- Оставь его, Сапфи. Пусть он спит, - услышала она  тихий,  но  реши-
тельный голос и, резко обернувшись, почувствовала  устремленный  на  нее
отстраненный взгляд Тэйна, будто она была здесь непрошеным и чужим чело-
веком. Сердце у нее сжалось от боли. Он вовсе не желал ее присутствия  в
доме. Если бы Стефанос заснул чуть раньше, она так бы ничего и не  узна-
ла.
   - Пожалуй, ты прав. - Было невероятно трудно подавить  в  себе  мате-
ринский инстинкт, но в то же время бессмысленно тревожить ребенка, когда
он наконец успокоился. Вздохнув, Сапфира вновь укрыла  малыша  простыней
и, наклонившись, прикоснулась губами к его мягкой щечке. После этого она
подошла к другой кроватке и поцеловала Викторию.
   Она с трудом поднялась, чувствуя во всем теле слабость и усталость от
пережитого шока, и, подняв глаза, увидела устремленный на нее твердый  и
оценивающий взгляд Тэйна.
   - Ну что, оказалось, мое присутствие вовсе не так уж обязательно! - с
наигранной веселостью сказала Сапфира,  но,  к  своему  ужасу,  она  по-
чувствовала, как глаза ее наполнились влагой и по щекам  покатились  две
безжалостные, непрошеные слезы. Ей стоило усилий сделать вид, что ничего
не произошло. - Я позвоню тебе утром, чтобы узнать, как он себя чувству-
ет, если ты не возражаешь. - Сапфира не стала дожидаться  ответа,  зная,
что Тэйн не будет возражать. - А сейчас я была бы тебе более чем  благо-
дарна, если бы ты вызвал для меня такси.
   - Насколько более... Сапфи? - спокойно, без всякого выражения на лице
спросил ее Тэйн. - Достаточно для того, чтобы попрощаться со мной  столь
же страстно, как со своим провожатым сегодня вечером?
   - Ты шпионил за нами! - с негодованием воскликнула Сапфира, чувствуя,
как кровь прихлынула к ее лицу.
   - Тише! - Тэйн вывел ее из детской и закрыл за  ними  дверь.  -  Дети
достаточно наслышались наших ссор, им хватит на всю  жизнь.  Ради  всего
святого, дай им спокойно поспать. - Он мягко подтолкнул ее к лестнице. -
Мы закончим наш разговор внизу, если ты этого хочешь.
   - Нет-нет, я просто хочу вернуться к себе, - запротестовала она, очу-
тившись внизу и не в силах противостоять Тэйну, твердой рукой  направив-
шему ее в гостиную.
   - Если ты предпочитаешь миловаться со своим ухажером под хорошо осве-
щенной аркой, то должна знать, что рискуешь быть замеченной, - сказал он
с холодной и презрительной усмешкой на губах. - Твое счастье, что ты  не
пригласила его к себе на ночь.
   - Об этом не могло быть и речи, - ледяным тоном отрезала  она.  -  Но
если уж ты так печешься о моей морали, то могу порадовать тебя, сообщив,
что больше не буду встречаться с ним.
   - Прекрасно, - спокойно ответил Тэйн. - Хотя почему ты думаешь, что я
поверю этому, в то время как ты не устаешь  обвинять  меня,  без  всякой
причины и несмотря на мои многократные  отрицания,  в  неверности,  убей
Бог, не знаю! Надеюсь все же, что ты говоришь мне правду, Сапфи, так как
я хотел бы знать еще кое-что. Какие у тебя соображения насчет Стефаноса?
   - Что ты имеешь в виду? - с недоумением уставилась на него она.
   - Я имею в виду, когда он проснется утром и станет  плакать,  увидев,
что тебя нет рядом, - нетерпеливо бросил он.
   - Все будет хорошо. Ты же сам сказал: ничего серьезного у него нет!
   - Я не говорю о его физическом состоянии. Меня тревожит то, что  эмо-
ционально он разрывается на части! Ради всего  святого,  как  ты  можешь
быть настолько слепой? До последнего времени, в течение девяти  месяцев,
ты навещала детей каждый день. Им трудно понять твое отсутствие, как  бы
ты им это ни объясняла. Theos mou! - взорвался Тэйн, не слыша ее  немед-
ленного ответа. - Самое меньшее, что ты можешь сделать, -  это  остаться
здесь на ночь и быть радом, когда малыш утром позовет тебя.
   - Я не могу! - с трудом выдавила из себя Сапфира. Продолжать эти  му-
чения было бы слишком жестоко как для нее, так и для детей.
   - Но почему же, Сапфира? Почему? - с агрессивной настойчивостью  тре-
бовал он. - Есть  какая-то  причина  или  тебе  просто  доставляет  удо-
вольствие делать все наперекор мне?
   - Это нечестно! - бросилась она на свою защиту. - Я тоже  могу  спро-
сить тебя, доставляет ли тебе удовольствие унижать меня?
   - Унижать тебя? - он вскинул брови, разыгрывая изумление. - Когда  же
я унижал тебя, Сапфира?
   - Все это время! - возмутилась она. - С того самого  момента,  как  я
вошла в этот дом, ты все время помыкал мной, как если бы... если бы...
   - Как если бы я любил тебя и хотел, чтобы ты освоилась в этом новом и
незнакомом для тебя окружении с наименьшими трудностями? - тихо  продол-
жил он, глядя на ее непокорное лицо сквозь полуопущенные веки.
   - Нет! - в отчаянии выкрикнула она, пытаясь объяснить ему  свои  тог-
дашние чувства. - Как если бы я была строптивым ребенком, нуждающимся  в
строгой дисциплине!
   - В самом деле? - напустил он на себя озадаченный вид. - Должен приз-
нать, что не могу припомнить ничего подобного.
   - Ты помнишь тот день, когда мы все утро собирали  полевые  цветы  и,
когда я нечаянно опрокинула корзину, ты настоял, чтобы я ползала по  по-
лу, подбирая каждый цветок, и клала их опять в корзину?
   - Первого мая, через год после нашей женитьбы?
   Сапфира кивнула, и Тэйн нахмурился, как бы силясь припомнить тот слу-
чай.
   - Мы собрали большую корзину. Я помню, какой это был чудесный день, и
я хотела после завтрака спуститься с тобой на берег...
   - А я сказал тебе, что у меня нет времени и я должен  поработать  над
очень важной программой. - По его веселому и ироничному взгляду  Сапфира
поняла, что его забывчивость - не что иное, как поза. Внезапно  она  по-
чувствовала пробежавший у нее по спине холодок - запоздалое предупрежде-
ние, что она была неосторожна, вспомнив именно этот  инцидент.  Если  он
помнил все с такой же ясностью, как она...
   В тот раз она была раздражена и злилась на него,  потому  что  хотела
полностью насладиться чудесным весенним днем. Безумно любя Тэйна, она не
желала делить его ни и кем и ни с чем, тем более с  бездушным  компьюте-
ром. Теперь-то она понимала, что была тогда  эгоистичным  и  испорченным
ребенком. Почувствовав себя обделенной его вниманием, она фыркнула  и  с
гордым видом прошествовала по комнате, задев своей широкой юбкой корзину
с дикими хризантемами и рассыпав цветы по всему отполированному деревян-
ному полу.
   Сапфира уже подошла к двери, когда Тэйн  окликнул  ее  и  потребовал,
чтобы она собрала цветы и поставила их в воду.
   - С какой стати? - разозлилась она. - Это всего лишь  сорняки.  Пусть
Эфеми подберет их и выбросит. В конце концов, мы за это ей платим!
   Она помнила холодную отповедь Тэйна так ясно, как будто это было вче-
ра.
   - Мы платим ей за уход по дому, а не за то, чтобы она убирала за  то-
бой после твоих детских выходок, Сапфи. А теперь возьми и подбери их.
   Она смотрела на него, чувствуя, как бешено колотится в груди  сердце,
и испытывая целый вихрь самых разнообразных эмоций. С одной стороны,  ей
хотелось взбунтоваться и выйти, гневно хлопнув дверью. Интересно, как бы
он себя повел? С другой, она понимала, что есть пределы, которые она  не
может переступить, не рискуя разрушить их общее счастье. И все же полная
сдача на милость его не терпящей возражения воли была бы невыносимой для
ее гордого нрава!
   В конце концов она нашла компромиссный вариант. Одарив  его  улыбкой,
полной невинного очарования, она опустилась на колени и с милым усердием
стала подбирать цветы. Пусть он заставил ее склониться перед  ним,  став
на колени, но в конце концов она заставит его сделать то же самое и вый-
дет из их поединка победительницей! Она не спеша  собирала  цветы,  тихо
напевая себе под нос и ощущая на своей склоненной голове его пристальный
взгляд, замечая тоскующие по работе, а сейчас лениво лежащие  на  бедрах
пальцы его сильных рук, чувствуя, как ее длинные светлые волосы касаются
пола, а груди, упругие и полные, распирают низкое декольте ее  ситцевого
платья.
   - Ты все сделала тогда, как я просил. Ты собрала все цветы. - Он  ду-
мал о том же, о чем и она, прошлое в его воображении было таким же  чет-
ким, как и у нее. И стоило ей заметить огонек, осветивший его прекрасные
глаза, и улыбку, чуть тронувшую уголки рта, чтобы понять, что он мыслен-
но видит перед собой сцену, разыгравшуюся между ними тем знойным  весен-
ним полуднем. В конце концов ей пришлось разрушить магию общих  воспоми-
наний и вернуться к печальной действительности их теперешнего положения.
   - Это было так давно... - начала она, но вынужден" была туг же  прер-
вать себя, почувствовав такую сухость в горле, что ей стало трудно гово-
рить.
   - Уже четыре года, - согласился с ней он. - Ты уже носила под сердцем
моих детей, но мы не знали, - мягко сказал он глуховатым от  переполняв-
ших его чувств голосом. - И ты склонилась передо мной на коленях и  под-
няла свои прелестные глаза...
   - Тэйн, прошу тебя! - Она не хотела, чтобы он продолжал, чтобы описы-
вал, что произошло потом, так как все это было уже в прошлом,  волшебный
сон, рассеявшийся как дым в свете суровой реальности.
   - И ты сказала мне, что тебе очень жаль, что ты не хотела мешать моей
работе... - он заметил, как легкая краска на ее лице сменяется ярко-пун-
цовым цветом, - ... а потом твоя рука скользнула по моему бедру туда,  и
ты положила свою прекрасную голову мне на колени...
   С расширившимися от глубокого смущения глазами, чувствуя, как  дрожат
ее руки, она запахнула на себе края кофты. Ее тело откликнулось  на  его
слова так же, как когда-то оно откликалось на призыв его тела: оно стало
наполняться теплом, болезненным томлением и излучать потоки любви, кото-
рые, как она считала, иссякли навсегда.
   - Во всем этом нет никакого смысла! - в отчаянии вырвалось у нее.
   - Я думаю, ты не права, - с издевкой усмехнулся он. - Я хотел бы убе-
диться, что ты помнишь, чем это все закончилось.
   Как будто она когда-нибудь могла это забыть.
   Она тогда победила, в чем никогда не сомневалась, только потому,  что
Тэйн был не в силах сопротивляться ей в те головокружительные, те первые
дни их счастья. Повинуясь ее молчаливому приглашению, он повалил  ее  на
пол, и вслед за нею повалился сам, прижав ее к жесткой, оливкового цвета
поверхности всем весом своего великолепного сильного тела. И вновь цветы
разлетелись по полу, падая ей на лицо и на  тело,  обнаженное  там,  где
Тэйн успел расстегнуть пуговицы на платье.
   Она протестующе закричала, почувствовав терзавшие  ее  спину  жесткие
половицы, а он лишь рассмеялся торжествующим и радостным смехом мужчины,
наслаждающегося собственной силой и уверенностью в  неминуемом  утолении
своей страсти. Рывком подняв ее с пола, он на руках понес ее к  заветной
двери их спальни. Уже на пороге она не преминула подчеркнуть свою  побе-
ду, сладко промурлыкав, прижавшись к любимому лицу: "Как же насчет  цве-
тов?" Ее триумф стал полным, когда он громко заявил в ответ: "Пусть Эфи-
ми сама подберет их, мы за это ей платим!"
   В тот день он больше не садился за компьютер. Уже потом, позднее, она
нашла у себя на груди маленькую раздавленную хризантему, пахнущую ее ду-
хами и напитанную ласками Тэйна, и осторожно вложила цветок между  стра-
ниц Библии, в Книгу Деяний, ту самую книгу, которая первой поведала  ис-
торию ее тезки Сапфиры.
   - Я помню, - наконец сказала она, стараясь говорить бесстрастным, ли-
шенным всякого выражения голосом, прилагая отчаянные  усилия,  чтобы  не
провести языком по сухим от волнения губам под пристальным взглядом Тэй-
на. - Я также помню, что случилось с цветами. Эфими поставила их в воду,
и позже вечером я сплела из них венок и украсила им парадную дверь, что-
бы таким образом благословить на счастье наш дом и нашу  семью  в  новом
году. - Несмотря на все самообладание, было заметно, как дрогнул  у  нее
голос. - Он должен был засохнуть и сохраняться в таком виде  еще  долгое
время... вместо этого через пару недель венок распался на части, и ветер
унес с собой его остатки.
   Это оказалось предсказанием их будущего, но  тогда  Сапфира  в  своей
слепоте не придала этому значения.
   - Сядь, Сапфи, - спокойно сказал Тэйн, указывая на стул. - В этой си-
туации есть один выход, который мы должны рассмотреть.
   Сапфира послушно села, не столько из-за  боязни  не  подчиниться  его
уверенной и властной силе, сколько из-за того, что ноги отказывались  ее
слушаться, и стала с тревогой наблюдать, как Тэйн  с  озабоченным  видом
вышагивает по комнате, пока наконец он не остановился прямо перед ней.
   - Я решил отказаться от твоей квартиры, чтобы ты смогла вернуться  на
виллу Андромеда и пожить здесь несколько месяцев.
   - Это просто смешно! - Совершенно сбитая  с  толку,  Сапфира  впилась
взглядом в его лицо, стараясь уловить хоть какую-то логику в его абсурд-
ном заявлении. - После этого все будет выглядеть нелепым фарсом...
   - Разве это не то, что ты и так уже сделала? - с горечью спросил он.
   От прозвучавшего в его словах обвинения ей стало не  по  себе,  но  в
них, призналась она, была настоящая правда.
   - Но ведь... - машинально начала она, понимая  лишь  то,  что  каждый
раз, когда она будет смотреть ему в лицо, ей все трудней  будет  залечи-
вать свои сердечные раны.
   - Для начала выслушай меня! - оборвал ее Тэйн, сердито глядя на нее с
высоты своего роста, воинственно скрестив руки на широкой груди  и  весь
подавшись вперед, в любую минуту готовый к атаке и все же полностью вла-
деющий собой. - Мой план состоит в следующем: мы поделим виллу  так  же,
как это было с  домом  на  Константиносе.  В  твоем  распоряжении  будет
большая спальня, а я буду спать на кушетке в своем кабинете. Днем, когда
я нахожусь на работе, ты будешь полновластной хозяйкой в доме. По  вече-
рам ты сможешь уединяться в своей комнате. Согласись, она достаточно ве-
лика, чтобы одновременно служить неплохой гостиной.


