ГЛАВА ПЕРВАЯ

   - Мисс Квинтон! Я знаю,  что  вы  дома,  черт  побери!  У  вас  ровно
шестьдесят секунд - открывайте, или я взломаю дверь!
   Рия, спотыкаясь, вышла в небольшую прихожую. От бешеного стука звене-
ло в ушах, дверь сотрясалась под градом сыпавшихся на нее  ударов.  Было
только шесть часов утра, и она могла себе представить реакцию соседей по
площадке. Ей и так уже досталось за Поппи, которая жила здесь в  ее  от-
сутствие, - целый ворох жалоб в почтовом ящике. А теперь, как назло, еще
и это...
   - Ну ладно, юная леди! - окончательно разозлился нежданный гость, как
раз в тот момент, когда Рия отперла замок. - Потом не  говорите,  что  я
вас не предупреждал!
   Тяжелая дубовая дверь распахнулась, и  огромный  мужчина  ввалился  в
квартиру, едва не рухнув на пол. Придя в себя, он схватил Рию за  плечи,
оторвал от двери и отшвырнул к дальней стене.
   - Кретинка!
   Отведя от лица волну серебристых волос, Рия со  страхом  смотрела  на
свирепого незнакомца.
   - Кто же так открывает дверь? Неужели в этой кукольной головке ни од-
ной извилины?
   Его грубость разозлила Рию, и она мгновенно овладела собой.
   - Да как вы смеете? - заявила она на удивление твердым голосом. - Вот
уже несколько минут вы барабаните в мою дверь, как сумасшедший, а теперь
еще и упрекаете? Вы... вы...
   - Если ищете подходящее выражение, то не утруждайте свои куриные моз-
ги, - с издевкой и угрозой сказал ее обидчик. -  Лучше  поинтересуйтесь,
кто я такой. Или открывать дверь в шесть утра неизвестно  кому  для  вас
дело привычное?
   Голубые, отливающие сталью глаза нагло осмотрели ее с головы до  ног.
Губы незнакомца были сердито сжаты, а взгляд был оскорбительным.
   - Мне все равно, кто вы такой, - негромко ответила Рия, чувствуя, как
холодные мурашки поползли по спине.
   Ее толстый махровый халат распахнулся, когда она с грохотом ударилась
о стену, а прозрачная ночная рубашка не  оставляла  работы  воображению.
Поймав презрительный взгляд, скользивший по  ее  высокой  полной  груди,
тонкой талии и длинным стройным ногам, Рия поспешила запахнуть  халат  и
трясущимися руками завязала пояс.
   - Скоро вам будет не все равно. Поверьте,  мисс  Квинтон,  вам  будет
очень даже не все равно, - угрожающе произнес он.
   Рия с надеждой взглянула на лестничную площадку за его спиной  и  тут
же поняла, что он догадался о ее намерении убежать. В нем  было  столько
неистовой мужской силы, что сердце у нее заныло, а кровь  бешено  понес-
лась по жилам. Таких она еще не встречала.
   - Что вам угодно? - нервно сжимая руки в кулаки, спросила она.  Серые
мягкие глаза ее казались огромными на побледневшем лице.
   - Всему свое время, дорогая.
   Он закрыл дверь ногой и небрежно прислонился к косяку, скрестив  руки
на груди и чувствуя себя здесь как дома. По акценту и бронзовой коже она
поняла лишь, что он не англичанин. Однако ни цель его визита, ни причина
его злости были ей совершенно непонятны.
   Проницательные глаза незнакомца опять заскользили по ее настороженной
фигурке.
   - Есть на что посмотреть, - пробормотал он с видом знатока.
   Краска залила ее нежные щеки, и он ухмыльнулся.
   - Сколько вам? Восемнадцать, девятнадцать?
   Рия нахмурилась.
   - Двадцать один. Но вам-то что до этого? - спохватилась она.
   - Скоро узнаете, киска! В тот день, когда вы  навострили  коготки  на
моего родственника, вы и все, что с вами связано, попали  в  сферу  моих
интересов. И частые визиты в сомнительные ночные клубы, и достойный  со-
жаления образ жизни...
   - Послушайте, вы! - гневно воскликнула Рия, распрямляя плечи. - Я  не
знаю, о чем вы говорите, да и не желаю знать. Я вас впервые вижу,  а  вы
позволяете себе врываться ко мне в дом, набрасываетесь на меня, да еще и
оскорбляете...
   Незнакомец обвел ее презрительным взглядом и прошел в  гостиную.  Рия
озадаченно замолчала.
   - Проходите, присаживайтесь, - насмешливо  и  повелительно  пригласил
он. - Вообщето обычно я не опускаюсь до разговоров  с  женщинами  такого
пошиба. Но нам надо кое-что обсудить, и я советовал бы вам  попридержать
язык в течение ближайшего часа.
   - Нам не о чем говорить, - возразила Рия, обходя его стороной и с об-
легчением опускаясь в глубокое кресло.
   Зачем только она открыла дверь? Разве можно быть  такой  дурой?  Куда
девалась ее обычная осторожность? Видимо, еще не пришла в себя с дороги,
тоскливо подумала она, украдкой изпод длинных ресниц следя за  незнаком-
цем, похозяйски осматривавшим ее маленькую квартирку. Целых шесть недель
она провела в Америке, где гастролировал их небольшой, но известный  дом
моделей, и вся подготовительная работа была на ней: договориться о поме-
щении, подготовить зал, реквизит, обеспечить  явку  персонала  в  нужное
время и в нужное место, разрядить обстановку, когда в этом возникает не-
обходимость... Все это, конечно, очень утомительно, однако ей  нравилось
быть личным помощником художественного руководителя. Из Америки она при-
летела только накануне вечером, а до дома добралась уже на рассвете.
   - Насколько я понимаю, мы одни, - без всякого выражения сказал незна-
комец, и это взбесило Рию.
   - А что вы ожидали здесь увидеть?
   Он невесело рассмеялся.
   - Не будем вдаваться в подробности, дорогая Поппи. Могу ли я называть
тебя так? Насколько я понимаю, с тобой  редко  кто  церемонится.  -  Рия
раскрыла рот, чтобы возразить, но он властно и угрожающе поднял руку.  -
Давай договоримся: я никуда не "врывался", как ты только что заявила,  и
ни на кого не "набрасывался", а если ты чувствуешь себя оскорбленной, то
просто оттого, что мне необходимо  повнимательнее  присмотреться  к  той
отвратительной эгоистичной бабочке, которую ты собой представляешь.
   Рия наконец-то стала понимать: этот сумасшедший принял ее за  кузину!
Что же еще натворила эта бесшабашная и ветреная  девица?  -  лихорадочно
соображала Рия. Она уже и так жалела, что позволила Поппи  пожить  в  ее
квартире, пока сама была в Америке.
   Вечно она из меня веревки вьет, с тоской подумала Рия. Но Поппи с  ее
бархатными глазами могла уговорить кого угодно. "Такого у  меня  еще  не
было, - вкрадчиво мурлыкала она. - Нам бы хоть немного  пожить  вместе!"
Поппи снимала квартиру вместе с пятью другими  девушками,  и  даже  Рия,
когда приходила к ней в гости, была уже лишней.
   - Ага, мы уже что-то начинаем соображать. - Холодный голос вернул  ее
к действительности, и она в испуге подняла глаза на незнакомца. - У тебя
очень выразительное личико, дорогая, не совсем то, чего я ожидал.
   Рия яростно блеснула глазами, но ничего не ответила. Он  сухо  усмех-
нулся.
   - На сей раз придется расплачиваться за свою  ошибку,  крошка.  Скажи
"спасибо", что напала на такого, как я. К  твоему  и  так  уже  длинному
списку я добавлю еще одно маленькое приключение.
   - Пожалуйста, выслушайте меня. Я должна вам кое-что объяснить. Вы все
перепутали...
   Он нетерпеливо прервал ее.
   - Я не собираюсь тебя слушать. - Ледяные глаза с презрением  смотрели
на нее. - Лучше помолчи и сама слушай. Я не люблю повторять.
   Он явно привык повелевать, а Рия настолько устала, что не нашла в се-
бе сил противоречить. Совершенно сбитая с толку, она подобрала под  себя
ноги и спряталась в глубоком кресле, точно маленький испуганный  кролик.
Незнакомец, видимо, заметил это, и когда вновь заговорил, голос его  уже
не был так резок, однако стальные глаза ни на секунду не выпускали ее из
виду.
   - Меня зовут Димитриос Кутсупис, я дядя Никоса, - начал  он  и,  пос-
кольку Рия никак не отреагировала, опять разозлился. - Ты помнишь  Нико-
са, я надеюсь? - спросил он едко. Но, не получив ответа, раздраженно по-
качал головой. - Когда ты порвала с ним, он вернулся  в  Грецию  сам  не
свой. Он не может ни работать, ни есть, ни спать. Ты хоть понимаешь, что
ты с ним сделала?! Обнадежила и бросила, да еще так цинично! Неужели те-
бе это доставляет удовольствие? - резко выпалил он, разозленный молчани-
ем девушки. Глаза его сузились в две голубые щелки.
   Рия смотрела на него, не находя, что ответить, и только пожала плеча-
ми.
   - Я зря трачу порох, - простонал он сквозь стиснутые зубы.
   Резко развернувшись, он порывисто подошел к большому окну, словно  не
мог больше смотреть на нее. Он стоял к ней спиной, скрестив на груди ру-
ки, и смотрел на уже просыпающийся внизу Лондон. От всей его фигуры вея-
ло ледяным холодом.
   Сколько он так простоял, Рия не знала.  Необузданный  грек  настолько
ошеломил ее, что она сидела не двигаясь, лихорадочно  пытаясь  соединить
несколько разрозненных фактов.
   Поппи опять что-то отчудила, а мне расхлебывать,  хмуро  думала  она.
Правда, обычно все выходило проще: один или  два  телефонных  звонка  от
брошенного поклонника, просившего ее уговорить Поппи, чтобы та позвонила
ему, а то какой-нибудь понурый юнец с кругами под глазами подстерегал ее
у дома или по дороге на работу, допытываясь, что  он  такого  сделал,  и
умоляя о помощи.
   Любовные связи Поппи закаливались всегда одинаково: она  отрезала  их
от себя, как хирург скальпелем, - быстро, напрочь и без малейшего  коле-
бания. Ну, берегись, Поппи, думала Рия. Разве можно так  издеваться  над
людьми? За три года, что они прожили в Лондоне, жестокость кузины не пе-
реставала удивлять ее, хотя она и понимала, что Поппи, как воздух, нужны
новые победы и обожание.
   Рия настолько была поглощена своими  мыслями,  что  даже  вздрогнула,
когда Димитриос отвернулся от окна и вновь заговорил. Теперь,  когда  он
взял себя в руки, акцент его стал менее заметен.
   - Прошу прощения за такое поведение. Я не  собираюсь  навязывать  вам
свои мысли и свое мнение. К вам это не имеет никакого отношения.
   На нем был безупречный темный костюм, белоснежная сорочка и умело по-
вязанный красный шелковый галстук. На смуглом запястье поблескивали  зо-
лотые часы. Все говорило о силе и властности.
   - Что вам нужно? - осторожно спросила Рия,  понимая,  что  перед  нею
настоящий леопард, который в любой момент может выпустить когти  и  бро-
ситься на нее в смертоносном прыжке.
   - Мне нужно... ваше содействие, - тщательно подбирая  слова,  ответил
Димитриос. - Мать Никоса поправляется значительно медленнее, чем мы ожи-
дали. - Он замолчал, заметив ее вопросительный взгляд. - Вы  что,  не  в
курсе наших семейных дел? - холодно спросил он и, когда она отрицательно
покачала головой, не смог скрыть своего удивления. - Извините  еще  раз.
Когда Никое рассказал мне о ваших отношениях, -  губы  его  презрительно
скривились, - я, совершенно естественно, заключил, что вы в курсе всего,
что касается нашей семьи. Обычно, по крайней мере у меня на родине, ког-
да два человека обмениваются кольцами в знак помолвки, у них не остается
тайн друг от друга
   Серые глаза Рии округлились. На сей раз дело  зашло  слишком  далеко,
такого она не могла предположить. Она знала Поили, как саму себя, - брак
никогда не входил в ее планы. Что же касается колец, то это просто смеш-
но. Что ты натворила, обормотка? - мысленно обругала она свою кузину.  И
почему я должна за тебя отвечать?
   - Мать Никоса, моя сестра Кристина, была серьезно больна, - тем  вре-
менем продолжал Димитриос, проводя ладонью по жестким волосам, и на лицо
его набежала тень. - Нарушения в костных тканях. Теперь она пошла на по-
правку. Но все еще страдает от сильнейших болей и с трудом  передвигает-
ся. Со временем это пройдет. На данном же этапе чрезвычайно важно, чтобы
она не потеряла интерес к жизни и продолжала бороться. К несчастью,  ле-
карства, которые она принимает, имеют один неприятный побочный эффект  -
они вызывают депрессию.
   Он сделал выразительный жест рукой, и Рия понимающе кивнула.
   - Когда Никое объявил, что влюблен в англичанку, его мать, естествен-
но, расстроилась. - Он поджал губы. - Гречанка была бы предпочтительнее.
Но в наши дни молодежь сама выбирает свою судьбу, хотя  потом  частенько
сожалеет о своей ошибке.
   Он хотел, чтобы у нее не осталось  сомнений:  выбор  Никоса  -  явная
ошибка.
   - Со временем, однако, моя сестра  смирилась  с  этим...  прискорбным
фактом и даже приободрилась. И сейчас она живет только одним желанием  -
познакомиться с девушкой, в которую так скоропалительно и так безоглядно
влюбился Никое, и убедиться в том, что у него будет хорошая семья. В ней
вся эта история пробудила интерес к жизни, и как раз тогда, когда она  в
этом очень нуждается.
   Если уж Поппи поставила на Никосе крест, недоумевала  Рия,  то  зачем
этот самонадеянный гигант прилетел сюда за тысячи  километров?  Что  ему
нужно?
   - Кристина просто жаждет с вами познакомиться, и я не намерен ее  ра-
зочаровывать, - закончил он все тем же ровным голосом, и  Рия  не  сразу
поняла, что он хочет сказать.
   Но когда смысл сказанного дошел до нее, она вскинула голову  и  сразу
натолкнулась на твердый взгляд его голубых глаз. Димитриос медленно кив-
нул.
   - Именно, - спокойно подтвердил он, заметив ее удивление. - Вы поеде-
те со мной в Грецию и сыграете для моей сестры спектакль. Вы должны убе-
дить ее в том, что вы вполне уважаемая юная леди, которая только о том и
думает, как бы одарить ее чадо сказочным счастьем и нарожать  ему  целую
кучу здоровеньких детей.
   - Вы с ума сошли! - в ужасе пробормотала Рия. -  Вы  просто  сошли  с
ума!
   Странно - он был доволен ее реакцией. Сев прямо напротив нее, он  вы-
тянул длинные ноги и откинулся назад, сцепив пальцы на затылке.
   - Само собой разумеется, что дата вашего возвращения в  Англию  будет
зависеть от ваших сценических способностей. Я понимаю, для такого  чело-
века, как вы, эта задача не из легких, - с иронией,  больше  похожей  на
издевку, произнес он, - но посмотрите на это как на испытание вашего не-
сомненного таланта.
   Еще час назад Рия и не подозревала, что может так сильно  кого-нибудь
ненавидеть. Боль пульсировала у нее в голове, ее подташнивало. Я  должна
сказать этому маньяку, кто я такая, вяло подумала она и встала. Но  ком-
ната вдруг поплыла у нее перед глазами, кровь схлынула с лица, и она по-
качнулась.
   - Не надо так волноваться, - с  раздражением  пробормотал  Димитриос,
помогая ей сесть обратно в кресло. - Вы ведете  слишком  активный  образ
жизни.
   Рия в изнеможении закрыла глаза, думая только о том, как бы не  расп-
лакаться. В одном она была уверена: он не видел Поппи даже  на  фотогра-
фии. Они одного возраста и примерно одного роста, но в остальном -  небо
и земля. У Поппи копна вьющихся рыжих волос и живые карие глаза, а  Рия,
по мнению окружающих, олицетворяет собой  холодную  английскую  красоту.
Ну-ну, злорадно подумала она. Хотела бы я посмотреть на тебя  в  Греции,
когда ты поймешь, что ошибся адресом. Ты вполне это заслужил,  самовлюб-
ленный тип!
   Головокружение прошло, и она осторожно открыла  глаза.  Он  сидел  на
корточках возле кресла и, склонившись над ней, внимательно  рассматривал
ее лицо. Как только она открыла глаза, он выпрямился, продолжая с  неск-
рываемым удивлением смотреть на нее. На загорелой щеке подергивался мус-
кул.
   - Сидите спокойно, - коротко приказал он и вышел в малюсенькую кухню,
где начал бесцеремонно копаться в шкафах.
   - Чувствуйте себя как дома! - язвительно крикнула она, хотя и не  так
резко, как хотелось.
   Неожиданно для нее он поставил перед ней чашку свежезаваренного чая.
   - Вот вам ваша британская панацея от всех бед, - сказал он, и Рия ма-
шинально взяла чашку. - Вам не по себе, я это вижу, хотя и  не  понимаю,
почему. - Он пожал плечами. - Сожалею. Дело в том, что у меня два билета
на самолет - вылет сегодня после обеда. И вы полетите со мной в  Грецию,
даже если мне придется нести вас на руках до самого трапа.
   - Никуда я не полечу, - безучастно возразила Рия, с удовольствием по-
тягивая горячий сладкий чай и пытаясь привести мысли в порядок.
   - Речь идет вовсе не о приглашении.
   - А о приказе, вы хотите сказать? Вы любите отдавать приказы? Если вы
думаете, что удастся меня запугать, то очень ошибаетесь, - отважно  зая-
вила Рия. И останетесь в дураках, мысленно добавила она, с вызовом глядя
в его непроницаемое лицо.
   Он усмехнулся так, что кровь застыла у нее в жилах.
   - Вот, возьмите. - Он протянул ей две белые таблетки.
   Рия отдернула руку, словно обожглась.
   - Что это? - Глаза у нее в ужасе расширились. - Откуда у_вас это? Что
вы собираетесь со мной делать?
   Он вздохнул, с трудом сдерживая раздражение.
   - О чем вы думаете, глупая девчонка? Это аспирин из шкафчика на  кух-
не. Я проворачиваю много разных сделок, но можете быть уверены, что нар-
котики и работорговля не входят в сферу моих интересов.
   Он поднял с ковра таблетки и, с презрением взглянув на нее, принес из
кухни упаковку, держа ее двумя пальцами в вытянутой руке.
   - Угощайтесь, но только зарубите себе на носу,  что  вы  полетите  со
мной, чего бы это ни стоило.
   От его низкого голоса по коже у нее побежали мурашки. Она  многое  бы
отдала, чтобы больше никогда не видеть этого ужасного грека! Его мужест-
венность действовала на нее самым странным образом, и, вероятно, дело не
просто в усталости.
   Резко зазвонил телефон, и она чуть не подскочила от неожиданности, но
все же успела снять трубку прежде, чем Димитриос дотянулся до  аппарата.
Поднося ее к уху, посмотрела на часы. Семь? Подруги не имели обыкновения
звонить ей в такую рань.
