"И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред
всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты  будешь  ходить  на  чреве
твоем и будешь есть прах во все дни жизни твоей".
                                                                Бытие 3:14



                                 САМАРИТЯНЕ

     За три тысячелетия до  Рождества  Христова  первые  шаги  на  пути  к
цивилизации были сделаны в Южной  Месопотамии,  в  низовьях  рек  Тигра  и
Евфрата. Эта древняя земля между двух рек - "Шума" - была родиной шумеров.
     Их этническое происхождение до сих пор является загадкой.
     Этот народ внес три огромных вклада в общий прогресс человечества, не
считая создания первых земледельческих общин, руководимых твердой властью.
     Измерение  времени  в  часах,  сутках  и   месяцах,   давшее   начало
современному календарю, и  астрология  -  наблюдение  за  звездами,  и  их
влиянием на земную жизнь, которая приводит нас к науке астрономии,  -  вот
первые два вклада шумеров в культуру своей эпохи.
     Но третий вклад был наиболее важным из всех, ибо высшие жрецы древней
Месопотамии открыли путь к человеческому бессмертию.  Этот  путь  не  имел
ничего  общего  с  вечным  единением  человеческого  духа  с  его   земной
оболочкой, но он позволял сохранить знания, накопленные человеком  за  всю
его жизнь. Высшие жрецы создавали новый мир, изобретая "письменность"; еще
ни одно выдающееся открытие, сделанное с  тех  пор  людьми,  не  оказывало
столь сильного влияния на их духовное развитие.
     И мало что известно нам об этом древнем народе.
     Приблизительно  за  2400  лет  до  Рождества  Христова  шумеры   были
поглощены  соседними  племенами,  стоявшими  на  более   низких   ступенях
развития; полудикие завоеватели впитали в себя культуру  побежденного  ими
народа, распространив ее на  иные  земли.  Высочайшие  достижения  шумеров
дожили  до  наших  дней;  однако  в  сокровищнице  всемирной  истории   не
сохранилось никаких легенд и преданий  шумеров,  позволяющих  ответить  на
вопрос, откуда они пришли в  эти  земли,  ибо  все  записи,  если  таковые
существовали, были уничтожены или надежно спрятаны  королями,  князьями  и
высшими жрецами.
     Возможно, это было сделано неспроста.



                            1. УТРЕННИЕ РАСЧЕТЫ

     Этот человек улыбался. Холлоран улыбался, хотя положение  дел  совсем
не должно было располагать его к улыбкам.
     Он должен был испугаться - душа должна была уйти в пятки  от  испуга.
Но он не испугался. Он был спокоен - даже слишком спокоен для человека  со
здравым рассудком. Казалось, что... что все  происходящее  его  забавляет.
Словно он смотрел интересный спектакль, сидя в театральной ложе. Будто  бы
два "Армлайта" и "Уэбли" 38-го калибра, направленные на него, не  являлись
достаточной причиной для беспокойства.
     Ничего, скоро эта  слабая,  едва  заметная  усмешка  исчезнет  с  его
небритого лица. Приближалась минута взаимной расплаты,  страшной,  ужасной
расплаты.
     Дуло  револьвера  Мак-Гиллига  указало  на  фургон,  стоящий  в  тени
деревьев на обочине дороги:
     - Ваш человек там.
     По резкому, грубому голосу, которым он произнес эти слова, можно было
догадаться, что манеры Холлорана раздражают его.
     - А ваши деньги тут, -  ответил  Холлоран,  слегка  подтолкнув  ногой
объемистый кожаный чемоданчик, лежащий на земле.
     Мак-Гиллиг в упор смотрел на своего противника. Когда он разговаривал
с сыщиком по телефону, ему почудился легкий  ирландский  акцент  в  голосе
Холлорана - в том, как он произносил некоторые слова и ставил ударения. Но
сейчас перед ним стоял чистокровный бритт, вне всякого сомнения.
     - В таком случае, нам хотелось бы получить их, - сказал Мак-Гиллиг.
     Как только он произнес эту фразу, первые лучи солнца пробились сквозь
утренний туман, разгоняя серую мглу на склонах гор. С  веток  деревьев,  с
кустов, растущих вдоль дороги,  падали  крупные  капли,  а  высокая  трава
пригнулась к земле после недавнего дождя. Но воздух был на удивление  чист
и прозрачен - вольный воздух, не оскверненный бриттами и их зловонием, как
сказал бы Мак-Гиллиг. В миле отсюда  проходила  граница,  за  которой  вся
земля была поражена злокачественной опухолью. Ирландец считал свое  оружие
чем-то вроде скальпеля хирурга.
     Мак-Гиллиг,    командир    бригады     добровольческой     Ирландской
Республиканской Армии, и Холлоран застыли в напряженных позах, разглядывая
друг друга. Никто не двигался.
     Наконец Холлоран нарушил молчание:
     - Сначала покажите нашего клиента.
     Немного помедлив, Мак-Гиллиг  кивнул  одному  из  своих  спутников  -
восемнадцатилетнему  юнцу,  уже  успевшему  совершить  два  своих   первых
убийства во имя Свободной Ирландии. Тот перевернул  свой  "Армлайт"  дулом
вверх и, прижав приклад к бедру, не спеша двинулся к фургону. Ему пришлось
долго жать на ручку задней дверцы  автомашины,  и  все  же  она  никак  не
открывалась.
     - Подсоби ему, -  приказал  Мак-Гиллиг  второму  военному,  стоявшему
слева от него. - Не беспокойся об этих двух: они не  шелохнутся.  -  И  он
взвел  курок  своего  "Уэбли";  щелчок,  раздавшийся  в  зловещей  тишине,
прозвучал как грозное предупреждение.
     Тем не менее его второй компаньон, который был  постарше  Мак-Гиллига
и, очевидно, уступал своему командиру в храбрости, продолжал  держать  под
прицелом двоих англичан, медленно отступая к фургону.
     - Нам  пришлось  вкатить  дозу  вашему  парню,  -  сказал  Мак-Гиллиг
Холлорану. - Чтобы успокоить его, вы  понимаете.  К  завтрашнему  утру  он
будет как огурчик.
     Холлоран никак не отреагировал на это.
     Задняя  дверца  фургона   наконец   распахнулась,   и   стало   видно
скорчившуюся фигуру внутри. Старший военный неохотно повесил  винтовку  на
плечо и вместе с юнцом забрался в кузов. Они выволокли неподвижное тело из
машины, поддерживая его и одновременно прикрываясь им от англичан.
     - Давайте его сюда, ребята,  и  положите  на  землю  позади  меня,  -
крикнул им командир. И прибавил,  обращаясь  к  Холлорану:  -  Теперь  мне
хотелось бы взглянуть на эти деньги.
     Холлоран кивнул:
     - Сначала я должен осмотреть своего клиента.
     Тон Мак-Гиллига стал любезным:
     - Вполне разумно. Ступайте вперед.
     Небрежно  взмахнув  рукой,  Холлоран  подозвал   к   себе   грузного,
мускулистого мужчину - тот стоял в десяти  шагах  от  него,  прислонясь  к
взятому ими  напрокат  автомобилю.  Разомкнув  сложенные  на  груди  руки,
напарник Холлорана подошел ближе. Сам Холлоран ни на  секунду  не  спускал
глаз с командира ИРА.
     Холлоран шагал впереди всех, за  ним  -  его  помощник,  а  следом  с
"Уэбли" в руках шел Мак-Гиллиг. Подойдя к распростертому  на  земле  телу,
грузный мужчина опустился на колени. Юноша-ирландец  тоже  наклонился  над
лежащим человеком.
     Англичане не обменялись ни одним знаком, ни единым жестом.
     - Деньги, - напомнил Мак-Гиллиг.
     Холлоран медленно наклонился, протянув руки к  кожаному  чемоданчику,
стоящему у его ног. С легким щелчком расстегнулись две застежки.
     Его помощник оглянулся, не поднимаясь с колен.  Ни  одного  условного
знака, никаких лишних движений...
     Холлоран улыбнулся,  и  вдруг  Мак-Гиллиг  понял,  что  находится  на
волосок от  гибели.  Когда  Холлоран  еле  слышно  произнес  -  нет,  тихо
прошептал: "Иисус, Мария..." - Мак-Гиллиг вспомнил,  где  он  слышал  этот
голос, этот еле заметный акцент.
     Руки Холлорана были уже внутри чемоданчика.
     А мгновение спустя  они  вновь  появились  над  его  крышкой,  сжимая
короткоствольный пистолет-пулемет.
     Мак-Гиллиг не успел нажать на  спуск  своего  "38-го",  когда  первая
пуля, выпущенная из "Хекклер и Кох", раздробила ему переносицу, застряв  в
задней  части  черепа.  Другой  военный  захлебнулся  собственной  кровью,
раненный второй пулей, так  и  не  сделав  ни  одного  выстрела  из  своей
винтовки.  Ничего  не  подозревавший  ирландский  юнец  все   еще   стоял,
наклонившись к неподвижному телу на земле, когда третья пуля,  вошедшая  у
правого виска, превратила все его лицо в кровавое месиво.
     На всякий случай Холлоран переключил свой пулемет  на  автоматическую
стрельбу, выпрямляясь в полный рост. Он был уверен в том, что за деревьями
нет никакой засады, но осторожность еще никогда никому не мешала.
     Он подождал пять секунд,  прежде  чем  перевести  дух.  Его  спутник,
бросившийся ничком на землю в тот же миг, как  только  заметил  улыбку  на
лице Холлорана, не поднимался еще несколько мгновений.



