебе хочется настоять на своем.
Малышка, не прекращая свой рёв с элементами визга,  замахивается на маму маленьким кулачком. Да, она очень злится и даже хочет наказать упрямую, с её точки зрения, маму.

Но мама перехватывает ручонку и сдерживает ее.

- Бить меня нельзя, - говорит она очень твердо, даже убежденно. – Я не позволяю меня бить никому.
Тем самым мама подтверждает неизменность еще одного правила их совместной жизни.

Дочь продолжает реветь все с той же интонацией злости.

- Ты очень злишься, - говорит мама. - Но поделать ничего нельзя.  Я не куплю тебе сегодня куклу. Потерпи – и мы купим ее через некоторое время.
Девчушка внезапно утыкается личиком матери в плечо. Рев продолжается, но теперь злая интонация сменились жалобной. Малышка почувствовала, что не может одержать верх в этом противостоянии. И чтобы пережить неудачу, ей понадобилась поддержка.

Она эту поддержку получает.

- Тебе жалко себя, - сочувственно говорит мама. - Мне тоже тебя жалко. Но ничего не поделать – нужно ждать. Так жизнь устроена. Пойдем, мы посидим в парке, посмотрим на воробьев.
Девчушка, тихонько довсхлипывая, позволяет маме вытереть платком зареванную мордашку.  И, мирно взявшись за руки, они выходят из магазина. Мамины слова услышаны и приняты.
Что принципиально важно в этом эпизоде? – То, что мама донесла малышке необходимость терпеть и ждать. И сделала это без крика, без угроз наказания, без навешивания на нее ярлыков «непослушная, дрянная, капризная». Мама  дала  малышке почувствовать, что отказ ей – это не произвол. Просто такова реальность. Мама четко и последовательно придерживалась той линии поведения, которую сочла правильной – оставить решение о покупке за собой, взрослым человеком. Она не поддалась на крики и плач дочери, не пошла по пути уступок ради того, чтобы успокоить девочку. Мама не требовала у ребенка обещаний, что «она больше так не будет». Она без осуждения приняла и отразила чувства и желания малышки. Спокойно признала ее право хотеть того, чего ей хочется. При этом четко дала ребенку почувствовать, что право хотеть и возможность его осуществить – не обязательно совпадают. Пожалела дочку, огорченную столкновением с препятствиями её желаниям. И завершила эпизод тем, что предложила ей позитивный выход из тупика, в который она попала. Наблюдение за воробушками – прекрасное лекарство для тех, кому сегодня не досталась желанная кукла.
Внимание! - Сопротивление ребенка не было сломлено. Оно было трансформировано в принятие ситуации. Мама помогла девчушке сделать вывод о необходимости терпения.

 

Краткое резюме

 

 

Избежать неконструктивного - всему и всем - сопротивления ребенка помогут:

 

- четко установленные родителями правила «Что ребенку можно, чего нельзя»;

- эти правила родителям лучшего всего выработать совместно, возможно даже – обсудив их на разовой консультации у детского психолога;

- выполнение этих правил является обязательным как для детей, так и для родителей.

Это означает, что маме придется следить за тем, чтобы не бросаться на помощь старшенькому, когда он, пыхтя от усердия и гордости, задом наперед  натягивает на младшенького футболку.

Папе же нужно будет сдержаться от порицания («что за руки такие кривые?»), когда младшенький случайно опрокинет на стол чашку с компотом;

- когда и если ребенок пытается расширить рамки своей свободы, необходимо позволять это сделать, если новые границы не несут опасности  ни ему, ни окружающим;

- если расширение рамок родители считают преждевременным, не нужно  осуждать ребенка за такие попытки. В этом случае следует:

     --отзеркалить чувства ребенка, побуждающие его к сопротивлению;

    -- четко и ясно сформулировать свои требования к поведению ребенка.

 

 

Еще о том, как говорить с ребенком.  «Я» и «Ты» сообщения

 

Есть еще одно замечательное правило, которое помогает снять напряжение в отношениях с детьми. Его сформулировала в своей книге замечательный российский психолог Юлия Борисовна Гиппенрейтер. (Примечательно само название её книги: «Общаться с ребенком. Как?». Слово «общение» заменило в этом названии слово «воспитание». И это не случайно. Воспитание – это не указания, каким ребенку быть, как представляется многим молодым мамам и папам.  Воспитание – это общение с ребенком, которое питает его душу любовью).

Правило, предложенное Ю.Б. Гиппенрейтер,  предлагает родителям убрать из обихода «Ты-сообщения», и заменить их «Я-сообщением».
Что оно означает?

Родители постоянно «делают замечания» своим детям.

- Ты плохо почистил зубки, сделай это получше!

- Ну вот, опять ты перемазалась.  Что ты за неряха такая!

- Куда тебя несет, ты что, не видишь, что здесь лужа?

- Что у тебя за руки-крюки такие? За что ни возьмешься, все разобьешь!

И совсем уж категорическое:

- Да ты просто тупишь! Соображалку (ты) включай!

Родители хотят научить детей аккуратности, тщательности,  осторожности, сообразительности.

Они пытаются  исправить недочеты в действиях малыша. Но дети слышат в таких словах совсем другие сообщения.  Вместо подсказки,  как улучшить свои действия, ребенок слышит негативную характеристику. Он, оказывается, плохой, неряшливый, невнимательный, косорукий, тупой. Слова «ты плохо сделал» звучат, как оценка ему самому: «ты плохой». Ребенок не только не получает помощи в овладении  навыками и умениями.  Все обстоит куда хуже. Родители  формируют у него негативное самовосприятие собственной личности.  Ребенок ощущает:  родные, любимые люди считают его плохим. Чувства, которые возникают у него в ответ на такую оценку – это безнадежность по отношению  к самому себе. (А иногда – еще и гнев на безжалостных взрослых). Малышу кажется - он ничего хорошего из себя  не представляет. День за днем, по множеству поводов получая такие оценки, ребенок сам себе подписывает приговор: я ни на что не годен, я ничего не умею, у меня никогда ничего не получится.  Меня не за что любить.

Чувства эти скрыты в подсознании  малыша (если взрослые не учат его сознавать и называть их). Но, скрытые, они делают ребенка неуверенным, безынициативным, избегающим каких либо действий. Ведь безопаснее  не делать уж вовсе ничего. Это лучше, чем делать, а в ответ постоянно слышать отзывы о том, какой ты никчёмный. Такое избегание действий, впрочем, тоже не приводит ни к чему хорошему. Ребенок получает следующую порцию негатива: лентяй, лодырь, нахлебник…

Ощущать себя «негодным», бестолковым, нелюбимым – очень больно. Вполне естественно, что ребенок быстро обучается не слышать таких травмирующих его сообщений. И не слышит их вкупе с содержащимися в них указаниями – постараться, научиться, довести до конца.

Руководить его действиями родителям становится все сложнее.
 А ведь если внимательно понаблюдать за реакциями и поведением взрослых, окажется: многие из них тоже крайне болезненно воспринимают «ты-сообщения». Страдающий, растерянный ребенок до сих пор живет в их душе.
Но все может в корне измениться, если родители начнут использовать в диалоге «я-сообщения».

- Зубки уже почистил? Я думаю, стоит потереть щеткой чуть подольше. Зубки будут еще белее и красивее.

- Я огорчаюсь, когда у тебя  личико перемазано. Я так люблю твое личико! Пойдем, я помогу тебе умыться.

- Я вижу, тут канава, притормози!

- Я думаю, что чашку лучше держать за вот эту ручку. Чувствуешь - она тогда не выскальзывает?

- Я вижу, мои объяснения сложные. Сама задача, конечно, сложная. Отдохнем пять минут, я подумаю, как объяснить понятнее.

Форма «Я-сообщения», как волшебный ключик, открывает внутренний слух ребенка. Для него она меняет саму атмосферу общения. Ребенок не чувствует в словах взрослых обвинения в том, что он плохой, «неправильный». Они просто сообщают о том, что видят. В этом нет опасности. Напротив, малыш ощущает доверие к подсказкам. Ребенок не испытывает вины за то, что все время делает что-то плохо и неправильно. Освободившись от страха порицания, он становится и сообразительней, и восприимчивей к обучению.
Проблема в том, что сами родители с трудом овладевают таким методом общения с малышами. Потому что овладение им требует усилий, отказа от привычного и легкого высказывания недовольства. Поначалу приходится придумывать, изобретать, как перефразировать свои слова. Как вместо претензии высказать уважительное ободряющее указание. Ведь при этом приходится говорить  и о своих чувствах. Брать на себя  ответственность за происходящее.  Родители напрягаются, сбиваются… страшно сказать, они даже «тормозят»! К тому же, оказывается, простого указания на недочеты становится мало. Само «Я-сообщение» влечет за собой необходимость активно помогать ребенку, показывать ему, ободрять, когда у него не сразу получается. Такая форма требует от самих родителей терпения…  и проявления доброты там, где проще было выплеснуть раздражение несовершенством ребенка.
Но ведь никто не обещал, что будет легко. Зато будет тепло, защищенно. Воспитывать – питать малыша терпением, добротой, уважением – станет приятно и радостно.
Родители, которые приложат усилия и научатся общаться с ребенком в форме «Я-сообщения», убедятся: воспитание – дело очень светлое, доброе и благодарное.

 

Краткое резюме

 

Форма «Ты-сообщение» воспринимается в межличностном общении как обвинительно-критикующая. Она вызывает сопротивление и самому содержанию сообщения, как защитную реакцию от (косвенно высказанного) обвинения. Ребенок перестает слышать сами обращенные к нему слова.

 

Форма «Я-сообщение» является незаменимой для снижения напряжения между участниками диалога. Она меняет интонационное поле общения - вместо обвинительного оно становится безоценочно принимающим, безопасным для «получателя сообщения». В таком безопасном  поле ребенок воспринимает и сам смысл обращения к нему.

