Больше минуты он стоял снаружи на  пронизывающем  до  костей  холоде.
Было заметно его дыхание на морозном воздухе. Ноги отбивали чечетку, чтобы
стряхнуть снег с ботинок и отогреть пальцы. Ты  не  мог  подумать  о  том,
чтобы взять машину с обогревателем? Оглядывая виднеющиеся поля,  он  снова
почувствовал себя резвящимся мальчишкой, подкарауливающим сову,  жившую  в
амбаре, когда она слетит вниз с  соломенной  крыши;  ощущение  невинности,
потерянной навсегда, комком стало у него в горле. То было время, когда эта
ферма была для него всем миром.
     - Привет, сынок, - сказала мама, отворяя наконец дверь.
     - Привет, ма, - ответил он, стараясь скрыть свой шок.
     Прошло меньше года после его последнего посещения, но  за  это  время
она состарилась на десяток лет. Ее волосы теперь были совершенно белыми  с
полосками тускло-желтого, узкие плечи ссутулились, превратившись  в  горб.
Когда он взял ее руку в свою и поцеловал  в  щеку,  запах  перлового  супа
вновь напомнил ему детство. Он содрогнулся,  ощутив  в  своих  пальцах  ее
слабую кисть и заметив жесткие  седые  волоски  на  ее  верхней  губе.  За
стеклами очков в проволочной оправе ее глаза были затуманены катарактой.
     Старик высосал ее всю, подумал он.
     Затем он вспомнил обещание, которое однажды дал ей.
     Чувство вины за то, что не виделся с ней чаще, заставило его  отвести
глаза.
     - От холода у меня ломит кости, сын. Ты войдешь, или  мне  обогревать
весь Саскачеван?
     Он шагнул в дверь и закрыл ее за собой.
     - Садись в кухне. Это всегда была твоя любимая комната.
     Дом не изменился с тех пор, как он был ребенком.  Том  построил  свой
собственный на другом конце поля, предоставив дому их матери коробиться от
времени. Та же обшитая сосновыми досками кухня, та же дровяная печь. Те же
медные миски и кастрюли, развешанные по стенам. Те же  банки  с  домашними
заготовками на полке рядом с  коробками  с  чаем.  Единственное,  чего  не
доставало - это энергии его матери.
     - "Эрл Грэй", Цинк? Ты, должно быть, продрог?
     - Не отказался бы от чашки. Но позволь мне заварить его.
     - Я всегда сама заваривала чай в этом доме, - сказала она.
     Ему было мучительно  наблюдать  за  тем,  как  она  дрожащими  руками
разогрела чайник, затем мучилась, наливая  кипяток.  Она  выглядела  такой
изнуренной. Такой хрупкой. Такой обыденной. Придавленной тем, что день  за
днем вынуждена была бороться за то, чтобы доказать своему разуму,  что  ее
тело по-прежнему в состоянии позаботиться о себе.  Что  произойдет,  если,
встав однажды утром, ты обнаружишь, что война проиграна? Не будет  ли  это
днем, когда ты сведешь счеты со своим желанием жить?

                До тех пор, пока старость, горе иль болезни
                Плоть мою не обвенчают с тленом

     подумал он.
     - Ты когда-нибудь думала о том, чтобы переехать в Роузтаун, мама?
     - Нет, - сказала она резко, положив конец обсуждению.
     - Ты ведь знаешь, зимой? Когда Том уезжает?
     - Что мне делать в городе, Цинк? Вся моя жизнь прошла здесь.
     - Ты бы приезжала обратно весной, мама. Том мог бы захватывать тебя с
собой, когда он...
     - Ты помнишь снеговиков, которых ты лепил во дворе? Иногда  я  скучаю
по их ледяным лицам так же, как и по твоему.
     - По поводу Роузтауна, мама...
     - Сын, я остаюсь здесь. Вы с Томом живете своей жизнью. Я  буду  жить
своей.
     - Ты ведь не становишься моложе.
     - Так же, как и ты. Скоро тебе  исполнится  сорок  и  ты  вступишь  в
средний возраст. Ты понимаешь, что если бы ты был женат и твоя жена  ждала
сейчас ребенка, то тебе будет шестьдесят, когда твоему ребенку  исполнится
двадцать?
     - Ладно...
     - Ты не хочешь детей, Цинк?
     - Мама, на это есть еще достаточно времени. Мы говорим о тебе.
     - Нет, сынок. Суть состоит в том, что мы говорим о нас. В твоей жизни
есть женщина?
     - Сейчас нет. Я все испортил, подумал он. Я  выбирал  между  Кэрол  и
Деборой и потерял их обеих.
     Чувствуя себя неуютно от этой темы, он  пересек  кухню  и  подошел  к
окну.
     - Что ты скажешь, если после чая мы слепим вместе одного?  Ты  будешь
сидеть здесь и руководить мной во дворе?
     - Снеговика, как в старые времена? Я любила это.
     - А я люблю тебя, - сказал он обнимая ее.
     Его мама наполнила чайник и засунула "коричневую  Бетти"  в  стеганый
чехол. Подойдя к столу, он толкнул  отцовское  кресло-качалку.  Слушая  ее
скрип... скрип... скрип, он подумал о папе, курящем трубку, с  "Альманахом
фермера", лежащим у него на коленях. То  было  время,  когда  Цинк  боялся
садиться в это кресло.
     Фотоальбом лежал открытым на столе  рядом  с  качалкой.  Может,  мама
пролистывала его, когда  он  приехал?  Опустив  взгляд,  он  наткнулся  на
мгновение, запечатленное навсегда: его отец, высокий и представительный, с
гордым блеском в глазах, его мать - не старше двадцати пяти лет - в  своем
свадебном платье.
     Он посмотрел на старую женщину, разливающую чай.
     Он глянул на красавицу на фотографии.
     Если бы только я мог отвести руку времени, подумал он.
     Звонок телефона прервал его воспоминания.
     Сперва он подумал, что телефон звонит в кухне фермы; затем он  понял,
что это - в лыжном домике.
     Оставляя уют  сауны,  он  завернулся  в  простыню  и  зашлепал  через
холодную кабину, чтобы ответить на вызов.
     - Чандлер.
     - Инспектор, меня зовут Роберт де Клерк. Я новый начальник спецотдела
"Х".
     - Да, сэр, - сказал Цинк. - Добро пожаловать обратно.
     - Я хочу, чтобы вы вылетели в Сан-Франциско.



                                АКУПУНКТУРА

                         Ванкувер. 8:50 пополудни

     В квартале от лавки,  где  прошлой  ночью  исчез  мясник,  был  склад
человека, покупавшего и перепродававшего рога. Еще дальше по Пендер-стрит,
на углу с Клином, между школой кунг-фу и  рестораном  "Счастливый  случай"
втиснулась китайская аптека. Дожидаясь момента, когда через  десять  минут
лавка закроется, трое молодых панков с серьгами в ушах и  татуировками  на
руках стояли снаружи, разглядывая лекарства, выставленные в окне. Одетые в
черные джинсы, белые тенниски и черные кожаные куртки, они  называли  свою
азиатскую  уличную  банду  "Демонами  переулков".   Китайские   иероглифы,
нарисованные на стекле, перечисляли обычные даосийские рецепты:

          рога                       плодородие и общее здоровье
          костный мозг крокодила     роды и мышечные боли
          медвежий желчный пузырь    болезни сердца и рак
          питоний жир                фурункулы
          печень ящериц              для выкидыша
          кожа кобры и гадюки        успокоительное
          рог носорога               стимуляция мужской сексуальности
          петушиные гребни           загустение крови и болезни живота
          клоп-вонючка               астма, болезни почек и селезенки
          желчь карпа                слепота и глухота
          пенис тигра                образование семени

     Китайский  таэль  составляет  1,3  унции.  За  окном  виднелись  ряды
фаянсовых баночек. Некоторые из них  содержали  засушенных  ящериц,  змей,
жуков и лягушек. Другие вмещали в себя копыта,  хвосты  и  половые  органы
копытных. Напоминающие по форме свеклу желтовато-зеленые мешочки, медвежьи
желчные  пузыри,  оценивались  в  650  долларов.  Рога  лосей  и   карибу,
разрезанные на тонкие пластины, шли по цене 550  долларов  за  таэль.  Для
тех, кто мог себе позволить подвергнуть опасности целый вид, рог  носорога
был доступен по цене 2900 долларов за таэль, а пенисы  тигров  -  по  1800
долларов.
     Витрина  рядом  представляла  западную   фармакологию.   Пространство
впереди занимали полки от пола до потолка  с  образцами  здоровой  пищи  и
упаковками с лекарствами. Здесь двое женщин-азиаток в свитерах с эмблемами
Университета Британской  Колумбии  покупали  подорожник,  горец  птичий  и
бенгальскую марену.
     Позади, за стойкой, заполненной  органами  диких  животных,  аптекарь
смешивал снадобья из аптекарских склянок. Традиционная даосийская медицина
соединяла растительное инь и животное  янь  для  уравновешенной  пропорции
рецепта. Акупунктура выполнялась в боковой комнате.
     В пять минут девятого студентки УБК покинули аптеку. У одной  из  них
была перевязана рука.
     Двумя минутами позже был составлен последний рецепт. Человек, который
заказывал его, поспешил к выходу.
     Панки дождались, пока аптекарь останется один, затем вошли  в  лавку,
когда он был в комнате для акупунктуры.
     Тень, упавшая  на  противоположную  от  двери  стену,  заставила  его
обернуться от стола для акупунктуры.
     Расширив в испуге глаза, азиат открыл рот, чтобы позвать  на  помощь,
но один из панков вонзил блестящую иглу ему в глаз.
     Инструмент для акупунктуры вызвал фонтанчик глазной жидкости,  прежде
чем пронзил глазное яблоко и погрузился в мозг.
     На следующий день Ричмондскому управлению КККП было  выражено  шумное
недовольство.
     После того,  как  закончилось  рабочее  время,  определяемое  местным
распорядком  дня,  лесопилка  и  бетономешалка  работали  уже   на   новой
строительной площадке.



                                  ЗОДИАК

           Сан-Франциско. Понедельник, 16 марта 1987 г., 11:04 утра

     Рейс 51 "Канадиан Пасифик" из Калгари объединился в Ванкувере с  241,
чтобы лететь до Сан-Франциско. Дожидаясь в Ванкувере посадки  на  самолет,
Цинк заметил киоскера, распаковывающего новую книгу де  Клерка.  Он  купил
"Волынки, кровь и слава", чтобы почитать в воздухе, и  как  раз  дошел  до
места, где описывалось открывание сундука Блейка, когда 737 приземлился  в
Калифорнии. Миф побеждает пыль, подумал он.
     Имея шесть футов два  дюйма,  Цинк  был  того  роста,  которым  могли
похвастать не слишком многие мужчины. Но у пары гигантов в  дверях  фигуры
были как у Халка Хогана.  Встретившись  с  ними,  Цинк  почувствовал  себя
карликом.
     - Макилрой, - сказал рыжеволосый, расплющивая руку Чандлера.
     - Макгвайр, - сказал блондин, довершая дело.
     - Зовите меня Мак.
     - Меня тоже.
     - Это легко запомнить.
     Макгвайр согнул свою бычью шею.
     - А где же лошадь?
     - Не будь дураком, - сказал Макилрой. - Она в багаже. Или ты думаешь,
что конные позволяют своим зверюгам летать первым классом?
     - Я вас знаю, - сказал Макгвайр, ткнув пальцем в сторону Цинка. -  Вы
были в "Разгроме на Миссури" и в фильме де Пальмы.
     - Ширли Темпл был конным.
     - Им был еще Алан Лэдд.
     - Нельсон Эдди.
     - Том Микс.
     - И Гарри Купер.
     - Неверно, - сказал Чандлер. - Он играл Техасского Рейнджера.
     - Кто-то звал меня?
     Сзади раздался женский голос.
     - Полегче, мальчики. Никакого рукоприкладства в аэропорту.
     Сердце Цинка перестало биться.
     В горле у него пересохло.
     - Привет, детка.
     - Мой Бог.
     Чувствуя, что ладони у него вспотели, он обернулся.
     Макилрой глянул на Макгвайра.
     Макгвайр пожал плечами.
     - Должно быть - Неделя Старых Друзей, - сказал он.
     Специальный агент Кэрол Тэйт была шестифутовой амазонкой,  родившейся
и выросшей в Техасе. Голубоглазая, белокурая,  с  ямочками  на  щеках;  ее
по-деревенски здоровый вид мог бы украсить  коробку  от  кукурузных  зерен
Келлога.  Крупнокостная,  гибкая  от  ежедневных  занятий  аэробикой,  она
двигалась с уверенностью эксперта  по  боевым  искусствам.  Своим  внешним
видом она напоминала Цинку  Дэрил  Ханну.  Когда  они  впервые  занимались
любовью на Род-Айленде, она едва не сломала ему спину.
     - Всюду ты успеваешь, - сказал Чандлер. - Я думал, что ты в Бостоне.
     - Там я и была, пока они не вытащили меня прошлой ночью.
     - Чтобы опекать меня?
     - Другого выхода не было. Это убийство Мэрдока  мерещится  Вашингтону
по ночам. Судья-иностранец, застреленный в Штатах  -  это  уже  достаточно
плохо.  Судья-иностранец,  застреленный  во  время  своего   обращения   к
законникам - это еще хуже. Судья-иностранец,  застреленный  в  присутствии
помощника губернатора - это уж выходит за всякие рамки.
     - Ага, - сказал Цинк, смиряясь.
     - Бюро не хочет в этом деле никаких промашек. Когда  стало  известно,
что посылают тебя, компьютер связал меня с тобой. Я  собираюсь  выжать  из
тебя все соки.
     Тэйт поцеловала его. Ее губы были прямо как у Бардо.
     Макилрой глянул на Макгвайра.
     Макгвайр пожал плечами.
     - Это мне не слишком нравится, Мак. Конные получают и своего мужчину,
и нашу женщину.
     - Должно быть, это из-за шпор.


                              2:55 пополудни

     Полицейская работа базируется на Двух  Правилах  Юрисдикции.  Правило
Первое: когда коп принимает какое-нибудь дело, он  ни  во  что  не  ставит
других копов. Правило Второе: прежде чем взяться за какое-нибудь дело,  он
не думает о других копах, беря на себя эту ношу.
     Правило  Первое  является  проблемой  типа  "Эй-приятель-я-при-деле".
Правило        Второе        заключается        в         том,         что
"Почему-меня-должно-беспокоить-что-у-тебя-его-нет?" Мак  и  Мак  надеялись
привести в действие  Правило  Второе;  действительно,  дело  Мэрдока  было
выхвачено у них из рук, но не ФБР и не  КККП,  как  планировалось.  Вместо
этого дело снайпера было узурпировано до этого  временно  бездействовавшим
отделением  полиции  Сан-Франциско,  занимавшимся  Зодиаком.  Мак  и   Мак
остались в деле, но в самом низу иерархической лестницы. Кто  сказал,  что
жизнь прекрасна?
     Зодиак  избежал  лука  Немезиды  полиции  Сан-Франциско.  Со   времен
Джека-Потрошителя ни один убийца так не насмехался и так не обводил  копов
вокруг пальца. Прошло уже двадцать лет, а он все еще оставался на свободе.
     Размах убийственного развлечения Зодиака  являлся  предметом  споров.
Хотя некоторые доводили счет его жертв до сорока девяти, более  осторожные
придерживались мнения, что между 20 декабря и 11 октября 1969 года он убил
пять человек и ранил двоих.
     1 августа 1969 года  две  газеты  Сан-Франциско,  "Валейо"  и  "Таймс
Геральд", получили  первые  письма,  помеченные  знаком  зодиака:  кругом,
перечеркнутым крестом.
     Написанные синим фломастером линиями-шифром, они  описывали  убийство
четырех любовников в одном из переулков  с  деталями,  которые  мог  знать
только убийца. Когда шифр был раскрыт, то прочли:

     "Я люблю убивать людей потому, что это  так  замечательно  это  много
замечательнее чем игра в убийство диких зверей в лесу потому  что  человек
самое опасное животное из всех убийство какого-нибудь доставляет мне самое
потрясающее волнение даже лучше чем когда ты качаешься с  девчонкой  самое
лучшее из этого эта то что когда я умру я попаду в рай и те убитые  станут
моими рабами я не назову вам  своего  имени  потому  что  вы  постараетесь
отобрать или подчинить себе мою толпу рабов для потусторонней жизни."

