Глава 6
Дальнейшее обсуждение. Миссис Кармоди. Что случилось с
"Обществом Верящих В Плоскую Землю". 

	Следующие несколько часов прошли словно во сне. За подтверждением
Брауна последовала долгая и полуистеричная дискуссия. Впрочем, может быть,
она длилась не так долго, как мне показалось. Просто у людей возникла мрач-
ная необходимость пережевать полученную информацию, взглянуть на нее со
всех сторон и потрепать, как собака треплет кость, чтобы добраться до костно-
го мозга. Люди начинают верить медленно. То же самое вы можете наблюдать
на любом городском собрании в Новой Англии.
	"Общество Верящих В Плоскую Землю", возглавляемое Нортоном, со-
стояло человек из десяти, которых мой рассказ не убедил. Нортон снова и снова
повторял, что всего четыре свидетеля якобы видели, как носильщика унесли, по
его выражению, "щупальца с планеты Икс" (в первый раз это вызвало смех, но
быстро приелось; Нортон однако, все больше и больше распаляясь, казалось,
этого не замечал), и добавлял, что лично он ни одному из четверых не верит.
Кроме того, указывал он, пятьдесят процентов свидетелей безнадежно пьяны,
что было безусловно верно: Джим и Майрон Ляфлер, имея в своем распоряже-
нии целый охладитель пива и винную секцию, упились безобразно. Впрочем,
вспоминая, что случилось с Нормом, и какую роль сыграли в этом они, я их не
осуждал. Они протрезвеют слишком скоро.
	Олли тоже продолжал пить, игнорируя протесты Брауна, и через какое-
то время тот махнул на него рукой. Лишь изредка, видимо, в утешение себе он
разражался угрозами от лица Компании. Похоже, он просто не понимал, что
"Федерал Фудс Инкорпорейтед" с магазинами в Бриджтоне, Северном Уиндеме
и Портланде, возможно, уже не существует. Может быть, всего восточного по-
бережья уже нет. Олли пил размеренно, но не пьянел, выгоняя с потом все, что
он в себя вливал.
	Наконец, когда дискуссия с "Обществом Верящих В Плоскую Землю"
стала слишком язвительной, Олли не выдержал:
	-- Если вы нам не верите, мистер Нортон, это ваше дело. Я вам подска-
жу, что вы можете сделать. Вы выйдете через главный вход и пройдите за мага-
зин. Там гора пустых банок из-под пива и бутылок от содовой. Мы с Нормом и
Бадди выставили их туда сегодня утром. Вы прихватите пару бутылок, и мы
убедимся, что вы действительно там были. Если вы это сделаете, я обещаю, что
первый сниму и съем свою рубашку.
	Нортон начал краснеть.
	Олли продолжал добивать его тем же самым ровным мягким голосом:
	-- Своими разговорами вы только вредите, вот что я вам скажу. Здесь
есть люди, которые хотят пойти домой, чтобы удостовериться, что их семьи в
порядке. У меня у самого сестра с годовалым ребенком дома в Нейплзе, и я, ко-
нечно, хотел бы проверить, как она там. Но если люди поверят вам и начнут
расходиться, с ними случится то же самое, что с Нормом.
	Нортона он не убедил, зато убедил несколько человек из тех, что коле-
бались или собирались присоединиться к нему, убедил главным образом не тем,
что он сказал, а скорее взглядом своих глаз, испуганным и обеспокоенным. Сам
Нортон, видимо, цеплялся за свои теории, потому что на этом держалось его
здравомыслие, или по крайней мере потому что ему так казалось. Но он не при-
нял предложения принести со двора магазина доказательство своего там пре-
бывания. Никто не принял. Они еще не были готовы выйти наружу, пока не бы-
ли. Он и его маленькое "Общество" (уменьшившееся теперь на несколько чело-
век) отошли насколько могли дальше от нас, к прилавку с готовыми мясными
продуктами. Один из них задел моего сына за ногу, и Билли проснулся.
	Я наклонился к нему, и он обнял меня за шею, а когда я попытался по-
ложить его снова, он прижался еще крепче и сказал:
	-- Не надо, папа. Пожалуйста.
	Я разыскал тележку и посадил его на сиденье для детей. Оказалось, что
он для него слишком велик. Это было бы даже забавно, если бы не его бледное
лицо, темные волосы, сбившиеся на лоб, и грустные глаза. Наверно года два
уже прошло с тех пор, как его последний раз возили на детском сиденье тележ-
ки для продуктов. Эти маленькие вехи проходят мимо, и мы не замечаем их, а
когда перемены вдруг все-таки доходят до сознания, они всегда неожиданны.
	Тем временем в отсутствие "Общества Верящих В Плоскую Землю" дис-
куссия нашла себе новый громоотвод, и теперь в этой роли оказалась миссис
Кармоди. По вполне понятным причинам она была одна.
	При тусклом унылом освещении со своими ослепительными брюками,
яркой кофтой, раздувшейся сумкой и целой пригоршней позвякивающей бижу-
терии из меди, черепаховой кости и адамантина она здорово походила на ведь-
му. Лицо ее прочертили глубокие вертикальные морщины. Серые мелко-зави-
тые волосы удерживались на месте тремя роговыми гребнями и были собраны
сзади в пучок, а сжатые губы выглядели словно отрезок узловатого каната.
	-- Нет защиты против воли Божьей! И того, что произошло, следовало
ожидать. Я видела знамения. Здесь есть те, кому я говорила это, но нет таких,
кто был бы настолько слеп, что не увидел бы сам.
	-- Ну и что? Что вы предлагаете? -- нетерпеливо перебил ее Майк Хат-
лен, член городского управления, хотя сейчас в своей яхтсменской шапочке и
"бермудах" с отвисшим задом он на лицо официальное ничем не походил. Он
пил пиво, что теперь делали уже почти все мужчины. Бад Браун прекратил про-
тестовать, но он действительно записывал фамилии, стараясь уследить за всеми
сразу.
	-- Предлагаю? -- эхом отозвалась миссис Кармоди, поворачиваясь к
Хатлену.-- Я предлагаю, чтобы ты, Майкл Хатлен, готовился встретить своего
Господа.-- Она обвела взглядом всех собравшихся.-- Готовьтесь встретить свое-
го Господа!
	-- Готовьтесь встретить кучу дерьма! -- пьяным голосом пробормотал
Майрон Ляфлер из-за охладителя.-- Старуха, у тебя наверно язык подвешен по-
середине, чтобы ты могла трепать им с двух сторон.
	Голоса поднялись в одобрительном ропоте. Билли нервно оглянулся, и я
положил руку ему на плечо.
	-- Нет, я все-таки скажу свое слово! -- прокричала миссис Кармоди. Вер-
хняя губа ее вытянулась вверх, открывая кривые зубы, желтые от никотина, и
мне вспомнились пыльные чучела животных из ее магазина, вечно лакающие
воду из зеркала, изображающего ручей.-- Сомневающиеся будут сомневаться до
самого конца! Но чудовища заберут этого заблудшего молодого человека! Чу-
довища из тумана! Мерзость из дурных снов! Безглазые уроды! Бледные ужасы!
Ты сомневаешься? Тогда выйди на улицу! Выйди и поздоровайся с ними!
	-- Миссис Кармоди, вам придется прекратить это,-- сказал я.-- Вы пугае-
те моего ребенка.
	Какой-то мужчина с маленькой девочкой поддержал меня. Девчонка с
пухлыми ножками и ободранными коленками прижалась лицом к его животу и
закрыла уши руками.
	-- У нас есть только один шанс,-- провозгласила миссис Кармоди.
	-- Какой, мадам? -- вежливо спросил Майк Хатлен.
	-- Жертвоприношение,-- ответила она и, мне показалось, улыбнулась в
полумраке.-- Кровавое жертвоприношение.
	"Кровавое жертвоприношение" -- слова будто повисли в воздухе, мед-
ленно поворачиваясь. Даже сейчас, когда я знаю, что это не так, я говорю себе,
что она, может быть, имела в виду чью-нибудь собачку. Две как раз бегали по
залу несмотря на правила, запрещающие приводить в помещение магазина со-
бак. Даже сейчас я говорю себе это. В полумраке она выглядела, словно какое-
то сумасшедшее воплощение пережитков новоанглийского пуританства, но я
подозреваю, нечто более темное и глубокое, чем просто пуританство, двигало
ею. У пуританства есть свой мрачный праотец, старый Адам с окровавленными
руками.
	Она открыла рот, собираясь что-то добавить, но в этот момент неболь-
шого роста мужчина в красных спортивных брюках и опрятной футболке уда-
рил ее ладонью по лицу. Мужчина с аккуратным, словно по линейке, пробором
слева, в очках -- типичный турист из тех, что наезжают сюда летом.
	-- Немедленно прекратите эти грязные речи,-- сказал он мягким невыра-
зительным голосом.
	Миссис Кармоди подняла руку к губам, потом вытянула ее в нашу сто-
рону в молчаливом обвинении. На ладони была кровь, но ее черные глаза све-
тились, казалось, каким-то сумасшедшим ликованием.
	-- Давно добивалась! -- выкрикнула из толпы женщина.-- Я бы и сама с
удовольствием это сделала!
	-- Они еще доберутся до вас,-- сказала миссис Кармоди, предъявляя нам
окровавленную ладонь. Ручеек крови стекал с ее губ по одной из морщин, слов-
но дождевые капли по водостоку.-- Не сейчас, может быть. Вечером. Ночью,
когда опустится темнота. Они придут в ночи и возьмут кого-нибудь еще.
Ночью они придут! И вы услышите, как они ползут и скребутся. И когда они
придут, вы еще будете умолять Мать Кармоди подсказать вам, что делать.
	Мужчина в красных спортивных брюках медленно поднял руку.
	-- Ну, ударь меня,-- прошептала она и улыбнулась ему окровавленными
губами.
	Рука его дрогнула.
	-- Ударь, если посмеешь.
	Рука упала, и миссис Кармоди пошла прочь. Билли заплакал, прижав-
шись лицом ко мне, как только что плакала маленькая девочка.
	-- Я хочу домой,-- сказал он.-- Я хочу к маме.
	Я утешал его, как мог. Но наверно я мог не очень много.
	В конце концов темы разговоров стали менее пугающими и обескура-
живающими. Кто-то упомянул витринные стекла, наиболее уязвимое место су-
пермаркета. Майк Хатлен спросил, какие еще входы есть в магазине, и Олли с
Брауном тут же их перечислили: две загрузочные двери кроме той, что откры-
вал Норм, главный вход и окно в кабинете менеджера (толстое армированное
стекло, все надежно заперто).
	Разговор на эту тему произвел парадоксальный эффект. Опасность ста-
ла казаться более реальной, но в то же время все почувствовали себя значитель-
но лучше. Даже Билли это ощутил. Он спросил меня, можно ли ему пойти взять
плитку шоколада, и я разрешил при условии, что он не будет подходить к ок-
нам. Когда он отошел подальше, мужчина, стоявший рядом с Майком Хатле-
ном, сказал:
	-- О'кей. Что мы будем делать с окнами? Старую леди, может быть, дей-
ствительно бешеный клоп укусил, но она права насчет того, что ночью кто-то
может вломиться.
	-- Может, туман к тому времени разойдется,-- предположила какая-то
женщина.
	-- Может,-- сказал мужчина,-- а может, и нет.
	-- Есть какие-нибудь идеи? -- спросил я у Бада и Олли.
	-- Минутку,-- сказал мужчина рядом с Хатленом.-- Я Ден Миллер из
Линна, штат Массачусетс. Вы меня никто не знаете, не было  повода познако-
миться, но у меня дом на озере Хайлэнд. Купил только в этом году. Содрали с
меня черт знает сколько, но я просто должен был его купить.-- Кто-то рассмеял-
ся.-- Я вот о чем хотел сказать. Там в углу я видел целую гору мешков с удобре-
ниями и подкормкой для газонов. Фунтов по двадцать пять, большинство из
них. Мы можем сложить их как мешки с песком. Оставить просветы, чтобы
смотреть...
	Люди закивали, начав возбужденно обсуждать предложение. Я едва
сдержался, чтобы не высказать то, что вертелось у меня на языке. Миллер был
прав. Можно сложить эти мешки у витрин -- это никому не повредит, и, воз-
можно, даже будет какая-то польза. Но мои мысли все время возвращались к
воспоминанию о том, как щупальце сжимает упаковку с концентратом для со-
бак, и я подумал, что щупальце побольше с легкостью может сделать то же са-
мое с двадцатипятифунтовым мешком "Зеленых акров" или "Вигоро". Однако
проповеди на эту тему вряд ли помогли бы нам или улучшили чье-то настрое-
ние.
	Люди начали расходиться, намереваясь приняться за дело, и Миллер за-
кричал:
	-- Стойте! Стойте! Пока мы все здесь, давайте попробуем решить ос-
тальные вопросы!
	Люди вернулись, и человек пятьдесят-шестьдесят собралось в углу меж-
ду охладителем, дверью в складское помещение и мясным прилавком, где мис-
тер Маквей обычно выкладывал никому вроде бы ненужные продукты: потро-
ха, бараньи мозги и зельц. Билли просочился сквозь толпу с подсознательным
проворством, которым пятилетние обладают в мире гигантов-взрослых, и про-
тянул мне плитку шоколада.
	-- Хочешь, папа?
	-- Спасибо.-- Я откусил кусочек. Стало сладко и хорошо.
	-- Может быть, это глупый вопрос,-- продолжил Миллер,-- но нужно
выяснить до конца. У кого-нибудь есть оружие?
	Все замолчали, поглядывая друг на друга и пожимая плечами. Седой
старик, представившийся Амброзом Корнеллом, сказал, что у него в багажнике
машины есть охотничье ружье.
	-- Если хотите, я попробую его достать.
	-- Сейчас, я думаю,-- сказал Олли,-- это не очень хорошая идея, мистер
Корнелл.
	-- Сейчас,-- буркнул Корнелл,-- я тоже так думаю. Но я решил, что пред-
ложить нужно было.
	-- Так, ладно, я в общем-то и не надеялся,-- сказал Миллер,-- но думал...
	-- Подождите минуту,-- раздался женский голос. Оказалось, это леди в
красной кофточке и зеленых брюках. У нее были светлые, песочного цвета во-
лосы и очень хорошая фигура. Вообще, очень привлекательная молодая женщи-
на. Она расстегнула сумочку и достала оттуда средних размеров пистолет. Тол-
па издала коллективный возглас удивления, словно на их глазах фокусник про-
делал какой-то особенно эффектный трюк. Женщина, и так уже пунцовая, по-
краснела еще сильнее. Она покопалась в сумочке и извлекла оттуда коробку
патронов "Смит-энд-Вессон".
	-- Аманда Дамфрис,-- сказала она Миллеру.-- Этот пистолет... Это идея
мужа. Он считал, что мне нужен пистолет для самозащиты. Я ношу его незаря-
женным уже два года.
	-- Ваш муж здесь, мадам?
	-- Нет, он в Нью-Йорке. По делам. Он часто ездит туда по делам, и поэ-
тому хотел, чтобы у меня был пистолет.
	-- Что ж,-- сказал Миллер,-- если вы умеете им пользоваться, то пусть он
лучше останется при вас. Он тридцать восьмого?
	-- Да. Но я стреляла из него всего один раз в жизни, в тренировочном
тире.
	Миллер принял от нее пистолет и, немного покопавшись, открыл бара-
бан. Проверил, действительно ли он не заряжен.
	-- О'кей,-- сказал он.-- У нас есть пистолет. Кто хорошо стреляет? Я, к
сожалению, не умею.
	Люди переглянулись, но все молчали. Потом Олли сказал неохотно:
	-- Я довольно часто тренируюсь. У меня дома "Кольт" сорок пятого ка-
либра и "Ллама" двадцать пятого.
	-- Ты? -- удивился Браун.-- Ха! Ты к вечеру так налижешься, что и ви-
деть-то ничего не будешь.
	-- Почему бы тебе не заткнуться и не заняться своими списками? -- спро-
сил Олли внятно и отчетливо.
	Браун уставился на него изумленно, открыл было рот, но потом, види-
мо, действительно решил заткнуться. И я думаю, правильно решил.
	-- Он ваш,-- сказал Миллер, несколько ошарашенно выслушав этот об-
мен репликами, и вручил ему пистолет. Олли снова его проверил, уже более
профессионально. Потом положил его в правый карман брюк. Коробку с пат-
ронами он сунул в нагрудный карман, где она здорово напоминала выпячиваю-
щуюся пачку сигарет. Проделав все это, он прислонился плечом к охладителю и
со щелчком открыл новую банку пива. По лицу его все так же стекали капельки
пота. Меня не оставляло ощущение, что я вижу совершенно не такого Олли
Викса, каким привык себе его представлять.
	-- Благодарю вас, миссис Дамфрис,-- сказал Миллер.
	-- Не стоит,-- ответила она, и у меня мелькнула мысль о том, что, если
бы я был ее мужем, владельцем этих зеленых глаз и прекрасной фигуры, я не
разъезжал бы по делам так часто. Купить жене пистолет -- поступок смехотвор-
ный и чисто символический.
	-- Это, может быть, тоже покажется вам глупым,-- продолжал Миллер,--
повернувшись к Брауну с его записями и Олли с пивом,-- но нет ли здесь чего-
нибудь вроде огнемета? Нет?
	-- У-у-у, дьявол! -- вырвалось у Бадди Иглтона, и он тут же покраснел,
как до него Аманда Дамфрис.
	-- Что такое? -- спросил Майк Хатлен.
	-- М-м-м... До прошлой недели у нас был целый ящик таких маленьких
паяльных ламп. Из тех, что обычно используют дома, чтобы запаять протекаю-
щую трубу, или выхлоп у автомашины, или что-нибудь в таком духе... Вы по-
мните их, мистер Браун?
	Тот мрачно кивнул.
	-- Распроданы? -- спросил Миллер.
	-- Нет, они совсем не пошли. Мы продали всего три или четыре штуки и
отослали остальные обратно. Вот зараза!.. Виноват... Жаль... Покраснев так,
что щеки его стали чуть ли не фиолетовыми, Бадди Иглтон снова смешался с
толпой.
	У нас, конечно, были спички, соль (кто-то смутно припоминал, что он
когда-то слышал, что всяких кровососов и прочую нечисть вроде бы нужно по-
