Эйверил, Дайане, Кэвл и Меген, которые знают, что  жизнь  без  сестер
все равно что хлеб без соли, бокал без шампанского, ночь без луны.
   А также Сами, поскольку невестки тоже вещь очень стоящая.


   ГЛАВА ПЕРВАЯ

   Несмотря на то что весь длинный путь до острова Фалаиси она  продела-
ла, чтобы найти его, Кэндис Хьюм узнала Сола Джеррарда не сразу.
   Как и все, кто сидел в этот час в роскошном зале ресторана,  она  по-
вернулась к дверям, где, судя по долетавшим оттуда приглушенным  звукам,
царило некоторое замешательство. Сердце ее забилось сильнее,  когда  она
увидела его в дверях в почтительном сопровождении  метрдотеля.  Высокий,
смуглый, с волной блестящих волос, казавшихся почти  черными  в  неярком
свете зала, он выглядел необыкновенно элегантно в белом смокинге и крас-
ном поясе, что вполне соответствовало как  обстановке,  так  и  здешнему
тропическому климату. Кэндис мгновенно  отметила  взглядом  его  широкие
плечи, длинные, стройные ноги, но особенно тот вид  самоуверенного  пре-
восходства, с которым он проследовал через зал.
   "Богатый", - мелькнула циничная мысль.
   "Очень богатый", - судя по тому, как улыбался и с какой  поспешностью
заскользил ему навстречу старший официант.
   "Богатый и поэтому всемогущий".
   Двое мужчин, в которых Кэндис узнала известных в Австралии политиков,
почтительно поднялись за своим столиком и поздоровались с ним. Он  тепло
ответил на их приветствие, но по всему было видно, что ни эти знаки вни-
мания, ни окружавший их ореол власти не  произвели  на  него  особенного
впечатления. Оттого, наверное, что его собственное могущество  простира-
лось еще дальше...
   "Один из тех, кто рожден править и повелевать", -  отметила  она  про
себя.
   Он шел по направлению к ее  столику,  и  она  все  сильнее  впивалась
взглядом в его лицо. Наверное, мысли ее в  эту  минуту,  подобно  острым
стрелам, пронзали прохладный от  кондиционеров  воздух,  потому  что  он
вдруг оглянулся и посмотрел прямо на нее. Именно  тогда  ей  показалось,
что она узнала его, почти физически ощутив это мгновение.
   Хотя ритуал приветствия был завершен, на губах его все  еще  блуждала
улыбка. Она казалась странно отчужденной, словно внутри он  был  холоден
как лед. Зато черты его лица настолько поражали своей красотой и  значи-
тельностью, что все остальное было просто  неважно  по  сравнению  с  их
строгим великолепием.
   То отодвигая, то придвигая  высокий  стакан  с  фруктовым  салатом  -
единственное, что она могла позволить себе на десерт, - Кэндис подумала,
что, зачарованная своим наблюдением, она не забыла об  осторожности.  Но
взгляд его ярких, синих, как самые дорогие сапфиры, глаз, встретившись с
ее взглядом, вдруг стал настороженным и напряженным. Глаза  мага,  глаза
шамана, холодные и прозрачные, острый взгляд хищника, поджидающего добы-
чу. Ей казалось, что он, разрушив  все  внешние  преграды,  пронзает  ее
насквозь, такую уязвимую и беззащитную, для которой давно стало  привыч-
ным прятать свои сокровенные чувства и мысли под маской здравого смысла.
В какое-то мгновение ей показалось, что, поравнявшись с ее столиком,  он
немного замедлил шаг.
   Державшая его под руку девушка слегка наклонилась  и  что-то  сказала
ему на ухо. С раздражением Кэндис вдруг обнаружила,  что  совершенно  не
обратила внимания на то, что он не один.  Она  перевела  взгляд  на  его
спутницу и восхищенно вздохнула. Лицо ее покрыла  мертвенная  бледность,
по спине пробежал холодок разочарования, и она опустила  глаза.  На  вид
той было лет двадцать пять, слишком много для Стефани Джеррард.  Неужели
сестра Сола Джеррарда все-таки не здесь, кольнула испуганная мысль.
   Краешком глаза Кэндис наблюдала, как пара прошла  к  своему  столику,
отгороженному от остальной части зала барьером из густой листвы каких-то
экзотических растений. Его спутница шла раскованной,  слегка  покачиваю-
щейся походкой - так обычно ходят манекенщицы, Сол двигался легко и бес-
шумно, словно охотник. В воображении Кэндис пронеслись картины душных  и
влажных джунглей, где царит сумрак,  где  вас  подстерегает  смертельная
опасность, где необъяснимо переплелись первобытный азарт и страсть.
   Это было смешно. Несмотря на пронзительный взгляд его холодных  глаз,
Сол Джеррард был все-таки светским человеком, и все его инстинкты хищни-
ка ограничивались, должно быть, лишь стенами гостиной. И спальней, поду-
мала она вдруг, пытаясь мгновенно скрыть поднявшееся в ней  лихорадочное
волнение и  придать  лицу  легкомысленно-дерзкое  выражение.  Богатство,
власть, привычка потакать любым своим прихотям часто делали его объектом
заметок в колонках светских сплетен, где за тщательно подобранными  фра-
зами легко угадывался истинный смысл. Кэндис не пропускала ни  одной  из
них, проглатывая все, что попадалось ей на глаза, в  том  числе  скучные
статьи в финансовых изданиях.
   Лицо ее страшно побледнело. Ресницы быстро-быстро заморгали, а  экзо-
тическая листва тропических пальм, разделявшая их столики, стала медлен-
но расплываться у нее перед глазами. Он сел за столик,  и  из  ее  груди
вырвался еле слышный вздох.
   Восхитительный салат из смеси папайи и ананасов, украшенный шелковис-
тым цветком гибискуса, показался ей совершенно безвкусным.  Она  боялась
поднять голову, пребывая в полной панике и абсолютно глупой уверенности,
что его острый взгляд сразу определил, что в действительности скрывается
за ее невинным видом туристки. Она с трудом заставила себя доесть холод-
ные фруктовые дольки. Этот салат обойдется мне в кругленькую сумму,  по-
думала она мрачно. Только ее огромная бережливость и экономность,  когда
каждый цент откладывался ею для одной-единственной цели,  -  только  это
позволило ей сейчас наслаждаться этим чудным десертом!
   Как только салат был съеден, к ней немедленно  подскочил  официант  в
огромных сандалиях. С мягкой улыбкой, которую она успела заметить у всех
местных жителей, он спросят, не нужно ли принести кофе.
   - Нет, спасибо, - ответила она и улыбнулась в ответ.
   Он поклонился:
   - Может, хотите еще чего-нибудь?
   - Нет, нет, все было очень вкусно, благодарю. Если можно, пожалуйста,
счет.
   Он с удивлением посмотрел на нее.
   - Чуть позже у нас начнется кабаре. У нас прекрасное кабаре...
   - Нет, нет, благодарю, - повторила она.
   Он слегка наклонился к ней и доверительным шепотом произнес:
   - В это время сюда приходит много молодых людей. Без  девушек.  Когда
начинаются танцы, здесь бывает очень приятная и непринужденная обстанов-
ка.
   Она нисколько не обиделась на такое предложение. Хотя на Фалаиси  она
была всего один день, но откровенная чувственность местных жителей сразу
бросилась ей в глаза.
   Разве она, которую разочарованные поклонники называли  не  иначе  как
холодной, могла с ними сравниться! Сама она  предпочитала  называть  это
разборчивостью, хотя в глубине души знала, что дело не  только  в  этом.
Просто она боялась потерять голову. Она даже  знала,  откуда  вдет  этот
страх. Только с возрастом она смогла до конца  понять,  почему  брак  ее
приемных родителей распался. Отец встретил другую женщину и  влюбился  в
нее отчаянно и самозабвенно. Она хорошо помнила, как плакала  мать,  как
она была растерянна, как мучилась и страдала, помнила их скандалы. Вско-
ре родители расстались, и какое-то время они жили вдвоем с матерью, ста-
раясь не падать духом и выжить, несмотря ни на что.
   Однако ее мать была не из тех женщин, которые долго могут  оставаться
одни, и скоро она тоже нашла себе другого. К несчастью, он не принял  ее
замкнутую дочь, чьи страх и злость находили  выход  во  вспышках  дикого
темперамента. У него были свои дети, и однажды Кэндис случайно услышала,
как он сказал матери: "Было бы намного лучше, если бы она ушла.  Она  не
очень-то ладит с моими, да и потом, она ведь не родная тебе?" Воспомина-
ние об этом по-прежнему причиняло боль, но гораздо больнее было то,  как
легко и просто мать согласилась с его словами. Так в десять лет, покину-
тая всеми, испытав горькую обиду, Кэндис оказалась в детском  доме,  где
была причислена к категории трудных детей. Именно тогда она приняла  ре-
шение никогда не позволять себе снова полюбить. Любовь,  как  она  могла
вынести из опыта своей недолгой жизни, была той силой, которая ломала  и
калечила судьбы людей.
   Иногда она думала о том, что будет, если  когда-нибудь  она  встретит
человека, который все-таки сумеет убедить ее,  что  блаженство,  которое
несет любовь, стоит и страха перед неизведанным, и опасений быть отверг-
нутой. А пока такой человек ей не встретился, она упорно твердила "нет".
Она улыбнулась официанту и весело проговорила:
   - Звучит очень заманчиво, но сегодня я хочу пораньше лечь спать.
   - Как вам будет угодно, мисс. - И, глухо стуча деревянными  сандалия-
ми, он удалился.
   Она украдкой взглянула в сторону пальмовых зарослей. Совершенно  пог-
лощенная своим партнером, сидевшим напротив, рыжеволосая что-то оживлен-
но рассказывала. Красивая, с чувственным взглядом чуть сонных глаз, пол-
ными яркими губами, гладкой и матовой, как креп, кожей, она была в блед-
но-розовом платье с перьями. Весь ее вид говорил о том, что она привыкла
к всеобщему вниманию и наслаждалась этим. С каким гордым  видом  победи-
тельницы она вошла в зал, рука - на белоснежном рукаве  Сола  Джеррарда!
Сколько высокомерия и удовлетворенного тщеславия было в ее сияющих  гла-
зах!
   Кэндис отвела взгляд от этого изысканного, холеного лица и вдруг  по-
чувствовала, как у нее засосало под ложечкой. Возможно, это было  совпа-
дением, но Сол Джеррард тоже наблюдал за ней. И хотя лицо его по-прежне-
му было непроницаемо, что-то затаившееся под его тяжелыми веками подска-
зывало ей - он заметил ее. У нее было такое чувство, словно  взгляд  его
проникал ей в самую душу. Кэндис поспешно отвела глаза. Усилием воли она
заставила себя спокойно дождаться счета, и когда наконец она направилась
к выходу, то все время чувствовала у себя на спине, где-то между  лопат-
ками, неприятную скованность.
   Ночью на Фалаиси было совершенно безопасно: улицы прекрасно освещены,
местные жители, гордящиеся собой и своим островом, чрезвычайно  любезны.
Поэтому ей было совсем не страшно пройти пешком до своего отеля.
   "Здесь вы будете как в раю", - кричали яркие страницы туристских  пу-
теводителей, и впервые в жизни Кэндис не могла не согласиться  с  рекла-
мой. Остров и в самом деле был удивительно красив: великолепное  сочета-
ние потрясающей природы и цивилизации. Вдоль всего острова тянулся высо-
кий хребет потухших вулканов, коралловый риф кольцом охватывал  прибреж-
ную лагуну с изумрудной водой, кое-где  прерываясь  ожерельем  крохотных
островов, а кокосовые пальмы склоняли бахрому своих листьев над сверкаю-
щими песчаными пляжами.
   Пассаты охлаждали сонный, напоенный  ароматами  воздух,  шептались  в
верхушках пальм и играли лепестками огромных цветов гибискуса вдоль  до-
роги, донося до приветливых, в экзотических одеждах  прохожих  волнующий
запах красного жасмина, гардении и жемчужины острова - иланг-иланга.
   Да, по своей красоте остров Фалаиси превзошел все ее  ожидания.  Жаль
только, что она не сможет насладиться всей этой красотой.
   Вернувшись в отель, она забрала со стойки  ключи,  с  легкой  иронией
улыбнувшись бросавшемуся в глаза контрасту. И не потому, что  отель  был
из разряда дешевых  и  имел  запущенный  вид.  Напротив,  в  отличие  от
большинства портов тропических островов, здесь,  на  Фалаиси,  мало  что
можно было бы назвать запущенным, но средства на него выделялись явно из
местного городского бюджета, хотя он и был из числа тех, что  пользуются
известностью в мире. Один из тех отелей, где иногда можно встретить мил-
лиардеров вроде Сола Джеррарда, их любовниц и... их сестер.
   Где-то внутри Кэндис ощущала  смутную  тревогу.  Испытывать  близость
опасности, чтобы пощекотать  себе  нервы,  -  такая  перспектива  ее  не
очень-то прельщала, но долгий загадочный взгляд Сола Джеррарда убедил ее
в том, что поиски, на которые она с такой решительностью  отправилась  в
одиночку, могли оказаться для нее делом небезопасным.
   Все выглядело куда проще, когда он был  только  именем,  черно-белыми
фотографиями на газетных полосах в разделах новостей делового мира.  Ко-
нечно, она и тогда знала, что ее непрошеное вмешательство  в  его  жизнь
вряд ли ему понравится, но она никак не  могла  предположить,  насколько
трудно будет к нему подступиться. Может быть, и Стефани  окажется  такой
же, хотя едва ли молодая, шестнадцатилетняя девушка в совершенстве  пос-
тигла науку молчаливого устрашения.
   - Черт побери! - воскликнула она и буквально рухнула на кровать.
   Хотя ее приемная мать свято верила в то, что грубые ругательства  яв-
ляются первой ступенькой на пути в ад, Кэндис не могла отказать  себе  в
этом маленьком удовольствии. И она еще раз с наслаждением воскликнула:
   - Черт побери! Я уже сыта им по горло!
   Ее слова, произнесенные приятным грудным голосом,  неожиданно  громко
прозвучали во влажной тишине вечернего воздуха. Она  встала  и  включила
вентилятор на потолке. Можно не сомневаться, что такие,  как  Сол  Джер-
рард, пользуются исключительно кондиционерами, но и вентилятор, если  он
работает нормально, тоже вещь неплохая. Днем, когда она  убедилась,  что
толку от него мало и что он просто с места на место  перегоняет  горячий
воздух, она вышла из номера, пересекла улицу и направилась к пляжу. Лежа
на жестком белом песке, она ломала голову над тем, как бы поближе позна-
комиться с Солом и Стефани Джеррард.
   Столкнувшись с конкретной ситуацией, в  которой  она  оказалась,  она
опять почувствовала, как внутри у нее все сжалось от страха. Он произво-
дил впечатление человека, который сумеет себя защитить. Власть,  которой
он обладал, прочная, незапятнанная репутация, имя, являющееся  синонимом
абсолютной честности, статья, в  которой  с  восхищением  преподносилась
"его готовность к отмщению", - вспомнив теперь все это, она  вздрогнула,
а смысл этих газетных строк встал перед ней  во  всей  их  зловещей  ре-
альности.
   Что-то подсказывало ей, что он вряд ли потерпит, если какая-то незна-
комая женщина захочет завязать знакомство с его сестрой. Тем  не  менее,
решила она, стараясь заснуть, это как раз то, что  она  собирается  сде-
лать. Именно для этого она проделала такой длинный путь. Она зашла слиш-
ком далеко, чтобы теперь отступить.
   Перед тем как решиться на это путешествие - финал своих долгих  поис-
ков, - она навела всевозможные справки о Джеррардах. Недаром она  поста-
вила перед собой цель узнать об этой семье все, что можно. Многое из то-
го, что стало ей известно, выглядело трагически. Несмотря на  всю  нелю-
бовь этой семьи к паблисити, информации о ней было более чем достаточно.
Она выяснила, например, что Сол Джеррард состоял в родстве с семьей дру-
гого очень богатого человека, по имени Грант Чэпмен, который тоже жил на
Фалаиси, чем и объяснялось то, что Джеррарды имели на побережье  в  нес-
кольких милях к югу от города собственный дом. Она  знала,  что  Стефани
Джеррард недавно перенесла тяжелую ангину и сейчас после болезни набира-
ется сил здесь, на Фалаиси.
   Она знала, что родители Сола умерли. Это, пожалуй, единственное,  что
объединяет меня и Джеррардов, подумала она с некоторым цинизмом. Родите-
ли, которым не хватило выносливости, чтобы выжить в этом мире! Шесть лет
тому назад старшие Джеррарды оба погибли в автомобильной катастрофе. Со-
лу было тогда двадцать семь, а его сестре - десять.
