Александр, разумеется, не знал о мечте Камеи -
человеке, в которого воплотился Тирон. И ей до сих пор не
хотелось, чтобы ему стало известно об этом. Но сейчас, чтобы
не потерять его доверие и, может быть, обрести поддержку и
понимание в этом вопросе, другого способа, чем признаться в
самом сокровенном, она не видела. Рассказав о человеке,
которого Камея однажды видела на пляже, о мыслях, в кото-
рые была погружена перед появлением Тирона в день
похищения, о том, в кого воплотился Тирон, Камея заключила:
     - Теперь ты знаешь все.
     Губы Александра искривились в горькой улыбке, вид
стал униженным.
     - Наверно, мне сейчас лучше уйти, - тихо сказал он и
нерешительно зашагал к двери.
     - Но ведь я в твоей жизни тоже стою не на первом месте, -
вдогонку, оправдываясь, бросила Камея.
     - Все пройдет?! - скрывая боль, произнес Александр. - Я
тебя понимаю.
     С этими словами он удалился.
     - Как нелепо потеряла я то малое, что имела, - с трудом
выговорила Камея и потупила полный тоски взор. - Хотя... .
     Она долго сидела, словно в забытьи. Разбудило
задремавший рассудок воображение, нарисовавшее печальные
глаза Тирона, какими он смотрел на нее в последний раз.
Представляя их, она мысленно произнесла: "Как было бы
замечательно, если бы ты смог полюбить меня земной
любовью и прилететь ко мне. Это сделало бы меня, наконец,
счастливой, а Землю, вероятно, спасло бы от КП."
     Мысль о КП оборвала ее фантазии. Камея набрала
номер городского центра по экологии и договорилась о
встрече с его представителями.
     Ее выслушали внимательно, без иронии, но, как и
предупреждал Александр, да в общем-то предчувствовала и
сама Камея, ничего нового со своей стороны, помимо того, что
уже делалось, профессионалы-экологи предложить не могли.
Борьбе за чистоту окружающей среды, сохранение животного
и растительного мира, нравственное очищение человека они
действительно отдавали все свои силы и знания. Но
достучаться до сердец человеческих было очень сложно.
     Отчаявшись предостеречь землян от готовящейся для
них опасности, Камея ощутила себя достаточно раздавленной,
чтобы отступить от борьбы. И скоро апатия и ожидание
момента перерождения человечества завладели ею всецело.
     Теперь, просыпаясь каждое утро, Камея первым делом
старалась думать о чем-нибудь плохом, тем самым пытаясь
пробудить в душе злость, как ответную реакцию на скверные
мысли. Таким образом она убеждалась, что биосфера Земли
еще свободна от КП. Почувствовав облегчение от осознания,
что она - прежний человек, Камея завтракала и бежала на
работу.
     Нередко перед сном она думала о Тироне. Он
представал перед ней то аноидом, одержимым идеей КП, то
любящим ее существом, плодом желания и воображения. Но
какими бы ни были мысли об аноиде, пугала Камею одна:
превращение Тирона в очередную мечту грозило новой болью.
     Сменяя друг друга бежали дни, и вот пришел час,
когда на смену меланхолии вновь пришли переживания за
будущее человечества. Чтобы не позволить им захватить
полную власть над собой, чтобы побороть в себе чувство
страха, чтобы самообладание стало постоянным спутником,
Камея занялась воспитанием в себе выдержки и воли. Она
понимала, что разум и душа не должны бороться за
превосходство друг над другом, они обязаны жить в гармонии.
И этой гармонии она должна во что бы то ни стало достичь.
     Спустя определенное время Камея почувствовала, что
близка к своей цели. Но довольствоваться этим пришлось
недолго. Жить в обществе, взирать на проблемы, которыми
оно переполнено, будучи не способной что-либо изменить,
было слишком тяжелым делом. Особенно это касалось
проблем России, где жила Камея.
     На пороге двадцать первого века страна быстрыми
темпами погружалась в пучину нравственно-экономического
кризиса. С каждым днем жизнь становилась все более тяжелой
и страшной. Зло, нависшее над страной, словно огромная
черная грозовая туча, пыталось захватить власть над умами и
сердцами людей, уничтожить их веру в справедливость и
светлое будущее. И поэтому часто, не сумев подчинить рассуд-
ку свое сердце, Камея выходила из состояния душевного
равновесия и даже впадала в депрессию. Дав волю чувствам,
она отдавала бразды правления собой разуму, на некоторое
время делая возможной сравнительно спокойную жизнь. Так
продолжалось периодически.
     ...Прошло три года. За это время Россия не только не
миновала темную полосу своей жизни, напротив, забрела в
черную неизвестность и заблудилась в ней. Постоянно
углубляющийся экономический кризис привел к тому, что
миллионы людей оказались за чертой бедности, в лапах
безработицы и нищеты.
     Россия, наверно, превратилась в единственную страну
мира, где высококвалифицированный труд не ценился и
оплачивался намного ниже низко- или вовсе
неквалифицированного. Подрастающее поколение видело, что
образование не влияет на материальное благополучие, и не
стремилось к знаниям. Учеба уходила на второй план, на
первом же были деньги, деньги, любой ценой деньги.
     Из-под ног науки - двигателя прогресса, -
превратившей многие страны в самые высокоразвитые, в
России вырывалась материальная основа. Казалось, в этой
стране шло целенаправленное истребление науки.
     Кому-то в высших эшелонах власти не терпелось
превратить россиян в необразованную массу, в дешевую
рабочую силу на мировых рынках труда.
     Малообразованные, безнравственные люди, которых
становилось все больше и больше, ради достижения
единственной цели - обогащения, не колеблясь готовы были
идти на любые злодеяния. В погоне за сладкой жизнью они
забыли о будущем для своих же детей и отравляли среду
обитания, калечили природу, лишали спокойной жизни, а то и
вовсе - жизни тех, кто не желал мириться с беззаконием и
произволом.
     Страну накрыла волна преступности. Воровство,
насилие, убийства становились столь частым явлением, что
люди к этому стали привыкать. Цена жизни человеческой с
каждым днем падала. Устрашающим становилось пьянство.
Спившиеся, омерзительные существа, едва напоминающие
людей, мотались по улицам. Работать они не могли, а болезнь
постоянно требовала новой дозы алкоголя. Отсюда мелкое
воровство нередко происходило на глазах людей, и те
зачастую боялись препятствовать ему, не позволял страх за
себя и за своих близких.
     Ложь, жадность, зависть, корысть, подкупаемость и
продажность, разврат и насилие, беззаконие и
безнаказанность, пьянство и наркомания расправляли свои
могучие плечи.
     Бывшая система нравственных ценностей была
разрушена, новая не создана. А одержимых властью политиков
заботило лишь одно: любой ценой держаться на вершине
политического олимпа, откуда, вдобавок, начиналась самая
короткая, столбовая дорога к обогащению. Страна, народ, в
большинстве своем оказавшийся за чертой бедности, их мало
беспокоили.
     Клеймя старую политическую систему, думали ли
ныненшие правители о том, что позорили самих себя. Ведь и в
то время страной управляли они же. Отказавшись от своих
идей один раз, не случится ли подобное впредь, если
политический ветер поменяет направление? Очень многие
люди сказали бы - случится!
     Камее казалось, что у руля государства стоят либо,
мягко говоря, недальновидные политики, заглядывающие в рот
своим западным благодетелям и не ведающие, какую игру
ведут те, либо правители страны были заодно с великими
мировыми державами, стремящимися любой ценой избавиться
от конкурента, превратить Россию в страну третьего мира или,
того хуже, - проглотить или уничтожить ее. По-другому Камея
не могла объяснить то, что творилось в ее стране. А самое
страшное, что чувствовала она, - это, если не вся планета, то
Россия настолько больна, говоря языком аноидов, что о
скором выздоровлении, а, может быть, о выздоровлении
вообще думать не приходится.
     В душе Камеи поселилась глубокая, порой
нестерпимая тоска. Душа не могла не болеть, видя, как
страдают люди, и не зная, как помочь им. Иногда на сердце
становилось настолько тяжело, что Камее хотелось бежать из
общества людей куда угодно, лишь бы не видеть, не знать, что
там творится, лишь бы не проживать каждый день с боязнью
за завтрашний, с усталостью и болью от бессилия что-либо
изменить в этом мире.
     Но вынужденная жить среди людей, всматриваться в
их помрачневшие, позабывшие что, такое улыбка, лица, лица с
печатью усталости и порой безысходности, Камея ощущала,
как внутри нее растет протест против такой жизни.
     Разум и душа Камеи, пытаясь поддержать друг друга,
тем не менее, вели бесконечные споры. Рассудок по-прежнему
советовал сопротивляться, не сдаваться, оставаться сильным
человеком. "Но что я могу сделать, кроме как сострадать?" -
возражало сердце. Разум не унимался: "Власти царя тьмы,
одержавшего временную победу, придет конец!" - "Когда же
это будет? И не наступит ли вместе с его концом наш?" -
отвечала душа.
              Боль за все человечество, за его неспособность
принять наконец любовь и добро за основу жизни, за самую
большую ценность, боль от неспособности что-либо изменить
лишила Камею покоя. "Чтобы стало легче, - часто внушала
себе она, - надо жить и думать только о себе, о своем благе, о
своих близких." И она пыталась так жить. Но проходило
какое-то время, и душа наполнялась такой нестерпимой
тоской, что сердце и разум готовы были разорвать всяческие
связи между собой и никогда их больше не восстанавливать. В
такие минута Камея готова была согласиться с внедрением КП
в биосферу Земли. "Пусть лучше КП, - повторяла в такие
минуты она, - чем жизнь в ожидании триумфа зла."
     Наступило долгожданное лето. Камея более всего
любила это время года, чару-ющее красотой ожившей
природы, дурманящее ароматами цветов и трав, отвлекающее
от тяжелых мыслей и проблем, преображающее душу.
     Весь год преследуемая желанием бежать из мира
суеты, серости, несправедливости и ненависти куда-нибудь в
лесную глушь или на необитаемый остров,  Камея взяла отпуск
и уехала в далекую, заброшенную
     деревеньку, в четырех полуразваленных  домишках  которой
доживали свой век старик да три старушки. Остановившись у
одной из них, Камея почувствовала, что одно из ее желаний,
наконец, сбывается.
     Целый месяц Камея жила практически в одиночестве,
наслаждаясь тишиной, красоторой природы, не думая о
недавно волновавших ее проблемах. С ощущением, что она -
всего лишь маленькая частичка могучей природы, ее дитя, и, в
то же время, она - это весь мир, Камея бродила по лесам, по
лугам, раскинувшимся вдоль реки. Душа ее отдыхала и
наполнялась мелодией еще не тронутой человеком природы
тех мест. Звучание усиливалось мыслями о любви - любви с
Тироном. Уже бессильная прогнать их, Камея носила в сердце
мечту быть рядом с ним, стать его любимой.
     Уезжать из этих мест не хотелось, но отпуск близился
к концу и, гонимая какой-то силой, Камея засобиралась в
дорогу. Пообещав себе вернуться сюда, как только станет
возможно, она отправилась в путь.
     Добравшись до города, Камея ощутила в душе
непонятное беспокойство. Войдя в подъезд своего дома и,
особенно, при подъеме в лифте на свой этаж, она
почувствовала, как волнение резко усилилось. Подойдя к
двери своей квартиры, Камея обнаружила ее незапертой на
ключ. Первая мысль, которая пришла в голову Камеи -
ограбление.
     Какое-то время она стояла перед дверью, обдумывая
свой следующий шаг. Наконец, взяв себя в руки, молодая
женщина осторожно приоткрыла дверь и тихонько вошла в
прихожую. Ожидая увидеть помещение перевернутым кверх
дном и, может быть, увидеть грабителей, Камея ос-
мотрительно заглянула в комнату и от неожиданности
вскрикнула. В кресле, пронзая ее лучезарным взглядом, сидел
Тирон.
     Хорошо помня, для чего она нужна была аноидам, но
удерживаемая любовью к Тирону, Камея стояла на одном
месте и не знала, что ей дальше делать. Полными любви и
молящими о пощаде глазами она смотрела на Тирона.
     - Я за тобой, Камея, - наконец, негромко произнес он,
протянул ей руку, и Камея, как когда-то при их первой
встрече, потеряла волю над собой и покорно подошла к
аноиду. Он взял ее за плечи, и негромкий хлопок сомкнул
пространство, которое занимали Камея и Тирон.
-==ГЛАВА 4==-
     Открыв глаза, Камея увидела, что лежит на диване в
комнате, принадлежащей кораблю аноидов. Рядом сидел
Тирон. Его взор был устремлен на нее, глаза светились и
говорили. И сердце Камеи услышало то, о чем в последнее
время так мечтало.
     "Не может быть! - не отрывая взгляд от глаз Тирона и
страшась поверить своему сердцу, мысленно повторяла она. -
Ведь он - не человек. Он не может... . Сердце меня
обманывает." Но оно упрямо и уверенно твердило, что
причина настоящего похищения совсем иная, чем в первый
раз.
