Гуру был несравненным толкователем священных писаний. С его
рассуждениями связано множество самых счастливых моих воспоминаний. Но
он никогда не бросал драгоценные мысли в золу беззаботности или
глупости. Одного беспокойного движения тела, случайного отсутствия
внимания было достаточно, чтобы учитель внезапно прекратил
объяснения.

--Ты находишься не здесь!--Таким замечанием Шри Юктешвар прервал
как-то днем свою речь. Как обычно, он неустанно следил за движением
моих мыслей.

--Гурунджи!-- в моем голосе слышался протест.--Я даже не шевельнулся.
даже не моргнул глазом, я в состоянии повторить каждое произнесенное
вами слово.

--И все-таки ты не был вполне со мною. Твое возражение заставляет меня
напомнить, что глубоко в уме ты создал три мыслеобраза: первый--это
лесное убежище на равнине; второй--то же самое, но на вершине горы; и
третий--на берегу моря.

В самом деле, эти неясно сформированные мысли появились почти
подсознательно. Я бросил на гуру извиняющийся взор:

--Что мне делать с таким учитилем--он проникает даже в мои затаенные
мечты!

--Ты сам дал мне это право. Те тонкие истины, которые я тебе объяснял,
нельзя постичь без полного сосредоточения твоего внимания. Без
необходимости я не нарушаю уединения чужого ума.  Человек обладает
естественной привилегией парить среди своих тайных мыслей. Сюда не
входит никто непрошенный, не рискну сделать это и я.

--Вы--всегда желанный гость, гуруджи!

--Твои архитектурные грезы материализуются возже. Сейчас--время
ученья!

Так случайно и просто гуру раскрыл свое знание о том. что в моей жизни
наступят три важных события. С самой ранней юности у меня появлялись
загадочные видения трех зданий, причем каждое из них было расположено
в ином месте. В полном соответствии с указанием Шри Юктешвара эти
видения воплотились в реальные формы. Первой появилась основанная мной
школа йоги для мальчиков на равнине в Ранчи, затем--центр в Америке,
на вершине холма, в Лос-Анжелосе, наконец, обитель в Энсинитас, в
Калифорнии, на берегу Тихого океана.

Учитель никогда не провозглашал высокомерно: "Я предсказываю, что
произойдет такое-то событие". Он был склонен к намекам: "Не думаешь ли
ты, что вот это может произойти?" Но в его  простой речи скрывались
пророческие силы. Он никогда не отказывался от сказанного, и его
слегка завуалированные предсказания ни в одном случае не оказались
ошибочными.

Поведение Шри Юктешвара было сдержанным и деловитым. В нем не было
ничего от ушедшего в себя низионера. Его ноги крепко стояли на земле,
тогда как голова проникала в высочайшие тайны небес. Практические люди
вызывали его восхищение. "Святость--это не тупоумие... Божественные
восприятия не должны обессиливать человека",--говаривал он. "Активная
добродетель растит острейший интеллект".

Гуру неохотно обсуждал проблему сверхфизических планов. Единственным
"чудесным" элементом его ауры была совершенная простота. В разговоре
он избегал поражающих намеков, действовал он свободно и выразительно.
Другие говорили о чудесах, но не могли ничего продемонстрировать; Шри
Юктешвар редко упоминал о скрытых законах, но втайне применял их при
желании.

"Человек, достигший самопознания, не совершает никаких чудес без
внутренней санкции,--объяснил учитель.--Бог не желает, чтобы тайны Его
творчества открывались всем и каждому /11/. Точто так же любой индивид
в этом мире имеет неотъемлемое право на свободную волю. Никакой святой
не посягает на эту независимость".

Свойственное Шри Юктешвару молчание имело своей причиной его глубокое
проникновение в Беспредельность. Для бесконечных "откровений",
которыми заняты дни недостигших самопознания, не оставалось времени. В
индийских писаниях есть изречение: "У мелких людей рыбка малых мыслей
производит сильное сотрясение. В океанических умах киты вдохновения
едва-едва производят зыбь".

Из-за скромного облика гуру лишь немногие из его современников
признавали в нем сверхчеловека. Поговорка "это--глупец, который не
может скрывать свою мудрость" никогда не могла быть применена к моему
глубокому и спокойному учителю.

Рожденный смертным, как и все прочие люди, он достиг единства с
Правителем времени и пространства.  В его природе я постигал
богоподобную унификацию; у него не было никаких непреодолимых
препятствий к слиянию человеческого с Божественным. Я понял, что таких
препятствий не существует вообще, кроме разве отсутсвия у человека
предприимчивости в духовных вопросах.

Я всегда испытывал дрожь, прикасаясь к святым ногам Шри Юктешвара.
Ученик духовно магнетизируется при почтенном соприкосновении с
учитилем; в этот момент возникает особый тончайший ток. Нежелательные
привычные механизмы мозга у преданного ученика нередко как бы
оказываются выжженными, а его рутинные тенденции в мирской
деятельности испытывают благотворное потрясение. По крайней мере, на
одно мгновение он может увидеть, как поднимаются тайные покровы майи,
может уловить моментальную вспышку реального блаженства. И сколько раз
я бы, следуя индийскому обычаю, не преклонял колени перед моим гуру,
все мое тело реагировало на это освобождаищим огнем.

"Даже тогда, когда Лахири Махасайа молчал,--говорил мне учитель,--или
когда он говорил на темы, не имеющие строгой связи с религией, я, тем
не менее, чувствовал, что он передает мне невыразимые знания".

Подобным же образом действовал на меня и Шри Юктешвар. Если я входил
в обитель в беспокойном или безразличном настроении, то оно незаметно
менялось. На меня нисходило целительное спокойствие при одном виде
гуру. Каждый день, проведенный с ним, был новым переживанием радости,
мира и мудрости. Я никогда не видел его сбитым с толку или зараженным
жадностью, гневом или человеческими привязанностями.

"Тьма майи подкрадывается тихо. Поспешим же внутрь нашего жилища".
Этими предостерегающими словами учитель постоянно напоминал ученикам о
том, как необходима для них крийа-йога. Один новый ученик как-то
выразил сомнение в своей пригодности для практики йоги.

"Забудь прошлое,--утешал его Шри Юктешвар.--Прошлые жизни всех людей
окутаны тьмой многих постыдных действий. Поведение человека всегда
ненадежно, пока он не бросил якорь в бухте Божественного. Будущее
преобразится, если ты совершишь духовное усилие сейчас".

В ашраме учителя всегда находились молодые чела /ученики/. Их
умственное и духовное воспитание было его главным интересом в течение
всей жизни. Даже незадолго до своего ухода он принял в ашрам двух
шестилетних мальчиков и шестандцатилетнего юношую

Обитатели ашрама любили и почитали своего гуру: стоило ему слегка
хлопнут в ладоши, как они радостно бежали в его сторону. Когда он
уходил в себя. никто не решался говорить, но когда слышался его
веселый смех, дети видели в нем своего товарища.

Шри Юктешвар редко просил других людей об услугах для него лично. Он
также не принимал помощь ученика, если она предлагалась без
радосстного настроения. Учитель нередко сам стирал свою одежду, если
ученики, случалось, забывали об этой почетной обязанности.

Его обычным одеянием была традиционная одежда свами цвета охры. Дома
он носил башмаки без завязок; в соответствии с обычаем йогинов они
были изготовлены  из шкуры тигра или лани.

Шри Юктешвар бегло говорил по-английски, по-французски, на бенгали и
хинди; он неплохо знал санскрит. Своих учеников он старательно обучал
английскому языку и санскриту, изобретательно пользуясь составленными
им самим сокращенными курсами.

Учитель не был чересчур привязан к своему телу. однако заботился о
нем. Он указывал, что Божественное проявляется должным образом лишь
благодаря физическому и психическому здоровью. Он порицал всякие
крайности. Ученику. который желал поститься в течение долгого времени,
учитель, смеясь, говорил: "Почему бы не бросить собаке кость?" /12/.

Здоровье Шри Юктешвара было превосходным, я никогда не видел его
больным /13/. Чтобы выразить уважение к мирским обычаям, он разрешал
своим ученикам, по их желанию, обращаться к варчам. "Врачи,--говорил
он,--должны работать, исцеляя больных при помощи Божественных законов
в их применении к материальному миру". Но он подчеркивал превосходство
психотерапии и часто повторял: "Мудрость--вот величайший очиститетль".

--Тело--вероломный друг. Давайте ему то, что положено, не более.
Страдание и удовольствие преходящи, терпите же действие
противоположностей. сохраняя спокойствие, стремясь в то же время стать
выше их власти. Воображение--это та дверь, в которую входит как
болезнь, так и исцеление. Не верьте в реальность болезни, даже когда
вы больны, и ваш непрошенный посетитель убежит прочь!"

Среди учеников было немало врачей. "Изучившие физиологию должны
двигаться дальше и изучать науку о душе,--говорил он им.--Прямо за
телесным организмом скрывается тонкая духовная механика" /14/.

Шри Юктешвар советовал своим студентам жить в соответствии с образцами
добродетели как Запада, так и Востока. Во внешней жизни он вел себя
по-западному, оставаясь внутри последователем духовных идеалов
Востока. Он высоко ценил прогрессивный, продуктивный и гигиенический
образ жизни Запада, равно как и религиозные идеалы, освятившие Восток
за многие сотни лет.

Я не был и ранее чужд дисциплине; дома отец был строг, не редко и
Ананта высказывал суровость. Но воспитание, которое давал Шри Юктешвар
нельзя назвать иначе, как самым сильнодействующим. Стремящийся сам к
совершенству, гуру относился и к своим ученикам с чрезвычайным
критицизмом, касалось ли это текущих занятий   или тонких нюансов
поведения.

"Хорошие манеры без искренности подобны прекрасной мертвой
женщине,--заметил он в одном подходящем случае.--Прямота без
вежливости похожа на нож хирурга: она действенна, но неприятна.
Искренность в соединении с вежливостью полезна и приятна".

Учитель, по-видимому, был удовлетворен моим духовным прогрессом, ибо
он нередко упоминал о нем. Но в других вещах я не раз слушал порицание
моих главных недостатков: невнимательности, периодам плохого
настроения, несоблюдения некоторых правил этики, иногда расбросанности
в действиях.

"Посмотри, как хорошо организованы и распределены дела твоего отца,
Бхагабати",-- сделал мне замечание учитель. Вскоре после моего первого
визита в Серампур оба ученика Лахири Махасайа встретились друг с
другом. Отец и учитель относились друг к другу с глубоким уважением.
Оба построили прекрасную внутреннюю жизнь на духовных основах, прочных
как гранит и неподвластных времени.

В юности усвоил сомнительные уроки одного странствующего учителя. Чела
не обязан чересчур беспокоиться о мирских делах. И если я не выполнял
своих дел или выполнял их небрежно, мне не высказывали порицания.
Человеческая природа легко усваивает такие наставления. Однако
беспощадная плетка мастера быстро изгнала приятные иллюзии
безответственности.

" Те, кто слишком хороши для этого мира, украшают какой-нибудь
другой,--заметил однажды Шри Юктешвар.--Но пока ты дышишь воздухом
земли, ты обязан оказывать другим людям поллезные услуги. Только тот,
кто полностью освоил состояние прекращения дыхания /15/, освобождается
от космических императивов". "Когда ты достигнешь конечного
совершенства, я не премину сообщить тебе об этом".

Учителя нельзя было подкупить даже любовью. Он не проявлял
снисходительности к тем, кто, как и я, сами пожелали стать его
учениками.

Находились ли мы, учитель и я, среди чужих людей, или оставались
наедине друг с другом.--он всегда говорил ясно и укорял резко. Даже
самое незначительное проявление поверхности или неустойчивости не
ускользало от его внимания и вызывало суровое порицание. Такое
обращение было не легко вынести; но мое решение позволить Шри
Юктешвару как бы прогладить горячим утюгом все изгибы моей психологии
оставалось неизменным. И пока он трудился над этой титанической
задачей, я много раз вздрагивал под ударами его дисциплинирующего
молота.

"Если тебе не нравятся мои слова, ты волен уйти в любое время,--уверил
меня учитель.--От тебя мне ничего не нужно, кроме твоего роста.
Оставайся лишь, если ты чувствуешь благотворное влияние.

Я бесконечно благодарен ему за те удары, которыми он смирял мое
тщеславие. Иногда мне казалось, что учитель, выражаясь метафорически,
выискивал и ударял по каждому больному зубу в моей челюсти. Прочную
броню эгоизма трудно разрушить без применения силы. Но когда она,
наконец, исчезает, Божественное получает свободу для проявления.
Пройти через окаменевшие сердца Оно не в состоянии, как бы к этому не
стремилось.

Интуиция Шри Юктешвара была всепроникающей. Не обращая внимания на
слова. он часто отвечал на мысли собеседника, не выраженные в словах.
Слова, употребляемые человеком, и скрытые за ними мысли могут быть
совершенно различны. "Благодаря спокойствию,--говорил мой
гуру,--постарайся почувствовать мысли, скрытые в путанице человеческой
речи".