   Сол остался владельцем одного из  крупнейших  промышленных  концернов
мира, вышел победителем в яростной борьбе со своими конкурентами, о  ко-
торой и по сей день говорили со священным ужасом - так она была жестока,
и стал единственным бесспорным владельцем огромного состояния.
   Безусловно, эта жестокая война капиталов ожесточила и его.
   "Ну, хватит, перестань же наконец думать о нем, -  сердито  приказала
она себе. - Подумай лучше о его сестре. Представь себе смышленую,  смею-
щуюся сероглазую девушку с мягкими светлыми волосами..."
   Кэндис лежала,  прислушиваясь  к  отдаленному  гулу  океанских  волн,
бьющихся о преграждающие им дорогу рифы, и представляла совсем не Стефа-
ни. Все ее мысли были о нем, и, когда она наконец заснула, он  преследо-
вал ее в темном, как ночь, лесу, полном шорохов и опасностей. Он  тяжело
опустил руку ей на плечо... Она проснулась вся в липком поту, сердце  ее
бешено колотилось. Сквозь зашторенные окна пробивался  бледный  рассвет.
Она несколько раз глубоко вздохнула, пытаясь вобрать в легкие как  можно
больше воздуха, вся еще скованная ночным страхом и предчувствием чего-то
запретного. Она не осмеливалась вспомнить точный цвет этих глаз, жесткую
лепку лица, орлиный нос, мускулистые  очертания  узких  бедер  сильного,
мощного самца, его широкие плечи.
   Когда же присущий ей во всем здравый смысл, выбрав подходящий момент,
вновь заявил о себе, она с отвращением  фыркнула.  Несмотря  на  то  что
деньги и власть слились с его образом, превратившись в почти материально
осязаемую ауру, Сол Джеррард был всего лишь человек. Что ж,  пусть  сила
его личности такова, что ее хватило, чтобы обратить тебя в  бегство,  но
не забывай, что он рос, имея наследство в миллиард долларов. И  вот  что
оно сделало с ним. Как бы то ни было, это ребячество и трусость - делать
из него чудовище!
   Она встала с постели и прошла в небольшую ванную комнату. Сняв ночную
рубашку из тонкого хлопка, она с минуту раздумывала, принять ли ей ванну
или ограничиться душем. Воздух, наполненный ароматами красного  жасмина,
кокосового ореха и пряностей, приятно обволакивал  тело,  разглаживал  и
делал упругой кожу. И опять Сол Джеррард, нарушив покой, ворвался  в  ее
мысли. Вновь он возник перед ее  мысленным  взором:  высокий,  стройный,
смуглый и опасный в своем мужском магнетизме, искры которого,  казалось,
вспыхивали тогда, в ресторане, подобно летней молнии.
   Нет сомнений, что ночь он провел с рыжеволосой. Интересно,  какой  он
любовник? Наверное, великолепный, подумала она отстранено. Он производил
впечатление физически уверенного в себе человека, который делает с блес-
ком все, за что бы он ни брался.
   Она невольно взглянула на себя в зеркало. Янтарные, а  кое-где  почти
золотистые волосы, слегка вьющиеся у висков, были ее главным украшением.
И она прекрасно знала это. Ей недоставало изящества,  как,  например,  у
рыжеволосой. Та была высокой и тонкой в кости, имела  узкие  запястья  и
лодыжки.
   Бросив взгляд на свою грудь, которая была чуть-чуть больше, чем  нуж-
но, и бедра, линия которых  была  слишком  земной,  чтобы  удовлетворить
изысканный вкус, Кэндис нахмурилась. Рыжеволосая имела прекрасный загар,
ей же надо было быть осторожной с солнцем: больше всего ей  шел  к  лицу
загар цвета дикого меда, золотистый и  прозрачный.  Красота  рыжеволосой
была красотой изнеженного, экзотического существа, тогда как Кэндис Хьюм
нечего было предъявить строгому ценителю женской красоты, кроме  хорошей
кожи и некоторой правильности черт. Светло-серые глаза волновали не так,
как зеленые с золотистыми крапинками, а рот был не настолько велик,  как
того требовала соломенная мода. К тому же уголки его были подняты вверх,
а нижняя губа как назло казалась несколько толще верхней, но в улыбке  и
в помине не было той чувственности, с которой улыбалась ему та женщина.
   Всхлипнув от отвращения к себе, она начала  натягивать  купальник.  В
конце концов, какое значение имеет ее внешность? Она не собирается всту-
пать в соревнование с кем бы то ни было, пытаясь добиться  его  благоск-
лонности.
   На улице было прохладно, как бывает на Фалаиси только утром.  Напоен-
ный ароматами воздух был свеж и не так влажен, как в дневные часы.  Небо
ослепительно синело, как это бывает только в тропиках, а солнечные лучи,
отражаясь от гладкой поверхности лагуны, рассыпались  снопом  сверкающих
нитей. Где-то призывно запела голубка. В ответ  ей  донеслась  гортанная
трель самца. Несмотря на раннее утро,  на  улицах  уже  появился  народ:
местные жители с золотисто-коричневой кожей, в ярких прохладных  одеждах
шли ей навстречу, стройные и грациозные. Они улыбались ей тепло  и  при-
ветливо.
   Перейдя дорогу, она спустилась к пляжу. Она тоже улыбалась им, а  все
ее ночные страхи улетучились как сон. Сол Джеррард, без сомнения,  тяже-
лый и непростой человек, но, если она будет  действовать  осторожно,  он
ничего не узнает о ее истинных планах до тех пор,  пока  уже  ничего  не
сможет сделать. И все-таки прежде всего ей  нужно  выяснить,  где  живет
Стефани и чем она занимается. Вопрос, который задала ей дежурная,  когда
она забирала ключи после утреннего купания, подсказал ей, как это  можно
сделать.
   - А вы не собираетесь сегодня на рынок? - спросила та.
   - Я думала, что туда надо идти совсем рано.
   - Если вы хотите купить что-нибудь из продуктов, тогда, конечно, луч-
ше всего идти с восходом солнца. Тогда можно купить все самое свежее. Но
сегодня там продают свои изделия ремесленники. - Она улыбнулась. - Среди
них есть совершенно замечательные вещи. Бусы из жемчуга, ракушек, корзи-
ны, плетенки - все женщины будут сегодня там.  Даже  туристские  лайнеры
стараются попасть сюда в среду. Там потрясающие сувениры,  действительно
стоящие вещи, и все, заметьте, не так дорого, хотя, конечно, самое  луч-
шее стоит немалых денег. Если вы пойдете, то обратите внимание  на  бусы
из жемчуга. - (Брови Кэндис удивленно взлетели вверх). - Но  не  на  те,
что из натурального черного жемчуга, а на те, что делают из раковин. Они
действительно очень красивы. И намного дешевле настоящих!
   Может быть, Стефани тоже любит покупать сувениры? В таком случае  ры-
нок как раз такое место, где ее можно встретить. Так  или  иначе,  стоит
попробовать. А если даже ее там не окажется, решила про себя Кэндис, что
ж, она с удовольствием побродит по нему сама.
   Рынок - огромная открытая площадка недалеко от доков, по краям  кото-
рой теснились открытые прилавки, - был до отказа  забит  туристами.  Они
восхищенно вскрикивали при виде невероятного изобилия и разнообразия то-
варов, приходя в восторг от экзотического хаоса звуков и красок. Мимохо-
дом отметив, что все приходят сюда парами или в компании, Кэндис  поста-
ралась подавить возникшее в ней неприятное чувство  одиночества.  Выбрав
себе удобное место, откуда весь рынок был как на ладони, она встала  не-
подалеку от одного из прилавков и принялась разглядывать  толпу.  Одино-
чество было для нее делом привычным. Ведь по сути, она была одинока  всю
свою жизнь. Она давно смирилась с этим чувством, полюбила его и даже ка-
ким-то странным образом научилась полагаться на свое одиночество.
   Дежурная за стойкой оказалась абсолютно права - особенно хороши  были
бусы. Кэндис восхищенно посмотрела на нитки крохотных переливающихся бу-
син, вырезанных из раковин устриц, и тихо вздохнула. Они тоже стоили до-
рого, хотя были совсем не того класса, как великолепный  черный  жемчуг,
выставленный в витринах одного или двух ювелирных магазинов  на  главной
улице неподалеку от рынка. Знаменитый  черный  жемчуг  Фалаиси,  который
стоил так дорого, что ценники даже не выставлялись в витринах, как будто
весь светился изнутри каким-то волшебным светом. Она застыла, не в силах
оторвать глаз от этого волшебного сияния, оттенки которого  менялись  от
серой дымки раннего утра до полночной черноты.
   Мелкий ракушечный жемчуг и бусы из него были тоже восхитительны.  Она
любовалась ими, про себя удивляясь тому, сколько  же  нужно  терпения  и
труда, чтобы их собрать. Неожиданно взгляд ее выхватил из толпы полыхаю-
щую шапку волос.
   Рыжеволосая оглядывалась и что-то говорила кому-то позади  себя.  Кто
это был, Кэндис не видела. Она вся напряглась и вытянула  шею.  Туг  она
увидела другую девушку, тоненькую и высокую, с  волосами  цвета  осенней
листвы. Сердце ее бешено заколотилось, и она  непроизвольно  шагнула  им
навстречу.
   Потом она увидела мужчину, который, повидимому, сопровождал их обеих.
Это был высокий и плотный туземец, одетый в такие же, как у всех местных
жителей, яркие простые одежды. Его всевидящий,  цепкий  взгляд  неусыпно
следил за толпой. Телохранитель, подумала она, и все внутри у нее  обор-
валось.
   Ей тут же захотелось сделать шаг назад и затеряться в толпе,  но  она
сумела подавить в себе это желание. Стараясь  выглядеть  естественной  и
непринужденной, она перевела взгляд на высокую  девушку,  с  недовольным
видом смотревшую на свою спутницу. От волнения в горле у нее  пересохло,
но в душе все ликовало и пело от  счастья.  Это  была  Стефани!  Стефани
Джеррард. Такая буря бушевала сейчас у нее внутри, что ей казалось, буд-
то она вот-вот разрыдается. Закусив  губу,  чтобы  сдержаться,  она  по-
чувствовала на языке солоноватый привкус.
   Унизанный бесчисленными  гирляндами  цветов,  обматывавших  его  шею,
словно шелковые душистые ленты, торговец цветами стал уговаривать  обеих
девушек купить у него хоть чтонибудь. Он протягивал им душистые гирлянды
и букеты и расхваливал свой товар. Телохранитель что-то  коротко  сказал
рыжеволосой, и та нахмурилась. В  ту  же  секунду  продавец  цветов  как
сквозь землю провалился. Вся эта сцена произошла так  стремительно,  что
Кэндис могла бы расхохотаться, если бы не была так взволнованна.
   Девушка, которую Кэндис искала и наконец нашла, преодолев  для  этого
огромное расстояние, обернулась. Она улыбалась. То  обстоятельство,  что
торговец цветами так внезапно испарился, по-видимому, тоже немало ее по-
забавило. Она беспечно наблюдала за веселой праздничной  толпой.  Кэндис
увидела, как смеются ее васильковые глаза, как похожи они  на  глаза  ее
брата.
   Нет, это не какая-нибудь жалостливая  маленькая  сестренка;  подумала
она по привычке с некоторым цинизмом. Но Джеррардам и незачем  быть  жа-
лостливыми. Какое ей дело до судьбы какого-то нищего торговца, если сама
она живет в роскоши и богатстве?!
   Из-под полуопущенных ресниц ее глаза жадно следили, как эти трое про-
бирались через толпу. Стараясь оставаться  незамеченной,  она  двигалась
следом и почти одновременно с ними оказалась у прилавка. Сердце ее  сту-
чало так громко, что мешало расслышать их голоса, а перед глазами бешено
вертелись бусы, бусы... всевозможных форм и плетений.
   Торговец с жаром расхваливал свой товар, предлагая Кэндис  купить  то
одно, то другое. С трудом пересиливая соблазн, она отрицательно покачала
головой и отошла от прилавка, давая возможность всем троим подойти  бли-
же. Ее глаза невольно задержались на лице той,  которую  она  пропустила
вперед. Стефани благодарно улыбнулась в ответ и кивнула, и Кэндис почув-
ствовала, что сердце ее готово разорваться на части. Вот она, игра  слу-
чая!
   - Вот как раз то, что я хочу, - произнес  чистый,  звонкий  голос,  и
Стефани показала на великолепную переплетенную нитку ракушечного  жемчу-
га.
   Кэндис вздрогнула: ее английский акцент прозвучал так неожиданно!  Он
словно провел ту невидимую черту, которая отделяла их друг от Друга.
   Капризно изогнув брови, рыжеволосая даже не потрудилась изменить свой
насмешливый тон:
   - Зачем тратить время, стоя у  этих  безделушек?  Они,  конечно,  ми-
ленькие и неплохо сделаны, но почему бы тебе не купить в качестве  суве-
нира несколько черных жемчужин?
   Стефани подняла на нее взгляд спокойных глаз и сказала:
   - Сол не любит, когда молодые девушки носят дорогие украшения.
   - Что же ты не можешь уговорить его? - и в холодном тоне,  с  которым
были произнесены эти слова, послышались нотки то ли зависти, то ли  алч-
ности.
   Яркие глаза Стефани на мгновение  остановились  на  хорошеньком  лице
своей спутницы, и в них мелькнуло что-то похожее на презрение.
   - Боюсь, что мне его не так-то просто уговорить, - сказала она  сухо.
- Уж скорее, он послушает тебя. Ты могла бы попробовать.
   Рыжеволосая вспыхнула и с неприязнью, которую, видимо, сумела  тотчас
же подавить, посмотрела на Стефани. Стефани слегка пожала плечами и сно-
ва повернулась к прилавку с бусами.
   Сколько же светскости и аристократизма было в  этой  маленькой  Джер-
рард! Наверное, это неудивительно, когда живешь, окруженная привилегиями
и богатством.
   - Ты же прекрасно знаешь, Стеф, что твоего брата не  может  уговорить
никто. Он сам знает, как надо поступать и что делать, и уговаривать  его
все равно что упрашивать гранитную стену, - сказала со смехом  рыжеволо-
сая. По всему было видно, что к ней снова вернулось прекрасное  располо-
жение духа.
   Стеф! Так странно было слышать  подтверждение  всем  своим  надеждам,
мечтам, своим самым сокровенным желаниям в этом одном, вскользь  брошен-
ном слове.
   У Кэндис перехватило дыхание, а  из  груди  вырвался  странный  тихий
стон. Глаза телохранителя смотрели на нее в упор, и взгляд их был  тяжел
и подозрителен. Охваченная паникой и страшным волнением, она лихорадочно
старалась придумать хоть что-то, чтобы отвести от себя подозрения.  При-
ложив руку ко лбу, она сделала вид, что ей нехорошо.
   - Скорее сядьте и голову в колени! - услышала она голос за своей спи-
ной. Он звучал жестко и властно и не допускал возражения.  И  сейчас  же
чья-то рука взяла ее за плечи.
   Она послушно опустилась на землю, положила голову на колени и  подож-
дала, пока пройдет достаточно времени, чтобы ее обморок выглядел правдо-
подобно. Когда она подняла глаза, то увидела, что прямо на нее были уст-
ремлены глаза Сола Джеррарда.
   Они были так холодны, что в сердце ей словно впились сотни  маленьких
острых льдинок. Она побледнела, ее била нервная дрожь.  Терзаемая  виной
за только что разыгранный спектакль и желая в эту минуту только одного -
поскорее уйти, убежать, скрыться  от  этого  невыносимого  взгляда,  она
хрипло, заикаясь пробормотала:
   - Я... Это, должно быть, жара... Я ПОЙДУ. Благодарю вас.
   - Постойте, - услышала она его властный голос. Лицо его было непрони-
цаемо.
   От испуга глаза ее потемнели. Не  в  силах  выдержать  его  изучающий
взгляд, она опустила ресницы, беспомощно  задержавшись  на  его  длинных
смуглых пальцах, повелительный жест которых предназначался  телохраните-
лю. Тот повернулся к собравшейся толпе, что-то сказал, и люди немедленно
стали расходиться.
   - Вы все еще очень бледны, - наклоняясь к ней, встревожено произнесла
Стефани. - Сол, что же мы будем делать?
   - Отведем ее туда, где немного прохладнее,  -  последовал  краткий  и
уверенный ответ.
   И когда взгляды их вновь встретились, Кэндис поняла, что  способность
властвовать и повелевать людьми дана Джеррарду от природы и, будь он мо-
лодым юношей или стариком, это будет в нем неизменно. Печать его сильной
личности лежит на всем, что происходит вокруг него, думала она, чувствуя
легкое головокружение.
   - Вам лучше? Может быть, вы уже можете встать? - вдруг резко  спросил
он, и взгляд его стал напряженным.
   Она утвердительно кивнула и слабо улыбнулась бледными губами.
