Был год, когда мы радовались, что кончилось
Рождество.
   Это был мрачный сочельник, я не ложился,
слушая вполуха про бомбы. Мы с Ма оставались на
ногах до полуночи Нового Года. Потом позвонил Па и
сказал:
   - О'кей, все кончилось. Ничего не произошло. Я
скоро буду дома.
   Мы с Ма заплясали, словно к нам в гости
собирался Санта-Клаус, а через час приехал Па, и я
отправился в постель, где отлично выспался.
   Понимаете, дом у нас не совсем обычный. Па
руководит группой детективов, и в те дни из-за
этих террористов вполне мог облысеть. Потому что,
когда 20 декабря штаб-квартиру предупредили, что в
Новый Год взорвут советское представительство при
ООН, это было очень серьезно.
   По тревоге была поднята вся группа,
подключилось ФБР. У Советов, я полагаю, тоже есть
секретная служба, но ничто не могло удовлетворить
Па.
   День перед Рождеством был сумашедшим.
   - Если кто-то настолько спятил, что решил
подбросить бомбу и плевал на последствия, он,
похоже, сумеет это проделать, невзирая на все наши
ухищрения. - Голос Па был таким мрачным, каким мы
его никогда не слышали.
   - Неужели нельзя узнать, кто это? - Спросила
Ма.
   Па покачал головой.
   - Письма составлены из вырезанных газетных
фраз, наклеенных на бумагу. Отпечатков пальцев
нет, только грязные пятна. Исходные данные ничего
не дают.
   Наверное, это кто-то, кому не нравятся
русские, - заметила Ма.
   - Это почти не сужает поиск, - сказал Па. - Советы
уверены, что это сионисты, и нам приходится
не спускать глаз с Лиги Защиты Евреев.
   - Но, Па, - вмешался я, - это же не разумно,
ведь евреи не празднуют Рождества. Оно для них
ничего не значит, между прочим, как и для
Советского Союза. Они официальные атеисты.
   - Причем тут русские? - проворчал Па. - А
теперь отвяжись. Завтра может быть денек хуже
некуда, Рождество там или нет.
   После чего он ушел. Его не было весь день, и
это было очень плохо. Мы даже не открыли свои
подарки, просто сидели и слушали радио,
настроенное на станцию новостей. А когда в полночь
позвонил Па и ничего не случилось, мы вздохнули с
облегчением, но я так и забыл развернуть подарок.
   Ничего не произошло и до утра 26-ого. Мы
отпраздновали свое Рождество. Па был свободен в
тот день, и Ма испекла индейку на день позже.
Ничего не случилось и после обеда. Мы все время
говорили об одном и том же.
   - По-моему, - сказала Ма, - тот, кем бы он ни
был, не отыщет никакой лазейки, чтобы подложить
бомбу, раз Министерство Юстиции привело в
готовность все силы.
   Па улыбнулся, показывая, что ценит лояльность
Ma.
   - Я не думаю, что все наши силы приведены в
готовность, - заметил он. - Но какая разница?
Бомбы нет. Возможно, это был просто блеф. Держу
пари, даже без бомбы русские при ООН провели
столько бессонных ночей, что не известно, что
хуже.
   - Если нн не подложил бомбу на Рождество, - предположил
я, - то, может быть, решил сделать это
в другое время? Вдруг он просто назвал Рождество,
чтобы всех переполошить, а потом, когда все
уляжется...
   Па отвесил мне легкий подзатыльник.
   - Что-то ты слишком разошелся, Ларри. Нет, я
так не думаю. Настоящие террористы ценят только
ощущение своей силы. И если они говорят, что
то-тот и то-то произойдет в определенное время, то
оно происходит с точностью до минуты - это для них
не забава.
   Но я не успокоился, подозрения мои не исчезли.
Однако, шли дни, взрыва все не было, и постепенно
Министерство вернутось к нормальной работе. ФБР
убрало своих людей, и даже русские, кажется,
забыли обо всем, по словам Па.
   2-ого января рождественские каникулы
кончились, и я отправился в школу. Мы начали
репетировать наш рождественский карнавал,
тщательно отрабатывая показ песни "Двенадцатый
день Рождества". В ней начисто отсутствовала какая
бы то ни было религиозность - просто подарок к
Рождеству.
   Нас было двенадцасть человек и каждый пел одну
строфу, а затем все вместе подхватывали "Курочка
на груше". Я был пятым номером и пел "Пять золотых
колец", потому что голос у меня был еще
мальчишеский - сопрано, - и я легко и красиво брал
высокие ноты.
   Некоторые ребята не знают, почему в Рождестве
12 дней, но я объясняю это тем, что, если считать
Новый Год за начало, то 12-ый день после этого
выпадал бы на январь, когда Три Мудреца прибыли с
дарами для Христа-Спасителя. И естественно, что
именно к шестому числу мы приурочили показ нашего
спектакля перед публикой. Пришли многие родители.
   Па освободился на несколько часов и сидел с Ма
в зале. Я видел, как он сидел, застывший, слушая
высокие ноты сына в последний раз, потому что в
этом году голос мой должен был измениться, и я
знаю, почему.
   Осеняла ли вас когда-нибудь идея посреди
театральной сцены во время спектакля?
   Мы пропели лишь "Второй день" и "Две горлицы",
когда я подумал: "Это ведь тринадцатый
день Рождества!" Весь мир задрожал вокруг меня, а
я ничего не мог сделать - только стоял на сцене и
пел "Пять золотых колец". Я никак не мог
дождаться, когда они закончат этих глупых
"Двенадцать барабанящих барабанщиков". Это было
все равно, ято высыпать на себя порошок от чесотки
вместо дезодоранта. Едва замерла последняя строфа
и все принялись аплодировать, я выбрался из строя,
спрыгнул со сцены и оказался между рядами, крича:
"Па!"
   Он, кажется, испугался, но я вцепился в него
и, по-моему, чацтил так бысто, что он едва
понимал.
   Я бормотал:
   - Па, Рождество не везде выпадает на один и
тот же день. Вдруг это один из русских в
представительстве? Они - официальные атеисты, но
если один из них верующий, он выбрал время для
взрыфа по Библии. Может быть, он член Русской
Православной Церкви? А у них свой календарь.
   - Что? - проговорил Па с видом, будто не понял
ни слова из сказанного.
   - Это так, Па, я читал. Русская
Православная Церковь до сих пор пользуется
Юлианским календарем, тогда как Запад уже сто лет
назад перешел на Грегорианский. Юлианский
календарь отстает от нашего на тринадцать дней, и
Рождество по нему наступает 25-го декабря, когда у
нас уже 7-е января. То есть, завтра!
   Он не поверил мне просто так на слово. Он
изучил все по альманаху, потом позвонил кому-то в
Министерство, кто был членом Русской Православной
Церкви.
   Он сумел вновь разшевелить Мижнистерство. Они
переговорили с русскими, и те перестали твердить о
сионистах, поискали у себя и нашли. Я не знаю, что
они с ним сделали, но, во всяком случае, на
тринадцатый день Рождества взрыва не было.
   Министерство хотело премировать меня новым
велосипедом, но я отказался. Я просто исполнил
свой долг.


 

КОНЕЦ...
Другие книги жанра: зарубежная фантастика

Оставить комментарий по этой книге

Страница:  [1]