- Какой, однако, скверный, несносный характер,- заметила Черная коро-
лева, и несколько минут все неловко молчалип39.  В  заведениях,  которые
считаются достаточно компетентными,  чтобы  исцелять  подобные  душевные
состояния, сфера применения этой методики ограничивается только  изобре-
тательностью тех, кто там служит. Так, например, можно оставить  на  ус-
мотрение пациента решать самому, хочет ли он заниматься тем или иным ви-
дом трудотерапии или нет. Если пациент с благодарностью отклоняет  пред-
ложение, его с самой искренней заботой попросят объяснить причины.  Если
разобраться, ответ пациента не имеет ровно никакого значения,  ибо,  что
бы он ни сказал, окружающие все равно истолкуют  это  как  свидетельство
злокозненного сопротивления больного тем, кто  желает  его  вылечить,  и
следовательно, как явление по природе своей чисто патологическое. В сущ-
ности, единственное, что ему остается, так это принять -  сознательно  и
по доброй воле - участие в том виде трудовой деятельности, которую сочли
для него целесообразной его больничные благодетели. Здесь весьма  важно,
однако, чтобы пациент никоим образом не дал им пронюхать, что он  согла-
шается исключительно потому, что понимает: другого выхода у него практи-
чески нет. Иначе ему все равно припишут внутреннее сопротивление  и  от-
сутствие сознательности. Его  участие  непременно  должно  быть  одобро-
вольнымп (см. главу 10), даже невзирая на тот факт,  что  своим  одобро-
вольнымп участием он как бы косвенно признает, что болен и  нуждается  в
лечении. В рамках более широких социальных  систем,  смоделированных  по
принципу закрытых психиатрических лечебниц, эта  методика  известна  под
малопочетным  и  весьма  реакционным  названием   опромывание   мозговп.
Дальнейшие размышления на эту тему выходят за рамки целей данного скром-
ного пособия, поэтому позвольте мне вернуться к предмету нашего исследо-
вания и подвести итоги того, что сказано выше.
   Один из полезных и весьма  эффективных  приемов  испортить  отношения
заключается в том, что партнеру предоставляется две альтернативные  воз-
можности выбора. Как только выбор сделан, можно тут же упрекнуть за пре-
небрежение другой из предложенных возможностей. В сфере коммуникационных
исследований эта уловка называется иллюзорной альтернативой, и структура
ее весьма проста. Если партнер выбирает альтернативу А, ему говорят, что
он должен был бы остановиться на альтернативе Б; если же он предпочитает
альтернативу Б, сетуют, почему он не выбрал  альтернативу  А.  Наглядный
пример применения этой методики можно найти в инструкциях, которые  дает
оеврейской материп уже упомянутый в предисловии Дэн Гринберг.
   оПодарите своему сыну Марвину два разных галстука. Подождите, пока он
наденет один из них, окиньте сына скорбным взглядом и проговорите  своим
излюбленным, особым голосом:
   - Я так и знала, что второй тебе понравится меньше...п40  Этот  прием
дает прекрасные результаты и если использовать его задом  наперед.  При-
родным даром создавать видимость альтернатив, то есть те самые  иллюзор-
ные альтернативы, которых на самом деле вовсе  не  существует,  обладают
подростки. Находясь на узкой  полоске  ничейной  земли,  отделяющей  мир
детства от царства взрослых, они не испытывая  никаких  сомнений,  самым
естественным образом требуют от родителей предоставления им всех  приви-
легий и свобод, которыми пользуются взрослые.  Однако  стоит  возникнуть
какой-нибудь ситуации, где подростки  оказываются  перед  необходимостью
взять на себя взрослые обязанности и по-взрослому ответить за свои  пос-
тупки, как они тотчас же - словом или делом - дают вам понять,  что  еще
слишком малы, чтобы принять на себя столь тяжкое бремя  ответственности.
Если же родители в ответ на подобные заявления впадут в амбицию  и  еще,
чего доброго, вслух пожалеют о том часе, когда им пришла в голову  мысль
обзавестись детьми, то подростки тут же поймают их на слове, с искренним
возмущением обвинив в отсутствии родительских чувств и нежелании  выпол-
нять элементарные родительские обязанности.  В  любом  случае  последнее
слово останется за представителями юного поколения.
   Психиатры и психологи до сих пор ломают  головы,  пытаясь  объяснить,
почему мы все с такой готовностью попадаемся в ловушку ложных,  иллюзор-
ных альтернатив, хотя, как правило, способны довольно  легко  отвергнуть
каждую из этих возможностей, если они возникают перед нами не в паре,  а
в отдельности. Этот  скромный  эмпирический  факт  открывает  широчайшие
перспективы перед теми, кто стремится стать  творцом  собственного  нес-
частья. Особую пользу могут извлечь из  него  лица,  решившие  посвятить
жизнь благородной цели искоренения  добрых  отношений  с  окружающими  и
превращению этих отношений в неисчерпаемый источник адских мучений.  Для
них, только начинающих путь в  этом  направлении,  предлагаем  несколько
простейших упражнений.
   Упражнение 1
   Попросите партнера оказать вам какую-нибудь  услугу.  Как  только  он
направится исполнять вашу просьбу, тут же, не давая опомниться,  обрати-
тесь к нему с новым поручением. Поскольку партнер сможет  выполнить  обе
ваши просьбы только поочередно, а  никак  не  одновременно,  победа  вам
практически обеспечена. Если он предпочтет сперва довести до конца  пер-
вое дело, то вы сможете упрекнуть
   его в невнимании к вашей второй просьбе, и наоборот. В том же случае,
если партнеру вздумается рассердиться, не упустите возможности кротко  и
грустно заметить, что в последнее время он почему-то стал очень  раздра-
жительным.
   Упражнение 2
   Скажите или сделайте что-нибудь такое, что партнер может с равным ос-
нованием воспринять как в шутку, так и всерьез. Теперь, в зависимости от
реакции партнера, вы сможете обвинить его либо в стремлении превращать в
шутку серьезные вещи, либо в полном отсутствии  чувства  юмора.  (Данный
пример заимствован из уже упоминавшейся выше статьи Серлза.)
   Упражнение 3
   Попросите партнера прочитать то, что написано  выше,  утверждая,  что
там в точности воспроизведено его обычное поведение по отношению к  вам.
Если случится почти невероятное, и партнер  скажет,  что  вы  совершенно
правы, то тем самым он раз и навсегда признает, что вероломно  манипули-
рует вашими чувствами. Если же - что гораздо реальнее - он категорически
отвергнет ваши инсинуации, то все равно победа за вами. Ведь у вас всег-
да остается возможность показать ему, что самим своим стремлением  опро-
вергнуть очевидное он только что проделал оэтоп с вами снова.  Объясните
ему свою мысль примерно в следующих выражениях: оПока  я  молча  терпела
твои гнусные манипуляции, это вдохновляло тебя на новые и новые  оподви-
гип; теперь же, когда я наконец решилась тебе об этом сказать, ты  пыта-
ешься оказать на меня давление, утверждая, что у тебя и в мыслях никогда
не было манипулировать моими чувствамип.
   Это всего лишь начальные,  элементарные  примеры.  Когда  вы  станете
по-настоящему квалифицированным СПО, вы сможете  развить  эту  методику,
полностью раскрыв заложенные в ней неисчерпаемые возможности,  обнаружив
все сложные ходы и лабиринты, придав ей истинно византийское величие.  В
конце концов вашему партнеру придется всерьез задавать себе  вопрос,  не
сошел ли он в самом деле с ума. А уж легкие приступы головокружения  ему
просто гарантированы. Таким образом, вы сможете овладеть тактикой, кото-
рая не только позволит вам доказать правоту и нормальность в любое время
и в любом деле, но и обеспечит максимум страданий как для партнера,  так
и для вас самих. Все это можно дополнить иерархической системой,  позво-
ляющей ставить под сомнение любой полученный ответ, и, требуя все  новых
и  новых  подтверждений,  переводить  беседу  на  более  высокие  уровни
абстракции. Здесь может оказаться весьма полезен опыт, описанный в книге
Р. Д. Ланга оТы меня любишь?п, где, в частности, приводятся примеры, ко-
торые по праву могут считаться шедеврами дискуссий такого рода. Во  мно-
гих примерах решающую роль играет использование ключевого  слова  оправ-
дап. Именно так это происходит в приведенном ниже обмене репликами,  ко-
торый хоть и не является точной цитатой из вышеупомянутой книги, но, на-
деюсь, вполне передает аромат беседы:
   - Ты меня любишь?
   - Люблю.
   - Правда, любишь?
   - Правда, люблю.
   - Правда-правда?41 Далее, по всей видимости, следует то, что Олби42 в
своей пьесе оКто боится Вирджинии Вулф?п назвал олесными звукамип,- воп-
ли, рычание и прочие свидетельства полного озверения. Пользуясь подходя-
щим случаем, хочу дать читателю, желающему достигнуть сходных  результа-
тов, еще один полезный совет.
   Как уже отмечалось автором в предисловии к  настоящей  книге,  весьма
трудно, если вообще возможно, определить содержание понятий осчастьеп  и
оудовлетворениеп, пользуясь ясными терминами позитивного характера.  Од-
нако это обстоятельство, разумеется, не может служить достаточно  веским
основанием для того, чтобы помешать блюстителям нравственности  истолко-
вывать эти понятия в негативном, то есть  резко  отрицательном,  смысле.
Читателю, возможно, хорошо известно, - что неофициальным  кредо  пурита-
низма служит фраза: оДелай все, что хочешь, при условии, что это не дос-
тавляет тебе ни малейшего удовольствияп. И действительно, в  нашем  мире
существует множество людей, считающих непристойным  чему-то  радоваться,
когда планета находится в столь плачевном состоянии. Следуя такой  логи-
ке, непозволительно получить удовольствие даже от глотка  воды,  ведь  в
этот самый момент, возможно, в каком-то уголке света мучаются  от  жажды
миллионы ни в чем не повинных людей. Но если когда-нибудь, пусть и в от-
даленном будущем, в мире все-таки воцарится всеобщее  счастье  и  благо-
денствие, пессимисты кальвинистского толка все равно  не  должны  вешать
носа. Ибо и тогда никто не отнимет  у  них  права  использовать  универ-
сальный рецепт Ланга - упрекнуть своего безмятежного счастливого партне-
ра: оКак ты можешь смеяться?! Может, ты забыл,  что  Христос  ради  тебя
принял смерть на кресте?! Думаешь, ему было смешно?п43 После  этих  слов
должно воцаряться напряженное молчание.

   Глава 10
   БУДЬ САМИМ СОБОЙ! ВЕДИ СЕБЯ НЕПОСРЕДСТВЕННО! 

   Итак, до настоящего вре-
мени мы занимались в основном различными вариациями одной основной темы,
которую кратко охарактеризовали оЛюбовь и чеснокп. Но то, что дает  при-
менение этой методики,- всего лишь мелкие, безвредные стычки в сравнении
с взрывной  силой  такой,  казалось  бы,  безобидной  на  первый  взгляд
просьбы, как просьба вести себя непосредственно. Из всех силков,  капка-
нов и прочих хитроумных ловушек различных размеров и назначений, которые
имеются в арсенале всякого уважающего себя квалифицированного СПО, пара-
докс опризывов к непосредственному поведениюп является, вне всякого сом-
нения, оружием, получившим наиболее широкое распространение. А  уж  коли
речь зашла о парадоксах, то тут мы имеем налицо парадокс самого  что  ни
на есть наипервейшего сорта - что называется, редкий экземпляр, удовлет-
воряющий самым строгим требованиям формальной логики.