     7 августа убийца написал снова. Новое письмо начиналось словами: "Это
говорит Зодиак..."
     27 сентября 1969 года полиция была вызвана на берег  озера  Беррисса.
Там они обнаружили Брайана Хартнела, истекающего кровью, и Сесилию Шепард,
получившую двадцать четыре колотых раны.
     Хартнел описал убийцу как одетого в черный колпак палача,  украшенный
белым крестом на фоне круга. Ранив их из ружья, человек  вытащил  нож.  "Я
собираюсь зарезать вас, ребята", - сказал он.
     В следующем месяце, 11 октября, водитель такси  Пол  Стайн  был  убит
выстрелом в голову. Тремя днями позже "Кроникл" получила  записку  голубым
фломастером:

     "Это говорит Зодиак я убийца таксиста на углу улиц Вашингтон  и  Мапл
минувшей ночью для доказательства этого вот окровавленный  лоскут  от  его
рубашки. Я  тот  же  человек  который  сделал  людей  в  районе  северного
побережья... Школьники представляют собой великолепную мишень, я думаю что
я нападу на школьный автобус однажды утром.  Просто  прострелить  переднюю
шину и перестрелять деток когда они начнут выскакивать наружу."

     До конца 1969 года приходили и другие письма.  Одно  содержало  схему
бомбы для школьного автобуса. Во втором, предназначенном для судьи Мелвина
Бейли, был вложен клочок рубахи Пола Стайна.
     Убийства Зодиака, однако, похоже, прекратились.
     Нынешним полуднем эти письма, относящиеся к шестидесятым годам,  были
спроецированы на экран в комнате группы, занимавшейся Зодиаком, во  Дворце
Правосудия Брианта. Они были разложены вокруг письма из сегодняшней почты.
Кэрол, Цинк, Мак и Мак сидели перед экраном,  окруженные  другими  копами,
обсуждающими дело Мэрдока. Над их головами,  словно  привидения,  клубился
сигаретный дым.
     - Бечевка, детки и закупил, - сказал Макилрой. -  Некоторые  британцы
строят фразы так же, как в самых первых письмах.
     - Разгул убийства и выйти из укрытия, - сказал  Макгвайр.  -  Военные
выражения, которые он использовал раньше.
     - То же написание миленькой, жертв и Рая.
     - То же к тремя черточками и росчерк возле р.
     - Видите, как точка над i ставится в виде кружка?
     В сегодняшнюю записку была вложена гильза от "Винчестера Магнума-30",
похожая на ту, что была обнаружена на крыше "Карлтон-Паласа".
     Баллисты утверждали, что обе гильзы были выстрелены из одной и той же
винтовки, "Вальтера WA2000", брошенного на аллее.
     В записке писалось:

     "К вам обращается Зодиак который снова среди  вас.  Я  закупил  новую
винтовку так что  копы  получат  миленькую  работенку  которая  делает  их
счастливыми для доказательства этого вот бечевка для связывания свиней.  Я
составил  небольшой  список  будущих  жертв  Святоша  был  первым.  Вскоре
наступит время мне выйти из укрытия снова и пуститься в разгул убийства. Я
буду пытать всех своих рабов, которых мне нужно заготовить себе  для  Рая.
Некоторых я положу  на  муравейник  и  буду  наблюдать,  как  они  орут  и
извиваются и скулят. Других я буду мучить вгоняя им  иголки  под  ногти  а
потом сожгу. Другие будут помещены в клетки и я буду кормить их  солониной
пока они не начнут умирать от жажды а потом я буду  слушать  их  мольбы  о
воде и хохотать над ними. Других я подвешу за  ребра  и  буду  коптить  на
солнце а потом суну в кипяток и сварю. С других я заживо сдеру кожу и пущу
бегать вокруг вопя. А пока желаю полиции  хорошо  провести  время  с  этим
новым шифром. Скажите им пусть поторопятся; когда они раскусят  его  тогда
они получат меня.
     Искренне Ваш..."

     - Токуно, - сказал Макгвайр. - Начальник отдела.
     Цинк глянул налево, в сторону открывающейся двери. Проступив силуэтом
на фоне флюоресцентных ламп в соседнем  офисе,  плотный  мужчина  вошел  в
затемненное помещение. В комнате толпилось около десятка копов,  некоторые
в рубашках с короткими рукавами говорили по телефону, другие  были  залиты
зеленым отсветом от терминалов компьютеров. На дальней стене висела  карта
Побережья, утыканная цветными флажками.
     Закрыв дверь, Токуно подошел к проекционному экрану.  Изображение  от
проектора превратило его фигуру во фрески Пикассо. Лет пятидесяти пяти,  с
седоватыми  волосами,  американец  азиатского  происхождения  был  одет  в
голубую рубашку, перетянутую плечевой кобурой. Личным оружием  ему  служил
"Кольт Питон" .375 калибра.
     - Послушайте, парни. Может, кто-нибудь включит свет?
     Через мгновение комната осветилась.
     - Напа?
     - Мы здесь.
     - Солано?
     - Присутствуют.
     - Бениция?
     - Имеются.
     - Валейо?
     - Здесь.
     - Сан-Матео?
     - Здесь.
     - Марин?
     - Сейчас будет.
     Токуно сверился со своим списком.
     - Округа все. Кого еще мы имеем?
     - Бюро, - сказал кто-то. - Нас восемь человек.
     - Почтовый отдел.
     - Госдепартамент.
     - Дорожный патруль.
     - Разведка военно-морских сил, - раздался сзади женский голос.
     - Психиатрическая служба.
     - Графология.
     - Конная, - сказал Цинк.
     Удовлетворенный, Токуно сложил список.
     - Каждый из вас получил материалы, когда пришел. Это  краткий  анализ
того, что мы имеем. Письменные свидетельства тех, кто был в отеле ночью во
вторник. Доклады судебных медиков и полицейских. История Зодиака. Все  это
дает нам несколько отправных точек для рассмотрения.
     - Винтовка,  использованная  для  убийства  судьи,  была  похищена  в
Бельгии. Интерпол проверяет, не выведет ли это его на черный рынок.
     - Напрасная надежда, если учесть письмо, последовавшее за  винтовкой.
Поскольку винтовка была оставлена на сцене, убийца, должно быть, стремился
к тому, чтобы не было сомнений в  авторстве  записки.  Такая  же  почтовая
пересылка, как и рубашка таксиста.
     - Никаких волосков, волокон или отпечатков пальцев. Ни на  крыше.  Ни
на винтовке. Ни на письме. Никакой слюны на марках.
     Токуно повернулся к экрану.
     - Специалисты по документам утверждают, что записка или  от  Зодиака,
или же это подделка мирового класса. Такой же фломастер и такой же  рваный
стиль письма. Снова такой же наклон строчек вправо. Некоторые сокращения и
странная пунктуация. Для окончательного заключения  потребуется  день  или
два.
     Пользуясь указкой, Токуно указал на письмо в центре экрана.
     - Восемь кодированных строчек, по семнадцать символов в каждой. Смесь
греческих букв, значков погоды, египетских иероглифов, морского семафора и
кириллицы. Точки и тире азбуки Морзе соответствуют международному коду,  а
не американскому. Цифры начинаются с шестидесяти.
     Указка указала на символы в других письмах.
     - Теперь ваша очередь, - сказал Токуно. - Кто-нибудь прокомментирует?
     Первым заговорил представитель Валейо.
     - Кто бы ни поразил  Мэрдока,  он  первоклассный  стрелок.  Преследуя
Йенсен, Зодиак кучно всадил ей пять пуль в спину.
     Следующим поднялся коротышка, похожий на фрейдиста гном.
     - Психологически письмо соответствует Зодиаку.  Пусть  поторопятся  и
счастливыми  служат  признаками  маниакальной  депрессии  в  сочетании   с
размером букв и с тем, как варьируются пробелы.
     Кто-то еще:
     - Длинные письма обычно искренни. Мистификаторы  предпочитают  писать
их покороче.
     - Зарубежное производство снайперского снаряжения.
     - Обоим убийцам нравится насмехаться  и  вступать  в  единоборство  с
полицией.
     - Винтовка, использованная против Ферри и Маго в 69-м? Это  был  9-мм
"Браунинг FN". Изготовленный в Канаде для Канадской армии.
     - Хорошее замечание, - сказал Токуно.  -  Северное  направление.  Наш
друг из конной, пожалуйста, возьмите записку. Жертва  -  канадский  судья.
Насмешки  содержат  британские  выражения.  Зодиак  использовал  канадскую
винтовку. И сегодняшнее письмо гласит "Снова среди вас". Хэйт  был  Меккой
для проходимцев со всего света в 68-м и 69-м.
     Макилрой встал.
     - Ловкач не мог даже улететь с крыши отеля на ковре самолете.  Никого
не видели и никого не слышали.
     Макгвайр поддержал его.
     - Он должен был бы быть Бэтменом,  чтобы  достичь  ближайших  зданий.
Улицы и скверы окружают отель со всех сторон.
     - Пожарная лестница ведет с крыши на  аллею,  но  бригада  мусорщиков
была той ночью у  ее  подножия.  Хотя  они  и  были  навеселе,  однако  не
настолько, чтобы не поклясться, что никто не спускался.
     - Насколько мы можем судить, отель был оцеплен раньше,  чем  кто-либо
из него выбрался наружу.
     - Значит, убийца спрятался внутри.
     - Должно быть, спустился по пожарной  лестнице  и  вошел  в  один  из
номеров.
     - Раз уж  все  присутствующие  в  отеле  той  ночью  дали  письменные
показания, что вы скажете на то, чтобы сравнить их с записками Зодиака?
     - Такие же выражения...
     - Или стиль письма...
     - И мы доберемся до говнюка.



                              КОМНАТА УЖАСОВ

                         Ванкувер. 9:35 пополудни.

     Трент  Максвелл  поглядел  на  конверт,  затем  снова   обратился   к
параграфу.
     Параграф 21(2) "Уголовного кодекса" гласил:
     "Если  двое  или  более  лиц  объединятся  с   намерением   совершить
противозаконное деяние и намереваются помогать в этом друг другу,  и  если
кто-либо из них совершит убийство, каждый из них, кто знал или должен  был
бы знать, что совершение убийства  может  оказаться  возможным  следствием
достижения ими своей общей цели, является частично виновным  в  совершении
убийства."
     В параграфе приводился пример:
     "Предположим, что двое мужчин решают ограбить  ювелирную  лавку.  Они
оба входят в магазин с заряженными револьверами в руках,  и  один  из  них
неожиданно стреляет в служащего. Согласно этому параграфу, оба  они  будут
виновны в убийстве, потому что тот, который  не  стрелял,  должен  был  бы
знать, что убийство  могло  явиться  результатом  их  намерения  совершить
вооруженное ограбление."
     Но, предположим, что двое людей решают ограбить Х. Но затем  один  из
них  идет  и  в  одиночку  совершает  это   преступление.   Подпадает   ли
отсутствовавший человек под действие  этого  параграфа,  или  он  применим
только тогда, когда планировалось одно преступление, а место имело другое?
     Нахождение правильного ответа на эти  вопросы  сулило  два  миллионов
баксов премиальных.
     На кафедре в суде у Трента Максвелла лежало массивное дело, связанное
с колумбийской наркомафией, содержащее двадцать один  пункт  обвинения  по
отношению к девяти обвиняемым. Судьи апелляционного суда  по  всей  стране
разделились на два лагеря в отношении того,  как  трактовать  этот  закон.
Одни из них осудили  бы  отсутствовавшего  при  убийстве,  другие  -  нет.
Параграф 21(2) "Кодекса" не так давно был на рассмотрении в Верховном Суде
Канады при рассмотрении другого дела,  но  того  приговора  не  ожидали  в
течении еще нескольких месяцев. А между тем Максвеллу  предстояло  вынести
решение завтра, и если его приговор позднее посчитают выходящим за пределы
компетенции ВСК, вердикт  будет  отменен  апелляционным  судом.  Повторное
разбирательство будет стоить двух миллионов долларов.
     Поставленный положениями параграфа в тупик, Максвелл  захлопнул  свой
"Уголовный кодекс".
     Предположим, я дополню абстрактные положения конкретными примерами? -
подумал он.
     После того, как он переписал несколько фраз, параграф стал гласить:
     Если двое или более лиц вступают в сговор с целью  ограбить  Джона  и
помогают в этом друг другу, и один из них при ограблении  Джона  совершает
убийство Джона, то каждый из них, кто знал или должен был  бы  знать,  что
ограбление Джона  может  привести  к  убийству  Джона,  является  частично
виновным в этом.
     Максвелл почесал затылок.
     В чем состояла проблема?
     Нужно быть совсем больным на голову, чтобы полагать, будто  парламент
станет разбираться в подобной путанице.
     Иногда ему казалось, что правоохранительная система подобно  мамонтам
увековечивала сама себя, представляя запутанные  проекты  законов  на  суд
некомпетентных в этом людей.
     Завтра в своем приговоре он опустит параграф 21(2).
     Глянув на конверт, он потер уставшие глаза.
     Трент Веллингтон Максвелл был одним из тех ярых  англофилов,  которые
преобладали  среди  служителей  закона.  Возможно,  это   "британское"   в
Британской Колумбии воспитало их здесь, но  каковы  бы  ни  были  причины,
судья был ярким примером этого. Максвелл вел "ранее приобретенный" "Ягуар"
XJ6. Он каждый день ездил на ленч в "Парик и Перо". Внимательно прочитывал
выписываемый по почте "Таймс", болея за Оксфорд  в  отчетах  о  футбольных
матчах. В суде он  говорил  с  безукоризненным  английским  произношением,
несмотря на то, что родился и вырос в Ванкувере.
     Дома, у кровати, его дожидались "Рассказы о британских  привидениях":
коллекция лучших произведений ужасов, таких как "Ивы" Блэквуда,  "Мезонин"
Джеймса и "Зеленый чай" Ле  Фаню.  Все  ночи  похожи  -  темные,  сырые  и
пугающие - оправдывал Максвелл свое увлечение привидениями. Эта склонность
происходила от его  убеждения  в  том,  что  привидения  являлись  типично
британским порождением, укрепленного тем фактом, что Сэм Ньютон  повесился
на потолочной балке. На потолочной балке прямо над головой Максвелла.
     У всех старших судей были свои любимые рассказы о Ньютоне. Судья Клод
Домани, единственный юрист,  кроме  Максвелла,  находившийся  в  помещении
сегодня ночью, рассказывал свой анекдот "Голуби из Ада". Он уходил корнями
к дням Старого Здания Суда, стоявшего ниже по улице, помпезного  здания  с
колоннами и двумя каменными львами, охранявшими парадные ступеньки.
     Долгие годы Сэм Ньютон был беспокойной душой. Во время Второй Мировой
войны его корабль  затонул  в  Южно-Китайском  море.  За  двадцать  часов,
прошедших до спасения команды, все члены экипажа кроме четырех были заживо
съедены акулами. Если верить Сэму, он продолжал слышать их вопли во сне.
     То, что Сэм находится на грани умопомешательства, было  известно  его
коллегам по суду. Однажды ранним воскресным утром в 1978 году Клод  Домани
в своем кабинете перечитывал приговор, когда ему по телефону позвонил Сэм.
     - Клод, ты должен помочь мне.  Это  Сэм  Ньютон.  Мой  кабинет  полон
голубей, и они загаживают все вокруг!
     Домани закатил глаза. Ну почему я? - подумал он.
     - Сэм, - сказал он мягко, - вот что ты сделай. Расслабься  и  глубоко
подыши десять минут, если и тогда ты будешь продолжать видеть  голубей,  я
приду.
     Десятью минутами позже телефон зазвонил снова.
     - Клод, ты должен помочь  мне.  Мой  кабинет  полон  голубей,  и  они
загаживают все вокруг!
     - Держись, Сэм. Я иду.
     Кабинет Ньютона был на самом верху старого  западного  флигеля.  Весь
путь  вверх  через  три  лестничных  пролета  Домани  размышлял,  как  ему
поступить. Лучше было бы, если бы главный судья сам застал Сэма.
     - Я не решился постучать, - вспоминал позже Домани. - Просто  толкнул
незапертую дверь и вошел  внутрь.  К  моему  удивлению,  Сэм  был  окружен
голубями, загаживающими все вокруг. Кто-то по  небрежности  в  пятницу  не
закрыл окно.
     Четыре месяца тому назад Сэм окончательно спятил. Каждые  полчаса  он
покидал зал заседаний, возвращаясь в кабинет,  в  котором  теперь  работал
Максвелл. Здесь Сэм держал полицейский радиоприемник, и во время  перерыва
он прослушивал его диапазоны, чтобы проверить, не сбежал  ли  какой-нибудь
убийца, которого он осудил. Его страхи рассеивались, и он мог возвратиться
в зал суда, успокоившись  до  тех  пор,  пока  не  приходило  время  новой
проверки.
     В тот день, когда его радио сломалось, Сэм повесился.
     Максвелл занял место Сэма за судейской кафедрой.
     Двадцать минут назад Клод Домани заглянул к нему, чтобы сказать,  что
он идет наверх перечитать обвинительное заключение к смертному приговору.
     - Они боятся признать виновной азиатскую банду, - проворчал он.
     Теперь Максвелл сидел один в  Палате  Верховного  Суда,  слушая,  как
ветер швыряет в здание капли дождя.
     Судье потребовалось помочиться.
     Скользнув взглядом по конверту, судья выбрался из-за  своей  кафедры.
Пересекая приемную, чтобы пройти в туалет, он глянул через окно на  фонари
Театрального проезда. Находящаяся в квартале отсюда,  несколькими  этажами
ниже, вывеска "Орфея" проступала в колеблющемся свете  проезжающих  машин.
Там он в десять отдаст конверт, и, будем надеяться, настанет  конец  этого
кошмара.
     Максвелл опорожнил свой мочевой пузырь и вымыл руки.
     Быстро  вернувшись  в  свой  кабинет,  судья  почувствовал  осязаемое
присутствие в комнате кого-то еще.
     Сэм?  Не  успел  он  удивиться,  как  грубая  рука  схватила  его  за
подбородок, запрокинула голову назад, открывая горло.
     Блестящее лезвие рассекло его от уха до уха, перерезая сонные артерии
и яремные вены. Когда оно рассекло его дыхательное горло и пищевод,  сталь
скользнула по костям позади адамова  яблока.  Вспышка  серебристого  света
проникла в его мозг, когда убийца схватил его  за  волосы  и  крутанул  по
комнате. Задыхаясь, хрипя и истекая кровью,  Максвелл  безуспешно  пытался
глотнуть воздух, пока Головорез, пользуясь  струйками  крови  из  артерий,
разрисовывал стены.
     Последнее, что увидел  судья  прежде,  чем  его  разум  померк,  было
отражение черной маски в окнах.
     Его собственное  перерезанное  горло  являло  собой  широкую  красную
усмешку.



