ГЛАВА ПЕРВАЯ

   - Присаживайтесь, пожалуйста, - с дежурной улыбкой сказал  заведующий
отделом кадров. Подождав, пока три посетительницы рассядутся на стульях,
выстроенных перед его письменным столом, он откинулся на спинку кресла.
   Энн искоса глянула на своих соперниц. Интересно, что  они  думают  по
этому поводу. Она знала, что шансы у всех равные, что ей предстоит  зак-
лючительная беседа, и надеялась, что ее сочтут наиболее подходящим  кан-
дидатом на эту вакансию. Но она никак не предполагала, что их  пригласят
в кабинет заведующего всех вместе.
   Лица ее соперниц выражали спокойную уверенность в себе. Энн не  могла
не признать, что они хорошо выглядят: к лицу и в тон одеты, умело  подк-
рашены, красиво причесаны. Может быть, и ей следовало более  броско  по-
дать себя? Но она тут же отбросила эту мысль. Пока она не узнает, с  кем
ей предстоит работать, лучше не рисковать.
   Заведующий отделом кадров откашлялся. Типичная мелкая сошка, подумала
о нем Энн. Счастлив играть роль винтика в большой машине  и  тянется  за
теми, кто стоит над ним. На его запонках она разглядела эмблему фирмы, и
сам он источал деловитость всем своим обликом - от  аккуратной  короткой
стрижки до начищенных до глянца ботинок.
   Прежде чем заговорить, он потрогал очки в золотой оправе. Энн замети-
ла во время предыдущей беседы, что он всегда так делал  перед  тем,  как
задать особенно важный вопрос. Она постаралась принять спокойный и  уве-
ренный вид.
   - Первым делом я хочу всех вас поздравить с  немалым  достижением,  -
начал он, по опыту зная, что сначала кандидаткам надо польстить. - После
тщательного отбора соискателей вы оказались в числе первых трех.  Однако
вы должны понимать, что место достанется лишь одной из  вас.  И  оконча-
тельное решение будет принадлежать не мне.
   Он помолчал, явно предвкушая впечатление от своей следующей фразы.
   - Как вы знаете, речь идет о должности личного секретаря,  доверенной
помощницы и девочки на побегушках у одного из руководителей фирмы.  Сей-
час я могу вам открыть, о ком вдет речь. Это мистер Филдинг.
   Соперницы Энн заулыбались, но у Энн екнуло сердце. Она была наслышана
о Мэтью Филдинге. С одной стороны, это был один из немногих предусмотри-
тельных бизнесменов, которым благодаря широте их деловых интересов  уда-
лось избежать биржевого краха в 1987 году. С  деловым  человеком  такого
масштаба и такой хватки будет очень интересно работать. С другой  сторо-
ны, Филдинг был не женат и не пытался скрывать, что  падок  на  красивых
женщин.
   Может быть, он четко разграничивает деловую и личную жизнь? Энн хоте-
лось верить, что это так. Она не любила мужчин, готовых бегать за каждой
юбкой. И предпочла бы, чтобы ее начальник был семейным человеком, привя-
занным к жене и детям. Хотя история с зятем  Билла  Леймана  доказывала,
что и женатые мужчины часто считают своих подчиненных законной  добычей.
Да, Энн убедилась, что надеяться можно только на себя.
   Однако с точки зрения карьеры должность  доверенной  помощницы  Мэтью
Филдинга была весьма привлекательной. Она окажется на верхней  ступеньке
лестницы, откуда ей будет открыт путь к любой административной должности
- если, само собой разумеется, она хорошо себя проявит.
   - Вы, конечно, понимаете, что мистер Филдинг - очень занятой человек,
- елейным тоном проговорил заведующий отделом кадров. (Подхалим, подума-
ла о нем Энн. Неужели и от нее будут требовать подхалимажа?) - Он распо-
рядился, чтобы я привел вас к нему, и, разумеется, решать будет он.  Мне
очень жаль, что двоих из вас неизбежно постигнет разочарование,  но  что
тут поделаешь...
   Он воздел руки, как бы снимая с себя всякую ответственность за  разо-
чарование, которое их постигнет, затем встал из-за стола.
   - Пойдемте...
   Они гурьбой вошли в лифт и через секунду оказались на верхнем  этаже.
Здесь все произошло так быстро, что Энн едва успела разглядеть роскошное
убранство приемной, выдержанное в розово-кремовых тонах, и  великолепный
вид на Сидней из огромного окна.  Привлекательная  брюнетка  в  приемной
окинула их оценивающим взглядом и подтвердила,  что  мистер  Филдинг  их
ждет. Энн заметила у нее на руке обручальное кольцо. Интересно, защищает
ли оно секретаршу от посягательств? Заведующий отделом кадров постучал в
дверь, открыл ее и сделал им знак заходить.
   Энн секунду помедлила. Как, всем трем вместе? Неужели  Мэтью  Филдинг
не захочет переговорить с каждой в отдельности? Две ее соперницы  прошли
вперед, а Энн заработала укоризненный взгляд: дескать, поторапливайтесь.
Видимо, их ожидала еще одна назидательная речь и только  потом  решающая
беседа с каждой. Она последовала за своими соперницами. Заведующий отде-
лом кадров вошел последним, тихо притворил дверь и застыл в ожидании.
   Они все застыли в ожидании.
   Три женщины стояли посреди кабинета Филдинга, дожидаясь, когда он со-
изволит обратить на них внимание. Он же что-то сосредоточенно писал,  не
поднимая на них глаз. Видимо, он не считал нужным проявить любезность  к
посетителям.
   Какой грубиян! - возмущенно подумала Энн, разглядывая человека, прос-
лавившегося на всю Австралию деловой хваткой и проницательным умом.  Ко-
нечно, она не могла сразу определить, насколько он умен, но, несомненно,
мозги у него работали отлично. Он продолжал что-то писать.
   У него были густые черные брови и ресницы. Наверно,  ему  приходилось
бриться два раза в день. Да, волосами Бог его не обидел. Но  Энн  больше
любила мужчин с гладкой кожей.
   Филдинг поднял глаза. И Энн сразу поняла, почему перед ним  не  может
устоять ни одна женщина. Его карие глаза обладали гипнотизирующей силой.
Они по очереди остановились на всех трех кандидатках, потом вернулись  к
Энн.
   - Вы, в сером костюме... останьтесь, - приказал он.  И,  обращаясь  к
остальным, небрежно бросил: - Благодарю вас. Вы свободны, сударыни.
   И это все?
   Филдинг опять опустил глаза к бумаге.
   Энн стояла как оглушенная. Заведующий отделом кадров открыл дверь  ее
соперницам и вышел вслед за ними. Не может быть! У нее просто не уклады-
валось в голове, что на столь важную должность сотрудника  можно  нанять
вот таким образом. Выстроить претенденток, как на конкурсе красоты, бро-
сить на них поверхностный взгляд - и готово! Вот эту!
   По сути дела, это было просто оскорбительно. Энн вся пылала негодова-
нием - и не только за себя, но и за двух  других  женщин.  Хотя  у  всех
трех, по-видимому, были нужные для этой работы знания и опыт,  в  беседе
можно было бы выяснить, с которой из них Филдингу будет легче  работать.
А чтобы так: бросить на человека поверхностный взгляд и отправить восво-
яси, - надо не иметь никакого уважения к его способностям, к его челове-
ческому достоинству. Он что, со всеми так  обращается...  или  только  с
женщинами?
   Филдинг мельком взглянул на нее.
   - Садитесь. Сейчас я с вами займусь.
   Энн села и стала разглядывать его лицо, выискивая в  нем  недостатки.
Уши вроде не вызывают возражений. Но нос далек от  совершенства.  Кончик
задирается кверху. Слишком тонкая верхняя губа. К сожалению, по контрас-
ту более полная нижняя кажется вызывающе чувственной.  Темный  загар.  В
недалеком будущем у него на лице появятся злокачественные образования от
чрезмерного воздействия солнца. Ему ведь уже тридцать восемь лет.
   Энн знала возраст Филдинга, потому что, прежде чем  подать  заявление
на эту вакансию, изучила состояние дел фирмы и прочитала его  биографию.
Она также узнала, что он не жалеет времени на физкультуру, стараясь под-
держивать тело в спортивной форме и не давать ему стареть, и призывает к
тому же своих подчиненных. В вялом теле вялый ум, и так далее.  Все  это
вздор, считала Энн. Ей встречались очень умные люди, отнюдь не  блистав-
шие телосложением. Но спорить со своим новым начальником на эту тему она
не собиралась - если только он не начнет требовать, чтобы она  поступила
в оздоровительную группу.
   Однако Энн не могла не признать, что для своего возраста  Мэтью  Фил-
динг выглядел очень молодо. Весь он был подтянут. Более того, в нем  так
сильно было мужское начало, что Энн сразу остро ощутила себя женщиной.
   Тут вставал животрепещущий вопрос: почему  из  трех  претенденток  он
выбрал ее?
   Серый костюм скрывал ее формы, оставляя на виду только икры  ног.  Он
был отлично пошит, но отнюдь не подчеркивал ее женственности. Свободного
покроя жакет задрапировывал ее талию и  бедра,  а  юбка  падала  мягкими
складками. Под костюм Энн надела белую блузку со стойкой, которая закры-
вала шею: прямотаки сама викторианская скромность.
   Энн унаследовала от отца чистую белую кожу англичанки  и  употребляла
мало косметики - только слегка подкрашивала розовой помадой губы. У  нее
были очень красивые голубые глаза, но их  нелегко  было  разглядеть  под
большими очками, которые она решила надеть вместо контактных  линз.  Она
носила короткую практичную прическу с челкой до бровей, а ее светлые во-
лосы с годами приобрели обычный золотистый оттенок  натуральных  блонди-
нок.
   Энн считала, что обрела внешность женщины, поглощенной работой  и  не
склонной думать о пустяках. Самый прожженный распутник не найдет предло-
га для какой-нибудь вольности. Если только  ей  не  встретится  любитель
трудных побед.
   И она никогда не повторит ошибки, которую совершила на прошлой  рабо-
те. Билл Лейман был такой добрый, принимал такое искреннее, чуть  ли  не
отцовское участие в ее судьбе, что изголодавшаяся по  близкому  человеку
Энн искренне его полюбила и в минуту слабости рассказала  ему  про  свою
мать.
   Решение Билла уйти от дел было для Энн тяжелым ударом. Но из  чувства
преданности она согласилась работать с его зятем Роджером Хопманом, что-
бы помочь ему на первых порах. Каково же ей было узнать - да еще во вре-
мя той безобразной сцены, - что Билл Лейман не  сохранил  ее  секрета  и
рассказал зятю, что она дочь Шантенели.
   Роджер Хопман с самого начала повел себя отвратительно, бросая откро-
венно похотливые взгляды на ее грудь, бедра и ноги. От этих  взглядов  у
Энн пропадало желание красиво одеваться. А затем грубо ее облапил  прямо
в кабинете, с издевкой сказав в свое оправдание: "Яблочко от яблони  не-
далеко падает".
   Энн залепила ему оглушительную пощечину и уволилась в тот же день.
   Даже сейчас, вспоминая об этом случае, Энн почувствовала, что закипа-
ет от гнева. Но, судя по всему, Мэтью Филдинг выбрал ее  не  за  внешнюю
привлекательность. И уж больше она никогда в жизни никому не  расскажет,
кто были ее отец и мать. Никогда и никому!
   Филдинг наконец положил ручку и поднял глаза. Он оглядел Энн с головы
до ног, на секунду задержавшись взглядом на  ее  стройных  икрах,  затем
посмотрел ей в лицо. Энн сидела выпрямив спину и сдвинув колени. Ни один
мускул на ее лице не дрогнул, но все ее существо восставало  против  по-
добной бесцеремонности.
   - Как вас зовут?
   - Кармоди, сэр. Энн Кармоди, - как можно спокойнее ответила Энн.
   Филдинг усмехнулся.
   - У вас приятный голос, Кармоди, - благосклонно сказал он. - Это  уже
плюс.
   Энн никак не отозвалась на этот снисходительный комплимент. Такого он
никогда бы не сказал нанимаемому на работу мужчине. Почему же с женщиной
никогда не разговаривают как с  равной?  Она  глядела  на  него  ледяным
взглядом, мысленно обещая себе, что научит  этого  самодовольного  самца
уважать ее деловые качества - чего бы это ей ни стоило.
   - Сколько вам лет? - спросил он.
   - Двадцать восемь, сэр.
   - Вы выглядите моложе.
   - Если угодно, могу показать вам свидетельство о рождении, сэр.
   Но она надеялась, что показывать свидетельство ей не  придется.  Если
Филдинг заметит, что ее имя на самом деле не Энн, как она себя называет,
а Энджел, он вполне может сморозить по этому случаю какую-нибудь  глупую
шутку.
   - Не надо. Все наверняка проверили в отделе кадров, -  устало  сказал
Филдинг и откинулся в кресле. Некоторое время он мрачно  взирал  на  нее
из-под сдвинутых бровей, шевеля губами и как бы собираясь с духом. - Вот
что я вам должен сказать, - наконец заговорил он. - Я не потерплю на ра-
боте женского сюсюканья. Вы здесь для того, чтобы  заниматься  делом.  Я
выражаюсь понятно?
   У Энн словно камень свалился с души, хотя она и  была  возмущена  его
словами.
   - Да, сэр, - ответила она с подчеркнутой невозмутимостью. - Вы  хоти-
те, чтобы я держала себя в руках, несмотря ни на какие ваши провокацион-
ные выпады.
   - Нет, я совсем не это имел в виду, - скривился Филдинг. - Я не  нас-
только неблагоразумен. - Он резко вскинул на нее глаза.  -  Но  если  вы
разведете тут сантименты и вообразите, что вы в меня влюблены, я вас тут
же уволю. С меня хватит!
   Энн чуть не рассмеялась - какая самоуверенность! Ну хорошо, допустим,
в нем есть чтото притягательное; но только в очень-очень малой  степени.
Но воображать, что он неотразим! Да кому нужен такой эгоцентрист!
   - Здесь я не предвижу затруднений, сэр, - ответила она бесстрастно.
   - Вот и хорошо! - воскликнул Филдинг - с облегчением, но не без неко-
торой досады. - Эта идиотская история до того меня извела, что я уж  по-
думывал, не взять ли секретарем мужчину. Вот только мне было бы неудобно
просить мужчину... - Он замолчал и нахмурился.
   - Сварить вам кофе? - невинным голоском осведомилась Энн.
   - Ну да, что-то в этом роде, - неохотно признал Филдинг и опять  впе-
рился в Энн сверлящим взглядом. - Ваша задача - решать  проблемы,  а  не
создавать их.
   Энн выдержала его взгляд, желая поставить его на место. Нет, надо его
хорошенько обрезать. Пусть знает, что она не желает иметь с ним  никаких
- абсолютно никаких - отношений, кроме отношений начальника и  подчинен-
ной.
   Грязные сплетни, которые ходили о ее матери, уже вынудили Энн бросить
одну работу. Но сейчас, чтобы проткнуть раздутый пузырь самомнения  Фил-
динга, она неожиданно для самой себя  использовала  оружие  из  арсенала
Шантенели:
   - Вам ничто не угрожает, сэр. Сказать по правде, я предпочитаю мужчин
помоложе.
   - Да?!
   Глядя, как у него на лице борются два чувства - оскорбленное  самолю-
бие и любопытство, - Энн опять захотелось рассмеяться.
   - Знаете, они как-то... энергичнее, - безжалостно объяснила Энн. -  С
годами мужчины... э... киснут... только, пожалуйста,  не  обижайтесь,  -
торопливо добавила она, - я уверена, что вы являете собой исключение  из
всех правил, сэр. Но я решила рассказать вам о своих...  э...  взглядах,
чтобы вы чувствовали себя в безопасности.
   Он кивнул, но ее объяснение, казалось, не принесло ему облегчения.
   - Надеюсь, что ваши... сексуальные упражнения с молодыми мужчинами...
не будут отражаться на работе, Кармоди. Она потребует от вас  напряжения
всех сил. Но вас об этом, конечно, предупредили.
   - Работа - прежде всего, - заверила его Энн, с трудом сохраняя на ли-
це серьезность. - Я уверена, что у вас не будет повода быть  мною  недо-
вольным. - Энн произнесла эти слова с полной убежденностью, но потом ка-
кой-то чертик дернул ее добавить: - И вам не придется беспокоиться о мо-
ей физической форме. У меня тренированное тело - так же как и ум.
   - Вот и отлично! Сейчас мне хотелось бы посмотреть, как ваш  трениро-
ванный ум справится с первым заданием. -  Филдинг  постучал  пальцем  по
листку бумаги, на котором только что писал. - Тут список вопросов, кото-
рые я предлагаю обдумать руководящему составу фирмы в порядке подготовки
к нашей ежегодной конференции. Она состоится  через  месяц.  Пожалуйста,
организуйте их в памятную записку, в которой все это было бы четко и по-
нятно изложено. Когда закончите, принесите мне.