   - Мне очень неловко. Я прошу прощения. Мне будет лучше, если я посижу
в тени.
   - Мы, конечно же, пойдем вместе, - с сочувствием произнесла  Стефани.
- Почему бы нам не отвести мисс...
   - Хьюм.
   - ...да, мисс Хьюм в тень?
   Рука на ее плече напряглась.
   - Разумеется, - сказал он совершенно бесстрастным голосом,  нисколько
не скрывая, что не чувствует по этому поводу никакого энтузиазма. -  Не-
далеко отсюда есть кафе с кондиционерами. Вы дойдете  сами,  мисс  Хьюм,
или, может быть, мне отнести вас?
   - Нет, нет, - пробормотала она, приходя в неподдельный ужас от  такой
перспективы. - Я вполне могу идти сама, благодарю вас.
   - Тогда мы пойдем все вместе! - раздался звонкий  и  уверенный  голос
его сестры. - Мне самой страшно жарко, и я бы не прочь  выпить  чего-ни-
будь холодненького.
   - Почему бы в таком случае не отправиться домой? - Голос  рыжеволосой
звучал нетерпеливо и раздраженно. - Мы могли бы посадить ее...
   - Где вы остановились, мисс Хьюм? - перебил ее Джеррард. Пока он  по-
могал Кэндис подняться, она поймала на  себе  по-прежнему  встревоженный
взгляд Стефани и улыбнулась ей в ответ, давая понять, что все в порядке.
Она надеялась, что безупречно сыграла свою роль и никто, даже  тот,  кто
поддерживал ее в этот момент под руку, не заподозрил, что так называемый
"обморок" был на девяносто процентов игрой.
   - Так где вы остановились, мисс Хьюм? - повторил он, крепко держа  ее
за талию.
   Чувствуя себя по-прежнему немного  виноватой,  она  сказала  название
своего отеля.
   - Что ж, прекрасно, это как раз по пути, - порывисто воскликнула Сте-
фани. - Мы проводим вас после того, как все  вместе  выпьем  чего-нибудь
холодного.
   В эту минуту Кэндис желала только одного - уйти, уйти как можно  ско-
рее, сказав, что с ней уже все в порядке и что она вполне  сможет  дойти
сама. Но судьба давала ей маленький шанс, и отказываться от  него  из-за
своей минутной трусости она не собиралась. Она лишь сильнее оперлась  на
руку, поддерживавшую ее за талию, и почувствовала, как вся  фигура  Сола
напряглась. Неужели не верит? Окинув его быстрым взглядом, она не  заме-
тила на его лице никаких изменений. Оно  было  по-прежнему  сдержанно  и
непроницаемо. Если он даже и заподозрил что-то, то, скорее всего, не по-
дает виду. Но сейчас все-таки лучше приготовиться к самому худшему. Ведь
он привык не доверять никому. А ей лучше всего сейчас спрятать свои опа-
сения подальше.
   Через несколько минут, уютно устроившись в небольшом прохладном  рес-
торанчике, она потягивала ананасовый сок с содовой. Она чувствовала, как
на щеках у нее появляется румянец. С видимым удовольствием ее телохрани-
тель залпом осушил свой стакан, но всем своим существом она чувствовала,
что он продолжает неотступно следить за ней. Рыжеволосая  заказала  себе
какой-то крепкий коктейль и сейчас смотрела на свой стакан с видом вели-
чайшей брезгливости. Загадочный взгляд Сола снова и снова останавливался
на хорошеньком личике Кэндис, словно сквозь эту шелковистую кожу старал-
ся разглядеть, что же все-таки скрывается у нее внутри. И только Стефани
никак не могла успокоиться.
   - На этом рынке такая жарища! - воскликнула она нарочито бодрым голо-
сом. - Вы заметили, что даже местные все время обмахиваются веерами?
   - Да, заметила, - с улыбкой ответила Кэндис. - Если я еще  раз  набе-
русь храбрости туда пойти, то первое, что я сделаю, - это куплю себе ве-
ер.
   - В таком случае покупайте тот, что из кокосового волокна. - И в гла-
зах Стефани снова загорелся азарт покупателя.  -  Они  просто  прелесть.
Очень нужная вещь, и к тому же прекрасный сувенир..
   - Пожалуй, я так и сделаю. Может быть, вы мне еще что-нибудь  посове-
туете?
   - Например, бусы из жемчуга. Такие можно купить  только  на  Фалаиси.
Его добывают из совершенно особенных раковин черных устриц. Такой жемчуг
зреет сотни лет, и, по-моему, он великолепен!
   - Не думаю, что мисс Хьюм захочет купить такой дорогой сувенир,  Сте-
фи, - с ехидной улыбкой сказала рыжеволосая.
   Кэндис увидела, как лицо девушки мгновенно залилось краской, и  внут-
ренне восхитилась тем, сколько врожденного достоинства было в ее ответе.
   - В таком случае там есть и другие интересные вещи. Кое-что можно ку-
пить в "Торговце Джо", который на центральной улице. Название,  конечно,
ужасное, но магазин хороший. У меня есть великолепная идея:  сначала  мы
сходим в музей, чтобы вы сами увидели, какие вещи здесь делают ремеслен-
ники, потому что, к сожалению, не все сувениры сделаны действительно  на
высоком уровне.
   Прикрыв, как кошечка лапкой, рот, рыжеволосая зевнула.
   - Какая же ты наивная глупышка! Я уверена, что для мисс  Хьюм  совер-
шенно не важны все эти художественные достоинства, о  которых  ты  гово-
ришь. Мисс Хьюм важно просто привезти что-нибудь, чтобы всем было  ясно,
что она здесь была.
   Кэндис не привыкла, чтобы с ней обращались с таким нескрываемым през-
рением. Она гневно стиснула зубы, но, прежде чем слова успели  сорваться
у нее с языка, раздался нежный голосок Стефани:
   - Мне бы не хотелось называть вас мисс Хьюм. Меня зовут Стефани Джер-
рард, а ее - Лидия Вулкотт. А это мой брат Сол. А это  Джил,  -  немного
подумав, добавила она.
   - Очень приятно, - проговорила Кэндис со своим новозеландским  акцен-
том, слегка растягивая гласные.
   Лидия явно скучала, выражение сузившихся глаз  Сола  было  более  чем
неприветливым, но Кэндис не сдавалась, думая только о том, как  бы  сде-
лать так, чтобы Стефани ее запомнила.
   - Меня зовут Кэндис, - сказала она и улыбнулась.
   Заметив вопрос в глазах Стефани, она повторила свое имя по буквам.
   - Надо же, а я никогда не слышала, как оно произносится, и, когда ви-
дела его написанным, считала, что последний слог  произносится  иначе  -
Кэндейс.
   - Не знаю, - пожала плечами Кэндис, - так всегда произносила его  моя
мать.
   Действительно, ее приемная мать не любила это  имя,  но,  вынужденная
смириться с ним, как того требовали условия, по которым она могла удоче-
рить девочку, она сократила его до Кэнди. В детском доме Кэндис  отказы-
валась отзываться на него, ведь полное имя было  единственным,  что  еще
связывало ее с родной матерью.
   - Может быть, кто-то хочет еще что-нибудь выпить? - лениво  поинтере-
совался Сол. - Если нет, тогда, я думаю, нам пора.
   Неторопливая грация, с которой Лидия поднялась со  своего  места,  не
допускала мысли, что она торопится поскорее уйти. Тем не менее она  пер-
вой направилась к выходу.
   Стефани послушно последовала за ней, но, задержавшись на полпути, по-
вернулась к Кэндис:
   - Вы уверены, что сумеете дойти? Если нет, тогда...
   - Нет, нет, благодарю вас, все в порядке. Я вернусь к себе  и,  пожа-
луй, немного поплаваю в бассейне, - сказала она  с  несколько  натянутой
улыбкой, боясь спугнуть неожиданную удачу.
   Однако на всякий случай, если они оставят ее здесь, что, по  ее  мне-
нию, жаждали сделать все трое, кроме Стефани, она решила  слегка  замед-
лить шаг, пока они выходили на ослепительно яркое солнце.
   На улице Сол тотчас же взял ее за руку и так сильно стиснул ее пальцы
в своей ладони, что ей показалось, что исходящее от его пальцев  раздра-
жение пощипывает ей кожу, словно маленькие электрические разряды. Но  ни
лицом, ни голосом он не выдал своего состояния.
   - Джил, пойдите и подгоните машину. А мы подождем здесь в тени.
   Они обменялись взглядами, и телохранитель скрылся в толпе.  По  всему
было видно, что эта идея ему не понравилась. Но вряд ли кто из толпы мог
выкинуть что-нибудь неожиданное. В конце концов, все телохранители  нем-
ножко параноики.
   - Может быть, вы хотите подождать внутри?  -  нехотя  поинтересовался
Сол.
   Но Кэндис уже знала, что не  стоит  доверяться  его  кажущемуся  спо-
койствию. Он, как охотник, выслеживал свою добычу и, спрятавшись в заса-
де, ждал подходящего момента, чтобы нанести последний, роковой удар.
   - Нет, нет, мне уже хорошо. Благодарю.
   - Это не жара, это влажность. Уж я-то знаю,  что  это  такое.  Каждый
раз, когда я приезжаю сюда, первую неделю я не вылезаю  из  бассейна,  -
забавно двигая бровями, тараторила Стефани.
   - Мне это тоже хорошо знакомо, - засмеялась Кэндис.
   - Вы австралийка? Ваш акцент...
   - Нет, я из Новой Зеландии. - Кэндис усиленно  старалась  найти  хоть
какую-нибудь зацепку, чтобы завязать отношения со Стефани. - Мы  говорим
очень похоже, но все-таки есть небольшое различие в акцентах.
   В голубых глазах Стефани, смотревших на Кэндис так доверчиво и друже-
любно, не отразилось ничего, кроме интереса. Знала ли она о том, что она
тоже родилась в Новой Зеландии? Судя по тому, что она никак не  отреаги-
ровала на то, что услышала, вряд ли.
   - Как у канадцев и американцев? - засмеялась она.
   Чтобы скрыть свое разочарование, Кэндис попыталась улыбнуться.
   - Совершенно верно. И не дай Бог, если вы их перепутаете!
   - Да, да, я знаю. В школе мы...
   - Стефани, ты не могла бы отойти чуть-чуть в сторону? Мне кажется, ты
мешаешь людям пройти, - назидательно вмешался в разговор ее брат.
   Кто-то действительно хотел пройти, но его слова служили явным предуп-
реждением сестре, которому она тут же повиновалась. Уступив дорогу пожи-
лой паре, одетой в жуткие гавайские шорты, она опять  начала  беззаботно
щебетать о том, куда можно пойти и чем заняться на острове.  Одним  сло-
вом, вежливые, ничего не значащие пустяки.
   Кэндис последовала ее примеру, стараясь говорить о чем-нибудь веселом
и приятном и не касаться опасной темы. Больше всего ей хотелось  сделать
или сказать что-нибудь такое, чтобы Стефани запомнила ее,  чтобы  потом,
когда она снова постарается с ней увидеться, Стефани ее сразу узнала.
   Но, как назло, в голову приходили одни банальности. Наконец  к  входу
подкатила большая, роскошная машина.
   Подъехав к отелю, Кэндис поблагодарила своих новых знакомых и  попро-
щалась, сопровождаемая множеством любопытных глаз. Собрав всю свою волю,
она улыбалась, стараясь говорить ровным, спокойным голосом, и долго сто-
яла в тени баньяна, пока машина совсем не скрылась из виду. Слезы душили
ее. Только теперь она поняла, что это значит, когда накопившиеся чувства
разрывают тебя на части.
   Вернувшись к себе в номер, она закусила губы, чтобы сдержать  глупые,
внезапно подступившие слезы. Ведь она наконец-то увидела Стефани, разго-
варивала с ней. Почему же тогда ей так плохо сейчас, словно жизнь  поте-
ряла всякий смысл?
   Смешно. Кэндис шла по открытому прохладному коридору. Теперь она мог-
ла сказать себе, что жизнь только начинается и что она твердо знает, что
ей делать. Годы скитаний, потом - годы поисков, теперь все это  в  прош-
лом. Она нашла свой золотой горшок, который так долго искала. Теперь она
начнет все сначала.


   ГЛАВА ВТОРАЯ

   Следующие два дня прошли в ощущении своей полной заброшенности.  Кэн-
дис лежала на пляже,  ела,  осматривала  местные  достопримечательности,
бродила вокруг рынка и по городу в тайной надежде снова встретить  Джер-
рардов.
   Она твердила себе, что она самая настоящая идиотка, что все, что  она
собиралась сделать, она уже сделала, что цель  достигнута.  Она  увидела
Стефани, разговаривала с ней, может быть, даже произвела на нее  впечат-
ление, и поэтому, если им снова доведется встретиться,  ее  вспомнят,  и
вспомнят наверняка с каким-то приятным чувством.
   Самым правильным в такой ситуации было бы смириться с тем, что сестры
миллиардеров находятся под неусыпным  надзором,  и  потому  ей  вряд  ли
удастся снова встретиться и поговорить со Стефани.  Если  бы  сейчас  ей
удалось убедить себя в этом, она бы могла спокойно  наслаждаться  отпус-
ком, отдохнувшей вернуться домой и с новыми силами  приступить  к  своей
работе в библиотеке.
   Приняв в конце концов столь благоразумное решение, она  купила  билет
на морскую экскурсию в лагуну, исполненная твердой решимости хорошо про-
вести время и забыть о существовании той, которую она искала три года.
   Ранним утром, когда вода в лагуне была еще светло-серой, она с трудом
нахлобучила на свои роскошные локоны шляпку и, выйдя из гостиницы,  нап-
равилась к автобусу, который уже поджидал экскурсантов. Их веселая пест-
рая толпа, в основном состоящая из австралийцев и новозеландцев и слегка
разбавленная американцами и представителями  более  экзотических  стран,
была решительно настроена получить от жизни все, что только можно, и из-
лучала ту отпускную беззаботность и жизнерадостность, когда  не  загово-
рить с совершенно незнакомым тебе человеком просто невозможно.
   Погрузившись вместе со всеми на большой белый катамаран, Кэндис окон-
чательно утвердилась в мысли, что поступила правильно. Она больше не на-
мерена предаваться унынию. Здесь, на Фалаиси, столько  всяких  развлече-
ний, и она вовсе не собирается сидеть взаперти. Приветливо улыбаясь  за-
горелому мужчине, который, судя по акценту, был немцем, она охотно  поз-
волила втянуть себя в разговор.
   Шум мотора тонул в шуме воды, и катамаран плавно скользил по сверкаю-
щей глади лагуны в направлении небольших коралловых атоллов,  обозначав-
ших границу рифа. Прохладный ветерок развевал золотистые шелковые  пряди
ее волос, выбившиеся из-под шляпки и прилипавшие к  намазанным  защитным
кремом щекам. Настроение у нее поднялось. Она открыто и  широко  улыбну-
лась, глядя на маленького австралийца, лоб, нос и щеки которого были вы-
мазаны ярко-желтым кремом от солнца и напоминали боевую  раскраску.  Да,
подумала она с воодушевлением, она поступила совершенно правильно.
   Они сделали остановку на первом из островов по просьбе тех,  кому  не
терпелось понырять с аквалангом, на втором - тех, кто  хотел  пособирать
раковины, а на третьем под грациозными кронами кокосовых пальм  пригото-
вили экзотический обед, зажарив на вертелах только что пойманную рыбу  -
дары Южных морей - и добавив к этому великое множество необыкновенных  и
восхитительных на вкус фруктов и овощей.
   Кэндис ела с большим аппетитом, слегка  кокетничая  с  жизнерадостным
молодым человеком, примерно ее ровесником, доверительно  сообщившим  ей,
что он из Мельбурна.
   На обратном пути, после того как все искупались и смыли с себя  полу-
денную жару, а катамаран подошел ближе к берегу, экскурсовод начал пока-
зывать им местные достопримечательности, попутно сообщая кое-какие факты
из весьма интересной, но кровавой истории острова, мешая легенды с собы-
тиями суровой реальности, вымысел - с правдивыми рассказами  о  диких  и
жестоких преступлениях, совершавшихся здесь когда-то.
   - Однако сейчас у нас нет причин волноваться, - заверил он их с весе-
лой улыбкой. - На Фалаиси, как, может быть, ни на одном другом острове в
этой части Тихого океана, чтут и уважают закон. Мы предпочитаем жить бо-
лее спокойно, чем наши предки!
   Все засмеялись.
   - А чей это дом, вон на той невысокой скале? У него такая  же  остро-
верхая крыша, как на доме деревенского старосты, но никакой деревни  там
как будто не видно?