                            ПУСТЬ СОБАКИ ЛАЮТ

                             10:10 пополудни

     Роберт де Клерк находился на штаб-квартире КККП  в  Ванкувере,  когда
позвонил его издатель.
     - Что, не спится, да, Кирк?
     - Я в  Лос-Анджелесе,  а  не  в  Нью-Йорке.  Так  выходит,  у  копов,
действительно двадцати четырех часовая работа?
     - Мы перемещаем спецотдел "Х" из Оттавы в Ванкувер.  С  этим  связана
гора бумажной работы.
     - Поздравляю тебя с публикацией книги. Собаки начали лаять.  Критикам
понравились "Волынки". Ученым - нет.
     - Антропологи слишком раздражительны.  Они  ненавидят  новые  теории,
если только они не дались кровью.
     - Это поможет продаже.
     - Ну, так пусть собаки лают.
     -  Причина,  по  которой  я  звоню,  заключается  в  том,  что   один
недовольный намерен перерезать тебе глотку. Он  объявил  "Журнал  Паркера"
фальсификацией.  Сравнивает  его  с  "пилтдаунской  шуткой"  1912  года  и
собирается разоблачить тебя в "Л.-А. Таймс".
     - Кто он такой?
     - Профессор из Аризоны. Книжный издатель "Таймса" сказал мне об  этом
сегодня ночью.
     - Это серьезно? Какие у него претензии?
     - Что кто-то изготовил  Желтый  Череп.  Он  говорит,  что  невозможно
мешать в кучу челюсти гигантопитека с черепом австралопитека.
     - Я не говорил, что череп является черепом австралопитека.
     - Его претензии основываются на размерах черепа.
     - Зачем бы я стал изготавливать череп?
     - Чтобы обеспечить продажу книги. Кого бы заботило, что фальсификация
раскроется, если деньги уже будут в банке.
     - Скажи это Клиффорду Ирвингу или почитателям "Дневников Гитлера".
     - Хуже всего, что Желтый Череп не был  найден  вместе  с  револьвером
Блейка. Что-нибудь вышло из твоего расследования?
     - Не слишком много. Я разослал компьютерный запрос во все отделения в
Альберте и Британской Колумбии. Они уточняют тот,  который  я  разослал  в
прошлом месяце. Я снова попросил их проверить свои  досье,  относящиеся  к
последним девяноста годам, и проверить, нет ли там упоминания о  найденном
теле с двумя черепами. Компьютерный запрос в каждое отделение я сопроводил
ксероксами рисунков Паркера.
     - Я все думаю, что случилось с "Путевыми  записками",  упомянутыми  в
"Журнале".
     - Этого никто не знает, но я скажу тебе одну  вещь.  Этот  аризонский
проф стоит на очень шаткой  почве.  "Журнал  Паркера"  был  спрятан  почти
столетие.  Рисунки  в  нем   предварили   открытие   и   гигантопитека   и
австралопитека, которые состоялись после 1920 года. Как мог Паркер смешать
признаки двух видов, если ни один из них даже не был известен в его время?
     - Это если предполагать, что "Журнал" является подлинным.
     - Так оно и должно быть, если учесть, где он был найден.
     - А что, если целый профессор утверждает, что все это ложь?
     -  Тогда  инфракрасный  преобразователь  Фурье   подтвердит   возраст
"Журнала". Джо Авакомович в Колорадо, но когда он вернется, я  поручу  ему
инфракрасную экспертизу книги. Отправим результаты профессору и  пригрозим
ему судебным иском.


     Исторически это здание носило название Вересковых  Зарослей.  Переезд
спецотдела "Х" на Западное Побережье привел к тому,  что  дивизион  Е  был
потеснен. Так как ни в 37-м здании, ни в Вересковых Зарослях не нашлось ни
одной  свободной  комнаты,  Макдугал  распорядился   переместить   учебную
академию дальше по улице в 33-е  здание.  Спецотдел  "Х"  теперь  захватил
помещение, которое раньше занимал отдел Зодиака, и  кабинет  де  Клерка  в
просторной, с высоким потолком комнате в здании времен Тюдоров.  Его  окна
выходили на музыкальный салон на краю парка королевы Елизаветы.
     Три викторианских библиотечных  стола  были  установлены  буквой  "Н"
возле стола старшего суперинтенданта. В обрамлении из ячменных колосьев  и
сахарного тростника высоко  над  головой  де  Клерка  был  подвешен  крест
Северо-западной конной полиции; его кресло было  антиквариатом  со  времен
становления Сил. Размышляя о звонке своего  издателя,  он  в  задумчивости
откинулся на спинку кресла, затем потянулся за экземпляром "Волынок, крови
и славы". Он раскрыл ее на  разделе,  в  котором  воспроизводился  "Журнал
Паркера":



                         ГЛАВА ТРЕТЬЯ. ИМПЕРИАЛИСТ

     В 1857 году Блейк находился в лагере на Ганге и  во  время  восстания
сипаев оказался в осажденном Каунпуре. В  течение  нескольких  месяцев  он
засыпал под вопли солдат, прибитых гвоздями к грубо  сколоченным  крестам,
затем ему удалось вырваться оттуда живым и он воочию видел возле  Бибигара
поле, усеянное отрезанными головами, туловищами и конечностями  британских
женщин и детей. Последующие годы горцы упивались  местью  в  Лакнаве,  где
одетый в кильт, хладнокровный и выкрикивающий "Каунпур!" в качестве своего
боевого  клича  Блейк   проткнул   своим   штыком   несчетное   количество
бунтовщиков, не  беря  никого  в  плен,  следуя  за  ведущими  его  в  бой
волынками.
     С 1847 по 1854 годы лорд Элджин был генерал-губернатором  Канады.  Во
время китайской войны 1856 года Элджин был послан в Китай, чтобы  выразить
неудовольствие королевы по  поводу  несговорчивости  Китая.  Блейк  был  в
составе войск Элджина в  1861  году,  когда  они  подожгли  летний  дворец
императора, "нанеся верный удар по необузданной гордыне".
     Во время Рьельского восстания  1870  года  Блейк  сражался  в  Канаде
вместе с людьми Висконта Уолсли. После того как метисы и кри были разбиты,
он вместе с Уильямом Батлером зимой пересек канадские прерии  на  собачьей
упряжке, чтобы исследовать обстановку  на  Западе.  Их  рекомендации  были
взяты за основу при создании Северо-западной конной полиции.
     Британцы  присутствовали  на  Золотом  Берегу   в   течении   двухсот
пятидесяти лет. Они построили цепочку фортов вдоль африканского побережья,
сперва в качестве сборных пунктов для рабов, затем для ведения  оживленной
торговли.  Ашанти,  жившие  в   глубине   материка,   постоянно   угрожали
Кэйп-Коаст-Каслу и  в  1825  году  обезглавили  губернатора  сэра  Чарльза
Макарти, когда тот отважился на путешествие в их владения. Ежегодно  череп
Макарти - используемый теперь в качестве кубка Асантахеной - проносился на
шесте через Комасси.
     В 1872 году Лондон приказал Уолсли высадиться на побережье.
     Блейк командовал огневой цепью в битве при Армоафо,  когда  волна  за
волной ашанти накатывали на армию Британской Империи. "Квадрат" глубиной в
три шеренги, уступающий по численности противнику в пять раз, следовал его
приказу "Стрелять пониже, стрелять пореже", в то время  как  гора  мертвых
африканцев росла перед ружьями Черной Стражи.  Горцы  штурмом  победоносно
взяли  Комасси,  где  Блейк  осквернил  Рощу  Смерти  Асантахены,   пинком
опрокинув  Золотой  Стул,  неизменно  влажный  от  крови   120.000   жертв
жертвоприношений. Королева наградила его Крестом Виктории.
     В 1874 году Блейк уволился из армии, чтобы вступить в Северо-западную
конную полицию. В своей книге "Люди, одетые в туники" я писал о нем:
     "Вилфред  Блейк  был  лучшим  детективом  в  Северо-западной   конной
полиции. Он был лучшим следопытом  среди  всех  "Всадников  равнин".  Этот
офицер    отличался    честностью,     дисциплиной,     преданностью     и
самопожертвованием; инспектор воплощал в себе то сочетание  патриотизма  и
"воинствующего христианства", которое создало Британскую Империю.  Он  был
как раз такого сорта  бойцом  Сил,  который  требовался  для  установления
закона на канадском Западе. То, как  Блейк  поступил  со  сбежавшими  сиу,
которые пересекли  границу  Канады,  преследуемые  за  "Последнюю  стоянку
Кастера", родило миф "конные всегда получают своих людей".
     Пришло время пересмотреть легенду о Блейке.
     С 1882 по 1920 годы "Сборный" дивизион в Риджайне был  штаб-квартирой
Сил. В 1920 году (в том году,  когда  Северо-западная  королевская  конная
полиция превратилась в КККП) штаб-квартира переместилась из Саскачевана  в
Оттаву. Сегодня "Сборный" дивизион размещается в учебной  академии,  Музее
КККП и одной из криминологических лабораторий. Старые  здания  такие,  как
часовня, блок "А" и конный манеж сохранились до сих пор.
     "Сборный"  дивизион  занимает  1640  акров  земли.  Под  ним  прорыто
множество туннелей,  по  которым  раньше  подавался  пар  из  котельной  в
остальные здания. С течением лет, по  мере  того,  как  строения  оседали,
туннелями переставали пользоваться, и некоторые  из  них,  превращенные  в
хранилища, были забыты. Случайно,  когда  в  1982  году  восстанавливалась
конструкция туннелей,  куратор  музея  обнаружил  сундук  Блейка.  Он  был
оставлен в Риджайне, когда инспектор преследовал Железное  Дитя  в  районе
Виндиго-Маунтин.  Сундук  был  сохранен,  затем  забыт   -   и   дожидался
возвращения хозяина.
     Когда я писал свою первую книгу, то подружился с куратором музея.  Он
предоставил мне честь открыть сундук Блейка, и вот  таким  образом  в  том
декабре тот прибыл в мой дом...



           Западный Ванкувер. Среда, 29 декабря 1982 г. на рассвете

     На следующий день после  похорон  Женевьевы  де  Клерк  проснулся  на
рассвете.  Его  новый  приятель,  Наполеон,  скакал  по  кровати.   Давай,
приятель, казалось говорил щенок.  Давай-ка  доберемся  до  этого  шоу  на
дороге.
     Пока  немецкая  овчарка  резвилась  на  берегу,  де  Клерк  сидел   в
выброшенном  прибоем  кресле.  Дождь,  который  непрерывно  шел  накануне,
прекратился,  но  небо  оставалось  затянутым  тучами.   Солнечные   лучи,
пробивающиеся сквозь облака, были грязно-розовыми и слишком слабыми, чтобы
окрасить покрытые белой пеной волны.
     Вернувшись в дом и варя себе кофе, он наткнулся взглядом  на  записку
Шатрана на пустом камине. Я не буду говорить "Счастливого Нового Года",  а
только "Жизнь продолжается". Держа  в  руке  чашку,  он  стоял  на  пороге
гостиной, отмечая взглядом осыпавшуюся елку, увядшие  розы  из  оранжереи,
пустой аквариум. Соберись, подумал он.
     Комната за комнатой - он потратил около часа, приводя все в  порядок,
затем после завтрака он уселся  возле  сундука  Блейка.  Крышка  его  была
открыта после того, как в него заглядывал Шатран.
     Когда его руки коснулись  вещей  Блейка,  перед  глазами  де  Клерка,
казалось,  ожила  сама  история.  Форма,  медали,   дневники,   трубки   и
фотографии: он извлекал из сундука предмет за предметом.  Почти  на  самом
дне находилась фотогравюра - портрет  инспектора  верхом  на  коне.  Форма
Блейка была более пышной, чем  нынешняя,  с  множеством  золотых  шнурков,
прикрепленных к аксельбантам. Его кобура, сдвинутая назад,  расширялась  в
передней части, на голове вместо широкополой стетсоновской шляпы был белый
остроконечный  шлем.  Де  Клерк  вгляделся  в  глаза  Блейка:  холодные  и
надменные.
     Начав распаковывать сундук, он вспомнил, что Шатран сказал о "двойном
дне, заполненном непристойными фотографиями". Когда  он  прикинул  глубину
сундука внутри и снаружи, то обнаружил разницу в шесть дюймов.
     Дерево растрескалось вдоль одного края днища. Засунув в  щель  кончик
ножа,  он  приподнял  дно.  Фальшивое  дно  выскочило,  словно  чертик  из
табакерки.
     В тайнике были спрятаны  пакеты,  завернутые  в  клетчатую  шерстяную
ткань.
     Записка, прикрепленная к  каждому  из  пакетов,  поясняла,  что  было
внутри.
     По выражению Блейка,  коллекция  трофеев  была  отобрана  "у  цветных
язычников, которых я спас во имя Господа".
     Один за другим де Клерк развязал пакеты.
     Первым фетишем была фигурка индуистского демона  Кали  Ма.  Статуэтка
изображала людоедку, обнаженную по бедра, с ожерельем из змей и  гирляндой
человеческих черепов. Кали Ма, если верить  жрецу,  у  которого  она  была
отобрана, была супругой Шивы и черной матерью  брахманского  Хармы.  Блейк
"спас" жреца, заколотив в его голову короткие гвозди.
     Следующий  пакет  содержал   китайский   амулет   с   выгравированным
изображением Зерцала Космоса. На нем "четыре стороны света были обозначены
четырьмя горами, образованными телом П'ан-ку, первого человека на  Земле".
Блейк вздернул его владельца, подвесив  его  на  крюк  за  шею  и  оставив
извиваться в футе от пола.
     Третьим фетишем была  маорийская  вырезанная  из  дерева  миска.  Она
использовалась  для  того,  чтобы  кормить,  не  оскверняя  пищу   губами,
каннибальского вождя в то время, когда он  впадал  в  священное  состояние
тапу. Заткнув все отверстия на теле новозеландца пеньковой веревкой, Блейк
поджег фитиль и очистил его "варварскую душу".
     Четвертым сувениром был ларец ашанти, наполненный крокодильими зубами
и шерстью слона гри-гри. Блейк  вырвал  реликвии  у  африканского  шамана,
который пользовался ими при погребальных церемониях, скормив  внутренности
этого человека льву на глазах у "язычников".
     В следующем пакете  находился  эскимосский  пояс-талисман.  Увешанный
когтями и черепами птиц, он был посвящен Кодьянуку, духу, дарующему  силу.
Блейк тащил эскимоса  за  собачьей  упряжкой  до  тех  пор,  пока  тот,  с
полусодранной кожей, не замерз насмерть.
     Среди оставшихся завернутых в шотландку пакетов один  был  больше  по
размерам. Развязав его, де Клерк  обнаружил  книгу  в  кожаном  переплете.
Сперва он был удивлен тем, как книга попала сюда, так  как  в  отличие  от
остальных  трофеев  она  не  была  напоминанием  о   смерти   какой-нибудь
причудливой языческой религии. Однако после ее прочтения связь стала ясна:

               "Для определения местоположения находки и ее
                  происхождения см. мои "Путевые заметки"


