В следующие  несколько  минут она услышала,  как Эван спускается
вниз по лестнице.  Он вошел в комнату, одетый в бледно-голубую рубашку с
коротким рукавом и серые брюки, и поцеловал ее в щеку, пока она поджари-
вала бекон. От него пахло мылом, его волосы были все еще влажными.- Доб-
рое утро,- сказал он.

        - Доброе  утро.- Она мысленно провела по кухне рукой,  и все эти
маленькие страхи забились обратно в норы и трещины,  чтобы там выжидать.
Она улыбнулась и возвратила ему поцелуй.- Завтрак почти готов.

        - Великолепно,- сказал он и поглядел из окна на лес с перемежаю-
щимися тенями и солнечным светом.- Будет хороший день. Лори еще не вста-
ла?

        - Нет,- ответила Кэй.- Пока у нее нет повода вставать рано.

        Эван кивнул.  Он поглядел на небо,  ожидая увидеть торчащие фаб-
ричные трубы и красноватую дымку промышленного дыма,  но на чистом голу-
бом небосводе были только далекие облака. Как много вечеров, подумал он,
ему случалось стоять у единственного кухонного окна в доме в Ла-Грейндже
и  видеть это пятно крови на небе.  Эти убогие комнаты с низким потолком
напоминали клетку, только перекладины были из дерева, а не из бамбука. И
в  том  мрачном кирпичном доме далеко за автостоянкой компании "Джентль-
мен",  только теперь у Джентльмена было имя, и это имя было Харлин. Соз-
нание Эвана отбросило все это прочь, и он позволил солнечному свету, от-
ражающемуся от деревьев,  обогреть свое лицо,  но, удаляясь от этих мыс-
лей, вспомнил свой кошмар, связанный с дорожным указателем деревни Вифа-
ниин Грех и сумрачной прозрачной тенью,  возникающей из пылевого облака.
Что-то  резко  напряглось  у основания его позвоночника.  Что могло быть
этой тварью из сна?  - недоумевал он? - Что за злобная, искаженная тварь
тянется к нему?  Только Тень знает это,- сказал он себе. Но даже она мо-
жет ошибаться.

        - Вот и готово,- сказала Кэй,  расставляя тарелки с завтраком на
маленьком круглом столике кухни.

        Эван уселся за стол, и Кэй присоединилась к нему. В течение нес-
кольких минут они ели молча; на вязе во дворе затарахтела сизая сойка, а
затем взмыла в небо. Через некоторое время Эван кашлянул и, оторвав свой
взгляд от тарелки, посмотрел на Кэй. Он поймал ее взгляд и задержал его.

        - Я хотел бы рассказать тебе, что за сон я видел прошлой ночьюЄ

        Она покачала головой.

        - Пожалуйста, я не хочу это слышатьЄ

        - Кэй,- тихо сказал он.- Я хочу поговорить об этом.  Я хочу  вы-
вести  это  на чистую воду,  чтобы ясно увидеть и попытаться понять.- Он
положил свою вилку и тихо сидел с минуту.- Я знаю,  что мои  сны  пугают
тебя.  Я знаю,  что они причиняют тебе беспокойство.  Но они еще сильнее
пугают меня,  намного сильнее,  потому что я должен с ними жить.  Во имя
Господа,  я не желаю этого; я хотел бы повернуться к ним спиной или убе-
жать от них,  или что-то в этом роде, но не могу. Все, чего я прошу, это
то, чтобы ты помогла мне понять происходящее.

        - Я  не хочу об этом слышать,- твердо заявила Кэй.- Нет смысла в
том, чтобы ты обсуждал со мной свои сны, потому что я отказываюсь видеть
их так,  как ты их видишь.  Эван,  ради Христа, ты замучаешь себя ими! -
Она слегка перегнулась через стол по направлению к  нему,  игнорируя  то
затравленное умоляющее выражение в его глазах, которое она так часто ви-
дела.- А ты настаиваешь и пытаешься мучить ими также Лори и меня! Каждый
видит сны,  но не каждый верит, что их сны будут каким-то образом влиять
на судьбу. Когда начинаешь в них верить,- она осторожно подыскивала пра-
вильные слова,- сам поступаешь так, чтобы они сбывались!

        Эван допил свой кофе и поставил чашечку обратно на блюдце, глядя
на ободок с крошечной выемкой.- Я не вижу сновидений так, как любой нор-
мальный человек,- сказал он.- Тебе пора уже это понять.  Я сплю месяцами
и не вижу снов, и когда они наконец приходят, ониЄ очень странные. И ре-
альные.  Ужасные и пугающие;  отличающиеся от обычных снов. И они всегда
пытаются мне что-то сказать.

        - Эван!  - резко сказала Кэй, резче, чем хотела. Уязвленный Эван
поглядел  на нее и заморгал,  и она уронила свою вилку на стол.- Мне все
равно,  что ты говоришь или думаешь,- сказала она ему, отчаянно стараясь
сохранить контроль над собой.  Ее виски пульсировали.  Ох,  нет, сказала
она себе.  Будь все проклято, начинаются эти головные боли! - Это не ви-
дения будущего. Нет таких вещей, как видения будущего.- Она удержала его
взгляд,  не позволяя ему посмотреть в сторону.- Ты заставляешь эти  вещи
сбываться своими собственными действиями, разве ты не видишь этого? Раз-
ве ты не можешь понять,  что это ты? - Горечь подступила к ее горлу, она
имела вкус смеси соленой воды, желчи и крови.- Или ты слишком слеп, что-
бы видеть это?

        Он продолжал смотреть на нее,  на его лице закоченела та  маска,
которая  была на нем,  когда она ударила его.  В заднем дворе продолжала
щебетать малиновка.

        Кэй поднялась и отнесла свою тарелку в раковину.  Говорить с ним
об этом было бесполезно; из всех крошечных ежедневных шипов, которые ко-
лоли их семейную жизнь,  это был самый большой и самый острый. Он проли-
вал кровь и слезы.  И самым ужасным было то,  подумала Кэй, что это была
безнадежная ситуация:  Эван никогда не перестанет рассматривать свои сны
как окно в какой-то другой мир, а она никогда не согласится с его другим
миром и с его зачастую нелепыми предчувствиями.  Те вещи, которые сбыва-
лись с прошлом,  сбывались только благодаря ему,  а не чему-то сверхъес-
тественному.  Не благодаря Року или Злу, а только благодаря Эвану Рейду.
И  простая правда существа дела для нее самая болезненная:  он позволил,
чтобы эти сны придавали форму его собственной жизни, и еще хуже, их сов-
местной жизни. Цыгане из среднего класса, сказала она себе, почти с юмо-
ром.  Несем с собой хрустальный шар.  Живем в страхе,  ожидая, когда сны
расскажут Эвану,  что в жилом доме будет пожар: однажды утром он оставил
электронагреватель,  обтрепанный провод заискрился,  но повреждений было
не много.  Опять его вина.  Жить в страхе перед Эдди Харлином - не думай
об этом! И столько много было еще похожих ситуаций!

        И сейчас это началось снова,  рассуждала она.  Только один  день
провели в местечке, где всех нас ждут хорошие перспективы, и это уже на-
чалось.  И почему? Да потому что он боится. Не так ли сказал психолог из
администрации  Ветеранов  доктор  Геллерт несколько лет назад?  "У Эвана
проблема с доверием людям,- сказал ей доктор в одну из этих ужасных сес-
сий.- Внутри Эвана, миссис Рейд, очень много стрессовых явлений, это ре-
зультат войны,  его ощущения, что он лично несет ответственность за мно-
гое  из того,  что случилось.  Это сложная проблема.  Своими корнями она
уходит в прошлое,  к его взаимоотношениям с родителями,  и,  особенно, с
его старшим братом Эриком".

        Эван закончил свой кофе и положил тарелки в раковину.

        - Ладно,-  сказал он.- Я знаю,  что они беспокоят тебя.  Я знаю,
что они пугают тебя. Поэтому больше мы не будем говорить о них.- Он ожи-
дал ее ответа, и наконец она повернулась к нему.

        - Да,  они пугают меня,- сказала Кэй.- И ты пугаешь меня,  когда
так сильно в них веришь.  Я сожалею,  что расстроилась, Эван, я сожалею,
что не понимаю, ноЄ нам обоим нужно оставить все эти неприятные вещи по-
зади.- Она остановилась на секунду, наблюдая за его глазами.- Хорошо?

        - Да,- сказал Эван, кивнув.- Хорошо.

        Кэй потянулась,  взяла его за руку и подвела к  окну.-  Посмотри
сюда,- сказала она.- Целый лес,  чтобы бродить там по утрам. И это ясное
голубое небо.  Ты когда-нибудь представлял себе,  на что похожи  облака,
когда был ребенком? Вон то, большое, чем тебе кажется?

        Эван посмотрел на небо.

        - Я не знаю,- сказал он.- А ты что думаешь?

        - Лицо,- сказала Кэй.- Кто-то улыбается. Видишь глаза и рот?

        Эвану это  облако  напоминало  стрелка из лука,  но он ничего не
сказал.

        - Я хотела бы знать,  на что похож дождь,  если глядеть из  этих
окон? Или снег?

        Эван улыбнулся и обнял ее.

        - Сомневаюсь, что мы очень много снега увидим этим летом.

        - Он, должно быть, совершенно белый,- сказала Кэй.- А ветви гус-
то увешаны сосульками.  И весна, и осень,- все это будет совершенно раз-
лично.- Она повернулась к нему и заглянула в глаза; он оттолкнул от себя
выражение этой затравленной темноты, по меньшей мере ненадолго, и за это
она была благодарна. Она обвила его руками:

        - Все будет хорошо,- сказала она.- Как раз так,  как мы мечтали.
Я получила место преподавателя,  ты будешь писать.  Лори встретит  новых
друзей и будет иметь настоящий дом; для нее сейчас это очень важно.

        - Да, я знаю это,- продолжая обнимать ее, Эван посмотрел на лес.
Он будет красив под покровом снега. И затем весной, когда первые зеленые
почки  появляются на тысячах оголенных коричневых ветвей и в поле зрения
не будет ничего, кроме свежей зелени и медленного и уверенного роста но-
вых  побегов.  И осенью,  когда будет становиться холоднее день ото дня,
деревья станут похожи на пламя.  Листья,  опаленные золотым,  красным  и
желтым,  медленно начнут превращаться в коричневые, закручиваться и опа-
дать на землю.  За этими окнами Природа будет постоянно менять свои цве-
та,  словно  красивая женщина со многими платьями.  Эвану доставило удо-
вольствие,  что впереди можно было ожидать столько красоты,  поскольку в
последние несколько лет ее было болезненно немного.

        Из входного холла послушалось неожиданное: бинг-бонг. Эван сооб-
разил, что это дверной звонок.

        - Я посмотрю,  кто это,- сказала Кэй;  она быстро стряхнула руку
своего мужа, отвернулась от окон кухни и прошла через кабинет и соедини-
тельный коридор в прихожую. Через вставленные в дверь панели из матового
стекла была видна чья-то голова с другой стороны. Она открыла дверь.

        Это была женщина, возможно лет около сорока, в канареечно-желтом
костюме для тенниса. С ее шеи свисал медальон с инициалами "Дж. Д." Тело
у  нее было загорелое,  но удивительно бесформенное;  она выглядела так,
словно все время жила на улице. Взгляд ее был спокоен и устойчив, а лицо
-  с квадратными челюстями,  довольно-таки привлекательное.  Она держала
корзинку с помидорами.

        - Миссис Рейд? - спросила она.

        - Да, это я.

        - Я так рада вас видеть.  Мое  имя  Джанет  Демарджон.-  Женщина
слегка наклонила голову.- Ваша ближайшая соседка.

        - Да, да,- сказала Кэй.- Конечно. Пожалуйста, входите, входите.-
Она отступила,  и женщина вошла в прихожую.  Аромат свежескошенной травы
ворвался  в  открытую дверь,  напомнив Кэй о просторных роскошно-зеленых
пастбищах.

        - Я вижу, вы все перевезли,- сказала миссис Демарджон, посмотрев
в сторону жилой комнаты.- Как очаровательно!

        - Не  совсем  все,-  сказала ей Кэй.- Еще нужно купить кое-какую
мебель.

        - Ну,  что ж,  все отлично подходит.- Женщина опять улыбнулась и
предложила Кэй корзинку.- Из моего сада.  Я думала, что, может быть, вам
захочется этим утром немного свежих помидоров.

        - О,  как они чудесны,- сказала Кэй,  взяв  корзинку.  Они  были
действительны чудесны:  большие,  красные,  без единого пятнышка. Миссис
Демарджон прошла мимо нее в жилую комнату и осмотрелась.- Это просто мое
хобби,-  сказала она.- У каждого должно быть свое хобби,  а ухаживать за
садом - это мое хобби.

        Кэй знаком пригласила ее присесть, и она села в кресло около ок-
на.-  Здесь так красиво и прохладно,- сказала миссис Демарджон,- обмахи-
вая свое лицо,  словно веером, рукой с крашенными красными ногтями.- Мой
воздушный кондиционер сломался первого июня,  а отсюда очень трудно выз-
вать из Молла служащего "Сирса".

        - Могу ли я вам что-нибудь предложить? Чашечку кофе?

        - Немного охлажденного чая,  если можно.  С большим  количеством
льда.

        Эван, услышав голоса, прошел через холл в гостиную. Кэй предста-
вила их и показала ему помидоры. Эван взял протянутую руку женщины и по-
жал  ее:  она показалась ему такой же твердой и сухой,  как мужская.  Ее
глаза были очень привлекательны, хотя и светло-коричневого цвета с зеле-
новатой паутинкой прожилок. Темно-коричневые волосы были зачесаны назад.
В них просматривались проблески более светлых волос. Кэй понесла помидо-
ры на кухню, оставив их вдвоем.