   - Рия? Слава Богу, ты дома! Я считала минуты до твоего возвращения, -
быстро говорила Поппи, еле сдерживая рыдания. - Я попала в страшный  пе-
реплет, выручай!
   Всем своим существом ощущая присутствие огромного  смуглого  мужчины,
не сводившего с нее тяжелого взгляда, Рия заставила себя говорить как ни
в чем не бывало.
   - Привет, Сара, только ты можешь звонить в такую  рань.  Что,  срочно
вызывают? - скороговоркой бормотала она, отворачиваясь от его безжалост-
ного взгляда, казалось проникавшего в ее мысли.
   - Кто у тебя, Рия? - в ужасе прошептала Поппи, и  перед  глазами  Рии
вдруг встала картинка из прошлого.
   Две маленькие девочки, заигравшись, не  заметили,  как  оказались  на
скользких после неожиданной летней грозы шлюзовых воротах  над  каналом.
Одна поскользнулась и неминуемо свалилась бы вниз, но вторая поймала  ее
за руки. Если бы не ее упорство, то Рия наверняка бы  погибла  в  темной
воде. Тогда в голосе Поппи было столько же ужаса, как и сейчас,  но  она
держала и держала ее до тех пор, пока не подоспела помощь. А сегодня Рия
ни за что не отдаст свою кузину на растерзание этим жестоким южанам!
   - Извини, Сара, мне трудно говорить. Я не очень хорошо себя чувствую.
   Как бы Поппи ни поступила с племянником этого грека, то, чего он сей-
час требует, не имеет никакого оправдания.  Какая-то  средневековая  ди-
кость.
   - Что происходит? - едва слышно прошептала Поппи.
   - Да, конечно, скоро увидимся. Мне пора. Тут из Греции  приехал  дядя
Никоса, представляешь?
   Короткие гудки на другом конце провода ясно дали ей понять, что Поппи
очень хорошо это себе представила.
   - Пока, позвони позже.
   Димитриос пристроился на стуле и не сводил с нее равнодушного  взгля-
да. Положив трубку, Рия повернулась к нему.
   - О'кей? - спросил он, и Рия, хотя и не поняла, к чему это было  ска-
зано, на всякий случай кивнула.
   Пока она разговаривала, он снял галстук и расстегнул несколько  пуго-
виц на рубашке - из ворота показались курчавые черные  волосы.  Какое-то
странное возбуждение вдруг овладело Рией, и она судорожно сглотнула.
   - Это Сара, - прошептала она невпопад,  и  он  едва  заметно  кивнул,
рассматривая ее холодными, ничего не выражающими глазами.
   - Ровно через пять часов мы отправляемся в аэропорт,  -  сухо  сказал
он. - Не теряйте времени зря. Если вам нужен врач, я  вам  помогу.  Если
нет, то приведите в порядок свои дела, чтобы уехать на некоторое время.
   - Все это очень странно, - с тревогой в голосе начала она. -  У  меня
работа, квартира. Неужели вы думаете, что я...
   - Думаю, думаю. - Димитриос жестко смотрел на нее, и на скулах у него
выступили желваки. - Хоть раз в жизни вы сделаете то, что вам говорят.
   - Да кто вы такой, чтобы мне  приказывать?  -  бессильно  возмутилась
она.
   Он самодовольно ухмыльнулся.
   - Я уже вам говорил, кто я такой. А кто вы,  я  и  так  знаю.  -  Она
вздохнула в отчаянии, и он продолжал: - Вы манекенщица, верно? Никое го-
ворил, что вы высоко котируетесь, - пренебрежительно произнес он. -  Для
вас не в новинку собраться за несколько часов и отправиться на край све-
та. Даже если и не так, меня это не интересует. А вот  моя  сестра  меня
очень интересует. И я намерен сделать все, чтобы она была  спокойна.  Вы
будете играть влюбленную невесту моего племянника столько, сколько пона-
добится.
   У нее было чувство, что она может биться головой о стену и все  равно
ничего не докажет.
   - Вы все перепутали.
   Он приподнял черную бровь.
   - Разве? - Он заметил ее колебания, и его горящие глаза  презрительно
сузились. - Может, мою пресыщенную попутчицу соблазнит то, что все  рас-
ходы оплачены, включая и возмещение за вынужденное отсутствие на работе?
На какую сумму вы хотели бы получить чек?
   И он назвал такую цифру, от которой глаза у  Рии  расширились  и  она
покраснела.
   - Вы хотите купить меня? - произнесла она полным удивления голосом. -
С какого рода людьми вы обычно имеете дело?
   Лицо его превратилось в непроницаемую маску.
   - Не советую вам заходить слишком далеко, мисс Квинтон.  Хорошо  быть
мне другом, и плохо - недругом. На первое вам рассчитывать не  приходит-
ся, но молитесь, чтобы не случилось второго.
   Он придвинулся, и от него повеяло такой силой, что она поняла: проти-
виться ему бесполезно. Она застыла, не в силах пошевелиться, точно  кро-
лик перед удавом.
   - Не подходите ко мне, не подходите ко мне!
   - Вы не в том положении, чтобы приказывать. - Лицо у него стало суро-
вым. - Вам не кажется?
   Она сердито посмотрела на него серыми глазами.
   - А что вы сделаете, если я откажусь? Будете бить  меня?  Вот  вам  и
мужчина - звериная сила, и только.
   - Кто дал вам право судить меня? - прорычал он, хотя  глаза  остались
холодными, как лед. - Вам, такой высоконравственной особе...
   И неожиданно привлек ее к себе, прижав спиной к стене. Она  оказалась
полностью в его власти.
   - Есть несколько способов обучить манерам такую бродячую  кошку,  как
вы. - Он дышал ей прямо в лицо. Побледнев, Рия изо всех сил пыталась ос-
вободиться от его железной хватки, и он хмыкнул, наблюдая  за  тем,  как
она мотает головой из стороны в сторону, избегая его губ. - Вы, без сом-
нения, любите, чтобы вас обожали, чтобы вам поклонялись. И у бедного Ни-
коса не было ни малейшего шанса, верно?
   Он дотронулся до нее губами, и ее как огнем обожгло.  Охваченная  жи-
вотным страхом, она яростно брыкалась и  извивалась  всем  телом  в  его
крепких объятиях. Димитриос что-то пробормотал и так перегнул ее в пояс-
нице, что ей пришлось за него ухватиться, чтобы не упасть.
   Он страстно прижался к ее губам и, раздвинув их, дотронулся до мягких
теплых глубин ее рта. Сердце у нее бешено колотилось, а он все не отпус-
кал и не отпускал. Чувства, захватившие ее, напугали ее больше, чем сами
объятия. Она и не знала, что поцелуй может быть столь сокровенным:  нес-
колько случайных легких поцелуев, которые были у нее на счету, ровно ни-
чего не значили по сравнению с этим. Она оказалась неготовой  к  буйству
чувств.
   Когда он коснулся губами ее шеи, она изо всех сил заколотила кулаками
по его спине и, задыхаясь, всхлипывая, прокричала:
   - Не надо! Прошу вас, не надо!
   Он медленно поднял голову.
   - Похоже, вы искренни, - удивленно пробормотал он.
   - Да, да!
   Она уже ничего не видела вокруг, ощущая одно  только  мощное  мужское
тело.
   Димитриос отодвинулся на расстояние вытянутых рук и внимательно  пос-
мотрел в ее полные ужаса глаза.
   - Я думал, что вы уже взрослая девушка, - мягко пробормотал он с  ка-
ким-то непонятным для нее блеском в глазах. - А вы едва не убедили меня,
что такое обращение для вас в новинку.
   - Вы сделали мне больно, - с трудом прошептала она, трясущимися рука-
ми откидывая с лица волосы.
   - Да что вы? - скептически спросил он, изучая ее лицо. - Видимо,  те-
ряю квалификацию. Обычно женщины не так реагируют на мои поцелуи.
   Рия ничуть в этом не сомневалась. За те несколько минут, что она про-
вела в его руках, в ней пробудилось древнее, как мир, чувство женщины, с
радостью отдающей себя во власть мужчине. По коже у нее все  еще  бегали
мурашки, но она отстранилась, и руки его упали вдоль тела,  а  в  глазах
снова загорелся какой-то странный огонек.
   - Итак... - неожиданно произнес он прежним ледяным тоном. Атака  про-
должалась. - Прикажете собрать ваши вещички или  будете  благоразумны  и
сделаете это сами?
   Она пожала плечами, краснея. А что, если действительно  поехать?  Что
он с ней сделает, в конце-то концов? Она не Поппи, последнее слово будет
за ней, а кузина получит столь необходимую  ей  передышку.  Разве  Поппи
справится с таким громилой?
   - Вообще-то у меня осталась часть отпуска, - пробормотала она.
   Это было правдой. В прошлом году она отдохнула только неделю и с  тех
пор так и не догуляла положенное. Она оставит на работе записку для Поп-
пи, где все ей объяснит, паспорт у нее в порядке, благо она  только  что
прилетела из Америки, да и ничего срочного на ближайшее время не предви-
дится. Конечно, скоро все раскроется, но это лучше, чем  бросать  бедную
Поппи на растерзание этому леопарду.
   Она медленно подняла голову и кивнула, глядя в его внимательные  гла-
за.
   - Хорошо, я поеду, - глухо сказала она, - но только потом  не  жалуй-
тесь, что я вас не предупреждала.
   На какое-то мгновение на его лице проступила почти дикая радость  по-
беды, но он тут же взял себя в руки.
   Что я наделала? - слабо спросила она себя. Что я наделала?


   ГЛАВА ВТОРАЯ

   Они летели первым классом, и при других обстоятельствах Рия наслажда-
лась бы полетом, но сейчас ее осаждали беспокойные мысли. У нее даже пе-
ресохло во рту, а ладони стали влажными.
   Если уж Димитриос кажется мне сумасшедшим, то кто же тогда я сама?  -
тоскливо подумала она, искоса поглядев на  спящего  спутника.  Едва  они
взлетели, он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и его огромное те-
ло обмякло. Но теперь, к своему удивлению, Рия обнаружила,  что  голубые
глаза Димитриоса задумчиво смотрят на ее лицо. Сердце у нее забилось.
   - Вам это не надоело?
   - Что именно? - не поняла она.
   - Да строить из себя обиженную с табличкой "Не беспокоить" на шее.
   Она растерялась, однако ответила твердым голосом:
   - Не понимаю, о чем вы. - И прямо посмотрела ему в глаза.
   - Я ожидал встретить энергичную амазонку, которая  не  преминет  вос-
пользоваться либо шармом, либо женской хитростью, чтобы настоять на сво-
ем. А вместо этого нахожу равнодушную снежную королеву. -  Он  задумчиво
покачал темноволосой головой. - Хитрая тактика. Видимо, я поторопился  с
выводами.
   Рия, нервничая, все-таки выдержала его взгляд - кого-кого, а Поппи он
раскусил. Именно так она бы себя и повела. Надо держать ухо востро: этот
супермен к тому же очень проницателен.
   Она отвела глаза от его всевидящего взгляда.
   - Я не несу ответственности за ваши выводы, - пробормотала она. - Мне
кажется, вы просто тиран, для которого ночью все кошки серы.
   - Не совсем так. - В его басовитом голосе впервые  послышались  нотки
сдерживаемого смеха. - Я тоже пытаюсь быть  гибким,  но  это  не  так-то
просто.
   Стюардесса поставила перед Рией высокий фужер, в  котором  позвякивал
лед. Разговор прервался, Рия с улыбкой поблагодарила, но аккуратно  под-
веденные глаза блондинки, не скрывая животной страсти, смотрели на смуг-
локожего мужчину, сидевшего подле Рии.
   - Вы что-нибудь хотите, сэр?
   Явно заигрывает, с раздражением подумала Рия, но на Димитриоса  блон-
динка не произвела никакого впечатления.
   - Нет, спасибо.
   Он улыбнулся стюардессе, не замечая ее, и опять откинулся в кресле  и
закрыл глаза. Теперь в его чертах не было обычной холодной суровости,  и
она разглядела темные от усталости круги под глазами. Сколько ему лет? -
рассеянно подумала она. Тридцать - тридцать пять.  Больше  его  точеному
лицу и крупному мускулистому телу дать было невозможно.
   - Я подарю вам фотографию с автографом, если хотите. -  Спокойный,  с
едва заметной издевкой голос заставил ее вздрогнуть. Глаза у  него  были
по-прежнему закрыты. - Но я вас понимаю - настоящий  мужчина  ныне  ред-
кость.
   - Да вы просто...
   Он хмыкнул, видя, что она не может найти подходящих слов.
   - Не продолжайте, я и так все понял. Вы все еще бледны. Почему бы вам
не вздремнуть?
   - Как только захочу, я это непременно сделаю, - по-детски  запальчиво
ответила она. Он насмешливо фыркнул, и ей стало совсем тошно.
   Она откинулась в кресле, но упрямо не закрывала глаз, хотя и была  бы
рада поспать. Голова у нее болела, и вообще она чувствовала себя  совер-
шенно разбитой. Переутомление. Может, это вообще мой последний полет?  -
мрачно подумала она. События развивались с  поразительной  быстротой,  и
теперь она была слишком измучена, чтобы уснуть.
   - У вас есть родственники?
   Голос у него был мягкий, как бы приглашающий к разговору, и она, под-
давшись его теплоте, чуть было не покачала отрицательно головой. Ее  ро-
дители и младший братик погибли в страшной автокатастрофе, когда ей было
семь лет. Она осталась совсем одна, и брат отца, овдовевший за два  года
до этого, взял ее к себе в дом, надеясь, что она станет хорошей подругой
для его избалованной дочери.
   - Отец у меня в Эссексе, а в Лондоне - кузина.
   Она ненавидела ложь, и потому сейчас ее голос слегка дрожал. Так дело
не пойдет. Ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы взять себя в  ру-
ки.
   - А, да. Никое говорил мне что-то про вашего отца. - Голос у него был
осуждающий. - Вы, видимо, с ним не в ладах.  Слишком  уж  властный,  так
ведь?
   - Пожалуй. - И она украдкой посмотрела на него.
   - Бедняга, - холодно пробормотал Димитриос.
   - Вы его совсем не знаете, так что придержите ваше мнение при себе, -
резко сказала она, вспомнив холодное, бесстрастное лицо  дядюшки  Джона.
Ее он терпел, не более того, а с Поппи обращался порой даже жестоко, от-
вергая ее гипертрофированную потребность нравиться.
   - Но я знаю вас, и этого уже достаточно, - тихо заметил Димитриос,  и
в голосе его опять зазвенела сталь. - Не сомневаюсь, что вы легко сможе-
те оправдать любую беспринципность, но когда окончательно запутываетесь,
то бежите к папочке. Разве я не прав?
   - Все совсем не так, - запротестовала она, хотя и понимала, что отно-
сительно Поппи он отчасти прав.
   - Вы уверены? - досадливо спросил он. - Тогда убедите меня.
   С отчаянием взглянув в насмешливое лицо, Рия отвернулась.
   - Какой смысл? - пробормотала она. - Вы не поверите ни  одному  моему
слову.
   - Как вы проницательны!
   Она возмущенно уставилась на него.
   - Я знал бесчисленное множество женщин, похожих на  вас,  дорогая,  -
сказал он насмешливо. - Избалованы с детства. Вы далеко не  единственная
такая.
   Щеки ее зарделись, но она сдержалась и ничего не  сказала,  чтобы  не
выдать себя. Она вспомнила, как была рада Поппи, когда  впервые  увидела
ее у себя дома. Между двумя совершенно непохожими девочками почти  сразу
же установилось полное взаимопонимание. Каждая искала в  подруге  то,  в
чем сама испытывала недостаток. Они были предоставлены самим себе в этом
старинном неухоженном доме, но вдвоем не страшно и не скучно, и они были
довольны. По большей части они носились по округе, посещая школу лишь  в
случае крайней необходимости.
   Почтенные деревенские жители привыкли видеть  вместе  этих  маленьких
девочек. Одна - тихоня с длинными платиновыми локонами, вторая  -  озор-
ная, как беспризорница, с переливающимися медными кудрями и насмешливыми
карими глазами. Их можно было встретить в любое  время  дня  и  ночи  на
сладко пахнущих аллеях и лугах...
   Рия улыбнулась своим воспоминаниям, и у смотревшего на нее Димитриоса
перехватило дыхание.
   - Чему вы так улыбаетесь? - хрипло спросил он. - Вспомнили еще одного
дурака, которого вам удалось обвести вокруг пальца?
   Ее удивила горечь, с которой он это произнес, - она не знала, что  от
детских воспоминаний лицо ее  стало  на  удивление  мягким  и  привлека-
тельным.
   - Впрочем, мне-то что? - спохватился он. - Просто ваша хитрость обес-
кураживает меня. Зачем я трачу на вас время?
   Оскорбление было настолько неожиданным, что она даже потеряла дар ре-
чи и съежилась. Он бросил на нее уничтожающий взгляд и опять закрыл гла-
за. Постепенно тело его расслабилось, и по его ровному дыханию она поня-
ла, что он уснул.
   Рия сидела не двигаясь. Каждый мускул ее ныл, а в затылке  чувствова-
лась тупая боль. Так плохо и одиноко ей еще никогда не было.  Неожиданно
горячие слезы потекли из-под ее плотно сжатых век, и она  захлюпала  но-
сом. Ну и влипла же я! Какой ужас! - подумала она и  уткнулась  лицом  в
спинку кресла.
   Неожиданно перед ее носом появился огромный накрахмаленный белый пла-
ток. Димитриос осторожно повернул ее к себе лицом и неторопливо  промок-
нул слезы.
   - Assimenios, assimenios, - пробормотал он мягко. - Ну зачем же  пла-
кать?
   Рия глубоко вздохнула, безуспешно пытаясь  сдержать  слезы,  и  через
мгновенье он привлек ее голову к себе на грудь.
   Несмотря на унижение, она вдруг почувствовала себя очень уютно и без-
мятежно.
   - Успокойся, малышка, закрой свои опасно красивые глазки.
   Он произнес эти слова почти неслышно, и в них ей опять почудился едва
сдерживаемый смех, но на этот раз ей было все равно. Она, как зачарован-
ная, прислушивалась к ритмичному биению его сердца, наслаждаясь исходив-
шей от него силой и нежностью.
   - Бедный ребенок, совсем измучилась...
   Голос его звучал необычайно успокаивающе, а от пиджака исходил  терп-
кий запах одеколона и сигар. Ей вдруг неодолимо  захотелось  расстегнуть
его рубашку и прижаться щекой к жестким черным волосам на груди. Она не-
вольно содрогнулась и резко отстранилась, ругая себя на чем свет  стоит.
Щеки ее горели, она едва сдерживала дрожь. Если он и заметил  ее  волне-
ние, то не подал виду - откинулся на спинку и закрыл  глаза,  совершенно
спокойный.
   - Ну и штучка, - пробормотал он. - А я все думал, на сколько  же  вас
хватит с этой игрой в снежную королеву?
   Да он просто издевается! Он прекрасно  понял,  какую  имеет  над  ней
власть, и вот теперь жестоко смеется над ней.
   - Я вас ненавижу! - сквозь зубы процедила она, сжимая руки в кулаки.
   - Почему? Не потому ли, что я запросто разгадываю все ваши  хитрости?
