ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Первое письмо пришло в понедельник утром,  когда  Вериги  завтракала.
Отложив тосты с имбирным повидлом, она взяла конверт, и сердце у нее ек-
нуло: штемпель Флориды! А Люк всегда играет в поло во Флориде...  Письмо
могло быть только от него. Она задумчиво смотрела на  адрес,  написанный
сочными черными чернилами на голубом конверте.
   Странно. Люк никогда не писал ей писем. На прошлой неделе они говори-
ли по телефону, но это был обычный короткий деловой разговор о том,  что
какие-то его друзья ищут фирму по обслуживанию банкетов, им  надо  отме-
тить восемнадцатилетие племянницы. Люк тогда не очень-то вдавался в под-
робности. Может, именно поэтому и решил написать письмо -  сообщить  до-
полнительную информацию?..
   Хватит гадать, в конце концов решила она и вскрыла конверт. Преодоле-
вая внезапную дрожь в руках, вытащила голубой листочек авиапочты и  при-
нялась разбираться в крупных, выведенных черными чернилами каракулях.
   Услышав ее удивленный возглас, Сара выскочила из ванной.
   - Что случилось? Плохие новости?
   Верити с широко раскрытыми от удивления глазами медленно покачала го-
ловой.
   - Нет, ничего... просто удивительно... Люк, видимо, сошел с ума. Сов-
сем того. Даже не понимаю...
   С нетерпеливым вздохом Сара принялась читать через плечо Верити.
   - "...двухнедельный рабочий отпуск в  Доминиканской  Республике,  все
расходы оплачены..." - читала она вслух, и в голосе у нее слышалось сом-
нение. - "Рабочий" отпуск? Ничего себе! А Доминиканская Республика - это
где?
   - Бог ее знает! - неуверенно рассмеялась  Верити,  откидывая  с  лица
густые волосы золотисто-орехового цвета. - Где-то в Карибском море, если
не ошибаюсь. С Люком, наверное, случился солнечный удар или еще чего по-
хуже!
   - А если это шутка? - нахмурившись, спросила Сара, опять заглядывая в
письмо через плечо Верити. - Правда, с юмором у него както не очень, те-
бе не кажется?
   Верити еще раз прочитала письмо, написанное в обычном деловом  стиле:
кратко и несколько туманно. Подробности она  узнает  позже.  Ей  следует
сделать прививки от малярии, брюшного тифа и гепатита. И как можно быст-
рее, потому что билет заказан на ближайшую пятницу, 10 апреля. Гостиница
тоже заказана. Люк выражал уверенность в том, что пару недель Сара впол-
не без нее обойдется. Поскольку его друзья ищут  опытного  человека  для
проведения званых вечеров на загородной  вилле,  Верити  предоставляется
прекрасная возможность совместить в течение двух недель приятное  с  по-
лезным: курорт и выгодную работу.
   - На шутку что-то не похоже, - радостно заключила Сара, вглядываясь в
выражение светло-карих глаз подруги.
   - Не похоже?..
   Выдержав паузу, Сара лукаво взглянула на смущенную Верити.
   - Дорогая, у тебя такое выражение, будто ты только что получила  счет
за газ, а не сказочное предложение от нашего покровителя и благодетеля -
отпуск на побережье Карибского моря! Будь у меня дружок,  как  этот  Люк
Гарсия, я бы кружилась от радости по всей квартире!
   - Вот-вот, Сара... Что-то он уж слишком к нам добр и слишком уж о нас
печется после смерти Эдварда. А ведь мы никогда не были друзьями! Мы ед-
ва знакомы...
   Однако в душе она признавала, что напряженность в их отношениях с Лю-
ком шла от нее самой. Верити даже передернуло от горького  воспоминания.
После их первой встречи, так плохо закончившейся и нанесшей ей  душевную
травму, она избегала всяких личных контактов с  Люком  Гарсией.  Он  же,
напротив, казалось, делал все, чтобы ей в этом помешать: используя  свои
многочисленные связи, то и дело рекомендовал ее фирму богатым клиентам.
   Вспомнив решительное, смуглое лицо Люка с ярко-синими глазами, Верити
помрачнела. Ее раздражало, что память с  такой  цепкостью  хранит  образ
почти незнакомого ей человека, которого к тому же ей вовсе  не  хотелось
больше видеть. Но еще больше раздражало то, что всякое  воспоминание  об
этом супермене вызывало в ней дрожь, она чувствовала, как по позвоночни-
ку начинают бегать мурашки. В ней  проснулись  злость  и  самолюбие,  и,
стиснув зубы, она попыталась взять себя в руки.
   - С чего это он вдруг? - продолжала она, как бы оправдываясь. -  Неу-
жели в Доминиканской Республике не хватает фирм по  обслуживанию  банке-
тов?
   - А может, он не настолько хорошо их знает,  чтобы  рекомендовать,  -
резонно возразила Сара, весело тряхнув белой челкой.
   В душе Верити разыгралась такая  буря,  что  она  почувствовала  себя
больной, совсем разбитой. Что делать? Целый год она  принимала  его  по-
мощь, от которой, кстати, почти невозможно было отказаться, но это  одно
дело, а теперь - совсем другое. К тому же  все  настолько  неожиданно...
Правда, речь здесь идет о деловом предложении. Ведь если честно, их фир-
ма пошла в гору только благодаря Люку Гарсии: он  рекомендовал  их  всем
своим знакомым, и это значительно расширило круг их клиентов. Какое  она
имеет право сердиться на него? Ведь за последние двенадцать  месяцев  он
только и делает, что пытается наладить с ней отношения.
   Вздохнув, Верити невидящим взглядом уставилась в окно. Просто  я  ему
не доверяю, уныло призналась она себе. А все из-за той  первой  встречи,
почти год назад.
   Он должен был стать шафером на их с Эдвардом свадьбе. Но через неделю
после того, как их представили друг другу, Эдвард свернул  себе  шею  во
время игры в поло, на полном скаку упав с лошади.
   Верити даже поморщилась от непрошеных воспоминаний. Нет,  никогда  ей
не забыть тот страшный день, когда Эдвард погиб у нее на глазах. Но точ-
но так же не забыть ей и первой встречи с Люком...
   Всякое воспоминание о той встрече с другом Эдварда, с его  "идеалом",
вызывало в ней странное ощущение. Оно до сих пор было  настолько  живым,
что казалось, будто она еще чувствует на своей коже  горячее  мартовское
солнце Флориды, вдыхает запах конского пота, адреналина и дорогих  духов
- неизменных атрибутов поло, где бы ни проходили соревнования.
   Вообще-то она не так уж часто бывала на таких  состязаниях.  Беспечно
порхать с одного раута на другой - это для нее недоступная роскошь, ведь
на жизнь она зарабатывает себе сама. Подобные мероприятия  она  посещает
лишь по долгу службы, а работать приходится даже по праздникам. Они поз-
накомились с Эдвардом, когда ей было всего девятнадцать,  на  загородной
вилле в Валь-д'Изэр, где она набиралась ценнейшего опыта по обслуживанию
званых вечеров. Эдвард, который, помимо поло, увлекался  еще  и  горными
лыжами, привез туда большую компанию своих друзей.
   Превыше всего Верити ценила свою независимость и поэтому  согласилась
поехать с ним на состязания во Флориду только  в  марте  прошлого  года,
после того как поработала поваром еще в одном доме, по рекомендации  ро-
дителей Эдварда. В тот период она усиленно налаживала  собственный  биз-
нес, что давалось ей с большим трудом. Как говорится, дело не в том, что
ты знаешь, а в том, кто тебя знает. Ей пришлось смириться с этим в  нап-
ряженной борьбе с многочисленными конкурентками, обладавшими  более  по-
лезными знакомствами. Девушке, окончившей монастырскую школу  в  провин-
ции, трудно было соперничать с выпускницами престижных швейцарских  пан-
сионов, имеющими родственников как раз там, где нужно.
   Верити смотрела на все это с  философским  спокойствием,  рассчитывая
только на свои способности. Она не искала богатых  клиентов,  аристокра-
тов. Все, чего она добивалась на первом этапе, так это репутации способ-
ной кулинарки...
   В тот мартовский день по окончании матча, когда игроки, запыленные  и
довольные победой, покидали поле, к ней подошел Эдвард. Его светлые  во-
лосы золотились в лучах солнца, а глаза светились радостью -  ей  всегда
это в нем нравилось. Стараясь скрыть благоговение насмешливым тоном,  он
представил ей Люка.
   Верити и раньше доводилось слышать об этом выдающемся спортсмене, и в
течение всей игры она так и не смогла, как ни старалась, оторвать от не-
го глаз. Даже на расстоянии она чувствовала его  поистине  магнетическое
притяжение. Несколько резковатая, но в высшей степени  эффективная  игра
этого южноамериканского спонсора команды и ее главного бомбардира просто
гипнотизировала ее.
   А поймав на себе взгляд его прищуренных блестящих синих  глаз,  конт-
растирующих со смуглой кожей, она поняла, что никогда  его  не  забудет.
Верити до сих пор в мельчайших подробностях помнила, как он спрыгнул  на
землю с потного гнедого рысака: запыленные белые бриджи, белые перчатки,
голубая куртка для поло, голубая шапочка,  высокие  коричневые  ботинки,
наколенники, ремешки, шпоры... все, даже самые незначительные детали так
и врезались в ее память.
   Она стояла перед ним как завороженная - легкий ветерок раздувал подол
ее шелкового в цветочек платья, играл выбившимися прядями, -  безуспешно
пытаясь вырваться из водоворота его синих глаз и выдавить из себя вежли-
вую и безмятежную улыбку.
   Ее ладошка потонула в смуглой руке Люка,  а  тот  мягко  и  осторожно
встряхнул ее в приветствии и задержал на секунду дольше, чем предписыва-
лось правилами приличия. Как бы почувствовав ее состояние, он  прибег  к
своему главному козырю - бессловесному телесному языку, чтобы поближе  с
ней познакомиться.
   Он сразу показался ей до неприличия привлекательным, причем не только
ей, холодно подумала она. Со всех сторон женские глаза так и впивались в
Люка Гарсию. Позже, когда они втроем стояли на террасе около бара,  жен-
щины, как пчелы вокруг банки с медом, толпами кружили вокруг них. Верити
со смехом сказала об этом Эдварду, и тот кивнул, криво усмехнувшись.
   - Женщины любят Люка, и Люк любит женщин, - сказал он, быстро привле-
кая ее к себе и по-хозяйски целуя в губы. - Я - совсем другое дело.  Для
меня существует только одна женщина...
   Но в голосе его она все-таки услышала нотку  восхищения.  Верити  это
даже возмутило. Позже, в клубе, они с Люком почему-то остались  одни  на
освещенной лунным светом террасе, и тогда она испытала  такое  унижение,
что до сих пор стыдно вспомнить...
   - Верити! Очнись, дорогая! Ты меня слышишь?
   Сара была само терпение.
   - Извини, что ты сказала?..
   - Я говорю. Люк придумал все это, чтобы хоть как-то отвлечь  тебя  от
воспоминаний, - медленно произнесла Сара, как мать, уговаривающая  малое
дитя. - Ну и что из того, что он бабник? Он достаточно тонкий человек  и
вполне может понять, как ты себя чувствуешь спустя почти год после смер-
ти Эдварда.
   - Но зайти так далеко? - засомневалась Верити, все  еще  продолжая  в
замешательстве разглядывать письмо. Сара попала в самую точку. По правде
говоря, подавленной она себя вовсе не чувствовала... Нет, скорее винова-
той. А началось все со смерти Эдварда. Временами, когда ей было особенно
плохо, Верити начинало казаться: смерть Эдварда была каким-то  чудовищно
жестоким наказанием за то, что она так и не набралась  мужества  сказать
себе правду о своих чувствах.
   Что же касается Люка Гарсии, то он действовал на нее так, что ей ста-
новилось невыносимо стыдно, и она не находила сил заставить себя понять,
в чем тут дело...
   - За последние двенадцать месяцев благодаря  Люку  дела  фирмы  пошли
резко в гору - на целых триста процентов! - выпалила  она  с  совершенно
неуместным возмущением. - Теперь мне с ним до  конца  жизни  не  раскви-
таться!
   Сара насмешливо приподняла брови.
   - Значит ли это, что ты собираешься отказаться  от  такого  чудесного
предложения совместить отдых с выгодной работой? Да ты что, Верити,  до-
рогая?
   Верити запустила пальцы в волосы и рассеянно поднесла ноготь большого
пальца к зубам, но, вспомнив о зароке, данном самой себе на  Новый  год,
решительно сунула руку в карман бежевого купального халата.
   - Не знаю, и все тут... Не знаю, что и думать. Зачем ему все это?
   - Да что гадать? - в голосе Сары уже чувствовалось раздражение. - Мо-
жет, он решил преподнести тебе сюрприз! Ведь одиннадцатого у  тебя  день
рождения, не забыла? Раз уж он платит, то я бы на твоем месте даже и  не
думала, а попыталась бы получить максимум удовольствия!
   - Не могу, ну как я брошу все на тебя? Это несправедливо.
   - Глупости. "Верити Лейси Кейтеринг" - это твоя идея. Именно ты нача-
ла дело, за что и заслуживаешь всяческого поощрения. Что  справедливо  -
то справедливо.
   - Да, но...
   - Никаких "но"! Ведь мы партнеры, так? Я тоже возьму отпуск.  Где-ни-
будь в конце года и, если позволят финансы, съезжу к брату в  Австралию,
посмотреть на его ребеночка. Как ты только что признала, мы многим  обя-
заны Люку, так что, если уж говорить начистоту, сейчас  вовсе  не  время
сводить с ним счеты. Ты со мной согласна?
   - Сара, не будь  так  меркантильна,  -  усмехнулась  Вериги,  пытаясь
скрыть внутреннюю дрожь. На что это намекает Сара? Что Люк расстроит  их
дело, если она откажется плясать под его дудку? Да нет, все  это  глупые
домыслы, мелодрама...
   - Я не меркантильна, а практична, - возразила Сара с довольным  выра-
жением, наливая себе еще одну чашку кофе. - Люк завалил нас  работой,  и
дела наши идут прекрасно, а прибыль растет. Я наконец-то увидела свет  в
конце длинного темного тоннеля, и не надо меня убеждать, что ты  его  не
видишь!
   - Это верно, но...
   - Как ни верти, отказывать ему нельзя. Принимая во внимание его связи
в самых высших слоях общества, ты должна лететь к нему с закрытыми  гла-
зами. Надо же - две недели работы где-то под теплым солнышком!
   - Ты так думаешь? - криво усмехнулась Верити, пытаясь заглушить  опа-
сения. Люк Гарсия, видимо, действительно обладает способностью подчинять
всех своей воле. Но почему тогда ее так и подмывает убежать от него  ку-
данибудь подальше и спрятаться?
   - Не думаю, а знаю, - заявила Сара с радостной улыбкой.  -  Я  просто
умираю от зависти, Верити, но вынуждена признать, что последний год  был
у тебя просто ужасным, дорогая. Ты заслуживаешь  передышки.  Только  по-
меньше купайся в море и не очень-то загорай, а то я от зависти лопну.
   Верити, совершенно запутавшись в  своих  чувствах,  тупо  глядела  на
письмо. Две недели на побережье Карибского моря! Ей даже палец  о  палец
не пришлось ударить, и все на высшем уровне... Это вообще характерно для
Люка Гарсии. Так что же делать? Подавить гордыню  и  забыть,  похоронить
прошлое? Потрафить своему самолюбию? А как же: сам Люк Гарсия о ней  за-
ботится! А может, вежливо поблагодарить и отказаться? Мол, у  нее  много
работы в Англии и она не может оставить Сару одну...
   Билет заказан на пятницу, десятое число, то есть вылет  через  десять
дней. Даже если она решится, то успеет ли подготовить  все  до  отъезда?
Собрать вещи, получить билет, оформить паспорт, сделать прививки...
   - Подробности будут сообщены позже, - прочитала она вслух. И  добави-
ла, как бы разговаривая сама с собой: - По всей видимости, речь  вдет  о
билетах. И о точном адресе. А что, если он задумал  какое-то  загадочное
путешествие?
   - Сомневаюсь, - рассмеялась Сара, с  нежностью  глядя  на  совершенно
сбитую с толку подругу. - Верити, дорогая, ну не будь ты такой растерян-
ной маленькой девочкой! Тебе только и нужно, что отправиться к доктору и
сделать прививки, накупить на распродаже кучу  смешных  летних  платьев,
забрать билеты и сесть в самолет. Люк ведь не требует, чтобы ты  пересе-
кала Атлантику, сидя в ванне или что-то в этом роде. Ну, успокойся, лад-
но...
   Верити положила письмо и, вздохнув, отправилась в ванную. Сара - нас-
тоящая подруга, со школьных лет они все время вместе. А с тех  пор,  как
стали партнерами и совладелицами просторного офиса в викторианском стиле
в Уимблдоне, дружба их стала еще крепче. Но даже Саре она не могла расс-
казать, что произошло между ней и Люком Гарсией год назад, -  воспомина-
ния о том случае до сих пор повергали ее в уныние.
   Она все же обернулась и благодарно улыбнулась, как никогда высоко це-
ня неподражаемый оптимизм своей подруги.
   - Спасибо, Сара... надо будет все хорошенько  обдумать.  Я  вовсе  не
уверена, что эта затея столь уж хороша...
   Мысли о предложении Люка не шли у нее из головы целый день, даже ког-
да она приехала в Найтсбридж - превратить обеденную залу в  стиле  эпохи
Регентства, открытую всем сквознякам, в сказочный чертог для торжествен-
ного ужина. Ей нравилась ее работа. В этом смысле она считала себя впол-
не счастливой. Но сегодня даже любимое занятие не могло  отвлечь  ее  от
письма Люка.
   Наконец после долгих хлопот она критическим  взглядом  осмотрела  ре-
зультаты своего труда. Заказчик дает обед на двадцать персон, и уже  че-
рез несколько часов стол будет ломиться от богатых яств и дорогих вин, а
комната наполнится приглушенными разговорами и позвякиванием серебра  по
фарфору. Верити залюбовалась кремовыми ароматическими свечами в серебря-
ных канделябрах, украшавших стены. Ей так хотелось  зажечь  свечи  прямо
сейчас! Зимой это составляло одно из ее  маленьких  удовольствий,  вроде
символического поклонения богам света, тепла и продолжения жизни.