   Вопрос явно смутил экскурсовода. Весьма заинтригованная этим  обстоя-
тельством, Кэндис посмотрела туда, где на высоком берегу  среди  густых,
похожих на джунгли зарослей виднелся большой дом. Внизу, в ослепительном
полукруге маленькой бухты, стоял огромный белый корабль, над капитанским
мостиком которого длинным веретеном возвышалось нечто похожее на башню.
   - Ах, этот! Он принадлежит одному важному лицу, - с некоторой поспеш-
ностью ответил экскурсовод.
   - Какая прелесть! - воскликнула эта же дама. - Прямо на  краю  тропи-
ческого леса... А можно посмотреть на него поближе?
   На этот раз экскурсовод совсем растерялся.
   - Боюсь, что вряд ли это возможно. Это частные владения, а кроме  то-
го, - и тут он как-то загадочно улыбнулся, - стоит вам только  сойти  на
берег, к вам тут же подбегут люди с огромными злыми собаками и  спросят,
что вы здесь делаете. Так что, если вы хотите взглянуть  на  тропический
лес, мадам, у нас имеется прекрасный туристический маршрут в глубь  ост-
рова. Воспользуйтесь этой великолепной возможностью, и вы увидите  такое
количество джунглей, что вам хватит этого на всю оставшуюся жизнь.
   - А я думала, на Фалаисе нет частных владений, -  не  унималась  нес-
колько озадаченная этими объяснениями дама. - Я считала, что местные жи-
тели живут здесь коммуной на общей земле.
   - Да, все это так, но есть отдельные участки, которые являются  част-
ной собственностью. Некоторые зигзаги истории, видите ли... Это один  из
них.
   - Держу пари, это владения Джеррарда. Ну, того... миллиардера...  вы,
наверное, знаете, - с завистливой ухмылкой воскликнул какой-то  мужчина.
- Он ведь, кажется, родом отсюда? Помню, я где-то читал, что он и  Грант
Чэпмен двоюродные братья.
   - О да, вы правы, мистер Чэпмен из местных,  -  вкрадчиво  подтвердил
экскурсовод. - Он потомок рода последней принцессы острова, а то, что он
и мистер Джеррард двоюродные братья,  -  чистая  правда,  однако  мистер
Джеррард вырос не здесь.
   - Значит, это его дом? - не унималась любопытная дама. С  пристальным
вниманием Кэндис наблюдала, как меняется выражение симпатичного лица  их
темнокожего спутника.
   - Вот пристала! - пробормотал молодой человек из Мельбурна.
   - Да, мадам, это его дом, -  вынужден  был  согласиться  экскурсовод.
Кэндис показалось, что он сделал это весьма неохотно и  после  некоторой
паузы.
   Именно в эту минуту ей вдруг пришла в голову  потрясающая  идея.  Она
была настолько внезапной, настолько ошеломляющей, что Кэндис постаралась
тут же выбросить ее из головы и весь остаток  пути  внимательно  слушала
объяснения экскурсовода и несколько рассеянно  поддерживала  разговор  с
молодым человеком из Мельбурна.
   Однако на его предложение посидеть вдвоем где-нибудь в баре она отве-
тила полной непритворного сожаления улыбкой, а едва добравшись до  своей
гостиницы, навсегда забыла и как его зовут, и как он выглядит.
   Уже в спальне эта идея снова посетила ее и показалась еще более  соб-
лазнительной и манящей. По прямой отсюда, если добираться  по  воде,  до
загородного дома Джеррардов не так уж далеко. А что, если там, на  бере-
гу, возникнут какие-то непредвиденные обстоятельства?..
   Большие собаки. Огромного роста охранники. По спине пробежала  легкая
дрожь. Этот Джил вряд ли станет особенно церемониться. У него  такие  же
холодные глаза, как и у Сола Джеррарда.
   Ну, не растерзают же ее собаки. Сторожевым собакам это не  разрешает-
ся, хотя, конечно, они обучены и могут держать чужака  мертвой  хваткой.
Как-то по телевизору показывали такой фильм. Но о  том,  что  они  могут
наброситься на незнакомца и перегрызть ему горло, там не было ни слова.
   Кроме того, она умеет ладить с животными - многие из  них  признавали
ее с первого раза.
   Что, если она, скажем, на день наймет небольшой  катамаран,  а  потом
как-нибудь сделает так, чтобы высадиться на берег той  маленькой  бухты,
что внизу под скалой...
   Конечно, не исключена возможность, что ее вежливо  попросят  покинуть
берег, и в этом случае ей не удастся там никого увидеть, но на то и  ох-
рана.
   С другой стороны, а что, если все-таки удастся?!
   Перед глазами возник образ высокой девочки с голубыми глазами и рыжи-
ми вьющимися волосами. Теперь, когда она уже увидела и  узнала  ее,  это
было особенно тяжело. Она готова пойти на все, только бы еще раз увидеть
Стефани и поговорить с ней, подумала Кэндис с каким-то отчаянным безрас-
судством, которого раньше в себе даже не подозревала.
   Оказалось, что осуществить ее замысел было до смешного легко. На сле-
дующий день после обеда, убедив лодочника в том, что она прекрасно умеет
ходить под парусом, и отказавшись от помощи стройных  темнокожих  тузем-
цев, она взяла напрокат яркий катамаран, пообещав к пяти часам вернуться
обратно.
   Заплаченная за прокат сумма образовала изрядную брешь в  ее  бюджете,
но, если уж на то пошло, эта невыносимая Лидия совершенно  права  -  она
действительно приехала сюда не затем, чтобы тратить деньги на  сувениры.
И хотя их нельзя будет потрогать руками, как нитки жемчуга, ее  сувениры
ничуть не хуже сумеют напомнить ей и об острове, и об этом эпизоде.  На-
дев поверх бикини рубашку и шорты, она  смазала  каждый  миллиметр  кожи
кремом от загара, натянула на голову шапочку с длинным козырьком,  чтобы
спрятать от солнца нос, и отправилась в путь.
   Убеждая лодочника, что прекрасно умеет ходить под парусом, она  гово-
рила чистую правду. В школе, где  она  училась,  постоянно  устраивались
гонки на яхтах. Добившись в этом неплохих результатов,  каждое  лето  на
уик-энд она уезжала за город, где проводились соревнования.  Приобретен-
ные в те годы навыки, как она смогла теперь убедиться, не забылись.  Уже
через несколько минут она поняла, что управлять катамараном гораздо про-
ще, чем школьной яхтой, а увидев, как покорно и мгновенно  он  слушается
руля, почувствовала себя еще увереннее. На повороте он шел гораздо  мед-
леннее, и поэтому управлять им было намного легче; кроме того, у него не
было кливера, и, значит, не нужно было очень суетиться с  парусами,  тем
более что теплый ровный ветер не предвещал никаких неприятных сюрпризов.
   Ощущая необыкновенный прилив сил, с дерзко искрящимися в предчувствии
опасности глазами, она скользила на своем катамаране то туда, то обратно
и постепенно все дальше удалялась от маленького городка  и  его  больших
отелей. Сначала у нее было такое чувство, словно за ней неотступно  сле-
дят чьи-то глаза, и она с трудом заставляла  себя  не  оглядываться.  Но
кругом было такое множество других яхт, катамаранов, лодок всех  форм  и
размеров, что "ряд ли ее могли здесь заметить.
   Катамаран плавно приближался к берегу, и вскоре, медленно вырастая из
зеленых джунглей, на отвесной скале показался дом, в котором жила Стефа-
ни Джеррард. Время от времени Кэндис приподнималась и, щурясь от  яркого
солнца, всматривалась в воду, пытаясь определить, какое  там  дно.  Вода
была прозрачной как стекло, со дна поднимались огромные каменные  глыбы,
но большинство из них находились так глубоко и так  хорошо  просматрива-
лись, что не могли причинить никакого вреда ни килю, ни рулю.
   Мимо проплыло несколько катамаранов с туристами. Она помахала им  ру-
кой, позволив себе крикнуть что-то фривольное в ответ на их веселые ком-
ментарии. Когда же они скрылись из виду и шум моторов затих,  она  нако-
нец-то могла вздохнуть с облегчением. Кругом царили тишина  и  покой,  и
только в груди у нее все дрожало и трепетало, словно посаженная в неволю
стая бабочек. Жара была нестерпимой, и от нее не спасала  даже  тень  от
паруса. Когда солнце начало катиться к западу, она была почти у цели.
   Чувствуя, что из зеленых зарослей за ней неотступно следят чьи-то не-
видимые глаза, она медленно и небрежно развернула катамаран  и  вошла  в
устье маленькой бухты. Так же медленно и небрежно она обогнула  корабль,
придя в восхищение от его прекрасных стремительных очертаний и в ужас от
того количества денег, которое было вложено в это поистине  величествен-
ное произведение корабельного искусства.
   Затем небрежно, как заправский турист, которому  все  интересно,  она
повернула катамаран к берегу.
   Казалось, все застыло в палящем полуденном солнце. Ни собак,  ни  лю-
дей, никаких признаков жизни. Маленькие волны лениво набегали на ослепи-
тельно белый песок и устало откатывались назад, оставляя на берегу  тем-
ную влажную полосу. За серыми сводами кокосовых пальм прогладывала  без-
вольно повисшая на солнце листва  застывшей  в  ожидании  зеленой  стены
джунглей с их буйным морем пышно разросшейся зелени. Чувствуя себя  нем-
ножко Робинзоном Крузо и сразу всеми тремя  мальчиками  из  "Кораллового
острова", она ступила в теплую, нагретую солнцем воду.
   Теперь, когда она наконец достигла своей цели, неожиданная,  непроше-
ная паника словно сковала ее по рукам и  ногам.  Сердце  ее  билось  так
сильно, что она больше ничего не слышала.
   Чтобы успокоиться, она набрала полную грудь воздуха и решительно  от-
кинула с лица золотистую прядь волос. Пальцы ее дрожали. Закусив  нижнюю
губу, она пристально вглядывалась в  непроходимые  заросли  тропического
леса, закрывавшие крутой склон между берегом и домом. Услышав позади се-
бя какой-то шорох, она испуганно обернулась, но, к своему удивлению,  не
увидела страшного кокосового краба, надвигающегося на нее с грозно  под-
нятыми клешнями. Истерика перехватила ей горло, но ценой  нечеловеческих
усилий ей удалось справиться с собой. Ведь не затем она ехала так  дале-
ко, шла на такой риск, чтобы сейчас бросить  все  и  сбежать,  не  сумев
справиться с нахлынувшими эмоциями.
   К тому же неизвестно, есть ли вообще на Фалаиси кокосовые крабы. Глу-
по терять самообладание из-за чего-то, что, может быть, здесь вовсе и не
водится. Она мысленно приказала себе успокоиться  и  решительным  жестом
одернула рубашку.
   Так... Что бы сделал нормальный турист, оказавшись  на  твоем  месте?
Пожалуй, он бы прошел чуть дальше и посидел бы немного в тени.
   Вытащить катамаран на мокрый, липкий прибрежный песок оказалось делом
нелегким. Но когда ей все-таки удалось справиться с этой  трудной  зада-
чей, локоны у нее на висках неприятно взмокли от  пота.  Отбросив  назад
волосы, она опустила парус, чтобы он не хлопал на ветру. Смесь  волнения
и неприятных предчувствий оказалась довольно крепким коктейлем. Ноги  не
слушались ее, и только глаза пристально и внимательно  изучали  берег  и
темные неподвижные заросли. Оттуда, где она стояла, дома не было видно.
   Шорох повторился. На этот раз  он  раздавался  со  стороны  кокосовых
пальм. Она сильно вздрогнула. И снова шорох.  Маленькая  и  беззащитная,
она опустилась коленями на раскаленный песок, когда из-за деревьев прямо
на нее выскочили два огромных добермана.
   И хотя это не было для нее неожиданностью, сердце у  нее  оборвалось.
Сейчас было очень важно не показать, что она испугалась,  и  она  сумела
справиться с собой. Гладкие, поджарые, словно пришельцы из ада, они были
гораздо больше обычных доберманов. В этот миг она почувствовала себя та-
кой хрупкой и уязвимой, что вся сжалась в комок и стала ждать развязки.
   Как она и предполагала, собаки были прекрасно обучены.  Не  издав  ни
звука и не проявляя особой враждебности, они застыли  прямо  перед  ней.
Ничего не предпринимая, они выжидали, не спуская  с  нее  умных,  внима-
тельных глаз.
   - Привет, ребятки! - сказала она тихим голосом. - Гуляете?
   Один из них, подавшись вперед, любопытным носом осторожно обнюхал ее.
Слегка расслабившись, но продолжая по-прежнему оставаться настороже, она
отпустила несколько восхищенных замечаний по поводу их  физического  со-
вершенства. Тот, что стоял ближе к ней, успокоенный ее  нежным  голосом,
похоже, был уже готов проявить вполне дружеские чувства, но  другой  все
еще держался на расстоянии.
   - Умница! - тихо произнесла она. - Ну конечно, ты же у нас такой  ра-
зумный.
   Но дальше проявить свой талант укротительницы ей не удалось. С верши-
ны скалы донесся какой-то негромкий звук. Собаки тут же повернули головы
и подняли уши. Кэндис тоже медленно оглянулась. Из-за деревьев  бесшумно
возник человек. Высокий и стройный, окутанный зловещим  сумраком  джунг-
лей, он с минуту смотрел на нее холодным изучающим взглядом.
   Она ожидала увидеть охранника, но это был сам Сол Джеррард. От волне-
ния во рту у нее пересохло, зрачки расширились. Всей своей позой выражая
полную покорность, она наблюдала, с какой высокомерной грацией, не  про-
ронив ни слова, он спустился на берег. Она вдруг  с  ужасом  обнаружила,
что теперь главным между ними стал страх.
   Конечно, она всегда знала, что ее поиски чреваты многими  опасностями
и что в конце ее, ожидает либо огромная радость, либо большое  разочаро-
вание. Но насколько проще все это выглядело дома, в Новой Зеландии!  Она
сразу узнала его и, мучимая нехорошими предчувствиями,  не  осмеливалась
поднять глаза. Он прошел еще несколько метров по  берегу  и  остановился
неподалеку от нее. Ей казалось, что его окружал зыбкий, мерцающий и ост-
рый, словно бритва, ореол опасности.
   Сейчас Кэндис готова была бы отдать все, только бы оказаться  у  себя
дома в Окленде.
   - Это частные владения, - нарушил он напряженную  тишину.  Голос  его
звучал холодно и бесстрастно, словно они никогда не встречались.  -  Что
вы здесь делаете?
   - Как видите, меня взяли под стражу, - ответила  она,  позволив  себе
немного негодования в голосе. - Поверьте, мистер Джеррард, я бы  никогда
не могла подумать, что здесь на меня могут напасть собаки.
   - Но вы же знали, что это частные владения, - возразил он.  -  Обычно
еще в гостинице туристов предупреждают, что здесь нельзя высаживаться, -
заметив ее растерянность, произнес он уже более миролюбиво.
   - Нет, меня не предупреждали, - сказала она и, почувствовав  странное
облегчение, покачала головой.
   - Но вы же знали, что этот берег принадлежит мне.
   Что-то в его тоне заставило ее покраснеть и поднять на  него  горящие
от негодования глаза. Неужели он считает, что она преследует его!  Заки-
павшее в ней раздражение позволило ей солгать, и она  произнесла  тоном,
не допускавшим ни доли сомнения:
   - Нет, я не знала.
   Нервы ее были напряжены до предела. Она опустила глаза.
   - Понятно, - услышала она его глухой, отстраненный голос. Как глупо с
ее стороны было думать, что она сумеет провести его, пронеслось у нее  в
голове, и она облизала пересохшие губы.
   Молчание становилось невыносимым. Его немигающий взгляд жег ей  кожу.
Одна из собак тихонько засопела, но обе они, как и их хозяин, не сводили
глаз с Кэндис. По ее телу пробежала неожиданная дрожь.
   - Тогда давайте поднимемся в дом.
   Его голос звучал по-прежнему бесстрастно. Почему же тогда ей  показа-
лось, что эта фраза прозвучала не как приглашение, а как  приказ,  а  за
непроницаемой красивой маской его лица она чувствовала, как  лихорадочно
работает его мозг?
   - Благодарю вас. Если можно, я бы выпила немного воды. А потом я  тут
же почту ваши владения, - произнесла она скороговоркой, прежде чем  инс-
тинкт самосохранения приказал ей бежать отсюда сломя  голову,  прямо  по
воде.
   Он промолчал, но она по-прежнему чувствовала, как  горят  его  глаза,
глядя на нее из-под тяжелых полуопущенных век.
   - Можно мне встать или они загрызут меня, как только я осмелюсь поше-
велиться? - спросила она и слабо улыбнулась.
   - Конечно, можно, - и белозубая улыбка осветила его смуглое  лицо.  -
Джо, ко мне! Бет, ко мне!
   Кэндис почти физически ощутила, как волна огромного облегчения запол-
няет ее.
