Вместо ощущения позора Крэгом владело  чувство  великого  облегчения,
некой кошмарной радости, когда он направлялся к рейсу N_29 в  Бостон.  Ему
предстояло взорваться, а чувство было - "ну и наплевать". Более того, он с
нетерпением ожидал этого момента.  Ощущал,  как  давление  слой  за  слоем
сбрасывается с его кожи по мере того, как он  приближается  к  поверхности
океана. Впервые за последние недели он не рвал бумагу на полоски. Заснул в
своем кресле, едва самолет  отчалил  от  посадочных  ворот.  И  спал,  как
младенец, до того момента, как Этот слепой щенок начал визжать.
     Теперь ему говорили, что все переменилось, а  такого  допустить  было
нельзя.  Невозможно  допустить  подобное.  Он  попался  в   сеть,   ощущал
головокружительный подъем. Чувствовал, как растягивается его кожа,  словно
пытаясь скомпенсировать потерю давления. Нет, не могут  они  передумать  и
бросить его обратно в бездну.
     Бангор?
     Бангор, Мэн?
     Ну уж нет. Ни за что.
     Крэг Туми смутно сознавал,  что  большинство  пассажиров  рейса  N_29
куда-то исчезли, но это ему  было  безразлично.  Они  не  являлись  важным
фактором.
     Безумная идея повернуть в Бангор, Мэн... чей именно план это был?
     Разумеется, пилота. Идея Энгла. Так называемого капитана.
     Итак,  Энгл...  Энгл  вполне  может  быть...   может   быть   агентом
противника. Крэг в душе заподозрил это с  того  момента,  как  Энгл  начал
говорить по интеркому. Но при чем тут  душа,  в  самом-то  деле?  Нет.  Он
слышал разговор между этим тощим пацаном и  мужиком  в  поношенном  плаще.
Вкус в одежде у того был, конечно, кошмарный, но то, что он  говорил,  для
Крэга Туми имело глубокий смысл.
     "В этом случае пилот должен быть одним из нас", - говорил мальчишка.
     "И да, и нет", - ответил мужик в плаще. - "По  моему  сценарию  пилот
есть пилот. Он случайно  оказался  среди  пассажиров,  летящих  в  Бостон,
случайно оказался сидящим в каких-нибудь тридцати шагах от двери кабины".
     Энгл, иными словами говоря.
     А другой тип, который выкручивал Крэгу нос, явно был связан с  ним  в
качестве прикрытия и охранял Энгла от любого, кто бы мог их разоблачить.
     Он перестал подслушивать разговор между мальчишкой и типом  в  плаще,
когда тот понес какую-то околесицу насчет  того,  что  Денвер,  Де-Мойн  и
Омаха исчезли.  Идея,  что  три  крупных  города  Америки  просто-напросто
исчезли, была чистейшим абсурдом... но это отнюдь  не  означало,  что  все
сказанное этим типом было бредятиной.
     Само собой разумеется, это был эксперимент. Идея вовсе не  глупая.  А
вот то, что все они оказались объектом эксперимента, чушь.
     "Это я", - подумал Крэг. - "Именно я являюсь объектом эксперимента".
     Всю свою жизнь Крэг ощущал себя объектом некоего эксперимента,  вроде
этого в том числе.
     "Перед вами, джентльмены, вопрос дозировки: какое давление необходимо
для успеха. Правильная  дозировка  произведет  некий  икс-фактор.  Что  за
икс-фактор? Вот это нам и  покажет  наш  подопытный  субъект  мистер  Крэг
Туми".
     Но тут-то Крэг Туми и сделал нечто такое, чего они не ожидали  вместе
со всеми своими подопытными кроликами, крысами  и  морскими  свинками:  он
заявил им, что выходит из игры.
     "Но ты же не можешь! Взорвешься!"
     "Взорвусь? Ну и отлично".
     Теперь ему все стало ясно. Очень ясно. Все остальные  люди  тут  были
либо  невинными  зеваками,  либо   антуражем,   нанятым,   чтобы   придать
достоверность маленькому дурацкому  спектаклю.  Все  было  разыграно  ради
того, чтобы удержать Крэга Туми подальше от Бостона  и  не  допустить  его
выхода из эксперимента.
     "Но я им покажу", - думал Крэг.
     Он вытащил еще один журнал из кармашка переднего сиденья и  посмотрел
на него. На обложке был изображен счастливый мужчина,  человек,  наверняка
отродясь не слыхавший о лангольерах и не  подозревавший  о  том,  что  они
таились повсюду, за каждым  деревом  и  кустом,  в  каждой  тени  там,  за
горизонтом. Счастливый человек катил по живописной  сельской  местности  в
автомобиле, арендованном  у  фирмы  "Авис".  Реклама  гласила:  "Когда  вы
предъявите карточку постоянного клиента "Гордости Америки" в бюро  "Авис",
вам непременно предоставят автомобиль, а если пожелаете, то и с интересной
водительницей". Он начал отрывать узкую  полоску  от  лоснящейся  рекламы.
Долгий, медленный звук рвущейся бумаги был одновременно и  сокрушительным,
и успокаивающим.
     "Они увидят сами, когда я скажу им, что выхожу из игры. Убедятся, что
у меня слово с делом не расходится".
     Он уронил полоску на пол и принялся за следующую. Важно было отрывать
их медленно. Так же важно было, чтобы они были как можно уже.  Но  сделать
их слишком узкими было нельзя, поскольку они обрывались на  середине.  Для
того, чтобы сделать  каждую  полоску  ровной,  нужно  было  иметь  хороший
глазомер и твердые руки.
     "А я обладаю и тем и другим. Советую проверить. Очень советую.
     Рррип.
     Может быть, придется убить пилота".
     Его пальцы замерли на  половине  листа.  Посмотрел  в  иллюминатор  и
увидел собственное отражение на фоне черноты - бледное длинное лицо.
     "Возможно, мне придется убить и англичанина".
     Крэг Туми никого в своей жизни не убивал. Способен  ли  он  совершить
такое? С чувством растущего облегчения решил, что способен. Конечно, не во
время полета. Англичанин был слишком ловок и силен. К  тому  же  здесь  уж
точно не было подходящего оружия. Но когда они приземлятся?..
     "Да. Тогда, если придется", - да.
     В конце  концов  конференция  была  рассчитана  на  три  дня.  Сейчас
становилось ясно, что его опоздание было неизбежным, но он хотя бы  сможет
объяснить: его усыпили и взяли в заложники  -  какое-то  правительственное
агентство. Это их шокирует. Даже  представил  себе  их  потрясенные  лица,
когда он выступит перед ними. Триста банкиров со всей страны, собравшиеся,
чтобы обсудить заклады и долги, - а вместо этого услышат грязную правду  о
том, на что пошло правительство.
     "Друзья мои, я был похищен, - ррррииип, -  и  мне  удалось  спастись,
только когда я... - рррииип.
     Если мне придется это сделать, я могу убить их  обоих.  Фактически  я
могу убить их всех".
     Пальцы Крэга Туми снова задвигались. Он  закончил  отрывать  полоску,
бросил ее на пол и приступил к следующей. В журнале было полно страниц,  и
много полосок получалось из каждой страницы, а это  означало,  что  работы
хватит до того, как самолет приземлится. Он ни о чем не беспокоился.
     Крэг Туми был из тех, для кого не было ничего невозможного.


     Лорел Стивенсон не стала засыпать, а погрузилась в  состояние  легкой
полудремоты. Ее мысли, которые в этой полудреме напоминали сны,  вернулись
к вопросу: зачем она на самом деле летела в Бостон?
     Мне предстоит мой первый настоящий отпуск за десять  лет,  -  сказала
она, но это было ложью. Маленькое зернышко присутствовало, но она  и  сама
сомневалась, что ее заявление прозвучало правдоподобно. Она была воспитана
говорить правду, а потому  соврала  явно  неумело.  Хотя  в  то  же  время
понимала, что вряд ли кому-либо из пассажиров рейса  N_29  было  до  этого
дело. Во всяком случае, не в нынешней ситуации. Тот факт, что она летела в
Бостон, чтобы встретиться и  наверняка  переспать  с  человеком,  которого
прежде не знала, бледнел по сравнению с тем, что она летела  на  восток  в
самолете, большинство пассажиров которого и экипаж исчезли.

     "Дорогая Лорел,
     Я с таким нетерпением  жду  нашей  встречи.  Тебе  даже  не  придется
сверять мою внешность с фотографией, когда выйдешь из самолета. Во мне все
трепещет от радости, и все, что тебе понадобится,  это  поискать  взглядом
парня, который парит где-нибудь под потолком..."

     Его звали Даррен Кросби.
     Ей не было нужды рассматривать  его  фотографию  -  это  было  верно.
Запомнила его лицо, как и большинство писем. Оставался вопрос:  зачем?  На
этот  вопрос  у  нее  ответа  не  было.  Даже  намека  на  ответ.   Только
подтверждалось высказывание Толкиена: тебе следует быть осторожным  каждый
раз, как выходишь за порог своего дома, ибо за ним лежит дорога, и  дорога
эта ведет только вперед. Если не  будешь  осторожен,  окажешься...  ну,  в
общем... просто пропадешь - незнакомец в чужой стране, не знающий, как  он
туда попал.
     Лорел всем сказала, куда она отправляется, но  никому  не  объяснила,
зачем туда отправлялась  и  чем  сама  занималась.  Она  была  выпускницей
Калифорнийского   университета,   библиотечным   специалистом.   Хотя    в
манекенщицы она  не  годилась,  но  фигура  и  внешность  ее  были  вполне
симпатичными. У нее был свой узкий круг друзей, которых наверняка  поразил
бы ее поступок: отправиться  в  Бостон,  решиться  остаться  с  человеком,
которого знала только по переписке,  с  человеком,  которого  встретила  в
журнале, в популярной рубрике "Друзья и возлюбленные".
     Да она и сама была поражена этим.
     Даррен Кросби имел рост шесть футов один дюйм, весил сто  восемьдесят
фунтов, глаза - темно-голубые. Предпочитал  виски  "Скотч"  (но  немного),
имел  кота  по  кличке  Стенли,  никаких  сексуальных  вывихов,   истинный
джентльмен (каковым себя считал). Для него Лорел - самое прекрасное в мире
имя. Фотоснимок, который он прислал, изображал мужчину с приятным открытым
и умным лицом. Она предположила, что он принадлежит к тому  сорту  мужчин,
которые обретают зловещий облик, если не бреются дважды в день. Вот и все,
что ей было известно.
     За  пять  лет  Лорел  поддерживала  переписку  с  шестью   мужчинами.
Полагала, что это всего лишь хобби, но никак не ожидала, что предпримет  в
итоге такой шаг.
     Она полагала, что частью привлекательности этого  человека  было  его
чувство юмора, безжалостного и к самому себе. В то же время понимала,  что
подлинная причина лежит в ней, а не в нем. Разве не  привлекательной  была
эта ее неспособность понять собственные  порывы,  не  свойственные  ее  же
характеру? Взять и полететь в неведомое, надеясь,  что  ударит  именно  та
молния, какая ей нужна.
     "Что ты делаешь?" - снова спрашивала она себя.
     Самолет короткое время затрясло в турбулентном потоке, но тут же  все
прекратилось. Лорел заворочалась  в  своей  полудреме,  подняла  голову  и
осмотрелась. Увидела девушку, которая заняла место поблизости от нее.  Она
смотрела в иллюминатор.
     - Что там видно? - спросила Лорел. - Что-нибудь видно?
     - Солнце восходит, - ответила девушка. - Больше ничего.
     - А что там на  земле?  -  Лорел  не  хотелось  подниматься  и  самой
смотреть в иллюминатор. Голова Дайны все еще покоилась у нее на  груди,  и
будить девочку не хотелось.
     - А ничего не видно. Сплошные облака внизу. - Девушка  огляделась  по
сторонам. Глаза ее прояснились и восстановился нормальный цвет лица,  даже
с намеком на румянец. - Меня зовут Бетани Симмс. А тебя как?
     - Лорел Стивенсон.
     - Как думаешь, все будет в порядке?
     - Думаю - да, -  ответила  Лорел  и  на  всякий  случай  добавила:  -
Надеюсь, по-крайней мере.
     - А мне что-то страшновато. Боюсь того, что может оказаться под этими
облаками, - призналась Бетани. - Впрочем, мне и  без  того  было  страшно.
Насчет Бостона. Моя мать вдруг решила, что это  прекрасная  идея,  если  я
погощу у тетки Шауны, хотя через десять дней в школу  идти.  Главное  было
спихнуть  меня,  как  агнца  божьего,  чтобы  тетка  мне  тут  же  ошейник
набросила.
     - Какой ошейник?
     - Как в игре в "Монополию". Не проходи через "Иди", не получай двести
долларов, отправляйся в ближайшую клинику и начинай просыхать,  -  сказала
Бетани. Она пальцами причесала свои коротко подстриженные темные волосы. -
Для меня уж такая жуть начиналась, что эта ситуация стала примерно из  той
же оперы. - Она внимательным взглядом изучила Лорел и серьезно добавила: -
Слушай, а ведь это все на самом деле происходит?  Я  уж  тут  щипала  себя
несколько раз: думаю, снится мне это, что ли? Ничего не меняется.
     - Да, представь себе, на самом деле.
     - Не похоже на реальность, - сказала Бетани. - Скорее, выглядит  все,
как в этих кинокатастрофах. "Аэропорт 1990" или что-то в этом  роде.  Даже
ищу глазами парочку старых актеров, вроде Вилфорда Бримли  или  Оливии  де
Хевилэнд.  Они  должны  познакомиться  во  время  всей  этой  хреновины  и
влюбиться, помнишь?
     - Я не думаю, что они летят этим рейсом, - вполне  серьезно  ответила
Лорел. Они посмотрели друг другу в глаза и обе чуть не рассмеялись.  Смех,
возможно, сразу сблизил бы их, сделал друзьями.  Но  этого  не  произошло.
Вернее, не совсем...
     - А как у тебя, Лорел? Тоже какая-нибудь кинокатастрофа?
     - Боюсь, что нет, - ответила Лорел... и вдруг  все-таки  рассмеялась.
Потому что неоновой вывеской  в  сознании  вспыхнула  фраза:  "Что  же  ты
врешь?!"
     Бетани тоже хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
     - Господи, - сказала она, -  ну  и  бредятина.  У  нас  тут  летающий
дурдом, верно?
     Лорел кивнула.
     - Верно. - Она сделала паузу и спросила: - А тебе  правда  необходима
клиника, Бетани?
     - Не знаю. - Она снова отвернулась и заглянула в иллюминатор.  Улыбка
исчезла с ее лица, голос зазвучал холодно. - Может, и нужна. Я все  как-то
считала это забавой, а теперь и сама не знаю. Наверно,  все  вышло  из-под
контроля. Но быть вот так высланной... Чувствую себя, как свинья на бойне.
     - Извини, - сказала Лорел, хотя ощущала, что и  сама  может  вызывать
сожаление. Слепая девочка уже приняла ее, но двух приемышей ей  многовато.
Теперь, полностью бодрствуя,  она  испытала  страх.  Да,  ей  стало  очень
страшно. Не хотелось бы ей стать объектом, на который эта  девица  обрушит
всю свою панику в стиле кинокатастроф. Тут же невольно улыбнулась от  этой
мысли. В самом деле, все это выглядело чистейшей бредятиной.
     - Ты меня тоже извини, - сказала Бетани. - Сейчас самое  неподходящее
время беспокоиться о таких вещах, верно?
     - Пожалуй, верно, - согласилась Лорел.
     - А ведь пилот во всех этих фильмах про Аэропорт никогда не  исчезал.
Ведь так?
     - Да, я что-то такого не припомню.
     - О! Времени уже почти шесть часов утра. Еще  два  с  половиной  часа
лететь.
     - Да.
     - Хоть бы весь мир оставался на месте там внизу.  Для  начала  и  это
было бы неплохо. - Она посмотрела на Лорел пристально. - Не думаю, что при
тебе есть травка, верно?
     - Боюсь, что нет.
     Бетани пожала плечами и устало улыбнулась Лорел.
     - Ну, что ж. Тут ты явно впереди меня. А мне что-то страшновато.