Проявление божественного прозрения часто бывает болезненным для ушей
мирского человека. И потому учитель не  пользовался популярностью
среди поверхностных учеников, но мудрые люди, число которых всегда
невелико, глубоко его уважали.

Я уверен, что если бы Шри Юктешвар не был столь откровенным и
строгим, он стал бы самым почитаемым гуру в Индии, и все искали бы его
руководства.

"Я строг к тем, кто приходит ко мне учиться,--признался он мне,--ибо
таков мой путь. Принимайте его или откажитесь от моего руководства. но
я никогда не пойду на компромисс. Однако ты будешь гораздо добрее к
своим ученикам, ибо твой путь иной. Я стремлюсь  очистить ученика лишь
огнем суровости, другие же учителя обладают терпением намного
превосходящим среднее. Мягкий любовный подход также способен
преобразить человека. Жесткие и мягкие методы одинаково действенны,
если применять их мудро". Затем он прибавил: "Ты отправишься в чужие
страны. где не приняты прямые атаки на человеческое "я". Никакой
учитель не сможет возвестить на Западе послание Индии, если он не
обладает бесконечным терпением и снисходительностью.

Невозможно счесть, сколько раз вспоминал я эти слова учителя!

Хотя нелицеприятная речь гуру мешала ему собрать большое число
последователей во время его жизни, его дух живет в мире и поныне во
все возрастающем числе искренних учеников, следующих его крийя-йоге.
Его завоевания в сердцах человеческих обширнее, чем те, о которых
мечтал Александр Великий.

Учитель обыкновенно указывал на незначительные и незаметные недостатки
своих учеников с выражением терпеливого спокойствия. Однажды мой отец
посетил Серампур, чтобы выразить свое почтение Шри Юктешвару. Весьма
вероятно, что отец рассчитывал услышать хоть несколько слов похвалы по
моему адресу. Получив длинное перечисление моих несовершенств, он был
потрясен и бросился искать меня:

--Судя по словам твоего гуру. я решил, что ты совершенно никуда не
годишься!--говорил отец со смехом и слезами.

Единственной причиной, вызвавшей недовольство Шри Юктешвара в это
время, было то обстоятельство, что я, не обращая внимания на его
мягкие намеки, стремился склонить одного человека к духовному пути.

Горя негодованием, я поспешил отыскать гуру. Он принял меня с
потупленным взором, как бы признавая свою вину. Это был единственный
раз, когда я видел божественного льва покорным. И этот момент мне
полностью запомнился.

--Господин, зачем же вы так безжалостно осудили меня и так потрясли
моего отца? Разве это справедливо?

--Я больше так не поступлю,--ответил учитель извиняющимся тоном.

Внезапно я почувствовал себя обезоруженным. С какой готовностью
великий человек признал свою ошибку! Хотя учитель никогда более не
потрясал душевного спокойствия моего отца, он неустанно продолжал
сурово критиковать меня, где бы и когда бы это не представлялось ему
нужным.

Новые ученики часто присоединялись к Шри Юктешвару в его уничтожающей
критике других людей. Мудрые, как гуру! Образцы распознавания! Но
начинающий нападение не должен быть беззащитным! И сами эти
придирчивые ученики с невероятной быстротой убегали от Шри Юктешвара,
стоило лишь ему пустить в их адрес несколько стрел из своего
логического канала.

"Эти едва заметные внутренние слабости, которые возмущаются даже
против легких порицаний учителя, подобны больным частям тела, которые
отдергиваются даже при самом нежном прикосновении". Таковы были
забавные комментарии Шри Юктешвара по адресу беглецов.

Многие ученики заранее придумывают образ гуру и судят по нему о словах
и поступках настоящего учителя. Подобные люди часто жаловались на то,
что они не понимают Шри Юктешвара.

"Не охватить вам Бога,--возразил я в одном таком случае.--Если святой
понятен, ты сам таков.

Среди бесчисленного множества тайн, вдыхая ежесекундно нечто
необъяснимое вместе с водухом, разве может человек надеяться тот час
же постичь бездонную природу гуру?

Итак, ученики являлись и обыкновенно скоро уходили. Жаждавшие легких
путей, мгновенной симпатии и успокаивающего признания своих заслуг не
находили ничего в ашраме гуру. Учитель предлагал своим ученикам кров и
руководство на целые зоны, но многим ученикам, к несчастью,
требовалось лишь бальзамирование их "я". Они уходили, предпочитая
смирению бесчисленные унижения. которые им были уготованы в жизни.
Лучистый блеск Шри Юктешвара, ослепительное, проникающее в самую глубь
сияние его солнечной мудрости оказывались чересчур сильными для их
духовной болезни. Они отыскивали себе какого-нибуь другого гуру,
гораздо менее значительную личность, который усыплял их лестью и
погружал в глубокую дремоту невежества.

В первые месяцы пребывания у Шри Юктешвара я испытывал ощутимый страх
перед его замечаниями. Но скоро я увидел, что такие мучительные
словесные операции производились им только над теми учениками,
которые, как и я, просили его быть их наставником. Если же
какой-нибудь ученик, терзаемый обидой, протестовал против такого
отношения. Шри Юктешвар, нимало не оскорбляясь, погружался в молчание.
Его слова никогда не были гневными, а лишь выражали безличную
мудрость.

Он редко указывал на ошибки случайных посетителей, даже если они были
очевидными. Однако по отношению к ученикам, просившим его совета, Шри
Юштеквар чувствовал серьезную ответственность. Поистине смел тот гуру,
который берется преобразить низкопробную человеческую руду, насквозь
пропитанную "я"! Смелость святого коренится в его сострадании к Людям.
введенным в заблуждение майей, к спотыкающимся слепцам, которые живут
в этом мире.

Отделившись от скрытого чувства обиды, я обнаружил, что число
замечаний по моему адресу заметно уменьшилось, Весьма тонким способом
учитель казалось был переплавлен в сравнительно милосердного
наставника. С течением времени я уничтожил все стены умствования и
подсознательной замкнутости /16/, которыми обычно защизает себя
человеческая личность. Наградой этому стала гармония с гуру. не
требовавшая никаких усилий. Тогда я открыл, что он доверчив,
снисходителен и полон молчаливой любви. Не склонный к изъявлению
чувств, он никогда не говорил о своих привязанностях.

Обладая набожным характером, я был сначала разобарован, что гуру
насыщен "джняна", но, видимо, беден "бхакти"; он выражал свои мысли в
терминах холодной духовной математики /17/. Но, настроившись в унисон
с его природой, я нашел, что мой благочестивый подход к Богу не
уменьшился, а скорее возрос. Достигший самопознания учитель вполне
способен вести разных учеников по естественным путям, соответствующим
их природным склонностям.

Мои взаимоотношения со Шри Юктешваром с виду безмолвные, обладали
скрытым красноречием. Часто я обнаруживал на своих мылях его
безмолвную подпись, делающую всякие разговоры ненужными. Сидя спокойно
около него, я ощущал, как его мирная благожелательность изливается на
все мое существо.

Беспристрастная справедливость учителя явственно проявилась во время
летних каникул первого учебного года в колледже. Я предвкушал целые
месяцы непрерывного пребывания в Серампуре вместе с гуру.

--Ты можешь взять на себя общее управление делами ашрама,--сказал Шри
Юктешвар, довольный тем энтузиазмом, с которым я появился в
обители.--В твои обязанности войдет прием гостей и руководство работой
других учеников.

Через две недели в ашрам был принят для обучения некто Кумар, молодой
крестьянин из восточной Бенгалии. Его блестящий ум быстро завоевал
привязанность учителя. В силу каких-то непостижимых соображений Шри
Юштеквар стал относиться к новому обитателю ашрама без всякой критики.

--Мукунда, пусть Кумар выполняет твои обязанности. А ты займись
подметанием помещений и работой на кухне.

Это распоряжение учителя последовало после того, как вновь поступивший
юноша пробыл у нас месяц.

Вознесенный на гребень всевластия, Кумар установил в домашнем
хозяйстве мелочную тиранию. Другие ученики молчаливо взбунтовались и
приходили ко мне за получением ежедневных распоряжений. Так
продолжалось. Так продолжалось три недели; и вот я услышал разговор
между Кумаром и учителем:

--Мукунда невозможен!--заявил юноша.--Вы назначили меня старшим, но
другие ученики ходят к нему и слушаются только его.

--Вот как раз поэтому я и послал его на кухню, а тебя в гостиную: ты
мог бы понять, что достойный руководитель желает не управлять, а
служить.--Сухой тон Шри Юктешвара оказался неожиданностью для
Кумара.--Ты хотел положения Мукунды, но не сумел удержать его
собственными заслугакми. Теперь возвращайся к своей прежней
работе--помогай на кухне!

После этого унизительного инцидента учитель вновь стал относиться к
Кумару по-прежнему, с необъяснимой снисходительностью. Кто может
разгадать тайны привязанности? В Кумаре учитель открыл для себя
источник очарования; для нас же, его товарищей, Кумар этим источником
не был. Хотя новый ученик стал любимцем Шри Юктешвара, я не чувствовал
печали. Личные привязанности, владеющие даже великими учителями,
придают богатство и сложность узору жизни. Не в моем характере котание
в деталях; я искал у Шри Юктешвара нечто большее, чем внешнюю похвалу.

Однажды Кумар злобно заговорил со мною без всякой на то причины. Я был
глубоко уязвлен.

--Твоя голова настолько раздулась, что вот-вот взорвется!--предостерег
я его, интуитивно чувствуя правоту своих слов.--Если ты не изменишь
свое поведение, тебя в один прекрасный день попросят уйти из ашрама.

Саркастически рассмеявшись, Кумар повторил мое замечание гуру, который
как раз вошел в комнату. В полной уверенности, что учитель меня
выбранит, я смиренно спрятался в угол.

Ответ учителя юноше оказался неожиданно холодным:

--Может быть, Мукунда и прав.

Год спустя Кумар отправился навестить дом. где прошло его детство. Он
не обратил внимания на скрытое неодобрение Шри Юктешвара, который
никогда не пресекал инициативу. Через несколько месяцев юноша вернулся
в Серампур, и взорам явственно предстала перемена к худшему. Величавый
Кумар исчез, изчезло его безмятежно сияющее лицо. Перед ним стоял
ничем не примечательный крестьянин, который недавно приобрел массу
дурных привычек.

Учитель вызвал меня к себе; с разбитым сердцем он констатировал тот
факт, что юноша стал теперь непригоден для монастырской жизни обители.

--Мукунда, я поручаю тебе все дело: дай Кумару распоряжение завтра же
покинуть обитель. Я не в состоянии сделать это!

В глазах Шри Юктешвара стояли слезы, но он быстро овладел
собой:--Мальчик никогда не пал бы так низко, если бы он послушал  меня
и не уезжал, чтобы не оказаться в столь нежелательной компании. Он
отверг мое покровительство; пусть же этот грубый мир все еще остается
его учителем.

Уход Кумара не вызвал во мне никакого ликования; я печально размышлял
над тем, как человек. обладающий способностью завоевать любовь
учителя, смог так легко поддаться мирским приманкам. Наслаждение вином
или сексом коренится к низшей природе человека; чтобы ощущать все это,
не требуется тонкости восприятия. Хитрости чувств подобны вечно
зеленому олеандру с его душистыми, многоцветными бутонами: каждая
часть растения ядовита. Область исцеления лежит внутри, сияя там
счастьем, которое люди в слепоте своей ищут в тысяче других
направлении /8/.

"Острый ум--это палка о двух концах,--заметил однажды учитель о
блестящем уме Кумара.--Им можно пользоваться как ножом--для созидания
и для разрушения; или вырезать нарыв невежества. или отсечь себе
голову. Интеллект ведет куда надо лишь после того, как разум признал
неизбежность духовного закона".

Гуру охотно разделял общество учеников, мужчин и женщин, обращаясь со
всеми как с детьми. Постигая равенство их душ, он не делал между ними
различий, не высказывал никаких пристрастий.

"Во сне тебе неизвестно, мужчина ты или женщина,--говорил он.--Точно
так же, как мужчина, не играющий женщину, не становится ею, так и
душа, олицетворяющая и мужчину и женщину, не имеет пола. Душа--это
невозмутимый бескачественный образ Бога".

Шри Юктешвар никогда не избегал женщин и не считал их "причиной
падения". "Мужчина,--говорил он,--также искушение для женщин." Как-то
я спросил учителя. почему один великий святой в древности называл
женщин "дверью в ад".

--Должно быть, в ранние годы его жизни какая-то девушка стала очень
серьезным препятствием для спокойствия его ума,--едко ответил
гуру.--Иначе он осудил бы не женщин, а собственное несовершенство.
отсутствие самообладания.

