Удары сердца все убыстрялись. Он бежит с безрассудной скоростью,  по-
думал Залиян о себе, как о ком-то постороннем, преодолевая круг за  кру-
гом, словно ребенок, старающийся докрутиться до головокружения.

   - Боже праведный, - бормотал он, почти рыдая, - Боже праведный,  Боже
праведный!

   К тому времени, когда платформа достигла 55-го этажа, обоим  мойщикам
окон стало ясно, что здание наклоняется.

   - Нам надо было ехать вниз, а не вверх, - сказал Билл Слатер, с  бес-
покойством оглядываясь вокруг.

   - Вниз? - переспросил Преподобный Ральф. - Теперь ты хочешь  опустить
ее вниз?

   - А ты надеешься, что на верхний этаж придет какой-нибудь лифт и  за-
берет нас? Да они,
   вероятно, уже остановились. Ты хочешь бежать вниз по лестнице?

   Оба они ослабили рукоятки лебедок. Платформа остановилась. Слатер то-
ропливо сказал:

   - Черт возьми, мы все равно сумеем опустить эту штуку на землю  быст-
рее, чем если будем тащиться наверх, а потом бежать вниз по лестнице.

   - На нас может что-нибудь упасть, - колебался Бун. - Ты же видел, как
вывалилось это стекло.

   - А что, если на нас упадет что-нибудь внутри? Потолок. Стена. Давай,
давай, через несколько минут мы уже можем быть на земле. Это самый  луч-
ший выход.

   - А как же твой обед на крыше?

   - К дьяволу мой обед! Вниз!

   Они опустили рукоятки. Бун склонил голову в молитве, а Слатер поднял,
чтобы следить за летящими камнями. Платформа медленно поползла  вниз  по
своим дрожащим тросам, и по мере того, как  она  спускалась,  расстояние
между ее краем и стеной здания становилось все шире и шире.

   Позолоченная пирамида на здании Залияна, контуры которой так же четко
виднелись в небе над центром города, как и изогнутая верхушка Центра го-
родских корпораций, не занимала всего пространства крыши. Между квадрат-
ным основанием, из которого она вырастала, и внешним парапетом по  всему
периметру шел тротуарчик шириной в десять футов. В  пирамиде  помещались
шкивы управления лифтами, часть отопительного оборудования, резервуар  с
водой на 10 тысяч галлонов и лестницы к ближайшей лифтовой площадке.

   Единственная дверь в основании пирамиды находилась на западной сторо-
не, а напротив этой двери, на  тротуарчике,  тянущемся  вдоль  парапета,
стояла сломанная машина для мытья окон, изготовленная корпорацией  "Мой-
щики неба". А человека, который, засунув голову внутрь нее, колотил  мо-
лотком, звали Рон Ярагоски, и он был старшим мастером ремонтной  службы.
После двух недель работы - проверки каждой гидравлической линии и элект-
рической схемы, закрепления всех соединений и замены всех частей,  кото-
рые вызывали хотя бы малейшие сомнения, он почти наладил ее. Если она не
заработает и на этот раз, то он сдастся. Рон вытер мокрое от дождя лицо,
бросил молоток и взял гаечный ключ. Надо  обязательно  закончить  работу
сегодня, тем более что она так близка к завершению, - вот почему  он  не
собирался обращать внимание на непогоду, хотя здание  раскачивалось  так
сильно, что его даже подташнивало.

   Манипулируя гаечным ключом внутри машины, Рон от души проклинал  про-
ектировщика. Как этому типу, думал он, могло прийти в  голову  поместить
самые важные болты там, где даже какой-нибудь карлик-акробат  не  сможет
до них добраться? Что же это за садист!

   И тут он услышал скрежет и почувствовал, что машина сдвинулась с мес-
та. Что происходит, машина, что ли, куда-то катится? Рон начал  всматри-
ваться в отверстие решетчатой стенки, но  все  же  не  смог  сориентиро-
ваться. Снова послышался странный звук, и машина накренилась. О Господи,
так ведь она же скользила по бетону, словно кто-то тянул ее на  веревке!
Рон вскочил, чтобы не оказаться в ловушке, потому что машина скользила к
востоку. Сначала один ее конец глухо стукнулся о стену, а потом  и  дру-
гой, замкнув собой дверь.

   - Да что же это за чертовщина! - возмутился Ярагоски,  выкарабкиваясь
из машины.

   Уперев руки в бока, он грозно смотрел на машину, которая отъехала  от
парапета к восточной стенке. Что ж, ничего удивительного! Пол  был  заб-
рызган жидкой грязью. Жидкой грязью?! Да как  же  он  не  заметил  этого
раньше? Ярагоски почувствовал, как у него сжимается желудок, а волосы на
руках встают дыбом.

   В сумке с инструментами был ватерпас. Он выудил его оттуда и  положил
на бетонный пол, потом на стенку парапета, на  основание  пирамиды.  Рон
поворачивал его то одним концом, то другим, но никакой разницы не  было:
пузырек воздуха не желал помещаться в центр. Все отклонялось от вертика-
ли примерно градусов на пять. Здание падало!

   Пробежав по тротуарчику к более низкой восточной стороне, он  посмот-
рел вниз. Билл и Ральф были далеко под ним и спускались вниз. Он  закри-
чал им, но его слова тут же унес ветер. Поддерживающие  тросы  тряслись,
как струны арфы, и сверху было видно, что платформа отошла от здания  на
несколько футов. Улицы внизу были забиты застрявшими в пробке  автомоби-
лями. На крышах полицейских машин и "скорой помощи" вспыхивали огни. Че-
рез подошвы ботинок он почувствовал вибрацию.

   Рон бросился к северо-восточному углу в поисках двери  или  окна,  но
наткнулся на сплошную стену. Посмотрев вниз с северной стороны, он  уви-
дел зазубренный шрам уличного провала, ведущий  к  основанию  здания,  и
толпы людей, смотревших вверх. Здание сдвинулось и осело  под  ним  так,
что его желудок вывернуло наизнанку. Несколько минут его рвало, а  потом
он, шатаясь, побрел к западной стороне. Тротуарчик поднимался перед ним,
как разводной мост.

   Единственный выход заблокировала машина для мойки окон.  Если  он  не
сможет сдвинуть ее, то никогда не выберется из ловушки. Рон изо всех сил
уперся в машину в сумасшедшей надежде, что страх даст ему  силы,  однако
здание уже так сильно накренилось, что  машину  основательно  прижало  к
стене. Он попытался пробить дыру в двери, ударяя по ней ногами. Но  ведь
и дверь тоже была сделана из стали.

   Еще раз обежав по всему периметру крыши, он вяло привалился спиной  к
западной стене пирамиды, внимательно глядя прямо перед собой,  на  гори-
зонт Нью-Джерси, постепенно исчезающий за парапетом.

   Глава 24

   Мэр Нью-Йорка был счастлив, и не без оснований: меню просто  восхити-
тельно, почти каждый человек за столом очень кстати, и он познакомился с
некоторыми весьма влиятельными и нужными людьми. Несмотря на  свой  воз-
раст, он оставался самым энергичным  человеком  в  этой  компании.  Даже
мальчишкам, помогавшим официантам убирать посуду, было ясно, что он  от-
носится к своему лидерству в разговоре как к самой естественной  вещи  в
мире.

   - Разве можно найти место лучше, чем Фултонский рыбный рынок в ветре-
ный день? - сказал он, широко разводя руки. - Ветер удерживает эти  вос-
хитительные ароматы. - Он скосил глаза на ежедневный список особых блюд,
прикрепленный скрепкой к меню, пытаясь прочитать, что там написано.  Ему
могли бы помочь очки, но он очень уж не любил носить их на публике. -  А
про кафе "Мост" я и не говорю.

   - Сэр, - авторитетным тоном произнес его помощник, - я  полагаю,  что
лучше всего - рыбные шарики в томатном соусе по-еврейски.

   Это замечание вызвало смех, что, кажется, обидело мэра.

   - Очень забавно, Си Джей, - ответил он, - но я что-то не  припоминаю,
чтобы подобные советы входили в ваши обязанности. Я полагаю, надо  пере-
вести вас в мажордомы.

   На сей раз он присоединился к взрыву смеха, успокоившись только  тог-
да, когда подошедший сзади полицейский в штатском коснулся  его  руки  и
спросил, может ли он вмешаться.

   - Вы уже это сделали, - сказал мэр, поворачивая голову и хмурясь. - Я
собираюсь поесть,
   вы разве не видите? У меня встреча, и я не могу тратить время на пос-
торонние разговоры.

   - Прошу прощения, но для вас поступило важное сообщение.

   Не скрывая раздражения, мэр резко отодвинул стул и последовал за  по-
лицейским в другой конец комнаты.

   - Сэр, боюсь, у нас неприятности в центре города.

   - Центр? Вот черт! Меня ведь любят в центре.

   - Я имею в виду не политические неприятности. Речь идет о здании  За-
лияна. Там...

   - Ах, только не это! Я же дал согласие закрыть его, что там еще  слу-
чилось?

   - Оно наклоняется и может упасть.

   Мэр автоматически повторил его слова:

   - Оно наклоняется и может упасть...

   - Через десять - пятнадцать минут. Мы получили подтверждение с  места
происшествия.

   - Здание Залияна наклоняется и может упасть? Вы имеете в виду всю эту
махину? Она упадет на Пятидесятую улицу?

   - Да, - кивнул полицейский, - на Пятидесятую. Через десять -  пятнад-
цать минут.

   - Через десять - пятнадцать минут? Это, похоже, какая-то шутка.  Зда-
ния не падают просто так. Оседают, да. Наклоняются немного, бывает.

   - Вас просят приехать в центр города.

   - Моя машина там, снаружи?

   - И сопровождение тоже.

   Мэр направился к дверям.

   - Скажите этим парням за столом, чтобы возвращались назад, в  городс-
кое управление, и сидели на телефонах. Уповаю на Господа, что  все  ока-
жется шуткой, хотя если это так, то вы здорово поплатитесь.

   Два лимузина с городскими официальными лицами резко рванули с  места,
сопровождаемые ревом сирен мотоциклетного эскорта. В передней машине мэр
быстро переводил взгляд с одного из своих помощников на другого.

   - Мне бы хотелось быть губернатором, а не мэром, -  обреченно  сказал
он, - тогда бы я хоть в отпуск мог уйти. Докладывайте подробности.

   В 11.08 поступили первые сообщения в Центр неотложной медицинской по-
мощи в Куинзе: два прорыва  пара,  четыре  точно  установленные  смерти,
шесть человек ранены упавшими обломками. А теперь, в 11.20,  пришла  ин-
формация, что появилась непосредственная  угроза  страшного  крушения  с
сотнями жертв. Диспетчер участка Манхэттена просигнализировала  старшему
по смене, и они наблюдали за двумя телеэкранами: один показывал местона-
хождение машин "скорой помощи", другой - маршруты их следования.

   - Сколько машин на линии?

   - В данный момент - сорок девять. А как на других участках?

   - Всего сто пятьдесят. Отправляйте двенадцать ваших к зданию Залияна.
Скажите им,
   чтобы подъезжали только с западной стороны, а не с восточной.  Поняли
меня?

   - Поняла. Предварительная оценка - будут сотни пострадавших.  Двенад-
цать машин не смогут...

   - Я всех приведу в состояние  полной  готовности.  Но  хочу  получить
подтверждение оценки ситуации, прежде чем наводнять район машинами "ско-
рой помощи".

   Подтверждение пришло прежде, чем он успел закончить  фразу.  Одна  из
двенадцати операторов, получающих вызовы, встала со своего места и гром-
ко объявила, что ей звонил очевидец, главный врач больницы Святой Клары,
и, по его мнению, здание определенно собиралось  опрокинуться,  так  что
Центр неотложной медицинской помощи должен отправить  в  район  бедствия
все, чем он располагает.

   А перед  транспортным  руководством  стояла  противоположная  задача:
разгрузить район от городского транспорта и держать в стороне от подзем-
ки. С командного пульта в Бруклине начальник службы  движения  передавал
приказ: всем поездам в районе центра двигаться медленно и  задерживаться
перед въездом на станцию. Был спешно разработан план, по  которому  нап-
равляющиеся на юг поезда отводились от кольцевой станции  "Колумбус"  на
59-й улице на рельсовый путь для экспрессов у 6-й авеню, а обратно возв-
ращались от 8-й авеню до западной стороны 4-й авеню. Поездам, направляв-
шимся на север города, приказали перейти на местные  линии  у  Канальной
улицы и отправиться на линию 6-й авеню через западную сторону 4-й авеню.
Поезда линии "Е" были перенаправлены тем же самым путем, причем место их
отвода находилось к северу от здания Залияна, у станции на углу 5-й аве-
ню и 53-й улицы. Транспортная полиция получила распоряжение держать неп-
рерывную связь с городской полицией при перекрытии 50-й улицы и  эвакуа-
ции людей с оказавшихся под угрозой станций на 8-й авеню и на Бродвее.

   В считанные минуты все огни контрольной блокировки  в  туннелях  были
переключены на красный свет. С машинистами каждого поезда, кроме одного,
установлена прямая радиосвязь. Неотозвавшимся был Мануэль Роза,  ведущий
десятивагонный состав линии "АА", начинающейся у 168-й улицы на  Вашинг-
тонских холмах и заканчивающейся на станции "Гудзон". Либо он  находился
в какой-то мертвой зоне, либо его радиопередатчик оказался  неисправным.
Согласно дисплею компьютера его  поезд  приближался  к  станции  "Колум-
бус-кольцевая", последней перед станцией у здания Залияна на 50-й улице.
Красный сигнальный огонь в туннеле и  предупреждающие  огни  на  "Колум-
бус-кольцевой", вероятно, остановят его, но для полной уверенности  свя-
зались по телефону с контролером на "Колумбус-кольцевой"  и  велели  ему
стоять на платформе и не допустить, чтобы Роза проследовал на юг.

   Перекрыв вентиль залияновского паропровода, Пит Харлей вновь поднялся
по лестнице, ведущей из подземного склепа. Выключив фонарь,  он  повесил
его на пояс. Теперь единственным источником света оставались отдушины  в
металлической крышке над головой. Он уперся каской в крышку люка и  мед-
ленно приподнял ее настолько, чтобы можно было выглянуть наружу.

   От того, что он увидел, у него перехватило дыхание.  Куски  стекла  и
гранита падали с фасада здания, с грохотом раскалываясь о  мостовую.  Он
опустил голову, и крышка вернулась на свое место. Выбираться наружу сей-
час равносильно самоубийству. Лучше уж подождать, пока положение не нор-
мализуется.

   Он прижался лбом к холодному металлу верхней скобы. Столь  же  пугаю-
щей, как и падающие обломки, была растущая вибрация.  Когда  он  впервые
почувствовал ее, то подумал, что это поезд подземки въезжает на станцию,
расположенную прямо под ним, а может быть, два поезда сразу или даже че-
тыре, и все одновременно тормозят. Теперь он  знал,  что  именно  здание
заставляло улицу содрогаться. Оно оседало и вибрировало так,  что  могло
развалиться. И, возможно, это не удастся предотвратить. Положение  могло
ухудшиться. Еще несколько минут, и, если ничто не изменится, ему придет-
ся покинуть свое временное убежище и уносить ноги отсюда.