     Позднее Брайан Энгл проверил курс, скорость, показания  навигационных
приборов и карту. В последнюю очередь проверил  время  по  своим  наручным
часам. Было восемь часов две минуты.
     - Ну что же, - сказал он Нику, не глядя  на  него.  -  Кажется,  наше
время пришло. Либо вляпаемся, либо выкарабкаемся.
     Он  протянул  руку  и  включил  табло  "ПРИСТЕГНИТЕ  РЕМНИ".   Отбили
мелодичные куранты. Брайан включил интерком и взял в руку микрофон.
     - Леди и джентльмены, доброе утро.  Это  капитан  Энгл.  В  настоящий
момент мы летим над Атлантическим океаном  примерно  милях  в  тридцати  к
востоку от побережья штата Мэн. Скоро я начну снижаться над Бангором.  При
обычных условиях я бы не стал так рано просить вас пристегнуть  ремни,  но
мы с вами находимся в ситуации необычной. Моя матушка постоянно  твердила:
благоразумие - это лучшая часть мужества.  В  духе  этого  высказывания  я
желал бы быть уверенным, что  вы  надежно  пристегнуты  к  вашим  креслам.
Условия  внизу  особо  угрожающими  не  выглядят,  но  поскольку  у   меня
отсутствует радиосвязь, погода может преподнести нам любой сюрприз. Я  все
время надеялся, что облака рассеются. Над Вермонтом мне были видны разрывы
в облачности, но, боюсь, здесь они плотно сомкнулись. По своему опыту, как
пилот, могу сообщить вам, что сплошные облака под нами для меня  вовсе  не
являются  признаком  плохой  погоды.  В  Бангоре  может  быть  пасмурно  с
моросящим  дождем.  Все.  Я  начинаю  снижаться.  Прошу   всех   соблюдать
спокойствие. Моя приборная доска светится зеленым светом,  все  на  ней  в
порядке, никаких неполадок.
     Брайан больше  не  стал  полагаться  на  автопилот  и  начал  процесс
снижения вручную. Он сделал большой плавный поворот и  перешел  на  спуск.
Кресло  под  ним  словно  наклонилось  вперед,  когда   767-й   постепенно
устремился вниз.
     - Очень успокаивает, - сказал Ник. - Тебе бы, дружок, политиком быть.
     - Как тебе сказать, -  ответил  Брайан.  -  Не  думаю,  что  они  там
чувствуют себя спокойно. По-крайней мере, я себя так не чувствую.
     На самом деле он еще никогда в жизни за пультом управления  самолетом
не испытывал такого страха, как теперь. Утечка давления на  рейсе  N_7  из
Токио казалась пустяком по сравнению с нынешней ситуацией. Сердце в  груди
билось  медленно  и  тяжко,  словно  погребальный  колокол.  Он  судорожно
глотнул, в горле что-то щелкнуло. Рейс  N_29  пересек  отметку  30  000  и
продолжал спуск.  Белые  бесформенные  облака  заметно  приближались.  Они
простирались во всех направлениях от горизонта до горизонта, как  странный
пол гигантского танцевального зала.
     - Я усираюсь со страху,  дружок,  -  сказал  Ник  незнакомым  хриплым
голосом. - Видел, брат, как люди гибли на Фолклендах, получил там  пулю  в
ногу и тефлоновую коленную чашечку на  память.  В  82-м  в  Бейруте  чудом
уцелел при взрыве грузовика со взрывчаткой. Но  ей-богу,  никогда  мне  не
было так страшно,  как  сейчас.  Какая-то  часть  меня  буквально  требует
схватить тебя за шкирку  и  заставить  лететь  обратно,  насколько  хватит
горючего у этой птицы.
     - А что толку? - ответил Брайан. И его голос  изменился,  дрогнул,  в
нем он сам услышал отголоски собственного сердцебиения. - Ты помни, что  я
сказал: мы вверху не можем оставаться вечно.
     - Знаю. Страшно от того, что там, под облаками. Или чего там нет.
     - Что ж, все вместе скоро это узнаем.
     - И ничем не помочь этому, дружок?
     - Совсем ничем.
     767-й пересек отметку 25 000 и продолжал снижение.


     Все пассажиры собрались в главном салоне, даже лысый мужчина, который
упрямо не покидал своего  места  в  деловом  классе.  Никто  не  спал,  за
исключением бородатого в самом дальнем  конце  самолета.  Его  храп  слабо
доносился из хвостовой части  авиалайнера.  Альберт  Косснер  на  миг  ему
позавидовал. Хотелось тоже проспать все это, а после приземления  сказать,
как наверняка скажет этот бородатый соня: "Где мы, черт побери?"
     Единственным звуком, нарушавшим тишину, был тихий  треск  разрываемой
бумаги:  риииип....  риииип...  риииип.  Крэг  Туми  продолжал  уничтожать
журналы. Его туфли зарылись в ворохе бумажной лапши.
     - Не могли бы вы прекратить это? - обратился к  нему  Дон  Гаффни.  В
голосе его слышались напряженность и  усталость.  -  Просто  с  ума  можно
сойти, дорогой мой.
     Крэг повернул к нему голову, осмотрел его широко  раскрытыми  пустыми
глазами и отвернулся. Пальцы нащупали очередную  страницу.  Она  оказалась
рекламой восточных рейсов "Гордости Америки" с картой маршрутов.
     Рииииип.
     Гаффни раскрыл было рот, чтобы сказать что-то, но передумал и  плотно
сжал губы.
     Лорел обнимала плечи Дайны. Девочка обеими  руками  держалась  за  ее
другую руку.
     Альберт находился  рядом  с  Робертом  Дженкинсом,  как  раз  впереди
Гаффни. А перед ним сидела девушка с темными волосами и короткой стрижкой.
Смотрела в иллюминатор, поза  -  напряженная.  А  дальше  сидел  лысый  из
делового класса.
     - Ну, хоть наконец чего-то пожуем! - громко сказал он.
     Все промолчали.  Весь  главный  салон  словно  замкнулся  в  раковине
напряженности. Альберт Косснер чувствовал, как каждый волосок на его  теле
стоял дыбом. Попытался найти мысленное прибежище у Туза Косснера,  герцога
пустыни, барона Бантлина, но не смог  его  обнаружить.  Туз  отправился  в
отпуск.
     Облака приблизились вплотную. Они уже  не  казались  равниной.  Лорел
выделяла среди них мохнатые  выступы,  башни  с  амбразурами,  заполненные
лучами утреннего солнца. Подумала: а  стоит  ли  где-нибудь  внизу  Даррен
Кросби, терпеливо ожидая ее в аэропорту Логан у ворот прибывающих с  рейса
"Гордости Америки"? Ее не очень удивило собственное  полное  равнодушие  к
этой проблеме. Взгляд был прикован к облакам, а мысли  о  Даррене  Кросби,
который любил "Скотч"  (хотя  и  в  меру),  улетучились  -  будь  он  даже
примерным джентльменом.
     В ее воображении появилась гигантская  рука,  зеленая  рука,  которая
внезапно прорывается сквозь завесу облаков, хватает  767-й  подобно  тому,
как рассерженный ребенок хватает игрушку. Колоссальные пальцы сжимаются, и
между ними вспыхивают оранжевые  сполохи  пламени.  На  миг  даже  закрыла
глаза.
     "Нет! Нет! Ни а коем случае не спускайтесь туда!" - хотелось завопить
ей. - "Умоляю вас, не приземляйтесь там!!!"
     А какой выбор? Что можно предложить иного?
     - Боже, как страшно, - невнятно произнесла  Бетани.  Она  пересела  в
кресло, ближайшее к проходу, пристегнула ремни и сцепила пальцы рук. -  Я,
кажется, в обморок упаду...
     Крэг Туми посмотрел на нее и  принялся  отрывать  тонкую  полоску  от
карты маршрутов "Гордости Америки".  Спустя  несколько  мгновений  Альберт
Косснер отстегнулся, встал, сел рядом с Бетани и пристегнул  свой  ремень.
Едва он это проделал, она вцепилась в его  руки.  Они  были  холодны,  как
мрамор.
     - Ты не волнуйся, все будет в порядке, - сказал он,  пытаясь  сказать
это тоном жесткого мужчины, которому море по колено, тоном самого  ловкого
еврея   к   западу   от   Миссисипи.   Вместо   этого   прозвучал    голос
семнадцатилетнего ученика, который сам со страху готов был обмочиться.
     - Я надеюсь... - начал он, но тут самолет начал прыгать  и  болтаться
из стороны в сторону. Бетани вскрикнула.
     - Что случилось?  -  спросила  Дайна  у  Лорел  тонким  встревоженным
голосом. - Что-нибудь с самолетом? Авария?
     - Я не...
     Голое Брайана раздался по всему самолету.
     - Ребята, это обычная турбулентность! Дальше, когда войдем  в  облака
будут встряски и похлеще. Вы же и раньше такие штуки испытывали, -  сказал
он. - Так что не волнуйтесь.
     Р_и_и_и_и_и_п_.
     Дон Гаффни обернулся в сторону человека в  джерси  без  воротничка  и
ощутил неодолимое желание вырвать журнал из рук этого  зловещего  сукиного
сына и тем же журналом надавать ему по морде.
     Облака были совсем рядом. Роберт Дженкинс увидел тень 767-го, бегущую
по белой поверхности под самолетом. Скоро он поцелует собственную  тень  и
скроется в облаках. Никогда в жизни его не тревожили  предчувствия.  Но  в
этот момент на него снизошло одно, совершенно достоверное, категоричное.
     "Когда мы прорвемся сквозь эти облака, мы увидим нечто такое, чего ни
одно  человеческое  существо  никогда  не   видело.   Это   будет   нечто,
превосходящее всякую фантазию, нечто невероятное... но нам придется в  это
поверить. Другого выбора нет".
     Костяшки  его  пальцев  побелели,  когда  он  судорожно  вцепился   в
подлокотники кресла. Капелька пота стекла на его глаз. Вместо того,  чтобы
смахнуть ее ладонью, Дженкинс попытался прогнать ее морганием.  А  рук  от
кресла оторвать не мог.
     - Мы не разобьемся? - взволнованно спросила Дайна. Ее пальцы намертво
держали руку Лорел. Пальцы были маленькими, но вцепилась она до боли. -  С
нами ничего не случится?
     Лорел  посмотрела  в  иллюминатор.  767-й  теперь  рассекал  верхушки
облаков. Мимо окна проплывали первые клубы сахарной  ваты.  Самолет  снова
несколько раз встряхнуло, и ей пришлось подавить невольный стон. Впервые в
жизни она ощутила себя физически больной от ужаса.
     - Надеюсь, все будет в порядке, - сказала она. - Надеюсь, но сама  не
знаю.


     - Ну, что там на твоем радаре, Брайан? - спросил  Ник.  -  Что-нибудь
неожиданное? Вообще, есть хоть что-то?
     - Ничего, - ответил Брайан. - В принципе, он  указывает  на  то,  что
внизу наш мир существует, только и всего. Мы сейчас...
     - А ну-ка постой! - сказал Ник натужно, словно ему  глотку  проткнуло
шилом. - Давай лучше обратно.  Обдумаем  что  к  чему.  Посмотрим,  может,
найдем где-нибудь разрыв в облаках.
     - Извини, дружище, у нас на это нет ни времени, ни горючего. -  Глаза
Брайана были прикованы к пульту управления.  Самолет  снова  затрясло.  Он
автоматически сделал поправки. - Ну, держись. Входим.
     Брайан повернул руль вперед. Стрелка альтиметра задвигалась  быстрее.
Рейс N_29 ворвался в толщу облаков. Какое-то мгновение его хвост  еще  был
виден над ними, словно плавник гигантской акулы. Затем погрузился...  небо
опустело, как будто бы в нем самолета никогда и не было.



                                    4

              Среди облаков. - Добро пожаловать в Бангор. -
               Бурные овации. - Надувной скат и конвейер. -
           Звук незвучащих звонков. - Крэг Туми смывается. -
                    Предостережение слепой девочки

     Центральный салон аэроплана после яркого солнечного света  погрузился
в сумрак, затрясло сильнее. После очередной,  особенно  большой  воздушной
ямы, Альберт ощутил нажим на правое плечо. Обернулся и обнаружил, что  это
голова  Бетани,  тяжелая,  как  октябрьская  тыква.  С  девушкой  случился
обморок.
     Самолет вновь подпрыгнул, послышался удар в носовой части. На сей раз
вскрикнула Дайна:
     - Что случилось?! Ради Господа, что там произошло?
     - Тачка для напитков, - скучно пояснил Боб  Дженкинс.  Хотел  сказать
это громче, чтобы всем стало ясно, но не получилось. - Вы что, не помните,
что эта тачка была вывезена в проход? Покатилась и стукнулась...
     Самолет провалился в воздушную яму, и столик на колесах перевернулся,
ударившись о стенку. Зазвенели бутылки. Дайна вскрикнула.
     - Не бойся, не бойся, все в порядке, - лихорадочно утешала ее  Лорел.
- Не надо так за меня цепляться, Дайна. Не волнуйся, миленькая.
     - Пожалуйста! Я не хочу умирать! Не хочу-у!
     - Обычная турбулентность воздушных потоков, утешил их  голос  Брайана
из репродуктора. Только Боб Дженкинс уловил в нем оттенок страха.
     - Убедительно прошу Вас...
     Еще раз воздушная яма и сильный крен. Бутылки со звоном высыпались из
перевернутой тележки.
     - ...сохранять спокойствие, - закончил Брайан.
     Слева от Дона Гаффни послышался звук:
     Ррррр-и-ипп.
     Гаффни резко обернулся.
     - А ну прекрати сейчас же, сукин ты сын! - воскликнул он. - А не то я
тебе в глотку затолкаю остатки этого журнала!
     Крэг посмотрел на него пустыми глазами.
     - Попытайся, сволочь старая.
     Самолет снова тряхнуло на воздушной яме. Альберт навалился на  Бетани
по инерции в сторону окна. Рука невольно коснулась ее груди и это ощущение
впервые за пять лет не произвело на него впечатления. Он смотрел  в  окно,
отчаянно пытаясь увидеть хоть один просвет  в  облаках.  Ничего.  Сплошная
серость.


     - На какой мы сейчас высоте,  друг?  -  спросил  Ник.  Он  явно  стал
спокойнее, когда они очутились в облаках.
     - Не знаю, - ответил Брайан. - Кажется, ниже, чем я надеялся.
     - А что, если дорожки не хватит?
     - Ты понимаешь, если мои приборы хоть чуть  ошибаются,  нам  остается
только выпить за упокой души. Но вроде бы все нормально. - Брайан  говорил
монотонно. - Если и в пятистах футах будет  та  же  картина,  что  делать?
Тогда опять вверх и на Портленд.
     - А может, сразу туда?
     Брайан покачал головой.
     - Там, как правило, погода еще хуже.
     - Может, попробовать Преск-Айл? Там же длинная полоса военной базы.
     Брайан в одно мгновение  прикинул,  что  этот  парень  знает  слишком
много.
     - Ну, знаешь... это далековато. В деревья врежемся.
     - Бостон тоже далековато.
     - Да уж точно.
     - Получается, дружок, что нам с  тобой  приходится  принимать  плохое
решение.
     Последовала новая волна турбулентности.  Самолет  затрясло,  как  пса
после купанья. Из центрального салона  Брайан  услышал  какие-то  вскрики.
Быстро выправил  положение  и  захотел  крикнуть  им  там,  что  все  идет
нормально,  что  767-й  способен  выдержать  и  в  двадцать  раз   большее
напряжение. Потолок - вот в чем была проблема.
     - Пока что мы еще не прорвались, - сказал он. Альтиметр оставался  на
отметке 2200 футов.
     - Но мы на полосу можем опоздать.
     - Мы? - Сказал Брайан, и  волна  облегчения  охватила  его  дружеской
рукой. - Да вот же мы прорываемся! Смотри, мой дорогой!
     Перед черным носом 767-го облака начали быстро  рассеиваться.  Брайан
увидел  разрыв  в  бледном  окружении   облаков.   В   разрыве   показался
свинцово-серый океан.
     В интерком Брайан сказал:
     - Мы нырнули под потолок облаков, леди и  джентльмены.  Надеюсь,  эти
мелкие завихрения больше не повторятся. Через несколько секунд вы услышите
сильный стук внизу.  Это  всего  лишь  выдвигаемые  шасси.  Мы  продолжаем
снижаться в Бангор.
     Он выключил тумблер и повернулся к человеку, сидевшему в  штурманском
кресле.
     - Ну что, Ник, пожелай мне удачи.
     - От всей души, дружок.


     Лорел,  затаив  дыхание,  смотрела  в  иллюминатор.   Облака   быстро
рассеивались. Увидела океан обрывочными фрагментами свинцовой  поверхности
с белыми барашками волн, скалу, торчавшую  из  воды  вроде  клыка  некоего
монстра. Кажется, мельком увидела оранжевый знак, видимо причала.
     Миновали небольшой остров, поросший  деревьями.  Максимально  изогнув
шею, рассмотрела впереди и сам берег. Дымка облаков на сорок  пять  секунд
снова накрыла все. Когда она рассеялась, 767-й летел уже над сушей:  внизу
проплыло поле, участок леса и что-то похожее на пруд.
     "Но  где  дома?  Где  дороги,  автомобили,  здания,  линии   высокого
напряжения?"
     Внезапно она вскрикнула.
     - Что, что там?!  -  Испуганно  закричала  Дайна.  -  Лорел,  ну  что
случилось?
     - Ничего! - торжествующе ответила  она.  Внизу  Лорел  увидела  узкую
дорогу,  ведущую  к  прибрежной  деревушке.  Сверху  она   выглядела   как
игрушечная, с  маленькими  игрушечными  автомобильчиками,  припаркованными
вдоль  главной  улицы.  Увидела   церковный   шпиль,   карьер,   маленькое
бейсбольное поле. - "Все нормально! Все там на месте! Все,  как  и  должно
быть!"
     Позади нее заговорил Роберт  Дженкинс.  Голос  его  звучал  ровно,  с
нотками глубокого разочарования.
     - Мадам, - сказал он. - Боюсь, что вы глубоко ошибаетесь.


