Теплов Юрий Дмитриевич  -  Спасенному рая не будет

Переход на страницу:  [1]  [2]  [3]  [4]  [5]  [6]  [7]  [8]  [9]  [10]

Страница:  [3]

- Платить? И так отстегиваю!

- Не переживай, Искандер. Давай, как ты говоришь, дожуем до понедельника. В понедельник встретишься с москвичкой. Кстати, не мешало бы проверить, поселилась она в гостинице или нет. И узнать, в каком номере остановилась.

- Молоток, Викуня! Вызови, кто там на стрёме.

Викуня, изогнувшись станом, поднялась с кресла, подплыла к столу и нажала кнопку вызова. В дверях тут же нарисовался Штангист.

- Ты еще тут! – рыкнул на него хозяин.

- Дык… это… Вы не сказали, кто вместо меня.

- Потом скажу. Смотайся в «Россию» и узнай, в каком номере остановилась москвичка. Понял?

Штангист кивнул, и все же было заметно, что не все ему понятно. Шевельнув губами, хотел что-то уточнить. Однако не решился. Выручила его Викуня:

- У москвички короткая стрижка, волосы каштановые, сама белокожая. В ушах – бриллиантовые капельки. Одета была в светло-серый приталенный жакет. На ногах серые сапожки «Саламандра», каблук средний, подошва очень плотная.  На вид ей года двадцать два – двадцать три. Запомнил?

- Ыгы.

- Дай дежурной регистраторше пятисотку, она живо ее вычислит и выложит тебе всю информацию. Не забудь узнать фамилию москвички, и номер ее гостиничного телефона.

- Понял? – рыкнул Исмагилов.

- Сделаем, - торопливо откликнулся Штангист и испарился.

Хозяин удивленно проговорил:

- Тебе, Вика, только шпионкой вкалывать. Я и не запомнил, какая у москвички прическа, и какой на ней прикид. А ты даже каблук срисовала.

- Женщины такие вещи всегда замечают, - она снова уселась в кресло с бокалом в руке, погладила колено любовника и произнесла успокаивающе: - Глядишь, и вернешь свое, Искандер.

- Дело не в бабках, Викуня. Вонь пойдет: лох смотрящего кинул. Первый камень Доктор запустит.

- А ты опереди. Сам закидай его камнями.

- Доктор еще понадобится, Викуня. Если эта сикушка из Москвы не лепила горбатого насчет бюджетных бабок, без него не обойдемся. Все завязки  у него.

- Он же долю потребует! Процентов сорок.

- Посмотреть будем: долю или дулю.

- Лучше – дулю. А в союзники кругленького Лампаса возьми.

- Он еще хуже, чем Доктор. Мент ссученный! А звонить ему все равно придется, чтобы по-новой перехват объявил. Не только на Рысь, но и на бородатого мужика в зеленой куртке.

- Намекни ему на докторского гостя. Только не в прямую. То ли, мол, в куртке был, то ли в зеленом пиджаке.

- Ладно, Викуня. Ну, а Доктора, если возбухнет, - два пальца об асфальт!..

 

Покинув аэропорт, Доктор велел шоферу уйти с трассы и выбираться полевыми дорогами. Обе машины проскочили по старому деревянному мосту через арык в район второй Алма-Аты. Оттуда проехали в коттедж, который он приобрел год назад на имя престарелого отчима, живущего в Семипалатинске.

Доктор и Ботаник сидели после ужина в гостиной, стены которой были задрапированы бежевым шелком. В камине тихо потрескивали березовые поленья, и напольные ходики мерно отсчитывали секунды.

- У вас много врагов, Матвей Осипович? – спросил Ботаник.

- Нынче у всех есть враги.

- Высокий казах, что был в порту с дамочкой, – ваша крыша?

- Вы меня шокируете своими вопросами, Савелий Григорьевич.

- Имею большой опыт конспирации. Не знаю, как у вас, но в России она необходима. Если бы не конспирация, меня распотрошили бы вместе с лабораторией. Так что насчет крыши?

- Да, боевики Исмагилова обеспечивают безопасность бизнеса.

- Случайно не он навязал вам покойного голубчика?

- Нет. Начальник УВД на транспорте.

- Генерал без шеи?

- Он самый.

- Дело в том, что голубчика прикончили очень своевременно. Для ваших врагов своевременно.

            - Почему вы так решили?

            - Я не стал вас напрягать в Москве, но мне он показался весьма подозрительным. В первую нашу с ним встречу очень уж настойчиво интересовался тем, что ему должно быть совсем не интересно. И даже полистал мою записную книжку, которую я намеренно оставил на видном месте.

- Никогда бы не подумал. Теперь понятно, почему вы рекомендовали подарить ему большую плюшевую игрушку. Чтобы привлечь к нему больше внимания?

- Именно так. Для лишней головной боли у заинтересованных лиц.

- Не из-за игрушки же его шлепнули?

- Конечно, нет. Но, возможно, она тоже сыграла свою роль. Всего скорее, голубчик не оправдал доверия хозяев. Или же они опасались, что малыш может сболтнуть лишнее. В том числе и о ваших врагах. А может, Матвей Осипович, хотели вас припугнуть?

- Не вижу оснований.

- Генерал в доле?

- Нет. Я плачу ему помесячно довольно приличную сумму.

- Этот механизм устарел. Гораздо эффективнее честный процент. Очень стимулирует служебное рвение. О чем генерал беседовал с вами по прилету?

- Так, о ерунде.

- Не темните, Матвей Осипович, коли мы стали  компаньонами.

- Про вас выпытывал: кто такой, с какой целью прибыл, каким бизнесом занимаетесь, что у вас в кейсе.

- Я так и предполагал. Ваши охранные службы действуют так, будто имеют дело с первобытными дикарями. Их надо подкармливать на кухне, не пуская в гостиную.

- Иносказательно выражаетесь.

- Привычка молодости. И опасение быть услышанным. Я, между прочим, диссидент со стажем.

- А я – бывший секретарь парткома горздрава.

- Забавный тандем. Тем не менее, Матвей Осипович, с силовиками надо дружить. Особливо с транспортными генералами. Их крыша надежнее криминальной.

- Предлагаете взять его в долю?

- Не совсем. Стоит для начала оговорить процент при сопровождении каждой  партии товара.

- Кстати, как долго ждать первой партии?

- Зависит от вас. Необходимо безопасное и приличное помещение с изолированными комнатами и оборудование по списку, который я вам передал. Затем надежная рабсила для монтажа. Фармацевтов найду и отберу сам.

- Помещение есть. Недалеко от города, на территории воинской части. Оборудование через недельку привезут из Китая.

- Вот и отлично. Что касается нас с вами, то работаем пятьдесят на пятьдесят. И без третьих лишних.

- А Юсуп?

- Он возьмет разницу между оптом и розницей. Генеральские проценты сами по себе, они за скобками расчетов.

 

Генерал-колобок раздраженно перекатывался по аэропортовскому офису и выговаривал своему начальнику службы безопасности, тыча пухлым пальцем в разодранного на части плюшевого мишку:

- Кто тебе, Булыга, наплел, что Доктор заныкал камешки в игрушку?

- Голубой еще из Москвы сообщил, что в гостиницу к нему приходил какой-то ювелир. А потом Голубому подарили плюшевого мишку. Велели взять с собой в Алма-Ату. Зачем ему игрушка? Я и подумал, что это может быть мягкий сейф. Версия, так сказать.

- А кейс бородатого – по-твоему, не версия?

- Очень уж кейс на виду, шеф, особенно цепочка. Так ценности не перевозят. Похоже на отвлекающий маневр.

- А, может, и не было никаких камешков, а? Зелень была, а камешков не было! Перегнали из банка в банк – и чистые!

- Проценты надо отстегивать, шеф. А Доктор – жмот.

- Жмот! – угрюмо согласился генерал.

- С игрушкой мы, понятно, дали маху, - продолжал секьюрити. - А то, что педика убрали, так это по плану. Знал много, а толку от него пшик. Да и Доктору предупреждение за несговорчивость. Пусть знает, что урки не защитят его от пули.

Генерал перестал перекатываться. Глянул на подчиненного снизу вверх из глазных прорезей, будто прикидывал, насколько ему стоит доверять.

- Меня интересует, что за дела у Доктора с прилетевшим москвичом?

- Выясним. 

- Вот и выясняй. Валютой от него пахнет. Прощупай, куда они сунутся. Может, москвич и нам сгодится. Где он остановился, засек?

-  Пока у Доктора. После выстрела рванули из аэропорта, как зайцы, по степи. Арык перемахнули по деревянному мосту. И сразу – в особняк. Сейчас оба находятся там.

В этот момент подал голос телефон.

- Возьми, - буркнул генерал-колобок.

- Слушаю, - поднял тот трубку. – Богатым будешь, Искандер, только что тебя вспоминали.…  Передаю, - протянул трубку начальнику, - Исмагилов.

- Чем порадуешь? – недовольно бросил в трубку Колобок и вкатился в кресло.

Слушал, не перебивая собеседника. Лишь в конце переспросил:

- В куртке или все-таки в пиджаке?.. Не вали на моего сержанта. Со своими мудаками разберись. Не охрана у тебя, а дерьмо с наколками… Ладно, перехват объявлю.

- Ну, дела! – сказал, опустив трубку на рычаг. – Парень, которого мы Исмагилову отправили, сбежал. Его отбил бородатый мужик в зеленом пиджаке. Соображай, Булыга!

- Намекаете на докторского гостя?

- Так и есть. Теперь они не отвертятся.

- Он не покидал особняк.

- У Доктора навалом потайных ходов и выходов.

- Перехват объявлять? – помедлив, спросил шеф службы безопасности.

- Я его еще не отменял. Пускай ловят чокнутого охранника. А бородач в зеленом пиджаке никуда не денется. Говоришь, они никуда не выползали?

- Так точно.

- Вот и дуй туда с предъявой!

 

Через час к парадным воротам докторского особняка подкатил джип и просигналил. Однако никто на сигнал не откликнулся. Пришлось визитеру пройти к проходной пешочком. Вдавил блестящую кнопку на железной двери, раздалась мелодичная звонковая трель. Привратник поинтересовался через динамик, кому не спится в ночь глухую.

- Полковник Булыга, - назвал себя прибывший.

Привратник справился о нем у мажордома. Тот, в свою очередь, побеспокоил по столь серьезному поводу хозяина. Доктор, выслушав старшего холуя, недовольно скривился, но велел впустить визитера вместе с машиной.

Когда тот появился в каминном зале, он показал жестом на кресло у стола. Однако посланец генерала от приглашения отказался и официально произнес, обращаясь к Ботанику:

- Прошу предъявить ваш зеленый пиджак!

- В чем дело, полковник? – удивленно спросил Доктор.

- Долг службы, Матвей Осипович. Совершил побег государственный преступник. Свидетели утверждают, что помог ему человек с бородкой, одетый в зеленый пиджак.

- Что за чепуха, полковник! Мой гость никуда не выходил из дома. Я могу это подтвердить.

- И все же я должен его доставить на опознание. Надевайте свой пиджак, господин, извините, не знаю, как вас звать-величать.

- Савелий Григорьевич, - произнес слегка растерявшийся Ботаник.

- Собирайтесь!

- Не торопитесь, полковник, - остановил его Доктор. Взял со стола сотовик, набрал номер и, дождавшись ответа генерала, раздраженно спросил: - Что за представление здесь устраивает ваш секьюрити?

Выслушав объяснение, Доктор взял на полтона ниже:

- Никаких свидетелей быть не может! Я ответственно заявляю, что дачу он не покидал ни на минуту.…  Побойтесь Аллаха, сейчас уже ночь! Понимаю, что служба. Согласен. Готов утром с вами встретиться и обсудить варианты… - некоторое время продолжал держать трубку возле уха, затем протянул ее  полковнику: - Вас.

Получив ЦУ от начальника, тот аккуратно положил мобильник на стол и, не теряя официальности, обратился к Доктору:

- Оставляю Савелия Григорьевича под ваше поручительство. До свидания, господа!

Когда секьюрити удалился, Доктор выругался:

- Вымогатели!

- Я же говорил вам, что с генералами надо дружить, - откликнулся Ботаник.

- Хотел бы я знать, откуда взялся террорист в зеленом пиджаке.

- Подстава, Матвей Осипович. Генерал, похоже, далеко не глупец. Всего скорее, сам и организовал террориста…

 

 Террорист, давно уже вывернувший свою болотно-зеленую куртку, как и прежде, не сбавлял скорости. Дождавшись ровного участка дороги, пошарил в кармане и протянул Рысеву бумажник:

- Держи. Денег здесь три тысячи тенге. В наличности у меня больше нет. Там же визитка с телефоном и именем Герман. Доберешься до России, позвони. Германа не спрашивай, просто назовись. Если спросишь Германа, значит, тебя контролируют. Имей в виду, номер московский. Возможно, мы еще и встретимся.

Рысев убрал бумажник в карман джинсов, проговорил:

- На всю жизнь вам обязан.

Остановился Георгий на темном полустанке  Курдайского перевала.

- Приехали, - сказал своему пассажиру. - Через семнадцать минут будет поезд на Челябинск. Здесь он всегда делает минутную остановку, хотя расписанием она не предусмотрена. Вот тебе вагонный ключ, открывай тамбур и действуй по обстановке. Впереди пограничная с Киргизией станция - Луговая. Едут сплошные зайцы. Заплати проводнику, он тебя пристроит. Границу с Россией пересекай на перекладных. А там – как Бог на душу положит.

- Спасибо.

- Топай вон к тому столбу, на котором фонарь не горит. Там блатной вагон останавливается. В нем легче укрыться.

- Не поминайте лихом, командир! – Рысев открыл дверцу и скрылся, словно прихрамывающее привидение.

Водрузив на глаза прибор ночного видения, Георгий попытался пробиться взглядом сквозь темень. Но сколько ни всматривался, беглеца не обнаружил. И лишь когда, заскрежетав тормозами, остановился сверкавший огнями поезд, он заметил его. Ухватившись за поручни, Рысев подтянулся. Ступил на нижнюю вагонную подножку, изогнулся, открывая  дверь ключом-вездеходом. Она распахнулась, и он мгновенно исчез в тамбуре.

До рассвета оставалось всего ничего. Георгий включил зажигание и тронулся в обратный путь, где его ждала любимая подруга.

 

КТО КОГО ПЕРЕХИТРИТ

1.

Юлия проснулась рано, когда солнце еще цеплялось за снежные вершины Заилийского Алатау. Ни завтракать, ни пить кофе без Георгия ей не хотелось. Стояла у широкого окна, наблюдая, как оживал внизу широкий проспект, заполнялся автомобилями, спешившими пешеходами и собирающимися под аркой пьяницами. Звонить Исмагилову было рано: спит, наверное, или занимается постельными играми со своей сексуальной содержанкой. Да и не стоило звонить, пока не объявится Георгий.

Первый пробившийся в окно солнечный луч подвигнул Юлию на вояж по коридору. Герин номер располагался на том же этаже, что и ее, но не рядом, а сразу за боковым  поворотом, скрытым от глаз дежурной. Та даже не повернула головы, когда Юлия продефилировала по коридору и свернула  к двери Гериного номера. Конечно же, на стук никто не откликнулся. Мог бы, между прочим, и звякнуть, знает же, что она беспокоится. Но ведь не звякнет, для него конспирация святее Папы Римского. Пришлось возвращаться в свои апартаменты и  набираться терпения.

Но едва она захлопнула за собой дверь, как телефонная трель возвестила, что терпеливо ждать ей не светит. Надрывался городской телефон, номера которого она и сама не успела узнать. Подняла трубку, откликнулась и услышала голос Исмагилова:

- Привет, красотка!

- Привет.

- Не раздумала встречаться со мной?

- Откуда вы узнали, в каком номере я остановилась?

- Я в своем городе все знаю. Ты не ответила насчет встречи.

- Мечтаю об этом.

- Хм. Я послал за тобой машину.

- Но я еще не готова. Хотела бы предварительно переговорить с шефом.

- Я тоже хотел бы перетереть тему с твоим хозяином. Но сперва с тобой побазарю. Так что собирайся, машина на подходе.

Не успела Юлия нанести макияж, как в дверь постучали.

- Открыто! – крикнула она.

В дверь протиснулся грузный хмурый мужик в дорогой кожанке без признаков интеллекта на мясистой физиономии. Рыхло-бугристый нос выдавал любителя опохмеляться.

- Я за тобой, - сказал, забыв поздороваться.

- Подожди внизу. Сейчас спущусь.

- Не. Тут подожду.

- Опасаешься, что сбегу?

В ответ тот лишь засопел.

Спустя несколько минут, они уже мчались по автотрассе и скоро свернули к кованым воротам. Отсюда они с Герой умыкнули вчера курносого парня. А сейчас она по своей воле влезала в это змеиное гнездо в виде двухэтажного особняка из розового туфа.

Мясистый водила сопроводил ее наверх, остановился у двустворчатой двери, распахнул ее и буркнул:

- Тебе сюда.