        - Мистер  Рейд,  откуда приехали вы и ваша жена?  - спросила его
миссис Демарджон, когда он устроился на софе.

        - Мы жили в Ла-Грейндже - это небольшой фабричный городок  около
Бетлема.

        Миссис Демарджон кивнула.

        - Я слышала о нем. Вы были связаны с фабрикой?

        - Некоторым образом. Я был писателем и редактором в "Айрон Мэн",
журнале фабрики по связям с общественностью.  В основном я сочинял заго-
ловки.

        - Писателем,- она приподняла свои брови.- Что ж, не думаю, что у
нас в деревне когда-либо раньше жил писатель. У вас есть публикации?

        - Немного. В апреле в журнале "Фикшн" был напечатан мой рассказ,
а до этого - очерк о водителях грузовиков в издании "Си-Би". Были и дру-
гие рассказы, статьи и очерки, все в небольших издания. Вот так.

        - Интересно.  По крайней мере,  вы увидели деньги  в  результате
всех ваших усилий;  уверена,  что это немного больше,  чем может сказать
большинство. Вы работаете здесь, в деревне, или в Джонстауне?

        Эван покачал головой.

        - Я ищу.  Мы оставили Ла-Грейндж из-за некоторыхЄ гм,  затрудне-
ний. И Кэй собирается преподавать в колледже Джорджа Росса во время лет-
ней сессии.

        - О? Преподавать что?

        - Начальную алгебру,- сказала Кэй,  внося в комнату  стакан  чая
для миссис Демарджон.  Женщина с благодарностью отпила из него. - Строго
говоря,  курс в период летней сессии, но я надеюсь на курс основ матема-
тики осенью.- Она села рядом с Эваном.

        - Это  звучит  намного выше моего понимания,- сказала миссис Де-
марджон.- Каждый,  кто может с этим справиться, получает мое немедленное
уважение.  Я видела,  как вы въезжали вчера; не было ли с вами маленькой
девочки?

        - Наша дочь Лори,- сказала Кэй.- Думаю, что она все еще спит.

        - Как плохо.  Мне бы хотелось как-нибудь увидеть ее. Она показа-
лась мне таким милым очаровательным ребенком. Сколько ей лет?

        - Только что исполнилось шесть - в мае,- сказала Кэй.

        - Шесть.- Женщина улыбнулась,  посмотрела на Кэй,  потом на Эва-
на.- Прекрасный возраст. Тогда она будет посещать первый класс в Дугласе
в сентябре? Это чудесная школа.

        - Миссис Демарджон,- начал Эван, слегка наклонившись вперед.

        - Джанет, пожалуйста.

        - Ладно,  Джанет.  Я заметил, что прошлой ночью улица была очень
темной. Все ли дома на Мак-Клейн-террас заселены?

        - Да.  Но большинство людей на Мак-Клейн относятся к тому  типу,
которые рано ложатся и рано встают.  Немного степенные. Понимаете, что я
имею в виду?  Также я думаю,  что в этом месяце Райсы уехали  в  отпуск;
каждое лето они уезжают в лес Аллегени,  чтобы раскинуть там туристичес-
кий лагерь.

        - А насчет дома прямо через дорогу от нас? - спросил ее Эван.- Я
не видел никаких огней в нем прошлой ночью.

        - Да? Ну, я предполагаю, что мистер Китинг может быть в отпуске.
Кстати сказать,  я не видела в течение нескольких дней  его  машину.  Он
вдовец, но я думаю, что у него есть родственники в Нью-Йорке, и он может
их навещать. Очень симпатичный человек; уверена, что он вам понравится.-
Она улыбнулась и отпила немного чаю.- О, как прохладно! Конечно, в Вифа-
ниином Грехе июнь - не жаркий месяц.  Это в августе приходится глядеть в
оба.  Это месяц-убийца;  все увядает. И сухо. Господи, какая сушь! - Она
перевела взгляд на Кэй.- Итак.  Много ли жителей деревни вы уже встрети-
ли?

        - Вы первый сосед,  которого мы встретили,- сказала Кэй.- Конеч-
но, мы знаем миссис Джайлз, но это все.

        - Требуется время.  Я знаю.  Не стоит беспокоиться. Здесь друже-
любные люди.- Она повернулась к Эвану.- По меньшей мере,  большинство из
них; некоторые - те, которые живут в больших домах около Круга - предпо-
читают  уединение.  Их семьи жили в деревне в течение нескольких поколе-
ний,  и, Господи Иисусе, семейный уют они ценят больше, чем "Дочери Аме-
риканской Революции"!

        Кэй улыбнулась.  Эта женщина помогла ей расслабиться, и она была
рада, что та пришла их поприветствовать. В конце концов, это было знаком
того, что их принимают в деревне, пусть даже только одни соседи. Хорошее
отношение - это всегда хорошее чувство.

        - Круг очень красив,- говорил Эван.- Кто-то прикладывает большие
усилия, ухаживая за цветами, чтобы они красиво выглядели.

        - Это делает Комитет по благоустройству, в который входят мистер
и миссис Холланд,  миссис  Омариан,  мистер  и  миссис  Бреккер,  мистер
Кварльс. Еще кое-кто. Они по очереди сажают, поливают, выпалывают сорня-
ки и все такое. Они хотели в прошлом году включить меня в состав Комите-
та,  но мне пришлось отказаться от этого. Мой собственный сад достаточно
сильно привязывает меня к земле.

        - Думаю, что да,- сказал Эван.- Я все думал, чей тот большой дом
- там, на Каулингтон. Его крыша видна из палисадника.

        Миссис Демарджон замолчала на мгновение.

        - Большой дом? Посмотрим. О, да! Это музей.

        - Музей?

        Она кивнула.

        - Построенный историческим обществом.

        - Какого рода вещи там хранятся? - спросила Кэй.

        Миссис Демарджон  криво  улыбнулась.-  Старье,  дорогая.  Просто
старье.  Эти леди из общества думают,  что старье и пыль делают историю.
Даже  и  не  тратьте  свое время на поход туда,  потому что обычно музей
прочно закрыт на замок. Вы играете в теннис, миссис Рейд?

        - Пожалуйста, зовите меня Кэй. О, да, я немного играла, но с тех
пор прошло некоторое время.

        - Великолепно. В этом месте появился еще один игрок в теннис. По
крайней мере, для нас это приятная новость. Я член теннисного клуба "Ди-
намо", и мы играем каждый вторник утром в десять на корте прямо внизу за
холмом. Нас пятеро: Линда Паулсон, Энн Грентхем, Ли Хант, Джин Кварльс и
я. Может быть, и вы хотите сыграть в какой-нибудь вторник?

        - Может быть,- сказала Кэй.- Это зависит от моих уроков.

        - Конечно,- женщина допила свой чай и поставила пустой стакан на
столик рядом с собой.  Ледяные кубики звякнули. Она поднялась, то же са-
мое  сделали и Кэй с Эваном.- Мне,  пожалуй,  пора идти,- сказала миссис
Демарджон,  направляясь к входной двери. Остановившись, чтобы посмотреть
назад, она спросила:

        - Вы играете в бридж?

        - Боюсь, что нет,- сказал Эван.

        - А как насчет канасты?  Покера?  Ну, не важно. Я хочу, чтобы вы
вдвоем навестили меня в пятницу вечером. Вы можете это сделать?

        Кэй посмотрела на Эвана, тот кивнул.

        - Да,- сказала она.- Конечно.

        - Великолепно.- Она поглядела на свои наручные часы,  и ее  лицо
приняло возбужденное выражение.- Ой!  Я опаздываю! Ли ждет меня в Весте-
бери.  Кэй, я зайду к вам попозже на неделе, и договоримся насчет пятни-
цы, хорошо? - Она открыла входную дверь и вышла на лестницу.- Ну, что ж,
приятного вам дня.  Надеюсь,  что вам понравятся помидоры.- Она  махнула
рукой, последний раз им улыбнулась, и затем прошла по дорожке до тротуа-
ра. Кэй мгновение понаблюдала за ней, а затем закрыла дверь.

        Она обняла Эвана.

        - Очень милая дама. Я возьму чего-нибудь с собой туда в пятницу.
Как насчет картофельного салата?

        Он кивнул.

        - Решено.

        На лестнице  послышался шум,  и вниз спустилась Лори,  все еще в
своей зеленой пижаме, протирая от сна глаза.

        - Привет, дорогая,- сказала Кэй.- Хочешь позавтракать?

        Она зевнула.

        - Только вкусненького.

        - Завтрак вкусный.  Как насчет банановых кусочков сверху?  - Кэй
взяла девочку за руку и двинулась по направлению к кабинету.

        - Миссис Демарджон ничего не сказала о своем муже,- сказал Эван,
и Кэй насмешливо посмотрела на него.

        - Ее муж? Что ты хотел о нем услышать?

        Он пожал плечами.

        - Ничего,  в общем-то.  Я вчера видел его на крыльце,  а  миссис
Джайлз рассказала мне,  что несколько лет назад с ним произошел несчаст-
ный случай: он попал в аварию. Он парализован и привязан к креслу-катал-
ке.

        - Миссис  Демарджон,  вероятно,  очень переживает за его состоя-
ние,- сказала Кэй.- Что это был за несчастный случай.

        - Столкновение машин.

        - Боже,- мягко сказала Кэй.- Это ужасно.- Короткие  колеблющиеся
образы разорванного металла,  белых светящихся фар,  израненных нервов и
мускулов нахлынули на нее. Это же могло случиться однажды с нами. Но тут
она услышала свой внутренний голос: "Прекрати это!"

        - Уверена,  что  мы  увидим его в пятницу.- Она потянула Лори за
руку.- Пойдем,  дорогая, позавтракаем.- Они скрылись в кабинете, и в те-
чение нескольких мгновений Эван оставался в коридоре, окруженный тенью и
осколками солнечного света.  Спустя некоторое время он осознал, что раз-
минает суставы пальцев,  и вспомнил, как много времени назад делал то же
самое,  когда ждал в бамбуковой клетке, когда они придут за ним и заста-
вят его кричать. Он пожал плечами, почти бессознательно, будто стряхивая
с себя неудобное пальто и старую,  сморщившуюся от возраста кожу.  Затем
прошел в гостиную,  встал у окна, откинул в сторону занавеску и выглянул
в окно на соседний дом Демарджонов.

        - Эван? - Кэй звала его из кухни.- Ты где?

        Он не ответил,  оцепенело думая,  что она пытается не  выпускать
его из поля зрения,  как и Лори. Подъезд к дому Демарджонов был с другой
стороны, и в следующее мгновение он увидел их машину, белую "Хонду", по-
вернувшую в направлении Круга. В машине был только один человек.

        И пока Эван смотрел, ему показалось, что он видит тень, движущу-
юся в одном из окон,  выходящих в сторону его дома. Передвигающуюся мед-
ленно и с усилием. В кресле-каталке.

        - Эван?  - позвала Кэй, в ее голосе едва скрывалась нотка беспо-
койства.

        - Я в гостиной,- сказал он. И она умолкла.

        Эван услышал,  как Лори что-то спрашивает о том,  сколько  детей
будет в дневном воспитательном центре.  Кэй ответила,  что не знает,  но
уверена, что они все будут хорошие.

        Тень исчезла из окна. Эван отвернулся.

        Снаружи в палисаднике среди раскачивающихся  веток  вяза  начала
петь  птица.  Трель пронеслась по Мак-Клейн-террас и затем провалилась в
тишину.






7. Закон в Вифаниином Грехе


        В полдень Орен Вайсингер свернул на своей бело-синей  патрульной
машине  марки "Олдсмобиль" с Фредония-стрит на автостоянку у "Макдональ-
дса".  Из-под краешка своей шляпы он видел, что некоторые люди перестали
есть, чтобы посмотреть на него. Убедившись что стеклянный плафон на кры-
ше машины не вращается и не вспыхивает синим  светом,  они  вернулись  к
своим  обедам.  Это  чувство власти сделало счастливым Орена Вайсингера,
напомнив ему,  что он - важная персона. Возможно, самая важная персона в
деревне.  Он медленно объехал вокруг ресторана, разглядывая машины, при-
паркованные в специальные желтые загончики. Номера в основном были мест-
ные.  Здесь стояла также красная спортивная машина, которую он не узнал;
кто-то выехал на прогулку;  вероятно,  какой-нибудь  молодой  парень  из
Спэнглера или Бэрнсборо пытается подцепить девочек.  Он припарковал свою
машину и несколько минут наблюдал за этой красной штучкой. Через некото-
рое  время мальчишка-подросток и девушка,  оба в синих джинсах,  она - в
блузке с хомутиком,  он - в белой рубашке с коротким рукавом,  вышли  из
ресторана и сели в машину.  Мальчишка заметил Вайсингера и кивнул ему, а
Вайсингер приставил палец к полям своей шляпы. Спортивная машина медлен-
но  выехала  с  автостоянки,  но у Вайсингера было смутное чувство,  что
мальчишка выберется на магистраль 219 и покатит словно дьявол,  которому
воткнули вилы в задницу.

        Орену Вайсингеру было сорок шесть лет.  У него было лицо,  огру-
бевшее от ветра,  раскосые линии окружали глаза, такие темно-коричневые,
почти черные. Морщинки, трещины и углубления в коже выглядели словно вы-
сохшие русла рек.  Седые коротко остриженные баки,  спускавшиеся  из-под
шляпы,  выглядели  так,  словно были густо посыпаны солью и перцем.  Его
скрюченный нос казался еще более скрюченным из-за большой костяной шишки
на переносице. Три года назад во время драки в "Крике Петуха" ему угоди-
ли туда бутылкой из-под пива.  Он казался бдительным, осторожным и опас-
ным,  недоверчивым к незнакомцам и яростно защищающим Вифаниин Грех. По-
тому что в этом заключалась его работа, как шерифа. На обеих морщинистых
руках ногти были обкусаны до мяса.