                             2. АХИЛЛЕСОВ ЩИТ

     Вывеска "Ахиллесова Щита" была  скромной  и  лаконичной,  весьма  под
стать тому делу, которым здесь занимались, - латунная дощечка, укрепленная
на  грубом  кирпиче  над  входной  дверью.  В  одном  из  углов  блестящей
металлической  полоски  размером  не  более  8х4  дюйма  был  выгравирован
маленький прямоугольный треугольник -  логограмма  компании,  обозначавшая
щит греческого героя Ахиллеса:  если  бы  древний  воин  был  мудрее,  то,
отправляясь в битву, он прикрывал бы своим щитом только ту пятку, которая,
согласно преданию, была единственным уязвимым местом на  его  теле.  Кроме
этого простого символа и необычного названия, в самой фирме не было ничего
фантастического. Расположенная к западу от пристани св. Катарины, рядом  с
великолепной гостиницей и мелкой бухтой, где стояли парусники  спортивного
яхт-клуба, контора "Щита"  занимала  один  из  многочисленных  заброшенных
пакгаузов,  впоследствии  переоборудованных  под  офисы   мелких   частных
организаций, небольшие магазины и кабачки "старого  стиля".  Эти  частично
перестроенные маленькие домишки приютились в готической тени моста  старой
крепости. Более неудачного соседства для процветающей  фирмы  нельзя  было
придумать. Трудно было отыскать взглядом неприметную вывеску на  кирпичной
стене; пожалуй, только частые посетители  конторы  могли  знать,  где  она
находится.
     В  просторном  кабинете  офиса  на  четвертом   этаже   сидели   двое
посетителей "Ахиллесова Щита". Одному из них частенько приходилось  бывать
здесь за последние шесть  лет.  Это  был  Александр  Бьюкенан,  учредитель
солидной  страховой  компании  "Эйкорн  Бьюкенан  Лимитед",  имевшей  свое
представительство у Ллойда в Лондоне и несколько частных контор  на  улице
Церкви-на-Болоте. Фирма "Эйкорн Бьюкенан" занималась страхованием  частных
лиц от похищения преступными группировками. И  вела  переговоры  о  выкупе
заложников.
     Мужчина средних лет, пришедший  вместе  с  Александром  Бьюкенаном  в
контору под знаком щита Ахиллеса, Генри Квинн-Риц, исполнительный директор
и вице-президент компании "Магма Корпорэйшн", был клиентом  фирмы  "Эйкорн
Бьюкенан". Похоже, что сейчас ему было немного не по себе, хотя  он  сидел
на роскошном мягком кожаном диване, -  может  быть,  оттого,  что  ему  не
нравились испытующие взгляды, направленные на него.
     Трое мужчин, пристально смотревших  на  "второго  человека"  "Магмы",
были директорами "Ахиллесова Щита". Ни один из них ни  единым  словом  или
жестом не старался успокоить своего будущего  клиента-бизнесмена.  Проводя
жесткий, резкий  "перекрестный  допрос",  они  нарочно  заставляли  слегка
волноваться своих собеседников,  чтобы  те  все  время  держали  себя  под
контролем и предельно четко отвечали на заданные вопросы.
     Первый из них, сидевший за широким письменным столом, с самого начала
взял  в  свои  руки   инициативу   беседы.   Это   был   Джеральд   Снайф,
директор-распорядитель "Щита", занимающий  официальный  пост  Управляющего
фирмой,   сорокадевятилетний   майор   авиационной   службы   специального
назначения в отставке. На армейской службе ему довелось побывать во многих
странах,  обучая  британских  и  иноземных  солдат  военному  ремеслу.  Он
участвовал в боевых действиях в Омане, где прошли самые трудные  годы  его
жизни; однако большинство его подвигов по ряду причин осталось  неизвестно
широкой  публике:  участие  британских  Вооруженных  Сил  в  этом  частном
конфликте не было признано официально. Невысокий, крепкий,  подтянутый,  с
чуть тронутыми сединой рыжеватыми волосами, он казался  военным  до  мозга
костей - и, вне всякого сомнения, он был им.
     На обыкновенном жестком стуле возле стола управляющего  сидел  Чарльз
Матер, кавалер ордена Британской Империи, шестидесятидвухлетний мужчина  с
необычайно живыми, ясными глазами. Его проницательный взгляд часто таил  в
себе искру иронии, как будто Матер хотел сказать, что не стоит  относиться
к  жизни  слишком  серьезно  -  и  это  несмотря  на  его  серьезную,   не
располагающую к веселым шуткам профессию.  Представляя  его  клиентам  как
Плановика, а чаще - как теоретика,  разрабатывающего  стратегию  операции,
сотрудники "Щита" между собой прозвали его Заговорщиком. Он  был  высок  и
худ, держался очень прямо, но при ходьбе опирался на трость из-за тяжелого
ранения в ногу, полученного в Адене  уже  в  самом  конце  этой  "неяркой"
кампании: его "Джип" подорвался на мине. Только небывалая стойкость и сила
духа и образцовая военная карьера помогли ему вновь вернуться в армию, без
которой  он  просто  не  мыслил  своего  существования.  Скрывая  шрамы  и
подшучивая над своей "геройской" хромотой, он  прослужил  еще  много  лет,
пока снайперская пуля не ранила  его  вторично  в  ту  же  ногу,  разорвав
сухожилия.  Это  случилось,  когда  он  уже  занимал  должность  командира
соединения и руководил боевыми операциями в Ольстере, после  чего  он  был
вынужден принять преждевременную отставку и вышел на пенсию.
     В этой чисто английской компании был только  один  человек,  чье  имя
выдавало  его  немецкое  происхождение,  Дитер  Штур,  в  прошлом  -  член
Федерального уголовного суда, особого отдела немецкой полиции,  созданного
Федеральным  правительством   для   контроля   над   террористическими   и
анархистскими группировками.  Штур  сидел  рядом  со  Снайфом  за  широким
столом. Он был моложе двух своих коллег; разойдясь  с  женой  четыре  года
тому назад, он сохранил здоровый и бодрый вид преуспевающего человека. Его
фигура не  отличалась  аскетической  худобой,  как  у  Чарльза  Матера,  -
солидное плотное брюшко с трудом помещалось в сравнительно  узких  брюках.
Волосы, изрядно поредевшие на макушке, еще были достаточно густыми,  чтобы
скрыть едва намечающуюся лысину. Этот серьезный,  но  несколько  суетливый
человек был практически незаменим в  организационных  делах  и  финансовых
вопросах, в тщательной и детальной разработке плана операции  и  снабжении
агентов оружием. Он работал прекрасно, невзирая на возникавшие  все  время
трудности, с чем бы они ни были связаны: с властями  других  стран  (лица,
занимавшие  ответственные  должности,   высокопоставленные   чиновники   и
начальники полиции нередко пятнали себя участием в  тайных  соглашениях  с
террористами),  или  с  условиями  договора,  заключенного  с  "объектом",
обеспечивающими клиенту минимальную степень риска.  Коллеги  называли  его
Организатором.
     Его лицо  пересекал  длинный  изогнутый  шрам,  похожий  на  след  от
сабельного удара; возможно, то был знак махизма, который  он  с  гордостью
носил в кругу гейдельбергских студентов в те времена,  когда  герр  Гитлер
захватил власть,  совершив  свои  первые  преступления.  Однако  Штур  был
слишком молод для этого; он принадлежал к иному поколению, и его увечье не
имело ничего общего с проявлением "рыцарской доблести". Этот рубец остался
после глубокой раны, полученной им  при  падении  с  велосипеда  во  время
загородной прогулки:  он  съезжал  с  высокого  холма,  отпустив  тормоза.
Впереди показался грузовик; водитель с предельной  осторожностью  проезжал
перекресток у  подножья  холма,  и  Штур,  одиннадцатилетний  школьник  из
маленького городка Зиген, пренебрегая всеми  правилами,  мчался  прямо  на
грузовик, не сбавляя скорость. Когда он наконец сообразил, что  столкнется
с машиной, было уже поздно. Велосипед попал под колеса  грузовика,  а  сам
мальчишка, еле успевший резко повернуть руль  в  самый  последний  момент,
вылетел из седла. Все же его зацепило откидным бортом кузова: кожа с  лица
была содрана, как если бы по ней провели скребком.
     Глубокий шрам начинался у левого виска и спускался ко рту  через  всю
щеку. Когда Штур улыбался, его лицо, обезображенное рубцом, перекашивалось
на сторону. Штур знал об этом и старался улыбаться пореже.
     Джеральд Снайф говорил посетителям:
     - Вы понимаете, что нам потребуется полное досье на вашего  человека:
биография, сведения о  его  занятиях  в  прошлом,  его  характеристика  на
сегодняшний день, - словом, все, что может иметь хоть малейшее отношение к
делу?
     Квинн-Риц кивнул:
     - Мы предоставим вам все сведения, которыми располагаем сами.
     - И еще нам хотелось бы знать, какую роль играет этот человек в вашей
корпорации.
     - Он незаменим, - немедленно ответил вице-президент "Магмы".
     - Звучит весьма  необычно,  -  Чарльз  Матер  почесал  своей  тростью
лодыжку. - Если бы вы сказали, что он неоценим, я мог бы  это  понять.  Но
незаменим?.. Не представляю себе подобного  зверя  в  дебрях  современного
бизнеса.
     Александр Бьюкенан, сидевший  рядом  со  своим  клиентом  на  кожаном
диване, важно произнес:
     - Если бы вы знали, на  какую  сумму  застрахован  наш  "объект",  вы
согласились бы с господином вице-президентом.
     - Не будете ли вы столь любезны назвать эту цифру?
     Вопрос был  задан  мягким,  корректным  тоном;  однако  представитель
страховой компании ни секунду не сомневался в том, что необходим правдивый
ответ. Он взглянул на Квинн-Рица. Бизнесмен чуть наклонил  голову  в  знак
согласия.
     - Наш человек застрахован на пятьдесят миллионов английских фунтов, -
сказал Бьюкенан.
     Ручка выпала из пальцев Дитера Штура. Снайф и Матер, лучше  владеющие
собой, лишь быстро переглянулись. Наступила тишина.
     Чтобы сократить паузу, страховщик сделал банальное замечание:
     - Внушительная сумма; надеюсь, вы согласны со мной, господа.
     - Мне страшно даже подумать о  размере  страховой  премии,  -  сказал
Матер.
     -  Естественно,  она  пропорциональна  сумме  страховки,  -   ответил
Бьюкенан. - Но я боюсь, что придется снизить ее; таким образом, если  ваша
фирма получит ассигнование из страхового фонда,  премия  "Магме"  составит
десять процентов вместо обычных двадцати.
     - В таком случае, я полагаю,  -  обратился  Матер  к  вице-президенту
"Магмы", - что речь идет о безопасности вашего президента.
     - Как раз нет, - ответил тот. - Этот  человек  не  занимает  в  нашей
компании никаких высоких должностей.
     - Однако здравый смысл подсказывает нам, что он у вас не  только  чай
заваривает, - сухо сказал Матер. - Я уверен,  что  господин  Бьюкенан  уже
сообщил вам о наших правилах:  имя  "объекта"  не  появится  ни  на  одном
документе - ни на бланках страховой компании,  ни  в  страховом  договоре,
даже если  эти  бумаги  будут  лежать  в  надежных  сейфах.  Мы  соблюдаем
строжайшую секретность - из соображений безопасности, как вы понимаете,  -
но можете вы хотя бы объяснить нам, какую функцию  выполняет  ваш  человек
внутри корпорации. Мы еще вернемся к вопросу о его имени, когда  придем  к
полному согласию друг с другом - надеюсь,  нам  все-таки  удастся  достичь
взаимопонимания.
     Квинн-Риц поерзал на своем сидении, как будто он сидел на  выпирающей
пружине:
     - Боюсь, что в данный момент я не имею права сообщить вам даже  такую
подробность.  Когда  будет  заключен  контракт,  "Магма"  предоставит  всю
необходимую информацию  по  первому  требованию,  не  выясняя,  зачем  вам
понадобились эти сведения.
     - Мы уже привыкли  к  особой  осторожности,  которую  проявляют  наши
клиенты, - заверил его Снайф. - Более того, здесь наши интересы  полностью
совпадают с вашими; мы вполне одобряем подобную осмотрительность.  Но  раз
уж вы поняли, что придется предоставить  нам  полную  информацию  о  вашем
человеке, ничего - повторяю, абсолютно ничего - не скрывая, разрешите  нам
перейти к делу.
     - Я отлично понял вас, - ответил вице-президент с легким поклоном.
     Надеюсь,  что  это  действительно  так,  подумал  Снайф.  Потому  что
придется раскапывать мельчайшие детали и подробности биографии  "объекта".
Нас будет интересовать все - его жена, семья, друзья; его привычки, хобби,
развлечения. Как он проводит свой досуг. Имеет ли любовницу. В особенности
это. Любовница (или даже несколько любовниц) была слабым звеном в подобных
делах. Обычно "объект" старался  скрыть  столь  деликатную  сторону  своей
личной жизни, пытаясь ускользнуть  из-под  контроля  охраны  для  интимных
свиданий с женщинами. "Щит" должен был знать,  что  представляет  из  себя
"объект" как человек: упрямый  или  мягкий;  здоровяк  или  болезненный  и
слабый;  любящий  и  нежный  или  строгий  и   суровый;   конформист   или
инакомыслящий;   основные   черты   его   характера    и    уровень    его