сыпать солью) и различные щетки и швабры с длинными ручками. Многие все
еще выглядели обнадеженно, а Джим и Майрон были слишком пьяны, чтобы
вразумительно противоречить, но я поймал взгляд Олли и увидел в нем спокой-
ную безнадежность, которая хуже чем страх. И он, и я видели эти щупальца. И
мысль о том, что мы будем бросать в них соль или отбиваться швабрами, каза-
лась даже забавной, но забавной, как страшная карикатура.
	-- Майк,-- сказал Миллер,-- почему бы тебе не возглавить это маленькое
мероприятие? Я хочу еще переговорить с Олли и Дэйвом.
	-- С удовольствием,-- Хатлен хлопнул Дена Миллера по плечу.-- Кто-то
должен был взять на себя командование, и у тебя это отлично получилось. До-
бро пожаловать в наш город.
	-- Означает ли это, что я получу скидку с налогов? -- спросил Миллер.
Внешне он напоминал петуха: маленький, подвижный, с редеющей рыжей шеве-
люрой. Он был из тех, кто не может не понравиться при первом знакомстве и
так же легко может разонравиться, когда пообщаешься с ним некоторое время.
Из тех, кто знает, как делать абсолютно все лучше вас.
	-- Никоим образом,-- рассмеявшись, ответил Хатлен и пошел работать.
Миллер взглянул на моего сына.
	-- О Билли не беспокойтесь,-- сказал я.
	-- Боже, я в жизни никогда ни о чем так не беспокоился! -- заявил Мил-
лер.
	-- Пожалуй,-- согласился Олли, опустил пивную банку в охладитель и,
достав новую, открыл ее. Послышалось шипение вырывающегося газа.
	-- Я заметил этот взгляд, которым вы обменялись,-- сказал Миллер.
	Доев шоколад, я взял банку пива, чтобы запить сладкое.
	-- Вот что я думаю,-- сказал Миллер.-- Надо отрядить с полдюжины че-
ловек обматывать швабры тряпками и обвязывать веревками. Потом надо бу-
дет приготовить пару этих канистр с жидкой растопкой для угля. Если срезать
с них крышки, можно очень быстро делать факела.
	Я кивнул. Идея была хорошей. Хотя наверняка недостаточно хорошей
для тех, кто видел, как щупальца утащили Норма. Но в любом случае лучше
чем соль.
	-- По крайней мере им будет чем себя занять,-- сказал Олли.
	Губы Миллера сжались.
	-- Дела настолько плохи?
	-- Вот именно,-- подтвердил Олли и снова принялся за пиво.
	К полпятому мешки с удобрениями и подкормкой были на местах, за-
крывая все окна за исключением небольших просветов для наблюдения. У каж-
дого из них сидел дежурный со вскрытой банкой угольной растопки и горкой
самодельных факелов. Всего сделали пять проемов, и Ден Миллер организовал
смену дежурств. К полпятому я уже сидел на мешке у одного из проемов, Билли
сидел рядом, и мы вглядывались в туман.
	Сразу за окном стояла красная скамейка, где люди иногда поджидали
друг друга, поставив рядом сумки с покупками. Дальше начиналась автостоян-
ка. Плотный тяжелый туман медленно перемещался. В нем угадывалась влага,
но все равно он казался безрадостным и мрачным. Один вид этого тумана за-
ставлял чувствовать себя безвольным и проигравшим.
	-- Папа, ты знаешь, что происходит? -- спросил Билли.
	-- Нет, малыш,-- ответил я.
	Он замолчал, разглядывая свои руки, лежащие на коленях.
	-- А почему нас никто не спасает? -- спросил он наконец.-- Полиция,
ФБР или еще кто-нибудь?
	-- Я не знаю.
	-- А ты думаешь, с мамой все в порядке?
	-- Билли, я просто не знаю,-- сказал я и обнял его за плечи.
	-- Я очень хочу к маме,-- сказал Билли, борясь со слезами.-- Я не буду
больше плохо себя вести.
	-- Билли...-- сказал я и остановился, ощутив в горле соленый привкус и
едва сдерживая дрожь в голосе.
	-- Это когда-нибудь кончится? Папа? Кончится?
	-- Я не знаю,-- ответил я, и он уткнулся лицом в мое плечо. Я положил
руку ему на затылок, на изгиб черепа под густой шевелюрой и почему-то вспом-
нил вечер того дня, когда мы со Стефф обручились. Я смотрел, как она снимает
простое коричневое платье, в которое она переоделась после церемонии. На
бедре у нее был большой фиолетовый синяк, оттого что за день до венчания она
ударилась о полуоткрытую дверь. Помню, я смотрел на этот синяк, думая:
"Когда она наставила себе, этот синяк, она была еще Стефени Степанек", и ис-
пытывал что-то вроде удивления. Потом мы лежали рядом, а за окном сыпал с
тускло-серого декабрьского неба снег.
	Билли заплакал.
	-- Тш-ш-ш, Билли, тш-ш-ш,-- говорил я ему, чуть покачивая его голову,
уткнувшуюся в мое плечо, но он продолжал плакать. Такой плач умеют успока-
ивать только матери.
	В "Федерал Фудс" наступила преждевременная ночь, и Бад Браун раз-
дал штук двадцать фонариков -- все, кто были в запасе. Нортон от лица своей
группы громко потребовал выделить фонари и им тоже и получил два. Пятна
света запрыгали по проходам, словно беспокойные призраки.
	Прижимая к себе Билли, я продолжал глядеть в проем между мешками.
Молочный полупрозрачный свет снаружи почти не изменился. Темно стало от
того, что мы заложили витрины мешками. Несколько раз мне казалось, что я
что-то вижу, но скорее всего мне это просто казалось. Однако вскоре кто-то
еще из дежурных неуверенно поднял ложную тревогу.
	Билли снова увидел миссис Терман и, обрадовавшись, побежал к ней,
хотя она и не приходила посидеть с ним целое лете. Ей тоже выделили фонарик,
и она позволила Билли поиграть с ним. Скоро Билли уже выписывал свое имя
лучом на чистых стеклянных панелях шкафов с замороженными продуктами.
Оба они, похоже, были одинаково рады видеть друг друга, и через какое-то вре-
мя они вдвоем подошли ко мне. На груди у Хэтти Терман, высокой, худощавой
женщины с красивыми рыжими волосами, в которых только-только начала по-
являться седина, висели на цепочке с орнаментом очки -- такие очки, как я по-
нимаю, с полным правом могут носить лишь женщины средних лет.
	-- Стефени здесь, Дэвид? -- спросила она.
	-- Нет. Дома.
	Она кивнула.
	-- Алан тоже. Долго тебе еще дежурить?
	До шести.
	-- Что-нибудь видел?
	-- Нет. Только туман.
	-- Если хочешь, я побуду с Билли до шести.
	-- Ты хочешь, Билли?
	-- Да. Можно? -- ответил он, медленно выводя фонариком дугу над го-
ловой и глядя на игру света на потолке.
	-- Господь сохранит твою Стеффи и моего Алана,-- сказала миссис Тер-
ман и увела Билли за руку. Она сказала это с искренней убежденностью, но в
глазах ее не было уверенности.
	Около пяти тридцати в дальнем конце магазина послышались громкие
спорящие голоса. Кто-то над чем-то рассмеялся, и кто-то -- я думаю, это был
Бадди Иглтон,-- выкрикнул:
	-- Вы все сумасшедшие, если вы туда собираетесь.
	Несколько лучей света сошлись в центре группы спорящих, потом дви-
нулись вместе с ними к выходу. Резкий издевательский смех миссис Кармоди,
напоминающий неприятный звук, раздающийся, когда ведешь пальцем по гри-
фельной доске, расколол тишину. А над гомоном голосов послышался адвокат-
ский тенор Нортона:
	-- Позвольте пройти! Позвольте нам пройти!
	Мужчина, дежуривший у соседнего со мной проема, оставил свой пост и
пошел посмотреть, из-за чего крики. Я решил остаться на месте: они все равно
двигались в мою сторону.
	-- Пожалуйста,-- говорил Майк Хатлен,-- давайте все обговорим.
	-- Нам не о чем разговаривать,-- заявил Нортон. Из темноты выплыло
его лицо, решительное, но изможденное и несчастное. В руках он держал один
из выделенных "Обществу" фонариков. Закрученные пучки волос все еще тор-
чали у него за ушами, как украшение рогоносца. Нортон вел за собой малень-
кую группку людей пять человек из тех девяти или десяти, что были с нам вна-
чале.
	-- Мы идем на улицу,-- объявил он.
	-- Что за сумасшествие?! -- спросил Миллер.-- Майк прав. Мы ведь мо-
жем все обсудить. Мистер Маквей жарит кур на газовом гриле, и мы сможем
сесть спокойно, поесть и...
	Он оказался на пути Нортона, и тот оттолкнул его. Миллеру это не по-
нравилось. Лицо его налилось краской, потом сделалось суровым.
	-- Можете делать, что хотите,-- сказал он.-- Но вы все равно что убивае-
те этих людей.
	Ровным тоном, свидетельствующим о непреклонной решимости или о
непробиваемом заблуждении, Нортон сказал:
	-- Мы пошлем вам помощь.
	Один из его сторонников пробормотал что-то в поддержку, но другой в
этот момент потихоньку скользнул в сторону. Теперь с Нортоном осталось чет-
веро. Может быть, это не так уж и плохо: даже самому Христу удалось найти
только двенадцать.
	-- Послушайте,-- сказал Майк Хатлен.-- Мистер Нортон... Брент, ос-
таньтесь по крайней мере поесть. Горячее вам не помешает.
	-- Чтобы дать вам шанс продолжить ваши уговоры? Я слишком много
времени провел на судебных заседаниях, чтобы попасться на эту удочку. Вы уже
одурачили с полдюжины моих людей.
	-- Ваших людей? -- Хатлен почти простонал.-- Ваших людей? Боже пра-
ведный, что это за разговоры? Они просто люди, и все. Это не игра, и тем более
не судебное заседание. Там снаружи бродят какие-то твари, другого слова и не
подберешь, так какой же смысл рисковать своей жизнью?
	-- Твари, говорите? -- сказал Нортон с усмешкой.-- Где? Ваши люди уже
часа два дежурят у проемов. Кто-нибудь хоть что-нибудь видел?
	-- Но там, позади магазина. В...
	-- Нет, нет и нет,-- сказал Нортон, качая головой.-- Это мы уже обсуж-
дали не один раз. Мы уходим...
	-- Нет,-- прошептал кто-то, и этот звук разнесся вдруг, отражаясь эхом,
словно шорох опавших листьев в полумраке октябрьского вечера.-- Нет-нет-
нет...
	-- Вы попытаетесь удержать нас силой? -- пронзительным голосом спро-
сила престарелая леди в двухфокусных очках, одна из "людей Нортона", если
воспользоваться его же термином.-- Вы хотите задержать нас?
	Легкое бормотание протестующих голосов стихло.
	-- Нет,-- сказал Майк.-- Я не думаю, что кто-то будет вас задерживать.
	Я прошептал Билли на ухо, и он посмотрел на меня вопросительно и
удивленно.
	-- Прямо сейчас беги,-- сказал я.-- Быстренько.
	Билли побежал выполнять поручение.
	Нортон пригладил волосы рассчитанным жестом бродвейского актера.
Мне он нравился гораздо больше, когда беспомощно дергал стартер бензопи-
лы, ругаясь и думая, что его никто не видит. Я не мог сказать тогда, и сейчас не
знаю, верил ли он в то, что делает или нет. Глубоко внутри, я думаю, он знал,
что должно случиться. Я думаю, что та логика, которой он молился всю жизнь,
в конце концов обернулась против него, как взбесившийся и озверевший неког-
да дрессированный тигр.
	Он беспокойно огляделся вокруг, словно желал сказать что-нибудь еще,
потом повел четверку своих сторонников мимо одной из касс. Кроме старушки
с ним были пухлый парень лет двадцати, молодая девушка и мужчина в джин-
сах и сдвинутой на затылок шапочке для гольфа.
	Взгляд Нортона встретился с моим, глаза его чуть расширились, потом
ушли в сторону.
	-- Брент, подожди минуту,-- сказал я.
	-- Я не хочу больше ничего обсуждать. Тем более с тобой.
	-- Я знаю, но я хочу попросить об одной услуге.-- Я обернулся и увидел,
что Билли бежит к кассам.
	-- Что это? -- спросил Нортон подозрительно, когда Билли вручил цел-
лофановый пакет.
	-- Бельевая веревка,-- ответил я, смутно понимая, что сейчас все в супер-
маркете смотрят на нас, собравшись по другую сторону от линии касс.-- Тут до-
вольно много. Триста футов.
	-- И что?
	-- Я подумал, может быть, ты привяжешь один конец за пояс перед тем,
как выйти. Когда веревка натянется, привяжи ее к чему-нибудь. Например, к
дверце машины.
	-- Боже, зачем?
	-- Я буду знать, что вы прошли по крайней мере триста футов,-- сказал
я.
	Что-то мелькнуло в его глазах, но только на мгновение.
	-- Нет,-- сказал он.
	Я пожал плечами.
	-- О'кей. В любом случае, удачи.
	Мужчина в шапочке для гольфа неожиданно сказал:
	-- Я сделаю это, мистер. Не вижу причины почему бы нет.
	Нортон обернулся к нему, словно собирался сказать что-то резкое, и
мужчина пристально и спокойно посмотрел на него. В его глазах не мелькало
ничего. Он решил, и у него просто не было никаких сомнений. Нортон тоже по-
нял это и промолчал.
	-- Спасибо,-- сказал я, разрезая упаковку своим карманным ножом, и ве-
ревка вывалилась гармошкой жестких колец. Я вытащил один конец и обвязал
пояс "чемпиона по гольфу" свободной петлей с бабьим узлом. Он тут же развя-
зал веревку и быстро затянул туже на добротный морской узел. В зале магазина
стояла полнейшая тишина. Нортон в нерешительности переминался с ноги на
ногу.
	-- Дать нож? -- спросил я мужчину.
	-- У меня есть.-- Он взглянул на меня с тем же самым холодным презре-
нием в глазах.-- Ты главное следи за веревкой. Если она запутается, я ее обрежу.
	-- Мы все готовы? -- спросил Нортон слишком громким голосом. Пух-
лый парень подскочил, будто его толкнули.
	Не получив ответа, Нортон двинулся к выходу.
	-- Брент,-- сказал я, протягивая руку.-- Удачи.
	Он посмотрел на мою руку с сомнением.
	-- Мы пришлем вам помощь,-- сказал он наконец и толкнул дверь с над-
писью "Выход".
	Я снова почувствовал тот едкий запах. "Его люди" последовали за Нор-
тоном. Майк Хатлен подошел и остановился рядом со мной. Группа Нортона
из пяти человек стояла в медленно движущемся молочном тумане. Нортон ска-
зал что-то, что я вполне мог бы расслышать на таком расстоянии, но туман, ка-
залось, гасил все звуки. Кроме двух-трех слогов, словно доносящихся из работа-
ющего вдалеке радиоприемника, я не расслышал ничего. Потом они начали
удаляться.
	Хатлен придерживал открытую дверь. Я стравливал веревку и старался,
чтобы она свободно провисала, помня об обещании перерезать ее, если она за-
стрянет. Снаружи все еще не доносилось ни звука. Билли неподвижно стоял ря-
дом, но я чувствовал, как внутри он весь вибрирует от напряжения.
	Снова возникло странное чувство, что эти пятеро не исчезли в тумане, а
просто стали невидимы. Какое-то мгновение их одежда плыла уже без них, а за-
тем и она пропала. Этот туман по-настоящему впечатлял своей плотностью
лишь когда можно было увидеть, как он проглатывает людей буквально в тече-
ние нескольких секунд.
	Я продолжал стравливать веревку. Сначала ушла в туман четверть, по-
том половина. Потом на мгновение движение прекратилось, веревка обмякла. Я
задержал дыхание, но она снова пошла. Я стравливал ее через пальцы и неожи-
данно вспомнил, как отец возил меня в Бруксайд смотреть "Моби Дика" с Гре-
гори Пеком. Наверно я даже улыбнулся.
	Ушло три четверти веревки, и я уже видел конец, лежащий на ботинке
Билли, но тут веревка в моей руке снова остановилась. Секунд пять она лежала
неподвижно, потом рывком ушли еще пять футов, и вдруг, резко дернув влево,
веревку натянуло о край двери так, что она даже зазвенела.
	Потом еще двадцать футов рывком сдернуло с моей руки, оставив на
ладони тонкий ожог, и из тумана донесся высокий дрожащий крик. Я даже не
мог сказать, мужчина кричит или женщина.
	Снова дернуло веревку. И снова. Ее мотало в дверном проеме то вправо,
то влево, потом уползло еще несколько футов, и из тумана донесся захлебываю-
щийся вопль, услышав который Билли застонал. Хатлен замер с широко рас-
крытыми от ужаса глазами, один уголок рта его, подрагивая, повернулся вниз.
	Вопль внезапно оборвался, и, казалось, целую вечность стояла тишина.
Потом закричала старушка, и на этот раз никаких сомнений насчет того, кто
кричит, не было.
	-- Уберите его от меня! -- кричала она.-- О, господи, господи, уберите...--
И голос ее тоже оборвался.
	Внезапно почти вся веревка сбежала по моей ладони, оставив еще более
сильный ожог, но потом обвисла, и из тумана донесся новый звук, сочное гром-
кое хрюканье, от которого у меня во рту все пересохло.
	Такого звука я не слышал никогда в жизни, но ближе всего тут подошло
бы сравнение с каким-нибудь кинофильмом, снятым в африканском вельде или
в южно-американских болотах. Звук большого животного. Он снова донесся до
нас, низкий, неистовый, звериный звук. И снова, но потом перешел в прерыви-
стое бормотание и затих совсем.
	-- Закройте дверь,-- дрожащим голосом попросила Аманда Дамфрис.--
Пожалуйста.
	-- Минуту,-- сказал я и потянул за веревку.
	Она выползала из тумана и укладывалась у моих ног неровными петля-
ми и кольцами. Последние фута три новой бельевой веревки были окрашены в
кирпично-красный цвет.
	-- Смерть! -- выкрикнула миссис Кармоди.-- Там смерть! Вы все видели?
	На отгрызенном и растрепанном конце веревки на волокнах хлопка ос-
тались крошечные капельки крови.
	Никто не стал спорить с миссис Кармоди.
	Майк Хатлен отпустил дверь, и она захлопнулась.