        Вайсингер растянулся на сиденье, полностью заполнив водительское
место своим телом ростом в шесть футов и три дюйма.  При этом его витие-
вато украшенная поясная пряжка задевала рулевое колесо.  В половине шес-
того утра в маленьком кирпичном домике на Диэр-Кросс-Лэйн он съел  омлет
с  ветчиной  и во время утренних объездов сжевал "Фиг Ньютонз",  "Крекер
Джек" и выпил пару пинт молока.  Свертки и коробки лежали сзади на полу.
Он вылез из машины, прошел через автостоянку в ресторан. Он знал девушек
за прилавком,  поскольку был человеком твердых привычек.  Это были милые
маленькие ученицы высшей школы, две из Барнсборо и третья, самая милень-
кая, по имени Ким, из Эльморы. Ким уже подготовила для него второй завт-
рак: три гамбургера, жареная картошка стружкой и большая порция кока-ко-
лы.  Она улыбнулась и спросила,  как он поживает.  Он солгал, сказав ей,
что  всего  час  назад приехал на полной скорости c Каулингтон.  Он взял
свой заказ,  кивнул в знак благодарности, сказал несколько слов людям за
столиками,  а затем пошел обратно к машине.  Он включил радио и,  слушая
переговоры дорожной полиции,  стал поглощать свой завтрак. Один из поли-
цейских  спрашивал о регистрации на грузовичок-пикап.  Коды передавались
туда и обратно: статичные различные голоса при одной передаче, вой сире-
ны,  который  ни с чем не спутаешь.  Он обнаружил,  что бесцельно щупает
слой жира в средней части своей руки толщиной не более чем  велосипедная
шина. Тем не менее это его беспокоило, хотя сквозь жир он еще мог прощу-
пать крепкий мускул. Когда-то мускулы и сухожилия выступали по всему его
телу словно струны пианино, и когда он двигался, мог поклясться, что они
вибрировали. Сейчас он не получал достаточной физической нагрузки. Рань-
ше он мог делать свои обходы пешком, но в последние несколько лет дерев-
ня начала расширятся,  и он посчитал более практичным  брать  патрульную
машину. Выехав на шоссе, он думал о дорожной полиции, об этих мужчинах с
крепкими мускулами в своих машинах обтекаемой формы из метала и  стекла.
Они носили зеленые или окрашенные серым солнцезащитные о

обы солнечные  блики  от  асфальта не слепили глаза,  и эти фуражки а-ля
Смоки Бир,  которые придавали им впечатляющие профили.  Он бы хотел быть
патрульным,  и много лет назад зарегистрировался в списках, но ничего не
вышло.  Это из-за его склада ума,  сказали ему,  его рефлексы также были
слишком замедленными. Миленькая вещь для бюрократа, чтобы сказать ее че-
ловеку,  который был штатным полузащитником футбольной  команды  сборной
штата в Слэттери-Хай в Коунмау,  его родном городе,  что примерно в семи
милях к северо-востоку от Джонстауна.  Замедленные рефлексы.  Вердикт. И
этот вердикт насчет склада ума тожеЄ Когда склад ума вообще принимался в
расчет? Они поставили его в такое глупое положение, потому что он был из
провинции и не жил в Джонстауне, как остальные. Он не понравился им, по-
тому что его фотография и рассказ о бывшей звезде футбола,  собирающейся
присоединиться к государственной транспортной программе, был опубликован
в "Коунмау Крайер". За это его и высмеяли. Ублюдки. Вся чертова програм-
ма не стоила выеденного яйца.  У него никого не было в Коунмау,  все его
друзья либо умерли,  либо переехали, все отметины его отрочества сметены
прогрессом и бетоном.

        Он жадно сжевал свой последний гамбургер и,  закончив кока-колу,
смял стаканчик своей огромной ручищей.  Итак что? У этих ублюдков откры-
тая дорога,  и они могут разбивать на ней свои колымаги,  ему наплевать.
Через несколько минут он услышал, как патрульные говорят о красном "Ягу-
аре",  задержанном на 219 магистрали. Это, должно быть, спортивная маши-
на,  которую он только что видел,  кивнул он и улыбнулся  сам  себе.  По
крайней мере,  его инстинкты были еще остры.  Он повернул ключ в зажига-
нии, и двигатель взревел. Выезжая с автостоянки у "Макдональдса", он ду-
мал  о  мягком  светлом оттенке оголенных рук Ким.  Какая у нее фамилия?
Грейнджер.  Симпатичная девушка.  Вероятно,  у нее множество парней. Все
футболисты.

        Он ехал, переводя взгляд с одной стороны дороги на другую; прое-
хал вдоль Круга, кивнув двум знакомым, махавшим с тротуара, и повернул к
своей конторе. Тени деревьев, холодные и темные, задвигались над его ма-
шиной,  поглотив ее.  По радио все еще звучали голоса патрульных.  О, их
голоса звучали очень близко,  но он знал, что на самом деле они за много
миль отсюда,  занятые своими проблемами.  Как просто было бы ворваться в
одну из этих передач, завопить в это радио, озадачить и отвлечь их от их
ежедневных поездок,  дико выкрикнуть:  "Это Орен Вайсингер из  Вифаниина
Греха; нам нужны несколько машин и кое-какая помощь, потому чтоЄ"

        Нет. Нет, он не мог сделать этого.

        На его радио не было микрофона.

        Пока он слушал,  голоса,  казалось,  удалились. До него долетели
последние приглушенные фразы.  Голоса из другого мира,  проявляющиеся  и
исчезающие  в  густой  пелене  статического  электричества.  На Каулинг-
тон-стрит огромная тень нависла над патрульной машиной,  и Вайсингер по-
чувствовал  короткую  оторопь в ее присутствии.  Он чуть-чуть надавил на
акселератор.  Поворачивая направо на следующем  перекрестке,  он  быстро
взглянул  в зеркало заднего обзора и мельком увидел трехэтажный каменный
дом,  который затем скрылся за густыми зелеными деревьями.  Ему не хоте-
лось проезжать там, хотя это было частью его работы. Это напомнило ему о
доме Флетчеров на окраине Коунмау;  тот дом был поменьше,  но он все еще
оставался  в  его  памяти спустя десять долгих лет,  словно затаившись в
глубине души.

        В то время он водил патрульную машину в Коунмау. У него было два
заместителя из местных людей,  работавших неполный день. И холодным фев-
ральским утром он отправился в тот дом на холме. Его вызвала туда миссис
Кахейн, учительница в Слэттери, которой показалось, что там не все в по-
рядке.  Тим и Рей,  мальчики Сайруса Флетчера,  отсутствовали в  течение
трех  дней,  и  никто не отвечал ни на звонки по телефону,  ни на стук в
дверь. Он попробовал входную дверь и обнаружил, что она заперта; все ок-
на  были  закрыты  и зашторены,  и он не мог в них заглянуть.  Но задняя
дверь от его прикосновения широко распахнулась.  Войдя в дом, он почувс-
твовал запах чего-то резкого и сладковатого, напоминающего запах мертвых
псов,  расплющенных автомобилями, с раздробленными черепами, которых ему
приходилось убирать с автострады.  Однако в доме было холодно,  и это не
был запах гнилого мяса или крови. Это был багровый запах Смерти. На кух-
не  все было в полном порядке:  холодный кофе в двух белых чашках на ку-
хонном столе; тарелки, расставленные на свои места - для мальчиков, жены
Флетчера Доры и самого Сайруса;  на тарелках ветчина и яйца,  подернутые
зеленью.  Он позвал Сайруса и Дору,  но никто не ответил, тогда он взоб-
рался по лестнице с дубовыми перилами на второй этаж,  где располагались
спальни. Где-то в доме затикали часы, он помнил это все очень отчетливо,
даже сейчас,  спустя долгое время. Кто-то должен быть здесь, подумал он;
кто-то должен был завести эти часы.

        Он нашел мальчиков в кроватях,  под простынями и одеялами. У них
больше не было лиц, они были срезаны. Один из них - Тим? - лежал с широ-
ко раскрытым ртом,  и Вайсингер увидел,  что его белеющие  зубы  покрыты
местами толстым слоем засохшей крови. Глотки у них были тоже перерезаны.

        В другой  спальне,  побольше,  было еще хуже.  Дора,  в домашнем
платье,  в котором каждое утро она готовила завтрак для семьи, лежала на
полу  в луже крови.  Ее голова была почти отделена от тела,  и одна нога
лежала в углу, словно отброшенная прогулочная трость. Именно тогда ему и
стало плохо, и он усиленно старался добраться до ванной, чтобы не выбле-
вать все свои внутренности на ковер.

        Но в ванной лежал Сайрус. Его отдельные части были разбросаны по
полу, а Сайрус Флетчер был большим сильным мужчиной, который рубил дрова
и подвозил их в город для своих покупателей.  Сейчас,  казалось, от него
осталось  очень  мало:  клочки плоти и мускулов,  и зазубренных осколков
костей.  Остатки потрясенного ужасом лица, расплющенного ударом тяжелого
предмета.  Много позже,  когда Вайсингер перестал трястись и блевать, он
обнаружил пометки на стенах ванной.  Зарубки.  Словно от ударов  топора.
Такие же зарубки были в комнате, где лежала Дора. Когда он бежал к своей
машине,  чтобы позвать на помощь,  тиканье часов,  которые не заводились
уже в течение трех дней, неожиданно прекратилось.

        С тех пор для него и начался настоящий ужас, наполняющий кружево
огромной паутины времени. Ему не нравилось проезжать мимо того каменного
дома на Каулингтон,  потому что он был полон мертвых вещей,  мертвых ре-
ликвий, которые он не понимал. Вещей из странного древнего прошлого. Его
машина была закрыта тенями, и ему было холодно, хотя солнце ярко светило
над нависающими деревьями, и пели птицы, и ветер шелестел сквозь листья,
словно шепча что-то на древнем языке, которого не мог понять ни один че-
ловек.

        Приблизившись к маленькому кирпичному зданию,  которое было кон-
торой шерифа,  Вайсингер инстинктивно положил ногу на тормоза. Перед его
офисом стоял потрепанный старый "Форд",  нелепо покрашенный,  с  пятнами
ржавчины. Задний борт был опущен, и в кузове сидел молодой человек, бол-
тая ногами.  Вайсингер въехал на место для парковки с  надписью  "ТОЛЬКО
ДЛЯ МАШИНЫ ШЕРИФА".  Слегка прищурившись,  он посмотрел на человека.  Он
его никогда раньше не видел,  и это его неожиданно  заинтересовало.  Как
обычно,  не торопясь,  он выбрался из машины, притворяясь, что проверяет
радио и содержимое отделения для перчаток,  и лишь после  этого  высунул
наружу ноги и встал;  он закрыл дверь и запер ее, затем внимательно пос-
мотрел на молодого человека.

        - Добрый день,- сказал человек с  легким  акцентом,  неизвестным
Вайсингеру.

        За очками  авиационного  стиля  его светло-карие глаза светились
дружелюбием,  как будто он ожидал, что Вайсингер пересечет эти несколько
футов мостовой, которые их разделяли, и крепко пожмет ему руку.

        Вайсингер кивнул и взглянул на номер машины. Небраска. Он запом-
нил эту информацию. Человеку было на вид около двадцати восьми или двад-
цати девяти,  не больше. У него были вьющиеся коричневые волосы и такого
же цвета усы.  Волосы выглядели чистыми, но взлохмаченными, а усы только
что подстриженными.  Но номер из Небраски, грубая хлопчатобумажная ткань
его одежды и синяя рабочая рубашка немедленно сказали Вайсингеру о  том,
что это бродяга,  ищущий возможность подзаработать.  Один из легиона лю-
дей,  часто живущих в своих автомобилях или грузовичках,  скитающихся по
стране в поисках случайной работы, которая могла бы им помочь выкрутить-
ся.  Люди, которые рано оставили свои дома, увлеченные призывом открытой
дороги к чему-то неизвестному, что только они, казалось, понимали.

        - Я шериф,- непонятно зачем сказал Вайсингер.  Наверное,  он хо-
тел, чтобы этот молодой человек знал точно, с кем имеет дело.

        - Да,  сэр,- отозвался парень с бодрым видом, который немедленно
вызвал  у  Вайсингера раздражение.- Вы как раз тот человек,  который мне
нужен.- Он выбрался из своего грузовика и подошел. В кузове лежали набор
инструментов, обломки кирпича и древесины и сложенный брезент.

        - Что я могу для вас сделать? - спросил Вайсингер.

        - Мое имя Нили Эймс,- сказал человек, протягивая руку. Вайсингер
медленно взял ее и пожал.

        - Кажется, мы знакомы? - Вайсингер внимательно разглядывал его.

        - Нет,- сказал человек.- Если только вы не были вчера в  Гринву-
де, как и я. На самом деле я здесь проездом по дороге на север.

        - Угу,- отозвался Вайсингер.

        - Я  выполняю  случайную  работу,- сказал человек кивнув на свой
грузовичок.- Выкорчевываю пни,  подрезаю траву у дороги, отвожу мусор на
свалку - словом,  делаю все что угодно. Я проезжал мимо и заметил, что у
вас здесь миленький маленький городок, и я подумал, что, возможно, смогу
найти здесь какую-нибудь работу. Прежде чем спрашивать об этом в округе,
я решил, что должен встретиться с шерифом, чтобы не было никаких недора-
зумений.