   Мартовский вечер был уныл, на деревьях ни одного листочка, и, несмот-
ря на быстрое приближение весны, вид из окна был  удручающе  серым.  Дул
ледяной ветер, было очень холодно. И ей представилось голубое  небо  над
Карибским морем, раскачивающиеся зеленые пальмы и  горячее  яркое  солн-
це... Однако, поправляя тонкими пальцами розовый бутон в серебряной  ва-
зе, она опять задала себе вопрос о степени  своей  зависимости  от  Люка
Гарсии.
   Может быть, Сара и права. Какие у нее основания для подобного недове-
рия? Просто смешно отказываться от двух недель на курорте только потому,
что когда-то давно ее идиотский, запрятанный в глубине души страх  перед
собственными чувствами доставил ей огорчение. В конце концов, они враща-
ются в совершенно разных мирах. Жизнь Люка проходит в  постоянных  путе-
шествиях и любовных похождениях, регулярно освещаемых бульварными  газе-
тенками. Так что же страшного, если на какой-то короткий миг их пути еще
один раз пересекутся?
   Да его там просто не будет! - вдруг дошло до нее.  Люк  -  профессио-
нальный игрок в поло. И, скорее всего, в это время года он будет где-ни-
будь во Флориде или Аргентине, куда - как ей казалось  -  стремятся  все
любители поло. Вероятнее всего, их общение будет  сведено  к  нескольким
телефонным инструкциям со стороны Люка...
   На следующий день она нашла в почтовом ящике толстый конверт с  биле-
том, багажными квитанциями, страховыми полисами и тому подобным. Пригла-
шение обретало конкретные формы. К тому же она хорошо выспалась, и перс-
пективы не представлялись ей такими мрачными. Теперь она с удовольствием
предвкушала романтическое путешествие: две недели на  солнце,  вдали  от
давящего серого неба Англии, плюс прибыльная работа.
   Ко всему прочему у нее появлялась возможность дать Люку  понять,  что
она здорово повзрослела и  набралась  уверенности  в  себе.  Надо  будет
только показать ему, что он для нее ничего не значит, да  никогда  и  не
значил и значить не будет. Конечно же, отказываться от такого  приглаше-
ния было бы просто глупо!
   Словно очнувшись от спячки, Вериги развила бешеную активность,  соби-
рая вещи, готовя разные блюда, которые можно было хранить в  холодильни-
ке, чтобы облегчить участь Сары в течение этих двух недель.  К  тому  же
надо было сделать десяток звонков и заполнить массу бланков и счетов. Но
каким-то чудом за день до отлета все дела были переделаны, и она  с  по-
мощью Сары стала укладывать в чемодан свои новые тропические наряды.
   - Это желтое бикини просто прелесть! - одобрительно сказала Сара.
   - Еще бы, ведь это ты заставила меня все это  купить!  -  усмехнулась
Верити, укладывая тонюсенькие полоски материи под белые бермуды. - Слава
Богу, что тебя там не будет и никто меня не сможет заставить это носить!
   - Я настаиваю на фотодокументах! - твердо заявила Сара,  рассматривая
полупрозрачное, разукрашенное золотыми и чайными розами вечернее  платье
до колен с низким лифом, поддерживаемым золотыми бретельками.
   - Какое платье! Твой цвет, как раз для твоего будущего загара. И  так
подходит к тем золотистым кожаным штучкам с ремешками.
   "Штучками" она назвала открытые босоножки на тонких каблучках.
   - Вряд ли они подойдут для одиноких ночных прогулок по пляжу, - заме-
тила Верити.
   - Верно, зато они идеальны для танцев под бархатным южным небом с ка-
ким-нибудь сногсшибательным высоким и смуглым незнакомцем!
   - Дай мне отдохнуть от любовных похождений, Сара! - со  смехом  воск-
ликнула Верити. - Не забывай, что я еду работать!
   - Но не все же время ты будешь работать! К тому же  этот  бесподобный
Люк Гарсия будет, наверное, где-то рядом.
   - Да перестань ты! Он ведь играет в  поло.  Скорее  всего,  он  будет
очень далеко оттуда и ограничится одной-двумя инструкциями по  телефону.
Что касается работы, то я собираюсь окупить свое проживание. Я вовсе  не
хочу быть обязанной Люку, мне не нужна его благотворительность!
   Вериги уложила в чемодан последние вещи - облегающую длинную  хлопко-
вую юбку и подходящую к ней просторную блузку.
   - Ты уверена, что справишься?
   - Опять?! - Сара быстро ее обняла. - Еще одни вопрос, и я  сочту  это
за оскорбление. Желаю тебе прекрасно провести время...
   - Боже, Сара! - вдруг вспомнила Верити. - Ведь завтра вечером у  меня
встреча с Эллиотом! Как это я забыла?
   При упоминании об Эллиоте Сара стихла и слегка порозовела.
   - Ну, это не смертельно, - произнесла она с наигранным равнодушием. -
Ты же сама говорила, что между вами ничего нет...
   - Верно, мы просто друзья! - торопливо пробормотала Верити. - То есть
он мне нравится, это правда, но не больше того. Я уверена,  что  влюблен
он в кого-то другого, просто пока не отдает себе в этом отчета!
   Тень набежала на зеленые глаза Сары, и густая краска залила ее нежное
личико. Верити от досады прикусила ноготь большого пальца, ругая себя за
собственную несообразительность: при упоминании об  Эллиоте  Сара  сразу
ушла в себя. Такое уже случалось и раньше.
   Эллиот был братом одного из их постоянных клиентов - белокурый, само-
надеянный и невероятно богатый бизнесмен из какой-то фьючерсной компании
в Сити, в которого Сара безнадежно влюбилось с первого взгляда.  Что  же
касается самого Эллиота, то он упрямо преследовал Верити, хотя она с са-
мого начала ясно дала ему понять, что он ее вовсе не интересует.  Верити
делала все, хотя и очень осторожно, чтобы сблизить его с Сарой, но в ре-
зультате, как назло, оказалась только еще сильнее с ним связана. Он  так
ей докучал, что в конце концов она приняла его приглашение на ужин,  ре-
шив поставить точку над "i": открытым текстом сказать, что он выбрал  не
тот объект, и дать понять, что ее подруга  питает  к  нему  определенные
чувства...
   - Просто терпеть не могу подводить кого бы то ни было, вот и все... -
несколько неуклюже закончила Верити.
   - Хочешь, я ему позвоню?
   Подавив улыбку, Верити энергично закивала.
   - Позвонишь, Сара, дорогая? Это не будет выглядеть очень уж невежливо
с моей стороны, как ты думаешь?
   - Я буду само благоразумие, - тихо пообещала Сара, отворачиваясь,  но
Верити успела заметить нетерпеливый блеск ее глаз.
   На следующий день, ловя такси, проходя формальности в аэропорту и са-
дясь в самолет, Верити все думала: ну как же сблизить  Сару  и  Эллиота?
Надо сделать все возможное. Только круглый идиот не заметит явного  обо-
жания, с каким Сара смотрит на него...
   Однако у нее порой возникало ощущение, что и с ней самой кто-то  про-
делывает то же самое: очень осторожно, самым приятным, самым  заботливым
образом направляет ее жизнь. Она чувствовала себя точно слетевший с вет-
ки листок, кружащийся в воздухе по воле ветра-судьбы.
   Внутренний голос шептал ей: успокойся, расслабься. Две недели на  ку-
рорте помогут восстановить обычное равновесие духа и хорошее настроение.
Ослабить  самоконтроль  временами  бывает  совершенно  необходимо.  Жаль
только, что у такого восхитительного путешествия  есть  какие-то  тайные
пружины.
   Откинувшись на спинку кресла в салоне самолета  компании  "Пан-Амери-
кэн", совершавшего девятичасовой перелет из  Лондона  в  Майами,  Вериги
принялась за только что купленный в аэропорту исторический роман,  потом
немного вздремнула. А проснувшись, стала мечтать о том, как откроет  но-
вые, экзотические рецепты. В Доминиканской Республике,  должно  быть,  в
избытке любые экзотические фрукты и овощи... Ей  не  терпелось  поскорее
пройтись по южному базару и поэкспериментировать с местными блюдами. Ес-
ли повезет, то уже через две недели она привезет с собой в Англию новый,
Карибским репертуар...
   Но вот рейс кончился. Из-за разницы во времени в Майами был уже  пол-
день. Когда же она прилетела в Доминиканскую Республику, там было  около
десяти вечера.
   Пройдя наконец таможенный досмотр, уставшая, разгоряченная, в  прили-
пающем к ногам платье спортивного покроя, она направилась к стоянке так-
си, с трудом волоча тяжелый кожаный чемодан. И  вдруг  остановилась  как
вкопанная, увидев высокого мускулистого мужчину возле открытого  черного
"джипа".
   - Люк! - воскликнула она, не веря своим глазам.
   В последние дни у нее было столько хлопот, что  она  даже  не  успела
подготовить себя к возможной встрече с Люком Гарсией. И надо же было ему
заявиться в аэропорт собственной персоной! Он был в выцветших  джинсовых
бермудах и белой рубашке с коротким рукавом и настолько спокоен и невоз-
мутим, что она разволновалась больше, чем ожидала.
   - Такое впечатление, что ты увидела привидение, - сказал он с  усмеш-
кой, отходя от машины и принимая у нее чемодан.
   - Просто я не думала тебя тут встретить... то есть я думала,  что  ты
играешь в поло!
   - Я и в самом деле должен быть сейчас в Аргентине, - равнодушно  ска-
зал он. - Но решил взять небольшой тайм-аут по дороге из Флориды.
   Наэлектризованный блеск его синих глаз, как и прежде, скрывал от нее,
что он думает на самом деле, и в то же время без труда разрушал ее само-
обладание.
   - Хотел удостовериться, что ты прилетела! - добавил он с едва  замет-
ной ухмылкой, убирая чемодан в машину.
   Чувствуя, что взгляд этих синих глаз отзывается в каждой клеточке  ее
тела, Вериги вдруг совсем забыла, что ей двадцать два, а не шестнадцать:
точно под гипнозом, она смотрела на Люка так, будто видела его впервые в
жизни.
   И вдруг спохватилась, с трудом преодолевая магнетическое воздействие.
Странное сочетание, казалось бы, несопоставимых черт его лица производи-
ло незабываемое впечатление: глубоко посаженные внимательные глаза,  так
и пронизывающие тебя насквозь, крупный нос с небольшой горбинкой, краси-
вой формы рот со слегка изогнутыми губами... От носа к уголкам  губ  шли
морщинки, придавая лицу насмешливое выражение.
   Я должна поставить его на место,  только  поэтому  я  и  приехала!  -
вспомнила Вериги. Эта мысль помогла  ей  обуздать  вышедшие  было  изпод
контроля эмоции.
   - Ты писал о банкетах... - начала она холодно. - Что, испугался,  что
подведу?
   Отрицательно покачав головой, он открыл ей  дверцу,  с  грациозностью
пантеры обошел машину и сел за руль.
   - Ты ведь настоящий профессионал. Но у тебя было очень  мало  времени
на подготовку.
   - Верно. Кстати, учти на будущее, что Карибский  бассейн  лежит  нес-
колько в стороне от обычной сферы моей деятельности, -  добавила  она  с
ехидной улыбкой.
   - Мне показалось, что ты будешь не против сменить обстановку.
   - Ты очень внимателен, - пробормотала она,  лихорадочно  ища  другую,
нейтральную тему для разговора, поскольку близость Люка в таком  ограни-
ченном пространстве, как салон автомобиля,  действовала  на  нее  просто
разрушительно. - Как дела? Как поло?
   - О'кей. Я все еще выигрываю. А твой бизнес?
   - Прекрасно...
   Машина тронулась, и она украдкой глянула на его профиль. Дорога  пет-
ляла среди пальм, а в ушах свистел теплый ночной воздух, пахнущий пряно-
стями и наполненный стрекотанием цикад.
   - Твоими стараниями я теперь не только готовлю, но и сервирую и деко-
рирую самые изысканные банкеты! - продолжала она, изо всех сил  стараясь
выглядеть спокойной и взрослой: надо дать ему понять, что  та  неопытная
девчонка осталась в прошлом. - А дизайнерская часть этой работы нравится
мне не меньше кулинарной...
   Она замолчала, сообразив,  что  рассудительная  речь  зрелой  женщины
вот-вот превратится в нервный лепет.
   - Но, несмотря на то, что мне очень нравится моя  работа,  я  начинаю
чувствовать себя в некоторой зависимости от вас, сеньор Гарсия! -  доба-
вила она уже несколько воинственно. - И новая работа, что ты  мне  здесь
подыскал, вовсе не способствует обратному!
   Люк бросил на нее быстрый взгляд в темноте салона.
   - Почему же? - спросил он хмуро. - Я тебе подготовил довольно плотную
программу. Боюсь, как бы ты с ног не сбилась.
   Интересно, что он хочет этим сказать?
   - Не страшно. Я свою работу люблю. А принимая во внимание расходы, на
которые ты пошел, чтобы организовать мою поездку, насыщенная программа -
это как раз то, что нужно. У меня просто руки чешутся!.. Ну,  и  что  же
надо будет делать?
   Ответил он не сразу.
   - Так вот, - начал он без всякого выражения. - Завтра  тебе  придется
сильно потрудиться у бассейна, чтобы как можно быстрее загореть.  Будешь
потягивать "Рон Сауэр" и пробовать разные местные  mariscos.  (Съедобные
морские моллюски (исп.). В последующие несколько дней, вернее, в  после-
дующие две недели - практически то же  самое  с  небольшими  вариациями,
например, ныряние с трубкой и маской у кораллового рифа...  Но  это  уже
будет зависеть от свободного времени.
   Верити резко повернулась к нему, не веря своим ушам.
   - А как насчет обещанных банкетов? - поинтересовалась  она,  стараясь
говорить спокойно. - Мне, видимо, все-таки придется нарушить это идилли-
ческое времяпрепровождение и подготовить парочку для твоих друзей?
   Люк съехал с дороги и остановил машину перед входом в  длинное  белое
здание в испанском стиле с арками. Яркий свет, вырывавшийся  из  окон  и
дверей, выхватывал из темноты живописные купы кокосовых пальм, полумесяц
серебряного пляжа и тихо набегающие волны.
   - Боюсь, что банкетов будет немного, - сказал он серьезно,  поворачи-
ваясь к ней, и в глазах у него заплясала насмешка. - Моим друзьям  приш-
лось неожиданно отказаться от своих планов.  Поэтому  мне  бы  хотелось,
чтобы ты подготовила только один вечер. Под конец второй недели.  Совсем
небольшой...
   - Что?! - вырвалось у нее. - Ты вытащил меня сюда сегодня,  а  работа
будет только через две недели? Люк, ты шутишь... - сказала она  недовер-
чиво.
   Несколько секунд он бесстрастно ее  рассматривал,  точно  просвечивал
рентгеном ее мысли.
   - Вовсе нет. За последний год у тебя не было ни минуты  передышки,  -
сказал он мягко. - Почему ты так боишься отдыха, Верити?
   - Так уж случилось, что мне нравится работать! - произнесла Верити  с
неожиданной для себя самой резкостью. - Если ты  думаешь,  что  я  приму
твою... твою благотворительность и буду разлеживаться на пляже целых две
недели за твой счет... ты же шутишь, правда?
   - Нет, не шучу. - В голосе Люка послышалась какая-то обеспокоившая ее
неумолимость. Он выбрался из машины. - Эдвард умер почти год назад...
   - Неужели ты думаешь, что я это забыла? - прервала она низким  дрожа-
щим голосом, сердито и бессильно сжимая кулаки.
   - А завтра у тебя день рождения, - продолжал Люк, как бы  не  замечая
ее состояния. - Я чувствую, что обязан Эдварду позаботиться о твоем сос-
тоянии двенадцать месяцев спустя после его смерти. Считай, что это  долг
чести, Верити. Желаю тебе хорошо провести эти две недели. И  запиши  это
на мой счет.
   Он замолчал. В горле у Верити пересохло, и, сглотнув, она  с  вызовом
подняла кверху подбородок.
   - Долг чести! - произнесла она  раздельно  и  горько,  чувствуя,  как
сердце бешено бьется у нее в груди. - Кого ты обманываешь, Люк?
   - Какой мне смысл тебя обманывать? - Губы его скривились, хотя иронии
в голосе не было. - Если быть откровенным, это тот минимум, что я обязан
сделать для моего очень хорошего друга и для его оставшейся одной невес-
ты, no es verdad? Не так ли?


   ГЛАВА ВТОРАЯ

   Не дожидаясь ответа, Люк, как пушинку, вытащил чемодан из багажника и
широким шагом направился к отелю, не обращая внимания на  ее  негодующий
взгляд.
   - Люк... Люк! - закричала она, выскакивая из "джипа" и бросаясь  вдо-
гонку, совершенно забыв об усталости. - Минутку, не так быстро...
   От возмущения она даже покраснела, но Люк обернулся, лишь когда оста-
новился у стойки администратора, из-за которой ему приветливо  улыбалась
кудрявая черноволосая девушка.
   - Hola, (Привет (исп.) сеньор Гарсия!
   Белозубая улыбка осветила смуглое лицо Люка:
   - Hola, Мария. Верити, познакомься, это Мария. А это мисс Верити Лей-
си.
   Верити, сбавив шаг, медленно пересекла мраморный  холл,  утопающий  в
буйной зелени, и без особого энтузиазма подала Марии руку.  Они  вежливо
поздоровались.
   - Ключи от виллы "Лагуна"? - поинтересовалась Мария.
   Люк кивнул.
   - У меня есть подозрение, что мисс Лейси хочет, чтобы ее не беспокои-
ли по крайней мере до полудня завтрашнего дня, - добавил он.
   - Ничего подобного, я встану с петухами! - решительно возразила Вери-
ти и, улыбнувшись Марии, проследовала за Люком во внутренний дворик. Они
миновали фонтан, бассейн, бар и вышли к ресторану. Верити была настолько
возбуждена, что лишь мельком отметила царившую здесь спокойную, без  вы-
зова роскошь: официанты во всем белом ловко скользили между  освещенными
свечами столиками, за которыми сидели элегантно одетые гости.