     - Не бойся поверить ему, - вполголоса произнес Тирон.
     Слезы невольно навернулись на глаза Камеи.
"Неужели аноид смог... !?!" - мысленно произнесла она. Взгляд
ее стал вопросительным.
     - Воплотившись в твою мечту, я, наконец, стал ею, -
ответил Тирон.
     "Наконец!" - сказала про себя Камея, и несколько
слезинок скатились с уголков ее глаз. "Неужели я дождалась
своего счастья?! Неужели судьба берегла меня для этого
звездного человека?!" - продолжая смотреть в глаза Тирона,
думала она, и на душе становилось невероятно хорошо. И хотя
оставалось много непонятного в происходящем на этот раз,
всем плохим мыслям и сомнениям Камея не позволяла даже
приблизиться к себе, опасаясь потревожить охватившее ее
состояние блаженства. Весь мир сейчас был у ее ног.
     Повинуясь воле своего нового чувства и желанию
Камеи, Тирон коснулся губами ее губ, и стук нового сердца,
родившегося из двух половинок, двух сердец, сотряс всю
Вселенную.
     Когда по возвращении из мира безумства и
блаженства рассудку позволено было приступить к своим
функциям, Камея вернулась в воспоминаниях на корабль
аноидов и попыталась найти мгновения, когда поведение
Тирона можно было бы объяснить рождающимся в нем
чувством земной любви. Задача оказалась сложной. Тогда
землянка не удержалась и спросила:
     - Тирон, когда с тобой это случилось?
     Он вздохнул, загадочно улыбнулся, и она услышала:
     - После того, как я воплотился в созданный тобою образ и
увидел тебя в первый раз, и особенно после первого нашего
общения на корабле, меня вдруг начало преследовать странное
желание: казалось бы, без всякой причины, видеть тебя. И чем
дальше бежало время твоего пребывания у нас, тем большую
потребность быть рядом с тобой я испытывал.
     Из наблюдений и отчетов я, конечно, был знаком с
чувством человеческой любви и без труда догадался, что,
воплотившись в самого желанного тобой человека, стал
приобретать основное его качество - любовь к тебе.
     Поначалу мне это показалось даже забавным. Ко
всему, я был слишком самоуверен и считал, что аноид всегда
способен побороть в себе это недостойное нас чувство.
Соответственно своим убеждениям и вел себя.
     Вот только любовь ваша оказалась сильнее этих
убеждений и в конце концов победила меня. Когда я это
понял, когда ощутил всю силу и красоту поистине
величайшего из чувств, когда осознал, что дальнейшая моя
жизнь без тебя теряет всякий смысл, селиты выкрали мою
Камею.
     На секунду глаза Тирона стали печальными.
     - Оставшись без тебя, я стал просматривать твое будущее и
увидел, что недалек тот час, когда жизнь среди людей
покажется тебе невыносимой, и одним из самых больших
твоих желаний станет побег из пропитанного злом
человеческого общества. Отчаяние в душе моей сменилось
радостью.
     Я наблюдал за тобой все три с лишним года нашей
разлуки и когда долгожданное время пришло, забрал тебя к
себе.
     Тирон замолчал. В глазах его застыл вопрос:
правильно ли он поступил. Ответом ему был благодарный
взгляд Камеи.
     - Помнишь длинную речь? - продолжил он. - Я
рассказывал тебе о миссии аноидов.
     - Да, - испугавшись разговора о КП, немного взволнованно
ответила Камея и насторожилась.
     - К этому разговору подталкивала зарождающаяся во мне
ваша любовь - любовь земная.
     Его последние два слова были настолько пропитаны
теплом и нежностью, что тревога Камеи тут же рассеялась.
Землянка облегченно вздохнула.
     - Никогда ранее аноиды не беседовали на тему КП с
представителями "больных" планет, понимая, что нас не
поймут.
     Тирон замолчал.
     Не желая пока думать об этом монстре - КП - утопая в
океане счастья, Камея благодарила судьбу за свершившееся
чудо, ощущение и ожидание которого поселились в ее душе
еще в детстве.
     Испив любви до легкого утоления жажды, ощутив себя
на вершине горы с названием "Счастье", Камея, как того ни
хотела, все чаще стала задумываться о своем нынешнем
положении на корабле аноидов. Слишком много было
непонятного, что она однозначно объяснить себе не могла, что
тревожило ее и мешало чувствовать бесконечно счастливой. И
вот однажды, не выдержав, землянка решилась на разговор с
Тироном. Он опередил ее.
     - Неужели моей любви тебе недостаточно, чтобы
чувствовать себя уверенно и спокойно? - тихо и, как будто,
обиженно спросил он. - Ведь если я люблю тебя, если ты
веришь в любовь мою, значит, я предупредил или намерен
предупредить события, которые могли бы стать преградой на
пути нашей любви.
     - Зная о моей тревоге, ты бы мог рассеять ее, - огорченно
взглянув, проговорила Камея.
     - Мне хотелось, чтобы ты во всем доверяла мне...
     Недоговорив, Тирон замолчал. Ему вдруг стало ясно,
что Камее, жившей в сложном земном обществе,
вынуждающем человека порой доверять лишь самому себе,
трудно за короткий период измениться, научиться чувствовать
тех, кому можно верить. К тому же, если эти кто-то, зная
специфику человеческих отношений, не желают помочь ра-
зобраться в сложившихся обстоятельствах. От осознания своей
простой ошибки Тирон почувствовал себя неловко.
     - Ты права! - виновато продолжил он. - Прости меня. Я
давно должен был поговорить с тобой, избавить тебя от
лишних волнений. Постараюсь сейчас исправить свою ошибку.
     Тирон удобно устроился в кресле, и его твердый
красивый голос врезался во мрак сомнений Камеи, полностью
готовый рассеять их.
     - Тебя беспокоит поведение моих коллег, не
реагирующих на наши отношения.
     Камея подтвердила эти слова кивком головы.
     - Я убедил их, что не только чувство страха и еще
некоторые чувства землян изучены нами недостаточно, но и
любовь. А по правде сказать,
     - с сожалением заметил Тирон и опустил глаза, - любовь
земная, любовь человеческая аноидам совсем не знакома.
Ощути ее каждый из нас хотя бы раз... .
     Он тяжело вздохнул, немного помолчал, задумчиво
глядя в одну точку, и продолжил:
     - Аноиды корабля считают наши отношения
экспериментом.
     После этих слов Камея ощутила некоторую тревогу. "А
вдруг они окажутся правы?" - невольно мелькнула в ее голове
мысль, но пристальный взгляд Тирона оборвал ее.
     - Прости меня, - поспешила загладить вину Камея.
     - Ты - человек, тебе не просто ощутить душу другого
существа, - на одной ноте произнес Тирон, и Камея
почувствовала, как ему стало горько.
     "Какая я глупая, - мысленно стала ругать себя она. -
Своими дурацкими мыслями я могу все испортить."
     - Об этом можешь не тревожиться, - улыбнувшись, сказал
Тирон и успокаивающе прикоснулся рукой к руке Камеи.
     Это прикосновение вселило в нее легкость и
уверенность. Опустив ладонь другой руки на кисть Тирона,
Камея вспомнила об аноидах корабля.
     - Они ведь нас сейчас не слышат? - спросила она.
     - Нет!
     На губах Тирона вновь появилась улыбка.
     - Не все в этом "эксперименте", - с иронией произнеся
последнее слово, продолжил он, - позволено им видеть и
слышать.
     - А они не догадаются?
     - Если да, то еще очень не скоро.
     Тирон привлек ее к себе на колени и крепко обнял.  И
Камея ощутила себя настолько хорошо, что душа ее заспорила
с разумом: а стоит ли продолжать начатый разговор. Но разум
не хотел сдаваться и следующие мысли Камеи коснулись темы
КП.
     Хотя последнее время на Земле Камея уже не
решалась осуждать аноидов и, случалось, даже соглашалась с
их намерением внедрить КП в биосферу своей планеты, вновь
оказавшись на корабле, она опять стала испытывать страх
перед этим лекарем-поработителем человеческих душ. Правда,
теперь любовь Тирона вселяла некоторую уверенность, что пе-
релом в отношении к человечеству с его стороны произошел.
"Но кто знает, - иногда думала Камея, - на какие жертвы
сможет пойти аноид ради своей идеи?."
     Перед тем, как возвратить Камею на корабль, вернуть
ее к себе, Тирон много размышлял на тему КП для Земли. Как
аноид, он по-прежнему считал контролирующее поле
единственным спасением для планеты людей. Но внедрение
КП на Землю означало, что он, забрав любимую на корабль,
никогда не посмеет вернуть ее на родную планету даже в ка-
честве гостьи. Ведь поле лишит ее любви к нему. Ничего более
страшного Тирон вообразить себе не мог. Поэтому он
намеревался не возвращать Камею на Землю.
     Однако, не заглядывая в их с Камеей будущее, он знал:
придет время, и она не выдержит разлуки с Землей, и тогда,
если он ей не поможет, их любовь будет под угрозой. Но до
создания КП для Земли и до начала болезни Камеи с
названием ностальгия по Земле еще было время, и Тирон
надеялся успеть что-нибудь придумать и предпринять.
     Не дожидаясь, когда землянка начнет разговор о КП,
Тирон попросил ее:
     - Не думай пока о нем. До его создания еще есть время, -
он опустил глаза. Лицо его вытянулось. - Я попробую что-
нибудь придумать.
     Эти слова Камея расценила, как подтверждение
своего предположения о изменении взгляда Тирона на вопрос
внедрения КП на Землю. Казалось бы, надо радоваться, но
сердце щемило, словно в предчувствии чего-то нехорошего.
Камея попыталась прислушаться к нему, и вдруг ей
почудилось, что впереди их ждет что-то страшное, что за
радость любви им, и, особенно, Тирону, придется дорого
заплатить. Глаза Камеи наполнились страхом.
     Стараясь успокоить любимую, отвлечь ее от пугающих
мыслей, Тирон подвел свою землянку к окну-иллюминатору и
отдернул занавеску. Перед взором Камеи открылась уже
ставшая привычной картина звездного неба. На этот раз на
переднем плане уже, очевидно, расположенные в
пространстве близко горели шесть звезд, вернее, три пары
звезд. Очертания двух из них были хорошо различимы, третья
пара ярко блестела.
     Глаза Камеи загорелись от восторга. Она в миг забыла
о только что мучавших ее переживаниях и предалась
созерцанию так называемой шестикратной звезды - шести
звезд, физически связанных между собой.
     - Хочешь подлететь к ним ближе? - спросил Тирон, глядя
на яркую шестерку.
     Ответом Камеи, всегда любившей звездное небо, в
фантазиях путешествующей по бескрайним просторам
Вселенной, стал полный радости взгляд.
     - В таком случае, надо поторопить наступление "завтра", -
воодушевленно произнес Тирон. - Для этого отправляемся
спать.
     До "вечера" еще было далеко, спать Камее совсем не
хотелось, поэтому предложение Тирона не на шутку озадачило
ее. Но осознавая, что аноид просто так ничего не говорит, она
принялась готовить постель. Когда все было готово, и голова
Камеи уже коснулась подушки, она не выдержала и спросила:
     - Почему, чтобы приблизить "завтра", именно сейчас
нужно ложиться спать?
     Тирон немного приподнялся, подпер голову рукой и
поднял брови. По его выражению лица нетрудно было
догадаться, что ему не очень хочется отвечать на этот вопрос,
но он был задан вслух, поэтому деваться было некуда.
     - Дело в том, - неторопливо заговорил он, - что когда ты
спишь, мы дематериализуем твое тело. В таком состоянии
можно быстро двигаться в пространстве или, по-другому,
перемещаться во времени.
     Пытаясь представить себя сгустком энергии, Камея
почувствовала головокружение.
     - Странно, - тихо произнесла она, - но я ничего не
чувствую.
     - Это безболезненно, как будто проваливаешься в глубокий
сон без сновидений.
     Камея неестественно усмехнулась.
     - Вот, оказывается, почему я их не вижу.
     Не в силах освободить себя от мыслей о
дематериализации, она стала погружаться в фантазии, в
которых увидела себя именно оранжевым энергетическим
облачком, стремительно летящим сквозь пространство,
оставляя за собой столетия и тысячелетия. Рядом летели
аноиды корабля и среди них ее Тирон.
     Жаркий поцелуй любимого вырвал ее из мира
видений и окунул в другой мир, владычицей которого была
Любовь.
     "Утром" Камею разбудил яркий свет,
просачивающийся сквозь толстые, темные занавески на окнах.
Тирон, уже одетый в серебристого цвета комбинезон, держа в
руках такой же, только меньшего размера, попросил Камею
подниматься и снаряжаться в увлекательное путешествие.
     Когда она была готова, он надел ей на глаза плотно
прилегающие к лицу специальные светозащитные очки и
подвел свою землянку к выходной двери космической
квартиры, которая, разумеется, никогда не открывалась, и
отворил ее. За дверью висел плотный туман, тот самый,
который так напугал Камею когда-то, в первые минуты ее
пребывания на корабле.
