-  Ну, это запросто,-  сказал он мне.-  "Пей вино" -  значит, не пей
колодезной воды, а Понтанпо, наверное, какой-нибудь, краснокожий.
Похоже ведь на индейское имя, а? Может быть, краснокожие наложили
проклятье на воду; какое-нибудь племя алконианцев, наверное. А может,
и не так, кто может знать? В любом случае, во втором стишке сказано не
пить воду в районе Нью-Престона, чтобы не было чешуи на коже.
	-  Но вы знаете, что это значит? Можете догадываться? Может
быть, кто-нибудь вам говорил?
	Грег сильно затянулся, и кончик сигареты зажегся оранжевым
светом. Подумав некоторое время, скребя в задубевшем затылке над
морщинистой красной шеей, он отрицательно покачал головой.
	-  Я спрашивал отца раз,-  сказал он,-  но он сказал лишь, что это
связано с людьми-коленями.
	-  Люди-колени? Вы имеете в виду вот это место посреди ноги?
	-  Да, точно. Он больше ничего не знал. Он только сказал, что стих
был предназначен для предостережения простых людей от людей-
коленей. Больше он ничего не знал. Местные старики знали, а он нет, да
и не думал спрашивать. Он говорил, что такие вещи лучше не знать.
	Дэн вынул пробу воды и поднял ее на серый свет дождливого дня.
Даже не сходя с места, я видел, что у нее тот самый желтоватый оттенок,
хотя это могло быть вызвано отчасти той грязью, которая находилась в
бьющем из насоса фонтане. Только полный анализ покажет, что в воде.
	Дэн спросил у Грега Мак-Алистера:
	-  Вы видели колодезную воду? Вот такого желто-зеленого цвета?
	Грег, прищурившись, посмотрел на пробу и покачал головой.
	-  Я не помню случая, чтобы вода не была бы чистой. Это вода с
грязью, ведь так?
	-  Нет,-  сказал Дэн.-  Если бы это была грязь, она бы осела, а вода
окрашена ровно по всей высоте банки.
	-  Это яд? -  спросил Грег.
	-  Возможно,-  сказал Дэн.-  Это я и постараюсь выяснить.
	Попыхивая своей канцерогенной сигарой, я вставил:
	-  Вот почему мы интересовались насчет стихов. В легендах может
быть какая-нибудь подсказка.
	Грег посмотрел на Дэна, потом на меня.
	-  Вы действительно хотите побольше разузнать о старых
историях?
	-  Конечно. Вы знаете еще какие-нибудь?
	-  Не я. Но у моего деда была книга, где, как он говорил, были
старые предания Нью-Милфорда, Вамингтона и вообще всей округи.
Она называлась "Легенды Литчфилда".
	Я посмотрел на часы. Было уже начало четвертого, а дождь не
кончался. Я подумал о Джимми и Элисон, которые прячутся в лесу,
ожидая темноты. Это мало успокаивало. Больше, наверное, пугало. С
Джимми и Элисон, наверное, произошло что-то ужасное. Кожа пошла
чешуей, и почему-то им была нужна именно моя помощь. Наверное,
потому что я был единственным, кто не стал бы сначала стрелять, а
потом смотреть, кто это.
	Дэн спросил Грега Мак-Алистера:
	- Эта книга еще у вас? Мы бы очень хотели на нее посмотреть.
	-  Она в ломбарде. Все пошло с молотка, когда умер отец, и мы
сдали дом в аренду. Все, что не продали, сейчас на складе в Кедивуде.
Если вы так хотите ее заполучить, я могу вам дать письмецо к старику
Мартину. Он разрешит вам подержать ее немного.
	-  Вот это по-соседски,-  сказал Дэн.-  Что бы там ни случилось с
Бодинами, эта вода и старые истории помогут нам вытащить их из этой
передряги.
	Грег выбросил окурок под дождь. На западе появилась полоса
чистого неба, и дождинки на траве засверкали.
	Грег тихо сказал:
	-  Я слышал, что малыша Оливера убили. Утопили в ванной или
что-то в этом роде. Это правда?
	-  Нет,-  сказал я.-  Мы пока не знаем, что случилось. Мы даже не
нашли Джимми и Элисон. Картер Уилкс говорит, что дело дрянь.
	-  Я просто повторяю, что слышал,-  сказал Грег Мак-Алистер.-  Я
не имел в виду ничего плохого.
	-  Я не знаю,-  сказал я.-  Но вы можете передать тому, кто вам это
сказал, что это неправда, и проследить, чтобы они разнесли правильную
версию так же, как разнесли вранье.
	-  Конечно, я так и сделаю. Теперь вам, наверное, нужно письмо к
старику Мартину. Если вы не откажетесь подвезти меня на мою ферму, я
напишу ему прямо сейчас.
	-  Спасибо. Это будет очень кстати.
	Грег Мак-Алистер опять улыбнулся своей морщинистой улыбкой.
	-  Я рад этому. Видите ли, я сосед и хочу помочь всем, чем могу.
	Дэн вздохнул.
	-  Спасибо, мистер Мак-Алистер. А теперь пойдемте, пока дождь
утих.
	К тому времени, как мы вернулись в лабораторию Дэна, небо
почти почернело и в воздухе пахло еще одним ливнем. Мисс Вордел
уехала домой с мигренью, но Рета была на месте, работала с
микроскопом над препаратами кожи ракообразной мыши. Она в
одиночестве сидела в ярком полукруге света лабораторной лампы.
	Сама мышь лежала на дне клетки, тяжело дыша. Она была все
такой же чешуйчатой, но окостенение вроде бы не распространялось.
Быстро взглянув на мышь, я отвел глаза. Она слишком напоминала мне
беднягу Оливера и то, что я, возможно, увижу, встретившись с его
родителями. Чешуя, хрящевые суставы и костяные панцири.
	Дэн повесил на вешалку свое мокрое пальто и сказал:
	-  Ну, как дела? Тест Хирсмана прошел успешно?
	Рета выпрямилась на стуле и потерла глаза. Дэн наклонился и
уставился в микроскоп.
	-  Как будто обычная ткань, как у ракообразных,-  сказал он.
	Рета кивнула.
	-  В строении клетки действительно ничего необычного.
Чешуйчатая часть тела мыши имеет такое же строение, как и панцирь
краба, а ее "мышиная" часть абсолютно нормальна и ничем не
примечательна.
	-  Ты пробовала давать мыши еще воды Бодинов?
	-  Нет. До этого я еще не добралась. И я не уверена, что у нас есть
оборудование для такого эксперимента. По крайней мере, нам нужен
мортоновский рефрактор.
	Дэн пригладил несуществующие волосы.
	-  Думаешь, нам надо отослать это в Хатфорд?
	Она слезла со стула и пошла к клетке мыши. Уставившись на
маленькое чудовище сквозь прутья клетки, она сказала:
	-  Перемена очень интересная. Мягкие ткани мыши превратились в
роговую оболочку, как у краба, и все это произошло, не убив ее и даже не
вмешавшись в работу организма. Я сделала рентген двадцать или
тридцать раз, и он показывает, что внутри у мыши все в порядке.
Смотрите.
	Мы окружили светящийся изнутри стол в конце лаборатории, и
Рета открыла конверт со снимками. Она разложила их на столе, и мы
тщательно рассмотрели все до одной.
	-  Вот самый удачный снимок,-  сказала Рета, показывая рукой.-
Вы видите, что скелет растворился и кальций каким-то образом вышел
наружу. Мы видим животное, которое вывернулось наизнанку и развило
наружный скелет.
	Я уставился на снимок с опаской.
	-  Что-нибудь указывает на то, что это из-за воды? -  спросил я.
	Она пожала плечами.
	-  Ничего определенного. Но я выяснила, что эти мерзкие жучки
выделяют какой-то фермент, который действует как катализатор всего
процесса.
	-  Ясно. Итак, дело в воде?
	-  С вероятностью 98 процентов.
	Дэн проглядел все фотографии, а потом выключил светящийся
стол.
	Помолчав минуту, он сказал:
	-  Что меня донимает, так это вопрос "почему?"
	-  Почему -  что?
	Он поднял глаза.
	-  Почему эти двухмиллионнолетние микробы все еще живут и
почему они так странно действуют на людей и животных? Сначала я
думал, это вирусы, но они не ведут себя, как вирусы, и то, от чего
страдает мышь, не есть болезнь в моем понимании. Мышь находится
каком-то вполне нормальном состоянии, которое, похоже, часть
жизненного цикла этих микробов или чего бы то ни было еще.
	-  Ты должен признать,-  сказала Рета,-  что мы не видели этот цикл
полностью. Мышь наполовину окостенела, так же как и Оливер Бодин.
Мы не знаем, что случается, когда все тело оказывается в раковине.
	Я кашлянул.
	-  Сегодня вечером, может быть, узнаем. Когда пойдем повидать
Элисон и Джимми.
	Рета натянуто улыбнулась.
	-  Если честно, то я надеюсь, что ты не пойдешь. Для них самих
будет лучше.
	-  А если предположить,-  сказал я,-  что они, как москиты, просто
переносят ферменты от одного хозяина к другому?
	-  Теоретически это возможно,-  сказал Дэн.-  Но какой хозяин
может быть под Литчфилдскими холмами, на глубине полутора
километров? Где, прежде всего, взялись условия для их образования?
	Я пожал плечами.
	-  Может, под нами доисторический труп. Мертвый троглодит или
что-нибудь вроде того.
	Дэн поднял брови.
	-  Звучит, конечно, дико,-  сказал я ему.-  Но последнее время все
вокруг сплошная дикость, так что надо искать дикие ответы.
	Дэн посмотрел на Рету, а та в ответ одарила нас ободряющей
мягкой улыбкой. Мне ужасно захотелось провести еще несколько минут
вместе с ней у меня дома, но это, по-моему, была судьба. Мы могли бы
встретиться в другой жизни или даже в следующую пятницу, если бы я
сумел убедить ее порвать с Поросенком Пэкером.
	-  Хорошо,-  сказал Дэн.-  Давайте придумывать дикие ответы. У
тебя есть что-нибудь?
	Я сел на край лабораторной скамьи.
	-  Я не уверен, но мне кажется, что за всем этим есть какая-то цель.
Посмотри, как утонул Оливер. Что бы это ни сделало, что бы ни
подстроило утопление, это существо не было слабым и глупым. Может,
это был человек. Если бы мне дали недели две и справочник по
гидроинженерии, я бы выяснил, как это сделать. Но ход мыслей за всем
этим не похож на человеческий. Я хочу сказать, что человек использует
простейший способ добраться до жертвы. Зачем топить мальчика,
наполняя комнату водой, когда можно запросто утопить его в китайской
вазе? Зачем вообще топить, когда можно заколоть? Зачем закалывать,
можно просто застрелить. Для человека нет смысла убивать мальчика,
затапливая всю комнату.
	Рета провела рукой по волосам.
	-  Что ты хочешь сказать? Что это был не человек?
	Я развел руками.
	-  Если применить психологический закон, согласно которому все
создания используют простейшие средства, чтобы сделать что-нибудь,
то можно заключить, что, затапливая комнату, его убийца использовал
простейший доступный ему способ.
	Дэн вздохнул.
	-  Что же за создание, черт побери, которое находит такой способ
простым? Кит?
	-  Я не знаю. Я просто размышляю.
	-  Заметно. Итак, ты думаешь, что Оливера убил кит. А как насчет
микробов в воде? И в чем еще ты не уверен? -  ответил Дэн с сарказмом.-
А то уж я испугался, что мне не остается материала для исследований.
	Я достал сигару и прикурил. Выпустив облако дыма, я сказал:
	-  Объяснение, которое удовлетворяет фактам, обстоятельствам,
психологии?
	-  Не знаю. Но ты заведомо предполагаешь, что это какое-то
создание, которое способно перенести двадцать тонн воды на два этажа
дома Бодинов, а потом обратно. Ты предполагаешь, что есть существо,
которое имело бы желание это сделать?
	-  Да, кому-то или чему-то захотелось это сделать,-  парировал я,-
потому что он -  или она -  сделал это.
	Дэн долго не отвечал, а затем сказал:
	-  Хорошо, оставим этот вопрос. Может быть, Картер сообщит
какие-нибудь детали. Как насчет жучков? Какая у тебя теория?
	Ответила Рета:
	-  Может быть, их поместили в воду намеренно. Может быть, это
бактериологическое оружие.
	-  Верится с трудом,-  сказал Дэн, качая головой.
	-  А почему? -  спросила Рета.-  У Советов есть нервно-
паралитический газ, ботулит, вирусы. Почему у них не могло быть
жучков, превращающих людей в чудовищ?
	-  Потому что это дурь,-  бросил Дэн.-  Советам надо убивать
людей, а не превращать их в чудовищ, а кроме того, вряд ли Нью-
Милфорд является стратегическим пунктом.
	-  Я думаю, что утопленник и жучки в воде -  проявление одной
проблемы,-  вставил я.-  Нам нужно думать о них, как о ключах к
разгадке.
	-  Я знаю,-  сказал Дэн.-  Гигантский кит с наклонностями убийцы.
	Я посмотрел на грозовое небо. Было уже почти темно, а темнота
означала рандеву с Джимми и Элисон. У меня странно покалывало
ладони, и я вдруг осознал, что почти разжевал пластиковый наконечник.
	-  Одно ясно,-  сказала Рета.-  У нас недостаточно свидетельств,
чтобы сделать какой-нибудь разумный вывод. Нам придется подождать,
пока Джек Ньюсом придет с медицинским отчетом и пока мы закончим
опыты с мышью.
	Я спросил у Дэна:
	-  Ты пойдешь со мной на ферму Паско? Мне может понадобиться
помощь.
	-  Конечно, если я не отпугну их.
	Я криво усмехнулся.
	-  Я думаю, что отпугнуть могут они нас. У тебя фонарь здесь есть?
Мой, по-моему, дома. А камера есть. Даже если мы не увидим их
хорошо, хоть снимки сделаем.
	-  У меня есть инфракрасная камера. Рета, там осталась пленка?
	Рета пошла проверить в морозилке. Пленка чувствительна к теплу,
а не свету, поэтому ее хранят в холоде. Пока она копалась в ящике, мы,
трезвые до безобразия, смотрели на задыхающуюся мышь и думали, во
что мы вляпались.
	Снаружи оглушительно громыхнуло, и дождь застучал по крыше
лаборатории с такой силой, будто хотел пробить ее и пролиться на наши
головы.
	-  У тебя Библия есть? -  спросил я у Дэна.-  На случай, если нам
надо будет построить ковчег.


	До фермы Паско ехать было недолго, но дорога вилась между
холмов по направлению к Шерману, а дождь превратил ветровое стекло
в калейдоскоп бликов, теней и отражений. Шелли рассудил, что на
заднем сиденье холодновато, и перебрался на колени к Дэну и с
несчастным видом сидел там, вонзая когти в ноги Дэна каждый раз,
когда нас заносило на повороте.
	Мы особо не разговаривали, пока ехали. Дэн не был настроен
размышлять, а я сильно нервничал. Может быть, Дэн тоже нервничал. Я
думаю, каждый бы занервничал, имея в перспективе встречу с людьми,
превратившимися, по всей видимости, в ракообразных.
	Но меня удивляло, что мы относительно спокойно воспринимали
ситуацию. То, что происходило, было пугающе нелогичным, и все же мы
встречали это без паники и с практичной точки зрения. Стоит отметить,
что смелость наша происходила от незнания. Мы не знали, против чего
пошли, и это нас не пугало.


	Ферма старика Паско всегда закрывалась на зиму. Он был
ведущим молочником в округе Шермана, но после того, как умерла его
жена, а сыновья выросли и уехали, он потихоньку превратился в
дряхлого старика. Он по-прежнему приезжал в Коннектикут летом и
сидел на крыльце под гордо развевающимся звездно-полосатым флагом,
махая или окликая всех, кто шел или ехал на велосипеде, но зимой было
слишком холодно для его костей, и он улетал в Майами и жил с сыном
Уилфом, который занимался страховым делом.
	Мы добрались до почтового ящика с надписью блестящими
буквами "Паско" и внизу готическим шрифтом -  "Нью-Милфорд
Трибьюн". Потом я направил машину через стену берез, в гулкую
темноту замусоренной дороги, к призрачному белому дому с зелеными
верандами. Развернувшись, я выключил двигатель, а фары оставил
включенными. Дождь стучал и стекал с крыши по ветровому стеклу, и
мы сидели, как в шлюпке посреди моря.
	-  Сарай в семидесяти-восьмидесяти ярдах вглубь, насколько я
помню,-  сказал я Дэну.-  Лучше, если я проверю, а потом позову тебя.
	-  Ты возьмешь камеру? -  спросил Дэн.
	-  Я не умею фотографировать даже автоматическим
фотоаппаратом,-  сказал я ему.-  Подожди, пока я не позову, и выходи с
камерой наготове.
	-  Хорошо, но поосторожней. Если я не услышу тебя через пять
минут, я пойду следом.
	Я взял Дэна за руку.
	-  Дэн,-  сказал я, тронутый.-  Это тебе не вестерн, эти люди мои
друзья.
	Дэн отвел глаза.
	-  Может быть, когда-то они и были твоими друзьями,-  сказал он
тихо.-  Прежде чем спешить, проверь, что они сейчас из себя
представляют.
	Подержав руку Дэна еще немного, я отпустил ее и сказал:
	-  Хорошо, пусть будет пять минут. Сзади есть большой ключ, если
тебе захочется что-нибудь взять с собой.
	Я потянулся за своим заляпанным и мятым плащом, который
обычно лежал на заднем сиденье. Затем я открыл дверь и вышел на
дождь и ветер. Как можно быстрее натянув плащ, я поднял воротник, но
все равно промок. Пришлось стряхивать воду с ресниц и вытирать капли
с носа, а потом я крикнул Дэну.
	-  Фонарь, дай фонарь!