Если кто-либо из посетителей осмеливался рассказать в обители
двусмысленную историю, учитель сохранял молчание и не вступал в
разговор. "Не давайте лупить себя возбуждающим хлыстом прекрасного
лица,--говорил он ученикам.--Как могут рабы чувств наслаждаться этим
миром? Когда они погружаются в низменную грязь, они не чувствуют
легких ароматов. Для человека низменных наслаждений утрачены все
тончайшие аспекты распознавания".

Ученик, стремившийся освободиться от внушенных майей заблуждений,
связанных с полом, получал от Шри Юктешвара терпеливые и вдумчивые
ответы.

"Подобно тому, как голод, а не жадность, имеет естественное
назначение, так и половой инстинкт внедрен природой единственно для
продолжения рода, а не для того, чтобы зажигать неутолимые
желания,--говорил он.--Уничтожайте дурные желания сейчас, иначе они
останутся у вас и после того, как астральное тело отделится от своей
физической  оболочки. Даже, когда плоть слаба, ум должен быть
постоянно на страже. Если искушение напало на вас с жестокой силой,
преодолевайте его безличным анализом и неукротимой волей. Можно
подчинить себе все природные страсти.

Сохраняйте свои силы, будьте подобны безбрежному океану, спокойно
вбирающему в себя все впадающие реки чувств. Ежедневно возобновляемые
томления чувств высасывают ваш внутренний мир. Они напоминают
отверстия в резервуаре--отверстия, которые позволяют водам жизни
понапрасну вытекать на бесплодную почву материализма. Сильная тяга к
ненужным нам желаниям--главнейший враг человеческого счастья.
Проходите в этом мире как львы, самоконтроля не позволяйте лягушкам
слабости столкнуть вас с пути".

Истинно преданный Богу в конце концов освобождается от всех
инстинктивных побуждений. Он преображает свою потребность человеческой
привязанности в стремление лишь к Богу; такая любовь становится
единственным чувством, ибо она вездесуща.

Мать Шри Юктешвара жила в той части Бенареса, которая носит название
Рака Махал; как раз там я впервые посетил своего гуру. Добрая и
снисходительная, она, тем не менее, была женщиной весьма
решительных мнений. Однажды я стоял на балконе ее дома и наблюдал как
сын и мать разговаривают друг с другом. Говоря как всегда спокойно и
рассудительно, учитель пытался в чем-то убедить ее. но, очевидно, не
имел успеха, ибо она жнергично трясла головой:

--Нет, нет, сын мой, теперь уходи! Твои мудрые слова не для меня,
я--не твои ученики.

Шри Юктешвар повернулся и побрел прочь, не произнеся более ни слова,
как ребенок. которого побранили. Я был тронут, увидя такое великое
почтение к матери, независимо от ее настроения. В этом пустячном
инциденте было своеобразное очарование: он по-новому освещал необычную
природу моего гуру, полную внутреннего смирения и внешне несгибаемую.

Правила жизни свами не разрешают им сохранять связи после того, как
они формально расторгнуты. Свами не может выполнять семейные обряды и
церемонии, обязательные для главы семьи. Однако Шанкара,
преобразователь древнего ордена свами, не принимал во внимание эти
предприсания. После смерти своей любимой матери он сжег ее тело
струями небесного огня, излившегося из его рук.

Шри Юктешвар также не обращал внимание на внешние ограничения, но
делал это менее эффективно. Когда его мать скончалась, он устроил
сожжение тела на берегу святой Ганги, в Бенаресе, и угостил брахманов
в соответствии с древними обычаями.

Запреты шастр были предназначены для того, чтобы помочь монахам
преодолеть мелкие привязки. Шанкара и Шри Юктешвар полностью
погрузились всем своим существом в Безличный Дух, и они не нуждались в
спасающих правилах. Иногда бывает также, что учитель намеренно
игнорирует законы, чтобы утвердить превосходство своих принципов над
формой и их независимостью от нее. Так, Иисус срывал колосья в день
отдыха. Своим неизбежным критикам он возразил: "Суббота для человека,
а не человек для субботы" /19/.

За исключением писания Шри Юктешвар читал немного. Тем не менее. он
постоянно находился в курсе самых последних научных открытий и других
достижений человеческого ума /20/. Блестящий собеседник, он с
удовольствием обменивался взглядами на бессчисленные темы со своими
гостями. Остроумие и веселый смех гуру оживляли любую дискуссию. Часто
серьезный, учитель никогда не бывал мрачным. "Для того, чтобы искать
Господа, люди не должны ходить с вытянутыми физиономиями"
/21/,--говорил он, цитируя Библию. "Помните, что найти Бога, значит
похоронить все свои печали".

Среди философов, профессоров, юристов и ученых, посещавших ашрам,
многие приходили в первый раз, думая встретить ортодоксального
последователя религии. Случайная высокомерная улыбка или взгляд,
полный насмешливой терпимости, обнаруживали, что новые посетители
рассчитывали услышать всего лишь несколько благочестивых поверхностных
фраз. Но, обнаружив, что мастер способен проникать в их специальные
отрасли знаний, посетителя не спешили удаляться.

Обычно гуру бывал мягок и лласков к гостям; он приветствовал их с
чарующей сердечностью. Но закоренелые эгоисты иногда получали крепкую
встряску. Они обнаруживали, что учитель или хранит холодное
безразличие, или дает им отпор невероятной силы. Лед и железо!

Известный химик однажды окрестил оружие со Шри Юктешваром. Посетитель
не допускал бытия Бога, так как наука не изобрела средств, чтобы
обнаружить Его существование.

"Итак, вам никаким методом не удалось выделить Высшую Силу в своих
пробирках!--Взгляд учителя был суров.--Я рекомендую вам новый
эксперимент: в течение двадцати четырех часов проверяйте непрестанно
ваши мысли. Тогда вас больше не удивит отсутствие Бога".

Сходную встряску получил и другой знаменитый ученый. Дело было во
время его первого посещения ашрама. Когда гость повторял по памяти
отрывки из "Махабхараты", Упадишад и бхашья/комментариев/ Шанкары, это
заставляло вибрировать даже стропила домка.

--Но я жду, мне хочется послушать вас.--Тон Шри Юктешвара был
вопросителен, как будто перед этим царило молчание. Пандит
смутился.--Цитат здесь было более чем достаточно,--раздался голос
учителя, заставивший меня задрожать от подавленного смеха; я сидел на
корточках в углу на почтительном расстоянии от посетителя.--Какие же
собственные комментарии можете вы представить, исходя из уникальности
вашей отдельной жизни? Какой из священных текстов вы усвоили и сделали
частью себя? Каким образом эти временные истины обновили вашу природу?
Довольны ли вы, оставаясь пустой раковиной и механически повторяя
слова других людей?

--Сдаюсь!--Печаль ученого была комичной.--Я не обладаю внутренним
постижением.

Он понял,--и, возможно, впервые в жизни,--что правильная постановка
запятой не пробудит человека от духовной летаргии.

"От этих бескровных педантов невероятно сильно разит помпой,--заметил
гуру после ухода укрощенного пандита.--Они полагают, что
философия--это особое, немного возбуждающее интеллектуальное
упражнение. Их возвышенные мысли старательно отделены как от грубости
внешнего действия, так и от суровости внутренней дисциплины!"

В другом случае учитель подчеркнул бесплодность чисто книжной
учености:

"Не смешивайте понимание с обширным словарем,--заметил
он.--Священноеписание приносит пользу, стимулируя желание внутреннего
постижения,--если оно усваивается медленно, по одному стиху за раз.
Иначе постоянное интеллектуальное изучение может дать такие
результаты, как тщеславие, ложная удовлетворенность, непереваренные
знания..."

Шри Юктешвар рассказал об одном своем опыте в области обучения
священным писаниям. Местом действия была лесная обитель в восточной
бенгалии, где он наблюдал как обучает знаменитый учитель Дарбу Баллав.
Его метод, и простой и трудный, обычен в древней Индии.

Дарбу Баллав собирал учеников в лесном уединении. Перед ними лежали
открытые книги с текстом святой "Бхагавад Гиты". Они сосредоточенно
смотрят на отрывок в течении получаса, затем закрывают глаза. Проходят
еще полчаса. Учитель дает краткие пояснения. И опять ученики, не
двигаясь, медитируют в течение часа. Наконец гуру говорит:

--Понимаете ли вы теперь этот стих?

--Да, господин,--решается сказать один из группы.

--Нет, не совсем. Ищите в нем духовную жизненность, которая дала
словам силу возраждать Индию в течение нескольких столетий.

Еще один час прошел в молчании. Отпустив учеников, учитель обратился к
Шри Юктешвару:

--Знаешь ли ты "Бхагавад Гиту"?

--Нет, господин, по-настоящему не знаю, хотя мои глаза и ум пробегали
по ее страницам много раз.

--Сотни людей по-разному отвечали мне на этот вопрос!--Величайший
мудрец улыбнулся моему учителю, благословляя его.--Если человек хочет
выставить напоказ богатство внешней памяти, повторяя тексты писаний,
рразве останется время дляы внутреннего молчаливого погружения в
глубины духа за его бесценными жемчужинами?

Шри Юктешвар направлял занятия своих учеников по тому же методу
интенсивной сосредоточенности на одном пункте. "Мудрость усваивается
не глазами, а всеми атомами тела,--говорил он.--Когда убежденность в
истине не просто лежит в вашем мозгу, но пронизывает все ваше
существо, тогда только вы в состоянии сколько-нибудь ручаться за ее
значимость. Он пресекал любые тенденции, встречавшиеся у учеников, к
тому, чтобы рассматривать книжную мудрость в качестве необходимого
шага к духовному постижению.

"Риши заключали в одной фразе такие глубины. которые были достаточны
для целых поколений ученых комментариев.--говорил
учитель.--Бессчисленные противоречия в текстах существуют для ленивых
умов. Что освободит быстрее, чем фраза <192>Бог<169>--это не
<192>Бог<169>?"

Человеку нелегко вернуться к простоте. Слово "Бог" редко означает для
интеллектуала что-то реальное; оно остается лишь ученой помпезностью.
Его "я"  получает удовольствие от сознания собственной
эрудированности.

точно также люди, которые чересчур гордились своим общественным
положением или богатством, в присутствии учителя становились более
смиренными. Я помню случай, когда глава местного городского совета в
приморском округе Пури попросил свидания с учителем. Этот человек был
известен своей безжалостностью, и отнять у нас владение ашрамом было
вполне в его власти. В разговоре с гуру я упомянул об этом факте.
Однако гуру уселся с неприступным видом, и, когда посетитель явился,
он даже не привстал.

Слегка взволнованный, я присел на корточки у двери. Шри Юктешвар
позабыл приказать мне, чтобы я принес для чиновника стул, и последнему
пришлось довольствоваться деревянным ящиком. Он, очевидно, ожидал
церемониального признания своего важного положения, но этого не
случилось.

Завязалась дискуссия на метафизические темы. Гость допускал
многочисленные ошибки и неправильно толковал места из писаний. По мере
того, как уменьшалась точность его цитирования. гнев посетителя
возрастал.

--Знаете ли вы, что я занял первое место на университетских
экзаменах?--Он совсем потерял рассудок и мог только кричать.

--Господин магистр, вы забыли о том, что здесь не зал вашего
суда,--ответил учитель ровным голосом.--По вашим детским замечаниям
нельзя предположить, чтобы ваша университетская карьера была
блестящей. Но как бы там ни было, университетский диплом не имеет
отношения к постижению Вед. Святых не создают целыми партиями,
наподобие бухгалтеров, в течении каждого полугодия.

После неловкого молчания посетитель сердечно рассмеялся:

--Это моя первая встреча с "небесным магистратом",--сказал он. Позже
он обратился с формальной просьбой, изложенной официальным языком,
бывшим, вероятно, неотъемлемой частью его личности, принять его в
качестве ученика-"стажера".

Учитель лично вникал во все детали, связанные с его собственностью.
Неразборчивые личности под разными предлогами пытались завладеть его
родовым поместьем, возбуждая против него судебные процессы. Однако Шри
Юктешвар давал решительный отпор всем противникам, иногда даже, в свою
очередь, прибегая к суду. Он шел на эти тягостные переживания. не
желая становиться нищенствующим гуру или сделаться бременем для своих
учеников.

Его финансовая независимость была одной из причин того, что мой
учитель, до ужаса откровенный, не был сведущ в дипломатических
ухищрениях. В противоположность учителям, вынужденным льсить своим
ученикам, гуру был недоступен явному или скрытому влиянию чужого
богатства. Я никогда не слышал, чтобы он просил у кого-то деньги для
какой-либо цели или даже намекал на это. Обучение в обители согласно
древней традиции, было бесплатно для всех учеников.

Однажды в Серампурский ашрам прибыл судебный чиновник с вызовом в суд.
Ученик по имени Канам и я ввели его к учителю.

Чиновник вел себя оскорбительно:

--Вам будет полезно покинуть полумрак своей обители и подышать чистым
воздухом честного суда.

Я не мог сдержаться:

--Еще одно слово оскорбления--и вы будете валяться на полу!--я
приблизился с угрожающим видом.