Вход в помещение преграждала еще одна дверь, внутренняя, обитая молочной кожей по металлу. Толкнув ее, Юлия очутилась в просторном зале с огромным плоским телевизором  и киноэкраном. Исмагилов и кореянка сидели в креслах: он в белой рубашке, она – в белоснежном халате. На журнальном столике стояли три бокала и хрустальная ваза с конфетным ассорти. Еще одно кресло явно предназначалось для гостьи.

- Садись, красавица, - показал на него хозяин.

С чувством самоуважения на лице Юлия прошествовала к столику, основательно устроилась в кресле и без разрешения цапнула самую большую конфету.

- Давай по делу, - сказал Исмагилов. – За какие услуги могут отстегнуть бюджетные бабки?

- Ваш президент создает на Каспии военно-морской флот. Понадобятся корабли, локационные станции, терминалы, оборудование, три вида формы для моряков и куча морских приборов. В Казахстане нет для этого производственных мощностей. Создавать их заново – неподъемный груз.  Серьезные люди за приемлемую цену могут взять ваш флот на полное обеспечение. Нужен местный бизнесмен, который выбил бы для своей фирмы заказ министерства обороны Казахстана.

По лицу Исмагилова скользнуло недоверчивое удивление. Видно, никак не ожидал столь серьезного предложения. Он переглянулся с кореянкой. Та никак не отреагировала на его взгляд.

- Откуда знаешь, что флот создается? – спросил хозяин.

- Шеф получил информацию из правительственных верхов.

- Что еще можешь сказать?

- Ничего. Я – передаточное звено.

- А где не передаточное?

- В вашем городе.

- С тобой прилетел?

- Да.

- Почему я его не видал в аэропорту?

- Вопрос не по существу.

- Кто он?

- Бизнесмен из Германии.

- Причем тут Германия?

- Он немец из Поволжья. Эмигрант третьей волны, получивший немецкое гражданство. Курирует валютные потоки.

- Когда я могу с ним встретиться?

- В любое время. Только не в людном месте. Можно, например, на Медео.

- Ладно. Когда определюсь, позвоню. Мобила у тебя есть?

- Есть, - она продиктовала номер.

- Теперь давай завтракать.

- Извините, вынуждена отказаться: дела.

- Как хочешь.

- Надеюсь, вы отправите меня в отель?

- Отправлю.

 Исмагилов нажал кнопку вызова. Появился тот же самый водила с рыхлым носом.

- Не набрался еще, Штангист? – грозно спросил хозяин.

- Никак нет, - затряс тот стриженой головой.

- Доставь э… девушку, куда скажет.

В гостинице Юлия оказалась почти одновременно с Георгием. Он прибыл чуть раньше, проник в ее комнату и успел принять душ. Выглядел свежим, как огурчик, будто и не провел бессонную ночь. Поцеловал Юлию совсем не дежурным поцелуем, но постельного продолжения не последовало, хотя она бы и не отказалась. За завтраком в ресторане, когда она  поведала о своем визите к Исмагилову, Георгий проговорил:

- Надеюсь, что он пригласит на встречу Доктора. Самостоятельно ему не осилить.

Юля рассчитывала, что после завтрака они продолжат общаться в более подходящей обстановке, но ее Гера рассудил по-своему:

- Посплю у себя минут двести, чтобы на переговорах голова светлой была. Не возражаешь?

- Конечно, поспи, - обреченно откликнулась она.

 

Когда москвичка убыла, Исмагилов спросил кореянку:

- Ну, как тебе показалось?

- Совсем не проста девица. Говорит меньше, чем знает.

- Сам усек. Как тебе ее базар?

- Если акцию провернуть, большие деньги закапают. Нельзя упускать, Искандер.

- Все равно без Доктора не обойтись. Звать в долю придется, - с этими словами Исмагилов вытянул из рубашечного кармашка сотовый телефон и набрал номер.

- Привет, Доктор! Как дела?.. Нарисовалась одна жирная тема. Встретиться надо. В четыре сможешь? Ладно, в пять.… В сауне не в протык, лучше в моем кабаке на Медео.… Хоп майли!

2.

Прав оказался Георгий: на оговоренную встречу Исмагилов явился с Доктором. Они сидели в ресторанном зале за единственным накрытым шестиместным столом, оставив многочисленную охрану снаружи. Стол украшали тарелки с богатой закусью, запотевшая бутылка «Абсолюта» и пузатая емкость с коньяком «Камю».

Доктор, а за ним и Исмагилов встали при появлении деловых партнеров, обменялись с прибывшими дежурными приветствиями и рукопожатиями. Голос у Доктора, отметила Юлия, нисколько не изменился, остался, как и в самолете, со скрипучей хрипотцой. И шишковатую плешь она помнила прекрасно. Он же или не узнал воздушную спутницу, или сделал вид, что видит ее впервые.

Исмагилов что-то шепнул Георгию, и тот сказал Юлии:

- У нас мужской разговор. Побудь вон в той комнате, - показал на закрытую дверь.

Ей это не понравилось, но в каждом монастыре свой устав. Покорно прошла, куда было указано. В уютно обставленной комнате ее встретила кореянка Вика.

- Шампанское будешь? – спросила вместо приветствия.

- Наливай, - согласилась гостья.

Они уселись на диван, цедили глоточками «Вдову Клико». Вика сказала:

- Это Матвей нас сюда выслал.

- Какой Матвей?

- Доктор. Подумаешь, секреты Полишинеля!

- Мужики, они такие, - откликнулась Юлия, чтобы не молчать.

- Ты с этим немцем спишь?

- Нет, он не шеф мне. Прилетел, чтобы держать ситуацию под контролем.

- Фамилию его знаешь?

- Кауфман.

- На еврейскую смахивает. Немцы кидаловом не занимаются, а евреи запросто. Доктор – тоже еврей.

- Мне до лампочки национальность, мое дело маленькое.

- Не темни, Юля! Не похожа ты на простушку. Не скажешь ведь, кто твой московский шеф?

- Не скажу. Много будешь знать, красота увянет. Если мужики договорятся, то и с моим шефом познакомятся.

Вика задумалась. Подняла на гостью глаза, спросила:

- Ты не замужем?

- Нет.

- Не боишься за свое будущее?

- Чего бояться? Накоплю денег, куплю в Москве квартиру, выйду замуж, рожу одного ребенка.

- А сейчас где обитаешь в Москве?

- С родителями в хрущевке.

- У меня тоже своего угла нет.

- А Исмагилов?

- Спонсор. Ненадежно все это. Хотела бы я знать, о чем они там договариваются.

 

Тон разговору задавал Доктор:

- Как я понял, доставку вы берете на себя.

- Да, доставка наша. Расходы общие.

- Что вы хотите иметь от сделки?

- Семьдесят процентов от официальной стоимости товара. По российским меркам. У вас он будет дороже. Насколько – зависит от вас.

- Сколько вы будете платить за товар неофициально?

- Это проблемы нашей стороны.

- Форма оплаты и сроки?

- Предоплата пятнадцать процентов на мой счет в Швейцарии. После получения очередного груза перечисляете всю сумму.

- Должен вам сказать, что семьдесят процентов – чистый грабеж, если учесть, что товар вам обойдется почти даром.

- Дармовой сыр бывает только в мышеловке.

- Мы согласны на пятьдесят процентов.

- Я не собираюсь торговаться. Семьдесят, и ни цента меньше. Подумайте, господа! Или мы расходимся, как джентльмены.

- Это ваше последнее слово?

- Да.

- Хорошо, мы обдумаем ваше предложение. Будем считать нынешнюю нашу встречу протокольной. Но без протокола о намерениях сторон.

Исмагилов, сидевший до этого времени молча, взял в руки водочную бутылку и спросил Георгия:

- Что будете пить?

- Русскую водку.

- Я тоже, - наполнил две вместительных рюмки. Доктору наплескал коньяку.

Выпили, закусили. Доктор спросил Георгия:

- Вы отсюда в гостиницу?

- Да.

- Могу вас подбросить.

Исмагилов подозрительно глянул на компаньона и вмешался:

- Я сам их отправлю.

- Как хотите, - сказал Доктор, вставая из-за стола. – Мне пора.

Откуда-то сбоку тотчас вынырнул привратник, откинул дверную задвижку и снова ширкнул засовом, едва Доктор вышел. И тут же юркнул в подсобку.

- Теперь можно и мадамов позвать, - сказал Исмагилов и объяснил: – Доктор был против, чтобы они за столом с нами сидели. – Встал, распахнул дверь в комнату отдыха: – Прошу к столу!

Из кухни выскочили два халдея в белых пиджаках.

- Первое будем? – обратился к гостям хозяин.

Георгий отрицательно качнул головой.

- Шампанское и конфеты девчатам, - распорядился Исмагилов. – Всем шашлык из баранины…

 

Штангист высадил Юлию и Георгия у гостиницы примерно через час после того, как покинул застолье Доктор. Развернулся и ударил по газам. И тут же они услышали скрипучий с хрипотцой голос:

- Господин Кауфман!

К ним собственной персоной приближался Доктор.

- Я хотел бы переговорить с вами, господин Кауфман.

Юлия догадливо отошла в сторонку. Ей не было смысла торчать на улице. Она взбежала по ступенькам и направилась в свой номер.

Доктор, уцепив Георгия за локоток, повел его к своей машине. Водитель мерса, узрев кивок хозяина, покинул салон и присоединился к курившим у джипа охранникам.

- Слушаю, - сказал Георгий, когда они устроились на заднем сидении.

- Вам этот уголовник нужен? – в лоб спросил Доктор.

- Какой уголовник?

- Не прикидывайтесь. Вы же сообразили, что Исмагилов из криминальных авторитетов.

- Предположим.

- У него нет никаких выходов на силовые структуры, кроме мелких сотрудников. Все вопросы придется решать мне, он станет только помехой. И лишним едоком в общей чашке.

- Вы предлагаете изъять его из сделки?

- Предлагаю.

- Кто при таком раскладе обеспечит сохранность грузов?

- Транспортная милиция, это я беру на себя.

- В принципе, мне все равно, с кем иметь дело. Лишь бы никто не чинил  препятствий.

- Вот и прекрасно.

- Но имейте в виду, мои условия остаются прежними.

- Они меня устраивают. Вполне возможно, что мы найдем общий язык и по другим проектам. Есть одна задумка.

- Какая?

- Об этом еще рано говорить, посмотрим, что даст реализация вашего проекта. Завтра заеду за вами, и мы обсудим детали и сроки у меня. О нашем договоре Исмагилову не обязательно знать.

- Не обязательно, - подтвердил Георгий и, ставя точку на рандеву, спросил: - Как я понял, расстаемся до завтра?

- До завтра.

Поднявшись на свой этаж, Георгий сразу же направился к Юлии. Она стояла у окна и смотрела в окно. Повернулась к нему.

- Я видела, как ты вылез из машины Доктора.

Георгий приложил палец к губам, и она послушно сменила тему:

- Отдыхать будем? – спросила.

- Будем. Только я сначала загляну в свой номер, - поманил ее пальцем и шепотом рассказал о предложении Доктора.

Она удовлетворенно кивнула и так же, шепотом, сказала:

- Забыла тебя утром спросить, с курносым парнем все в порядке?

- Надеюсь. Он сейчас должен находиться в поезде…

 

                                 И ОТВЕРЗЕТСЯ ВАМ…

Со времени переселения аэолов минули годы. Новая планета приняла их спокойно. Условия жизни на ней были, пожалуй, даже благоприятнее прежних. Но Верховный Хранитель мудрости тосковал по сменяющимся временам года, которых не было на новом месте жительства, по прямым солнечным лучам и осеннему листопаду. Однако никому не признавался в своей ностальгии. Она не стала секретом лишь для Уайлиса.

Они встретились на этот раз не в Тронном зале, а в Голубой гостиной, что подчеркивало неофициальность визита. Куратор информационной безопасности являлся к Верховному Хранителю мудрости  по средам и пятницам и докладывал о положении дел на покинутой планете. Правитель не переставал втайне вынашивать идею возвращения. Ибо космическая катастрофа  любимую планету миновала.

Комета-разрушительница воздействовала на нее лишь своим притяжением, вызвав, как и допускали профессионалы космогонии, смещение полюсов. Проскочив Аэолу, она все же таранила одну из десяти планет галактики, к счастью, незаселенную, и швырнула в пространство множество малых и больших осколков, ставших  спутниками сохранившихся небесных тел.

Единственный, кто выжил из оставшихся на планете аэолов, был сын Верховного. Он оказался на редкость плодовит, и оросил своим семенем не только избранную деву, но и многих других поселенок. Верховного интересовал лишь его внук, которого произвела на свет девственная жена старого Плотника. Младенец воспринял ген отца и специальный генетический код, приготовленный для матери, и стал настоящим аэолом. Он сохранил все присущие предкам качества. Они, эти качества, проявились уже в детском возрасте, когда он смог снимать прикосновением руки боль у окружавших его поселенцев.

Слава о нем быстро облетела округу. К юному целителю стекались жители ближних и дальних поселений, прося избавления от недугов и защиты от злых сил. Внук Верховного никому не отказывал в помощи. Вскоре он оброс почитателями, поселившимися поблизости от  своего кумира. Он даже старался учить их тому, что умел сам, и это в какой-то мере ему удавалось.

Родитель же, единственный землянин из прежних обитателей планеты, с беспокойным вниманием воспринимал возраставшую популярность своего отпрыска. Она странным образом подействовала на него. Он вдруг почувствовал давящую усталость от бесцельности своего существования и решил тихо удалиться от мира. Куда направил свои стопы в темноте ночи - осталось неизвестным.  Побег из бытия был для него табу, нарушить которое он не мог. Вероятнее всего, нашел успокоение в одной из пещер Поднебесья либо прибился к племени, осевшему в долине священного Ганга.

А число приверженцев юного лекаря множилось.  Некоторые из  них пускались в бродяжничество, рассказывая о чудесах исцеления и разукрашивая их своей фантазией. И слава о пришествии Спасителя летела во все концы.

Возмужав, он и сам отправился в путь в окружении преданных поклонников. Их число постоянно менялось. Кто-то оставался на жительство в новых землях, кто-то присоединялся к свите Спасителя, обличавшего пороки и несправедливость. Сам же он проявлял все новые чудеса: ходил по воде, аки посуху, возвращал слепым зрение и мог накормить одним хлебцем жаждущую пищи толпу. Никто из голодных не догадывался, что их кумир, сосредоточившись, вызывал питательную энергию Вселенной, которая восполняла запас жизненных сил страждущих.

Слухи о его появлении достигли ушей властителей. Были посланы сначала тайные соглядатаи, и по их доносам - стража, набранная из эонов. Толпа не дала ей забрать кумира, и побитые камнями стражники бежали. На смену им были посланы новые.

Обо всем этом Уайлис уже поведал Верховному ранее. Старейшина Совета мудрецов заметно постарел. Пошли на убыль и его телепатические возможности. У него скоро истекал последний выборный срок, и он должен был отправиться в Садовые покои, где неспешно коротали жизнь, облагораживая новую планету, те, кому предстояло уйти в вечность. Уже больше половины членов Совета, участников переселения, находились в Садовых покоях на отдыхе. В том числе и старый друг Айрис, чей сын вместе с сыном Верховного  был отстранен решением мудрецов от полета и стал жертвой блуждающей кометы.  

Пост Верховного Хранителя по праву должен был занять Уайлис, как самый опытный из молодых. На новой планете они сблизились. Нет, не по родству душ и досужих занятий. Их сблизила ответственность за судьбы поколений…

 - Какую весть ты принес, Уайлис? – послал вопрос своему будущему преемнику Верховный. – Снова о моем внуке?

- Да.

- Надеюсь, программа не дала сбоя?

- Нет. Иешу пронес наши заповеди, как факел света во тьме. Это не понравилось тем, кто захватил власть.

- Знаю.

- Они не сумели взять его силой, но смогли выманить, как и было нами задумано. Вашего внука схватили и потребовали от него публично отречься от  истинных ценностей.

Уайлис смолк, и Верховный мысленно поторопил его продолжить.

- Он не отрекся, чем вызвал гнев и решение избавиться от возмутителя спокойствия. Его распяли на кресте.

- Как он перенес испытание?

- Силы не беспредельны. Жизнь замерла в его телесной оболочке. Один из богатых почитателей вашего внука обратился к правителю провинции за разрешением снять тело с креста и поместить его в собственную гробницу в скале. Правитель дал такое разрешение. В настоящее время он там. Его оплакивает женщина, следовавшая за ним на пути в Иерусалим.

Старейшине мудрецов не достало энергии послать свой вопрос, и  Уайлис, не дождавшись его, постарался ответить:

- Я могу направить за Иешу один из кораблей, чтобы доставить его сюда.

- Нет. Он останется на Аэоле. Его воскрешение сделает наши ценности вечными и поможет сохранить планету.

«Если потомки не отвернутся от его учения», - подумал Уайлис.

Верховный не отреагировал на крамольное предположение и продолжил:

- Его место - в лабиринте вечности, откуда он снова сможет явиться в мир, когда Хранители Снов сочтут это необходимым.

