Анонс

   С замиранием сердца ждет Эмбср церемонии венчания  -  той  минуты,  когда
перед лицом всех собравшихся она  должна  будет  произнести  слова  брачного
обета. Ведь в  глубине  души  девушка  знает,  что  любит  другого  мужчину,
которого, она думает, нет  сейчас  ряком.  Но  как,  оказывается,  ошибалась
Эмбер...


   ГЛАВА ПЕРВАЯ

   - Остановитесь!  Пожалуйста,  остановитесь!  -  Где-то  там,  в  деревне,
церковный колокол  пробил  полночь.  Тридцать  девять  часов  оставалось  до
венчания... Но в это мгновение Эмбер мучила лишь одна забота: если  она  сию
же минуту не выйдет из маленького душного автомобиля, то  упадет  в  обморок
или, что еще хуже, ее стошнит. А может, произойдет и то и другое.
   К счастью, шофер расслышал ее бормотание сквозь стиснутые зубы, и  машина
остановилась у края дороги. Эмбер с трудом  выбралась  на  свежий  воздух  и
жадно вдыхала ночную прохладу. Тошнота отступила. Словно  из  другого  мира,
доносились до нее выкрики коллег из бюро путешествий, чересчур откровенные в
силу выпитого.
   - Ладно, дорогуша, тебе не следует устраивать спектакль.  А  пренебрегать
сладким сном - тем более, и сама знаешь  почему.  Так  что  поехали!  -  Это
замечание исходило от Мэй, которая весь вечер рассказывала такие подробности
своего замужества, что Эмбер не знала, сможет ли она  смотреть  в  глаза  ее
супругу. - Ты ведь теперь только  последние  две  ночи  будешь  носить  свое
девичье имя - Эмбер Эшли, а завтра вообще не будешь спать...
   - А послезавтра, уже как Эмбер Фаррелл, и совсем не уснешь!  -  прозвучал
другой голос - восемнадцатилетнего Беверли,  который,  будучи  на  пять  лет
моложе Эмбер, был наглым, самоуверенным не по  возрасту.  -  Сколько  недель
длится медовый месяц? Сегодня у тебя последний шанс выспаться!
   Компания  смачно  захихикала.  Настроены  все  были  доброжелательно,  но
хмельной юмор коллег показался Эмбер неуместным. Она еще не привыкла к мысли
о замужестве на таком земном уровне.
   Но если не теперь, то когда же? - услышала она свой внутренний голос. Они
с Саймоном были обручены уже три года. И даже до обручения  она  знала,  что
рано или поздно выйдет замуж за своего двоюродного брата. Росли они  вместе,
и вот наступил этот час...
   Она сжала  руки  от  охватившей  ее  паники;  обручальное  кольцо  больно
вдавилось в ладонь. За последние несколько месяцев она похудела, и фамильное
кольцо свободно болталось на среднем пальце -  под  тяжестью  бриллиантов  в
старинной золотой оправе. Досадуя на себя, она  вспомнила,  что  не  отнесла
своевременно кольцо к ювелиру, с тем  чтобы  уменьшить  его,  а  теперь  уже
слишком поздно: работа не будет выполнена ко дню венчания.
   Саймон рассердится, ведь уже два раза она чуть было не  потеряла  дареное
кольцо. Ей почему-то не  хотелось  уменьшать  эту  фамильную  драгоценность,
словно она предназначалась  не  для  ее  руки  и  тяготила  громоздкостью  и
весом...
   Волнение, которое Эмбер пыталась подавить, вновь охватило ее,  и  тошнота
подступила к горлу. То, чего она боится, произойдет очень скоро, раньше  чем
через два дня. Она окажется в объятиях Саймона, и причины для  отсрочки  уже
не будет...
   Спастись от замужества? Что за ерунда? Она должна стать женой  Саймона...
Но ни он, ни она не сгорали от безумной страсти, какая нередко  изображалась
на обложках романов, которые она  брала  читать  у  Беверли.  В  детстве  ей
приходилось не раз наблюдать, как мать без устали металась в поисках  именно
такой страсти, и еще ребенком Эмбер поняла, к какому  опустошению  приводили
эти поиски. Жизнь жестока...
   На глазах появились слезы. Нет, ее замужество будет иным: и она и  Саймон
привязаны друг к другу. Все будет хорошо. Естественно,  что  она  волнуется,
так положено...
   - Эмбер, тебе лучше? - На этот раз  она  почувствовала  заботу  в  голосе
подруги. Сандра была единственной во  всей  компании,  кто  искренне  к  ней
относился. Они дружили с самого раннего детства, играли втроем: Саймон,  она
и дочь экономки в поместье "Холл", Сандра Аткинс. Тетя  Белла  не  разрешала
дружить с "деревенскими", но в отношении Сандры  делалось  исключение.  Дочь
экономки была на  два  года  старше  Эмбер  и  в  какой-то  степени  опекала
маленькую застенчивую девочку.
   Однако прошло  уже  десять  лет  со  времени  их  знакомства,  но  Сандра
продолжала  заботиться  о  младшей  подруге.  Например,  она  предложила  ей
переночевать после "девичника" у себя, зная, как Эмбер болезненно  относится
к замечаниям своей тетушки и будущей свекрови, госпожи Фаррелл. Сандра  была
так внимательна, что поняла, как затянулась вечеринка, и  настояла  на  том,
чтобы покинуть клуб вовремя, хотя остальные гости  считали,  что  можно  еще
погулять.
   - Да меня просто укачало, - ответила  Эмбер  и,  вновь  ощутив  слабость,
облокотилась на открытую дверцу автомобиля.  -  Наверное,  я  слишком  много
выпила, - продолжала она, прекрасно понимая, что говорит неправду. На  самом
деле она почти ничего не пила, стараясь не забыть  наставлений  тети  Беллы.
Однако ее подвыпившая компания не придавала значения подобным глупостям. Тем
не "менее то небольшое количество вина, которое она выпила, оказало  на  нее
сильное действие: девушка была возбуждена... - Пожалуй, я  пойду  пешком,  -
заявила Эмбер, ощущая дурноту при одной только мысли, что снова  окажется  в
духоте тесной машины.
   Хор протестующих голосов грянул с заднего сиденья, но таксист встал на ее
сторону:
   - Да тут рукой подать: пять минут - и дома. - Вероятно, он думал, что она
сильно подшофе, и беспокоился о судьбе обивки своего такси.  Но  Эмбер  была
благодарна ему за поддержку.
   - Я пойду с тобой, - предложила Сандра, пытаясь пробраться к двери.
   - Это ни к чему, спасибо. - Где-то в глубине  души  Эмбер  почувствовала,
что хочет остаться одна, и улыбнулась своим мыслям; ей надо все  обдумать...
В голове у нее  была  полнейшая  неразбериха  -  она  очень  устала.  Но  ей
казалось, что прохладная темная ночь отрезвит ее и  все  прояснится  скорее,
чем средь бела дня. - Сандра, пожалуйста, не надо. И не жди меня;  может,  я
все-таки пойду домой, до дома ведь ближе. А тетя Белла, наверное, уже  видит
второй сон, она меня не ждет.
   - Ну, если ты  так  хочешь...  -  Сандра  была  в  нерешительности,  зато
подвыпившие коллеги поддержали Эмбер. Их веселье сменилось сонливостью,  они
уже клевали носом. Наконец такси тронулось, оставив  девушку  одну  на  краю
дороги, при свете луны.
   Когда шум удалявшегося автомобиля затих, Эмбер вздохнула  с  облегчением.
Теперь  она  одна...  И  свободна!  Странно,  отчего  она  испытывает  такое
облегчение? Разве она была связана по  рукам  и  ногам  последние  несколько
месяцев?
   В самом деле, ее никогда не оставляли одну; сразу после окончания учебы в
колледже она  и  двоюродный  брат  Саймон,  словно  кони  в  одной  упряжке,
готовились к величайшему событию в их жизни.  И  бесконечные  напоминания  о
завещании дедушки, произносимые тетей  Беллой,  то  есть  госпожой  Фаррелл,
утомили Эмбер до предела.
   Еще в раннем детстве она замечала, как тетушка неутомимо повторяла слова:
"Наша Фамилия". Девочку это развлекало, хотя у  тети  Беллы  были  основания
гордиться достижениями своего рода. Фирма тетушкиного отца многого  добилась
в туристическом бизнесе, а магазины Мэтью Фаррелла можно было  встретить  на
центральных улицах многих городов.
   Теперь, когда ее сын Саймон  и  племянница  Эмбер  объявили  о  помолвке,
восхваление фамилии "Фаррелл" приняло гиперболические размеры, и сама  Эмбер
обнаружила, что стоит на передней линии. И хотя Эмбер трудилась три года над
диссертацией "Иностранные языки и туризм", собираясь в дальнейшем работать в
фамильной фирме, тетя Белла запротестовала,  заявив,  что  племянница  скоро
станет матерью и ей незачем заботиться о карьере.
   Но  тут  Эмбер  заупрямилась.  Дело  не  в  деньгах:  завещание   дедушки
обеспечивало ее  более  чем  достаточно.  Но  пуританский  склад  ее  натуры
восставал против паразитирования на бизнесе, в процветание которого  она  не
вложила своего труда. И  Эмбер  обратилась  в  управление  компании,  где  и
получила место, соответствующее уровню ее знаний.
   Вспоминая, как рассердилась тетя Белла, Эмбер стала по  привычке  крутить
кольцо на среднем пальце. Саймон, к несчастью, поддержал мать. И хотя  Эмбер
говорила, что тоже хочет иметь детей и будет счастлива, когда они  появятся,
но в душе надеялась, что это произойдет не очень скоро...
   Она тряхнула головой, как бы разгоняя назойливые мысли,  давившие  на  ее
усталый мозг. Наверное, все невесты  испытывают  то  же  самое.  Правы  были
коллеги:  ей  дало  выспаться...  Но,  представив  себе,   как   она   будет
возвращаться в поместье "Холл" и осторожно взбираться вверх  по  лестнице  в
спальню, а потом ложиться на свою узкую кровать, Эмбер ощутила дрожь,  какую
испытывают люди, страдающие клаустрофобией.
   Сейчас она свободна... Вольна идти куда захочет, и сами ноги повели ее по
тропинке, ведущей в чащу леса. Там у  нее  было  заветное  место;  маленькой
девочкой она, бывало, забиралась туда "подумать". Почему вдруг она вспомнила
о своем "уединенном убежище"? Прошло лет семь или восемь, как она  последний
раз посетила этот тихий уголок в лесу. Почему она перестала сюда  приходить?
Ей показалось, что ответить на этот вопрос очень  важно  именно  сейчас.  Но
память изменила ей, и она не могла припомнить, по какой причине прекратились
ее визиты сюда.
   Поскользнувшись на тропинке, влажной после дождя, Эмбер сбросила туфли на
высоких каблуках и взяла их в руки. Земля была прохладной.
   Эмбер решила, что непременно должна посетить свое тайное пристанище  "для
размышлений". Там ее осенит, и она будет знать, что делать дальше.
   Она могла туда добраться даже с завязанными глазами - прежде  приходилось
бывать  там  часто  и  в  разное  время  суток.  Помнится,  пятнадцатилетней
девочкой, уже не ребенком, но еще и не женщиной, тоскуя по  умершей  матери,
она часто по ночам выбиралась  через  окно  спальни,  используя  в  качестве
лестницы ветви яблони, и шла, босая, как сейчас, к заветному приюту  -  ноги
сами несли ее туда.
   Лесистый холм,  по  которому  Эмбер  взбиралась,  становился  все  круче.
Спотыкаясь о корни деревьев и цепляясь  одеждой  за  ветви  кустарника,  она
продолжала  путь  впотьмах.  Узкого  покроя  вечернее  платье  сковывало  ее
движения. Она приподняла подол, уронив  при  этом  туфли.  Когда  на  легком
платье затрещали швы, Эмбер со страхом представила себе, как  тетушка  Белла
будет ей выговаривать:  "Вот  уж  нескладный  ребенок!..  Когда  ты  наконец
станешь аккуратной девочкой?.." Эти слова, казалось, вернули Эмбер назад,  в
детство, и она вновь ощутила стыд и неловкость, как в те далекие времена. Но
тут же возник и дух протеста, который всегда  жил  в  глубине  ее  существа,
правда со временем утратив свою остроту.
   Вдруг, сама не зная почему,  Эмбер  остановилась  и  раскрыла  молнию  на
спине.  Спина  ее  обнажилась,  и  прохладный   ветерок   ласково   коснулся
разгоряченного тела. Под платьем была шелковая комбинация - подарок  Саймона
к свадьбе.
   Эмбер подвигала плечами, и легкое платье,  соскользнув,  упало  к  ногам.
Подняв его с земли, она продолжила путь по знакомой  тропе,  как  в  прежние
времена - с той лишь разницей, что тогда на ней была ночная рубашка.  Здесь,
среди близкой ей природы, она чувствовала себя непринужденно, легко.
   Эмбер тряхнула головой, и ее  рыже-каштановые  волосы  посыпались  из-под
заколки, выпустив на волю пышные локоны. Обычно она не ходила с распущенными
волосами, предпочитая  более  строгую  прическу.  Можно  было  бы,  конечно,
сделать модную стрижку, но она опасалась, что  при  первом  дуновении  ветра
будет напоминать клоуна в цирке. Теперь же годы, отделявшие ее  от  детства,
словно растаяли, вернув прежнюю непосредственность.
   И вот она пришла в свое милое убежище, которое выглядело  точно  так  же,
как и раньше: окруженное деревьями со  всех  сторон,  оно  напоминало  собою
ковер из бархатистого мха, усыпанного осенними листьями. Мягкий лунный  свет
будто насыщал влагой воздух этого тайного приюта. Да,  все  было  здесь  как
прежде.
   Даже то, что она находилась здесь не одна.
   Он стоял, прислонившись к стволу развесистого дуба, ее любимого дерева. В
лунном свете его фигура казалась почти такой же массивной, как  и  ствол,  к
которому он прислонился, будто он тоже врос  в  землю.  Его  присутствие  не
удивило Эмбер, словно она ожидала встретить его здесь.
   В тот, прошлый раз он тоже был здесь.  Как  могла  она  об  этом  забыть?
Только теперь его темные волосы были коротко подстрижены, а  лоб  пересекали
складки, говорившие о душевных переживаниях... И еще: в  его  темных  глазах
горел непонятный, обжигавший ее огонь.
   - Дядя Джейк?
   - Ну, что скажешь, невеста?  -  произнес  он  хриплым  сердитым  голосом,
лишенным прежнего тепла, о котором она часто вспоминала. - Никакой я тебе не
дядя, черт возьми! Я всего  лишь  кукушонок,  которого  подбросили  в  чужое
гнездо.  Мы  с  тобой  даже  не  родственники.  Какого   дьявола   ты   сюда
притащилась?
   Глаза девушки наполнились слезами.
   - Я пришла, чтобы подумать. - Слова  прозвучали  будто  из  прошлого,  из
далекого прошлого... - Ведь это мое убежище для размышлений; я  всегда  сюда
приходила.
   - Всегда ли, Эмбер? - Кто из них сделал первый шаг, она не знала, но  они
оказались рядом, совсем близко друг к другу, и разговор  перешел  на  шепот.
Джейк сердито продолжил: - Когда ты была здесь последний раз?
   - В ту ночь, когда ты меня поцеловал. - И то была правда.
   - Значит, ты все-таки помнишь об этом? - произнес он со вздохом. И  вновь
в его глазах загорелся тот непонятный огонь - сплав злости и еще  чего-то...
Может быть, голода?..
   В  каких  тайниках  души  затерялась  ее  память  в  эти   промелькнувшие
семь-восемь лет? Как полевой цветок, забытый в  летний  день  среди  страниц
книги и вдруг выпавший из нее много лет спустя, возвращает вас в прошлое,  а
высохшие лепестки обжигают вам руки, и вы вдыхаете призрачный аромат лета.
   Все это было так давно. Лето стояло необычное: и  горькое,  и  радостное.
Оглядываясь назад, она понимала, что тогда прощалась с детством.
   В пятнадцать или почти в шестнадцать лет Эмбер не стремилась к переменам.
Но вокруг все менялось, менялись и ее друзья. Сандра, которая была старше на
два года, оставила школу и поступила в  колледж,  готовивший  секретарей.  А
Саймон, казалось, больше всего любил поболтать с Сандрой, сидя на траве, или
играть в "лесных тигров".