   Брайан, перевязав Кэрол голову, быстро обошел кабинет и квартиру  За-
лияна. Он не обнаружил ни одного окна, которое можно  было  бы  открыть,
никакого запасного выхода, никакого доступа на крышу. Место походило  на
крепость.

   Костяшками пальцев Митчелл простучал дверь, которую Залиян  запер  за
собой. Это была прочная плита, без единого пустого пространства, где  он
смог бы сделать дыру с помощью молотка... если,  конечно,  успеет  найти
какой-нибудь молоток. Судя по тому, как наклонился пол, в их  распоряже-
нии оставались считанные минуты, если они хотят  спастись.  Восточная  и
западная стены отклонились от вертикали примерно градусов на пять.  Мит-
челл знал, что, когда уклон достигнет десяти - пятнадцати градусов,  ни-
какая сила в мире не сможет остановить падающее здание.  Где-то  в  этих
пределах сила гравитации начнет тянуть его к земле. В памяти живо всплыл
рисунок из учебника по курсу механики, который он когда-то изучал. Рису-
нок представлял несколько вариантов наклона прямоугольного  тела.  Зада-
вался вопрос: на какой точке прямоугольник перевернется? Когда  стрелка,
идущая вертикально вниз через центр массы, упадет за пределы края опоры.
Все ясно и четко. Не о чем беспокоиться. Если только  вы  не  заперты  в
комнате на верхнем этаже.

   Он посмотрел на Кэрол, которая рылась в письменном  столе  Залияна  в
надежде отыскать второй комплект ключей или что-нибудь вроде  того.  Так
ничего и не найдя, она села за стол, обхватив обеими руками свою перевя-
занную голову. Лицо ее выражало страдание. У нее,  наверное,  сотрясение
мозга, подумал Митчелл, а возможно, и трещина. Их взгляды встретились.

   - Нам удастся выбраться отсюда? - спросила она спокойным, ровным  го-
лосом.

   - Нам нужно что-то вроде тарана. Что-нибудь такое, чем  мы  могли  бы
пробить эту стену. А дверь слишком прочная. - Митчелл подошел к письмен-
ному столу и опустился на колени. - Он на колесиках? Нет, черт его побе-
ри!

   После этого взгляд его упал на стол для заседаний, сделанный по  сов-
ременному датскому проекту, со скругленными краями. На каждой его сторо-
не - четыре ножки, которые элегантно сужались книзу и были  заключены  в
футлярчики из сплава олова и свинца. Он весил как минимум фунтов триста,
но не было никаких колесиков, которые позволили бы быстро прокатить  его
по полу. Все кресла-вертушки по одну сторону стола откатились от него  и
прижались к стене. Ближайшее из них перевернулось, обнажив механизм при-
соединения спинки к сиденью. Митчелл видел, что вся верхняя часть кресла
ввинчивалась в середину колесного основания таким образом, что ее  можно
было поднимать и опускать. Он пересек комнату и стал  разбирать  кресло.
Удерживая на месте вделанную в основание пластинку одной рукой, а другой
поворачивая сиденье против часовой стрелки, его можно было поднимать  до
тех пор, пока желобок в конце нарезной центральной  оси  не  попадал  во
вмонтированную туда пружинную защелку. Митчелл оттянул эту защелку  ука-
зательным пальцем и дал сиденью еще разок повернуться. Верхняя  половина
кресла отделилась от нижней и упала на пол, оставив ему довольно прочную
четырехколесную тележку.

   - Кэрол, - закричал он, хватая другое кресло и выкручивая из него си-
денье, - ты можешь ходить? Если я приподниму стол, ты сможешь...

   Ему не пришлось объяснять дальше: Кэрол уже стояла рядом с ним. Мину-
ту спустя он поднимал одну сторону стола, а Кэрол держала основания кре-
сел наготове. Он осторожно опустил ножки стола в центральные  отверстия.
Когда стол был водружен на четыре колесные установки, они проверили его,
прокатив взад-вперед  на  несколько  футов.  Кресла-основания  держались
прочно, и хорошо смазанные колесики легко несли свой груз. Теперь следо-
вало оттащить в сторону персидские ковры.

   - Расстояние между колоннами - десять футов, то есть одна из них  ря-
дом с дверью, а другая - вон в том углу. Самая слабая точка должна  быть
примерно вот здесь. - И Митчелл пальцем нарисовал  воображаемое  "Х"  на
облицовке. - Вот наша мишень. Ты в порядке?

   - Немного кружится голова. Но давай попытаемся.

   Они встали в конце самодельного тарана. Митчелл расположился с  более
низкой стороны, чтобы не давать столу скатываться вниз, когда они помчат
его по комнате. Двадцать футов - не так-то много  для  разбега,  но  это
все, чем они располагали.

   Когда Митчелл кивнул, они толкнули стол к стене,  стараясь  изо  всех
сил наращивать скорость на столь маленькой дистанции. От сильного  удара
о стену стол тряхнуло. Но ущерб, нанесенный стене, оказался  минимальным
- горизонтальная вмятина на облицовке, ну и еще одна  картина  упала  на
пол. Откатив стол назад, они снова толкнули его к стене. На этот раз па-
нель поддалась, и передний скругленный конец стола  врезался  в  нее  на
глубину сантиметров в пятнадцать.

   И еще раз они отступили к дальнему концу комнаты, и ринулись  вперед,
налегая на стол изо всех сил. После третьего  удара  стол  пробил  стену
насквозь, образовав небольшое отверстие. Треск и стук  падающей  на  пол
штукатурки был сладчайшим звуком из всех когда-либо слышанных Кэрол  Оу-
энс и Брайаном Митчеллом. Когда они отходили назад для новой попытки, то
смеялись и плакали одновременно.

   Брайан подгонял Кэрол, несмотря на страшную догадку,  что  их  усилия
почти наверняка бесполезны. Не оставалось сомнений, что здание  наклоня-
ется слишком быстро, и если они даже и сумеют пробиться к  лестнице,  то
не успеют пробежать вниз все шестьдесят шесть пролетов, прежде чем  соо-
ружение перейдет в свободное падение, учитывая еще и то, что Кэрол  была
слишком слаба даже для того, чтобы просто держаться на ногах.

   - Ну, давай, - сказал Митчелл, изо всех сил стараясь прибавить  опти-
мизма своему голосу, - еще парочка ударов - и мы выберемся отсюда.

   Глава 25

   Лузетти стоял в некотором замешательстве. На шейхе была арабская  на-
циональная одежда. Точно так же были одеты и двое из шести его сопровож-
дающих. Остальные четверо - в модных  деловых  костюмах.  Все  они  были
смуглые, бородатые, с живыми карими глазами, и все, кроме шейха,  отнес-
лись к Лузетти с нескрываемой неприязнью. Шейх оказался высоким мужчиной
с ястребиным носом. Идя с ним и его окружением по  53-й  улице,  Лузетти
чувствовал себя участником эффектного публичного  шоу,  устроенного  ка-
ким-нибудь цирком с Ближнего Востока.

   - Хэлло! Как поживаете? Как приятно вас видеть! - говорил  шейх  всем
прохожим, с которыми встречался глазами.

   Может быть, где-нибудь на Ист-Сайде, подумал  Лузетти,  возле  здания
ООН, на эту группу никто не посмотрел бы второй раз,  но  на  Вест-Сайде
люди не очень-то привыкли видеть взрослых мужчин, завернутых в простыни.

   - О, попутный ветер всегда придает силы человеку, не так  ли,  мистер
Лузетти? - сказал шейх своим тонким, пронзительным голосом,  улыбаясь  и
помахивая рукой, ни к кому конкретно при этом не обращаясь. Он шел широ-
ким шагом, и его одежда раздувалась на ветру, как парус. - Или мне лучше
называть вас Джином?

   - Джин - это прекрасно. Могу я спросить, какое обращение вы предпочи-
таете? Шейх? Ваше превосходительство?

   - Это уж чересчур официально, мой дорогой! Меня зовут аль-Халил Сауд.
Называйте меня Ал! Ха-ха!

   Лузетти рискнул быстро взглянуть на Торнтона, многозначительно подняв
глаза к небу. Арабы, окружая своего шейха, кучей врезались в толпу  дви-
гавшихся навстречу прохожих. На углу 8-й авеню прохожих на тротуаре ока-
залось слишком много, и шейх отвел свой конвой в сторонку, прямо на про-
езжую часть. Какому-то грузовику пришлось резко затормозить, чтобы  дать
им пройти.

   - Проклятые клоуны! - закричал водитель.

   Шейх ответил ему дружеским взмахом руки.

   - Хэлло! Как приятно вас видеть!

   - Убирайся к себе домой и играй там в песочек!

   - Как поживаете? Превосходный день!

   Лузетти повернулся к Торнтону и прошептал:

   - Парень совсем рехнулся.

   - Зато у него куча денег.

   Они пересекли 8-ю авеню и свернули на юг, оказавшись вне пределов до-
сягаемости сильных порывов западного ветра. Трое арабов  в  национальных
костюмах уже не выглядели так, словно собирались взлететь, как воздушные
шарики. Аль-Халил Сауд схватил Лузетти за рукав и подтянул поближе к се-
бе.

   - Здание, которое вы хотите продать, - спросил он  доверительным  то-
ном, - хорошее?

   - Замечательное.

   - Тогда почему же вы... как это правильно сказать... избавляетесь  от
него?

   - Правильно сказать - "продаете". Необходимы деньги для строительства
других объектов.

   Лузетти вытянул шею. Большая толпа собралась в конце улицы.  Всюду  -
бегущие люди, кто-то кричал. Движение транспорта  остановлено,  если  не
считать разворачивающихся автомобилей, пытавшихся  выбраться  из  узкого
проезда в южном направлении.

   - Вы обратились ко мне, потому что думаете, будто у всех арабов  есть
деньги?

   - Мы слышали, что вы подыскиваете  какое-нибудь  впечатляющее  здание
для штаб-квартиры.

   Лузетти прищурился, пытаясь разглядеть, что же там происходит.  Нашли
бомбу? Снимают кино?

   - В Аравии тоже есть бедные люди. В особенности  после  возникновения
переизбытка населения.

   Лузетти, идущий впереди, почувствовал себя неловко и замедлил шаг.

   - Да, этот переизбыток, - сказал он сдержанно, -  мы  были  огорчены,
узнав об этом.

   - Ха-ха! Вы были огорчены! Смешнее и не придумаешь!

   Прежде чем сойти с мостовой на 52-й улице, Лузетти остановился и под-
нял руки, останавливая своих спутников. Восемь пар  глаз  проследили  за
его пристальным взглядом, направленным вверх.

   - Уж не это ли здание вы продаете, - спросил шейх, - которое наклони-
лось над улицей? Оно что же, выглядит так со всех сторон  или  только  с
этой стороны? Если это наклонное здание, то я не думаю, что оно меня за-
интересует.

   Брови Лузетти полезли вверх. Он открыл и снова закрыл рот,  чувствуя,
что рука Торнтона впилась в него. В отдалении слышались завывания  поли-
цейской сирены. Мимо пробежала какая-то рыдающая женщина.  На  следующем
углу он увидел двух полицейских, отчаянно махавших руками.

   - Оно наклоняется, - услышал Лузетти над ухом шепот Торнтона.

   На высоте двадцати этажей платформа мойщиков окон висела над  Восьмой
авеню футах в тридцати от стены здания.

   - На фотографиях не заметно, что это наклоняющееся здание,  -  сказал
шейх. - На фотографиях оно вертикальное. Как и все другие здания.

   То, что они видели, не было оптическим обманом, здание явно  отклони-
лось градусов на пять или даже десять к востоку. Одиннадцатиэтажное зда-
ние между 52-й и 51-й улицами загораживало весь  вид,  однако  восточный
край здания Залияна высовывался из-за него высоким узким клином.  Вверху
можно было разглядеть два ряда гранита и стекла. Пока Лузетти  удивленно
таращил глаза, вверху показался и третий ряд окон.

   - Это движущееся здание, - сердито заговорил шейх, - а не просто нак-
лонившееся. Вам должно быть стыдно, мистер Джин! Вы  собирались  продать
мне наклонившееся и движущееся здание. Я полагаю, что  в  итоге  все  же
правильно сказать - "избавляетесь".

   Лузетти медленно шел вперед. Бегущим навстречу людям приходилось  ус-
тупать ему дорогу. Он увидел, что какой-то темный предмет  отделился  от
здания и падает вниз, и следил за его полетом, пока предмет  не  скрылся
из виду, а секундой позже услышал глухой удар. Он  снова  поднял  глаза,
ускоряя шаг, и перешел на восточную сторону улицы, чтобы получше видеть.
На восточном фасаде здания зияли далеко отстоящие друг от  друга  темные
прямоугольники, отмечая места, где отвалились куски облицовки. В  верти-
кальных полосах стекла он видел колеблющиеся силуэты центральных городс-
ких небоскребов, словно они отражались в волнующейся воде. Лузетти четко
расслышал неумолкаемый отдаленный гул и побежал, слыша за  своей  спиной
визгливый голос шейха:

   - Это распадающееся на куски здание. Падающее здание. Это  совсем  не
то, что я имел в виду. Я шокирован и опечален, мистер Джин, тем  трюком,
который вы пытаетесь сделать! Да, бегите  прочь  со  стыда!  Вы,  должно
быть, думали, что я только вчера с верблюда свалился!

   Лузетти пробивался вперед, расталкивая людей и не обращая внимания на
крики вокруг. Он не мог оторвать глаз от огромного содрогающегося  моно-
лита, возвышающегося над его головой. Сознание его, казалось, было пара-
лизовано. Если бы какой-нибудь ледник сползал в море, он мог бы  понять,
что это результат воздействия непреодолимых сил природы, но это же  зда-
ние, воздвигнутое людьми... невозможно, чтобы оно наклонялось. Нет  сом-
нений, что его остановят и не позволят упасть совсем! Ведь такая  грома-
дина просто не может... Она же должна находиться  под  каким-то  контро-
лем... Но какие же мыслимые причины могли быть, чтобы... Здание наклоня-
лось, здание приближалось к земле, здание двигалось! Этого не могло слу-
читься, но это происходило. Он бежал качая головой, как бы  отрицая  то,
что видел собственными глазами.

   Его остановил полицейский: один из десяти,  стоящих  редкой  цепочкой
поперек 8-й авеню и пытающихся оттеснить толпу  на  север,  подальше  от
50-й улицы. Некоторые люди поворачивались и убегали,  другие  же,  вроде
Лузетти, находились в состоянии какого-то транса  и  не  могли  оторвать
глаз от поразительного зрелища  медленного  падения  шестидесятиэтажного
здания. Свершалась невообразимая по масштабам  катастрофа,  нечто  вроде
землетрясения, извержения вулкана, и воздух был пропитан пылью, дымом  и
ужасом.

   - Назад! Назад! - орали полицейские, пытаясь перекричать  нарастающий
гул и периодически оглядываясь назад. - Здание падает! Разбегайтесь!

   Люди уже не толпились на перекрестке, он был совершенно пуст и только
засыпан обломками. Лузетти видел, что полицейские машины и машины  "ско-
рой помощи" на большой скорости отъезжают  от  тротуаров,  стремясь  уб-
раться подальше от наклоняющегося с восточной стороны здания.  Несколько
брошенных легковушек и грузовиков стояло посередине улицы рядом с пожар-
ной машиной, сплюснутой гранитной плитой, словно пустая пивная жестянка.
Здание осело так сильно, что дверей вестибюля и окон магазина на  первом
этаже больше не было видно. Трущиеся друг о друга, ломающиеся и падающие
куски стали и бетона громыхали так, будто рядом шумел  Ниагарский  водо-
пад.

