Глава 1. Буря 

	Вот как это произошло. В июле 19.. года, в ту ночь, когда на севере Но-
вой Англии наконец прошла самая страшная за всю ее историю полоса жарких
дней, в западном регионе штата Мэн разразилась невиданная по силе буря.
	Мы жили на Лонг-Лэйк и заметили, как первые порывы бури бьют по
глади озера перед самым закатом. За час до этого наступил полный штиль.
Американский флаг, что мой отец повесил над нашим лодочным сараем еще в
1936 году, безвольно приник к штоку, и даже его края не колыхались. Жара
стояла плотная, почти осязаемая и, казалось, такая же глубокая как неподвиж-
ная вода в бухте. После обеда мы все втроем ходили купаться, но даже в воде не
было спасения, если не уходить на глубину. Но ни Стеффи, ни я не хотели этого
делать из-за Билли. Ему всего пять.
	В полшестого мы перебрались на верхнюю террасу с видом на озере и
принялись за холодный ужин, без всякого энтузиазма ковыряя картофельный
салат и пережевывая бутерброды с ветчиной. Никто. похоже, не хотел ничего
кроме пепси-колы, стоявшей в железном ведерке с кубиками льда.
	После ужина Билли отправился играть на турникет. Мы со Стеффи
продолжали сидеть на террасе, почти не разговаривали и курили, посматривая
через угрюмое плоское зеркало озера в сторону Харрисона на противополож-
ном берегу. Деревья там стояли пыльные и пожухшие. На западе, словно армия
перед наступлением, собирались огромные фиолетовые грозовые тучи, среди
которых то и дело вспыхивали молнии. И каждый раз радиоприемник нашего
соседа Брента Нортона, настроенный на станцию, постоянно передающую с го-
ры Вашингтон классическую музыку, откликался громкими раскатами статики.
Нортон вел адвокатскую практику в Нью-Джерси, и на Лонг-Лэйк у него был
только летний коттедж без печки и без утеплительной изоляции. Два года назад
у нас с ним возник конфликт из-за границы участков, дело пошло в суд, и я вы-
играл. Нортон утверждал, что я выиграл только потому, что он не здешний, и с
тех пор отношения между нами оставались довольно прохладными.
	Стефф вздохнула и принялась обмахивать грудь верхним краем купаль-
ника. Не думаю, что ей стало намного прохладнее, но зато мне стало видно го-
раздо больше.
	-- Не хочу тебя пугать,-- сказал я,-- но, думаю, скоро начнется сильная
буря.
	Она посмотрела на меня с сомнением.
	-- Вчера тоже были тучи, и позавчера, Дэвид. Но они разошлись.
	-- Сегодня не разойдутся.
	-- Ты уверен?
	-- Если буря будет очень сильной, нам придется спуститься вниз.
	-- А насколько сильной, ты думаешь, она будет?
	Мой отец первым построил на этой стороне озера настоящий дом, где
можно было жить круглый год. Еще мальчишкой он с братьями поставил на
том месте, где сейчас дом, летний коттедж, а в 1938 году буря разрушила его до
основания, даже каменные стены не уцелели. Остался только лодочный сарай.
Через год он начал строить этот дом. Обычно больше всего разрушений прино-
сят деревья. Они умирают, и ветер вырывает их с корнем. Видимо, таким обра-
зом природа периодически наводит у себя порядок.
	-- Не знаю,-- сказал я, что в общем-то было правдой, поскольку о боль-
шой буре тридцать восьмого я слышал только рассказы.-- Но ветер с озера мо-
жет разогнаться, как скорый поезд.
	Чуть позже вернулся Билли, жалуясь, что играть на турникете не инте-
ресно, потому что он "весь взмок". Я взъерошил ему волосы и открыл для него
еще одну бутылку пепси. Можно сказать, прибавил работы нашему дантисту.
	Тучи подбирались ближе, отпихивая голубизну неба в стороны. Ника-
ких сомнений, что будет буря, у меня не осталось. Нортон выключил свой ра-
диоприемник. Билли, зачарованно глядя на небо, сидел между нами. Медленно
прокатившись над озером и вернувшись эхом назад, прогремел гром. Тучи ви-
лись и перекатывались: черные, фиолетовые, полосатые и снова черные. Посте-
пенно они накатили на озеро, и я увидел, как из них посыпалась тонкая завеса
дождя. Но пока еще дождь был далеко. То, что мы видели, проливалось, может
быть, над Болстерс-Миллс или над Норвэйем.