интеллектуального развития. Если он был женат и имел детей, то каким мужем
он был, каким отцом? Снайф и его агенты  должны  были  знать  буквально  о
каждом  его  шаге  -  днем  и  ночью,  ежечасно,  ежеминутно.   Можно   ли
организовать  дело  так,  чтобы  о  каждом  его  передвижении  как  внутри
корпорации, так и вне  ее  сразу  же  становилось  известно  оперативникам
"Щита"? Было ли возможно предугадать дальнейшие действия "объекта",  чтобы
предупредить агентов заранее? Он уже знал об исключительной важности этого
сотрудника для "Магмы" - страховой  полис  в  пятьдесят  миллионов  фунтов
стерлингов не оставлял никакого повода для  сомнений,  -  но  в  чем  была
причина столь огромной суммы страховки? Что  скрывалось  за  этой  цифрой?
Каковы были роль и служебное положение "объекта" в корпорации?  Необходимо
было получить ответ на эти и  многие  другие  вопросы,  прежде  чем  "Щит"
начнет  создавать  сложную  систему  безопасности  для   своего   клиента,
выполненную по индивидуально разработанному плану.  Но  даже  после  этого
система не гарантировала  полного  отсутствия  разных  досадных  ошибок  и
сбоев, неизбежных во всякой работе.
     Однако сперва требовалось уточнить одну очень важную деталь.
     Снайф наклонился вперед, опираясь локтями на свой стол, сцепив  руки;
его большие пальцы вращались один вокруг другого.
     - Почему именно сейчас? - спросил он. - Почему  вы  считаете,  что  в
данный момент вашему сотруднику необходима защита?
     - Потому что, - вежливо ответил ему Квинн-Риц, - он сам сказал нам об
этом.
     Снайф и Матер опять быстро переглянулись друг с другом.
     - Ваш человек получал какие-то угрозы или предупреждения?  -  спросил
Матер.
     - Не совсем так.
     Дитер Штур, с самого начала разговора  делавший  какие-то  пометки  в
блокноте, отложил ручку:
     - Может быть, ваша корпорация вовлечена в  какое-нибудь  сомнительное
предприятие, из-за которого ваш сотрудник подвергает себя риску?
     - В настоящий момент - нет.
     Бьюкенан тут же взял слово:
     - Джентльмены, вы, несомненно, знаете, что "Магма Корпорэйшн" -  один
из бесспорных лидеров среди коммерческих компаний. У нее имеются  солидные
капиталовложения   за   рубежом   в   горнодобывающей,   промышленной    и
энергетической отраслях. Активы внешних капиталовложений составляют  около
шести миллиардов фунтов стерлингов, а годовой  оборот  средств  -  порядка
сорока пяти миллиардов. Для того чтобы перечислить все  дочерние  компании
корпорации "Магма", не хватило бы суток...
     - Спасибо за информацию, Александр, но как это связано с темой нашего
разговора? - грубовато оборвал его Снайф.
     - Теперь вы окончательно можете убедиться в том, что "Магме"  незачем
пускаться в какие-то рискованные авантюры, которые могут считаться...
     - Темными делишками? - услужливо подсказал Матер.
     Штур улыбнулся; его  левая  бровь,  изуродованная  шрамом,  поднялась
высоко вверх, а рот искривился в усмешке.
     - Подозрительными, - объявил, наконец, Бьюкенан.
     - Простите, но я не имел в виду... - начал Штур, все еще улыбаясь.
     - Ну что вы, конечно, я все понимаю, - кивнул Квинн-Риц. - Вам  нужна
полная картина, как  говорится.  Разрешите  изложить  это  таким  образом:
человек, о котором идет речь, обладает определенными... способностями... -
он чуть помедлил,  прежде  чем  произнести  это  слово,  -  которые  могут
послужить предметом сильной  зависти  со  стороны  компаний,  занимающихся
коммерцией в той же сфере, что и наша корпорация. Поэтому  он  подвергался
бы  очень  большому  риску,  если  бы,  скажем,  зависть   какой-либо   из
конкурирующих с нами компаний превзошла все возможные пределы.
     - Но они всегда могут заплатить ему больше, чем вы, за  ту  же  самую
работу, - возразил Матер,  слегка  заинтригованный  тем,  что  услышал  от
вице-президента.
     - Только в том случае, - ответил Квинн-Риц с лукавой ноткой в голосе,
- если они узнают о его существовании. - Он улыбнулся троим мужчинам,  чьи
головы разом повернулись к нему - очевидно, ему польстило их внимание. - Я
прошу прощения за то, что  вынужден  объясняться  с  вами  лишь  намеками;
видите ли, наш человек действительно  обладает  уникальным  в  своем  роде
умением, в котором с  ним  никто  не  может  сравниться.  Не  только  наши
конкуренты, но даже многие из наших служащих  ничего  не  знают  о  редких
способностях этого человека. Его мастерство  держится  в  строгом  секрете
внутри нашей компании.
     Опершись на ручку своей трости, Матер стал смотреть в окно.  Парившая
в небе чайка в этот момент камнем бросилась вниз. Он успел  заметить  лишь
быстрый взмах ее белоснежных крыльев в солнечном блеске.
     - Все, что вы  говорите,  э-э-э...  очень  интересно,  -  сказал  он,
переводя взгляд на вице-президента "Магмы". - Да, - медленно повторил  он,
несколько растягивая слова, - очень, очень интересно. Но не будете  ли  вы
любезны сообщить нам подробности?
     Квинн-Риц поднял руки:
     - Опять-таки, я боюсь, что не имею на то никакого права.  По  крайней
мере до тех пор, пока вы не возьметесь за это дело.  Мы  тоже  подчиняемся
необходимости соблюдать осторожность. Я знаю, что это ставит вас в  крайне
неудобное положение, но мы выдвигаем довольно  категорические  требования,
которые придется учесть при  разработке  вашего  проекта.  Есть  несколько
деталей, которые мы еще не обсуждали - они могут идти  вразрез  с  планами
вашей компании.
     Перо Штура опять повисло в воздухе, не касаясь бумаги.
     - Этот человек, - продолжал вице-президент, - все время находится под
прикрытием надежной охраны, которая входит в его ближайшее окружение.
     - А, - произнес Матер.
     - Телохранители? - спросил Штур.
     Квинн-Риц кивнул.
     - Они хорошо обучены? - спросил Снайф.
     - Вполне, я полагаю, - ответил Квинн-Риц.
     - Тогда почему же "Магма" нуждается в наших услугах?
     Вице-президент растерянно взглянул на Бьюкенана, который в это  время
смотрел в сторону.
     - Там, где дело касается риска, на который мы вынуждены идти  в  силу
различных  обстоятельств,  право  решающего  голоса  принадлежит  компании
"Эйкорн Бьюкенан", - ответил он. - Эти  личные  телохранители  могут  быть
профессионалами; однако мы  будем  более  уверены  в  безопасности  нашего
сотрудника, если "Ахиллесов Щит" будет контролировать ситуацию. Для начала
было бы неплохо проверить надежность его персональной охраны.
     - Это проще простого, - заметил Штур. - Я могу разработать  несколько
операций, в которые будут  вовлечены  эти  ребята.  По  крайней  мере,  вы
сможете оценить их профессиональную  подготовку  и  решите,  можно  ли  им
доверять; но в этом случае они должны будут  полностью  подчиняться  нашим
распоряжениям.
     - Да, конечно, - подтвердил Квинн-Риц. - Ваша компания будет обладать
всеми полномочиями, которые только пожелает иметь.
     - Вот и прекрасно, - сказал Снайф. - В таком случае дела обстоят  как
нельзя лучше.
     Бьюкенан смущенно кашлянул.
     - Есть еще одна особенность, Джеральд, - наконец произнес он. По  его
смущенному тону  легко  было  догадаться,  что  эта  особенность  вряд  ли
понравится Снайфу и его коллегам.
     - Я уже объяснил господину Квинн-Рицу и господину  президенту  "Магма
Корпорэйшн", что  обычно  "Ахиллесов  Щит"  использует  как  минимум  трех
агентов для поддержки непосредственной связи с "объектом",  что  полностью
исключает всякую возможность появления слишком теплых, дружеских отношений
между защитником и его подопечным.
     - Да, обычно мы строго следим за выполнением этого правила. Мы должны
быть уверены в том, что в  случае  провала,  если  клиент  все-таки  будет
похищен, личные симпатии или другие столь же деликатные чувства не  станут
помехой  в  переговорах,  которые   нашему   агенту   придется   вести   с
похитителями.
     - Я понял вас, - подтвердил бизнесмен.
     - К сожалению, -  продолжал  Бьюкенан,  -  "Магма  Корпорэйшн"  может
допустить до персонального  контакта  со  своим  сотрудником  лишь  одного
человека из "Ахиллесова Щита", в силу разных причин,  которые  она  желает
сохранить в тайне.
     - Великий Боже! - воскликнул Матер, а Штур пробормотал себе под нос:
     - Verflucht! [Проклятье (нем.)]
     - Это невозможно, - твердым тоном отрезал Снайф.
     - Пожалуйста, поймите, - настаивал Квинн-Риц,  -  что  это  необычное
условие, выдвинутое "Магмой", связано с сохранением профессиональной тайны
нашей корпорации; оно касается только наших внутренних дел. А все  внешние
мероприятия, которые вы  сочтете  нужным  провести  в  целях  безопасности
нашего человека, будут целиком и полностью доверены вам. Вы понимаете, что
речь сейчас идет о предмете,  составляющем  строжайшую  тайну  -  о  роли,
которую играет этот человек в нашей корпорации, - и чем меньше людей знает
об этом, тем лучше для "Магмы".
     - Я могу гарантировать вам полную конфиденциальность. По-моему, я уже
неоднократно говорил об этом, - успокоил его Снайф.
     - У меня нет ни малейших сомнений на сей счет. Однако в этом человеке
заключается одна из главных причин столь большого успеха нашей компании на
мировом рынке. Это наше "ноу хау", наше секретное оружие, если вам угодно.
Нам не хотелось бы, чтобы этот секрет, - и даже сам факт, что мы  обладаем
каким-либо секретом - вышел из-под контроля нашей администрации,  попав  в
руки посторонних лиц. Если ваша  фирма  будет  сотрудничать  с  нами,  ваш
человек будет связан столь же строгими правилами  относительно  соблюдения
тайны.
     - Вы хотите сказать, что даже мы - все, кто находится сейчас  в  этой
комнате, - ничего не должны знать об этом? - удивился Штур.
     - Ничего не поделаешь. Таковы обстоятельства.
     - Это необычно. Кроме того,  это  нарушает  все  привычные  нормы,  -
сказал немец.
     Смущение  Квинн-Рица  вдруг  словно  рукой  сняло.  Он   расположился
поудобнее  на  своем  диване,  приняв  как  можно  более  высокомерный   и
самоуверенный вид и сразу вспомнив о  своем  солидном  положении,  о  том,
насколько сильна его корпорация. Деловые переговоры, в которых  необходимо
защищать интересы своей фирмы, были его родной  стихией.  Этой  троице  из
"Ахиллесова  Щита"  не  удастся  запугать   его   своими   беззастенчивыми
взглядами! Он твердо решил играть "на повышение". Будучи  знатоком  своего
дела, он обладал особым чутьем бизнесмена, позволяющим ему ориентироваться
даже  в  непривычной  обстановке.  Он  знал,  что,  соблазненные   двойной
приманкой - разговорами о "секретности" и "тайне",  весьма  под  стать  их
собственной скрытности, без которой в их профессии не обойтись, и размером
обещанного денежного вознаграждения - они уже попались к нему на крючок.
     - Необычно, да.  Но  очень  существенно,  поскольку  президент  нашей
корпорации и я - мы оба заботимся об этом.
     Последовала  долгая  пауза.  Управляющий,  Плановик   и   Организатор
размышляли о том, что  может  скрываться  под  теми  обстоятельствами,  на
которые  ссылался  вице-президент  "Магмы".  Матер  первым  нарушил  общее
молчание:
     -  На  какой  период  вашему  человеку   потребуется   страховка   от
неожиданных происшествий?
     - Не более чем на несколько недель, - быстро ответил Бьюкенан.
     - Основание? - спросил Снайф.
     Бьюкенан оглянулся на Квинн-Рица. Тот ответил:
     - Наш служащий считает, что будет подвергаться риску лишь  в  течение
этого срока.
     - Он, должно быть, весьма любопытный субъект, - заметил Снайф.
     - Да, это  действительно  так.  А  теперь  я  попрошу  вас  ответить,
заинтересованы ли вы в этой работе, господа? -  Квинн-Риц  обвел  взглядом
лица сидящих перед ним мужчин.
     - Вы никак не облегчаете нашу задачу, - задумчиво ответил ему  Снайф,
- а совсем наоборот, делаете ее еще более трудной. Однако похоже, что  это
и вправду будет интересное дело. Хотя,  конечно,  сложно  будет  подобрать
одного-единственного агента - обычно все наши люди работают в команде...
     - Как раз нет, - тихо произнес Матер. - Я думаю, что с этим у нас  не
возникнет никаких проблем. Ведь у нас есть вполне подходящий парень  -  а,
Джеральд?
     Несколько секунд Снайф растерянно глядел на своего Плановика. И вдруг
словно молния мелькнула в его глазах - очевидно, он  понял,  кого  имел  в
виду Матер. Но едва Управляющий открыл рот, собираясь что-то сказать,  как
Плановик быстро кивнул головой:
     - Да, - ответил за Снайфа  Матер.  -  Да,  я  думаю,  что  именно  он
подойдет как нельзя лучше.