   Разорванные концы тросов платформы мойщиков окон болтались над  сере-
диной улицы, а сама платформа висела футах в ста  над  землей,  ближе  к
восточной, чем к западной стороне 8-й авеню. Откинув голову  назад,  Лу-
зетти видел, что верхушка здания Залияна находилась прямо  над  ним,  но
чем дольше он смотрел, тем все большую  часть  неба  заслоняла  огромная
стена гранита и стекла.

   Лузетти привел в чувство какой-то мужчина,  который,  пробегая  мимо,
едва не сшиб его с ног. Это был тот самый полицейский, что остановил Лу-
зетти: у него не выдержали нервы, и теперь он  занялся  спасением  своей
собственной шкуры. Ведь когда здание упадет, здесь будет  куча  покойни-
ков. Лузетти сделал несколько шагов назад и уже тоже  был  готов  повер-
нуться и бежать, когда увидел нечто, заставившее его остановиться. Крыш-
ка люка у перекрестка на углу здания Залияна приподнялась, и  показалась
голова какого-то человека. Потом появился и сам человек - в каске и  ра-
бочем комбинезоне. Он отбросил крышку люка в сторону и вылез  наружу,  в
замешательстве оглядываясь по сторонам. Из оконного  проема  на  верхнем
этаже здания летели на улицу столы и стулья. Рабочий заметил  Лузетти  и
полицейского, находящихся к нему ближе всех других людей, и  бросился  к
ним.

   - Он не успеет, - услышал Лузетти слова полицейского.

   Звук летящего над крышей здания вертолета прервал рыдания  Рона  Яра-
госки. Он вцепился в корпус моечной машины и посмотрел  на  небо,  почти
очистившееся от дождевых туч. Пробивающиеся солнечные лучи слепили  гла-
за. Где эта стрекоза? Легкое жужжание, похожее  на  звук  скользящей  по
озеру моторной лодки, наполнило его таким бурным восторгом, что закружи-
лась голова. Этот вертолет спасет его! Сдернет с карниза,  аккуратненько
и четко! Вон он, вон там, в нескольких сотнях футов над ним, с  западной
стороны. Не видят они его, что ли?

   - Сюда! - заорал Ярагоски, размахивая руками над головой. - Вот он я!

   Вертолет сделал вираж, разворачиваясь для нового захода,  но  он  был
все еще слишком высоко. Они меня видят, торжествовал Ярагоски,  карабка-
ясь на моечную машину. Они возвращаются! Я сделаю  так,  чтобы  им  было
легче забрать меня, я залезу как можно выше!

   Со своей новой позиции он мог дотянуться до карниза  у  нижнего  края
медной пирамиды.  Осторожно,  помогая  себе  коленями,  он  подтягивался
вверх, пока не встал на водосточный желоб, и, переводя дыхание,  присло-
нился к пирамидальной покатой крыше. Держась одной рукой, он  размахивал
другой, когда вертолет пролетал над ним.

   - Сюда! Сюда! - вопил он, рыдая теперь уже от радости, а не от безыс-
ходности.

   Вероятно, для них слишком рискованно опускаться ниже в такой ветреный
день, подумал он. Я уж лучше заберусь на самую верхушку. Упираясь  рука-
ми, животом и рантами ботинок в крышу,  он  рывками  продвигался  вверх,
примерно на фут за один рывок. При нормальном положении здания крыша бы-
ла бы слишком крутой, чтобы лезть на нее подобным образом, в особенности
если она трясется, словно "форд" модели "Т", однако  здание  так  сильно
наклонилось, что уклон западного фасада сгладился. Рон не  отрывал  глаз
от самой верхушки пирамиды, отмеченной остроконечным медным шпилем высо-
той в шесть футов. Он полз все выше и выше, и ветер помогал ему в  этом.
Добравшись до вершины, Рон ухватился обеими руками за шпиль и  встал  на
ноги.

   Вертолет кружил над площадью, похоже, летчик  оценивал  ситуацию.  Он
был все еще как минимум футах в двухстах от крыши. Ярагоски  чувствовал,
что здание оседает и смещается. Если бы он посмотрел вниз, то понял  бы,
что ему придется либо снова подниматься вверх, либо умереть  от  страха.
Он размахивал рукой, но вертолет оставался довольно далеко и  высоко  от
него.

   - Давайте же! - кричал Рон. - Бросьте веревку! Давайте! Поближе!  Сю-
да!

   Вертолет немного приблизился. Летчик, по всей видимости, пытался  за-
виснуть над крышей, но обнаружил, что при таком ветре это невозможно.  У
них же есть веревки, подумал Ярагоски. Они могут  сбросить  мне  веревку
подлиннее, а сами так и останутся в безопасности.

   Вертолет немного опустился вниз, оказавшись примерно на одном  уровне
с Ярагоски. Машина медленно развернулась, и вот уже одна сторона ее  фю-
зеляжа оказалась прямо напротив Ярагоски. И тогда он увидел большой  но-
мер, нарисованный на дверце. Это был вертолет с телецентра. Он  маневри-
ровал, делал съемку и выбирал нужный угол для кинокамеры. На нем,  веро-
ятно, даже не было необходимого спасательного снаряжения.

   Ярагоски видел, как летчик усиленно старается удержать машину на мес-
те, как оператор энергично кивает ему головой,  нацеливая  объективы.  О
да, это будет грандиозный кадр. Великолепный кадр. По меньшей мере  дос-
тойный Пулитцеровской премии.

   - Вызовите помощь, вы, сукины дети! - заорал, потрясая кулаком,  Яра-
госки.

   Но даже если они уже вызвали ее, Рон знал, что в этом не было никако-
го проку. Времени не оставалось. Здание падало. У него свело желудок. Он
закрыл глаза и сосредоточился на том, чтобы  удержать  рвоту:  ведь  его
семья будет смотреть вечерние новости. Рон сжимал шпиль изо всех сил,  а
мир уходил от него...

   Глава 26

   Никто не ответил на предупреждающие крики Кори Хейл на десятом, девя-
том, восьмом, седьмом и шестом этажах, но когда она открыла дверь  пято-
го, то обнаружила там встревоженную молодую парочку, торопливо натягива-
ющую на себя одежду.

   - Сматывайтесь отсюда, и поживее, - сказала она, держа  дверь  откры-
той, - и не тратьте время.

   - А в чем дело-то? - нахально спросила девушка, натягивая  нейлоновые
чулки. - Что стряслось?

   - Точно не знаю, моя сладенькая, но я уверена, что если мы не уберем-
ся отсюда прямо сейчас, то в любую минуту можем погибнуть. Вы  разве  не
слышали сирены?

   Мужчина застегнул брючный ремень и передал своей подружке ее сумочку.

   - Мы были заняты.

   - Если вы ничего не заметили, - сказала Кори, пока они проходили мимо
нее на лестницу, - то это, должно быть, было какое-то замечательное  за-
нятие. Как бы хотелось, чтобы и мне выпала такая удача.

   Пол угрожающе накренился, и со стороны кабинетов донесся звон  разби-
вающегося стекла.

   - Вот невезуха-то, Боб, - на ходу с досадой бросила девушка, торопясь
вниз по ступенькам с зажатыми в руке туфлями на высоких каблуках,  -  ты
же мне говорил, что сирена - просто какое-то учение. Всякий раз, когда я
тебя слушаю, происходит что-нибудь в этом роде.

   - Отстань, Диана. Можно подумать, что ты не имеешь к  этому  никакого
отношения. Мне тоже не надо было тебя слушать. - А у Кори он спросил:  -
Вы ведь не будете поднимать шума? А то нашего босса кондрашка хватит.

   - Кто, я?! Я вообще ничего не видела.

   На площадках четвертого и третьего  этажей  Кори  открывала  пожарные
двери и кричала:

   - Уносите побыстрее свои задницы! Здание падает!

   Вибрация и грохот усиливались, и на стенах лестничного пролета появи-
лись трещины. На площадке второго этажа дверь была приоткрыта,  и  куски
бетона, валявшиеся на полу, не давали ей закрыться. Кори прокричала свое
предостережение на ходу.

   Женщина начала плакать. Пол вестибюля был усыпан кусками,  отваливши-
мися от стен и потолка, и все новые куски отваливались и сыпались  вниз.
Вся троица старалась пересекать вестибюль в тех местах, где потолок  уже
обвалился. Вдруг Кори остановила своих  спутников,  заметив,  что  из-за
сильной усадки здания нижняя часть выходных  дверей  оказалась  на  нес-
колько футов ниже уровня тротуара и неуклонно продолжала опускаться.

   Кори устремилась к отдельно стоящей винтовой лестнице, ведущей в  по-
луподвальный этаж. Они с трудом карабкались по частично разбитым и  усы-
панным битым камнем ступенькам. В тот момент,  когда  они  добрались  до
верха, вся нижняя половина лестницы обрушилась. Прикрывая головы руками,
они побежали по коридору к более высокой стороне здания,  мимо  разбитых
вдребезги магазинных окон и обвалившихся стен. Отчаянные  вопли  молодой
женщины заглушил грохот.

   На западной стороне здания был  балкон,  выходящий  на  площадь.  Его
стеклянная дверь оказалась частично зажатой  перекосившейся  рамой,  так
что им всем троим пришлось одновременно рвануть ее, чтобы открыть. В об-
разовавшуюся щель можно было  протиснуться  наружу.  Футов  пять  осадки
приблизили балкон к земле, и теперь высота составляла примерно семь  фу-
тов. Между стеной здания и мостовой виднелась брешь шириной в два  фута,
но они сумели миновать ее, спустившись с внешнего ограждения балкона. От
стоявших поблизости машин различных служб по  чрезвычайным  ситуациям  к
ним бежали полицейские, чтобы помочь спуститься вниз.

   Оказавшись на земле, Кори Хейл тут же попыталась забраться обратно на
балкон, отчаянно вырываясь из рук полицейского,  который  крепко  держал
ее.

   - Черт побери, да что это вы пытаетесь проделать, леди, хотите  убить
себя?

   - Джерри еще там, внутри! Он же шел позади нас!

   - Надо уходить отсюда, - сказал полицейский, увлекая ее за  собой,  -
здесь опасно оставаться.

   И как бы в подтверждение истинности его слов от южного угла здания на
двадцатом этаже оторвалась стеклянная панель. Скользнув, как сани с  го-
ры, по фасаду здания, она исчезла в расщелине у основания.  Относительно
небольшие куски гранита и бетона катились вниз по  краю  здания,  градом
падая на площадь.

   Плача навзрыд, Кори больше не сопротивлялась и позволила полицейскому
оттащить себя в сторону.

   - Джерри там, внутри, - повторяла она снова  и  снова,  -  вы  должны
спасти его!

   - Он должен сам спасти себя.

   - Это я виновата! Это ведь я, я послала его туда,  вверх  по  лестни-
це...

   С расстояния в 150 футов, из-за капота полицейской бронированной  ма-
шины, Кори Хейл пристально следила за тем, как здание Залияна  медленно,
но верно разрушается. Уклон западного фасада становился все более и  бо-
лее крутым, и по мере того как рушились этажи, находящиеся  ниже  уровня
земли, погружалось в землю и все сооружение. Балкон, благодаря  которому
спаслась Кори, исчезал из виду, и это сопровождалось  таким  содроганием
земли и волнами пыли, что все вокруг было как в тумане. Брешь между  ас-
фальтом площади и фасадом здания расширилась до пяти футов.

   Когда второй этаж уже почти поглотила земля, в выбитом окне  третьего
этажа появилась фигура Джерри Коутса.

   - Вот же он! - закричала Кори. - Джерри! Джерри! -  Она  бросилась  к
зданию, крича и размахивая руками. - Прыгай! Ты сможешь это  сделать!  О
Господи, хвала тебе!

   Коутс посмотрел назад, вперед, потом вниз. Его лицо было  в  крови  и
грязи, а униформа разорвана. Подобно парашютисту, отрывающемуся от двери
обреченного самолета, он оттолкнулся от здания и перепрыгнул через  рас-
ширяющуюся брешь, целясь на край мостовой в десяти футах под  ним.  При-
землился он благополучно, но кусок тротуара, на который он прыгнул,  от-
кололся и ушел вниз, увлекая его за собой, так что только его  голова  и
плечи остались на виду.

   - Держись, держись, солнышко, - кричала она, -  тетушка  Кори  сейчас
вытащит тебя наверх!

   Следом за Кори бежал полицейский, пытавшийся ухватить ее рукой.

   - Я его вытащу, а ты оставайся...

   Какой-то резкий, скрежещущий звук заставил их обоих остановиться. Ко-
ри в ужасе прижала руки к щекам. Гигантский кусок  облицовки  прямо  над
Коутсом, практически в половину ширины  здания  вплоть  до  двенадцатого
этажа, отслоился от здания - и этот кусок, оторвавшись полностью, быстро
заскользил вниз подобно снежной лавине. Коутс,  умоляюще  смотревший  на
своих потенциальных спасителей, на их глазах был погребен под  шестьюде-
сятью тоннами гранита и стекла.

   У Кори Хейл отказали ноги. Теперь уже ее надо было тащить в  безопас-
ное место.

   Когда отключился электрический ток, Билл  Слатер  и  Преподобный  Бун
могли опускать свою платформу лишь ручной лебедкой. Движение было  мучи-
тельно медленным, а платформа подпрыгивала  так  сильно,  что  казалось,
вот-вот оторвется. Когда они были все еще футах в ста двадцати от улицы,
Слатер в отчаянии воздел руки.

   - С такой скоростью мы с тобой пропадем. Проклятое здание того и гля-
ди рухнет нам на головы. - Слатер перекинул ноги через перила. - Я  хочу
спуститься по тросу, так быстрее.

   - Нет! Продолжай работать лебедкой! Здесь же много...

   Платформа устрашающе подпрыгнула. Они уперлись руками в перекладины и
в страхе посмотрели вверх. Платформа снова подпрыгнула,  словно  пытаясь
избавиться от своих пассажиров, а потом кронштейн,  поддерживавший  трос
на стороне Слатера, отделился от парапета крыши. Платформа, сильно  дер-
нувшись, встала в вертикальное положение, бросив  болтающего  в  воздухе
ногами Слатера на двенадцать футов ниже напарника и  запустив  в  прост-
ранство все их оборудование: ведра, щетки, валики и бутылки с химикалия-
ми. Оба мужчины рефлекторно сжали рычаги лебедки, и это помогло им  уце-
леть. Они повисли в воздухе, а семисотфутовый трос пролетел вниз, рассе-
кая воздух, всего лишь в нескольких футах от них. Они зажмурили глаза  и
не открывали их, пока не услышали удар упавшего на землю кронштейна.

   - Господи, вот дерьмо-то! - с облегчением выдохнул Слатер. Он посмот-
рел вверх, на подошвы ботинок Буна,  висевших  над  ним,  чувствуя,  как
платформа медленно разворачивается на 180 градусов. Казалось, что здание
и небо тоже вращаются вместе с ней. - Ты там в порядке, Преподобный, а?

   - Д-д-д-да. Благодаря Господу.