   "Дядя Джейк"... Джейк всегда был с ними и, несмотря на возраст - ему было
уже двадцать четыре, - являлся главным заводилой всех  детских  забав.  Одно
время он снисходил до рыжеволосой девчонки, играя с ней. Она же  боготворила
взрослого родственника, звала его "дядей", бегала за ним, как собачонка.  Но
в их отношениях было что-то такое, чего она не понимала до конца.  Например,
почему всякое случайное прикосновение к нему обжигало ее странным огнем?..
   Какое-то время общение с Джейком приводило ее  в  восторг,  но  вдруг  он
изменился, отстранился от нее, стал холодным и недоступным. Она почти его не
видела. И вот однажды ночью...
   Он пришел в ее "тайное убежище"... Они долго  говорили  о  разных  вещах,
малопонятных Эмбер. И тогда он ее  поцеловал...  Этот  поцелуй  объяснил  ей
многое: она стала взрослой, почти женщиной...
   Но теперь, после стольких лет разлуки, все переплелось: реальная жизнь  и
воспоминания. Эмбер молчала, ожидая чего-то.
   Джейк произнес только одно слово - "Эмбер",  но  этого  было  достаточно,
чтобы события прежних лет волной накатились на нее. Его близость, тепло  его
губ уже не были лишь воспоминанием. Ноги ее сами собой подогнулись, и  спина
ощутила влажную прохладу мягкого мха.
   Над ней было его лицо, на фоне звездного неба,  а  деревья  окружали  их,
словно стояли на страже, охраняя эту  встречу.  Пальцы  Джейка  ворошили  ее
волосы, прижимая их к земле.
   - Ты уже больше не ребенок, Эмбер, - произнес он тихо. - Ты - женщина,  а
я - мужчина.
   Его слова пробудили в ее  душе  тот  мучительный  голод,  о  котором  она
догадывалась, но не признавалась  самой  себе.  Точно  во  сне  она  ощутила
прикосновение его рук к ее груди, прикрытой лишь тонким,  прозрачным  шелком
комбинации.
   Подарок  Саймона...  На  мгновение  сознание  ее  прояснилось,  и   Эмбер
попыталась сесть, жадно хватая ртом воздух, словно бы  она  тонула.  Но  тут
случилось невероятное: губы Джейка прикоснулись к ее груди,  и  она  ощутила
блаженство, на грани сладкой боли.
   И опять, как во сне, она услышала свой  безмолвный  стон;  порыв  страсти
захватил их обоих и унес, словно осенние листья, к тому, неизвестному ей  до
сих пор восторгу,  какого  она  никогда  еще  не  испытывала.  Этот  восторг
поглотил ее тело и душу, а потом они оба погрузились в сон без сновидений  -
такой же прекрасный, как роса на бархатном мху.
   Но страшным было ее пробуждение, когда она осознала все, что случилось.
   Ей стало зябко после того, как она проснулась:  в  лесу  было  холодно  и
сыро. Какие-то странные перемены произошли  в  ее  теле,  и,  казалось,  оно
больше уже ей не подчинялось.
   Где она? Куда  девались  постель  и  одеяло?  Несколько  мгновений  Эмбер
пребывала в неведомом пространстве, между сном и бодрствованием,  утомленная
чувством удовлетворения, наполнявшим ее тело. И все же она пыталась, хоть  и
слабо, припомнить, что же с ней произошло.
   Что-то тяжелое лежало на ее талии, прижимая к  земле.  Эмбер  попробовала
сбросить с себя непонятный груз, но ей это не удалось. Она открыла  глаза  и
вскрикнула... Загорелая рука Джейка лежала на ее животе.  Застыв  от  ужаса,
она наблюдала, как эта рука поползла вверх, к ее обнаженной груди.
   И тут Эмбер все вспомнила. Забыв о  мучившей  мигрени,  она  освободилась
наконец от давившего ее груза и, затаив дыхание от страха, ждала,  когда  он
проснется. Но Джейк лишь немного пошевелился и пробормотал что-то во  сне  -
может быть, ее имя.
   Замерев от ужаса, она наблюдала, как он искал сквозь  сон  потерянное  им
тепло и, не найдя ничего другого, кроме  скомканной  комбинации,  прижал  ее
рукой; дыхание его стало равномерным, и он продолжал сладко спать.
   Бежать! Скорей бежать! - мелькнуло в ее голове,  словно  так  можно  было
изменить то,  что  случилось.  Ее  платье,  выпачканное  в  земле,  валялось
поблизости. Но что ей до того? Дрожащими руками она натянула его на себя.
   Кое-как пытаясь поднять замок молнии на спине, она защемила тонкую  прядь
золотистокаштановых волос и чуть было не  закричала  от  боли,  но,  вовремя
спохватившись, взглянула на спящего: он продолжал мирно спать.
   Куда подевались ее туфли? Эмбер беспомощно озиралась по сторонам... Ей не
найти их в предрассветной серой мгле. Ну  и  что  же?  Она  пойдет  босиком.
Обойдется и без комбинации, которую продолжала сжимать сонная  рука  Джейка.
Нельзя рисковать из-за клочка шелковой ткани. Ей казалось, что самое  важное
в данный момент - не разбудить Джейка. Если ей удастся незаметно  исчезнуть,
думала Эмбер, она спасена.
   Но вдруг девушка почувствовала, что  ей  трудно  покинуть  эту  маленькую
лесную прогалину, словно бы  часть  ее  души  оставалась  здесь.  Словно  бы
человек, которого она покидала, был ее возлюбленным, а не посторонним...
   Эмбер взглянула на спящего, чье тело она  так  близко  узнала,  хотя  его
самого и не знала по-настоящему. В полумраке, к  которому  уже  привыкли  ее
глаза, она различала это тело, беззаботно раскинувшееся на мягком мху;  одна
рука все еще была согнута, будто Джейк продолжал ее обнимать. Его нагота  не
оскорбляла: он, точно языческий бог лесов, полностью вписывался в окружающую
обстановку.
   Глядя на него, Эмбер почувствовала,  как  ее  снова  влечет  к  нему,  и,
покраснев, отвернулась и поспешила прочь.  Как  смеет  она  допускать  такие
порочные мысли, когда послезавтра состоится ее свадьба с Саймоном? И как она
сможет?.. Но Эмбер не была готова думать об этом. Отгоняя от  себя  подобные
мысли, она начала спускаться с холма.
   Когда она подошла к дому, уже почти рассвело. Казалось, душа  ее,  как  и
тело, стала бесчувственной; той легкости, с которой она углубилась в  лесную
чащу, уже не было.
   И все же, все же... Какие-то новые ощущения витали вокруг  нее  и  в  ней
самой... На мгновение они ее покинули - с возрастающим ужасом она  взглянула
на свои руки.
   Смертельная бледность покрыла ее щеки.
   Обручальное кольцо было потеряно.


   ГЛАВА ВТОРАЯ

   - Обручальное кольцо?! О, Эмбер, не может быть! Ты его потеряла  в  лесу?
Почему же ты не вернулась, чтобы найти его?..
   Привалившись к столу в кухне у Сандры, Эмбер безнадежно глядела на третий
палец левой руки, напрягая  усталый  мозг,  чтобы  болееменее  правдоподобно
объяснить потерю кольца.
   - Я не смогла вернуться, - честно призналась она. - Я заметила,  что  его
нет, уже здесь и...  Я  так  устала,  Сандра,  я  просто  не  в  силах  была
вернуться.
   - Она устала! Это какой-то бред! Бормочет что-то  о  зачарованных  лесных
прогалинах, о языческих богах и Бог знает о чем еще! -  Сандра  помолчала  в
нерешительности. - Ты должна мне все рассказать, что там с тобою  случилось.
На тебя, видимо, кто-то напал. Надо вызвать полицию.
   Эмбер отхлебнула  еще  один  глоток  крепкого  кофе,  прежде  чем  начала
возражать. Но подруга была настроена решительно.
   - Послушай, я жалею, что не обратилась в полицию сразу же, как только  ты
вернулась... ты была какая-то странная... Я  даже  подумала,  что  в  ночном
клубе кто-то подсыпал наркотик в твой бокал.
   - Никто мне ничего не подсыпал, я пила лишь вино. Я просто  перебрала.  -
Эмбер почувствовала, что щеки ее загорелись: она  не  привыкла  лгать.  -  Я
слишком много выпила и решила, что если прогуляюсь в лесу, то протрезвею. Но
я заблудилась и упала на какую-то скамейку и там забылась на мгновение.  Вот
и все.
   Повторяя одно и то же без конца, она убеждала себя, что  говорит  правду.
Но Эмбер понимала:  забыть  о  том,  что  с  ней  произошло,  забыть  о  его
прикосновениях к ее телу, она не сможет никогда, как бы ни уговаривала самое
себя. Даже после того, как приняла ванну и  сменила  одежду,  Эмбер  ощущала
поцелуи Джейка, словно они были отпечатаны на ее коже.
   Следы позора. Но хуже всего было то, что в душе ее сохранилась  память  о
восторге, который она испытала, и жажда вновь ощутить то блаженство, что  он
ей подарил. Унаследованная от матери жажда любви, дремавшая где-то в глубине
ее существа, была разбужена  Джейком  Фарреллом.  Материнское  наследие:  не
считаться с  моралью  и  порядочностью,  ставить  превыше  всего  желание  и
страсть...
   - Я тебе не верю, ты не была пьяна, Эмбер. Я ведь наблюдала за тобой,  ты
выпила меньше меня. Однако я не отправилась одна бродить впотьмах, не падала
на скамейки и не теряла драгоценных колец.
   Тон подруги свидетельствовал о том, что она  не  поверила  Эмбер.  Сандра
была упрямой, и если уж на чем настаивала, то переубедить ее было трудно.
   - Ты бродила там целых три часа! Но, ради
   Бога, в этом лесу невозможно заблудиться, его ничего не стоит  обойти  за
десять минут. И не болтай ерунды, что ты "размышляла". Это  не  лезет  ни  в
какие ворота. Я знакома с людьми, которые любят "поразмышлять",  но  они  не
приходят в мой дом около трех часов утра  с  таким  видом,  будто  три  раза
обогнули земной шар.
   - Я же сказала тебе, я упала...
   - На скамейку? Да, сказала, значит, там ты и потеряла кольцо?  Не  говоря
уже о паре туфель и комбинации? -  Эмбер  побледнела,  а  Сандра  заговорила
теперь с сочувствием. - Помнишь, я помогла тебе раздеться? - добавила она. -
Эмбер, бедняжка, я понимаю, что  ты  сейчас  испытываешь.  Ты  боишься,  что
свадьба твоя прогорит, и не знаешь, как на все это прореагирует Саймон.  Но,
пойми, ты ведь не можешь сделать вид, что ничего не произошло. Саймон тут же
заметит, что нет кольца, и, кроме того, тебе необходимо... - Сандра опустила
глаза. - Тебе надо пройти обследование у врача. Ради всего  святого,  Эмбер,
если тебя изнасиловали, может оказаться, что ты беременна.
   - Нет, нет, он меня не насиловал!
   На этот раз, хотя Сандра могла неверно истолковать ее слова, в  них  была
доля истины.
   - Слава тебе Господи! Значит, какой-то мужчина с тобою  все-таки  был?  И
что же произошло?
   - Да... - неохотно призналась Эмбер. - Коечто произошло, но  я  хочу  все
забыть.
   - Забыть! Если в лесу бродит некто и нападает на женщин, то об этом  надо
сообщить в полицию! Ведь это может повториться!
   - Ничего не повторится. -  Эмбер  казалось,  что  она  пробирается  через
болото, перескакивая с одного безопасного места  на  другое.  -  Это  же  не
посторонний человек, я его прекрасно знаю. Он рассердился на меня за то, что
я выхожу замуж за Саймона, вот и все.
   Она  говорила  чистую  правду.  Но  почему  Джейк  Фаррелл  мог  на   нее
рассердиться, ей самой не было ясно. Она лишь чувствовала, как пылает в  нем
злость.
   Эмбер вздрогнула.
   - Но он не... Он не стал бы меня насиловать. - И  это  тоже  была  чистая
правда. Ему незачем было ее насиловать: она  сама  жаждала  его  объятий.  -
Сандра, прошу тебя! Неужели ты  считаешь,  что  начинать  супружескую  жизнь
следует с полицейского участка? -  Кажется,  Сандра  согласилась  с  ней.  -
Обещай мне, пожалуйста: Саймон может прийти с минуты на минуту, я  не  хочу,
чтобы он...
   Но как только Эмбер произнесла  эти  слова,  она  поняла,  что  поступает
неправильно. Она считала Сандру закадычной подружкой и порой  забывала,  что
Саймон и Сандра знали  друг  друга  задолго  до  того,  как  она  стала  его
невестой.  И  там,  где  были  задеты  интересы  ее  жениха,  она  не  могла
рассчитывать на поддержку  подруги.  Ведь  они  оба  родились  и  выросли  в
Марчингее.
   Сердце Эмбер замерло, когда она увидела, как посуровело лицо Сандры.
   - Ты даже не собираешься ему все рассказать?  Но  ты  должна!  Как  можно
выходить замуж, не сообщив будущему мужу, что с тобой случилось? Кроме того,
он заметит исчезновение кольца. Как объяснить ему эту пропажу?
   - Вот об этом я и хотела тебя  попросить:  может,  ты  сходишь  в  лес  и
поищешь? Я знаю, где оно должно быть. Я бы сама  сходила,  но  тетя  затеяла
фамильный ленч, и мне придется присутствовать на нем. А Саймону я скажу, что
оставила кольцо у тебя на сохранение, так как оно все  время  соскакивает  с
пальца...
   Однако по выражению лица подруги Эмбер поняла, что ее план не сработал.
   - Прости меня, но я не помощница во лжи и не  позволю  лгать  Саймону.  -
Сандра произнесла эти  слова  весьма  решительно.  -  Ты  нуждаешься  в  его
поддержке, и он имеет право знать все. Саймон собирается стать твоим  мужем!
Если он тебя любит, то не оставит в беде, но ты должна ему довериться.
   О, если бы все было так просто!.. Эмбер  не  могла  разделить,  к  своему
стыду, благородную честность подруги.
   - Сандра, если я сейчас  ему  во  всем  признаюсь,  он  тут  же  бросится
выяснять, а выяснить ничего нельзя. Он расстроится, и  наше  венчание  будет
испорчено. - Эмбер понимала, как неубедительны ее слова. -  Потом  обо  всем
узнает тетя Белла и, разумеется,  свалит  всю  вину  на  меня.  -  Последний
аргумент,  кажется,  сработал:  выражение  лица  Сандры  смягчилось.   Эмбер
испытывала отвращение к самой себе и своим вынужденным  манипуляциям.  -  Ты
ведь знаешь, что тетя считает меня  не  очень  сдержанной,  полагая,  что  я
унаследовала от матери характер ее поведения. Ведь она покинула моего  отца,
- напомнила Эмбер. - Если  бы  я  не  принадлежала  к  этой  так  называемой
"Фамилии", сомневаюсь, что тетя Белла дала бы согласие на наше обручение.  И
если все, что произошло, всплывет на поверхность, венчание не состоится.
   И хотя Эмбер была противна вся  эта  мышиная  возня,  другого  выхода  не
было... Поскольку ей придется постоянно жить в деревне, она будет  нуждаться
в защите Сандры от нападок будущей свекрови.
   Иногда ей хотелось поделиться с подругой и рассказать всю правду. Но  она
понимала, что это невозможно. Как объяснить  Сандре,  что  накануне  свадьбы
невеста позволила призраку  прошлого  соблазнить  себя?  Она  подарила  свою
девственность человеку, которого почти  не  знала!  И,  предавшись  животной
страсти, сама уподобилась дикому зверю.
   Эмбер смущенно  наблюдала  за  выражением  лица  подруги  и  вздохнула  с
облегчением, когда Сандра кивнула.
   - Ладно, не скажу ничего, ради Саймона и тебя. Я схожу в лес и постараюсь
найти кольцо. Но обещай мне, что ты все ему расскажешь после венчания.
   - Конечно, расскажу, - пообещала Эмбер, прекрасно  понимая,  что  никогда
этого не сделает. Роскошь исповеди - не для нее.
   В те бессонные часы, после того как она пришла, босая, в  слезах,  в  дом
подруги, Эмбер  твердо  решила:  во-первых,  выйти  замуж  за  Саймона  и  в
продолжение всей жизни постараться загладить свою вину перед ним; во-вторых,
никому не говорить о том, что случилось. Пусть это будет ее крест и  понесет
она его одна. Саймона следует оградить от сплетен;  он  не  должен  страдать
оттого, что невеста его обманула.
   Никто ничего не узнает - только  она  и  Джейк  будут  знать  правду.  Ту
роковую ночь она постарается выбросить из памяти. А что  касается  Джейка...