   Энн встала со стула, легкой, плавной походкой подошла к столу и полу-
чила не одну страничку, а целую пачку.
   - Ваша комната - за той дверью, Кармоди. Там есть все необходимое для
работы, кроме вашего тренированного ума. Посмотрим, что у вас получится,
- ядовито сказал Филдинг.
   Тут Энн была спокойна. Трудная задача ее всегда подхлестывала. К тому
же она радовалась возможности доказать Филдингу, что способна справиться
с любой работой, которую ему вздумается ей подкинуть.
   - Когда вам это нужно, сэр? - деловито спросила она.
   - Попробуйте подготовить черновой вариант к обеду. Записку надо  отп-
равить с вечерней почтой.
   - Тогда, если вы не возражаете, я сразу же приступлю к работе.
   Филдинг смотрел ей вслед. Черт знает что! - думал он. Ни тени  смуще-
ния! А поглядеть на нее - тихоня из тихонь.
   Он выбрал Энн, потому что у нее был вид чопорной учительницы, которая
меньше всего думает о мужчинах. По крайней мере ему так показалось.  Две
другие кандидатки принадлежали к хорошо известному ему типу  поглощенных
своей карьерой женщин-барракуд. Они наверняка попытались бы использовать
женские чары, чтобы подчинить его своему влиянию. Ему пришлось бы  дока-
зывать им, что их потуги тщетны и что от них требуется только работа,  -
а Филдингу не хотелось тратить на это нервы.
   Постепенно досада уступила в нем  место  невольному  восхищению.  Эта
Кармоди - крепкий орешек. Изумительно владеет собой. Такая помощница ему
и нужна, и чем там она занимается в свободное время,  его  не  касается.
Пусть себе совершает подвиги в постели, лишь бы толково  выполняла  свои
обязанности на работе. Но уж если, создав себе такую рекламу,  она  ока-
жется не на высоте...
   Он взял со стола три папки, которые заведующий отделом кадров положил
ему утром на стол, выбрал досье Энн Кармоди и перелистал  его.  Окончила
трехгодичные управленческие курсы в Киллара-колледж, была по  объявлению
принята на должность сотрудника по изучению рынка и проработала там  два
года, затем год служила в маклерской  фирме.  Затем  поступила  в  фирму
"Лейман коммодитиз лимитед",  где  неуклонно  поднималась  по  служебной
лестнице и последние полтора года была личным  помощником  самого  Билла
Леймана. Подала заявление об уходе через месяц после  того,  как  старик
передал управление фирмой своему зятю.
   Между прочим, ушла оттуда раньше, чем узнала о вакансии в фирме  Фил-
динга. Интересно, подумал он. Надо бы узнать, что там произошло.
   Потом он принялся читать рекомендации. Везде говорилось о ее  велико-
лепных деловых качествах, честности и инициативе.  Все  ее  работодатели
явно сожалели об ее уходе. Безупречный послужной список. Но этого и сле-
довало ожидать - иначе она не прошла бы жесткого предварительного отбора
в отделе кадров.
   Но все же Кармоди заинтриговала Филдинга. Очень может быть,  что  она
бесценный работник; так это или нет, он скоро узнает. Его  смущало  дру-
гое. Он считал нужным досконально знать своих сотрудников,  понимать  их
побуждения и хотел быть уверенным, что они не преподнесут ему какого-ни-
будь сюрприза.
   А Кармоди таки преподнесла ему сюрприз! Просто ошеломила его!
   Если верить ее признаниям, тогда ее сдержанный, интеллигентный вид  -
просто маска. Нет, тут что-то не так. И он не успокоится, пока не  доко-
пается до сути дела.
   Как она сумела одержать над ним верх? Внезапно его  осенило,  что  за
много лет он впервые встретил женщину, которая смотрела на него абсолют-
но безразличным взглядом. А ведь женщины падки на успех, цинично подумал
он. Иногда он спрашивал себя, что бы сделала Дженис, если бы он вернулся
к ней сейчас, на вершине успеха. Наверно, бросилась бы ему в объятия. Но
это уже неважно.
   Хватит того, что, ослепленный любовью, он дал себя одурачить однажды,
поверив, что Дженис готова разделить его успех или поражение.  Но  когда
он поставил на карту все, что у него было, и когда стало  казаться,  что
его первой финансовой операции грозит провал, куда девались  ее  любовь,
вера в него, готовность следовать за ним? В тот  час,  когда  он  больше
всего нуждался в ее поддержке, Дженис безжалостно бросила  ему  в  лицо:
она откладывала свадьбу, желая удостовериться, сделала  ли  она  удачный
выбор. Конечно, в постели ей с ним очень хорошо, но...
   И тогда Мэтью дал себе зарок, что никогда больше не позволит себе по-
терять голову из-за женщины. И вот теперь от них отбою нет и все они го-
товы разделить его успех или поражение - только о поражении уже не  идет
речи. И он спит с ними, но любовью тут и не пахнет. С него хватит посте-
ли. А для души у него есть дело, которое он ведет так удачно, что  фирма
с каждым годом растет и расширяется и через несколько лет, наверно, дос-
тигнет оборота в миллиард долларов. В работе он черпает радость и  удов-
летворение.
   Тут Филдинг вспомнил о задуманной им финансовой операции и  потянулся
за только что полученными сводками. У него не оставалось  сомнений,  что
пришло время включить в орбиту своей деятельности средства массовой  ин-
формации - газеты, радио, телевидение, рекламу...
   Филдинг погрузился в работу и оторвался от нее только через два часа,
когда Энн принесла ему отпечатанный текст памятной записки.
   - По-моему, здесь все, что нужно, - сказала она своим мелодичным  го-
лосом.
   Мэтью посмотрел на нее с удивлением - не потому, что плохо ли, хорошо
ли, но она уже выполнила его задание, а потому, что он впервые разглядел
ее васильковые глаза и нежную белую кожу.
   - Вы сказали, что хотите просмотреть записку до  обеда,  -  напомнила
ему Энн: дескать, хватит таращиться, займитесь лучше делом.
   - Да-да, спасибо, - пробормотал он и принялся читать первую страницу.
   - У меня есть второй экземпляр, так что, если у вас будут  замечания,
продиктуйте, и я их туда внесу, - сказала Энн и села на стул, на котором
сидела, когда Филдинг знакомился с ней.
   Филдинг сосредоточенно, страницу за страницей, читал ее записку.  Энн
разбила его тезисы на несколько логических подгрупп, четко сформулирова-
ла его мысли, и во всем тексте не было даже ни одной опечатки, не говоря
уже об орфографических ошибках. Филдинг понимал, что ее работа  заслужи-
вает похвалы. Усилием воли он подавил  в  себе  раздражение:  опять  она
одержала над ним верх!
   - Отлично, Кармоди. Если вы и дальше будете так работать, мы  с  вами
поладим, - изрек он великодушно.
   Ее губы тронула улыбка, и Филдинг впервые заметил, какой они красивой
формы. Черт побери, неужели в ней не к чему придраться?
   - Если все в порядке, сэр, я распоряжусь, чтобы машинистки приготови-
ли конверты. Или вы?..
   - Да-да, распорядитесь, - поспешно подтвердил он. - И  отнесите  туда
дискету - пусть размножат записку.
   - А потом чем мне заняться? - спросила Энн, вставая.
   - Потом пообедайте. После обеда займемся этими сводками.
   Как только Энн вышла, Мэтью поднял телефонную трубку и стал  разыски-
вать Билла Леймана. Эта  невыносимая  женщина  так  разожгла  его  любо-
пытство, что он терпеливо набирал один номер за другим, пока наконец  не
дозвонился до старика в пансионате в Северном Квинсленде.
   - Мэтт Филдинг? - изумленно квакнул Лейман. - Чем  могу  служить?  Не
забывай, что я совсем отошел от дел.
   - Я просто хочу вас кое о чем спросить, мистер Лейман. Что вы  можете
сказать о мисс Кармоди, которая была у вас личным секретарем?
   - Энн? Замечательная девушка! Умница. Мне, наверно, следовало сделать
директором фирмы ее, а не моего дурака зятя, который  не  смог  удержать
такого ценного работника.
   - Сегодня утром я нанял ее на должность своего личного секретаря.
   - Счастливчик. Тебе очень повезло. Золото, а не девушка.
   - Я заметил, что рекомендацию ей написали вы, а не ваш зять.
   - Да, Энн пришла за рекомендацией ко мне. И правильно сделала.  Я  ее
гораздо лучше знаю. - В голосе Леймана появилась опасливая нотка. - А  в
чем дело?
   - Мне хотелось бы знать, почему она ушла.
   Наступило долгое молчание.
   - Держись с ней в рамках, и тебе не о чем будет волноваться. Энн  лю-
бит работать. Не забывай об этом, и она никогда от тебя не уйдет.
   - Вы уклонились от ответа, мистер Лейман, - настаивал  Филдинг.  -  Я
хотел бы знать причину ее ухода.
   В трубке раздался глубокий вздох.
   - Хорошо, я скажу тебе - чтобы на нее не падала тень. Я перед ней ви-
новат. Но прошу, чтобы это осталось между нами, не хочу сплетен.  Такого
рода огласка может повредить фирме. Она ушла потому, что мой дурак зятек
приставал к ней с гнусными предложениями. Вот и все.
   - Спасибо. Обещаю, что дальше это не пойдет. Желаю приятного отдыха.
   - Спасибо. - Старик засмеялся. - А я тебе желаю успеха, мой  мальчик.
Только не перетрудись, делая деньги. Живешь-то ведь один раз.
   - Не беспокойтесь, - весело отозвался Филдинг и повесил трубку.
   Откинувшись в кресле, он удовлетворенно хмыкнул. Все встало на место.
Только сейчас до него дошла ирония его утреннего разговора с Кармоди. Ну
и потеха!
   Он ее предупреждал, чтобы она не выходила за рамки служебных  отноше-
ний, а она делала то же самое!
   Наверно, это все выдумки - про молодых любовников. Впрочем,  неважно.
И что бы там она ни говорила, у себя он упадка сил  не  замечает.  Пусть
спросит Митци. Тридцать восемь лет для мужчины немного -  самый  расцвет
сил. У него превосходно идут дела. До заслуженного отдыха еще очень  да-
леко. И ему еще предстоит покорить много вершин.
   Интересно все же, что скрывается под этим бесформенным костюмом?


   ГЛАВА ВТОРАЯ

   Получил! - ликовала Энн. - Напоролся! Сражен собственным же  оружием!
Так тебе и надо!
   Вспомнив, какое у Филдинга было выражение лица,  когда  она  сказала,
что предпочитает иметь дело с мужчинами помоложе, она тихонько  хихикну-
ла. Ее сосед по купе бросил на нее изумленный взгляд - что  это  ее  так
развеселило? Энн прикусила губу и постаралась взять себя в руки.  У  нее
кружилась голова, словно она выпила лишнего, хотя она вообще не брала  в
рот спиртного. Ее просто опьянил успех.
   Во-первых, она получила-таки эту работу. Во-вторых, она поставила  на
место Мэтью Филдинга: пусть о себе не воображает. В-третьих,  ему  приш-
лось оценить по достоинству ее деловые качества, признать, что она  зас-
луживает уважения. После обеда работа у них пошла совсем  по-другому.  И
ей было страшно интересно.
   Ничего не скажешь - голова у него работает великолепно. Как он разде-
лывался с этими сводками -  дух  захватывало!  Отсекал  лишнее,  выделял
главное, заново формулировал задачу и искал ее решение в совершенно нео-
жиданном, но всегда безошибочно выбранном направлении.
   Да, несомненно, работать с Мэтью Филдингом будет очень интересно. Энн
и сама увлеклась, даже осмелилась подсказать несколько решений. Это было
для него полной неожиданностью, но надо отдать ему должное - он не  отб-
росил ее предложения с обычным мужским высокомерием, но обдумал и принял
большинство из них. Даже похвалил ее:
   - У вас есть голова на плечах, Кармоди.
   В его голосе звучало уважение; а это Энн  ценила  больше  всего.  Она
чуть ему не улыбнулась, но остановила себя в  последнее  мгновение.  Нет
уж, еще вообразит, что она с ним кокетничает.
   А кокетничать с ним она не собирается!
   Подумаешь, магнетический взгляд!
   Поезд остановился у станции Уоллстоункрафт. Энн вскочила и стала про-
талкиваться к выходу. Она успела выйти на платформу за секунду до  того,
как захлопнулись автоматические двери. Чуть не проехала свою  остановку!
И все оттого, что мысли ее были заняты Филдингом.
   Но все равно все замечательно! Это не шутка - личный секретарь  Мэтью
Филдинга.
   Энн не чувствовала знобящего зимнего  ветра.  Горячая  волна  радости
пронесла ее по дорожке к дому. Она поднялась на лифте и вошла в  кварти-
ру. С любовью окинула взглядом фотографии матери, и вдруг на глаза у нее
навернулись слезы.
   - Мама, сегодня у меня счастливый день, - сказала  она,  стараясь  не
поддаваться слабости.
   Она подошла к столу и взяла в руки свою любимую, сделанную  ею  самой
фотографию матери, с которой Шантенель улыбалась ей доброй теплой  улыб-
кой - улыбкой матери, а не звезды телевизионного экрана.
   - Я им отплатила и за тебя, мама, - тихо проговорила  Энн,  глядя  на
прелестное лицо.
   Ее охватила щемящая грусть. Шантенель хотела, чтобы  ее  все  любили.
Молодые любовники были доказательством того, что возраст  не  имеет  над
ней  власти.  Что  она  остается  красивой,  желанной,  обольстительной.
Как-то, смеясь, она бросила фразу, что с годами мужчины киснут, - ту са-
мую, что Энн повторила Филдингу. Но вот она, Шантенель, никогда  не  за-
киснет!
   Энн ненавидела мир, в котором вращалась Шантенель,  но,  несмотря  на
это, очень любила мать. Та всегда желала добра людям,  всегда  думала  о
них хорошо. Она жила в мире своих фантазий, цеплялась за  них  наперекор
рассудку и действительности, но для дочки у нее всегда находились  время
и огромный запас нежности и любви.
   Энн вовсе не стыдилась матери. Шантенель была честным и добрым  чело-
веком и, кроме себя самой, никогда никому не причинила зла. Но Энн  сты-
дилась ее позорной смерти. В памяти людей она осталась  как  наркоманка,
растленная женщина. А на самом деле все было совсем  не  так.  Шантенель
свела в могилу очередная глупая ошибка - и ее доверчивое сердце. Ее  же-
лание жить радостной, красивой жизнью. Но никто этого не понимал. Никто,
кроме Энн.
   Она глубоко вздохнула и поставила фотографию на  место.  Потом  маши-
нально включила магнитофон. Любовь к музыке сближала ее с матерью. Музы-
ка дарила ей радость и утешение, скрашивала ее одиночество.
   Но сегодня у Энн не было причин для грусти, сегодня  она  праздновала
победу и душа ее пела от счастья. И она выбрала кассету с записью модно-
го мюзикла, которую недавно купила, вставила ее в магнитофон и под звуки
увертюры, пританцовывая, прошла в спальню.
   Затем аккуратно повесила в шкаф серый костюм, в ванной бросила в кор-
зину с грязным бельем белую блузку, надела свой любимый шелковый  халат,
на котором весело алели маки, и направилась в кухню, готовить себе ужин.
   Зазвучала вступительная песня, и Энн стала ей вторить. Она знала наи-
зусть весь текст либретто и любила  подпевать  магнитофону,  получая  от
этого большое удовольствие.
   Иногда она завидовала певцам и спрашивала себя,  не  сделала  ли  она
ошибки, отказавшись идти по стопам  матери.  Может  быть,  не  следовало
рвать с миром, в котором жили ее родители? Но этот мир убил  сначала  ее
отца, потом и мать. Это слишком ненадежная, беспокойная жизнь: то  взле-
таешь на гребень успеха, то падаешь в  бездну  неудач.  Там  нет  ничего
прочного и устойчивого.
   По крайней мере на избранной ею стезе успех зависит только от ее спо-
собностей. А способности у нее есть. Она  докажет  Мэтью  Филдингу,  что
женщина способна на большее, нежели ублажать его в постели или мечтать о
том, чтобы он допустил ее к себе в постель.
   Энн перестала петь и упрямо сжала губы. Нет уж, она не  позволит,  не
допустит, чтобы физиологические потребности как-то отразились на ее  ра-
боте. Да и вообще, весь этот секс - одна морока. Она прекрасно может без
него обойтись. Без него жить значительно проще и легче.