   - Ну, ты благодари своего Господа, а я лучше назову его  грязным  уб-
людком. Теперь мы должны скользить вниз по тросу. Ты сможешь  спуститься
здесь, а? Ну? Ты сможешь?

   - Нет. Я... я и двинуться-то не могу. Если шевельнусь, то упаду.

   - Ты должен попытаться! Здание падает вниз, как молот. Давай за мной!
Смотри, это просто. - И Слатер еще немного опустился, пока не  дотянулся
до троса и не обвил его ногами.  Убедившись,  что  зацепился  достаточно
прочно, он ухватился за трос одной рукой, а потом и другой,  после  чего
снова взглянул на Буна, оцепеневшего от страха на верхушке платформы.  -
Ты что же, собираешься торчать там и молиться, так?

   - Да. Сила молитвы спасет меня.

   - Господь помогает тем, кто сам себе помогает. Если ты будешь  сидеть
и молиться, то тебя прихлопнет, как жука. Господь только что  велел  мне
прыгать отсюда, так что до свидания!

   - Господь - мой пастырь, - едва выговорил Бун сквозь рыдания высоким,
тоненьким голосом. - Я не стану ни на что сетовать. И хотя я уже иду че-
рез долину, над которой нависла тень смерти, не страшусь никакого зла.

   Слатер презрительно фыркнул.

   - Да уж, только ты ведь не идешь, ты висишь.

   Он ослабил тиски своих ног, сжимающих трос, и, перебирая руками,  на-
чал спускаться вниз. А Преподобный  Бун  оперся  локтями  о  перила  так
сильно, что боль в руках стала почти невыносимой, но, несмотря  на  это,
не мог изменить своей позы, не мог  сделать  вообще  никакого  движения,
чтобы помочь себе. Его глаза были плотно закрыты, зубы оскалены, из гор-
ла вырывались всхлипы, похожие на причитания его бабушки, когда та  пре-
давалась печали. Не в силах говорить, Бун молился про себя:

   - Помоги мне, Господи. Помоги мне сейчас. Если ты когда-либо стремил-
ся помочь своему слуге, который носит тебя в своем сердце, окажи эту по-
мощь. Ты нужен мне сейчас, Господи! Не дай мне умереть!

   У него звенело в ушах, слезы текли по щекам, и он приготовился встре-
тить смерть. Что-то мягко подтолкнуло платформу. Бун открыл глаза и пос-
мотрел вниз. Нижний конец платформы висел прямо над крышей десятиэтажно-
го здания, стоявшего на противоположной от здания Залияна стороне. Глаза
Буна расширились от изумления: плоская асфальтовая крыша  была  всего  в
каких-то шести футах под его ногами! С радостным криком он разжал руки и
упал на кучу мусора.

   - Благодарю тебя, Господи! - прорыдал он, вставая на ноги.

   Качаясь как пьяный, Бун бросился бежать  по  крыше,  не  замечая  ги-
гантской тени, следовавшей за ним, вломился через дверь  на  лестницу  и
ринулся вниз, перепрыгивая разом через четыре, шесть и даже восемь  сту-
пенек.

   - Благодарю тебя, Господи! - кричал он снова и снова, истерически хо-
хоча. - Благодарю тебя, Господи!

   Перевел с английского С. БУРИН.

   (Окончание следует.)

   Copyright(c) 1984 by  Robert  Byrne.  Перевод  (c)  ЗАО  издательство
"Центрполиграф", 1994.

   Любителям приключенческой литературы

   НЕБОСКРЕБ

   Роберт БИРН. Миссис Аннет Вайман сидела в своей  тесной  спаленке  на
40-м этаже башни Гарнера, и ее изящные пальчики порхали,  словно  птички
колибри, над клавиатурой процессора. Она  напряглась,  чтобы  расслышать
голос, идущий из вставленных в уши микрофонов,  и  исправила  непонятный
кусок текста. Если и был в этом мире человек, который диктовал хуже, чем
мистер Мушковец, ей бы очень хотелось знать, кто он. Голос Мушковца  был
либо с хрипотцой, как помехи в радиоприемнике, либо в ее ушах  явственно
звучало бульканье, как если бы рядом стояла кипящая маисовая  каша.  Се-
годня это была главным образом каша. Что он  сказал:  "мясо  сурка"  или
"мясо с сыром"?

   Она застыла, глядя в окно. Обычно  Аннет  держала  жалюзи  поднятыми,
несмотря на опостылевший вид на здание Залияна, расположенное в  восьми-
десяти футах к западу, но несколько минут назад она опустила их,  потому
что небо расчистилось и солнце, отражаясь от  пирамиды  на  залияновской
крыше, слепило ей глаза. Теперь на окно упала тень, поэтому она и  потя-
нула за шнур и подняла жалюзи.

   Следующее предложение прозвучало еще невнятнее,  чем  предыдущее.  Ей
пришлось выбирать между "вы заказываете пиво, а не какую-то касторку"  и
"вы наказываете пиво, а не капусту и не порку". Отражения в окнах здания
Залияна cтранным образом запрыгали. Миссис Вайман уставилась  на  верти-
кальные полосы стены залияновского здания, заполнившие ее окно.  Порази-
тельно! Если бы Аннет точно не знала, что этого не может быть, она могла
бы поклясться, что здание стало ближе к окну, чем всего пятнадцать минут
назад. И чем больше она смотрела на него, тем ближе оно становилось. Бо-
лее того, казалось, что оно как бы скашивается,  словно  клонится  в  ее
сторону.

   Аннет вынула микрофончики из ушей и отложила их в сторону, напряженно
всматриваясь в окно. Ей не очень хотелось подойти к окну  и  рассмотреть
получше, потому что она наслаждалась этой иллюзией и  не  хотела,  чтобы
она исчезла. С того места, где стоял стул, картина выглядела на  удивле-
ние реалистично, будто, сидя в поезде подземки,  воображаешь  себе,  что
это вовсе не он движется, а станция.

   - Шарлен, - позвала она, - подойди-ка и посмотри на это. Мне кажется,
я схожу с ума.

   Ответа не последовало. Она откинулась на спину  и  потянула  на  себя
дверь спаленки. Шарлен не оказалось за столом. И вообще никого не  было.
Куда же все подевались? Уж не пропустила ли она чего-нибудь из-за  того,
что ее уши были заполнены этим Мушковцом с его маисовой кашей во рту?

   Аннет встала с кресла и подошла к окну. Улицы внизу были пустыми, ес-
ли не считать аварийных машин и нескольких бегущих фигурок. На 50-й ули-
це, за 8-й авеню было... что, что?.. какой-то провал?  Создавалось  впе-
чатление, что куда-то пропал целый кусок улицы. Облако тумана, или дыма,
или пыли поднималось с тротуара вдоль всего  основания  здания  Залияна.
Разглядывая его фасад, она увидела, что по меньшей мере двенадцать  окон
и плит куда-то подевалось, вот в одном из окон появился какой-то предмет
- то ли конторка, то ли стол - и выпал на улицу.

   Здание приближалось, и в этом не было никаких сомнений. Двигалось все
сооружение - она могла догадаться об этом по тому, как плясали отражения
в окнах. То, что оно наклонялось, подтвердил и взгляд на крышу,  которая
больше не находилась там, где ей полагалось быть. Здание Залияна  падало
на нее, причем с такой скоростью, что любая  попытка  спастись  казалась
совершенно бессмысленной.

   Миссис Вайман попятилась назад, натыкаясь на мебель и цепляясь за нее
руками, и не сводила глаз с приближающейся громады. Потом повернулась  и
бросилась бежать мимо брошенных столов, мимо лифтов, вниз по ступенькам.
Выбраться на улицу она не успеет,  это  ясно,  подумала  Аннет,  надеясь
только на одно: что она успеет убежать,  убежать  как  можно  дальше  от
преследовавшей ее галлюцинации. И миссис Вайман летела по  коридору  так
быстро, как только может бежать обезумевший от ужаса человек.

   Глава 27
   Полиция уже почти очистила зону 50-й улицы, оттесняя людей в  сторону
Бродвея, и только один старик в заляпанной жиром и грязью куртке  оказал
сопротивление.

   - Черт тебя побери, болван, - раздраженно кричал полицейский,  толкая
его в спину, - пойдешь ты наконец?

   - А смысл-то какой? - пожимал плечами старик, не отвечая на толчки  и
не двигаясь с места. - Мы же все так или  иначе  через  несколько  минут
окажемся под водой. Ненавижу говорить: "Я вас предупреждал", и  все-таки
- я вас предупреждал.

   - Да-да, и над Эйнштейном тоже смеялись, я знаю.

   - Громоздите, громоздите ваши здания! Этот  остров  непременно  уйдет
вниз. Почему бы людям не прислушаться? Вы плюете  на  законы  природы  и
Господа - и заплатите страшную цену. Эй, поосторожнее! Мне же больно!  Я
вас знаю, я вас тут видел раньше. Вы один из тех полицейских, которых  я
пытался предупредить. А вы меня не слушали, так же, как и остальные.

   - Шевелись давай.

   - А теперь вот Манхэттен уходит под воду, как Атлантида.  Слишком  уж
большой вес.
   Господь такого не одобрит.

   Полицейский погрозил ему дубинкой.

   - Если ты не уберешься отсюда, мне придется всыпать тебе  и  оттащить
за шиворот!

   - Это будет абсолютно напрасной тратой энергии. Мы все скоро утонем -
и здания, и люди. Можно одинаково хорошо утонуть на 8-й авеню, как и  на
Бродвее, так ведь? Весь остров пойдет на дно... точнехонько в те  отбро-
сы, которые мы сваливали туда долгие годы. Смирись с этим!

   - Манхэттен - не остров, а полуостров. Полуострова не тонут.

   - И где же об этом написано? Где говорится, что полуострова не тонут,
а?

   Тень здания Залияна уже накрыла театр Гершвина  на  северной  стороне
улицы и, словно дождевая туча, двигалась поперек фасада здания  киносту-
дии "Парамаунт", которое тянулось от середины квартала до Бродвея. Опус-
тившаяся тень заставила полицейского обернуться  и  мгновенно  забыть  о
старике.

   - Здание падает, - крикнул он бегущим людям. - Бегите на север или на
юг!

   Старик покачал головой в ответ на панический призыв. Позор! Люди  бе-
гут и верещат, как истерические девицы, и полиция улепетывает  вместе  с
ними!

   - Пришел день Страшного суда, вот он! - взывал старик,  протягивая  к
ним руки. - Неужели вы не можете сохранить хоть каплю достоинства!

   Кусок сборного бетона отделился от парапета крыши и стремительно про-
летел 780 футов до перекрестка. К моменту удара о землю он  двигался  со
скоростью 150 миль в час и разорвался с силой ящика динамита. Один кусок
размером с шар для боулинга пролетел поперек мостовой,  словно  пущенный
по воде камень, и ударил в спину бегущего Пита Харлея. Каска  слетела  с
его головы, он упал лицом на тротуар, раскинув руки и ноги, словно  вце-
пился в землю, пытаясь спастись.

   Лузетти и стоящий рядом с ним полицейский сделали было шаг к упавшему
футах в двадцати от них человеку, потом заколебались и посмотрели вверх,
не летит ли оттуда что-нибудь еще. Какой-то пожилой мужчина в  темно-си-
нем деловом костюме быстро прошел мимо них в сторону перекрестка. Он  то
ли не понимал грозящей ему опасности, то ли просто игнорировал ее.  Муж-
чина держался прямо  и  своим  спокойным,  размеренным  шагом  напоминал
сельского сквайра на прогулке. Дойдя до лежащего без сознания Харлея, он
наклонился и, взяв его за обе руки, попытался оттащить в сторону от  па-
дающего здания. Было ясно, что одному ему  не  справиться.  Подстегнутые
его мужеством Лузетти и полицейский бросились на помощь.

   - Держите его, - сказал мужчина, приподнимая Харлея.

   - Чарли! - с недоверием выдохнул Лузетти. - Что ты здесь делаешь?

   Полицейский взял Харлея за одну руку, Лузетти - за другую, и так  они
почти бегом потащили его в северном направлении. Мужчина в синем костюме
внимательно наблюдал за ними, но не сдвинулся с места.

   - Чарли! - крикнул Лузетти через плечо, задыхаясь. - Беги!  Убирайся!
- И добавил,
   обращаясь к полицейскому: - Ты знаешь, кто это? Чарли  Кэстльман!  Он
спроектировал здание Залияна!

   - Да? Хреновая работенка.

   Лузетти бросил Харлея и остановился посередине улицы, крича и  разма-
хивая руками:

   - Чарли! В чем дело? Беги, Бога ради!

   Здание Залияна теперь уже наклонилось так круто, что его верхушка как
бы обогнула дома на противоположной стороне улицы. Клубящаяся белая пыль
указывала на места, где оседающее здание терлось облицовкой  о  тротуар.
Грохот и скрежет сопровождались звоном разбивающегося стекла.  Кэстльман
спокойно дошел до центра перекрестка, остановился и посмотрел вверх,  на
гигантскую стену, опрокидывающуся на него.

   Впервые за долгие годы из глаз Лузетти хлынули слезы.

   - Нет! - крикнул он. - Не делай этого!

   Его голос звучал сдавленно, да и в любом случае в таком шуме его  не-
возможно было расслышать. А Чарльз Кэстльман, явно удовлетворенный  тем,
что оказался в месте, которое должно стать центром столкновения, спокой-
но стоял, подняв голову и держа руки по швам. Он не вздрогнул, не откло-
нился, когда кусок облицовки обрушился на мостовую рядом с ним,  и  про-
должал стоять, как человек, ожидающий, что его вот-вот  увенчают  венком
победителя.

   В середине дня не так уж много мужчин  стремятся  заплатить  двадцать
баксов за то, чтобы обнаженная женщина плюхнулась к ним на колени и ода-
рила парой любезностей. Строго говоря, в тот день их вообще  не  было  в
кафе "Страна грез", находящемся в десятиэтажном, оставленном владельцами
кирпичном здании рядом с башней Гарнера, как раз напротив  устремленного
ввысь здания Залияна. Дорин и Мэдж, две девушки, работавшие в тот  день,
сидели при свечах в своей лишенной окон комнатке для переодевания и раз-
мышляли, насколько долго затянется авария: на минуты, часы  или  недели.
Такая возможность не исключена, сказала Дорин,  припоминая  предсказание
какого-то астролога, которое прочла в одной из бульварных газеток в уни-
вермаге. Там говорилось, что мировая  энергетическая  система  постоянно
нарушается и что роду человеческому однажды снова придется добывать себе
огонь примитивным способом.

   Но не только эти грустные мысли и  темнота  заставляли  их  с  беспо-
койством смотреть друг на друга. Дело было еще и в вибрации. Их полураз-
валившееся старенькое здание, приговоренное к сносу, тряслось так, слов-
но какой-нибудь грузовик тащил его за собой на буксире. Крошка  Тим,  их
вышибала и кассир, а также распорядитель всех развлечений, спустился  на
улицу посмотреть, что происходит. Прошло уже минут пять,  а  он  все  не
возвращался. А теперь над их головами возник звук, будто кто-то бежал  с
крыши по деревянным ступенькам. Бум, бум, бум, бум! Бум, бум, бум,  бум!
Три длинных шага - и прыжок на лестничную площадку, все ближе  и  ближе,
все громче и громче. Доносились также взрывы пронзительного смеха и кри-
ки: "Благодарю тебя, Господи!" Кто-то мчался вниз по  лестнице  и  через
считанные секунды должен был ворваться сюда, хотя это совершенно  невоз-
можно: с верхних этажей давно всех выселили.