 

 

Чтобы справиться с трудностями  в процессе овладения «Я-сообщением», на первых порах  необходимо:

 

- родителю для себя самого ввести правило – посчитать до 10 прежде, чем сказать ребенку о каких-то его промахах, неумениях и несовершенствах;

- обращение к ребенку начинать с местоимения «Я»;

- пока не придумалось, какой  безоценочной инструкцией относительно того, как ребенку сейчас  поступить, заменить критику  - произнести «Я думаю…»;

- затем  постараться переформулировать свое недовольство в нейтральное сообщение о том, «как будет лучше»:

               -- Я… думаю… что будет лучше… еще раз прочитать условие задачи;

               -- Я… думаю… что лучше … потише плакать… чтобы можно было вместе придумать, как нам договориться;

              -- Я… думаю… что будет очень правильно - быстро одеться и быстро выйти на улицу;

              -- Я… думаю… как важно… успеть в сберкассу, пока там нет очереди;

              -- Я… думаю… как… по-настоящему мне поможет, если ты согласишься помыть посуду.

 
Постепенно паузы будут становиться все короче, находить форму «Я-сообщения» станет все легче, а диалог с ребенком начнет  выстраиваться все спокойнее и бесконфликтнее.

 

 

А если упрямится?

 

Увы, бывает так, что ребенок продолжает упрямиться в ответ на все попытки руководить им без применения давления и крика. Особенно часто это случается в тех семьях, где много лет не придавали значения  чувствам и потребностям  ребенка. Главным в общении с ним считалось беспрекословное подчинение. Его-то  родители и добивались, применяя жесткое давление, наказания и всяческие ограничения.  Даже смена способа общения на тот, что предложен выше, в таких семьях поначалу ни к чему хорошему не приводит.  Ребенок как будто намеренно провоцируют родителей на то, чтобы они по-прежнему кричали, запрещали, угрожали, наказывали. Ну просто издевается над ними! Родители испытывают разочарование, теряют веру в возможность изменить привычные отношения. После двух-трех попыток отзеркалить чувства ребенка и трансформировать его протест в сотрудничество, в семье возвращаются к прежним методам давления и запугивания.

Это большая ошибка.

Важно понять – поведение ребенка не является проявлением его дурного характера.  Даже при таком вызывающем поведении – он все равно не «пропащий»,  не «безнадежный» и не «издевается».  Дело в том, что он  пытается сохранить знакомый и предсказуемый порядок своей жизни. Каким бы плохим он ни был – этот прежний порядок привычен и понятен. Известно, как обычно ведешь себя, добиваясь чего-то. Известно, как ответят на это поведение родители.  Известно, что все будет не очень-то хорошо… но зато все известно! А изменения, внесенные взрослыми в стиль общения,  пугают именно своей новизной и непредсказуемостью. Что из этого получится в дальнейшем? К чему приведет эта новая форма отношений? Чего ждать? Не станет ли плохо – еще хуже, чем было?  Может быть, это какая-то хитрость со стороны родителей? А надолго ли все изменилось? А что, если  ненадолго? И вообще – к чему все это? Если им что-то нужно – почему не заставляют, не бранят, не угрожают, как должны бы правильно поступить?
Ребенок уже сам привык к тому, что правильно – это наказывать, «обзывать», кричать, сердиться. Парадоксально, но он протестует против нового поведения родителей именно как неправильного! Он хочет вернуться в привычные, знакомые, наперёд  известные – в общем, в правильные - отношения. Как в старой пословице: «Из двух зол выбирают известное».
Поэтому ребенку нужно время, чтобы привыкнуть к новому стилю взаимодействия. Чтобы разобраться  и поверить: родители больше не хотят войны. Они действительно хотят дружбы, они готовы помогать, а не обвинять, поддерживать, а не упрекать.
Сдаваться и возвращаться к прежнему не следует. Родителям нужно самим проявить терпение. Постараться справиться с собственными разочарованием, обидой, сомнениями. Продолжать последовательно и неуклонно пользоваться новыми методами  ведения диалога с ребенком.
В этот сложный период очень помогает соблюдение еще одного правила: родителям нужно в форме «я-сообщения» говорить ребенку о своих чувствах.  Это помогает и родителям, и детям. Взрослые получают возможность не копить в своей душе обиды. Ребенок понимает, что те же чувства, что и он, переживают родители. Он учится понимать не только себя, но и своих близких.
Поясним это на примере.

- Коля, пора садиться за уроки – говорит мама.
Восьмилетний Коля не обращает на ее слова никакого внимания. Он занят. В лучшем случае, пластмассовыми солдатиками, в худшем – компьютерной «стрелялкой».
Мама подходит к нему, кладет руку ему на плечо, заглядывает в глаза.
- Коля, оставляй игру и садись за уроки. Ты уже отдохнул, хватит.
Коля сбрасывает мамину руку и продолжает свое дело.
- Коля, - мама поворачивает его лицом к себе  и поднимает с места. – Ты идешь делать уроки. Доставай дневник, вместе посмотрим, с чего начинать.
- Не хочу, - с вызовом заявляет Коля, уворачиваясь от маминых рук и хватаясь за «мышку» или за своего боевого пулеметчика. – Не мешай!
- Коля, игра закончена, - говорит мама, пытаясь сдержать раздражение и не перейти на крик. – Она нажимает кнопку «Пауза», или  вынимает у сына из рук солдатика. – Сейчас ты начинаешь делать уроки. – И мама опять пытается повернуть тело сынишки к школьному ранцу.
- Ааааааа, - заводит мальчишка, - не буду! Дай мне доиграть!
- Доиграешь после уроков, - продолжая подталкивать его к ранцу и с трудом сдерживая ответный крик, сообщает мама.
- Неееет! - набирает обороты Коля. – Не буду! Аааааааа!

И он начинает почти драться с мамой, стремясь вернуться к игре.

Мама силой выталкивает брыкающегося мальчишку в спальню.
- Я очень сильно сержусь на тебя! – с искренним чувством восклицает она. – Я возмущена и обижена! Я разочарована и тобой, и собой. Мне ужасно плохо оттого, что мы не можем договариваться спокойно. Сейчас я по-настоящему злюсь! Но я больше не хочу крика. Мы на 5 минут расходимся и оба успокаиваемся. Потом поговорим.
Мама поворачивается, чтобы выйти из комнаты.
Коля бросается следом, толкает ее, рвётся опять к компьютеру, или к солдатикам.

Мама молча выключает компьютер, или собирает солдатиков в коробку. То, что часть из них ухватывает в пригоршню ревущий Коля, большого значения не имеет.

- Игра закончена, но я ужасно сержусь! У нас 5 минут на то, чтобы успокоиться,  - повторяет мама.

Она направляется на кухню, Коля бежит следом, цепляясь за её одежду.
Мама усаживает его к столу, молча  наливает и себе, и мальчишке по чашке воды, садится рядом, подвигает одну чашку сыну.
- Пей – говорит она, и сама начинает пить. 
За все время противостояния она ни разу не дала ребенку отрицательной характеристики. Она не стала читать ему длинную нотацию на тему «зачем нужно соблюдать режим, держать данное слово, и вообще – получать образование».  Говорила она только о своих чувствах.  Причем, мальчишка прекрасно понимает, что чувства ее справедливы. Мама не угрожает ему и не кричит на него. Однако Коля уже видит, что уступать она не намерена.
Предложенная чашка воды как будто уравнивает их в переживаниях, объединяет в попытке справиться с неприятным инцидентом.

-  Я очень расстраиваюсь, когда ты не делаешь того, что нужно, - говорит мама после минуты молчания. Она опять использует «Я-сообщение». – И чувствую настоящую злость.

Ребенок сознает, что у мамы есть все основания чувствовать злость. Он сам много раз чувствовал ее, мамины переживания ему понятны.

- Уроки делать надо, и делать их ты будешь именно сейчас, потому что таков порядок, - продолжает мама. – Я очень надеюсь, что таких ужасных ссор у нас больше не будет. Закончишь уроки быстро – еще полчаса поиграешь. Пойдем, посмотрим, что тебе задано.
Насупленный, недовольный, сынишка неохотно, но плетётся следом.
Маме сегодня придется еще не раз помочь ему сосредоточиться во время занятий. Ей придется терпеливо что-то ему объяснять.
Но главное – она не сорвалась на крик, не «зудела» нотациями, и добилась выполнения требования.
Маме очень помогло открытое называние своих чувств. Оказалось, что дать выход эмоциям, выплеснуть раздражение, «разрядиться» от злости  возможно и без обвинений того, кто эти эмоции вызвал.  Достаточно просто  четко назвать свои чувства. Мама сделала это эмоционально, но без крика и без обвинений сына в том, что он  - плохой.  И против маминых чувств ребенок не протестует. Он сам знает - злиться, быть разочарованным в связи с чем-либо – это может каждый. Это нормально.
Важно, что чувства, выраженные именно таким образом, понятны и принимаются маленьким партнером по общению. Ребенок понимает, что мамину злость вызвало его поведение, но не он сам как личность. И он в силах это поведение изменить.

Какой урок – кроме математики и чтения – извлек Коля из случившегося?
- ребенок получил опыт разделения своего поведения и личности;
- получил опыт понимания чувств близкого человека ;

- осознал, что недовольство его поведением является справедливым;

- вынужденно, но признал правильность предъявленных требований;

- укрепил доверие к маме – к ее справедливости, выдержке и готовности к сотрудничеству.

Есть еще один урок, который Коля постепенно усвоит при таком стиле общения.  Это – принятие, без недоверия и опасений,  и своих собственных чувств. Но об  этом скажем чуточку ниже.

Скорее всего, завтра у этой мамы с её Колей повторится такая  же неприятная стычка. Любой полученный урок нуждается для закрепления в определенном числе повторений. Маме опять придется преодолевать Колино нежелание приступить к урокам  и сопротивление его тела. Мама опять вынуждена будет сообщить ему о том, что она очень сердится. Сказать, что особенно огорчается, когда люди несправедливо упрямятся.  Сказать, что она твердо знает – уроки нужно делать тогда, когда нужно. И сообщить, что она уверена – Коля научится все делать так, как нужно, но ей бы хотелось, чтобы это произошло без ссор и скандалов.

Маме важно понимать, что сопротивление и упрямство ребенка – это нормально. Ситуация все равно не безнадежна, и нужно продолжать последовательно и твердо приводить сына к тому, чтобы требования выполнялись.