Канам в свою очередь крикнул чиновнику:

--Негодяй! Как вы смеете кощунствовать в этом священном ашраме!

Но учитель заслонил собою обидчика:

--Не волнуйтесь из-за пустяков! Этот человек просто старательно
выполняет свой долг.

Чиновник, удивленный таким неожиданным оборотом дела, почтительно
пробормотал слова извинения и поспешил прочь.

Было удивительно, что учитель с такой огненной натурой мог обладать
столь невозмутимым внутренним спокойствием. К нему подходит
определение божьего человека, данное в Ведах: "Нежнее цветка, когда
нужна доброта; сильнее молнии, когда принципы поставлены на карту".
Есть такие, кто, как говорит Броунинг, "не выносят света, ибо сами они
темны". Иногда кто-нибудь посторонний, раздражаясь от воображаемой
обиды, бранил Шри Юктешвара. Невозмутимый гуру вежливо слушал его,
исследуя в то же время самого себя, чтобы увидеть, не лежит ли в
осуждении крупица истины. Подобные сцены не раз напоминали мне одно
из неподражаемых замечаний учителя:

"Некоторые люди хотят вырасти за счет срубленных чужих голов".

Святого можно безошибочно узнать по его виду: он производит огромное
впечатление без всяких внешних атрибутов. "Долготерпеливый лучше
храброго и владеющий собой лучше завоевателя города" /22/.

Если бы мой величественный Учитель искал славы, то вполне мог бы стать
императором или великим полководцем. Вместо этого он выбрал штурм тех
внутренних цитаделей гнева и эгоизма, победой  над которыми растет
человек.

Примечание к главе 12.

/1/ Шри Юктешвар родился 10 мая 1865 года.

/2/ Юктешвар означает "единый с Богом". Слово "шри" есть
классификационное различие, одно из десяти свами. Буквальный смысл
этого слова--"святой"; оно является титулом, указывающим на уважение.

/3/ Буквально "направляться вместе". Самадхи--сверхсознательное
состояние экстаза, в котором йог осуществляет слияние своей души с
Космическим Духом.

/4/ Согласно физиологам, храп указывает на полный покой ума.

/5/ "Становясь вездесущим, йогин видит, слышит, обоняет, вкушает и
осязает без помощи органов чувств", написано в "Тайтирья Араньяке".
"Слепой проник взором в глубину жемчужины, безрукий продел сквозь нее
нить, не имевший шеи носил ее, а безъязыкий восхволял".

/6/ В присутствии совершенного в ахинсе /непричинение вреда/ не
возникает вражды ни в одном существе.

"Йога-сутра". П. 35.

/7/ Кобра быстро бросается на любой движущийся предмет, находящийся в
пределах ее досягаемости. Во многих случаях при встрече с нею
единственной надеждой на спасение бывает лишь полная неподвижность.

/8/ На самом деле Лахири Махасайа называл его "Прийа", подлинным
именем, а не монашеским именем "Юктешвар", которое учитель при жизни
Лахири Махасайя еще не носил. Здесь и в других местах книги слово
"Юктешвар" употреблено для того, чтобы читатель не принял учителя за
другого человека.

/9/ "Все, что вы будете просить в молитвах, верьте, что получите--и
будет вам" /Ев. от Марка XI.24/.

/10/ "И один из них ударил мечом раба первосвященникова и отсек ему
правое ухо".

"Тогда Иисус сказал: "Оставьте, довольно". И, коснувшись ужа его,
исцелил его". /Ев. от Луки XXII. 50. 51/.

/11/ "Не давайте святым псам и не бросайте жемчуга вашего перед
свиньями. чтобы они не пожрали его и обратившись, не расстерзали вас"
/Ев. от Матфея VII, 6/.

/12/ Гуру одобрял пост, как идеальный естественный метод очищения; но
этот ученик слишком уж заботился о своем теле.

/13/ Он болел однажды в Кашмире, когда меня с ним не было. /См. конец
гл. 21/.

/14/ Шарль Рише, лауреат Нобелевской премии по физиологии, писал
следующее: "Метапсихика все еще не является официально признанной
наукой. Но она идет к такому признанию В Эдинбурге я мог заявить перед
сотней физиологов, что наши пять чувств не являются единственным
средством познания и что иногда отрывок реального проникает в
интеллект иным путем... Редкость факта не есть причина для отрицания
его существования. Трудность изучения не есть основание для
непонимания... Те, кто издевается над метапсихикой, как оккультной
наукой, так же устыдятся, как устыдились издевавшиеся над химией из-за
того, что ее поиски философского камня оказались иллюзорными...
Существуют только одни принципы--и это принципы Лавуазье, Клода
Бернара и Пастера: экспериментировать всегда и во всем. Итак, привет
новой науке, которая должна изменить ориентацию человеческой мысли!"

/15/ Самадхи, сверхсознание.

/16/ В одной из своих лекций в Нью-Йорке Израэль Х. Левинталь указал:
"Наше сознательное и подсознательное существо увенчано сверхсознанием.
Много лет назад английский психолог Майерс предположил, что "скрытые
глубины нашей сущности могут таить в себе как грду хлама, так и
сокровища". В противоположность той психологии, которая направляет все
свои исследования к подсознательному аспекту природы человека, новая
психология сверхсознания сосредотачивает свое внимание на
сокровищнице--на той области, которая одна лишь способна дать
объяснение великим бескорыстным и героическим деяниям человека".

/17/ "Джняна", или мудрость, и "Бхакти", или преданность: суть два из
главных путей к Богу.

/18/ "Человек в состоянии бодрствования совершает бесчисленные усилия,
дабы испытать чувственные удовольствия; когда же весь сон органов
чувств утомлен, он забывает даже и те удовольствия, которые находятся
перед ним; он засыпает, чтобы насладиться отдыхом в своей душе, в
своей собственной природе,--писал великий ведантист Шанкара.--Таким
образом, достижение сверхчувственного блаженства чрезвычайно легко: и
оно намного выше чувственных удовольствий, всегда кончающихся
отвращением".

/19/ Ев. от Марка, П. 27.

/20/ При желании учитель мог моментально настроиться в унисон с умом
любого человека /сила йогина упоминается в "Йога-сутре" Ш. 19/. Его
способности в области человеческого разума и телепатии, равно как и
природа мысли вообще. объясняются в главе 15.

/21/ Ев. от Матфея, VI, 16.

/22/ Притчи, XVI, 32.

Глава 13. "Бессонный" святой

--Пожалуйста, позвольте мне побывать в Гималаях. Я надеюсь, в тишине и
одиночестве причаститься божественного присутствия.

Действительно, однажды я обратился к учителю со столь неблагодарными
словами. Охваченный каким-то невообразимым заблуждением, одним из тех.
которые иногда осаждают ученика, я ощутил возрастающее недовольство
своими обязанностями по ашраму и занятиями в колледже. Некоторым
извинением могло служить то обстоятельство, что моя просьба была
высказана, когда я знал Шри Юктешвара в течение всего лишь шести
месяцев и еще не ощутил полностью всего величия его личности.

--Много горцев, живущих в Гималаях, не обладают познанием
Бога,--медленно и просто ответил могй гуру.--Лучше всего искать
мудрость у реализованного человека, а не косной горы.

Игнорируя ясный намек наставника, что он, а не горы должны быть  моим
учитилем, я повторил свою просбу. Шри Юктешвар не произнес ни одного
слова в ответ. Я счел его молчание согласием--сомнительное, но удобное
объяснение.

Вечером в своем калькуттском моде я занялся приготовлениями к
путешествию: увязав вещи в одеяло, я вспомнил, как такой же узел был
расчетливо выброшен из моего чердачного окна несколько лет назад.
"Интересно знать, кончится ли и это путешествие к Гималаям так же
неудачно?"--невольно подумалось мне. Сейчас мой духовный подъем был
высок; но еще прошлым вечером меня мучила совесть при мысли, что я
оставлю своего гуру.

На следующее утро я разыскал Бехари Пандита, профессора  санскрита в
колледже.

--Господин, вы рассказывали мне о своей дружбе с великим учеником
Лахири Махасайа. Пожалуйста, дайте мне его адрес.

--Вы имеете в виду Рам Гопад Мазумдара? Я называю его "бессоным"
святым. Он всегда бодрствует, находясь в экстатическом состоянии. Его
обитель находится в Ранбаджпуре, около Таракешвара.

Я поблагодарил пандита и немедленно отправился в Таракешвар. Я
надеялся успокоить все свои терзания, получив от "бессонного" святого
разрешение заниматься медитацией в гималайском уединении. Бехари
Пандит сказал мне. что Рам Гопад достиг озарения после многих лет
практики крийа-йоги в уединенных пещерах Бенгалии.

В Таракешваре я отправился к знаменитому святилищу. Индийцы относятся
к нему с таким же почтением, с каким католики относятся к святыне
Лурда во Франции. В Таракешваре происходили бесчисленные чудесные
исцеления. Одно из них случилось с членом нашей семьи:

"Я сидела в этом храме целую неделю,--рассказывала мне как-то старшая
тетя,--и, соблюдая полный пост, молилась о выздоровлении твоего дяди
Шарады, страдавшего хронической болезнью. На седьмой день я обнаружила
у себя в руке материализовавшуюся траву. Из ее листьев я приготовила
напиток и дала его дяде. Его болезнь немедленно исчезла и никогда
более не появлялась".

Я вошел в священный храм Таракешварра; алтарь представлял собой просто
круглый камень. Его окружность, не имеющая ни начала ни конца, была
удачно выбрана для обозначения символа Беспредельности. В Индии даже
неграмотный крестьянин понимает символы, выражающие абстракции
космических феноменов, и жители Запада справедливо обвиняют его в том,
что он живет абстракциями.

В тот момент мое настроение было столь мрачным,что я ощутил нежелание
склониться перед каменным символом. Я подумал, что Бога следует искать
только в глубине души.

Оставив храм. не совершив там коленопреклонения, я быстро зашагал к
окррестной деревушке Банбаджпур. Не зная точного пути, я обратился к
прохожему за сведениями. Мой вопрос поверг его вв длительное раздумье.

--Дойдите до перекрестка, сверните вправо и идите вперед,--изрек он,
наконец, тоном оракула.

Следуя его указаниям, я направился вдоль берегов канала. Наступила
темная ночь: окраина расположенной в джунглях деревушки ожила и
украсилась мигающими огоньками, раздались завывания шакалов. Свет луны
был слишком слаб, чтобы освещать путь. Спотыкаясь я шагал вперед два
часа.

Но вот послышались приветливые звуки колокольчиков! Это шло стадо. Мои
повторные крики привлекли, наконец ко мне какого-то крестьянина.

--Я ищу Рам Гопад Бабу.

--В нашей деревне такой человек не живет,--ответил тот уверенным
тоном.--Вам, наверное,дали неправильные указания.

В надежде рассеять подозрения в его уме,--я в трогательных выражениях
описал мои затруднения. Собеседник пригласил меня домой и оказал
радушный прием.

--Ранбаджпур далеко отсюда,--заметил он.--На перекрестке вам надо было
свернуть влево, а не вправо.

Я печально подумал о том, что мой информатор представлял собой
настоящую угрозу для путешественников. Подкрепившись нечищенным рисом,
чечевицей и чечевичной похлебкой, картофельным карри с сырыми
бананами, я отправился в небольшую хижину, примыкавшую ко двору. В
отдалении слышалось пение крестьян под аккомпанемент мридангов /1/ и
цимбал. Я не мог уснуть всю ночь и горячо молился о том, чтобы меня
направили к живущему в уединении йогину Рам Гопаду.

Когда первые лучи солнца просочились сквозь стены моей хижины, я
двинулся в Ранбаджпур. Пересекая неровные рисовые поля, я пробирался
через участки сжатого риса, обходил кучи засохшей глины. Иногда мне
встречались крестьяне, и каждый из них неизменно сообщал мне, что до
места моего назначения осталось "всего одна кроша" /две мили/. Прошло
шесть часов, и солнце уже завершило свое победоносное шествие от
горизонта к зениту. Я начал чувствовать, что меня всегда будет
отделять от Ранбаджпура одна лишь кроша.

В середине дня я все еще находился в мире бесконечных рисовых полей.
Невозможно было спастись от зноя, изливающегося с неутолимого неба, и
я был близок к обмороку. Вдруг я увидел, что ко мне легкой походкой
приближается какой-то человек. Я едва осмелился пробормотать свой
обычный вопрос, ожидая услышать все тот же монотонный ответ: "Только
одна кроша".

Незнакомец остановился передо мною: невысокий и стройный, он
производил впечатление обычного человека, если не считать необычных
черных и пронизывающих глаз.

--Я собираюсь уходить из Ранбаджпура, но ваше намерение было хорошим,
и я ждал вас.--Он погрозил пальцем перед моей изомленной
физиономией.--Неужели вы думаете, что вы могли попасть ко мне без
предупреждения? Профессор Бехари не имел права давать мой адрес вам.