   Женщины встали, завязывая пояса на своих полистироловых халатах,  тут
дверь распахнулась и Р. Дж. Бун,  он  же  Преподобный  Ральф,  буквально
впрыгнул в комнату.

   - Лестница, - закричал он, безумно озираясь в полутьме, - где лестни-
ца?

   Мэдж игриво показала на занавешенный дверной проем, а Доррин уже отк-
рыла рот, готовясь что-то сказать.

   - Вы бы выбирались отсюда, - крикнул Бун, отшвыривая в сторону  зана-
веску и вылетая в открывшийся за ней коридор, - залияновское здание  па-
дает! - Он успел сделать три стремительных шага, прежде чем  остановился
и ринулся обратно в комнату; обе женщины мигом отступили в угол. -  Боже
милостивый спас меня, так что теперь мне надо спасти вас.  Благословенно
имя Господа.

   Мэдж схватила свечу и замахнулась ею.

   - Только попробуй тронь меня, - зашипела она, - и  я  выжгу  к  черту
твои мерзкие глаза!

   - Господь простит тебя за такие слова, - сказал Бун, гася пламя свечи
рукой. - Бежим, нам надо выбираться отсюда! Это место обречено!

   - Ты хочешь сказать, что начинается снос здания?

   Ничего не ответив и схватив женщин за руки, он потащил их через дверь
и дальше, по коридору. До улицы оставалось несколько шагов, и Бун проде-
лал их большими скачками, не обращая внимания на протесты женщин,  кото-
рых он волочил за собой. Они спотыкались, отчаянно  стараясь  удержаться
на ногах. Выскочили они прямо на 8-ю авеню, Бун побежал на юг, через за-
валы битого камня и стекла, словно быстроходный катер, тащивший за собой
двух любителей водных лыж.

   Как только женщины посмотрели вверх и увидели нависшее над ними  зда-
ние Залияна, они мигом перестали сопротивляться. Вместо того чтобы удер-
живать Буна на месте, они понеслись рядом с ним, мелькая голыми  ногами.
Распахнутые халаты развевались позади, как пелерины.

   Бун заметил, что те души, которые он избрал для  спасения,  оказались
нудистами. Посмотрев на подпрыгивающие груди слева от себя и на такие же
подпрыгивающие груди справа, Ральф воздел страдающие глаза к  небесам  в
поисках объяснения. Его ноги ослабели, и он перешел на  рысцу,  надеясь,
что эти распутницы побегут вперед и оторвутся от него, но нет:  по  всей
видимости, опасаясь, что их спутник вот-вот потеряет сознание, они ухва-
тили его под руки и потащили к толпе зевак,  собравшихся  между  49-й  и
48-й улицами.

   - Почему? - кричал Бун небу. - Почему?

   Билл Слатер, все еще пыхтевший  после  стремительного  скольжения  по
тросу, приветствовал своего напарника, широко раскинув руки.

   - Бог мой, Преподобный, - сказал он, улыбаясь и качая  головой,  пока
Дорин и Мэдж пытались запахнуть свои халатики, - я оставил  тебя  одного
всего на какую-то минуту, и смотри-ка, что получилось!  Ты  что  же,  не
представишь меня дамам?

   Чтобы Кэрол не потеряла равновесия, Брайан держал ее одной  рукой  за
талию, пока они, спираль за спиралью, сломя голову неслись вниз  по  бе-
тонным ступенькам. Кэрол то и дело заверяла его, что с ней все в  поряд-
ке, что сможет добежать, но ее бледное лицо и  полузакрытые  глаза  ясно
говорили, что она вот-вот потеряет сознание. У самого  Брайана  началось
головокружение: настолько быстро они вертелись по этим крутым поворотам.
Ему даже дважды пришлось остановиться на несколько секунд, чтобы восста-
новить равновесие.

   По оценке Митчелла, здание уже отклонилось от вертикали  градусов  на
десять - пятнадцать. При такой скорости оно могло  перейти  в  свободное
падение всего через две-три минуты. За это время им  до  улицы  не  доб-
раться. Все, что они смогли сделать, - спуститься как можно ниже. К  мо-
менту удара о землю ускорение на верхних этажах будет таким мощным,  что
все вокруг будет попросту уничтожено. Но на нижних этажах у них все-таки
останется какой-то шанс.

   На 40-м этаже Кэрол сбросила туфли. На 35-м  она  настолько  ослабла,
что ей стали отказывать ноги. Она двигала ими почти механически, и  Мит-
челлу приходилось наполовину волочить ее по этим бесконечным поворотам.

   Когда Кэрол сбросила туфли, это вызвало в памяти Митчелла одну сцену,
которую ему так никогда и не удалось забыть: перекореженные  тротуары  в
Канзас-Сити. Когда он прибыл туда спустя шесть часов  после  катастрофы,
первое, что бросилось в глаза, были женские туфли, разбросанные по  тро-
туару и по вестибюлю гостиницы. В экстремальных ситуациях женщины в пер-
вую очередь избавляются от высоких каблуков. Он видел сброшенные туфли и
при нескольких других катастрофах, но нигде их не было так много, как  в
"Хайат Редженси", и это наглядно показывало, что людей охватила массовая
паника...

   В вестибюле гостиницы он наткнулся на еще более страшную деталь: мел-
кое озерцо розоватой воды. Спутанный клубок  разрушенных  дорожек,  лица
рабочих спасательных бригад - все он помнил ясно, и его память  неоднок-
ратно возвращалась именно к розовому озерцу. Когда два подвесных перехо-
да оторвались от стальных стержней и вместе со стоявшими на них зрителя-
ми упали на танцующих внизу людей, были разорваны трубы для разбрызгива-
ния воды. К тому времени, как воду перекрыли, она покрывала пол вестибю-
ля на несколько дюймов, образовав озеро, в середине которого,  как  ост-
ров, возвышались развалины рухнувших переходов. И только после того, как
он несколько минут простоял в воде и походил по  ней,  поднимая  брызги,
Митчелл наконец-то сообразил, что розовой она была потому, что смешалась
с кровью. Он вспомнил ощущение подступившей к горлу тошноты при мысли  о
количестве крови, которое должно было пролиться, чтобы окрасить  воду  в
розовый цвет. Спасатели, карабкавшиеся через завал, не думали о причинах
крушения, они просто пытались спасти людей, все еще погребенных под раз-
валинами, и Митчелл тоже отдался работе, пока не стал падать от усталос-
ти. Он помог поднять стальную балку, чтобы освободить ноги какой-то жен-
щины, и держал ее руки в своих, когда она умирала... в  этот  момент  он
впал в какой-то столбняк, не в силах оторвать глаз от кошмарной сцены, и
по его щекам текли слезы.

   Еще никогда в жизни Брайан не чувствовал себя таким беспомощным.  Его
инженерные знания и опыт были здесь совершенно  бесполезны,  он  не  мог
спасти жизнь женщины, вернуть тех, кто уже погиб, или облегчить боль со-
тен раненых. Он даже не мог обещать, что  подобные  трагедии  больше  не
повторятся. С холодящей душу ясностью Митчелл понимал, что они повторят-
ся, независимо от того, сколько он обучит людей, напишет статей и  проч-
тет лекций. Они будут повторяться снова и снова, и никто не в  состоянии
угадать, где и когда. Человек может знать все о проектах,  материалах  и
строительном деле, но применению этих знаний всегда будут препятствовать
силы, которые он не мог заранее учесть...

   Такое же чувство беспомощности овладело им, когда они с Кэрол  кружи-
лись в отчаянном спуске по спиралям залияновского  лестничного  колодца.
Словно Алиса, летящая в кроличью нору, словно какой-то сюрреалистический
спуск в водоворот... Шум в ушах свидетельствовал о приближающемся  конце
света. Вниз, вниз и вниз бежали они, потому что сейчас был смысл  делать
только это. Оставаться наверху - означало верную смерть,  а  внизу  была
неизвестность, но неизвестность, в которой у них мог появиться хоть  ка-
кой-то шанс на спасение, и поэтому они и мчались к этой неизвестности.

   Когда они миновали 27-й этаж, здание уже отклонилось на двадцать гра-
дусов от вертикали, и его так основательно тряхнуло, что они оба  упали.
Здание колебалось, неуклюже поворачиваясь по часовой стрелке и продолжая
свое неумолимое движение.

   А двадцатью этажами ниже Арам Залиян тоже был сбит с ног. Он  переки-
нул дипломат через перила, подтянулся, встал на ноги  и  снова  двинулся
вниз, по следующему витку ступенек. Пораненная ступня очень болела.  Ви-
димо, рана снова открылась, о чем свидетельствовали пульсирующая боль  и
кровь в туфле. У него кружилась голова - вероятно, от удара, который эта
сука адвокатша нанесла ему. Если только он выберется отсюда живым,  поо-
бещал себе Залиян, то надолго уляжется на обследование. В Швейцарии  не-
мало прекрасных клиник. Почти таких же прекрасных, как курорты.

   Он должен спастись! Залиян миновал площадку шестого этажа, потом  пя-
того... Если здание будет наклоняться с той же скоростью, он успеет выб-
раться на улицу вовремя, а уж там побежит как черт, чтобы спастись, нес-
мотря ни на какую боль. Если только его изношенное старое тело не разва-
лится раньше...

   Между пятым и четвертым этажами его остановила  туча  пыли,  летевшая
вверх откуда-то из недр здания. Ступеньки сотрясались так  яростно,  что
ему пришлось бросить дипломат и вцепиться в перила обеими руками. Сквозь
нарастающий грохот он услышал новый звук, свидетельствующий о более  ре-
альной угрозе, - хруст, перемалывание и разлом  бетона  прямо  под  ним,
этажом ниже.

   Залиян наклонился, чтобы подобрать дипломат, но тот упал слишком  да-
леко, в неожиданно открывшуюся трещину. Сквозь поднимающуюся пыль Залиян
видел, как он, подпрыгивая на колышущемся пласте гравия и кусках бетона,
полетел вниз, где все, казалось, кипело, словно лава в  кратере.  Пролет
нижних ступенек отломился, и Залиян оказался стоящим на самом  краю.  Он
вскарабкался на несколько ступенек вверх, с трудом веря, что потерял та-
кую крупную сумму денег. Потом повернулся и побежал вверх  на  следующую
лестничную площадку. Два больших куска стены за его спиной обрушились  с
оглушающим ревом, сбив его с ног и похоронив под собой ступеньки, на ко-
торых он только что стоял. Здание и оседало, и  опрокидывалось  одновре-
менно, а нижние этажи вместе с лестницей разрушались снизу вверх.

   Залиян рвался вверх изо всех оставшихся у него сил, убегая от разрас-
тающегося обвала, который будто бы прогрызал себе путь  к  нему,  словно
огромная пасть. Его старые ноги уже не годились для  такой  задачи.  Это
чудовище побеждало. Он уже почти добрался до площадки пятого этажа,  на-
деясь убраться с лестницы и попытаться найти  какое-нибудь  окно,  чтобы
выпрыгнуть наружу, когда под его правой ногой обвалилась ступенька, и от
резкой нагрузки левая нога подогнулась. Он отчаянно вцепился  в  перила,
изо всех сил пытаясь подняться, прищурившись из-за  поднявшегося  вокруг
него облака пыли, и даже попытался избавиться от мысли, что  это  конец.
Но даже если ему и удалось бы втащить себя на лестничную площадку, с ним
все было бы кончено. Даже если бы его ноги, сердце и легкие были  молоды
и сильны, ему все равно бы не удалось обогнать стремительно развивающее-
ся разрушение.

   Площадка пятого этажа с сохранившейся частью ступенек под ней оторва-
лась цельным куском и упала вместе с Залияном на колеблющийся внизу  за-
вал. Огромные бетонные плиты оторвались от стен и упали  сверху,  словно
могильные камни. Одна из них раздавила ноги Залияну, другая  -  бедра  и
туловище, а третья обрушилась на голову и плечи.

   Глава 28
   Мимо статуи Свободы, вверх по Ист-Ривер, через реку Гарлем, от одного
берега до другого, потом под мост Джорджа Вашингтона и вниз по Гудзону -
таков последний этап экскурсии вокруг острова Манхэттен. Для прогулочно-
го катера кольцевой линии сейчас было отличное время, он шел по  течению
Гудзона, направляясь к месту своего старта у 83-го пирса, рядом  с  43-й
улицей.

   Неустанный монотонный голос из громкоговорителя не отвечал настроению
шестидесяти насквозь промокших от дождя и не защищенных от ветра  турис-
тов. Но экскурсовод пытался развлечь их.

   - Это самый лучший вид на Рокфеллеровский центр и на новые стеклянные
небоскребы центра города, который мы можем вам предложить. Отличное зре-
лище, не так ли? В особенности, когда город омыт дождем и так весь и си-
яет на полуденном солнце. Бьюсь об заклад, вы сейчас рады, что не  отка-
зались от этой прогулки! Даже и не спорьте! Теиз вас, кто смотрит в сто-
рону Джерси, могут взглянуть на юг и увидеть Хобокен, где родился  Фрэнк
Синатра. А со стороны Манхэттена, и тоже к югу, вы можете увидеть  позо-
лоченную пирамиду, венчающую здание нью-йоркской страховой компании, что
может напомнить вам о древнем Египте... или о Юкатане,  если  среди  вас
есть представители племени майя. Когда мы отправлялись в путь, я уже это
вам показывал, а следовательно, мы сделали  круг  и  завершили  плавание
вокруг крупнейшего в мире скопления финансовых, культурных,  галантерей-
ных и, если угодно, гастрономических богатств.  Сейчас  слева,  напротив
нас, еще один небоскреб с позолоченной пирамидой наверху, здание  Залия-
на. При таком освещении создается впечатление, будто оно тонет и опроки-
дывается. Пирамида Залияна показывает, что архитектура движется по  кру-
гу, совсем как наш прогулочный катер кольцевой линии. Разумеется, оно не
на самом деле тонет и опрокидывается... или... или на самом деле? О  мой
Бог, да неужели? Леди и джентльмены, я... Боже мой, это невозможно...  я
думаю, что мы с вами наблюдаем... Бога ради, это же... я...

   Шестьдесят туристов судорожно глотали воздух, а здание  Залияна  мед-
ленно клонилось на восток. Когда его верхние этажи столкнулись со  стоя-
щим позади него зданием, раздался величественный раскат грома, а крохот-
ные огоньки, рожденные солнечными бликами в  падающих  осколках  стекла,
напоминали град из тысячи золотых монеток.

   Из окон квартиры в башне Галакси на джерсийском берегу Коретте  Кант-
релл тоже открывался отличный вид на центр города. Равно  как  и  шоферу
такси, стоявшему рядом с ней с двумя чемоданами  в  руках,  которые  она
только что закончила упаковывать. Они стояли, не в силах  оторваться  от
окна, наблюдая, как здание милях в двух от них медленно оседает и  скры-
вается из виду, словно шест, воткнутый в зыбучий песок.  В  ошеломленном
молчании они смотрели, как на их глазах меняется силуэт города. Это было
невероятно, но привычный ориентир куда-то улетучивался, будто  существо-
вал только в их воображении. Он  исчезал,  словно  отлетающая  наклейка,
словно сорняк, утягиваемый сусликом в свою нору.