	Он открыл дверь и быстро передал его мне. Я посмотрел на
фонарь -  это был детский фонарик с изображением Микки Мауса, и
света от него было не больше, чем от свечки на торте. Я, нахмурившись,
посмотрел на Дэна сквозь стекло, но он только пожал плечами.
	Застегнувшись поплотнее и ссутулившись, я перешел дорогу и
осторожно пошел вдоль дома на задний двор.
	Из того, что я мог видеть сквозь дождь, было ясно, что сарай был в
ста метрах от меня, если идти через мокрую траву и неистово
размахивающие ветками деревья. Я вытер лицо рукой и пошел через
задний двор, держа фонарь перед собой. Один раз я споткнулся о ржавый
и заброшенный плуг, порвав носок. Я поднял голову и прислушался, но
кроме шума деревьев и дождя ничего не было слышно. В небе надо мной
с дикой скоростью неслись тучи, похожие на сборище призраков.
Послушав еще немного, я пошел к сараю Паско.
	Скоро я уже стоял перед дверьми сарая. Они были старыми,
полусгнившими и блестели от дождя. Я поднял миккимаусовский
фонарь и с опаской оглядел все здание. Старик Паско, видно, не
ухаживал за сараем. Крыша еле держалась и была покрыта плесенью, а
многие окна разбиты. Стоял пыльный и в то же время сырой запах
запустения.
	Я прочистил горло и тихо позвал:
	-  Джимми, Элисон?
	Ответа не было. В миле от этого места, в штате Нью-Йорк, опять
загромыхало, и я увидел молнию. Дождь хлестал по лицу и волосам, и я
почувствовал себя больным котенком, которого выбросили на улицу
замерзать.
	Я услышал скрип внутри, и мои нервы напряглись. Подождав
немного, я позвал опять:
	-  Джимми? Элисон? Вы здесь? Это я, Мейсон.
	Я подождал опять. Дождь блестел на мочках моих ушей, как
бриллиантовые серьги. Миккимаусовский фонарь начал мигать и
тускнеть, и мне лишь оставалось надеяться, что он еще немного
продержится. Мне расхотелось встречаться с кем бы то ни было в
темноте и мокроте, какими бы друзьям мы ни были раньше. По полу
прошуршала мышь или крыса, и я подпрыгнул на месте.
	Похоже, Элисон и Джимми тут не было, но ведь Пол Дентон
сказал, что они были позади сарая, а не внутри. Три, четыре минуты
ходьбы, сказал он. Наверное, потому, что шел дождь, я решил, что они
скрываются от него здесь.
	Но -  если предположить, что им не нужна крыша над головой?
Что, если они умерли или прекрасно себя чувствовали под дождем?
	Я потряс фонарик, вдыхая в него тем самым немного жизни, а
потом голову, стряхивая капли. Лес в такую ночь был негостеприимным.
Вблизи он издавал такие звуки, словно там пряталась целая банда
чудовищ. Под деревьями царила тьма.
	Я глубоко вздохнул и пошел прочь от сарая, углубляясь в лес.
Земля была устлана мокрыми листьями, сломанными ветками и еловыми
шишками. Запах еловых веток смешивался со свежим запахом дождя.
	Здесь было тише, и дождь был не такой сильный, хотя стучал по
листьям над моей головой, словно невидимые ноги полуэтажом выше.
	Я шел, вытянув руки, чтобы защититься от выступающих веток, и
был похож на слепого, тычущегося туда-сюда.
	-  Джимми? Элисон? -  позвал я опять.-  Я здесь. Вы меня слышите?
	Ответа не было. Я подождал немного, решив про себя, что похожу
так еще с минуту и если к тому времени на них не наткнусь, то повернусь
и унесу отсюда ноги как можно быстрее. Несмотря ни на что, я боялся, я
был один, и каждая капля, падающая на листья, казалась мне гигантским
чудовищем. Мое сердце громко бухало в груди, и кровь стучала в ушах.
	Я пошел дальше. Под ногами скрипели ветки, как будто это были
конечности крабов. Я кашлянул, кашлянул слишком натянуто и громко.
Я не особенно-то и хотел кашлять.
	Прошла минута. Я остановился и прислушался. С замиранием
сердца я позвал:
	-  Джимми? Элисон? Вы здесь?
	Я стоял, учащенно дыша от страха и надеясь, что никто не
ответит. Я знал, что Джимми и Элисон -  мои друзья. Я знал, что должен
постараться помочь. Но среди темного и полного шорохов леса, во время
магнитной бури, с перспективой встретить двух отвратительных и
необъяснимых монстров я не был уверен, что мои нервы выдержат это.
	Я позвал еще раз, чтобы удостовериться, что их там нет. Ответа
все не было, поэтому я повернулся и пошел обратно к сараю.
	Миккимаусовский фонарь даже удостоил меня неожиданной чести
и разгорелся посильнее, как будто его активность зависела от уровня
адреналина в моей крови.
	Я уже вышел на окраину леса, когда мне что-то послышалось. Что-
то похожее на низкий хрип, как будто рычало животное. Холодная рука
страха схватила меня за горло, и я замер, вслушиваясь.
	Я услышал звук более отчетливо. Это был низкий, густой,
гортанный рык. Вряд ли его издавал человек. Но он был рожден
человеческим разумом, потому что дважды, болезненно и невнятно,
повторилось единственное слово:
	-  Мейсон. М-э-э-й-с-о-о-н-н.
	Я застыл. Я был так напуган, что не знал, бежать мне или стоять
на месте. Я никого и ничего не видел сквозь темноту качающихся
деревьев, но, по-моему, я кое-что слышал. Может быть, это была игра
воображения, подогретого страхом, но звук был слишком отчетливый,
заунывный, необычный.
	Это был стук дождя, падающего на твердую, пустую внутри
скорлупу.
	-  Джимми? -  спросил я прерывающимся голосом.-  Это ты?
	-  Ммееейсссооонн,-  повторился звук,-  пппоооммоооггии ммнне.
	-  Джимми? -  позвал я.-  Джимми, где ты? Я тебя не вижу.
	Последовало молчание. Затем послышалось:
	-  Не -  подходи -  ближе. Оставайся -  на -  месте.
	Я нахмурился и вперился в тени дождя.
	-  Джимми, если я тебя не вижу, я не могу тебе помочь. Это ты?
Элисон с тобой?
	-  Что-то -  случилось -  мы -  не -  можемЄ
	-  Джимми! Где ты? Мне нужно тебя видеть!
	Опять повисла тишина, и я услышал тяжелый переваливающийся
звук в районе кустов. Я тихо стал подкрадываться к кустам, поднимая
фонарь и пытаясь посветить сквозь темно-зеленые листья.
	-  Ты здесь, Джимми? Ты видишь фонарь?
	Пауза. Затем:
	-  Дддаа, Мейссоонн. Я -  его -  вижу. Не -  подходи -  ближе.
	-  Джимми, что с тобой? Мы нашли Оливера. Мы приехали
предупредить тебя насчет воды, и нашли Оливера.
	-  Мы -  знаем -  про -  Оливера. Он -  не -  успел.
	-  Что не успел? Что там произошло, Джимми? Как утонул Оливер?
	-  Он -  не -  успел. Не -  успел -  достаточно -  выпить. Ему -  не -
осталось -  времени...
	-  Не осталось времени для чего? Чтобы обрасти чешуей? Уйти от
воды? Как туда попала вода? Как заполнилась комната?
	Все время, пока Джимми говорил рычащим гортанным голосам, я
медленно обходил кусты, проверяя, видно ли что-нибудь сквозь них. Они
были чертовски толстые и колючие, казалось, невозможно пробраться
внутрь, не разодравшись в кровь. Но ведь Джимми пробрался. Если бы
он был уже в оболочке, то он проделал бы дыру в ближайшем месте и не
почувствовал ничего. Я надеялся и молился, что это не так. Я надеялся и
молился, чтобы в нем осталось хоть что-то человеческое.
	-  Где Элисон? -  спросил я.-  Она с тобой?
	-  Я -  не -  могу -  сказать...
	-  Ты не знаешь или не скажешь?
	-  Она -  ушла.
	-  Ушла? Что ты хочешь сказать? Куда ушла?
	-  Я -  не -  могу -  сказать.
	-  Ну, а зачем я был тебе нужен? -  спросил я.-  Пол пришел ко мне
перепуганный до смерти и сказал, что тебе нужна моя помощь. Я здесь!
Я хочу знать, чем я могу тебе помочь?
	Последовало молчание. Я потянул носом сырой воздух, и я был
уверен, что чувствую тот самый томительный запах разлагающейся
рыбы. Прошел еще немного вокруг кустов и с каждым шагом понимал
все лучше, что они непроницаемы. По крайней мере для позвоночных,
вроде меня.
	-  Это -  случилось -  так -  быстро...-  раздался резкий голос
Джимми.
	Я остановился.
	-  Что случилось быстро?
	-  Перемена -  так -  быстро...
	-  Джимми,-  настаивал я,-  мне нужно видеть тебя, если я
собираюсь помочь тебе?
	-  Мы -  настолько -  сильнее...
	-  Сильнее? Что общего это имеет со всем случившимся?
	-  Мы -  всегда -  должны -  были -  быть -  такимиЄ
	Я поднял фонарь. Я был уверен, что увидел в кустах что-то темное
и шевелящееся. Я вглядывался вперед, но было сложно что-нибудь
разобрать. Я вытер воду с глаз и волос и подался как можно дальше
вперед.
	-  Мы -  раньше -  не -  знали -  где -  настоящая -  сила,-  сказал
Джимми.-  Мы -  не -  знали -  как -  долго -  она -  спала...
	-  Джимми, о чем ты? -  нетерпеливо спросил я.-  Я не могу ничего
для тебя сделать, если ты не выходишь и не показываешь, что случилось.
Мне просто нужно видеть, насколько плохи дела.
	-  Ты -  не -  понимаешь -  ты -  не можешь -  понять -  величие -
древнего -  мираЄ
	Я кашлянул. Нервы. Я сказал осторожно:
	-  Джимми, я хочу, чтобы ты сделал кое-что для меня. Я знаю, что
ты в кустах, и, по-моему, я понимаю, как ты туда забрался, не
поранившись. Но я не могу этого сделать, ты понимаешь? Высунь руку, я
посмотрю, как она выглядит. Как ты думаешь, ты сможешь сделать мне
такое одолжение?
	Дождь с новой силой застучал по листьям, и я вздрогнул от страха.
Набрав полные легкие воздуха, я принялся успокаивать себя, но скажу
без вранья -  я был готов повернуться и бежать из этого чертова леса со
всех ног.
	-  Ты -  не -  понимаешь,-  скрипел Джимми.-  Ты -  ничего -  не -
понимаешь.
	-  Джимми,-  умолял его я.-  Я не могу стоять здесь вечно, а скоро
сюда заявится Картер Уилкс. Если ты сам не выйдешь, он заставит тебя.
Я говорю серьезно. Вы оба подозреваетесь в смерти Оливера, и они так
или иначе до вас доберутся. Ты же не можешь прятаться в лесу всю
оставшуюся жизнь!
	Джимми, казалось, игнорировал меня. Он продолжал своим
мерзким голосом:
	-  День -  назначен -  тысячи -  лет -  назад -  день -  был -  назначенЄ
	Я уже промок и начал паниковать.
	-  Джимми,-  сказал я.-  Джимми, хватит говорить все это, просто
послушай меня! Просто послушай. Я хочу, чтобы ты вышел оттуда,
иначе тебя убьют.
	В кустах что-то зашевелилось, ломая ветки вокруг себя, и я в
беспокойстве отступил. Если могло быть что-нибудь хуже
игнорирования моих просьб выйти, так это -  если Джимми и вправду
решил показаться. Я слышал, как он говорил своим глухим голосом что-
то про то, как ему плохо, но самым устрашающим был звук ломающихся
кустов. Я сделал два, три шага назад и остановился на солидном
расстоянии, ожидая, когда выйдет мой бывший друг. Я не слышал ни
поскрипывания хрящевых соединений, ни хруста веток позади себя. Я не
слышал шуршащего поскребывания чешуи по листьям. Я отступил еще
на шаг назад -  и попал в объятия самого дьявола. Твердая костяная
клешня обхватила меня за шею, зазубренная по краям клешня длиной в
человеческую руку, но нечеловечески сильная и раза в три толще. Она
вонзилась ребром в шею и в плечо, и я почувствовал, как мои ноги
отрываются от земли. Меня подняли так быстро и мощно, что я даже не
успел закричать. Мои ноги забились, пытаясь достать землю, и на
секунду мне показалось, что голова моя отрывается и я расстаюсь с
жизнью.
	Меня крутили из стороны в сторону, задыхающегося и
полумертвого, а клешня сжималась, как тиски, врезаясь в мою трахею.
Подняв руки, я попытался разжать хватку, но схватив клешню и что
было силы отрывая ее от горла, я не смог даже ослабить хватки.
	Я попытался вдохнуть, но горло было пережато. Темный лес еще
больше потемнел. Перед глазами рассыпался фейерверк звезд. По-моему,
я умудрился один раз прохрипеть "Дэн!", но он вряд ли услышал мой
слабый голос.
	Клешня с размаху долбанула меня о дерево, как будто пытаясь
вышибить из меня дух. Я почувствовал, как другая клешня, поменьше,
ткнулась мне в спину в поисках более мягких и уязвимых органов.
	На секунду я почувствовал дикую боль, сменившуюся темнотой, и
уверился, что мертв. Я не мог сказать, сколько это длилось, наверное,
доли секунды. Но затем раздался хриплый крик, звук удара, хватка
клешни неожиданно ослабла, и я, уже агонизирующий, судорожно
вдохнул кислород, насквозь пропахший рыбой. Последовал еще один
глухой, мозжащий звук, а затем раздался крик, который напугал меня так
сильно, что я как бешеный покатился по сухим листьям вбок, чтобы
окончательно освободиться. Это был визг хладнокровного насекомого,
визг ярости и боли, абсолютно нечеловеческий, и он исходил из
хрящевого горла, покрытого черными шерстинками.
	Было так темно, что я почти ничего не видел. Но я разглядел Дэна,
точнее, его лысину, отсвечивающую в скудном лесном свете. Еще я
разглядел свой самый большой гаечный ключ, который он держал над
головой, крича "А-а-а-а!" голосом, который должен был бы быть
угрожающим, но срывался от страха.
	Позади, в тени, я увидел еще кое-что. Что-то тяжелое и
громоздкое, чьи руки двигались как при замедленной съемке, что
характерно для того, кто живет под водой. Движения этого существа
напомнили мне бессмысленные и болезненные дерганья омаров на
прилавке магазина. Только этот омар был во много раз больше, сильнее
и уходил в лес шаркающим галопом, шурша листьями, что выдавало в
нем что-то, размером и весом похожее на человека.
	Я был ранен, и у меня кружилась голова, и я сел на землю, потирая
помятое горло и судорожно хватая воздух ртом. Подошел Дэн и
положил гаечный ключ на землю.
	-  Ты в порядке? -  спросил он у меня.-  Я думал, эта чертовщина
разорвет тебя на куски.
	-  Не один ты так думал. Ты разглядел это?
	Он потряс головой.
	-  Я видел только клешню и костяную голову. Я не стал ее
разглядывать, а просто ринулся на эту гадость с ключом, надеясь, что
она тебя отпустит.
	-  Слава Богу, что ты так сделал. Оно меня чуть не убило.
	Напрягая зрение, Дэн пытался рассмотреть, насколько сильно я
поранен.
	-  Ты чувствуешь кровь где-нибудь? -  спросил он меня.
	Я потряс головой.
	-  Тогда хорошо,-  сказал он.-  Пойдем назад в машину. Меня не
вдохновляет идея шататься по этому лесу больше, чем необходимо.
	Он помог мне подняться. Я был в шоке и слегка покачивался, но
идти мог.
	-  Не забудь ключ,-  сказал я.-  Такая штука стоит кучу денег.
	Мы поковыляли из леса, а потом через двор старины Паско.
Дождь хлестал нас по лицу, и к тому времени, как мы достигли машины,
с нас капало. Я залез на водительское сиденье и захлопнул дверь.
	-  Ты точно можешь вести? -  спросил Дэн.
	Я потер шею.
	-  Я в полном порядке. Ну, по крайней мере, в половинном
порядке. Это чудовище просто немного придушило меня.
	-  Это был один из них? Джимми или Элисон?
	Я прочистил горло.
	-  Похоже на то. Наверное, Элисон. Я говорил с Джимми, когда это
случилось.
	-  Ты говорил? Говорил с Джимми? Ты видел его?
	-  Ни капельки. Он прятался в гуще колючих кустов. Я его даже
краешком глаза не увидел.
	Дэн протер запотевшее стекло и выглянул наружу.
	-  Знаешь,-  сказал он.-  Когда я ударил это существо, мне
показалось, что я ударил пирог-суфле. На второй раз оно хрустнуло,
хрустнуло, понимаешь?
	-  Похоже, ты его ранил,-  сказал я ему.
	-  Если бы я знал, что это Элисон...
	Я поднял руку, чтобы он замолчал.
	-  Если бы ты это знал, ты бы сделал то же самое. И кроме того,
судя по тому, что я слышал от Джимми, они больше не те, кем были
раньше. Они не Джимми и Элисон, которых мы знаем. Это не
карнавальные костюмы. Изменились их тела, и мозг изменился тоже.
Джимми не отвечал на мои вопросы и бурчал что-то о том, что я его не
понимаю.
	Дэн с глубокомысленным видом, взглянул на меня.
	-  Возможно, они страдают от психологического шока. Если бы ты
или я прошли через такие физические изменения, какие испытали они?..
	-  Я не думаю, что дело в этом,-  сказал я.-  Похоже, изменились
основополагающие фундаментальные понятия, отношения, интересы. Не
было ни истерии, ни абсурда. Что бы ни говорил Джимми, это было
разумным и последовательным, но с позиций какого-то величия древнего
мира, какого-то дня, назначенного тысячелетия назад.
