ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Диана была права - место на самом деле глухое. Глухое, незнакомое  и,
несомненно, красивое. Узкая дорога, окаймленная высокой живой изгородью,
вызывала временами неуютное ощущение замкнутости пространства, зато вни-
зу, под мысом, то и дело мелькала синяя вода океана, вспененная волнами,
- именно так Сара все это себе и представляла. Когда она открыла окно, в
машине сразу запахло солью, но она поспешила поднять  стекло:  на  улице
было прохладно.
   Сара никогда не бывала в Корнуолле, она вообще никогда не  ездила  на
запад дальше Бристоля. Курортам своей страны она предпочитала Испанию  и
Италию, где всегда можно рассчитывать на хорошую погоду, и ей даже в го-
лову не приходило присоединиться к тем, кто в выходные и праздничные дни
на автомобилях устремляется на запад, толкаясь бамперами на  сверхперег-
руженных дорогах. Она ездила отдыхать за границу, в места не менее ожив-
ленные, только там она могла спокойно провести сразу весь отпуск и избе-
жать чрезмерных волнений.
   На этот раз все было по-другому. Это было бегство. И, к своему  удив-
лению, она узнала, что в Англии есть еще такие места, где не  все  подв-
ластно автомобилю и автотуризму. В деревнях, которые она  проезжала,  не
было видно магазинов и кафе для туристов и никто не  пытался  заманивать
проезжающих автомобилистов. Напротив, она не могла избавиться от  ощуще-
ния, что незваным гостем вторглась в мир, где никому не нужна, в неведо-
мый чужой мир, который был так далек от Лондона.
   Странно, что здесь родилась Диана Трегоуэр, вернее,  не  здесь,  а  в
Фалмуте, в нескольких милях отсюда. Кто бы мог подумать, что дочь рыбака
так преуспеет в жизни: уедет из тихого портового городка, где прошли  ее
детство и юность, и станет одной из популярнейших актрис лондонской сце-
ны? Это было как в сказке про Золушку, но и в жизни иной раз такое  слу-
чается. Наверное, ее муж проклял тот день, когда он пригласил на обед  к
себе в Равенс-Милл знаменитого продюсера Ланса Уилмера,  снимавшего  там
фильм, что и положило начало событиям, которым  было  суждено  кончиться
так трагически.
   Сара вздрогнула. Бедный Адам! Как же он страдал, когда узнал про  от-
ношения, возникшие между Дианой и Лансом, а потом еще  и  ослеп...  Было
ужасно и как-то унизительно даже думать о том, что они  в  конце  концов
помирились и Адам просил Диану по-прежнему считать РавенсМилл своим  до-
мом.
   Нельзя сказать, что Диана воспользовалась его предложением.  За  семь
лет с тех пор, как они расстались, она видела его всего раз, и то  когда
он лежал в больнице после несчастного случая, лишившего его зрения.  Мо-
жет, она и тогда не пошла бы навестить его, но, по словам Дианы, ее убе-
дил Ланс, обрисовав, как все это преподнесут в прессе.
   "Это была весьма пикантная сценка", - сказала Диана с легкой улыбкой,
и Сара поразилась, как человек,  который  столь  убедительно  изображает
чувства на сцене, в жизни может быть таким бесчувственным. Диана не  ис-
пытывала ни малейшей жалости и сострадания к  человеку,  за  которого  в
шестнадцать лет вышла замуж и которого бросила через пять лет без малей-
ших угрызений совести. Да и ее связь с Лансом  Уилмером,  скорее  всего,
лишь средство для достижения цели. Диана очень честолюбива,  она  всегда
была честолюбивой, а ее врожденная способность к подражанию в  сочетании
с природными актерскими данными помогли  ей  обрести  столь  необходимую
уверенность в себе. То, что она была очень красива, также никоим образом
не умаляло ее таланта, и с поддержкой Уилмера она очень скоро стала зна-
менитой.
   Показался дорожный знак - до РавенсМилла оставалось  всего  несколько
миль; тонкие пальцы Сары вдруг стали влажными. Спокойно,  подумала  она.
Это всего лишь дом. Красивый дом с видом на Атлантический океан, как го-
ворит Диана. Уединенный, тихий дом, пристанище, где она сможет собраться
с мыслями и успокоиться, уверенная в том, что никто из  ее  знакомых  не
узнает, где она.
   Разумеется, это была идея Дианы. Дом стоит пустой, сказала она, прак-
тически не используется: Адам уже давно покинул свой уединенный приют  и
переехал жить в более теплые края. Ему по наследству досталась  вилла  в
Португалии, мимоходом пояснила она, не вдаваясь в подробности, почему  и
от кого, и, так как Трегоуэры, как и все сейчас, далеко не  роскошеству-
ют, дешевле и проще жить за границей.
   Сара знала, что когда-то Трегоуэры были богаты. Они вкладывали деньги
в оловянные рудники, которые теперь пришли в упадок, и для Дианы,  стар-
шей дочери в семье, где было семеро детей, брак с Адамом Трегоуэром  был
большой удачей. Наверное, Адама поразила красота Дианы; он был старше ее
на десять лет и значительно более развит. Но он на ней женился,  и,  так
как родители его умерли, ему никто не возражал.
   Теперь дорога вилась вдоль мыса, и под колесами "мини" все ниже и ни-
же спускалась к зубчатым скалам, изрезавшим, словно шрамы, берег океана.
Набегающие волны одевали острые утесы белой кружевной пеной, и они каза-
лись такими безобидными; когда же вода спадала, они выступали на поверх-
ность как грозные стражи дикого и прекрасного берега. Здесь было хмуро и
безлюдно, даже сурово, но все это как раз соответствовало настроению Са-
ры. Диана была права, когда говорила, что она найдет здесь, вдали от жи-
тейских невзгод, забвение, и Сара была благодарна Диане хотя  бы  за  то
сочувствие, что побудило ее предложить Саре пожить в своем доме пару не-
дель.
   Отношения Сары с Дианой Трегоуэр были довольно странными. Сара  рабо-
тала редактором в небольшом издательстве, и ей не  часто  представлялась
возможность встречаться со служителями муз, но двоюродный брат  ее  отца
Ланс Уилмер время от времени приглашал Сару к себе  на  обед,  когда  не
хватало гостей для ровного счета. Вот на таком званом обеде Сара и  поз-
накомилась с Дианой Трегоуэр.
   Сначала Диана потянулась к ней. Может быть,  дело  было  в  том,  что
светловолосая симпатичная Сара казалась ей собственной  бледной  копией,
может, ее слабость вызвала в ней сострадание, а может быть, в  то  время
Диана еще не слишком твердо стояла на ногах и откровенное восхищение Са-
ры льстило ее самолюбию. В общем, они подружились, и Сара, которая  была
на семь лет моложе, стала, сама того не желая, ее наперсницей.  Несмотря
ни на что, она любила Диану, хотя и не всегда приветствовала ее  попытки
вмешиваться в свою жизнь. Тем не менее именно Диана помогла  ей  увидеть
Тони в истинном свете, и она же предоставила ей возможность  побыть  од-
ной...
   При мысли о Тони у Сары задрожал подбородок.  Сначала  она  никак  не
могла с этим смириться. Тони казался таким уверенным  в  себе,  в  своем
чувстве к ней, он столько раз говорил ей о своей любви. Они даже уже об-
суждали, когда и где поженятся. Но как-то  Диана  случайно  упомянула  в
разговоре, что у Сары больное сердце, и Тони начал выдумывать  предлоги,
почему они не могут встретиться...
   На ветровое стекло упали капли дождя, и Сара попыталась отогнать неп-
риятные мысли, сосредоточившись на дороге.  Сейчас  она  опасным  крутым
зигзагом спускалась вниз, где виднелись дома, словно прилипшие к  обрыву
над скалистой бухтой. Ближе она увидела дамбу и рыбацкие баркасы,  вытя-
нувшиеся под ее укрытием, а потом дорога опять поднималась вверх, к  мы-
су, где через пелену дождя уже виднелся дом, который стоял  поодаль  сам
по себе.
   Наверное, это и есть Равенс-Милл, решила Сара и окончательно прогнала
грустные воспоминания. Диана подробно описала ей место, все совпадало  -
здесь было хмуро и безлюдно. Вот о чем Диана не сказала, так это о  раз-
мере и внушительном виде дома, и Сара не без трепета взирала  на  мощные
каменные стены, поднимавшиеся перед ней.
   От каменных ворот к дому вела дорога, заросшая сорной травой; опустив
уголки губ, Сара нажала на тормоз. Это не то место, где  можно  провести
пару недель в одиночестве, не загородная дача, где можно обрести  покой,
мрачно думала она. Это особняк, родовое гнездо, где только для  стирания
пыли нужна дюжина слуг. Диана дала ей ключ, и, представив себе дом обыч-
ных размеров, Сара захватила с собой спальный мешок, чтобы в нем  спать,
пока не уберет в доме, не проветрит постель и так далее; теперь это  ка-
залось нелепым. Диана говорила, что некая миссис Пенуорти заходит  время
от времени открыть окна и проверить, все ли в порядке, но теперь, сидя в
машине, Сара начала сомневаться, так ли это на самом деле.  Разве  такой
дом открывают, чтобы проветрить? Возможно ли это? Здесь, наверное, одних
комнат не сосчитать - приемные, гостиные, столовые, спальни...
   Опустив плечи, она посмотрела на квадратные мужские  часы  на  тонком
запястье. Уже шестой час. Через пару часов стемнеет, и,  хотя  ей  и  не
очень хотелось ехать назад до ближайшего города по таким дорогам, да еще
в дождь, перспектива провести ночь одной в этом  мрачном  особняке  была
еще менее привлекательной. Обернувшись, она оглядела груду багажа, кото-
рый с трудом поместился на заднем сиденье "мини", а часть  свалилась  на
пол. Кроме спального мешка и подушек здесь были сумки с одеждой,  свежим
постельным бельем и едой на первые дня два и портфель с черновым вариан-
том ее повести. Сжав губы, она вздохнула. Над книгой (это  была  приклю-
ченческая повесть для детей) еще предстояло много работать, но она,  как
профессионал, чувствовала, что книга пойдет. Сара хотела  переписать  ее
за эти неожиданные свободные недели. Это была ее цель и, как она  надея-
лась, одновременно ее спасенье, и, может быть, когда книга выйдет,  Сара
станет увереннее в себе и своем будущем.
   Сара уселась поудобнее. Если она сейчас уедет, то уже никогда не  пе-
репишет книгу - это точно. Как только она вернется в Лондон, опять будет
полно работы (хотя ее шеф и проявил понимание и отпустил ее раньше  вре-
мени в отпуск); к тому же там велик соблазн опять позвонить Тони и поте-
рять последнее уважение к себе.
   Дождик вдруг кончился, и сквозь облака проглянуло неяркое  солнце.  В
апреле дожди, в мае цветы, пришло Саре в голову, когда она глядела,  как
янтарные лучи золотом загорелись в оконных стеклах. Между тисами, обрам-
лявшими подъездную дорогу, были видны верхние этажи дома, и  Саре  вдруг
захотелось остаться. Ведь глупо столько миль проехать и даже  не  загля-
нуть в дом; с появлением солнца он выглядел не так устрашающе. Сара  по-
думала, что Равенс-Милл, если им как следует заняться, может стать прек-
расным уютным домом, и она легко могла себе представить гордость,  кото-
рую испытывала Диана, став его хозяйкой.
   Дорога к дому слегка поворачивала и скрывалась, таким образом, от лю-
бопытных глаз; сторожка у ворот была пуста. Кто-то, наверное деревенские
мальчишки, разбил в ней стекла; дом, во всяком случае внешне, был  абсо-
лютно цел.
   Гравий дорожки весь пророс сорняками, а тисы, оставленные  без  прис-
мотра, потеряли форму и вид. Лужайки, тянувшиеся прямо до самого обрыва,
были в не менее запущенном состоянии, и привести их в порядок можно  бы-
ло, разве что вооружившись косой.
   Все окна на фасаде дома были зашторены, и Саре со свойственным ей во-
ображением показалось, что дом настороженно смотрит на мир из-под  прик-
рытых штор. Как обидно, что здесь больше никто не живет, думала она. По-
жалуй, нет более грустной картины, чем пустой дом.
   Сара остановила "мини", выключила мотор и вышла из машины. От холода,
который несло с океана, у нее сразу перехватило дыхание,  и  она  скорее
полезла в машину за жакетом от шерстяного брючного костюма, который сня-
ла в дороге. Натягивая его поверх коричневой, в  тон,  шелковой  блузки,
Сара порадовалась, что у него такой высокий воротник, и сразу согрелась,
пока искала в сумке ключ, который дала ей Диана.
   При повороте ключа тяжелая в заклепках дверь на удивление легко пода-
лась вовнутрь, без скрипа и скрежета, как представляла себе Сара. Усмех-
нувшись над своим воображением, всегда рисовавшим ей жуткие картины, она
с облегчением увидела, что шторы, которыми были закрыты окна по обе сто-
роны двери, пропускают свет, и, значит, можно укрыться за дверью от все-
го мира и не бояться темноты. Все же, как только дверь  закрылась,  Сара
подняла одну штору и с любопытством огляделась.
   Она стояла в холле с очень высоким  потолком,  куполом  поднимавшимся
над ее головой. Прямо перед ней две одинаковые боковые лесенки  вели,  с
двух сторон, к площадке, откуда шла уже одна,  центральная  лестница  на
второй этаж; сквозь столбы солнечного света с  роем  пылинок  был  виден
мужской портрет, висевший напротив этой площадки. Справа  и  слева  были
закрытые двери, как она представляла, гостиных и приемных, а под площад-
кой посверкивал матовым черным блеском потемневший  от  времени  дубовый
сундук...
   Сара широко раскрыла глаза и моргнула. Сначала она, конечно, не обра-
тила внимания, но в доме было удивительно чисто, если учесть, что  здесь
давно никто не живет. Посмотрев под ноги, она увидела натертый паркет, в
центре холла устланный коврами, причем  отлично  натертый:  она  уловила
слабый запах воска.
   Сарой овладело чувство беспокойства.  Или  миссис  Пенуорти  исключи-
тельно добросовестно относится к своим обязанностям, или Диана  ошибает-
ся, но в доме явно кто-то живет. А вдруг Адам, как и его жена, предложил
кому-нибудь погостить? Вдруг те, кто живут здесь сейчас, вышли навестить
знакомых или в магазин за покупками?..
   Бежать! - первое, что пришло ей в голову, но потом она подумала: если
в доме кто-то живет, почему опущены шторы? И потом, Диана наверняка зна-
ла бы, если б муж вернулся в Англию. Разве она послала бы сюда Сару, ес-
ли бы не была абсолютно уверена в том, что Адама нет в Англии?
   Постепенно пульс приходил в норму, и Сара попыталась мыслить логичес-
ки. В конце концов, ведь Диана же знала, что она, Сара, сюда собирается,
именно поэтому и попросила миссис Пенуорти все подготовить к ее приезду.
Ну конечно же, именно так и было, и очень хорошо, что Сара решилась вой-
ти в дом. А если бы повернулась и уехала, она никогда бы не узнала,  как
постаралась для нее эта женщина, и Сара убеждала себя в том, что ей  та-
ким отношением оказали честь. Она с нежностью подумала о Диане. Как мило
с ее стороны так о ней заботиться. (Не слишком на нее похоже,  вообще-то
говоря, если вспомнить, как безжалостно она разоблачала Тони.) Нет,  хо-
рошо, что она осталась!
   - Ты все-таки приехала, Диана!
   Низкий мужской голос, пригвоздивший Сару к месту, раздавался из  отк-
рытой двери с правой стороны холла. Это была  ничем  не  примечательная,
обитая кожей дверь, и до этого момента Сара едва ли обратила на нее вни-
мание. Библиотека или кабинет, подумала она, проходя мимо, скользнув  по
ней взглядом.
   Сейчас же дверь была отворена, и в проеме стоял мужчина; неясный свет
позади него еле освещал его неподвижную фигуру. Это был высокий стройный
человек; прямые темные волосы падали ему на лоб. Черты лица были с  тру-
дом различимы - высокие скулы, острый нос, тонкие губы, - но она  узнала
его не поэтому. Она видела фотографии Адама Трегоуэра и не сомневалась в
том, что это он; она узнала его именно по этой неподвижности и еще пото-
му, что на нем были темные очки и в комнате за его спиной  были  опущены
шторы: зачем слепому солнечный свет?
   Но что означают его слова? Ты все-таки приехала, Диана! Что это  зна-
чит? Что он имеет в виду? Может, он посылал за женой? Позвонил  Диане  и
попросил ее о встрече? Вернее, попросил ее сюда приехать?
   У Сары неровно забилось сердце. Она чуть не сказала, что она не  Диа-
на, но потом передумала: она чувствовала себя виноватой в том, что  яви-
лась сюда и нарушила уединение этого человека. Она не  имела  права  это
делать. Здесь должна была быть сейчас не она, а Диана, и если она  приз-
нается в том, что это не так, то растопчет чувство  собственного  досто-
инства Адама Трегоуэра. Как она скажет ему, что ее прислала сюда  Диана?
Как признается в том, что невольно служит орудием в игре, которую  ведет
Диана? С каждой минутой она все больше и больше убеждалась: Диана знала,
что в доме ее ждет муж.
   Но и не признаться она не может! Пять лет этот человек был мужем Диа-
ны. Он знает ее лицо, голос. Но ведь Адам Трегоуэр ослеп, и вот уже семь
лет, как они расстались...
   - Диана... - сказал опять мужчина, и Сара беспомощно поглядела в  его
сторону. Нужно что-то сказать, что-то ему ответить. Господи, да  на  что
же надеялась Диана?
   - Адам? - робко выдохнула она и услышала, как он вздохнул с  облегче-
нием. - Я... Добрый вечер!
   - Как я выгляжу?
   Похоже, голос ее не выдал, и Сара судорожно перевела дыхание. Что  же
делать? Признаться или еще глубже погружаться  в  трясину  обмана?  Адам
Трегоуэр так много страдал в жизни. Может ли она уберечь  его  от  новых
страданий? Почему он посылал за Дианой? Что хотел ей сказать?  И  почему
Диана умолчала об этом?
   Ее охватил гнев. Диана знала, что муж здесь, - теперь Сара была  уве-
рена в этом. Все встало на свои места, в том числе и  предложение  Дианы
пожить недели две в доме, который она не удосужилась описать, и  поэтому
Сара ожидала увидеть нечто совсем другое. Диана знала, что  Адам  здесь,
знала, что он ее ждет, - и послала вместо себя Сару, понимая,  что  Сара
со своим горем не сможет не посочувствовать беспомощному человеку.
   - Как выглядишь? Хорошо, - выдавила она, хотя в этой полутьме вряд ли
можно было что-нибудь увидеть. - Адам, я...
   - Хорошо, что ты приехала. - Его слова прервали попытки  Сары  что-то
объяснить; в голосе слышались ироничные нотки. - А я все думал, приедешь
ты или нет. Ведь ты так... занята. Не то что я.