   Чемоданы выскользнули из рук таксиста и грохнулись на пол.

   - Спятил я, что ли? Или выжил из ума, черт побери?

   Коретта медленно опустилась на колени.

   - Кажется, я только что потеряла работу.

   - О, ну это... О Господи! Вы представляете, что теперь станет с улич-
ным движением?

   Грибовидная туча пыли поднялась над горизонтом.

   Направление крена объяснило Митчеллу, что нижние этажи, не  способные
выдержать угловые нагрузки, рушились сами на себя. Как та дымовая труба,
подумал он, они опускались, когда крошилось основание.  Сначала  Митчелл
замедлил шаг, потом остановился, обхватив рукой талию Кэрол.  Даже  если
бы они мчались сломя голову, то смогли бы спуститься еще на два-три эта-
жа, прежде чем здание перейдет в свободное падение, и, возможно,  прибе-
жали бы прямо к тому разрушению, которое пожирало здание внизу.

   - Что... что случилось? - спросила Кэрол.

   Ее голос тонул в грохоте, но он разобрал это по губам.

   - Дальше мы не сможем идти.

   - А где мы?

   - На одиннадцатом этаже.

   Этаж-то был 11-й, но если его предположение верно, то,  возможно,  на
самом деле оставалось всего четыре-пять этажей до земли, и это  расстоя-
ние все время сокращалось. Он подумал об измерительной аппаратуре внутри
той обвалившейся дымовой трубы, которая почти не была повреждена, потому
что находилась близко к оси вращения. Они  с  Кэрол  тоже  воспользуются
этим.

   Пол уже накренился градусов на двадцать - двадцать пять. Митчелл  по-
вел Кэрол вниз по склону, к восточной стене.  Когда  здание  ударится  о
землю, восточная стена станет полом, и их бросит на него. Но воздействие
удара будет сильно уменьшено из-за сокращения  расстояния  до  нуля.  Он
снял с себя куртку и сделал из нее что-то вроде подушки, а  потом  помог
Кэрол сделать то же самое. Он отдал ей свой носовой платок и  велел  ды-
шать через него, чтобы защитить легкие  от  пыли,  которая,  безусловно,
окутает их.

   Когда они прижались к стене, уткнувшись головами в  свои  самодельные
подушки, вращение усилилось. Митчелл прикрыл голову Кэролл руками и пле-
чами насколько смог: если при ударе о  землю  обрушится  противоположная
стена и упадет на их спины, то, возможно, ей удастся выжить.

   - Держись покрепче, - сказал он, - мы уже поехали!

   И почувствовал, как пальцы Кэрол сжали его руку.

   Обхватив руками и ногами шпиль на верхушке пирамиды и  плотно  закрыв
глаза, Рон Ярагоски прислушивался к свисту ветра в ушах. С  головокружи-
тельной скоростью его несло куда-то  на  восток.  Когда  здание  Залияна
столкнулось с башней  Гарнера,  Рона  катапультировало  в  пространство,
словно камень из рогатки. По траектории, направленной под углом вниз, он
пролетел над более низким зданием, потом над театром Гершвина и врезался
в стену здания кинокомпании "Парамаунт" на уровне 38-го этажа. Выбив те-
лом стекло, он заскользил по полу с силой пушечного  ядра,  оставляя  за
собой прямую, как стрела, полоску крови и разбрасывая конторскую  мебель
во всех направлениях. И тем не менее сила инерции оказалась так  велика,
что, пролетев всю комнату насквозь, он вылетел в окно на противоположной
стороне. И теперь его тело парило на  высоте  35-го  этажа  над  театром
"Зимний сад", занимавшим коротенький отрезок квартала между  Бродвеем  и
7-й авеню. Упав, он пробил крышу и рухнул прямо на сцену. Если  измерять
только по горизонтали, то комок плоти и  раздробленных  костей,  который
когда-то был Роном Ярагоски, проделал путь в 900 футов.

   Столкновение двух зданий, разрушившее верхние этажи обоих и заставив-
шее здание Залияна слегка повернуться вокруг своей оси, катапультировало
в пространство не только Рона Ярагоски: в полет ушла и цистерна с  водой
на 10 тысяч галлонов, находившаяся на крыше. Этот стальной сосуд диамет-
ром двадцать футов и высотой пять прорвал оболочку пирамиды, словно  па-
пиросную бумагу, и теперь громоздкий, нескладный и  неуправляемый  лета-
тельный аппарат падал на землю. Цистерна кувыркалась, как  камень,  бро-
шенный в воду, пока не рухнула в середине квартала.

   Старик, стоя с распростертыми руками, словно  распятый  на  невидимом
кресте, по-прежнему обращался к толпе, бежавшей мимо него  через  перек-
ресток Бродвея и 50-й улицы.

   - Будьте же мужчинами, проявите  твердость!  -  кричал  он,  и  слезы
счастья потоками лились из его глаз. - От Божьего суда нет спасения!  Из
воды мы вышли и в воду должны вернуться!

   Гигантская тень нависла над ним, увеличиваясь одновременно с усилени-
ем громовых раскатов, заполнивших воздух. Ветер устремился сквозь  обра-
зовавшееся ущелье, кусая его распухшие ноги и ударяя в спину с такой си-
лой, что ему стоило больших усилий удержаться на месте. Ветер становился
все сильнее и сильнее, сметая и гоня перед собой все подряд: комья  гря-
зи, обрывки газет, обломки и осколки здания. Нет, это был вовсе не прос-
той ветер, это был какой-то ураган,  посланный  Господом,  перед  концом
света, как будто Он намеревался вычистить землю до самых глубин,  прежде
чем отправить ее на дно морское. Гигантская, устремленная в небеса волна
кружащихся в вихре обломков пронеслась мимо  старика,  оторвала  его  от
земли... а цистерна с водой налетела на него  сзади  и  прокатилась  над
ним. Долгие годы он знал, что этот потоп придет, и  вот  он  поднял  его
вверх, опрокинул и навсегда сомкнулся над его головой. Он был  прав!  Он
был прав! Ну, так кто же на самом деле оказался клоуном, сумасшедшим, а,
кретины? Чтобы сказать все это, он открыл рот, и его легкие  наполнились
водой.

   Здание Залияна падало прямо на северо-западный  угол  башни  Гарнера,
сорокашестиэтажного небоскреба, стоявшего к нему фасадом  на  противопо-
ложной стороне 8-й авеню. Медленное тяжелое  соприкосновение  двух  крыш
было почти величественным, словно столкновение супертанкеров или встреча
двух китов. И будто пытаясь уклониться от удара, башня Гарнера в верхней
своей части отклонилась назад футов на пятнадцать и  согнулась  градусов
на десять, а потом медленно двинулась обратно. Это  изломанное  движение
привело к тому, что стальной каркас здания отделился от своей облицовки,
которая упала на землю, словно серебряный занавес. Со всех четырех  сто-
рон вертикальными каскадами посыпалось цветное стекло.

   Аннет Вайман, от ужаса сжавшаяся в комочек на восточной стороне 40-го
этажа, была уверена, что это столкновение сшибет ее здание,  как  вторую
костяшку домино в падающем ряду. Ее швырнуло на четвереньки, и  она  по-
чувствовала, что скользит вниз по внезапно круто наклонившемуся  полу  в
сторону внешней стены, которой больше не существовало. Сумев  ухватиться
за дверной косяк, она повисла на нем и стала ждать самого  худшего.  Это
был жуткий момент колебания, когда небоскреб, словно  океанский  лайнер,
сбитый набок гигантской волной, балансировал в неизвестности: то ли  су-
меет выровняться, то ли опрокинется совсем.

   Сопротивляться соскальзыванию вниз по этой  горке  на  высоте  сорока
этажей было невозможно. В течение следующих тридцати секунд, когда  зда-
ние раскачивалось и изгибалось, отчаянно стараясь восстановить  равнове-
сие, миссис Вайман довольно сильно изранилась. Пол коридора, словно  ги-
гантские качели, вернулся на прежний уровень и даже чуть выше него, под-
нимаясь так быстро, что ее подбросило почти до  потолка.  Даже  стоя  на
четвереньках, Аннет не могла удержать  равновесия:  сначала  пол  уходил
вниз, потом поднимался, одновременно сгибаясь и разгибаясь, а ее швыряло
от одной стены к другой.

   Наконец качка прекратилась, и она обнаружила, что находится в здании,
лишившемся трети своего пола. Падая, здание Залияна, как клешня,  распо-
роло башню Гарнера сверху донизу, выдирая из ее нутра лифты и лестницы с
той же уверенностью, с какой мясник удаляет кость из куска мяса.  Беспо-
мощная женщина оказалась на высоте четырехсот восьмидесяти футов в  зда-
нии, которое без особого преувеличения можно было назвать грудой  костей
без кожи и позвоночника.

   Она пролежала, сжавшись в комочек, несколько часов, прежде чем  нашла
в себе силы доползти до края пропасти, откуда ее можно было увидеть.

   Отступая назад через центр перекрестка 51-й улицы, Лузетти, не отводя
глаз, смотрел на столкновение в вышине. Он  видел,  как  два  небоскреба
сдирали друг с друга кожу, как угол башни Гарнера был сокрушен устремив-
шимся вниз зданием Залияна, как Чарльз Кэстльман безмятежно стоял на са-
мой середине улицы, ожидая, пока заполнившая небо громада стекла и бето-
на обрушится на него. Лузетти надо было бы бежать на восток или на запад
по 51-й улице и попытаться спрятаться от  смертельного  дождя  рикошетом
летящих обломков под каким-нибудь другим зданием, но  он  никак  не  мог
оторвать глаз от зрелища опрокидывавшегося восьмисотфутового небоскреба,
падавшего, падавшего, падавшего, словно громадный топор.

   Когда здание Залияна обрушилось на улицу, его мгновенно окутала кипя-
щая туча пыли. Всем телом Лузетти почувствовал страшный удар насыщенного
песком ветра, заставивший его зажмуриться и прикрыть голову руками.  Еще
прежде, чем он услышал грохот падения, он ощутил какое-то  волнообразное
движение под ногами. Если бы он не закрыл глаза, то, возможно, сумел  бы
как-то подготовиться к тому, что за этим последовало: мощный толчок бук-
вально вздыбил мостовую, выгнув ее дугой. Как и припаркованные поблизос-
ти автомобили, его подбросило в воздух футов на пять и швырнуло на  кучу
гранитных обломков. Он поднялся на ноги и был сбит снова,  на  этот  раз
сильной звуковой волной. Грохот достиг такой невыразимой силы,  что  Лу-
зетти захлопал руками по ушам и закричал. Внутри собственной  головы  он
услышал какие-то хлопающие звуки и ощутил двойной удар боли, после кото-
рого уже вообще ничего не слышал. Лузетти вновь попытался встать, но но-
ги подогнулись, и он упал лицом вниз. Приподнявшись на локтях, он увидел
картину продолжающегося разрушения. Из зданий выпадали  окна,  обрушива-
лись карнизы, улицы были заполнены водой и клубящимся паром, а люди, на-
половину ослепленные поднимающейся пылью, бежали, обезумев от ужаса.

   Где-то далеко впереди квадрат света, обозначавший станцию "50-я  ули-
ца", увеличивался по мере приближения к нему поезда. Мануэль Роза прищу-
рился. Что-то там было не в порядке. Огни светофора, который  он  только
что миновал, вообще не горели, а когда он взялся за радиомикрофон, чтобы
доложить об этом, вагон начал вибрировать так сильно, что  ему  пришлось
положить микрофон обратно и  сосредоточиться  на  контрольных  приборах.
Рельсовая колея казалась волнообразной, и пелена пыли просачивалась вниз
из темного устья туннеля. Передний вагон вдруг стал взбрыкивать,  словно
молодой бычок на бойне.

   Боясь, как бы поезд не сошел с рельсов, Роза сначала  притормозил,  а
потом и почти совсем остановил поезд. Он уже подъехал к  станции  доста-
точно близко и мог кое-что разглядеть: стальные колонны у края платформы
отклонились в направлении какой-то неясной точки в четырехстах футах  от
него. Бог мой, да там же, в туннеле, люди! Они шли, держась за стены,  а
поезд медленно приближался к ним.

   - Что это с вами такое? - прокричал им Роза, проезжая мимо. - Вы что,
рехнулись? Убирайтесь отсюда!

   - Стойте! Стоп! - закричали они в ответ.

   - Почему мы останавливаемся? - услышал Роза из громкоговорителя голос
кондуктора,
   находившегося в середине состава.

   - Тут люди...

   Человек из транспортной полиции бежал к нему  вдоль  края  платформы,
размахивая руками над головой.  Поезд  остановился,  втащив  на  станцию
только два передних вагона, словно змея, высунувшая голову из норы.  Для
середины дня платформа, как ни странно, была пустынной. Роза видел,  как
несколько неясных фигур спрыгнули с платформы прямо на пути и побежали в
туннель, к южному концу станции. Вагон подземки трясся на  своих  рессо-
рах, а в воздухе стоял приглушенный гул.

   - Назад! - прокричал полицейский, поравнявшись с кабиной машиниста. -
Уводи поезд назад...

   - А что случилось-то? - Роза нажал на кнопку своего радиопередатчика,
чтобы кондуктор мог слышать их разговор.

   - Там какое-то здание падает... Давай, пускай его задним  ходом...  в
туннеле будет безопаснее...

   - Задним ходом? Да там же другие поезда на подходе, ты понимаешь!

   - Их остановили... возвращайся в туннель... это самый  надежный  спо-
соб, чтобы...

   Громкий треск заставил их повернуть головы. В сотне ярдов от  них  от
третьего рельса полыхнул град голубых искр. Казалось,  что  вся  станция
пришла в движение. Искры тут же были накрыты камнями, падавшими  сверху.
Роза попытался сдвинуть поезд с места, но не смог.

   - Издох! Тока нет!

   - Пусть люди идут через вагоны состава. - Гром  стал  таким  сильным,
что полицейскому пришлось кричать, чтобы Роза услышал его. -  Они  могут
дойти пешком до Пятьдесят седьмой улицы.

   И, к изумлению Розы, полицейский спрыгнул с платформы и бросился  бе-
жать вдоль состава, прямо в глубь туннеля. Роза продел большой палец под
золотую цепочку на своем жилете и, вытащив часы, взял их в руку.  Точное
время может пригодиться для отчета, который  ему  придется  представить.
Выбираясь из кабины, он нажал на крошечную запорную петельку. Крышка ча-
сов с легким щелчком поднялась так же плавно и негромко, как делала  это
всегда. Ручная работа высочайшего уровня. В прежние времена  знали,  как
надо делать вещи.

   Пассажиры уже вскочили на ноги. Одни уставились на него со страхом  и
смятением на лицах, а другие уже ожесточенно проталкивались к концу  ва-
гона. Один мужчина ухитрился раздвинуть двери настолько, что смог  напо-
ловину протиснуться в них.

   - Дамы и господа, нас просят покинуть поезд в организованном  порядке
через задний вагон. Не бегите. Если все  мы  просто  проявим  хладнокро-
вие...

   Он замолчал, осознав, что никто не слышит его голоса,  как  и  голоса
кондуктора из громкоговорителя. Все перекрывал приближающийся рев.