Какой мужчина станет похваляться  тем,  что  соблазнил  невесту  двоюродного
брата?
   Нет, Джейк не будет болтать.
   Впрочем?..
   Ну конечно же, Джейк не проболтается, размышляла Эмбер, стараясь вникнуть
в смысл слов Саймона.
   - Ты оставила кольцо у Сандры? По правде  говоря,  я  полагаю,  что  тебе
следует быть более внимательной, - произнес он обиженным тоном. -  Не  знаю,
что скажет мама. Это ведь очень дорогая  вещь.  Члены  нашей  семьи  ожидают
увидеть это кольцо на твоей руке. А завтра тебе  необходимо  его  иметь  при
себе для церемонии венчания... - Он взглянул на  часы.  -  Может  быть,  нам
сходить сейчас к Сандре и забрать его?
   - О нет, Саймон, не теперь - мы не успеем. - Бессонная ночь  давала  себя
почувствовать:  началась  мучительная  головная  боль.  Зачем   только   она
согласилась прийти на ленч? Все равно ведь не сможет проглотить и кусочка.
   - Да, пожалуй, ты права: нам никак нельзя опаздывать. Кстати, я тебе  еще
не рассказал? Матушка, в качестве особого презента,  решила  отремонтировать
нашу половину дома, пока мы будем на Бали. С  ее  стороны  это  великодушный
поступок. Ведь у нее в таких вопросах больше опыта, чем у нас с тобой...
   Эмбер слабо улыбнулась, словно актриса, играющая роль в плохой пьесе.  Во
всем этом была фальшь: в том, что они с Саймоном шли по улице и  говорили  о
свадебных подарках, словно бы все было в порядке...  Впрочем,  что  касается
Саймона, тут и правда все в порядке.
   - Это очень любезно с ее стороны, - произнесла Эмбер. На самом же деле ей
меньше  всего  хотелось,  вернувшись  домой  после  свадебного  путешествия,
обнаружить свое жилище обклеенным обоями во  вкусе  госпожи  Фаррелл.  Но  в
данный  момент  у  нее  не  было  сил  протестовать.   Сам   медовый   месяц
представлялся ей таким событием, что не верилось в его возможное  окончание,
и обои уже не играли решающей роли... - Прости меня, Саймон, -  пробормотала
она. - Я даже не знаю... Я выпила слишком много на вечеринке.  -  Ее  мучила
совесть из-за того, что она вынуждена лгать, но у нее не было иного  выхода.
- Наверное, будет лучше, если я не останусь на ленч...
   - Глупости. Тебе как раз надо побольше поесть. Я ведь тоже вчера  вечером
хорошо порезвился, но сегодня плотно позавтракал и чувствую себя  прекрасно.
- Саймон положил руку на плечо Эмбер, когда они свернули на дорогу,  ведущую
к "Холлу". - Кроме того, все члены нашей Фамилии уже прибыли, даже все дяди.
   "Дяди" -  это  холостые  братья  тети  Беллы.  Эмбер  с  трудом  подавила
раздражение, которое постоянно вызывало у  нее  пренебрежительное  отношение
Саймона к неженатым братьям его матери. Эти дядюшки ей нравились:  они  были
тихими, приятными людьми... Но тетя  Белла,  следуя  по  стопам  знаменитого
дедушки Мэтью, не очень-то привечала тех, кто  не  становился  продолжателем
рода.
   Эмбер  попыталась  сбросить  руку  Саймона  со  своего  плеча  и  впервые
подумала, что не сумеет скрыть от него то, что  с  ней  случилось.  Хоть  бы
прошло побольше времени, чтобы забыть... Как  сможет  она  пережить  брачную
ночь, если даже случайное прикосновение Саймона вызывает у нее отвращение?..
   Но что делать? Отложить свадьбу? Она уже представляла себе  реакцию  тети
Беллы. "Но, дорогая Эмбер, - скажет та, глядя на нее, словно она  предложила
самой планете Земля изменить траекторию вращения, -  мы  ведь  уже  заказали
церемонию!" И все свершится так, как пожелает госпожа Фаррелл.
   Отец Саймона встретил их на пороге, и Эмбер крепко обняла его. Она любила
своего дядю и будущего свекра так же, как терпеть не  могла  его  жену,  чью
фамилию он согласился принять и стал тоже Фарреллом. Эмбер  восхищалась  его
спокойным, но решительным характером, помогавшим ему противостоять  властной
супруге. Если бы не он, то Саймон не посватал бы ее.
   Эмбер недоумевала, почему тетушка  так  легко  согласилась  на  помолвку?
Вначале казалось, что ее перевод из пансиона  в  университет  произошел  так
молниеносно лишь потому, что от  нее  хотели  избавиться.  И  вдруг  Саймон,
встречавший ее на станции после первого семестра, сообщил ей, что им  теперь
пора обручиться...
   - Привет, красавица! - Дядя поцеловал ее и  пригласил  жениха  и  невесту
войти в дом. - Как вы провели вчера время? Боюсь, что сегодня  у  нас  негде
будет яблоку упасть: все Фарреллы явились. Догадайтесь-ка, кто свалился  как
снег на голову?
   - Привет, дядя Боб! - Эмбер последовала за ним в дом. - Понятия не  имею.
- Может, все обойдется и завтра случившееся покажется просто дурным сном...
   Когда они вошли в гостиную, господин Фаррелл  взмахнул  рукой  в  сторону
окна, возле которого стоял высокий мужчина, спиной к вошедшим.
   - Посмотрите только, кто у нас на ленче!
   Мужчина повернулся и пошел навстречу Эмбер - это  был  Джейк  Фаррелл.  И
происходящее, увы, не было сновидением.
   Эмбер тоже подалась вперед, их взгляды встретились - и  время,  казалось,
остановило свой бег, заключив  обоих  в  какой-то  особый  мир,  точно  двух
мотыльков в куске янтаря.
   Откуда-то издалека Эмбер услышала голос Саймона, но  это  теперь  уже  не
имело никакого значения. Глубоко посаженные темные глаза и сурово сжатый рот
заслонили весь мир. Что в этом лице? Злоба  или  страдание?  Если  бы  Джейк
подошел и заявил свои права на нее, она пошла бы за ним на край света.
   Но мгновение, когда она всецело принадлежала ему, миновало, и время вновь
потекло медленно. Эмбер отвела глаза; гул голосов  стал  обретать  словесную
форму, привлекая ее внимание.
   - Щедроты родства, - заметил отец Саймона со сдержанным юмором. Он  и  не
предполагал, каким будет впечатление от этого "сюрприза": Эмбер едва  пришла
в себя от шока негаданной встречи. - Поглядите на него: можно подумать,  что
он провел ночь в стоге сена, а сам говорит, что явился на свадебный пир.
   - Да это все из-за моей  телеги.  -  (Было  странно  слышать  его  голос,
который звучал еще глубже, чем всегда.) - Ее никак  не  сравнишь  со  стогом
сена: довольно  удобная  машина,  только,  пожалуй,  немного  тесновата.  Не
хотелось вас будить среди ночи: я прибыл позднее, чем предполагал.
   Пока Джейк говорил, Эмбер чувствовала, что  смотрит  он  только  на  нее,
словно бы слова, обращенные к дяде, лишь  формально  произносились  в  адрес
старшего родственника. Казалось, Джейк ждет чего-то от нее, но чего именно -
она не знала.
   - Тебе следовало разбудить нас, Джекоб. Мы были бы рады  тебя  видеть,  -
вступила в разговор госпожа Фаррелл, внося поднос, уставленный  бокалами  со
светлым хересом, которым она  с  присущей  ей  грациозностью  стала  угощать
многочисленных родственников. Но от Эмбер за безупречными манерами  тети  не
укрылось ее раздражение: она как бы излучала враждебность...
   Вдруг  Эмбер  показалось,  что  тетя  все  знает.  Неужели  Джейк  с  ней
поделился? Но, по здравом размышлении, Эмбер решила, что  если  б  это  было
так,  то  тетя  Белла  не  стала  бы  мило  разговаривать  с   соблазнителем
племянницы. Тетушка никогда не одобряла Джейка потому, что он фактически  не
принадлежал к семейству Фаррелл... Дело в том, что его отец был приемышем.
   Дед Джейка был одним из  партнеров  дедушки  Мэтыо.  Когда  он  умер,  то
Фарреллы усыновили отца Джейка. "Я всего лишь кукушонок, которого подбросили
в чужое гнездо", - вспомнила Эмбер слова Джейка, сказанные в ту ночь. Но она
постаралась  тут  же  выбросить  их  из  головы:  теперь   ей   не   следует
вспоминать...
   В этот момент тетя подала ей бокал хереса, и Эмбер  беззаботно  протянула
руку и приняла бокал. У Беллы Фаррелл перехватило дыхание.
   - Эмбер! Где твое кольцо? Почему ты его не надела?
   - О, тетя, оно соскочило вчера с пальца, и я попросила  Сандру...  -  Она
чувствовала на себе взгляд Джейка, в то время  как  пыталась  выпутаться  из
щекотливой ситуации. Неужели он понял, что она лжет? Видел  ли  Джейк  в  ту
ночь кольцо на ее руке? Ей казалось, что он все знает и насмехается  в  душе
над ее конфузом. Она чувствовала его насмешливый взгляд на своем затылке; ей
стало жарко от стыда и страха. Что, если он заговорит...
   Но Джейк молчал, а тетя успела лишь произнести:
   - Ах, Эмбер, ты... - как ее супруг вмешался и произнес тост  за  здоровье
редкого гостя.
   Все подняли бокалы, и Эмбер поспешно присоединилась к общему бормотанию:
   - Добро пожаловать домой, Джейк.
   Эти слова она почти прошептала. Но почему-то ей показалось, что его ответ
относится лишь к ней.
   - Я должен был вернуться, - сказал он серьезно. - Чтобы присутствовать...
- Он замолчал, не сводя с нее глаз. - Я ведь очень долго отсутствовал.
   - Что правда, то правда, - дружелюбно закивал  головой  отец  Саймона.  -
Если бы ты сообщил, что приедешь на свадьбу,  ты  бы  мог  быть  шафером.  А
теперь Саймон уже договорился со своим другом. Хотя, конечно, я полагаю...
   - Нет, нет! - (Эмбер почувствовала, что Джейк оторвал, от нее взгляд.)  -
Нет, вы не должны даже помышлять о таком, - добавил он уже спокойнее, хотя в
его голосе слышалось волнение. - Это будет нечестно  по  отношению  к  другу
Саймона. И, кроме того...
   Словно луч солнца, пробившийся сквозь тучи, его взгляд вновь коснулся  ее
лица. Она все ждала чего-то, а чего - и сама  не  знала.  Ей  казалось,  что
тончайшая нить повисла над ее головой.
   - Что, "кроме того"? - попыталась она небрежно вмешаться в  разговор.  Но
ее вопрос остался без ответа.
   Госпожа Фаррелл пригласила тем временем гостей в столовую. По  пути  туда
Эмбер оказалась между плечистым Джейком и сухопарым Саймоном.
   Она затаила дыхание,  отчаянно  пытаясь  избежать  прикосновений,  но,  к
своему  ужасу,  почувствовала,  как  Джейк,  протянув  руку  к  ее  волосам,
затянутым в тугой узел,  погладил  выбившуюся  прядь  и  при  этом  закончил
начатую фразу:
   - Кроме того, Саймон, я могу соблазниться и украсть твою невесту.  Крошка
Эмбер очень изменилась с тех пор, как мы играли в "лесных тигров"...
   Произнес он все это несколько свысока и добродушно. Эмбер  возблагодарила
Бога, что только  она  поняла  подтекст  его  слов.  Пусть  и  в  дальнейшем
замечания Джейка будут понятны только ей! Теперь Эмбер стало ясно: он  хочет
заставить ее страдать из-за того, что произошло между ними.
   Может, он сердился на Саймона как старший  брат,  имевший  приоритет  при
выборе шафера, но они никогда не были близкими друзьями.
   Если б только она была  уверена,  что  он  прекратит  издевательство  над
ней!.. Если б только она была уверена, что он не расскажет!..
   Но как можно быть в этом уверенной? - думала  Эмбер,  едва  прикасаясь  к
еде. Краем уха она улавливала замечания гостей о "предсвадебной лихорадке" и
отсутствии аппетита. В прежние времена Джейк никогда бы ее не предал, но  он
так изменился: это был незнакомец, и единственное, что она могла сделать,  -
спросить его самого.
   - Мы с Джейком приготовим кофе, - заявила  Эмбер  наигранно  безразличным
тоном, когда ленч наконец-то завершился. - Думаю, что госпожа Аткинс  и  так
занята сверх меры приготовлениями к завтрашнему дню. - Эмбер не  могла  себя
заставить произнести слово "свадьба". - А для меня это последняя возможность
узнать все новости у Джейка, ведь я тоже буду безумно занята.
   Она еще надеялась, что он станет возражать, но Джейк последовал за ней на
кухню, и, пока они  спускались  по  старинной  лестнице,  ей  казалось,  что
волоски у нее на шее встали дыбом от его близости. Когда они вошли на кухню,
Джейк закрыл дверь, и они остались одни. Его молчание давило на нее  сильнее
всяких слов.
   Ей чудилось, что прошла вечность, прежде чем она осмелилась заговорить.
   - Я подумала, Джейк, нам надо обсудить то, что произошло. -  Она  сделала
паузу, пытаясь уловить его реакцию на свои слова, но он  продолжал  молчать.
Тогда она в отчаянии произнесла: - Я... Ты... Мы не должны  беспокоиться  об
этом. Ничего такого... никогда больше не случится, я обещаю. Не знаю, что на
меня нашло... На нас. Я хочу все забыть.
   - Забыть? - (Слава  Богу,  он  заговорил!  Его  молчание  было  настоящей
пыткой! Но в его голосе звучали стальные нотки.) - Какая же у  тебя,  Эмбер,
покладистая память. Или ты и впрямь набралась больше, чем я предполагал?  Ты
в самом деле сможешь забыть прошлую ночь? Забыть  о  нашей  любви?  Я  лично
помню все подробности, уверяю тебя. Включая и то, как ты...
   - Замолчи!  -  Эмбер  в  страхе  отскочила  от  двери.  Вдруг  кто-нибудь
подслушивает? - Джейк, прошу тебя!.. Я знаю: все случилось по моей  вине;  я
тебя не обвиняю. Но я хочу все забыть: ведь завтра утром состоится  венчание
с Саймоном, и...
   - И что? - в его голосе звучала злость. - Боже мой! Что  ты  за  женщина,
Эмбер? Мне известно, что быть  девственницей  считается  старомодным,  но  я
все-таки полагаю, что еще сохранился обычай соблюдать  верность.  Интересно,
как воспримет мой многоуважаемый двоюродный братишка  то,  что  его  невеста
предстала перед алтарем, едва вырвавшись из объятий другого мужчины? Или  он
так одурманен, что ему уже все равно?
   - Но он ничего не знает. - Чем  злее  становился  Джейк,  тем  уступчивей
звучал ее голос. - Я ему ничего не  рассказала  и  никогда  не  расскажу.  Я
буду...
   - Ты не любишь его, - презрительно произнес Джейк. - Как  ты  собираешься
преподнести ему этот сюрприз?
   - То, что случилось прошлой ночью, не имеет отношения к любви, -  заявила
Эмбер более решительно. - Я привязана к Саймону, и я...
   - Но каждый раз, когда  будешь  ложиться  с  ним  в  постель,  ты  будешь
вспоминать ту ночь со мной, Эмбер.
   - Ни за что!
   - Да, да! - Его голос больно ранил ее. - Ты прекрасно знаешь, что я прав.
Ты не понимаешь, что на тебя нашло? Я могу тебе подсказать. Правда, не  все,
что я назову, звучит красиво. Но я уверен, что если бы ты любила Саймона, то
не повела бы себя так со мной.
   -  Я  слишком  много  выпила  в  тот  вечер,  Джейк,  и  не  могла   себя
контролировать... - Но, сказав это, она сама почувствовала  фальшь  в  своих
словах. - По крайней мере...
   Он резко перебил ее:
   - Это твоя версия! Однако; мы оба знаем, что дело совсем в другом. Мы оба
были пьяны прошлой ночью, но не от  алкоголя.  К  тому  же...  -  Голос  его
смягчился, и, положив руки ей на плечи, Джейк добавил: - Нет, Тигровый Глаз,
так  не  пойдет.  Алкоголь  помог  нам  сбросить,  условно  говоря,   покров
цивилизации, но он не изменил сути - нашей страсти, и она вырвалась  наружу.