В какой-то из дней маме, возможно, придется вводить новые ограничения Колиной свободы:
- Я вижу, что компьютер мешает мне научить тебя правильно распределять время. Я вынуждена поменять правила пользования компьютером. (Все говорится  в форме  «Я-сообщения»! Тем  самым,  мама показывает, что ответственность за решение она берет на себя.) Ты сможешь играть на нем только после того, как сделаешь уроки. (После «Я-сообщений»  даётся прямая инструкция. Она указывает на  следствие, вытекающее из причины, а не является жестоким наказанием. При  этом четко очерчивает сферу ответственности сына – выполнять закономерные и  понятные  мамины указания).

Введя такое новое правило, изменяющее прежние рамки Колиной свободы, маме придется столкнуться с нешуточным протестом. Коля опять будет плакать, кричать. Он разбросает по комнате учебники с тетрадками, сам бросится на пол и хорошенько постучит по нему пятками. И, наконец, заявит:
- Уроки буду делать только после компьютера!

Это – его очередная проверка маминого терпения. Для мамы – это испытание её веры в перемены. Здесь опять главное - не сдаваться.

- Ты просто  в ярости сейчас. Я подожду, когда ты немного успокоишься.
Коля, убедившись в том, что его истерика не произвела особого впечатления, вынужден поутихнуть. Тогда мама возвращается к разговору.

- Ты готов всеми силами бороться за то, чтобы играть на компьютере. Ты думаешь, что компьютер – это главное в твоей жизни. Каждый борется  за свое главное. Но ты скоро поймешь, что есть вещи намного важнее компьютера. А пока я должна тебе помогать. Потому что я твоя мама. Мое самое главное – это ты. Я за тебя отвечаю. Позлись минутку, и поднимайся. Начнем, как всегда, с дневника. Что тебе задано на завтра?
Мама приняла и отразила чувства ребенка. Признала его право на свои желания и потребности. Выразила понимание его готовности бороться за себя. Но твердо очертила рамки Колиной свободы. Он имеет полную свободу чувств и предпочтений. Он имеет право на уважение к ним. Но правила, касающиеся уроков, придется соблюдать. Ребенок прекрасно понимает, что мама, действительно, за него отвечает. А это  главное для того, чтобы он чувствовал себя защищенным.
Он делает очень простой, но очень важный вывод: хочешь, не хочешь, а мамины требования нужно выполнять.
 Как правило, выдерживать такую войну с ребенком приходится недели две-три. В запущенных случаях - месяц. Это, конечно, тяжело. Но, право же, «игра стоит свеч». В какой-то день и родители, и дети начинают все более слаженно и дружно сотрудничать в деле роста и развития малыша: его навыков, его способностей, его умения выражать свои потребности. Такое сотрудничество рождает радостное ощущение причастности каждого ко всем членам семьи. А оно приносит глубочайшее удовлетворение и счастье – и взрослым, и детям.

 

Краткое резюме

 

Упрямство ребенка говорит не о том, что у него плохой характер. Оно вызвано страхом перед переменами в привычном – в стиле общения, манере поведения, распределении ролей. Предложенные родителями изменения в сфере взаимоотношений  несут неизвестность – а она всегда страшит.
Родителям важно не разувериться, не отказаться от намерения изменить привычный уклад, продолжать овладевать методами  спокойного,  уважительного и последовательного сопровождения ребенка на пути его взросления.

 

Родителям в преодолении сложного периода разочарований и (пока) не сбывающихся надежд поможет открытое выражение  своих чувств.

 

Выражать их нужно в форме «Я-сообщения».

 

При необходимости, чтобы исключить факторы, усиливающие конфликтность в общении, родителям приходится  вводить новые,  дополнительные ограничения свободы ребенка. Бояться «оттолкнуть его этим от себя» не следует. Преимущества четких, предсказуемых требований перед  неопределенным, чреватым ссорами, укладом жизни ребенок вскоре осознает сам.

 

 

Непонимание себя – недоверие к себе. В чем опасность?

Вернемся еще раз к опыту, который ребенок получает, когда родители  открыто  называют свои чувства. При этом они не дают малышу отрицательных характеристик и не наказывают его.
Но сначала представим себе ребенка, которого постоянно обвиняют в недостатках, «навешивают на него ярлыки». Ребенок отвечает на такое отношение злостью, обидой, желанием отомстить за несправедливость. И в то же время его угнетает чувство безнадёжности. Он не верит, что сумеет  когда-нибудь стать хорошим. А это значит, что он не верит в то, что достоин любви. Отметим, что в семье не принято называть ни чувства, испытываемые  малышом, ни те, которые испытывают родители. У малыша возникает ощущение, что он запутался в каких-то страшных и опасных переживаниях и побуждениях. Они страшат кроху, а разобраться в них он  не в состоянии.

Подсознательно у ребенка формируются негативные убеждения в отношении самого себя. Они  определяют его отношения с другими людьми, причём - на долгие годы:

- я плохой человек;

- меня, такого плохого, никто не любит. Меня просто нельзя и не за что любить;
- во мне живут опасные, страшные, плохие чувства, которые делают меня худшим из людей.

К автору этих строк однажды обратилась перепуганная и растерянная мама семилетнего сынишки.  Накануне вечером, по ее словам, с малышом случился нервный срыв. В ответ на какое-то, вполне рядовое, замечание он начал кричать и носиться по комнате, буквально круша все, что попадалось ему под  руку. Мальчишка повыкидывал  из всех шкафов вещи и игрушки, топтал их ногами, швырял в стену и об пол. «Даже книги!» - дрожащим голосом рассказывала мама. При этом он невнятно выкрикивал то ли угрозы, то ли слова протеста, рыдал, не позволял себя обнять и вообще к себе притронуться. Длилось все это, по словам обескураженной мамы, часа полтора. Когда же ей удалось, наконец, обнять и прижать к себе сына, он обмяк, но продолжал плакать. Однако сам характер его слез совершенно изменился. На этой фазе драматических переживаний малыш сумел очень четко объяснить их причину.  

- Я боюсь себя, - плакал мальчуган. – Я наверно какое-то ужасное чудовище. Во мне живет кто-то страшный! Я не могу с ним справиться! Он хочет всех убить, все разбить… Я его боюсь. Я могу сделать что-то ужасное… Сделай что-нибудь с этим монстром!
Сразу отметим, что это был психически нормальный ребенок без каких-либо органических поражений мозга. 
Тем, кто понимает причины, вызвавшие в душе малыша эту бурю чувств, невозможно слушать такой  рассказ без жгучего сострадания к нему. К счастью, мама смогла высказать ему искреннюю жалость.  Она заверила сыночка в том, что очень его любит и никакому чудищу не отдаст. Но, наряду с жалостью, мама  испытала панический страх. Она не понимала, что случилось с ее ребенком.

- Он, конечно, не ангел, довольно упрямый, но такого никогда не было, - беспомощно повторяла она.
После беседы с ней удалось понять причины, вызвавшие такое бурное неадекватное поведение малыша. Причины эти следующие:

- общение с ним происходило  преимущественно в приказном и категоричном тоне. (Такое, кстати, возможно не только в семье. Иногда ребенка сильно подавляют в садике или в школе);

- его потребности и чувства не принимались и не учитывались;

- крохе постоянно давали негативные характеристики;

- малыш не был уверен в том, что его любят;

- его собственные чувства не отзеркаливались  и он их не понимал;

- родители никогда открыто не называли своих собственных чувств. 

Ребенок попросту не знал, что такие же эмоции, что и он, испытывают другие люди. Ему казалось, что агрессию, ярость, желание «перевернуть» и разрушить этот несправедливый мир  переживает только он, один-единственный на Земле. Вынужденный подавлять свои чувства, не имея возможности как-то их излить, малыш накопил в душе немалую разрушительную энергию. В определенный момент подавленные чувства пересилили его возможность держать их взаперти. Это закономерно и неизбежно для любых подавляемых эмоций. Но малыш отчаянно испугался самого себя. Мальчишка не знал, что те же чувства, что и он, испытывают другие люди. Даже – его собственные родители. Он действительно решил, что он страшное, злобное существо. Настоящее чудовище.

В этом заключена огромная опасность для его собственного будущего. Такое восприятие себя губительно для маленького человека. Оно лишает его доверия к самому себе. Малыш становится подавленным, замкнутым, необщительным. Он ведь не шахид какой-нибудь, и не камикадзе. Обычный ребенок – добрый, испытывающий потребность в любви, -  начинает сторониться людей. Уверенный, что несет в себе самовзрывающийся механизм, оберегая других, ребенок начинает держаться ото всех подальше.  Неровён час – взорвешься и кого-то поранишь…

Открытость ребенку чувств родителей помогает ему принять и собственный внутренний мир. Да, есть чувства, которые коллективная мораль объявила «плохими». Тем не менее, они присущи любому человеку. Ребенку совершенно необходимо убедиться – он не единственный их «носитель». С ним все в порядке – ведь точно те же эмоции переживают и близкие,  дорогие ему люди. И ничего особо страшного от этого не происходит. Оказывается, нужно лишь уметь эти чувства «извлечь  из души» безопасным для окружающих (да и себя самого) способом.
Называя собственные чувства, родители дают малышу образец конструктивного обращения с ними.

 Они содействует ему в понимании  и принятии  как человеческой натуры вообще, так и своей собственной.

 

 

А как же все-таки быть с игрушками?

 

«Очень это все хорошо и поучительно, - думает молодая мама, переходя от главы к главе. – А игрушки, тем временем, так и лежат разбросанные. И никакие отзеркаливания и дружеские интонации не продвинули нас в том, чтобы Настенька научилась их убирать».
Дело в том, что малыши не слышат тех  инструкций, которые сложны для их сегодняшнего понимания. Это похоже на то, чтобы пытаться говорить с крохой на иностранном языке. Звуки слышны, но смысла они не несут.
К тому же следует помнить: то, что представляется взрослым простым и легким,  для  малышей является делом трудным и утомительным.