   У Сары пересохло во рту. Она перевела глаза на  окно  с  поднятой  ею
шторой и с тревогой заметила, что опять  собрались  тучи  и  на  оконном
стекле появились первые капли дождя. Она вдруг  осознала  всю  опасность
своего положения и невольно отступила на шаг.
   - Добро пожаловать. - Словно почувствовав  ее  страх,  Адам  Трегоуэр
шагнул вперед и уверенно пошел к ней. - Почему бы нам не пройти в библи-
отеку? Там можно чего-нибудь выпить перед едой, и, вообще, удобнее  раз-
говаривать в уютной обстановке.
   - Да, но... - Сара с тоской взглянула на окно. Ей нельзя здесь  оста-
ваться, в ужасе думала она, но как уйти, не дав ему догадаться, что Диа-
на в очередной раз его одурачила? Может, он и не надеется, что она оста-
нется. Ну конечно же, он понимает, что Диана никогда не  согласится  ос-
таться с ним наедине в доме. Может, он просто пригласил ее на обед,  по-
говорить о... О чем? О прошлом? Вряд ли. О ее работе? Тоже маловероятно.
О разводе? Она вздохнула с некоторым облегчением. Да, наверное,  дело  в
этом. Адам хочет получить развод. Может, он встретил женщину и хочет  на
ней жениться. На какой-нибудь  португалке.  На  такой  послушной  порту-
гальской донне, которая спит и видит, как любить мужа и воспитывать  его
детей.
   - Диана.
   Он подошел совсем близко, и в свете из незашторенного окна Сара  уви-
дела его глаза, спрятанные за темными стеклами очков. Это  были  глубоко
посаженные глаза с тяжелыми веками, такие пронзительные, что, хотя она и
знала, что он не может ее видеть, она не могла отделаться  от  ощущения,
что он видит ее насквозь. По его загорелому лицу было ясно, что он живет
в южных краях; на нем была темно-голубая рубашка, расстегнутая на  креп-
кой мускулистой шее. У горла на золотой  цепочке  висела  монета,  вроде
тех, что носят вместо удостоверения личности; а на  руке  два  кольца  -
обычный золотой перстень с печаткой и плоский медный амулет. Хотя  он  и
был похож на того Адама Трегоуэра, которого она представляла по фотогра-
фиям, в жизни он производил какое-то странное, волнующее впечатление,  и
теперь она поняла, почему Диана так хотела стать его женой. Она  удивля-
лась честолюбию Дианы, побудившему ее уйти от Адама к Лансу Уилмеру, ко-
торый, хотя и был хорош собой, значительно уступал Адаму в мужском обая-
нии.
   - Пойдем.
   Он протянул ей руку, и Саре ничего не оставалось, как идти через холл
к двери в библиотеку. Он постоял какое-то мгновение, потом она  услышала
за спиной его шаги.
   Библиотека была очень просторная;  чувствовалось,  что  ею  давно  не
пользовались - здесь было сыро и пахло заброшенностью. Но в камине уютно
потрескивал огонь, и через какое-то время Сара различила приятный  запах
гаванского табака. Две стены и еще половина третьей, где было  зашторен-
ное окно, были полностью заставлены книжными  полками.  Четвертую  стену
занимал огромный камин и пара застекленных шкафов из  темного  дерева  с
коллекцией шахматных фигур из нефрита, слоновой кости, черного дерева  и
алебастра. Еще в библиотеке был письменный стол, на котором стоял поднос
с напитками, рядом с ним кожаный стул, а у камина, напротив друг  друга,
два кресла, обитых зеленым бархатом, довольно потертые.  На  полу  лежал
ковер с вылинявшим от времени узором.
   Сара неуверенно остановилась посередине комнаты и услышала, что  Адам
закрыл дверь; потом он подошел к ней и указал на кресла у камина.
   - Присаживайся, - пригласил он, и его рука уверенным жестом нашла  на
столе поднос с напитками.
   Сара села, отчасти потому, что чувствовала какую-то слабость в ногах,
отчасти потому, что так он был от нее дальше. Забавно,  конечно,  высту-
пать в роли жены Цезаря, но она не знала, чего он от нее хочет,  что  он
может сделать, чтобы заставить ее остаться.
   У Сары опять возникло искушение признаться, кто она,  но,  когда  она
посмотрела, как он возится с бутылками, передумала. Он явно хорошо  раз-
личал их по форме и размеру. Наконец он повернулся к ней и спросил:
   - Ну, что ты будешь пить? Виски, джин? Или твой любимый? - И он вдруг
горько усмехнулся. - Или у тебя переменился вкус?
   Сара засомневалась. Насколько она знала, любимый напиток Дианы -  сок
горького лимона, иногда с вермутом, если позволяют калории.
   - Пожалуй, мой любимый, - неуверенно согласилась она и, когда он  по-
дал ей фужер, содержимое которого внешне напоминало  кокаколу  и  сильно
пахло ромом, судорожно сглотнула. Наверное, здесь еще и бакарди, догада-
лась она и, когда попробовала, поняла, что права.
   - Да. - Адам налил себе виски, держа горлышко бутылки на крае стакана
и прислушиваясь к звуку, чтобы не налить больше, чем  нужно.  -  Сколько
зим, сколько лет.
   Сара кивнула, вспомнила, что он не видит, и тихо сказала:
   - Да.
   - Знаешь, ты не такая агрессивная, как я думал, - продолжал он  удив-
ленно, опершись на край стола. - Я знал, что ты приедешь, но  не  думал,
что так сразу.
   Сара отпила еще глоток, чтобы придать себе храбрости. Итак, она  пра-
ва: Адам просил Диану приехать. Но зачем? Сказал ли он ей об этом?
   - Ну как тебе тут теперь, нравится? - спросил он, и, так как это была
менее опасная тема, Сара нашлась что ответить.
   - Здесь сыро, - сказала она робко. - Наверное, потому,  что  дом  так
долго стоял пустой.
   - Долго, - согласился он, опустив уголки губ. - Слишком долго.  А  ты
как думаешь, Диана?
   Она не понимала, что он хочет сказать. Зачем он  просил  Диану  прие-
хать? Он ведь знает, что она актриса, - он намекал на это в холле.  Неу-
жели он считает, что смог уговорить ее приехать?
   Сара сжала губы и пристально вгляделась в его спрятанные  за  темными
стеклами глаза. О чем он думает? Неужели он так  наивен,  что  полагает,
будто сумел вызвать к себе жену, которая бросила его без малейших  угры-
зений совести семь лет назад? Если даже после того  несчастного  случая,
когда он хотел покончить с собой, он, больной и слепой, не  смог  пробу-
дить жалость Дианы, как ему могло прийти в голову, что  она  вернется  к
нему сейчас?
   Все еще больше осложнялось и запутывалось, за окном смеркалось, и Са-
ру охватило беспокойство. Дело не только в том, то она здесь  под  чужим
именем. Даже если бы она действительно была Диана, она наверняка испыты-
вала бы то же самое ощущение - будто ее заманили  в  ловушку  и  заперли
вместе с этим мужчиной в темноте, в которой он живет вот уже семь лет...
   - Может, налить еще? - предложил он, и Сара, взглянув на  свой  почти
полный стакан, отказалась.
   - Я... мне уже пора, - пробормотала она и скорее  почувствовала,  чем
увидела, как он напрягся. - Я не могу остаться.
   - Почему? - резко спросил он. - Здесь масса комнат, масса, и  ты  от-
лично это знаешь.
   Сара поставила стакан на пол у камина и  протянула  к  огню  холодные
пальцы.
   - Боюсь, что ты не понимаешь, - начала она, решив, что  игра  заходит
слишком далеко, но он опять прервал ее.
   - Нет, это ты не понимаешь, Диана! - заявил он ледяным тоном. - Наде-
юсь, тебе ясно, что я пригласил тебя не для дружеской беседы. И я не на-
мерен отпустить тебя, как только ты решишь, что я ничем не  угрожаю  той
приятной жизни, что ты себе устроила! - Он выплеснул себе в стакан оста-
ток виски и повернулся к ней лицом. Если бы Сара не знала, что Адам сле-
пой, она готова была поклясться, что он видит, как она нервничает,  сидя
на краешке кресла. - Ты приехала, потому что тебя испугала моя  записка,
ты не поверила ей, но полной уверенности у тебя не было. Как  только  ты
приехала, ты стала подсматривать за мной, следить за мной, все пытаешься
понять, действительно ли я способен на это, а если так, то что именно  я
сделаю.
   Сара вскочила.
   - Вы не понимаете, господин Трегоуэр, - сказала она, и голос ее  зад-
рожал от страха и природной нервозности. - Я... я не... не ваша жена,  я
не Диана Трегоуэр. Меня зовут... Сара Форчун, и... и я не понимаю, о чем
вы говорите.
   На несколько мгновений воцарилась тягостная тишина; в  это  время  он
осмысливал то, что она сказала, переваривал, анализировал, искал  изъяны
и наконец нашел. Губы его дрогнули в горькой усмешке, и он резко рассме-
ялся.
   - Браво, Диана, браво! - саркастически похвалил он ее.  -  Ничего  не
скажешь - вот игра, достойная настоящей актрисы,  коей  ты,  несомненно,
являешься. Прикрыться чужим именем - как умно и как ловко! Разве  слепой
может быть уверен, что ты - это ты, особенно если столько  лет  тебя  не
видел? Да за это время и голос, и фигура, и даже черты лица могут  стать
другими. И как узнать, проверить, так ли это...
   - Это правда. Я не лгу. Я на самом деле  Сара  Форчун,  -  задыхаясь,
сказала она.
   - А почему же ты сразу так не сказала?
   - Почему? Я... потому что я...
   - Потому что это не пришло тебе в голову!
   - Нет!
   - Ну хватит... - Теперь он совсем не был похож на больного  человека,
способного вызвать жалость. Он возвышался над ней, закрывая собой дверь,
такой большой, сильный, настоящий мужчина, совершенно  лишенный  чувства
жалости.
   - Я знаю тебя, Диана. Я все о тебе знаю. Я наслушался до тошноты, ка-
кая ты обаятельная, какая ты красивая, что ты любишь, чего ты не любишь,
как ты любишь себя, себя, себя...
   - Нет!
   - Я видел, как у меня на глазах погибает человек, как он теряет  уве-
ренность в себе, чувство собственного достоинства,  само  желание  жить,
когда говорит о твоих потребностях, желаниях, успехе. О, твое себялюбие,
вернее, твой искаженный образ, твое разрушительное потакание своим  бес-
конечным желаниям, которые надо удовлетворять любой ценой!
   Сара решительно ничего не понимала.
   - Вы... вы видели, как на ваших глазах погибает человек...  -  неуве-
ренно прошептала она, и тут он с проклятием сорвал с себя очки,  прятав-
шие его глаза, и она увидела светло-карие, цвета янтаря глаза,  горевшие
недобрым огнем.
   - Да, - сказал он, а Сара стояла, пристально глядя на него, и  посте-
пенно до нее доходило, что он не слепой. А почему бы  и  нет?  Ведь  это
вовсе не Адам Трегоуэр, поняла она наконец. Да, есть сходство, черты ли-
ца общие, и неудивительно, что в полутьме она приняла его за  Адама.  Но
лицо этого  мужчины  было  жестче,  выразительнее  и  моложе.  Наверное,
родственник, но не муж Дианы.
   - Вы... вы не... - проговорила она запинаясь и удивилась, что не  по-
чувствовала никакого облегчения, а он кивнул.
   - Да, я не Адам, - согласился он. - Я  Майкл  Трегоуэр.  Адам  -  мой
брат.


ГЛАВА ВТОРАЯ


   - У тебя такой удивленный вид, - сказал он через некоторое  время,  а
Сара все смотрела на него неверящими глазами. - Разве ты не знала, что у
Адама был брат? Впрочем, наверное, не знала. Ничего удивительного.  Тре-
гоуэры предпочитали делать вид, что меня нет.
   Сара облизнула пересохшие губы.
   - У Адама никогда не было никакого брата,  -  заявила  она  тихо,  но
твердо. - Я знаю. Ди... Диана мне говорила.
   - Неужели? - Он явно не верил последней части высказывания. - Ну  что
же, мне жаль, что я расстроил тебя, но ничего не поделаешь. У Адама  был
брат, во всяком случае, единокровный. Его... наш отец был не прочь разб-
росать семена по белу свету.
   - Вы хотите сказать, что... что вы...
   - Что я ублюдок? Вот именно. Ублюдок по рождению и по натуре, как во-
дишь.
   - Послушайте, - Сара отчаянно пыталась найти слова, чтобы все  объяс-
нить. - Мне безразлично, кто вы и зачем вы здесь. И еще более безразлич-
но, что вы думаете о Диане и... и как она относилась к вашему брату.  Но
я еще раз говорю, что... что я не она. Меня... меня зовут  Сара  Форчун,
как я уже говорила...
   - Ради Бога, не надо спектакля! - Майкл Трегоуэр сунул руку в  карман
и вытащил коробку с тонкими сигарами, зажал одну зубами и поискал  зажи-
галку. - Мы оба прекрасно знаем, кто ты и почему здесь...
   - Нет. Нет, вы не знаете...
   - Умоляю, смени репертуар.
   - Господин Трегоуэр! Пожалуйста, выслушайте  меня!  -  Сара  непроиз-
вольно шагнула вперед, и он тут же вытянул руку  и  схватил  ее  за  за-
пястье, больно сжав пальцами вены.
   - Ну уж нет, - сказал он. - Это ты меня послушай. Адам умер. Ты  что,
не поняла?
   - Нет!
   - Да. - Майкл приблизил к ней свое смуглое лицо, и Сара почувствовала
запах виски. - Умер, ясно тебе? Он покончил с собой. И ни я, и никто  не
смог ничего сделать.
   - Нет!
   Сара отчаянно трясла головой, он все не отпускал ее руку, и она зане-
мела. Глядя в мстительное лицо Майкла Трегоуэра, Сара вдруг с ужасом по-
думала, что он может ее убить. Вот почему он посылал за Дианой, вот  по-
чему угрожал ей чем-то, что могло бы заставить ее сюда приехать.  Только
она не приехала. Вместо этого она прислала  Сару,  надеясь,  что  слепой
муж, с которым она не виделась семь лет, не заметит подмены. И  ее  план
мог бы сработать, тем более что Сара  невольно  сочувствовала  человеку,
которого она считала мужем Дианы. Непонятно, зачем он просил жену  прие-
хать, но Диана рассчитывала, что приезд Сары сорвет его планы;  Сара  не
могла себе даже представить, что Диана будет ей говорить в свое оправда-
ние.
   - Я повторяю, я не Диана Трегоуэр! - закричала она,  и  в  голосе  ее
звучал страх. - Это какая-то ошибка!
   - Нет, Диана. Это твоя ошибка, что ты приехала, - заявил он,  насмеш-
ливо улыбаясь. - Что же ты, Диана? Я был о тебе лучшего мнения.  Неужели
тебя так напугала моя записка? Так напугала, что ты специально одна сюда
приехала?
   - Так это вы посылали за Дианой? - выдохнула Сара, тщетно пытаясь ос-
вободиться, но он был безжалостен.
   - Разумеется, - ответил он. - Я ведь уже говорил - Адама больше  нет.
Он умер три недели назад. И все это время я думал только о том, с  каким
наслаждением придушу тебя!
   У Сары участилось дыхание, в ушах  гулко  стучало  сердце.  Наверное,
подскочило давление, мелькнуло у нее в голове, хотя в этот момент она  и
думать позабыла о своем здоровье. У нее возникло ощущение, что  все  ку-
да-то поплыло, и она, хотя и пыталась побороть накатившую волну  слабос-
ти, провалилась в спасительную темноту обморока.
   Очнулась она в какой-то другой комнате, на  покрытом  чехлом  диване.
Наверное, приемная или гостиная, догадалась она; в комнате были еще  ди-
ваны и кресла, тоже в чехлах, в проеме у окна стоял рояль.
   Голова уже не так кружилась, и она приподнялась  на  локте,  когда  в
комнату вошел Майкл Трегоуэр со стаканом воды. Сейчас он  казался  более
бледным, но глаза были по-прежнему суровы. Он подошел к ней, она откину-
лась на подушки, и сердце у нее опять тревожно забилось при виде ледяно-
го выражения его лица.
   - С тобой все в порядке? - спросил он, но это было скорее  обвинение,
чем вопрос.
   - Что... что случилось? - спросила она, пытаясь выиграть время, и  он
нахмурился.
   - По-видимому, я так хорошо тебя напугал, что ты упала в  обморок,  -
сказал он презрительно, протянул ей стакан и, когда она отказалась, пос-
тавил его на каминную полку. - Или это тоже игра? Если так, то ты актри-
са еще лучше, чем я думал.
   Сара неуверенно спустила ноги с дивана и села. В бессердечности он не
уступает Диане, подумала она, решив, что они друг друга стоят. Но  потом
она вспомнила, каким убийственным блеском горели его глаза, когда он го-
ворил о жене брата, и решила не  поддаваться  чувству  мелкой  мести.  И
все-таки это чудовищно, думала Сара, что Диана послала ее сюда, прекрас-
но зная, как ей вредно волноваться.
   - Пожалуй, нам пора перекусить, - сказал Майкл Трегоуэр, и Сара обом-
лела от изумления.
   - Перекусить?
   - Почему бы и нет? Миссис Пенуорти оставила нам  в  столовой  кое-что
поесть. Впереди ночь, нам не помешает подкрепиться.
   Сара беспомощно покачала головой, не в силах оторвать от  него  глаз.
Сколько ему лет, думала она. Тридцать два? Тридцать три? Он  женат?  Или
не рискнул, глядя на опыт брата? Как бы то ни было, он явно не  мальчик,
и его замечание про ночь  впереди  наполнило  ее  тревогой.  Она  должна
как-то разрешить эту неприятную ситуацию, пока ничего не  произошло,  и,
поднявшись нетвердо на ноги, Сара спросила:
   - А где моя сумка?
   - Твоя сумка? - Майкл Трегоуэр засунул руки в карманы узких  молески-
новых брюк, подчеркивавших его мощные бедра, и Сара с отвращением  поду-
мала, что, окажись на ее месте Диана, она бы не пришла в ужас  от  перс-
пективы провести с ним ночь. - А зачем тебе сумка?  Ты  ведь  никуда  не
едешь.
   Сара подняла голову.
   - Где моя сумка? - повторила она, и он, мрачно взглянув на  ее  реши-
тельное лицо, быстро вышел из комнаты.
   Она хотела было бежать к входной  двери,  пока  он  ищет  сумку,  но,
вспомнив, что ключи в сумке, поняла, что это бесполезно. Сара  на  дере-
вянных ногах подошла к двери в холл и выглянула.
   Он уже выходил из библиотеки с ее сумкой в руках и с весьма равнодуш-
ным видом рылся в ней.
