Анонс

   Скандальный брак Мэгги и Финна - излюбленная тема светских пересудов.  Не
странно ли, что при очевидной взаимной  привязанности  супруги  прославились
своими интрижками? Ник Фортуна, человек жесткий в делах и в  частной  жизни,
терпеть не может этой легкомысленной четы. А уж когда супруги задевают честь
Ника и его дочери, отмщение кажется неизбежным. Но любовь все расставляет по
своим местам.


   ГЛАВА ПЕРВАЯ

   - Думаю, я влюбился.
   Погруженная в утреннюю газету, Мэгги Коул и бровью не повела на заявление
мужа.
   - Очень мило, - пробормотала она рассеянно и невнятно, поскольку рот  был
занят тостом из обдирного хлеба, а мысли - проблемой, удастся  ли  заглянуть
на рекламируемую распродажу обуви между временем, назначенным у парикмахера,
и обедом с Джуди Прентис. Обувь была слабым местом Мэгги, и, хоть ей никогда
в жизни не приходилось думать об экономии, комбинация ОБУВЬ и  РАСПРОДАЖА  в
броской рекламе обладала неотразимой притягательностью.
   - Мэгги! Ты меня слушаешь? - Финн потянулся через стол, вырвал  газету  и
швырнул на черную плитку, которой был выстлан пол их обеденного алькова. - Я
сказал, что влюбился.
   - Ты сказал: "Думаю, что влюбился", - поправила Мэгги, переводя взгляд со
своего скудного завтрака на остатки обильной  трапезы  мужа.  Нечестно,  что
Финн может есть как ломовая лошадь и сохранять самую  изысканную  фигуру,  а
Мэгги достаточно взгляда на шоколадку, чтобы набрать десять фунтов веса.
   - Думаю - следовательно, люблю, - сказал Финн с  непринужденной  улыбкой,
которая сражала женщин, как кегли. Шести футов ростом, с  голубыми  глазами,
волосами цвета старого золота, лицом и  фигурой  бросавший  вызов  греческим
богам, Финиан Коул мог получить - и,  вероятно,  получал  -  любую  женщину,
какую только хотел. У него были все основания стать закоренелым распутником.
Но он им не был. Он был... просто Финн. Распутник, конечно, но очень  милый.
- Я серьезно, Мэгги. Я наконец влюбился.
   -  Поздравляю.  Кто  на  этот  раз?  Спасибо,  Сэм.  -  Мэгги  улыбнулась
сухощавому, темноволосому лакею приятной  наружности,  поднявшему  газету  и
положившему возле ее тарелки, попутно третий раз налив ей кофе. - Как насчет
второго тоста?
   - Я сожалею... -  Судя  по  виду,  Сэм  Ист  не  испытывал  ни  малейшего
сожаления, и скорбный взгляд ее темно-карих глаз на слугу не  действовал.  -
Слишком много калорий.
   - Но я же всегда съедаю два!
   - Когда я знаю, что вы не станете жульничать за обедом, - да.
   - А с чего ты взял, что я стану жульничать? - возмутилась Мэгги.
   - Вы, кажется, просили меня заказать столик? Русская чайная...  блины  со
сметаной и икрой?
   Если бы Мэгги была способна краснеть, она бы покраснела. А так она только
нахмурилась.
   - Я собиралась съесть только один.
   - Разумеется. А я собираюсь объявить себя принцем Уэльским, у
   - Если позволите, ваше высочество, - вмешался в перепалку Финн, - я хотел
бы поговорить с женой наедине.
   - Конечно, сэр.  -  Сэм  попятился,  кланяясь,  в  белизну  своей  кухни,
сопровождаемый хихиканьем Мэгги. Сэм и Финн были ровесники  и,  несмотря  на
разницу в социальном положении, достаточно расположены друг к  другу,  чтобы
не стесняться во взаимных колкостях.
   - Мэгги, ты можешь быть серьезной? Дело нешуточное.
   - Извини, дорогой. - Мэгги сделала серьезное лицо и смиренно сложила руки
на коленях. - Ты собирался рассказать о новом свете в туннеле твоей жизни.
   - Единственном свете. Теперь уже все по-настоящему. Я не просто  влюбился
- я люблю ее.
   На этот раз в голосе мужа не было триумфа - только спокойная уверенность,
мгновенно отбившая у Мэгги желание шутить. Она  озадаченно  всматривалась  в
безупречно красивого мужчину, с которым вот уже пять лет  садилась  за  стол
каждое утро. Финн, чьи манеры и внешность всегда были  вне  возраста,  вдруг
обрел в ее глазах ореол зрелой мужественности. В свои двадцать  четыре  года
он не обзавелся ни одной складкой на лице, украшенном  патрицианским  носом,
ни одной  морщиной  на  чистом  лбу,  которому  бесстыдно  льстила  небрежно
спадавшая прядь густых светлых волос. Только циничные голубые глаза выдавали
определенного рода опыт, однако этим утром в них не  плясали  издевательские
огоньки. Они были прозрачными, почти  безмятежными,  и  на  мгновение  Мэгги
пронзила острая зависть.
   - Ты уверен? - медленно спросила она, хотя уже знала ответ.
   Финн очнулся от задумчивости и отвечал почти покаянно:
   - Да. Абсолютно. Я не могу жить без нее, Мэгги. Я не хочу жить без нее. Я
хочу, чтобы она стала моей женой, матерью моих детей.
   Вот он и, наступил, момент истины. Смешно, но Мэгги всегда казалось,  что
первой влюбится она, а не Финн. Да и он думал так же. В конце концов, именно
Мэгги в их тандеме была романтичной натурой, импульсивной оптимисткой.  Финн
был циник, закаленный заботами о построенной его дедом  торговой  империи  и
суровой  необходимостью  соответствовать  образу   Блистательного   Плейбоя,
созданному светскими колонками финансовых газет.
   - О, Финн, я так рада! - Мэгги потянулась через стол,  чтобы  с  чувством
потрепать ему руку. При этом ее густые черные волосы, свободно  падающие  до
плеч, прошлись по тарелке, собирая хлебные  крошки.  -  Кто  она?  Я  с  ней
знакома? Что-то не замечала, чтобы  ты  встречался  с  кем-то  чаще,  чем  с
другими... на прошлой неделе ты обедал с тремя разными женщинами...
   - Маскировка, - ухмыльнулся Финн. - Все три свидания - деловые.
   Мэгги выпрямилась и нетерпеливо отбросила волосы за спину, отчего  крошки
посыпались на темно-красный  шелковый  халат,  подчеркивающий  ее  латинскую
красоту - наследство матери-итальянки, которую она едва помнила.
   - Маскировка? С чего это тебе понадобилась маскировка? - поморщилась она,
и густая прямая челка легла на тонкие дуги  бровей.  -  Финн,  она  ведь  не
замужем? Ты же не влюбился в чью-то жену?
   - Разве это так страшно? У меня тоже есть жена - ты.
   - Мы - другое дело, - отмахнулась Мэгги. - Она замужем?  -  У  нее  упало
сердце при мысли о всяких сложностях... как будто их и  так  мало.  -  Я  ее
знаю?
   - Не думаю, что вы знакомы. - Финн положил ложку сахара в кофе,  и  Мэгги
начала подозревать самое худшее - он никогда не пил кофе с сахаром.
   - Кто она, Финн?
   - Она тебе понравится, Мэгги...
   - Конечно, -  солгала  Мэгги.  Она  начала  перебирать  в  уме  наихудшие
кандидатуры. У них с Финном отношения строились на  абсолютной  искренности.
При той семейной жизни, которую они вели, это  было  совершенно  необходимо.
Неожиданная  уклончивость  мужа  пугала.  Мэгги  любила  Финна  и  не  могла
допустить, чтобы он связался  с  кем  попало.  Отхлебнув  своего  кофе,  она
скривилась. Не отважиться ли и ей на ложечку сахара? Судя  по  всему,  такая
защита от стресса может оказаться полезной. Но, лишь  только  рука  воровато
потянулась к сахарнице, Сэм с грохотом уронил кастрюлю и разразился  у  себя
на кухне, за стеной из стеклянных кирпичей, ругательствами. Мэгги  отдернула
пальцы. Нет, она не может позволил" себе и фунта лишнего веса...  тем  более
что Сэм  держит  под  наблюдением  ее  электронные  весы.  Этот  приверженец
здорового образа жизни почитает  своим  священным  долгом  заботиться  о  ее
форме. Можно попытаться сжульничать, но не дома. При Сэме чувство вины у нее
обостряется. Приятного мало. Плюс еще самолюбие и ловушка  наследственности.
Помимо ирландских генов, переданных сухопарым отцом, в ней сидят итальянские
клетки матери, только и ждущие, как бы превратить ее пять с половиной  футов
в мечту драпировщика.
   - Ну же? Кто она? - Мэгги добродетельно пригубила горького черного пойла.
   Финн буркнул что-то невразумительное и ослабил  узел  розового  галстука,
дивно сочетающегося  с  белой  рубашкой  и  серым  костюмом  индивидуального
пошива.
   Что он сказал? Лора? Лорел?  У  Мэгги  глаза  полезли  на  лоб,  открывая
золотые ободки вокруг темно-карих радужек.
   - Господи, Финн, неужели ты влюбился в Лору Хардинг?  Да  ей  же  вот-вот
сорок стукнет, если, конечно, доживет!
   - Не Лора - Лори.
   - Ну, это уже легче! - Мэгги сделала еще  глоток,  чтобы  смыть  железный
привкус, оставшийся во рту, но туг же поперхнулась и забрызгала  стеклянный,
в хромированной окантовке стол, когда Финн, откашлявшись, уточнил:
   - Лори Фортуна.
   - Лори Фортуна? - задохнулась  Мэгги.  -  Лори  Фортуна?  Та  самая  Лори
Фортуна?
   Финн коротко кивнул, и жена поняла по этому  движению,  что  он  готов  к
обороне. И все же невозможно поверить.
   - Лори Фортуна? Этот ребенок?
   - Она не ребенок, Мэгги. Ей восемнадцать лет.
   Брови Мэгти исчезли под челкой.
   - В самом деле? Выходит, ее оставляли на второй год. Она ведь еще  учится
в школе?
   У Финна сквозь загар проступил легкий розовый  оттенок,  что  было  новым
потрясением для Мэгги. Финн краснеет? Бесстыдник Финн краснеет?
   - Заканчивает школу, - поправил  он.  -  В  этом  году.  И  ей  еще"  нет
восемнадцати... но через пару месяцев будет!
   - Вот-вот, я и говорю - ребенок. Финн, просто не верится...  она  надоест
тебе через месяц...
   - Нет! - отрубил Финн. Румянец на его лице сменился той самой,  способной
вызывать зависть, безмятежностью. - Я знал многих женщин, Мэгги, но ни  одна
из них не рождала во мне такого чувства... такой беспомощности  и  вместе  с
тем всемогущества. Она - Единственная, Мэгги. Я понял это с первого взгляда.
Здесь ни при чем возраст и опыт... или его  отсутствие.  Просто  мы  созданы
друг для друга.
   - Просто? - Хотела бы Мэгги, чтобы все было так просто. Ради Финна хотела
бы. - Ты уверен, что она чувствует то же, что и ты?
   Финн улыбнулся так нежно и чувственно, что у  Мэгги  екнуло  сердце.  Ох,
Финн, не пришлось бы...
   - Совершенно уверен.
   - Лори Фортуна? - Ей еще раз захотелось убедиться, что это не  чудовищное
недоразумение.
   - Лори Фортуна.
   Мэгги, переведя дух, приступила к самой взрывоопасной проблеме.
   - На свете есть миллионы женщин, но тебе понадобилось влюбиться именно  в
малолетнюю дочь Никласа Фортуны.
   Финн болезненно поморщился, хоть и готовился к этому удару.
   - Я уже говорил, что Лори не настолько юна...
   - По сравнению с тобой - да, - мрачно настаивала Мэгги. - Я так  понимаю,
что он еще не знает?..
   Финн чуть вздрогнул и на этот раз даже побледнел.
   - Нет. Конечно, нет. Мы были очень осторожны...
   - И сколько это продолжается?
   - Пару месяцев.
   - Ох, Финн... -  Она  понимала  необходимость  конспирации,  но  все-таки
больно быть обманутой.
   - Я не мог сказать тебе,  Мэгги.  Я...  все  это  раскрутилось  настолько
необычно, настолько невероятно... Я просто не мог поверить в свою фортуну...
- оба невесело улыбнулись каламбуру, - и... ну... естественно, мы  не  могли
идти к ее отцу, пока я не поговорю с тобой. Видишь ли, она еще  не  знает  о
том, что мы с тобой...
   Удар был ниже пояса. Во всех предыдущих своих романах Финн  играл  строго
по правилам, и Мэгги не могла поверить, что эта  любовь  настолько  изменила
его. Несмотря на свою репутацию неисправимого повесы, Финн  старался  никому
не причинять боли.
   - Она не знает, что ты женат? Финн, как ты мог?
   - Знает, конечно. - Голубые глаза оскорбленно вспыхнули. -  Но  не  знает
почему. То есть я сказал ей, что мы с тобой живем каждый своей жизнью, и она
мне верит, но... больше я ничего не мог сказать без твоего разрешения, ты не
согласна?
   Мэгги уловила виноватую нотку и прищурилась.
   - Не мог или не хотел? Если ты  по-настоящему  любишь  ее  и  захотел  бы
полной откровенности, я бы поняла и простила - ты это  знаешь.  Или  ты,  не
открывая тайну нашего брака, таким образом проверял глубину ее любви? - Финн
опустил глаза, и Мэгги догадалась,  что  права.  Все  ее  симпатии  были  на
стороне Лори. - Значит, теперь, убедившись, что можешь на нее положиться, ты
решил в награду выдать остальную правду. Это гадко, Финн!
   Он пожал плечами и спокойно ответил:
   - Может быть, но ей, так же как мне, нужно было узнать, достаточно ли она
верит в меня. Нам  предстоит  еще  столько  трудностей,  что  без  взаимного
доверия не стоит и начинать.  Когда  все  выйдет  наружу,  поднимется  такой
шум... наши семьи и ее отец ринутся в бой. Иногда единственное, на что можно
положиться, так это на любовь и доверие...
   - И на мои тоже, - мягко добавила Мэгги, и Финн облегченно улыбнулся.
   - Она действительно  очень  юная,  Мэгги,  из-за  этого  я  и  сомневался
сначала. Но сердце и голова у  нее  женские.  Она  не  хочет  никому  делать
больно, но хочет стать моей женой. Я знаю, что не заслуживаю  ее  после  той
жизни, которую вел; но у меня не хватит благородства отказаться от нее. И не
откажусь, что бы ни сделал Ник Фортуна.
   - А сделать он может много, - вздохнула Мэгги. Биографические сведения  о
Никласе Фортуне,  безжалостном  пирате  бизнеса,  были  очень  скудными.  Он
избегал славы как чумы, но известность беспощадно преследовала его благодаря
вкладу Фортуны в "рационализацию" новозеландской экономики, который он внес,
захватив контрольные пакеты акций множества убыточных компаний.  Часть  этих
компаний была впоследствии обчищена и  перестроена,  а  остальные  -  только
обчищены  и  сброшены  со  счетов.  Так  или  иначе,  Мэгги  знала,  что  он
англичанин, что некогда занимался боксом и был  женат,  что  лет  двенадцать
назад эмигрировал в  Новую  Зеландию  и  быстро  сделал  себе  состояние  на
фондовой бирже, которое с тех пор превратил в несколько состояний, включая -
фигурально и буквально выражаясь - бриллиант его короны:  эксклюзивное  дело
по производству и  продаже  бриллиантов,  названное  просто  "Фортуна".  Все
свободное от делания денег время он посвящал ревностному пестованию  дочери.
Мало кому удавалось сфотографировать Лори Фортуну, а из того немногого,  что
Мэгги приходилось слышать, складывался образ милой, послушной папиной дочки,
которую  готовили  для  брака  с  какой-нибудь  общественной  и   финансовой
знаменитостью, дабы будущий муж продолжал  лелеять  ее  в  такой  же  уютной
роскоши, которую сейчас обеспечивает отец. Вовсе не такого сорта девушку или
женщину ожидала Мэгги увидеть возлюбленной Финна. Ей вдруг очень  захотелось
увидеть его избранницу собственными глазами.
   - Через пару месяцев ей будет восемнадцать, - рассуждал Финн, -  и  тогда
нам не понадобится разрешение Фортуны.
   - А его благословение? Будет ли Лори счастлива без него? Из того,  что  я
слышала, создается впечатление, что они очень близки...
   - Я знаю. - Самоуверенности Финна как не бывало. - Она  говорит,  что  ей
это не важно, что она любит меня, но  хватит  ли  одной  любви?  -  Он  тихо
простонал. - Должно хватить! - Порывисто вскочив, Финн обогнул  стол.  -  Ты
поможешь мне, Мэгги? - Это было скорее требование, чем просьба -  все  давно
между ними решено, и Финн знал,  что  Мэгги  не  откажет,  коли  надежда  на
счастье улыбнулась ему. - Я помню наш договор, но развестись сейчас - значит
раскрыть все карты. Черт, почему я должен был встретить ее именно сейчас?
   - Можно придерживаться первоначального плана...
   - Аннулирование брака? - Финн покачал головой. - Чтобы снова  разгорелась
вендетта? Думаю, мы можем...
   - Финн, почему бы не продолжить этот разговор вместе с  Лори?  Так  будет
честнее - ведь это касается и ее будущего. Когда я могу познакомиться с ней?
   - Что, если этим вечером?
   - У вас свидание сегодня? - Неужели им в самом  деле  удается  так  легко
видеться? - Я думала, что ее всюду сопровождает  телохранитель,  дуэнья  или
кто-нибудь в этом роде.
   - Почти всюду, - усмехнулся Финн, и его глаза осветились  нежностью,  что
заставило Мэгги почувствовать странную пустоту внутри. Финн  был  ее  лучшим
другом.  За  пять  лет  брака  она  успела  познакомиться  со  многими   его
любовницами, некоторые ей даже нравились, и никогда еще у нее не было такого
чувства, что на этом пиру она совсем чужая. - Но как раз сегодня вечером  мы
можем провернуть знакомство совершенно невинным образом, - продолжал Финн. -
Фортуна устраивает показ драгоценностей с коктейлем "У Саши", и  Лори  будет
там...
   Мэгги  знала  этот  ресторан  с  ночным  клубом,   они   оба   были   его
завсегдатаями.
   - И ее отец, конечно, тоже, - скептически добавила она.
   - Ну, от него-то все равно никуда не деться.  В  конце  концов,  он  тоже
знает, кто я такой. По крайней мере не примет меня за искателя фортуны...
   Мэгги хихикнула, и Финн нахмурился.
   - Дорогой, я не виновата, что эта фамилия так чревата каламбурами.
   - Только не пытайся каламбурить при Нике Фортуне: не думаю,  что  у  него
есть чувство юмора.
   - Особенно когда дело касается дочери, - согласилась Мэгги.
   - Черт возьми, Мэгги, почему я должен смотреть на  него  снизу  вверх?  Я
происхожу из хорошей семьи, молод, не менее богат, чем Лори,  да  и  старине
Нику по этой части вряд ли уступлю; я здоров, меня уважают как бизнесмена...
   - И еще ты женат. Теперь характеристика полная,  не  правда  ли?  У  Ника
Фортуны консервативные взгляды. Он пуританин. Финн.
   - Черта с два. Он встречается с женщинами...
   - Но тайком. И всегда с одинокими. Он презирает людей вроде нас... людей,
у которых больше денег, чем принципов, меняющих партнеров как перчатки и  не
придающих значения брачным клятвам...
   Финн на минуту задумался над этой очевидной несправедливостью.
   - Ник не похож на пуританина. Как раз наоборот. Бьюсь об  заклад,  что  в
свое время он был порядочным шалопаем, и вряд ли это высокая мораль  помогла
ему так быстро сколотить состояние.
   - Нет отца строже" чем остепенившийся повеса, - заметила Мэгги, - и  мужа
ревнивее. - Она не сомневалась, что, полюбив, Финн окружит свою  жену  точно
такой же ревностной и ревнивой заботой, как Фортуна - дочь. -  И  его  время
еще не кончилось - вот в чем проблема, Финн. Ему еще нет сорока, он легче на
подъем, чем многие юнцы. У него уйма денег  и  власти,  и  он  не  колеблясь
воспользуется тем и другим, чтобы стереть в порошок любого, кто  встанет  на
его пути...
   - Чертов ханжа, -  поморщился  Финн;  сам-то  он,  даже  превратившись  в
ловкого бизнесмена, оставался жертвой "джентльменского" воспитания.
   - Почему бы тебе не попытаться найти в этом человеке что-нибудь  хорошее?
- предложила Мэгги. - В конце концов, он станет  твоим  тестем.  Неужели  ты
будешь вынуждать Лори разрываться между дочерней и супружеской любовью?
   Финн ухмыльнулся. Он никогда не предавался унынию надолго.
   - Дочь у него хорошая; думаю, начать можно с этого. Человек,  произведший
на свет такое дитя, как Лори, не может быть безнадежно плох...
   На распродажу обуви Мэгги так  и  не  попала.  Она  была  слишком  занята
стратегическими планами. Стратегия была  ее  сильным  местом.  Друзья  давно
убедились, что Мэгги неистощима на оригинальные идеи,  правда  до  тех  пор,
пока не нужно осуществлять их на практике.  За  это  те,  кто  завидовал  ее
богатой и беззаботной жизни, называли ее прожектеркой. Зато имевшие  счастье
знать Мэгги поближе  хорошо  понимали,  что  к  ее  творческим  способностям
обывательские мерки неприменимы. Просто широта и многообразие  ее  интересов
не стеснены необходимостью зарабатывать на жизнь. Мэгги - веселая забавница.
На Мэгги всегда можно положиться в вопросе вечеринки, или сбора средств, или
свежего взгляда на неразрешимую проблему. Сузи Прентис, подружка по блинам и
сплетням, принадлежала к числу таких счастливцев. Владелица рекламной фирмы,
она одна знала, что потрясающий успех новой марки  колготок  в  значительной
степени был заслугой  Мэгги,  предложившей  натянуть  эту  обыденную  деталь
женского туалета на разработавших ее дизайнеров-мужчин.  Так  было  положено
начало  смешной  и  эротической  серии  рекламных  роликов  с   актерами   и
пресыщенными гольфом и прозаической  одеждой  бизнесменами,  а  также  серии
веселых обедов с шампанским. Беспечные заявления Мэгги о  том,  что  никакой
пользы от нее нет, требовали существенных поправок.