   Завидев Люка, официанты приветствовали его легким поклоном:
   - Buenas noches, (Добрый вечер (исп.) сеньор Гарсия.
   Люк уверенно шагал меж благоухающих кустов и пальм, и, как ни  стара-
лась, Верити поравнялась с ним, только когда он  остановился  у  белого,
увитого бугенвиллеями домика возле освещенного луной пляжа.
   Пока он вставлял ключ в замок и открывал деревянную дверь, она  разг-
лядывала его скрытое тенью лицо,  постепенно  проникаясь  окружающей  ее
умиротворенностью - волны тихо набегали на белый песок, а легкий ветерок
мягко шевелил листья пальм.
   - Люк, мне это все вовсе не нравится! - начала она возмущенно.
   Он щелкнул выключателем,  и  лампочка  осветила  просторную  комнату,
спланированную на разных  уровнях  и  обставленную  светлой  мебелью  из
пальмового дерева. Казалось, он едва сдерживает улыбку, что только  под-
лило масла в огонь.
   - Я понимаю, тебе это, видимо, доставляет удовольствие! - начала  она
запальчиво, и он, не сдержавшись, открыто рассмеялся. - Но мне  все  это
кажется... унизительным.
   - Унизительным?! - Люк поставил чемодан  посреди  комнаты,  небрежной
походкой подошел к задней двери и распахнул ее настежь.  Лунный  пляж  и
тихо вздыхающий океан, точно прекрасная картина, завершали интерьер. - О
чем ты говоришь, Вериги? Как это подарок к  твоему  дню  рождения  может
быть для тебя "унизительным"?
   С горящими глазами Вериги подошла к нему, отвернувшись от заворажива-
ющего шепота волн.
   - Люк, мы же едва знакомы! - отчеканила  она,  чувствуя  свое  полное
бессилие. - А ты с самого дня смерти Эдварда строишь из себя доброго дя-
дюшку! То используешь свои связи, чтобы помочь моему делу, а теперь  вы-
тащил меня сюда под предлогом некоей работы в сочетании  с  отпуском.  И
что же? Я вдруг узнаю, что буду бездельничать здесь целых две  недели...
Люк, черт побери, что тебя так веселит?
   - Ты.
   Он вышел на широкую, выложенную плиткой террасу и облокотился на  де-
ревянные перила. Он уже не смеялся, но губы все еще кривились в улыбке.
   - Большинство моих знакомых женщин просто прыгали бы от радости, если
бы им вдруг выпало такое!
   Щеки у Вериги зарделись.
   - Зная женщин, с которыми ты имеешь обыкновение водить знакомство,  я
не нахожу в этом ничего удивительного! - выпалила она, но тут же  прику-
сила губу: сверкающие глаза Люка сузились.
   - Вот видишь, а говоришь, что мы едва знакомы,  Верити,  -  задумчиво
произнес он. - Откуда же тогда ты знаешь о моих женщинах?
   - Тот круг, в котором ты вращаешься, не прочь  порекламировать  себя,
разве не так?
   Насмешливые глаза его вдруг потемнели. Но уже через секунду он  смот-
рел на залив. Верити не могла оторвать взгляда от мощной линии его  плеч
и спины, от перекатывающихся под белой рубашкой атлетических мышц.
   Она вдруг почувствовала угрызения совести. Люк не  сделал  ей  ничего
плохого, а только постоянно помогал вот уже  целых  двенадцать  месяцев.
Почему же она на него все время злится?
   Но если она полна решимости забыть тот случай, то Люк, видимо,  наме-
рен вспомнить все до мелочей. Как иначе объяснить  эту  его  сумасшедшую
затею? Кто ему дал право так заботиться о ней? Ощущение было такое, буд-
то он только что вскрыл ее недавно зажившую рану, чтобы посмотреть,  как
идет процесс заживления... Да он просто эгоист и садист! Она  никогда  в
этом не сомневалась. А то, что между ними произошло во Флориде  в  марте
прошлого года, только утверждало ее в этой мысли.
   - Извини, Люк, - начала она натянуто, изо всех сил пытаясь взять себя
в руки. - Я вовсе не хочу показаться неблагодарной, но...  я  знаю,  что
тобой движет, и тебе вовсе не обязательно...
   Он медленно обернулся и, повернувшись к перилам спиной, вновь на  них
облокотился, поигрывая мощными мускулами груди. В горле у нее пересохло,
она с трудом оторвала взгляд от столь ярко выраженной  мужественности  и
попыталась сконцентрироваться на его глазах, светившихся холодной усмеш-
кой, но легче ей от этого не стало.
   - А ведь ты едва со мной знакома, - мягко передразнил он,  насмешливо
скривив губы. - Откуда же тогда знаешь, что мною движет. Вериги?
   - Ну, это ясно... Чувство вины... - пробормотала она нетвердо.
   Наступило напряженное молчание. Даже стрекот сверчков  стал  каким-то
угрожающим. Но вдруг Люк, пожав плечами, оторвался от перил,  выпрямился
и глубоко засунул руки в карманы брюк. Глаза его стали непроницаемыми.
   - Вины? Ты действительно так думаешь?
   Вот и пойми его, подумала она раздраженно.
   - Да, конечно! Что же еще? Откуда в  тебе  такая  покровительственная
благосклонность? Ведь мы даже не подозревали о существовании друг  друга
до тех пор, пока не было объявлено о помолвке! И с тех самых пор ты  ок-
ружил меня какой-то... какой-то отеческой заботой!
   Люк еще более помрачнел.
   - Отеческой? Тебе двадцать два года. А завтра будет двадцать три.
   Откуда, черт побери, он знает, сколько мне лет? - подумала она возму-
щенно.
   - А мне тридцать три. Действительно, я мог бы стать твоим  папенькой,
если допустить, что зачал тебя в... э-э-э - совсем зеленом  возрасте,  в
десять лет.
   - Не будь педантом. Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю... - Вери-
ти в отчаянии зажала виски руками, чувствуя себя такой усталой и опусто-
шенной после длительного перелета. - Этим своим дурацким чувством  долга
ты просто пытаешься загладить вину перед Эдвардом за то, что  злоупотре-
бил положением его друга и будущего шафера! Скажешь, не так?
   И опять повисло напряженное молчание.
   - И все из-за того, как я повел себя тогда в поло-клубе? -  пробормо-
тал Люк с кривой усмешкой.
   - Да! Да!
   - Интересно, кто же из нас испытывает большее чувство вины?
   - Это несправедливо. Люк!
   Щеки у Вериги горели. Зачем только она сюда приехала? Почему не  пос-
ледовала своему первому инстинктивному порыву и не послала его  ко  всем
чертям?
   - Ну ладно, - сказал Люк с неожиданно проступившим  испанским  акцен-
том, обычно почти не заметным. - Давай по крайней мере сойдемся на  том,
что я чувствую себя в долгу перед Эдвардом и считаю себя обязанным поза-
ботиться, чтобы с тобой не произошло ничего плохого, Вериги.
   - Да что ты?!
   Подобное утверждение только подстегнуло ее обиды. Чего  еще  от  него
ожидать? - подумала она, сбитая с толку своими же собственными  чувства-
ми.
   - Есть хочешь? - деловито осведомился Люк. - Прислать тебе что-нибудь
из ресторана? Ловко сменил тему! - сердито подумала она. Люк неторопливо
подошел к ней и, взяв за руку, повернул спиной к комнате. От его прикос-
новения по коже у нее побежали мурашки. Струсив, она непроизвольно  дер-
нулась, освободилась от его руки и покачала головой.
   - Нет, не хочу. С твоего позволения я просто выпью  сока  и  завалюсь
спать.
   - Конечно. Пойдем, покажу тебе кухню. Холодильник здесь хорошо укомп-
лектован. Но ты можешь сделать заказ по телефону. Просто сними трубку, и
все.
   Они вошли в кухню, просторную и светлую, обставленную деревянной  ме-
белью. Взглянув на него. Вериги сказала с деланным равнодушием:
   - Похоже, у тебя неплохие отношения с персоналом отеля.
   При этом она всячески избегала напряженного взгляда его синих с  гус-
тыми черными ресницами глаз, выводившего ее из душевного равновесия.
   - В этом нет ничего удивительного, - согласился он, - я им даю  рабо-
ту.
   - Работу? - переспросила она, раскрыв от удивления рот. -  Ты  хочешь
сказать, что это твой отель? Твоя собственность?
   Темная прядь упала ему на лоб, и он поднял длинную смуглую руку, что-
бы ее откинуть.
   - Да, это моя собственность, - спокойно подтвердил он. - А еще у меня
есть ранчо. Я развожу там лошадей.
   Верити молча отвернулась, боясь выдать себя. Владелец отеля - и пред-
ложил ей работу по оформлению домашней вечеринки?
   - Если ты не возражаешь, я хотела бы лечь спать.
   Не получив ответа, она обернулась и столкнулась с ироничным  взглядом
его синих глаз.
   - Что ты имеешь в ВИДУ, Верити? - поддразнил он. - Я  все  же  думаю,
что это скорее констатация, нежели приглашение.
   Верити даже побагровела, что еще больше развеселило Люка.
   - Спокойной ночи! - только и смогла она выдавить из себя, сама не по-
нимая, как удержалась от пощечины.
   Она просто физически  ощущала  приближение  опасности  -  так  сильно
действовало на нее его присутствие. Люк Гарсия был, пожалуй,  самым  из-
вестным ей по прессе ловеласом,  довольно  бесцеремонно  обращавшимся  с
женской половиной человечества. Взять хота бы его  приключения  за  этот
последний год... Неужто ему взбрело в голову окатить  свое  внимание  на
нее?
   - Не будь такой свирепой, - спокойно сказал он и, приподняв ее разго-
ряченное лицо, принялся его рассматривать; это было для нее просто невы-
носимо. - Сегодня я  ничего  не  буду  тебе  доказывать.  Вериги.  Hasta
manana. Que duermas bien. (До завтра. Спокойной ночи (исп.)
   Он ушел, а она еще долго стояла недвижно посреди кухни с пустым  ста-
каном в руке, пытаясь разобраться в водовороте захлестнувших ее  чувств.
Злость, возмущение его холодной, вызывающей  самонадеянностью  плюс  ка-
кое-то неопределенное волнение, никак не поддававшееся анализу. В  конце
концов она сдалась. Прохладный душ - и в постель. Именно этого ей сейчас
и не хватает, очень не хватает. Она настолько измотана, что может  прос-
пать целые сутки, как и предполагал Люк.
   Но, возбужденная разговором, она еще долго не могла уснуть,  несмотря
на успокаивающий душ и на ее любимый яблочно-миндальный лосьон,  которым
она протерла кожу, прежде чем с блаженством растянуться на постели.
   Монотонное вращение вентилятора на потолке успокаивало. Лежа на  спи-
не, она смотрела в окно  на  бархатно-черное  небо  с  умопомрачительной
звездной росписью. Стало жарко, и она скинула шелковую абрикосового цве-
та ночную рубашку, потом из предосторожности прикрыла ставни  и  разлег-
лась голышом на зелено-голубых простынях.
   Завтра у нее день рождения. Вернее, сегодня, поскольку  уже  за  пол-
ночь. Если бы она была в Англии, то вот уже пять часов, как ей  было  бы
двадцать три года... Сон постепенно одолевал ее, и она перестала об этом
думать. Поворочавшись, собрала с плеч золотые кудри, гревшие ее, как шу-
ба, и раскидала их по подушке. Потом свернулась  калачиком  и  обхватила
колени. Последние слова Люка все не шли у нее из головы.  Он  ничего  не
будет ей доказывать сегодня? Какое-то смутное недоброе предчувствие  ов-
ладело ею, и в памяти всплыли безжалостные  воспоминания  о  той  унизи-
тельной ночи на балу в поло-клубе.
   Самым страшным был танец с Люком, неотразимым в своем белом смокинге.
Сквозь тонкую, мерцающую золотом ткань ее бального платья  без  бретелек
она чувствовала натиск его крепкого тела... Он весь вечер  пил  шампанс-
кое, и постепенно в его беспардонно разглядывавших  ее  глазах  появился
опасный блеск. Он, казалось, понимал, что она тоже не в  силах  оторвать
от него взгляда...
   Когда она весело, но совершенно неумело танцевала с Эдвардом ламбаду,
к ним подошел Люк. Неожиданно заиграли  медленную  грустную  балладу,  и
уютные, привычные объятия вдруг сменились предательскими, пугающими. Она
и не подозревала в себе способности к такой резкой смене эмоций, которые
просто разрывали ее. Ей стало жарко. Молчаливое растущее напряжение пос-
тепенно достигло такой точки, что она, не выдержав, вырвалась из рук Лю-
ка и бросилась на улицу, чтобы немного остыть и глотнуть свежего  возду-
ха...
   Но уже через несколько минут следом за ней вышел Люк. Она до сих  пор
помнит выражение его смуглого лица, когда он, медленно повернув ее к се-
бе, стал испытующе осматривать ее с ног до головы. Потом склонился, дот-
ронулся губами до ее полуоткрытого рта и тут же заглушил ее протестующий
возглас таким сокрушительным поцелуем, что она вся обмякла в его объяти-
ях. Надо было тут же оттолкнуть его, но руки,  не  подчиняясь  рассудку,
поднялись по его широким плечам  и  стали  ласкать  его  темные  волосы.
Что-то хрипло пробормотав, он прижал ее к себе, нежно коснулся ее груди.
Погладил по спине и так прижал к себе, что их  тела,  казалось,  слились
воедино, чувствуя одно и то же ясно понятное обоим  непреодолимое  жела-
ние...
   В конце концов, услышав голоса, она очнулась. Приглушенно  вскрикнув,
резко отстранилась от Люка и, ничего не видя, бросилась  в  спасительное
убежище дамской комнаты...
   Верити мучительно застонала в темной тишине спальни и судорожно пере-
вернулась на живот, остро переживая свою вину. Эдвард ничего не знал  об
этом случае. Он тогда был в баре, пил и рассказывал  всякие  анекдоты  в
компании других игроков в поло. Как она могла испытать такие ощущения  в
объятиях Люка? Ведь на руке у нее было кольцо Эдварда! Само собой  разу-
меется, что в течение всей последующей недели она бежала от Люка, как от
чумы. Она была полна решимости остаться верной Эдварду и  искупить  свою
вину, хотя и мгновенную, и потому использовала всякий,  даже  самый  аб-
сурдный, предлог, чтобы избежать встречи с его "другом" Люком: то ей на-
до было на работу, то у нее разыгралась  мигрень.  А  после  трагической
смерти Эдварда их отношения с Люком Гарсией были чисто формальными и де-
ловыми.
   Но, несмотря на все эти усилия, морально,  внутренне  она  продолжала
чувствовать себя предательницей, пусть даже ее  слабость  длилась  всего
несколько секунд. Неожиданная смерть Эдварда только во много раз усилила
в ней эту боль... Она так и не смогла доказать ни себе, ни этому самона-
деянному Люку Гарсии, что действительно любила своего жениха,  что  была
полна решимости выйти за него замуж и жить в покое и довольстве...
   Зачем вдруг Люку понадобилось вытаскивать ее сюда? Что это за странно
понятое чувство долга? Почему он так настаивает,  чтобы  она  отдохнула?
Сейчас ей этого меньше всего хочется. Наоборот, надо  как  можно  больше
занять себя, не оставляя времени на размышления. Если она будет все вре-
мя занята, то воспоминания постепенно сотрутся из ее памяти.  Работа  не
оставляет времени для воспоминаний...
   Во сколько она уснула, она и сама не знала, но  когда  проснулась  на
следующий день, сквозь щели полуприкрытых ставней врывались полосы  сол-
нечного света. Сначала она не могла понять, где находится, потом  вспом-
нила: в сотнях километров от серого северного неба  Лондона,  в  Домини-
канской Республике, в маленькой вилле, принадлежащей Люку Гарсии.
   Дотягиваясь и зевая, она решила, что отдохнула достаточно. Яркое сол-
нечное утро несколько омрачали воспоминания о  вчерашнем  разговоре,  но
вообще-то Вериги было несвойственно предаваться пессимизму. Она была че-
ловеком спокойным и жизнерадостным, хотя в последние несколько лет жизнь
ее сильно потрепала. Хороший сон всегда  благотворно  действовал  на  ее
настроение. К тому же она предвкушала удовольствие от местных  достопри-
мечательностей и просто не могла ни  сердиться,  ни  обижаться.  Мрачные
мысли отступили на второй план, и ей хотелось спрыгнуть с кровати и  бе-
гом бежать на пляж, не заботясь больше ни о чем на свете. Жаль, конечно,
что завтра ей придется возвратиться в Англию. Но в любом  случае  у  нее
еще целый день, она насладится им от души, и к черту Люка Гарсию и тяже-
лый взгляд его насмешливых глаз...
   Из спальни дверь вела прямо в роскошную ванную, выдержанную  в  таких
же светло-зеленых тонах. Мягкие зеленоватые полотенца и шкафы  из  нату-
рального дерева делали ее еще более элегантной. Вериги  быстро  заколола
кудри на затылке, приняла душ, выудила из чемодана желто-белое в  цвето-
чек бикини и такой же расцветки платье с  коротким  рукавом,  распахнула
ставни и радостно вскрикнула, увидев поразительную картину за окном.
   Вчера она приехала поздно вечером и потому смогла составить себе лишь
смутное представление об этом тропическом рае. Утром пейзаж показался ей
сошедшим с глянцевой открытки: белый полумесяц пляжа,  бесконечная  даль
сине-зеленого океана и сочно-зеленые пальмы,  чьи  листья  переливались,
шевелясь на ветерке, в лучах солнца.
   Ей страшно захотелось пробежать по  белоснежному  песку  к  воде,  и,
схватив солнечные очки, она выскочила босиком на террасу...  но  тут  же
остановилась как вкопанная.
   Люк Гарсия в одних белых шортах развалился в светлом  кресле,  глядя,
прищурившись, на залив. Сзади него стоял такой же светлый стол под белой
скатертью, накрытый к завтраку: серебряные приборы, корзиночки с булками
и фруктами, а в центре - ваза с изысканными, точно  восковыми,  цветами,
похожими на кремовые нарциссы с желтыми пестиками.
   - Доброе утро, - промурлыкал он, едва шевеля губами. - С днем  рожде-
ния, Вериги.
   - Доброе утро, Люк.