   Глава седьмая

   - Не вижу смысла. - Удивленная его  предложением.  Сапфира  не  могла
скрыть своей враждебности. - Идея официального  развода  возникла  из-за
того...
   - Из-за того, что ты не захотела делить со мной  ни  свою  жизнь,  ни
свою постель! - резко перебил ее Тэйн. - Что ж, после официального  раз-
вода второе отпадет само собой, и я предлагаю  тебе  лишь  первое,  пока
Виктория и Стефанос не станут достаточно взрослыми, чтобы понять, что  в
происшедшем между нами они не виноваты и что они не отвечают за то,  что
мы разлюбили друг друга, хотя, несмотря на это, мы оба их очень любим. -
Он всматривался в ее несчастное лицо, и вокруг его жесткого  рта  появи-
лись напряженные морщины. - Похоже, попытки, предпринятые тобой на Конс-
тантиносе, приучить их к мысли о том, что отныне мы будем жить отдельно,
не принесли результатов, на которые ты, должно быть,  надеялась.  Сейчас
они ничего не могут понять и  глубоко  несчастны,  и,  кажется,  мне  не
очень-то удается объяснить им ситуацию.
   Несмотря на щемящую боль в сердце, Сапфира с трудом подавила  улыбку,
услышав, как он признается в своем бессилии. Он всегда настолько  просто
решал все проблемы, что она не могла не почувствовать  его  отчаяния  от
невозможности найти общий язык с собственными детьми.
   - Я не знаю... - Она переплела руки, стараясь унять дрожь в  пальцах.
То, что сказал Тэйн, звучало вполне разумно. Может быть,  такое  решение
не вписывается в общепринятые нормы, но ведь это лишь на время, и, кроме
того, случается довольно часто, что супруги, давно ставшие чужими,  про-
должают жить в одном доме и почти не общаются.
   - Ну так что? - негромко спросил он; и глаза его  сузились,  наблюдая
за тем, как меняется выражение ее лица. - Что для тебя важнее -  счастье
твоих детей или осуществление собственных желаний?
   Как он может быть таким жестоким после жертвы, которую она  уже  при-
несла? Разве только он все еще считает, что  она  собиралась  убежать  с
Майклом. Сегодня вечером он видел их вместе, был свидетелем их страстно-
го поцелуя, который вырвал у нее Майкл, и вряд ли это может  способство-
вать тому, чтобы он поверил ей, как бы  категорически  она  ни  отрицала
свой интерес к брату Лорны.
   - Это одно и то же, - сказала она гордо и с вызовом вздернула  подбо-
родок в ответ на презрение, сквозившее в его тоне. - И как же долго  бу-
дет продолжаться такое положение вещей?
   - Откуда, черт побери, я могу знать?  -  Его  собственные  бушевавшие
внутри чувства отражались, как в зеркале, на его надменном лице, а голос
звучал напряженно и резко. -  Столько,  сколько  это  будет  необходимо,
столько, сколько мы оба сможем это выдержать!
   - Мне нужно время подумать...
   Откуда-то из глубины сознания всплыли образы невинных детских  морда-
шек. Она убедила себя, что сможет пережить разлуку, позволив себе их ос-
тавить. Возможно, если бы у нее не было альтернативы, она бы нашла в се-
бе силы это сделать, но, когда ей предложен выбор, каким бы  болезненным
он для нее ни был, она почувствовала, что на мгновение ее решимость  по-
колебалась.
   Тэйн пожал плечами, впившись беспощадным пронизывающим взглядом в  ее
фигуру.
   - Столько, сколько тебе угодно.  Начиная  с  сегодняшнего  вечера,  и
дальше день за днем, если так тебе легче?
   - А где я буду жить в случае согласия? В своей комнате?
   - Твоя комната не очень удобна. До сегодняшнею вечера, когда  я  ждал
тебя здесь, я както не замечал, насколько она мала. Я постараюсь догово-
риться о продаже дома и подыскать что-то подходящее для нас  обоих.  Хо-
чешь что-нибудь выпить? - резко спросил он и повернулся к ней спиной.  -
Я, пожалуй, налью себе.
   - Спасибо, не откажусь. - Она приняла его предложение. Ей будет труд-
но, но, если постараться, она сможет его не видеть,  сможет  ускользнуть
от мощной ауры его воздействия, избежать власти над ней его  прекрасного
тела, сможет закрыть глаза и не думать о женщинах, которые будут  прихо-
дить и уходить, занимая ее место, а может  быть,  уже  заняв  ее  место,
грустно поправила она себя. То, что она получит в награду, заставит пре-
одолеть невыносимую боль от сознания, что ее отвергли. Но так  не  будет
длиться вечно.
   Она попыталась представить себе время, когда близнецы вырастут  и  ее
роль в их жизни, без всякого ущерба для них, станет меньше, но не  смог-
ла. Испытывая всю тяжесть вины за то, что разрушила их  жизнь,  на  этот
раз она была готова гарантировать им стабильность,  в  которой  они  так
нуждались, на столько, на сколько понадобится и будет  практически  воз-
можно.
   В то же мгновение она почувствовала на своей руке прикосновение  руки
Тэйна, протягивавшего ей стакан с изрядным количеством коньяка.
   - Ну что, договорились, ты будешь здесь утром, когда  Стефанос  прос-
нется и станет звать тебя?
   Он задавал ей сразу два вопроса в одном, она  была  достаточно  умна,
чтобы понять, насколько многозначительна вторая половина вопроса,  но  в
любом случае ответ требовался только один.
   - Да, - тихо сказала она. - Договорились, при условии, что ты  будешь
соблюдать требования закона о раздельном проживании.
   Он помолчал, но она не могла не  заметить  огонек  удовлетворения  во
взгляде его блестящих глаз и то, как победно он расправил плечи,  накло-
няясь к ней и поднося свой бокал к ее бокалу.
   Спустя десять минут, все еще ощущая на губах обжигающий вкус коньяка,
она медленно разделась, надев ночную сорочку, которая попрежнему  лежала
в шкафу, где она оставила ее, когда впервые покидала эту комнату. Влеко-
мая какими-то неподвластными ей силами, она, двигаясь, словно в  трансе,
подошла к огромному зеркалу в дверце платяного шкафа и скрупулезно стала
рассматривать свое отражение.
   Пребывание в Константиносе пошло ей на пользу. Она дотронулась до об-
наженного плеча, повела пальцами по ключице, с удивлением и удовольстви-
ем обнаружив, что ее острые очертания сгладились. Ее грудь тоже  восста-
новила свою форму и полноту, глаза обрели прежний блеск, а глубокие вер-
тикальные складки, идущие от носа к подбородку, почти полностью  разгла-
дились!
   Правда, волосы ее были еще в ужасном состоянии - солома вместо  преж-
них шелковистых прядей, но, без сомнения, ее физический облик начал  из-
меняться к лучшему. Она содрогнулась при  воспоминании  о  том,  сколько
неприязни было во взгляде Тэйна при виде ее обнаженного тела, когда пос-
ледний раз они спали вместе. Она резко вскрикнула, услышав громкий  стук
в дверь.
   Торопливо набросив на плечи пеньюар,  она  слегка  приоткрыла  дверь,
уверенная, что это Тэйн, и чувствуя легкое раздражение  оттого,  что  он
нарушил ее уединение.
   Как нехорошо с его стороны убедить ее  остаться  и  теперь,  празднуя
свою победу, тревожить ее в то время, как она мечтала об одном - лечь  и
хоть немного поспать.
   - Ты так и не забрала свои поздравительные открытки, Сапфи. - Он про-
тянул ей несколько конвертов. - Сейчас это, правда, с некоторым  опозна-
нием, но, с другой стороны, добрые пожелания не имеют срока давности, не
так ли?
   Она сухо поблагодарила его, радуясь тому, что он  не  искал  предлога
остаться, снова села на широкую кровать, чувствуя страшную усталость, но
достаточно заинтригованная, чтобы просмотреть почту.  Одно  поздравление
было от родителей, другое от Дэвида и Марши, еще одно от Лизы, ее лучшей
подруги по колледжу. Оставалось еще три. Она узнала почерк своей  крест-
ной и тетки по отцу, они обе прислали смешные открытки с короткими, дру-
жески непринужденными посланиями. Никто из них не был в курсе, как  обс-
тоят ее семейные дела, правда, родители знали, что она  болела  какое-то
время и находилась на лечении в клинике.
   Знали лишь то, что это было два года назад и что сейчас она полностью
поправилась и вернулась в счастливое лоно семьи. Сапфи  старалась  всеми
силами поддерживать эту иллюзию, хотя теперь,  естественно,  она  должна
будет сказать им всю правду. Одна Эбби не будет ни шокирована, ни  удив-
лена. И вот наконец последняя открытка.
   Сапфи безошибочно определила почерк сестры. Аккуратный и разборчивый,
как и подобает учительнице. Такую же открытку она получила и в свой пре-
дыдущий день рождения, а прошлым августом получила от нее письмо. Были и
еще две открытки, поздравление с Рождеством, которые аккуратно приходили
в период между сегодняшним днем и той минутой, когда  Эбби  обманула  ее
доверие и привязанность, толкнув Тэйна на предательство.
   Она не хотела думать об этом, но,  глядя  на  красивый  почерк  своей
сестры, ей было непросто избавиться от одолевавших ее  воспоминаний.  Ее
отношения с Тэйном уже давно оставляли желать лучшего, с горечью призна-
ла она, пожалуй, с тех самых пор, как  она  вернулась  с  близнецами  из
больницы. Оглядываясь назад, она все отчетливее понимала, что часть вины
за это она должна была взять на себя. Сама того не подозревая, она прев-
ратила жизнь вокруг себя в кромешный ад! А неожиданный приезд Эбби  при-
вел ее в полное замешательство, она изо всех сил пыталась изобразить  из
себя хозяйку, которую, она знала, хотел видеть в ней Тэйн. Но ее  жалкие
попытки не увенчались успехом.
   Она была на грани истерики уже накануне  того  ужасного  дня,  когда,
войдя в великолепную гостиную, увидела Эбби и Тэйна в объятиях друг дру-
га. Ее руки сжимали его плечи, словно она  встретила  давно  потерянного
любовника. Он тоже не без благосклонности принимал страсть ее  сестры  -
она видела это собственными глазами!
   Она кинулась к испуганной парочке; к своему стыду, она вопила, словно
заключенный под пытками, нанося своей сестре яростные удары и выкрикивая
обвинения в выражениях, которые до тех пор никогда не решилась бы произ-
нести вслух.
   Сквозь собственные выкрики она слышала хриплый и отчаянный голос Тэй-
на, повторявший снова и снова: "Эбби не  виновата!  Я  сам  попросил  ее
прийти!"
   Они вызвали врача, и ее забрали в больницу. Сначала она  думала,  что
попала в сумасшедший дом, где ей придется пробыть в заточении  до  конца
своих дней, и, неподвижно уставившись в потолок, отказывалась от воды  и
пищи, покорно ожидая смерти. Но постепенно лечение принесло  результаты,
и она поняла, что больна и что теперь, когда установлен  диагноз  гормо-
нального срыва, ее смогут вылечить.
   Она по-прежнему отказывалась видеть Тэйна  и  Эбби,  припоминая,  что
они, едва успев познакомиться, сразу же нашли общий язык, как  и  потом,
спустя какое-то время, когда она и Тэйн встречали свое первое  Рождество
после того, как в Англии поспешно сыграли свадьбу. Хорошенькая,  привле-
кательная Эбби, похожая на Тэйна и по своему характеру, и по своему оба-
янию, пользовалась успехом у мужчин и женщин. Эбби, которую она любила и
которой доверяла...
   Только ежедневные свидания с близнецами, которых Тэйн продолжал  при-
водить с собой в клинику, а также присутствие всегда бодрой и оживленной
Лорны утешали ее в эти тяжелые часы раздумий, а к тому времени,  как  ее
выписали, Эбби уже вернулась в Англию.
   Тэйн всегда утверждал, что любит Эбби только как сестру жены, и, ког-
да она не верила его словам, предлагал ей прочитать письмо, которое  ос-
тавила ей Эбби. Оно подтвердило бы его слова, но  она  отказывалась  ему
верить. Уязвленная в своей гордости, она зашвырнула его  нераспечатанным
в дальний угол ящика своего туалетного столика. Именно тогда она и  пот-
ребовала развода. Но Тэйн отказался даже обсуждать этот вопрос.
   Так прошли месяцы в атмосфере горечи и недоверия, при отсутствии вся-
кой физической близости до того знаменательного дня,  когда  она,  зайдя
слишком далеко в своих обидных упреках, ударила его по  щеке.  До  этого
момента он держался с ней сдержанно, холодно, вежливо и  отчужденно.  Но
ее поступок оборвал сдерживающую нить.
   - Довольно, - процедил он сквозь стиснутые зубы. - Раз  ты  так,  моя
любовь...
   Испугавшись темной силы, которую в нем пробудила,  уверенная  в  том,
что он убьет ее, она сопротивлялась, как только могла, когда он  наполо-
вину втащил, наполовину внес ее в спальню, швырнул  на  кровать  и  стал
стаскивать с нее одежду.
   - Тэйн! Нет, ради всего святого, только не так! -  Ее  крики  звучали
приглушенно под тяжестью его тела, когда  она  извивалась,  задыхаясь  в
яростном сопротивлении. Уже много месяцев она не спала с ним, и перспек-
тива насильственного совокупления в качестве наказания наполняла все  ее
существо страхом.
   - Что еще мне остается делать, - глаза его  сверкнули  из-под  темных
ресниц, - раз ты называешь меня лжецом  и  распутником  и  отказываешься
прислушаться к голосу рассудка? - Он говорил хрипло и прерывисто. - Если
мне суждено ждать, когда ты придешь ко мне, я буду ждать всю жизнь.
   Ее движения только усилили его возбуждение.
   - Вот так, мой ангел, - прошептал он, нежно проводя ищущими руками по
ее телу. - Сопротивляйся мне, если хочешь, но наступит час и ты  сдашься
мне, позволь мне сделать тебя своей пленницей...
   Несмотря на страх, ее тело откликнулось на колдовские чары  его  при-
косновений, сделалось податливым и раскрылось, чтобы принять его, и  она
с восторгом приняла его в роли своего  завоевателя,  и  скрытое  желание
мерцало в глубине ее глаз, в изгибе губ, напряженно набухших сосках и  в
чувственных движениях бедер.
   - О Боже! - Прошло несколько месяцев, а она все еще  вспоминала  бла-
женство той ночи, свою уверенность в том, что этот почти  насильственный
акт чувственной страсти без следа сотрет  каждый  атом  прошлого,  чтобы
после этого, насытив и удовлетворив свой голод, они смогли снова  вместе
взглянуть в лицо будущему; что ни одна женщина не сумеет еще  раз  отоб-
рать у нее Тэйна после слияния их тел в торжествующем порыве любви...
   - Сапфи... - Ее имя сладко ласкало его губы, пока  он  любовался  ею,
медленно охватывая ее всю восхищенным взглядом,  пожирая  ее  глазами  в
приступе чувственного голода, обещавшего экстаз и блаженство после свое-
го утоления. И вдруг... Он замер, его взгляд впился в отметину,  сделан-
ную ножом хирурга: шрам, словно след от кривой турецкой сабли,  багровел
на нежной округлости живота.
   Доживи она до ста лет, ей никогда не забыть ни его  взгляда,  полного
неприкрытого отвращения, сменившего собой мечтательность и  желание,  ни
того, как его тело полностью отвергло ее. Тонко чувствуя каждую его  ре-
акцию, она заскулила от обиды и боли, отползла в  сторону,  ощущая,  как
ноет все ее тело, как разрывается от горя сердце, и  не  хватит  никаких
слез, чтобы успокоить его.
   Несмотря на то что было уже поздно, с трудом натянув майку и  джинсы,
она убежала искать приюта к Лорне. На следующее утро Тэйн оставил ей за-
писку. Он по-прежнему не одобрял развода, но был согласен на  раздельное
проживание.
   Вся процедура, занявшая девять месяцев, была пронизана иронией. И все
это могло показаться смешным, если бы исход дела оказался менее  трагич-
ным. И вот она снова на их супружеском ложе - одна, уставшая до  изнемо-
жения, не может заснуть. Она задумчиво держит в руках конверт с  поздра-
вительной открыткой от Эбби. Странно, что ее сестра продолжала упорство-
вать. Она обнаружила, что держит открытку, не заметив, как вскрыла  кон-
верт. Прекрасный букет цветов, стандартное поздравление-с днем  рождения
и пожелания успехов, ниже просто  подпись:  "Любящая  тебя  сестра  Аби-
гайль".
   Неужели все эти месяцы она заблуждалась в том, что произошло?  Подоб-
ная мысль не впервые приходила ей в голову, но каждый раз она взбрасыва-
ла ее из опасения обмануться, поверив в то, во что она так отчаянно  же-
лала поверить.
   Она глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. Чувствуя, как бешено  коло-
тится сердце при одной лишь мысли о том, что ей предстоит, она  вытащила
из ящика письмо, снова залезла под одеяло, подложила под спину подушки и
заставила себя успокоиться. После всего пережитого она должна  была  пе-
рестать чувствовать боль. Но сердце беспокойно билось в груди, когда она
вскрыла конверт. Своим аккуратным почерком Эбби писала:
   Я попросила Тэйна передать тебе это письмо, когда ты будешь  чувство-
вать себя лучше. Дорогая Сапфи, слава Богу, что он уговорил  меня  тогда
приехать в Грецию. Он позвонил мне, ты знаешь, и сказал, что страшно пе-
реживает и беспокоится за тебя, он думает, что у тебя, наверное,  что-то
вроде нервного срыва, но местный доктор не проявляет озабоченности твоим
состоянием. Он умолял меня приехать, чтобы повидаться и поговорить с то-
бой, зная, как мы были близки, в надежде, что ты, может  быть,  захочешь
излить мне душу.
   О Сапфи! Я была так потрясена, когда увидела тебя. Даже то, что  тебе
пришлось пережить, не могло вызвать такое состояние депрессии,  в  каком
ты была, поэтому я позвонила Марше и рассказала ей  обо  всех  симптомах
твоего состояния, и она согласилась с моим подозрением, что ты страдаешь
редкой формой послеродовой депрессии,  которая  оказалась  запущенной  и
нуждалась в специальном и немедленном лечении.
   Тэйн был в совершенном отчаянии, когда я сказала ему об этом. Он  об-
винял себя в том, что медлил и не обратился к врачам раньше, но  как  он
мог? Ведь все, что произошло, было для него впервые. Он заплакал, Сапфи.
Он не поблагодарил бы меня, что я рассказываю тебе это, но вот  как  все
было. Он сидел в кресле и проклинал себя за то, что сделал  с  тобой,  а
потом заплакал - тяжело, навзрыд. Это были рыдания человека, ни  разу  в
жизни не изведавшего облегчения, которое приносят слезы. И  я  заплакала
вместе с ним, заплакала от боли, твоей и его! И тогда я протянула к нему
руки и стала гладить и успокаивать его, словно он был одним из моих уче-
ников, а он прижался ко мне, как маленький мальчик, чей мир вдруг рассы-
пался на части... и тут вошла ты...
   К тому времени, когда ты будешь читать  это  письмо,  ты  уже  попра-
вишься. Твой лечащий врач использует самые современные методы и  уверен,
что все будет хорошо. Дорогая Сапфи, я понимаю, почему ты не хочешь сей-
час меня видеть, но я ничего не могу здесь поделать и возвращаюсь в Анг-
лию, я уверена, ты скоро поймешь, что единственная любовь, которая  свя-
зывает меня и твоего мужа, - это любовь к тебе!
   Тэйн плакал из-за нее? Удивленная, Сапфи провела ладонью по  разгоря-
ченному лбу. Она была уверена, что он возненавидел ее - возненавидел то,
что с ней стало. Ведь его пронизывающие, оценивающие взгляды были не чем
иным, как взглядами пристрастного критика. Нахмуренные брови,  однослож-
ные резкие ответы, провоцирующие вопросы - все это было формой  допроса,
с целью проверить ее способность быть женой и матерью, не  так  ли?  Она
так подло подвела его. Соблазнила, заманила его в ловушку, а потом  ока-
залась не способной ни нормально родить, ни нормально  вскармливать  его
детей. Он имел полное право ее ненавидеть.  Она  смирилась  с  тем,  что
больна, - ведь очень многие женщины страдали послеродовой депрессией  и,
полечившись, выздоравливали, не так ли? Неужели ее срыв не доказал,  что
она еще слишком незрелая, слишком неподходящая  для  того,  чтобы  оста-
ваться женой такого человека, как Тэйн? Она вернулась из клиники,  изле-
чившись от своей депрессии, но уверенная в том, 410 он больше ее не  лю-
бит. Она отвергала его заверения в верности и отказывалась делить с  ним
постель, так как знала и стыдилась своего безобразия.
   О Боже милосердный! Кого она хотела наказать? Тэйна или себя самое за
то, что не сумела стать ему достойной женой?
   Если бы только можно было снова вернуть те дни,  она  бы  никогда  не
повторила своих ошибок. Инстинктивно она понимала, что ее сестра написа-
ла чистую правду. Она закрыла глаза, письмо выпало у нее из рук,  и  она
выключила свет. Умная, добрая Эбби написала ей, что Тэйн  любит  ее.  Но
прошло почти два года. С тех пор было сказано множество взаимных оскорб-
лений, и оба они стали участниками законной схватки, которую оба и  про-
играли: ветхая ткань их брачного союза предстала на всеобщее  обозрение,
истершиеся нити их когда-то огромной любви открыты для пересудов.
   Сейчас между ними нелегкое перемирие. А любовь? Она утрачена  навсег-
да. Она покинула ее, взрослеющую слишком медленно, а единственную козыр-
ную карту в игре любви - совершенство тела - отняли у нее навсегда с по-
явлением на свет детей Тэйна. Если бы он любил ее, он бы не обратил вни-
мания на ее обезображенное тело, но его взгляд, полный похоти,  оказался
слишком придирчивым.
   Подавив горестные рыдания, она уткнулась лицом в мягкую подушку, вды-
хая сладкий аромат чистого белья, осознавая с чувством полной  безнадеж-
ности, что Тэйн, уверенный в ее согласии остаться, распорядился пригото-
вить для нее спальню, да и ночная сорочка, в которой она спала, как  она
определила на ощупь и по запаху, была выстирана и отутюжена.
   Пытаясь найти удобное положение, она подтянула колени к груди, совсем
как эмбрион в утробе матери. В первые беззаботные месяцы их  супружеской
жизни они часто спали с Тайном, тесно прижавшись друг к другу: его  рука
покоилась у нее на груди, а его сильное тело, теплоту которого она  пос-
тоянно ощущала, ограждало ее, ревностно  оберегая  от  всех...  Если  бы
только она поверила его заверениям, когда вернулась из клиники, если  бы
она была достаточно взрослой, уверений в себе и  любила  его  настолько,
чтобы доверять ему, она бы могла спасти их брак! Вместо этого она сдела-
ла все, чтобы он распался.
   Эти мысли ни к чему не приведут! Она села на  кровати  и  при  свете,
пробивающемся из наполовину закрытого окна, потянулась к сумочке. Пальцы
нашли то, что искали. Облегченно вздохнув, она достала из коробочки фар-
форовое яйцо, которое так и лежало там с тех пор, как она получила его в
подарок. Размером оно было с ее ладонь. Откинувшись на подушках, она на-
щупала большим пальцем очертания маленького Купидона, следуя вдоль изги-
ба его крыла, изогнутой дуги натянутого лука, неумолимо прямой,  направ-
ленной в самое сердце стрелы, и с  терпеливой  решимостью  стала  ждать,
когда же сон даст ей, хотя бы на время, освобождение от боли и мучений.
   Через несколько часов, разбуженная громким стуком в  дверь,  Сапфи  с
трудом заставила себя сесть, откинула со лба волосы, определив по снопам
льющегося в комнату солнечного света, что День  уже  давно  наступил.  В
комнату вошел Тэйн, на бедре которого верхом сидел его сын.
   - Обвиняемый хочет, чтобы вы тоже его простили! - объявил он, и  тем-
ные его глаза заискрились смехом, компенсируя некоторую грубоватость го-
лоса. - Мы идем завтракать. Я попросил Эфими принести тебе завтрак сюда.
   - Спасибо, - сухо сказала она, обнимая сына, которого  Тэйн  бесцере-
монно усадил на кровать, и жадно ища глазами  на  детском  личике  следы
обиды, и не находя ничего, что могло бы ее встревожить. - На будущее нам
нужно установить определенный порядок, если мы будем жить так, как дого-
ворились прошлой ночью.
   - Это будет нетрудно. Я редко бываю дома, поэтому мы без труда сможем
не встречаться друг с другом.
   - Конечно, - ответила она неестественным  голосом,  стараясь  отвести
взгляд от высокого человека, взирающего на нее с полным безразличием,  и
обнаружив, что это невозможно. Рубашка, застегнутая лишь наполовину, за-
катанные до локтя рукава, открывающие загорелые мускулистые руки. Должно
быть, он начал одеваться, когда проснулся Стефанос. Он успел  побриться,
но темные волосы взлохмачены, будто он пытался пригладить их рукой. Боль
внутри была настолько сильной, что Сапфира прижала руку к  груди.  Какая
горькая ирония, что чувства, которые так долго дремали  в  ней,  выбрали
именно этот момент для пробуждения. Она считала, что они давно умерли  и
не способны возродиться, но, кажется, они вознамерились доказать ей  об-
ратное.
   - Что это, мамочка?
   Малыш высвободился из ее объятий. Успокоенный близостью матери,  Сте-
фанос быстро вернулся к своему обычному игривому настроению  и  забрался
под легкую простыню, которой она была укрыта. Вылезая оттуда, он  открыл
кулачок и протянул ей на ладони фарфоровое яйцо.
   Смутившись, Сапфира отобрала его у сына:
   - Это подарок, мой милый. Оно, должно быть, выпало из моей сумочки.
   - А ты можешь его съесть? - не унимался любопытный малыш.
   - Нет! - Сапфира засмеялась, забрала у него яйцо и положила  на  тум-
бочку. - Оно красивое, на него нужно просто смотреть и  любоваться.  Его
подарил мне твой папа, - добавила она с каким-то отчаянием,  ощущая  тя-
гостное молчание Тэйна.
   Лицо Стефаноса мгновенно озарилось улыбкой.
   - Значит, он тоже тебя простил! - воскликнул он. - Он бы  не  подарил
тебе подарок, если бы еще сердился на тебя за то, что ты ушла и  бросила
нас!
   - Это не совсем так, мой хороший... - Глядя на его возбужденное личи-
ко, она пыталась представить, как это воспринимается, когда тебе  три  с
половиной года. Что из того, что произошло между ней и Тайном, он сможет
понять? Что ей следует попытаться ему объяснить? - Папа и я думаем,  что
было бы очень здорово, если через какое-то время у нас оказалось бы  два
дома вместо всего лишь одного, - сказала она с какимто отчаянием в голо-
се. - Я ушла, чтобы посмотреть, что из этого выйдет.
   - И ничего не вышло! - радостно воскликнул он.  -  Теперь,  когда  ты
вернулась, ты можешь пойти и покачать Вики и меня на качелях!
   - Если только ты будешь сидеть на качелях как следует, как тебя  учи-
ли. - Она строго посмотрела на него, довольная, что он перестал говорить
о ее бегстве, но почувствовав приступ отчаяния при мысли о том; как  бу-
дет трудно подготовить детей к ее уходу из  дома.  Может  быть,  пройдет
несколько лет, прежде чем ей удастся выбрать подходящий момент...
   - Почему бы тебе не пойти поискать свою сестру? - послышался  спокой-
ный голос Тэйна. - Вы еще успеете накачаться, впереди целый день.
   - Ты ведь не собираешься снова от нас уйти?  -  На  Сапфиру  тревожно
смотрели глаза, такие невинные и красивые, так похожие на  глаза  Тэйна,
что у нее перехватило дыхание. Малыш послушно слез с кровати  и  остано-
вился у двери. - Только ненадолго.
   Прежде чем Сапфира успела ответить, Тэйн опередил ее:
   - И не тогда, когда ты и Вики так хотите, чтобы мама была с вами.
   Сознание собственной вины обожгло ее.
   - Ты считаешь правильным говорить ему такие вещи? - осторожно спроси-
ла она, когда маленькая фигурка скрылась за дверью и они  услышали,  как
Стефанос зовет сестру.
   - Я бы никогда не сказал этого, если бы считал иначе! - Тэйн  поднял-
ся. Плечи его были опущены, руки в карманах брюк. Он, не мигая,  смотрел
на нее, и лицо его было мрачным. -  Нам  нужно  делать  это  постепенно.
Прошлая ночь была тяжелым испытанием для каждого из нас.  Стефанос,  ка-
жется, только сейчас пришел в нормальное состояние, я убедил его,  когда
он проснулся, что ты услышала о несчастье, которое с  ним  произошло,  и
вернулась! Послушай, Сапфи, - сказал он тихо, но в примирительной  инто-
нации его голоса она уловила раздражение. - Это нелегко для  нас  обоих.
Здесь нет готовой формулы, которой мы могли бы следовать. А пока, раз уж
ты согласилась жить со мной в этом доме, соблюдая  строго  платонические
отношения, мы должны выработать какие-то самые основные правила.