Глава 7
Первая ночь. 

	Мистер Маквей работал в Бриджтоне мясником еще с тех пор, когда
мне было лет двенадцать или тринадцать, но я не знал ни его имени, ни каков
его возраст. Он установил небольшой газовый гриль под одной из вентиляци-
онных решеток (вентиляторы не работали, но решетки создавали хоть какую-
то тягу), и к 6:30 вечера запах жарящихся цыплят заполнил весь магазин. Бад
Браун не стал возражать. Может быть, от потрясения, но скорее всего он про-
сто осознал, что птица и мясо отнюдь не становятся свежее. Цыплята пахли ве-
ликолепно, но не всем хотелось есть. Мистер Маквей, маленький, худой и акку-
ратный в своем белом халате, все равно продолжал жарить цыплят, укладывать
куски на бумажные тарелки и расставлять их, как это делают в кафетериях, на
мясном прилавке.
	Миссис Терман принесла нам с Билли по порции с гарниром из карто-
фельного салата. Я поел, сколько смог, но Билли даже не притронулся к своей
тарелке.
	-- Тебе надо поесть, силач,-- сказал я.
	-- Я не голоден,-- ответил он и отодвинул тарелку.
	-- Ты не станешь большим и сильным, если...
	Миссис Терман, сидящая немного позади Билли, покачала головой.
	-- Ладно,-- сказал я.-- По крайней мере пойди съешь персик. О'кей?
	-- А если мистер Браун скажет что-нибудь?
	-- Если он скажет что-нибудь, скажи мне.
	-- О'кей.
	Он медленно пошел вдоль стеллажей. Мне показалось, он как-то сник, и
мое сердце сжималось, когда я видел его таким. Мистер Маквей продолжал жа-
рить цыплят, очевидно, совершенно не обращая внимания на то, что почти ни-
кто не ест, удовлетворенный, видимо, своими чисто механическими действиями.
Кажется, я уже писал, что люди по-разному реагируют на подобные ситуации.
Трудно представить, что это может быть так, но это действительно так. Разум
человека -- темный лес.
	Мы с миссис Терман сидели в середине аптечного ряда, и нам было вид-
но, что ко всему магазину люди собрались маленькими группками. Никто кро-
ме миссис Кармоди не сидел один. Даже Майрон и Джим были вместе: оба хра-
пели у пивного охладителя.
	Шестеро новых дежурных сидели у проемов в мешках. Один из них Ол-
ли. Он грыз цыплячью ногу и запивал ее пивом. У каждого поста стояли при-
слоненные к мешкам факела, изготовленные из швабр, а рядом банки с уголь-
ной растопкой, но, я думаю, теперь никто уже не верил в эти приготовления
так, как раньше. После того ужасного звериного рыка и после отгрызенной ок-
ровавленной веревки никто уже не верил. Если что-то оттуда, снаружи, захочет
нас, оно нас получит. Оно или они.
	-- Насколько опасно будет сегодня ночью? -- спросила миссис Терман.
Голос ее звучал спокойно, но в глазах застыл испуг.
	-- Хэтти, я не знаю.
	-- Пусть Билли побольше будет со мной. Я... Дэвид, я боюсь смертель-
но.-- Она коротко хохотнула.-- Да, видимо это так называется. Но если Билли
будет со мной, я буду в порядке. Ради него.
	Глаза ее блестели. Я наклонился и тронул ее за плечо.
	-- Я так волнуюсь за Алана,-- сказала она.-- Но он наверно мертв, Дэ-
вид. Я сердцем чувствую, что его уже нет.
	-- Не надо, Хэтти. Ты не можешь этого знать.
	-- Но я чувствую, что это так. Ты ничего не чувствуешь про Стефени?
Хоть какое-то ощущение?
	-- Нет,-- солгал я, стиснув зубы.
	Она издала горлом странный сдавленный звук и зажала рот рукой. В ее
очках отражались тусклые отсветы лучей фонариков.
	-- Билли возвращается,-- пробормотал я.
	Билли ел персик. Хэтти Терман похлопала по полу рядом с собой и ска-
зала, что, когда он доест, она покажет ему, как из персиковой косточки и нитки
делается человечек. Билли устало улыбнулся ей, и она улыбнулась в ответ.
	В 2О.00 новые шесть дежурных сели у проемов, и Олли подошел ко мне.
	-- Где Билли?
	-- Там дальше, с миссис Терман,-- ответил я.-- Занимаются рукоделием.
Они уже прошли человечков из персиковых косточек, маски из пакетов и яблоч-
ных кукол, а теперь мистер Маквей показывает ему, как делать маленьких тру-
бочистов.
	Олли сделал большой глоток пива и сказал:
	-- Там за окнами что-то движется.
	Я пристально посмотрел на него, но он ответил мне уверенным взгля-
дом.
	-- Я не пьян,-- сказал он.-- Я пытался набраться, но меня не берет. А как
хотелось бы, Дэвид.
	-- Что ты имеешь в виду? Что там движется?
	-- Я не уверен. Спросил у Уолтера, и он сказал, что у него такое же чув-
ство. На минуту какая-то область тумана становится темнее, иногда просто ма-
ленькая полоса, иногда пятно, похожее на синяк. Потом снова пропадает. И
сам туман шевелится. Даже Эрни Симмс почувствовал, что там что-то происхо-
дит, а он слепой как летучая мышь.
	-- А остальные?
	-- Они все из других штатов, я их не знаю,-- сказал Олли.-- Я ни у кого
из них не спрашивал.
	-- Ты уверен, что тебе не померещилось?
	-- Уверен,-- сказал он и кивнул в сторону миссис Кармоди, сидевшей в
одиночестве в конце прохода. Происшедшее отнюдь не испортило ей аппетита,
и на ее тарелке лежала целая груда цыплячьих костей. Запивала она чем-то
красным: то ли соком, то ли кровью.
	-- В одном она была права,-- добавил Олли.-- Мы все узнаем. Станет
темно, и мы все узнаем.
	Но темноты ждать не пришлось. Когда это случилось, Билли почти ни-
чего не видел, потому что миссис Терман держала его в дальнем конце магази-
на. Олли сидел со мной, когда один из дежуривших взвизгнул и, размахивая ру-
ками, отскочил от проема. Время приближалось к 2О.30, и жемчужно-белый ту-
ман снаружи потемнел до ровного серого цвета ноябрьских сумерек.
	Что-то прижалось со стороны улицы к стеклу у одного из проемов.
	-- Боже! -- вскрикнул дежуривший там мужчина.-- Пустите меня! Я не
могу!..
	И он, выпучив глаза, побежал, кидаясь из стороны в сторону. В полу-
тьме блеснула на его лице струйка слюны, выползшая из угла рта. Потом он
свернул и бросился к дальнему проходу мимо морозильников с продуктами.
	Кто-то еще вскрикнул в темноте, и люди побежали посмотреть, что про-
исходит. Другие наоборот кинулись в дальний конец зала, не интересуясь и не
заботясь, что там ползает по стеклам снаружи.
	Мы с Олли двинулись к проему. Олли держал руку в кармане брюк, ку-
да положил пистолет миссис Дамфрис. Еще один наблюдатель вскрикнул, но
скорее от отвращения, чем от страха. Мы прошли мимо касс, и теперь я понял,
что напугало дежурного. Я не знал, что это, но я мог видеть. Существо напоми-
нало одно из маленьких чудовищ с картин Босха. Было в нем что-то и комич-
ное, потому что оно немного походило на эти странные игрушки из винила за
доллар девяносто восемь центов, что люди покупают, чтобы попугать друзей.
Как раз такая штука, про которую говорил Нортон.
	Фута два длиной сегментированная тварь цвета розовой заживающей
после ожога кожи. Два выпуклых глаза на коротких стебельках таращились од-
новременно в две стороны. По стеклу существо ползло, цепляясь толстыми при-
сосками. Сзади из туловища торчал какой-то отросток: то ли половой орган,
то ли жало. За спиной существа медленно колыхались огромные слюдяные
крылья, похожие на крылья мухи.
	У другого проема слева от нас, откуда доносились резкие, выражающие
отвращение возгласы, по стеклу ползали сразу три таких твари, оставляя за со-
бой липкие улиточные следы. Глаза, если это на самом деле глаза, покачива-
лись на концах стебельков толщиной с палец. Самая большая из них была око-
ло четырех футов в длину. Время от времени эти твари просто переползали друг
через друга.
	-- Смотри, какая чертовщина,-- сказал Том Смолли с отвращением в го-
лосе. Он стоял у проема справа от нас. Я промолчал. Если эти твари ползают
по окнам у каждого проема, значит они облепили все здание... Как черви кусок
мяса. Сравнение, конечно, не из приятных, и я почувствовал, как курятина, ко-
торую мне удалось в себя запихать, просится обратно.
	Где-то плакали. Миссис Кармоди кричала про "исчадия ада". Кто-то
грубо приказал ей заткнуться, если она не хочет получить... Все по-прежнему.
	Олли достал из кармана пистолет миссис Дамфрис, и я схватил его за
руку.
	-- Не сходи с ума.
	-- Я знаю, что я делаю,-- сказал он, высвобождаясь, потом с застывшей
на лице маской отвращения постучал стволом по стеклу. Твари заработали
крыльями так быстро, что их почти не стало видно. Если б я не знал, я бы ре-
шил, что они вообще бескрылые. Потом они взлетели.
	Другие увидели, что делает Олли, и, воспользовавшись идеей, стали сту-
чать по окнам рукоятками швабр. Твари улетали, но вскоре возвращались об-
ратно. Очевидно, мозгов у них было не больше чем у обыкновенной мухи. Поч-
ти паническая обстановка разрядилась гомоном разговоров, и я услышал, как
кто-то кого-то спрашивает, что будет, если такая тварь на тебя сядет. Отнюдь
не тот вопрос, ответ на который мне хотелось бы узнать из личного опыта.
	Стук по окнам стал утихать. Олли повернулся ко мне, собираясь что-то
сказать, но не успел он открыть рот, как из тумана вынырнуло еще что-то и
схватило ползающую по стеклу тварь. Кажется, я закричал. Не помню.
	Вторая тварь тоже была летающей. Больше я не разглядел. Участок ту-
мана потемнел точно так, как рассказывал Олли, и превратился во что-то с хло-
пающими кожистыми крыльями, белым как у альбиноса телом и красноватыми
глазами. Это что-то схватило розовую тварь и исчезло. Все вместе заняло не бо-
лее пяти секунд. Мне показалось, что розовая тварь дергалась и трепыхалась,
исчезая в глотке, как трепыхается маленькая рыбешка в клюве чайки.
	Раздался еще один удар, потом еще. Снова послышались крики, и люди
опять бросились в дальний конец магазина. Потом кто-то пронзительно
вскрикнул, на этот раз от боли, и Олли сказал:
	-- О, господи, там упала старушка, и они ее чуть не растоптали.
	Он бросился в проход между кассами. Я повернулся было бежать за
ним, но тут заметил нечто такое, что меня остановило.
	Справа от меня один из мешков с удобрениями под самым потолком на-
чал сползать. Том Смолли сидел прямо под ним, глядя в туман через свой про-
ем.
	Еще одна розовая тварь плюхнулась на стекло у проема, где стояли мы
с Олли, и ее тут же подхватил спикировавший летающий хищник. Сбитая с ног
старушка продолжала кричать пронзительным надтреснутым голосом.
	Мешок. Мешок сползал.
	-- Смолли! -- крикнул я.-- Берегись! Сверху!
	В общем шуме он меня так и не расслышал. Мешок сполз и упал прямо
ему на голову. Смолли рухнул на пол, задев подбородком низкую полку, прохо-
дящую под витриной.
	Одна из тварей-альбиносов начала протискиваться через рваную дыру
в стекле, и теперь, когда крики немного стихли, я расслышал производимый ею
мягкий скребущий звук. На чуть склоненной в сторону треугольной голове по-
блескивали красные глаза. Хищно раскрывался и закрывался тяжелый загну-
тый клюв. Она одновременно напоминала птеродактиля из книги про доисто-
рических животных и фрагмент бредового сна сумасшедшего.
	Я схватил один из факелов макнул его в банку с угольной растопкой,
опрокинув ее и разлив на полу лужу горючей жидкости.
	Летающая тварь уселась на верхний мешок, оглядываясь вокруг и мед-
ленно, зловеще переступая с одной когтистой лапы на другую. Я уверен, что
эти существа тоже глупы: дважды оно пыталось расправить крылья, ударяясь
ими о стены, и складывало их за горбатой спиной, словно гриф. В третий раз
тварь потеряла равновесие и неуклюже  свалилась со своего насеста, упав на
спину Тома Смолли. Одним движение когтистой лапы она разорвала  рубашку
Тома и  располосовала его до крови.
	Я стоял всего в трех футах от нее. С факела капала жидкость для рас-
топки, и я был готов ее убить, но тут понял, что мне нечем зажечь огонь.  По-
следнюю спичку я истратил  за час до того, зажигая мистеру Маквею сигару.
	В зале творилось что-то невероятное. Люди увидели сидящую на спине
Смолли тварь -- зрелище, которого никто никогда на Земле еще не видел. Она
стремительно ударила клювом и вырвала кусок мяса из шеи Смолли.
	Я уже собрался воспользоваться факелом как дубиной, когда обмотан-
ный тряпками конец его вдруг вспыхнул. Рядом, держа зажигалку с эмблемой
морской пехоты, стоял Ден Миллер. Лицо его словно окаменело от ужаса и яро-
сти:
	-- Убей ее,-- хрипло сказал он.-- Убей, если сможешь.
	Рядом с пистолетом в руке стоял Олли, но он не мог стрелять из опасе-
ния попасть в Тома.
	Тварь расправила крылья и взмахнула ими, явно не собираясь взлетать,
а просто, чтобы получше уцепиться за свою жертву, потом обволокла крылья-
ми туловище бедняги Смолли, и оттуда донесся звук чего-то рвущегося. Отвра-
тительный звук, я даже не могу его описать.
	Все это произошло за считанные секунды. Затем я ткнул в нее горящим
факелом. У меня возникло ощущение, что я ударил что-то не более прочное чем
воздушный змей, и в следующий момент тварь вспыхнула, издав скрежещущий
звук и снова расправив крылья. Голова ее задергалась, глаза закатились, я иск-
ренне надеюсь, в болезненной агонии. Потом со звуком, напоминающим хлопа-
ющие на ветру простыни, тварь взлетела и опять издала этот ржавый скребу-
щий крик.
	Следя за ее огненным предсмертным полетом, повернулись головы. На-
верно из всего происшедшего ничто не запомнилось мне ярче, чем этот зигзаго-
образный полет пылающей твари над залом супермаркета. Она летела, роняя
то тут, то там горящие куски, и в конце концов рухнула на стеллаж с соусами
для спагетти, разбрызгав вокруг кровавые сгустки "Рагу-энд-Принс" и "При-
мы". От нее не осталось почти ничего кроме пепла и костей. По магазину по-
полз тошнотворный резкий запах горящего мяса, и, словно подчеркивая его,
появился другой -- тонкий едкий запах тумана, проникающего в разбитое окно.
	Мгновение стояла тишина. Нас всех словно околдовала черная магия
этого огненного полета. Потом кто-то завизжал. Все закричали, и откуда-то из-
далека я услышал плач сына.
	Кто-то схватил меня за плечо. Оказалось, Бад Браун. Глаза его лезли из
орбит, рот кривился в гримасе, открывающей искусственные зубы.
	-- Там еще одна. Другая...-- сказал он, показывая рукой.
	Сквозь дыру в стекле пролезла розовая тварь и уселась на мешке с удоб-
рениями, тараща глаза на стебельках и жужжа своими мушиными крыльями,
как дешевый вентилятор. Розовое, болезненно-пухлое тело быстро подымалось
и опадало.
	Мой факел еще не погас, и я бросился к ней, но меня опередила миссис
Репплер, учительница третьих классов, лет пятидесяти пяти, может быть, шес-
тидесяти, худая сухощавая женщина, которая своим видом всегда напоминала
мне полоску вяленого мяса.
	В каждой руке она держала по банке "Рэйда", словно какой-то сума-
сшедший персонаж из экзистенциальной комедии. Издав яростный крик, сде-
лавший бы честь любому пещерному человеку, разбивающему череп врага, она
вытянула руки с аэрозольными банками вперед и нажала обе кнопки. Густой
слой инсектицида покрыл розовую тварь, и она забилась в конвульсиях, завер-
телась и наконец свалилась с мешков, отскочила от тела уже без всяких сомне-
ний мертвого Тома Смолли и упала на пол. Крылья ее бешено зажужжали, но
они уже не могли никуда ее унести: их покрывал толстый слой "Рэйда". Через
несколько секунд крылья ослабели, потом замерли, и тварь умерла.
	Я снова услышал плач. И стоны. Все еще стонала затоптанная пожилая
леди. Откуда-то доносился смех. Смех сумасшедшего. Миссис Репплер, часто и
тяжело дыша, стояла над своей жертвой.
	Хатлен и Миллер нашли небольшую тележку типа тех, на которых груз-
чики подвозят к секциям магазина ящики с товарами, и вдвоем запихнули ее на
мешки с удобрениями, закрыв клинообразную дыру в стекле. Как временная ме-
ра это было неплохо.
	Двигаясь словно лунатик, появилась Аманда Дамфрис. В одной руке
она держала пластиковое ведерко, в другой метелку, все еще завернутую в про-
зрачный целлофан. Она наклонилась, глядя перед собой огромными пустыми
глазами, и замела мертвую розовую тварь в ведерко. Я даже расслышал треск
целлофановой обертки, когда Аманда водила метелкой по полу. Потом она по-
дошла к двери -- к счастью, на ней не было этих тварей,-- приоткрыла ее немно-
го и выбросила ведерко на улицу. Оно упало на бок, перекатываясь туда-обрат-
но по сокращающейся дуге. Еще одно розовое насекомое появилось с жужжани-
ем из темноты, уселось на ведерко, потом принялось ползать вокруг.
	Аманда разрыдалась. Я подошел и обнял ее за плечи.