Произнося фразу «нужно убрать игрушки», взрослый человек представляет себе  определенную последовательность действий. И внутренним взглядом видит результат этих действий. (Ну, по крайней мере, тот взрослый, который сам умеет убирать свои игрушки)… У взрослого есть свое представление о комфорте, порядке. К тому же, подсознательно он учитывает социальные стандарты поведения, общепринятые нормы содержания жилья.
У полутора–,  двухлетнего, да хоть и трехлетнего малыша все эти представления отсутствуют. Что подразумевает инструкция «собери игрушки», он не понимает. Малыш прекрасно чувствует себя среди того, что взрослые считают «беспорядком» и «разбросанностью».
Чтобы помочь ребенку разобраться в поставленной перед ним задаче, взрослым рекомендуется:

- разбить процесс уборки на мелкие последовательные модули;

- давать малышу инструкции, по-отдельности указывающие на эти мелкие модули;

-дать малышу многократные образцы  выполнения инструкций.  

Это означает, что ребенок может научиться сложным составным действиям, только выполняя их вместе с родителями.
И это все – для начала, чтобы только разобраться в задаче. О том, что нужно, чтобы ребенок делал бытовые дела охотно, будет подробно сказано ниже.
Значит, начинать учить своё дитя порядку нужно с коротких, простых действий. Родители, к сожалению, поступают иначе.

- Пора отправляться спать, - говорит папа, наигравшись к вечеру с сынишкой.  (Ну, бывают же такие папы. Героические).  – Давай будем собирать игрушки.
Малыш растерянно стоит среди  разбросанных машинок, индейцев, суперменов и халков. Вопросительно смотрит на папу.

- Давай - давай, нам уже укладываться пора, – торопит папа. Он берет машинку, кладет ее в коробку. Потом поднимает Супермена и протягивает его сынишке. – Клади на место.
Кроха, взяв предложенного сине-красного героя, продолжает стоять на месте.

- Быстрее! Ты слышишь, что я тебе говорю! – проявляет нетерпение папа. – Клади его на место,  вон туда. – Папа жестом показывает куда-то в сторону этажерки, стоящей возле кроватки сына.
Малыш двигается к этажерке – и обнаруживает на полке чудесный маленький самолетик. Супермен непроизвольно выпадает из ручки. Малыш тянется к заинтересовавшему его – вот прямо сейчас, сию минуту! – самолётику.

- Чем это ты занимаешься! – в папином  голосе начинает звучать раздражение. – Ты почему бросил игрушку? Зачем тебе понадобился самолет? Положи все на место сейчас же!

Малыш растерянно оглядывается. Он уже упустил из виду цель, ради которой пришел к этажерке. Тем более, что и цель была не вполне осознанной. Ребенок не очень-то понимал, где именно это загадочное «место», куда нужно положить игрушечного героя. Его внимание уже непроизвольно переключилось на другой объект. Это абсолютно нормально для маленьких деток. Произвольное внимание, т.е. внимание, удерживаемое усилием воли, у них еще не сформировано.
Но папа начинает всерьез сердиться.

- Я тебя спрашиваю, ты почему бросил игрушку? Отвечай, когда тебя спрашивают!

Ответа на этот вопрос у малыша нет. Он даже не осознал тот момент, когда игрушка выпала из его разжавшейся руки. Увы, он еще не может объяснить папе свои действия.

Ведь объяснение должно было бы выглядеть так:

- Извини, папа, у меня непроизвольно переключилось внимание. Поэтому непроизвольно разжались руки, державшие Супермена. Это закономерно для моего возраста, папа.
Оценить возможность ребенка дать такой ответ читателям предлагается самостоятельно.

Но папа уже рассержен.
 - Что за несчастье такое с этим ребенком! Ничего не хочет делать полезного! Ему бы только играть, а прибрать за собой  - тут его нет! Ты что ж думаешь, кто-то обязан за тобой убирать? Любишь кататься – люби и саночки возить!
Эти саночки окончательно сбивают кроху с толку. Не было никаких саночек! О чем папа говорит?

Лицо у папы злое, голос сердитый…  Понять, в чем он провинился, малыш не может. Он начинает громко  реветь. Этот рев должен сообщить папе, что его мальчик  испуган, сбит с толку, нуждается в поддержке.

Но папа не понимает этого сообщения. Он еще сильнее начинает сердиться.

Вечер заканчивается ссорой, взаимными обидами, может быть, даже наказанием малыша. Может ли кроха счесть его справедливым, заслуженным, понятным?

Выводы, которые он сделал, неутешительны:

- папа злой и его не любит;

- папе доверять опасно;

 - уборка – дело непонятное, опасное и  наказуемое;

- наказывают взрослые несправедливо;

- нужно в ответ наказать папу. Когда он чего-то просит – не делать этого. Пусть поймет, что со мною так обращаться нельзя.
Результатом полученного опыта является то, что ребенок не слышит слов «Убирай игрушки».

На самом деле, избежать ненужных конфликтов в общении и обучении деток совсем несложно. Правда, на этот процесс приходится потратить времени больше, чем родители поначалу рассчитывали.  Но расчёт их все равно оказывается  нереалистичным. Поэтому есть смысл уделить время как тому, чтобы овладеть методикой  обучения ребенка, так и тому, чтобы её применить.
Итак, вечер. Игра закончена, нужно собрать игрушки и  укладывать малыша спать.
- Мы будем сейчас вместе собирать игрушки, - сообщает сыну папа. – Начнем с того, чтобы все машинки сложить в эту коробку.
Папа опускает в коробку первую машинку. Малыш наблюдает за ним.
- Пожалуйста, подай мне вот тот синий  грузовичок, - просит папа. Ребенок следит взглядом за его рукой, отыскивает грузовичок. Поднимает, приносит папе.
- Спасибо, Андрюша, - удовлетворенно говорит папа. - А теперь, пожалуйста, принеси вот то красное такси.
Кроха опять отправляется  в указанном направлении. Приносит машинку, и уже сам кладет ее в коробку.
- Ты хорошо справляешься, - одобрительно говорит папа. – Теперь посмотри сам, еще машинки остались?

Андрюша озирает комнату и обнаруживает еще маленький автобус. Внутри автобуса видны малюсенькие фигурки пассажиров – старушка, девочка, собачка, молодые мужчина и женщина, опять старушка, старичок, рыжая кошка. Кроха увлеченно рассматривает их, пытается – не в первый раз! – пальчиком выковырнуть изнутри. Как всегда, из этого ничего не получается, и малыш начинает просто возить автобус по ковру. Это  действие для него наделено смыслом. Оно связано с воспоминаниями о том, как они ездили с мамой в зоопарк. Кроха поднимает голову в поисках какой-нибудь маленькой зверушки…
- Очень хочется еще поиграть, - слышит он голос папы и оглядывается на того. Папа смотрит спокойно и дружелюбно. – Но на сегодня игра закончена. Продолжим её завтра. Сейчас мы складываем всю технику вот сюда. Давай автобус тоже спать положим.
Малыш медлит, ему хочется еще поиграть. Папа подходит к мальчику и вынимает игрушку у него из рук.

- Автобус устал, он тоже спать хочет. Принеси, пожалуйста, еще вон тот болид. Видишь, он под кресло залетел.

Малыш с удовольствием забирается под кресло, вынимает модельку гоночной машины, приносит ее папе.

- Спасибо, - очень серьезно говорит папа, - без тебя я бы не смог ее достать. Мне-то под кресло не забраться. Ты сделал нужное дело. Что ж, иди к маме, она тебе поможет умыться.
Вполне довольный собой, мальчуган топает к маме.
Конечно, то, что он сделал, совершенно не является «уборкой игрушек». И пока мама умывала и укладывала чадо, папа сам заканчивал эту работу.
Но в этот вечер малыш получил первый опыт целенаправленного действия. И сделал следующие выводы:
- уборка была приятной, потому что объединила его с папой. (Того, что папа практически всю работу выполнил сам, Андрюша искренне не сознает.  Ведь он все время был занят  вместе ним общим делом.)
- благодаря работе начинаешь чувствовать свою значимость в семье. Без Андрюши  папа не справился бы с креслом и гоночным болидом. Это прибавило крохе самоуважения;
- работа оказалась понятной и посильной. Работы не стоит бояться.  Малыш не почувствовал усталости. «Дело уборки» его не испугало.

На следующий день, и еще сколько-то  последующих дней, они будут вместе заниматься все тем же – убирать машинки в коробку. Постепенно Андрюша научится эту часть работы выполнять полностью самостоятельно. Слова «давай будем собирать игрушки» он будет отлично слышать – ведь за ними стоит простое и даже приятное действие.
Когда ребенок освоит этот «участок работы», его можно привлекать к выполнению следующего модуля. Андрюша будет относить  к этажерке и рассаживать на полках мягких зверушек и сказочных героев. Поначалу – вместе с кем-то из родителей. Но постепенно он и это научится делать сам.
Затем, после овладения очередным модулем, можно будет приступать к работе тонкой и искусной – складывать в коробки маленьких солдатиков, индейцев, рыцарей. Это дело тоже вначале потребует участия папы или мамы. И не только потому, что поначалу оно, как и другие модули, покажется сложным. Но еще и потому, что совместная работа уже стала для крохи важным ритуалом. Он проживает  заурядную уборку игрушек как момент общности с родителями. Их поощрение вдохновляет его прилагать целенаправленные усилия. Он ощущает свою значимость в «делах семейных».
Смысл задания «собирать игрушки» кроха постигает постепенно. При этом рутинная работа дает ему важный позитивный опыт:

- родители – это те, кто всегда помогает;

- учиться приятно и безопасно;

- сделанное дело  приносит удовлетворение и самоуважение.
Родителям важно не торопить малыша, позволить ему овладевать навыками постепенно, в свойственном ему ритме.
В конце этой главы особо хочется подчеркнуть следующее. Да, на определенном этапе  развития, родителям малыша приходится тратить определенное время на его обучение. Но в дальнейшем они  получают большущий бонус: массу свободного личного времени. Ребенок в целом ряде бытовых вопросов уже не требует их участия и внимания. Он  самостоятельно и охотно сам занимается многим, что уже умеет делать.

 

Краткое резюме

 

Чтобы научить ребенка законченному целенаправленному действию, нужно:

 

 - разделить это действие на мелкие модули;

- выполнять эти модули совместно с ребенком;

- давать короткие четкие инструкции относительно последовательности выполнения каждого мелкого модуля;

- одобрять старания ребенка;

- благодарить его за сделанное;

- начинать освоение следующего модуля только тогда, когда ребенок самостоятельно хорошо справляется с предыдущим;

- не торопить ребенка – дать ему возможность обучаться в присущем ему темпе.