     Тирон перешагнул через порог, и из густого облака
навстречу Камее протянулась его рука. Землянка взялась за
нее и уверенно последовала за своим аноидом. Оказавшись за
порогом, она ощутила под ногами чуть колеблющуюся
твердую опору. Спустя несколько секунд эта опора медленно
поплыла, унося стоящих на своей поверхности все дальше от
комнаты. В какой-то момент она остановилась. Одновременно
туман вокруг путешественников "задрожал" и стал
"перетекать" от центра. Освободившееся от него пространство
приняло сферообразную форму. Камея посмотрела под ноги.
Опора, на которой они с Тироном стояли, была не видна.
     - Она прозрачна, - пояснил Тирон. - Стены "несущей"
сферы, - и Тирон развел руками, указывая на границы
воздушного пространства внутри плотного непрозрачного
облака, - тоже невидимы человеку.
     После слов Тирона сфера пришла в движение, прошла
сквозь туманное пространство корабля, отделилась от него, и
перед взором путешественников открылась животрепещущая
картина из шести "солнц".
     Зрелище было потрясающим. Впереди, слева и справа
от направления полета сферы, висели две пары огромных
светил. Звезды каждой из них располагались так близко друг к
другу, что приобрели формы эллипсоидов. С помощью
защитных очков человеку можно было долго и без ущерба для
зрения разглядывать горящие громады, светимость каждой из
которых в сорок раз превышала солнечную.
     Обернувшись, Камея увидела еще одну пару звезд, но
гораздо меньшую по размерам и яркости, чем первые две.
     - Они достаточно удалены от четверки главных звезд
системы, намного меньше их и, к тому же, гораздо холоднее, -
пояснил Тирон, глядя в том же направлении, что и Камея.
     Землянка перевела взгляд на пару ярких звезд и
восторженно произнесла:
     - Они тянутся друг к другу, словно две половинки,
страстно мечтающие стать одним целым.
     На лице Тирона появилась задумчивая улыбка. Он, как
и Камея, долго смотрел на устремленные друг к другу пары
звезд, думая о человеческой любви и о том, насколько
взаимное чувство позволяет видеть во всем прекрасное.
     - Да, - оборвав свои рассуждения и мысли Камеи,
протяжно произнес Тирон и после некоторой паузы добавил, -
продолжаем путешествие.
     Управляемая мыслью аноида, сфера стала быстро
перемещаться в пределах "шестикратной". А он неустанно и
содержательно рассказывал землянке о горящих перед ними
светилах. Камея жадно поглощала информацию, а душа, волей
судьбы оказавшаяся рядом с кладезем знаний, просила их еще
и еще.
     Не покинув еще эту звездную систему, Камее уже
захотелось побывать около других звезд, воочию
познакомиться с их разнообразием, окунуться в туманности,
увидеть на небе одновременно десятки и сотни солнц в
звездных скоплениях, почерпнуть знания о других объектах
Галактики, изучить ее строение и узнать об эволюции.
     - Твоя мечта осуществима, - прочитав мысли Камеи,
сказал Тирон, когда они вернулись на корабль.
     - Я вдвойне счастлива, - глядя благодарными глазами на
любимого, призналась Камея.
     И спустя определенное время она познакомилась с
Галактикой и получила такие знания о ней, каким
позавидовал бы любой земной астроном.
     - Как ты отнесешься к посещению обитаемой планеты? -
однажды спросил Камею Тирон.
     - Конечно, положительно! - давно мечтая о таком, почти
прокричала восторженная Камея.
     - "Завтра" корабль войдет в планетную систему звезды с
названием Элетра. На одной из ее планет мы можем
погостить. Но для этого я
     должен дать тебе "ключ" к языкам гуманоидов.
     Тирон усадил Камею в кресло, попросил максимально
расслабиться и расположил свои ладони в нескольких
сантиметрах от макушки ее головы. После "передачи ключа"
он оставил свою землянку на некоторое время. А когда
вернулся, предложил Камее отправиться ко сну, чтобы
приблизить миг встречи с обитаемой планетой.
     Они легли в постель, но позволить себе заснуть, не
сказав Тирону о том, что творилось в ее душе, Камея не могла.
     - Тирон, милый, я так счастлива. Если бы ты только
знал, как я счастлива. Там, на Земле, я была заложницей
одиночества и очень страдала. Теперь я бесконечно
благодарна ему за то, что оно сберегло меня для тебя.
     "Утром" корабль вышел на орбиту планеты, гостями
которой должны стать аноид и землянка. И вновь Тирон
подвел Камею к заветной двери, за которой, окруженный
туманом, их ждал небольшой летательный аппарат.
     Разместившись в нем, влюбленные расстались с
кораблем аноидов и начали снижение к поверхности
обитаемой планеты.
     - Я не случайно остановил свой выбор на этой планете, -
сказал Тирон, когда аппарат вошел  в плотные слои
атмосферы. - Колонтон, так зовут  эту  планету, очень похож
на  Землю. Его атмосфера состоит из тех же компонентов,  что
и ваша, только она гораздо чище. Реки, озера,  моря,  океаны
не отличаются от земных,  разве что чистотой. Вот только
климат здесь помягче. На большей части Колонтона он
субтропический.  Населяют планету существа,  похожие на
людей.  Они, - Тирон запнулся, взмахнул рукой и произнес: - В
общем, все увидишь сама.
     Аппарат, словно стрела Зевса, так быстро прошел
сквозь толщу атмосферы Колонтона, что Камея почти ничего
не успела разглядеть.
     - Не волнуйся, - успокоил ее Тирон, - с этой планетой ты
будешь иметь возможность познакомиться очень
подробно.
     Корабль коснулся бетонированной площадки. Ступив
на нее, первое, на что обратила внимание Камея, - необычайно
синее небо Колонтона. На Земле, с ее засоренной атмосферой,
такого синего неба Камея никогда не видела.
     Гостей встречали. Трое молодых, высоких, смуглых,
крепкого телосложения мужчин приветствовали их
прикосновением правой рукой левого плеча. Тирон
незамедлительно ответил тем же жестом. Немного помешкав,
 Камея сделала то же и с любопытством принялась
разглядывать красивые лица встречающих. Глаза у хозяев
планеты были большие, темные, обрамленные черными
густыми ресницами, брови черные, неширокие, слегка
приподнятые, носы прямые, вытянутые соразмерно лицу,
вишневые губы блестели свежестью. Ветерок слегка вздымал
зачесанные назад густые черные прямые волосы до плеч. Все
трое были одеты в белое платье до колен, подпоясаны
широкими, темно-коричневыми ремнями с красным
орнаментом. Ноги украшали плетеные коричневые сандалии.
     Тирон представил хозяев и гостью друг другу. Самого
высокого из встречающих звали Аллонс, Алей, с блестящими
глазами, был, пожалуй, самым привлекательным из троих,
Косс отличался наиболее крепким, мускулистым
телосложением. Камее стало очевидно, что Тирон бывал на
Колонтоне и, по крайней мере, последний раз посещал эту
планету в период их разлуки. Иначе она не могла объяснить
себе тот факт, что встречающим была знакома внешность ее
любимого. Тирон никак не отреагировал на эти мысли.
     Аллонс указал рукой на аппарат, стоящий от них в
трехстах метрах. Этот жест служил приглашением следовать к
нему.
     - Летательный аппарат на Колонтоне именуется ошшем, -
сказал Тирон по пути к кораблю колонтонцев.
     Ошш, к которому направились Тирон и Камея в
сопровождении встречающих, напоминал своей формой
огромное яйцо, выкрашенное в серебристо-белые тона. Стоял
аппарат на трех, высотой около двух метров, опорах. Вдоль
двух образующих, принадлежащих взаимноперпендикулярным
плоскостям, проходящим через центр корабля, располагались
какие-то небольшие круглые конструкции. Высота ошша без
опор была где-то метра четыре, ширина - около двух метров.
     Когда все подошли ближе к ошшу, Камея разглядела
круглые конструкции. Это были небольшие сопла,
посаженные в конусообразные углубления.
     Колонтонцы подошли к белой окружности,
окаймляющей черный круг под ошшем, - своеобразной черте -
и встали вокруг нее. Тирон попросил Камею сделать то же.
Она подняла голову и заметила, что радиусы нижнего люка
аппарата и черного круга, похоже, совпадают. Предназначение
круга стало очевидным.
     Через несколько секунд нижний люк ошша,
поддерживаемый тремя вытягивающимися опорами, стал
опускаться.
     Камея оглядела стоящих. Все застыли в ожидании
касания люком площадки, и лишь поведение Аллонса
показалось Камее необычным. Он стоял, расставив ноги на
ширину плеч, руки были сложены на груди, глаза закрыты,
черты лица говорили о сосредоточенности на какой-то мысли.
     Коснувшись поверхности площадки, люк точно
вписался в черный круг. Все встали на поверхность люка и
через несколько секунд оказа-
     лись внутри ошша.
     Изнутри стены корабля были прозрачными, и лишь
невысокий потолок, делящий аппарат на две части,  два этажа,
скрывал от глаз Камеи содержимое верхнего салона.
     - Материал, из которого изготовлен корпус корабля, имеет
одностороннюю прозрачность, - сказал Тирон.
     Внимание Камеи привлек прибор, имеющий форму
шарового сегмента и располагавшийся на потолке немного в
углу нижнего салона. Время от времени вокруг него
появлялось золотистое свечение, затем оно постепенно
угасало, словно впитывалось прибором.
     - Это восприниматель мысли, - пояснил Тирон, -
сердце ошша. Он настроен на прием излучения в виде
энергетического заряда сконцентрированной своим хозяином
мысли. А так как каждая личность обладает индивидуальным
вибрационным кодом, восприни-матель никогда не спутает
своего хозяина с кем-то иным. Повелитель этого ошша -
Аллонс.  Без него никто не способен привести этот аппарат в
движение.
     Теперь Камее стало понятным поведение Аллонса, по-
прежнему держащего себя в напряжении.
     Все разместились в удобных креслах. Ошш легко и
бесшумно поднялся на небольшую высоту и, покачавшись из
стороны в сторону, быстро полетел над поверхностью
планеты.
     Камея пыталась рассмотреть ландшафты под
кораблем, но из-за большой скорости перед глазами мелькали
лишь цветные полотна из зелени лесов, голубых водоемов,
пестрели крыши каких-то сооружений.
     За считанные минуты долетев до заданного места,
ошш на несколько секунд завис в воздухе, и Камея имела
возможность разглядеть открывшееся внизу поселение
колонтонцев. Оно выглядело весьма оригинально и было
похоже на город-солнце. Равноотстоящие улицы-лучи ис-
ходили из центра города - небольшой круглой площади - и
пересекались с улицами - концентрическими,
равноотстоящими окружностями, образуя необычные
кварталы. Интересным было и то, что в первых от центральной
площади кварталах располагалось по одному строению, во
вторых два и так далее. Желтые, оранжевые и красные крыши
зданий в большинстве своем утопали в сочной зелени
деревьев. С высоты город светился отраженными от своих
полированных граней лучами Элетры.
     В течение всего кратковременного полета ни Тирон,
ни колонтонцы не обмолвились ни единым словом. Поэтому
Камея пришла к выводу, что хозяева планеты обладают
телепатическим способом общения, которым не наделил ее
Тирон. Аноид вновь не отреагировал на мысли землянки.
     Ошш опустился на центральную площадь. Все вышли
из него и последовали вдоль улицы-луча, как сказал Камее
Тирон, к домику для гостей. По дороге, наконец, аноид
заговорил с колонтонцами. Услышав их речь, Камея раскрыла
рот от изумления. Язык аборигенов она понимала, как родной,
и чувствовала, что может свободно говорить на нем. Вот тут
землянка вспомнила о "ключе" к языкам гуманоидов, который
дал ей Тирон еще на корабле.
     С одной стороны, Камее было приятно, что она без
труда может общаться с существами, говорящими на чужом ей
языке. С другой стороны, получалось, что телепатической
связи между идущими рядом с ней мужчинами вроде как и
нет. Тирон не спешил избавить Камею от недоумения.
     В коротком разговоре колонтонцы ни разу не
поинтересовались у аноида землянкой, ее планетой, словно их
это совсем не интересовало или, напротив, все что нужно им
было уже известно. "Довольно странно, - стала рассуждать
Камея. - Или колонтонцы все же умеют телепатически
общаться и, как результат, уже "поговорили" с Тироном обо
мне и о Земле. Но в таком случае, с их стороны это просто
невежливо. А может быть, вместе с оповещением о нашем
визите планетяне получили исчерпывающую информацию о
прилетающих?... И все же, полное отсутствие интереса к
землянину, уж точно никогда не бывавшему на Колонтоне... .
Хотя, - вдруг подумала она, - быть может, они бывали у нас?"
     Камея обернулась к Тирону.
     - Потерпи! - тихонько попросил он. - Со временем все
узнаешь.