Уайлис едва улавливал его слабые мысли. С грустью констатировал, что тело, сколь бы ни было совершенным, в конце пути дряхлеет. Всё материальное превращается в тлен. Вечны лишь души, подпитывающие своей энергией Вселенную. Вот и Верховный постепенно сдает, затягивает паузы без надобности. Вздохнув, он вернул его к главной теме:

- Как мы поступим с Иешу?

- Направляй корабль. Пусть ученики и жены увидят Спасителя воскресшим. Это укрепит веру в его возвращение и упрочит ответственность за прегрешения.

…Светлая ночь опустилась на землю. Стражники у садового склепа бодрствовали, ибо время от времени из походного шатра появлялся капитан стражи и обходил караул. Подчиненные не понимали, чего им опасаться. Бунтовщик умер, и с ним находится лишь блудница – бродяжка. Может, первосвященники ждут нападения паломников?  Но зачем им похищать мертвое тело? Да и кто посмеет пойти против мечей?..  Однако ежечасный обход капитана рождал беспокойство и ожидание чего-то непонятного.

Перед самым рассветом небо вдруг потемнело, хотя на нем не наблюдалось ни одного облака. Стражники в недоумении задирали головы. В этот же миг округа осветилась, и сверху раздался громовый глас:

- Падите ниц!

Некоторые стражники в испуге бухнулись на колени, но выскочивший из шатра капитан стражи поставил их на ноги.

Скалу с гробницей залило нестерпимым светом, и у камня, прикрывавшего вход, выстроилась шеренга ангелоподобных солдат в белых одеждах. Двое из шеренги сорвали с камня печать синедриона, отвалили его в сторону и шагнули внутрь. Остальные мгновенно перестроились и стали маршировать у входа.

Капитан приказал отогнать их стрелами. Но те продолжали маршировать, как ни в чем не бывало. Стрелы или не долетали, или, коснувшись белых одеяний, теряли силу и падали на траву. Капитан  скомандовал взять непонятных воинов  в мечи. Обнажил оружие, но стражники не сдвинулись с места и даже не сделали попытки вытянуть мечи из ножен. Да и сам капитан, вместо того, чтобы шагнуть к марширующему белому строю, вдруг опустился наземь и застыл в неудобной позе.

В сад просочились паломники и стали медленно продвигаться к гробнице. Строй в белых одеждах продолжал маршировать, не обращая на них внимания. Из склепа показались четыре фигуры. Двое в белом вели за руки того, кого паломники почитали за учителя, а стражники – за бунтовщика. Заплаканная женщина, известная многим как Мария, поддерживала его за голову. Испустивший на кресте дух учитель сам передвигал ноги и оглядывал печальными карими глазами сад, стражников, собравшихся людей.

Толпа единоутробно ахнула: «Воскрес!», замерла и подалась назад.

- Уходи, Мария! – произнес один из тех, кто держал учителя под руки.

- Нет! – возразила она. – Я буду с ним!

- Иди и скажи его ученикам, которые ждут погребения, что Спаситель не подвластен тлену, что он снова жив и здоров. Они увидят его в Галилее.

- Потом я останусь с ним?

- Нет, он покинет этот мир, чтобы вернуться.

- Когда ты вернешься?- обратилась она к воскресшему кумиру.

- Не знаю, - тихо проговорил он.

- Когда на земле взойдут семена добродетели, - так же тихо произнес его спутник. – Иди, Мария, предупреди его учеников!

Она сделала несколько шажков, обернулась и никого не увидела. Иешу и его спутники, а также солдаты в белых одеждах растворились в пространстве, словно их не было вовсе.

 

   БЕГЛЕЦ

1.

До начала посадки на скорый Челябинский Алексей успел отовариться продуктами, банкой кофе, пачкой сахару и бутылкой боржоми. В дороге, как он убедился, не всегда хочется покидать уютную лежанку, переодеваться и топать в ресторан. В вагон он заселился первым и был слегка удивлен, что там уже находились другие пассажиры.

- У нас ресторанная бригада три купе занимает, - объяснил усатый  проводник.

Собиравшийся и, возможно, начавшийся дождь остался в Алма-Ате. Тускло-звездная ночь накрыла и горы, и поезд, медленно и натужно ползущий через перевалы. В темноте угадывалась река, изредка вырисовывалась бликами в появлявшемся на короткое время лунном свете и снова исчезала.

Вокзальная кассирша не обманула. Алексей оказался в двухместном купе один. Сидел за столиком и перечитывал распечатанные на принтере Аленкины сказки. Сказок было три. В первой – умеющая летать добрая девочка Лена спасала от эгоистичного карлика маленького инопланетянина. Во второй - героиня путешествовала вместе с ожившей куклой Барби по какой-то экзотической стране и переживала вместе с ней невероятные приключения. Третья сказка стояла особняком. Девочка, попавшая на необитаемый волшебный остров, связывалась с иными мирами и узнавала причину гибели неизвестной планеты из галактики, похожей на Солнечную. В этой сказке Алексею опять почудилось что-то знакомое. Что конкретно – он не мог понять. Погибшая планета напоминала Землю, и, возможно, что он сам задумывался когда-то над ее судьбой.

У дочки проглядывали явные способности к сочинительству и необузданной фантазии, которой так не доставало профессиональным литераторам, в том числе и ему. В ее сказках не было ни злобных монстров, ни потоков крови, ни чуждых покемонов. В них, конечно же, сталкивались силы  добра и зла, и, в конечном счете, зло терпело поражение.

Он даже увлекся чтением и оторвался от рукописи, когда поезд остановился на какой-то узловой станции. «Отар», - прочитал надпись на здании. Значит, впереди Курдайский перевал, где он еще в советские времена был в командировке. На перевале дислоцировалась рота, в которую навечно были зачислены 28 героев-панфиловцев. От Курдая автомобильная дорога вела в Киргизию. Поезд же двинет на запад по низовьям Чуйской долины, известной как местный наркотический Клондайк. Узловая станция Луговая - пограничный пункт между Казахстаном и Киргизией. Далее – город Джамбул, переименованный в Тараз. Затем машинист повернет на север, в сторону России.

Географию Алексей, оказывается, не забыл. Следил за проплывающими за окном домами, пока состав снова не окунулся в ночь. На седловине Курдайского перевала сделал минутную остановку и неспешно покатил вниз, оставляя позади каменистые горы.

Алексей вышел в коридор, остановился у  окошка, сквозь которое разглядеть что-либо было невозможно: ни фонарей, ни ламповых пятен будок обходчиков. Он уже вознамерился вернуться в купе, когда его внимание привлек щелчок закрывшейся тамбурной двери. Обернулся и не поверил глазам. Возле туалета стоял тот самый курносый парень, которого с трудом  повязали в зале аэровокзала подчиненные генерала-колобка. Помнится, что ухоженная спутница сутулого казаха назвала его Рысевым.

Заметив Алексея, парень торопливо скрылся в туалете. Ненадежное, однако, выбрал убежище, если он в бегах.

Ждать его пришлось до тех пор, пока из крайнего купе не выпорхнула разбитная ресторанная девица в бананах и не толкнулась в туалет. Постояв с полминуты перед закрытой дверью, она сердито забарабанила и прокричала:

- Эй! Кто там? Выходи, а то обоссусь!

Дверь тут же открылась, и парень, прихрамывая, двинулся по проходу. Алексей откатил дверь своего купе. Когда парень поравнялся с ним, сказал:

- Я – друг, Рысев. Заходи!

Тот, похоже, не удивился, услышав свою фамилию. Шмыгнул в открытую дверь.

- Что хромаешь? – спросил Алексей.

- Подстрелили чуток.

- Снимай штаны, рану посмотрю.

- Не надо. Мне ее обработали. Кость не задета.

- Кто обработал?

- Мужик, который отбил меня у охраны. Потом врачиха в микрорайоне.

- Как сейчас себя чувствуешь?

- Терпимо.

- На пару вопросов ответить можешь?

- Могу.

- Чья охрана тебя караулила?

- Ментовский сержант и быки Исмагилова.

- Что за Исмагилов?

- Мой бывший хозяин. Авторитет из уголовников. Мне можно вопрос задать?

- Задавай.

- Вы от Георгия?

- Нет.

- Может, от Германа?

- Тоже нет. Я сам по себе.

- Откуда же вы знаете мою фамилию?

- Видел, как тебя отловили в аэропорту. Фамилию услышал от дамы-куколки.

- Понятно, от кореянки Вики. Она – хахальница  хозяина.

- Его имя  - Искандер?

- Да.

В голове у Алексея мгновенно высветились буквы, написанные на картонной коробке с пятью его фотокарточками и пачкой долларов: «И. И.» - Искандер Исмагилов. Не исключено, что ему и вез валюту прихвостень московского авторитета. Занятная цепочка вырисовывается:  Юсуп, пославший быков по его душу, -  Керим с деньгами для «И. И» - сам  «И. И.», устроивший охоту на подчиненного, - мистер Икс, освободивший парня по неведомой причине. Если сюда приплюсовать Колобка в генеральском мундире и подозрительного Доктора, получится целый змеиный клубок. И знаковая фигура в нем – мистер Икс.

Конечно, не мешало бы клубок распутать, учитывая особые отношения с Юсупом. Но поезд уже давно ушел, не оставив для распутывания ни времени, ни возможностей. А курносый парень – случайная нитка в этом клубке.

Тот сидел, облокотившись на столик. Лицо его было усталым и серым.

              - Тебя как зовут, Рысев?

- Игорь.

- Меня – Алексей Николаевич. Есть хочешь?

- Не мешало бы.

Алексей выложил на стол харч, бутылку боржоми и нож, экспроприированный у подручного Керима – Серого.

- Банкуй сам, Игорь. Я сыт.

Тот без стеснения раскромсал батон, крупно нарезал колбасные кругляши и принялся за еду. Чувствовалось, что проголодался, и не скрывал этого.

Когда с едой было покончено, Алексей спросил:

- Как ты оказался в поезде?

- Как в сказке. Менты, как положено, отбуцкали, потом отправили на «Волге» к Исмагилову. Когда машина свернула к фазенде, колеса прокололись. Водила пошел к караулке, а я остался с сержантом. Из караулки  подошел Саксаул с автоматом, исмагиловский охранник. Сержант тоже вылез из машины. Тут и появился мужик, мой спаситель. Вырубил охранника и вырвал у него автомат. Мент сам поднял руки. Мужик пристегнул его браслетом к баранке. Меня вытянул наружу и поволок в лес. Там вдоль трассы везде на склонах лес. Вдогонку стали стрелять. Тогда меня и зацепило.

Беглец отпил из бутылки боржоми и продолжил:

- На трассе ждала «Ауди» с девчонкой за рулем. Пока спускались сверху, мужик ощупал мою рану, опрыскал из баллончика, и кровенить перестало. Сказал, дырка сквозная, повезло, мол. В микрорайоне рану обработала врачиха.

Парень снова глотнул боржоми. Георгий не торопил его.

- Потом опять в машину. Покатили на Бишкек. Мужик, наверно, гонщик, скорость не снижал даже на серпантинах. В дороге все выспрашивал об Исмагилове и Докторе: чем торгуют, куда ездят, какими фирмами владеют, с кем связаны в Москве, в Киргизии, в Таджикистане. Я, конечно, рассказал ему, что знал. Он наркотой еще интересовался. Но тут я не в курсе. Так и сказал ему. До Курдая он домчал часа за два. Как раз успели к приходу поезда.

- И кто этот мужик, как думаешь?

- Понятия не имею.

- Не говорил, что свяжется с тобой? Или, может, свои координаты оставил?

Алексей уловил, что в голове парня возник атласный прямоугольничек с телефонным номером, и мелькнуло имя «Герман». Однако тот без запинки ответил:

- Нет, никаких координат не оставлял.

- Нет, так нет. Спать сильно хочешь?

- Не так, чтобы сильно. Просто устал.

- Ехать нам долго. Ложись и спи.

Рысев не стал раздеваться. Плюхнулся поверх одеяла, прикрыл глаза и почти сразу же вырубился. Алексей убрал верхний свет и включил ночник у себя в изголовье.

Негласный заяц в спальном вагоне – нонсенс. Проводник может подсадить в купе кого угодно на любой станции, этот заяц узаконенный. Беглеца надо было как-то легализовать.

У Алексея еще оставались пять тысяч российских рублей, тысяча тенге на дорожные расходы и семьсот долларов.

Алексей не знал железнодорожной таксы. Потому отделил сотенную купюру с президентом и родимую тысячную - с христианским церковным ансамблем. Прошел к проводнику. Усач в компании с русской напарницей гонял чаи в служебном купе.

- Командир, - обратился к нему Алексей, - дело к тебе есть.

- Говори.

- Я знакомого встретил. Он из плацкартного вагона. Хочу, чтобы ко мне перебрался.

- Куда едет?

Алексей, не задумываясь, ответил:

- В Боровое. Курортник. Я готов заплатить.

- Сколько?

- По таксе.

В воображении проводника промелькнули четыре тысячи казахских тенге, равных по официальному курсу девятистам российским рублям. Алексей протянул ему тысячерублевую ассигнацию. Тот сунул ее в карман:

- Нет вопросов, пускай едет.

Обошлось даже дешевле, чем Алексей рассчитывал.

Рысев не шевельнулся, когда он стукнул дверью купе. Спал, не изменив позы, но лицо оставалось напряженным даже во сне. Алексей разобрал постель, выключил свет в изголовье и почти мгновенно ушел с головой в теплый  зеленый омут.

 

- Скажи, Оника, чем провинились те, кого ваши оставили на Земле?

- Они были молоды и по легкомыслию нарушили основные заповеди. Сначала сын Верховного Хранителя мудрости. Его примеру последовали еще несколько юношей.

- О чем те заповеди?

- Они изложены в Книге Знаний, оставленной вам.

- Ты имеешь в виду Библию?

- Ее называют по-разному: Коран, Библия, Веды. Но каждая содержит заповеди мудрецов. Когда вернешься, прочти книгу Еноха. В ней история Аэолы. Еще прочти «Откровения Иоанна Богослова».

- Про апокалипсис? Скажи, наша планета снова на краю гибели?

- Хранители не исключают этого.  Жители не воспользовались Книгой Знаний и заразились микробом  разрушения.

- Но ведь должен же быть выход?

- Он есть, но люди не торопятся его узнать.

- Почему же вы не подскажете им?

- Подсказки разбросаны по всей планете.

- Но земляне не видят их, Оника!

- Они не хотят видеть. Что ты можешь сказать о золоте?

- Драгоценный металл. Эталон валютных взаимоотношений.

- Даже ты не уловил главного, - произнесла она тоном терпеливой учительницы. - Золото – металл вечности, оно не подвержено разрушению и способно быть надежным носителем первичной информации. Но людей интересует только вес найденных золотых изделий. Варвары переплавляют информацию в немые бруски. Сохранилась лишь малая часть изделий с информацией.

- Она доступна землянам?

- В музее города Богота есть экспонат из золота под названием «Птицеподобная фигурка». В  природе нет таких птиц. Это объемный макет нашего летательного аппарата.

- И никто об этом не догадался?

Она не ответила сразу. Алексей не торопил ее. Он  лежал на циновке, погрузившись в волны музыки, доносившейся с озера. Звуки постепенно затихали и, наконец, смолкли.

  Трижды прокукарекал, сзывая наседок, невидимый петух. Тишина стала такой всеобъемлющей, что поглотила все неземные шорохи…

 

Алексей проснулся с мыслью, что после длительного перерыва наконец-то снова возникли видения, хранящие тайну его преображения. Он досадовал лишь на то, что, как и прежде, не может вспомнить ничего, кроме странной и благожелательной юной женщины. 

Солнце уже поднялось. Поезд давно миновал Чуйскую долину. Степь за окном была разбавлена островками низкорослой зелени, которая  исчезнет, когда останется позади озеро Балхаш, и начнется пустыня.

Рысев тоже не спал, лежал на спине и глядел в потолок.

- Как нога, Игорь? – спросил Алексей.

- Нормально.

- Чего улегся вчера, не раздеваясь?

- У меня кровянка на исподнем.

Алексей достал из сумки чистые трусы и футболку.

- Сходи в туалет, смой кровь. И переоденься.

- А не застукают?

- Нет, я с проводником договорился. Потом в ресторане перекусим.

- У меня всего три тысячи тенге до Самары. Мне их спаситель подарил.

- Герман?

Рысев с подозрением поглядел на него.

- Ты сам назвал и Георгия, и Германа. Впрочем, не суть важно. Подарок пока держи при себе. Деньги у меня есть. Приводи себя в порядок – и завтракать.

Вернувшись из ресторана, Рысев спросил:

- Ну, что? Рассказывать, как я дошел до жизни такой? А то подумаете, что я ворюга.

- Если есть желание, исповедуйся.

Исповедь не стала для Алексея откровением. Такие истории случались на постсоветском пространстве сплошь и рядом. После развала Союза декларируемая демократия непостижимым образом сразу же превратилась во вседозволенность, и ценности свободного бытия стали восприниматься как свобода мошенничества и воровства. В России при первом президенте тоже финансовых пирамид хватало: «МММ», «Мальвина», какой-то «Хопер – «А-атличная кампания!», которую рекламировала супружеская пара: муж-коротышка и толстоногая жена, тёзка повешенной братками стриптизерши. Много было всяких фирм и кампаний, обиравших доверчивых простаков.