   В освященных временем храмах логического Олимпа понятие опринуждениеп
и понятие онепосредственное поведениеп - то есть такое поведение,  кото-
рое не сдерживается ни логикой, ни памятью, никакими внешними силами или
ограничениями,- считаются понятиями совершенно не  совместимыми.  Подчи-
няться приказу и оставаться при этом естественным и непосредственным так
же невозможно, как усилием воли заставить себя забыть о каком-то  непри-
ятном происшествии или  выполнить  сознательно  принятое  решение  спать
крепче. Одно из двух, либо мы ведем себя непосредственно, пользуясь пол-
ной свободой выбора, либо подчиняемся воле других - и тогда какая уж не-
посредственность! Но с точки зрения чистой логики делать и то, и  другое
одновременно мы никак не можем.
   Не можем с точки зрения чистой логики? Подумаешь,  тоже  препятствие!
Да кто это в наше время заботится о логике? Если я могу безнаказанно на-
писать фразу оБудь непосредственным!п на бумаге, то я имею полное  право
и произнести ее вслух - совершенно не заботясь о том, удовлетворяет  она
требованиям этой самой вашей чистой логики или нет. В конце концов, язык
без костей, а бумага все стерпит. Чего,  разумеется,  нельзя  сказать  о
несчастном адресате подобных призывов к непосредственности - но  что  за
дело? И потом, у него, в сущности, нет никакого выхода...
   Если вы читали роман Джон Фауэлза оСобирательп, то вы прекрасно пони-
маете, о чем я веду речь. Собиратель, некий юноша, поначалу  довольство-
вался тем, что коллекционировал бабочек, чьей красотой он мог потом спо-
койно любоваться в минуты досуга. По крайней мере они были надежно  при-
колоты булавками и не могли улететь прочь.  Но  однажды  он  влюбился  в
прекрасную студентку по имени Миранда и, призвав на помощь описанную вы-
ше методику опродолжайте в том же духеп, попытался применить к ней  так-
тику, так хорошо зарекомендовавшую себя в его предшествующей  коллекцио-
нерской практике. Но тут же натолкнулся  на  серьезные  трудности.  Пос-
кольку юноша не отличался слишком приятной наружностью и отнюдь не  счи-
тал себя неотразимым для прекрасного пола, он убедил себя в том, что Ми-
ранда никогда не влюбится в него естественным, непосредственным образом,
то есть сама по себе. Поэтому он решил похитить девушку,  а  в  качестве
булавки использовал уединенный домик, где и держал ее в заточении. Соби-
ратель всерьез надеялся, что в обстановке  такого  явного,  неприкрытого
насилия девушка в конце концов постепенно привыкнет к нему, оценит и по-
любит. Надо ли говорить, что для несчастной пленницы ситуация  с  каждым
днем становилась все более и более кошмарной. Увы, слишком поздно  начал
молодой человек осознавать всю безжалостность  и  трагическую  безнадеж-
ность своих попыток реализовать парадокс под названием оБудь  самим  со-
бой! Веди себя непосредственно!п, слишком поздно до него дошло, что сво-
ими действиями он сделал невозможным то, чего так хотел добиться.  Более
того, теперь юноша уже не мог просто признать свою ошибку и отпустить на
свободу Миранду, ибо к тому времени ему грозил арест за достаточно  тяж-
кое преступление.
   Что, неправдоподобно? Притянуто за уши? Слишком олитературноп? Ладно,
пусть так. Тогда давайте рассмотрим другую ситуацию, куда  более  триви-
альную, она не потребует от вас никакого особого  воображения.  Это  ба-
нальный, набивший оскомину пример мамаши, которая требует от сына, чтобы
тот делал уроки, ссылаясь не на простое и всем понятное правило, что та-
ковы школьные порядки, а взывая непосредственно к  чувствам  малолетнего
отпрыска, который - будь он нормальным, хорошим ребенком - должен был бы
получать от этого радость и высшее наслаждение. Здесь мы сталкиваемся  с
явлением,  которое  сродни  упомянутому  выше  определению  пуританизма,
только поставленному с ног на голову. Вместо императива оТвой долг -  не
получать никакого удовольствияп здесь действует основное правило, глася-
щее: оВыполнение твоего долга должно приносить тебе удовольствиеп.
   Что же делать? Вопрос этот чисто риторический, ибо ответа он не  име-
ет. Ну что, например, можно посоветовать жене, чей муж требует от нее не
только круглосуточной готовности в любой момент выполнять свои супружес-
кие обязанности, но еще и желает при этом, чтобы она всякий раз  умирала
от счастья? Что можно посоветовать тому, кто оказался в положении упомя-
нутого выше бедного мальчугана, обязанного с  радостью  делать  школьные
уроки? В сущности, у всех у нас есть только две возможности: либо  приз-
наться в своей собственной неполноценности, либо  заподозрить,  что  мир
сошел с ума. Но поскольку у каждого из нас весьма мало шансов переделать
мир, то в конечном счете нам не остается иного выбора, кроме  как  взва-
лить всю вину на свои же собственные хрупкие плечи. Вам этот  вывод  ка-
жется не слишком-то убедительным, не правда ли? Что ж, читайте дальше  и
увидите, что все это гораздо  проще,  чем  может  показаться  на  первый
взгляд.
   Представьте себе на минутку, что вам выпало  родиться  в  семье,  где
каждый - неважно, по какой причине,- непременно должен чувствовать  себя
счастливым. Или, точнее говоря, в семье, где  родители  одержимы  идеей,
что безмятежно-радостное состояние духа их чад служит наилучшим  доказа-
тельством родительских успехов. А теперь посмотрим, что  будет,  если  у
вас вдруг случится плохое настроение, или вы прост о устали,  или,  ска-
жем, испытываете страх перед каким-нибудь грядущим событием - завтрашним
уроком физкультуры, визитом к зубному  врачу,  перспективой  остаться  в
темноте,- или, наконец, вам просто неохота вступать в отряд  бойскаутов.
Но родители отнюдь не склонны видеть во всем этом временную смену  наст-
роения, внезапный приступ  усталости,  раздражительности,  типичное  для
детского возраста состояние повышенной возбудимости или что-нибудь столь
же объяснимое и простительное. Они воспримут ваше плохое настроение  как
молчаливый - но оттого ничуть не менее красноречивый  -  укор  их  роди-
тельским добродетелям. И в попытке самооправдания против столь  незаслу-
женных обвинений непременно напомнят вам, как много - и что именно - они
для вас сделали, какие жертвы им пришлось принести и что, следовательно,
у вас нет ни права, ни причин чувствовать себя несчастными.
   Отдельные родители умудряются доводить  эту  методику  до  прямо-таки
мастерского совершенства. Например, в борьбе за счастье ребенка они  мо-
гут обратиться к нему со следующей сентенцией: оСтупай в свою комнату  и
не выходи, пока у тебя на лице не появится улыбкап. За подобными  речами
стоит, пусть и в неявном виде, некое  четкое  и  глубокое  убеждение,  а
именно что при наличии доброй воли и  надлежащих  стараний  чадо  вполне
способно перестроить свои внутренние ощущения, то есть сменить  характер
эмоциональных переживаний и перейти от дурного настроения к прекрасному.
А сделать для этого надо самую малость, всего лишь привести  в  действие
те лицевые мускулы, которые воспроизводят радостную улыбку - и  вот  вам
уже снова возвращены права гражданства охорошегоп человека в  мире  нор-
мальных, охорошихп людей.
   Рецепт этого блюда, которое мы настоятельно рекомендуем всем  искате-
лям собственного несчастья, до смешного прост: возьмите немного  грусти,
тщательно перемешайте ее с любыми дурными наклонностями - лучше всего  с
неблагодарностью,- затем бросьте все это туда, где  у  вас  уже  томятся
вместе любовь и чеснок,- и бульон готов. Гарантирую, что даже  небольшое
количество этого магического кушанья способно вызвать у любого  человека
глубочайшее чувство вины, чьи признаки вы без труда сможете  истолковать
как проявление именно тех самых черт характера, которых у него не должно
было бы быть, если бы он не был тем, что он есть. А если же он наберется
наглости и спросит, каким же это, черт побери, образом он должен настра-
ивать шкалу своих чувств и настроений, вы можете спокойно возразить, что
у нормальных, охорошихп людей такие вещи происходят сами по себе,  и  им
просто не придет в голову задавать подобные дурацкие вопросы. (При  этом
не забудьте поднять брови и сделать грустное выражение лица.)
   Как только вы почувствуете, что партнер достаточно наловчился  в  ис-
кусстве впадать в тоску и  таким  образом  постоянно  создавать  отрица-
тельный эмоциональный фон, можете  на  время  оставить  его  в  покое  -
дальнейшее углубление депрессивного состояния будет  уже  происходить  у
него без всякого внешнего вмешательства. Однако для этого совершенно не-
обходима предварительная тренировка, ибо  у  неподготовленного  человека
далеко не всегда удается с  первого  раза  вызвать  достаточно  глубокое
чувство вины. Я имею в виду тех твердоголовых, лишенных творческого  во-
ображения субъектов, которые - наравне с кандидатами  в  неврастеники  -
переживают время от времени периоды дурного настроения, но в отличие  от
последних придерживаются на этот счет упрощенческих  взглядов,  ошибочно
полагая, что моменты тоски - неотъемлемая часть любого человеческого су-
ществования. По каким-то неведомым причинам они убеждены, что  тоскливое
настроение приходит и уходит, и если оно не исчезло к вечеру, то  непре-
менно выветрится к утру. Нет, дорогие читатели, настоящая,  доброкачест-
венная депрессия, верными спутниками коей  являются  тоска  и  отчаяние,
заключается совсем в другом. Она в умении человека постоянно  напоминать
себе о том, что ему твердили в детстве, а именно - что  у  него  нет  ни
права, ни причин чувствовать себя несчастным. И тот, кто с должным усер-
дием и прилежанием решил следовать этому нехитрому правилу,  может  быть
совершенно уверен: приступы депрессии со временем  будут  становиться  у
него лишь глубже и продолжительней.
   Друзья и домочадцы, которые по простодушию или  по  велению  здравого
смысла попытаются как-то помочь бедняге, впавшему в депрессивное состоя-
ние, подбадривая его или призывая взять себя в руки, с наивным изумлени-
ем обнаружат, что все их жалкие потуги окаким-то неуловимым образомп еще
более ухудшают ситуацию. Ибо теперь несчастная жертва получает все осно-
вания чувствовать себя виноватым вдвойне: мало того что  бедняга  казнит
себя, сознавая всю постыдность своей депрессии, отныне к этому прибавля-
ются угрызения совести, что он неспособен откликнуться на  оптимистичес-
кие призывы доброжелателей и вынужден платить черной неблагодарностью за
их искреннюю заботу и участие. Например, Гамлет полностью  отдавал  себе
отчет в том, какая душераздирающая пропасть отделяет его восприятие мира
от взглядов других людей, однако мы должны с восхищением  признать,  что
он умудрился мастерски использовать это обстоятельство для осуществления
своего замысла. оНедавно, не знаю почему, я потерял всю свою веселость и
привычку к занятиям. Мне так не по себе, что  этот  цветник  мирозданья,
земля, кажется мне бесплодною скалою, а этот необъятный шатер воздуха  с
неприступно вознесшейся твердью, этот, видите ли, царственный свод,  вы-
ложенный золотой искрой, на мой взгляд, просто-напросто скопление  воню-
чих и вредных паров. Какое чудо природы человек! Как благородно  рассуж-
дает! С какими безграничными способностями! Как точен и  поразителен  по
складу и движеньям! Поступками как близок к ангелам! Почти равен богу  -
разуменьем! Краса вселенной! Венец всего живущего! А что мне  эта  квин-
тэссенция праха? Мужчины не занимают меня и женщины  тоже...п44  Похоже,
не так уж важно, исходит ли парадоксальный призыв оБудь счастливым!п  от
нас самих или диктуется какими-то  внешними  авторитетами.  Более  того,
требование оБудь счастливымп представляет собой лишь одну  из  многочис-
ленных вариаций уже известной темы оБудь самим собой! Веди  себя  непос-
редственно!п. В сущности, любой вид  непосредственного  поведения  может
быть с успехом использован в качестве исходного материала, чтобы изгото-
вить себе из него крепкую и надежную ловушку. Взять хотя  бы  требование
не по указке со стороны, а подчиняясь внутреннему порыву, удержать в па-
мяти или, напротив, забыть какое-то событие вашей жизни.  Или  ситуацию,
когда вы высказываете желание получить в подарок какую-нибудь приглянув-
шуюся вам вещь, а  потом  бываете  разочарованы,  что  вам  подарили  ее
отолькоп потому, что вы об этом попросили. Или твердое намерение  непре-
менно получить самому или доставить  партнеру  сексуальное  наслаждение,
реализация которого зачастую оказывается невозможной именно потому,  что
осознанное намерение убивает желание. Не говоря уж о таких банальных ве-
щах, как призывы поскорей заснуть, потому что вам  хочется  спать,  или,
наконец, требование любить кого-то, потому что это ваш моральный  долг,-
надо ли говорить, что такой подход на корню губит саму возможность  люб-
ви.