     Длинный белый реактивный авиалайнер медленно снижался в тридцати пяти
милях к востоку от международного аэропорта Бангора. На хвосте красовались
три крупные цифры "767". Ближе к хвосту, словно подчеркивая  скорость,  на
корпусе видны были слова "Гордость Америки". По обе стороны носовой  части
были изображены  знаки  фирмы:  большой  красный  орел,  на  распростертых
крыльях которого синие звезды. Когти раскрыты,  голова  слегка  наклонена.
Он, как и авиалайнер, готовился к приземлению.
     Самолет не отбрасывал тени внизу, приближаясь к городу впереди. Дождя
не было, но утро  было  пасмурным.  Раскрылось  брюхо  самолета,  из  него
показались шасси и зафиксировались.
     "Гордость Америки"  рейс  N_29  чуть  забрал  влево  и  направился  к
взлетно-посадочной   полосе.   Капитан   Энгл   мог    теперь    визуально
корректировать курс, что он и сделал.
     - Я вижу его! - воскликнул Ник. -  Вижу  аэропорт!  Боже  мой,  какая
красота!
     - Если ты его видишь, значит, ты поднялся из кресла, - сказал Брайан,
не оборачиваясь (на это уже  не  было  времени).  -  Ну-ка  пристегнись  и
помалкивай.
     Но эта посадочная полоса и в самом деле показалась ему прекрасной.
     Брайан направил нос самолета по  центральной  оси  полосы,  продолжая
снижаться с 1000 до 800. По бокам проносился бесконечный хвойный  лес.  Он
внезапно  кончился,  уступив  место  группе  зданий.  Брайан   беспокойным
взглядом отметил вывеску отеля, заправочную станцию, рестораны.  Пересекли
реку Пенобскот и вошли в воздушное пространство Бангора.  Брайан  еще  раз
проверил показания на  приборной  доске  и  попытался  снова  связаться  с
аэропортом... хотя знал, что это бесполезно.
     - Диспетчер Бангора, это рейс N_29,  -  сказал  он.  -  Я  заявляю  о
чрезвычайной ситуации. Если на взлетном  поле  есть  движение,  немедленно
освободите мне путь. Я приземляюсь.
     Посмотрел на индикатор скорости, он показывал 140. Как  раз  скорость
для посадки. Внизу  исчезли  редкие  деревья,  промчалось  мимо  поле  для
гольфа, мелькнула зеленая вывеска отеля "Холидей Инн", фонари на  взлетном
поле. Гигантские цифры "33" на полосе помчались ему навстречу. А  огни  на
фонарях не были ни красными, ни зелеными.
     Они были просто погашены.
     Нет времени думать об этом. Не было времени думать о том, что с  ними
произойдет, если вдруг какой-нибудь лайнер неожиданно выползет  на  полосу
перед ними. Нет времени ни на что, кроме приземления.
     Промчались над участком,  поросшим  бурьяном,  засыпанным  щебнем.  В
тридцати футах внизу пошла бетонная  полоса  с  белыми  отметинами  на  ее
дальнем конце.
     Брайан осторожно опустил самолет, промелькнул второй  комплект  белых
отметин, и спустя момент легкий удар возвестил о том, что шасси опустились
на полосу. Теперь рейс N_29 катился по 33-й взлетно-посадочной  полосе  со
скоростью сто двадцать миль в  час,  нос  слегка  поднят.  Брайан  включил
тормоза, опустил подкрылки. Последовал еще один  легкий  удар,  когда  нос
самолета опустился. Движение его стало замедляться со ста двадцати миль до
ста,  потом  до  восьмидесяти,  сорока  и  наконец  до  скорости  бегущего
человека.
     Дело сделано. Они приземлились.
     - Обычная посадка,  -  сказал  Брайан.  -  Ничего  особенного.  -  Он
судорожно вздохнул и остановил самолет.  Тело  пробрала  дрожь.  Когда  он
провел ладонью по лицу, ладонь оказалась мокрой от пота. Он  посмотрел  на
нее и тихо засмеялся.
     На его плечо легла рука.
     - С тобой все в порядке, Брайан?
     - Да, - ответил он и взял в руки  микрофон.  -  Леди  и  джентльмены!
Добро пожаловать в Бангор.
     До них донесся хор приветственных криков, и Брайан снова рассмеялся.
     Ник Хопвелл не смеялся. Он, наклонившись, всматривался в окно.  Нигде
ни намека на движение. Не разъезжали автомашины, не двигались самолеты. На
взлетных  полосах  застыли   военный   транспортный   самолет   "С-12"   и
"Дельта-727".
     - Спасибо за доброе приветствие, мой друг, - тихо сказал Ник.  -  Тем
более оно приятно, что кроме тебя нас некому приветствовать. Здесь  никого
нет.


     Несмотря на полное молчание  радио,  Брайан  не  воспринял  замечания
Ника...  но  к  тому  моменту,  как  он  подрулил  к  месту  между   двумя
пассажирскими терминалами, ни во что другое поверить уже не мог. Дело было
не только в полном отсутствии людей, не только  в  том,  что  не  появился
автомобиль службы  безопасности,  чтобы  проверить,  что  за  чрезвычайная
ситуация с "Боингом767". Дело  было  в  атмосфере  полной  безжизненности,
словно международный аэропорт Бангора был покинут тысячу лет  тому  назад.
Поезд, ведомый джипом  и  содержавший  на  своих  платформочках  несколько
предметов багажа, припарковался под  крылом  Дельты.  Именно  к  нему  был
прикован взгляд Брайана после того, как  он  остановил  самолет.  Примерно
дюжина чемоданов выглядели, как артефакты  из  раскопок  некоего  древнего
города.
     "Наверное, так себя чувствовал тот парень,  который  открыл  гробницу
Тутанхамона", - подумал он.
     Мотор умолк, а он неподвижно сидел в своем кресле. Слышно  было,  как
тихо жужжит батарея внутреннего питания где-то  в  хвосте  самолета.  Рука
Брайана потянулась к выключателю ВНУТРЕННЕЕ  ЭНЕРГОСНАБЖЕНИЕ,  но  тут  же
отдернулась. Внезапно расхотелось полностью все отключать. В чем причина -
он не понимал, но инстинкт оказался сильнее.
     "Кроме того", - подумал он, - "не думаю, что кто нибудь здесь  станет
делать мне замечания за напрасный расход того малого количества  горючего,
что у нас осталось".
     Наконец он отстегнул ремень и поднялся.
     - Ну, что дальше будем делать, Брайан? - спросил Ник. Он  тоже  встал
из кресла, и Брайан впервые обратил внимание  на  то,  что  Ник  дюйма  на
четыре выше его ростом. Подумал: "Я был командиром  с  того  момента,  как
произошла эта зловещая история, точнее с того момента, как  мы  обнаружили
происшедшее. Я был за командира. Но  думаю,  скоро  это  изменится,  очень
скоро".
     Он обнаружил, что это ему, в  сущности,  безразлично.  Пролет  767-го
сквозь облака потребовал всей его отваги до последней  капли,  но  никакой
благодарности он за это не ждал. Такова была его работа. А за смелость ему
платили жалованье. Вспомнил, как однажды  один  пилот  сказал  ему:  "Нам,
Брайан, платят сто тысяч долларов в год и  больше  по  одной  единственной
причине. Они знают, что в карьере почти каждого пилота бывают тридцать или
сорок секунд, когда от него будет зависеть все. Нам платят за то, чтобы мы
не растерялись, когда эти секунды однажды наступят".
     Все это понятно,  когда  тебе  говорят,  что  должен  приземлиться  с
облаками или без облаков, что иного выхода  просто  нет.  А  твои  нервные
окончания вопят свои извечные  предостережения,  нагнетают  древний  страх
высокого напряжения перед неведомым. Даже Ник, кем бы он  там  ни  был  на
земле, захотел вернуться обратно, подальше от облаков, когда начали в  них
влетать. Ему нужен был Брайан, чтобы сделать то,  что  следовало  сделать.
Ему и всем  остальным  Брайан  был  необходим,  чтобы  сохранить  жизнь  и
рассудок. Теперь они  были  внизу  и  никаких  монстров  под  облаками  не
увидели. Только эта зловещая  тишина  и  брошенные  багажные  тележки  под
крылом "Дельты-727".
     "Итак, ты хочешь принять команду и стать капитаном, мой крутящий носы
друг. Даю тебе свое благословение.  Даже  готов  дать  тебе  поносить  мою
фуражку, если пожелаешь. Но только после того, как покинем  самолет.  Пока
ты  и  все  остальные  гуси  не  ступят  на   землю,   я   за   вас   несу
ответственность".
     Однако Ник задал ему вопрос, и Брайан решил,  что  ответа  он  вполне
заслуживает.
     - Теперь мы покинем самолет и посмотрим, в чем тут дело, - сказал он,
проходя мимо англичанина.
     Ник положил ему на плечо руку.
     - Так ты думаешь...
     Брайан испытал вспышку необычного раздражения. Стряхнул с  себя  руку
Ника.
     - Я думаю, что мы сейчас будем высаживаться с самолета, - перебил  он
его. - Здесь никого нет, кто подкатил бы к нам трап. Так что я думаю,  нам
придется воспользоваться  аварийным  спуском.  А  после  этого  думай  ты,
дружок.
     Он вышел в первый класс и чуть не упал, споткнувшись  о  перевернутую
тележку. Кругом валялось битое стекло и сильно пахло алкоголем. Перешагнул
через все это безобразие. Ник догнал его при входе в первый класс.
     - Брайан, если я сказал тебе  что-нибудь  обидное,  прости  меня.  Ты
выполнил потрясающую работу.
     - Да нет, ты меня не обидел, - сказал Брайан. - Просто  за  последние
десять часов мне пришлось  вести  борьбу  с  утечкой  давления  над  Тихим
океаном, чтобы после этого  обнаружить,  что  моя  бывшая  жена  умерла  в
дурацком пожаре в  Бостоне,  и  еще  -  что  Соединенные  Штаты  отменили.
Чувствую себя не в своей тарелке.
     Он пересек  деловой  класс  и  вошел  в  центральный  салон.  На  миг
воцарилась полная  тишина.  Их  бледные  лица  были  повернуты  к  нему  с
потрясенными выражениями.
     И тогда Альберт Косснер начал аплодировать.
     Тут же к нему присоединился Боб Дженкинс... и Дон Гаффни...  и  Лорел
Стивенсон. Лысый мужчина оглянулся и тоже начал аплодировать.
     - Что это? - спросила Дайна. - Что происходит?
     - Это капитан, - пояснила Лорел и вдруг  заплакала.  -  Это  капитан,
который посадил нас на землю целыми и невредимыми.
     Тогда Дайна тоже принялась горячо аплодировать.
     Брайан ошарашенно смотрел на них. А позади него аплодировал Ник.
     Они поднялась со своих мест, продолжая аплодировать. Только  трое  не
присоединились: Бетани, которая все еще пребывала  в  обмороке,  бородатый
мужчина, храпевший где-то  позади,  и  Крэг  шуми,  который  оглядел  всех
взглядом лунатика и принялся отрывать узкую полоску следующего журнала.


     Брайан почувствовал, что краснеет, - это было так неожиданно.  Поднял
ладони, но они продолжали аплодировать еще некоторое время.
     - Леди и джентльмены, прошу вас... пожалуйста... уверяю вас,  посадка
была самой обыкновенной...
     - Чистая шелуха, мэ-эм. Раз плюнуть, мэ-эм, -  сказал  Боб  Дженкинс,
довольно удачно имитируя Гарри Купера. Альберт расхохотался.
     Веки Бетани задрожали, раскрылись, и она тупо осмотрелась.
     - Мы приземлились живыми, да? - спросила она.  -  О,  Боже!  Вот  это
блеск! А я думала, что мы уже концы отдали.
     - Прошу вас! - Брайан снова поднял ладони повыше,  почувствовав  себя
Ричардом Никсоном, принимающим назначение еде на  четыре  года.  С  трудом
сдерживался, чтобы не расхохотаться. Этого он не мог себе позволить -  они
его просто не поймут. Им нужен был герой  и  его  таковым  выбрали.  Такое
можно было и принять... и использовать,  когда  понадобится.  Но  в  конце
концов их нужно было  высадить  из  самолета.  -  Прошу  вашего  внимания!
Пожалуйста!
     Аплодисменты стихли, и все выжидающе уставились на него, кроме Крэга,
который решительным жестом вдруг отбросил журнал. Он  отстегнул  ремень  и
вышел в проход, отбросив ворох бумажных полосок ногой.
     Начал что-то искать в багажном отсеке над головой. При этом хмурился.
     - Вы посмотрели в окно и увидели то  же,  что  и  я  почувствовал,  -
сказал Брайан. - Большинство пассажиров и экипаж исчезли, пока  мы  спали.
Все это достаточно безумно. Но теперь нам, кажется, придется столкнуться с
еще более безумной ситуацией.  Похоже  на  то,  что  и  прочие  люди  тоже
исчезли... правда, логика подсказывает, что  где-то  все  же  должны  быть
какие-то люди. Мы с вами спаслись от чего бы там ни было, значит, и другие
люди могли тоже как-то спастись.
     Боб Дженкинс, писатель детективных романов, что-то тихо  пробормотал.
Альберт не расслышал - что именно. Слегка обернувшись к Дженкинсу,  он  на
сей раз уловил. Он сказал: "фальшивая логика".
     - Лучший способ действия в сложившейся ситуации,  я  полагаю,  делать
все по порядку. Первый наш шаг - покинуть самолет.
     - Я купил билет до Бостона, - сказал Крэг Туми спокойным рациональным
тоном. - Мне нужно в Бостон.
     Ник шагнул из-за спины Брайана. Крэг посмотрел на него, и  глаза  его
прищурились. На какой-то миг он напомнил  разъяренного  кота.  Ник  поднял
руку, согнул два пальца и  слегка  покрутил  ими  в  воздухе.  Крэг  Туми,
которому однажды пришлось терпеть горящую спичку между пальцами ног,  пока
мамаша тянула "Хэппи Берсдэй", мгновенно все понял. Но он умел ждать.
     - Нам придется воспользоваться аварийным скатом, - пояснил Брайан.  -
Поэтому я хочу объяснить вам, как это делается. Слушайте меня внимательно.
Потом вам нужно будет выстроиться гуськом в очередь и проследовать за мной
к носовой части самолета.