После того, как Рысев описал свою эпопею, Алексей раздумчиво проговорил:

- Н-да, не позавидуешь.

- Вот и бабаня моя купилась. Главное, чтобы она нормально добралась.

- Доберется, проводник прикроет.

- Потому и не стал брать билет. Фамилия у нее другая, не как у меня.

- А вот тебя запросто вычислить могут. Не знаешь, с кем Исмагилов  контачит в Москве?

- Наверно, с толстяком, с которым был в сауне.

- С Юсупом?

- С ним. В прошлом году Исмагилов закупил через него партию автоматов. А недавно они с Доктором отправили в Москву две фуры с арбузами. Китайскую оргтехнику ими прикрыли.

- Одно тебе скажу, Игорь. С криминалом в прятки долго не поиграешь. Для него границ не существует. Со своим паспортом, как я понял, ты распрощался. Распрощайся и со своей  фамилией. Возьми бабкину и выправь новые документы. За деньги все можно сделать, хоть в Казахстане, хоть в России.

- Мне бы лишь до Самары добраться. Там я сориентируюсь.

 

На шикарном вокзале Астаны, новой столицы Казахстана, в вагон вошли трое полицейских, майор и два младших чина. Рысев быстренько юркнул в постель, притворившись спящим. Майор зашел к усатому проводнику, подчиненные лениво пошли по вагонам, открывали двери купе и тут же их захлопывали. Глянули на лежавшего Рысева. Один из них спросил Алексея:

- Куда едем?

- В Курган.

- А сосед?

- В Боровое, на курорт.

Ответ удовлетворил стражей порядка. Они оставили дверь открытой и вернулись в купе проводника. Через минуту Алексей увидел их на перроне вместе с майором, который пожимал руку проводнику. Все понятно, плановый расчет произведен.

- В Боровом мне удобнее всего сойти, - сказал «проснувшийся» Рысев.

Алексей вспомнил, как трепали погранцы и таможенники Серого. Да, проскочить на поезде границу Рысеву не удастся. Тем более что на беглеца, всего скорее, пошла ориентировка. Но можно ведь доехать до Кокчетава и даже дальше и сойти перед Петропавловском! Так он и сказал новому знакомцу.

- Нет, - не согласился тот. - Заметут. Этот участок железки – все равно, что прииск для всех служивых. Старателей навалом, всех шерстят. А Боровое я знаю. Погранпосты и таможенники только на асфальте. Контрабанду возят по полевым дорогам. Сам однажды груз сопровождал. Найду попутку и завтра буду в России. А там и до тетки как-нибудь доберусь.

- «Как-нибудь» не надо, Игорь, - Алексей достал кошель, пошелестел купюрами, вытянул две тысячных российских ассигнации и двести долларов. – Это тебе! Добирайся до Самары попутками или междугородними автобусами, там паспорт не требуется. И купи себе дорожную сумку, чтобы подозрения не вызывать.

 - Вот уж не думал, что столько добрых людей на свете осталось. Спасибо, конечно. Только дайте адрес. Как доберусь, сразу долг вышлю.

- Адреса пока не дам. Деньги можешь не высылать.

- Запишите теткин адрес в Самаре, Алексей Николаевич. Вдруг будете там в командировке?

- Говори, запомню.

Насчет «запомню» Рысев явно засомневался, но адрес продиктовал. И, желая быть до конца благодарным, спросил:

- Хотите, я покажу вам визитку, которую мне мой спаситель дал? 

  - Мне она ни к чему, Игорь…

Уже стемнело, когда поезд остановился на станции «Курорт Боровое». Рысев еще раз сказал «спасибо» и исчез в приграничной ночи. Алексею ничего не оставалось, как расслабиться и постараться уснуть. Но объятия Морфея распахнулись для него лишь после того, как поезд миновал Кокчетав, и перенесли его на берег музыкального озера.

 

 Он сидел на колючей циновке и глаз не отводил от Оники, полулежавшей в плетеном кресле. Силился и не мог поймать ее беззвучный голос. Значит, она не желала этого и возвела защитное поле. В рассыпанных по плечам зеленоватых локонах не светились золотистые блики, как это было какое-то время назад. Женщина была похожа на птицу, отставшую от стаи и с тоской ожидавшую прихода новой весны.

Наконец, она встрепенулась, и он услышал:

- Ты слышал о большом Треугольнике, переходящем в Черный Круг?

- Нет.

- Это послание вам. Оно  находится в Аравийской пустыне и символизирует цикличность жизни. Каждый ее виток заканчивается и начинается в Черном круге.

-  Но этого же никто из землян не знает!

 - Знание придет, когда исчезнут распри.

- Послание закодировано?

- Да. В нем  путь и конечная цель.

- В чем состоит цель?

- Низвергнуть Искусителя в пучину. В борьбе добра и зла ничьих не бывает.

Оника встала с кресла, знакомо тряхнула  головой, однако в ее волосах  солнечные блестки так и не появились. Подошла к нему, присела на кусачую циновку. Дотронулась пальцами до его висков. Он перестал слышать ее голос, да ему он и не требовался. Взял ее за руку, потянул к себе, отодвигаясь на край циновки.

Свет вдруг стал меркнуть.  Оника  нехотя высвободила ладонь и, не касаясь потускневшей травы, переместилась в сторону шатрового леса. Она ровно  бы  удалялась от него, хотя и оставалась на месте. Надвигавшийся мрак скрадывал ее фигуру, она истаивала, уменьшаясь в размерах, пока не исчезла совсем…

Показалась круглобокая луна, мертвенно осветившая обрывистый берег, маслянистую ленту реки с резиновой лодкой на середине. Казалось, лодка скользит по поверхности, не в силах продавить упругую оболочку воды. Луна расстелила на воде косую световую дорожку.

Сначала Алексею показалось, что лодка пуста: ни всплеска весел, ни шевеления. Но, приглядевшись,  он обнаружил привалившегося к кормовому отсеку мужчину. Что-то хорошо знакомое почудилось в его облике: будто общался с ним когда-то, возможно, даже приятельствовал. Но годы стерли в памяти его имя и фамилию, остался лишь размытый временем, но знакомый образ.    

Течение иногда  пыталось развернуть лодку. Мужчина выравнивал ее легким движением весла и опять пускал хлипкое суденышко по речной струе…

 

Сон прервался от стука в дверь и голоса напарницы усатого проводника:

- Проверка документов!

- Один едете? – спросил пограничник, взяв паспорт Алексея. – Соседей не было?

- Ехал курортник, сошел вечером в «Боровом».

Не взглянув на фотографию, пограничник шлепнул на паспорте  выездной штамп. Закрывая дверь, проводница сказала:

- Перед Курганом опять проверка, российская.

Когда поезд тронулся, Алексей снова вытянулся на полке. Что за сон ему привиделся? Он был соткан ровно бы из двух несовместимых половин. В одной - знакомая по прежним видениям неземная  женщина, от которой исходили одновременно и покой, и непонятная ему озабоченность. Во второй -  неприкаянная лодка с гребцом, которого как будто встречал когда-то. Что за гребец? Куда он плыл лунной ночью?.. Впрочем, не суть важно. Всего скорее, это просто кадр из прошлого, забытый фрагмент, выскользнувший из уголков памяти… 

Скрежет поездных тормозов возвестил о еще одном государственном рубеже. Российские пограничники оказались придирчивее казахских. Румяный ефрейтор в великоватой фуражке с подчеркнутым вниманием, достойным лучшего применения, взглядывал то на пассажира, то на паспортную  фотографию, надеясь найти несходство оригинала со снимком. Наверное, мечтал отличиться и заработать краткосрочный отпуск. Не найдя ничего подозрительного, обиженно вздохнул и со словами «Счастливого пути!» вернул документ Алексею. Все, как и положено по инструкции: бдительность и вежливость!

Через час поезд тронулся. Впереди была ночная остановка в первом областном российском городе Кургане. Алексей подумал, что Рысев – умница, сумел просчитать варианты. Жизнь его могла сильно осложниться, не исчезни он в Боровом.

Жизнь – вообще штука не предсказуемая. Люди считают, что она –  халявный дар: берите, пользуйтесь, наслаждайтесь! Они уверены, что мир перестает существовать, когда жизнь заканчивается. Большинству невдомек, что временное пребывание на Земле – это равнобедренный треугольник, упирающийся вершиной в замкнутое кольцо  Вселенной. В нем происходит кругооборот, и все начинается сызнова. В природе нет  ничего мертвого. Даже разрываемая на куски планета – живая частица Вселенной, способная не только ощущать боль и отвечать на эту боль всплесками гнева, но и оживлять иссохшую материю своей энергией…

Стоп! С чего это его потянуло на отвлеченную философию, никак не связанную с реалиями бытия? Что за треугольник с замкнутым кольцом в вершине? Откуда он возник в сознании? Читал когда-то? Нет, он не помнил, чтобы читал или слышал от кого-то. Может, треугольник из ночного видения? А кольцо – законченный цикл чего-то важного?.. Значит, мысли навеяны видениями, хранящими тайну его преображения?.. В чем она, тайна?..

2.

Москва встретила Алексея легким снегопадом, которому еще не суждено было укутать землю в зимнее покрывало. Едва он перешагнул порог квартиры, как жена изрядно удивила его:

- Наш Олег собирается в Англию.

- Что он там забыл?

- Его отобрали по конкурсу для учебы и стажировки.

- На кого же он собирается учиться у буржуев?

- На финансового менеджера.

Алексей молча переварил новость. Ничего плохого в ней не было. Даже наоборот. И все же на душе остался неприятный осадок: почему для того, чтобы подготовить профессионального управленца, надо ехать в Англию? Неужели за бугор утекли все ученые мозги?.. Впрочем, сын уже взрослый и сам выбирает дорогу.

- Где Олег сейчас? – спросил он у жены.

- У своей девушки.

- Она тоже едет с ним?

- Нет. Грант на него одного. Он прощаться с ней поехал. Не хочет, чтобы она его в аэропорт провожала.

- Нормально.

- Я тоже думаю, что она ему будет там мешать. Рано еще жениться.

- Когда он улетает?

- Послезавтра. Деньги ему уже выдали… Я сейчас, Алёша, обед соберу. А ты пока прими ванну…

За обедом она спросила:

- Как твоя командировка?

- Стандартно, - буркнул он.

- Тебе звонил издатель, который твою книжку про рыбалку напечатал. Его Антон зовут, фамилию не запомнила. Сказал, что для тебя денежная работа есть. Спрашивал, где ты служишь и когда вернешься из командировки.

- Что ты ответила?

- А что я могла ответить? Ты же мне ничего не говоришь о работе. Позвони ему.

- Позвоню.

- И еще, Алеша. Пацаны, которые балуются наркотиками, прикрутили на входную дверь табличку от распределительного электрощита: «Не влезай! Опасно для жизни!». Олег открутил табличку и выкинул в мусоропровод.

Алексей не счел нужным ответить.

- Между прочим, я твою пенсию еще не получала.

Он не спросил о причине, только вопросительно глянул на нее. Она поспешила ответить:

- Ты же оставил доллары, нам хватило, - и, чтобы не молчать, спросила: - Тебе подложить еще гренок с сыром?

Жена была само внимание. Мысли ее читались, как открытая книга:  загладить прошлый конфликт, стереть из памяти мужа и белый ковер на полу, и щедрого Геночку, о котором она, непонятно как, проговорилась. В покаянии готова была навсегда забыть о том, что случилось. Хотела, чтобы в семье воцарился мир или хотя бы перемирие, способное сгладить острые углы. Но этому мешала отстраненность мужа. Она суетливо старалась подольститься к нему, упредить каждое его желание. В ее  воображении, словно пристань надежды, пару раз замаячила спальня с разобранной постелью.

Алексей легко улавливал ее мысли, но отклика в себе не находил. Вспоминал Аленку с Анютой и две проведенные с ними безоблачные недели. Вопросы  жены, хоть и не мешали ему, но отвлекали, как жужжание назойливой мухи.

- Трудная была командировка, Алёш?

- Трудная, - соврал он. - Сегодня мне надо срочно  подготовить отчет.

- Где же ты служишь, Алеша?

- А вот это, дорогая, секрет.

Она не обиделась. Поняла, что для обид время еще не пришло и что лучше пока ни в чем мужу не перечить. Только спросила:

- Ты в ближайшее время никуда не собираешься?

- В каком смысле?

- Ну, опять в командировку?

- Нет, у меня отпуск…

 

- Утопленник сегодня утром появился, - доложил Юсупу Клим.

- Пешком пришел или на машине?

- Пешком от метро.

- Маскируется, козел! Как у него дома?

- Тихо.

- Паси каждый шаг: куда ходит, с кем встречается. Если увидишь его на машине, срисуй номер. Любой, хоть конторский! Подключи шпану. Докладывать будешь в девять вечера. Заходи со двора. Ко мне тебя Горилла проведет.

Клим несколько раз видел здоровенного и молчаливого Юсупова телохранителя, у которого волосы лезли из-под рубашки, из ушей, из ноздрей. Вылитый горилла. Поговаривали, что стоит Юсупу подать ему знак, и считай, что ты не жилец. Не хотелось бы Климу встречаться с ним, но деваться некуда.

- Понял? – грозно спросил Юсуп.

Клим согласно кивнул и, повинуясь жесту хозяина, сгинул с его глаз.

Антону Бычкову, по прозванию Ласковый бычок, Алексей решил позвонить, когда проводит сына в аэропорт. Однако тот сам вышел на связь, будто караулил его возвращение. Поинтересовался по-свойски:

- Опять в Тибет омолаживаться мотался?

- Нет, в Гималаи.

- Ну, и как?

- Давай сразу быка за рога, Антон. Что там у тебя насчет работы?

- Одна солидная рыболовная фирма заказала рыбацкую энциклопедию. Возьмешься?

- Сколько заплатишь?

- Платить будет фирма. Дает тебе беспроцентный кредит на тираж в пятнадцать тысяч экземпляров. Ты пишешь. Сдаешь рукопись мне и оплачиваешь расходы издательства и типографии. После реализации тиража возвращаешь долг. Все, что останется, твое.

- Не пойдет.

- Почему?

- Я не торгаш.

- Реализовывать буду я через свою систему распространения.

- За какой процент?

- Без процентов.

- Филантропом стал?

- Только для тебя, дорогуша. Я серьезных услуг не забываю. Даже смету рассчитаю в твою пользу. Без отката. На бутерброд с икрой тебе останется.  

- Вот и бери сам в долг у фирмы на бутерброд с икрой. А со мной заключай издательский договор.

- Понимаешь, заказчики хотят иметь дело только с автором.

- Пусть кого-нибудь другого поищут.

Ласковый бычок смолк, и Алексей уже собрался положить трубку, но тот снова подал голос:

- Я объясню заказчику твою позицию. Кстати, сколько бы ты хотел получить в качестве авторского гонорара?

- Пять штук зеленью. Две – аванс и три, как сдам рукопись.

- Ладно, сообщу о твоих условиях.

Закончив разговор, Алексей задумался. Предложение Бычка вылезало за стандартные рамки, и это его насторожило.  Не тот он человек, чтобы шустрить без выгоды для себя. В чем тут его выгода?.. Может быть, стоит все-таки принять предложение? На пенсию-то даже концы с концами не сведешь. Конечно, на первое время скопившейся после «воскрешения» пенсии должно хватить, а там будет видно. Так что предложение издателя можно выкинуть из головы. Очень уж странную сделку он предложил, и явно неспроста…

В том, что неспроста, Алексей убедился в этот же день.

Во-первых, Ласковый бычок сообщил, что заказчика не устраивают его условия. Нет – так нет! Обойдемся без икры! Алексей воспринял отказ неизвестных фирмачей с полнейшим равнодушием. А во-вторых…

С первой же минуты, стоило только выйти из дома в магазин, он понял, что его снова пасут. Причем пасут плотно. Климовские пацаны торчали, чуть ли не у каждого угла. Похоже, им нравилось играть в неуловимых агентов. Да и почему не должно нравиться, если с телеэкранов по всем каналам показывают погони с выстрелами, суперменов-агентов и находчивых детективов.

Пастухи сопровождали и такси, заказанное Алексеем для поездки в аэропорт Шереметьево. Новенькая девятка вишневого цвета открыто преследовала их на всем пути. На стоянке перед зданием аэровокзала из нее вылез рослый тип в распахнутом сером плаще, не скрывавшем накачанную фигуру, проследовал за ними в зал ожидания и даже пристроился в очередь к той же стойке регистрации.

Алексей попытался уловить его мысли. Но в голове преследователя не было ничего, кроме желания не дать объекту исчезнуть из поля зрения. «Ну, и хрен с ним!» – решил Алексей, и все же, на всякий случай, зафиксировал в памяти образ шпика. С  четко вылепленными чертами лица, с крутым подбородком и высоким лбом, он выглядел  профессионалом. Не исключено, что из действующих оперативников. Или отпочковался от спецназовцев, погнавшись за большой деньгой. В общем, наемник.