   Сделав над собой усилие, она подошла к столику с беспечной улыбкой на
губах, хотя сердце у нее яростно колотилось, будто она только что  пром-
чалась бегом по пляжу. Ей даже стало не по себе от дурного предчувствия.
Неужели у него уже есть готовый план, как лучше ее  соблазнить?  Неужели
Люк Гарсия решил пойти дальше того, что до сих пор было  простым,  ни  к
чему не обязывающим знакомством, отмеченным лишь одним инцидентом, спро-
воцированным излишним количеством выпитого шампанского? Неужели его вче-
рашняя колкость по поводу каких-то  доказательств...  неужели  именно  в
этом и состоит его цель? Может, он хотел  сказать,  что  ему  достаточно
щелкнуть пальцами, и она будет в его власти? Бурлящая радость жизни, ко-
торая наполняла ее всего лишь  несколько  минут  тому  назад,  пошла  на
убыль. Ей ни в коем случае нельзя рисковать и вступать с ним в какие-ли-
бо отношения... особенно в такие, которые никого ни к чему не обязывают.
Ведь он, судя по всему, специализируется на мимолетных связях.
   Взгляд его блестящих глаз был непроницаем. Она  осторожно  отодвинула
стул и села как можно дальше от него, радуясь, что на глазах у нее  тем-
ные очки.
   - Ты все в том же воинственном  настроении,  Вериги?  -  съязвил  он,
слегка скривив губы.
   Она холодно пожала плечами, взяла из корзиночки плод манго и разреза-
ла его.
   - Конечно, нет.
   Сочный желтый плод маняще заблестел на солнце, и, взяв  ложечку,  она
неторопливо начала есть, однако напряжение не позволило ей сполна насла-
диться экзотическим вкусом.
   - Заказать еще что-нибудь?
   Люк наблюдал за ней из-под полуопущенных век. В его  присутствии  она
никак не могла сосредоточиться на своих собственных мыслях.  Его  непод-
вижная поза таила опасность.
   Широкая загорелая грудь и мощные мышцы, на которых не было ни  грамма
жира, приводили ее в смятение. Против собственного желания она  все  еще
была на него сердита за ту власть, что он над ней имел.
   - С меня хватит и булочек с фруктами, - быстро сказала она.
   - Кофе? Тосты?
   - Пожалуй, да... Спасибо.
   Люк встал, на какое-то мгновение ослепив ее игрой своих мышц, буграми
перекатывавшихся под загорелой кожей, и отправился к  телефону.  Глубоко
вздохнув, чтобы успокоиться, Верити поправила дрожащей рукой  волосы  и,
опершись локтем о стол, невидящим взглядом уставилась на изысканные цве-
ты в
   - Что это за цветы? - спросила она Люка, когда он вернулся за столик.
   - Франгипании. Нравятся?
   Она коротко кивнула.
   - Красивые... И давно ты тут сидишь?
   Легкая усмешка едва тронула  уголки  его  губ,  но  глаза  оставались
серьезны, в этом она была уверена.
   - Не очень. Я нырял у кораллового рифа, а когда вышел из воды, то по-
чувствовал страшный голод. Я приказал накрыть здесь  столик  на  случай,
если ты, проснувшись, захочешь ко мне присоединиться.
   - А если бы я отказалась?
   Он пожал плечами.
   - Тогда я приказал бы накрыть стол на то время, которое  тебе  подхо-
дит.
   Верити потерла нос, слегка нахмурившись.
   - Но почему?.. - не выдержала она. И тут же покраснела.  Если  Люк  и
принимает ее за наивную особу, то теперь у него появились веские для то-
го основания, подумала она, нервничая. Как все это  объяснить,  если  не
отработанной системой покорения женщин?
   - Я просто хотел поздравить тебя с днем рождения, Верити. И  пожелать
тебе, чтобы этот день был счастливее прошлогоднего...
   - Ты мог бы просто прислать мне открытку, - заметила она со всем спо-
койствием, на какое была способна, снимая очки и глядя прямо ему в  гла-
за. - А если уж тебе так хочется быть галантным, то мог бы прислать  мне
букет цветов или коробку шоколада!
   Синие глаза, не дрогнув, выдержали взгляд широко раскрытых, с золоты-
ми искорками глаз Верити. После длительной паузы он вдруг  резко  сменил
тему.
   - Тебе трудно говорить об Эдварде?
   Застигнутая врасплох, она медленно положила ложку трясущейся рукой.
   - Нет... Ничего. Я не собираюсь делать вид, что его не было. Мне дали
совет говорить об этом как можно больше... потому что так легче  перено-
сить...
   Люк молча смотрел на нее, и, различив в его глазах недоверие  и  нас-
мешку, Верити внутренне вся сжалась. Может, мне только показалось? - тут
же подумала она. А что, если мое собственное чувство  вины  подсказывает
то, чего на самом деле нет?
   - Эдвард был моим хорошим другом, - сказал он наконец. -  Он  здорово
выручил меня, когда мне было очень плохо. Я никогда этого не забуду.
   Верити ждала, борясь с негодованием и любопытством и  едва  сдержива-
ясь, чтобы не задать вертевшийся на языке вопрос. Глаза Люка  потемнели,
из чего она сделала вывод, что у него и вправду были крупные неприятнос-
ти, о которых, однако, он не собирается говорить, только для того  чтобы
удовлетворить ее любопытство. Она же думала о другом: если Эдвард,  пол-
ностью ему доверяясь, предложил ему быть шафером на их свадьбе,  как  же
он мог отплатить другу подлостью за его помощь и поддержку?
   - Он тебя очень любил, - продолжал мрачно Люк, - но ты и без меня это
знаешь. Так ведь?
   Она напряженно кивнула. Щеки ее порозовели. Куда это он клонит?  Неу-
жели он знает все об их взаимоотношениях с  Эдвардом?  Неужели  считает,
что она просто спасовала перед внезапно  вспыхнувшей  страстью,  которой
предпочла обеспеченное благополучие?
   - Что ты хочешь всем этим сказать? - спросила она срывающимся голосом
и всячески избегая его проницательного взгляда.
   - Он рассказывал мне о твоих родителях и о том, как они погибли в го-
рах. Так что, когда он умер...
   - Ты решил, что твои обязанности шафера на  этом  не  закончились?  -
прервала она с натянутым смешком, сидя очень прямо. - И почувствовал се-
бя обязанным присматривать за бедненькой сироткой, потерявшей к тому  же
и жениха? Скажи, этот маленький конфиденциальный разговорчик между  вами
произошел до или после того, как ты пытался меня соблазнить?
   Люк внимательно на нее посмотрел.
   - Соблазнить тебя, Верити? А как же ваша английская  поговорка:  "Для
танго нужны двое"?
   Глаза его насмешливо заблестели.
   - Ты не ответил на мой вопрос!
   - Какое это имеет значение? Ты хочешь знать, что мною двигало? Считал
ли я тебя неотразимой или просто хотел испытать твои чувства к Эдварду?
   Это скрытое бахвальство вызвало у Верити приступ слепой  ярости.  Так
вот, оказывается, в чем дело! Какого же надо  быть  мнения  о  женщинах,
чтобы проверять невесту Эдварда на предмет ее  будущей  верности!  Вооб-
ще-то во всем этом есть определенный смысл, подумала она. Хладнокровно и
точно рассчитанный прием, характерный для Люка Гарсии с  его  вызывающим
"послужным списком". Вспоминая все, что слышала о нем тогда во  Флориде:
о его прошлом и о том, как он обошелся со своей женой, - она  недоумева-
ла, как вообще Эдвард мог дружить с таким человеком.
   Очень хотелось высказать ему все, что она о нем думает, но как бы по-
том не пожалеть о своих словах. Кто она такая, в конце концов, чтобы су-
дить Люка? Действительно, однажды она поддалась  его  чисто  физическому
обаянию и не собирается выкидывать из памяти  тот  мучительный  для  нее
эпизод. Она никогда себе этого не простит, хотя никогда бы и не позволи-
ла Люку зайти дальше: их отношении с Эдвардом были именно такими,  каких
она хотела, и этого ей было достаточно.
   Поглощенная борьбой с собственными чувствами, она тем не менее  заме-
тила какое-то безжалостное выражение в глазах  внимательно  наблюдавшего
за ней Люка и, дико озираясь в поисках чего-нибудь, что  помогло  бы  ей
восстановить самоконтроль, вдруг вспомнила о заказах, которые он ей  ор-
ганизовал за последние двенадцать месяцев, и прощальные слова Сары, про-
сившей ее быть осмотрительной. Она сама  виновата  в  том,  что  приняла
оливковую ветвь его помощи и пользовалась ею... Он заслуживает по  край-
ней мере вежливого отношения.
   Верити резко выдохнула и покачала головой.
   - Ты совершенно прав, это не имеет никакого значения! Все  кончено  и
забыто. Давай опустим занавес, если ты не возражаешь.
   - У меня такое впечатление, что я опять тебя расстроил, - пробормотал
Люк, но в его голосе она не уловила извинения. - Я вовсе не об этом  хо-
тел говорить в твой день рождения.
   - А о чем ты хотел говорить, Люк?
   Он сделал вид, что не заметил язвительного тона.
   - На сегодняшнее утро я планировал повести тебя нырять. Вода  сегодня
чудесная...
   - Я еще никогда не ныряла.
   - No hay problema. Это не проблема, не волнуйся. Я тебя научу. Сегод-
ня - твой день.
   - Какая галантность!
   Он вновь пропустил это мимо ушей.
   - Затем поедем в Пуэрто-Плата и на фуникулере доберемся до горы  Иса-
бель-де-Торрес. Оттуда открывается прекрасный вид. А если хочешь, я  по-
кажу тебе заросли мангровых  деревьев  в  лагуне  Гри-Гри,  долину  реки
Сан-Хуан...
   - Он замолчал, заметив, что лицо у нее застыло. - Хотя все это  может
подождать и до завтра. Мое ранчо там недалеко. И поле, на котором я  иг-
раю в поло, когда живу на острове...
   - Погоди, погоди! - Вериги возмутило, что он так по-хозяйски распоря-
жается ее временем. - Забудь о завтра! Сегодня я быстренько осмотрю ост-
ров, а завтра полечу обратно.
   Люк спокойно выдержал ее рассерженный взгляд.
   - Creo que по, - мягко усмехнулся он. - Думаю,  что  нет.  Успокойся,
Вериги. В память об Эдварде мы должны быть друзьями, забыть о прошлом...
   - Интересно, как это ты пришел к такому... хитрому заключению? - дро-
жащим голосом спросила она, вскочив на ноги и совершенно забыв о намере-
нии держать себя в руках. - У меня нет ни малейшего желания  забывать  о
прошлом. Прошлое преподнесло мне очень ценный урок! Я до сих пор стыжусь
того, что произошло между нами в марте прошлого года.
   - Совесть неспокойна? - мягко спросил Люк, сузив глаза. Ей даже захо-
телось пнуть его ногой - таким он был спокойным и так хорошо владел  со-
бой.
   - А у тебя она вообще есть?! - парировала она низким от ярости  голо-
сом, задетая за живое легкой издевкой в его тоне. - Насколько я понимаю,
все это внимание к моей персоне, которого я, кстати, не просила,  -  ре-
зультат несколько искаженного чувства долга по отношению к Эдварду,  ко-
торый был твоим другом. Якобы другом. Но, думаю, ему было бы  лучше  без
твоей так называемой дружбы, да и мне тоже!
   - Так в чем же ты себя считаешь виноватой? В том, что не оказала  мне
должного сопротивления, - жестко настаивал Люк, - или в том,  что  вдруг
поняла: тебе нужна моя любовь, хотя помолвлена ты с Эдвардом?
   - Это неправда!
   - Разве? - Люк медленно поднялся и приблизился к Верити. От его заго-
релого мускулистого тела исходила такая сила, что у нее перехватило  ды-
хание.
   Когда наконец ей удалось вдохнуть, она почувствовала запах горячей от
солнца кожи Люка. От него пахло морской солью, медом и еще чем-то  неоп-
ределенным. Почувствовав, что ее начинает трясти, Вериги попыталась отс-
тупить назад, но натолкнулась на свой же стул. И  тогда  Люк  решительно
притянул ее к себе. Она непроизвольно прикрыла грудь рукой - всепобежда-
ющая жажда забивала ее злость, соски напряглись под тонкой тканью бикини
и платья.
   - Нет, это неправда! - вскрикнула она в отчаянии.  -  Да,  Богу  было
угодно наградить тебя такой внешностью, что ты приводишь в экстаз  толпы
женщин. И потому ты считаешь себя неотразимым! Думаешь, стоит тебе захо-
теть, и любая женщина бросится в твои объятья...
   - Ты действительно так считаешь? - пробормотал Люк, пристально  гладя
на ее губы. - Забавные фантазии.
   - В тот вечер ты застал меня врасплох! Вот и  все!  -  лепетала  она,
дрожа, как тростинка, в его руках. - Я тогда вообще ничего не чувствова-
ла к тебе, как и сейчас.
   - Значит, если я тебя поцелую, на тебя это не произведет ровно  ника-
кого впечатления? - Глаза его засверкали, точно у льва,  готовящегося  к
прыжку.
   - Именно! Точно так же, как и на тебя! - подтвердила она, едва дыша.
   - Таким образом, чтобы покончить со старыми призраками,  надо  только
на практике проверить эту теорию, так? - спросил он с хрипотцой в  голо-
се, что еще больше испугало ее.
   - Не надо, Люк! В этом нет никакой необходимости...
   - Нет?
   И он сильнее прижал ее к себе. Но вместо того  чтобы  склониться  над
ней и поцеловать, он просто смотрел на ее полураскрытые губы, и зрачки у
него расширились от едва сдерживаемого желания. Вериги казалось, что она
умирает: нервы были напряжены до предела, сердце сумасшедше билось.  Она
окаменела в его объятиях, изо всех сил стараясь  сдержать  свои  эмоции,
едва не теряя сознания от захватившей ее страсти.
   Когда наконец их губы соединились, ощущение,  которое  она  испытала,
потрясло ее. Он умел целовать, его губы пробовали ее, искали ее, вызывая
в ней дрожь, волнами прокатывавшуюся по всему телу  от  головы  до  пят.
Чтобы не раствориться в нем окончательно - а этого ей больше всего  сей-
час хотелось, - пришлось сделать над собой такое усилие, как  никогда  в
жизни.
   - Удовлетворен? - внезапно охрипшим голосом спросила она, едва он ос-
лабил свои объятия, не отпуская, однако, ее рук.
   - Больше чем удовлетворен, - проговорил он мягко, растягивая слова, и
взгляд его был столь же многозначителен, сколь и его слова. Он  медленно
осмотрел ее с головы до ног: миниатюрные выступы  груди,  плавный  изгиб
бедер, стройные длинные ноги и высокий подъем. Взгляд его был столь  об-
жигающим, что даже ногти на ногах, покрытые персиковым лаком, почувство-
вали его.
   Вериги открыла было рот, чтобы бросить ему еще один вызов, но тут  из
сочно-зеленых пальмовых декораций, окружающих ее домик, появился  офици-
ант в белом пиджаке, неся в руках поднос с высоким  серебряным  кофейни-
ком, чашками и приятно пахнущими тостами.
   Люк отпустил ее, и она так резко от него отстранилась,  что  едва  не
налетела на стол.
   - Buenas dias, senor, senorital... (Доброе утро (исп.) - Молодой  че-
ловек улыбнулся им ослепительной белозубой улыбкой.
   Почувствовав глубокое облегчение. Вериги улыбнулась ему так,  как  не
сделала бы в обычной ситуации, и официант остался страшно доволен.
   - Gracias, (Спасибо (исп.) Паблито, - резко сказал ему Люк. И  Вериги
злорадно подумала: даже не мог скрыть свое недовольство!
   Когда официант ушел, она села за стол и приподняла кофейник,  сердясь
на свои руки: как бы Люк не заметил, что они дрожат!
   - Кофе? - вежливо поинтересовалась она.
   - Черный и без сахара.
   Она протянула ему чашку, а себе налила с молоком. Люк тоже уселся  за
стол, наблюдая за
   - Раз уж мы только что доказали друг другу наше безразличие... причем
самым убедительным образом, - сказал он наконец язвительно, - давай  ос-
тавим в стороне истерики и всякие комплексы. Забудь об оскорбленной гор-
дости, оставь свои обиды. Завтра ты никуда не полетишь, потому что,  по-
мимо испорченного отдыха, ты  лишишь  меня  возможности  воспользоваться
твоими профессиональными способностями... надо будет организовать  очень
важный вечер.
   - Я полечу домой тогда, когда захочу, черт побери! Раз уж ты  занима-
ешься гостиничным делом, то у тебя должна быть целая дюжина профессиона-
лов. Все это просто фарс!
   Люк допил кофе и встал, совершенно безучастный к ее возмущению, и это
еще больше ее задело.
   - Ты останешься, - подытожил он самонадеянно, - ты никуда не поедешь.
Этот остров очарует тебя. - Он медленно поднял руку и показал  на  белый
песок и бесконечную синь океана. Уже  уходя,  он  бросил:  -  Заканчивай
завтрак, и через полчаса жду тебя на пляже.  Я  покажу  тебе  коралловый
риф. К концу недели ты не захочешь отсюда уезжать!
   Кипя от возмущения, Вериги молча смотрела ему вслед, а он неторопливо
и уверенно, как будто они расстались лучшими друзьями, шел среди пальм.


   ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   - Сама не понимаю, почему позволяю втягивать себя в  эту  историю,  -
сказала Вериги Люку, выбравшись на отмель после  первого  путешествия  в
подводный мир. - Если уж мне суждено здесь задержаться, то я бы предпоч-
ла экскурсию на тропический базар. Новые рецепты мне не повредят.
   - Опять о делах, - насмешливо заметил Люк, не сводя глаз с ее крепко-
го тела в желтобелом купальнике. И вдруг сдвинул в сторону бретельку  на
ее плече.
   Вериги вздрогнула и резко отстранилась.
   - Что с тобой? Я просто хотел посмотреть, не сгорела ли ты,  -  мягко
пояснил он, удивленно приподнимая бровь. - Под водой тоже можно сгореть.
Твой лосьон для загара водой не смывается?
   - Нет! Я все-таки не такая дура, как ты думаешь...
