Они смотрели друг на друга долгие пять секунд.
   У нее по-прежнему самые голубые глаза,  подумал  Зик.  И  самые  сладкие,
зовущие к поцелуям губы. И самая мягкая кожа. Он всегда любил чувствовать ее
кожу, подобную теплому, живому шелку, кончиками пальцев.
   Он  не  изменился,  подумала  Ариэль.  Его  взгляд  по-прежнему  способен
расплавить полярные льды. А от его губ женщины, наверное, по-прежнему сходят
с ума. И эти его сильные, нежные руки... Она всегда любила  чувствовать  его
руки на своей коже. Руки, поглаживающие ее,  словно  ребенка,  и  вызывающие
эротический отклик.
   Она слегка качнулась навстречу ему. И он наклонился навстречу ей. А затем
оба вскрикнули и отскочили, словно слишком приблизившись к огню.
   - Отлично. Заключаем мир, - проговорила Ариэль. - Возьми  этот  графин  и
захвати пару чистых бокалов с  полки  в  гостиной.  Я  тем  временем  отнесу
остатки посуды на кухню. Встретимся через пять минут у бассейна  и  утвердим
условия мирного договора.
   -  Спасибо,  крошка,  -  бросил  Зик  и  смачно  поцеловал   ручку   юной
парикмахерше, которая только что уложила его волосы в тщательно  продуманном
беспорядке под его красной повязкой. -  Можешь  запускать  свои  талантливые
пальчики в мои волосы в любое время.
   Девица захихикала и отдернула руку, слегка шлепнув его по  руке.  С  того
места, где сидела Ариэль, которую тоже причесывали перед  следующей  сценой,
этот игривый шлепок выглядел скорее лаской. Женские  пальчики,  казалось,  с
удовольствием задержались на бицепсе Зика. В следующее мгновение  он  поймал
девицу за талию и усадил к себе на колени.
   - Ну, ущипни меня, - услышала Ариэль его голос, прежде  чем  он  наклонил
голову к шейке парикмахерши. Девица взвизгнула и завертелась на его коленях,
не особенно, как показалось Ариэль, стремясь освободиться.  Но  тут  высокий
табурет накренился назад, и Зик подался вперед и  поставил  ее  на  ноги.  -
Будешь знать, как иметь дело со звездами. - Он чмокнул губами ей вслед.
   Девица повернулась и погрозила пальчиком.
   Зик улыбнулся еще раз и обернулся посмотреть на Ариэль.
   Она быстро перевела взгляд с отражения Зика в  зеркале  на  парикмахершу,
стоящую сзади и причесывающую ее длинные светлые волосы.
   - Ты уже готова? - спросил он, соскальзывая с табурета.  -  Похоже,  Ханс
злится на нас. - Он положил руку на плечо Ариэль и слегка погладил его.  Она
напряглась, совсем немного, но достаточно, чтобы  показать  ему,  что  ласка
неуместна. Зик убрал руку и посмотрел на нее. - В чем дело, милая?
   Она покачала головой и значительно посмотрела на парикмахершу.
   - Не оставите ли нас на минутку, Марша? - учтиво попросил Зик и дождался,
пока парикмахерша отойдет. Затем встал перед креслом Ариэль, положив руки на
подлокотники. - Итак, милая, в чем дело?
   - Послушай, Зик, - строго начала она, - это  не  очень  осмотрительно.  Я
думала, мы договорились держать нашу... - она поколебалась, чувствуя себя не
слишком уютно от их близости и не зная, как назвать ее, - наши  отношения  в
тайне.
   - Нет, мы не договаривались,  -  напомнил  Зик.  -  Ты  настаивала,  и  я
уступал. До сих пор. Но только до сих пор, - уточнил  он,  наклоняясь  почти
нос к носу. - Я не намерен соблюдать эту секретность слишком долго. Я  хочу,
чтобы весь мир знал о нас и наших чувствах друг к другу.
   Ариэль непроизвольно взглянула на разговаривающих в стороне парикмахерш.
   - И каковы же наши чувства? - ехидно спросила она.
   - Ах, вот ты о чем, - пробормотал он, проследив  за  ее  взглядом.  -  Ты
отдернула плечо не из-за того, что боишься, как бы не стало  известно  твоей
матери. Ты ревнуешь! - воскликнул он, явно в восторге от этого открытия.
   - Я не ревную.
   - Ревнуешь,  ревнуешь,  -  радостно  повторил  Зик  и  кончиками  пальцев
приподнял ее подбородок. - Но у тебя нет повода ревновать, милая, неужели ты
не понимаешь? Я лишь поддразнивал ее. Как поддразниваю других женщин.
   Она знала, что это правда. Он флиртовал со всеми особами женского пола на
съемках,   начиная   от   пятидесятидвухлетней   костюмерши   и   заканчивая
девятилетней актрисой, игравшей младшую сестренку Лауры. И все флиртовали  с
ним, очарованные его вниманием.
   - Такова моя натура, - серьезно проговорил он. - Мне нравятся женщины,  и
я нравлюсь им. Но это ничего не значит. Честно.
   И он был прав, думала Ариэль, стоя перед раковиной  и  глядя  на  мыльные
пузыри, вздувавшиеся вокруг тарелок. Такова его натура. И это  действительно
ничего не значит. Во всяком случае, для него.
   Но для нее значило много, как, подозревала она, и для всех других женщин,
которые оказывались такими дурами, что отдавали ему сердца. Разбивал  он  их
ненамеренно. Она поняла это только сейчас, а не двадцать пять лет назад. Зик
не жесток, он просто беспечен. Нельзя, весьма великодушно  признала  Ариэль,
возложить всю вину за разбитые сердца на  одного  лишь  Зика.  Он  настолько
очарователен - без всяких  усилий  с  его  стороны  -  и  настолько  явно  и
неприкрыто мужествен, что женщины добровольно отдают ему сердца,  просит  он
этого или нет. И не его вина, что они бегут за ним, по-щенячьи высунув язык,
готовые подраться за малейший проблеск его внимания и любви.
   Но его можно  обвинить  за  ту  легкость  и  небрежность,  с  которой  он
принимает их дар, не потрудившись задуматься о последствиях. Она определенно
обвинила его в беззаботности, с которой он принял ее юную и наивную  любовь,
а затем отвернулся и лег в постель с другой женщиной в  ту  ужасную  ночь  в
Крепости холостяков.
   Что же, подобной ошибки она больше не совершит. Надо  признаться,  у  нее
нет иммунитета  к  нему,  с  содроганием  подумала  Ариэль,  но  сейчас  она
уравновешенная, взрослая женщина, а не  полуребенок  с  широко  распахнутыми
глазами и головой, полной грез.
   Она закрыла кран, вытерла руки полотенцем  и  через  заднюю  дверь  кухни
направилась по гладким плиткам дворика к бассейну. Подсветка была  включена,
и огоньки соблазнительно подмигивали из-под воды. Ночной  воздух,  теплый  и
нежный, был напоен ароматом апельсиновых и лимонных деревьев, рассаженных по
периметру дворика.
   Зик уже дожидался ее, усевшись в одно  из  плетеных  кресел.  Он  сбросил
льняную спортивную куртку и закатал рукава своей шелковой  рубашки,  обнажив
покрытые волосами руки. Правую ногу он небрежно забросил  на  левое  колено.
Бокал с бренди балансировал на мощном бедре. Густые  черные  волосы,  всегда
немного длинные, завивались за ушами  и  ниспадали  на  воротничок  рубашки.
Сейчас на висках была седина, совсем чуть-чуть,  и  сам  факт,  что  Зик  не
считает нужным подкрашивать волосы, лишь прибавлял ему мужественности.
   Ариэль глубоко вздохнула и напомнила себе, что не должна  позволить  Зику
Блэкстоуну вновь совратить ее -  и  одной  дозы  сердечной  боли,  введенной
когда-то, оказалось более чем достаточно.
   Он инстинктивно учтиво поднялся ей навстречу, но Ариэль жестом  попросила
садиться и села сама.
   - Говорил ли я, как неотразимо ты выглядела сегодня вечером?  -  произнес
Зик, протягивая ей бокал с бренди.
   Ариэль с огромным усилием сдержала волну удовольствия, нахлынувшую на нее
при  его  словах.  Да,  она  немало  поработала  над  своей  внешностью  для
сегодняшнего вечера, но об этом никто не должен знать!
   - Нет нужды льстить мне, - сухо проговорила она и поднесла бокал к губам.
   - Какая же лесть, если  это  чистая  правда?  Ты  необыкновенно  красивая
женщина. И всегда была. - Он приподнял  свой  бокал  в  молчаливом  тосте  и
сделал большой глоток. Когда  он  опустил  бокал,  в  его  глазах  светилось
самоосуждение. - Прежде чем мы начнем мирные  переговоры,  я  хочу  принести
извинения.
   - Извинения? - в испуге переспросила Ариэль. Он что, после  стольких  лет
решил извиняться? - За что?
   - За то небольшое представление за ужином. Это дурной  вкус,  особенно  в
присутствии собственной дочери.
   Ариэль сделала маленький глоток, стараясь спрятать разочарование.
   - Да, именно так.
   - Но ты сама довела меня до безумия, - продолжал Зик, -  делая  вид,  что
тогда у нас ничего не было.
   - По большому счету, ничего и не было.
   - Но у нас появилась Кэмерон!
   - Ты прав, - после небольшого молчания  согласилась  она.  -  И  я  прошу
прощения. Не следовало пытаться преуменьшать  то,  что  было.  Бесчестно  по
отношению к нашей дочери показывать, что она зачата не в любви.
   Они долго  смотрели  друг  на  друга,  балансируя  на  грани...  чего-то.
Какого-то потрясающего открытия или пугающего признания...
   - Любовь была, не так ли? - произнес
   Зик, и его темные глаза требовали ответа.
   Ариэль взглянула на свой  бокал,  не  давая  воли  внезапно  подступившим
слезам.
   - Тогда я думала так.
   - И я. - Зик вздохнул и повторил с жаром: - Да, черт возьми, и я.
   Он залпом опрокинул в себя остаток бренди и со стуком поставил  бокал  на
стол. Ариэль испуганно смотрела на него  и  ждала,  что  будет  дальше.  Зик
протянул через стол руку, ладонью вверх.
   - Ради нашей дочери и прежней любви. Мир?
   Ариэль колебалась. Затем и она отставила бренди и протянула руку.
   - Мир.
   Они сидели молча, крепко держась за руки и разглядывая друг друга. Словно
встретились в первый раз. И все же - не совсем как в первый раз.
   Она больше не невинность с широко распахнутыми глазами.
   Он больше не задиристый молодой герой-любовник.
   Сейчас они взрослые, их юношеская  страсть  умерена  опытом  и  сердечной
болью. Но притяжение между ними действует - оба почувствовали это, как  удар
тока, как искру,  пробежавшую  между  ними  и  вызвавшую  неистовый,  быстро
воспламенившийся пожар. Оба увидели это в разгорающихся маяках двух пар глаз
-  в  небесно-голубых  и  карих.  Обоих  заполнило  невысказанное   желание,
неослабевающая жажда и страсть, не угасшая за двадцать пять лет.
   Ариэль попыталась спастись  бегством,  вырвать  свою  руку.  Пальцы  Зика
сжались.
   -  Ариэль,  -  с  болью  прошептал  он,  и  голос  его  звучал  мягче   и
соблазнительнее, чем когда бы то ни было.
   - Нет, - сказала она, но слово не  более  чем  движение  губ  -  ее  рука
по-прежнему послушно лежала в его руке.
   - Ариэль, - произнес Зик громче и потянул к себе ее руку.
   - О нет, - прошептала она, но, как марионетка, которую хозяин  дернул  за
ниточки, подошла к нему.
   - О Боже, Ариэль!.. - простонал он, заключая ее в объятия.
   Она прильнула к нему, неосознанно ища тепла, и  он  крепко  прижал  ее  к
себе.  Она  начала  гладить  широкую  спину  Зика,   испытывая   невыразимое
блаженство от его сильного, мужского тела, прижатого к ее мягкому, женскому.
   Их не мучили никакие воспоминания, сожаления. Все было  здесь  и  сейчас.
Жажда и страсть, неукротимый, переполняющий обоих жар.
   Он приподнял руками ее голову для поцелуя, но она  уже  сама  тянулась  к
нему, подставляя губы. Они попробовали друг друга хищным, открытым  ртом,  а
потом их губы, влажные и жаркие одновременно, слились в жадном поцелуе.
   Ариэль застонала и приподнялась на цыпочки, чтобы крепче прижаться к нему
губами.
   Руки Зика  скользнули  по  спине  и  подхватили  ее  под  ягодицы,  чтобы
приподнять ее тело.
   Ариэль вздрогнула, физически ощутив его возбуждение, и в панике  уперлась
руками в его грудь и оттолкнулась.
   - Зик. Зик, стой...
   Он же хотел продолжить поцелуй.
   Она изогнулась, стараясь выскользнуть из его объятий, но Зик лишь  крепче
сжал руки. Прошло несколько мгновений, прежде чем он поднял голову.
   - Ариэль?
   - Пусти меня, Зик. Пожалуйста.
   Он скользнул руками по ее талии и ослабил захват.
   - Что случилось? - спросил он, уже зная ответ.
   Она передумала, хотя он бы предпочел  обратное.  Мысли  только  мешают  в
такой ситуации.
   - Это не должно было случиться, -  проговорила  Ариэль,  подтверждая  его
худшие подозрения.
   - Но случилось, - произнес он с неопровержимой мужской логикой.
   - Это недолжно было, случиться, - повторила она более резко. - И  мы  оба
знаем, как все это глупо и неправильно.
   Зик улыбнулся и попытался обнять ее крепче, инстинктивно прибегая к чарам
и лести.
   - Ну почему ж неправильно? - промурлыкал он.
   - Ах, я и забыла, что для тебя нет ничего неправильного, когда доходит до
секса! - Ее голос звенел, как колючие льдинки. - Но некоторые из  нас  более
разборчивы. Так что пусти меня!
   Уязвленный ее холодностью, Зик подчинился.
   - Ты никогда не была такой ледяной, - дрожащим голосом проговорил он.
   - Я никогда не была много чем. - Она скрестила на груди руки, поеживаясь,
словно от холода. - Но это было до того, как я нашла мужчину, который клялся
мне в любви, в постели с другой женщиной.