	Полвторого ночи. Я сидел в полудреме, прислонившись спиной к белой
эмалированной стенке мясного прилавка. Билли спал, уткнувшись лицом мне в
живот. Неподалеку, положив под голову чей то пиджак, спала Аманда Дамф-
рис.
	После того, как летающая тварь сгорела, мы с Олли сходили на склад и
принесли еще штук шесть подстилов, таких же, какой я укрыл Билли. Теперь на
них спали люди. Потом мы притащили несколько тяжелых ящиков с апельсина-
ми и персиками и вчетвером затолкали их на мешки напротив разбитого стек-
ла. Этим птицеподобным тварям пришлось бы поработать, чтобы сдвинуть
ящики: каждый из них весил фунтов девяносто.
	Но птицы и розовые твари были не единственными, кто таился в тума-
не. Были еще щупальца, утащившие Норма. И обгрызенный конец веревки то-
же заставлял кое о чем задуматься. Было наконец то невидимое существо, что
издавало низкий гортанный рев. До нас время от времени доносились эти зву-
ки, чаще издалека, хотя кто может сказать, как далеко это "издалека", когда ту-
ман так гасит звуки? А иногда они раздавались так близко, что тряслось зда-
ние, и казалось, что сердце вдруг наполняется ледяной водой.
	Билли зашевелился во сне и застонал. Я погладил его по голове, и он
простонал чуть громче, но потом, похоже, снова уплыл в менее опасные воды
сновидений. Я однако очнулся от дремоты и продолжал сидеть без сна. С на-
ступления темноты мне удалось поспать лишь часа полтора, да и то меня все
время преследовали кошмары. В одном из фрагментов сна я снова увидел пред-
ыдущий вечер. Билли и Стеффи стояли у панорамного окна, глядя на черную с
переливами серого воду, на серебряный крутящийся смерч, возвещающий нача-
ло бури. Я пытался увести их, зная, что достаточно сильный ветер может раз-
бить окно и разбросать по всей комнате смертоносные стеклянный стрелы. Но
как я ни бежал, я не мог приблизиться к ним ни на шаг. А потом из смерча под-
нялась птица, гигантская алая птица смерти доисторического вида, чьи рас-
правленные крылья погрузили во тьму все озеро с востока до запада. Раскрыв
клюв с огромной как Голландский тоннель глоткой, птица ринулась на жену и
сына, и в этот момент низкий зловещий голос зашептал, повторяя: "Проект
"Стрела"... "Проект "Стрела"... "Проект "Стрела"...
	Не только мы с Билли спали плохо. Одни вскрикивали во сне, другие
продолжали кричать, уже проснувшись. Пиво исчезало из охладителя с огром-
ной скоростью. Бадди Иглтон без комментариев подвез со склада еще несколь-
ко ящиков. Майк Хатлен сказал мне, что кончился "Соминекс". Полностью.
Видимо, некоторые брали снотворное по шесть-восемь бутылочек.
	-- Есть еще "Нитол",-- сказал он.-- Хочешь, Дэвид?
	Я покачал головой и поблагодарил его.
	В проходе у кассы номер пять обосновались наши пьянчуги. Их было
человек семь, все из других штатов кроме Лу Таттингера, работавшего на мой-
ке машин. Лу, как говорится, никогда долго не искал повода, чтобы понюхать
пробку. Вся винная бригада анестезировала себя уже довольно прилично.
	Да. Еще было человек шесть-семь, которые сошли с ума. Не совсем точ-
ный термин, но я не могу придумать лучшего. Эти люди впали в полнейшую
апатию без помощи пива, вина или пилюль. Пустыми, блестящими как дверная
ручка глазами смотрели они вокруг. Твердый бетон реальности дал трещину в
каком-то немыслимом землетрясении, и эти бедняги в нее провалились. Со вре-
менем они могли бы оправиться. Если бы было время.
	Остальные приноровились к ситуации, сделав собственные выводы и
компромиссы, порой несколько странные. Миссис Репплер, например, была уве-
рена, что все это сон. Так по крайней мере она сказала. Но сказала с убеждени-
ем.
	Я взглянул на Аманду. К ней у меня появилось какое-то неудобно силь-
ное чувство. Неудобное, но не неприятное. Глаза ее были невероятного ярко-зе-
леного оттенка, и некоторое время я наблюдал за ней, ожидая, что она снимет
контактные линзы, но, очевидно, это был их естественный цвет. Я хотел ее. Моя
жена осталась дома, может быть, она была еще жива, скорее всего нет, но в лю-
бом случае одна; я любил ее и больше всего на свете я хотел вернуться к ней
вместе с Билли, но я также хотел эту леди по имени Аманда Дамфрис. Я гово-
рил себе, что причина этого в том, что мы попали в такую ситуацию. Возмож-
но, это действительно было так, но объяснения ничего не меняли.
	Я снова задремал и неожиданно проснулся уже около трех. Аманда
свернулась калачиком, поджав колени и засунув руки между ног. Похоже, она
спала крепко. Кофточка на одном боку у нее задралась, обнажив полоску чис-
той белой кожи. Я глядел на нее и чувствовал себя неловко.
	Пытаясь перевести мысли на какую-нибудь другую тему, я начал вспо-
минать, как днем раньше я хотел написать Нортона. Конечно, не что-нибудь
значительное, не картину... Просто посадить его на бревно с моей банкой пива
в руке и сделать набросок его потного усталого лица с небрежно торчащими
позади двумя крыльями обычно аккуратных волос. Получилось бы хорошо.
Мне потребовалось двадцать лет жизни рядом с отцом, чтобы принять мысль о
том, что просто хороший художник это тоже неплохо.
	Знаете, что такое талант? Проклятье ожидания. И надо суметь сжиться
с ним еще в детстве. Если вы можете писать, вам кажется, что господь создал
вас, чтобы превзойти Шекспира. Если вы рисуете, вам кажется... Мне казалось,
что он создал меня, чтобы превзойти отца.
	Оказалось, я не настолько хорош. Я пытался стать таким, даже больше,
чем следовало. У меня была выставка в Нью-Йорке, неудачная. Критики разби-
ли меня в пух и в прах, сравнивая с отцом, и через год, чтобы содержать Стефф
и себя, я занялся коммерческой живописью. Стефф уже была беременна, и поэ-
тому я как-то раз сел и серьезно сам с собою поговорил. Результатом этого раз-
говора стало убеждение, что серьезное искусство будет для меня всего лишь
хобби, не более того.
	Я делал рекламу для шампуня "Золотая Девушка", ту, где Девушка сто-
ит на педалях велосипеда, ту, где она играет во фризби на пляже, ту, где она
стоит на балконе своей квартиры с бокалом в руке. Я делал иллюстрации к рас-
сказам почти для всех больших журналов, хотя пробился я туда, иллюстрируя
на скорую руку рассказы в менее солидных изданиях для мужчин. Я делал ре-
кламу для кино. Деньги были. Жили мы в общем-то не бедно.
	Не далее как прошлым летом я даже участвовал в выставке в Бриджто-
не. Я выставил девять полотен из тех, что написал за последние пять лет, и про-
дал шесть из них. Одна картина, которую я категорически отказывался прода-
вать, изображала супермаркет "Федерал Фудс" (странное совпадение) видом с
дальнего конца автостоянки. На моей картине на стоянке не было ничего кроме
череды консервных банок с фасолью, причем каждая по мере приближения к
зрителю становилась все больше и больше. Последняя казалась высотой футов
в восемь. Картина называлась "Фасоль и искаженная перспектива". Один чело-
век из Калифорнии, глава какой то компании, изготовляющей теннисные мячи,
ракетки и бог знает какой еще спортинвентарь, очень хотел ее купить и долго
не принимал мой отказ, даже несмотря на карточку "Не для продажи", воткну-
тую в левом нижнем углу простой деревянной рамы. Он начал с шести сотен
долларов и дошел до четырех тысяч. Говорил, что хочет ее для своего кабинета.
Я не согласился, и он уехал крайне удивленный, но и тогда не сдался: на случай,
если я передумаю, он оставил мне свою визитную карточку.
	Деньги бы нам не помешали. В тот год мы как раз сделали пристройку
к дому и купили "Скаут" с четырехколесным приводом, но я просто не мог ее
продать. Не мог, потому что чувствовал, что это самая лучшая из всех написан-
ных мною картин, и я хотел иметь возможность смотреть на нее после того, как
кто-нибудь, не осознавая своей жестокости, спрашивал, когда же я наконец сде-
лаю что-нибудь серьезное.
	Но однажды прошлой осенью я показал картину Олли Виксу, и он по-
просил разрешения сфотографировать ее и использовать для рекламы. Это был
конец моей собственной искаженной перспективы. Олли безошибочно распоз-
нал, чего стоит моя картина, и, сделав это, заставил признать и меня. Прекрас-
ный образец легковесной коммерческой живописи. Не больше. И слава богу, не
меньше.
	Я разрешил ему, а потом позвонил этому предпринимателю домой в
Сан-Луис-Обиспо и сказал, что он может купить картину за две с половиной
тысячи, если он еще хочет. Он хотел, и я отправил ее на побережье почтой. По-
сле этого голос разочарованных ожиданий, тот самый голос обманутого ребен-
ка, которого никак не устраивало умеренное определение "хороший", замол-
чал. И за исключением нескольких раскатов -- что-то вроде звуков, издаваемых
невидимыми существами в туманной ночи -- он с тех пор по большей части мол-
чит. Может быть, вы скажете мне, почему молчание этого требовательного де-
тского голоса так похоже на смерть?
	Около четырех Билли проснулся, по крайней мере частично, и огляделся
вокруг сонными непонимающими глазами.
	-- Мы еще здесь?
	-- Да, родной,-- сказал я.-- Еще здесь.
	Он заплакал слабо, беспомощно, и это было ужасно. Аманда просну-
лась и поглядела на нас.
	-- Эй, малыш,-- сказала она, мягко обнимая Билли.-- Придет утро, и все
будет гораздо лучше.
	-- Нет,-- заупрямился Билли.-- Не будет. Не будет. Не будет.
	-- Тш-ш-ш,-- сказала она, глядя на меня поверх его головы.-- Тш-ш-ш,
тебе давно пора спать.
	-- Я хочу к маме!
	-- Я знаю, малыш,-- сказала Аманда.-- Конечно.
	Прикорнув к ней, Билли повертелся немного и лег так, чтобы ему было
меня видно. Какое-то время он смотрел на меня, потом снова уснул.
	-- Спасибо,-- сказал я.-- Может быть, вы были ему нужны.
	-- Он меня даже не знает.
	-- Это не важно.
	-- А что, вы думаете, будет дальше? -- спросила она, не сводя с меня
твердого взгляда своих зеленых глаз.-- Что вы действительно думаете?
	-- Спросите меня утром.
	-- Я спрашиваю сейчас.
	Я уже собрался было ответить, но тут из темноты, словно нечто из рас-
сказа с ужасами, материализовался Олли Викс. В руках он держал направлен-
ный в потолок фонарь с обернутой вокруг отражателя женской кофточкой, и
приглушенный свет отбрасывал на его лице странные тени.
	-- Дэвид,-- прошептал он.
	Аманда взглянула на него, сначала встревоженно, потом снова испуган-
но.
	-- Что такое, Олли? -- спросил я.
	-- Дэвид,-- прошептал он и добавил.-- Пойдем. Пожалуйста.
	-- Я не хочу оставлять Билли. Он только что уснул.
	-- Я побуду с ним,-- сказала Аманда.-- Вы идите.-- Потом добавила чуть
тише.-- Боже, это никогда не кончится.


Глава 8
Что случилось с солдатами. Вместе с Амандой. Разговор с
Деном Миллером. 


	Я пошел вслед за Олли. Он направлялся к складскому помещению и,
проходя мимо пивного охладителя, схватил банку пива.
	-- Олли, что случилось?
	-- Я хочу, чтобы ты сам увидел.
	Мы прошли за двойные двери, и створки закрылись за нами, чуть вско-
лыхнув воздух. Здесь было холодно. Место это совсем не нравилось мне после
того, что случилось с Нормом. Кроме того я вспомнил, что где-то здесь все еще
валяется отрубленный кусок щупальца.
	Олли убрал закрывающую отражатель кофточку и направил луч фона-
рика вверх. В первый момент мне показалось, что кто-то подвесил на обогрева-
тельную трубу под потолком два манекена. Что они висят на тонких струнах...
Знаете, детские шуточки в канун дня всех святых?..
	Затем я увидел ноги, болтающиеся в семи дюймах от бетонного пола, и
две кучи разбросанных картонных коробок. Я взглянул вверх, и в горле у меня
начал подниматься крик, потому что там были лица, но не манекенов. Обе го-
ловы свернулись набок, словно их хозяева смеялись над какой-то жутко забав-
ной шуткой, так смеялись, что лица аж посинели.
	Тени. Длинные тени на стене позади них. Высунутые языки.
	Оба были в военной форме. Те самые молодые солдаты, которых я заме-
тил еще вначале, но потом потерял из вида в сутолоке событий. Солдаты из...
	Крик. Я ощущал, как он поднимается у меня в горле, словно стон поли-
цейской сирены, но тут Олли схватил меня за руку над локтем.
	-- Не кричи, Дэвид. Кроме нас с тобой никто еще не знает. И лучше бу-
дет, если так и останется.
	Как-то я справился с собой и проговорил:
	-- Это солдаты...
	-- Из "Проекта "Стрела",-- сказал Олли.-- Точно.
	Что-то холодное ткнулось мне в руку. Банка пива...
	-- На, выпей. Полегчает.
	Я осушил ее за один раз, и Олли начал рассказывать.
	-- Я пришел посмотреть, нет ли здесь еще баллонов для гриля мистера
Маквея. И увидел их. Как я понимаю, они сначала сделали петли, а потом за-
брались на сложенные одна на другую картонные коробки. Должно быть связа-
ли друг другу руки... Ну, знаешь, чтобы были за спиной. Затем, я думаю, сунули
головы в петли, затянули, дергая ими из стороны в сторону. Возможно, один из
них сосчитал до трех, и они вместе прыгнули. Не знаю...
	-- Такого не может быть,-- сказал я, чувствуя, как пересохло у меня во
рту. Но руки у них действительно были связаны. Я не мог оторвать взгляда от
их рук.
	-- Может. Если они сильно хотели, Дэвид, то может.
	-- Но почему?
	-- Я думаю, ты знаешь, почему. Конечно, летние туристы вроде этого
парня, Миллера, не поймут, но здесь есть и местные, которые вполне могут до-
гадаться.
	-- "Проект "Стрела"?
	-- Я целыми днями стою у касс,-- сказал Олли,-- и многое слышу. Всю
весну до меня доходили разные слухи про эту чертову "Стрелу", но ни одного
хорошего. Черный лед на озере...
	Я вспомнил, как Билл Джости наклонился к окну моей машины, дохнув
мне в лицо теплым алкогольным перегаром... Не просто атомы, а другие атомы.
А теперь эти тела, свисающие с трубы под потолком. Склоненные набок голо-
вы...
	С ужасом я начал осознавать, что где-то во мне открываются новые
двери восприятия. Только новые ли? Скорее старые. Двери восприятия ребенка,
еще не научившегося защищать себя тоннельным зрением, которое не позволяет
видеть девяносто процентов окружающего. Дети видят все, на что падает их
взгляд, и слышат все, что находится в пределах слышимости. Но если жизнь это
рост сознания, тогда она еще и сужение восприятия.
	Страх расширяет перспективу и обогащает восприятие, и мне было
страшно понимать, что я погружаюсь туда, откуда большинство из нас уходят,
когда из пеленок перебираются в ползунки. Я видел то же самое на лице Олли.
Когда рациональное рушится, происходит перегружение цепей человеческого
мозга. Нервные клетки раскаляются добела и начинают вибрировать. Галлю-
цинации превращаются в реальность: в том месте, где перспектива заставляет
сходиться параллельные линии, действительно появляется ртутная лужа; мерт-
вые встают и заговаривают; розы начинают петь...
	-- Я слышал кое-что. Сразу от нескольких людей,-- продолжил Олли.--
Джастин Робардс, Ник Точай, Бен Майклсон. В маленьких городках секретов
не бывает. Что-то обязательно всплывет. Иногда это как родник: он просто вы-
бивается из-под земли, и никто не знает, откуда он взялся. Ты что-то услышал в
библиотеке, передал кому-то другому. Или на пристани в Харрисоне... Бог зна-
ет, где еще или почему. Но все лето я слышу: "Проект "Стрела", "Проект "Стре-
ла"...
	-- Но эти двое...-- сказал я.-- Боже, Олли, они еще совсем мальчишки.
	-- Во Вьетнаме такие мальчишки отрезали у местных уши. Я был там. Я
видел.
	-- Но... что заставило их сделать это?
	-- Я не знаю. Может быть, они что-то знали. Или только догадывались.
Но они, видимо, понимали, что люди в конце концов начнут задавать им воп-
росы. Если мы доживем до этого конца концов.
	-- Если ты прав,-- сказал я,-- то это должно быть что-то действительно
кошмарное.
	-- Буря,-- сказал Олли мягким ровным голосом.-- Может, там что-то по-
вредило во время бури. Может, случилась какая-то катастрофа. Кто знает, чем
они там занимались? Некоторые утверждают, что там экспериментировали с
высокомощными лазерами и мазерами. А иногда я слышу про термоядерную
энергетику. Вдруг они... Вдруг они прокололи дыру в какое-нибудь другое из-
мерение?
	-- Бред,-- сказал я.
	-- А они? -- спросил Олли, показывая на трупы.
	-- Они нет. Но сейчас перед нами другая проблема. Что мы будем де-
лать?
	-- Я думаю, надо срезать их и спрятать,-- тут же предложил Олли.-- За-
валить их чем-нибудь, что никому не понадобится. Собачьими консервами, сти-
ральным порошком или еще чем. Если люди об этом узнают, будет только хуже.
Именно поэтому я к тебе и пришел, Дэвид. Я никому больше не мог довериться.
	-- Как нацистские военные преступники,-- пробормотал я,-- которые
кончали с собой в камерах, когда война была проиграна.
	-- Да. Я тоже об этом подумал.
	Мы замолчали, и неожиданно снаружи из-за стальной загрузочной две-
ри снова донеслись скребущие звуки щупалец, ползающих у входа. Мы неволь-
но встали ближе друг к другу, и я почувствовал, как по коже у меня бегают му-
рашки.
	-- О'кей.
	-- Быстро закончим и обратно,-- сказал Олли. В свете фонаря тускло
блеснуло его сапфировое кольцо.-- Я хочу убраться отсюда поскорей.
	Я взглянул вверх. Солдаты воспользовались той же самой бельевой ве-
ревкой, которой я обвязывал мужчину в шапочке для гольфа. Петли врезались в
распухшую кожу на шее, и я снова подумал: "Что же могло заставить их прой-
ти через это?" Олли был прав, когда сказал, что будет только хуже, если об
этом двойном самоубийстве станет известно другим. Мне уже стало хуже, хотя
до этого я думал, что дальше некуда.
	Олли со щелчком открыл свой нож, отличный тяжелый нож, удобный
для того, чтобы вскрывать картонные коробки. И разумеется, перерезать верев-
ки.
	-- Ты или я? -- спросил он.
	-- Каждому по одному,-- ответил я, проглотив комок в горле.
	И мы сделали это.