                                 3. МАГМА

     Холлоран на секунду задержался перед двадцатичетырехэтажным  зданием,
чтобы  осмотреть  его  со  всех  сторон.  Впечатляюще,  подумал  он  -   и
действительно, здание производило  глубокое  впечатление,  возвышаясь  над
обыкновенными  серыми  домами  Сити  подобием  гигантской   фантастической
скульптуры  из  стекла  и  бронзы.   Затемненные   оконные   стекла   были
непроницаемо  черны,  а  металлический  каркас  здания  сверкал  в   лучах
восходящего солнца  темно-золотистым  блеском.  Наружные  лифты  скользили
вверх и вниз вдоль гладких  стен;  из  их  прозрачных  капсул  выглядывали
бледные лица - пассажиры наблюдали за суетой на городских улицах с  высоты
птичьего полета. Все углы  здания  -  а  их  было  несчетное  множество  -
грациозно закруглялись, образуя плавный, изящный  контур.  Мощные  внешние
опоры,  удаленные  архитектором  на  значительное  расстояние  от   центра
сооружения, придавали ему сходство с башней старой крепости; это  сходство
еще больше усиливалось оттого, что общая форма здания ничем не  напоминала
простую  "коробку":  некоторые  этажи  выступали   вперед,   нависая   над
остальными наподобие балконов и карнизов.
     Штаб-квартира "Магмы" - капитальное сооружение, которое нелегко взять
штурмом, размышлял Холлоран, глядя на здание. Несмотря на его ошеломляющее
великолепие,  подчеркнутое   унылым   однообразием   соседних   финансовых
кварталов  Лондона,  в  нем  чувствовалось  что-то  мрачное   и   тяжелое,
оставляющее  приблизительно  такое  же  впечатление,  которое   производит
нависшая  над  городом  огромная  грозовая  туча.  Стены  здания,  сияющие
металлическим глянцем, выглядели, пожалуй, чересчур мощными, подавляя  все
вокруг себя.
     Он постоял на том же месте еще  немного,  рассматривая  главный  офис
"Магмы", не обращая  внимания  на  суету  конторских  служащих,  торопливо
проходящих мимо него, прежде чем перейти  улицу  и  войти  внутрь  здания,
сменив  бодрящую  свежесть   весеннего   утра   на   стерильную   прохладу
кондиционированного воздуха фойе.
     Матер уже ждал его, сидя  в  одном  из  кресел,  поставленных  в  ряд
напротив  конторки  секретаря.  Конторка  в  форме  кольца  была  оснащена
разнообразными   средствами   радио-   и   телекоммуникации.   Человек   в
светло-голубой униформе медленно прохаживался внутри этого кольца, изредка
нажимая  на  рычажки  и  кнопки:  черно-белые   изображения   бесчисленных
кабинетов, коридоров и комнат вспыхивали  на  матовой  поверхности  пульта
связи. На экранах мониторов светились колонки цифр. Сюда стекались новости
со всего света: биржевые курсы иностранных валют,  сведения  о  крупнейших
торговых  операциях,  новости,   касающиеся   внутренних   дел   компании,
процентные ставки акций, динамика активных и временных  вкладов,  обменные
опционы, индексы эмиссии и  даже  краткие  сообщения  последних  известий,
круглосуточно транслируемые Би-Би-Си.
     Суетливая, кипучая деловая жизнь царила в  просторном  холле  первого
этажа огромного здания. Эскалаторы поднимали многочисленных посетителей  и
служащих офиса на второй этаж; скоростные  лифты  за  стеклянными  дверями
везли пассажиров на самые верхние этажи. Рядом  с  креслами,  в  одном  из
которых удобно устроился Матер, были установлены  кнопочные  таксофоны  на
низеньких столиках  -  очевидно,  хозяева  старались  обеспечить  максимум
удобств  ожидающим  делового  свидания  бизнесменам.  Роскошные  пальмы  и
экзотические растения,  пластичные  скульптуры,  выполненные  из  того  же
блестящего  материала,  которым  были  отделаны  снаружи   стены   здания,
расставленные в зале для того, чтобы придать ему  менее  официальный  вид,
лишь отчасти заполняли пустоту фойе,  где  толпы  людей  спешили  куда-то,
встречались и  расставались  друг  с  другом  или  просто  сидели,  ожидая
назначенного часа приема у какого-нибудь важного чиновника. Меж растений и
скульптур тут и там виднелись  застекленные  витрины  с  образцами  горных
пород: рудами ценных металлов, различными минералами - кристаллическими  и
аморфными веществами - и даже с  полудрагоценными  камнями  -  словом,  со
всеми богатствами земли, которыми распоряжалась Империя "Магма".
     Холлоран обратил внимание на несколько небольших  групп,  стоявших  в
разных концах фойе; эти собрания возникали спонтанно. Там велись разговоры
вполголоса, вплетавшиеся в общий гул  и  шум,  стоящий  в  обширном  зале.
Интересно, под чью дудку поют эти  тихие  голоса,  подумал  он.  Вероятнее
всего, центральный  офис  "Магмы"  кишмя  кишел  ее  секретными  агентами,
которые сбивали с толку представителей чужих компаний при помощи  подобных
интриг.
     На другом конце холла стояла стена, облицованная мраморными  плитами,
словно граница между свободным пространством фойе  и  деловыми  кабинетами
офиса.  Вдоль  нее  располагались  несколько  дверей   и   сеть   наружных
подъемников,  очевидно,  предназначавшихся  для   тех,   кто   был   готов
наслаждаться  великолепным  зрелищем  панорамы  города,  открывающимся   с
высоты, несмотря на головокружение от быстрого подъема в прозрачной клети.
     Матер заметил Холлорана и поднялся со своего кресла, опираясь на свою
трость. Холлоран пошел к нему навстречу.
     - Довольно пышно построено, не правда ли? - произнес Матер, когда они
подошли поближе друг к другу.
     - Даже пышнее, чем аэропорт в Тяньцзине, - ответил Холлоран,  пожимая
руку Плановика.
     - Рад видеть вас, Лайам. Мне жаль,  что  ирландская  операция  прошла
столь неудачно.
     Холлоран молча кивнул.
     - Пойдемте отметимся у дежурного и получим дальнейшие  инструкции,  -
прибавил Матер и,  повернувшись,  захромал  к  секретарской  конторке,  за
которой  стоял  человек  в  голубой  униформе.  Холлоран   пошел   следом,
оглядываясь по сторонам.
     Служащий  офиса  за  круглой  конторкой  сразу  обратил  внимание  на
приближающуюся пару, и как только Матер  и  Холлоран  поравнялись  с  ним,
осведомился у них сухим, официальным тоном:
     - Чем могу быть полезен?
     - Матер и Холлоран, к  сэру  Виктору  Пенлоку.  Назначено  на  девять
часов.
     Мужчина за конторкой даже бровью не повел; если он и был удивлен тем,
что  двое  незнакомцев,  стоящих  перед  ним,  так  запросто  объявляют  о
назначенном приеме у самого президента Корпорации, то по  его  лицу  этого
никак не было заметно.
     - Организация? - спросил он все так же холодно.
     - Думаю, что эта информация не столь необходима. Вы согласны со мной?
- ответил ему Матер.
     Секретарь, очень молодой юноша в очках, с  абсолютно  невыразительной
внешностью,  сел  за  свой  столик  и  забарабанил  пальцами  по  клавишам
компьютера. Зеленые полоски набранного текста  отразились  в  стеклах  его
очков. Очень скоро лицо секретаря приняло менее  строгое  выражение,  хотя
его манеры остались столь же сдержанными, а тон - холодным и официальным.
     - Вам потребуются идентификационные карточки, - произнес он  и  нажал
на кнопки какого-то механизма, расположенного под его конторкой  и  потому
скрытого от глаз посетителей. Несколько мгновений спустя он уже выкладывал
на стол две желтых полоски: на одной из  них  в  верхнем  углу  заглавными
буквами было напечатано имя Маттера, а на другой - Холлорана. Он сунул  их
в два пластмассовых клипса и подтолкнул к посетителям:
     - Прикрепите их на лацканы  ваших  пиджаков,  пожалуйста.  Вам  нужно
подняться на девятнадцатый этаж. Вы можете добраться до двенадцатого этажа
на внешнем подъемнике, а  затем  пересесть  на  внутренний  лифт,  который
доставит  вас  на  девятнадцатый   этаж.   Либо   можете   воспользоваться
экспресс-лифтом - как вам будет удобнее,  -  он  показал  рукой  на  двери
лифтов, расположенных позади его конторки.
     - Мне больше нравится внешний подъемник, - весело объявил Матер. -  А
вы что скажете, Лайам?
     Холлоран улыбнулся, вешая свой значок на грудь:
     - Ничего не имею против.
     Они пошли сквозь толпу на первом этаже, гудящую, словно пчелиный  рой
в  улье;  Матер  радовался,  как  ребенок,  которого  впервые   взяли   на
праздничную ярмарку. В это  время  из  спустившегося  сверху  лифта  вышло
несколько пассажиров. Матер и Холлоран  направились  к  свободной  кабине.
Войдя в нее, Матер  быстро  нажал  на  кнопку  двенадцатого  этажа,  чтобы
остаться лишь вдвоем с Холлораном в полупрозрачной капсуле подъемника.
     Как только автоматические двери за  ними  закрылись,  выражение  лица
старого Плановика резко  изменилось  -  оно  стало  чересчур  серьезным  и
сосредоточенным. Лифт плавно поднимался вверх,  и  сквозь  толстые  стекла
кабины взгляду открывались знакомые пейзажи.
     - Что же случилось, Лайам? - тихо спросил Матер.
     Холлоран не отрываясь  смотрел  на  суматошную  толчею  на  городских
улицах, постепенно уплывающих  вниз,  уменьшаясь  в  размерах,  уступающих
место широкой панораме города.
     - По моим подсчетам, наш клиент умер в момент  похищения  или  вскоре
после этого. Мы знали, что  у  него  было  слабое  сердце.  В  медицинской
справке,  полученной  от  их  компании,  упоминалось,   что   он   перенес
микроинфаркт около двух лет тому назад.
     - Но вы не знали, что он мертв, пока не явились к ним с деньгами.
     Холлоран кивнул. В это время за стеклом кабины  открывался  роскошный
вид: воды Темзы сверкали, серебрились под солнечными  лучами.  На  востоке
возвышался величественный собор св. Петра, а на западе  -  Тауэр;  вдалеке
начинали смутно вырисовываться серые  очертания  башен,  шпилей  и  мостов
старого Лондона.
     - У меня было предчувствие. Они не разрешили мне связаться с клиентом
по телефону - сказали, что я должен поверить им  на  слово,  и  что  он  в
полном порядке. Мне не приходилось выбирать...
     - Убийцы, - произнес Матер. - Кровожадные ирландские разбойники.
     - Они считают себя солдатами. Они ведут войну.
     - Похищение людей и убийства? Беспорядочные поджоги?  Очень  странная
война.
     - Война всегда никогда не бывает нормальной.
     Старик искоса взглянул на Холлорана, оторвавшись от созерцания красот
пейзажа за окном:
     - Я слишком хорошо знаю вас, чтобы подозревать в каких-либо связях  с
ИРА.
     Холлоран  следил  за  медленным  полетом  геликоптера,  похожего   на
огромную  стрекозу.  Вертолет  направлялся  в  аэропорт  Батерси,   строго
придерживаясь определенного маршрута над рекой, повторяя все  ее  петли  и
изгибы, - очевидно, на тот случай, если произойдет  неожиданная  авария  в
воздухе, чтобы причинить как можно меньше ущерба людям, зданиям и машинам.
     - Я читал ваш рапорт, - вновь заговорил Матер. -  Почему  вы  выбрали
именно "Хекклер и Кох"? Ведь "Ингрем" компактнее, его легче спрятать.
     - Одному из наших людей нужно было осмотреть клиента, и я должен  был
быть уверен, что его не зацепит. К тому же я не  знал,  сколько  их  будет
против меня одного, поэтому я взял оружие,  которое  можно  переключить  с
одиночных выстрелов на автоматическую стрельбу. Не повезло им,  однако,  с
заложником. Напрасная жертва. Окажись он покрепче, их организация стала бы
гораздо богаче.
     - Как жаль, что его компания долгое время использовала нас только как
посредников, не разрешая выходить за рамки этой роли. Если бы мы с  самого
начала контролировали ситуацию, - готов поспорить на что угодно, его бы не
похитили. - Матер печально опустил голову. Потом  добавил:  -  По  крайней
мере, нам удалось избежать огласки.
     Холлоран  мрачно  усмехнулся.  "Ахиллесов  Щит"  был   меньше   всего
заинтересован в том, чтобы привлекать к себе  внимание  прессы  и  широкой
общественности; его агенты всегда предпочитали  оставаться  "невидимками",
анонимными исполнителями только им одним известных ролей.  Слишком  многие
члены Парламента выступали за то, чтобы издать  законопроект,  запрещающий
деятельность подобных организаций, связанную  с  защитой  частных  лиц  от
покушений, с посредничеством  при  выкупе  заложников  и  прочими  делами,
относящимися к сфере полицейского контроля, мотивируя это тем, что частное
предпринимательство  в  этой  области  скорее  поощряет,  чем   сдерживает
преступников. Он увез  тело  клиента  подальше  от  места,  где  произошла
перестрелка с ирландцами,  и  оставил  его  на  обочине  дороги  в  другом
графстве, чтобы труп обнаружили какие-нибудь случайные прохожие. Благодаря
этому два криминальных происшествия - вооруженная стычка с преступниками и
мертвец, найденный возле шоссе - никак не были связаны между  собой  -  по
крайней мере, в глазах публики. Местные власти, с которыми  у  "Ахиллесова
Щита" сохранились давние  связи  еще  с  тех  пор,  когда  агентам  "Щита"
пришлось участвовать в нескольких  операциях  по  освобождению  заложников
вместе с полицейскими, закрыли на все глаза (хотя  администрация  графства
Гарда, естественно, вряд ли  была  довольна  тем,  что  на  ее  территории
произошло по меньшей мере три убийства).
     - Вот мы и приехали, - сказал Матер,  когда  подъемник  начал  плавно
замедлять ход, чтобы остановиться на площадке  двенадцатого  этажа.  Двери
открылись, и двое мужчин вышли из кабины.
     Они очутились в холле, выглядевшем гораздо скромнее  громадного  фойе
первого этажа, и куда  менее  шумном.  Справа  от  них  сквозь  прозрачные
оконные стекла была видна открытая терраса, заставленная белыми стульями и
столиками. В этом месте стены здания отступали назад, освобождая место для
смотровой площадки, откуда открывалось эффектное зрелище - вся южная часть
Лондона лежала перед наблюдателями как на ладони.  Однако  сейчас  терраса
была пуста: солнце грело  еще  слишком  слабо,  и  холодный  пронизывающий
ветер, царящий на такой высоте, сразу прогнал бы людей в теплое помещение.
     Несколько человек одиноко сидели в креслах, расставленных возле  окон
- очевидно, они ждали кого-то; иногда в холле появлялись служащие "Магмы":
некоторые держали в руках папки с документами, другие собирали посетителей
офиса в небольшие группы, чтобы проводить их к  лифтам  следующей  секции,
доставляющим пассажиров на более высокие этажи, или же увести всю группу в
один из длинных коридоров, разбегавшихся во все  стороны  от  центрального
лифтового холла двенадцатого этажа.
     В стенной нише помещалась небольшая  секретарская  конторка.  За  ней
сидели двое молодых людей, одетых все в ту же  светлую  голубую  униформу.
Возле конторки стояла молодая женщина, о чем-то беседуя с  одним  из  них.
Заметив Матера и Холлорана, выходивших из лифта, она  тотчас  же  прервала
разговор и поспешила к ним навстречу.
     - Господин Чарльз Матер? - спросила она, обаятельно улыбаясь.
     Старик поднял руку.
     - А  это  господин  Холлоран,  -  произнес  он,  указывая  на  своего
спутника.
     - Я Кора Редмайл. Сэр Виктор послал меня вниз, чтобы я провела вас  к
нему, - сказала девушка, пожимая руки обоим мужчинам.
     Она была стройной, темноволосой, а цвет ее глаз казался  то  зеленым,
то карим - в зависимости от освещения и от того, были  ли  слегка  опущены
или, наоборот, подняты ее длинные ресницы. На вид ей за двадцать,  но  нет
еще тридцати, решил Холлоран. Когда девушка взглянула на него,  ее  улыбка
стала чуть-чуть озорной.
     - Как вам понравилось небольшое путешествие  на  внешнем  подъемнике?
Некоторые посетители чувствуют  себя  совсем  плохо,  когда  лифт  наконец
добирается до двенадцатого этажа.
     Холлоран лишь улыбнулся ей в ответ, и она слегка смутилась -  ресницы
чуть вздрогнули, опускаясь.
     - Просто великолепно, моя дорогая, - ответил  Матер.  -  Такой  ясный
день - как раз для того, чтобы шпионить за всем округом. Вам следовало  бы
брать плату за подобное удовольствие.
     Она хихикнула, как девчонка:
     - Вы льстите "Магме". Если  вам  будет  угодно  пройти  со  мной,  мы
поднимемся на девятнадцатый этаж. Господин Квинн-Риц ожидает  вас  у  Сэра
Виктора.
     - Наверх, в орлиное гнездо! Замечательно! - заключил Матер.
     Девушка повернулась, и они пошли  следом  за  нею  через  весь  холл.
Легкая улыбка не сходила с ее губ. По пути к лифту и внутри  кабины  Матер
не прекращал оживленно болтать со своей очаровательной спутницей:
     - Вы личный секретарь сэра Виктора, как я полагаю.
     - Нет, не сэра Виктора, - ответила  она,  воздержавшись,  однако,  от
дополнительных пояснений.
     - А, -  протянул  Матер,  как  будто  ее  реплика  рассеяла  все  его
сомнения.
     Холлоран прислонился спиной к  стене,  чувствуя  соленый  привкус  на
губах: лифт поднимался с головокружительной скоростью.  Он  поймал  взгляд
девушки, устремленный на него -  она  тут  же  отвела  глаза,  как  только
заметила, что Холлоран смотрит на нее.
     -  Силы  небесные!  -  воскликнул  в  это  время  Матер.  -  Вот  это
действительно едем так едем!
     - Я могу снизить скорость, если  вам  угодно,  -  озабоченно  сказала
Кора, потянувшись к кнопке на панели.
     - Нет-нет, зачем же! Я люблю острые ощущения.
     Она улыбнулась шуткам Матера, снимая руку с кнопки. Ее  взгляд  снова
задержался на Холлоране. В темном твидовом пиджаке с  кожаными  заплатками
на  локтях,  в  клетчатых  брюках  и  вязаном  галстуке  он  выглядел  как
провинциальный  помещик;  но  его  манеры  резко   отличались   от   манер
йоркширского сквайра. И еще в его глазах  иногда  проскальзывало  странное
выражение, которому сразу нельзя было подобрать подходящего названия... Он
был похож  на  человека,  не  раз  в  своей  жизни  совершавшего  жестокие
поступки. Но в то же время он был так спокоен,  сдержан  и  мягок...  Кора
была озадачена. И заинтригована.
     - Сколько охранников в здании?
     Вопрос Холлорана застал ее  врасплох,  когда  она  предавалась  своим
мыслям. Она заметила, что он смягчает звонкие согласные  -  в  его  голосе
чувствовался еле  заметный  акцент.  Житель  восточных  провинций?..  Нет,
скорее ирландец. С такой фамилией - Холлоран -  он  вполне  мог  оказаться
ирландцем.
     - О, я думаю, что сэр Виктор уже подготовил все эти  подробности  для
вас, - ответила девушка, понимая, что, растерявшись, она немного запоздала
со своим ироничным ответом.
     Холлоран спокойно посмотрел на нее, долго не отводя взгляда.
     - Вы знаете, зачем мы здесь?
     Фраза была произнесена твердым  тоном,  и  слабый  ирландский  акцент
бесследно исчез; теперь она уже не была уверена в том, что  он  ей  просто
послышался.
     - Да. Я буду помогать вам.
     Матер удивленно поднял брови, глядя на Холлорана.
     Послышался  слабый  щелчок,  и   лифт   остановился.   Двери   плавно
раскрылись, как занавес в театре, и показалось  роскошное  фойе:  на  полу
лежал толстый ковер насыщенного лилового  цвета,  гессенские  стенки  были
окрашены в нежные бледно-зеленые тона. На  потолке  были  проделаны  узкие
окна, застекленные цветными витражами, из которых лился мягкий  рассеянный
свет; в полутемных коридорах, расходившихся направо и налево от холла,  на
паркете лежали разноцветные световые пятна. Недостаток естественного света
возмещали  настенные  светильники  -  их  размещение  в   было   тщательно
продумано,  чтобы  не  нарушить  гармоничного  стиля  помещения.   Широкая
секретарская конторка, сверкающая хромом и стеклом, стояла прямо  напротив
лифта; и как только Кора,  Матер  и  Холлоран  ступили  на  пышный  ковер,
навстречу им из-за конторки поднялась миловидная девушка.
     - Доброе утро. Сэр Виктор готов принять вас. Прикажете подать вам чай
или кофе?
     - Чай, будьте так любезны, - сказал Матер.
     - Какой вы предпочитаете?
     - Я оставлю выбор сорта чая на ваше  усмотрение,  моя  дорогая,  хотя
лично я очень люблю марку "Эрл Грей".
     - Я подам "Эрл Грей". - Она перевела взгляд на Холлорана. Тот сказал:
     - Черный кофе. Сорт не имеет значения.
     - Идите за мной, пожалуйста, - сказала Кора  и  повела  их  в  темный
коридор за конторкой.
     В этом коридоре не  было  боковых  дверей,  но  на  стенах  по  обеим
сторонам висели огромные  цветные  фотографии  и  схемы,  нарисованные  на
матовом, подсвеченном изнутри стекле. Все  они  были  посвящены  лидерству
"Магмы" в мировой индустрии и добыче полезных ископаемых; краткие  подписи
под фотографиями позволяли определить, в какой части света, в какой стране
находился тот или иной объект, принадлежащий "Магме" или управляемый  этой
корпорацией:  обширный  каньон,  где  велась  разработка  боратов,   -   в
Моравийской пустыне; завод, производящий фтористоводородную кислоту,  -  в
Великобритании; добыча серого колчедана - в Испании;  серебряные  рудники,
золотые прииски и изумрудные залежи - в Зимбабве; открытый медный рудник -
в Южной Африке; нефтяные и газовые скважины - в Великобритании и  во  всех
остальных странах мира. Были еще и другие богатства: олово, уран,  алмазы,
каменный уголь, руды различных минералов, в том числе  драгоценных,  среди
которых попадались настолько редкие, что двое мужчин, видевшие их  впервые
за всю свою жизнь, с интересом разглядывали цветные  фотографии.  В  конце
коридора  на  матовом  стекле  светилась  огромная  карта  мира;  красными
кружками  на  ней  были  обозначены  территории,  на  которых   Корпорация
проводила разведку полезных  ископаемых.  Карта  пестрела  этими  красными
пятнышками, разбросанными по всей ее поверхности.
     Матер и Холлоран почувствовали что-то вроде облегчения,  когда  после
темного коридора они вышли  в  просторный  зал,  залитый  ярким  солнечным
светом. У них создалось такое впечатление, словно только  что  закончилась
долгая обзорная экскурсия по геологическому музею. Если всем  посетителям,
направляющимся к президенту корпорации, нужно было  внушить  благоговейный
страх перед могуществом и силой "Магмы", то, пожалуй, лучшего средства для
запугивания "противника", чем этот своеобразный музей в длинном  коридоре,
нельзя было придумать.
     - В умении выставлять себя напоказ им, кажется, нет равных среди нас,
- вполголоса пробормотал Матер, обращаясь к Холлорану.
     - Корпорация "Магма" очень гордится своим участием в  делах  мирового
масштаба", - сказала Кора; в  ее  голосе  не  чувствовалось  ни  малейшего
намека на упрек или замечание.
     - Это действительно так, - ласково улыбнулся ей Матер.
     Широкие коридоры вели направо и налево из холла, и множество  комнат,
разделенных стеклянными перегородками,  располагалось  по  обеим  сторонам
этих коридоров. Шторы  на  окнах  были  подняты,  а  двери  многих  комнат
открыты, и оттуда  доносились  различные  звуки:  приглушенные  разговоры,
телефонные звонки, стук пишущих машинок... Кора быстро прошла  через  весь
зал к широкой двойной двери, настолько массивной и крепкой,  что  Холлоран
удивился, как у такой изящной  девушки  хватило  сил  открыть  ее,  слегка
толкнув рукой.
     Дверь легко, бесшумно отворилась. Кора остановилась возле нее,  чтобы
пропустить двоих мужчин вперед.
     Они очутились в приемной, где за  столиками  сидели  две  секретарши,
одна из которых словно только что сошла со страниц рекламного приложения к
журналу мод, а другая, чье лицо было наполовину скрыто за тяжелой  оправой
массивных  очков,  хорошо  смотрелась  бы  на  обложке  научно-популярного
еженедельника. Обе были  слишком  заняты  своими  делами,  чтобы  обращать
внимание на посетителей; они едва подняли  глаза  на  вошедших  в  комнату
людей.
     Еще одна  закрытая  дверь  впереди.  Кора  подошла  к  ней,  легонько
постучав, открыла и шагнула за порог. Прозвучало несколько слов  -  и  вот
она обернулась, кивком головы приглашая войти своих спутников.