   Глава седьмая

   Ариэль стояла у окна своей затемненной спальни,  пылающая,  дрожащая,  ее
взгляд был прикован к Зику, застывшему у бассейна. Он не последовал за  ней,
когда она развернулась и ушла в дом, хотя в душе она надеялась  на  это.  Он
даже не попытался остановить ее.
   Как в прошлый раз.
   Ничего не отрицая.
   И не извиняясь.
   Он просто выглядел... страдающим от боли,  подумала  Ариэль,  словно  она
несправедливо  обвинила  его  в  каком-то  гнусном  преступлении.  Не   будь
свидетельства у нее перед глазами, не поймай его лично в момент измены,  она
бы действительно поверила в его оскорбленную невинность.
   Но  она  поймала  его.  С  окровавленными  руками.  В  момент  совершения
преступления. Ну хорошо, признала она, не в самый момент. Однако той ужасной
ночью ей довелось убедиться, насколько была права ее мать относительно Зика:
ему нельзя доверять, особенно если речь идет о женщинах. А она не может жить
с человеком, которому не доверяет. Здесь даже неважно, насколько сильно  она
его любит.
   Сердце Ариэль подпрыгнуло, когда Зик неожиданно повернулся и посмотрел на
окна ее спальни. Он не отводил глаз, и  ей  показалось,  что  он  видит  ее,
стоящую и смотрящую на него, за  длинными  атласными  шторами,  закрывающими
стеклянную дверь. Ариэль затаила дыхание и ждала... ждала.  Но  его  широкие
плечи приподнялись во вздохе, рука скользнула по волосам, и он отвернулся  и
исчез в темноте за бассейном. Он ушел. Снова. Не попытавшись увидеть ее  или
объясниться. Ощущение сокрушительного поражения прокатилось  по  всему  телу
Ариэль, стоявшей и смотревшей ему вслед.
   Да, иммунитет на Зика у нее так и не выработался  за  эти  двадцать  пять
лет. Один взгляд, одно прикосновение, один поцелуй - и она  вернулась  туда,
откуда начинала... Женщина для одного мужчины -  она  безнадежно,  отчаянно,
бесповоротно  влюбилась  в  мужчину,  который  никогда   не   удовлетворялся
единственной  женщиной.  Это  она  понимала  уже  тогда,  восемнадцатилетней
девочкой, когда колебалась, принимать у него кольцо или нет.
   Зик был возбужден и взвинчен, назначая ей свидание на тот вечер. А кто не
был взвинчен? Рано утром они отсняли последнюю сцену "Диких сердец", и  Ханс
Остфилд заперся вместе  с  монтажером  в  одной  из  каморок  студии,  чтобы
побыстрее смонтировать фильм. О нем уже шла молва в Голливуде. Знающие  люди
предсказывали, что "Дикие сердца" принесут деньги и успешную карьеру молодым
актерам.
   Особенно удачную карьеру пророчили Зику Блэкстоуну.
   Чтобы отпраздновать этот факт, Зик решил устроить пикник.  Для  этого  он
закупил в местной закусочной сандвичи,  картофельный  салат,  шампанское,  а
также бумажные салфетки, пластиковые вилки и две небольших свечи  в  голубых
подсвечниках. Выезд  на  пикник  планировался  в  стареньком  фургоне  Эрика
Шаннона, который Зик взял напрокат.
   Когда они прибыли в нем в безлюдный парк у подножия горы Санта-Моника  со
спальным  мешком,  свечами,  шампанским  и  розой,  Зик   торопливо   открыл
шампанское, наполнил им пластиковые стаканчики и,  театрально  подняв  вверх
свой, торжественно произнес:
   - За Голливуд!
   Ариэль едва не свалилась от неожиданности.  За  Голливуд?  Он  привез  ее
сюда, чтобы произнести тост за Голливуд?
   В конце концов, неужели ее мать права? Неужели карьера  для  него  важнее
всего?
   - Я собираюсь в один прекрасный день завладеть этим городом, -  продолжил
Зик, окидывая взглядом открывающуюся панораму мерцающих огней  Лос-Анджелеса
и пятидесятифутовых букв слова ГОЛЛИВУД на горе Кагуэнга. - Или  по  крайней
мере доброй частью его. "Дикие сердца" - лишь начало. Мне уже предложили две
роли в кино - только благодаря слухам. И мой агент говорит, что после выхода
"Сердец" последуют десятки предложений. Я смогу сам  выбирать  роли.  Именно
этого я всегда хотел. Еще хочу попробовать себя в режиссуре.  И  в  качестве
продюсера. Черт возьми, когданибудь у меня будет собственная кинокомпания!..
   - Все это очень... амбициозно, - проговорила Ариэль, выискивая свое место
в его грандиозной схеме.
   - Я всегда хотел именно этого. Еще ребенком с пятого  этажа  в  доме  без
лифта в Бронксе я хотел стать одним из красавцев на  киноэкране.  Ну,  -  он
усмехнулся, - после того, как  перестал  хотеть  стать  пожарным.  -  Улыбка
растаяла, когда он заметил отсутствие отклика со стороны  Ариэль.  -  Ты  не
пьешь шампанское? Не нравится?
   - Нет, все прекрасно, - ответила она и сделала маленький глоток.
   Зик нарочито вздохнул.
   - Даже старина "Дон Периньон" не превратит тебя в  пьяницу,  не  так  ли?
Ладно, я прихватил полдюжины кока-колы. Будешь колу?  -  Он  вручил  бутылку
Ариэль в обмен на стаканчик с шампанским. - Твоя очередь говорить тост.
   - С кока-колой?
   - Конечно. - Зик небрежно пожал плечами. - Мокрая и с пузырьками.  Давай,
произноси!
   Ариэль поколебалась мгновение, не вполне представляя,  за  что  поднимать
бокал. Голливуд для нее - просто город, совсем не  крепость,  которую  нужно
завоевывать. А успех к ней пришел еще в том возрасте, когда  она  не  знала,
что это такое. Что касается амбиций, то это для других людей. У  нее  их  не
было. До недавних пор. Но считать ли амбицией любовь? Замужество?
   - За "Дикие сердца"! - решилась она наконец, поскольку  хотя  бы  это  их
связывало.
   - Вот женщина моего сердца,  -  одобрительно  произнес  Зик,  наклоняясь,
чтобы поцеловать ее. - Тебе какой сандвич?
   Она выбрала с индейкой и начала без всякого энтузиазма отщипывать от него
кусочки, а Зик по-волчьи набросился на  свой  и  с  набитым  ртом  продолжал
посвящать ее в мечты:
   - Я хочу дом на берегу океана в Малибу. И еще один в Нью-Йорке для мамы и
сестер. Я бы перевез их в Калифорнию, чтобы жили рядом со мной,  но  они  не
хотят. Ну...  -  он  задумался  на  минуту,  пережевывая  сандвич,  -  Руфи,
возможно, согласится, когда закончит школу. Но мама и Сара-Джун  никогда  не
покинут Нью-Йорк. Послушать их, цивилизация кончается за Хадсон-ривер.  Мама
считает, что в Калифорнии полно хиппи и наркоманов.
   Ариэль с усмешкой кивнула, снова задумавшись,  где  же  ее  место  в  его
грандиозных планах. Во всей своей болтовне о будущем он ни разу не  упомянул
ее.
   Неужели  любовное  приключение  закончено,  как  только  отсняты   "Дикие
сердца"? Неужели, как и говорила ее мать, он завел роман с ней  только  ради
своей карьеры? Неужели он занимался с ней любовью за кадром лишь  для  того,
чтобы любовные сцены выглядели правдоподобнее на экране? Неужели  потому  он
так легко уступил ее требованию держать отношения в тайне?
   Конечно, они не остались  тайной,  вскоре  все  на  студии  знали  об  их
романе...
   - В чем дело, милая? - спросил Зик, прерывая ее мысли.  -  Ты  совсем  не
ешь.
   - Думаю, я просто  не  проголодалась,  -  сказала  Ариэль,  откладывая  в
сторону свой сандвич.
   - Ты чем-то расстроена? - Он наклонился, разглядывая  в  свете  свечи  ее
лицо. - Мать снова ругала тебя за то, что встречаешься со мной?
   - Не больше, чем обычно.
   - Тогда что же?
   - Не знаю. Такое чувство... - Она пожала  плечами.  -  Не  знаю.  Немного
грустно.
   Зик кивнул, словно все понял.
   - Это упадок сил после окончания съемок. Вполне нормальная реакция. Но  у
меня есть надежное средство. - Он сладострастно  взглянул  на  нее  и  начал
собирать  остатки  их  ужина.  -  Просто  доверься  доктору  Блэкстоуну,   -
проговорил он, выгибая брови и отставляя подальше свечи,  -  и  я  мгновенно
заставлю тебя ощутить прилив бодрости. - Он притянул ее к себе и  уложил  на
спальный мешок.
   Однако впервые вид наклонившегося над ней  Зика  и  жар  в  его  горящих,
голодных глазах не зажгли в ней ответную искру.
   - Послушай, ты действительно загрустила. - Он отпустил  ее,  перевернулся
на спину и, вытянувшись во всю длину, сунул руку в карман узких  джинсов.  -
Вот. Может быть, это тебя развеселит. - Он взял ее за руку и вложил что-то в
ее ладонь.
   Это была маленькая бархатная коробочка.  Сердце  Ариэль  забилось.  Очень
медленно и осторожно, держа руки так, чтобы свет  падал  на  коробочку,  она
открыла ее. Это было кольцо с небольшим, но чистой воды сапфиром в окружении
крошечных бриллиантов. Она переводила взгляд  то  на  кольцо,  то  на  Зика.
Неужели это обручальное кольцо? Или что-то совершенно другое?
   - Я знаю, оно не слишком, -  смущенно  проговорил  он,  явно  неправильно
поняв ее недоверчивый взгляд. - Но это пока  все,  что  я  могу  предложить.
Попозже мы заменим его на большее, если ты...
   Ариэль облизнула губы.
   - Ты делаешь мне предложение? - осторожно спросила она, вставая.
   Зик сердито посмотрел на нее.
   - Что же еще, черт возьми, я делаю, когда дарю  кольцо?!  Конечно.  -  Он
забрал у нее коробочку и двумя пальцами извлек из нее кольцо. - Ты  согласна
или нет?
   - О, Зик!..
   - Это "да"?
   - О, Зик!..
   - Воспринимаю как "да", - решил он и надел кольцо на ее палец.
   - О, Зик!.. - снова повторила она и бросилась  в  его  объятия,  едва  не
опрокинув его.
   Он уложил ее на спальный мешок и целовал до бесчувствия.
   На этот раз она зажглась мгновенно.
   - Займись со мной любовью, - потребовала она,  расстегивая  металлические
пуговицы на его джинсах. - Займись со мной любовью прямо сейчас!
   Зик подчинился ее приказу, приспустив джинсы настолько, чтобы  освободить
плоть. Она раздвинула ноги, и он вонзился в нее по самый  эфес,  без  всяких
предосторожностей и ограничений. И гонка началась.  Дикая.  Безостановочная.
Жаркая. И оченьочень короткая. Ариэль быстро достигла оргазма, Зик догнал ее
через долю секунды, и его вопль удовлетворения слился с ее,  словно  вылетел
из одного горла.
   Возвращение в себя заняло  у  них  гораздо  больше  времени.  Они  лежали
по-прежнему вместе, слушая дыхание друг друга, словно не желая  возвращаться
к реальности.
   - Думаю, нужно делать предложение чаще, - весело проговорил Зик.
   - Не знаю, что на меня нашло, - прошептала она, немного  смущенная  своей
страстью.
   - Что бы ни нашло, надеюсь, найдет снова. И снова. - Зик приподнял голову
и поцеловал ее. - И снова. Возможно, это убьет меня, но я умру счастливым. -
Он перевернулся на спину и положил ее на себя. - Черт возьми, из нас  выйдет
великолепная команда. Мы возьмем этот город штурмом.
   - Команда?
   - Да, как, например, Трэйси и Хепберн, Гейбл и Ломбард... Имена Блэкстоун
и Кэмерон на афишах заставят зрителей охотиться за билетами. Мы  сами  будем
выбирать себе лучшие сценарии, лучших режиссеров, все лучшее...
   Ариэль приподнялась на руках и посмотрела на него.
   - Ты хочешь, чтобы мы снова играли вместе? - осторожно спросила она.
   - Ты слышала, что сказал Ханс? Мы станем магами кассовых сборов.
   Ариэль оттолкнулась и села, поджав под себя ноги. Значит, его предложение
- уловка, чтобы заставить ее снова работать вместе? Не  хотелось  думать  об
этом, но...
   - Я могу сниматься в кино только во  время  летнего  перерыва  в  съемках
"Семейства  Фортьюн",  -  произнесла  она,  желая  проверить  его.  -  И  на
телевидении подыскивают для меня новые роли...
   - Твой контракт заканчивается в следующем сезоне, - напомнил  он.  -  Так
что телевизионные шишки не могут ничего планировать на будущее.
   - Если не продлим контракт. Мама  сейчас  ведет  переговоры.  Она  -  мой
агент, ты знаешь.
   - Ей незачем стараться, - с легкостью проговорил он. - Уверен, мой  агент
будет с удовольствием представлять и тебя.
   - Моя мать управляла моей карьерой с самых первых съемок рекламы  хлопьев
для завтрака. Мне было всего четыре года, - произнесла  Ариэль,  разглядывая
обручальное  кольцо.  Сейчас  она  раздумывала  и  даже...  сожалела.  Такое
красивое кольцо. - Она много для меня сделала.
   - До сих пор - конечно. - Зик поправил локон ее светлых волос за ухом.  -
Но мне кажется, она не понимает, что ты переросла рекламу завтраков и глупые
комедии положений.
   -  Эти  "глупые  комедии"  входят,  между  прочим,   в   десятку   лучших
телепрограмм в последние семь лет.
   - Согласен. Но это не может длиться долго. И ты сама это знаешь, милая, -
заискивающе произнес он.
   - Возможно, и так, но я должна оставаться в шоу хотя бы ради матери.
   Возникло долгое, напряженное молчание.
   - Но возможно, и для меня ты что-то должна?
   - И что же?
   - Я тот мужчина, за которого ты только что согласилась выйти замуж. - Зик
натянул джинсы и сел. - Думаю, ответ очевиден.
   - Наверное, я туповата. - Ариэль сжала губы,  чтобы  не  расплакаться.  -
Нельзя ли уточнить?
   - Я сказал, что ты должна принимать и меня во внимание, по  крайней  мере
наравне с матерью и людьми, с которыми работаешь.
   - А для меня ты должен что-то  сделать?  -  спокойно  произнесла  она.  -
Например, понять мою точку зрения? Цель  моей  карьеры?  -  Любить  меня?  -
хотела продолжить она, но остановилась: за все время, пока они  вместе,  Зик
ни разу не произнес слов признания в любви...
   - Черт возьми, Ариэль, это просто смешно! Не  следует  говорить,  что  мы
чем-то обязаны друг другу. - Он сжал руками ее плечи. - Двоим влюбленным  не
следует думать, что они что-то должны друг другу. Это не способ.
   Наконец-то, подумала она, это сказано.
   Так почему же она не верит?
   - Я действительно люблю тебя, милая, - произнес он,  словно  чувствуя  ее
недоверие. - Ты не можешь не знать это. Думаю, вопрос в том,  любишь  ли  ты
меня.
   - Ты сам знаешь, что да, - прошептала она. - Но...
   Его руки сжали ее плечи.
   - Что "но"?
   - Не ду... - Она глубоко вздохнула и попробовала снова: - Не  думаю,  что
нам  следует  объявлять  о  помолвке  прямо  сейчас.  По   крайней   мере...
официально, - заторопилась она, заметив, что на его лицо  набежали  грозовые
тучи. - Мы можем обручиться тайно...
   - Тайно! - фыркнул Зик и оттолкнул ее от себя. - Я уже сыт по  горло  так
называемыми тайнами. Неужели твоя мать не знает о  нас?  Или  кто-нибудь  на
съемках "Диких сердец", если на то  пошло?  Наши  отношения  перестали  быть
тайной через два дня после их начала.
   - Но никто не знает всей правды о нас,  -  возразила  Ариэль,  застегивая
молнию на юбке. - Кроме того, мне  нужно  сохранять  образ,  вот  и  все,  -
произнесла она фразу, которую мать внушала ей с младенческого возраста.
   - "Сохранять образ"?!
   - До тех пор,  пока  не  будет  подписан  новый  контракт,  -  попыталась
объяснить она. - Как только его подпишут,  будет  все  равно,  и  мы  сможем
объявить о помолвке.
   - Будет все равно... - гневно начал Зик, но внезапно остановился.
   Ариэль ждала.
   Он сидел, положив руки на колени и закрыв глаза. Когда он  их  открыл,  в
них читалась злость.
   - Я надеялся, что мы объявим о помолвке  на  заключительной  вечеринке  в
пятницу, - произнес Зик обманчиво спокойным голосом. - Но не  сможем.  -  Он
пожал плечами. - Значит, никогда.