   Глава восьмая

   Достойно выдержав его взгляд. Сапфира коротко кивнула.
   - Можешь продолжать. Уверена, что ты уже что-нибудь придумал.
   Он заговорил спокойно и вкрадчиво.
   - Само собой. Правило первое - никогда  не  ссориться  в  присутствии
близнецов. Они должны считать, что их будущая жизнь - это результат сов-
местно принятого нами решения.
   - Вполне справедливо, - заметила она.
   - Правило второе - один день в неделю мы должны проводить вместе, как
нормальная семья в социальном смысле слова.
   - Ты имеешь в ввиду есть за одним столом?
   - Я имею в виду все, за исключением общей постели,  -  сухо  заключил
он.
   - Я... я не уверена, что смогу пойти на  это.  -  Проскальзывающая  в
словах Сапфиры нерешительность отражала ее отчаяние из-за того,  что  ее
принуждали к невыносимой для нее жизни в постоянном и тесном контакте  с
Тэйном. - Ты все время меняешь свои условия!
   - Только ради благополучия наших детей! - Он смотрел на нее с  камен-
ным выражением на лице. - Ведь это ты хотела разрушить нашу семью  -  ну
что ж, тебе это удалось. Если окажется, что тебе больно  ступать  по  ее
обломкам, с этим придется как-то примириться.
   Сапфира отвернулась.
   - Семьи все равно уже не было. Я лишь хотела прояснить  наши  отноше-
ния.
   Взбешенный, он с шумом выдохнул воздух, что заставило ее снова взгля-
нуть на его смуглое лицо.
   - Ты хотела украсть у меня моих детей!
   - Нет! - Ярость в голосе Тэйна заставила ее вздрогнуть.  -  Это  было
совсем не так! - Ее плечи поднялись и затем тяжело  опустились,  выражая
полное бессилие.
   - Разве ты не считала, что я не люблю их? - мягким, вкрадчивым  голо-
сом спросил он Сапфиру, гладя ей прямо в глаза  и  едва  сдерживая  свой
гнев.
   Какое-то довольно непродолжительное время она действительно так дума-
ла. Казалось, он был совершенно равнодушен к нуждам детей, всегда  гото-
вый оставить их на попечение Спиридоулы, и безмятежно спал, когда в ран-
ние предрассветные часы Сапфира сидела у кроваток близнецов, прислушива-
ясь к их нежному дыханию, опасаясь, как бы не  нарушился  его  спокойный
ритм. Теперь, правда слишком поздно, она готова была  признать,  что  ее
тревога была результатом ее болезни и что она переусердствовала в  своем
рвении.
   - Я считала, что тебя занимают другие интересы.
   Самообладание вновь вернулось к ней, хотя  нервы  были  напряжены  до
предела. Меньше всего Сапфира хотела начинать день ссорой.
   - Разумеется, - деланно рассмеялся Тэйн, - мои  любовные  похождения!
Ты мне просто льстишь, полагая, что эти интересы могли увлечь меня  нас-
только, чтобы я полностью забыл о детях.
   Было что-то тревожаще привлекательное в  безжалостном  выражении  его
лица, а цинизм, с которым он признал правоту ее  повторных  обвинений  в
неверности, заставил Сапфиру невольно покраснеть.
   - Может быть, когда-то я действительно так считала, но не  теперь,  -
заявила ему она с потемневшими от боли глазами, еще больше  краснея  под
его насмешливым взглядом. - Если... если тебе доставит удовольствие  мое
признание, то знай, я поняла, что между тобой и Эбби  ничего  такого  не
было.
   - Вот как? В самом деле? - Взгляд его темно-зеленых  глаз  задержался
на ее нежных губах и затем, скользнув по открытым плечам, остановился на
глубоком вырезе ее ночной рубашки. - О да, Сапфира той, я испытываю  ис-
тинное удовлетворение, услышав признание твоей ошибки. Жаль только,  что
тебе потребовалось столько времени, чтобы убедиться в  правдивости  моих
слов и уверений Эбби.
   - Я, я ведь не читала ее письмо ко мне, - виновато сказала Сапфира. -
Во всяком случае, до вчерашнего дня. Это все изменило. Оно  помогло  мне
увидеть все в истинном свете.
   Тэйн произнес по-гречески какую-то фразу, она не поняла ее смысла, но
выражение его лица подсказывало ей, что он сильно рассержен.
   - Я женился на ребенке, я сделал ребенка своей женой,  -  добавил  он
мрачно, не оставляя сомнений, что очень не в духе.
   Она не могла этого отрицать, с грустью подумав о том, что значительно
повзрослела за последние несколько месяцев,  особенно  с  тех  пор,  как
столкнулась с ужасной перспективой потерять своих детей.
   - Поздно говорить о том, что ты изменила свое мнение, -  не  без  яда
заметил он, прервав ее мысли. - Я больше не позволю  тебе  легкомысленно
играть жизнью детей. Вчера вечером ты приняла решение, которое, надеюсь,
не нарушишь.
   Она посмотрела на его решительный,  выдающийся  вперед  подбородок  и
жестко поджатые губы и в ответ на его ледяной взгляд гордо вскинула  го-
лову.
   - Я просто хочу понять, чего  ты  надеешься  достичь  этим  "семейным
днем".
   - Возможно, временного перемирия, - ответил он, и она услышала  разд-
ражение в его голосе. - Боже правый. Сапфира, ведь мы могли как-то обхо-
диться без ссор на Константиносе, не так ли? Все, чего я  прошу,  -  это
раз в неделю, очевидно лучше всего в воскресенье, дать возможность детям
убедиться в том, что мы общаемся как нормальные люди.  Надеюсь,  к  тому
времени, когда мы станем наконец жить раздельно,  они  почувствуют,  что
смогут одинаково довериться одному из нас, не предавая при этом другого.
В остальные дни у нас не будет нужды надоедать друг другу. Я уверен, ук-
ладывая детей спать, мы  сумеем  обойтись  без  потасовок  у  дверей  их
спальни. - Он устремил на нее вопрошающий взгляд, ожидая реакции.
   Разозлившись на скрытый сарказм его слов, Сапфира невольно сжала  ку-
лаки. За все недолгое время их бурных отношений именно она позволила се-
бе однажды ударить его, чем отнюдь не гордилась. И все же, разве Тэйн не
нес какую-то часть ответственности за все это? Своими насмешками он пос-
тоянно подстрекал ее, а его врожденная самоуверенность и высокомерие вы-
зывали в ней ярость.
   - Я тоже так думаю, - согласилась она, довольная спокойным тоном сво-
его ответа. - Меня, правда, удивляет, что ты  готов  так  много  времени
проводить в моем обществе.
   - О, я думаю, что смогу заставить себя делить с тобой  раз  в  неделю
одну комнату, не выказывая явного неудовольствия, любовь моя.  -  Острый
взгляд его зеленых, все замечающих глаз буквально обжигал ее гордо  под-
нятое лицо, и Сапфира вдруг почувствовала, что ей стало трудно дышать. В
этом неподвижном пронзительном взгляде была какая-то гипнотическая сила,
которая буквально сковала все ее тело. Тэйн был так близко, что она мог-
ла коснуться его рукой, и внезапно близость его сильного и поджарого те-
ла, столь хорошо знакомого ей, заставила сердце бешено  колотиться,  все
чувства обострились, словно  заполнив  электрическими  разрядами  каждую
клеточку тела, а грудь пронизала томяще  сладостная  боль,  безошибочный
знак возникшего желания.
   Сапфира готова была расплакаться от досады на  жестокую  несправедли-
вость природы. Многие месяцы она  жила  в  леденящем  состоянии  эмоцио-
нальной глухоты, а теперь, когда она меньше всего  этого  хотела,  вдруг
наступила внезапная оттепель чувств, высвободившая ту  внутреннюю  боль,
которую она надеялась похоронить в прошлом. Даже ирония, с которой  Тэйн
обратился к ней, назвав agape mou (Любовь моя (новогреч.)  усиливала  ее
страдания.
   Она закрыла глаза, чтобы снять возникшее  между  ними  напряжение,  и
крепко, до боли сомкнула, веки. Уж с этой-то болью она справится.
   - Однако мне кажется, что тебе придется приложить больше усилий, что-
бы вытерпеть мое присутствие, ну - Он тихо засмеялся. - Попытайся,  Сап-
фира, ради Стефаноса и Виктории. Ты ведь всегда была превосходной актри-
сой. Уверен, ты справишься. В конце  концов,  это  лишь  временное  неу-
добство, ты сможешь утешать себя тем,  что  окончательного  освобождения
ждать недолго, не так ли?
   Она не ответила на его риторический вопрос  и,  отвернувшись,  молила
Бога, чтобы теперь, когда Тэйн объявил  о  своем  решении,  он  поскорее
ушел. Лишь после того, как она услышала, что открылась и  туг  же  мягко
закрылась дверь, она смогла расслабиться, убеждая себя, что, к  счастью,
Тэйн не посмел к ней притронуться, и забывая об охватившем ее  разочаро-
вании, вызванном его тихим уходом.
   Окончательное освобождение, как же! Наклонившись вперед,  она  обняла
себя за колени, так что ее длинные непокорные волосы рассыпались на  них
подобно водопадным струям. Окончательным будет только их развод,  но  не
юридически оформленное раздельное жительство бывших супругов, ловушка, в
которую она позволила себя заманить!
   Спустя три недели Сапфира вынуждена была признать, что впервые  более
чем за три года на вилле Андромеда воцарились покой несогласие.
   Обычно Тэйн уезжал из дома рано, сразу после  завтрака  с  детьми.  В
последнее время она не могла устоять перед искушением проследить из окна
своей спальни, как он спускается по дорожке сада к автомобилю,  чувствуя
в сердце боль воспоминаний при виде его атлетической фигуры, его  гордой
и уверенной осанки. Он заслуживал большего, чем то, что она ему дала,  с
грустью признала Сапфира.
   Если бы Тэйн не обладал чувством ответственности, он просто  ушел  бы
из ее жизни, вместо того чтобы жениться на ней. Дело даже не в том,  что
она забеременела от него, хотя это было намного лучше, чем судебный про-
цесс, с сожалением вспоминала она. Но Тэйн не потрудился подождать, пока
все выяснится, объявив о своих намерениях, словно они были частью  зара-
нее задуманного плана, вместо того чтобы тут же загладить свою  вину  за
то, что взял - нет, неверно - принял ее невинность как новогодний  пода-
рок, а она в своей юной наивности верила, что он ее любит!
   С тех пор как Сапфира стала жить в Греции, она поняла природу  самоу-
важения, руководящего поведением мужчин в  этой  стране,  суть  которого
можно выразить двумя словами: неприкосновенность  и  свобода.  Греческое
понятие philotimo, означающее скорее честь, чем гордость, - основа  лич-
ного бытия мужчины, его статуса внутри семьи, деревни и района.  Слишком
поздно она поняла, что упорство Тэйна, настаивающего на браке,  диктова-
лось его philotimo. Разумеется, она могла ему отказать, но вместо  этого
она дала согласие и тем самым разрушила и его, и свою судьбу.
   Отвлекшись от мыслей о своем недавнем бдении у  окна,  Сапфира  стала
одеваться. Она выбрала бирюзового цвета полотняные брюки и  рубашку  без
рукавов, завязав ее снизу узлом на животе.
   Верный обещанию, Тэйн превратил для нее большую  спальную  комнату  в
удобную гостиную, поставив туда еще одно кресло и стол, книжный  шкаф  и
телевизор. Она стала ее убежищем по вечерам, когда Тэйн, обычно к  шести
часам, возвращался домой. Если же иногда он задерживался, то всегда неу-
коснительно сообщал об этом Эфими, и Сапфира могла изменить свой дневной
распорядок.
   Сегодня был один из таких дней, вспомнила Сапфира, занимаясь макияжем
у зеркала. У нее была уйма времени, чтобы с утра прогуляться с детьми до
ближайших деревенских магазинов, а перед завтраком дать  им  возможность
поиграть в саду. После этого она нанесет короткий визит Лорне, пока дети
будут наслаждаться послеполуденным сном.
   Затем, когда дети будут пить чай под присмотром Спиридоулы, она  смо-
жет заняться анализом своих многочисленных рисунков на ткани.  Предложе-
ние Тэйна использовать в свободное время графические программы, заложен-
ные в сверхсовременном компьютере, находящемся в его кабинете, для дела,
о котором она раньше так часто мечтала, ошеломило Сапфиру.
   Хотя она давно стремилась найти применение своей творческой  энергии,
ей никак не могла прийти в голову мысль, что Тэйн станет поощрять ее же-
лание работать. Конечно, теперь многое изменилось, признала она.  И  все
же его походя оброненное предложение наполнило ее радостью, а совет  по-
казать свои готовые рисунки его другу Авдреасу Констаниду,  главе  фирмы
"Констаниду текстайлз", заставил ее покраснеть от удовольствия. Она  еле
удержалась, чтобы не расцеловать его за это!
   В качестве психотерапии, признала она, зачесывая назад и  заплетая  в
косу волосы, чтобы затем уложить их кольцом на затылке, лучшего и желать
нельзя. В восторге от возможностей компьютера, чья цветовая гамма  вклю-
чала более двух тысяч вариантов, его способности воспроизводить по памя-
ти и исправлять рисунок, Сапфира принялась за работу с горячим энтузиаз-
мом и каждый раз с большой неохотой покидала  кабинет  Тэйна  перед  его
возвращением, тщательно скрывая следы своей работы и все еще продолжая в
уме прокручивать различные варианты новых идей.
   Сбегая вниз по лестнице, она услышала голоса детей, усевшихся за стол
в ожидании ужина. Поглощенные своим разговором, они даже не заметили  ее
прихода. Как вообще могла кому-то прийти в  голову  мысль  разлучить  их
друг с другом? Если бы этот судья, или примиритель, или как там его  еще
называют греки, увидел их сейчас, он  понял  бы  всю  жестокость  такого
предложения!
   Глядя на светловолосую головку Виктории рядом с темноволосой головкой
Стефаноса, Сапфира почувствовала, как ее радостное  утреннее  настроение
исчезает без следа. Если она полагает,  что  когда-нибудь  сможет  свык-
нуться с их отсутствием, то она просто обманывает себя!
   - Мамочка, можно нам взять в дом котенка? - Ее дочь  первая  заметила
ее присутствие и повернула к ней свое разгоряченное личико.
   - Paracalo (Котенок (новогреч.), мамочка, paracalo! - присоединился к
ее просьбе Стефанос, предпочитая говорить на  языке  своего  отца,  сияя
своими такими же малахитовыми, как у Тэйна, глазами. - У  Ангелии  кошка
принесла четырех котят, но она не может оставить их всех  у  себя.  Папа
сказал нам вчера, что мы можем взять одного, если ты не будешь против.
   - Ты ведь не против, да, мамочка? - Виктория смотрела на  нее  своими
милыми невинными глазами.
   Сапфира подавила улыбку.  Ее  дочь  была  способна  очаровать  самого
дьявола. Притворившись, что серьезно обдумывает их просьбу, она застави-
ла их несколько секунд в волнении дожидаться ее приговора.
   - Не против, если вы обещаете сами заботиться о нем,  -  сказала  она
наконец. - Это означает, что вы будете кормить его несколько раз в день,
в одно и то же время, и следить за тем, Чтобы у него в миске всегда была
свежая вода. У Эфими и без того забот хватает. Не следует  утруждать  ее
еще и этим.
   Налив себе кофе из стоящего на столе кофейника,  она  не  спеша  пила
его, наблюдая за тем, как дети едят свои яйца  всмятку  и  бутерброды  с
маслом, оживленно обсуждая, какое имя будет носить новый член их семьи.
   К тому времени, когда они поднялись в свою комнату для  обязательного
дневного сна, этот вопрос еще оставался нерешенным, и  Сапфира  отправи-
лась к Лорне.
   Подруга весело приветствовала ее.
   - Сапфи! Ты выгладишь просто чудесно!
   - Так уж и чудесно, - засмеялась Сапфира, довольная  комплиментом.  -
Но должна признать, твой совет оказался полезным. Сейчас я уже не  такая
старая карга, как пару месяцев назад.
   - Ты никогда не была похожа на старую каргу, моя милая. - Лорна  оки-
нула свою более молодую подругу критическим взглядом. - Просто  ты  была
немного уставшей, и твои краски чуть потускнели под воздействием солнца.
Я полагаю, ты не жалеешь о своем решении вернуться к Тэйну?
   - Не к Тэйну! - бурно запротестовала Сапфира. - Я вернулась на виллу,
вот и все. Это отнюдь не одно и то же. Откровенно говоря,  мы  почти  не
видим друг друга.
   - Почти? - с лукавым видом заметила Лорна, наблюдая,  как  покраснела
Сапфира. - Милая моя девочка, как очаровательно ты краснеешь. Ты  хочешь
сказать, что нет никакой возможности для вашего примирения?
   - Примирения? - Сапфира тяжело вздохнула. - Разумеется, нет. О чем ты
говоришь? Ведь суд решил, что мы должны жить раздельно!
   - К тому же под одной крышей. Ты хочешь сказать, вы вообще не бываете
вместе?
   Если бы эти вопросы задавал кто-нибудь другой, они вызвали бы  только
раздражение, но Лорна была для нее другом, Сапфира ей  доверяла  и  была
уверена, что, несмотря на неприязнь  к  Лорне  Тэйна,  та  действительно
близко к сердцу принимает ее интересы. Если бы не поддержка Лорны  в  те
ужасные дни, когда она оказалась в больнице, и  позже,  когда  Тэйн  так
жестоко отверг ее и ей пришлось искать убежище, неизвестно,  что  с  ней
было бы сейчас. Сапфира пожала плечами.
   - Каждое воскресенье мы собираемся вместе всей семьей. Это была  идея
Тэйна. Он считает, что детям полезно видеть, что у нас  хорошие  отноше-
ния.
   - М-м, - неопределенно поджала губы Лорна. - Ну и как? У вас действи-
тельно хорошие отношения?
   - В некотором роде, я думаю, да. - Сапфира погрузилась в одно из мяг-
ких кресел Лорны. - Мы не ссоримся в присутствии детей, и оба  прилагаем
максимум усилий, чтобы сохранять вежливость друг  с  другом  и  избегать
споров.
   - Просто замечательно, - сухо сказала Лорна. - Я  уверена,  что  дети
очень довольны, а как насчет вас с Тэйном?
   - Мне кажется, ему все это надоело, но он старается не показывать ви-
ду.
   - А ты? Как ты, Сапфи? Разве это то, чего ты хотела?
   - Я хотела... - начала Сапфира и вдруг замолчала,  со  всей  ясностью
осознав, чего именно она хочет. Она хочет вновь вернуться  в  то  время,
когда для них с Тэйном в мире не существовало ничего, кроме их любви, во
время самозабвенной иллюзии, когда они были  безумно  счастливы  друг  с
другом. Она хотела бы иметь возможность завоевать  его  любовь,  любовь,
которая никогда ей по-настоящему не принадлежала. - Я не знаю, - солгала
она, не в силах сказать Лорне правду.
   Выражение лица Лорны изменилось,  и  насмешливое  лукавство  уступило
место пониманию и грусти в ее глазах.
   - Ты все еще влюблена в него, не так ли, Сапфи?
   - Нет! - слишком поспешно воскликнула Сапфира. - Я не  нужна  ему.  -
Она смотрела на свои руки, униженная собственным признанием.
   - Что-то я не вижу связи между этими двумя  утверждениями,  Сапфи,  -
заметила Лорна, глядя на ее понуро опущенную голову. - Верно ли то,  что
мне сказал Майкл? У него нет ни малейшего шанса?..
   - Он нравится мне как друг... - беспомощно развела руками Сапфира.  -
Он очень милый и добрый, и меньше всего я хотела бы причинить ему  боль,
но...
   - Тебе он не подходит, - не дала ей закончить Лорна.  -  Да,  я  была
уверена, что у него ничего не  получится,  и  считаю  его  решение  пра-
вильным.
   - Решение? - в недоумении переспросила Сапфира и, свернувшись калачи-
ком на удобном диване, стала ждать разъяснений.
   - Да. Он не хотел смущать тебя телефонным  звонком  или  приходом  на
виллу и попросил меня сообщить тебе приятную новость.  Майкл  воспользо-
вался великолепной возможностью открыть свой ресторан в Афинах. Он всег-
да к этому стремился, как только выросла  его  репутация,  ведь  здешние
возможности ограниченны. До последнего времени у него не было  свободных
денег для переезда и расширения дела. Но недавно он получил  предложение
от владельца одного из отелей в Афинах, готового внести нужную  сумму  и
стать его компаньоном, причем никак не вмешиваясь в его дела.  Вместе  с
Майклом они тщательно проанализировали все возможности и убедились, что,
даже если они возьмут в долю третье лицо, предприятие принесет  огромный
доход!
   - Но это же просто великолепно! - Лицо Сапфиры  осветилось  искренней
радостью. - Я ведь знаю, как много это значит для него. Как ему  удалось
найти такого человека?
   Лорна пожала плечами.
   - Вероятно, он слышал о репутации ресторана и, несколько раз  посетив
его, решил, что в Афинах ресторан может стать настоящей  золотой  жилой.
Дело в том, дорогая, - спокойно продолжала Лорна,  -  что  Майкл  хочет,
чтобы я тоже переехала вместе с ним и стала работать в Афинах.
   - Разумеется, ты должна это сделать!
   - Именно так я и решила, - кивнула Лорна. - Но я очень рада  услышать
это от тебя. Мне не хотелось, чтобы ты думала, будто я покинула тебя.  В
конце концов, если я тебе понадоблюсь, Афины не так уж далеко, и я всег-
да буду рада видеть тебя. - Усмехнувшись, она добавила: - Теперь,  когда
вы с Тэйном заключили мирный договор, тебе не  нужно  никакого  убежища,
верно?
   - Да, - ответила Сапфира, гладя на подругу прямым и ясным взглядом. -
Но я хочу навсегда остаться твоим другом и иногда приезжать к тебе вмес-
те с детьми. Я никогда не забуду, чем я обязана тебе и Майклу. Желаю вам
радости, счастья и удачи, которых вы оба по-настоящему заслуживаете!
   Лорна улыбнулась.
   - Если бы Майкл надеялся на какое-то будущее с тобой, он не согласил-
ся бы уехать, но, зная, как обстоят дела, я уверена, все мы приняли вер-
ное решение. А теперь давай попьем  чаю,  и  я  расскажу  тебе  о  наших
дальнейших планах.
   Был еще ранний вечер, когда Сапфира вернулась на  виллу  Андромеда  и
прошла в кабинет Тэйна. Спустя несколько минут она с головой погрузилась
в любимое дело, ставшее для нее предметом всепоглощающего интереса.  Ис-
пользуя возможность компьютера создавать  миниатюрные  копии  эскизов  и
узоров, она решила использовать простейшие формы одежды и мебели,  чтобы
затем нанести на них придуманные ею самой рисунки. В результате на  пер-
воклассном принтере Тэйна она получила великолепные  эскизы.  Вскоре,  с
радостным волнением подумала Сапфира, она сможет  показать  Тэйну  целую
папку созданных ею рисунков, и если он одобрит ее работу, то у нее будет
потрясающая возможность показать их его другу.
   - Выглядит очень впечатляюще!
   Сапфира чуть не потеряла сознание, внезапно услышав его глубокий низ-
кий голос, и резко повернулась к Тэйну. Поглощенная работой, она не  за-
метила, как открылась дверь, и узнала о присутствии Тэйна, только  услы-
шав прямо за спиной его голос.
   - О! - от неожиданности вырвалось у нее, и Сапфире вдруг  показалось,
будто ее застали за каким-то неприличным занятием. - Я и не  знала,  что
уже так поздно! - Она хотела выключить принтер, но Тэйн отвел ее руку от
клавиатуры и вновь запустил в работу программу.
   - Сегодня я решил отпустить грехи провинившимся, - произнес  он  спо-
койно, продолжая держать ее руку. К ее ужасу, свободной рукой Тэйн потя-
нулся к почти полностью забитой рисунками папке и стал внимательно расс-
матривать страницу за страницей.
   Сапфира почувствовала, как у нее онемела рука, когда  она  попыталась
высвободить ее из руки Тэйна. Его молчание внушало ей тревогу и наполня-
ло сомнениями, в то время как ее нервы напряглись до предела. Он не дол-
жен заметить, какое производит на нее впечатление! Колени у  нее  слегка
дрожали, и что-то сильно стеснило грудь. А вдруг он отвергнет ее  работу
как абсолютно бесполезную?
   - Это всего лишь предварительные наброски, - выпалила она, как  зача-
рованная глядя на его классический профиль. - Я ведь давно этим не зани-
малась...
   - Гм-м. - Он остановил свой взгляд на ее взволнованном в ожидании его
приговора лице. - Я, конечно, не профессионал, но, помоему, у тебя  есть
столь необходимые для  этого  вида  искусства  гибкость,  воображение  и
чутье. - Увидев, что принтер остановился, он отпустил ее руку. -  Теперь
можно выключать.
   - Спасибо. - Она была благодарна ему за то, - что он позволил ей  за-
кончить работу, и за его доставившую ей удовольствие искреннюю  похвалу,
от которой смягчились контуры ее лица. Сапфира поспешно  стала  собирать
свои рабочие принадлежности.
   - Сапфи, прежде чем ты уйдешь... я хотел тебя попросить об одолжении.
   - Да? - Держа в руках тяжелую папку и листы бумаги.  Сапфира  застыла
на полпути к дверям. Беспрекословность его тона не оставляла ей  выбора.
От ощущения чего-то неприятного улетучилась вся ее недавняя  эйфория,  и
Сапфира с тревогой ожидала, что он скажет дальше.
   Подойдя к ней, он посмотрел на нее спокойно и  одновременно  насторо-
женно, и вдруг его губы тронула загадочная улыбка.
   - Завтра вечером у меня назначен очень важный ужин,  и  я  хотел  бы,
чтобы ты присутствовала на нем вместе со мной.
   На какое-то мгновение ее ошеломила нарочитая смелость  его  предложе-
ния, но тут же самолюбие пришло к ней на помощь.
   - Нет, я не пойду, Тэйн, - холодно отчеканила она. - В  этом  доме  я
живу по договоренности с тобой только ради наших детей.  И  по  условиям
нашего соглашения я не обязана разделять твое  общество,  кроме  как  по
воскресным дням. - Она заметила, как угрожающе сжался его рот, и, не об-
ращая внимания на искру гнева, промелькнувшего в его глазах, продолжала:
- Почему бы тебе не попросить, как всегда, Ангелию составить, тебе  ком-
панию? Или у нее назначено другое свидание?
   - На этот раз приглашать Ангелию было бы нежелательно. - Глубоко  за-
сунув руки в карманы, он сердито посмотрел на нее с высоты своего роста,
воинственно расставив ноги, всем своим видом показывая, что  не  намерен
сдаваться. - Я встречаюсь с англичанином, неким Робинсоном. Он  будет  с
женой, и они оба настаивают на знакомстве с моей женой.  По-моему,  г-жа
Робинсон уроженка тех же мест, что и ты.
   Глядя с вызовом на худощавое и сердитое лицо Тэйна, Сапфира вдруг по-
чувствовала, как учащенно забилось у нее сердце. Он выгладит таким твер-
дым и уверенным в себе и в своей победе. И все же Тэйн  требует  от  нее
слишком многого. Ей вдруг стало не по себе от предчувствия ярости, кото-
рая выплеснется на нее в случае отказа. Но будь он  хоть  немного  более
чуток, он понял бы, что требует от нее невозможного.
   - В таком случае тебе придется сказать км, что мы больше не муж и же-
на! - С этими словами она направилась к двери, но Тэйн так грубо схватил
ее за плечо, что несколько листов бумаги выпали у нее из рук.
   - Оставь! - процедил он, видя, что она нагибается, чтобы поднять их с
пола, и, схватив Сапфиру другой рукой так,  чтобы  она  не  смогла  выр-
ваться, посмотрел ей в глаза, за внешней  непокорностью  которых  таился
страх. - Теперь уже слишком поздно, - с яростной  настойчивостью  заявил
Тэйн. - К тому же я остаюсь твоим мужем, нравится тебе это или нет.
   - Только потому, что я ношу твое имя, ведь ты отказался  предоставить
мне развод, на котором я настаивала. - Вся дрожа, она попыталась  высво-
бодиться из его рук, но безуспешно.
   - Не будь такой легкомысленной, Сапфи. - Его лицо было совсем  радом,
и она уловила легкий аромат лосьона, идущий от его теплой кожи и внезап-
но обостривший все ее чувства. Каждая клеточка ее  тела  реагировала  на
его близость так, будто была запрограммирована заранее. - Этот  контракт
чертовски важен для меня, компании, и в конечном итоге для тебя. Чем до-
ходнее станет наше предприятие, тем обеспеченнее  ты  будешь,  когда  мы
расстанемся!
   - Не пытайся меня подкупить! - Она чувствовала, как вздымается  грудь
под тонкой тканью ситцевого бирюзового платья, как буря зарождается в ее
хрупком теле. Ее существование здесь само по  себе  выглядит  достаточно
жалким. Неужели он надеется, что она сможет вести  себя  как  его  жена,
ведь все это время, она знала, Тэйн презирал ее, находил абсолютно  неп-
ривлекательной, да и после этого ужина она опять не будет ему нужна.
   В глазах Сапфиры загорелся гнев, служащий единственным ответом на ох-
ватившее ее отчаяние.
   - И все же я повторяю: "Нет!" А теперь, будь любезен, отпусти мои ру-
ки.
   Что-то вспыхнуло в глубине его  все  понимающих  глаз.  Была  ли  это
ярость или презрение, Сапфира не могла с уверенностью сказать. На  мгно-
вение она затаила дыхание, чувствуя его напряжение и со страхом  ожидая,
что Тэйн выплеснет на нее свой гнев как-нибудь иначе.  Боязнь  его  пока
еще не имеющего названия возмездия заставила ее поспешно заговорить.
   - Применяя насилие, ты нарушаешь  постановление  суда  о  нашем  раз-
дельном проживании!
   - Насилие? - Его застывшее в неподвижности лицо было похоже на маску.
Theos mou! Ты осмеливаешься обвинять меня в этом? Так вот что у тебя  на
уме! Ты хочешь спровоцировать меня на скандал, чтобы затем пойти в суд и
в конце концов отнять у меня детей? - Он отпустил ее руки и  отвернулся,
но Сапфира успела заметить, как гримаса отвращения и боли  исказила  его
лицо. - Забери свои бумаги и убирайся отсюда, пока у  меня  не  возникло
искушение показать тебе, что такое настоящее насилие!
   Опустившись на колени. Сапфира стала собирать бумаги,  чувствуя,  как
дрожат пальцы и все ее тело, и кожей ощущая клокочущую ярость  человека,
которому когда-то охотно вручила свою жизнь. Он считал, что ей доставля-
ет удовольствие перечить ему, и не было  никакой  возможности  объяснить
Тэйну, какую боль причиняет ей этот маскарад.  Ее  взгляд  непроизвольно
скользнул вверх и охватил всю его сильную, стоящую к ней спиной  фигуру,
широкие плечи, мощные узкие бедра, мускулистые длинные ноги,  стройность
которых не мог скрыть дорогой, свободно облегающий их костюм. Тэйн:  по-
велитель... властитель... хозяин...
   Только почувствовав на губах соленый привкус, после того как  неловко
поднялась с пола и, словно слепая, направилась к двери, Сапфира  поняла,
что плачет.