Неважно, сколько ты выпила; если бы ты любила Саймона так сильно, что решила
стать его женой, ты бы не ответила на мой призыв.
   - А я и не ответила... - Голос ее замер, когда она увидела вспышку  гнева
в его глазах и поняла всю несостоятельность своей лжи.
   - Ты мне не ответила, Эмбер? Не ответила? - Он крепко схватил ее за плечи
и притянул к себе. Казалось, злость закипает в его сердце. - Значит, я  тебя
изнасиловал?
   - Да нет же, Джейк. - Эмбер в панике пыталась вырваться из  его  объятий,
приходя  в  еще  большее  отчаяние  от  создавшегося  положения.  Ее  пальцы
скользили по его хлопчатобумажной рубашке, и она чувствовала тепло его тела.
   Джейк прижал ее к себе и смотрел на нее сверху вниз,  как  победитель  на
побежденного.
   - Слишком поздно, Эмбер: время британских респектабельных браков  ушло  в
прошлое, туда ему и дорога, вместе с моим двоюродным братишкой.
   Он медленно наклонился к ней и поцеловал. Дикий голод и злость, близкая к
ненависти, чувствовались в этом поцелуе.
   Пытаясь подавить волну нахлынувшего желания, Эмбер теряла последние силы.
Ей не удалось утаить от него охватившую ее слабость и загоревшийся в  глазах
огонь. К чему притворство - ведь все так очевидно!
   Когда он разжал объятия, она чуть было не упала, а его слова обожгли  ее,
точно пламя:
   - Ты ведь жаждешь моей любви, Эмбер? Или будешь меня уверять, что  и  он,
братишка, доводит тебя до такого же состояния?
   Она беспомощно покачала головой. Как объяснить ему, чтобы он понял?..
   - Нет, он... он не может. - Ей вдруг захотелось вернуть  ту  страсть,  от
которой она пыталась отречься. - Но, Джейк, пойми - дело не во мне. - На его
лице появилось выражение презрения, и она  мучительно  стала  искать  слова,
чтобы объяснить ему всю сложность  своего  положения.  -  Я  не  хочу  таких
взаимоотношений, Джейк: сгорать от страсти несколько  месяцев,  а  потом  не
знать, что делать всю оставшуюся жизнь.  Моя  мать  постоянно  искала  такую
страсть, а в итоге от нее и погибла. Я не хочу кончить тем же и  никогда  не
пойду на это. Мы с Саймоном знаем друг друга с детства. Мы выросли вместе  и
оба хотим одного и того же...
   - Ты в этом уверена? - Его голос гипнотизировал ее. -  Я  так  не  думаю.
Может, ты и хотела бы, чтобы так было, но ты - дочь  своей  матери.  Знаешь,
яблочко от яблоньки...
   - Нет! - Однако боевой дух в ней угас.
   - Ты не можешь быть в этом уверена. - Он протянул руку  к  ее  сверкавшим
красным золотом волосам и вновь обнял ее. - Ты не сможешь жить без этого...


   ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   Джейк не проболтается; он пытался ее переубедить, но  у  него  ничего  не
вышло. Она определенно дала ему  понять,  что  не  променяет  супружество  с
Саймоном на чисто физические отношения с Джейком, и просила  оставить  ее  в
покое.
   Во всяком случае, она надеялась, что он оставит... Оттолкнув  его  против
воли, Эмбер укрылась в столовой. Он молча последовал за ней, неся на подносе
остывающий кофе. Если б он собирался ее предать, то, наверное, сделал бы это
именно теперь,
   Несомненно... Сжав губы, Эмбер попыталась сосредоточить внимание на сборе
вещей для поездки на остров Бали -  там  они  с  Саймоном  проведут  медовый
месяц. В детстве она много разъезжала с матерью и поэтому навсегда  утратила
страсть к путешествиям. Больше всего Эмбер любила дом. После  смерти  матери
она покидала его один лишь раз  -  ради  поездки  на  юг  Франции  со  своей
университетской подругой.
   Что взять с собой? Она попыталась представить себе, как  они  с  Саймоном
проведут медовый  месяц,  но  ей  это  сделать  не  удалось.  Будут  ли  они
присутствовать на званых обедах? В рекламных брошюрах сказано  "иногда",  но
Саймон подарил ей два вечерних платья, значит, он надеется,  что  они  будут
выходить в свет. Кроме того, он предусмотрел "сюрпризгостиницу" на две  ночи
до отъезда. Эмбер не имела представления о том,  что  это  такое;  но,  зная
пристрастия Саймона, предполагала: нечто чопорное и сверхроскошное.
   Полупустой чемодан,  разинув  пасть,  взирал  на  нее  с  упреком.  Эмбер
вспомнила: в прежние времена не успевала она привыкнуть к жилищу друзей  или
родных матери, как Клодин (так звали ее мать) забирала ее с  собой  на  свое
новое пристанище. Потом в жизни матери опять  все  ломалось,  причем  весьма
драматично, и "колесо ее любовной истории" поворачивалось вспять.
   Лишь теперь Эмбер поняла, что не хочет и думать о своей  матери.  Она  со
смущением представила себе, как  очаровательная,  одаренная,  но  совершенно
безответственная Клодин  Эшли  оттолкнула  бы  от  себя  Саймона  и,  зевая,
произнесла бы: "Слишком нудный парень..." А то, что произошло у Эмбер  в  ту
ночь с Джейком, было бы как раз во вкусе ее матери.
   "Страсть прошла, моя милая, - объяснила Клодин маленькой дочери, когда та
спросила, почему они  не  живут  вместе  с  папой.  -  А  без  страсти  жить
невозможно... - Затем, догадавшись,  что  это  не  самое  лучшее  объяснение
девятилетней девочке,  мать  стала  целовать  ее,  приговаривая:  -  Ты  все
поймешь, когда будешь постарше, дорогая..." И вот наступил тот  день,  когда
Эмбер поняла свою мать.
   Но прежде чем это случилось, Клодин умерла. Как потом  Эмбер  догадалась,
ее мать приняла слишком большую дозу снотворного после разрыва с  очередным,
как  оказалось,  последним  любовником.  Тогда-то  Эмбер  и   переехала   на
постоянное жительство в поместье "Холл".
   Только здесь она постепенно начала понимать, каким  причудливым  было  ее
воспитание у матери, мятущейся от одной "страсти" к другой. И хотя Эмбер  не
могла питать к суровой тетушке и доли того обожания, какое  питала  к  своей
легкомысленной  матери,  она  была  благодарна   госпоже   Фаррелл   за   ту
основательность в жизни, которую обрела в поместье "Холл".
   Теперь же страсть опалила и ее. Но в отличие от матери она не  собиралась
давать волю этому чувству, разрешить ему руководить ее жизнью. Мысленно  она
вернулась к тому порыву, который заставил ее безрассудно броситься в объятия
Джейка Фаррелла, но воспоминания о нем взволновали  ее,  и  Эмбер  принудила
себя отвлечься от опасных мыслей.
   Как она могла пойти йа поводу  у  своих  желаний?  Но,  может,  это  рука
судьбы? Встреча с Джейком прояснила те сомнения, какие терзали ее по  поводу
помолвки с Саймоном. Она догадывалась, что не испытывает подлинной страсти к
своему жениху. Теперь же она точно знала,  что  страсть  и  привязанность  -
разные вещи...
   - Эмбер, дорогая, тебя к телефону.
   Необычайно ласковый голос тетушки вывел девушку из задумчивости.
   - Сто минуту, тетя Белла. - Решительно свернув оба вечерних  платья,  она
уложила их в чемодан. Саймон купил эти наряды вместе с другими подарками; он
знает лучше, что ей необходимо иметь.
   А если ей понадобится еще что-нибудь,  думала  она,  сбегая  по  лестнице
вниз, Саймон  купит,  когда  они  прибудут  на  место.  Он  с  удовольствием
пройдется с ней по магазинам. "Хочу побаловать свою женушку..." - скажет он.
   Голос, прозвучавший в телефонной трубке, поразил ее точно удар грома.
   - Эмбер, ты меня слышишь? Нам надо поговорить.
   - Да... да, я слушаю, Джейк. Но я думаю, нам уже не о чем говорить. - Она
беспокойно озиралась по сторонам, но, к счастью, тетушки поблизости не было.
- Я ведь сказала тебе, чтобы ты обо мне не тревожился. Я знаю, что делаю.
   - Неужели? Я так не думаю. - Наступило молчание, и Эмбер решила  повесить
трубку. Словно догадавшись о ее намерении, Джейк опять заговорил:  -  Эмбер,
послушай меня, пожалуйста. Не вешай трубку. - Тон его речи был  спокойным  и
рассудительным. - Только выслушай меня, и я больше не буду тебя тревожить.
   Он ждал ответа. Вот теперь настало время закончить все раз и навсегда. Но
раздался ее голос:
   - Говори, я слушаю.
   - Молодец, Эмбер. Так вот, то, что произошло, потрясло  меня  не  меньше,
чем тебя, и поэтому мои поступки не были продуманы. Я напугал тебя и сожалею
об этом. Но - яоезд ушел, забудь меня. Тигровый Глаз, мы больше не увидимся.
Что бы ни случилось, выходи замуж за Саймона. Хоть мы оба понимаем,  что  ты
его не любишь... - Она пыталась  перебить  Джейка,  но  его  глубокий  голос
продолжал: - Да, погоди, послушай меня: ты не любишь Саймона. Ты ведь и сама
в этом призналась. Сейчас ты думаешь, что это не имеет значения. Думай,  что
хочешь, но я испытал на себе брак без любви  и  знаю,  что  это  такое.  Мне
неизвестно, что рассказал тебе Саймон обо мне...
   - Ничего он мне не рассказывал! -  Ее  голос  окреп.  -  Зачем  он  будет
рассказывать о тебе? Я думала, ты уехал...
   Джейк горько усмехнулся.
   - Однако я вернулся. Послушай, Эмбер, у нас  нет  времени  углубляться  в
подробности моей истории. Ты лишь должна знать, что я женился семь лет  тому
назад. В то время мне казалось, что я поступаю правильно. А  на  самом  деле
эта женитьба  чуть  не  загубила  три  жизни.  -  Грубоватый  тон  его  речи
свидетельствовал о глубоком переживании, и Эмбер невольно откликнулась душой
на его слова. Может, Джейк и правда любит?.. - Я не могу допустить, чтобы то
же самое случилось и с тобой, Тигровый Глаз, - продолжал он. -  Не  принимай
пока никаких решений; я прошу тебя подождать. Отложи свадьбу и  подумай  как
следует...
   - Об этом не может быть и речи! - Она возвысила голос почти до  крика.  -
Моя тетя...
   - Я помогу тебе. Не предпринимай ничего, только приходи сегодня ночью  на
то же место. - (Ему было  слышно  ее  прерывистое  дыхание.)  -  Ты  сумеешь
ускользнуть  из  дома,  ты  ведь  всегда  была  мастерицей  на  такие  дела,
вспомни-ка. Я буду тебя ждать и увезу отсюда. Тебе не нужно  будет  что-либо
объяснять - я все беру на себя. Скажу им, что тебе нужен простор...
   - Нет! Нет, я не могу! - И вновь, словно против воли: -  В...  в  котором
часу?
   - Я буду  ждать  тебя  с  полуночи.  -  (Эмбер  почувствовала,  будто  по
телефонному проводу пробежал ток его желания...) - Я буду ждать, пока ты  не
придешь.
   - Джейк, я... - Но он уже положил трубку.  Опустившись  на  ковер,  Эмбер
разрыдалась.
   - Я так и знала, - прогудел тетушкин голос за  ее  спиной,  и  панический
страх вновь овладел Эмбер. Что она смогла услышать? - Мне показался знакомым
голос звонившего, - продолжала тетя Белла.  -  Что  он  там  тебе  наболтал,
дурочка? Какие-нибудь неприятности?
   - Я не знаю, о чем вы говорите, - смущенно пробормотала Эмбер.  Казалось:
тетя в курсе дела. Но этого не могло быть! - Какие неприятности?
   - Не глупи, дитя, - резко заявила тетушка. - Звонил Джекоб Фаррелл, жаль,
что я сразу не догадалась. Я бы уж ему показала, где раки зимуют. Разве я не
права?
   - Вы правы, тетя, - прошептала Эмбер.
   - Совершенно ясно, что этот тип сказал  тебе  нечто  такое,  от  чего  ты
расстроилась. Рекомендую,  моя  девочка,  успокоиться  и  послушать,  что  я
расскажу тебе об этом человеке. У всякой медали есть две стороны.  Когда  ты
услышишь другую версию  той  же  истории,  то  перестанешь  выставлять  себя
напоказ в смешном виде.
   Ничего не псяшмая, Эмбер последовала за тетей в ее небольшую  гостиную  и
села за маленький столик, в то время как госпожа  Фаррелл  позвонила,  чтобы
принесли чай, О чем это толкует ее тетушка? И что могла  она  сама  знать  о
Джейке?  Эмбер  старалась  придумать,  как  ей  объяснить  свой   телефонный
разговор, но ничего путного в голову не приходило.
   - Тетя Белла... - начала она нерешительно.
   - Подождем, когда принесут чай. Я не вижу  необходимости  давать  в  руки
госпожи Аткинс все карты, с которыми она побежит  оповещать  всю  деревню  о
твоей глупости.
   Они подождали,  пока  экономка  не  внесла  поднос  с  чаем.  Не  скрывая
любопытства, она  разглядывала  заплаканное  лицо  Эмбер,  однако  сохраняла
молчание, в соответствии с этикетом.
   - Я положу тебе сахар в чай, может, тогда ты сумеешь взять себя в руки. -
Тетушка передала ей чашку, наблюдая, как Эмбер отпила глоток  и  поморщилась
от непривычно сладкого вкуса. - Хорошо, ты собираешься  со  мной  поделиться
тем, что тебе наболтал Джекоб, или я сама тебе все расскажу?
   Эмбер молчала, но у нее было странное чувство: ей не хотелось слышать то,
что намеревалась рассказать  тетя.  А  та  приняла  молчание  племянницы  за
согласие выслушать всю правду.
   - Тогда послушай меня. Не говорил ли тебе  Джекоб  Фаррелл  х"  завещании
моего отца? - Должно быть, тетушка неверно объяснила неподдельное  удивление
на лице Эмбер. - Кажется, я права. И,  вне  всякого  сомнения,  ему  удалось
очернить желание моего сына жениться на тебе?
   - Он... - Слова застряли  в  горле  у  Эмбер,  и  тетушка  неодобрительно
посмотрела на нее.
   - Тебе не следует отвечать, ты ведь  утратила  способность  вразумительно
выражать свои мысли.  И,  кроме  того,  у  меня  нет  ни  малейшего  желания
выслушивать ту  ложь,  которую  этот  достойный  порицания  молодой  человек
пожелал сообщить тебе. Я расскажу тебе о содержании завещания моего отца,  и
тогда ты сама сможешь судить о том, где правда, а где  ложь.  -  Тетя  Белла
хладнокровно налила себе еще одну чашку чая, отпила глоток и  продолжила:  -
Как ты знаешь, Эмбер, - вернее, как бы тебе  следовало  знать,  если  бы  ты
проявляла должный  интерес  к  родовому  наследству,  -  дедушка  Мэтью  был
человеком, свято хранившим семейные традиции.  У  него  было  шестеро  своих
детей, и к тому же он усыновил отца  Джекоба,  который  был  сыном  умершего
делового партнера. - Тетушка отпила еще  глоток  чая.  -  Но  тут  мой  отец
совершил  ошибку.  Он  мог  бы  обеспечить  сироту,  не  выходя   за   рамки
общепринятых правил, и  все  дела.  Однако  же  мой  отец  придавал  большое
значение семье и был чрезвычайно огорчен тем, что лишь немногие из его детей
приняли к сведению  его  мнение  в  этом  вопросе.  Как  тебе  известно,  за
исключением отца Джекоба, все твои дяди остались холостыми, а твоя мать... -
Тетя Белла замолчала, и ее  лицо  приняло  презрительное  выражение.  -  Чем
меньше мы будем говорить о недостойном поведении  твоей  матери,  тем  будет
лучше. В результате  только  отец  Джекоба  и  я  избрали  путь  поддержания
традиций нашей семьи. Родители Джекоба скончались несколько лет тому  назад,
таким образом, осталась я одна...
   - Но что?..