   - Джо? Бет? - фыркнула она. - Да разве это  имена?  Для  таких  собак
можно было бы придумать что-нибудь поинтереснее. Например, Тор или Брун-
хильда.
   - Хватит с них и этого, - мягко ответил он и, подойдя поближе, протя-
нул ей руку. - Держитесь.
   Рука была теплой и сильной. Легким, незаметным движением он помог  ей
подняться.
   - Спасибо. Но я, кажется, отсидела ногу, - сказала она, слегка помор-
щившись.
   Она захромала и схватилась за него. Почувствовав,  как  он  сразу  же
весь напрягся, она отдернула руки и вся залилась краской. О Господи! Не-
ужели он не понимает, что она не имеет никаких видов ни на него,  ни  на
его деньги, ни на его положение!
   Ростом он был гораздо выше ее, и в этой ситуации это тоже пугало  ее.
Откинув голову назад, она мысленно смерила  его  взглядом:  в  нем  было
больше шести футов, косая сажень в  плечах.  Свободная  грация  движений
скрадывала его внушительные размеры, поэтому она очень удивилась,  когда
обнаружила, что достает ему лишь до середины  груди.  Странное  ощущение
обожгло ее и горячей медленной волной разлилось по позвоночнику.
   Она открыла рот, чтобы начать разговор - о чем угодно, лишь бы  нару-
шить напряженное молчание. Вдруг откуда-то донеслось сладкое и протяжное
птичье пение. Звуки замирали в неподвижном жарком воздухе и вновь  взле-
тали ровной раскатистой трелью. Очарованная этим прекрасным пением, Кэн-
дис не смела пошевелиться, пока эти изумительные звуки не замерли где-то
далеко в горах, как перезвон колокольчиков. Это было так красиво и  нео-
жиданно, что к глазам ее подступили непрошеные слезы.
   - Что это? - только и могла она вымолвить, когда пленительные  сереб-
ристые звуки вновь прорвали сумрак тропического  леса,  словно  какой-то
смутный, ускользающий зов в неизвестный, недостижимый рай.
   Со стороны они напоминали живую картину: собаки замерли, словно  ста-
туи, позади своего хозяина, а сам он стоял так близко, что Кэндис  могла
отчетливо видеть, как холодно поблескивают его глаза, изучая мелкие, ак-
куратные черты ее лица, излучавшего немой восторг.
   - Что это? - снова прошептала она, когда последняя нота растаяла вда-
ли.
   - Это птица тикау, - его английский акцент прозвучал неожиданным дис-
сонансом в дрожащем, пульсирующем воздухе. - Она редко встречается, осо-
бенно на побережье, обитает обычно в горах и поет  только  ранним  утром
или в лунные ночи. И почти никогда - днем. Каждый местный житель  знает,
что в ней живет дух девственницы, которая  прославилась  своим  чудесным
поэтическим и певческим даром. Мужчины гибли, добиваясь ее руки,  но  ее
отец решил, что она должна выйти замуж за сына главного вождя Фалаиси. К
несчастью, она влюбилась в другого, сына вождя с острова Тонга, которого
привела сюда слава о ее красоте и талантах. Они сбежали,  надеясь  найти
убежище в горах, в храме богини любви. Люди из ее племени напали  на  их
след и, прежде чем влюбленные успели скрыться, убили обоих. Умирая,  оба
они запели. И песня эта была  прекраснее,  чем  все,  что  она  сочинила
раньше. Они пообещали, что каждый, кто услышит эту песню, через год най-
дет свою настоящую любовь. С того дня на этом  острове  появилась  птица
тикау. Местные жители верят в эту легенду, потому что тикау - очень ред-
кая птица и находит свою пару однажды и навсегда. Эти птицы  никогда  не
поют в одиночку, а всегда только вдвоем.
   Слегка ироничный тон его голоса не смог испортить для нее  ни  безыс-
кусной прелести этой легенды, ни изумительных звуков птичьего дуэта. Она
прикусила дрожавшую нижнюю губу и вдруг почувствовала  полное  изнеможе-
ние.
   - У вас такой вид, словно вы слишком долго были на  солнце,  -  резко
сказал он, заметив ее состояние. - Это ведь вам не Новая Зеландия. Здесь
гораздо жарче. Или об этом вас тоже не предупредили?
   - Нет, почему же. На пляже на каждом шагу только и твердят об этом  и
еще продают всевозможные кремы от солнца.
   - И все-таки при всем при этом многие ухитряются обгореть. Вам  лучше
сейчас подняться в дом. Вы можете идти?
   - Да, конечно! Я просто немного устала. И хотя я ничуть не  обгорела,
но, наверное, действительно слишком много  времени  провела  на  солнце.
Свирепые собаки, охранники, ну в общем...
   Его предложение взволновало  и  смертельно  напугало  ее.  Решительно
улыбнувшись, она повернулась в сторону поросшего джунглями берега,  пос-
тепенно принимающего очертания скалы.
   - Мне сразу станет лучше, как только я выпью  чего-нибудь  и  немного
побуду в тени.
   Одна из собак стояла совсем близко от нее. Успокоенная ее теплым при-
косновением, Кэндис незаметно положила руку ей на спину.
   - Джо! - позвал он тихим, но не допускавшим ослушания голосом. Собака
дождалась, когда Кэндис последовала за ним вверх по склону, и только по-
том побежала следом.
   Ведущая вверх тропа была хоть и крутой, но удобной для подъема.  Кэн-
дис сравнительно легко одолела весь путь, но, когда они вышли  на  газон
перед домом, почувствовала себя совсем  обессиленной.  У  нее  буквально
подкашивались ноги. Он был прав. С этим климатом шутки плохи. Даже  уси-
лием воли она не могла унять легкую дрожь усталости и напряжения.
   - Как вы себя чувствуете? - спросил он, заглядывая в ее бледное, нес-
мотря на загар, лицо.
   - Все в порядке. Я даже сама не знаю, почему дрожу.
   - По всей вероятности, это выброс адреналина. - Он  улыбнулся  одними
губами, быстро и резко. Их жесткие контуры свидетельствовали  о  сильном
характере и железной воле. - Кто не рискует, тот не выигрывает, - закон-
чил он свою мысль.
   Она закусила губу. Конечно, он прав. Сначала она  чувствовала  прилив
сил, потом они стали убывать, но она не могла позволить себе сдаваться.
   Несмотря на волнение и усталость, при виде дома она застыла  в  немом
восхищении. Громадный, великолепной конструкции,  с  высокой  крышей  из
пальмовых листьев, он был воплощением могущества и власти  его  хозяина.
Мощные деревянные опоры поддерживали крышу с четырех  сторон,  при  этом
пространство стен оставалось совершенно открытым, и дом, словно огромный
шатер, плыл по зеленому морю буйной растительности.
   В саду, окружавшем  дом,  крупные  шелковистые  цветы  гибискуса  со-
седствовали с причудливыми листьями экзотических тропических растений  и
лиан. Влажный теплый воздух был напоен сладким  ароматом  уроженки  этих
мест - гардении. Ее мелкие цветы мерцали среди  глянцевых  листьев,  как
опустившиеся на землю звезды. Острые листья банановых пальм прочерчивали
сад резким пунктиром, а в одном из его уголков росло  огромное  дождевое
дерево, чьи похожие на папоротник  листья  были  раскрыты,  несмотря  на
дневную жару. В тени его причудливой кроны в  беспорядке  стояли  легкие
плетеные кресла и диваны. На фоне фантастически окрашенной листвы расте-
ния, которое Кэндис раньше считала комнатным, стояла огромная ваза, пок-
рытая глазурью самых разных оттенков зеленого. Ползучие лианы, усыпанные
мелкими розовыми и белыми цветами, обвивали террасу. Откуда-то доносился
тихий, постоянно меняющийся звук льющейся воды, тонкое, мелодичное  жур-
чание, которое и освежало, и услаждало слух.
   - Как здесь чудесно! - воскликнула она тихим от восхищения голосом.
   - Благодарю вас.
   Прохладная нотка в его голосе лишала эти слова благодарности  всякого
тепла.
   Кэндис вся мгновенно сжалась, как улитка, до которой случайно  дотро-
нулись рукой. Ясно. Значит, он считает, что она не имеет никакого  права
восхищаться его домом, но обычная вежливость заставила его тем не  менее
ответить на комплимент. Она упрямо  сжала  рот.  Она  не  позволит  себе
расстраиваться из-за его пренебрежительного отношения.
   На пороге она в нерешительности остановилась и в ответ на его  вопро-
сительный взгляд сказала:
   - Я вся в песке.
   - Это не имеет значения, пол выложен плиткой. - В тоне его прозвучало
некоторое нетерпение.
   Она пожала плечами и вслед за ним вошла в дом. Каждая ее клеточка бы-
ла напряжена, глаза возбужденно блестели, уши прислушивались к малейшему
звуку, ноздри трепетали, улавливая слабый запах духов, слегка  приторный
для тропиков, сухой терпкий запах пальмовых листьев на крыше  и  тонкий,
дразнящий мужской запах Сола Джеррарда - его запах. Ей казалось, что она
может попробовать на вкус этот воздух - теплый и свежий, густо напоенный
обещанием чего-то неизвестного.
   В доме стояла тишина. Бесшумными шагами он  прошел  анфиладой  комнат
через весь дом, который внутри оказался  намного  больше,  чем  выглядел
снаружи. Стены комнат были отделаны роскошным темным деревом, полы выло-
жены плиткой, повсюду - множество великолепных растений. Под потолком  в
сложном и красивом узоре переплетались и скрещивались балки и  стропила.
С внешней стороны крыша опиралась  на  вертикально  поставленные  стволы
бамбука. Что-то глубоко спрятанное внутри вдруг пробудилось в  ней,  ка-
кое-то смутное воспоминание, словно она всегда знала,  что  где-то  есть
этот дом и что он ждет ее.
   И по иронии судьбы этот дом принадлежит Солу Джеррарду!
   Кэндис незаметно оглядела комнаты, стараясь понять, здесь ли Стефани,
но не смогла обнаружить никаких признаков присутствия людей - ни ее,  ни
кого-то другого.
   Почувствовав на себе его пристальный взгляд,  она  сделала  вид,  что
засмотрелась на цветы и лианы, обвивающие широкую деревянную лестницу.
   - Это напоминает джунгли, - произнесла она негромко. - Как  романтич-
но! И как искусно все сделано!
   Его строгое лицо неожиданно осветила улыбка, и волна мощного и такого
неожиданного в нем обаяния омыла ее, как теплый тропический ливень,  жи-
вительный, неукротимый и опасный. Она смутилась и опустила ресницы,  по-
чувствовав, как что-то неведомое пронзило все ее тело тысячами невидимых
маленьких стрел.
   Что-то неуловимое появилось в его лице, что-то в его взгляде застави-
ло ее почувствовать себя очень неуютно.
   - Это предмет особой гордости моей экономки, - сказал  он,  показывая
рукой на великолепные орхидеи. - Может быть, вы хотите принять душ?
   - Да, с удовольствием! - И она искоса посмотрела на свои ноги, покры-
тые тонким серебристым налетом соли.
   - Тогда вам нужно вернуться в тот конец дома, откуда мы с вами входи-
ли, а я пока приготовлю какой-нибудь освежающий коктейль.
   И хотя в его голосе по-прежнему прорывались отдельные  резкие  нотки,
его улыбка была простой и искренней, а глаза, не отрываясь, смотрели  на
ее губы.
   Она судорожно глотнула и поспешила в ванную комнату, слыша  за  своей
спиной его тихий смех. Такого поворота событий она, честно говоря, никак
не ожидала, но, вероятно, он просто шутит? Да и что может найти  в  ней,
Кэндис Хьюм, такой человек, как Сол Джеррард, который привык быть в  ок-
ружении самых красивых женщин мира?! Она, правда, тоже достаточно  прив-
лекательна, но, в общем, ничего особенного.  У  миллиардеров,  наверное,
нет отбоя от женщин, подумала она мрачно. Она старалась не обращать вни-
мания на внутренний голос, который тихонько нашептывал ей, что, даже ес-
ли бы Сол зарабатывал на жизнь тем, что копал землю, он все  равно  имел
бы это мощное обаяние, эту способность нравиться без  всяких  усилий  со
своей стороны, которые так неотразимо действуют на слабый пол.
   Ванная комната оказалась совсем небольшой. Три стены и  пол  ее  были
выложены бледно-зеленой плиткой, а на четвертой мутно поблескивали слег-
ка потускневшие от времени зеркала. Увидев свое отражение, она  непроиз-
вольно вскрикнула. Вид у нее был действительно дикий: волосы спутались и
беспорядочными прядями падают на необычно  бледное  лицо,  глаза  горят,
зрачки расширены, на скулах лихорадочный румянец, кожа выглядит сухой  и
обветренной.
   Волнение и опасения смешались со страхом и нехорошими предчувствиями.
Ее нервы сейчас были как оголенные провода, в груди  все  горело  огнем,
под ложечкой  леденело  от  жуткого  холода,  а  виной  всему  был  этот
дьявольский коктейль.
   Она сцепила пальцы, закрыла глаза, усилием воли заставляя себя  успо-
коиться, и, только когда сердце стало биться ровнее, сбросила влажную в№
пота одежду и включила душ.
   Несмотря на роскошную отделку ванной кемнаш, здесь  не  было  золотых
кранов и ванн из мрамора. И хотя ей не очень-то  нравился  этот  камень,
особенно та его разновидность, которым так любят отделывать ванные  ком-
наты, она почувствовала легкое разочарование. Как ни странно,  занавески
здесь тоже не было, хотя, может быть, она и не нужна была в комнате, вся
отделка которой прекрасно защищала от воды. Обычные краны, обычная рако-
вина, все те же орхидеи... Имея такое состояние, можно было бы позволить
себе и небольшие излишества.
   Стоило ей только подумать о хозяине дома,  как  улыбка  на  ее  губах
мгновенно растаяла. Нет, дело не в презренном металле. Способность пове-
левать, подчинять других своей воле была дана ему от природы и  действо-
вала безотказно. Это качество, без сомнения, было как нельзя кстати сре-
ди волчьих нравов большого бизнеса. Ее безудержная фантазия  представила
его вдруг совсем в другой обстановке: густые заросли джунглей  и  он  во
всем великолепии своей наготы, солнце играет на его стройном мускулистом
теле...
   Видение было настолько ярким, что ее  словно  пронзило  электрическим
током. Она невольно посмотрела на себя в зеркало и с ужасом увидела, что
вся, начиная от кончиков напряженных сосков, заливается  краской  волне-
ния.
   - Нет, - в панике прошептала она, и все готические видения  мгновенно
пропали. Она не должна позволять себе такие вещи, тем более она прекрас-
но знает, что это означает. Фотографии в журналах теперь были  настолько
откровенны, что она была достаточно осведомлена обо всех признаках  сек-
суального возбуждения, хотя никогда прежде сама его не испытывала.
   Навсегда отвергнутая теми, кого любила в детстве, она никогда не при-
нимала сознательного решения избегать близости с мужчиной, но в  глубине
души была твердо убеждена в том, что еще не оказывалась в  такой  ситуа-
ции, когда ктото был способен разбудить и привести в движение  дремавшие
в ней желания. Одна из ее подруг как-то сказала ей, что Кэндис напомина-
ет ей киплинговскую кошку, которая гуляла сама по себе. Кэндис  рассмея-
лась и попыталась что-то возразить, но с тех  пор  стала  замечать,  что
всегда устанавливает предел физической и эмоциональной близости,  дальше
которого она не допускала никого, будь то мужчина или женщина. С тех пор
как ей исполнилось десять лет, она наблюдала за миром из-за  возведенных
ею баррикад, преисполненная решимости никогда никого не пускать к себе в
душу, чтобы не дать возможности причинить себе боль.
   И это срабатывало. Она была довольна своей жизнью.  Ей  нравилась  ее
работа в библиотеке одной крупной промышленной фирмы.  А  последние  три
года у нее появилась цель. Эта цель, подумала она, начиная  яростно  те-
реть себя губкой, является одной из причин, по которой ей необходимо ре-
шительным образом подавить в себе неожиданно возникшее  чувство  к  Солу
Джеррарду.
   Стук в дверь заставил ее испуганно съежиться и спрятаться за  завесой
воды. Низкий женский голос позвал ее по имени. Сердце бешено колотилось.
Стефани?
   - Войдите, кто там? - пропищала она, выглядывая из-за водяной завесы.
   - Айлу.
   Дверь открылась, и в ванную комнату с непроницаемым лицом  вошла  ог-
ромного роста полинезийка. В руках она держала сверток зеленой хлопковой
ткани, на которой, как на батике, был нанесен золотисто-розовый рисунок.
   На лице Кэндис появилось горькое разочарование. Но, овладев  собой  и
проявляя излишнюю вежливость, она произнесла:
   - Здравствуйте. Меня зовут Кэндис Хьюм.