Поняв, что называть себя этому учителю было бы лишь ненужным
пустословием, я стоял, не говоря ни слова. немного уязвленный таким
приемом. Неожиданно он  задал мне следующий вопрос:

--Скажите, где, по-вашему, находится Бог?

--Конечно, во мне и во всем!--Несомненно, мое смущение было заметным.

--Он вездесущ, не так ли?--усмехнулся святой.--Но почему же тогда,
молодой господин, вы вчера не преклонили колен перед Беспредельным в
форме каменного символа в храме Таракешвара? /2/ Ваша гордость
навлекла на вас наказание в виде неверного указания прохожего,
которого не беспокоило уточнение разницы между правым и левым. Да и
сегодня вы еще чувствуете последствия.

Я чистосердечно согласился с его словами, пораженный таким вездесущим
оком в этом неприметном теле. Йогин излучал целительную силу: я
внезапно почувствовал себя освеженным посреди знойного поля.

--Преданный ученик склонен думать, что его путь к Богу является
единственным--сказал он.--Несомненно, как говорил нам Лахири Махасайа,
йога, при помощи которой мы находим божественное начало внутри нас,
является высочайшим путем. Но, открывая Бога внутри, мы скоро увидим
Его и во внешнем мире.

Святилища в Таракешваре и в других местах заслуживают почитания, как
ядра, центры духовной силы.--Строгость святого исчезла, его глаза
смягчились сочувствием. Он похлопал меня по плечу:

--Молодой йогин, я вижу, что вы убежали от своего учителя. Но у него
есть все. что вам нужно, и вам необходимо вернуться к нему.--Он
прибавил:--Горы не могут быть вашим гуру.

Как раз эту мысль Шри Юктешвар высказал двумя днями раньше.

--Учителя не подвержены какому-то неумолимому космическому закону,
ограничивающему их место жительства,--собеседник иронически взглянул
на меня.--Гималаи и Тибет не обладают монополией на святых. То, что
человек не мог найти внутри, он не найдет и во внешнем мире, куда бы
при этом не переносилось его тело. Но как только подвижник пожелает
идти за духовным озарением даже на край света, около него сейчас же
появляется его гуру.

Я молча согласился с этими словами, припомнив свою молитву в ашраме
Бенаресе, за которой последовала встреча со Шри Юктешваром в людном
переулке.

--Есть ли у вас возможность иметь небольшую комнату, где вы могли бы
закрыть дверь и остаться в одиночестве?

--Да,--отвечал я, заметив, что святой с необыкновенной быстротой
переходит от общих положений к частностям.

--Тогда это и есть ваша пещера,--йогин одарил меня полным просветления
взглядом, которого я никогда с тех пор не забывал.--Это и есть ваша
священная гора. Именно там вы найдете царство Божие.

Эти простые слова в один миг угасили мою многолетнюю страсть к
Гималаям. На выжженом рисовом поле я пробудился от грез о горах и
вечных снегах.

--Молодой господин, ваша божественная жажда заслуживает похвалы. Я
чувствую к вам большую любовь.

С этими словами Рам Гопад взял меня за руку и повел к маленькой
деревушке, расположенной на очищенном от зарослей месте. Домики были
крыты кокосовыми листьями, входные двери по деревенски украшены
свежими тропическими цветами.

Святой усадил меня на бамбуковый помост, в тени перед его небольшой
хижиной. Он дал мне выпить подслащенного лимонного сока, а затем
протянул кусок неочищенного сахара. Мы вощли во двор и уселись в позе
"лотос". Прошло четыре часа медитации. Я открыл глаза и увидел, что
освещенная луной фигура йогина все еще остается неподвижной. Когда я
настойчиво внушал своему желудку, что не единым хлебом жив человек,
Рам Гопад встал со своего места.

--Я вижу, вы проголодались,--сказал он.--Ужин скоро будет готов.

Он раздул огонь в глиняном очаге, стоявшем во дворе, и вскоре мы ели
рис идхол на широких листьях банана. Мой хозяин из учтивости отказался
от моей помощи в приготовлении пищи. "Гость--это сам Бог",--гласит
индийская пословица, и это правило ревностно исполняется с
незапамятных времен. Впоследствии, во время моих странствий по всему
миру, я с большой радостью увидел во многих такое же уважение. У
горожанина острие гостеприимства притупляется, так как ему приходится
в избытке видеть незнакомые лица.

Все мирские заботы, казалось, отошли в невообразимую даль, когда я сел
на корточках около йогина в уединении крошечной деревеньки в джунглях.
Комната таинственно освещалась мягким светом. Рам Гопад устроил для
меня на полу ложе из нескольких рваных одеял, а сам уселся на
подстилке из соломы. Переполненный его духовным магнетизмом, я рискнул
обратиться с просьбой:

--Господин, почему вы не даруете мне самадхи?

--Дорогой мой, я был бы рад передать вам соприкосновение с
Божественным, но я не должен делать этого.--Святой устремил на меня
вор полузакртых глаз.--Ваш учитель скоро одарит вас этим переживанием.
Пока же ваше тело еще не настроено должным образом. Как небольшая
электрическая лампочка перегорает при сильном напряжении, так и ваши
нервы не готовы для космических токов. Если бы я и дал вам сейчас
пережить экстаз Беспредельности, вы бы сгорели, как если бы каждая
клетка вашего тела была охвачена пламенем.

--Вы просите у меня озарения,--задумчиво продолжал йогин,--а я
раздумываю: разве такая незначительная личность, как я, медитирующий
столь немного,--разве я смог угодить Богу. разве я могу в конечном
счете представлять собою какую бы то ни было ценность в Его глазах.

--Господин, но разве вы не искали Бога всем сердцем своим в течение
долгого времени?

--Я сделал лишь немного. Бехари, должно быть, рассказал вам кое-что из
моей жизни. Двадцать лет я провел в тайном гроте, медитируя по
восемнадцать часов в день. Затем я удалился в еще менее доступную
пещеру и находился там двадцать пять лет, оставалясь в состоянии йоги
по двадцать часов ежедневно. Мне не нужен был сон, ибо я всегда вместе
с Богом. Мое тело лучше отдыхало при полном спокойствии сверхсознания,
чем оно могло бы отдохнуть при несовершенном успокоении во время
обычного подсознательного сна.

Во время сна мускулы расслабляются, но сердце, легкие и сосудистая
система работают непрестанно. Они не имеют отдыха. А во время
переживания сверхсознания все внутренние органы остаются в состоянии
приостановленной жизнедеятельности, электризуясь космической энергией.
Таким образом я избавился от необходимости спать, и это продолжается в
течение многих лет. Придет время, когда и вы сможете обходиться без
сна,--заключил он свое объяснение.

--Боже мой, вы медитировали так долго, и вы все еще не уверены в
милости Бога!--проговорил я с удивлением.--Что же тогда остается
делать нам, бедным смертным?

--Но разве вы не видите, дорогой мой юноша, что Бог--это сама
Вечность? Считать, что человек в состоянии полностью познать Его за
сорок пять лет медитации--это довольно смелое предположение. Однако
Бабаджи уверяет нас, что даже кратковременная медитация спасает нас от
пожирающего страха смерти и посмертных состояний. Не фиксируйте свой
идеал на вершине холма, тянитесь к звезде невыразимых высот. Если вы
будете усиленно работать, вы дойдете до таких высот.

Подавленный такой перспективой, я попросил у него дальнейших
разъяснений. Он поведал чудесную повесть о своей первой встрече с
Бабаджи--гуру Лахири Махасайа /3/. Около полуночи Рам Гопад погрузился
в безмолвие, а я улегся на свои одеяла. Закрыв глаза, я увидел вспышки
молний, обширное пространство внутри меня казалось заполненным
расплавленным светом. Открыв глаза, я видел то же самое сверкающее
сияние. Комната стала как бы частью Бесконечного, которое я видел
своим внутренним зрением.

--Почему вы не спите?--спросил йогин.

--Господин, как можно мне заснуть, когда вогруг меня сверкают молнии
даже тогда, когда я закрываю глаза.

--Это переживание благословенно: духовные излучения увидеть
нелегко.--Рам Гопад прибавил несколько приветливых слов.

На рассвете он дал мне сахара и сказал, что мне надо уходить. Мне не
хотелось прощаться с ним. и слезы покатились по моим щекам.

--Я не отпущу вас с пустыми руками,--нежно произнес йогин.--Я
что-нибудь сделаю для вас.

Он улыбнулся и пристально взглянул на меня.

Я как будто врос в землю. Через мои зрачки полился поток блаженства и
внезапно я ощутил, что исцелился от боли в спине, которая мучила меня
временами уже несколько лет.

Чувствуя себя обновленным, погрузившись в океан сверкающей радости, я
более не плакал. Коснувшись ног Рам Гопада, я зашагал через джунгли;
миновав тропические заросли и многочисленные рисовые поля, я достиг
Таракешвара.

Там я вторично совершил паломничество к знаменитому святилищу и пал
ниц перед алтарем. Круглый камень начал расширяться перед моим
внутренним взором и наконец охватил все космические сферы: круг за
кругом, область за областью оказывались пропитанными божественным.
Через час я удачно сел на Калькуттский поезд. Мои скитания
закончились, таким образом, не среди возвышенных вершин, а у подножия
гигантской личности моего учителя.

Примечание к главе 13

/1/ Особые барабаны для ударов руками, употребляются только в
девоционной музыке.

/2/ "Человек, который ничему не поклоняется, никогда не сможет вынести
бремя самого себя",--сказал Достоевский в "Бесах".

/3/ См. последние разделы главы 33.

Глава 14. Переживание космического сознания

--Я здесь, гуруджи!--Выражение стыда на моем лице красноречиво
говорило о мое состоянии.

--Тогда пойдем на кухню и поищем что-нибудь поесть.

Шри Юктешвар обратился ко мне так же естественно, как если бы нас
разделяли не дни, а часы.

--Учитель, я, должно быть, расстроил вас своим неожиданным отъездом
отсюда, где у меня есть свои обязанности; я думал, что вы, возможно,
сердитесь на меня.

--Нет, конечно, нет! Гнев возникает только из-за несбывшихся желаний.
Я ничего не жду от других, поэтому ничьи действия не в состоянии
противоречить моим желаниям. Я не использую тебя в личных целях; я
счастлив только тогда, когда ты испытываешь подлинное счастье.

--Господин, иногда мы слышали о божественной любви, как о чем-то
неопределенном; но сегодня я, по-истине, получил наглядный ее пример
от вашей ангельской личности! В этом мире даже отец с трудом прощает
своего сына, если последний без предупреждения оставляет дела. Но у
вас нет ни малейшего недовольства, хотя оставленные мною неоконченные
дела должны были причинить вам много неудобств.

Мы посмотрели в глаза друг другу; там  блестели слезы. Меня поглотила
волна блаженства; я осознал, что Господь в форме моего гуру расширил
малые старания моего сердца до обширных пространств космической любви.

Прошло несколько дней, и я как-то направился в пустую комнату, где
обычно сидел учитель, намереваясь заняться медитацией. Но непослушные
мысли не разделяли этого похвального намерения и рассыпались в
стороны, как птицы перед охотником.

--Мукунда!-- вдруг прозвучал с отдаленного балкона голос Шри
Юктешвара.

Я почувствовал себя таким же непокорным, как мои мысли. "Учитель
всегда заставляет меня медитировать,--пробормотал я про себя,--и он не
должен меня беспокоить, когда ему известно, почему я вошел в его
комнату!"

Учитель опять позвал меня, но я упрямо хранил молчание. Голос учителя
прозвучал в третий раз, и в тоне его послышался упрек.

--Господин, я медитирую,--протестующе откликнулся я.

--Я знаю, как ты медитируешь,--прикрикнул на меня учитель,--когда ум
твой разлетается в стороны подобно листьям в бурю! Иди сюда ко мне!

Подавленный, видя, что учитель проник в мою душу, я печально
направилься в его сторону.

--Бедный мальчик, горы не смогли дать тебе того, что ты
хотел,--ласково произнес учитель успокаивающим голосом. Его взор
казался бездонным.--Следует исполнить желание твоего сердца.

Шри Юктешвар редко говорил загадками, и я ощутил недоумение. он
тихонько ударил меня в грудь над сердцем.

Мое тело сделалось неподвижным, оно как бы вросло в землю. Я ощутил,
как какой-то гигантский магнит вытянул дыхание из моей груди. Душа и
ум внезапно освободились от оков физической оболочки и устремились
наружу через каждую пору тела, подобно жидкому всепроникающему свету.
Тело мое казалось мертвым, но в интенсивном сознании я чувствовал, что
никогда раньше не жил более полной жизнью.  Мое чувство тождества не
было ограничено телом, оно простиралось на окружающие меня атомы.
Люди, шагающие по отдаленным улицам, казалось, только передвигались по
переферии моей собственной личности. Корни деревьев и других растений
казались видными в земле, ставшей прозрачной, хотя и слегка туманной.
Я различал внутреннее течение их соков.