	Зашевелился воздух, неуверенно поднял флаг, затем снова отпустил. Но
становилось свежее, и вскоре ветер окреп, сначала охладив наши потные тела, а
чуть позже, как стало казаться, просто начав их замораживать.
	Вот в этот момент я увидел бегущий по озеру серебристый смерч. За не-
сколько секунд пелена дождя закрыла собой Харрисон и двинулась прямо на
нас. Моторные лодки к тому времени уже все ушли.
	Билли вскочил со своего кресла -- миниатюрной копии наших "дирек-
торских" с его именем на спинке.
	-- Папа! Смотри!
	-- Пойдем в дом,-- сказал я, встал и положил руки ему на плечи.
	-- Но ты видишь? Пап, что это?
	-- Водяной смерч. Пойдем.
	Стефф бросила на меня короткий удивленный взгляд и сказала:
	-- Пойдем, Билли. Папу надо слушаться.
	Мы прошли в гостиную через раздвижные стеклянные двери, после чего
я закрыл их на защелку и остановился, глядя наружу. Серебристая завеса уже
прошла три четверти пути через озеро, превратившись в бешено крутящуюся
воронку между оседающим черным небом и поверхностью воды цвета свинца с
потеками чего-то белого. Озеро делалось похожим на океан, высокие волны бе-
жали на берег, с фонтанами брызг разбиваясь о причалы и волнорезы. В сере-
дине же озера волны вскипали перекатывающимися белыми гребнями.
	Смерч завораживал. Он подобрался почти к нашему берегу, когда мол-
ния полыхнула так ярко, что еще наверно с полминуты я видел все как на нега-
тивной пленке. Телефон испуганно звякнул. Я обернулся и обнаружил, что жена
с сыном стоят напротив большого панорамного окна с видом на северо-запад-
ную часть озера.
	И тут меня посетило одно из тех ужасных видений, что наверно угото-
ваны лишь мужьям и отцам: стекло, взрывающееся внутрь с тяжелым, похожим
на кашель треском; кривые стрелы осколков, летящие в обнаженный живот же-
ны и в лицо сына. Никакие ужасы инквизиции не сравнятся с судьбами близких
людей, которые может нарисовать обеспокоенное воображение.
	Я схватил их обоих за руки и рывком оттащил от окна.
	-- Что вы встали тут, черт побери? Марш отсюда!
	Стефф взглянула на меня удивленно, а Билли так, словно его только что
пробудили из глубокого сна. Я отвел их на кухню и включил свет. Снова корот-
ко звякнул телефон.
	И тут налетел ветер. У меня создалось впечатление, что дом взлетает,
словно "Боинг-747". Где-то засвистело высоко и протяжно, срываясь на басо-
вый рев перед тем как снова плавно перейти в пронзительный визг.
	-- Идите вниз,-- сказал я Стефф, но теперь приходилось кричать, чтобы
меня услышали. Прямо над домом захлопал, словно громадными досками друг
об друга, гром. Билли вцепился в мою ногу.
	-- Ты тоже иди! -- крикнула в ответ Стефф.
	Я кивнул и махнул рукой, прогоняя их. С трудом оторвал Билли.
	-- Иди с мамой. Я хочу на всякий случай найти свечи.
	Он пошел за ней вниз, а я принялся рыться в ящиках. Странные штуки,
эти свечи. Ты их кладешь каждую весну в определенное место, зная, что из-за
летней бури может нарушиться энергоснабжение, но, когда приходит их время,
они прячутся.
	Четвертый ящик. Пол-унции "травки", что мы со Стефф купили четыре
года назад и с тех пор почти не трогали, заводные игрушечные челюсти, куп-
ленные для Билли в магазине новинок; куча фотографий, которые Стефф давно
уже собиралась наклеить в семейный альбом. Я заглянул под толстенный торг-
овый каталог и пошарил рукой за резиновой куклой, изготовленной на Тайва-
не. Куклу я выиграл, сбивая кегли теннисными мячами...
	Свечи, все еще упакованные в полиэтиленовую обертку, оказались за
этой самой куклой со стеклянными неживыми глазами. Как раз в тот момент,
когда я их нащупал, свет погас, и электричества кроме того, что бушевало в не-
бе, не стало. Гостиную то и дело озаряло сериями частых белых и фиолетовых
вспышек. Я услышал, как внизу заплакал Билли, и Стефф начала говорить ему
что-то успокаивающее.