- Он не открывал глаз, и его профиль казался высеченным  из  гранита.  -
Поверь мне, маленькая вероломная сирена, ты еще  просто  не  доросла  до
взрослых игр. Что ж, пробуй на собственный страх и риск  свои  трюки  на
мне.
   Она гордо откинула голову, но молчала, боясь выдать себя, хотя ей бы-
ло очень больно оттого, что он плохо о ней думает. Только благодаря диа-
метрально противоположным характерам они с  Поппи  дружат  столько  лет.
Ураган, который всегда приносила с собой  Поппи,  наполнял  размеренную,
замкнутую жизнь Рии радостью и страстью, которых ей так не хватало.
   - На сколько дней вас отпустили?
   Он опять говорил спокойно, словно желая поболтать. Изменчив, как  ха-
мелеон!
   - Сколько будет нужно, - коротко ответила она, не в  состоянии  гово-
рить так же спокойно.
   - Да ну! У вас хорошие отношения с боссом.
   - Что вы хотите этим сказать? - насторожилась она.
   Димитриос открыл глаза.
   - А что вы так переполошились? Совесть нечиста?
   Он пытливо на нее посмотрел, и щеки ее порозовели.
   - Он мой друг, вот и все, - холодно ответила она. - Просто друг.
   Она не будет обсуждать Джулиана с этим бесчувственным монстром. Когда
Джулиан Брэнд брал ее на работу в качестве помощницы в  свой  небольшой,
но процветающий бизнес, он покупал кота в мешке. Из  всех  претендентов,
среди которых были люди значительно более квалифицированные  и  опытные,
чем она, выбрал именно Рию, заметив блеск горячей надежды в  ее  глазах.
Он знал, что на подиуме она чувствует себя не в своей тарелке.  В  мане-
кенщицы Рия пошла за компанию с Поппи (они работали на конкурента Джули-
ана) и каждый раз тихо умирала под светом юпитеров от врожденной застен-
чивости.
   - Три месяца, дорогая, - улыбнулся ей в тот день Джулиан. Этот  жено-
подобный человек был блестящим фотографом и умным бизнесменом. - У  тебя
три месяца, ты должна показать, на что способна. Иначе я брошу тебя  на-
зад, на съедение волкам!
   Он редко ошибался, не ошибся и на сей раз. По окончании трех  месяцев
он повысил ей зарплату вдвое, благословляя  интуицию,  подсказавшую  ему
остановить свой выбор на ней. В первые полгода она работала по  шестнад-
цать часов в сутки и не пожалела ни об одной минуте. И очень скоро стала
просто незаменимой. Там, где ей не хватало опыта, она компенсировала ра-
ботоспособностью. Теперь же, по прошествии двух лет, дом моделей  Брэнда
пользовался отличной репутацией - его ценили как за качество работы, так
и за надежность.
   - Один из тех "друзей", с которыми вы так часто танцуете  целые  ночи
напролет? - ворвался в ее воспоминания бас Димитриоса.
   - Вполне возможно, - усмехнулась она, представив  Джулиана  танцующим
всю ночь с женщиной. Время от времени она ужинала в ресторане  со  своим
боссом и его другом Келвином, но в основном все вечера посвящала  работе
и частенько засиживалась до рассвета. Ей это даже нравилось. Романы были
не в ее духе. Ни одному мужчине еще не удалось заставить  ее  кровь  ки-
петь, и она даже стала подозревать, что Поппи права, когда говорит,  что
она фригидна. Но теперь, познакомившись с этим греком, она была  уверена
в обратном.
   - Не думал, что такая молоденькая девушка может позволить  себе  сни-
мать квартиру в Лондоне. - Димитриос поменял угол атаки.  -  Квартплата,
видимо, просто разорительна.
   - Я не плачу никакой квартплаты, - сказала Рия. - Это моя квартира.
   Он резко выпрямился, перестав притворяться, что отдыхает.
   - Так-так-так... А я-то боялся, что поставил  вас  в  затруднительное
положение на работе. - Под его взглядом кровь застыла у нее в жилах. - А
Никое знал о вашем... бизнесе?
   - Нет у меня никакого бизнеса, - невыразительно ответила она, опуская
глаза. - Если уж вам так хочется знать, то деньги, на которые я ее купи-
ла, были мне завещаны, хотя я и не понимаю, почему должна  вам  все  это
объяснять.
   - Объяснять? - прошипел он, и она чуть не подпрыгнула. -  Не  оскорб-
ляйте мои мыслительные способности, мисс Квинтон. Моему племяннику такое
объяснение вполне могло бы показаться правдоподобным, но  я  не  наивный
юноша, которого можно обвести вокруг пальца. С тех пор как умер отец Ни-
коса, он находится под моей опекой. И мне бы не хотелось, чтоб он связы-
вался с...
   - С кем, с кем? - спросила Рия, так же рассерженно, как и он. Если бы
они были не в самолете на высоте нескольких тысяч футов и не в окружении
многих людей, он бы наверняка ее ударил.
   - Я не сомневаюсь, что вы не хуже меня  знаете,  как  называется  эта
профессия.
   Его слова разорвали воздух, точно удар хлыстом.
   Рия вся сжалась, - не зная, как быть. Не может же она объяснить  ему,
что дядюшка купил ей квартиру на деньги,  которые  удалось  выручить  за
имение ее отца и которые находились под его попечительством до тех  пор,
пока она не достигла совершеннолетия! Она смотрела на него молча,  лихо-
радочно размышляя. Он же с презрением отвернулся, плотно сжав губы.
   - Невероятно, просто невероятно, - горько пробормотал он, приподнима-
ясь в кресле. - За таким прекрасным фасадом - и  вдруг  такая  грязь.  Я
ошибся, вы уже вполне доросли до взрослых игр. - Он поднялся и направил-
ся было к выходу из салона, но вдруг вернулся и наклонился  над  ней.  -
Там, в Лондоне, вы заставили меня  почувствовать  себя  развратником.  В
следующий раз вам это не удастся. Вы получите именно то, к чему  привык-
ли, так что будьте поосторожней. Я не мальчик, которого можно водить  за
нос.
   В его безжалостных глазах горели дьявольские огоньки,  и  Рия  съежи-
лась, а сердце у нее ушло в пятки.
   Греческий аэропорт оказался маленьким, грязным и чрезвычайно  душным.
Влажный воздух, облепивший ее со всех сторон, едва они вышли  на  улицу,
вонял маслом и дымом. Рия, как во сне, с  трудом  спустилась  по  крутой
лестнице. Перед глазами у нее все плыло, и она дрожала,  хотя  после  их
последней стычки Димитриос вернулся в свое кресло окруженный сильным за-
пахом виски и не произнес больше ни слова.
   - Садитесь.
   Она с опаской забралась в блестящий белый "феррари", припаркованный у
дверей аэропорта. Черная обивка пахла натуральной кожей. Когда он запус-
тил двигатель, Рия осторожно глянула в его напряженное лицо.
   - Нам далеко ехать?
   - Ровно столько, сколько нужно.
   Он не собирался идти на примирение.
   Небо почти сразу потемнело, превратившись в черное бархатное  одеяло,
на котором мерцали мириады маленьких звездочек, спокойных и  мирных.  Но
внутри автомобиля атмосфера была грозовая.  Проехав  несколько  миль  по
шоссе, Димитриос двинул свою мощную приземистую машину в сторону холмов,
и они какое-то время упорно поднимались по узкой неровной дороге.  Нако-
нец он остановился на небольшой автомобильной стоянке и со вздохом отки-
нулся на спинку сиденья, не снимая рук с рулевого колеса в  кожаной  оп-
летке. Рия бросила на него осторожный взгляд.
   - Не смотрите на меня так, будто я сейчас проглочу вас живьем, - ска-
зал он густым басом, и уголок его рта угрожающе дернулся. -  Мне  просто
показалось, что вы хотите выпить.
   Он открыл дверцу и помог ей выбраться из машины, слегка  дотронувшись
до ее руки. От этого прикосновения у нее тут же побежали мурашки по  ко-
же, напоминая ей, что надо быть начеку. Небольшой дворик был  совершенно
пуст, если не считать малюсенькой разукрашенной голубятни  и  нескольких
расставленных тут и там деревянных столов и скамей. Здесь  было  не  так
жарко. Димитриос вошел в арку и через несколько секунд появился с  двумя
высокими фужерами, в которых плавало много всяких фруктов и  позвякивали
кусочки льда.
   - Как вы себя чувствуете?
   Живые голубые глаза разом поглотили ее бледное лицо.
   - Не знаю, - ответила она тупо, желая только одного - положить раска-
лывающуюся голову на деревянный стол и уснуть, вдыхая ароматный воздух.
   Он осторожно сел, стараясь не дотрагиваться до нее,  и  вытянул  ноги
под резным столом. Она неуверенно на него посмотрела.
   - Вы боитесь меня. Почему? - медленно спросил  Димитриос,  перехватив
ее взгляд. - Разговор в самолете? - Сильные твердые губы  искривились  в
усмешке. - Сейчас, немного подумав, я решил, что, наверное, был  излишне
суров. Я не знаю, да и не хочу знать, где вы взяли деньги на квартиру, -
добавил он после секундного колебания и поднял руку, не давая ей возмож-
ности вставить хоть слово. - Как бы то ни было, я не думаю, что вы  при-
надлежите к женщинам с плохой репутацией, так что давайте на этом закон-
чим.
   - А почему вы вдруг поняли, что я не... та, о ком вы говорили? -  по-
интересовалась Рия, твердо глядя ему в глаза.
   - Скажем так, я знал немало женщин и вполне могу распознать куртизан-
ку, - сухо объяснил Димитриос. - А вы явно к ним не относитесь.
   Рия покраснела, вспомнив, как испугалась, когда  он  так  беспардонно
приставал к ней еще в ее квартире.
   - Да и этого они делать не умеют, - мягко пробормотал он, слегка пог-
лаживая пальцем ее раскрасневшуюся щеку.
   От этого легкого прикосновения ее предательское тело вдруг  содрогну-
лось, и она резко отстранилась. Он фыркнул.
   - Oreos, oreos, - прошептал он медленно, рассматривая каждую черточку
ее лица, и маленький дворик вдруг стал тревожно интимным.
   - Что означает ваше "oreos"? - спросила Рия, делая вид, что с ней все
в порядке, и нервно отпивая глоток коктейля, - надо было как-то нарушить
эту атмосферу интимности.
   - Oreos? Ну-ну, дорогая, я уверен, что вы уже слышали  это  слово,  -
спокойно сказал Димитриос. И что-то вдруг изменилось. - Не поверю, чтобы
Никое не говорил вам, как вы красивы и как манят эти мягкие серые глаза,
а затем вдруг скрываются за ресницами, как за ширмой, и доводят человека
до безумия. Как ваши губки...
   - Прекратите, - умоляюще произнесла она дрожащим голосом. - Пожалуйс-
та, Диметриос!
   - Надо же, вы впервые назвали меня по имени, - мягко сказал  он,  как
бы обволакивая ее лаской слов. - Не так уж трудно, а?
   Его смуглое лицо казалось особенно красивым в полумраке южного двори-
ка, белые зубы поблескивали в улыбке.
   Она резко поднялась, нечаянно толкнув свой стакан - он упал  на  пол,
покрытый брусчаткой, и с резким звоном разбился на тысячу мелких  оскол-
ков.
   - Ой, извините! - воскликнула она, прижимаясь к побеленной стене  та-
верны, еще хранившей дневной жар.
   Димитриос спокойно подобрал ноги и встал, не сводя с нее  насмешливых
голубых глаз.
   - Что это вы так заторопились, моя  маленькая  голубка?  -  вкрадчиво
спросил он, приподняв ее подбородок так, что она вынуждена была  посмот-
реть ему в лицо. Другой рукой он придерживал ее за спину.  -  Мне  каза-
лось, что вам доставляет удовольствие слышать, как вы  нравитесь  мужчи-
нам, как запросто вы можете завоевать их бедные сердца.
   Он говорил, а рука его неумолимо привлекала ее все ближе и  ближе.  В
конце концов она оказалась прижатой к нему всем телом, чувствуя дурманя-
щий запах его кожи.
   - Или вы испытываете отвращение ко мне?
   Она была как в тисках между стеной таверны и его мощным телом, и сто-
ило ей пошевелиться, как объятие становилось еще теснее.
   - Вы полны противоречий. Это что, часть игры? А эта застенчивая наив-
ность - продуманный способ держать мужчину в напряжении? Должен вам  за-
метить, что вы стоите на краю пропасти, но именно это меня и привлекает.
Очень привлекает, - добавил он, проводя пальцем по ее подрагивающим  гу-
бам.
   - Пожалуйста, отпустите меня, - судорожно прошептала  она,  чувствуя,
как кровь приливает к ее животу и ее заполняет  такая  нега,  о  которой
раньше она и понятия не имела. Он глянул на нее сверху вниз, этот  зага-
дочный иностранец, и она вдруг почувствовала, что и  в  нем  зарождается
страсть, и у него перехватило дыхание.
   Он медленно наклонился и ласково дотронулся губами до ее шеи и  мочки
уха. Легкая дрожь возбуждения прокатилась по ее телу, и каждая  клеточка
наполнилась жизнью. Она отчаянно пыталась удержать в руках свои чувства,
подавляя в себе страсть, грозящую испепелить ее.
   - Не надо, - слабо прошептала она, а сама  инстинктивно  прижалась  к
его телу.
   Его руки гладили ее по спине именно там, где ей этого хотелось,  при-
тягивая и притягивая ее к себе в мягком ритме и  постепенно  преодолевая
сопротивление. Он прижался к ее губам в глубоком обжигающем поцелуе, вы-
тягивая из нее душу, и она приглушенно застонала. Боль  в  голове  стала
тупой, и Рия потеряла всякую способность думать. Она беспомощно  дрожала
в его руках, и все чувства в ней были обострены до крайности.
   Она не сразу сообразила, что он отпустил ее и лишь слегка поддержива-
ет ее дрожащее тело. Он поднял голову, насмешливо прищурив глаза.
   - Ммм, очень даже, - мягко сказал он, отступая на шаг и опуская  руки
вдоль тела, - но, пожалуй, опасно. - Он внимательно изучал ее, не  выда-
вая ни одной своей мысли. - Бедняжка Никое!
   Она тупо смотрела на него, слишком потрясенная, чтобы  говорить,  как
бы со стороны видя, насколько хорошо он себя контролирует, - и это  тог-
да, когда она сама едва держится на ногах!
   - Хитрая маленькая распутница, - сказал он так, будто разговаривал  с
самим собой, не замечая ее. - Снежная королева тает  и  заставляет  тебя
думать, что все это только для тебя. Что ж, умно, приходится признать.
   Он и не подозревал, что эти произнесенные полушепотом слова вызвали в
ней нестерпимую боль. Неужели он решил, что она ведет себя так  с  любым
мужчиной? Когда эта мысль пробилась сквозь дурман, она всмотрелась в его
глаза и разглядела там только лед, только циничное презрение. Он считал,
что разгадал ее.
   Она подошла к нему так тихо, что застала его врасплох. От пощечины, в
которую она вложила всю свою силу, голова его резко  дернулась.  На  ка-
кое-то мгновенье ей показалось, что время остановилось и  звук  пощечины
все еще вибрирует в напоенном ароматами воздухе.  На  него  было  просто
смешно смотреть - такое у него было обескураженное  выражение  лица,  но
когда красный отпечаток от ее руки проступил у него на коже,  она  вдруг
осознала, что натворила. Он был взбешен, и ей захотелось бежать как мож-
но дальше от ненависти, загоревшейся в его глазах. Но она заставила себя
стоять на месте, мужественно сжимая руки в кулаки и держась  прямо,  как
тростинка.
   - Все? - спросил он сквозь сжатые зубы, и она вдруг почувствовала се-
бя совершенно опустошенной и ужасно одинокой.
   - Вы это заслужили, - страстно произнесла она, и глаза ее наполнились
слезами.
   - Вы так думаете? - В его голосе прозвучало искреннее удивление, сме-
шанное с неприкрытой злостью.
   Он подошел к ней, взял ту руку, которой она нанесла ему  пощечину,  и
раскрыл ее длинные пальцы на своей ладони. Затем медленно поднес к губам
и поцеловал каждый пальчик, не сводя глаз с ее побелевшего лица.
   Она смотрела на него молча, широко раскрытыми глазами, напуганная си-
лой, исходившей от его ласки.
   На его губах играла легкая суровая улыбка.
   - Если вам когда-нибудь взбредет в  голову  повторить  это  маленькое
представление, я сделаю так, что вы пожалеете о  том,  что  родились  на
этот свет.
   От его бесстрастного голоса ей стало жутко. Она отдернула руку с лег-
ким испуганным возгласом:
   - Я вас ненавижу!
   - Вы мне уже говорили об этом. - Неожиданно его ледяные глаза  засве-
тились едва сдерживаемым гневом и еще чем-то таким, чего  Рия  не  могла
определить. - Что ж, прекрасно, продолжайте в том же духе.
   Димитриос отвернулся и ушел в таверну. Однако уже через несколько се-
кунд грубо схватил ее за руку и потащил к машине. Почти  силой  затолкал
ее внутрь и захлопнул дверцу.
   - Сидите тихо и не говорите ни слова. У меня нет желания с вами  раз-
говаривать, у меня нет желания на вас смотреть, - сказал он,  садясь  за
руль. Греческий акцент вдруг снова появился у него.
   Остаток пути они проделали в оглушительном молчании. Рия  чувствовала
себя совершенно разбитой. За последние сорок восемь часов она  почти  не
спала, а тут еще эта стычка с Димитриосом и мучительные  переживания  за
Поппи... От всего этого тело у нее ныло, голова была как в огне.
   Она сидела, съежившись, на своем сиденье до тех пор,  пока  Димитриос
не свернул с основной дороги. Вскоре они миновали большие открытые воро-
та и по узкой, покрытой гравием дорожке подъехали  к  заасфальтированной
площадке, за которой смутно проступали контуры  01ромного  белого  дома.
Как в тумане, она видела огни, осветившие  автомобиль  каким-то  розовым
светом, и темные фигуры, приближающиеся к ним, но когда попыталась  выб-
раться из машины, дрожащие ноги подкосились и она погрузилась во тьму.
   - Ну ладно, хватит представлений, - раздался у нее в ушах грубый  го-
лос Димитриоса, тянувшего ее за руку, но она не могла говорить, то теряя
сознание, то приходя в себя, и в голове у нее мелькали обрывки  каких-то
видений.
   Ей послышался женский голос, громко отдававший приказания на непонят-
ном языке, потом почудилось, что к ее горящему лбу  притронулась  чья-то
ласковая рука, потом ее куда-то понесли. Яркий свет  давил  на  закрытые
глаза, но очень скоро она оказалась в прохладной темноте.  Шум  и  суета
стихли, и ей было спокойно, как в мягком коконе.
   Рия проснулась в большой светлой солнечной комнате. Ее разбудил  лай,
как ей показалось, сотни собак, раздававшийся где-то внизу. Легкий  теп-
лый ветерок шевелил прозрачную занавеску, а через  огромное  распахнутое
окно в комнату текли пьянящие летние запахи. Она сонно повернула голову,
с удивлением рассматривая странную комнату, и в голове  у  нее  был  ка-
кой-то сумбур.