                         Журнал Фрэнсиса Паркера

     "Вит-те-ко... Дьявол". Может это быть предком  Человека?  То,  что  я
готов предположить, действительно поразительно.
     В году 1876  от  рождества  Господа  нашего  я  был  послан  Йельским
университетом в Бэдлэнде, в Западную  Америку,  чтобы  отыскать  Утерянное
Звено,  которое  подтвердило  бы  теорию  м-ра  Дарвина  о   происхождении
человека. Место, куда я направлялся, было выбрано из-за  открытия  в  этом
районе  профессором  О.С.Маршем  два  года   назад   останков   гигантских
динозавров. Может, кости первого человека так же хорошо сохранились?
     Поскольку  профессор  Марш  предупредил  меня,  что  местные  индейцы
настроены весьма недружелюбно - враждебность их я могу теперь  подтвердить
- перед приездом сюда я изучил их обычаи,  чтобы  не  совершить  неверного
шага. Судя по тому, как сложились дела, сейчас соответствующая  информация
весьма пригодилась.
     Еще в 1636 году миссионер-иезуит Поль ле Жен писал своему  настоятелю
в Риме про чудовищных Демонов, которых боялись индейцы, так как те,  будто
бы, едят людей живьем. Этих созданий они называли Атчен.
     В своем словаре слов индейцев-кри (1743 г.) торговец Джеймс  Ишэм  из
Йорк-Фэктори на берегу Хадсона дает им другое имя. "Дьявол...  Вит-те-ко",
пишет он.
     Другой торговец, Эдвард Амфревилл, так описывает верование индейцев в
1790 году:
     "Дальше они рассказали,  что  существует  злобное  существо,  которое
всегда насылает на них чуму; они называют его  Вит-те-ко.  Они  очень  его
боятся и редко съедают что-нибудь или выпивают хоть каплю брэнди без того,
чтобы не бросить немного в огонь для Вит-те-ко. Если на  них  обрушивается
какое-либо несчастье, они начинают распевать для него песни,  вымаливая  у
него милосердия. Они часто убеждают сами себя в том, что видели его  следы
на иле или на снегу, и, как правило, описывают это в самых  преувеличенных
выражениях".
     Шестью годами позже Дэвид Томпсон, один из первых поселенцев, писал:
     "Это весьма обычно, что аборигены приходят к торговцу, чтобы  он  дал
им пинту грога: напиток, который я всегда использовал очень осторожно; это
плохая привычка, но с ней невозможно бороться: Вискаху, как только получал
его, обычно говорил задумчиво, делая глоток за глотком: "Не вит ту го"  "Я
должен был бы быть людоедом". Эти  слова,  похоже,  означали:  "Я  обладаю
достаточно злобным духом, чтобы есть человеческую плоть"; "Ви-ти-го" - это
злобный дух, который ненавидит человечество".
     Затем Эдвин Джеймс, доктор медицины, писал в 1830 году:
     "Виндегоаг, каннибалы.  Эти  последние  являются  воображаемой  расой
гигантских размеров".
     И Пол Кэйн, художник, в 1846 году:
     "Они, как я узнал позже, считались людоедами, чье индейское  название
было Виндиго или "Тот, кто ест человеческое мясо".
     И так далее. Упоминания многочисленны и похожи одно на  другое.  Есть
много чудовищ, населяющих северные леса, но ни одно  не  наводит  большего
ужаса на племена равнин, чем Виндиго.
     21 июня 1876 года (четыре дня  тому  назад)  я  обнаружил  гигантский
окаменевший  череп  и  челюсть  поразительных  пропорций.   Это   открытие
произошло на северо-западном  берегу  Развилки  Сумасшедшей  Женщины  реки
Павдер у горы Бигхорн в округе Монтана. Черепная коробка была захоронена в
пещере среди скал, чужеродных для окружающей их земли.  Она  была  желтого
цвета.
     Я почти не сомневаюсь, что этот  желтый  череп  является  недостающим
звеном, подтверждающим теорию м-ра Дарвина. Внешний вид этой  окаменелости
(как изображено ниже) соединяет в себе элементы и  человека,  и  обезьяны.
Черепная коробка сама по себе больше, чем у  гориллы,  однако  она  больше
походит обезьяне, чем Человеку. Коренные зубы похожи на  наши,  но  в  три
раза больше.
     С момента этого открытия я все время  пребывал  в  движении.  Местные
жители с каждым днем становились все более возбужденными и следили за мной
со  все  возрастающей  враждебностью.  Вскоре  здесь  ожидается   прибытие
кавалерийского отряда, так что вся моя надежда только на то, что я найду у
него защиту. Боюсь, что желтый череп принесет мне несчастье.
     Это неизбежный результат моей собственной глупости.  Вчера,  когда  я
поил свою лошадь, я столкнулся с семьей аборигенов. Я как  раз  осматривал
череп, когда они приблизились. Один только взгляд на окаменелость, и они в
страхе удрали, выкрикивая единственное слово "Виндиго!"
     Неужели это останки "Дьявола", преследующего Человечество?!


            Ванкувер. Воскресенье, 16 марта 1987 г. 10:22 пополудни

     Де  Клерк  задумался  над  последней  страницей  "Журнала   Паркера",
воспроизведенной в "Волынках, крови и Славе".
     Был ли рисунок  Желтого  Черепа  незаконченным  потому,  что  ученому
помешали враждебные сиу?
     Если череп принадлежал гигантопитеку, то не имел ли он форму,  как  у
австралопитека потому, что данный вид находился на пути эволюции,  который
в конечном счете привел к нам?
     Или это была шутка природы в  сочетании  с  неумелостью  Паркера  как
рисовальщика?
     Де Клерк вынужден был прерваться, когда Макдугал  просунул  голову  в
дверь.
     - Натягивай плащ. Еще один судья мертв.



                                   ЧИМО

                       Сан-Франциско. 9:05 пополудни

     Кэрол заказала креветок под соусом.
     Цинк - крабов.
     - Суп или салат? - спросила официантка.
     - Чашку устричного супа.
     - Сделайте две, - сказал Цинк.
     - И бокал белого вина.
     - То же самое, - подтвердил Цинк.
     - Побыстрее, пожалуйста.
     Они сидели в "Сабелле и Ля Торре" на Рыбацкой верфи после  того,  как
провели весь день в отделе "Зодиака". "Если Это  плавает,  то  у  нас  Это
есть" утверждало меню, но ни один из копов не  ощущал  в  себе  достаточно
смелости, чтобы рискнуть.
     - Пенни за твои мысли, - сказала Кэрол.
     Цинк передвинул свидетельские показания, разложенные на столе.
     - Я все думаю о замечании Токуно о "северной связи" в свете того, что
Мак и Мак сказали о пожарной лестнице. Прочти эти показания и  скажи  мне,
что ты о них думаешь.
     Кэрол просмотрела то, что Эрни Смоленски, Лотос и Мартин Кван  и  Чак
Фрезер рассказали полиции. Когда она  закончила,  Цинк  пододвинул  к  ней
фотографию.
     - Я просмотрел досье о  канадцах,  присутствовавших  в  отеле,  когда
застрелили Мэрдока. Смоленски является канадским  связным  с  американской
адвокатурой. Это он организовал выступление Мэрдока. Номер  Смоленски  был
на верхнем этаже. "Х" на фотографии - окно его ванной комнаты. Видишь, как
пожарная лестница проходит одним этажом выше от крыши до аллеи внизу?
     Кэрол рассматривала внешний вид отеля.
     -  Пьяницы  на  аллее  клянутся,  что  никто   не   спускался   вниз.
Предположим,  что  им  можно  верить,  тогда  это  означает,  что  снайпер
ускользнул в отель. Двери на крышу были заперты, а лифт  находился  внизу,
следовательно,  убийца  должен  был  воспользоваться  пожарной  лестницей.
Первое окно, до которого он мог добраться - окно ванной комнаты Смоленски.
     - У Смоленски есть алиби,  -  сказала  Кэрол.  -  Он  пропустил  речь
Мэрдока ради того, чтобы лечь в постель с Лотос Кван.
     - В  своих  показаниях  Кван  утверждает,  что  она  задремала  между
траханьем. Что, если Смоленски вылез из постели,  пока  она  спала,  запер
дверь ванной комнаты якобы  для  того,  чтобы  воспользоваться  ею,  затем
взобрался на крышу и застрелил Мэрдока? Избавился от винтовки, сбежал вниз
по лестнице и вернулся в постель?
     - Если они с Лотос были сообщниками, то каждое из их алиби таковым не
является.
     - Еще одна возможность, - сказал Цинк, - снайпером  была  Лотос.  Она
воспользовалась ванной и вылезла на крышу. Или, может, это был  кто-нибудь
еще? Третий соучастник? Помощник Смоленски или Кван?
     Принесли вино, поэтому они оба сделали по глотку.
     -  Третий  человек  стреляет  в  Мэрдока  и  спускается  по  пожарной
лестнице. Он мог находиться на крыше несколько часов. Смоленски  или  Кван
отперли окно ванной. Когда новость застает их на месте  преступления,  они
спускаются вниз по лестнице, а убийца входит  в  комнату.  Он  прячется  в
отеле.
     - Кто этот третий человек? Мартин Кван?
     - Он единственный канадец, не имеющий алиби. Мартин утверждает, что в
момент убийства он разыскивал Лотос. После того, как  он  обсудил  дела  с
Фрэзером, он проверил в баре и в сквере. Я не могу найти никого -  включая
Фрэзера - кто бы был с ним в момент смерти Мэрдока.
     - Комната кого-нибудь из Кванов выходит к пожарной лестнице?
     - Нет, обе они выходят окнами на улицу.
     - А как насчет других окон вблизи пожарной лестницы?
     - Смоленски был единственным жильцом-канадцем.
     Принесли похлебку,  поэтому  они  освободили  стол.  Чандлер  засунул
показания обратно в папку.
     - Все это - если исходить из предположения, что мотив канадский.
     - Что, - сказала Тэйт, - является делом долгим.  Говорим,  что  мотив
находится на севере и "Зодиак" ни  при  чем.  "Происшествие"  в  Ванкувере
замаскировало бы убийцу и стало бы гораздо проще. Зачем идти на весь  этот
риск и все равно оставаться под подозрением?
     - Странные произошли преступления.
     - Когда я слышу цоканье копыт, то думаю о лошади, а не о  зебре.  Мне
кажется, что убийца - местный псих. Мэрдок просто оказался один на сцене.
     - Сколько теперь должно быть  Зодиаку?  Сорок  или  пятьдесят?  Кроме
того, обстоятельства были другими. Не  было  полнолуния  и  убийство  было
вдали от воды.
     - Все мы меняемся, становясь старше, - сказала Кэрол.


     После обеда они вернулись в его комнату в  "Гайд-парк  Свитс".  Перед
тем Цинк засунул бутылку "Шардоне" в ведерко  со  льдом,  чтобы  охладить,
поэтому они захватили вино, штопор и бокалы на крышу.
     Здесь, над пересечением Нос-Ройнт и Гайд, Золотые Ворота были  слева,
Алькатрас прямо, Телеграф-Хилл справа. Внизу троллейбусная  линия  убегала
на Ноб-Хилл, ведя к Китайскому кварталу, Юнион-сквер  и  расположенной  по
соседству Маркет-стрит. Ночь была ясной, небо усыпано звездами.
     - Я расскажу тебе одну историю, - сказала Кэрол, когда Цинк откупорил
вино. - Время действия 1851 год. Место действия - Сан-Франциско.  Пожарные
спасают маленькую девочку из бушующего пламени в отеле.  С  тех  пор  Лили
Хичкок Коит, восьми лет, бегает за пожарными машинами на все вызовы. Когда
престарелые родители отсылают ее в школу, отрыв от мест пожаров делает  ее
психически больной. В конце концов ей позволяют выполнять свой долг - быть
талисманом   на   пожарах,   с   течением   времени   становясь   легендой
Сан-Франциско. Взрослая Лил  становится  сорвиголовой,  курящей  сигары  и
носящей робу пожарного. Она устраивает матчи по боксу  в  номерах  отелей.
Когда в двадцатых годах она умирает в  возрасте  восьмидесяти  шести  лет,
пожарные Сан-Франциско устраивают ей пышные похороны. Сегодня,  -  сказала
Кэрол, указывая на Телеграф-Хилл, - Коит-Тауэр служит ей памятником. Башня
олицетворяет наконечник брандспойта.
     - Ты прямо ходячая энциклопедия, - сказал Цинк, протягивая  ей  бокал
"Шардоне".
     - У меня был здесь медовый месяц, - сказала Кэрол. - Влюбленные любят
такие истории.
     - Ты была замужем? Впервые слышу.
     - Ты многого обо мне не знаешь, Цинк.
     Она подняла свой бокал.
     - Твое здоровье.
     "Гайд-парк Свитс" был уютным отелем. Большие пышные подушки в  каждой
комнате, газета на подносе за завтраком по утрам. С момента вселения  сюда
Цинком владела волнующая фантазия: возвратиться  сюда  сегодня  вечером  с
Кэрол под руку, выпить вина и пофлиртовать до тех пор, пока не  разгорится
их взаимное влечение, а затем кататься по подушкам, до рассвета  занимаясь
безудержным сексом.
     - Чимо, - сказал он, отгоняя от себя  эти  мысли.  Подняв  бокал,  он
другой рукой потер свою грудь.
     - Это что - канадский тост?
     - Древнее эвенкийское приветствие.
     - И что же оно означает?
     - Обычно "Ты друг?"
     - А почему круговое движение?
     - Ритуальное действие. Вроде пожатия рук у древних рыцарей.
     - Чимо, - сказала Кэрол. - И что я должна делать?
     - Я покажу тебе, - ответил Цинк, взяв ее за руку. Согнув ее  кольцом,
он погладил ее груди. - Другой эскимос говорит: "Я - друг".
     - А что говоришь ты?
     - Твои соски напряглись.
     - Просто холодно, - сказала она, останавливая его.
     Расправив крылья, фантазия Цинка улетела прочь.
     - Мы с мужем расстались в 1984 году после того, как я поймала его  на
том, что он  меня  обманывает.  Женщина,  с  которой  я  его  застала,  не
волновала меня.  Он  связался  с  ней,  чтобы  возбудить  ревность  своего
любовника. Он сказал мне, что я не была достаточно "нежной".
     Кэрол отстранилась от Цинка.
     - После развода я решила все изменить. Уехала из Техаса на Род-Айленд
и начала все сначала. Когда появился ты, я подумала: "Вот мужчина, который
мне нужен. Который уважает меня такой,  какая  я  есть".  Но  я  полностью
заблуждалась потому, что у нас было так мало времени. Его  хватило  только
на то, чтобы узнать, что ты трахаешь Дебору у  меня  за  спиной.  Что  она
давала тебе такого, дорогой, чего я не могла дать?
     - Шанс быть спасителем, мне кажется.
     - Сэр Галахад, да?
     - Я сожалею, Кэрол. Я был глупцом. Я всегда питал слабость к девицам,
которые находятся в  отчаянии.  В  окружении  беспомощных,  мы,  рыцари  в
запятнанных доспехах, чувствуем себя такими сильными.
     - Недостаточно "нежная" для тебя, да?
     Цинк протянул руку и дотронулся до ее щеки.
     - Проблема во мне, а не в тебе, - сказал он. - Я слишком  долго  жил,
не обращая внимания на то, как песок высыпается из песочных  часов.  Время
бежало для других людей, но не для меня. Год за годом я  оправдывал  себя,
словно был своим собственным ребенком, с удивительным  искусством  избегая
каких-либо обязательств. Внезапно я обнаружил,  что  обманываю  сам  себя,
потому что мое прошлое поведение не давало мне  возможности  держаться  на
плаву. Я  жил  сегодняшним  днем,  не  задумываясь  о  том,  что  "завтра"
неминуемо превратится в "сегодня". Моя слепота по отношению  к  тебе  была
симптомом той же болезни.
     - Не проскочи поворот, - сказала  Кэрол.  -  Не  пожалей  двух  сотен
долларов. Кости в твоих руках, милый. Начни с начала.
     Они забрали бутылку "Шардоне" обратно в комнату. Сбросив туфли, Кэрол
калачиком свернулась в кресле. Цинк включил радио и пробежался  по  шкале.
Найдя "Маленький кусочек мыла" Жармелса, он остановился.
     - Давай потанцуем.
     - Здесь?
     - Ты ведь умеешь танцевать? Не так ли?
     - Конечно, я умею танцевать, - ответила Кэрол.
     - Старина Цинк Чандлер всегда присматривается  к  тому,  как  танцует
женщина, чтобы найти хорошую любовницу. Гибкость в танце означает гибкость
в постели. Почему-то с тобой у меня все становится на свои места.
     Тело Кэрол, прижатое к его телу, вызвало такую же эмоциональную бурю,
какую он ощутил в аэропорту. Его разум говорил ему Держи ее нежно, но  его
пальцы одеревенели, в горле пересохло, сердце  стучало,  как  молот.  Цинк
чувствовал такое же головокружение, как  и  на  своем  первом  свидании  в
восьмом классе, танцуя в амбаре с Линн Миллер. Тело  Кэрол  было  твердым,
словно камень, за исключением грудей и плавного изгиба ее бедер возле  его
паха. Ее подбородок покоился у него на плече; они танцевали щека  к  щеке,
снова напоминая ему о том, каким невероятным глупцом он  был.  Интуиция  и
рационализм Цинка вели войну.
     - Начни с начала, - прошептал он, касаясь  ее  уха.  Жармелс  уступил
место "Стоунз" "Ты не можешь всегда получать то, что хочешь".  -  На  кого
была похожа Кэрол в детстве?
     Прижимаясь  к  нему  бедрами,  она  прогнулась  назад.  При  движении
щелкнула кнопка, открывая ложбинку между грудей.
     - На сорванца, - сказала она, наблюдая за тем, будет ли  он  украдкой
заглядывать к ней под платье. Было бы воспринято  его  подглядывание,  как
признак того, что его тянет к ней, или же что он не видит в ней  личности?
Секс был настоящим минным полем. Он перевел взгляд на ее лицо.
     - Мальчишки в Амарильо не давали мне играть с револьверами.
     - И правильно, черт возьми! - сказал Чандлер  преувеличенно  сердито,
чтобы поддразнить ее. - Девчонки никогда  не  могли  правильно  изобразить
КХХ-дджжззввиуу! от пули "Бентлайна-спешиал", рикошетирующей от камня. Они
всегда издавали такой звук, словно сплевывают на обочину.
     - Обычно я уходила и сама играла в апачских храбрецов. Раздевалась до
последней тряпки - на мне оставалось только полотенце  вместо  набедренной
повязки - и разрисовывала тело боевой раскраской.
     - Полагаю, уже просматривались твои теперешние формы?
     - Мне было восемь лет, и я была плоской, как доска.
     Глаза Цинка против его воли не могли избежать искушения. Прошел ли он
испытание или провалился?
     - Дальше по улице жил Сонни Твигг. Это был шутник, который пугал меня
змеями. Я сделала лук из ветки и куска струны. У  меня  была  только  одна
стрела без оперения, просто заточенная на конце. Я разрисовала ее кольцами
лаком для ногтей.
     В нашем дворе росло большое густое дерево. Я пряталась в его  ветвях,
подражая техасским  рейнджерам.  Однажды  Сонни  проезжал  мимо  на  своем
двухколесном велосипеде, после того, как наш сосед вымыл  свою  машину.  Я
целилась не в него, а так, чтоб  промазать  на  целую  милю.  Но  лишенная
оперения стрела вонзилась между спиц его переднего колеса. Сонни перелетел
через руль, словно акробат.
     Шум  заставил  нашего  соседа  выйти  наружу.  И  он  увидел   Сонни,
барахтающегося  в  грязи.  Единственной  уликой  был  сломанный  прутик  с
нарисованными кольцами. Никто не заметил меня на дереве. Я смогла бы выйти
сухой из воды, если бы мой отец не подъехал как раз тогда, когда я слезала
вниз. Он сложил два и два и выпорол меня своим  ремнем.  Он  придерживался
того мнения, что балованные девчонки, которые играют словно  мальчишки,  и
кнута заслуживают как мальчишки. Мой отец был прямо помешан  на  том,  как
"надлежит вести себя настоящим леди". В ту  ночь  он  сжег  мои  джинсы  и
последующие три года заставлял меня носить юбку. Где-то в глубине  души  я
осознаю, что стала копом потому,  что  во  мне  спрятана  какая-то  часть,
которая ведет себя не так, "как подобает леди".
     Deja vu, подумал Чандлер. Мой двойник женского пола.
     - Кто твой любимый ковбой? - спросил он.
     - Ты задаешь весьма странные вопросы.
     - У меня имеется теория, что весь мир  превратится  в  дерьмо,  когда
вестерны выйдут из моды. Каждый вестерн несет в себе моральный заряд, хотя
временами и не тот, какой задумывался. То, что ты чувствуешь по  отношению
к ним, очень много говорит о тебе.
     - Хорошие парни или плохие парни?
     - И те и другие.
     - Хорошие парни:  Гари  Купер.  Он  покорил  мое  сердце  в  "Высоком
полудне". Плохой парень: Генри Фонда. "Однажды на Западе".
     - Хммм. Это хороший парень. Забудь  о  нем.  Назови  своего  любимого
поющего ковбоя. Рой Роджерс? Жене Отри? Хопалонг Кэссиди?
     Дай  мне  передышку!  Хороший  парень:  Паладин.   "Имея   револьвер,
отправлюсь в путь". Плохие парни: Джек Паланс. Вильсон в "Шейне".
     - Это все поясняет. То, почему ты носишь черное.
     - Черное подходит к моим волосам, ты, вонючий осел.
     "Стоунз" сменились "Ю-ту", "Я все еще не нашел то, что ищу".
     - У нас с братом была  собака,  колли  по  кличке  Джет.  Он  сдох  в
последний день перед каникулами, когда мне было восемь лет.  Том,  который
был на два года младше, был буквально убит горем. Поэтому мама взяла нас в
Штаты, чтобы купить "Сталлион" 38-го.
     В те времена револьверы в Канаде никуда не годились. Это были  жалкие
поделки, из которых только и можно было палить  по  тарелочкам.  Пересекши
границу, можно было купить настоящий "Маккой": шестизарядный револьвер,  в
который нужно было засовывать по круглому капсюлю в каждый патрон и только
потом заряжать барабан.
     Когда мне было восемь лет, в Техасе мы стреляли  из  настоящих  22-го
калибра.
     Лавка в Грэйт-Фолз в Монтане была  мальчишеской  мечтой  пятидесятых.
Том вернулся домой одетый как Лэш ла  Ру,  весь  в  черном.  На  мне  была
цветастая ковбойка и белая стетсоновская шляпа, сапожки  "Акме",  шпоры  и
кобура, прикрепленная к ноге.
     У нашего отца были низкие стаканчики для  виски  с  золотым  ободком.
Мама украсила бар бутылкой апельсинового крюшона. Держа в руке стакан, Том
уселся за кухонный стол.
     - Парень в белом вошел внутрь и сел рядом. "Прривет, Вилсон.  Слышал,
что ты быстр". Предполагалось, что Том должен ответить: "Я слыхал, что  ты
быстр тоже", но вместо этого  маленький  мерзавец  поднял  свой  стакан  с
апельсиновым крюшоном и выплеснул его мне в лицо.  Шляпа  потеряла  форму,
рубашка была вся в пятнах, с моего подбородка стекали капли. Я  тогда  был
готов убить его прямо на месте. "Это хорошо только в фильмах, а, Цинк?"  -
сказал он. Теперь я ношу черное, "чтобы скрывать пятна".
     - Это аллегория твоей жизни? - спросила Кэрол.