	Мне захотелось еще раз взглянуть на непогоду за окном.
	Смерч или уже прошел, или иссяк, добравшись до берега, но все равно
дальше двадцати ярдов на озере ничего не было видно. Вода буквально кипела.
Мимо пронесло чей-то причал, видимо, Джессеров, то разворачивая сваями
вверх, то вновь скрывая его под бурлящей водой.
	Как только я спустился вниз, Билли опять обхватил меня за ноги. Я
взял его на руки и прижал к себе, потом зажег свечи. Сидели мы в комнате для
гостей, через коридор от моего маленького кабинета. Сидели, глядя друг на
друга в мигающем желтом свете свечей, и слушали, как буря воет снаружи и
бьется в наш дом. Минут через двадцать послышался сухой треск рвущегося де-
рева, и мы поняли, что где-то рядом упала одна из больших сосен. Затем насту-
пило затишье.
	-- Все? -- спросила Стефф.
	-- Может быть,-- сказал я.-- А может быть, еще нет.
	Все втроем мы поднялись наверх, каждый со свечой в руке, словно мона-
хи, идущие на вечернюю молитву. Билли нес свою свечу осторожно, но с гордо-
стью: нести свечу, то есть огонь -- для него это много значило. И помогало за-
быть, что ему страшно.
	В комнате не хватало света, чтобы разглядеть, какой ущерб на несен до-
му. Билли уже давно было пора спать, но ни я, ни Стефф не стали предлагать
ему укладываться. Мы просто сидели в гостиной, слушали ветер и наблюдали
за молниями.
	Примерно через час ветер снова начал крепчать. В течение предыдущих
трех недель держалась температура около девяноста градусов*, а шесть раз за
эти двадцать с лишним дней станция Национальной Метеорологической Служ-
бы в Портланд-Джетпорте сообщала, что температура перевалила за сто. Неве-
роятная погода. Плюс суровая зима, плюс поздняя весна, и люди опять загово-
рили о том, что все это последствия испытаний атомных бомб в пятидесятых
годах. Об этом и еще, разумеется, о конце света. Самая старая из всех баек.
	Второй шквал оказался не таким сильным, но мы услышали грохот па-
дения нескольких деревьев, ослабленных первой атакой ветра. И, когда ветер
начал уже совсем стихать, одно из них рухнуло на нашу крышу. Билли подско-
чил и с опаской поглядел в потолок.
	-- Он выдержит, малыш,-- сказал я.
	Билли неуверенно улыбнулся.
	Около десяти налетел последний шквал. Ветер взревел так же громко,
как в первый раз, а молнии, казалось, засверкали прямо вокруг нас. Снова па-
дали деревья. Недалеко от воды что-то рухнуло с треском, и Стефф невольно
вскрикнула. Но Билли продолжал спать у нее на коленях.
	-- Дэвид, что это было?
	-- Я думаю, лодочный сарай.
	-- О, боже...
	-- Стеффи, пойдем вниз.-- Я взял Билли на руки и встал. Стефф смотре-
ла на меня большими испуганными глазами.
	-- Дэвид, все будет хорошо?
	-- Да.
	-- Правда?
	-- Да.
	Мы отправились вниз. И через десять минут, когда шквал достиг макси-
мальной силы, сверху донесся грохот и звон разбитого стекла: разлетелось па-
норамное окно. Так что привидевшаяся мне сцена, может быть, вовсе и не была
столь нелепой. Стефф, которая к тому времени задремала, вскрикнула и просну-
лась. Билли заворочался на постели для гостей.
	-- В комнату попадет дождь,-- сказала она.-- Мебель испортит...
	-- Попадет, значит попадет. Мебель застрахована.
	-- Мне от этого не легче,-- произнесла она расстроенным обиженным то-
ном.-- Шкаф твоей матери... Наш новый диван... Цветной телевизор.
	-- Ш-ш-ш,-- сказал я.-- Спи.
	-- Не могу,-- ответила она, но через пять минут уснула.
	Я не ложился еще с полчаса, оставив для компании одну горящую свечу,
и сидел, слушая, как бродит, бормоча, на улице гром. Не трудно было предста-
вить себе, как завтра утром множество людей, живущих вокруг озера, начнут
вызывать своих страховых агентов, как зажужжат бензопилы владельцев до-
мов, чьи крыши и окна порушило падающими деревьями, как на дорогах поя-
вятся оранжевые машины энергокомпании.