   Глава девятая

   Сапфира почувствовала отвращение к работе, когда  на  следующее  утро
извлекла из компьютера диск и отключила его. Она намеревалась снова  за-
сесть за программу, но творческое воображение, казалось, покинуло ее.
   Полностью погрузившись в мысли о вчерашней ссоре  с  Тэйном,  Сапфира
почти не обратила внимания на звонок в парадную дверь.
   Осторожно постучав, в кабинет вошла Эфими.
   - Это госпожа Андроникос. Она хочет видеть вас. - На лице  домоправи-
тельницы застыло беспокойство, будто она ожидала,  что  Сапфира  ответит
грубым отказом. Раньше она бы, наверное, так и сделала,  но  не  сейчас.
Страдание закалило Сапфиру, и ее теперешняя зрелость придала  ей  досто-
инство.
   - Хорошо, Эфими. Я как раз решила сделать перерыв в  работе  и  смогу
уделить ей несколько минут. - Машинально подняв руку, она нервным жестом
провела пальцами по волосам. Еще совсем недавно, во  время  болезни,  ей
было все равно, как она выгладит. Но не теперь, особенно под оценивающим
взглядом женщины, играющей в жизни Тэйна более  значительную  роль,  чем
она сама. Может, это было и тщеславие, но Сапфира радовалась  тому,  что
ее утреннее отчаяние не помешало ей одеться с непринужденным  изяществом
в простую белую юбку и темно-розовую, свободно сидящую  блузку,  красиво
облегающую бедра.
   - Kalimera (Доброе утро (новогреч.), - вежливо поздоровалась с Сапфи-
рой Ангелия Авдроникос, прежде чем  перейти  на  свой  превосходный,  но
слегка гортанный английский. - Танос сказал мне, что вы  согласны  взять
себе одного котенка. - Она подняла большую картонную коробку с  вырезан-
ными в ней отверстиями и поставила ее на стол. - Это мальчик. Он  совер-
шенно здоров, и мы только что отняли его от матери.
   Сапфира молча открыла коробку и вынула из нее серого, с тигриными по-
лосками котенка. На его маленькой узкой мордочке с длинными заостренными
ушами выделялись огромные яркозеленые глаза.
   - Ой, какая прелесть! - Сапфира погладила миниатюрное создание,  оча-
рованная его экзотически восточным видом, разительно отличавшим  его  от
английских собратьев.
   - Полагаю, когда он подрастет, вы его непременно  стерилизуете,  -  с
выжиданием посмотрела на нее Ангелия. - Я знаю, что в Англии это  приня-
то. Здесь у нас считается слишком жестоким лишать существо мужского пола
его мужского достоинства.
   Признавая правоту ее замечания. Сапфира тем не  менее  почувствовала,
что за ним кроется нечто большее, чем забота о домашних животных.  Может
быть, ее обвиняют в том, что она унизила мужское достоинство Тэйна,  на-
вязав ему судебное постановление о раздельном проживании? Возможно,  Ан-
гелия не знает, что Тэйн в любом случае больше не желает ее как жену?
   Решив не ввязываться в дискуссию, Сапфира сделала вид, что не обрати-
ла внимания на двусмысленность слов гостьи.
   - Дети будут в восторге, - сказала она, изображая приветливую улыбку.
- Я позову их сюда. Кстати, не хотите ли выпить чего-нибудь освежающего?
   - Благодарю, тогда лучше кофе. - Ангелия села, всем своим спокойным и
уверенным видом, даже темно-голубым платьем, с шалевым воротником и  уз-
кой юбкой, олицетворяя энергичную деловую женщину.
   Сияя восторженными глазами, в комнату вбежали  дети  и  с  радостными
восклицаниями схватили котенка и понесли его к Эфими, чтобы, как им  на-
казали, оставить его ей, пока он не привыкнет к своему новому окружению.
   - Надеюсь, они не причинят ему вреда? - спросила Сапфира  несколькими
минутами позже, когда вошла Эфими, неся на подносе кофе.
   - Ну конечно же, нет! - с изумлением воскликнула та. - Они добрые де-
ти, не смотрите, что такие сорванцы. Спирадоула нашла для него  коробку,
в которой он будет спать, а сейчас они все наблюдают, как  он  играет  с
мячиком для пинг-понга.
   - Вы очень любезны, что подумали о них, -  вежливо  сказала  Сапфира,
наливая в чашку кофе и протягивая ее гостье. - И к тому же не  посчитали
за труд самой принести его к нам.
   - Я хотела поговорить с вами, - сказала Ангелия, обратив непреклонный
взгляд поверх своей чашки на Сапфиру. - Насколько я знаю, вы  отказались
поужинать сегодня вечером с Робинсонами.
   Сапфира почувствовала, как все ее тело напряглось в  ответ  на  такое
явное неуважение к правилам хорошего тона.
   - Это Тэйн вас прислал? - высокомерно спросила Сапфира, с явными нот-
ками вызова в холодном тоне голоса.
   Ангелия с удивлением вздернула брови.
   - Госпожа Ставролакес, меня нельзя прислать иди не прислать  куда-ни-
будь! Может быть, я и не занимаю высокого положения в фирме, но я  хоро-
ший профессионал, а не какаянибудь рассыльная!
   - Я, разумеется, это знаю, - упрямо не сдавалась Сапфира. - Так  ска-
зать, на личном уровне... - Ревность, оказывается, имеет  горький  прив-
кус.
   - Ах, вот оно что! Так я и думала.  Вы  действительно  считаете,  что
между вашим мужем и мной есть нечто большее, чем чисто  деловые  отноше-
ния!
   - А разве не так? - Из самолюбия она должна была смолчать, но  вместо
этого, не подумав, брякнула свой вопрос.
   - Не лучше ли вам спросить об этом своего мужа?
   Сапф1фе показалось, что в тазах ее гостьи промелькнула жалость.
   - Я спрашивала, - без всякого сражения сказала она. - Но он все отри-
цает.
   - И вы ему не вериге?  -  Прелестное  лицо  Ангелии  было  совершенно
бесстрастно. - В таком случае вы очень несправедливы по отношению к Тэй-
ну, подвергая сомнению искренность его слов  и  тем  самым  задевая  его
честь. Если в некоторых случаях я, так сказать, заменяла вас,  это  было
вызвано тем, что вы отказывались помогать своему мужу  и  мне,  исключи-
тельно в интересах компании, приходилось  выручать  Тэйна.  -  Ее  мато-
во-бледное лицо с яркими полными губами оставалось спокойным. -  Что  же
касается тех случаев, о которых я упомянула, они всегда  носили  общест-
венный, а не интимный характер.
   - Но... - Сапфира замолчала. Как ей  поверить  утверждениям  Ангелии?
Соблазн поверить ей был слишком велик, так как у самой Сапфиры  не  было
реальных доказательств неверности Тэйна. Ее  подозрения  были  порождены
чувством своей неполноценности, когда вокруг нее стал рушиться ее доселе
безопасный мир, а также чувством вины, так как она больше не могла  быть
для Тэйна той женой, которая была ему нужна и которой он заслуживал.
   Казалось, Ангелия читала ее мысли.
   - Но, - подхватила гречанка, - моих слов недостаточно, чтобы  убедить
вас? Что же еще вы хотели бы узнать? Что у меня есть другой человек, ко-
торый устраивает меня во всех отношениях? Можете поверить, это  действи-
тельно так. Я вам скажу даже больше. Веру, в которой вы так  нуждаетесь,
вы должны найти в собственном сердце. Вас должны беспокоить не придуман-
ные вами фантазии о том, как я соблазнила Тэйна, а  будущее  процветание
компании. Предлагаемый Робинсоном контракт -  самое  заманчивое  из  ко-
го-либо сделанных нам предложений. Он может поднять всех нас на  недося-
гаемую высоту! Мой брат вместе с вашим мужем долгое  время  работали  не
покладая рук, чтобы заполучить такую возможность. - Она обожгла  Сапфиру
дерзко-насмешливым взглядом. - С вашей стороны принять участие в деловом
ужине вполне посильная жертва, тем более что вы  все  еще  имеете  честь
проживать в одном доме с мужем.
   - Тем более что это вряд ли может как-то отразиться на успехе или не-
успехе всего предприятия, ведь так? - Сапфира с трудом подавила  в  себе
обиду на откровенную критику Ангелии.
   - Возможно, - не стала отрицать та. - Хотя, с другой стороны,  иногда
самые незначительные вещи могут качнуть чашу весов в нужную сторону, да?
Все дело в том, что г-н Робинсон, являющийся потенциальным клиентом, вы-
разил желание познакомиться с вами лично. Отказ будет равносилен  неува-
жению. Ваше желание выразить свое неудовольствие мужу - это ваше  личное
дело. Там же, где дело касается моего брата, я  беру  на  себя  смелость
просить вас пересмотреть свое решение.
   - Но почему он так хочет познакомиться со мной? - с тоской  в  голосе
спросила Сапфира. - Откуда вообще он узнал о моем существовании?
   - Вряд ли он мог не заметить вашей фотографии, стоящей на самом  вид-
ном месте на столе у Тэйна, - сухо ответила Ангелия.
   - Фотографии? Какой фотографии? - Уже несколько лет, как она  не  фо-
тографировалась. То, что на столе у Тэйна оказалась какая-то из  ее  фо-
тографий, потрясло Сапфиру до глубины души.
   Взгляд Ангелии заметно смягчился. Похоже, она заметила смятение  Сап-
фиры и почувствовала к ней искреннюю жалость.
   - Вы изображены сидящей на столе в яркокрасном платье, отороченном на
шее белым кружевным воротником, и с длинными, расширенными книзу рукава-
ми.
   - Мое свадебное платье! - вскрикнула Сапфира, чувствуя, как вдруг пе-
ресохли у нее губы. Они поженились холодным  промозглым  днем  в  начале
февраля, с особого разрешения местной регистратуры. Ее  нарядное  платье
выделялось ярким пятном на фоне серого зимнего дня. Ради официальной це-
ремонии она забрала свои длинные волосы наверх и надела широкополую  по-
лую шляпу с низкой тульей такого же яркокрасного, под тон платья, цвета.
   На свадебном приеме, окруженная любящей семьей  и  переполненная  ра-
достным чувством любви, она танцевала в объятиях  Тэйна,  оттягивая  тот
блаженный миг, когда они впервые отдадутся друг другу как муж и жена.
   - Я могла бы танцевать всю ночь! - в  радостном  возбуждении  заявила
она позднее вечером, когда ушел последний гость, и уселась на  обеденный
стол, поддразнивая его таящимся в ее глазах  обещанием  и  чувственными,
такими красноречивыми движениями своего гибкого тела. Тэйн, смеясь, стал
вытаскивать шпильки из ее волос, и они вдруг  упали  тяжелой  золотистой
волной на ее плечи.
   - Танцы окончены, agape mou. - Глаза его светились желанием, и Сапфи-
ра ощутила внутри дрожь восторженного блаженства. Затем он  схватил  ос-
тавленную ее братом фотокамеру и направил на нее объектив.  -  А  теперь
улыбайся, пока я буду рассказывать Тебе о своих  планах  на  сегодняшнюю
ночь.
   Сапфира послушно улыбнулась, и Тэйн, закончив свой рассказ, нажал  на
спуск, затем, оставив фотоаппарат, понес ее наверх, в  любовно  убранную
спальню совершенно опустевшего дома.
   Снимок получился замечательный, и Сапфира считала, что он находится в
альбоме вместе с другими фотографиями. Даже в самых своих смелых  мечтах
она не могла предполагать, что Тэйн забрал его и поставил на столе у се-
бя на работе. На фотографии она была просто неотразима, юная и беззабот-
ная нимфа, с первой встречи пленившая опытного и зрелого мужчину.  Ника-
кого сравнения с тем, как она выглядит теперь, постаревшая, подурневшая,
физически и эмоционально травмированная родами и собственной глупостью!
   Сапфира вздрогнула.
   - Я уже не та, что раньше.
   - Все мы меняемся. - Ангелия остановила на ней  задумчивый  взгляд  -
Это не страшно. К тому же для тех, кто нас любит, такие  перемены  неза-
метны.
   - Но Тэйн не любит меня, - неожиданно вырвалось у  Сапфиры.  Ее  лицо
залила краска стыда оттого, что она ненароком выдала свою потаенную боль
женщине, чей интерес к ней был вызван исключительно финансовыми  сообра-
жениями.
   Ангелия допила свой кофе и встала.
   - Ничего не M0iy сказать по этому поводу, он  никогда  не  говорил  о
своих чувствах к вам. Вы не находите, есть некая ирония в том, что, в то
время как многие мужчины-греки не желают  посвящать  жен  в  свои  дела,
Тэйн, не имея ничего против, вынужден искать женскую поддержку на сторо-
не?
   - Но мы ведь не живем вместе, как муж и жена! У каждого из  нас  своя
жизнь! - Ее слова прозвучали так, будто Сапфира пыталась  оправдаться  в
совершенном ею страшном преступлении. - Почему я должна  изображать  то,
чего нет?
   Ангелия пожала плечами.
   - Почему? Да потому, что так нужно Тэйну. В конце концов, кроме  вас,
это некому сделать. Всего лишь на пару часов. Первоклассные блюда,  при-
ятное общество, кстати, ваших соотечественников. Неужели эта просьба не-
выполнима?
   - Подождите! - Ангелия уже повернулась, чтобы уйти, но прозвучавшая в
голосе Сапфиры настойчивость заставила ее остановиться.  -  Может  быть,
уже слишком поздно. Что, если он отклонил приглашение в той  его  части,
что касается меня?
   - Я знаю, что нет. - Сапфире показалось,  что  темные  глаза  Ангелии
немного потеплели. - Он решил ничего не говорить, пока не придет на ужин
к ним в гостиницу. Тогда он извинится за вас и скажет им, что в  послед-
ний момент у вас разыгралась мигрень и вы не смогли приехать. Это наиме-
нее обидное объяснение вашего отсутствия.
   - Мне нечего надеть, - в отчаянии  произнесла  Сапфира,  как  бы  ища
предлога, чтобы остаться дома.
   - Но ведь по суду вы получаете отдельно суммы, покрывающие ваши  рас-
ходы на одежду, разве не так? К тому же до Афин можно доехать на  такси.
У вас масса времени, чтобы успеть не только пройтись по магазинам, но  и
посетить парикмахера, прежде чем вы встретитесь с Таносом.
   Ангелия была права. При желании она могла все это сделать.  Вопрос  в
том, не иссякнет ли ее решимость за оставшиеся до вечера  несколько  ча-
сов? Сможет ли она сыграть отведенную ей роль и не  подвести  Тэйна?  Не
окажется ли ее присутствие на ужине менее желательным,  чем  отсутствие,
если она предстанет перед ними далеко не той искрящейся весельем и  пол-
ной энергии девушкой, какой была когда-то?
   - Я подумаю, - сказала она наконец. - Мне нужно какое-то время, чтобы
решиться. Вы ведь ничего не скажете Тэйну, правда? Если я решу пойти,  я
позвоню ему в офис перед его уходом.
   - Обещаю, что не скажу ни слова, - впервые улыбнулась Ангелия. -  Ваш
муж знает, что я просто должна была принести котенка.  Я  бы  не  хотела
портить наши хорошие деловые отношения признанием в том, что  вмешиваюсь
в его личную жизнь. Хотя мне жаль не воспользоваться такой возможностью,
когда так много поставлено на карту. Может быть, со временем вы простите
мою дерзость. В любом случае, я думаю, нам нужно было откровенно погово-
рить с вами с глазу на глаз, не так ли? - Не дожидаясь ответа,  она  как
ни в чем не бывало продолжала: - Кофе был просто отличный. Надеюсь,  ко-
тенок доставит вам всем много радости.
   Сапфира взяла протянутую руку, удивившись твердости ее рукопожатия.
   - Робинсоны остановились в отеле "Эликсир палас", и Танос встречается
с ними там, время - семь, начало восьмого.
   Стоя у парадных дверей. Сапфира провожала  глазами  направлявшуюся  к
своей машине гостью. Наверное, Ангелия Авдроникос посчитала, что ее лич-
ный визит к ней пойдет на пользу делу. Возможно, если бы Тэйн вчера  по-
вел себя иначе, она бы согласилась. Нет, она не собирается снимать  свою
вину. Но у Сапфиры не было прежней юношеской уверенности, и она сомнева-
лась, что сможет повести себя с нужным апломбом. Может быть, она слишком
недооценивает свои возможности. Она вспомнила, что  сказала  Ангелия  по
поводу своих взаимоотношений с Тэйном, и с внезапно нахлынувшей  на  нее
радостью поняла, что та говорила правду, такую же правду, как и Эбби,  в
свое время не солгавшая ей.
   Она вдруг ясно увидела то, чего не хотела видеть раньше, она  поняла,
что, не сумев сделать их брак счастливым, пыталась свалить всю  вину  за
это на другого, отказываясь верил" старавшемуся разубедить ее Тэйну, по-
ка наконец ему это не надоело. Какой же непроходимой дурой она была!  Их
брак уже не спасти, но еще не поздно помочь Тэйну, если, как сказала Ан-
гелня, от нее зависит его дальнейшая карьера. Это самое меньшее, что она
может сделать, чтобы хоть как-то загладить свою вину перед ним.
   В глубокой задумчивости она направилась в спальню и, глянув в  зерка-
ло, увидела, как от волнения перед предстоящим сегодня  испытанием  заб-
лестели ее глаза. За последние несколько месяцев внешне она  определенно
изменилась к лучшему, решила Сапфира, окидывая себя  критическим  взгля-
дом. Отдых на Константиносе, радость общения  с  детьми,  удовлетворение
оттого, что ее папка постепенно заполняется рисунками, плюс превосходная
еда, приготовленная Эфими, - все это сыграло свою роль, и Сапфира  прев-
ратилась из существа изможденного в существо весьма привлекательное.
   Правда, ее лицо все еще сохраняло следы прежней  худобы,  скулы  были
слишком резко очерчены, глаза запали чуть глубже, чем раньше, но шея уже
не напоминала скрученный жгут, а что касается  ее  плеч...  она  тронула
теплую плоть и провела пальцами по ключицам: исчезли отвратительные впа-
дины, из-за которых она выглядела словно бездомный бродяга, ну а  грудь,
что ж, она вернула себе былую полноту и упругость, Сапфира заметила это,
когда надела свой старый лифчик и он оказался ей впору.
   В соответствующем народе она, можно надеяться, с успехом пройдет  так
называемый смотр. Сапфира поднесла руку к лицу. Благодаря помощи и сове-
там Лорны ее кожа снова стала нежной, так что с этим проблем нет. А  во-
лосы? Они просто ужасны, и, вероятно, тут уже ничем не поможешь.  Ощупы-
вая их, она вспомнила слова Ангелии о визиге к парикмахеру. Ну  конечно,
это идея!
   Раздираемая противоречивыми мыслями, Сапфира отвернулась от  зеркала.
Сможет ли она провести целый вечер родом с Тайном, играя роль любящей  и
преданной жены, готовой на все ради успеха мужа? Почему бы не попытаться
слетать в Афины, сделать прическу, купить что-нибудь. У нее  еще  доста-
точно времени, чтобы принять какое-нибудь решение. Разве она не может  в
конце передумать, ведь от этого не будет никакого вреда.
   Решившись, она пошла в детскую предупредить детей и  Спиридоулу,  что
собирается съездить в столицу.
   - Не знаю, как долго я там пробуду. Может быть, я  приму  приглашение
на ужин, так что не тревожьтесь, если вернусь поздно.
   Сапфира поцеловала детей, погладила  котенка,  которого  они  назвали
Тигрис, и поспешила вниз сказать Эфими о своих планах на вечер.
   Ожидая такси, она вспомнила об обручальном кольце, которое ни разу не