   - Как... как вы смеете? - выдохнула она, когда он  наконец  сунул  ей
сумку, а он поморщился и сказал насмешливым тоном:
   - Я подумал, вдруг у тебя там пистолет, дорогая сестра.
   Сара приоткрыла рот от такой наглости. Он взглянул на нее, и  на  его
лице вдруг промелькнуло странное выражение; как бы невольно он  протянул
руку и коснулся ее щеки. Она отшатнулась, но он не обиделся, а насмешли-
во улыбнулся.
   - Я не предполагал, - протянул он, - что у Адама такой отменный вкус.
Неудивительно, что он так переживал, когда ты его бросила. На его  месте
я, пожалуй, поступил бы точно так же.
   - Сомневаюсь. - Сара дрожала от  негодования.  Впервые  в  жизни  она
столкнулась с мужчиной, который так с ней обходился и так  не  уважал  в
ней женщину. Из-за ее слабого здоровья и чрезмерной заботы матери до по-
явления Тони ее общение с противоположным полом было крайне ограниченно.
Когда после смерти матери, год назад, она осталась совсем  одна,  случи-
лось так, что Тони, не зная о ее болезни, стал встречаться с ней. Их от-
ношения продолжались до тех пор, пока не вмешалась Диана. И сейчас реак-
ция Сары на жест Майкла Трегоуэра была продиктована не  только  инстинк-
том, но и чувством.
   Майкл Трегоуэр внимательно следил за ней.
   - А впрочем, действительно, - сухо согласился он. - Ни  одна  женщина
не стоит такой жертвы. Даже ты, Диана.
   Стиснув зубы, Сара поискала в сумке и достала свои водительские  пра-
ва.
   - Пожалуйста, - сказала она, протягивая их ему. - Я Сара Форчун.  Вот
мои водительские права.
   Он спокойно взял права в пластиковой обложке и открыл их.
   - Сара Форчун, -  прочитал  он,  слегка  приподняв  темные  брови.  -
Вест-Кенсингтон, Долфин-Корт, квартира три. Хм-м, очень интересно. А кто
эта Сара Форчун? Твоя секретарша? Или Уилмера?
   - Ланс Уилмер - двоюродный брат моего отца, - сердито бросила Сара. -
Говорю вам, я Сара Форчун. Почему вы мне не верите?
   Майкл Трегоуэр нахмурился.
   - Неужели ты думаешь, что водительские права  что-нибудь  доказывают?
Диана, дорогая, по-моему, случись с тобой что, было бы трудно объяснить,
как ты здесь оказалась. Люди в твоем положении часто путешествуют инког-
нито, не так ли? Поэтому ты и присвоила имя мисс Форчун, кто бы  она  ни
была.
   Сара вздохнула.
   - Вы когда-нибудь видели Диану? Встречались с ней? Я ничуть на нее не
похожа.
   - Стройная, блондинка, глаза зеленые, выглядит моложе своих лет...  -
пожал он плечами. - Все совпадает. Кроме того, - он грозно сжал губы,  -
у Адама в бумажнике была твоя фотография. Ты и есть  Диана  Трегоуэр.  Я
узнал бы это невинное личико где угодно!
   Сара покачала головой, мучительно думая, что сказать.
   - Но как же вы не понимаете? - нашлась наконец она.  -  Фотография  у
Ад... у вашего брата в бумажнике была сделана лет десять назад. Диана  с
тех пор изменилась. Она теперь старше. Где эта фотография? Покажите  мне
ее.
   - У меня ее нет, - холодно заявил он. - Адам не выпускал ее  из  рук.
Когда он умер, ее похоронили вместе с ним.
   - Вот как. - Сара почувствовала, словно у нее под  ногами  провалился
пол. Но ей в голову пришла новая мысль. - Звоните, - сказала она. - Поз-
воните в Ловдон. У меня есть номер телефона  Дианы.  Поговорите  с  ней.
Убедитесь сами, что она там, а не здесь. У нее сейчас как раз  представ-
ление. - Она нервно взглянула на часы на руке. - Звоните в театр.  Наде-
юсь, хоть это вас убедит.
   Он смотрел на нее из-под полуопущенных век.
   - Откуда я знаю, может, ты договорилась с кем-нибудь в театре  и  там
ждут моего звонка?
   - Как я могла это сделать? - Сара была в отчаянии. - Откуда  я  могла
знать, что так случится?
   Он помрачнел.
   - В моей записке, которую, как ты думала, написал Адам,  было  вполне
ясно сказано: "Приезжай одна. Никому не говори, куда ты едешь".
   Сара сглотнула.
   - Ну... ну тогда, конечно, я не стала бы никому говорить...
   Он явно колебался; она прижала палец к пульсу.  Никаких  волнений!  -
вспомнилось вдруг ей. Господи Боже, да она за всю жизнь столько не  вол-
новалась, как за эти полчаса. Странно, но ее почему-то  это  не  пугало.
Никогда раньше она не ощущала, как играет адреналин в крови, и  непонят-
ное возбуждение словно опьяняло ее.
   - Ну ладно, - сказал он наконец, когда она уже  перестала  надеяться,
что он согласится позвонить. - Какой номер в театре? Я поговорю с ее ме-
неджером.
   Сара нацарапала номер на клочке бумаги и  протянула  ему.  Надо  было
сделать вывод, что она не помнит на память, или хотя бы  не  так  быстро
писать номер, подумала она. Но теперь было уже поздно. Он шел через холл
к зеленому телефонному аппарату, стоявшему на дубовом сундуке.
   Он не сразу соединился с оператором в Торлевене, но вот Сара услышала
приятный звонок в кабинете менеджера. Казалось, телефон звонит бесконеч-
но долго, но наконец там подняли трубку, и она с замиранием сердца  сле-
дила за Майклом Трегоуэром.
   - Ее нет? - спросил он через секунду и, повернувшись к  Саре,  мрачно
взглянул на нее. - Что? Заболела? Очень жаль... Вы не знаете, когда  она
будет? Я... гм... я ее знакомый, вернее, знакомый знакомого. Нет.  Изви-
ните за беспокойство. Да, разумеется. До свидания.
   Он опустил трубку, и Сара почувствовала, что у нее пересохло в горле.
Ей не надо было ничего говорить: она все поняла по его лицу.
   - В театре паника, - ровным голосом сообщил он. - В последний  момент
пришлось поставить замену, публика требует назад деньги. Неожиданная бо-
лезнь, говорит твой агент. Они не знают, когда ты будешь в театре.
   Сара беспомощно покачала головой.
   - Диана... наверное, Диана все так подстроила,  -  сказала  она,  еще
сомневаясь. - Наверное, она предполагала, что я  попытаюсь  связаться  с
ней...
   - Ну хватит. - По его тону было ясно, что он раздражен. - Тебе не ка-
жется, что игра слишком затянулась? Как же я  сразу  не  догадался,  еще
когда ты упала в обморок, что посторонний человек вряд ли бы так среаги-
ровал. Признайся, Диана, ты испугалась! Испугалась за  свою  шкуру!  Но,
наверное, сейчас тебе страшнее вдвое, когда я знаю, что ты сожгла за со-
бой мосты.
   Вдруг Сара почувствовала неимоверную усталость. Такие игры ей  не  по
силам. Хорошенького понемножку. Она хотела возразить, что она не предло-
жила бы звонить в театр, если бы знала, что Дианы там нет, но потом  пе-
редумала. Майкл Трегоуэр, разумеется, решит, что она просто тянет время:
он не верит ни одному ее слову.
   - По-моему, нам пора перекусить, как ты думаешь? - сказал он холодно,
и Сара, беспомощно пожав плечами, молча согласилась.
   Столовая была расположена в задней части дома; шторы здесь были  под-
няты, и комнату слабо освещал вечерний свет.  На  буфете  горела  лампа,
стол был накрыт белой дамасской скатертью, на ней сияло столовое  сереб-
ро. На ужин была ароматная пицца, холодная мясная закуска, салат из  зе-
леных овощей и хрустящие булочки. А на десерт - клубничный пирог, и Сара
подумала с сожалением, что сегодня вряд ли сможет воздать  ему  должное.
Она могла думать только об одном - что Майкл Трегоуэр собирается  делать
с ней, то есть с Дианой, от этой мысли гудела голова, на щеках горел ли-
хорадочный румянец.
   - Расслабься, - заметил он сухо, жестом приглашая ее сесть на один из
обитых гобеленом стульев. - Для женщины твоего возраста и с твоим опытом
ты слишком чувствительна. Или это опять игра? Кто знает?
   Сара опустилась на стул у противоположного конца стола и даже не  пы-
талась отвечать. Но ее молчание явно раздражало его, ничуть  не  меньше,
чем ее неуверенные ответы; он тихо выругался, встал и пересел на  другое
место, рядом с ней.
   - Так куда уютнее, - заметил он с холодной усмешкой, и Сара  невольно
сжала руки на коленях.
   Наверное, ей надо сказать ему, что она не только не та, за кого он ее
принимает, но еще и больной человек. У Сары была довольно редкая болезнь
- порок клапанов сердца, - которая в обычных условиях  не  дает  о  себе
знать, но при сильном возбуждении вызывает  несрабатывание  клапанов  и,
таким образом, может привести к смерти. С этой болезнью она  жила  почти
всю свою жизнь, во всяком случае с тех пор, как себя  помнит.  В  раннем
детстве она перенесла ревматизм, что вызвало осложнение на сердце -  су-
жение клапанов и, следовательно, их неполноценное закрытие. Хороший уход
и лекарства помогли облегчить последствия заболевания, но  вылечить  его
полностью не удалось, и в стрессовых ситуациях ее сердце могло перестать
работать совсем. Сара не любила говорить об этом. И вообще, она  стесня-
лась своей болезненной слабости, которую так ревностно охраняла ее мать.
После ее смерти Сара на какое-то  время  забыла  о  болезни,  но  преда-
тельство Тони и все, что за ним последовало, напомнили ей о ее уязвимос-
ти.
   И вот теперь этот человек, Майкл Трегоуэр, мучил, пугал  ее,  угрожал
ей Бог весть чем. И понятия не имел, что каждую минуту может с ней  слу-
читься...
   - Что же ты не ешь? - спросил он, накладывая себе изрядный кусок пиц-
цы и салат. - Все очень вкусно - за это я могу поручиться. Я  здесь  вот
уже неделю и не нахвалюсь миссис Пенуорти.
   Миссис Пенуорти!
   Сара взглянула на него с надеждой, и он поджал губы.
   - Ну уж нет! - сказал он с раздражением. - Только  не  говори,  пожа-
луйста, что тебя узнает экономка. Она присматривает за  домом  только  с
тех пор, как Адам уехал жить в Праядо-Лобо. Вряд ли ты  с  ней  встреча-
лась.
   Сара пожала плечами.
   - Неужели вы никогда не видели Диану? -  пыталась  возразить  она.  -
Ведь она так знаменита!
   - Сожалею, но последние пятнадцать лет я жил в Южной Америке. -  (На-
верное, поэтому он такой смуглый.) - Как я уже  говорил,  я  всегда  был
паршивой овцой в нашей семье. Старик Адам, то есть наш отец, никогда  не
хотел, чтобы я жил с ним. Я напоминал ему о грехах молодости.
   Сара вздохнула.
   - Ясно. - Она помолчала. - А почему Адам уехал жить в... куда вы ска-
зали?..
   - Прая-до-Лобо. Не делай вид, будто не знаешь. Ему там по  наследству
досталась вилла.
   - По наследству? От кого?
   Он прищурил глаза.
   - Ну ладно. Если ты так хочешь, я тебе подыграю. Разумеется, от  дяди
нашего отца Тио Жоржа. Разве ты не знала, что бабушка Адама была  порту-
галка?
   - Нет. - (Так вот чем объясняется смуглый цвет его лица.) - Я  говорю
вам, я знаю только то, что мне говорила Диана.
   - Ну кто же еще? - Он насмешливо передернул плечами. - Да,  наша  ба-
бушка родом из Коимбры. Есть такой город в Португалии.
   - А вот про Коимбру я знаю, - парировала  Сара  язвительно.  -  Меня,
представьте, кое-чему учили.
   - Приятно слышать. - Он усмехнулся. - Итак, Жорж де  лос  Сантос  был
брат нашей бабушки. А его жена Изабелла теперь старшая в семье.
   - Понятно, - кивнула Сара.
   - Дело в том, что я намного больше общался с  родственниками  с  этой
стороны, чем Адам. - Он задумчиво прищурил глаза и смотрел  не  мигая  в
сгущающуюся темноту. - Ты, наверное, знаешь, что в Бразилии  говорят  на
португальском языке. Я там работаю  в  горнодобывающей  корпорации  "Лос
Сантос".
   - Горнодобывающей? - вдруг заинтересовалась Сара. - Что именно  добы-
вающей?
   - Алмазы... промышленные алмазы, - добавил он спокойно.  -  Трегоуэры
всегда занимались горным делом. Ты, наверное, знаешь об оловянных рудни-
ках?
   - Знаю.
   - Знаешь. Когда мне исполнилось восемнадцать, меня отправили  учиться
в университет в Коимбру. Отец почему-то решил,  что  будет  лучше,  если
ошибка его молодости будет пребывать за пределами Англии. В любом случае
он оказал мне услугу. Старая Изабелла любит меня. Она говорит, я напоми-
наю ей покойного мужа. Это она послала меня в Бразилию.
   - Понятно.
   - Понятно? Неужели? - Он скривил губы. - А Адам никогда  обо  мне  не
говорил?
   - Я же говорю вам...
   - Знаю-знаю. - Он остановил ее взглядом. - Хорошо, расскажи мне  о...
Саре Форчун. Чем она занимается? Работает? Или она тоже актриса?
   - Почему "или"? Это такая же работа, - возразила Сара, не подумав,  и
от досады опустила глаза на руки. - Я...  я  работаю  в  издательстве...
"Линкольн пресс". Я... я редактор.
   - Неужели? - Он положил себе кусок ветчины. - Редактор. Как  интерес-
но!
   - Да, интересно, - запальчиво воскликнула Сара. - Я люблю свою  рабо-
ту.
   - Это заметно, - съязвил он, и она опять умолкла. - Почему ты  ничего
не ешь? - добавил он, а Сара по-прежнему упрямо смотрела вниз,  на  свои
руки. - Зачем морить себя голодом?
   Сара подняла глаза.
   - Зачем вы просили Диану приехать? Каким образом надеялись  заставить
ее?
   Майкл Трегоуэр внимательно посмотрел на нее, потом отрезал кусок пиц-
цы и положил ей на тарелку.
   - Ешь, - сказал он. - Пока я сам не решил уморить тебя голодом.
   Сара положила на стол у тарелки сжатые кулаки.
   - Почему вы мне не отвечаете? Я что, не имею права знать?
   Несколько минут он молча ел, потом опять взглянул на нее.
   - А ты думала, что записку прислал Адам? Тебе даже было  безразлично,
что он умер.
   - Я не знала об этом! - вырвалось у Сары, и  Майкл  Трегоуэр  презри-
тельно улыбнулся.
   - Вот видишь, - сказал он. - Если поиграть  подольше,  жертва  всегда
сама себя выдаст.
   - Вы просто не хотите меня выслушать!
   - Не хочу.
   - Я... я имею в виду себя, Сару Форчун. Я не знала, что Адам умер.
   - Сара Форчун и не могла это знать.
   - Почему же? Ведь Диана моя подруга. Если бы она знала,  она  бы  мне
сказала.
   - И что Адам болен, ты тоже, конечно, не знала, тяжело болен, так бо-
лен, что написал тебе письмо, где умолял приехать повидаться с ним!
   - Нет! - Сара не могла в это поверить. Диана не говорила, что Адам ей
писал. Напротив, из се слов у Сары сложилось впечатление, что  он  прек-
расно живет в Португалии, наслаждаясь сменой обстановки и теплым  клима-
том. - Когда... когда это было?
   - На Рождество, - хмуро ответил Майкл Трегоуэр, - ровно за три месяца
до того, как он умер... как он покончил с собой!
   - Нет!
   - Да. - Он был неумолим, и постепенно, по мере того как  менялся  тон
разговора, черты его лица опять стали жесткими и  суровыми.  -  Ты  ведь
знаешь, у него был рак. От рака умерла его мать, и он, рано или  поздно,
тоже умер бы от рака.
   - Значит...
   - Молчи! - грубо приказал он. - Я отлично знаю, что  ты  хочешь  ска-
зать. Но для тех, кто любил его, его смерть - трагедия, страшная  траге-
дия, которая не должна была случиться. Если бы ты ответила ему, приехала
бы повидаться с ним, показала бы, что в тебе есть  хоть  капля  милосер-
дия...
   У Сары на все это был лишь один ответ: она не Диана и поэтому  ничего
не знала. Если бы она знала, если бы Диана доверилась ей, Сара бы убеди-
ла ее поехать к человеку, благодаря которому она познакомилась с  Лансом
Уилмером.
   Взяв в руки вилку, Сара рассеянно ковыряла пиццу  в  тарелке  -  сама
мысль о еде казалась абсурдной. Подняв глаза, она спросила:
   - Но... раз Диана не приехала... повидаться с  Адамом  в  Португалию,
как вы могли рассчитывать на то, что она приедет сюда?
   - Но ведь ты приехала, - ответил он с холодной усмешкой, и она поспе-
шила опустить глаза, чтобы он не заметил ее тревоги.
   Майкл Трегоуэр потянулся за бутылкой вина в ведерке со  льдом  и,  не
обращая ни малейшего внимания на возражения Сары, наполнил оба стакана.
   - Выпей, - сказал он с угрозой. - Тебе это не повредит.
   Сара покачала головой.
   - Что... что вы собираетесь со мной делать? - Она помолчала. - У вас,
я полагаю, был какой-то план действий.
   - Разумеется. - Он зло улыбнулся. - Хотя,  должен  сказать,  ты  меня
несколько разочаровываешь.
   - Я... вас разочаровываю?
   - Именно так. - Уже стало совсем темно, и при свете лампы  черты  его
лица казались зловещими. - Женщина, которую описал мне Адам,  была  нес-
колько другой.
   Сара перевела дыхание.
   - Другой? Какой же?
   Он нахмурился.
   - Ты... мягче. Я представлял себе деловую женщину, без сантиментов, а
ты кажешься такой... нежной, даже хрупкой. Это игра? Может, именно такой
и видел тебя Адам? Нежной, хрупкой... Бархатная перчатка, в которой пря-
чется железный кулак?
   Сара подняла плечи.
   - Если я совсем другая, почему вы не верите, что я не Диана?
   - О... - он откинулся на спинку стула, поднес стакан к губам, - я мог
ошибиться. Я не раз ошибался. Но думаю,  сейчас  я  прав.  По-моему,  ты
очень... коварная и очень умная женщина. Но меня тебе не удастся провес-
ти. Я не Адам.
   - Итак, - голос у Сары слегка дрогнул, - вернемся к тому, с чего  на-
чали. Что вы собираетесь со мной делать?