   Глава 11
   С ЧЕГО ЭТО ВДРУГ КТО-ТО ДОЛЖЕН МЕНЯ ЛЮБИТЬ? 
   Конечно, любовь - тема совершенно неисчерпаемая. И я ограничусь здесь
весьма скромной задачей рассмотреть лишь отдельные ее стороны, таящие  в
себе наиболее мощные и перспективные источники несчастья. В  этой  связи
хочу для начала напомнить вам об одной  интригующей  идее  Достоевского,
которая заключается в том, что в известной библейской заповеди  оВозлюби
ближнего как самого себяп, оказывается, больше смысла, если  перевернуть
ее с ног на голову, то есть  считать,  что  человек  способен  возлюбить
ближнего только в том случае, если он любит самого себя.
   Не так элегантно, но зато более точно ту же самую мысль высказал нес-
колько десятилетий спустя и Маркс (нет-нет, не Карл, а Грушо):  оМне  бы
никогда и в голову не пришло вступить в клуб,  где  сгорают  от  желания
иметь меня своим членомп. Если вам удалось постигнуть всю глубину  этого
афоризма, то считайте, что вы  достаточно  подготовлены,  чтобы  усвоить
дальнейшее.
   Быть любимым - штука весьма загадочная, даже тогда, когда  все  вроде
бы складывается самым благоприятным образом. А вообще попытки  прояснить
что-нибудь насчет любви, как правило, не дают никаких реальных результа-
тов, а если паче чаяния их и удается достигнуть, то это лишь еще  больше
усложняет и запутывает ситуацию. В лучшем случае ваш вопрос, почему  вас
любят, просто останется без ответа: в худшем же  случае  причиной  любви
неожиданно окажется какая-нибудь такая ваша особенность, которую вы  ни-
когда не считали для себя слишком лестной - скажем, родимое пятно на ле-
вом плече. И вы в очередной раз убедитесь  в  справедливости  поговорки,
что слово - серебро, а молчание - золото.
   Итак, вот вам еще один полезный урок, который поможет расширить  поз-
нания в изучаемом предмете. Никогда не принимайте нежную привязанность к
вам со стороны ближнего как нечто дарованное вам свыше и потому не  нуж-
дающееся в объяснении. Наоборот, размышляйте,  пытайтесь  докопаться  до
истоков, дойти до истины. Непрерывно задавайте вопросы - но прежде всего
самому себе, а не тому, кто души в вас не чает. Ведь нет никаких  сомне-
ний, что за всей этой так называемой любовью должны стоять какие-то мер-
кантильные интересы или эгоистические соображения, а кто же  в  них  так
просто признается?
   Любовь - это парадокс, который ставил в тупик умы, и  почище,  чем  у
нас с вами. Из этого источника черпали вдохновение авторы самых прослав-
ленных творений мировой литературы. Попробуйте вдуматься в смысл  фразы,
взятой из одного из писем Жан Жака Руссо к мадам д'Удето: оБудь вы моей,
то сам факт обладания вами лишал бы меня той, пред  кем  преклоняюсьп45.
Что, не уловили? Тогда прочитайте еще раз. Не спорю, что на вкус средне-
го потребителя подобных сентенций мысль, которую, судя по  всему,  хотел
выразить этой фразой Руссо, должна казаться, мягко говоря, несколько не-
ожиданной. Ибо гласит она следующее: оЕсли ты, моя  возлюбленная,  усту-
пишь страстным мольбам и упадешь в мои объятья,  то  самим  этим  фактом
впредь лишишь себя права считаться олицетворением моей любвип. Этот  бы-
товавший в XVIII веке несколько возвышенный подход к любви жив-здоров  и
по сей день. Особенно процветает он в одной  из  стран  Средиземноморья,
где мужчина, предварительно как следует убедив себя в том, что  он  бук-
вально сгорает от страсти, начинает преследовать избранницу непрерывными
мольбами, просьбами и уговорами, пока та наконец не решится уступить его
пламенным речам. И вот тут-то он и вознаграждает ее оскорбительным през-
рением - ведь порядочная женщина никогда бы не позволила  себе  сдаться.
Неудивительно, что именно в этой же самой стране существует широко расп-
ространенная - хотя, разумеется, и не признаваемая официально - поговор-
ка: оВсе женщины шлюхи, кроме моей собственной матери - та была святойп.
(Уж она, конечно, никогда не позволила бы себе оэтогоп.)
   В своей книге оБытие и ничтоп Жан Поль Сартр  определяет  любовь  как
тщетное стремление подчинить себе свободу как таковую. Он пишет: о...лю-
бовника не может удовлетворить та высшая форма свободы,  которую  предс-
тавляет собой добровольный и свободный союз двух людей.  Кто  может  до-
вольствоваться любовью, даруемой лишь ради чистого соблюдения  клятвы  в
верности? Кто сможет смириться со словами: оЯ люблю вас, потому  что  по
свободному выбору связала себя обещанием любить вас и не желаю  нарушать
данного слова; я люблю вас из верности  самой  себеп.  Поэтому  любовник
требует клятв, и в то же время клятвы вызывают у  него  раздражение.  Он
хочет, чтобы его любили по свободному выбору, но требует, чтобы эта сво-
бода как таковая уже не была более свободнойп46. Тем, кто хотел бы углу-
бить свои познания в любви, узнать обо всех непостижимых и в то же время
неизбежных ее превратностях - а вдобавок к тому получить  сведения  и  о
многих прочих разновидностях иррационального поведения,- могу порекомен-
довать оригинальную и захватывающую книгу норвежского философа Иона Элс-
тера оУлиссы и Сиренып47. Однако для начинающих должно оказаться  вполне
достаточно того, что было сказано выше. Возможно, эти начальные знания и
не позволят им сразу же достигнуть тех заоблачных вершин, где  пребывают
великие гении этого мира, вроде Грушо Маркса, но уж, во  всяком  случае,
они помогут сдвинуться с нулевой точки и сделать первые  шаги  в  нужном
направлении. Ибо впереди у нас непочатый край  работы.  Главное  условие
успеха - полная уверенность в своей  неспособности  внушить  кому-нибудь
чувство любви. Опираясь на это  основополагающее  убеждение,  можно  без
всякого труда мимоходом дискредитировать любого, кому вздумается нас по-
любить. Ведь совершенно очевидно, что у человека, который способен  влю-
биться в того, кто никакой любви не достоин, должно быть  что-то  сильно
не в порядке. Нарушение психической деятельности типа склонности к мазо-
хизму; невротические симптомы, обусловленные окастрирующейп мужчину  за-
висимостью от сильной, авторитарной матери; паталогическая тяга к ситуа-
циям, дающим возможность реализовать  комплекс  неполноценности,-  здесь
сгодятся любые причины, лишь бы они имели  клиническое  объяснение  этой
совершенно неуместной и нелепой любви и позволяли превратить ее в нечто,
лишенное хоть мало-мальского интереса и даже  попросту  отравляющее  вам
жизнь. (Огромную помощь в выборе подходящего диагноза могут оказать хотя
бы поверхностные знания из области психологии или опыт посещения разного
рода групп встреч и клубов знакомств.)
   Ну а как только найден нужный диагноз, перед вами сразу  же  в  самом
неблагоприятном свете предстают не только влюбленный и предмет его  обо-
жания, но и сама любовь как таковая. О лучших результатах трудно даже  и
мечтать! Из всех известных мне авторов эту  цепь  умозаключений  с  наи-
большим блеском и наглядностью продемонстрировал Рональд  Ланг  в  своей
книге оУзлып. Схематически она выглядит следующим образом.
   оЯ себя не уважаю.
   Я не могу относиться с уважением к тому, кто уважает меня.
   Я в состоянии испытывать уважение только к тем, кто меня не уважает.
   Я уважаю Джека, поскольку он не уважает меня.
   Я презираю Тома, поскольку он не презирает меня.
   Только человек, достойный презрения, способен уважать такую  презрен-
ную личность, как я.
   Я не могу любить человека, которого презираю.
   Сам факт, что я люблю Джека, не позволяет мне поверить, что он  может
любить меня.
   Ну, как он сможет доказать, что и вправду меня любит?п48.  На  первый
взгляд все это может показаться какой-то неправдоподобной чушью -  слиш-
ком уж очевидно, что подобное отношение к себе  самому  и  к  окружающим
способно осложнить нашу повседневную  жизнь.  Однако  это  поверхностное
наблюдение вовсе не должно нас обескураживать или лишать  возможности  с
наслаждением погрузиться в вожделенные пучины несчастья. Ведь, как мудро
заметил в одном из своих сонетов Шекспир: Все это  так.  Но  избежит  ли
грешный Небесных врат, ведущих в ад кромешный?49 И  если  вы  чувствуете
себя в этом окромешном адуп так же уютно, как в своем  родном  доме,  то
все остальное придет само собой. Можете смело влюбляться в кого хотите -
женатого или священника, кинозвезду  или  оперную  диву,-  стопроцентная
безнадежность гарантирована. Таким образом, вы сможете без  конца  путе-
шествовать с надеждой, так никогда не достигая пункта назначения, и веч-
но пребывать в полнейшем неведении о том прозаическом факте,  что,  воз-
можно, где-то совсем рядом существует вполне реальный, наделенный всяки-
ми достоинствами и свободный от каких бы то ни было  обязательств  чело-
век, который умирает от желания связать с вами свою судьбу.  Впрочем,  я
чуть было не забыл, что это последнее обстоятельство автоматически  нав-
лекает на беднягу ваше испепеляющее презрение.

   Глава 12
   ЛОВУШКИ АЛЬТРУИЗМА 
   Те, кто любит, всегда стремятся прийти на помощь возлюбленному. Одна-
ко интуитивное, неосознанное желание помочь вовсе не обязательно  должно
относиться к тому человеческому существу, с кем вас связывают узы  любви
или дружбы. Совсем наоборот, альтруистическое стремление оказать  помощь
совершенно постороннему человеку издавна считается доказательством  осо-
бенно изысканного благородства. Подобные бескорыстные порывы  альтруизма
котируются в нашем обществе чрезвычайно высоко и  даже,  как  утверждают
знатоки, как бы сами несут в себе моральное вознаграждение за  причинен-
ные нам хлопоты.