надевала с тех пор, как сняла его во время беременности, когда ее пальцы
слишком отекли. Вынимая из бархатного чрева шкатулки кольцо, Сапфира по-
чувствовала легкую грусть. Кольцо с рубиновым камнем в окружении  восьми
бриллиантиков она надела на палец без труда. Неужели оно стало ей  слиш-
ком велико? В шкатулке лежало завернутое в папиросную  бумагу  еще  одно
кольцо, которое она могла надеть вместо обручального.
   Оно было подарено ей Тайном по случаю рождения близнецов. Она ни разу
не надевала это кольцо, и оно так и продолжало бы лежать в шкатулке, ес-
ли бы Сапфира вдруг не вспомнила о нем. Она осторожно поднесла  к  свету
это типичное для викторианской Англии изделие из толстой и плоской золо-
той пластины, усеянной полукругом рубинов и бриллиантов. Потеряв  голову
от тревоги за жизнь недоношенных близнецов и страдая от  неустановленной
врачами болезни, она была не в состоянии оценить ни  подарок,  ни  того,
кто его преподнес.
   Боже милостивый, как она могла быть такой  несправедливо  жестокой  к
человеку, за которого вышла замуж и которого так  любила?  До  сего  дня
Тэйн ни разу не упомянул об этом кольце, хотя оно наверняка  стоило  ему
уйму денег. Дело, конечно же, не в деньгах, но он, наверное,  был  очень
уязвлен тем, как грубо она пренебрегла этим знаком внимания с его сторо-
ны.
   Стоит ли удивляться, что она убила в нем остатки тех чувств,  которые
Тэйн еще мог питать к ней. Легко надев кольцо на палец. Сапфира  спусти-
лась вниз, чтобы открыть дверь приехавшему таксисту. Если у нее  достало
смелости решиться поехать в "Эликсир палас", тем  более  она  не  должна
стесняться носить это кольцо.
   Когда Сапфира приехала в Афины, был уже полдень. Прежде чем  пойти  в
район, где располагалось большинство магазинов, она  зашла  в  кафе  под
открытым небом в обсаженном деревьями тенистом сквере  и  заказала  себе
порцию пиццы и кофе. Женский салон она увидела, направляясь в  очередной
магазин готового платья. Наверняка это очень модный и дорогой салон, по-
думала она. Но ведь ей как раз и нужно было сделать такую прическу,  ко-
торая чудесным образом могла бы ее преобразить, и она  готова  заплатить
за это.
   К счастью, одно из кресел оказалось свободным, и Сапфира с  волнением
наблюдала, как молодой мастер задумчиво прикидывает, что можно сделать с
ее головой.
   Она просидела в кресле почти три  часа,  читая  журналы  и  потягивая
прохладительные напитки, пока мастер колдовал над ее новой прической.
   - Готово! - с некоторым торжеством объявил он наконец. - Теперь може-
те посмотреть на себя в зеркало, kyria (Госпожа (новогреч.).
   - Ой! - Сапфира с изумлением увидела в зеркале  уставившуюся  на  нее
незнакомку. Это было чудо, настоящее чудо из светящихся как нимб  густых
и блестящих волос, спереди закруглявшихся концами к щекам, а сзади плав-
ной линией спускающихся до самой шеи.
   - Спереди прическу можно менять по вашему усмотрению, вот так,  види-
те? - Легкое движение расчески, и блестящие пряди изменили  классическую
форму ее лба.
   - Мой муж меня не узнает! - с ней словно произошла невероятная  мета-
морфоза. Это было похоже на рождение заново, рождение совершенно другого
человека, чьи страдания остались в далеком прошлом. Ее губы казались бо-
лее полными и чувственными, глаза стали более яркими и синими. Сапфира в
изумлении покачала головой.
   - Вам не нравится? - разочарование, прозвучавшее в голосе  этого  чу-
дотворца, чуть не рассмешило Сапфиру.
   - Нет, нет, очень нравится, - поспешила успокоить она его  и  ужасну-
лась тому, как мало у нее остается времени до ужина.  -  Сколько  я  вам
должна?
   Заплатив по счету, Сапфира поспешила на улицу, где, как ей  было  из-
вестно, находились первоклассные магазины одежды.  Какая  удача,  что  в
Греции магазины работают допоздна.
   Как только она увидела ярко-красный шелк, все  ее  сомнения  исчезли.
Расклешенная юбка и задрапированный складками верх, мягко падающий  чуть
ниже линии бедер, подчеркивали каждый изгиб ее стройной  фигуры.  Рукава
отсутствовали, но линия плеча была по моде прямой и  слегка  удлиненной.
Вся прелесть платья-костюма заключалась в его ткани, цвете и покрое. Та-
кой наряд не требовал украшений. Маленьких золотых часиков, которые  она
всегда носила, и колец вполне достаточно.
   Платье было не из дешевых, но и не умопомрачительно дорогим, по  мер-
кам Тэйна. Так что Сапфира не чувствовала себя мотовкой, спрашивая  нас-
чет босоножек и вечерней сумки. Лишь после того как она выбрала босонож-
ки на высоких каблуках и изящную красную, с золотыми  полосками  сумочку
под цвет платья, Сапфира задумалась о том, что же надеть вниз.
   - У нас есть именно то, что вам нужно, kyria. - Продавец сунул руку в
выдвижной ящик и вытащил оттуда узкую эластичную комбинацию ярко-красно-
го цвета. - Пикра и кружева, - с гордостью объявил он. - Будет сидеть на
вас, как вторая кожа. К тому же, видите, здесь есть еще и пояс  для  чу-
лок!
   - Я беру ее. - Ну что ж, решила Сапфира, раз ей все равно не избежать
маскарада, она постарается сыграть свою роль как можно лучше.  -  Еще  я
куплю у вас две пары самых тонких нейлоновых чулок!
   Сапфира вышла из магазина. Теперь, когда она истратила на покупки не-
большое состояние, время уже приближалось к шести, путь назад был  отре-
зан. Ей оставалось только сказать мужу, что она изменила свое решение, и
надеяться, что он будет доволен!
   Найдя платный телефон, она набрала номер его офиса и стала с нетерпе-
нием ждать, когда он снимет трубку. Ничего,  кроме  гудков.  Выждав  еще
несколько секунд, она медленно повесила трубку. Этого она не могла пред-
видеть. У нее не было другого выхода, как отправиться в "Эликсир палас",
там переодеться и ждать Тэйна, моля Бога, чтобы он не передумал и  прие-
хал на ужин, к тому же один.
   Полчаса спустя Сапфира с облегчением обнаружила, что женская  туалет-
ная комната довольно просторна и никем не занята. Переодевшись в большой
кабине, она вышла в холл и подошла к большому, в  полный  рост  зеркалу.
Сапфира не только осталась довольна своим новым платьем, но ощутила осо-
бое удовольствие от плотно прилегающей к телу  грации.  Она  неторопливо
привела в порядок лицо, полностью сменив макияж, обрати" особое внимание
на глаза, чуть подогнув ресницы и наложив на них темную тушь, чтобы под-
черкнуть блеск своих глаз. К счастью, у нее с собой оказалась губная по-
мада того же цвета, что и платье. Твердой рукой  она  накрасила  губы  и
сняла излишки помады, чтобы случайно не оставить  неприятных  следов  на
серебре или посуде. Было без четверти семь, когда она появилась в  фойе,
неся в руке магазинную коробку с аккуратно сложенной старой одеждой. Ос-
мотревшись, она определила, что ресторан расположен на первом этаже,  за
баром, непосредственно примыкающим к залу для приема вновь прибывших.
   Если Тэйн придет, то наверняка заявит о своем прибытии у стола  адми-
нистратора или же сразу направится в бар при ресторане. В любом  случае,
сидя в холле, она не может не заметить его. Даже если  он  решит  пройти
сразу в номер Робинсонов, он должен пройти мимо нее, направляясь к  лиф-
ту. Стараясь не показывать нарастающего волнения, Сапфира выбрала  крес-
ло, откуда ей будет удобно следить  за  громадными  стеклянными  дверями
главного входа, и попыталась расслабиться.
   Вдруг он не придет, что тогда? Возвращаться на виллу, словно  побитая
собачонка? Как глупо с ее стороны броситься очертя голову  в  гостиницу,
не будучи уверенной, что Тэйн все же нуждается в ней.  В  очередной  раз
взглянув на часы. Сапфира увидела, что до семи остается всего две  мину-
ты. Уже почти пятнадцать минут она садит здесь одна, испытывая  неприят-
ное чувство от обращенных на нее любопытных взглядов. Что, если менеджер
гостиницы превратно истолкует цель ее ожидания здесь и попросит уйти? От
такого предположения по спине у нее пробежал  неприятный  холодок.  Тэйн
никогда не опаздывает! Она подождет еще две минуты и затем поскорее  по-
кинет гостиницу. Именно в этот момент, когда ее состояние приблизилось к
паническому, она наконец увидела Тэйна и почувствовала  такое  громадное
облегчение, что невольно громко вздохнула, поднимаясь ему навстречу.
   Как всегда он был великолепен, возвышаясь над остальной,  мельтешащей
в фойе публикой. В темном костюме, с большим дипломатом в руке  он  уве-
ренной походкой, не гладя по сторонам, направился к стойке администрато-
ра. Сапфира заметила, как он что-то сказал  администратору  и,  улыбнув-
шись, передал ему кейс, прежде чем повернуться в ее сторону.
   В его быстро окинувшем фойе взгляде не было и намека на  то,  что  он
заметил ее присутствие, и он прошел мимо.
   - Тэйн... - неуверенно окликнула она его. Сапфира не ожидала, что  ей
придется вот так обращать на себя его внимание.
   Он остановился, повернув голову на звук ее голоса. С расстояния  двух
метров, разделявших их, Тэйн смотрел на нее как на совершенно незнакомо-
го человека.
   Она все испортила! Это было очевидно.  Тэйн,  наверное,  передумал  и
сказал Робинсонам, что она не придет, или, что  еще  хуже,  несмотря  на
уверения Ангелии, решил пригласить другую женщину вместо  нее.  В  любом
случае ее присутствие здесь будет для него лишь помехой.
   - Извини... в общем, это неважно... я просто подумала... Я  пойду!  -
Увидев его бесстрастное лицо. Сапфира стала отступать назад,  желая  как
можно скорее исчезнуть с его глаз.
   - Сапфи! - Он, казалось, не замечал ее  отчаяния  и  цепким  взглядом
окинул ее фигуру с головы до ног. - Что, черт побери, ты здесь?.. - Тэйн
остановился на полуслове и медленно покачал головой, как бы не веря сво-
им глазам.
   - Я пыталась дозвониться до тебя в офис, но было поздно, и  никто  не
отвечал... Я не собираюсь тебе мешать, если ты изменил свои планы...
   - Я решил побриться у парикмахера, вместо электробритвы,  -  объяснил
он причину того, что его не оказалось у телефона, и, подойдя к ней, взял
из ее онемевших рук коробку с одеждой.
   Оказавшись рядом, она смогла оценить оливковую гладкость слегка отда-
ющей лосьоном кожи его прекрасно выбритого лица. И с  трудом  удержалась
от того, чтобы не коснуться кончиками пальцев его щеки.
   - Надо понимать, что ты передумала и решила составить нам компанию за
ужином? - тихо спросил он ее.
   - Я... да. - Сапфира впилась взглядом в его искрящиеся умом, все  по-
нимающие глаза, в надежде увидеть в них какую-нибудь реакцию. - Если еще
ire поздно и я тебе все еще нужна, - сказала она дрогнувшим голосом. Ис-
пытание оказалось намного более жестоким, чем она ожидала. В каком  глу-
пом положении она окажется, если он велит ей ужаться.
   - Почему, Сапфи?
   Сапфира посмотрела на него с испугом. Она никоим  образом  не  должна
сказать ему правду.
   - Потому что, что бы там между нами ни было, я поняла,  что  все  еще
люблю тебя и хочу, чтобы ты добился успеха, даже если я не смогу  разде-
лить его с тобой... - Боже! Она должна спасти хотя бы остатки  гордости.
И тут к ней на помощь пришло вдохновение.
   Сапфира чуть заметно пожала плечами.
   - Я подумала, долг платежом красен. Ты  обещал  показать  мою  работу
Андреасу Констаниду...
   - И ты решила, что я сделаю это, только если ты согласишься выполнить
мою просьбу? - Он произнес эти слова довольно спокойным голосом, но  вы-
ражение его лица не на шутку испугало Сапфиру.
   - Нечто в этом роде, - безо всяких уверток признала она и улыбнулась,
пытаясь вернуть ему хорошее настроение. - Мне  это  показалось  неплохой
сделкой... Но если условия изменились...
   - Нет! - бесцеремонно оборвал ее Тэйн. - Условия те же. Я оставил все
как есть до последней минуты, чтобы затем извиниться в случае твоего от-
сутствия. Подожди минутку, нужно избавиться от твоего багажа.
   Он схватил ее за руку, будто боялся, что она может исчезнуть, если он
хоть на мгновение оставит ее одну, и повел к стойке администратора,  где
попросил положить коробку радом со своим дипломатом.
   - Да-а! - с удивлением протянул он, ведя ее к бару, но на самом поро-
ге остановился и увлек ее в сторону. - Это для  меня  большая  неожидан-
ность, Сапфи. Я и не думал, что ты так легко поддаешься шантажу.  Навер-
ное, мне стоило прибегнуть к нему намного раньше.
   - Не стоило! - Почувствовав боль, она попыталась высвободить свою ру-
ку из тисков его пальцев, но он лишь крепче сжал ее локоть.
   - А вот еще один сюрприз, agape mou. - Он приподнял ее кисть  ладонью
вниз. - Я-то думал, что ты их давно выбросила! Но, видно,  в  тебе  алч-
ность сильнее неприязни ко мне.
   Если бы Сапфира не считала Тэйна неуязвимым, она могла  бы  подумать,
что причинила ему боль. Однако красноречивый блеск в его глазах  говорил
о том, что он скорее испытывает желание причинить боль ей, чем сам пере-
живает нечто подобное, и это подтверждалось издевательской  пародией  на
нежность в обращенных к ней словах. Она была не права, предположив,  что
он ее шантажирует. Тэйн никогда бы не пошел на такую низость, и она  ни-
когда бы не посмела обвинить его в этом, если бы не хотела  хоть  как-то
защитить себя. Теперь уже поздно извиняться или пытаться  что-то  объяс-
нить. Так же, как и раньше, она всеми силами стремилась  сохранить  свое
я.
   - Красивые кольца, - спокойно сказала она, не желая  показывать,  что
он причинил ей боль. - Когда-нибудь твоя дочь с  радостью  будет  носить
их. Я надела их сегодня, полагая, что так будет лучше. Похоже, благодаря
тебе у Робинсонов сложилось впечатление, что мы счастливы в браке, я  не
ошибаюсь?
   - У них сложилось вполне определенное впечатление, что я люблю  тебя,
- так же спокойно ответил Тэйн. - От тебя зависит, какие чувства ко  мне
ты продемонстрируешь в их присутствии. - Его зубы сверкнули  в  тигриной
улыбке, эдакий пушистый котенок, скрывающий за мягкой повадкой инстинкты
хищника. - Ты знаешь, Сапфи, мне сдается, что ты так и не  поблагодарила
меня за кольцо, а?
   Его слова прозвучали как вопрос, хотя он хорошо знал, что  прав.  Так
же, как знала и она, к своему вечному стыду. Слишком легко  все  свалить
на болезнь и перенесенную травму. Болезнь болезнью, но  главное  в  том,
что она была эгоистичной, испорченной девчонкой, требующей от мужа, что-
бы он поступал так, как хотелось ей, и не способной видеть  в  поступках
Тэйна его настоящего чувства к ней. Она сунула подаренное  им  кольцо  в
шкатулку без единого слова благодарности, и это, как бы у нее ни склады-
вались обстоятельства, было непростительно.
   Сожаление и стыд окрасили матовую белизну ее щек в розовый цвет.
   - Тебе ужасно не повезло с женой, - прошептала Сапфира,  не  в  силах
выдержать его укоризненный взгляд. - Хотя для тебя это далеко не ново.
   - Гм-м... - едва сдерживая смех, промычал Тэйн. - Признание вины сни-
мает большую часть грехов. Теперь я  действительно  припоминаю,  как  ты
благодарила меня с опозданием за подаренное обручальное кольцо. Я думаю,
что стоит и мне выказать тебе благодарность. Это послужит не только  ка-
рой, но и задаст тон сегодняшнему вечеру.
   Если бы Сапфира поняла, что он имеет в виду, чуть раньше, она  успела
бы сорвать его замыслы, но, к сожалению, она замешкалась,  пытаясь  при-
помнить, как она отблагодарила его за это кольцо с  рубиновыми  камнями.
Когда Сапфира наконец вспомнила, было уже слишком поздно.
   Тэйн просто притянул ее к себе и, крепко взяв одной рукой за подборо-
док, чтобы она не смогла увернуться, властным поцелуем впился ей в губы.
Они находились в общественном месте, и  Тэйн  не  был  эксгибиционистом,
предпочитая предаваться эмоциональным излияниям в местах без посторонних
глаз, и все же, даже не выходя за пределы приличий и вкуса,  сумел  пот-
рясти Сапфиру до глубины души.
   От его жадного, полного любовной страсти поцелуя  Сапфира  откинулась
назад, еле устояв на своих высоких каблуках, и, чтобы не упасть,  вынуж-
дена была схватиться за плечи Тэйна, впившись пальцами в его  защищенное
лишь легкой тканью костюма тело. Она ощутила тесную близость его  плоти,
его бедер, прижавшихся к мягкому шелку платья. Руки Тэйна ласкали ее  со
сладострастной медлительностью, сводя Сапфиру с  ума,  легкими,  жгучими
прикосновениями поглаживающих позвоночник больших пальцев.
   Это был карающий поцелуй. И не потому, что ей было физически  больно,
вовсе нет. Он взял у нее то, что  она  готова  была  отдать,  потребовал
большего и взял это большее, а у нее не хватило воли воспротивиться ему.
   Карающим он был потому, что Тэйн доказал ей свое превосходство,  свою
волю к жизни и свою намного превосходящую ее собственную  способность  к
выживанию. Он целовал ее не потому, что она была дорога ему,  а  потому,
что ему было на нее наплевать.
   Сапфира буквально задыхалась, когда Тэйн наконец отпустил ее,  потря-
сенную собственными ощущениями и чувством  реальной  потери,  овладевшим
ею, когда его тело отодвинулось от ее воспламененной плоти. Полная реши-
мости сыграть как можно лучше свою роль в этой игре, она предостерегающе
подняла руку, не давая Тэйну увести ее в бар.
   - Погоди! - (Он остановился, удивленный решительностью  ее  тона.)  -
Эта помада тебе не к лицу!
   На его горячих губах не было никаких признаков помады, но это не име-
ло никакого значения. Достав из сумки салфетку, Сапфира с милой  улыбкой
стала вытирать ему губы, изображая Преданную жену и с удовольствием наб-
людая за его неожиданной беспомощностью.
   Она столь старательно вытирала его такие знакомые, такие любимые  гу-
бы, что не заметила, как к ним приблизились вышедшие из бара  мужчина  и
женщина и стали с терпеливым и чуть насмешливым  любопытством  наблюдать
за ее действиями, пока Тэйн не взял ее за руку и, мягко развернув в сто-
рону, заставил встать сбоку. Затем, обняв ее за талию,  он  произнес  на
своем, до сих пор приятном ее сердцу, английском, с легким греческим ак-
центом:
   - Филип и Кэтрин! Разрешите представить вам мою жену Сапфиру.