                              11:12 пополудни

     Цинк был в постели один, когда зазвонил телефон.
     Это был де Клерк.



                               КРОВАВАЯ БАНЯ

                        Ванкувер. 11:12 пополудни

     Де   Клерк   позвонил   в   Сан-Франциско   из   адвокатской    ложи,
воспользовавшись  телефоном,  расположенным  по   соседству   с   комнатой
присяжных.  Канадские  законники  носят  полный  набор  судейских  регалий
"Старых Придворных бойцов", за исключением парика. Ничто не могло перебить
запах зануд, любящих задавать дурацкие вопросы,  которые  стоили  миллиона
долларов или приводили к выходу на свободу психопата  только  потому,  что
обвинительное заключение было составлено неправильно. Пока Цинк  и  Роберт
разговаривали, тысяча перебывавших здесь мантий раздражала нос де  Клерка.
Он был рад поскорее повесить трубку и вырваться на свежий воздух.
     Старый Суд, где Сэм Ньютон сражался с "голубями из Ада", был выше  по
улице. Здание Нового Суда - им стали пользоваться с 1978 года - напоминало
по форме кусок сыра. Тридцать пять судебных комнат на  пяти  расположенных
ярусами этажах уходили вправо под  углом  к  стеклянному  клину.  Вьющиеся
растения свешивались с каждого этажа,  словно  Висячие  Сады  Вавилона.  В
солнечные дни  Большой  зал  под  наклонной  стеклянной  крышей  заставлял
законников жариться, словно в Долине Смерти. В ночи, подобные сегодняшней,
Большой зал превращался в  морозильник,  отчего  дыхание  Джека  Макдугала
прерывалось, пока он потирал замерзшие руки.
     - Так как убийца забрался внутрь?
     - Посмотрим там.
     Де Клерк присоединился к Макдугалу перед нижним ярусом.
     - Двери были заперты и поставлены на сигнализацию, - сказал  Джек.  -
Можешь ее потрогать. Техники внутри.
     Большой  зал  Суда  использовался  по  двум  назначениям.  Когда  суд
собирался на сессию, публика использовала его в  качестве  зала  ожидания.
Время от времени, представители  правоохранительных  профессий  устраивали
здесь приемы: обильные обеды и посвящения в адвокаты. В  подобных  случаях
дверь с переговорным устройством давала возможность судьям  ее  величества
попадать в Большой зал из своих комнат позади залов заседаний.
     Де Клерк осмотрел замок.
     Слева от дверной  рамы  располагалась  клавиатура.  Она  представляла
собой кнопочный телефон:

                                  1   2   3
                                  4   5   6
                                  7   8   9
                                  *   0   #

     Тот, кто знал необходимый код, нажимал на соответствующие  кнопки,  а
затем на кнопку "#", чтобы открыть дверь. Кнопка  "*"  служила  для  того,
чтобы исправлять ошибки. Для тех, кто  кода  не  знал,  двери  оказывались
запертыми, ограждая судей от гнева публики.
     - В полицейском управлении Ванкувера отметили время вызова, -  сказал
Макдугал. Он сверился со своими записями. - В 9:54 в  службе  безопасности
Суда  раздался  сигнал  тревоги.  Он  длится  тридцать  секунд.  Если  его
специально  не  включить  снова,  тревога   отключается.   Ночная   стража
отправилась проверить.
     - В это же время, когда охрана  обнаружила  дверь  взломанной,  судья
Клод  Домани  вернулся  в  комнату,  где  умер   Максвелл.   Их   кабинеты
располагались рядом в крыле, отведенном Верховному Суду.  Он  находился  в
зале 53, перечитывая приговор. Он позвонил в  ВПУ  в  9:58.  Через  минуту
прибыли первые полицейские.
     - И никого больше вокруг?
     -  Во  всяком  случае,  не  в  помещении   Верховного   Суда.   Судьи
апелляционного суда и адвокаты были на этаже апелляционного суда,  но  эти
крылья здания не связаны между собой.
     - Почему Максвелл был здесь?
     - Завтра ему предстояло выносить приговор.
     - По какому делу?
     - Колумбийские наркотики.
     - А Домани?
     - Азиатская банда. В жюри по вопросам лишения свободы на пятом этаже.
     - Зал был открыт для публики, когда Максвелла пристукнули?
     - Ага, с улицы можно было войти через ту дверь. - Макдугал показал на
выход на Нельсон-стрит. Теперь он был заперт более тщательно, так,  что  к
нему не смог бы придраться и член депутатской комиссии.
     Стоя спиной к судейской двери, де Клерк оглядел  Большой  зал.  Слева
располагался выход на Нельсон-стрит, охраняемый несколькими  полицейскими.
Справа стояла статуя Фемиды с повязкой на глазах и  весами.  Вместо  меча,
который должна была бы держать статуя, кто-то приделал ей свиток со сводом
законов.  Де  Клерк  подумал,  что  это  вполне  соответствовало  времени,
учитывая то, как суды смягчили закон.
     Над головой наклонная стеклянная  крыша  выходила  на  Хорнбай-стрит.
Перед ним, на  другой  стороне  улицы,  проступало  здание  "Гидрокомпании
Британской Колумбии". Хорнбай являла собой дугу сияющих огней.
     - Та сторона здания примыкает к Гидро? Если взобраться на ее крышу  с
4500-мм оптикой, то как ты думаешь, можно узнать код, нажимаемый здесь?
     - Наверное, - сказал Макдугал. - Если стекло не исказит  изображения.
Взломщик мог бы прибегнуть к  устройству  случайных  чисел.  Последние  их
модели пробегают по всем комбинациям любого замка за считанные минуты.
     - Кому был известен код?
     - Только судьи. Но не вспомогательный персонал.
     - Нужен код, чтобы открыть дверь изнутри?
     - Да, в обе стороны.
     Де Клерк перечислил версии, пересчитывая их по пальцам.
     - Убийца является судьей, знающим код. Или кем-нибудь, кто узнал  код
от судьи. Или кем-нибудь, кто подсмотрел его  визуально.  Или  кто-либо  с
устройством случайных чисел.
     - Убийца вошел вместе с публикой через вход  Нельсона,  затем,  когда
никто на него не смотрел, воспользовался  кодом  или  устройством.  Открыв
судейскую дверь, он прошел в кабинет Максвелла и перерезал ему  горло.  Он
спасся тем же путем, но оставил дверь не запертой,  исчезнув  прежде,  чем
поднялась тревога. Выйдя через вход Нельсона, он затерялся на улице.
     - Это большой риск, - сказал Макдугал. - У него должны быть  стальные
нервы.
     - Убийство Мэрдока в Сан-Франциско тоже было делом очень рискованным.
Рискованность является общим обстоятельством для обоих преступлений.
     От судейских дверей конные продолжили свой путь по бетонному туннелю,
ведущему  вглубь  Суда.  Повсюду  были  видны  следы  работы  бригады   по
идентификации личности:  порошок  для  снятия  отпечатков  пальцев,  места
соскобов. Развилка трех проходов,  ведущих  к  лестнице,  была  обозначена
табличками: "АПЕЛЛЯЦИОННЫЙ СУД" и "ВЕРХОВНЫЙ СУД" - вверх и "ОКРУЖНОЙ СУД"
- вниз. Они направились по средней лестнице.
     - Член депутатской комиссии позвонил мне в пятницу, чтобы извиниться,
- сказал Джек. - Кто-то, должно быть, сделал его взгляды более широкими.
     - Будем великодушными и скажем, что ему явилось этическое озарение.
     Макдугал рассмеялся.
     - В любом случае, спасибо.
     Лестница выходила в устланный алым ковром холл. В  углублениях  слева
располагались  места  секретарей;  кабинеты  судей  были  справа.  Копы  и
персонал службы по вывозке трупов толпились у пятой с конца двери.
     В  этом  городе  расследованием  убийств  занималось  ВПУ.   Согласно
Параграфа 17 Полицейского Уложения  каждый  муниципалитет,  имеющий  более
тысячи  человек,  должен  был  организовывать  свою  собственную  полицию.
Некоторые из них заключали контракт  с  КККП,  чтобы  та  присылала  своих
копов, другие же организовывали свои собственные  управления.  Ванкувер  с
1886 года имел свою полицию.
     Инспектор Мак Флитвуд (не имеющий никакого  отношения  к  поп-группе,
равно  как  и  к  обоим  Макам  на  юге)  служил  в  Отделе  особо  тяжких
преступлений. Так же, как и его американские коллеги, работающие  по  делу
Мэрдока, он следовал Второму Правилу Юрисдикции: прежде, чем  коп  берется
за какое-либо дело, он не думает о другом копе, тянущем  лямку.  Отдел  по
особо тяжким преступлением был перегружен  расследованием  исчезновений  в
китайском квартале, поэтому, зная об убийстве Мэрдока, Флитвуд позвонил  в
спецотдел "Х".
     - Мак.
     - Роберт. Джек. Думаю, вы должны посмотреть на это.
     Городской сыщик проводил конных в кабинет Максвелла.
     - Если имеется связь с делом Мэрдока, то  это  в  вашей  компетенции.
Если мотив окажется личным - расследованием займемся мы.  А  до  тех  пор,
пока не прояснятся все обстоятельства, поработаем вместе?
     - Нас это вполне устраивает, - ответил де Клерк.
     У Флитвуда было  такое  лицо,  которое  могло  нравиться  только  его
собственной матери. Слишком долгая  служба  в  полиции  героинового  порта
оставила   свою   отметину.   Уродливый   шрам   обезображивал   щеку.   В
Благословенную Среду несколько лет назад  он  задержал  одного  подонка  в
"Лунных лучах". "Дерьмо с пухом, - сказал хиппи, намекая на его  тучность.
- Дай-ка я стряхну табак". После этого панк ткнул своей сигаретой прямо  в
щеку Флитвуда, и теперь он был параплегиком  [параплегия  -  вид  нервного
заболевания] из-за "сопротивления при аресте".
     Максвелл лежал мертвый на полу своего кабинета. Лужа крови вокруг его
обезглавленного тела окрасила красный ковер в  коричневый  цвет.  Открытый
взору в разверстой ране  его  шеи  пищевод  торчал  в  массе  перерезанных
сосудов. Голова судьи была насажена на стоящую  рядом  вешалку,  составляя
компанию зонтику, шапочке лучника и пальто. Убийца вытащил язык  Максвелла
изо рта, оставив его  болтаться,  словно  кусок  сырого  мяса.  Оба  глаза
закатились, оставив видимыми только части зрачков.
     Боб Джордж - Охотник За Призраками - уже был  за  работой.  Пользуясь
инструментом, похожим на щипцы со шкалой, он замерял размеры  пятен  крови
на окнах. Сержант был дюжим мужчиной с черными волосами, бронзовой кожей и
широкими  скулами.  В  его  потертые  "Левисы"  была   заправлена   грубая
хлопчатобумажная рубашка с рисунками племени кри, подаренная его  матерью,
когда  он  покидал  резервацию.  Известный  в  Силах,  как  "Следопыт"   и
"Человек-пылесос", Джордж был любимым техником Авакомовича.
     - Охотник За Призраками, - сказал Джек. - Познакомься с  Робертом  де
Клерком. Сержант работал по делу о кислотных  ваннах  вместе  с  Цинком  в
прошлом году.
     Джордж обогнул стол, чтобы пожать руку старшему суперинтенданту.
     - Тяжелый случай, а? - сказал де Клерк, показывая глазами на стены.
     - Да, крепкий орешек, - ответил кри.