   Глава восьмая

   Зик расхаживал по маленькой гостиной, злой на себя, злой на Ариэль.
   Она снова поставила его в ложное положение, вынудив чувствовать  вину  за
то, чего не было.
   Он не занимался сексом с той женщиной. Черт  возьми,  в  ту  ночь  он  не
способен был заняться сексом ни с кем, даже если бы Ариэль  сама  нырнула  к
нему в постель...
   - Слушай, Блэкстоун, если ты планируешь в таком виде отираться здесь  всю
ночь, испортишь вечеринку.
   -  Какую  вечеринку?  -  спросил  Зик,  стоя  босым  и   небритым   перед
холодильником и размышляя, что быстрее - пиво или  вино  -  отправит  его  в
забытье. Конечно, пинта чего-нибудь покрепче справилась бы лучше, но,  кроме
пива и вина, ничего не было, а выходить ему не хотелось.
   - Двойной  праздник,  -  проинформировал  Эрик  Шаннон.  -  Итен  получил
постоянную роль в "Пока идет время", Алан Бойд  сделал  заявку  на  сценарий
"Любовники и незнакомцы", над которым мы с Джеком сидели последние  полгода.
Вот подпишем - и мы с братом на пути к процветанию.
   - Без дураков? - спросил Зик, стараясь придать голосу немного радости  за
удачу приятелей. - Грандиозно.
   - Ага. Только старайся не перевозбуждаться.
   - Брось. Это прекрасная новость. Я действительно рад за вас, ребята.
   - Рад за кого? - спросил Итен, заходя на тесную кухню.
   - Эрик только что сказал мне, что ты получил постоянную роль в "Пока идет
время". Поздравляю.
   - Всего лишь на два года, - пожал плечами Итен и потянулся к холодильнику
за пивом. - Ты присоединишься к вечеринке? Или у тебя снова тайная встреча с
любимицей Америки?
   Зик равнодушно покачал головой и тоже взял пиво.
   - У нас с Ариэль все кончено.
   - С каких пор?
   - С тех, как она появилась вчера на вечеринке по поводу окончания  съемок
без обручального кольца, которое я ей подарил.
   - Ты подарил кольцо? -  воскликнул  Эрик.  -  Гроза  женщин  Блэкстоун  и
малышка Крисси Фортьюн обручены?
   - Нет, не обручены, - проговорил Зик.
   После некоторого молчания Итен спросил:
   - Значит, она снова на рынке невест?
   Зик бросил на него убийственный взгляд и  побрел  с  кухни,  не  удостоив
ответом.
   - Слушай, Роберте, - услышал он слова Эрика. - Ты что, не можешь хотя  бы
подождать, пока тело остынет?
   Зик допивал вторую бутылку пива,  когда  услышал  разрывающие  барабанные
перепонки раскаты музыки. Ему  тут  же  захотелось  заглушить  их  следующей
бутылкой. Допивая четвертую, он  услышал  спор  Джека  и  Эрика  в  соседней
спальне. Что-то насчет условий,  выдвинутых  Аланом  Бойдом.  Зик  почти  не
слышал слов, но по тону было совершенно ясно:  братья  не  слишком  довольны
друг  другом.  Он  собирался  было  постучать  в  стену,  но  они   внезапно
остановились сами. Зик слышал, как  хлопнула  дверь  и  спор  продолжился  в
коридоре.
   Где-то на шестой бутылке он решил,  что  от  музыки  у  него  разболелась
голова. Он поднялся и побрел  в  ванную  в  поисках  таблетки  аспирина.  Но
каким-то образом свернул не туда и попал на кухню.
   - Эй, Зик, ты что-то погано выглядишь, - сказал Итен.
   - И чувствую себя погано. Проклятая музыка! Дай аспирин.
   - Может, лучше затяжку? Снимет как рукой.
   - Нет, спасибо, - отмахнулся Зик. - Я уже отключился.
   Но и отключение не помогало - его мысли все  время  уносились  к  Ариэль.
Конечно,  она  неблагоразумна.  Однако  и  он,   черт   возьми,   достаточно
неблагоразумен! Возможно, если бы он как следует подумал, то нашел бы способ
исправить ситуацию. Ага,  ему  нужно  поспать,  решил  наконец  Зик.  Хорошо
выспаться  ночью  и  утром,  на  Свежую  голову,  попытаться  справиться   с
проблемой...
   - Пойду спать, - пробормотал он и направился в свою спальню.
   Но сначала зашел в ванную - за аспирином. Принял лекарство, запил  водой.
Придя к себе, разделся догола, забрался в постель,  выключил  свет  и  уснул
мертвым сном.
   Зик едва разлепил глаза, когда кто-то начал  трясти  его  изо  всех  сил.
Рядом с ним лежала женщина. На краткий миг он обрадовался,  решив,  что  это
Ариэль, но тут же понял: это не она. Вспыхнувший  свет  практически  ослепил
его. А когда зрение вернулось, прояснились и другие подробности.
   С ним в постели была не Ариэль -  он  понятия  не  имел,  кто  эта  голая
женщина! - а Ариэль стоит рядом и смотрит на него как на привидение. За долю
секунды он сообразил, что она может понять  все  превратно.  Ему  нужно  это
исправить. Немедленно.
   Он выскочил из постели.
   - Это совсем не то, о чем ты подумала, -  заговорил  он,  хватая  с  пола
штаны. - Только надену джинсы и...
   Но у Ариэль не было настроения выслушивать объяснения. Она  была  уже  за
дверью, когда он попал ногой в штанину.
   - Проклятие, Ариэль, подожди минутку! Не, убегай, я...
   Но она уже убежала.
   Прыгая на одной ноге  и  кляня  все  на  свете,  Зик  натянул  джинсы  и,
наполовину застегнув, помчался за ней. Проклиная больную  голову,  проклиная
женщину в постели, проклиная собственную глупость и попытку  заглушить  горе
пивом, он мчался через холл и дальше, в ночь. Она бежала проворно, как лань,
и была далеко впереди.
   - Ариэль, подожди! Пожалуйста... Я объясню, я...
   Но тут он споткнулся обо что-то - или кого-то - и распластался на  земле.
Какойто пьяный забрел, подумал Зик, поднимаясь на четвереньки. Однако  вдруг
понял, что его руки в чем-то мокром, липком и противном. Его передернуло  от
отвращения.
   Он  закашлялся,  пытаясь  удержать  содержимое  собственного  желудка,  и
приподнял руки, чтобы рассмотреть, в чем они. На них была кровь;
   Он уставился на человека, распластанного на бетоне, пытаясь рассмотреть в
лунном свете его лицо.
   - О Боже, - едва слышно выдохнул Зик. Это был Эрик Шаннон. Без  сознания.
В крови.
   - "Скорую"! - закричал он. - Кто-нибудь, вызовите "скорую"!
   "Скорая" приехала, как показалось  Зику,  спустя  много  часов.  Потом  -
полиция. Но никто уже не мог помочь Эрику - он умер.
   Полицейские сняли показания со свидетелей, которые в один голос  заявили,
что слышали спор Эрика с братом,  но,  если  уж  на  то  пошло,  спор  между
братьями был своеобразной формой их  существования.  Кроме  того,  несколько
участников вечеринки видели Эрика живым и  здоровым  после  того,  как  Джек
умчался из дому. Кое-кто припомнил, что потом Эрик ушел со своей  подружкой,
предположительно наверх, где та жила с двумя другими девушками, но время  их
ухода никто припомнить не мог. Обезумевшая от горя подружка подтвердила, что
они с Эриком уединились наверху, но клялась, что не видела, как  он  упал  с
балкона. Никто не видел этого. По крайней мере не сознался.
   Все это время Зик сидел в шезлонге - босой, с  голой  грудью,  измазанный
кровью, в состоянии  шока.  Ему  пришлось  несколько  раз  повторить  разным
офицерам то,  как  он  оказался  во  дворе,  как  обнаружил  тело.  В  своих
показаниях Зик не упоминал, что это произошло, когда  он  гнался  за  Ариэль
Кэмерон.
   Подобная информация следствию не поможет, решил он, а имиджу Ариэль может
навредить: красавица из "Семейства Фортьюн" оказалась на  шумной  вечеринке,
где  алкоголь  и  наркотики  могли  быть  основными  виновниками  очевидного
самоубийства молодого человека...  К  сожалению,  о  ней  упомянули  другие.
Главная телезвезда бежала с места преступления, сообщили на  следующий  день
газеты.
   - Послушайте, миссис Кэмерон, я знаю,  что  вы  меня  не  любите,  просто
ненавидите, но мне нужно увидеть Ариэль хотя бы на минуту. Я ей все объясню.
Прошу вас, - попросил Зик.
   -  Моя  дочь  не  имеет  желания  разговаривать   с   вами,   -   холодно
проинформировала Констанс Кэмерон. - Она больна от вас. Больна, шокирована и
испытывает к вам отвращение. Ее имя треплют в газетах,  упоминая  о  мерзкой
компании наркоманов... Полиция допрашивала Ариэль, интересовалась,  как  она
там оказалась. - Констанс окатила его злобным взглядом. - Мы  обе,  конечно,
понимаем, что именно на такую грязную славу  вы  надеялись,  когда  начинали
кампанию по совращению моей дочери...
   - Это неправда, я...
   - Истинная правда! Я раскусила вас с самого начала, мистер  Блэкстоун.  А
сейчас и Ариэль увидела, кто вы есть на самом деле. Она совершенно  уверена,
что ваш имидж голливудского крутого парня после такого  инцидента  укрепится
еще больше, а ее - пострадает. И весьма  сильно.  Мне  уже  звонил  один  из
адвокатов с телевидения. И звонил не с предложением необходимой нам  помощи.
Он сообщил, что руководство всерьез  думает  о  прекращении  показа  сериала
"Семейство Фортьюн" в следующем сезоне. Если это произойдет, моя дочь  будет
обязана вам концом своей карьеры.
   - Я не сказал полиции, что Ариэль была там прошлой ночью, - произнес Зик.
- И ни разу не упомянул ее имя. Клянусь вам, я не виноват, что  эта  история
была предана огласке на первых страницах утренних газет.
   - Вы все сделали  для  этого!  -  продолжала  стоять  на  своем  Констанс
Кэмерон. - В том,  что  она  оказалась  там,  только  ваша  вина.  Моя  дочь
разочаровалась во всем, она днями теперь лежит в постели и плачет.
   - Позвольте мне войти и посмотреть на  нее,  -  отчаянно  взмолился  Зик.
Мысль о том, что он причина слез Ариэль, была ему  невыносима.  -  Всего  на
минутку. Я обещаю...
   - Вам не удастся провести меня, как мою дочь! - Констанс  преградила  ему
путь к лестнице. - А если посмеете коснуться меня хоть пальцем  при  попытке
ворваться в мой  дом,  я  вызову  полицию,  и  вас  арестуют  за  незаконное
вторжение и насилие!.. К тому же Ариэль здесь нет.
   - А где она?
   - В безопасном от вас месте. И просила сохранить это в тайне. Моя дочь не
желает вас видеть. Никогда.
   Но "никогда" оказалось намного короче, чем можно было предположить. Через
три дня Зик достал из почтового ящика официальный пакет. Внутри лежала столь
же официальная  бумага,  предписывающая  ему  явиться  в  белый  особняк  на
Беверли-Хиллз.
   - Мы пригласили вас обсудить один очень  деликатный  вопрос,  -  произнес
адвокат, когда Зик прибыл в назначенное время.
   - Однако перед началом подпишите это соглашение. - Он вручил Зику ручку и
документ. - Суть его сводится к тому, что обсуждаемое  сегодня  и  здесь  не
должно выйти за пределы этой комнаты.
   Зик смотрел то на адвоката, то на Констанс Кэмерон.
   - И что же мы будем обсуждать?
   Адвокат указал взглядом на документ.
   Зик отложил ручку.
   - Сначала я хочу увидеть Ариэль.
   - Но она этого не хочет.
   - Пока я не увижу Ариэль, ничего не подпишу. - Его  взгляд  был  тверд  и
неумолим.
   Без единого  слова  Констанс  Кэмерон  подошла  к  двери  своего  вычурно
обставленного кабинета.
   - Пригласите, пожалуйста, Ариэль, - произнесла она кому-то за дверью.
   Прошло минут пять во всеобщем молчании.
   Потом появилась Ариэль. Выглядела  она  ужасно.  Бледная,  осунувшаяся  и
похудевшая. Лицо белое как мел, под глазами круги, в глазах  боль.  Даже  ее
знаменитые золотистые волосы казались потускневшими.
   Зик подскочил со своего стула.
   - Ариэль, милая, что она с тобой сделала?
   - Что вы с ней сделали? - резко произнесла Констанс. - Это результат.
   - ?..
   - Ариэль беременна.
   - Беременна? - Зик прямо-таки открыл рот.
   - Миссис Кэмерон, соглашение о конфиденциальности... - начал адвокат,  но
Констанс махнула в его сторону рукой, требуя, чтобы он помолчал.
   - Да, беременна, - повторила она. -
   Неужели вы думаете, что я буду  лгать.  Иначе  кому  были  бы  нужны  эти
отвратительные переговоры?
   - Ариэль, - Зик не отрывал от нее глаз, - милая...  -  У  него  было  так
много вопросов, что он не знал, с чего начать. Когда? Как? Обычно  они  были
очень осторожны, но случалось раз или два... - Давно? - тихо спросил он.
   - Меньше шести недель, слава Богу, -  ответила  за  Ариэль  мать.  -  Это
облегчает нашу задачу.
   Зик перевел взгляд на Констанс.
   - А в чем, собственно, заключается ваша задача?  -  произнес  он,  ощутив
внезапную опасность.
   - Вы должны жениться на ней.
   Зик облегченно вздохнул.
   - Да, конечно. И как можно быстрее. Мы слетаем в Лас-Вегас или съездим  в
Мексику. Ты согласна, милая? - Он протянул ей руку.
   Ариэль не удостоила его даже взглядом.
   - Могу я идти? - спросила она у матери.
   Констанс посмотрела через голову дочери на будущего зятя.
   - Подпишете соглашение?
   Зик кивнул.
   - Можешь идти, - сказала Констанс дочери.
   - Ариэль, подожди! - Зик в панике схватил ее за руку. - Не уходи. Я люблю
тебя, милая!.. Посмотри на меня...
   Но она стояла, не поднимая глаз, безмолвная, как камень, ее  тонкая  рука
дрожала под его пальцами. Он хотел встряхнуть ее,  заставить  посмотреть  на
себя, но вместо этого отпустил руку и позволил Ариэль  уйти.  Когда  за  ней
закрылась дверь, он повернулся к ее матери и адвокату.
   - Где это соглашение?
   - Перед вами. - Адвокат снова вручил ему ручку.
   Зик пробежал глазами листок и подписал.
   - Это все?
   - Вы подписали лишь соглашение о конфиденциальности, - произнес  адвокат.
- Далее следует соглашение о добрачном медицинском освидетельствовании. - Он
положил перед Зиком второй лист бумаги.
   Зик бросил на него взгляд и сказал:
   - Это только последняя страница. Где весь документ?
   - Пожалуй, нет нужды тратить время на чтение всего  документа,  это  ведь
стандартное соглашение о добрачном медицинском освидетельствовании.
   Зик отложил ручку.
   - В таком случае пошлите бумаги моему  агенту.  Она  получает  пятнадцать
процентов за трату времени на чтение документов, которые я потом подписываю.
- Он посмотрел на Констанс, затем на адвоката: - Надеюсь, это все?
   Адвокат, поколебавшись, произнес:
   - У меня все, но миссис Кэмерон хотела бы задержать вас еще на  несколько
минут. - С этими словами он собрал бумаги  и  сложил  их  в  черную  кожаную
папку.
   Когда адвокат ушел, Зик спросил:
   - Что вы еще хотите?
   - Обговорить вопросы, касающиеся свадьбы.
   - Ариэль ее не хочет?
   - Она на нее согласна, ибо ей нужен муж, а ребенку, которого  она  носит,
отец и законное имя. В противном случае  она  может  распрощаться  со  своей
карьерой.
   - Именно этим вы озабочены? Ее карьерой?
   Констанс подняла брови.
   - А вы бы не заботились о собственной карьере, окажись в ее положении?
   Зику нечего было  возразить.  Заботился  бы,  черт  возьми!  Общественная
мораль еще такова, что незамужняя мать несет на себе клеймо позора. Особенно
такая видная личность, как юная любимица Америки...
   Зик вздохнул и провел рукой по волосам.
   - Когда и где?
   - В следующую субботу. - Она вручила  ему  карточку:  -  Это  имя  врача,
которому вы  должны  сдать  кровь  на  анализ  и  послать  результаты  моему
адвокату, чтобы он подготовил разрешение на брак. Доктор ждет вашего звонка.
Договоритесь на завтра. Ниже - адрес, где вы можете  заказать  смокинг.  Вам
нужно два: для вас и вашего шафера. Вы с ним должны прибыть сюда не  позднее
двенадцати тридцати в следующую субботу.
   - Зачем такие сложности? Не проще ли отправиться в Лас-Вегас или Мексику?
   - Этого требует имидж Ариэль. Любимица всей  Америки  не  может  оформить
свои брачные отношения в какой-нибудь вонючей часовне в  Лас-Вегасе  или  на
пляже в Мексике... как какая-нибудь грязная хиппи... У нее  будет  настоящая
свадьба, со свадебным пирогом,  подружкой  невесты  и  несколькими  друзьями
семьи в качестве гостей. Когда свадебные фотографии появятся в газетах, весь
мир узнает, что Ариэль Кэмерон вышла замуж респектабельно,  с  благословения
матери, а не подпольно, словно бы стыдясь чего-то...
   - А когда ребенок появится чуть раньше девяти месяцев? Что тогда?
   - К  тому  времени  это  не  будет  иметь  никакого  значения:  Ариэль  в
общественном сознании утвердится в роли замужней женщины.
   Зику оставалось только удивляться.
   - Вы проработали все до последней детали, не так ли?
   - Именно так. Хотя о последней детали я еще не сказала.
   - О какой же?
   - Я рассчитываю, что после субботы вы исчезнете из жизни Ариэль навсегда.