   К несчастью, на этот раз  изобретательность,  казалось,  покинула  Мэгги.
Отправляясь с Финном в ночной клуб, она все еще  бесплодно  раздумывала  над
тем, как выбраться из тупика, в который они  оба  завели  свои  жизни.  Едва
войдя, супруги тут же попали под прицел объектива.  Клубный  фотограф  ловко
отшутился - мол, не упускать же такую удачу. Это был прозрачный намек на то,
что Финна и Мэгги чаще видят в компании с другими партнерами,  но  они,  как
обычно, оставили колкость без внимания. Благодаря их  положению  в  обществе
толки о внутреннем устройстве их замысловатого  брака,  нечувствительного  к
многочисленным изменам, были неиссякаемы. Им же самим  довольно  было  того,
что их брачный союз не увял под беспощадным светом прожекторов.
   Сейчас Мэгги нежилась в этом  свете,  чувствуя  себя  абсолютно  в  своей
стихии и зная, что выглядит наилучшим образом. Парикмахер создал  для  этого
вечера новую прическу,  совершенно  не  похожую  на  ее  обычный,  вызывающе
зализанный стиль, а она соответствующим образом оделась. Андре туго завил ее
волнистые  волосы  и  создал  из  эбеновых   локонов   высокое   сооружение,
скрадывающее чуть широковатые рот  и  подбородок  и  выгодно  подчеркивающее
оливковый оттенок кожи и миндалевидные глаза, обведенные  тускло-золотистыми
тенями и ее собственными густыми ресницами.  По  моде  короткое,  свободного
покроя платье из атласа тигровой расцветки  в  наилучшем  виде  представляло
чуть великоватые груди и  (в  данный  момент)  похвально  тонкую,  благодаря
неусыпной бдительности Сэма, талию. Теплый весенний  вечер  позволил  надеть
узконосые босоножки, делающие ее рост именно таким, какой  она  считала  для
себя наиболее подходящим. Вместо приличествующих  случаю  драгоценностей  на
ней были только недорогое деревянное ожерелье и подходящий  к  нему  браслет
рабыни, купленный во время путешествия  по  Африке.  Последним  штрихом  был
фирменный знак Мэгги Коул - перчатки. Она никогда не показывалась на публике
без них. Во всяком случае что были чеоные кожаные  с  коужевом  перчатки  до
запястий, и Мэгги не сомневалась, что изготовившая их мастерица скоро  будет
завалена заказами. То, что надевает  сегодня  Мэгги,  все  рабы  моды  будут
искать завтра...
   В  полумраке  помещения  светились  стеклянные  кубы,  в   которых   была
развернута весенняя коллекция Фортуны.  Довольно  банальная  идея,  подумала
Мэгги, но должна была признать, что  этого  никак  нельзя  сказать  о  самих
драгоценностях. Мысленно она отметила пару превосходных вещиц, которые стоит
приобрести для себя. Она как раз рассматривала брошь из  золота,  платины  и
желтых бриллиантов, когда Финн толкнул ее в бок и тихо произнес:
   - Вон Лори.
   Девушка стояла у входа. Мэгги видела ее и раньше, но не обращала  на  нее
внимания и теперь разглядывала с немалым удивлением. "Да ведь ее даже  особо
хорошенькой не назовешь! - мысленно воскликнула она. -  Разве  что  волосы".
Шелковистые светлые волосы свободно падали едва не до пояса. Тонкая  фигурка
в простом голубом платье выглядела почти мальчишеской. "Господь милосердный!
- в отчаянии думала Мэгги. - Что случилось с Финном?" Обычно  ему  нравились
женщины  "в  теле".  Заметив  краем  глаза  выражение  его   лица,   она   с
удовольствием ответила ему таким же тычком в бок.
   - Убери  с  лица  эту  блаженную  улыбку,  милый,  или  мы  проиграли,  -
посоветовала она, едва разжимая губы. - Лучше подумай о том, как  избавиться
от ее сопровождающего.
   Человек, властно  державший  затянутый  в  голубое  локоток,  был  Никлас
Фортуна, и Мэгги,  едва  увидев  его,  испытала  знакомое  ощущение  сосущей
пустоты внутри, из-за чего всегда  старалась  держаться  подальше  от  этого
субъекта.  Несколько  случайных  разговоров  с   ним   оставили   неприятное
впечатление:  сквозь  глянец  светского   безразличия   проглядывало   плохо
скрываемое презрение.
   Никлас составлял разительный контраст с дочерью -  не  только  фигурой  и
колоритом, но и манерами. Не такой рослый, как Финн, он был  все  же  высок,
футов шести, крепко  скроен  и  мускулист.  Примерно  такое  же  впечатление
производил его ум. В черных, коротко подстриженных  волосах  сквозили  седые
нити. Лицо состояло из жестких линий и углов,  чуть  деформированных,  будто
из-за старых переломов, что было очень похоже на правду, если вспомнить  его
прошлое.  Ощущение  жесткости  усиливалось  темно-зелеными  глазами...   или
серыми... или карими?  Мэгги  не  могла  бы  сказать  точно.  Вероятно,  это
зависело  от  его  настроения,  которое  всякий  раз,  когда  ей   случалось
находиться рядом  с  ним,  оказывалось  непредсказуемым.  Единственное,  что
противоречило впечатлению затаившегося внутри зверя, - это  рот  и  ресницы:
первый - неожиданно полный и  чувственный;  вторые  -  такие  же  длинные  и
мягкие, как ее собственные. Одет  он  был  официальное  всех  присутствующих
мужчин - строго черное и белое. "Наверно, для  того,  чтобы  не  приняли  за
одного из вышибал, - позлорадствовала Мэгги. - Только по одежде  отличить  и
можно". Вероятно, именно первобытная  грубость,  граничащая  с  жестокостью,
привлекала к нему женщин, среди которых всегда находилось немало  кандидаток
в героини его романов, довольно, впрочем, редких.
   Мэгги вздрогнула от беспричинного страха.  Черт  возьми,  он  всего  лишь
мужчина, а она - в свое время - управлялась со многими. Вот только  все  они
были одного сорта: поверхностные, падкие на лесть, и любого из них было  так
же легко заполучить, как и отвадить. Безопасная свита  поклонников,  слишком
умудренная или слишком испорченная, чтобы  поддаваться  настоящим  чувствам,
вроде серьезной любви, способной возмутить спокойное  течение  благополучной
жизни. Никлас Фортуна был другой -  пробившийся  в  миллионеры  из  низов  и
живущий по собственным правилам. Не из тех, с кем захочешь  иметь  дело  без
крайней необходимости... не из тех, с кем следует иметь дело. И куда же  они
с Финном попали? Как раз между молотом и наковальней - то и  другое  в  лице
человека напротив.
   Финн, которому всю жизнь сопутствовало дьявольское  везение,  похоже,  не
разделял тревог жены... или вправду Бог бережет влюбленных,  потому  что  не
прошло и получаса, как он  уже  знакомил  обеих  женщин,  заведя  за  первую
попавшуюся колонну.
   Спустя несколько  минут  настороженного  диалога,  мало  удовлетворившего
любопытство Мэгги, она решила, что пора переходить к прямому разговору.
   - Не принесешь ли ты нам еще шампанского, Финн?  -  Мэгги  залпом  допила
остаток своего и  протянула  пустой  бокал.  Финн  неуверенно  посмотрел  на
бледное лицо Лори, ожидая увидеть мольбу  о  поддержке,  но  та,  ничуть  не
робея, тоже протянула свой бокал, из которого не выпила и половины.
   - А мне апельсинового сока, пожалуйста.
   - Мм... гм, хорошо. - Ему не хотелось уходить,  но  нетерпеливые  взгляды
двух женщин не оставляли иного выбора. Лори посмотрела вслед, потом тревожно
выглянула из-за колонны.
   - Все в порядке, я держу твоего отца в поле зрения. Он  сейчас  в  другом
конце зала, пытается  игнорировать  какую-то  стриженную  наголо  девицу,  -
сказала Мэгги, пускаясь на разведку. - Он разрешает тебе пить?
   - Он не против, если я иногда выпью бокал, -  ответила  Лори  с  заметной
теплотой и впервые посмотрела Мэгги в глаза. - А вообще он предоставляет мне
свободу выбора. Я решаю сама.
   - Тем лучше для тебя. - Мэгги не стала делать вид, что не поняла вызов. -
Но решения, которые мы принимаем, неизбежно зависят от наших знаний и опыта.
До  сих  пор  ты  вела  довольно  затворническую  жизнь.  Представляю,   как
очаровывает Финн, если смотреть на него  сквозь  окошко  башни  из  слоновой
кости. Только он ведь не сказочный принц, явившийся спасти тебя от скуки,  -
он мужчина из плоти и крови, которому нужен равный партнер,  а  не  девочка,
пробующая крылышки.
   Ответом было молчание, и в Мэгги шевельнулась жалость. Похоже, характер у
Лори Фортуны столь же холодно-невинный, как и ее внешность. Бедный Финн.
   - Мне очень жаль, Мэгги, -  тоненько  пискнула  девушка.  -  Но  если  ты
решила, что хочешь  сохранить  его  для  себя,  то  тебе  не  повезло.  Финн
предложил мне руку, и я не позволю ему нарушить слово.
   Мэгги подумала, что ослышалась. Широко раскрыв  глаза,  она  смотрела  на
тонкое, бескровное личико... как оно не соответствует милой  решимости  этих
слов!
   - Ты хочешь бороться со мной за него?
   Острый подбородочек задрался вверх.
   - Я собираюсь бороться с ним за него. Финну кажется,  что  я  нуждаюсь  в
защите. Вовсе нет. Я люблю его. Он любит меня. Он может быть женат на  тебе,
но он - мой!
   - Не сомневаюсь, что другие женщины думали так же. У него ведь  их  было,
знаешь ли...
   - Все они ничего не значили. Это было просто времяпрепровождение.  Отныне
у него есть дом в моем сердце, и там он найдет все, в чем нуждается.
   Какая самоуверенность! Мэгги вдруг заметила проблеск стали в младенческих
голубых глазах. Она на мгновение даже опустила взгляд.
   - Извини, я просто проверяла тебя, как и Финн.
   Разве у меня есть право голоса? Наш брак никогда не был настоящим.  -  (В
пустой, со стальным отливом голубизне забрезжила радость.)  -  Но,  помоему,
тебе нужно знать все, прежде чем вы с
   Финном пойдете дальше. Не потому, - поспешила добавить  она,  когда  Лори
раскрыла рот, - что я думаю, будто ты можешь  разлюбить  его,  -  поверь,  я
скорее ожидаю, что ты полюбишь  его  еще  больше,  -  а  потому...  ну,  как
говорится, кто предупрежден, тот вооружен. Не спорю, он твой, но я взяла его
попользоваться и еще не вернула...
   Вместо  того  чтобы  возмутиться,  Лори  рассмеялась,  отчего  уголки  ее
аккуратного ротика  поползли  вверх,  повторяя  линию  чуть  раскосых  глаз.
Превращение бесцветного ангела в хулигана-мальчишку говорило о  многом.  Она
действительно милая девочка, но еще и с доброй  толикой  перца.  Все  страхи
Мэгги мгновенно испарились. "Да, Финн,  -  с  облегчением  подумала  она.  -
Теперь я вижу..."
   - Ладно, пообедаем вместе и проведем военный совет, - объявила она. - Или
лучше отправимся все вместе к нашему адвокату, потому что, кроме нас  двоих,
только он знает все тонкости нашего бумажного брака. Ох, Лори,  если  бы  ты
знала, как я рада, что Финн нашел такую, как ты. Ты права, остальные женщины
ничего не значили. Финн просто проводил время, как холостяк, каким он и  был
на самом деле. Только я боялась, как бы он не влюбился случайно в женщину из
тех, кто щекочет себе нервы, заводя роман  с  женатым  мужчиной!..  -  Мэгги
испуганно зажала рот рукой, но Лори не обиделась.
   - Я не щекотала себе нервы, поверь. Я была совершенно убита,  узнав,  что
он женат... Потом много недель отказывалась встречаться с ним, но  от  этого
не переставала его любить. Именно тогда, когда пришлось пожертвовать  мечтой
о счастливой любви, я поняла, что люблю  по-настоящему.  Наверное,  я  стала
взрослой. Когда он написал мне... сказал, что ваш брак - фиктивный,  что  ты
обещала дать ему свободу по первому требованию, что он не подойдет  ко  мне,
пока не уладит все с разводом... - она беспомощно развела тонкими руками,  -
даже и тогда у меня оставались сомнения. У отца очень твердые  представления
о святости брака, а я получала  образование  в  монастыре...  очень  сильная
комбинация.
   - Ты католичка? Тебя беспокоит проблема брака с разведенным протестантом?
   Лори помотала головой.
   - Выбор школы определялся ее привилегированностью, а не  верой.  В  конце
концов, когда все перекипело, на дне остался  простой  вопрос:  люблю  ли  я
Финна настолько, чтобы пройти через ад? Ответ был: "Да!"
   - А твой отец?
   Лори отвела взгляд, надеясь скрыть тоску в глазах.
   - Я не знаю, сколько займет ваш развод, но  какое-то  время  с  женитьбой
придется подождать. А когда мне исполнится  восемнадцать,  что  папа  сможет
сделать? - Печальная улыбка. - Разве что уволить.
   - Ты работаешь на него? - поразилась Мэгги. Эта девушка полна сюрпризов.
   - На "Фортуну" - компанию. Я работаю учеником ювелира.
   - В самом деле? - В восхищенном восклицании Мэгги была доля скепсиса.
   - И намерена доучиться. Если не в "Фортуне", то в другой  компании.  Меня
всегда интересовали  живопись  и  дизайн.  Папа  подарил  мне  оборудованную
мастерскую. До сих пор я работала  только  с  полудрагоценными  камнями,  но
предпочитаю  золото  и  серебро.  Вот  некоторые  из  моих  работ.   -   Она
продемонстрировала четыре изумительно варварских кольца на своих пальцах.
   Мэгги была покорена.
   - Сама я не ношу кольца, но могу отличить хорошую вещь. Эти  великолепны!
Если потеряешь работу в "Фортуне", Финн выставит твои работы  на  продажу  в
"Маркхаме". - Престижный магазин, основанный Маркхамом Коулом пятьдесят  лет
назад, был краеугольным камнем многостороннего дела  "Коул  и  К°",  которым
Финн управлял при немалом вмешательстве деда-основателя, упорно не желающего
уходить на покой в свои семьдесят с лишним лет.
   - Я еще не настолько уверена в себе, чтобы что-то продавать. Но хотела бы
сделать браслет для тебя.
   - О, спасибо, я...
   - Лори?
   Мэгги настолько увлеклась разговором,  что  забыла  следить  за  Никласом
Фортуной. Он стоял у колонны, щурясь  на  двух  виновато  застывших  женщин.
Мэгги молилась про себя, чтобы Финн не  вздумал  броситься  на  помощь.  Она
откашлялась, но Ник Фортуна заговорил первым:
   - Лори? Майкл Стивене хотел представить тебя своей матери.
   Лори  чуть  заметно  напряглась,  и  Мэгги,  поверхностно   знакомая   со
Стивенсами,  поняла  причину.  Майкл  был  ровесником  Лори.  Милый,  вполне
подходящий мальчик.
   - Я... да, конечно... Я как раз возвращалась из дамской комнаты.  -  Лори
взяла себя в руки и снова приобрела вид полнейшей невинности.  -  Рада  была
познакомиться с вами, миссис Коул.
   Лори бросилась прочь. Счастливица! Мэгги не позволили исчезнуть  с  такой
легкостью. Как только Никлас Фортуна убедился, что дочь  не  может  услышать
его слов, он заговорил снова,  и  на  этот  раз  голос,  только  что  бывший
довольно благозвучным, звучал со своей исконной угрюмостью.
   - Держитесь подальше от моей дочери, миссис Коул. И если не хотите, чтобы
вашему красавчику мужу пришлось заказывать новое лицо, не  спускайте  его  с
поводка!


   ГЛАВА ВТОРАЯ

   - Прошу прощения? - Внешне Мэгги воплощала холодное презрение, но  внутри
воцарилась паника. Что он знает?
   - Можете просить что угодно, миссис Коул, но вряд ли я смогу,  выразиться
яснее.  Я  хочу,  чтобы  вы  держались  подальше  от  Лори.  Она  молода   и
впечатлительна; в ней слишком мало изощренности для той компании, в  которой
вы вращаетесь. Я предпочитаю, чтобы она такой и осталась.
   - Вы не можете уберечь ее от взросления, -  высокомерно  ответила  Мэгги,
чувствуя, что паника начинает утихать. Не может он ничего знать точно,  если
предупреждает Мэгги, а не Финна. - И между  прочим,  у  нас  был  совершенно
невинный разговор. Просто я восхищалась ее ювелирными работами...
   - Судя по тому, что я слышал о вас, миссис Коул, ничто,  сделанное  вами,
не может быть "совершенно невинным".
   У Мэгги полыхнули глаза от его сардонической ухмылки. Обиднее всего,  что
в данном случае этот высокомерный тип прав!
   - А судя по тому, что слышала я, не вам бросать камень. Вас тоже невинным
не назовешь.
   - Верно. Но я никому не пудрю мозги. Свои личные дела я веду там, где  их
следует вести. Я несу ответственность за дочь и намерен выполнить  все  свои
отцовские обязанности... а это включает и защиту от нее самой.  Вы  красивая
женщина, вы очень обаятельны, а Лори  еще  только  предстоит  узнать,  какой
обманчивой бывает внешность.
   - О, так  вы  собираетесь  учить  ее  цинизму  и  недоверию  к  людям?  -
усмехнулась Мэгги, позабавленная комизмом  ситуации.  Не  она  ли  несколько
минут назад говорила Лори очень похожие слова... о Финне?
   - Нет,  но  пускай  узнает,  что  законы,  управляющие  нашим  обществом,
существуют не зря. Без моральных принципов анархия, алчность и распущенность
уничтожили бы род человеческий. Самоконтроль и  самоуважение  идут  рука  об
руку, создавая стабильную и счастливую жизнь. Два понятия,  для  которых,  я
уверен, в вашем серванте никогда не находилось места.
   Да, что касается ханжества остепенившихся  повес,  она  определенно  была
права, подумала Мэгги. Но Никлас Фортуна сильно недооценивает наследие,  уже
переданное дочери. Лори действительно молода, но далеко не  так  беззащитна,
как ему кажется. Она может не походить на него физически, но в ней  есть  та
же несгибаемая целеустремленность. Похоже, при случае Лори  может  оказаться
точно такой же безжалостной в достижении цели, как и ее  отец.  Понимает  ли
это Финн? Остается  надеяться,  что  это  так,  -  в  противном  случае  он,
возможно, будет удивлен не меньше Никласа Фортуны.
   - Ваша дочь уже почти совершеннолетняя. Если она до сих  пор  не  научена
верить  собственным  суждениям  о  людях,  значит,   вы   оказались   плохим
воспитателем.
   - Знаете, миссис Коул, уж кто бы и читал лекции о воспитании,  да  только
не вы...
   - Каждый имеет право на собственное мнение,  включая  падших  ангелов,  -
перебила Мэгги  Ей  совсем  не  нравился  холодный  сарказм,  с  которым  он
произносил "миссис Коул". Будто ее замужество - дурная шутка. До сих пор это
была очень хорошая шутка!
   - Падшая - согласен, но сомневаюсь,  что  вы  когда-то  были  ангелом!  -
проскрежетал он.
   - Пожалуй, нет, ангелы должны быть ужасно скучными, - согласилась Мэгги с
самым томным видом, какой могла изобразить. Он так уверен в ее испорченности
- стоит ли разуверять? Вот только отошел бы  он  на  безопасное  расстояние.
Внутренняя неловкость, которую  он  в  ней  порождал,  становилась  чересчур
ощутимой при такой малой дистанции. Он  весь  состоял  из  опасных  углов  и
зазубрин, о которые можно пораниться до крови. - Равно как и пуритане.
   Густая, черная с проседью бровь поползла  вверх.  Глаза  из  серых  стали
голубыми, сменив по пути чуть ли не все цвета спектра.
   - Так теперь я пуританин? Вы уж выберите что-то одно, миссис Коул.  Если,
конечно, есть чем выбирать.
   Мэгги давно привыкла, что ее прихотливый ум не признают из-за  отсутствия
логики, - почему же ее так обидели слова Никласа Фортуны?
   - Пожалуй, вы выпадаете где-то посередине между грешником и  пуританином,
- мило сообщила  она.  -  Лицемер...  вот,  пожалуй,  слово,  которое  может
подсказать мне мой ограниченный ум.
   - Я могу быть кем угодно, но только не лицемером, - отрезал он,  и  глаза
снова стали серебристо-стальными. - Я живу в соответствии с кодексом  чести,
которому учу дочь. Я уважаю клятвы и обязательства других людей,  даже  если
они не уважают их сами.
   - И что же, черт возьми, это должно значить? - Мэгги рассердилась чуть ли
не до потери рассудка.
   - Это значит: если вам нужен я, не пользуйтесь моей дочерью  как  дымовой
завесой. Я предпочитаю прямые, честные ходы.
   - Что? - Мэгги была ошарашена его предположением
   -  Хотя  в  любом  случае  ничего  бы  не   вышло.   В   такой   ситуации
самоограничение, безусловно, полезнее для души.
   - Господи, да что вы о себе  воображаете?  -  удалось  наконец  выдохнуть
Мэгги
   - Ну-ну, миссис Коул, откуда такая скромность? Вы прекрасно  знаете,  что
между нами существует потенциальное влечение, хотим мы того или нет. Иначе с
чего бы мы так старательно избегали друг друга?
   У Мэгги задрожали ресницы. Она с трудом заставила себя не отвести взгляд,
хотя и боялась, что он прочтет в ее глазах то, что сама она до  сих  пор  не
хотела признавать. И он таки прочел, отчего на жестком,  почти  грубом  лице
появилась улыбка. Но странно: проблеск  юмора  придал  Никласу  Фортуне  еще
более угрожающий вид. Улыбка на тигриной  морде,  промелькнуло  в  голове  у
Мэгги... а на ней  самой  -  шкура,  которую  надо  спасать.  Она  вызывающе
вскинула голову. К несчастью, от  этого  движения  прикрытые  атласом  труди
выглянули  в  декольте,  и  Никлас  Фортуна  одарил  их  взглядом  циничного
восхищения, что привело Мэгги в полное бешенство.
   - Придержите глаза! -  прошипела  она,  не  успев  сообразить,  насколько
комично это должно прозвучать.