   - Ну что же, - он поставил стакан и наклонился вперед, упершись  лок-
тями по обе стороны тарелки, - буду откровенен. Сначала  я  хотел  убить
тебя. Но когда ты уже была у меня в руках, я... ну, в общем, будем  счи-
тать, что ты превосходно выбрала момент.
   - Я... момент?
   - Ну, когда ты упала в обморок. - Он облизнул нижнюю губу. - Да,  это
было достойно настоящего профессионала!
   Сара понимала: отрицать то, что она  разыграла  обморок,  бесполезно.
Если бы она попыталась это сделать, ей бы пришлось говорить о вещах, за-
трагивать которые ей почему-то не хотелось. Конечно, это  было  безумие,
но во всем этом ощущалось что-то запретное и волнующее, и, хотя она зна-
ла, что ее мать - упокой, Господи, ее душу! - пришла бы  в  ужас  от  ее
безрассудного поведения,  Сара  первый  раз  в  жизни  чувствовала,  что
действительно живет! Даже с Тони она не испытывала ничего подобного.
   - Вы... вы говорите, что хотели меня убить? - выдохнула она еле слыш-
но, и он опустил глаза.
   - Тебя это удивляет? - спросил он. - Изза тебя мой  брат  жил  как  в
аду.
   - Мне жаль.
   - Тебе жаль! - бросил он ей. - Думаешь, от этого  легче?  Ей,  видите
ли, жаль! Господи, ну просто сама невинность, а ведь у тебя  на  совести
смерть человека, и, кто знает, может, он не последняя жертва.
   Сара сдвинула брови.
   - Я... я вас не понимаю.
   - Ах, не понимаешь? - ухмыльнулся он. - Как ты думаешь, зачем я  тебя
сюда вызвал? Во всяком случае, не на дружескую вечеринку! Я хотел, чтобы
ты заплатила - так или иначе - за то, что сделала брату.
   - Так или иначе? - повторила она.
   - Да. - Он откинулся так, что стул встал на две ножки. - Или  ты  ум-
решь, или будешь осуждена за убийство. Я никак не могу решить, что  дос-
тавит мне больше удовольствия.
   Сара чуть не задохнулась.
   - Да вы просто сумасшедший! - Игра зашла слишком далеко. -  Я  говорю
вам, я не Диана.
   Майкл Трегоуэр пожал плечами, и стул с грохотом опустился  на  четыре
ноги.
   - Нет... впрочем, торопиться некуда. У нас масса времени.
   - Масса времени? - Сара смотрела на него не мигая. -  Что  вы  хотите
этим сказать?
   - Только то, что сказал. Никто никуда не едет. Ни я, ни ты.


   ГЛАВА ТРЕТЬЯ


   Единственной связью с внешним миром был телефон. На улице шел  дождь,
Сара сидела в библиотеке перед ярко горевшим камином со стаканом  бренди
в руках и обдумывала свое положение. Нельзя сказать, что она находила  в
нем что-либо утешительное. Майкл Трегоуэр  вряд  ли  откликнется  на  ее
просьбы, разве что ей придется рассказать о своей болезни, и он наверня-
ка отключил телефон. Входная дверь заперта. Он даже не разрешил ей взять
из машины вещи. Но как ни странно, Саре почему-то не было страшно.
   Она не могла понять, в чем тут дело. Не могла понять, почему  она  не
боится: потому ли, что, что бы Майкл Трегоуэр ни собирался с ней делать,
это будет не сегодня (а раз так, может, он и вовсе передумает?), или по-
тому, что с тех пор, как  она  встретила  этого  человека,  ее  охватило
странное чувство неизбежности и она стала немного фаталистом.  Да  и  ее
отношение к нему - будто наваждение: ее к нему и притягивает, и отталки-
вает одновременно; во всяком случае, за последние часы она и думать  по-
забыла о Тони.
   Позади нее открылась дверь, и она, вздрогнув, очнулась от своих  мыс-
лей. Он оставил ее в библиотеке, пока был занят, а Сара,  хотя  и  редко
пила вино, с удовольствием ощутила, как по телу разливается  живительный
огонь. Как и в тот раз, на его  лице  промелькнуло  странное  выражение,
когда он смотрел на нее, потом он закрыл за собой дверь и сказал:
   - Похоже, ты здесь совсем как дома. Интересно, сколько раз ты вот так
же сидела в этом кресле, коротая вечера с Адамом?
   Сара тут же спустила ноги на пол. (Это была ее любимая поза:  скинуть
туфли и подобрать под себя ноги.) Она судорожно искала свои сапоги:  без
них она чувствовала себя как-то неуверенно.
   Майкл Трегоуэр быстро подошел и ногой отбросил сапоги в сторону; Сара
подняла на него возмущенные глаза.
   - Сегодня они больше тебе не понадобятся, - сказал он, и  уголки  его
губ чуть-чуть приподнялись в недоброй улыбке.
   Сара вздохнула, решив больше не спорить с ним.
   - Хорошо, - сказала она. - Я и сама собиралась здесь остаться.  Диана
разрешила мне пожить здесь пару неде...
   - Ни черта подобного! - резко бросил он. - Это не ее дом, она не  мо-
жет им распоряжаться.
   - Не се?
   Сара не могла удержаться и поддразнила его, но он не заметил.
   - Не твой, - холодно согласился он. - Раз ты бросила  брата,  у  тебя
больше нет прав на Равенс-Милл.
   - Неужели? - Сара не могла это так оставить. - Вы слишком долго  жили
за границей, господин Трегоуэр. Теперь другие законы. В  случае  развода
или раздельного жительства супруга получает половину всего имущества.  А
Диана и Адам не были разведены, значит...
   - Так ты, сучка, все рассчитала! - в бешенстве  выпалил  он,  схватил
Сару за руки выше локтей и так рванул ее из кресла, что стакан с  бренди
выскользнул из ее руки и со звоном разбился о каминную решетку. - Ты еще
смеешь говорить, что ты хозяйка дома? Что то,  что  принадлежало  Адаму,
теперь твое?
   Сара так дрожала, что, если бы он не держал ее, не устояла бы на  но-
гах. Он беспощадно, будто тисками, сжимал ее руки, прикрытые всего  лишь
тонкой тканью блузки (в библиотеке было тепло, и Сара сняла жакет).
   - Я... я только хотела сказать, что... - заикаясь, говорила она, а он
смотрел на нее со злостью, но она вдруг побледнела, и у него  изменилось
выражение глаз.
   - Такая бледная, - пробормотал он. -  Такая  хрупкая.  Ничего  удиви-
тельного, что ты сводила с ума беднягу Адама! - И, притянув ее  к  себе,
он прижался губами к ее рту.
   Положив руку ей сзади на шею, он прижал ее к себе так,  словно  хотел
раздавить. Он сковал ее, она чуть не задохнулась, сердце у нее судорожно
билось, но Сара ощутила, что в ней пробуждаются  неведомые  ей  чувства.
Никто еще не целовал ее так грубо, так по-взрослому, так зло, и все  же,
пока он держал ее вот так, она чутьем угадала, что помимо воли его отно-
шение к ней меняется.
   Рука, которая все еще стискивала ее руку, вдруг ослабела,  скользнула
по ее плечу к шее и, раздвинув ворот блузки, проскользнула внутрь.  Сара
пыталась слабо сопротивляться, когда его пальцы ласкали ее голые  плечи,
и, когда расстегнулись пуговицы, она оторвалась от его губ.
   - Нет...
   - Нет? - передразнил он ее, наклонился и лизнул  языком  ее  кожу.  -
Хм-м, а ты вкусная. - Его голос стал жестче. - И  ты  без  бюстгальтера.
Думаешь, я не заметил? - Глаза его были полузакрыты. - Я сразу  заметил.
И ты такая красивая... красивая.
   В это время его рука захватила грудь и гладила ее ласкающими,  оцени-
вающими пальцами, трогала набухающий сосок, будя в Саре желание.
   - Вы... вы не должны, - протестовала она и подняла руки, чтобы  оста-
новить его, но вместо этого обняла. Как только он почувствовал  ее  сла-
бость, его нежность вдруг пропала.
   Он грубо запахнул у нее на груди блузку, отвернулся от нее и сказал с
ожесточением:
   - Я поклялся на могиле брата, что заставлю тебя отплатить за то,  что
ты ему сделала! Господи, откуда я мог знать, что тебе будет приятно.
   Его слова, как он и рассчитывал, обидели и унизили ее, и Сара  дрожа-
щими пальцами застегнула пуговицы на блузке. Ей было нестерпимо  стыдно.
Что с ней случилось, спрашивала она себя с отвращением. Этот человек уг-
рожал ей смертью, а она позволяет ему такое, что не позволяла ни  одному
мужчине. Тони делал попытки ласкать се, но она всегда держала его в  не-
котором отдалении: из-за неуверенности в себе, из-за своей болезни.  Те-
перь она поняла, что она такая же женщина, как и все. Она хотела,  чтобы
Майкл Трегоуэр трогал ее, она хотела трогать его! Он прав: ей было  при-
ятно.
   Он опять повернулся к ней, руки глубоко в карманах  брюк,  словно  он
боялся, что опять захочет тронуть ее.
   - Иди спать! - грубо приказал он. - Уходи отсюда! Мне надо подумать.
   У Сары пересохло во рту.
   - Спать? - переспросила она. - Вы думаете, я смогу уснуть?
   - Почему бы и нет? - презрительно оросят он. - Тебе нечего  меня  бо-
яться.
   Сара взглянула в сторону двери.
   - А где мне спать?
   - Как насчет комнаты, где ты жила с Адамом? Надо думать, это не слиш-
ком приятно. Одни воспоминания чего стоят.
   Сара подняла голову.
   - Я понимаю, что уже вам надоела, но должна еще раз напомнить:  я  не
Диана и понятия не имею, в какой комнате она жила с вашим братом.
   Он стиснул зубы.
   - Ну и сука же ты!
   - Нет! - Сара задохнулась от возмущения. - Господин Трегоуэр...
   - Да заткнись ты! - Он гневно мерил ее взглядом. - Лучше убирайся от-
сюда, а то я сделаю что-нибудь такое, о чем буду потом сожалеть.
   Сара сжала губы.
   - Господин Трегоуэр...
   - О Господи Боже! - Ругнувшись, он пересек  комнату,  рывком  отворил
дверь и пошел к лестнице. - Иди за мной, - сердито приказал он и она не-
уверенно пошла за ним.
   Саре казалось, что мужчина на портрете смеется над ней. Наверное, это
отец Майкла или его дед: сходство было поразительное. Судя  по  мрачному
выражению лица старейшины рода Трегоуэров,  Майкл  был  похож  на  своих
предков гораздо больше, чем Адам. Человек на портрете, как и Майкл,  ни-
когда бы не позволил ни одной женщине себя  одурачить;  Адам,  наверное,
унаследовал мягкий характер от матери, подумала она.
   Заметив, что она задержалась перед  портретом,  Майкл  остановился  и
сказал с презрением:
   - Да, старик Адам все еще здесь. А в чем дело? Боишься, что он придет
и свершит свою месть?
   Сара вздрогнула.
   - Нет. - И она пошла за Майклом по лестнице и оглянулась на  портрет.
- Кто... кто это? Дед Адама?
   Он остановился перед двустворчатой резной дверью и насмешливо посмот-
рел на нее.
   - Как будто ты не знаешь, - съязвил он. - А тебе не рассказывали, по-
чему он поехал в Португалию искать себе жену?  Потому  что  считал,  что
англичанки слишком развязны - они слишком много говорят.  Представляешь,
что бы он сказал о такой, как ты?
   Сара решила промолчать, и Майкл растворил дверь в  комнату,  которая,
судя по всему, служила спальней хозяину дома. Щелкнул выключатель,  и  в
теплом свете нескольких ламп Сара увидела просторную комнату с  огромной
кроватью под пологом. Стены были обиты дамасским шелком кремового цвета,
гармонировавшим с покрывалом на кровати. Мебель - два высоких  комода  и
туалетный столик с трехстворчатым зеркалом - была  темная,  дубовая  или
красного дерева. Было еще два стула с полосатой обивкой, такой  же  шез-
лонг, и в проеме у окна стоял старинный письменный стол. Было видно, что
в комнате живут: здесь не было чехлов и на спинках стульев и на  туалет-
ном столике расположились предметы мужского обихода.
   - Это... это ваша комната, - тихо сказала Сара, когда он жестом приг-
ласил ее войти. - Я не могу спать в вашей комнате.
   Майкл презрительно хмыкнул.
   - Придется. Это единственная застеленная кровать, и, если тебе непри-
ятно спать на моем белье, должен заметить, что миссис  Пенуорти  сегодня
утром его поменяла.
   Сара сглотнула.
   - А где... где вы будете спать?
   - А тебе не все равно? - усмехнулся он. - Во всяком случае, не здесь.
Оставляю тебя наедине с привидениями.
   Сара беспомощно развела руками.
   - Господин Трегоуэр...
   - Ложись спать! - сказал он и вышел из комнаты.
   Глухо стукнула дверь, и она услышала, как удаляются его шаги.  Только
теперь она поняла, в каком жутком напряжении была все это время, и вдруг
почувствовала неимоверную тяжесть, давившую ей на плечи, и страшную сла-
бость.
   Это был невероятный вечер, и теперь, когда он был  позади,  ею  сразу
овладело уныние. Последние несколько часов она жила в таком нервном нап-
ряжении, которое совершенно изнурило ее, тем более что она испытала  его
впервые в жизни. Опьяняющая игра, которую она вела с Майклом Трегоуэром,
отняла все силы и опустошила ее.
   Оглядев еще раз комнату, Сара с ужасом вспомнила, что оставила  внизу
свою сумку. В сумке был пузырек с таблетками, которые  она  должна  была
принимать. При одной мысли, что ей предстоит пойти вниз и навлечь на се-
бя гнев и насмешки Майкла, ей стало жутко. Придется дождаться,  пока  он
ляжет спать, как бы долго ни пришлось ждать.
   Ванная комната, примыкавшая к спальне, была не менее шикарной: кафель
кремового цвета с желтыми розами, хромированные краны, металлическая ка-
бина с душем. За дверью висели пушистые желтые махровые полотенца и тем-
но-голубой халат.
   Сара разделась, приняла душ, стараясь не намочить волосы, насухо  вы-
терлась полотенцем и, воспользовавшись тальком с резким мужским запахом,
который она нашла на стеклянной полке, висевшей над раковиной, залезла в
халат.
   Он был огромный, явно мужской, и она какое-то время сомневалась,  чей
он. Может быть, Адама? Вряд ли.  От  него  чуть-чуть  пахло  кремом  для
бритья и еще чем-то незнакомым,  наверное  потом  Майкла,  подумала  она
нервно, значит, им недавно пользовались. Эта мысль  взволновала  ее,  и,
вернувшись в спальню, она встала перед зеркалом шкафа и  долго  смущенно
смотрела на свое отражение.
   Ее прямые волосы (завивать их было бесполезно) спадали на плечи; уку-
тывавший ее халат скрывал стройность фигуры. Он доходил ей почти до  щи-
колоток; она была чуть выше среднего роста, а Майкл Трегоуэр был не ниже
шести футов. Она потуже затянула пояс на тонкой талии,  чтобы  не  выва-
литься из халата, и спрятала пальцы ног в длинном ворсе  кремовозеленого
паласа. Видели бы ее сейчас друзья, вдруг подумала  она  и  нахмурилась,
вспомнив про Диану.
   Где она? Вот что сейчас важно. Как она могла так поступить  с  девуш-
кой, к которой хорошо относилась (во всяком случае, делала вид)? У Дианы
было мало подруг: она была слишком себялюбива и самоуверенна для  такого
рода привязанностей, но Сара никогда бы не поверила, что она сможет  так
бессердечно поступить с ней. Диана, как никто другой, знала о ее  болез-
ни. И все же она, без всякого предупреждения, устроила ей это  приключе-
ние, хотя вполне могла предположить, что оно плохо кончится.
   Сара покачала головой. Конечно, Диана не знала, что  Адам  умер,  но,
когда она получила записку Майкла, что бы в ней ни было, ей  понадобился
козел отпущения. Ее расстроила записка? Или она решила, что  Сара  спра-
вится со слепым человеком? Во всяком случае, она не появилась в театре и
предоставила Саре разбираться во всем самой. Это непростительно.
   Вздохнув, Сара взяла с туалетного столика мужскую щетку для  волос  и
стала расчесывать волосы. Завтра, подумала она и состроила  себе  рожицу
перед зеркалом, завтра ей придется во всем признаться Майклу  Трегоуэру.
Конечно, приятно делать вид, что ты такой же полноценный, здоровый чело-
век, как все, но больше так продолжаться не может. Впредь ни один мужчи-
на не поступит с ней так, как Тони. Завтра она покажет Майклу  свои  ле-
карства, и все встанет на место, с грустью думала она.
   Положив щетку на столик, Сара медленно пошла к кровати. Простыни были
шелковые, мягкие, гладкие и очень дорогие. Наволочки, как и тяжелое пок-
рывало, были отделаны кружевом; покрывало расшито шелком.
   Сара не решилась лечь и села на край кровати, теребя концы пояса  ха-
лата. Она впервые услышала вдали шум прибоя и заметила, какая жуткая ти-
шина вокруг. Может, Майкл Трегоуэр уже лег спать? Она  вздохнула.  В  ее
квартире в Лондоне было всегда шумно из-за транспорта,  кругом  люди,  а
здесь, в Равенс-Милле, в этой глуши, ей при любых  обстоятельствах  было
бы не по себе. Ну а после такого вечера - тем более, а тут еще ветер за-
вывает и из-под двери несет холодом, разве успокоишься?
   Значит, вот здесь Диана жила с Адамом? Похоже, что так. Спальня такая
огромная, что, хотя и горит полдюжины ламп, в углах таятся тени.
   Сара погладила подушки. Что Майкл имел в виду, когда сказал, что  его
дед придет свершить свою месть? Неужели в доме привидения? Диана  ничего
не говорила об этом... Впрочем, разве бы она сказала? Не сказала же она,
что это не дом, а целый мавзолей.
   Сара вздохнула, встала и опять обошла комнату, выключила четыре лампы
и оставила зажженными только две, у  кровати.  Она  побоялась  выключить
все: в комнате тогда стало бы совсем темно.
   Стоя у кровати, она опять оглядела халат. Ей не было холодно,  и  она
не собиралась опять одеваться, чтобы спуститься вниз за лекарством.  Душ
плюс богатая фантазия так разгорячили ее, что она могла  бы  даже  голой
спуститься вниз и не почувствовать холода.
   Она забралась с ногами на край огромной кровати  и  руками  обхватила
колени. Все-таки удивительно, думала она. Утром она выехала из  Лондона,
чтобы спрятаться здесь на пару недель от трудностей жизни.  Нечего  ска-
зать, спряталась!