   - Не перебивай меня, девочка! Мой отец был прав, когда посчитал,  что  я,
как женщина, навряд ли смогу надлежащим образом  продолжить  его  бизнес,  а
твои дяди, к  сожалению,  не  проявили  интереса  к  коммерческим  делам.  И
поэтому, когда  четыре  года  назад  твой  дед  умер  и  было  оглашено  его
завещание,  мы  узнали,  что  владение  и  контроль  над  "Фаррелл   Тревел"
достанется тем двум молодым людям, которых он считал своими внуками.  -  Она
неодобрительно усмехнулась. - А именно:  Саймону  и  Джекобу.  Твой  дедушка
всегда баловал Джекоба, несмотря на то что этот юноша предпочел открыть свое
собственное дело вместо того, чтобы вступить в  фамильное  предприятие,  как
планировал мой отец.
   Эмбер в недоумении глядела на тетушку.
   - Саймону  и  Джекобу?  Но  я  думала...  Саймон  говорил  мне...  -  Она
припомнила, как Саймон в своей педантичной манере сообщил ей о перспективах:
она не должна сомневаться, стоит ли  ей  выходить  за  него  замуж.  -  Я-то
думала, что Саймон получит все, как только женится.
   - Да, так оно  в  конце  концов  и  произойдет.  Но  завещание  несколько
усложняет ситуацию. - Тетя Белла глубоко вздохнула, и Эмбер впервые увидела,
что тетушка утратила обычную уверенность в себе: она  нервничала...  -  Воля
дедушки заключалась в том, чтобы исправить, как он считал,  безответственное
поведение холостых сыновей в отношении брака. В  связи  с  этим  контрольный
пакет акций получит тот из его внуков, кто первый женится  и  произведет  на
свет наследника. До тех пор  бизнес  будет  находиться  в  руках  треста.  -
Закончив повествование, тетушка поставила  пустую  чашку  на  поднос,  затем
сложила руки на коленях. - Вполне  естественно,  -  продолжала  она,  -  это
обстоятельство заставило нас поволноваться.  Джекоб  абсолютно  неподходящий
человек, чтобы возглавить семейный бизнес. Однако надо отдать  ему  должное:
он и не проявил к нему интереса. Это несколько успокоило меня. А так как мой
сын был уже... влюблен в тебя, то сам собою напрашивается  вывод:  Саймон  и
должен  наследовать  контрольный  пакет  акций  фамильного  бизнеса.  Я   не
сомневаюсь, что мой отец и твой дед именно так и думал, а завещание написано
для того, чтобы его воля была известна всем.
   Тетушка умолкла, сложив губы бантиком. Эмбер  не  собиралась  вступать  в
диалог, она молчала. Но ее тетя, видимо, подошла к самому главному  в  своем
повествовании и, немного передохнув, продолжила:
   - Я еще упустила из виду полнейшее отсутствие моральных устоев у  Джекоба
Фаррелла... Тотчас  после  того,  как  завещание  дедушки  стало  достоянием
гласности, Джекоб заключил брачный контракт с самой  неподходящей  женщиной,
которая к тому же ждала от него ребенка. Он имел наглость пригласить меня на
свадьбу в отдел регистрации браков в Лондоне.
   Вероятно, сей факт был для тетушки таким же ужасным преступлением, как  и
сам этот брак. Но Эмбер не вникала в смысл тетушкиных  слов,  она  вспомнила
слова Джейка: "В то время мне казалось, что  я  поступаю  правильно..."  Да,
ради такого наследства можно и жениться.  Но  другой  голос  в  ее  душе  не
обвинял Джейка - он ведь был искренен с ней...
   - Тетя Белла, вам не кажется, что, раз подруга Джейка была уже беременна,
он  все  равно  должен  был  на  ней  жениться?  Конечно,  я  понимаю,   это
несправедливо по отношению к Саймону, но...
   Тетушка холодно посмотрела на нее.
   - Да, видимо, он тебя  здорово  окрутил!  В  этом  нет  сомнения.  Однако
случилось так, что его жена, к  несчастью,  потеряла  ребенка  вскоре  после
свадьбы, и ее предупредили, что в течение двух лет ей  не  следует  пытаться
забеременеть вторично. Джекоб тут же бросил свою жену, и  у  бедной  женщины
началось нервное расстройство от переживаний. Он развелся с ней, как  только
это стало возможно. Следовательно, о какой-либо особой привязанности  с  его
стороны не может быть и речи.
   Эмбер сидела неподвижно - ей казалось,  что  удар,  нанесенный  тетушкой,
перекрыл доступ кислорода в ее легкие. Тетя Белла  же  с  леденящей  улыбкой
взирала на результат своих слов.
   - Теперь ты понимаешь, почему меня  нисколько  не  удивляет  его  желание
разлучить тебя с Саймоном? Джекоб, несомненно,  внушил  тебе,  что  мой  сын
заинтересован в скорейшей женитьбе. В какой-то степени  это  правда.  Но  ты
должна понять, что сам Джекоб еще  больше  заинтересован  в  том,  чтобы  не
допустить этой женитьбы. Поэтому ты  совершишь  невероятную  глупость,  если
будешь верить его словам...
   - Да-да, конечно. -  Эмбер  все  поняла,  и  гнев,  подобный  обжигающему
пламени, запылал в ее груди. Она-то думала, что случившееся в ту  ночь  было
результатом их взаимного безумия, что пожар страсти, охватившей и его и  ее,
привел их в одно и то же время на лесную прогалину. Но она ошиблась.
   Джейк Фаррелл ничем не рисковал. Конечно,  он  не  предполагал,  что  все
устроится так просто и легко: его жертва сама поддастся  соблазну.  Циничная
манипуляция Джейка - дело рук самого дьявола, иначе почему ему не  составило
особого труда обвести ее вокруг пальца?..
   Случившееся  в  ту  ночь  -  никакой  не  порыв   обоюдной   страсти,   а
хладнокровный расчет, стремление Джейка разрушить союз двух  людей,  который
может окончательно лишить его надежды на наследство.  Она  сама  ничего  для
него не значит - лишь орудие для достижения корыстной цели. Их  бескорыстная
дружба забыта навсегда.
   Джейк Фаррелл вознамерился  разрушить  даже  возможность  ее  замужества.
Поэтому нет ничего удивительного в том, как он рассердился, когда узнал о ее
намерении обвенчаться с Саймоном.
   Это не было любовью с его стороны, это  была  ненависть.  А  где  посеешь
ненависть, там она и произрастет.
   Пусть же он охладится этой ночью, ожидая  ее  на  том  самом  месте,  где
совершил предательство! Эмбер слабо улыбнулась; сейчас она ненавидела Джейка
Фаррелла всей душой.
   - Прости меня, Эмбер, но я  не  смогла  найти  кольцо.  -  Сандра  быстро
взглянула на дверь, чтобы убедиться, что их не подслушивают. - Я обыскала те
места, которые ты мне указала: прогалину у подножия дуба и тропинку. Кстати,
я нашла твои туфли. И... - она покраснела, - и комбинацию, но кольца не было
нигде.
   - О-о-о! - Позабыв про макияж, Эмбер плюхнулась на кровать, тупо глядя  в
лицо подруги. - Как же так, Сандра? Кольцо должно быть где-то там...
   - Если оно даже там,  я  его  не  видела.  Послушай,  я  возьму  у  брата
металлоискатель и пройдусь еще раз по тому месту. Ты права, оно должно  быть
там. Но ты обязана рассказать Саймону...
   - Я не могу! О, Сандра, я...
   В этот момент раздался телефонный звонок, и Эмбер вскочила с кровати.
   - Не отвечай, Эмбер, дядя ответит за тебя. - В комнату влетела тетушка. -
Тебе срочно надо заняться макияжем, иначе к  алтарю  пойдет  не  невеста,  а
зебра.
   Было слышно, как внизу открылась дверь и настойчивый звонок оборвался.  А
что, если?.. - подумала Эмбер.
   Тетушка приблизилась и вытерла тушь со щеки племянницы.
   - Если не зебра, то панда с огромными синяками под глазами.  Ты,  видимо,
не выспалась. Я же говорила, что не следует поздно ложиться спать за два дня
до свадьбы. Подумаешь - "девичник"! Впрочем, невеста не может крепко спать в
канун венчания... - Тетя Белла отступила, поджав губы и разглядывая  будущую
невестку. - Ничего, сойдет. Пусть Сандра побыстрее займется твоей прической.
   - Хорошо... - Эмбер пыталась напрячь внимание,  чтобы  расслышать  слова,
слабо доносившиеся снизу. Но ничего нельзя было разобрать. Если  это  Джейк,
ей остается только надеяться, что гордость не позволит  ему  очернить  ее  в
глазах дяди.
   В этот день было бы неудобно висеть на телефоне. Невеста перед  венчанием
занята более важными делами.
   Дядя поднялся по лестнице и сообщил, что звонили из цветочного  магазина,
и Эмбер вздохнула с облегчением. Она немного расслабилась, но в то же  время
ощутила некоторое разочарование. Это немыслимо...
   - Если бы он позвонил, можно было бы поставить точку, - пробормотала  она
про себя, заканчивая макияж. Тетушка взглянула на нее в недоумении. - О нет,
ничего, тетя Белла, я просто зевнула. Вы правы, я не могла уснуть всю  ночь.
- Взглянув в зеркало, Эмбер состроила себе рожицу. Тени, нанесенные на веки,
еще больше подчеркивали янтарный цвет ее глаз. Тигровый  Глаз...  Только  он
называл ее так.
   Взглянув на часы, она констатировала: остался всего  лишь  час  подлинной
свободы - слишком поздно что-то менять.
   - Посмотри на меня, Сандра, как я выгляжу? - Повернув лицо к  "подружке",
Эмбер вполуха выслушала одобрение и терпеливо ждала, когда  Сандра  закончит
приводить в порядок золотисто-рыжую копну ее волос.
   Эмбер не сомневалась: Джейк позвонит еще раз. Но поступали  звонки  иного
характера  -  из  гостиницы,  с  подтверждением  брони,  второй  звонок  был
ошибочный, а третий - из бюро путешествий от ее коллег, известивших, что они
не смогут  присутствовать  на  церемонии  венчания.  Однако  надежда  ее  не
покидала, страх утих. И вдруг ей пришло в голову, что  скоро  будет  слишком
поздно что-либо изменить...
   - Давай, Эмбер, пора одеваться. - Резкий голос тети  Беллы  вывел  ее  из
задумчивости.  О  чем  это  она  размечталась,  отдав  свое   сердце   этому
расчетливому дьяволу - Джейку Фарреллу?..
   Сегодня  утро  моего  венчания,  строго  сказала  она  себе.  Я   надеваю
подвенечное платье. И не собираюсь отравлять самой себе такой  торжественный
момент мыслями о том, позвонит мне Джейк Фаррелл, чтобы  сообщить  очередную
ложь, или нет...
   Наверное, ей показалось, будто по  впалым  щекам  тетушки  пробежали  две
слезинки? И  почему  Сандра  выглядит  сентиментально-возбужденной,  подавая
подруге подвенечное платье?  Отчего  же  сама  невеста  только  и  думает  о
знакомом голосе из телефонной трубки?..
   Сбросив  махровый  халат,  Эмбер  подняла  руки  вверх,  чтобы   натянуть
подвенечное платье, и в этот момент тетя Белла словно окаменела.
   - Почему ты не надела  обручальное  кольцо,  глупая  девочка?  Немедленно
надень, или ты опять забудешь!..
   Эмбер почувствовала, что все ее тело покрылось испариной, и она старалась
не смотреть на Сандру. Проклятье! Почему тетя Белла всегда все замечает?..
   - К сожалению, сейчас  не  могу:  оно  слишком  большое  и  я  боюсь  его
потерять, - на ходу сочинила Эмбер.
   - Не говори глупости! Сегодня ты должна его надеть. Будь осторожней.  Где
кольцо, Сандра?
   - Госпожа Фаррелл, я... Это все моя вина: когда Эмбер отдала мне  кольцо,
я не поняла и подумала, что его надо отнести ювелиру  на  переделку.  И  вот
сегодня утром я его отнеслаБоюсь, оно будет готово  только  через  несколько
дней.
   - О, Эмбер! Как ты могла так поступить? Это фамильная драгоценность и...
   - Госпожа  Фаррелл,  сейчас  подадут  машину,  -  дипломатично  вмешалась
Сандра, а Эмбер одарила ее улыбкой за изобретательность.
   И вот уже море атласа и кружев окутало  ее  тело.  Только  они  прикололи
белоснежную фату, как подали автомобиль. Тетушка засуетилась, будто  курица,
собирающаяся снести яйцо. Сандра тактично покинула комнату, оставив  невесту
с будущей свекровью наедине.
   - Ты выглядишь прелестно, дорогая, - произнесла тетя  Белла  с  необычной
добротой. - Я не сомневаюсь: из тебя получится  очаровательная  женушка  для
Саймона.
   - Спасибо, я постараюсь сделать его счастливым.
   - Уверена, все так и будет. Ты ведь хорошая, сердечная девочка, не то что
твоя мать. - Госпожа Фаррелл удовлетворенно кивнула головой, затем, озираясь
по сторонам, затараторила: - Ты не боишься  первой  брачной  ночи?  Я  знаю,
теперешней молодежи уже все известно, но... - Тетушка вдруг умолкла.
   Эмбер улыбнулась, хотя на душе у нее скребли кошки.
   - Не волнуйтесь, тетя Белла, я все знаю, что положено знать.
   - Надеюсь, дорогая.
   В тоне тетушки прозвучали нотки осуждения - вероятно, думает,  что  мы  с
Саймоном уже спали вместе, решила Эмбер. При этой мысли она пришла в ужас от
того, что сделала и что делает теперь...
   Они уже прошли полпути  к  ожидавшей  их  машине,  когда  вновь  зазвонил
телефон.


   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   В церкви его не было. Идя к алтарю под руку с дядей, Эмбер упрекала  себя
за то, что думает о  Джейке  Фаррелле.  Ей  следует,  скромно  потупя  взор,
смотреть на букет орхидей, а не  стрелять  глазами  по  сторонам  в  надежде
увидеть среди нарядных шляпок и модных  причесок  одно-единственное  смуглое
лицо.
   Будь  ты  проклят,  Джейк  Фаррелл!  До  чего   ты   меня   довел?!   Она
почувствовала, как слезы гнева набегают ей на глаза.  В  день  венчания  она
должна думать только о Саймоне, который ждет ее у алтаря!  Но  вместо  этого
все ее мысли заняты другим, корыстным человеком. С ее стороны это еще  более
страшное предательство, чем то, что случилось раньше...
   А вот и слеза побежала по щеке, и Эмбер с благодарностью  вспомнила,  как
тетушка настояла на традиционной фате. По крайней мере никто не  заметит  ее
терзаний. Скоро все кончится, их обвенчают, и она  забудет  о  существовании
Джейка  Фаррелла.  По  щеке  побежала  еще  одна  слеза,  и  Эмбер  пришлось
сдержаться, чтобы не смахнуть ее. Больше она никогда не увидит Джейка.
   Никогда... Слезы сейчас потекут ручьями.
   Эмбер инстинктивно сжала руку дяди и почувствовала, как тот в ответ  тоже
пожал ее руку,  и  это  помогло  ей  продолжить  путь  к  алтарю.  Она  ведь
обманывает не только Саймона, но и дядю с тетей тоже. Точно так же,  как  ее
мать...
   Они ей верят, и она не имеет права их подвести.
   Сосредоточься на музыке, приказала себе Эмбер,  стараясь  раствориться  в
божественных звуках органа. Осталось еще десять шагов. Отчего же алтарь  так
далеко? Словно бы она не мерила шагами  маленькую  приходскую  церквушку,  а
торжественно шла по самому Вестминстерскому аббатству. Но  вот  наконец  она
стоит рядом с Саймоном, и музыка умолкла.  В  наступившей  тишине  священник
произнес первые слова церемонии венчания:
   - Дражайшие мои чада, вы пришли в сей  Господний  храм,  чтобы  пред  Его
очами и в присутствии всей паствы соединить...
   Тяжелая дубовая дверь со скрипом распахнулась и, шумно  захлопнувшись  за
вошедшим, вызвала ропот среди  прихожан.  Эмбер  почувствовала,  как  Саймон
неловко задвигался подле нее, и ей впервые пришло  в  голову,  что  он  тоже
нервничает. Она  была  слишком  поглощена  своими  заботами,  поэтому  и  не
принимала в расчет волнения другого человека.
   Священник нахмурился, прокашлялся и продолжил свою речь:
   - ...соединить сего Мужа и  сию  Жену  священными  узами  брака,  который
является достойным...
   Она не знала, почудилось ей или на самом деле  в  задних  рядах  началось
движение и шум. Послышался шепот, слова  звучали  невнятно,  точно  жужжание
пчел.