        - Верно,- сказал Вайсингер.

        Нили прочитал в глазах шерифа недоверие. Для него в этом не было
ничего нового;  он видел это раньше,  множество раз, в городах, подобных
Холлифорку,  Уайтингу,  Бомонту  и множеству других.  Это была маленькая
драма, которую он привык разыгрывать и которая требовала от него серьез-
ного умоляющего выражения на лице. Однако при этом важно не перестарать-
ся, чтобы не подумали, что ты насмехаешься над ними. Ему приходилось до-
казывать  свою честность и отличие от гангстеров,  способных ворваться в
банк посреди ночи и убежать с городскими сбережениями. Нили недолюбливал
позирование перед людьми такого рода,  но человеку необходимо питаться и
иногда отдыхать от дороги,  а это означало, что у тебя в кошельке должны
лежать  кое-какие деньги.  И часто было трудно удержаться.  Но за четыре
года странствий он ни разу не украл.  Однажды в Баннере, Техас, он нашел
один  из  этих маленьких пластиковых бумажников,  которые раскрываются в
середине, и в нем лежало немного более сотни долларов и никакой информа-
ции о владельце.  Он взял деньги, но ни разу не думал об этом как о кра-
же. Просто счастливый случай. Но ему в такой же степени и не везло. Нап-
ример,  тогда,  когда  он был брошен в пахнущую гнилью тюремную камеру в
Гамильтоне,  Луизиана,  по подозрению в ограблении  "Маджик-маркета"  на
семьдесят  пять  долларов.  Девочка-подросток,  работавшая за прилавком,
указала на него, но не была в этом вполне уверена. Через день он был ос-
вобожден за отсутствием улик,  и полисмен с квадратной челюстью приказал
ему убираться и забыть начисто дорогу туда. Он обрадовался, и хотя он не
был никогда около того "Маджик-маркета",  у него появился случайный низ-
кий порыв заскочить и ограбить это заведение до единого пенни,  занесен-
ного в регистр.  Но он не сделал этого, потому что дорога, протянувшаяся
перед ним, манила вперед, словно линия судьбы.

        Но за эти четыре года он запомнил две вещи:  все города в основ-
ном похожи друг на друга; и все служители закона в основном тоже похожи.
Эти два урока дороги прочно втемяшились в его голову.

        - Итак,  ты хочешь получить здесь работу,  не так ли?  - спросил
его Вайсингер. Выражение лица шерифа не изменилось.

        - Да, я подумал, что могу здесь что-нибудь найти,- ответил Нили.
Он почувствовал,  что вот-вот получит обычный ответ типа мы-не-любим-ша-
тающихся-вокруг-бродяг; он и раньше слышал его.

        Вайсингер сделал движение по направлению к пикапу.

        - Куда направляешься? У тебя на севере дом?

        - Нет. Я просто путешествую. Осматриваю местность.

        - Зачем?

        Нили пожал плечами.

        - Иногда  мне кажется,  что это хороший способ времяпрепровожде-
ния. И это то, что я всегда хотел делать.

        - Мне же больше это кажется пустой  тратой  времени.-  Вайсингер
сузил свои глаза по-волчьи.- Ты что, сбежал от жены с тремя или четырьмя
детишками?

        - Нет,- непринужденно сказал Нили.- Я не женат.  И детишек  тоже
нет.

        - Ты что,  не в ладах с законом? Как, ты говоришь, твоя фамилия?
Эймс?  - Он понял, что это было пропащее дело, и сделал движение по нап-
равлению к грузовику.- Ну что ж, шериф, мне нужно еще проехать несколько
миль, чтобы было что позаимствовать из поэмы.

        - Поэмы? Какой поэмы?

        - Фроста,- ответил Нили, открывая дверь с водительской стороны и
залезая внутрь.  Он мог поехать на север в Спэнглер, Эмей, Стиффлертаун,
Барнсборо,  во множество крохотных точечек на красной  ленте  219.  Там,
впереди, будет работа. К черту этого парня.

        - Что,  разговор о законе тебя немного пугает? - спросил Вайсин-
гер, подходя к пикапу сбоку.- И заставляет тебя бежать?

        Нили вложил ключ в зажигание и завел двигатель.

        - Я думал,  ты хотел найти работу,- сказал Вайсингер.-  Куда  ты
едешь?  Почему бы тебе не выйти,  чтобы обсудить это,  и,  может быть, я
свяжусь кое с кем и выясню, смогу ли что-нибудь для тебя сделать.

        - Сожалею,- сказал Нили.- Я передумал.

        - Что ж,  может,  быть тебе просто лучшеЄ- Вайсингер остановился
посередине фразы.

        Нили глянул на него.  Шериф смотрел направо остекленевшим взгля-
дом, приоткрыв рот. Нили взглянул в зеркальце заднего вида и через доро-
гу  увидел припаркованный черный "Кадиллак" и очертания фигуры,  сидящей
за рулем.  Неподвижной. Наблюдающей. Вайсингер, прекратив разговор с Ни-
ли, перешел улицу, приблизился к этой машине и склонился к окну, у кото-
рого сидел водитель. Нили мог видеть, как шевельнулись его губы, а фигу-
ра кивает головой. Затем, казалось, Вайсингер прислушивается. Нили пока-
чал головой, развернул пикап и начал отъезжать.

        - Эй! Подожди минутку! - крикнул Вайсингер, и голова шерифа сно-
ва  наклонилась  к  той машине.  Через несколько минут черный "Кадиллак"
плавно отъехал с изгиба дороги и исчез на улице внизу,  а шериф, не спе-
ша, перешел через дорогу и направился к поджидавшему его Нили. Вайсингер
провел рукой по губам, в его глазах были беспокойство и тревога.

        - Что происходит? - спросил его Нили.

        Вайсингер пожевал ноготь на большом пальце.

        - Кажется,  ты приглянулся кому-то в этой деревне,  Эймс. Кто-то
хочет, чтобы ты отправился здесь на работу.

        - Кто?

        - Мэр,- сказал Вайсингер.- Если ты хочешь работать,  тебя внесут
в платежный список деревни.  Это не даст слишком много денег,  могу ска-
зать тебе по опыту. А работать ты будешь много.

        - А что мне предстоит делать?

        - Все,  что угодно.  Вывозить хлам,  подрезать ветки,  скашивать
траву,  подбирать мусор, и так далее. Плата составляет сотню в неделю. Я
буду вызывать тебя,  когда понадобится что-либо сделать.- Он посмотрел в
том направлении, куда уехал "Кадиллак".- Что ты думаешь?

        Нили пожал плечами.  Деньги казались достаточно хорошими,  и  он
особо  никуда не спешил.  Вифаниин Грех был премиленькой маленькой дере-
венькой,  приветливой и чистенькой.  Есть смысл попытаться сделать  пару
сотен долларов до того как направиться в штаты Новой Англии.

        - Почему бы и нет? - сказал он.- Мне это подходит.

        Вайсингер кивнул.  Его глаза были словно черные зеркала,  и Нили
подумал, что может увидеть в них свое отражение.

        - На углу улиц Китридж и Грант есть гостиница, это за Кругом. Ею
управляет  леди,  которую зовут Бартлетт.  Гостиница чистая и не слишком
дорогая.  Почему бы тебе туда не подъехать и не сказать,  что это я тебя
прислал?  Скажи ей, что ты сейчас работаешь для деревни, и она даст тебе
хорошую комнатку.- Его взгляд был странным и неподвижным. Мертвым,- вне-
запно подумал Нили; его глаза кажутся мертвыми.

        Именно тогда, глядя в черные и невыразительные глаза шерифа, Ни-
ли чуть не сказал:  "Нет,  не думайте,  что я согласен. Поеду на Север и
попытаю там счастья".  Но он не смог этого сделать, потому что ему нужны
были деньги. Он сказал:

        - Хорошо. Конечно. Я поеду туда прямо сейчас.

        Вайсингер удержал его взгляд на мгновение, а затем сказал:

        - Езжай.  И возвращайся обратно так быстро,  как сможешь.  Через
две улицы отсюда есть сухое дерево,  которое нужно спилить; я боюсь, что
оно однажды утром упадет на дорогу.- Он отступил от грузовика и  посмот-
рел  в  обе  стороны.-  Свободно,- сказал он,- можешь теперь дать задний
ход.

        Нили поднял руку и вывел грузовик на улицу, затем проехал обрат-
но к центру деревни.  Значит,  это был мэр,  в черном "Кадиллаке", решил
он. Он не смог разглядеть лицо этого человека и ворчал про себя. Никогда
раньше ему работу не давал мэр. И все-таки рядом с этим шерифом ему было
как-то не по себе,  потому что он почувствовал  в  нем  жестокую  жилку.
Главное  -  не подавать повод такому человеку для недовольства,  так как
это может стимулировать жестокость.  Что же еще он почувствовал  в  этом
человеке всего мгновения назад?  Что-то темное и неуловимое, что-то, по-
хожее наЄ страх?  Да, вероятно, Вайсингер боится мэра. Очевидно, мэр Ви-
фаниина  Греха  имеет  кучу недостатков.  Хорошо бы привлечь его на свою
сторону, сказал себе Эймс.

        Вайсингер смотрел,  как грузовик исчез из виду за углом, покусы-
вая ноготь левого указательного пальца. Сердце колотилось с шумом, напо-
минающим звуки ударов по пустому контейнеру.  Он недолюбливал очень мно-
гих людей,  его не слишком волновала судьба этого Нили Эймса,  поскольку
ему не нравились люди безответственные,  принимающие жизнь такой,  какая
она есть. Он не любил людей, которые не жили в клетках. И все же чувства
его сейчас больше были сродни жалости, чем чему-либо другому.

        - Да спасет Господь твою душу,- сказал Вайсингер,  затем  повер-
нулся и исчез в своей конторе.






8. Кэй, знакомящаяся с другими


        Кэй провела  большую часть дня в младшем колледже Джорджа Росса,
и сейчас, возвращаясь в Вифаниин Грех, она размышляла об этом.

        Она пообедала в кафетерии колледжа вместе  с  доктором  Кеннетом
Векслером,  седовласым пятидесятилетним заведующим кафедры математики, и
обсудила с ним свой курс по алгебре,  который начнется со следующего по-
недельника.  Она  собиралась  помогать  во время регистрации в пятницу и
субботу,  и доктор Векслер сказал ей,  что в каждом из трех ее  классов,
вероятно,  будет по двадцать-двадцать пять студентов. Можно неплохо под-
заработать, сказал доктор Векслер, а также набраться хорошего опыта.

        Доктор Векслер проводил ее до кабинета.  Собственно, это неболь-
шое отгороженное пространство в новом,  построенном из кирпича и стекла,
здании Наук и Искусств,  с письменным столом,  креслом и окном.  По одну
сторону от перегородки сидел мистер Пирс,  тощий человек в темном костю-
ме,  который, как объяснил ей доктор Векслер, преподавал численные мето-
ды.  Мистер Пирс подошел чтобы поздороваться и затем снова возвратился к
бумагам, которые разбирал. Кэй поглядела на бежевые стены своей конторы,
на  доску для объявлений и бюллетеней из пробкового дерева,  висящую над
столом, и решила: нужны картинки, чтобы оживить это. На подоконнике сто-
яло несколько горшочков с растениями. На доске объявлений было около дю-
жины маленьких - красных,  синих, зеленых и желтых - гвоздиков, с кончи-
ками, острыми как иглы. На некоторых остались клочки бумаги, и Кэй поду-
мала,  что же висело на них раньше. Проглядывая ящики письменного стола,
она нашла скрепки для бумаги, ручки и блокнотик, листки которого помече-
ны надписью "СО СТОЛА ДЖЕРАЛЬДА МЭЧЕМА".  Это был предшественник.  Когда
она спросила доктора Векслера об этом человеке,  он отвечал уклончиво, и
это ее озадачило.

        В классной комнате под номером 119,  где ей предстояло работать,
Кэй  постояла  у стола учителя под люминесцентным освещением и поглядела
на ряды пустующих столов.  Она даже попробовала написать на доске желтым
мелом  свое имя:  МИССИС РЕЙД.  Ее все еще ошеломляло то,  что ее давние
мечты теперь были в пределах досягаемости. Если ее работа в летний пери-
од окажется удовлетворительной,  у нее появится шанс получить преподава-
тельскую работу на полную ставку. Господи, подумала она. Это невозможно.
Этого  не может быть.  Пока Эван работал в заводском журнале в Ла-Грейн-
дже,  она преподавала в двух классах в общественном колледже  Кларка,  а
после  обеда  сама занималась на курсах повышения квалификации.  До док-
торской степени ей было все еще достаточно далеко,  но она решила, что у
нее  еще есть время.  Обосновавшись здесь,  она может вести свой курс по
алгебре;  после обеда проводить репетиторские  занятия  с  какими-нибудь
студентами и потихоньку продвигаться к своей степени.  Не нужно спешить.
Через некоторое время она выключила свет в комнате 119 и прошла по  кры-
тому  линолеумом  коридору  к автомату безалкогольных напитков в комнате
отдыха преподавателей.