   Глава десятая

   Таким было явно нежелательное для Сапфиры начало этого вечера. Сапфи-
ра, которую неожиданный поцелуй Тэйна привел в сильное смущение,  с  ог-
ромным трудом взяла себя в руки. В конце концов  ей  удалось  изобразить
вежливое внимание, так что гостям было и невдомек о смятении, царящем  в
ее душе. Боже праведный, в отчаянии думала она, пусть только этот  вечер
закончится спокойно, а уж в дальнейшем она ничего подобного не допустит.
   - Мы, конечно, могли поужинать у нас в номере, - заговорщицким  голо-
сом обратилась к ней Кэтрин. - Но там нам бы постоянно мешали, не говоря
уже о десерте под аккомпанемент различных технических терминов.
   Филип Робинсон, сидящий напротив, улыбнулся, гладя на жену, его серые
глаза излучали неподдельное удовольствие. Он развел руками, как бы приз-
навая правоту ее слов, но все-таки сказал с улыбкой:
   - Согласись, дорогая, это не совсем так, ведь правда? Ты сама  хотела
этого, признайся, ведь ты, любовь моя, как тот цветок, которому более по
душе блистать красотой на публике, чтобы все  могли  оценить,  сколь  он
прекрасен!
   - А что, ведь наряд у меня действительно шикарный! - самодовольно от-
парировала Кэтрин, проводя рукой по черному шифоновому платью,  отделан-
ному золотистой каймой, плотно облегающему ее стройную  фигурку.  Одарив
мужа вызывающей улыбкой, она продолжила: - И, кстати, было бы преступле-
нием с нашей стороны лишить уставшего от дел греческого бизнесмена  воз-
можности выпить чего-нибудь освежающего и немного расслабиться в общест-
ве Сапфиры. Вот она-то поистине вызывает повышенный  интерес  у  здешней
публики. - С улыбкой на губах она обратилась к Тэйну: - Ваши  соотечест-
венники - истинные ценители женской красоты. Завидую гречанкам!
   - Да, это верно, подобная репутация давно закрепилась за нами, -  от-
ветил Тэйн, кивком головы одобрив принесенные только что напитки,  кото-
рые он заказал для всей компании. - В Греции считается  совершенно  нор-
мальным, если человек откровенно любуется чем-то, привлекающим его  вни-
мание. Что же касается Сапфиры, я не возражаю против повышенного интере-
са мужчин к ее персоне, но только с безопасного расстояния.
   - Сказано галантно, но и  достаточно  темпераментно!  -  с  восторгом
воскликнула Кэтрин. Глаза ее озорно сверкнули, отчего она сразу  помоло-
дела - теперь никак нельзя было подумать, что ей за сорок, как  поначалу
определила ее возраст Сапфира. - Сразу чувствуется, что вы с континента.
Интересно, почему англичане не могут понять, что  красивая  жена  только
выгодно оттеняет их собственные достоинства!
   - Видимо, потому, что, если мы это поймем и станем придерживаться по-
добных взглядов, наши женщины первые набросятся на нас, потрясая  кухон-
ными ножами, - сухо заметил Филип Робинсон. - Англичанки уже не  считают
себя принадлежностью своих мужей. А вы как считаете. Сапфира?
   - Я? - Сапфира, потягивая сухое белое вино, с интересом следила за их
разговором, постепенно расслабляясь. Ей была приятна легкая непринужден-
ность, свойственная Робинсонам. В Филипс с  его  атлетическим  сложением
она угадывала мягкий, добрый характер, несмотря на его влиятельный  вид,
что вкупе с дружелюбностью Кэтрин вполне обеспечивало успех сегодняшнему
вечеру.
   - Ну да, именно вы, - настойчиво подтвердил Филип. - Считаете  ли  вы
себя принадлежностью Таноса, маленькой, но очень важной деталью, по  ко-
торой люди будут судить о нем так или иначе?
   Она бросила быстрый взгляд на Тэйна, в раздумье взирающего на нее че-
рез стол. Филип задал просто забавный вопрос, только и всего. Отвечая на
него, ей не хотелось обидеть Тэйна каким-нибудь  едким  замечанием,  что
она с удовольствием сделала бы прежде. Нет,  конечно,  ее  ответ  должен
быть непринужденным и веселым, чтобы не  разрушить  приятную  атмосферу,
воцарившуюся сегодня за столом.
   - Итак, Сапфи, каково же твое мнение? - Тэйн напряженно ждал, что она
скажет, намеренно поддразнивая ее и зная наперед, каким  презрением  она
способна его окатил".
   - Это сложный вопрос, - протянула она,  стараясь  выиграть  время.  -
Должна признаться, что никогда раньше не задумывалась  о  статускво.  Но
скажу так: когда ты являешься центральной фигурой в каком-нибудь деле, я
ухожу в тень, когда же наступает моя очередь... - На ее щеках  появились
две ямочки, в синих глазах, устремленных на Тэйна, от которого ее  отде-
ляла стеклянная поверхность стола, мелькнула насмешка. - Я вышла за тебя
замуж не только потому, что голова у тебя  светлая.  Просто  присутствие
красивого мужчины рядом оказывает иногда более благоприятное воздействие
на женщину, чем косметическая подтяжка лица!
   - Отлично сказано! - зааплодировала Кэтрин. - Мне кажется, нас  обеих
можно поздравить, не так ли? Мы обе выбрали то, что нам больше всего  по
душе.
   В знак одобрения она шлепнула  Сапфиру  по  раскрытой  ладони.  Филип
рассмеялся низким голосом.
   - Вот какие откровения мы с вами услышали, мой друг. Приятно по край-
ней мере узнать, что наши жены все-таки оценивают нас по достоинству.
   - Совершенно с вами согласен, - ровным голосом произнес Тэйн, но  от-
ветной улыбки не последовало. Он поднес к губам бокал и молча  выпил  до
дна.
   Легкий разговор в баре задал тон последовавшему  затем  ужину.  Филип
Робинсон, безусловно влиятельная персона в деловых кругах, во  нерабочее
время оказался простым, приятным в общении человеком. За  столом  велась
непринужденная, дружеская беседа. Кэтрин проявляла повышенный интерес  к
Виктории и Стефаносу, заставляя Сапфиру снова и снова рассказывать о них
что-нибудь забавное.
   - Нашей дочери уже двадцать, - довериге яы10 сообщила в  конце  ужина
Кэтрин, угощаясь пирожными. - Она решила не выходить замуж и не заводить
семью, пока твердо не встанет на ноги и не сделает карьеру. Поэтому  мне
придется еще долго ждать, прежде чем я стану  бабушкой  и  смогу  насла-
диться общением с малышами без дурацкой суеты, неизбежной  в  молодости,
когда все заботы падают на тебя одну. Если честно, не могу себе предста-
вить, как вам удается справляться с вашими близняшками!
   - Мне просто повезло, - проговорила Сапфира,  вдруг  поразившись  при
мысли, что это соответствовало правде, ей действительно повезло. - У нас
экономка, а детей Тэйн устроил в ясли. Он...  он  делал  все  возможное,
чтобы облегчить мне жизнь. - Голос ее слегка дрогнул.
   - Все же были некоторые трудности, а? - Кэтрин посмотрела  на  нее  с
пониманием и состраданием. - Ну ничего, лучшее в жизни еще впереди  -  и
радость того дня, когда они впервые пойдут в школу, и потом,  когда  они
повзрослеют и вы будете общаться с ними как с равными, иногда давать  им
советы, помогать им и наставлять их на жизненном пути...
   Ничего подобного ее не ждет впереди, по крайней мере главной  фигурой
в их жизни она не сможет стать. Судорожно глотнув воздух, Сапфира  отод-
винула свой стул.
   - Да, конечно, - выдавила она, затем метнула взгляд на Тэйна. - Изви-
ните, я сейчас вернусь.
   В дамской комнате она рухнула на стул и попыталась взять себя в руки.
Согласившись играть свою роль, она была обязана довести ее с  честью  до
конца. Через несколько минут, подправив косметику и выпив стакан ледяной
воды, Сапфира изобразила на дрожащих губах вежливую улыбку и направилась
в зал.
   В дверях ее поджидал Тэйн. Он взял ее за руку и слегка притянул к се-
бе. Она вопросительно посмотрела в его напряженное лицо.
   - Что-нибудь случилось? Что-то не так?
   - Это я тебя хотел спросить, Сапфи. У тебя был расстроенный вид, ког-
да ты выходила из-за стола. Тебе, наверное, вся эта игра дается  не  так
легко?
   - Да нет, не в этом дело. Я не хотела быть невежливой. Робинсоны оби-
делись?
   - Нет, - успокоил ее Тэйн, - все в порядке. Просто я психанул.  Поду-
мал, что ты решила уехать домой.
   - Тогда  ты  бы  попал  в  затруднительное  положение,  объясняя  мое
бегство. - Сапфира едва улыбнулась ему. -  Я,  видимо,  перерепетировала
свою роль. - Она бессознательно потянула жакет своего платья-костюма ни-
же на бедра.
   - И к новому костюму еще не вполне привыкла, да? - Ее нервный жест не
ускользнул от его цепкого взгляда, в котором появился какой-то  странный
блеск, значение которого ей не удалось разгадать.
   - Он мне не вдет? - В ее  вопросе  прозвучала  беспомощность,  и  она
умолкла. Больше всего на свете ей не хотелось бы выглядеть слабой в гла-
зах ее уверенного в себе мужа.
   - О, Сапфи, он очень тебе к лицу. - Зрачки его расширились, превратив
глаза в два бездонных озера. - Интересно, почему ты выбрала такой цвет?
   - Это вышло совершенно случайно. - Его вопрос заинтересовал  Сапфиру.
- Мне казалось, этот цвет придаст мне уверенности - нельзя  же  остаться
незаметной в костюме алого цвета! - И она нервно рассмеялась.
   - А не в том ли причина, что такого цвета было твое свадебное платье?
   - Нет! - Вопрос, заданный со спокойной уверенностью, потряс  Сапфиру,
и она с негодованием отринула его голословное предположение. Ведь у  нее
и в самом деле ничего подобного не было в голове при выборе цвета  этого
костюма. А может, он прав? Может, упоминание  Ангелии  о  фотографии  на
письменном столе у Тэйна каким-то образом подвело ее  к  бессознательной
мысли об алом цвете? - Почему ты так решил?
   - Сам не знаю. А почему ты подстриглась?
   - Ты против? - Он уже долгое время не интересовался, как  она  выгла-
дит. Сердце ее учащенно забилось - вдруг ее стрижка ему не  понравилась.
Но ведь она решила не обращать внимания на его мнение. Но надо  смотреть
правде в глаза: оно все еще много значило для нее.
   - Я ведь не имею права быть против, не так ли? - спросил он спокойно.
- Но если тебе интересно мое мнение, то могу сказать... - Он умолк,  на-
меренно продлевая ее мучения, окидывая оценивающим взглядом и  ее  новую
прическу, и лицо, которое она обрамляла. - Не думаю, что  ты  когда-либо
была более прекрасна - даже на нашей свадьбе.
   - О! - Столь щедрый комплимент поразил Сапфиру, наполнив радостью все
ее существо, но туг она вовремя вспомнила, что говорить  ей  комплименты
было в интересах Тэйна. Она вздернула брови, изобразив на  лице  изумле-
ние. - Как это галантно с твоей стороны, Тэйн. Вернемся к Робинсонам?
   - Конечно. - Он открыл дверь, пропустив ее вперед, и повел к их  сто-
лику, обняв ее рукой за талию, демонстрируя свое право на столь интимный
жест.
   Инстинктивно ее спина напряглась под его рукой. Тэйн улыбнулся.
   - Робинсоны приглашают нас к себе в номер на кофе и ликер. Ты ведь не
возражаешь, я правильно понял? Филип хочет кое-что обсудить со  мной  до
возвращения в Англию.
   Сапфира услышала возбужденные нотки в голосе Тэйна и поняла,  что  за
беспечностью его тона кроется заинтересованность в предстоящем  разгово-
ре.
   - Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь, - тихо произнесла она.
   Тэйн приветствовал ее решение негромким смешком.
   - Сапфи, что за опрометчивое заявление! Ладно, поищу  позвоню  Эфими,
надо предупредить ее, что мы вернемся поздно.
   - Она же не знает, что мы с тобой здесь вместе, Тэйн.
   - Тем более приятно ей будет услышать радостную весть. - Его  зеленые
глаза вновь сверкнули. Они уже подошли к их столику, и на сей  раз  Тэйн
по-хозяйски обнял ее за плечи.
   Сапфира украдкой взглянула на него. Он был все таким  же,  каким  она
впервые увидела его, - спокойным, слегка отчужденным, надменным, уверен-
ным в себе и очень-очень красивым.
   - Мы с Сапфи будем счастливы принять ваше  приглашение  и  продолжить
наш вечер.
   Люкс Робинсонов оказался роскошным,  как  и  подобало  первоклассному
отелю. Мужчины с головой ушли в обсуждение своих проблем,  а  Сапфира  с
удовольствием продолжила разговор с Кэтрин, оказавшейся прекрасной собе-
седницей. Вечер плавно перешел в ночь, а у них находились все новые  об-
щие темы - от увлечения музыкой и драмой до рецептов приготовления  раз-
нообразных блюд.
   Только когда Тэйн позвал ее, до Сапфиры дошло, что  мужской  разговор
закончен и Тэйн успел позвонить кому-то по телефону.
   - Да, милый? - откликнулась она инстинктивно, сразу не сообразив, что
назвала его "милым" - как в былые времена. Тэйн лениво поднял  бровь,  и
она поняла, что допустила промах. Ну и что?  Что  теперь  -  извиняться?
Ерунда, как-нибудь выкрутится позже. С беспечным видом она встретила его
ироничный взгляд.
   - Боюсь, уже очень поздно, дорогая, - ответил он ей в тон. - Если  мы
сейчас поедем домой, мы всех перебудим. Поэтому на эту  ночь  я  заказал
здесь для нас номер.
   Он стоял перед ней без пиджака, галстук был расслаблен, а верхняя пу-
говица на рубашке расстегнута, волосы свободно спадали на лоб. На  щеках
уже стала проявляться щетина, придавая ему пиратский вид.
   - Да, но... - Сапфира не знала, как отреагировать на его слова.
   - Не волнуйся, все будет в порядке, я поговорил  с  регистратором,  и
она обещала снабдить нас зубными щетками и электробритвой, а другие  не-
обходимые туалетные принадлежности  есть  в  каждом  номере.  Одну  ночь
как-нибудь продержимся.
   - Думаю, ты прав, - согласилась с ним Сапфира. Что ж, он  все  хорошо
продумал. Она отметила, что лицо его осунулось, в зеленых глазах  появи-
лась усталость, и это ее тронуло.
   Еще полчаса прошло, пока они прощались с гостеприимными  хозяевами  и
Тэйн забирал из регистратуры ключ от номера и сумку Сапфиры. Стоя  подле
него, пока он отпирал дверь, она подавила зевок,  прикрыв  ладонью  рот.
Вдруг Тэйн пробормотал какое-то ругательство на своем родном языке.
   - В чем дело?
   Она протиснулась в открытую дверь и окинула глазами номер, готовя се-
бя к худшему, но ничего такого не увидела. Просторная  комната,  обстав-
ленная современной, красивой мебелью. Уютное кресло, письменный стол. На
низком столике стояла даже ваза с фруктами, а на тумбочке - цветы. И тут
она увидела то, что вызвало недовольство Тэйна.
   - О! - уставилась она на огромную двуспальную кровать.
   - Поверь, Сапфи, - зло проговорил Тэйн, - я не подстраивал это специ-
ально. Я просил двухкомнатный номер, честно. Но в Греции, как  тебе  из-
вестно, в большинстве гостиниц в каждом номере стоят, как  правило,  две
отдельные кровати. Я думал, здесь то же самое, и это нас вполне бы  уст-
роило.
   - Наверное, эта комната обычно  предназначается  для  новобрачных,  -
предположила Сапфира, забавляясь его бурной реакцией. Сама она не прида-
ла этому такого значения. Может, потому что очень устала, а может,  весь
этот вечер воссоздал атмосферу прошлого, о потере которого она так сожа-
лела.
   Грациозной походкой она пересекла комнату и открыла дверь ванной.
   - Здесь просто роскошно, - бросила она через плечо. -  Две  раковины.
Море позолоты. Но ванна слишком мала для тебя, так  что,  боюсь,  ты  не
сможешь переночевать в ней.
   - Я буду спать здесь. - Тэйн решительно плюхнулся в кресло. -  Можешь
первая принять ванну. - Он закрыл глаза. - Только побыстрее.
   Она повиновалась без возражений. В ванной  она  разделась  и  наскоро
приняла душ, стараясь не думать о том прекрасном времени, когда они при-
нимали душ вместе.
   Она свою кожу холила, лелеяла, Тэйн же, как  правило,  яростно  скреб
свое золотистое тело, словно стараясь смыть с себя груз лет. Таким обра-
зом, ее полотенце оставалось почти сухим, его же  можно  было  выжимать.
Как же ей не хватало теперь этих его мокрых насквозь полотенец...
   Она внимательно оглядела себя в зеркале. Боже, неужели это  она?  До-
вольная тем, что она увидела, она провела пальцами  по  своей  красивой,
полной груди.
   В зеркале отражалась красивая длинноногая девушка с матово  блестящей
кожей. Коротенькая грация едва прикрывала ее бедра тонкой полоской  кру-
жев. Да, отметила она с удовольствием, теперь она выглядела так же,  как
когда-то, до свадьбы.
   Сапфира быстро завернулась в чистое полотенце и вышла из ванной.
   Тэйн по-прежнему сидел в кресле, спинка которого доходила ему лишь до
лопаток, голову же положить было и вовсе некуда. Только мазохисту  могла
прийти мысль провести таким образом ночь. И только садист мог  позволить
ему сделать это.
   - Тэйн, ванна свободна, - мягко произнесла  Сапфира,  уверенная,  что
заснуть в такой позе он не мог. - Слушай, я не понимаю,  почему  бы  нам
обоим не провести эту ночь в удобной постели. Она достаточно широкая.  Я
уверена, что ты не подстроил это все специально, так что  в  сложившейся
ситуации это будет самым разумным.
   - Это очень милосердно с твоей стороны, Сапфи. - Он посмотрел на  нее
из-под прикрытых ресниц. - Я учту твое предложение.
   - Отлично. - Она скользнула под простыню, сняла с  себя  полотенце  и
бросила его на пол. - Тогда спокойной ночи!
   Тэйн поднялся на ноги и пошел в  ванную.  Через  несколько  минут  он
опустится на кровать радом с ней. Почему она с таким  возбуждением  ждет
этою? Просто она весь вечер думала именно об этом. Ей было так хорошо  -
отличная еда, великолепное вино и чудесная компания. Она ни в  чем  себе
не отказывала и чуть ли сама не уверилась, что они по-прежнему идеальные
любящие супруги, имеющие в довершение картины двух  очаровательных  кро-
шек. Так пусть эта иллюзия продлится еще несколько часов.  А  утром  она
постарается спокойно вернуться к суровой реальности.
   Она лежала без сна, каждая клеточка ее тела напряженно  ждала  Тэйна.
Вскоре она заснет, убаюканная собственными мыслями о том, что  могло  бы
сейчас произойти.
   Она услышала, как отворилась дверь ванной, потом Тэйн щелкнул  выклю-
чателем, и она всем существом и всеми нервами почувствовала его  прибли-
жение. И - ничего, только тишина и пустота рядом с ней.
   - Тэйн? - Она потянулась к настольной лампочке. Тэйн,  по-прежнему  в
брюках и рубашке, скрючился в кресле, подперев голову ладонями. -  Тэйн!
- резко окликнула она его.
   Ответа не последовало. Она раздраженно вздохнула, выбралась из крова-
ти и подошла к нему.
   - Тэйн! - Сапфира потрясла его за плечо. Ресницы его дрогнули,  скулы
напряглись. - Что ты делаешь? Мы же договорились, что ты ляжешь  в  кро-
вать!
   - Ни о чем мы не договорились! - рявкнул он в ответ. - Я сказал,  что
учту твое предложение. И я его учел, но не принял. Ради Бога, иди спать,
Сапфи, и оставь меня в покое!
   - Но это же глупо! - Сапфира стояла, расставив ноги,  уперев  в  бока
руки, не думая о том, как она выгладит в его глазах. Она была  разгнева-
на, потому что ей было невыносимо видеть Тэйна в такой  неудобной  позе.
Она была расстроена, потому что ее планы хоть эту ночь провести рядом  с
ним рухнули. Она была озадачена, потому что не понимала причину его соп-
ротивления. - Ты что думаешь, я стану приставать к тебе?
   - Нет. - Он распрямился в кресле и вдруг, к удивлению Сапфиры,  встал
во весь свой рост. - Нет, Сапфи, - повторил он уже мягче. - Дело в  том,
что я не уверен, смогу ли я сам оставаться спокойным и не стану  ли  сам
приставать к тебе.
   Сказанное было настолько неожиданным, что у нее перехватило  дыхание,
и она в изумлении уставилась на него.
   - Думаешь, я вру?
   Сапфира не двигалась с места - даже когда он протянул к ней руки, да-
же когда он прижал ее к себе, даже когда он стал гладить ее,  -  она  не
сопротивлялась, только подняла голову и, задрожав от удовольствия,  при-
открыла губы в ожидании поцелуя.
   Тэйна тоже охватила дрожь. И не какаянибудь поверхностная,  нет,  она
исходила из самых глубин его существа. Она обвила руками его шею и  при-
тянула к себе его голову. Она так ждала его  поцелуя,  такого  желанного
для нее, предопределенного всеми событиями предыдущего вечера, что, ког-
да Тэйн выпустил ее из объятий, ее охватило опустошающее ощущение  поте-
ри.
   - Теперь ты понимаешь, почему я отказываюсь лечь вместе  с  тобой?  -
спросил он хриплым голосом, в котором слышалась насмешка. - Оставь  меня
в покое, иначе я за последствия не ручаюсь. Понимаешь?
   - Понимаю. - Свои мысли Тэйн изложил достаточно  четко,  но  она  все
равно не отодвинулась от него, лишь провела языком по пересохшим  губам,
что не ускользнуло от Тэйна, внимательно следившего за ней глазами,  по-
темневшими от возбуждения. - Я... я не смогу  заснуть,  если  ты  будешь
спать в этом кресле.
   - Десять секунд, Сапфи, - с усилием проговорил он. - Даю тебе  десять
секунд, чтобы вернуться в постель и выключить свет, иначе...
   Сапфира про себя досчитала до десяти, не двигаясь с места. Она слыша-
ла его затрудненное дыхание, понимая, что ведет  себя  вызывающе.  Ну  и
что? Почему бы не довести до логического завершения этот чудесный вечер?
Одна, самая последняя, ночь, пусть даже она не станет ночью их  взаимной
любви, но она проведет ее подле самого близкого человека. Воспоминаниями
о ней она будет жить в ожидающем ее одиночестве.
   Тэйн легко поднял ее на руки, отнес в кровать и  выключил  свет.  Она
потянулась к нему, дотрагиваясь руками до его  шеи,  ощущая  напрягшиеся
мышцы. Он застонал, и она стала смелее, продвигаясь ладонью к его животу
поверх ремня на брюках. Еще чуть-чуть, ну совсем чуть-чуть...
   Он скрипнул зубами и немного отодвинулся, но она поняла - он  не  от-
вергает ее. Когда он снова приник к ней, одежды на нем уже не было.  Она
возобновила свои ласки, вспоминая со сладким замиранием сердца его  зна-
комое до последней клеточки такое любимое тело.
   Сапфира вновь почувствовала себя молодой и беззаботной, она упивалась
радостью физической близости, растворяясь в чувственном удовольствии  от
ласк Тэйна. Он, спустив с ее плеч тоненькие бретельки, нежно целовал  ее
грудь, проводя языком по напрягшимся соскам.
   Тэйн стянул с нее алую грацию, и Сапфира застыла от ужаса - в  памяти
ясно всплыло выражение отвращения на его лице в последний раз, когда они
были вместе. Но уже через мгновение она испустила вздох облегчения:  те-
мень ночи скроет ее обезображенную родами фигуру и, уж  конечно,  он  не
сможет почувствовать пальцами маленький шрам.
   Он говорил с ней руками и губами, она отвечала невнятным  бормотанием
и вздохами наслаждения, горя от желания, так долго дремавшего в ней. Че-
рез несколько минут их разгоряченные тела были охвачены огнем страсти.
   Словно в агонии, Тэйн выдохнул ее имя: Сапфи! - и она отдалась ему со
сладостной щедростью, ничего не требуя взамен.  Он  застонал,  достигнув
пика экстаза, и Сапфира возликовала от доставленного ему счастья.
   Он лежал возле нее обессиленный,  не  способный  шевельнуть  пальцем,
словно Самсон, лишившийся сил, когда вероломная Далила остригла его  во-
лосы. Сапфире интуитивно захотелось защитить его, и она  обняла  его  за
спину, будто укрывая от грозящей ему невидимой стрелы.
   Теперь ее мечта исполнилась. У нее оставалось  еще  немного  времени,
утром уже все кончится. Тэйн заворочался и перевернулся на спину. Сапфи-
ра положила голову ему на грудь,  прислушиваясь  к  ровному  биению  его
сердца. Она ощущала прилив энергии, словно Тэйн поделился  с  ней  своей
жизненной силой, наполнив ее внутренним огнем.
   Когда утром она проснулась, Тэйна рядом не было.  Сапфира  припомнила
ночные события и решила, что жалеть ей не о чем. Ей не надо кривить  ду-
шой перед самой собой - она знала наверняка, что любит Тэйна  по-прежне-
му. Сейчас было уже поздно сожалеть о том, что она сама  разрушила  свое
счастье, но по крайней мере ей не надо было больше лгать себе.
   - А, уже проснулась. - Тэйн, полностью одетый, вышел из ванной.  Лицо
его было сурово. - Я провожу тебя вниз  позавтракать.  Не  задерживайся,
ладно? Чем раньше мы вернемся на Андромеду, тем лучше.
   Сапфира кивнула, с трудом проглотив комок в горле, а Тэйн, не  произ-
неся больше ни слова, вышел из комнаты.
   Чего же другого она ожидала? Борясь с отчаянием, она спустила с  кро-
вати длинные ноги. По крайней мере он поступил благоразумно, оставив  ее
одну, чтобы она без смущения могла одеться. Она и не  рассчитывала,  что
утром он встретит ее с прежней пылкостью. Тэйн был  воплощением  мужест-
венного самца, он легко возбудился при виде полуголой женщины, и она са-
ма поощрила его на дальнейшие действия.
   Во всем виновата только она. Она снова поступила безрассудно,  как  в
прошлом. Тэйн сполна расплатился за ту ее первую ошибку. Ей тогда стоило
только взглянуть в его суровое лицо, чтобы понять, в какой он был ярости
оттого, что пошел ей на уступку.
   Сапфира быстро приняла душ и переоделась, а алую  грацию  скомкала  и
засунула в сумку, отправив туда же и алый вечерний костюм. Своим поведе-
нием она добилась только того, что теперь он еще больше станет ее прези-
рать, но она не сожалела о прошедшей ночи.
   Завтрак прошел в молчании, так же как и последующая поездка в  машине
домой. Тэйн открыл дверь их виллы и пропустил ее вперед. Эфими уже  спе-
шила им навстречу, приветливо улыбаясь.
   - Как малыши? - спросила Сапфира, заранее читая  ответ  на  довольном
лице пожилой женщины.
   - Как всегда.
   - Я пойду взгляну на них.
   - Подожди минуту. - Тэйн удержал ее за руку. - Сперва я хочу  погово-
рить с тобой наедине. Пожалуйста, пройдем в кабинет.
   Что еще? Разбор ее вчерашнего поведения? Взаимные обвинения? Она  хо-
тела отказаться от разговора, но его просьба была больше похожа на  при-
каз, и у нее не хватило духу ослушаться. Самое  лучшее,  что  они  могли
сделать, - это забыть об этой ночи. Стереть ее из памяти. Если бы он на-
чал анализировать события, он бы все опошлил, а ей этого вовсе не  хоте-
лось.
   - Стоит ли? Нам вроде не о чем говорить.
   - Ошибаешься, Сапфи. - Голос его звучал с грустью. Он ввел ее в каби-
нет и плотно закрыл дверь, указав на кресло. Сам же стал  мерить  шагами
комнату. - Я хочу сказать что-то важное.
   - Да? - Она почувствовала стеснение в  груди,  дышать  стало  трудно,
сердце учащенно забилось.
   - Ты была права, когда говорила, что мы не можем жить так  дальше.  -
Он остановился напротив и посмотрел на нее сверху вниз как судья,  гото-
вящийся произнести приговор. - Я передумал, Сапфи. Я приложу все усилия,
чтобы ты могла как можно скорее со мной развестись.