   - Вам лучше? - спросил ее низкий мягкий голос с едва заметным  акцен-
том. - Не пугайтесь.
   Рия повернулась в другую сторону - в большом кресле возле нее  сидела
пожилая женщина, которая тепло улыбнулась и взяла ее вялую руку.
   - Где я?
   Рия попыталась сесть, но от слабости тут же откинулась назад на  мяг-
кие подушки. Она смутно сознавала, что вся ее квартира меньше  этой  ог-
ромной, прекрасно обставленной спальни. Так вот какой дом у  Димитриоса!
В каждой мелочи ей чудилось его присутствие...
   Внимание ее привлекла большая фарфоровая статуэтка стройной  гречанки
с цветами в длинных волосах. Она стояла возле открытого окна,  и  тонкое
кружево, вздымаясь, нежно гладило матовую фигурку. Рия живо себе  предс-
тавила большие смуглые руки, нежно дотрагивавшиеся до ее тела.
   - Добро пожаловать в наш дом, дорогая. Я так хотела с  вами  познако-
миться, - ласково сказала женщина.
   - Вы Кристина? - заикаясь, спросила Рия.
   В доброй улыбающейся женщине, сидевшей подле нее,  не  было  и  грана
злой агрессивности и гордой самонадеянности, столь  характерных  для  ее
горячего брата. Кристина кивнула, и ее нежные голубые глаза  мягко  заб-
лестели - единственное живое пятно на ее бледном худом  лице.  Димитриос
не преувеличивал - болезнь сильно истощила ее, избороздив морщинами  во-
левое, некогда красивое лицо.
   - Вы переутомились, моя дорогая. - Кристина умело поправила  под  ней
подушки. - Врач сказал, что лучшее лекарство для вас - это  сон.  И  он,
как всегда, оказался прав.
   - Сколько я проспала? - слабо спросила Рия, вдруг заметив, что на ней
ее тонкая ночная рубашка и что она лежит  меж  двух  простыней  в  самой
большой кровати, которую ей когда-либо приходилось видеть.
   - Димитриос привез вас сюда почти тридцать шесть часов тому назад.  -
Мягкий голос слегка звенел. - Не понимаю, как  мой  брат,  обычно  такой
внимательный, на этот раз не обратил внимания на многочисленные симптомы
нервного истощения? Что вы с собой сделали?
   - Я слишком много работала, - сказала Рия, надеясь, что  Кристина  не
будет вдаваться в подробности.
   - Вы говорили Димитриосу, что плохо себя чувствуете?
   Взгляд ее голубых глаз  стал  проницательным,  что  насторожило  Рию,
впервые заметившую, как она похожа на своего брата. И в этот  момент  он
сам открыл тяжелую дубовую дверь спальни, освободив Рию от необходимости
отвечать на вопрос. Тут же страшный шум наполнил комнату -  целая  свора
собак влетела и окружила ее кровать. Кристина протестующе встала.
   Рия насчитала три йоркширских терьера, которые тут же умыли ее своими
маленькими розовыми язычками, двух спаниелей, смешную собачонку  неопре-
деленной породы, которая ни на секунду не оставляла в покое присутствую-
щих, и красивого рыжего сеттера, который грациозно уселся возле  кровати
и радушно положил лапу на край простыни. Две огромные английские овчарки
по-королевски расположились прямо в центре спальни, не издав  ни  звука.
За ними высилась фигура хозяина.
   - Димитриос! Убери отсюда собак! - крикнула Кристина, перекрывая  со-
бачий лай. Ее неожиданно сильный для такого хрупкого тела голос  тут  же
заставил собак замолчать.
   Как только терьеры спрыгнули с постели, Рия подтянула простыню до са-
мого подбородка, каждой порой чувствуя  присутствие  Димитриоса.  Против
воли она подняла на него глаза, и по спине у  нее  побежали  мурашки  от
стального взгляда. О Боже, почему он так поразительно красив? - в  заме-
шательстве думала она. В этой светлой женской спальне он казался еще бо-
лее мужественным, и паника овладела всем ее существом. Как он будет зол,
когда узнает всю правду! А может, он уже знает?..
   - Доброе утро. - Его глубокий голос был все  таким  же  холодным,  но
немного озабоченным. - Вам лучше?
   - Да, спасибо. - Рия заставила себя отвернуться, чувствуя почти физи-
ческую боль от его взгляда. - Простите, что доставила вам  столько  хло-
пот, - вымученно добавила она. - Я мало что помню из последнего дня.
   - Да что вы? - Он вложил очень много смысла в эти слова. - Но, я  на-
деюсь, вы помните, как мы ехали из аэропорта? Мы еще заезжали  в  тавер-
ну...
   От неприкрытой издевки кровь бросилась ей в голову. Он  намекал,  как
легко она ему поддалась и тем самым подтвердила все  его  сомнения.  Ла-
донь, которой она дала ему пощечину, все еще горела,  и,  вспомнив,  что
осмелилась поднять руку на эту самодержавную глыбу льда,  она  съежилась
от ужаса.
   - Нет? Ничего не припоминаете? Странно, а тогда мне  показалось,  что
вы хорошо себя чувствуете.
   Он внимательно изучал ее лицо, читая ее мысли в огромных  серых  гла-
зах. Она сгорала от стыда, но ему все это вдруг надоело.
   - Ладно, забудьте, - медленно сказал он, когда она  спрятала  горящее
лицо под дождем тяжелых серебристых волос. - Для  меня  это  путешествие
тоже не очень весело кончилось.
   Из-под длинных ресниц Рия украдкой бросила на него взгляд. Как я могу
так тебя ненавидеть и в то же время так к тебе тянуться? - с тоской  по-
думала она, презирая себя за слабость. Но, может, он решил забыть о  том
поцелуе? Она не знала, что послужило причиной смены настроения, но  была
благодарна за эту короткую передышку в нескончаемом потоке колких  наме-
ков.
   Кристина переводила взгляд с нахмуренного лица брата на  молодую  де-
вушку, лежавшую на огромной кровати, не понимая причины напряженных вза-
имоотношений между ними.
   В приоткрытую дверь робко постучали, и в спальню вошла маленькая ста-
рушка с огромным подносом, на котором были  горячие  булочки,  несколько
видов варенья, апельсиновый напиток и кофе.
   - Это наша служанка Роза.
   Поставив поднос на столик, старушка кротко улыбнулась Рии и заторопи-
лась прочь, как напуганный мышонок.
   - Она боится Димитриоса, - извиняющимся тоном объяснила  Кристина,  и
за ее спиной Рия перехватила язвительную ухмылку  ее  брата.  Насмешливо
отсалютовав, он резко развернулся и щелкнул  пальцами  собакам,  которые
немедленно последовали за ним.
   - Странно, - произнесла Рия, уже не страшась того, что все греки  бу-
дут действовать на ее нервную систему столь же разрушительно.
   Кристина, направляясь к двери за братом и тяжело опираясь  на  резную
палку черного дерева, бросила на нее еще один пронзительный взгляд.
   - Я вернусь позже, дорогая, - любезно сказала она, медленно выходя из
комнаты. - Пожалуйста, чувствуйте себя как дома. Мы же, со своей  сторо-
ны, сделаем все, чтобы вам у нас понравилось.
   Димитриос задержался в дверях, пропустил сестру и, дождавшись,  когда
шаги ее стихнут, быстро вернулся в спальню и подхватил полный яств  под-
нос. При его приближении Рия глубже закуталась  в  простыню,  а  он  ух-
мыльнулся, довольно поблескивая голубыми глазами, и поставил  поднос  ей
на колени.
   - Ну вот, ты на моей территории, маленькая английская роза, -  произ-
нес он надменно. - Здесь ты будешь играть по моим правилам. Если  будешь
паинькой, то тебе действительно понравится в нашей прекрасной стране, но
если...
   Он не закончил, пожав плечами, и глаза его сузились.
   Рия смотрела на него в ужасе.
   - Я могу быть добрым и внимательным хозяином, - насмешливо бросил  он
через плечо, выходя из комнаты, - и я уверен, что где-то в глубине этого
маленького кошачьего умишка живет тоска по твердой  руке,  желание  быть
завоеванной. Кто знает?
   Его огромное, сильное тело загораживало собой весь проем.  Дула  глаз
были наставлены на ее белое лицо.
   - Мне кажется, я могу обеспечить тебе интересное  времяпрепровождение
в Греции, каков бы ни оказался исход.
   Он неторопливо раздвинул губы в улыбке и  с  преувеличенной  осторож-
ностью закрыл за собой дверь.
   Она дрожала всем телом, чувствуя, что нечаянно забрела в логово  царя
зверей.


   ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Оставшись одна, Рия, к своему удивлению, обнаружила, что страшно  го-
лодна, и мигом опустошила поднос. Лишь после этого она поднялась и реши-
ла осмотреться. Прошла босиком по толстому мягкому ковру к боковой  две-
ри, а за ней обнаружила прекрасно оборудованную  ванную  и  гардеробную,
где в огромном встроенном шкафу одиноко висели ее  немногочисленные  по-
житки.
   Подойдя к окну, она отодвинула тюль и вышла на балкончик. От восхище-
ния у нее даже перехватило дыхание - перед ней открылся  сказочный  рай.
Дом стоял на вершине одной из двух пологих гор, вдававшихся в море и об-
разовывавших живописный залив, что спал под лучами жаркого солнца. Вдали
ослепительно белели домики, прилепившиеся к склонам соседней горы. Бирю-
зовое море сливалось на горизонте с таким же небом.  Снизу,  от  залива,
серпантином поднималась в гору дорога, по которой трусил навьюченный ос-
лик - прямо как несколько веков тому назад.
   - Невероятно, - тихо пробормотала она, босыми ногами  впитывая  тепло
мраморного пола. Перегнувшись через старинные каменные перила, она  уви-
дела внизу многоярусный сад, в котором бушевали сочные краски: благоуха-
ющие экзотические цветы и фруктовые  деревья  боролись  за  пальму  пер-
венства. Под тенистыми деревьями тут и там  стояли  деревянные  столы  и
стулья, а прямо под ней несколько ленивых кошек  самых  разных  пород  и
расцветок сонно нежились на кафельном полу веранды.
   - Вы прекрасно выглядите!
   Едва услышав его голос, она сообразила, что почти не одета, и  отпря-
нула назад, а от каменной стены, окружавшей сад, вслед ей раздался  пре-
небрежительный смешок. Она бросилась в спальню,  обожженная  презрением,
прозвучавшим в голосе Димитриоса. Все, что бы она ни делала, как  назло,
подтверждало его и без того невысокое мнение о ней.
   Стоя под душем, растворившим остатки  сна,  она  вспомнила  отчаяние,
прозвучавшее в голосе Поппи, когда они говорили по телефону  в  Лондоне.
Что бы ни произошло между ее кузиной и племянником Димитриоса, это, ско-
рее всего, не мимолетный роман... И тут только она  сообразила,  что  ни
разу не произнесла имени Никоса в присутствии Кристины. Да, не  очень-то
она похожа на влюбленную невесту.
   - Нет, у меня ничего не получится, - уныло пробормотала она,  обраща-
ясь к кафельной стене ванной.
   Помыв голову необыкновенно душистым шампунем,  стоявшим  на  полочке,
Рия завернулась в большое махровое полотенце и вышла на балкон.  Села  в
шезлонг, подставила лицо солнцу и распустила серебряную пряжу  волос  по
плечам, чтобы они просохли.
   Горячий неподвижный воздух был напоен сотнями ароматов.  Она  закрыла
глаза, расслабляясь в этом маленьком безопасном оазисе посреди  враждеб-
ного мира.
   ...Позади замаячила угрожающая, неумолимая, холодная тень. Только  не
смотреть на нее! Бежать без оглядки! Но ноги не  подчинялись  ей  -  это
гнусное чудовище имело над ней какую-то странную  власть.  Вот-вот  тень
догонит ее, чудовище уже протягивает к ней свои лапы... Рия  проснулась,
обливаясь потом. Кошмар был настолько ощутимым, что она даже  вскрикнула
от ужаса, когда вдруг заметила рядом с собой какую-то темную фигуру.
   - Успокойтесь, - сказал Димитриос. - Просто вам приснился плохой сон.
Все в порядке.
   Рия изумленно взглянула в его глаза, и за секунду  до  того,  как  он
вновь надел на себя обычную циничную маску, разглядела  в  них  какое-то
странное выражение. Этот взгляд напугал ее больше, чем кошмар; она  уви-
дела неприкрытое желание и еще что-то такое, чего ни разу  не  видела  в
лицах других людей, - горькую неизбывную тоску.
   - Вы всегда выставляете себя напоказ, когда принимаете воздушные ван-
ны?
   Небрежно прислонившись к косяку балконной двери, он не отрывал взгля-
да от залива. Окончательно освободившись от кошмара, Рия встала, пошаты-
ваясь и тщательно кутаясь в полотенце.
   - Я никому себя не выставляла. Кстати, здесь никого и нет, - с  вызо-
вом бросила она в его широкую спину. Он резко обернулся с горящим взгля-
дом.
   - А я? Я что, плод вашего воображения? - язвительно спросил он,  мед-
ленно оглядывая ее с ног до головы. Ей стало не по себе, будто она стоя-
ла перед ним нагая. Щеки ее зарделись.
   - Вы не в счет! - бросила она  сердито,  заведенная  его  самонадеян-
ностью, и с удовольствием отметила, что насмешливое выражение  на  мгно-
венье слетело с его лица. Он медленно двинулся к ней.
   - Так, значит, я не в счет? - Голос его был  подозрительно  мягок.  -
Может, проверим?
   Она попыталась проскользнуть мимо, но было уже поздно. Он схватил  ее
за тонкие запястья так крепко, что, видимо, у нее останутся синяки.  Она
попыталась вывернуться, но полотенце вдруг стало соскальзывать с нее,  и
она тут же прекратила всякое сопротивление, горько сожалея о своих  сло-
вах и страшась пробужденной ими холодной злобы. Он возвышался  над  ней,
как башня, закрывая широченными плечами солнце, и лицо у него было мрач-
нее тучи.
   - Я уже предупреждал вас, чтобы вы не выпускали коготки, - хмуро про-
изнес он, слегка встряхнув ее за плечи.
   - Мне больно, - едва слышно прошептала Рия, уже не  владея  собой  от
его близости. Полотенце скользнуло еще  ниже,  и  теперь  ее  обнаженная
грудь касалась его рубашки. По телу у нее пробежал ток.
   - Пожалуйста, Димитриос...
   - Вы же сами этого хотели, разве не так? Вы же знали, что я приду.  -
Голос у него был густым и обвиняющим. - Я уже предупреждал вас,  что  со
мной шутки плохи.
   Полотенце опять заскользило вниз, задержавшись только на бедрах.  Она
физически ощущала, как его взгляд скользит по каждому изгибу ее тела.
   Он резко отодвинулся, все еще не выпуская ее запястий,  и  развел  ее
руки в стороны. Она стояла  почти  совсем  нагая,  беззащитная  под  его
взглядом.
   - Посмотрим, что нам предлагают...
   Рия почувствовала себя настолько униженной, что предпочла бы  тут  же
умереть, чем так стоять перед ним. Она ничего не видела от ужаса и позо-
ра. Наконец Димитриос заметил это, и выражение его  лица  резко  измени-
лось.
   - Да что с тобой, в самом-то деле!
   Он выругался вполголоса, вновь резко привлек ее к себе и набросил по-
лотенце на ее вздрогнувшие плечи.
   Они простояли неподвижно несколько секунд, и она слышала его судорож-
ное дыхание и бешеный стук сердца.
   - Вы заставляете меня чувствовать себя животным, - пробормотал он  ей
в растрепанные волосы. Конвульсивно дернувшись, Рия вывернулась  из  его
объятий.
   - Я ничего такого не сделала. Это вы, все  время  вы!  -  всхлипывая,
простонала она. - Почему вы не оставите меня в покое? - На  лице  у  нее
появилось какое-то дикое выражение. - И в моем кошмаре виноваты тоже вы!
   Под его удивленным взглядом она опустилась в горячий шезлонг, кутаясь
в полотенце.
   - Вообще-то мне уже следовало бы знать, как ведут себя женщины в  по-
добной ситуации, но вы сбили меня с толку, - медленно произнес он.  И  с
такой силой ухватился за перила, что костяшки его  пальцев  побелели.  -
Каким это образом я виноват в вашем кошмаре?
   - Я не видела его уже несколько лет, - дрогнувшим  голосом  объяснила
Рия, но, сообразив, что опасность  еще  не  миновала,  решила,  что  чем
меньше она будет говорить, тем лучше.
   - Вы часто видите этот кошмар? - спросил Димитриос, не  сводя  с  нее
проницательного взгляда. - Откуда он взялся? Молодая  девушка  не  может
без причины видеть все время один и тот же кошмарный сон.
   Рия с трудом отвела взгляд от его гипнотизирующих глаз и  наклонилась
вперед, пряча лицо за опустившейся ширмой серебристых волос.
   - Причина была, - согласилась она осторожно и, встав, положила  конец
разговору, собираясь уйти в спальню.
   Но резкий голос Димитриоса разрезал воздух, как нож.
   - Сядьте, пожалуйста. Давайте поговорим.
   - Не могу.
   Чувствуя, что больше не выдержит, и понимая  собственную  уязвимость,
Рия нервно ухватилась пальцами за спинку шезлонга.  Как  объяснить  ему,
что после трагической смерти родителей этот сон преследовал  ее  годами?
Ведь Димитриос думает, что ее отец жив.
   - Пожалуйста, Димитриос, я действительно не могу.
   - Нет, можете. Я намерен выяснить, что заставляет вас дрожать. У меня
такое впечатление, что у вас раздвоение личности, и я хочу знать,  поче-
му, - безжалостно закончил он.
   - Мне надо в тень. Солнце сильно жжет, и у  меня  начинает  кружиться
голова. - Димитриос посмотрел на ее покрасневшие плечи, и под его взгля-
дом ее передернуло, как на морозе, несмотря на то  что  солнце  обжигало
ее. - Прошу вас!
   Он долгим взглядом обвел ее обеспокоенное лицо и, взяв за руку, отвел
в прохладную спальню, в слабый аромат свежих цветов, стоявших в  изящной
вазе.
   - Совсем забыл, что у англичан тонкая кожа, а вы к  тому  же  еще  не
совсем поправились. Отдохните после ленча. Роза принесет его вам сюда. А
потом спускайтесь к нам, обед в восемь. - Он медленно подошел к двери и,
уже поворачивая ручку, обернулся. - Больше вам не удастся так легко  от-
делаться от моих вопросов, леди. Мне нужны кое-какие ответы, и чем быст-
рее, тем лучше. Я нетерпелив.
   Под его испытующим взглядом она опустила глаза и отвернулась,  нервно
скользя пальцами по гладкому фарфору грациозной статуэтки.
   - Похоже, это вы позировали для этой статуэтки.  -  (Пораженная,  она
подняла на него глаза, заметив в  голубых  глубинах  какой-то  потаенный
огонь.) - Белокожая недотрога или жестокая распутница? Да, да, очень да-
же скоро нас с вами ждет серьезный разговор.
   Произнеся эти слова, он осторожно закрыл за собой дверь,  оставив  ее
одну, дрожащую и потрясенную. В его последних  словах  прозвучала  явная
угроза.