     Кровь  составляет  до  девяти  процентов  веса  человеческого   тела.
Поскольку  насильственная  смерть  обычно  подразумевает  ее  пролитие,  а
плазма, как и все жидкости,  разбрызгивается  в  соответствии  с  законами
физики, анализы пролитой крови могут помочь воссоздать картину убийства.
     Когда кровь капает вертикально на плоскую поверхность, она  оставляет
круглые отметины с зубчатыми краями. Такие пятна говорят о том, что жертва
была неподвижна в момент нанесения ей раны. То, с какого расстояния  упала
капля, определяется по характеру ее разбрызгивания. Падение  с  высоты  до
двух футов создает круг в месте соприкосновения с  поверхностью,  но  если
высота возрастает,  появляются  лучики  и  мелкие  капельки,  расходящиеся
радиально от центра. Измеряя их при помощи калибратора - похожего на щипцы
инструмента, находящегося в руках Джорджа, -  ученые  вычисляют,  с  какой
высоты упала капля.
     Кровь от  движущегося  источника  или  брызжущая  из  раны  оставляет
продолговатое  пятно,  похожее  на  восклицательный  знак.  Точка  в   "!"
указывает на направление движения; длина и ширина отметины  -  на  угол  и
скорость перемещения.  Применяя  математические  формулы  к  форме  пятна,
эксперты могут определить не только где  произошло  кровопролитие,  но  и,
довольно часто, вид оружия и потребовавшееся при этом усилие.
     - На судью напали, когда он выходил из ванной, -  сказал  Джордж.  Он
показал на дверь ванной комнаты кабинета.
     - Плохо различимые пятна на ковре расходятся веером по комнате. Пятна
похожи на те, что мы называем  "ударное  капание  со  средней  скоростью".
Первая струйка, брызнувшая из  перерезанного  горла,  впиталась  в  ковер.
Затем рана стала открытой, и кровь полилась фонтаном.
     - Нашли оружие?
     - Нет, но это бритва.
     Джордж пересек комнату и приблизился к стене слева  от  двери  ванной
комнаты.
     - Убийца вошел и поджидал здесь. Он рассек  горло  судье,  когда  тот
вернулся в эту комнату. Нападение произошло сзади,  потому  что  пятно  на
ковре не имеет никаких выемок. Если бы разрез был сделан спереди, то  было
бы чистое место там, где убийца заслонил собой струю.
     Правой рукой Джордж изобразил, будто перерезает себе  горло.  Проведя
слева направо, он отвел руку в сторону.
     - Пятно сбоку от меня - "вытертое пятно". Представляете себе  бритву,
запачканную кровью? Рука убийцы задела за стену, продолжая движение, каким
совершила разрез.
     - Это обезглавило Максвелла?
     - Нет, только рассекло ему вены. Судья должен был  камнем  рухнуть  в
дверях. То, что он  этого  не  сделал,  придает  всему  сверхъестественный
характер.
     Кри направился к стене напротив двери ванной комнаты. У каждого пятна
на ковре он приостанавливался.
     - Пятна от крови, перенесенной обувью, - сказал он. - Смазанные  края
показывают, что судью почти тащили. Убийца держал  его  за  тыльную  часть
шеи, таская его по комнате, с головой, запрокинутой назад.  Видите,  какие
прерывистые полосы крови? Это говорит о  том,  что  сердце  Максвелла  еще
билось, пока убийца разрисовывал  стены.  Когда  кровь  перестала  литься,
убийца обезглавил его.
     Де  Клерк  проследил  взглядом  волнистую  линию,  проходящую   через
принадлежащие судье гравюры Домье,  фото  лорда  Деннинга  и  по  скромной
"Стене почета". Кровь через окно оросила прилегающую городскую улицу.
     - Почему в холле нет никакой крови? - спросил Макдугал. - Или  убийца
почистился в туалете?
     - На нем был чехол, - сказал Джордж. - Я убежден в этом. Он сжег его,
прежде чем покинул комнату.
     Кри извлек мешочек для  улик  из  своего  ящичка  с  инструментами  и
вещественными доказательствами. Это был кусок ковра, отрезанный вблизи  от
двери.
     - Горючий низкомолекулярный полиэтилен.  -  Он  показал  на  капельку
оплавленного материала, приставшую к волокнам. - Я нашел  такие  же  следы
возле двери в Большой зал.
     - Два чехла? - сказал де Клерк. - Один служил нагрудником? А второй -
маской?
     Макдугал  сделал  пометку,  чтобы  проверить,  не  было  ли   сходных
обстоятельств в Сан-Франциско.
     -  Убийца  забрал  что-то,  -  сказал  Джордж.  -  Рассеченное  горло
Максвелла залило его стол кровью. Видите  чистый  участок,  откуда  что-то
забрали? Он по размерам приблизительно соответствует почтовому конверту.
     Де Клерк осмотрел участок, чистый от крови, затем глянул на стену.
     На ней был символ, нарисованный кровью: круг, перечеркнутый крестом.



                           КОМНАТА ВОСТОК/ЗАПАД

                             11:33 пополудни

     Комната  Восток/Запад  "Фанквань  Чжу  Фармасьютикал  Инк."  занимала
верхний этаж самого высокого в городе здания. Восточное окно  смотрело  на
Запад, Западное - на Восток, что было  рассчитано  специально  на  жителей
Гонконга. Кроме того, Восточное окно  приветствовало  Восток,  лежащий  за
Английским заливом,  островом  Ванкувер  и  бушующим  Тихим  океаном.  Под
Западным окном у их  ног  лежала  Канада,  склонялась  в  покорности  Голд
Маунтин. Окна были продолговатыми, в соответствии с  фень-шуи  так,  чтобы
сквозь них было видно как "дракон  купается  в  своей  гавани".  Восточная
стена была увешана  китайскими  акварелями,  Западная  стена  -  картинами
Группы Семерых. Между ними простирался ковер из чистого шелка, на  котором
стоял стол для гостиной и  восемь  стульев.  На  столе  находилась  модель
предприятия, в настоящее время возводимого на берегу  реки  Фрэзер.  Центр
ковра украшал даосийский символ "инь-янь".
     Как говорили некоторые белые, он напоминал  головастиков,  сплетшихся
друг с другом так, что они образовали число "69".
     Под Западным - Инь - окном наклонная  стеклянная  крыша  здания  суда
блестела словно темная кожа. Неясное движение под ее скатом  указывало  на
текущую там жизнь. Красные и голубые полицейские мигалки, окружающие  суд,
соперничали с кричащим неоном Театрального проезда.
     Мартин Кван наблюдал из Западного окна.
     Рядом с ним стоял его брат.



                          ТОТ-КОТОРЫЙ-СВЯЗЫВАЕТ

               Пинто-Хорс-Баттс, Северо-Западная Территория.
                  Воскресенье, 28 мая 1877 г., 10:10 утра

     Генерал Шеридан ободрал как липку все гарнизоны армии США  от  Канады
до  Техаса,  забрав  всех  имеющихся  в  распоряжении  людей,  до  единого
человека. Таким образом, вскоре после  Последней  Стоянки,  его  кавалерия
преследовала сиу по югу штатов  Монтана  и  Дакота.  В  течение  последних
одиннадцати  месяцев  "мокасинный  телеграф"  доставлял  известия   конной
полиции, его гонцы покрывали триста миль между  Фортом  Уолш  в  Канаде  и
Блэк-Хиллз. В апреле пришло известие, что сиу переправились через Миссури,
чтобы проследовать до Уайт-Мад-Крик. В следующем сообщении говорилось, что
они находятся к юго-востоку от Сайпресс-Хиллз. Затем  позавчера  разведчик
ворвался в форт с новостью, что Сидящий  Буйвол  находится  поблизости  от
Пинто-Хорс-Баттс. Если это было  правдой,  то  дикари  пересекли  "границу
карантина", подрывая авторитет конной полиции. Через  час  Уолш  и  с  ним
шесть человек галопом выехали из форта.
     В этот день солнце подарило чудесное весеннее утро. Оно сияло  высоко
над головой в безоблачном небе. Пока  краснохвостые  ястребы  кружили  над
противником, Уолш и его уланы ворвались за ограду из пик, которая отмечала
индейский лагерь.
     Женщины, растягивавшие шкуры, чтобы высушить их на солнце, прекратили
работу.  Мальчишки  с  игрушечными  томагавками  прервали  игру.   Старик,
присевший в тени типи, пробормотал какие-то эпитеты. Воины наблюдали за их
лошадьми, готовые вскочить на ноги.
     Прежде чем ворвавшиеся остановили своих  лошадей,  собралась  плотная
толпа.
     - Спешиться, - приказал Уолш, соскальзывая с седла. Пока  его  эскорт
спешивался, он отряхнул  свою  форму.  -  Делать,  как  я,  -  сказал  он,
становясь на землю.
     Суперинтендант  Джеймс  "Боб"  Уолш  походил  на  мушкетера.  Человек
надменного темперамента и отчаянный всадник, он был эквивалентом  Кастлера
в Канаде. Отличие между ними заключалось в  служении  Британии:  в  тонкой
красной линии, бремени белого человека - слуги Короны.  Сегодня  Уолш  был
одет в  норфолкский  мундир,  обшитый  золотым  шнуром,  белые  бриджи  из
рубчатой  материи,  рукавицы  для  фехтования  и  белый   пробковый   шлем
Северо-западной конной полиции. На его  лице  доминировали  густые  черные
усы, а подбородок украшала узенькая полоска  бороды.  Перед  индейцами  он
любил стоять, уперев одну руку в бедро, а другую  положив  на  эфес  своей
кавалерийской сабли. Так, должно быть, стоял Веллингтон под Ватерлоо.
     Вскоре  толпа  расступилась,  чтобы  пропустить  трех   разрисованных
воинов. Скальпы на их оружии показывали, что они были важными вождями.
     - Спроси-ка у этого его имя, - сказал Уолш Луису Лавалю.
     Разведчик задал вопрос и перевел ответ.
     - Я Пятнистый Орел Тетонов, безлукий. Вы находитесь в лагере Сидящего
Буйвола.
     Уолш приказал своим людям удалиться и поставить палатки.
     - Скажи ему, что я хочу говорить с Вождем Вождей.
     Прежде, чем Лаваль смог перевести, сквозь толпу прошли  двое  мужчин.
Младший, обнаженный до пояса, заплетал  свои  волосы  в  косички.  Он  был
вооружен похожим на косу томагавком с тремя лезвиями.
     - Я - Легкое, - перевел Лаваль. С пояса индейца свисало около десятка
скальпов.
     Второй был старше и шел, прихрамывая. Его опаленное солнцем лицо было
иссушенным и морщинистым. Скулы  у  него  были  высокими  и  выступающими,
тонкие губы - решительно сжаты, кожа ниже челюстей была гладкой,  несмотря
на возраст.
     - Ого, - сказал Лаваль, - Сидячий Вол собственной персоной.


     - Что они делают? - спросил Лающий Волк у своей сестры.
     - Ждут. Буйвол говорит, - ответила Солнечный Огонь.
     В тридцати футах от палатки, из которой наблюдало двое  кри,  Сидящий
Буйвол дотронулся до орлиных перьев в своих волосах.
     - Разве мы не шаганош - союзники? - задал он риторический  вопрос.  -
Разве  Великий  Отец  не  приветствовал  нас,   когда   мы   сражались   с
американскими восикуш, отступниками,  во  время  Революции?  Разве  король
Георг не давал нам медали, чтобы закрепить мир?
     - Вчера, Вождь С Белым Лбом...
     Он повернулся к Уолшу.
     - ...белые люди охотились за мной, как за  диким  зверем  из-за  моей
крови. Сегодня...
     Сидящий Буйвол обратился к толпе.
     - ...белые люди раскинули свои шатры рядом с моим. Могут  ли  шаганош
оскорблять меня в моем лагере? Нет...
     Он снова повернулся к Уолшу.
     - ...потому, что Вождь  С  Белым  Лбом  предлагает  свою  руку  мира.
Сегодня мое сердце преисполнено радости и скорби. Радости  потому,  что  я
встретил белых людей, чьим словам я верю. А скорби потому, что они  лишают
меня моей силы.
     - Лакота, - сказал Сидящий Буйвол, обращаясь к толпе,  -  трава,  где
живут шаганош, не окрасится кровью. Для подтверждения этого я  зарыл  свое
оружие за границей.
     - Вождь С Белым Лбом, - сказал он  Уолшу,  -  знай,  что  мое  сердце
преисполнено  добра,  кроме   маленького   его   уголка,   где   находится
мини-ханскапи. Мы оставили  ту  сторону  потому,  что  не  могли  заснуть.
Большая Женщина добра к своим детям и держит их в мире. Мы  пришли,  чтобы
наши дети могли спать, ничего не опасаясь. Расскажи нам о  своих  законах,
которым мы должны подчиняться. Я попрошу Легкое приготовить  трубку  мира.
Лакота не хотят ничего другого, кроме как идти по  широкой  дороге  к  дню
успокоения. Давай выкурим вместе трубку, чтобы между нами был только мир.
     Хитрый старый педераст, подумал Уолш.


     Буйволова Трубка была священной для  сиу.  Бизон,  вырезанный  на  ее
чашечке,  олицетворял  собой  Землю,  от  которой  произошло  все   живое.
Двенадцать орлиных перьев, свешивающихся с ее  мундштука,  символизировали
Небо с его двенадцатью лунами. Чашечка и мундштук  были  скреплены  вместе
травой-которая-никогда-не-рвется, чтобы  дружба,  установленная  курением,
длилась вечно. Кастлер однажды курил эту трубку.
     Лающий  Волк  и  Солнечный  Огонь   наблюдали   из   своей   палатки.
Суперинтендант сидел на шкуре, окруженный толпой, беседуя с вождями,  пока
трубка передавалась от одного к другому.  Красноватый,  вызывающий  кашель
дым вился над его шлемом.
     - Ваше присутствие здесь создает проблемы для королевы Виктории.  Мой
вождь, комиссар Маклеод, обязан  защищать  всех  ее  детей.  Вы  раскинули
лагерь там, где охотятся черноногие, кровавые и равнинные кри. Между  вами
не должно быть никакой войны из-за бизоньих стад.
     Чтобы выразить согласие, лакота выпустил клуб дыма.
     - Только немногие американцы желают вам зла. Было бы лучше,  если  бы
вы вернулись на ту сторону. Им просто  нужно  убедиться,  что  раз  бизоны
ушли, лакота будут подчиняться их законам.
     В ответ на это предложение Сидящий Буйвол нахмурился.
     - Я добыл много еды в свое время. Создатель сотворил меня индейцем, а
не подобием индейца. И я им не стану.
     - Вы не можете развязать войну с американцами, а  потом  вернуться  в
Канаду, чтобы найти себе здесь убежище. Мы готовы  отстаивать  здесь  свои
принципы. Подчинитесь нашим законам, и Великая Мать обеспечит безопасность
своих детей. Нарушьте наши законы,  и  вам  придется  покинуть  британскую
землю.
     Когда Уолш встал, произнося речь за процветание имперского  владения,
в лагерь въехал Белая Сова, ведя за собой восемь лошадей.
     - Кто это приезжает? - спросил Лающий Волк у своей сестры.
     - Мой муж, - ответила Солнечный Огонь.