   - Не так это просто, учитывая, какое  добро  выставляется.  -  Однако  он
послушно перевел прищуренный взгляд на лицо. -  Вы  любите  играть  в  игры,
миссис Коул. Я - нет. Я реалист. У меня могут возникать эротические фантазии
на ваш счет, как они возникли бы у любого мужчины  с  живой  кровью,  но,  в
отличие от вас, я привык контролировать свои  аппетиты.  Если  вы  вышли  на
рынок за новым любовником, советую посмотреть  на  других  прилавках.  Может
быть, ваша доступность не задевает мужа, может быть, еще и нравится, но  мне
она не кажется привлекательной. Даже не будь вы замужем, вряд ли я  связался
бы  с  вами.  Предпочитаю  женщин  со  старомодными  взглядами  на  честь  и
целомудрие. Не судьба, миссис Коул. Так что повторяю еще  ",  раз:  оставьте
мою дочь в покое. Знакомство с ней ничего вам не даст.
   - Вам, наверное, трудно будет осознать, мистер Фортуна,  -  едко  сказала
Мэгги, жестоко оскорбленная его  предположением  и  пренебрежительностью,  с
какой оно было высказано,  -  но  я  ищу  в  мужчине  большего,  чем  просто
физическая привлекательность.  Вы  и  близко  не  подходите  к  списку  моих
требований. Так что можете держать свою параноическую фантазию при себе. И я
была бы вам очень благодарна, если бы вы  отказались  от  идиотских  выпадов
против Финна...
   Густые брови снова поднялись.
   - Несколько запоздалое проявление супружеской заботы, вам не кажется?  И,
к сожалению, неуместное. Знаете ли вы, что ваш муж сейчас  скачет  по  залу,
как племенной жеребец, высматривая, какую бы  бесхозную  кобылку  отбить  от
табуна?
   Бедняга Финн, где же и забыться, как не в толпе.  Но  отсутствие  реакции
сыграло против нее.
   Улыбка Никласа Фортуны стала еще саркастичней.
   - Конечно, знаете. Это ведь укладывается в понятие "открытого" брака, как
вы оба называете свое распутство. Только учтите, что там не  все  бесхозные.
Не удивлюсь, если вашего смазливого муженька найдут  как-нибудь  вечером  на
темной аллее в луже крови после встречи с  рассерженным  мужем,  братом  или
любовником...
   Отцов он не упоминал.  Слава  Богу...  Значит,  совет  держать  Финна  на
поводке был просто  выпадом  в  ее  сторону,  а  не  подозрением.  Несколько
успокоившись, Мэгги осмелела.
   - Какой бы у нас ни был брак, он оправдывает  себя,  чего  не  скажешь  о
большинстве обычных. На самом-то деле вас и всех  грязных  сплетников  бесит
то, что мы счастливы!
   - Серьезно? - Его внимательные глаза потемнели,  и  Мэгги  снова  ощутила
дрожь беспокойства. - А вас как женщину не унижает  то,  что  вы  не  можете
удовлетворить все потребности своего партнера?
   Люби она Финна, это могло бы сработать.
   - Отнюдь нет! Мы с Финном слишком хорошо понимаем друг друга.
   - А себя вы понимаете? - пророкотал он. - Что  заставляет  вас  постоянно
искать новых ощущений? Не внутренняя  ли  опустошенность?  Не  любви  ли  вы
ищете? - Она различила новую ноту  в  смягчившемся  голосе.  Боже  правый...
неужели это...  сочувствие?  Он  приблизился  на  шаг,  и  Мэгги  отступила,
чувствуя, что задыхается. Только его неуместного сочувствия  и  не  хватало.
Откуда-то  возникло  ощущение  собственной  слабости   и   беззащитности   -
совершенно безосновательное. - Бедная богатенькая девочка,  -  издевательски
сопроводил он ее отступление, неверно его истолковав. - У  вас  всегда  было
все, что можно купить за деньги... но  теперь  вы  начинаете  понимать,  что
любовь нельзя купить. Не это ли вас мучит? Мечта о  романтической  любви?  И
неужели вы думаете найти ее, прыгая из постели  в  постель?  Неужели  вы  не
понимаете, что каждая такая попытка только отдаляет желанное? И неужели  вас
действительно удивляет, что я не хочу пускать Лори на эту  карусель?  У  нее
великий талант любви. Горе, если она растратит его, получив взамен  оболочку
изощренности.
   Желание согласиться  было  почти  непреодолимым.  Под  внешней  грубостью
угадывалась способность тонко чувствовать, а искренность  отцовской  тревоги
внушала симпатию. Родители Мэгги погибли под обвалом в Швейцарии,  когда  ей
было пять лет, но и до этого она не особо ощущала их  присутствие.  Ее  отец
был большим разочарованием для деда. Патрик Донован ожидал, что единственный
наследник возьмет на себя руководство фирмой "Донован и компания",  торговой
империей, построенной в жестокой  конкуренции  с  Маркхамом  Коулом,  старым
партнером и соперником. Но Майклу Доновану больше нравилось тратить  деньги,
чем делать их, и в этом он находил полную поддержку у своей  итальянки-жены.
Поэтому старый Патрик бессменно оставался у кормила  компании,  несмотря  на
быстро ухудшавшееся здоровье. Многие годы бизнес отнимал у  него  почти  все
время, но из того, что  оставалось,  он  обязательно  выкраивал  минуты  для
любимой внучки, чтобы убедиться, что она ни в чем не нуждается.  Однако  она
нуждалась. Экономки, гувернантки и компаньонки, хоть и  были  всегда  самыми
лучшими, не могли дать чувства  семьи.  Мэгги  обожала  деда  при  всем  его
упрямстве и властности и была  в  высшей  степени  уверена  в  его  любви  и
нежности, но чего старик совершенно был  лишен,  так  это  чуткости.  Никлас
Фортуна за несколько минут угадал  в  ней  больше,  чем  дедушка  Патрик  за
последние пять лет. Это делало взаимное тяготение, которое она не  могла  не
ощущать, почти духовной близостью, что уже по-настоящему пугало.
   Мэгги решила, что лучше всего будет надерзить.
   - Вы обращаетесь к моим лучшим чувствам? - издевательски поинтересовалась
она и с облегчением заметила, что следы  сочувствия  в  серо-голубых  глазах
рассеялись как дым.
   - А они у вас есть? - проскрежетал он.
   - Как вы считаете? - игриво поинтересовалась Мэгги.
   - Я считаю... - Что бы ни  собирался  сказать  Никлас  Фортуна,  он  явно
передумал и утробно прорычал: - Я считаю, что вы безнадежно испорчены,  черт
вас возьми за это!
   В этом яростном рыке прозвучала досада, пробившая брешь в обороне  Мэгги.
Мгновение они молча смотрели друг на доуга. Сейчас - когля лпсяда  вытеснила
голодный мужской интерес в его глазах, взгляд их стал намного человечнее.
   - Держитесь подальше  от  Лори,  миссис  Коул.  Не  говоря  уж  о  всяких
моральных соображениях, ни к чему нам знакомиться ближе...
   У Мэгги вдруг пересохло во рту, а выпитое шампанское запоздало ударило  в
голову, прогнав все мысли. Остались только чувства, совсем ненужные чувства,
включая тот самый голодный интерес, который она заметила в нем. На  какое-то
мгновение ею завладело ощущение беспомощности, прерванное самым  неожиданным
образом.
   - Мэгги? Что происходит? -  Это  был  Финн,  ощетинившийся  и  готовый  к
мужской стычке.
   - Ничего. - К сожалению, ответ прозвучал вовсе не так непринужденно,  как
следовало  бы.  Голос  у  нее  дрогнул.  В  глазах  Никласа  Фортуны  успело
промелькнуть удовлетворение, прежде чем он  перевел  взгляд  с  предательски
выразительных глаз Мэгги на ее мужа. Финн не воспользовался своим  обаянием,
на что надеялась Мэгги.  Вероятно,  он  понимал,  что  обаяние  не  расколет
ледяной панцирь этого человека. В глазах Финна был вызов.
   - Мы с вашей женой просто... болтали.
   Пауза была столь же многозначительной,  как  тигриная  улыбка.  К  своему
ужасу, Мэгги почувствовала, что лицо у нее горит, как  минуту  назад  горело
тело. Финн заметил небывалую для Мэгги краску на щеках и напрягся.
   - Что ж, поищите кого-нибудь другого... поболтать. Мы с Мэгги  уходим,  -
сказал он с оскорбительной резкостью, беря жену  под  руку  и  притягивая  к
себе.
   Мэгги отметила, что этот властный жест удивил не только  ее,  но  и  всех
троих, включая самого Финна. Что за игру он  затеял,  изображая  бдительного
мужа?
   - Жаль, - обронил Никлас Фортуна. Он взял свободную руку  Мэгги,  склонил
свое боксерское лицо к черной коже перчатки и прильнул приоткрытыми губами к
кружевным вставкам на костяшках пальцев. - До  встречи...  Мэгги,  -  хрипло
сказал он с такой фамильярностью, что Мэгги передернуло.
   - Слишком долго придется ждать, - бросил Финн и так резко потянул  Мэгги,
что ее рука выскользнула из жесткой ладони Ника Фортуны. - Держись  подальше
от моей жены. Фортуна. Если нужно что-то сказать, скажи лучше мне.
   Ответом была та же темная, угрожающая улыбка.
   - У  тебя  красивая  жена,  Коул,  -  тихо  сказал  Фортуна.  -  И  очень
неугомонная. Будь начеку. Глядишь, в один  прекрасный  день  кто-то  захочет
увести ее.
   Издевательски   поклонившись,   он   ретировался,   оставив    Финна    в
подозрительном недоумении.
   - Что он нес?
   - Не обращай внимания. Просто хотел сказать  тебе  гадость,  -  поспешила
ответить Мэгги. - Он застал меня за разговором с Лори и отчитал.
   - Надутая свинья, - выругался Финн. - Видишь, с кем приходится жить Лори?
- Потом он снова вспомнил о Мэгги.  -  Ты  уверена,  что  это  все?  Вы  оба
выглядели такими взбудораженными...
   - Это допрос? - огрызнулась Мэгги, чувствуя себя виноватой. -  И  с  чего
тебе  вздумалось  налетать  на  нас?  Этой  петушиной  выходкой  ты   только
восстановил Фортуну против себя. Я-то думала, что ты  собираешься  соблюдать
максимум деликатности...
   - Мне не понравилось, как он смотрел на тебя. Держись от  него  подальше,
Мэгги. Мы с. Лори управимся сами. Это наша  драка,  и  не  думаю,  что  тебе
следует чересчур вмешиваться.
   - Ты сейчас говоришь его языком, - сухо заметила Мэгги, отметив про себя,
что еще не встречала столь непохожих друг на друга людей. Финну крайне редко
приходилось за что-то драться, тогда как Никлас Фортуна брал с боем все, что
имел. - Ты хоть понимаешь, что, изображая ревнивого  мужа,  только  усложнил
ситуацию? Как он может поверить, что ты искренне любишь его дочь,  если  при
этом стремишься сохранить права на меня?
   Финн неохотно пожал плечами.
   - Проклятье!.. Но, черт возьми, Мэгги, он так вел себя с тобой только для
того, чтобы оскорбить меня... у него на  лице  было  написано,  что  он  без
зазрения совести использует людей.  Я  не  хочу,  чтобы  ты  страдала  из-за
меня...
   - Финн... - У Мэгги вдруг появилось неприятное подозрение. - Это же  была
просто игра, правда? Ты же не ревнуешь на самом  деле?  -  Не  хватало  еще,
чтобы Финн превратился в собаку на сене.
   Финн нахмурился, но тут же его лицо осветилось обычной улыбкой.
   - Может быть. Только не к Фортуне, а к его успеху. И так одна из  женщин,
которых я люблю, находится под его влиянием - не хватало, чтобы  он  и  тебя
подмял.
   Мэгги с облегчением рассмеялась.
   - Не беспокойся. Я уже большая  девочка  и,  ты  же  знаешь,  предпочитаю
изысканных мужчин...
   - Угу, именно это меня и  беспокоит,  -  расстроенно  признался  Финн.  -
Изысканным мужчинам ни разу еще не удавалось  вогнать  тебя  в  краску,  как
школьницу... даже в школьные годы. Флирт, которым ты занималась столько лет,
не развил в тебе чувство самосохранения. Что, если ты нарвешься на  мужчину,
который не захочет легких отношений? И  который  примет  твою  репутацию  за
чистую монету? Ты понимаешь, какую репутацию приобрела в  результате  нашего
брака? Сейчас ты защищена хотя бы моим именем, и  я  просто  обязан  сказать
тебе, что после развода, потеряв мое имя, ты не потеряешь моей защиты.
   - Спасибо, Финн, но я ведь могу и сохранить имя, - пригрозила Мэгги. - Ты
ни разу не вмешивался в мою жизнь с тех пор, как мы поженились, и я была  бы
очень признательна, если бы ты продолжал в том же духе и  после  развода.  В
противном случае весь этот сброд решит, что ты занимаешься tenase  a  lrorl.
Это было бы нечестно по отношению к Лори и ко мне,  хотя,  несомненно,  твоя
репутация только укрепится...
   Финн рассмеялся, и они сменили тему, но Мэгги прекрасно  понимала,  каким
обоюдоострым мечом был их брак-пустышка. Она искренне радовалась  за  Финна,
но, честно говоря, побаивалась предстоящей свободы и себя  в  роли  одинокой
женщины  на  современной  либеральной  сцене,  особенно  среди  ее   суетных
сверстников и друзей. Во  всяком  случае,  никто  не  должен  узнать,  каким
блестящим фарсом был их брак... по крайней мере до тех пор, пока их  великие
деды не отойдут с миром.
   Томас Ричи, адвокат Коулов, сказал один столько  же,  сколько  все  трое,
сидевшие напротив. Разговор происходил на следующий  день  в  обитом  плюшем
офисе с видом на Оклендский порт. Лори, якобы ушедшая за покупками на  время
обеденного перерыва в ювелирных  мастерских  "Фортуны",  в  священном  ужасе
слушала запуганную историю брака Коулов, а Финн с Мэгти  мрачно  взирали  на
кипу документов, извлеченных  Томасом  из  папки.  Предыдущим  вечером  Финн
вынужден был смущенно признать, что совершенно запутался, пытаясь  объяснить
суть дела.
   - В действительности все очень  просто,  -  заметил  Томас  в  краткой  и
выразительной манере, отточенной двадцатипятилетней практикой. В свое  время
он был удивлен, когда Финн  и  Мэгги  обратились  со  своим  делом  к  нему,
поскольку, как известно, Коулы и Донованы  не  только  в  бизнесе,  но  и  в
юридической практике всегда обращались  к  конкурирующим  фирмам.  Потом  он
выслушал немало посулов и  угроз  от  Патрика  Донована  и  Маркхама  Коула,
настоятельно желавших получить информацию  о  внучке  и  внуке,  но  остался
непреклонен.  Вообще-то  Мэгги  подозревала,  что  ему  доставляло   большое
удовольствие  задирать  нос  перед  двумя  самыми   могущественными   людьми
города... и перед их влиятельными юридическими  конторами.  Томас  занимался
своей практикой вместе с  сыном  и  зятем  на  старомодный  манер,  и  Мэгги
подозревала также, что их необычный брак внес разнообразие в  рутинные  дела
скромной конторы
   - Неплохой способ прекратить фамильную вражду, - согласилась Лори.  -  Но
Финн не рассказывал мне, с чего все началось
   - Потому что этого на самом деле никто  не  знает,  -  ответил  Томас.  -
Считается, что замешана Жозефина,  жена  Патрика  Донована,  но  это  только
слухи.  Достоверно  известно  лишь  то,  что,  проработав  некоторое   время
совместно, Маркхам Коул и Патрик вдруг сильно повздорили. Они затеяли  тяжбу
о праве на владение магазином,  который  к  тому  времени  уже  стал  весьма
преуспевающим, и дед Финна выиграл дело.  Магазин  "Патрик  и  Маркхам"  был
немедленно переименован в "Магазин Маркхама". Донован обанкротился, но через
несколько лет ему удалось открыть  рядом  с  "Магазином  Маркхама"  "Магазин
Донована", и их отчаянная конкуренция продолжается до сих пор.
   Сегодня старики ненавидят  друг  друга  не  меньше,  чем  в  день  ссоры.
Соперничество сделало обоих богатыми, но со временем оно же стало  подрывать
доходность обеих компаний. Пока отец  Финна  работал  в  "Коул  и  К°",  ему
удавалось внедрять толику здравого смысла в Маркхама, но, когда  он,  вскоре
после сорока, умер  от  сердечного  пристуна  -  вызванного,  как  утверждал
Маркхам, какимто мерзким подвохом Патрика,  -  старик  снова  откопал  топор
войны. Он не доверяет никому - даже Финну нелегко убедить деда, что он знает
свое дело. Что до Патрика Донована, он всегда управлял компанией сам... Отец
Мэгги смыслил в делах не больше, чем сама Мэгги.
   Мэгги, ничуть не обидевшись, добавила:
   - Беда в том, что у обоих патриархов вместо династий, которые они  хотели
основать, было только по одному  сыну.  Моя  бабушка  умерла  при  родах,  а
Финнова - во время эпидемии гриппа, когда его отцу было всего  пять  лет.  А
деды, одержимые идеей разорить врага, и не  подумали  жениться  второй  раз.
Может быть, при женщинах они бы немного смягчились... да и  дети  отняли  бы
какую-то часть этой губительной энергии. Знаешь, моему  деду  уже  семьдесят
шесть, а он по-прежнему работает полный день! Несмотря на то, что  легкие  у
него никуда не годятся. - Мэгги вздохнула. - "Не сворачивай с  пути"  -  вот
его девиз... даже если путь ведет в могилу, не сворачивай с пути!,
   - Пять лет назад чуть было этим не кончилось, - перехватил нить  рассказа
Томас.  -  Могила  чуть  было  не  поглотила  обоих  стариков  вместе  с  их
компаниями. Маркхам Коул начал осуществлять  программу  расширения  дела,  и
Патрик Донован, разумеется, не отставал.  Пошли  слухи,  что  один  соперник
проявляет интерес к покупке какой-нибудь компании  только  для  того,  чтобы
другой, перехватывая, завысил цену. У Маркхама начались проблемы с  сердцем,
а Патрик уже не расставался с кислородной подушкой;  и,  может  быть,  уколы
совести делали вражду еще более ожесточенной. А поскольку к тому времени все
акции были уже в руках семей и, следовательно, не требовалось ни  перед  кем
отчитываться, старики дрались своими фирмами, как  зонтиками.  Оба  были  на
грани самоуничтожения, и ничто не могло остановить их.
   - Кроме нас, - усмехнулась Мэгги. -  На  сцену  выходят  герои-спасители,
единственные наследники династий Коулов и Донованов!
   - Вот только если бы ваши деды продолжали в том же духе, наследовать было
бы нечего, - подсказала Лори с уже  известной  Мэгги  озорной  улыбкой.  Эту
часть истории девушка поняла.
   - Точно. А я была испорчена с пеленок. Я не хотела  бедности.  Всю  жизнь
меня готовили к вступлению в наследство, и я не собиралась его терять  из-за
тупоголового упрямства Патрика. -  Мэгги  вспомнила  холодок  неуверенности,
пронзивший ее после телефонного разговора с личным помощником  деда,  только
что уволенным после пятнадцатилетней работы  за  отказ  совершить  очередное
приобретение, которое приблизило бы "Донован и К°" еще на шаг к банкротству.
Он позвонил беззаботной студентке-выпускнице, чтобы предупредить о глупости,
которую намерен совершить его босс. Все знали, что единственный,  кто  имеет
влияние на упрямого ирландца, - это его любимая внучка. Однако на этот раз и
она была бессильна и потому обратилась к своему единственному другу - Финну.
Он заканчивал Оксфордский  университет,  и  Мэгги  полетела  в  Англию,  где
выяснила, что и до него дошли слухи  о  пошатнувшемся  финансовом  положении
семьи.
   - Я был настроен так же, - сказал Финн. - Я давно собирался взять "Коул и
К°" в свои руки и был по горло сыт тем, как  дед  последовательно  разрушает
фирму ради удовлетворения своей гордыни. Мы с  Мэгги  так  разозлились,  что
готовы были разорвать обоих стариков и свалить клочки в одну корзину!
   -  Но  вместо  этого  ты  предложил  Мэгги  выйти  за  тебя.  Не  слишком
романтично, - сказала Лори.
   -  Романтика  здесь  ни  при  чем.  Это  был  единственный  здравый  путь
прекращения вендетты, какой мы только могли придумать, - объяснила Мэгги.  -
И на самом деле предложил не Финн, а я.
   - Ты не предложила, а решила, - ухмыльнувшись, уточнил Финн. -  Это  была
ее идея - полететь в Штаты и прожить несколько дней в  Неваде.  По  местному
закону этого вполне достаточно, чтобы оформить брак.
   - Рено... Мировая столица браков и разводов, -  рассмеялась  воспоминанию
Мэгги. Это было похоже на классическую авантюру, предпринимаемую двумя юными
аристократами для спасения упрямых патриархов от них же самих.
   - Конечно, когда мы вернулись, был ужасный скандал...
   - Но я притворилась беременной, а поскольку  оба  ужасно  старомодны,  им
пришлось заткнуться на время...
   - ...достаточное для того, чтобы Маркхам обнаружил в "дьяволовом отродье"
милую девочку...
   - ...а мой дед открыл у "избалованного пащенка старого мула" трезвый ум и
хорошо подвешенный язык, - подхватила  Мэгги.  -  Первый  год  был  довольно
бурным, особенно после моего "выкидыша", но, когда они  увидели,  что  мы  с
Финном крепко держимся друг за друга, придирки пошли на убыль. На самом деле
мне кажется, что эти старые ворчуны гораздо большие  романтики,  чем  мы,  и
рады были поверить в нашу любовь с первого  взгляда,  в  то,  что  мы  якобы
встретились в Париже и невольно повторили историю Ромео и Джульетты.
   - Боюсь, если бы мы признались, что знаем друг друга с детства, ничего бы
не вышло. Безумную любовь  они  могли  понять,  но,  узнай,  что  мы  годами
нарушали законы вендетты, нас бы придушили, - прокомментировал Финн.
   На самом деле они познакомились в  шестилетнем  возрасте.  Встретились  в
парке по недосмотру нянь, подружились  и  при  сочувственной  помощи  челяди
сумели уберечь свою дружбу от витавшей над головами вражды  взрослых.  Даже,
став подростками, они продолжали дружить, не допуская вмешательства  в  свои
отношения никаких сексуальных проблем. Несмотря на то  что  оба  были  очень
привлекательны, они никогда не испытывали физического влечения друг к другу,
что и сделало их брачную аферу такой благополучной.