   Серый костюм сослужил ей добрую службу. В нем ее меньше  всего  можно
было принять за охотницу за мужскими  черепами.  Надо  просто  сохранить
этот имидж, и тогда до Мэтью Филдинга дойдет, что как мужчина он для нее
не существует.
   Завтра в обед нужно пойти по магазинам и купить еще парочку таких  же
серых костюмов - чем скучнее, тем лучше. Подберет к ним несколько  стро-
гих закрытых блузок и будет в этом ходить на службу. А что на ней надето
под костюмом - это никого не касается. Вот удивился бы  Филдинг,  узнав,
какие очаровательные прозрачные вещички она носит под унылым серым  кос-
тюмом! Энн обожала дорогое, изысканное белье.
   У нее вообще была склонность к экстравагантным нарядам - видимо,  она
унаследовала ее от матери. К сожалению, ей не часто приходилось их наде-
вать - деловой женщине пристало носить строгую одежду. Иногда Энн  жале-
ла, что не родилась на два-три века раньше. В повседневной жизни  совре-
менная мода оставляет мало места для игры воображения. Актеры,  конечно,
могут позволить себе экстравагантность, но это не для Энн. Нет,  не  для
нее.
   Тем не менее Энн с удовольствием "принарядится" для  Мэтью  Филдинга.
Надо же постоять за свои убеждения! Надо заставить его признать ее  дос-
тоинства как человека, а не как женщины.
   Однако получилось так, что первым нанес удар Филдинг.
   Удар по самолюбию Энн, которое она так оберегала.
   На следующее утро, не удостоив ее даже кивка головы, он  сказал,  как
только она открыла дверь:
   - Наконец-то. Мне нужен кофе. Кофеварка и все  необходимое  у  вас  в
комнате. Молока не надо, сахара тоже. И побыстрей!
   - Хорошо, сэр. Доброе утро, сэр, - ядовито-сладко ответила Энн. Ни ее
тон, ни скрытая в ее словах отповедь не произвели на него  ни  малейшего
впечатления. Он даже не поднял головы от бумаг.
   Внутренне кипя, она сварила кофе и принесла ему в кабинет.
   - Надеюсь, я угадала ваш вкус, сэр, - сказала она, хотя нарочно поло-
жила слишком мало кофе. В конце концов, он не говорил, чтобы она сделала
его покрепче. Он разговаривал с ней как со  служанкой,  которая  обязана
знать вкусы своего господина и не имеет права возмущаться его грубостью.
Вот она его и проучит.
   Филдинг хмуро посмотрел на нее.
   - Кармоди, я не учитель, и вы не ученица. Перестаньте  величать  меня
"сэр".
   - Извините, сэр.
   - Что я вам сказал, Кармоди!
   Энн сказала с вкрадчивой вежливостью:
   - Это получается машинально, мистер Филдинг. Я чувствую,  что  говорю
со старшим. Дело в том, что вы напоминаете мне отца...
   - Хватит! - рявкнул Филдинг. - Идите займитесь почтой. Она у  вас  на
столе.
   - Хорошо, мистер Филдинг, -  отчетливо  проговорила  Энн  и  поспешно
отошла от стола, чувствуя, что у него вот-вот лопнет терпение. Но он сам
виноват - не надо было обращаться с ней как с прислугой, которая не зас-
луживает даже слова "пожалуйста".
   Энн принялась разбирать почту.
   Через десять минут в дверях появился Филдинг с чашкой в руках.
   - Что за помои вы мне подали, Кармоди?
   Энн изобразила удивление.
   - Помои, сэр?
   Он тяжело вздохнул.
   - В будущем варите мне кофе в два раза крепче.
   - Вот как? Извините, сэр. В следующий раз я положу больше кофе,  -  с
серьезным видом пообещала Энн.
   - Да уж пожалуйста, - бросил Филдинг, швырнул чашку с блюдцем на стол
и размашистым шагом вышел из комнаты.
   В душе Энн зашевелился червячок сомнения. Может  быть,  он  уже  нес-
колько часов сидит тут за столом и ломает голову над какойнибудь особен-
но заковыристой задачей. Ну, не поздоровался, ну, потребовал кофе -  так
ли уж это ужасно?
   В конце концов, всем секретаршам приходится поить  своих  начальников
кофе. А раз уж у нее в кабинете стоит кофеварка и лежат все нужные запа-
сы, она и себе в любой момент может сварить чашечку. Пожалуй, она была к
Филдингу не совсем справедлива. А  Энн  старалась  всегда  поступать  по
справедливости. Ладно уж, впредь она будет варить ему такой кофе,  какой
ему нравится.
   Но что касается обращения "сэр", тут у Энн никаких угрызений  совести
не было. Когда он перестанет с ней разговаривать  как  придирчивый  учи-
тель, тогда и она перестанет называть его "сэр". А до тех пор... не уво-
лит же он ее за чересчур почтительное обращение! Однако придется  соблю-
дать меру и не доводить дело до крайности.
   Вообще-то говоря, может быть, не стоит вести с Филдингом  непрерывную
войну. Он не виноват, что Роджер Хопман так безобразно с ней обошелся. А
место личного секретаря Филдинга стоит того, чтобы  кое-что  и  перетер-
петь.
   Когда начальник позвал Энн обсудить очередные дела, она, помня о сво-
ем решении, постаралась называть  его  "мистер  Филдинг",  лишь  изредка
вкрапляя "сэр". В одиннадцать часов он объявил, что идет к зубному  вра-
чу, велел ей отвечать на телефонные звонки и  записывать,  кто  и  зачем
звонил.
   Что Энн и делала с большим удовольствием - отвечать по телефону  вхо-
дило в круг ее обязанностей, - пока не позвонила Митци.
   - Позовите Мэтта, - грудным голосом проговорила она в трубку. -  Ска-
жите, что звонит Митци.
   - К сожалению, мистер Филдинг отлучился, и я не знаю точно, когда  он
вернется, - ответила Энн, рисуя в своем воображении роскошное тело,  ко-
торому только и мог принадлежать подобный голос. И, стиснув зубы,  доба-
вила: - Что-нибудь ему передать?
   После раздражающе долгой паузы в трубке раздался похотливый смешок, и
Митци выдала нечто такое, от чего у Энн потемнело в глазах: ей только не
хватало служить посредницей в постельных делишках Мэтью Филдинга!
   Она записала слова Митци, от негодования чуть не порвав пером бумагу.
   Пылкий любовник вернулся около двенадцати. За  время  его  отсутствия
Энн постаралась умерить свой гнев, но ничего не вышло. Что  это  еще  за
разговорчики по служебному телефону! Он сам сказал, что не  потерпит  на
работе женской чувствительности. "Вы здесь для  того,  чтобы  заниматься
делом" - это его собственные слова. И пожалуйста - в первый же день  она
должна слушать про его сексуальные подвиги. Для  таких  поручений  пусть
ищет другого секретаря!
   Твердо решив так или иначе дать Филдингу это понять, Энн вошла к нему
в кабинет со списком телефонных звонков - каждый на отдельном листочке.
   - Прочитайте мне его вслух, - бросил он, - вместе с вашими замечания-
ми, если в них есть нужда.
   Энн сначала перечислила деловые звонки. Затем, воспользовавшись  воз-
можностью, так неразумно предоставленной ей Филдингом, принялась коммен-
тировать их.
   - Последней звонила Митци, - сказала она в заключение. - Она  просила
поблагодарить вас за цветы и передать, что у нее лихорадка...
   - Лихорадка?
   - Да, сэр, - невозмутимо подтвердила Энн. - Она сказала, что ее лихо-
радит и что ей необходим постельный режим.
   Филдинг самодовольно усмехнулся.
   Если бы он выказал раздражение или хотя бы скучающе зевнул, Энн,  мо-
жет быть, и смолчала бы. В конце концов, он не отвечал за непристойности
Митци. Но, увидев у него на лице ухмылку самодовольного самца, она взор-
валась.
   Ах, он считает, что все женщины только и мечтают хлопнуться пред  ним
на спину в любое время дня и ночи? Подумаешь, подарок! Что,  собственно,
он собой представляет? Богатый,  интересный,  физически  привлекательный
мужчина. Только и всего. И он еще имел наглость сделать ей это идиотское
предупреждение!
   Стремясь уколоть его побольнее, Энн забыла о благоразумии. Он предло-
жил ей делать замечания. Хорошо же!
   - Кажется, у вас с этим все в порядке, сэр, -  сказала  она  нарочито
бесстрастным тоном.
   Ее слова стерли ухмылку с его лица.
   - Я не собираюсь обсуждать с вами свою личную жизнь, Кармоди, -  про-
цедил он сквозь зубы.
   - Вы же сказали: делать замечания, если появится необходимость. Вот я
и пыталась это сделать.
   - Пытались? - свирепо переспросил он. - У вас что, возникли  какие-то
сомнения?
   Энн сморщила лоб, словно решая сложную задачу.
   - Да нет, Митци, видимо, и вправду довольна. Хотя голоса  бывают  об-
манчивы. - Затем она добавила с таким видом, будто  это  ей  только  что
пришло в голову: - Может быть, вам лучше распорядиться, чтобы по  личным
делам вам звонили домой, сэр? Тогда вы сами будете отвечать на  телефон-
ные звонки и сами сможете судить по ее голосу, удовлетворена ваша  парт-
нерша или нет.
   Ей показалось, что у него вот-вот из ушей вырвется под давлением пар.
Окинув уничтожающим взглядом ее мешковатый костюм, он язвительно сказал:
   - А уж вы-то, конечно, судите об этом безошибочно?
   - Нет, я этого не сказала бы, сэр, - ответила Энн  (и  это  полностью
соответствовало действительности). - Я как-то лучше разбираюсь в поведе-
нии мужчин. Что касается женщин, то тут вам виднее, сэр.
   - Ладно, Кармоди, хватит, - с грозным  спокойствием  проговорил  Фил-
динг. - Можете идти обедать.
   - Благодарю вас, сэр.
   Энн отправилась в универсальный магазин,  который  предлагал  большой
выбор готовой одежды. Она посмеивалась про себя, представляя, как в сле-
дующий раз Мэтью Филдинг будет озабочен тем, чтобы понять, испытывает ли
его партнерша по постели удовлетворение. Эта мысль ее сильно развлекала,
а также проливала бальзам на ее уязвленное самолюбие. Вряд ли ему  захо-
чется, чтобы она отвечала на звонки его любовниц.
   Однако она вскоре обнаружила, что, уязвив самолюбие Филдинга, она од-
новременно пробудила в нем нездоровый интерес к своей особе.
   Ей нравилось с ним работать, нравилось, что Филдинг все больше  дове-
ряет ее суждениям, и она прилагала все силы, чтобы  поспевать  за  ходом
его мыслей и непрерывно возникающими у него новыми идеями. И она не мог-
ла пожаловаться на плохое обращение. Он никогда не давал  воли  рукам  и
разговаривал с ней только о делах. Но время от времени Энн ловила на се-
бе его задумчивый, да нет! - заинтригованный взгляд, который приводил ее
в замешательство.
   Каждый раз он делал вид, что просто глядел в пространство,  обдумывая
какую-нибудь мысль. Но у Энн было совсем другое  впечатление.  Ей  каза-
лось, что он ее мысленно раздевает.
   Она уже стала жалеть о сказанном в запальчивости, о том, что ей  нра-
вятся мужчины помоложе и что она лучше разбирается в  поведении  мужчин.
То есть в поведении мужчин она разбиралась неплохо, но только постольку,
поскольку это касалось работы. Но при одной мысли о том, что Филдинг пы-
тается представить себе ее в постели, у нее мурашки пробегали по коже.
   Что она могла поделать? Сказать Филдингу: "Перестаньте  так  смотреть
на меня!"? Можно было легко представить, как он  это  расценит.  Скажет,
что это ей мерещится, что она пытается обратить на себя его внимание. Но
Энн окончательно убедилась, что ей это не мерещится, после инцидента  по
поводу белой рубашки.
   - Мне нужна к вечеру новая белая рубашка, - заявил Филдинг, когда они
с Энн покончили с утренними делами. - Можете  задержаться  после  обеда,
Кармоди. Зайдите в магазин и купите рубашку шестнадцатого размера.
   - Купить вам рубашку? - тупо повторила Энн. Она  отказывалась  верить
своим ушам.
   Филдинг нахмурился.
   - Шестнадцатого размера, - терпеливо повторил он, как будто она могла
не услышать его с первого раза.
   - Шестнадцатого размера, - проговорила Энн, у которой от  негодования
перехватило дыхание. - В каком магазине вы их покупаете?
   Он бросил на нее нетерпеливый взгляд.
   - Я не хожу по магазинам, Кармоди. Это входит в ваши обязанности.
   Энн мысленно сосчитала до десяти.  Начальники  часто  поручают  своим
секретаршам забрать вещи из химчистки, купить подарок  или  еще  что-ни-
будь, что вообще-то те не обязаны делать. Так уж повелось.  И  хотя  все
секретарши, с которыми Энн об этом разговаривала, признавались, что тер-
петь не могут выполнять подобные поручения, деваться от этого было неку-
да. Но покупать Мэтью Филдингу белье - это уж слишком!
   - Кажется, в инструкции, определяющей круг моих обязанностей,  ничего
не говорится о покупке рубашек, - ледяным тоном сказала Энн.
   Филдинг насмешливо приподнял брови.
   - Вы мой личный секретарь, Кармоди. Что, по-вашему, значит "личный"?
   Энн кипела от возмущения. Слово "личный" можно истолковывать  по-раз-
ному, можно дожить в него такой смысл, с которым  она  отказывается  ми-
риться. Но она сумела сдержать себя.
   - Рубашку шестнадцатого размера, - повторила она и выскочила из каби-
нета, опасаясь, что в следующую секунду запустит в Филдинга сумочкой.
   Самодовольный мужлан! Вот почему он нанял женщину, а не мужчину.  Ну,
подождите же, Мэтью Филдинг! Если вы воображаете, что Энн
   Кармоди согласится играть при вас роль псевдожены, то вы глубоко заб-
луждаетесь.
   Энн купила экстравагантную рубашку с оборочками на груди, такую,  ко-
торую согласился бы надеть разве лишь самый отпетый  пижон.  К  ее  удо-
вольствию, Филдинг даже не развернул свертка, который она ему дала,  по-
лагая, что она, как всегда, выполнила его задание.
   Когда Энн на следующее утро явилась на службу, Филдинг сидел в кресле
туча тучей, брал в руки один карандаш за другим, разламывал их пополам и
швырял в металлическую корзинку для мусора.
   - Ну и как настроение? - язвительно спросил он.
   - Спасибо, отличное, - пропела Энн.
   - И ничто не смущает вашего покоя? Никакое внутреннее раздвоение?
   - Извините, сэр, я не понимаю.
   Филдинг с грохотом отодвинул кресло, подошел к Энн и остановился  пе-
ред ней в угрожающей позе.
   - Посмотрите на меня, Кармоди! - гаркнул он.  -  Хорошенько  на  меня
посмотрите!
   Она послушно подняла глаза и окинула взглядом  его  высокую,  отлично
сложенную фигуру.
   - Ну и что, сэр? - поспешно спросила Энн.
   Филдинг не спускал с нее глаз.
   - Я ношу гладкие белые рубашки, Кармоди. Я ношу строгие  галстуки.  Я
ношу темные костюмы. - Его голос загремел. - Мне не нравится походить на
павлина с распущенным хвостом. А вчера мне пришлось надеть эту идиотскую
рубашку, которую вы мне купили.
   - Идиотскую? - с невинным видом осведомилась Энн. - А мне она показа-
лась очень симпатичной.
   - Симпатичной? У вас что, совсем нет вкуса? - Филдинг  с  отвращением
окинул взглядом ее костюм. - Впрочем, что я спрашиваю? Неужели у вас не-
чего надеть на службу, кроме этого мешка? С тех пор как вы сюда поступи-
ли, я не видел на вас ничего другого.
   Тут Энн вдруг усомнилась в том, что выбрала такой уж  удачный  способ
доказать Филдингу свое безразличие.
   - Между прочим, сэр, у меня три разных
   серых костюма, и я убедилась, что это самая
   подходящая одежда для службы. Конечно, если  вы  возражаете,  сэр,  -
всерьез возражаете, а не просто не одобряете мой вкус...
   - Вы же женщина! - заорал Филдинг. - Какого черта вы хотите доказать,
напяливая на себя мужскую одежду?
   - Я знаю, что я женщина, мистер Филдинг. И мне нет нужды это  доказы-
вать - вам или кому бы то ни было. Уж это, во всяком случае, не входит в
круг моих обязанностей. Послушайте, сэр, не вы ли заявили мне  в  первый
же день, что не потерпите женских штучек? Или я вас не так поняла,  сэр?
Может быть, вы имели в виду что-нибудь другое?