     Уолш вдел одну ногу в стремя,  когда  подошел  Лаваль.  В  одежде  из
оленьей кожи, пятидесятилетний разведчик работал на конную полицию с  1874
года. Их пути пересеклись на Олд-Вайвз-Крик во  время  Великого  Марша  на
Запад.
     - Почему он называет меня Вождем С Белым Лбом? - спросил Уолш.
     - Из-за полей вашего шлема, закрывающего брови от солнца.  Вы  видели
молодца, прискакавшего, когда вы закончили говорить? Соломон полагает, что
трое из приведенных им лошадей принадлежат отцу Декорби.
     - Это тот, кого кри называют Священником-Говорящим-На-Всех-Языках?
     - Он самый, - ответил Лаваль. - Он всегда  держит  для  них  одну-две
лошади на всякий случай.
     Уолш вытащил ногу из стремени  и  глянул  на  похитителя.  Окруженный
воинами безлуких, Белая Сова хвастался своим преступлением.
     - Он американский сиу?
     - Равнинный кри, один из тех, кто  пересек  границу  для  сражения  с
людьми Кастера.
     Суперинтендант подозвал своего заместителя.
     - Видите того парня в центре?  Арестуйте  его  за  кражу.  Дадим  сиу
наглядный урок.
     - Слушаюсь, - ответил шотландец.
     Вилфред Блейк был высоким мужчиной  с  твердым  прямым  взглядом.  Он
также был одет в алую тунику Северо-западной конной  полиции.  Его  грудь,
плечи, шея и руки были обтянуты мышцами, а спина прямая -  словно  шомпол.
Обветренное за  десятилетия  сражений  во  всем  мире,  его  румяное  лицо
казалось старше его сорока лет. Ниже квадратного лба  и  слегка  скошенных
невыразительных  глаз  кожа  на  обоих  висках  была  грубой  и   покрытой
струпьями. Его брови казались такими же густыми, как и пышные усы.
     Показав жестом безлуким, чтобы они отошли в  сторону,  Блейк  схватил
кри за руку.
     - Пошли, парень. Не советую доставлять мне хлопоты.
     Белая Сова удивленно уставился на него. Арестован  здесь,  среди  его
друзей? Семеро белых против нескольких  племен?  Он  расхохотался  в  лицо
Блейку.
     Быстрота реакции шотландца поразила сиу, словно громом.  Схватив  его
за косичку, он рванул голову кри в сторону, затем ударил  его  между  глаз
открытой ладонью. Солнечный Огонь вскрикнула, когда Белая Сова  рухнул  на
землю.
     Индейцы возбужденно указывали на свое оружие. Белый,  который  дрался
голыми руками, являл для них нечто новое. Когда двое  безлуких  двинулись,
чтобы вмешаться, Уолш прорычал:
     - Ты и ты - тоже арестованы.
     Констебль достал три пары наручников из седельной сумки.
     Блейк сковал запястья Белой Совы у него за спиной, затем проделал  то
же самое с обоими сиу. Он прошел к палатке, отстранив Солнечный Огонь.
     - Нет! - вскрикнула она, когда Лающий Волк вытащил нож.
     Блейк унаследовал "Энфилд" от Сэма Брауна.
     - Брось это, парень, или тебе придется умереть.
     Юноша попятился наружу.
     - Ты - кри, не так ли? - сказал Блейк, пытаясь перейти на их язык.
     Солнечный Огонь кивнула, не отрывая глаз от карабина.
     - Почему ты вскрикнула? Во время драки?
     - Ты ударил моего мужа.
     - Ты хорошая жена. Значит, это его палатка.
     Для   Блейка   большинство   индейских   скво    были    безобразными
собирательницами дров и скоблильщицами шкур, но эта  была  привлекательной
на свой варварский  манер.  Темные,  словно  ночь,  глаза,  угольно-черные
волосы; в ее лице была какая-то загадка. Ладная фигура; одежда из  оленьих
шкур,  выпирающий  живот  -  Солнечный  Огонь  была   на   шестом   месяце
беременности. Блейк подумал, что ей двадцать лет. На самом  деле  ей  было
пятнадцать.
     Типи было  построено  из  бизоньих  шкур,  растянутых  и  скрепленных
вместе. Соломенные коврики покрывали траву прерии, которая служила  полом.
Ивовые корзинки для отдыха, связанные ремнями, служили той же цели, что  и
кресла белых. На одном из сидений Блейк заметил книгу в кожаном переплете.
На ее обложке были вытеснены слова: "Журнал Паркера".
     - Эт' немног' меняет дело, крошка. Твой муж - беспокойный парень. Ему
мо' быть пр'тся отвечать не токо за кражу.
     Забрав "Журнал", он покинул палатку.
     Толпа, окружающая Уолша, была настроена враждебно. Воины  размахивали
томагавками, старики с посохами в руках угрожали ему.
     - Пойми, Сидящий Буйвол, я знаю, что говорю. Преступи наши законы,  и
ты станешь моим  врагом.  Кри,  который  украл  лошадей,  поедет  с  нами.
Вмешавшихся я оставляю с тобой. И если твой язык не  раздвоен,  они  будут
здесь, когда я вернусь.
     Габриэль Соломон направился к украденным лошадям.
     - Убейте Того-Который-Связывает, - закричал Белая Сова,  когда  Блейк
привязывал его к лошади.
     Сиу повернулись к Сидящему Буйволу, который поднял руку.
     Уолш со своими людьми беспрепятственно выехал из лагеря.


     Американская пресса позже окрестит Уолша "Боссом Сидящего Буйвола".
     О  Блейке  первый  заголовок  будет  такой:  "КОННЫЙ  ПОЛИЦЕЙСКИЙ  НЕ
ПУГАЕТСЯ ПРОКЛЯТИЙ СОТНИ ИНДЕЙЦЕВ".
     В следующем издании это сменится выражением "КОННЫЕ  ВСЕГДА  ПОЛУЧАЮТ
СВОИХ ЛЮДЕЙ".
     Это выражение прижилось.


     Блейк завязал веревку  вокруг  лодыжек  Белой  Совы.  Свой  аркан  он
набросил на голову лошади узника.
     - Возьми его в форт, - сказал Уолш. -  А  мы  подождем  здесь,  чтобы
посмотреть, как себя поведут краснокожие.
     Блейк вместе с кри покинул группу.


     Они остановились, чтобы напоить лошадей в Mauvaises Terres, названной
так французским путешественником в прошлом веке. Было далеко за полдень, и
клонящееся к закату солнце отбрасывало длинные  тени  на  восток.  Впереди
Уайт-Мад-Крик змеилась  по  равнине,  но  здесь  оба  речные  берега  были
отвесными стенами. Уайт-Мад - "Сияющая Река", как называли  ее  индейцы  -
имела  слюдяные  отложения,  вкрапленные  в  ее  берега.   Теперь,   когда
кроваво-красный диск солнца отбрасывал свои лучи  в  каньон,  кристаллы  в
скалистых стенах мерцали перед ними.
     Блейк потер висок, ободрав коросту.
     "Журнал Паркера", раскрытый, лежал у него на коленях.
     - Где череп, парень? Тот, о котором написано в  книге?  Советую  тебе
быть откровенным со мной. Клянусь, он у тебя.
     Блейк наклонил  голову,  когда  заиграли  волынки.  "Пиброк  о'Донвил
Дхью". Замечательная мелодия.
     - Ты оскальпировал его, парень? Ты съел его сердце?
     Одна за другой из скалы вылезали руки скелетов.
     Вокруг него берега реки заполнялись Павшими Парнями,  костяные  белые
пальцы цеплялись за стены. Макферсон  и  Макгрегор,  убитые  при  Лакнаве.
Грант и Стюарт, которых остановили копья  ашанти.  Макнахтен  и  Кэмпбелл,
зарезанные в  Китайской  войне.  Мунро  со  своей  великолепной  волынкой,
зарезанный маорийцами. Скелеты  со  свисающей  плотью,  задрапированные  в
клетчатую шерстяную ткань, озирались кругом.
     - Зачем мы здесь?  -  спросил  Макгрегор,  его  голос  отдался  эхом,
перекрывая скрежет челюсти.
     - Из-за этого цветного язычника? - спросил Макнахтен, и его  сгнившие
внутренности выскользнули из-под истлевшего кильта.
     - Он мешает пополнению "коллекции трофеев"? - сказал  Грант,  в  чьей
костяной руке был зажат широкий палаш с проржавевшим до  оранжевого  цвета
лезвием, пятихвостная кожаная сумка горца хлопала его по ребрам.
     -  Подвешивание  развяжет  ему  язык,  -  предложил   Кэмпбелл,   его
изъеденная червями шляпа была запачкана грязью, камзол служил убежищем для
пауков, забавляющихся с добычей.
     - Точно, - согласились Павшие Парни. - Подвесь его, Блейк.
     Глаза конного переходили с одной мертвой головы на  другую,  встречая
глазницы, такие же пустые, как отверстия, выбитые выстрелом из двустволки.
     - Подвешивание - это как раз то, что нужно, - сказал он.
     С запястьями, скованными за спиной, сидя  на  лошади  задом  наперед,
Белая Сова нахмурился, когда белый заговорил сам с собой. Блейк спешился и
зацепил веревку, связывающую  лодыжки  пленного,  за  дерево,  одна  ветка
которого  свешивалась  с  речного  берега.  В  этом  месте   Уайт-Мад-Крик
устремлялся между стенок каньона, со скоростью врываясь в  основное  русло
за сужением. Ветка, через которую была переброшена веревка, выступала  над
потоком. Свободный конец привязи был обмотан вокруг груди Блейка.
     - Где череп, парень? Где "Путевые заметки"?
     Белая Сова не ответил, и тогда Блейк хлестнул его  лошадь.  Встав  на
дыбы, животное взбрыкнуло, сбрасывая  кри  со  своей  спины.  Блейк  резко
натянул веревку, вздергивая Белую Сову вверх за одну ногу. Когда он петлей
закрепил веревку за корень, служащий шкивом, перья индейца и  его  косички
окунулись в поток.
     - Да здравствуют кильты, долой гребни,  -  вопили  Павшие  Парни,  их
широкие палаши вздымались и опускались. - Пусть цветные язычники испробуют
сталь горцев!
     Блейк словно молотом ударил кулаком между ног Белой Совы.
     "Славьтесь, горцы", - пела волынка Мунро.
     Вопль невыносимой боли сорвался с губ индейца, когда  оба  его  яичка
были расплющены о  кости  его  таза.  Рванувшись,  кри  подскочил,  словно
марионетка на веревочке, его свободная нога задергалась в  воздухе.  Мышцы
его живота сжались узлом,  спина  изогнулась  крючком.  Жилы  на  его  шее
напряглись, а глаза закатились.
     - Череп, парень? - сказал Блейк, обрушивая новый удар.  Вниз  по  его
щеке стекала кровь из содранного струпа на виске.
     Судорожно хватая ртом воздух,  кри  безвольно  повис.  Блейк  ослабил
веревку так, что лицо несчастного погрузилось в воду. Белая Сова  отчаянно
забился, чтобы вынырнуть, но его сведенные судорогой мышцы  не  слушались.
Каждый раз, когда его губы поднимались над поверхностью воды, кулак  снова
обрушивался вниз. Снова и снова, как того требовала воображаемая волынка.


     Солнечный Огонь опустилась на колени на пол типи, ребенок в ее животе
шевельнулся. Она отодвинула один из матов, открывая  находящуюся  под  ним
траву. Пользуясь ножом Лающего Волка, она принялась рыть землю.
     - Почему мы должны уйти? - спросил ее брат.
     - Потому что мы не можем доверять сиу. Мы должны вернуться  к  своему
собственному народу до тех пор, пока Белая Сова не освободится.
     Она вытащила из тайника спрятанную одежду врача. Когда она развернула
ее, Лающий Волк уставился на Желтый Череп.
     - Что это такое?
     - Трофей моего мужа со Скользкой Травы.
     - Но что это? - спросил он, пораженный размерами.
     - Виндиго, - ответила она.



                                  ХРУСТ

               Ванкувер. Вторник, 17 марта 1987 г. 6:02 утра

     Университет Британской Колумбии (УБК) венчает собой  самый  лучший  в
городе участок земли.  Раскинувшись  на  холмистом  плато  Пойнт-Грэй,  он
тянется  на  запад,  словно  язык  во  французском  поцелуе,  приникая   к
Джорджия-Стрэйт. На юге Ричмонд замыкает устье реки Фрэзер, в то время как
Английская бухта и Кост-Маунтинс находятся на севере.  По  другую  сторону
пролива, напротив кончика языка,  расположен  Ванкувер-Айленд,  а  за  ним
открытый океан и путь в Азию.
     Как обычно, химик приехал перед рассветом. Он заварил термос  кофе  в
университетской лаборатории, затем, покинув здание, направился к Рек-Бич.
     Летом берег из-за уединенности был нудистской вотчиной, но теперь  он
был пуст, если не считать птиц. Химик по извилистой тропинке  спустился  к
башням.
     Раньше в башнях размещались большие орудия. Во время  Второй  Мировой
войны они  охраняли  гавань  от  нападения  японцев.  Сегодня  заброшенные
сооружения были растрескавшимися, облезшими и  покрытыми  пометом  морских
чаек.
     Химик зашагал по берегу вокруг мыса. Слева от него холмы тянулись  до
находящегося над ним УБК. Достигнув  южной  оконечности,  он  остановился,
чтобы отхлебнуть кофе. Пар клубился вокруг него, словно обрывки  утреннего
тумана.
     На  другом  берегу  реки  Фрэзер  просыпался  Ричмонд.  Ранние  птицы
взлетали и  садились  на  Си-Айленде.  Огни  машин  на  мостах  напоминали
электрические  жемчужины,  уже  слегка  потускневшие  в  утренней   суете.
Площадка предприятия выглядела черным провалом на берегу.
     Глядя на строительную  площадку,  химик  нахмурился.  Остановить  это
безумие было его манией. Сегодняшнее правительство ничего  не  сделало  бы
инвестору даже при нарушении им законов, лишь бы плата  была  достаточной.
Фанквань Чжу предложил необходимую сумму, и, соответственно, правительство
превратилось в марионетку на ниточке.
     Уже несколько месяцев химик  толковал  о  вредных  эффектах.  Фабрика
медикаментов на реке могла вызвать мутации в популяции лосося. Когда  люди
едят такого лосося, они тоже могут отравиться  гормонами  роста,  половыми
гормонами и Бог весть чем еще. Гормоны в пище уже повлияли на  наступление
периода плодовитости. Скоро девочки будут способны забеременеть  в  восемь
лет.
     "Фанквань Чжу Фармасьютикал  Инк."  не  имеет  никакой  программы  по
предотвращению сброса отходов  в  реку  Фрэзер.  Предлагаемое  предприятие
создаст тысячи новых рабочих мест. Выигрыш  и  проигрыш  от  строительства
оценивался "фифти-фифти" для всех заинтересованных  сторон,  это  являлось
такого  рода  азиатскими  инвестициями,  которым  нынешнее   правительство
склонно было содействовать. Спасибо тебе за твои письма, которые останутся
в досье.
     В Ванкувере стало активным движение "Гринпис". К  настоящему  моменту
химик сосредоточил свои интересы в области права.  Сегодня  в  полдень,  в
частности, он собирался встретиться с юристом, который  выиграл  несколько
сложных процессов. Результаты опытов в лаборатории  химика  обеспечили  бы
необходимые доказательства.
     Бам!.. Бам!.. Бам!.. Бревна ударялись друг о дружку.
     Устье реки Фрэзер использовалось для сплава строевого леса. Бок о бок
плавучие бревна вытянулись вдоль Рек-Бич. Дождь, ливший все последние дни,
прекратился,  чего  нельзя  было  сказать  о  ветре,  колеблющем  воду   и
раскачивающем бревна,  словно  галеоны  в  проливе.  Веревки,  связывающие
некоторые бревна, были слишком слабыми.
     Панки, схватившие химика, застали его врасплох. Когда он споткнулся о
бревно, загораживающее берег, железные пальцы схватили его вскинутые руки;
ассистент профессора мельком заметил черную  кожу  над  черными  джинсами.
Руки его пленителей были  покрыты  китайскими  татуировками,  а  уши  были
пронизаны небольшими серьгами.
     Банг!.. Банг!.. Банг!.. Бревна терлись друг о дружку,  просвет  между
ними открывался и закрывался, словно пасть.
     Когда бревна разошлись, панки сунули его туда, удерживая его за кисти
по грудь в воде.
     Потребовалось только одно сжатие, чтобы раздробить его ребра; осколки
вонзились в его внутренние органы, словно пики.
     Сила сжатия перерезала ученого пополам.
     Кормом для рыб обе половинки скользнули под бревна.