	Когда я вернулся, Аманды не было, а с Билли сидела миссис Терман. И
он, и она спали. Я пошел вдоль одного из проходов и услышал:
	-- Мистер Дрэйтон. Дэвид.-- Аманда стояла у лестницы, ведущей в каби-
нет менеджера. Глаза ее сверкали изумрудами.-- Что там случилось?
	-- Ничего,-- ответил я.
	Она подошла ближе, и я уловил слабый запах духов. Боже, как я ее хо-
тел.
	-- Ты обманываешь меня,-- сказала она.
	-- В самом деле ничего. Ложная тревога.
	-- Как скажешь.-- Она взяла меня за руку.-- Я только что поднималась в
кабинет. Там пусто, и дверь запирается.-- Лицо ее было совершенно спокойно,
но в глазах светился какой то неистовый огонь, и на шее билась маленькая жил-
ка.
	-- Я не...
	-- Я видела, как ты смотрел на меня,-- сказала она.-- Едва ли нам нужно
об этом говорить. Терман побудет с твоим сыном.
	-- Да.-- Мне пришло в голову, что именно так, может быть, не лучшим
образом, но именно так я смогу снять с себя заклятье только что проделанной
мной и Олли работы. Не лучший способ, но единственный.
	Мы поднялись в кабинет по узкой лестнице. Как она и сказала, он пус-
товал. И дверь запиралась. Я повернул ручку замка. В темноте она была лишь
формой. Я вытянул руки вперед, коснулся ее и прижал к себе. Она дрожала. Мы
опустились на пол, целуя друг друга, сначала на колени, и я положил ладонь на
ее твердую грудь, ощущая через кофточку быстрое биение ее сердца. Я вспом-
нил, как Стеффи говорила Билли, чтобы он не трогал упавшие провода. Вспом-
нил синяк на ее бедре, когда она сняла свое коричневое платье вечером в день
обручения. Вспомнил, как я, направляясь с папкой рисунков под рукой в класс
Винсента Хартгена, увидел ее в первый раз проезжающей на велосипеде мимо
меня по аллее в Университете в Ороно.
	Мы упали, и она сказала:
	-- Люби меня, Дэвид. Сделай, чтобы мне было тепло.
	Чуть позже она назвала меня чужим именем, но я не возражал: это нас
как-то уравняло.
	Когда мы спустились вниз, уже, крадучись, подступала заря. Чернота в
проемах между мешками с удобрениями очень неохотно уступила место гусино-
му серому цвету, потом желтоватому и наконец яркой безликой матовой белиз-
не экрана кинотеатра на открытом воздухе. Майк Хатлен спал в своем кресле,
которое он неизвестно где выкопал. Ден Миллер сидел неподалеку на полу и
уминал пончик, посыпанный сахарной пудрой.
	-- Садитесь, мистер Дрэйтон,-- пригласил он.
	Я оглянулся на Аманду, но она была в середине прохода и шла, не обо-
рачиваясь. Наша близость в темноте уже начала казаться мне чем-то из обла-
сти фантазии, чем-то, во что невозможно поверить даже при таком странном
дневном свете. Я сел.
	-- Берите пончик.-- Он протянул мне коробку.
	Я покачал головой.
	-- Эта сахарная пудра -- верная смерть. Хуже сигарет.
	-- Тогда возьмите два,-- сказал он, рассмеявшись.
	Я с удивлением обнаружил, что во мне тоже осталось немного смеха. Он
выманил его из меня, и этим мне понравился. Я взял два пончика, и они оказа-
лись довольно приятными на вкус. После них я еще выкурил сигарету, хотя
обычно не курю по утрам.
	-- Мне надо к сыну,-- сказал я.-- Он скоро проснется.
	Миллер кивнул.
	-- Эти розовые жуки...-- сказал он.-- Все исчезли. И птицы. Хэнк Ваннер-
ман сказал, что последняя ударилась в окно около четырех. Видимо, этот звери-
нец гораздо активнее, когда темно.
	-- Брент Нортон так бы не сказал,-- заметил я.-- И Норм.
	Он снова кивнул, помолчал, потом закурил сигарету и взглянул на меня.
	-- Мы не можем здесь долго оставаться, Дрэйтон,-- сказал он.
	-- Здесь полно еды. И есть что пить.
	-- Запасы к этому делу не имеют никакого отношения, как ты сам пре-
красно понимаешь. Что мы будем делать, если одна из этих больших зверюг ре-
шит к нам вломиться? Вместо того, чтобы просто топать по ночам снаружи?
Будем отгонять ее швабрами и угольной растопкой?
	Конечно же, он был прав. Может быть, туман защищал нас в какой-то
степени. Прятал. Но не исключено, что это ненадолго, и кроме того меня трево-
жили другие соображения. Мы пробыли в "Федерал Фудс" примерно восемнад-
цать часов, и я уже чувствовал, как что-то вроде летаргии охватывает меня,
что-то очень похожее на оцепенение, которое я ощущал, заплыв слишком дале-
ко. Хотелось остаться, не рисковать, продолжать заботиться о Билли ("...и мо-
жет быть, еще раз трахнуть Аманду Дамфрис посреди ночи",-- прошептал голо-
сок в голове), подождать, вдруг туман разойдется, и все станет по-прежнему.
	То же самое я видел на других лицах, и мне пришло в голову, что сейчас
в супермаркете есть люди, которые не уйдут отсюда ни при каких обстоятельст-
вах. После того, что случилось, одна мысль о том, что нужно выйти за дверь,
заморозит их.
	Миллер следил, вероятно, как эти мысли отражаются на моем лице, по-
том сказал:
	-- Когда появился этот чертов туман, здесь было человек восемьдесят.
Из этого количества вычти носильщика, Нортона, четверых, что были с ним и
Смолли. Остается семьдесят три.
	"А если вычесть еще двух солдат, что лежат теперь под мешками ще-
нячьей кормежки, остается семьдесят один".
	-- Затем вычти людей, которые просто свихнулись,-- продолжал он. Их
человек десять-двенадцать. Скажем, десять. Остается шестьдесят три. Но...-- Он
поднял испачканный в сахарной пудре палец.-- Из этих шестидесяти трех чело-
век двадцать никуда не пойдут, даже если их тащить и толкать.
	-- И что это все доказывает?
	-- Что надо отсюда выбираться, вот и все. Я иду около полудня, я ду-
маю. И собираюсь взять с собой столько людей, сколько пойдут. Я бы хотел,
чтобы ты и твой парень пошли со мной.
	-- После того, что случилось с Нортоном?
	-- Нортон пошел, как баран на бойню. Это не означает, что я или люди,
которые пойдут со мной, должны поступать так же.
	-- Как ты можешь этому помешать? У нас всего один пистолет.
	-- Хорошо хоть один есть. Но если нам удастся пройти через перекре-
сток, может быть, мы попадем в "Спортмэнс Эксчейндж" на Мэйн-стрит. Там
оружия более чем достаточно.
	-- Тут на одно "если" и на одно "может быть" больше чем нужно.
	-- Дрэйтон,-- сказал он,-- мы вообще попали в довольно сомнительную
ситуацию.
	Это у него легко сошло с языка, но у него не было маленького сына, о
котором нужно заботиться.
	-- Слушай, давай пока все это оставим, о'кей? Я не очень много спал се-
годня ночью, зато имел возможность о многом подумать. Хочешь, поделюсь?
	-- Конечно.
	Он встал и потянулся.
	-- Пойдем пройдемся со мной к окну.
	Мы прошли вдоль касс, около хлебных полок и остановились у одного
из проемов.
	-- Все эти твари исчезли,-- сказал дежуривший там мужчина.
	Миллер хлопнул его по спине.
	-- Можешь сходить выпить кофе. Я постою за тебя.
	-- О'кей. Спасибо.
	Он ушел, и мы с Миллером подошли к проему.
	-- Скажи мне, что ты там видишь,-- попросил он.
	Я посмотрел в окно. Очевидно, одна из летающих тварей опрокинула
ночью мусорный бак, рассыпав по асфальту бумажки, банки и пластиковые
стаканчики. Чуть дальше исчезал в тумане ряд ближайших к магазину автома-
шин. Больше я ничего не видел, и так ему и сказал.
	-- Вон тот голубой пикап "Шевроле" мой,-- сказал он, указывая рукой,
и я различил в тумане намек на что-то голубое.-- Но если ты помнишь, вчера,
когда ты подъезжал, стоянка была почти полна, не так ли?
	Я взглянул на свой "Скаут", вспоминая, что мне удалось поставить ма-
шину близко к входу в магазин только потому, что кто-то освободил место, и
кивнул.
	-- А теперь, Дрэйтон,-- сказал Миллер,-- присоединим к этому факту
еще кое-что. Нортон и его четверка... Как ты их назвал?
	-- "Общество Верящих В Плоскую Землю".
	-- Отлично. Прямо в точку. Они выбрались, так? И прошли почти всю
длину веревки, а потом мы услышали этот рев, словно там бродило целое стадо
слонов. Так?
	-- Это не было похоже на слонов,-- сказал я.-- Скорее на...
	"На что-то из доисторических болот",-- просилось на язык, но я не хо-
тел говорить этого Миллеру после того, как он хлопнул этого парня по спине и
отослал пить кофе, словно тренер, выводящий игрока из большой игры. Я мог
бы сказать это Олли, но не Миллеру.
	-- Я не знаю, на что,-- закончил я тихо.
	-- Но, судя по звуку, это было что-то большое.
	-- Да, пожалуй. И я полагаю, это еще мягко сказано.
	-- Тогда почему мы не слышали, как бьются машины? Скрежет металла?
Звон стекла?
	-- Ну потому что...-- Я замолчал.-- Не знаю.
	-- Они никак не могли все выбраться со стоянки до того, как нас тряхну-
ло,-- сказал Миллер.-- Я вот что думаю. Я думаю, мы не слышали этих звуков,
потому что машин просто нет. Сквозь землю провалились, испарились, как хо-
чешь... Если уж перекосило эти рамы, с полок все попадало... И городская сире-
на замолчала в тот же момент.
	Я попытался представить себе половину автостоянки. Представил, как
я иду и подхожу к свежему провалу в земле, где кончается асфальт с аккуратно
расчерченными желтой краской местами для автомашин. Провал, склон или,
может быть, бездонная пропасть, затянутая ровным белым туманом...
	-- Если ты прав,-- сказал я через пару секунд,-- то как далеко, ты дума-
ешь, ты уедешь на своем пикапе?
	-- Я про него не думал. Я думал про твою машину с четырехколесным
приводом.
	Об этом, конечно, стоило подумать, но не сейчас.
	-- Что у тебя на уме?
	-- Соседняя аптека,-- не заставляя себя упрашивать, продолжил Мил-
лер.-- Об этом я тоже думал. Что ты на это скажешь? -- Я открыл было рот, со-
бираясь сказать, что не имею ни малейшего представления, о чем он говорит,
но тут же и закрыл. Когда мы подъезжали к магазину, бриджтонская аптека ра-
ботала. Прачечную закрыли, но аптека работала. Чтобы впустить свежий воз-
дух, они открыли двери настежь и застопорили их резиновыми колодками, по-
тому что кондиционеры у них, как и везде, остались без электричества. Дверь в
аптеку должна быть не дальше двадцати футов от входа в магазин. Тогда поче-
му...
	-- Почему никто из тех людей не пришел к нам? -- задал за меня вопрос
Миллер.-- Ведь прошло восемнадцать часов. Они должны проголодаться. Не
могут же они питаться "Дристаном" и гигиеническими пакетами.
	-- Там есть продукты,-- сказал я.-- Они всегда продают что-нибудь. Кре-
керы, выпечку и всякую всячину. Плюс кондитерский прилавок.
	-- Я не думаю, что они стали бы сидеть на такой диете, когда здесь
столько всего.
	-- Что ты имеешь в виду?
	-- Я имею в виду, что я хочу смотаться отсюда, но не хочу стать обедом
для какого-нибудь беглеца из второсортного фильма ужасов. Четверо или пяте-
ро из нас могут сходить и проверить ситуацию в аптеке. Своего рода пробный
шар.
	-- Это все?
	-- Нет, есть еще одно дело.
	-- Что еще?
	-- Она,-- сказал Миллер и ткнул пальцем в направлении одного из сред-
них проходов.-- Эта сумасшедшая стерва. Ведьма.
	Указывал он на миссис Кармоди. Она уже была не одна: к ней присое-
динились две женщины. По их яркой одежде я заключил, что они из тех, кото-
рые приезжают сюда на лето, леди, оставившие, может быть, дома семьи, чтобы
"сгонять в город и кое-что купить", и теперь съедаемые беспокойством за своих
мужей и детей. Леди, готовые ухватиться за любую соломинку. Даже за мрач-
ные утешения миссис Кармоди.
	Ее брючный костюм высвечивался в темноте все с тем же зловещим ве-
ликолепием. Она говорила и жестикулировала непрерывно с мрачным и твер-
дым лицом. Две леди в ярких платьях (не таких ярких как одеяние миссис Кар-
моди, которая все еще держала свою похожую на мешок сумку, прижимая ее к
себе пухлой рукой) внимали каждому ее слову.
	-- Она это еще одна причина, почему я хочу убраться отсюда, Дрэйтон.
К вечеру рядом с ней будет уже шесть человек. А если розовые твари и птицы
вернутся сегодня ночью, завтра утром у нее будет целая конгрегация. И тогда
уже нужно будет беспокоиться о том, кого она прикажет им принести в жертву,
чтобы результат был получше. Может быть, меня, или тебя, или этого Хатлена.
Может, твоего сына.
	-- Бред какой-то,-- сказал я.
	Но так ли это? Холодок, пробежавший у меня по спине, подсказывал,
что, может быть, он прав. Губы миссис Кармоди двигались и двигались, а да-
мы-туристки, не отрываясь, следили за ее морщинистыми губами. Бред? Я
вспомнил пыльные чучела, пьющие воду из зеркального ручья. Миссис Кармо-
ди обладала какой-то силой. Даже Стефф, обычно рациональная и рассуди-
тельная, упоминала ее имя с некоторой настороженностью.
	"Сумасшедшая стерва,-- назвал ее Миллер.-- Ведьма".
	-- Люди, собравшиеся здесь, испытывают на себе сейчас нечто подобное
воздействию восьмого круга ада,-- сказал Миллер и, показав жестом на выкра-
шенные красной краской рамы, обрамляющие стекла, перекошенные, выгнутые,
потрескавшиеся, добавил.-- Их мозги сейчас как эти вот рамы. Уж про себя я
точно могу сказать. Половину прошлой ночи я думал, что я свихнулся, что на
самом деле я в смирительной рубашке где-нибудь в Данверсе, что я просто во-
образил этих розовых тварей, доисторических птиц, щупальца, и все это исчез-
нет, когда выйдет хорошенькая медсестра и вколет мне в руку успокаивающе-
го.-- Его маленькое лицо побелело и напряглось. Он посмотрел на миссис Кар-
моди, затем снова на меня.-- Я скажу тебе, что произойдет. Чем больше люди
свихиваются, тем лучше для некоторых из них она будет выглядеть. И я не хочу
тут оставаться, когда это случится.
	Губы миссис Кармоди продолжали шевелиться. Язык танцевал среди ее
старческих кривых зубов. Она и в самом деле походила на ведьму. Одеть на нее
черный остроконечный колпак, и это станет очевидно. О чем она говорит там с
этими двумя пойманными пташками в летней расцветки перьях?
	О "Проекте "Стрела"? О Черной Весне? Об исчадиях ада? О человече-
ском жертвоприношении?
	Чушь.
	И все же...
	-- Что ты скажешь?
	-- Кое с чем я согласен,-- ответил я.-- Мы попробуем сходить в аптеку.
Ты, я, Олли, если он захочет, еще кто-нибудь, один-два человека. Потом обго-
ворим остальное...
	Даже это вызвало у меня такое чувство, словно я иду по узкому бревну
над бездонной пропастью. Я едва ли помогу Билли, погибнув. Но с другой сто-
роны, я едва ли помогу ему, просто просиживая здесь зад. Двадцать футов до
аптеки. Не так уж плохо.
	-- Когда? -- спросил он.
	-- Дай мне час.
	-- О'кей.


Глава 9
Экспедиция в аптеку. 


	Я рассказал миссис Терман и Аманде, потом рассказал Билли. В то утро
он, похоже, чувствовал себя уже лучше: на завтрак съел два пончика и миску ка-
ши. После этого я пробежал с ним туда и обратно вдоль двух проходов напере-
гонки и даже немного рассмешил. Дети так приспосабливаются, что это иногда
просто пугает. Он был бледен, мешки под глазами от слез, выплаканных ночью,
еще не прошли, и все лицо его имело какой то ужасно изможденный вид. Чем-то
оно теперь напоминало лицо старика, словно слишком большое эмоциональное
напряжение слишком долго держалось за этим лицом. Но он оставался подви-
жен и все еще мог смеяться, по крайней мере до тех пор, пока снова не вспоми-
нал, где находится и что происходит.
	После забегов мы сели вместе с Амандой и Хэтти Терман, попили кофе
из бумажных стаканчиков, и я рассказал им, что собираюсь идти в аптеку еще с
несколькими людьми.
	-- Я не хочу, чтобы ты ходил,-- немедленно заявил Билли, мрачнея.
	-- Все будет в порядке, Большой Билл. Я тебе принесу комиксы про
Спайдермена.
	-- Я хочу, чтобы ты остался,-- теперь он был не просто мрачен, теперь
веяло грозой.
	Я взял его за руку, но он тут же ее отдернул. Я снова взял его за руку.
	-- Билли, рано или поздно нам придется отсюда выбираться. Ты ведь
это понимаешь?
	-- Когда туман разойдется.-- Но он произнес это без всякого убеждения
в голосе, медленно и без удовольствия прихлебывая кофе.
	-- Билли, мы здесь уже почти целый день.
	-- Я хочу к маме.
	-- Может быть, это первый шаг, чтобы мы могли к ней попасть.
	-- Не надо, чтобы мальчик сильно надеялся на это, Дэвид, сказала мис-
сис Терман.
	-- Черт! -- сорвался я.-- Нужно же ему на что-то надеяться!
	Миссис Терман опустила глаза.
	-- Да. Может быть, нужно.
	Билли ничего этого не заметил.
	-- Папа... Там же всякие... чудовища, папа.
	-- Мы знаем. Но большинство из них -- не все, но большинство -- похо-
же, выходят только ночью.
	-- Они подстерегут вас,-- сказал он, глядя на меня огромными глазами.--
Они будут ждать вас в тумане, и, когда вы будете возвращаться, они вас съедят.
Как в сказках.-- Он крепко обнял меня с какой-то панической страстностью.--
Не ходи, пожалуйста, папа.
	Я как мог осторожно расцепил его руки и объяснил, что должен идти.
	-- Я вернусь, Билли.
	-- Ладно,-- произнес он хрипло, но больше не смотрел на меня. Он не ве-
рил, что я вернусь, и это было написано на его лице, уже не гневном, а печаль-
ном и тоскующем.
	Я снова подумал, правильно ли я делаю, подвергая себя такому риску,
но потом взгляд мой случайно остановился на среднем проходе, где сидела мис-
сис Кармоди. У нее появился третий слушатель, небритый мужчина со злыми
налитыми кровью глазами. Его насупленные брови и трясущиеся руки просто
кричали слово "похмелье", и это был никто иной как Майрон Ляфлер. Человек,
бездумно пославший мальчика выполнять работу мужчины.
	"Сумасшедшая стерва. Ведьма".
	Я поцеловал Билли и крепко прижал его к себе. Затем пошел к витрине,
но не через проход с посудой: не хотел лишний раз попадаться на глаза миссис
Кармоди. Когда я прошел уже три четверти пути, меня догнала Аманда.
	-- Ты в самом деле должен это делать? -- спросила она.
	-- Да, думаю, должен.
	-- Извини, но все это мне кажется просто мужской бравадой.-- Щеки ее
раскраснелись, а глаза стали зеленее обычного. Она боялась, очень боялась.
	Я взял ее под руку и пересказал ей свой разговор с Деном Миллером.
Загадка с машинами и тот факт, что никто не пришел к нам из аптеки, ее не
очень тронули. Зато тронули предположения относительно миссис Кармоди.
	-- Возможно, он прав,-- сказала она.
	-- Ты серьезно в это веришь?
	-- Не знаю. Но в этой женщине есть что-то ядовитое. И если людей пу-
гать достаточно сильно и достаточно долго, они пойдут за любым, кто пообе-
щает спасение.
	-- Но человеческие жертвоприношения, Аманда?
	-- Ацтеки это делали,-- сказала она ровно.-- Послушай, Дэвид. Ты обя-
зательно возвращайся. Если что-нибудь случится, хоть что-нибудь, сразу воз-
вращайся. Бросай все и беги. Не ради меня. То, что случилось ночью, было хо-
рошо, но это было ночью. Возвращайся ради сына.
	-- Хорошо. Обязательно.
	-- Дай бог тебе...-- Теперь она выглядела, как Билли, усталой и поста-
ревшей. Мне пришло в голову, что так выглядим почти все мы. Но не миссис
Кармоди. Миссис Кармоди стала моложе и как-то ожила. Словно она попала в
свою среду. Словно... Словно все это шло ей на пользу.
	Собрались мы не раньше 9:30 утра. Пошли семеро: Олли, Ден Миллер,
Майк Хатлен, бывший приятель Майрона Ляфлера Джим (тоже с похмелья, но
преисполненный решимости каким-то образом загладить свою вину), Бадди
Иглтон и я. Седьмой была Хильда Репплер. Миллер и Хатлен вполсилы попы-
тались отговорить ее, но это оказалось невозможно. Я даже не пытался, подо-
зревая, что она может оказаться более подготовленной, чем любой из нас, за
исключением, может быть, Олли. В одной руке она держала небольшую полот-
няную сумку, загруженную аэрозольными банками с инсектицидами "Рэйд" и
"Черный флаг", уже без колпачков и готовыми к употреблению. В другой руке
она несла теннисную ракетку из секции спортинвентаря в проходе номер два.
	-- Что вы собираетесь с ней делать, миссис Репплер? -- спросил я.
	-- Не знаю,-- сказала она низким хриплым компетентным голосом,-- но
она хорошо сидит в руке.-- Потом миссис Репплер взглянула на него присталь-
но, и глаза ее остыли.-- Джим Грондин, не так ли? Ты учился у меня в школе?
	Губы Джима вытянулись в некое подобие неловкой улыбки.
	-- Да, мэм. Я и моя сестра Полин.
	-- Слишком много выпил вчера?
	Джим, выше ее на голову и тяжелее, должно быть, фунтов на сто, густо
покраснел до самых корней его короткой стрижки.-- Э-э-э, нет.
	Она отвернулась резко, обрывая его жестом.
	-- Я думаю, мы готовы,-- сказала она.
	Каждый из нас держал что-то в руках, хотя выглядел такой набор ору-
жия довольно-таки странно. У Олли был пистолет Аманды, Бадди Иглтон при-
нес откуда-то стальной ломик. Я прихватил рукоятку от швабры.
	-- О'кей,-- сказал Ден Миллер, повысив голос.-- Прошу всех внимания!
	Человек двенадцать добрели до выхода посмотреть, что происходит, и
остановились нестройной группой. Справа от них стояла миссис Кармоди со
своими новыми сторонниками.
	-- Мы собираемся в аптеку посмотреть, как там дела. Надеюсь, мы най-
дем что-нибудь для миссис Клапхем.
	Так звали старушку, которою затоптали вечером, когда появились ро-
зовые твари. Ей сломали ногу, и она сильно мучилась от боли.
	Миллер взглянул на нас.
	-- Мы не хотим рисковать,-- сказал он.-- При первых же признаках
опасности мы мигом вернемся в магазин...
	-- И приведете к нам эти исчадия ада,-- выкрикнула миссис Кармоди.
	-- Она права! -- поддакнула одна из "летних" дам.-- Из-за вас они нас
заметят! Вы приманите их сюда! Почему бы вам не успокоиться, пока все хоро-
шо?
	-- Леди, это вы называете "все хорошо"? -- спросил я.
	В замешательстве она опустила взгляд. Миссис Кармоди с горящими
глазами шагнула вперед.
	-- Ты умрешь там, Дэвид Дрэйтон! Ты хочешь, чтобы твой сын остался
сиротой? -- Она обвела нас всех взглядом. Бадди Иглтон опустил глаза и одно-
временно поднял ломик, словно защищаясь от ее злых чар.
	-- Вы все умрете там! Разве вы не поняли, что наступил конец света?
Враг рода человеческого шагает по земле! Пылает адский огонь, и каждый, кто
ступит за дверь, будет растерзан! Они придут за теми из нас, кто остался здесь,
как сказала эта добрая женщина. Люди, вы позволите, чтобы это случилось? --
Теперь она обращалась к собравшимся зрителям, и толпа зароптала.-- После
того, что случилось с неверящими вчера? Там смерть! Смерть! Там...
	Банка зеленого горошка, пролетев через две кассы, ударилась ей в пра-
вую грудь. Миссис Кармоди, квакнув от неожиданности, замолчала. Вперед вы-
шла Аманда.
	-- Заткнись,-- сказала она.-- Стервятница. Заткнись.
	-- Она служит Нечистому! -- опять заорала миссис Кармоди, и на губах
ее заиграла нервная улыбка.-- С кем ты спала прошлой ночью, миссис? С кем
ты легла? Мать Кармоди все видит! Да! Мать Кармоди видит, чего не видят
другие!
	Но сотканные ею чары уже оборвались, и Аманда спокойно выдержала
ее взгляд.
	-- Мы, идем или будем стоять здесь целый день? -- спросила миссис Ре-
пплер.
	И мы пошли. Спаси нас бог, мы пошли.