   - Возможно. Ты бываешь достаточно разумна, - сиронизировал он с  без-
жалостной улыбкой. - Твоя беда - в неумении расслабляться. Именно поэто-
му ты здесь. Помнишь, что я тебе говорил?
   - Ты только об одном и говоришь!
   - Что не мешает тебе постоянно о нем забывать.
   - Сегодня после обеда я найму машину и поеду осматривать остров и на-
беру столько оригинальных рецептов, что, когда вернусь домой...
   - Не так споро, Вериги! Это земля de manana - завтрашнего дня.  Здесь
никто никуда не торопится, здесь все ходят спокойно. К тому же осмотреть
всю Доминиканскую Республику за один день тебе не удастся. Ведь это вто-
рая по величине страна Вест-Индии. Ни больше ни меньше как сорок  девять
тысяч квадратных километров.
   Они вышли на мягкий белый песок. Люк остановился и, взяв ее за  руку,
усадил возле себя. И опять волнами в ней  стало  нарастать  беспокойное,
сосущее чувство, и она осторожно, так, чтобы он этого не заметил, совсем
чуть-чуть от него отодвинулась. Мелкий, прилипший к бедрам песок был та-
ким горячим, что купальник у нее почти тут же высох.
   Большое мускулистое тело Люка в одних узких голубых плавках было  так
близко от нее, что ей стало не по себе, и было трудно сохранить душевное
равновесие. Она напряженно смотрела на мерцающий океан, пытаясь подавить
в себе и эти нежелательные мысли, и даже удовольствие, только что  полу-
ченное от первого визита в тайный подводный мир, - ей вовсе не  хотелось
выглядеть восхищенным ребенком. Достаточно было того,  что  она  терпела
его присутствие.
   - Я и не собираюсь изучать этот остров! Просто хочу быстренько  прое-
хать по близлежащим районам. Надо будет взять напрокат машину.
   - Брать машину напрокат нет никакой необходимости. Я к вашим услугам,
senorita. Гид и шофер.
   - Спасибо, но я предпочитаю поехать одна. Не хочу быть обузой.
   - Глупости! Я хорошо все здесь знаю. Это моя вторая родина, мои корни
восходят еще к первым испанским колонистам.  -  Он  говорил,  растягивая
слова, и в голосе слышалась легкая насмешка. - Так куда  мы  поедем?  На
запад, в Пуэрто-Плата, или на юг, на мое ранчо? Там у меня есть поле для
игры в поло.
   - Лучше в Пуэрто-Плата, - только и смогла выдавить  она,  отказавшись
от дальнейшего спора: ей вовсе не хотелось смотреть, как Люк  будет  иг-
рать в поло. Со дня смерти Эдварда она даже слышать не могла об этой иг-
ре.
   - Что ж, Пуэрто-Плата, так Пуэрто-Плата. А сегодня вечером мы ужинаем
в отеле.
   Верити слегка нахмурилась, поняв, что ей  придется  терпеть  компанию
Люка целый день.
   - Люк, разве у тебя нет других дел?
   - Нет, - улыбнулся он ласково все с той же легкой иронией. -  Я  пол-
ностью в вашем распоряжении, сеньорита Лейси.
   В его тоне был прямой вызов. Он хочет поставить ее в  полную  зависи-
мость! Бросив на него усталый, затравленный взгляд, Верити  отвернулась,
чтобы он не прочел ее мысли.
   - Какое счастье! - пробормотала она саркастически.
   Но, даже изо всех сил сопротивляясь опеке Люка, она не могла  не  пе-
ресмотреть свое представление о счастье. День тек так неспешно, они  ку-
пались, и загорали, и ныряли в теплой, как парное молоко, воде... К тому
же, благодаря наставлениям Люка, ныряние оказалось таким приятным  заня-
тием! Постепенно она отдалась беззаботному, медленно  текущему  времени,
влажная жара тропиков растопила ее напряжение. Да и Люк оказался  прият-
ным собеседником - раскованный, с широким кругозором и хорошим  чувством
юмора, к тому же он прекрасно знал остров и был умелым инструктором.
   Обедали в Пуэрто-Плата. Люк угостил ее catifritos - хорошо  прожарен-
ными булочками с начинкой из острого рубленого мяса. Она вежливо отказа-
лась от куриных ножек и фаршированных потрохов, побаиваясь  новизны.  Но
catifritos были просто восхитительны, и она сказала об этом Люку,  доба-
вив, что ей хотелось бы получить рецепт.
   Они сидели на террасе ресторана прямо на берегу залива  под  тенистым
опахалом из бамбука и пальм. Справа поблескивал  серебром  океан,  слева
возвышалась гора, на которую Люк собирался подняться.
   - Разговоры о делах запрещены, - торжественно напомнил он ей.
   Закинув ногу на ногу, она задумчиво разглаживала пальцами ткань  бер-
муд и потягивала напиток.
   - Если ты думаешь, что я не воспользуюсь возможностью пополнить арсе-
нал "Верити Лейси Кэйтеринг", то ты сильно ошибаешься, - упрямо возрази-
ла она. - Например, я хочу получить  лицензию  на  импорт  этого  удиви-
тельного кокосового молочка! - И, качнув стаканом в его сторону, продол-
жала: - Мое дело - это моя жизнь. Точно так же, как поло для тебя.
   Люк приподнял черную бровь.
   - Поло - это всего лишь часть моей  жизни,  Вериги,  к  тому  же  не-
большая.
   - Разве? - Она пожала плечами. - Если не считать отеля, поло, мне ка-
залось, составляет всю твою жизнь. Ты целый год путешествуешь и  играешь
на разных континентах. Даже ранчо тебе, видимо, нужно только для  разве-
дения лошадей. Ах да, понимаю, у тебя, наверное, есть и другие  хобби  -
ну, например, кружок твоих воздыхательниц!
   - Какую же скучную, серую жизнь ты для меня сочинила,  -  пробормотал
он с кривой усмешкой. - Будешь что-нибудь на десерт? - И позвал официан-
та.
   - Только фрукты. И кофе. Кстати, сегодня плачу я.
   Люк посмотрел на нее с такой свирепостью, что сердце  у  нее  ушло  в
пятки.
   - Ты мой гость, - коротко сказал он.
   - Да, но если ты не разрешаешь мне работать, то по крайней мере я бу-
ду сама за себя платить!
   - Что ты предлагаешь? - вызывающе спросил он, и  глаза  его  на  фоне
темно-синей рубашки для игры в поло и белых шорт  казались  ослепительно
синими. - Хочешь подработать у меня в отеле? Поваром? Горничной?
   - Я вообще не уверена, что здесь задержусь. Но если уж задержусь,  то
не буду возражать против места помощника твоего шеф-повара,  как,  впро-
чем, и любого другого, - шутливо ответила она.
   - Да что ты говоришь? - Он  откинулся  на  спинку  стула,  постукивая
длинным загорелым пальцем по белой скатерти. - Хочешь помочь мне  разбо-
гатеть? А как ты смотришь на то, чтобы временно поработать... в качестве
моего личного помощника?
   Верити почувствовала, как щеки ее стали пунцовыми, она с  трудом  вы-
держивала его взгляд.
   - Я бы не возражала против более полного списка имеющихся вакансий, -
ледяным голосом парировала она.
   - Помнишь, что я тебе говорил? Расслабься, -  медленно  произнес  Люк
после долгой паузы. - Ты слишком напряжена, Верити. Слишком серьезно все
воспринимаешь. Где твое чувство юмора?
   - Я его забыла в Лондоне, - согласилась Верити, опуская глаза под его
проницательным взглядом и переводя их на чудесный вид за террасой.
   Люк неожиданно сменил тему разговора:
   - А может, у тебя в Лондоне остался мужчина? Может, я,  сам  того  не
желая, оторвал тебя от сердечных дел?
   Понять, что он имел в виду, было просто невозможно. Голос его  звучал
ровно, почти безразлично. Верити больше не могла сносить  такое  беспар-
донное вмешательство в свою личную жизнь. Она никак не могла понять, что
это: альтруизм или игра в кошки-мышки? Как бы  то  ни  было,  ее  личная
жизнь его вовсе не касается!
   - Скажем, я считаю, что мы еще не настолько близкие друзья, чтобы  ты
получил право копаться в моей личной жизни, - произнесла она ровным  го-
лосом. - Да, тебе удалось выманить меня сюда на  полное  содержание,  но
это еще не основание для того, чтобы совать свой нос в мои дела...
   Она была совершенно права, но почему-то вдруг почувствовала угрызения
совести. Слегка встряхнув головой, она с неуверенной улыбкой  посмотрела
на Люка.
   - Извини, сегодня такой хороший день. Я вовсе не хотела  быть...  ба-
бой. Может, поговорим о чем-нибудь другом?
   - Ради Бога. Заключим еще одно перемирие, - сказал он  язвительно.  -
Тебе понравилось нырять?
   - Еще как! - согласилась Вериги, сердясь на себя за то,  что  ей  так
приятно об этом вспоминать. - Я и не подозревала, что там такая красота.
Мне очень понравились те желтые и фиолетовые веточки...  как,  ты  гово-
ришь, они называются?
   - Веер Венеры.
   - Веер Венеры... - повторила она с серьезным лицом, вспоминая  других
подводных обитателей, о которых он ей  много  рассказывал.  Там  были  и
морские ежи, и морские огурцы, и морские звезды  -  "живые  ископаемые",
как назвал их Люк, не претерпевшие никаких изменений за миллионы лет.  А
все эти рыбы самых невероятных расцветок:  от  малюсеньких  пескарей  до
морских ангелов, плавающих парами, и косяки рыб-хирургов, и  похожие  на
палку хищные рыбы-трубачи, и огромные страшные барракуды...
   Люк много знал о подводном мире. И колкость относительно его  предан-
ности поло была, видимо, неуместной. Она прикусила  губу,  но  не  стала
возвращаться к этой теме. Лучше уж болтать о ничего не  значащих  вещах,
решила она, не переходя на личности.
   - Следующий шаг - акваланг, - сказал Люк с кислой усмешкой,  заметив,
как она обрадовалась смене темы. -  Благодаря  аквалангу  можно  увидеть
намного больше. После нескольких часов в подводном мире  невесомая,  как
рыба, наблюдая за игрой солнечных бликов на дне океана и забыв обо  всех
земных проблемах, ты станешь настоящей амфибией, как я. А пока - на  фу-
никулер и на гору, - бодро закончил он.
   Люк оплатил счет прежде, чем она успела раскрыть рот, и, обойдя стол,
положил руку на ее обнаженное плечо. Верити вздрогнула, как от  электри-
ческого тока, и отстранилась, старательно избегая его взгляда.  В  конце
улицы Люк остановил ее, взял за руку и притянул к себе.
   - Верити... ведь мы уже договорились, что между нами совершенно ниче-
го нет, даже тени взаимного влечения, - заявил он безжалостно.  -  А  ты
всякий раз дергаешься, как нервная лошадь,  стоит  мне  до  тебя  дотро-
нуться. Неужели я настолько отвратителен?
   - Отвратителен? - неожиданно для  себя  переспросила  она  и  тут  же
смолкла, почувствовав на себе его пристальный насмешливый  взгляд.  Щеки
ее зарделись, и она даже перестала дышать, желая только одного: чтобы он
выпустил ее руку.
   - "Отвратителен" звучит несколько мелодраматично, - в тон ему ответи-
ла она. - Но мне бы хотелось, чтобы ты не очень-то давал волю рукам!
   Люк медленно разжал пальцы и поднял руки, сдаваясь.
   - Очень постараюсь этого не забыть, Вериги, - сказал он с откровенной
насмешкой.
   Вероятно, есть какое-то физическое объяснение тем эмоциям, которые он
в ней пробуждает, думала она в смятении, пока они поднимались на фунику-
лере и наслаждались поразительным видом:  зеленые,  теряющиеся  в  дымке
холмы и бесконечная бирюзовая гладь океана. Как магнит, который то  при-
тягивает, то отталкивает... Но если она поддастся этому воздействию,  то
всю жизнь будет страдать от унижения...
   Домой они вернулись далеко за полдень. И когда Люк отлучился по своим
делам, она вдруг почувствовала огромное облегчение, смешанное со  страш-
ной усталостью.
   Оставшись наконец одна, она попыталась скинуть  с  себя  изматывающее
напряжение. Для начала - в бассейн, затем она поваляется на  солнышке  и
подремлет в кровати, а уж после всего этого - душ и подготовка к  ужину.
Первую часть плана она выполнила без труда, а вот со  второй  получилась
заминка: незаметно для себя она уснула в шезлонге под пальмой и  просну-
лась, только когда Паблито осторожно коснулся ее  плеча  и  сказал,  что
солнце здесь быстро садится и очень скоро станет совсем темно.
   Вечер был полон каких-то загадочных звуков. Вдыхая  пьяняще-ароматный
воздух, Вериги направилась к своему домику. После душа она почувствовала
себя освеженной и в прекрасном настроении, несмотря на труднейший день в
компании Люка и на предстоящую пытку за ужином вдвоем. Может, все дело в
особой атмосфере Гаити? По крайней мере в одном она не сомневалась, надо
обязательно освободиться от своего напряжения и не отвечать на  колкости
Люка. Просто не обращать на них внимания. Если ей удастся продержаться и
не разругаться с ним, то она выполнит свой долг перед Сарой, так пережи-
вающей за их фирму...
   Именно поэтому надо надеть что-то такое, что придаст ей уверенности в
себе, поможет выдержать постоянные холодные насмешки. Шифон  с  рисунком
из роз и тонкими золотыми бретельками - это то, что надо, решила она на-
конец, извлекая платье из  чемодана  и  встряхивая  его.  Оно  несколько
risque, (Рискованный, вызывающий (франц.) но что делать, надо же  оправ-
дать представление Люка о  ней  как  о  femme  fatale  (Роковая  женщина
(франц.) к тому же сегодня день ее рождения. Уже  этого  достаточно  для
того, чтобы надеть то, что хочется, и не обращать никакого  внимания  на
Люка Гарсию...
   Было настолько жарко, что она решила не сушить только что вымытые во-
лосы феном, а оставить их сохнуть на воздухе. Обув на босу ногу  золотые
босоножки на высоком каблуке, задумчиво и критически осмотрела свою  то-
ненькую фигурку в зеркале - и не узнала саму себя. Откуда этот воздушный
вид? От сказочной обстановки на острове, от ощущения, что она далеко  от
всех проблем? Волосы у нее блестели больше обычного, а линии тела  каза-
лись четче выделенными. А может, она  просто  тоньше  стала  чувствовать
свое собственное тело, особенно после того, как провела полдня почти на-
гишом, плавая под водой и загорая на солнце?
   Втерев в щеки немного персиковых румян, она слегка подвела  губы  ко-
ричневато-коралловой помадой. Тонкий слой золотистых теней на веки и ко-
ричневой туши на ресницы - вот и весь макияж. Набросив на плечи прозрач-
ную золотистую шаль, она медленно пошла по  звеневшему  от  цикад  саду,
проводя боевую перегруппировку своих эмоций.
   Люк в легком бежевом смокинге и голубой бабочке  сидел  возле  стойки
бара, держа в руке стакан и прижимая плечом к уху телефонную трубку.  Но
тут раздался новый звонок, и Паблито опять протянул  ему  трубку.  Маши-
нально ее приняв. Люк не сразу поднес ее к уху, глядя на  Верити  прищу-
ренными глазами. И под этим пристальным взглядом Верити странным образом
ощущала каждую клеточку своего тела. Ей вдруг показалось, что  шифоновое
вечернее платье, стало прозрачной ночной сорочкой, и она с трудом  пода-
вила в себе желание проверить, все ли на ней в порядке и  достаточно  ли
она хорошо одета для ужина.
   - Hola, buenas noches, Верити, - пробормотал он слегка охрипшим голо-
сом. Сердясь на себя за собственную стеснительность, она одарила его од-
ной из самых своих ослепительных улыбок, надеясь укрыться за ней, как за
щитом.
   - Добрый вечер, Люк, - беспечно ответила она, усаживаясь на ближайший
к нему табурет. - Продолжай, продолжай, не буду тебе мешать...
   Она улыбнулась и Паблито, который тут же расплылся в широчайшей улыб-
ке и даже прекратил на какое-то мгновение вытирать бокал  большой  белой
салфеткой, очарованный исходившим от нее золотистым теплом.
   - Buenas noches, senorita. Que quiere? (Добрый вечер, сеньорита. Чего
желаете? (исп.)
   - Hola, Паблито. Можно попробовать то же самое? - и она  показала  на
стакан Люка.
   Люк с некоторым, как ей показалось, раздражением еще несколько секунд
поговорил по телефону, повесил трубку и решительно сказал:
   - Сегодня вечером меня больше ни для кого нет, Паблито. - И повернул-
ся к Верити, с удовольствием потягивавшей напиток. - Нравится?
   - Ммм... чудесно! Что это?
   - Это сауэр: ром, лимон, яичный белок, мускатный орех и лед.
   - Прекрасный коктейль! - Она сделала еще один глоток  и  с  довольным
выражением лица огляделась: на террасе за столиками, освещенными  свеча-
ми, уже начали  собираться  элегантно  одетые  гости,  официанты  плавно
скользили среди них, раздавая меню.
   Люк задержал на ней долгий таинственный взгляд и наконец сказал:
   - Ты прекрасно выглядишь.
   - Спасибо!
   Она тут же склонила голову, пытаясь скрыть мгновенно залившую ее щеки
краску и хваля себя за то, как лихо разыгрывает веселое безразличие.
   Люк вытащил из внутреннего кармана смокинга длинный узкий пакетик  из
золотистой бумаги и с непроницаемым лицом вручил его Верити.
   - Я хотел сделать это во время ужина, но не могу больше ждать. С днем
рождения, Верити.
   В его глазах было что-то такое, от чего у нее на секунду  перехватило
дыхание: саднящий, голодный взгляд, от которого у нее  тут  же  засосало
под ложечкой. Но уже в следующее мгновение, когда взгляд его опять  стал
непроницаемым, она решила, что ей показалось.
   Люк наклонился и сдержанно чмокнул ее в щеку твердыми холодными губа-
ми; сердце у нее затрепетало.
   Держа пакетик дрожащими пальцами, она неуверенно рассматривала его.
   - Люк, это... То есть, я хочу сказать, незачем было это покупать...