   Все вышесказанное вовсе не следует рассматривать как некое  непреодо-
лимое препятствие на пути к реализации наших замыслов. Ведь бескорыстное
желание помочь другому - как, впрочем, и всякий другой благородный  пос-
тупок - всегда можно осквернить, заподозрив наличие какой-нибудь низмен-
ной задней мысли. Чтобы поставить под сомнение бескорыстие и чистоту на-
ших помыслов, достаточно порой просто задать себе вопрос, а  не  кроются
ли часом за нашими поступками тайные  намерения?  Может,  например,  мой
благородный жест - всего лишь очередной взнос за право  обеспечить  себе
теплое местечко в раю? Или он продиктован желанием произвести  впечатле-
ние на окружающих? Скажем, вызвать у них восхищение?  Или  вынудить  ко-
го-то испытывать к вам чувство благодарности, ожидая какой-нибудь услуги
взамен? Не говоря уж о таком простом мотиве,  как  стремление  заглушить
угрызения совести в связи с содеянным вами неблаговидным  поступком.  Да
мало ли какие можно найти объяснения, ведь поистине негативизм не  знает
пределов, и, кто ищет, тот всегда найдет. Тому, кто чист помыслами,  все
кажется чистым и бесхитростным; пессимист же, напротив, во всем умудрит-
ся распознать и разоблачить какие-то дьявольские  козни,  всегда  найдет
ахиллесову пяту или какое-нибудь другое уязвимое  место  -  метафору  по
своему усмотрению можно подыскать.
   Если эта задача вызывает у вас затруднения, обратитесь к соответству-
ющей литературе по психиатрии. Она сразу же откроет вам глаза. И  вы  не
без удивления обнаружите, что в каждом отважном пожарнике где-то глубоко
затаилась маниакальная страсть к огню; геройский подвиг солдата - не бо-
лее чем выражение его стремления к самоубийству или же, в зависимости от
конкретных обстоятельств, жажды крови себе подобных; полицейский  потому
так любит копаться в чужих преступлениях, что это занятие  помогает  ему
бороться с соблазном самому преступить закон; все  знаменитые  детективы
на самом деле стремятся к социализации, то есть стараются адаптироваться
к условиям общественной среды и таким образом найти нужное и  приемлемое
для общества применение своим шизофреническим, параноидным наклонностям.
При подобной интерпретации каждый хирург предстает перед нами как тайный
садист, каждый гинеколог как человек с половыми  извращениями  и  каждый
психиатр как претендент на то, чтобы играть роль  самого  господа  бога.
Вот так, дорогие читатели! Теперь, надеюсь, вы и сами убедитесь, что ра-
зоблачать несовершенства этого насквозь прогнившего мира -  дело  совсем
не такое уж сложное.
   Но если отдельным альтруистам, несмотря на все наши советы, и не уда-
лось вскрыть и оценить по достоинству истинную мотивацию иных добрых де-
яний, все равно не стоит отчаиваться - ибо существуют и другие  надежные
способы превратить вашу благотворительную деятельность в источник  таких
изощренных, воистину дьявольских пыток, какие и не снились простым рядо-
вым любителям. Все, что для этого требуется,- это установить особый  тип
взаимоотношений, основывающийся исключительно на таком распределении ро-
лей, при котором один из двух партнеров нуждается - или, во всяком  слу-
чае, утверждает, что нуждается,- в помощи, а другой ее оказывает. Приро-
да подобных взаимоотношений такова, что они могут  иметь  лишь  один  из
двух возможных исходов, причем, что особенно важно, оба чреваты одинако-
во роковыми последствиями. Либо попытки оказать помощь так  и  кончаются
ничем, либо они приведут к желаемым результатам. Снова мы сталкиваемся с
дилеммой, которую древние римляне формулировали оtertium non daturп, или
отретьего не даноп. Б первом случае даже самый  заядлый  альтруист  рано
или поздно махнет рукой, скажет, что с него хватит, и прекратит потеряв-
шие смысл отношения. Если же, напротив, эти старания увенчаются  успехом
и жаждущий помощи все-таки получит то, чего  хотел,  то  взаимоотношения
все равно распадутся, ибо, как и в первом случае, они утратят свою  пер-
воначальную цель. Ведь партнер уже не будет нуждаться в услуге  другого,
а именно это, напоминаем, и составляло основу их союза. (Я предвижу воз-
ражения моих наиболее идеалистически настроенных читателей, которые  на-
верняка скажут: оНу и что, вот теперь-то между нами и установятся совер-
шенно новые, построенные на здоровой  основе,  зрелые  взаимоотношенияп.
Конечно, конечно - кто спорит? - только попробуйте-ка внушить эту  мысль
кому-нибудь из настоящих мастеров альтруизма!)
   Если обратиться к литературным примерам, то сразу же приходят в голо-
ву бесчисленные романы и либретто XVIII и XIX веков, повествующие о юном
аристократе, который посвящает свою жизнь спасению распутной,  одержимой
порочными страстями - но, как оказывается, в глубине души совершенно не-
винной, обворожительной и наделенной всевозможными достоинствами -  жен-
щины легкого поведения. Более современный и близкий нам пример представ-
ляет собой некая особа женского пола - как правило, умная,  интеллигент-
ная, вполне респектабельная и склонная к  самопожертвованию,-  одержимая
роковой манией нежной силою своей любви спасти и  вернуть  к  нормальной
жизни какого-нибудь алкоголика, любителя азартных игр или преступника  и
вплоть до самого печального финала упрямо продолжает в том  же  духе:  в
ответ на ничуть не меняющееся поведение избранника она с не меньшим пос-
тоянством одаривает его все новыми и новыми порциями преданности  и  го-
товности прийти на помощь. Как неиссякаемый источник страданий этот  тип
отношений можно считать почти совершенным, ибо здесь партнеры,  на  ред-
кость удачно дополняя друг друга, способны добиться результатов, о кото-
рых невозможно мечтать в иных, менее неблагоприятных ситуациях. Для того
чтобы принести себя в жертву, такой женщине совершенно необходим партнер
слабохарактерный, непрерывно попадающий в  какие-то  сложные  переделки,
ибо в жизни нормального, уравновешенного и умеющего разумно организовать
свой быт человека не окажется ни места, ни надобности в ее любви, а сле-
довательно, и в ней самой. Избранник же ее  со  своей  стороны  тоже  не
меньше нуждается в ее постоянной и беззаветной готовности прийти к  нему
на помощь, ибо такой альтруизм дает ему  возможность  плавно  продолжать
свое шествие от одной неудачи к другой. Окажись рядом с  ним  сторонница
равноправия, считающая, что давать и получать взамен  должны  одинаковым
образом обе стороны, она бы, конечно, быстро одумалась и вышла из игры -
в том случае, если у нее вообще хватило глупости вступить в подобные от-
ношения. Отсюда наш рецепт: ищите себе партнера, который, будучи  таким,
каков он есть, позволяет вам стать такими, какими вы хотели бы себя  ви-
деть,- но и здесь тоже остерегайтесь достигнуть желанной цели!
   В теории коммуникаций этот тип взаимоотношений известен под названием
отайный сговорп. Речь идет о некоем весьма тонком, часто и  неосознанном
соглашении, пожалуй, даже сделке quid pro quo50, в соответствии с  кото-
рой между партнерами устанавливается определенный  тип  взаимоотношений,
регулируемый следующим условием: я позволяю партнеру стимулировать, под-
держивать и укреплять во мне те черты характера и манеру поведения,  ко-
торые соответствуют тому, каким я себя вижу и каким бы хотел видеть. Не-
посвященный читатель, лишь приступающий к овладению этой  нелегкой  нау-
кой, может по наивности задать вопрос: за каким  дьяволом  здесь  вообще
нужен партнер? Ответ предельно прост: только представьте себе на минутку
мать без ребенка, врача без больных или главу  государства,  у  которого
нет государства. Все эти люди стали бы не более чем тенями, так сказать,
несостоявшимися человеческими существами. Сделать нас  ореальнымип  лич-
ностями может только партнер, безукоризненно исполняющий ту роль,  кото-
рая от него требуется; без него - или без нее - мы вынуждены  полагаться
лишь на свои собственные грезы, а они, как известно,  весьма  далеки  от
реальности. Но почему, спросите вы, кто-то должен по собственному  жела-
нию играть для меня ту или иную заданную роль? На то есть две  возможные
причины.
   1. Роль, которую партнер должен играть, дабы дать мне возможность по-
чувствовать себя ореальнымп, может совпадать с той ролью, которую он хо-
чет исполнять, дабы осуществить свою  собственную  ореальностьп.  Первое
впечатление, что все складывается самым наилучшим образом  и  к  полному
взаимному удовольствию обоих партнеров, не так ли?  Но  если  и  вправду
так, какое отношение все это может иметь к теме нашего разговора? А  вот
какое. Заметьте себе, пожалуйста, что идеальные,  совершенные  отношения
между людьми могут оставаться таковыми и впредь в том  и  только  в  том
случае, если они не претерпевают со временем  ни  малейших,  даже  самых
незначительных изменений. Но на самом-то деле  время  идет,  дети  имеют
несносную привычку расти и взрослеть, больные склонны  рано  или  поздно
выздоравливать - и вот уже восторги первых дней сменяются признаками ра-
зочарования, и вы начинаете делать безнадежные попытки помешать партнеру
выскользнуть из. пут, которые становятся для него все более и более  не-
выносимыми. Позволю себе снова процитировать Сартра:
   оКогда я пытаюсь освободиться от влияния другого человека,  тот  тоже
делает попытку освободиться от моего влияния; когда я стремлюсь  порабо-
тить другого, он стремится поработить меня. Здесь никоим образом  нельзя
говорить о каких-то односторонних отношениях с некоей вещью в себе,  эти
отношения обоюдны и переменчивып51. Поскольку в любом отайном  сговореп,
молчаливом соглашении предполагается, что другой по своему  собственному
желанию и выбору должен в точности соответствовать той роли, которая ему
отводится, то в конце концов совершенно неизбежен уже описанный нами вы-
ше парадокс под названием оБудь самим собой!  Веди  себя  непосредствен-
но!п. 2. Неотвратимость рокового исхода станет еще более очевидной, если
мы рассмотрим вторую причину, по которой партнер может  по  собственному
желанию взять на себя дополняющую роль и таким образом дать нам  возмож-
ность  в  полной  мере  реализовать  себя  как  личность,  ощутить  свою
собственную ореальностьп. Эта причина связана с адекватным  вознагражде-
нием за оказанные услуги. Здесь  немедленно  приходит  в  голову  пример
проституции. Клиенту всегда хочется, чтобы дама отдавалась ему не просто
ради денег, но и потому, что  ей  это  одействительноп  доставляет  удо-
вольствие. (Заметьте, с каким завидным постоянством перед нами  вновь  и
вновь возникает эта замечательная, поистине магическая,  концепция  оре-
альностип, одействительностип.) Неудивительно, что только  по-настоящему
одаренным куртизанкам на деле удается пробудить и до конца сохранить эту
зыбкую иллюзию. Что же касается менее талантливых представительниц этого
древнего ремесла, то именно здесь-то и лежит первопричина, исходная точ-
ка последующего разочарования клиента. Но не будем, однако, ограничивать
наши рассуждения проституцией в самом узком смысле  этого  слова;  ведь,
похоже, что разочарование неизменно возникает всякий  раз,  когда  покой
взаимоотношений, построенных на некоем  молчаливом  соглашении,  отайном
сговореп, оказывается  нарушен  какими-то  ожиданиями  или  требованиями
партнеров. Ведь говорят же, что настоящий садист - это тот, кто  отказы-
вается помучить мазохиста. Проблема многих гомосексуальных связей заклю-
чается как раз именно в том, что один из партнеров рассчитывает добиться
близости с настоящим, всамделешним, ореальнымп  мужчиной,  тот  же,  как
правило, либо сам оказывается гомосексуалистом, либо попросту не  прояв-
ляет никакого интереса к развитию подобных отношений.