   Филдинг скрипнул зубами и медленно проговорил:
   - Кармоди, обещаю вам, что, если вы наденете платье, я не  сочту  это
за женскую уловку.
   Но Энн была слишком взбешена, чтобы отступиться от своего.
   - Я предпочитаю надевать на службу костюм, сэр, - ответила она.
   - Надевайте что хотите! - рявкнул Филдинг. - Мне  все  равно.  Только
поостерегитесь в будущем покупать мне рубашку с оборками или еще что-ни-
будь в таком же духе.
   Он резко повернулся и пошел  к  столу.  У  него  были  сжаты  кулаки:
вот-вот схватит ее за плечи и хорошенько встряхнет. У  нее  поползли  по
спине мурашки. У Филдинга была фигура атлета и  взрывчатый  темперамент.
Плюхнувшись в кресло, он поднял на нее недобрый взгляд и проговорил  уг-
рожающим тоном:
   - Объясните мне одно, Кармоди. Может быть, вам больше уже никогда  не
придется мне ничего объяснять.
   Он помолчал, давая ей время осознать, что его терпение на исходе.  Не
пугай, подумала Энн. Нечего угрожать увольнением, не так уж  я  от  тебя
завишу - в случае чего найду себе приличную работу в другом месте,  даже
если не такую престижную и интересную.
   - Если вам так нравятся эти... костюмы, - ядовито проговорил он, -  в
которых - вы не можете это отрицать - скромность доведена до  крайности,
что вас дернуло купить мне эту мерзость в оборочках?
   Собственно говоря, в ответ на это Энн следовало бы заявить об  уходе,
но ею руководило только одно желание:  сокрушить  в  этом  самонадеянном
самце уверенность в его мужском превосходстве. Она твердо встретила  его
свирепый взгляд и сказала урезонивающим тоном:
   - Вы же сами сказали, что у меня плохой вкус, сэр. Может быть,  будет
лучше, если вы поручите кому-нибудь другому делать для вас покупки? Тог-
да у нас не будет причин для разногласий, и  мы  сможем  спокойно  зани-
маться работой.
   Филдинг мрачно усмехнулся. Казалось, он растягивает губы лишь для то-
го, чтобы показать, что полностью владеет собой и положением.
   - Я уверен, что вы не повторите такой ошибки, Кармоди,  -  сказал  он
мягким и в то же время угрожающим голосом, чеканя каждый слог. - Я убеж-
ден, что вам не надо повторять одно и то же дважды.
   Энн вздернула голову. Будь что будет, но она так просто  не  уступит.
Не даст ему одержать
   верх. С другой стороны,  бросаться  таким  местом  тоже  ни  к  чему.
Чувствуя, что балансирует между победой и поражением, она сказала,  тща-
тельно выбирая слова:
   - Боюсь, сэр, что вам не следует доверяться моему вкусу. Вам не  нра-
вится одежда, которую я предпочитаю надевать на службу. Вы считаете, что
она бесцветна и скучна. С другой стороны, у меня есть слабость к экзоти-
ческим нарядам - за стенами конторы. Эта слабость, видимо, и  проявилась
в выборе этой... "мерзости в оборках". Простите, сэр, но из этого  можно
сделать только один вывод: в вопросах одежды на меня полагаться не  сле-
дует.
   Сраженный ее логическими доводами, Филдинг, казалось, потерял дар ре-
чи.
   - Черт побери, Кармоди! - наконец крикнул он, не найдя, что ей возра-
зить. - Хватит спорить! Мы только даром теряем время.
   И вдруг у него мгновенно изменилось выражение лица. Он заинтересован-
но приподнял бровь.
   - А что вы имеете в виду под экзотическими нарядами,  Кармоди?  -  со
жгучим любопытством спросил он.
   Ну конечно, нашел слабое место! В глазах у него заскакали  чертики  -
он явно прикидывал, как будет выглядеть Энн, если вместо  этого  бесфор-
менного костюма наденет что-нибудь вызывающее.
   Дьявол! Энн готова была откусить себе язык. Сама виновата -  не  надо
было давать ему повода! А он и обрадовался! Сделав глубокий вдох,  чтобы
как-то успокоить бешеный стук сердца, она сказала:
   - Извините, сэр, мы действительно зря тратим время. Мне нужно  подго-
товить вам сводку, о которой вы меня вчера просили и...
   - Да-да, идите, - бросил он, все еще задумчиво ее разглядывая. - Ког-
да будет готова, дайте мне посмотреть.
   Сражение закончилось, и Энн, казалось, могла бы радоваться: если  она
его и не выиграла, то по крайней мере заставила Филдинга  призадуматься.
К сожалению, его мысли пошли не в том направлении, в каком  ей  хотелось
бы. Следовало отступить для перегруппировки сил. Во всяком случая, места
она не потеряла.
   И при удобном случае опять сможет дать ему бой.
   Энн повернулась к Филдингу спиной и вышла из  комнаты  своей  обычной
легкой походкой. Но для этого ей  потребовалось  все  ее  самообладание.
Закрыв за собой дверь и опустившись на стул, она  мысленно  обрушила  на
Филдинга все известные ей ругательства.
   Он опять сумел ее унизить, но в этом не  было  ничего  нового:  он  и
раньше не скрывал, что видит в ней в первую очередь  тело.  Женщины  для
него или предмет удовлетворения его  желаний,  или  служанки.  Но  пусть
только попробует еще раз так с ней обойтись! Пусть только попробует! Она
ему прищемит хвост - или еще коечто!


   ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Прошло две недели. Энн понемногу успокоилась. Филдинг  не  поминал  о
скандале из-за рубашки и даже как будто сделал из него выводы. Он больше
не посылал Энн в магазин и не бросал на нее задумчиво-оценивающих взгля-
дов. Его любовницы не звонили, а если и звонили,  он,  по-видимому,  сам
брал трубку.
   Собственно говоря, у них с Энн сложились прекрасные отношения. В  де-
ловых вопросах у них возникло полное взаимопонимание. Большую часть вре-
мени они были заняты подготовкой к конференции. На ней  двести  служащих
из всех отделов фирмы услышат обзор ее текущей деятельности  и  о  новых
деловых инициативах, с тем чтобы каждый искал этим инициативам  приложе-
ние в своей конкретной области.
   Энн нравилось, что Филдинг делился своими планами расширения дела  со
всеми служащими фирмы, стремясь создать у каждого чувство причастности к
ее успеху. Она уже не испытывала к нему такой неприязни, как поначалу, и
даже совсем было решила называть его только "мистер Филдинг",  но  время
от времени все же величала его "сэр" - чтобы сохранять между  ними  дис-
танцию.
   Например, когда он улыбался.
   Или когда, найдя удачное решение задачи, он весь лучился торжеством.
   Энн не могла отрицать, что Филдинг - мужчина  привлекательный.  Пожа-
луй, самый привлекательный из всех, кто ей встречался. Но  ей  вовсе  не
все в нем нравилось. Она восхищалась его деловыми качествами, но как че-
ловек он был ей даже неприятен. И она не уставала себе об  этом  напоми-
нать.
   Энн любила свой служебный кабинет. Он  был  гораздо  меньше  кабинета
Филдинга, но обставлен в том же стиле: кремовый ковер, мебель из светло-
го дерева, удобные кресла. Даже  шкафы  с  папками  и  картотекой  и  ее
собственный компьютер были кремового цвета. Конечно,  из  окна  кабинета
Филдинга открывался более красивый вид на гавань; но неужели придираться
к пустякам. Энн считала, что ей очень повезло.
   Как и везде, где ей доводилось служить, Энн  быстро  познакомилась  с
другими сотрудниками, но тесной дружбы избегала. В прошлом,  узнав,  что
она дочь Шантенели, многие искали ее дружбы, и чаще всего  из  этого  не
выходило ничего хорошего. Но Энн отнюдь  не  чуралась  людей  и  с  удо-
вольствием болтала с женщинамислужащими. С большим удовольствием, чем  с
мужчинами. Видимо, тут сказывалось воспитание в монастырской  школе  для
девочек.
   Особенно ей нравилась Сара Деннис, сидевшая в приемной Филдинга, хотя
у них было не так уж много общих интересов. У Сары был муж  и  двое  де-
тей-школьников. Они с мужем только что купили старый дом  и  заново  его
отделывали. Так что Сара не могла говорить ни о чем, кроме как  о  своем
доме.
   Как-то раз Энн спросила ее о своих предшественницах.
   - Мистера Филдинга я никогда ни с кем не обсуждаю, -  твердо  сказала
Сара. - Он этого не любит, а я дорожу своим  местом.  -  Она  помолчала,
бросила на Энн предостерегающий взгляд и добавила: - Могу сказать  одно:
я бы заметила, если бы он давал им какой-либо повод.  И  он  как-то  раз
сказал: "Только дурак пачкает у себя в гнезде". Послушай  моего  совета:
не вздумай в него влюбиться. Тебе же будет хуже.
   Энн засмеялась: Сара зря о ней беспокоится.
   - Что ты, зачем мне это? - сказала она и искусно перевела разговор на
ремонт ее дома.
   Однако она вздохнула легче. Значит, Филдинг считает  глупостью  "пач-
кать у себя в гнезде"? Наверно, поэтому он и перестал  смотреть  на  нее
этим оскорбительно-оценивающим взглядом. Кроме того, ей хотелось верить,
что он теперь видел в ней не столько женщину, сколько дельного  помощни-
ка.
   А работать с ним было ужасно интересно. Ни одна минута у него не про-
ходила даром. Из него так и била энергия. Совещания он проводил с  неве-
роятной быстротой и деловитостью. Бумажную работу проделывал с  методич-
ностью молотилки. Угнаться за ним было нелегко, но, если ей  это  удава-
лось, радость опьяняла Энн, как вино. Тем более если ей удавалось  пред-
восхитить его мысли.
   Теперь она начинала понимать, каким образом ему удалось за десять лет
пройти путь от журналиста до предпринимателя-миллионера.  Руководствуясь
своим феноменальным чутьем, он скупал разоряющиеся предприятия и чуть ли
не за неделю ставил их на ноги. Его энергия и уверенность в себе заража-
ли всех, а его талант превращать убыточное предприятие в прибыльное  уже
ни у кого не вызывал сомнений.
   Энн невольно восхищалась Филдингом. Она не могла не отдавать  должное
его способностям. Но ему она своего восхищения не показывала  -  он  или
неверно это истолкует, или попытается использовать против нее же. С  его
взглядами на женщин ничего другого от него ждать не приходилось.
   По мере приближения конференции темп и напряжение  работы  нарастали.
Энн ждала конференции с нетерпением, в глубине души считая, что она даст
ей возможность раскрыть себя. Филдинг доверил ей следить за  выполнением
всех его решений. Задача была не из легких, учитывая,  что  он  требовал
скрупулезного соблюдения каждой мелочи. Но Энн в  себе  не  сомневалась.
Кроме того, перспектива провести неделю на побережье  в  отеле  "Мираж",
где состоится конференция, была сама по себе заманчива, хотя Энн  знала,
что свободного времени у нее почти не будет.
   Пятизвездный отель "Мираж" пользовался репутацией одного из лучших  в
Австралии. Прочитав его красочный проспект, Энн стала еще более нетерпе-
ливо предвкушать поездку на конференцию. Архитектура отеля поражала  во-
ображение, а разбитый вокруг него парк можно  было  назвать  тропическим
раем. Кроме того, Энн прельщала перспектива уехать из промозглого зимне-
го Сиднея в солнечный курортный город.
   Осталось всего девять дней, с мечтательной улыбкой сказала себе  Энн,
но, когда она заметила, что в кабинет входит Филдинг, улыбка моментально
исчезла с ее лица. Ей не хотелось услышать от него  насмешливый  вопрос:
"Мечтаете?", да к тому же у него был какой-то загнанный, утомленный вид.
   - Придется нам поработать в субботу и воскресенье, Кармоди. Один я со
всей работой не справлюсь, а времени осталось в обрез, - заявил он.
   Энн ничего не имела против сверхурочной работы. На это воскресенье  у
нее не было никаких особых планов.
   - Хорошо, мистер Филдинг, - ответила она. - Во сколько мне прийти  на
работу?
   - Работать мы будем не здесь, а у меня в Фернли. Это  мой  загородный
дом, в двух часах езды от Сиднея. Уезжаем сегодня  в  шестнадцать  трид-
цать. По дороге заедем к вам, возьмете все необходимое. Где вы живете  -
в Уоллстоункрафте, кажется?
   - Э-э-э, - растерянно замычала Энн. Она читала  про  дом  Филдинга  в
Фернли. Огромный особняк... конный завод...  но  не  это  ее  тревожило.
Главная проблема - Филдинг. На работе у них установились привычные  ров-
ные отношения, но Энн совсем не хотелось общаться с ним в домашней  обс-
тановке.
   - Кармоди, вас никто не приглашает провести уик-энд в постели, - нас-
мешливо сказал Филдинг. - Мы будем работать. И можете  не  бояться,  что
это вас скомпрометирует. Там живет моя мать.
   - Конечно, сэр, - промямлила Энн. Какую ей придумать  отговорку?  Она
не хочет более близких отношений с Филдингом, а их не избежать, если она
проведет уик-энд в кругу его семьи. - А для вашей матери не будет ли это
слишком неожиданным? Может быть, можно остановиться где-то неподалеку  в
гостинице?
   Филдинг сверкнул глазами.
   - Это мой дом, Кармоди. Я там хозяин. И так времени в обрез, не  хва-
тало еще, чтобы вас надо было где-то разыскивать каждый  раз,  когда  вы
мне понадобитесь.
   Он повернулся и вышел, не дожидаясь, какие еще возражения она  приду-
мает. Энн осталась одна переваривать полученный приказ.
   Подумав хорошенько, она поняла, что он все равно  настоит  на  своем.
Оставалось только надеяться, что в таком большом доме  есть  куда  спря-
таться от Мэтью Филдинга в те часы, когда они не будут  заняты  работой.
Перспектива общения с ним в домашней обстановке ее просто пугала.
   Точно в половине пятого Филдинг пришел за Энн. Они спустились на лиф-
те в подземный гараж. Оба молчали.  С  машинальной  вежливостью  Филдинг
открыл дверцу своего черного спортивного  автомобиля  марки  "Порше"  и,
поддержав Энн за локоть, помог ей сесть в машину. Энн была  рада,  когда
он отпустил ее руку. Она не хотела, чтобы Филдинг к ней прикасался.
   - Спасибо, - облегченно проговорила она.
   - Женщине нужна мужская рука, - небрежно бросил Филдинг.
   Энн внутренне взвилась. Надо бы отбрить этого апологета мужского пре-
восходства. Но мысли Энн были заняты другим: почему ее  так  взволновало
его прикосновение? Это просто глупо! Вот уже несколько недель они прово-
дят целые дни в обществе друг друга. Что такого в том, что он  помог  ей
сесть в машину? Какая разница? Ну, взял ее за  локоть...  Мэтью  Филдинг
ведет себя точно так же с  любой  женщиной.  Эти  самоуверенные  мужчины
всегда отгораживаются от требований женского равноправия старомодной лю-
безностью.
   Филдинг поставил свой дипломат позади сиденья водителя, сел за руль и
закрыл дверь со своей стороны. Как ни уверяла себя Энн, что сидеть рядом
с ним за столом или в машине одно и то же, у нее было чувство,  что  они
оказались в интимной обстановке, какой никогда не возникало  на  службе.
Она физически ощущала его близость, каждое его движение. Филдинг  выехал
на улицу и влился в поток машин, направлявшихся к мосту.
   - Между прочим, фамилия моей матери не Филдинг, а Маллори. По ее вто-
рому мужу. Но он тоже умер, - сухо сообщил Филдинг и искоса взглянул  на
Энн. - Сегодня можете отдыхать. Мать хочет, чтобы я провел вечер с  ней.
Но завтра будем работать очень напряженно. Надо сделать за день как мож-
но больше - вечером приедет сестра со своим семейством.
   Энн промолчала - видимо, от нее не требовалось никаких  комментариев.
Что тут можно было сказать? Но при известии, что кроме  матери  Филдинга
ей придется еще общаться с его сестрой, у нее захолонуло сердце. Ей  это
было совсем ни к чему. На работе у них все вошло в колею, она знала, че-
го от него ждать, и ей вовсе не хотелось, чтобы их ровные отношения выш-
ли за эти рамки. Только лишнее беспокойство. Главное - она  его  "помощ-
ник", определение "личный" ей хотелось бы забыть. Однако бежать уже  не-
куда.
   - Возьмите с собой выходное платье, - сказал Филдинг. - Завтра  вече-
ром мы будем отмечать день рождения сестры.
   - Я бы не хотела...
   - Это тоже входит в ваши обязанности, Кармоди,  -  жестко  проговорил
Филдинг.