   - Открой.
   - О'кей. Но я не могу принять этого.
   - Можешь, - сказал Люк холодным, не терпящим возражений голосом.
   Пожав плечами, Верити глубоко вздохнула и развернула пакетик. В длин-
ной коробочке из черной кожи лежал тонкой работы овальный кулон из  жел-
того камня, окруженный мелкими сверкающими белыми камешками,  вспыхиваю-
щими огнем в лучах электрического света.
   В горле у нее пересохло. Она посмотрела прямо в  полуприкрытые  глаза
Люка. Уже подарки! Драгоценные камни, стоящие, наверное,  целое  состоя-
ние... Второй этап его плана? Аванс за ожидаемые услуги? Видимо, он  так
плохо о ней думает, что уже начал питать какие-то  надежды.  Неужели  он
надеется, что в благодарность она забудет обо всем на свете? Как же  те-
перь выйти из этой игры, не разругавшись с ним в пух и прах?
   С натянутой улыбкой она встала и чмокнула его в щеку, но, стоило  ему
взять ее за руку, она тут же запаниковала.
   - Чудесный кулон, но я не могу его принять, Люк! -  повторила  она  с
беззаботным видом, пытаясь освободиться.
   - Он твой. Надень его  прямо  сейчас,  он  очень  подходит  к  твоему
платью, - глухо сказал Люк.
   Он настаивал, и она судорожно глотнула воздух, чувствуя, как от плот-
но сжавших ее запястье пальцев по руке у нее бегут мурашки.
   - Люк, я не могу...
   - Но ведь мы же старые знакомые, - напомнил он ей  терпеливо,  с  до-
вольным видом. - А знакомые имеют право дарить друг  другу  подарки.  Ты
тоже можешь мне что-нибудь купить на день рождения, это в августе. И бу-
дем квиты, no es verdad? Не так ли?
   Он медленно повернул ее к себе, вытащил кулон из коробочки и  застег-
нул на ее шее, скользнув пальцами по еще влажным волосам. Уверенность, с
какой он все это проделал, заставила ее подумать  о  бесконечной  череде
женщин, с которыми он приобрел этот опыт.
   От злости и собственного бессилия у нее даже перехватило  дыхание,  и
она опустила голову. Тяжелый камень светился на ее коже как раз над  са-
мой ложбинкой груди. Она поднесла его к свету и с любопытством  поверте-
ла, сразу забыв о своем раздражении.
   - Так и быть, принимая во внимание все твои труды: надо же  было  его
купить, а потом силой нацепить мне на шею - ладно, поношу его сегодня, -
согласилась она с нервным смешком, наблюдая за  игрой  света  на  гранях
камня. - Очень красиво. Люк. Но что это?
   - Желтый камень - янтарь. Этот берег известен  как  Costa  de  Ambar.
Здесь добывают янтарь.
   - Янтарь... - Она всмотрелась в сверкающую, волшебную глубину.
   - Он мне очень нравится. Пожалуй, это самый красивый кулон  из  всех,
что я когда-либо видела, но я действительно не могу его принять...
   - Ты уже приняла. Виепо! Пойдем за стол.
   - Si, patron! - сухо подхватила она и позволила ему препроводить себя
к столику в увитой зеленью беседке рядом с бассейном и рощицей ярко  ос-
вещенных пальм.
   В дальнем конце танцплощадки появились музыканты с гитарами и  саксо-
фоном: четверо мужчин и две женщины. Заиграла мягкая  ритмичная  музыка,
но Верити готова была побиться об заклад, что к концу вечера она  станет
зажигательной. Сверкающие золотые пиджаки приковывали к музыкантам  все-
общее внимание. На женщинах с обнаженными гибкими животами были  лифы  с
оборками и многослойные ярких цветов юбки.
   Разговор с Люком тек так мирно и гладко, что она готова  была  припи-
сать эту гармонию сауэру и неотразимому очарованию  Люка,  которое  таки
взяло над ней верх.
   Они говорили о Лондоне, о ее делах, о друзьях  Люка,  которые  теперь
вот уже регулярно прибегали к ее услугам, едва ли не предпочитая ее фир-
му всем остальным.
   Выпив пару бокалов вина, она уже не могла сказать, играет ли она роль
или ведет себя естественно. Она рассказывала ему о том удовольствии, что
получала от аранжировки праздничных вечеров и обедов для своих клиентов.
За изысканным ужином - мясо крабов и раков, а затем филе, гордо поданное
самим шеф-поваром, - их взаимоотношения стали почти теплыми. Они говори-
ли о литературе, отыскивая общие привязанности - например, Умберто Эко и
Агата Кристи, - о кинематографе и театре. Люк имел слабость к двум  про-
тивоположным жанрам: с одной стороны,  полные  действия  приключенческие
комедии, а с другой - в высшей степени элитарные фильмы мировых знамени-
тостей.
   - Но особенно мне нравятся испанские фильмы, - добавил  он  с  легкой
улыбкой, поднося к губам бокал бургундского. - Может, оттого, что я  че-
ловек двуязычный?
   - Думаю, именно поэтому. Меня, например, тоже  раздражают  переводные
книги: при переводе добрая половина теряется. А вот  любовные  романы  я
готова читать каждый день. И с носовым платком в руке!
   - Ты - и любовь? - удивился Люк, глядя на нее поверх освещенного све-
чой стола. Вериги тут же спустилась с небес на землю. Он опять  иронизи-
рует, а она, сама того не заметив, настолько ослабила оборону,  что  ему
опять удалось задеть ее за живое. Она прикусила губу  и  прикрыла  глаза
густыми золотистыми ресницами, чтобы скрыть боль.
   На десерт им подали нарезанные тонкими ломтиками  манго  с  кокосовым
мороженым.
   - Передай мои поздравления твоему шефповару, - сказала  она  наконец,
допивая бокал красного вина и чувствуя, как ее одолевает  сонливость,  -
но у меня такое впечатление, что разница во времени  опять  начинает  на
мне сказываться. А может, это от вина?
   - Скорее, от сауэра. - Поддразнивая ее, Люк приподнял бровь. - Ковар-
ный напиток. Пойдем потанцуем. Это тебя разбудит.
   Пульсирующий синкопированный ритм меренге уже выманил  несколько  пар
на площадку. Танцевали и девушки из оркестра: высоко подняв руку,  пока-
чивая бедрами и делая круговые  движения  животом,  тесно  прижимаясь  к
партнеру. Представив, что и ей придется так танцевать  с  Люком,  Вериги
почувствовала, как ее бросило в жар.
   Она встала, слегка покачнувшись.
   - Пожалуй, для начала я пройдусь по пляжу. Боюсь, как бы не упасть на
площадке и не поставить тебя в неловкое положение!
   - Я пойду с тобой, - тут же предложил Люк.
   Вечером ветер с океана усилился, раскачивая длинные листья  королевс-
ких пальм. Прибой с шумом набрасывался на пляж.  Огромная  круглая  луна
освещала воду, песок и пальмы ровным серебряным светом.
   - Сниму-ка я босоножки, - со смехом сказала она, покачиваясь на высо-
ких каблуках. - Я же говорила Саре, в них невозможно ходить по песку!
   Наклонившись, чтобы снять босоножки на тонких ремешках, она  едва  не
потеряла равновесие, и Люк поддержал ее. Потом взял за  плечи,  медленно
выпрямил и прижал к себе.
   - Сара была права, - пробормотал он тихо, гладя на нее  сверху  вниз.
Лицо его было в тени, и невозможно было понять, о чем он думает.
   - Отпусти, Люк!
   - Без меня ты не можешь сделать и шагу, - сиронизировал он мягко. - Я
все еще никак не пойму, что значит эта  интригующая  дрожь  безразличия,
которую ты никак не можешь сдержать всякий раз, как я  к  тебе  прикаса-
юсь...
   - Не будь смешным, - деланно рассмеялась она, чувствуя, как его  руки
скользят по ее спине с явным намерением обнять. Но когда он прижал ее  к
себе, Верити оказалась не в состоянии сопротивляться. Она обвила его  за
шею и, закрыв глаза, отдавшись ликующему отчаянию, подставила  ему  свои
полураскрытые губы.
   Однако, не дождавшись поцелуя, она открыла глаза и была страшно обес-
куражена, увидев, что он улыбается. Как же она разозлилась на саму себя!
Приходилось признать, что она мечтала о поцелуе Люка, жаждала  его.  Вся
она была во власти желания, грудь ее  трепетала,  а  соски  предательски
напряглись под тонкой тканью платья. Люк,  должно  быть,  чувствовал  их
напряжение сквозь шелковую рубашку. Их бедра слились воедино, а живот  и
ноги у нее были в огне... Что с ней происходит? Они с Эдвардом были поч-
ти мужем и женой, но никогда ранее не испытывала она ничего похожего  на
это неодолимое, пульсирующее желание отдать тело и душу!
   Люк же, видимо, запросто себя контролировал и был способен на  холод-
ную иронию. Ее самолюбию был нанесен тяжелейший удар...
   - Как поживает Сара? - выдохнул он ей в щеку.
   Неужели он затеет светский разговор, доведя ее до  такого  состояния?
Она чувствовала себя униженной вдвойне.
   - Сара... прекрасно... - пробормотала она, ненавидя его всей душой. -
Когда... когда я уезжала, она была в  прекрасном  расположении  духа,  -
бормотала Верити, делая неимоверное усилие, чтобы овладеть  собой.  Стыд
за свою уязвимость укрепил ее волю, и, напрягшись, она чуть-чуть отстра-
нилась от Люка, от его всепоглощающей близости и потихоньку стала прихо-
дить в себя. - Командует парадом она, пока я здесь отдыхаю...
   - Опять чувство вины? - пробормотал Люк, крепче обнимая ее. - Верити,
пообещай себе в  твой  день  рождения,  что  никогда  больше  не  будешь
чувствовать себя ни перед кем виноватой. Принимай жизнь такой, какая она
есть, плыви по течению.
   Ее передернуло, как при ознобе, и она предприняла  отчаянную  попытку
вырваться из его объятий, но безуспешно.
   - Люк, прошу тебя, отпусти... - прошептала она, но он только расплыл-
ся в белозубой улыбке. И вдруг иронии как не бывало. Он резко прижал  ее
к себе и припал к губам. Сначала, едва  касаясь,  заскользил  языком  по
кольцу ее губ, но уже через  секунду  впился  в  них  с  такой  голодной
страстью, что она напрочь забыла о сопротивлении.
   Одна из тонких золотых бретелек платья соскользнула с ее плеча, а хо-
лодные пальцы Люка побежали вверх по ее спине, плечам и осторожно скину-
ли вторую бретельку. Тонкая материя соскользнула вниз, и  Вериги  оказа-
лась перед ним по пояс обнаженной. Мир буйствовал, яростно вращался вок-
руг них.
   - Ты просто чудо, - прошептал он, восхищенно рассматривая ее  высокую
упругую грудь.
   Верити чувствовала, как оборона ее рушится на глазах, и никак не мог-
ла сдержать дрожь в теле. Его взгляд обжигал кожу, кровь клокотала в ве-
нах. Когда он, склонившись, дотронулся губами до ее груди, у нее  перех-
ватило дыхание, а он медленно и дразняще водил языком вокруг то  одного,
то другого твердого и упругого розово-коричневого соска.
   - Ты как спелый персик...
   - Люк! - приглушенно застонала она,  захлебываясь  желанием,  которое
пробуждали в ней его слова, и его голос, и то, что он с ней  делал.  Те-
перь там, где только что был его язык, она чувствовала его  пальцы.  Они
гладили твердые бугорки ее сосков, а ладони  поддерживали  шелковую  тя-
жесть груди, и возбуждение все нарастало...
   - Люк, прошу тебя!
   Ужаснувшись первобытному инстинкту, который проснулся в ней, она ста-
ла отталкивать Люка, всхлипывая под бременем захвативших ее эмоций.
   И вдруг он отпустил ее. Ноги подкосились, и она едва не упала на  пе-
сок. Закрывшись руками, униженная, она лихорадочно  натягивала  на  себя
платье, а оно никак не подчинялось.
   Через несколько бесконечных секунд она опять  почувствовала  на  руке
пальцы Люка, разворачивавшие ее лицом к нему. Она дернулась,  но  оказа-
лось, что он только хотел помочь ей натянуть на плечи бретельки, чего ее
дрожащие руки никак не могли сделать. Он молча смотрел ей в глаза, и  на
лице у него нельзя было прочитать ничего.
   Лишь мягкий шепоток волн и звуки музыки на террасе отеля нарушали ти-
шину ночи.
   - Lo siento. Извини, Верити, - тихо сказал Люк, и ей показалось,  что
его железное самообладание тоже вот-вот  даст  трещину.  -  Обещаю  тебе
впредь строго следовать нашей договоренности.
   - Какой такой договоренности? - с дрожью в голосе спросила она.
   - Что мы безразличны друг другу.
   Люк был непредсказуем. На лице его опять появилось насмешливое  выра-
жение, и слова его были полны иронии.
   Стыдясь за себя. Вериги резко отвернулась, скинула босоножки и, держа
их за ремешки, решительно двинулась назад, к огням отеля "Лагуна", злясь
на мягкий мелкий песок, который не позволял ей уйти с достоинством.
   Паблито замахал им рукой с террасы.
   - Вас к телефону, сеньор Гарсия...
   Люк едва слышно чертыхнулся.
   - Я же тебе говорил, меня нет, - напомнил он официанту, провожая  Ве-
риги к столику.
   Меньше всего ей сейчас хотелось опять оказаться в ресторане вместе  с
Люком, но она была настолько подавлена разноречивыми эмоциями, что прос-
то не могла с ним спорить. Медленно и глубоко дыша, она изо всех сил пы-
талась восстановить хладнокровие, очень надеясь на то, что внешне она не
выглядит такой растрепанной, какой чувствует себя внутренне.
   - И принеси нам еще кофе, Паблито, - добавил Люк, бросив короткий, со
странным блеском взгляд на ее покрасневшее, смятенное лицо.
   - Вас срочно просят к телефону, сеньор.
   Люк нахмурил черные брови.
   - Кто?
   - Сеньор де Сантана.
   Верити вдруг почувствовала, что боевой настрой возвращается к  ней  -
Люк явно занервничал. Все еще испытывая жгучую боль от нового  унижения,
она с удовольствием вставила:
   - Сантана? Кажется, именно так звали в девичестве твою жену? Хулиетта
де Сантана, так ведь?
   - Мою бывшую жену, - хмуро поправил ее Люк и  сузил  глаза,  различив
вкрадчивые нотки в ее голосе. - Федерико де Сантана мой тесть.
   - Тебе надо обязательно с ним поговорить, не так ли? - услужливо  за-
метила она, глядя широко раскрытыми невинными глазами.
   Бормоча какие-то испанские проклятия, Люк отправился к бару, а Верити
осталась одна, наблюдая за музыкантами и танцорами, но почти  ничего  не
видя. Надо бы потихоньку уйти и закрыться в своем домике. Но нет, она не
в силах подняться, в ней не осталось  ни  капли  энергии.  Она  все  еще
чувствовала на груди обжигающее прикосновение его губ и пальцев,  у  нее
все еще сводило тело от  подавленного  желания.  Но  почему  сейчас  она
чувствует себя заведенной вдвойне? Почему настолько неприятным оказалось
упоминание о прошлой семейной жизни Люка?
   Непроизвольно на глаза навернулись слезы. Она была беспомощна и  пол-
ностью сбита с толку своими собственными чувствами. Вдруг за спиной раз-
дался мужской голос:
   - Верити! Вот так сюрприз!
   Голос ей показался знакомым, но каким-то чужим.
   Она резко обернулась и, не веря своим глазам, увидела Эллиота Грозве-
нора, собственной персоной, блиставшего в белом  тропическом  костюме  с
веточкой белых гибискусов в петлице, с бутылкой шампанского в одной руке
и подарком, завернутым в розовую бумагу, в другой.
   - Эллиот! - В замешательстве она смотрела на него  широко  раскрытыми
глазами. - Эллиот! Что ты здесь делаешь?
   - У нас было назначено свидание, верно? - пожаловался  он  комически,
вытаскивая носовой платок из кармана, промокая лоб и садясь рядом с  ней
на стул. - Вот я и прилетел, обеднев на пару  тысяч  фунтов  стерлингов,
опоздав к ужину, но все-таки вовремя, чтобы поздравить тебя с днем  рож-
дения, Вериги, дорогая!


   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   - Мне просто не верится, что ты здесь, Эллиот!
   Вериги была настолько ошарашена, что не знала, как себя вести. Бедная
Сара! Она, видимо, сообщила Эллиоту о ее отъезде, а тот быстренько зака-
зал билет на ближайший самолет...
   Как все нелепо! Что такого он в ней нашел? Ничего особенного: обыкно-
венное овальное лицо, обыкновенные карие глаза и орехового цвета волосы,
веснушчатый нос, мало имеющий общего с классическим, а рот настолько ве-
лик, что нельзя пользоваться помадой. Что же касается фигуры,  то  здесь
действительно вроде все в порядке - ни грамма лишнего веса и все на мес-
те. Но она явно не  тянет  на  голливудскую  красавицу!  Сам  же  Эллиот
пользуется успехом у женщин и походит на киноактера 30-х годов: гладкими
золотистыми волосами и такой же гладкой золотистой кожей, видом денежно-
го человека, праздно  проводящего  свое  время,  и  невыносимым  самодо-
вольством... Верити просто раздражало все то, что Сара  находила  в  нем
неподражаемым.
   Отбрасывая со лба взъерошенные волосы, она тупо  смотрела  на  улыбку
Эллиота, затем, встряхнув головой, спросила:
   - Ты остановился в этом отеле?
   - Ага! Я откопал его с помощью бюро путешествий. Похоже, он  довольно
высоко котируется. Хотя я и сомневаюсь, что на этом нищем  острове  есть
отели моего класса...
   - Да что ты говоришь? - неожиданно для себя вдруг возмутилась Верити.
Она провела здесь всего один день, но уже чувствовала себя обязанной за-
щищать остров. - Прекрасное место! И народ здесь необыкновенный  -  гос-
теприимный и открытый. Здесь есть все: горы, реки, водопады, мили и мили
девственных пляжей...