   Глава девятая

   - Папа! - позвала  Кэмерон,  как  только  Зик  вошел  в  неф  церкви  для
репетиции свадебной церемонии.  -  Иди  сюда!  Я  хочу  познакомить  тебя  с
подружками невесты. Ты помнишь Карин, правда ведь? А это  Дениз.  Мы  вместе
работаем над дизайном нового жилого комплекса. А это - лучший  друг  Майкла,
Гордон. И шаферы: Брюс, Марк и... О, Сюзан, ты здесь. Наконец-то! -  Кэмерон
поспешила навстречу своей лучшей подруге. - Я уже начала беспокоиться...
   Зик потихоньку отступил от группы  молодых  людей,  чтобы  не  мешать  им
спокойно общаться.
   - Рядом с ними чувствуешь себя стариком, не  так  ли?  -  произнес  тихий
голос у его правого плеча.
   Зик повернул голову и с немалым  удивлением  обнаружил  около  себя  свою
бывшую жену.
   - Мы заключили мир. Ты помнишь? - произнесла Ариэль.
   Губы Зика растянулись в улыбке.
   - Но я не был уверен, что договор еще в силе.
   - Мама, папа, - вклинилась между  ними  Кэмерон,  подхватывая  обоих  под
руки. -  Все  в  сборе,  так  что  Лесли  считает,  что  можно  начинать,  -
проговорила она, подталкивая их по широкому  центральному  проходу  в  глубь
церкви. Она соединила их руки и с улыбкой  посмотрела  на  родителей.  -  Не
помню, говорила ли я вам, как я счастлива и благодарна, что вы  делаете  это
для меня!
   - Милая, нет нужды благодарить нас. Мы твои родители, -  услышала  Ариэль
свой голос прежде, чем Зик справился с внезапным комом в горле. - Ты для нас
важнее всего на свете.
   - Я всегда знала это, - весело ответила Кэмерон,  -  просто  я  счастлива
видеть вас вместе.
   - Прошу начинать, если мы хотим закончить вовремя, - сказала Лесли.
   - Взгляни-ка на нашу дочь, - тихо произнес Зик,  обращаясь  к  Ариэль.  -
Неужели бывают лучше? По-моему, мы прекрасно потрудились, милая.
   - Да, вопреки всему, я думаю, у нас получилось, - не сводя глаз с дочери,
ответила Ариэль.
   Их глаза встретились, и ни один не отвел взгляд.
   - Зик, вы должны стоять вот здесь, - показала Лесли Фаин.
   И тут Зик и Ариэль вспомнили, где находятся. Как двое  детей,  попавшихся
на чемто недозволенном, они отвели глаза и поспешно отступили друг от друга.
   - Простите, Лесли, где я должен стоять?
   - Рядом с невестой, справа. Вот так, прекрасно, - одобрила она, когда Зик
галантно предложил руку дочери.
   - Может быть, вы с мамой наконец-то станете друзьями, -  шепнула  на  ухо
Кэмерон, давая понять, что заметила их обмен взглядами.
   - Может быть. -  Зик  неуверенно  пожал  плечами.  -  Случаются  и  более
невероятные вещи...
   К  слову  сказать,  в  данный  момент  он  чувствовал  себя   подростком,
охваченным пламенем первой любви. Многие годы он старался забыть об  Ариэль,
и  казалось,  ему  это  удалось.  Но  сейчас...  лишь  один   взгляд,   одно
прикосновение, один сводящий с ума,  иссушающий  душу  поцелуй  -  и  он  не
находит себе места!
   После репетиции  свадебной  церемонии  все  отправились  в  ресторан  под
названием "Хижина", где их ждал специально накрытый  большой  круглый  стол.
Ужин был превосходен, с шампанским и дарами моря в омарово-шафрановом  соусе
- фирменным блюдом заведения.
   Зик чувствовал необходимость оказаться хоть на некоторое время  с  Ариэль
наедине, чтобы обсудить  кое-какие  вопросы.  Но  как  это  сделать?  Может,
предложить отвезти ее домой? - размышлял он. Его задачу неожиданно упростила
дочь.
   - Не возражаешь, если домой тебя отвезет папа?  -  обратилась  Кэмерон  к
матери, когда подали ее красный БМВ - подарок отца к окончанию  колледжа.  -
Мы с Майклом и все остальные, - она указала на  своих  друзей  и  подруг,  -
собираемся посетить недавно открывшийся  новый  клуб.  Гордон  говорит,  там
классный джаз. А тебе...  -  она  пожала  плечами,  как  капризный  ребенок,
выпрашивающий конфетку у сговорчивых родителей,  -  тебе  в  противоположную
сторону...
   - Я с удовольствием это сделаю, - произнес Зик прежде, чем Ариэль  успела
чтолибо сказать.
   - Вот здорово! Спасибо,  папа!  -  воскликнула  Кэмерон  с  чуть  большим
энтузиазмом, чем требовала ситуация, приподнялась на  цыпочки  и  поцеловала
его в щеку. - Встретимся в понедельник у портнихи для последней примерки,  -
сказала она матери, целуя на прощание и ее.
   Ариэль постояла в оцепенении, наблюдая, как тает шлейф  газа  за  машиной
Кэмерон. Зик, засунув руки в карманы, молча ждал.
   - Мне только так кажется, - обратилась к нему Ариэль, - или наша дочь  на
самом деле пытается свести нас?
   - Да что ты, Кэмерон не столь хитра, - ответил Зик.
   - Не знаю, не знаю, - покачала головой Ариэль. - Она немало  потрудилась,
убеждая, что мне не нужна машина для поездки в церковь,  потому  что  они  с
Майклом заберут меня. И ни словом не  обмолвилась,  что  собирается  куда-то
после ужина с друзьями...
   - По-моему, это  было  решено  в  последнюю  минуту,  -  произнес  Зик  и
предложил Ариэль занять место в его "ягуаре".
   - Возможно, - с сомнением произнесла она, садясь в машину.
   Зик подождал, пока Ариэль устроится на сиденье, затем захлопнул дверцу и,
обойдя машину, уселся за руль.
   - Ты не находишь смешными фантазии Кэмерон по поводу того, что  мы  можем
снова сойтись?
   - Думаю, у Кэмерон лишь одна фантазия: что мы станем друзьями, -  ответил
Зик, выводя "ягуар" в поток машин.
   - Друзьями?
   - Ага. - Зик настороженно и немного  грустно  взглянул  на  Ариэль  краем
глаза. - Я тоже чертовски удивился, когда она мне об этом сказала.
   - Сказала? Когда?
   - В церкви. Думаю, заметив, что ты уже больше не смотришь как  бы  сквозь
меня, девочка решила, что мы сможем зарыть топор войны. - Он с  любопытством
взглянул на Ариэль: - Она не ошиблась?
   Хочет ли она стать другом бывшему мужу? -  подумала  Ариэль.  Между  ними
столько лет разлуки! И столько пережито всего!..
   - Слишком много несчастий между нами, - сказала она наконец.
   - Но много и счастья, - возразил он.
   Ариэль вздохнула. Зик прав.  Вопреки  всему,  что  случилось  позже,  она
по-прежнему вспоминала то короткое лето как  самое  счастливое  время  своей
жизни. Так хорошо ей не было больше никогда!..
   Даже когда появилась Кэмерон.
   Разве мог ребенок восполнить его предательство?
   - Ариэль? - проговорил Зик, когда молчание затянулось.
   Она снова вздохнула.
   - Мы оба знаем, что нам нужно прийти к какому-то взаимопониманию,  как-то
смириться с прошлым. Ради Кэмерон, если не ради нас самих.  Я  еще  не  знаю
как.
   - Мы можем заехать куда-нибудь и поговорить.
   - Куда, например?
   - Скажем, к "Джимми", - предложил он, назвав модное заведение  неподалеку
от ее особняка.
   - Ради Бога, нет. Едва мы сядем там,  завтра  газеты  сообщат  о  великом
примирении и начнут предсказывать двойную свадьбу.
   - Тогда, может, заедем в какой-нибудь тихий и малопосещаемый бар  или  ко
мне?..
   - К тебе? - Тревога схватила ее за горло.  -  Ты  имеешь  в  виду  дом  в
Малибу?
   Зик покачал головой.
   - Да нет, он еще ремонтируется. Сейчас я живу в Крепости холостяков.
   - В Крепости холостяков? - Ариэль почувствовала, как ее сердце подскочило
вверх. - В той самой Крепости холостяков, где мы...
   - Ага, даже в той же квартире.  -  Зик  мельком  взглянул  на  нее.  -  И
представь себе, здание находится в лучшем состоянии, чем двадцать  пять  лет
назад...
   - Неужели? - ледяным тоном поинтересовалась она.
   Зик вздохнул и провел рукой по волосам.
   - Послушай, Ариэль, не хочешь  заезжать  ко  мне,  не  надо.  Но  что  за
резон...
   - Черт возьми, Зик, у тебя прежние дурацкие шутки! - взорвалась она, не в
силах более сдерживать гнев.
   - Дурацкие шутки? - Он с удивлением посмотрел на нее.
   - Не думаешь ли ты, что, если заманишь меня туда,  я  настолько  предамся
воспоминаниям, что позволю совратить меня снова? Ты этого хочешь?
   - Совратить? Тебя? - (О Боже, откуда женщины все знают?!) - Ариэль, я...
   -  Нет,  позволь  уж  мне  сказать,  Зик  Блэкстоун!  -  Она   решительно
развернулась лицом к  нему,  так,  что  вырез  ее  шелкового  жакета  слегка
приоткрылся.  -  У  меня  остались  самые  кошмарные  воспоминания  об  этой
третьесортной ночлежке... Воспоминания о  муках,  предательстве  и  головной
боли. Не представляю, как ты мог, говоря о дружбе и взаимопонимании, тут  же
предложить поехать в это ужасное место!..
   - Прости, не подумал, - дал задний ход Зик, старательно отводя  глаза  от
выглянувшего края лифчика Аризль.  Она  по-прежнему  носит  белое  кружевное
белье! - Совершенно неразумно было предлагать это. Я просто подумал... Черт,
даже и не знаю, что я подумал!
   Однако в душе-то он, конечно, знал. О  Крепости  холостяков  остались  не
только дурные воспоминания, но  и  хорошие  тоже.  А  если  точнее  -  самые
сладкие. И он  подумал,  что,  оказавшись  там,  Ариэль  вспомнит  об  этом.
Следовательно, дальше им будет легче достичь  взаимопонимания...  Но  еще...
Да! Он подумал о желанной близости с ней.  Эти  мысли  всегда  бередили  его
душу, когда он смотрел  на  Ариэль.  Может  быть,  приятные  воспоминания  и
возникшее между ними взаимопонимание  сослужат  им  в  этом  добрую  службу.
Неужели он совсем не интересует Ариэль как мужчина?
   Она бросила на него раздраженный взгляд и отвернулась, поправляя  костюм.
А потом, после паузы, сказала:
   - Лучше отвези меня домой.
   Вот так - коротко и ясно.
   Опять  взяла  себя  под  контроль!  -  зло  подумал  Зик.  Непоколебимый,
недосягаемый фасад богини снова прочно встал на место. Но в этот раз  я  его
порушу, поклялся он.
   - Я совсем не хотел сердить тебя, просто у  меня  о  Крепости  холостяков
осталось много хороших воспоминаний, - начал он извиняющимся тоном,  -  и  я
решил... Ну, в общем, может, у тебя тоже сохранилось нечто подобное.
   - Нет, не сохранилось, - произнесла  Ариэль  тоном,  дающим  понять,  что
данная тема разговора закрыта.
   Дальше до ее дома ехали молча. Зик мысленно вырабатывал  план  дальнейшей
осады Ариэль.
   - Очень мило, что ты согласился подвезти меня, - вежливо произнесла  она,
нажимая на ручку дверцы, когда машина остановилась у ее роскошного особняка.
- Провожать не надо, я сама найду дорогу. - Она торопливо захлопнула дверцу.
   Но Зик был уже рядом. Они прошли  к  дому  и  остановились  на  кирпичных
ступенях перед входной дверью. Ариэль открыла свою изящную сумочку и достала
ключи. Затем слегка дрожащей рукой  вставила  ключ  в  замочную  скважину  и
набрала код отключения сигнализации.
   - Спокойной ночи, Зик, - отстранение бросила она,  не  потрудившись  даже
взглянуть на него.
   - Я зайду.
   - Нет.
   - Да, - резко сказал он и толкнул тяжелую дубовую дверь, пропуская Ариэль
вперед.
   - Я вызову полицию, и тебя вышвырнут.
   - Не побоишься огласки, Ариэль?
   Она повернулась к нему - холодная, стройная и властная, в своем  шикарном
вечернем костюме от Ив Сен-Лорана,  в  туфельках  из  крокодиловой  кожи  на
высоком  каблуке,  с  изысканными  бриллиантовыми  сережками  в  ушах...  Ее
золотистые волосы уложены в хитроумную прическу, причем один  локон  как  бы
случайно из нее упал. Ледяное,  бесстрастное  лицо  выражало  раздражение  и
скуку. Но глаза... Они прямо-таки полыхали голубым огнем. Еще никогда Ариэль
не выглядела  такой  невообразимо  притягательной,  подумал  Зик.  Губы  его
увлажнились от предвкушения.
   - Ладно, заходи, - скупо выдавала  она.  -  Только  не  думай,  что  твоя
пещерная тактика будет иметь у меня успех.