   Энн возмущенно повернулась к нему, но Филдинг смотрел на дорогу перед
собой. Неужели ей обязательно присутствовать на семейном празднике?  За-
чем им чужой человек? Но не выйти к ужину будет невежливо - в конце кон-
цов, она у них гость.
   - Может, наденете что-нибудь экзотическое - как раз будет к месту,  -
добавил Филдинг. - Конечно, для работы подойдет ваш серый костюм, но мне
еще хочется убедиться, такой ли у вас вправду плохой вкус.
   Энн бросила на него испепеляющий взгляд. Но он по-прежнему глядел  на
дорогу, хотя уголки рта у него подергивались от сдерживаемого смеха.
   Какой подлец! Хочет отплатить ей за рубашку. Чтобы  женщина  одержала
верх над Мэтью Филдингом - никогда! Вся эта затея с уик-эндом  придумана
только для того, чтобы рассчитаться с ней.
   Но затем Энн несколько поостыла. Надо признать, что главное для  Фил-
динга - работа. А это - так, между прочим. Но Мэтью Филдинг любит  брать
верх. Всегда и во всем!
   Самое ужасное - что он поймал ее на слове. Вот попалась! - с  упавшим
сердцем подумала Энн. Если она не наденет  что-нибудь  экзотическое,  ей
придется сдать свои позиции. Она вдруг поняла,  что  Филдинг  отнюдь  не
смирился с ее отказом ходить для него по магазинам, а просто ждет  удоб-
ного случая перейти в наступление.
   Она ведь сама восхищалась его умом и настойчивостью.  Он  никогда  не
отступает, пока не убедится, что все средства исчерпаны. Но Энн тоже  не
собиралась сдаваться.
   - Мы же едем за город, сэр. Мне кажется, серый костюм будет там более
уместен.
   - Тогда мне попадет от матери и сестры за то, что  я  не  предупредил
вас о дне рождения, - уверенно парировал Филдинг. - Нет, Кармоди, не по-
зорьте меня перед семьей. Это будет праздничный ужин,  и  никаких  серых
костюмов.
   Энн глубоко вздохнула.
   - Вы еще об этом пожалеете, мистер Филдинг. Но  раз  вы  настаиваете,
будь по-вашему.
   - Да, пусть будет по-моему!
   В конце концов, какое ей дело, что о ней подумают  родственники  Фил-
динга? Они для нее чужие люди. Их мнение ей безразлично. Он сам ее  под-
зуживает надеть что-нибудь поэкстравагантнее и не хочет слушать  никаких
возражений. Тогда пусть потом не жалуется!
   Война так война.
   Перебирая в уме свой гардероб, Энн вспомнила  про  китайское  платье,
которое она купила в Гонконге, когда ездила туда в отпуск. Хотите  экзо-
тики, мистер Филдинг? Ну что ж, пожалуйста - у всех глаза на  лоб  выле-
зут. В другой раз не станете поносить мой вкус.
   Энн вдруг развеселилась.
   - Куда теперь? - спросил Филдинг. Они уже въехали в  Уоллстоун-крафт,
и Энн принялась показывать ему дорогу к дому.
   Им повезло - прямо перед подъездом было свободное место, куда Филдинг
поставил машину.
   - Я недолго, - бросила Энн, снимая привязной ремень и открывая дверь.
   - Не спешите, - сказал Филдинг и, к изумлению Энн, тоже вышел из  ма-
шины.
   У Энн упало сердце. Она молча глядела на него поверх  капота  машины,
потом выпалила:
   - Куда это вы собрались?
   - Я поднимусь с вами и помогу вам донести чемодан, - спокойно ответил
Филдинг.
   Энн похолодела. Нет, в квартиру она его  не  пустит.  Он  там  увидит
портреты ее матери и начнет задавать вопросы.  Почему  у  нее  развешаны
портреты Шантенели? А это ему совершенно незачем знать!
   - Спасибо, не надо мне помогать. Я сама донесу  чемодан,  -  отрезала
Энн.
   В глазах Филдинга загорелся боевой огонек. Ее отказ  от  помощи  явно
задел его самолюбие. Он оперся руками о капот машины и со зловещим  спо-
койствием произнес:
   - Кармоди, у вас одни жизненные принципы, а у меня другие. Я открываю
женщине дверь. Я подношу женщине чемодан. Вы помешаны на женском равноп-
равии. Я согласен это терпеть, но не пытайтесь навязать мне свои  предс-
тавления о том, как мне следует поступать.
   Энн стояла не шевелясь. Надо как-то его остановить.  У  нее  в  мозгу
звучал сигнал опасности. Если она допустит Мэтью Филдинга в свою  личную
жизнь - прощай равновесие, которого ей удалось достичь в их  отношениях.
Тем временем воинственный блеск у него в глазах сменился уже знакомым ей
выражением любопытства. Надо что-то предпринять.
   - Хорошо, сэр, если вы настаиваете, я позволю вам  поднести  чемодан.
Но не ждите, чтобы я впустила вас в квартиру. Это мой дом, и на него ва-
ша власть не распространяется.
   Филдинг язвительно усмехнулся, но глаза его потемнели от гнева.
   - Уж не прячете ли вы там кого-нибудь, Кармоди?  Молодых  любовников,
а?
   Этот выпад больно задел Энн, но не заставил ее  отступить.  Все  было
слишком серьезно. Пусть думает что хочет, лишь бы не узнал правды. Обыч-
но, когда Энн приглашала кого-нибудь к себе домой, она убирала  фотогра-
фии матери. Они у всех вызывали нездоровое любопытство. И как бы ни  ос-
корблял ее Филдинг, к себе в дом она его не пустит.
   - Вы слишком много себе позволяете, сэр, - тихо проговорила она.
   Неизвестно, что подействовало на Филдинга-то ли ее тон, то ли ее заг-
нанный вид, но так или иначе, он - к удивлению и облегчению Энн -  пошел
на попятную. И сделал это поджентельменски.
   - Вы правы, - покаянно признал он. - Простите меня. Я  зашел  слишком
далеко. Разумеется, это ваше право - пускать или не пускать  кого-нибудь
к себе в дом. Идите, Кармоди, я подожду вас здесь.
   Энн поспешила к себе. Ее сердце колотилось. Ей не нравились эти  бес-
конечные стычки. Два дня перепалок с Филдингом по разным пустякам  окон-
чательно лишат ее душевного равновесия. Она привыкла к тому, чтобы рабо-
тать на пределе сил - это ей даже нравится, - но зато после  работы  она
может забыть обо всем и отдохнуть душой и телом. А в доме Мэтью Филдинга
это ей, скорее всего, не удастся.
   Даже укладывая вещи  в  чемодан,  Энн  чувствовала  тягостное  беспо-
койство. Она лихорадочно перебирала в уме возможные ловушки. Если в ком-
нате, где ее поместят, нет своей ванной, ей придется ходить в ванную че-
рез коридор. Надо, чтобы и там у нее был достаточно экзотический вид.  И
Энн уложила в чемодан не только китайское платье, но и халат с  дракона-
ми. Но днем она будет надевать серый костюм - значит,  нужно  взять  две
чистые блузки. И туфли на низком каблуке - может быть,  удастся  выбрать
время для прогулок. Энн застегнула чемодан - кажется, все.
   Мэтью Филдинг хмуро ходил взад и вперед перед подъездом, он был  явно
недоволен собой. Как только он  увидел  Энн,  его  лицо  превратилось  в
бесстрастную маску. Он взял из рук Энн чемодан, молча уложил его  в  ба-
гажник, молча усадил ее в машину и сел за руль.
   Едва они тронулись с места, Филдинг заговорил о делах, и у Энн  сразу
отлегло от сердца: казалось, они снова у себя в кабинете и все их раздо-
ры остались позади.
   Энн постепенно успокоилась. Может быть, все будет не так уж и  плохо.
В конце концов, в этой поездке есть и приятные стороны. Разве плохо  уе-
хать на пару деньков из города? И пожить в  роскошном  загородном  доме,
где ее будут вкусно кормить? Лишь бы Мэтью Филдинг не выходил  за  рамки
деловых отношений; а больше Энн, собственно говоря, нечего опасаться.


   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Когда они приехали в Фернли, уже  стемнело,  и  обсаженная  деревьями
подъездная аллея закрывала обзор. Наконец она увидела дом -  импозантное
двухэтажное здание, опоясанное традиционными верандами. Вокруг дома  го-
рели фонари, в свете которых были хорошо видны  украшавшие  эти  веранды
чугунные кружева.
   Интересно, подумала Энн, фонари специально зажгли к  приезду  хозяина
или они всегда горят по вечерам? В саду тоже горели  фонари,  выхватывая
из темноты то огромную сосну, то пышный куст азалий. Да, загородный  дом
Филдинга производил впечатление.
   За главным домом виднелись еще какие-то постройки, и большие, и  сов-
сем маленькие, они, как показалось Энн, образовывали полукруг, и она ре-
шила, что это, наверно, конюшни, сараи  и,  может  быть,  помещения  для
прислуги. Она знала, что в поместье есть свой конный завод. Однако  Фил-
динг не стал ей объяснять, где что, а Энн не стала спрашивать.
   Он объехал дом, остановился около стоявших в ряд гаражей  и  поставил
машину в один из них. Решив не злить его понапрасну, Энн дождалась, ког-
да он обойдет вокруг машины и откроет ей дверь, поблагодарила его и выш-
ла из машины. Филдинг взял свой дипломат и ее чемодан, и они пошли к до-
му через широкий двор, по хорошо освещенной дорожке, обсаженной примула-
ми и анютиными глазками.
   Дверь дома открылась, и на пороге появилась высокая сухощавая женщина
с седыми волосами. Она приветливо им улыбалась. На ней были модная клет-
чатая юбка и зеленая кофточка, и Энн никогда бы не подумала, что ей  уже
пошел седьмой десяток.
   - Ты быстро доехал, Мэтт, - сказала она. Ее глаза лучились радостью.
   Так, по-видимому, придется ходить в ванную через коридор. Надо, чтобы
и там у нее был достаточно экзотический вид. И Энн уложила в чемодан  не
только китайское платье, но и халат с драконами. Но днем она будет наде-
вать серый костюм - значит, нужно взять две чистые блузки.  И  туфли  на
низком каблуке - может быть, удастся выбрать  время  для  прогулок.  Энн
застегнула чемодан - кажется, все.
   Мэтью Филдинг хмуро ходил взад и вперед перед подъездом, он был  явно
недоволен собой. Как только он  увидел  Энн,  его  лицо  превратилось  в
бесстрастную маску. Он взял из рук Энн чемодан, молча уложил его  в  ба-
гажник, молча усадил ее в машину и сел за руль.
   Едва они тронулись с места, Филдинг заговорил о делах, и у Энн  сразу
отлегло от сердца: казалось, они снова у себя в кабинете и все их раздо-
ры остались позади.
   Энн постепенно успокоилась. Может быть, все будет не так уж и  плохо.
В конце концов, в этой поездке есть и приятные стороны. Разве плохо  уе-
хать на пару деньков из города? И пожить в  роскошном  загородном  доме,
где ее будут вкусно кормить? Лишь бы Мэтью Филдинг не выходил  за  рамки
деловых отношений; а больше Энн, собственно говоря, нечего опасаться.


   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Когда они приехали в Фернли, уже  стемнело,  и  обсаженная  деревьями
подъездная аллея закрывала обзор. Наконец она увидела дом -  импозантное
двухэтажное здание, опоясанное традиционными верандами. Вокруг дома  го-
рели фонари, в свете которых были хорошо видны  украшавшие  эти  веранды
чугунные кружева.
   Интересно, подумала Энн, фонари специально зажгли к  приезду  хозяина
или они всегда горят по вечерам? В саду тоже горели  фонари,  выхватывая
из темноты то огромную сосну, то пышный куст азалий. Да, загородный  дом
Филдинга производил впечатление.
   За главным домом виднелись еще какие-то постройки, и большие, и  сов-
сем маленькие, они, как показалось Энн, образовывали полукруг, и она ре-
шила, что это, наверно, конюшни, сараи  и,  может  быть,  помещения  для
прислуги. Она знала, что в поместье есть свой конный завод. Однако  Фил-
динг не стал ей объяснять, где что, а Энн не стала спрашивать.
   Он объехал дом, остановился около стоявших в ряд гаражей  и  поставил
машину в один из них. Решив не злить его понапрасну, Энн дождалась, ког-
да он обойдет вокруг машины и откроет ей дверь, поблагодарила его и выш-
ла из машины. Филдинг взял свой дипломат и ее чемодан, и они пошли к до-
му через широкий двор, по хорошо освещенной дорожке, обсаженной примула-
ми и анютиными глазками.
   Дверь дома открылась, и на пороге появилась высокая сухощавая женщина
с седыми волосами. Она приветливо им улыбалась. На ней были модная клет-
чатая юбка и зеленая кофточка, и Энн никогда бы не подумала, что ей  уже
пошел седьмой десяток.
   - Ты быстро доехал, Мэтт, - сказала она. Ее глаза лучились радостью.
   - В пятницу дороги ужасно забиты, - отозвался он и ласково  ей  улыб-
нулся. - Ты хорошо выглядишь, мама.
   - А что мне сделается, - засмеялась она и вопросительно посмотрела на
Энн.
   - Это Кармоди, - небрежно представил Энн Филдинг.
   - Здравствуйте, миссис Маллори, - сказала Энн, протягивая ей руку.
   Миссис Маллори взяла ее руку и мягко пожала.
   - Здравствуйте, милочка. - Она укоризненно взглянула на сына. - Пола-
гаю, что у вас кроме фамилии есть еще и имя?
   - Меня зовут Энн.
   Миссис Маллори улыбнулась.
   - Ну вот и прекрасно. Идемте, я проведу вас в вашу комнату.
   Они вошли в просторную прихожую. Справа была арка, за которой  видне-
лась изящно обставленная гостиная с роскошным мраморным камином, где ве-
село горели поленья. Миссис Маллори провела Энн к лестнице слева. По до-
роге она дружелюбно болтала:
   - Вам, конечно, придется почти все время работать. Но если Мэтт  даст
вам передышку, пожалуйста, чувствуйте себя как дома, ходите где  вздума-
ется, гуляйте в саду. Я положила к вам в комнату  несколько  журналов  -
может быть, вы любите читать перед сном. Если еще чтонибудь понадобится,
говорите, не стесняйтесь.
   - Спасибо, я думаю, что все и так будет прекрасно, - от души поблаго-
дарила Энн, чувствуя, что мать вызывает у нее гораздо большую  симпатию,
чем сын.
   Миссис Маллори привела Энн в прелестную комнату, обставленную изящной
старинной мебелью. Большая кровать с пологом была  покрыта  изумительной
красоты стеганым одеялом.
   К большому облегчению Энн при комнате была отдельная ванная, выложен-
ная кафельной плиткой с рисунком, повторяющим рисунок на одеяле.
   - Какая очаровательная комната! - воскликнула Энн. - Большое вам спа-
сибо!
   Миссис Маллори улыбнулась.
   - Надо же вас как-то вознаградить за требовательность моего  сына.  Я
знаю, каково с ним работать. Но он и к себе так же взыскателен, как и  к
другим. Я заставила его приехать домой на уик-энд чуть ли  не  шантажом.
Надеюсь, это не поломало ваших планов, милочка?
   - Нет-нет. Нисколько. Работа для меня - это главное, - спокойно отоз-
валась Энн.
   Миссис Маллори посмотрела на нее с некоторым недоумением  и  покачала
головой.
   - Спускайтесь вниз, когда будете готовы. Обед подадут через полчаса.
   Видимо, миссис Маллори не понимала, как женщина может ставить  работу
на первое место. Однако, подумав, Энн решила, что это вполне  естествен-
но. Мать Филдинга прожила благополучную жизнь за двумя мужьями, а  убеж-
дение ее сына, что "женщине нужна мужская рука", наверняка уходит корня-
ми в его отношение к матери. Он мог себе позволить оградить ее от забот,
даже если он сам не так уж много уделял ей времени.
   Филдинг поставил чемодан Энн около двери, и Энн вынула оттуда вещи  и
повесила их в шкаф. Когда полчаса, о которых  говорила  миссис  Маллори,
истекли и тянуть больше было неприлично, Энн пошла вниз.  Мать  с  сыном
сидели напротив камина и оживленно разговаривали, явно радуясь  встрече.
Энн нерешительно остановилась в арочной двери.
   Филдинг, заметив Энн, встал.
   - Что вы там стоите, Кармоди? Заходите и усаживайтесь в  кресле.  Что
вам дать выпить? Хересу?
   - Нет, спасибо, не надо ничего, - поспешно сказала Энн.
   - Пора идти в столовую, - объявила его мать и взяла Энн за руку.
   Они сели в конце стола, за которым можно было свободно усадить  чело-
век десять. Здесь тоже стояла старинная элегантная мебель из отливавшего
бронзой дерева. Филдинг открыл бутылку сухого вина. Когда Энн опять  от-
казалась чтонибудь выпить, он недовольно нахмурился.