   - Но... что же будет, когда вы разведетесь? -  спросила  Лори,  обнаружив
изъян в до сих пор безупречном плане.
   - Гм... да... в том-то и загвоздка,  -  развела  руками  Мэгги.  -  Мы-то
думали, что  старики  долго  не  протянут...  здоровье  у  обоих  никуда  не
годилось. Мы рассчитывали прожить  вместе  несколько  лет,  а  потом,  когда
дедушки помрут, тихонько аннулировать брак.
   - Вввду неосуществления брачных отношений, -  пояснил  Томас.  -  У  меня
где-то здесь соответствующий контракт.  Конечно,  Мэгги  и  Финн  собирались
ограничиться устным уговором - не  хотели  никаких  компрометирующих  бумаг,
но... в общем, когда в дело замешаны такие доходы,  лучше  строго  следовать
правилам. Предполагалось оформить раздельную собственность на все имущество,
чтобы избежать проблем раздела, но от этой  идеи  в  ряде  случаев  пришлось
отступить.  Например,  достигнув  двадцати  одного  года,  оба  получили   в
наследство акции - и тут же обменялись ими.
   - Что едва не стоило дедам апоплексических ударов, но шаг себя  оправдал.
С тех пор они стали гораздо осторожнее, зная, что определенный процент акций
находится в полувражеских руках, - сказал Финн. - И с тех пор они постепенно
приближаются к идее сотрудничества. Да  и  обстоятельства  подпирают.  Сразу
после нашей свадьбы они продали часть акций, чтобы выбраться из  финансового
тупика, в который загнали себя, и теперь обе компании стали соблазнительными
мишенями для биржевых спекуляций.
   - Так  почему  же  вы  собираетесь  разводиться?  -  недоуменно  хмурясь,
обратилась к  Финну  Лори.  -  Почему  не  аннулировать  брак,  если  он  не
настоящий? Ведь так,  кажется,  планировалось?  Или...  -  Она  запнулась  и
окаменела. Свежая и невинная девочка в белом  платье  вдруг  стала  серой  и
изможденной.
   - Нет, прежнее условие остается в силе, - мягко сказала Мэгги. - Но  если
мы аннулируем брак, Маркхам и Патрик поймут, что их надули. Мы не можем  так
оскорблять их гордость. Это было бы предательством наихудшего пошиба. Видишь
ли, они так и не помирились и по-прежнему  готовы  вцепиться  друг  другу  в
горло при встречах... правда, нечастых. Иногда у  меня  возникает  ощущение,
что они были бы рады поводу снова развязать войну.
   - А не будет ли развод таким поводом? - нерешительно спросила Лори.
   - Нет, если мы постараемся  внушить  всем,  что  расстаемся  друзьями,  -
сказала Мэгги, задумчиво покусывая губу.
   - Эге, точно такой же вид у нее был тогда, когда она подкатила ко мне  со
своим предложением. - Голубые глаза Финна блеснули весельем. - Замрите  все:
У Мэгги Есть Идея!
   - Нет, - с сожалением призналась Мэгги. -
   Пока, во всяком случае. Но точно будет. Тем временем Томас  может  начать
подготовку документов.
   - Сколько это займет? - Финн встал и подошел к Лори, умоляюще взглянув на
Мэгги. - Я не хочу гнать лошадей, но не уверен, выдержит ли Лори бесконечные
отсрочки.
   - Вы же знаете, что развод не совершается в один день - по крайней мере в
этой стране, - нахмурился Томас. - Хотя вы и поженились не  в  этой  стране;
так что, если вам нужен мгновенный развод, можете вернуться в Рено.
   - Старый добрый Рено, - рассмеялась Мэгги. - Лори может поехать с нами, и
мы одним махом устроим и развод и свадьбу.
   Глаза Лори затуманились на мгновение, а потом она расцвела улыбкой.
   - Не вижу, что могло бы этому помешать.
   - А я вижу, - вмешался Финн. -  Я  хочу,  чтобы  у  Лори  была  настоящая
свадьба... подружки  в  белых  платьях  и  флердоранж  на  фате.  Она  этого
заслуживает. Я не хочу, чтобы она  прошла  через  ту  же  пародию  на  брак,
которая была у нас. Слишком я горд тем, что женюсь на ней.
   - Это была шутка, - сказала Мэгги, взглядом прося у Лори прощения. Она-то
знала, каково это - слышать остроты по поводу своей свадьбы, и не  следовало
испытывать девочку таким образом. Вот только найдется ли мужчина, который  с
такой же, как у Финна, нежностью будет настаивать на подружках,  флердоранже
и фате для Мэгги?
   - Я знаю, - улыбнулась Лори, и на  мгновение  две  женщины  почувствовали
полное взаимопонимание.
   Финн  вздохнул  с  явным  облегчением,  и  Мэгги  поняла,   перед   какой
болезненной дилеммой он встал бы, возникни настоящие трения. Для внутреннего
комфорта ему требовалось, чтобы сестражена  и  возлюбленная  нравились  друг
другу. И Мэгги порадовалась, что не нужно притворяться.
   Остаток часа они провели, уточняя с  Томасом  детали  раздела  имущества.
Сразу же было решено, что квартира останется за Мэгги, но возник спор  из-за
Сэма Иста. Финн заявил, что она не может жить одна со слугой-мужчиной. Мэгги
мило сообщила, что, если пожелает, может жить с чертом и дьяволом.  Тогда  в
спор вмешалась Лори и предложила оставить решение за  Сэмом.  Финн  и  Мэгги
мрачно согласились на этот компромисс, но немедленно вернули себе прекрасное
расположение духа, когда Томас перешел к вопросу об акциях  и  предложил  не
возвращать подарки. Это не только придержит пыл дедов в случае новой вспышки
вражды, но и будет для публики  залогом  мира,  сведя  к  минимуму  опасения
мелких держателей акций на этот счет.
   Мэгги оставила Финна и Лори прощаться в  ветхом  лифте  старого  офисного
здания и умчалась на своем черном "БМВ" в клуб здоровья. Конечно, влюбленной
парочке не позавидуешь, утомительное это дело -  скрывать  свои  чувства  от
чужих глаз. Но в ближайший уик-энд оба отправятся  на  вечеринку  на  остров
Вайкики, приглашенные независимо друг от друга случайными знакомыми. Там они
случайно познакомятся между собой, правда, и тогда  придется  вести  себя  с
предельной осмотрительностью. Но по крайней мере они будут вместе, хоть и  в
толпе. Мэгги, у которой были другие планы на уик-энд, всем сердцем желала им
хорошего вечера. Если Финн и Лори так и не найдут счастья вдвоем, вина ляжет
на нее. Великий План, который должен был  укротить  вражду  дедов,  изобрела
она, и она же уговорила не столь бесшабашного Финна.
   Сейчас ей нужно немного  тишины  и  спокойствия,  чтобы  придумать  нечто
новое. Она надеялась, что к возвращению Финна с Вайкики  будет  готов  Новый
Гениальный План, который осуществит его мечту.


   ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   - Жаль, что вы не так охотно принимаете  советы,  как  даете  их,  миссис
Коул.
   Мэгги, только  закончившая  расписывать  достоинства  своего  парикмахера
женщине в выгоревших кудряшках, напряглась при  звуке  низкого,  угрожающего
голоса. Оборачивалась она медленно, чтобы справиться с растерянностью.
   - Я принимаю советы, мистер Фортуна, но только от людей, которым доверяю,
- вежливо ответила Мэгги, радуясь, что пол-лица закрыто большими  солнечными
очками. Взгляд Никласа Фортуны был таким же слепящим, как солнце.
   - Это, вероятно, относится почти ко всем присутствующим. У вас,  кажется,
очень широкий круг друзей. - В его устах это звучало обвинением. - Есть  тут
кто-нибудь, кого вы не знаете?
   - Только вы, - сладко произнесла она. - Вы похожи на рыбу, вытащенную  из
воды. Не верится, чтобы вы здесь развлекались. - Похоже было на то,  что  он
рыщет  вокруг  нее,  высматривает,  вслушивается,  выжидает,  заставляет  ее
готовиться к стычке, которую она предвидела с того самого момента, как вчера
вечером по зову мужа помчалась на вертолете через пролив Тамаки.
   - Такие изыски не по мне. - Он  презрительно  пожал  плечами,  равнодушно
обводя   взглядом   тела   отдыхающих,   расположившихся   вокруг   большого
фасолевидного озера, выдолбленного на вершине  утеса.  Мэгги  подумала,  что
только так, с презрительным недоумением, ее антипод может отнестись к  такой
экстравагантности,  как  сооружение  искусственного  водоема  в   нескольких
десятках метров над прекрасным, чистым уединенным пляжем.
   - Зачем же было приезжать? - (Зачем портить Финну и Лори уик-энд?)
   - Мне не понравилась идея Лори отправиться сюда одной.  -  Голубые  глаза
повторили попытку просверлить темные линзы.
   Черные брови Мэгги взлетели над очками.
   -  Хантеры  -  вполне  респектабельная  семья...  Может   быть,   немного
претенциозная, но их вечеринки  никогда  не  превращаются  в  тайные  оргии,
которые так любит часть молодежи их круга.
   - Они - да. Мне приходилось вести дела с
   Марком. Однако я не могу сказать того же о некоторых из гостей.
   В этот момент его внимание привлекла блондинка в самом скудном бикини  из
всех, до сих пор виденных Мэгги,  что  несколько  смягчило  критичность  его
тона. Сама Мэгги, одетая в более  скромный  цветастый  купальник,  накинутый
поверх него саронг и белые кружевные  перчатки  без  пальцев,  почувствовала
некое раздражение.
   - Зато они привлекательны кое-чем другим.
   Он усмехнулся ее досаде, блондинка же  утратила  для  него  интерес,  как
только начала заигрывать с одним из бронзово загорелых  парней,  торчащих  у
бара. Хотя не было еще и одиннадцати  утра,  спиртное  лилось  рекой.  Может
быть, Никлас Фортуна прав, беспокоясь о  дочери.  Правда,  у  нее  уже  есть
защитник. Финн не для того проводит многие часы в спортивных залах, развивая
свое прекрасное тело, чтобы портить его излишествами. Душа  любой  компании,
он благодаря  своей  жизнерадостной  натуре  не  испытывал  необходимости  в
искусственной стимуляции  настроения,  хотя  обмануться  на  его  счет  было
нетрудно. На вечеринках его редко видели без стакана в руке, и только  Мэгги
да бармен знали, что стакан гораздо чаще наполнялся содовой, чем водкой  или
джином.
   - Вряд ли. И не нужно ревновать, Мэгги. Тело, конечно, эффектное, но твои
очки интригуют гораздо сильнее.
   То, что Никлас назвал ее по имени, и сладкая  хрипотца  голоса  напомнили
Мэгги, как он целовал ей руку на выставке драгоценностей, и  она  машинально
оглянулась в поисках Финна, решив, что только он может  быть  причиной  этой
неожиданной фамильярности. Но Финна в обозримых пределах не было.  Очевидно,
они с Лори воспользовались возможностью уединиться, полагаясь на ее обещание
- Господи, сохрани - сбить с толку отца Лори. Но вышло совсем наоборот. Пока
она соображала, как отреагировать на его слова, Никлас еще больше усилил  ее
смятение, нагнувшись и сняв с нее очки.
   - Я не ревную, - заморгала она. - А очки  ношу,  потому  что  мне  в  них
удобно. И я пришла сюда искупаться в бассейне, а не в море мужской пошлости.
Могу я получить свои очки обратно?
   - Предпочитаю видеть глаза собеседника, особенно если это женщина.  -  Он
сложил очки и небрежно опустил  в  нагрудный  карман  своей  белой  рубашки.
Рубашка была с  короткими  рукавами  и  выставляла  на  обозрение  волосатые
мускулистые предплечья. По контрасту с ними  бицепсы  рук  были  гладкими  и
девственно чистыми, покрытыми тем же оливковым загаром, что лицо и  шея.  На
фоне белых брюк и туфель резко  выделялся  толстый  ремень  черной  тисненой
кожи.  Воображение  подсовывало  еще  пару  пистолетов  в  кобурах.   Темное
изуродованное  лицо  с  резкими  морщинами  как   нельзя   более   подходило
бесшабашному герою вестерна.
   - Почему же? - Мэгги  взбесилась  от  такого  мужского  шовинизма.  -  Вы
полагаете, что женщина не сумеет убедительно солгать,  если  смотреть  ей  в
глаза? Мне как раз кажется, что глаза мужчин гораздо более красноречивы...
   - А кто говорит о  лжи?  Я  только  хотел  сказать,  что  женщина  обычно
пользуется глазами более выразительно, чем мужчина, взглядом добавляя нежные
оттенки в свою речь,  -  сказал  Никлас  с  неожиданной  мягкостью.  -  Твой
проказливый язык более неискренен, чем  глаза.  Так  что  же  ты  собиралась
солгать мне?
   В ее вспыхнувших глазах не было ничего нежного, и он  рассмеялся,  отчего
грубые линии лица приятно смягчились.
   - А очки-то дорогие - авторская работа. Не хотелось бы  потерять  их  или
повредить.
   Он сунул руки в карманы и прислонился к низкому  каменному  парапету,  за
которым открывался волшебный вид  на  залив  Хаураки.  Субботнее  утро  было
прекрасным, дул легкий бриз, и море  белело  от  парусов  рыбачьих  лодок  и
спортивных яхт.  В  далекой  дымке  виднелись  очертания  Малого  Барьерного
острова, примерно третьего по величине  птичьего  заповедника  в  архипелаге
Вайкики.
   - Знаете, существуют товары без фирменного знака, качеством  не  хуже,  а
стоят вполовину меньше...
   - Благодарю вас, но, когда мне понадобится лекция по  экономному  ведению
хозяйства, я обращусь к своему счетоводу. Это такие очки, какие мне хотелось
купить. А теперь не могу ли я получить их обратно?
   -  Но  куда  же  вы  их  положите?  -  Серебристые   глаза   окинули   ее
хлопчатобумажный саронг. - Пускай побудут у  меня  в  кармане.  Получите  их
обратно, когда мы расстанемся.
   - У вас это звучит как бракоразводный  контракт,  -  пожаловалась  Мэгги,
инстинктивно затягивая потуже узел над левой грудью, удерживающий саронг.
   - Я не верю в разводы. Что до контракта, то  лучше  считайте  это  просто
формой вымогательства.
   -  Следует  ли  мне  сделать  вывод,  что   вы   вдовец?   -   осмелилась
поинтересоваться Мэгги. Последние дни Финн очень много говорил о Лори, но  о
настоящем и их общем будущем;  ее  прошлое  оставалось  в  тумане.  Впрочем,
как-то он упомянул, что Лори не любит говорить о матери. Для Мэгги это  было
знаком какого-то неблагополучия.
   - Моя жена умерла, да.
   Хриплый ответ заставил ее поколебаться, но недолго.
   - Ваша жена... ваша бывшая жена?
   Мышцы на его торсе вздулись от напряжения.
   - Занимайтесь своими делами, черт возьми... миссис Коул.
   - Пытаюсь. Но вы же мне не даете, - сообщила она. Босиком Мэгги доставала
ему только до середины груди,  но  упрямство  добавило  столько  росту,  что
взгляды скрестились на равных. - Вы  преследуете  меня  своими  домыслами  и
нападками, Никлас. - Теперь уж она пустила в ход фамильярность,  которую  он
позволил себе первым. - Ну что ж, если хотите, поиграем в  "холодно,  тепло,
горячо"... Или вы не любите, когда "горячо"? А  глаза  у  вас,  наверно,  от
матери. Для мужчины они  слишком  выразительные.  Похоже,  вы  не  сохранили
нежных воспоминаний о жене. Если бы она была жива, вы жили бы в браке?
   Какое-то мгновение казалось, что  сейчас  он  развернется  и  уйдет,  но,
должно быть, ей не удалось сдержать триумфальный блеск в глазах, потому  что
он остался стоять.
   - Нет, вероятно, нет. Она подала на развод, но,  накачавшись  наркотиками
по уши, попала в автомобильную катастрофу и погибла. Она была еще  красивее,
еще испорченнее, чем вы, - в своих желаниях  ее  алчное  сердечко  не  знало
удержу. Я был боксером, когда она женила меня на  себе,  -  грубый,  крутой,
жестокий  головорез,  которого  можно  было  демонстрировать  ее  элегантным
друзьям, как медведя на цепи.  Они  завели  моду  приходить  на  мои  бои  и
заключать между собой пари: деньги, машины, наркотики... секс - все  служило
разменной монетой. А когда Дейле надоело куражиться, она  вернулась  в  свой
круг.
   Мэгги была потрясена не столько мрачным рассказом, сколько тем,  что  это
рассказывалось... ей.
   - А Лори?
   Жесткие складки на лице прорезались еще глубже,  и  у  Мэгги  перехватило
дыхание от боли. Дети... они всегда страдают больше взрослых из-за  взрослой
вражды.
   - Лори никогда по-настоящему не знала ее. Дейла оставила ее слишком... ей
было тогда два месяца. Она бы и не родилась, не пригрози  я  Дейле  смертью,
если она убьет моего ребенка, И все-таки  она  потребовала  от  меня  плату:
ребенок в обмен на безусловный развод... и все, что я  имел,  до  последнего
пенни. - Холодная, леденящая улыбка. - Деньги  ее  не  волновали,  это  была
богатая сучка -  позолоченный  булыжник.  Просто  хотела  наказать  меня  за
наглость, за то, что заставил сделать нечто ей неугодное.
   - Мне так жаль... - Реплика прозвучала совершенно неуместно,  а  в  устах
другой "богатой сучки" - так даже оскорбительно, но Мэгги под страхом смерти
не смогла бы удержаться от этой искренней реакции.
   - А мне - нет. Это было для меня полезным уроком. Я узнал, что ничего так
не портит человеческую натуру,  как  наследование  богатства  и  привилегий.
Дейла была моделью, но она просто играла в свою профессию, как играла в жену
и - очень недолго - в мать. Она знала, что откупится от  любых  утомительных
обязательств, которые может на себя случайно взять. С Лори этого не будет. Я
дал ей лучшее образование, какое можно купить за деньги, но она  знает,  что
остальное будет добывать сама. Если ей  захочется  глазури  на  свой  пирог,
придется заняться стряпней.  Никакого  страхового  фонда,  никакой  соломки,
подстеленной на случай жизненных неудач, никаких ожиданий наследства  -  все
пойдет на благотворительность.
   - Не слишком ли круто? - Мэгги метнула неодобрительный взгляд на властное
лицо. И она еще называла Патрика и Маркхама деспотами -  куда  им  до  этого
человека! - Сдается мне, что вы наказываете Лори за ошибки ее матери...
   - Да ни черта! - В хриплом голосе прорезался акцент. - Мне  нужно,  чтобы
Лори стала человеком сама по себе и научилась себя ценить.  И  не  выглядела
лакомым кусочком для каждого грошового проныры...
   - Это вас так Дейлин отец называл? - (Его окаменевшая челюсть  подсказала
Мэгги, что догадка верна.) - Значит, вы заботитесь о том, чтобы  история  не
повторилась... благородно отказывая Лори в наследстве и заодно утверждаясь в
своей мужской власти. Если она  хочет  продолжать  жить  на  том  уровне,  к
которому вы ее приучили, пусть держится милого папочки...
   - Не переворачивайте с ног на голову! - Его английский акцент  становился
все сильнее. - Лори увлечена карьерой...
   -  ...обеспеченная  семейным  бизнесом  -  ее  бизнесом,  который  вы  не
собираетесь ей передавать. Если она хочет достичь высот  в  ювелирном  деле,
пробиваться придется самой. Будете ли вы  снабжать  ее,  папочка,  если  она
захочет выбраться из-под вашего крыла? Если бы она была мальчиком, все  было
бы иначе! - Давно скрываемое раздражение прорвалось наружу. Ладно, у нее нет
делевых способностей, и все же какая-то ее  частичка  была  жестоко  обижена
тем, что Патрику никогда и в голову не приходило дать ей место в "Донован  и
К°". Еще бы - девочкам незачем забивать свои хорошенькие головки бизнесом.
   - С сыном я обращался бы точно так же!
   - Да? - поддразнила Мэгги Такой мужчина не может считать  женщину  равной
себе подобным.
   - Да! - по-детски огрызнулся он.
   От скрестившихся взглядов посыпались голубые искры.
   - Тогда откуда же у меня ощущение, что вы подталкиваете свою независимую,
увлеченную любимой профессией дочь в яму выгодного замужества, испокон веков
выкопанную для нас мужчинами?
   Он прищурился.
   - Кто вам это сказал?
   Неужели он подумал, что Лори? Мэгги вскинула голову.
   - Вспомните,  я  была  свидетелем,  как  вы  подталкивали  к  ней  Майкла
Стивенса... или наоборот? Вы должны испытывать  большое  облегчение  оттого,
что его отец  не  разделяет  ваших  допотопных  пуританских  взглядов  и  не
заставит  сына  пробиваться  своим  трудом  -  Майкл  получит  в  наследство
несколько миллионов, насколько я знаю.
   - Стивенсы наши друзья. А Лори пренебрегла своими  обязанностями  хозяйки
дома. Для человека, едва знакомого с моей дочерью, вы что-то слишком  горячо
выступаете в ее защиту, миссис Коул. Или просто  разозлились,  выяснив,  что
новообращенная не располагает возможностями вести тот образ жизни, в который
вы надеялись ее втянуть.
   - Да ради Бога! - Мэгги надоела эта старая песня, и она  отвернулась,  но
он поймал ее за руку. Кисть  у  него  большая,  и  даже  на  деформированных
костяшках пальцев виднелись черные волоски.
   - И кто же теперь не любит, когда "горячо"? - поинтересовался он уже  без
акцента.
   Урок красноречия, усмехнулась про себя Мэгги. Он пробился к богатству, но
откуда  ему  уметь  с  этим  богатством  обращаться!  К   несчастью,   Мэгги
действительно было горячо. Жар его прикосновения охватывал все  тело.  Глаза
невольно метнулись к его губам. О черт...
   - Уберите  руку!  -  приказала  она,  окатив  его  отработанным  взглядом
(что-ты-о-себе-возомнил?), от которого самонадеянные мужчины сразу пасовали.
Но не этот. Этот улыбнулся.