                        4. НЕОБХОДИМО СОХРАНЯТЬ ТАЙНУ

     Приемная президента  "Магмы"  была  просторной  комнатой  с  высокими
потолками; дальнюю ее стену почти целиком занимало огромное  окно  с  чуть
затемненным стеклом - издалека казалось, что  стоит  сделать  неосторожный
шаг, как тут же упадешь вниз с головокружительной высоты. Широкий  дубовый
письменный  стол  президента  был  единственным   предметом   традиционной
обстановки приемных и канцелярий высокопоставленных чиновников.  Остальная
мебель, обтянутая черной кожей, имела современный вид; металлические части
мягких вертящихся стульев и полукресел сверкали хромом. Стены были  обшиты
панелями  из  темного  ясеня.  Любовь  президента  к  внешней  эффектности
обстановки была настолько очевидной, что, казалось бы, после шикарных фойе
штаб-квартиры  "Магмы",  после  всех  чудес  и  диковинок,  которые   двое
сотрудников "Ахиллесова Щита"  успели  увидеть,  больше  уже  нечему  было
удивляться. Однако сам президент произвел на  них  впечатление  ничуть  не
менее яркое, чем его роскошная резиденция.
     Сэр  Виктор   Пенлок   оказался   высоким   худощавым   человеком   с
посеребренными сединой пышными волосами. На нем был двубортный  костюм  из
добротной ткани с легким блеском, точь-в-точь  под  цвет  его  волос.  Его
фигура, стройная, прекрасно сохранившаяся, на первый взгляд казалась очень
хрупкой: ни малейших признаков излишней полноты, ни одного изъяна,  и  тем
более - расслабленных мышц живота, столь характерных для многих  мужчин  в
его возрасте. Его лицо, длинное, узкое, с  правильными  строгими  чертами,
словно застыло в маске холодной учтивости, но яркие, живые  голубые  глаза
были  полны  внутренним   светом,   свидетельствовавшим   о   незаурядном,
проницательном уме этого человека. Когда он  обменивался  приветствиями  с
обоими мужчинами, те отметили, что у президента твердая, сильная рука.
     Сперва он подошел к Матеру, затем к  Холлорану,  пожимая  им  руки  и
пристально вглядываясь в их лица. Его глаза на минуту задержались на  лице
Холлорана:
     - Как я понимаю, вы еще не встречались с господином вице-президентом,
- сказал сэр Виктор.
     Квинн-Риц выступил вперед:
     - Я, кажется, уже имел честь предупредить вас, чтобы  вы  были  одеты
соответствующим образом. Вам придется работать один на один с клиентом.
     - Мы решили... - неразборчиво произнес Холлоран, испытывая отвращение
от влажной, липкой ладони, которую протянул ему Квинн-Риц.
     - Прошу прощения? - переспросил заместитель председателя.
     - Мы решили,  что  я  оденусь  так,  как  следует,  после  встречи  с
"объектом". Мы практически ничего не знаем о нем.
     - Я приношу извинения, - прервал его президент. - Однако на  то  есть
особые причины. - Он указал на стулья: - Прошу вас, садитесь, господа;  мы
постараемся посвятить вас во все подробности.
     Председатель занял свое место за огромным столом;  остальные  уселись
на стулья, расставленные в приемной. Холлоран заметил, что Кора сидела  на
стуле у стены, словно она не собиралась принимать участие в  разговоре,  а
лишь играла роль безмолвного наблюдателя.
     - К тому времени, как новые посетители  "Магмы"  добираются  до  моей
приемной, - начал сэр Виктор, - они  бывают  настолько  поражены  огромным
числом наших предприятий, расположенных в самых различных уголках  земного
шара, что это избавляет меня от необходимости читать им подробную лекцию о
том, насколько велика и влиятельна наша компания. Достаточно сказать,  что
нас   считают   одной   из   сильнейших   компаний   в    горнодобывающей,
металлургической и энергетической отраслях. Вне всякого сомнения,  вы  уже
обратили внимание на многие  самостоятельные  компании,  входящие  в  наше
объединение: мы позволяем им сохранять относительную автономию, так как  в
последние двадцать лет мы практически полностью  отказались  от  жесткого,
централизованного  управления,  перейдя  к   децентрализованной   системе,
стимулирующей  деловую  активность  и  рост  прибыли  отдельных  компаний,
учитывающей специфику производства  в  различных  отраслях  и  особенности
экономики той страны, где расположены наши филиалы.
     -  Помимо  всего  прочего,  наши   фабрики   и   заводы   производят,
обрабатывают и перерабатывают важнейшие металлы,  начиная  от  алюминия  и
кончая цинком, без которых не обходится ни одна современная технология. Мы
выпускаем  целый  ряд  промышленных,   строительных   и   инструментальных
материалов,  множество  химических  препаратов  и  некоторые  изделия  для
машиностроительной отрасли, а также являемся одним из  крупнейших  в  мире
поставщиков энергетического сырья - газа, нефти, угля и даже  обогащенного
урана.
     Он сделал паузу.
     - Я сказал, что не собираюсь читать лекцию,  не  правда  ли?  Тем  не
менее, я постепенно приближаюсь к главной теме нашего разговора. Итак,  вы
имеете представление о том, чем занимаются "Магма" и ее дочерние компании,
и  о  том,  насколько  велика  их  сеть.  В  нашей  фирме  работает  более
восьмидесяти тысяч человек, в том числе двадцать тысяч - в Великобритании.
     В дверь тихо постучали,  и  женщина  в  голубой  форменной  блузке  и
темно-синей юбке внесла поднос с горячим чаем и кофе. Сэр Виктор помолчал,
пока она разносила напитки; и как только она вышла из комнаты и  дверь  за
нею закрылась, продолжил:
     -  Поскольку  "Магма  Корпорэйшн"  вынуждена  делать  крупные  вклады
капитала в нашей  стране  и  в  других  странах,  перед  нами  встают  две
серьезные задачи. Одна  из  них  состоит  в  том,  что  большие  колебания
обменного курса разных валют существенно затрудняют прогноз  экономической
обстановки  и  вносят  значительную  неопределенность  в  сроки  погашения
займов.
     Холлоран заметил остекленевший взгляд Матера и поднес к  губам  чашку
кофе, чтобы скрыть невольную усмешку. Сэр Виктор все  говорил  и  говорил;
его менторский тон - четкое произношение,  монотонная  речь,  жужжавшая  в
ушах - заставлял слушателей сохранять серьезный, сосредоточенный вид.
     - К сожалению, разрыв во времени между изучением рыночного спроса  на
данный вид продукции и непосредственными коммерческими операциями в  нашей
отрасли очень велик; к тому же освоение новых технологий зачастую  требует
полного пересмотра существовавшей ранее стратегии развития  компании;  это
означает, что те решения,  которые  мы  принимаем  сегодня,  отразятся  на
следующем  поколении  предприятий  горнодобывающей  промышленности.  Иными
словами, мы  должны  решать  уже  сейчас,  что  будет  являться  наилучшим
вариантом развития для "Магмы", скажем, в ближайшие семь или  даже  десять
лет. Вы можете оценить, насколько это сложно.
     - Да, да, - подтвердил Матер. - По-моему, нужно быть оракулом,  чтобы
справиться с такой задачей.
     Матер широко улыбнулся, но на  лицах  сэра  Виктора  его  заместителя
сохранилось все то же спокойное, серьезное выражение.
     - Вы сейчас находитесь гораздо ближе  к  истине,  чем  сами  об  этом
думаете, - сказал президент.
     Брови Матера резко взлетели вверх, и  он  бросил  быстрый  взгляд  на
Холлорана.
     Сэр  Виктор  откинулся   на   спинку   своего   вращающегося   стула,
повернувшись боком к своим собеседникам;  казалось,  ему  внезапно  пришла
охота разглядеть какую-то мелкую деталь пейзажа за окном, открывающегося с
высоты  девятнадцатого  этажа.  Это  был  странный,  эксцентричный   жест,
возможно, вызванный тем,  что  президент  решил  сменить  неудобную  позу,
вынуждавшую его в одиночку противостоять целой группе  людей,  сидевших  в
приемной перед огромным дубовым  столом  главы  "Магмы",  словно  студенты
перед кафедрой преподавателя. Однако его голос остался столь же строгим  и
твердым, когда президент вновь заговорил после короткой паузы.
     - Все, о чем я собираюсь рассказать вам, джентльмены,  ни  при  каких
обстоятельствах не должно выйти за пределы этих стен, - сэр  Виктор  снова
повернулся лицом к посетителям, буквально впиваясь взглядом в их лица. - Я
должен заручиться вашей клятвой хранить тайну.
     - Организация, которую я имею честь представлять, гарантирует  полную
конфиденциальность всем своим клиентам, - тотчас же ответил ему Матер.
     - В данный момент я обращаюсь не к "Ахиллесову Щиту", а персонально к
вам и к господину Холлорану. Предмет нашей беседы не должен обсуждаться  с
кем бы то ни было, включая членов вашей организации. Прошу  вас  дать  мне
слово строго соблюдать это условие.
     - Это выглядит очень странно и идет вразрез  с  установленными  нашей
компанией  правилами,  -  возразил  Матер.  -  Если  наша  задача  -  быть
непроницаемыми, то в этом случае мы должны сотрудничать с...
     - И вы будете это делать. В полной мере.  Никто  не  ограничит  вашей
свободы принимать  какие  угодно  решения  и  пользоваться  какими  угодно
средствами.  Но   в   этом   деле   существует   несколько   подробностей,
несущественных при разработке ваших операций, которые ни в коем случае  не
должны стать всеобщим достоянием... - он поднял руку, призывая к  молчанию
Матера, уже готового в очередной раз возразить ему.  -  Более  того,  даже
несколько избранных лиц мы не можем посвятить в свои тайны. В сущности,  в
самой "Магме" немного найдется людей,  обладающих  полной  информацией  по
данному вопросу. Но я могу обещать вам,  что  строгие  нормы  секретности,
которые вы будете вынуждены соблюдать,  не  потребуют  от  вас  каких-либо
дополнительных усилий; наша с вами договоренность относительно  выполнения
определенных правил будет иметь скорее неофициальный характер.
     - Мне было бы не  лишним  посоветоваться  со  старшими  коллегами,  -
сказал Матер с нотками сомнения в голосе.
     - Давайте кое о чем договоримся сразу.
     Взгляды всех людей в комнате моментально  устремились  на  Холлорана,
который произнес эту фразу.
     - Я не хочу никого обидеть. - Он поставил пустую чашку из-под кофе на
низенький столик рядом со своим стулом. - Но у нас есть несколько условий.
Первое: если нас вовлекут в какие-нибудь незаконные  дела,  мы  тотчас  же
выйдем из игры. Второе: вы должны будете рассказать нам абсолютно все,  не
скрывая ни малейшей детали. Если нас по какой-либо причине не устроит  то,
что мы услышим,  "Ахиллесов  Щит"  откажется  от  сотрудничества  с  вашей
Корпорацией. Как видите, все очень просто.
     Квинн-Риц приготовился к буре, которую  должны  были  вызвать  резкие
слова Холлорана, но сэр Виктор лишь улыбнулся в ответ.
     - Разумно, -  заметил  он.  -  Благодарю  вас  за  прямоту,  господин
Холлоран. Это сэкономит нам массу времени, - и затем прибавил, обращаясь к
Матеру: - Вы полностью согласны с господином Холлораном?
     Тот усмехнулся: он давно привык к грубоватой прямоте Холлорана.
     - Прямых возражений у меня нет, - ответил  он,  притворившись  слегка
удивленным манерами своего товарища.
     - Хорошо. - Президент уже не казался столь официальным, как  в  самом
начале их разговора. - Одну-две минуты тому  назад  вы  сказали,  что  для
правильного предсказания, насколько прибыльным окажется в будущем вложение
капитала в ту или иную отрасль, "Магме" необходим оракул.
     - Это была всего лишь шутка, не более того,  -  вставил  Матер.  -  Я
заметил, что вы даже не улыбнулись.
     - Мы и  не  думали  смеяться  над  вашими  словами.  Полагаю,  вы  бы
удивились,  если  бы  я  сказал  вам,  что  несмотря  на  сложные   методы
экономического прогноза, вся наша  плановая  статистика,  необходимая  для
разработки  стратегии  Корпорации,  освоение  новых  территорий,   включая
спутниковую съемку территорий в  инфракрасных  и  ультрафиолетовых  лучах,
результаты структурного анализа, новейшие компьютерные расчеты - все  это,
и даже более того - основная часть наших новых начинаний - почти полностью
зависят от определенных индивидуальных возможностей одного человека?
     - Это было бы большой неожиданностью для меня, -  ответил  Матер,  ни
секунды не раздумывая.
     - Так же как и для наших соперников, узнай они об этом. Так  же,  как
для журналистов, а тем более - для держателей наших  акций.  Полагаю,  что
подобное разоблачение произвело  бы  много  шума  в  определенных  кругах.
Кое-кто смеялся бы над ним, как  над  очередной  выдумкой  прессы.  Однако
очень многие подумали бы, что в этом заключена известная доля  правды.  Во
всяком случае, если подобная информация появится в печати, нашему человеку
будет грозить серьезная опасность со стороны окружающих.
     - Ваших соперников? Неужели?..
     -  Когда  ставки  столь  высоки,  а  количество   вновь   открываемых
месторождений полезных ископаемых с каждым годом уменьшается, и  доступ  к
источникам  сырья  становится  все  более  трудным  и  дорогостоящим,  это
обостряет конкуренцию, и ситуация все чаще  напоминает  соревнование,  кто
кому первым перережет горло в самом буквальном смысле слова.
     - И именно потому вы хотите так надежно застраховать своего человека?
- спросил Холлоран.
     Сэр Виктор кивнул.
     - Он уже получал какие-либо угрозы в свой адрес?
     - Не совсем так.
     - Послушайте, -  включился  в  общий  разговор  Матер,  -  нельзя  ли
остановиться на минутку? Мне не совсем ясно, чем  именно  занимается  этот
ваш служащий, кто он и какова его роль в Корпорации. Вы, кажется, сказали,
что он у вас первый мастер по  части  дальней  разведки,  этакий  чародей,
читающий по знакам, понятным только ему одному, будущее и прошлое всех дел
земных. И не пора ли наконец сообщить нам, кто он? А то вся эта  анонимная
история только запутывает меня еще больше.
     Холлоран знал, что память  у  старика  достаточно  острая,  чтобы  не
пропустить ни одной детали в разговоре, который  велся  в  этом  кабинете.
Подобный ход был хитрым трюком Плановика, часто помогавшим ему вытянуть из
будущих  клиентов  нужную  информацию,  которую  они   неохотно   сообщали
посторонним.
     - Мастер по части разведки - не слишком подходящее для него название;
а что касается чародея - тут вы, пожалуй, правы, - сэр Виктор переглянулся
со  своим  заместителем  и  даже  не  подавил  короткий,   сухой   смешок,
вырвавшийся у него. Холлоран снова заметил, что девушка, Кора,  пристально
смотрит на него.
     - Господа, - произнес сэр Виктор уже вполне серьезным  тоном,  -  вам
пора встретиться c - как вы обычно их называете? Объектами? - так вот, вам
пора встретиться с вашим "объектом". Думаю, после этого все  станет  ясно.
По крайней мере, случай для этого вам представится.
     С этими словами он встал и указал рукой  на  дверь,  ведущую  из  его
офиса. Матер и Холлоран тоже поднялись со своих стульев;  оба  сгорали  от
любопытства.



                              5. БЕЛАЯ КОМНАТА

     Он очень устал. Ему нужно было незаметно выбраться  из  Ирландии,  не
спеша продвигаясь на юг, к Вексфорду, а там нанять  лодку  до  Ньюпорта  в
Уэльсе. Чтобы не привлекать к себе особого внимания, он шел  до  Вексфорда
пешком, глубокой ночью. Море должно было быть бурным,  но  это  беспокоило
Холлорана меньше всего. На сердце у него лежал камень, а силы подходили  к
концу.
     Он ненавидел терять людей. Всякий раз, когда случалось такое, он  был
подавлен, мрачен и зол. Переговоры об освобождении  заложника  растянулись
на несколько недель, в течение которых Холлоран использовал  весь  арсенал
ловких стратегических приемов, которым он научился за те годы,  пока  имел
дело с террористами: когда следует изображать крутого парня, а когда нужно
уступить; как увильнуть от прямого ответа; как притвориться растерянным  и
наивным простачком, клюнувшим на приманку бандитов. И  при  этом  выгадать
время и вытянуть у противника как можно больше информации. Главной  целью,
конечно, всегда было спасение  жизни  клиента,  возвращение  его  целым  и
невредимым, насколько это возможно; захват группы его (или ее) похитителей
играл при этом второстепенную роль. Если обстоятельства складывались не  в
его пользу, необходимо  было  провести  дело  так,  чтобы  похитителям  не
удалось наложить лапу на выкуп за заложника, так как  в  противном  случае
преступники становились менее уступчивыми и более  жестоко  обращались  со
своими  новыми  жертвами,  не  щадя  жизней  пленников.  Естественно,  что
финансовый вопрос волновал и ту  организацию  или  частное  лицо,  которое
платило выкуп.
     В отличие от обычных преступников (если таковые вообще существовали),
террористы были весьма ловкими и  изворотливыми,  но  в  то  же  время  их
поведение  оставалось  непредсказуемым  и  сложным;   почти   всегда   они
оказывались невротиками по складу своей психики. Это, пожалуй, и  являлось
причиной частых вспышек жестокости, а иногда и прямого садизма, насилия  и
издевательств над пленниками;  тем  не  менее,  иногда  с  ними  удавалось
договориться, и они выпускали жертву из  своих  рук  живой  и  невредимой.
Однако добровольцы из ИРА такими не были. Вне всякого  сомнения,  им  были
присущи  те  же  черты,  что  и  остальным  террористам,   -   жестокость,
непредсказуемость, и еще целый ряд других, столь же неприятных качеств, но
при этом они могли оставаться трезвыми и  расчетливыми,  а  следовательно,
еще более опасными. Их привычки напоминали закон волчьей стаи: они  знали,
что им не доверяют, и сами не доверяли никому.  Это  были  бессовестные  и
безжалостные хладнокровные убийцы.
     Вот почему Холлорана так часто выбирали для контакта с ними.
     Новое задание, связанное с "Магмой", вызвало у него недоумение: не то
чтобы он очень удивился, когда ему поручили вести это  дело  -  он  всегда
лучше работал один,  без  напарников,  когда  ему  приходилось  полагаться
только на самого себя, - он ломал голову над  более  конкретной  загадкой:
почему Корпорация допускает только  одного  защитника  для  работы  внутри
самой организации. При такой огромной  сумме  страховки  вокруг  "объекта"
должна была бы находиться целая  армия,  не  считая  четырех  персональных
телохранителей. Неужели "Магме" было настолько важно сохранить выполняемую
"объектом" функцию в строжайшей тайне?.. По-видимому, так.
     Они вошли в другой лифт, расположенный  рядом  с  дверью,  ведущей  в
другую комнату президентского офиса, чтобы подняться  на  двадцать  третий
этаж. Квинн-Риц покинул их возле лифта, сославшись на важное совещание, на
котором ему обязательно нужно было присутствовать.
     - Всего-навсего  две  кнопки,  -  заметил  Матер,  глядя  на  панель,
размещенную возле дверей в кабине лифта.
     - Этот лифт предназначен для личного пользования и ходит только между
девятнадцатым и двадцать третьим этажами, - объяснил сэр Виктор.  -  Очень
немногие сотрудники имеют право пользоваться им.
     - А что на верхних этажах - двадцать четвертом и двадцать пятом?
     - Жилые помещения и машинные залы. Вся техника располагается наверху,
под самой крышей.
     Сколько  может  стоить  фешенебельная   квартира   на   самом   верху
небоскреба, в центре лондонского Сити?  И  кому  она  может  принадлежать?
Президенту? Или "объекту", если он действительно  столь  ценный  сотрудник
Корпорации? Холлоран молча размышлял. У него возникало множество  подобных
вопросов, но он не решался задать их вслух.
     Блестящие темные стены кабины лифта отражали фигуры пассажиров, и эти
тусклые отражения, словно привидения,  двигались  в  мягком  свете  лампы,
льющемся с потолка. Здесь царил полумрак, так что Матеру и Холлорану  было
гораздо легче представить себе, что они  спускаются  в  какую-то  глубокую
шахту, чем то, что они поднимаются на самый верх громадного здания,  почти
в заоблачную высь.
     Лифт плавно остановился, и двери раскрылись. Перед ними был  коридор,
столь же мрачный и слабо освещенный, как кабина лифта.
     Атлетически сложенный мужчина возник перед самыми дверьми - он  стоял
в коридоре возле стены, скрестив руки на груди, словно дожидался, когда же
они, наконец, доберутся до двадцать четвертого этажа. Заметив  президента,
он вытянулся, как по команде "смирно", не сводя глаз с сэра Виктора и  его
спутников.
     - Он готов принять нас? - спросил сэр Виктор, первым выходя из лифта,
хотя по всем правилам вежливости полагалось пропустить  вперед  девушку  и
гостей "Магмы".
     Тяжеловес  у  стены  наклонил  голову:  -  Он  ждет.  -  В  его  тоне
чувствовалось подобострастие, а легкий акцент выдавал в нем американца.
     По его высокому росту и плотному сложению, а также по тому, насколько
неловко сидел на нем деловой костюм, Матеру и Холлорану можно  было  легко
догадаться, что перед ними один из личных телохранителей "объекта". У него
были длинные волосы, связанные "конским хвостом"  сзади;  в  сочетании  со
строгим стилем одежды  эта  прическа  выглядела  крайне  нелепо.  Охранник
окинул посетителей угрюмым взглядом. Сперва Холлоран решил, что щеки этого
здорового,  крепкого  парня  покрыты  очень  ярким  румянцем,  но  подойдя
поближе, он разглядел, что на самом деле его лицо сплошь исчерчено  густой
сеткой тонких красных рубцов. Без лишних слов телохранитель  пошел  вперед
по коридору, твердо держа дистанцию, так что между ним  и  его  спутниками
все время оставалось не менее шести шагов. Голые, темные стены тянулись по
обеим сторонам коридора; задев одну из  них  кончиками  пальцев,  Холлоран
почувствовал, что они обтянуты  грубой,  шероховатой  материей,  на  ощупь
напоминавшей мешковину. В коридоре было очень холодно, а мрак все сгущался
по мере того как они продвигались вперед; казалось, конца не  будет  этому
холодному, жуткому коридору.
     Повернув направо, они  увидели  впереди  тяжелую  двойную  дверь.  Ее
поверхность была такой же гладкой, как стенки кабины  лифта,  из  которого
они только что вышли; На  минуту  Холлорану  показалось,  что  это  не  их
собственные  отражения  двигаются  в  зеркальном  глянце  двери,  а  толпа
привидений приближается к ним. Когда охранник, наклонившись, протянул руки
вперед, чтобы нажать на ручку двери,  очевидно,  имевшей  какой-то  особый
секрет, на блестящей поверхности двери появилось  его  цветное  отражение,
похожее на призрак или на сказочного великана, вот-вот  готового  схватить
свою жертву, чтобы утащить ее в  мрачное  подземелье.  Обе  створки  двери
вдруг распахнулись, и телохранитель сделал шаг в сторону, чтобы пропустить
своих спутников вперед.
     Комната оказалась огромной и ослепительно-белой.
     - Добро пожаловать в преддверье ада, - произнес чей-то голос.