   Она почувствовала тянущую боль в груди. Болело не сильно. Может,  это
несварение в результате нервного напряжения, которое она испытала за се-
годняшний вечер, подумала она и вспомнила о таблетках в сумке и  о  том,
что ей надо за ними спуститься. Наверное, Майкл Трегоуэр уже лег.
   Ей показалось, что дверь, когда она ее открывала, ужасно скрипит,  но
потом поняла, что это всего  лишь  игра  ее  воображения  и  обостренных
чувств. Она быстро пересекла площадку и уверенно спустилась по  лестнице
в холл, где довольно легко при свете остывающего камина  нашла  открытую
дверь в библиотеку.
   Ее сумка лежала на стуле, где она ее оставила, и Сара быстро  достала
из нее пузырек с таблетками. Потом она подошла к  подносу  с  напитками,
налила себе немного содовой воды и быстро проглотила лекарство. Она  по-
думала, опять убрала пузырек в сумку и, чтобы  не  вызывать  подозрений,
положила сумку на то же место.
   Сара уже выходила из библиотеки, как вдруг зажегся  свет,  и,  подняв
голову, она увидела наверху у лестницы Майкла. Нет, это было уже слишком
- опять с ним столкнуться! -  и  она  судорожно  схватилась  за  перила,
чувствуя, что у нее нет сил передвигать ноги.
   С проклятием он спустился к ней и, прежде чем она  успела  возразить,
поднял ее на руки и понес на второй этаж.
   - Что... Что вы делаете? - пробормотала  она,  пытаясь  вернуть  при-
сутствие духа, а он легко нес ее сильными руками и насмешливо улыбался.
   - А я у тебя хотел об этом спросить, - сказал он. - Я услышал  шум  и
подумал, надо пойти посмотреть, вдруг старик Адам пришел тебя  попугать.
- Майкл смотрел на нее, явно издеваясь. - Однако ты  совсем  тут  освои-
лась, - заметят он, входя в спальню и спуская ее на пол у кровати. - Это
не ради меня?
   Сара вспыхнула, залившись румянцем от корней светлых волос до  шеи  в
вырезе халата, что очень шло ей.
   - Если... если вы имеете в виду это, - она указала на халат, -  то...
мне просто нечего было надеть.
   - Разве я против? - спросил он, - Я думаю, ты  также  сможешь  объяс-
нить, зачем ты рыскала по моему дому.
   - Я не рыскала. - Сара подняла голову. - Мне... мне был нужен...  ас-
пирин.
   - Ах, аспирин, испытанное средство. Как прозаично! Неужели ты  ничего
лучше не придумала, Диана? Все двери заперты, ключи у меня.
   Сара чуть не задохнулась.
   - Вы действительно думаете, что я хотела сбежать в халате?
   Он прищурил глаза.
   - Ну что мне на это сказать? Я так понимаю, ты решила, что тебе здесь
все-таки нравится?
   - Понимайте как хотите. - Она сердито посмотрела на него. - А сейчас,
если вы не возражаете, я бы хотела лечь спать.
   - Ничуть не возражаю, - подтвердил он и насмешливо указал на кровать.
- Если можно, я... я только возьму свой халат.
   В отчаянии она приоткрыла рот.
   - Вы... вы не посмеете!
   - Почему же? Ведь он мой, не так ли? - Он моргнул. - Но  если  ты  не
хочешь мне его отдать...
   Сара сразу поняла намек и  трясущимися  пальцами  начала  развязывать
узел. Раз он думает, что она не хочет отдать халат, он отнимет  его  си-
лой. Развязав узел, она повернулась к нему спиной и, сбросив  халат,  не
слишком грациозно залезла под одеяло.
   - Спасибо. - Он наклонился, поднял халат, но не отходил от кровати, и
она с решительным видом держала одеяло под самым подбородком,  чувствуя,
что ею снова овладевает губительное возбуждение. - Ну,  тогда  спокойной
ночи.
   Она кивнула, боясь открыть рот.
   - Спокойной ночи, - с трудом выдавила она наконец,  и  в  его  глазах
мелькнуло любопытство.
   - Что, испугалась? - холодно осведомился он, положив руку на стойку у
изголовья кровати. - Похоже, ты нервничаешь. Кому я этим обязан, старику
Адаму?
   Сара закрыла глаза, надеясь на чудо: вдруг он уйдет? Но он не уходил.
Она почувствовала, как прогнулись пружины, и поняла: он лег на кровать и
ждет, что она будет делать.
   Она лихорадочно пыталась собраться с мыслями. Воспоминание о том, что
между ними произошло внизу, накатило  на  нее  горячей  волной,  но  она
вспомнила, как он повел себя. Пока он думает, что она его хочет,  он  ее
не тронет. Вот если он поймет, что она его боится, тогда другое дело.
   Сара открыла глаза, посмотрела ему в лицо и с  изумлением  увидела  в
его глазах невыразимую муку. Решив, что он, наверное,  думает  о  брате,
она облокотилась на руку и, придерживая простыню этой рукой, другой кос-
нулась его лица. Он резко отодвинулся, но не встал, и тогда она, набрав-
шись решимости, тихо спросила:
   - Я на самом деле вам нравлюсь, Майкл?
   У него затвердел подбородок. Все его лицо, складки горько сжатого рта
красноречивее слов говорили о его презрении к ней, но он все не уходил.
   - Такая невинная, - сказал он, словно самому себе, потом добавил: - А
ты не боишься, что я захочу переспать с тобой?
   - Я не могу остановить вас, - честно призналась Сара и удивилась, не-
ужели он не слышит, как бешено колотится у нее сердце.
   - Да, не можешь, - процедил он сквозь сжатые зубы, и в его глазах она
увидела неистовую страсть.
   Словно против воли, он пододвинулся и низко склонился  над  ней  так,
что она отпустила руку и откинулась на подушки. Она  прерывисто  дышала,
воздух с трудом выходил из легких, а он касался пальцами ее губ, лаская,
раздвигая их и все смотрел, не отрываясь, в расширенные зрачки ее глаз.
   - Ну что, кажется, мы уже наигрались? - поддразнил он ее  хрипловатым
голосом, наклонил голову и коснулся ее губ языком. - Ты боишься,  Диана,
я чувствую. У тебя сердце бьется, как птичка в силках. Так оно  и  есть,
Диана. Птичка попалась в когти ястребу. И что бы ты  ни  говорила,  тебе
ничто не поможет.
   - Вы... вы сумасшедший, - выдохнула она, а  его  губы,  ласкавшие  ее
плечо, возбуждали ее, и она чувствовала, что слабеет.
   Она подняла руки, чтобы оттолкнуть его, но они лишь скользнули по его
шелковой рубашке, и он тихо хрипловато рассмеялся.
   - Вот так, - насмешливо похвалил он ее.  -  Попробуй  останови  меня.
Тогда посмотрим, кто кого.
   Сара крутила головой из стороны в сторону, пытаясь как-нибудь освобо-
диться, осознавая в то же время, что каждым движением тела выдает  себя.
Он расстегнул рубашку, и от прикосновения волос на его груди у нее слад-
ко заныло сердце и кровь еще быстрее побежала по жилам.
   Сама того не желая, она возбуждала его. Глаза, только что  смотревшие
на нее с презрением, зажглись страстью, и его движения стали более  рез-
кими: он постепенно терял контроль над собой.
   - Ты... ты сука... - бормотал он, будто слова могли  сделать  чудо  и
вызвать к ней отвращение. Но он был уже совсем рядом с ней, отбросил но-
гами покрывало и придавил ее своим телом. Он властно прижался  губами  к
ее губам, и ее голова в изнеможении провалилась в подушки.
   Ее руки против воли нашли его плечи и трогали и  ласкали  их  гладкую
кожу с чувственным наслаждением. Она испытывала  чисто  физическое  удо-
вольствие от прикосновения его напряженного тела, гладила  пальцами  его
сильные, твердые мышцы на спине и бедрах. Она ощущала каждый его  мускул
и как он отзывается в ней и от осознания этого полностью утратила чувст-
во реальности. Ей вдруг стало все совершенно безразлично: пусть он дума-
ет, что она Диана!.. От него исходили такое тепло и такая мужская  сила,
он так властно держал ее в своих объятиях, что у нее не было ни сил,  ни
воли противиться ему. Она доверилась желаниям своего тела,  лишь  бы  он
продолжал обнимать, ласкать и целовать ее, делать с ней все,  что  захо-
чет.
   И когда она уже начала думать - и с надеждой, и со страхом, - что  он
действительно хочет взять ее, по его телу вдруг пробежала судорога  отв-
ращения, и он оторвался от нее. Он весь  дрожал.  Она  чувствовала,  как
протестует его измученное тело, но он с усилием поднялся с кровати.
   - Ну конечно, - невнятно говорил он, засовывая дрожащими пальцами ру-
башку в брюки, - конечно, тебе бы очень хотелось, чтобы я забылся,  вер-
но, Диана? Как бы ты ликовала, если бы тебе удалось соблазнить меня, как
и брата!
   - Вы сумасшедший!
   Теперь возмущалась Сара; она приподнялась на  локтях,  совершенно  не
думая о том, как это выглядит. Почему он не считается  с  ее  чувствами?
Она же с его считается. Что бы он ни говорил сейчас, как бы ни вел себя,
она знала: когда он только что целовал и ласкал  ее,  он  делал  это  со
страстью, а не с холодной враждебностью, и то, что он вот так ее бросил,
отзывается в нем, как и в ней, болью.
   - Нет, я не сумасшедший, Диана, - сказал он, отворачиваясь. -  Завтра
утром ты убедишься в том, что я абсолютно нормален. Просто в разных  си-
туациях нужны разные меры, вот и все. Ты умнее, чем я думал. А  это  еще
раз доказывает, что никогда не следует недооценивать противника.
   За ним с шумом захлопнулась дверь, и этот стук и пробежавший по  телу
холодок сквозняка словно отрезвили ее. Она оглядела свою грудь, набухшую
и затвердевшую от желания, которое он в ней вызвал, и ей  опять  показа-
лось, что это
   все не наяву. Неужели все это происходит с ней?
   Неужели это она лежит в чужой кровати, голая,
   как в день появления на свет, и жалеет о том,
   что посторонний мужчина, которого она впер-
   вые увидела всего несколько часов назад, отка-
   зался переспать с ней?!
   Да, он прав. Это не он, а она сумасшедшая. Он не сделал ничего  тако-
го, чего можно стыдиться. Он действительно думает, что она Диана, а  она
ведет себя так, что у него не возникает в этом никаких сомнений.
   С отвращением она натянула на себя простыни, чтобы спрятать  от  себя
самой свою наготу. Неужели она такая  распутная,  тревожно  думала  она.
Или, может быть, ее поведение можно оправдать? Поймут ли, поймет ли  он,
когда все выяснится, почему она так себя вела? Может, утром, думала она,
утыкаясь головой в подушки, может, утром  она  сможет  все  объяснить...
Простит ли он ее?


   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ


   Когда Сара проснулась, было уже совсем светло. Сквозь щели в шторах в
комнату проникали лучи солнца. Еще сонными глазами она взглянула на  на-
ручные часы: начало одиннадцатого.
   - Десять! - произнесла она вслух и тут же отчетливо вспомнила события
вчерашнего вечера. Ее преследовала эта ужасная сцена, когда она чуть  ли
не навязывалась ему, и, вспомнив о своем неприличном  поведении,  она  в
отчаянии зажала рот руками. Потом, вздохнув,  потрясла  головой,  словно
желая избавиться от неприятных мыслей. Ей нечего стыдиться: ведь все это
спровоцировал он. Он хотел ее (в этом она была уверена), а как вела себя
она, не имеет значения.
   Сара расслабилась, опять откинулась на подушки  и  закрыла  глаза  от
резкого света дня, в котором ее  вчерашнее  поведение  выглядело  совсем
по-другому. Она не могла не думать о том, какое мнение сложит он о  ней,
когда узнает, что она не Диана. После стольких лет, проведенных в  Южной
Америке, он наверняка придерживается строгих правил.
   Но что же с ней происходит? Она всегда была такой уравновешенной, вы-
держанной, всегда владела собой. Сара никогда не стремилась  вступать  в
интимные отношения с мужчинами; даже ее связь с Тони объяснялась  скорее
интеллектуальной, чем физической близостью. Она никогда не ощущала в се-
бе сексуальности и поэтому избегала связей с мужчинами.
   И вдруг все изменилось. Прошлой ночью Майкл Трегоуэр пробудил  в  ней
сознание собственной женственности и вызвал чувства, о существовании ко-
торых в себе она и не подозревала. И она, как ребенок, повернулась и по-
тянулась к нему, позволив ему приблизиться к себе, чего ранее не  позво-
ляла ни одному мужчине.
   Щеки ее залил румянец. Как она посмотрит ему в глаза после всего, что
случилось? Как она сможет говорить, общаться с ним, держаться естествен-
но, если всего несколько часов назад вела себя как  развратная  женщина?
Куда делись ее сдержанность, ее запреты, ее чувство собственного  досто-
инства?
   Дверь в спальню распахнулась, и Сара  крепко  закрыла  глаза,  сделав
вид, что спит. Но это были напрасные старания: комнату наполнил  аромат-
ный запах кофе, и, приоткрыв один глаз, она увидела, что Майкл  стоит  у
кровати и внимательно следит за ней.
   - Хватит притворяться, - коротко приказал он  и  поставил  поднос  на
столик рядом с ней. - Глупо с самого утра начинать военные действия, ес-
ли ночью мы с тобой были так близки, что уж ближе, кажется, некуда, ведь
правда глупо, как ты считаешь?
   Сара моргнула, сжала губы и заметила с некоторым облегчением, что  он
одет.
   - Я... я только что проснулась, - сказала она. - А вы давно встали?
   - Недавно, - ответил он и подошел к окнам открыть  шторы.  -  Сегодня
чудесное утро. И мне не терпится продолжить  наше  весьма  увлекательное
знакомство.
   - Понятно. - Сара сглотнула. - Вы, конечно, имеете в виду ваши  отно-
шения с Дианой.
   - О Господи! - Майкл положил руку за  шею  и  начал  разминать  мышцы
плеч. - Я был уверен, что ты наконец поняла бесполезность  этого  спора,
Диана. Тебе не кажется, что давно пора прекратить играть в игры и начать
вести себя, как подобает взрослым людям, которые отвечают за  свои  пос-
тупки?
   Сара подтянулась и села, опершись на подушки, старательно придерживая
вокруг себя покрывало. На подносе был кофе с тостом и еще стакан  только
что выжатого апельсинового сока, который она сразу  выпила,  прежде  чем
ему ответить.
   - Это приготовила миссис Пенуорти? - спросила она, рискуя вызвать его
гнев, и он отвернулся от окна и хмуро взглянул на нее.
   - Нет, это я приготовил, - резко ответил он, засовывая руки в карманы
брюк. - Я коечто умею. Могу приготовить кофе и сварить  яйца.  И  вымыть
посуду, если надо. Но, конечно, теперь, когда ты здесь, я надеюсь,  этим
займешься ты.
   Сара вздохнула.
   - Относительно того... что вы говорили раньше. - Она замолчала,  уви-
дев, как он напрягся. - Я согласна. Пора прекратить играть в игры. Я  не
Диана, и вы никакой силой не заставите меня признаться в обратном. И ес-
ли вы дадите мне одеться, я вам это докажу.
   - Как? - спросил он с сомнением.
   Сара облизнула губы. Спущусь сию минуту вниз и покажу  вам  таблетки,
которые у меня в сумке, - безмолвно кричал  внутренний  голос,  но  язык
пристал к небу, и она не смогла произнести эти слова вслух.
   - Вот видишь! - Он не стал дожидаться ее ответа. -  Тебе  нечего  мне
ответить. Ты тянешь время, Диана, а я не спешу класть в ловушку  приман-
ку. Если бы не Адам, я бы получал удовольствие, мучая тебя.
   - Если бы не Адам, вас бы здесь не было! - робко парировала она, и он
наклонил голову.
   - Верно. - Он несколько мгновений насмешливо смотрел на  нее,  потом,
когда под его
   пристальным взглядом она приоткрыла рот, его
   глаза посуровели. - Такая невинная! - пробор-
   мотал он будто про себя. - Такая женственная. - Он усмехнулся. -  По-
жалуй, я первый раз в жизни вижу женщину, которая хорошо выглядит утром,
что подтверждает, что внешность обманчива.
   Сара подняла голову.
   - Я полагаю, вам довелось видеть многих женщин по утрам.
   - Немало, - сухо согласился он. - Или ты хочешь, чтобы я лгал?
   - Делайте что хотите, мне это безразлично, - натянуто ответила  Сара,
- только отпустите меня.
   - Ты знаешь, что я не могу.
   Сара глубоко вздохнула.
   - Почему? Потому что вы меня хотите? - спросила она,  нарочно  дразня
его. Пусть знает - не он один может наслаждаться ощущением власти,  хоть
и мимолетным.
   Однако он отреагировал совсем не так, как она ожидала.
   С жесткой улыбкой он подошел к кровати, взял Сару одной рукой за под-
бородок и с силой повернул к себе лицом.
   - Не искушай судьбу, Диана, - хриплым голосом проговорил  он,  и  его
другая рука по-хозяйски забралась под покрывало, которое судорожно  сжи-
мала Сара, и нашла затвердевший сосок. - Если бы я думал, что...
   Он резко умолк и отпустил ее; она упала на подушки, в ушах гулко сту-
чало сердце. Она еще раз убедилась, как уязвима и как  глупо  продолжать
этот маскарад.
   - Итак, - сказал он уже спокойно, - одевайся. Но имей в виду,  я  не-
терпелив, и, если ты не спустишься вниз через... - он посмотрел  на  на-
ручные часы, - пятнадцать минут, я приду и приведу тебя сам.
   - И, конечно, с кнутом, - добавила Сара, чтобы показать, что не боит-
ся, и его лицо опять приняло издевательское выражение.
   - Отличная мысль, - усмехнулся он, оглядывая ее критическим взглядом.
- Наверное, я так и сделаю. Итак, когда я приду, постарайся уже выйти из
ванной. Насколько я знаю, мокрая кожа жалит, как лезвие ножа.
   Учтиво поклонившись, он вышел, а Сара еще какое-то время лежала и ду-
мала, неужели он на самом деле может быть так жесток. Она  не  знала,  в
чем тут дело, но, хотя он и не  давал  ей  оснований  доверять  ему,  ей
все-таки казалось, что он человек нежестокий. Она это  чувствовала,  она
даже была почти уверена в этом; уверенность ее основывалась на  воспоми-
нании о том участии, которое он невольно проявил, когда она упала в  об-
морок, и о том, как тело ее откликнулось на его страстный  призыв.  Нет,
он нежестокий человек.
   И все-таки Сара не могла не сомневаться, что он не вернется  за  ней,
если она задержится, поэтому быстро выпила кофе и  поспешила  в  ванную.
Одежда ее была там, где она ее оставила, и  Сара  быстро  оделась,  тща-
тельно причесалась и пошла вниз.