   - А ты заставь меня, - предложил он, и в этом вызове уже не  было  ничего
детского.  Произнесенный  тихо,  он  дышал  мужской  уверенностью  в   себе.
Заставить его она не могла, и оба это прекрасно знали. По крайней мере Ник.
   Глаза у  Мэгги  расширились.  Даже  не  подкрашенные  тушью,  ее  ресницы
трагически темной каймой обрамляли наполненные болью зрачки. Она мигнула,  и
жемчужная капля  выкатилась  из  влажных  янтарных  глубин.  Никлас  Фортуна
отдернул руку, как ужаленный, и уставился на белые следы своих пальцев на ее
загорелой коже. Возвращающаяся кровь уже делала их красными.
   - Я...  миссис  Коул...  Мэгги...  я  не  хотел...  Я  иногда  забываю  о
собственной силе... - На скулах у него проступили темные пятна.
   Мэгги быстро отступила назад, слезы исчезли  как  по  волшебству,  и  она
рассмеялась.
   - А я о своей - никогда. Я  принимаю  ваши  неуклюжие  извинения,  мистер
Фортуна. Вы бы окунулись в бассейн, а? Похоже, охладиться вам не помешает!
   И  Мэгги  легко  сбежала  вниз  по  мраморной  лестнице,  оставив  своего
противника сотрясать воздух проклятиями.
   Обогнув последний поворот, все еще полная бодрящим  теплом  схватки,  она
чуть не налетела на Финна и Лори. С ужасом уставилась она на  их  сплетенные
пальцы.
   - Что вы делаете? Твой отец там, наверху.  Он  может  появиться  в  любую
секунду. - Хотя опыт общения  с  ранимым  мужским  самолюбием  заставлял  ее
усомниться в такой возможности. Ник Фортуна потерпел  поражение  и  вряд  ли
станет преследовать победительницу, чтобы полюбоваться ее триумфом.
   - Что-нибудь случилось? Ты вся пылаешь, и вид  у  тебя  взволнованный,  -
сказал Финн, неохотно отпуская руку любимой.
   - Нормальная реакция на соблазнителя, - весело отозвалась Мэгги.
   - Ты это о папе? - Лори выглядела удивленной и немного испуганной.
   - Нет, конечно, мы просто поболтали, - поспешила сказать Мэгги, видя, как
грозно сошлись брови Финна. - Наверно, он опять  заметил,  что  мы  с  тобой
разговаривали.
   - Он что-то подозревает, я знаю. Раньше я никогда не врала ему, а  теперь
- постоянно - Жизнерадостное  настроение  Лори  готово  уже  было  смениться
паникой. - Ведь он до последней минуты не собирался ехать. У  него  на  этот
уик-энд была  назначена  какая-то  деловая  встреча.  А  потом  он  позвонил
Хантерам и, наверно, спросил, кто приглашен Я не успела предупредить Финна
   - Если он кого-то и подозревает в кознях, то меня,  -  успокоила  девушку
Мэгги. - Раз Элис сказала ему, что будет Финн, он, естественно, подумал, что
буду и я. Но ради Бога, соблюдайте осторожность.
   Нервно обостренный слух Мэгги различил спускающиеся шаги, и она торопливо
толкнула Финна в грудь, заставив его попятиться на несколько ступенек  вниз;
одетый в белый теннисный костюм, он походил при этом на обиженного Аполлона.
На Лори тоже были белые шорты и футболка, но Мэгги сомневалась, что  румянец
на лице девушки следовало приписать игре в теннис. О, молодость и любовь...
   - Давай, давай... - прошипела она, знаком приказывая Финну  исчезнуть,  и
тут же принялась громко  обсуждать  спортивную  доблесть  Лори.  Спустя  две
секунды появился Ник Фортуна  собственной  персоной,  и  у  Мэгги  по  спине
пробежала  капелька  пота.  Он  задержался,  окинул  женщин   проницательным
взглядом серых глаз и заговорил довольно мирным голосом:
   - Хочешь поплавать со мной, Лори? Похоже, нам обоим не мешает охладиться.
   Лори пришла в замешательство, чувствуя намек, но не понимая его, и  Мэгги
бросилась на помощь.
   - А мы как раз собрались сыграть в теннис, правда. Лори?
   - Отличная идея, - с убийственной учтивостью  протянул  Ник.  -  Я  очень
люблю теннис. Почему бы вам не отыскать своего мужа, миссис Коул,  и  мы  бы
сыграли парами?
   - Э-э... Финн не играет... - растерянно начала Мэгги,  и  в  этот  момент
появился Финн с двумя ракетками под мышкой. Пойманной на бессмысленной  лжи,
Мэгги оставалось только замолчать и  предоставить  мужчинам  договориться  к
взаимному враждебному удовлетворению.
   Час  спустя  враждебные  чувства  Финна  усилились   еще   больше   после
сокрушительного разгрома, которому не смогли  помешать  все  старания  Лори,
проигрывавшей одну подачу за другой.
   - Боже правый, можно было подумать, что мы попали на Уимблдон, - прорычал
Финн, когда они с Мэгги, обливаясь потом, шли принимать душ и  переодеваться
к ленчу. - Этот человек твердо решил уничтожить нас. Это  не  теннис  -  это
война! Он должен был победить любой  ценой.  -  И  затем  добавил,  неохотно
воздавая своему противнику должное: - Кто бы мог подумать, что этот грузовик
такой вертлявый? Ему и Лори-то не нужна была - он мог закрыть весь корт  без
чьей-либо помощи...
   - Скорей уж надо говорить о помехе. Интересно,  Лори  всегда  играет  так
плохо? - вяло  поинтересовалась  Мэгги.  Она  чувствовала  себя  так,  будто
упомянутый грузовик проехал по ней. Она не вспотела -  она  взмокла,  и  Ник
Фортуна  получил  огромное  удовольствие,  наблюдая  это.  Он  заставил   ее
выкладываться за каждое очко. Учтивой светской игрой там и не пахло. Это был
предметный урок: когда играет Ник Фортуна - во что  бы  то  ни  было,  -  он
играет на победу и плюет на всякие условности. К концу игры у них  уже  были
зрители, и  Мэгги  с  неудовольствием  отметила,  что  не  может  с  обычным
спокойствием принять поражение. Черт  возьми,  в  этой  игре  победа  что-то
значила...
   - Может быть, если я проиграю еще несколько партий, он немнрго подобреет?
- продолжал Финн. В последние дни все его мысли были направлены на  одно,  и
Мэгги начинала чувствовать себя забытой. Дело не в том,  что  она  ревновала
Финна, но оказаться лежачим камнем на пути к браку - немалое  испытание  для
добрых чувств.
   - Скорее запрезирает еще больше, - фыркнула она. - Он  любит  победы,  но
победы трудные. Ты должен признать. Финн, что на корте ты ему не  противник.
Если бы я не прикрывала тыл, он победил бы всухую.
   - На корте - может быть, но за его пределами справиться со мной будет  не
так легко, - петушился Финн, но Мэгги видела, что больно задела  его,  и  ей
стало гадко. Мало Финну страданий по  поводу  Лори.  Под  покровом  светской
изощренности он испытывал те же  сомнения  и  муки,  что  и  любой,  впервые
полюбивший. Стоит ли он своего идеала? Любит ли она его так же, как он?  Как
он выглядит в любимых глазах?
   - Конечно! Лори любит тебя, а это уже победа. Даже если поначалу он будет
против брака, отношение изменится, когда начнут появляться внуки.
   Представив Никласа Фортуну дедом, Мэгги слегка развеселилась. Слишком  уж
не соответствовал этому супермену образ седовласого  дедушки,  качающего  на
колене внуков! Финн тоже заметно повеселел. Лицо  его,  когда  он  входил  в
комнату, было до отвращения блаженным. По всей видимости,  у  него  мысль  о
голубоглазых младенцах не пробудила чувства  юмора.  Мэгги  ухмылялась,  идя
дальше по черно-белой плитке холла. Из-за позднего и неожиданного ее приезда
-  только  наивный  Никлас  Фортуна  мог  полагать,  что  Коулы   непременно
появляются  в  подобных  компаниях  вместе,  -  она   получила   комнату   в
противоположном конце дома. А может быть, Элис Хантер просто повела себя как
хорошая хозяйка и обеспечила гостям максимальную  свободу,  какая  им  может
понадобиться.
   Впрочем, чувство юмора у Мэгги тоже  притупилось,  когда  за  ленчем  она
оказалась как раз напротив Никласа Фортуны. Стол был  широкий,  и  в  центре
стояли большие - цветочные композиции, тем не  менее  она  была  в  пределах
досягаемости. Ситуация осложнялась еще и тем, что с  боков  ее,  как  сыр  в
сэндвиче, сжали  два  молодых  бездельника,  с  каждым  из  которых  она  то
встречалась, то расставалась на протяжении нескольких  лет.  Теперь  они  не
преминули вступить в веселое соперничество  за  ее  благосклонность.  Обычно
Мэгги  получала  удовольствие  от  такого  безопасного  флирта,  но  сегодня
чувствовала, что каждая улыбка будет вменена  ей  в  вину.  И  все-таки  она
улыбалась и флиртовала - все что угодно, лишь бы Ник Фортуна не заметил, как
его дочь обменивается теплыми взглядами с необычайно смирным Финном.
   Масла в огонь подлило случайное замечание одного из  гостей,  выразившего
удивление по поводу присутствия Мэгги. Ник отреагировал мгновенно:
   - Так ты не собиралась приезжать? Из-за чего же передумала?
   "Из-за тебя", - хотела огрызнуться Мэгги, вспомнив минеральную ванну,  из
которой ее вытащил звонок Финна, умолявшего о ее  маскировочном  присутствии
на острове. Мэгги не сомневалась, что беспомощность в жалобном  голосе  была
несколько педалирована для большего эффекта, но она знала, что действительно
нужна им, и пообещала сделать все, что сможет.
   Мэгги томно затрепетала ресницами и сказала правду, всего лишь прикрыв ее
игрой, да и то, собственно говоря, навязанной самим Ником.
   - Из-за тебя, милый, - манерно проворковала  она,  рассмешив  соседей.  -
Услышала, что ты будешь, и не смогла удержаться.
   Вместо того чтобы смутиться или разозлиться,
   Ник Фортуна улыбнулся.
   - Хорошо сказано, милая. - Он даже еще более  утрировал  предложенный  ею
тон.
   - Ого, намечается состязание, -  пошутил  идиот  слева,  когда  Мэгги  не
нашлась что ответить.
   - Мэгги великодушна, - отозвался недоумок справа. - Она не убивает сразу,
но парень еще получит.
   - И немало, судя по  калориям,  -  поддел  Ник,  показав  глазами  на  ее
тарелку.
   Мэгги уронила вилку и побледнела. Сама того  не  замечая,  она  увлеклась
самыми питательными кушаньями и теперь с ужасом смотрела на жалкие остатки.
   - Боже, Сэм меня убьет!
   - Кто такой Сэм? -  спросил  Ник,  заинтригованный  ноткой  неподдельного
ужаса в ее голосе.
   - Моя совесть, - простонала она. - Если он узнает, сидеть мне  неделю  на
хлебе и воде. Хотя... - рука в изящной перчатке облегченно  расслабилась,  -
разве меня сейчас не измотали на корте? На круг все сходится.
   - На круг ты  никак  не  походишь!  -  попытался  скаламбурить  недоумок,
любовно оглядывая ее изящную фигуру, подчеркнутую ярким весенним платьем.
   - Кто такой Сэм? - повторил вопрос Ник, и идиот поспешил ответить:
   - А ты не слышал о знаменитом коуловском tena  а  lrok?  Счастливчик  Сэм
живет с Мэгги и Финном.
   - Сэм - наш домоправитель, - пояснила Мэгги.
   - И многое другое! - вмешалась в разговор сестра  идиота,  которая  давно
завидовала Мэгги и постоянно подкапывалась под ее имидж. Сейчас она улеглась
на стол, чтобы доверительно позлословить с Ником. - Мэгги как-то призналась,
что Сэм цементирует их семью. Он такой классный  -  секси-Сэм,  как  говорит
Мэгги! Ты просто  счастливица,  Мэгги,  что  имеешь  под  рукой  двух  таких
шикарных мужчин. Не понимаю, как они до сих пор  не  подрались  из-за  тебя.
Хотя ты всегда умела играть с мужчинами.
   Подчеркнутое множественное число не ускользнуло  от  внимания  всех,  кто
находился  в  пределах  слышимости,  и   Мэгги   оказалась   под   обстрелом
выжидательных взглядов. У нее ведь всегда найдется остроумный  ответ.  Не  в
правилах Мэгги относиться к чему-то серьезно, включая и оскорбления.
   Она не обманула ожиданий.
   - С детства привыкла, - серьезно пояснила она Нику. - Когда мне было пять
лет, дедушка купил фабрику игрушек и использовал меня как оценщика  рыночной
стоимости. У  меня  были  дюжины  кукол,  причем  большей  частью  оловянные
солдатики, на которых специализировалась фабрика. С тех пор  у  меня  как-то
отложилось, что мужчин приятнее считать на дюжины.
   Ник и не пытался изобразить улыбку.
   -   Понимаю.   Ты   просто   перешла   от   игрушек   для   мальчиков   к
мальчикам-игрушкам.
   За столом грохнули от  смеха,  но  Мэгги  на  какоето  мгновение  удалось
подыграть неулыбчивости Ника. Потом ее  большой  рот  задрожал  в  последних
попытках сохранить такую же вежливую невозмутимость. У  него-то  проблем  не
было. Он смотрел и ждал, пока она наконец не поддалась  безудержному  смеху.
Веселье стерло всякую утонченность, розовая перчатка, на тон темнее  платья,
прикрывала хохочущий рот, а в глазах плясало одобрение его каламбуру, хоть и
направленному против нее.
   Только тогда он позволил себе отозваться на всеобщее веселье.  Но  улыбка
была адресована одной Мэгги, тайное уведомление о победе. Будто он знал, что
Мэгги не ожидала и не  хотела  обнаружить  в  нем  остроумного  собеседника,
способного посоперничать с ней, признанным мастером острот. Она предпочла бы
видеть неловкого, чувствующего себя  не  в  своей  тарелке,  почти  нелепого
пуританина - это давало бы больше надежд одурачить  его.  Вместо  этого  Ник
развлек все застолье, обратив против нее же попытку смутить его. Безусловно,
он не был своим в этой атмосфере намеренной фривольности, но не потому,  что
не мог ей соответствовать, а потому, что не пытался. Он здесь ради дочери, и
ради нее готов мириться  со  скукой  и  пустой  болтовней.  Каков  же  он  в
свободное время? - задумалась Мэгги. Или у него, как у  дедушки,  свободного
времени не бывает? А женщины, которые удовлетворяют его пуританские запросы,
- для них он время находит? Выкраивает, наверно, между  деловыми  встречами.
Завел подходящий диванчик у себя в офисе.
   Мэгги осознала, что все еще смотрит на него, и вспыхнула от таких мыслей.
Серо-голубые глаза тут же потемнели до морской зелени... о чем думает он?  И
вовсе она не хочет этого знать. Мэгги решительно отодвинула тарелку, кишащую
калориями, -  фрейдистский  отказ,  не  ускользнувший  от  внимания  мужчины
напротив. Мэгги отвела глаза. Она может быть испорченной, привыкшей получать
все, что хочет, но уж недогадливой  ее  никто  не  назовет!  Есть  несколько
причин, по которым ей не следует вникать в мысли Ника Фортуны, и  каждой  из
этих причин в отдельности вполне достаточно.
   Она  решительно  окунулась   в   общую   беседу,   совершенно   игнорируя
невозмутимое и неотступное внимание Ника Фортуны. Чего он хочет?  Чтобы  она
почувствовала себя неуклюжим голенастым подростком? Сроду за  ней  этого  не
водилось.  Черт  возьми,  почему  бы  ему  не  повернуть   свое   боксерское
сексуальное  лицо  к  соседке-блондинке,  которая  до  неприличия  старается
привлечь его внимание? Она-то ему вполне подходит, а Мэгги, как было сказано
им с таким холодом, - нет.
   После ленча Мэгги захотелось вздремнуть, а  потом,  пока  послеполуденное
солнце еще припекало, она спустилась на  пустынный  пляж  и  растянулась  на
шелковистом теплом песке с последним бестселлером в  руках.  Вода  была  еще
по-весеннему холодной - в бассейне она в угоду  сибаритам  подогревалась  до
температуры тела,  -  но  Мэгги  время  от  времени  окунала  ноги,  получая
удовольствие от уколов освежающей соленой прохлады.
   Сверху ветерок доносил отзвуки веселья, но Мэгги не  тянуло  в  компанию.
Вовсе она не прячется - просто наслаждается честно заработанным покоем? Рано
или поздно Финн найдет ее и снова заставит нести караульную службу - хотя  в
данный момент, благодаря заметным успехам блондинки, и Финн, и Лори, и Мэгги
имеют возможность наслаждаться уик-эндом, не  страшась  грозного  отеческого
ока. Лори говорит о своей жизни совершенно непринужденно, и чем больше Мэгги
ее слушает, тем больше девочка ей нравится. То, что с ней сейчас происходит,
- не бегство из родительского плена. Она не  ожидает,  что  жизнь  с  Финном
будет ложем из роз без шипов. Вообще она не смотрит  на  все  через  розовые
очки, как Финн.
   За обедом Мэгда с облегчением обнаружила, что все  места  перемешались  и
она сидит далеко и от Лори, и от Ника. Теперь ее соседкой  была  неугомонная
активистка благотворительности, не раз уже обращавшаяся к  Мэгги  за  идеями
для своих празднеств, и женщины углубились в оживленную  беседу  о  способах
вовлечения утомленных  капитанов  индустрии  в  добрые  дела.  Мэгги,  чтобы
отвязаться, напомнила ей несколько своих с треском провалившихся идей,  и  к
разговору туг же подключились случайные  соседи,  перечисляя  ее  триумфы  и
провалы. Кто-то заявил, что в любом случае участие Мэгги обеспечивает шумную
рекламу, потому что даже проваливаются ее идеи волшебно! Обед  предопределил
остаток дня: кто-то попросил совета относительно приближающейся  ярмарки,  и
Мэгги, окруженная внимательными  слушателями,  попивая  кофе  с  ликерами  и
домашним шоколадом, долго еще разбрасывала направо и  налево  свои  безумные
идеи. Истощившись наконец, она с удивлением обнаружила,  что  на  часах  уже
начало первого, и, зевая,  отправилась  спать,  отмахиваясь  от  неумеренных
выражений благодарности со стороны захмелевшей леди, чья надушенная записная
книжка была теперь полна головокружительных прожектов.
   Приняв душ и надев голубую ночную рубашку, настолько эффектную, что могла
бы при случае сойти и  за  бальное  платье,  Мэгги  почувствовала  угрызения
совести. Удалось ли Финну и  Лори  уединиться  хоть  на  минутку,  пока  она
приятно проводила время? Порывисто набросив пеньюар, она вышла в  полутемный
коридор. На стук в дверь Финновой комнаты  никто  не  ответил,  и,  просунув
голову внутрь, она убедилась, что там никого нет. Ее это вовсе не удивило  -
вне всяких сомнений, этой ночью не все лягут в постель, - и  все-таки  Мэгги
решила немного подождать. Надо поговорить с Финном и убедить его уехать, что
вообщето следовало сделать, едва узнав, что Лори здесь с отцом. Этот уик-энд
не даст им ничего, разве только усугубит в глазах Ника их дурную  репутацию.
Первоначальная идея разыграть скандал, чтобы создать почву  для  расторжения
их "образцового современного брака", была отметена при первой  же  стычке  с
Ником. Публичная стирка грязного белья еще больше  отвратит  его  от  Финна.
Мэгги нахмурилась, вспомнив, что он так и не вернул ей солнечные  очки.  Чем
просить обратно, лучше обойдется без них. У нее  не  было  никакого  желания
просить Ника Фортуну о чем бы то ни было...
   Когда она проснулась и посмотрела на часы, было четыре  утра.  Она  села,
потирая шею. Черт тебя возьми. Финн, где ты? Если окажется, что он в комнате
Лори, она свернет  ему  шею!  Обоим!..  Не  могут  же  они  совершить  такую
глупость,   рискуя   быть   обнаруженными   при    самых    компрометирующих
обстоятельствах? Не может же любовь быть настолько слепа,  чтобы  не  видеть
всех последствий?
   Ну да что толку ждать здесь  и  беспокоиться?  С  тем  же  успехом  можно
вернуться и провести остаток ночи в собственной постели. Пусть Финн  и  Лори
волнуются за себя сами. Плитка холодила босые пятки,  и  Мэгги,  вся  дрожа,
торопливо зашлепала по коридору. Завернув за угол, она наткнулась  спросонья
на кого-то, идущего навстречу.  Сильные  пальцы  обхватили  ее  за  плечи  и
удержали  от  падения.  Мэгги  не  нужно   было   задирать   голову,   чтобы
удостовериться, кто перед нею; она узнала это по первому прикосновению.
   - Только не говори, что тебе не спится и идешь ты на  кухню  за  стаканом
горячего молока, - пророкотал Ник фортуна, отодвигая ее и окидывая  взглядом
шелковый наряд, всклокоченную черную гриву  и  томные,  расширенные  со  сна
глаза.
   - Разумеется, нет, - прошипела  она,  взбесившись  от  почти  неприкрытой
насмешки. Он не поверил бы, даже будь это правдой. - К  твоему  сведению,  я
возвращаюсь в свою комнату...
   Дура! Иронические складки у его рта сделались еще глубже.
   - Из душа, конечно... - предложил он еще одну избитую  уловку,  прекрасно
зная, что ванная есть при каждой комнате.
   Мэгги вспыхнула от ярости. Будь он также не одет, она смогла бы вернуть с
лихвой эти грязные намеки; к сожалению, на нем все еще был смокинг - обед  в
этом доме всегда рассматривался как официальное событие, - хотя узел черного
галстука  расслаблен  и  верхняя  перламутровая   пуговица   белой   рубашки
расстегнута.
   - Из комнаты моего мужа, если тебе так интересно.
   Его скептический вид мог взбесить кого угодно.
   - Тебе приходится тайком пробираться к собственному мужу?
   - Я не пробираюсь, - яростно огрызнулась она, стараясь не повышать голоса
в гулком коридоре. - Нам дали отдельные комнаты...
   - Понимаю, для вашего гибкого  брака  это  нормально.  Стало  быть...  ты
провела почти всю ночь с собственным мужем.  Для  вас  обоих  это,  наверно,
рекорд...
   Что-то в его глазах заставило Мэгги  поколебаться,  прежде  чем  соврать.