                           ТРИ МОЗГА, ОДИН РАЗУМ

                 Подступы к Британской Колумбии. 8:51 утра

     Кэрол посмотрела вниз, на акульи зубы Северного  Каскада.  Она  могла
видеть Олимпийский полуостров, Сиэтл, Маунт-Рэиньер.  А  выше  были  видны
снега Канады.
     В 1962 году ее семья путешествовала по Скалистым горам: они  посетили
Банф, озера Лузы, Йохо и Джаспер.  По  дороге  домой  они  остановились  в
Оконагане, проведя ночь в "Дью Дроп Инн" на берегу  озера  Скаха.  Местные
ребятишки  разожгли  костер  на  берегу  и  поджаривали  корни  алтея   на
заостренных прутиках, пугая при этом друг друга страшными историями.
     - Привет, - сказала Кэрол.
     - Привет, - ответили они ей хором.
     - Не возражаете, если я сяду рядом?
     - Кто-нибудь, дайте ей прут.
     Тощий коротышка с прыщами протянул ей свой.
     - Откуда ты? - спросил прыщавый.
     - Амарильо, Техас. Чем вы занимаетесь?
     - Играем в одну игру.
     - Можно мне тоже поиграть?
     - У тебя есть деньги?
     - Один доллар.
     - Ладно.
     - Как называется эта игра?
     - Какая ты вонючка!
     - Как вы в нее играете?
     - Ты в игре?
     - Да.
     - Тогда гони свой бакс.
     Она достала из кармана смятую купюру и опустила  в  кружку.  Один  из
канадцев забрал ее.
     - Мой батя  говорит,  что  наши  школы  лучше,  чем  ваши,  -  сказал
Прыщавый. - В десять раз лучше, говорит  мой  батя.  Он  говорит,  что  вы
стоите, прижав руки к сердцу, уставившись на свой флаг  и  думая,  что  вы
лучше всех. Он говорит, что вы кучка пустоголовых холоднокровных латинян.
     - Что такое холоднокровные латиняне?
     - То, чем ты являешься, тупица.
     - Это неправда. У нас хорошие школы.
     - Да? Ну-ка, посмотрим. Какая ты вонючка?
     Обиженная, Кэрол отдала ему прутик.
     - Вашингтон был вашим первым президентом. Если они учили тебя в школе
не ерунде, назови нашего первого премьер-министра.
     Она не знала.
     - А теперь на деньги, - сказал Прыщавый. У вас пятьдесят штатов, а  у
нас десять провинций. Спорим, я могу назвать больше штатов  и  их  столиц,
чем ты - наших. В пять раз больше. Это честное предложение.
     Пока Прыщавый тарабанил названия, остальные вели счет. Он  ошибся  на
Конкорде, Нью-Хэмпшир, на счете девяносто девять.
     - Ладно, Техас. Твоя очередь, - злорадно произнес он.
     Когда Кэрол назвала девять  из  двадцати,  все  засмеялись.  О  таких
местах, как Фредриктон и Чарлоттетаун, она  никогда  даже  не  слышала,  и
думала, что Калгари является столицей Альберты.
     - Хотишь попробовать с королями Англии? - спросил Прыщавый.
     На следующий день ее семья выезжала, а другая  семья  -  из  Утахи  -
въезжала.
     Кэрол подслушала, как местные мальчишки строили планы.
     Они называли эту игру вовсе не "Какая ты вонючка".
     Они называли ее "Тупоголовые янки".


     - Ты удивительно молчаливая.
     - Просто я думаю, - ответила Кэрол.
     - О чем? - спросил Цинк.
     - О том, как я была здесь в последний раз.
     Самолет пересек границу и шел на посадку. Когда  он  развернулся  над
Джорджия-Стрэйт,  чтобы  подлететь  к  Си-Айленду  со  стороны  моря,  она
рассказала, как Прыщавый посадил ее в лужу двадцать пять лет назад.
     - Наверное, он изучил атлас, - сказал Чандлер. - Хорошо, если я смогу
назвать пять американских столиц.
     - Дело в том, что это продолжает меня задевать и сегодня.
     - В школе меня все время задирал  один  малый,  его  звали  Скотт.  Я
надеялся, что однажды смогу начистить ему физиономию.
     - Сопливый маленький ксенофоб.
     - Можно сказать и так. Канадцы никогда не бывают так  счастливы,  как
тогда, когда они жалуются на янки. Если вы не посягаете на нашу землю,  то
это наша нефть или вода. История этой  страны  зиждется  на  страхе  перед
Штатами.
     Посадочное шасси  под  ними  выпрыгнуло  из  своего  укрытия.  Крылья
скользили над Галф-Айлендс и дельтой реки Фрэзер.
     - Не принимай этого лично на свой счет. Просто это Канада. Мы  нация,
воспитанная в ненависти к  самой  себе.  Французы  ненавидят  англосаксов.
Англичане презирают лягушатников. На востоке питают отвращение  к  черным.
На западе к китайцам. Но нашей  величайшей  трагедией,  конечно,  являются
индейцы. Мы смешанная страна. Мы не знаем, кем мы являемся на самом  деле.
Можно описать канадца,  только  констатировав,  кем  он  не  является.  Мы
переняли эту ненадежность от "чужих".
     - Я могу охарактеризовать канадца, - сказала Кэрол. - Как лесоруба  с
хорошо подвешенным языком, в рубашке с красными нашивками.
     - Попробуй представить себе кого-нибудь, кто пьет бразильский кофе  с
французскими булочками, сидя в датском кресле и глядя американское ТВ.  Ты
совершенно права. Мы  чувственные  ксенофобы.  Нация  каннибалов,  которые
поедают сами себя.
     - Чувственные?
     Самолет коснулся земли, один раз качнулся и  взвыл  турбинами.  Когда
двигатели заработали тише, Цинк нарисовал что-то  на  своей  салфетке.  Он
протянул набросок Кэрол.
     - Это образец творчества твоего абстрактного периода, Рембрандт?
     - Это, студентка, поперечное сечение твоего мозга.
     - Кто так говорит?
     - Авакомович.
     - Кто он такой?
     - Это русский, возглавляющий наши лаборатории. Джо - лучший  друг  де
Клерка. Получил орден Ленина до того, как бежал с корабля.  "Тайм"  назвал
его "техником Ренессанса". Джо ест, дышит и видит сны не так, как другие.
     - Хорошо, - сказала Кэрол. - Давай устроим экскурсию по моему мозгу.
     - Человеческий мозг, - сказал Цинк,  -  по  существу  является  тремя
мозгами, объединенными в один. Все три  части  образуют  наш  разум.  Мозг
рептилий - наиболее древняя часть - расположена  на  вершине  позвоночного
столба. Ученые  называют  его  R-комплексом,  говорит  Джо.  Здесь  у  нас
заложены инстинкты самосохранения и выживания вида. Язык тела  и  ощущение
пространства ведут свое происхождение от рептилий.
     - Ненавижу рептилий, - сказала Кэрол.
     -  Рациональный  мозг  является  внешней  частью.   Он   обволакивает
внутренние части, словно мыслящая чаша. Центральная нервная система делает
нас  людьми  посредством  предвидения  и  понимания  причинно-следственной
связи. Это был последний слой, который развился в процессе эволюции.
     Самолет свернул с взлетно-посадочной полосы по направлению к стоянке.
     - Лимбическая система  является  средней  частью  нашего  мозга.  Она
управляет четырьмя функциями - питания, нападения  на  других,  бегства  и
полового сношения. Все наши эмоции  происходят  отсюда.  Секс,  насилие  и
ксенофобия  являются  продуктами  чувственного  мозга.  Чувственный  разум
оперирует понятиями "мы" и "они". Он иррационален по своей природе.
     - Ты хочешь  сказать,  что  предубеждение  и  ненависть  не  являются
приобретенными свойствами?
     - Так же, как и у секса, их основа заложена глубоко внутри.
     - Каким образом?
     - В процессе эволюции.
     - Почему?
     - Чтобы противостоять изменениям окружающих условий.
     Люди вокруг отстегивали привязные ремни.
     - Все три мозга ведут никогда не прекращающуюся затяжную  войну.  При
различных обстоятельствах каждый из них  завладевает  нашим  разумом.  Как
только мы отдаем предпочтение рациональным мыслям, лимбическая система тут
же затопляет нас  противоречивыми  эмоциями.  Любовь,  ненависть,  чувство
вины, страх, похоть и т.п.
     Я прекрасный образец мозга, лишенного здравого смысла.  Услыхав  твой
голос в аэропорту, мой чувственный мозг  сразу  встрепенулся.  Он  помнил,
какая ты была в постели. Пока мои ладони  потели,  мое  сердце  бухало  от
страсти, которая, казалось, давно ушла.  Мой  рациональный  мозг,  однако,
сохранял обычную точность. Он знал, что я упустил свой шанс по отношению к
тебе, и принимал это, как свершившийся факт.
     Даже сидя здесь и обсуждая проблемы психологии, эрекция в моих штанах
обладает своим собственным мнением по этому поводу.
     - Шшшш! - озираясь кругом, сказала Кэрол. Бабуля, сидевшая через одно
кресло от них, навострила уши.
     - Дело в том, что то, что мы ощущаем, часто вступает в противоречие с
тем,  что  мы  знаем.   Лимбическая   система   является   частью   любого
человеческого существа. Чтобы убедиться  в  этом,  взгляни  на  ежедневные
новости. Все мы склонны к ксенофобии. Терпимость оборачивается ненавистью.
Страх - агрессией. Стремление к выживанию - разрушением.
     Лимбическая  система  явилась   причиной   того,   что   католические
священники кастрировали мальчиков-сирот. Поэтому же существа третьего пола
являются мечтой феминисток. Из-за  этого  черные  звереют  от  Гарлема,  а
ирландцы взрывают друг друга. Поэтому немцы пошли за Гитлером, а  британцы
завоевали мир. Поэтому же Прыщавый посадил тебя в лужу, и ты  до  сих  пор
чувствуешь обиду.
     - Я думала, что мы рождаемся  с  мозгом  чистым,  словно  белый  лист
бумаги.
     - Но не внутренние слои, если верить Джо. Они являются  "коллективным
сознанием", генетической памятью. Во всяком случае, не только рациональный
мозг определяет структуру разума.
     - Разумно мыслящий  мозг  имеет  правое  и  левое  полушария.  Правое
ответственно за творчество,  воображение,  восприятие  и  духовность.  Оно
охватывает вещи полностью,  целостным  восприятием.  Левое  опускается  до
болтов и гаек. Оно является логическим, аналитичным,  научным.  Оно  видит
детали, факты и конечные цели. Индейцы в основном мыслят  образной  частью
своего мозга. Белые в основном аналитической. В течение двадцати тысяч лет
индейцы сохраняли эту землю неиспоганенной. Посмотри, что мы сделали всего
за одно столетие. Вот почему, говорит Джо, культуры приходят к упадку.
     - Сомневаюсь, что его теория политически верна.
     - Согласие с политикой противоречит эволюции.  Это  ведет  к  подмене
действительных фактов тем, что соответствует интересам определенной группы
людей.  Люди,  мыслящие  в  соответствии  с  политикой,  являются   новыми
приверженцами теории божественного творения.
     Самолет остановился, его двигатели стихли. Пассажиры вокруг  Кэрол  и
Цинка принялись надевать пальто и шляпы.
     - Женщины подавляют деятельность одного полушария,  мысля  другим.  У
мужчин нет такой способности, - сказал  Цинк.  -  Мы  видим  наложение  на
"мозговых экранах". Нужно ли нам пренебрегать очевидным фактом, чтобы быть
политически лояльными?
     - Мужчины и женщины - это два разных вида, - сказала Кэрол. -  Но  им
случается бывать сексуально совместимыми.
     - Совместимыми? - переспросил Цинк.
     И они оба принялись хохотать.
     - Чем хороша лимбическая система для противостояния внешним условиям?
Зачем сохранилось такое деструктивное стремление?
     - Нашей самой мощной побудительной силой  является  потребность  быть
уверенными в своем выживании и воспроизведении  наших  собственных  генов.
Это объединяет самосохранение и выживание  вида.  Ксенофобия  защищает  от
внешних условий. Она побуждает нас содержать наш банк генов  в  "чистоте".
Наш рациональный  мозг  развился,  чтобы  создавать  лучшие  виды  оружия.
Цивилизация  всего  лишь  побочный  эффект.  Эволюция   не   заботится   о
"правильном" поведении, но требует от нас, чтобы  мы  воспроизводили  себя
наилучшим образом. Этот инстинкт предвосхитил наш рациональный мозг, и вот
почему фанатизм и расизм никогда не исчезнут. Чтобы избавиться от них,  мы
должны были бы влезть в  самую  сердцевину  головы  каждого  человеческого
существа.
     - Я  тебе  рассказывал  о  Карадоне?  Он  работал  со  мной  по  делу
Вурдалака.
     - Это тот парень, который спас твою задницу в прошлом году?
     - Билл - видеофанатик,  который  коллекционирует  старые  фильмы.  Он
присутствовал,  когда  Джо  рассказывал  мне  о   трех   мозгах.   Карадон
придерживается  теории,  что  фильмы  о   чудовищах   являются   фильмами,
вызванными прорывом наружу чувственности. "Франкенштейн", "Чужой",  "Война
миров", "Они" и "Нечто". Монстры  -  это  всего  лишь  воплощение  реально
существующих "чужих". Мы сидим в затемненном кинотеатре  и  изливаем  свою
ненависть на экран. За чужими масками чудовищ скрывается наша  собственная
ксенофобия. Вот почему фильмы ужасов  так  популярны.  Они  позволяют  нам
убивать тех, кто находится вне нас самих, при помощи посредника.
     Цинк взял набросок и постучал пальцем по трем слоям.
     - Внутренний мозг, эмоциональный мозг, рациональный  мозг,  -  сказал
он.
     - Доктор Джекилл...
     Его палец переместился от внешнего мозга к лимбической системе.
     - Встречается с мистером Хайдом.



                               БОЛЬШОЙ ПАРИК

                            Ванкувер. 10:00 утра

     Главный судья Британской Колумбии был не  тем  человеком,  с  которым
было легко справиться. Уже в течение двадцати шести лет Калвин Каттер  был
прикован к своему Позорному столбу, сев  на  место  судьи  уже  достаточно
консервативным юристом по морским делам, затем все более склоняясь  вправо
по мере того, как уголовные дела ожесточали все больше  то  немногое,  что
еще оставалось податливым в  его  разуме.  Один  из  острословов  коллегии
адвокатов прозвал его "Черной дырой Кала  Каттера"  -  столь  тщетны  были
самые лучшие аргументы, которые тонули в его приговорах, никогда не находя
отклика.
     Правоохранительная  система  этой  страны  (как   и   любой   страны,
использующей состязательную систему  правоохранения)  включает  в  себя  и
самых наименее  уважаемых  граждан.  На  долю  прокурора  достаются  самые
серьезные препятствия, поэтому он располагает кошельком народа и  полицией
для своей поддержки. Адвокат наносит ответные удары, и вы слышите звяканье
тюремной решетки.
     Судьи становятся судьями по милости политиков, и  политики  наполняют
суды теми, кто мыслит "надлежащим образом". С точки зрения  адвокатов  эта
игра является "русской рулеткой", в которой проигравшие  попадают  на  суд
"Угрей".  "Угри"  являются  верноподданнической   кликой,   неукоснительно
подчиняющейся приказу, которая знает, как должно быть решено дело  еще  до
того, как оно попадает  на  предварительное  рассмотрение.  В  любом  томе
судебных  отчетов,  используемых  в   качестве   прецедентов,   содержатся
приговоры, лишенные как здравого, так  и  правового  смысла.  И  неизменно
такие  судебные  решения  касаются  ужасающих  фактов  -  убийства  детей,
изнасилований  с  убийством  и  тому   подобных   преступлений.   Расхожее
выражение,  употребляемое  при  такого  рода  ошибках,  гласит:   "Тяжелые
преступления порождают плохие законы". В адвокатском варианте это  звучит,
как "свидетельство качества работы "Угрей".
     Адвокат, чувствующий себя обиженным,  может  отважиться  на  "купание
среди больших белых акул". В  отличие  от  Онтарио,  которое  представляет
либеральное  крыло,  апелляционный  суд   Британской   Колумбии   является
консервативным. И  королевская  власть,  и  адвокаты  любят  называть  его
"яблочным судом" ("в каждой  корзине  есть  одно  или  два  гнилых").  Кто
является гнилым яблоком, зависит от точки зрения; при этом кандидатами  на
это звание  обычно  являются  "Непогрешимый",  "Недоразумение"  и  "мистер
Золотая Середина".


     Недоразумение получил свое имя в тот день, когда он  попал  в  суд  и
произнес  приговор,  написанный  своими  тремя   коллегами-судьями.   Дело
касалось укрывательства наркотиков, которому предшествовала  кража.  Когда
Недоразумение   объявил,    что    апелляция    удовлетворена,    адвокаты
апеллировавших прямо  из  суда  отправились  пить  шампанское.  По  ошибке
Недоразумение прочел последнюю строчку вычеркнутого  приговора.  Настоящий
же приговор присуждал укрывателя к смертной казни.
     Апелляционный суд заседает при нечетном числе судей. Это  гарантирует
то, что он никогда не попадает в  тупик.  Когда  приговор  произносится  с
места,    в    отличие    от    письменного    изложения    обстоятельств,
председательствующий  первым   высказывает   свое   мнение,   а   за   ним
высказываются  остальные,  говоря  "Я  согласен  со  своим  коллегой"  или
возражая ему.
     В свой первый день на месте судьи мистер Золотая Середина (который на
практике составлял завещания) не смог уловить  этого  простого  положения.
Подойдя  к  завершению  первого  дела,  председательствующий  сказал:   "Я
удовлетворяю эту апелляцию". Следующий старший судья сказал:  "Я  отклоняю
эту апелляцию". Мистер Золотая Середина - не из  тех,  кто  гладит  против
шерсти - примирил их, сказав: "Я согласен с обоими своими коллегами".


 


<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу: [1] [2] [3] [4] [5] [6]

Страница:  [2]