   - Я же вам сказал, Кармоди, что сегодня мы работать не будем, - разд-
раженно сказал он. - Почему бы вам не выпить рюмку?
   - Не сердитесь, мистер Филдинг, но я вообще не пью, - тихо, но твердо
произнесла Энн.
   Филдинг нахмурился. Он явно не верил ее словам, но тут вмешалась  его
мать и сгладила неловкость:
   - Может быть, тогда выпьете лимонаду, Энн? Или фруктового сока?
   Энн благодарно улыбнулась.
   - С удовольствием. Если можно, лимонаду или...
   - Ну и прекрасно.
   Пожилая женщина внесла супницу, разговор прервался.
   - Спасибо, Рена, - дружелюбно поблагодарила ее миссис Маллори.  -  И,
пожалуйста, принеси мисс Кармоди лимонаду. Энн, это - Рена Таер.  Она  и
ее муж Билл ведут у нас хозяйство.
   Энн поздоровалась с Реной, та принесла графин с лимонадом, и обед на-
чался. На первое был очень вкусный суп-пюре из тыквы. Когда Рена убирала
тарелки, Филдинг похвалил суп, и она расплылась в улыбке.
   - Я его специально для вас и сварила, мистер Филдинг) - сказала  она.
- Знаю, что вы его любите. Почаще приезжайте домой. Так, как  дома,  вас
нигде не накормят.
   Энн невольно подумала, что, когда Филдинг добродушно улыбается, у не-
го совсем другое, симпатичное лицо. Карие глаза потеплели, и черты  лица
как-то смягчились. Дело, несомненно, в том, что в этом доме ему не  надо
себя утверждать. Здесь все принадлежит ему. Король может позволить  себе
быть милостивым к своим подданным.
   - А где живут ваши родители, Энн? - осведомилась миссис Маллори.
   Это был обычный вежливый вопрос, но Энн поймала на себе  взгляд  Фил-
динга: он с интересом ждал ее ответа, собираясь занести его в диски сво-
ей памяти, чтобы при случае использовать как оружие против нее же самой.
Энн знала, что он умеет обернуть любую информацию себе на пользу.
   - Мои родители умерли, миссис Маллори, - неохотно ответила она.
   - Так вы сирота? - спросил Филдинг.
   Нет, от него так  просто  не  отделаешься.  Его  глаза  горели  любо-
пытством. Лучше уж рассказать о родителях в общих словах, которые ему не
удастся расцветить своим богатым воображением.
   - Не совсем так, - сказала Энн, пожав плечами. - Правда,  отец  умер,
когда я была еще ребенком. Он был выходцем из Англии. Там  у  меня  есть
родственники, но, живя так далеко друг от друга, мы,  естественно,  мало
общаемся. А мать была круглой сиротой и выросла в приюте. Так что  с  ее
стороны у меня родственников нет. Она умерла несколько лет назад.
   Кажется, тут ему будет не за что ухватиться: голые факты, за которыми
скрывается все главное: алкоголизм отца, с перепадами настроения от буй-
ного веселья до бешеной злобы; жажда любви, которая определяла  поступки
ее матери и в личной жизни, и на сцене; неприкаянное детство,  когда  не
знаешь, что тебя ждет сегодня.
   Миссис Маллори сочувственно покачала головой.
   - Как вам, должно быть, одиноко. Наверно, поэтому  вы  так  поглощены
работой.
   Энн невольно улыбнулась. Миссис Маллори наконец-то  нашла  объяснение
непостижимому пристрастию Энн к работе. Но она не успела придумать  так-
тичный ответ.
   - Не верь ей, мама, - со смехом вмешался Филдинг. - Это Кармоди  пог-
лощает работу.
   - Как это? - спросила миссис Маллори.
   - Сколько ей ни подбрось твердых орешков, перемалывает, как камнедро-
билка, и требует еще. Разве не так, Кармоди? - сказал он с  озорной  ус-
мешкой.
   Между ними, казалось, проскочила искра взаимопонимания, и у Энн вдруг
перехватило дыхание. Она с трудом отвела глаза от  Филдинга  и  сказала,
обращаясь к его матери:
   - Я просто люблю работать, миссис Маллори.
   - Но неужели... у вас нет других интересов?
   Тут принесли второе - жареную телятину с гарниром из вкусно приготов-
ленных свежих овощей, - и Энн удалось уйти от ответа на этот вопрос.  Ей
не хотелось говорить о  себе.  Слишком  легко  проговориться  и  сказать
что-нибудь такое, за что не преминет ухватиться Филдинг. Не  надо  забы-
вать, что она на работе, а не в гостях.
   Не дожидаясь, когда миссис Маллори вернется к этой опасной теме,  Энн
сама стала ее расспрашивать о ее интересах и занятиях.
   Они благополучно поговорили о разведении лошадей и работе в саду, по-
ка не принесли десерт - тающий во рту яблочный пирог с кремом,  -  а  за
кофе обсудили поездки миссис Маллори за границу. Затем Энн встала  из-за
стола и пожелала хозяевам спокойной ночи. В глазах Филдинга таилась  ус-
мешка - его своими отвлекающими маневрами она не провела.
   - Как, вы уже собираетесь ложиться спать? - воскликнула миссис Малло-
ри. - Мы так мило беседовали!
   - Извините, пожалуйста, но я очень устала, - твердо  сказала  Энн.  -
Спасибо за замечательный обед. Мне тоже было приятно  с  вами  побеседо-
вать, миссис Маллори. Доброй ночи! - И  она  кивнула  куда-то  в  прост-
ранство между матерью и сыном.
   - Завтрак в восемь часов, Кармоди, - бросил ей вслед Филдинг.
   - Хорошо, сэр, - ответила Энн и вышла из столовой. Наконец-то!
   Энн была напугана. Откуда это внезапное влечение к Филдингу, которое,
как током, ударило ее за столом? Конечно, Мэтью Филдинг красивый  мужчи-
на, но с этим она может справиться. Другое дело -  вдруг  почувствовать,
что их объединяет душевная близость. Это ей совсем ни к чему. Это  бесс-
мысленно. Даже опасно. Нужно держаться от него подальше. Если она позво-
лит себе увлечься Филдингом, ей же будет хуже. Не хватает  еще  потерять
это место. Энн никогда не приходилось так выкладываться на работе и  по-
лучать от этого такое удовлетворение.
   Да и к тому же он неспособен относиться к ней как к равной. Для  него
женщина - низшее существо. С ним у нее никогда не будет мира и согласия.
Так что нельзя поддаваться его обаянию, это просто глупо.
   Но на следующее утро Энн была еще более неприятно поражена. Она плохо
спала ночью в своей роскошной постели, рано встала, оделась и решила по-
гулять перед завтраком. Но сначала она вышла на  балкон  и,  захваченная
красотой открывшегося вида, подошла к перилам.
   Солнце только поднималось, и по небу шли полосы нежно-розового и  го-
лубого цвета. Утренняя дымка окутывала зеленые пастбища,  простиравшиеся
до горизонта. Энн стояла как завороженная. Такого в  городе  никогда  не
увидишь. И какой свежий бодрящий воздух! Кругом стояла тишина,  нарушае-
мая лишь щебетом птиц. И вдруг Энн прямо под балконом  услышала  громкий
всплеск.
   Она посмотрела вниз и увидела плавательный бассейн. И в нем  энергич-
ным кролем плыл Мэтью Филдинг. Энн знала, что Филдинг фанатик  здорового
тела, но ей не приходило в голову, что он  станет  купаться  в  открытом
бассейне в холодное зимнее утро.
   Она глядела на него в немом изумлении. Он оказался прекрасным пловцом
и несколько раз проплыл взад и вперед, не снижая скорости.  Да  и  когда
остановился, вид у него был совсем не усталый. Подтянувшись на  руках  о
бортик бассейна, он вылез из воды, схватил полотенце и  начал  энергично
растираться. И вдруг Энн почувствовала, как у нее перехватило дыхание.
   Пока он плавал, она заметила сильные мускулистые  руки,  которыми  он
рассекал воду, но только сейчас разглядела, как он весь великолепно сло-
жен. Широкие плечи, крепкая спина,  тонкая  талия,  тугие,  лишь  слегка
прикрытые черными плавками ягодицы. А ноги, плотные, мускулистые,  вызы-
вающе заявляли о его мужском естестве.
   Надевая мохнатый халат, Филдинг повернулся лицом к Энн. И он вовсе не
был волосат - только немного кудрявой шерстки на груди, а вокруг  чистая
гладкая кожа. Он глянул наверх и увидел Энн, смотревшую на него  во  все
глаза. Застигнутая за этим занятием, она готова была провалиться  сквозь
землю.
   - Доброе утро! - крикнул Филдинг. - Если хотите искупаться,  Кармоди,
в кабинах есть несколько купальников.
   - Нет, спасибо, - сдавленным голосом проговорила Энн. -  Слишком  хо-
лодно.
   - Вода подогрета.
   - Все равно холодно. Спасибо.
   Она поспешно отступила в спальню и просидела там до завтрака, с  тру-
дом приходя в себя. Великолепное тело Филдинга стояло у нее перед глаза-
ми. Она боялась, что, глядя на него, теперь всегда будет мысленно предс-
тавлять его в плавках. Ее вовсе не привлекала перспектива постоянно вну-
шать себе, что он просто обыкновенный здоровый мужчина, - она почувство-
вала к нему влечение... И это открытие ее очень, очень обеспокоило.
   Однако бежать Энн было некуда, и в восемь часов, давая  себе  всевоз-
можные зароки, она спустилась в столовую.  С  огромным  облегчением  она
увидела, что Филдинг зарылся в утреннюю газету и, только на секунду под-
няв глаза, сказал:
   - Если хотите, можете почитать "Геральд". Вон он лежит.
   Энн налила себе апельсинового сока из  стоявшего  на  столе  графина,
взяла газету и стала просматривать заголовки. Вошла миссис Таер  и  при-
несла тарелки с беконом и яичницей и поджаренный хлеб. Мэтью Филдинг по-
ложил газету и принялся есть.
   - Хорошо выспались, Кармоди?
   - Да, спасибо.
   - Вы всегда так рано встаете?
   - Иногда.
   - У вас, оказывается, дар вызывать людей на откровенность, - с  озор-
ной усмешкой сказал Филдинг. - Напомните мне при  случае  им  воспользо-
ваться. Конечно, мою мать легко разговорить, но у вас это ловко  получи-
лось. Очень ловко.
   - Мне было интересно с ней разговаривать, - осторожно возразила  Энн,
намазывая хлеб маслом.
   - М-м-м, - промычал Филдинг. Проглотив, он опять заговорил:  -  Люди,
как правило, любят говорить о себе. А вы нет. Отчего это, Кармоди?
   Она ждала такого вопроса.
   - Я не считала возможным распространяться о своей особе.
   Филдинг засмеялся.
   - Ах какие мы скромные!
   Энн почувствовала, как у нее екнуло сердце, и  уткнулась  в  тарелку,
стараясь изо всех сил не обращать внимания на сидевшего напротив нее че-
ловека.
   - Чем вы вообще интересуетесь? - в упор спросил Филдинг. - Только  не
рассказывайте мне про работу, экзотические наряды и молодых любовников.
   Энн подняла на него ледяные глаза.
   - Чем я интересуюсь, не имеет никакого  отношения  к  моим  служебным
обязанностям, сэр.
   - Все равно я хотел бы знать. - Его карие глаза  смотрели  на  нее  в
упор.
   Энн быстро опустила глаза, чтобы он не увидел, какое смятение охвати-
ло ее, и продолжала есть, не говоря ни слова.
   - Кармоди, вы мне не ответили.
   - Да, не ответила.
   - Так все же, - настаивал он.
   Энн наконец взяла себя в руки и метнула в него иронический взгляд:
   - Вам хочется знать правду, сэр?
   - Да, было бы очень интересно.
   Энн положила на стол нож и вилку и заставила себя взглянуть ему прямо
в лицо.
   - Вы любите всегда и во всем брать верх. Я как личность вас совсем не
интересую. Вы хотите знать про мою жизнь, чтобы при случае  использовать
это знание против меня же. Вы запасаетесь оружием. В бою все может  при-
годиться. Вы просто хотите всегда быть победителем.
   Мгновение он изумленно молчал, потом откинул голову и расхохотался.
   - А вы разве не такая же, Кармоди? Вы тоже любите одерживать  победы.
Мы друг друга стоим.
   Широко улыбаясь, он отодвинул стул и встал из-за стола. По  сравнению
с ним все мужчины, которых Энн встречала раньше,  были  малоинтересными.
Она вдруг почувствовала, что ходит по краю пропасти.
   - Кофе будем пить в кабинете, -  сказал  Филдинг.  Ему  не  терпелось
взяться за работу. - Пора за дело, Кармоди.
   В кабинете, в спокойной деловой обстановке, Энн стало легче.  Филдинг
опять был ее начальником, и только. И  все-таки  каждый  раз,  когда  он
вставал с места, подходил к ней и заглядывал через плечо, она замирала и
у нее начинало бешено колотиться сердце.
   Обедать они не пошли. Миссис Таер принесла им тарелку с бутербродами,
а кофе она подавала через каждые полчаса. Наконец в четыре часа  Филдинг
объявил, что на сегодня довольно.
   - Все, Кармоди. Идите отдыхайте. Скоро приедет сестра. Спускайтесь  в
гостиную в полседьмого.
   Энн кивнула и ушла, радуясь, что у нее будет время прийти в себя  пе-
ред новым испытанием, ведь ей придется провести в обществе Филдинга  це-
лый вечер. Она не видела миссис Маллори весь  день,  но  надеялась,  что
опять сумеет использовать ее в качестве заслона от будоражившего ее при-
сутствия Филдинга.
   Энн уже пожалела, что поддалась на  провокацию  и  привезла  с  собой
действительно экзотическое платье, которое обязательно привлечет  к  ней
внимание. Она даже подумала, не надеть ли все-таки серый костюм, но  ре-
шила, что не стоит нарываться на скандал.
   Поднявшись к себе, Энн разделась, накинула халат с драконами  и  при-
легла на кровать, надеясь навести порядок в своих растрепанных чувствах.
Но у нее ничего не вышло. В голове роились совершенно несуразные  мысли,
как она их ни гнала. Она начала было перелистывать журналы,  которые  ей
оставила миссис Маллори, но читать ничего не хотелось. Дома включила  бы
магнитофон. Музыка всегда поднимала ей настроение. Окунувшись в нее, Энн
забывала обо всем.
   Ей надоело лежать. Она встала, приняла душ  и  помыла  голову.  Затем
уложила волосы феном - на это ушло довольно много времени. Потом, решив,
что, раз она собирается надеть китайское платье, терять ей  уже  нечего,
Энн вставила контактные линзы и наложила тени на веки.
   Она надела тонкие колготки, с опаской думая о доходящих почти до  бе-
дер боковых разрезах на платье. Мэтью Филдинг до сих пор видел ее только
в сером костюме. У него глаза на лоб вылезут. И вдруг эта мысль развесе-
лила Энн. Филдинг вывел ее из душевного равновесия - вот и  она  устроит
ему встряску!
   Платье облегало ее фигуру как змеиная кожа - переливающаяся  кожа  из
шелковой парчи.
   На ярко-синем - цвета глаз Энн - фоне золотой нитью был выткан  рису-
нок, углом спускавшийся от плеч к талии. Такой же узор  окаймлял  подол,
разрезы по бокам юбки и обшлага длинных элегантных рукавов. Стоячий  во-
ротник, доходивший до середины длинной  шеи  Энн,  делал  излишними  ка-
кие-либо украшения. Платье необыкновенно шло Энн, и  весь  наряд  удачно
завершался шапкой коротко постриженных золотистых волос.
   Энн надела на ноги изящные туфельки на высоких каблуках, каким-то чу-
дом державшиеся на двух остроумно переплетенных золотистых  ремешках,  и
оглядела себя в зеркале. Вы хотели экзотики, мистер Филдинг? Что ж,  по-
лучайте!
   Точно в половине седьмого Энн прошла по коридору к лестнице и остано-
вилась наверху. Из гостиной доносились голоса - взрослых и детей. Сестра
Мэтью Филдинга со своим семейством, очевидно,  уже  приехала.  Сознавая,
что ее появление наверняка  заставит  всех  ошеломленно  замолчать,  Энн
расправила плечи, высоко подняла голову и, собравшись с духом, стала ос-
торожно спускаться по ступенькам. Не хватает еще зацепиться  каблуком  и
скатиться вниз!
   Когда она была примерно на середине лестницы, Филдинг, направляясь  к
бару за коктейлем, бросил взгляд в арочную дверь: не идет ли Энн? Время,
которое он назначил, уже наступило, а он любил пунктуальность.