   После легкого, но восхитительного ленча - холодного мяса с салатом  и
лимонного мусса со взбитыми сливками Рия,  слишком  возбужденная,  чтобы
заснуть, решила пойти осмотреться. Она надела длинную юбку  в  цветочек,
простую белую блузку и зачесала  свои  позолоченного  серебра  волосы  в
"конский хвост". И никакой косметики.
   Размеры виллы ошеломили ее. Великолепная полированная лестница  спус-
калась двумя полукольцами or залитой солнцем веранды в огромный зал, за-
нимавший почти весь первый этаж дома. Вдоль белой стены  стояли  вазы  в
рост человека, с чудесной росписью, и в каждой было какое-нибудь необыч-
ное растение, так что вся стена утопала в зелени, покачивающейся под ду-
новением ветерка, залетавшего сюда через открытые окна.
   Огромные застекленные двери вывели ее в сад. Кошки все  еще  нежились
на полуденном солнце и при ее приближении лениво шевелили хвостами.
   - Я так и думал, что вы не последуете моему совету  и  откажетесь  от
сиесты.
   Выйдя на солнце, она увидела Димитриоса, который в одних легких  шор-
тах лежал в тени апельсинового дерева, а вокруг него стелился целый  ко-
вер из собак.
   Она замерла в дверях, пораженная его мощным, сильным телом.  Грудь  и
живот его были покрыты курчавыми черными  волосами,  единственным  белым
пятном на его бронзовой коже был неровный шрам.
   - Напоминание о буйной юности, -  коротко  объяснил  он,  заметив  ее
взгляд. - Некая леди забыла предупредить меня, что замужем, и  вспомнила
об этом, только когда объявился ее муж с двенадцатифутовым ножом.
   Рия смотрела на него как зачарованная. Тяжелые  веки  его  насмешливо
дрогнули.
   - Боюсь, я порядочный грешник, - пошутил он. - Два сапога  пара,  вам
не кажется?
   Кровь бросилась ей в лицо, и она поторопилась отвести от него взгляд,
случайно наступив на спящую кошку. До каких пор она будет принимать  его
слова так близко к сердцу?
   Димитриос поднялся и пригласил ее к столу, на котором стояли  бутылка
шипучего вина и два хрустальных бокала.
   - Два бокала? - удивилась она, оглядываясь по сторонам. Он улыбнулся,
обнажив крепкие белоснежные зубы.
   - Я не сомневался, что рано или поздно вы спуститесь. Я  уже  говорил
вам.
   Он налил ей кипящего вина и,  подавая  бокал,  случайно  коснулся  ее
пальцами. Она отдернула руку, лицо его напряглось.
   - Не беспокойтесь, я не собираюсь насиловать вас здесь, в моем  саду,
- раздраженно сказал он, разваливаясь на стуле и закрывая глаза.
   - Знаю, - сказала Рия, хотя никак не могла забыть  то  унижение,  что
пережила этим утром. Нервно откашлявшись, она тут же добавила: - Извини-
те.
   Те девять месяцев, что она проработала манекенщицей в  Лондоне,  были
для нее очень трудными. Но тогда, позируя в купальниках и в  декольтиро-
ванных вечерних платьях, она делала это по необходимости. Да  и  появля-
лась она перед совершенно не знакомыми ей людьми. Она  всю  жизнь  будет
благодарна Джулиану за то, что он вытащил ее из этого  ада.  Неприкрытая
похоть, горевшая в глазах мужчин, заставляла ее  уходить  все  глубже  и
глубже в себя. Именно поэтому она как за соломинку ухватилась за Джулиа-
на - дружба с ним ни к чему ее не обязывала.
   Она искоса глянула на Димитриоса, раздосадованная впечатлением, кото-
рое произвело на нее его тело, - а она-то думала, что  у  нее  иммунитет
против мужчин.
   - У вас прекрасный дом, - начала было она, радуясь тому, что голос ее
звучит почти спокойно.
   - Да, к счастью, это действительно так,  -  согласился  он,  открывая
глаза и всматриваясь в робкий блеск ее глаз. - Если бы я не был уверен в
этом, то подумал бы, что вы просто не привыкли находиться в компании по-
луобнаженных мужчин.
   Она едва не подпрыгнула от очередной колкости и опять покраснела. Ди-
митриос протянул большую загорелую руку и погладил ее разгоряченную  ще-
ку.
   - Мне это нравится, - сказал он одобрительно, на мгновение сбросив  с
себя обычную ироническую маску. - Я и не знал,  что  женщины  еще  умеют
краснеть.
   Рия смотрела на него молча, в полном замешательстве, злясь больше  на
себя и на свою неуклюжесть, нежели на его колкости.  Она  резко  дернула
головой, и волосы ее взвились.
   - Это что, часть вашего имиджа? - Лицо у него опять стало холодным, а
глаза сузились, хотя он и продолжал теребить ее волосы.
   - Не понимаю, о чем вы.
   - Ну да, вам и невдомек, что с такой прической вы выглядите пятнадца-
тилетней девчонкой, - сказал он уничтожающе.  -  Невинность  и  непороч-
ность?
   - Я завязала их, потому что так прохладнее, - объяснила она,  сердясь
на то, что он придирается даже к прическе. - А кто вы такой, чтобы  ста-
вить под сомнение мою порядочность?! - И тут же поняла, что дала ему еще
один повод для оскорблений.
   Он ответил не сразу. Отпив вина, наклонился  вперед  и  посмотрел  ей
прямо в глаза.
   - Поппи, Никое был очень расстроен, когда в  последний  раз  приезжал
домой. Он мне рассказывал... вещи, которые в нормальном состоянии никог-
да бы не рассказал.
   - Да? - уныло спросила она, понимая, что ей не понравится то, что она
сейчас услышит.
   Он раздраженно вздохнул.
   - Ну зачем вы все так усложняете? Неужели вы хотите, чтобы я  облачил
все это в слова? Может, освободите меня от подобной неприятной задачи?
   Тон был оскорбителен, и ее хрупкие плечи  напряглись,  но  посмотреть
ему в глаза она не отважилась. Не дай Бог, он что-нибудь заподозрит.
   - Так что же он рассказывал?
   Димитриос едва слышно чертыхнулся.
   - С чего это мы перешли на такие темы?
   - Что он вам рассказал? - настаивала она.
   - Послушайте, он был в стрессовом состоянии, - заявил Димитриос, явно
не желая продолжать этот разговор. - Он говорил, что вы спали вместе, и,
хотя для него это было впервые, вам достало смелости  сознаться,  что  у
вас до этого были мужчины.
   Слова падали на сердце Рии, как маленькие льдинки.
   - Зачем вам понадобилось говорить ему, что других вы не  любили,  что
он - ваша единственная любовь? - резко спросил Димитриос. - Он  был  без
ума от вас и все принимал за чистую монету. Зачем вы  согласились  выйти
за него, если с самого начала знали, что все это фарс? -  В  голосе  его
было столько чувства, что Рия непроизвольно подняла на него глаза и съе-
жилась от ненависти, которая готова была испепелить  ее.  -  Вы  сломали
его, Поппи, и только Богу известно, где он сейчас.
   - Так его здесь нет?
   - Конечно, его здесь нет. Неужели вы думаете, что,  если  бы  он  был
здесь, мы сидели бы сейчас вот так?
   - Я не знала, - тихо прошептала она.
   - А вы и не спрашивали, - продолжал обвинять он. - Я  с  самого  утра
жду, когда же вы о нем спросите. А вы даже ни  разу  не  произнесли  его
имени.
   - Он не сказал, куда отправился? - глухо спросила она, чувствуя,  что
больше не вынесет. Придется рассказывать правду. Все как-то стало  сразу
разваливаться.
   - Прямо перед моим отъездом в Англию ему кто-то позвонил, и он тут же
уехал, оставив у Розы записку для матери,  что,  мол,  у  него  какое-то
очень деликатное дело.
   - Вы ему не верите? - нервно спросила Рия,  чувствуя,  что  Димитриос
колеблется.
   - Я и верю, и не верю ему, - холодно ответил он. - Вообще-то мой пле-
мянник не имеет привычки лгать. Так что я не сомневаюсь, что у него есть
веские основания для такого поведения. Но когда он вернется,  его  будет
здесь ждать сюрприз - вы.
   - А вы не думаете, что он способен совершить какую-нибудь глупость? -
спросила Рия дрогнувшим голосом.
   - Уже совершил одну, связавшись с вами, - отрезал Димитриос.  -  Хуже
этого он ничего не сделает. Никое - грек.
   Он считал, что этим все сказано.
   - А Никое знал, что вы поехали за мной? - медленно спросила Рия,  на-
чиная что-то подозревать.
   - Я бы не сказал. - Димитриос прищурил глаза. - Я глава дома,  и  все
его обитатели на моей совести. Племянник мой еще молод и слишком впечат-
лителен. Мне пришлось быть с ним потверже, чтобы не расстроить Кристину.
   - Никое не просил, чтобы вы меня привезли?
   - Я привез вас. - В голосе его зазвучали металлические нотки,  и  Рия
сочла за благо быть поосторожней с вопросами. -  Этого  уже  достаточно.
Застав вас здесь, в своем доме, Никое поймет всю бессмысленность продол-
жения... дружбы с вами, а через несколько недель я увезу Кристину в дли-
тельный круиз, чтобы она восстановила силы. Когда мы вернемся,  вас  уже
здесь не будет, а Никое известит мать, что вы мирно расстались.
   Рия вдруг рассмеялась. Его холодная наглость начинала действовать  ей
на нервы.
   - Минутку, - вставила она, напрягаясь всем телом. -  А  кто  вам  дал
право строить все эти планы и судить, что лучше для всех нас?
   - Не для всех, - спокойно ответил он. - Только для  моих  родственни-
ков. Вы для меня не имеете никакого значения.
   Он сказал это так спокойно, что ей стало невыносимо больно. Димитриос
смотрел на нее с полным безразличием, совершенно спокойно. Но  ей  вдруг
показалось, что это спокойствие внешнее, на самом же деле  он  напряжен,
как леопард, готовящийся к прыжку.
   Ею вдруг овладело непреодолимое желание бросить  вызов  его  холодной
самонадеянности, и она медленно поднялась с каменным лицом.
   - Великий и просвещенный Димитриос, - хмуро произнесла она, - правед-
ный, совершенный, стоящий выше всех нас, простых смертных.  Знаете  что?
Мне вас жаль, это правда. Вы просто высушенная раковина.
   - Прекратите.
   Рия не услышала ультиматума в его приглушенном голосе.
   - Вы не сомневаетесь, что всегда правы! Мне от  вас  тошно.  Никое  -
тот, по крайней мере, еще способен любить, а это  больше  того,  на  что
способны вы. Вам незнакомы человеческие чувства. И вы  наверняка  никого
не любили в своей жизни...
   Он вскочил и прервал ее на полуслове. Притянул к  себе  и  закрыл  ей
рот, запрокинув ее голову так, что шейные позвонки затрещали.
   - Замолчи! - прорычал он сквозь стиснутые зубы. Лицо его было  сплош-
ной маской ярости. - Не тебе меня критиковать! Чтобы гулящая женщина го-
ворила мне о любви?! Тебе просто повезло, что Кристина отдыхает, а то бы
я избил тебя до полусмерти.
   Она извивалась всем телом, и он освободил ей рот, глядя на нее сверху
вниз полными злости глазами.
   - Зря я тебя сюда привез. Только лишние проблемы.
   - Я и не хотела ехать, - бросила она пылко, дрожа в его руках.
   - Но раз уж ты здесь, - тихо сказал он, и что-то в его  лице  измени-
лось, - мы используем ситуацию на сто процентов.
   На нем опять была его холодная броня, а на лице - циничная маска.
   - Вы достаточно опытны, чтобы понимать, как вы на меня  действуете...
- Он говорил с хрипотцой, и она почувствовала волнение его плоти.  -  Но
пусть это не вводит вас в заблуждение. Это просто похоть, извечная и са-
мая обыкновенная похоть, дорогая. Я хочу твоего тела,  только  тела,  не
больше и не меньше. - Он ухмыльнулся. - Для мужчины не составляет  проб-
лемы воспользоваться женщиной, не переставая презирать ее.
   Ноги у Рии подкашивались. Ей было страшно от его  близости.  Об  этой
стороне жизни она почти ничего не знала, а его мужественность была поко-
ряющей.
   - Женщины вашего типа мне противны, но я вынужден  признать,  что  вы
несколько выбиваетесь из общей схемы. - Он все плотнее прижимал ее к се-
бе, и голос его становился вкрадчивым, а  когда  она  попыталась  вывер-
нуться, он опять ухмыльнулся. - Будьте осмотрительны. - И вдруг отпустил
ее.
   Он ушел, не произнеся больше ни слова. Рия еще долго сидела  под  де-
ревьями в компании с кошками и собаками,  чье  ненавязчивое  присутствие
помогало зализывать нанесенные им раны. Маленькие нефритово-зеленые яще-
рицы выползали временами из трещины в замшелой каменной стене  взглянуть
на незваную гостью, посмевшую нарушить их покой, и тут же прятались  на-
зад. Высоко в знойном небе монотонно гудел самолет, собаки  спали,  утк-
нувшись носами в землю. Веки ее отяжелели,  и  она  задремала.  А  когда
проснулась, в саду уже сгущались сумерки и маленькие пташки шумно устра-
ивались на ночлег высоко в деревьях. Сон успокоил и  освежил  ее,  мысли
прояснились.
   - Надо сказать ему всю правду, - прошептала она в  темноту,  чувствуя
острую боль в сердце. - Надо уезжать отсюда.
   Но не попыталась понять, почему.
   Позже, когда она уже закаливала макияж, готовясь к обеду, в дверь ти-
хо постучали. Сердце у нее бешено забилось.
   - Войдите.
   К счастью, в дверях показалось доброе лицо Кристины, и, сутулясь, она
подошла к мраморному столику, за которым сидела Рия.
   - Простите, я не очень хорошая хозяйка, дорогая. -  В  мягком  голосе
звучало извинение. - Боюсь, что это тот случай, когда душа желает, а те-
ло не может.
   - Все в порядке, - тепло ответила Рия, подхватила легкое кресло, сто-
явшее около кровати, и предложила Кристине сесть. - Не беспокойтесь  обо
мне.
   - Надеюсь, Димитриос заботится о вас? - Тон у нее был легкий, но вни-
мательные голубые глаза не оставляли  лица  Рии  и  не  упустили  преда-
тельскую краску, залившую ей щеки.
   Девушка не ответила, и Кристина наклонилась вперед. Лицо у  нее  было
серьезным.
   - Дорогая, я чувствую, что обязана рассказать  вам  кое-что  о  нашей
семье, чтобы избежать недопонимания. Обычно я этого не делаю и  прошу  у
вас терпения, если мои объяснения будут несколько путаны.
   - Ну что вы, в этом нет никакой необходимости... - начала  было  Рия,
но Кристина сделала ей знак замолчать и горестно опустила голову.
   - Сейчас вы все поймете. - Она откинулась в кресле, дыхание  ее  было
затруднено. - Я не могла не заметить, что у вас напряженные отношения  с
моим братом, Поппи. Боюсь, он относится к вам несколько враждебно.
   Рия посмотрела на нее с опаской - что еще увидели эти  проницательные
глаза?
   - Чтобы понять Димитриоса и - как это говорят в Англии? - понять, что
заставляет его суетиться, - она коротко улыбнулась, - надо вернуться  на
несколько лет назад. Наша мать - англичанка. Вы, вероятно, уже заметили,
что мы так же свободно говорим по-английски, как и по-гречески.
   Рия кивнула, про себя отметив, что это объясняет и голубые глаза.
   - Мать умерла при родах Димитриоса. Я тогда только что  вышла  замуж,
мне было двадцать лет. После меня у матери было  несколько  выкидышей  и
другие осложнения, но отец требовал сына. Наш отец  был  очень  властным
человеком. Он нанял Димитриосу кормилицу, но мальчик все время болел.  А
когда отец погиб в автомобильной катастрофе, Димитриосу было  всего  де-
вять месяцев от роду. Мы с мужем взяли его к себе и воспитывали его, как
нашего собственного ребенка. По закону мой брат унаследовал дом отца,  и
мы продали наш и переехали сюда. Мой муж был хороший, добрый человек.
   Кристина замолчала, теребя золотой браслет на левой руке.
   - В течение многих лет у нас не было детей, и все шло к тому, что Ди-
митриос останется нашим единственным ребенком - я  унаследовала  болезни
матери, вы понимаете? Но когда Димитриосу было уже пятнадцать, у нас ро-
дился Никое. Ах, какие это были годы!
   Ее худощавое лицо осветилось давними воспоминаниями,  и  Рии  показа-
лось, что она вновь видит молодую Кристину, счастливую, живущую  полнок-
ровной жизнью.
   - У моей матери в Англии осталась младшая сестра, у которой была дочь
того же возраста, что и Димитриос. Когда Никосу  исполнилось  семь  лет,
они вдруг приехали к нам погостить на лето. Она очень хорошо поладила  с
Димитриосом. - Голос у Кристины дрогнул. - Я буду всю жизнь клясть  себя
за то, что не сразу поняла, насколько хорошо. Андреас и я, мы были цели-
ком поглощены нашими семейными делами - Никое в это время требовал много
внимания. Но мне следовало бы присмотреться к тому, что происходит у нас
в доме. Както вечером мы с Андреасом вернулись домой раньше  обычного  и
вдруг увидели... Как бы это получше сказать? Они были словно муж и жена.
   Рии стало плохо, будто кто-то нанес ей сильный удар в живот.  Впервые
в жизни она испытала ослепляющую, горячую ревность. Что со мной происхо-
дит? - с ужасом подумала она. Ясно же, что у  него  было  много  женщин.
Очень много, он сам мне об этом говорил. И нечего о нем думать!  Но  ка-
кой-то тайный голос не давал ей покоя, не позволял  ей  дольше  дурачить
себя. Ты любишь его, шептал он, ты любишь его...
   - Это оказалось настоящим шоком для моего мужа, - продолжала  Кристи-
на, не заметив состояния Рии. - Подобное не должно  случаться  до  заму-
жества. Моя кузина, да еще и гостья, находившаяся  на  нашем  попечении!
Для Андреаса это стало глубоким потрясением.
   Кристина замолчала, провела рукой по губам. Рассказ ей давался нелег-
ко.
   - Димитриос был сильно влюблен в Каролину и тут же попросил ее  руки.
- (Внутри у Рии все оборвалось.) - Но она посмотрела на него и  рассмея-
лась. Она смеялась над ним в нашем присутствии. - Кристина даже поморщи-
лась от неприятных воспоминаний. - Она заявила, что уже обручена в  Анг-
лии с молодым человеком из своего университета. Димитриос же был для нее
лишь приятным летним развлечением.
   Она повернулась к Рии и сжала ее руку.
   - Постарайтесь понять: в Греции девушки не вступают с мужчиной в  та-
кие отношения до замужества. Так себя ведут только женщины определенного
рода. Для Димитриоса было загадкой, как  Каролина,  девушка  из  хорошей
семьи, могла себя так вести. Он считал, что она испытывает к нему  такие
же чувства, что и он к ней. Он был очень молод и наивен.
   Рия глубоко вздохнула. К чему, собственно, она все это ей рассказыва-
ет?