     Хотя любопытство распирало душу, Камея заставила
себя подчиниться просьбе Тирона и переключила внимание на
красоту улицы. Дорога, по которой они шли, была выложена
квадратными серыми глянцевыми плитками и смотрелась как
асфальт после дождя. Жилые строения слева и справа не были
похожи одно на другое. Каждое выглядело настолько
оригинальным и своеобразным, что Камее хотелось
останавливаться возле всякого дома и любоваться его
красотой.
     Вход в каждый такой дворец в миниатюре оформлен
был особо. Под изящным навесом от дождя, слева и справа от
входной двери, крепились ажурные решетки, их обвивали
необычайно красивые цветы-вьюны, надо думать, отвечающие
вкусам хозяев дома.
     Дорожки от ворот до крыльца были выложены
мелкими плиточками в виде мозаики и, к тому же, везде
имели свою форму. Слева и справа от дорожек, под окнами
домов, повсюду где только можно, росли цветы - море
прекрасных цветов. В тени под деревьями стояли скамейки,
посреди лужаек били фонтанчики. Красота и чистота, куда ни
глянь, восхищали.
     - Здесь живут представители богатого сословия? -
поинтересовалась у Тирона Камея, предполагая, что на
окраинах города подобной красоты не увидишь.
     - На Колонтоне все живут в достатке! - спокойно ответил
Тирон.
     От удивления глаза Камеи стали большими.  Она
взглянула на идущих рядом планетян.
     - Они понимают мой язык? - тихонько обратилась Камея к
Тирону.
     - Нет.
     "Тогда после поговорим... ," - мысленно произнесла
она и посмотрела на Тирона. Он улыбнулся и коснулся рукой
ее руки.
     Над головами изредка раздавался легкий шум,
похожий на шелест листьев при ветре. Это пролетали ошши.
     - Они используются как внутрипланетный транспорт, -
стал пояснять Тирон на языке аборигенов, - как ваши
автомобили, поезда, самолеты... . В зависимости от
предназначения ошши имеют разные размеры и формы. Такие
как тот, на котором мы сюда прилетели, используются для
перевозки людей. Каждый житель Колонтона, достигший
определенного возраста, становится владельцем небольшого,
от двух до четырехместного ошша. Ангары для них
располагаются во дворах домов. Временными стоянками
служат специально оборудованные площадки, а также перек-
рестки улиц.
     - Мы прошли уже несколько перекрестков, а ошшей, как в
общем-то и планетян, я пока не видела.
     - Промышленные предприятия на Колонтоне
располагаются далеко за пределами городов. А рабочий день
еще не закончился, - объяснил Тирон.
     Миновав шесть кварталов, хозяева подвели гостей к
калитке дома, в котором предлагалось остановиться Камее и
Тирону. Скрестив руки на груди, сопровождающие
откланялись и отправились восвояси.
     Домик для гостей имел два этажа и был так же
неповторим и прекрасен, как и  все строения, которые Камея
сегодня  видела. На первом этаже располагались гостиная,
столовая и кухня,  на втором - спальня и ванная.
     Осмотрев комнаты, Камея зашла на кухню. Она
оказалась узкой и довольно длинной. Одна из ее вытянутых
стен имела три окна. Между ними висели горшки с яркими
цветами. Вдоль всей противоположной стены стояло нечто
среднее между огромным шкафом и каким-то агрегатом. Это
нечто, серебристая, гладкая поверхность которого тут же
показала Камее ее отражение, имело множество маленьких
дверц, расположенных рядами и снабженных надписями.
Кроме них имелось два глубоких окошка, располагавшихся
одно под другим. Верхнее было квадратным, шириной
сантиметров сорок, нижнее - прямоугольным, раза в два шире
и несколько выше первого. Справа от них сверху донизу
"шкафа" выстроились вертикальные ряды из кнопок. Рядом с
каждой кнопкой было что-то написано.
     Камея подошла поближе к агрегату и принялась
разглядывать кнопки, дверцы, окошки, непонятные надписи.
     - Это кухонный комбайн, - услышала она за спиной голос
Тирона.- Он служит для  приготовления пищи. В ящичках,
которых в этом  комбайне двести штук, хранятся продукты.
Каждый ящик расчитан на конкретный продукт,
соответственно надписи на дверце.
     Тирон подошел к Камее, взгляд которой скользил по
надписям рядом с кнопками.
     - Здесь указаны названия блюд, кулинарных изделий и
напитков, - продолжил он. - Процесс приготовления
конкретного угощения, как нетрудно догадаться, начинается с
нажатия соответствующей кнопки.
     И Тирон нажал одну из них.
     - Мне бы научиться читать на их языке, - сказала Камея,
продолжая рассматривать замысловатые крючки надписей.
     - Это не сложно, - бодро проговорил Тирон. - Скоро ты
будешь читать!
     После его слов в маленьком окошке комбайна
появилась тарелка с каким-то кушаньем. Тирон достал ее и
поставил на тележку для перевозки блюд и посуды. Затем
нажал на другую кнопку, потом третью, четвертую... .
     Пока внутри комбайна шел процес приготовления
заказанных блюд, Камея решила продолжить разговор,
прерванный из вежливости к колонтонцам на пути к домику
для гостей.
     - Итак, - начала она, - на Колонтоне все живут в достатке.
А жизни такой они достигли естественным путем или за счет
покорения других миров?
     Взглянув на серьезное и помрачневшее лицо Тирона,
Камея насторожилась и немного испугалась. Собственный
вопрос ей показался глупым и неуместным.
     Тирон улыбнулся.
     - Другие миры они не покоряли, - негромко произнес он,
взял Камею за плечи и попросил: - Не торопись узнать о
колонтонцах от меня. Поживи, понаблюдай, сделай
объективный вывод о их жизни.
     Глядя в добрые, светящиеся глаза любимого, Камея не
могла отказать его просьбе.
     - Хорошо, - произнесла она, потом посмотрела на
заполненную до краев тележку с блюдами и проглотила
слюну.
     Через несколько минут стол в столовой был накрыт.
Попробовав каждое из предложенных Тироном блюд, Камее
показалось, что все они растительного содержания.
Вопросительно взглянув на аноида, она услышала:
     - На Колонтоне не употребляют мясную пищу. Здесь все
вегетарианцы.
     - Это приятно, - удовлетворенно произнесла Камея. - На
Земле у меня всегда очень болела душа за животный мир.
     Тирон одобрительно улыбнулся.
     После обеда он собрал со стола грязную посуду и,
погрузив ее на тележку, повез на кухню. Камея пошла следом.
Подойдя к окошкам кухонного комбайна, Тирон поставил
стопку тарелок на чуть приподнятый круглый диск в левой
части нижнего окошка. Тот слегка опустился. Тут же сверху к
тарелкам протянулись две механические лапки и принялись за
работу. Они подхватили верхнюю тарелку и отправились
вместе с ней в правую часть окошка. Там тарелка была
перевернута и сразу же к ней права протянулась кисточка и
смахнула остатки пиши в отверстие внизу. Затем тарелка
отправилась далее вглубь агрегата. Зашумела вода.
     - Здорово! - произнесла Камея и подумала: "Отлично! Я
освобождена от нудного кухоннго труда."
     Тирон посмотрел на свою землянку и загадочно
улыбнулся.
     После обеда предстояло знакомство с садом вокруг
дома. Когда это дело было завершено, влюбленные сели на
скамейку, стоящую под ветвистым деревом. Камея чувствовала
себя превосходно. После столь длительного космического
путешествия оказаться на такой прекрасной, зеленой, во
многом похожей на Землю планете, да еще рядом с самым
дорогим существом во Вселенной, - о чем еще можно было
мечтать.
     - Как долго мы пробудем здесь? - поинтересовалась она.
     - Как ты захочешь,  - ответил Тирон.
     Прижавшись к любимому, рисуя в воображении свою
дальнейшую счастливую жизнь с ним здесь на Колонтоне,
Камея почувствовала себя на верху блаженства.
     А он, читая ее мысли, ощущая ее душу, сжимая в своих
объятиях самое дорогое существо, думал о том, кто скоро
встанет между ними, кто проникнет в душу любимой и будет
стремиться завладеть ею всецело, кто отравит их счастье и
сделает его невозможным. Эти мысли наполнили Тирона
нестерпимой болью. Огромным усилием воли аноид заставил
себя не думать о будущем, успокаивая себя тем, что до него
еще есть время, есть достаточно чудесного времени. И это
время он должен заполнить любовью, почувствовать себя
человеком, человеком любящим, любимым, счастливым.
     У калитки появился красавчик Алей.  Он пришел,
чтобы пригласить гостей на экскурсию по городу.
     Величественный, богатый, красивый, утопающий в
море зелени и цветов город в глазах Камеи выглядел как само
совершенство, как что-то сказочное. Каждый дом, каждое
здание или сооружение казались неповторимым венцом
творения. И такие плоды вдохновения кто-то задумал ставить
на прекрасных островах, омываемых реками пешеходных тро-
туаров.
     Множество кварталов было отведено под скверы и
сады с детскими и спортивными площадками, аттракционами,
сказочными городками. Вит-
     рины магазинов были оформлены с таким вкусом, что
конкурс на  лучшую
     из них вряд ли справился со своей задачей.
     Город оказался насыщенным театрами, по большей
части, музыкальными, выставочными залами. Но число
спортивных сооружений Камею просто ошеломило. Самые
большие, окраинные кварталы города содержали в себе
стадионы, спортивные комплексы, дома спорта.
     - Зачем их столько? - поинтересовалась Камея у Тирона.
     - На Колонтоне все без исключения в свободное время
занимаются спортом. Ведь спорт - это красота и здоровье.
Здесь очень часто проводятся различные спортивные
мероприятия и соревнования. Если тебе будет интересно
посмотреть на них, квалифицированную помощь нам сможет
оказать Косс.
     Камея согласно кивнула головой.
     К концу рабочего дня небо наполнилось шелестом
ошшей. Горожане возвращались с работы домой. На улицах
появились люди. Стараясь глядеть на прохожих ненавязчиво,
Камея пыталась рассмотреть их. Ее приятно поразил
привлекательный внешний вид встретившихся колонтонцев.
Все они, как и Алей, были подтянуты, имели очень смуглый
цвет кожи, густые черные волосы, темные, светящиеся добром
глаза. Несмотря на то, что не у всех, кого увидела Камея, лица
были красивыми, телосложение их было отменным: мужчины
красовались мускулистыми телами, женщины были
атлетически сложены, величавы и грациозны.
     - Да, спорт - это, действительно, красота, - продолжая
поглядывать на проходящих мимо, произнесла Камея и
приняла решение тоже в каждый день заниматься спортом.
     В течение всей прогулки наблюдая за прохожими,
Камея не могла не заметить, что смуглые колонтонцы не
обращают ни малейшего внимания на отличающихся от них
двух белокожих людей. "Вероятно, их планету, как и Землю,
населяет не одна раса," - подумала Камея и посмотрела на
Тирона. Он глядел куда-то вдаль. Никаких подтверждений
своего предположения она не услышала. Камея хотела было
переспросить Тирона вслух, но в этот момент ее внимание
привлек шум падающей воды. Создавалось такое впечатление,
что где-то рядом пошел сильный дождь. Камея повернула
голову. В саду, мимо которого они проходили, заработала
система полива растений.
     - В каждый вечер перед заходом Элетры колонтонцы
поливают свои сады, - произнес Тирон и поспешил добавить. -
Здесь очень заботятся о своих садах.
     Камея недоуменно посмотрела на возлюбленного. Она
почувствовала, что Тирон что-то недогаваривает, хотела о чем-
то его спросить, но забыла о чем. "Как-то странно я себя
чувствую!" - произнесла про себя землянка и далее
предположила: "Может, это от того, что слишком много
информации пришлось сегодня воспринять и она еще как
следует не переварилась?!"
     Они возвратились в домик для гостей, в свой дом,
когда уже наступили сумерки. Поднявшись на крыльцо, Камея
остановилась в ожидании замешкавшегося Тирона, у которого,
как она полагала, должен быть ключ от входной двери.
     - Открывай! Дверь не заперта, - услышала она его голос за
спиной.
     Камее показалась несколько странной забывчивость
Тирона. Пройдя в дом, она нарочно спросила:
     - Ты забыл закрыть дверь на ключ?
     Он пристально посмотрел на нее и ответил:
     - На Колонтоне воровства нет!
     Душу Камеи вновь наполнили сомнения.  Задумчиво
глядя перед собой, она прошла через комнату к окну и села в
кресло.
     - Нет воровства, - глядя в одну точку, произнесла Камея, -
все богаты... .
     Она перевела взгляд на Тирона.
     - Возможно ли такое: изжить в себе чувство зависти? На
Земле чем богаче человек, тем он более завистлив и жаден.
     Камея вопросительно смотрела в глаза своего
любимого существа, ждала, когла он, наконец, разрешит
сомнения, волнующие ее душу, и, вдруг, ее словно озарило. "А
помечу я сравниваю колонтонцев с людьми, почему я меряю
их человеческой меркой?!" - опустив глаза, с укоризной
произнесла она про себя и почувствовала, как на душе вдруг
стало легко и хорошо.