   Лицо оставалось по-прежнему непроницаемым.
   - Я знаю. Мистер Сол сказал, что  вы,  наверное,  захотите  постирать
свою одежду, поэтому я принесла вам этот саронг, пока ваше  белье  будет
сохнул".
   - Как это мило с его стороны. И с вашей тоже. Большое спасибо.
   Стоя совершенно голой за прозрачной завесой воды, было довольно слож-
но сохранять достоинство, но, невзирая ни на что, она  сопроводила  свои
слова еще одной улыбкой, которую отвергли все с тем же выражением отчуж-
денности и величия на каменном лице.
   Кэндис была смущена и немного рассержена такой реакцией и, пока  Айлу
собирала одежду и выходила из ванной, не произнесла больше ни  слова.  И
тут ее снова охватил страх. А вдруг они знают...
   Нет, этого не может быть. Откуда они могут знать, кто она  и  что  ей
здесь нужно. Сейчас ей ни в коем  случае  нельзя  терять  самообладания.
Ведь следующие несколько минут решают для нее все.  Она  должна  убедить
Сола Джеррарда, что она вполне подходящая компания для его младшей сест-
ры и что ее не стоит опасаться, к тому же ей надо постараться произвести
приятное впечатление на Стефани.
   Решительно сжав губы, она насухо вытерлась полотенцем и завернулась в
принесенную Айлу материю. Прожив всего два дня на Фалаиси, она уже успе-
ла убедиться в том, что саронг - это прекрасный способ,  оставаясь  оде-
той, быть максимально раздетой и не так чувствовать  жару.  Поэтому  она
сразу же купила себе несколько саронгов, хотя ни один из них не был" по-
жалуй, столь тонок и красив, как этот. Она осторожно взяла свободно сви-
сающий конец, вытащила изпод туго завернутой ткани другой и крепко завя-
зала их узлом на груди. Податливая, мягкая ткань выгодно подчеркивала ее
тонкую талию и выпуклую линию бедер и ягодиц.
   - Неплохо! - сказала она себе, гладя в зеркало. Она могла обойтись  и
без лифчика, что же касается других недостающих предметов ее туалета, то
и тут нечего было беспокоиться - материал не просвечивал, и никому  и  в
голову не придет, что под ним она совершенно голая.
   Она сделала глубокий вдох. "Кто не рискует, тот..." Но как  же  много
зависит от того, как она сумеет повести себя сейчас.
   Она открыла дверь ванной комнаты и увидела, что он направляется прямо
к ней. Его темная фигура выглядела так же зловеще, как висящая на  стене
маска его предка. Ладони ее сделались влажными от волнения. Она  застен-
чиво пошла ему навстречу, слегка поеживаясь под его откровенно оцениваю-
щим взглядом. То краснея, то бледнея и чувствуя, как по спине у нее  бе-
гут мурашки, она собрала остатки своего самообладания и прямо  взглянула
в его удивительные, непостижимые глаза.
   Вы мне не нравитесь, подумала она  с  неожиданным  вызовом  и  дерзко
вздернула подбородок. В это мгновение она забыла о  том,  что  на  карту
поставлено все. Напрягшись как струна, она не отвела взгляда.
   Он остановился. Лицо его казалось спокойным и отчужденным.  Он  улыб-
нулся, и заключенное в его улыбке обаяние, перед которым так трудно было
устоять, обдало ее неистовой волной, зажигая кровь и заставляя  учащенно
биться сердце.
   - В этом одеянии вы похожи на жительницу острова, - сказал он и слег-
ка дотронулся до золотистого завитка волос у нее на виске. - Правда,  вы
немного меньше ростом и куда стройнее, но зато такая же прямая  спина  и
плавная, покачивающаяся походка. Ну как, все еще хотите пить?
   - Мне кажется, я могла бы выпить целое ведро, - сказала она  охрипшим
от волнения голосом. Чувствуя себя полной идиоткой, она попробовала  от-
кашляться.
   - Даже так?! Ну тогда я предложу вам нечто более аппетитное.
   - Вы очень добры, - ответила она, слегка помедлив и смущенно глядя на
него снизу вверх сквозь опущенные ресницы.
   Он взял ее за локоть и, двигаясь бесшумно, словно пантера, пошел  ря-
дом.
   - В Южных морях всегда заботятся о тех, кто потерпел  кораблекрушение
и выброшен волной на чужой берег. Таков местный обычай.
   В его низком грудном голосе она снова уловила  суховатую  нотку  и  с
сомнением посмотрела на него. И хотя он по-прежнему улыбался, в его гла-
зах нельзя было прочесть ничего. Вместо того чтобы легко поддерживать ее
за локоть, как велит простая учтивость, его пальцы впились в нее  словно
клещи.
   - Ведь, в конце концов, мой дальний предок тоже был одним из  них,  -
задумчиво произнес он. - Его корабль, которому вот-вот грозило вдребезги
разбиться, прибило сюда бурей. Местные жители встретили его со всем  ра-
душием, на которое только были способны, что не позволило  ему  остаться
перед ними в долгу. Что ему оставалось делать,  кроме  как  жениться  на
младшей дочери главного вождя племени?!


   ГЛАВА ТРЕТЬЯ

   - Неужели? - воскликнула Кэндис и с интересом посмотрела на него  ши-
роко открытыми, удивленными глазами.
   В уголках его рта мелькнула насмешливая улыбка.
   - Да. Семейное предание гласит, что ни та, ни другая сторона не  были
особенно в восторге от этого брака, но решали не они. Как бы там ни  бы-
ло, но этот брак, несмотря на то что  он  был  насильственным,  говорят,
оказался очень счастливым.
   - Значит, это он был предком Чэпмена, - сказала  Кэндис  и  понимающе
кивнула.
   - Совершенно верно. Вы что-нибудь слышали о нем?
   Этим вопросом он застал ее врасплох.
   - Каждый, кто приезжает на Фалаиси, знает,  что  Чэпмены  жили  здесь
всегда, и я даже гдето слышала, будто вы состоите с ними  в  родстве,  -
быстро нашлась она.
   - Да, Грант - мой двоюродный брат, - произнес он без всякого  выраже-
ния.
   Его пальцы еще сильнее стиснули ее локоть, когда, проходя через широ-
кие двери, они вышли на террасу, спрятанную  в  тени  орхидей,  белых  и
изысканно-прекрасных, застывших на длинных  грациозных  стеблях,  словно
лунные бабочки. Несправедливо, подумала Кэндис с неожиданной неприязнью,
когда один человек может окружить себя такой красотой, а другие прозяба-
ют в нищете и бедности.
   Изобразив на лице небольшую гримаску, она оглядела террасу и с вожде-
лением проглотила слюну, увидев стоящий на столе  запотевший  графин  со
светящейся золотистой жидкостью.
   - Божественно! - воскликнула она.
   - Будете только сок или, может быть, разбавить его чем-нибудь покреп-
че?
   Она улыбнулась.
   - Нет, только сок, пожалуйста. Я плохо переношу спиртное,  тем  более
мне еще нужно вернуть назад эту посудину, прежде чем они  бросятся  меня
разыскивать. Я...
   - Об этом можете не беспокоиться, я уже обо всем позаботился. Я отве-
зу вас назад, а катамаран доставят на место завтра утром.
   Она густо покраснела, понимая, что причиняет ему массу  хлопот,  хотя
ее и задела нотка легкого осуждения в его ровном голосе.
   - Это очень мило с вашей стороны, но я не могу...
   - Можете, можете, - произнес он, гладя на нее с  самодовольной  улыб-
кой. - В любом случае сейчас уже поздно. Я уже все устроил и обещаю, что
буду вести себя вполне пристойно, но за это вы со мной обязательно  поу-
жинаете.
   Как ей вести себя в этой ситуации? Разумеется, она  ничего  не  имела
против того, чтобы поужинать с ним, но почему он сказал "со мной", а  не
"с нами"? А где же все остальные? Эта заносчивая Лидия, Стефани? Ее  так
и подмывало задать ему не дававший ей покоя вопрос, но вместо этого  она
сказала:
   - Вы очень добры, но я не хочу надоедать. - Заметив, как он недоумен-
но Вскинул брови, она добавила: - Я имела в виду то, что вы не один, и я
не хочу... не могу...
   - О других не беспокойтесь, - бросая он небрежно. - Лидия вчера  уле-
тела назад в Дигдио, а Стефани сегодня вечером здесь не будет.
   Стараясь изо всех сил скрыть свое  разочарование,  она  сделала  нес-
колько глотков сока какого-то неизвестного ей тропического  фрукта.  Сок
был прохладным, почти несладким и приятно холодил пересохшее  горло.  Не
спеша, она выпила весь стакан, стараясь за это время снова овладеть  со-
бой. Ставя стакан на стол, она уже смогла улыбнуться и с  очаровательной
небрежностью произнесла:
   - Мне действительно неудобно доставлять вам  столько  хлопот,  мистер
Джеррард. Вы были очень добры, но я не хочу нарушать ваше уединение.
   - Какая ерунда! - воскликнул он, и взгляд его блестящих  глаз  задер-
жался на изящном изгибе ее рта. - Вы поможете мне скоротать вечер, а ес-
ли вы против того, чтобы на вас смотрели как на развлечение, что ж, быть
может, вы простите мне это? За то, что я, как  вы  выразились,  был  так
добр?!
   Ей не хотелось оставаться. Что-то подсказывало ей, что  у  него  есть
какой-то скрытый замысел. Может быть, ему просто  стало  скучно  теперь,
когда очаровательная Лидия не осыпает его больше  своими  комплиментами?
Чувствуя некоторую неловкость, она смотрела на бархатную зелень  газона,
обрамленного неподвижными густыми зарослями.
   Вряд ли она ему нравилась; она знала, что не так уж красива и не  от-
носится к числу тех утонченных и искушенных в искусстве  флирта  женщин,
вроде Лидии, которые ему явно нравятся. А она даже не знала,  что  такое
физическая близость с мужчиной.
   Почувствовав, как к голове ее приливает горячая волна, она неуверенно
взглянула на него и заметила, что он слегка улыбается, словно  догадыва-
ясь, какую дилемму она пытается решить.
   Когда-то в одной статье она прочитала о нравах, царящих в мире таких,
как Джеррард. Статья шокировала и ужаснула ее тем, что на брак там смот-
рели лишь как на деловую сделку, а любовь оставляли для романов за  пре-
делами супружеской спальни. Она отчетливо помнила, что с презрением  по-
думала тогда, что если в этом и заключается изысканность нравов, те  та-
кая изысканность ей не нужна.
   Но если сейчас она испугается и сбежит, она может  навсегда  потерять
шанс продолжить знакомство с Джеррардом. В конце концов, здраво рассуди-
ла она, даже если он надеется на какойто проходной любовный  эпизод,  он
примет ее вежливый отказ. Какой-то первобытный инстинкт подсказывал  ей,
что он не из тех, кто станет применять силу. Если же инстинкт ее обманы-
вает и он все-таки попытается что-то сделать, она знает кое-какие  прие-
мы, которые заставят его вести себя более благоразумно.
   - В таком случае я вряд ли могу сказать нет, - ответила она, принимая
отчаянное решение и глядя на него с дерзкой  усмешкой.  -  Благодарю  за
приглашение, я с удовольствием поужинаю с вами.
   На какую-то долю секунды он замер, а потом медленно  улыбнулся,  и  в
ушах у нее снова зазвенели проклятые колокольчики. Если Сол Джеррард  не
прирожденный донжуан, который ни минуты не может прожить без флирта - во
что она в действительности не верила, - то он определенно  старается  ей
понравиться.
   Ей было непросто сохранять равнодушный вид, который она на  себя  на-
пустила, но еще труднее было удержать его на безопасном расстоянии.  На-
чать с того, что он был великолеппый собеседник. Пока они оба наблюдали,
как за изящным переплетением крон кокосовых  пальм  садится  солнце,  он
продолжил свой рассказ о первом из Чэпменов, немножко  пирате,  немножко
путешественнике, немножко человеке совести, прибывшем сюда в  то  время,
когда жители острова пожинали плоды своего первого  знакомства  с  евро-
пейской цивилизацией, став их оставалось совсем немного,  -  рассказывал
он, допивая сок в ее стакан. - Многих из них эти негодяи заставляли день
и ночь нырять в лагуне за черным жемчугом, пока те не погибли от кессон-
ной болезни. Другие умерли от кори, свинки, гриппа, к которым у  них  не
было иммунитета. Эпидемии выкосили почти все племя вождей, а те, что еще
оставались в живых, страшно ослабли после болезни.  Когда  Чэпмен  попал
сюда, система социального устройства на острове была полностью  разруше-
на, и те немногие, что еще уцелели, как манны небесной ждали  того,  кто
поможет им повести борьбу со всем этим отребьем, с этими подонками,  ко-
торые грабили, мучили и угнетали их. И вот однажды в горах он  наткнулся
на кучку  таких  несчастных.  Единственной  надеждой  и  утешением  этих
больных и измученных людей была легенда о том, что в час великой нужды к
ним придет белый человек, возьмет себе в жены девственницу из рода глав-
ных вождей и спасет их.
   - Значит, она была связана каким-то родством с той, что писала  стихи
и обладала чудесным голосом? С той, которая умерла и после смерти  прев-
ратилась в птицу тикау? - спросила она, замирая от восхищения.
   Он лениво откинулся в кресле, с удовольствием наблюдая за ее  реакци-
ей. Одна рука его покоилась на подлокотнике кресла. Лучи  света,  проби-
вавшиеся сквозь шатер из виноградных листьев, играли у него в волосах, и
черный отблеск волос и синий огонь его глаз, сливаясь, отбрасывали  тень
на тонкие контуры его лица, подчеркивая их опасный темный магнетизм.
   - Да, она - ее прямой потомок.
   - Но вы же сказали, что они умерли, - возразила она.
   - Очевидно, они все-таки успели увенчать свою любовь брачным  союзом,
результатом которого стало появление на свет их маленькой дочери, -  по-
яснил он, неторопливо растягивая слова. Глаза его  были  полузакрыты.  -
Она была представителем главной линии рода. А та девственница, вы совер-
шенно правы, была прямым потомком их дочери.
   - И вы верите этому?
   - Я не могу не согласиться, что это очень удобная легенда,  поскольку
она возводит правящую линию вождей к предку, имевшему огромную власть  и
принадлежавшему к династии вождей Тонга, - ответил он мягким, ровным го-
лосом.
   - Но вы же не верите в это?
   - Как ни странно, верю! Хотя у меня и есть некоторые сомнения по  по-
воду превращения обоих возлюбленных в птиц.
   Ее довольный смех нарушил дремотную тишину.
   - И у меня, признаться, тоже. А как же тогда тот первый  Чэпмен  ока-
зался на Фалаиси?
   - Бог мой, наверное, так же, как и все остальные  потерпевшие  кораб-
лекрушение и выброшенные на берег бродяги. Ему был нужен черный  жемчуг,
сандаловое дерево и трепанги, которые он мог бы продавать в  Китае,  но,
кроме того, в этом любознательном человеке жила неистребимая  страсть  к
неизведанному. Именно она и привела его в глубь острова, где он наткнул-
ся на маленький пруд, в котором купалась последняя прошедшая  ритуальный
обряд девственница по имени Сула. Существует две версии того, что  прои-
зошло потом. По одной из них он был настолько пленен  ее  красотой,  что
последовал за ней к ее жилищу высоко в горах и там просил ее руки. В нем
узнали героя той самой легенды, молодая жена уговорила  его  остаться  и
защитить их.
   Она слушала его с неподдельным интересом, однако что-то в его  голосе
заставило ее снова усомниться в том, что он во все это верит.
   Он окинул ее неторопливым, насмешливым взглядом.
   - А по другой версии он изнасиловал ее тут  же  у  пруда.  Потом  его
схватили и, угрожая проткнуть копьем, силой заставили на ней жениться.
   - Эта версия мне не нравится.
   - Да, женщинам она обычно не нравится, - сказал он небрежно. - И  все
же мне она кажется более правдоподобной. Он ведь не был героем.  Он  был
простым человеком, который выжил и добился процветания  в  такой  жуткой
дыре, какой был в то время этот остров. А это значит, что он должен  был
быть жестоким и беспощадным. У меня нет никаких сомнений в том,  что  он
принял ее за самую обычную женщину, с присущим ей, как и всем  остальным
жительницам острова, откровенным желанием наслаждаться плотскими  радос-
тями. Как бы то ни было, в один прекрасный день он обнаружил,  что  стал
ее мужем и что народ ее племени считает его своим спасителем.
   - Спасителем, говорите... - Личность такого земного, такого  обычного
героя заинтересовала ее.
   Он усмехнулся.