   Из задней части дома доносились какие-то звуки. Сара, думая, что  это
Майкл моет посуду (хотя он и уверял, что  теперь  это  предстоит  делать
ей), набравшись духу, пошла туда и оказалась на кухне.  Она  была  почти
разочарована, когда увидела там незнакомую  женщину,  которая  стояла  у
мойки и укладывала чистые тарелки в сушилку для посуды.
   - Ой, - вырвалось у Сары.
   Женщина резко обернулась; увидев Сару, она улыбнулась и посмотрела на
нее с любопытством.
   - Вы, наверное, и есть мисс Форчун, - сказала она, и Сара была  пора-
жена, услышав свое имя. Впрочем, наверное, Майкл решил, что  так  проще:
не надо ничего объяснять. - Господин  Трегоуэр  сказал,  что  вы  поздно
встанете. Вы приехали сюда отдохнуть, да? Жаль, что я об этом не знала -
я бы приготовила постели.
   - Все в порядке. - Сара почувствовала, что краснеет при мысли о  том,
что думает о ней эта женщина. Она неловко оглянулась.  -  А  где...  где
господин Трегоуэр? Я его ищу.
   - Я думаю, на улице. Он, кажется, говорил, что вчера из-за  дождя  не
достал вещи из вашей машины. Наверное, он этим как раз и занимается сей-
час.
   - Ах да! Спасибо. - Сара почувствовала, что кровь отхлынула от  лица.
Как же она сразу не догадалась? Ну конечно, он пошел за  вещами.  И  что
теперь? Она даже думать боялась об этом.
   Сара вышла из кухни и быстро вернулась в холл. Так и есть, посередине
холла стояли ее сумки, но Майкла не было видно. Входная дверь была  отк-
рыта, и с улицы тянуло свежестью и прохладой. Сара подошла  к  двери.  В
воздухе пахло морем, и она глубоко  вздохнула,  с  удовольствием  ощущая
после городского смрада свежесть океана, но тут же отпрянула назад, ког-
да из-за "мини" показался хозяин дома. Он заметил ее, когда вылез из ма-
шины и выпрямился, и теперь, когда он шел к ней, она видела по его  нап-
ряженному взгляду, что он одновременно удивлен и рассержен.
   - Скажи мне, пожалуйста, - сказал он, подходя к ней и упираясь  двумя
руками в дверные косяки (Сара отступила на шаг назад). - Зачем Диане по-
надобилось брать с собой спальный мешок и коробку с едой,  если  она  не
собиралась оставаться здесь на ночь?
   Сара глубоко вздохнула.
   - Если... если вы подумаете как следует, я...  я  полагаю,  вы...  вы
найдете ответ, - сказала она, спотыкаясь. - И... и, конечно,  очень  лю-
безно с вашей стороны, что вы за меня достали из машины вещи,  но...  но
это лишние хлопоты. Я все равно не останусь.
   - Неужели? - многозначительно заметил он, а потом  нетерпеливо  доба-
вил: - Кто такая Сара Форчун, черт бы ее побрал?
   - Вы... вы сами знаете, - сказала она и отступила еще на шаг; он  уб-
рал руки и пошел за ней.
   - Я думаю, нам лучше пройти в библиотеку, - сказал он, и она,  беспо-
мощно пожав плечами, согласилась: ей тоже не хотелось бы, чтобы их  раз-
говор услышала миссис Пенуорти.
   В библиотеке было прохладно. Из камина еще не убрали золу, и  Сара  с
грустью подумала, что всему на свете приходит конец, пришел конец  и  ее
приключению. Майкл закрыл дверь и, сложив на груди руки, грубо спросил:
   - Вас прислала сюда Диана? Предупреждаю, если это...
   Сара сплела руки.
   - Меня... меня действительно прислала сюда  Диана,  только...  -  она
увидела, как он помрачнел, - только это не имеет  никакого  отношения  к
делу.
   - Как это, черт побери, понимать?
   - Я сейчас объясню. - Закусив нижнюю  губу,  она  подыскивала  нужные
слова. - Мне... мне нужно было уехать из Лондона на какое-то время.
   - Как удобно!
   - Нет, серьезно. Я... Диана предложила мне это место.
   - Предложила его вам?
   - Предложила мне пожить здесь. Уехать сюда на пару недель.
   - В это время года? - В его голосе звучало сомнение.
   - Ну да, так уж вышло. Она мне не сказала, что дом... занят.
   - Занят? - повторил он, поразившись столь своеобразной оценке  ситуа-
ции. - Господи! Да вы хоть понимаете, что она чуть не  наделала?  Что  я
чуть не наделал?
   Сара густо покраснела.
   - Догадываюсь.
   Он возбужденно ходил взад-вперед, потом повернулся к ней.
   - Значит, если вам верить, вы не имеете отношения к проделкам Дианы?
   Сара пожала плечами.
   - Я не знала, что вы здесь, если вы это имеете ввиду. Если вы способ-
ны мне поверить.
   - Это правда?
   - Да! - возмущенно выдохнула Сара.
   - Хорошо. Я вам верю.
   - Правда? - Сара понимала, что это не слишком вежливо, но после  все-
го, что случилось за последние несколько часов, она не могла убедить се-
бя, что все кончилось. И ей даже не понадобилось сказать правду о себе!
   Майкл внимательно смотрел на ее озабоченное лицо некоторое время, по-
том кивнул в знак согласия.
   - Как я сразу не догадался, - пробормотал он, нервно проводя рукой по
волосам. - Эта... невинность! Так притвориться нельзя. Я вас,  наверное,
до смерти перепугал!
   Сара вздрогнула.
   - Не... не совсем.
   Он покачал головой.
   - Господи! Почему же вы не остановили меня?
   - Как?
   Он пожал плечами.
   - Да взять хотя бы вашу машину - она лучше любого удостоверения  лич-
ности. Спальный мешок, еда, рукопись! Не говоря уже  о  паре  кроссовок,
которые Диана скорее бы умерла, чем надела!
   Сара помолчала.
   - Вы бы сказали, что все это специально подстроено.
   - И еда... И вещи... Нет, не думаю. -  Он  вздохнул.  -  Впрочем,  не
знаю. Может, вы и правы. Может, прошлой ночью я  немного  сошел  с  ума.
Обезумел! Отчасти потому, - он сделал паузу, - что на самом деле не  хо-
тел верить в то, что это правда.
   У Сары повлажнели глаза.
   - Я... я не понимаю, что вы имеете в виду.
   - Э, бросьте! - Майкл остановился перед ней. - Вы не настолько  наив-
ны: вы только что доказали  это...  наверху.  Вы  знали,  что,  когда  я
ночью... трогал вас, мной руководила не одна жажда мести. Мне  нравилось
вас трогать, Сара Форчун. И несмотря ни на что, вам это тоже нравилось.
   Сара отступила на шаг назад.
   - Я думаю, разговор зашел слишком далеко, -  прошептала  она,  слегка
задыхаясь, и  добавила:  -  Поскольку  все  выяснилось,  к  вашему  удо-
вольствию...
   - Ни черта подобного, - сердито прервал он ее, и она испуганно  морг-
нула. - Я еще хочу узнать, почему Диана послала вас сюда, как она  этого
добилась. Насколько я могу судить о своей свояченице по тому, что слышал
о ней, это не просто совпадение.
   Сара подняла плечи.
   - Я же говорила, мне... мне надо было отдохнуть.
   - Но почему вам надо было отдохнуть? И почему именно сейчас?  Неужели
Корнуолл в апреле лучшее место для отдыха?
   Сара нахмурилась. Потом, выпрямив плечи, сказала:
   - Дело в том, что... один мужчина...
   - Мужчина? - Он нахмурился. - Какой мужчина?
   - Один мой знакомый, - пыталась объяснить она. - Я... ну... я думала,
что я ему нравлюсь...
   - А оказалось, нет?
   - Похоже, так. - Она неловко пожала плечами. - Он... в общем, мы  пе-
рестали встречаться.
   - А Диана имела к этому отношение?
   - Диана? - Сара взглянула на него, и в ее глазах промелькнуло  сомне-
ние. - Я... ну, пожалуй, косвенно.
   - Ну и что дальше?
   Сара сглотнула.
   - Мне бы не хотелось.
   - Сара! - Он впервые назвал ее собственным ее именем, и ей  это  было
приятно.
   - Дело в том, - призналась она, - что Диана сказала  ему  одну  вещь.
Тогда я думала, что случайно, а теперь...
   - Теперь думаете, что нет?
   - Я не знаю, что и думать.
   - Я, признаться, тоже не знаю, - протянул он, откидывая со лба  воло-
сы. - Господи, как подумаю, что могло случиться... Вы вправе считать ме-
ня этаким жеребцом, но, честное слово, я не имею обыкновения...  соблаз-
нять всех
   встречных молодых женщин.
   - Вы и не соблазнили.
   - Но мог, - резко бросил он. И добавил раздраженно: -  Извините.  Мо-
жет, вы разочарованы?
   Сара задохнулась от возмущения.
   - Я...
   - Ну хорошо, хорошо, - в голосе его звучало отчаяние. - Простите  ме-
ня. Я вымещаю все на вас, а вы здесь ни при чем. Но Господи Боже, что за
женщина эта Диана, как она могла вместо себя послать сюда вас?!
   - Но ведь теперь, - проговорила Сара, пытаясь  мыслить  логически,  -
все это не имеет значения. Я... я полагаю, теперь все кончилось.
   - Вы уверены?
   - Что вы хотите этим сказать?
   - Я хочу сказать... вот черт! Я не знаю. Мне нужно обо всем подумать.
   - У вас будет масса времени, когда я уеду.
   - Уедете? - Он нахмурил брови. - Разве вы уезжаете?
   - Мне нужно ехать.
   - Почему?
   - Почему? - Сара беспомощно развела руками.  -  Я  не  могу  остаться
здесь сейчас. Сейчас... сейчас не могу.
   - Почему вам нужно ехать?
   Сара не могла противостоять его натиску и опять заволновалась.
   - Я... разве у вас нет дел? - нашлась она. - Диана...
   - К черту Диану! - жестко сказал он. - Мне все равно, увижу я ее  или
нет. - Он нетерпеливо махнул рукой. - Она хитрее, чем я думал. Сейчас  я
испытываю к ней одно отвращение. Странно, но сейчас  месть  кажется  мне
бессмысленной. Я сейчас думаю не о Диане, а о вас. И я... я хочу,  чтобы
вы остались.
   - Я... я не могу.
   - Почему вы не можете? - Он опять стал резок. - Вы же  сами  сказали,
что хотели пожить здесь пару недель. Почему же вам не остаться?  Я  обе-
щаю, я не буду... докучать вам. Я думаю, вы знаете... что вам нечего ме-
ня бояться.
   У Сары горели щеки.
   - Вы не понимаете, - с трудом выдавила она, чувствуя, что пришел  мо-
мент быть до конца честной. - Я... есть вещи, которые вы... вы  обо  мне
не все знаете...
   Майкл смотрел на нее с неприкрытой насмешкой.
   - Я думаю, я знаю почти все, что нужно знать, - сухо заметил  он,  но
не удержался и ласково коснулся ее щеки. - Вы слишком невинны для  того,
чтобы у вас была настоящая тайна. Откройте ее мне, и я решу, не принесет
ли мне морального вреда ваше здесь пребывание.
   Он явно не принимал ее всерьез, и она раздумала  признаваться.  Да  и
нужно ли ему об этом говорить, спрашивала она себя. Они ведь  совершенно
чужие люди, хотя и были так близки. Она уедет из Равенс-Милла и  никогда
больше с ним не увидится. От этой мысли в груди как-то странно заныло, и
она поняла, что на этот раз дело не в ее больном сердце, но от этого ни-
чуть не легче.
   Если она останется, то как скрыть от него свою болезнь? Он  рано  или
поздно увидит, что она принимает таблетки, или даже сам их найдет. Майкл
- человек интеллигентный. Может, он знает, что это за лекарство и от че-
го его прописывают. Ей было страшно даже думать, что будет, если он  сам
узнает об этом.
   - Вы что, боитесь здесь остаться? -  Его  взгляд  ожесточился,  и  он
смотрел на нее с легким презрением. - Я же сказал, я не буду вас  беспо-
коить - если вы сами не захотите.
   Сара вся дрожала.
   - Это невозможно.
   - Но почему?
   Она отрицательно покачала головой; ее охватило чувство  тревоги.  Она
ничего не могла объяснить ему, не выдав себя, и беспомощно пыталась при-
думать какую-нибудь другую причину.
   - Я... я хотела здесь работать, - заявила она. - Я... я думала, в до-
ме никого нет. Я... я хотела спокойно поработать над... над книгой.
   - Над книгой? - Майкл нахмурился. - Вы имеете в виду рукопись,  кото-
рую я нашел в машине?
   Сара заколебалась, но решила, что лучше сказать правду.
   - Это... повесть, - ответила она. - Для детей. Я хотела... переписать
и немного сократить ее.
   Майкл покачал головой.
   - Ну и ну! Писательница, да и только.
   - Я предпочитаю, когда говорят... автор, - поправила она, и он усмех-
нулся.
   - Да вы никак феминистка, госпожа Форчун? - спросил он.
   - Я понимаю, вас это забавляет, - парировала она, - но я серьезно от-
ношусь к своей работе.
   - Охотно верю. - Майкл смотрел на нее, прищурившись. - Значит, вы хо-
тели найти в Равенс-Милле... уединение?
   Сара подняла голову.
   - Можно сказать так.
   - Понятно. - Он замолчал, опершись одной рукой на каминную полку  ря-
дом с ней. - И мое присутствие будет вас отвлекать?
   Сара пристально посмотрела в его смеющиеся глаза, повернулась и вышла
в холл. Она занялась своими сумками, что-то проверяла, перекладывала без
всякой на то необходимости, и, собравшись с силами, повернулась к нему.
   - Я... я не благодарю вас за гостеприимство, господин Трегоуэр...
   - Господин Трегоуэр! - раздраженно перебил он ее и нетерпеливо дернул
себя за волосы на затылке. - Сара! Давайте прекратим эту дурацкую  шара-
ду! Вы ведь знаете, что никуда не уедете. Я не могу... я не отпущу  вас.
Во всяком случае, сейчас. - Он беспокойно огляделся. - Нам  нужно  время
обо всем поговорить. Ну ради Бога, неужели вы не понимаете? - Он смотрел
ей прямо в глаза. - Мы не можем просто так... разойтись. Я не хочу  так.
- Он тяжело вздохнул. - Пожалуйста, постарайтесь меня  понять,  Сара.  Я
хочу, чтобы вы остались.
   Она задрожала, и он тут же подбежал к ней и взял обе ее руки в  свои,
чтобы согреть их.
   - Да не смотрите вы на меня так, - пробормотал он. - Я  понимаю,  что
пока не сделал ничего, чтобы вызвать ваше уважение и хорошее отношение к
себе, но, поверьте мне, у меня тоже есть чувства, и вы не представляете,
как я себя казню за то, что так обошелся с вами.
   - Вам нечего себя...
   - Черт побери, позвольте мне самому решать, что мне делать и чего  не
делать. - Он посмотрел на ее захваченные им руки, и она вздрогнула, уви-
дев, сколько нежности он вложил в этот жест. - Если вы останетесь, я  по
крайней мере смогу прикидываться, что я... вам немного нравлюсь.
   Сара пыталась освободиться.
   - А... а что вы собираетесь делать? - спросила она. - Тоже здесь  ос-
танетесь? Вы, кажется, говорили, что работаете в... в Бразилии. Когда вы
думаете туда вернуться? Как вы можете позволить  себе  потерять  столько
времени в Англии?
   Он чуть поморщился, услышав упрек в ее словах, и тихо сказал:
   - Раз Адам умер, Изабелла хочет, чтобы я остался в Португалии. А пока
мне надо уладить дела Адама.
   - Значит, вам придется... встречаться с Дианой?
   - Необязательно. Этим могут заняться адвокаты Трегоуэров. Если Диане,
по вашим словам, причитается половина имения покойного мужа, придется...
это учесть. - Он помолчал. - Но это не имеет никакого отношения к нам...
к тебе. - Его темные проницательные глаза словно смотрели ей прямо в ду-
шу, бередили ее. - Останься. Я не буду тебе мешать - обещаю. Может, я на
несколько дней уеду в Лондон. Считай, что днем меня нет. Дом  достаточно
велик, честное слово. Дай нам время как следует узнать друг друга.
   - Вы не хотите меня узнать. - Сара сама не знала, почему это сказала,
но ей было необходимо выяснить с ним отношения. - Ведь вы  ждали  Диану,
а... а приехала я. Вы мне ничего не должны...
   - Сара! - Он больно сжал ее пальцы. - Что с тобой? Почему тебе взбре-
ло в голову, что я не хочу узнать тебя? Сара... маленькая Сара...  -  Он
поднял ее пальцы к своим губам, и ее сердце опять бешено застучало. - Ты
не представляешь себе, как ты ошибаешься. Ты такая... очаровательная. Ты
самая привлекательная женщина из всех, кого мне довелось  видеть,  и  не
только внешне, хотя и внешне ты лучше всех. - Губы его дрогнули.  -  На-
верное, поэтому я тебя тогда отпустил. Я хотел о тебе плохо  думать,  но
это было трудно, чертовски трудно, когда ты вся такая...
   - Майкл...
   - Нет, выслушай меня, Сара. Ты мне нравишься. У тебя есть характер, и
мне это нравится. Я никогда раньше не встречал такой, как ты. Не уезжай,
Сара. Пока мы... не узнаем получше друг друга.
   Его признание взволновало Сару, но еще и раздразнило. Ей так хотелось
поверить ему, но она понимала, что все это шарада. Он не  знает  ее.  Он
только думает, что знает. А когда узнает...
   - Извините, - сказала она, избегая его взгляда. -  Я...  я  польщена,
конечно, но...
   - Черт побери, да позабудь ты про то, что было ночью, - сердился  он.
- Забудь, что я принимал тебя за Диану, и постарайся понять, что я  хочу
тебе сказать. Я совсем не такой человек, каким ты меня представляешь.  Я
вел себя как свинья, согласен. То, что я отпустил тебя ночью, совсем  на
меня не похоже, уж поверь мне. Но ты... как мне тебе объяснить,  ты  по-
могла мне открыть в себе что-то такое, о чем я и не догадывался. Ну поз-
воль мне хотя бы пожить еще немного с этим открытием! Дай мне понять для
себя - для нас обоих, - что это такое!
   Сара колебалась.
   - Я... я думаю, вы предполагаете заранее, -  сказала  она,  тщательно
подбирая слова, хотя ей трудно было сказать их, - вы... вы предполагаете
заранее, что... что я хочу вас узнать.
   - А ты не хочешь? - резко спросил он. - Ты  хочешь  сказать,  что  ты
всегда себя ведешь как вчера ночью, когда тебя пытаются... изнасиловать?
   - Да... то есть нет! Не в этом дело.
   - А в чем же тогда?