	Дэн нахмурился.
	-  Величие древнего мира? Когда это Джимми интересовался
величием древнего мира?
	-  Я как раз об этом. Джимми Бодина никогда не волновало ни
величие древнего мира, ни предсказания, обещания или суеверия. Он был
прост, прям и практичен. Во что бы он ни превратился, его сознание
изменилось вместе с телом. Но мне не показалось, что он травмирован.
Посмотри, как он отвлекал меня от шебуршаний Элисон сзади. Он
действует хитро и с какой-то целью, но не спрашивай с какой, потому
что я не знаю.
	Шелли на заднем сиденье принялся яростно вылизывать себя.
Некоторое время мы сидели молча, слушая звуки дождя и трения
жесткого язычка Шелли по шерсти.
	Наконец Дэн не выдержал:
	-  Так что мы будем делать? Поднимем на ноги Картера? Они явно
опасны, какова бы ни была их цель.
	Я кивнул.
	-  Я думаю, мы так и сделаем.
	Я завел двигатель и включил дворники. Но когда я уже был готов
тронуться, сзади раздался громкий удар, и я повернулся на сиденье,
думая, что бампер зацепился за что-то.
	К моему ужасу, заднее стекло разлетелось на мелкие кусочки,
осыпав все серебристым дождем осколков, и сквозь отверстие
просунулась гигантская черно-зеленая клешня, пробираясь мимо труб и
инструментов, царапая и громыхая железом.
	-  Это они! -  заорал Дэн.-  Поехали отсюда к чертовой матери!
	Я нажал на газ, и задние колеса, которые пробуксовали на листьях,
понесли машину вперед. Клешня ухватилась за заднюю открывающуюся
вверх дверь и буквально сорвала ее с петель со скрежетом и лязгом, из-за
которого по моим артериям застремилась лошадиная доза адреналина.
На бешеной скорости я выехал по подъездной дороге на шоссе, молясь
всем святым, чтобы у этих морских существ не оказалось необычной для
морских существ прыти. Но, перескакивая через последнюю рытвину, я
увидел прямо перед собой темный громоздкий силуэт второго чудовища
с поднятой клешней, готовой поразить нас.
	Я попытался обогнуть существо, и покрышки заскрипели, но
громадная клешня вмазалась прямо в ветровое стекло, обдав нас
фонтаном осколков.
	-  Господи, мое лицо! -  заорал Дэн.
	Но я был слишком занят клешней, которая схватилась за ручку
передней дверцы и дергала ее, волоча за собой все массивное тело
чудовища.
	Моя нога вдавила педаль газа в пол, и мотор взревел еще громче.
Клешня, державшаяся за одну лишь ручку дверцы, наконец отпустила ее,
врезалась в стекло дверцы, разбив его, и пропала позади, чиркнув по
машине напоследок. Мы были на шоссе.
	Чудом развернувшись на визжащих покрышках и удержав машину
в устойчивом положении, отчего из задней части посыпались гаечные
ключи и трубы, я направился к Нью-Милфорду и конторе Картера
настолько быстро, насколько позволяли дождь и ветер, хлещущие через
разбитое ветровое стекло.
	Дэн по дороге почти ничего не говорил, за исключением одной
фразы:
	-  Мое лицо, черт возьми! Я весь в крови.


5

	У Картера было столпотворение, когда мы приехали. Снаружи
стояло шесть или семь машин его помощников, и нам пришлось
припарковать побитый "Кантри Сквайр" на другой стороне улицы.
Когда мы вошли сквозь вращающиеся стеклянные двери внутрь, то сразу
же окунулись в беспрестанные телефонные звонки, беготню озабоченных
полицейских и толпу местных телевизионщиков.
	Я подошел к первой попавшейся конторке, за которой измученная
женщина в полицейской форме пыталась справиться с взбесившимся
коммутатором. Дэн шел сзади, прижимая окровавленный платок к щеке.
Оказалось, что он не так уж сильно порезался, хотя атака чудовища
сильно его потрясла.
	-  Мне нужен шериф,-  сказал я женщине.-  Мое имя Мейсон
Перкинс. Он знает, кто я.
	Девушка посмотрела на меня, как на сумасшедшего.
	-  Шериф сейчас никого не принимает. Никого.
	-  Просто назовите ему мое имя и передайте, что это ужасно
срочно.
	Девушка разъединила одну линию и соединила другую.
	-  Мистер, я сожалею,-  сказала она,-  но здесь творится черт те что,
и у шерифа заняты не только руки, но и все остальное.
	Я оглянулся. Комната была задымлена до предела сигаретами
газетчиков, гомон и крики оглушали. Телевизионщики включали и
выключали свои юпитеры и пытались делать снимки, телефоны
настойчиво звонили, но никто к ним не подходил.
	-  Что здесь происходит? -  спросил я у девушки.-  Воздушная
тревога?
	-  К сожалению, я не могу вам сейчас это сказать. Но как только
шериф Уилкс освободится, я доложу ему о вас.
	Я в отчаянии отвернулся от нее. Но потом увидел старого
пьянчужку Джека Балло из Нью-Милфордской газеты, ссутулившегося
около дверного косяка с сигаретой в зубах, в тирольской шляпе,
сдвинутой на глаза.
	-  Подожди здесь минуту,-  сказал я Дэну и через толпу репортеров
и помощников стал пробиваться в другой конец комнаты. Джек, увидев
меня, поднял в приветствии руку.
	-  Как поживаешь? -  спросил он меня, когда я протискивался мимо
брюха толстого помощника шерифа с прической, как у Билла Хейли.
	-  Отлично,-  сказал я ему.-  По крайней мере, я так думаю. Что за
чертовщина здесь творится?
	-  Ты разве не слышал? Отвратительное убийство на станции
Вамингтон. Молодую девушку просто разорвали на куски.
	-  Я ее знаю?
	Джек достал записную книжку и быстро проглядел ее.
	-  Сомневаюсь. Она из новой семьи, которая переехала две или три
недели назад. Стедмены.
	-  Улики? -  спросил я.
	Он покачал головой.
	-  Похоже, это работа какого-то маньяка. А я знаю, что я говорю.
Ее шея сломана, а кожа, похоже, содрана вместе с мясом. Все внутренние
органы удалены, их сейчас разыскивают. Сердце, печень, легкие
отсутствуют -  так сказать, в самоволке.
	Во рту у меня пересохло, будто я весь день только и делал, что
курил. Мой левый глаз нервно задергался. Вероятно, от усталости и
истощения.
	-  Кого подозревают? -  сказал я.-  У Картера есть какие-нибудь
идеи?
	Джек приподнял бровь.
	-  Надеюсь, ты собираешься заплатить за информацию,
предпочтительно выпивкой.
	-  Послушай, Джек, это действительно срочно. По-моему, я могу
знать кое-что об этом. Расскажи мне обо всем.
	-  Я расскажу тебе, что знаю, если ты расскажешь мне, что знаешь
ты.
	Я кивнул.
	-  Хорошо, идет. А теперь поторопись, а?
	Он сверился с записной книжкой.
	-  Ну,-  медленно сказал он,-  похоже, что в районе 109-й дороги
пропало только три человека. Это Джимми и Элисон Бодины,
разыскивающиеся в связи со смертью Оливера Бодина, а также человек
по имени Фредерик Карлен, который приехал к тетушке на пару дней.
Тетю зовут Эльза Грин, и она говорит, что Фредерик был
безобиднейшим человеком.
	-  Она не говорила, пил ли он воду? -  спросил я.
	Джек нахмурился.
	-  Воду? Причем тут вода?
	-  Я еще не знаю. Ты спрашивал ее, пил ли он воду?
	Джек, казалось, был в тупике.
	-  Не помню. Я хочу сказать, это не тот вопрос, который задают о
пропавших племянниках, не так ли?
	Схватив голову руками, я со скрипом попытался шевелить
мозгами. Потом сказал:
	-  Кто-то должен был это спросить. Картер уж точно. Надеюсь, он
это сделал.
	Джек осторожно спросил:
	-  Ты хочешь сказать, что это убийство связано с загрязнением
воды, о котором говорили недавно?
	-  Я ничего не хочу сказать.
	-  Ну же, Мейсон, у нас с тобой сделка. Ты водопроводчик,
поэтому что тебе здесь нужно, если нет связи между водой и мертвой
девочкой?
	Я взглянул ему прямо в глаза.
	-  Ты обещаешь помалкивать, пока я не разрешу тебе говорить?
	-  Знаешь, насчет этого я не уверен.
	-  Или ты будешь помалкивать, или я тебе не скажу.
	Он вздохнул.
	-  Хорошо. Пока не начнется шумиха, я буду молчать. Что
случилось?
	Тщательно подбирая слова, я начал:
	-  Есть вероятность -  только вероятность,-  что загрязнение воды в
каком-то смысле повинно в том, что случилось с Оливером и с этой
девочкой. Ничего пока не ясно. Но Дэн Керк занимается анализом этой
воды, и он нашел там странные вещи.
	-  Какие странные вещи?
	Я глотнул. Мне нельзя было ничего рассказывать Джеку. Он был
старым другом и в придачу неисправимым сплетником. Но сейчас он мог
быть полезен, особенно если Картер Уилкс был слишком занят, чтобы
рассказать что-нибудь.
	-  В воде находятся неизвестные микробы.
	-  Еще что-нибудь? -  спросил он.
	Я потряс головой.
	-  Это все, что я знаю. Но когда Дэн закончит анализы, новости
будут страшноватенькие.
	-  Он знает, что это за микробы? -  допытывался Джек.
	Я потряс головой.
	-  Он ученый, а не я. Даже если бы он мне сказал, я бы все равно не
понял.
	-  Ты уверен, что он даже не намекал?
	Я посмотрел на Дэна, стоящего в другом конце комнаты и
прижимающего платок к щеке.
	-  Дэн -  осторожный человек,-  сказал я Джеку.-  Когда он знает, он
говорит. А я скажу тебе. Но не разноси это по округе, пока все не
прояснится, хорошо? Если это не подтвердится, а ты это уже напечатал,
тебя закидают тухлыми яйцами, а Уилкс сделает подтяжки из моих
кишок.
	Джек убрал блокнот.
	-  Хорошо, Мейсон. На этот раз я тебе поверю. Но если что-нибудь
еще станет известно, я должен тут же узнать об этом -  понял меня?
	Я кивнул ему и начал проталкиваться обратно. Когда Дэн увидел
меня, он слабо улыбнулся.
	-  Ты как раз вовремя. Я, по-моему, сейчас окочурюсь.
	-  Соберись,-  сказал я ему.-  Ты ведь силен, как вол. Как лысый
вол, но сильный. Ты знаешь, что здесь произошло? Еще одно убийство.
Девочка была освежевана недалеко от станции Вамингтон. Когда я
говорю "освежевана", я именно это и имею в виду.
	Дэн уставился на меня, моргнув.
	-  Освежевана? Кто?
	-  Мы ее не знаем. Девочка Стедменов. Ее семья недавно переехала.
Джек сказал, похоже на работу маньяка. Она разорвана на куски, а
внутренности исчезли.
	-  Матерь божья,-  сказал Дэн, и его лицо побледнело, как никогда.
	Я схватил его за руку, чтобы он не упал.
	Даже посреди всего этого крика, звонящих телефонов и суматохи я
не мог не думать о моментах, пережитых в лесу. Я вспоминал крепкую
ракообразную клешню этих ходячих плоскогубцев, а также клешню
поменьше и поострее, которая начала искать мои внутренности. Я
вспоминал историю, рассказанную мне отцом. Историю о мертвом
пирате, лицо которого разложилось, а в костях копошились крабы.
	-  Ты думаешь то же, что и я? -  спросил я у Дэна.
	Он быстро, без тени улыбки, взглянул на меня.
	-  О том, что Джимми и Элисон могли убить девочку? Да, я думал
об этом.
	-  Я тоже. В этом случае нам тем более необходимо увидеть
Картера. Почему бы тебе не использовать свой шарм ученого против
этой девушки за конторкой, а я в это время прокрадусь по коридору и
посмотрю, как там Картер, идет?
	Дэн скорчил рожу.
	-  В данный момент я не особо очарователен. Посмотри на эти
порезы.
	-  Не глупи,-  успокоил я его.-  Это даже возбуждает. Ты выглядишь
как Дуглас Фербэнкс-младший после битвы на мечах, вот и все.
	-  Хорошо,-  вздохнул он.-  Я постараюсь.
	Мы расстались. Дэн перегнулся через конторку и завел разговор ни
о чем, а я тем временем протолкнулся к двери с надписью "Контора
шерифа, посторонним вход запрещен" черными буквами на матовом
стекле.
	Я встал спиной к двери и, выждав, когда никто из помощников на
меня не смотрел, открыл двери и проскользнул внутрь. Затем подождал
секунду или две на случай, если кто-нибудь пошел за мной, но никого не
было, и я быстро зашагал по коридору, который вел к кабинету Уилкса.
	Дверь была приоткрыта, и из щели, как слезоточивый газ, сочился
сигаретный дым. Очевидно, у Картера был военный совет, потому что
комната была набита помощниками и офицерами в штатском. И когда я
выглянул из-за косяка, чтобы посмотреть, что там происходит, я смог
разглядеть карты, планы и горы бумаг.
	Картер, большой и с соответственно большим животом, надел на
нос пенсне и стоял над подробной картой станции Вамингтон и
окружающих холмов.
	Он хрипло говорил:
	-  Я хочу, чтобы все вокруг систематически обыскали, метр за
метром, неважно, холм это или долина. Я хочу быть уверенным, что
когда вы закончите работу, не останется необследованными ни листика,
ни фантика.
	Телефон на столе зазвонил, и он поднял трубку. Все в комнате
напряженно ожидали, пока он говорил.
	-  ДаЄ да. Я понимаю. Да. ХорошоЄ хорошо. Я понял.
	Он положил трубку, снял очки и оглядел всех.
	-  Это следователь. Они произвели предварительное исследование
останков Сьюзан Стедмен. Она была атакована каким-то механизмом,
который сломал ей шею и раздробил нижнюю челюсть. Они не уверены,
что это было или как оно использовалось, но считают, что она
подверглась давлению, равному примерно тысяче фунтов. Только после
того, как она упала на землю, она была выпотрошена, выпотрошена
необыкновенно тупым инструментом. Может быть, лопатой. Они не
знают ничего о том, как было совершено преступление, могут назвать
лишь временя -  вероятно, она умерла чуть позже полудня.
	-  Сексуальное домогательство? -  спросил худой офицер с
длинным носом.
	-  Нет. Белье цело, и нет следов сексуального вмешательства.
	-  Что-нибудь пропало? -  спросил другой офицер.-  Деньги,
драгоценности?
	Картер Уилкс протер очки кусочком замши, предварительно
подышав на стекла.
	-  Сьюзан Стедмен имела при себе четыре доллара и восемьдесят
пять центов в кожаном индийском кошельке. У нее были наручные часы
за двенадцать долларов. Ни то, ни другое не пропало.
	-  Итак, на данном этапе мотивов нет? -  вставил первый офицер.
	Картер кивнул, не поднимая глаз. Он выглядел замороченным и
подавленным и был гораздо спокойней и тише, чем обычно. Обычно он
был задиристым и резким, но теперь, по-моему, ему было о чем
подумать. Обычное убийство -  достаточно серьезно, а такое было раза в
два круче.
	Я отчетливо произнес:
	-  Шериф, можно я кое-что сообщу?
	Картер поднял глаза -  казалось, он не удивился и не взбесился,
увидев меня здесь.
	-  Что, Мейсон? -  сказал он.-  Новости от Дэна?
	-  Я знаю, где Джимми и Элисон. Полчаса назад я видел их на
ферме Паско.
	По комнате прокатился удивленный шепот, но Картер поднял
руку.
	-  Ты привез их с собой? -  спросил он.-  Они в безопасности?
	Я потряс головой.
	-  Они все еще там. По крайней мере, мы их там оставили. Они не
совсем вменяемы.
	-  Что за черт, это еще что значит? Иди сюда и рассказывай, что
произошло?
	Два офицера расступились, чтобы дать мне протиснуться
поглубже в жаркую накуренную комнату. Я посмотрел на горящие
энтузиазмом молодые лица и мне показалось, что я попал в какой-то
дешевый кинодетектив.
	Слегка смущенный, я сказал:
	-  Я надеюсь, вы не обижаетесь, что я без приглашения.
	Картер поставил ногу в черном ботинке на стул и засунул
зубочистку между передних зубов. Он не любил миндальничать и грубо
сказал:
	-  Скажи, что у тебя там на уме, и все, Мейсон.
	Я прочистил горло.
	-  Нашел их Пол Дентон. Я не знаю, как он потерялся и почему, но
он наткнулся на Джимми и Элисон, и они послали за мной. Поэтому Пол
пришел в мой дом.
	-  Ты мне ничего этого раньше не говорил,-  прорычал Картер.
	-  Да, и очень жалею об этом. Но Пол сказал, что Джимми и
Элисон настаивали на том, чтобы не было полиции. Я им подыгрывал и
не хотел отпугнуть их.
	Картер закатил глаза.
	-  Он не хотел отпугнуть их. Здорово! Он идет навещать двух
подозреваемых в убийстве собственного сына и ни словечка не говорит
легавым, потому что не хочет спугнуть эту парочку!
	-  Послушай, шериф,-  прервал я его.-  Все обстоит гораздо хуже.
Ты знаешь, что произошло с Оливером,-  так вот, то же самое, только
доведенное до конца, произошло с ними.
	Никто, кроме Картера и меня, не понимал, о чем речь. Они
повернулись друг к другу с озадаченными лицами, а затем посмотрели на
нас с Картером, ожидая объяснений.
	Картер, прищурившись, взглянул на меня.
	-  Полностью? Ты имеешь в виду, все тело?
	-  Мы оба видели их. Дэн Керк и я. Мы встретились с ними в лесу.