   - ...союзом и потому не  может  быть  нарушен  в  угоду  легкомыслию  или
развращенности или ради удовлетворения людской похоти, как это происходит  у
дикого зверя, не обладающего разумом...
   Лицо Эмбер под белой фатой зарделось,  словно  эти  слова  были  написаны
специально для нее. На  мгновение  ее  осенила  мысль,  что  священнику  все
известно и он хочет опозорить ее перед собравшимися...
   Шум в задних рядах постепенно усиливался, и,  взглянув  на  пастора,  она
увидела в его глазах недоумение. Ей припомнилось вдруг, как  она  стояла  на
железнодорожной платформе, ожидая мать из очередного путешествия.  Начальник
станции позвал ее в свою  контору,  где  стоял  небольшой  деревянный  ящик,
надпись на котором гласила: "Осторожно, пчелы!" Когда девочка приложила  ухо
к ящику, то услышала внутри зловещий шум и жужжание.
   Она до сих пор помнит: в том ящике была заключена агрессия и злоба. Люди,
собравшиеся в церкви,  были  злы...  Какая-то  бессмыслица...  При  чем  тут
злость, если совершается церемония  венчания?  Эмбер  еле  сдерживала  себя,
чтобы не обернуться.
   - ...как во дни благоденствия, так и в печали. Двое, стоящие предо  мной,
ныне вступают в этот священный союз. Если кто-либо из  присутствующих  имеет
что сказать против вступления  моих  чад  в  законный  брак,  пусть  говорит
теперь, в противном случае он должен будет молчать до скончания своих дней.
   В церкви воцарилась напряженная тишина, каждый из присутствующих невольно
задумался: а что, если...
   И, видимо, на этот раз не напрасно.
   Ибо вперед выступил мужчина.
   Шумный вздох прошел по рядам, и Эмбер, не выдержав, со страхом обернулась
- она уже догадывалась, чтб произошло. Джейк Фаррелл, одетый в ту же кожаную
куртку и джинсы, что и накануне, приближался к алтарю. Наверное, он - спал в
этой одежде сегодня ночью, когда ждал ее на лесной прогалине...
   Он не успел побриться, и в его манере поведения было что-то от дикаря.
   - Ты, Эмбер, зашла уже слишком далеко. Ну-ка, пошли со мной!
   Эмбер поняла: Джейк пьян, хотя и старался контролировать себя.  "Алкоголь
помог нам сбросить... покров цивилизации..." Ведь  это  были  его  слова,  и
справедливость этих слов была написана на его лице.
   - Но, Джейк... - Она в ужасе отступила назад.
   И это как бы подтолкнуло дальнейшее развитие событий.
   - Какого дьявола он тут торчит? - воинственно выступил вперед  Саймон.  -
Что тебе тут нужно?..
   - Эмбер,  пошли  со  мной!  -  заявил  Джейк,  словно  бы  и  не  замечая
присутствия жениха. -  Пошли  немедленно  -  и  все  будет  кончено,  раз  и
навсегда! Я не сделаю тебе ничего дурного...
   - Я не могу, - пробормотала она,  но  ее  ноги,  будто  под  воздействием
магнита, стали двигаться сами собой. Ей показалось, что на ее  пути  выросла
скала, и часть ее  существа  хотела  перебраться  вместе  с  ним  через  это
препятствие. Где-то на заднем плане звучали  возмущенные  голоса  тетушки  и
пастора.
   - Ты должна идти со мной. Или я заставлю тебя.  -  Джейк  схватил  ее  за
плечи.
   Как он ее заставит? Она взглянула на него -  Джейк  держался  неколебимо.
Нечто  вроде  земной  оси  или,  может  быть,  центра  Вселенной.   Она   не
сомневалась, что он выполнит свою угрозу.
   - Я... - Эмбер потупилась, и тут ворвался еще один голос:
   - Это ты! Это с тобой она была в лесу прошлой ночью!.. - Сандра, стоявшая
рядом в качестве подружки невесты,  бросилась  на  нарушителя  торжественной
церемонии и, точно разъяренная  фурия,  облаченная  в  атлас  цвета  спелого
персика, впилась ногтями в лицо Джейка. - Ты напал на  нее...  -  (В  церкви
повисла тишина.) - О, Эмбер, я не должна была отпускать  тебя  одну!..  -  И
Сандра разразилась рыданиями.
   Саймон обнял ее за талию и отвел в сторону. Но Эмбер не обратила  на  это
никакого внимания - ее взгляд в данную минуту был прикован к лицу Джейка.
   - Ага, теперь я знаю, какие басни ты им рассказала. -  Его  слова  ранили
подобно лезвию бритвы.
   - Джейк, я...  -  Она  пыталась  оправдаться.  Я  должна  все  объяснить,
вертелось у нее в голове.
   Выражение его глаз стало холодным, словно сталь. Струйка крови от  ногтей
Сандры поползла по щеке Джейка, но он даже не заметил этого. Эмбер  хотелось
подойти к нему и вытереть щеку.
   Но не успела она сделать шаг, как рука Джейка опустилась в карман куртки.
Предчувствуя, что сейчас произойдет, Эмбер вздрогнула и замерла.
   Джейк извлек из кармана нечто блестящее и сверкающее  в  свете  церковных
огней. Этот блеск был таким же холодным, как и огонь, горевший в его глазах.
   - А вот и  доказательство!  -  С  этими  словами  он  швырнул  сверкающий
предмет, который покатился по каменному полу церкви и остановился у ее ног.
   Ни у кого не оставалось сомнений, что это был за предмет. Ропот  пробежал
по рядам собравшихся.
   Не говоря больше ни слова, Джейк повернулся и пошел к выходу.  Его  никто
не останавливал. Он сыграл свою роль в этом спектакле, и теперь все  взгляды
устремились на Саймона,  который  наблюдал  за  происходящим  с  выпученными
глазами. Звук хлопнувшей двери привел оскорбленного жениха в чувство.
   - Эмбер?! -  Лицо  Саймона,  казалось,  выражало  высшее  потрясение.  На
мгновение Эмбер почудилось, что она видит его впервые: бледное, юное, пустое
лицо... Драма, разыгравшаяся перед алтарем, никак ему не соответствовала.  -
Я полагаю,  нам  следует  объясниться,  -  неуверенно  произнес  он.  -  Что
происходит? Как твое кольцо попало к Джейку? Я думал... Ты говорила...
   Саймон подошел к ней, и тут она окончательно убедилась, что его  лицо  на
самом деле не выражает страдания - Саймон был лишь сконфужен,  оказавшись  в
центре скандала. В это мгновение Эмбер поняла, что не  все  потеряно,  можно
все исправить, стоит только свалить вину на Джейка, сказать, что он пьян,  и
продолжать церемонию венчания.
   Что бы она ни сказала, Саймон ей поверит. Даже потерю обручального кольца
она сумеет объяснить, потому что он захочет ей поверить. Каковы бы  ни  были
его сомнения, больше всего он страшится скандала на людях...
   Она могла бы его обмануть, а тетя Белла  поддержала  бы  ее,  скандал  бы
замяли, и Джейк Фаррелл окончательно лишился бы дедушкиного наследства. Дней
десять в округе посудачили бы, а потом - все забыли.
   Ей следовало солгать, Саймон хотел именно лжи. Кровь  стучала  в  висках,
пересохшие губы будто потрескались, когда она наконец открыла рот.
   - То, что сказала Сандра... это неправда. Мы с ним встречались, но он  на
меня не нападал. - Ее голос был еле слышен. - Прости меня, Саймон, я не могу
выйти за тебя. Я, пожалуй, пойду домой.
   Церковь наполнилась приглушенным гулом, а на лице Саймона  Эмбер  увидела
лишь удивление.
   Даже  теперь,  три  дня  спустя,  перед  ее  мысленным  взором  возникало
удивленное лицо Саймона, когда она сходила по трапу  с  небольшого  местного
самолета, курсировавшего Между Джакартой и островом Бали.  Они  должны  были
прибыть сюда вместе...
   Эмбер продолжала сомневаться, правильно ли она поступила,  прилетев  одна
туда, где собиралась провести медовый  месяц  вместе  с  мужем.  Но  ей  так
хотелось уехать куда-нибудь с глаз долой разгневанной тетушки!.. Ей хотелось
скрыться от позора,  из-за  которого  она  сидела  в  своей  комнате,  точно
преступник в тюремной  камере;  она  боялась  даже  спуститься  вниз,  чтобы
поговорить по телефону...
   Когда  Эмбер  вспомнила,  что  в  дорожной  сумке  лежат  авиабилеты,  ей
показалось, что Бог услышал ее молитвы. Она заново  уложила  багаж,  оставив
вечерние платья и те вещи, которые подарил ей Саймон. Затем спустилась  вниз
и перед тем, как сообщить дяде и тете о своем решении, вызвала такси.
   Они не пытались скрыть удовлетворения по поводу ее отъезда,  однако  дядя
все-таки поинтересовался, достаточно ли у нее  средств  для  путешествия.  А
тетя холодно заметила:
   - Когда ты вернешься, то, несомненно, будешь  как-то  обустраиваться.  Ты
ведь не можешь рассчитывать продолжать жить  под  нашей  крышей.  Я  прикажу
собрать все твои вещи, и на этом наше  общение  будет  закончено.  Поведение
твоей матери уже замарало честь нашей Фамилии, ", ты, вероятно,  собираешься
следовать ее примеру.
   Слова тети ранили Эмбер, но она не проронила ни слова. Что  тут  скажешь?
От правды никуда не денешься. Эмбер и так  ненавидела  себя,  поэтому  слова
тети не играли уже никакой роли. Разрушив свою  жизнь,  она,  точно  раненый
зверь, мечтала лишь о том, чтобы сгинуть, спрятаться от людских глаз.
   В  аэропорту  она  сдала  багаж  и   решила   сделать   то,   что   после
несостоявшегося венчания все время откладывала. Она обязана написать Саймону
и все объяснить... Но слова не шли на ум.  Что  написать,  чтобы  ему  стало
легче, а не наоборот?  Как  со  всей  искренностью  обратиться  к  человеку,
который стал чужим?
   В конце концов она написала  Саймону,  что  просит  у  него  прощения,  и
сообщила, что во всем виновата только она одна, а вовсе не Джейк.  Запечатав
конверт и наклеив марку, Эмбер опустила письмо в почтовый ящик.
   Затем отправилась на посадку, оставив позади прошлую жизнь.
   Теперь, когда Эмбер спускалась по трапу, на душе  у  нее  полегчало.  Она
попала в иной мир, где никто не знает о ее падении.  Сам  воздух  здесь  был
другим: более густым, тяжелым, насыщенным сладким ароматом гвоздики.  Стояла
такая жара, что казалось, будто пальмы дрожат в раскаленном воздухе.
   Ручная кладь буквально обрывала руки, когда Эмбер  тащилась  по  пыльному
бетонному покрытию к аэровокзалу, внутри которого запах  пряностей  усилился
настолько, что она едва не упала в обморок.
   Во время прохождения паспортного контроля она забыла,  что  на  ее  новом
документе стоит фамилия "Фаррелл",  и  отвечала  на  вопросы  невпопад.  Это
обстоятельство напомнило ей о том, что случилось  и  что  еще  предстоит,  и
Эмбер ощутила горечь раскаяния. Но  вот  наконец  она  выбралась  из  духоты
помещения и вступила в живой мир голосов и ярких красок.
   Бессонница нескольких ночей истощила душевные силы Эмбер, а  многочасовой
перелет и отсутствие опыта путешествия в одиночку и вовсе доконали ее.
   Когда она остановилась перевести дух, с тем чтобы  двигаться  дальше,  ее
окружили  водители  такси,  открытых  микроавтобусов  и  даже  извозчики   с
повозками, запряженными лошадьми. Все предлагали свои услуги. Но лишь только
Эмбер остановила выбор на одном из водителей, как с удивлением услышала свое
имя:
   - Госпожа Эмбер? -  Вслед  за  ней  из  аэровокзала  выбежал  низкорослый
мужчина. Он ловко подхватил ее багаж. - Вы нет ехать эти  люди,  -  произнес
он, поставив чемодан на землю. Повернувшись к собравшейся  толпе,  маленький
человечек махнул рукой - и толпы как не бывало.  -  Я  Пак  Кетут.  А  вы  -
Эмбер... Эшли? - Он запнулся на последнем слове.
   Видимо, его послали из  гоетаницы  встретить  прибывающую  гостью.  Эмбер
кивнула, и он радостно улыбнулся.
   - Я везу вы отель, - заявил Кетут с поклоном. - Все порядок. Извините,  я
не найти вы аэропорт. Но нет  такой  имя  на  пассажирлист  -  "Эш-ли",  так
правильный? Я ошибка?
   - Нет,  все  правильно.  -  Человечек  был  взволнован,  и  Эмбер  решила
объяснить ему причину путаницы:  -  Билеты  были  забронированы  на  фамилию
"Фаррелл". - Казалось, он удивился еще больше, и она добавила: - Это фамилия
моего жениха.
   Личико Кетуга просияло.
   - А! Теперь вы - муж и жена. Эш-ли девушкино имя, да?
   Эмбер собралась было его поправить, но потом решила, что не стоит.  Какое
это имеет значение? В ее паспорте написано "Фаррелл", и бронь была  заказана
Саймоном на эту фамилию.
   Странно, однако, что в  гостинице  знали  ее  девичью  фамилию.  Впрочем,
может, она сама назвала свою фамилию, не подумав.
   Кроме того, в данный момент она не стала бы возражать,  даже  если  б  ее
назвали  Наполеоном  Бонапартом,  -  только  бы   поскорее   избавиться   от
нестерпимой жары и оказаться в прохладной постели... И  она  последовала  за
своим спасителем к его транспортному средству,  которое  представляло  собою
маленький открытый грузовичок. Машина была рассчитана человек на восемь.
   Когда они тронулись,  Кетут  закурил,  и  Эмбер  уловила  тот  же  аромат
гвоздики, который буквально преследовал ее начиная от здания аэровокзала.
   - Все заказали, - повторил он, оглядываясь и размахивая рукой с сигаретой
между пальцами. - Ваш муж, он сказал, хорошо помогать вы.
   - Мой муж? - Эмбер даже привстала, потом вновь села, когда грузовичок  на
всей скорости угодил в ухабину. - Вы говорили с Сай... я имею  в  виду  -  с
господином Фарреллом...
   - Да, телефон. Мистер Фаррелл - большой человек в турист-бизнес, он  дает
много работа. Он говорит, вы приехать один. Он говорит, помогать. - И  вновь
нотка сомнения прозвучала в его голосе. - Он нет  говорить  вы  -  жена.  Он
говорить "Эш-ли". Англия жена будет имя мужа?
   - Обычно да. - Теперь все прояснилось:  если  Саймон  заказывал  бронь  и
просил Кетута встретить ее, то, конечно, он назвал ее девичью фамилию. Никто
лучше Саймона не знал, что  она  не  имеет  права  называться  Фаррелл...  И
все-таки он оказался таким добрым,  что  позаботился  о  ней...  -  Все  это
довольно  сложно.  Кетут,  называйте  меня  просто  Эмбер  и  ни  о  чем  не
беспокойтесь... О!
   Пак резко затормозил, чтобы не наехать" на сухопарого  цыпленка,  который
надумал как раз в это время перебежать дорогу, и с улыбкой до ушей обернулся
к своей пассажирке.  Эмбер  мысленно  призывала  его  уменьшить  скорость  и
смотреть вперед на дорогу.
   Казалось, Кетут ведет машину инстинктивно, не глядя, куда едет.
   - Вы тут один месяц, да?
   - Эмбер кивнула, не сводя глаз с велосипеда, который маячил впереди и был
так нагружен овощами, что самого велосипедиста не было видно.
   - Вы смотреть храмы, вулкан; я вас везет. - Глядя на Эмбер  и  не  снимая
рук с сигнала, Кетут свернул в сторону, чтобы избежать столкновения с другой
машиной. - Все устроил. Нет платить. Вы  хочет  покупать  сувенир,  говорить
мне. Я хорошо знать местный житель. Будет торговаться. Хорошо?
   - О, большое спасибо. - Эмбер  не  понимала  причины  благородного  жеста
Саймона в ответ на ее недостойное поведение. Но он был бы  обижен,  если  бы
она отказалась от его помощи. Кроме того, Кетут тоже был бы обижен. А помощь
этого маленького островитянина не имеет цены, принимая во внимание, что  она
путешествует одна.