   - Да, он стал спасителем поневоле. Его брак дал ему власть и  необхо-
димый авторитет для того, чтобы создать здесь отряды милиции из тех нем-
ногих, кто еще мог сражаться. Власть, которую он получил, будучи причис-
ленным к роду вождей, перешла к его детям.  Вот  почему  мой  двоюродный
брат является сегодня верховным вождем острова. Но, кроме того, наш пре-
док приобрел эту власть, сражаясь за свободу и независимость Фалаиси.
   - Очень любопытная личность. - Кэндис не могла удержаться,  чтобы  не
представить в облике этого предка-пирата Сола Джеррарда. Его  внешность,
окружавший его ореол силы и жестокости, его прагматический ум - все  го-
ворило о том, что они очень похожи.
   - Он не отличался щепетильностью в выборе средств, даже по тем време-
нам, - мрачновато констатировал Сол. - Он не был ни романтиком, ни ходя-
чей добродетелью. Сто пятьдесят лет назад такая вещь, как совесть, в Юж-
ных морях ценилась не слишком высоко. Но прошло немного времени, и ловцы
жемчуга, и охотники за трепангами, и  те,  кто  занимался  грабительским
промыслом сандалового дерева, поняли, что, если они не хотят нажить себе
неприятности или еще что-нибудь в этом же духе, они должны  честно  пла-
тить за все награбленное. И тогда он смог так умело  организовать  здесь
добычу жемчуга, что эта система до сих пор работает.
   Нотка какой-то скрытой зависти в его голосе покоробила Кэндис.
   - Вы бы хотели быть этим первым Чэпменом? - предположила она наугад.
   Очертания его красивого рта дрогнули, а лицо неожиданно озарила улыб-
ка.
   - Почему вы так решили? Вы считаете, что я  завидую  его  смелости  и
безрассудству? Но в моей жизни достаточно драм, чтобы  не  сидеть  сложа
руки. Да, может быть, она не так ярка и богата событиями, в  том  смысле
что кровь не льется вокруг меня рекой и ножи, направленные мне в  спину,
сделаны не из стали, но войны, в которых участвую я, столь же кровавы, а
ответственность, лежащая на мне, столь же велика. Как, впрочем, и  необ-
ходимость защищать тех, кто от меня зависит.
   Итак, он оказался романтиком. Кэндис была поражена.
   Заметив, насколько она потрясена  сделанным  ею  открытием,  он  сухо
спросил:
   - Это вас удивляет? Вы наверняка думали, что те из нас, кто стоит  во
главе промышленных корпораций, непременно должны быть с хвостом и рогами
и идут по жизни, попирая все кругом своим кованым сапогом?
   - Я никогда не думала об этом, - заговорила она взволнованно. - Пожа-
луй, только однажды, когда я прочла где-то жуткую историю о человеке,  у
которого денег было гораздо больше, чем здравого смысла: он вырубил мил-
лион акров тропических джунглей, затем  решил  переплюнуть  на  аукционе
всех тех, кто вроде него не знает, куда потратить свои миллионы, и неиз-
вестно для чего купил там какую-то огромную безвкусную каменную глыбу.
   - То есть вам никогда не было горько от мысли, что некоторые  владеют
гораздо большей долей богатств, чем положено по справедливости?
   Она не станет сдаваться, хотя в его низком выразительном голосе  явно
прозвучала насмешка.
   - Каждый, кто хоть раз стоял перед проблемой, где взять деньги, чтобы
купить новую одежду, задумывался об этом, точно так же, как  любой  нор-
мальный человек задается вопросом, почему ему  выпало  счастье  родиться
крепким и здоровым да еще в благодатной стране, где  пустыня  не  грозит
поглотить цветущие поля и сады. В совершенном обществе не будет бедных и
богатых, но мир, увы, далек от совершенства. Я не настолько глупа и  са-
моуверенна, чтобы думать, что я знаю ответы на эти  вопросы,  не  говоря
уже о том, чтобы знать ответы на все вопросы вообще. Но  если  законы  и
общественное мнение окажутся способными оградить общество от худших экс-
цессов тех, кто обладает и богатством, и властью, от бессмысленного раз-
базаривания природных богатств или применения  власти  с  позиции  силы,
тогда люди, подобные вам, причинят обществу гораздо меньше вреда.
   Его глаза сузились и на фоне ослепительного вечернего  неба  казались
двумя сверкающими полосками синего огня. Во рту у нее пересохло.
   - Я не совсем то имела в ВИДУ, - сказала она слегка осипшим голосом.
   - Прошу вас, не надо идти на попятную, не портите впечатления, - шут-
ливо заметил он. - Я согласен с вами. В совершенном мире не будет  голо-
да, не будет горя и страданий, но именно до тех пор, пока этот  день  не
наступит, я  буду  защищать  возложенные  на  меня  обязательства  всеми
средствами, которыми располагаю.
   - Так стараться, и все из-за какой-то фирмы?! - воскликнула она,  пы-
таясь неизвестно зачем поддеть его.
   - А вы знаете, сколько людей зависит от процветания фирмы  Джеррарда?
- Голос его звучал холодно и презрительно, снова лишая ее самообладания.
- Целые правительства нуждаются в нашей поддержке и опираются на нас. Мы
боролись за права человека,  настаивали  на  замораживании  непопулярных
мер, убеждали правительства принимать законы, охраняющие женщин и детей,
и все это потому, что мы можем предложить правительствам то, что им  не-
обходимо: деньги, товары, услуги.
   Кэндис судорожно проглотила слюну, стараясь освободиться от  неприят-
ной сухости в горле.
   - По всей вероятности, я представляла все это несколько иначе.
   - Нет. - Его голос звучал устало и бесцветно. - Вы как раз  представ-
ляли это так, как представляют все. Мы совершили  множество  ошибок,  но
крайне редко мы совершали одну и ту же  ошибку  дважды  и,  несмотря  на
враждебную пропаганду, стараемся принимать такие решения, в  которых  бы
учитывались благосостояние и процветание всего народа.
   - Я понимаю.
   Он пожал плечами.
   - Мне бы пора уже привыкнуть к тому массированному обстрелу, которому
я подвергаюсь ежедневно, а теперь еще и Стефани в таком возрасте,  когда
ее тоже волнуют вопросы, связанные с владением, как она выражается, неп-
рилично большим количеством мировых богатств.
   - Ох уж эти мне юные идеалисты, - сказала она негромко и слегка улыб-
нулась. - Я прекрасно помню себя в этом возрасте. Кажется, что ты можешь
изменить весь мир. И одно из первых горьких разочарований наступает тог-
да, когда ты вдруг обнаруживаешь, что тебе это не под  силу.  -  По  ка-
кой-то странной причине ей было неприятно думать, что  сомнения  Стефани
задевают его, и она весело сказала: - Даже если вы лично и не  завидуете
своему предку, я не могу сказать этого о себе. Несмотря ни на  что,  мне
кажется, что тот мир был намного проще. Я бы так хотела быть свободной в
своих поступках, быть хозяином своей судьбы, бросаться навстречу  незна-
комому, неизведанному миру с безрассудством смельчака.
   - Каждый мужчина втайне мечтает об этом же. Но мне  всегда  казалось,
что женщина предпочитает покой и устроенность, - сухо произнес он.
   - Я не верю в покой и устроенность. Через пять минут наступит прилив,
и океанская волна обрушится на нас и смоет нас обоих. Покой  и  устроен-
ность зависят от нашего внутреннего состояния, они не имеют ничего обще-
го с миром, который существует вне нас.
   Голос ее звучал страстно и взволнованно. Он звенел, окрашенный  дале-
кими воспоминаниями, и в этот момент она с  ужасом  обнаружила,  что  он
пристально наблюдает за ней изпод густых полуопущенных ресниц, а  в  его
прищуренных глазах шамана, словно осколки сапфира, вспыхивают искры.
   - Да, вы преподали мне непростой урок, - нарушил он  несколько  затя-
нувшееся молчание.
   Она смущенно пожала плечами.
   - Непростой, но необходимый. Мир не враждебен нам, он  к  нам  просто
безразличен. И мы связаны с его законами, которые им управляют,  так  же
как жемчужницы на дне этой лагуны.
   - Значит, пей, ешь, веселись, потому что завтра умрешь?
   По спине у нее пробежал неприятный холодок. Она снова пожала  плечами
и, как ей показалось, с иронией парировала:
   - Нет, не совсем. Ведь это значит искать неприятностей на свою голову
- а что, если завтра не умрешь?
   Ослепительная улыбка озарила его строгие черты.
   - Прагматичный романтик! Любопытное сочетание! Лучше расскажите  мне,
чем вы будете заниматься, когда вернетесь домой в Окленд?
   - Я работаю в библиотеке, - вежливо ответила она.
   - Публичной?
   Она покачала головой.
   - Нет, я работаю в библиотеке крупного промышленного концерна.
   - Может быть, я знаю его владельцев? Кто они?
   Она почему-то не сразу ответила, но, подумав, что у  нее  в  действи-
тельности нет никаких причин скрывать это, сказала:
   - Марч и Осборн. Они преуспели не в одном деле: золотые прииски, неф-
тяные разработки, сталелитейные заводы - одним словом,  почти  все,  что
связано с недрами.
   - И вам нравится ваша работа?
   - Да, нравится, но, если я хочу двигаться дальше, мне нужно  получить
диплом.
   - Получить диплом?
   Она не имела привычки говорить о своей жизни  с  незнакомыми  людьми,
однако на этот раз она не ограничилась односложным ответом:
   - Я проучилась два года в университете, прослушала курс  истории,  но
потом я вдруг почувствовала, как бы  вам  это  объяснить,  что  не  могу
больше сидеть на одном месте - меня куда-то тянуло. Я бросила  универси-
тет и отправилась в Англию - и путешествовала там целый год.
   Ее приемная мать, движимая неизвестно откуда вдруг взявшимся чувством
вины, разыскала ее и всучила приличную сумму, которой как раз хватило на
кругосветное путешествие. До сих пор не сумев простить ее за совершенное
по отношению к ней предательство, Кэндис швырнула ей эти деньги прямо  в
лицо. Мать заплакала. Кэндис стало жаль ее, и деньги пришлось взять.
   Снова увидев перед собой женщину, которую  первые  десять  лет  своей
жизни называла матерью, она словно опять отворила дверь в свое  прошлое,
и дверь не хотела закрываться. Озлобленная, она металась, не находя себе
места. В таком состоянии она не могла заставить себя  снова  взяться  за
учебники и решила сменить обстановку.
   В компании постоянно  меняющихся  друзей  она  переезжала  из  одного
большого города в другой, останавливаясь  в  студенческих  общежитиях  и
наслаждаясь словно на глазах оживающей историей, культурой,  красотой  и
внушающей благоговейный трепет эпохой.
   Именно там она со всей остротой ощутила, как  не  хватает  ей  знания
своих корней, своего прошлого. Поэтому, вернувшись домой, она немедленно
занялась розысками своих настоящих родителей.
   Этот долгий и мучительный путь поисков привел  ее  к  могиле  на  ма-
леньком сельском кладбище в Поверти-Бей, где были похоронены ее  мать  и
человек, за которого та вышла замуж через год после рождения Кэндис. Они
прожили вместе меньше десяти лет: ее мать покончила жизнь  самоубийством
вскоре после того, как ее муж утонул.
   Кэндис горько оплакивала их обоих, но больше всего свою  мать,  кото-
рая, выйдя замуж, получила возможность официально оформить рождение  ре-
бенка только затем, чтобы покончить с собой, добившись наконец положения
"респектабельной дамы".
   Потом Кэндис начала разыскивать своего отца, о котором вскоре узнала,
что он за шесть месяцев до ее рождения сбежал в  Австралию.  Здесь  след
его терялся. В конце концов поиски привели ее на Фалаиси, вот  к  этому,
садящему сейчас напротив нее человеку, чей пристальный взгляд следил  за
ней так, словно она была существом с другой планеты.
   А он, видимо, именно так ее себе и представлял, подумала она.
   - Что же вы будете делать, когда получите диплом историка?
   - Буду выращивать цветы, - ответила она, не задумываясь.
   - Вот как? - Он с сомнением наклонил голову.
   - Я люблю цветы, сад, люблю что-нибудь выращивать, - проговорила она,
сама поразившись тому, с какой решительностью она это сказала. - Этим  я
и хочу заниматься. Я найду работу в питомнике, а когда подкоплю  немного
денег, открою свое дело.
   - Каким же образом?
   - Есть много способов, -  сказала  она  нарочито  беспечно,  -  нужно
только уметь их найти.
   Ей не надо было смотреть на него, чтобы понять,  что  он  внимательно
наблюдает за ней. Почувствовав себя неловко под его  взглядом,  она  еще
сильнее натянула на колени ткань саронга.  Она  физически  ощущала  этот
взгляд: вот он задержался на плавной линии ее ног, коленей, туго обтяну-
тых тонкой тканью, потом скользнул по  ее  груди,  шее,  щеке.  Она  по-
чувствовала в крови пузырьки приятного возбуждения.
   Она не собиралась поддаваться его молчаливому натиску и  упорно  про-
должала смотреть на море. Солнце уже почти зашло,  и  кругом  воцарилось
вечернее безмолвие. Замолкли птицы, ни с неба, ни со  стороны  окутанных
ночным сумраком джунглей не доносилось ни звука. Лишь глухой рокот волн,
бьющихся о коралловый риф, нарушал тишину.
   Все это время, пока они разговаривали, она ясно  осознавала,  что  их
тела, словно таинственные подводные течения в спокойной на вид реке, ве-
дут совсем другой, невидимый глазу диалог. Никогда раньше  не  испытывая
ничего подобного, она была смущена и  встревожена  своими  ощущениями  и
старалась отделаться от них, пытаясь не обращать внимания на то, как все
ее существо откликается на неведомый призыв, заставляя  сладко  замирать
тело.
   И пока они разговаривали, ей это удавалось, но теперь,  когда  тишина
сумерек обступила их, она вынуждена была признать, что какая-то  неведо-
мая сила странно и властно влечет ее к нему.
   Не в силах больше отводить глаза, она неторопливо и как бы  невзначай
взглянула на него. На губах его блуждала уже знакомая ей хищная  улыбка,
тяжелые, мужские линии лица обозначились еще  резче.  Усилием  воли  она
заставила себя спокойно, не мигая, выдержать этот пронзающий, словно ла-
зерный луч, взгляд. Он ослепил ее, но что-то подсказывало ей, что  ни  в
коем случае нельзя показывать Солу, как трудно ей справиться с дрожащими
ресницами и удержать улыбку на трясущихся губах.
   Что-то сильное и мощное, чему не было названия, но что уже нельзя бы-
ло отрицать, обожгло ее изнутри. Влечение, которое она пыталась побороть
в себе с того момента, как увидела его в ресторане,  стремительно  пере-
росло в жгучую страсть.
   Смертельная бледность покрыла ее лицо. Страсть  была  ее  дьявольской
картой. Эта жгучая страсть опалила ее мать, и в результате она появилась
на свет. Затем эта страсть, дикая, необузданная,  привела  к  тому,  что
приемные родители бросили ее. Повзрослев, она стала понимать, сколь без-
жалостна и разрушительна эта разбушевавшаяся стихия, и  приняла  твердое
решение никогда не становиться ее рабой. Сделать  это  было  не  так  уж
трудно. Она просто сторонилась любого мужчины, от которого исходила  эта
угроза.
   Поэтому двойной иронией судьбы было то, что тот, кому  удалось  прор-
вать ее линию обороны, оказался братом Стефани, или, может быть,  думала
она, делая отчаянные попытки хоть за  что-нибудь  зацепиться  и  придать
своим чувствам какое-то подобие логики, все это произошло именно потому,
что он брат Стефани?! Он усыпил ее бдительность, а  она  была  настолько
поглощена мыслью любым способом познакомиться со Стефани,  сблизиться  с
ней, что не придала значения тому, что впечатление, которое произвел  на
нее брат Стефани, оказалось слишком сильным. А теперь уже было поздно.
   Она снова взглянула на небо, где в огненной феерии алого  и  золотого
солнце делало последние отчаянные попытки побороть надвигавшийся  ночной
сумрак, пронзительная прозрачность которого придавала всему пейзажу что-
то фантастическое.
   - Как красиво! - тихо воскликнула она.
   - Там, "где все пленяет взор и только человек так мерзок", -  насмеш-
ливо процитировал он, вставая. - Пойдемте на край скалы. Оттуда  гораздо
лучше видно.
   Дав себе слово, что через несколько часов она вернется к себе в  гос-
тиницу и больше никогда не увидится с ним, она пересекла  вслед  за  ним
газон перед домом и остановилась под раскидистыми ветвями капока.
   Закат был просто великолепен! Теплый воздух, пронизанный легким запа-
хом моря, смешивался с буйством запахов  тропического  леса.  Догорающий
луч солнца скользил по их лицам, и, облитые этой солнечной закатной  по-
золотой, они на короткое, почти фантастическое мгновение стали похожи на
две статуи из какой-то древней, ушедшей в небытие цивилизации.