                              6. ФЕЛИКС КЛИН

     Человек, который сказал это, мог быть всем кем угодно, но  отнюдь  не
тем, кого ожидали увидеть Матер и Холлоран.
     Он не был  похож  на  важную  персону,  стоящую  пятьдесят  миллионов
фунтов. Не похож на человека, определяющего будущее огромной, процветающей
корпорации, филиалы которой были разбросаны по всему свету.  Ничто  в  его
внешнем облике не выдавало гения, а тем более - мага. "Объект" не оправдал
их надежд.
     Сперва их ослепил неожиданно яркий свет -  резь  в  глазах  долго  не
проходила, и они стояли, пораженные  внезапным  контрастом  меж  мраком  и
сверкающей белизной. Когда глаза постепенно стали привыкать к  свету,  то,
щурясь и ежесекундно моргая, как совы средь бела дня, они, наконец, смогли
осмотреться в новой, необычной обстановке.
     Они попали в помещение, где не было ни одного окна, не стояло никакой
привычной мебели - был только низкий,  средних  размеров  помост  в  самом
центре ослепительно белой комнаты. Если  здесь  имелись  еще  какие-нибудь
выходы, то они, по-видимому, были тщательно замаскированы - их  невозможно
было различить, пока в глазах стояли слезы от  слишком  яркого  освещения.
Даже высокий потолок был белым.
     По сравнению с  обширным,  абсолютно  пустым  пространством,  фигурка
человека, сидящего на краю помоста, казалась более чем ничтожной.  На  нем
были джинсы и голубой хлопчатобумажный спортивный свитер, растянувшийся на
локтях от долгого ношения. Он сидел,  откинувшись  назад,  далеко  вытянув
скрещенные ноги, опираясь ладонями  о  поверхность  небольшого  возвышения
позади себя,  глядя  на  вошедших,  остановившихся  у  дверей,  и  чему-то
ухмылялся.
     - Резкая перемена хорошо прочищает мозги, не правда ли? - сказал  он,
рассмеявшись своеобразным,  тоненьким,  нервным  и  визгливым  смешком.  -
Такова идея, видите ли. Пустая память, отсутствие желаний,  избавление  от
всего,  что  тяготит  душу,  чистый  лист,  ждущий,  чтобы  его  заполнили
образами... Я могу сейчас же сделать все абсолютно черным, если вы хотите,
- в его взгляде отразилось нетерпеливое ожидание ответа.
     - Не сейчас, Феликс, - быстро сказал сэр Виктор. - Не делайте  этого,
пожалуйста. Я хочу представить вам господина Матера и господина  Холлорана
из "Ахиллесова Щита" - той компании, о которой я уже беседовал с вами.
     Человек, названный Феликсом, встал и подошел к ним легкими,  упругими
шагами, заложив руки в задние карманы своих джинсов.  Он  был  значительно
ниже среднего роста, c покатыми, чуть сутулыми плечами. На вид  ему  можно
было дать от двадцати пяти до тридцати пяти лет. Курчавые  темные  волосы,
казалось, никогда не  знали  гребня.  Смуглый,  почти  желтый  цвет  лица,
крючковатый нос и большие, черные, блестящие глаза, глубокие, как омуты.
     - Позвольте, я угадаю, - сказал он, снова ухмыляясь, и глядя  куда-то
поверх их голов.
     Холлорану почудилось что-то странное и необычное  в  огромных  черных
глазах Феликса - что именно, он пока еще не мог сказать,  но  был  уверен,
что не ошибается.
     Тот сделал еще один шаг, и, остановившись перед  ними,  опустил  свой
взгляд; показывая пальцем на Матера.
     - Вы - Матер. Вы Организатор - нет-нет, не так,  вы  "Плановик",  так
вас называют, верно? Я прав? Ну конечно, я прав. Прав, как... А вы... - он
обернулся к Холлорану.
     Его усмешка в тот же миг исчезла.
     Немного погодя он вновь осклабился, но теперь в его ухмылке  не  было
ни тени юмора.
     - А вы - Холлоран, - произнес он чуть медленнее и менее  возбужденно,
- вы Мускул. Нет-нет, не совсем так. Вы - нечто большее, чем гора мышц. Вы
выполняете свою работу как бездушный ублюдок.
     Холлоран перевел  свой  взгляд  на  стоявшего  перед  ним  низенького
человека и внезапно  понял,  чем  так  поражали  его  глаза.  Зрачки  были
неестественно  расширенными.  От  ослепительного  света  они  должны  были
сжаться в две крохотные точки.  От  его  тела  и  одежды  исходил  резкий,
непривычный запах. Курит наркотики? Очень может быть.  Похоже,  он  принял
изрядную дозу.
     - Это Феликс Клин, - вставил  сэр  Виктор.  -  Тот,  кого  вы  должны
охранять.
     Если Матер и был удивлен, то по его  лицу  этого  никак  нельзя  было
заметить - старик ничем не выдавал своих чувств.
     - Рад вас видеть, господин Клин, - сказал он.
     - И это действительно так, - согласился Клин. - А  вы,  Холлоран?  Вы
рады меня видеть?
     - Вы могли сами об этом узнать - ответил ему Холлоран.
     Девушка, встречавшая гостей  "Магмы"  на  двенадцатом  этаже,  быстро
вошла в комнату:
     - Предстоит о многом договориться, Феликс. Эти господа  должны  будут
знать о каждом вашем шаге, куда бы вы ни отправлялись, и  обо  всех  ваших
планах на несколько дней вперед, чтобы их люди могли  заботиться  о  вашей
безопасности все двадцать четыре часа в сутки.
     - Люди? - живо отреагировал Клин. - Мы договаривались лишь  об  одном
человеке. Это Холлоран.
     - Ему нужен дублер, - сказал Матер, которого уже начинали  раздражать
эксцентричные выходки и капризы молодого человека. - Он  не  может  сидеть
рядом  с  вами  целые  сутки  напролет.  Мы  должны   будем   организовать
дополнительную защиту вне вашей квартиры.
     Клин все еще не сводил глаз с Холлорана:
     - Хорошо, пусть будет так, - сказал он. - Позаботьтесь об этом, Кора,
- вы знаете о каждом моем следующем шаге даже больше, чем я сам.  Обсудите
детали с Матером - он мозговой центр во всем этом деле.  Мне  бы  хотелось
остаться  наедине  с  Холлораном  на  время.  Поскольку  он  станет   моим
постоянным компаньоном, нам не помешает лучше узнать друг  друга.  Что  вы
сказали, Холлоран?.. У вас есть имя?
     - Лайам.
     - Да-а? Я буду звать вас Холлоран.  Можете  звать  меня  Феликсом.  -
Внезапная улыбка осветила  его  лицо,  сразу  ставшее  по-детски  наивным.
Обернувшись к президенту "Магмы", он прибавил: - Послушайте,  Виктор,  мне
хотелось бы переговорить с вами позже по поводу Бугенвиля.
     - Медь? - спросил сэр Виктор.
     - Ага. Наверно. Новое, еще не открытое месторождение.
     - Это хорошая новость, если только вы не ошиблись на этот раз.
     Клин тотчас же вышел из себя:
     - Я не могу не ошибаться! Сколько раз вам повторять, что я ни  в  чем
не могу быть уверен!
     - Да-да, конечно, я прошу прощения,  -  извиняющимся  тоном  произнес
президент. - Мы обсудим это позже. Когда вам будет удобно.
     - Хорошо. А сейчас  оставьте  нас  вдвоем  с  Холлораном.  Нам  нужно
поговорить. Вы вернетесь, когда покончите со всеми делами, Кора.
     Все вышли, и только телохранитель задержался у дверей.  Клин  щелкнул
пальцами и указал ему на дверь - тот потоптался  на  месте  еще  несколько
секунд, прежде чем последовать за  остальными,  плотно  прикрыв  за  собой
двойную дверь.
     - Озадачены, Холлоран? - сказал Клин, отступая к  низкому  помосту  в
самом центре комнаты, и в то же время не сводя глаз со своего  компаньона,
так что ему приходилось двигаться задом  наперед.  Резиновые  подошвы  его
белых теннисных туфель скрипели, скользя по гладкому, блестящему  полу.  -
Да-а, держу пари, что так оно и есть. Как может столь  ничтожная  козявка,
как я, указывать такому большому  начальнику,  как  сэр  Виктор,  что  ему
следует или, наоборот, не следует делать? -  Он  вскочил  на  платформу  и
стоял на ней, расставив ноги, скрестив тонкие руки на груди.
     - Мне было бы интересно узнать об этом, - ответил  ему  Холлоран,  не
двигаясь с места и почти  не  переменив  позы.  Звук  собственного  голоса
показался ему глухим, словно тающим в  пустом  пространстве  между  ним  и
Клином.
     - Да-а, а мне интересно знать, что вы за  птица,  Холлоран.  Вы  меня
беспокоите, и это мне не нравится.
     Холлоран пожал плечами:
     - Вы можете попросить,  чтобы  к  вам  прислали  кого-нибудь  другого
вместо меня. У  "Щита"  найдется  много  отличных  оперативников,  которые
справятся с этим заданием ничуть не хуже. Но если вы действительно  чем-то
взволнованы, тем более вы должны быть готовы выполнять все то, что  я  вам
скажу. Я буду охранять вашу жизнь, вы должны это запомнить.
     - Как я могу забыть об этом? - Он спрыгнул  с  помоста  и  уселся  на
самый его край, ссутулившись и положив локти на колени;  в  этой  позе  он
казался совсем маленьким, как десятилетний ребенок. - Вы  уже  подготовили
те вопросы, которые хотите мне задать?
     Холлоран подошел к нему и уселся рядом.
     - Скажите мне прямо, что вы делаете в "Магме".  Это  вполне  подойдет
для начала.
     Клин рассмеялся - внезапно и громко, по своему обыкновению.
     - Как, разве старикашка не рассказал вам  об  этом?  Вероятно,  хотел
поделикатнее ввести вас в курс  дела.  Ладно,  Холлоран,  сядьте  здесь  и
слушайте, раз уж вы собрались просвещаться.
     Он снова вскочил - казалось, ему никак не сидится на одном месте -  и
начал расхаживать взад и вперед перед своим терпеливым слушателем.
     - Я пригласил вас в преддверье ада, верно? Вот что в действительности
представляет из себя эта комната. В ней ведь нет  ничего  особенного,  да?
Пустота. Вакуум. Нечего бояться, не на чем остановить свой взгляд. До  тех
пор, пока я не сделаю вот что!..
     Быстрым, как молния, движением он выбросил  руку  назад,  на  помост,
дотянувшись до какого-то предмета, лежавшего позади Холлорана.  Теперь  он
сжимал в одной руке  прямоугольную  пластину;  внимательно  приглядевшись,
Холлоран отметил про себя, что она напоминает  плоский  прибор  теле-  или
радиодистанционного управления,  только  кнопок  на  ней  совсем  не  было
заметно, и поэтому она была почти невидима на том  месте,  где  лежала  до
того как Клин поднял ее. Нащупав сенсорные элементы, Клин нажал на  кнопку
прибора.
     Комната мгновенно погрузилась в кромешную тьму.
     Холлоран сделал инстинктивное движение,  сдвинувшись  чуть  левее  со
своего места на низкой  платформе,  где  они  сидели  вдвоем  с  клиентом.
Откуда-то из непроглядной черноты до него донесся сухой смешок  -  жуткий,
скрипящий звук, от которого у него мурашки  поползли  по  спине,  а  мышцы
напряглись, словно он приготовился к неожиданной атаке.
     - Необычная пустота. Странная. Не правда ли? - раздался голос Клина.
     Холлоран  повернул  голову,  безуспешно  пытаясь  определить,  откуда
исходил звук в этой густой и плотной, обволакивающей темноте.
     - Она заполнена вещами... - голос  Клина  звучал  уже  где-то  совсем
близко, почти у самого плеча Холлорана.
     - Плохими вещами... - шепнул Клин ему на ухо.
     Холлоран встал и протянул руку, чтобы дотронуться  до  Феликса.  Рука
повисла в пустоте, не встретив никакого препятствия.
     - А сейчас мы сделаем вот это... - произнес тот же голос.
     Холлоран зажмурился от внезапной вспышки света.  Осторожно  приоткрыв
веки, чтобы дать глазам время привыкнуть к  нему,  Холлоран  увидел  перед
собой светящуюся  рельефную  карту  Южной  Америки,  на  которую  не  было
нанесено ни единой пометки.
     Свет, льющийся со стены с наведенным на нее изображением карты, резко
очерчивал фигуру Клина - тот стоял в шести шагах от Холлорана;  его  рука,
протянутая к карте, блуждала в поисках одному ему известной цели.
     - Теперь это...
     Раздался еле слышный  щелчок.  На  стене  появилась  другая  карта  -
Северная Америка рядом с Южной.
     - Вот... Вот... Вот... - Клин выбрасывал руку  вперед,  и  тотчас  же
там, куда он указывал, загорались все новые изображения - карты  различных
стран и континентов вспыхивали одна за другой, постепенно заполняя верхнюю
половину  стены  и  все  свободное  пространство  вокруг.  Индия,  Африка,
Испания, Австралия, Индонезия, Аляска, множество других стран и  островов,
названий которых Холлоран не знал - не мог даже определить, в какой  части
света они находятся. Они мерцали на стенах, словно фантастическая  роспись
в зеленых и коричневых тонах, с ярко-голубыми пятнами морей.
     Клин ухмылялся, глядя  на  него;  на  его  лице  и  верхней  половине
туловища переливались пятна мягкого света, словно картинки в калейдоскопе.
     - Снимки, сделанные со спутника, - пояснил он Холлорану. - Мы смотрим
на матушку-Землю с небесных высот. А теперь взгляните сюда. - Он  небрежно
указал рукой с зажатым в ней прибором дистанционного управления на одну из
рельефных карт.
     Раздался  легкий  щелчок.  Масштаб  карты  мгновенно   увеличился   в
несколько раз;  на  ее  плоскую,  ровную  поверхность  были  нанесены  все
подробности, какие только умещались в  новом  масштабе:  города,  поселки,
реки и горы были обозначены в точности как на военном плане.
     - Это уже  что-то  новенькое,  правда,  Холлоран?  Или  вы  настолько
поражены, что не можете вымолвить ни слова?
     Снова щелчок.
     Со стен разом исчезли все изображения, кроме одного. Это был  остров,
со всех сторон окруженный океаном.
     - Знакомо вам это за место, Холлоран? Новая Гвинея... -  карта  стала
еще более подробной  -  очевидно,  это  уже  было  предельное  увеличение,
которое позволяла сделать аппаратура - размытый  радужный  свет  нечеткого
изображения выходил за пределы экрана. - Папуа Новая Гвинея,  сущая  дыра,
прямая дорога в ад. Однако здешние земли богаты некоторыми рудами.
     Холлоран увидел,  как  Клин  идет  к  помосту  -  призрачному,  слабо
светящемуся сооружению, очевидно, обладающим способностью каким-то образом
передавать электрическую энергию на расстояние. Низенький человечек присел
в самом центре своей необычной кафедры, наклонившись вперед, к освещенному
экрану.
     - Медью, например, - произнес Клин,  внимательно  разглядывая  карту.
Его голос потерял свою былую живость и богатство интонаций, как только  он
погрузился в созерцание пестрой картины на экране. - Вот в чем заключается
суть моей деятельности в "Магме". Она по-прежнему ведет разработку залежей
медной руды в этих местах, но выход меди неуклонно понижается.  Знаете  ли
вы, что спрос на медь вырос на десять процентов после длительной рецессии?
По-видимому, вы не специалист в подобных вещах. Да и я, по правде сказать,
плохо в них разбираюсь. Однако они сильно волнуют старого сэра Витю и  его
дружков. Это пахнет большими деньгами, как вы понимаете. Ну, похоже, что я
нашел для них  новое  месторождение,  довольно  далеко  от  разработанного
рудника. Сделал это сегодня утром, Холлоран, до того, как вы пришли.
     Холлоран изумленно поглядел на него.
     - Вы нашли для них медь? Простите, я не понял вас.
     Клин весело улыбнулся,  похлопав  пустой  ладонью  по  платформе,  на
которой сидел:
     - Вы ни в чем не виноваты. Кто может осуждать вас? Вы  -  в  точности
как подавляющее большинство людей:  не  имеете  никакого  представления  о
настоящей мощи человеческого ума, о силе человеческого желания. Рассудок -
это болезнь, поразившая человечество, разве вы  об  этом  не  знаете?  Она
убивает живые чувства. О чем вы заботитесь,  хлопочете  день  за  днем?  О
пустяках. Примитивный, тупой телохранитель, вот вы кто.
     - Тогда просветите меня, чтобы я мог узнать больше.
     Щелчок.
     И снова полнейшая темнота.
     Холлоран отошел в сторону, стараясь как  двигаться  как  можно  более
бесшумно.
     Голос Клина, казалось, лишившегося своей телесной оболочки в темноте,
долетел до него:
     - Эта темнота тревожит вас, Холлоран?
     Он не отвечал.
     - Вас  интересует,  что  скрыто  в  ней?  Вы  прекрасно  знаете,  что
находитесь в пустой комнате - вы видели это при зажженном свете. Но сейчас
вы уже не столь уверены в том, что комната пуста.  Потому  что  ничего  не
видите. Потому что не можете оглядеться вокруг. И ваше  сознание  начинает
работать за вас.
     Сухой, сдавленный смешок донесся до ушей Холлорана.
     - Вы меня слышите, и поэтому знаете, что я  здесь,  верно,  Холлоран?
Примерно в шести или семи шагах от вас? Но если я дотронусь до вас...
     Холодный палец задел щеку Холлорана.
     - ...это вас  напугает.  Потому  что  рассудок  говорит  вам:  такого
попросту не может быть.
     Холлоран инстинктивно пригнулся. Он снова перешел  на  другое  место,
слыша, как шаркают по полу его собственные ботинки.
     - Ведь напугает, черт подери, а?
     Чей-то палец ткнул его в спину.
     Холлоран сделал еще несколько шагов  куда-то  в  темноту.  Теперь  он
двигался вдоль стены, держась за нее одной рукой, чтобы не сбиться с пути,
а в случае опасности повернуться к ней  спиной,  которую  ему  нечем  было
прикрыть. Он решил не останавливаться ни на минуту, таким  образом  сбивая
невидимого  противника  с  толку.  Внезапно  пальцы  его  протянутой  руки
коснулись чьего-то лица.
     И тотчас же вспышка ослепительного света заставила его зажмуриться.