   Глава десятая

   -  Ты  собирался  что-то  обсудить,  да?  -  Ариэль,  не  пытаясь  скрыть
раздражение, бросила свою сумочку в угол парчового дивана. - Давай говори, а
то у меня рано утром деловая встреча, и я бы предпочла перед ней выспаться.
   - Разве ты не собиралась предложить мне сначала выпить?
   - Нет.
   Зик пожал плечами и подошел  к  хрустальным  графинам,  расставленным  на
серебряном подносе на вишневого цвета буфете. На узкой полочке над графинами
стояли хрустальные бокалы.
   - Выпьешь что-нибудь?  -  вежливо  спросил  он,  наливая  себе  бурбон  с
содовой.
   - Скотча. Неразведенного.
   Ариэль прежних времен соглашалась только на бокал шампанского за ужином -
и то оставляла половину. Усмехаясь,  Зик  налил  напитка  на  два  пальца  в
тяжелый хрустальный бокал и подал его Ариэль. Взгляд его темных глаз дразнил
ее, без всяких слов говоря, что он не верит, что она будет пить.
   Но она снова удивила его.
   Выхватив у него бокал, Ариэль одним глотком опрокинула  в  себя  половину
содержимого, затем поставила его - со стуком - на изящный столик у дивана  и
злобно посмотрела на Зика увлажнившимися от ожога едкой жидкостью глазами.
   - Итак,  мы  выпили.  Удовлетворен?  Говори,  что  ты  хотел  сказать,  и
убирайся.
   Зик слегка отхлебнул из своего бокала.
   - Не могла бы ты объяснить, почему злишься?
   - Ты ворвался в мой дом, неужели это недостаточная причина?
   - Но ты злилась намного раньше. Фактически со встречи в  офисе  свадебных
консультантов. Только не пойму, почему? - недоуменно произнес он. -  Я  ведь
не досаждал тебе своим присутствием. Сколько лет мы  не  виделись?  Три  или
четыре года? Последний раз - на выпуске Кэмерон  из  колледжа,  помнишь?  Но
тогда мы не обмолвились ни словом. Скажи мне, Ариэль, почему ты так злишься?
   - Я не злюсь, - со вздохом произнесла она.
   - Нет, злишься. Ты прямо кипишь от злости. У тебя внутри кипятильник, да,
Ариэль? - поддразнил он. - Ты готова разорвать меня на части, не так ли?
   Он поставил свой бокал на буфет и подошел ближе,  протянув  к  ней  руку.
Ариэль отступила, явно избегая его прикосновения.
   Зик быстро взял  что-то  со  столика  и,  неожиданно  схватив  Ариэль  за
запястье, повернул ее руку ладонью вверх. Расцепив сжатые пальцы, он  вдавил
в ее ладонь чтото холодное, круглое и твердое.
   Это был коллекционный хрустальный пресс для  бумаг,  с  сапфирово-голубой
ручкой с вкраплениями настоящего золота.
   Ее пальцы сжались вокруг предмета столь плотно, что побелели суставы.
   - Давай, - прошептал Зик, - швырни. Представь, что целишься в мою голову.
   Она колебалась, хотя все в ней  жаждало  разрядки.  И,  ведомая  желанием
выплеснуть наружу долго копившуюся  злость,  Ариэль  подняла  вверх  руку  с
хрупкой вещицей и со всей силы швырнула ее в стену. Хрусталь  разлетелся  на
тысячу блестящих осколков. На  голубых  шелковых  обоях  появилась  вмятина.
Ариэль стояла замерев. Боже мой,  что  я  сделала,  в  ужасе  подумала  она.
Никогда в жизни не теряла я контроль над собой, даже тогда, когда Зик разбил
мое сердце и растоптал мои грезы!..
   - Сразу стало лучше, правда?
   Ариэль взглянула на бывшего мужа. Он смотрел на нее с легкой усмешкой.
   Еще смеется над ней!
   - Нет, черт возьми, не лучше! - прошипела она, словно дикая кошка. Но это
была явная ложь, ибо чувствовала она себя чудесно. Будто бы ожившей. - Зачем
ты сделал это? - в упор спросила Ариэль.
   - Что - это?
   - Спал с той женщиной.
   Зик сразу догадался, о какой женщине идет речь.
   - Я с ней действительно только спал. И даже не  знал  об  этом,  пока  не
проснулся...
   Ариэль сделала нетерпеливый жест рукой.
   - Не лги, Зик! После стольких лет это ни к чему. Вспомни, я тебя  видела.
Я была в той комнате и все видела.
   - Что ты видела?
   - Я видела... - (Воспоминания той ночи вновь встали перед глазами Ариэль.
Вот она вошла в комнату, чтобы коснуться  его,  но  коснулась  голого  плеча
женщины в постели с ним... Противный  женский  голосок  предложил  разбудить
Зика... И два голых тела, когда зажегся свет...) - Я  видела  все,  что  мне
нужно, - глядя ему в глаза, сказала она.
   - Черта с два! Ты видела меня спящего. Спящего! А затем сбежала,  не  дав
мне возможности все объяснить.
   - Потому что нечего было объяснять! -  крикнула  Ариэль  и  закрыла  лицо
руками, испугавшись своей реакции. - Нечего было объяснять, - повторила  она
более спокойным голосом, - да и не нужно в подобной ситуации...
   - Я не занимался с ней сексом, - тихо проговорил Зик, - не  занимался!  Я
даже не знал, кто эта женщина.
   - Как же она оказалась в твоей постели?
   - Не знаю. - Зик провел рукой по волосам. -  Клянусь  Богом,  Ариэль,  не
знаю. Сомневаюсь, что и  она  могла  бы  это  объяснить.  Может,  ей  просто
хотелось спать, а может, решила  заняться,  как  тогда  говорили,  свободной
любовью и сочла меня  достойным  кандидатом.  Я  ложился  один,  это  точно,
поверь.
   - И что, между вами ничего не было?
   - Нет, если только она не воспользовалась мною... Я тогда  так  накачался
пивом, что мгновенно отключился.
   - Думаю, сейчас уже ничего не имеет значения. Удивляюсь, зачем  я  вообще
об этом заговорила, - сказала Ариэль.
   - Ты заговорила, потому что тебе нужно было  узнать.  А  мне  нужно  было
сказать. Мне еще многое нужно сказать тебе.
   - Что именно? - прошептала Ариэль.
   - Я был взвинчен донельзя, когда ты не надела мое кольцо на вечеринку  по
поводу окончания "Диких сердец". И была так холодно-вежлива. А взглянула  на
меня лишь раз - когда фотограф  попросил  нас  попозировать  для  камеры.  Я
решил, что ты таким способом хочешь показать, что между  нами  все  кончено.
Любимице Америки не подобает влюбляться в актеришку из Нью-Йорка, тем  более
признавать это публично... - Зик с горечью пожал плечами. - Именно поэтому я
напился той ночью и... отключился. А когда проснулся... в общем,  дальше  ты
знаешь. Я никак не мог понять, - зачем ты была там? Позже подумал: ты узнала
о беременности и решила изменить свое мнение о замужестве. Но если все  так,
почему ты не сказала мне об этом на следующий день? -  Он  покачал  головой,
словно поведение Ариэль до сих пор оставалось для  него  загадкой.  -  Я  не
нахожу смысла.
   Голубые глаза Ариэль слегка расширились.
   - Ты пытался увидеть меня на следующий день?
   - Именно пытался. Твоя мать сказала, что ты в шоке, что ненавидишь  меня,
что репортеры выспрашивали  тебя  о  самоубийстве  Эрика,  а  на  телестудии
пригрозили разрывом контракта... Еще она сказала, что тебя нет дома и что ты
умоляла не говорить мне, где тебя искать...
   - Я ничего этого не...
   - Значит, твоя мать солгала?
   Ариэль колебалась с ответом, прекрасно зная, что Констанс Кэмерон во  имя
защиты дочери могла сказать что угодно.
   - Возможно, что-то похожее и было, - произнесла  Ариэль,  -  поскольку  я
выскочила из Крепости холостяков на  грани  истерики.  Не  помню  даже,  как
доехала до дома, - так сильно плакала. Врезалась машиной  в  угол  гаража  и
ударилась  лбом  о  руль.  Моя  мать,  когда  увидела  меня,  то,   конечно,
расстроилась и захотела узнать, где я была и что со мной произошло. А  потом
появилась полиция, и меня стали допрашивать, знаю ли я что-нибудь  о  смерти
Эрика Шаннона. И... - она развела  руками,  -  наверное,  со  мною  случился
обморок, потому что очнулась я в больничной палате.
   - О Боже, Ариэль! Мне так жалко. Я ведь оставался в полном неведении.
   - Ничего  страшного.  Помятый  бампер  починили,  шишка  на  лбу  прошла.
По-видимому, мне можно было бы отлежаться в  своей  постели,  но  мать,  как
всегда, подстраховалась.  Я  же  ее  единственное  дитя,  -  Ариэль  грустно
улыбнулась, - ее драгоценный птенец... Она привыкла заботиться обо мне, быть
для меня всем и делать для меня все.
   Сейчас Ариэль знала, что Констанс Кэмерон опекала свою дочь чересчур.  Но
тогда она со  всем  соглашалась,  поскольку  другие  отношения  ей  не  были
известны. До тех пор, пока не родилась собственная дочь.
   - Мама обезумела от беспокойства за мое здоровье и захотела,  чтобы  меня
тщательно обследовали. Тогда-то я и узнала, что беременна. Доктор сказал.
   - Значит, ты приходила в Крепость холостяков не затем, чтобы сообщить мне
о своей беременности?
   - Нет. Я пришла, потому что... -  Голос  у  нее  внезапно  пропал.  Зачем
ворошить прошлое? - подумала Ариэль. Ведь минуло уже двадцать  пять  лет,  и
ничто не вернет потерянные годы.
   - Потому что? - настойчиво подсказал Зик.
   - Потому что хотела сказать, что  передумала.  Что  ты  для  меня  важнее
карьеры и что я выйду за  тебя  замуж,  когда  ты  пожелаешь,  не  дожидаясь
продления контракта, и пусть обо  мне  говорят  что  угодно...  Не  надо,  -
предупредила она, когда он протянул к ней руки, - пожалуйста, не надо.
   Но Зик уже прижимал ее к груди так крепко, как хотел в ту роковую ночь. И
множество последующих ночей.
   - Как жалко, - шептал он, - как мне жалко, милая...
   Слезы текли по ее щекам и впитывались в шелк его рубашки. Ариэль  слышала
удары сердца Зика, глухие и сильные, чувствовала его руки, теплые и  нежные.
Его широкие ладони  скользили  по  спине  Ариэль  вверх  и  вниз.  Он  хотел
успокоить и приласкать ее, и в ответ ее  тело  стало  наполняться  жизненной
силой, в ней пробуждалась страсть к стоявшему рядом мужчине, желание слиться
с ним, чтобы не знать,  где  кончается  он  и  начинается  она...  Отпустить
наконец-то вожжи и без оглядки отдаться чувствам, которые он разбудил в ней,
и моменту... Вновь ожить, пусть даже на одну ночь.
   - Зик, - прошептала Ариэль сдавленным голосом, - поцелуй меня.
   Он посмотрел на нее долгим  взглядом,  затем  наклонил  голову  и  слегка
коснулся губами ее губ.
   Это совсем не тот поцелуй, какого жаждала она!
   - Нет, - Ариэль скользнула руками по его груди и обняла Зика  за  шею.  -
По-настоящему. Если, конечно, ты хочешь меня...
   - Одному Богу известно, Ариэль, как я хочу тебя. Я всегда хотел  тебя.  -
Зик прижался губами к ее губам.
   Именно такого поцелуя, страстного, горячего, жаждала она. Его язык проник
в ее рот, вкушая ее сладость, ее жар и приумножая их десятикратно.  Зик  без
единого слова рассказывал Ариэль, как страстно желает ее. В ответ  она  тихо
застонала и прижалась к нему, требуя большего.
   Не отрывая губ, Зик скользнул рукой к пуговицам на ее жакете и расстегнул
их, затем с усилием опустил ее руки, обвивавшие его шею, чтобы снять  жакет.
В следующее мгновение был отправлен на пол пиджак Зика. Ариэль  не  в  силах
дождаться, когда он прикоснется к  ее  груди,  сама  опустила  его  руки  на
вздымающиеся от волнения холмики. Зик осторожно погладил их и сжал  пальцами
набухшие соски. Ариэль застонала от удовольствия. Забыв обо всем  на  свете,
она целиком отдалась во власть страсти.  Голодным  ищущим  движением  Ариэль
коснулась возбужденной плоти Зика. Он застонал и" подался вперед,  навстречу
ее руке. Она сжала пальцы. Зик замер ошеломленный. Потом его сердце  погнало
кровь с бешеной скоростью, и он почувствовал, что теряет контроль над собой.
Он должен быть с ней, и сейчас, пульсировало в мозгу. Зик стал  расстегивать
молнию ее юбки. Ариэль взялась  за  пряжку  его  ремня.  Одежда  полетела  в
стороны, как листья с деревьев на сильном ветру.
   Обнаженные, они прижались друг к другу и рухнули на  парчовый  диван,  не
задумываясь о стоимости ткани под ними. Он целовал ее  шею  и  мягкий  изгиб
плеча. Она целовала его грудь и  твердые  бугры  бицепсов.  Однако  увертюра
длилась всего лишь несколько жарких мгновений. Ариэль с  шумом  выдохнула  и
приподнялась, предлагая себя. Он с хрипом поместился между ее бедер. Молнией
промелькнул момент осторожных проб,  мягкого  растягивания,  и  наконец  они
соединились.
   Она застонала.
   Он застонал.
   И они начали двигаться. Жестко и быстро. Первобытно.  Мощно.  Неудержимо.
Мышцы напряглись. Нервы звенели. Они скатились с дивана на  покрытый  ковром
пол - в дикой потребности быть ближе. И еще ближе.
   Они  достигли   оргазма   внезапно,   почти   одновременно,   взорвались,
разлетелись тысячами осколков эмоций и страсти.
   Тело Ариэль изогнулось в  неудержимом  порыве  экстаза.  Спина  выгнулась
дугой, она уперлась пятками в ковер, толкая таз  вперед  в  безумном  усилии
погрузить Зика в себя еще глубже.
   А он ревел, как раненый зверь. Все мышцы его рук, плеч и груди вздулись и
напряглись от невыразимого удовольствия. Его бедра вдавливали  ее  в  ковер.
Казалось, это будет продолжаться... продолжаться... и продолжаться.  Но  вот
Зик, опустошенный, рухнул рядом  с  Ариэль.  Его  руки  обвились  вокруг  ее
стройной талии. Она погладила его.  Зик  приподнял  голову  и,  улыбнувшись,
прошептал:
   - Я всегда говорил, что лучше, когда любишь.