     Встав с кресла, она произнесла:
     - А не пора ли нам ужинать?!
     Обрадованный переменой настроения любимой,
Тирон взял ее за руку и повел на кухню.
     После ужина Камея приняла ванну и, едва
вытянувшись в постели, провалилась в глубокий сон.
     А утром, когда Элетра только позолотила верхушки
деревьев, ее разбудил Тирон.
     - Посмотри туда, - попросил он и указал на окно,
выходящее на улицу.
     Сквозь пространство между деревьями Камея увидела
то и дело мелькающих людей, занятых бегом.
     - Помнится, ты вроде как решила заняться спортом?! -
весело произнес он.
     Камея состроила ленивую гримасу и произнесла:
     - Не сегодня. Мне так хочется спать.
     - Для твоего организма ты поспала достаточно, - нежно
произнес Тирон. - Скоро придет Аллонс. Сегодня на ошше
начнется знакомство с Колонтоном. Так что не спеша надо
собираться.
     После завтрака пожаловал Аллонс и пригласил гостей
в свой ошш. В этот день  Камея побывала еще в
нескольких городах Колонтона,
     которые с помощью карты выбрала она сама. Все они
оказались столь же прекрасными, как и тот, в котором
остановились они с Тироном.
     Ночью Камее приснился сон. Она летела как птица
над городом-солнцем, с высоты любуясь его красотой. В лучах
Элетры город светился разными цветами радуги, игриво
подмигивал, благоухал цветами, излучал тепло, добро и
любовь. На душе Камеи было так хорошо, что она стала
напевать приятную мелодию и кружиться под нее в воздухе.
     В какой-то момент, взглянув на небо, Камея увидела
как на горизонте появились темно-серые, почти черные тучи.
Они быстро стали приближаться и скоро затянули все небо.
Стало сумеречно, неуютно, тревожно. Взглянув вниз, Камея
увидела окутанный серой мглой родной, земной город. Сверху
он казался каким-то жалким и убогим. Дома, как будто
стыдясь своих грязных, выцветших, оборванных платьев, съ-
ежились и прикрылись крышами. Грязные дворы с лужами от
слез, с вонючими мусорными баками, вокруг которых бродили
голодные кошки и собаки, своими ослепшими от боли глазами
смотрели в небо. Трубы кочегарок и заводов бесцеремонно
изрыгали в атмосферу клубы разноцветного дыма.
     На улицах суетились люди. Одни деловито спешили
куда-то, другие, тяжело ступая, брели в поисках удачи. И
последних было много, даже слишком много. Глядя на них,
понимая их, Камее захотелось плакать.
     Пробудившись от страшного сна, она долго лежала,
поглощенная мыслями о Земле. В горле стоял ком. Рядом спал
Тирон.
     Теплые и ласковые лучи Элетры медленно скользя по
спальне, наконец добрались до Камеи и, коснувшись ее лица,
стали щекотать и нежить землянку, словно пытаясь прогнать
от нее грусть. Их старания вскоре увенчались успехом. И тут
проснулся Тирон.
     За окнами послышались звуки, похожие на щелканье
металлическим предметом. Камея прислушалась к ним, затем
подошла к окну. Отдернув занавеску, она увидела молодую
колонтонку. С помощью больших ножниц та подрезала ветки у
кустов. А рядом с одной из дорожек сада уже лежала зеленая
куча из сорняков.
     - Здравствуйте! - громко произнесла Камея, обращаясь к
колонтонке. Та положила левую руку на правое плечо, слегка
наклонилась и ответила:
     - Здравствуйте!
     Выпрямившись, она добавила:
     - Меня зовут Хелга.
     - А меня Камея.
     Хелга приветливо улыбнулась и продолжила свою
работу.
     Еще несколько дней то Аллонс, то Алей знакомили
гостей с городами и поселками Колонтона. И повсюду Камею
встречали красота и великолепие - результат заботливых и
трудолюбивых рук планетян. Но самое большое впечатление
на землянку произвели сами колонтонцы. Мх лица светились
искренностью, добродушием, улыбками - всем тем чистым и
светлым, чего так не хватает землянам. И в этом море тепла,
красоты и доброжелательности Камее тоже хотелось
улыбаться, радоваться жизни.
     Постепенно Камея узнавала о Колонтоне все больше и
больше. Посетив достаточное количествоо городов, ей стало
ясно, что на планете проживает одна раса. И вновь Камею стал
мучать вопрос: "Почему, все же, они не обращают внимания
на нас, имеющих другой цвет кожи? Быть может, - стала
предполагать она, - белокожие люди здесь частые гости? Но
почему тогда я до сих пор их ни разу не видела?"
     Как-то вечером, не выдержав, она обратилась к
Тирону:
     - Мне очень много непонятно...
     - Я знаю, - перебил ее он и замолчал.
     Пытливо глядя на аноида, Камея на этот раз не хотела
отступать.
     - Я хочу знать, почему они не реагируют на нас с тобой -
белокожих людей?
     Тирон опустил глаза. Его вид говорил о каких-то
сильных переживаниях.
     - Прошу тебя, - тихо и как будто через силу произнес он, -
еще некоторое время постарайся обойтись без вопросов ко
мне. Мне так хочется, чтобы ты без посторонней помощи
сделала вывод о их жизни.
     - Ты думаешь, я смогу дать объективную оценку, когда мне
так много непонятно?! Или ты знаешь, что я сама во всем
разберусь?
     - Знаю.
     - Ну что ж, - вздохнув, сказала Камея и отступила. - Тогда
буду разбираться сама.
     Из открытого окна соседнего дома зазвучала красивая
волнующая мелодия.
     Еще в первый вечер пребывания на Колонтоне Камея
заметила, что планетяне очень любят слушать музыку, причем
красивую, легкую, приятно волнующую музыку. Когда люди
возвращались с работы домой, они погружали свою жизнь в
звуки чудесных мелодий.
     Гуляя по вечерам по городу, Камея часто
останавливалась около некоторых домов и с наслаждением
слушала льющиеся из окон благозвучия, под которые хотелось
мечтать только о хорошем, возникало неуемное желание
умножать прекрасное, хотелось еще больше любить и дарить
любовь. Мелодии рождали в душе силы творить, творить на
благо всего живого. Слушая музыку Колонтона, Камея
чувствовала себя особенно счастливой, жизнь становилась еще
более цветущей и желанной. Землянке хотелось полететь над
планетой и гроздьями рассыпать любовь, переполняющую
сердце, дарить крупинки ее всему живому.
     И сейчас, когда Камея вновь услышала звуки уже
знакомой восхитительной мелодии, она забыла обо всем, что
ее только что волновало, и позвала к себе Тирона.
     Когда первое знакомство с городами Колонтона
завершилось, хозяева начали знакомить гостей с природными
ресурсами и промышленностью планеты. Теперь ошш
перемещался в воздухе с незначительной скоростью и Камея
могла рассматривать открывающиеся внизу мозаичные
природные ландшафты.
     Сверху было видно, как на полях и в садах целыми
днями работали разнообразные машины. Одни были заняты
посевом или посадкой, другие прополкой, третьи вели борьбу
с вредителями, четвертые трудились над сбором созревшего
урожая. Если днем не шел джождь, поздним вечером начинали
свою работу системы полива растений.
     Камея внимательно слушала интересные и
содержательные рассказы экскурсоводов, смотрела,
восторгалась Колонтоном и невольно вспоминала Землю,
израненную безжалостным отношением человека к природе, к
среде своего обитания. На душе в такие минуты делалось
горько и больно. Камее становилось стыдно за человечество.
Большим усилием воли прогоняя неприятное чувство, она
переключалась на восприятие информации о жизни иной,
противоположной земной.
     Во время экскурсий  ошш нередко делал посадки
рядом с предприятиями. Побывав на многих из них, Камея
узнала, что все производство на Колонтоне автоматизировано
и физически люди практически не  работают. Их  труд - труд
высококвалифицированных специалистов - состоял в умелом
управлении сложными машинами и механизмами. И лишь
удовольствие ухаживать за своими садами, как сказал Тирон,
колонтонцы отняли у роботов. Теперь Камее стало ясно,
почему планетяне так много занимаются спортом.
     Однажды, знакомясь с очередным предприятием,
Камея узнала, что на Колонтоне нет военной
промышленности. Этот факт озадачил землянку настолько,
что еще во время экскурсии ни о чем думать она не могла,
кроме сопоставления ставших известными фактов о жизни
колонтонцев.
     - Им не с кем воевать, - сказал Тирон, когда они летели в
ошше домой. - Говоря вашим языком, на Колонтоне
существует одно государство, в котором, как ты уже должна
была заметить, люди живут в мире и любви.
     - Неужели им не страшна агрессия извне? - неожиданно
для себя спросила Камея.
     - Не страшна.
     - Не понимаю, - растерялась она и напрягла мысли. - О их
планете кроме вас никто не знает?
     - Никто! - взволнованно ответил Тирон.
     Ответ привел Камею в замешательство, но скоро она
почувствовала, что ухватилась за ниточку к разгадке некоей
тайны. Чтобы сорвать с нее завесу, она обратилась к Алею,
которому сегодня выпала очередь вести экскурсию.
     - Знаешь, Алей, за три месяца знакомства с вашей
планетой, мне кажется, я узнала ее достаточно, чтобы сказать:
Колонтон - это рай, о котором мечтают многие люди моей
планеты. Теперь мне больше всего хочется познакомиться с
вашей историей, узнать, как вы достигли такой жизни.
     На лице Алея появилась глупая гримаса. Он как будто
не понимал, чего от него хотят.
     - Хорошо! - наконец прозвучал твердый голос Тирона. -
Когда вернемся домой, я отвечу на все твои вопросы.
     Ошш быстро летел в город-солнце. Камея не могла
оторваться от анализа всего того, что к этому моменту ей
стало известно о Колонтоне. "Они ни с кем не воюют, -
рассуждала она. - Живут своим трудом. Превратили планету в
цветущий сад. Все люди богаты, красивы. В их жизни нет
места лжи, воровству, зависти, мести... - всех тех пороков, от
которых страдает человечество Земли. В их жизни нет места
злу...". Камея закрыла глаза и замерла, сраженная пониманием
причины райской жизни на Колонтоне. "Как же я раньше не
догадалась?" - надсмехаясь над собственной
непрозорливостью, спрашивала она себя.
     Открыв глаза, землянка стала пристально смотреть на
аноида, мысленно требуя от него признания.
     - Ты правильно догадалась, - негромко произнес он.
     Ошш опустился на перекресток рядом с домиком для
гостей. Потрясенная, Камея вышла из аппарата и неуверенно
зашагала к крыльцу. Следом молча шел Тирон. Когда вошли в
дом, она спросила:
     - Почему ты мне сразу не сказал?
     - Твое восприятие Колонтона было бы иным.
     - Зачем ты меня сюда привез?
     - Мне хотелось показать тебе, какой могла бы стать Земля.
     Камея побледнела. "Неужели внедрение КП на Землю
все таки неизбежно? Неужели я ошибалась?" - подумала она, и
почувствовала, как в душе начали борьбу между собой две
силы. Потворствуя одной из них, Камее очень хотелось видеть
Землю такой же красивой, цветущей, лишенной зла как
Колонтон. Но другая сила вынуждала землянку представить, в
кого та превратится, когда вернется на родную планету, оку-
танную контролирующим полем, где душа ее лишится второго
начала, из памяти вычеркнется все прошлое, в том числе и
любовь к Тирону.
     От этих мыслей и ощущений на душе у Камеи стало
невыносимо тяжело.
     - Не расстраивай себя поспешными выводами, - попытался
успокоить ее Тирон, в то время как сам стал чувствовать себя
скверно.  Уже много, много дней он был поглощен
мучительным поиском оптимального варианта их с Камеей
счастливого будущего.  Желаемого результата не было.  То что
виделось Тирону - не радовало.
     Камея посмотрела в его задумчивые, подернувшиеся
пеленой печали глаза, и сердце ее заколотилось от
предчувствия чего-то страшного.
     - Что ты собираешься сделать? - дрожащим голосом
спросила она.
     - Я еще не придумал, - улыбнувшись, с трудом ответил он.
     Камея почти была уверена, что последние слова
любимого были неправдой, что эта ложь потребовалась ему
лишь для того, чтобы успокоить ее, что за тем, что, вероятно,
придумал Тирон, стоит боль.
     Готовая заплакать, она мысленно произнесла: "Я не
знаю, что ты придумал, чтобы спасти мою Землю от КП. Но я
чувствую, что за тот шаг, который ты намереваешся сделать,
придется дорого заплатить. Я готова разделить с тобой любые
невзгоды. Если потребуется, я пойду с тобой до конца. Только
сделай так, чтобы мы всегда были вместе, ведь без тебя моя
жизнь потеряет всякий смысл."
     Увидев, как мучительно Тирон пытается скрыть от нее
то, что творилось у него внутри, Камея не удержалась от слез.