     - Вы были совсем беспомощны. Мне удалось обвести вас вокруг пальца.
     Они находились на невысоком  помосте  посередине  комнаты  с  глухими
стенами. Клин сидел неподалеку от Холлорана, ухмыляясь, не сводя  больших,
непроницаемо темных глаз со своего компаньона. Холлоран пытался  успокоить
свои взвинченные нервы. Он чувствовал запах пота, исходивший от  человека,
сидящего возле него, видел большие темные влажные пятна  под  мышками  его
хлопчатобумажного джемпера.
     - Действительно, вы меня провели, - согласился он. - Но что  все  это
значит?
     - Всего лишь маленький  урок  о  нереальности  и  подлинной  сущности
вещей. Вы сами попросили меня просветить вас.
     - Однако я имел в виду совсем не это.
     Клин хихикнул.
     - Страх - вот что я внушил вам. И вы почувствовали страх.
     - Может быть.
     - Вы прекрасно знали, что кроме меня и вас в комнате никого не  было.
Такое  маленькое,  хилое   пугало,   как   я,   против   такого   мощного,
тренированного силача, как вы. Безрассудно, вы согласны со мной?  Но  тьма
оказалась сильнее вашего разума. Она сделала вас слабым, уязвимым.
     - Вы попросту сбили меня с толку. Я потерял ориентацию.
     - Слишком мягко сказано.
     - Однако это не проясняет ситуацию. Я так и  не  понял,  какая  связь
существует между игрой в салочки в  полной  темноте  и  поисками  меди  по
карте.
     - А может быть, я просто демонстрировал свои возможности  и  проверял
ваши. -  Клин  оставил  свой  грубоватый  тон,  и  постепенно  его  манеры
перестали казаться столь необычными и немного вульгарными.  Резкие,  почти
издевательские  выходки  сменились  добродушным  подшучиванием.  -  Глупая
затея, конечно, но мне хотелось оценить вашу  реакцию  на  -  как  вы  это
назвали? - дезориентацию. В конце концов, моя  жизнь  будет  находиться  в
ваших руках.
     - Мы поговорим об этом чуть позднее. Расскажите мне о  меди  в  Новой
Гвинее. Каким образом вы обнаружили новое месторождение?
     - С помощью своего сознания,  разумеется.  Интуиция,  второе  зрение,
экстрасенсорное восприятие - называйте это как вам  угодно.  Я  смотрю  на
карту и чувствую, где скрыты залежи минералов и руд. И даже  источники,  в
которых концентрируется энергия, рассеянная по поверхности земли.  Я  могу
указать, где они располагаются под земной корой. Нет-нет,  я  и  не  думаю
хвастаться - я не всегда оказываюсь прав. Однако в большинстве  случаев  -
примерно в трех четвертях от общего числа - я  угадываю  абсолютно  точно.
Этого вполне достаточно для "Магмы". Этого более чем достаточно  для  сэра
Виктора Пенлока и его Совета директоров.
     Холлоран задумчиво склонил голову.
     - Вы находите эти... эти месторождения с помощью  своих  чувств?  Как
предсказатель чувствует скрытые взаимосвязи между причинами и следствиями?
Как ясновидящий определяет скрытые истоки?
     - О, обнаружить подземные родники - что может быть легче!  Даже  "вы"
смогли бы это сделать. Моя задача чуть-чуть сложнее. Скажем, после  точных
расчетов ученые-геологи задают мне правильное направление и тот район, где
следует проводить поиски. Обычно это бывает достаточно большой  участок  -
несколько тысяч квадратных миль. И я... ну, в общем, я  концентрируюсь  на
тех предметах, которые  мне  нужно  найти.  Выбрасываю  все  остальное  из
головы. Эта комната помогает мне: ее пустота придает  необходимую  остроту
моим чувствам. - Он обвел рукой комнату.  Спустя  несколько  мгновений  он
убавил яркий свет с помощью дистанционного переключателя. Стены  и  пол  в
комнате сразу стали  серыми  и  унылыми;  Холлоран  смог  разглядеть  едва
заметные линии в тех  местах,  где  экраны  вплотную  соединялись  друг  с
другом. Еще он заметил маленькие сенсорные клавиши,  расположенные  рядами
на поверхности прибора, который  держал  в  руках  Клин  -  очевидно,  они
служили для управления разными объектами, которые  были  скрыты  от  глаз.
Комната имела сейчас непривлекательный вид  -  голые  стены  и  отсутствие
мебели делали ее совсем пустой.
     - Теперь вы понимаете, почему я столь важен для Корпорации? - спросил
Клин, глядя в  пол  прямо  перед  собой  и  массируя  виски  выпрямленными
пальцами,  словно  пытаясь  облегчить  головную  боль.  -  Имеете  ли   вы
представление о том, как быстро и легкомысленно развитые страны  тратят  и
используют  свои  невосполнимые  природные  ресурсы  -  горючие   полезные
ископаемые,  минералы,  металлы,  лес,  и  даже  плодородные   земли?   Мы
по-варварски обращаемся со всеми этими богатствами,  и  они  очень,  очень
быстро истощаются. Мы рыщем по всему миру в  поисках  топлива  и  металла,
копаем, расходуя накопленные землей дары  в  невероятных  количествах.  Мы
стали необычайно жадными и прожорливыми. Большие компании вроде "Магмы" не
ведают границ в своей погоне за прибылью. Они готовы  на  все,  только  бы
удовлетворить спрос на свою продукцию; им плевать на все  законы,  на  все
разумные ограничения их алчности - только бы не прекращался поток  золотых
монет в их широкий карман.
     Он поднял голову и  посмотрел  на  Холлорана.  Его  улыбка  сделалась
лукавой.
     - Теперь они испугались. Чем труднее искать новые месторождения,  тем
более  озабоченными  становятся  те,  чья  прибыль  напрямую  зависит   от
количества добываемого сырья. Все труднее  извлекать  полезные  ископаемые
из-под  поверхности  земли,  и  это  их  очень  волнует.  Вот  почему  мои
способности являются ценнейшим  имуществом  для  "Магмы".  Даже  пятьдесят
миллионов фунтов едва ли компенсируют те потери,  которые  они  понесут  с
моей смертью.
     Холлоран встал и прошелся по комнате, засунув руки  в  карманы  брюк.
Обернувшись,  посмотрел  назад,   на   маленькую   фигурку,   настороженно
наблюдающую за ним.
     - Вы предлагаете  мне  поверить  во  всю  эту  историю,  -  задумчиво
произнес он.
     В ответ раздался резкий смех Клина.
     - Вы мне не верите! Вы не верите в то, что я могу это  делать!  После
всего, что я показал вам! Вы считаете, что я вас разыгрываю! Потрясающе!
     Он задрыгал ногами по восторга, в который, по-видимому,  его  привела
реплика Холлорана.
     Холлоран оставался невозмутимым.
     - Я сказал, что в это трудно поверить, - угрюмо ответил он.
     - Думаете, меня так уж беспокоит, во что вы там верите, а во что нет?
- сказал Клин, успокоившись  так  же  внезапно,  как  незадолго  до  этого
рассмеялся. - Все, что вам положено, - это охранять меня, и ничего больше.
Может быть, со временем я смогу оценить, насколько хорошо  вы  умеете  это
делать.
     Он нажал на кнопку прибора дистанционного управления большим пальцем.
Очевидно, за дверью раздался  сигнал  тревоги,  потому  что  одна  створка
тотчас же распахнулась и телохранитель перешагнул через порог.
     - Холлоран сомневается, что ты хороший мастер своего  дела,  Монк,  -
обратился к охраннику Клин. - Хочешь устроить ему небольшую  тренировку  в
качестве взаимного приветствия, чтобы представиться столь важной особе?
     Монк приближался к ним с угрюмым и мрачным видом.
     Холлоран все еще стоял лицом к Клину.
     - Я не провожу проверок, - сказал он Феликсу.
     - В таком случае Монк, возможно, переломает вам кости, - ответил тот.
     Холлоран вздохнул и повернулся навстречу человеку, подходившему к ним
легкими, неслышными шагами. Телохранитель шел свободной  поступью,  словно
для простого обмена рукопожатиями; однако Холлоран заметил особый блеск  в
его глазах, не оставляющий никаких сомнений в намерениях этого человека по
отношению к нему.
     Последние два ярда тот  преодолел  стремительным  броском  вперед,  к
своему противнику.
     И вдруг обнаружил, что Холлоран оказался за его спиной.
     Монк почувствовал, как нога Холлорана ударила его по ягодицам. В  тот
же миг, сбитый с ног  мощным  толчком,  потеряв  равновесие,  он  упал  на
колени; оглушенный падением, телохранитель неуклюже, неловко копошился  на
полу. Опомнившись, снова поднялся, готовясь напасть на противника.
     - Ублюдок. - Ругательство  прозвучало  на  высокой,  почти  визгливой
ноте, словно тихий, слабый звук исходил из сжатого горла.
     - Боже, да это животное заговорило! - удивился Холлоран.
     Телохранитель кинулся на него.
     - Феликс, остановите его! - раздался резкий голос Коры; Холлоран даже
не повернул головы к дверям, откуда он прозвучал. Ему не хотелось наносить
травму этому  неуклюжему  обезьяноподобному  человеку,  однако  время  для
подобных игр еще не настало. Он снова ушел от атаки и ударил пригнувшегося
противника коленом под нижние ребра, вложив  в  удар  ровно  столько  сил,
чтобы у его жертвы на несколько секунд перехватило дыхание.
     Монк упал, с  глухим  уханьем  выпустив  воздух  из  легких;  из  его
открытого рта вытекала слюна. Однако он оказался  крепким  орешком:  через
несколько секунд он  снова  начал  подниматься;  его  лицо  покраснело  от
злости. Холлоран приготовился нанести ему внезапный резкий удар по болевой
точке на  шее,  чтобы  привести  поединок  к  относительно  безвредному  и
быстрому концу.
     Кора быстро встала между ними, повернувшись лицом к Клину.
     - Прекратите это, Феликс, - решительно потребовала она. - Сейчас же!
     Холлоран заметил мгновенную вспышку ярости, молнией промелькнувшую  в
глазах "объекта". Однако Клин быстро справился с собой, и мгновение спустя
он уже улыбался, как невинное дитя.
     - Это просто небольшая проверка, Кора, - его тон был слащавым,  почти
жеманным. - Все в полном порядке. Оба  живы  и  здоровы.  Мне  нужно  было
узнать, насколько силен новый парень, только и всего.
     -  Если  бы  он  не  был  достаточно  подготовлен,  его  бы  нам   не
порекомендовали, - ответила она уже гораздо более  мягко.  Повернувшись  к
Холлорану, девушка прибавила: - Я прошу прощения за глупую сцену, этого не
должно было произойти.
     Монк  в  это  время  прижимал  одной  рукой  свои  ушибленные  ребра,
очевидно, испытывая сильную боль. Он переводил взгляд с Клина на Холлорана
и обратно, ожидая дальнейших приказаний.
     - Жди за дверью, - резко бросил ему Клин, явно недовольный действиями
своего  человека.  Монк  вышел  из  комнаты,   двигаясь   уже   не   столь
непринужденно, как раньше, когда  он  входил  в  нее,  вызванный  сигналом
тревоги. Клин обратился к Холлорану:
     - Вы двигаетесь значительно быстрее других.
     - Если этот был лучшим из всех, у вас возникнет масса проблем.
     - О, он не лучший из моих людей, это всего лишь мой бык, мой  буйвол.
-  Клин  сошел  с  помоста;  его  движения  были  по-кошачьи  быстрыми   и
грациозными. Его глаза казались темнее, чем  прежде,  и  блестели  ярче  -
очевидно, ему в голову пришла какая-то идея. - Вне всякого сомнения, вам с
Корой надо обсудить множество вопросов,  касающихся  моей  безопасности  и
вашей будущей работы в персонале охраны.  Кора  является  моим  доверенным
лицом - о, нет, не просто личным секретарем посвященным  во  все  тонкости
моих дел сотрудником, но обладает гораздо большими правами и полномочиями.
Так что чувствуйте себя с нею совершенно свободно -  вы  можете  полностью
положиться на нее. А сейчас мне нужно принять душ. Я начинаю вонять.
     - Нам с вами предстоит многое обдумать, - сказал ему Холлоран.
     -  Поговорите  об  этом  с  ней.  Мне  необходимо  отдохнуть.  -  Это
прозвучало как приказ, и Холлоран нахмурился.
     Девушка легко коснулась его руки; он взглянул на нее. Клин уже отошел
от них, направляясь к дальнему углу  комнаты.  "Объект"  нажал  на  кнопку
прибора, который он ни на секунду не выпускал из рук, и дверь, которая  до
сих пор была незаметна, отворилась, плавно уйдя внутрь стены.
     - Феликс и вправду должен немного отдохнуть, - произнесла Кора  в  то
время, когда они с Холлораном  вместе  смотрели  вслед  невысокой  фигуре,
скрывшейся из глаз в этом отверстии. - Его необычный дар требует  от  него
предельного напряжения всех сил.
     Холлоран отметил про себя, что на светлом джемпере Клина были заметны
пятна пота, хотя в комнате было холодно  -  довольно  необычно  для  жилых
помещений. И  когда  он  дотронулся  в  темноте  до  кожи  "объекта",  она
показалась очень холодной на ощупь.
     Он припомнил все подробности той минуты и еще раз  почувствовал,  как
все тело охватывает противная мелкая дрожь.
     Потому что, когда пальцы его вытянутой руки коснулись  лица  Клина  в
той кромешной, непроглядной тьме, он  ощутил,  что  кожа  этого  странного
низенького человека была... морщинистой! Несмотря на возраст  "объекта"  -
на вид ему не больше тридцати пяти. Этому никак нельзя  было  поверить,  и
однако он ясно помнил, как она  внезапно  оказалась  под  его  пальцами  -
сухая, холодная, вся в мелких складках, столь неуместная на щеках молодого
человека, почти юноши.
     Рассудок говорил ему, что чувства на этот раз обманули его, что  шок,
который он испытал в тот момент, вполне мог создать подобную иллюзию.
     Внезапная  вспышка  режущего  света  стерла   из   его   памяти   все
первоначальные образы и впечатления. Однако  спустя  некоторое  время  эта
мысль - нет, скорее даже "ощущение" - вновь вернулось к нему. А ведь Клин,
сам Клин, предупреждал его о том, что не следует полностью доверять своему
рассудку.