Кажется ей или он подстрекает? Что он такое знает, чего не знает она?  Может
быть, видел Финна... в другом месте?
   - Да, я была в его комнате, - осторожно сказала она, надеясь, что  он  не
заметит уклончивости ответа. Тщетная надежна!
   - И, похоже, не застала? Иначе почему ты  бродишь  по  коридорам?  -  Его
глаза ничего не выражали, а вот хриплый голос был необычайно  нежным,  и  он
поднял руку, чтобы коснуться пальцами горделивой линии ее подбородка.
   Мэгги хотела ударить его по  руке,  но  вовремя  вспомнила,  что  длинные
кружева манжет лишь символически прикрывают тело и лучше ими не размахивать,
чтобы не нарваться на еще одну вспышку интереса к  своей  персоне;  пришлось
перенести прикосновение в надменном бездействии."
   - Почему ты позволяешь ему так обращаться с собой?  Ты  что,  мазохистка?
Ищешь унижений? Ты ведь приехала сюда, подозревая,  что  твой  муж  затевает
новую интрижку? Надеялась, что твое присутствие разбудит его совесть? А есть
ли она у него?
   - Ты... ты же ничего не знаешь, - пролепетала она, все глубже  погружаясь
в черную безысходность. Ясно, что он презирает Финна гораздо больше, чем ее.
Как же изменить баланс?
   - Я знаю одно: если прекрасная женщина жертвует своей гордостью,  значит,
что-то не так. - Рука опустилась к ее шее и нашла бешено бьющийся пульс.  Он
погладил жилку большим пальцем, и Мэгги закрыла  глаза.  -  Что-то  не  так,
Мэгги?.. Ты можешь сказать мне...
   Было мгновение  в  полумраке  коридора,  под  магией  его  гипнотического
прикосновения, когда Мэгги уже почти открыла рот. Но успела  вспомнить:  это
враг. И отпрянула. Перестав чувствовать ласку его руки,  она  подняла  веки.
Темное желание в его глазах потрясло и испугало ее.  Мэгги  почти  физически
ощутила волну его ярости. Оттого ли он зол, что она не пала  легкой  жертвой
его нежности? Или потому, что возмущен собственным желанием?
   - У меня все в порядке. -  Она  прогнала  минутную  слабость.  Ник  повел
мощными плечами, и что-то блеснуло на темной ткани. На лацкане лежал длинный
светлый волос. Так вот где он был до четырех утра! И у него хватает наглости
делать оскорбительные предположения на ее счет!
   Мэгги брезгливо сняла волосок с пиджака.
   - Вероятно, подобрал в душевой?
   - Я танцевал с этой леди, - спокойно пояснил он.  -  Она  ушла  несколько
часов назад.
   - Ожидая, разумеется, что ты последуешь за ней, - язвительно предположила
Мэгги. - Впрочем, ты, вероятно, предпочитаешь женщине бутылку!
   Она проскользнула мимо него, но оставить  за  собой  последнее  слово  не
удалось.
   - Сука, - сказал он тихо, почти с восхищением, и у Мэгги дрожали  колени,
когда она захлопывала за собой дверь. Почему  у  него  грязное  ругательство
звучит комплиментом? Он смеялся над  ней.  Она  знала,  что  не  заслуживает
этого, но не могла обвинять его. Для всего мира она была оплеванной женой.


   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   Совершенно выдохшись, Мэгги слезла с водного  мотоцикла  и  передала  его
молодому человеку, нетерпеливо ожидавшему на причале. Он тут  же  умчался  в
фонтане брызг, направляясь к остальным пяти  мотоциклам,  бороздящим  бухту.
Спустившись по ступенькам причала на пляж,  Мэгги  улыбнулась  Элис  Хантер,
царственно восседавшей в шезлонге.
   - Соседи, наверно, тебя ненавидят, - сказала Мэгги, показывая на трещащие
моторами водные мотоциклы. - Это, да еще вертолет.
   Элис пожала пухлыми веснушчатыми плечами.
   - Время от времени они сами пользуются вертолетом и потому не жалуются. А
один держит катер, от которого шума гораздо больше.
   Мэгги прошла к  своему  полотенцу,  оставленному  на  одном  из  стульев,
которые были предусмотрительно принесены с утеса, чтобы  гостям  не  докучал
песок на одежде или в прическе... или в напитке. Черные с желтым  нейлоновые
перчатки под цвет купальника скользили на  молнии  гидрокостюма,  когда  она
попыталась снять его. У Хантеров был большой выбор гидрокостюмов для гостей,
но, когда Мэгги собралась покататься, остался только один, который  оказался
ей тесноват. Залезть в него было чертовски трудно, и Мэгги показалось, что в
результате она уменьшилась в размерах. С нетерпеливым восклицанием она стала
стаскивать перчатку зубами, когда на нее вдруг упала чья-то тень.
   - Дай-ка помогу...
   - Все нормально, я справлюсь. - Протест
   Мэгги был приглушен перчаткой. Она ухватилась за  шнурок,  привязанный  к
язычку молнии,  и  дернула  -  ничего  не  произошло.  Несколько  минут  она
безуспешно боролась с застежкой, все больше приходя в отчаяние, пока  Никлас
фортуна не отвел ее руки с  недовольным  ворчанием.  -  Я  же  сказала,  что
справлюсь сама, - резко произнесла она, стараясь  не  задрожать,  когда  его
пальцы скользнули под тугой ворот костюма, чтобы подпереть молнию снизу.
   -  Да,  я  слышал,  -  пробормотал  он,   поглощенный   своим   занятием.
Прищурившись, он глядел на непослушный язычок, и Мэгги невольно  восхитилась
длинными тонкими ресницами... такими же густыми и шелковистыми,  как  волосы
на его руках и впечатляюще широкой груди. Этим утром на пляже было несколько
очень красивых мужчин, но Ник затмевал их всех. Может быть, загар его был не
таким ровным, а мышцы - не такими симметричными, как у атлетов помоложе,  но
в нем ощущалась чисто мужская жизненная сила. Одетый в пару синих боксерских
трусов, он умудрялся выглядеть более обнаженным, чем те, кто щеголял в самых
скудных плавках. Мэгги  замечала  сопровождавшие  его  взгляды  (которые  он
игнорировал) и знала, что не одинока в своей оценке, но  скорее  умерла  бы,
чем призналась в ней. Она попыталась вывернуться:
   -  Послушайте,  не  стоит  беспокоиться,  я  могу  простоПросунутые   под
гидрокостюм пальцы задержали ее без труда.
   - Не суетитесь, ради Бога. -  Мускулы  на  груди  и  плечах  взбугрились,
преодолевая ее немощное сопротивление. И Мэгги безвольно подчинилась, говоря
себе, что причина подскочившей температуры  -  гидрокостюм,  а  не  близость
мощного мужского тела. - Ага... - С довольным ворчанием Ник нашел и устранил
помеху. Он начал расстегивать молнию  медленно  и  осторожно,  во  избежание
новых поломок. Чувство освобождения из тесного,  душного  плена  было  таким
сладостным, что Мэгги блаженно вздохнула. Ник помедлил, и она вдруг осознала
интимность ситуации. Он расстегнул молнию еще на несколько дюймов,  и  Мэгги
быстро положила руку себе на талию, останавливая движение.
   - Спасибо. Дальше я сама.
   Ник  поиграл  шнурком,  прежде  чем  отпустить  его,  будто   раздумывал,
послушаться или нет, но  если  она  ожидала  исчезновения  ауры  интимности,
оттого что доделает работу сама,  то  ошиблась.  Ник  стоял  и  наблюдал  за
продвижением язычка до крайней нижней точки.  Потом  он  так  же  стоял,  не
удосуживаясь скрывать  интерес,  пока  она  пыталась  высвободить  руки.  Ее
купальник был скроен вполне пристойно,  но  из  такой  тонкой  и  эластичной
ткани, что, выбравшись наконец из цепкого гидрокостюма, она  вся  пылала  от
сознания того, что темно-зеленые глаза Ника изучили  каждый  дюйм  ее  тела.
Особенно его занимало движение грудей, и Мэгга знала, почему. Она нагнулась,
взяла свою пляжную юбку и поспешила натянуть,  небрежно  накинув  шлейки  на
предательски затвердевшие соски. Оглянувшись, обнаружила, что  он  стоит  на
том же месте, невозмутимо улыбаясь и издевательским движением  бровей  давая
понять, что попытка скрыть ответ тела на его соседство не удалась.
   - Жаль, - сказал он, и Мэгги не попросила уточнить, о чем  это  он,  ярко
представив  себе,  как  его  руки  стаскивают   гидрокостюм,   под   которым
обнаруживается ее обнаженное  тело.  Решительно  отогнав  неуместный  образ,
Мэгги села в  шезлонг  и  занялась  надеванием  перчатки,  всецело  на  этом
сосредоточившись. - Даже плавать в этих штуках... Не слишком ли  манерно?  -
изрек Ник, усаживаясь в соседний шезлонг.
   - Перчатки - мой фирменный знак. Я  ношу  их  всегда,  -  сказала  Мэгги,
поправляя шляпу, чтобы тень падала на глаза. Очки он ей так и не вернул. Она
презирала всякого, кто считал ее перчатки обычным пижонством.
   - Всегда? - В хриплом голосе звучал  преувеличенный  интерес.  -  Даже  в
постели?
   Высокомерный  взгляд  Мэгги  должен  был  сказать,  что  скорее   в   аду
похолодает, чем ему удастся выяснить это на практике. На самом деле она сама
задавалась вопросом... Мало кто, кроме членов семьи, видел шрамы на ее левой
руке, а видевшие их, за исключением врачей, обычно не могли  скрыть  жалость
или отвращение. Когда она найдет наконец человека, которого сможет полюбить,
покажет ли ему шрамы, прежде чем... или после?.. Ему может  не  понравиться,
как  затвердевшие  рубцы  царапают  кожу,  цепляются  за  темные  волоски...
Остановись! Мэгги с усилием  отвела  взгляд  от  мощно  дышащей  мускулистой
груди.
   - Наверно, мама учила тебя, что  ни  одна  пылинка  не  должна  коснуться
безупречных ручек настоящей леди. Скорее это не фирменный знак,  а  какая-то
мания.
   Безупречных. Если бы он знал! Мэгги рассмеялась, удивив его.
   - Пожалуй, действительно мания, но в смысле  стиля.  На  самом  деле  это
дурной тон - носить перчатки с купальником, и совсем уж вульгарно -  есть  в
них, но в наше время прощается все, что удается выдать за экстравагантность.
Что  же  до  моей  матери,  то  ее  никак  нельзя  было  назвать  леди.  Она
наслаждалась жизнью под завязку. И умерла так же, как жила.  Мне  было  пять
лет, когда ее не стало... и отца тоже.
   - Ты помнишь ее?
   Мэгги пожала плечами.
   - Мои родители очень любили путешествовать. Если  бы  не  фотографии,  я,
наверно, не знала бы  даже,  как  они  выглядели.  Мать  была  итальянкой  и
предпочитала европейский климат и образ жизни. Младенец явно не гармонировал
с образом международных гуляк, и меня оставили деду.
   - Ты жалеешь об этом? - Боковым зрением она заметила, что  Ник  напрягся,
взбугрив свои впечатляющие мышцы, но продолжала упорно смотреть на море.
   - Пожалуй, нет. Патти, мой дедушка, был весь поглощен своим бизнесом,  но
никогда не видел во мне обузу. Он всегда оказывался рядом, когда был  нужен.
- Она улыбнулась воспоминаниям. - Детство у меня было привольное. Я носилась
как угорелая, сводя с ума бесчисленных нянек, пока... -  Она  бессознательно
потерла  левую  руку.  Ник  насторожился,  но   его   любопытство   осталось
неудовлетворенным. Мэгги очнулась от воспоминаний и изобразила свою  обычную
беззаботность. - Пока в один  прекрасный  день  Патги  не  решил,  что  пора
познакомить меня с дисциплиной, а когда Патги что-то решает,  это  серьезно!
Поначалу я ненавидела школу, но потом нашла в ней приятные  стороны.  Хорошо
было оказаться в обществе сверстниц - раньше-то я  общалась  в  основном  со
взрослыми. Несчастные учителя - в  результате  всех  их  стараний  я  только
научилась вести себя как леди, но думать соответствующим образом не  желала.
Я - живое доказательство торжества генов над воспитанием. Я  гораздо  больше
похожа на мать, чем на Патги. По мне, жизнь слишком хороша, чтобы тратить ее
на бесплодные сожаления и размышления о прошлом. Ни за  что  не  дам  своему
прошлому отразиться на будущем!
   - Означает ли это, что  в  твоей  жизни  нет  места  детям?  -  мгновенно
отреагировал Ник.
   - В данный момент - пожалуй. Но я ни за что не лишу себя и этой радости.
   - И это все, что значит для тебя материнство? - скривил губы Ник.  -  Еще
одна радость жизни?
   - В том смысле, что, не испытав материнства, я не познаю всего, что  дано
женщине, - да, - холодно ответила Мэгги,  игнорируя  насмешку.  -  С  другой
стороны, я не стану заводить ребенка только потому, что так принято. Это  не
такие обязательства, чтобы принимать их на себя между делом или когда...
   - Или когда супруги могут разбежаться, едва  успев  стать  родителями?  -
договорил  он,  не  дождавшись  окончания  фразы.  -  Мой  собственный  опыт
вынуждает согласиться с этим.
   Мэгги, поняв намек, хотела уже вспылить, но вспомнила, что, защищая  свой
брак, усложнит положение Финна, и предпочла съязвить:
   - При  таком  подходе  рождаемость  упала  бы  катастрофически.  Ты  что,
предпочел бы, чтобы Лори не рождалась?
   - Конечно, нет. - Он нашел глазами фигурку дочери на водном мотоцикле.  -
Иногда самые большие ошибки оборачиваются лучшими приобретениями.
   - И это все, что значит для тебя Лори? Ценное приобретение? - возмутилась
за девушку Мэгги.
   - Господи, да что с тобой сегодня? - пробормотал он.  -  Не  с  той  ноги
встала? Или - если учесть твое отсутствие за завтраком - с той ноги, да не с
той постели?..
   На мгновение Мэгги онемела и поспешно осмотрелась: не слышал ли кто?
   - Как ты можешь? Мы, кажется, выяснили ночью, что...
   - Что ты не так уж неуязвима, как обычно показываешь. А женщина,  которая
чувствует себя обманутой, способна искать облегчения в мести.
   - Если ты думаешь, что я могу переспать с кем попало  только  в  отместку
Финну...
   -  Ну,  может  быть,  хотела  доказать  себе,   что   еще   не   утратила
привлекательности.
   - Я отлично знаю себе цену, - процедила Мэгги. - И не  нуждаюсь  в  твоих
или чьих бы то ни было подтверждениях. И я не чувствовала себя  обманутой  -
это все плоды твоего больного воображения...
   - При чем тут воображение, когда я  видел,  уходя  спать,  как  твой  муж
направляется с кем-то на пляж? - спокойно сказал Ник,  и  Мэгги  побледнела,
услышав, как близок был  Финн  к  разоблачению...  Беспечный  дурак!  Теперь
понятно, почему Ник так уверен,  что  этой  ночью  Финн  изменил  ей!  Мэгги
поискала взглядом мужа среди водных мотоциклов и вздрогнула, заметив радом с
ним Лори.
   - Извини, Мэгги, - сказал Ник мягче, неверно расценив ее реакцию, - но не
думаю, что это для тебя неожиданность. Ведь не в первый же раз. Чем же  этот
случай отличается от других?
   - Я что-то не понимаю, ты биржевой воротила или брачный консультант?  Для
последнего у тебя не блестящие рекомендации.  Если  не  сумел  справиться  с
собственным браком, нечего бросать камни в мой!
   Намек попал в цель, но Ник сохранил невозмутимый вид, и лишь  голос  стал
чуть напряженным.
   - Именно это и позволяет мне выражать свое  мнение.  Я  близко  знаком  с
опасными играми, в которые могут играть семейные пары, и  с  болью,  которую
это может причинять невиновным. - Потемневшими глазами он обвел ее фигуру. -
Трудно назвать тебя совершенно невиновной, но ты вовсе не так  холодна,  как
изображаешь. Я думаю, все это последствия того, что родители исключили  тебя
из своего магического круга. Ты решила  застраховаться  от  слишком  сильных
привязанностей и потому выбрала мужа-попрыгунчика, который не может ни дать,
ни потребовать многого. Только оказалось, что этого недостаточно,  и  теперь
ты задаешься вопросом, сможет ли Коул когда-нибудь заполнить пустоту у  тебя
внутри. Ты напряжена, ты нервничаешь, и есть в тебе какая-то  отчаянность...
будто в любой момент можешь сотворить что-то безрассудное...  что  угодно...
лишь бы вырваться из устланной соболями ямы, которую себе выкопала.
   Мэгги побледнела, потрясенная его проницательностью. И этого человека они
надеялись одурачить? Он же читает душу как раскрытую книгу!  Слава  Богу,  у
его  умозаключений  слишком  неверные  посылки,  но  как  глубоко  сумел  он
проникнуть в ее душу!
   - Финн не попрыгунчик! - заставила она себя прервать мучительную паузу. -
Если он позволяет себе повеселиться, это потому, что  ему  приходится  много
работать. Из того, что его деловые успехи выглядят легкими, не следует,  что
они легко даются. Особенно при деде, который ставит под сомнение каждый  его
шаг. И нечего фыркать на Финна только оттого, что у него были  преимущества,
которых не было у тебя. Это снобизм наоборот, и он ничуть не лучше обычного.
Мы с Финном не судим людей по происхождению! - С каждым словом  она  злилась
все больше, забывая о своей холодной надменности.
   - Какие широкие взгляды! -  иронизировал  Ник,  провоцируя  новый  выпад.
Годы, проведенные в  жестоком  мире  профессионального  бокса,  научили  его
понимать, как важно заставить противника проявить слабые места.  Мэгги  Коул
поднесла свои на блюдечке:  отсутствие  в  детстве  самодисциплины  оставило
следы. Приходя  в  возбуждение,  она  говорит  и  действует,  задумываясь  о
последствиях только тогда, когда уже ничего нельзя изменить.
   Такому опытному бойцу, как  он,  давно  бы  следовало  разгадать  все  ее
загадки, однако оставалось еще слишком много несообразностей,  чтобы  просто
довериться инстинкту. Смутное подозрение, заставившее его приехать с дочерью
на остров, перешло в твердую уверенность.  Между  Лори  и  Мэгги  Коул  есть
какая-то  ускользающая  от  него  связь,  что-то,  что  ему  еще   предстоит
разгадать. Если бы его прелестная оппонентка была курильщицей, сейчас бы она
дымила как паровоз. Он заставил ее нервничать -  дело  здесь  не  только  во
взаимном влечении, - и она нервничает все сильнее с каждой минутой.  В  чем,
черт возьми, дело? Наркотики? Накачалась? Глаза у нее  странно  расширены  и
смотрят куда-то мимо него. Если она наркоманка, это объясняет резкие  скачки
настроения. Ник бессознательно сжал губы в суровую линию.  Если  Мэгги  Коул
пытается пристрастить его дочь  к  наркотикам,  у  нее  есть  все  основания
нервничать. Все богатство мира и все влиятельные друзья не спасут  ее  тогда
от его мести. Ник почувствовал привычный перед  боем  всплеск  адреналина  в
крови. За этот уик-энд он узнает Мэгги Коул как свои пять пальцев. И что  бы
она ни замышляла, он ее остановит.
   - Ты была очень молода, когда сбежала с Коулом, правда? Если ты уже тогда
была так же красива и упряма, как сейчас,  я  полагаю,  что  противодействие
обеих семей скорее пришпоривало тебя, чем сдерживало...
   Мэгги удивилась не тому, что он слышал сплетни о ее  замужестве.  Удивило
пьянящее ощущение, которое оставил его косвенный  комплимент.  "Красивая"  и
"упрямая"... Это гораздо лучше, чем "испорченная" и "доступная"!
   - Если ты имеешь в виду, что я была слишком  молода,  чтобы  отвечать  за
свои поступки, то ошибаешься. Что бы ни случилось, я никогда не пожалею, что
вышла за Финна, - сказала она, но думала совсем о другом.  Она  не  заметила
даже, как помрачнел от усилившихся подозрений Ник, поймав ее взгляд,  -  все
ее  внимание  занимали  Лори  и  Финн,  спрыгнувшие  на  причал   и   теперь
направлявшиеся  сюда  олицетворением  самой  непринужденности.  Если   Мэгги
останется сидеть, предстоит светская беседа вчетвером, а она не уверена, что
сможет это выдержать. Она вскочила на ноги, лепеча что-то о слишком  сильном
солнце.
   Лори пыталась задержать ее - вероятно, по той же причине, по которой  она
хотела  уйти,  -  но  ее  отец,  молча  развалясь  в   шезлонге,   с   видом
саркастического триумфа наблюдал, как Мэгги возбужденно  тащит  мужа  прочь.
Как бы ей хотелось окатить его сейчас ведром холодной воды!
   Толку из уик-энда не вышло. На самом деле, по  мнению  Мэгги,  одна  беда
следовала за другой. Ник Фортуна, темная, мрачная, почти  скучная  фигура  -
тот самый тип замкнутого гостя,  который  страшит  любую  хозяйку,  -  вдруг
превратился  в  своего  парня.  Его  первоначальная   замкнутость   породила
ответно-отчужденное отношение компании, но  стоило  Нику  доказать,  что  он
умеет радоваться  жизни  точно  так  же,  как  другие,  и  его  встретили  с
распростертыми объятиями: никто не хотел плохих отношений с Ником Фортуной.
   Кроме  Мэгги  Коул.  Она  с  мрачным  недоверием   наблюдала,   как   Ник
непринужденно входит в узкий круг верхушки оклевдского общества,  очаровывая
всех своим острым циничным умом. Он проявлял такт и искусство  общественного
карьериста, но Мэгги знала, что положение  в  обществе  его  не  интересует.
Зачем   же?   Информация?   Она   содрогнулась,    представив,    к    каким
привилегированным сплетням он мог теперь  получить  доступ.  Стоит  войти  в
узкий круг, и тебе  доверяют  секреты,  недоступные  толпе;  пока  остальные
гадают, кто, что, с кем, почему и  как  делал,  немногим  привилегированным,
благодаря близости к источникам информации, не  так-то  уж  сложно  отделить
факты от легенд. Они с Финном немало  потрудились  над  своей  легендой,  не
открывая правды даже лучшим друзьям, но это не остановило  случайных  темных
слухов.