   Повернувшись, он посмотрел через дверь вниз, на пути. Рельсы  изогну-
лись влево, словно спагетти, а с потолка сползал пласт старинной кладки.
Огни на платформе потускнели и погасли, но он  еще  успел  увидеть,  как
дальний конец станции, секция длиной по меньшей мере в сто футов,  исче-
зает, словно его расплющивает кузнечный молот. В темноте он слышал  гро-
хот обрушивающихся сводов и обваливающихся стен - сначала в отдалении, а
потом совсем рядом.  Вагон,  тускло  освещенный  автономными  батареями,
швырнуло сначала в одну сторону, потом в другую, прежде чем окончательно
погрести под общим обвалом.

   Тело Розы было обнаружено спустя четыре дня, последним из  всех.  Его
пальцы с трудом оторвали от часов, которые показывали  11.35.  Точно  по
расписанию.

   Глава 29
   Крушение здания Залияна было зарегистрировано сейсмографами в Вашинг-
тоне, что в округе Колумбия, в Бостоне и в Чикаго, и глубокий,  хриплый,
перекатывающийся взрыв слышали даже в международном аэропорту Ньюарка, в
десяти милях к юго-западу, а также в Хакенсаке, штат Нью-Джерси, в деся-
ти милях к северо-западу. Из-за того, что  небоскребы  в  центре  города
сыграли роль своего рода щита, крушение было едва слышно в  Бруклине,  в
Куинзе и даже в Бронксе. Даже в здании ООН, в двух милях  от  места  ка-
тастрофы, на 1-й авеню, был заметен лишь короткий, резкий толчок, за ко-
торым последовало то, что приняли за гул самолета при переходе звукового
барьера.

   Вся западная сторона Манхэттена, от Линкольновского центра на  севере
до станции "Пенн" на юге, временно оказалась  нежизнеспособной.  В  этом
районе находилось примерно сто восемьдесят зданий. Телефон, электричест-
во, пар, вода, газ - все коммуникации были разрушены, три  туннеля  под-
земки блокированы провалами, а гигантская автомобильная пробка  вынудила
машины "скорой помощи" и полицейские автомобили двигаться по тротуарам.

   Благодаря предварительному предупреждению - звонку Митчелла по номеру
911 за тридцать одну минуту до катастрофы - многие рабочие  городских  и
коммунальных служб уже находились на  месте  происшествия.  Спасательные
работы, прежде всего, осложнялись ранениями  самих  спасателей,  которые
они получали от падающих обломков: с новых зданий сыпался дождь  стекла,
а со старых - карнизы, кирпичи и даже пожарные лестницы.

   На площади Залияна организовали командный пункт, и  оборудование  для
обеспечения связи доставили туда на вертолете. Ответственными за его ра-
боту вначале были высшие офицеры полиции из главного управления северно-
го округа, что на западной стороне 54-й улицы, но  вскоре  они  передали
весь контроль комиссару полиции, комиссару пожарной службы и мэру  горо-
да. Быстрый осмотр полученных повреждений привел к решению окружить кор-
донами и эвакуировать все здания  в  десяти  кварталах,  непосредственно
прилегающих к месту катастрофы. Предварительные оценки числа  пострадав-
ших, поступившие на командный пункт, были ужасными и становились все ху-
же по мере того, как тянулся бесконечный день. 200 - 400 погибших, ране-
ных же доставили в три-четыре раза больше. Эти цифры могли бы  оказаться
еще больше, если бы башня упала по диагонали, попав не на  улицу,  а  на
дома одного из прилегающих кварталов: ведь полиция просто  физически  не
могла завершить эвакуацию близлежащих зданий за предоставленные ей двад-
цать с небольшим минут. Ущерб, нанесенный собственности, оценивался при-
мерно в два миллиарда долларов, а более точная цифра зависела от  завер-
шения обследования каждого здания, на  что  ушли  бы  недели.  Шести-  и
восьмиэтажные многоквартирные дома по 49-й улице с другой стороны площа-
ди выглядели так, словно по ним прошелся торнадо. Фасады зданий от одно-
го конца квартала до другого были разрушены, выставив на всеобщее  обоз-
рение внутренности квартир. Это зрелище в основном стоящих на своих мес-
тах диванов, стульев, ламп, столов на фоне оклеенных обоями  стен  очень
напоминало выставку кукольных домиков. И не было никакой возможности ус-
тановить, сколько людей оказалось погребено под уличными завалами.

   В двух кварталах, ограниченных 8-й авеню, Бродвеем, 49-й и 51-й  ули-
цами, вылетели все стекла, а в прилегающем кольце кварталов  оценка  по-
терь приблизилась к пятидесяти процентам. Пришли  сообщения  о  разбитых
окнах, осыпавшейся кладке, треснутых фундаментах с мест, отстоящих отту-
да на милю. Куски парапета с залияновской крыши обнаружили у входа в мю-
зик-холл городского радиоцентра на углу 6-й авеню и 50-й улицы,  в  трех
кварталах к востоку. Отлетевшая от крыши пирамида приземлилась за перек-
рестком 7-й авеню,  втиснувшись,  подобно  огромному  куску  алюминиевой
фольги, в пространство между гостиницами "Тафт" и "Уолворт".

   С трудом устоявшую башню Гарнера и здание  кинокомпании  "Парамаунт",
получившее удар по касательной линии, спасатели обходили стороной до тех
пор, пока инженеры из городского управления не дали заключения, что  нет
угрозы их падения. Большой ущерб был нанесен  таким  известным  зданиям,
как церковь Святого Малахии, театр Гершвина, гостиница  "Мэнсфилд-холл",
театр "Риволи", а также гостиница "Тафт". Станция подземки "8-я  авеню",
протянувшаяся от 49-й до 52-й улицы, полностью  разрушилась,  и  все  ее
входы и выходы были заблокированы.  Спасательные  команды  транспортного
ведомства направили туда с прилегающих станций через туннели.

   Все палаты и коридоры в больнице Святой Клары, в  трех  кварталах  от
места катастрофы, вскоре были заполнены до предела. Раненых начали  дос-
тавлять в больницу спустя считанные минуты после  крушения  -  некоторые
добредали сами, других приводили под руки посторонние люди.  Все  транс-
портные средства  срочно  мобилизовали,  чтобы  компенсировать  первона-
чальную нехватку машин "скорой помощи": такси, частные автомобили,  гру-
зовики, велосипеды, грузовые тележки и даже - по меньшей  мере  в  одном
случае - двухколесную ручную тележку для покупок.

   Обломки здания Залияна, в значительной  степени  заполнившие  проходы
между расположенными поблизости домами,  стали  причиной  фантастической
неразберихи в районе 50-й улицы. Общий завал поднимался  от  площади  до
уровня 12-го этажа башни Гарнера на 8-й авеню, а потом сужался книзу из-
ломанными ступеньками до огромной кучи высотой в пять этажей у  Бродвея.
Именно на Бродвее, куда и рухнули верхние этажи, сила столкновения  была
самой мощной, именно там двадцать или даже тридцать футов изогнутой ста-
ли, начисто отодранной от полов, стен  и  потолков,  вздымались,  словно
кости, над пластом битого камня глубиной в  тридцать  футов.  В  средней
части здания стальной строительный каркас, жестоко покореженный и  пере-
кошенный, все же как-то устоял. Он поднимался значительно выше и все еще
поддерживал часть пола и внутренних стен. Некоторые  из  нижних  этажей,
высота падения которых была меньше и  которые,  как  позднее  вспоминали
очевидцы, опустились довольно мягко, на  вид  понесли  не  такой  значи-
тельный ущерб. Из-за постепенной осадки здания оказались полностью разд-
робленными и раздавленными нижние уровни, вестибюль, аркада-пассаж, ант-
ресоли, равно как и первые пять надземных этажей. Шестой и седьмой этажи
были полуразрушены, а восьмой и девятый оказались в основном  нетронуты-
ми, их стальное обрамление было только  слегка  повреждено,  сохранилась
большая часть пола, устояли и многие стены. На фотографии, которой  суж-
дено было обойти газеты всего мира, была запечатлена какая-то картинка в
рамке на стене одного из кабинетов девятого этажа. Она все еще висела на
своем крючке, только под прямым углом от своего нормального положения.

   Единственное, что можно было сразу использовать для раскапывания  за-
вала, были три грузовика возле котлована на противоположной стороне пло-
щади, у одного из которых прорвало покрышки во время первоначального об-
вала. И только спустя несколько часов,  когда  рассосалась  транспортная
пробка, начало прибывать дополнительное  оборудование,  включая  большие
грузовые колесные краны, способные поднимать тяжелые  стальные  балки  и
рушить вызывающие опасение стены и фасад здания.

   Каждые несколько минут от останков здания Залияна отрывались и падали
какие-нибудь новые куски, и в недрах этой путаницы перевернутых этажей и
стен что-то громыхало и трещало. Несколько раз вся груда стонала и  сод-
рогалась, словно пытаясь поглубже устроиться в своей  могиле.  Глядя  на
руины, трудно было представить, что там,  внутри,  мог  хоть  кто-нибудь
уцелеть. Официальные лица, руководившие  спасательными  работами,  могли
лишь надеяться, что все успели вовремя покинуть здание, и потому  сосре-
доточили спасательную технику в полуквартале оттуда или даже дальше, где
риск новых ранений был не так велик.

   Кори Хейл не считала убедительной подобные доводы. Сама еще до  конца
не оправившись, она оказывала пострадавшим первую помощь и через два ча-
са работы начала наводить справки о Брайане Митчелле. Кори была уверена,
что такой человек был бы непременно замечен в ходе  спасательных  работ,
если бы он покинул здание. Однако ни сама она его не видела, ни кто-либо
другой, кого бы она ни спрашивала. Никто также не слышал, чтобы его  имя
называли по радио. Какой-то мужчина в каске и с наушниками не знал ниче-
го ни о каком Митчелле и не мог объяснить ей, почему никто не раскапыва-
ет само рухнувшее здание. Весь мокрый от пота ремонтник в рабочем комби-
незоне посоветовал ей обратиться на командный пункт, а там капитан поли-
ции сказал ей, что фамилия Митчелла ему незнакома, а другой  полицейский
сказал, чтобы она не мешала и прекратила указывать, что надо  делать,  а
не то он ее арестует.

   И в этот момент Кори увидела мэра, стоящего у вагончика  связи.  Рас-
талкивая людей, она подбежала к нему и схватила за руку.

   - Почему никто не разыскивает мистера Митчелла? - накинулась  она  на
него, как рассерженная мамаша. - Он дал сигнал тревоги... да если бы  не
он, мы бы там все погибли... он-то все еще там...

   Мэр медленно, но твердо перехватил ее запястье и подозвал  одного  из
своих одетых в гражданское телохранителей. Но, увидев эмблему залияновс-
кой корпорации, поднял руку, давая знак, чтобы ее не уводили.

   - Вы были в здании?

   - Ну а как же? Это же моя работа! Я-то думала, что  вышла  последней,
но мистер Митчелл все еще там внутри, а может быть, и мистер Залиян  то-
же. Почему никто не ищет их? Почему вы не  прикажете,  чтобы  кто-нибудь
сделал это?!

   - Мы не можем делать все одновременно, - терпеливо объяснил мэр. - Мы
поищем их, как только это будет безопасно. Нет  никакого  смысла  губить
спасателей. А теперь, если вы не возражаете...

   Какой-то высокий мужчина появился в дверях вагончика.

   - Она сказала, что Митчелл все еще в здании? Я верно расслышал?

   - Кто такой Митчелл? - спросил мэр  с  раздражением,  оглядывая  лица
своих помощников.

   Мужчина шагнул вперед и протянул Кори Хейл руку.

   - Я Джордж Делла из строительного департамента. Митчелл все еще внут-
ри? Брайан Митчелл?

   Кори Хейл энергично закивала.

   - Он дал сигнал тревоги и сказал, чтобы мы все  покинули  здание.  Он
говорил, что там еще остались люди на шестьдесят шестом, и пошел за  ни-
ми. Я сама посадила его в грузовой лифт.

   - И он не спустился вниз?

   - Джерри Коутс и тот не добрался, а он ведь пошел только  на  двадца-
тый. А я на десятый и едва-едва выскочила. Я вам точно говорю, что  мис-
тер Митчелл находился выше, поэтому и не успел, он все еще там, я увере-
на. - Ее уже окружили какие-то люди, старающиеся подойти поближе,  чтобы
расслышать ее слова. Внезапно смутившись оттого,  что  так  самонадеянно
побеспокоила массу важных людей, Кори понизила голос и пожала плечами. -
Мне кажется, что вы по меньшей мере обязаны проверить, так ли это.

   - Да кто такой этот Митчелл? - снова спросил мэр.

   - Инженер, который обследовал здание, - ответил Делла. - Если он жив,
то лучше, чем кто-либо другой, знает, почему оно упало.

   Мэр поднял вверх руки.

   - А не можем ли мы проверить сообщение этой леди?

   - Очень уж опасно, - сказал Делла, внимательно оглядывая картину кру-
шения. - Оно все еще рушится.

   - Черт вас побери, - вздохнула Кори Хейл, - да вы дайте мне  каску  и
какой-нибудь топор, и я сама пойду в здание.

   Мэр повернулся к комиссару полиции.

   - И что ты думаешь, Бен? Найдешь  кого-нибудь  желающего  отправиться
туда?

   - Нужны добровольцы. Я должен буду объяснить им ситуацию  и  сказать,
чтобы возвращались, если это окажется слишком рискованно.

   - Ну так давай. Похоже, что этот парень Митчелл как минимум  заслужи-
вает внимания к себе.

   И снова мэр был захвачен врасплох: прежде чем  он  успел  увернуться,
руки Кори Хейл обвились вокруг его шеи, и она чмокнула его в щеку.

   - Я счастлива, что голосовала за вас, - воскликнула она.

   Сержанты Пол Маккинни и Джордж Фелс из 1-го взвода экстренной  службы
департамента полиции решили проникнуть в разрушенное здание  примерно  в
его середине. Бетонированный подсобный ход, снабженный лестницей, прони-
зывал все здание от основания до крыши, словно вертел высотой в 800  фу-
тов. В верхней трети здания ход  был  изуродован  до  неузнаваемости,  в
средней трети - довольно сильно поврежден. Однако в нижней трети, в осо-
бенности между тем, что когда-то было 9-м и 15-м этажами, он все еще ос-
тавался на своем месте, в центре развороченных этажей, пронизанный  тре-
щинами, но все-таки целый.

   Базовый лагерь устроили на крыше театра Гершвина. Там собрали  разно-
образное оборудование, которое могло оказаться полезным: веревки, ремни,
спасательное кресло, херстовский инструмент "челюсти  жизни",  способный
создавать подъемное усилие в пять тонн, воздушный матрас "Паратех"  раз-
мером в два квадратных фута, который можно было мгновенно надуть  с  по-
мощью баллона со сжатым воздухом и который мог выдержать вес до двадцати
пяти тонн, захватные крюки и алюминиевые лестницы, портативный  ацетиле-
новый автоген, шины для крепления переломанных  костей,  носилки  и,  на
всякий случай, мешки для переноски трупов.