   - Я... ну, вы ничего обо мне не знаете. Я хочу сказать, что, может, я
не такая... такая невинная, как вы думаете. - Сара покраснела. Это  было
ужасно, ей было противно ему лгать, но надо было хоть  как-то  разрядить
обстановку. - Мне уже двадцать два. Я... у меня были мужчины.
   Он нахмурился, но не дал ей продолжить, а сказал ровным голосом:
   - Ну и отлично. Мне никогда не нравились девственницы.
   Она вырвала свои руки из его рук, хотя, скорее всего, это он сам  от-
пустил их. Никогда в жизни она не была так потрясена и  возбуждена,  она
не могла позволить ему говорить дальше.
   - Мне нужно вернуться в Лондон, - упрямо твердила она и увидела,  как
у него прищурились от нетерпения глаза.
   - Понятно. - Он поиграл плечами, внимательно глядя на нее. - А что ты
скажешь Диане? Что ее маленькая хитрость удалась? Что мина обезврежена и
ей больше ничто не угрожает?
   - Диане? - Сара облизнула пересохшие губы. От возбуждения она  совсем
забыла, как оказалась здесь. Забыла, что ее послала сюда Диана, не думая
о том, что с ней может случиться.
   - Да, Диане, - продолжал настаивать на своем Майкл. - Я полагаю,  что
ей вся эта история покажется весьма... забавной.
   - Забавной? - Сара взглянула на него, и он кивнул.
   - А почему бы и нет? - Его глаза светились янтарным блеском.  -  Ведь
не так уж часто девушка готова лишиться своей... сомнительной  невиннос-
ти, чтобы защитить свою лучшую подругу!
   Сара вспыхнула.
   - Она мне не лучшая подруга...
   - И ты говоришь, что ты не девушка. Хотя я и сомневаюсь в этом, - из-
девался он.
   - И потом, она же не знала, что вы захотите меня... меня...
   - Что? - У него загорелись глаза. - Тебя соблазнить? Пожалуй, не зна-
ла.
   - Ну тогда...
   - Я ей предложил кое-что похуже.
   - Что вы хотите сказать? - Она насторожилась, и все ее прежние сомне-
ния вернулись к ней. - Что... что было в той записке?
   Майкл колебался. Потом он тихо сказал:
   - Какое это имеет значение? Она испугалась, вот и все. И  решила  ис-
пользовать тебя в качестве подсадной утки.
   Сара вздрогнула - это прозвучало так холодно, так  грубо  и  жестоко.
Да, Диана обошлась с ней так же, как и с Адамом, - тут уж ничего другого
не придумаешь.
   А если... Наверное, Диане и в голову не приходило, что Сара останется
в Равенс-Милле. Она уверена, что Сара поспешит вернуться в Лондон -  пе-
редать, что поручил ей Адам, и объясниться с ней. Наверное, она не  сом-
невается, что сможет отклонить все возражения Сары так же легко, как Са-
ра могла бы убедить в чем угодно Адама, и, пожалуй, если бы в РавенсМил-
ле Диану ждал муж, ее план сработал бы.
   Но Адам умер, и Диана этого не знает, и не узнает, пока ей об этом не
скажет она, Сара. А что, если она не будет звонить Диане?  Пусть  теперь
Диана помучается. Пусть переживает, мучается угрызениями совести.  Пусть
она ждет и гадает, что Адам сделал с ее младшей подругой!
   Майкл с интересом следил за сменой чувств на ее юном лице. Он  тяжело
вздохнул и бесстрастно сказал:
   - Ну ладно. Раз я не могу тебя уговорить...
   - Нет! Подождите! - Сара вытянула руку и отдернула ее, когда  прикос-
нулась к его темно-серому шерстяному джемперу. - Я хочу сказать...  я...
я не знаю... Я... я, пожалуй, останусь.
   Майкл опустил глаза.
   - Почему? - спросил он. - Почему ты вдруг передумала? Из жалости?
   - Из жалости? - выдохнула она. - Конечно, нет. Но, во всяком  случае,
и не из-за вас. Из-за самой себя, пожалуй. -  Она  замолчала  и,  слегка
дрожа, с достоинством выпрямилась. - Я... я верю  тому,  что...  что  вы
сказали о Диане. - Она судорожно сглотнула. - Если... если я  вернусь  в
Лондон, мне придется сказать ей, что... что Адам умер. Почему...  почему
это должна делать я?
   Он с восхищением улыбнулся.
   - Действительно, почему?
   - Я хочу сказать, зачем мне... снимать ее с
   крючка?
   - Меня в этом убеждать не надо, - сухо
   ответил Майкл, и Сара услышала, как у нее бе-
   шено забилось сердце.
   - Но если я... - осторожно подбирая слова,
   продолжала она, - здесь останусь...
   - Условия? - коротко спросил он, и она
   почувствовала знакомую боль в груди и вспом-
   нила, что утром не выпила лекарство.
   - Нужно... нужно кое о чем договориться, - настаивала она. - Мы... то
есть, если я здесь останусь, я... я хочу работать.
   - Разве я возражаю?
   - И... и, конечно...
   - Ради Бога! - У него лопнуло терпение. - Я знаю, что ты хочешь  ска-
зать, не надо. Я уже говорил - тебе нечего меня бояться. Надеюсь, ты  не
думаешь, что я буду тебе навязываться? Я просто предложил получше узнать
друг друга, вот и все. Если ты почувствуешь, что тебе это не нужно,  за-
будь, что я есть! - И он стремительно вышел, захлопнув за собой дверь.
   Забыть, что он здесь! У Сары пересохло во рту,  когда  она  про  себя
повторяла его слова. Она пыталась представить себе, как бы он отреагиро-
вал, если бы она сказала, что боится не его, а себя, своего тела,  кото-
рое жаждет его ласк, и своих желаний, которые она не всегда может  обуз-
дать. Диана рисковала, когда послала ее сюда, но  она  сама  еще  больше
рискует, решив здесь остаться. Захочет ли он, чтобы она  осталась,  если
узнает, что она вовсе не та здоровая молодая женщина, за которую  он  ее
принимает? Как он поведет себя, если откроет ее тайну? И почему  ей  так
не хочется, чтобы он узнал об этом?


   ГЛАВА ПЯТАЯ


   Сара поселилась в комнате на втором этаже в западном крыле  дома,  на
той стороне, которая смотрела на сушу, но из-за причудливости  береговой
линии из окон ее было видно, как на берег набегают океанские волны,  как
они набирают силу и выплескивают пену на зубчатые острые скалы. Прямо на
запад лежала голая, унылая заболоченная местность, которая с  появлением
солнца, золотившего поросшие утесником склоны, обретала своеобразную су-
ровую красоту.
   Комната, которую приготовила для нее миссис Пенуорти, приятно отлича-
лась от других в доме. Она тоже  была  старомодной,  но  здесь  во  всем
чувствовалась женская рука: на стенах бумажные обои с узором в виде  ве-
точек, на окнах занавески пастельных тонов и такое же покрывало на  кро-
вати, на туалетном столике ситцевая скатерть с оборками и набор щеток  с
вышитым орнаментом, все ящики пахли одинаковыми духами.  Интересно,  чья
это комната, думала Сара.  Может,  Дианы?  Вряд  ли:  Диана  никогда  не
пользовалась духами с таким незамысловатым ароматом.
   Майкл принес в комнату ее вещи, весьма бесцеремонно свалил их на кро-
вать и ушел, оставив ее одну. Он даже не взглянул на нее, пока она  сму-
щенно стояла у окна, и Сара, почти физически ощущая его замкнутость,  не
рискнула заговорить с ним. Она не знала, где он сейчас, хотя ей  показа-
лось, что рядом с домом только что завели машину.
   Сара разбирала вещи и думала, правильно ли  она  поступила.  Конечно,
она обиделась на Диану и поэтому решила остаться, но не безрассудство ли
это? - ведь то, что произошло между ней и  Майклом  ночью,  может  опять
повториться. Кроме того, она не могла не думать о том, к чему это  может
привести. Если Майкл переспит с ней и не позаботится о последствиях, она
может забеременеть! От одной этой мысли у нее тревожно застучало сердце,
и она в изнеможении схватилась за стойку кровати. Что скажет на  это  ее
врач? Он всегда твердит, что ей необходимо избегать стрессов, а что  та-
кое беременность, если не стресс? Она не  сомневалась:  если  бы  доктор
Хардинг заподозрил ее в том, что у нее  возникли  интимные  отношения  с
мужчиной, он наверняка предостерег бы ее от опасностей, связанных с  бе-
ременностью и родами. Но она никогда не давала повода  предположить  по-
добное, и поэтому он никогда не затрагивал эту тему. Как и ее мать, док-
тор Хардинг считал, что ей не следует выходить замуж, и все, то есть все
мужчины, когда узнавали о ее болезни, теряли к ней интерес.
   Сара нахмурилась и подошла поближе к трехстворчатому зеркалу  туалет-
ного столика. Она увидела стройную, но не слишком худую молодую  женщину
с высокими скулами и ярким ртом. Нижняя губа  у  нее  была  чуть  полнее
верхней - признак чувственности натуры (но Сара об этом не знала);  тем-
но-зеленые выразительные глаза прятались за густыми золотистыми ресница-
ми. У нее были длинные шелковистые волосы, почти такие же светлые, как и
ее бледное лицо, и, пожалуй, это первое, на что обращали  внимание.  Она
нравилась мужчинам, но рядом всегда была ее мать - чтобы оградить ее  от
них, предупредить их о ее хрупкости и запереть ее в хрустальном замке ее
слабости, как Спящую Красавицу, которая ждет, когда придет Принц и  раз-
рушит колдовские чары. Но принц все не приходил;  вместо  принца  пришел
Тони, который, как и следовало ожидать, сбежал, узнав правду.
   Обеими руками Сара приподняла волосы над головой, расправила плечи  и
выпрямилась. От этого движения тонкая ткань блузки натянулась на ее  вы-
сокой груди, выгодно подчеркнув красоту ее формы. Нет,  все-таки  я  до-
вольно хороша, сказала она себе, совершенно не осознавая своей чувствен-
ной красоты, а просто чтобы убедить себя в том,  что  Майкл  говорил  ей
правду. Конечно, я не красавица, как Диана,  думала  она,  у  нее  такая
прозрачная, розовая кожа и волосы как золото. Но у меня красивые глаза и
стройные ноги...
   Со вздохом отчаяния Сара опустила руки и отвернулась от зеркала.  Что
толку притворяться, с досадой спрашивала она себя. Она не может соперни-
чать с Дианой - с ее слабым здоровьем и пытаться не стоит. Она ведет се-
бя как девчонка - хочет достать луну с неба. Нет, чем скорее она  перес-
танет витать в облаках, тем лучше. Ведь Майкл не прогонит ее,  если  она
скажет ему правду; но почему, почему же она так не хочет, чтобы он узнал
о ее болезни? Нет, я не  Спящая  Красавица,  а  Золушка,  подумалось  ей
вдруг. Живу словно взаймы, жду и боюсь, что часы пробьют полночь.
   В дверь постучали, она вздрогнула, очнувшись от своих мыслей, сердце,
как всегда, забилось, как у зайца хвост.
   - Д-да? - отозвалась она, и горло у нее сжалось. - Кто... кто там?
   - Всего лишь я, мисс. - Дверь открылась, и в комнату с подносом в ру-
ках вошла миссис Пенуорти. - Я подумала, может, вы хотите кофе: ведь  вы
не завтракали. И еще хочу спросить, когда подавать обед?
   Сара была тронута ее заботой.
   - Кофе! - воскликнула она. - Как раз то, что мне нужно. А...  а  обе-
дать я буду, когда освободится господин Трегоуэр.
   - Хорошо. - Миссис Пенуорти поставила поднос  на  складной  столик  в
оконном проеме. - Только господин Трегоуэр может не вернуться  к  обеду,
мисс. Разве он вам не сказал? Он поехал в Фалмут, к  адвокату  господина
Адама.
   - Да? - Сара надеялась, что ее вопрос не выразил ничего, кроме празд-
ного интереса. - Кажется, он... что-то говорил об этом.  -  Взглянув  на
поднос, она добавила: - А он вам не говорил, что я приехала  сюда  рабо-
тать? Кстати, в доме, кроме библиотеки, есть еще  где-нибудь  письменный
стол?
   Миссис Пенуорти засомневалась.
   - Разве что в кабинет господина Адама, мисс. Но сейчас он  закрыт.  Я
полагаю, вам можно там работать, но сначала надо  спросить  у  господина
Трегоуэра.
   - Разумеется. - Сара кивнула, теребя в руках ложечку.  Она  заметила,
что миссис Пенуорти, говоря о покойном муже Дианы, называет его по  име-
ни, а Майкла - господином Трегоуэром. Интересно, почему? Так ли его  зо-
вут на самом деле? Если он родился, по его словам, вне брака, может,  он
носит другое имя?
   - А что вы собираетесь делать, мисс? - спросила миссис Пенуорти,  ко-
торая, как догадалась Сара, осмелела, видя ее смущение и робость.
   - Я пишу, - сказала она, подняв голову и глядя миссис Пенуорти  прямо
в глаза. - Я пишу книгу.
   - В самом деле? - удивилась миссис Пенуорти. - Надо же, как  интерес-
но! Писательница! Жаль, что вы незнакомы с  женой  господина  Адама.  Вы
знаете, она актриса. И, говорят, очень знаменитая. Вы бы наверняка с ней
подружились! Ведь у вас так много общего.
   Сара наклонила голову. Значит, Майкл не говорил, кто она. Просто наз-
вал имя и, конечно, сказал, что она его знакомая. Интересно, что  думает
по этому поводу миссис Пенуорти. Она явно удивилась, когда Сара сказала,
что приехала сюда поработать. Удалось ли Майклу убедить миссис  Пенуорти
в том, что приезд Сары был действительно неожиданностью?
   - Вряд ли, - ответила она на последнее замечание миссис  Пенуорти.  -
Писательницы не похожи на актрис, миссис Пенуорти. Они любят...  уедине-
ние. И не ищут всеобщего внимания. Во всяком случае, как правило.
   - А по-моему, одни не ищут, а другие,  наоборот,  ищут,  -  высказала
свое мнение экономка, внимательно оглядывая комнату. Заметив груду белья
на кровати и шерстяные кофты и брюки в открытых сумках, она  предложила:
- Давайте я помогу вам разобрать вещи.
   - Нет-нет, спасибо. - На этот раз Сара была тверда. - Я  сама  справ-
люсь.
   - Хорошо, мисс. - Почти с сожалением миссис Пенуорти взяла серо-голу-
бой кашемировый свитер и разгладила его у себя на руке. -  Какой  краси-
вый! Что-то я не вижу, чтоб вы взяли с собой платья. Но если  вам  нужно
чтонибудь погладить, скажите мне.
   - Спасибо, но я приехала сюда работать, а не отдыхать, миссис Пенуор-
ти. - Саре с трудом удавалось сохранять вежливый тон. -  Я  думаю,  если
обед будет в час, господин Трегоуэр успеет вернуться, как вы считаете?
   Это прозвучало как "можете идти", и миссис Пенуорти ушла, а Сара пос-
ле ее ухода вся дрожала от волнения: ей никогда еще не приходилось иметь
дело с прислугой. Она ругала себя за свою несдержанность. Разве эта жен-
щина виновата, что любопытна? И ничего удивительного: когда живешь в та-
кой глуши, приезд любого нового человека - событие.
   Но все же Сара не могла удержаться и, пока миссис Пенуорти не явилась
за подносом, спешно затолкала кашемировый свитер в глубь ящика и  быстро
разложила остальные вещи.
   Майкл к часу не вернулся, и Сара в одиночестве обедала  в  той  самой
столовой, где он над ней издевался прошлым вечером за ужином. При  днев-
ном свете было видно, что мебель вся в трещинках от времени и гобелен на
стульях потерт, и Сара подумала, как грустно, что в доме теперь никто не
живет, ведь это было родовое  гнездо  нескольких  поколений  Трегоуэров.
Неужели дом теперь действительно принадлежит Диане, или, может, есть ка-
кие-нибудь родственники? Вряд ли Майкл захочет жить здесь, и  Диана  при
малейшей возможности продаст дом.
   Диана... Все крутится вокруг Дианы, с досадой размышляла Сара,  вста-
вая из-за стола, так и не воздав должное корнуолльскому пирогу с мясом и
овощами, испеченному миссис Пенуорти. Ну почему она не  может  выбросить
из головы Диану и заняться решением своих проблем?
   Свежий воздух - вот что ей сейчас совершенно необходимо, пришла она к
заключению. Сара поднялась к себе и вскоре  спустилась  в  темно-красных
шерстяных брюках, заправленных в высокие замшевые сапоги, и  темно-голу-
бом свитере. Сверху она надела серую дубленую куртку,  подол  и  капюшон
которой были оторочены белым в серую крапинку мехом. Ее  светлые  шелко-
вистые волосы эффектно контрастировали с капюшоном, и Сара  была  вполне
довольна своим внешним видом, но, так как Майкла не было, по достоинству
оценить его было некому.
   Опять поднялся ветер, стало прохладно, и ее обычно бледные щеки  раз-
горелись румянцем. "Мини" на месте не было: наверное, Майкл отогнал  ма-
шину за дом, подумала Сара, и у нее на миг возникло  искушение  изменить
свой первоначальный план прогуляться пешком, но она не  поддалась  этому
порыву лени. В конце концов, ходить пешком полезно для  здоровья,  если,
конечно, не переутомляться, да и в воздухе так приятно пахнет морем.
   За заросшим садом скалы уступами спускались к закрытой бухте, которая
летом, наверное, была прелестным местечком. К бухте вела извилистая тро-
па, но Сара бы с ней не справилась: почти отвесная. Неподалеку виднелась
прибрежная дорога, которая круто спускалась к воде, и скопление  домиков
- наверное, Торлевен. В заливе стояли два-три рыбацких баркаса, еще нес-
колько качались на волнах у гавани. На берегу, на гальке, лежали лодки в
ожидании прилива. Сейчас был отлив, вода спала,  обнажив  страшные,  ги-
бельные камни, которые могут вдребезги разбить киль корабля.  И,  навер-
ное, разбивали, подумала Сара и поморщилась, вспомнив рассказы о  кораб-
лекрушениях, которые она когда-то читала.
   Повернувшись спиной к скалам, она оглядела дом. Он по-прежнему казал-
ся холодным и неприступным - ни веточки плюща или дикого винограда, - но
теперь, когда она провела в его стенах ночь, он уже не был ей чужим. Она
даже нашла окна своей комнаты и ту внушительную часть  фасада,  напротив
которой была расположена спальня хозяина дома.
   Пробираясь между скал, она смотрела на морских птиц: как  они  камнем
падают вниз и ныряют в воду в беспрестанных поисках пищи. Бакланы и кай-
ры, крачки и чайки оглушительно кричали на ветру, возмущаясь  непрошеным
вторжением в их владения, и Сара, устав от их гомона, вскоре повернула в
сторону от моря.