Очередь к стойке регистрации продвигалась довольно быстро, не то, что на внутренних рейсах. Олег покорно выслушивал последние наставления матери. Алексей достал из кармана оставшиеся у него доллары и сунул их в ладонь сына.

- Не надо, папа, - воспротивился  тот, - у меня есть.

- Возьми! – непререкаемо сказал Алексей. – Неизвестно, как там обернется.

Сын зарегистрировался, сдал в багаж новенький чемодан и, небрежно поцеловав родителей, направился в пограничную зону. Дети вырастают и уходят от родителей, не задумываясь, каково им будет доживать без привычных забот. Такова жизнь, и никому не дано вмешаться в этот вечный круговорот.

 

О том, что Утопленник отправил сына в Англию, Юсуп тут же известил по спецтелефону Зураба.

- Чем он сейчас занимается?

- Кто? – не врубился Юсуп.

- Утопленник! – повысил голос Зураб.

- Сидит дома. У него отпуск.

- От кредита на книгу он отказался окончательно?

- Отказался.

- Значит, в деньгах особо не нуждается. Как дела у Ботаника?

- Доктор ему все обеспечил. Еще…

- Что еще?

- Ботаник сообщил, что в аэропорту киллер завалил педика.

- Кому он понадобился?

- Доктор и Исмагилов сами удивляются.

- Шлепнули не для развлечения. Надо не удивляться, а думать. У тебя всё?

- Всё.

- Завтра в Москву прилетают три моих земляка. Я их на тебя замкнул. Обеспечь встречу и досуг. По полной программе.

- Сделаем.

- И думай, на чем подловить Утопленника.

- Закатаем – не найдут.

- Он мне нужен живой! Понял?

- Понял, - с промедлением ответил Юсуп. - Живой!

 

               2.

Ночь Алексей снова провел в своем кабинете. Долго лежал с открытыми глазами, ворочался, тщетно пытаясь уснуть. Им владело непонятное беспокойство, источник которого он никак не мог обнаружить. Слежка? Нет, он уже привык к ней и воспринимал, как докучливую обузу. Объявившийся в аэропорту пастух с выправкой спецназовца тоже не встревожил его. Тогда что? 

За себя Алексей, вообще, не боялся. Может быть, опасность грозила близким?

Он рывком поднялся с топчана и взял сотовый телефон. Проверил номера, забитые в электронную память. Леночка, Олег, Рязанцев – эти номера стоило, на всякий случай, стереть, он и так помнил их наизусть. Алексей не допускал даже мысли, что его телефон может оказаться в руках недоброжелателей, но лучше перестраховаться. В мобильной памяти он оставил лишь два телефонных номера Антона Бычкова. Затем полистал довольно затрепанный блокнот, выуживая из него фамилии генералов, с которыми когда-то приходилось встречаться. Загнал в сотовик номера их телефонов. Блокнот разодрал на части, сбросил в мусоропровод и снова оккупировал топчан.

Беспокойство его улетучилось, будто он в одночасье сбросил давящий груз. Голова, едва коснувшись подушки, отяжелела, и он провалился в вожделенный сон.

Река текла тяжело и масляно, и резиновая лодка с мужским силуэтом на корме словно бы скользила по течению, не касаясь воды. Течение иногда  пыталось развернуть утлое суденышко. Мужчина выравнивал его легким движением весла и опять пускал по речной струе. Время от времени в его руках появлялась плоская бутылка, он отвинчивал пробку и, запрокинув голову, делал несколько судорожных глотков.

На фоне осветленного луной небосвода возникали на крутом берегу темные приземистые строения. Они возникали и безмолвно исчезали, вытесненные молчаливым лесом. Алексей знал, куда направлялась лодка-призрак. За лесом река сужалась,  резко поворачивала вправо, колотила в крутой глинистый берег и крутила глубокие воронки. Там был хорошо известный рыболовам Белый омут.

Луна закатилась неожиданно, спрятавшись за рваным облаком. Оно, это облако, напоминало очертаниями раздувшуюся лягушку, готовую скакнуть с высоты и плюхнуться в маслянистую реку. Резиновая лодка с гребцом исчезла, наверное, скрылась за поворотом. Именно там Алексей мог окликнуть гребца и узнать его. Он попытался нагнать лодку по берегу, благо, можно срезать путь по прямой. Но как ни старался, сдвинуться с места не мог. Ноги одеревенели, и он застонал от бессилия.

Собственный стон и разбудил Алексея. Сразу же возникла мысль, что все ночные видения следует разложить в хронологическом порядке, ибо они – не разрозненные хаотичные осколки, а части единой мозаики.

Сначала юная женщина с зеленоватыми волосами и умными кошачьими глазами. Она являлась ему, как наваждение, доброжелательная и грустная, и старалась в чем-то просветить его. В чем? Какие знания пыталась заложить в его голову? Алексей не помнил этого. Затем сон, привидевшийся перед отъездом из Алма-Аты, - про Иешу и пятого прокуратора Иудеи. Сон можно, конечно, объяснить известным библейским сюжетом. Но почему этот сюжет проявился именно тогда, когда стала являться неземная женщина?

Наконец, причем дважды - река с лунной дорожкой, гребец в лодке. Это мог быть просто один из забытых эпизодов, на которые богат был его рыбацкий досуг. Он нередко проводил отпуска, сплавляясь с приятелями по рекам: по уральской Чусовой и по забайкальскому Онону – с другом детства Эдиком Насибуллиным. По Волге – с коллегами журналистами Валерой Рязанцевым и  Кузьмой Пашикиным. Но приснившаяся река напоминала Оку, на которой прятался в ивняке его любимый Остров. Так что, вероятнее всего, лодка  с молчаливым гребцом каким-то образом увязана с островным провалом памяти.

Как собрать всё это в один узел?..

Разгадка таилась где-то рядом. Казалось, вот-вот вырвется наружу, и всё получит самое простое разъяснение. Но нет, не вырывалась, не хватало самого малого. Это малое таилось за речным поворотом, где исчезла лодка с гребцом, и куда Алексей оказался бессилен добраться в своем сне.

 

ОПЕРАЦИЯ «ДУСТ» (Продолжение)

1.

Пилот и Белый, ветераны БД-7, пили в служебном кабинете водку и переваривали свежую информацию. Её было достаточно, но лишь для размышления. Она позволяла рассчитывать на неплохие, но не близкие перспективы в завершении операции.

Бессменный зам уже выложил командиру все новости.

Юнона и Кацерик выяснили, что новая нарколаборатория Ботаника располагается на территории воинской части вблизи Алма-Аты. Уже закуплено в Китае оборудование, и наняты сотрудники – фармацевты. Спонсирует производство побывавший недавно в Москве казахский бизнесмен по кличке Доктор. Установлены его тесные контакты с местным  начальником УВД на транспорте. По всей вероятности, генерал должен обеспечивать доставку оптовикам крупных партий «дуста».

Разработка побочной линии вывела семейную парочку на местного смотрящего криминального авторитета Исмагилова Искандера, отбывавшего наказание несколько лет назад в России. На прямой контакт с ним вышла Юнона с проработанной легендой о флоте на Каспии. Авторитет клюнул на нее. Задействовал Доктора. Но тот не захотел делиться и предложил бизнесмену Кауфману реализовать сделку без Исмагилова. Бизнесмену не было смысла возражать, его интересовала лишь валюта. 

- Если не отправим вагон с амуницией, у Юноны возникнут проблемы, - сказал Белый.

- Организуем, если понадобится. Но проблемы, как ты любишь говорить, могут возникнуть из-за Исмагилова. У него нюх на подставу.

- Он пока не догадывается, что его кинули.

- Если прознает, им нелегко придется. Да и разборка Исмагилова с Доктором начнется. Нам она не ко времени. Ты уверен, что Исмагилов не имеет отношения к наркобизнесу?

- Я доверяю нашей парочке. У них сомнений нет.

И все же оба понимали, что в смысле разработки Исмагилов был типом довольно интересным. Особенно его контакты с Доктором. К тому же его ОПГ связана с московской группировкой Юсупа, контролирующей наркобизнес. В этом клубке важен любой кончик.

- Зураб не засветился? – спросил Пилот.

- Был телефонный контакт с Юсупом. По спецсвязи. Ничего особенного по нашему делу. Между прочим, Пилот, у нас конкурент объявился.

- Интересно. Кто же?

- Утопленник.

- Ну-ну, хорошее начало. Давай дальше.

- Юсуп послал к Исмагилову двух курьеров. С какой целью – неизвестно. До Алма-Аты курьеры не добрались. Их ликвидировал в поезде некто по кличке Утопленник. Исмагилов высказал предположение, что это киллер, нанятый конкурентами Юсупа. Но это не все, Пилот. Утопленник упоминался и в московской прослушке.

- В связи с чем?

- Ликвидировал несколько человек из подручных Юсупа, причем с поражающей легкостью. Главарь считает, что он принадлежит к хорошо законспирированному подразделению одной из силовых структур. Возможное кодовое название – Тибет.

- Нет никаких таких подразделений, кроме нашего, - сказал Пилот.

Белый плеснул водки в свой стакан, осушил в два глотка и запил из бутылки минералкой. 

- Не тем мы занимаемся, Пилот. В топтунов переквалифицировались.

- А ты чего хотел?

- Обнулить безгубого Зураба, и нет проблем. Куда как просто, а?

- Наш клиент – вице-премьер, Белый. А Зураб и Юсуп – дорожка к нему. Дорожку мы имеем право сами топтать.

- Давай команду, не то навыки утратим.

- Даю. Самого Юсупа не трогать, но сладкую жизнь ему отравить и стравить с конкурентами. Пускай – туды их в медь! - погрызутся между собой.

- Юсуп послезавтра организует в сауне расслабуху для зурабовых гостей.  Пригласил для компании доверенных бригадиров, подготовил гостям блондинок. Вполне подходящий вариант.

- Успеете?

- Без проблем. Истопником в сауне у нас свой человек. Наверх его не допускают, информации от него никакой. После акта мы его уведём.

 

Юсупа выманил из сауны частный сыскарь Вовочка. Он позвонил ему  и сообщил, что привез свежих тёлок-малолеток. Расчет, мол, требуется.

В сопровождении волосатого телохранителя по кличке Горилла нетрезвый Юсуп вылез из влажной духоты в прохладный предбанник, чтобы оценить свежий товар. Никаких телок не обнаружил, выматерился и уже собрался вернуться к землякам. И тут шарахнуло. Взрыв разметал на куски гостей вместе с девицами.

Пахан шлепнулся на пол, физиономия его сделалась серой, как асфальт. Горилла рывком поднял его и вывел на свежий воздух. Оконные стекла двухэтажного банного особнячка вылетели, из проемов нижнего этажа рвалось пламя. Юсуп пришел в себя и возблагодарил Аллаха за то, что случайно остался жив.

Примчавшимся пожарным и стражам порядка заткнули пасть баксами. Трупы убрали. В прессу просочилось лишь сообщение о пожаре в сауне.

Все мысли Юсупа были заняты тем, как оправдаться перед Зурабом. Это он велел организовать землякам отдых по полной программе. А вместо отдыха пришлось собирать куски мяса, чтобы отправить на Кавказ родственникам в цинковых гробах. Зураб не простит, если не дать оборотку шакалам.

В первые минуты Юсуп подумал об Утопленнике. Но сообразил, что напоминать о нем Зурабу – себе дороже. Да и как тот мог устроить взрыв? Каждый его шаг пасли. После того, как он проводил сына, из дома не вылезал. Клим с пацанами не могли его прозевать. Так что Утопленника – пока в сброс. Кто же тогда?

На догадку его натолкнула находка неподалеку от взорванной сауны. Водилы бригадиров заметили, что незадолго до того, как рвануло, в соседний двор въехал джип с выключенными фарами. А примерно через полчаса, как раз перед взрывом, выехал. Обыскали двор и там, где джип отстаивался, обнаружили обороненную кем-то зажигалку с изображенным на корпусе черепом. Такие зажигалки дарил в знак особого доверия своим подручным только Череп.

Вот и след! Взрыв на совести курносых из группировки Черепа! Хотя с ним и была договоренность не трогать друг друга. Но ему верить нельзя. Старому законнику Тузу можно было верить на слово, хотя большого согласия с ним не было даже у Зураба. Череп сдал им Туза, занял его место и даже уступил часть территории, на которой как раз сауна и находилась. Видать, силу почувствовал, оборзел! Теперь получит в грызло – мало не покажется!

Две недели шла тихая, но кровавая разборка. Телевидение и радио не акцентировали на ней особого внимания, подавали стрельбу и поножовщину, как заурядные бытовые драмы, к которым москвичи давно привыкли и воспринимали их, как неизбежность.

Все это время Юсупу было не до Утопленника.

Разборка закончилась, когда Серый случайно вышел на  кошелку Черепа - Виолетту. Она и навела, подсказала подмосковный адресок, где тот любил бывать. Там, в переоборудованном под пансионат пионерлагере, и взяли Черепа на ножи. А кошелку Виолетту взял под себя Юсуп, надеясь подарить ее при случае Зурабу. Тот любит худых и образованных, особенно тех, кто может на разных языках базарить.

Теперь можно было заняться Утопленником.

 

Пару дней Алексей провалялся на топчане. Случаются такие дни, особенно поздней осенью, когда охота просто побездельничать. Лежал, листал свою рыболовную книжку. Время от времени включал телевизор и думал о том, где бы найти редакторскую подработку. Денег у Алексея не осталось, их надо было зарабатывать. Он без труда, как уже убедился, мог бы чистить взяточников и хапуг, но душа протестовала. Надо было хотя бы посетить редакцию журнала «Мир безопасности», где он изредка печатал свои криминальные байки. Но, в первую очередь, получить пенсию.

Выйдя утром из дома, Алексей, к своему удивлению, никакой слежки не обнаружил. Не было ее ни через день, ни через неделю. Он не знал, что  была взорвана любимая сауна Юсупа, где он принимал прибывших в столицу земляков. Потому решил, что его, наконец-то, оставили в покое, и без спешки занялся будничными делами. Подрядился написать для журнала серию статей о технических средствах охраны офисов. Получил пенсию за несколько месяцев и половину отдал жене.

И все же Алексей ошибся, решив, что пастухи испарились без остатка.

В один из дней, ближе к вечеру он отправился навестить Рязанцева, когда снова обнаружил слежку.

От дома до метро его повели, сменяя друг друга, недоросли из компании Клима. У входа в метро объявился пастух постарше, в шляпе, в демисезонном пальто и безликий, как манекен. Спустился по эскалатору и затерялся в толпе. В вагон следом за Алексеем вошла девица в рыжей дубленке. Уселась напротив и, облизывая губы, зашарила по вагону блестевшими, как мокрая галька, глазками. На Алексее взглядом не задерживалась, делала вид, что он совсем ее не интересует. А в мыслях торопилась скорее добраться до «Таганки», где ее должен был сменить некто «Фуршет».

Алексей даже не сомневался, что за этими шпионскими играми опять возник Юсуп. Возможно, что и к анонимной рыболовной фирме он приложил через ласкового Бычка руку. Может быть, раскололся Серый? Хотя вряд ли! Не в жилу вертлявой шестерке светить себя перед братвой.

Перед Таганкой Алексей поднялся с места, подошел к девице и сказал, усмехнувшись:

- Фуршет скоро умрет. Ты же не хочешь отправиться вслед за ним?

Ее глаза перестали блестеть мокрой галькой, в них заплескался ужас:

- Я н-не понимаю… Я…

- Все понимаешь, дурёха. Выйдем из метро вместе и побеседуем.

- Я не выхожу на Таганке.

- Я же ничего не говорил тебе о Таганке. Сама назвала станцию, где тебя должен сменить Фуршет. Не бойся, я отпущу тебя к Юсупу. Скажешь ему, чтобы снял с меня хвосты. Или сильно пожалеет.

Девица глядела на него бессмысленными, словно залитыми оловом глазами. Похоже, впала в ступор. Машинально расстегнула дубленку, оголив полные круглые колени, прикрыть которые просто оказалось нечем, настолько короткой была кожаная мини-юбка.

Поезд стал притормаживать. Алексей взял ее за руку и вежливо произнес:

- Пошли, подружка!

Она безропотно подчинилась.

С Фуршетом они столкнулись на выходе. Алексей сразу признал в нем шереметьевского топтуна, пасшего его, когда он провожал Олега в Лондон. Топтун был все в том же сером плаще, крупную голову прикрывал берет, сдвинутый набекрень по моде десантников. Лишь скользнувший по девице взгляд выдал его легкое недоумение. Но только и всего. Он спокойно вошел в вагон, но перед тем, как двери закрылись, вытиснулся из него и скорым шагом стал подниматься по движущемуся эскалатору, устремившись в погоню.

Алексей под руку с очумевшей спутницей вышел на улицу Большие Каменщики. Он никогда не бывал здесь, но сориентировался, что улица идет в сторону Абельмановской заставы. Потянул за собой девицу, она и не думала сопротивляться. Неторопливо, словно влюбленная парочка, они зашагали по тротуару. Спиной он ощущал, что Фуршет плетется следом. «Топай, топай», - мысленно подталкивал его Алексей.