Рядом с фермой Паско, и они за нами погнались.
	-  Погнались? Что это значит?
	Я развязал галстук и расстегнул рубашку. Помощники и
полицейские уставились на меня, зачарованно молча. Когда я расстегнул
воротник, они увидели, что сделало со мной существо, которое раньше
было Элисон Бодин. На шее было две неровных полоски красно-синих
царапин, начинавшихся в верхней части груди и заканчивавшихся на
правом плече. Когда я опустил голову и увидел это, я почувствовал себя
так же, как и Дэн. Я представлял собой жертву избиения мотоциклетной
цепью.
	-  Это сделали Бодины? -  ошарашено спросил Картер.
	-  Не Бодины, а Элисон Бодин, если не ошибаюсь.
	Один из офицеров, невысокий рыжеватый человек с очень
короткой стрижкой, сунул в рот сигарету, прикурил и сказал:
	-  Чем это вас? Кнут или цепь?
	-  Ни то, ни другое,-  сказал я ему.-  Эти отметины сделаны рукой
Элисон, если это можно назвать рукой.
	Другой офицер сказал:
	-  Эти следы похожи на те, что мы нашли на теле Сьюзан Стедмен.
Только у нее было похуже.
	-  Это я и хочу сказать,-  сказал я.-  Бодины могут быть
ответственными за смерть Сьюзан.
	Картер неожиданно поднял голову.
	-  Джерри Мартино, возьмите человек двадцать с ружьями и
давайте туда. Быстро.
	-  Думаешь, я прав? -  спросил я его.
	Он потянулся за своей шляпой, покоившейся до сего момента на
кипе бумаг.
	-  Я не знаю, прав ты, не прав. Может быть, ты придуриваешься,
как обычно. Но если ты видел Джимми и Элисон Бодин и думаешь, что
они убили Сьюзи Стедмен так же, как своего сына, то, мне кажется, мой
долг -  поехать и схватить их. Это гораздо лучше, чем просиживать здесь
штаны и смотреть на карты.
	Он подтянул пояс с кобурой.
	-  Трентон,-  приказал он.-  Я хочу, чтобы ты заменил меня и
занялся поиском в районе Вамингтона, пока меня нет. Кен -  к радио и
держи связь. Мы поедем туда, где Мейсон видел Бодинов, а затем
развернемся и будем прочесывать лес. Позвони Хантли и скажи ему, что
мне нужны все собаки.
	Я тер глаза, которые болели от дыма.
	-  Вам больше пригодятся кошки, если вы хотите узнать, что
думаю я,-  заметил я.-  Шелли сходит с ума, когда чувствует тот запах
рыбы.
	Рыжеватый помощник, пока другие паковали свои бумаги, вещи и
глотали остатки кофе, вдруг заговорил:
	-  Извините, шериф, но мне кажется, что мы что-то не дослушали.
	-  Не дослушали? О чем вы?
	Помощник, не смутившись, пояснил:
	- От того, о чем вы и мистер Перкинс говорили, у меня осталось
впечатление, что Джимми и Элисон изменились. И, по-моему, мистер
Перкинс сказал, что эти следы оставила рука... рука Элисон. Рука?
	Картер посмотрел на меня, и я в свою очередь пожал плечами. Это
была опасность, которая угрожала всему округу Нью-Милфорда, и мы
знали, что не сможем хранить это в тайне вечно. После минутного
колебания Картер терпеливо вздохнул и положил бумаги обратно на
стол. В комнате стояла тишина, только иногда кто-нибудь покашливал
или шаркал ногой.
	-  Это рано или поздно вышло бы наружу,-  проговорил он.-
Причина того, что я молчал обо всем этом так долго,-  паника, которая
могла охватить город. Я не хотел, чтобы люди бегали как краснозадые
бабуины и наводили беспорядок рассказами о марсианах или чем-нибудь
вроде этого. Но сейчас, в силу обстоятельств, каждый имеет право знать
это.
	Он посмотрел в мою сторону, и я ободряюще кивнул ему. Он
облизал губы и продолжал:
	-  Сегодня вечером я не хочу, чтобы кто-нибудь кроме полиции
знал то, что я скажу вам. Завтра мы все расскажем прессе. Но я надеюсь,
что мы поймаем убийц до рассвета, и если мы это сделаем, мы
предотвратим полномасштабный кризис.
	После недолгой паузы он тихо продолжил:
	-  Дело в том, что Джимми и Элисон Бодины пережили довольно
странные перемены внешности. Не спрашивайте меня зачем и как, но я
уж вам говорю, что это так. У них вместо кожи появились твердые
чешуйчатые панцири, и, судя по тому, что говорит здесь Мейсон
Перкинс, у них клешни, как у крабов или омаров.
	Воцарилось недоверчивое молчание. Потом кто-то хихикнул.
	-  Омары? -  сказал кто-то.
	Картер рассердился.
	-  Вы слышали,-  сказал он с металлическими нотками в голосе,-
что у них чешуя и клешни и что они нападают на людей, как они напали
на Мейсона, поэтому они, по всей видимости, опасны.
	-  Сложно проглотить такое сразу,-  заметил рыжеватый
помощник.-  Я хочу сказать, шериф, вы абсолютно уверены, или это
предположение?
	Картер свирепо посмотрел на него.
	-  Уильямс,-  прорычал он.-  Я когда-нибудь был доверчивым? Как
ты считаешь, исходя из твоего опыта работы со мной, я что, олух?
	-  Нет, сэр.
	-  Нет, сэр,-  передразнил Картер.-  Это означает, что если я
говорю, что Джимми и Элисон похожи на омаров, то вы можете
поспорить на свою собственную задницу, что это так. Верьте тому, что я
говорю, и делайте что приказано, и вы выкрутитесь из всего этого
целенькими. Я хочу, чтобы вы их нашли, привели сюда, а когда вы это
сделаете, мы подискутируем насчет их внешности.
	-  Да, сэр,-  сказал Уильямс.
	-  Шериф,-  вставил я.-  Надо учесть еще одну вещь.
	-  Что еще? -  спросил Картер, беря бумаги со стола.
	-  Ну, знаете, от Шермана до станции Вамингтон несколько миль,
и мне удивительно, как Джимми и Элисон могли среди дня пройти такое
расстояние, и их никто не увидел.
	-  Ну и? -  потребовал Картер, которому не терпелось поехать в
ночь с оружием, собаками и помощниками.
	Я оглядел комнату. Полицейским и помощникам явно уже хватило
моей болтовни на сегодня, и я поколебался секунду, прежде чем начать.
Их лица были суровыми и выжидающими.
	-  Я хочу сказать, что убить девушку мог этот Карлен,-  тихо сказал
я.-  Он был ближе к Вамингтону, так ведь. И он не слышал о запрете на
питье воды.
	-  Я спросил тетку, пил ли он воду,-  сказал Картер без всякого
выражения в голосе.-  Она сказала, что, насколько она знает, он не пил.
	-  Насколько она знает? А насколько?
	-  Я не знаю, Мейсон. А сейчас мне лучше поехать поискать
Джимми и Элисон, чем выяснять, пил ли чей-то беглый племянник воду.
	-  Но это мог быть он,-  настаивал я.-  Это мог быть Карлен, так же
как и Джимми с Элисон. На самом деле это более вероятно, потому что
он был ближе. Карлен тоже мог превратиться в краба.
	Картер вытер пот со лба тыльной стороной ладони.
	-  Хорошо, Мейсон, я верю тебе. Карлен, возможно, тоже
изменился. Если это так, мои люди найдут его. Но сейчас, я думаю,
важнее поймать Джимми и Элисон, пока их след не остыл.
	-  Ладно,-  сказал я ему.-  Но полегче. Во что бы там они ни
превратились, я не хочу, чтобы их убили. По-моему, Элисон уже
досталось. Дэн Керк выручил меня с помощью моего 120-
сантиметрового гаечного ключа, и он сказал, что слышал, как ее панцирь
хрустнул.
	Картер кивнул. Один из помощников сказал прерывающимся
голосом:
	-  Бред, полный бред.
	Но Картер сказал:
	-  Без комментариев. Пойдемте найдем их.
	Возглавляемые спешащим Картером, помощники вышли из здания
и поехали на поиски Джимми и Элисон.
	Я оставался на месте, слушая, как звонят телефоны и хлопают
двери, как орут репортеры, пытаясь взять интервью у Картера. Потом
все умолкло, кроме звонящих телефонов, да и те попритихли, когда
репортеры принялись звонить в свои агентства. В захламленной,
опустевшей конторе Картера пахло застоявшимся сигаретным дымом и
потом.
	Я услышал, как скрипнула вращающаяся дверь, протопали ноги по
коридору; появился Дэн Керк. Постояв около двери немного и прижимая
платок к лицу, он сказал:
	-  Что случилось? Картер вылетел как ошпаренный.
	-  Они уехали искать Джимми и Элисон.
	-  Ты им рассказал?
	-  Конечно, рассказал. Пришлось. Они опасны не только для
других, но и для себя. По крайней мере, когда Картер поймает их, у них
будет шанс.
	Дэн осторожно взглянул на меня.
	-  Ты хочешь дать им шанс? Ты не думаешь, что им лучше умереть?
	Я пожал плечами.
	-  Я не знаю. Они когда-то были моими друзьями, не так ли?
Может быть, их можно вернуть в исходное состояние. Человеческое. И
если это возможно, я не хочу быть ответственным за их убийство.
	-  Ты не несешь ответственности,-  сказал Дэн.-  Ты здесь.
	Я кисло взглянул на него.
	-  Черт возьми, Дэн,-  сказал я ему.-  Мы все несем ответственность.
Ты не слышал разве: "Возлюби ближнего своего, как самого себя"?
	-  Я никогда не слышал о любви к омару,-  сказал он мягко.
	Я вышел из кабинета Картера и закрыл дверь. Мы молча прошли
по коридору и, толкнув дверь и выйдя в холл, увидели, что там почти
никого не было, за исключением телетехника, убиравшего юпитеры в
холодном безмолвии ночного воздуха.
	-  Они не омары, Дэн,-  сказал я тихо.-  И это главная ошибка
Картера и его людей. Они люди. Они в чешуе, они агрессивны и опасны,
но они люди. Они могут говорить и думать, как люди. Они, конечно,
другие, но все же люди. Нам нужно узнать, что они за люди.
	Дэн сказал с несчастным видом:
	-  Ты серьезно думаешь, это возможно?
	Я стоял на ступеньках и смотрел на свой побитый и слегка
поломанный "Кантри Сквайр".
	-  Нет,-  сказал я.-  Но попытаться, черт побери, стоит.


	Я ехал обратно в Нью-Престон на спокойной скорости десять
миль в час. Холодный ветер дул сквозь разбитое ветровое стекло, и глаза
у меня слезились так же, как когда я смотрел "Чудо на Пятьдесят
четвертой улице". Шелли с тихой ненавистью относился к неожиданному
холоду и, свернувшись на полу под передним сиденьем, сердито
подставляя мех к рефлектору. Холод был для него хуже всего. Я
сомневался, что он меня когда-нибудь простит. Но мне это было в
общем-то безразлично. Он был всего лишь котом, и моя вина была
только в том, что иногда я обращался с ним как с человеком.
	Путь домой на такой скорости занял почти двадцать минут. Но
наконец я все-таки свернул на подъездную дорогу и подъехал к двери. Я
вытащил из сарая изношенный чехол, накинул на переднюю часть
"Кантри Сквайра" на случай, если будет дождь, и устало пошел к двери.
Шелли поплелся следом, с вздыбив шерсть и презирая всех и вся.
	В доме было почти так же холодно, как и на улице, бревно в очаге
почти догорело, а поленница была пустой, что обещало прогулку на
задний двор за дровами. Я печально и даже как-то одиноко отгреб золу в
сторону и смял несколько номеров "ТВ-гида" для растопки. Потом запер
боковую дверь и вышел в холод и мрак заднего двора.
	Я не знаю, бывали ли вы в Коннектикуте поздней осенью, но
поверьте на слово, она мрачна и холодна. Холодная сырость заставляет
вас держаться поближе к огню и бутылке "Джека Дэниела" и ничего не
делать, вперившись в телевизор, даже если показывают что-нибудь вроде
"Гонг шоу". Мороз, конечно, не такой трескучий, как в Нью-Хемпшире
или Вермонте, но достаточно сильный для того, кто привык жить во
Флориде. К тому времени, когда я добрался до дров, изо рта у меня
валил пар и меня трясло, как Боба Кратчита накануне Рождества -
короче, я оказался абсолютно не подготовлен к тяжеловесному
потрескиванию в деревьях, говорившему о том, что там кто-то есть.
	Я остановился и прислушался, держа в руках охапку дров.
Потрескивание послышалось опять, потише, но отчетливо. Это были не
листья, падающие с деревьев. Это были не барсук и не собака. Это было
что-то большое и тяжелое, как человек, и это что-то кружило вокруг
моего дома.
	Мое сердце учащенно забилось; давление, наверное, тоже
подскочило, но у меня не было времени или желания мерить его. С
широко открытыми глазами я осторожно и медленно пошел к дому,
надеясь, что кто-то или что-то не надумает перекрыть мне дорогу к
полуоткрытой боковой двери. Она была метрах в пятнадцати от меня, и
свет, струившийся из комнаты, был аппетитным и гостеприимным, как
головка хорошего висконсинского сыра.
	Казалось, прошли часы, прежде чем я достиг безопасной комнаты.
Но я все же достиг ее и закрыл за собой дверь, а передо мной сидел
Шелли, нетерпеливый, как обычно. Я свалил дрова на решетку камина и
сказал ему:
	-  В следующий раз ты пойдешь за дровами. Снаружи слишком
страшно для меня.
	Шелли дернул ушами и ничего не ответил. Я поставил дрова
домиком и поджег рваные "ТВ-гиды". Скоро запылал, потрескивая,
огонь, и я смог пойти в столовую и налить себе бурбона. Приходится
признать, что первый бурбон я выпил, стоя у столика, а на обратном
пути налил себе еще на три пальца. Но я не думаю, что кто-нибудь меня
осудит. После общения с Джимми и Элисон и после ужасных звуков
снаружи каждый бы поддался искушению черпать храбрость в
квадратной бутылке с черной этикеткой.
	Посидев немного у огня, пытаясь отогреться, я попробовал
дозвониться Рете. В лаборатории не отвечали, не отвечал и ее домашний
номер, и я подумал, что она опять гуляет с Поросенком Пэкером. Мне
захотелось дать ему в зубы. Сильнее всего я хотел, чтобы сейчас рядом со
мной была Рета, свернувшаяся калачиком перед огнем и одетая
предпочтительно во что-нибудь неофициальное. Мне хотелось, чтобы
передо мной была теплая и успокаивающая перспектива ночи вместе, но
меня, похоже, ожидала одинокая и холодная ночная кутерьма. Я снял
бейсболку и достал сигару, изучив перед тем, как зажечь ее пластиковый
наконечник. Может быть, Грег Мак-Алистер был прав насчет рака.
Может, он был прав во всем. Мысленно я сделал пометку, что утром мне
надо будет съездить в Кендивуд за книгой "Легенды Литчфилда".
	Парадная дверь задребезжала, и я услышал шорох листьев
снаружи. Наверно, надо было включить телевизор, и тогда я бы не
слышал таких звуков. Но почему-то мне больше нравилось пугаться
того, что я мог слышать, чем того, что услышать нельзя. В любом
случае, телевизор плохо влияет на душевное состояние. Единственные
существа с врожденным иммунитетом -  это кошки.
	Снаружи опять послышался шорох. Я попытался не замечать его,
но он раздался вновь. С преувеличенной осторожностью я встал с дивана
и подошел к окну. Я еще не задернул занавески, и снаружи было видно
лишь темноту, густую темноту. Я увидел только свое отражение в стекле,
уставившееся на меня. Я поприветствовал его, подняв стакан, а потом
пошел и сел на место.
	Прошло минут десять. Я начал клевать носом. Я так устал, что с
удовольствием пошел бы спать. Но сейчас было только семь часов, и
если бы я лег спать, то провел бы остаток ночи ворочаясь и разглядывая
потолок, а этого я не выносил. В любом случае, огонь сиял ярко и весело,
и гостиная была довольно приятным местом.
	Я клевал и клевал носом. Уснув на секунду, я увидел, что плыву в
темном океане, пытаясь пробраться через лабиринт скользких рифов. Я
открыл глаза: я все еще сидел с ногами на диване, и Шелли был там же,
жмурился от бликов камина.
	Я задремал опять, и опять я плыл через темноту, гребя мощно и
глубоко. Я знал, что я что-то искал, и мне нужно было выбраться из
океана в расщелину или грот. Сегодня море было опасным. Холодным,
чужим и опасным. Я оглянулся, пытаясь определить, преследуют ли
меня. Но все, что я видел через мутную темную воду, были темные
призрачные тени и что-то похожее на водоросли или угрей.
	Меня разбудило отчетливое постукивание. Мои глаза открылись
прежде, чем я осознал, где я и что происходит. Я повернулся к огню, и
все было по-прежнему, но потом послышался еще один стук, погромче, и
я посмотрел на окно. Мое сердце провалилось и чуть не пробило обивку
дивана.
	Наполовину видимая из-за отражений, за окном маячила
пятнистая чешуя. А позади клешни, слегка замаскированные темнотой,
шевелились толстые усы и что-то похожее на черные, уставившиеся на
меня глаза. Это клешня стучала по стеклу. Это клешня хотела моей
плоти.
	Последовал оглушительный треск и Шелли вскочил и бросился
наутек, как будто на него наступили. Стекло разлетелось вдребезги и в
комнату просунулась гигантская клешня. Я скатился с софы в
направлении гостиной вслед за удирающим котом, но был недостаточно
быстр для того, что случилось потом.