Передо мной простирается ясная панорама окрестности: обычное
фронтальное зрение преобразилось в огромный сферический обзор,
открытый одновременно всем восприятиям. Задней частью моей головы я
видел людей, идущих далеко по Рай Гхат Лейн; я также видел лениво
приближающуюся корову. Когда она подошла к открытым воротам ашрама, я
стал воспринимать ее как будто своими двумя физическими глазами; но и
после того, как она скрылась за кирпичной стеной двора, я видел ее все
также ясно.

Все объекты внутри моего панорамного взора дрожали и вибрировали,
напоминая быстро движущиеся образы кинематографа. Мое тело и тело
учителя, окруженный колоннами двор, комната, мебель и пол, деревья,
солнечый свет,--все окружающее непрерывно трепетало до тех пор, пока
не растворилось в светящемся океане,--точно также, как кристалл
сахара, опущенный в стакан с водой, растворяется при помешивании.
Объединяющий свет изменился, материализуясь в формах, и его
метаморфозы раскрывали творческое действие закона причин и следствий.

Океаническая радость вспыхнула на спокойных, бесконечных берегах моей
души. Я постиг, что Дух Божий--это неистощимое Блаженство, а Его
тело--бесчисленные ткани света. Растущая внутри меня слава охватывала
города, континенты, всю землю, солнечную и звездную системы, далекие
туманности и плавающие в пространстве вселенные. Весь космос излучал
мягкий свет, мерцая в ческонечности моего существа, подобно далекому
городу в ночи. Яркость света слегка уменьшалось за пределами резко
очерченных краев глобуса, но и за краями самых далеких сфер я видел
нежное, не уменьшающееся сияние. Оно было неописуемо тонким, а
планетарные системы представлялись сформированными из более плотного
света.

Божественная дисперсия лучей, изливающихся из Вечного Источника,
сверкающая во всех галактиках, преображалась в неизгладимые ауры.
Вновь и вновь видел я, как творческие лучи сгущались в созвездия, а
затем опять растворялись в полосы прозрачного света. В ритмических
повторениях секстильоны миров преходили в прозрачный блеск, затем
огонь становился теплым.

Я познал центр небес, как точку интуитивного постижения в моем сердце.
Сверкающее великолепие излучалось из моего центра в каждую частицу
вселенной. Амрита блаженства. нектар бессмертия проходили через меня,
как пульсирующая ртуть. Я слышал звучание творческого Гласа Бога, звук
АУМ /1/, вибрацию Космического перводвигателя.

Внезапно дыхание возвратилось в мои легкие, охваченные почти
невыносимым разочарованием, и я понял, что состояние бесконечности,
погружения в необъятное ушло. опять я был ограничен унизительной
клеткой тела, к которой не так то легко приспособиться Духу. Как
блудный сын, я ушел из своего макрокосмического дома и вновь заключил
себя в узком микрокосмосе.

Подле меня неподвижно стоял гуру; я бросился к его святым ногам в знак
благодарности за дарование им переживание космического сознания,
которого я так долго и страстно добивался.

Он поднял меня и спокойно промолвил:

--Ты не должен чрезмерно упиваться экстазом. Для тебя в мире еще много
работы. Идем,подметем на балконе пол, а затем прогуляемся по берегу
Ганги.

Я взялся за метлу. Мне было понятно, что учитель передает мне секрет
уравновешенной жизни. Душа должна парить над космическими безднами в
то время, как тело исполняет свои ежедневные обязанности.

Когда спустя некоторое время мы с учителем вышли на прогулку, я все
еще был погружен в невыразимое состояние восторга. Я видел наши тела в
форме двух  астральных образов, они двигались по дороге вдоль реки,
сущностью которой был чистый свет.

--Это Дух Божий, который активно поддерживает каждую форму и силу во
Вселенной и который, тем не менее, пребывает, трансцендентный и
далекий, в блаженной несотворимой пустоте, по ту сторону миров
вибрирующих феноменов /2/,--объяснил учитель.--И те, кто достигал на
земле самопознания, ведут такое же двойное существование. Старательно
выполняя свою работу в нашем мире с полным осознанием, они все же
поглощены красотою мира внутреннего.

--Господь состворил всех людей из внутренней радости Своего Бытия.
Хотя они тягостно стиснуты телом, тем не менее, Бог ожидает, что люди,
сотворенные по Его образу в конце концов поднимутся над всеми
чувственными отождествлениями и вновь соединяться с Ним".

Это космическое видение было для меня большим уроком. Ежедневно
успокаивая свои мысли, я смог освободиться от ошибочного убеждения в
том, что мое тело--это масса мускулов и костей, двигающая по
материальной почве. Я увидел, что дыхание и беспокойный ум подобны
штормам, вихри которых творят из океана света волны материальных
форм--небо, землю, людей, животных, птиц, деревья. Невозможно получить
восприятие Беспредельности, как Единого Света, иным путем, кроме
успокоения этих  бурных вихрей.

Всегда, когда мне удавалось успокоить эти естественные источники
беспокойства, я видел, как множественные волны творения сливались в
одно сверкающее море; так же волны в океане спокойно угасают после
урагана.

Учитель одаряет ученика божественным переживанием космического
сознания, когда последний укрепил свой ум при помощи медитации до
такой степени, что его не потрясут гигантские просторы. Одна лишь
интеллектуальная готовность или  открытый ум не являются достаточным
условием. Только надлежащее расширение сознания практикой и преданной
бхакти могут приготовить человека к принятию освобождающего потрясения
Вездесущим Бытием.

Искренне преданный ученик с естественной неизбежностью получает это
божественное переживание. Интенсивное стремление начинает притягивать
его к Богу с непреодолимой силой. Господь, как Космическое Видение,
притягивается этим магнетическим рвением до уровня сознания ищущего.

Впоследствие я написал стихотворение "Самадхи", которое читатель
найдет ниже. В нем я пытался передать хоть какой-то отблеск славы
этого божественного переживания.

Исчезли завесы света и тени,

Рассеялся туман печали,

Уплыли прочь все просветы мимолетной радости,

Исчез туманный чувственный мираж.

Исчезли любовь и ненависть, здоровье и болезнь--жизнь и смерть,

Эти ложные тени на экране двойственности.

Утихла буря майи, успокоенная магническим жезлом глубокой интуиции,

Грезы пробуждения, сон и глубокая турия; /3/

Настоящее прошлое, будущее--теперь не для меня;

Но всегда в настоящем.

Я--везде, я вездесущ, всепроникающий, я.

Планеты и звезды, звездная пыль, земля,

Взрывы вулканов конца света

Огненная печь, где творятся формы,

Ледники безмолвных лучей, пылающие потоки электронов.

Мысли всех людей--бывших, настоящих, приходящих,

Каждая травинка, я сам и все человечество.

Каждая частица вселенной пыли,

Гнев, жадность, добро и зло, спасение и чувственность--

Я поглощаю все, я преображаю все

В безбрежный окенан крови моего собственного Единого!

Тлеющая радость, раздуваемая медитацией,

Ослепляющая мои глаза, полные слез,

Вспыхнула бессмертным пламенем блаженства,

Которое поглотило мои слезы, мою форму, всего меня.

Ты--это Я, я--это Ты.

Знание, Познающий и Познаваемое есть одно.

Успокоившаяся нерушимая вибрация,

Вечная жизнь, вечно новый мир.

О, наслаждение, превосходящее любое ожидание. любое воображение!

О, блаженство самадхи!

Это не бессознательность,

Это не одурманивание без возврата по желанию,

Самадхи лишь раздвигает область моего сознанияъ

За границы смертной формы

До самых далеких далеких границ Вечности,

Где я--Космическое Море.

Взираю на ничтожное "я", плавающее во Мне,

Слышны живые шепоты атомов,

темная земля, горы, долины и текучие воды,

Колеблющиеся моря, испаряясь, переходят в туманности.

Дуновение АУМ на пары открывает завесы их чуда.

АУМ развевает виденья, открывая волшебно вуаль

Разкрываются бездны океанов, сверкающих электронов,

Пока не прогремит последний удар космического барабана /4/

И более плотные огни не исчезнут в вечных лучах

Всепроникающего блаженства.

Я пришел из радости, для нее живу

и в священной радости растворяюсь.

Океан мысли! Я пью все волны творений;

Поднимаются вверх четыре завесы:

Твердое, жидкое, газы и свет--

Я во всем, я вступаю в великое Я.

Ушли навсегда живые и быстрые тени смертной памяти;

На небе души моей нет ни облачка--ни внизу, ни впереди, ни надо мной;

Вечность и я--одно, один единый луч.

Крошечный пузырек смеха--и вот Я

Стало морем самой радости.

***

Шри Юктешвар научил меня вызывать по своей воле это блаженство,
блаженное переживание, а также показал, как передавать его другим
людям /5/, когда их интуитивные каналы достигли должного развития.

Месяцами я не выходил из самадхи, постигая, почему Упанишады называют
Бога"раша", т. е. "сладчайший, всепривлекательный". И однажды утром я
обратился к учетелю с вопросом:

--Господин, я хочу знать, когда я найду Бога.

--Ты нашел Его.

--Нет, господин, я не думаю так!

Мой гуру улыбнулся:

--Я уверен, что ты не ожидаешь встретить некую почтенную Личность,
украшающую собой трон в каком-либо стерильно чистом уголке космоса!
Однако. я вижу, ты воображаешь, что обладание чудесными силами--есть
знание Бога. Нет. Человек может покорить всю Вселенную--и все же Бог
окажется для него неуловимым. Духовные достижения измеряются не
внешними силами, но единственно глубиной блаженства в медитации.

"Бог--вечно новая радость. Он неистощим; и по мере того, как ты будешь
продолжать медитации в течение многих лет, Он будет обманывать тебя с
бесконечной изобретательностью. Подобно тебе, подвижники, нашедшие
путь к Богу, никогда не мечтают о том, чтобы променять Его на иной
источник счастья; Он выше даже мысли о сравнении.

Как быстро устаем мы от земных радостей! Желание материальных
предметов бесконечно: человек никогда не бывает полностью
удовлетворен, он преследует одну цель за другой. И вот
это--"что-нибудь еще", которое он ищет,--и есть Господь, и только Он
может даровать человекук вечную радость.

Стремления ко внешним предметам удаляют нас от Эдема внутри;  они
предлагают ложные удовольствия, которые только выдают себя за душевное
счастье. Потерянный рай легко обрести вновь благодаря божественной
медитации. Так как Бог--неоценимая, Вечная Новизна. Он никогда не
утомляет нас; можем ли мы пресытиться блаженством, упоительно
меняющемуся в веках?

--теперь я понимаю, госпоодин, почему святые называют Господа
бездонным. Даже бессмертия мало, чтобы оценить Его.

--Это верно. Но Он все же близок к нам и мил. После того, как при
помощи крийа-йоги ум очищен от чувственных преград, медитации приносят
двоякое доказательство существования бога. Вечно новая радость с
очевидностью свидетельствует о Его существовании, и она убеждает в
этом даже самые атомы нашего тела. И также в медитации человек находит
Его неустанное водительство, Его необходимую помощь в любом
затруднении.

--Я вижу, гуруджи, что вы разрешили все мои проблемы,--бллагодарно
улыбнулся я.--теперьт я в самом деле понимаю, что нашел Бога, ибо
когда бы не возвращалась подсознательно радость медитации в обычной
жизни, я всегда неуловимо направлялся по верному пути во всем. даже в
мелочах.

--Жизнь человека окутана печалью до тех пор, пока он не узнает, как
прийти к гармонии с Богом. с Божественной Волей; этот "правильный
курс" часто бывае6т тягостным для эгопстического интеллекта,--сказал
учитель.--Только Бог дает безошибочные советы; ибо кто, как не Он
несет бремя вселенной.

Примечания к главе 14.

/1/ "В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог".
/Ев. от Иоанна 1,1/.

/2/ "Ибо Отец и не судит никого, но весь суд отдал Сыну" /Ев. от
Иоанна V, 22/.

"Бога не видел никто, никогда, Единородный Сын Сущий в недре Отчем, Он
явил" /Ев. от Иоанна 1,18/.

"В Боге... создавшем все Иисусом Христом" /Посл. к Ефесянам Ш, 9/.

"Верующий в Меня, дела, которые творю Я, и он сотворит, и больше сил
сотворит, потому что Я к Отцу Моему иду" /Иоанна, XIV, 12/.

"Утешитель же, Дух Святой, которого пошлет Отец во Имя Мое. научит вас
всему и напомнит вам все. ято Я говорил вам" /Ионанн, XIV, 26/.

Эти слова Библии касаются троичной природы Бога, как Отца, Сына,
Святого Духа /Сат, Тат, Аум индийских писаний/. Бог-Отец есть Абсолют.
Непроявленный, существующий над вибрационным творением.

Бог-Сын есть Христово Сознание, Брахма, или Кутастха Чайтанья,
существующее внутри вибрационного творения. Это Христово Сознание есть
"единородный" или единственное отражение Песотворенного Бесконечного.