   Волна горячей благодарности к Саймону  нахлынула  на  нее.  Благодарность
была смешана с печалью. Неужели он несчастлив? Может, она  ошибалась,  когда
думала, что ее предательство явилось для него лишь скандальным позором?..
   Если бы повернуть колесо времени вспять! Если  бы  ей  не  встретиться  с
Джейком в ту ночь! Если бы Джейк не принес ее в жертву  своей  алчности!  И,
наконец, если бы горячая кровь матери не сыграла с ней эту злую шутку!..
   Но, несмотря на сожаление об утраченных возможностях,  Эмбер  знала,  что
поступила правильно. Каковы бы ни были мотивы, Джейк сказал правду.  Прошлое
не вернуть. В то самое мгновение, когда Джейк заключил ее  в  свои  объятия,
между нею и Саймоном все было кончено... Она никогда не  смогла  бы  жить  с
ложью в душе.
   - Вот ваш отель. - Грузовичок со скрежетом  остановился  перед  низеньким
зданием, с крышей, украшенной  резным  орнаментом,  и  такими  же  нарядными
наружными стенами.  Дом  походил  скорее  на  -  небольшой  дворец,  чем  на
гостиницу. Внутри помещения, снабженного кондиционерами, не  было  жарко,  и
она почувствовала облегчение, хотя и продолжала мечтать о прохладном душе.
   К счастью, Кетут быстро осуществил все формальности и повел ее  в  номер,
который оказался небольшим бунгало в райском саду при гостинице.
   "Номер" состоял из двух комнат, одну из них занимала  кровать,  по  своим
размерам пригодная даже для короля, в комнате поменьше стояли два  кресла  и
кресло-кровать.   Кетут   незамедлительно    продемонстрировал,    как    им
пользоваться. Он показывал все удобства номера с такой гордостью, словно сам
был автором проекта и строителем, в то время как Эмбер, зевая, с вожделением
смотрела на роскошное ложе и на крохотную ванную комнату с душем.
   - Завтра идем гулять, да? После обеда?
   Эмбер кивнула, и они договорились встретиться в вестибюле гостиницы.  Как
только  маленький  человечек  ушел,  она  поняла,  что  лишь  его  дружеское
воркование удерживало ее ото сна.
   Быстро приняв душ, она буквально свалилась в постель. Жужжание  насекомых
за окном и отдаленные звуки музыки и людских голосов убаюкивали ее.
   Несколько мгновений она впитывала  в  себя  экзотику  запахов  и  звуков,
проникавших  сквозь  сплетенные  из  пальмовых  ветвей   стеньг,   а   потом
погрузилась в желанный сон. Без сновидений.


   ГЛАВА ПЯТАЯ

   На следующей неделе жизнь Эмбер подчинилась ритму  островитян:  солнце  и
море управляли всем и вся. Ей не нужен был будильник, она  сама  просыпалась
рано утром, чтобы насладиться свежестью и прохладой до наступления жары.
   В часы прилива она плавала вдоль белого песчаного пляжа  или  бродила  по
мелководью, утоляя жажду соками, или прогуливалась по  саду,  срывая  спелые
фрукты с деревьев по обе стороны аллеи.
   По  совету  Кетута  она  израсходовала  несколько  рупий  на  маску   для
подводного плавания. Цена была невысока - по сравнению с  тем  наслаждением,
какое  она  испытывала,  погружаясь  в  чистую"  голубую  стихию  подводного
царства. Затем, снова по совету Кетута, она развлекалась, катаясь на праху -
каноэ, с парусом, принадлежавшем одному из друзей Кетута.
   - Какая прелесть! - Праху  с  треугольным  парусом  быстро  скользило  по
водной поверхности, подобно экзотическому дракону. От  быстроты  движения  у
Эмбер перехватывало дыхание, словно сам ветер нес ее над водой.
   Лодочник изменял положение паруса, и  казалось,  что  каноэ  несется  над
волнами. Эмбер крепко держалась  за  деревянное  сиденье.  Ветер  трепал  ее
волосы и обжигал лицо. Она и не пыталась-привести в порядок свою прическу; в
первый раз за много лет Эмбер дала волю звонкому смеху, так и рвавшемуся  из
груди.
   Не вернулась ли она под  сень  самого  рая?  Когда  море  в  час,  отлива
отступало, обнажая коралловые рифы,  она  осматривала  остров,  разъезжая  в
грузовичке Кетута. Несмотря на потрепанный виц,  машина  легко  преодолевала
неровную поверхность острова, пробираясь  между  рисовыми  полями  и  рощами
кокосовых пальм.
   С помощью Кетута Эмбер пополнила свой гардероб местными туалетами. Саронг
здесь   подходил   больше,    чем    европейская    одежда.    Разрисованная
хлопчатобумажная ткань была красива, легка и соответствовала стилю жизни  на
острове, предохраняя кожу от знойного солнца.
   Когда  же   мягкое   прикосновение   ткани   напоминало   ей   о   других
прикосновениях, она ныряла в глубину моря, много плавала или  путешествовала
по острову. Так воспоминания  постепенно  уходили  от  нее.  И  вот  наконец
смуглое лицо Джейка и его жестокость по отношению к ней перестали  волновать
и ранить Эмбер.
   Новая одежда была не только более подходящей для жизни на этом острове  -
она помогла Эмбер почувствовать себя причастной к  этой  жизни.  Нередко  во
время путешествий, заручившись ее согласием, Кетут останавливал грузовичок и
подбирал стайку женщин, изнуренно шагавших по пыльной дороге на базар или  с
базара. Они устраивались на сиденье, тесно прижавшись друг к другу, болтая и
посмеиваясь, довольные тем, что могут бесплатно прокатиться. Эмбер же  имела
возможность обменяться с  ними  несколькими  словами  на  их  родном  языке.
Островитянкам это очень нравилось; она же завидовала своеобразной красоте  и
изяществу этих женщин.
   Многие из них, даже совсем юные, держали  на  руках  младенцев,  и  Кетут
пояснил, что на Вали ребенок до шести месяцев  считается  святым  -  в  силу
своей чистоты. Таким малюткам не разрешалось прикасаться к земле - их всегда
держали на руках матери, или же старшие сестры, или тети.
   Малыши казались счастливыми  и  очень  редко  плакали.  Эмбер  выучила  с
помощью Кетута слова "красивый малыш"  -  "анак  кантик",  -  и  этого  было
достаточно,  чтобы  ей  разрешили  взять  на  руки   толстенького   крепыша,
пускавшего слюнки. Удовольствие от общения с этим ангельским существом имело
горький привкус. Если бы только... через год она могла бы держать  на  руках
своего ребенка. Но Джейк Фаррелл растоптал ее-мечты.
   По вечерам, когда Кетут возвращался домой, Эмбер оставалась в  гостинице.
Она ужинала у роскошного шведского  стола  и  потом  наблюдала  за  танцами,
слушала музыку или выходила, чтобы  пройтись  по  главной  улице  городка  я
заглянуть в магазияы и рестораны.
   Часто Эмбер испытывала чувство одиночества, но  она  понимала,  что  сама
выбрала этот путь. В гостинице было много англоговорящих туристов,  дружески
к ней расположенных.
   От внимания Эмбер не ускользнули взгляды мужчин, обращенные на нее, и она
была рада, что в гостинице ее знают  как  миссис  Фаррелл,  хотя  порой  она
бывала смущена, когда к ней так обращались.
   Персонал гостиницы почему-то решил, что она ожидает своего мужа,  который
задерживается в связи с работой. Эмбер не пыталась развеять эту легенду.  По
крайней мере было проще отклонить ненужные  ухаживания  со  стороны  ретивых
туристов.
   В ресторане она сидела одна, наблюдая, как воркуют пары, приехавшие  сюда
на медовый месяц. Если бы все было так,  как  и  предполагалось,  то  они  с
Саймоном, может, подружились бы с какой-нибудь из этих пар.  Но  теперь  она
инстинктивно избегала контактов с кемлибо.
   Ей следует наслаждаться тем призрачным счастьем,  которое  выпало  на  ее
долю, хотя она понимала, что ее жизнь отныне изменилась навсегда.
   Удар нанес не кто иной, как Кетут: выбегая из гостиницы, куда он зашел за
ключом от ее бунгало после их возвращения из очередной поездки  по  острову,
он закричал:
   - Есть хороший новость! - Кетут просто сиял. - Один человек говорить, ваш
муж туг. Теперь - настоящий медовый месяц, да?
   -  Этого  не  может  быть!  Произошла  ошибка.  Наверное,  кто-то  другой
приехал... с такой же фамилией...
   Но Кетуп стоял на своем:
   - Ваш муж, он! здесь! Ждать ваш номер, ключ -  нет.  -  И  балиец  развел
руками, демонстрируя отсутствие ключа. -  Он  приехать  полдень,  -  добавил
Кетут, сияя. - Вы очень счастливый. Завтра я нет  приходить,  правда?  Вы  и
муж, правда?
   - Нет... то есть... да... О, я не знаю. Я оставлю  записку  у  портье.  -
Рассудок Эмбер отказывался служить ей, она ничего не понимала. Саймон здесь,
на Бали? Все это походило на сказку об Аладдине и его волшебной  лампе:  она
представила себе своего мужа - и вот он появился...
   - Очень хороший. - И, вероятно принимая ее замешательство за смущение  от
счастья, Кетут улыбнулся, молитвенно сложил маленькие ручки и поклонился:  -
До свидания, привет супруг. Видеть вас скоро.
   - Да, спасибо. До свидания, Кетут. - Эмбер мучительно вспоминала, как это
произнести на языке островитян. - Selatal ealan, - сказала  наконец  она,  и
Кетут, довольный, отправился к своему грузовичку, оставив ее одну.
   По пути к бунгало Эмбер  напряженно  думала,  как  ей  теперь  поступить,
оказавшись в таком неожиданном  положении.  Что  сейчас  скажет  ей  Саймон,
решивший приехать сюда? Неужели он ее простил?  Но  как  можно  простить  ее
поступок? Гордость, унаследованная от матери, не позволит  Саймону  простить
предательство и позор. Безобразная  сцена,  разыгравшаяся  у  алтаря,  вновь
предстала перед ее мысленным взором. После всего этого Саймон не мог  желать
на ней жениться!
   Разумеется, такое невозможно даже себе представить. Но зачем он  приехал?
Не мог же он играть роль разгневанного ревнивца, как  его  двоюродный  брат.
Если б на его месте оказался Джейк, то вполне можно было бы поверить, что он
отправится  на   край   света,   лишь   бы   отомстить.   Однако   Саймон...
неправдоподобно! Как  бы  там  ни  было,  видимо,  он  решил  простить  свою
заблудшую овечку - невесту.
   Она уже подошла к бунгало так близко, что  различила  опущенные  плетеные
шторы, защищающие окна спальни от послеполуденного солнца. Утром шторы  были
подняты... Значит, Саймон там. Ее супруг прибыл к ней.
   Но она уже не хотела быть его женой.
   Осознание этого поразило ее, хотя где-то в глубине души она понимала, что
нежелание быть его женой созрело внутри ее существа  уже  давно,  но  только
теперь, под воздействием тропического солнца,  она  нашла  в  себе  мужество
признаться в этом...
   Эмбер глядела на зашторенные окна, стараясь справиться  с  охватившей  ее
паникой. Что же такое с ней случилось? Ей бы следовало радостно броситься  к
нему навстречу и благодарить за то, что жестокая выходка Джейка не разрушила
их жизнь. Но  вместо  этого  ей  хотелось  повернуться  на  сто  восемьдесят
градусов и бежать куда глаза глядят.
   Однако Саймон здесь, и бежать слишком поздно. Что бы ни случилось, он  не
заслуживает неблагодарности. Они должны поговорить. Эмбер надеялась, что  во
время разговора нужные слова сами придут к ней.
   Глубоко вздохнув, она распахнула дверь... О, если бы дверь была  заперта!
В комнате темно и прохладно, и в первое мгновение  она  ничего  не  увидела.
Потом до нее донесся вздох со стороны спальни. Дверь туда  была  открыта,  и
она различила: на постели кто-то лежит.
   Может, не трогать гостя, пусть поспит, подумала Эмбер, но затем  все-таки
приподняла  края  шторы  и,  подойдя  на  цыпочках  к   кровати,   осторожно
прикоснулась к спящему.
   - Саймон? Саймон, это я, Эмбер. - Она легонько потрясла его за  плечо.  -
Проснись, дорогой. О!
   - Заткнись, ты, дуреха! Ты хочешь, чтобы твоего "супруга" вышвырнули? - И
сильная рука зажала ей рот.
   Ее "супруг"... Но это не была рука Саймона, да и голос совсем другой:  он
резал слух, словно бритва.
   Это был Джейк Фаррелл, и,  стараясь  вырваться  из  железных  тисков  его
объятий, она с ужасом обнаружила, что он совсем голый. Жар его тела  обжигал
ее сквозь тонкую ткань саронга, повергал в непонятный трепет.
   Лишь отвращение к самой себе дало ей силы вонзиться зубами  в  его  руку.
Джейк застонал от боли, и она вырвалась из его объятий.
   - Поделом тебе! - воскликнула Эмбер. - Мало, что ли, преследовать меня  в
Англии, так ты еще и сюда явился?!  Ты  добился  своего,  будь  ты  проклят!
Убирайся, я хочу остаться одна!..
   - Да, конечно, я это понял. - В его  голосе  звучала  подспудная  злость,
непонятная Эмбер. Какое право имеет он сердиться? -  Я  вижу  вас  насквозь,
"госпожа Фаррелл". Ты жаждешь воссоединиться с дражайшим Саймоном. Ты решила
вонзить свои коготки в моего братишку, не правда ли. Тигровый Глаз? - В  его
глазах поблескивал жестокий огонек, когда он произносил это старое прозвище.
-  Но  ты  переоцениваешь  свои  возможности,  -  продолжал  Джейк,   видимо
наслаждаясь собой - у него был такой самодовольный  вид!  -  Когда  я  видел
последний раз твоего экс-жениха, его уже сумела утешить та  гарпия,  которая
напала на меня в церкви. Как там  ее...  Сандра?  Она  всегда  была  к  нему
неравнодушна...
   Джейк прикоснулся к своей щеке, где до сих пор был виден шрам  от  ногтей
Сандры.
   - Я тебе не верю, - прошептала Эмбер. - Но зачем ты сюда  притащился?  Ты
ведь уже больше не можешь мне навредить. Что тебе от меня надо?
   - Что нужно мужу от такой очаровательной жены? Особенно в медовый месяц?
   Он опустил взгляд, и Эмбер невольно  сделала  то  же  самое:  их  борьба,
похоже, только начиналась.
   Потом она проговорила:
   - Джейк, пожалуйста, оденься, ты не должен здесь оставаться.
   - Нечего разыгрывать  из  себя  скромницу,  "госпожа  Фаррелл"!  Это  наш
медовый месяц, в конце концов!.. - Джейк взял со стула кусок ткани и обернул
его вокруг талии. Несмотря на волнение, она заметила, что  он  завернулся  в
яагопе рпа по всем правилам, как  показывали  ей.  Значит,  Джейк  бывал  на
острове раньше?..
   Он продолжал над ней подсмеиваться:
   - Что касается моего ухода отсюда - с какой  это  стати?  Я  забронировал
номер, в гостинице меня ждали. Они даже подарили нам бутылку шампанского.  -
Он указал на стол, где стояла бутылка в ведерке со льдом, а рядом на подносе
- два бокала. - Может,  отметим  начало  нашего  медового  месяца?  -  Джейк
презрительно смерил ее взглядом, и Эмбер показалось,  что  в  комнате  стало
холоднее. - А потом ты мне все-все объяснишь...
   Словно находясь под воздействием гипноза, она была  готова  во  всем  ему
подчиниться. Джейк ловко откупорил бутылку и наполнил их бокалы. Затем молча
подал ей бокал, и она так же молча приняла его. Напряженная тишина натянутой
струной висела над ними. Ей хотелось закричать, но она сумела сдержать  этот
порыв. Наконец он заговорил с невероятной и непонятной ей злобой:
   -  Расскажи-ка  мне,  мадам  Фаррелл,  как  ты  решила  заполучить  моего
братишку? Чем ты собиралась умаслить  "дорогого  Саймона",  чтобы  он  забыл
предательство сучонки, с которой собирался связать свою  жизнь?  Разумеется,
прелестное твое тело - не в счет. Или ты думаешь, что этого достаточно?
   Его уничтожающий взгляд пробежал по ее фигуре, и Эмбер покраснела,  будто
она была раздета.
   - Не имею понятия, о чем ты говоришь, Джейк, - произнесла она,  отступая.