Впереди замаячила вознесенная вверх  синяя неоновая реклама: «Стоматология. 24 часа». С зубами у Алексея все было в порядке, и он потащил барышню дальше, надеясь, что обнаружится какой-нибудь глухой двор для приватного общения. Вскоре попалась полутемная арка. Алексей потянул в нее девицу, и они оказались еще на одной, совсем не пустынной улочке. «Малые Каменщики» - гласила надпись на доме.

Слева светило огнями кафе. Правая сторона выглядела темнее, на ней чуть наискосок высилась жилая башня, от которой уходил вправо неосвещенный проулок. В него и свернул Алексей со своей безвольной спутницей, так и не удосужившейся застегнуть дубленку.

- Я не хочу туда! – пискнула она. – Там гуру!

Тут только Алексей обратил внимание на бронзовую табличку на угловых дверях башни с надписью: «Центр Йоги».

- Ты знаешь гуру? – спросил, не останавливаясь.

- Нет! Нет! – пробормотала она, а в ее воображении возник коренастый узкоглазый тип с гладким безбородым лицом и блестящим черепом.

Алексея тип не заинтересовал.

Их путь закончился в чахлом, с редкими снежными островками садике, примыкающем к трем кирпичным гаражам. Было еще светло, но пасмурная погода набросила на Москву промозглые сумерки. Садик был пустынен, как дворы покинутой жителями деревни. Возле гаражной стены притулилась утащенная из какого-то прогулочного сквера чугунная скамья на гнутых ножках. Алексей слегка подтолкнул девицу, и она плюхнулась на мокрое сиденье. Спросил ее строго:

- Кто тебя, девуля, нанял, отвечай!

Девуля зашевелила губами, икнула и будто подавилась готовым вырваться словом. Такие барышни вежливого обращения не приемлют, и Алексей перешел на более понятный ей язык:

- Отвечай, кошелка!

- Это… Фуршет сказал, пятьдесят гринов даст.

- Кто такой Фуршет?

- Мой… это… ну… бой-френд, - иностранное слово далось ей с трудом.

- На кого он работает?

- У него мясная палатка в Выхине.

Алексей задавал вопросы, а сам прислушивался, не объявится ли накачанный бой-френд. Вдруг пожелает выручить свою пассию? И тот без промедления объявился. Со стороны гаражей хрустнула под ногами жестяная банка. И никаких больше звуков. Но Алексей был уверен, что он где-то рядом. Притаился или бесшумно крадется между гаражами.

- Выходи, Фуршет! – громко позвал он.

Тот не заставил себя ждать. Нарисовался из узкого прохода с опущенными вдоль тела руками и с прикрытыми рукавами плаща кистями. Все ясно: в одной из них нож, обращаться с которым, судя по всему, ему было не впервой.

- Звал? Ну? – спросил, остановившись в двух шагах.

- Кто тебя послал за мной следить? Юсуп?

- Отпусти бабу, Утопленник! – проигнорировал он вопрос.

- Отпущу, когда ответишь.

Еще до того, как бывший десантник взмахнул рукой, Алексей понял, что через мгновенье в его правое плечо полетит нож. Именно в правое, потому что он должен остаться живым, так было Фуршету приказано. Не раздумывая, Алексей сдернул со скамейки девицу и успел выставить ее перед собой. Клинок беззвучно мелькнул в воздухе и вонзился дамочке в грудь. Алексей отпустил ее, и она рухнула, зацепив рукоятью ножа край скамьи.

Опасаясь, что убийца скроется, Алексей ринулся на него.

Однако тот не бросился наутек, не отступил, а встретил Алексея мощным ударом вытянутой ноги. Алексей отлетел и шлепнулся наземь, уткнувшись в голые колени упокоившейся возле чугунной лавки девицы. Фуршет прыгнул на него, потянулся руками к горлу. Алексей, как мог, сдерживал их, но это получалось плохо, пальцы противника были будто выкованы из железа. Попытался вывернуться, под ногу попала ножка скамьи. Оттолкнулся  от нее, но выскользнуть не удалось. Лишь сполз на грязную землю и оказался головой к голове  своей незадачливой спутницы. Одной рукой все еще пытался отодрать от горла железные пальцы, другая же, беспомощно царапнув  дубленочный мех, скользнула по мокрой от крови блузке и наткнулась на вылезший при падении из груди нож. Алексей ухватил его и вогнал лезвие в бок противника.

Железные пальцы сразу ослабли, и Алексей смог вздохнуть. Затем, поджав колени, столкнул с себя обмякшее тело и отполз. Хотел встать, но не хватило сил. Сел на грязный снег. Мозги будто вытекли из черепушки. В голове было пусто, как в стакане не опохмелившегося алкаша. Лишь маячил в мутном мареве заросший сочной травой остров, где он так любил летом рыбачить. Остров заслонил всё, и в мареве над яркой зеленью угадывался облик маленькой женщины с зеленоватыми локонами.

Алексей не слышал ни звуков, ни шевелений. Округа будто замерла в покорном ожидании стихийного буйства. И вместе с ней застыл Алексей. И даже не удивился, ощутив, что его накрыла и стала затягиваться мешком  капроновая сеть. На миг увидел плоское безбородое лицо коренастого азиата, когда тот, приблизившись к Фуршету, беззвучно выстрелил ему в голову. Проблеснула вялая мысль о «Центре Йоги», куда так боялась попасть барышня в дубленке. Затем удар по голове, и все померкло.

 

Юсуп в это солнечное раннее утро весь лоснился довольством. Все поручения Зураба он исполнил. Можно теперь  спокойно докладывать, не опасаясь оказаться в бетономешалке.

Несколько дней назад его быки нашли бухгалтершу. Оказывается, эта курва сидела, чуть ли не рядом, в контролируемом братвой банке, и занималась кредитами. Управляющий клялся, что понятия не имеет, кто пристроил ее на это место, потому что она была при должности еще до него.

Но Юсупа не проведешь! Он сразу просек, что бухгалтерша темнит. Молола про Утопленника, что познакомилась с ним только в поезде, и что он зачем-то охотился за финансистами: сбрасывал их с поезда. Про Керима сказала, что он сам зазвал ее в свое купе. Кому она нужна, старая мохнатка! А бабки вполне могла умыкнуть. Не захотела, стерва, базарить по-хорошему. Поплыла, когда ее пощекотали. Раскололась, что чувяк, обнаруженный рядом с телом Керима, её. И в том, что вытолкнула его с помощью Утопленника из тамбура, тоже призналась перед тем, как откинуть копыта.

Бухгалтерша – всего лишь шестерка. Главный козырь – Утопленник. Вечером Юсупу позвонил Гуру и сообщил, что Утопленник готов к транспортировке, и нужна машина. Правда, до этого он успел прикончить Фуршета и его биксу. Потеря не ахти какая, если сравнить с добычей.

Под рукой оказались Горилла, Клим и двое из молодняка. Поехали на двух машинах. Гуру и Утопленника в капроновой сетке они нашли за гаражами. Молодые занялись трупами, а Утопленника загрузили в багажник джипа и повезли, как велел Зураб, в психушный санаторий, записанный на Зурабова родственника. Там, на отшибе от главного корпуса, стоял особняк с надежным подвалом.

Утопленник оказался крепким орехом. Даже когда Горилла ломал ему пальцы на ногах, только мычал. А про свою контору – ни слова. Горилла чуть не пришиб его. Пришлось вмешаться, потому что Зурабу он зачем-то был нужен живой.

Звонить ему ночью Юсуп не стал, чтобы не отрывать босса от подушки или от какой-нибудь телки с длинными ногами. Их у него полно в офисе, видел, когда один раз попал туда на официальный бизнес-прием. Звонок - дело неспешное, мог и до утра подождать. Да и Утопленнику надо было дать возможность оклематься.

Он взглянул на часы. Стрелки показывали восемь. Босс в это время начинал свой рабочий день.

- Что скажешь? – спросил Зураб, не удостоив приветствием.

- У бухгалтерши сердечный приступ, она того…  летательный исход.

- Летальный, - поправил его босс.

- Утопленник в психушке, в подвале. Насчет конторы пока не раскололся.

- Через два часа подъеду туда. Твои дуболомы не должны меня видеть. Утопленника приведешь ко мне сам.

- Он того, ходить не может.

- Значит, принесешь!..

 

ПРОБУЖДЕНИЕ

1.

Алексей лежал в неудобной позе на сырой мешковине. Знал, что  должен ощущать боль, но этой боли не чувствовал. Она жила сама собой, будто не в его теле, а в чужом. Алексей попытался подняться. Обнаружил, что руки за спиной скованы наручниками. На ногах пут не было. Напрягся, превозмогая себя, и ему удалось сесть.

Судя по всему, помещение представляло собой бетонный бункер без окон и без заметной двери или какого-либо намека на выход. С потолочного перекрытия свисала упрятанная в кожух электрическая лампочка, дававшая тусклый свет. В дальнем верхнем углу в бетон были вмурованы два массивных штыря с кольцами. Внизу лежало на подставках колода с такими же кольцами.

Выходит, его кто-то захватил, и он оказался в плену. Кому он понадобился?..

Ответ был где-то рядом, он чувствовал это. Сосредоточиться не удавалось. Внутренних усилий не хватало, чтобы выстроить в ряд события последнего дня. В голове стучали молотки, шея казалась деревянной. Пальцы ног выстреливали болью при малейшем шевелении. Потому, наверное, ноги и не стреножили.

Во всяком случае, он жив. Значит, кому-то это надо. Этот кто-то должен появиться, и тогда  все разъяснится. А сейчас лучше всего лечь и не двигаться, чтобы не расходовать силы.

Алексей откинулся на спину и ощутил, как в позвонки уткнулись ручные оковы. Повернулся на бок и закрыл глаза. Боль перестала тревожить. Подумал, что хорошо бы провалиться в забытье и очнуться на солнечной лужайке своего острова…  

Стоп! Остров маячил перед его глазами, когда он сидел на грязном снегу в незнакомом дворе у гаражей.

Мозги будто прострелило вспышкой. Молотки перестали стучать в голову, выпустив из заточения память. Он вспомнил опутавшую его сеть, кокон из вонючего брезента, тряску в багажнике вездехода. Перед глазами замельтешили незнакомые физиономии. Плосколицый, с глазами-трещинками азиат, добивший выстрелом Фуршета. Волосатый Горилла, спеленавший Алексея брезентом.  Суетившийся рядом Клим. И толстомордый потный Юсуп, задававший один и тот же вопрос:

- На какую контору пашешь, сука?

Алексей открыл глаза, еще раз оглядел бункер. Юсуп тогда сидел у двери на стуле с высокой спинкой. А сам он висел на вмурованных в бетон кольцах, едва касаясь ногами колоды. Ноги тоже были пристегнуты к кольцам, и Горилла ломал ему на колоде пальцы. Вот откуда боль.

Сознание работало с компьютерной четкостью, выстраивая портреты нелюдей. Злобы не было, лишь понимание, что их необходимо уничтожить. Он почему-то был уверен, что сумеет это сделать, хотя, при здравом размышлении, должен бы озаботиться тем, как выбраться из заточения. Этим вопросом Алексей даже не задавался, словно все должно произойти само собой. 

Он попробовал шевельнуть пальцами ног. Острой боли, как поначалу, не ощутил, только тягучая ломота заструилась по телу и остановилась в кистях скованных браслетами рук.

Надо сбросить мешающие ему железки! Алексей должен  суметь это! Вроде бы кто-то учил его раньше сбрасывать путы.

Он смежил веки и мысленно представил опавшие кленовые листья. Они походили на человеческие ладони с растопыренными пальцами. На них падал сухой снег, и листья-ладони съёживались от холода, скручивались в ломкие стручки.

Алексей почувствовал зябкий озноб, правая рука стала   леденеть. Собрав силы, он потянул ее на себя, и кисть выскользнула из браслета. Облегченно вздохнул. Теперь можно спокойно ждать тех, кто его захватил. Главное, не дать им понять, что руки свободны. Пусть приходят и спрашивают. Чем больше станут спрашивать, тем меньше останется белых пятен.

Он расслабился и вольготно раскинул руки. Тело его  погрузилось в сонный покой, черпало в нем жизненную энергию, столь необходимую измученному организму.

 

Монументальное дворцовое сооружение, словно сотканное из матово отливающих нитей, стояло на невысоком холме. То был Храм мудрецов. Внизу просматривался в легкой дымке многоэтажный мегаполис. Со всех сторон храм мудрецов был окружен платанами со слившимися кронами. Образованный ими зеленый шатер не пропускал прямых лучей светила. Шелковистая трава была прохладной на ощупь и  выглядела, как огромный пушистый ковер, начинавшийся у широких ступеней парадного подъезда. Внизу серебряной подковой искрилось озеро, откуда наплывала тихая, как безмятежный сон, музыка. 

Озеро пело скрипками. Музыка мягко обволакивала всю округу, изгоняя из живых душ тревожные всплески. Словно подталкиваемая звуками, Оника  встала с плетеного кресла и  приблизилась к нему. Он взял ее за руку, потянул к себе, отодвигаясь на край циновки. Она  нехотя высвободила ладонь, замерла в задумчивости и, не касаясь травы, безо всяких усилий перелетела к озеру. Шагнула в воду и пошла по поверхности, как Иисус Христос. Остановилась.  Некоторое время стояла на месте, погружая голые ступни в серебристую рябь, и вернулась в свое кресло.

- Как ты это сделала?- послал он ей вопрос.

- Это живая вода, с длинными молекулами и клетками памяти. Я каждое утро желаю ей вечной жизни. И она каждый раз благодарит меня.

- Жаль, что такой воды нет на Земле.

- Ты не прав. На Аэоле тоже есть древние озера с живой водой.

- Но люди не могут по ней ходить!

- Они утратили это умение. Потому могут парить только во сне.

- Я тоже летал во сне, когда был маленьким.

 - То был зов генной памяти.

- Иди ко мне, Оника!

- Не могу. Тебе предстоит трудная дорога. Сейчас придут за тобой…

 

Алексей очнулся. Все так же мерцала на бетонном потолке желтая лампочка, освещая в дальнем углу вмурованные в стену стальные кольца. Разметавшись, он лежал на спине, правая рука в наручнике откинута, левая вытянута вдоль тела. Пошевелил босыми ногами, боли в пальцах не было.

Он не услышал, а почувствовал, что очень близко находятся люди и вот-вот появятся в бункере. Повернулся на бок, сомкнул за спиной пальцы, удерживая браслеты. Повернулся на левый бок. И замер в ожидании.

Часть стены, казавшейся сплошной, неожиданно раздвинулась. В проеме появился сначала Горилла, за ним собственной персоной - Юсуп.

- Посмотри, не откинул Утопленник кони? – велел пахан подручному.

Тот подошел к Алексею, ткнул его ногой. Алексей издал слабый стон.

- Живучий, - хрипло ответил Горилла.

- Двигаться может?

- У него же все пальцы на ногах поломатые.

- Понесешь его на второй этаж.

Горилла рывком поднял пленника, так что звякнули наручники. Взял в охапку и потопал. Юсуп пропустил его в проем и тоже вышел из подвала. Снаружи в стене была нормальная дверь, обитая дюралевым листом. Повернул дверную скобу, и стена встала на место.

Юсуп первым стал подниматься по лестнице. Следом – Горилла, легко втащивший свою ношу на второй этаж.

Из просторного холла в хозяйские апартаменты вела дубовая дверь, возле которой  устроились в креслах на колесиках два мускулистых телохранителя в серых костюмах. Еще два таких кресла стояли у придвинутого к высокому окну журнального столика. За окном кружились в воздухе редкие снежинки, и Алексей отметил, что, значит, начался новый день.

- Куда его? – прохрипел Горилла.

- В кресло, - буркнул пахан.

Охранники настороженно привстали. Не дождавшись от них помощи, Юсуп сам откатил от столика одно из кресел. Горилла плюхнул пленника на сиденье.

- Покиньте холл! – потребовал от него охранник.

- Чево? – не понял тот.

- Подожди меня внизу, - велел ему Юсуп, и тот послушно утопал.

Охранник постучал в дубовую дверь, приоткрыл ее, что-то проговорил. Затем подошел к пахану и, не взирая на его искривившуюся в негодовании физиономию, бесцеремонно ощупал на предмет наличия оружия. Убедившись, что тот чист, жестом пригласил входить. Юсуп ухватил кресельную спинку и покатил Утопленника в апартаменты босса. Поставил кресло перед массивным столом. Сам же со скромным достоинством развалился на диване.

Если бы не тонкая губная полоска, Алексей не признал бы в сидевшем за столом человеке президента правительственного социального фонда господина Заурбекова, которого он видел лишь на телевизионном экране. Телевидение всегда шлифует внешность, и даже урода может превратить в красавца. А Заурбеков уродом не был. 

- Вы меня слышите? – обратился к нему хозяин апартаментов.