        Она пила колу за столиком в углу и следила за дверью:  смотрела,
как другие преподаватели входят сюда, чтобы выкурить сигарету или просто
немного поболтать. Там была пожилая женщина, у которой седые волосы были
уложены  в  тугой пучок;  она купила виноградный напиток и представилась
как миссис Эдит Марш.  Она преподавала поэзию и любезно улыбалась  почти
всему, что говорила Кэй. Вошел мистер Пирс и зажег сигарету, но он пого-
ворил с Кэй мельком,  затем уселся в кресло в другом конце комнаты и на-
чал глазеть в окно на почти пустую автостоянку.  Вошел мужчина, которому
на вид было за тридцать, одетый в джинсы и темно-синий пиджак спортивно-
го покроя. Кэй разменяла ему доллар, и он бросил в автомат двадцать пять
центов,  не получив на них ничего.  Затем он  затянулся  своей  потертой
трубкой, и когда она рассказала ему, что это ее первый семестр, поведал,
что он профессор на кафедре классической литературы.  Он пожелал ей уда-
чи,  потом снова лишился двадцати пяти центов, так же неудачно бросив их
в автомат,  воздел руки к потолку в притворном гневе и  прошествовал  из
комнаты, оставляя за собой дымный след.

        Она в последний раз вернулась на свое рабочее место, чтобы попы-
таться придумать,  что за картинки ей принести - сцены из обычной жизни?
абстрактные  открытки?  пасторальные сцены?  - затем вышла из здания.  И
сейчас,  достигнув границ Вифаниина Греха и сворачивая по направлению  к
яслям  и  детскому садику "Солнечная школа",  где она на несколько часов
оставила Лори,  она задавала себе вопрос,  кем был этот Джеральд  Мэчем.
Преподавателем по математике, конечно. Очень славный, интеллигентный че-
ловек,  сказал доктор Векслер;  мистер Мэчем жил в Спэнглере.  Его  либо
уволили, либо он ушел по собственному желанию, но в глазах доктора Векс-
лера появилось странное выражение,  когда она его спросила,  что  именно
произошло.  Казалось,  он не хотел говорить об этом человеке. Но почему?
Какой-нибудь скандал или что-то в этом духе?  Что, мистер Мэчем проводил
экзамены, приклеиваясь взглядом к юбкам своих студенток? В любом случае,
подумала Кэй,  хвала Господу за то,  что случилось с Джеральдом Мэчемом;
если бы она не получила эту преподавательскую работу, семья была бы сей-
час на мели.

        "Солнечная школа" - желто-белый домик на улице Блэр - имела ого-
роженный задний дворик, и когда Кэй вылезла из машины и пошла по дорожке
к входной двери,  она заметила нескольких детей,  качающихся на качелях.
Она расслышала их смех, похожий на шум родниковой воды в ручейке, проби-
вающейся сквозь гладкие плоские камни в прохладном лесу.  Около ее дома,
где она росла в детстве,  был небольшой ручеек, она звала его своим сек-
ретным ручейком и одно лето ходила туда каждый день,  чтобы  посмотреть,
как бежит вода.  Она бросала туда камушки и загадывала желания. Один ка-
мушек - за счастливую жизнь, второй - за прекрасного принца, третий - за
то,  чтобы  жить в красивом замке.  На следующую зиму пришли строители и
начали расчищать местность для новой трассы. Они смели прочь дубы и сос-
ны своими машинами,  которым каждое утро в шесть часов требовалась пища.
Когда она вернулась к ручью ранней весной, чтобы загадать новые желания,
ее секретный ручеек оказался залитым бетоном.  Глядя на этот гладкий бе-
тон,  она ясно и твердо поняла,  что в этот конкретный момент  кто-то  -
тот,  кого  она не знала и не узнает никогда - расхохотался.  Потому что
этот кто-то украл у нее то,  что принадлежало ей по крайней мере прошлым
летом, когда ей было семь лет. Может быть, с тех пор она стала немножеч-
ко жестче.

        Она позвонила в дверь. Сквозь прозрачное стекло двери она видела
некоторые из внутренних комнат: стены, покрытые детскими рисунками лоша-
док, пугал, деревянных человечков, зданий и машин; небольшой столик, ок-
руженный шестью маленькими стульчиками; книжный шкаф, заполненный книга-
ми "Золотой библиотеки" и рассказами доктора Сьюса из серии  "Котенок  в
шляпе";  аквариум с рыбками. Две маленькие девочки, одна темноволосая, а
другая с длинными красивыми рыжими волосами,  сидели за столиком и чита-
ли. Теперь они смотрели на Кэй. Из коридора появилась стройная женщина в
белом,  похожем на форму,  брючном костюме. Она улыбнулась Кэй и открыла
дверь.

        Кэй встречала миссис Омариан,  заведующую "Солнечной школой", во
время своей последней поездки в Вифаниин Грех,  до того, как они оконча-
тельно уехали из Ла-Грейнджа.  Миссис Омариан,  которую звали Моника, на
вид,  по мнению Кэй, было около тридцати; у нее было дружелюбное привле-
кательное  лицо,  обрамленное густой гривой темных волос.  Она держалась
очень спокойно,  как будто управлять детским воспитательным центром было
на самом деле детской игрой.

        Когда дверь открылась, Кэй почувствовала холодное дуновение воз-
душного кондиционера. Внутри "Солнечной школы" было очень тихо, как буд-
то бы все дети где-то спали.

        - Добрый  вечер,- сказала миссис Омариан.- Как вы провели утро в
школе?

        - Чудесно. Лучше, чем ожидала.

        - Волновались?

        Кэй улыбнулась.

        - Боюсь, что очень.

        - Думаю, этого и следовало ожидать,- сказала миссис Омариан. Она
открыла дверь пошире, и Кэй вошла в дом. Двое детей за столом снова вер-
нулись к чтению.- Я сама  преподавала  несколько  семестров  в  колледже
Джорджа Росса,- поведала она Кэй.

        - О? И на каком отделении?

        - Психология, под руководством доктора Андерсона. Это был просто
вступительный курс по детской психологии, ничего особенного. Но, во вся-
ком случае, забавно.- Она быстро пожала плечами.- Это было около четырех
лет назад,  и мне иногда недостает академического образа жизни. Препода-
вательские конференции, завтраки и все такое.- Она несколько секунд мол-
ча смотрела на Кэй.- Я вам и впрямь завидую.

        - Я не знаю, почему. Мне кажется, что вы здесь по горло заняты,-
сказала Кэй.- И дела у вас, кажется, идут хорошо.

        - Да, неплохо. В Вифаниином Грехе больше работающих матерей, чем
вы могли бы себе представить.  Минуточку,  я приведу Лори,  она играет в
задней  части дома.- Миссис Омариан отвернулась от Кэй и прошла по кори-
дору к задней двери.  В следующее мгновение Кэй ощутила в затылке что-то
вроде покалывания и обернулась назад.

        Маленькая девочка  с  рыжими волосами уставилась на нее.  Другая
девочка продолжала  читать  "Черного  красавчика".  Рыжеволосая  девочка
спросила:

        - Вы мама Лори Рейд?

        - Да.

        - Меня зовут Эми Грентхем.

        - Рада познакомиться с тобой, Эми,- сказала Кэй.

        Девочка несколько секунд молчала, не отводя глаз от Кэй.

        - Лори здесь новенькая? - спросила она.

        - Да, верно. Мы только вчера переехали в деревню.

        - Здесь  хорошо,-  сказала  Эми.  Ее глаза были синими и как два
туннеля уводили куда-то вглубь души.  Они не мигали.- Моя мамочка  гово-
рит, что здесь самое лучшее место в мире.

        Кэй улыбнулась.  Она  услышала  шаги в коридоре.  Миссис Омариан
держала Лори за руку.

        - Привет, моя сладенькая,- сказала Кэй, разглаживая волосики де-
вочки и целуя ее в лобик.- Ты сегодня хорошо провела время?

        Лори кивнула.

        - Мы развлекались: качались на качелях, потом играли с куклами и
смотрели мультики.

        - Мультики? - спросила Кэй.

        - У нас есть проектор,- объяснила миссис Омариан.- Что мы сегод-
ня смотрели, Лори?

        - Про бегуна по дорогам. И цыплят. ИЄ утенка Даффи.

        Миссис Омариан улыбнулась и подмигнула Кэй через голову девочки.

        - Правильно.

        - Ну, что ж,- Кэй взяла Лори за руку,- нам пора идти. Скажи мис-
сис Омариан,  что мы снова с ней увидимся в пятницу утром, хорошо? - Они
пошли к входной двери.

        - До свидания, Лори,- сказала Эми Грентхем. Другая маленькая де-
вочка тоже взглянула и сказала "до свидания".

        - До свидания,- сказала Лори.- До пятницы.

        Около входной двери миссис Омариан сказала:

        - Ваша малышка хорошо себя ведет.  Если бы другие так же  хорошо
себя вели,  как и она, я бы смогла целый день смотреть передачи - такие,
как "Надежда Риана" или "Жизнь для того, чтобы жить".

        Они распрощались с миссис Омариан,  и через несколько минут  Кэй
ехала  по  направлению к Мак-Клейн-террас,  а Лори в это время болтала о
других детях, с которыми познакомилась в этот день. Казалось, она хорошо
провела время,  и это понравилось Кэй,  потому что девочке придется про-
вести там большую часть лета. Кэй могла бы оставлять Лори дома с Эваном,
но  Эван  собирался оборудовать в полуподвале свой кабинет,  а ее работа
требует много времени.  Поэтому лучше, если Лори будет ходить в "Солнеч-
ную школу".

        По пути домой они проехали мимо кирпичного здания с застекленным
фасадом, выстроенного в модернистском стиле, на угол которого нависающие
деревья отбрасывали черные тени. На простой черно-белой табличке снаружи
было написано:  "КЛИНИКА МАБРИ". Кэй знала, что это здание служило боль-
ницей деревни Вифаниин Грех,  но она еще не бывала внутри и не видела ни
одного из врачей.  Она беспокоилась о качестве медицинского обслуживания
в деревне,  когда они в первый раз подумывали о том, чтобы переехать, но
миссис Джайлз заверила их, что клиника полностью укомплектована персона-
лом и хорошо оборудована и что доктор Мабри, директор клиники, относится
к тому типу врачей,  которые настаивают на домашних вызовах в случае не-
обходимости.

        Проходя через входную дверь в свой дом,  Кэй услыхала приглушен-
ную автоматную очередь черной,  видавшей виды пишущей машинки Эвана, до-
носящуюся из полуподвала.  Лори направилась в свою комнату,  чтобы поиг-
рать,  а Кэй открыла дверь,  ведущую в полуподвал и спустилась  вниз  по
лестнице.  Эван сидел за своим письменным столом с крышкой на колесиках,
который они купили на распродаже вещей из гаража  несколько  лет  назад.
Раньше  на  нем кое-где были царапины и насечки,  но Эван поменял три из
его четырех ножек, отполировал самые плохие места вручную и заново отде-
лал его так,  что он приобрел красивый цвет темного дуба, просвечивающий
сквозь пару слоев смазки.  Он установил письменный стол в дальнем  конце
полуподвального этажа, около занавешенного окна, которое можно было при-
открывать так, чтобы иметь возможность выглядывать во двор и одновремен-
но наслаждаться свежим воздухом. Коробки с книгами лежали рядом в ожида-
нии полок, которые он планировать построить с первого дня, когда вошел в
полуподвал и увидел его возможности. Он привез с собой два плаката в ра-
мочках:  один был репродукцией туристической афиши "Граф Цеппелин" трид-
цатых годов, а другой - оригинальной афишей магического выступления Гар-
ри Блэкстоуна.  Эти плакаты,  а также объявление о распродаже он повесил
по обе стороны от окна. Металлическая настольная лампа отбрасывала пятно
света через его правое плечо на бумагу,  заправленную в пишущую машинку.
Рядом с ней лежали стопка чистой бумаги и несколько листов того,  что он
написал за сегодняшний день.  На полу рядом с письменным столом распола-
галась  ивовая  корзинка  для мусора,  и рядом с ней валялись два клочка
смятой бумаги. Кэй немного постояла сзади него, наблюдая, как он работа-
ет.  Обычно он печатал несколько строчек,  затем останавливался, и сидел
неподвижно,  уставясь в лист бумаги.  Потом печатал еще  немного.  После
этого на большой скорости - дюжину и более строчек. Затем снова следова-
ло молчание.

        Через несколько минут Эван внезапно выпрямился в  своем  кресле.
Казалось,  он  к чему-то прислушивается.  Затем обернулся и посмотрел на
нее широко раскрытыми глазами, и его внезапное движение испугало ее.

        - В чем дело? - спросила Кэй, отступая назад.

        Глаза Эвана сразу прояснились.

        - Прости,  я не хотел испугать тебя. Но, по правде говоря, ты до
чертиков меня напугала. Давно ты здесь стоишь?

        - Совсем недавно. Я хотела только посмотреть.

        - Я почувствовал,  что здесь рядом со мной кто-то есть,  но я не
мог сразу понять,  кто это. Ты хорошо провела день? Встретила всех, кого
хотела встретить?

        Она кивнула  и  пододвинулась ближе к нему,  положив руки ему на
плечи и целуя в макушку - прямо в один из его забавных вихров.  Она зна-
ла, что они сводили его с ума, когда он пытался расчесать свои волосы, и
обычно он просто сдавался: так и оставлял их лохматыми, что для нее выг-
лядело сексуально притягательным.

        - Я поговорила с доктором Векслером,- сказала она.- И даже полу-
чила свой собственный кабинет.

        - Великолепно,- сказал он и показал на свой стол.- А он такой же
роскошный, как и мой?

        - Что  твоему  кабинету недостает по комфорту,  он восполняет за
счет своего обаяния,- сказала она и снова поцеловала его.- Я очень хоро-
шо провела день, Эван, и почувствовала себя так, словно я там своя.

        - Так и должно быть,- ответил он ей.- Я очень рад за тебя и гор-
жусь тобой.

        Она взглянула через его плечо на бумагу, заправленную в машинку.