   Мэгги  выкладывалась  до  предела,  отслеживая  каждый  разговор,  каждое
движение Ника и в то же время стараясь держать в поле зрения Финна  и  Лори,
совершая чудеса изворотливости в тщетных попытках разделить  всех  троих.  К
сожалению, все были против нее. Ник явно не желал выпускать из виду дочь,  а
Финн вовсе не был  намерен  отказываться  от  исключительного  права  на  ее
общество. Все было бы  не  так  плохо,  если  бы  мужчины  по  крайней  мере
создавали видимость нормальных отношений, однако они не упускали случая  под
прикрытием  общей  беседы  обмениваться  колкостями,  почти  явно  выказывая
взаимную  враждебность.  Черт  возьми,  неужели  Финн  не  видит,  что   его
провоцируют?  Пытаясь  ослабить  напряжение  в  их  слишком  уж  неразлучной
компании, Мэгги опустилась до отчаянного флирта с первым попавшимся под руку
мужчиной, но и это обернулось против нее же.
   - Что ты творишь с Чарльзом? - прошипел ей на ухо Финн.  -  Парень  почти
решил, что у вас с ним любовь. Или ты хочешь выставить его на посмешище?
   Зная, в каком состоянии ее муж, Мэгги почти простила его; честно  говоря,
она   толком   даже   не   заметила,   с   кем   обменивается    остроумными
двусмысленностями. Чарльз был милым мальчиком, но слишком уж незрелым.
   - Я хочу отвлечь внимание на себя, чтобы  не  так  заметно  было,  какого
дурака валяешь ты! - сердито прошептала она  в  ответ.  -  Рано  или  поздно
кто-нибудь задастся вопросом, с чего это  ты  стал  таким  вспыльчивым...  и
сумеет подсчитать, сколько будет дважды два. Почему бы тебе не уняться?
   Финн хмыкнул.
   - Я уймусь, если он уймется.
   - Господи, ты говоришь, как восьмилетний мальчишка. И ведешь себя так же.
Ты что, не видишь, как страдает от всего этого Лори?
   Это был сильный удар.  Финн  нахмурился  и  отвернулся,  и  тут  у  Мэгги
перехватило дыхание: за спиной у мужа стоял Ник.
   - Семейная ссора? -  поинтересовался  он  с  невинным  видом  браконьера,
захваченного с заряженным карабином в руках.
   - Одарили бы вы своим вниманием кого-нибудь другого,  мистер  Фортуна.  Я
начинаю находить его  чересчур  докучливым,  -  высокомерно  заявила  Мэгги,
прикинув, что терять уже нечего.
   - Вот незадача, - изобразил огорчение Ник. - А я-то думал, что вписался в
вашу экзальтированную группу... в которой я вроде бы  единственный  мужчина,
не одаривающий тебя  чрезмерным  вниманием.  Немудрено,  что  твой  муж  так
нервничает. Ты специально стараешься вызвать у него ревность?
   Значит, он не слышал  разговора.  Испытывая  огромное  облегчение,  Мэгги
устало обронила "Заткнись" и вцепилась в какой-то проплывавший мимо  мужской
локоть, лишь мгновение спустя заметив, что  попала  из  огня  да  в  полымя:
Чарльз Стивенсон с разгоревшимися глазами поволок ее в  уединенную  беседку,
где немедленно принялся объясняться в  возвышенной  любви.  В  другое  время
Мэгги мягко осадила бы его, не раня мужского самолюбия и сохранив  дружеские
отношения, но сейчас, доведенная почти  до  предела,  готовая  возненавидеть
весь мужской пол,  она  только  посоветовала  Чарльзу  не  быть  дураком,  в
результате чего он решил немедленно доказать обратное. Отбиваться от объятий
этого здоровенного детины  было  непросто,  а  когда  она  начала  сердиться
по-настоящему, Чарльз воскликнул с искренним негодованием:
   - Черт тебя возьми, Мэгги, здесь же никого нет,  зачем  притворяться?  До
сих нор ты не беспокоилась о муже. Никто не  узнает...  Ты  же  сама  хочешь
этого, ведь хочешь!..
   Вот вам и возвышенная любовь. Всю жизнь ее преследовали такие  торопливые
предложения в темных уголках, хота Чарльз даже не дал себе  труда  дождаться
темноты - до заката оставалось не меньше часа!  И  не  сомневался,  что  она
сдастся  только  потому,  что  он  декорировал   свою   похоть   несколькими
романтическими пассажами...
   - Нет, Чарльз... ты меня неправильно понял.
   Чарльз! - Мэгги вертела головой, стараясь избежать его  жадного  рта.  Он
сжимал ее, так, что Мэгги боялась за свои ребра.
   - Черта с два не понял, - рычал он, слишком возбужденный, чтобы  заметить
сопротивление, и твердо решивший не упустить возможность.  -  Ты  весь  день
посылала мне призывные взгляды...
   - Ради Бога, Чарльз, это же была обычная игра! - Мэгги пожалела,  что  не
вняла советам Сэма, предлагавшего обучить нескольким приемам самозащиты.
   - Ты хочешь сказать, что дурачила меня? - В голосе Чарльза звенела обида.
- Почему же ты делаешь исключение только для меня?  Другим  мужчинам  ты  не
говорила "нет".
   Иными словами: почему бы и нам не развлечься?
   - А тебе никогда не приходило в голову, что другие мужчины могли врать? -
ядовито поинтересовалась она. - Я не такая потаскуха, как они изображают.
   - Все не могут врать...
   - Почему нет? Ты же соврешь, - горько констатировала Мэгги. -  Независимо
от того, скажу я "да" или "нет", если  кто-нибудь  спросит,  как  далеко  мы
зашли с тобой, ты самодовольно ухмыльнешься и предоставишь молчанию  солгать
за тебя.
   Ей показалось, что эти слова подействовали,  но  стоило  сделать  попытку
освободиться, как он снова притянул ее к себе. Мэгги подумала, не  закричать
ли, но решила воздержаться. Чарли успел изрядно выпить, однако не настолько,
чтобы изнасиловать ее прямо здесь и сейчас. Только помучает  немного,  чтобы
удовлетворить самолюбие. Она пнула его, напоминая о своем отказе; в ответ он
выругался и впился в ее губы.
   И вдруг она оказалась свободна, а Чарли корчился от боли,  схваченный  за
руку стальными пальцами Ника Фортуны.
   - Она сама напрашивалась...  -  яростно  выпалил  молодой  человек,  видя
мрачное презрение на лице Ника.
   - Все так говорят,  -  сухо  заметил  Ник,  но,  к  своей  досаде,  Мэгги
различила в голосе ноту сочувствия, которая, очевидно, не ускользнула  и  от
Чарльза. Его агрессивность немедленно поумерилась, равно как и страх, а  Ник
мягко продолжал: - Правда, в данном случае тебе можно и поверить. И все-таки
джентльмен всегда принимает отказ, даже запоздалый. А  если  нет,  он  может
нажить крупные неприятности.
   Чарльз отступил на шаг, как только Ник выпустил его  локоть,  и  отряхнул
смятый рукав модельной рубашки. В жесте, на вид вполне дружелюбном, сквозила
неприкрытая угроза.
   - Прими мой совет, старина. Не связывайся с замужними  женщинами.  Хлопот
больше, чем они того стоят. Да, и еще, Чарльз, - мило добавил  Ник  вдогонку
отступающему  собеседнику,  -  джентльмен  не   распространяется   о   своих
поцелуях...
   - Что ты можешь знать о поведении джентльмена? - уколола своего спасителя
все еще дрожавшая Мэгги, когда Чарльз  удалился,  и  холодный  серый  взгляд
обратился к ней.
   - Больше, чем ты знаешь о поведении леди,  очевидно.  Ты  не  собираешься
поблагодарить меня?
   - Я справилась бы с ним и без твоего вмешательства!
   - Ой ли? Получалось у тебя не очень хорошо.
   Или это нарочно? Тебе нравится, когда это делают силой, Мэгги?
   - Это мне вообще не нравится.
   - Значит, просто дразнишь?
   - Думай, что говоришь... черт из табакерки! -
   Мэгги чувствовала, что  пылает  от  перенесенного  при  нем  унижения.  -
Сначала подслушиваешь, потом рыщешь в поисках грязного белья...
   - К счастью, я его нашел. Успокойся, Мэгги.
   Ничего не случилось.
   Снова мужская солидарность!
   - По-твоему, подвергнуться насилию - это
   "ничего"?  Ах  да,   я   забыла,   что   когда-то   ты   занимался   этим
профессионально, не так ли? Однако то,  что  для  тебя  "ничего",  для  меня
значит очень много, мистер Золотая Перчатка!
   Он поднял брови.
   - Ты хочешь подать в суд? Буду счастлив выступить свидетелем.
   - Не сомневаюсь! Только защиты или обвинения?
   - По-твоему, ту" есть сомнения?
   Она озадаченно уставилась на него.
   - Я только флиртовала. Это не обязывает меня спать с ним, черт возьми!  В
компании все флиртуют.
   - Вот как! - Он смотрел,  как  она  чуть  дрожащими  руками  приглаживает
волосы.  -  И  часто  вас  насилуют  мужчины,  которых  вы   ведете   путями
наслаждений, миссис Коул?
   - Нет, конечно. Я редко имею дело с дикарями.
   - Чарльз произвел на  меня  впечатление  очень  цивилизованного  молодого
человека. Гораздо более цивилизованного, чем я, например...
   Мэгги захлопала ресницами. Его глаза из серых стали голубыми. Не  подошел
ли он ближе? Она облизнула все еще побаливающие губы.
   - Пожалуй, этот разговор ни к чему не приведет, правда? - пролепетала она
в слабой и запоздалой попытке установить чисто дипломатические отношения.  -
Я вовсе не хотела ругаться с тобой, просто перенервничала. Конечно, я  очень
благодарна тебе за помощь... - Она изобразила льстивую улыбку.
   - Очень мило. - На Ника ее  уступка  не  произвела  впечатления.  -  Жаль
только, что это всего лишь пустые слова.
   Он что, телепат? Улыбка погасла, и Мэгги надулась, что  тронуло  его  еще
меньше.
   - Прекрати, Мэгги.
   - Прекратить что?
   - Флиртовать со мной. Неужели ты никогда не учишься на своих ошибках?
   Ее улыбка исчезла окончательно.
   - Я не сошла с ума, чтобы флиртовать с надутым ублюдком вроде тебя.
   - Безумная, -  подтвердил  он.  -  И  грубая.  Не  люблю,  когда  женщины
сквернословят.
   - Похоже, ты вообще не любишь  женщин,  которые  делают  хоть  что-то,  -
сердито фыркнула она, окидывая глазами его агрессивно-мужественную фигуру.
   - Ты снова флиртуешь, - предупредил  он,  взглядом  останавливая  готовый
сорваться с ее губ протест. - Хотя, наверное, это  твоя  вторая  натура.  Ты
сама не замечаешь... отчего еще больше накликаешь на себя опасность. В  один
прекрасный день ты нарвешься на мужчину, который не пожелает быть обведенным
вокруг  твоего  милого  пальчика,  который  воспримет  тебя  всерьез  и   не
удовлетворится парой украденных поцелуев. А если еще и  оттащить  его  будет
некому? На будущее советую либо доводить свои игры до конца, либо  прикусить
язык. Слишком много сейчас мужчин, обозленных женскими претензиями. Если  не
хочешь попасть какому-нибудь из них в руки,  прекрати  эти  игры.  Перестань
спекулировать своим полом...
   - Чего ты от меня требуешь - уйти в монастырь?
   - Сомневаюсь, что там найдется для тебя вакансия.  -  На  его  лице  чуть
обозначилась усмешка. - Хотя, может быть, именно она  тебе  и  нужна.  Может
быть, источник всех твоих проблем - скука.
   - Да, скоро начну зевать. Если ты читаешь такие же нотации своей  дочери,
ничего удивительного, что она...
   - Она - что?
   - ...такая послушная дочь, - сымпровизировала Мэгги, проклиная свой язык.
- Но рано или поздно ей придется делать собственные ошибки, и ты не  сможешь
ей в этом помешать.
   - Если это будут ее собственные ошибки, а не подражание чужим. Вот только
меня удивляет, как  это  ты,  при  своем  эгоцентризме,  проявляешь  столько
интереса к Лори. Напрашивается  нелепое  предположение,  что  для  тебя  это
прикрытиеОчередной раз пораженная его  проницательностью,  Мэггй  машинально
обратилась  к   женским   хитростям,   забыв   о   только   что   полученных
предупреждениях.
   - Боже правый... догадался. А я-то думала произвести на тебя впечатление,
показав, какой хорошей мачехой могу быть. - Она прикрыла застенчивую  улыбку
затянутой в перчатку ладонью - детский  жест,  обычно  вызывающий  у  мужчин
смех.
   Вместо того чтобы рассмеяться или ядовито напомнить, что она уже замужем.
Ник уставился на нее. В прищуренных голубых глазах  видна  была  напряженная
работа мозга, но столь чужд ей был образ его мыслей, что  даже  предположить
их содержание Мэгги не могла, и затянувшееся молчание начинало ее тревожить.
   - Ник... - Она запнулась, пытаясь привести в порядок сумятицу собственных
мыслей.
   - Мэгги?
   Все, что она собиралась сказать, мгновенно вылетело из головы после того,
как он произнес ее имя с такой грубой нежностью.
   Она попыталась еще раз:
   - Ник... - Он рассвирепеет, узнав правду, но еще ему будет больно, и  эта
мысль вдруг показалась невыносимой.
   - Мэгги, - повторил он, и это был почти вздох покорности.
   Он протянул руку и сбросил лепесток,  упавший  на  ее  обнаженное  плечо.
Скользнув по золотистой коже, кремовый лепесток застрял  в  глубоком  вырезе
цыганской блузы. Мэгги хотела вытащить сама, но не могла  шевельнуть  рукой.
Спустя долгую, напряженную секунду тень Ника упала на нее и его палец проник
под эластик, доставая дерзкий лепесток. Это была мелкая  любезность,  но  не
небрежная. Мэгги закрыла глаза, когда костяшки его пальцев  царапнули  кожу,
оставив ощущение пульсирующего тепла в мягкой ложбинке меж грудей.
   - Мэгги. - На этот  раз  ее  имя  прозвучало  нежным  выдохом,  сломившим
последнее сопротивление. Она открыла глаза. - Слишком поздно. Слишком поздно
для нас обоих. Ты стоишь по свою сторону ограды, а я - по свою...  -  Но  он
смотрел на ее большой алый рот, и она инстинктивно подалась вперед.
   Когда  губы  их  встретились,  Мэгги  ощутила  жаркую  вспышку,   сладкое
потрясение, повергшее ее в безвольный трепет. Ни один мужчина не целовал ее,
не прикасался к ней... только Ник. Его губы были смелыми  и  пьянящими,  как
старое красное вино, обволакивающее небо. Его язык пробовал острую  сладость
ее рта, ласкал ее язык и приглашал в свой рот, который с умелой  властностью
наконец овладел им и подчинил эротическому  ритму,  потрясшему  неискушенные
чувства Мэгги. Он касался ее  только  ртом,  и  Мэгги  не  решалась  разжать
притиснутые к бокам кулаки,  боясь,  что  если  коснется  его,  то  уже,  не
отпустит никогда... или хотя бы до  тех  пор,  пока  их  тела  не  сплетутся
обнаженными...
   Когда поцелуй прервался, что-то оборвалось в самой Мэгги. Ее  расширенные
глаза потемнели от нового и пугающего знания. Ник тяжело  дышал,  и  на  его
окаменевшем лице выделялись только свежие, припухшие губы.
   - Нет,  -  ответил  он  на  ее  невысказанный  вопрос,  содрогнувшись  от
ненависти к самому себе. - Это был первый и  последний,  Мэгги.  Другого  не
будет. Я не хочу участвовать в разрушении еще одного брака.
   - Ты не можешь разрушить то, чего не существует, - в  отчаянии  возразила
Мэгги, чувствуя, что утратила жизненно необходимую часть себя - навсегда.
   Его колебание было слишком кратким, чтобы проявиться. Он  развернулся  на
каблуках.
   - Прощай, Мэгги... - И замер. Сквозь решетчатую стенку беседки он  увидел
другую пару,  обменявшуюся  веселым  поцелуем  привычной  близости,  так  не
похожим на их жаркие объятия, но не менее красноречивым. Он издал сдавленный
горловой звук, и Мэгги почувствовала, что почва уходит у нее из-под ног.
   - Нет, Ник... - Она вцепилась в него, ощущая мышцы, вздувшиеся так, будто
он уже проламывался сквозь кусты и живые изгороди, отделявшие его от дочери.
   Он бросил на Мэгги взгляд, в котором клокотало бешенство и не  оставалось
уже ни следа нежности.
   - Почему нет? Если я убью его, ты  получишь  свободу  и  станешь  веселой
вдовушкой - чего же лучше?
   Циничный магнат исчез - перед ней был кулачный боец, объятый  первобытным
гневом.
   - Ник, ты не станешь устраивать сцену. - Она изо всех  сил  цеплялась  за
рукав его рубашки. - Что это даст?
   - Огромное личное удовлетворение. Господи, когда-то  я  сказал,  что  его
найдут в луже крови на темной аллее... - Он стряхнул Мэгги как  пушинку,  но
она успела встать на его пути.
   - Ник, ради Бога, остановись на секунду и подумай!
   Он поразил ее, повиновавшись.  Руки  медленно  опустились,  и  он  потряс
головой, будто приходя в себя после пропущенного удара.
   - Ты знала, - понял он. - Ты знала, что твой муж интересуется моей  Лори.
Боже мой, ты знала. - Не стоило надеяться, что он не установит  и  следующую
связь. Его голос сел от ненависти и явственно зазвучал северный акцент. - Ты
знала и прикрывала их. Да? Да?!
   Мэгги мечтала о его прикосновении, но не о таком. Железные  руки  сдавили
ее и трясли, как тряпичную куклу.
   - Ник, пожалуйста...
   - Да?
   - Я... Да. Да. Да!
   Ник отшвырнул ее так, что Мэгги едва не упала.
   - А я-то думал - наркотики. Я думал, что дело в наркотиках, а ты работала
сводней для своего мужа. - Он рассмеялся над собственной наивностью.
   - Но подожди минуту...
   - Прочь с дороги, Мэгги, или я переступлю через тебя...
   - Не сомневаюсь.  Грубая  сила  всегда  проложит  дорогу!  -  в  отчаянии
выкрикнула Мэгги. - Но ты перепугаешь до  смерти  Лори,  когда  свалишься  с
неба, рассыпая удары. Разве профессиональным бойцам не запрещено драться вне
ринга? Ты приготовил потрясающее  переживание  для  дочери,  не  правда  ли?
Превратить в кровавое месиво невинного человека и сесть в тюрьму!
   - Невинного?..
   - Ладно, не вполне невинного, - признала Мэгги. Если говорить  достаточно
быстро, она сможет умерить его ярость. - Но вместо  того,  чтобы  бросаться,
как петух...
   - Я бы сказал, что это больше свойственно Коулам! - прорычал Ник, все еще
натягивая поводок, но теперь уже метафорически. И все же казалось, он  может
убить одним взглядом. Слава Богу, Финн и  Лори  перестали  валять  дурака  и
просто разговаривали, сидя на каменной скамье.
   - Ник, твоя дочь - совершеннолетняя молодая леди, она  не  станет  делать
глупости,  тем  более  в  твоем  присутствии.  Финн,  между  прочим,   тоже.
Единственный, кто может сейчас сделать глупость, -  это  ты.  Если  тебе  не
нравится происходящее, поговори с Лори.  Но  и  выслушай  ее,  а  не  только
приказывай.
   - С чего это ты стала таким знатоком моей дочери?
   - С того же, с чего ты сделался знатоком неудачных браков. Мой дед  очень
любил отдавать приказы, да и сейчас любит. Если бы он не был так  решительно
настроен сформировать меня по своему образцу, я, может быть, не сбежала бы с
Финном. - Это ложь во спасение, мысленно оправдывалась она. Так вполне могло
бы выйти, если бы все не было  решено  финансовыми  обстоятельствами.  Мэгги
знала нескольких женщин, которые  крайне  неудачно  выскочили  замуж,  спеша
избавиться от слишком строгой родительской опеки.
   Довод подействовал. Ник остыл на несколько градусов - от слепой ярости до
холодной злобы.
   - Ты предлагаешь мне сделать вид,  что  я  ничего  не  заметил?  -  хищно
поинтересовался он. - Сидеть  и  молча  наблюдать,  как  самодовольный  хряк
портит мою девочку? Черта с два! Вели своему муженьку поискать  удовольствий
в другом месте, Мэгги, или я разделю его на дольки и отправлю в ад каждую  в
отдельности.
   Искренность его угрозы заставила Мэгги содрогнуться. В голосе было  почти
вожделение, будто он предвкушал удовольствие, с каким обратит свою ярость  в
физическое насилие при первом же поводе. А повода от Финна  долго  ждать  не
придется.
   Ник заметил выражение ее лица и ответил улыбкой, такой  же  убийственной,
как его ярость.
   - Нет, Мэгги, я его пальцем не трону. Но он пожалеет, что ты не дала  мне
просто  искалечить  его  сейчас.  То,  что  я  сделаю,  будет  гораздо  хуже
физической расправы. Передай ему,  Мэгги.  Если  любишь  его  хоть  немного,
убеди, потому что, если тебе не удастся это сделать, если он  соблазнит  мою
дочь, я отниму у него  все.  Медленно,  чтобы  он  почувствовал,  как  жизнь
вытекает капля за каплей. Так что или предупреди его,  или  оставь  все  как
есть. Я не хочу причинять тебе боль, но придется, если возьмусь за Коула,  а
когда начну, меня не остановит ничто и никто.


   ГЛАВА ПЯТАЯ

   Мэгги осторожно заглянула в  пустую  прихожую  своей  квартиры.  Довольно
ухмыльнувшись, вошла, тихо притворила дверь и,  следя,  чтобы  металлические
кончики  каблуков  не  касались  плиток  пола,  на  цыпочках  направилась  к
лестнице, ведущей в святая святых - спальню.
   - Ездили за покупками, мадам?
   Она вскрикнула и, обернувшись, послала Сэму довольно слабую улыбку, пряча
от него за спину гроздь пакетов.
   - Только самое необходимое.
   Сэм понимающе поднял брови.
   - До конца жизни.
   Мэгги нахмурилась.