     Спустя четыре минуты передняя дверь  "Гордости  Америки"  рейса  N_29
открылась  внутрь.  Шум  разговоров,  донесшийся  оттуда,  тотчас  стих  в
прохладном неподвижном воздухе. Послышалось шипение, и  в  дверном  проеме
показалась растущая оранжевая подушка.
     Она  вывалилась  наружу  и  превратилась  в  широкую  ленту,   быстро
наполнившуюся воздухом. Теперь из двери на  взлетную  полосу  вел  длинный
огромный оранжевый матрас с ребристой поверхностью.
     Брайан и Ник возглавляли очередь у выхода.
     - Что-то не то тут с воздухом, - тихо заметил Ник.
     - Что ты имеешь в виду? - спросил Брайан еще тише. - Отравлен?
     - Нет. Не думаю. Но в нем нет запаха, вкуса, что ли.
     - Ты с ума сошел, - ответил Брайан не без тревоги.
     - Нет не сошел, - сказал  Ник.  -  Это  аэропорт,  друг,  не  сенокос
разумеется. Но ты ощущаешь запах газа или машинного масла. Я лично - нет.
     Брайан принюхался. И тоже ничего не уловил. Он не мог поверить в  то,
что воздух был отравлен. Но вдруг в нем содержался  какой-нибудь  медленно
действующий токсин? Дышалось, однако, нормально. Но Ник был прав:  никаких
запахов. И еще этого, что британец назвал... вкусом, - его тоже  не  было.
Воздух снаружи был каким-то нейтральным на вкус. Словно законсервирован.
     - Что-нибудь не так? - поинтересовалась с беспокойством Бетани Симмс.
- Я не думаю, что мне это так уж нужно знать, но...
     - Да нет, все в порядке, вроде бы, - отозвался Брайан. Он обернулся и
пересчитал людей. Десять человек. - Обернулся к Нику. - А тот парень,  что
спит сзади, как думаешь, надо его будить?
     Ник мгновение думал, потом покачал головой.
     - Не стоит, у нас и так проблем хватает, чтобы еще быть сиделками при
мужике с дикого похмелья.
     Брайан улыбнулся. Именно это он и сам подумал.
     - Да, ты прав, конечно. Ну,  ладно,  давай  ты  первым,  Ник.  А  там
подержишь конец для других. Я буду помогать Остальным отсюда.
     -  Может  ты  спустишься  первым?  Это  я  на  тот  случай  если  наш
скандальный друг что-нибудь затеет по поводу непредусмотренной посадки.
     Брайан оглянулся на человека  в  джерси.  Тот  стоял  в  самом  конце
очереди, в руке атташе-кейс с монограммой, отсутствующий взгляд  устремлен
в потолок. В общем, на лице не больше выражения, чем у манекена в  витрине
универмага.
     - Никаких неприятностей у меня не будет, - сказал он,  -  потому  что
мне абсолютно начхать, что он там затевает. Может выйти, может остаться  -
мне это безразлично.
     Ник улыбнулся.
     - Да и мне тоже. Тогда начинаем наш великий исход.
     - Обувь снимаем?
     Ник уже держал в руке пару мягких черных мокасин.
     - О'кей, отправляйся. - Брайан обернулся к Бетани: - Смотрите, как он
это делает, мисс. Вы - следующая.
     - О, Боже! Терпеть не могу таких штук!
     Однако Бетани встала рядом с Брайаном и внимательно  проследила,  как
Ник изготовился к спуску. А тот лихо подпрыгнул, как лыжник на  трамплине,
мягко упал задом на скат и аккуратно съехал вниз. Так  же  ловко  встал  в
носках на асфальт, повернулся, заложил руки за спину и шутливо поклонился.
     - Проще пареной репы! - крикнул он. - Следующий клиент!
     - Теперь вы, мисс... - сказал Брайан, - Бетани?
     - Да, - нервозно ответила она. - Только я  не  думаю,  что  смогу.  Я
вообще физкультурой не могла заниматься. Меня даже освободили от занятий.
     - Все получится, - успокоил ее Брайан. Он давно  приметил,  что  люди
съезжали  со  ската  с  большим  энтузиазмом,  когда  обнаруживали  зримую
опасность, скажем, пробоину в фюзеляже или  пожар  в  двигателе.  -  Обувь
снимем?
     Бетани сняла пару потрепанных теннисных тапочек,  однако,  попыталась
попятиться от ярко-оранжевого ската.
     - Может, мне лучше выпить для храбрости?
     - Мистер Хопвелл внизу подстрахует, не бойтесь, - уговаривал  Брайан,
а сам начал опасаться, как бы не пришлось сталкивать ее. Очень не хотелось
бы, но если она скоро не спрыгнет, придется. Нельзя было никому  позволять
отступать в хвост очереди, пока, мол, соберется с  духом.  При  спуске  по
скату  это  было  недопустимо.  Позволишь  одному  -  все   захотят   быть
последними.
     - Спускайся, Бетани, -  неожиданно  сказал  Альберт.  Он  держал  под
мышкой футляр со скрипкой. - Я сам до смерти боюсь этой штуки, но, если ты
съедешь, мне тоже придется решиться.
     - Почему? - Она удивленно посмотрела на него.
     Альберт густо покраснел.
     - Ну, потому, что ты... девочка. Я понимаю, что это несправедливо, но
- вот так...
     Бетани задержала на нем взгляд. Затем рассмеялась и повернулась лицом
к скату. Брайан решил все-таки подтолкнуть ее, если оглянется еще раз  или
попятится. Однако, делать этого не пришлось.
     - Мальчик, мне бы сейчас травки, - сказала она и спрыгнула.
     Бетани видела, как удачно спрыгнул Ник, и знала,  что  делать,  но  в
последний момент испугалась и решила поджать ноги. Из-за этого ее  занесло
вбок. Брайан решил, что она свалится, но в последний момент девушка поняла
опасность и успела выровняться. Пронеслась  на  правом  боку,  схватившись
рукой за голову. Ее блузка задралась до самой шеи, но тут Ник поймал ее  и
поставил на ноги.
     - Ух ты! - сказала она, переводя дыхание. - Прямо как в детстве.
     - Все в порядке? - спросил Ник.
     - Да. Думала обмочусь со страху, но - ничего.
     Ник улыбнулся ей и обернулся к скату.
     Альберт посмотрел на Брайана с извиняющимся выражением и протянул ему
футляр со скрипкой.
     - Вы не подержите  скрипку?  Я  боюсь,  если  свалюсь  с  горки,  она
разобьется. Мои родители убьют меня. Это ведь Гретч.
     Брайан принял у  него  футляр.  Лицо  его  было  спокойным  и  вполне
серьезным, но внутри он улыбался.
     - А можно мне на нее посмотреть? Я сам  когда-то  играл  на  такой  -
тысячу лет назад.
     - Конечно, - ответил Альберт.
     Интерес Брайана  к  инструменту  возымел  успокаивающее  действие  на
мальчика... на что он и рассчитывал.  Открыл  три  защелки  на  футляре  и
раскрыл его. Скрипка внутри действительно была фирмы "Гретч" и  отнюдь  не
из дешевых вариантов. Брайан прикинул, что  по  цене  этой  скрипки  можно
вполне приобрести небольшой автомобиль.
     - Великолепна, - сказал Брайан и тихонько отщипнул все четыре струны.
Звук был удивительно мелодичным.  Брайан  закрыл  и  застегнул  футляр.  -
Сберегу. Обещаю.
     - Спасибо. - Альберт  остановился  на  пороге,  набрал  полную  грудь
воздуха и шумно выдохнул. - Джеронимо, - тихо сказал он и спрыгнул.  Сразу
же спрятал обе руки  под  мышками.  Охранять  пальцы  от  любых  возможных
повреждений для него давно  уже  стало  рефлексом.  Скатился  вниз  вполне
аккуратно и без проблем.
     - Отлично сделано! - приветствовал его Ник.
     - А  чего  тут  такого?  -  ответил  Туз  Косснер  и  чуть  не  упал,
споткнувшись о собственную ногу.
     - Альберт! - окликнул его Брайан. - Держи! - Он  наклонился,  положил
футляр точно по центру и отпустил. Альберт легко  перехватил  его  в  пяти
футах от низа, сунул под мышку и отступил.
     Дженкинс зажмурил глаза, спрыгнул и скатился вниз на боку. Ник  успел
подхватить его прежде, чем тот мог ушибиться об асфальт.
     - Благодарю вас, молодой человек.
     За ним благополучно последовали Гаффни  и  лысый  мужчина.  В  дверях
показались Лорел и Дайна Беллман.
     - Я боюсь, - дрожащим голосом сказала Дайна.
     - Все будет  отлично,  малышка,  -  успокоил  ее  Брайан.  -  Тебе  и
прыгать-то не придется. - Он положил ладони на плечи Дайны и повернул ее к
себе лицом, спиной к скату. - Давай мне твои ручки,  и  я  спущу  тебя  на
скат.
     Дайна отвела руки за спину.
     - Нет, не вы. Я хочу, чтобы Лорел это сделала.
     Брайан посмотрел на молодую женщину с темными волосами.
     - Сделаете?
     - Да, - ответила она. - Только скажите, что нужно.
     - А Дайна уже знает. Вы ее за руки опустите на скат. Когда она  ляжет
и выпрямит ноги, отпустите.
     Руки Дайны были холодными в ладонях Лорел.
     - Я боюсь, - повторила она.
     - Миленькая, да это все равно, что с детской горки кататься, - сказал
Брайан. - А дяденька с английским акцентом ждет внизу, чтобы тебя поймать.
Он уж и руки приготовил, как при игре в бейсбол.
     "Хотя вряд ли она представляет, как это выглядит", - подумал он.
     Дайна обратила к нему лицо с таким выражением, словно он элементарных
вещей не понимает.
     - Я не боюсь скатиться. Я боюсь этого места. Какой странный запах.
     Лорел, которая никакого запаха не ощущала, с  недоумением  посмотрела
на Брайана.
     -  Послушай,  дорогая,  -  Брайан  опустился  на  одно  колено  перед
девочкой, - нам надо спуститься с самолета. Ты ведь понимаешь, верно?
     Стекла черных очков обратились к нему.
     - А почему надо? Почему мы должны покинуть самолет? Здесь  же  никого
нет.
     Брайан и Лорел обменялись взглядами.
     - Да, но мы этого не знаем, пока сами не проверим, - возразил Брайан.
     - А я уже знаю, - ответила Дайна. - Здесь ничем не пахнет и ничего не
слышно. Или нет... нет...
     - Что "нет", Дайна?
     Девочка заколебалась. Ей хотелось, чтобы все поняли. Вовсе  не  спуск
страшил ей. Она и прежде с горок каталась, и к  тому  же  доверяла  Лорел.
Лорел ее не отпустила бы, если это было хоть чуточку опасно. Здесь, в этом
месте, что-то не то. Вот чего она боялась. Что-то очень не то.  Дело  было
не в странной тишине и пустынности. Дело было в чем-то другом.
     Но взрослые не верили детям, тем более  слепым  детям.  А  уж  слепой
девочке - особенно. Хотела сказать им, что здесь  нельзя  оставаться,  что
здесь очень опасно. Хотела сказать, что  нужно  снова  завести  самолет  и
улетать отсюда. А что они ей на это ответят? О'кей, конечно! Дайна  права!
Скорей обратно на самолет? Да никогда.
     "Они сами увидят. Сами убедятся, что здесь пусто, и  тогда  мы  снова
поднимемся на самолет и отправимся куда-нибудь еще, в такое место, где  не
будет этого предчувствия беды. Время еще есть. Я так думаю".
     - Ладно, ничего, - сказала она Лорел.  Голос  ее  был  тихим,  полным
отречения. - Опустите меня.
     Лорел  осторожно  опустила  ее  на  скат.  Спустя   мгновение   Дайна
посмотрела на нее. "За исключением того, что она  не  может  смотреть  или
видеть", - подумала Лорел.
     - О'кей, Дайна? - спросила она.
     - Нет, - ответила девочка. - Здесь ничего не  о'кей.  -  Прежде,  чем
Лорел отпустила ее, Дайна сама освободила пальцы, скатилась вниз,  где  ее
легко подхватил Ник.
     Лорел последовала за ней, придерживая юбку. Остались Брайан, храпящий
алкаш в конце самолета и этот крупный "весельчак" в джерси, любитель рвать
бумажки.
     "Никаких неприятностей у меня с ним не будет", -  подумал  Брайан,  -
"потому что мне  абсолютно  начхать,  что  он  там  затевает".  Теперь  он
обнаружил, что все не так-то просто. Этот человек раскрыл  далеко  не  все
карты. Брайану показалось, что маленькая девочка об  этом  знала,  хотя  и
была слепой. Что, если бы они оставили этого типа  в  самолете,  а  он  бы
начал беситься? Вдруг бы разгромил бы кабину пилота?
     "Ну и что? Все равно лететь некуда. Баки почти пусты".
     Нет, идея ему очень оказалась не по душе. И дело не в том, что  767-й
был снабжен многомиллионным оборудованием. Быть может, такие мысли явились
отголоском тревоги, которую он уловил на лице Дайны, перед спуском.  Здесь
в самом деле что-то было не то,  и  даже  хуже,  чем  казалось  на  первый
взгляд. От этого делалось страшно, поскольку неизвестно, что же могло быть
хуже. Только самолет оставался надежным. Пусть даже баки пусты, но это был
мир, который он знал и понимал.
     - Ваша очередь, дружище, - сказал он как можно вежливее.
     - Вы понимаете, что я за это доложу  на  вас?  -  спросил  Крэг  Туми
странным тонким голосом. - Вы  ведь  знаете,  что  я  подам  иск  на  вашу
компанию на тридцать миллионов долларов, и что представлю вас  в  качестве
главного виновника?
     - Это ваше право, мистер...
     - Туми. Крэг Туми.
     - Мистер  Туми,  -  согласился  Брайан.  После  некоторого  колебания
спросил: - Мистер Туми, а вы в курсе того, что с нами произошло?
     Крэг с порога посмотрел на пустынное летное поле, на широкие,  слегка
поляризованные окна аэропорта вдоль веранды, где  не  толпились  радостные
друзья и родственники  в  ожидании  прибывающих,  и  не  было  пассажиров,
собиравшихся улететь.
     Конечно, он был в курсе. Это - лангольеры. Лангольеры  пришли,  чтобы
забрать всех глупых, ленивых людей, как ему всегда говорил отец.
     Все тем же тонким голосом Крэг произнес:
     - В отделе закладных бумаг банковской корпорации "Солнце  пустыни"  я
известен как Тягловый Конь. Вам это известно? - Он  сделал  паузу,  ожидая
какой-нибудь  реакции  от  Брайана.  Поскольку  ее  не  последовало,  Крэг
продолжил: - Конечно, нет. Как и  неизвестно  вам,  насколько  важна  была
встреча  в  бостонском  Центре  Благоразумия.  Вам  это  безразлично.   Но
позвольте вам заметить, капитан: экономическая судьба наций может зависеть
от результатов этой встречи, встречи, на  которой  я  буду  отсутствовать,
когда станут голосовать.
     - Мистер Туми, все это, конечно, очень интересно, но  у  меня,  право
же, нет времени, - сказал Брайан.
     - Времени?! - неожиданно взвизгнул Крэг. - Какого черта вам  известно
о времени? Меня спросите! Меня! Я знаю, что такое время, все  знаю!  Время
очень кратко! Его мало, сэр! Черт бы вас побрал!
     "Пошел он к дьяволу. Спихну этого сумасшедшего придурка",  -  подумал
Брайан. Однако, прежде, чем он успел это  сделать,  Крэг  Туми  прыгнул  и
вполне гладко спустился,  прижимая  портфель  к  груди.  Брайан  почему-то
вспомнил старую рекламу Хертца по ТВ, на которой  О.Дж.Симпсон  летал  над
аэропортом в костюме и галстуке.
     Соскользнув вниз, Крэг крикнул:
     - Времени чертовски в обрез! - и поправил штанины, которые задрались,
обнажив нейлоновые носки и голые колени.
     - Господи, ну и кошмарный тип, -  пробормотал  Брайан.  Он  оглянулся
внутрь самолета, в этот спокойный и знакомый ему мир... и спрыгнул.


     Десять человек стояли под огромным крылом 767-го  разбившись  на  две
части. В группе были Брайан, Ник, лысый  мужчина,  Бетани  Симмс,  Альберт
Косснер, Роберт Дженкинс, Дайна, Лорел и  Дон  Гаффни.  Отдельно  от  всех
стоял Крэг Туми, он же Тягловый Конь. Наклонившись, он тщательно стряхивал
пылинки со своих брюк левой ладонью, правая рука держала  портфель.  Потом
он выпрямился и равнодушно осмотрелся вокруг.
     - Что дальше, капитан? - коротко спросил Ник.
     - Это уж ты мне скажи. Нам, вернее.
     Ник вопросительно посмотрел на Брайана, словно сомневаясь  -  всерьез
ли он так считает. Брайан чуть заметно кивнул ему. Этого было достаточно.
     - Ну, что ж, я думаю, сначала посмотрим, что делается в аэропорту,  -
сказал Ник. - Как туда пробраться кратчайшим путем? У кого какие идеи?
     Брайан кивнул в сторону скопления багажных платформочек под  верандой
аэропорта.
     - Я думаю, по багажному конвейеру будет проще всего войти.
     - Тогда вползем по нему внутрь, леди и джентльмены! Пошли?
     Это было совсем близко, а Лорел, которая шла,  взяв  за  руку  Дайну,
этот отрезок пути показался самым странным в  ее  жизни.  Она  видела  всю
группу как бы сверху: десяток темных точек, передвигавшихся через обширную
бетонную равнину. Не было ни малейшего ветра. Ни одна птица  не  пела.  Ни
шум мотора,  ни  звук  человеческого  голоса  не  нарушали  неестественное
безмолвие. Даже звуки их шагов показались ей нереальными - приглушенными и
странно тихими.
     "Показалось", - подумала она. - "Вот точное слово. Поскольку ситуация
настолько странная, что здесь все начинает как  бы  казаться.  Вот  бетон.
Каблучки по бетону звучат иначе".
     Она и прежде ходила по бетону, но что-то никогда не слышала, чтобы от
него исходил такой звук. Какой-то бледный, лишенный силы.
     Они подошли к поезду багажных платформочек. Ник  прошел  между  ними,
направляя всю группу, и  остановился  у  конвейерной  ленты,  уходившей  в
проем, на котором висели резиновые полоски. Конвейер описывал дугу,  возле
которой обычно стояли грузчики, размещая  на  нем  багаж  с  платформочек.
Лента конвейера выходила из другого проема,  тоже  завешенного  резиновыми
полосками.
     - А для чего здесь эти резиновые полоски? - нервозно спросила Бетани.
     - Может быть, от сквозняка в холодную погоду, -  предположил  Ник.  -
Дайте-ка  я  сначала  просуну  туда  голову  да  посмотрю,  что  там.   Не
волнуйтесь, я быстро. - Прежде, чем кто-либо отреагировал, он  вскочил  на
конвейерную ленту и направился к бреши в  стене  здания.  Подойдя  к  ней,
опустился на колени и просунул голову между резиновых полос.
     "Сейчас что-то просвистит, послышится стук", - дико подумал  Альберт,
- "а когда мы его потащим назад, у него не будет головы".
     Ничто не просвистело и не  стукнуло.  Когда  Ник  убрал  голову,  она
оказалась вполне на месте, а на лице недоумение.
     - Берег свободен,  -  сказал  он,  и  Альберту  его  бодряческий  тон
показался явно наигранным. - Давайте,  друзья,  полезем.  Вперед!  Тело  к
телу!
     Бетани отшатнулась.
     - Там что - тела? Мистер, там есть мертвые?
     - Да нет, не видел, мисс, - ответил Ник, не пытаясь  придавать  более
своему тону шутливость. - Я просто выдал искаженную  версию  стихотворения
старого  Бернса,  чтобы  выглядеть  веселым.  Боюсь,  вместо  юмора  вышла
безвкусица. Дело в том, что я там вообще никого не увидел. Но мы вроде  бы
этого и ожидали, верно?
     Ожидали... но все равно у всех сжалось сердце. У Ника тоже,  судя  по
его голосу.
     Один за другим они взобрались на конвейер и проползли  внутрь  сквозь
резиновые ленты вслед за ним.
     Дайна задержалась перед тем, как вползти, и повернула лицо  к  Лорел.
Тусклый отсвет отразился в ее очках, как в зеркальных.
     - Здесь все не так, - повторила она и поползла внутрь.