   Вдруг все погасло. Темнота накрыла их своим влажным плащом.
   - Давайте-ка лучше вернемся в дом, а то Айлу станет беспокоиться,  не
случилось ли чего с нами.
   Навстречу им выбежала одна из собак. Кэндис хотела погладить ее,  но,
услышав его резкий окрик: "Нельзя! Это караульная собака.  Беги,  Джо!",
отдернула руку. Она видела, как собака скрылась в темноте.
   Несмотря на всю свою власть, несмотря на все то великолепие,  которое
он мог купить на свои деньги, Сол был таким же пленником и был так же не
свободен жить полной, счастливой жизнью, как и тот, кто таких  денег  не
имел. Его тюрьма могла утопать в роскоши, в ней могло быть множество до-
рогих и забавных вещей, но все-таки тюрьма оставалась тюрьмой.
   Вероятно, заметив ее волнение, он довольно холодно произнес:
   - Всегда есть люди, которые не прочь поживиться за счет богатых.
   - Или тех, кто имеет власть, - тихо сказала она, чувствуя на себе его
взгляд.
   - Вот их-то власть вы и не одобряете?
   - Я... да, думаю, что это так и есть.
   - Но ведь существует множество различных форм власти, - заметил он. -
Например, власть родителей над детьми. Или власть любимого человека.
   - Да, но такая власть всегда ограниченна. У родителей  не  так  много
детей, а любимым дают эту власть охотно и по собственной воле. Вы,  нап-
ример, имеете ее, потому что случайно родились...
   - И немало сделал для этого.
   - Что ж, пусть даже она досталась вам ценой огромных усилий. Я не хо-
чу сказать, что вы злоупотребляете ею, но вы не можете не признать,  что
другие в вашем положении делают это.
   - Я согласен с вами, хотя мне кажется, что многие людские  беды  идут
не от бизнесменов, а от политиков. Тем не менее в большинстве своем  со-
циальные институты обладают системой проверок и механизмов  балансирова-
ния, чтобы не допустить такого злоупотребления властью. Это относится  и
ко мне.
   - И все же вы можете безнаказанно позволить себе  все,  -  продолжала
настаивать она. - Что может остановить вас в этом?
   - Та самая система, о которой я только что говорил, - сухо сказал он.
- Давайте представим себе такой случай. Допустим, я вас похитил и привез
в свое любовное гнездышко, где сделал с вами все, что хотел. Неужели  вы
искренне считаете, что мне это пройдет безнаказанно?
   Кэндис вдруг почувствовала себя так, словно попала в ловушку. Интона-
ция его голоса изменилась, перейдя на мягкий, чувственный, успокаивающий
тон, но в нем было столько скрытого сконцентрированного чувства, что  ей
стало не по себе.
   - Сомневаюсь, чтобы хоть кто-нибудь в гостинице выразил свое  неодоб-
рение, - сказала она, стараясь изо всех сил выглядеть спокойной и  гово-
рить об этом в легкомысленном и беспечном тоне. - Даже если бы они и за-
хотели во всем разобраться, у вас есть двоюродный брат,  чья  власть  на
этом острове сумеет вас защитить.
   - А когда я наконец отпущу вас, до конца насытившись шелковистой пре-
лестью вашего изумительного тела... вы, конечно, сразу же побежите в по-
лицию?
   - Конечно, - сказала она решительно, стараясь подавить в себе сладкое
предчувствие, скрытое для нее в этих словах, нет, скорее, в тоне,  каким
они были сказаны, в его хриплом от волнения голосе, отзывающемся смутны-
ми ощущениями где-то в развилке ее тела.
   Они подошли к темной террасе. Он остановился и  повернулся  к  ней  -
темный силуэт в неожиданно наступившей тропической ночи, примитивная уг-
роза, заставившая ее нервы вновь напрячься.
   - Но мне почему-то кажется, что будет стоить большого  труда  убедить
местную полицию в том, что вы... в том, что это было...
   - Изнасилование? - произнес он с отвращением. - Мне кажется, вы недо-
оцениваете их приверженность своему долгу. А если вы увидите, что они не
очень-то торопятся отдавать меня в руки правосудия, как вы тогда  посту-
пите?
   Она закусила губу, снова чувствуя в этих словах  неясный,  тревожащий
подтекст.
   - Тогда я не знаю, что остается делать. Наверное, уехать домой. - Го-
лос ее зазвучал тверже и увереннее. - Женщинам всегда было  трудно  убе-
дить других в том, что их изнасиловали.
   - Да, вы правы, но умерьте на минуту ваш феминистский пыл.  А  почему
бы не обратиться в газету?
   Она замолчала, пытаясь разглядеть в темноте его лицо и удивляясь это-
му странному разговору.
   - Нет, пожалуй, я...
   - Почему?
   Этот вопрос прозвучал как удар хлыста. Их диалог напоминал перекрест-
ный допрос. Она с вызовом вздернула подбородок и спокойно сказала:
   - Неужели хоть одна газета осмелится потерять ваше расположение?
   Он засмеялся.
   - А вы когда-нибудь слышали о свободе прессы? Всегда  найдутся  такие
газеты, которые не прочь поместить что-нибудь жареное.
   Она вспомнила заголовки некоторых бульварных изданий и содрогнулась.
   - Нет, нет. Я буду чувствовать себя так, словно... выпачкалась в гря-
зи. Если вы не возражаете, я бы не хотела больше говорить на эту тему. Я
готова согласиться с вами, что смогла бы, на худой конец, доставить  вам
некоторые неприятности.
   Сначала ей показалось, что он собирается продолжить разговор, но пос-
ле минуты напряженного молчания он произнес:
   - Всегда найдется способ отомстить, Кэндис.
   Странно, но в его устах это прозвучало угрозой. Вновь охваченная тре-
вогой, она вошла за ним в комнату, соединенную с террасой, щурясь от яр-
кого света. Это была огромная комната в форме шестиугольника, пять  стен
которой выходили прямо в ночь. В ней не было окон, вместо них висели ог-
ромные тонкие шторы, собранные к потолку, чтобы  дать  свободный  доступ
воздуху. На полу, выложенном охристо-коричневой плиткой, не было ни ков-
ров, ни циновок. Современная мебель, стулья с деревянными спинками,  ди-
ваны, покрытые белыми ситцевыми чехлами. Пышная зелень растений в восхи-
тительных горшках разной формы и величины создавала в ней необыкновенный
уют. Напольная ваза, искусно покрытая глазурью, рисунок которой  напоми-
нал россыпь звезд цвета темного мерцающего индиго на синевато-сером  фо-
не, перекликалась с синевой висящей на стене картины  Гогена.  Спокойные
лица  изображенных  на  ней  полинезийских  женщин  были  безмятежны   и
чувственны, а глаза - сквозь разделяющие их время и цивилизацию  -  уст-
ремлены в настоящее.
   Здесь было несколько скульптур.  Одни  -  ультрасовременные,  другая,
изображающая склоненную фигуру женщины, была вырезана из черного,  похо-
жего на эбонит дерева. Над всем этим великолепием парила  восхитительная
крыша, живописней которой, пожалуй, в комнате не было ничего.
   Всем своим существом Кэндис ощущала, как напряженно  пульсировало  ее
тело в ожидании чего-то нового, неизведанного, как быстро бежала по  жи-
лам кровь. В комнату ворвался легкий ветерок, принеся с собой отдаленный
ритм барабанов, жалобный крик какой-то птицы, похожий на  плач  скрипки.
Это была не птица тикау, но и ее песня, задевая тончайшие струны, прони-
кала в самую душу.
   Вот почему, подумала она, закаленные  в  штормах  капитаны  с  трудом
удерживают свою команду, едва достигнув Южных морей. Как  они  обольсти-
тельны, эти Южные моря, сколько в них идущего из глубины веков, опьяняю-
щего душу дурмана! Яд их смертелен, он губит душу, и ты так  же,  как  и
они, не можешь найти в себе силы противостоять их губительной власти.
   Так вот, значит, как это бывает. Влечение, которое она сейчас испыты-
вала, было не чем иным, как естественным интересом чувственной и воспри-
имчивой женщины к сильному, мужественному, зрелому  мужчине,  подогретым
романтической обстановкой происходящего. Если все это так, то она совер-
шенно напрасно пребывает в таком смятении.
   - Какой странный у вас взгляд, - пробормотал он.
   - Странный? Мне трудно судить - я не вижу себя со стороны. Какая чуд-
ная комната!
   Он улыбнулся, ничего не ответив, и в течение всего ужина, который по-
давался на открытой веранде прямо под звездным небом, он обращался с ней
с подчеркнутой любезностью хозяина. Она снова смогла овладеть собой. И в
самом деле, глупо было так нервничать! Влечение -  это  физиология,  она
возникает в твоих клетках так  же  непроизвольно,  как  чувство  голода.
Впервые в жизни она столкнулась с таким мужчиной  -  сильным,  физически
привлекательным, неотразимым, да к тому же еще в тот самый момент, когда
она находилась в полном смятении после встречи со  Стефани.  Вполне  ес-
тественно, что она так бурно среагировала.
   Почувствовав огромное облегчение, она оживилась. Она с  большим  удо-
вольствием попробовала все те изумительные блюда, что подавались за ужи-
ном, выпила немного хорошего вина и обнаружила, что  легко  отвечает  на
его учтивую болтовню. Она даже с удивлением  отметила,  что  подшучивает
над ним. Ее маленькое лицо искрилось от смеха. Она  видела,  что  он  не
привык к тому, чтобы над ним подшучивали, но его колдовские глаза свети-
лись неподдельным весельем, когда он отвечал ей.
   Он попытался налить ей еще немного вина, но она  покачала  головой  и
поднесла руки к пылающим щекам.
   - Вино просто изумительное, но я и так выпила больше, чем нужно.  Как
только я начинаю чувствовать, что у меня горят щеки, я знаю, что уже вы-
пила достаточно.
   - Какая разумная девочка!
   - Женщина. - Она надменно вскинула бровь. - Благодарю за комплимент.
   - Прошу прощения, но с этими пылающими щеками и такими сонными глаза-
ми вы действительно похожи на пятнадцатилетнюю девочку.
   Она устало вздохнула.
   - Я знаю. Это несчастье всей моей жизни. Ведь  мне  двадцать  три.  А
вам?
   - Тридцать три.
   - Это большая редкость, чтобы человек в таком возрасте стоял во главе
столь крупной и влиятельной фирмы, как ваша.
   В ответ он слегка пожал плечами, но глаза его по-прежнему  были  уст-
ремлены на нее.
   - Это то, к чему меня готовили, хотя я никогда не думал, что так ско-
ро приму на себя обязанности главы фирмы. После  смерти  моих  родителей
совет директоров хотел разбить ее на отдельные предприятия, нарушить  то
единство, добиться которого стоило моему отцу огромных усилий. Я не  мог
допустить этого, и, к счастью, у меня хватило сил настоять на своем,  но
это было очень непросто.
   Может быть, это ожесточило его, или он таким родился? Взгляд ее  мед-
ленно скользнул по его лицу, пытаясь найти в его чертах то, что мгновен-
но производило такое впечатление на любого, кто его видел.  Неужели  это
удивительное лицо, эти жесткие, хищные черты были когда-то по-детски ок-
руглы и мягки? Трудно было представить  его  ребенком.  Неужели  он  мог
смотреть на кого-то так же нежно, как на свою сестру?


   ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

   "Непросто" было в этой ситуации типично английским  выражением  сдер-
жанности. Кэндис удивленно подняла брови.
   - Кажется, я что-то читала об этом в газетах. Насколько я помню,  они
писали, что все это больше напоминало войну, причем войну не на жизнь, а
на смерть.
   На лице Сола мелькнула улыбка, от которой по спине у нее пробежал хо-
лодок. Та же хищная, волчья улыбка.
   - Что же, я люблю, когда мне бросают вызов, - негромко сказал он.
   - А я - нет. Во всяком случае, не в такой форме, - проговорила она со
страстной убежденностью в  голосе.  -  Я  предпочитаю  тихую,  спокойную
жизнь.
   Он усмехнулся. Усмешка была не из приятных,  но  то,  что  он  сказал
дальше, звучало не без юмора.
   - Вздор! У вас такой взгляд... Как бы вы ни старались  спрятать  его,
так застенчиво опуская ресницы.
   - Какой? - Искренне озадаченная его словами, она допустила неосторож-
ность и посмотрела ему прямо в глаза. Они смеялись.
   - Дерзкий. Как у самого настоящего пирата! Скажу больше, у вас  очень
упрямый рот. Почти невозможно поверить в то, что вы хотите  тихой,  спо-
койной жизни.
   - Скоро вы договоритесь до того, - сказала она с усмешкой, необъясни-
мо вдохновленная его словами и тем, что, произнося их, он, не отрываясь,
смотрел на ее губы, - что станете утверждать, будто верите  во  френоло-
гию!
   - Это потому, что я сказал, что у вас дерзкий взгляд? Я  всегда  счи-
тал, что френологи определяют характер человека по шишкам на голове!
   - А некоторые из них - по ртам! - парировала она.
   - Значит, вы не любите, когда вам говорят, что вы  вспыльчивы  и  им-
пульсивны? Интересно, почему? Еще несколько минут назад вы говорили мне,
что хотели бы быть похожи на моего дерзкого и отчаянного предка, и соби-
рались плавать по неоткрытым морям!
   Она бросила на него беспокойный взгляд. Он по-прежнему  улыбался,  от
души веселясь тому, как ловко он заманил ее в ее же собственную ловушку.
   - Ну хорошо, - произнесла она с напускной небрежностью, -  вы  правы,
хотя я бы сказала, что, столкнувшись с реальностью двадцатого века,  моя
романтическая страсть к свободе, кажется, несколько поутихла.
   Он негромко засмеялся. В это время в дверях с подносом в руках появи-
лась Айлу. Она величественно проплыла в  комнату,  поставила  поднос  на
стеклянный столик, стоявший перед Кэндис, и сказала:
   - Ваша одежда готова, мадам. Я оставила ее в ванной комнате.
   - Благодарю вас. - Кэндис еще раз улыбнулась, но  в  ответ  встретила
все ту же холодную почтительность, которая словно ледяной водой  окатила
ее несколько часов тому назад. - Интересно, почему я ей так не нравлюсь?
- задумчиво спросила она, как только Айлу скрылась в дверях.
   - А вам бы хотелось нравиться всем?
   Она пожала плечами.
   - Во всяком случае, я не в восторге, когда  так  явно  выражают  свою
неприязнь.
   - Айлу приходится иметь дело с такими особами, которые готовы на все,
только бы попасть сюда. Так что вы должны простить ей, что она и  к  вам
относится с подозрением. Может быть, вы нальете нам кофе?
   Эта просьба скорее напоминала приказ. Кофейник был тяжелый, и, разли-
вая кофе, она низко склонилась над чашками, чтобы скрыть  свои  пылающие
щеки. Конечно, у Айлу есть все основания для того, чтобы  быть  подозри-
тельной. Да, лично у нее нет никаких коварных замыслов в отношении Сола,
но зато есть вполне определенная причина для того,  чтобы  вторгаться  в
его личную жизнь.
   Он пил довольно крепкий кофе, с молоком и без сахара.  Когда  с  кофе
было покончено, она решительно встала:
   - А теперь мне пора. Могу я вызвать по телефону такси?
   - Не беспокойтесь. Обратно вас отвезет мой шофер.
   - Нет, нет, - смутилась она. - Честное слово, я вполне доберусь сама.
   - Но вы же остались здесь по моей просьбе,  -  насмешливо  подчеркнул
он. - Не беспокойтесь, это не займет у него много времени.
   Она нехотя согласилась, выходя за ним в сумрак наступившего вечера. К
дому подкатила машина. Высоко в черно-синем небе стояла луна, сияя среди
алмазной россыпи Млечного Пути, словно огромная жемчужина.  Рыбаки,  вы-
шедшие в лагуну на ночной промысел, расставляли сети и издалека были по-
хожи на светлячков. Тонкие силуэты скал казались удивительно  белыми  на
фоне чернеющего океана. Зрелище было настолько  захватывающе-прекрасным,
что внутри у нее все замерло от восхищения.
   - Это был чудесный день! - сказала она в порыве восторга. - Благодарю
вас, вы были очень добры.
   - Я рад. - Это прозвучало так, словно он и вправду был рад.
   Всю дорогу, пока они ехали до ее отеля, Джил не проронил ни слова  и,
открывая перед ней дверцу машины, ответил на ее улыбку с той же  отстра-
ненной вежливостью, что и Айлу. В конце концов, охрана на то  и  охрана,
чтобы не доверять, внушала она себе, входя в отель и забирая  со  стойки
ключ.


 


ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2] [3]

Страница:  [1]