   - Ну уж запасов я не создаю! - Туфли делаются для того, чтобы поносить их
и бросить, а не собирать пыль в гардеробе. Когда пара обуви ей надоедала или
уже не надевалась больше трех  раз  в  месяц,  Мэгги  собирала  узел  и  без
сожаления отправляла в местный магазин Армий Спасения.
   - Туфли для каждого дня месяца - вы так сказали. В прошлый раз, занимаясь
уборкой, я насчитал пятьдесят две пары, - педантично доложил Сэм.
   - Но я надеваю в день больше одной пары, - возразила Мэгги. - Иногда  три
или четыре. Значит, могу, не нарушая слова, держать здесь  до  ста  двадцати
пар.
   - Не нарушая слова в букве, но не в духе, - сказал  Сэм.  -  Надеюсь,  вы
сохранили чеки?
   - Какие-то две-три пары туфель. Сэм, не будь занудой!
   - Они что же, запаковали каждую туфельку отдельно? - сухо поинтересовался
Сэм, подсчитав пакеты.
   - Очень смешно, Сэм, - огрызнулась  Мэгги  и  мстительно  прищурилась.  -
Пожалуй, приготовь мне сегодня чили. Сделай  поострее,  и  побольше  специй.
Может быть, я приглашу кого-нибудь  на  вечер,  так  что  приготовь  большой
горшок.
   Сэм как-то признался, что неудачный кулинарный опыт в  Южной  Америке  на
всю жизнь отвратил его от перца-чили. Его тошнило даже от запаха. Сейчас  он
слегка побледнел от  одного  упоминания  адского  зелья,  но  отвечал  очень
любезно:
   - А гости уже пришли, - и мотнул головой на закрытую дверь библиотеки.
   - Что же ты не сказал? - воскликнула Мэгги, обрадованная сменой темы. Она
не собиралась покупать обувь, но, уж коль  проезжала  мимо  магазина,  зашла
посмотреть и... ну, одно за другим... - Будь лапочкой,  отнеси  это.  -  Она
сунула Сэму пакеты. - Кто там?
   - Ваш дедушка.
   Мэгги нахмурилась.
   - Что ему могло понадобиться? Мы собирались  пообедать  вместе  завтра...
Может быть, пришел сказать, что изменились планы? - Не  ожвдая  ответа,  она
ринулась через холл, но застыла, когда Сэм добавил:
   - И Маркхам...
   Мэгги обернулась с отвисшей челюстью.
   - Они пришли вместе?
   - Нет. Ваш дедушка здесь уже с полчаса.  Маркхам  появился  десять  минут
назад.
   - И ты направил их в одну комнату? - в ужасе воскликнула  Мэгги.  -  Они,
наверно, уже поубивали друг друга.
   Сэм пожал плечами.
   - Маркхам прошествовал, не  дожидаясь  приглашения.  Но  выстрелов  я  не
слышал.
   Мэгги бросилась к двери и прислушалась.
   Внутри стояла пугающая тишина. Она поманила
   Сэма, но тот показал пакеты:
   - Извините. Мне нужно это отнести. А  потом  я  должен  буду  сходить  за
противогазом.
   - Сэм! - яростно зашипела  она,  но  он  уже  удалялся,  предоставляя  ей
справляться самой. - Сэм, я пошутила насчет чили. - Слушать было уже некому.
   Набрав побольше воздуха, она приоткрыла дверь и заглянула было внутрь, но
дверь  распахнулась,  и  перед  Мэгги  предстал  Маркхам   Коул,   стройный,
щеголеватый,  с  густыми,  неправдоподобно  яркими  каштановыми  волосами  и
холеными усами, которые сейчас торчали очень сердито.
   - Что ты там притаилась, девочка? Подслушиваешь? Вполне по-доновански!
   - Привет, Маркхам. - Мэгги  чмокнула  его  в  удивительно  гладкую  щеку,
понимая, что ядовитое замечание адресовано  не  ей,  а  мужчине,  бросающему
огненные взгляды с другого конца комнаты. -  Какой  сюрприз!  Я  не  ожидала
увидеть тебя сегодня.
   Ее дедушка сардонически расхохотался.
   - Да уж конечно! Маркхам всегда полон сюрпризов. И всегда  -  неприятных.
Вечно лезет, куда не нужно, сует свой нос  в  чужие  дела,  вынюхивает,  как
мусорная крыса.
   - Тебя я тоже не ждала, Патги, - сказала Мэгги  невозмутимо,  одаривая  и
его поцелуем, который он тут же принялся соскребать  со  щеки.  Невысокий  и
приземистый, почти лысый, ее  дедушка  выглядел  прожженным  ирландцем,  что
вполне соответствовало действительности. - Э-э... хотите выпить?
   - Я уж похозяйничал. - Патги  ткнул  в  сторону  пустого  стакана  из-под
виски,  стоявшего  на  мраморном  столике,  набалдашником  трости,   которой
вынужден был пользоваться  со  времен  своей  болезни,  повлекшей  за  собой
замужество Мэгги.
   - Как обычно, - презрительно фыркнул Маркхам, что не очень-то шло  к  его
щеголеватой самоуверенности. - Неудивительно, что у тебя не осталось друзей,
старик. Слишком долго ты хозяйничал у них.
   Патрик Донован весь ощетинился от этих слов.
   - Некоторых друзей не стоило и  иметь...  А  если  ты  не  расстаешься  с
греческим бальзамом и каждый месяц  заказываешь  себе  новое  лицо,  это  не
значит, что ты моложе меня. Впрочем, ты никогда не стремился показать  людям
свое настоящее лицо, не правда ли, Маркхам, старичок? Ты всегда прятался  за
маску так называемой респектабельности- Почему бы тебе не выпить еще, Патти?
- вклинилась Мэгги, наливая изрядную дозу лучшего ирландского  виски  в  его
стакан, и поспешила подсунуть такую же Маркхаму, пока тот не вскипел.
   Наступила напряженная тишина. Мужчины пили и с ненавистью глядели друг на
друга, не замечая нервной болтовни Мэгги. В конце концов она поняла, что  ни
один не желает первым заговорить о цели визита.
   - Ради всего святого!  -  взорвалась  она,  тоже  успев  опрокинуть  пару
стаканчиков в попытках найти дипломатические пути. Обычно  она  не  выносила
крепких напитков, но сейчас пожар в желудке, похоже, придал  ей  необходимую
храбрость. - Если вам нечего сказать, не понимаю, зачем было приходить... уж
конечно, не для того, чтобы повидать меня. Я, пожалуй, пойду, а  вы  уж  тут
разбирайтесь между собой.
   Это прозвучало как выстрел из стартового пистолета. Оба ринулись  в  бой,
обмениваясь тумаками-к счастью, фигурально. Мэгги с растущим ужасом  слушала
поток взаимных обвинений и контробвинений. Из них  она  смутно  поняла,  что
некто, прикрываясь  несколькими  марионеточными  компаниями,  скупает  акции
"Коул и К°" и "Донован". Он уже выбрал все, что  было  на  рынке,  и  теперь
соблазнял  нескольких  старых  держателей  пакетов.  До  сих   пор   процент
скупленных  акций  был  еще  незначителен,  но  его  постоянный  рост  начал
порождать слухи. И вот теперь  Маркхам  обвиняет  Патрика  в  том,  что  тот
скупает акции "Коул",  чтобы  обеспечить  себе  преимущество  в  слиянии,  о
котором уже стали поговаривать.  Патрик  же  уверен,  что  Маркхам  пытается
сорвать слияние и захватить контрольный  пакет  его  компании.  Когда  Мэгги
удалось выяснить, что таинственный покупатель проявился на прошлой неделе, у
нее упало сердце.
   Никлас Фортуна! Точно он: не может  быть,  чтобы  совпадение  во  времени
оказалось случайностью... И это при том, что Лори  и  Финн  договорились  не
встречаться хотя бы неделю после того злосчастного уик-энда, чтобы дать отцу
Лори остыть. Впрочем, они теперь просиживали часами у телефона, и, очевидно,
для Ника Фортуны даже это явилось  достаточным  поводом  для  начала  боевых
действий. Теперь ничто и никто не остановит его!
   - Послушайте, вы оба! - завопила Мэгги, когда  старики  уже  готовы  были
наброситься друг на друга с кулаками. - Мы с  Финном  сыты  по  горло  вашей
сварой. Честно говоря, она уже ставит  под  вопрос  наш  брак.  Под  большой
вопрос.
   Это заставило их замолчать. Оба смотрели на нее, раскрыв рты.
   - Под очень большой вопрос, - еще раз подчеркнула Мэгги. Если Ник Фортуна
объявил войну, нужно ускорить дело... как будто  все  и  так  не  несется  с
головокружительной скоростью! - Честно говоря... мы думаем о разводе...
   - О разводе? - Казалось, Маркхам поседеет у нее на глазах.
   Патрик сделался таким пунцовым, будто находился на грани апоплексического
удара.
   - Ни один Донован не нарушал уз брака.
   - Но Патги...
   - Я уже семьдесят лет Патти! Я вовсе не хотел, чтобы ты выходила за внука
двуличной змеи, но, коль уж вышла, дело сделано! То, как вы поженились,  мне
тоже никогда не нравилось, но это ничего не  меняет.  Ты  уже  не  маленькая
девочка, чтобы заплакать и прибежать домой, когда выходит не по-твоему...
   - Если бы вы завели ребятишек, сейчас не было бы этих дурацких разговоров
о разводе. Надеюсь, ты не увлеклась  этими  безумными  феминистскими  идеями
поисков себя... - сунулся было Маркхам, но тут же был отбрит:
   - Почему ты решил, что дело в Мэгги, Маркхам Коул? Может быть, твой умник
не сумел сделать ей ребенка...
   -  Она  забеременела  от  него  еще  тогда.  Забыл?  -  взвился  Маркхам,
почувствовав, что задета мужская честь семьи, и они завелись снова.
   Мэгги  готова  была  расплакаться  от  отчаяния,  когда   в   дверях   со
значительным видом появился Сэм.
   - У вас сегодня аншлаг, Мэгги. Еще один гость.
   Все что угодно, лишь бы прекратить эту грызню. Мэгги изнеможенно закатила
глаза.
   - Гони всех сюда, Сэм.
   - Вы уверены?
   У него был излишне невинный вид, но  Мэгги  в  этот  момент  было  не  до
нюансов.
   - Ради Бога, Сэм, не надо церемоний. Хоть сам  папа  римский.  -  В  этот
момент старики уже пошли грудью друг на друга, и она, пытаясь растащить  их,
не заметила ухмылки Сэма.
   - Да, мэм! - Слуга послушно попятился. - Входите, мистер Фортуна.
   Маркхам и Патрик внезапно утихомирились, а Мэгги, все еще неловко зажатая
между ними, обратила панически расширившиеся глаза на гостя.
   - Новая игра? - светским тоном поинтересовался Ник Фортуна.
   - Нет, старая. Называется "Фамильная вражда", - услужливо пояснил Сэм,  и
Мэгги послала ему злобный взгляд.
   - Спасибо, Самюэль, ты можешь идти. - Голос ее соединял в себе холод льда
и едкость щелочи.
   - Да, ваша милость. - Он подмигнул. - Удачи, перчик в меду!
   Мэгги  почувствовала,  что  краснеет,  когда  Никлас   Фортуна   отследил
сопровождавшую  слова  жестикуляцию.  Бог   весть   что   он   подумал,   но
непринужденная фамильярность Сэма заставила его помрачнеть, и он смерил  его
красивое лицо взглядом, в котором скрывалось неудовольствие.
   - Да,  да,  да...  -  Патрик  высвободился  из  свалки  и  протянул  руку
вошедшему. - Патрик Донован. Кажется, мы не были представлены,  но  я  много
слышал о вас. Вы друг Финна? Что ж ты мне не говорила, Мэгги? -  Он  воткнул
во внучку острый, как игла, взгляд.
   - Мистер Фортуна скорее наш  знакомый,  чем  друг,  Патги,  -  благодушно
ответила Мэгги, зло сверля глазами  человека,  который  преспокойно  пожимал
руку ее деду, будто не приступил уже к разорению невинного старика. Впрочем,
от последнего определения она отказалась, заметив охотничий блеск  в  глазах
деда. Он учуял выгодное знакомство и готовился к обольщению.  Ник  улыбнулся
ей глазами серыми, как шиферная плитка, и такими же непроницаемыми.
   - Маркхам Коул. - Аккуратно оттеснив соперника, Маркхам принялся  яростно
трясти руку гостя. - Мы встречались во французском посольстве  пару  месяцев
назад, помните? Я  обдумываю  одну  взаимовыгодную  для  нас  возможность...
возможно, вас заинтересует мое предложение. Если  бы  нам  пообедать  вместе
как-нибудь на этой неделе...
   - Нет! - возопила Мэгги и тут же оказалась в  центре  внимания  трех  пар
глаз: двух озадаченных и возмущенных и одной - цинически  насмешливой.  -  Я
хотела сказать, что не слишком это вежливо - заводить разговор о делах, едва
познакомившись с человеком...
   - Что до меня, я предпочитаю говорить без  обиняков,  -  сладким  голосом
сообщил Ник, и Мэгги почувствовала, что, как ни мало ее влияние на ситуацию,
сейчас и оно будет  утрачено.  Боже,  нет...  он  собирается  выдать  Финна.
Старикам, в их теперешнем настроении,  только  этого  и  не  хватает,  чтобы
вцепиться друг другу в глотки; и прощайте надежды Финна на блестящее будущее
компании "Донован и Коул"!
   - Прекрасно, но из этого не  следует,  что  нужно  пренебрегать  светской
любезностью, - напрягшись, изрекла она и сама внутренне застонала  от  этого
кислого тона вдовствующей матроны.
   - Что с тобой, девочка? До сих пор я не слышал от тебя таких претензий на
условности. - Даже ее бесчувственный дед  ощутил,  что  она  напряглась  как
кочерга. - В детстве ее никакими силами нельзя  было  приучить  к  светскому
обхождению. Однажды она укусила гувернантку, когда та пыталась заставить  ее
надеть платье. Чуть не отхватила палец. Мне пришлось успокаивать  ее  мятным
леденцом.
   - Патги!
   - Но это же правда. Ты тогда здорова была кусаться. И царапаться тоже.  -
Он  сентиментально  вздохнул  -  совершенно  неуместно,  подумала  Мэгги,  в
особенности  учитывая,  что,  как  она  теперь  понимала,   немалая   толика
"царапанья" объяснялась стараниями утешить Патги, огорчавшегося, что она  не
родилась мальчиком. - Послушайте моего совета. Фортуна, не подходите слишком
близко к этим белым жемчугам. - Он хихикнул. У Патги это называлось шутками.
   Ник загадочно улыбнулся.
   - Единожды укушенный осторожен вдвойне.
   Только Мэгги поняла всю глубину недоверия, заключенного  в  этих  словах.
Она сглотнула и решила, что пора брать быка за  рога.  Что  толку  стоять  и
терпеть его издевательства?
   - Чему обязана вашим визитом, мистер Фортуна?
   - Кажется, было решено, что "Ник" и "ты".
   - Уж лучше "старый Ник", - пробормотала она, накаляясь.
   - Да уж достаточно старый, чтобы многое знать.
   Туг Мэгги не выдержала.
   - Ты явился,  чтобы  изрекать  загадочные  глупости,  или  имеется  более
серьезная причина?
   - Более чем серьезная. Увидеться с тобой.
   - Ник! - Этот яростный вопль был настолько интимным,  что  Мэгги  тут  же
прокляла свою несдержанность.
   В перепалку вмешался Патги:
   - Ну-ка, вы, парочка, вы ничего не задумали?
   - Патги!
   - А что?.. Этот твой разговор  о  разводе  -  как  гром  с  ясного  неба.
Промышляешь в чужом курятнике, мальчик?
   Мэгги побледнела: такого вызова Ник не потерпит. И назвать его мальчиком!
Ника, который может стереть и деда и Маркхама в  порошок  одной  левой!  Она
обреченно ждала яростного отпора. Взглянув в  его  потемневшие  глаза,  лишь
устало пожала плечами. Пусть кто хочет продолжает игру,  она  же  не  желает
больше ни бороться, ни служить опорой кому бы то ни было.
   - Вы сомневаетесь в моей чести?
   -  Э-э...  -  Стальное  спокойствие  вопроса  выбило  из  колеи  Патрика,
привыкшего к шуму и ярости стычек.
   - Или ваша инсинуация адресована леди?
   Инсинуация. Мэгги почти физически ощущала, как ворочается в мозгу у Патти
незнакомое слово.
   - Это в твоем духе, Донован. Назвать собственную внучку потаскухой! -  не
преминул воспользоваться преимуществом Маркхам. - Не, обижайся, Мэгги. Я  не
верю ни слову из сказанного. Если бы твой дед не выжил из ума, это не пришло
бы в голову даже ему.
   - "Потаскуха" сказал ты,  Коул.  Ты  всегда  брызгал  ядом  из-под  своей
сладенькой маски.  Я  только  спросил,  Мэгги.  Может  человек  спросить?  Я
беспокоился за тебя. Ты так похудела. -  (Ты  слышишь,  Сэм?  -  истерически
подумала Мэгги.) - И стала такая нервная. Ты же не психопатка,  Мэгги,  -  у
тебя доновановские нервы. А сейчас тебя явно что-то беспокоит. -  Вдруг  его
осенило. - Может быть, это гормоны? Ты беременна, Мэгги?
   - Беременна? - Услышав такое предположение, Маркхам заулыбался, забыв  на
время о вражде - Мэгги, правда?..
   - Нет! Нет, конечно! - И она поспешила добавить, пока никто  не  спросил,
почему "конечно": - Это все моя диета. Много кофе - отсюда и нервы.  Мы  еще
долго будем перебирать семейное белье перед посторонним?
   - Ник не посторонний. -  Патти,  заглаживая  свои  неудачные  подозрения,
похлопал Фортуну по спине. - У Ника тоже есть  дочь  -  он  знает,  что  это
такое. Между прочим, ведя дела, хорошо знать о семейном положении  партнера,
верно. Ник? А что, если поужинать завтра,  а?  У  Маркхама  бывают  неплохие
идеи, признаю, но они несколько устарели. Он вообще старомоден. Сейчас  всем
заправляет его сын, а с Финном мы славно сработались...
   К ужасу и возмущению Мэгги, вся троица принялась обсуждать  дела,  причем
Маркхам с Патриком наперегонки старались завладеть  вниманием  гостя.  Скоро
они уже попивали виски, уютно устроившись  за  столом  и  предоставив  Мэгги
кипеть от бессильной ярости. Неужели они не видят, старые  маразматики,  что
Ник нарочно подзуживает их, предоставляя им кусать и пинать друг  друга?  Не
будь все это так  страшно,  можно  было  бы  посмеяться  над  тем,  как  два
смертельных  врага,  толкаясь  локтями,  стремятся  завоевать   расположение
третьего - общего.  Она  должна  предупредить  старичье,  но  сначала  нужно
избавиться от Ника. А он явно не собирался удаляться, наслаждаясь  схваткой.
Думай, Мэгги, думай, как избежать ловушки.
   Тем временем разговор  принял  еще  более  скользкий  оборот,  когда  был
упомянут успех нового ювелирного  предприятия  Фортуны  и  Ник  заговорил  о
мастере  экстра-класса,  только  что  закончившем  несколько   произведений,
предназначенных для международного рынка, но еще не поступавших в продажу.
   - Как тебе, Мэгги? У тебя ведь день рождения через несколько недель.  Как
насчет пары безделушек? Когда мы сможем купить  что-нибудь  из  этих  вещей,
Ник? - выскочил Патти. Мэгги понимала, что он собирается  убить  сразу  двух
зайцев: улестить ее и завоевать расположение Ника.
   Разумеется, Маркхам тоже не хотел упускать такой возможности, и  ни  один
из соперников не собирался отказываться от вещей, которые не предназначались
для обычной продажи. Оба рыли землю копытами, устроив неофициальный аукцион.
   - Это же просто смешно,  -  вмешалась  Мэгги,  когда  цена  начала  расти
бешеными скачками. - Мне не нужны новые драгоценности. И между прочим, вы не
можете покупать кота в мешке.
   - Брильянты есть брильянты, - упрямо возразил Патти. - А  Ник  не  станет
подрывать свою репутацию, продавая мне липу.
   - Финн намекал, что ты  не  отказалась  бы  от  пары  сережек,  -  сказал
Маркхам. - А если есть подходящий браслет, ты не станешь разбивать комплект.
Только не бриллианты: они слишком холодны для тебя. Тебе нужны  рубины...  и
изумруды.
   - Но я не люблю изумруды. И между прочим, дорог не подарок, а внимание.
   - Что ж, ты видишь, сколько внимания мы к тебе  проявляем,  а  ведь  день
рождения еще и не наступил!  -  хитро  заметил  ее  дед.  Эта  парочка  была
достаточно страшной в своей вражде, но на Мэгги вдруг навалилось  неприятное
предчувствие, что, если два старых греховодника  сговорятся,  они  установят
настоящий  террор.  Тяжелые  по  отдельности,  вдвоем  они  были  бы  просто
невыносимы.
   - И между прочим, перед нами человек, который может показать, что за  кот
у него в мешке. Правда, Ник? - спросил Маркхам. - Мэгги сможет выбрать,  что
ей понравится, а ты пришлешь мне счет.
   - Мне! Покупаю я! - яростно заявил Патти.
   Новому препирательству положило конец предложение Ника:  пусть  соперники
уплатят по половине стоимости.  Решение  было  неохотно  принято,  но  Мэгги
видела, что каждый втихомолку замышляет подвох. У нее было ощущение,  что  в
результате ей будет подарена вся партия.
   - Послушайте, я очень ценю ваше внимание, - запротестовала она, прекрасно
понимая, что щедрость питается не любовью, а враждой, - но мне в самом  деле
хотелось бы что-нибудь простое... - Ей не понравился скептический взгляд
   Ника.
   - Тогда ты оценишь работы  Санчеса.  Он  специализируется  на  стилистике
примитива. Вообщето... - густые темные ресницы опустились, скрывая выражение
глаз, когда он поднес к глазам часы  -  не  элегантную  рекламу  собственной
фирмы, а простые,  изрядно  поношенные,  как  нельзя  более  соответствующие
облику  своего  владельца,  -  вообщето  посмотреть  можно   будет   сегодня
вечером... может быть, ты  захочешь  увидеть  прежде,  чем  коллекция  будет
выставлена. Я ожидаю, что все эти изделия разойдутся частным образом...  Так
вот, почему бы вам с мужем не прийти ко  мне  на  ужин  сегодня?  Мы  сможем
сходить в хранилище, и ты сделаешь выбор.


 


ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2]

Страница:  [1]