 

 

Потребность в признании – этап социального развития ребенка

 

Все вышеизложенное можно подытожить следующим образом.

Сопровождение крохи на пути обучения требует создания безопасного, благожелательного эмоционального поля, в котором малыш слышит требования родителей.

Для умения создавать  это поле взрослым нужно знать еще нескольких важных правил.
Благодарить ребенка за сделанное и/или за само старание.
Все, чему малыш учится, он делает впервые в жизни. Самые просты вещи требуют от него усилия, старания. А уж выполнение инструкций взрослых – согласие слышать и слушаться их – в большинстве случаев требует от крохи каких-то самоограничений. Взрослые понимают, что эти ограничения – необходимое условие приспособления ребенка к жизни среди людей. Принятие «социально одобренных правил», в свою очередь,  обеспечивает человеку принятие его обществом. Но ребенок не может пока этого понимать. Он инстинктивно стремится жить только своей неповторимой индивидуальностью - без всяких запретов и препятствий. И поэтому его согласие соотносить и согласовывать свои поступки с желаниями других заслуживает  уважения и благодарности.
Родители не всегда по достоинству оценивают эти старания малышей  адаптироваться к их взрослой жизни. Очень многое родители считают такие старания «само собой разумеющимися». А ведь это совсем не так. За любым старанием малыша, за любым откликом на слова взрослых стоит его стремление к миру и любви. И это стремление  - самое ценное качество, которым наделен малыш. Оно стоит того, чтобы взрослые его высоко оценили. 

Поэтому ребенка нужно благодарить за любые его усилия. Независимо от того, успешными они оказались, или нет.

Трехлетняя малышка оставила игру и бредет на кухню – бабушка позвала ее обедать. Даже если она медлит, не следует предъявлять ей претензии – «Сколько можно тебя ждать? Только бы тебе играть и  играть! Все уже остыло!»  Справедливым будет как раз поблагодарить ее: «Спасибо, что ты пришла на мой зов.  Я старалась и мне приятно, что не зря».
Малышка чувствует себя вознагражденной за прерванную игру.  Если бабушка и в дальнейшем будет благодарить ее за то, что «отозвалась и пришла», вскоре она будет прибегать на зов охотно и быстро.  И сама спросит: «Тебе помочь?»
Полуторагодовалый карапуз пытается забраться на компьютерное кресло. Его намерения прозрачны – добраться до клавиатуры и постучать по ней.  - Нельзя! – восклицает мама, подхватывает его на руки и уносит в другой конец комнаты.  Малыш протестует громким ревом.

- Хочется потыкать кнопочки, - понимающе говорит мама. – Это увлекательно. Но папа не разрешает. Вот тебе кастрюля и ложка. Это тоже интересно, можно постучать.

Малыш ударяет ложкой по кастрюле и удовлетворённо улыбается.

 – Спасибо, что согласился, - с ласковой улыбкой  говорит мама.  

Кроха чувствует – его отказ от игр с клавиатурой имел определенный смысл.
Пятилетняя девчушка налила в чашку холодного чаю и несет его дедушке к телевизору. Она много раз наблюдала, как мама или бабушка делали это. Разницы между горячим и холодным чаем она пока не уловила. И даже не догадывается, что чайник-то и оказался в пределах досягаемости  лишь потому, что давно остыл.
Конечно, можно сказать ей – из лучших побуждений! чтобы соображала, училась, как и что нужно делать: «Чай подают горячим, что ж ты холодный принесла. Холодный никто не пьет, мне такой не нужен». Только вряд ли малышка после этих слов повторит свой поступок. Вряд ли  захочет вообще каким-либо образом проявлять заботу о близких.  Ведь ее заставили почувствовать стыд  из-за своей «бестолковости». Кто же станет еще хоть раз «подставляться» под такое унижение?

А вот вариант: - Спасибо, солнышко мое заботливое! – укрепит девочку в желании заботиться о родных. Эти слова будут для нее справедливым признанием значимости ее стараний.
Благодарность – первое, что утоляет потребность ребенка  в признании его ценности для окружающих. Потребность в признании появляется у детей именно в процессе их социализации – т.е. усвоения правил и требований сообщества, в котором они растут. Справедливое удовлетворение этой потребности помогает малышам проходить эту социализацию с удовольствием.  У них  вырабатывается  позитивное отношение к установленным людьми справедливым правилам.
Существует еще один, очень важный способ удовлетворять потребность ребенка в признании. Этот способ, на самом-то деле, известен  испокон веков. Но, во-первых,  родители пользуются им очень осторожно и сдержанно. Или, напротив, неумеренно. Во-вторых, мы предлагаем существенно этот способ переработать.
Речь идет о похвале, одобрении и поощрении.

 

 

Как хвалить?

В использовании этих инструментов воспитания можно обнаружить две крайности.

Первая заключается в том, что большинство  родителей очень скупо хвалят своих детей. Виной тому - живучие старые мифы о скромности, как основном достоинстве личности. Эти мифы породил страх быть заметным, из поколения в поколение передававшийся в семьях. В стране, где  выросли родители сегодняшних родителей, опасно было проявлять выдающиеся способности. Нежелательно было привлекать внимание к ярким, неординарным качествам.  Недопустимым считалось быть «не таким, как все». «Не высовывайся» - вот лозунг советских людей.  Им приходилось быть осторожными. На определенном этапе существования советского общества  их жизнь находилась под постоянной, хоть и непредсказуемой, угрозой ареста или выселения в «места, не столь отдаленные». А места были как раз очень-очень отдаленными.  И даже тогда, когда репрессии  перестали быть массовыми, они все равно применялись к отдельным «нарушителям общественного спокойствия». Скромность, незаметность казались хоть и слабым, но единственным способом спрятаться от этой угрозы. Понятно, что воспитывать людей, уверенных в своих неординарных качествах, готовых громко заявить о своих достоинствах, было просто опасно. Повседневная бытовая культура отношений запрещала хвалить детей. И эта традиция сохранилась до сегодняшних дней.
Вторая крайность в использовании такого инструмента воспитания, как похвала, заключается в неумеренном восхвалении достоинств ребенка. Часто – даже несуществующих. Эту крайность породило уже нынешнее время с его фанатичным поклонением «конкурентосопособности».  Родители навязчиво боятся того, что их дитя окажется малозаметным, недостаточно «боевитым», недостаточно напористым. Они пытаются вселить в ребенка уверенность в своих силах, неумеренно его восхваляя.
Однако обе эти крайности только вредят детям.
Те из них, кто лишен похвалы и одобрения, действительно сознают неуверенность в себе. В то же время, они постоянно испытывают неутоленную потребность в признании. Поэтому такие  дети очень обидчивы, когда им кажется, что их «не ценят по достоинствам». Однако они не решаются заявить о себе, а ждут, когда их заметят «со стороны». А когда их замечают – что, впрочем, происходит нечасто, - они пугаются и отказываются от предложенных  возможностей.  Вырастают такие дети  в людей обиженных на всех и всё. Они  безынициативны и необщительны. Ясно, что у таких людей неизбежны проблемы как в отношениях с коллегами и начальством, так и в личных отношениях.
Не легче приходится и детям, которых хвалят чрезмерно. Они чувствуют, что их способности и достижения взрослые преувеличили и даже выдумали.  Не до конца всё сознавая, они все же ощущают, что происходит какой-то неявный обман. Дети понимают, что, на самом деле, с их талантами все обстоит не настолько радужно. Они тоже испытывают внутреннюю неуверенность в себе. Но их неуверенность, в отличие от той, которую испытывают «недохваленные» сверстники, неосознанная. А навязанный  образ почти «звезды» вынуждает пытаться ему соответствовать. Увы, удается это плохо.  Ребенок вынужден искать, чем компенсировать нехватку заявленных достоинств. Он начинает хвастать, выдумывать себе несуществующие  достижения. Начинает бахвалиться тем, что нисколько не является его личной заслугой – вещами, игрушками, властью и богатством родителей. Вырастает такой ребенок в человека чванливого. Своим поведением он старается демонстрировать  превосходство над  другими.  В душе, однако, чувствует себя  самозванцем и страшится разоблачения.  А это делает его грубым и агрессивным в общении. Такие люди не вызывают симпатии окружающих и очень часто страдают от одиночества.

Как же нужно хвалить ребенка?

Мы предлагаем делать это в форме отзеркаливания

- положительных потребностей,

- положительных стремлений

- и врожденных положительных качеств его натуры.

С самого раннего, младенческого возраста, малыш от природы наделен всем необходимым для реализации себя созидательной, любящей, творческой личностью. Его базовые потребности

– быть самим собой,

- потребность в понимании, принятии и безоценочной любви,

- потребность в свободе,  -

 все это в любящих отношениях оборачивается его активными стремлениями, адресованными родным людям. Ребенок наделен огромным потенциалом любви и понимания других, он стремится к добрым взаимоотношениям и готов сотрудничать в деле их созидания.

И к тому же Матушкой Природой каждый ребенок наделен своей уникальной возможностью Творчества – какой-то способностью, каким-то талантом.  Осуществляя эти стремления и способности,  дети растут светлыми, отзывчивыми  и - что принципиально важно! – деятельными людьми. Задача родителей – помочь ребенку в осознании своих качеств и возможностей.  Это и означает - содействовать ему в становлении самим собой.
Отзеркаливая всё положительное, что заложено в ребенке,  родители не только поощряют кроху проявлять свои лучшие стороны. Они таким образом помогают ему осознать, кто же он есть по задумке Творца – то есть, какой он настоящий. Поэтому можно утверждать, что задача воспитания - это помочь малышу открыть все, что в нем есть хорошего. Увидеть свои позитивные стороны  маленький человечек может только глазами людей, которым он верит – любящих его людей. Тогда ему легко поверить «в доброе в себе». Ведь именно этого жаждет распахнутая людям детская душа.  Именно слова о том, что в нем есть сильного, доброго, творческого ребенок и хочет слышать.  Только осознание себя хорошим человеком, наделенным способностями и возможностями, делает ребенка спокойным и уверенным в себе. 

При этом важно помнить, что всё, составляющее жизнеспособный, сильный фундамент его натуры, дано ему именно в чувствах. 