   - Мы со скандалом отправили Каролину домой. Через три дня у мужа слу-
чился обширный инфаркт, и он умер у меня на руках.  -  Глазами,  полными
боли, она посмотрела на Рию. - Димитриос страшно  казнил  себя  за  это.
Возможно, он казнит себя, и сейчас. Вскрытие показало, что болезнь нача-
лась уже много лет назад, но Димитриос по-прежнему винил себя.  Он  счи-
тал, что Андреас умер именно из-за истории с Каролиной.
   Кристина медленно встала, тяжело опираясь на мраморный туалетный сто-
лик.
   - Все дело в том, Поппи, что вы как две капли воды похожи на  Кароли-
ну.
   У Рии глаза расширились от ужаса.
   - У нее волосы столь же необычного цвета,  как  у  вас,  и  такая  же
стройная фигурка. Вот только глаза голубые, а не серые, и она чуть выше,
но вас вполне можно принять за ее сестру. Когда я вас увидела  в  первый
раз, мне даже стало нехорошо.
   Так вот в чем дело! У нее нет никаких шансов. С самой  первой  минуты
он винит ее за свою старую трагедию. Он смотрит на нее, а видит  Кароли-
ну, и то, как Поппи обошлась с Никосом, только подлило масла в огонь.
   - Постарайтесь понять его, - умоляюще сказала  Кристина,  заметив  ее
"бледность. - Мне бы не хотелось, чтобы это повлияло на отношения  между
вами и моим сыном. Я уверена, когда Димитриос  узнает  вас  поближе,  он
поймет, что у вас с Каролиной нет ничего общего. Просто сейчас  ему  еще
трудновато. Он вообще все очень остро переживает.
   - Понимаю. - Рия,  пораженная,  осмысливала  только  что  услышанное.
Кристина Легонько потрепала ее по плечу, и Рия чуть было  не  рассказала
ей всю правду. Но какой-то непонятный страх удержал ее. Стоит только Ди-
митриосу понять, что его обманули, во второй раз выставили на посмешище,
как все его подозрения получат самое реальное подтверждение. Если уж  он
ненавидит ее сейчас, то что будет тогда? Она съежилась. Надо бежать  от-
сюда, пока он ничего не знает...
   Кристина вышла, осторожно закрыв за собой дверь.
   - Но ведь я люблю его, - пробормотала Рия в пустоту. - Как я могу лю-
бить человека, который меня ненавидит?
   Ответа не было. Она села и уставилась на свое  отражение  в  зеркале,
всем сердцем сожалея, что не родилась уродиной. Слезы  ручьями  текли  у
нее по щекам.


   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Обед прошел в напряженной обстановке. Они сидели втроем  за  огромным
полированным столом, и каждый думал о своем. Рия едва притронулась к еде
из страха подавиться.
   - Вы случайно не на диете? - осуждающе спросил Димитриос. - Я слышал,
что манекенщицы держат себя в черном теле, но если вы будете так продол-
жать, то просто сойдете на нет.
   Он бросил пренебрежительный взгляд на ее точеные плечики.
   - Димитриос! - воскликнула Кристина, перехватив его взгляд и заметив,
как Рия покраснела.
   - Нет, я просто не голодна, - поторопилась разрядить обстановку  Рия.
- Все очень вкусно.
   Она сказала правду. Роза была прекрасной  кулинаркой.  После  фруктов
под винно-медовым соусом она принесла великолепное блюдо из риса и  соч-
ных креветок и чесночный хлеб. Затем настал черед зеленого салата с  ма-
ленькими картофельными шариками и тонко нарезанных ломтиков  телятины  в
сливочном соусе.
   Заметив на себе обиженный взгляд служанки, Рия заставила себя  съесть
кусочек липкого медового пудинга с орехами  и  запила  глотком  красного
ароматного вина.
   - Кофе мы будем пить в саду, Роза,  -  распорядилась  Кристина  после
обеда, поднялась с помощью Димитриоса на ноги и медленно вышла в благоу-
хающую темноту, тяжело опираясь на руку брата. Рия неуверенно последова-
ла за ними. Димитриос с нежностью усадил Кристину в кресло  и  укрыл  ей
колени легким ковриком. Лицо его осветилось любовью. Вдруг  она  поняла,
что не выдержит дольше этого испытания вежливым разговором под его враж-
дебным взглядом.
   - Вы не будете возражать, если я сегодня пораньше  лягу?  -  спросила
она у Кристины. - У меня что-то голова побаливает.
   Она не погрешила против истины. После всего, что  произошло  за  этот
день, кровь пульсировала у нее в затылке и глаза слипались.
   - Ну конечно, - сказала Кристина, и  в  глазах  ее  появилось  беспо-
койство, но Димитриос не дал ей договорить, с угрозой глядя на  Рию  по-
верх ее головы.
   - Чашка кофе поможет вам, а свежий воздух очень скоро разгонит голов-
ную боль. - Он явно не верил ей, и в голубых глазах его сверкали молнии.
- Сестра упрекнула меня в том, что я пренебрегаю обязанностями  хозяина,
- продолжал он. - Она предлагает, чтобы мы поездили завтра по окрестнос-
тям, если вы будете хорошо себя чувствовать.
   На его лице было издевательское выражение - он  прекрасно  знал,  как
она отнесется к такому предложению.
   Рия понимала, что Кристина желает ей только добра, откуда было  Крис-
тине знать, что присутствие Димитриоса мучит ее? Но на сердце у нее ста-
ло тревожно.
   - С удовольствием, - тихо сказала она и,  признавая  свое  поражение,
села за стол рядом с Кристиной с жалким выражением на лице.
   Она всей кожей чувствовала  присутствие  Димитриоса,  сидевшего,  как
ястреб, справа от нее. Из раскрытого ворота его белой рубашки  виднелась
мощная загорелая грудь, а простые черные брюки обтягивали ноги, как вто-
рая кожа. Она бы не удивилась, если бы воздух вокруг него стал искрить.
   Около часа они болтали о том о сем. Потом Кристина поднялась - в сла-
бом освещении лицо ее казалось уставшим и изможденным.
   - Нет-нет, - возразила она, когда Рия опять сказала,  что  хочет  по-
раньше лечь спать. - Поговорите еще с Димитриосом. Вам надо поближе поз-
накомиться.
   Она заговорщически улыбнулась Рии и пошла в дом, не заметив  паничес-
кого выражения на лице девушки.
   - Что бы вы хотели посмотреть завтра?
   Когда сестра ушла, Димитриос вытянул длинные ноги и скрестил руки  на
груди, откинувшись на спинку кресла. В полутьме она не смогла  прочитать
выражение его лица, но у нее было такое ощущение, что он играет с ней  в
кошки-мышки.
   - Мне все равно, - просто сказала она.
   - Как вы податливы, - насмешливо произнес он. - Может, вы даже решили
перестать со мной бороться?
   В глазах у нее потемнело, и она глубоко вздохнула. То, что она сегод-
ня узнала об этом холодном гордом человеке, сидевшем перед  ней,  делало
общение с ним еще труднее.
   - Мне бы хотелось, чтобы мы стали друзьями.
   - Просто друзьями? - В голосе его звучало подозрение, будто он ожидал
какого-то подвоха.
   - Просто друзьями.
   Искренность, с какой это было сказано, видимо, тронула его - он  нео-
жиданно наклонился вперед и, взяв ее за маленький подбородок, поднял ли-
цо и заглянул в самую глубину серых глаз.
   - Ну и ну. Такое впечатление, что вы искренни.
   - Это на самом деле так, - кивнула она, и ее распущенные светлые  во-
лосы зашуршали, как шелк, по его руке. Он подхватил одну прядь и  с  за-
думчивым выражением смотрел на позолоченное серебро.
   - Довольно редкий цвет волос, - сказал он как бы самому себе.  -  Как
лунный свет в темноте.
   - У моей матери были такие же, - сказала она,  очарованная  его  бли-
зостью и забывая о предосторожности. - И у брата тоже.
   - У брата? - сразу ухватился он. - Никое ничего  мне  не  рассказывал
про вашего брата.
   - Он умер. - Слова эти прозвучали жестко. Впервые в жизни она говори-
ла о Саймонс с посторонним человеком, если не считать Поппи. -  Он  умер
совсем маленьким.
   - Извините меня. Несчастный случай? -  мягко  спросил  Димитриос,  не
сводя глаз с ее грустного лица.
   - Да, мама погибла вместе с ним. Ему тогда был годик
   - А вам?
   - Мне было семь лет.
   Мертвую тишину нарушал лишь стрекот цикады в траве.
   - Для вас это, наверное, был страшный удар.
   Впервые за все время он говорил мягко, хотя подобные  нотки  она  уже
слышала в его голосе, когда он разговаривал с Кристиной. Ей вдруг страш-
но захотелось опустить голову на стол и разрыдаться...
   - Ваш отец, наверное, сильно сетовал на судьбу, оставившую его одного
с ребенком на руках. И из-за этого между вами такие напряженные  отноше-
ния?
   Она заколебалась, вспомнив, что выдает себя за другую.  Выражение  ее
лица изменилось, и он тоже посуровел.
   - Ну? - коротко напомнил он ей.
   - Я не хочу об этом говорить.
   Она попыталась отвернуться, однако он нежно, но крепко взял ее за ру-
ку.
   - На сей раз вам это не удастся, Поппи. Мне нужно получить ответы  на
кое-какие вопросы.
   - Я не могу дать вам никаких ответов.
   Отчаяние, прозвучавшее в ее голосе, заставило его прищурить глаза.
   - Почему? Потому, что лично я вам не нравлюсь, или потому, что вы во-
обще ни с кем не можете об этом говорить?
   Глаза его, потемневшие при лунном свете, буравили ее, принуждая к че-
му-то. Он был красив, как никогда.
   - А вы?
   Подсознательно она перешла в нападение, поддавшись первобытному  инс-
тинкту выживания.
   - Я? Мы ведь говорим не обо мне, - удивленно и сухо возразил он.
   - А может, стоило бы? - отчаянно настаивала она, не обращая  внимания
на предупреждение, прозвучавшее в его голосе. - Почему вы все время  так
враждебно ко мне настроены? Что довело вас до этого?
   - Хватит. - Он быстро встал и направился к дому. - Поздравляю вас,  -
бросил он через плечо, исчезая в доме. - Вам опять удалось все повернуть
по-своему. Разговор окончен.
   Поднявшись к себе в спальню, она быстро  разделась,  с  удовольствием
забралась между прохладными мягкими простынями и  закрыла  лицо  руками.
Как получилось, что всего за несколько дней жизнь ее так  круто  измени-
лась? Неужели то чувство, что она к нему испытывает, и есть любовь? Раз-
ве может любовь разрывать человека на части? Разве она повергает  его  в
пропасть невыразимого отчаяния?
   - Я больше не могу, - прошептала она в подушку, и из глаз у  нее  по-
текли слезы. От отчаяния она всхлипнула, но вскоре забылась сном, обхва-
тив серебристую голову точеными руками. Она не услышала легкого стука  в
дверь, раздавшегося через час.
   Высокий человек, подошедший к ее кровати, смахнул с ее ресниц слезин-
ку, и она, глубоко вздохнув, слегка пошевелилась. Когда  он  вышел,  она
беспокойно заворочалась на огромной кровати.
   Рано утром ее разбудил церковный колокол, звавший верующих к  заутре-
не. Рия нежилась в полудреме, временами поглядывая сквозь ресницы на ро-
зовато-лиловые тени, стоящие по углам. Пока  она  спала,  кто-то  открыл
балконную дверь, и слабый солоноватый ветерок обдувал и освежал ее.
   Ей очень захотелось выйти на улицу в это свежее утро, и, быстро натя-
нув на себя белые брюки и теплый свитер и тщательно расчесав волосы, по-
ка они не засверкали, как расплавленное серебро, она потихоньку  сбежала
вниз.
   Собак нигде не было, и она немного постояла в притихшем саду,  впиты-
вая в себя запахи южной природы. Птицы  распевали  гимн  рассвету,  небо
постепенно розовело. Сильный сладковатый запах жимолости и жасмина, рос-
ших рядом с каменной стеной, опьянял ее, а  пурпурные  гибискусы  и  яр-
ко-розовые олеандры приветствовали восход солнца, соревнуясь с яркокрас-
ными и багряными цветами герани. Мягкие краски рассвета потихоньку  тая-
ли.
   Далеко-далеко несколько лодочек раскачивались на волнах,  сопровождая
рыбацкое судно, возвращавшееся с ночным уловом.
   - Мир и покой, верно?
   Она резко обернулась - Димитриос стоял на дорожке сада. Он указал  на
две огромные плетеные корзины у своих ног.
   - Ночь была удачной.
   - Вы рыбачили?
   Рия не могла скрыть удивления. Грязная одежда и блестящая,  просолен-
ная кожа доказывали, что на рыбалке  он  не  был  простым  наблюдателем.
Впервые она видела Димитриоса небезупречным. И ей показалось, что теперь
он даже более привлекателен, если такое вообще возможно. Он  смотрел  на
нее, как всегда, непроницаемым взглядом, а собаки бешено носились  между
ними. Он щелкнул пальцами, и они послушно улеглись у  его  ног,  вытянув
вперед лапы и высунув языки.
   - А вас это удивляет? Помимо всего прочего, я еще ем,  сплю  и  делаю
множество других вещей, как все нормальные люди.
   Глаза у него были насмешливые.
   Она быстро опустила голову, но он все же успел  разглядеть,  как  она
опять зарделась в ответ на его поддразнивания.
   - С моей точки зрения, ловить рыбу в море вовсе не стандартное  разв-
лечение, - выдавила она с трудом и в ответ услышала, как  он  насмешливо
фыркнул.
   - Море под боком, - вдруг серьезно сказал он. - А  чем,  вы  думаете,
живет здесь большинство людей? Море - друг и хозяин.
   - У вас есть лодка? - спросила Рия, пока он закидывал корзины себе на
спину, напрягаясь всем телом.
   - У меня есть флот, - коротко ответил он  и,  заметив  ее  удивление,
продолжал: - Мой дед по линии отца много лет тому назад построил  огром-
ное рыбоперерабатывающее предприятие в городе. Дело пошло хорошо и быст-
ро разрослось. Отец, унаследовав его, вложил деньги во множество  других
предприятий. Он был  умным  бизнесменом,  насколько  я  понимаю.  Теперь
большую часть доходов мы  получаем  из  других  сфер,  но  рыбообработка
по-прежнему рентабельна и дает людям возможность достойно  жить.  А  это
главное для таких маленьких общин, как наша.
   - Понимаю.
   Видимо, семья Кутсупис богаче, чем она вначале предполагала.
   - Мне бы не хотелось, чтобы мои дети забыли о своих корнях, -  сказал
он, словно читая ее мысли.
   - Ваши дети? - выдавила Рия с бьющимся сердцем, и он улыбнулся.
   - Это на будущее, - мягко сказал он. - Пока  на  земле  еще  нет  ма-
леньких Димитриосов. Может, исправите положение? - Не глядя на  нее,  он
продолжал подниматься по дорожке сада, согнувшись в три погибели под тя-
жестью корзин. - Вы не попросите Розу приготовить кофе и булочки и  нак-
рыть на стол здесь? Я очень проголодался, приму душ потом.  Присоединяй-
тесь ко мне, если вы еще не завтракали.
   Он исчез в небольшой пристройке, где  работали  огромные  морозильные
камеры. Накануне вечером Кристина объяснила, что они делают запасы раз в
квартал, чтобы не суетиться каждый день.
   Когда он вернулся, завтрак уже ждал его, и, сидя за  горячим  сладким
кофе и мягкими булочками, Рия вдруг подумала, что они похожи на одну  из
тысяч молодых супружеских пар, наслаждающихся несколькими минутами  нае-
дине перед началом рабочего дня. Солнце уже поднялось из-за гор, осветив
разбросанные по склонам домики, и, точно огненный шар, катилось по ясно-
му лазурному небу. Легкий бриз шевелил волосы Рии, и они переливались на
солнце. День будет прекрасный, подумала она и вздохнула.
   - Как будто вы всю ночь рыбачили, - с обидой заметил Димитриос.  -  А
на самом деле ничто так живительно не действует на человека, как ночь  в
море.
   - Боюсь, мне не очень нравится этот запах, - быстро  парировала  Рия,
наморщив носик, и кивнула на засохшую кровь и грязь на его рубашке.
   - Touche, спасибо, что были так терпимы ко мне. Я немедленно освобожу
вас от своего грязного присутствия и позволю выпить последнюю чашку кофе
в одиночестве. Вам хватит часа, чтобы собраться?
   Он встал, потягиваясь.
   Приглашение застало ее врасплох, хотя с самого утра  она  все  ждала,
когда же он его повторит. Она подняла  на  него  огромные  серые  глаза,
серьезные и тревожные.
   - Обещаю, что буду сама добродетель, - сказал он насмешливо, и вокруг
рта у него залегли складки. - Кристина расстроится, если мы  не  поедем.
Она считает, что мы  недостаточно  вводим  вас  в  греческую  историю  и
культуру, - скучным голосом сказал он.
   - Спасибо, часа вполне достаточно,  -  холодно  ответила  она,  вновь
чувствуя себя униженной.
   Ему не нравится перспектива провести целый день в моей компании,  это
ясно. Но разве можно меня за это винить? - отчаянно думала она.
   - Ну же, взбодритесь! - Голос у него звучал едко. - Никое скоро  вер-
нется, я в этом уверен, и он, без сомнения, будет счастлив  плясать  под
любую из ваших дудок.
   - Я вовсе не собираюсь дуть ни в какую дудку, - устало  ответила  она
слегка дрожащим голосом.
   - Вы в этом уверены? - Глаза у него были как у гипнотизера. - Вы уве-
рены в том, что ни при каких обстоятельствах не хотите продолжать с  ним
отношения? Даже сейчас, когда вы знаете, как он живет и какие перед вами
открываются возможности? - добавил он оскорбительным тоном.
   Она гордо вскинула голову, и глаза ее были как два полных злости  ко-
лодца.
   - Совершенно уверена, - резко ответила она. - Что бы вы  обо  мне  ни
думали, могу вас заверить в одном: я не  золотоискатель.  Богатство  или
его отсутствие никоим образом не может повлиять на то, как я вижу ситуа-
цию.
   Голос ее дрожал от негодования, и он не усомнился  в  искренности  ее
слов.
   - А как вам видится ситуация?
   В его интонации было что-то такое, что она не могла понять, но ей по-
казалось, что он с нетерпением ждет ее ответа.
   - Даже если бы Никое оказался единственным мужчиной  на  всей  земле,
мне бы он был не нужен!.. Извините, - тут же добавила она, заметив,  как
он поморщился, - но вы сами спросили.
   - Действительно, спросил.
   Неожиданно для нее его глубокие голубые глаза вдруг засветились улыб-
кой вместо ожидаемой ею вспышки ярости. Предательское сердце начало  та-
ять под его взглядом.
   - Пожалуй, я должен извиниться, - сказал он. И она уставилась на  не-
го, чуть не открыв рот от удивления. - Вчера вечером  Кристина  отчитала
меня. В последнее время она не очень мной довольна.
   Он вдруг показался ей маленьким школьником, которого отругал  любимый
учитель. И эта новая черточка в его сложной натуре показалась ей страшно
привлекательной.