   Увидев ее на лестнице, он остановился как вкопанный, выпучил глаза  и
издал какое-то сдавленное восклицание. Все замолчали. Филдинг  с  трудом
оторвал ноги от пола, затем метнулся к подножию лестницы.
   Энн ликовала. Гляди, гляди! И он глядел - на  высокую  грудь,  тонкую
талию, округлые бедра и рисовавшиеся под платьем длинные стройные  ноги.
Совсем забыв о приличиях, он растерянно бегал взглядом по туго обтянутой
платьем фигуре, потом с усилием вскинул глаза к ее лицу.
   - Куда делись ваши очки? - хриплым голосом проговорил он, словно  пы-
таясь зацепиться за какую-то знакомую подробность ее внешности.
   - Когда я наряжаюсь, я надеваю контактные линзы,  мистер  Филдинг,  -
ответила Энн. Она полностью владела собой. Внутри у нее гремела торжест-
вующая музыка.
   - Кармоди... - Филдинг перевел дух. - Вы опять взяли верх.
   - Надеюсь, вы не находите мой туалет безвкусным? -  спросила  она,  с
наслаждением припоминая его оскорбительные слова.
   Филдинг был одет в строгий костюм и белую рубашку; галстук был подоб-
ран с большим вкусом.
   Он покачал головой.
   - Вряд ли кому-нибудь придет в голову придираться  к  такому  ослепи-
тельному наряду, - кротко ответил он.
   Когда Энн спустилась с последней ступеньки, Филдинг церемонно предло-
жил ей руку.
   - Вы уверены, что вам не стыдно показаться со мной перед вашими  гос-
тями, мистер Филдинг? - с притворной неуверенностью осведомилась она.  -
Может, мне лучше переодеться в серый костюм?
   - Кармоди, хватит, вы меня уже покарали, - взмолился Филдинг. - Приз-
наю, что я на это нарывался. И получил нокаут. Придется мне смириться  с
поражением. Хотя у меня есть подозрение, что это будет не так-то просто.
   Энн взяла его под руку, и они вошли в гостиную.
   Все взгляды обратились на нее. Даже двое мальчиков -  лет  четырех  и
двух - и сидевшая на коленях у миссис Маллори совсем  крошечная  девочка
смотрели на нее во все глаза. На миссис Маллори было  очень  красивое  и
модное платье из темно-красного шелка. Молодой человек лет тридцати мед-
ленно поднялся с кресла. Казалось, у него вот-вот отвалится челюсть.  На
нем был темно-серый строгий костюм.  Возле  камина  стояла  женщина  лет
двадцати шести в эффектном вечернем платье из зеленого бархата. При виде
Энн ее глаза изумленно расширились.
   Мэтью Филдинг представил Энн своих родственников:
   - Моя сестра Элли Сандерс. Ее муж Брайан. И  их  дети  по  убывающей:
Джейсон, Кайл и Леони. А это Кармоди, моя помощница. Можно  называть  ее
Энн.
   Филдинг произнес все это с непоколебимым апломбом,  не  показывая  ни
малейшего смущения по поводу вызывающего наряда своей помощницы.
   - Нет-нет! - возбужденно затрясла головой Элли Сандерс.  -  Не  может
быть двух женщин по фамилии Кармоди с такими незабываемыми чертами  лица
и такими волосами. Вас ведь зовут Энджел, правда? Энджел Кармоди. Конеч-
но, это вы. Я вас так хорошо помню.


   ГЛАВА ПЯТАЯ

   Энн оцепенела.
   И не только от неожиданности: она с ужасом поняла, что если Элли Сан-
дерс знает, что ее зовут Энджел, то она также знает и  кто  ее  мать.  И
сейчас все это выйдет наружу, сейчас об этом узнает и Филдинг.
   Ничего уже нельзя будет скрыть.
   Никак нельзя будет от него отгородиться.
   Сейчас сдернут завесу тайны, которой она  окутала  свою  жизнь  после
смерти матери.
   Энн даже не почувствовала, как ее левая рука, все еще лежавшая на ру-
каве Филдинга, судорожно сжалась в кулак и ногти впились  в  ладонь.  Ее
взгляд выражал такой ужас, точно перед ней была взвившаяся для нападения
кобра.
   Черные кудряшки на лбу Элли прыгали от возбуждения, карие глаза сияли
восторгом открытия, еще минута - и из  нее  польется  неудержимый  поток
слов.
   Как заставить ее замолчать? Но в эту самую трудную минуту в ее  жизни
на Энн словно нашло затмение: ничего спасительного не приходило ей в го-
лову.
   А Элли не стала дожидаться подтверждения своей догадки.  Ее  понесло.
Забыв все правила хорошего тона, она восклицала:
   - Мама, ну ты ведь тоже ее помнишь! Разве можно забыть Энджел  Кармо-
ди? Помнишь, как она пела "Аве Мария" на своем последнем концерте в  Ро-
уз-Бей? Какая в зале стояла тишина! - Элли устремила на Энн восторженный
взгляд. - У меня мороз пробегал по коже - так это было прекрасно!
   Миссис Маллори изумленно смотрела на Энн: она тоже ее узнала.
   - То-то мне казалось, что я вас где-то видела. Только не могла вспом-
нить где. Хотя ваш голос должен был бы мне напомнить. Такой чистый  тон,
как колокольчик...
   - Но как вы угодили... к Мэтту? - выпалила Элли, тряся  кудряшками  и
вопросительно глядя на Энн.
   Каждое ее слово падало на голову Энн как кирпич. Надо во что бы то ни
стало остановить Элли Сандерс! Надо как-то перевести разговор на  другую
тему. И Энн заставила себя заговорить:
   - Прошу меня извинить, миссис Сандерс, но я не припоминаю, чтобы мы с
вами прежде встречались. Что касается моей службы в фирме,  мистер  Фил-
динг, наверно, объяснил вам, какую должность я занимаю. Я очень сожалею,
что оказалась незваной гостьей у вас на дне рождения...  и,  пожалуйста,
не обращайте на меня внимания. - Она подняла глаза на Филдинга, не  соз-
навая, что смотрит на него умоляющим взглядом. - Если можно, сэр, я  са-
ду. Спасибо, что представили меня своей семье, и, прошу вас, вернитесь к
своим обязанностям хозяина дома.
   В гробовой тишине Филдинг подвел ее к креслу, и Энн почти  рухнула  в
него, из последних сил стараясь сохранять внешнее спокойствие.
   - Дать вам лимонаду, Кармоди? - тихо спросил Филдинг. - Вина  вы  как
будто не употребляете.
   Энн не могла заставить себя взглянуть на Мэтью. В его голосе  звучало
сочувствие, но она отказывалась в это поверить.  Он  просто  затаился  и
ждет, какие еще последуют разоблачения.
   - Да, если можно, - ответила она, надеясь, что ему придется выйти  за
лимонадом из гостиной. Хотя какой от этого прок? Он в любое время  может
вытянуть из сестры все, что ему нужно.
   А та тем временем не унималась:
   - Как же так? Я уверена, что вы - та самая Энджел Кармоди. Естествен-
но, вы меня не помните; в этом нет ничего удивительного. Когда вы были в
старшем классе, я была в младшем. Но мы, конечно, все знали Энджел  Кар-
моди. Мы обожали ходить в церковь, потому что вы солировали в хоре.
   Это были уже не кирпичи, а гвозди, которые Элли заколачивала  в  гроб
Энн, не оставляя ей ни малейшей лазейки. А Мэтью Филдинг вовсе  не  ушел
из гостиной. Специально подготовленный для Энн графин с охлажденным  ли-
монадом стоял на столике.
   Может быть, сказать, что они ее с кем-то путают? Сойдет ей это с  рук
или нет? Но факты слишком легко проверить. Она действительно  училась  в
монастырской школе в Роуз-Бей - одной из  самых  привилегированных  школ
Сиднея. На этом настояла ее мать. Для дочки - только все  самое  лучшее!
Ее фотографию можно найти в альбомах, которые  каждый  год  выпускали  в
школе и которые наверняка сохранились у Элли Сандерс, учившейся там при-
мерно в то же время, только на несколько классов ниже. Оставалось  одно:
постараться, чтобы Мэтью Филдинг узнал как можно меньше.
   - Это было так давно, - проговорила Энн.
   - Но с чего вам вздумалось похоронить себя у Мэтта в конторе? -  нас-
таивала Элли. - Неужели эта работа - для вас? С вашим талантом!
   Вцепилась - как собака в кость, подумала Энн. И не  успокоится,  пока
не обглодает ее дочиста. Вопросы сыпались один за другим:
   - Почему вы не стали певицей, Энджел? С  вашим  дивным  голосом!  Что
случилось, почему вы бросили петь?
   Наконец Элли на секунду смолкла.
   - Боюсь, что вы были...  чересчур  впечатлительной  девочкой,  миссис
Сандерс, - не без яда заметила Энн, пытаясь прекратить этот разговор.  -
Мне кажется, что вы переоценивали мои таланты.
   - Элли, - сказал Филдинг, сглаживая неловкую паузу. - Хорошо  Кармоди
поет или нет, уверяю тебя, что у нее масса и других талантов. Неужели ты
думаешь, что я взял бы себе в помощники кого попало?
   Он подал Энн бокал с лимонадом. В его глазах искрилась  усмешка.  За-
тем, обернувшись к остальным, он громко сказал:
   - Конечно, она умеет петь. Она все умеет.
   Энн стиснула в руке бокал. Никогда бы не подумала, мелькнуло у нее  в
голове, что когданибудь будет ему благодарна хотя бы  за  чтонибудь.  Но
если даже он поддержал ее только из чувства противоречия, она  была  ему
бесконечно признательна.
   И тут она увидела такое выражение на лице мужа Элли, что чувство бла-
годарности мгновенно испарилось. Брайан Сандерс, видимо, не  сомневался,
за какие именно таланты Филдинг взял ее себе в помощники. Его глаза были
прикованы к разрезу ее платья, открывавшему ногу значительно выше  коле-
на. Его губы кривились в циничной ухмылке.
   И тут на помощь дочери вдруг пришла миссис Маллори:
   - Мэтт... ты просто не представляешь... Ты же  никогда  не  ездил  на
концерты в школу. Энн... Энджел пела как ангел. Если бы ты хоть раз слы-
шал ее голос, ты бы никогда его не забыл.
   - Вы мне льстите, миссис Маллори, - почти резко сказала Энн, выведен-
ная из себя откровенным намеком в глазах Брайана. - Мистер Филдинг прав.
Мне наскучили бы бесконечные репетиции. Ничего особенного не  случилось.
- Она бросила ледяной взгляд на Элли. - Я просто решила пойти по  другой
стезе. Мне нравится мир бизнеса, где больше простора для игры ума.
   Элли Сандерс смотрела на нее, широко раскрыв глаза и явно не веря  ни
одному слову.
   Миссис Маллори покачала головой.
   - Зарыть талант в землю...
   Но Энн уже оправилась от первоначального шока. Плевать  ей,  что  там
думает Брайан Сандерс. Никто из них не знает всей правды -  только  она.
Пусть себе строят предположения, это ее жизнь, и как она  ею  распоряди-
лась - никого из них не касается.
   Она полностью овладела собой - хватит отвечать  на  дотошные  вопросы
Элли.
   - Вы, видимо, рано вышли замуж, миссис Сандерс, - заметила она,  ука-
зывая глазами на троих детей.
   - Прямо со школьной скамьи, - со смехом отозвалась Элли. -  И,  пожа-
луйста, называйте меня Элли. - Она села на ручку кресла, в котором  рас-
положился ее муж, и ласково ему улыбнулась. -  Я  влюбилась  в  Брайана,
когда мне было шестнадцать лет. Ему тогда было двадцать два, и он считал
меня не по годам бесстыжей девчонкой.
   - Ничего подобного, - с улыбкой отозвался он. - Но лет тебе и вправду
было маловато. Хотя ты так себя вела, что мне стоило большого  труда  об
этом помнить.
   Тут старший мальчик Сандерсов, Джейсон,  вдруг  набрался  смелости  и
спросил Энн:
   - А почему у вас не черные волосы? На картинках у всех китаянок  чер-
ные волосы.
   Энн с готовностью ухватилась за возможность перевести внимание на де-
тей, пока наконец Элли не объявила, что тем пора спать.  Миссис  Маллори
понесла девочку, Брайан взял на руки двухлетнего Кайла, а Джейсона пове-
ла за руку Элли. Энн осталась наедине с Филдингом.
   Он неторопливо подошел к камину, оперся рукой о каминную полку и оки-
нул Энн ироническим и одновременно  восхищенным  взглядом.  Берегись!  -
кричал ей внутренний голос. Сердце ее стучало, каждый нерв напрягся, как
струна.
   - Значит, Энджел?
   - Меня не спросили, когда давали мне имя, - как, впрочем,  и  вас,  -
парировала Энн голосом, в котором звучало: Боже,  как  мне  надоели  эти
вопросы!
   - Это верно. Однако большинство людей не обременяют себя  тем,  чтобы
поменять имя, которым их нарекли.
   - Мистер Филдинг, - обреченно вздохнула Энн. - Если  бы  вас  назвали
Гэбриэл, неужели бы вы, вырвавшись из-под родительского крыла, не сокра-
тили его до Гэба?
   - Да, пожалуй, - улыбнулся Филдинг.
   У Энн опять упало сердце. Понятно, почему перед ним не может  устоять
ни одна женщина. Когда он вот так улыбается - не только белозубым  ртом,
но и глазами, - от него исходит огромная притягательная сила.
   - С другой стороны, - продолжал Филдинг, - вряд ли я пришел бы в  та-
кое смятение, если бы кто-нибудь уличил меня, что мое  настоящее  имя  -
Гэбриэл. Может быть, почувствовал бы небольшое раздражение, и все.
   Смешливая искорка в его глазах вдруг  превратилась  в  лазерный  луч,
пронизывающий ее насквозь, отыскивающий в ней уязвимое место.
   - У меня такое впечатление, что вас больше расстроил разговор об упу-
щенной вами карьере певицы.
   Черт бы побрал этого человека - он чересчур проницателен! Но Энн зас-
тавила себя насмешливо улыбнуться.
   - Я не люблю, когда мне об этом напоминают, мистер Филдинг. И, честно
говоря, мне надоело обсуждать эту тему. Сколько можно ворошить былое?
   Но Филдинга не так-то просто было сбить с толку.
   - Вы что-то скрываете, Кармоди, - тихо сказал он. -  Так  же  как  вы
скрывали под безобразными серыми костюмами свою восхитительную фигуру.
   - Вы взяли к себе на службу не фигуру и не голос,  -  сухо  напомнила
ему Энн. - И я не хочу, чтобы они каким-то образом влияли на  наши  слу-
жебные отношения. Наверно же, и вы не хотели бы, чтобы ваши фигура и го-
лос играли какую-то роль в нашей совместной работе?
   Их глаза встретились. Эти слова Энн не только не разрядили  обстанов-
ку, но довели напряжение до предела: казалось,  еще  минута  -  и  будет
взрыв. Энн прочла в его глазах одно желание: увлечь ее наверх  и  заста-
вить сдать все свои позиции - все до единой.
   Видимо, люди, подобные Филдингу, так устроены: им хочется, просто не-
обходимо, чтобы все вокруг подчинялись их воле, на это направлены все их
стремления. Но его взгляд вызвал в Энн ответное - и не  менее  жгучее  -
стремление не сдаваться, ни за что ему не уступить. А если Мэтью Филдинг
когда-нибудь попробует - как он явно вознамерился - овладеть ею, то  она
захватит над ним такую власть, что он никогда уже не посмотрит на другую
женщину.
   В дверях раздалось приглушенное восклицание. Оно взорвалось в  напря-
женной тишине как бомба. Энн и Филдинг вздрогнули. В арке стояла  миссис
Маллори, переводя взгляд с Энн на сына и  обратно.  Сцена,  которую  она
застала, казалось, пробудила в ней самые приятные предчувствия.
   - В чем дело, мама? - забыв  обычный  почтительный  тон,  раздраженно
бросил Филдинг.
   - Ничего-ничего! - поспешно проговорила  миссис  Маллори,  успокаивая
взъерошенного сына. - Меня просто поразило, как идет Энн это платье. Она
просто прелестна. Нынче женщины разучились одеваться со  вкусом,  а  как
жаль! Конечно, это все потому, что ручная работа стоит так дорого. Когда
я была девушкой, все наши вечерние платья были расшиты узорами из сереб-
ряной или золотой нити, или бисером, или блестками.
   Ласково улыбаясь Энн, она села в кресло и продолжила свой  восторжен-
ный монолог:
   - В наше время женщины не хотели ничего другого, как быть  женщинами.
А мужчины их всячески баловали...