Любовь, стремление к добру, миролюбие, увлеченность, способность к творчеству – это, и многие другие базовые качества человека, он способен осознать в себе только в тот момент, когда чувствует их в себе.

Следовательно, родителям необходимо научиться отзеркаливать тот позитив, который в данный момент и в данных обстоятельствах ощущает в себе ребенок.

То есть: мы предлагаем заменить оценочную похвалу достижениям  ребенка  - отзеркаливанием положительных качеств, проявлемых им.

Поясним на примерах.

 Пятилетняя девчушка посещает танцевальную студию. Ниночка, дай ей Бог здоровья, девчушка плотненькая, можно сказать – толстушка. Двигается она пока без особой грации. Но музыку и танцы любит всей душой! Тем не менее, она уже добилась определенных успехов на танцевальном поприще, пусть и небольших. Ниночка научилась хорошо чувствовать ритм, она чутко улавливает эмоциональные оттенки мелодий. Даже выражение ее круглой мордашки меняется в зависимости от того, звучит ли музыка задорная, или задумчиво-печальная. При этом девчушка находится на той стадии обучения, когда сама не понимает – получается у нее, или нет? Следует ли ей продолжать учиться танцам, или из этого ничего не получится? Есть ли у нее какие-нибудь способности, или напрочь отсутствуют? И самый страшный вопрос – может ли она вообще рассчитывать на какие-нибудь достижения в жизни, будучи неуклюжей толстушкой?

Как получить ответы на мучающие её вопросы, Ниночка пока не знает.

Предположим, девочку никто никак не хвалит.

Ее и не бранят – просто не замечают.

Преподавательница, тоненькая стройная красавица, уделяет внимание другим девчушкам – таким же тоненьким, стройным, гибким.  Мама, в спешке забирая ее после занятий, тоже не высказывает Ниночке одобрения. Она лишь торопит девочку поскорее идти домой – «ужинать пора».

Можно с уверенностью сказать, что через месяц Ниночка потеряет всякий интерес к студии. Она заскучает. Вначале будет проявлять пассивное сопротивление сборам на занятия – тянуть время, «возиться», совершенно случайно терять и забывать то чешки, то купальник. И, наконец, объявит маме – «Не хочу ходить на танцы».
Хорошо еще, если мама в ответ не назовет ее лентяйкой, не обвинит в том, что у нее «семь пятниц на неделе» и она «сама не знает, чего хочет».
В любом случае, в душе у Ниночки останется щемящее чувство несбывшихся надежд – а на что, она и сама не поймет. А подсознательно девчушка  будет винить себя в том, что она – неспособная, хуже других.  К тому же, тайно или явно, ребенок начнет испытывать неприязнь к своему телу. Ведь это оно сделало ее «ни к чему не пригодной». Вопрос о том, насколько полученный опыт придаст ей уверенности, инициативности и внутренне примирит с самой собой, можно считать риторическим.
Допустим противоположный вариант – Ниночку преувеличенно хвалят.

Преподавательница часто, с непомерным энтузиазмом, восклицает: «Вот какая Ниночка умница!» и «У тебя прекрасно получается!» Между тем, Ниночка чутко замечает иронические взгляды и перешептывания других деток, которыми они сопровождают эти высказывания учительницы. Взрослые часто недооценивают точность восприятия детьми фальши и притворства. Мама, приходя после занятий за Ниночкой, заинтересованно спрашивает: «Ну что? Тебя сегодня хвалили?» А получив утвердительный ответ, с воодушевлением (тоже несоразмерным скромным успехам девочки) заявляет: «Ты у нас талантливая, будешь звездой!».
Ничего хорошего Ниночке не принесут такие похвалы. Она отлично чувствует их искусственность, неправдивость. С точностью до обратного результата, от этих похвал девочка  испытывает стыд и унижение. Она ведь совсем не обладает приписываемыми ей достоинствами. Достигнутые ею результаты в действительности очень скромны.  Малышка чувствует себя выставленной на публичное осмеяние. Доверие её к взрослым подорвано, сверстников она сторонится.
Результат через месяц – тот же, что и в предыдущем примере. Пассивный саботаж, превращение веселого жизнерадостного ребенка в скучное унылое существо,  отказ  заниматься танцами.
А теперь рассмотрим,

какие положительные, естественно присущие её натуре, качества проявились в Ниночкиной тяге к танцам;

 как их нужно отзеркаливать;

 и чем это поможет девчушке почувствовать себя уверенной и спокойной.
Выразив желание заниматься в танцевальной студии, Ниночка проявила:

- способность чувствовать красоту музыки;

- стремление красиво двигаться и владеть своим телом;

- доверие к тому, что взрослые помогут ей справиться с этой задачей;

- доверие к собственному телу и его возможностям.

Диалог мамы с дочерью по этому поводу может быть очень воодушевляющим для девчушки.

Мама (полувопросительно, полуутвердительно): - Тебе нравятся люди, которые красиво танцуют.

- Да, очень! И еще музыка такая красивая1

- Ты умеешь чувствовать красоту музыки. Это прекрасное качество.

- Но я хочу танцевать!

- Ты хочешь сама танцевать под красивую музыку.

- Да, и еще вот так вот делать, - девчушка неумело пытается исполнить танцевальное движение.

- Ты понимаешь красоту движения.  Хочешь, чтобы и твое тело научилось красиво двигаться.

- Да! Я хочу танцевать!

 - Да, ты действительно этого хочешь. Но тебе нужно будет много стараться.

 - Я буду стараться, мамочка!

Последние слова в данном случае означают нечто иное, чем обычные обещания детишек, о которых мы говорили выше. Хотя особо полагаться на них все равно не стоит.
В состоявшемся разговоре важно следующее.

Мама выразила понимание и поддержку Ниночкиным стремлениям. Девчушка, благодаря состоявшемуся разговору,  знает теперь о себе:

- она наделена даром чувствовать красоту музыки;

- она  наделена пониманием красоты движения;

- ее стремление танцевать – это стремление выразить красоту собственным телом.

Все, о чем сказала мама, действительно соответствует чувствам ребенка. Малышка составила себе некое положительное представление о себе – как о человеке, который стремится к красоте. Она ощутила доверие и симпатию к своему телу – как к инструменту, способному к творчеству. Эти представления – крошечная, но самостоятельная основа для того, чтобы ребенок почувствовал ответственность за свои слова. Поэтому последняя фраза девчушки – не ситуативное обещание, направленное на быстрое получение желаемого удовольствия. Эта фраза – выражение сознательно принятого решения. Отношение к предстоящим стараниям у малышки сформировано самое позитивное.
Разговор с мамой сделал Ниночку на крупицу, но увереннее в своих возможностях;  на крупицу, но ответственной.
Теперь маме предстоит сопровождать Ниночку в ее повседневном труде.
Это сопровождение, как ни парадоксально, должно строиться на том, чтобы  не требовать от девочки результатов.
Очень многие родители, желая подбодрить ребенка и мотивировать его трудиться с полной отдачей сил, ежедневно требуют у них конкретных достижений. Ребенку постоянно ставятся цели, часто – завышенные, или на пределе возможностей. Занять первое призовое место на олимпиаде; закончить четверть только на 11 – 12; победить на велосипедных соревнованиях…да  хоть на соревнованиях по бегу в мешках.

А хуже всего, когда ребенку говорят: «Я хочу, чтобы ты был лучше всех!»
Ты должен спеть эту песенку лучше всех!

Ты должен прочитать этот стишок лучше всех!

Ты должен выучить таблицу умножения лучше всех!

Ты должен танцевать, считать, плавать лучше всех!..
При этом родители не задают себе очень простой вопрос: а возможно ли это – раз и навсегда, и во всем, быть лучше всех? Кому-нибудь это удавалось?

Взрослые считают, что такими требованиями побуждают своих детей мобилизоваться и добиваться  успеха. Все с той же целью – сделать ребенка успешным – взрослые бранят, иногда даже наказывают, детей за неудачу.
Но если вдуматься, станет понятно: задача поставлена нереалистичная. Никому никогда не удавалось во всем быть лучше всех. Даже великие гении, достигшие недосягаемых высот в своей области, не были «лучше всех». Потому что у каждого их них была своя вершина, и невозможно выбрать, кто лучше – Леонардо, или Рафаэль. Большие таланты не стремились к успешности – они стремились развивать и осуществлять свои дарования.

Ребенок, от которого постоянно ждут успехов, а за неудачи и ошибки бранят, считает, что его любят не самого по себе, а за его упехи. Не дотянуться до поставленной ему родителями планки для него означает потерять их любовь. Но разве можно быть уверенным, что побеждать удастся всегда! Ребенок живет в постоянном эмоциональном напряжении и страхе. Он так поглощен необходимостью соответствовать ожиданиям любимых людей, что само дело, которым он занимается, уже не приносит ему радости. Он даже может начать бояться ставить перед собой задачи.

 Любая неудача становится для него катастрофой. Такой  ребенок, не сумев оправдать возложенные на него надежды, реагирует  на неудачу одним из трех способов:

 - либо начинает врать родителям;

- либо отвечает на неудачу яростью, агрессией и непринятием на себя ответственности за то, что у него получилось;

- либо впадет в отчаяние и неверие в себя.
Ни одна из этих реакций не является конструктивной, не помогает справляться с трудностями. Способность преодолевать трудности и продолжать развиваться зависит от таких качеств, как упорство, настойчивость, знание собственных возможностей и вера в них. А еще - от дружеской поддержки и помощи  (но никак не от критики). Следовательно, в процессе обучения ребенка чему бы то ни было, родителям нужно помочь ему выявить в себе эти качества. И поддержка малышу заключается  именно в том, что  родители верят в эти его качества и называют, отзеркаливают их. Причем делают это независимо от того, добился ли он сегодня успеха, или нет. Более того – способности и упорство развиваются и крепнут как раз в процессе исправления допущенных ошибок. А это значит, что малышам должно быть дано право на ошибки и неудачи.

Итак, маленькая толстушка Ниночка с энтузиазмом приступила к занятиям в танцевальной студии. Забирая ее после занятий, мама каждый раз спрашивает:

- Чему ты сегодня училась?