     Он подошел к ней и прижал к себе.
     - Скажи мне, что ты надумал? Мне страшно, - всхлипывая,
стала просить она. А он, словно не услышав ее вопроса, стал
говорить:
     - Когда-то Колонтон был очень похож на нынешнюю
Землю. Им правили жестокость и безнравственность, и жизнь
на планете быстро катилась к пропасти. Мы едва успели ее
спасти. С момента внедрения КП здесь прошло лишь
четыреста лет, и за это время, сама видишь, какой стала
жизнь, во что превратилась планета.
     Как бы мне хотелось, чтобы человечество своими
силами справилось со злом, уберегло Землю, но...
     Он тяжело вздохнул.
     Камея слушала Тирона замерев.
     - Я спасу твою планету от КП! - продолжил он. - Как я это
сделаю, еще вопрос не решенный. Поэтому тревожиться пока
рано. До момента, когда аноиды готовы будут внедрить КП на
Землю, еще есть время, и это наше время.
     Нам пока не надо думать и гадать о том, что ждет нас
в будущем. За те годы, которые отпущены нам для счастья, я
очень надеюсь придумать для спасения Земли что-нибудь,
удовлетворяющее нас обоих.
     - Но ведь ты можешь заглянуть в будущее!?! - очень
надеясь получить успокоение, произнесла землянка.
     - Это помешает мне изменить его, - уверенно ответил
Тирон. - Не во всякое будущее стоит заглядывать. Но мне
верится, что все у нас будет хорошо.
     На его лице появилась умиротворенная улыбка. Он
взял Камею на руки, чмокнул в губы и стал кружить ее,
воодушевленно приговаривая:
     - Прочь волнения, родная, прочь печаль! Жизнь только
тогда обретает смысл, когда в ней есть любовь, любовь между
мужчиной и женщиной. Наша жизнь полна любви. Так давай
жить, гореть, дышать ею, не думать о плохом, верить и
надеяться только на хорошее!
     Камея смотрела в излучающие любовь глаза Тирона и
пыталась понять, внезапная перемена настроения любимого
действительно вызвана верой его в их прекрасное будущее,
или это способ успокоить ее.
     Так и не разобравшись в этом вопросе, она
предприняла усилие, чтобы выбросить из головы все плохое и
думать только о любви.
     Скоро на душе ее стало легко.
     На другой день, выбрав удобный момент, Камея
вернулась к теме о КП.
     - Почему их поле не действует на меня, ведь ты сказал, что
колонтонцы похожи на землян?
     - Да, были очень похожи. Но все же их и ваши диапазоны
восприятий не идентичны. А те КП, которые мы создаем в
настоящее время, тогда и только тогда способны оказать свое
воздействие, когда могут "настроиться" или "наложиться" на
весь диапазон.
     Ответ Камее показался исчерпывающим и она
перешла к следующему вопросу:
     - Отсутствие интереса планетян к белокожим людям - это
тоже результат влияния КП?
     - Да. Поле наделило их дополнительным элементом
восприятия. В результате, аноидов, принявших какой угодно
облик, и всех, кто прибывает на Колонтон вместе с ними,
планетяне воспринимают как старых друзей.
     - А самостоятельно, без сопровождения аноидов, сюда
кто-нибудь прилететь может?
     - Для всех тех, кто путешествует по космосу, Колонтон и
подобные ему планеты "невидимы". Сюда можно попасть
только случайно, натолкнувшись на планету, но последнему
воспрепятствуем мы.
     - Получается, что их мир замкнут?!
     - Это не мешает им жить счастливо.
     - Неужели колонтонцам не хочется знать, что находится за
пределами их планеты?
     - КП лишило их этого желания. Чем-то надо жертвовать.
     Камею передернуло от представления планетян
полулюдьми-полулуроботами. Она ощутила себя духовно
гораздо более богатой по сравнению с ними, стоящей на более
высокой ступеньке духовного развития. Продолжать разговор
о КП ей уже не хотелось.
     В этот день гости получили от хозяев планеты по
персональному ошшу.
     - Теперь мы можем свободно перемещаться по Колонтону,
бывать где нам захочется, - весело сказал Тирон.
     Несколько месяцев влюбленные путешествовали по
планете, останавливались и жили во многих городах и
поселках, на живописных берегах рек и морей, в укромных
непередаваемо красивых уголках, куда хотелось прилетать еще
и еще.
     Несмотря на то, что жизнь на Колонтоне достигла
бурного расцвета благодаря КП, несмотря на изменение
отношения к управляемым полем планетянам, Камея
полюбила эту планету. Землянка чувствовала себя здесь уютно
и счастливо. Правда изредка, особенно по ночам, вспоминая
Землю, душа Камеи наполнялась тоской по ней. Спасала ее
любовь к Тирону. Она была намного горячее желания
вернуться на родную планету.
     Счастливое время жизни в раю летело как птица.
Часто днем Камея и Тирон помогали Хелге ухаживать за
садом, по вечерам они нередко посещали спортивные
соревнования и делали это чаще в сопровождении Косса, или
ходили в театры, музеи, выставочные залы, либо просто гуляли
по городу.
     Проработав в саду под руководством Хелги несколько
месяцев, Камея приобрела знания цветовода и уже могла
самостоятельно заниматься выращиванием цветов и уходом за
ними. Тирон, как была уверена Камея, освоил эту профессию
моментально, но сделал вид, что ему потребовалось столько
же времени.
     Разнообразие и изобилие цветов на Колонтоне
поражали землянку, их красота постоянно приводила в
восторг. Но цветов, которые известны были ей на Земле, здесь
встретить не пришлось.
     Получая удовольствие от работы в саду, Камея почти
не уставала, и после короткого рабочего дня, довольная, как
правило, с огромным букетом шла в дом.
     - Ты пахнешь цветами, - однажды сказал ей Тирон, - и с
каждым днем расцветаешь, как самый прекрасный цветок в
мире.
     - Что же будет, когда этот цветок увядать начнет? - с
иронией спросила она.
     - Этого не случиться.
     Камея насторожилась.
     - Как это понимать?! - со страхом произнесла она. - Мы
скоро расстанемся?
     Игривая улыбка Тирона поспешно прогнала страх,
Камея расслабилась и, лукаво улыбнувшись, мысленно
произнесла: "Или в твоих глазах я всегда буду только что
распустившимся цветком? А, может быть, вам известно
лекарство от старения?" Взгляд ее стал вопросительным.
     - Известно, - продолжая хитро улыбаться, произнес Тирон.
     Довольная, Камея усмехнулась, затем устремила
полный любви взгляд в бездонные ненаглядные голубые глаза
своего обворожителя и опьяненным от счастья голосом
произнесла:
     - В каждый день ты задариваешь меня бесценными
подарками, приносишь столько радости, а я ничего не могу
тебе подарить, кроме своей любви.
     Лицо Тирона засветилось.
     - Ничего более дорогого на свете для меня не существует, -
сказал он.
     Прошло несколько лет, несколько лет счастливой
жизни в "раю", жизни, о которой на Земле, особенно в
последние три года, так мечтала Камея. За это время она
окончательно привыкла к здешним условиям, вросла в
общество колонтонцев, ощутила себя его частичкой.
     Осознавая, что душа землянки, по-прежнему
обладающая двумя духовными началами, в ровном течении
жизни Колонтона может испытывать эмоциональный голод,
Тирон изо всех сил старался уберечь свою возлюбленную от
однообразия, уже давно и усиленно пытающегося навязаться в
друзья-приятели. Для этого он стремился делать все, чтобы их
с Камеей каждый день имел свои особенности и не был похож
ни на один из предыдущих.
     Когда работа с цветами, позволяющая землянке
почувствовать себя хоть чуть-чуть полезной этой планете,
заканчивалась, гости Колонтона чаще всего садились в ошш и
отправлялись либо на прогулку по планете, или в свои
излюбленные места.
     По ночам в сновидениях Камея по прежнему часто
видела Землю. Только теперь родная планета выглядела уже
не серой и заплаканной, как прежде, а купающейся в
солнечном свете, утопающей в сочной зелени деревьев, в
кустах сирени и жасмина, в душистых полевых цветах,
глядящей в небо голубыми глазами озер родного края,
блестящей золотом морошковых болот, дразнящей грибными
борами. И людей Камея теперь видела другими. В глазах их
горела надежда на торжество добра, взгляды были устремлены
в будущее.
     Просыпаясь после таких сновидений, Камея начинала
испытывать нестерпимую тоску по Земле, избавиться от
которой с каждым разом становилось все трудней и трудней.
     Однажды, в первой половине дня, когда со стрижкой
кустов было покончено, Хелга предложила своим теперь уже
коллегам слетать в другой город, в котором находился
уникальный сад с экзотическими для Колонтона цветами.
Камея и Тирон охотно согласились.
     Оказавшись в этом саду, землянку охватил небывалый
восторг от красоты и великолепия увиденных цветов.
Чудесные, диковинные они поражали воображение.
Разнообразие цвета, форм и размеров восхищало и
зачаровывало.
     - Почему мы до сих пор ни разу здесь не были? -
произнесла Камея и, не дожидаясь ответа, зашагала между
грядами из двухметровых лилово-фиолетово-синих красавцев-
гигантов, вдыхая тонкий, опьяняющий аромат, прикасаясь
руками к бархатистым синевато-зеленым листьям, к
ворсистым стеблям.
     Познакомившись с удивительными гигантами, Камея
остановилась, ослепленная яркими желто-оранжевыми
огоньками на переплетенных невысоких полулежачих стеблях.
     - Непревзойденная красота, - не удержалась от восторга
Камея и поспешила дальше. Притягиваемая новым чудом,
землянка, казалось, летела над лоскутным покрывалом из
цветов, опасаясь проглядеть хотя бы один лоскуток. Тирон и
Хелга едва успевали за ней.
     Пробежав больше половины сада, Камея вдруг
остановилась и замерла. С очередной не блещущей
пышностью грядки своими зеленовато-желтыми глазками в
белых ресничках на землянку смотрели ромашки точь-в-точь
такие же, какие она собирала на милых северных лугах своей
планеты.
     - Откуда вы здесь? - тихо произнесла потрясенная Камея.
Подталкиваемая нахлынувшими чувствами, она подошла к
краю грядки, встала на колени, бережно обняла с десяток
цветков, осторожно прижалась к их лепесткам щекой и
закрыла глаза. В памяти замелькали родные, земные пейзажи
с белоснежными ромашками, с голубыми колокольчиками, с
зарослями иван-чая... . Душа землянки наполнилась такой
нестерпимой тоской по родной планете, что Камея не смогла
более сдерживать свои чувства, по щекам ее потекли слезы.
     В какой-то момент она обернулась и, увидев глаза
Тирона, поспешила мысленно приказать себе: "Остановись!
Ты мучаешь его."
     Поднявшись с колен, опустив глаза, Камея медленно
зашагала дальше по дорожке между грядами. По щекам ее по
прежнему беззвучно текли слезы. Следом молча шли Тирон и
недоумевающая Хелга. На цветы Камее больше смотреть не
хотелось, обернуться к Тирону она боялась. Изо всех сил
стараясь не думать о Земле, она все же не могла освободиться
от мыслей о ней. Зная, что все ее переживания доступны анои-
ду, что они заставляют страдать его не меньше, чем ее, Камея
внушала себе, что она сильная, способная справиться с
душевной болью. Но как не старалась землянка, сердце ее
отказывалось принимать успокоительные пилюли от разума.
     Наконец, остановившись, она обернулась к Тирону и
произнесла:
     - Прости меня, Тирон!
     Он подошел к ней и, ничего не говоря, прижал к себе.
     - Это пройдет, - желая подбодрить своего любимого и
себя, сквозь слезы добавила она.
     Когда они вернулись домой, Камея чувствовала себя
уже намного лучше. Осознавая, что подобное может
повториться, она решила сделать все возможное, чтобы
облегчить себе и Тирону жизнь. Начать землянка
вознамерилась с вопроса о посещении Земли.
     - Тирон, есть ли возможность для нас с тобой полететь на
Землю, хоть ненадолго, хотя бы погостить?
     - Создание КП для Земли не за горами.  Я должен
контролировать этот процесс.
     - А потом?
     - Потом..., - он замолчал и пристально посмотрел на нее, и
Камея уловила в этом взгляде пугающий ответ: "Нет!"
     Землянку бросило в холодный пот.
     - Получается, я никогда больше не увижу Землю?!
     - Вернуться на Землю ты можешь, но только без меня, - по
истечение некоторой паузы через силу произнес Тирон,
подошел к окну и стал смотреть на темноту за стеклом.
     "Что ты этим хочешь сказать? - глядя на любимого,
мысленно спрашивала она. - Мое возвращение на Землю
означает, что мы никогда больше не будем вместе?!"
     Молчание Тирона Камея расценила как
положительный ответ.
     Они долго стояли, каждый думая о своем. Наконец
Тирон тихо произнес:
     - Выбор за тобой.