   Глава одиннадцатая

   Ошеломленная словами Тэйна, Сапфира буквально онемела, только  расши-
ренные от изумления глаза да внезапная бледность выдавали ее состояние.
   - Каким я был глупцом, полагая, будто раздельное проживание может по-
мочь нам, - произнес он суровый приговор. - Ты оказалась права с  самого
начала: развод - вот единственный выход. С моей  стороны  было  безумием
думать, что я смогу силой привязать тебя к себе навсегда.
   - А дети? - почти шепотом вырвалось у нее. Она согласилась отдать ему
детей, считая само собой разумеющимся, что всегда сможет быть рядом.  Не
собирается ли Тэйн использовать это против нее в суде?
   - Разумеется, останутся с тобой, - с трудом  сохраняя  самообладание,
выддавил он сквозь зубы. - После вчерашнего вечера я вряд ли  могу  пре-
тендовать на право считать себя достойным отцом!
   Тэйн испытывал неподдельную боль, казня себя презрением за свою пору-
ганную philotimo. Он считал, что подверг себя унижению и позору, и  соз-
нание этого причиняло ему невыносимую боль.
   Облегчение, испытанное было Сапфирой, теперь уступило  место  чувству
сострадания и одновременно гнева на него за то, что он осмелился предпо-
ложить, будто она манипулирует им в своих целях, а также чувству вины за
то, что произошло между ними утром.
   - Ты считаешь, что я использую это против тебя в суде? - гордо  спро-
сила она. - Ты действительно думаешь, что я способна на это, или,  может
быть, ты считаешь, что я все это спланировала заранее, чтобы отобрать  у
тебя детей? - Сапфира почувствовала, как дрожит ее голос.
   - При том, что я сам заказал комнату? -  горько  усмехнулся  Тэйн.  -
Нет, Сапфи, ни в каком злонамеренном умысле я тебя не подозреваю. Ты ду-
маешь, я не знаю, что ты пострадала невинно?
   Да, она действительно пострадала, но вовсе не так, как это  представ-
ляется Тэйну. Невинно? О нет! Вряд ли. Она с недоумением отметила напря-
женность всей его позы.
   - Я... я понимаю, почему ты изменил  свое  первоначальное  решение  о
разводе. - Какое будущее может ожидать человека, наделенного таким  жиз-
нелюбием и силой, как Тэйн, и связанного с женщиной, любить  которую  он
не может? - Но ведь однажды ты мне сказал, что никогда не отдашь  своего
сына.
   - Да, - Тэйн с шумом втянул в себя воздух. - Но это было до того, как
ты Доказала, что настоящая любовь не боится жертв и  не  знает  эгоизма,
что, как бы сильно и глубоко ты ни  любил,  если  приходит  время  расс-
таться, нужно суметь это сделать просто и красиво, как бы невыносимо тя-
жело тебе ни было. Ты была права, говоря, что Стефанос и Виктория нужда-
ются друг в друге, но это еще не все. Как бы сильно я этого ни хотел,  я
не могу заменить им материнской любви и ласки. И не только потому, что я
большую часть времени нахожусь вне дома, все гораздо серьезнее. Я пытал-
ся закрыть глаза на собственные недостатки, но после отдыха на  острове,
когда ты стала жить на новой квартире, я уже не в состоянии был их скры-
вать. И травма Стефаноса была лишь верхушкой айсберга.
   Он помолчал, и Сапфира силилась понять, что  же  означают  эти  слова
Тэйна.
   - Ну и вот... - он улыбнулся ей грустной  улыбкой.  -  Теперь,  когда
благодаря тебе я стал лучше понимать нужды детей, у меня нет иного выбо-
ра, как забыть о собственных желаниях и потребностях и решить все в твою
пользу. Не буду отрицать, мне это нелегко, но, в  конце  концов,  я  это
заслужил. Я принес в твою жизнь одни несчастья, сначала соблазнив  тебя,
затем увезя за тысячи миль от родного дома и друзей, поселив в стране  с
незнакомыми обычаями и языком. Ты забеременела, не прожив со мной и  го-
да... - Тэйну стало трудно дышать... - А потом,  когда  та  заболела,  я
умудрился ничего не заметить. Мне недостало терпения и  способности  по-
нять... Theos mou, Сапфи! Ты вправе была ожидать от меня всяческой  под-
держки, но не получила ничего! Я заслуживаю того, чтобы ты не чувствова-
ла ко мне ничего, кроме отвращения.
   - Это была не твоя вина, Тэйн! - Ее захлестнула  волна  сочувствия  и
желание разделить с ним его вину. - Я была слишком эгоистична и  неопыт-
на. Я даже не попыталась понять и разделить твою жизнь. -  Боясь  встре-
титься с ним взглядом. Сапфира смотрела на свои руки. - К тому же это  я
соблазнила тебя. Я бросилась к тебе, не задумываясь о последствиях. Даже
когда ты сказал моему брату, что собираешься жениться на мне, я застави-
ла себя поверить, будто ты любишь меня, не обращая внимания на тот  оче-
видный факт, что ты оказался жертвой мимолетного увлечения и  чувствовал
себя обязанным по долгу чести "сделать из меня порядочную женщину", пос-
ле того как нас застали на месте преступления.
   Услышав его смех, она с удивлением подняла на него глаза.
   - Дорогая Сапфи, я ведь действительно любил тебя! Я не был  настолько
неопытен и наивен, чтобы позволить себя соблазнить помимо моей воли. Бе-
ли бы у меня не возникло твердого намерения жениться на тебе, я  бы  ни-
когда не оказался в такой заведомо опасной ситуации. Твое столь  лестное
для меня внимание очаровало меня и намного ускорило  мои  планы,  вот  и
все.
   - Ты любил меня? - Она столько лет убеждала себя в том,  что  это  не
так. Неужели это правда? Какой ему смысл лгать ей именно теперь?
   - Разумеется, я любил тебя. - В его взгляде была задумчивая нежность.
- Разве ты забыла первый год нашей совместной жизни?
   - Как я могу это забыть! -  Она  опустила  глаза  и  остановила  свой
взгляд на его груди, уставившись в ярко сверкнувшую на  солнце,  похожую
на жемчужину пуговицу на его рубашке. - Но я все погубила, разве не так?
Я была испорченной, с трудным характером девчонкой, слишком  эгоистичной
и жестокой. И я на корню разрушила наше хрупкое счастье.
   - Ты была больна, Сапфи! А я, глупец, ничего не хотел замечать. Theos
mou! Как подумаю, сколько тебе пришлось перенести тогда, когда ты носила
под сердцем наших детей, да и после!
   Правда заключается в том, что я из ревности ничего не хотел видеть. Я
не готов был делить тебя даже с нашими детьми. Да, я любил всех вас,  но
тебя я любил сильнее. Я почувствовал себя отвергнутым,  когда  ты  стала
дни и ночи проводить с ними. Мне казалось, что ты просто  помешалась  на
них. У всех моих сестер уже были свои дети, но они никогда не уделяли им
так непомерно много времени... Сапфи, ты меня слушаешь? -  Он  опустился
на одно колено у ее стула и нежно прикоснулся  пальцами  к  ее  руке.  -
Только когда, отчаявшись, я пригласил к нам Эбби, я стал  кое-что  пони-
мать. Я надеялся, что она сможет пробиться к тебе, поможет мне  наладить
с тобой контакт. Именно Эбби заставила меня увидеть, что мои сестры жили
в окружении своей многочисленной родни, бабушек, теток, двоюродных  сес-
тер и тому подобное - короче, тех, кто всегда мог принять на себя  часть
забот о детях, в то время как с тобой радом не было  никого  из  близких
тебе людей или родственников. До того времени я был слишком  самоуверен,
считая, что смогу обеспечить любую необходимую тебе поддержку и  помощь.
Но моя работа не давала мне возможности уделять тебе достаточно времени,
и я был слишком увлечен ею, чтобы понять это. - Тэйн  беспомощно  развел
руками. - Я был далеко не беден, но мне нужно было обеспечить  источники
твердых доходов. - Его рот искривился в горькой усмешке.  -  Нужно  было
кормить еще двух малышей, не говоря уже о расходах на оплату услуг  Спи-
ридоулы.
   - А в награду за все это ты получил истеричку жену, устраивающую тебе
дикие скандалы из-за сестры, с которой  ты  якобы  крутил  роман.  -  Ее
взгляд остановился на сильных длинных пальцах, покоившихся на  ее  руке.
Она так много потеряла по собственной вине. И все же,  как  ни  странно,
этот разговор оказывал на нее какой-то терапевтический эффект, будто  ее
открытую рану обработали антисептическим средством. Сначала жгучая боль,
потом следовал процесс заживления. - Если бы я не была тогда  совершенно
невменяемой, я бы никогда не бросила тебе эти дикие обвинения... -  Нес-
мотря на все усилия держать  под  контролем  свои  эмоции,  Сапфира  по-
чувствовала, как по щекам у нее покатились две слезинки.
   - Не плачь, Сапфи, - нежным прикосновением Тэйн вытер ее слезы. -  Ты
не отвечала за свои поступки, у тебя ведь был  полностью  нарушен  обмен
веществ.
   - Зато потом, когда я возвратилась из больницы, со мной  было  все  в
порядке, - безжалостно констатировала она. - Я была переполнена жалостью
к самой себе. Вместо того чтобы думать о будущем, я не переставала зада-
ваться вопросом, почему это случилось именно со мной? Вместо того  чтобы
радоваться, что болезнь позади, я была озабочена мыслями о том, какая  я
несчастная. Я была отвратительным, вечно ноющим и эгоистичным существом,
которого ни один человек не смог бы терпеть радом с собой.
   - Не было у меня никакой другой женщины, Сапфи, -  грустно  промолвил
он. - Что до Ангелии Андроникос, то самое большее, чем она  могла  быть,
это верным другом и умелым и очень полезным деловым партнером.
   - Я знаю, - прошептала Сапфира. - Она приходила сюда вчера и  сказала
мне то же самое, хотя еще раньше я стала понимать, что верила в это, по-
тому что сама хотела верить, потому что мне нужно было  переложить  вину
за собственные недостатки на кого-нибудь другого, потому  что  это  было
наказанием за то, как я вела себя с тобой. Однако за последние несколько
недель после решения суда о раздельном проживании я внезапно будто очень
повзрослела. Вся эта невозможная путаница в моей голове вдруг исчезла, и
теперь я впервые вижу все с такой ясностью, какой  мне  недоставало  эти
годы.
   - Не стоит себя обвинять, agape mou, - Тэйн бережно стер  с  ее  щеки
вновь покатившиеся слезинки, ласково  проведя  указательным  пальцем  по
нежной коже. - Я был во всем виноват изначально. Я  не  понимал,  что  с
твоей стороны это было всего лишь  увлечение.  Из-за  своего  непозволи-
тельного самомнения я уверил себя, что ты меня любишь, и  я  так  сильно
хотел этого, что не желал видеть реальности. Женитьба на тебе  оказалась
одним из самых эгоистичных поступков в моей жизни. Другим был тот, когда
я согласился на твою жертву и забрал у тебя нашу дочь.
   Как ему объяснить, что он не прав, что он единственный мужчина, кото-
рого она когда-либо любила? Как объяснить ему это, если он  заявил,  что
желает развестись с ней? Когда же страсть, которую он  к  ней  испытывал
вначале, была разрушена временем и ее безответственным поведением?
   Сапфира незаметно убрала свою руку из-под его ладони и,  вынув  спря-
танный в рукаве платок, промокнула повлажневшие от слез глаза. Как  смо-
жет она, любя Тэйна, принять от него жертву, которую он  готов  принести
ради нее, зная по личному опыту, какую боль это ему причинит?
   - Итак... - произнес он с напряженной улыбкой, болезненно  исказившей
его лицо, - ...есть только один способ хоть как-то исправить мою ошибку,
а именно дать тебе возможность уйти к человеку, которого ты  можешь  лю-
бить так же сильно, как он любит тебя.
   - У меня никого нет, - жалобно сказала она, устремив на него  умоляю-
щий взгляд, полный страстного желания уверить его в правоте своих  слов.
- Майкл значит для меня не более, чем для тебя Ангелия. В тот раз, когда
он поцеловал меня, я сказала ему, что у нас с ним не может быть будущего
и что я могу быть для него только другом.
   Он молчал секунд пять, а потом вдруг засмеялся каким-то горьким  сме-
хом.
   - Ты знаешь, я ведь ревновал к ним обоим, к Лорне  и  Майклу,  потому
что они могли дать тебе то, чего не мог я, - утешение.
   - Тэйн, пожалуйста! - Она отчетливо слышала  в  груди  глухое  биение
своего сердца и, не сознавая этого, в немой мольбе сжала перед собой ру-
ки. - Возможно, все было бы иначе, если бы мы с самого начала попытались
как-то понять друг друга.
   - Гм-м! - прозвучал безрадостный смешок Тэйна. - Я  бы  отдал  десять
лет жизни, чтобы иметь возможность вернуться в то  время  и  начать  все
сначала, зная то, что я знаю теперь.
   - И вместо этого ты хочешь развестись со мной, - упавшим голосом ска-
зала Сапфира и вдруг в изумлении увидела, как Тэйн отрицательно  покачал
головой.
   - Нет, я этого не говорил, Сапфи. Я сказал лишь,  что  не  буду  пре-
пятствовать разводу, если ты этого пожелаешь. Это вовсе не одно и то же.
Разве тыне видишь? Я попытался удержать тебя при себе против твоей воли,
надеясь, что однажды случится чудо и я снова пробужу в  тебе  любовь  ко
мне. Но этого не произошло. Наши отношения становились все хуже и  хуже,
вплоть до того вечера, когда между нами вспыхнула ужасная ссора. Внезап-
но, несмотря на весь свой гнев, я так безумно захотел  тебя,  что  решил
прибегнуть к действиям, раз уж слова были совершенно бессильны. Я  поду-
мал, если мы снова станем любовниками, мое тело будет более  красноречи-
вым катализатором для твоих чувств, чем любые слова! - Горечь этих  слов
отразилась на лице Тэйна.
   Не в силах больше сдерживать себя. Сапфира вскочила на ноги. Губы  ее
побелели, а руки непроизвольно сжались в кулаки.
   - Но ты так и не смог заставить себя  сделать  это!  -  Даже  теперь,
вспоминая выражение ужаса на его лице при виде ее нагого тела, она испы-
тывала нестерпимую боль. - Тебе было отвратительно мое уродливое тело.
   - Сапфи, о чем ты говоришь? - Он кинулся к ней и, схватив  за  плечи,
заставил Сапфиру посмотреть ему прямо в лицо. - Я действительно  испыты-
вал отвращение, это так! Но не к тебе... а к себе самому! Я  весь  горел
желанием и страстью, к которой примешивались гнев и нарастающее и  нена-
вистное мне чувство стыда. И вдруг я увидел  тот  еле  заметный,  тонкий
шрам. Он в самом деле был едва заметен, и все же ничто  не  могло  бы  с
большей очевидностью напомнить мне о том, что тебе  пришлось  выстрадать
по моей вине. Я был старше и опытнее тебя и, как последний эгоист, лишил
тебя юности и свободы. И сейчас усугублял свой грех,  намереваясь  снова
подчинить тебя своей воле. - Тэйн вздохнул. - Я много раз ненавидел себя
за последние несколько месяцев, но ни разу с такой силой, как тогда.
   - О-о... - она смотрела на него  какими-то  безжизненными,  лишенными
всякого выражения глазами, - я думала, это потому, что  тебя  оттолкнуло
мое уродство. Я была такой худой и изможденной.
   Он покачал головой.
   - Для меня ты всегда будешь прекрасна, Сапфи, - с простотой, от кото-
рой у нее защемило сердце, сказал Тэйн. - Уродом  был  я,  а  не  ты,  и
все-таки я не был готов отказаться от тебя. Вот почему, когда ты убежала
к Лорне, я предложил тебе оформить в суде раздельное проживание. Я  рас-
суждал так: хотя ты и будешь в безопасности от  каких-либо  домоганий  с
моей стороны, все же по закону я буду иметь право видеться  с  тобой  и,
что самое важное, ты не сможешь выйти замуж за  кого-нибудь  другого.  Я
был убежден, что моя неожиданная выходка испугала тебя, и  единственное,