   - Прямо как рекламный ролик, дорогая. Я уже все это  видел.  Все  эти
Карибские острова, весь этот "третий мир" - везде одно и то же. Меня сю-
да привело исключительно желание видеть тебя!
   - Боюсь, ты зря потратил деньги и время. Разве Сара  не  предупредила
тебя, что я здесь буду работать?
   - Неплохая работенка, надо сказать! - улыбнулся  Эллиот,  разглядывая
светло-голубыми глазами ее фигурку в тонком, как паутина, платье. -  Ве-
риги, дорогая, не будь так холодна, прямо как Снежная королева!  В  этом
платье ты настолько потрясающа, что температура моего  тела  поднимается
даже выше, чем эта ужасающая влажная жара!
   - Я вовсе не холодна. Я всегда такая, Эллиот,  извини.  Мне  остается
только пожалеть о твоих затратах. Хотя я и не просила тебя приезжать...
   - Но мне все это нравится! Я обожаю недоступных женщин!
   Застонав от отчаяния, она покачала головой и рассмеялась:
   - Ты невозможный человек! Ты... как будто в шорах! В мире  так  много
девушек, для которых ты просто находка, а вместо этого ты  гоняешься  за
мной! Эллиот, я не тот человек, зачем тебе все это?
   - Видишь ли. Вериги, как только я попробовал твой рулет из шпината, я
тут же понял, что мы просто созданы друг для друга!
   Эллиот многозначительно на нее посмотрел, и она рассмеялась. Иногда в
нем прорезалось чувство юмора, что делало его вполне сносным. Может, Са-
ра не так уж слепа?..
   - Какое у тебя прекрасное украшение! - воскликнул Эллиот, наклоняясь,
чтобы получше рассмотреть кулон. - Настоящая вещь, не подделка!  Работа,
видимо, идет очень хорошо, дорогая?
   - Нет... это подарок на день рождения, - спокойно ответила она,  бро-
сив взгляд на бар, где Люк все еще говорил по телефону и задумчиво смот-
рел на них. Сердце у нее бешено заколотилось, а ладони  слегка  увлажни-
лись. Какое он имеет право смотреть на нее вот так,  как  ястреб,  будто
она его собственность? - Это янтарь, - добавила она рассеянно.
   - Может, и янтарь, а может, и нет, только вот оправа - из чистого зо-
лота и настоящих алмазов. Прямо как по заказу для тебя. Очень подходит к
твоим глазам... Но ты еще даже не открыла мой подарок! - пожаловался Эл-
лиот и протянул ей пакетик из розовой бумаги.
   Она перевела дыхание, отвела взгляд от Люка и ласково улыбнулась  Эл-
лиоту.
   - И не собираюсь! Отвези это назад, в Лондон, и подари Саре.
   - Но это же "Шанель" номер 5...
   - Не выношу "Шанель" номер 5. А Сара их очень любит. Пойдем  потанцу-
ем. Вот сумасшедший танец, посмотри, что они выделывают на площадке, за-
бавно!
   Вскочив на ноги, она потащила Эллиота в толпу извивающихся тел, и они
попытались повторить сложные телодвижения, но им это явно не удалось.
   - Зря мы начали - задыхаясь от смеха, сказала она, когда Эллиот в де-
сятый раз наступил ей на ногу.
   - Черт меня побери, если я улавливаю этот ритм, - пожаловался Эллиот,
на лбу и на верхней губе у него выступили капельки пота. - Честно  гово-
ря, ласточка, я бы лучше прилег...
   - Ни за что! - воскликнула она со сладкой улыбкой,  которая,  однако,
тут же сошла с ее губ: рядом стоял Люк с напряженным лицом и сверкающими
опасным блеском глазами.
   - Люк, - начала она с деланной непринужденностью, - познакомься,  это
Эллиот, мой друг из Лондона... А это Люк Гарсия... мой - э-э-э -  хозяин
отеля.
   - Рад с вами познакомиться, Эллиот, - сказал Люк довольно холодно.  -
Позвольте мне показать леди, как танцуют меренге, - добавил он, едва  ли
не оттолкнув Эллиота, и обнял Вериги.
   Их тела как бы слились воедино, и кровь закипела у нее в венах.
   - Не очень-то вежливо с твоей стороны, Люк... - начала она, но,  пос-
мотрев ему в глаза, тут же умолкла.
   - Меренге вообще довольно резкий танец, - отшутился он, умело ведя ее
по площадке и заставляя двигаться так, что у нее  было  ощущение,  будто
они занимаются любовью у всех на виду. Верити вся горела. - Положи  руку
вот сюда, вот так... - говорил он, кладя ее пальцы на  свое  мускулистое
плечо. - А другую подними вверх...
   Он плотно прижимал ее к себе, держа чуть ниже талии так, что их бедра
плотно прижимались друг к другу. Быстрая синкопированная  музыка,  звуки
саксофона, неподражаемый карибский ритм - все это настолько  заворажива-
ло, что казалось, она вот-вот потеряет сознание.
   - Я не о танце, - ответила Верити, не уверенная в  том,  сколько  еще
выдержит, - а о том, как ты обошелся с Эллиотом.
   - С Эллиотом? - угрожающе переспросил Люк. - А кто такой этот Эллиот?
   - Я же тебе говорила... мой друг, он из Лондона.
   - Ты его ждала?
   - Нет... но какое это имеет значение? - Она возмущенно  взглянула  на
сердитое лицо Люка. Он сам платит за самолет и гостиницу! И имеет полное
право поступать так, как ему заблагорассудится!
   - Вы что, любовники?
   Верити побагровела.
   - Какое тебе до этого дело!
   Люк посуровел, глаза  его  под  тяжелыми  полуприкрытыми  веками  еще
сильнее заблестели.
   - Какое? После того, что только что  произошло  на  берегу,  сага,  я
чувствую себя вправе задавать тебе и такие вопросы.  Как  тебе  нравится
ритм меренге, Верити?
   Это оказалось последней каплей, и Люк, настойчиво  прижимавший  ее  к
себе, вдруг стал ей невыносим. Самообладание покинуло ее.
   - Вовсе не нравится! - сердито огрызнулась она. - У меня такое ощуще-
ние, будто меня терзает какой-то дикий зверь! Извини.
   И, вывернувшись из его объятий, она чуть не бегом бросилась в  спаси-
тельный рай своего домика. Краем глаза она увидела Эллиота - с обиженным
лицом он пил бренди из огромного бокала за столиком на террасе. Нехорошо
было уходить вот так, не пожелав ему спокойной ночи, но она  была  не  в
состоянии разговаривать ни с Эллиотом, ни с кем-либо еще... Бог с ним, с
Эллиотом, пусть думает, что хочет...
   Миновав освещенные пальмы, она бросилась бежать - только бы не видеть
больше Люка. Но ноги вязли в мягком песке, и теперь она  поняла,  почему
никогда не любила высокие каблуки:  ощущение  неустойчивости  делало  ее
уязвимой, лишая возможности вовремя убежать...
   Уже около террасы домика один каблук вдруг подогнулся, и Вериги поте-
ряла равновесие. Чтобы не упасть, она схватилась за деревянные перила.
   - Черт бы побрал эти дурацкие босоножки! - заплакала она в бессилии и
опустилась на деревянные ступеньки террасы. Яростно сорвав  босоножки  с
ног и отбросив их на песок, она принялась массировать лодыжку.
   Люк появился именно в тот момент, когда по щекам у нее потекли слезы,
и с каменным лицом молча наблюдал за происходящим. Подняв золотые  босо-
ножки, он внимательно их осмотрел.
   - Зачем было бежать. Вериги? - медленно и задумчиво произнес он. - Не
стоит меня бояться...
   - Отдай босоножки и оставь меня в покое!
   - Они уже ни на что не годны.
   - Тем лучше. Я их ненавижу. И никогда больше не надену ничего  подоб-
ного!
   Брови его поползли вверх.
   - Зачем же тогда ты их надела сегодня?
   - Бог его знает, - сморщившись от пульсирующей боли в лодыжке,  отве-
тила она. - Теперь я буду ходить только в кроссовках!
   - Сомневаюсь, чтобы кроссовки столь же  эффектно  подходили  к  этому
платью, - заметил Люк с легкой усмешкой. - Растянула связки?
   - Нет, все в порядке. Будь добр, уходи и оставь меня в покое.
   - Будет сделано. Но только после того, как удостоверюсь, что ты  сама
сможешь дойти.
   - О! Ради... - Она встала, дрожа от негодования,  и  попыталась  под-
няться по лестнице, но стоило ей ступить на левую ногу - и она не смогла
сдержать стона.
   - Хватит разыгрывать из себя мученика, - тут же вмешался Люк и,  под-
держав ее за талию, включил свет. - У тебя вывих. Придется наложить  по-
вязку.
   - Мне не нужна твоя помощь, так что...
   - Смотри, уже вспухает.
   Он подвел ее к софе, вовсе не по-джентльменски усадил  на  зеленые  в
цветочек подушки и, присев перед ней на корточки, со знанием  дела  стал
осматривать лодыжку.
   - Ничего страшного, простое растяжение. Кто-кто, а уж я-то знаю, ведь
это моя лодыжка! - заявила она нетерпеливо. - Подержу под  холодной  во-
дой, и к утру все будет в порядке.
   - Сейчас принесут аптечку, - спокойно сказал Люк и, не обращая внима-
ния на ее протесты, позвонил в отель. Потом поставил стул рядом с софой,
осторожно приподнял ее ногу и вновь принялся осматривать.
   - Перелома нет.  Ахиллесово  сухожилие  в  порядке.  Видимо,  порвала
кое-какие связки...
   - Ерунда! Если бы это были связки, то она бы уже вся  вспухла...  Ой,
не надо! - вырвалось у нее невольно, когда он дотронулся до ее  лодыжки.
Люк нахмурился, не поняв, что это восклицание было  вызвано  скорее  его
прикосновением, чем болью.
   - Lo siento, я не хотел делать тебе больно. Но надо  внимательно  ос-
мотреть ногу.
   - Ко всему прочему, ты еще и врач? - дрожащим  голосом  поинтересова-
лась она, избегая его взгляда.
   - Нет... но у меня богатый опыт по части растяжений и переломов. Поле
для игры в поло мало похоже на перину...
   Он замолчал, заметив, как она напряглась.
   - Впрочем, ты это и без меня знаешь, - закончил он. Вышел в  кухню  и
принес бокал бренди. - Выпей...
   Верити сделала небольшой глоток, и  у  нее  перехватило  дыхание.  По
правде говоря, ее нервная система находилась в значительно более плачев-
ном состоянии, чем лодыжка. Но бренди немного успокоил ее.
   Вскоре Мария, администратор отеля, принесла  аптечку.  Сама  заботли-
вость, она быстро и умело перебинтовала лодыжку Верити.
   - Если завтра не станет легче, - сказала она уже в  дверях  с  теплой
улыбкой, переводя взгляд с Люка на Верти, - нужно будет  вызвать  врача,
правда, сеньор Гарсия?
   - Конечно. Спасибо, Мария.
   Мария еще раз улыбнулась Люку, и Верити едва не съязвила: вот еще од-
на поклонница из твоей коллекции, я не удивлюсь, если она  вдруг  пошлет
тебе воздушный поцелуй...
   - Как поживает твоя жена. Люк? - Она неожиданно вспомнила о  телефон-
ном звонке в баре и решила не отказывать себе в  удовольствии  подколоть
Люка точно так же, как и он это часто проделывал с ней.
   - Бывшая жена. Неплохо, чего и следовало ожидать, - ответил он  сухо.
- Кажется, именно так вы говорите?
   - Разве? - Верити сделала еще один большой глоток бренди и  осторожно
опустила ногу. - А что, твой бывший тесть звонил, чтобы срочно  сообщить
тебе об этом?
   Синие глаза его сузились.
   - Откуда вдруг такой интерес, Верити?
   - А что тебя удивило? - ответила она вопросом на вопрос с улыбкой  на
губах, почти не чувствуя боли в ноге. - Или я вмешиваюсь в личную жизнь?
Но ведь и ты себе позволяешь... расспрашивать меня о моих  отношениях  с
Эллиотом Грозвенором...
   После короткой напряженной паузы Люк принес себе из кухни  бренди  и,
сердито поблескивая глазами, сел радом с ней на стул.
   - Ага, так вот как, оказывается, его зовут. Грозвенор. Что-то я уже о
нем слышал.
   - Не удивительно. У его семьи целая сеть коммерческих банков. Он вра-
щается в высших кругах, с которыми у тебя, по-моему, очень неплохие  от-
ношения!
   - Он просто холуй. Как, черт побери, тебя угораздило с ним связаться?
   Она побагровела скорее от злости, нежели от смущения.
   - Вполне возможно, что у Эллиота намного больше денег, чем  он  может
потратить, но он вовсе не холуй, - отчеканила она. -  Эллиот  необычайно
удачлив, он специализируется на фьючерсных сделках.
   - Этого уже достаточно.
   Их взгляды переплелись - расплавленное золото и  насмешливая  синева.
Верити заерзала на софе, почувствовав себя страшно  уязвимой  в  слишком
прозрачном платье. Тонкая золотая бретелька опять сползла  с  плеча,  и,
торопливо поправив ее, она подтянула к себе колени,  как  бы  защищаясь.
Губы у Люка слегка дрогнули, и она поняла, что для него  это  не  прошло
незамеченным.
   - Не волнуйся, я не собираюсь набрасываться на тебя, как дикий зверь,
- сказал он, - с которым ты меня так лестно сравнила на танцплощадке.
   - Спасибо! - она опустила глаза, пытаясь скрыть свои чувства.
   - Интересно, что нами руководит при выборе карьеры?  -  продолжал  он
задумчиво. - Взять хотя бы Грозвенора... Он зарабатывает миллионы фунтов
стерлингов на деньгах, которые принадлежат другим. А ты не  отходишь  от
плиты...
   - Продолжай, продолжай, - сказала она. - Давай теперь о тебе. Ты про-
водишь жизнь на лошади, гоняя мяч по полю и рискуя жизнью  каждую  мину-
ту... Случай для психиатра!
   - А что здесь такого! Поло сегодня - это то же, чем когда-то были са-
бельные бои. По крайней мере так говорят.
   - Отвратительно, - холодно заметила Верити. Люк Гарсия, видимо, прос-
то мужлан. - Спишь и видишь, как бы кому-нибудь снести саблей голову?
   Люк беспечно пожал плечами и усмехнулся.
   - К счастью, правила игры не допускают подобного, Верити. Я вырос  на
южноамериканском ранчо, где разводят лошадей и где поло - это образ жиз-
ни. Сколько я себя помню, я все время езжу на лошади. А спортивные  игры
мне всегда нравились. Поло же прекрасно сочетает в себе и то, и другое.
   - У Эдварда с поло были, видимо, совсем другие отношения, -  медленно
произнесла Верити, потягивая бренди.
   У нее был очень тяжелый день, а выпавшие сегодня на ее долю пережива-
ния оглушили ее.
   - Ты так думаешь?
   Верити показалось, что во взгляде Люка проскользнуло удивление. Да  и
откуда было ему знать о том, что привело Эдварда к поло? Люк  вообще  не
производил впечатления человека с сильно развитой  интуицией.  С  другой
стороны, мужчины не очень-то откровенны друг с другом. Может,  лишь  из-
редка... в момент сильнейших потрясений...
   - Для него поло было необходимо, чтобы приобрести определенный вес  в
обществе. Он был первым, кто в их семье пошел в закрытую привилегирован-
ную школу для мальчиков, и профессиональная игра в поло  была  для  него
возможностью утвердиться, сравняться, если хочешь, с теми, кто, как  ему
казалось, смотрел на него свысока.
   - Интересная теория... как твоя нога?
   Не дожидаясь ответа, он встал и принес из  кухни  бутылку  бренди  и,
прежде чем она успела возразить, подлил ей и себе. Она  сердито  за  ним
наблюдала. Люк вернулся на свое место все с тем же выражением сосредото-
ченного внимания.
   - Нога - прекрасно! Что ты имеешь в виду  под  "интересной  теорией"?
Тебе не кажется, что я должна была знать то, чем  жил  Эдвард?  В  конце
концов, я собиралась выйти за него замуж!
   После краткой паузы он сказал:
   - Да, собиралась. Но зачем, Вериги?
   Этот вопрос застал ее врасплох.
   - Как это зачем?
   - Зачем ты собиралась замуж за Эдварда? Что тебя в нем привлекало?
   Подобный цинизм сбил ее с толку, и она внимательно обдумала ответ.
   - Он был добрый, нежный, надежный...
   - Как преданная собака. И это все?
   От его язвительного тона краска бросилась ей в лицо. Осторожно поста-
вив свой бокал на стеклянную крышку тростникового столика рядом с софой,
она откинула волосы и вызывающе уставилась на спокойное лицо Люка.
   - Я вовсе не обязана перед тобой отчитываться, оправдываться или отк-
ровенничать!.. - начала она ледяным голосом, но Люк  насмешливо  покачал
головой.
   - Ты чего так завелась? Ведь вопрос-то чрезвычайно прост.  Если,  ко-
нечно, тебе нечего скрывать или стыдиться.
   - Прекрати, Люк! Я не понимаю, куда ты клонишь, но мы с Эдвардом были
очень близки, мы любили друг друга, у нас было много общего, и мы одина-
ково думали о семейной жизни...
   - Что именно?
   - Что брак - это навсегда! Брак всегда с тобой, и над ним надо посто-
янно работать. Для большинства мужчин жена - это только неплохой  аксес-
суар, который потом, по мере необходимости, можно сменить на  более  со-
вершенную модель. Женщины же хотят чего-то более стабильного, увереннос-
ти в завтрашнем дне...
   - Не все женщины, Верити.
   Он сказал это с каким-то мягким упреком, и она сердито  скрестила  на
груди руки, догадываясь, куда он сейчас нанесет ей удар.
   - Ты, видимо, искала тихую заводь, ни к чему не  обязывающие  отноше-
ния, прикрытие для последующих невинных любовных приключений, так ведь?
   - Что? - кровь отхлынула от лица, но уже в следующую  секунду,  поняв
его холодный намек, она опять побагровела. - Люк, как ты смеешь?  Только
из-за того, что...
   - ...что у меня есть основания для подобных допущений? -  безжалостно
закончил он за нее. - Как жаль, что я не похож на Эдварда, Вериги.  Доб-
рый, нежный, надежный... и доверчивый?