     Один за другим они проникли внутрь международного аэропорта Бангора -
странный багаж, ползущий по конвейерной ленте. Альберт помог Дайне слезть.
Теперь они стояли молча, с удивлением озираясь по сторонам.
     Шок от пробуждения в самолете, пассажиры  которого  чудесным  образом
исчезли, прошел. Теперь удивление сменилось ощущением, что не туда попали.
Никто из них еще не бывал в аэропорту, который был абсолютно пуст.  Никого
не было у стоек аренды автомобилей. Не светились табло прибытия и  вылета.
Ни души у касс, обслуживающих авиакомпании "Дельта", "Юнайтед", "Норд-вест
Эйрлинк" и "Мид-Кост". Большой аквариум стоял посредине  зала  с  рекламой
ПОКУПАЙТЕ ЛОБСТЕРЫ МЭНА. Воды в нем было полно,  но  ни  одного  лобстера.
Флюоресцентное освещение отсутствовало повсюду. Свет  просачивался  только
сквозь стеклянные двери в дальнем  конце,  едва  достигая  середины  зала,
оставляя небольшую группу рейса N_29 в неприятном царстве теней.
     - Порядок, - коротко бросил Ник, но даже краткость  не  замаскировала
тревоги в его голосе. - Попробуем телефоны?
     Пока он подходил к шеренге телефонных  будок,  Альберт  направился  к
бюро аренды автомобилей. Из щелей на  задней  стенке  конторы  выглядывали
рекламы автомобилей. В каждой  из  них  наверняка  содержался  договор  об
аренде, а также карта центральных  районов  штата  Мэн.  На  каждой  карте
непременно стрелочка с надписью ВЫ  НАХОДИТЕСЬ  ЗДЕСЬ.  Она  указывает  на
город Бангор.
     Сзади послышался сухой скребущий звук. Альберт чуть не подпрыгнул  от
неожиданности и мгновенно обернулся,  держа  чехол  скрипки,  как  дубину.
Бетани пыталась прикурить от спички сигарету. Подняла брови.
     - Испугался?
     - Немножко. - Альберт опустил чехол и слегка улыбнулся.
     - Извини.  -  Она  потрясла  спичкой  и  бросила  ее  на  пол,  потом
затянулась сигаретой. - Уфф. Хоть  это  хорошо.  В  самолете  закурить  не
осмелилась. Боялась, вдруг что-нибудь взорвется.
     Подошел Боб Дженкинс.
     - А я, знаете ли, лет десять назад бросил курить.
     - Только, пожалуйста, без лекций, - сказала Бетани. -  У  меня  такое
чувство, что если мы выкарабкаемся из ситуации живыми и не чокнутыми,  мне
предстоит целый месяц выслушивать лекции тетушки. И не отвертеться.
     Дженкинс поднял бровь, но объяснений спрашивать не стал.
     - Видите ли, - сказал он, - я как раз  хотел  спросить  у  вас  -  не
найдется ли лишней  сигаретки.  Похоже,  сейчас  самое  время  возобновить
старые привычки.
     Бетани с улыбкой протянула ему "Мальборо". Дженкинс взял сигарету,  и
она дала ему прикурить. Он затянулся и тут же закашлялся.
     - Долго отсутствовали, - заметила она.
     Дженкинс согласился:
     - Но я быстро привыкну. Боюсь, в этом весь ужас привычек. А вы оба не
обратили внимания на часы?
     - Нет, - ответил Альберт.
     Дженкинс указал на стену над дверями туалетов. Часы показывали 4.07 и
стояли.
     - Все совпадает, - сказал он. - Нам известно,  что  мы  находились  в
полете, когда произошло... назовем это Событием,  за  отсутствием  другого
термина. Здесь это 4.07. Там - 1.07. Так что время нам теперь известно.
     - Потрясающе! - сказала Бетани.
     - Да, - согласился Дженкинс, предпочтя не заметить нотки сарказма.  -
Но что-то тут все равно не то. Жаль,  что  солнце  не  выглядывает.  Тогда
можно было бы сказать с уверенностью.
     - Что вы имеете в виду? - спросил Альберт.
     - Часы. Электрические часы. Они бесполезны. Нет тока. Но если бы было
солнце, мы могли бы по крайней мере грубо прикинуть, который сейчас час по
длине теней. Мои часы утверждают, что сейчас 9.15. Но я им не доверяю. Мне
кажется, что время сейчас более позднее. Доказать, правда, не  могу,  как,
впрочем, и объяснить. Но вот так считаю.
     Альберт подумал, оглянулся по сторонам, посмотрел на Дженкинса.
     - А вы знаете, пожалуй, верно, - сказал он. - Похоже, что время ближе
к обеденному, как это ни странно.
     - Чего тут странного? - возразила Бетани. - Разные часовые пояса.
     - Вот тут я не могу согласиться, - сказал Дженкинс.  -  Мы  совершали
перелет  от  запада  к  востоку,  барышня.  Смещение  времени  для   таких
путешественников происходит в обратном порядке.  Они  ощущают,  что  время
более ранее.
     - Я хотел бы вас спросить о  том,  что  вы  сказали  на  самолете,  -
обратился к нему Альберт. - Когда  капитан  объявил  нам,  что  здесь  еще
должны быть какие-то люди, вы произнесли фразу "фальшивая логика". Да,  вы
даже дважды ее повторили. Но для меня это было вполне  логичным.  Если  мы
все спали, а  теперь  мы  здесь,  и  если  событие  произошло  в  4.07  по
бангорскому времени, то ведь в Бангоре все должны были спать.
     - Верно, - согласился Дженкинс. - Но тогда где они все?
     Альберт начал искать объяснения.
     - Ну, может быть...
     Послышался лязг, когда Ник  решительно  повесил  трубку  в  одной  из
телефонных будок - самой последней в ряду автоматов. Он испробовал все.
     - Полная отключка, - сказал он. - Все молчат - что на монетках, что с
прямой связью. Можете добавить звук незвучащих звонков к тем псам, которые
не брешут. Вот так, Брайан.
     - Что же нам дальше предпринять? - спросила Лорел. Собственный  голос
показался ей таким эфемерным,  что  она  почувствовала  себя  маленькой  и
потерянной. Возле нее Дайна медленно  поворачивала  голову  из  стороны  в
сторону, словно маленький живой радар.
     - Давайте поднимемся наверх, - предложил Лысый.  -  Там  должен  быть
ресторан.
     Все посмотрели в его сторону. Гаффни буркнул:
     - У вас, мистер, одно на уме.
     Лысый мужчина посмотрел на него исподлобья.
     - Во-первых, меня зовут не мистер, а Руди Варвик,  -  ответил  он.  -
Во-вторых, лучше соображаешь, когда желудок полон. - Он пожал  плечами.  -
Закон природы.
     - Я думаю, мистер  Варвик  прав,  -  сказал  Дженкинс.  -  Нам  всем,
по-моему, не мешало бы подкрепиться. Если пойдем наверх, возможно,  найдем
еще какие-нибудь подсказки к тому, что произошло. Даже уверен в этом.
     Ник пожал плечами. Он теперь выглядел усталым и смущенным.
     - Почему бы и нет? - согласился Ник.  -  Я  уже  чувствую  себя,  как
Робинзон Крузо.
     Они направились к эскалатору, который тоже был  неподвижен.  Альберт,
Бетани и Боб Дженкинс замыкали шествие небольшой группой.
     - А ведь вы о чем-то догадываетесь? - неожиданно спросил Альберт. - В
чем тут дело?
     - Может быть, и есть кое-какие идеи, - поправил  его  Дженкинс.  -  А
может, и нет. Пока что я намерен сохранять спокойствие рассудка. Разве что
- одно предложение.
     - Какое?
     - Это не тебе, а барышне. - Он повернулся к Бетани. - Поберегите ваши
спички. Вот такое мое предложение.
     - Что? - Бетани нахмурилась.
     - То, что слышали.
     - Да, слышала, но не поняла, к чему  это  вы.  Там,  наверху,  мистер
Дженкинс, наверно, есть газетный киоск. И наверняка полно спичек.  Кстати,
и сигарет, и разовых зажигалок.
     - Согласен, - ответил Дженкинс. - И тем не менее советую вам  сберечь
именно ваши спички.
     "Играет в этого... Фило Кристи, что ли", - подумал Альберт.
     Хотел даже сказать об этом Дженкинсу и заметить  ему,  что  здесь  не
сюжет его романа, но неожиданно Брайан остановился как  вкопанный.  Лорел,
которая вела за руку Дайну, еле удержалась, чтобы не наткнуться на него.
     - Послушайте, за вами все-таки ребенок, который не видит,  -  сказала
она.
     Брайан проигнорировал ее  замечание.  Он  окинул  взглядом  маленькую
группу беженцев.
     - А где мистер Туми?
     - Кто? - переспросил лысый мистер Варвик.
     - Ну, этот парень, который опаздывал в Бостон.
     - Кому до него дело? - сказал Гаффни.  -  Пусть  убирается  к  чертям
собачьим.
     Брайану стало тревожно. Очень не по душе стало  от  мысли,  что  Туми
куда-то скрылся и предоставлен самому себе. Почему стало так тревожно, сам
не понимал. Посмотрел на Ника. Тот пожал плечами.
     - Я не заметил, когда он смылся, друг. С  этими  телефонами  возился,
извини.
     - Туууми! - закричал Брайан. - Крэг Туууумиии!! Где вы?!
     Ответа не последовало. Только странная гнетущая тишина. И  тут  Лорел
впервые обратила внимание на нечто, от чего стало еще больше не  по  себе.
Брайан сложил ладони рупором и кричал вверх по эскалатору. В  помещении  с
такими высокими потолками непременно должно быть эхо. Хоть какое-нибудь.
     Здесь его не было.
     Совсем никакого эха.


     Пока все стояли внизу - два  сопляка  и  старый  дурак  возле  стойки
аренды автомашин, а остальные глазели, как эта  английская  шпана  пробует
телефоны, Крэг Туми, как мышка, поднялся по неподвижному эскалатору. Знал,
куда идти, знал, чего искать, когда доберется туда.
     Он быстро пересек большой зал ожидания со своим чемоданчиком в  руке,
не обращая внимания на пустые кресла, на пустой бар под названием "Красный
Барон". В дальнем конце помещения  над  входом  в  черный  коридор  висела
вывеска:

                  ВОРОТА N_5. МЕЖДУНАРОДНОЕ ПРИБЫТИЕ
                         БЕСПОШЛИННЫЕ МАГАЗИНЫ
                              ТАМОЖНИ США
                    СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ АЭРОПОРТА

     Он почти достиг коридора, сквозь большое окно бросил взгляд на летное
поле и замедлил шаги. Медленно подошел к окну и посмотрел внимательнее.
     Смотреть было не на что: пустое  бетонное  пространство,  неподвижные
белые облака, однако  глаза  его  широко  раскрылись,  а  в  сердце  начал
закрадываться страх.
     "Они идут", - прозвучал в голове Крэга мертвый голос. Это  был  голос
его отца. Он доносился из маленького, наполненного привидениями  мавзолея,
спрятанного в темном закоулке сердца Крэга Туми.
     - Нет, - прошептал он. Стекло затуманилось пятнышком от его  дыхания.
- Никто не идет.
     "Ты плохо вел себя. Хуже того, ленился".
     - Нет!
     "Да. Тебе была назначена встреча, а ты наплевал на нее. Удрал. Сбежал
в Бангор, Мэн. Лучшего места не мог придумать?"
     - Я не виноват, - пробормотал он. Рука его судорожно стискивала ручку
атташе-кейса. - Меня увезли против моей воли... Я... Меня похитили.
     Внутренний голос не ответил. Только поступали флюиды  неодобрения.  И
снова  Крэг  почувствовал  на   себе   давление,   ужасное,   никогда   не
прекращающееся давление, гигантский груз. Внутреннему голосу не было нужды
сообщать ему, что никакие извинения и оправдания не принимаются. Это  Крэг
понимал. Понимал всю жизнь.
     "Они уже были здесь... и они вернутся. Ты ведь и сам знаешь, верно?"
     Да, знает. Лангольеры вернутся. Вернутся за  ним.  И  он  ощущал  их.
Никогда не видел, но знал, насколько кошмарны эти монстры. Только ли  один
он знал об этом? Пожалуй, не только.
     Он подумал, что та слепая девчонка тоже что-то знала о лангольерах.
     Впрочем, какая разница? Единственное, что имело значение -  добраться
до Бостона, добраться туда, пока лангольеры не нахлынули в  Бангор  из  их
черных берлог, чтобы сожрать их живыми и орущими. Нет, во  что  бы  то  ни
стало добраться до Благоцентра, рассказать им, что он сделал и быть  после
этого...
     Свободным.
     Он станет свободным.
     Крэг оторвался от окна, от этой пустоты и безмолвия и вошел в коридор
под вывеской. Не глядя по сторонам, миновал безлюдные  магазины.  За  ними
находилась та  дверь,  которую  он  искал.  В  центре  маленькое  обзорное
стеклышко, над ним - вывеска: СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ АЭРОПОРТА.
     Надо было проникнуть туда. Как угодно, но проникнуть.
     "Все это... это безумие... оно  не  должно  принадлежать  мне.  Я  не
обязан нести его в себе. Хватит с меня".
     Крэг взялся за дверную ручку отдела  безопасности  аэропорта.  Пустое
выражение глаз сменилось отчетливой целеустремленностью.
     "Я находился под стрессом долго, очень долго. С семилетнего возраста?
Нет, еще до того. Вообще, сколько я себя  помню.  Этот  последний  приступ
безумия - просто новая вариация. Может быть, это именно то, что человек  в
занюханном  плаще   назвал:   эксперимент.   Агенты   какой-то   секретной
правительственной организации или какой-то  зловещей  иностранной  державы
производят эксперимент. Но я  решил  больше  не  участвовать  ни  в  каких
экспериментах над собой. Мне наплевать, кто ими  руководит,  -  отец,  или
мать,  или  декан  школы  менеджеров,  или  совет  директоров   банковской
корпорации "Солнце пустыни". Я решил не участвовать. Решил сбежать.  Решил
добраться до Бостона и завершить то, что задумал, когда предложил  закупку
залоговых бумаг в Аргентине. Если я этого не сделаю..."
     Впрочем, он уже знал, что будет, если он этого не сделает.
     Он потеряет рассудок.
     Крэг подергал дверную ручку. Бесполезно. Однако,  когда,  отчаявшись,
ударил по двери кулаком, она раскрылась. Либо ее оставили незапертой, либо
она автоматически отомкнулась, когда отключилась электроэнергия. Для Крэга
это было безразлично. Главное, ему  не  придется  пачкать  костюм,  ползая
через  какие-нибудь  вентиляционные  шахты.  Он  был  намерен  явиться  на
конференцию до конца этого  дня  и  потому  не  желал,  чтобы  его  одежда
выглядела грязной. Простое правило жизни,  которому  не  было  исключений,
заключалось в том,  что  люди  в  грязной  одежде  не  могут  пользоваться
доверием.
     Он распахнул дверь и вошел внутрь.


     Брайан и  Ник  первыми  поднялись  по  эскалатору  наверх,  остальные
сгрудились вокруг них. Они оказались в главном  зале  ожидания  -  большом
помещении с пластмассовыми креслами, в подлокотниках которых кое-где видны
были щели для  монет  платного  телевидения.  Во  всю  стену  простиралось
огромное поляризованное окно. Слева От них находился стенд  для  прессы  и
проверочный пункт службы безопасности.
     Справа через  весь  зал  тянулись  бар  "Красный  Барон"  и  ресторан
"Девятое Облако". За рестораном был виден  коридор,  ведущий  к  помещению
Службы Безопасности Аэропорта и к воротам прибытия международных рейсов.
     - Пойдемте, - начал было Ник, но вдруг Дайна перебила его:
     - Ой, подождите!
     Она сказала это таким встревоженным тоном,  что  все  с  любопытством
обернулись к ней.
     Дайна отпустила руку Лорел и приложила ладони  за  уши,  чтобы  лучше
слышать. После этого стояла неподвижно, как столб, к  чему-то  внимательно
прислушиваясь.
     - Что... - начал Брайан. Она перебила и его:
     - Ш-ш-ш-ш!
     Повернулась слегка  влево,  замерла,  потом  повернулась  в  обратном
направлении. Бледный свет из окна  упал  на  ее  лицо,  придав  ему  черты
зловещего призрака. Сняла черные очки на цепочке. Глаза  у  нее  оказались
большими, карими, и вполне осмысленными.
     - Там, - тихо сказала она сонным голосом. Лорел  вдруг  ощутила,  как
страх коснулся ее сердца  ледяными  пальцами.  И  не  только  она.  Бетани
придвинулась к ней поближе, а дон Гаффни - с другой стороны.  -  Там...  я
чувствую свет. Мне говорили - это значит, что  я  смогу  снова  видеть.  Я
всегда ощущаю, где свет. Словно тепло в голове делается.
     - Дайна, так что... - опять начал Брайан.
     На сей раз его прервал Ник. Он  взял  его  за  локоть.  На  лбу  Ника
появились морщины, лицо словно осунулось.
     - Помолчим, друг...
     - Свет вот тут...
     Она медленно отошла от них все так же  держа  ладошки  раковинами,  а
локти выставив вперед, чтобы не натолкнуться на  какой-нибудь  предмет  на
пути. Подойдя к окну на расстояние пары  футов,  она  протянула  пальцы  и
коснулась стекла. На фоне  бледного  неба  ее  ладони  напоминали  морских
звезд. Послышалось ее грустное бормотание.
     - И стекло не то, совсем не то...
     - Дайна... - обратилась к ней Лорел.
     - Ш-ш-ш-ш, - ответила она, не поворачивая головы. Маленькая  девочка,
ожидающая когда папа придет с работы. - Я что-то слышу.
     Эти  слова,  произнесенные  шепотом,  вселили  в  Альберта   Косснера
безумный страх. Кто-то сдавил его предплечья. Не сразу сообразил, что  сам
ухватился за них руками.
     Брайан  тоже  прислушался,  слыша  собственное  дыхание   и   дыхание
других... но более ничего.
     "Это игра ее воображения", - подумал он. - "Только и всего".
     Тем не менее было любопытно.
     - Что? - спросила Лорел встревоженно. - Что ты слышишь, Дайна!
     - Я не знаю, - ответила та, не поворачивая головы. - Очень слабо. Мне
показалось, что я это услышала, еще когда мы спускались с самолета.  Тогда
я подумала, что мне кажется. Сейчас лучше слышно. Даже сквозь стекло.  Это
похоже... ну, когда жуешь воздушный рис или когда его ешь с молоком.
     Брайан обернулся к Нику и тихо спросил:
     - Ты что-нибудь слышишь?
     - Абсолютно ничего, - так же тихо ответил Ник. - Но она слепая. У нее
слух вдвое лучше нашего.
     - А мне кажется, просто истерия, - сказал Брайан. Теперь он шептал  в
самое ухо Ника.
     Дайна отвернулась от окна.
     - Ты что-нибудь слышишь?  Абсолютно  ничего,  неожиданно  скопировала
она. - Но она слепая. У нее слух вдвое лучше нашего. - Дайна сделала паузу
и вдруг добавила: - А мне кажется, просто истерия.
     - Дайна, что ты такое говоришь? - испуганно спросила  Лорел.  Она  не
слышала обмена репликами между Брайаном и Ником, хотя стояла куда ближе  к
ним, чем Дайна.
     - А ты  их  спроси!  -  ответила  Дайна  дрожащим  голосом.  -  Я  не
истеричка! Я слепая, но не сумасшедшая!
     - Прости, - потрясенно сказал Брайан. - Прости, Дайна. -  Обернувшись
к  Лорел,  пояснил:  -  Мы  переговаривались  с  Ником,  а  она  услышала,
представляете? Оттуда, от окна услышала.
     - Ну и слух у тебя, миленькая, - сказала Бетани.
     - Я слышу то, что слышу, - ответила Дайна. - И  я  слышу  что-то  там
снаружи. Вон оттуда. - Она указала рукой к востоку за окном. Ее  невидящие
глаза окинули всех. - И это плохо. Страшный звук, очень страшный.
     - Если вы, маленькая мисс, могли бы распознать, что это такое, нам бы
это, видимо, помогло, - неуверенно сказал Дон Гаффни.
     - Не могу, - ответила Дайна. - Только знаю, что он приблизился. - Она
снова надела черные очки. - Нам нужно отсюда улететь. И  чем  скорее,  тем
лучше. Потому что к нам сюда что-то  приближается.  Что-то  очень  плохое,
издающее такие звуки.
     - Дайна,  -  обратился  к  ней  Брайан.  -  Самолет,  на  котором  мы
прилетели, почти не имеет горючего.
     - Тогда надо  скорее  его  туда  налить!  -  неожиданно  пронзительно
закричала девочка. - Оно приближается, неужели вы не понимаете?!  Если  мы
не улетим к тому времени, как оно появится  здесь,  мы  все  погибнем!  Мы
умрем!
     Ее голос сорвался, и она начала всхлипывать. Она не была Сивиллой или
медиумом - всего лишь маленькая девочка, вынужденная переживать свой страх
в почти полном мраке.  Шатаясь,  направилась  к  ним,  всякая  уверенность
покинула ее. Лорел подхватила ее прежде, чем Дайна  успела  наткнуться  на
веревочное  ограждение  возле  проверочного  пункта,  и   крепко   обняла.
Попыталась успокоить девочку, но ее последние слова, как эхо, отдавались в
перепуганном сознании Лорел: "Если мы не улетим к тому  времени,  как  оно
появится здесь, мы погибнем".
     "Мы все умрем".