   Глава одиннадцатая

   На какой-то момент ее словно отбросило назад во времени.
   Внезапно  все  стало   как   двадцать   пять   лет   назад.   И   она   -
восемнадцатилетняя,  отчаянно  влюбленная  девочка,  впервые  слышащая  этот
слегка хриплый шепот. На какойто миг - лишь на сладкий,  бесконечно  сладкий
миг - Ариэль позволила себе полностью поверить в  это.  Позволила  предаться
фантазии, что он и сам верит в нежные слова любви.
   Но она понимала: этот миг не может длиться вечно.
   - Так у меня не было ни с кем. - Голос Зика слегка дрожал. - За  все  эти
годы мне ни с кем не было так хорошо, - повторил он, и  Ариэль  была  готова
поверить этим милым, бессмысленным словам  любви,  которые,  она  знала,  он
шептал сотни раз многим женщинам.
   - Решил прибегнуть к сладкой лжи? - с известной долей коварства  спросила
она.
   - Ты думаешь, я лгу тебе? - Зик приподнял  голову,  чтобы  посмотреть  на
нее.
   - Ну, может, и не совсем лжешь... Но это и  не  совсем  правда...  Просто
слова под настроение. Постельные разговоры...
   - Постельные разговоры?  Ты  считаешь,  что  это  всего  лишь  постельные
разговоры?
   - А разве нет?
   Зик долго, не отрываясь, смотрел на нее. Она ему не верит!
   - Я люблю тебя, Ариэль! - горячо  произнес  он.  -  Этого  я  никогда  не
говорил ни одной женщине. Никогда.
   Она молча глядела на него блестящими от слез неверящими глазами.
   - О, Боже, Ариэль, ты плачешь? Но почему? Милая, прости, я не хотел  тебя
обидеть...
   - Я ненавижу это, - пробормотала она, вытирая слезы.
   - Что ты ненавидишь?
   - Плакать. Терять контроль. Раскисать. - Она посмотрела на него.  -  И  я
прекрасно справлялась с этим столько лет. У меня были Кэмерон и моя  работа.
Интересная жизнь в обществе. И  все  было  под  полным  контролем.  А  потом
вернулся ты и...  -  Ариэль  беспомощно  развела  руками,  -  ...и  я  снова
влюбилась в тебя, и все пошло прахом.
   - Ариэль, - проговорил Зик, и блаженная улыбка расцвела на его  лице.  Он
выглядел так, словно выиграл "Оскара".
   - Нет, не надо. - Она уперлась кулаками в  его  грудь,  не  давая  обнять
себя. - Не надо.
   - Но ты любишь меня. Ты только что сказала. И я люблю тебя.
   - Любви недостаточно. Было недостаточно тогда и недостаточно сейчас.
   - Тогда, может быть, да, - согласился он,  -  но  сейчас  все  по-другому
Потому что мы другие.
   Ариэль покачала головой.
   - Я не хочу влюбляться в тебя, Зик. Не могу позволить себе этого. Снова.
   - Ты уже влюблена в меня.
   - Тогда придется преодолеть.
   - Ты сможешь?
   -  Да,  смогу.  -  Она  повернулась  к  разбросанной  одежде  в   поисках
чего-нибудь, чтобы прикрыть себя. Первой попалась его рубашка, и она  начала
надевать ее.  -  Я  не  вынесу  этого  снова,  Зик.  Не  вынесу  еще  одного
предательства. Не вынесу, - повторила она, борясь с запутавшимися  рукавами.
- Это слишком больно.
   - Не одной тебе было больно. Не одну тебя предали.
   Ее глаза расширились от несправедливости упрека.
   - Я не предавала тебя! Никогда.
   - Ты предпочла мне свою мать и свою карьеру.
   Ее руки сжались в кулаки.
   - Только после того, как обнаружила тебя в постели с другой женщиной.
   - Но у меня ничего не было с той женщиной! Я даже не знал ее...
   - А множество других? - взорвалась она, не в силах сдержать гнев.
   Он посмотрел на нее долгим взглядом.
   - Никого не было... не было с того дня, как я встретил  тебя.  Была  лишь
ты.
   - И помощница режиссера, и  парикмахерши,  и  гримерши,  и  официантки  в
кафетерии, и...
   - О чем ты, черт возьми, говоришь?
   - О тебе! О тебе и твоем гареме.
   - Моем гареме?
   - О твоих легионах обожаемых женщин. О тех,  которые  ловят  каждое  твое
слово,  падают  в  обморок  от  одного  твоего  взгляда.   Об   официантках,
секретаршах, ассистентках режиссеров, о твоих партнершах по фильмам. О Холли
Ниле, наконец, - она назвала  вторую  бывшую  жену  Зика.  -  И  еще  о  той
итальянской графине, которая жила в твоей нью-йоркской  квартире  в  прошлом
году. О даме, которая баллотировалась в Конгресс и  проиграла  выборы  из-за
слухов, что вы использовали ее  офис  не  только  для  бесед  о  цензуре.  О
манекенщице, которая рассказала  бульварной  прессе  все  о  твоем  вкусе  в
области дамского белья. О той женщине, которая...
   - Да остановись ты! - воскликнул Зик, пораженный  ее  осведомленностью  в
его личной жизни. Во всяком случае, в изложении  бульварной  прессы.  Он  бы
умер от истощения, если бы действительно спал со всеми этими женщинами!..  -
Ты просто ревнуешь...
   - Нет, - уныло произнесла Ариэль, видя, что он неверно ее понял, -  я  не
ревную. Я боюсь.
   - Боишься? Чего?
   - Тебя и твоей ненасытной потребности в женщинах.
   - Мне не нужны женщины. Мне нужна одна женщина. Ты.
   - А мне нужна безопасность. Мне нужно  знать,  что  мужчина,  которого  я
люблю, будет верен, что я могу ему доверять. Тебе я доверять не могу. -  Она
посмотрела ему прямо в глаза. - И не могла.
   Зику потребовалось время, чтобы справиться с  нахлынувшей  волной  гнева,
вызванного ее словами.
   - Я никогда не обманывал тебя, Ариэль, - произнес он, когда смог говорить
спокойно. - Ты была моей женой, носила моего ребенка, и я  поклялся  хранить
верность. - Зик грустно улыбнулся и поправил упавший на ее щеку  локон,  как
делал это раньше, когда ее волосы опускались до пояса. - Я  хранил  надежду,
что ты передумаешь и решишь создать настоящую семью, и я не  мог  допустить,
чтобы что-то встало на этом пути, особенно женщина,  которая  все  равно  не
могла бы сравниться с тобой. И сейчас никто не может.
   - Зик, минуло двадцать пять лет! К тому же, мне кажется, мы не знаем друг
друга, да и раньше не знали...
   - Так давай узнаем! - с внезапной легкостью предложил он.
   - Что, начнем со свиданий?
   - Прекрасно! А почему бы и нет? Как насчет завтрашнего ленча?
   - Согласна. Только где-нибудь в тихом месте:  не  хочу  давать  пищу  для
сплетен, особенно за неделю до свадьбы Кэмерон.
   - А ей мы скажем?
   - Думаю, пока нет. Было бы несправедливо обмануть ее.
   Зик кивнул, соглашаясь: лучше им проверить себя.
   - Я знаю подходящее место для нашего первого свидания. Там уютно и  очень
тихо, приходи. - И он назвал Ариэль адрес.
   - А тут мило! - прокомментировала она, когда они на следующий день  вошли
в бар, стены которого украшали киноафиши двадцатых и тридцатых годов.
   - И весьма уединенно, - пробормотал Зик, оглядываясь вокруг.
   - О, мистер Блэкстоун! - воскликнула одна из  официанток  и  поспешила  к
ним.
   - На самом деле меня зовут Смит -  Зик  надвинул  на  глаза  бейсболку  и
втянул голову в плечи, подражая полицейскому  из  плохого  боевика.  -  Джон
Смит. А это - моя ищейка. - Он указал на Ариэль, спрятавшуюся  за  огромными
солнцезащитными очками, скрывавшими половину лица.
   Официантка, ничуть не растерявшись, приняла  правила  игры  и  предложила
гостям меню.
   - Здесь все только жареное  или  залитое  сметаной,  а  то  и  сдобренное
плавленым сыром, - посетовала Ариэль, бегло просмотрев его.
   - Боишься набрать лишние граммы? - Зик бросил на нее плотоядный взгляд.
   - Через две недели начинаются съемки для новой рекламной кампании "Гавино
косметике". Боюсь не влезть в платье.
   - Это меняет дело. Тогда мы просто выпьем,  а  для  ленча  поищем  другое
место. Тут недалеко есть ресторанчик "Счастливый росток".
   Ариэль поймала его руку и сплела пальцы.
   - И Крепость холостяков рядом, не так ли?
   - Да. - Он ждал, что она скажет дальше. Но Ариэль молчала, разглядывая их
сплетенные пальцы. - Ариэль?
   - Мы бы могли поесть там, не так ли? Что у тебя в холодильнике?
   - Что-то есть, но... - Он погладил ее руку. - Прошлой ночью ты отказалась
ехать туда из-за плохих воспоминаний.
   - Я знаю. Но это было прошлой ночью. А  сегодня...  -  Она  вздохнула.  -
Думаю, сегодня пришло время встретиться с воспоминаниями  и  оценить  их  на
расстоянии. Я лгала, когда говорила, что они все плохие. Не  все.  Некоторые
очень, очень хорошие. С ними тоже пора встретиться.
   - Полностью с тобой согласен.