        - Что ты делаешь?

        - На самом деле, ничего. Так, просто кое-какая писательская воз-
ня.  Заносил на бумагу мои первые впечатления от деревни. Знаешь, цвета,
звуки, запахи - все в этом роде.

        - Занятно,- она взглянула на лист и увидела,  что  это  описание
впечатлений  о  цветочном кольце на Круге.- Очень мило.  Для чего ты это
делаешь?

        - Хочу проиграть одну идею,- ответил Эван.- В  Филадельфии  есть
небольшой журнальчик,  который носит название "Пенсильвания Прогресс", и
время от времени он помещает рассказики о небольших городках штата.  Ис-
тория, типажи людей, кто и чем занимается, взгляд на будущее. Я подумал,
может быть, их заинтересует что-нибудь о Вифаниином Грехе.

        - Думаю, что заинтересует,- чуть ворчливо сказала Кэй.- Но ты же
здесь новичок, как же ты собираешься написать свой рассказ.

        - Методом  старомодного  исследования,- отозвался Эван.- И с по-
мощью работы ног.  Я уверен, что в библиотеке есть историческая информа-
ция и, конечно же, множество людей постарше, живущих здесь, кое-что зна-
ют о том,  как была основана деревня.- Он пожал плечами.- Не знаю, может
быть, это никуда и не пойдет, может быть, "Прогресс" не станет его поку-
пать, но думаю, что над этим стоит поработать.

        - Тогда работай,- сказала Кэй.

        Он на секунду замолчал, глядя на лист бумаги в машинке.

        - Кроме того,- сказал он, глядя на нее,- тебе разве не интересно
узнать, что это был за грех?

        - Грех? Какой грех?

        - Что  означает название "Вифаниин Грех"?  Что это за грех Вифа-
нии?  Признайся, это необычное и интригующее имя для деревни. Мне бы хо-
телось узнать, какой смысл кроется за ним.

        Она улыбнулась.

        - Может  быть,  у него нет смысла.  Почему он обязательно должен
быть?

        - Почему бы ему не быть?  Большинство поселков и больших городов
названы по чему-то специфическому.  По событию,  личности,  сезону. Чему
угодно.  Возьми вот имя Вифания. Имя человека? Имя или фамилия? Я бы хо-
тел это выяснить.

        - Думаешь, в библиотеке найдется такая информация?

        - Не знаю. Но думаю, что именно там я и начну искать.

        Кэй ласково перебирала пальцами волосы мужа.

        - Что  ты хочешь на обед?  У меня есть в холодильнике свиные от-
бивные.

        - Кажется, свиные отбивные подойдут.

        - Отлично. Тогда это и будет меню на вечер. Лучше мне этим и за-
няться.  Мне нравится твоя идея о рассказе. Действительно нравится.- Она
направилась к лестнице.

        - Хорошо.  Я очень рад.- Он повернулся обратно к  своей  пишущей
машинке и застыл в молчании.

        Она еще  одну  секунду наблюдала за ним,  и когда он снова начал
печатать, направилась вверх и через небольшую комнатку - на кухню.

        После обеда они подъехали к магазину "Мебель Брума"  на  Вестбе-
ри-Молл, но большая часть товаров магазина оказалась для них немного до-
роговатой.  Они гуляли где-то в течение часа по Молл, заглядывая в мага-
зины,  и  Эван купил для Кэй и Лори мороженое "Баскин-Роббинс" в рожках.
Затем остановились в супермаркете,  чтобы закупить бакалейных товаров до
конца  недели,  и  вот  они уже были на обратном пути в Вифаниин Грех на
трассе 219.  Передние фары микроавтобуса прорезали желтые дыры в  черном
занавесе ночи.  Лори заявила,  что она видит звезды, и Кэй помогла ей их
сосчитать.  Они обогнали несколько машин и большой грузовик,  направляю-
щийся  на север,  но по мере приближения к повороту на Эшавэй и Вифаниин
Грех Эван заметил,  что транспорт был редок. Без фар других автомобилей,
помогающих осветить дорогу,  было очень темно. И деревья, и путаница ди-
корастущих зарослей вдоль шоссе напомнили Эвану о непроницаемых  стенах.
Луна была полной и белой, словно светящийся серебряный диск, парящий над
ними подобно призраку.  Лори сказала,  что она похожа на лицо принцессы,
которая живет среди звезд и наблюдает за всем происходящим на земле. Кэй
улыбнулась и пригладила ей волосы, а Эван наблюдал за дорогой, чувствуя,
как  что-то  внутри него тащило его назад.  Он попытался стряхнуть это с
себя,  как пытаешься стряхнуть напряжение  мускулов  в  лопатках.  Ветер
свистел  сквозь  открытые окна;  фары выловили из темноты обезображенный
труп собаки, лежащей на обочине дороги. Зубы поблескивали, а глаза прев-
ратились в прогнившие черные глазницы.  Эван инстинктивно повернул руль,
и тогда Кэй и спросила, все ли с ним в порядке.

        - Да,- ответил он,  улыбнувшись.- Я в полном порядке.- Но в сле-
дующие  несколько минут улыбка померкла и исчезла.  Он чуть сузил глаза,
скорее чувствуя,  чем видя скрюченные деревья, стоящие у дороги. Наконец
впереди показался мерцающий желтый огонек, отмечавший поворот на Эшавэй.
Эван притормозил микроавтобус,  свернул налево,  и вскоре они ехали мимо
кладбища  с  его  рядами  могильных камней.  На улицах Вифаниина Греха в
большинстве домов горел свет: тут - в гостиной, тут - в ванной, в спаль-
не,  на кухне. Фонари на крыльце светились белым или бледно-желтым. Эван
почувствовал успокоение при мысли о том, что жители Вифаниина Греха уст-
раиваются сейчас на ночь: читают газеты, смотрят телевизор, разговарива-
ют о том,  что произошло за день, готовятся к следующему дню. На мгнове-
ние  он представил себе,  что может видеть сквозь эти стены и наблюдать,
как множество семей в Вифаниином Грехе,  сидящих в безопасности  и  уюте
своих  привлекательных  кирпичных  и деревянных домиков,  проходит через
ежедневную рутину своей жизни.  Но в глубине души что-то  постоянно  его
изводило, и он не мог понять, что это такое.

        Через несколько   секунд,   когда  они  были  за  пару  улиц  от
Мак-Клейн, Кэй кивнула и сказала:

        - Сегодня ночью по-настоящему тихо, правда?

        И в этот момент он понял.

        Он медленно сбросил скорость автомобиля. Кэй посмотрела на него,
сначала удивленно, потом с раздражением, затем озабоченно. Он подъехал к
изгибу дороги перед белым двухэтажным домом с дымоходом.  Свет горел  за
белыми шторами в большом окне. Верхняя часть дома была темной. Эван заг-
лушил двигатель и прислушался.

        - Папа,- спросила Лори с заднего сиденья,- почему ты здесь оста-
новился?

        - Т-с-с-с,-  прошептал Эван.  Кэй начала что-то говорить,  но он
покачал головой.  Она смотрела в его глаза,  чувствуя,  как клещи страха
сжимают ее внутренности.

        Не выдержав долгого молчания, она спросила:

        - Что ты делаешь?

        - Слушаю,- спросил он.

        - Что?

        - Что ты слышишь? - спросил ее Эван.

        - Ничего. Здесь нечего слушать.

        - Правильно,- сказал он,  кивнув.  Когда он посмотрел на нее, он
увидел,  что она не поняла.- Никакого шума,- сказал он ей.- Ни звука ма-
шин.  Никакого шума от радио и телевидения. Ни звука от разговоров, про-
сачивающихся через открытые окна или вокруг нас.  Никто не  бубнит  себе
под нос, не разговаривает, не спорит, неЄ

        - Эван,-  сказала  Кэй  с той интонацией,  которой пользовалась,
когда считала, что он ведет себя как ребенок.- О чем ты говоришь?

        - Послушай,- сказал он, стараясь говорить тихо.- Просто сиди ти-
хо и слушай.

        Она прислушалась. Из леса доносилось тихое стрекотание сверчков.
Ночная птичка коротко прощебетала примерно за улицу от них.  Но это было
все. Странно, сказала она себе. Действительно странно. Нет. Я становлюсь
похожа на Эвана.  Это совсем не странно.  Это просто тихая деревенька  с
тихими людьми в тихий ночной час. Она подождала еще несколько минут, ни-
чего не говоря,  затем вспомнила о замороженных бифштексах,  которые они
купили, медленно оттаивающих сейчас в задней части автомобиля.

        - Давай поедем, Эван,- сказала она.

        - Мы можем сейчас поехать, домой папа? - спросила Лори.

        Эван посмотрел в глаза жены.  Она ждала,  когда он повернет ключ
зажигания. За ее плечом что-то двигалось. Глаза Эвана сосредоточились на
этом.  Тень медленно двигалась за окном в виде силуэта в сумрачном свете
и задержалась лишь на мгновение,  чтобы чуть-чуть отдернуть штору. Затем
исчезла. Эван заморгал, не понимая, что именно он видел.

        - Эй! - Кэй тянула его за рукав.- Посмотри на меня. На свою дав-
но страдающую жену.  У нас здесь мороженое мясо, и молоко, и мороженое -
там, сзади, в трех сумках,- и нам лучше бы направиться к дому.

        Он задержался еще на мгновение. Тень не возвращалась. Он сказал:

        - Хорошо.  Едем.- Он повернул ключ зажигания, и двигатель завел-
ся. Они отъехали от изгиба шоссе, и Эван стал пробираться к Мак-Клейн.

        Эван прав,  подумала Кэй,  когда они подъезжали к своему дому  -
темному в ряду огней.  Очень тихо сегодня.  До странного тихо. НоЄ лучше
тишина,  чем шум,  словно в аду. Разве это не одна из причин, по которой
мы переехали в Вифаниин Грех?

        Когда они сворачивали к дому,  Эван пытался воскресить ту тень в
своем сознании.  Что-то в ней есть забавное.  Что-то непонятное. Что-тоЄ
что-то неправильное.

        - Вот мы и дома,- сказала Кэй, вылезая из машины.- Кто у нас бу-
дет паинькой и поможет с продуктами?

        - Я, я,- вызвалась добровольцем Лори.

        - Хорошо,  вот одна добрая самаритянка,- сказала Кэй.- Эван,  ты
собираешься выходить из машины?

        Он сидел без движения еще секунду. Затем повернулся к ней.

        - Да,-  сказал  он,  пошел к задней части машины,  чтобы достать
сумку, и неожиданно вздрогнул, потому что понял, что так обеспокоило его
в этой тени.

        Когда она  повернулась  к  окну так,  что свет упал сзади,  Эван
разглядел, что у фигуры недостает левой руки.

        Он не знал,  почему,  но это заставило  его  нервы  затрепетать,
словно ему за шиворот бросили кубик льда.

        Кэй с  сумкой  прошла к двери.  Лори с меньшей по размеру сумкой
шла следом. Кэй обернулась к нему.

        - Идем, копуша,- позвала она.

        И если бы в тот самый момент Эван прислушался к  слабым  звукам,
которые принес легкий ночной ветерок,  он бы услышал шум за три улицы от
них - там, на пересечении Блэр и Каулингтон. Стук копыт.






9. Визит


        - Єи в каждый День Труда на Круге проводится деревенский  празд-
ник,-  говорила  миссис Демарджон.- Торговцы закрывают свои магазины,  и
все улицы,  кроме некоторых, перегораживают, устраивают столы для пикни-
ка,  место  для  оркестра и учреждаются призы за лучший торт,  печенье и
приправы.  Два года назад мои помидоры завоевали первый приз по этой ка-
тегории,  а в прошлый День Труда Дэрси Маккаллаф завоевала синюю ленточ-
ку.  О,  да, я думаю, что нам всем нужно участвовать в каких-нибудь кон-
курсах.  Это заставляет нас держать форму. Осень - прекрасное время года
в Вифаниином Грехе:  к середине сентября начинает дуть прохладный ветер,
а к первому ноября устанавливается морозная погода.

        Деревья желтеют, становятся золотыми и темно-красными. Это дейс-
твительно прекрасно!  Вы увидите.- Она отпила глоточек из своей кофейной
чашечки с монограммой "Дж. Д." и затем взглянула на Эвана, чтобы убедит-
ся,  что он ее внимательно слушает.  Он слушал.- И потом есть еще  зима.
Небо почти весь день серое,  и где-то к Рождеству выпадает снег.  Но это
рассыпчатый снег - белый,  как сахар,  а не сырая тяжелая масса, которая
выпадает в Новой Англии.  Весь Вифаниин Грех выходит на улицы отпраздно-
вать Рождество. Клубы соревнуются друг с другом: кто сделает большие по-
жертвования детским домам в Джонстауне. И еще есть конкурс на лучший га-
зон перед домом и украшение дома с призом в пятьдесят долларов. Мы выиг-
рали  его,-  она  бросила быстрый взгляд на человека,  сидящего слева от
нее,- ага,  четыре года назад. Да, верно, четыре года назад. Мы повесили
маленькие  мерцающие  белые  фонарики на деревьях,  и это было и вправду
очень красиво.

        - Это звучит здорово,- сказала Кэй.

        - О,  да,- кивнула миссис Демарджон.- Рождество - всегда хорошее
время. Но зима здесь продолжается долго, и снег на земле обычно держится
вплоть до первого марта. А ранней весной будьте готовы к тому, что вновь
появятся цветочные бутоны. Эван, вы мне позволите предложить вам еще че-
го-нибудь выпить?

        Он вертел за ручку свою пустую чашку.-  Нет,  спасибо,-  ответил
он.- Я уже достаточно выпил.