     Крэг Туми слышал, как эта  сопля  что-то  там  вопила,  но  ему  было
наплевать. Он нашел то, что искал, в третьем шкафу по порядку. Наклейка  с
выпуклыми буквами на шкафу гласила: "МАРКИ". Обед мистера Марки -  большой
сэндвич - выглядывал из коричневого пакета на верхней полке. Уличные туфли
мистера Марки стояли внизу. А посередине на крючке висела белая куртка  на
ремне и кобура, из  которой  выглядывала  рукоятка  служебного  револьвера
мистера Марки.
     Крэг расстегнул кобуру и извлек оружие. Он  не  был  глуп  и,  слегка
повозившись, открыл барабан. Все шесть  отделений  были  заряжены.  Вернув
барабан на место, он удовлетворенно кивнул, когда  тот  щелкнул,  осмотрел
ударник и рукоятку в поисках предохранителя.  Однако,  не  обнаружил  его.
Затем осторожно нажал на спусковой крючок. Когда ударник  и  барабан  едва
заметно сдвинулись с места, Крэг снова удовлетворенно кивнул.
     Он  отвернулся  от  шкафа,  и  вдруг  его  охватило  чувство  полного
одиночества. Как одинока была вся его взрослая жизнь! Револьвер  показался
тяжелым,  и  он  опустил  руку.  Стоял,  ссутулившись,  -  в  одной   руке
атташе-кейс, в другой - револьвер, на лице - выражение глубоко несчастного
человека.  Вспомнилось  то,   о   чем   он   много   лет   не   вспоминал.
Двенадцатилетний Крэг Туми  лежал  в  постели,  содрогаясь  от  беззвучных
рыданий. В другой комнате громко играла стереосистема. Пела Меррили Раш, а
мать подпевала пьяным голосом,  фальшивя:  "Назови  меня  ангелочком...  с
утра, бэ-э-эй-бии... коснись моей щечки, прежде чем уйдешь, бэй-бии..."
     Он лежал и плакал беззвучно. И  думал:  "Почему  ты  не  можешь  меня
полюбить и оставить в покое, мама? Ну, просто полюби и оставь в покое".
     - Я никому не хочу наносить вреда,  -  забормотал  Крэг  Туми  сквозь
слезы. - Не хочу. Но это... это просто нестерпимо....
     Напротив  него  у  стены  находились  телевизионные   мониторы,   все
отключенные. В какой-то момент, когда он осматривал их, истина  того,  что
произошло и что  продолжало  происходить,  вспыхнула  в  его  сознании.  В
какой-то момент она прорвала  сложную  систему  невротических  заслонов  и
пробралась в бомбоубежище, где проходила его жизнь.
     "Все исчезли, Крэгги-вегги. Весь мир улетучился,  кроме  тебя  и  тех
людей с самолета".
     - Не-е-ет, - простонал он и  упал  в  ближайшее  кресло  возле  стола
посреди комнаты. - Нет же, все  не  так.  Просто  невозможно.  Не  приемлю
подобную идею. Полностью.
     "Лангольеры здесь уже побывали и скоро вернутся",  -  произнес  голос
отца. Он, как всегда, заглушил голос матери. - "Тебе лучше убраться, когда
они прибудут... иначе - сам знаешь, что случится".
     Это он знал. Они его сожрут. Лангольеры сожрут его живьем.
     - Но я никого не хочу убивать, - повторил он бесстрастным голосом. На
столе лежал лист записи дежурства. Крэг опустил  атташе-кейс,  положил  на
стол револьвер, взял лист, посмотрел на него невидящим  взглядом  и  начал
Отрывать от него узкие тонкие полоски с левого края.
     РРРиииПП...
     Вскоре он был  зачарован  полосками  бумаги,  падавшими  на  стол,  -
возможно, самыми тонкими, какие когда-либо он сумел оторвать! Но и  в  это
время голос отца еще не покинул его:
     "Иначе - сам знаешь, что случится".



                                    5

                Картонные спички. - Случай с бутербродом
             с салями. - Еще один пример метода дедукции. -
                   Аризонский еврей играет на скрипке. -
                       Единственный звук в городе.

     Гробовая  тишина,  последовавшая  за  предостережением  Дайны,  была,
наконец, нарушена Робертом Дженкинсом.
     - Насколько я понимаю, у нас возникли проблемы, - сказал  он  голосом
лектора в большой аудитории. - Если Дайна обладает  столь  тонким  слухом,
тем  более  после  весьма  впечатляющей  демонстрации   ее   способностей,
свидетелями которой мы только  что  были,  я  склонен  полагать,  что  она
действительно что-то услышала. Было  бы  желательно  узнать:  что  же  это
такое? К сожалению, мы не знаем. Это - одна проблема. Отсутствие  горючего
в аэроплане - другая проблема.
     - Там 727-й стоит поблизости, - заметил Ник.  -  Совершенно  готов  к
взлету. Ты такие можешь водить, Брайан?
     - Могу.
     Ник протянул обе руки к Бобу и пожал плечами, словно говоря: ну  вот,
один узелок развязали.
     - Теперь,  предположим,  что  мы  поднимемся,  давайте  зададим  себе
вопрос: а куда  мы  полетим?  -  продолжал  Дженкинс.  -  Вот  вам  третья
проблема.
     - Отсюда, - немедленно подсказала Дайна. - Подальше от  этого  звука.
Нам нужно улететь подальше от этого звука и от того, что его производит.
     - А сколько нам времени на это отпущено? - мягко спросил  ее  Боб.  -
Когда оно прибудет сюда, Дайна? Есть какая-нибудь идея?
     - Нет, - откликнулась она из надежных объятий Лорел. -  Мне  кажется,
что оно еще далеко. Какое-то время у нас есть. Но...
     - Тогда я предлагаю поддержать идею мистера  Варвика,  -  сказал  Боб
Дженкинс. - Пойдемте-ка в ресторан, перекусим и заодно  обсудим,  как  нам
дальше быть. Пища, знаете ли, благоприятно воздействует на то,  что  месье
Пуаро любил называть маленькими серыми клеточками.
     - Но нам нельзя терять времени, - капризно сказала Дайна.
     - Всего лишь пятнадцать минут, - ответил Боб. - Не больше. И  кстати,
даже в твоем возрасте, Дайна, пора знать, что полезные размышления  всегда
предшествуют полезным действиям.
     Альберт вдруг почувствовал, что у писателя детективов  есть  какие-то
свои резоны непременно  пойти  в  ресторан.  Уж  у  него-то  серые  клетки
работали на всю катушку, по крайней мере, он в это верил,  особенно  после
его экстравагантных теорий, которые он излагал в самолете. Альберту  очень
захотелось предоставить ему любую возможность.
     "Он ведь наверняка хочет нам что-то показать, что-то подтвердить",  -
подумал Альберт.
     - Да уж на пятнадцать минут-то можно? - поддержал он.
     - Ну ладно, - нехотя согласилась Дайна. - Может, и так...
     - Отлично, - коротко бросил Боб. - Решено.  -  Он  быстро  зашагал  к
ресторану, словно уверенный в том, что остальные немедленно  последуют  за
ним.
     Брайан и Ник обменялись взглядами.
     - Нам лучше пойти с ним, - тихо предложил Альберт. - Мне кажется,  он
догадывается, в чем дело.
     - В чем? - спросил Брайан.
     - Я не знаю. Но у него какие-то идеи есть, это точно.
     Альберт направился вслед за Бобом. За ним последовала Бетани, а потом
и остальные. Лорел вела Дайну за руку. Девочка была бледна как смерть.


     Ресторан "Девятое облако" оказался на деле просто кафетерием,  полным
напитков и бутербродов, расставленных и  разложенных  позади  дугообразной
стойки из нержавеющей стали. Все места были, разумеется,  свободными,  все
блистало чистотой. Бокалы уложены в аккуратные пирамиды в шкафах вместе  с
чашками и блюдцами.
     Роберт Дженкинс остановился возле кассового аппарата.  Когда  подошли
Альберт и Бетани, он сказал:
     - Не могли бы вы, Бетани, угостить меня еще одной сигареткой?
     - Надо же! - сказала вполне добродушно Бетани. - Таким курочкой стали
заядлым. - Она  вытащила  пачку  "Марльборо"  и  вытряхнула  из  нее  одну
сигарету. Он ее извлек, но тут же коснулся ее руки,  когда  она  протянула
ему картонные спички.
     - Минуточку. Дайте-ка я попробую одну из этих. - Возле  кассы  стояла
округлая чаша, полная картонных спичек с этикеткой "Школа  бизнесменов  Ля
Салль". Возле  чаши  табличка  "ДЛЯ  НАШИХ  ПЛАМЕННЫХ  ДРУЗЕЙ".  Боб  взял
картонку, раскрыл ее и оторвал одну спичку.
     - Да ради бога, - сказала Бетани. - А зачем?
     - А сейчас выясним, - ответил он. Дженкинс  обвел  их  взглядом.  Все
стояли теперь полукругом  возле  него,  кроме  Руди  Варвика,  внимательно
обследовавшего содержимое холодильных полок с закусками.
     Боб чиркнул спичкой. Она оставила беловатый след на серной пластинке,
но не зажглась. Снова чиркнул. Результат тот же самый. С  третьей  попытки
картонная спичка разорвалась, головка отлетела.
     - Вот так штука, - прокомментировал он  без  малейшего  удивления.  -
Никак отсырели. А ну-ка, возьмем с самого низа. Уж они-то сухие.
     Порылся  в  чаше,  сбросив  несколько  картонок  на  прилавок   возле
кассового аппарата. Альберту спички показались вполне сухими.  Возле  него
Ник и Брайан обменялись многозначительными взглядами.
     Боб выудил другую картонку спичек, оторвал  одну  и  вновь  попытался
зажечь. Ничего не получилось.
     - Елки-моталки, - сказал он. - Никак мы еще одну проблему обнаружили?
Бетани, не одолжите ли вы мне ваши спички на минутку?
     Она молча вручила их ему.
     - Минуточку, дружок, - медленно проговорил Ник. - Вы что-то знаете?
     - Да нет. Всего лишь то, что наша ситуация гораздо  сложнее,  чем  мы
думали, - ответил Боб. Взгляд его был спокойным, но лицо малость осунулось
и побледнело. - И полагаю,  что  все  мы  совершили  одну  весьма  крупную
ошибку. Оно и простительно в данной ситуации... но покуда мы полностью  не
пересмотрим наши мнения по поводу случившегося, я  не  думаю,  что  мы  до
чего-нибудь дельного додумаемся. Я бы назвал это ошибкой в перспективе.
     Варвик вернулся и подошел к ним.  Он  выбрал  какой-то  завернутый  в
бумагу сандвич и бутылку пива. Выглядел вполне довольным своим выбором.
     - Ну, что происходит, братцы?
     - А хрен его знает, - пробормотал Брайан. - Мура какая-то.
     Боб оторвал спичку от картонки Бетани и чиркнул. Она сразу вспыхнула.
     - О! - сказал  он  и  поднес  ее  к  своей  сигарете.  Брайану  запах
показался неприятным. Тут же, впрочем,  понял  причину:  иных  запахов  не
ощущал, кроме лосьона для бритья от Ника и духов  Лорел.  Заодно  вспомнил
запах пота своего напарника по полету.
     Боб поднес  пылающую  спичку  к  картонке,  извлеченной  из  чаши,  и
принялся водить ею по  головкам  спичек.  Ничего  не  произошло.  Писатель
подержал над пламенем другие головки спичек, но  они  не  загорелись.  Все
зачарованно наблюдали.
     Наконец послышался звук: фсссс. Несколько спичечных головок вроде  бы
ожили. Но они не вспыхнули, а лишь замерцали и тут же  истлели.  Поднялись
крошечные струйки дыма... дыма, который не имел запаха.
     Боб оглядел присутствующих и мрачно усмехнулся.
     - Даже это, - сказал он, - превзошло мои ожидания.
     - Ну хорошо, - обратился к нему Брайан. - Расскажите нам, что  у  вас
за идея. Я знаю...
     В этот момент Руди Варвик издал возглас явного отвращения. Дайна тоже
испуганно вскрикнула и прижалась к Лорел. У Альберта екнуло сердце.
     Руди развернул свой сандвич,  который  показался  Брайану  начиненным
салями и сыром, и откусил порядочный кусок. Теперь он выплюнул  его  прямо
на пол с гримасой отвращения.
     - Испорчен! - воскликнул Руди. - Тьфу ты, черт! Ну и гадость!
     - Испорчен? - быстро переспросил. Боб Дженкинс. Глаза его заблестели.
- Сомневаюсь. Обработанное мясо  настолько  напичкано  консервантами,  что
только часов через восемь на солнцепеке оно "заскучает". А судя по  часам,
ток в холодильнике отключился менее пяти часов тому назад.
     - А может, и нет, - возразил Альберт. - Это вы  просто  предположили,
будто время кажется более поздним, чем показывают наши наручные часы.
     - Верно, но я не думаю... А скажите, мистер Варвик, камера  была  еще
холодной? Когда вы ее открыли, там было холодно?
     - Не сказал бы, что холодно, но, в общем, прохладно, - ответил  Руди.
- Но этот бутерброд совершенно сговнялся. Прошу прощения у дам. Вот! -  Он
протянул сандвич. - Если вы не считаете, что он испорчен, попробуйте сами.
     Боб посмотрел на  бутерброд  с  сомнением.  Однако  после  некоторого
колебания взял  его  и  откусил  с  нетронутой  стороны.  Альберт  заметил
выражение  мимолетной  гадливости  на  его  лице.  Но  он  не  стал  сразу
избавляться  от  своего  куска.  Осторожно  пожевал  разок-другой,   потом
отвернулся и сплюнул на ладонь. Сбросил с ладони в плевательницу, туда  же
последовал и бутерброд.
     - Не испорчен, - сказал он. - Просто лишен вкуса. И не только это.  У
него нет, как бы это сказать, субстанции. - Рот его гадливо искривился.  -
Вот мы говорим о пресных продуктах.  Отварной  рис  без  подливы,  вареная
картошка без соли. Но даже самая пресная еда, я полагаю, имеет свой  вкус.
А здесь его просто нет. Все равно, что жевать бумагу.  Неудивительно,  что
вы сочли его испорченным.
     - Он и есть испорченный, - упрямо возразил лысый мужчина.
     - А попробуйте-ка ваше пиво, - предложил Боб. - Оно-то не должно быть
испорченным, все-таки закупорено герметически. Такое даже вне холодильника
не портится.
     Руди с сомнением посмотрел на  бутылку  "Будвайзера"  в  своей  руке,
покачал головой и протянул его Бобу.
     - Больше не хочу, - сказал он. Оглянулся на холодильник  и  посмотрел
подозрительно на Дженкинса, словно тот сыграл над ним шутку.
     - Что ж, я это сделаю, раз так нужно, - сказал Боб. - Однажды  я  уже
предложил свое тело науке. Может быть, кто-то из  вас  желает  попробовать
пиво? Мне кажется, это очень важно.
     - Давайте мне, - сказал Ник.
     - Нет, - вмешался дон Гаффни. -  Лучше  мне.  Ей  богу,  так  хочется
пивка. Я и прежде пил его теплым, и ничего, не Околел.
     Он взял бутылку, свернул  пробку  и  запрокинув  голову,  хлебнул.  В
следующий момент струей выплюнул все прямо на пол.
     - Господин - воскликнул он. - Совершенно выдохлось!
     - Неужто? - Боб оживился. - Так-так! Отлично! Сейчас посмотрим! -  Он
быстро зашел за стойку бара, взял с полки бокал. Гаффни  поставил  бутылку
возле кассы. Брайан внимательно осмотрел ее, а Боб Дженкинс  взял  и  тоже
обследовал. Никакой пены не поднялось к горлышку. "Там может быть и вода",
- подумал он.
     То, что Боб налил в бокал, однако, водой не выглядело. Похоже было на
пиво. Выдохшееся пиво. Никакой пены. К внутренней стенке  бокала  прилипли
несколько крошечных пузырьков, но ни один не всплыл к поверхности.
     - Ну что ж, - сказал Ник, - выдохлось. Такое случается.  Не  завернут
пробку как следует на фабрике - весь газ и выходит. Наверно, каждому такое
попадалось.
     - Но если вы к этому добавите и  лишенный  вкуса  сандвич  с  салями,
какие-то выводы напрашиваются, верно?
     - Да о чем выводы?! - воскликнул Брайан.
     - Минуточку,  -  ответил  Боб.  -  Сначала  давайте  прореагируем  на
замечание мистера Хопвелла. - Он обернулся, сгреб обеими руками  несколько
бокалов (некоторые попадали с полки на пол и разбились), затем с ловкостью
профессионального бармена расставил их в ряд. - Дайте-ка сюда еще пива!  И
прохладительных напитков, раз уж мы тут.
     Альберт и Бетани подошли к холодильнику и каждый из них  взял  наугад
бутылок по пять.
     - Он что, чокнутый? - тихо спросила Бетани.
     - Не думаю, - ответил Альберт. Он  примерно  понимал,  что  хочет  им
продемонстрировать писатель. - Помнишь, как он посоветовал  тебе  поберечь
спички? Он знал - что-то в этом роде должно было случиться. Потому  так  и
хотел, чтобы мы пошли в ресторан. Хотел продемонстрировать.