	Ден Миллер шел первым. Олли вторым. Я шел последним, сразу за мис-
сис Репплер. Наверно я никогда в жизни так не боялся. Моя рука, сжимающая
рукоятку от швабры, стала скользкой от пота.
	Выйдя за дверь, я снова почувствовал тонкий неестественный едкий за-
пах тумана. Миллер и Олли уже растворились в белизне, а Хатлена, шедшего
третьим, едва было видно.
	"Всего двадцать футов,-- твердил я себе.-- Всего двадцать футов".
	Миссис Репплер медленно, но твердо шагала впереди меня, чуть покачи-
вая зажатой в правой руке теннисной ракеткой. Слева от нас была красная
шлакоблочная стена. Справа, как призрачные корабли, стояли в тумане маши-
ны первого ряда автостоянки. Потом из белизны возник еще один мусорный
бак, а за ним скамейка, на которой люди иногда ждали очереди к телефону-ав-
томату. "Всего двадцать футов. Миллер наверно уже там. Двадцать футов это
всего десять-двенадцать шагов, так что..."
	-- О, боже! -- вскрикнул Миллер.-- Боже милостивый! Вы только посмот-
рите!
	Миллер действительно добрался до места.
	Бадди Иглтон, шедший перед миссис Репплер, повернулся было, испу-
ганно таращась огромными глазами, и хотел бежать. Она легонько толкнула
его в грудь ракеткой.
	-- Куда это ты собрался? -- спросила она своим строгим, чуть скрипучим
голосом, и на этом паника прекратилась.
	Мы догнали Миллера. Я бросил взгляд через плечо и увидел, что "Феде-
рал Фудс" скрыло туманом. Красная шлакоблочная стена становилась бледно-
розовой и исчезала из вида полностью буквально в пяти футах от входа в су-
пермаркет. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким изолированным, таким
одиноким.
	Внутри аптека больше всего напоминала бойню. Мы с Миллером почти
угадали. Все твари, скрывающиеся в тумане, находили жертву в основном по
запаху. И это логично. Зрение было бы для них почти бесполезно. От слуха тол-
ка не намного больше, поскольку, как я уже писал, туман странным образом
путает всю акустику: звуки, раздающиеся близко, делает далекими, а далекие
иногда близкими. Эти твари из тумана шли, повинуясь самому верному чувст-
ву. Шли по запаху.
	Тех, кто остался в супермаркете, в каком-то смысле спасло отсутствие
электричества, потому что перестали работать двери с фотоэлементами, и, ког-
да появился туман, магазин оказался как бы запечатанным. В аптеке же двери
были открыты и застопорены. Когда прервалась подача электричества, пере-
стали работать их кондиционеры, и они открыли двери, чтобы вошел свежий
воздух. Однако со свежим воздухом вошло и еще что-то.
	В дверях лежал на животе мужчина в бордовой рубашке. Вернее, это
сначала я подумал, что она бордовая, а потом заметил несколько белых участ-
ков внизу и понял, что недавно рубашка была белой целиком. Бордовой она
стала от высохшей крови. Что-то еще было не так, и я долго не мог сообразить,
что. Даже когда Бадди Иглтона громко стошнило, до меня и то дошло не сразу.
Видимо, когда с людьми случается что-то столь необратимое, мозг отказывает-
ся принимать это сразу. Если вы не были на войне.
	У мужчины не хватало головы. Ноги его лежали на пороге аптеки, и го-
лове полагалось бы свисать с нижней ступеньки. Но ее просто не было.
	Джиму Грондину этого оказалось достаточно. Он отвернулся, закрывая
руками рот, взглянул на меня безумными красными глазами и, качаясь, поплел-
ся обратно к магазину. Никто не обратил на него внимания. Миллер прошел
внутрь. Майк Хатлен за ним. Миссис Репплер остановилась у одной из дверей с
теннисной ракеткой в руках. Олли встал с другой стороны, держа в руке на-
правленный в землю пистолет, и сказал:
	-- Кажется, я начинаю терять надежду, Дэвид.
	Бадди Иглтон стоял, прислонившись к телефонной будке с видом чело-
века, только что получившего плохие известия. Широкие плечи его тряслись от
рыданий.
	-- Не надо так сразу сбрасывать нас со счетов,-- сказал я Олли и вошел в
аптеку. Мне не хотелось этого делать, но я обещал Билли комиксы.
	В аптеке царил сумасшедший хаос. Повсюду валялись книги в бумаж-
ных обложках и журналы. У самых моих ног лежали "Спайдермен" и "Неверо-
ятная Громадина", и, почти не задумываясь, я поднял их и сунул в задний кар-
ман. Бутылочки и коробочки с лекарствами были разбросаны по всему полу.
Из-за прилавка свисала чья-то рука.
	Меня охватило ощущение нереальности происходящего. Разгром,
кровь -- все это само  по себе странно. Но помещение  выглядело так,  словно
тут  справляли какой-то сумасшедший праздник: повсюду висели, как мне сна-
чала  показалось, гирлянды и ленты. Не широкие и плоские, как обычно, а по-
хожие или на толстые струны, или на тонкие провода. Я еще обратил внимание,
что они  такого же яркого цвета как сам туман, и по спине у  меня пробежал
холодок  нехорошего предчувствия. Если это не креп, то что же? С некоторых
из "гирлянд" свисали, болтаясь в воздухе, книги и журналы.
	Майк Хатлен пнул ногой какую-то странную черную штуку. Длинную
и щетинистую.
	-- Что это за чертовщина? -- спросил он, не обращаясь ни к кому конк-
ретно.
	И внезапно я понял. Я знал, что убило всех этих людей, которым при-
шлось остаться в аптеке, когда нахлынул туман. Людей, которых нашли по за-
паху...
	-- Назад,-- сказал я. В горле у меня совершенно пересохло, и слова выле-
тали коротко и сухо, как выстрелы.-- Уходим.
	Олли взглянул на меня.
	-- Дэвид?..
	-- Это паутина,-- сказал я, и в этот момент с улицы донеслись два крика.
Первый от испуга, может быть, второй от боли. Кричал Джим. Видимо, если
есть такая штука, как долг судьбе, он теперь расплачивался.
	-- Бежим! -- крикнул я Майку и Дену Миллеру.
	Тут что-то взвилось в тумане. На белом фоне невозможно было разгля-
деть, что это, но я услышал звук, похожий на свист хлыста, которым хлопнули
вполсилы. И когда он обвил ногу Бадди Иглтона, перехватив джинсы над коле-
ном, я увидел.
	Он вскрикнул и схватился за первое, что попало под руку -- телефон.
Трубка соскочила и, пролетев на длину провода, закачалась у земли.
	-- О, боже! Больно! -- закричал Бадди.
	Олли подхватил его, и я, увидев, что случилось, понял, почему у челове-
ка, лежавшего на ступенях, не было головы. Тонкий белый провод, закрутив-
шись вокруг ноги Бадди, как шелковый шнур, начал врезаться в кожу. Штани-
на, отрезанная словно бритвой, стала сползать по ноге, а на коже, в том месте,
где в нее врезался провод, появился круглый надрез, брызжущий кровью.
	Олли дернул его на себя. Раздался такой звук, будто что-то лопнуло, и
Бадди освободился. Губы его посинели от испуга.
	Майк и Ден тоже двинулись назад, но слишком медленно. Ден налетел
на несколько растянутых веревок и прилип, как жук к липучке. С огромным
усилием он высвободился, оставив кусок рубашки на паутине.
	Внезапно воздух заполнило звуками щелкающих хлыстов, и отовсюду
вокруг нас стали падать тонкие белые веревки. Пригнувшись, я увернулся от
двух из них, но скорее благодаря везению, нежели ловкости. Одна упала у моих
ног, и я услышал слабое шипение пузырящегося асфальта. Еще одна выплыла
из тумана, и миссис Репплер хладнокровно отбила ее ракеткой. Веревка при-
липла к ней накрепко, и я услышал тонкое "пинг-пинг-пинг" разъедаемой лопа-
ющейся лески. Звук был такой, словно кто-то быстро-быстро щипал скрипич-
ные струны. Секундой позже еще одна веревка обмоталась вокруг верха ракет-
ки, выдернула ее из рук миссис Репплер и унесла в туман.
	-- Назад! -- крикнул Олли.
	Мы двинулись к магазину. Олли поддерживал Бадди. Ден Миллер и
Майк Хатлен шли по обе стороны от миссис Репплер. Белые обрывки паутины
продолжали вылетать из тумана, почти невидимые, разве только когда появля-
лись на фоне красной шлакоблочной стены.
	Одна веревка обмоталась вокруг левой руки Майка Хатлена. Вторая
перехлестнула его шею и затянулась после нескольких рывков. Вена на шее про-
рвалась, выбросив фонтан крови, и Майка с безвольно повисшей головой уво-
локло в туман. Один его ботинок свалился с ноги и остался лежать на мосто-
вой.
	Неожиданно Бадди стал падать вперед, и Олли чуть не рухнул на коле-
ни.
	-- Он потерял сознание, Дэвид. Помоги мне.
	Я обхватил Бадди за пояс, и мы неуклюже поволокли его дальше. Даже
потеряв сознание, Бадди не выпустил из рук стальной ломик. Нога, которую за-
цепило паутиной, торчала в сторону под каким-то неестественным углом.
	Миссис Репплер обернулась.
	-- Осторожнее! -- крикнула она хрипло.-- Сзади!
	Я начал оборачиваться, и в этот момент еще одна веревка опустилась
на голову Дена Миллера. Он принялся рвать ее и отбивать руками.
	Из тумана позади нас появился паук величиной с крупную собаку. Чер-
ный с желтыми полосками. "Как гоночная автомашина",-- про неслась у меня в
голове сумасшедшая мысль. Глаза его блестели красно-фиолетовым, гранато-
вым огнем. Он деловито приближался к нам, переступая двенадцатью или че-
тырнадцатью ногами с множеством сочленений -- не обычный земной паук, уве-
личенный, словно для съемок фильма ужасов, а что-то совершенно другое, мо-
жет быть, и вовсе не паук. Глядя на него, Майк Хатлен, очевидно, понял, что он
пинал ногой на полу аптеки.
	Он приближался к нам, выпуская паутину из отверстия вверху живота.
Веревки плыли к нам почти правильным веером. Глядя на этот кошмар, так по-
хожий на черных пауков, раздумывающих над мертвыми мухами и жуками в
полутьме нашего лодочного сарая, я чувствовал, что вот-вот сойду с ума. На-
верно только мысль о Билли позволила мне сохранить какое-то подобие спо-
собности рассуждать. Кажется, я смеялся, или плакал, или кричал. Не помню.
	Олли однако держался совершенно хладнокровно. Он плавно поднял
пистолет, словно был в стрелковом тире, и в упор с равномерными промежутка-
ми всадил весь барабан в отвратительное существо. Из какой бы преисподней
оно ни появилось, неуязвимым оно не было. Черная кровь брызнула из его ран.
Паук издал мерзкий мяукающий звук, такой низкий, что он скорее чувствовал-
ся, чем слышался, как басовая нота на синтезаторе, и, метнувшись в туман, ис-
чез. Можно было бы подумать, что это плод воображения, чудовищный нарко-
тический бред, если бы не лужа липкой черной жидкости, которые он оставил
за собой.
	3вякнул об асфальт ломик, который Бадди наконец выпустил из рук.
	-- Он мертв,-- сказал Олли.-- Отпусти его, Дэвид. Эта чертовщина заце-
пила его бедренную артерию, и он умер. Давай, к черту, сваливать отсюда.--
Большое круглое лицо его снова покрылось потом, глаза, казалось, вот-вот вы-
лезут из орбит. Одна из "веревок" коснулась, опускаясь, тыльной стороны его
ладони, и он одним резким движением отдернул руку. На коже осталась крова-
вая полоска.
	Миссис Репплер снова закричала: "Берегись!", и мы обернулись в ее сто-
рону. Еще один паук выбежал из тумана и обхватил своими ногами Дена Мил-
лера в каком-то диком любовном объятии. Ден отбивался кулаками. Я успел
лишь наклониться и подхватить ломик Бадди, а паук уже принялся опутывать
Миллера своей смертоносной паутиной, превратив его попытки высвободиться
в мрачный танец смерти.
	Миссис Репплер приблизилась к пауку, держа в вытянутой руке банку
инсектицида. Когда несколько паучьих ног потянулись в ее сторону, она нажа-
ла кнопку и выпустила струю яда прямо в его сверкающие словно рубины гла-
за. Я снова услышал тот мяукающий звук. Паук задрожал всем телом и стал,
пошатываясь, пятиться, царапая волосатыми ногами по асфальту и волоча за
собой перекатывающееся и подпрыгивающее тело Дена. Миссис Репплер швыр-
нула в него банкой инсектицида. Банка отскочила от паука и покатилась по ас-
фальту. Паук врезался в дверцу маленькой спортивной машины с такой силой,
что та закачалась на рессорах, потом скрылся во мгле.
	Я подбежал к едва державшейся на ногах, бледной миссис Репплер и
подхватил ее рукой.
	-- Благодарю вас, молодой человек,-- сказала она.-- Мне вдруг стало
плохо.
	-- Ничего,-- хрипло ответил я.
	-- Я спасла бы его, если бы могла.
	-- Я знаю.
	Олли присоединился к нам, и мы бросились к дверям магазина, увора-
чиваясь от падающих веревок. Одна из них опустилась на сумку миссис Репплер
и тут же проела полотняный бок. Миссис Репплер обеими руками пыталась
удержать свою сумку, но проиграла, и она покатилась вслед за веревкой в ту-
ман. Когда мы были уже у самого входа в магазин, из тумана вдоль стены зда-
ния выбежал маленький паук, не больше щенка коккер-спаниеля. Паутину он не
выбрасывал: видимо, еще не дорос.
	Олли надавил плечом на дверь, пропуская вперед миссис Репплер, а я в
этот момент с размаху всадил в паука стальной прут, наколов его словно на
дротик. Он бешено задергался, заскреб ногами воздух; его красные глаза нашли
мои глаза и уставились, будто запоминая.
	-- Дэвид! -- Олли еще держал дверь.
	Я бросился внутрь, он сразу за мной.
	Нас встретили бледные испуганные лица. Мы уходили всемером, а вер-
нулось только трое. Олли, тяжело дыша, прислонился к тяжелой стеклянной
двери и принялся перезаряжать пистолет. Его белая рубашка прилипла к телу, а
под руками расплылись огромные серые пятна пота.
	-- Что там? -- спросил кто-то низким хриплым голосом.
	-- Пауки,-- мрачно ответила миссис Репплер.-- Мерзкие твари утащили
мою сумку.
	Тут Билли, просочившись сквозь толпу, бросился ко мне, вытянув впе-
ред руки, и я крепко обнял его.


Глава 10
Чары миссис Кармоди. Вторая ночь в магазине. Последняя
конфронтация. 

	Пришла моя очередь спать, и про эти четыре часа я ничего не помню.
Аманда сказала, что я много говорил, вскрикивал пару раз, но я не помню ни-
каких снов. Проснулся я уже во второй половине дня, испытывая ужасную жаж-
ду. Молоко начало скисать, но пока скисло не все, и я выпил целую кварту.
	Вскоре к нам с Билли и миссис Терман присоединилась Аманда. С ней
подошел старик, предлагавший сходить за ружьем. Корнелл, вспомнил я. Амб-
роз Корнелл.
	-- Как ты, сынок? -- спросил он.
	-- Все в порядке.-- Но я еще хотел пить, и у меня болела голова. И самое
главное, я боялся. Обняв Билли, я посмотрел на Корнелла и Аманду, потом
спросил:
	-- Что нового?
	-- Мистер Корнелл беспокоится насчет этой миссис Кармоди. Я тоже.
	-- Билли, почему бы тебе со мной не прогуляться? -- спросила Хэтти
	-- Не хочу,-- ответил Билли.
	-- Прогуляйся немного, Большой Билл,-- сказал я, и он с неохотой ушел.
	-- Что там насчет миссис Кармоди? -- спросил я.
	-- Она продолжает мутить воду,-- сказал Корнелл и посмотрел на меня с
какой-то особой старческой удрученностью.-- Я думаю, мы должны прекратить
это. Любым доступным способом.
	-- С ней уже больше десяти человек,-- добавила Аманда.-- Это какая-то
дикая религиозная служба.
	Я вспомнил разговор с одним своим другом, писателем из Отисфилда,
который зарабатывал на жизнь себе, жене и двум детям, разводя кур и выпуская
по одной новой книжке в год. Шпионские романы. Мы разговорились о расту-
щей популярности книг, касающихся сверхъестественных явлений, и Голт заме-
тил, что еще в сороковые годы журнал "Дикие истории" мог платить авторам
лишь жалкие гроши, а в пятидесятых и совсем обанкротился. Когда машины
выходят из строя,-- сказал он (в это время его жена собирала в курятнике яйца,
а снаружи сердито кукарекали петухи), когда технология терпит крах, когда си-
стема привычных религий рушится, людям все равно нужна какая-то опора. И
даже зомби, крадущиеся в ночи, могут показаться явлением достаточно привле-
кательным по сравнению с экзистенциалистской комедией ужасов, вызванной к
жизни разрушением озонового слоя под общим натиском миллионов аэрозоль-
ных банок с дезодорантами.
	Мы сидели в осаде уже двадцать шесть часов и не смогли сделать абсо-
лютно ничего. Результатом нашей единственной экспедиции наружу стали пя-
тидесятисемипроцентные потери. Не удивительно, что акции миссис Кармоди
растут.
	-- У нее в самом деле больше десятка людей? -- спросил я.
	-- На самом деле только восемь,-- ответил Корнелл.-- Но она говорит
непрерывно. Это черт знает что.
	Восемь человек. Не так много. Не хватит даже на суд присяжных. Но я
понимал беспокойство, отражавшееся на их лицах. Восемь было достаточно,
чтобы сделать их самой большой политической силой в супермаркете, особенно
теперь, когда не стало Дена и Майка. И мысль о том, что самая большая поли-
тическая сила в нашей замкнутой системе внимает каждому ее слову об ужасах
ада и чашах гнева Господня, вызывала у меня чертовски сильную клаустрофо-
бию.
	-- Она опять начала болтать о человеческих жертвоприношениях, сказа-
ла Аманда.-- Бад Браун подошел к ней и велел прекратить эти мерзкие разгово-
ры в его магазине. Двое мужчин, что теперь с ней -- один из них, кстати, Май-
рон Ляфлер -- сказали, чтобы он сам заткнулся, потому что, мол, это еще сво-
бодная страна. Он не заткнулся, и произошла... Ну в общем немного помахали
руками, я бы сказала.
	-- Брауну разбили нос,-- добавил Корнелл.-- Они всерьез на многое го-
товы.
	-- Но не до убийства же в самом деле,-- сказал я.
	-- Я не уверен, как далеко они зайдут,-- мягко сказал Корнелл, если ту-
ман не развеется. Но я не хотел бы узнать. Я собираюсь дать отсюда ходу.
	-- Легче сказать, чем сделать.-- Но какие-то мысли зашевелились у меня
в голове. Запах. Вот ключ к решению. Здесь в магазине мы были более-менее в
безопасности. Розовых тварей, видимо, привлекал свет фонарей, как обычных
насекомых. Но чудовища побольше не трогали нас до тех пор, пока мы не высо-
вывались. Бойня в аптеке произошла именно потому что там оставили двери
открытыми. В этом я не сомневался. То существо или, скажем, существа, что
прикончили группу Нортона, по звуку казались огромными как дом, но они не
приближались к супермаркету. А это означало...
	Мне срочно понадобилось переговорить с Олли Виксом. Я просто дол-
жен был с ним поговорить.
	-- Я или выберусь отсюда, или погибну,-- сказал Корнелл.-- Я не соби-
раюсь жить тут все лето.
	-- Четверо уже покончили с собой,-- неожиданно сказала Аманда.
	-- Что? -- Первая мысль, пришедшая мне в голову вместе с чувством по-
лувины, была о том, что тела солдат обнаружены.
	-- Снотворное,-- коротко ответил Корнелл.-- Я и еще несколько человек
отнесли тела на склад.
	Я чуть не засмеялся, подумав, что скоро у нас там будет настоящий
морг.
	-- Уже темнеет,-- сказал Корнелл.-- Я хочу двигаться.
	-- Вы не доберетесь до своей машины, поверьте.
	-- Даже до первого ряда? Это ближе чем до аптеки.
	Я не ответил. Время еще не подошло.
	Примерно через час я нашел Олли у пивного охладителя. Он пил пиво с
бесстрастным лицом, но тоже, похоже, наблюдал за миссис Кармоди. Старуха
не знала усталости. И она действительно снова обсуждала человеческое жерт-
воприношения, только теперь никто не говорил ей заткнуться. Некоторые из
тех, кто еще днем раньше требовал, чтобы она замолчала, сегодня или были с
ней, или по крайней мере охотно слушали. Других же оставалось все меньше.
	-- К завтрашнему утру она сможет их уговорить,-- заметил Олли. Мо-
жет быть, нет, но, если это случится, кого, ты думаешь, она выберет?
	Бад Браун перешел ей дорогу. Аманда. Тот человек, что ее ударил. И
конечно, я.
	-- Олли,-- сказал я,-- я думаю, с полдюжины человек могут отсюда вы-
браться. Не знаю, как далеко мы уедем, но по крайней мере мы выберемся.
	-- Как?
	Я выложил ему свой план. Ничего сложного я не предлагал. Если бро-
ситься бегом к моему "Скауту" и всем быстро забраться внутрь, они не успеют
ничего учуять. Во всяком случае, если закрыть окна.
	-- Но предположим, их привлечет какой нибудь другой запах? -- спросил
Олли.-- Например, выхлопные газы?
	-- Тогда нам крышка,-- согласился я.
	-- Движение,-- сказал он.-- Движение машины в тумане тоже может при-
влечь их, Дэвид.
	-- Я не думаю. Без запаха жертвы они не нападут. Я действительно ду-
маю. что в этом все дело.
	-- Но ты не уверен.
	-- Нет. Не уверен.
	-- Куда ты собираешься ехать?
	-- Сначала? Домой. За женой.
	-- Дэвид...
	-- Ладно. Проверить. Убедиться.
	-- Эти твари могут быть везде, Дэвид. Они могут напасть на тебя, как
только ты выйдешь из машины.
	-- Если это случится, "Скаут" твой. Я только прошу, чтобы ты позабо-
тился о Билли как и сколько сможешь.
	Олли допил пиво и бросил банку в охладитель, где она со звоном упала
на гору других пустых банок. Рукоять пистолета, который дала ему Аманда,
торчала у него из кармана.
	-- На юг? -- спросил он, глядя мне в глаза.
	-- Да, видимо,-- сказал я.-- Надо двигаться на юг и пытаться выбраться
из тумана. Изо всех сил пытаться.
	-- У тебя много бензина?
	-- Почти полный бак.
	-- Тебе не приходило в голову, что выбраться вдруг будет невозможно?
	Мне приходило. Что если это самое, с чем они там экспериментировали
в "Проекте "Стрела", перетянуло весь наш район в другое измерение с такой же
легкостью, как люди выворачивают носок наизнанку?
	-- Приходило,-- сказал я.-- Но единственная альтернатива это сидеть и
ждать, кого миссис Кармоди выберет на почетную роль.
	-- Ты думал отправиться сегодня?
	-- Нет, сейчас уже поздно, а эти твари как раз ночью становятся актив-
ными. Я думал отправиться завтра утром, очень рано.
	-- Кого ты хочешь взять?
	-- Тебя, Билли, Хэтти Терман, Аманду Дамфрис. Этого старика Корне-
лла и миссис Репплер. Может быть, Бада Брауна тоже. Это уже восемь, но Бил-
ли может сесть к кому-нибудь на колени, и мы немного потеснимся.
	Он ненадолго задумался.
	-- О'кей,-- сказал он наконец.-- Давай попробуем. Ты с кем-нибудь уже
говорил?
	-- Нет. Пока не говорил.
	-- И я посоветую тебе пока никому ничего не говорить. Часов до четы-
рех утра. Я приготовлю пару пакетов продуктов под прилавком у кассы, бли-
жайшей к выходу. Если нам повезет, мы сможем выскользнуть еще до того, как
кто-нибудь что-нибудь заметит.-- Взгляд его снова скользнул в сторону миссис
Кармоди.-- Если она узнает, она может попытаться помешать нам.
	-- Ты так думаешь?
	Олли взял еще одну банку пива.
	-- Да, я так думаю.