        - Этот кофе безкофеинового сорта, поэтому можете не беспокоится,
что будете бодрствовать всю ночь,- объяснила миссис Демарджон. Она быст-
ро  улыбнулась Кэй.- Я знаю,  что такое бессонница из-за слишком большой
дозы кофе.- Она обернулась, посмотрев на мужа:

        - Ты будешь еще что-нибудь, Гаррис?

        Человек в кресле на колесиках тяжело проехал мимо  нее.-  Только
немного фруктов,- сказал он. Он добрался до небольшого столика, где сто-
яла зеленая вазочка с яблоками и виноградом, взял яблоко, надкусил его и
затем снова подъехал к остальным.

        - Я все недоумеваю по поводу одной вещи,- сказал Эван,  и миссис
Демарджон посмотрела на него и выжидающе улыбнулась.- Какую церковь  по-
сещает здесь большинство жителей?  Я заметил к югу отсюда пресвитерианс-
кую церковь,  как раз за пределами Вифаниина Греха, а другую чуть в сто-
роне от 219 магистрали,  примерно в четверти мили к северу. Я не обратил
внимания, какой она конфессииЄ

        - Методистской,- ответила миссис Демарджон.-  Методистская  цер-
ковь.  Мы с Гаррисом ходим как раз туда. По-моему, методисты и пресвите-
риане разделились здесь почти точно пополам.  А какую церковь  посещаете
вы?

        - Собственно говоря,- отозвался Эван,- мы неЄ

        - Епископальную,- сказала Кэй.

        - Ага. Ну что ж, подумаем. В Спэнглере есть неплохая епископаль-
ная церковь, как мне кажется. Всего несколько минут езды.

        - Я удивлялся,- сказал Эван,- что не видел никаких церквей внут-
ри самой деревни, и подумал, что это немного странно.

        - Странно?  -  миссис  Демарджон коротко засмеялась.- Нет,  нет.
Церкви ведь рядом. Большинство здешних жителей глубоко религиозны.

        - О, да, я вижу.

        - Десять лет назад эта деревня ничего  собой  не  представляла,-
сказала миссис Демарджон,  обернувшись к Кэй.- Просто пятнышко на карте,
где жили только четыре или пять семей и были один-два магазинчика.  Сей-
час посмотрите на нее! И население удваивается каждый год. Подумайте, во
что она превратится лет через пять или даже через три года. Конечно, мне
ужасно не нравится основное направление изменений в деревне.  Мне кажет-
ся, если нам удастся удержать в узде так называемый прогресс, хотя мы не
так уж торопимся вводить здесь какие-нибудь старые порядки, мы лучше вы-
держим долгую гонку. Как вы думаете?

        Пока они разговаривали,  Эван обнаружил, что наблюдает за Гарри-
сом Демарджоном.

        Он сидел  напротив  него  в  ярко украшенной гостиной,  слева от
кресла,  обитого набивной тканью в цветочек,  которое занимала его жена,
и,  казалось, во время их разговора его внимание все время куда-то уплы-
вало.  Он мог быть вежливым и казаться заинтересованным в  течение  нес-
кольких  минут,  затем  Эван  замечал,  как взгляд его светло-серых глаз
скользил по направлению к окну,  и его взор значительно  омрачался,  как
будто он видел за закрытыми шторами что-то, что никто другой не мог раз-
личить. Мистер Демарджон некогда был человеком крупного телосложения, но
в последние несколько лет, как показалось Эвану, он словно бы истощился.
Его скулы выступали вперед, и довольно глубоко посаженные глаза окружала
паутинка морщинок.  Его все еще темные волосы были сильно прорежены и на
темени светилась округлая лысина.  Он был хорошо одет:  в черные  брюки,
белую рубашку с коротким рукавом и галстук в полоску.  Завязанный кривой
узел галстука и не застегнутая кнопка на рубашке создали у Эвана впечат-
ление, что этого человека одевали словно какой-нибудь манекен из магази-
на галантерейных товаров;  мысленно Эван представил картину,  как миссис
Демарджон  одевает  своего  мужа.  Она вспыхнула в его сознании,  словно
вспышка метеора.  Еще он подумал как она мучается с его брюками, натяги-
вая их на парализованные ноги и застегивая на парализованной талии.  Бо-
же,  как это ужасно.  На короткое мгновение он вообразил себя  на  месте
Гарриса  Демарджона и представил,  как Кэй одевает его.  Неспособного ни
ходить,  ни бежать, ни сделать множество вещей, которые Эван считал само
собой разумеющимися. Неспособным даже заниматься любовью. Получеловек.

        Мистер Демарджон  посмотрел  на него,  как будто заглянул сквозь
череп прямо в мозг Эвана.  Задержав на секунду глаза, он отвел их в сто-
рону.

        Эван не знал,  что ему сказать. Мистер Демарджон был очень тихой
и замкнутой личностью по сравнению со своей женой.  Однако в своей сдер-
жанной манере он был дружелюбен и с готовностью отвечал на вопросы Эвана
о других жителях улицы, но Эван почувствовал в нем что-то, что не мог бы
обозначить конкретно. Сомнение? Настороженность? Этот человек редко улы-
бался, но когда он это делал, вокруг его рта появлялись отчетливо разли-
чимые  мимические черточки - следы более ранних и счастливых лет.  Поче-
му-то именно это больше всего беспокоило Эвана.

        Они пообедали вместе с Демарджонами.  Кэй приготовила вазочку  с
картофельным салатом и великолепный десерт из вишневого желе с застывши-
ми кусочками яблок и долек апельсина. Миссис Демарджон была очарователь-
ной и хорошей собеседницей. Она открыто восхищалась местом Кэй в коллед-
же Джорджа Росса и тем фактом, что Эван опубликовал несколько рассказов.
Она просто обожала Лори, и девочка блаженствовала некоторое время, нахо-
дясь в центре внимания. Затем она отправилась в личный кабинет Демарджо-
нов смотреть телевизор. Несколько минут назад Кэй заглянула к ней и, об-
наружив,  что девочка мирно заснула на диване,  не стала ее  беспокоить.
Кэй заметила,  что миссис Демарджон была аккуратной домохозяйкой:  все в
доме выглядело чистым и свежим; серебряная посуда, стаканы и блюдца сия-
ли; дорогая мебель была подобрана со вкусом и содержалась в хорошем сос-
тоянии. Этот дом давал Кэй ощущение уюта и вызвал острое желание привес-
ти свой собственный дом в порядок.

        Миссис Демарджон  кратко рассказала историю своей жизни с мужем:
они встретились и поженились в Филадельфии,  где она была секретарем,  а
он  консультантом  финансовой фирмы под названием "Меррил-О'Дей".  У нее
это был первый брак,  а у него второй.  Через несколько лет, после того,
как они поженились, он отделился и начал свое дело. Это принесло кое-ка-
кие деньги, но вести большое дело для него было трудно, поэтому он захо-
тел отступить и сыграть на бирже.  Они решили уехать из города и увидели
объявление об их теперешнем доме в путеводителе по  недвижимости.  После
двух поездок в Вифаниин Грех они решили купить его:  Гаррис подумал, что
это будет неплохое вложение средств,  а миссис Демарджон признала -  это
просто будет чудесным местом для жилья.

        - А теперь,- спросила она,- как встретились вы друг с другом?

        - Мы  познакомились в Центральном университете Огайо,- объяснила
Кэй.- Эван получал там творческую стипендию,  как писатель,  а я училась
на  степень  магистра  по математике.  У нас был любовный роман на манер
книжных,  как мне кажется.  Нам пришлось сесть за один столик в перепол-
ненном кафе,  и когда мы разговорились,  то обнаружили, что оба ходим на
один факультатив по ранним цивилизациям.  И мы оба по  происхождению  из
Нью-Конкорда.  После этого мы стали встречаться.  На самом деле, удивля-
юсь,  что он тогда во мне нашел; я была очень похожа на книжного червя и
отличалась застенчивостью.  Но,  так или иначе, нас влекло друг к другу.
После того как Эван закончил свое обучение,- здесь ее лицо  слегка  пом-
рачнело,  но только Эван это заметил,- онЄ он должен был на пару лет уе-
хать за океан.  Чтобы воевать.  Мы поженились, когда он вернулся. И Лори
родилась около четырех лет спустя.- Она дотронулась до руки Эвана и сжа-
ла ее.- Думаю, можно сказать, что мы через многое прошли вместе.

        Миссис Демарджон улыбнулась.

        - Кто не может этого сказать? В наше время это чудо, что молодые
пары,  подобно вам,  вообще остаются вместе.  Так много, много волнений.
Деньги и все такое прочее.

        - Недостаток денег,- добродушно ввернул Эван. Все засмеялись.

        По мере наблюдения за мистером Демарджоном на Эвана вновь начало
наползать  это странное,  холодное и неуютное чувство.  Что-то таилось в
лице этого человека. В этих глазах. В этом уме.

        Прозвучала какая-то фраза.  Миссис Демарджон и Кэй  смотрели  на
него.

        - Извините,- сказал Эван.- Что вы сказали?

        - Каковы ваши планы?  - спросила миссис Демарджон.- Здесь, в Ви-
фаниином Грехе?

        - Я хочу оборудовать себе в полуподвале рабочий кабинет,- объяс-
нил он ей.- И начать писать.  Кроме того, я собираюсь поискать какую-ни-
будь работу вне дома.  Может быть,  в газете в  Джонстауне.  Правда,  не
знаю; я еще так далеко не заглядывал.

        - В  Спэнглере есть общинная газета,- предложила она.- А также в
Бэрнсборо.

        Эван улыбнулся.

        - Может быть, я начну издавать здесь такую же газету.

        - Ну и амбиции,- сказала миссис Демарджон,  взглянув на  Кэй,  а
потом обратно на него.- Такого раньше никогда не делалось.

        - Это то,  о чем я думал. На самом деле.- Он слегка наклонился к
ней,  ощущая на себе взгляд мистера Демарджона.- Мне бы хотелось  узнать
побольше о самом Вифаниином Грехе и о том, кто здесь живет.

        - Да? А почему?

        Эван объяснил  ей  свою  идею написать статью по истории деревни
для "Пенсильвания Прогресс".  Она слушала его,  словно  заинтригованная,
кивая головой в нужных местах.- Интересно,- сказала она, когда он закон-
чил.- А вы уже начали ваши исследования?

        - Нет. Я подумал, что сначала я поговорю о них с вами.

        - Не думаю, что в деревне на самом деле найдется так много исто-
рического,- сказала она.- Она зарегистрирована толькоЄ- а, да, около де-
сяти лет назад.  Не думаю,  что здесь у нас есть какие-нибудь знаменитые
жители,  достопримечательности пейзажа или исторические здания.  Если вы
ищете историю,  вы могли бы съездить в Сент-Лоуренс,  к руднику  в  Сел-
дом-Син-Вэли. Да, это что-тоЄ

        - Вифаниин  Грех,-  повторил Эван,  пытаясь повернуть разговор в
прежнее русло.- Откуда происходит это название?

        Она чуть прищурила глаза и взглянула на своего мужа.- Честно го-
воря не знаю. Гаррис, а ты?

        Он несколько секунд подумал.

        - Нет. Никогда не слышал,- наконец сказал он.

        - Вы никогда этим не интересовались? - спросил Эван.

        - Да,  конечно,- ответил тот.- Я интересовался, когда мы впервые
переехали сюда.  Но,  кажется,  никто не знал этого.- Он пожал плечами.-
Думаю,  что это одно из тех имен, которое ничего не означает, оно просто
приклеивается, и все.

        Эван пробормотал что-то под нос, испытывая разочарование. Он во-
ображал ужасающую историю, таящуюся за названием деревни, что-то, уходя-
щее корнями в таинственное прошлое.  Теперь он подумал:  может  быть,  в
этом ничего и не было,  в конце концов. Его интуиция его подвела. Не это
ли всегда говорила Кэй?  То что он на краю бездны своего  воображения  и
что однажды он полностью угодит туда и утратит реальность бытия. Да. Да,
вероятно, она была права.

        - Если вы хотите,- предложила миссис Демарджон.- Я для  вас  по-
расспрашиваю.  Постараюсь,  знаете ли, найти что-нибудь, что вы могли бы
использовать в вашей статье. Но в целом все, что я знаю, это то, что Ви-
фаниин Грех - тихая мирная маленькая деревушка.  Может быть, кроме этого
ничего больше и нет.- Она улыбнулась Кэй.- Собственно говоря,  я  именно
это и предпочитаю.  Я не хочу ни истории, ни известности, ни чего-нибудь
еще в этом духе.  И я, вероятно, выражаю чувства большинства жителей де-
ревни.

        - Вы думаете,  что другие могут быть против, если я попробую уз-
нать что-нибудь о деревне?

        - Нет,  не против.  ПростоЄ некоторые могут не желать этого. Они
очень ценят свое уединение,  и вы должны помнить, что большинство из них
переселилось сюда, подобно Гаррису и мне, в поисках места, где можно бы-
ло бы скрыться от городского шума.  Знаете, это место для отдыха, и, ко-
нечно же, такие места не выставляются на глаза общественности.

        Эван замолчал, обдумывая то, что сказала женщина. Миссис Демард-
жон допила свой кофе и отставила в сторону пустую чашку. Он пожал плеча-
ми:

        - Не думаю, что статья, которую я напишу, могла бы так уж сильно
повредить деревне. Я даже думал, что местные жители будут рады увидеть в
печати что-нибудь о Вифаниином Грехе.

        - Что ж,- отозвалась женщина.- Я в этом не так уверена.  Но я не
говорю,  что это плохая идея.  Напротив. Я только сказала, что вы можете
встретить некоторое сопротивление.