Внешнее проявление Вездесущего Христова Сознания, его "свидетель"
/"Откровение, Ш, 14/, есть АУМ.
, Слово Святого Духа: невидимая божественная сила, единственный
деятель, единственная причинная и действующщая сила, которая
поддерживает все творение своими вибрациями. АУМ, блаженное утешение,
слышится в медитации и открывает подвижнику конечную истину, приводя
"все вещи в память".

/3/ Состояние глубокого сна без сновидений, сверхсознание.

/4/ АУМ, Слово, или творческая вибрация, которая дает внешнее
проявление всему творению.

/5/ Я передал Космическое Видение многим крийа-йогаинам на Востоке и
Западе. Один из них, мистер Джеймс Дж. Линн, показан в состоянии
самадхи на фотографии, приведенной в этой книге.

стр. 147.

Глава 15. Кража цветной капусты.

--Вот подарок для вас, учитель! Я своими руками посадил эти шесть
кочанов цветной капусты и следил за их ростом с нежностью матери,
которая нянчит ребенка.

С этими словами я подал корзину с овощами, украшенную, согласно
обычаю, цветами.

--Спасибо!--тепло и благодарно улыбнулся Шри Юктешвар.--Пожалуйста.
положи их в своей комнате, они понадобятся завтра для специального
обеда.

Я только что прибыл из Пури, чтобы провести с гуру летние каникулы в
его обители на берегу моря. Это приветливое небольшое двухэтажное
строение, возведенное учителем и его учениками, обращенное в сторону
Бенгальского залива.

Рано утром я проснулся, освеженный соленым морским бризом и тихой
прелестью ашрама. Слышался мелодичный голос гуру; взглянув на свои
драгоценные кочаны цветной капусты, я заботливо стпрятал их под
кровать.

--Пройдемся по берегу,--раздался голос учителя. Я и несколько молодых
учеников последователи за ним беспорядочной группой, и гуру взглянул
на нас с мягкой укоризной.

--Когда наши западные братья гуляют, они обычно гордятся общим
порядком. Ну-ка, станьте, пожалуйста, в два ряда, идите в ногу.--Шри
Юктешвар наблюдал за тем, как мы выполняем его приказ, а потом запел:
"Дети шагают взад и вперед в маленьком ряду".

Я мог лишь восхищаться легкостью и быстройтой, с которыми учитель шел
вместе со своими юными учениками.

--Стойте!--Глаза гуру встретились с моими.--Не забыл ли ты запереть
заднюю дверь обители?

--Думаю, что нет, господин.

Шри Юктешвар немного помолчал, скрыв на устах улыбку.

--Нет, ты забыл это сделать,--сказал он наконец.--Созерзание
божественного не может служить извинением беззаботности в материальном
мире. Ты пренебрег своими обязанностями по охране ашрама, и тебя
нужнонаказать.

Затем он прибавил:

--Сколько вместо шести кочанов цветной капусты у тебя останется только
пять.

Эти слова показались мне непонятной шуткой. Затем по команде учителя
мы повернули и зашагали назад, пока не приблизились к обители.

--Погодите немного. Мукунда, посмотри через ограду налево. Наблюдай за
дорогой. Вскоре там появится человек; он-то и будет орудием твоего
наказания.

Я скрыл огорчение при этих непонятных мне замечаниях. Скоро на дороге
появился какой-то крестьянин, он приплясывал и, размахивая руками,
бессмысленно жестикулировал. Я не мог оторвать глаз от забавного
зрелица, почти парализованный любопытством. Когда  этот человек достиг
поворота, Шри Юктешвар сказал: "Сейчас он вернется".

Крестьянин сразу же изменил свое движение, направившись ко внутренней
стороне ашрама. Он перешел посыпанную гравием дорожку и вошел в дом
через боковую дверь, которую я оставил незапертой, как и говорил гуру.
Вскоре человек выскочил назад, держа в руке один из моих драгоценных
кочанов. Теперь он зашагал по дороге вполне нормально, проникнувшись
достоинством обладания.

Развернувшийся фарс, в котором я играл роль обманутой жертвы, был,
однако, не слишком уж потрясающим, и я, исполнившись негодования,
бросился вдогонку. Но уже на полпути к дороге я услышал голос учителя.
Все тело его тряслось от хохота.

--Этот пьяный бедняга так жаждал цветной капусты,--объяснил он в
промежутке между взрывами веселья.--Я подумал, что будет неплохо, если
он возьмет один из твоих кочанов, которые так плохо хранятся.

Я бросился в комнату и обнаружил, что вор, очевидно, одержимый
страстью к овощам, оставил нетронутыми мои золотые кольца, часы и
деньги: все это открыто лежало на одеяле. Вместо того, чтобы взять
действительно ценные вещи, он залез под кровать, где стояла корзина с
кочанами, совершенно скрытая от случайного взора, и завладел предметом
своего пламенного желания.

Вечером я попросил Шри Юктешвара объяснить этот случай, предполагая в
нем какой-то особый смысл. Учитель медленно покачал головой:

--В один прекрасный день ты и сам поймешь его. Вскоре наука откроет
множество таких скрытых законов.

Когда несколько лет спустя перед изумленным миром открылись чудеса
радио, я вспомнил предсказание учителя. Были уничтожены тысячелетние
представления о времени и пространстве; теперь не существовало такого
дома, в который не могли бы войти Лондон или Калькутта. Это
неоспоримое доказательство одного из аспектов вездесущей природы
человека расширило горизонт даже самого тупого ума.

"Загадку" комедии с цветной капустой легко можно понять, проведя
аналогию с радио. Мой гуру был совершенным "радио-человеком".
Мысли--это ни что иное, как тончайшие вибрации, движущиеся в эфире. И
подобно правильно настроенному приемнику, который выбирает нужную
музыкальную мелодию из тысячи других программ, льющихся по всем
направлениям, Шри Юктешвар мог ощутить и воспринять определенную
навязчивую мысль /в данном случае это была мысль полупьяного
прохожего, мечтавшего о цветной капусте/ из бесчисленного потока
мыслей, испускаемых человеческими умами во всем мире.

И как только учитель, гулявший тогда с нами по берегу, осознал это
простое желание крестьянина, он пожелал удовлетворить его.
Божественный взор Шри Юктешвара увидел, как этот человек плясал на
дороге, еще до того, как он предстал перед взорами учеников. То
обстоятельство. что я забыл запереть дверь ашрама, дало учителю
удобный повод лишить меня одного из моих драгоценных овощей.

После того, как Шри Юктешвар проявил свойства приемника, он стал
действовать своей могучей волей как передаточное устройство /2/. В
этой роли он успешно заставил крестьянина изменить направление своего
движения. войти в одну из комнат и взять единственный кочан цветной
капусты.

Интуиция--это водитель души; она естественно проявляется у человека в
те мгновения. когда ум его спокоен. Почти каждому знакомо переживание
необъяснимо правильного "толчка" или точной передачи своих мыслей
другому человеку.

Человеческий ум, свободный от внешних раздражений и постоянных
внутренних беспокойств, получает способность совершать через антенну
интуиции все функции сложных радиоприборов: передачу и прием мыслей,
равно как и выключение тех или иных, для енго нежелательных. Как
мощность радиотрансляционной станции зависит от силы потребляемого
электрического тока, так и эффективность человеческой радиосистемы
соответствует уровню силы воли данного индивида.

Все мысли вечно вибрируют в космосе. При помощи глубокого
сосредоточения учитель способен открыть мысли любого человека,
независимо от того, жив он или умер. Мысли имеют вселенские, а не
индивидуальные корни: истину нельзя создать, ее можно только
постигнуть. Любая ошибочная мысль человека является следствием
несовершенства его способности различения, и это несовершенство может
быть значительным или небольшим. Цель науки йоги состоить в том, чтобы
успокоить ум, дабы последний без искажений мог слышать безошибочный
совет Внутреннего Голоса.

Радио и телевидение в одно мгновенье переносят звуки и образы
находящихся далеко людей к домашним очагам миллионов. Это первый
слабый намек науки на то, что человек--не что иное, как все
воспринимающий дух. Не тело, ограниченное местом в пространстве,
вездесущая душа, порабощаемая самым варварским образом, собственным
эго.

"Могут появиться и другие странные и удивительные феномены. Их
обнаружение поразит вас не более того, чему учит нас вся наша наука в
течение последнего столетия,--утверждает Шарль Ришо /3/,--считается,
что феномены, которые мы теперь принимаем без удивления, не вызывают в
нас недоумения потому, что они понятны. Но причина не в этом. Если они
удивляют нас, то так происходит не потому, что мы их поняли; ибо если
бы нас удивляло непонятное, мы удивлялись бы всему: и падению камня,
брошенного в воздух, и росту гриба и росту дума из желудя, и
расширению ртути при нагревании, и притяжению магнитом железа, и
воспламенению фосфора при трении.

Нынешняя наука--нетрудное дело... Те изумительные истины, которые
откроют наши потомки, окружают нас в эту самую минуту, так сказать,
смотрят нам прямо в глаза,--и все же мы их не замечаем. Недостаточно
сказать "не замечаем": мы не хотим их замечать, ибо, едва лишь
появляется неожиданный и незнакомый факт, как мы уже стараемся
втиснуть его в узкие рамки общих мест приобретенного ранее знания,--и
негодуем, если кто-то осмелился производить дальнейшие эксперименты".

несколько дней спустя после того, как у меня столь несправедливо
украли кочан цветной капуст, произошло еще одно смешное событие.
Пропала керосиновая лампа. Оказавшись так свидетелем всевидения гуру,
я полагал, что отыскать пропавшую лампу будет для него детской игрой.

Учитель почувствовал мои ожидания. С преувеличенной серьезностью он
опросил всех, кто жил в ашраме. Один молодой ученик признался, что
пользовался лампой, когда ходил к колодцу во внутреннем дворе.

Учитель дал торжественный совет:

--Ищите лампу у колодца!

Я бросился туда. Никакой лампы! Разочарованный, я вернулся к гуру.
Теперь он расхохотался от всего сердца, не сомневаясь в том, что этот
случай освободил меня от иллюзий.

--Как плохо, что я не сумел направить тебя к исчезнувшей лампе! Но
ведь я не предсказатель.--Подмигнув, он прибавил,--меня нельзя даже
назвать сколько-нибудь сносным Шерлоком Холмсом!

Я понял, что учитель никогда не станет демонстрировать свои силы в
мелочах или для удовлетворения чьей-то просьбы.

Восхитительные дни текли один за другим. Шри Юктешвар собирался
устроить религиозную процессию. Он попросил меня провести учеников
через город на набережную Пури. В день праздника--это был день летнего
солнцестояния--уже на рассвете было невыносимо жарко.

--Гуруджи, как смогу я повести босых учеников по раскаленному
песку?--воскликнул я в отчаянии.

--Открою тебе секрет,--ответил учитель.--Господь пошлет нам зонт из
облаков, и вы все будете шагать с комфортоом.

Радостный, я построил учеников, и мы зашагали от ашрама со знаменем
Сат Санга /4/; это знамя придумал Шри Юктешвар, на нем был символ
единого Глаза, телескопического взора интуиции /5/.

Едва мы вышли из обители, небо, как по волшебству, покрлось облаками.
Под аккомпонимент удивленных восклицаний, раздававшихся со всех
сторон, пошел дождь, освеживший городские улицы и знойные пески
набережной.

В течение двух часов нашего шествия падали освежающие капли. Однако,
облака и дождь немедленно исчезли, как только мы вернулись в ашрам.

--Видишь, как Бог заботится о нас,--сказал учитель в ответ на мою
благодарность.--Господь отвечает всем и трудится для всех. Так же, как
Он послал дождь по моей просьбе, Он выполняет любую искреннюю просьбу
преданного поклонника. Но люди редко могут понять, сколь часто Бог
спешит ответить на их молитвы. Он не привязан к немногим. Он
прислушивается к каждому, кто приходит с доверием к Нему. Его дети
должны всегда безоговорочно верить в любовную доброту вездесущего Отца
/6/.

Шри Юктешвар устраивал каждый год четыре празднества в дни
равноденствий и солнцестояний. В эти дни ученики приезжали к нему со
всех стран. Празднование зимнего солнцестояния происходило в
Серампуре; первый праздник, на котором я присутствовал, оставил во мне
ощущение постоянного блаженства.

Празднование началось утром, когда процессия босиком прошла по улицам.
Звенели голоса сотен учеников, певших сладкозвучные религиозные песни.
Музыканты играли на флейтах, барабанах и цимбалах. Взволнованные
горожане усыпали путь цветами, радуясь тому, что наши громогласные
хвалы благословенному имени Бога отвлекли их от прозаических
повседневных дел. Долгая процессия закончиалась во дворе обители.
Здесь мы окружили гуру, а ученики с верхних балконов осыпали нас
ливнем цветов.