Алексей кивнул головой, все видом показывая, насколько он плохо себя чувствует. Заурбеков кинул взгляд на безвольно опущенные босые ноги пленника и укорил Юсупа:

- Зачем вы так поступили? Нехорошо! – и снова Алексею: - Я испытываю большое желание побеседовать с вами. Не возражаете?

Не было ему смысла возражать. Качнул в знак согласия головой. А сам мазнул тусклым, но запоминающим взглядом по кабинету. На девственно чистом столе справа от Заурбекова лежал его, Алексея, сотовый телефон. Выходит, своевременно он провел ревизию телефонной памяти. Резная дверь за спиной хозяина вела, видимо, в комнату отдыха, откуда, возможно, был черный ход. Слева - два светлых окна с поднятыми вверх портьерами. Сквозь стекла просматривались слегка присыпанные снегом сосны. Значит, окна выходили на территорию. Справа, у глухой стены – диван с излучавшим довольство Юсупом.

- Прошу прощения за то, что вы пока останетесь в наручниках, - сочувственно произнес правительственный чиновник. – Мера предосторожности, ибо о ваших подвигах наслышаны. Но если мы найдем общий язык, вас освободят, и мы даже сможем выпить по бокалу шампанского. Или вы предпочитаете коньяк?

- Водку, - нетвердым голосом ответил Алексей.

- Истинно русская натура! – раздвинул в скупой улыбке тонкую губную полоску Заурбеков. – Итак. На кого вы работаете?

«Далеко господинчик сидит, - подумал Алексей. – Через стол до него не добраться».

- Я задал вам вопрос, - ровным голосом произнес господинчик.

- На государство работаю, - еле слышно выговорил Алексей.

- Я тоже работаю на государство. От федерального правительства. А вы от кого? Какую структуру представляете?

В годы перестройки, когда государственные секреты продавались оптом и в розницу, Алексею поручили написать большой очерк о руководителе резидентуры в Латинской Америке генерале Гульеве. Тот представлял главное разведывательное управление Генштаба. Почему бы не сблефовать?

- ГРУ, - нехотя ответил пленник.

- Как называется ваше подразделение?

В голове Заурбекова неясно промелькнуло слово «Тибет». И Алексей уловил его. Так что фантазировать не пришлось, и он  подтвердил:

- Тибет.

- Ваши функциональные обязанности?

- Спусковик, - не задумываясь, произнес сходу придуманное слово.

- Расшифруйте.

- Провожу зачистку после операции.

- Сколько человек в вашем подчинении?

- Пятеро.

- Где они сейчас находятся?

- На базе.

- Чем занимаются?

- Отдыхают в жилом городке.

- Отдыхают после завершения операции?

- Да.

Алексей отвечал, не задумываясь, ровно бы проходил тестирование на полиграфе, предназначенном распознавать ложь.

- Место расположения базы? – последовал новый вопрос.

- В Подмосковье, - продолжал он врать, понимая, что это единственный способ выиграть время.

- Конкретнее!

- Недалеко от райцентра Озеры.

Заурбеков не делал никаких пометок, и Алексей понял, что идет скрытая запись беседы.

- Кому непосредственно подчиняетесь? – продолжал он допрос.

- Полковнику Трахтенбергу.

- Почему номер его телефона не зафиксирован в памяти? - кивнул на сотовый телефон.

- Связь односторонняя. Его номера не знает никто.

- Где происходит обмен информацией?

- На служебной даче.

- Насколько мне известно, сфера ГРУ – шпионаж.  Какое отношение имеет ваше подразделение к внутренним разборкам?

- Никакого.

- Не лукавьте, господин чистильщик. Вы же понимаете, что сможете выйти отсюда лишь нашим сотрудником. Естественно, после того, как мы проверим ваши байки. Или же никогда и никуда не выйдете. Вам это понятно?

- Да.

- С какой целью вас командировали в Алма-Ату?

Алексей изобразил нерешительность, внутреннюю борьбу, сожаление. Заурбеков поторопил его:

- Решайтесь.

- Хорошо, расскажу. Только дайте попить, - он с вожделением посмотрел на раскупоренную бутылку минералки, стоявшую на столе.

Юсуп было дернулся к столу, но босс остановил его жестом. Сам наполнил хрустальный бокал, вышел из-за стола и поднес бокал к губам Алексея.

Другого такого случая могло не подвернуться.

Алексей мелкими глотками цедил солоноватую газировку, а сам выбирал момент. Когда чиновник скосил глаза на Юсупа и с чуть заметной усмешкой скривил бескровные губы, Алексей, лязгнув железом,  выбросил из-за спины руки и врезал наручниками по аккуратно причесанной голове. Заурбеков выронил стакан. Алексей рывком поднялся с кресла, ухватил чиновника свободной рукой под горло. Толстомясый Юсуп, несмотря на свою комплекцию, проворно метнулся на выручку боссу.

- Придушу! – прошипел Алексей. 

Юсуп  в растерянности затормозил.

- Пикнешь – хозяин сдохнет! И тебя задавлю! – предупредил его громким шепотом. –  Ключ от наручников на стол, живо!

Юсуп зашарил в одном кармане, в другом. Нашел и выложил на краешек стола.

- Черный ход есть из комнаты отдыха?

- Не знаю, - разлепил тот толстые губы.

- Отойди к окну!

Пахан  попятился. Хотел обойти стол с тыльной стороны, возле внутренней двери.

- Назад! – остановил его Алексей. – К окну!

Тот подчинился. В этот момент Заурбеков открыл глаза. Испуга в них не было. Алексей снова слегка сдавил ему горло, чтобы не дать крикнуть. Тот смог лишь проговорить:

- Ты подписал себе приговор, Утопленник.

- Где черный ход?

Чиновник изобразил презрение и не соизволил ответить. Алексей без жалости еще раз приложился наручниками к его голове, бесшумно уложил обмякшее тело на диван и, не выпуская из поля зрения Юсупа, прошел к столу. Забрал ключ от браслетов и свой мобильник. Ящики стола открывать не пришлось. «Макаров» с навинченным глушителем лежал под столешницей, сверху выдвижной тумбочки. Ладонь привычно легла на рукоять. Патрон был в патроннике, и предохранитель снят. Можно было спокойно продолжать схватку.

Алексей распахнул на всякий случай резную дверь и обнаружил небольшой каминный зал, из которого вели непонятно куда еще две двери. Искать в этом лабиринте ходы и выходы - не было времени. С пистолетом в руке он приблизился к Юсупу.

- Открой аккуратно окно! – приказал.

 К удивлению Алексея, стекла оказались самыми обычными, вставленными в обычные рамы. От толчка Юсупа окно с хрустом  раскрылось, и в помещение хлынул свежий воздух. Не дожидаясь, когда пахан повернется, Алексей опустил на его жирный затылок пистолетную рукоять и помог ему без шума устроиться на полу. Обшарил карманы пиджака, вытащил плотный бумажник. Деньги ему пригодятся. Можно было, конечно, пошарить и в карманах Заурбекова, но времени было в обрез.

Выглянул в окно. Внизу был мокрый от растаявшего снега газончик в окружении ровных кустов жимолости. В Москве стояла на редкость теплая для поздней осени погода, и выпадавший снег быстро стаивал. За кустами жимолости – взрыхленная цветочная клумба. Далее – лужайка с пожухлой травой, заканчивающаяся у негустого соснового леска.

Алексей бросил прощальный взгляд на хозяина апартаментов. Заурбеков, не шевелясь, лежал на диване лицом вниз. Похоже, был еще в отключке. Юсуп уткнулся окровавленным лбом в плинтус. Дышал тяжело и хрипло. Возможно, минут десять в распоряжении Алексея еще оставалось.

Он взобрался на подоконник и, не раздумывая, прыгнул. Пружинисто приземлился на газончике, будто только и делал, что тренировался в прыжках. Миновал кусты. На автопилоте протопал, не ощущая босыми ногами холода, по клумбе. На мягкой почве появились следы – вмятины. Ступил на поляну, где следов не оставалось, сделал пару шагов и повернул обратно к дому, в обход клумбы.

Наизготовку с «Макаровым» завернул за угол. Обнаружил перевернутый бак типа высокой, выкрашенной в зеленый цвет бочки. Прокрался до следующего угла, осторожно выглянул. И увидел еще одного охранника, упакованного в камуфляж и топтавшегося у невысокого крыльца рядом с уложенным у стены в два ряда красным кирпичом.

Видимо, там и был черный ход.

Парень, конечно, не виноват, но выхода не было. Алексей поднял ствол, прицелился в правое плечо. Негромкий хлопок, как он и надеялся, вряд ли кого встревожил. Охранник завалился на крыльцо.

Быстрыми шагами Алексей приблизился к нему. Выщелкнул из автомата рожок и освободил от ремня подсумок. Затем стянул с него ботинки на липучках, шерстяные носки, куртку и ушастую кепку. Без амуниции Алексею не обойтись. Натянул куртку, едва просунув в рукав руку с браслетами, торопливо обулся, отметив, что ботинки оказались в самый раз. Подобрал разряженный автомат, сунул его за кирпичную укладку.

Охранник неожиданно стал подавать признаки жизни. Дай Бог, чтобы выжил! Алексей без угрызений совести обшарил его карманы. Обнаружил несколько сотенных рублевых ассигнаций, сотовый телефон, пачку импортных сигарет и удостоверение с непонятным гербом. Деньги, патроны и сигареты экспроприировал. Остальное не тронул.

Можно было, конечно, сразу попытаться выбраться с территории. Однако Алексей понимал, что уйти днем шансов мало. Надежнее – по темну, значит, надо было искать временное убежище.

Он двинулся назад, потроша сигареты и присыпая следы табаком. Добрался до опрокинутой зеленой бочки. Укрытие не ахти какое, но другого сходу не найти. Наклонил бочку, осторожно прислонил к стене. Протиснулся внутрь в образовавшуюся щель и, стараясь не сдвинуть металл, опустил ее на прежнее место.

Стало абсолютно темно. Не выпуская из рук пистолета, он осторожно присел, подложил под зад  подсумок с двумя автоматными дисками и устроился вполне терпимо. Под бочкой оказалось не так уж и тесно. Не теснее, чем древнему мудрецу Диогену. Только бочка у того была удобнее и располагалась в теплом климате.

С неудобствами приходилось мириться и, набравшись терпения, ждать.

Голоса со стороны цветочной клумбы он услышал довольно  скоро, но разобрать, о чем речь, не смог. Потом мимо бочки протопали тяжелые сапоги, и тут же раздался звонкий молодой голос:

- Эй! Сюда!

Протопали новые сапоги, голоса загомонили, но смолкли, подчиняясь чьей-то команде. И все затихло.

Выждав с полчаса, Алексей достал из кармана ключ от наручников, на ощупь, левой рукой, вставил его в прорезь замка. Осторожно освободил кисть от железа и облегченно вздохнул. Наручники, словно привычную вещь, которую жалко выбрасывать, машинально сунул в карман бушлата.

Неизвестно, сколько прошло времени, может, час, а может, больше или меньше, под бочкой было не разобрать. И нельзя выглядывать, можно засветиться. Минуты и часы, казалось, то растягивались бесконечной резиновой нитью, то спрессовывались в тягучий бесформенный ком. И так до тех пор, пока Алексей снова не услышал шаги, на этот раз – не тяжелые и не торопливые. Остановились они подле его укрытия.

- Зажигалка есть? – послышался уже знакомый Алексею молодой голос.

- Держи.

Видно перекурить решили салаги, спрятавшись от начальства.

- Кого мы ловим-то? – спросил тот же голос.

- Хрен его знает, - ответил басок. - Говорят, безногого преступника, который сиганул из окна и смылся.

- Как же он без ног сиганул?

- То-то и оно. Да еще охранника ранил и раздел.

- Может, помог ему кто? Наверно, машина ждала. Сам бы не смылся. А кто тебе сказал, что он безногий?

- Там один толстый мужик с разбитой башкой был, он и говорил.

- А не наврал?

- Может, и наврал. Потому что его потом охрана скрутила и увела разбираться.

- А хозяин куда делся?

- Говорят, приказал найти безногого и уехал.

- Ну, и где теперь его искать?

- Сейчас психушку трясут, шмон в палатах наводят. Только его и след простыл.

- Сколько сейчас времени?

- Четыре доходит. Пошли! А то хватятся.

Их шаги стали удаляться.  Алексею же предстояло дожидаться темноты. Впрочем, не так уж и долго. Осенью темнеет рано.

 

2.

- Юсуп разделался с группировкой курносых, - доложил Белый Пилоту. – С Черепом - тоже.

- Туда им и дорога!

Белый хлебнул из бутылки минералки.

- Перебрал вчера? – недовольно спросил Пилот.

- Перебрал, - не стал скрывать друг-подчиненный и продолжил свое сообщение.

- На Утопленника бандиты открыли настоящую охоту. Считают, что он представляет для них серьезную опасность.

- Тут нам подфартило. Отвлек все их внимание на себя. Что еще о нем известно?

- Имеет жену и сына. Проводил сына в Англию на учебу. После этого исчез.

- Адрес прокачали?

-  По адресу только юридическая жена.

- Что значит – юридическая?

- Темная история, шеф. Вроде бы муж утонул, и она его похоронила. Потом он вдруг воскрес. Не его, мол, закопали, ошибка произошла. Чем теперь муж занимается и где служит – не знает. Или делает вид, что не знает. Сплошные нестыковки.

- На серьезную легенду не тянет.

- Не тянет. Но любопытно.

Оба сидели, задумавшись. Откуда взялся Утопленник? Что ему надо? Не поломает ли своими выкрутасами подготовленную операцию? Вынырнувший неизвестно из какого омута, он взбаламутил гладкую поверхность, и от нее в разные стороны пошли неровные круги.

- Может мститель-одиночка? – высказал предположение Белый.

- Возможно, и одиночка. Но очень уж удачливый. Супер! Тебе ни о чем не шепчет внутренний голос?

- Что ты имеешь в виду, Пилот? – настороженно спросил зам. – Не думаешь же, что это кто-то из прежних Исполнителей?

- А если думаю?

Они уже давно потеряли следы первых боевых соратников, растворившихся на просторах СНГ после бесплодного сидения в Белом доме в дни так называемого путча. Последний из их компании -  Акинолос, схлопотал несколько лет назад свои девять свинцовых граммов в теплой Греции.

А ведь вполне может стать, что кто-то из Исполнителей вдруг возник из небытия и, озлобившись, решил тряхнуть стариной. Вероятность, конечно, не велика, но чего только не случается?

- Тогда его надо найти и взять в штат, - твердо сказал Белый.

- Вот и попытайся, но между делом. Как там наша семейная парочка?

- Их надо отзывать из Алма-Аты, шеф. «Дуст» пока в стадии подготовки к производству. Транспортные коридоры заморожены. В общем, рутина. К тому же в Алма-Ате они нам агента сосватали. Служил раньше с Кацериком в морской пехоте. Даже псевдоним ему придумали – Таксист.

- Отзывай. И копай под фондового президента. Нашу парочку задействуй на Утопленника. Кто бы он ни был, выяснить не помешает.

 

Диогеново убежище Алексей покинул, когда ночь опустила на  землю сырое черное покрывало. Особняк Заурбекова был темен и тих, корпус психов вовсю сверкал окнами, да еще фонари на столбах освещали подъездную аллею.

Крадучись, он пересек поляну и двинулся через сосновый лесок напрямую. Как и рассчитывал, вскоре наткнулся на решетчатую металлическую ограду. Наверняка, в ней были проломы, но искать их – себе дороже. Без труда перелез на ту сторону, вскоре наткнулся на еле заметную тропинку и зашагал, в уверенности, что она все равно выведет в обжитые места.

Так и произошло. Примерно через час услышал приближавшийся шум электрички, а вскоре различил сквозь стволы деревьев замелькавшие огни поезда. Ему было все равно, в какую сторону шагать вдоль путей. Рельсы обязательно приведут его к какой-нибудь дачной остановке, где он сможет сориентироваться, в какой стороне находится.

Домой Алексею путь был заказан, там, наверняка, его караулили посланцы безгубого Заурбекова. Необходимо было несколько дней где-нибудь отсидеться. Мысль позвонить Рязанцеву возникла, когда он добрался до полустанка с названием «73-й километр». Это была железнодорожная ветка, по которой его друг ездил на дачу. До нее оставалось всего три или четыре остановки.

Не раздумывая, позвонил ему. Понятливый Рязанцев лишних вопросов не стал задавать, объяснил, где спрятан ключ, и пообещал подскочить в субботу сам.

Билет Алексей не стал покупать. От контролеров всегда можно откупиться. Да и вряд ли они станут требовать билет от человека в камуфляже и шнурованных солдатских ботинках. Зато, если шестеркам Юсупа придет в голову опрашивать станционных кассирш, никто его вспомнить не сможет.

 

Помятый и всклокоченный Юсуп сидел в своем кабаке и вяло ковырял ложкой торт, украшенный розочками. Он был зол на весь мир и больше всего – на Зураба, возомнившего себя посланником Аллаха. Крайним его выставил! Велел своим волкодавам кинуть его, как шестерку, в пыточную!