   Чрезвычайно живую картину мира, построенного на таких вот  молчаливых
соглашениях и дополняющих ролях, дает в своей пьесе оБалконп Жан Женз. В
суперборделе мадам Ирмы проститутки не только  потрафляют  любым  сексу-
альным фантазиям клиентов, но и исполняют для них - за плату, разумеется
- любую дополняющую роль, в которой те нуждаются  для  реализации  своих
сокровенных грез. В одной из сцен мадам Ирма  проводит  оинвентаризациюп
своих клиентов: среди них оказывается два короля  Франции,  для  которых
были проведены по всей форме церемонии коронации и прочие пышные  празд-
нества; один адмирал, храбро стоявший на мостике тонущего  судна;  епис-
коп, пребывающий в состоянии непрерывного религиозного  экстаза;  судья,
допрашивающий вора; генерал верхом на боевом коне и многие-многие другие
персонажи. (Напомним, что все это происходит в самый  разгар  революции,
когда северная часть города уже находится в руках повстанцев.)  Но  даже
та великолепная организация, которой удалось добиться в своем  заведении
мадам Ирме, не в состоянии полностью застраховать клиентов от неизбежных
в таком тонком деле срывов и разочарований. Как легко догадаться, клиен-
там оказывалось не так-то просто освободиться - будь  то  бессознательно
или специальным усилием воли - от мысли, что они сами оплачивают все эти
шарады. Другая досадная помеха проистекала из того  факта,  что  наемные
партнерши не всегда могли - или же попросту не слишком старались  -  по-
дыграть партнеру, то есть исполнять свои роли в точности  так,  как  это
было необходимо ему  для  воссоздания  своей  вожделенной  ореальностип.
Возьмем к примеру следующий диалог между осудьейп и оворовкойп.
   оСУДЬЯ: Мое существование как судьи есть эманация твоего  существова-
ния как воровки. Стоит тебе отказаться... нет-нет, не вздумай  и  вправ-
ду!.. так вот, стоит тебе отказаться быть тем, кто ты есть  -  то  есть,
тем, что ты есть, а
   значит, и тем, кто ты есть,- и я  перестаю  существовать...  исчезаю,
испаряюсь. Лопаюсь, как мыльный пузырь. Превращаюсь в дым. В ничто.  От-
сюда следует, что источник добродетели... Ах, о чем это я?  К  чему  все
это? Ты ведь ке откажешься, не правда ли? Ты не откажешься  быть  воров-
кой? Это было бы очень дурно с твоей стороны. Я бы сказал, даже преступ-
но. Ведь тогда ты сделаешь невозможным и мое существование! (С мольбой в
голосе.) Скажи же мне, мартышка, скажи, любимая, ты ведь не откажешься?
   ВОРОВКА: (С кокетством.) Кто знает?
   СУДЬЯ: Что? Что ты такое сказала? Я не  ослышался?  Ты  действительно
могла бы отказаться? Тогда говори, где это произошло. И напомни мне  еще
раз. что ты стащила.
   ВОРОВКА: (Резко и сухо, слегка приподнимаясь со стула). Ни за что!
   СУДЬЯ: Ну скажи где! Не будь же такой жестокой...
   ВОРОВКА: Пожалуйста, перестаньте мне тыкать!
   СУДЬЯ: Ах! Мадмуазель... Мадам! Прошу вас! (Падает на колени.)  Види-
те, я вас просто умоляю! Вы только подумайте, в какое унизительное поло-
жение вы меня ставите - добиваться, чтобы  тебе  дали  возможность  быть
судьей! Только представьте, что бы с нами было, если бы на свете не  ос-
талось ни одного судьи, этак можно дойти до того, что исчезнут и все во-
рып.
   В конце пьесы мадам Ирма, вконец утомленная после многотрудной  ночи,
обращается к зрителям со следующими словами: оНу, а теперь вам пора рас-
ходиться по домам; можете не сомневаться, что там  вас  ждет  ничуть  не
меньше фальши, чем у нас...п52 И она гасит  свет.  Где-то  совсем  рядом
раздается угрожающая пулеметная стрельба.

   Глава 13
   OX УЖ ЭТИ ИНОРОДЦЫ!..  

   Как почти всякая горькая истина, последнее  за-
мечание мадам Ирмы вряд ли способно привлечь к ней  большие  зрительские
симпатии. Кому приятно слышать, когда ему напоминают о фальшивых  сторо-
нах его личной жизни? Ведь наша собственная жизнь, наш  собственный  мир
считается миром истинным и праведным; все же странности, ненормальности,
иллюзии, обманы и разочарования проистекают из совсем другого мира  или,
вернее, из миров других людей. И отсюда можно извлечь уйму полезных  ве-
щей для тех, кто учится быть несчастным без посторонней помощи.
   Я вовсе не собираюсь -дайне обладаю  нужной  компетенцией  -  разгла-
гольствовать здесь на широко дискутируемую тему, почему это между  граж-
данами той или иной страны и проживающими там представителями этнических
меньшинств постоянно возникают какие-то  конфликты.  Эта  проблема  явно
приобрела универсальный характер: возьмите, к примеру, положение  мекси-
канцев, вьетнамцев или гаитян в Соединенных Штатах Америки,  североафри-
канцев во Франции, уроженцев индопакистанских земель в Африке,  итальян-
цев в Швейцарии, жителей турецкого происхождения в Западной Германии, не
говоря уже об армянах, курдах, друзах, шиитах  и  многих-многих  других.
Полный перечень получился бы слишком длинным,  чтобы  поместить  его  на
страницах этой книжки.
   Сформировать в себе стойкое предубеждение в  отношении  людей  другой
национальности совсем не трудно, достаточно разок-другой  столкнуться  с
ними лично или даже просто понаблюдать со стороны, причем для этого вов-
се не обязательно покидать пределы родной страны -  немало  поводов  для
конфликтов можно легко найти и у себя дома. Когда-то считалось, что  от-
рыжка во время еды или после застолья - дань уважения  гостеприимству  и
щедрости хозяев; теперь это уже давно утратило свой первоначальный смысл
и, как известно, перестало служить признаком хорошего тона повсюду, кро-
ме отдельных арабских регионов. А знаете ли вы, что за  японским  столом
чавкать, причмокивать губами или с громким присвистом  втягивать  сквозь
зубы воздух и по сей день считается доказательством деликатного воспита-
ния? Или, например, что вы можете нажить себе серьезных врагов, если ос-
мелитесь в Центральной Америке, описывая внешность какого-нибудь челове-
ка, показать его рост совершенно естественным и привычным для  нас  жес-
том, то есть отмерить нужное расстояние от земли горизонтальным движени-
ем ладони? Подобный жест позволителен там лишь в том случае, когда  речь
идет о каких-нибудь представителях животного мира.
   Кстати, раз уж мы заговорили о Латинской Америке,  то  вы,  возможно,
знаете или уж по крайней мере слышали о таком феномене,  как  олатинский
любовникп - идеальное воплощение мужской силы и мужественности.  В  сущ-
ности, это, как правило, милейший человек с вполне уживчивым и совершен-
но безобидным характером, и его роль прекрасно вписывается в более широ-
кий социальный контекст латиноамериканских культурных традиций,  которые
и по сей день остаются весьма строги в вопросах морали и нравственности.
Я хочу сказать, что в так называемом приличном обществе до сих пор -  во
всяком случае, в соответствии с официально принятой точкой зрения -  су-
ществуют довольно жесткие пределы дозволенных добрачных любовных приклю-
чений. Такая установка позволяет пресловутому олатинскому любовникуп бе-
зудержно расточать направо и налево страстные признания и томные вздохи,
идеально дополняя тем самым традиционное поведение прекрасных латинянок,
внешне пылких и чувственных, но абсолютно не склонных спешно  вознаграж-
дать преданность своих воздыхателей. Неудивительно поэтому, что латиноа-
мериканские народные песни - и прежде всего  исполненные  чарующей  нос-
тальгии оболероп - без устали воспевают то муки безнадежной, безответной
любви, то роковую разлуку, внезапно  преградившую  возлюбленным  путь  к
счастью, то душераздирающее великолепие знаменитой ultima noche,  первой
и в то же время безвозвратно последней ночи любви. Вдоволь  наслушавшись
подобных песен, менее романтичный и не склонный к сентиментальности  чу-
жеземец рано или поздно начнет задавать себе вопрос:  неужели  это  все,
что могут позволить себе бедные влюбленные? И, за весьма редким исключе-
нием, ответ на этот вопрос оказывается - увы! - положительным.
   Теперь давайте перенесем нашего олатинского любовникап куда-нибудь на
север, скажем, в Соединенные Штаты или в страны Скандинавии - и  мы  тут
же столкнемся с массой неожиданных проблем. Латиноамериканский обольсти-
тель будет и здесь атаковать местных красоток, демонстрируя  им  отрабо-
танные веками приемы пылкого обожания. Но ведь американки или жительницы
Скандинавии привыкли к совершенно иным правилам любовной игры и  склонны
принимать романтические клятвы чужеземного поклонника за чистую монету и
всерьез. Тот же ни сном, ни духом не помышлял, что его  поведение  можно
трактовать таким образом - для него это была всего лишь некая  абстракт-
ная мечта, прекрасная сама по себе, однако он так же мало рассчитывал на
ее немедленное осуществление, как мы с вами  -  на  внезапное  получение
миллионного наследства. По его понятиям, следуя правилам  привычной  для
него игры, дама должна была бы либо отвергнуть его ухаживания, либо дер-
жать его на почтительном расстоянии вплоть до самой первой брачной ночи.
Не так уж трудно представить, какую бездну разочарований таит в себе вся
эта ситуация как для нетерпеливой возлюбленной,  так  и  для  смятенного
олатинского любовникап, приготовившегося к долгому и медленному развитию
сюжета и вместо этого получившего реальную возможность испытать на своей
шкуре всю горечь и унижения знаменитой ultima noche  Здесь  мы  еще  раз
убеждаемся, насколько приятней путешествовать с надеждой, чем  прибывать
к месту назначения.
   Сходные проблемы - благодаря постепенной эмансипации женского населе-
ния страны - встают сейчас и перед мужчинами Италии. Некогда итальянский
мужчина мог безболезненно выказывать ровно столько страсти,  сколько  он
считал необходимым исходя из сложившейся конкретной ситуации.  Риск  был
невелик, ибо не было ни малейшего сомнения, что дама с надежностью авто-
мата отвергнет его приставания. Одно из основополагающих правил мужского
поведения гласило: если я провел наедине с женщиной - внешность  и  воз-
раст значения не имеют - более пяти минут и даже не попытался ее обнять,
она наверняка сочтет меня гомосексуалистом. Вся беда в том, что  женщины
теперь все решительнее расстаются со своими былыми  предрассудками,  так
что, насколько можно доверять психиатрической статистике, число  мужчин,
лечащихся от импотенции, говорят, достигло весьма внушительных размеров.
Как видите, мужчина может позволить себе, не подвергая  риску  здоровье,
бесстрашно демонстрировать пылкие чувства в том и только в  том  случае,
если у него есть надежная  партнерша,  полностью  усвоившая  свою  опра-
вильнуюп дополняющую роль и умеющая отражать его  заигрывания,  сохраняя
должную скромность и материнскую снисходительность.