     - Мой выбор - ты! - твердо произнесла Камея и
почувствовала, как любовь к своему самому дорогому
существу уверенно стала вытеснять из сердца все, что только
что заполняло его.
     Тирон обернулся и стал смотреть на Камею
переполненными благодарностью и любовью глазами.
     "Что ты делаешь со мной? - мысленно произнесла она.
- Глядя в твои глаза, я становлюсь совершенно пьяной без
вина, я теряю силы, я растворяюсь в тебе."
     - Со мной происходит то же, если не больше.
     Несмотря на выбор, сделанный Камеей, с этого дня в
жизни ее наступил перелом. Тоска по родной планете, все
годы жизни на Колонтоне таившаяся в глубине души и лишь
изредка напоминавшая о себе, вышла из своего убежища и с
жадностью стала разъедать душу. И какие бы усилия Камея не
предпринимала, чтобы не думать о Земле, с этой задачей
справиться она была уже не в силах. Хуже того, все, что ок-
ружало землянку, с некоторых пор вдруг стало делиться в ее
сознании на свое и чужое: на то, что напоминало Землю, и на
то, что не напоминало.
     Посещая спортивные соревнования, Камея сравнивала
их с земными, где интереснее всего было наблюдать за
соперниками из разных стран. Детская непосредственность
взрослых колонтонцев стала постепенно раздражать ее.
Занятие цветоводством резко наскучило. Каждый день иметь
дело с "чужими" цветами, когда в соседнем городе росли
"свои", Камее уже не хотелось. Страстно желая общения с
островком земной природы и прекрасно понимая, что тем
самым еще больше растревожит свою душу и расстроит
Тирона, Камея запретила себе свидания с ромашками.
Перемешанные любовью и тоской побежали дни.
     Случилось то, о чем Тирон давно знал и чего так
боялся.
     Зная, какое место в душе Камеи начала занимать
любовь к Земле, насколько усиливается с каждым днем для
нее зов родной планеты, способный "двигать горы" аноид
впервые почувствовал свое полное бессилие перед своим
соперником - болезнью любимой женщины с названием
ностальгия по Земле. И хотя он уже принял решение отправить
Камею на ее планету до назначенного аноидами часа
внедрения КП на Землю, больше всего на свете ему хотелось,
чтобы окончательным выбором любимой стал он, чтобы они
остались жить  здесь, на Колонтоне, условия которого более
всего подходили для их совместного проживания. Но что
сделать, чтобы сердце Камеи без принуждения предпочло
остаться, Тирон не знал.
     Одно успокаивало аноида: до внедрения КП на Землю
и возможного возвращения Камеи на родную планету еще
оставалось чуть-чуть времени. И Тирон очень надеялся найти
какой-нибудь другой выход, позволяющий остаться рядом со
своей возлюбленной, перекрыть аноидам путь к Земле и
сделать возможными посещения Камеей родной планеты. А
пока он должен был уменьшить ее страдания. Для этого Тирон
решил приоткрыть перед землянкой завесу сверхчеловеческих
способностей. Первое, что захотел показать Тирон Камее, -
взгляд на мир "глазами" нематериальных субстанций.
     Вечером следующего дня, предварительно рассказав
Камее о своем намерении, Тирон превратил ее в прозрачное
энергетическое облачко, дематериализовал себя, и повел свое
дорогое существо на прогулку.
     Ощущение себя показалось Камее очень забавным.
Тела своего она не видела и не чувствовала, о размерах своих
ничего определенного "сказать" не могла; тепло, холод, ветер,
притяжение к земле перестали для нее иметь место; такие
человеческие чувства как осязание и обоняние тоже куда-то
пропали. У Камеи создалось впечатление, что от нее прежней
остались одни невидимые окружающими глаза, которые те-
перь при желании видели сквозь когда-то непрозрачные
предметы, и уши, слышищие помимо привычных какие-то
совершенно новые звуки или сигналы. Кроме этого Камея
почувствовала, что восприятие ею окружающего мира стало
каким-то иным, словно добавились еще какие-то доныне
неизвестные чувства, к которым теперь надо было привыкнуть
и с помощью которых можно по-новому изучать жизнь.
     Ощущение движения также было необычным, им
управляло желание. В результате, Камея медленно летела в
полуметре от дорожки, ведущей от крыльца к калитке.
Оказавшись на улице, она "остановилась" или лучше сказать
"зависла" и стала наблюдать за прохожими. Некоторые из них,
ничего не подозревая, шагали прямо на нее. Естественная
реакция человека во избежание столкновения отойти в
сторону и пропустить идущего. Камея так и хотела сделать, но
почувствовала, что какая-то сила удерживает ее. "Не бойся! -
услышала она мыслефразу, переданную Тироном. - Ощути, как
сквозь тебя пройдет плотное существо!"
     Но когда колонтонец подошел к Камее совсем близко,
она не выдержала и более всего пожелала взлететь вверх,
освободив ему путь. Тут же ее желанию суждено было
исполниться, и она увидела колонтонца шагающим внизу под
собой. "Твоя мысль управляет твоим телом, - снова поймала
она мыслефразу Тирона. - Опустись и прогони страх!"
Выполняя просьбу Тирона, Камея "встала" на прежнее место.
     В это время к ней приближалась молодая планетянка
с сияющим лицом. С каждым ее шагом волнение Камеи
нарастало. Она смотрела на летящую на нее колонтонку и
неустанно отдавала себе приказ: "Стоять!" Через секунду
девушка вонзилась в невидимое облако и, спустя мгновение,
оказалась за "спиной" Камеи.
     Прохождение плотного существа сквось себя
произвело на Камею самое большое впечатление из всего того,
что ей довелось сегодня прочувствовать. За миг "слияния" с
колонтонкой Камея успела поймать ее настроение, ощутить ее
физическое состояние, словно на это мгновение она стала
этой девушкой.
     "Ну как?" - уловила она мысль Тирона. "Я в восторге!"
- в ответ подумала Камея. "Давай теперь полетаем,
просачиваясь сквозь все, что попадется на пути!" - предложил
Тирон.  - "Давай!" - согласилась Камея.
     Когда на другой день они вернулись домой и приняли
человеческий облик, Камея не удержалась от распросов:
     - Мое восприятие окружающего мира было таким же как у
аноидов?
     - Не совсем. Ты воспринимала мир почти также как
воспринимает его новорожденный аноид.
     - Новорожденный..., - с удивлением повторила она.
     - Да. Мировосприятие зрелых аноидов, также как и
мудрых людей, особенное. Оно основано на прожитых годах,
на жизненном опыте.
     Камея посмотрела в умные красивые глаза Тирона.
     - Я никогда не задумывалась над тем, - продолжила она, -
что мир можно воспринимать совсем иначе, что жизнь может
выглядеть совсем по другому, не по-человечески, что
ощущения некоторых вещей и явлений могут быть гораздо
шире, глубже, тоньше, значительнее. Хотя, - не без сожаления
заметила землянка, - некоторые восприятия, свойственные
человеку, отсутствовали.
     Она замолчала и задумалась, а спустя
непродолжительное время добавила:
     - Как я благодарна тебе, Тирон, что ты показал мне
"запределье". Я не могу найти слов, чтобы передать тебе, что я
чувствовала. Но с уверенностью могу сказать, это было так
удивительно, необычно, интересно, захватывающе, что мне
хочется еще и еще раз все испытать, ощутить, как мир
растворяется во мне и становится мною, или, наоборот, я в
нем растворяюсь и становлюсь им...
     Удовлетворенный Тирон облегченно вздохнул.
     На несколько месяцев аноиду удалось вырвать
землянку из лап ностальгии. Все это время Камея настолько
была поглощена жизнью в нечеловеческом образе, что лишь
изредка вспоминала Землю, тосковала по ней. Но всему
приходит конец. И чтобы тоска по родной планете вновь
полностью не завладела Камеей, Тирон предложил ей новое
занятие:
     - Хочешь научиться летать во плоти?! - спросил он
однажды, когда увидел в глазах ее печаль.
     - Во плоти? Это интересно, - с пониманием ответила она.
     В этот же день Тирон и Камея отправились на ошшах
за город. Кружась в воздухе и обгоняя друг друга, они долетели
до высокого крутого обрыва у подножия гор.
     На первом занятии Тирон решил показать землянке,
чего она может достигнуть к концу обучения.
     - Встань здесь, - Тирон указал рукой на место у края
обрыва, - и закрой глаза. Постарайся представлять все, о чем я
сейчас буду просить.
     Камея старалась все делать так, как говорил Тирон, и
через некоторое время ее расслабленное тело с поднятыми к
небу руками, казалось, колыхалось от легкого дуновения
ветерка.
     - Твое тело легкое, как воздух, - слышался монотонный
голос Тирона, - легкое, как облако.
     Камея, действительно, ощутила себя облачком и
кроме гипнотических потоков, исходящих от Тирона и
пронизывающих всю ее, не воспринимала ничего.
     - Когда ты падаешь в воду, - продолжал говорить Тирон, -
ты знаешь, что умеешь плавать, и ты плывешь. Когда, надев
коньки, ты ступаешь на лед, ты знаешь, что не упадешь, и ты
скользишь. Когда ты абсолютно расслаблена и чувствуешь, что
твое тело легче воздуха, ты можешь летать. Невысоко над
тобой летят твои собратья - облака. Поднимись к ним!
Взлети!! Ты это умеешь!!!
     Камея почувствовала легкое покачивание, затем ей
показалось, будто плоть ее слегка вытягивается и стремится
ввысь. "Это, наверное, и есть чувство полета?" - подумала она,
открыла глаза и увидела Тирона внизу под собой. В этот
момент чувство страха спровоцировало ощущение тяжести
своего тела, и Камея стала падать. Но какая-то сила
подхватила ее и легко опустила в объятия Тирона.
     - Согласна брать уроки полетов во плоти? - улыбаясь,
спросил он, уже зная о ее решении.
     - Согласна, - улыбаясь ответила она.
     Тирон хотел растянуть процесс обучения, чтобы как
можно дольше Камея была занята делом и меньше думала о
Земле. Но она оказалась способной ученицей и освоила
технику полетов за более короткий срок, чем предполагал он.
     И все же, это занятие позволило Тирону на какое-то
время отвоевать землянку у коварной ностальгии.
     А потом...? Потом полеты во плоти из таинственных
превратились в обычное занятие. И восторг, которым
наполнена была Камея, улетучился, освободив место для
тоски. И опять, как и прежде, ее сердце стало разрываться
между Землей и Тироном. "Притяжение Земли сильнее,
потому что она далеко, - пыталась оправдаться перед собой
землянка, - а он рядом. Вот если я выберу Землю и вернусь
туда, как я буду жить без него?"
     После подобных рассуждений свой выбор Камея
останавливала на Тироне, но стоило чему-либо напомнить ей
о Земле, как новый приступ болезни начинался
незамедлительно.
     Однажды, одним дождливым, серым днем, Камея не
поддалась на уговоры Тирона и никуда не захотела идти. Встав
у окна, она долго стояла, наблюдая за догоняющими друг друга
каплями дождя, а перед глазами невольно вставали картины
земного ненастья.
     Тирон сидел в кресле, задумчиво глядя перед собой. В
комнате стояла тишина.
     В горле Камеи стоял ком, душа разрывалась от боли,
на слезы не было сил. Наконец, она не выдержала и разорвала
молчание:
     - Замучила я тебя, Тирон, - превозмогая боль, проговорила
она. - Сердце мое раскололось пополам. Одна половинка
принадлежит тебе, другая - Земле. Но ты рядом, а Земля
далеко. Она протянула ко мне руки через столько парсек... и
зовет, зовет... к себе. Мне так хочется быть с тобой, и в то же
время так хочется на Землю. Но оба эти желания, как я поняла,
неосуществимы. Как же быть?
     Она смотрела на аноида усталыми от страданий
глазами и ждала от него поддержки. А он по-прежнему сидел,
задумчиво глядя перед собой.
     - Час внедрения КП на Землю аноидами назначен, -
наконец произнес Тирон. - Он близок. Но еще капля времени,
которая вряд ли что-то решит, у меня есть.
     Твою планету спасти от КП можно, заблокировав
выход на нее аноидам на определенное время - то время, за
которое земляне либо образумятся, либо погубят себя. Но
прежде чем приступить к блокировке, я должен вернуть тебя
на Землю.
     Выдержав непродолжительную паузу, он продолжил:
     - Больше всего на свете я хочу, чтобы ты осталась жить со
мной здесь, на Колонтоне. Но в этом случае внедрение КП на
Землю неизбежно и, следовательно, твое возвращение туда
невозможно.
     Он замолчал.
     "Неужели другого пути нет?! Неужели 'либо - либо'?" -
с ужасом повторяла про себя Камея.
     - Если  придется заблокировать аноидам выход на
Землю, что будет с тобой?
     Сердце ее тревожно билось, предсказывая ужасный
исход.
     - Вероятней всего я стану изгнанником.
     - А что менее вероятно?
     Зная, чего более всего опасается Камея, Тирон
ответил:
     - Не волнуйся! Гибель практически невозможна. Мне
кажется, я все продумал, чтобы избежать ее.