	Вторая половина дня -- вчерашнего дня -- прошла словно в замедленной
съемке. Подползла темнота, снова превращая белый туман в грязно-желтый, и к
половине девятого мир, оставшийся снаружи, медленно растворился в черноте.
	Вернулись розовые твари, потом, бросаясь на окна и подхватывая розо-
вых, появились твари-птицы. Что-то рыкало изредка в темноте, и один раз не-
задолго до полуночи раздалось долгое протяжное "аааррууууу...". Люди повер-
нулись к черным стеклам с испугом и ожиданием на лицах. Примерно такого
звука можно наверно ожидать от самца-крокодила в болоте.
	Все шло примерно так же, как и предсказал Миллер. К началу новых су-
ток миссис Кармоди заполучила еще с полдюжины душ. Среди них оказался
мясник мистер Маквей. Он стоял со сложенными на груди руками и вниматель-
но за ней наблюдал.
	Миссис Кармоди разошлась не на шутку. Казалось, сон ей совсем не ну-
жен. Ее проповедь -- сплошной поток ужасов из Доре, Босха и Джонатана Эд-
вардса -- продолжалась и продолжалась, неуклонно приближаясь к какому-то
зловещему финалу. Группа ее сторонников уже начала бормотать вместе с ней и
невольно раскачиваться взад-вперед, как "истинно верующие" на сходке. Пус-
тые глаза их лихорадочно блестели. Они полностью отдались чарам миссис
Кармоди.
	Около трех утра (проповедь продолжалась, и те, кого она не интересо-
вала, ушли в дальний конец магазина, чтобы там попытаться хоть немного ус-
нуть) я увидел, как Олли положил пакет с продуктами на полку под прилавком
ближайшей к выходу кассы. Через полчаса он добавил туда еще один пакет.
Похоже, кроме меня его действий никто не заметил. Билли, Аманда и миссис
Терман спали, прижавшись друг к другу, у опустошенной секции колбас. Я при-
соединился к ним и погрузился в тревожную дремоту.
	В четыре пятнадцать по моим часам Олли меня разбудил. Рядом с ним
стоял Корнелл, и глаза его блестели за стеклами очков.
	-- Время, Дэвид,-- сказал Олли.
	Я почувствовал, как от нервов кольнуло у меня в животе, но это быстро
прошло. Я разбудил Аманду. Вопрос о том, что может произойти, когда Аман-
да и Стефени окажутся в одной машине, возникал у меня, но я не стал думать
на эту тему: пока надо было принимать все как есть.
	Ее замечательные зеленые глаза открылись и взглянули в мои.
	-- Дэвид?
	-- Мы хотим сделать попытку выбраться отсюда. Ты пойдешь с нами?
	-- О чем ты говоришь?
	Я начал объяснять, потом разбудил миссис Терман, чтобы мне не при-
шлось повторять одно и то же дважды.
	-- Эта твоя теория насчет запахов,-- спросила Аманда,-- пока просто до-
гадка?
	-- Да.
	-- Для меня это не имеет значения,-- сказала Хэтти. Лицо ее стало блед-
ным, и несмотря на то, что ей удалось поспать, под глазами темнели большие
пятна.-- Я готова на все, на любые шансы, только бы снова увидеть солнце.
	"Только бы снова увидеть солнце". Я вздрогнул. Она очень близко уга-
дала центр моих собственных страхов, того чувства почти полной обреченно-
сти, что охватило меня, когда я увидел, как щупальца выволокли Норма через
загрузочную дверь. Сквозь туман солнце казалось маленькой серебряной мо-
неткой, словно мы были на Венере.
	Страхи эти вызывали не чудовища, подстерегающие нас в тумане. Мой
удар ломиком доказал, что они не бессмертные монстры из книг Лавкрафта, а
всего лишь органические существа с их собственными уязвимыми местами. Де-
ло было в самом тумане, который отбирал силу и лишал воли. "Только бы сно-
ва увидеть солнце". Она права. Одно это стоит того, чтобы пройти через ад.
	Я улыбнулся Хэтти, и она неуверенно улыбнулась в ответ.
	-- Да,-- сказала Аманда.-- Я тоже.
	Я начал осторожно будить Билли.


	-- Я с вами,-- коротко ответила миссис Репплер.
	Мы все собрались у мясного прилавка. Все, кроме Бада Брауна. Он по-
благодарил нас за приглашение, но отказался, сказав, что не может оставить
магазин, потом добавил на удивление мягким голосом, что не осуждает Олли за
его уход.
	От белых эмалированных ящиков начало тянуть неприятным сладкова-
тым запахом, напомнившим мне случай, когда во время нашей недельной поез-
дки на Мыс у нас испортился морозильник. Может быть, этот запах протухаю-
щего мяса и погнал мистера Маквея в команду миссис Кармоди.
	-- ... искупление! Сейчас мы должны думать об искуплении! Бог покарал
нас! Мы наказаны за то, что пытались проникнуть в секреты, запрещенные Бо-
гом древних! Мы видели, как разверзлись губы земли! Мы видели отвратитель-
ные кошмары! Камень не спрячет от них, мертвое дерево не даст убежища! И
как все это кончится? Что остановит это?
	-- Искупление! -- орал старый добрый Майрон Ляфлер.
	-- Искупление... искупление...-- шептали неуверенно остальные.
	-- Я хочу услышать, что вы действительно верите! -- кричала миссис
Кармоди. Вены вздулись у нее на шее, словно канаты. Голос ее сел, охрип, но
все еще сохранял властную силу, и я подумал, что эту силу дал ей именно туман.
Силу и способность затуманивать людям головы. Туман, отобравший у всех
нас силу солнца. До этого она оставалась просто несколько эксцентричной ста-
рой женщиной с антикварным магазином в городе, где полно антикварных ма-
газинов. Просто старая женщина с чучелами животных в дальней комнате ма-
газина и репутацией знатока
	(ведьма... стерва...)
народной медицины. Говорили, что она может найти воду с помощью яблоне-
вого черенка, что она умеет заговаривать бородавки и может продать вам
крем, почти полностью избавляющий от веснушек. Я даже слышал, кажется, от
Билла Джости, что к миссис Кармоди можно обратиться (только тайно) по по-
воду половой жизни: если, мол, в постели дела у вас идут не блестяще, она, мол,
даст напиток, от которого все встанет на свои места.
	-- ИСКУПЛЕНИЕ! -- закричали они все хором.
	-- Искупление, верно! -- лихорадочно кричала миссис Кармоди.-- Искуп-
ление разгонит туман! Искупление сметет этих чудовищных монстров! Искупле-
ние снимет завесу тумана с наших глаз и позволит увидеть! -- Голос ее стал чуть
тише.-- А что есть искупление по Библии? Что есть единственное средство, сни-
мающее грех в глазах и разуме Божьем?
	-- Кровь.
	На этот раз меня всего затрясло; еще чуть-чуть, и у меня наверно заше-
велились бы волосы. Слово это произнес мистер Маквей. Мясник мистер Мак-
вей, который резал мясо в Бриджтоне еще с тех пор, когда я был ребенком, де-
ржащимся за талантливую руку своего отца. Мистер Маквей, принимающий
заказы и режущий мясо в своем запачканном белом халате. Мистер Маквей, чье
знакомство с ножом было долгим. И с пилой тоже. И с топором. Мистер Мак-
вей, который лучше других поймет, что средство для очищения души вытекает
из ран на теле.
	-- Кровь...-- прошептали они.
	-- Папа, я боюсь,-- сказал Билли, крепко сжав мою руку. Лицо его стало
натянутым и бледным.
	-- Олли,-- сказал я,-- по-моему нам пора двигаться из этого дурдома.
	-- О'кей,-- сказал он.-- Пошли.
	Олли, Аманда, Корнелл, миссис Терман, миссис Репплер, Билли и я не-
плотной группой двинулись ко второму проходу к дверям. Было уже без четвер-
ти пять, и туман снова начал светлеть.
	-- Ты и Корнелл берите пакеты,-- сказал Олли, обращаясь ко мне.
	-- О'кей.
	-- Я пойду первым. У "Скаута" четыре дверцы?
	-- Да.
	-- Отлично. Я открою дверцу водителя и заднюю с одной стороны. Мис-
сис Дамфрис, вы удержите Билли на руках?
	Она взяла его на руки.
	-- Я не слишком тяжелый? -- спросил Билли.
	-- Нет, милый.
	-- Хорошо.
	-- Вы с Билли забирайтесь вперед,-- продолжал Олли.-- К противопо-
ложной дверце. Миссис Терман вперед в середину. Ты, Дэвид, за руль. А осталь-
ные...
	-- Куда это вы собрались? -- спросила миссис Кармоди.
	Она остановилась рядом с кассой у входа, где Олли спрятал продукты.
Брючный костюм ее словно кричал желтизной в полумраке. Всклокоченные во-
лосы дико торчали во все стороны, напомнив мне на мгновение Эльэу Ланче-
стер в "Невесте Франкенштейна". Глаза ее горели, а за спиной, загораживая
двери, стояли человек пятнадцать. И все они выглядели так, словно только что
выбрались из машины, потерпевшей аварию, или увидели летающую тарелку,
или на их глазах дерево вытащило из земли корни и пошло.
	Билли прижался к Аманде, уткнувшись лицом в ее щеку.
	-- Мы уходим, миссис Кармоди,-- сказал Олли необычайно мягким голо-
сом.-- Пожалуйста, не задерживайте нас.
	-- Вы не можете уйти. Там смерть. Вы что, до сих пор не поняли?
	-- Вам никто не мешал,-- сказал я,-- и мы хотели бы, чтобы к нам отнес-
лись так же.
	Она наклонилась и безошибочно нашла пакеты с продуктами, с самого
начала, должно быть, догадываясь о наших планах. Она вытащила их с полки,
и один пакет разорвался сразу, рассыпав по полу консервные банки. Другой
она швырнула рядом, и он лопнул от удара о пол со звуком бьющегося стекла.
Газированная вода с шипением растеклась во все стороны и забрызгала хроми-
рованную стенку соседней кассы.
	-- Вот такие люди виновны в том, что случилось! -- закричала миссис
Кармоди.-- Люди, которые не желают склониться перед волей Всемогущего!
Грешники в гордыне, надменные и упрямые! Из их числа должна быть выбрана
жертва! Их кровь должна принести искупление!
	Поднявшийся одобрительный ропот будто пришпорил ее. Она впала в
неистовство и, брызжа слюной, закричала собравшимся:
	-- Нам нужен мальчишка! Хватайте его! Хватайте! Нам нужен мальчиш-
ка!
	Они бросились к нам, и впереди всех с каким-то радостным блеском в
пустых глазах бежал Майрон Ляфлер. Мистер Маквей бежал сразу за ним. Ли-
цо его было неподвижно и бесстрастно.
	Аманда отшатнулась назад, еще крепче прижав к себе Билли, обнявше-
го ее за шею, и испуганно взглянула на меня.
	-- Дэвид, что мне...
	-- Обоих хватайте! -- кричала миссис Кармоди.-- Девку его тоже хватай-
те!
	Будто апокалиптическое воплощение желтой и мрачной радости, мис-
сис Кармоди запрыгала на месте, все еще держа накинутую на руку сумку.
	-- Хватайте мальчишку! Хватайте девку! Обоих хватайте! Хватайте
всех! Хватайте...
	Раздался короткий звук выстрела.
	Все замерли,  словно балующиеся дети в классе, когда вдруг вошел учи-
тель и резко  хлопнул дверью. Майрон Ляфлер и мистер Маквей остановились
примерно в десяти шагах от нас, и Майрон неуверенно оглянулся на мясника.
Тот не ответил на его взгляд и даже, кажется, не понял, что Ляфлер рядом. На
лице мистера Маквея застыло то самое выражение, что я слишком часто заме-
чал у людей за последние два дня: его разум не выдержал.
	Майрон попятился, глядя на Олли Викса расширившимися испуганны-
ми глазами, потом бросился бежать, свернул в конце прохода, поскользнулся на
банке, упал, снова вскарабкался на ноги и скрылся где-то в дальнем конце ма-
газина.
	Олли замер в классической стойке для стрельбы, сжимая пистолет
Аманды обеими руками. Миссис Кармоди продолжала стоять у ближайшей к
выходу кассы, схватившись покрытыми пятнами руками за живот. Кровь текла
у нее между пальцами и капала на желтые брюки.
	Рот ее открылся и закрылся. Потом еще раз. Она пыталась что-то ска-
зать, и наконец ей это удалось.
	-- Вы все умрете там,-- произнесла она и медленно упал вперед. Сумка ее
соскользнула с руки и ударилась о пол, рассыпав содержимое. Завернутый в бу-
магу цилиндрик выскочил из сумки, прокатился по полу и задел о мой ботинок.
Не задумываясь, я наклонился и поднял его. Оказалось, это начатая пачка таб-
леток, и я тут же выкинул ее. Я не хотел касаться ничего, что принадлежало ей.
	Конгрегация, лишенная своего центра, начала пятиться и распадаться.
Люди расходились, не отрывая взглядов от лежащей фигуры и расползающего-
ся из-под нее темного пятна.
	-- Ты убил ее! -- крикнул кто-то испуганно и зло. Однако никто не ска-
зал, что она планировала сделать то же самое с моим сыном.
	Олли все еще стоял в позиции для стрельбы, но теперь губы его задро-
жали. Я тронул его за плечо.
	-- Олли, пойдем. И спасибо тебе.
	-- Я убил ее,-- хрипло произнес он.-- Я в самом деле убил ее.
	-- Да,-- сказал я.-- Именно за это я тебя и поблагодарил. А теперь пой-
дем.
	Мы снова двинулись к выходу. Избавленный стараниями миссис Кар-
моди от пакета с продуктами, я смог взять Билли на руки. У двери мы на мгно-
вение остановились, и Олли сказал низким сдавленным голосом:
	-- Я не стал бы в нее стрелять, Дэвид, если бы был какой-нибудь другой
выход.
	-- Да.
	-- Ты мне веришь?
	-- Да, верю.
	-- Тогда идем.
	И мы вышли на улицу.


Глава 11. Конец. 