   Глава двенадцатая

   Они вошли в Крепость холостяков не через большой  холл,  а  через  ворота
тихого дворика, чтобы не столкнуться с кем-нибудь, кто  мог  бы  узнать  их.
Воздух вокруг них сгустился  от  воспоминаний,  связывая  их  надежнее,  чем
сплетенные пальцы рук.
   Остановившись перед квартирой 1-Г, Зик открыл дверь и отступил, пропуская
Ариэль вперед. Она глубоко вдохнула и шагнула через порог. Внутри было  тихо
и спокойно. Пахло цветами. Зик запер дверь, и они прошли в гостиную.
   Ариэль сняла солнцезащитные очки и, вертя их в руках, осмотрела  комнату.
Обстановка тут поменялась. Не было видно ламп из  кусков  лавы  и  крикливых
кресел, хотя старое викторианское зеркало сохранилось
   - оно висело на прежнем месте.
   - Здесь мило, - пробормотала она, не найдя других слов.
   - Я передам твои слова Патси, - произнес Зик, забирая  у  нее  сумочку  и
очки, которые она все еще крутила в руках. Потом положил все это вместе  со,
своей бейсболкой на кофейный столик у дивана  и  направился  к  музыкальному
центру. Вставил лазерный диск и нажал кнопку. Зазвучала музыка - на этот раз
классическая, - тихая и романтичная.
   Они стояли в разных концах  комнаты,  разглядывая  друг  друга,  как  два
лишившихся дара речи подростка, ожидающих, кто скажет первое  слово.  Сейчас
Ариэль была на двадцать пять лет старше, но выглядела все так же: испуганная
лань с большими  голубыми  глазами.  И  Зик,  теперь  уже  опытный  мужчина,
по-прежнему притягивал ее, как магнит. Ее сердце билось в груди, будто птица
в клетке.
   - Почему бы не взглянуть, что у  нас  есть  в  холодильнике?  -  произнес
наконец он, пересекая комнату, чтобы обнять ее за  талию  и  направиться  на
кухню. - По крайней мере фрукты и йогурт там должны быть.
   - На самом деле я не голодна. - Ариэль не двинулась с места.
   - Может, выпьешь вина? Или минеральной воды?
   - Нет.
   Он повернул ее лицом к себе и сцепил руки на талии.
   - Тогда, может, колы? Раньше ты пила ее. - (Ариэль покачала  головой.)  -
Не хочешь есть. Не хочешь пить. - Он коснулся лбом ее лба.  -  Значит,  пора
тебя соблазнять?
   Ариэль непроизвольно облизнула губы.
   - А... - дальше она не могла произнести  ни  слова.  И,  подняв  на  него
взгляд, безмолвно предложила взять то, чего он хотел  так  же,  как  и  она:
взять ее.
   Зик улыбнулся.
   - Начнем здесь, на диване, а ты помнишь ту софу? Или сразу  отправимся  в
спальню?
   Вместо ответа Ариэль поднялась на  цыпочки  и,  обвив  руками  шею  Зика,
крепко его поцеловала. Едва их губы встретились, как испепеляющий жар  любви
вспыхнул между ними с  новой  силой.  Зик  сжал  ее  в  объятиях,  и  Ариэль
почувствовала, что отрывается от  земли:  он  подхватил  ее  и  понес  через
гостиную  в  спальню.  По  пути  она  заметила  их  отражение  в   старинном
викторианском зеркале, и... что-то мелькнуло еще... или ктото?..  Ариэль  не
разобрала...
   - Милая, - хрипло прошептал Зик, когда уложил ее на  постель,  -  подожди
минутку. Мне казалось, ты не хотела торопиться.
   - Только не сейчас, - простонала она, выгибаясь, чтобы  коснуться  грудью
его груди.
   И он стал медленно раздевать ее, останавливаясь  для  нежных  поцелуев  и
тихой ласки, шепча хвалы ее красоте, касаясь ее  легко,  умело...  Потом  он
сбросил одежду с себя и лег рядом. Губы Зика коснулись ложбинки на ее  груди
и нежно охватили сосок, лаская  его  языком.  Это  подействовало  на  Ариэль
возбуждающе. Казалось, ее томлению нет предела. Она вздохнула и протянула  к
Зику руки, чтобы обнять его, требуя большего. Еще поцелуев. Еще ласк.
   Его губы двинулись вниз по ее телу,  целуя  и  лаская  каждый  сантиметр.
Когда они достигли трепетных лепестков ее лона  и  начали  играть  ими,  она
издала тихий стон, перешедший затем в хрип.  Небывалое  тепло  разлилось  по
телу Ариэль. Ее  спина  выгнулась  дугой,  мышцы  живота  и  стройных  бедер
напряглись. Она задрожала от охватившего ее нестерпимого желания, и тут  Зик
вошел в нее.
   Подгоняемые древним как  мир  инстинктом  соития,  они  начали  ритмичное
движение, разжигая пламя своей  любви.  Бедра  Ариэль  вздымались  навстречу
каждому движению Зика, захватывая его глубже и глубже. Она чувствовала,  как
жарче и жарче разгорались тлеющие в ней угли, и вот  наконец  они  вспыхнули
ярким пламенем. С низким, протяжным  стоном  наивысшего  удовлетворения  она
отдалась этому пламени.
   - Я люблю тебя, - прошептал Зик, когда то же пламя охватило и его.
   Ариэль крепче сжала объятия и позволила себе поверить ему.
   В холодильнике они нашли фрукты, йогурт, копченого  лосося  и  три  сорта
сыра. На кухонных полках отыскали диетические крекеры, каравай хлеба и пакет
миланского печенья. Пир решили устроить в гостиной.
   Ариэль и Зик сели лицом друг к другу на  противоположных  концах  дивана,
вытянув  ноги  и  касаясь  босыми  ступнями.  Зик  натянул  джинсы.   Ариэль
завернулась в голубой  купальный  халат,  который  нашла  на  двери  ванной.
Солнечные лучи полосами падали на них через открытое окно.
   - Как ты здесь оказался? - спросила
   Ариэль,  обводя  жестом  комнату.  -  Удивительно  миленькая   квартирка,
учитывая место и все остальное... Но почему именно сейчас ты выбрал ее?
   - Начинаю думать, это судьба.
   - Судьба? Вот как?
   - Я направлялся в отель  "Регент  Беверли  Уилшир",  но  из-за  пробок  и
ремонта  дороги  пришлось  поехать  в  объезд.  Тут  я  и  увидел   Крепость
холостяков.  Из  дома  как  раз  в  этот  момент  вышел  управляющий,  чтобы
прикрепить табличку "Сдаются комнаты". Тот самый  управляющий,  который  был
здесь и двадцать пять лет назад...
   - Совпадения случаются каждый день.
   - Возможно. Но не такие же! А ты помнишь Джека  Шаннона?  Младшего  брата
Эрика Шаннона?
   - Смутно. Я встречала его раз или два - и то мельком. Он был моложе  всех
вас, не так  ли?  Думаю,  моего  возраста.  -  Она  наморщила  лоб,  пытаясь
вспомнить что-то важное. - Он писатель?
   - Репортер, - уточнил Зик.  -  Сейчас  женатый  человек,  пописывает  для
"Тайме". Его жена не старше Кэмерон.
   - Шутишь? - Ее глаза недоверчиво прищурились.
   - Да нет, их просто нужно видеть вместе. Она намного мудрее своих лет,  а
он, странным образом, моложе. Им  -  как  бы  получше  объяснить?  -  хорошо
вместе. Чтобы понять их, ты должна прочитать  сценарий  Джека,  он  на  моем
рабочем столе.
   - Он к тому же сценарист?
   Зик кивнул.
   - Причем неплохой, я хочу купить права на первую постановку всего, что он
напишет.
   - Так хорош?
   Зик снова кивнул.
   - И это еще не все. Он снимал эту квартиру прямо передо мной. В тот день,
когда я зашел ее посмотреть, они съезжали.
   Бутылка минеральной воды замерла на полпути к губам Ариэль.
   - Ты имеешь в виду, он жил здесь все это время?  В  доме,  где  умер  его
брат? Это ужасно.
   - Нет, он жил здесь пару месяцев.  Его  -  цитирую  -  "потянуло  на  это
место". - (Как и нас, хотелось сказать Ариэль,  но  она  продолжала  слушать
Зика.)  -  Так  вот,  Джек  заверил  меня,  что  эта  квартира  не  случайно
притягивает к себе: появляющаяся в зеркале женщина обещает изменения в жизни
жильцов. Их может ожидать удача или поражение, точно этого никто  не  знает,
одно достоверно: изменения неизбежны.
   И тут Ариэль вспомнила, что видела чтото (или кого-то?) в зеркале,  когда
Зик нес ее из гостиной в спальню. Пытался ли этот кто-то сказать, что вера в
любовь Зика сделает ее мечты явью? Или предупреждал, что  бывший  муж  снова
разобьет ее сердце?