   Европейцев, попавших в Соединенные Штаты, скорее всего, будут подсте-
регать трудности, прямо противоположные тем, с какими столкнулся наш не-
задачливый  латиноамериканский  соблазнитель.  Так,  например,  в  любой
культурной среде существует некоторый вполне определенный краткий проме-
жуток времени, в течение которого допустимо, не отводя глаз, выдерживать
обращенный прямо на тебя взгляд незнакомца. По истечении этого одопусти-
могоп зрительного контакта реакция коренного европейца и уроженца Соеди-
ненных Штатов будет существенно различаться. В Европе  человек,  ставший
объектом столь пристального внимания, скорее всего, слегка смутится  или
заподозрит что-нибудь неладное и в конце концов отведет взгляд; в Север-
ной Америке же, напротив, он - а тем более она - просто улыбнется. Такая
совершенно неожиданная реакция способна заронить в души даже самых  зас-
тенчивых европейцев мысль о каких-то особых симпатиях приветливой незна-
комки - так сказать, любовь с первого взгляда - и даже кое-какие надежды
на благоприятное развитие наметившихся отношений. Однако в  этой  улыбке
не было ни надежд, ни обещаний - просто у двух случайных партнеров  ока-
зались абсолютно различные правила игры.
   Почему я решил попотчевать вас этой странной мешаниной псевдоэтничес-
ких предрассудков? Вовсе не затем, чтобы поразить своими космополитичес-
кими познаниями. Просто я надеюсь, что они помогут  вам,  дорогой  чита-
тель, превратить любое ваше путешествие за границу -  и  даже  посещение
иностранных гостей на работе или дома - в  надежный  и  верный  источник
горьких разочарований. Здесь, как и во  многом  другом,  сохраняет  свое
непреходящее значение простой, элементарный  принцип:  сколь  бы  убеди-
тельно ни свидетельствовали вам факты об обратном, твердо держитесь  же-
лезного правила и никогда, ни при каких обстоятельствах не сомневайтесь,
что ваше поведение - единственно правильное, нормальное и разумное.  Как
только вы свыкнетесь с этой мыслью, любой человек, ведущий себя в той же
самой ситуации как-то иначе, будет казаться вам кретином или как минимум
недоумком.

   Глава 14
   ВСЯ НАША ЖИЗНЬ - ИГРА  
   Психолог Алан Уоттс как-то заметил, что жизнь - игра, первейшее  пра-
вило которой - считать, что это вовсе не игра, а всерьез.  Нечто  весьма
близкое имел в виду и уже упомянутый Ланг, написав в своей книге  оУзлып
следующее: оОни играли в игру. Они играли, будто не играют  ни  в  какую
игруп53. Мы уже не раз убеждались, что главным условием достижения успе-
ха в борьбе за собственное несчастье служит умение  сделать  так,  чтобы
правая рука оставалась в полнейшем неведении о том, что  творит  в  этот
момент ее левая сестра. С помощью этих полезных навыков  мы  сможем  без
труда играть с самими собой в занимательную игру,  описанную  Уоттсом  и
Лангом,- всего лишь ловкость рук и никакого обмана!
   Не надо думать, что все это просто какие-то нелепые, странные  фанта-
зии. Ведь существует даже целый специальный раздел высшей математики,  а
именно теория игр, который еще с 20-х годов всерьез занимается изучением
моделей принятия оптимальных решений в условиях конфликта. Вот  из  это-
го-то источника мы и хотим почерпнуть новые силы и вдохновение.  Разуме-
ется, для математиков понятие оиграп не несет в себе никакого по-житейс-
ки игрового, развлекательного смысла. Совсем наоборот, они подразумевают
под этим некие концептуальные рамки, в пределах которых действует  опре-
деленный свод специфических правил, в свою очередь детерминирующих  воз-
можные типы поведения игроков. Совершенно ясно, что  понимание  и  опти-
мальное использование ими этих правил повышает шансы каждого на выигрыш.
   В теории игр делается одно фундаментальное различие между  двумя  ос-
новными типами игр - игрой с нулевой суммой и игрой с ненулевой  суммой.
Рассмотрим сначала игру с нулевой суммой. При такой игре проигрыш одного
обязательно означает выигрыш кого-то другого из участников. Иными слова-
ми, сумма всех выигрышей всегда равняется нулю. На этом принципе строит-
ся любое простое пари, заключаемое двумя партнерами,- все, что  проигры-
вает один, выигрывает другой. Конечно, на свете существуют и куда  более
сложные варианты игр с нулевой суммой, но этот основополагающий  принцип
всегда остается неизменным.
   Игра же с ненулевой суммой, в отличие от рассмотренной выше, характе-
ризуется, как на то и указывает ее название, тем, что выигрыши и  проиг-
рыши здесь не уравновешивают друг друга. Это означает,  что  сумма  всех
выигрышей и проигрышей может быть как выше нуля, так и  ниже  нуля;  так
что в этом виде игр оба партнера - а если в ней участвуют более двух иг-
роков, то и все без исключения партнеры - могут оказаться либо в выигры-
ше, либо в проигрыше. Возможно, на первый взгляд  такая  ситуация  может
показаться нереальной или даже парадоксальной, однако тут же приходят на
ум и вполне наглядные примеры - скажем, забастовка. Ведь,  как  правило,
во время забастовки в проигрыше оказываются обе стороны - как  админист-
рация, так и сами рабочие. Причем, даже в том случае, если в  результате
переговоров той или другой стороне удается добиться  материализации  ка-
ких-то выгод или преимуществ, все равно общая сумма выигрышей и проигры-
шей вовсе не обязательно должна равняться нулю, но  может  составлять  и
отрицательную величину.
   Теперь представим себе ситуацию, в  которой  проигрыш,  связанный  со
снижением производительности вследствие забастовки, оказывается счастли-
вым шансом для конкурента данного предприятия, благодаря этому  получив-
шего возможность продать больше своей продукции, чем раньше. Получается,
что на этом уровне ситуация приобретает характер игры с нулевой  суммой.
Потери забастовавшего предприятия могут в точности соответствовать доба-
вочным прибылям конкурента. Однако заметьте при  этом,  что  проигрыш  в
данном случае распространяется на обоих партнеров бастующего предприятия
-как на рабочих, так и на администрацию,- так что в этом смысле они  оба
что-то теряют.
   Оставим теперь абстрактный мир чистой математики и перипетии  сложных
экономических взаимосвязей и спустимся на уровень межличностных  отноше-
ний. Здесь тотчас же возникает закономерный вопрос: к  какому  типу  игр
следует отнести человеческие контакты,  различные  формы  общения  людей
друг с другом - являются ли они, так сказать,  игрой  с  нулевой  суммой
или, напротив, представляют собой пример игры с ненулевой суммой? Что бы
ответить на этот вопрос, нам необходимо выяснить, правомерно ли рассмат-
ривать овыигрышип одного из партнеров как результат равных  по  величине
опроигрышейп другого.
   И здесь, по всей видимости, мнения наших читателей существенно разой-
дутся. Ведь если бы эту проблему можно было просто свести к тому, кто  в
той или иной конкретной ситуации оказывается объективно прав, а кто  со-
ответственно не прав, тогда речь, несомненно, может идти об игре с нуле-
вой суммой. И многие типы человеческих отношений строятся главным  обра-
зом именно по этому несложному принципу. Вряд ли  можно  порекомендовать
более доступный и радикальный способ создать себе поистине адские  усло-
вия существования, чем уверенность в том, что жизнь как таковая, во всех
ее проявлениях, представляет собой игру с нулевой суммой, и любые  отно-
шения с партнером сулят лишь одну-единственную альтернативу - победа или
поражение. Если вам удалось достигнуть такого отношения к жизни, то  все
остальное не составит большого труда и придет к вам автоматически.  Даже
если поначалу ваш партнер и не очень  склонен  рассматривать  жизнь  как
непрерывный кулачный бой, не беда - со временем вам обязательно  удастся
обратить его в свою веру. Единственное, что для  этого  требуется,-  это
упорно, пусть на первых порах и в одностороннем порядке,  вести  игру  с
нулевой суммой во всем, что касается межличностных отношений,-  и  скоро
вы увидите, как все прямо на ваших глазах начнет разваливаться и полетит
в тартарары. Ибо заядлые любители игр с нулевой суммой, будучи  одержимы
манией выиграть, чтобы не проиграть, склонны, как правило,  упускать  из
виду одну простую истину, а именно что основным их  противником  в  этой
кровопролитной борьбе оказывается не партнер, а сама жизнь и все то, что
она может вам предложить, помимо всех этих мелких побед и  поражений.  И
перед лицом этого могущественного противника неизменно терпят  поражение
оба партнера в играх с нулевой суммой.
   Почему же нам бывает так трудно осознать тот факт, что  жизнь  -  это
отнюдь не одна из разновидностей игры с нулевой суммой?  Почему  мы  так
упорно не хотим понять, что, отказавшись от навязчивой  идеи  непременно
повергнуть в прах партнера, дабы помешать ему одержать над вами верх, мы
можем оказаться в выигрыше оба - как один, так и другой? И почему, нако-
нец, те из нас, кому удалось стать классными мастерами  игры  с  нулевой
суммой, совершенно не в состоянии даже представить себе, что можно  жить
в ладу и гармонии с нашим основным, всеобъемлющим и вездесущим партнером
- жизнью?
   Все это не более чем чисто риторические вопросы, сродни тем, что имел
в виду Фридрих Ницше, когда заметил в своей книге оПо ту сторону добра и
злап, что безумие редко поражает отдельных индивидуумов, зато правит це-
лыми группами, нациями и эпохами. Действительно, с чего это нам, простым
смертным, претендовать на то, чтобы быть мудрее политиков,  идеологов  и
даже сверхдержав? Куда бы ты ни шел, не забудь прихватить с собой  дуби-
ну, или, как говаривал кайзер Вильгельм, оviel Feind,  viel  Ehrп,  очем
больше врагов, тем больше почетап.
   Существует лишь одно простое правило, следуя которому можно  положить
конец этой затянувшейся игре, причем оно вообще не имеет к подобным  иг-
рам ни малейшего отношения. Его можно преподносить в различных  формули-
ровках, изображать различными символами, но все  они  в  конечном  счете
приводят нас к таким извечным понятиям, как честность, терпимость и  до-
верие. Без них наши игры грозят затянуться до бесконечности.
   Собственно говоря, на чисто умозрительном уровне все мы  вроде  бы  с
детства знаем о существовании этого правила. (Известны  даже  всякие  не
слишком-то оптимистические поговорки, гласящие, что жизнь  приносит  нам
то, чем мы пожелаем ее наполнить. Например, каков вопрос, таков и ответ;
как аукнется, так и откликнется и так далее. ) В общем, умом-то  мы  это
понимаем, но, увы, не только разум движет нашими  поступками.  Есть  еще
уровень интуитивный, подсознательный - уровень души. И  вот  здесь-то  в
справедливость этого правила по-настоящему верят лишь немногие,  истинно
счастливые люди. Ведь верить в это означает не только осознавать, что мы
сами являемся творцами наших собственных несчастий, но и понимать, что с
ничуть не меньшим успехом мы можем своими руками сделать себя счастливы-
ми.
   Эта скромная книжка начиналась цитатой из Достоевского. Позвольте мне
и закончить ее тоже выдержкой из произведения этого писателя.  В  романе
оБесып один из самых загадочных персонажей Достоевского54 сказал следую-
щее: оВсе. Человек несчастлив потому, что не  знает,  что  он  счастлив;
только потому. Это все, все! Кто узнает, тотчас сейчас станет  счастлив,
сию минутуп55. Так что, как видите, ситуация действительно безвыходная и
выход из нее безнадежно прост.

   ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ 
   Первое, что сделало это смешное существо - пожалуй, самое смешное  из
всех существующих на свете,- как только поднялось на задние лапы и схва-
тило передними палку, так сразу же нарекло себя homo sapiens, или  чело-
век разумный. А затем сорок тысяч лет (по некоторым данным, даже больше)
исключительно тем и  занималось,  что  доказывало  абсолютную  несостоя-
тельность хвастливого самоназвания.
   Как только два таких существа сходились вместе и  при  этом  случайно
оказывались противоположного пола, они тут же образовывали так  называе-
мую семью и начинали  отравлять  жизнь  друг  другу  с  такой  изобрета-
тельностью, что становились общим посмешищем, хотя обоим было не до сме-
ха.
   Как только таких существ собиралось побольше, они создавали так назы-
ваемое учреждение, и тут уж взаимоотравление жизни становилось настолько
масштабным, что сами же сотрудники обычно именовали свое заведение  сер-
пентарием, или, в переводе с латинского, гадюшником.
   Наконец, как только существа собирались толпами, они тут же  начинали
так называемые захватнические войны - занятие наиболее  бессмысленное  и
наименее смешное, потому что после каждой  войны  оставались  лишь  горы
трупов и никаких других видимых результатов. И даже в  этом  случае  они
все-таки ухитрились поставить себя в смешное положение, нагородив  такую
гору вооружений, что достаточно малейшей неосторожности, чтобы на  Земле
не осталось ничего живого.
   Главное же, неистощимая изобретательность homo sapiens позволила  пе-
рейти, так сказать, на самообслуживание и начать  отравлять  жизнь  себе
самому без посторонней помощи.
   Долгое время высокоразвитое искусство подобного самообслуживания  ос-
тавалось без должного научного осмысления, но вот появился человек,  ав-
тор настоящей книги, и вознамерился восполнить этот пробел.
   Павел Вацлавик - известный ученый-психолог и психиатр, видный специа-
лист по социальной  психологии,  автор  монографий  и  научно-популярных
книг, переведенных на многие языки56. Родился в 1921 г. в Австрии, полу-
чил образование в Европе, работал в Швейцарии, с 1967 г. живет в США.
   Завоевавшая всемирную известность, став бестселлером в США, ФРГ, Анг-
лии, Франции, Италии и других странах мира книга П. Вацлавика оКак стать
несчастным без посторонней помощип - первоначальное название  американс-
кого издания: оThe Situation Is Hopeless, But Not Serious.  The  Pursuit
of Unhappinessп - оСостояние безнадежно, но не  серьезно.  В  погоне  за
несчастьемп - ближе к научно-популярному жанру.  Пародируя  очень  расп-
ространенные на Западе издания типа оКак стать счастливымп, оКак постро-
ить дом без посторонней помощип и т. п., автор в остроумной манере,  на-
поминающей популярную у нас книгу  оЗакон  Паркинсонап,  пишет  о  вещах
весьма серьезных и актуальных. Под видом практических советов  тем,  кто
хочет освоить отехнику отравленияп собственной жизни и чувствовать  себя
глубоко, по-настоящему несчастным, описываются  реально  существующие  в
каждом из нас психологические омеханизмып, повинные в тягостных ощущени-
ях беспричинной неудовлетворенности, наваливающегося несчастья и  приво-
дящие порой к неврозам и стрессам. Помочь читателю осознать эти  опасные
омеханизмып, вместе посмеяться над своими собственными острахамип, пока-
зать, насколько наше счастье, душевное здоровье зависит от  нас  самих,-
вот цель и смысл настоящей книги.
   Автор базируется, понятно, в основном на западноевропейских и северо-
американских материалах. Если бы он обратился к примерам из нашей жизни,
то книга, наверное, получилась бы убийственно смешной, ибо по части  ис-
кусства сделать свою жизнь несчастной равных нам в мире не было, нет  и,
скорее всего, не .скоро еще будет. Подобно тому как мы упорно  проезжаем
на дорожных перекрестках на красный свет, оставляя в буквально-статисти-
ческом смысле сто жертв вместо одной, с настойчивостью, достойной лучше-
го применения, мы движемся на красный свет и на всех мыслимых  жизненных
перекрестках. Количество жертв тут просто не поддается ни счету, ни опи-
санию. Что мы ни делаем на дорожных перекрестках - и дороги  непроезжие,
и машины, ползущие со скоростью пешехода, втрое медленнее, чем на  Запа-
де, и гаишники на каждом шагу (не говоря уже о пожилых матронах с  тяже-
ленными хозяйственными сумками в руках и с алой повязкой оНародный  дру-
жинникп на рукаве),- ничего не помогает. А ведь на жизненных  перекрест-
ках человек предоставлен самому себе: нет ни гаишников, ни дружинников -
ни души. Выруливай сам, как умеешь. Ну и выруливаем...
   Первая глава предлагаемой вниманию читателя книги называется оГлавное
- всегда быть верным себе и ни за что не сдаватьсяп, или, в переводе  на
более современный русский язык, оНе могу поступиться принципамип. Нет, в
данном случае речь идет вовсе не о трескучих фразах, бездумно выкрикива-
емых по наущению людей, чьи опринципып сводятся  к  тому,  чтобы  урвать
спецквартиру, прорваться в спецстоловую и почить на спецкладбище, доведя
все вокруг до полного развала. Речь о жестких шаблонах, стереотипах  на-
шего сознания и поведения, впитанных с молоком матери  или  с  водкой  в
компании много лет назад, когда был еще  большим  несмышленышем,  нежели
сейчас (хотя в то, что большим, трудно поверить), и бездумно применяемых
в совершенно иных, новых жизненных ситуациях, как  говорится,  орассудку
вопреки, наперекор стихиямп.
   В этой краткой главе автор ограничился самой общей постановкой вопро-
са, по нашему мнению, надеясь, что читатель до всего остального, из  аб-
зацев этой главы вытекающего, додумается сам. А вообще-то он мог развер-
нуть главу в пухлый том, нашпиговав примерами по самому широкому  диапа-
зону, начиная с презренной физиологии и кончая таинственной психологией,
по сравнению с которыми любой фильм ужасов выглядел бы очередным  выпус-
ком оНу, погоди!п. Ну, например, как человек, пошедший на  вторую  сотню
килограммов, остается верным себе и никогда не отступается от возможнос-
ти добавить к своему весу еще килограмма по два-три утром, днем и  вече-
ром. Или, привыкнув курить в школьном туалете, чтобы выглядеть взрослым,
не желает отвыкать от этой привычки, даже став таковым (чисто физиологи-
чески, не более, разумеется), и, несмотря на угрозу рака гортани, легких
и всего иного, что восстает в организме против столь зверского изнасило-
вания его природы, овсегда и во всем остается  верным  себеп.  Или,  раз
навсегда усвоив хамскую манеру поведения в отношении всего  нижестоящего
и холуйскую - в отношении всего вышестоящего, продолжает вести себя  тем
же манером в собственной семье, в компании, повсюду, где никаким онижес-
тоящим-вышестоящимп вообще не пахнет. Естественно,  с  самоубийственными
последствиями.
   А сколько из нас до самой смерти продолжает цепляться за какую-то од-
ну-единственную (и, как правило, идиотическую) мысль, чудом пробравшуюся
в незапамятные времена сквозь непроходимые чащобы мозговых извилин, ког-
да все вокруг вопиет против нее? Сколько оостается верными себеп,  умно-
жая собственные несчастья - и если бы только  собственные!  -  приближая
собственную смерть? Зато умирает человек с улыбкой на  устах,  в  гордом
сознании того, что, как говаривал в сходных случаях  Генрих  Гейне,  все
свое невежество он приобрел не как-нибудь, а собственными силами.
   В том же духе построены остальные 13 глав книги П. Вацлавика. И почти
в каждой главе есть сюжеты, по которым можно было бы поспорить с автором
(подозреваю, что именно этого автор и домогается от читателя).
   Вот, например, в главе оЧетыре способа игры с прошлымп наглядно пока-
зано, как можно превратить в безотказный и неисчерпаемый источник  стра-
даний свое прошлое. Самый надежный и доступный даже для начинающих  спо-
соб - идеализация минувшего. оДа, были люди в наше время -  не  то,  что
нынешнее племя!п - говорит старый солдат в стихотворении  М.  Лермонтова
оБородиноп и не подозревает, что причисляет себя тем самым к адептам ис-
торико-философской концепции социального регресса, согласно которой  зо-
лотой век всегда позади - касается ли это  человечества  или  отдельного
человека, безразлично. Насколько деморализует подобная концепция и чело-
вечество, и человека, не приходится говорить. Но беда в том, что  проти-
воположная концепция - безудержного прогресса любой ценой - тоже не  по-
дарок. Автор вполне мог бы дополнить свою главу еще  четырьмя  или  даже
больше способами игры с прошлым, когда от него неправедно напрочь  отре-
каются якобы во имя настоящего и будущего. В итоге  единственное  рацио-
нальное зерно - человек легкомысленно сбрасывается с  ладони  как  нечто
оотжившееп.
   Он заменяет моногамную семью вереницей скандальных  разводов,  старо-
модное времяемкое письмо новомодным, очень экономным  в  смысле  времени
(одавай как-нибудь
   созвонимсяп), старомодные понятия Долга, Чести,  Достоинства  и  пр.-
новомодными понятиями Удобства, оСтыд не дымп, Нужности  (онужный  чело-
векп) и получает в конечном итоге беспросветное одиночество (даже  когда
все время пребывает в компании онужных людейп), чудовищный комплекс  не-
полноценности и угрызения совести, если к тому времени от таковой у него
что-нибудь осталось.
   Так что прошлое - палка о двух концах: одним тебя может  больно  уда-
рить, зато на другой можно надежно опереться в жизни.  Смотря  на  какой
конец обопрешься. Но это уже другой вопрос.
   В последующих главах П.  Вацлавик  повествует  читателям,  какие  ми-
нус-чудеса способна проделать с человеком его собственная  мнительность.
Если исцеляют внушением и даже самовнушением, то, вероятно,  должна  су-
ществовать процедура прямо противоположного характера. Действительно, мы
видим воочию, как мнительность разрушает отношения между людьми и  прев-
ращает в оруинып жизнь самого жизнерадостного сангвиника, совершенно не-
чувствительного ни к насмешкам, ни к обидам. оМне  показалосьп  -  этого
зловещего словосочетания бывает  нередко  достаточно,  чтобы  превратить
дружбу во вражду и счастье в отчаяние. Классический пример с  Владимиром
Ленским из пушкинского оЕвгения Онегинап у всех на памяти:  мнительность
стоила молодому поэту жизни. Могу дополнить примером из собственной жиз-
ни: хозяйке дачи показалось, будто женщина, которую она знала 20  лет  и
которой решилась продать свое недвижимое сокровище, не относится к ней с
должным уважением. Дача  немедленно  была  продана  за  полцены  первому
встречному, а обе дамы расстались навеки, причем одна из них  так  и  не
поняла, за что она вдруг попала в опалу. Мне известен также человек, ко-
торому показалось, будто его возлюбленная перестала относиться к нему  с
той же сердечностью, что и прежде. Из жениха он навечно сделался  холос-
тяком и, что еще хуже, из сангвиника - меланхоликом. Словом, примеров не
счесть.
   Однако справедливости ради автору хотелось бы несколько возразить. На
наш взгляд, мнительность подобна желчи. Плохо, когда ее чересчур  много,
но не лучше, когда ее нет совсем. Всем хорошо известен персонаж, напрочь
лишенный всяких  комплексов,  связанных  с  мнительностью.  Он  способен
вторгнуться в кружок разговаривающих и  перебить  разговор  каким-нибудь
глупым анекдотом, а увидев, что от него отшатнулись как  от  умалишенно-
го,- как ни в чем не бывало отойти и присоединиться к  другой  компании.