	Держа пистолет наготове, Олли бросился вперед. Мы с Билли еще не ус-
пели выйти, а он уже стоял у "Скаута", бесплотный как призрак из телефильма.
Он открыл дверцу водителя, потом заднюю дверцу, потом что-то выскочило из
тумана и почти разрезало его пополам.
	Я даже не разглядел толком, что это. Может быть, к лучшему. Оно было
красное, словно вареный омар, с клешнями, и издавало низкое хрюканье, до-
вольно похожее на то, что мы слышали, когда Нортон и его маленькое "Обще-
ство Верящих В Плоскую Землю" ушли из супермаркета.
	Олли успел выстрелить один раз, но клешни этой твари дернулись со
щелчком вперед, и он словно переломился в ужасном фонтане крови. Пистолет
выпал у него из руки, ударился о мостовую и снова выстрелил. Я успел заме-
тить лишь кошмарные черные матовые глаза, похожие на горсть винограда, а
затем тварь метнулась в туман, унося с собой то, что осталось от Олли Викса.
Длинное сегментированное, как у скорпиона, тело с шуршанием уползло по ас-
фальту.
	Я пережил мгновение выбора, которое, видимо, бывает всегда, может
быть, очень краткое, но бывает. Какая-то моя часть звала меня прижать к себе
Билли и броситься назад в супермаркет. Другая часть приказывала бежать к
машине, забросить Билли внутрь и нырнуть вслед. Тут закричала Аманда. Вы-
соким поднимающимся криком, взбирающимся все выше и выше, пока он почти
не перешел в ультразвук. Билли прижался ко мне, пряча лицо у меня на груди.
	На Хэтти Терман набросился огромный паук. Он сбил ее с ног; платье
ее задралось, обнажив тощие коленки. Паук буквально сел на нее, обхватив за
плечи волосатыми лапами, и тут же принялся опутывать ее своей паутиной.
	"Миссис Кармоди была права,-- пронеслось у меня в голове.-- Мы все
умрем здесь. Мы действительно все умрем".
	-- Аманда! -- закричал я.
	Она не отреагировала, совершенно отключившись от происходящего.
Паук оседлал останки бывшей сиделки Билли, когда-то так любившей голово-
ломки и кроссворды, с которыми ни один нормальный человек не может спра-
виться без того, чтобы не сойти с ума. Веревки белой паутины, опутывающей ее
тело, покраснели там, где покрывающая их кислота уже въелась в кожу.
	Корнелл медленно попятился к магазину, глядя на нас огромными как
блюдца глазами за стеклами очков, потом повернулся и побежал, оттолкнул тя-
желую входную дверь и скрылся внутри.
	Мой миг нерешительности кончился, когда миссис Репплер подскочила
к Аманде и дважды ударила ее ладонью по щекам. Аманда замолчала. Подбе-
жав к ней, я развернул ее к "Скауту" и крикнул ей в лицо:
	-- Вперед!
	Она пошла. Миссис Репплер промчалась мимо меня, затолкала Аманду
на заднее сиденье, забралась сама и захлопнула дверцу.
	Я оторвал от себя Билли и толкнул его в машину. Когда я садился сам,
из тумана вылетела еще одна белая веревка и опустилась на мою лодыжку. Ко-
жу обожгло, как бывает, когда через сжатый кулак рывком протягиваешь ры-
боловную леску. Держала она крепко, и, чтобы высвободиться, мне пришлось
изо всех сил дернуть ногой. Затем я скользнул за руль.
	-- Закрой дверь, закрой... О, боже!..-- Истерично закричала Аманда.
	Я захлопнул свою дверцу, и мгновением позже в нее с разбегу ткнулся
один из пауков. Я сидел всего в нескольких дюймах от его красных, бездумно-
холодных глаз. Ноги его, каждая толщиной с мою руку у запястья, двигались
туда-сюда по капоту машины. Аманда кричала, не переставая, словно пожар-
ная сирена.
	-- Да заткнись же ты,-- приказала ей миссис Репплер.
	Паук наконец сдался. Он не мог учуять нас, следовательно, нас тут не
было. Он засеменил обратно в туман на своих неестественно многочисленных
ногах, превратившись сначала в призрачный силуэт, а затем и вовсе исчезнув.
	Я выглянул в окно, чтобы удостовериться, что он ушел, и открыл двер-
цу.
	-- Что ты делаешь? -- закричала Аманда, но я знал, что делаю, и думаю,
Олли сделал бы то же самое. Я ступил одной ногой на мостовую, наклонился и
схватил пистолет. Что-то бросилось ко мне из тумана, но я не разглядел, что
именно. Я нырнул обратно в машину и захлопнул дверцу.
	Аманда разрыдалась. Миссис Репплер обняла ее и принялась успокаи-
вать.
	-- Мы поедем домой, папа? -- спросил Билли.
	-- Мы попробуем, Большой Билл.
	-- О'кей,-- сказал он тихо.
	Я проверил пистолет и положил его в отделение для перчаток. Олли пе-
резарядил его после экспедиции в аптеку, и, хотя остальные патроны пропали
вместе с ним, я решил, что оставшихся хватит. Он выстрелил один раз в миссис
Кармоди, один раз в эту тварь с клешнями, и один раз пистолет выстрелил сам,
когда ударился о мостовую. В "Скауте" нас было четверо, но я решил, что, если
уж нас совсем прижмет, для себя я найду еще какой нибудь способ.
	Несколько жутких секунд я не мог найти ключи. Я обшарил все карма-
ны -- их не было. Потом заставил себя проверить снова, медленно и спокойно.
Ключи оказались в кармане джинсов, спрятались среди монет, как это иногда
бывает с ключами. "Скаут" завелся сразу, и, услышав уверенный рокот двигате-
ля, Аманда снова расплакалась.
	Я немного погонял двигатель вхолостую, выжидая, какое еще чудовище
может привлечь шум мотора или запах выхлопа. Прошло пять минут, самые
длинные пять минут в моей жизни, но ничего не случилось.
	-- Мы поедем или будем здесь сидеть? -- спросила миссис Репплер.
	-- Поедем,-- ответил я, вывел машину со стоянки и включил ближний
свет.
	Какое-то неосознанное желание заставило меня проехать вдоль супер-
маркета у самых витрин, и правый бампер "Скаута" оттолкнул опрокинутый
мусорный бачок в сторону. Внутри разглядеть ничего не удавалось -- из-за меш-
ков с удобрениями магазин выглядел так, словно мы попали сюда в самый раз-
гар какой-то сумасшедшей распродажи товаров для садоводов,-- но из каждого
проема на нас глядели два-три бледных лица.
	Потом я свернул налево, и непроницаемый туман сомкнулся позади нас.
Что случилось с теми людьми, я не знаю.
	Осторожно, со скоростью всего пять миль в час мы двинулись обратно
по Канзас-Роуд. Даже со включенными фарами и подфарниками дальше чем на
семь-десять футов вперед ничего не было видно.
	Миллер оказался прав. Землетрясение действительно сильно покорежи-
ло грунт. Кое-где дорога лишь потрескалась, но в отдельных местах встреча-
лись провалы с огромными вывернутыми из земли кусками асфальта. Слава бо-
гу, у "Скаута" четырехколесный привод, иначе мы бы не выбрались. Но я силь-
но опасался, что где-нибудь впереди нам встретится препятствие, которое не
одолеет даже эта машина.
	Сорок минут ушло на дорогу, которая обычно занимала не больше се-
ми-восьми. Наконец впереди показался знак, указывающий на поворот к наше-
му дому. Билли, которого подняли в четверть пятого, крепко заснул в машине,
знакомой ему настолько, что, должно быть, он уже казалась ему домом.
	Аманда, нервничая, взглянула на дорогу.
	-- Ты действительно хочешь туда проехать?
	-- Хочу попробовать,-- сказал я.
	Но это оказалось невозможно. Пронесшаяся буря ослабила много де-
ревьев, а тот странный подземный удар довершил ее работу, повалив их на зем-
лю. Через два небольших дерева я еще перебрался, но вскоре наткнулся на ог-
ромную древнюю сосну, лежащую поперек дороги, словно это было делом рук
лесных разбойников. До дома оттуда оставалось почти четверть мили. Билли
продолжал спать рядом со мной. Я остановил машину и, закрыв лицо руками,
принялся думать, что делать дальше.


	Сейчас, когда я сижу в здании "Ховард Джонсонс", что у выезда номер
3 на шоссе, идущее через весь штат Мэн, и записываю все, что с нами случи-
лось, на фирменных бланках отеля, я уверен, что миссис Репплер с ее опытом и
выдержкой могла бы охарактеризовать безвыходность положения, в котором
мы оказались, несколькими быстрыми штрихами. Но у нее достаточно такта и
понимания, чтобы позволить мне самому прийти к соответствующему выводу.
	Выбраться я не мог. Не мог оставить их. Я не мог даже уговорить себя,
что все эти чудовища из фильмов ужасов остались там, у супермаркета: приотк-
рыв окно, я слышал, как они продираются сквозь заросли в лесу, раскинувшем-
ся на крутом склоне, который в здешних краях называют Карнизом. С нависа-
ющей листвы непрерывно капала влага, и на мгновение туман вокруг совсем
потемнел, когда прямо над нами пролетел какой-то чудовищный, едва различи-
мый во мраке воздушный змей.
	Я пытался убедить себя в том, что, если она действовала быстро и на-
глухо закрылась в доме, ей должно хватить продуктов дней на десять, может
быть, на две недели. Но это мало помогает. Мешает мое последнее воспомина-
ние о ней: я вижу ее в мягкой соломенной шляпе, в садовых перчатках, на до-
рожке к нашему маленькому огороду, а позади нее неотвратимо накатывается с
озера туман.
	Теперь мне надо думать о Билли. "Билли,-- говорю я себе.-- Большой
Билл, Большой Билл..." Я должен написать его имя на этом листке бумаги, мо-
жет быть, сотню раз. Как школьник, которого заставили писать фразу "Я не
буду плеваться промокашкой в школе", когда в окна льется солнечная трехча-
совая тишь, а за своим столом сидит, проверяя домашние задания, учительни-
ца, и единственный звук в классе это скрип ее авторучки, да долетающие отку-
да-то издалека голоса детей, делящихся на команды для игры в бейсбол...
	В конце концов я сделал единственное, что мне оставалось. Осторожно
вывел "Скаут" задним ходом на Канзас-Роуд. И там заплакал.
	-- Дэвид, мне очень жаль...-- сказала Аманда, тронув меня за плечо.
	-- Да,-- сказал я, пытаясь безуспешно остановить слезы.-- Мне тоже.



	Мы проехали до шоссе номер 302 и свернули налево, к Портланду. До-
рога здесь тоже потрескалась и местами разрушилась, но в целом она оказалась
более проходимой, чем Канзас-Роуд. Меня очень беспокоили мосты. Весь Мэн
изрезан водными путями, и здесь кругом большие и малые мосты. Но дамба у
Нейплза устояла, и оттуда мы без осложнений, хотя и медленно, добрались до
Портланда.
	Туман оставался таким же густым. Один раз мне пришлось остановить-
ся, потому что мне показалось, будто поперек дороги лежат повалившиеся де-
ревья. Но потом стволы начали двигаться и изгибаться, и я понял, что это щу-
пальца. Мы подождали, и через какое-то время они уползли. Потом на капот
опустилась большая тварь с переливчатым зеленым туловищем и длинными
прозрачными крыльями, больше всего похожая на огромную уродливую стре-
козу. Она посидела немного, потом взмахнула крыльями и унеслась прочь.
	Часа через два после того, как мы оставили позади Канзас-Роуд, про-
снулся Билли и спросил, добрались ли мы до мамы. Я сказал, что не смог про-
ехать по нашей дороге из-за упавших деревьев.
	-- С ней ничего не случилось, папа?
	-- Я не знаю, Билли. Но мы еще вернемся и узнаем.
	Он не заплакал, а снова задремал, и я подумал, что лучше бы он распла-
кался: он спал слишком много, и меня это беспокоило.
	От напряжения у меня разболелась голова. От напряжения, вызванного
продвижением в тумане со скоростью пять-десять миль в час и полным незнани-
ем того, что может ждать нас впереди: обвал, оползень или Гидра-Трехголовое
Чудовище. Кажется, я молился. Я молил бога, чтобы Стефени осталась жива,
чтобы он не мстил ей за мою измену. Я молил его, чтобы он позволил мне спа-
сти Билли, потому что слишком много уже выпало на его долю.
	Когда нахлынул туман, большинство водителей прижались к краю до-
роги, и к полудню мы добрались по свободной дороге до самого Северного
Уиндема. Я попытался проехать по Ривер-Роуд, но мили через четыре нас оста-
новил рухнувший в воду мост над небольшой шумной речушкой. Почти целую
милю пришлось ехать задним ходом прежде чем я нашел место достаточно ши-
рокое, чтобы развернуться. В конце концов мы двинулись к Портланду по шос-
се номер 302.
	Добравшись до города, я проехал к заставе. Аккуратный ряд будок, где
принимают плату за проезд, с остатками выбитых стекол выглядел, словно пус-
тые глазницы. Во вращающейся двери одной из них застряла куртка с эмблема-
ми Мэнской заставы, пропитанная липкой высыхающей кровью. По дороге от
супермаркета мы не встретили ни одного живого человека.
	-- Попробуй радио, Дэвид,-- сказала миссис Репплер.
	Я хлопнул себя по лбу, сердясь за то, что не подумал об этом сразу: ведь
в "Скауте" был приемник.
	-- Не стоит себя ругать,-- коротко сказала миссис Репплер.-- Ты не мо-
жешь думать обо всем сразу. А если будешь пытаться, ты вообще с ума сойдешь
и ничем не сможешь нам помочь.
	На коротких волнах я не поймал ничего кроме статики, а на длинных
царило ровное зловещее молчание.
	-- Значит, они все не работают? -- спросила Аманда, и мне показалось, я
понял, что она имеет в виду: мы отъехали достаточно далеко на юг и могли бы
принимать сразу несколько мощных бостонских радиостанций. Но если Бостон
тоже...
	-- Это пока ничего еще не значит,-- сказал я.-- Статика на коротких это
просто помехи. Кроме того, туман гасит радиосигналы.
	-- Ты уверен, что этим все объясняется?
	-- Да,-- ответил я, хотя совсем не был уверен.
	Мы двинулись на юг мимо бегущих назад столбов с отметками расстоя-
ния, начавшими свой отсчет примерно от сорока с лишним миль. У отметки "1
миля" должна быть граница Нью-Гемпшира. На главной автостраде двигаться
стало сложнее: многие водители не хотели сдаваться, и это привело к большому
числу столкновений. Несколько раз мне пришлось выезжать на разделительную
полосу.
	Минут в двадцать второго, когда я уже начал ощущать голод, Билли
вдруг схватил меня за руку.
	-- Папа, что это? Что это?
	Окрашивая туман в более темный цвет, впереди выросла тень. Огром-
ная как скала, она двигалась в нашу сторону. Я ударил по тормозам, и задре-
мавшую было Аманду бросило вперед.
	Что-то шло мимо, лишь это я могу сказать с уверенностью. Отчасти по-
тому что туман позволил разглядеть детали только мельком, но я думаю, с та-
ким же успехом это можно объяснить и тем, что некоторые вещи наш мозг про-
сто не приемлет. Бывают явления настолько темные и ужасные -- равно как, я
полагаю, и невероятно прекрасные -- что они просто не могут пройти через
крошечные двери человеческого восприятия.
	Существо было шестиногое, это я знаю точно, с серой кожей, местами в
темно-коричневых пятнах. Эти коричневые пятна, как ни странно, напомнили
мне пятна на руках миссис Кармоди. К коже в глубоких морщинах и складках
жались сотни розовых тварей с глазами-стебельками. Я не уверен, каких разме-
ров существо достигало на самом деле, но оно прошло прямо над нами. Одна
серая сморщенная нога опустилась рядом с окнами машины, и миссис Репплер
сказала позже, что так и не смогла разглядеть туловище, хотя она выгибала
шею изо всех сил. Она увидела только две циклопические ноги, уходящие все
выше и выше в туман, словно живые колонны.
	Когда это существо прошло над "Скаутом", у меня создалось впечатле-
ние, будто оно настолько огромно, что синий кит по сравнению с ним будет вы-
глядеть как форель. Другими словами, что-то такое огромное, что не под силу
никакому воображению. Потом оно миновало нас, но мы еще долго слышали
его сотрясающую землю поступь. В покрытии дороги остались такие глубокие
следы, что из машины я даже не видел их дна, и в каждый след вполне мог поме-
ститься автомобиль.
	Какое-то время стояла тишина, нарушаемая лишь звуком нашего дыха-
ния и топотом удаляющегося чудовища. Потом Билли спросил:
	-- Это был динозавр, папа? Как птица, которая прорвалась в магазин?
	-- Не думаю. Я не уверен даже, что животное таких размеров когда либо
существовало, Билли. По крайней мере на Земле.
	Я снова вспомнил о "Проекте "Стрела", задавая себе вопрос: "Чем эти
сумасшедшие могли там заниматься?"
	-- Может быть, нам стоит двигаться? -- спросила Аманда робко.-- Оно
может вернуться.
	Да. А может быть, нечто подобное ждет нас впереди. Но говорить об
этом я не стал. Куда-то нужно было двигаться, и я погнал машину вперед, объ-
езжая эти жуткие следы, пока они не ушли в сторону от дороги.


	Вот что с нами произошло. Это почти все, и остался лишь один момент,
о котором я хотел рассказать, но это чуть позже. Хочу предупредить, чтобы вы
не ожидали какого-нибудь аккуратного финала. Здесь не будет фраз типа "и
они выбрались из тумана в яркий солнечнай новый день" или "когда мы про-
снулись, прибыли наконец солдаты Национальной Гвардии". Или даже класси-
ческого "все это случилось во сне".
	Я полагаю, это можно назвать, как, хмурясь, говорил мой отец, "фина-
лом в духе Альфреда Хичкока". Под таким определением он подразумевал дву-
смысленные финалы, позволяющие читателю или зрителю самому решить, как
все закончилось. Отец всегда презирал такие истории, называя их "дешевыми
трюками".
	До "Ховард Джонсонс" у выезда номер 3 мы добрались уже в сумерках,
когда вести машину стало просто опасно. Перед этим мы рискнули проехать по
мосту через Сако-Ривер. Выглядел он сильно поврежденным, но в тумане невоз-
можно было разглядеть, цел он или нет. В этот раз нам повезло.
	Но теперь надо думать о завтрашнем дне.
	Сейчас уже ночь, без четверти час. Двадцать третье июля. Буря, послу-
жившая сигналом к началу этого кошмара, пронеслась всего четыре дня назад.
Билли спит в холле на матрасе, который я для него отыскал. Аманда и миссис
Репплер спят рядом. Я сижу и пишу при свете большого карманного фонаря, а
снаружи бьются в стекло все те же розовые твари. Время от времени раздается
более громкий удар, когда одну из них подхватывает "птица".
	У "Скаута" осталось достаточно горючего еще миль на девяносто. Аль-
тернатива -- заправляться здесь. Совсем рядом есть заправочная "Эксон", и, хо-
тя электрические насосы не работают, думаю, я смог бы откачать из хранили-
ща немного бензина. Но...
	Но это означает, что придется выходить из машины.
	Если мы добудем бензин -- здесь или дальше по пути -- мы сможем про-
должать двигаться. Дело в том, что у меня есть мысль, куда надо двигаться. Это
последнее, о чем я хотел рассказать.
	Конечно, я не уверен до конца. В этом-то вся загвоздка. Может быть,
меня подвело воображение, выдав желаемое за действительное. Но даже если
это не так, шансы все равно невелики. Сколько миль еще впереди? Сколько мос-
тов? Сколько страшных тварей, только и ждущих, чтобы наброситься на моего
сына?
	Есть возможность, что мне это только померещилось, и поэтому я ре-
шил ничего не говорить остальным. Пока.
	В квартире управляющего я нашел батареечный приемник с широким
диапазоном, антенна от которого была заведена через окно на улицу. Включив
приемник, я перевел его на питание от батареек, покрутил настройку, пощелкал
переключателем диапазонов, но кроме статики или просто молчания так ничего
и не поймал.
	И когда я уже собрался выключить его, перегнав движок в самый конец
коротковолнового диапазона, мне показалось, что я расслышал одно единст-
венное слово.
	И все. Я прислушивался еще целый час, но больше ничего не услышал.
Если это одно единственное слово действительно прозвучало, оно, должно
быть, прорвалось через какой-то крошечный разрыв в гасящем радиоволны ту-
мане, разрыв, который тут же снова сомкнулся,
	Одно слово.
	Мне надо поспать... если я смогу уснуть без того, что до утра меня бу-
дут преследовать во сне лица Олли Викса, миссис Кармоди, носильщика Нор-
ма... и лицо Стефф, на которое падает тень от широких полей соломенной шля-
пы.
	Здесь есть ресторан, типичный для отелей "Ховард Джонсонс" ресторан
с обеденным залом и длинным в форме подковы прилавком с закусками. Я со-
бираюсь оставить эти страницы на прилавке, и, может быть, когда-нибудь кто-
нибудь их найдет и прочтет.
	Одно слово.
	Если только я действительно его слышал. Если только.
	Надо ложиться спать. Но сначала я поцелую сына и шепну ему на ухо
два слова. Знаете, чтобы не снилось ничего плохого.
	Два слова.
	Одно из них -- то самое: "Хартфорд".
	Другое слово: "надежда".


перевод А.И. Корженевского


 


<< НАЗАД  ¨¨ КОНЕЦ...
Другие книги жанра: ужасы, мистика

Оставить комментарий по этой книге

Переход на страницу: [1] [2]

Страница:  [2]