Многие гости поднялись наверх, где их угощали пудингом из чанны и
апельсинами. Я направился к группе товарищей-учеников, готовивших в
этот день пищу. Для такого огромного числа людей угощение приходилось
готовить в больших котлах. Дымили импровизированные печи; от дыма
слезились глаза, но мы работали, весело смеясь. В Индии религиозные
праздники никогда не считаются обременительными, и каждый поклонник
радостно вносит свой вклад, жертвуя деньги, овощи, рис или оказывая
личную помощь.

Скоро учитель оказался среди нас, наблюдая за деталями. Поглощенный
делом, он работал так же быстро, как и самые энергичные молодые
ученики.

На втором этаже послышался сакиртан /групповое песнопение/ под
аккомпонимент гармонии и ручных индийских барабанов. Шри Юктешвар
слушал с одобрением: его мцзыкальный слух был поистине совершенен.

--Они неправильно ведут мелодию!--Учитель оставил кухню и
присоединился к музыкантам. Вскоре пение послышалось опять, и на сей
раз оно было правильно.

Самаведа содержит самое раннее в мире руководство по музыкальной
грамоте. В Индии музыка, как и живопись и драма, считается
божественным искусством. Первыми музыкантами были Брахма, Вишну и
Шива, Вечная Троица. Писания представляют Шиву в Его аспекте
Божественного Тандора, поглощенного нескончаемыми ритмами его танца
космического творения, сохранения и разрушения, тогда как Брахма и
Вишну отбивают такт, подчеркивая движение времени: Брахма бьет в
цимбалы, а Вишну--в священный мриданг /барабан/.

Сарасвати--богиня мудрости--изображается играющей на вине; вину
считают матерью всех струнных инструментов. Кришна, воплощение Вишну,
в индийском искусстве изображается с флейтой; на ней он играет
чарующую мелодию, которая зовет человеческие души, странствующие в
иллюзии майи, к их истинному дому.

Краеугольным камнем индийской музыки являются раги, или фиксированные
мелодии. Шесть основных раг разветвляются на сто двадцать шесть
производных рагини /жен/ и путра /сыновей/. В каждой раге
имеется минимум пять нот: ведущая нота /вади, или царь/, вторая
/самавади, или визирь/, вспомогательные ноты /анувади, или слуги/ и
диссонирующая нота /аивади, или противник/.

Каждая из шести основных раг имеет естественное соотношение с
определенным часом дня, временем года и божеством-покровителем. Так,
Хиндоле Рага слушают лишь на рассвете весной для пробуждения любви ко
всему окружающему. Дипака Рага исполняется летним вечером, чтобы
вызвать сострадание; мегха Рага--мелодия полудня в дождливое время, ее
исполняют, чтобы пробудить храбрость. Бхайрава Рага исполняют в
августе, сентябре и октябре по утрам для достижения спокойствия. Шри
Рага сохраняется для осенних сумерек, помогая достижению чистой любви.
Малкунса Рага слушают в зимнюю полночь для придания крепости.

Законы соответствия между звуками, природой и человеком были открыты
древними риши. Поскольку природа есть объективизация АУМ, Первичного
Звука, или Вибрирующего Слова, человек может достичь контроля над
всеми проявлениями природы, ползуясь известными мантрами, или
песнопениями /7/.

Исторические документы повествуют нам о замечательных силах, которыми
обладал Мян-Тан-Сен, придворный музыкант Акбара Великого, живший в
шестнадцатом столетии. Когда падишах однажды повелел ему запеть ночную
рага в полдень, Тан-Сен пропел мантру--и все окрестности дворца
немедленно окутала тьма.

индийская музыка делит октаву на двадцать два шрути, или половинных
полутона. Эти микротонные интервалы позволяют в ыразить тончайшие
музыкальные оттенки, недостижимые для западной хроматической скалы с
двенадцатью полутонами. В индийской мифологии каждая основная нота
октавы ассоциируется с определенным цветом и естественным криком зверя
или птицы. "До" соответствует зеленому цвету павлина, "ре"--красному
цвету и крику жаворонка, "ми"--цвету золота и крику козла,
"фа"--желтовато-беловатому цвету и крику цапли, "соль"--черному цвету
и пению соловья, "ля"--желтому цвету и ржанью лошади, "си"--сочетанию
всех цветов и голосу слона.

В западной музыке применяется только три скалы: мажорная,
гармоническая минорная и мелодическая минорная; индийская же музыка
пользуется семидесятью двумя тхатами, или скалами. Музыкант обладает
огромным творческим диапазоном: перед ним открыты возможности
бесчисленных вариаций и импровизаций вокруг традиционной фиксированной
мелодии, или раги; он сосредотачивается на ощущении или определенном
настроении структурной темы и потом разукрашивает ее, доходя при этом
до предела собственных возможностей. Индийский музыкант не читает
нотного текста: при каждом исполнении он как бы надевает новые одежды
на голый скелет раги, нередко ограничивается одним и тем же
мелодическим строем, усиливая повторениями его тонкие микротональные и
ритмические вариации. Среди западных музыкантов Бах обладал пониманием
очарования и силы повторного звука, слегка изменяемого сотнями
различных способов.

Санскритская литература описывает сто двадцать тала, или мер времени.
Говорят, что традиционный основатель индийской музыки Бхарата в песне
хаворонка выделил тридцать два тала. Происхождение тала, или ритма,
коренится в движениях человека: ритм дыхания при ходьбе считается
равным двум, а во время снатрем тала, т. к. в последнем случае вдох
равен удвоенному периоду выдоха.

С давних пор в Индии человеческий голос признавали самым совершенным
инструментом. Поэтому индийская музыка очень часто ограничивается
тремя октавами, или пределами диапазона человеческого голоса. По этой
же причине мелодия, или последовательное соотношение нот,
подчеркивается сильнее, чем гармония, т. е. их одновременное
согласование.

Индийская музыка представляет собой субъективное, духовное и
индивидуальное искусство, целью которого является не симфонический
блеск, а личная гармония с Верховной Душой. Все песни, исполняемые на
индийских празднествах, были написаны поклонниками Божества.
Санскритское слово, равнозначенное слову "музыкант"--это
"бхагаватхар", или "тот, кто поет хвалу Богу".

Санкиртаны, или музыкальные собрания, являются действенной формой
йоги, или духовной дисциплины, при которой необходимы интенсивная
концентрация, поглощенность главной мыслью и звуком. Так как сам
человек есть выражение Творческого Слова, звук производит на него
могучее и немедленное действие, вызывает радость. При этом происходит
временное пробуждение и вибрирование одного из оккультных спинных
центров. В эти блаженные мгновения у человека появляется смутное
воспоминание своего божественного происхождения.

Санкитан, раздававшийся из гостинной Шри Юктешвара в день празднества.
оказывал вдохновляющее воздействие даже на повара, работавшего среди
кипящих котлов. Мои собратья-ученики вместе со мною радостно
подпевали, ритмично хлопая в ладони.

До захода солнца мы накормили несколько сотен посетителей рисом с
чечевицой, овощным карри и рисовым пудингом. Вов дворе расстелили
хлопчатобумажные одеяла, и все собравшиеся уселись под звездным небом,
внимательно слушая мудрые поучения Шри Юктешвара. Его беседа
подчеркивала ценность крийа-йоги и такой жизни, которая полна
самоуважения, спокойствия, решимости, соединена с простой диетой и
регулярными упражнениями.

Затем группа самых молодых учеников запела священные гимны; встреча
закончилась воодушевляющим санкиртаном. С десяти часов и до полуночи
обитатели ашрама мыли котлы и сковороды и убирали двор. Гуру подозвал
меня к себе:

--Я доволен тем, как радостно ты трудился сегодня и в течение всей
прошедшей недели, когда мы готовились к празднику. Я хочу, чтобы ты
пошел со мною; сегодня ночью ты можешь спать со мной в одной постели.

Я никогда не смел мечтать о том, чтобы на мою долю выпала такая
привелегия. Мы немного посидели, погруженные в состояние интенсивного
божественного покоя, затем легли спать; но минут через десять учитель
поднялся и стал одеваться.

--Господин, в чем дело?--К радости спать бок о бок с гуру внезапно
примешалась неожиданность.

--Я думаю, что скоро сюда придут несколько учеников, которые опоздали
на нужный поезд. Давай приготовим для них немного еды.

--Гуруджи, но ведь никто не придет к нам в час ночи!

--Оставайся в постели--ведь ты так много работал. А я буду готовить
пищу!

Услышав в голосе Шри Юктешвара решительные нотки, я встал с постели и
последовал за ним в маленькую кухню, где готовили каждый день. Она
примыкала к выходящему во двор большому балкону третьего этажа. Скоро
у нас уже кипели рис и дхот.

Гуру приветливо улыбнулся:

--Сегодня ночью ты победил усталость и страх перед тяжелой работой. В
будущем они никогда не обеспокоят тебя.

Когда учитель произнес эти благословенные слова, запечатлевшиеся в
моем сердце на всю жизнь, во дворе раздались шаги. Я сбежал вниз и
впустил еще одну группу учеников.

--Дорогой брат, обратился один из них ко мне,--нам так не хотелось
беспокоить учителя в этот час! Мы ошиблись в расписании поездов, но
чувствуем, что не в состоянии вернуться домой, не бросив хотя бы
взгляд на нашего гуру.

--Он ждет вас и даже готовит сейчас вам пищу.

Послышался приветливый голос Шри Юктешвара. Я провел удивленных гостей
на кухню. Учитель обратил ко мне веселый взгляд:

--Ну теперь, когда ты закончил все расчеты, ты, несомненно,
удовлетворен тем, что наши гости в самом деле не попали на поезд.

Через полчаса я последовал в спальню, радостно предвкушая честь спасть
подле богоподобного гуру.

Примечание к главе 15

/1/ Изобретенный в 1939 г. электронный микроскоп открыл новый мир
дотоле неизвестных лучей. "Сам человек, как и все материальные
предметы, считавшиеся инертными, постояннно испускают лучи, которые
этот инструмент в состоянии зафиксировать,--сообщало Ассошиэйтед
Пресс.--Люди, верящие в телепатию, второе зрение и ясновидение,
увидели в этом заявлении первое научное доказательство существования
невидимых лучей, которые в действительности передаются от одного
человека к другому. Радиоприемное устройство есть на самом деле
спекроскоп радиочастот. Оно так же реагирует на холодные, не
испускающие лучей, материалы, как и спектроскоп реагирует на разного
рода атомы, составляющие материю звезд... В течение многих лет ученые
предполагали, что такие лучи существуют. Сегодняшний день является
первым экспериментальным доказательством их существования. Это
открытие показывает, что в природе каждый атом и каждая молекула
представляют собой действующую радиопередаточную станцию. Таким
образом, даже после смерти субстанции я, бывшая ранее человеком,
продолжает испускать свои тонкие лучи. Длина их простирается от самых
коротких, короче радиоволн, досамых длинных. Широта диапазона таких
волн почти непостижима; в природе их миллионы. Единственная очень
крупная молекула может одновременно излучать миллион волн разной
длины. Более длинные волны этого типа распространяются с легкостью и
скоростью радиоволн... Существует одна поразительная разница между
новыми радиолучами и знакомыми нам излучениями, досящие до тысяч лет,
в течение которого такие радиоволны продолжают исходить из
неразрушенной материи".

/2/ См. первое примечание к гл. 28.

/3/ Автор книги "Наше шестое чувство" /Лондон, Райдер и К/.

/4/ "Сат" буквально означает: "бытие", отсюда "сущность",
"реальность". "Санга"--ассоциация, соединение. Шри Юктешвар назвал
свою обитель "Сатсанга", или "дружба с истиной".

/5/ "Если око твое будет чисто, то все тело твое будет светло" /Мтф.
VI, 22/. Во время глубокой медитации единственный, или духовный, глаз
становится видимым в центральной части лба. Этот всезнающий глаз
упоминается в различных писаниях по-разному: третий глаз, звезда
Востока, внутренний глаз голубь /спускающийся с Небес/, глаз Шивы,
глаз интуиции и т. д.

/6/ "Насадивший ухо не услышит ли? И образовавший глаз не увидит ли?
Тот, Кто учит человека разумению, разве не знает? Псалмы XCIV. 9--10.

/7/ Фольклор всех народов содержит указания на власть напева над
природой. Хорошо известно, что американские индейцы разработали
звуковой ритуал для дождя и ветра. Тан-Сен, великий индийский
музыкант, мог потушить огонь силой своего пения. Калифорнийский
натуралист Чарльз Келлог продемонстрировал действие тональной вибрации
на огонь в 1926 году перед группой пожарных в Нью-Йорке. "Через
алюминиевый камертон был быстро проведен смычок, подобный увеличенному
скрипичному смычку. Послышался визг, напоминающий интенсивный
радиосигнал. В тот же момент желтое газовое пламя двухэтажной высоты,
плясавшее внутри пустой стеклянной трубы, уменьшилось до шести дюймов
и превратилось в шипящий синий огонек. Другая попытка, еще один
вибрирующий звук--и пламя погасло".



 

<< НАЗАД  ¨¨ ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4] [5] [6]

Страница:  [2]