     Листок дежурства  был  разорван  десятка  на  три  узких  полосок,  а
лангольеры подобрались еще ближе.
     Крэг ощущал их приближение где-то в глубине  сознания,  как  растущее
давление.
     Давило заметно сильней.
     Пора было идти.
     Он взял пистолет, поднял атташе-кейс, встал и покинул комнату  службы
безопасности. Шел медленно и мысленно повторял: "Я не хочу вас убивать, но
сделаю это, если придется. Отвезите меня в Бостон. Не хочу в вас стрелять,
но сделаю, если придется. Отвезите меня в Бостон".
     - Сделаю, если  придется,  -  пробормотал  Крэг,  возвращаясь  в  зал
ожидания. - Сделаю, если придется. - Его палец нащупал курок револьвера  и
взвел его.
     На полпути через зал его внимание  вновь  приковал  сумеречный  свет,
исходивший из окна. Он повернул в его сторону. Чувствовал  их  присутствие
где-то там. Лангольеры. Они сожрали всех  бесполезных,  ленивых  людей,  а
теперь возвращались за ним. Ему непременно нужно вылететь в Бостон.  Знал,
что это единственный путь спасения того, что  от  него  осталось...  а  их
смерть будет ужасной. Ужасающей будет их смерть.
     Он медленно подошел к окну и уставился наружу, не замечая  разговоров
остальных пассажиров позади него.


     Боб  Дженкинс  налил  понемногу  из  каждой  бутылки  в  свой  бокал.
Содержимое каждой было лишено газа.
     - Убедились? - спросил он Ника.
     - Разумеется,  -  ответил  Ник.  -  Если  вы  догадались,  что  здесь
происходит, друг, поделитесь. Расскажите, пожалуйста.
     - Есть у меня идея, - сказал Боб. - Боюсь, она не очень  утешительна.
Но я принадлежу к категории тех людей, для которых знание в  итоге  лучше,
чем неведение, безопаснее даже, я бы сказал, причем невзирая  на  то,  что
истина может оказаться весьма неприятной. Вы поняли?
     - Не совсем, - ответил Гаффни.
     Боб пожал плечами и чуть улыбнулся.
     - Будь что будет, но я утаивать свои соображения не стану. Прежде чем
я скажу что-то, попрошу всех осмотреть это место и  сказать  мне,  что  вы
видите.
     Они осмотрели весь зал, сосредоточив внимание на креслах и  столиках.
Однако не заметили Крэга, который стоял в дальнем конце зала и  глядел  на
летное поле.
     - Ничего, - сказала  наконец  Лорел.  -  Извините,  но  я  ничего  не
увидела. Может быть, ваше зрение повнимательнее, мистер Дженкинс?
     - Ничуть. Я вижу то же, что и вы, а именно  -  ничего.  Но  аэропорты
открыты двадцать четыре часа в сутки.  Когда  произошло  Событие,  видимо,
здесь было самое затишье в круглосуточной активности.  Однако  мне  трудно
поверить, что не было тут хотя бы нескольких человек, пьющих кофе или даже
принимающих завтрак. Это могли быть работники технических служб,  персонал
аэропорта, транзитные пассажиры, которые предпочли сэкономить деньги и  не
останавливаться на ночь в ближайшем мотеле. Когда я  сошел  с  конвейерной
ленты, сразу почувствовал, что  не  туда  попал.  Почему?  Да  потому  что
аэропорты никогда не бывают полностью пустынными, так же как и полицейские
участки, пожарные депо. А теперь осмотритесь еще раз и спросите себя:  где
недоеденные блюда, недопитые стаканы? Помните тележку в самолете,  где  на
нижней полке находились грязные стаканы?  Помните  надкусанное  печенье  и
недопитую чашку кофе возле сиденья пилота на нашем самолете? Здесь  ничего
подобного  нет.  Где  хоть  один  признак  тога,  что  какие-то  люди  тут
находились в момент События?
     Альберт посмотрел вокруг и медленно произнес:
     - Нету здесь трубки на фордеке, верно?
     Боб внимательно посмотрел на него:
     - Что? Что ты сказал, Альберт?
     - Когда мы были в самолете, - так же медленно  сказал  Альберт,  -  я
думал о том паруснике, о  котором  когда-то  читал.  Он  назывался  "Мария
Селеста". Кто-то обнаружил его бесцельно болтающимся в море. Вернее, не то
чтобы болтающимся, поскольку в книге было написано, что все паруса были на
месте, но когда люди взобрались на корабль, оказалось, что на  нем  никого
не было. Все исчезли. А их вещи  оставались  на  своих  местах,  на  очаге
готовилась еда. Кто-то даже обнаружил на фордеке еще дымящуюся трубку.
     - Браво! - возбужденно воскликнул Боб. Теперь все смотрели на него, и
никто не заметил, как Крэг Туми направился к ним.  Револьвер  в  его  руке
больше не смотрел в пол.
     - Браво, Альберт! Ты нашел точную аналогию!  И  еще  одно  знаменитое
исчезновение имело место - целая колония поселенцев на острове Роанок близ
побережья Северной Каролины. Все исчезли, но оставили  после  себя  очаги,
хижины, утварь, мусор. Теперь, Альберт, сделай еще один  шаг  дальше.  Чем
еще отличается этот аэропорт от нашего самолета?
     Некоторое время лицо Альберта ничего  не  выражало,  потом  в  глазах
появилась догадка.
     -  Кольца!  -  воскликнул  он.   -   Кошельки,   бумажники,   монеты,
искусственные суставы! Здесь ничего такого нет!
     - Правильно, - тихо сказал Боб. - На сто процентов правильно. Как  ты
говоришь, здесь ничего такого нет. Но ведь  мы,  спасшиеся,  проснулись  в
самолете, верно? В кабине пилота была недопитая чашка кофе  и  надкусанное
датское печенье. То есть эквивалент той самой дымящейся трубки на фордеке.
     - Вы полагаете, что мы влетели  в  иное  измерение,  так?  -  спросил
Альберт, в голосе  -  восхищение.  -  Прямо  как  в  научно-фантастической
истории!
     Дайна склонила голову набок.
     - Нет, - сказал Боб. - Я думаю...
     - Осторожно! - вскрикнула Дайна. - Я слышу...
     Она опоздала. Едва паралич покинул Крэга Туми, он  начал  действовать
стремительно. Прежде  чем  Ник  и  Брайан  успели  обернуться,  он  локтем
обхватил шею Бетани и потащил ее назад. Револьвер приставил  к  ее  виску.
Девушка в ужасе сдавленно крикнула.
     - Я не хочу в нее стрелять, но сделаю, если придется, - сказал  Крэг.
- Отвезите меня в Бостон. - Его глаза  утратили  отсутствующее  выражение,
они бросали  быстрые  взгляды  по  сторонам,  в  них  светился  испуганный
параноидальный разум. - Вы слышите?! Отвезите меня в Бостон!
     Брайан шагнул в его сторону, но Ник положил ему ладонь на  грудь,  не
сводя глаз с Крэга.
     - Спокойнее, друг, - сказал он тихо.  -  Это  небезопасно.  У  нашего
приятеля крыша поехала.
     Бетани стонала под давлением его руки.
     - Ты меня задушишь! Не души меня! Пожалуйста!
     - Что происходит?! - крикнула Дайна. - Что там?
     - Заткнись! - крикнул Крэг Бетани. - Не  рыпайся!  Ты  вынудишь  меня
сделать то, чего я не хочу! - Он прижал дуло к ее голове, а она продолжала
сопротивляться. Альберту вдруг стало ясно, что она  не  соображает,  какой
опасности подвергается, понятия не имеет, что у него пистолет,  хотя  дуло
его прижато к ее виску.
     - Прекрати, девочка! - резко сказал Ник. - Не сопротивляйся!
     Впервые в своем бодрствующем  состоянии  Альберт  обнаружил,  что  не
только думает, как Аризонский Еврей,  но  и  готов  действовать,  как  его
легендарный типаж. Не спуская глаз с безумца в джерси без  воротничка,  он
начал медленно поднимать чехол своей скрипки. Туми на него не смотрел, его
взгляд метался между Брайаном и Ником, а обе его руки были заняты в полной
мере Бетани.
     - Я не хочу в нее стрелять, - начал было снова Крэг, но в этот момент
его рука дернулась вверх, когда девушка толкнула  его  задом.  Тотчас  она
вцепилась в его руку зубами, в самое запястье.
     - О! - вскрикнул Крэг и завыл. - О-о-о-о!!!
     Его хватка ослабла, и Бетани вывернулась из-под нее. Альберт  прыгнул
к нему, подняв футляр, в тот  момент,  когда  Туми  нацелил  револьвер  на
Бетани. Лицо его было искажено гримасой боли и гнева.
     - Нет, Альберт! - крикнул Ник.
     Крэг  Туми  увидел  Альберта  в  последний  момент  и  направил  дуло
револьвера на него.  В  какой-то  момент  Альберт  смотрел  прямо  в  дуло
револьвера - такого не бывало ни в его снах, ни в фантазиях. Это было  все
равно что смотреть в разверзшуюся могилу.
     "Наверно, я тут ошибся", - подумал он, и в этот момент Крэг нажал  на
курок.


     Вместо выстрела прозвучал легкий хлопок, как из  духового  ружья,  не
более. Альберт почувствовал, как о его  грудь  с  надписью  на  рубашке  с
короткими  рукавами  "Хард  Рок"  что-то  стукнуло.  Понял,  что  в   него
выстрелили,  и  одновременно  обрушил  чехол  скрипки  на  голову   Крэга.
Послышался звук мощного удара, отдавшийся в его руках,  и  одновременно  в
мыслях прозвучал голос отца:  "Что  с  тобой,  Альберт?  Разве  можно  так
обращаться с дорогим музыкальным инструментом?"
     Внутри чехла скрипка издала звук: бойнк!
     Один медный замок угодил в  лоб  Туми,  и  оттуда  тотчас  показалась
кровь, полилась струей. Колени подогнулись, и  он  повалился  прямо  перед
Альбертом. Глаза Крэга  Туми  закатились,  обнажив  белки,  и  он  потерял
сознание у ног Альберта.
     Сумасшедшая и одновременно чудесная  мысль  на  миг  заполнила  разум
Альберта: "Клянусь Богом, я никогда в жизни лучше не  сыграл!"  И  тут  же
обнаружил, что задыхается. Повернулся к остальным  со  слабой  улыбкой  на
губах.
     - Кажется, я психанул, - сказал Туз Косснер. Его  колени  вдруг  тоже
ослабели, и он повалился на пол, прямо на футляр своей скрипки.