   Глава тринадцатая

   - Последний шанс передумать, - шепнул Зик на ухо Кэмерон. -  Если  сбежим
сейчас, нас никто не остановит.  Когда  хватятся,  мы  будем  на  полпути  в
Мексику.
   Кэмерон ткнула его локтем в бок, стараясь не захихикать  и  не  испортить
торжественность момента.
   - Ну, папа! Веди себя прилично!
   - Что? - притворно-обиженным тоном проговорил он, потирая бок, словно ему
действительно больно. - А что я такого сказал? Только попытался спасти  тебя
от этой кутерьмы...
   Кэмерон понимающе взглянула на него изпод фаты и положила голову  ему  на
плечо.
   - Я знаю, что ты пытался сделать, папочка. И люблю тебя за это.
   Зик ощутил в горле ком. Его дочь выходит замуж...
   Еще секунда  и...  звуки  "Свадебного  марша"  растаяли  в  воздухе.  Зик
взглянул на улыбающуюся под фатой дочь. Ее лицо было спокойно и  безоблачно,
как у мадонны, а темные глаза сияли счастьем.
   - Я люблю тебя, моя малышка, - прошептал он, проталкивая слова сквозь ком
в горле. И, накрыв холодные тонкие пальцы дочери своей теплой  рукой,  повел
ее навстречу будущему.
   Сидя в первом ряду и следя за бывшим мужем и единственной дочерью, Ариэль
едва сдерживалась, чтобы не расплакаться. Она ведь обещала себе не  плакать!
Свадьба - радостное событие, праздник двух влюбленных, клянущихся  в  вечной
любви. Конечно, ее собственная свадьба была не такой, но сейчас она не будет
думать  об  этом,  ни   к   чему   омрачать   сегодняшний   день   грустными
воспоминаниями.
   Однако они не уходили. Болезненные воспоминания  о  молодом  человеке  во
взятом напрокат смокинге, неподвижно и окаменело стоявшем рядом с ней, когда
они клялись друг другу в вечной любви...  Тогда  они  сыграли  свою  роль  с
холодным профессионализмом, актерское мастерство жениха и невесты  сослужило
им верную службу.
   В эту минуту на  скамью  рядом  с  ней  опустился  Зик,  и  в  глазах  ее
заблестели-таки предательские слезы.
   - Я знаю, - прошептал ее бывший муж, накрывая своей рукой  ее  сцепленные
на коленях руки, - я знаю, милая...
   Ариэль робко улыбнулась и сжала в ответ его большую теплую руку. Внезапно
сделалось не важно, относились ли его слова к  прежнему  горю  или  нынешней
радости. Важно лишь то, что он здесь. Что он заботится. Что они сидят рядом,
держась за руки, а их дочь выходит замуж. Разве бывает лучше?
   На  свадебном  приеме  присутствовало  около  трех  сотен   гостей.   Все
разместились под белым  шелковым  навесом,  установленным  на  подстриженной
лужайке перед домом. Приглашенные пили  шампанское  и  произносили  тосты  в
честь новобрачных. Звучала музыка, кружились пары, молодежь вовсю  резвилась
и хохотала - в общем, повсюду царила самая настоящая атмосфера праздника.
   - Какая чудесная свадьба, - услышал Зик у себя за спиной тихий голос. - И
грандиозный прием. Ариэль всегда была превосходной хозяйкой.
   - Да, - он с улыбкой повернулся к своей бывшей второй жене и поцеловал ее
в щеку. Холли Ниле была высокой и худой, как тростинка. Она обладала  острым
умом и оставалась адвокатом Зика и через пятнадцать  лет  после  развода.  -
Привет, Холли! Куда ты потерялась?
   - Я только подъехала. Пришлось завернуть из церкви в офис.
   - В субботу?
   - Колеса юстиции продолжают вращаться, - пожала плечами Холли.
   - У тебя просто мания на работу, - Зик снова улыбнулся.
   - Кстати, о мании... - Холли обеими руками поправила  его  галстук.  -  Я
заметила твои знойные взгляды в сторону матери очаровательной невесты. Новый
виток невознагражденной страсти? - В ее голосе слышались ревнивые нотки.
   Увлечение  Зика  своей  первой  женой  стало  одной  из  главных   причин
расставания со второй. Их  брак  длился  два  года,  пока  Холли  не  поняла
наконец, с кем ее все время сравнивают, а также то, что она в этом сравнении
проигрывает. Развод прошел безболезненно, Зик  и  Холли  остались  друзьями,
однако она, когда представлялся случай, не могла устоять, чтобы  не  уколоть
его за то, что он не признал ее совершенством.
   - Мы с Ариэль в процессе... э-э... переоценки наших отношений.
   - Переоценки? - Холли испытующе посмотрела на  Зика.  -  Сейчас  это  так
называется?
   - В общем, мы... - Тут он увидел свою первую жену и смолк.
   Холли вздохнула. Посмотрит ли кто-нибудь на нее хоть раз в  жизни  такими
глазами, какими Зик смотрел на Ариэль?
   - Не подписывай никаких соглашений о  добрачном  освидетельствовании,  не
дав прочитать мне, - ехидно проговорила она.
   - Добрачном осви... - начал было Зик, но она приложила палец к его губам.
   - Очень надеюсь, что на этот раз у тебя получится. Ты всегда любил только
ее.
   Зик засмеялся и, схватив ее руку, поцеловал каждый пальчик.
   - Да, признаюсь. Но почему ты узнала обо всем раньше меня?
   - Потому! - резко бросила Холли и продолжила уже по-деловому спокойно:  -
Мне нужно подойти к Кэмерон и попрощаться. - Она отвернулась от Зика.
   - Как, ты не останешься? - воскликнул он. - Кэми, наверное, с  минуты  на
минуту будет уже бросать букет...
   - Ради этого я бы осталась, но у меня целая  гора  бумаг,  которые  нужно
прочитать к понедельнику.
   - Что ж, трудись. - Блэкстоун наклонился и отсутствующе поцеловал ее. - Я
звякну на следующей неделе по поводу недвижимости в долине.
   Последние слова слетели с его губ уже на ходу, поскольку он,  прокладывая
путь сквозь толпу танцующих, направлялся к первой бывшей жене.
   - Ариэль, - шепнул Зик, ловя ее за руку.
   Она повернулась - царственно-отдаленная, холодно-вежливая.
   - Да?
   Зик почувствовал, как внутри у него все заледенело.
   - Я знаю, что ты подумала. Но ты совершенно не права.
   - А я придерживаюсь иного мнения: мне кажется, только сейчас я поняла,  с
кем имею дело.
   - Ариэль, я... ты... Давай поговорим, когда все разъедутся?
   - А не хочешь, когда рак свистнет?  -  выстрелила  Ариэль,  на  мгновение
забыв о всяких там правилах приличия.
   Кэмерон остановилась на ступенях широкой  лестницы,  намереваясь  бросить
букет. Ариэль стояла сзади нее  на  площадке,  ее  голубые  глаза  светились
любовью и гордостью за дочь.
   - Приготовились! - задорно выкрикнула  Кэмерон,  размахнулась  и  бросила
букет.
   Его  подхватила  одна  из  ее  подружек.  Тем   временем   молодая   пара
прокладывала себе путь  сквозь  коридор  смеющихся  и  посыпающих  их  рисом
гостей. Попрощавшись со всеми, Кэмерон приблизилась к отцу.
   - Я было поверила, что вы с мамой пришли  к  полному  взаимопониманию  за
прошедшую неделю, - прошептала она, заглядывая ему в глаза. -  Но  сейчас...
Один ее взгляд на тебя чего стоит... - Кэмерон передернула плечами.
   Зик крепко обнял дочь.
   - Не беспокойся обо мне и маме, - произнес он, целуя ее в щеку и усаживая
в лимузин. - Мы придем к взаимопониманию. Я обещаю.
   Гости не спешили прощаться. Кто-то  допивал  шампанское,  кто-то  увлекся
разговорами... Среди гостей постоянно находился Зик. Он следил за порядком и
за тем, чтобы не вышло накладок при отъезде приглашенных.
   Но вот наконец свадебный прием был завершен. Зик устало вздохнул, ослабил
галстук и направился по широким ступеням к входной двери дома. Она  была  на
замке. Зик подергал сильнее - дверь не поддавалась. Ариэль что, закрылась?
   Не захотела выслушать его объяснения?
   Нет, на этот раз ничего у нее не выйдет!
   В неистовой ярости Зик бросился к черному ходу. Он был  закрыт.  Так  же,
как и дверь кухни и солярия. Не желая отступать, Зик  поднялся  по  каменным
ступеням на веранду второго этажа. Здесь  он  смог  заглянуть  в  стеклянную
дверь ее спальни. Белый ковер от стены до стены, широкая кровать  под  белым
атласным покрывалом, колеблющиеся белые шторы. Единственный цветной  предмет
- светло-розовое платье на белом пуфике в ногах кровати. Зик поднял  руку  и
решительно постучал.
   Тишина.
   Он постучал снова, затем подергал дверную ручку и крикнул:
   - Ариэль, я знаю, ты здесь! Открой эту чертову дверь!
   Она возникла внезапно - появилась из другой комнаты,  на  ходу  завязывая
пояс атласного белого  халата.  Волосы  завязаны  ленточкой,  ноги  босые  -
видимо, только из душа. Прекрасная, как принцесса, и холодная, как лед.
   - Пошел прочь! - только и было сказано маячившему за стеклом Зику.
   - Открой, Ариэль, пожалуйста, нам надо поговорить!
   - Нам нечего сказать друг другу.
   - Открой или я вышибу сейчас дверь!
   Она потуже затянула пояс и бросила:
   - Не посмеешь!
   - Ты так думаешь? - Он отступил на шаг,  словно  бы  собираясь  выполнить
угрозу.
   - Я уже включила сигнализацию. Приедет полиция, а за ней газетчики.
   - Тогда приготовься увидеть свои фотографии  в  неглиже  на  всех  первых
страницах газет! - Зик разбежался и пнул дверь.
   Дерево затрещало. Стекло разлетелось. А сирены так и не последовало.
   Они стояли и смотрели друг на друга через разбитую  дверь.  Зик  все  еще
сохранял воинственный вид. Ариэль, с босыми ногами, без грима, почувствовала
себя перед  ним  маленькой,  хрупкой,  беззащитной.  Прошло  десять  секунд,
двадцать, а они все не отводили горящих огнем глаз. Дыхание  их  участилось,
кровь бурлила. В воздухе повисло жуткое напряжение.
   Зик шагнул в спальню, хрустя подошвами по стеклу.
   - Ариэль, я хочу, чтобы ты знала: на пути к  тебе  меня  ничто  не  может
остановить. Того мальчишки,  каким  я  был  когда-то,  давно  уже  нет.  Это
двадцать пять лет назад у меня не хватило ума и храбрости  бороться  за  то,
что уже принадлежит мне.
   - Я не принадлежала тебе, - проговорила она.
   - Принадлежала! И я заставлю тебя признать это. - Он впился губами  в  ее
губы.
   Поцелуй его был горяч, страстен - подобен лесному пожару, пожирающему все
на своем пути. У обоих  перехватило  дыхание,  они  дрожали  от  неутоленной
страсти.
   - Это ничего не решит, - пробормотала Ариэль, когда Зик поднял ее на руки
и понес к кровати. - Нам нужно серьезно поговорить.
   Он уложил ее на постель и с вожделением рассматривал, воображая, что  вот
если сейчас опустится на нее, то эти тонкие руки скользнут по  его  груди  и
обовьются  вокруг  шеи,  эти  мягкие  губы  откроются,   а   стройные   ноги
раздвинутся, приглашая войти...
   - Не надо, - прошептала она. - Пожалуйста.
   Зик издал приглушенный стон и прохрипел:
   - Что ж, прекрасно, давай поговорим. Только  я  не  буду  извиняться  или
оправдываться. Я уже устал ощущать вину за то, чего не делал. Между  мной  и
Холли нет ничего, кроме дружбы и деловых  отношений.  Как  и  со  множеством
других женщин, черт возьми. Я не  Казанова,  каким  меня  рисуют  газетчики.
Просто мне нравятся женщины, приятна их компания, интересны их рассуждения и
видение мира. Выходит, за это я должен винить себя?
   - Мне нет до тебя никакого дела! - Ариэль устало закрыла  глаза,  пытаясь
хоть как-то отгородиться от него, собраться с мыслями.
   - Позволь мне в этом усомниться. Я  вижу,  что  за  фасадом,  который  ты
старательно   поддерживаешь   -   безукоризненные   манеры,    непоколебимое
спокойствие,  -  кроется  совсем  иная  женщина.  Трепетная   и   страстная,
которая... которая хочет меня! Ариэль, неужели тебе не хочется хоть  немного
побыть самой собой? Здесь и сейчас. Ведь с нами никого нет - только ты и  я.
Мужчина и женщина. Чего ты так боишься?
   - Я ничего не боюсь, - ответила она.
   - Боишься. Ты просто в ужасе. - Зик осторожно взял Ариэль за  подбородок,
заставляя ее посмотреть на себя, но она отвела глаза. -  Чего  или  кого  ты
боишься, Ариэль? Меня?
   Она окатила его презрительным взглядом и сказала:
   - Ты себе льстишь.
   - Тогда кого? Себя?
   И тут ее словно прорвало.
   - Да! Себя! - выпалила она. - Я  боюсь  себя!  Тебя  это  устраивает?  Ты
счастлив? Я боюсь себя и того, что произойдет, если  я  позволю  взять  верх
эмоциям. Я боюсь... Нет! Не прикасайся ко мне! - Она вскочила  с  кровати  и
подбежала к туалетному столику. - Не хочу, чтобы ты касался меня...
   - Я должен...
   - Я сказала: нет! - Ее глаза искали, что бы бросить в Зика.  Подвернулась
хрустальная пудреница с серебряной крышкой. - Прочь от меня!
   Зик покачал головой и двинулся на нее.
   Ариэль размахнулась и бросила пудреницу,  целясь  ему  в  голову.  Но  та
попала Зику в плечо, осыпав пудрой его пошитый на заказ смокинг.
   - Вот до чего ты  меня  довел!  -  крикнула  Ариэль  в  ужасе  от  своего
поведения.
   Он поймал ее за руку и привлек к себе, пытаясь приласкать и успокоить.
   - Не надо, милая, не плачь. Все в порядке, - приговаривал Зик.
   - Нет, не все в порядке, - всхлипывая,  она  пыталась  вырваться  из  его
объятий.
   Он прижал ее к себе крепче.
   - Такого раньше не случалось, - хныкала она, отказываясь сдаваться.  -  Я
не орала на людей. Не швырялась предметами. Не теряла рассудка и не плакала.
Не смотрела на других женщин с желанием выдрать у них  волосы  с  корнем.  В
общем, была нормальной, разумной женщиной...
   - Да-да, любимицей Америки. - В голосе Зика таился смех.
   - Да! Нет! О черт, я уже ничего не понимаю, - она ударила его  кулаком  в
плечо. - Это не смешно, Зик! Я говорю серьезно. Как только ты вернулся в мою
жизнь, я уже не знаю, кто я такая...
   - И боишься этого.
   - Я просто в ужасе. Я боюсь, что...
   - Что?.. - подхватил он.
   - ...что потеряю себя, как тогда, давно.  Я  была  совершенно  разрушена,
когда ты... О, я знаю, ты не предавал меня. Верю. Но  тогда  я  не  знала...
тогда во мне что-то сломалось. Я не знала, кто я, и мне было все  равно.  Не
хочу говорить об этом, но больше всего мне в то время хотелось умереть.
   - Ариэль, милая...
   - Да, это правда. Лишь только  когда  внутри  меня  впервые  шевельнулась
Кэмерон, я обрела смысл жизни. Именно дочь дала мне силы выжить. А сейчас  у
нее собственная жизнь. Ее не будет у меня, как было раньше...
   - Сейчас тебе и не нужна Кэмерон, - проговорил Зик, гладя ее по щеке. - У
тебя есть я. У тебя есть мы.
   Ее взгляд, полный надежды, страсти и желания поверить, что  на  этот  раз
получится, остановился на нем.
   - Правда? - тихо спросила она.
   - Правда, - кивнул он. - Мы с тобой уже давно не те  два  юных  существа,
незащищенных и глупых, которые не  смогли  побороться  за  себя.  Теперь  мы
знаем, что стоим борьбы. Знаем, Ариэль?
   Она долго и серьезно смотрела ему в глаза, потом сказала:
   - Да, мы стоим борьбы.
   Он поцеловал ее - они поцеловали друг друга.  Это  был  нежный,  сладкий,
торжественный поцелуй примирения, после которого оба засмеялись.
   - Будем любить друг друга вечно.
   - Вечно, - подтвердила она.
   - И будем жить друг для друга.
   - Всегда.
   - И будем доверять друг другу.
   - Непременно.
   - И будем... что? - лукаво спросил он.
   - Так и быть, - с улыбкой ответила она.
   С криком радости Зик подхватил ее на руки и уложил на постель.




 


<< НАЗАД  ¨¨ КОНЕЦ...
Другие книги жанра: романы

Оставить комментарий по этой книге

Переход на страницу: [1] [2]

Страница:  [2]