- Вот так вот ручки держать…  И вот так вот ножкой делать,- в первый день показала Ниночка. – Но я путалась… у меня не получалось…
- Значит, ты сегодня узнала, что есть сложные движения, - согласно кивнула головой мама. Сам этот кивок даёт девочке понять – с ней все нормально. – Как ты думаешь, что нужно, чтобы у тебя получалось?

- Наталья Евгеньевна сказала, нужно тренироваться, - объясняет Ниночка.
- Чтобы тренироваться, нужно быть настойчивой. Следующее занятие в четверг. Хочешь, завтра я с тобой потренируюсь? К четвергу подучишься.

- Хочу, - девочка искренне хочет научиться не путаться в собственных ногах.
И мама действительно назавтра уделяет полчаса тому, чтобы позаниматься с дочкой.
- Вот видишь, ты проявила настойчивость, и теперь получается лучше, - отмечает она по окончании этой тренировки.

И после каждого занятия в студии мама неизменно спрашивала – «Чему ты сегодня училась?»

Она помогала дочери осознать, что каждое занятие приносит ей какое-то новое умение или понимание. Рассказы Ниночки мама комментировала так: - Ты научилась этому движению, сумеешь научиться и остальным. – Ты огорчена. Но ты ведь уже много умеешь. И в этот раз потренируешься и все получится. - Сегодня это получается у тебя лучше, чем вчера. - Вот видишь, ты проявила упорство, и у тебя уже хорошо получается. – Долго ты этому училась. Но когда проявляешь настойчивость, даже самому трудному научишься. – Твое тело все лучше слушается тебя.  – Ты стала намного более ловкой, чем вначале.
Мама полностью исключила из своих отзывов критику. Она сосредоточилась на том, чтобы отмечать любые, самые маленькие достижения девочки. Мама помогала ей осознать, что эти достижения – результат терпения и упорства. Она одобряла и поддерживала именно эти качества, а не сами  достижения.
А Ниночка, тем временем, с удовольствием выполняла все, что показывала на занятиях Наталья Евгеньевна. И мамины подсказки, когда они случались, слушала с доверием. Она научилась с удовлетворением относиться к своим маленьким успехам, ценить маленькие шажки вперед. Девочка самостоятельно выявила связь: больше работы и настойчивости – лучше результаты. Тем самым она научилась не пугаться неудач – ведь ей всегда было предоставлено время, чтобы справиться с ними. Ниночка укрепила доверие к собственному – отзывчивому, послушному – телу.  Её начала  хвалить и преподавательница:  невозможно было не заразиться удовольствием, которое девчушка получала от занятий. Похвалы преподавательницы звучали традиционно – «молодец», «умничка». Но Ниночка к этому моменту уже знала – эти слова относятся к её настойчивости и упорству, а не к результатам самим по себе. У неё сформировалось спокойное, адекватное собственным возможностям, отношение к успеху. И в то же время она чётко знала – каждый день приносит ей пусть маленькую, но заслуженную победу. К открытой и жизнерадостной девчушке с симпатией стали относиться и дети, занимавшиеся вместе с ней. 

За первый год, проведенный в студии, девочка получила большой позитивный опыт.

Она приобрела спокойную веру в свои возможности. Она узнала о себе главное – она умеет учиться. Девчушка поняла цену таких необходимых в жизни вещей, как упорство и настойчивость. Убедилась в том, что сама наделена этими качествами. Укрепила положительное отношение к собственному телу. Упрочила доверие к  взрослым.
Ниночка получила еще и позитивный опыт принятия себя  коллективом. Это оказалось принятие,  не зависящее от её успехов. Девчушку приняли такой, какой она была по своей сути - веселой, открытой, доброжелательной и настойчивой.

Станет ли девочка профессиональной танцовщицей, станет ли она великой танцовщицей – этого пока сказать не может никто. Но вера в себя  (и мудрая поддержка взрослых)  поможет ей быть смелой, инициативной и настойчивой во всех делах, которыми она займется. В том числе – и в школьной учебе. А в своё время - и в деле, которое она выберет себе как профессию. 

Хочется подчеркнуть, что приобретенная девочкой  уверенность в себе  является реалистичной, естественной, соразмерной ее возможностям. Такая уверенность  в корне отличается от показной самоуверенности  или натужной попытки убедить себя в достоинствах, которых ребенок в себе не ощущает.

К сказанному хочется добавить следующее.

Точно теми же методами, какими  мама помогала Ниночке овладевать мастерством танца, следует вообще оказывать любую помощь детям. В частности – помогая им справиться со школьной наукой.
Не просто бесполезно – вредно кричать на малыша за плохую отметку и требовать от него, чтобы «думал хорошенько головой», когда его «заклинило» над задачей. Реальная помощь будет заключаться в таких словах:

 - Всем бывает трудно в чем-нибудь разбираться. Успокойся, у тебя все получится. Сделаем перерыв на 5 минут, и попробуем вместе. Ты сперва  расскажешь мне, что тебе понятно, а с какого места – уже непонятно. Я смогу тебе помочь.
Возможно, после этого помощь и не понадобится. Малыш неожиданно для себя убедится, что у него уже «все в голове прояснилось».
Но если нужно объяснить еще и еще, важно не раздражаться и не начинать кричать на ребенка, обвиняя его в злонамеренности.
Малыша нужно еще и еще раз подбодрить:

- Трудно, конечно. Но у тебя получится. Давай попробуем еще раз.

В  самом крайнем случае придется сказать: -  Мы оба устали (это, наверняка, будет правдой), вернемся к задачке завтра. Но ты будь уверен – мы с ней разберемся.
И можно не сомневаться – ребенок, убедившись в том, что родители принимают его со всеми его  трудностями и проблемами, назавтра с задачей справится.
Наградой за все труды и малышу, и терпеливому родителю станут слова:

- Ну вот, мы проявили настойчивость и веру в себя, и у нас все получилось.

 

Приведенный пример мы рассмотрели так подробно, чтобы показать: врожденные положительные задатки ребенка проявляются в самых простых вещах.
Их можно распознать в очень раннем возрасте, наблюдая, как ребенок обучается обычным бытовым навыкам: мыть ручки, чистить зубки, держать в руках ложку или натягивать курточку. Ведь  в том, с каким  интересом и старанием кроха это делает, проявляются базовые свойства его натуры: стремление к самостоятельности, первые ростки целеустремленности, увлеченность, любознательность, упорство и настойчивость.

С самого раннего возраста родители имеют возможность отзеркалить положительные врожденные качества малыша:

- Интересно наблюдать за муравьем… Ты парень любознательный.

- Хочешь сам справиться с ботиночками. Уважаю – ты хочешь быть самостоятельным.
- Не надоедает играть в мяч. Тело любит движение, ему нравится быть ловким.
Конечно, навык отражать положительные врожденные качества малыша приобретается не сразу. Чтобы овладеть им, родителям нужно приложить определенные усилия.

Но, по большому счету,  самое важное, что они могут дать своему ребенку – это спокойную  уверенность в  своих силах, научить радостному и приязненному отношению к самому себе.

Ради этого стоит побыть зеркалом, которое познакомит ребенка с очень хорошим человеком – самим собой.
Чтобы помочь родителям научиться  отзеркаливать положительные качества своих малышей, в конце книги мы приводим список таких качеств. Самостоятельное дополнение списка родителями приветствуется.

 

 

Краткое резюме

 

Чтобы помочь ребенку утвердиться в знании своих достоинств, ощутить реалистичную, подкрепленную внутренним опытом уверенность в себе, нужно:

 

- проявлять искренний безоценочный  интерес к тому, что увлекает ребенка – это сигнал ему о его значимости для вас: «ты мне важен и интересен»;

- отказаться от оценочного одобрения, связанного с получением положительного результата – «молодец, умница, ты победил, ты первый»;

- не хвалить ребенка за достоинства и качества, которых, на самом деле, он в себе в данный момент не ощущает: «Вперед, ты же храбрый!», «Не стесняйся, ты очень спортивный», «Давай-давай, у тебя прекрасные способности к математике. Сейчас ты эту задачку расщелкаешь!»;

- полностью отказаться от критики и негативных характеристик личности ребенка – от «ярлыков»: тупица, неряха, лентяй, бессовестный, эгоист и прочие, прочие, прочие;

- отзеркаливать – называть – реально проявляемые ребенком положительные потребности, стремления и качества, независимо от того,  достигнуты ли ребенком, на данном этапе его развития, положительные результаты:

«Тебя восхищает, когда у кого-нибудь получается красивый рисунок. Очень хочется самому так рисовать»,

«Ты любишь слушать музыку. Ты хотел бы сам так красиво играть»,

«Ты терпеливо складывала этот пазл. Ты упорная девочка»,

«Ты проявил настойчивость, и смог собрать этот конструктор»,
«Ты умеешь быть заботливой, спасибо, что помогла братишке»,

« Ты очень любящий, как ласково ты с бабушкой обращаешься»;

- отмечать любые, даже самые маленькие, положительные сдвиги в том, чему ребенок обучается: «Сегодня у тебя получилось лучше, чем вчера. Ты не зря прилагал усилия»;

- успокаивать ребенка, когда у него что-то не получается, обращая его внимание на те качества, благодаря которым он уже добивался, и опять сумеет добиться, лучшего результата:

 «Ты настойчивый, сумеешь научиться»,

«Ты умеешь видеть линии, которые обводят предмет, у тебя получится нарисовать машинку»,

«С  геометрией тоже были трудности, но ты сумел разобраться. Ты умеешь быть вдумчивым, успокоишься  - сумеешь вникнуть в задачу»;

 

 

Еще несколько правил.

Последние правила бесконфликтного общения с ребенком, о которых хочется сказать,  закономерно вытекают из всего, что было сказано выше. Поэтому подробно объяснять их вряд ли необходимо. Ограничимся короткими комментариями. 
Правила эти следующие.