   - Мама, Кармоди не хочет, чтобы мужчины ее  баловали,  -  прервал  ее
Филдинг. - Она за это способна глаза выцарапать. Ей даже нравится  самой
носить чемодан.
   Миссис Маллори поглядела на него с недоумением.
   Филдинг язвительно улыбнулся.
   - Пусть тебя это платье не вводит в заблуждение. Кармоди просто любит
экзотические наряды.
   Тут в гостиную вошли Элли и Брайан, и Элли тут  же  подхватила  слова
брата:
   - И ничего удивительного! Мы, бывало, с замиранием сердца ждали роди-
тельского дня, когда к Энджел приедет мать. У нас глаза на лоб лезли при
виде ее нарядов. Даже монахини не могли перед ней устоять. Другой  такой
шикарной женщины просто не было на свете.
   Энн похолодела. Сейчас Элли выболтает имя ее матери! Надо  как-то  ее
пресечь. Но пресечь Элли она не успела. Ее окончательно добил Брайан.
   - Элли говорит, что вы дочь Шантенели, - сказал он. - Не удивительно,
что у вас красивый голос.
   - А где сейчас ваша мать, Энджел? - спросила Элли. - Что-то  давно  о
ней ничего не слышно.
   - Элли... - одернула ее миссис Маллори и сочувственно  посмотрела  на
Энн.
   - Мама умерла несколько лет тому назад, -  решительно  ответила  Энн.
Что еще ей оставалось? Ведь Мэтью Филдинг уже знал о ней все.
   Шантенель! Никто в Австралии даже не знал настоящего имени ее матери.
Шантенель - яркая, как метеор, и в жизни и в смерти. Это  имя  было  из-
вестно всем: звезда театра и телевидения с феноменальным голосом и  сла-
бостью к молодым любовникам и  сногсшибательным  заявлениям,  которые  с
восторгом обсасывали репортеры светской хроники.  Но  самой  скандальной
новостью была ее смерть, вернее, обстоятельства ее смерти.
   - Умерла? - озадаченно проговорила Элли. - Но ведь ей было не так  уж
много лет... или...
   - Ты тогда была с Брайаном за границей, Элли, - оборвал ее Филдинг. -
Она погибла вследствие несчастного случая. И давайте оставим эту тему, -
добавил он тихим, но твердым голосом.
   Он все знает, безнадежно подумала Энн. Он читает газеты от  корки  до
корки - разумеется, он в курсе этой  скандальной  истории.  Газеты  были
полны ею в течение нескольких недель, особенно когда  началось  судебное
расследование.
   - Да, Элли, я и забыла рассказать тебе про щенков, - бросилась на по-
мощь миссис Маллори. - Родились сегодня утром. Пять штук...
   Энн пила лимонад, пытаясь охладить пересохшее горло, не  поднимая  на
Филдинга глаз. Она была уверена, что он вспоминает...
   Шантенель умерла от наркотиков. Ее нашли голой - в обществе двух  мо-
лодых людей, музыкантов из ее оркестра. Они тоже были мертвы. Они просто
решили попробовать новый искусственно созданный наркотик, о котором было
известно, что он абсолютно безопасен и просто  расслабляет  сдерживающие
центры. Но по ошибке они приняли слишком большую дозу, и  она  оказалась
смертельной.
   Если бы Энн предполагала, что Мэтью Филдинг когда-нибудь узнает,  чья
она дочь, она ни за что не бросила бы ту фразу о  молодых  любовниках  -
это так перекликалось с репутацией ее матери. Как и  Роджер  Хопман,  он
теперь наверняка думает: ну что ж, яблочко от яблони недалеко падает.
   А ее сегодняшний вызывающий наряд укрепит его в этом мнении.
   А ведь на самом деле все обстояло совершенно иначе. Шантенель, как ни
трудно в это поверить, была менее искушена в жизни, чем ее дочь.
   Миссис Таер объявила, что ужин подан.
   Энн прошла в столовую вместе со всеми и села за общий  стол,  но  она
воздвигла вокруг себя такую стену отстраненности, что перестала  ощущать
даже присутствие Мэтью Филдинга. Собственно, стена и ограждала ее в пер-
вую очередь от него.
   Энн отвечала на вопросы, смутно слышала, что разговор перешел от  со-
бак к лошадям, но смысл его не доходил до ее  сознания.  Она  машинально
съедала то, что ей подавали. Потом все общество  вернулось  в  гостиную,
где Мэтью Филдинг открыл еще одну бутылку шампанского, и они  выпили  за
здоровье именинницы. Энн с улыбкой присоединилась к тосту.
   Она ощущала себя призраком, явившимся на пиршество. Собственно, приз-
раку пора уже было исчезнуть. Подожду еще минут десять, подумала Энн.
   - Спасибо вам всем за сегодняшний чудесный вечер, - вдруг  защебетала
Элли. - Вот только, чтобы он навсегда остался в моей памяти...
   И она с надеждой воззрилась на Энн. Энн смотрела на нее  непонимающим
взглядом. До ее сознания даже не дошло, что от нее чего-то ждут. Мыслен-
но она уже была у себя в комнате, где никто не мог бы ее потревожить.
   - Я понимаю, что, наверно, хочу слишком многого... - продолжала Элли,
просительно улыбаясь Энн и умоляюще сложив руки. - Но если бы вы  могли,
Энджел... спеть нам хотя бы одну песню. По случаю  моего  дня  рождения.
Пожалуйста!
   - Элли! - укоризненно воскликнула миссис Маллори. - Что ты  говоришь?
Да и все равно некому аккомпанировать.
   - Энджел не нуждается в аккомпанементе, мама, - стояла на своем Элли.
- Она в совершенстве владеет своим голосом.
   Она бросила на Энн умоляющий взгляд в надежде, что та не  откажет  ее
просьбе.
   Мысль о том, чтобы петь перед ними, была для Энн невыносима.
   - Извините, но это невозможно, - твердо сказала она.
   - Элли, подумай хорошенько, - лениво протянул Мэтью Филдинг. - Кармо-
ди не пела уже десять лет. С тех пор она переключилась на совсем  другие
занятия.
   Его насмешливый голос резанул Энн как ножом. Она вскинула на него не-
годующий взгляд. Его ухмылка не оставляла сомнений: под "другими заняти-
ями" он имел в виду секс, пьянство, наркотики. Чего еще от него ожидать?
- тупо подумала Энн. И вдруг задохнулась от гнева.
   Ну хорошо, она дала ему основания так о ней думать. Но он с таким  же
презрением думает и о ее матери - а на это он не имеет  права.  Никакого
права! Он такой же, как те, что видели в ее матери экзотическую игрушку,
не придавая ни малейшего значения ее человеческим качествам.
   - Вы беретесь судить о том, в чем плохо разбираетесь, мистер Филдинг,
- отчеканила Энн. В комнате воцарилось неловкое молчание. Энн  поднялась
на ноги, надменно выпрямилась. - Хорошо, одну песню, - бросила она  Элли
и при общем молчании прошла к арке.
   Когда она повернулась лицом к комнате, все  глаза  были  выжидательно
устремлены на нее: что же последует дальше?
   - Хотя сегодня день вашего рождения, я спою не для вас, - сказала она
Элли с натянутой улыбкой. Метнув на Филдинга взгляд, в котором были  го-
речь и ожесточение, она добавила: - Я спою в память о моей матери, кото-
рая подарила мне эту песню.
   Энн глубоко вздохнула, и в зал без малейшего усилия  полились  звуки,
которые, как и раньше, завораживали красотой и силой. Она пела "Аве  Ма-
рия" - любимую песню своей матери - и в каждую ноту вкладывала  дочернюю
нежность и благодарность этой никем не понятой женщине.
   Закончив песню, она попрощалась со всеми присутствующими  и  ушла.  У
нее за спиной осталась тишина, в которой был слышен  ее  каждый  шаг  по
ступенькам лестницы. Она дошла до своей комнаты и закрыла за собой тяже-
лую дверь из кедрового дерева, наконец-то отгородившись от Мэтью Филдин-
га и его родственников.


   ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Может быть, сработали защитные силы организма, а может быть, Энн  так
переволновалась за вечер, что на нее нашло какое-то  отупение,  так  или
иначе, она заснула глубоким сном, как только ее голова коснулась  подуш-
ки.
   Проснулась она в половине восьмого утра. Мэтью Филдинг не сказал  ей,
когда являться к завтраку и даже когда они сядут за работу,  но  Энн  не
хотела, чтобы он стучал ей в дверь. Она вообще решила  не  допускать  ни
малейшей фамильярности с его стороны. Если он осмелится хоть слово  ска-
зать о том, что он узнал вчера, она пойдет на любую резкость, чтобы  ос-
тановить его.
   Энн вылезла из постели, быстро приняла душ и надела свой  серый  кос-
тюм. Никакой косметики. Вместо контактных  линз  опять  появились  очки.
Небрежно провела расческой по волосам. Надела туфли на  низком  каблуке.
Если в восемь часов завтрак еще не подадут, она пойдет гулять.
   Энн не знала, остались ли Сандерсы на ночь, но внизу она нашла только
миссис Таер, которая возилась на кухне.
   - На какое время мистер Филдинг заказал завтрак, миссис Таер? - спро-
сила ее Энн.
   - По воскресеньям они всегда завтракают в девять часов.  Но  если  вы
проголодались, мисс Кармоди...
   - Нет-нет. Я просто хочу пойти погулять и не  знаю,  сколько  у  меня
есть времени.
   - Как пожелаете, - благодушно ответила миссис Таер.
   Энн не стала гулять по дорожкам сада и не пошла к конюшням. Ей  ни  с
кем не хотелось встречаться. И она направилась по аллее к воротам, время
от времени останавливаясь полюбоваться на лошадей, которых как раз выпу-
скали пастись.
   На обратном пути она остановилась на дамбе, облокотилась о  перила  и
стала смотреть на диких уток, которые плавали в пруду.  Глядя,  как  они
ныряют и торчат в воде кверху хвостиками, Энн ощущала радость и покой  -
до тех пор, пока не глянула в сторону дома и не увидела, что за ней наб-
людает он.
   Филдинг стоял у перил балкона на втором этаже -  точно  так  же,  как
вчера стояла она, когда он плавал в бассейне. Видимо,  он  заметил,  как
она подняла голову, и понял, что она его увидела. Как бы то ни было,  он
тут же метнулся обратно в комнату и закрыл за собой дверь.
   Энн это вполне устраивало. Меньше всего  ей  хотелось  быть  объектом
внимания Мэтью Филдинга. Пусть следит за кем-нибудь другим! По ней,  так
пусть даже на нее вообще не смотрит, когда в этом нет особой нужды.
   Когда Филдинг пригласил ее в Фернли, она  заранее  предполагала,  что
этот уик-энд не обещает ей ничего хорошего, но она и подумать не  могла,
что все обернется так ужасно. Но пусть Филдинг не  воображает,  что  те-
перь, узнав о ее прошлом, он получил какие-то преимущества. Пусть только
обмолвится - она найдет способ отплатить ему.
   Энн поглядела на часы. Без двадцати девять.  Пора  возвращаться.  Она
так рассчитала время, чтобы войти в столовую ровно в девять часов.
   Мэтью Филдинг сидел за столом и читал  воскресную  газету.  Больше  в
столовой никого не было.
   - Доброе утро, - поздоровалась с ним Энн.
   Он кивнул в ответ, встал и кинул на нее внимательный взгляд. Когда он
задвигал ее стул, Энн почувствовала, как у нее покалывает в затылке.
   - Хорошо погуляли? - спросил Филдинг.
   - Да, спасибо.
   Энн взяла лежавшую на столе газету и вперила взор в первую страницу.
   Миссис Таер принесла завтрак. Они съели его, не обменявшись больше ни
одним словом. После завтрака Филдинг пригласил ее в кабинет, куда миссис
Таер принесла им кофе. Как только они остались одни, карие глаза испыту-
юще вонзились в лицо Энн. Ей оставалось только противопоставить  им  ва-
сильково-ледяной взгляд.
   - Я должен извиниться за вчерашнее. Я совсем не хотел, чтобы вас пос-
тавили в неловкое положение, Кармоди.
   - Давайте займемся работой, сэр. Разве вы не для этого пригласили ме-
ня сюда?
   Филдинг взял со стола конверт и подал его Энн.
   - Вчера вечером, после того как вы ушли, мама разговаривала  с  Элли.
Сестра просила меня отдать вам эту записку, как только я вас увижу.  По-
жалуйста, прочитайте ее.
   Энн взяла конверт, понимая, что, если откажется  читать  записку,  он
заставит ее силой. Открыв конверт, она вытащила листок  бумаги  и  стала
читать, ни на секунду не забывая о необходимости сохранять на лице  пол-
ное спокойствие.
   "Дорогая Энн,
   поверьте, что мне меньше всего хотелось огорчить вас. Мне очень жаль,
что я заговорила на больную для вас тему. Я восхищалась  вашей  матерью.
Кроме того, хотя это может показаться вам глупостью, я просто боготвори-
ла Энджел Кармоди. Надеюсь, это объясняет мое вчерашнее бестактное пове-
дение. Объясняет, но не оправдывает. Пожалуйста,  простите  меня.  Я  не
всегда веду себя так глупо и, если нам когда-нибудь еще доведется встре-
титься, обещаю больше не проявлять неприличной назойливости и ни  словом
не поминать прошлого.
   Искренне ваша
   Элаи Сандерс".

   Что ж, Элли так чистосердечно каялась в содеянном, что Энн тут же  ее
простила.
   Она свернула записку, положила ее обратно в конверт и сунула в карман
жакета.
   Потом подняла глаза на Филдинга. Он  вопросительно,  даже  с  мольбой
смотрел на нее. У Энн сжалось сердце. Он словно пытался  своим  взглядом
заставить ее рассказать о своем прошлом, как-то оправдать  свое  поведе-
ние. Ей было ясно, что он чего-то от нее хочет. И на какое-то  мгновение
Энн заколебалась: ей так хотелось, чтобы он ее понял.
   Но нет, он на это неспособен, и глупо об этом даже думать. Как  может
он понять - человек, который видит в женщине только игрушку? И разве  он
не предупредил ее, что не потерпит никаких  "женских  штучек"?  Гордость
заставила Энн ожесточить сердце: нет, она ему не поддастся!
   - Очень признательна вам, сэр, - ровным голосом сообщила  она.  -  За
какую работу мне теперь приниматься?
   Его губы сжались в тонкую линию, глаза засверкали злым огнем. Он  по-
тянулся за пачкой бумаг и шваркнул ее на стол перед Энн.
   - Проверьте цифры в биржевых сводках и сообщите мне, что найдете  там
полезного.
   Это задание льстило ее самолюбию, но Энн уже доказала ему, что он мо-
жет положиться на нее в подобных вопросах, и поэтому доверие к ее сужде-
нию не доставило ей особого удовольствия. Она просто села за работу. Они
проработали до часу дня, когда Филдинг вдруг объявил, что,  пожалуй,  на
сегодня хватит, и принялся укладывать бумаги в дипломат.
   - Через пятнадцать минут приходите на веранду. Пообедаем - и поедем в
Сидней.
   Видимо, Элли с мужем уже уехали. Обедали они втроем с миссис Маллори,
которая ласково разговаривала с Энн, старательно избегая всяких упомина-
ний о  вчерашнем.  Энн,  непрерывно  ощущая  на  себе  взгляд  Филдинга,
чувствуя, что он прислушивается к каждому ее слову, с трудом выжимала из
себя лаконичные ответы на обращенные к ней вопросы. Как только обед  за-
кончился, она ушла из-за стола под предлогом, что ей надо уложить  чемо-
дан.
   Господи, скорей бы уехать из Фернли! Энн твердила  себе,  что  завтра
все встанет на свои места. Как только она окажется в  официальной,  слу-
жебной обстановке, она снимет с себя это жуткое  напряжение,  которое  в
присутствии Филдинга сковывает каждый ее шаг.
   Чемодан был собран за десять минут. Затем Энн прибрала комнату, чтобы
оставить ее в таком же порядке, в каком нашла. Когда все  было  сделано,
она спустилась по лестнице, поставила чемодан на пол в холле и вернулась
на веранду, где мать с сыном все еще сидели за столом.
   - Я готова, сэр. Где мне вас ждать?
   - Опять "сэр"! - прорычал Филдинг.
   - Посидите со мной, Энн, - торопливо вмешалась его мать. - Мэтт  при-
дет за вами сюда. Иди, дорогой, ты же не любишь  попадать  в  воскресные
пробки. Лучше выехать пораньше.
   Филдинг подозрительно посмотрел на мать.
   - Ты вечно уговариваешь меня почаще приезжать домой, а тут вдруг спе-
шишь от меня избавиться. Надо быть последовательной, мама, - сухо прого-
ворил он.


 


ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2]

Страница:  [1]