Ей удалось на этот  раз  избавиться  от  дрожи  в  голосе.  -  Я  ничего  не
планировала - просто уехала сюда, чтобы сменить обстановку.
   - И вы просто случайно назвались госпожой Фаррелл - именем, к которому не
имеете ни малейшего отношения? К тому  же  сообщили  в  гостинице,  что  ваш
супруг задерживается по работе, но приедет через несколько дней. Не так ли?
   - Я ничего...
   Однако он грубо прервал ее:
   - Брось врать! Когда  я  прибыл  и  хотел  забронировать  номер  на  свою
фамилию,  Фаррелл,  портье  приветствовал   меня   как   своего   ближайшего
родственника и сообщил, что моя жена  отправилась  на  экскурсию,  но  будет
счастлива, когда вернется  и  увидит,  что  долгожданный  супруг  наконец-то
прибыл. Мне показали твой паспорт и  подпись  в  книге  регистрации  гостей.
Поэтому у меня не было иного выхода, как прийти к тебе в  бунгало.  -  Джейк
отпил из своего бокала, но по выражению его лица можно  было  подумать,  что
отхлебнул он глоток уксуса, а не шампанского. - Что ты  собираешься  делать,
Эмбер? Позвонить бывшему жениху в Англию и пролить реки крокодиловых слез  в
его ухо?
   - Совсем нет! И если б ты, Джейк, замолчал хоть  на  две  секунды,  я  бы
смогла тебе объяснить... - Она возвысила голос и почувствовала, как отчаяние
и гнев, притаившиеся в ее душе  со  дня  злополучного  венчания,  вырываются
наружу, подавляя страх перед мужчиной, так незаслуженно  оскорбившим  ее.  -
Какое право имеешь ты, проклятый, врываться  сюда  и  допрашивать  меня?!  -
воскликнула она, сверкая глазами. С  какой  стати  будет  она  оправдываться
перед ним? - А ты-то зачем сюда приехал? Во всяком случае,  я  здесь  должна
была провести медовый месяц, а не ты.
   - Совершенно справедливо. Но мне, кажется, удалось его похитить.  Медовый
месяц - ведь это игра для двоих. Я уже не могу теперь вернуться к  портье  и
сказать, что я не тот  муж,  которого  ты  ожидаешь.  Они  будут  совершенно
обескуражены таким заявлением.
   - Но и здесь ты не можешь оставаться! - Эмбер  со  страхом  взглянула  на
смятую постель, однако страх был смешан с другим чувством, в котором она  не
хотела себе признаться. Конечно же, он думает...  Она  схватила  свой  бокал
шампанского обеими руками, чтобы как-то замаскировать  бившую  ее  дрожь.  -
Если ты здесь останешься,  я  буду  вынуждена  уехать.  Ты  не  можешь  меня
заставить...
   - Еще как могу. - В этой угрозе было столько непоколебимости,  что  Эмбер
тут же умерила свой пыл. Он и не сомневается в своей власти  над  ней.  -  Я
твой муж, ты ведь какникак  "мадам  Фаррелл",  -  продолжал  он.  -  Портье,
естественно, с радостью вручил мне твой паспорт.  Я  положил  наши  паспорта
вместе, для надежности. В ближайшее время он тебе не понадобится.
   Эмбер потребовалось несколько секунд,  чтобы  осмыслить  его  слова.  Без
паспорта она не могла улететь с острова или  забронировать  номер  в  другой
гостинице. Даже обменять чеки на наличные Деньги  невозможно  без  паспорта.
Она стала пленницей Джейка Фаррелла, он связал ее по рукам и ногам.
   - Негодяй! - Эмбер не могла больше контролировать себя. Не понимая, зачем
это делает, она запустила полный бокал  шампанского  в  смуглое  насмешливое
лицо своего мучителя. Но мгновенный порыв храбрости тут же сменился страхом:
что последует в ответ?
   - Ах ты, сука! - Джейк ринулся на нее и ухватил за полы  саронга.  Она  и
ахнуть не успела, как он, подняв на руки, швырнул ее на кровать и,  усевшись
верхом, заломил ей руки за голову. Его пальцы больно сжимали ее запястья.  -
Чтоб не смела больше так поступать, не то я вылью в твою глотку всю бутылку.
Мы оба  знаем,  какое  сопротивление  ты  оказываешь  после  выпивки,  мадам
Фаррелл! Я лично предпочитаю иметь с тобою дело после выпивки -  как  в  тот
раз в лесу. Тогда ты была куда более сговорчива.
   - О! - прохрипела Эмбер, пытаясь освободиться. Она  извивалась,  стараясь
наподдать ему коленом или лягнуть, но все напрасно. В результате безуспешной
борьбы узел, стягивавший ее саронг, развязался, и она притихла под  тяжестью
сидевшего на ней верхом Джейка. Будет хуже, если ее барахтанье возбудит  его
еще больше. - Пусти меня, Джейк, - взмолилась она, - или я начну визжать  на
всю округу.
   Он пожал плечами.
   - Давай, начинай. - Захватив ее руки  одной  своей  широкой  ладонью,  он
освободивщейся  рукой  взял  со  стола  бутылку  шампанского.  -  Только  не
рассчитывай на мое бездействие. - Держа бутылку как опытный официант,  Джейк
направил тонкую струю шипящего напитка ей в лицо.
   Эмбер невольно вскрикнула, когда жгучая  жидкость  обожгла  ей  глаза,  и
продолжала кричать, а шампанское продолжало литься.  Ктонибудь  ведь  должен
прийти ей  на  помощь?  Гостиница  славилась  высоким  классом  обслуживания
туристов. Почему же никто не спешит на ее крик?
   - Прекрати сейчас же! Слышишь?! - Но туг ее протесты заглохли:  она  была
вынуждена закрыть рот, чтобы не проглотить всю льющуюся, пьянящую  жидкость,
как он ей обещал.
   - В чем дело? Разве тебе не нравится шампанское? Оно, конечно, не  самого
лучшего качества, но пить можно. - Джейк слегка уменьшил поток вина, и Эмбер
с облегчением перевела дух. Однако рано было успокаиваться: к своему  ужасу,
она почувствовала, как холодная жидкость поползла по ее шее вниз, пропитывая
тонкую хлопчатобумажную ткань, облегавшую ее грудь.
   Когда струйка шампанского залила ее соски, Эмбер  заерзала  под  тяжестью
придавившего ее к постели неумолимого Джейка. Она  чувствовала,  как  саронг
продолжает сползать с ее бедер, да и шипящая, влага сводила ее с ума.
   Лицо ее было мокрым, она не могла открыть глаза,  но  представляла  себе,
какое жалкое зрелище являет собою. Тонкая ткань прилипла к груди. Она  густо
покраснела, чувствуя, как затвердели ее соски под струей шампанского.
   Однако гнев и смятение  сменились  чем-то  другим.  Теперь  струйка  вина
полилась на ее живот и ниже, и она невольно застонала, изгибая стан.
   - Не упускай это мгновение, - услышала она его немного охрипший голос.  -
Обидно было бы так неразумно истратить драгоценный напиток. - И  прежде  чем
она успела опомниться, его теплые губы прикоснулись к ее мокрому  животу,  а
язык слизнул хмельную влагу, собравшуюся в ее пупке. Он отпустил ее руки, но
Эмбер и не помышляла о борьбе.
   Джейк покрывал поцелуями ее холодную, влажную кожу. Струя шампанского еще
раз  окатила  ее  грудь,  и  горячее  дыхание  Джейка  согревало  ее   после
прохладного омовения. Но едва его губы прикоснулись к ее  груди,  послышался
стук в дверь, а затем и  звон  ключей.  Эмбер  вскочила,  завязывая  кое-как
мокрый саронг вокруг мокрого тела.
   - Белье из стирки, миссис Фаррелл. Не желаете  ли  проверить?  -  Веселый
голос мальчика, принесшего белье, звучал совсем  близко.  Эмбер  застыла  на
месте, со страхом взирая на Джейка. К счастью, он, накинув саронг,  вышел  в
гостиную и предотвратил таким образом возможность возникновения конфуза.
   - Давай сюда. Не надо пересчитывать, мы верим персоналу гостиницы. -  Его
голос снова стал другим,  утратив  хрипловатую  нежность,  с  которой  Джейк
обращался к ней. - Пожалуйста, попроси сестру-хозяйку  прислать  нам  свежие
простыни. Моя жена случайно разлила шампанское.
   Эмбер  услышала  хруст  банкноты  и  слова  благодарности,  произнесенные
мальчиком. Какого черта Джейк сваливает всю вину на нее?
   Но прежде всего она злилась на себя: опять, забыв о корыстных побуждениях
Джейка, она стада жертвой  его  дальновидных  планов  и,  понимая  все  это,
почему-то не помышляет о бегстве!..


   ГЛАВА ШЕСТАЯ

   Он должен вернуться в спальню через секунду.
   Не зная, что произойдет дальше, Эмбер влетела в ванную комнату и  заперла
за  собой  дверь.  Теперь  по  крайней  мере  их  разделяет  зыбкая   стена.
Прислонившись к запертой на задвижку двери, она взглянула на себя в зеркало.
   Оттуда на нее смотрела женщина с всклокоченными огненно-рыжими волосами и
с пылающим от вожделения лицом...
   Мокрая хлопчатобумажная ткань так облегала  тело,  что  и  полная  нагота
выглядела бы менее эротично.
   Вот где ее настоящий враг! Вовсе не Джейк, а Она сама.  Не  тот  мужчина,
который  мечется  в  соседней  комнате,  разбрасывая  вокруг   себя   легкую
бамбуковую мебель, а эта женщина, в жилах  которой  закипает  кровь,  словно
лава при извержении вулкана. Эта страстная женщина...
   Она сама злейший враг себе. При мысли об этом становилось страшно...
   Раздался грохот, похожий на звук бьющейся бутылки, брошенной  на  пол,  и
непристойная брань. Джейк снова стал метаться по комнате и вдруг  подошел  к
двери ванной и стукнул по ней кулаком.
   - Какого дьявола ты там закрылась? - Эмбер промолчала, надеясь, что он  в
конце концов успокоится. Но удары кулаком в дверь ванной не прекращались.  -
Ты же не будешь там прятаться всю жизнь?  -  крикнул  Джейк.  -  На  что  ты
рассчитываешь? Если ты. Тигровый Глаз, надеешься, что я уйду,  тебя  ожидает
разочарование.  К  моим  услугам  кровать,  мне  принесут   еду,   когда   я
проголодаюсь. Во всяком случае, у меня  здесь  больше  удобств,  чем  в  том
проклятом лесу, где я тебя ждал всю ночь. А ты чем будешь питаться -  мылом?
Сколько бы ты там ни торчала, я отсюда не уйду. Уж лучше сразу выходи, и  мы
все обсудим.
   - Обсудим?! - Эти его слова так ее поразили, что  она  заговорила.  -  До
настоящего времени я не замечала, чтобы ты пытался хоть что-нибудь обсуждать
со мной! - прокричала она. - Или хотя бы выслушать меня.  Почему  ты  ведешь
себя как ходячий вулкан, а не как нормальный человек? Я бы, может, и  вышла,
будь ты поспокойнее. Хотя нет, - заметила она, взглянув на свое отражение, -
сначала мне надо принять душ и сменить одежду...
   Наконец он перестал молотить в дверь.
   - Хорошо, я тебя слушаю! Но говори толком, а не то - вышибу дверь!
   - Вот это будет замечательно. - Она постаралась говорить сдержанно.  -  Я
не знаю, зачем ты сюда приехал, Джейк, и по какому праву  требуешь  от  меня
разъяснений. Но уж если ты вбил себе в голову, что я собираюсь  вернуться  к
прежнему образу жизни, должна тебя успокоить: после того, что ты выкинул  на
прошлой неделе, Саймон не женится на мне, даже если б  я  была  единственной
женщиной на Земле.
   По другую сторону двери воцарилось молчание.
   - Значит, ты тоже это понимаешь, - произнес Джейк более спокойным  тоном.
- Тогда зачем эта игра в "мадам Фаррелл"? - В  его  голосе  вновь  зазвучала
угроза, и он опять ударил кулаком по двери. - Сладкая мечта?
   - Нет же, Джейк, просто так случилось Билеты были  забронированы  на  эту
фамилию, и  в  паспорте  была  записана,  как  предполагалось,  моя  будущая
фамилия... Я сама ничего не говорила. В гостинице меня уже  ждали  под  этой
фамилией, и было бы слишком сложно все им объяснять - (Если бы он сейчас  ей
поверил!) - Когда я подумала, что приехал Саймон, я была в ужасе и вовсе  не
обрадовалась Я вдруг поняла, что не хочу возврата к прошлому... Я  знаю,  ты
преследовал определенный интерес, но ты был прав в одном: мне не  надо  было
выходить замуж за Саймона, даже если б... если б между тобой и  мною  ничего
не произошло.
   За дверью опять наступило молчание.  Затишье  перед  бурей?  Когда  Джейк
заговорил, в его голосе вновь зазвучали грозные нотки:
   - Что ты имеешь в виду? Какой такой интерес я преследовал?
   - Не считай меня дурочкой, Джейк, - рассердилась  Эмбер.  -  Я  прекрасно
понимаю, почему ты не хотел, чтобы мы с Саймоном поженились: ты боялся,  что
все дедушкино наследство перейдет ему. Я благодарна судьбе за то, что ты  не
пожелал сам на мне жениться, чтобы уж наверняка завладеть им.
   - Ах, вот оно что! Теперь мне  все  ясно.  Так  вот,  значит,  почему  ты
заставила меня томиться в  том  проклятом  лесу,  когда  сама  готовилась  к
венчанию с голубоглазым юнцом?! Не  беспокойся,  Тигровый  Глаз,  могу  тебя
заверить: я никогда больше не женюсь. А уж если и надумаю  жениться,  то  не
выберу в жены дурочку, которая чуть было не связала себя по рукам и ногам  с
накрахмаленным воротничком, нашим общим двоюродным братишкой. - Он помолчал,
потом тяжело вздохнул и произнес: - А ты не подумала, зачем ему понадобилось
на тебе жениться? Или ты упустила  из  виду,  что  завещание  старого  Мэтью
ставило нас с ним в равные условия?..
   - Это не играет никакой роли.  Саймон  и  я  выросли  вместе.  Мы  всегда
знали...
   - Неужели знали? А я, например, помню  все  совсем  по-другому.  Когда  я
последний раз был у Фарреллов, то заметил, что  Саймон  увивается  не  около
тебя, а около твоей подружки, той гарпии, с острыми коготками.  Тебя  всегда
оставляли с твоим "дядей Джейком". Но тогда... - он произнес это с нарочитой
жестокостью, - "дядя Джейк" торопился, а ты была более... ручной.
   Едва сдерживая горькие слезы, Эмбер ответила:
   - Это неправда! Ты всех низводишь до своего уровня. Саймон и  я...  Мы...
Он...
   - Что - он? Он любил тебя? О  нет!..  Я  забыл,  тебя  не  трогает  такая
глупость, как любовь, не правда ли? Просто "цивилизованное  партнерство".  Я
не сомневаюсь, что мой братишка был не  прочь  жениться  на  тебе  даже  без
сладкой  подливки  в  виде  наследства  старого  Мэтью.  Полагаю,   что   он
рассматривал ваш брак как сочетание приятного с полезным. - Голос его  снова
стал другим; даже через дверь, разделявшую их, Эмбер чувствовала это. Теперь
он говорил с горечью. - Я испытал все это, когда женился. Я думал, что смогу
жить с женщиной, которую не  любил.  Но  ошибся,  и  я  не  хочу,  чтобы  ты
повторила мою ошибку, хотя бы в память  о  прошлом.  -  Он  возвысил  голос,
словно сожалея, что позволил себе поддаться чувствам: - Может,  ты  все-таки
выйдешь из ванной? А то я чувствую себя идиотом, разговаривающим с дверью.
   - Могу я принять душ или нет?
   Он ничего не ответил, и она встала под душ, чтобы шум воды  заглушил  его
слова, если он вновь надумает что-либо сказать. Ей надо было сосредоточиться
и прийти к какому-то решению.
   Прохладная вода освежила ее, но мысли привести в порядок не удавалось.
   Джейк не посмел оспаривать то, что сказала тетя Белла,  а  сомневаться  в
правдивости  слов  тетушки  не  приходилось.  Один  раз   он   уже   пытался
беспринципным путем  завладеть  львиной  долей  дедушкиного  наследства.  Но
может, по отношению к ней Джейк не был таким  корыстным,  как  считала  тетя
Белла?..



 


ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2]

Страница:  [1]