                           7. ПРЕДЧУВСТВИЕ КЛИНА

     Кора едва притронулась к салату  -  все  ее  мысли  вертелись  вокруг
Холлорана; казалось, пища ее совершенно не интересует. Столики на открытой
террасе, с которой открывался чудесный вид на  реку,  постепенно  начинали
заполняться служащими офиса: приближался обеденный час, и все больше людей
заходило сюда, чтобы перекусить и выпить стаканчик освежающего напитка или
чашку кофе. Несколько ясных, теплых деньков, солнце, наконец  проглянувшее
после долгой, мрачной зимы,  создавали  у  людей  приподнятое  настроение.
Первые прогулочные катера,  открывшие  новый  сезон,  были  битком  набиты
розовощекими туристами; Темза сменила свой зимний свинцово-серый  наряд  и
теперь поблескивала в голубоватой обновке, отражая высокое,  чистое  небо.
Новые, современные здания  выстроились  вдоль  ее  берегов  вперемежку  со
старыми, полуразвалившимися пакгаузами. Воздух  еще  был  холодным,  но  в
легком ветерке, прилетевшем с  реки,  чувствовалась  свежесть  наступающей
весны, сметающей прочь прошлогодние  листья  и  грязный  снег,  оставшиеся
после холодов и слякоти.
     Холлоран шел, огибая круглые столики, держа  два  стакана  на  уровне
груди,  чтобы  случайно  не  задеть  локтем  кого-нибудь  из  посетителей,
обедающих в этом уютном маленьком кафе.
     Она смотрела, как он подходит к своему  столику,  испытывая  чувство,
похожее  на  страх.  Она  боялась  его.  Та  небрежность,  с  которой   он
расправился с неожиданно напавшим на него Монком,  удивила  ее;  случайный
поединок показал, насколько  жестоким  и  смертоносным  может  стать  этот
спокойный  и  скромный,  ничем  не  примечательный  с   виду   человек   в
экстремальной ситуации. На первый взгляд ничто не выдавало в  нем  горячей
натуры. Скорее  даже  наоборот.  Он  был  высок,  но  отнюдь  не  плотного
сложения; его тело казалось худым, словно мышцы совсем  не  были  развиты.
Его одежда отличалась некоторой небрежностью, но даже по ней  нельзя  было
судить и разгадывать привычки и характер Холлорана.
     Таким он показался ей сначала. Однако чуть позже  она  заметила,  как
быстро светло-голубые глаза Холлорана могут  менять  свое  выражение:  вся
теплота и сердечность мгновенно исчезала, оставался лишь  блеск,  подобный
сверканию стального клинка. Она видела, каким холодным, почти ледяным, и в
то же время изучающим, был его взгляд, когда сэр Виктор Пенлок представлял
их с Феликсом друг другу. Это наверняка не укрылось от проницательных глаз
Феликса.
     Кора была встревожена и  озадачена.  Феликсу  мог  понадобиться  этот
загадочный,  непостижимый  человек;  та   взаимная   неприязнь,   которая,
вероятно, уже успела возникнуть между ними, не играла  здесь  существенной
роли. Было что-то надежное и успокаивающее в простых, не  рассчитанных  на
внешний  успех  манерах  Холлорана;  его  уверенность,  сила  и  даже  его
неприступность  внушали  доверие.  Он  был  человеком,  рядом  с   которым
чувствуешь себя в безопасности - разумеется, если  ты  не  принадлежишь  к
числу его врагов.
     Кора поблагодарила его, обаятельно  улыбнувшись,  когда  он  поставил
перед нею джин и тоник; она взяла неразбавленный джин, оставив  в  стороне
тоник, хотя прекрасно знала, что такой напиток  окажется  слишком  крепким
для нее. Холлорана позабавила подобная смелость со стороны женщины; однако
он ничего не сказал,  и,  отставив  в  сторону  свой  виски  со  льдом,  с
аппетитом принялся за салат и ветчину, лежавшие на  его  тарелке.  Девушка
решила последовать его примеру, но сдалась, отправив в рот лишь  несколько
кусочков.
     - Кажется, я сегодня не очень голодна,  -  сказала  она  извиняющимся
тоном, сама удивившись тому, что ее фраза прозвучала почти как оправдание.
Она поднесла к губам свой стакан и  сделала  небольшой  глоток,  очевидно,
находя джин гораздо более подкрепляющим, чем листья салата и огурец.
     Холлоран кивнул, отхлебнув виски, чтобы составить  ей  компанию.  Его
улыбка была доброй и мягкой.
     - В  каком  графстве  Ирландии  вы  родились,  господин  Холлоран?  -
спросила Кора; тепло, разливавшееся по телу после  второго  глотка  джина,
подействовало на нее успокаивающе.
     - Зовите меня Лайам, - ответил он. - Я родился  не  в  Ирландии.  Мои
родители были ирландцами по крови, но родился я здесь, в Лондоне, хотя рос
в Килкенни. Мой отец  был  капитаном  Британской  Армии,  ему  приходилось
надолго отлучаться из дома. Моя мать и я в это время жили в поместье отца.
     - В конце концов вы тоже стали военным?
     - Это был вполне естественный выбор. - Он отложил  нож  в  сторону  и
краем вилки начал отрезать маленькие кусочки  от  ломтика  сыра  на  своей
тарелке. - Я хочу узнать много  разных  вещей  о  вашем  начальнике,  мисс
Редмайл. В том числе и о его личной жизни.
     - Зовите меня Кора...
     - Хорошо,  Кора.  Расскажите  мне  о  нем.  Сколько  времени  вы  уже
работаете на него?
     - Я пришла в "Магму" около пяти или шести лет тому назад, но не сразу
стала сотрудником Феликса...
     Он кивнул, подбадривая ее.
     - Феликс сделал меня своим поверенным агентом три года  назад.  Я  до
сих пор не знаю, почему. Он  увидел  меня  совершенно  случайно,  когда  я
принесла сэру Виктору какие-то бумаги  из  нашего  отдела  на  семнадцатом
этаже. Эти документы  были  очень  важными;  вероятно,  они  вдруг  срочно
понадобились кому-то из директоров, и я попала  в  кабинет  сэра  Виктора,
прервав их заседание. Очевидно, Феликс выяснил, кто я и откуда, потому что
позже он попросил, чтобы я стала его помощником. Я не слишком много  знала
о нем и о том, кем он был  в  это  время,  хотя  кое-что  слышала.  Ходили
слухи...
     - Слухи?
     - Да. Ничего особенного. Так, обычные конторские сплетни. Присутствие
Феликса Клина в "Магме" всегда было неофициальным; вы не сможете найти его
имени в каких бы то ни было  документах  нашей  компании  -  даже  на  тех
бланках, на которых выписывается выплачиваемая сотруднику  сумма,  даже  в
сорок пятом пункте.
     - В этом есть что-либо незаконное?
     - Нет, если только он не является  официальным  сотрудником  "Магмы".
Если же принимать в расчет установленные общие правила, он должен  был  бы
платить за свои апартаменты в здании офиса.
     - Хотя я готов побиться об заклад, что даже это нигде не записано,  -
сказал Холлоран.
     - Официально квартира принадлежит самому сэру Виктору.
     - Так значит, роль Клина в Корпорации действительно  столь  секретна?
Ваш Совет директоров боится, как бы конкуренты не стащили его?
     - Более того. Вы забыли о  сотнях  тысяч  держателей  акций  "Магмы",
большинство из которых составляют англичане.  Представляете,  что  за  шум
поднимется, если они узнают, что их корпорацией управляет мистик?
     - Приятно слышать  это  от  вас.  Я  всерьез  начал  опасаться,  что,
пожалуй, скоро останусь единственным человеком во всем мире, незнакомым  с
новым способом ведения дел в большом бизнесе и потому безнадежно отставшим
от жизни.
     Кора рассмеялась, и это обрадовало его. Девушка  все  еще  оставалась
скованной и напряженной, хотя с тех  пор,  как  она  увела  его  из  белой
комнаты, прошло немало времени. Вероятно, тот маленький поединок между ним
и телохранителем, свидетельницей которого ей пришлось стать, вывел  ее  из
душевного равновесия. Позже, при дневном свете, он заметил темные круги  у
нее под глазами - эти пятна говорили о том, что в последнее время  девушка
плохо спит  по  ночам.  Может  быть,  она  тревожилась  за  своего  босса,
озабоченная грозящей ему опасностью, настолько серьезной, что им  пришлось
заплатить немалую сумму страховым агентам, чтобы обеспечить  страховку  от
похищения, несмотря на то, что, помимо всего прочего, у  Клина  была  своя
персональная охрана, состоящая из четырех человек.
     - Я делаю вывод - хотя он может показаться наивным после  всего,  что
мне довелось узнать за один только день - что  Клин  получил  для  "Магмы"
фантастические результаты.
     - Вы еще не знаете всех его способностей!  -  она  улыбнулась  ему  и
отпила глоток джина из своего стакана.
     - Когда же "Магма" открыла его талант? -  Холлоран  отложил  вилку  и
наклонился вперед, положив скрещенные руки на край стола. - Я имею в виду,
кто, кому, и когда сделал предложение?
     Она отвела глаза, избегая прямого взгляда Холлорана.
     - Я не имею права рассказать вам об этом. Прошу прощения,  Лайам,  но
данные мне инструкции довольно жестко предписывают сообщать вам только  те
необходимые сведения, которые относятся к вашим планам относительно защиты
человека по имени Феликс Клин.
     - Чем вызваны такие ограничения?
     - Причина в том, что только один человек  будет  допущен  к  близкому
контакту с  Феликсом;  этот  человек  -  вы.  Благоразумие,  осторожность,
секретность - называйте это как вам угодно. Чем меньше люди будут знать  о
Феликсе Клине, тем легче будет сэру Виктору и  его  коллегам.  Чем  меньше
будет  посвященных,  тем  спокойнее  Совету  директоров.   -   Она   вдруг
спохватилась: - Я не слишком много на себя беру? Не подумайте обо мне  как
о высокомерной особе, приближенной к одному  из  главных  лиц  компании  и
строящей из себя важную персону... Вы уже приняли предложение "Магмы",  не
так ли?
     - Да, конечно, - ответил он тихо,  и  она  опять  смутилась,  заметив
странное выражение, промелькнувшее в глазах Холлорана, когда он  улыбнулся
ей. - Но есть определенные  правила,  с  которыми  вашему  боссу  придется
считаться и неукоснительно соблюдать. - Холлоран  вытащил  из  внутреннего
кармана своего пиджака сложенный лист бумаги. -  Это  список  элементарных
"нужно" и "нельзя", - сказал он, передавая  его  Коре.  -  Я  должен  быть
уверен, что он сегодня же прочитает его. Если  Клин  согласится  выполнять
все это, позвоните в "Щит" и сообщите Матеру.
     - А если Феликс не согласится?
     -  Тогда  у  нас  возникнут   дополнительные   сложности.   Возможно,
"Ахиллесов Щит" вынужден будет принести вам свои извинения и отказаться от
выполнения этого задания.
     - Можно мне взглянуть на список?
     - Пожалуйста. Вы войдете в перечень лиц, непосредственно  относящихся
к тому, о чем там говорится, и нуждающихся в надежной защите.
     Кора развернула лист бумаги, и ее  глаза  заскользили  вдоль  строчек
отпечатанного текста. Она кивнула головой:
     - Вполне прямо и откровенно. И, по-моему, выглядит совсем несложно.
     Холлоран протянул руку к бумаге:
     - Третий пункт вот здесь. У Клина есть персональный шофер?
     - Да. Это один из его телохранителей. Януш Палузинский.
     - Знаком ли Палузинский с техникой вождения, применяемой для ухода от
преследователей?
     - Я... Я не знаю.
     - Это очень важно.
     - Простите. Я действительно  ничего  не  знаю  об  этом.  Палузинский
работает у Феликса гораздо дольше, чем я.
     - Хорошо. Если даже он не знаком с этой методикой,  ему  нужно  будет
лишь провести день или два с нашими водителями  -  они  научат  его  всему
необходимому.    Это    не    составит     особых     проблем;     опытный
водитель-профессионал быстро овладеет всеми  приемами.  До  тех  пор  пока
личный шофер Феликса будет занят, я могу водить машину вместо него.
     Кора снова посмотрела на исписанный лист.
     - Условные сигналы? - спросила она.
     - Мы разработали систему,  благодаря  которой  каждый  из  нас  может
опознать "своего" по кодовым словам. Она удобна при телефонных разговорах,
стуке  в  дверь,  и  тому  подобных  вещах.  Мы  придумали   целый   набор
невербальных знаков, специально для экстремальных ситуаций, на тот случай,
когда  слова  бесполезны  или  даже  могут  подвергнуть  нас  опасности  -
например,  риску  выдать  наши  планы  противнику.  Там  еще  должны  быть
специальные ключевые слова, которые предусмотрены на случай  похищения,  -
например, с их помощью Клин может дать нам  знать,  что  он  ранен,  может
сообщить число участвующих  в  операции  преступников,  может  быть,  даже
обозначить то место, куда его увезут - конечно,  в  том  случае,  если  он
будет  находиться  в  сознании.  Если  он  будет  строго   соблюдать   все
требования, изложенные в предыдущих пунктах, эти кодовые сигналы, надеюсь,
не понадобятся.
     Кора вздрогнула от резкого порыва холодного ветра, подувшего с реки.
     - Какая жуть, - сказала она.
     - Несомненно. Так оно и должно быть. Достаточно впечатляюще, чтобы вы
оба ни на минуту не теряли бдительности, зорко глядя по сторонам.
     - Звучит не очень-то утешающе.
     - Вы обратились в мою компанию за  помощью,  чтобы  обеспечить  Клину
надежную охрану, а отнюдь не  для  того,  чтобы  создать  иллюзию  ложного
комфорта. Я был откровенен с вами, Кора, и впредь не собираюсь вводить вас
в заблуждение. Если какая-то преступная группировка - будь  то  террористы
или простое хулиганье - задумает схватить кого-то, их ничто не  остановит.
Практически  невозможно  предотвратить  хотя  бы  попытку   покушения   на
намеченную жертву, и, к сожалению, при этом  не  всегда  удается  избежать
ранений и даже смерти клиента. Все, что мы можем  сделать,  -  это  свести
риск к минимуму. Я не хочу пугать вас, Кора, но часто бывает гораздо проще
убить человека,  чем  похитить  его,  сохранив  ему  жизнь  в  расчете  на
приличный выкуп.
     Она заметно побледнела.
     Холлоран снова наклонился вперед и сжал ее руку чуть повыше запястья.
     - Я не подумал, что это может вас  напугать,  Кора.  Мы  ведь  только
"обсуждаем" ситуацию похищения, не так ли? Ничто не угрожает жизни  Клина?
Никто не грозит ему?
     Кора сделала вялый отрицательный жест, и он убрал свою руку назад.
     - В чем дело, Кора? Что вас расстраивает? Как я понимаю, все, чем  мы
сейчас располагаем - это так называемое "ощущение" Клина, что  ему  грозит
какая-то опасность; причем я сильно  сомневаюсь,  что  она  существует  на
самом деле: боюсь, это всего лишь вымысел, плод его фантазии.
     - Вы не знаете Феликса. Вы не имеете  ни  малейшего  представления  о
возможностях его психики. У него есть способности... - ее  голос  внезапно
оборвался.
     - Да, я понимаю, способности, которые являются секретом.  -  Холлоран
перевел свой взгляд с ее лица на  реку,  сверкавшую  под  ярким  солнечным
светом. - Это пускай остается между Клином и  "Магмой".  Меня  же  волнует
только одно - как защитить человека во плоти и крови, столь же  уязвимого,
как большинство из нас.  Но  если  ему  хоть  что-нибудь  известно  о  той
специфической ситуации, в которой  он  находится  -  или  воображает,  что
находится - будет лучше,  если  он  расскажет  обо  всем  мне.  Что  могло
напугать его так сильно, Кора?
     Она склонила голову, словно погружаясь в глубокое раздумье, но тут же
снова высоко подняла ее. Ее пальцы вертели  стакан,  и  солнечные  зайчики
плясали вокруг, двигаясь в такт колыханию жидкости на дне стакана. Люди за
соседним столиком хохотали  над  анекдотом.  Голос,  усиленный  мегафоном,
долетал до террасы с прогулочного катера. Наконец, Кора  поставила  стакан
на прежнее место.
     - Вот уже несколько недель, - начала она, - начала она тихим голосом,
нерешительно, запинаясь, словно каждая  фраза  давалась  ей  с  трудом,  -
очевидно, ее беспокоило близкое соседство людей за ближайшим  столиком,  -
Феликс озадачен чем-то похожим на предчувствие. Причем он никак  не  может
разгадать,  откуда  исходит  это  ощущение   нависшей   опасности.   Нечто
нереальное... на первый взгляд  это  может  показаться  несерьезным.  Сон,
ночной  кошмар,  подробности  которого  он   не   может   припомнить   при
пробуждении. Он знает, что это своего рода предупреждение; но ему пока  не
удалось  проникнуть  в  суть  образов,  предстающих  перед  ним  -  момент
откровения еще не настал. Это угнетает его... сводит его с ума. Нет,  даже
более того - Феликса охватывает панический страх... ужас...
     - Он отнюдь не  произвел  на  меня  впечатления  охваченного  страхом
человека, - заметил Холлоран.
     - Он не хотел обнаружить свое состояние перед посторонним  человеком.
Феликс очень замкнутый и скрытный.
     - Вы хотите  сказать,  что  его  не  оставляет  предчувствие  близкой
смерти?
     Она отрицательно покачала головой:
     - Нет. Нет, кое-что похуже этого.
     Тень упала на стол, заставив их обоих  вздрогнуть  от  неожиданности.
Это бармен убирал грязную посуду со столика  на  поднос,  где  уже  стояли
пустые тарелки и стаканы.
     - Чудесная погодка! - сказал  бармен,  поворачиваясь  к  ним  спиной,
очевидно, не дожидаясь ответа.
     Девушка посмотрела на Холлорана, но  больше  ничего  не  прибавила  к
только что произнесенной ею фразе.


 


ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7]

Страница:  [1]