   - Боюсь, что я позволил обстоятельствам взять верх над собой в сужде-
нии о некоторых вещах, - жестко сказал он. - Сегодня ночью у  меня  было
время подумать, и я пришел к выводу, что вы с Никосом сами должны разоб-
раться в том, что между вами происходит, без всякого вмешательства  кого
бы то ни было. Он уже не мальчик, и я не сомневаюсь, что во многом  вина
лежит и на нем.
   Он говорил так, словно убеждал самого себя, и под  бронзовым  загаром
лицо его потемнело от напряжения.
   Рия вдруг поняла, что должна сказать ему всю правду, что если она  не
сделает этого сейчас же, то никогда больше не отважится.
   - Димитриос...
   Он заставил ее замолчать, подняв руку.
   - Как бы то ни было, я не хочу, чтобы Кристина расстраивалась, поэто-
му прошу вас обоих пожить мирно несколько дней под этой крышей. Я  пере-
говорю с Никосом и посмотрю, что можно сделать. - На щеке у него  задер-
гался нерв. - Для Никоса все это будет нелегко, постарайтесь его понять.
- Он тепло смотрел в ее смущенное лицо. - Вы очень красивая девушка.
   Она взглянула на него широко раскрытыми глазами, и  слова  замерли  у
нее на губах. Она расскажет всю правду позже, только не  сейчас.  Нельзя
допустить, чтобы нежность, вдруг промелькнувшая в его глазах, вновь  ус-
тупила место холодной циничности, к которой она уже привыкла.
   Он ушел неожиданно, не сказав больше ни слова, твердым шагом и с гор-
до поднятой головой. Странное,  только  им  одним  пробуждаемое  чувство
вновь овладело ею. Он все перевернул в ней вверх дном, ей казалось,  что
на земле существуют только они двое. Все, что не было связано с ним,  не
имело никакого значения.
   Войдя в дом, она встретила Кристину, оживленную и отдохнувшую, а  за-
тем, переодевшись в более легкую одежду, сбежала по ступенькам  вниз  по
лестнице, весело постукивая каблучками, и сердце у нее пело - они  целый
день проведут наедине!
   Димитриос ждал ее в большом зале, но когда она  подошла,  то  поняла,
что он спит. Растянувшись на большой серой софе, он дышал ровно и глубо-
ко. Вокруг глаз и рта у него белели тонкие морщинки -  следы  усталости.
Рия, крадучись, подошла к нему поближе, не в состоянии отказать  себе  в
удовольствии разглядеть его.
   На нем были обычная джинсовая рубашка и джинсы, и в них  ой  выглядел
моложе, чем в костюме. Во сне лицо его потеряло свою обычную  суровость,
растаяла и холодная самонадеянность. Утром, когда  он  просыпается,  он,
наверное, всегда такой, подумала она, растроганная до глубины души.
   Поддавшись какому-то непреодолимому порыву, она  дотронулась  до  его
губ и осторожно откинула со лба курчавый локон  черных  и  жестких,  как
стальная проволока, волос. Димитриос вдруг поднял веки в полусне, и одно
долгое мгновение они смотрели друг другу в глаза, утопая в  их  глубине.
Затем с болезненным, приглушенным стоном он привлек ее мягкое тело к се-
бе так, что она легла поперек его мускулистой груди, и ее бешено бьющее-
ся сердце спешило за ударами его сердца, точно эхо. Поцелуй  был  болез-
ненно сладким, губы ее дрожали, и от  пробуждающегося  желания  она  вся
затрепетала, совсем забыв о том, что была недотрогой.
   - Ты сладкая, как мед, - пробормотал он возбужденно в ответ на горев-
ший в ней огонь.
   Ей стало невыразимо хорошо оттого, что он не может больше  скрыть  от
нее своей страсти.
   - Боже, помоги мне, что я делаю? - Он так резко сел, что она  слетела
на пол возле софы. - Ты, маленькая Иезабель. - Голос у него  был  ласко-
вым, и он опять притянул ее к себе на грудь, увидев, как она испугалась.
Нежно дотронувшись до нее, сказал: - Не бойся.
   - Димитриос! - пробормотала она ему в грудь приглушенно.
   Он осторожно отодвинул ее от себя и сказал  с  обычным  непроницаемым
видом:
   - Пора ехать. Пойди посмотри, собрала ли нам Роза продуктов на  доро-
гу.
   - Что я сделала не так? - едва слышно пролепетала она.
   Он наклонился вперед, рассеянно запустив  дрожащие  пальцы  в  черные
курчавые волосы.
   - Все так, - медленно сказал он, горько насмехаясь над самим собой. -
Все чертовски так. - Резко повернувшись, он посмотрел ей прямо в  глаза.
- Давай-ка попридержим лошадей. Сначала тебе надо повидаться с  Никосом.
Вот оттуда и будем плясать.
   - Плясать?
   Сидя у его ног, она смотрела на его нахмуренное лицо, не зная о  том,
что огонь ее сердца отражается у нее в глазах и все ее  чувства  как  на
ладони.
   Он испытующе на нее посмотрел. Слабая надежда боролась в нем с  упор-
ным недоверием. Наконец он издал глухой стон.
   - Когда ты смотришь на меня так, я готов поверить в то, что черное  -
это белое. - Он покачал головой. - Почему ты не осталась с Никосом и  не
облегчила всем нам жизнь? Мне это вовсе не нужно.
   Он резко встал, опять холодный и отчужденный.
   - Иди, поторопи Розу, будь умницей.
   - Но... - начала было Рия.
   Он поднял ее с пола. При этом лицо его ничего не выражало.
   - Иди!
   И Рия пошла.
   Когда через несколько минут он присоединился к ней  в  безукоризненно
чистой и полной солнечного света кухне, то вел себя так, будто между ни-
ми ничего не произошло. Он серьезно поблагодарил Розу за продукты, и  та
вдруг засуетилась, едва не выронила блюдо и покраснела, как клюква. Под-
няв на плечо корзину, он вывел Рию через боковую дверь на большую  заас-
фальтированную стоянку. Напротив  дома  стояло  несколько  машин:  белый
"феррари", на котором они ехали из аэропорта, большой голубой "мерседес"
и две небольшие спортивные машины - ярко-красного и ярко-желтого цвета.
   - Все эти машины - твои? - пораженная, спросила она Димитриоса, подо-
шедшего к большому зеленому "левдроверу".
   - Не все, - ответил он коротко, глянув в ее  расширившиеся  глаза.  -
"Мерседес" принадлежит Кристине, а желтый "MG" - гордость и радость  Ни-
коса. Неужели он не превозносил достоинств своей "Бетой"?
   - Что-то не припомню, - осторожно ответила она, с большим трудом при-
давая своему лицу бесстрастное выражение.
   - Странно. - Он задумчиво прищурил глаза. - Может, у  вас  просто  не
было времени поговорить о машинах?
   Тон его снова был оскорбительным, и Рия осторожно на него посмотрела.
Опять он возводит вокруг себя стену!
   Он помог ей забраться на высокое сиденье, покрытое толстым белым ков-
риком.
   - Днем здесь внутри настоящее пекло, - спокойно объяснил он. - К  по-
лудню нам придется зашторивать окна.
   Вскоре она поняла, почему  Димитриос  предпочел  "лендровер",  больше
всего подходящий для путешествия по каменистой,  петляющей  вдоль  побе-
режья дороге. Как всегда непредсказуемый, Димитриос вдруг превратился  в
прекрасного, доброжелательного гида, решившего показать ей свою  страну.
Они бродили среди руин античных храмов, и Рия все  пыталась  представить
себе жизнь давно ушедшей цивилизации. И наконец Димитриос  вернул  ее  в
настоящее.
   Он показал ей замысловатые церквушки, сохранившиеся в отличном состо-
янии, ветряные мельницы с маленькими парусиновыми крыльями, головокружи-
тельно крутые аллеи и узкие дорожки, где седовласые женщины,  одетые  во
все черное, сидя на ступеньках, продавали самодельные корзины и прекрас-
но вышитые шали и блузки.
   В полдень они остановили "лендровер" в каком-то старинном  городке  и
пошли бродить по лабиринту узеньких улочек, зашли в  местную  таверну  и
перекусили восхитительным сыром и свежим чесночным хлебом, запив все это
сухим красным вином. "Kokkino", - проинформировал ее Димитриос и  заста-
вил повторять это слово бесчисленное количество раз, до  тех  пор,  пока
она не научилась правильно его произносить, и они  вместе  смеялись  над
тем, с каким трудом ей давался его язык. Ей так хотелось  взять  его  за
руку, чтобы весь окружающий мир понял, что они вместе, но застенчивость,
смешанная с неуверенностью, удержала ее.
   Уже ближе к вечеру, когда стало невыносимо жарко и они устали, Димит-
риос выехал на пустынный пляж и направил машину  к  маленькому  укрытому
заливчику, не видному с дороги.
   - Я хотел показать тебе это место, - лаконично сказал он. - Мне здесь
очень нравится.
   Она повернулась к нему с горящими глазами и увидела,  что  он  внима-
тельно наблюдает за ее реакцией.
   - Чудесное место, - с чувством сказала она. - В мире, наверное,  мало
подобных ему.
   - За всю свою жизнь я привез сюда только одного человека, - тщательно
подбирая слова, сказал он, вышел из машины и достал корзину. - Мало  кто
знает о существовании этой бухты, так что можно не волноваться.
   Сердце ее упало, как только она представила себе молодого  Димитриоса
наедине со своей первой любовью среди идиллической природы.
   - Боже, сделай так, чтобы это была не она, - прошептала  Рия  легкому
ветерку, теребившему ее серебристые волосы. - Кто угодно, только не она.
   К воде можно было подойти лишь через узкую щель в скале, и когда  они
пробрались туда, то оказались отрезанными от  всего  мира,  в  окружении
теплого, точно шелкового от ветра и воды, камня. Мягкий желтый  песок  и
синее море были как нарисованные, и Рия почти уверовала в то, что они на
необитаемом острове.
   - Купаться?
   Глубокий бас вывел ее из мечтательного состояния.
   - Ой! - спохватилась она. - А я купальник не взяла.
   - Выбирай любой, если уж тебе так нужен купальник, - сухо заметил  он
и бросил ей целую охапку бикини. - Я всегда вожу с собой несколько  штук
в машине вместе с полотенцами и ковриками. У Никоса есть дурная привычка
сваливаться, как снег на голову, с толпой народу, так  что  всегда  надо
быть начеку.
   - А у тебя плавки есть? - наивно спросила Рия, но заметив насмешливый
блеск его глаз, быстро присела на горячий песок, роясь в малюсеньких ку-
сочках материи, словно вся ее жизнь зависела  теперь  только  от  этого.
Когда она подняла голову, то увидела, что Димитриос как ни в чем не  бы-
вало раздевается у кромки воды. Рубашка уже лежала  на  белом  песке,  и
Рия, точно загипнотизированная, смотрела, как  он  расстегнул  ремень  и
сбросил джинсы. Когда за этим последовали и плавки, обнажив все его мус-
кулистое тело перед ее восхищенным взглядом, он обернулся и  помахал  ей
рукой. Она резко опустила голову, и он фыркнул насмешливо. Он специально
все это делает, рассердилась она. Просто хочет вывести меня из  равнове-
сия. И ему это здорово удается! - прошептал надоедливый голосок, с кото-
рым ей не всегда удавалось совладать.
   Повернувшись к нему спиной, она выбрала такое бикини, в котором  было
больше всего материи, и,  завернувшись  в  огромное  пляжное  полотенце,
быстро переоделась. Узкая полоска черной ткани едва прикрыла ее  высокую
грудь, а плавки придали бедрам особую соблазнительность.
   - Что ж, - пробормотала она в отчаянии, чувствуя себя совершенно  об-
наженной, - по крайней мере, это лучшее из всей охапки. Винить  меня  за
недостаток одежды он не может.
   Димитриос уже плыл, с силой разрезая грудью лазурную воду. Она шла по
кромке моря, чувствуя себя очень неловко под его одобрительным взглядом.
   - Что-то не припомню, чтобы кто-нибудь выглядел  столь  же  привлека-
тельно в этом купальнике, - засмеялся он, хотя глаза его горели.
   Она поторопилась броситься в холодную воду, думая только о  том,  как
бы спрятаться от его взгляда в синих глубинах. Когда вода  обволокла  ее
разгоряченное тело, у нее даже перехватило дыхание. Она поплыла  в  море
и, поднырнув под волну, вынырнула прямо возле улыбающегося Димитриоса.
   - О'кей?
   Она кивнула, пораженная белизной его зубов на смуглом лице и  перели-
вами капель на бронзовой коже.
   Рия опять нырнула, углубляясь в другой мир, где жили маленькие  цвет-
ные рыбки и раскачивались экзотические растения. Солнечные лучи освещали
поверхность воды, и она переливалась, словно состояла из маленьких алма-
зиков. Когда она всплыла, чтобы вдохнуть, Димитриос опять оказался около
нее, без малейшего усилия рассекая небольшие волны сильными руками.
   - Ну чем не сирена?
   Как ни смешно, но ей вдруг стало очень хорошо от этой похвалы, и  она
улыбнулась ему такой ослепительной улыбкой, что он даже прищурил глаза.
   - Поосторожнее, - протянул он насмешливо, - только один человек может
это выдержать, однако у него сегодня был тяжелый день.
   Не совсем понимая, что он хочет сказать, да и не особенно об этом ду-
мая, она опять нырнула, плавая и качаясь на волнах до тех пор,  пока  не
почувствовала приятную усталость.
   Боюсь, что более счастливых минут у меня уже никогда не будет, с тос-
кой подумала она, гладя в яркое голубое небо и  качаясь  на  спине.  Но,
осознав до конца смысл этой тоски, она сразу отрезвела, и ей даже  стало
холодно перед лицом враждебного, неизвестного будущего.
   Резкая, как от лезвия бритвы, боль в правом бедре застала  ее  врасп-
лох. Вскрикнув, она в испуге подняла сразу обе руки над водой и  тут  же
пошла ко дну, наглотавшись отвратительной горькой воды. Она отчаянно по-
пыталась выплыть, и ей удалось крикнуть, прежде чем острая боль свернула
все ее тело в один комок, который стал медленно погружаться  в  холодную
голубую глубину. Ее охватила слепая паника.
   Ей не хватало воздуха, и она открыла  рот,  но  только  глотнула  еще
морской воды. В ушах звенел колокол смерти. Она тонет!
   За несколько мгновений до того, как ее тело  обмякло,  она  вспомнила
мать, взывая к помощи сверху. Она не хочет умирать!  Только  не  сейчас,
только не так! Вокруг нее сгустилась тьма, в ушах зазвенело с новой  си-
лой. Что-то, с чем она не могла бороться, потянуло ее вниз, вниз, и без-
жалостная, всепоглощающая боль пронзила ее тело.


   ГЛАВА ПЯТАЯ

   Как только Рия почувствовала на себе твердые и цепкие руки  Димитрио-
са, она стала инстинктивно бороться за жизнь: судорожно втягивала воздух
в разрывающиеся легкие, кашляла, отплевывала воду, изгибаясь от  острой,
как нож, боли в ногах. Ничего не соображая, она панически  хваталась  за
него.
   Он осторожно освободился от ее рук, подержал ее несколько секунд  ли-
цом вверх, а затем дал сильную пощечину.
   - Успокойся, я с тобой. - Голос у него был негромкий и ровный.  -  Не
дергайся, и тогда я смогу взять твой вес на себя, а то  ты  еще  утопишь
нас обоих.
   Она всхлипывала от пережитого ужаса, крепко цепляясь за его  шею,  но
поскольку он постепенно продвигался вперед, разговаривая с ней терпеливо
и совершенно спокойно, она расслабилась, хотя временами все еще вздраги-
вала от боли и ужаса и беспомощно кашляла. Страх постепенно отступал.
   - Ну, вот и молодец, - сказал он успокаивающе и поплыл к далекому бе-
регу. - Ты в полной безопасности и ведешь себя прекрасно.
   Разрезая воду мощными руками, без труда неся ее к твердой  земле,  он
продолжал свой успокаивающий монолог.
   Когда они добрались до берега, Димитриос поднял ее на руки, с  трево-
гой глядя на белое, как мел, лицо и бескровные губы. Она  опять  сморщи-
лась от раздирающей боли в ногах.
   - Судороги? - коротко спросил он, и она слабо кивнула.
   Он быстро понес ее к коврикам, осторожно положил и завернул ее, точно
кокон. Ей стало тепло. Опустившись рядом с ней на колени, он стал  энер-
гично массировать ей ноги, и когда сжатые в комок мускулы  расслабились,
Рия вдруг расплакалась и из ее глаз, ушей и рта потекла вода.
   - Все в порядке, малышка, поплачь, тебе станет легче.
   Димитриос прижал ее к своей мокрой груди и стал укачивать  ее,  точно
малого ребенка. Он нашептывал ей нежные слова, прижимаясь  губами  к  ее
спутанным волосам, то и дело сбиваясь на свой родной язык, и  голос  его
был мягким и нежным. Рия не знала, сколько времени они так просидели, но
когда успокоилась, ей стало немного стыдно за свою слабость и не по себе
от близости большого обнаженного мужского тела.
   Ее разгоряченная влажная щека лежала на его широкой груди,  и  темные
завитушки его волос щекотали ее. Она отпустила его сильную шею, и по его
телу вдруг пробежала дрожь. Он положил ее на песок и перекатился на  жи-
вот в нескольких футах от нее.
   - Ну что, тебе уже лучше?
   Его глубокий голос дрожал, и она стеснительно кивнула, увидев воочию,
как он желает ее, - она была потрясена его мужской красотой!
   - Я думаю, мне не помешает некий эквивалент холодного душа, - заметил
он, не глядя на нее. Поднялся с кошачьей грацией, пошел к воде и тут  же
скрылся в пенящихся волнах.
   Она лежала на спине, завернутая в коврики. Боль  в  ногах  постепенно
стихала. Вечернее солнце ласкало ее своими теплыми лучами,  и  с  легким
вздохом она отдалась его вечной терапии, чувствуя себя слишком  уставшей
и слишком потрясенной, чтобы пошевелить хоть пальцем.
   Димитриос бросился рядом с ней на песок, и она очнулась от  короткого
забытья. Он уже был в рубашке и джинсах, но босой.
   - Вставай, бесстыжая девчонка, прикрой свою наготу, -  весело  сказал
он. - Не знаю, как ты, но я умираю от голода.
   Завернувшись в огромное одеяло, она с трудом влезла в  узкую  юбку  и
блузку, всей кожей чувствуя каждое движение Димитриоса, пока он  отыски-
вал корзину и наливал два стакана пенящегося белого вина.
   - Выпей. Это тебе поможет, - коротко приказал он, когда она подошла к
нему, и Рия вдруг сообразила, что лицо у нее заплаканное, а волосы  спу-
таны. Руки ее непроизвольно поднялись к мокрым волосам, и глаза его  по-
теплели. Он передал ей тяжелый хрустальный бокал.
   - Ты выглядишь как бедный маленький беспризорник.
   Голос его звучал невероятно нежно.
   Она торжественно посмотрела на него, и на бледном  лице  серые  глаза
показались ему огромными.
   - Я еще не поблагодарила тебя за то, что ты спас мне жизнь.  Если  бы
не ты, я бы утонула.