   Маккинни и Фелс предпочли взять с собой только фонари и небольшие ры-
чажные ломики. Обвязавшись веревкой, как альпинисты, они осторожно прод-
вигались к центру разрушенного здания по выступу,  образованному  верти-
кальным полом и горизонтальной стеной. Дойдя до вершины подсобного хода,
они двинулись на запад. Им пришлось пробивать себе  проходы  сквозь  два
этажа, прежде чем они обнаружили пожарную дверь к еще одной лестнице, не
погребенной под развалинами. Руками  они  расчистили  небольшой  прямоу-
гольный участок у себя под ногами и обнаружили дверь с цифрой "14".  Они
сообщили по радио в базовый лагерь о своем продвижении и нынешнем место-
нахождении.

   - Смотрел когда-нибудь "Приключения Посейдона"? - спросил Маккинни  у
своего напарника, когда они ломиками приподнимали края металлической па-
нели.

   - Нет.

   - Вот там в точности так же было.

   Металлическая панель открылась, как дверь люка. Они посветили фонаря-
ми вниз.

   - Пусто, - сказал Маккинни. Он свесился через край и заглянул внутрь.
Затем, посмотрев вверх на Фелса, добавил: - Десять против одного, что мы
никого не найдем. Ну, может быть, еще там на лестнице посмотреть? И  ин-
тересно, куда же идти первым делом...

   В ответ на его вопрос откуда-то изнутри лестничного колодца, примерно
в двадцати - тридцати футах от них, прозвучала трель полицейского свист-
ка.

   - Ты слыхал? Там кто-то есть!

   И еще один резкий свисток.

   Маккинни пулей понесся по ступенькам в направлении звука.

   - Эй! Эй, там! Держитесь, помощь уже идет!

   Четыре минуты спустя взволнованный голос оператора раздался в  радио-
передатчике базового лагеря:

   - Два человека обнаружены живыми... имена - Брайан  Митчелл  и  Кэрол
Оуэнс... ноги,
   кажется, сломаны... пришлите носилки... Глава 30

   Женщина заглянула в комнату и увидела, что Брайан Митчелл  проснулся.
Кэрол Оуэнс сидела в кресле, рядом с кроватью, положив загипсованную но-
гу на стул. Ее костыли были прислонены к стене. Женщина шагнула в комна-
ту, слегка постучав в дверь.

   - Доброе утро, мисс Оуэнс, - сказала она с улыбкой. - Когда я не наш-
ла вас в вашей комнате, то подумала, что найду именно здесь. Доброе  ут-
ро, мистер Митчелл. Ну, и как же себя чувствуют с утра  наши  знаменитые
пациенты? Доктора сказали мне, что через несколько дней вас выпишут  до-
мой. Разве это не замечательно?

   Митчелл лежал в постели, опершись на подушки, обе  его  ноги  были  в
гипсе.

   - Вы разве не видели на двери табличку "Никаких посетителей" ? - нах-
мурившись,
   спросил он незваную гостью. - Как вам удалось проскочить  мимо  сест-
ринского поста в коридоре?

   - Я Линда Ротман, руководитель службы информации и связи с обществен-
ностью здесь, в этой больнице. Бог мой, ну и популярность у  вас  обоих!
Каждому хочется взять интервью! Вестибюль полон репортеров!

   - Жить им, что ли, негде?

   - У меня есть информация, переданная для вас по телефону,  -  сказала
она, показывая листок бумаги, - так, может быть, я...

   - Читайте.

   Ротман надела очки.

   - Это от Берта Фабера. Поскольку вы не ответили на его звонки, он  не
знает, что ему делать с пакетом с документами, который пришел  по  почте
от секретарши мистера Залияна.

   - Сообщите ему, чтобы он отправил их окружному  прокурору  Нью-Йорка.
Вероятно, он мог бы воспользоваться экстренной почтой.

   - Он также просил меня передать вам, что он и Эмиль полагают, что  об
уходе из фирмы вы говорили несерьезно. Он сказал, что решил провести ре-
организацию, которую вы предлагали.

   - Ответьте ему, что я никогда не меняю своего решения, если  оно  уже
принято. Я совершенно серьезно решил двигаться дальше по жизни без прог-
раммы стоматологической помощи и страховки на случай смерти.

   - Обязательно передам. У меня есть сообщение и для вас,  мисс  Оуэнс.
Мистер Розен просил передать, что мистер Лузетти благополучно  поправля-
ется и ваша работа ждет вас, когда бы вы ни пожелали вернуться.

   - Передайте ему мою большую благодарность и скажите, что я останусь в
этой фирме только в том случае, если смогу работать над одним исследова-
тельским проектом, о котором расскажу при встрече на следующей неделе.

   - Передам. - Ротман снова повернулась к  Митчеллу.  -  Итак,  относи-
тельно репортеров...

   - Ага! Вот наконец-то мы и добрались до истинной цели вашего визита!

   - Я просто поинтересовалась, не...

   - А сколько их там?

   - Да около тридцати. Вестибюль переполнен, и все время подъезжают но-
вые и новые.

   Митчелл покачал головой.

   - Мы пробыли здесь всего три дня и уже дали двадцать пять интервью. А
может быть,
   больше? Хватит. С этой минуты мы сами решаем, когда  нам  давать  ин-
тервью. Нам сказали, что десять тысяч журналистов  прибыли  в  Нью-Йорк,
причем пять тысяч - только из США. Мы ни под каким видом не намерены бе-
седовать с ними со всеми, с какой-либо частью из них и вообще ни с  кем.
Пойдите к ним вниз и скажите, что нас нельзя беспокоить. Мы в бреду. По-
няли?

   Ротман поколебалась, а потом сказала:

   - Вы бы оказали мне большую любезность, если бы просто...

   Митчелл ткнул пальцем в сторону двери.

   - Я здесь не для того, чтобы оказывать вам любезности! Вон!

   Когда Ротман ушла, Кэрол засмеялась, откровенно любуясь им.

   - Мистер Суровый и Крутой Парень, - сказала она насмешливо, - ах, как
мне нравится,
   когда ты ведешь себя как деспот!

   - Да вовсе я не деспот, просто пошли они все... Кэрол, нам бы с тобой
надо спрятаться куда-нибудь подальше от всей этой шумихи и прийти в  се-
бя. Я должен написать отчет, так  что  мне  понадобятся  тишина  и  спо-
койствие. Как насчет моего колорадского домика в горах? Тебе там  понра-
вится.

   - Не так же быстро. Мы всего разок переспали,  а  теперь  ты  хочешь,
чтобы я с тобой сбежала?

   - Ну да. Мы переспали только разок, это так, но  мы  с  тобой  вместе
прошли через боль и страдания, а это уже целая вечность. Я  знаю  людей,
которые построили длительные браки на меньшем основании. Я же спас  тебе
жизнь, помнишь? Так что ты должна делать то, что я скажу.

   - Напротив, это я спасла твою жизнь. Ведь именно я  догадалась  выта-
щить полицейский свисток. Именно я заставила тебя дождаться помощи, а не
ползать в темноте со сломанными ногами.

   - Вот именно. Ты спасла мою жизнь, и теперь должна делать все, что бы
я ни сказал. А что это ты говорила насчет  какого-то  исследовательского
проекта?

   - В своей лекции ты упомянул о том, что, когда подобные дела с авари-
ями улаживаются помимо суда, факты остаются недоступными для  инженеров.
Я бы хотела потратить с полгодика и заняться проблемой гласности. Напишу
свой собственный отчет. Думаю, что смогу уговорить Розена и Лузетти раз-
решить мне сделать его. Представляя интересы Залияна  долгие  годы,  они
теперь должны заинтересоваться финансированием чего-то такого, что  под-
няло бы их репутацию.

   - Отличная идея, - восторженно заявил Митчелл, глядя на нее с  восхи-
щением. - Штабеля книг и ты в горной хижине! Я уже едва сдерживаю нетер-
пение.

   - Мне бы хотелось как-нибудь повидать эту хижину, но  не  сейчас.  Мы
останемся на Восточном побережье. Ты, как свидетель  и  эксперт,  можешь
неплохо заработать. Я думаю, Вермонт - то, что нам нужно. У моих  родных
прекрасный дом в Брендоне, и мы можем пожить там все лето.

   - Всегда хотел побывать в Вермонте.  У  них  там  есть  водопровод  и
электричество, как принято в цивилизованных домах?

   - Нет, но зато мы там будем вместе.

   Они протянули друг к другу руки. Несмотря на гипс, сковывающий их но-
ги, им удалось дотянуться друг до друга.

   - Когда сестра Ретчэт зайдет сюда, - сказал Митчелл, и его глаза заб-
лестели от неожиданных слез, - я собираюсь спросить ее, не разрешила  бы
она нам запереться.

   Приложение
   Выдержки из отчета Брайана Митчелла, направленного председателю  сос-
тава присяжных по делу о крушении здания Залияна.

   ПРИЧИНЫ КРУШЕНИЯ ЗДАНИЯ

   Конструкция основания здания Залияна была спроектирована и  построена
на предположении, что все сооружение будет весить около 127 тысяч  тонн,
что давало бы фактор безопасности в три единицы, то  есть  вдвое  больше
минимума в полторы единицы, определенного нью-йоркским городским  строи-
тельным кодексом. Серия изменений в проекте уменьшила общий  вес  здания
примерно до 82 тысяч тонн, и в результате этого фактор  безопасности  от
опрокидывания составил всего лишь 0,95 единицы.

   Общий вес был сокращен вследствие:

   а) изменения высоты стеновых бетонных панелей с 6 до 4 футов, а  лен-
точного остекления с 4 до 6 футов;

   б) изменения толщины бетонных панелей в 2,5 дюйма и  гранитной  обли-
цовки панелей в 5,5 дюйма на один дюйм для бетонных панелей  и  4  дюйма
для гранита;

   в) изменения конструкции пола с тяжелого бетона в 2,5 дюйма, положен-
ного на трехдюймовый глубокорифленый настил, на 2,5 дюйма легкого  сбор-
ного бетона, положенного на двухдюймовый глубокорифленый настил;

   г) общего сокращения  количества  использованной  строительной  стали
примерно на 10 процентов, хотя необходимость  прежнего  количества  была
подтверждена повторным компьютерным анализом.

   Несмотря на сокращение общего веса здания на 35 процентов  указанными
способами, все из которых разрешены кодексом, в фундаменте не было  сде-
лано вообще никаких изменений, чтобы дать возможность  внешним  колоннам
сопротивляться подъемной силе, вызванной ветровой нагрузкой.  Чем  легче
здание, тем менее оно способно противостоять опрокидыванию его  горизон-
тальными силами.

   Восточная треть здания поддерживалась предварительно напряженными бе-
тонными опорами. Существуют документы, показывающие, что не все сваи бы-
ли вбиты в скальный пласт. Если раскопки этого места докажут, что именно
так и произошло, это будет означать, что  оставшиеся  сваи  подвергались
нагрузкам, превышающим их возможности, даже когда здание и не раскачива-
лось.

   Ослабленность здания и его относительно  легкий  строительный  каркас
привели к повышенной гибкости, и естественный период качания  достиг  20
секунд. Для сравнения: период качания башен Всемирного торгового  центра
равен 10 секундам, а у зданий Западного побережья, спроектированных так,
чтобы противостоять сейсмическим силам, он равен всего лишь 5 - 6 секун-
дам. В нескольких случаях, включая и  утро  катастрофы,  сильные  порывы
ветра усилили период колебания здания Залияна и  создали  исключительные
колебательные движения, которые постепенно и разрушили сваи с подветрен-
ной стороны.

   В дополнение к резонирующим порывам  ветра  общая  ветровая  нагрузка
оказалась значительно больше, чем предполагалось кодексом. Ветровая про-
дувка в аэродинамической трубе, возможно, покажет, что недавно завершен-
ное здание государственных контор на западном конце площади создало  эф-
фект Вентури, который не только увеличил общую нагрузку на западный  фа-
сад здания Залияна, но и сместил вектор равнодействующей силы выше, уве-
личив, таким образом, силу опрокидывания.

   Усадки северо-восточного угла здания вследствие уличного провала ока-
залось достаточно, чтобы нарушить  уже  ставшее  ненадежным  соотношение
сил.

   При создании любой инженерной структуры делаются ошибки: в проекте, в
изготовлении, в строительстве, в эксплуатации, которой подвергается соо-
ружение, в самых разных областях. Почти всегда эти ошибки достаточно ма-
лы, чтобы их не могли перекрыть различные факторы  безопасности.  Иногда
ошибки компенсируются или сводятся на нет, однако в  случае  со  зданием
Залияна они как бы усилили друг друга. Все векторы сил действовали в од-
ном и том же направлении, и здание рухнуло.

   Мои предложения, которые  следует  предпринять,  чтобы  предотвратить
повторение подобных катастроф, применимы не только к  городу  Нью-Йорку,
но и ко всем местностям, где есть небоскребы:

   1. Ответственность за строительство должны нести городские власти,  а
не застройщики. Высокие сооружения представляют собой большую угрозу для
населения, поэтому последнему следует иметь своих представителей на мес-
те строительства на всех его этапах, чтобы убедиться, что интересы насе-
ления не нарушаются. То, что уже является общей практикой при проектиро-
вании государственных зданий, может быть также  применено  и  к  крупным
частным проектам, что демонстрируется в городе Лос-Анджелесе.

   2. Необходимы испытания макетов в аэродинамической трубе при реализа-
ции крупных проектов. Недавний опыт Бостона, Чикаго, Хьюстона, а  теперь
и Нью-Йорка предполагает, что нынешние кодексы, относящиеся к проектиро-
ванию окон, недостаточно  надежны  для  полной  безопасности  населения.
Масштабные модели при таких испытаниях должны включать в себя и окружаю-
щие здания.

   3. Надо требовать внимательного рассмотрения инженерных планов.  Про-
ектировщиков следует заставить проверять все внешние факторы  вплоть  до
деталей самого маленького соединения. Такое изменение в американской ин-
женерной практике будет стоить недешево - в Европе это  порой  обходится
почти так же дорого, как и оригинальный проект, однако изменение  должно
быть сделано для долговременных проектов и для проектов высотных зданий.
Риск слишком велик. На карту поставлена человеческая жизнь.

   4. Найти способ сделать доступным анализ технических данных аварий  и
катастроф. Гигантское количество информации заперто в картотеках страхо-
вых компаний, которым удалось уладить претензии вне суда. Чтобы защитить
заинтересованных лиц от новых исков, нужная информация утаивается,  при-
чем даже от профессионалов-проектировщиков. В настоящее время  изучается
два возможных подхода: создать либо оснащенный компьютерами Информацион-
ный инженерный центр, который стал  бы  хранилищем  необходимых  фактов,
взятых из картотек сотрудничающих проектировщиков и страховых  компаний,
либо Национальный центр расследования аварий и катастроф, который  будет
облечен властью исследовать и описывать любые  аварии  и  катастрофы  по
своему выбору. Оба проекта  нуждаются  и  заслуживают  серьезного  феде-
рального финансирования.

   Для того чтобы увеличить безопасность высотных зданий и  восстановить
доверие к ним людей, требуется не так уж много.

   Брайан Митчелл Брендон, штат Вермонт.



   Copyright(c) 1984 by  Robert  Byrne.  Перевод  (c)  ЗАО  издательство
"Центрполиграф", 1994.



 


<< НАЗАД  ¨¨ КОНЕЦ...
Другие книги жанра: приключения

Оставить комментарий по этой книге

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4]

Страница:  [4]