Но ведь не все же одарены столь  счастливым  характером.  Поэтому,  если
идешь просить что-нибудь у соседа, не зная стопроцентно всех  особеннос-
тей его характера, и вдруг нарываешься на грубый отказ, вряд ли тебе по-
легчает от того, что ты не поймал о возможности подобного варианта зара-
нее. Что касается меня, то моя профессия футуролога заставляет  во  всех
случаях жизни предполагать сначала самое худшее, и я бесконечно радуюсь,
что в действительности все оказалось не  так  скверно,  как  предполагал
вначале,- как бы скверно ни было. Народная чешская  мудрость  учит  нас:
оНикогда не бывает так, чтобы не было еще хужеп. Понимаю, что мой способ
стать менее несчастным, чем мог бы, подходит не всякому. Но,  во  всяком
случае, он представляется вполне конкурентоспособным  тому,  на  который
намекает П. Вацлавик.
   Еще несколько глав книги посвящены  любопытному  явлению,  которое  в
современной прогностике носит название оэффект  Эдипап,  а  в  обыденной
жизни выражается высказыванием: оНу, напророчил, накаркал! Постучи  ско-
рее три раза по дереву, чтобы не сбылосьп. Правда, автор  касается  лишь
одной стороны этого явления, отмечая,  что  о...пророчество  вызывает  к
жизни напророченное событиеп. Бывает и наоборот: стремясь избегнуть пос-
ледствий плохого пророчества, люди предпринимают определенные  действия,
и то, что должно было произойти, не происходит.
   Как бы то ни было, и в том, и в другом случае мы получаем нечто вроде
аналога мнительности, только еще более сильнодействующее. Действительно,
одно дело омне кажетсяп и совсем другое оя знаюп. Одно дело, мне  кажет-
ся, что встречу не особенно сердечный прием у людей,  к  которым  иду  в
гости, или что не особенно хорошо подготовился к экзамену и поэтому вряд
ли могу рассчитывать на успех, и совершенно иное, когда знаю, что встре-
чу недоброжелательный прием, когда знаю, уверен, убежден, что двойки  на
экзамене мне не миновать. Каким образом знаю, что лежит в  основе  этого
ознанияп,- таким вопросом обычно не задаются. Знаю - и все.  А  конечный
результат красноречиво подтверждает ознаниеп: вечер в самом деле оказал-
ся сквернейшим, и двойка - вот она. И мало кому приходит в  голову,  что
бывает подлинное знание (без кавычек) и знание мнимое (в кавычках).  Ко-
нечно, если вы располагаете достоверной информацией о недоброжелательном
к вам отношении людей, с которыми намерены  встретиться,  или  сознаете,
что абсолютно не готовы к экзамену,- тут, как говорится,
   нет вопросов. Но как часто наше псевдознание проистекает из псевдоин-
формации, приобретает силу предрассудка, который помогает нам  собствен-
ными силами испортить встречу с ничего не подозревающими, сердечно  рас-
положенными к нам людьми, заставляет нас мычать нечто  нечленораздельное
на разнообразных экзаменах жизни, хотя в общем-то, если бы мы не убедили
себя и не настроились соответствующим образом, все было бы хорошо.
   Человек Якобы Разумный отличается от других живых  существ  на  Земле
тем, что страстно желает знать свое будущее. Тщетно  предостерегали  его
древние греки, что такое желание самоубийственно, противочеловечно,  ве-
дет к потере смысла жизни, тщетно рассказывали ему жуткую историю о Про-
метее, которого боги покарали не просто казнью физической  (приковали  к
скале, где орел терзал его печень), но еще того страшнее  -  футорологи-
ческой (даровав ему способность видеть, знать будущее). Сами  подумайте,
каково было Прометею висеть на скале, зная доподлинно о всех наших с ва-
ми художествах на протяжении последующих четырех тысяч лет и далее.  Это
вам не покалывание в печени!
   Не надеясь, что нам пойдут впрок древнегреческие мифы, М. Булгаков  в
оМастере и Маргаритеп преподал еще один урок на ту же тему.  Злосчастный
буфетчик нечаянно, с помощью нечистой силы,  заглянул  в  свое  будущее.
Помните результат? оБуфетчик стал  желт  лицом...  сидел  неподвижный  и
очень постарел. Темные кольца окружали его глаза, щеки обвисли, и нижняя
челюсть отвалилась...п оСейчас из достоверных рук узнал, что  в  феврале
будущего года умру от рака печени. Умоляю остановить!п57 И тем не  менее
не родилась еще та студентка любого факультета МГУ, которая, только  что
сдав на опятеркуп экзамен по диамату, не захотела бы узнать, кто  у  нее
на сердце и длинна ли дорога в казенный дом. Полжизни за то,  чтобы  уз-
нать свое будущее хотя бы на неделю вперед! Ну а если не помогает  гада-
ние, homo sapiens немедленно переходит на самообслуживание. Он изобрета-
ет свою собственную микрофутурологию, убеждает себя в достоверности  са-
мопрогнозов и, как умеет, калечит себе жизнь, стремясь добиться их само-
осуществления. Может быть, книга П. Вацлавика поможет тем, кому  не  по-
могли ни древние греки, ни М. Булгаков?
   Если ряд глав в книге П. Вацлавика, о которых мы уже упоминали,  пос-
вящены разным самоубийственным способам оигры с прошлымп и оигры с буду-
щимп, то несколько глав рассматривают аналогичные способы оигры с насто-
ящимп. Важное место среди последних занимает искусная постановка  несбы-
точных целей и безумное упорство в их преследовании, причем  открывается
восхитительная возможность всю жизнь упиваться горем по поводу несбыточ-
ности несбыточного и давить, как удавкой, тем же самым горем своих люби-
мых родных и ближних. Справедливости ради надо  сказать,  что  некоторым
удается действительно превратить свое горе в увлекательную игрушку,  ко-
торой можно с неподдельным удовольствием играть всю  жизнь.  Это  о  них
сказал Станислав Ежи Лец: оОн разбил свою жизнь, и у него получились две
очень уютные разбитые жизнип. Но это все-таки исключение из  правила.  А
правилом остается мучительнейшая неудовлетворенность  жизнью,  в  данном
случае - всецело из-за искусственно созданных потребностей, которые  не-
возможно удовлетворить. И если к этому еще примешивается зависть -  без-
различно, черная или любого другого  цвета,-  то  ваша  жизнь  неизбежно
превратится в мини-ад для сугубо личного пользования.
   Еще один способ - игра в слова. Мы играем словами, а слова играют на-
ми. Мы произносим те из них, которые подвернулись на язык, нимало не за-
думываясь, как они будут поняты и восприняты собеседником. А потом пыта-
емся остереть с лица пощечинуп и вопрошаем: оЧто такого  я  сказал?п  Не
помогает и совет примерить сказанное сначала на свой собственный  аршин:
то, что с тебя - как с гуся вода, для собеседника может  оказаться  хуже
кипящей смолы. Кроме того, сколько слов сказано по принципу:  ооткуда  я
знаю, что думаю, пока не услышу, что говорюп. Со столь же  впечатляющими
результатами.
   Жаль, что П. Вацлавик не в состоянии подслушать бесед,  происходивших
(и происходящих) за пределами тех стран, в которых жил. В частности, на-
ших с вами бесед, когда забота о человеческом достоинстве не только  со-
беседника, но и самого беседующего отходит далеко на задний  план  перед
стремлением оврезатьп, оразмазать по стенеп, одоконатьп  и  пр.-  слова,
которые ни за что не понять никаким пришельцам из  космоса,  но  которые
хорошо понятны туземцам-аборигенам. Вот уж поистине  оязык  мой  -  враг
мойп. А как насчет стремления навязать свое миропонимание  и  даже  свое
настроение ближним своим? Никто не может сказать, откуда  в  'нас  такая
великолепная  убежденность,  будто  наше  восприятие  мира  -  если   не
единственно возможное, то уж, во всяком случае, единственно  правильное,
а все остальные варианты - возмутительная чушь. И откуда  твердокаменное
сознание, что если у меня сегодня плохое настроение, то все должны вести
себя так, чтобы оно улучшилось (всякие иные цели заранее исключаются), а
если хорошее, то все должны только и делать, что стараться не  испортить
его. Зато можно сказать вполне определенно, что  именно  такая  убежден-
ность, именно такой стереотип сознания уподобляет нашу жизнь минному по-
лю, и мы, шагая по нему, непрерывно вызываем огонь на себя.
   А как насчет ообраза врагап? Сегодня мы стараемся вытравить этот зам-
шелый образ из международных отношений, прийти наконец к мысли, что  да-
леко не все американцы - опроклятые империалистып и далеко  не  все  со-
ветские - зловещие герои очередной серии фильма оРэмбоп, что мы - пасса-
жиры одного корабля, что мы - в одной команде по ликвидации того аварий-
ного состояния, в которое попала наша матушка-Земля. Ну а в  межличност-
ных отношениях? Как много случаев, когда именно искусственно  сконструи-
рованный ообраз врагап мешает наладить не звериные, а подлинно  человеч-
ные отношения в семье, на работе, в местах совместного отдыха!
   оВся наша жизнь - играп - так озаглавлена заключительная глава  книги
П. Вацлавика. Самое опасное, по мнению автора, приносящее  столько  нес-
частий заблуждение состоит в том, что мы убеждены, будто наши  отношения
с другими есть оигра с нулевой суммойп, то есть выигрыш одного непремен-
но означает проигрыш другого. Именно это, утверждает автор,  приводит  к
тому, что на деле в проигрыше оказываются в конечном счете все оиграющи-
еп. А могли бы все остаться в выигрыше. Все до единого!
   Книга начинается и завершается цитатами из произведений Достоевского,
где говорится, что человек часто чувствует себя несчастным просто  отто-
го, что не знает своего счастья. Так что, заключает автор,  если  хотите
быть несчастным, не забывайте о своих бедах и о том, что их всегда можно
изобрести. И пользуйтесь  противоположным  правилом,  если  хотите  быть
счастливым. От умения создать в себе положительный эмоциональный настрой
зависит не только наше душевное здоровье, как говорится, личное счастье,
но и обстановка в семье, на работе, в любом коллективе. Книга П.  Вацла-
вика учит навыкам психической гигиены, где главная заповедь - не  прини-
мать мнимые горести всерьез, не отравить душуп себе и ближним по  пустя-
кам.
   А теперь оглянемся вокруг на наши с вами отношения и настроения.  Ис-
тория распорядилась так, что мы за очень короткий исторический срок -  в
масштабах истории буквально за мгновенье - совершили массовый переход от
традиционного сельского образа жизни, где  все  регулировалось  вековыми
традициями, нравами, обычаями, к современному  городскому,  где  никаких
традиций и обычаев еще нет, а нравы только устанавливаются. Самое  время
задуматься о путях оптимизации этого довольно непростого процесса. Заду-
маться о том, как сделать себя счастливым, когда это зависит от тебя,  и
только от тебя самого. Думается, книга, подобная прочитанной вами,  спо-
собна сыграть роль одного из путеводителей в поиске этих путей.


   Перевод с английского О. В. ЗАХАРОВОЙ
   Послесловие доктора исторических наук И. В. БЕСТУЖЕВА-ЛАДЫ
   МОСКВА ПРОГРЕСС, 1990


 

<< НАЗАД  ¨¨ КОНЕЦ...
Другие книги рубрики: психология
Оставить комментарий по этой книге

Переход на страницу: [1] [2]

Страница:  [2]