   - Забудь об этом, - мягко возразил он, скользя большой бронзовой  ла-
донью по гладкой коже ее руки. - Выручать девиц из  беды  -  мое  хобби.
Только обещай мне, что никогда не будешь купаться одна, -  продолжил  он
вдруг серьезно. - То, что случилось один раз, может повториться.
   Она послушно кивнула и быстро выпила стакан вина. Ее мучила жажда.
   - Эй, не так быстро! - Он с удивлением посмотрел на ее пустой  бокал.
- Если бы я знал, что ты проглотишь половину океана, я  бы  привез  ящик
лимонада. Тебе надо поесть. Если ты напьешься, боюсь, ты станешь невыно-
симой. Пьянчужка...
   Роза приготовила им  настоящий  банкет,  и  Рия  вдруг  почувствовала
страшный голод. В большой пластмассовой коробке  лежали  свежие  розовые
креветки в густом сливочном соусе, в  другой  -  мясное  ассорти,  малю-
сенькие пирожки с мясом и хрустящий зеленый салат. Там же были поджарис-
тые чесночные булочки, две баночки с овощным соусом и  несколько  сортов
сыра. А на десерт - целая коллекция  тонко  нарезанных  фруктов.  Такого
пикника у Рии еще не было. Холодильная сумка сохранила все это  в  прек-
расном состоянии, и они жадно набросились на  еду.  Пока  не  опустошили
все, оба не произнесли ни слова.
   - Что-то сверхъестественное, - блаженно сказала Рия, белоснежной сал-
феткой вытирая с губ креветочный соус и чувствуя себя намного уверенней.
- Вы всегда так едите?
   - Конечно. - В голосе у него зазвучало высокомерие, словно он боялся,
что она осуждает его. - Я много работаю, много двигаюсь и заслуживаю то-
го, чтобы у меня было все лучшее.
   - Ты и получаешь все лучшее, - мягко заметила она, думая о  том,  что
он может быть колючим, как ежик.
   - Не все. - Он наклонился вперед и налил ей вина, стараясь не  прика-
саться к ней. Откинувшись на коврик, закрыл глаза,  ослепленный  розовым
золотом засыпающего солнца. Он полностью владел собой. Почему же ей  это
никак не удается? Он лежал, растянувшись, как леопард, внешне совершенно
расслабленный, и она вспомнила, как блестело на солнце  его  мускулистое
тело. На шее у нее забился сосуд, и она мысленно отругала себя, застави-
ла сосредоточиться на корзине, куда собирала посуду. Затем подошла к во-
де, глядя, как быстро угасает день.
   - Земля богов.
   Она вздрогнула: Димитриос бесшумно подошел к ней сзади и  накинул  ей
на плечи одеяло. Поднялся свежий бриз, и море заиграло  сказочным  блес-
ком, а по небу потекли мириады огненных рек. Одинокая птица пролетела  у
них над головами, и ее хриплый крик нарушил мерное перешептывание волн.
   - Ищет своего друга.
   Она повернулась и натолкнулась  на  пристальный  взгляд  его  голубых
глаз.
   - Узнаю родственную душу. - Он  долго  смотрел  ей  в  глаза,  словно
что-то искал в них. - Готова? - вдруг спросил он  деловито,  и  она  по-
чувствовала себя странно разочарованной, словно то, что должно было про-
изойти, так и не произошло.
   - Кажется, да. Прекрасный был день.
   Она собралась идти, но он поймал ее руку и развернул ее к себе лицом,
угрюмо глядя на нее сверху вниз.
   - Зачем тебе надо было со всеми спать?
   - Что? - Он застал ее врасплох, и в ее серых глазах отразилось недоу-
мение.
   - Сколько их у тебя было? Трое, четверо? - Вопрос был просто диким. -
Почему ты не дождалась? Как может такая хрупкая и такая внешне  невинная
девочка вести себя таким образом?
   Она съежилась, лицо ее потемнело от страха.
   - Пожалуйста, Димитриос... - прошептала она.
   - Зачем ты это делаешь? - Его холодные глаза словно влезали ей в  ду-
шу, и голос его звучал горько, вымученно, будто в  нем  происходила  ка-
кая-то страшная, адская борьба. - Как могу я поверить тому, что мне  го-
ворят твои глаза и тело? Радом с тобой Никое почувствовал себя так, буд-
то он единственный мужчина на всей земле. Откуда мне знать, не ведешь ли
ты опять свою хитрую игру? Просто трюк, чтобы потом сорваться с крючка.
   - Ты делаешь мне больно.
   Он крепко сжимал ей локоть, и она попыталась вырваться, но он не  ос-
лаблял железной хватки.
   - Мне бы этого очень хотелось. - Он слегка встряхнул ее. - Мне бы хо-
телось проникнуть в эту головенку и посмотреть, что же там происходит на
самом деле. Ты как два человека в одном теле, и  оба  такие  разные.  То
чистая и застенчивая, то... - В голубых глазах его полыхнул огонь. - Кто
из них настоящий?
   Дрожа, она опустила голову,  спрятав  за  густыми  светлыми  волосами
бледное лицо, не в состоянии больше выносить его ястребиного взора.
   - Ты не понимаешь. - Голос ее дрожал, и он опять встряхнул ее,  сдав-
ливая, как тисками, ей руку.
   - Так помоги мне понять. Расскажи мне что сделало тебя  такой,  какая
ты есть? Объясни, как ты можешь заставить мужчину забыть, что он у  тебя
не первый, а может, и не последний? Говори, убеждай меня.
   Это была настоящая мольба.
   - Не здесь и не так.
   Она не могла говорить с ним об этом одна, лицом к лицу. Она нуждалась
в помощи Кристины, чтобы отвести от себя горячую, как раскаленное  желе-
зо, ярость, когда он узнает, что его вновь обманула маленькая англичанка
с серебристыми волосами.
   Он глубоко вздохнул, с трудом сдерживаясь, и разжал руку, покачав го-
ловой.
   - Я, видимо, сошел с ума. - Он говорил скорее сам с собой, чем с ней.
- Дважды подставлять себя под молнию...
   Рия понимала, что он страшно зол на нее, или на себя, или на нее и на
себя одновременно. Он гордо откинул назад черноволосую  голову,  глубоко
засунул руки в карманы джинсов.
   - Не знаю, что лучше: то ли выкинуть тебя из дома, как требует прове-
ренное временем правило, то ли дождаться Никоса - может, он прольет  ка-
кой-нибудь свет и поможет мне разгадать твою загадку?
   Она смотрела на него молча, боясь пошевелиться и пробудить в нем зве-
ря.
   - Там, на вилле, ты говорил...
   - Ну-ну? - подбодрил он ее своим уже обычным издевательским тоном.  -
Что я там такое говорил?
   - Ты сказал, что надо дождаться возвращения Никоса. Чтобы все  встало
на свои места.
   - Не знаю, хочу ли я, чтобы "все" встало на свои места, - резко отве-
тил он, и скулы его покраснели. - Впервые в жизни я не знаю, чего  хочу,
хотя, может быть, и знаю. Только уже слишком поздно. Поздно на трех  или
четырех мужчин... Да к черту все это!
   Он развернулся и пошел вверх по берегу, оставив ее одну на ватных но-
гах.
   По дороге домой они почти не разговаривали. Димитриос гнал  быстро  и
яростно, легко управляясь с тяжелой машиной. Лицо его было суровым.  Рия
съежилась на своем сиденье, желая только одного - повернуть часы  вспять
к тому утру у себя в квартире, чтобы начать все сначала.
   Ночь пришла быстро, окутав все вокруг своей черной  парчой,  и  когда
они подъехали к вилле, ей показалось, что все окна освещены.
   - Только бы не гости, только не сегодня, - сквозь зубы  процедил  Ди-
митриос, резко тормозя, так, что запахло резиной. Он заглушил двигатель,
и в этот момент тяжелая застекленная дверь открылась. На пороге  выросли
две фигуры и рука об руку бросились вниз по ступенькам прямо к  "лендро-
веру".
   - Поппи! - удивленно воскликнула Рия одновременно с Димитриосом, при-
ветствовавшим своего племянника. Он успел  взглянуть  на  нее  с  беспо-
койством, но уже в следующее мгновение парочка обрушилась прямо на  них,
и возбужденные голоса смешались с яростным лаем собак.
   Рия заметила согбенную, тяжело опирающуюся на палку фигуру Кристины в
проеме освещенной двери. Она выглядела так, будто с  утра  прошло  целых
десять лет.
   Последующий час навсегда врезался ей в память. Поначалу Никое и Поппи
не замечали едва сдерживаемой ярости Димитриоса, и они  все  смеялись  и
смеялись, рассказывая наперебой, и никак не замолкали.  Рия  уже  готова
была накричать на них. Всем своим существом она ощущала присутствие  вы-
сокой неподвижной фигуры - Димитриос стоял поодаль и не  спускал  с  нее
прищуренного взгляда. Как во сне, она присела рядом с Кристиной на  софе
с видом пленника, приговоренного к смерти и ожидающего исполнения приго-
вора. Наконец все умолкли, и в комнате установилась  такая  тишина,  что
даже собаки притихли.
   - Ты, маленькая лгунья, обманщица!
   Когда шторм разразился, он оказался настолько ужасен, что все тут  же
вскочили на ноги, кроме той, из-за кого он возник. Димитриос  был  точно
сам дьявол, явившийся из преисподней: глаза его сверкали такой  яростью,
что, казалось, извергали огонь, вокруг рта образовались глубокие  склад-
ки. Он пересек комнату и встал, возвышаясь как башня  над  ее  согбенной
фигуркой. Руки его были сжаты в кулаки.
   - Как ты посмела обманывать меня? - прорычал  он  глубоким  гортанным
голосом. - Все это время, с самого первого момента, только ложь и обман.
   - Прости, - прошептала Рия, застыв от ужаса и не отваживаясь  поднять
на него глаза. Кристина протиснулась между ними.
   - Такое предательство - и только "прости"?! - Слова  были  похожи  на
пули, на первые крупные капли проливного дождя.
   И вот уже ливень едких обвинений обрушился на  ее  голову.  Димитриос
перешел на греческий, но смысл его речи был ясен и так.
   - Никогда еще не приходилось мне просить кого бы то ни было  из  моих
гостей оставить этот дом, но тебе я говорю: ты улетишь первым же самоле-
том.
   Это прозвучало как приговор. Он сказал все.
   Наконец Рия подняла на него влажные глаза и  в  его  взгляде  увидела
столько ненависти, что кровь застыла у нее в жилах. Почему она не  расс-
казала ему все раньше? Почему она такая трусиха? То, что все  выяснилось
при свидетелях, что его застали врасплох, вдвойне усилило обиду. Хуже не
придумаешь...
   Еще раз одарив ее взглядом, полным презрения, он повернулся к Никосу,
который обнимал Поппи за талию. Их юные лица были бледны и полны ужаса.
   - А вас двоих я завтра жду у себя в кабинете в  девять  ноль-ноль,  -
прорычал Димитриос сквозь зубы - Вам придется кое-что мне  объяснить,  и
чем быстрее - тем лучше.
   Когда он с каменным лицом вышел из комнаты, Кристина издала  душераз-
дирающий вопль и бросилась вслед за ним, обливаясь слезами.
   Поднявшись к себе в комнату, Рия присела на край кровати  и,  застыв,
как кусок льда, уставилась на свое бледное отражение  в  зеркале.  Боль,
которую она сейчас испытывала, была сродни той, что  постигла  ее  много
лет назад, когда молодая женщина из полиции,  ласково  заглядывая  ей  в
глаза, сообщила, что вся ее семья исчезла с лица земли в один миг. Тогда
Рия все спрашивала и переспрашивала ее и в конце концов  вынуждена  была
поверить в то, что они действительно все погибли в столкновении с  маши-
ной, за рулем которой сидел пьяный водитель. Тогда она  поклялась  себе,
что никого никогда не будет любить так, как любила их,  я  сделает  все,
чтобы никто никогда не причинил ей такую же боль. И ей это удавалось до-
вольно хорошо. Но вот однажды большой черноволосый смуглый человек грубо
повалил ту башню из слоновой кости, возвести которую  ей  стоило  такого
труда.
   - Я ненавижу его, - заявила она большеглазому привидению в зеркале, -
я действительно его ненавижу.
   Но врать себе бессмысленно: она любила его всем сердцем и  не  предс-
тавляла, как вернуться к обычной жизни и что  делать,  чтобы  не  рассы-
паться на тысячи мелких осколков.
   Содрогнувшись, как от озноба, хотя ночь была теплой, она спрятала ли-
цо в дрожащих руках, не в силах смотреть на свое странное отражение.  Не
переставая горько упрекать себя то в одном, то в другом, она довела себя
до полного изнеможения и наконец, свернувшись калачиком, улеглась в пос-
тель, чувствуя себя маленьким зверенышем, который уже  больше  не  может
бежать от преследователей.
   - Рия, Рия, открой! - разбудили ее настойчивые крики Поппи.
   С удивлением она увидела, что уже утро. И сразу целый  поток  ужасных
воспоминаний вчерашнего дня навалился на нее. Она содрогнулась всем  те-
лом. С трудом поднялась и, спотыкаясь, подошла к двери. Как  ей  хватило
сил запереться?
   Поппи держала поднос, на котором дымился кофе и лежало несколько тос-
тов с маслом.
   - Выглядишь ты ужасно, - весело заметила кузина, входя  в  комнату  и
решительно ставя поднос на столик.
   Сердце у Рии екнуло - на подносе стояли две чашки. Видимо,  предстоял
сердечный разговор и прямые вопросы, а у нее просто не хватит сил.  Такт
и сдержанность никогда не были сильной стороной характера ее кузины.
   - Что здесь произошло? - начала Поппи, верная себе. - Никое  говорит,
что никогда еще не видел своего дядю таким. Обычно он сам мистер Лед, но
ты, кажется, здорово его достала.
   - Поппи, прошу тебя...
   Беззаботность кузины сильно действовала ей на нервы. Даже самый толс-
токожий человек давно бы уже понял, что дело не в простом недоразумении.
   Поппи задумчиво посмотрела в ее бледное лицо, и озорные  огоньки  по-
тухли в карих глазах.
   - Не может быть, Рия! Не могла же ты в него влюбиться! -  воскликнула
она обеспокоено. - Ты! Снежная королева!
   - Я уже сказала, забудь об этом.
   Но Поппи не унималась.
   - Ну, ты и выбрала орешек для своих молочных  зубок!  Да  он  глотает
женщин на закуску. Никое говорит, что они сами липнут к нему, точно  му-
хи, а он всегда...
   - Еще одно слово - и, ей Богу, Поппи, я тебя ударю!  -  Она  говорила
настолько серьезно, что Поппи пришлось получше всмотреться в ее  горящее
лицо, и тогда она впервые в жизни увидела во взгляде подруги обиду и да-
же неприязнь. - Почему ты считаешь себя вправе врываться в любое время и
болтать все, что хочешь? - бушевала Рия. - Когда ты наконец поймешь: то,
что ты делаешь и говоришь, может причинять людям боль? Сильную  боль!  Я
влипла во всю эту историю только из-за тебя. Так что, будь добра, оставь
меня в покое, если все, что ты можешь предложить, - это сплетни  и  нас-
мешки.
   - Я и не... - начала было Поппи, но Рия высказалась еще не до конца.
   - За последние несколько дней мне задавали вопросы о таких  вещах,  о
которых я и понятия не имею. Меня обвиняли в таком, о чем я и думать  не
хочу. Димитриос с первого мгновения поставил  под  вопрос  мою  порядоч-
ность. А с твоей помощью он только укрепился в плохом мнении о женщинах.
   - Я не просила, чтобы ты выдавала себя за  меня,  -  хмуро  возразила
Поппи, гордо отбрасывая волосы назад.
   - Не беспокойся. С сегодняшнего дня ты сама по себе, - сердито  отре-
зала Рия, и взгляд ее затуманился. Она и забыла, насколько  эгоцентрична
ее красивая кузина.
   - Пожалуйста, Рия, не надо со мной ссориться, - начала Поппи, быстро,
как всегда, изменив тактику. - Мне очень, очень жаль,  что  я  доставила
тебе столько хлопот, я же тебя так люблю! Я знаю, ты сделала все это для
меня, и я тебе благодарна, честное слово!
   Рия посмотрела на нее устало, не в силах противостоять мольбе в  лас-
ковых карих глазах. Поппи и дядя - ее единственные родственники,  и  она
им обязана всем.
   Заметив перемену, Поппи схватила ее за руку и потащила  на  маленький
балкончик. Когда на ее каштаново-рыжие волосы упали лучи солнца, то вок-
руг головы образовалась сверкающая аура.
   - Давай присядем, и я тебе все объясню, пока мы завтракаем, - ласково
заманивала она. - Мне необходима твоя поддержка, ведь скоро надо идти  к
Димитриосу.
   Рия полной грудью вдохнула свежий утренний воздух. Было еще очень ра-
но, и золотистая дымка окутывала сад, смазывая контуры. В воздухе  стоял
приятный запах свежего хлеба, который Роза жарила на кухне  к  завтраку,
аромат только что сваренного кофе щекотал ноздри. И жизнь вдруг  показа-
лась не такой уж безнадежной. Все, что она  сделала,  она  сделала  ради
Поппи. Когда у него будет время подумать, он наверняка ее поймет, и даже
если не простит, то, по крайней мере, оценит. Спина у нее невольно  вып-
рямилась, и она подняла голову. Как бы то ни было, дело сделано. Все мя-
чи теперь на его половине. Больше ей не придется ни  лгать,  ни  притво-
ряться.
   - Ты давно знаешь Никоса? - поплотнее запахивая махровый халат, спро-
сила она у кузины, когда они сели на балкончике. Утро  толькотолько  на-
рождалось, и воздух был еще довольно прохладный.
   - Тыщу лет! - воскликнула Поппи и, заметив, что  Рия  подняла  брови,
смущенно рассмеялась. - Четыре месяца - для меня это целая вечность.  Ты
же меня знаешь.
   - И еще как, - с чувством заметила Рия, все еще сердясь. Она не соби-
ралась так быстро капитулировать.
   - Он приехал в Англию по делам Димитриоса, -  продолжала  Поппи,  жуя
тост. У Рии не было аппетита, но  она  с  удовольствием  выпила  горячий
сладкий кофе. - И я сразу поняла, что он совершенно  особенный.  Честное
слово! - добавила она, заметив недоверие в глазах Рии.
   - Ну, если так, из-за чего весь сыр-бор? -  спросила  Рия,  сбитая  с
толку.
   Впервые Поппи не смогла поднять на нее глаз. Быстро и грациозно  под-
нявшись - привычка, приобретенная на работе, - подошла к перилам балкон-
чика и, перегнувшись через них, посмотрела на сад, как бы бросая Рии вы-
зов.
   - Тебе это не понравится, - предупредила она вызывающе.
   Сердце у Рии заныло. Что еще натворила эта бедовая девчонка?
   - У нас будет ребенок.
   Рия ждала чего угодно, только не этого.  Услышав  возглас  удивления,
Поппи повернулась к ней, как разъяренная тигрица.
   - Только не надо нравоучений! Нам и так сегодня предстоит  "приятный"
разговор с нашим господином и повелителем!



 


ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2]

Страница:  [1]