   Моховые болота казались не такими живописными, зато здесь царила  ти-
шина. Кругом только шероховатый торф, кочки и утесник да вырванные  вет-
ром чахлые растения. На мили кругом не было видно никакого человеческого
жилья, и чем дальше Сара уходила  от  РавенсМилла,  тем  легче  ей  было
представить, что время повернуло вспять.  Призраки  Хичкокова  "Трактира
"Ямайка"", пришло ей в голову, и она подумала,  что,  даже  если  сейчас
навстречу ей выедет сам Джосс Мерлин верхом на коне, она ничуть не  уди-
вится.
   Один раз ей почудилось, что она увидела лису.  Когда  она  подкралась
поближе, огненнорыжая тень метнулась в кустарнике, и Сара была  уверена,
что она напугала лису не меньше, чем та ее. Ей попалось  на  глаза  нес-
колько заячьих нор, и на одной из них она оступилась и подвернула  ногу;
да, пожалуй, коварной хищнице здесь есть чем поживиться.
   Когда Сара возвращалась в Равенс-Милл, солнце уже не грело. Было сов-
сем не поздно, но ведь стоял апрель, а весна в том году выдалась на ред-
кость холодная. У нее замерзли руки, ногам было тепло в толстых сапогах,
и она спрятала руки в перчатках в карманы куртки.
   Интересно, Майкл уже вернулся? - подумала она, когда  брела  назад  к
дому. Наверное, уже вернулся, и сердце ее опять  тревожно  забилось  при
одной лишь мысли о нем. Пока она гуляла, ей удалось  немного  отвлечься,
но теперь, когда ей предстояло опять с ним увидеться, она не могла  сос-
редоточиться ни на чем другом.
   Когда она подошла к ограде, ограничивающей владения  Равенс-Милла,  у
нее разболелась нога, которую она подвернула, и она поняла, что прогулка
утомила ее больше, чем она рассчитывала. Если честно, то до тех пор, по-
ка она не вспоминала о Майкле, она чувствовала себя совершенно здоровой,
по-видимому, именно переживания подточили ее силы.
   Но ей не представилось случая расслабиться. Пока она пробиралась  че-
рез кустарник к дому, человек, который занимал все ее  мысли,  вышел  ей
навстречу, и по его лицу и всему облику было очевидно, что он более  чем
заинтересован тем, куда это она пропала.
   - Где, черт побери, тебя носит? - выпалил он, схватив ее за  локти  и
сердито на нее глядя. - Ты, по-моему, говорила, что приехала сюда  пора-
ботать. Господи Боже, я уже решил, что ты  спустилась  в  бухту  и  тебя
унесло приливом!
   - Извините. - Сара слегка покачнулась, когда он отпустил  ее,  и  его
гнев сразу невольно сменился тревогой.
   - Что случилось? С тобой все в порядке? Я что, сделал тебе больно?
   - Нет. - Сара старалась казаться спокойной. - Я... я подвернула ногу,
вот и все. Ничего страшного, просто растяжение.
   - Ты уверена? - В голосе Майкла звучало сомнение, и, тихо ругнувшись,
он поднял ее на руки, как вчера ночью, и понес к дому.
   Сара сделала жалкую попытку остановить его, хотя на самом  деле  была
рада его силе. Но его дыхание, которое она ощущала на своем лбу,  взвол-
новало ее, и она подумала, что, пожалуй, было бы лучше, если бы она сама
дошла до дома. Она чувствовала его всего: какие у  него  широкие  плечи,
какая сильная грудь, как твердо и легко он несет ее - несколько  секунд,
и они уже у порога. В холодном воздухе смешались их дыхания: его чуточку
пахло табаком, ее было коротким и прерывистым, что говорило о  слабости,
которую она не могла скрыть.
   Он не спустил ее с рук в холле, как она думала, а понес в  библиотеку
и поставил на ноги у ярко горящего камина;  когда  он  опускал  ее,  она
скользнула вдоль его тела, что опять отозвалось в ней теперь уже  знако-
мым трепетом.
   - Ты замерзла, - упрекнул он ее хрипловатым голосом. -  Почему,  черт
побери, ты не сказала, что хочешь прогуляться? Можно было поехать в Фал-
мут. Мы бы там вместе пообедали. Сара прерывисто вздохнула. - Я... я хо-
тела пройтись пешком, - заявила она, расстегивая  капюшон  и  освобождая
волосы, которые каскадом упали ей на плечи. - И... и вам вовсе  не  надо
обо мне беспокоиться. Я вполне могу сама о себе позаботиться. - Черта  с
два! - Пока она с решительным видом  расстегивала  кожаные  пуговицы  на
куртке, Майкл ходил взад-вперед по комнате, нетерпеливо приглаживая  во-
лосы руками. - Ты что, не знаешь, что болота  опасны?  Там  застаивается
вода, есть топь и трясина - затянет в считанные секунды!
   - Правда? - Сара подняла голову и посмотрела на него. - Да вы  просто
меня пугаете! Я сомневаюсь, есть ли здесь хоть  одна  топь  на  двадцать
миль вокруг!
   Майкл сердито встретил ее взгляд и возмущенно поднял брови, но ее это
не убедило. Покачав головой, она наклонилась погреть руки у огня, и  тут
его прорвало.
   - Да что ты в этом понимаешь? - спросил он, подходя к ней и гневно на
нее глядя. - Ты что, выросла на этих болотах? Или, может, когда тебе еще
не было десяти, облазила здесь каждый камень и канаву?
   Неохотно Сара выпрямилась.
   - А вы облазили?
   - Да, облазил, черт побери, и знаю, что там, получше, чем ты!
   - Ну ладно. - Сара изобразила покорность. - Простите меня. Я уже про-
сила прощения и, если надо, попрошу еще. Откуда я могла знать,  что  мне
нельзя выходить из дома? Но ведь если... если бы вас здесь не было,  мне
бы пришлось самой о себе заботиться, значит...
   - Ничего не значит! - пробормотал он, тяжело дыша, и,  словно  помимо
воли, его руки потянулись к ней. Они скользнули по ее плечам, к шее, под
шелковый занавес ее волос, и притянули ее к нему.  Руки  были  холодные,
настойчивые; от движения раздвинулись лацканы его коричневого  в  рубчик
пиджака, и под тонким шелком кремовой рубашки показались  темные  волосы
на груди. Пока они только препирались, Майкл ослабил коричневый  вязаный
галстук, и кой-то гипнотический маятник, приковывая ее взгляд и  вызывая
в ней, как и вчера ночью, летаргию. Она еще больше взволновалась,  когда
вспомнила, что видела его почти раздетым, и ей все труднее было бороться
с искушением поддаться его обаянию.
   - Нет! - выдохнула она и сверхчеловеческим усилием вырвалась  из  его
объятий; отступив от него подальше, взглянула на него темными,  измучен-
ными глазами. - Вы... вы же обещали!
   Судя по бледности, проступившей из-под загара,  Майкл  был  не  менее
взволнован, но он твердо сжал губы, встретив ее осуждающий взгляд.
   - Да, конечно, - выдавил он напряженно,  поправляя  дрожащими  руками
воротник рубашки. - Ты права, это я должен просить прощения. Боюсь, я...
впрочем, не обращай внимания. - Он шумно вздохнул и вежливо добавил: - Я
принесу тебе чего-нибудь выпить. Чтобы ты согрелась. Или ты хочешь чаю?
   Сара облизнула пересохшие губы. Это был опасный момент, и она понима-
ла: ей придется избегать таких моментов в будущем, если она  хочет  убе-
дить его в том, что действительно имеет в виду то,  что  говорит.  Когда
его руки касались ее, когда  его  пальцы  ласкали  мочки  ее  ушей,  она
чувствовала почти непреодолимое желание прижаться к нему, а если  бы  он
поцеловал ее...
   - Я... хорошо бы чаю, - сказала она тихо и спокойно. - Пожалуй... по-
жалуй, я буду пить чай у себя в комнате. Я  хочу...  поудобнее  положить
ногу.
   - Располагайся здесь, - хмуро предложил  Майкл.  -  Вон  сзади  очень
удобное кресло, и я сейчас принесу табуретку для ног.
   Сара колебалась.
   - Я... не буду вам мешать?
   Майкл опустил уголки губ.
   - Нет, - заявил он сухо, - ты не будешь мне мешать.
   - Хорошо. - Сара чуть помедлила, сняла куртку  и  нервно  огляделась,
куда бы ее положить.
   - Дай ее мне.
   Майкл взял у нее куртку, пошел к двери и вышел в холл. Сара посмотре-
ла ему вслед и, неуверенно пожав плечами, опустилась в мягкое  бархатное
кресло у огня. Здесь теплее, говорила она себе, оправдывая свою уступку,
но это звучало не слишком убедительно. Однако, раз уж она осталась в Ра-
венс-Милле, ей нужно выработать в их отношениях некий нейтралитет, а  не
прибегать к вооруженным провокациям, которые запросто могут  привести  к
открытому конфликту.
   Миссис Пенуорти привезла на сервировочном столике  чай.  Она  вкатила
столик в библиотеку, поставила рядом с креслом, где сидела Сара, и с лю-
бопытством огляделась, не обойдя вниманием ни сапоги, которые Сара сбро-
сила у камина, ни то, как она сидела, положив пальцы ног на каминную ре-
шетку.
   - Господин Трегоуэр говорит, вы подвернули ногу, - сказала она, и Са-
ра небрежно махнула рукой.
   - Пустяки, - быстро заверила она. - Ничего серьезного.  Я,  по-моему,
наступила на заячью нору.
   - Так вы гуляли, мисс? На болоте? Да, в это время года там свежо.
   Сара кивнула, не зная, что на это ответить, и миссис Пенуорти продол-
жила:
   - Мать господина Трегоуэра тоже любила гулять на болоте. Оно и понят-
но - ведь они такие бродяги, и вообще...
   - Спасибо, миссис Пенуорти, вы свободны. - Голос Майкла за ее  спиной
был холоден как лед, и Сара даже не успела еще понять, что именно сказа-
ла миссис Пенуорти, а та уже чтото смущенно пробормотала и вышла.
   Майкл поставил на ковер у камина, к ее ногам, табуретку, а сам сел  в
кресло напротив. Табуретка была круглая, с витыми ножками, и, хотя гобе-
леновая обивка порядком поистерлась, Сара сразу поняла, что это,  навер-
ное, дорогая вещь.
   - Это матери Адама, - сказал Майкл, заметив ее  взгляд.  -  Она  час-
тенько ею пользовалась. Она никогда не была крепкой женщиной.
   - Да? - робко вставила Сара. - А... а чем она болела?
   Майкл пожал плечами и откинул темноволосую голову на зеленую  бархат-
ную спинку кресла.
   - По-моему, сначала у нее было малокровие, а после рождения  Адама  -
белокровие. Она умерла вскоре после моего рождения.
   - Вскоре... после... - невольно повторила Сара. - Но ведь у вас  были
разные матери.
   - Как только что докладывала миссис Пенуорти, - сухо заметил Майкл. -
Может, попьем чаю?
   - Что? Ах да. - Сара неловко повернулась к столику. - Вам с молоком и
сахаром?
   - Да, пожалуйста. - Он выпрямился и сел, опустив руки между ног. - Ну
как твоя нога?
   - Не болит. - Сара осторожно передала ему чашку, чтобы она не стучала
о блюдце. - Вряд ли это растяжение. Просто подвернула, и все.
   - Вот и хорошо. - Он поднял чашку к губам и отпил глоток.  -  Мне  бы
очень не хотелось, чтобы, пока ты здесь, ты себе что-нибудь повредила.
   Он опять издевался, но Сара решила не поддаваться на эту удочку.  Она
всерьез занялась лепешками,  которые  напекла  миссис  Пенуорти,  и  по-
чувствовала, что у нее разыгрался аппетит, не то что в  обед.  Наверное,
после прогулки, а может, от волнения? Как бы то ни было, когда Майкл от-
казался к ней присоединиться, она с удовольствием стала уплетать горячие
лепешки с хрустящей корочкой, щедро намазывая их джемом и взбитыми слив-
ками.
   - Тебе нравится твоя комната? - нарушил паузу Майкл,  и  она,  прежде
чем ответить, вытерла о салфетку липкие пальцы.
   - Да, она очень... милая, - тщательно подбирая слова, сказала она.  -
Я даже не ожидала.
   - Не ожидала? - Он нахмурился.
   - Она такая... женская. - Сара покраснела. -  Наверное,  это  комната
миссис Трегоуэр?
   - Которую миссис Трегоуэр ты имеешь в ВИДУ? - Он  опять  откинулся  в
кресле и не слишком спешил ей помочь, пристально глядя на нее сквозь по-
луопущенные темные ресницы. Сейчас, когда он был спокоен, его глаза были
орехового цвета, но Сара уже знала, что, когда загораются от гнева,  они
напоминают расплавленное золото.
   - Как? Я имею в виду мать вашего... вашего... мать Адама, -  смущенно
сказала она. - Диана не выбрала бы себе ничего такого... такого незамыс-
ловатого.
   - Нет?
   Сара вздохнула.
   - Нет, - твердо сказала она. - И потом, она... она, наверное, жила  в
комнате вашего брата, да? - Она помолчала. - Это... это не  ее  комната,
верно?
   Опять воцарилось неловкое молчание, и наконец Майкл  подтвердил  вер-
ность ее высказывания.
   - Да, - согласился он, - это не ее комната. Но и не матери Адама.
   - Вот как! - Сара покраснела. - Тогда... тогда чья же?
   Его глаза гневно сверкнули.
   - Попробуй угадай.
   Сара положила руки на подлокотники кресла и крепко сжала их.
   - Вашей... матери? - рискнула она и, когда он кивнул, спросила: -  Но
как это может быть? Вы же сами говорили, что...
   Выражение лица Майкла было непроницаемым.
   - Что? Что я родился до того, как умерла Аделаида? - Он криво  усмех-
нулся. - Неужели ты не знаешь, как это бывает? Давно пора!
   - Знаю, конечно. - У Сары горело лицо. - Я только  хотела  сказать...
что... что это странно. Что ваша... ваша мать жила в доме, пока...  пока
была жива миссис Трегоуэр.
   - Этого я не говорил.
   Чтобы досадить ей, Майкл прикидывался туповатым, и Сара  с  отчаянием
смотрела на него.
   - Но вы сказали...
   - Я только сказал, что в комнате, в которой ты живешь, жила моя мать.
Так оно и было. Но после смерти Аделаиды.
   Сара ничего не могла понять.
   - Но если его жена... умерла...
   - Ты хочешь сказать, почему тогда  он  не  женился,  -  сухо  спросил
Майкл, - а жил с содержанкой?
   Сара нервно перевела дыхание.
   - Это... это совершенно меня не касается.
   - Неужели? - Майкл смотрел на нее с насмешкой. - Тогда почему ты  так
жадно слушала россказни старой матушки Пенуорти?
   - Ничего я не слушала, - возмутилась Сара. - Я... она со мной  просто
разговаривала. Я ее ни о чем не расспрашивала. И вообще, - она с вызовом
повернулась к нему, - как вам не стыдно подслушивать!
   На какое-то мгновение ей показалось, что она зашла слишком далеко. Он
выпрямился и, не улыбаясь, пристально смотрел на нее. Его глаза  загоре-
лись янтарным блеском, у рта появились жесткие складки. Когда у  нее  от
напряжения уже побелели пальцы и сердце заколотилось в  ушах,  его  губы
дрогнули в улыбке восхищения.
   - Один - ноль, - прокомментировал он, глядя ей прямо в глаза.  -  Кто
бы мог подумать, что под этой бледной красотой скрывается огонь?
   У Сары повлажнели пальцы, и она бессильно откинулась на спинку  крес-
ла. Такие поединки были ей не по силам, и она потянулась за чашкой, что-
бы хоть чуть-чуть подкрепиться сладким чаем. Но напряжение последних ми-
нут отпечаталось на ее лице, и Майкл с тревогой заметил темные  круги  у
нее под глазами.
   - С тобой все в порядке? - спросил он, не отводя от нее  глаз.  -  Ты
вдруг вся... побелела. Что я такого сказал? Может, я испугал тебя?
   - Вовсе нет, - слабо и совсем неубедительно выдохнула Сара, и он нах-
мурился.
   - Да что с тобой? Иногда ты кажешься... я не знаю, как сказать... та-
кой... хрупкой! Как кристалл. И такой же многогранной.
   Сара поставила чашку на столик.
   - Извините...
   - И прекрати извиняться каждый раз, когда я что-нибудь  ляпну.  -  Он
вскочил, повернулся к каминной полке и положил на нее  сжатые  в  кулаки
руки. - Ты или очень наивна, или очень умна. Никак не могу понять.
   - Не можете? - Это все, что Сара нашлась сказать, но он не слушал ее.
   - Не могу, - резко сказал он. - Я не знаю,  насколько  ты  невинна  в
плане секса, но в любом случае ведь невинность определяется не одной фи-
зиологией - это скорее состояние души. Господи, помоги! Я первый  раз  в
жизни встретил такую женщину!
   Сара беспомощно пожала плечами. Что она могла ему на это сказать, тем
более что его слова были слишком  откровенны,  чтобы  ее  успокоить.  Но
меньше всего ей хотелось, чтобы он чтонибудь заподозрил, и, скинув  ноги
с табуретки, она сказала:
   - Пожалуй, я пойду к себе, если вы не  возражаете.  Мне  бы  хотелось
принять душ перед... перед ужином, и у меня есть кое-какие дела...
   - Подожди! - Он повернулся к ней лицом, взял ее за руку и смотрел  на
нее одновременно изучающим и умоляющим взглядом. - Будет лучше, если  ты
все узнаешь от меня, а не соберешь по мелочам от нее... - Она поняла,  о
чем он, но Майкл помолчал, прежде чем продолжить: - Ты слышала про  бро-
дяг, да? Поняла, что имела в виду миссис Пенуорти?
   Сара покачала головой.
   - Честное слово, это совсем ни к чему... - начала было она, но он пе-
ребил ее:
   - Позволь мне судить об этом. - Он мрачно усмехнулся. - Тебе не меша-
ет знать, кто пытался тебя соблазнить.
   Сара приоткрыла рот и коротко вздохнула.
   - Так... ваша мать была цыганка?
   - Да, цыганка.
   - Она умерла?
   - Умерла. - Он помолчал. - Она умерла на болоте.  Говорят,  замерзла.
Она тогда убежала от моего отца.
   Все это Майкл произнес ровным,  бесстрастным  голосом,  но  Сара  по-
чувствовала, что он кипит от гнева. У нее возникли новые вопросы, но она
знала, что не имеет права задавать их. В голову приходили  пустые  слова
сочувствия, но она не произнесла их вслух. Он рассказал ей об этом  сов-
сем не потому, что нуждается в ее сочувствии; Сара подумала, осознает ли
он, что все сильнее сжимает ее запястье.


 


ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2]

Страница:  [1]