	Через открытое окно ревущим потоком ворвался пенящийся
водопад. Он был таким мощным, что затопил очаг, из которого лишь
вырвалось облачко пара, и понес над полом телевизор. Я не успел
достичь двери в кухню, и вода ворвалась в гостиную, сшибая стулья,
швыряя стол о стену и разбивая окна. Поток ударил меня в спину как
ледяной локомотив и бросил на косяк двери. Пол ушел из-под ног, и я
оказался прямо под пеной, а потом осознал, что глотаю ледяную воду
кубометрами. Запаниковав, я попытался встать на ноги, но пола под
ногами я не чувствовал, а комната была так полна водой, что я сначала
не мог достигнуть поверхности. Оттолкнувшись от пола, я сильно
замахал руками и умудрился выплыть в пузырь воздуха под потолком
высотой сантиметров в тридцать. Я глотал и плевался водой, держась за
потолок, но бурлящие волны поднимались быстро, и я понял, что через
секунду комната будет полностью затоплена. Я лихорадочно искал
Шелли, но не видел его нигде. Я надеялся, что он успел нырнуть в кухню
и наружу прежде, чем волна настигла нас. Вода наконец достигла
потолка, и я успел сделать вдох, прежде чем я полностью оказался под
водой. Я нырнул глубже, пытаясь плыть к окну, но я потерял
ориентацию, и было так темно, что я не мог разобрать, где была кухня, а
где окно. У меня были леденящие, но живые воспоминания о том, как я
плыл в океане, и я заставил себя нырнуть глубже, к полу. Под водой
бурлило мощное холодное течение, и пока я плыл, мимо меня пролетали
остатки дров, салфетки, бутылки и газеты. Я почувствовал, как столик с
бутылками перевернулся и уплыл, отчего бутылки стали падать на пол
вокруг меня.
	Я задыхался. В голове бухало, как с похмелья после Дня
Благодарения, а уши были залиты водой, и в них эхом раздавались звуки
моего затопленного дома. Я наткнулся на стену, но я не знал, что это за
стена, и даже когда я проплыл немного вдоль нее, я не нашел окна или
двери.
	Именно в этот момент я вспомнил еще кое-что из сна.
	Чувство, будто за тобой охотятся. Ощущение, что тебя преследует
какой-то злобный хищник.
	Я повернулся, дрыгая ногами, чтобы удержаться прямо в потоке, и
хотя я мало что разбирал в мутной темноте, я видел что-то, плывущее ко
мне. Черную, угрожающего вида громадину, которая двигалась гораздо
быстрей и уверенней в воде, чем на суше. В глазах темнело от недостатка
кислорода, легкие разрывались, и я по-собачьи плыл, пытаясь спастись.
	Темный силуэт понемногу приближался. Я уже мог различить
костистую чешуйчатую голову и клешни, поднятые над головой и
готовые поразить. Я глотнул воды и заработал ногами еще быстрее.
	Это могло казаться неуклюжим на земле, но под водой темные
движения чудовища превратились в быстрый и подвижный балет. Его
маленькая клешня выбросилась вперед и схватила меня за штанину,
придержав ровно настолько, чтобы большая клешня схватила меня
прямо под коленом. Это была яростная и крепкая хватка, такая же
болезненная, как если бы по ноге проехал автомобиль и остановился на
ней. В этот момент я был уверен, что утону и буду пожран.
	Существо начало тянуть меня вниз к полу. Я уже был готов
вдохнуть воду, и я знал, что шансов у меня мало. Теперь, когда оно
крепко схватило меня клешнями, существо, похоже, не собиралось
торопиться и плыло вниз с медленной и молчаливой решимостью. Я не
мог ни о чем думать. Говорят, что перед глазами тонущего мелькает вся
жизнь, но, по-моему, эти последние картинки -  привилегия тех, кто еще
барахтается. Я же просто шел на дно, и все.
	Моя спина стукнулась об пол. Я протянул руку, чтобы
уравновесить себя, надеясь найти дверь или стену, которые послужили
бы мне опорой для того, чтобы пнуть схватившего меня хищника. Все,
что я нашел,-  перевернутую лампу, которая была сделана из соломы и не
сгодилась бы даже как бита.
	Маленькая клешня отпустила штанину и поползла по моей ноге.
Она была твердой и шершавой. И я знал, что она сделала с Сьюзан
Стедмен. Все равно, когда она начнет причинять мне боль, я уже утону и
меня это не будет беспокоить.
	Если только я не возьму лампу и...
	Мои мозги вяло шевелились. Они уже не могли нормально
работать. Но лучше попробовать, чем тонуть в своей собственной
гостиной, не сопротивляясь и позволяя этому ракообразному монстру
пообедать моими внутренностями.
	Я протянул руку и сорвал латунный обод с верхушки лампы,
сорвал патрон и все остальное, оставшись с двумя оголенными
проводами в руке. Потом я включил лампу и слепо ткнул проводами в
направлении головы монстра.
	Сильного удара не было. Послышался треск, сверкнул голубой
свет, и пузырь кислорода побежал к поверхности. Но этого было
достаточно, чтобы клешня отпустила мою ногу на доли секунды, а доли
секунды вполне хватило, чтобы я оттолкнулся от пола и освободился.
	Чудовище не замедлило погнаться за мной с шумом, похожим на
какофонию оркестра проклятых душ. Оно дергалось и дергалось,
пытаясь схватить меня, но я нашел окно и после короткой борьбы с
задвижкой выплеснулся вместе с потоком воды прямо на задний двор.
	Я катался и катался по земле, крича от недостатка кислорода, но
дышал. Вода выплеснулась из открытого окна и залила яму для
барбекью и сад, но я был вне дома и дышал, а больше меня ничего не
волновало. Я поднялся, кашляя, задыхаясь и отплевываясь, и
прислонился к легкому столику для пикника, пытаясь собрать себя из
кусочков.
	Только подняв голову и посмотрев на дом, я осознал, что вода
перестала литься из окна. В доме было темно, но я видел, что вся вода,
или почти вся, исчезла. Изнутри было слышно лишь капанье воды с
промокших занавесок и мебели, а из леса доносилось уханье совы.
	Я подождал немного, а потом осторожно пошел через двор к окну,
через которое спасся. Я дрожал от холода, а одежда облепила меня как
сырая известка. Я заглянул в комнату и увидел лишь промокшие ковры,
перевернутые столы и разбросанные бутылки. От чудовища, схватившего
мою ногу, не осталось и следа, так же как и от нескольких десятков тонн
воды, затопившей дом.
	Первое, что я сделал,-  прошел вокруг дома к гаражу. Я оставил
фонарь снаружи, на крючке, и теперь снял его и включил. Освещение в
доме, скорее всего, накрылось, а я хотел видеть, куда я иду и где прятался
мой хищный противник. Или пряталось. Я не знал, как его и называть.
	Я поднялся по ступеням к парадной двери. Оттуда было видно
разбитое стекло в гостиной. Но не было и намека на то, как можно было
заполнить дом таким Мальстримом. Не было даже брандспойта. Если
бы я не промок, как собака, я мог бы подумать, что все только что
случившееся было просто одним из ночных кошмаров.
	Я включил фонарь и тихо открыл дверь. Я пошарил лучом по
углам коридора, но там никого не было. Подождав немного и послушав,
вошел, и под ногами захлюпало. Я опасливо светил фонарем туда-сюда
на случай, если существо решит напугать меня сзади.
	Гостиная промокла насквозь и воняла. Я знал этот запах -  от него
меня выворачивало. Мертвая, разлагающаяся рыба. Потребуются недели
тяжелой работы и десятков пять пакетов лизола, чтобы вывести этот
запах.
	Я посветил в столовую, где чуть не утонул, но там ничего, кроме
поломанной мебели, не было. Лампа, моя последняя отчаянная надежда,
лежала там, где я ее оставил. Довольно быстро я проверил весь дом.
Мебель и ковры были испорчены, комнаты воняли, как рыбные склады,
но следов чудовища не было. Оно смылось очень уж быстро после того,
как я выпустил воду.
	Я поднял телефон и вылил из него воду. Он еще работал, и я
позвонил Дэну. Он только приехал домой и говорил устало.
	-  Мейсон? Что такое?
	Я кашлянул. Я вдруг почувствовал, что нахожусь в шоке и что
губы мои двигаются с трудом. Дэн этого не видел. Не видел он также,
что мои глаза наполнились слезами.
	-  Дэн,-  срывающимся голосом сказал я,-  один из этих крабов
побывал у меня.
	-  Что случилось? Ты в порядке?
	Я опять кашлянул. Не чудовище, так пневмония сведут меня в
могилу.
	-  Я в порядке,-  сказал я ему.-  Подтекаю маленько, правда. Они
проделали здесь ту же штуку, что и в доме Бодинов. Дом затопили, и я
чуть не утоп.
	-  Шутишь.
	-  Могу ли я, Дэн? Они залили гостиную, столовую, кухню.
Случилось это так быстро, что вода не успевала выливаться. Здесь
побывали десятки тонн воды. Как будто был прилив, черт его подери.
	-  Ты видел, как это проделали? -  спросил Дэн.
	-  Дэн,-  сказал я ему.-  Я был под водой. Под водой плохо видно,
что происходит.
	-  Хочешь, чтобы я тебя забрал?
	-  Был бы тебе очень благодарен. Машина разбита, постель
промокла, и, по правде говоря, мне не улыбается провести ночь здесь,
пока эти существа бродят на свободе.
	Дэн помолчал немного. Затем он сказал:
	-  Хорошо. Сейчас девять часов, доберусь я к десяти. Ты не
получал известий от Картера, я полагаю?
	-  Нет. И не думаю, что у него могут быть большие успехи.
	-  Мне тоже так кажется. Отлично, Мейсон. Дай мне час, и я буду с
тобой.
	-  Дэн,-  тихо сказал я.
	-  Что такое?
	-  Спасибо, Дэн.
	Он засмеялся.
	-  Да ладно тебе. Когда-нибудь и со мной такое может случиться.
	Я положил трубку, а потом поднял ее снова и попробовал
дозвониться шерифу.
	Послушав гудки две или три минуты, я сдался. Мне следовало
заняться своим туалетом: найти сухую одежду и сумку.
	Я шел через прихожую в спальню, когда услышал поскребывание.
Я остановился и затаил дыхание. После минутной тишины я опять
услышал поскребывание. Оно исходило из шкафа.
	Только одно существо могло прятаться в таком месте, и оно не
было ракообразным. Я открыл дверцу и выпустил Шелли, нахохленного
и сбитого с толку, пребывающего в сомнениях относительно уместности
моего визита. Он спрыгнул с полки и прошествовал по сырому ковру,
такой же настороженный и испуганный, как и я.


6

	Около половины восьмого в квартиру Дэна позвонила Рета, спеша
сообщить, что Картер Уилкс с помощниками искали Джимми и Элисон
всю ночь, но ничего не нашли. На промокшей земле не осталось следов -
человеческих, во всяком случае,-  и никакого следа, который могла бы
взять собака. На рассвете Картер всех распустил и сделал объявление для
газет. Он продолжал молчанку. Он предупредил жителей Нью-
Милфорда и окрестностей, что на свободе оказались двое или трое
одержимых -  убийцы, и что им следует следить за детьми и закрывать
двери с наступлением темноты.
	Когда Рета вошла, я сидел за столом в кухне Дэна, втиснув колени
под маленький стол. В таком неудобстве, но с благодарностью я поедал
яичницу с беконом, которую сделала мне хозяйка Дэна. Все, что говорил
Дэн о своей хозяйке, оказалось неправдой. Она была симпатичной и
расторопной вдовушкой лет сорока. У нее был сын Фонзи, похожий на
ирландского волкодава или на Нормана Мейлера после тяжелой ночи, и
они жили в большом доме прямо напротив нью-милфордского
госпиталя. Она была такой симпатичной, что я подумывал, уж не
скрывал ли Дэн чего-нибудь и не питал ли каких-нибудь чувств к ней.
Это могло быть причиной его постоянных рассказов о какой-то
любопытной карге с железными бигуди.
	Дэн был на другом конце комнаты, то есть в метре от меня, и делал
кофе. Похоже, небо расчистилось со вчерашнего дня, и сквозь полосатые
шторы пробивалось солнце.
	-  Привет, Рета,-  сказал Дэн.-  Давай, заходи. Хочешь "Гранолы"?
	-  Я не ем по утрам,-  сказала Рета, снимая с плеча сумку с
бахромой по краям и вешая ее на спинку стула.-  Просто кофе. Черный.
	Я посмотрел на нее, засовывая в рот сосиску с добрым куском
яичницы.
	-  Ты так поддерживаешь форму? Не ешь по утрам?
	-  И днем тоже.
	Я положил в кофе четыре ложки сахара, размешал и попробовал,
достаточно ли он сладкий. Нам, водопроводчикам, нужна, знаете ли,
энергия. Рета наблюдала за мной с непринужденным изумлением, как
будто я поцеловал жабу. На ней сегодня было свободное, индийского
типа платье и ботинки, что делало ее похожей на одну из дамочек,
которые лузгают семечки и вяжут одеяла, но я особо не возражал. У нее
оставалась эта "образованная" сексапильность, а у Поросенка Пэкера -
возможность упасть под школьный автобус.
	Потягивая кофе, Рета рассказала нам о шерифе Уилксе и его
безуспешных попытках найти Джимми и Элисон. В каком-то смысле мне
это принесло облегчение, потому что, если бы их зажали в угол, дело
закончилось бы расстрелом. Нью-милфордские стражи порядка были по
уши напичканы фантастическими фильмами пятидесятых годов и не
стали бы брать чудовищ живьем. Сначала выстрел, потом отпевание.
	Дэн прислонился к раковине и быстро пил свой кофе.
	-  Они осмотрели ферму Паско? -  спросил он у Реты.
	-  Наверно. Ничего конкретного они не сказали.
	-  Я думаю, остались следы проломленного панциря там, где я
ударил Элисон.
	Рета покачала головой.
	-  Если они и нашли их, они ничего не сказали. Не забывай, я
говорила не с Картером. Там был только Пит Абрамс, а ты знаешь его,
когда дело доходит до сотрудничества с полицией. Вы должны
сотрудничать с нами, но мы не обязаны сотрудничать с вами.
	Я доел бекон и отложил вилку.
	-  Может, они ничего и не нашли. На вид панцирь был твердым.
	Дэн скорчил рожу.
	-  Может быть. Но я уверен, что слышал хруст, и готов поклясться,
что видел осколки.
	-  Меня подташнивает,-  сказала Рета.
	-  Это тошнотворное дело. Абрамс сказал еще что-нибудь?
	-  Еще одно. Они подумывают открыть колодец Бодинов и
пробурить вниз, чтобы посмотреть, откуда идет грязная вода.
	-  Единственная разумная идея за два дня.
	Рета кивнула.
	-  Они позвонят нам, когда получат разрешение. Они хотят, чтобы
мы поехали и взяли пробы.
	-  А я? -  спросил я.
	-  О тебе они ничего не говорили.
	-  Меня чуть не раздробило одно существо и не утопило другое, и
они не позвали меня? Я ведь эксперт.
	-  Ты поедешь,-  сказал Дэн.-  Я сделаю тебя почетным членом
отдела исследований.
	-  Приятно, когда хоть кто-нибудь о тебе заботится. Слушай, мне
ведь надо разобраться с машиной. Ты будешь в лаборатории все утро?
	-  Конечно,-  сказал Дэн.-  Надо закончить анализы вчерашних
проб.
	Я достал из кармана рекомендательное письмо Грега Мак-
Алистера.
	-  Хорошо. Пока ты занят анализами, я съезжу за "Легендами
Литчфилда". Кто знает, может, там есть ключ к разгадке. Встретимся за
обедом?
	-  Ты слопал такой завтрак и говоришь об обеде? -  спросила Рета.
	-  Мне нужно поддерживать силы,-  сказал я ей.-  Никогда не
знаешь, когда нужно будет применить свою мужскую силу.
	-  Лучше бы в городе были обычные водопроводчики, которые бы
чинили трубы и уходили,-  сказала Рета, беря свою сумку.
	-  Ты это серьезно?
	Она остановилась. Солнце коснулось ее лица, отчего ее глаза
засветились.
	-  Нет,-  сказала она мягко.-  Я шучу.
	Дэн посмотрел на меня, потом на Рету и вернулся к своему кофе.
	Кендивудский мебельный магазин оказался большим
захламленным сараем на 202 дороге сразу после гигантской фигуры,
рекламирующей краску, что стояла рядом с нью-милфордским
"Макдональдсом". Я взял "Фольксваген" Реты, и он был таким ветхим и
маленьким, что я чувствовал себя как во французской комедии. Но
Шелли, похоже, нравилась вибрация, и он почти сразу заснул. День был
сухим и светлым, хотя небо еще отражалось в лужах, а тротуар был
усыпан мокрыми листьями.
	Проехав по шоссе, я остановился около деревянной вывески,
гласившей:
	"Кендивудский Мебельный Магазин:
	Элегантная деловая мебель, мебель в колониальном стиле -  наша
специальность. Вывоз и хранение, владел.: Ф. Мартин".
	Я вышел из "Фольксвагена" и крепко и громко хлопнул дверцей.
Пройдя по усыпанной гравием стоянке, я приблизился к большой
витрине, за которой "владел.: Ф.Мартин" выставил то, что он, очевидно,
считал элегантной мебелью в колониальном стиле. Мне особенно
понравились стойка для телевизора и телефонный столик,
изготовленные, судя по внешнему виду, в колониальные времена. Я
прошел к двери и толкнул ее. Зал был полон мебели разных степеней
провинциальной убогости, а за экспонатами в маленькой кабинке сидел
седоватый человек в больших очках и шерстяном костюме и слушал по
радио какую-то попсу.
	-  Мистер Мартин? -  сказал я, когда тот поднял глаза и заметил
меня.
	Он вышел из кабинки и протянул руку.
	-  Это я. Фредерик Мартин. Чем могу?
	-  Ничего особенного, боюсь. У меня письмо от Грега Мак-
Алистера. У него здесь книга, и он хочет, чтобы я взял ее и просмотрел.