        - Думаю,  что в таком случае не лучше тогда еще над  этим  поду-
мать,- сказал Эван.

        - Пожалуйста,  не слушайте меня,- сказала миссис Демарджон.- Де-
лайте то, что вам кажется наилучшим.

        Эван посмотрел на свои наручные часы  и  увидел,  что  было  уже
больше одиннадцати.

        - Кэй,- сказал он,- думаю,  нам лучше забрать Лори и отправиться
домой. Становится поздно.

        - Глупости,- сказала миссис Демарджон.- Еще рано.

        - Нет, боюсь, что Эван прав,- сказала Кэй, поднимаясь с дивана.-
Я чувствую себя немного усталой после сегодняшнего утра. Я никогда рань-
ше не видела так много учащихся в одном здании.

        Они разбудили Лори,  которая сонно проследовала за ними к двери,
после того как они распрощались с Демарджонами. Кэй взяла девочку за ру-
ку и вышла на крыльцо.  Миссис Демарджон последовала за ней, говоря Кэй,
что она может приходить в любое время, чтобы поговорить или взять свежих
овощей с ее огорода.  Эван уже собрался  было  переступить  через  порог
входной  двери,  когда  почувствовал,  что Гаррис Демарджон очень близко
подъехал к нему в своем кресле и следует за ним  почти  по  пятам.  Эван
обернулся.  Гаррис  пристально смотрел на него.  Его глаза - два бледных
озера - таили внутри странные леденящие глубины.  Эван почувствовал, как
его притягивает этот взгляд,  и внутренне содрогнулся.  Рот Гарриса чуть
дернулся, приоткрылся.

        - Гаррис?  - улыбающаяся миссис Демарджон  заглянула  в  дверной
проем.- Нам лучше их не держать, если они устали.

        - ЯЄ  я  очень рад,  что вы пришли,- сказал он Эвану.- Я получил
очень большое удовольствие от нашего разговора.

        - Спасибо.  Я тоже,- ответил Эван.- Нужно будет как-нибудь  про-
должить его.

        Миссис Демарджон  взяла Эвана за руку,  ее кожа была холодной на
ощупь, на ее пальцах были мозоли. Это от работы в саду, подумал Эван. Он
позволил ей вывести себя на крыльцо, и именно тогда, через кратковремен-
ное усилие,  которое она вложила в рукопожатие,  он  осознал,  насколько
сильной она была. Ему показалось, что он вложил руку в тиски, но боли не
было, поскольку это быстро закончилось.

        - Приходите еще навестить нас,- сказала миссис  Демарджон,  стоя
на ступенях крыльца. Сзади нее Гаррис был словно заключен в рамку света,
струящегося сквозь дверной проем.- Правда, приходите к нам еще поскорей.

        - Мы придем,- сказала ей Кэй.- Мы и впрямь  получили  удовольст-
вие. Доброй ночи.

        - Доброй ночи,- ответила женщина и скрылась в дверях. Дверь зак-
рылась, но белый свет на крыльце остался.

        Они прошли пешком к своему дому.  Эван осознал,  что  машинально
массирует свою руку.

        - Хороший  был  вечер,-  сказала Кэй,  когда они подошли к своей
двери.

        - Да,- отозвался он,- хороший.- Он вытащил ключи из кармана, от-
пер дверь, и они вступили в темноту. Кэй включила свет в прихожей и гос-
тиной.  Лори едва могла держать свои глаза открытыми,  поэтому Эван взял
ее на руки и понес вверх по лестнице в спальню.  Кэй переодела девочку в
ее ночную рубашку и подвернула ей одеяло, а Эван спустился обратно вниз,
чтобы выключить там свет.

        Он проверил  входную  дверь,  чтобы убедиться,  что она заперта,
выключил свет в прихожей и гостиной. И после этого, стоя в тисках темно-
ты,  откинул шторы и посмотрел на Мак-Клейн-террас. Демарджоны выключили
свет на своем крыльце, и теперь улица вновь окунулась в ночь и молчание,
за исключением золотых квадратиков света, отбрасываемого из их собствен-
ной спальни.  Он долго стоял там,  ничего не видя,  пока не посмотрел на
темные очертания на другой стороне улицы. Кто живет там? Да. Как сказала
миссис Демарджон,  вдовец по имени Китинг. Сейчас он в отпуске. Интерес-
но, куда вдовцы уезжают в отпуск, подумал Эван. Навещают места, где вос-
поминания о более счастливых днях поджидают их, словно незаметные ловуш-
ки. Места, куда он ездил вместе с женой. Эван заинтересовался этим чело-
веком и хотел бы с ним встретиться.  Он задал себе вопрос,  когда же Ки-
тинг вернется из отпуска.

        В окне  за  несколько домов ниже по улице виднелось белое свече-
ние. Нет, не электрическое, а отражение серебряной лунной сферы, смотря-
щей благожелательным взглядом на спящую деревню.  Он бессознательно про-
вел одной рукой по суставам другой.

        Вифаниин Грех: эти два слова без предупреждения пришли к нему из
глубины сознания, пока он всматривался в холодное око луны.

        Они должны что-то означать. Его любопытство настаивало на этом.

        Но что? Что-то, случившееся десять лет назад, когда деревня была
впервые зарегистрирована? Или что-то более давнее, похороненное в туман-
ных складках времени?

        Он решил, что должен будет узнать это.

        Поднимаясь в спальню,  где ждала его Кэй, он осознал, неожиданно
и леденяще тревожно, что боится заснуть.

        Потому что боится того, что могут показать ему его сны.






10. Ни один способ умереть не является хорошим


        Для Мускатного Джона ночь была другом. Может быть, ночь была те-
перь  его  единственным другом,  после того как старый Мак Такер и Солти
Риз умерли.  По меньшей мере,  он считал, что Мак Такер был мертв. Такер
не явился на их встречу в лагере у железнодорожной развилки в трех милях
к югу от Лэтроуб,  и, порасспросив о нем, Мускатный Джон узнал от болез-
ненно-желтого бродяги по имени Винтцелл,  что Мак упал с товарняка, нап-
равляющегося на север,  в окрестностях Чарльстона в  Западной  Виргинии,
всего неделю назад.

        - Да,-  сказал  Винтцелл,  перекатывая сигарету между коричневых
пальцев.- Я видел,  как это случилось.  Он был хилым старикашкой  и  все
равно не перенес бы дальнюю дорогу.- Свет от костра,  на котором готови-
лась пища, осветил его лицо. Оно было похоже на кожаный мешочек, в кото-
ром он хранил свой табак.- Знаешь ли,  он подпрыгивал и пританцовывал на
ходу.  Вроде как от счастья. Сказал, что едет туда, где родился, и соби-
рался  повидать  старых  друзей.  Так или иначе,  он выскользнул прямо в
дверь, а мы гоняем по железной дороге со скоростью пятьдесят пять миль в
час.  И еще,  конечно, острое покрытие из гравия. Мы выпрыгнули наружу и
попытались его найти,  но к тому времени он был уже за изгибом дороги, и
в темноте невозможно было ничего разглядеть.

        В течение  долгого времени Мускатный Джон ничего не говорил;  он
сидел,  глядя в огонь,  скрестив ноги прямо перед собой,  и гладил  свою
длинную  серебристую  бороду.  В укрытом листвой лагере бродяги играли в
карты или тихо разговаривали, пересказывая занятные истории.

        - Ты уверен,  что его звали Такер?  - спросил наконец  Мускатный
Джон.

        - Такер? - Винтцелл задумчиво сощурил глаза, затем поскреб пере-
носицу,  которая некогда была сильно сломана и с тех пор так правильно и
не срослась.- Подожди минутку.  Подожди-ка минутку. Такер, говоришь? Что
ж,  думаю,  что имя того парня было Такей.  А может быть, Такер, как мне
сейчас кажется.

        Было бессмысленно попытаться проверить описание внешности, пото-
му что Мак Такер выглядел по-разному каждый раз,  когда пути его и  Мус-
катного Джона пересекались.  Однажды старик щеголял густой седой шевелю-
рой и моржовыми усами; в следующий раз, когда Джон увидел его, Мак наго-
ло обрил голову и отрастил козлиную бородку. Поэтому невозможно было уз-
нать его действительную судьбу - смерть на путях?  тюрьма в каком-нибудь
маленьком городишке? работа на ферме за бродяжничество? - судьбу старого
Мака Такера.  Мускатному Джону было точно известно лишь одно: он не поя-
вился в этой конкретной точке связи впервые за последние семь лет.

        Это опечалило  его,  потому  что  он знал,  что друзей мало и их
трудно найти, и, вероятно, в его жизни больше не будет настоящих друзей.

        Он поговорил о дороге с другими бродягами,  собравшимися у кост-
ра;  он сказал им, что направляется в Новую Англию, а затем, вероятно, в
сторону Озер.

        - Идешь отсюда на северо-восток?- спросил тощий человек с высту-
пающими скулами по имени Дэн.

        - Да. На север через Пенсильванию.

        - Угу.- Дэн жевал травинку и,  казалось,  изучал его; похоже, он
был заинтригован потрепанным оливково-зеленым армейским рюкзаком,  кото-
рый Джон носил с собой, и Джон решил улечься спать на другой стороне ла-
геря от этого человека.- Лучше последи за собой,- тихо сказал Дэн.

        - Что это должно означать?

        - Я не хотел тебя обидеть. Просто подумал кое о чем, что однажды
слышал.  Твое намерение отправиться в этот штат мне кое-что напоминает.-
Он взглянул на кольцо мужчин с ввалившимися глазами.- Кто-нибудь из  вас
знает Майка Хукера? Томми Джессопа?

        - Слышал о Джессопе,- ответил один их них.- Его звали Четырехпа-
лый.

        - Да,  это он,- сказал Дэн,  кивая.- Их пути пересеклись  именно
здесь, два или три года назад. Они направлялись вверх, в Мэн. Составляли
большие планы. Хукер собирался начать торговлю лесом вместе со своим шу-
рином.  Я сидел, разговаривал с ними и желал им удачи, а потом они ушли.
И, Боже мой, это последний раз, когда о них слышали.

        - Закон? - спросил Мускатный Джон.

        Дэн пожал плечами.

        - Никто не знает.  Я имею в виду,  черт,  как это было  забавно.
Раньше  или  позже  ты слышишь рассказы на дорогах почти обо всех,  кого
знаешь.  Ты слушаешь и передаешь их дальше. Но за все это время никто не
узнал ничего о том, что случилось с Хукером и Джессопом. Они простоЄ ис-
чезли.

        - То же самое с Перкинсом Кэйси,- сказал молодой человек с длин-
ными коричневыми волосами, скручивая самокрутку, сминая и облизывая ее.-
Тоже славный старик.  В последний раз, когда я его встретил, он двигался
поперек через Пенсильванию,  может быть, восемь месяцев назад. Я спраши-
вал о нем в округеЄ ноЄ даЄ- Он пожал плечами и замолчал.

        Отсвет огня играл на лицах слушающих людей.  Кто-то кашлянул,  а
кто-то откинул прочь бутылку, отсвечивающую оранжевым.

        - Да,- сказал Дэн,- расскажу вам мужики,  что я слышал. А слышал
я это более чем от одного или двух человек,  от людей,  которые закона и
властей не боятся.  От крепких продувных парней. К северо-востоку отсюда
есть местечко,  которое заглатывает ребят. Вот что они говорят, и можете
смеяться над этим, если хотите, но я знаю это, слышал, маленький городок
под названиемЄ я не помню,  Вифанни или что-то вроде этого. Проглатывает
всех ребят напрочь. Ты идешь туда и не возвращаешься.

        - Не Вифанни,- подал голос другой человек,  сидевший на пеньке.-
Это забавное название. Вифаниин. Вифаниин Грех.

        - Грех? - Джон приподнял свои мохнатые брови.- Кажется, раньше я
где-то слышал об этом месте.

        - Что ж,  прими во внимание,  что ты услышишь,- сказал ему Дэн.-
Будь я на твоем месте и направляйся в ту сторону, я бы держался как мож-
но дальше от этого городка.  Пускай какие-нибудь путники с дурными осли-
ными головами околачиваются в тех краях.

        - Эй,- сказал кто-то еще,- у нас  тут  покер  горит.  Вы  будете
рассказывать байки или сядете играть?

        Эти воспоминания пришли в голову Мускатному Джону одновременно с
нежными мыслями ночи.  Она была его другом. Она защищала и укрывала его,
и он предпочитал странствовать, когда было прохладнее, когда ночные пти-
цы пели колыбельные для бродяг.  Полуночные ветры проносились мимо него,
а вес рюкзака - заполненного разношерстным ассортиментом из тряпок,  ру-
башек,  носков,  дополнительной пары обуви,  красной шапочки для гольфа,
подобранной на обочине дороги, пары пустых бутылок из-под мускатного ви-
на - был хорошо знаком и скорее придавал  уверенности,  нежели  отягощал
его.  На  нем  была дорожная форма:  черные полотняные брюки,  ботинки с
грязными шнурками,  футболка "Спец по пиву",  выигранная на конкурсе  по
питью пива в баре в Калифорнии,- одна из вещей, которыми он больше всего
гордился.  Его серебряные волосы, еще густые на висках, почти вылезли на
макушке.  Он очень старался содержать свою длинную бороду в хорошем сос-
тоянии.  Он расчесывал ее и мыл,  когда это было возможно, и поэтому она
всегда становилась предметом обсуждения,  где бы он ни путешествовал,  а
путешествовал он множество раз через все Соединенные Штаты и дважды  за-
ходил в Мексику.


 


<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2][3] [4]  [5] [6] [7]

Страница:  [2]