что мне оставалось, - это дать тебе возможность подольше пожить отдельно
от меня, а остальное будет зависеть от моей способности вовремя  уловить
подходящий момент. Я не собирался форсировать события и намеревался уха-
живать за тобой так, как я это делал в самом начале нашего знакомства.
   - А теперь уже слишком поздно? - голосом, в  котором  звучало  глухое
отчаяние, сказала она в ответ на его осторожное прикосновение к ее щеке.
   - Ты спрашиваешь меня об этом после того, что  произошло  между  нами
прошлой ночью? Ах, Сапфи... - Он чуть коснулся кончиками пальцев ее шел-
ковистых волос. - Ты все еще не понимаешь? Я не в силах быть рядом с то-
бой, чтобы не причинить тебе боль. После всего того, что  тебе  пришлось
пережить в связи с рождением близнецов, я  поклялся  никогда  больше  не
позволять тебе забеременеть от меня, но, несмотря на это, я  любил  тебя
вчера с таким самозабвением, что мне было на все наплевать.  Если  бы  я
обладал, хотя бы наполовину, той силой воли, которой всегда гордился,  я
бы провел всю ночь внизу в баре, так как я не из тех, кто ищет случайных
знакомств. Это просто не в моем характере. Вместо  этого...  -  внезапно
его голос дрогнул. - Я просто не подхожу тебе,  Сапфи.  Я  должен  расс-
таться с тобой, потому что слишком тебя люблю и  не  могу  оставаться  в
стороне, когда ты рядом. Что до наших детей, я думаю, будет лучше,  если
они станут жить с тобой... потому что... я также люблю и их. - Он отвер-
нулся к своему столу, пряча от нее лицо.
   Сапфира почувствовала, как внезапно ее тело становится чужим, и в ка-
кой-то момент ей показалось, что она теряет сознание из-за  невыносимого
шума прихлынувшей к голове крови.
   - Ты все еще любишь меня? - Ее  окатила  теплая  волна,  зародившаяся
где-то в глубине ее существа и наполнившая ее тело ощущением почти невы-
носимого блаженства и счастья. - Но тогда... тогда разве мы не можем на-
чать все сначала? - спросила она дрожащим от переполнявших ее чувств го-
лосом.
   Ссутулив плечи, Тэйн подошел к окну и стал  смотреть  куда-то  вдаль.
Сапфира не отрывала глаз от его стройной высокой фигуры, отчетливо выри-
совывающейся на светлом фоне освещенного солнцем окна.
   - Чтобы продолжить наши платонические отношения? Ты это  хотела  ска-
зать? Нет. Я думал, что все в конце концов образуется, но это  невозмож-
но. Я не могу не желать любить тебя. И я не могу любить тебя, не  причи-
няя тебе страданий. К тому же я не имею права  лишать  тебя  возможности
найти счастье с человеком, которого ты захочешь сделать своим  мужем.  -
Он повернулся к ней и улыбнулся, но в его глазах она увидела невыносимую
боль. - Благодаря тебе я понял, что истинная любовь не должна быть  эго-
истичной, бывают моменты, когда единственный достойный выход - видя, что
ничего уже не изменишь, - дать человеку возможность уйти!
   - Но я не хочу уходить от тебя! - в отчаянии выкрикнула  Сапфира,  не
зная, как заставить его поверить в искренность ее слов. -  Я...  я  тоже
люблю тебя, Тэйн! Я всегда любила тебя, просто мне стало  трудно  справ-
ляться со своей ревностью и страхом, и я не знала,  как  заставить  тебя
понять. Мне хотелось, чтобы ты понял  мое  состояние  интуитивно.  Когда
этого не произошло, я убедила себя, что ненавижу тебя. Но это была  неп-
равда.
   У нее вырвался нервный смех при виде его неподвижной фигуры,  застыв-
шей в тягостном молчании от внезапного откровения ее слов.
   - И ты, конечно же, прав насчет вчерашней ночи, - продолжала она дро-
жащим от волнения голосом. - Действительно, это не самое подходящее вре-
мя для того, чтобы увеличивать нашу семью. Хотя врачи  и  уверили  меня,
что случившееся со мной при первых родах, вероятно, больше не  повторит-
ся, а если и повторится, они всегда успеют прийти мне на помощь. Но  ес-
ли... если бы ты не занялся со мной любовью, не знаю, что бы со мной бы-
ло, потому что стоило мне увидеть двуспальную кровать, как у меня разыг-
ралось воображение.
   - Всемилостивый Боже! - услышала она наконец его  тихий,  исполненный
молитвенного благоговения голос. - Помоги мне поверить, что это не  сон!
- Он протянул к ней свои руки, и она бросилась в его объятия, прижавшись
к его груди, чтобы не упасть от внезапно охватившей ее слабости.  Голова
Тэйна склонилась к ней на плечо, а руки властно  обхватили  ее  дрожащее
тело. В течение нескольких секунд они молча наслаждались близостью  друг
друга, охваченные блаженством воспоминаний и взволнованные накатившей на
них мощной волной желания.
   Безошибочно почувствовав знаки его страсти. Сапфира еще сильнее  при-
жалась к нему, наслаждаясь звуком хриплого стона,  исторгнутого  из  его
груди.
   - Почему бы нам не пойти в спальню, agape mou? - прошептала она с ча-
рующей улыбкой, вызывая в нем еще более острое желание.
   - Что подумает Эфими? - с притворным испугом спросил ее  Тэйн,  в  то
время как его зеленые глаза, ставшие еще более яркими, и учащенное дыха-
ние свидетельствовали о совершенно других чувствах.
   - Мы платим ей не за то, чтобы она думала! - со счастливым смехом она
заглянула в любимое лицо и, прочтя в нем то,  что  хотела,  вздохнула  с
бесконечным удовлетворением.
   Тэйн не дал ей ничего больше сказать. Схватив  Сапфиру  на  руки,  он
быстро понес ее наверх, в большую спальную комнату, где  он  снова  стал
для нее мужчиной ее грез, ее Тэйном... властелином... повелителем... хо-
зяином.
   - Счастлива?
   Это был вопрос, который он часто задавал ей в первое время после  же-
нитьбы. И, как тогда, Сапфира ответила: "Безумно!"
   Тэйн лениво, как во сне, зашевелился, и его бесстыдно обнаженное тело
осветили золотистые лучи утреннего солнца.
   - Нам предстоит осуществить множество планов, Сапфи.
   - Мм... - Полная блаженной истомы, Сапфира лениво обвела пальцем вок-
руг небольших и твердых сосков, украшавших его мускулистую грудь. - Нап-
ример?
   - Для начала мы избавимся от решения суда о раздельном проживании!  -
Он перехватил ее руку, не давая ей возможности  продолжить  ее  приятное
занятие. - Затем, если нам удастся заполучить контракт с Филипом  Робин-
соном, а, скорее всего, так и будет, особенно после  достигнутого  вчера
вечером взаимопонимания, я поеду с тобой и детьми  на  шесть  месяцев  в
Англию. Там я  смогу  проследить  за  тем,  как  будут  запускать  новые
компьютерные программы, а ты снова увидишься со своей семьей.
   - Прекрасно, - улыбнулась Сапфира. Она обязана принести  свои  глубо-
чайшие извинения Эбби, и ничего не может быть  лучше,  чем  сделать  это
лично. Каким-то чудом нити ее жизни начинают вновь крепнуть,  ее  истер-
занная любовь снова обретает уверенность и наполняется  чувством  терпи-
мости и понимания.
   Тэйн блаженно вздохнул и с любовью провел рукой по ее  нежной  груди,
умело лаская ее своими чуткими пальцами.
   - Ты знаешь, я подумал, что действительно потерял тебя навсегда, ког-
да ты пришла ко мне в тот день и вручила решение о том,  что  ты  вправе
забрать себе Вики.
   - Ты полагал, что я собираюсь сбежать с Майклом. - Вспомнив о тогдаш-
ней враждебности Тэйна, она улыбнулась. - Это было совершенно  невозмож-
но.
   - Но ведь я тогда этого не знал и должен  был  ускорить  свои  планы,
чтобы заставить тебя вернуться ко мне, не прибегая к  тактике  продолжи-
тельной осады в несколько месяцев, где мне пришлось бы обхаживать  тебя,
внушая тебе мысль, что моя любовь - это нечто большее, чем радость физи-
ческого обладания.
   Сапфира улыбнулась, оценивая искусность его стратегии.
   - Какая удачная мысль поехать на Константинос!
   - Ты хочешь сказать, что я это спланировал заранее? Вовсе нет! - Гла-
за Тэйна лукаво блеснули. - Разумеется, я сказал Стефаносу, что мы  пое-
дем к морю, но я имел в виду что-нибудь поближе к дому. Но раз уж я воз-
намерился всколыхнуть приятные воспоминания, следовало поехать именно на
Константинос, где мы когдато были так счастливы.
   Внезапное подозрение заставило Сапфиру пристально взглянуть в  безмя-
тежное лицо Тэйна.
   - А как же насчет дружка Спиридоулы?
   - Ах, этот. - Он помолчал. - В общем, он типичный грек, и  я  уверен,
если бы ему сообщили о наших обстоятельствах, он бы отказался. Поэтому я
решил, что он и так уже в курсе дела.
   - Ах ты, хитрая бестия...
   - Тихо! - Он закрыл ее рот поцелуем. - Больше никаких  бранных  слов,
помнишь? К тому же не я один оказался таким коварным хитрецом. Не  забы-
вай, что у нашего сына были свои планы насчет того, как вернуть  тебя  в
твой дом. Если бы не он, мы бы, наверное, не были сейчас здесь.  Мне  бы
пришлось намного дольше убеждать тебя вернуться на виллу, хотя в этом  и
заключался мой долгосрочный план.
   - Но ведь ты говорил, что собираешься продать Андромеду!
   - В самом деле? - улыбнулся Тэйн поистине макиавеллиевской улыбкой. -
Ну что ж, думаю, что в конце концов могло дойти и до этого, хотя  в  тот
момент я просто хотел воскресить твои прежние чувства к дому, чтобы тебе
было нелегко жить вдали от него.
   Сапфира ничего не сказала на это и предпочла  помолчать,  наслаждаясь
близостью Тэйна, его такого знакомого и любимого тела, но было одно обс-
тоятельство, которое ей хотелось бы немедленно исправить.
   - Ты можешь не поверить, но Лорка будет очень рада, что у нас с тобой
все закончилось так благополучно. Я знаю, ты был  зол  на  нее,  но  она
всегда хотела одного: чтобы я была  счастлива.  По  правде  говоря,  она
раньше, чем я, поняла, что я все еще люблю тебя. По-своему она  была  не
менее изобретательна и хитра, чем ты. Лорна надарила мне кучу вещей  для
поездки на остров, чтобы я снова почувствовала себя женщиной и стала бо-
лее терпимой к твоему обществу!
   - В таком случае я перед ней в громадном долгу, - торжественно произ-
нес Тэйн. - А Майкл? Он тоже будет рад?
   - Зачем ты меня дразнишь? - с упреком посмотрела на него  Сапфира.  -
Нет, я думаю, лишь спустя какое-то время. Но меня отчасти  привлекало  в
нем его гостеприимство и то, что я говорила с ним на одном языке. Я  ни-
когда не поощряла его, Тэйн. Все свои чувства он  скрывал  от  меня.  Не
сомневаюсь, спустя какое-то время он обо всем забудет.
   - Ну что ж, уверен, что в Афинах ему повезет больше, чем в Кефине,  -
спокойно заметил Тэйн. - Представь себе только, как много там  туристов.
К тому же, если принять во внимание ресторан, который в  скором  времени
должен приобрести международную известность, его акции поднимутся на го-
ловокружительную высоту!
   - Так это ты! - Сапфира вскочила на кровати и склонилась над  Тэйном,
глядя на него блестящими от неожиданного прозрения  глазами.  -  Это  ты
сделал так, чтобы они переехали, ведь я ничего не говорила тебе об этом.
   - Сапфи... - Он властным жестом протянул к ней свою руку.
   - Нет, сознайся, ты, чудовище! - оттолкнула она руку Тэйна, глядя  на
него с ужасом и одновременно восхищением.
   Лежа на спине, казалось бы беззащитный в своей наготе,  он  оставался
все тем же уверенным, излучающим властное обаяние Тэйном; со знакомой ей
улыбкой он взглядом, в котором еще не исчезла разнеженная  усталость  от
предыдущих ласк, блуждал по ее обнаженному телу.
   - Возможно, я упомянул о ресторане в разговоре с  Ником  Кристианиде-
сом, владельцем отеля, которого случайно встретил на одном  из  приемов.
Он был один, так как его жена собиралась родить второго  ребенка,  и  мы
провели какое-то время вместе. Должен признать, он сразу же очень  заин-
тересовался этим делом. Когда я рассказал ему о блестящей репутации рес-
торана, он сказал, что обязательно посетит его и что у него давно созре-
ло желание открыть первоклассный ресторан в Афинах.
   - О Тэйн! - Сапфира не знала, смеяться ей или плакать. - Как ты  мог?
Ты захотел избавиться сразу от обоих! От Лорны и Майкла!
   - Ты говоришь так, будто я принадлежу к какой-то мафии, - сказал  он,
избегая ее обвиняющего взгляда. - Это было всего лишь предложение. Я  бы
не смог изгнать их из Кефины, даже если бы у  меня  была  такая  возмож-
ность. - Тэйн вздохнул. - Я бы мог сказать тебе,  что  мои  рекомендации
были чем-то вроде благодарности за их дружеское расположение к тебе,  но
это было бы неправдой. Сознаюсь, я считал, что они настраивают тебя про-
тив меня, а мне ни к чему враги, угрожающие благополучию моей семьи. Мне
и без того было не очень сладко. Я стремился  найти  ту  искру,  которая
могла бы воспламенить между нами былую любовь, и это означало, что  вре-
менами я должен был быть более жесток с тобой, чем  мне  того  хотелось,
особенно принимая во внимание, что я не самый терпеливый и хладнокровный
из мужчин, и мне не нужен был твой постоянный сопровождающий, готовый  в
любой момент отнять тебя у меня!
   Не находя слов, чтобы  охарактеризовать  его  безрассудный  поступок.
Сапфира лишь молча смотрела на его выразительное лицо, удивляясь всесок-
рушающей целеустремленности Тэйна.
   - Господи, Сапфира, - в отчаянии воскликнул Тэйн, - я думаю, это было
неэтично, но ведь, как говорится, на войне и в любви все средства  хоро-
ши! И в любом случае решение принадлежало не мне. Раз Кристианидес  сде-
лал предложение, то принимать или не принимать его  зависело  от  Майкла
Уэста и его партнера. Не стоит изображать дело так,  будто  их,  бедных,
заманили на край света. В конце концов, отсюда до Афин можно доехать  на
такси...
   Услышав в его голосе неподдельное волнение, Сапфира улыбнулась.
   - Но не так близко, как когда до них можно было дойти пешком за  нес-
колько минут? - мягко спросила она.
   - Нет, - коротко ответил Тэйн.
   - О, Тэйн, я должна была бы на тебя разозлиться...
   - Я не собирался подвергать тебя каким-то лишениям, Сапфи.  Я  просто
хотел занять в твоей жизни то место, которое занимала Лорна.  Дать  тебе
поддержку, дружбу и понимание... - Он замолчал. Сапфира продолжала любо-
ваться его лицом и, заметив на нем легкую тень стыда и  уязвимости,  по-
чувствовала желание успокоить Тэйна. - Ты можешь меня простить?
   Он заслужил, чтобы она его простила, но Сапфира притворилась, что об-
думывает ответ, а Тэйн весь напрягся в ожидании приговора.
   - Будет ли Лорна желанным гостем в этом доме? - спросила она наконец.
   - Конечно, - без колебаний согласился Тэйн. - И ее брат  тоже,  пред-
почтительно вместе со своей невестой или женой, если ты этого хочешь.
   Пора было развеять его тревогу.
   - Все, чего я хочу, - мягко сказала Сапфира, - быть с нашими детьми и
с тобой, Тэйн.
   С радостным криком восторга он притянул ее к себе, и Сапфира отдалась
его ласкам с тем большим удовлетворением, что чуть было не потеряла  его
навсегда.
   Почувствовав на своих губах жадный и властный поцелуй Тэйна, она мыс-
ленно услышала слова, которые он так и не дал ей произнести,  -  власте-
лин, повелитель, хозяин.




 


<< НАЗАД  ¨¨ КОНЕЦ...

Другие книги жанра: романы

Оставить комментарий по этой книге

Переход на страницу: [1] [2]

Страница:  [2]