	Фред Мартин тщательно изучил письмо. Потом сказал:
	-  Вы себе представляете, сколько ее надо искать?
	-  Нет, но я не думаю, что это должно быть очень сложно, не так
ли?
	-  Сложно? Мистер Перкинс вы не знаете значения слова "сложно",
если думаете, что это не очень сложно.
	-  Извините, я просто подумалЄ
	Он вцепился в свои волосы, как герой мелодрамы.
	-  Вы знаете, какого размера у меня склад? Вы знаете, сколько
семей хранят там свои вещи? Сколько шкафов, стульев, фарфора?
Барометров?
	-  Барометров? -  озадаченно спросил я.
	-  Барометров, книг. Тысячи книг. Больше, чем в библиотеке Нью-
Милфорда. Миллионы. А вы хотите одну из этих миллионов и говорите,
что это несложно?
	Я не знал, что сказать. Я жалел, что пришел. Но Фред Мартин
прочитал письмо Грега Мак-Алистера снова и сказал уже спокойней:
	-  Однако в данном конкретном случае вам повезло.
	-  Что вы хотите сказать?
	-  Книга называется "Легенды Литчфилда"?
	-  Точно.
	Фред Мартин снял очки и уставился на меня своими голубыми
водянистыми глазами.
	-  Так получилось, что я как бы ученый-любитель и изучаю
местные легенды и мифы. Это мое хобби. По мебели видно, что я
стараюсь держаться колониальных традиций. Я верю в традицию.
Традиция означает уважение к корням.
	Я оглядел зал.
	-  Телефонный столик -  это традиция? -  спросил я его.
	Он хитро прищурился.
	-  Я знаю, куда вы клоните. Я знаю, что вы хотите сказать. Но по-
моему, коктейль-бар в колониальном стиле лучше, чем черный
пластиковый прилавок. Позолота и черный пластик -  проклятье
американского дизайна. Не считая белого пластика, который в сто раз
хуже. И поддельный мрамор. Даже не упоминайте при мне поддельный
мрамор.
	-  Хорошо,-  согласился я.-  Я помолчу насчет поддельного
мрамора. А как насчет книги? Вы знаете, где она?
	-  Конечно. Она у меня на полке. Я заметил ее в списке и откопал
пару лет назад. Это очень интересная книга. Настоящая старина. Там
есть истории, которые не встретишь в официальном курсе. Пойдемте.
Хотите кофе?
	-  Нет, спасибо. Но с удовольствием бы воспользовался туалетом.
	-  Это вон там, за дубовой перегородкой. Пока вы будете ходить, я
достану книгу.
	Вернувшись из туалета, который был достаточно традиционным,
чтобы иметь аккуратно разорванные номера "Нью-Милфорд Джорнэл"
вместо этой возмутительно мягкой новомодной туалетной бумаги, я
обнаружил Фреда Мартина сидящим в своей будке и пролистывающим
пожелтевшую, затасканную книгу в кожаной обложке. Контора была
усыпана описями, счетами, извещениями, журналами и газетами, а на
стене висел календарь трехгодичной давности. Мартин пил растворимый
кофе из чашки, которая оповещала всех, что он стрелец.
	-  Садитесь,-  сказал он, указывая на новенькое кресло, завернутое в
бумагу. Посмотрев на часы, я так и сделал. Я надеялся, что это не займет
у меня все утро, и предвкушал обед с Ретой.
	-  Я интересуюсь легендами о колодцах в округе Милфорда и
Вамингтона,-  сказал я ему.-  Вы знаете, на прошлой неделе загрязнилась
вода. Я хотел бы выяснить, есть ли упоминания похожих проблем в
отдаленном прошлом Нью-Милфорда. Мистер Мак-Алистер сказал, что
его семья никогда не пила воду из колодца, потому что она проклята.
Они думали, что вода превратит их кожу в чешую. Как у омара, знаете
ли. Он даже рассказал мне стишок.
	Фред Мартин поправил очки и воззрился на книгу с видом умного
животного. Со своими белыми кустистыми бровями, длинным носом и
пухлым ртом он и впрямь был похож на ученую ламу.
	Сопя с глубокомысленным видом, он перевернул несколько
страниц.
	-  Вот то, что вам нужно,-  сказал он, передавая мне книгу.
Пальцем с толстым ногтем ткнулся в оглавление и поехал вниз.-
Страница двести двадцать девять.
	Я осторожно взял книгу. Она была высохшей, страницы ломкими
и коричневатыми. Заложив страницу, я посмотрел на обложку:
	"Курс легенд и мифов Литчфилда в Коннектикуте, включающий
единственный детальный отчет о процессе над ведьмами в Кенте". Автор
Адам Прескот. Отпечатано: "Знак Единорога, Дзыберн, 1784".
	На титульном листе была отпечатана гравюра молодого человека
с неясной улыбкой, как у Джорджа Вашингтона -  вероятно, по той же
причине: плохие зубы.
	-  Я не видел больше таких книг,-  сказал Фред Мартин,-  и думаю,
что не увижу. Это, что называется, редкое издание. Стоит несколько
сотен, видно сразу.
	Я открыл страницу, которую показал мне Фред. Буквы были
маленькими и грязными, так что почти ничего невозможно было
прочесть. Но когда я привык к буквам "S", отпечатанным как "F", и к
необычной для нью-милфордских школ транскрипции, я принялся
переводить "курс" некоторых проблем, которые были у нас с колодцами.
	Глава называлась:
	"Некоторые древние истории, касающиеся источников и колодцев
Вамингтона и Кента".
	Затем следовало введение, повествующее о красотах края,
язычестве местного населения, сколько домов здесь стояло и где, но
постепенно я добрался до параграфа, который прочитал с возрастающим
изумлением.
	"Старые обитатели Литчфилда не пьют местную воду, говоря, что
она непригодна для питья, но причина загрязнения ее -  звери,
обитающими под холмами, внешность которых им неизвестна. Все лишь
говорят, что истории перешли к ним от индейцев, живших здесь века
тому назад, и что индейские старейшины предостерегали их от зверей
еще тогда, когда поселенцы воевали с племенами. По некоторым
рассказам стариков Литчфилда ясно, что звери раньше, миллионы лет
назад, жили в океане на подводном континенте, известном под именем
Атлантида, хотя индейцы называли его именем Мик-Мак, означающий
"Земля Звериных Богов" Когда ужасное подводное землетрясение
разрушило пещеры и охотные угодья Звериных Богов, они проникли в
Новую Англию и другие восточные земли с Последним Семенем для
того, чтобы века спустя их потомки жили под землей, в колодцах и
холодноводных источниках, и возрождались в телах тех, кто пил воду.
Говорилось, что Атлантида никогда не была над водой, но была местом
обитания ужасных Звериных Богов, плававших и охотившихся над
подводными горами и имевших свое ужасное убежище в пещерах. Когда
просили описать Звериных Богов, редкие старожилы могли это хорошо
сделать. Но некоторые все-таки могли. Джошуа Уолтерс с Бордманского
моста рассказывал лишь, что Звериные Боги, как говорили индейцы,
пришли с Небес, из Маскона, и у них были щупальца, как у моллюсков,
клешни, как у омаров, и, что более всего выделялось, они воняли, как
тухнущая рыба. Индейцы называли место, где лежали спящие Звериные
Боги, Понтанпо, или холодная вода, а тех, кто жил под водой в дни
Атлантиды -  Коле-Люди, или жители глубоких вод. Звериные Боги
также владели великим волшебством, заключавшимся в семикратном
затоплении Новой Англии в древние времена, чтобы утопить людей и
пожирать трупы. И те немногие, которые пережили потопы и видели
Звериных Богов, с трудом говорили об этом испытании, немногие и
пережили его, ибо все, кто испил воды, окружавшей Звериных Богов,
заболел проказой и умер. И их трупы были сожжены".
	Был и еще один параграф, который многословно поведал о
странных подземных раскатах, которые слышали во времена бурь, и о
трех необъяснимых утопленниках в 1770-х годах, и это было все.
Остальные легенды касались сказок, привидений и пришествий святых.
Проблема была в том, что, каким бы правдоподобным и подходящим ни
было свидетельство, я никак не мог это проверить. Я бы отдал подряд на
месяц за возможность поговорить с Джошуа Уолтерсом с Бордманского
моста, потому что его рассказ о так называемых "Звериных Богах",
похоже, был наиболее близок к описанию внешности Джимми и Элисон.
К сожалению, Джошуа Уолтерс был мертв уже более двухсот лет, и я не
был уверен, что его потомки еще живут где-то.
	-  Что вы думаете об этих легендах? -  спросил я у Фреда Мартина,
который молча смотрел, как я читаю.-  Думаете, это правда?
	Фред Мартин поскреб в затылке.
	-  Что, эти истории про Атлантиду? Я так не думаю. Судя по тому,
что я прочитал во всех этих книгах, каждая страна вокруг
атлантического океана сочинила себе легенду об Атлантиде или что-
нибудь вроде того, и о монстрах и зверях, живущих в море. Правда ли
это? Я не думаю. Это хорошие истории, конечно. Хорошие старые
страшилки. Но и все.
	-  А если я скажу, что поверил?
	Он пожал плечами.
	-  Верьте, если хотите. Это свободная страна. Верующие никогда не
вредили легендам, но не помогали им выжить. Удачи вам.
	С важным видом помешивая кофе, он сказал:
	-  Все люди верили, что Атлантида существовала. У меня есть
книга о племени майя. Они в это верили. И египетские жрецы тоже. И
древние греки. У всех есть истории про гигантов и чудовищ, которые
вылезали из моря и ели людей на завтрак. Знаете -  в Корнуолле, в
Англии, еще есть люди, думающие, будто существовал волшебный
остров Лайонес и там жили великаны. А моряки из Шотландии еще
говорят о морском чудовище Шони, который звал на помощь, как будто
бы тонул, а когда рыбак подплывал, хватал его и тащил на дно. У Шони
было другое имя -  Шелликот.
	-  Шелли-кот? В самом деле?
	Фред Мартин протянул руку к полке и, поколебавшись, достал
оранжевую книгу, которую, наверное, вызволил из местной библиотеки.
Перелистав ее, он сказал:
	-  Вот. Вот книга сэра Вальтера Скотта, так? Вот как он говорит о
Шони:
	"Казалось, он был обсыпан морскими отходами, а точнее,
раковинами, которые шелестели, возвещая о его приближении".
	Я вздрогнул. В конторе Фреди Мартина было холодновато.
	-  А что колодцы? -  сказал я хрипло.-  Думаете, это правда?
	-  Что правда?
	-  История о Звериных Богах, живущих в колодцах и ждущих
возможности возродиться.
	Фред Мартин нахмурился. Он взял обгрызенный карандаш и
постукивал им по оправе очков.
	-  Мистер Перкинс,-  сказал он.-  Вы должны понимать, что это
всего лишь истории. Может, у них есть какие-нибудь корни, но это было
сотни лет назад, может, даже тысячи. Это легенды. Сказки, которые
люди сочиняли, чтобы объяснить вещи, неестественные на первый
взгляд. Они не были знакомы с наукой, и все, что пугало, приходилось
объяснить волшебством. Я не понимаю, как кто-то может жить в
колодцах, а вы? Если серьезно, то вы тоже.
	Я взял "Легенды Литчфилда" в руки.
	-  Вы понимаете, о чем здесь речь? -  спросил я его.-  Здесь
говорится, что, когда исчезла Атлантида, Звериные Боги обеспечили
выживание своего рода, поместив свое семя в природную систему
водоснабжения Новой Англии. На современном языке это называется
оплодотворенными яйцами, икрой или еще чем-то, что они
использовали для воспроизводства.
	Фред Мартин нервно кашлянул.
	-  Я полагаю, можно так сказать, да. Но ведь это не так на самом
деле?
	-  Там говорится "они проникли в Новую Англию и другие части
своим последним семенем". Какое еще может быть толкование?
	Минуту Фред Мартин молчал. Стукнув пару раз карандашом по
очкам, он произнес:
	-  Я полагаю, это чистая фантазия. Это и есть толкование, но так
ли?
	-  Конечно. Но большинство легенд содержат зерно истины, так?
	-  Я думаю, это так. Я не знаю, что вы хотите сказать. Если вы
верите этому, то, как я уже сказал -  воля ваша. Но я прожил всю жизнь в
Нью-Милфорде и не верю.
	Я открыл книгу вновь и перечитал то, что написал Адам Прескот о
Звериных Богах из Атлантиды.
	-  Хорошо,-  сказал я.-  Могу ли я взять эту книгу на время?
	-  Конечно, можете. Грег Мак-Алистер разрешил вам, так что
берите.
	Он встал, как будто старался побыстрей выпроводить меня.
	-  Я могу сказать лишь одно: не верьте всему, что пишут в старых
книгах. Я прочитал много странных историй в моих книгах, историй, от
которых голова идет кругом, если им верить. Они не предназначены для
этого, эти легенды. Они здесь, потому что они любопытные. Вот такое
предупреждение.
	Я встал с нераспакованного кресла. Его контора была такой
маленькой, что мы стояли лицом к лицу, а наши носы почти
соприкасались.
	-  Я буду помнить, что вы сказали,-  уважительно сказал я.
	Выйдя в зал, я направился к выходу. Когда я открыл дверь, Фред
Мартин крикнул мне вдогонку:
	-  Наилучшие пожелания мистеру Мак-Алистеру!
	-  Я передам,-  сказал я.
	Он неуверенно улыбнулся.
	-  Спасибо.
	-  Еще что-нибудь? -  спросил я.
	-  Нет, вообще-то. Все в порядке, только -  ну, у вас ведь нет причин
верить в это, а? Ничего не случилось такого, что я должен знать?
	Я медлил. Я не хотел рассказывать ему все.
	-  Если что-нибудь случится, я вам позвоню. Хорошо? -  наконец
сказал я.
	-  Хорошо,-  согласился он, не убежденный.
	Он наблюдал сквозь стекло, как я пошел к "Фольксвагену" Реты,
залез в него и включил мотор. Он все еще стоял в своей комнате в
идеальном колониальном стиле, когда я шумно выехал со стоянки и
включил правый поворот. Я помахал ему, но он не помахал мне в ответ.
Наверное, люди, которые не верят легендам, всегда немного
раздражительнее.
	У миссис Вордел было для меня кое-что, когда я вошел в
лабораторию. Дэн и Рета уехали, и притом в отчаянной спешке, так что
обед, к сожалению, явно откладывался. Очки миссис Вордел, казалось,
выгнулись вверх больше, чем обычно, и она беспокоилась и суетилась.
Когда я открыл записку и начал читать, она кусала губы и скрещивала
ноги, пыталась бороться с искушением рассказать мне все прежде, чем я
прочитаю. Письмо было написано круглым женским почерком. В нем
говорилось:
	"Картер вызвал нас в Глейлордсвил. Приезжай, как сможешь.
Сверни направо с 7-й дороги по направлению к Южному Кенту, потом -
первый поворот после первого моста. С любовью -  Рета".
	Ого, подумал я. По крайней мере, она так подписывала срочные
сообщения. Я сложил записку, одарил миссис Вордел неопределенной
улыбкой и пошел обратно на улицу. Шелли, выпрямившись, сидел на
пассажирском сиденье и ждал меня. Я подумал, что ему приелась
новизна езды на "жуке" и не терпелось вернуться в комфорт "Кантри
Сквайра". Он закрыл глаза и прижал уши в обиженном неодобрении,
когда я захлопнул дверь и завел мотор.
	Почти всю дорогу я тащился за большим грузовиком, поэтому мне
пришлось терпеть пятнадцать минут, задыхаясь от выхлопов дизеля и
перечитывая надпись сзади: "Кох Донатс: Вкусно Как Дома". Наконец я
добрался до Глейлордсвила, маленького аккуратного городка с
приятной старенькой почтой и пожарной каланчой, еще с колониальных
времен. Я свернул направо, по направлению к Южному Кенту.
	Я не смог бы проехать мимо Реты, Дэна и шерифа Уилкса, даже
если бы захотел. Дорога была перегорожена патрульными машинами,
"скорой помощью" и грузовиком аварийно-спасательной службы,
причем у всех были включены сигнальные огни. Полицейские
сдерживали любопытствующих зевак, а Картер и еще три полицейских
вместе с двумя медиками собрались вокруг красной "Импалы", которая
отдыхала в углу лощины около дороги.
	Немного позади стояли Дэн и Рета, и оба были бледными и
напряженными. Я остановился и пошел к ним.
	-  Что здесь произошло? -  спросил я у них.
	Рета не разжала губ, как будто пыталась удержаться от плача,
рвоты или истерического смеха. Но Дэн кивнул в сторону машины и
тихо сказал:
	-  Опять. Может быть, это Джимми и Элисон. Может, кто еще.
Может, их много.
	-  Кто-нибудь убит?
	Дэн набрал полные легкие воздуха, чтобы успокоиться.
	-  Да. Почему бы тебе не расспросить Картера? Он знает
подробности.
	-  Как ты? -  спросил я Рету.-  Не хочешь пойти в машину и
составить компанию Шелли?
	Она потрясла головой.
	-  Со мной ничего страшного. Это просто шок. Минуты через две я
буду в порядке.
	-  Хорошо.
	Я оставил их и приблизился к маленькой группе полицейских и
врачей. Когда я подошел поближе, я увидел, что металлическая крыша
машины была оторвана, будто кто-то открыл машину гигантским
консервным ножом. Один из медиков заглядывал в машину через
боковое стекло, и выражение его лица было явно несчастным.
	-  Картер,-  сказал я, подходя к шерифу.-  Как идут дела?
	Шериф взглянул на меня с философским выражением лица.
	-  Привет, Мейсон. Хорошо, насколько это возможно в данных
обстоятельствах.