Горилла, когда увидел хозяина под конвоем и сообразил, что того собираются запереть в подвале, бросился на волкодавов. Успел одному свернуть шею, а от второго сглотнул маслину. Верный был пес, другого такого уже не будет.

Около суток просидел Юсуп взаперти. Потом пришли какие-то козлы и выпустили. Передали, что босс велел отыскать беглеца  и забочковать. Иначе самого закатают в асфальт. А как его отыскать? Он, наверно, весь свой «Тибет» на ноги поднял и рыскает вокруг, чтобы пришить его, Юсупа.

Да еще долбаный казах-крестник со своими предъявами. То про бабки напоминал, а то вдруг попросил отловить какую-то рысь и замочить. Хапнул, видишь ли, какой-то хмырь общаковский кусок и свалил в Россию. Юсуп даже не пытался вникнуть в то, о чем базарил по телефону Исмагилов. Ряззявил хайло, пускай сам и чешет репу.

Юсупа самого зафлажковали, как волка. А кто виноват? Зураб! Захотел, сука, побазарить с Утопленником, со стаканом к нему  подошел! Добазарился! У Юсупа глаза на лоб полезли, когда увидел Утопленника на ногах и без железок. Кто ему помог снять браслетку? Как сумел так быстро вылечиться?! Может, лопухнулся Горилла и не доломал ему пальцы?! Иначе как на ногах оказался?.. А Зураб обвинил его, Юсупа. Теперь башку лечит. Жалко, что Утопленник не добил его.

Накаркал Юсуп на свою голову. Злобно-плаксивая гримаса  искривила обрюзглое лицо, когда услышал трель прямого сотового телефона с одной кнопкой. Но деваться некуда, откликнулся.

- Нашли? – спросил Зураб своим бесстрастным голосом.

- Ищем. У дома пасем. Двоих послал в Озеры шмонать насчет «Тибета».

- Дурак! Нет никакого «Тибета»! Утопленник в городе или в области. Три дня тебе сроку! – и отключился.

«Сволочь Утопленник! Знать бы, где он залёг, бригаду быков бы не пожалел! И Зураб – тоже сволочь!».

Заурбеков, отключившись от абонента, тоже не жаловал своего подручного эпитетами. «Жирная свинья! - было самым мягким выражением, промелькнувшим в его голове. – Пора от него избавляться!».

Господин Заурбеков взвесил всё «за» и «против». На системе это не должно отразиться. Был у него на такой случай запасной вариант, и вот пришло время включить его в давший сбой механизм. Молодые волки уж точно выйдут на след Утопленника.

3.

Над дачным поселком со звучным названием Дурниха  лохматилось ночное небо, грозя обильными осадками. Но кто-то наверху, ведающий погодой, то ли забыл, то ли поленился открыть притвор, и сквозь него прорывались лишь редкие снежинки. Они тут же таяли, долетев до земли, до крыш одноэтажных летних строений. По календарю уже снег должен лечь, но осень упиралась и даже временами сыпала дождями.

В Дурнихе не было теремов новых русских. Здесь советская власть выделила огородные участки служивым людям, хоть и не бедствовавшим, но так и не скопившим приличных денег и не обросших нажитым добром. Получил тут законные шесть соток и Рязанцев. Загородные летние халупы спасали их владельцев лишь от дождя и ветра, да еще печурки-буржуйки без вьюшки в трубе могли на малое время согреть тело и душу в холодные ночи.

Алексей стоял у крыльца непрезентабельной избенки, оглядывал темный огородик, обнесенный низким штакетником, узкую и такую же темную улочку, ведущую к жилью сторожа у покосившихся дачных ворот.

 Он пошарил под крыльцом. Ключ, как и объяснил по телефону Рязанцев, лежал на месте еще с лета. Отпер хлипкую дверь. В узеньком коридорчике наткнулся в темноте на газовый баллон, чертыхнулся, нащупывая дверную скобу. В комнате долго искал при слабой подсветке сотового телефона вывернутые на зиму пробки электросчетчика. Они оказались между матрасами, уложенными на кровать с панцирной сеткой. Вкрутил пробки, щелкнул выключателем. Тусклая лампочка на потолке осветила загородное жилище, именуемое Рязанцевым фазендой.

В этой комнате и на этой кровати они провели с Анютой пятнадцать лет назад несколько дней. С тех пор мало что изменилось. Тот же, похожий на белую тумбочку, старенький холодильник «Саратов». Самодельная полка с разношерстными книгами и журналами. Неустойчивый стол с четырьмя свежевыкрашенными табуретками. Прибавилась только крохотная печка-буржуйка с вытяжной трубой через окно. У печки вразброс валялись березовые полешки. На пару дней этих дровишек должно хватить.

Дачу друга не грабили, слишком неказисто выглядело одноэтажная постройка. Оно и лучше, чем каждый год переживать за хоромы с взломанными, несмотря на сторожей, запорами. Душевный комфорт надежнее, чем материальный. Потому, наверное, Рязанцевы и не увозили на зиму в московскую квартиру старый громоздкий телевизор с претенциозным названием «Горизонт».

Алексею уже давно хотелось есть. Он достал из пакета и выложил на стол купленные в ночной лавчонке на станции продукты: три хлебных батона, три палки колбасы, упаковку куриных кубиков, шмат сала, полкило сахарного песку, пачку чая и большую бутылку минералки. Маленькую он выглохтил, пока шел пешком к даче.

Отломил по куску от батона и от колбасной палки, с аппетитом сжевал, запил минералкой. Занялся буржуйкой. Сухие полешки схватились быстро, и почти тотчас же по выстуженной комнате волной поплыло тепло.

Простыней и наволочек не наблюдалось. Постельное белье дачники обычно забирают на зиму домой, чтобы приготовить его к следующему сезону. Впрочем, Алексей мог прекрасно обойтись и без него. Он сбросил с плеч куртку незадачливого охранника, выложив из нее на стол бумажник и мобильник Юсупа. В бумажнике оказалось пятьсот долларов и шесть тысячных рублевых купюр. Очень даже к месту. Сунул под подушку экспроприированный у Заурбекова пистолет и свой сотовый телефон. Выключил свет. Улегся на матрасы и прикрылся вытертым шерстяным одеялом.

По стенам заплясали язычки пламени, пробивающиеся через неплотную дверцу печурки. Сумерки будто шевелились в комнате, создавая иллюзию уюта. Самое время, чтобы разобраться, что к чему, и поразмыслить, как быть дальше.

Итак, что мы имеем?

А имеем еще одну особенность его перерождения после сна на Острове – способность организма самовосстанавливаться. Он точно знал, что Горилла переломал ему пальцы ног, и вдруг кости чудесным образом срослись, словно не было никаких повреждений. Загадка!

Вспомнил Алексей волосатого подручного Юсупа, и вдруг сознание скользящим лучом  высветило заляпанный следами пол и на нем – корчившегося и окровавленного Гориллу. Но ведь в действительности  не было такого! Палач был жив и отменно здоров, когда он видел его в последний раз. Черт с ним, с Гориллой! Хотя посчитаться с этой образиной Алексей бы не отказался. Но сейчас не до того, сейчас он  оказался в положении загнанного беглеца.

И загнал его высокопоставленный правительственный чиновник, оказавшийся на поверку главарем бандитов. Алексей единственный, кому это известно, и, значит, стал для него крайне опасен, как свидетель. Опасных свидетелей в живых не оставляют. Что можно  предпринять? Явиться в милицию или в ФСБ и рассказать обо всем?

Его рассказ нормальные люди вполне могут принять за бред сумасшедшего, доказательств-то никаких! Вежливо выслушают и выпроводят. Это в лучшем случае. А в худшем – он нарвется на оборотня в погонах и снова окажется в лапах Гориллы. Вариант вполне вероятный, если учесть коррумпированность, разъевшую во времена прежнего президента все властные структуры, и до сих пор не выкорчеванную. Нет, знакомство с силовыми ведомствами придется отбросить. Рассчитывать следует только на свои силы…

Буржуйка-малютка, несмотря на свои размеры, трудилась исправно, и комната наполнилась теплом. Алексей откинул одеяло. Джинсы снимать не стал, тепло к утру улетучится без следа.

В том, что все собаки пущены по его следу, он не сомневался. В окружении важного чиновника глупцы, если и попадаются, то, как исключение. Потому вполне вероятно, что в разработку попали все его контакты. Бандиты средств не выбирают. Выходит, он подставил родных и знакомых. Следов к Алене с Анютой он не оставил, и за них можно быть спокойным. Хорошо также, что Олег оказался в Англии; дотянуться до него – руки коротки. Жена, конечно, тоже в опасности, но есть надежда, что ее возьмет под опеку любовник и, по совместительству, муж лучшей подруги. Адвокат Гена Спирин давно уже занимается отмазкой уголовников от суда.

При мысли о жене и «Геночке» Алексей не испытал ни злобы, ни досады. Завяли помидоры, не вынесли семейного холода. Но все равно связующая бечевка еще не до конца перетерлась, прожитые годы на помойку не выкинешь. 

Под колпаком мог оказаться и Валера Рязанцев. Их встречу в больнице ищейки точно засекли, свидетельство тому – фотоснимки. Вполне могли, если успели, перехватить и его ночной звонок. Друг обещал приехать в субботу. Значит – завтра. Напрасно Алексей не отговорил его от этой затеи. Мало того, что за ним может увязаться хвост, так еще и сам не  угодил бы в разборку со стрельбой. Придется  уходить отсюда. Выждать до полудня субботы, провести рекогносцировку на предмет слежки и сматываться. Только куда сматываться? Впрочем, утро вечера мудренее.

Дровишки в печке прогорели, но стены еще удерживали тепло. Отбросив беспокойные думы, Алексей расслабленно лежал на кровати. Дневное напряжение постепенно истаяло, и на смену ему пришла усталость. Утро хоть мудренее вечера, но оно сулило новые треволнения и заботы, и главная из них – найти другое, ничейное пристанище. Подставлять своих друзей Алексей не имел права.

 Он прикрыл глаза, подумал, что уснет сразу же. Однако сон что-то не торопился к нему, кружил вокруг да около на границе чуткой дремоты, пока не пересек невидимую черту и не придавил мягким облаком.

 

Он шел по уходящей вверх узкой глинистой тропе. Шел и оглядывался, потому что за ним двигались трое. Кто они – не мог разобрать. Но знал,  что это знакомые ему люди. Может, Рязанцев, за которым семенит его, Алексея, жена? А следом еще одна размытая фигура, вызывающая своей неясностью беспокойство и желание ускорить шаги. Уж не хитрый ли издатель Бычков? Нет, ему нечего делать на этой тропе. Это кто-то другой, похожий на егозливого поездного попутчика. Неужели Серый, продавший своего напарника Керима?..

Впереди был самый крутой и скользкий подъем, начинающийся у хаотично разбросанных, окаменевших глыб. Сверху взору откроется музыкальное озеро, где его должна ждать Оника. Вот и окаменевшие глыбы. Но глинистый холм с ненадежной тропой словно унесся в никуда. Вместо него к озеру вел накатанный тоннель без крыши. Кто-то озаботился, чтобы спрямить путь. Значит, не придется подниматься, скользя и падая. И он поспешил напрямую.

Но едва достиг пологого спуска к берегу, как тоннель бесшумно закрылся, и позади снова выросло прежнее глинисто - бородавчатое возвышение, отрезавшее двигавшуюся за ним троицу.

 Высокая береговая трава гнулась к земле, хотя ветра не было. Озеро не звучало, не играло бликами. Вода в нем мертвенно замерла и казалась упругой и тяжелой. Оника сидела не в кресле, как обычно, а на черной, как антрацит, земле. Смотрела на него, будто прощалась навсегда или очень надолго.

- Иди ко мне! – позвал он.

- Не могу.

- Почему?

- Еще не время.

- Когда же оно наступит?

- В день твоего искупления.

- Но я ни в чем не виноват!

- Ты совершил побег.

- Какой побег?

- Посмотри внимательно на воду. Смотри же!

Он перевел взгляд на замершее, словно перед бурей, озеро и поразился. Оно пропало. Пропал и шатер из широколиственных деревьев. Совсем близко текла маслянистая река с обрывистыми берегами и лодкой-призраком на стрежневой струе. Алексей знал, куда она направлялась. За лесом река сужалась,  резко поворачивала вправо, колотила в крутой берег и крутила глубокие воронки.

Каким-то образом он и сам перемещался вслед за лодкой, почти наверняка зная, что произойдет дальше.

Достигнув воронок, лодка ушла с основной струи, река развернула ее и медленно потащила вдоль береговой кручи. Мужчина сел на кормовой борт, снова достал свою фляжку и припал к ней, пока не опростал до дна. Швырнул через плечо опустевшую тару. Некоторое время сидел в задумчивости. Затем запустил руку во внутренний карман ветровки. Алексей ничуть не сомневался в том, что увидит сейчас браунинг. Так и случилось.

Замедленным движением мужчина приставил ствол к виску. Алексей перестал его видеть: реку залило ослепительным сиянием, поглотившим луну, береговую кручу, маслянистую воду. И всю округу объял вселенский холод…

 

Алексей проснулся от холода. Задвижки в печной трубе не было,  избушка выстыла, но жилой дух в ней еще сохранился. В единственное окно пробивался хмурый субботний рассвет, значит, было примерно около восьми утра. До приезда Рязанцева оставалось три с лишним часа, и можно было не торопиться.

Он лежал на спине, уставившись в побеленный потолок, и по крупицам собирал недоступную ему ранее фантастическую мозаику. Впервые ночное видение не улетучилось. Напротив, высветилось ярче, чем во сне, и наложилось на прежде виденное.

Это он плыл той ночью по Оке, думая, что навсегда простился со своим Островом. Он и никто другой, не выдержав напряга будней, решил свести счеты с жизнью. Это и был побег от действительности, от каждодневного маразма, в мир вечности и покоя. Но тот мир, контролирующий планету по имени Земля, не принял его.

Теперь Алексей знал, что такое Неопознанные Летающие Объекты, вокруг которых рождалось столько пересудов. Это - корабли самой древнейшей цивилизации, покинувшей планету, называемую в те времена Аэолой. Той  цивилизации, которая, перед тем, как отправиться в иные звездные миры, заселила планету биороботами, способными мыслить и иметь потомство. То был вселенский эксперимент.

Но в него вкралась поправка в виде гена прежних обитателей планеты. Его разбросали по чревам женщин поселенцев те, кого аэолы оставили на погибающей планете.

Приснившийся Алексею худой человек в белом хитоне, обреченный на распятие, - не легенда, не выдумка церковников. Он имел живую плоть, умел любить, и его любили. Он был из тех, кто когда-то населял планету. На него  была возложена миссия хранителя и проповедника идей и знаний цивилизации, покинувшей планету. Он стал мессией, оставившим землянам свои заповеди.

По воле рока Алексей оказался потомком носителей гена аэолов. Потому корабль пришельцев-хозяев не дал ему покинуть земное бытие. Уровень знаний позволил им собрать телесную оболочку заново и вдохнуть в нее жизнь. Однако они не захотели принять его к себе. Он – грешник. Попытка побега до обозначенного срока – великий грех. Потому и отправили его обратно - на планету искупления.

Теперь Алексей понимал, почему он помолодел и стал выше ростом, его смонтировали по образцу и подобию давних предков. И проявившиеся у него неземные способности улавливать мысли, восстанавливаться за счет ресурсов организма после травм и ранений, излучать энергию исцеления  – тоже от них. Обрел живую плоть и смутный силуэт юной  зеленоволосой женщины с ласковыми кошачьими глазами, которая  присутствовала в каждом его видении. Ее звали Оника. Она не просто присутствовала. Между ними возникло незримое тяготение, какое происходит среди разнополых землян, симпатизирующих друг другу.

Он вспомнил все, во что она его посвящала. Пусть не в полной мере, но ему стали известны древняя трагедия планеты и тайна возникновения жизни на Земле. Он воочию мог представить тронный зал, в котором Хранители мудрости решают судьбу тысяч появившихся по их воле поселенцев, так и не сумевших прочесть адресованные им закодированные послания. Самим же поселенцам не хватило разума постигнуть смысл и законы бытия, как единственного условия сохранения здоровья планеты.

Вопрос: быть или не быть? – возник не на пустом месте. Его поставил перед землянами Вселенский Разум, досадующий на непонятливость новых планетян и их воинствующий пофигизм. «Быть» – значит, покаяться в грехах, искупить их благими деяниями. «Не быть» - погрязнуть в трясине вражды и насилия, во всем том, что укладывается в короткое слово «зло». Создатели изложили эту безальтернативную программу в Книге знаний, но земляне  приняли ее за абстракцию, не требующую конкретных деяний.

Ну, а он, Алексей, мизерная вселенская пылинка, легкая хвоинка из людского муравейника - он-то здесь причем? Но, если его вернули на планету искупления, значит, все-таки причем! Значит, ему уготована особая миссия! Нет, не особая, это слишком громко. Но все равно – миссия, которую он обязан исполнить. Только бы понять, в чем она заключается.

<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1]  [2]  [3]  [4]  [5]  [6]  [7]  [8]  [9]  [10]

Страница:  [3]