   - Я понимаю, что ты тогда обо мне подумал, - пробормотала она  дрожа-
щим от злости и ощущения собственной вины голосом. - Поверь, у меня тог-
да было какое-то помрачение рассудка... В первый и последний раз в  жиз-
ни! Я была предана Эдварду до мозга костей! Наш брак обещал быть  счаст-
ливым. Я всю жизнь была бы ему верна, как и он мне...
   - Красиво сказано. Какая идиллия и какая проза! Вся  эта  надежность,
уверенность, стабильность... и без любви? Без страсти? - прервал он ее с
мягкой насмешкой.
   - Ты ошибаешься, - возразила она, пытаясь держать себя в руках. - Нет
ничего прозаического в желании быть уверенной в завтрашнем дне. И я  лю-
била Эдварда!
   - Неправда. Эдварда ты никогда не любила. Если бы ты  его  любила,  в
тот вечер между нами ничего бы не произошло, - спокойно заявил Люк.
   - Люк, это удар ниже пояса! Какое ты имеешь право говорить  о  любви?
Кто еще так мило обошелся со своей женой? - задыхаясь, выпалила она.
   В последовавшей звенящей от напряжения  паузе  все  звуки,  казалось,
усилились - шум вентилятора на потолке, стрекотание цикад, далекая музы-
ка меренге и шум прибоя возле террасы.
   - С моей бывшей женой? - спросил он наконец угрожающе спокойно.  -  А
что ты знаешь о моей женитьбе, Вериги? Кто тебе об этом рассказывал? Эд-
вард?
   Вериги замотала головой.
   - Нег, Эдвард тут ни при чем.
   - Тогда кто же? - Его глаза излучали холод.
   Она тревожно пожала плечами и попыталась еще раз встать на  травмиро-
ванную ногу, но сморщилась от боли, хотя и не  такой  острой,  чтобы  не
позволить ей ходить. Но вот выйти из комнаты с достоинством ей  явно  не
удастся. Вновь ее охватило отчаяние. Черт бы побрал эти золотые босонож-
ки! Из-за них она оказалась теперь в плену у собственной  гордости.  Как
на каком-нибудь допросе...
   - Теперь уже и не припомню. Кто-то во Флориде в прошлом году. Но  ка-
кое это имеет значение?
   - Имеет, поскольку мне хотелось бы знать, кто перемывает мне косточки
и распускает слухи о том, что я плохо обошелся со своей бывшей женой.
   - Будь у тебя возможность, ты бы все отрицал! Но мне, честно  говоря,
вся эта история показалась вполне правдоподобной. Ведь  твоя  жена  даже
заболела!
   Глаза Люка превратились в  две  сверкающие  щелки.  Вериги  судорожно
сглотнула, но продолжала:
   - И настолько серьезно, что уже не могла тебя удовлетворять как жена.
Скажешь, не так? Тогда-то ты и развелся и очень благородно предложил оп-
лачивать расходы по уходу за ней. А как же клятвы быть  вместе  "в  здо-
ровье и боли"? Слишком уж много хлопот, да? Так за борт старье, и поищем
себе что-нибудь новенькое, и плевать мы хотели на  шумиху  вокруг  этого
дела! Что, скажешь, неправда?
   Смуглое лицо Люка побледнело, а весь он стал таким  угрожающе  холод-
ным, что, услышав голос Эллиота, Вериги с облегчением вздохнула.
   - Вериги, я спросил в отеле, и мне сказали, что ты здесь!  -  объявил
он, входя в гостиную. - Ты сбежала, даже не попрощавшись! Как так можно?
Боже правый, человек летит к черту на кулички, только чтобы  тебя  пови-
дать, а ты...
   Увидев повязку на ее ноге, он нахмурился.
   - Что с тобой? Дотанцевалась? Вот с этим самым приятелем? - И он бро-
сил на Люка уничтожающий взгляд.
   Люк медленно поднялся со стула, возвышаясь над Эллиотом на добрых че-
тыре дюйма. Кривая ухмылка на его губах не предвещала  ничего  хорошего.
Самодовольное выражение как-то само по себе потихоньку сошло с лица  Эл-
лиота.
   - Лично я убежден, что, танцуя с вами, Грозвенор, Вериги подвергалась
значительно большей опасности. Кстати, вас сюда никто не звал.  И  я  бы
посоветовал вам выйти вон.
   - Что? Что? - Глаза у Эллиота вылезли из орбит, и он смотрел на  Люка
с таким ошарашенным видом, что при других обстоятельствах Вериги  просто
покатилась бы со смеху.
   - Эллиот, только не сейчас... - начала она устало, поднимаясь на ноги
и держась за спинку софы. - Давай оставим разговоры на завтра.
   - Погоди-ка... - пробормотал он, переводя  взгляд  с  раскрасневшихся
щек Верити на бесстрастное лицо Люка. Затем добавил: - Я чтото не  пони-
маю, между вами что-то есть?
   - Нет, между нами ничего нет и, честно говоря, Эллиот...
   - Вы слышали, что вам сказала молодая леди? - резко вмешался  Люк.  -
Так что либо поищите себе какое-нибудь другое развлечение, либо  смените
отель!
   - Послушайте, - вскричал Эллиот, - такого оскорбления мне  еще  никто
никогда не наносил.
   Люк далеко не ласково выпроводил Эллиота из комнаты. Когда же вернул-
ся, внешне все такой же невозмутимый, но со злорадным блеском в  глазах,
Верити кипела от возмущения.
   - Твой друг совсем забыл о том, что пересек несколько часовых поясов,
- сказал он, небрежно растягивая слова и глядя на ее  сжатые  от  ярости
кулаки.
   - По всему видно, что тебе доставляет удовольствие оскорблять  людей.
Ты со всеми своими клиентами так обращаешься? - начала она запальчиво.
   - Пошли его ко всем чертям, Вериги, - грубовато отрезал он.
   Люк смотрел на нее так сурово, что ей пришлось собрать все  свое  му-
жество, чтобы выдержать этот взгляд. Смуглолицый, элегантный в своем бе-
жевом смокинге, он источал холодную властность, будто она находилась под
его арестом, и это ее просто взбесило...
   - Кто тебе дал право мной командовать?! - закричала  она  срывающимся
голосом. - И Эллиот, и я уже совершеннолетние, и как свободные  граждане
Соединенного Королевства мы имеем полное право поступать так, как счита-
ем нужным... А может, тебе самому лучше отправиться в Аргентину поиграть
в поло?
   В его глазах было столько холодного презрения, что  она  замолкла  на
полуслове.
   - Ну, а дальше? - спросил он с язвительной усмешкой.  -  И  позволить
тебе дурачить Эллиота, как ты дурачила Эдварда?
   Она была вне себя.
   - Как ты смеешь? - только и смогла выдавить она, задыхаясь и не  веря
своим ушам.
   - Смею. Ведь только что ты сама обвиняла меня в бессердечном и жесто-
ком обращении с моей больной женой. Basta! Хватит!  Отправляйся  в  пос-
тель, Вериги, - свирепо сказал он с таким видом, будто едва себя сдержи-
вал. - Мы вернемся к нашему интереснейшему разговору как-нибудь в другой
раз...
   - Какому разговору? - прошептала она, дрожа от злости.
   - К тому самому, что прервался с приходом твоего друга Грозвенора. Ты
рассказывала мне, как я поменял жену на более здоровую модель. Я  просто
жажду услышать продолжение. Но в другой раз. Не теперь. Сегодня я больше
не доверяю собственному самообладанию!
   Скривив губы в некое подобие улыбки. Люк резко развернулся и вышел.


   ГЛАВА ПЯТАЯ

   Захваченная водоворотом чувств. Вериги еще долго недвижно смотрела на
дверь, в которую вышел Люк. Она была настолько сбита с толку и  ей  было
так плохо, что она чувствовала себя просто парализованной.  Очень  хоте-
лось забраться под холодный душ, чтобы немного остыть, но повязка на но-
ге сковывала движения, и она с трудом доковыляла до постели, на  которой
не было ни единой морщинки.
   Отдохнув, она добралась до ванной, автоматически умылась и  почистила
зубы, вернулась к кровати и растянулась на спине. События дня с неумоли-
мой четкостью медленно поплыли перед ее мысленным взором вплоть до  про-
щальной сцены с Люком...
   Приезд Эллиота шокировал ее. После всех усилий сблизить их с Сарой  -
свалиться вот так ей на голову с претензией на какие-то отношения, кото-
рых и в помине не было, с его стороны просто неприлично.
   Но ссора с Люком - это ужасно!
   Только теперь она поняла, насколько он ее презирает, и это  причиняло
ей боль. С нее было достаточно того чувства вины, что преследовало ее  с
прошлого года. И кто ее судит? Люк Гарсия!..
   Вериги передернуло, и она повернулась на бок, не обращая внимания  на
пульсирующую тупую боль в лодыжке. В общем  и  целом  ничего  страшного,
завтра она уже сможет ходить. Отчаиваться из-за такого пустяка было не в
ее привычках.
   Решение пришло само. Утром она первым делом позвонит в аэропорт и за-
кажет билет в Лондон. Здесь ей делать больше нечего. Ведь ясно: Люк  вы-
тащил ее сюда только для того, чтобы поизощреннее поиздеваться над  ней.
"Чувство долга" перед Эдвардом и все эти разговоры об отдыхе  не  больше
чем предлог... Люк просто садист! Она вообще начинала подозревать его  в
женоненавистничестве. Взять хотя бы то, как он обошелся со своей женой!
   Пусть поищет кого-нибудь другого для своих пыток. А Эллиот - ничего с
ним не будет, не сахарный. Ее это больше не интересует...
   Отогнав от себя воспоминания о прогулке с Люком по берегу и о  холод-
ном блеске его глаз перед уходом, она вдруг  сразу  уснула  и  всю  ночь
проспала как убитая.
   Утром ее разбудил телефон. Приподнявшись на  локте,  она  нащупала  и
сняла трубку.
   Голос Сары звучал так, будто она говорила из соседней комнаты.
   - Сара, как я рада тебя слышать! - Еще не совсем проснувшись,  Вериги
тем не менее остро почувствовала, как ей не хватает подруги. Страшно за-
хотелось домой. Что она здесь делает? Какой-то едва знакомый и вовсе  не
импонирующий ей мужчина докучает ей так, что она не знает покоя...
   - Надеюсь, я тебя не слишком рано разбудила? - спросила  Сара  то  ли
возбужденным, то ли взволнованным голосом. Вериги взглянула на циферблат
- было только шесть часов утра по местному времени.
   - Уже рассвело, - успокоила она подругу, сдерживая зевок,  и  тут  же
озабоченно спросила: - Что-то случилось, Сара? Что-то с фирмой?
   - Да ничего не случилось! - весело рассмеялась Сара. -  Только  хоро-
шее! С какой новости начать? С хорошей или с очень хорошей?
   - Гм... Давай начнем с хорошей.
   Верити села на кровати, откидывая золотистые волосы с глаз и с надеж-
дой шевеля пальцами ноги.
   - Помнишь, мы как-то работали в НортДауне на благотворительном  матче
поло-клуба?
   Улыбка так и застыла на лице Верити. Когда Люк бывал в Англии, он по-
сещал именно нортдаунский клуб. Он что, задумал задушить ее своими  зло-
вещими благодеяниями?!
   - Верити? Ты меня слышишь?
   - Да, слышу. Припоминаю. Ты хочешь сказать, что мы им понравились?  И
что у нас есть шанс получить еще один заказ?
   - Именно. Дело в том, что двое из их комитета были не  так  давно  на
еще одном нашем банкете, и их это так впечатлило, что они решили  подпи-
сать с нами контракт на все их мероприятия на целый сезон!
   Вериги нахмурилась.
   - Прекрасно... но что это может означать на практике?  -  Она  тянула
время, пытаясь унять свои эмоции.
   - У них есть несколько спонсоров, как,  например,  станкостроительные
предприятия, импортеры вина и так далее, которые дают им деньги на орга-
низацию матчей, где рекламируют свою продукцию. Эти спонсоры  оплачивают
банкеты - обеды и ужины, помещения и все остальное. А поло-клуб поручает
все банкеты нам!
   - Тебе не кажется, что это как-то уж слишком гладко выходит?..  А  их
прежние партнеры не возражают?
   - В нашем деле, как в любви,  все  средства  хороши!  Не  беспокойся,
здесь все чисто. Так что, будь добра, передай твоему  бесподобному  Люку
Гарсии мой горячий поцелуй,  хорошо,  дорогая?  Пользуясь  ситуацией,  я
только что заказала себе билет в Австралию и Сингапур. Надеюсь, ты обой-
дешься без меня в конце августа? Мне бы хотелось увидеть младенчика Тома
и Трины до того, как он станет сорванцом!
   Том - это брат Сары, вспомнила Верити, чувствуя, как голова у нее бе-
шено заработала, мгновенно пересматривая прежние  планы.  Сара  так  до-
вольна и возлагает столько надежд на их бизнес... А почему бы и  нет,  в
конце-то концов? Они работают не покладая рук и стали прекрасными  кули-
нарками. А принимая во внимание постоянное присутствие за кулисами  Люка
Гарсии с его тайными ниточками, опасаться нечего и можно надеяться,  что
новые заказы так и будут сыпаться как из рога изобилия, несмотря на  до-
вольно жесткую конкуренцию в их бизнесе...
   И хотя во все это трудно поверить, может, ей удастся сохранить  такое
положение вещей? Ведь единственное, что для этого требуется, так это  не
обострять отношения с Люком Гарсией. Но какова же его тайная цель?  Неу-
жели она была права, когда еще при первой встрече подумала,  что  в  нем
есть что-то от параноика? А что, если все это какой-то  чудовищный  шан-
таж?
   - Ты что, не рада? - возмутилась Сара.
   - Извини... просто еще действительно очень рано, Сара. Все это  прек-
расно...
   - Ну, а как твой рабочий отпуск? Могу поспорить, что работаешь ты да-
леко не целый день...
   - Что верно, то верно, - вяло согласилась Верити. -  Расскажу,  когда
вернусь. Смотри, много наговоришь, Сара. Как бы нам не  пришлось  сокра-
щать накладные расходы. До встречи, и особенно не надрывайся...
   Она еще долго сидела на кровати, прижимая к  уху  телефонную  трубку,
терзаемая разноречивыми чувствами: не могла она подвести Сару и в то  же
время ей хотелось как можно дальше убежать от Люка.
   Голос Марии, раздавшийся в трубке, вывел ее из оцепенения, и она  со-
образила, что держит линию занятой.  Извинившись,  она  быстро  положила
трубку на рычаг.
   Что делать? Ею овладела какая-то отчаянная нерешительность. Что поду-
мает о ней Сара, если она порвет отношения с Люком и поставит фирму  под
угрозу? К тому же она даже не отважилась сказать ей про  Эллиота.  Сара,
скорее всего, сама об этом узнает, и пусть, только не от нее. Одному Бо-
гу известно, что Сара нашла привлекательного в Эллиоте, однако надо при-
ложить все усилия, чтобы не поставить под угрозу ее любовь...
   Придется потерпеть еще сутки и хорошенько все  обдумать,  решила  она
наконец. Прежде всего надо позаботиться о том, чтобы чувство вины, кото-
рое омрачало ее воспоминания об Эдварде и отношения с Люком,  не  сказа-
лось на их бизнесе, она не должна подводить свою подругу.
   Ей захотелось искупаться. Решительно сняв повязку с ноги, она  внима-
тельно осмотрела лодыжку с едва  различимым  желто-синим  кровоподтеком.
Опухоли, слава Богу, не было. Вериги осторожно наступила на ногу -  боль
была вполне переносимой. А морская вода способствует заживлению.
   Надевая перед зеркалом купальник в чернобелую полоску, она вдруг  со-
образила, что еще не сняла кулон, подаренный ей Люком.
   Камни сверкали у нее на коже. Если верить Эллиоту, то алмазы  настоя-
щие, а золото - высокой пробы. У нее защемило сердце. С чего это Люк по-
купает ей такие дорогие подарки? Разве он не презирает ее от всей  души?
Что-то здесь не так. Здесь вообще все не так.
   Нехотя она расстегнула цепочку и бросила кулон на тумбочку. Ни за что
на свете не примет она от него такого подарка. При случае надо будет его
непременно вернуть. Может, по почте? - подумала она и  нахмурилась,  по-
няв, что просто трусит.
   Несколько минут спустя она уже шла по пляжу, глубоко  вдыхая  терпкий
соленый ветерок и глядя сквозь прищуренные веки на  бесконечную  сияющую
водную гладь. Погружаясь в теплые ласковые объятия океана, Верити  вдруг
поняла, что меньше всего ей хочется отсюда уезжать.  Если  бы  не  столь
трудные взаимоотношения с Люком, то вряд ли она вообще когданибудь захо-
тела бы покинуть этот райский уголок...
   Перевернувшись на спину и покачиваясь на волнах, она смотрела на  бе-
рег, на белый песок с вкраплениями экзотических  кустов:  багровых,  яр-
ко-оранжевых,  солнечно-желтых,  сочно-фиолетовых.  Под  ранними  лучами
солнца они были настолько хороши, что глаз не оторвать.
   А ведь я даже не знаю, как они называются, подумала Верити, с грустью
вспоминая родителей. Они были просто одержимы  цветами  -  им  нравилось
отыскивать в справочниках названия цветов, что попадались  им  во  время
загородных прогулок. Они всегда брали с собой карманные справочники и на
месте определяли название каждого незнакомого  цветка.  Счастливые  были
времена! Тогда их было трое. Но однажды, когда  родители  опять  ушли  в
свои любимые горы, произошла трагедия. И только позже Вериги узнала, что
внешне столь счастливый брак был всего лишь показухой, что все это время
отец обманывал их, играя роль преданного мужа и нежного отца.  На  самом
же деле у него была своя, скрытая и недоступная им жизнь...
   Воспоминания холодной рукой сжали ее сердце, и,  перевернувшись,  она
медленно поплыла в открытое море, к коралловому рифу, где они вчера  ны-
ряли с Люком.
   Ей не хотелось думать об отце, не хотелось вспоминать боль. Надо жить
одним днем, подумала она философски и попыталась переключиться  на  ска-
зочную тропическую красоту, окружавшую ее.



 


ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2]

Страница:  [1]