	Я загородил глаза ладонью от солнечного света. Я не был уверен,
но, казалось, все стекла в машине были выкрашены в красный цвет,
чтобы дополнить красный фон машины. Затем до меня внезапно дошло,
что это не краска. Никто не красит окна. Это должна была быть кровь.
	Я повернулся к Картеру, не зная, что спросить. Тот тер
подбородок, не зная, в свою очередь, что сказать.
	-  Там кто-нибудь есть? -  спросил я его наконец.
	-  Насколько можно разобрать, там целая семья: отец, мать, два
маленьких ребенка.
	-  Картер... что случилось?
	-  Я не знаю. Мы отправляем всю машину прямо в морг. Они все
мертвы. Похоже, кто-то порвал крышу, забрался внутрь и разорвал их на
куски.
	-  Кто-то? Кто-то или что-то? Кто или что могло такое сделать?
Какое существо может вскрыть крышу машины и перебить всех внутри?
	Картер опустил глаза.
	-  Я не знаю, Мейсон. Может, какой-то механизм.
	-  Или существо вроде краба?
	Картер поежился.
	-  Это ты видел крабов, не я. Ты сказал, они размером с человека,
так? Что бы это ни сделало, оно было раза в четыре больше человека.
Оно вскрыло крышу, понимаешь? Оно вскрыло крышу и почти
разорвало всех на куски.
	Он был очень расстроен. Он чуть не плакал, если быть точным.
Вытащив платок цвета хаки, он развернул его и трубно высморкался.
	В этот момент заднюю дверь машины открыли, и я мельком
увидел то, что было внутри. Меня затошнило, но я не мог отвести
расширившихся от ужаса глаз. Медики закрыли дверь почти сразу,
чтобы никто из зевак не увидел, что там творилось. Но было слишком
поздно, я уже все увидел и стоял на дороге, парализованный Господом
Богом и всеми ангелами навечно.
	Я увидел голову женщины с вьющимися светлыми волосами,
которая свешивалась со спинки переднего сиденья, так далеко, что ее
глаза смотрели на меня. Слава Богу, я не видел ее тела, но голова
держалась лишь на синеватом хряще разорванной шеи. Задние сиденья
были забрызганы кровью и слизью, я видел чью-то печень и кишки,
свисавшие с ремней безопасности, как в скотобойне. Из машины исходил
запах свежей крови и тухлой рыбы, и я знал, черт возьми, так же как и
Картер, кто это сделал.
	-  Дети,-  сказал шериф приглушенным голосом.-  Два невинных
ребенка, у которых вся жизнь была впереди.
	-  Следы? Улики? -  спросил я его.
	-  Еще не нашли. Мы вызвали собак. Я поймаю этих ублюдков,
предупреждаю тебя. Меня не волнует, что это за существа: люди или еще
что-то. Я поймаю их и удостоверюсь, что им воздастся по заслугам.
	-  Похоже, они подросли, не так? -  спросил я его.-  Может, они
растут?
	Он кивнул.
	-  Все это бред с самого начала, но я собираюсь поверить всему,
каким бы бредом это ни было, потому что если я этого не сделаю, еще
больше невинных людей будет разорвано на кусочки. Я уже тебе сказал,
Мейсон, и скажу еще раз -  я не допущу, чтобы это случилось снова.
	Я положил ладонь на его руку.
	-  Я знаю, Картер. Ты до них доберешься.
	Он яростно засопел.
	-  Это так, не беспокойся. Мы поедем бурить сегодня днем у
Бодинов, чтобы посмотреть, что там в этом чертовом колодце. Поедешь?
	-  Дэн уже пригласил меня.
	-  Отлично, поедешь с нами. Увидишь, как я засеку этих ублюдков.
	-  Хорошо, шериф.
	Я пошел обратно к Дэну и Рете. Они видели выражение моего лица
и не спрашивали о машине и о том, что было внутри. Позади меня
буксирная команда прилаживала цепи к заднему бамперу разбитой
машины, и один из них говорил:
	-  Переключите нейтральную передачу. Кто поставит рычаг в
нейтральное положение?
	Один из врачей открыл переднюю дверь, быстро нагнулся и
переключил передачу. Закрыв дверь, он стоял с белым лицом и смотрел
на руку в липкой крови. Буксировщики переглянулись и подняли брови.
Они повидали аварий, но это была скотобойня на колесах.
	Я сказал Дэну:
	-  Крабы подросли. Сильно. Во всяком случае, должно быть.
Похоже, один из них сорвал крышу и залез внутрь.
	-  Мы знаем одно,-  сказал Дэн.-  Они несомненно плотоядные.
	Рета отвернулась, но спокойно сказала:
	-  Если они настолько большие, что могут вскрыть машину, то
полиция обязательно их скоро найдет. Они не могли далеко уйти.
	-  Я не знаю,-  сказал я ей.-  Какова скорость краба относительно
скорости человека?
	-  Большая,-  заметил Дэн.-  Краб мог обогнать скаковую лошадь,
да и пробежать больше.
	Немного постояв в тишине, я, казалось, сумел почувствовать, как
вертится земля.
	-  А как анализы? -  наконец спросил я.-  Вы проверили новые
пробы?
	Дэн кивнул.
	-  Я сделал предварительный анализ. В них полно этих созданий.
Не считая по головам, похоже, что концентрация их там значительно
возросла.
	-  Что это может значить?
	-  А я откуда знаю? Я вообще не знаю, что все это значит. Мне
даже не верится, что это на самом деле. Мы завершили опыты с мышью
и узнали только, что она пила воду из колодца и покрылась чешуей. Мы
до сих пор не знаем, почему или как.
	-  Что-нибудь поступало от Ньюсома в связи со вскрытием
Оливера? -  спросил я у него.
	-  Официально -  нет,-  ответила Рета.-  Он не хочет делать
заявлений, пока ему не сделают анализ на вирус в Нью-Йорке. Но если
начистоту, ему известно не больше, чем нам, то есть почти ничего. Он
уверен, что метаморфоза вызвана водой или, точнее, микроорганизмами.
Но он не знает, как это случилось, и не может понять жизненный цикл.
	-  Итак, мы опять в клетке одни,-  сказал Дэн мрачно.-  Остается
надеяться только на чудесное открытие во время бурения колодца.
	Я достал сигару и прикурил, закрывая зажигалку от ветра руками.
Попыхав немного, я сказал:
	-  Похоже, я разузнал побольше.
	Рета взглянула на меня.
	-  Ты утром ездил посмотреть на книгу, так? Книгу легенд.
	-  Точно. Она в машине. И в ней целая страница посвящена
колодцам Вамингтона и почему люди не пьют из них воду. Началось это
все в восемнадцатом веке, если не раньше.
	Тягач заревел, и в небо поднялось облако черного дизельного
дыма. Громыхая цепями и протестующе скрипя исковерканным железом,
красная "Импала" вылезала из лощины. Стекла, заляпанные красным,
придавали ей отвратительный и мрачный вид. Мы смотрели в другую
сторону, когда крышу прикрыли большим серым листом пластика,
привязав его веревками, и не посмотрели даже, как грузовик оттащил
машину по дороге и скрылся из глаз.
	Шериф Уилкс подошел и постоял с нами немного, уперев руки в
бока. Во рту у него торчала зубочистка, которую он жевал и перекатывал
из одного угла рта в другой, демонстрируя безупречный оскал.
	Он довольно долго молчал, глядя на дорогу, по которой уехал
тягач, он сказал наконец:
	-  Я полагаю, у вас нет ничего полезного?
	-  Может быть, и есть,-  сказал я,-  но мы не уверены.
	-  Новые свидетельства? -  заинтересованно спросил Картер.
	-  Нет. Очень старые свидетельства. Но возможно полезные. Мы
собираемся сейчас это обсудить. Мы скажем тебе, что думаем сегодня
днем в доме Бодинов.
	-  Хорошо,-  сказал Картер.-  Буду рад.
	В этот момент радио у Картера в машине затрещало.
	-  Подождите, ребята,-  сказал он и пошел взять микрофон.
	Мы стояли так близко, что четко услышали сообщение. Картер
быстро и многозначительно взглянул на нас, когда оператор заговорил.
	"Штаб -  шерифу и подразделениям. Караульный вертолет над
дорогой номер 7 приблизительно четыре мили к северу от
Глейлордсвила докладывает возможные подозреваемые пересекают
шоссе и направляются на восток лесом".
	-  Уилкс на связи,-  хрипло сказал шериф.-  Выезжаем немедленно.
Конец связи.
	Затем он повернулся к помощникам и заорал:
	-  Шоссейный патруль засек Бодинов! Поехали за ними.
	Захлопали двери, завизжали покрышки, взревели сирены и
машины помощников и Картера, развернувшись, ринулись в сторону
Глейлордсвила.
	-  Поехали за ними,-  сказал Дэн.-  Мы можем помочь.
	-  Помочь кому? -  спросила Рета, когда мы забрались в
"Фольксваген".-  Шерифу или Бодинам?
	-  Тому, кому больше нужно,-  коротко ответил я, потому что и сам
не знал.
	"Фольксваген" ожил, и, вывернув баранку до отказа, я поехал на
север на максимальной скорости, дергая рычаг передач, как будто
взбивал рождественский пудинг моей бабушки. Проехав город, я заметил
далеко впереди зад машины Картера, и это было все, что я мог выжать из
нашей машины. Каким чудесным ни было возрождение немецкой
экономики, побитый "жук" не смог соревноваться с полицейской
машиной. Но я старался.
	-  Книга с легендами лежит на заднем сиденье,-  сказал я Дэну.-  Я
заложил нужную страницу конвертом.
	-  Я нашел,-  сказал Дэн и принялся читать вслух, чтобы Рета тоже
могла узнать легенду. Я следил за дорогой и вжимал педаль газа в пол,
надеясь, что не случится ничего плохого, прежде чем мы догоним
полицию.
	Когда Дэн дошел до отрывка о Джошуа Уолтерсе с Бордманского
моста, его голос задрожал.
	"У звериных людей были щупальца, как у моллюсков, клешни как
у омаров, и они сильно пахли протухшей рыбой".
	Он выпрямился и широко раскрыл глаза.
	-  Это точное описание Джима и Элисон, таких, какие они сейчас,-
сказал он глухо.-  Они выглядят и пахнут точно так же. А когда же это
написано?
	Он открыл титульный лист.
	-  1784. О, Боже.
	Я оглянулся.
	-  Фред Мартин не поверил, что это правда. Но это так. Уж очень
подходит описание. Кто бы ни был этот Джошуа Уолтерс, похоже, он
лично видел этих существ.
	Рета прошептала:
	-  Может ли быть, что они действительно из Атлантиды?
	Положив локти на спинку моего сиденья, Дэн сказал:
	-  Не слабо, а? Атлантида! Есть куча твердых доказательств, что
она существовала. Это не был шестой континент посреди
атлантического океана, но это могла быть гряда островов или рифов
вдоль восточного побережья Америки. Бермуды -  скорее всего остатки
выживших после погружения Атлантиды островов, а было их побольше
сотни, наверное; так что даже если Адам Прескот в чем-то прав, то могла
прекрасно существовать раса амфибий, живущих около подводных гор и
рифов.
	-  А как насчет скелетов в Африке? И людей, которых нашел тот
англичанин в Индии? Откуда они родом?
	Дэн пожал плечами.
	-  Сложно сказать, не изучив свидетельства получше. Но, может
быть, после крушения Атлантиды они поплыли на восток и проделали то
же самое в Африке и в Индии.
	Поколебавшись, он добавил:
	-  Я знаю, что звучит это глупо. Но сегодня я получил из Уайт
Плейс сообщение, подтверждающее, что этим существам действительно
два миллиона лет, может, больше, и легенда, похоже, самое
правдоподобное объяснение на данный момент. Взглянем на факты. В
воде, несомненно, содержатся древние организмы. И эти организмы,
несомненно, изменяют человека и животных, а точнее их костную
структуру. У нас есть доказательства двух случаев затопления домов,
причем тонны воды взялись ниоткуда. Мы видели разорванных на части
людей. И еще: если просмотреть простейшие учебники по антропологии,
можно найти доказательства существования Атлантиды. Теперь эта
легенда. К какому еще заключению можно прийти, кроме того, что это
правда?
	-  Не знаю, Дэн,-  сказала Рета.-  Слишком фантастично.
	Дэн покачал головой.
	-  Это фантастично, если ты игнорируешь века доказательств. Я
изучал это в колледже. Почти все народы имеют легенды о великанах и
монстрах, живущих в море. Майя верили в Кетцалькоатля, выходившего
из моря и державшего землю на плечах, а это пример того, о чем мы
говорили. Говоря, что он держал землю, они, наверное, имели в виду не
что он держал весь мир, как Атлас, но что он уходил под землю.
	-  Может быть,-  вставил я.-  Но это все предположения.
	-  Конечно, предположения. Но есть еще аборигены Понапы, что
на Каролинских островах. Они молились морскому богу, который
трансформировал самых больших почитателей в амфибий с жабрами и
усиками на груди.
	Я вглядывался вперед, но пока Картера Уилкса с помощниками
было не видно.
	-  Что бы вы ни думали о легендах,-  сказал Дэн,-  а я отношусь к
ним, как и все, но Адам Прескот выбрал наилучший источник. Индейцы,
жившие на восточных берегах Америки, имели тесный контакт с океаном
и большее понимание сверхъестественных сил. Посмотрите, что говорит
Прескот: мудрые индейцы пошли на то, чтобы предупредить белых о
Звериных Богах, хотя белые воевали против индейцев. Настолько
ужасными были Звериные Боги. Белые люди убивали их, но рядом было
что-то неизмеримо более ужасное и великое, чем человек.
	-  От твоих рассказов меня трясет,-  сказала Рета.
	-  Надеюсь,-  буркнул Дэн.-  Я знаю не слишком много, но если
книга права, то Джимми и Элисон превратились в прямых потомков
древних Звериных Богов, пришедших со звезд.
	-  Дэн,-  запротестовал я.-  На тебя это не похоже. Я думал, ты
представишь жесткий, холодный научный анализ всего этого и
приведешь мои мозги в порядок.
	Помолчав минуту, Дэн сказал:
	-  Я говорю то, что знаю. Антропология -  не моя специальность.
Но я помню, чему меня учили на занятиях по языку и тому подобному, а
легенда вписывается во все это. "Звериные Боги, как говорили индейцы,
пришли с неба, из Маскана". Маскан -  старое индейское название
небесного свода, где жили боги вместе с древними и ужасными
демонами. Иногда богам удавалось уговорить людей призвать их на
землю, и тогда они опустошали землю и море и поедали людскую плоть
повсюду. Ты читал Г. Ф. Лавкрафта? Он писал о "древнейших богах", и
самым худшим было чудовище, жившее в море и называвшееся Ктулу.
Если верить моему учителю-словеснику, Ктулу -  другое сокращение
настоящего имени бога, Квит. Это древнекельтское название бездны.
Индейцы называли его еще Оттакучи, что значит "воды бездны".
	-  Так о чем говорит это повторение пройденного материала? -
спросил я его.
	-  О многом,-  упрямился Дэн.-  О том, что столько древних
культур знали о Звериных Богах, вышедших из моря и засевших в
подземных водах, и столько культур создали имена для этих существ и
легенды о том, откуда они и чего хотят, что в этой книге, должна быть
правда, так же, как есть правда в наших рассуждениях. Это все странно,
пугающе, безумно, но это правда.
	Я вытер лобовое стекло платком.
	-  Дэн,-  сказал я, немного помолчав.-  Я согласен с тобой в
главном. Я думаю, ты смышленый малый, и теперь я с тобой согласен.
Что я могу сказать? Хотелось бы, чтобы это была сказка, но это не так.
	-  Аминь,-  пробормотала Рета.
	Мы проехали поворот, приветствуемые дождем падающих
листьев, и я резко затормозил. Машина Картера со сверкающим
сигнальным огнем перегородила дорогу. Машина помощников была
немного впереди, и казалось, что она вдруг врезалась в выросшее
посреди дороги дерево. У машины остался лишь один помощник, и это
был мой жидковолосый знакомый из комнаты Картера, махавший
руками и указывавший в сторону леса вдоль дороги.
	-  Они видели существ! -  орал он.-  Они ушли туда -  по ручью!
	Я вылез из машины, Дэн быстро поднял переднее сиденье и
последовал за мной.
	-  Это машина для гномов,-  сказал он, отряхивая рукав.-  Что
будем делать? Пойдем за ними?
	-  Почему бы и нет? -  сказал я.-  Мы эксперты, так сказать. Рета, ты
тоже эксперт, но тебе лучше остаться. Смотри за машиной, а то кто-
нибудь украдет ее.
	Помощник окликнул нас, когда мы пересекли дорогу и захрустели
по листьям:
	-  Смотрите, чтобы шериф не подстрелил вас вместо чудовища!
Кричите почаще, чтобы он знал, что это вы.
	Я помахал ему, и мы вошли в деревья, стараясь шуметь поменьше.
На самом деле мы хрустели листьями, как будто маршировали по
кукурузным хлопьям,
	-  Ты их видишь? -  спросил Дэн.
	-  Я нет.
	-  Я тоже,-  ответил я.
	Мы остановились. Дорогу не было видно, и мы были заслонены
деревьями, так что мы видели только серое небо и смутные тени вокруг.
	-  Они, должно быть, далеко ушли,-  сказал Дэн.-  Иначе бы мы их
услышали.
	Но только мы приготовились идти дальше, как услышали треск
выстрелов и крик боли, который до сих пор стоит у меня в ушах.


7

	Мы побежали наискосок по холму, поднимая кучи листьев, пока не
достигли сырой, заросшей травой опушки. Деревья и вечнозеленые кусты
росли так плотно, что было темно, почти как ночью, и до нас доходил
запах разлагающейся растительности и плесени. Мы задыхались от бега
и, похоже, заблудились, но вместо того, чтобы остановиться, мы
продолжали бег. Мы бежали сквозь заросли шиповника и все-таки
достигли лощины, окруженной зарослями, где стоял шериф Уилкс
вместе с помощниками. Лица у них были белые и испуганные, а шериф
безуспешно пытался связаться с машинами по радио.