           Отказаться от критики неумений, несовершенств и характера ребенка.
Нет, нет, и еще раз нет! – конструктивной критики не бывает. Конструктивной может быть уважительная подсказка. А критика, по определению, сосредоточена на недостатках, буквально тычет в них пальцем. Как мы уже говорили, ребенок воспринимает указание на недостатки как сообщение о том, что он плохой. Соответственно и реагирует. Задача же родителей – помочь малышу составить позитивное представление о самом себе.
Выражения:

 -  «Это никуда не годится»,

- «Накорябал, как курица лапой»,

- «Вечно ты встреваешь в разговоры взрослых»,

- «Ничего тебе поручить нельзя»,

- «Никогда ты слово не держишь» -

необходимо исключить из своего словаря. Их вполне заменяют фразы:

- «Я думаю, ты можешь сделать это лучше. Смотри, вот тут нужно чуть ровнее»,

- «Буква «и» уже гораздо лучше написана. А вот над буквой «у» еще стоит потрудиться»,

- «Тебе хочется рассказать нам эту историю. Подожди пару минут, мы договорим и тебя послушаем»,

- «Мне было очень важно, чтобы мое поручение было выполнено. Скажи, что тебе помешало?»,

- «Пока что тебе не удается держать данное слово. Я буду тебе напоминать, о чем мы договорились. И буду следить, чтобы все выполнялось».

            Не сравнивать этого ребенка ни с каким другим.

Обычно  взрослые не сравнивают своего ребенка с теми сверстниками, которые в чем-то ему уступают. Вряд ли найдется папа или мама, которые скажут своему малышу: - Ботиночки ты умеешь обувать куда лучше, чем Сеня. И буквы учишь лучше него. Он знает только три, а ты – уже восемь!

Родители не намерены воспитывать своего малыша хвастунишкой. Да и Сеню поставить в унизительное положение себе не позволят.
А вот высказывания: - Что же ты никак не научишься? Вон Сеня уже и ботиночки сам обувает, и все буквы выучил! А ты ничего не умеешь, и букв запомнил только три! – можно услышать вечером в раздевалке любой садиковской  группы.
Такие сравнения больно ранят малыша. Унижение и чувство стыда сделают его неуверенным, а возможно – и агрессивным. И никак не послужат стимулом к тому, чтобы кроха «лучше старался».

А уж если Сеня – собственный братишка, то  постоянно ставить его в пример просто опасно для психологического климата в семье. Родители  рискуют вызвать у «менее удачливого», «менее совершенного» ребенка впечатление, что он менее любим, и вообще – сам по себе нехорош. А к бедному, ни в чем неповинному Сене малыш будет испытывать едва ли не враждебные чувства. Во всяком случае, дружбы между братьями ожидать уже не придется.
Ребенок испытывает потребность в том, чтобы близкие, общаясь с ним, видели и слышали именно его. Это естественно вытекает из потребности в принятии таким, каков он есть.
Поэтому родителям не стоит ни с кем и ни по какому поводу сравнивать своё дитя.

             Не бить!
Детей бить нельзя.
Никогда, ни за что, ни в каком возрасте.
Это правило родителям предлагается запомнить наравне с библейскими заповедями.

Побои формируют человека, который  ненавидит и себя, и близких, и весь окружающий мир. Неважно, сознает он это, или нет.

Себя – за то, что позволил так с собой обращаться. За то, что, по-видимому, заслужил такое обращение со стороны самых близких. За то, что, вероятно, ничего достойного из себя не представляет.

Близких – за то, что не любят, не жалеют, унижают и попросту причиняют боль.

Весь окружающий мир – за то, что так жестоко и несправедливо устроен.

Страшно, когда такой человек начинает мстить тем, кого ненавидит.

Страшно и то, что такой человек не умеет любить.

Даже если он и создаст семью, то ее члены, скорее всего, будут страдать от его жестокости.
Никогда, никогда не бейте своих детей.

           Не запугивать

Запугивание, к сожалению, является одним из любимых приемов, которыми взрослые добиваются детского послушания.

- Левушка, мы идем гулять, только ты на улице дашь мне ручку. Деток, которые не держат бабушку за ручку, забирает милиция.

- Павлик, если ты не будешь кушать, я сдам тебя в детдом!

- Лена, немедленно ложись в кроватку! Если ты сейчас же не ляжешь спать, придет Бабай и заберет тебя!
Эти угрозы – питательная почва, на которой взрастают детские неврозы и фобии. Маленький ребенок абсолютно зависим от взрослых. Он очень остро ощущает собственную беспомощность и незащищенность. Развиваться и узнавать мир он может только в том случае, когда уверен в своей безопасности. Если же ребенок не может довериться взрослым, ощущает себя беззащитным,  уязвимым, одиноким - это разрушает целостность его мира. Страхи могут стать причиной не только психологических проблем. Они могут вызвать даже соматические (телесные) заболевания. В любом случае, способность малыша доверять миру и людям будет серьезно травмирована. И это непременно даст о себе знать и в его взрослой самостоятельной жизни. Человек, который постоянно (и беспричинно) ожидает каких-то несчастий, подвохов, предательств, не может быть счастлив.

Между тем, руководить детьми вполне возможно без запугиваний.
Собственно, тому, как это делать, и было посвящено все, сказанное выше.

- Левушка, мы идем гулять. На улице нужно держать меня за руку. (Инструкция). Это нужно, чтобы я тебя охраняла и защищала, от машин берегла. (Очень короткое объяснение в форме «Я-сообщения», построенное на позитивных утверждениях).  В парке уже можно будет отпустить мою руку. (Четко очерчены рамки зависимости и свободы).
На улице, если ребенок непроизвольно попытается выдернуть ладошку и куда-то побежать, нужно просто спокойно повторить: - Я отпущу твою ручку, когда мы придем в парк.

Точно так же осуществляется  руководство в любом контакте с малышом.
- Дима, сейчас нужно обедать. Хочется еще поиграть с «Лего». (Отзеркаливание).  Но сначала нужно поесть. (Очерчены рамки для игры). А я пока расскажу тебе, какую удивительную собаку я вчера встретила. (Подкрепление инструкции позитивными впечатлениями).

- Лена, ложись в кроватку. (Инструкция). Я сяду рядом, спинку почешу. Я это буду делать до тех пор, пока вот эта стрелочка не покажет на эту цифру. Тогда  ты будешь спать, а я пойду к себе. (Очерчены рамки событий).

Дети очень быстро воспринимают такую форму руководства. Они инстинктивно чувствуют: высказанные таким образом требования - справедливы, соразмерны и  доброжелательны.

 

 

Ну вот и все.

 

Вот и закончен рассказ о том, как наладить диалог с детьми, в котором обе стороны будут слышать друг друга.

Коротко резюмируем сказанное.

1. Объяснять требования, предъявляемые детям, нужно очень коротко и очень просто. Объяснения должны включать только те понятия и категории, которые уже знакомы малышам из их личного опыта.
2. Не давать объяснений, требующих понимания длинных логических цепочек. Они воспринимаются детьми, как нотации.

3. Не давать детям негативных характеристик – «не навешивать ярлыков».

4. В процессе общения различать, учитывать и стараться утолять базовые врожденные потребности ребенка.

5. Высказывать детям жалость и сочувствие.

6. Рассердившись, обидевшись, желая наказать малыша, помнить: он сейчас испытывает точно те же чувства. Он заслуживает понимания и сострадания.

7. Осознавать свою, родительскую  ответственность за то, как ведет себя ребенок. Не перекладывать ответственность за происходящее на него.

8. Всегда быть правдивым с ребенком

9. Родителям быть готовым самим менять привычные формы и методы воздействия на ребенка.

10. Отзеркаливать чувства малыша. Помнить: чувства не делятся на плохие и хорошие. Чувства – неизбежный отклик души на то, что происходит с человеком, большим или маленьким.

11. Принимать чувства своих детей спокойно и безоценочно.

12. Не требовать от ребенка обещаний, не попадаться в их «ловушки».

13. Соблюдать «правило двух повторений».

14. Четко очерчивать малышу границы свободы/несвободы.

15. Заменить формат «Ты-сообщения» на формат «Я-сообщения».

16. Называть ребенку свои чувства.

17. Ставить перед  ребенком конкретные и обозримые для него задачи. Только задачу, которую на данном уровне возрастного развития ребенок может пошагово себе представить,  он берется выполнять без сопротивления и страха.

18. Благодарить малышей и за дела, и за старание.

19. Дать малышу понять, как он значим и ценен для близких.

20. Заменить оценочную похвалу на отзеркаливание положительных врожденных качеств, потребностей и стремлений ребенка.

21.  Называть его достижения,  даже самые маленькие.
22. Не требовать от малыша, чтобы был «лучше всех». Дать ему право на ошибки и неудачи.

23. Высказывать веру в возможности ребенка.

24. Отказаться от любой критики в адрес ребенка.

25. Ни с кем ребенка  не сравнивать.
26. Не бить!

27. Не запугивать!

 

Освоение предложенных методов общения с ребенком требует времени и настойчивости. «Слёту», быстро создать отношения, в которых все друг друга слышат, не получится. Родителям придется запастись терпением, приложить усилия, посвятить время освоению предложенных правил диалога. Важно понимать – новые отношения с малышом стоят этих усилий и затрат.  Цена вопроса - общение, основанное на взаимном доверии ребенка и родителя  друг к другу. И создание родительского авторитета, основанного не на принуждении и страхе, а на уверенности ребенка в справедливости  и  компетентности родителей.

 

              Пожелаем всем успеха в этом прекрасном и нужном деле.

 

ПРИЛОЖЕНИЕ

 

ПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ КАЧЕСТВА РЕБЕНКА                 МУЧИТЕЛЬНЫЕ ДЛЯ РЕБЕНКА ЧУВСТВА

Настойчивость                                                                     Одиночество

Любознательность                                                               Горе                                            

Упорство                                                                               Обида

Умение учиться                                                                    Гнев

Терпение                                                                               Злость

Дружелюбие                                                                         Ярость

Веселость                                                                              Растерянность

Ласка                                                                                     Несправедливость

Умение радоваться                                                               Невозможность сопротивляться (задавленность)                  

Умение прощать                                                                   Подавленность

Чувство юмора                                                                      Беспомощность

 Заботливость                                                                        Вина

 Умение любить                                                                    Стыд

Стремление добиваться                                                       Унижение

Стремление быть свободным                                              Тоска

Умение быть внимательным                                                Печаль

Стремление-умение быть самостоятельным                      Уныние

Умение глубоко чувствовать

Целеустремленность

Справедливость

Чувство красоты
Усидчивость

Воображение

 

Другие книги рубрики: детская психология

Оставить комментарий по этой книге

Страница:  [1]