     Через силу улыбнувшись, он добавил:
     - Жить буду.
     Силы покидали Камею.  Едва передвигая ноги она
подошла к Тирону и опустилась ему на колени. Обвив его
голову руками, едва слышно она произнесла:
     - На Земле я умру без тебя, поэтому я выбираю Колонтон.
     Посмотрев в глаза Тирона, Камея не увидела в них
прилива радости или успокоения.
     - Я выбираю Колонтон, ты слышишь меня?
     - Слышу, - неестественно улыбаясь, ответил он и уткнулся
лицом ей в грудь. Но тяжелое дыхание выдавало аноида.
Понимая что это значит, борясь с самой собой, Камея упрямо
повторяла про себя: "Я выбираю его!"
     В какой-то момент ей привиделся еще один путь, по
которому она с Тироном могла уйти в будущее. Возможно ли
пойти по нему, мог ответить лишь аноид.
     - Закрыв собой путь аноидам на Землю, - начала Камея, -
ты станешь изгнанником. Я готова жить с тобой в изгнании.
Жить до тех пор, пока тоска по Земле не начнет разрушать
меня. И только тогда ты отправишь меня на Землю.
Отправишь одну. Ведь я - не аноид и путь на Землю для меня
не будет отрезан?!?
     - Будет! - глухо произнес аноид.
     Внутри Камеи все оборвалось.
     - Значит, есть только два пути!?!
     - Только два!
     Еще раз взвесив, на какой риск и на какие муки
одиночества она обречет себя и свое самое дорогое на свете
существо, если выберет Землю; еще раз дав себе понять, что
только до тех пор, пока Земля далеко, а Тирон рядом, зов
родной планеты пересиливает желание остаться с любимым;
еще раз осознав, что там, на Земле, тоска по Тирону иссушит,
изведет ее, Камея уверенно повторила:
     - Я остаюсь с тобой!
     В глазах Тирона появился едва уловимый блеск.
"Сейчас твой разум продиктовал свою волю сердцу, -
мысленно с горечью произнес он.
     - Сможет ли оно и далее подчиняться рассудку?!... Как бы
мне хотелось, чтобы смогло."
     Приняв решение, Камея почувствовала облегчение,
словно с души упал камень. На лице ее, как и когда-то,
появилась улыбка. Сердце как будто наполнилось радостью.
     Несколько дней землянка находилась в хорошем
настроении и почти не думала о родной планете. "Я сделала
свой выбор! - твердила она себе. - Я остаюсь с Тироном!"
     Все эти дни Тирон также чувствовал себя хорошо. Он
осознавал, что жить, гореть и радоваться жизни надо сегодня,
потому что завтра все может быть по-другому.
     Час внедрения КП на Землю приближался, и не
помнить об этом Камея не могла. Сердце ее с каждым днем
билось все сильнее, и однажды, не выдержав, она позволила
себе погрузиться в размышления. "Как скоро он пробьет, этот
роковой час? Через день, через неделю, через месяц...? -
Неважно! Важно другое - после этого путь на Землю для меня
будет закрыт," - по телу Камеи пробежали мурашки. Она
долго, отрешенно смотрела перед собой и, наконец, мысленно
произнесла: "Я думаю только о себе. Ведь Земля моя
пропитана злом и так нуждается в очищении. КП способно
помочь ей в этом. КП, вообще, может быть единственным
спасением для Земли. А я дрожу перед невозвращением.
     Я должна, я обязана смириться с внедрением КП и
тогда Земля моя расцветет и станет такой же прекрасной, как
Колонтон, а земляне превратятся в добрых, любящих,
красивых людей... .
     А я?! - Я останусь жить с моим любимым на
Колонтоне и со временем все реже стану вспоминать Землю.
И когда-нибудь наступит момент, когда о родной планете у
меня останутся лишь приятные воспоминания. Приятные
воспоминания..., - повторила Камея и усмехнулась. - Возмож-
но ли такое, чтобы я забыла Землю?!! - Конечно нет! И Тирон
об этом знает, иначе бы давно успокоил меня."
     Понимая, что подобные рассуждения способны лишь
погружать в океан тоски, заставлять неимоверно страдать,
Камея скомандовала себе:
     - Ты приняла решение и изволь не отступать от него!
     Еще несколько дней Камее удавалось заставить себя
не думать о Земле. Для достижения этой цели землянка готова
была заниматься чем угодно. Она летала на ошше по планете,
летала во плоти, просачивалась сквозь преграды будучи
дематериализованной, занималась спортом, посещала
всевозможные мероприятия, проводимые в городе-солнце и
других городах, занималась самовнушением, предавалась
страсти до самозабвения.
     Но пришел очередной день, когда Камею охватил ужас
от мысли, что роковой час пробил, КП на Земле уже внедрено
и отказаться от невозвращения поздно. Каждый раз
возвращаясь к этой мысли Камея покрывалась холодным
потом и начинала метаться в поисках какого-либо дела,
способного отвлечь от жутких мыслей и хоть чуть-чуть
освободить душу от страданий. Не найдя успокоения, она
бежала к Тирону, подгоняемая мыслями: "Он - твое счастье!
Он подарил тебе сказочную, неземную и такую земную
любовь, наделил твою жизнь смыслом. Рядом с ним тебе будет
легче. Только рядом с ним тебе хорошо! Только рядом с
ним...!"
     Тирон старался выглядеть веселым, хотя душу его
сжигала боль. Он уже знал, что мечта его неосуществима. Но
за последние дни он впервые осознал, чего могли бы лишить
землян аноиды, внедрив в биосферу их планеты свое
контролирующее поле. "Нет! - заявил он себе. - Допустить
такое я не позволю!" И этот приговор контролирующему полю
для Земли был продиктован уже не желанием помочь самому
дорогому существу на свете, а человеческой любовью - земной
любовью.
     Как ни боролась с собой Камея, все же пробил час,
после которого совладать с собой она была уже не в силах.
Мысли о невозвращении на Землю стали постоянно мучить ее,
бросать то в жар, то в холод, не давать ни минуты покоя. Она
лишилась аппетита, бродила по дому как тень, ничего не
могла делать.
     Тирон же, как казалось Камее, вел себя несколько
странно. Его невозмутимость пугала и настораживала ее.
Камее хотелось узнать, что он надумал, но спросить она не
решалась.
     Прекрасно понимая, чем обернется для нее свидание с
ромашками, однажды утром Камея полетела к ним.
Возвратилась она в крайне подавленном состоянии. После
обеда, за которым Камея почти ничего не съела, Тирон повел
ее на прогулку вдоль берега тихой, широкой реки, что
протекала рядом с городом-солнцем. Камея, словно заводная
кукла, шагала рядом с Тироном. Ее стеклянные глаза не
видели ничего вокруг, уши отказывались что-либо слышать.
     Прошагав с километр, они не перебросились ни
единым словом. Всю дорогу Камею мучил вопрос, который ей
хотелось задать Тирону, но ком в горле мешал говорить.
Наконец, она превозмогла себя:
     - Сколько дней осталось до "часа", лишающего меня
выбора?
     - Завтра еще не поздно отправить тебя на Землю.
     Камея вздрогнула.
     - А если бы я сейчас не спросила...? - испытующе глядя в
глаза Тирона, произнесла она.
     - Мимо этого часа ты бы не прошла, - спокойно ответил
он.
     Эти слова аноида возымели на Камею такое же
действие, как вылитый на голову ушат холодной воды. "Ты
окончательно все решил?!" - остановившись, со страхом
мысленно произнесла она и в этот же миг почувствовала, как
половинка сердца, заполненная тоской по Земле,
освобождается от нее и, как и вторая ее соседка, начинает
пылать любовью к Тирону.
     - Я не смогу без тебя, - испуганно произнесла она.
     - Без нее ты тоже не сможешь.
     - Здесь я не смогу жить без Земли, на Земле я не смогу
жить без тебя. Выходит, и здесь и там исход для меня один.
     Камея горько усмехнулась.
     - Не смей так думать, - одернул ее Тирон. - На Землю ты
полетишь не для того, чтобы умирать. Твоя задача будет -
помочь Земле. Расскажешь землянам о нас. Доказательством
твоих слов станет ошш, на котором я отправлю тебя на Землю.
Он сейчас монтируется по моему заказу. На корабле будет
стоять восприниматель твоих мыслей, поэтому сможешь
пользоваться им на своей планете. Кроме этого, ты вернешься
на свою планету со всеми способностями, которыми я тебя
наделил и плюс особым восприятием опасности. Все это
позволит тебе стать практически неуязвимой, так как на Земле
найдется немало охотников на тебя и на ошш.
     - Значит завтра..., - выслушав Тирона, произнесла Камея и
услышала стук. Это разлука стучала ей в сердце. Быстро
проникнув в него, горькое чувство стало медленно
перемешиваться со сладкой любовью, отравляя ее и причиняя
Камее нестерпимую боль. Силы землянку покидали. Их не
хватало даже на слезы, приносящие облегчение. Все, что
смогла она - это с трудом произнести:
     - С какой бы миссией я туда не летела, ждет меня там
тоска, непобедимая тоска по тебе.
     Душа Тирона также корчилась от боли, но он
 держался.
     - Завтра я настрою твой корабль на движение во времени и
скоро ты будешь на Земле.
     Глядя на неестественно спокойного Тирона и
представляя миг встречи со своей планетой, у Камеи, вдруг,
неожиданно немного отлегло от сердца. Тирон тут же обнял ее
за плечи и предложил поторопиться в город-солнце. По дороге
он давал Камее советы: что она должна сделать в первую
очередь, вернувшись на Землю, что - во вторую. Землянка
внимательно слушала аноида, но когда они ступили на порог
домика, в котором столько лет жило их счастье, она
остановилась как вкопанная.
     - Завтра захлопнется книга нашей любви, - отчужденно
глядя перед собой, произнесла она.
     - До завтра осталась целая страница, - почему-то шепотом
проговорил Тирон. - Давай сделаем ее одной из самых ярких в
нашей книге!?!
     Измученный вид Камеи, казалось, не обещал ничего
определенного. Но вдруг, как по заказу, она ощутила резко
нарастающее сладкое волнение,  похожее на то, каким была
наполнена когда-то, в минуты их первой встречи. Глаза Камеи
оживились, она протянула к Тирону руки и произнесла:
     - Давай!
     А на другой день после завтрака Тирон и Камея уже
стояли на взлетно-посадочной площадке рядом с новеньким
ошшем.
     Долго, не отрываясь, смотрели возлюбленные в глаза
друг другу, излучая беспредельной силы любовь в то время,
как души разрывались от боли. Казалось, потяжелевшая от
горького чувства атмосфера готова была раздавить своей
массой любимых. Но тут зазвучал спасительный голос Тирона:
     - По воле случая я оказался избранником среди
 аноидов. Ты наделила меня человеческой любовью,
любовью к себе, и подарила мне свое горячее сердце.  Я
бесконечно благодарен тебе за эти бесценные подарки. Время,
которое мы провели вместе, стало самым прекрасным в моей
 жизни. Я был счастлив. Я был беспредельно счастлив.
Я познал человеческую любовь.  Я жил в пламени этой любви
и теперь никому  не  позволю отнять ее у людей.
     Тирон улыбнулся, а на глазах Камеи заблестели слезы.
И вновь, как часто бывало, ком в горле стал мешать говорить
ей. Но пересилив себя, она спросила:
     - Мы еще когда-нибудь встретимся?
     В этот миг Камея думала о душе, освободившейся от
тела в момент его смерти. Душе, которая неподвластна будет
земному притяжению.
     - Я надеюсь! - уверенно ответил Тирон.
     Камея почувствовала себя чуточку полегче и
улыбнулась сквозь слезы.
     Понимая, что чем более длительным будет
расставание, тем труднее будет расстаться, Тирон сказал:
     - Тебе пора!
     Сердце Камеи забилось так часто, что, казалось,
готово было выпрыгнуть из груди или разлететься на мелкие
кусочки.
     - Я верну тебя в ту минуту, из которой забрал, - произнес
Тирон и, прощаясь, поднял руку.
     Камея медленно попятилась к опущенному люку
ошша. По щекам ее беззвучно текли слезы. На мгновение
остановившись, она еще раз вобрала в себя образ любимого,
повернулась, поднялась на люк  и  скоро оказалась внутри
корабля.  Последний раз взглянув  сквозь прозрачные изнутри
стены ошша на самое  дорогое существо  во  Вселенной,  Камея
увидела на том месте, где стоял Тирон, светящийся,
оранжевый энергетический шарик. Спустя несколько
мгновений он исчез.
     Камея тяжело опустилась в кресло и через несколько
секунд невольно погрузилась в состояние, похожее на
глубокий сон. А когда она очнулась, ошш "висел" над дорогой,
ведущей в родной земной город.



 


<< НАЗАД  ¨¨ КОНЕЦ...

Другие книги жанра: романы

Оставить комментарий по этой книге

Переход на страницу: [1] [2]

Страница:  [2]