	-  Что случилось? Кто-нибудь ранен? -  спросил я его.
	Он тряс радио.
	-  Черт! Сломалось, когда я упал, наверное.
	Один из помощников, длинноносый человек по имени Мартино,
сказал:
	-  Они схватили Хантли. Мы пришли сюда, а это чертово создание
вылезло из кустов, схватило его за руку и утащило. Это случилось так
быстро, мы даже не видели почти ничего. Мы выстрелили пару раз, но,
похоже, никакого результата.
	Картер засунул радио в карман. Его глаза были темными и злыми.
	-  Я сказал, что доберусь до этого чудовища, и я доберусь.
Мартино, быстро в машину, свяжись со штабом и скажи, что нужны
гранаты и противотанковые ракеты. Им придется достать их у
полковника Фелпса, а он спросит, зачем; скажи им просто, чтобы
выкрутились как-нибудь -  пусть подмажутся к нему. Я не хочу, чтобы
сюда вмешалась еще и госбезопасность.
	-  Хорошо, сэр,-  сказал Мартин и взял быстрый старт.
	Дэн спросил:
	-  Вы видели, куда пошло существо?
	Картер ткнул пальцем в сторону самой густой части кустов.
	-  Прямо туда. Оно схватило Хантли за руку. Рывок -  и его нет.
Этот монстр так чертовски быстр, что мы за ним не угонимся. С-с-сукин
сын.
	-  Вы видели, какого он размера? -  спросил Дэн.
	Шериф кивнул. Он широко развел руки, как будто он был рыбак и
рассказывал об улове.-  Большой. Очень. Одна большая клешня, другая
поменьше. Но большая клешня раз в шестьсот больше, чем у омара.
	-  А как насчет головы или тела? Вы рассмотрели?
	-  Нет,-  сказал Картер.-  Все произошло очень быстро. Хантли был
сзади, и я увидел только клешню и верхушку головы. Она была как бы
искривленной и костистой. Как шлем, только зеленовато-черная и
пятнистая.
	Дэн посмотрел на меня.
	-  Это мог быть один из них, не так ли? Джимми или Элисон. Или
этот парень, Карлен.
	-  Я не возражал бы, если это Джимми или Элисон,-  сказал я.-  По
крайней мере, я мог бы попробовать поговорить с ними.
	Картер Уилкс уставился на меня, как будто я сказал
непристойность.
	-  Поговорить? Что, черт возьми, это значит?
	-  То и значит. Раньше я ведь с Джимми говорил. Я мало чего
достиг, но я не знал, что происходит.
	-  А теперь знаешь?
	-  Я знаю больше, чем раньше. По-моему, я знаю, почему они
превратились в ракообразных, и могу помочь им.
	Картер упер руки в бока и вздохнул.
	-  Если ты не зарываешься. Думаешь, ты можешь пойти туда, в эти
чертовы заросли, и поболтать с этим раком-убийцей, который только
что порвал на лоскуты пять человек?
	-  Я могу попробовать, не так ли? -  спросил я.
	-  Не понимаю, зачем тебе это,-  проворчал он.
	Вмешался Дэн.
	-  Картер,-  сказал он.-  Джимми и Элисон были прекрасными,
добрыми людьми, и то, что случилось, не их вина. То, как мы с
Мейсоном понимаем все случившееся, сводится к тому, что их
использует какой-то древний разум, который сохраняет свой род в
колодцах под землей и сейчас решил возродиться.
	-  Разум? О чем ты? Какой разум?
	Дэн пригладил несуществующие волосы.
	-  Я не совсем уверен. Но люди в этих местах уже на протяжении
столетий рассказывают о зверях, живущих под землей, и я убежден, что
эти легенды имеют под собой основу. Надо делать еще анализы, но уже
теперь ясно, что вода здесь уникальна и что организмы в ней особенны и
необычны. Не вина Джимми, что он и Элисон пили эту воду. Они знали,
что там эти организмы, не более, чем я. Они -  невинные жертвы того,
что находится под землей. Если выражаться на полицейском языке, то
они заложники. Они ведут себя так, потому что испытывают сильное
стороннее воздействие и у них нет выбора.
	-  Поэтому я бы лучше поговорил, чем стрелял,-  сказал я тихо.-
Они заслуживают шанса.
	Картер хрюкнул.
	-  А тебе не кажется, что ты тоже заслуживаешь шанс? Они напали
на тебя дважды. Что, как ты думаешь, случится, когда ты пойдешь к ним
в глубину этих кустов? Что оно, по-твоему, будет делать? Пожмет тебе
руку и поздоровается?
	-  Надо посмотреть,-  ответил я.-  Ведь если я не пойду, никто
другой не пойдет.
	-  Точно, черт побери,-  лаконично заметил один из помощников.
	-  Я мог бы запретить,-  сказал Картер.-  Это дело полиции, и я мог
бы приказать тебе убираться ко всем чертям и прекратить вмешиваться.
	-  Но ты этого не сделаешь.
	-  Не сделаю. Мне тоже нравились Джимми и Элисон. И по-моему,
если ты думаешь, что есть шанс, то начинает говорить моя совесть. Не
долг, не разум. Совесть. Поэтому я даю тебе пять минут. Понял? Пять
минут, не больше, а потом мы пустим слезоточивый газ и начнем
стрелять.
	Я нервно ухмыльнулся.
	-  По-твоему это то, что нужно?
	-  То самое. Я не хочу, чтобы еще одна семья вот так кончила
только потому, что мы добры к крабам.
	-  Хорошо,-  сказал я.-  Я понял.
	Я взял перчатки у помощника Картера и обмотал нижнюю часть
лица шарфом Дэна. Когда я заправлял штаны в носки, прибежал, пыхтя,
помощник Мартино и сказал, что штаб послал две машины с
подкреплением, ружьями и с противотанковым ружьем. Вместе с
противотанковым ружьем ехал в качестве эскорта сержант Комински из
госбезопасности, но это Картера не волновало. Уж сержанта-то он
приструнит.
	-  Хорошо, Мейсон,-  сказал Картер, глядя на часы.-  Пять минут
пошли. Что-нибудь случится -  кричи. Можешь орать как резаный -  в
зависимости от ситуации.
	-  Можешь на это рассчитывать,-  кисло сказал я.
	Я старался не останавливаться и думать, что я буду делать, когда
проникну сквозь кусты. В какой-то момент я так сильно колебался, что
если бы кто-нибудь скомандовал: "Не ходи!", это убедило бы меня
остаться по эту сторону кустов и смотреть, как ракообразные разлетятся
в клочья.
	Дэн положил мне руки на плечи.
	-  Тебя никто не заставляет,-  сказал он тихо.
	-  Я знаю. Не напоминай.
	-  Тогда пошел. Удачи.
	Картер подошел и вручил мне "Полис Спешиал" тридцать
восьмого калибра.
	-  Ты знаешь, как этим пользоваться?
	-  Не совсем.
	-  Ты видел "Старски и Хатч"?
	-  Да, черт побери.
	Картер поднял мясистую руку и схватил ее другой, как бы
поддерживая ее и выставив вперед палец, изображавший пистолет.
	-  Вот так. Зафиксировал, прицелился, нажал крючок. Не паникуй
и целься во что-нибудь важное: голову или глаза.
	Я неуверенно посмотрел на пистолет в моей руке. Почему-то
стрельба была американской реакцией на все проблемы. Возможно,
именно поэтому я оставил психиатрию. Все, что хотели люди для того,
чтобы бороться с проблемами,-  некий психологический выстрел.
	-  Пять минут,-  сказал Картер и отвернулся.
	Я кивнул Дэну и полез из лощины к ежевике и терновнику.
	Ходьба по гуще кустов была похожа на ходьбу в колючей
проволоке. Колючки цеплялись за одежду, рвали лицо и с размаху
шлепали, когда я отпускал их. Я уже несколько минут продирался сквозь
густой и колючий кустарник, а Картер с Дэном еще не скрылись из глаз и
выставляли большие пальцы вперед, подбадривая. Я слабо помахал в
ответ и продолжал углубляться.
	Когда я прошел внешний слой колючек и ежевики, стало полегче.
Лоб кровоточил, и одна перчатка порвалась, но я был относительно цел.
Я засунул кольт за ремень, потому что он больше мешал, чем помогал, и
давал мне мало психологического преимущества. Если Картер вызывал
противотанковые ружья, делающие дырки в укрепленной стали, то эта
полицейская игрушка тридцать восьмого калибра мало помогла бы мне.
	Я посмотрел на часы. Прошло две минуты, может быть, две
минуты и тридцать секунд. Ступая как можно тише по сухим листьям, я
прикрывал лицо рукой от колючек и то и дело останавливался и
прислушивался. Сначала был слышен только хруст листьев и завывание
ветра в верхушках деревьев. Но потом я услышал что-то другое. Это
было похоже на трескающиеся ветки и будто что-то сосут и рвут.
	Я принюхался: в воздухе витал характерный запах рыбы.
	Я полз вперед, пока не достиг края кустов. Я встал на четвереньки
и прополз так метров шесть, скрываясь в листьях. Сосущий и
чмокающий звук стал громче, и я высунул голову из подлеска, чтобы
посмотреть, что происходит.
	Существо было там, метрах в четырех от меня. Я никогда не видел
их вблизи при дневном свете и ужаснулся. Моя кожа покрылась
мурашками от страха, и первым желанием было вскочить и бежать
оттуда сломя голову.
	Это был не совсем краб или омар. Если бы это было так, мне было
бы легче. Но вместо этого там было огромное, отвратительное,
неуклюжее ракообразное; его тело было размером с небольшую
цистерну. Панцирь на его спине был выпуклым, неровным и крапчатым,
что производило странное впечатление. Из этого панциря торчала
насекомоподобная голова с двигающимися усиками и глазами на
подвижных стебельках; глаза были черные и блестящие, а вместо век
серые и морщинистые куски кожи, которые снимались-одевались на
глаза постоянно, как крайняя плоть каких-то отвратительных пенисов.
	Большая клешня невообразимо выросла, превратившись в
тяжелые, зазубренные, отвратительные клещи. Снизу панциря была
видна пара шиповатых ног, усеянных жесткими черными волосками и
твердыми наростами, казавшимися засохшими струпьями. Было и еще
кое-что. Из брюшка торчал пучок извивающихся мягких бледных
щупалец, которые держали разорванное тело помощника Хантли, пока
краб обедал.
	Сосущий шум, который я слышал, оказался звуком, который
издавало существо, пожирая кишки Хантли, кровавые ошметки их
свисали с челюстей чудовища, похожих на клюв. Маленькая клешня
выполняла роль ножа, разрезая останки, отделяя ребра и пробираясь к
наиболее лакомым, отборным кусочкам.
	К горлу подступил комок, и мне показалось, что меня вырвет. Но я
умудрился сдержаться, хотя почувствовал слабость во всем теле и
покрылся холодным потом. Такое со мной было, когда меня укачало на
заднем сиденье "Плимута" моего отца. Я глубоко вздохнул и вынул
пистолет. Он мог быть бесполезен против существа такого размера, но я
был слишком близко и понимал, что это все, что у меня есть.
	Я попытался окликнуть существо, но мой рот пересох, и сначала у
меня ничего не получилось. Прокашлявшись, я попробовал еще раз:
	-  Джимми! Элисон! Это кто?!
	Страшилище прекратило есть и подняло щетинистую голову. С
клюва на листья капала кровь. Мгновение стояла глубокая тишина, не
слышно было ни чириканья птиц, ни кружения сухого листа.
	-  Джимми? Это я, Мейсон Перкинс. Я здесь!
	Существо повернуло голову ко мне. Я мог вскочить и за пять
секунд убраться оттуда, несмотря на колючки, но я не знал, насколько
быстро двигается это существо, и в любом случае не это было целью
моего путешествия. Я пришел проверить, можно ли спасти Джимми и
Элисон. Я пришел, потому что раньше они были людьми, а может, и
оставались ими. И не спрашивайте, почему. Единственной мотивацией
было то, что я тоже был человеком.
	Я медленно встал. Чудовище было метрах в трех от меня, и я чуть
не задохнулся от запаха разорванного тела и тухлой рыбы. Его челюсти
медленно пережевывали остатки внутренностей Хантли, но черные глаза
замерли, уставившись на меня.
	-  Джимми, если это ты, то нам нужно поговорить,-  сказал я
дрожащим голосом.
	Я чувствовал себя идиотом, обращаясь к чему-то, похожему на
афишу фильма ужасов.
	Небольшой коричневый дятел сел на ветку неподалеку и уставился
на нас с явным интересом.
	Сначала я думал, что существо не ответит мне. В конце концов,
процесс продолжался, и дар речи мог пропасть. Но потом я услышал
шипящий звук в его горле, оттуда раздалось неясное и болезненное
посвистывание, и я понял, что как бы ужасно оно ни выглядело, каким
бы злобным и хладнокровным оно ни было, оно до сих пор хранило в
голове человеческий мозг.
	-  МейсонЄ-  прошипело оно и продвинулось немного вперед,
поднимая паучьи ноги и шевеля усиками. Я отодвинулся назад.
	-  Это действительно ты? -  спросил я громко.
	-  Нет -  теперь -  нет,-  прошептало существо.-  Больше -  нет.
	-  Джимми, ты понимаешь меня? Ты можешь понимать, что я
говорю? Я пришел помочь.
	-  Помочь -  мне -  не -  нужна -  помощь.
	-  Здесь шериф, Джимми. Он пошлет к тебе людей с
противотанковыми ружьями. Он убьет тебя. Независимо от того,
насколько ты прочен. Независимо от того, во что ты превратил себя. Он
пройдет через все это и разнесет тебя на кусочки.
	Существо приближалось. Я отошел на такое же расстояние назад.
Я направил на него пистолет и чувствовал, как рука, державшая
рукоятку, вспотела.
	-  Ничто -  не -  остановит -  меня -  мой -  долг -  мои -  задачи -  я -
должен -  выполнить.
	-  Твои задачи?! Твой долг?! Вспомни о долге перед Элисон! А
Оливер? А остальные?
	Помолчав, существо прошипело:
	-  Вы -  ничто -  земли -  будут -  наши -  теперь.
	-  Джимми,-  сказал я громко.-  Если ты можешь говорить, в тебе
осталось что-то человеческое. Тебе нужно сделать усилие. Ты должен
сопротивляться. Если ты будешь верить, что ты человек, у тебя есть
шанс. Если нет, то они убьют тебя, это ясно и ежу.
	-  Ты -  ничего -  не -  понимаешь.
	Я оставался на месте, хотя существо приближалось.
	-  Не понимаю? -  вызывающе крикнул я.-  Не понимаю? Я знаю об
Атлантиде и о том, как твои хозяева заполнили источник семенем,
надеясь выжить. Я знаю о Кетцалькоатле, Квите и Оттакучи.
	Существо замерло. В лесу темнело. Почему-то это напомнило мне
"Алису в Зазеркалье", когда небо чернеет от тени чудовищного ворона. Я
чувствовал себя странно и нереально, как будто Зазеркалье было здесь, в
сыром коннектикутском лесу, и все же запах смерти и первобытной
кровожадности вернул меня обратно. Опасность была слишком
реальной.
	Медленно поскрипывая роговыми пластинами и толстыми
перегородками, существо, бывшее раньше Джимми Бодином, стало
выпрямляться на задних ногах.
	Я подумал, что оно бросится на меня, как кобра, но,
выпрямившись, оно остановилось и шевелило усиками, широко
расставив глаза. Высотой оно было до нижних ветвей деревьев, может
быть, метров пять или шесть; было впечатление, что это автомобиль,
поставленный на попа.
	-  Кто -  сказал -  тебе -  об -  Оттакучи,-  прошептало оно.
	-  Никто. Я сам прочитал о зверях под землей, о богах, пришедших
со звезд и управлявших Атлантидой. Я знаю, что ты Джимми, и знаю,
что ты пытаешься сделать, и я не дам этому случиться. Потому что ты
мой друг, и Элисон тоже. И кроме того, я не хочу, чтобы гибли невинные
люди.
	На моих глазах существо, казалось, затуманилось. Я моргнул,
пригляделся и увидел, что оно меняется. Усики стали не материальными,
как дым, а выпуклая голова, казалось, втягивалась сама в себя. Воздух
вокруг нас задрожал, мне почудилось, будто кто-то дотронулся до моего
черепа гудящим камертоном.
	Дым сворачивался в кольца, кружился и принимал десятки разных
меняющихся обличий. Мне показалось, что я видел человека
необычайного роста, молчаливого, с закрытой капюшоном головой; я
видел созданий, увешанных крючками и иголками; мне казалось, я видел
людей, которых я знаю, но чьих лиц не помню, это были мелькающие
впечатления от лиц, виденных в грустных и одиноких снах; я видел
Джимми Бодина со слабой улыбкой на губах. По-моему, я видел даже
себя.
	Голос шептал:
	-  Я все и вся, я слуга бога прошедших и еще не наступивших
времен. Мое имя -  все, и мое лицо -  все. Я готовлюсь к воскрешению
величайших, тех, кто жил под звездами, в древних мирах, мирах
изгнания, откуда нет возврата без того, чтобы тебя призвали. Ты прав,
водные пространства были нашими земными владениями. Мы были
вынуждены покинуть их, когда разверзлась бездна, и искать убежища в
источниках и реках, и оставить семя наше под самой землей.
	Это был голос Джимми, но утонченный и зловещий, более
культурный, чем у Джимми. Я всматривался сквозь дым и увидел
Джимми в рабочей одежде, улыбающегося и довольного. Но как такое
возможно? Он же стал чудовищем, не так ли? Гигантским и свирепым
ракообразным! Или это просто сон, как сны о плавании под водой? Или
просто абсурдная иллюзия!


 


<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3]

Страница:  [2]