     Он пришел в себя менее, чем через полминуты. Брайан похлопывал его по
щекам и смотрел на него с тревогой. Бетани стояла на коленях  возле  него,
глядя восхищенными сияющими глазами. Позади нее плакала Дайна  в  объятиях
Лорел. Альберт взглянул на Бетани и ощутил, как его сердце разрастается  в
груди.
     - Аризонский Еврей снова в седле, - пробормотал он.
     - Что ты сказал, Альберт? - спросила она и  погладила  его  по  щеке.
Ладонь ее была чудесно мягкой,  чудесно  прохладной.  Альберт  решил,  что
влюбился.
     - Ничего, - ответил он.
     В это время пилот снова похлопал его по щеке.
     - С тобой все в порядке, парнишка? - спрашивал  Брайан.  -  Как  себя
чувствуешь? Хорошо?
     - Думаю, что да, - ответил Альберт. - И хватит по щеке меня  бить.  И
потом - меня зовут Альберт. Для друзей - Туз. Я сильно ранен? Пока  ничего
не чувствую. Кровотечение удалось остановить?
     Ник Хопвелл присел на корточки рядом с Бетани. На  его  лице  застыла
растерянная улыбка.
     - Я думаю, ты выживешь, дружок. В жизни не видел ничего  подобного...
а повидал я много чего. Дай-ка руку, я тебе дам один сувенир на память.
     Альберт протянул ему ладонь, которая заметно дрожала,  и  Ник  что-то
вложил в нее. Альберт поднес предмет к глазам и обнаружил, что это пуля.
     - С пола подобрал, - пояснил Ник. - Даже не деформирована. Прямо тебе
в грудь угодила - даже вон, на рубашке, след пороха. Стукнула и отскочила,
представляешь? Осечка, что ли, произошла? Видно, Бог тебя любит, друг.
     - Я еще про спички подумал в тот момент, - слабо  сказал  Альберт.  -
Решил, что вообще не выстрелит.
     - Это было очень отважно и очень безрассудно  с  твоей  стороны,  мой
мальчик, - сказал Боб Дженкинс. Лицо его было бледным, словно он сам готов
был упасть в обморок. - Ох, никогда не верь писателям. Слушай  их  сколько
влезет, но никогда не верь. Боже мой, а что, если бы я оказался неправ?
     - Вы почти были неправы, - заметил Брайан, помогая Альберту подняться
на ноги. - Это, знаете ли, вроде того, как вы подожгли  другие  спички  из
той чаши. Там заряда как раз хватило, чтобы вытолкнуть  пулю  из  патрона.
Чуть больше заряда, и Альберт получил бы пулю в легкие.
     У  Альберта  снова  закружилась  голова.  Он  покачнулся,  и   Бетани
немедленно обхватила его за поясницу.
     - Я подумала, до чего же он смело поступил,  сказала  она,  глядя  на
него так, будто Альберт Косснер по  большой  нужде  ходит  не  иначе,  как
бриллиантами. - Просто невероятно.
     -  Благодарю,  -  сказал  Туз  с  холодноватой  улыбкой.   -   Ничего
особенного. - Самый проворный еврей к западу от Миссисипи  вдруг  осознал,
что значительная часть девушки была прижата к нему и что  от  нее  исходил
невыразимо  приятный  аромат.  Неожиданно  он  почувствовал  себя   просто
отлично. Более того, показалось, что никогда еще не  чувствовал  себя  так
классно. Тут он вспомнил про свою  скрипку  и  подобрал  чехол.  На  чехле
образовалась небольшая вмятина, и один замочек сломался. К  нему  прилипли
кровь и волоски.  В  желудке  Альберта  что-то  лениво  перевернулось.  Он
раскрыл чехол и заглянул  внутрь.  Инструмент  был  в  полном  порядке,  и
Альберт облегченно вздохнул.
     Потом вспомнил про Крэга Туми и облегчение сменилось тревогой.
     - Послушайте, а я не убил его  случайно?  Так  сильно  врезал.  -  Он
посмотрел на Крэга, который лежал на полу  возле  входа  в  ресторан.  Дон
Гаффни сидел возле него на корточках. Альберту чуть снова не стало  дурно.
Лицо, голова Крэга были залиты кровью.
     - Он жив, - сказал Дон. - Просто отключился, как электричество.
     Альберт ощутил спазму в горле.
     - Боже, как много крови!
     - Это еще ничего не значит, - заметил Ник. -  Ранения  скальпа  очень
кровоточат. - Он подошел к Дону, взял руку Крэга и  нащупал  пульс.  -  Не
забывай, дружок, что он приставил револьвер  к  голове  девушки.  Если  бы
нажал на курок в упор, с ней было бы все кончено. Помнишь, как один  актер
убил себя холостым патроном несколько лет назад? Мистер Туми  получил  то,
на что напросился сам. Целиком его вина. Так что выброси из головы.
     Ник бросил руку Крэга и выпрямился.
     - Кроме того, - сказал он, вытаскивая из коробки на  ближайшем  столе
салфетки, - пульс у него отличный.  Я  думаю,  он  через  несколько  минут
очухается  всего  лишь  с  головной  болью.   Полагаю   также,   было   бы
благоразумным принять кое-какие меры по случаю такого радостного  события.
Мистер Гаффни, там я вижу столики возле раковины умывальника со скатертями
- как ни странно. Не могли бы  вы  мне  принести  парочку  скатертей?  Мне
кажется,   было   бы   разумно   связать   за    спиной    руки    мистера
"Я-Должен-Лететь-В-Бостон".
     - А есть ли в этом нужда? - тихо спросила Лорел. -  Человек  все-таки
без сознания, у него кровотечение.
     Ник прижал салфетку к ране на лбу Крэга Туми, потом взглянул на нее.
     - Вы Лорел, верно?
     - Верно.
     - Ну что ж, Лорел,  давайте  не  будем  приукрашивать.  Этот  человек
сумасшедший. Не знаю  -  то  ли  наше  приключение  явилось  причиной  его
безумия, то ли это у него давно, но что я знаю точно, так это то,  что  он
опасен. Вместо Бетани он вполне мог схватить Дайну, будь  она  поближе  от
него. Если мы оставим его несвязанным, он может попытаться сделать  то  же
самое еще раз.
     Крэг застонал и слабо замахал руками. Боб Дженкинс  шагнул  прочь  от
него, едва он задвигался, хотя револьвер был благополучно заткнут за  пояс
Брайана Энгла. Лорел тоже отшатнулась, потащив с собой Дайну.
     - Кто-нибудь умер? - нервозно спросила Дайна. - Никто? Ведь так?
     - Нет, дорогая.
     - Мне надо было раньше его услышать, но я слушала  дяденьку,  который
говорил, как учитель.
     - Не волнуйся, Дайна, - успокоила ее Лорел. - Все обошлось нормально.
Все в порядке. - Она окинула взглядом пустой  сумрачный  зал  и  внутренне
горько усмехнулась. - Ничего здесь не было в порядке. Абсолютно ничего.
     Дон вернулся с красно-белыми в клеточку скатертями в каждой руке.
     - Красотища, - сказал Ник. Он  взял  одну  скатерть,  закрутил  ее  в
длинный жгут, засунул ее середину себе в рот  и  зажал  зубами,  чтобы  не
раскрутилась. Затем перевернул Крэга, как омлет на сковородке.
     Крэг вскрикнул, веки его задрожали.
     - Разве так уж необходимо быть жестоким? - резко спросила Лорел.
     Ник молча  уставился  прямо  ей  в  глаза.  Она  тотчас  отвернулась.
Мысленно сравнила эти глаза  с  глазами  на  фотографиях  Даррена  Кросби.
Широко   поставленные   ясные   глаза   на   симпатичном,   а   может,   и
непримечательном лице. Но и глаза,  пожалуй,  были  непримечательными.  Не
из-за этих ли глаз, однако, она предприняла такое путешествие?  Разве  она
не решила после тщательного изучения, что то были глаза человека, умеющего
вести себя? Человека, который отстанет, когда скажешь ему: отстань.
     Поднимаясь по трапу на рейс N_29, она говорила себе,  что  начинается
классное приключение, экстравагантное танго с романом, импульсивный бросок
через весь континент в объятия высокого темного незнакомца.
     Но порой оказываешься в  одной  из  тех  скучнейших  ситуаций,  когда
правды не избежать. Лорел подумала, что правда состоит  в  следующем:  она
выбрала Даррена Кросби потому, что его письма и фотографии подсказали ей -
он не слишком отличался от мирных  мальчиков  и  мужчин,  с  которыми  она
встречалась примерно с пятнадцатилетнего  возраста.  Мальчики  и  мужчины,
которые быстро приучались вытирать ноги в  дождливые  вечера,  прежде  чем
войти в дом. Мальчики и мужчины, которые без просьбы с готовностью хватают
полотенца, чтобы вытереть вымытую  посуду.  Мальчики  и  мужчины,  которые
немедленно отцепятся от тебя, когда на них цыкнешь.
     Села ли бы она на рейс N_29, если бы на фотографиях был изображен Ник
Хопвелл с его умеренно карими глазами вместо темно-голубых  глаз  Даррена?
Она так не думала. Решила,  что  написала  бы  ему  доброе,  но  безличное
письмецо: "Благодарю вас за ваш ответ и фотографию, мистер Хопвелл, но мне
почему то кажется, что мы с вами друг другу не подойдем". И продолжила  бы
поиски человека вроде Даррена. Ну и конечно же она весьма сомневалась, что
мужчины типа Хопвелла когда-либо читали журналы для  одиноких  сердец,  не
говоря уж о даче объявлений о себе в подобных изданиях. Но так  или  иначе
она оказалась теперь с ним в этой зловещей ситуации.
     Что ж... она хотела испытать  какое-нибудь  приключение,  прежде  чем
достигнет  среднего  возраста.  Разве  не  так?  Да.  И  вот  она   здесь,
подтверждая  правоту  Толкиена:  переступила  порог  своего  дома  прошлым
вечером, как обычно, и завершила свой путь в странном и страшном  варианте
Страны  Фантазии.  Но  это  было  и  приключение.  Экстренная   посадка...
заброшенный аэропорт, безумец с пистолетом. Чем не приключение? Еще какое!
В памяти Лорел всплыла фраза, прочитанная несколько лет тому назад:  "Будь
осторожен, когда молишься ради чего-то, потому что можешь это получить".
     А ведь верно.
     И как неожиданно, и как смущает.
     В глазах Ника Хопвелла смущения  не  было...  но  не  было  в  них  и
жалости. От его взгляда она испытала внутреннюю дрожь, и в этом чувстве не
было ничего романтичного.
     "Ты уверена?" - прошептал внутренний голос,  и  Лорел  заставила  его
немедленно заткнуться.
     Ник заложил руки Крэга за спину  и  сложил  запястьями  вместе.  Крэг
снова издал стон, на этот раз погромче. Начал было сопротивляться.
     - Спокойно, мой старый добрый друг, - сказал Ник. Он  дважды  обмотал
импровизированную веревку вокруг запястий Крэга и туго завязал концы. Крэг
задвигал плечами и издал сдавленный крик.  -  Вот  так!  -  сказал  Ник  и
поднялся. - Запакован не хуже рождественской индейки. И  у  нас  еще  одна
веревка в запасе, если эта окажется недостаточно надежной. - Он присел  на
ближайший столик и посмотрел на Боба Дженкинса.  -  Да!  Так  что  вы  там
говорили, когда нас так грубо прервали?
     Боб посмотрел на него с удивлением:
     - Что?
     - Я говорю, продолжайте. Это же интересно, - ответил Ник. Он мог быть
прилежным слушателем лекций,  а  не  человеком,  который  сидел  на  столе
пустынного ресторана в аэропорту возле  связанного  мужчины,  лежавшего  в
луже собственной крови. - Вы как раз остановились  на  том,  что  ситуация
рейса N_29 схожа со случаем на "Марии Селесте". Любопытная аналогия.
     - И вы хотите, чтобы я продолжал? - удивленно спросил Боб.  -  Словно
ничего не произошло?
     - Освободите меня! - крикнул Крэг. Голос  его  был  слегка  приглушен
паласом,  покрывавшим  пол  ресторана,  однако  звучал  вполне  живо   для
человека, всего пять минут назад  потерявшего  сознание  от  удара  чехлом
скрипки. - Я хочу встать! Я требую, чтобы вы...
     И тут Ник сделал нечто такое, что повергло всех в шок, даже тех,  кто
наблюдал, как он выкручивал Крэгу нос, подобно крану над умывальником.  Он
коротко ударил его ногой в бок. Крэг вскрикнул и замолчал.
     - Еще раз пикнешь, дорогой, и я тебе ребра сломаю,  -  мрачно  сказал
Ник. - Мое терпение с тобой иссякло.
     - Эй! - воскликнул Гаффни ошарашенно. - Зачем это вы так...
     - Слушайте! - перебил его Ник и обвел  взглядом  присутствующих.  Его
цивилизованные манеры впервые улетучились. Голос задрожал от гнева. -  Вас
всех пора встряхнуть, ребята и девочки, а у меня нет  времени  все  это  с
вами рассусоливать. Эта слепая девочка Дайна говорит, что мы здесь  влипли
в какую-то беду, и я ей верю.  Она  говорит,  что  слышит  что-то,  нечто,
приближающееся к нам. Я и этому склонен верить. Сам ни хрена не слышу,  но
нервы у меня почему-то очень шалят. Когда они так  себя  ведут,  я  обычно
обращаю на это обстоятельство серьезное внимание. Я  думаю,  нечто  к  нам
приближается, и не верю, что это нечто попытается продавать  нам  пылесосы
или страховать жизнь. Мы, конечно, можем  тут  корректно  и  цивилизованно
шуметь по поводу этого придурка. Но не лучше ли разобраться,  что  с  нами
произошло? Понимание случившегося, может быть, и не спасет наши жизни,  но
я все больше убеждаюсь, что отсутствие такого понимания  может  эти  жизни
прикончить, и притом очень скоро. - Он посмотрел на Дайну.  -  Скажи  мне,
Дайна, если я не прав. Тебя я выслушаю с удовольствием.
     - Я не хочу, чтобы вы мучили Туми. Но я не считаю, что вы не правы, -
ответила Дайна слабым, дрожащим голоском.
     - Ну что ж, - сказал Ник. - Годится. Сделаю все, что  в  моих  силах,
чтобы больше его не трогать... хотя обещаний и не даю. Прежде  всего  хочу
отметить элементарный факт. Этот парень, которого я связал...
     - Туми, - подсказал Брайан. - Его зовут Крэг Туми.
     - Ладно. Мистер Туми - сумасшедший. Если мы найдем дорогу  обратно  в
наш мир или  найдем  то  место,  куда  перебрались  все  люди,  мы  сможем
организовать для него какую-то помощь. Но сейчас единственное, чем мы  ему
можем помочь, это вывести его из  строя,  что  я  и  сделал  со  щедрой  и
душевной  помощью  Альберта.  Теперь  мы  можем  заняться  своими  делами.
Кто-нибудь имеет возражения?
     Ответа не последовало. Остальные  пассажиры  рейса  N_29  с  тревогой
смотрели на Ника.
     - Ладно,  все,  -  сказал  Ник.  -  Пожалуйста,  продолжайте,  мистер
Дженкинс.
     - Я... я не привык... - Боб с усилием попытался взять себя в руки.  -
В своих книгах, возможно, я убил достаточно людей, чтобы заполнить ими  до
отказа самолет,  на  котором  мы  летели.  Но  то,  что  произошло  здесь,
поверьте, первый акт насилия, который я видел  воочию.  Простите,  если...
м-м... вел себя нехорошо.
     - Вы очень хорошо себя вели, мистер Дженкинс, - сказала  Дайна.  -  А
мне так интересно вас слушать. Как-то лучше себя начинаешь чувствовать.
     Боб благодарно посмотрел на нее и улыбнулся.
     - Спасибо тебе, Дайна. - Он сунул руки в карманы, бросил  беспокойный
взгляд на Крэга Туми, потом дальше на пустой зал ожидания.
     - Я кажется, отметил главную  ошибку  в  ходе  наших  размышлений,  -
сказал он. - Она вот в чем:  мы  все  предположили,  когда  до  нас  дошел
масштаб этого События, что нечто стряслось со всем остальным миром.  Такое
предположение легко понять, поскольку мы живы-здоровы,  а  все  остальные,
включая пассажиров, с которыми мы  садились  в  самолет  в  Лос-Анджелесе,
похоже исчезли. Однако  есть  свидетельства,  заставляющие  нас  прийти  к
выводу о том, что то, что случилось, произошло только  с  нами  одними.  Я
убежден, что тот мир, который мы знали, продолжает жить, как ни в  чем  ни
бывало. Это мы - пропавшие пассажиры и одиннадцать уцелевших на рейсе N_29
- исчезли, пропали.


     - Может, я тупой, но что-то не понимаю,  что  вы  имеете  в  виду,  -
сказал Руди Варвик.
     - Я тоже, - поддержала Лорел.
     - Мы упомянули два знаменитых исчезновения, - тихо сказал Боб. Теперь
к нему как будто прислушивался и Крэг  Туми.  По  крайней  мере,  перестал
ворочаться, пытаясь освободиться. - Один случай - с  "Марией  Селестой"  -
произошел в море. Второй - с островом Роанок - произошел возле моря. И эти
два случая не единственные.  Я  припоминаю  по  крайней  мере  еще  два  с
самолетами: исчезновение самолета "Амелия  Эрхарт"  над  Тихим  океаном  и
исчезновение   нескольких   самолетов   с   авианосца   над   той   частью
Атлантического океана, которая извечна  как  Бермудский  треугольник.  Это
случилось не то в 45-м, не то в 46-м году. Пошла неразборчивая  информация
от  ведущего  пилота,  с  базы  во  Флориде  немедленно  были   отправлены
спасательные самолеты, но никаких  следов  исчезнувших  самолетов  или  их
экипажей так и не обнаружили.
     - Я тоже слышал об этом, - сказал Ник. - Что, собственно, и послужило
дурной репутацией злосчастному треугольнику, насколько мне известно.
     - Да что вы! - вмешался Альберт. - Там же погибло  много  кораблей  и
самолетов. Я читал об этом в книге Чарлза Берлица.  Так  интересно.  -  Он
посмотрел по сторонам. - Вот уже никогда не думал, что сам  окажусь  в  их
ситуации.
     Дженкинс сказал:
     - Я  не  знаю,  пропадал  ли  когда-нибудь  самолет  над  континентом
Соединенных Штатов, но...
     - Такое случалось не раз  с  маленькими  самолетами,  -  перебил  его
Брайан. - Лет тридцать пять назад произошло и  с  пассажирским  самолетом.
Там было что-то около сотни пассажиров. Не то в 55-м, не то в  56-м  году.
Марки самолета не  помню.  Он  летел  в  Денвер  из  Сан-Франциско.  Пилот
связался с диспетчерской Рено - обычная рутинная связь - и после  этого  о
нем ничего больше не было слышно. Были, конечно, поиски, но... бесполезно.
     Брайан заметил, что все смотрели на него словно зачарованные страхом.
Неловко засмеялся.
     - Пилотские легенды, - сказал он извиняющимся тоном.  -  Годится  для
мультика Гэри Ларсона.
     - Наверняка они все проскочили, - пробормотал писатель.  Он  принялся
поглаживать щеку пальцами. На лице выражение угрюмой печали и страха. -  А
тела их не нашли?
     - Ну, скажите нам, что вам  известно  или  что  вы  предполагаете,  -
попросила Лорел. - А то все это нагромождается и нагромождается. Если я не
получу никаких ответов на все эти загадки,  можете  меня  тоже  связать  и
положить возле мистера Туми.
     - Не надо льстить себе, -  довольно  отчетливо,  хотя  и  приглушенно
произнес Крэг.
     Боб удостоил его еще  одним  обеспокоенным  взглядом  и  после  этого
собрался с мыслями.
     -  Здесь  нет  беспорядка,  а  на  самолете   -   есть.   Здесь   нет
электричества, а на самолете оно есть. Это, конечно, еще не основание  для
каких-то достоверных выводов - все-таки на  самолете  имеется  собственная
система энергоснабжения. А здесь ток поступает откуда-то с электростанции.
Но подумайте тогда о  спичках.  Бетани  была  на  самолете,  и  ее  спички
действуют отлично. А спички из чаши здесь не загораются. Пистолет, который
мистер Туми взял в службе безопасности, едва выстрелил. Я думаю,  если  вы
здесь попробуете фонарь на батарейках, он тоже не будет работать.  Если  и
загорится, то ненадолго.
     - Вы правы, - сказал Ник. - И нам нет  нужды  искать  здесь  фонарик,
чтобы проверить вашу теорию. - Он показал  пальцем  вверх.  Там  на  стене
находилась сигнальная лампа над грилем на кухне.  Она  не  горела,  как  и
прочие лампы. - Она - на батарейках, -  продолжал  Ник.  Едва  отключается
электричество, светочувствительный соленоид  тут  же  ее  включает.  Здесь
достаточно сумрачно, она должна была сработать, однако этого не произошло.
Это означает - либо в цепи соленоида что-то не так, либо батареи сели.
     - Подозреваю и то, и другое, - заметил Боб Дженкинс.  Он  неторопливо
подошел к двери ресторана и выглянул  из  нее.  -  Мы  оказались  в  мире,
который выглядит целостным и достаточно прибранным. Но в то же время  этот
мир выглядит почти полностью истощенным. Газированные  напитки  выдохлись,
еда безвкусная, воздух без запахов. Мы еще пахнем - я ощущаю  запах  духов
Лорел и лосьон после бритья капитана,  например.  Но  здесь  все  потеряло
запахи.
     Альберт взял бокал с пивом и как следует понюхал.  Решил,  что  очень
слабый запах все же бью. Засушенный между страницами книги цветок мог дать
подобное воспоминание о запахе.
     - То же  самое  и  со  звуками,  -  продолжал  Боб.  -  Они  плоские,
одномерные, лишенные резонанса.
     Лорел вспомнила клап-клап - звук ее туфель  по  бетону  и  отсутствие
эха, когда капитан сложил ладони  рупором  и  закричал  возле  эскалатора,
вызывая мистера Туми.
     - Альберт, могу я попросить тебя что-нибудь  сыграть  на  скрипке?  -
обратился к Косснеру Боб.
     Альберт посмотрел на Бетани. Та кивнула и улыбнулась.
     - Хорошо. Конечно. Мне, честно, и самому любопытно,  как  она  звучит
после... - Он бросил взгляд на Крэга Туми. - Ну, понимаете.
     Открывая футляр, он слегка поморщился,  когда  его  пальцы  коснулись
защелки, рассекшей лоб Крэга Туми, и извлек скрипку. Бегло провел  по  ней
рукой ласковым жестом. Затем взял смычок в правую  руку  и  зажал  скрипку
подбородком. Некоторое время стоял неподвижно,  раздумывая.  Какая  музыка
могла подойти к этому странному новому миру, где телефоны не звонили и псы
не брехали? Стравинский?  Моцарт?  А  может,  Дворжак?  Нет.  Все  не  то.
Вдохновение пришло внезапно, и он заиграл "Кто-то там на кухне с Дайной".
     На середине куплета смычок остановился.
     - Сдается мне, что ты скрипку попортил, когда  огрел  этого  типа,  -
сказал Дон Гаффни. - Звучит, будто ватой набитая.
     - О нет, - медленно произнес Альберт. - Моя скрипка в полном порядке.
Я сужу по тому, как ее чувствую, как действуют струны под пальцами. Но тут
есть и еще что-то.  Подойдите,  мистер  Гаффни.  -  Гаффни  приблизился  и
остановился рядом с Альбертом. - А теперь приблизьтесь как можно  ближе  к
скрипке. Нет... не настолько близко, а  то  я  вам  в  глаз  могу  смычком
угодить. Вот. Вот так. Теперь опять послушайте.
     Альберт начал играть снова, мысленно подпевая. Так он  делал  всегда,
когда исполнял эту залихватскую, зажигательную мелодию:


 


<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4]

Страница:  [2]