	Буря стихала, и, кажется нового шквала не предвиделось. Оставив
Стефф и Билли, я поднялся наверх посмотреть, что стало с комнатой. Раздвиж-
ная дверь выдержала, но там, где было панорамное окно, в стекле зияла рваная
дыра, из которой торчали ветки березы -- верхушка старого дерева, стоявшего
во дворе у входа в погреб с незапамятных времен. И я понял смысл реплики
Стефф, когда она говорила, что ей не будет легче от того, что у нас все застра-
ховано. Я любил это дерево. Много суровых зим мы пережили с ним -- единст-
венным деревом на нашем берегу, которое я никогда даже не думал спиливать.
В лежащих на ковре больших кусках стекла снова и снова отражалось пламя
свечи, и я подумал, что нужно будет обязательно предупредить Стефф и Билли:
оба они любили шлепать по утрам босиком.
	Я пошел вниз. В ту ночь мы все трое спали на кровати для гостей, мы со
Стефф по краям, Билли между нами. И мне снилось, что я вижу, как по Харри-
сону, на другом берегу идет Бог. Такой огромный, что выше пояса он терялся в
чистом голубом небе. Во сне я слышал хруст и треск ломающихся деревьев, ко-
торые Бог вдавливал в землю огромными ступнями своих ног. Он шел по бере-
гу, приближаясь к Бриджтону, к нам. Дома, коттеджи, беседки на его пути
вспыхивали фиолетово-белым, как молнии, пламенем, и вскоре все вокруг затя-
нуло дымом. Белым, похожим на туман дымом.


Глава 2
После бури. Нортон. Поездка в город.

	-- О-о-о! -- Вырвалось у Билли.
	Он стоял у забора, отделявшего нас от участка Нортона, и смотрел
вдоль подъездной аллеи, ведущей к нашему дому. Аллея эта, длиной около чет-
верти мили, выходит на грунтовую дорогу, которая через три четверти мили в
свою очередь выходит на двухрядное шоссе, называющееся Канзас-Роуд. Отту-
да уже вы можете ехать куда угодно или по крайней мере до Бриджтона. Я
взглянул в ту же сторону, куда смотрел Билли, и у меня похолодело на сердце.
	-- Ближе не подходи, малыш. Даже здесь уже слишком близко.
	Билли спорить не стал.
	Утро было ясное и чистое, как звук колокола. Небо, сохранявшее, пока
стояла жара, какой-то размытый пористый вид, вернуло свою глубокую, све-
жую, почти осеннюю голубизну. Дул легкий ветерок, от которого по дороге ве-
село бегали чередующиеся пятна солнечного света и теней от деревьев. Недале-
ко от тоге места, где стоял Билли, из травы доносилось шипение, и на первый
взгляд могло показаться, что там извивается клубок змей: ведущие к нашему
дому провода оборвались и лежали теперь беспорядочными витками всего в
двадцати футах от нас на участке выжженной травы. Изредка они лениво пере-
ворачивались и плевались искрами. Если бы пронесшийся ливень не промочил
деревья и траву столь основательно, дом мог бы загореться. А так траву вы-
жгло лишь на почерневшей проплешине, где спутались провода.
	-- Лектричество может убить человека, пап?
	-- Да. Может.
	-- А что мы будем с ним делать?
	-- Ничего. Подождем машину энергокомпании.
	-- А когда они приедут?
	-- Не знаю.-- У пятилетних детей вопросов бывает, хоть отбавляй.-- Ду-
маю, сегодня утром у них полно забот. Хочешь пройтись со мной до конца ал-
леи?
	Он двинулся за мной, потом остановился, с подозрением глядя на про-
вода. Один из них выгнулся и лениво перевернулся, словно приманивая к себе.
	-- Пап, а лектричество может пройти через землю?
	Справедливый вопрос.
	-- Да, но не беспокойся. Электричеству нужна земля, а не ты. Все будет в
порядке, если ты не станешь подходить близко.
	-- Земля нужна...-- пробормотал он, подбежав ко мне, и мы, взявшись за
руки, пошли вдоль аллеи.
	Все оказалось несколько хуже, чем я ожидал. В четырех местах на доро-
гу упали деревья: одно маленькое, два средних и еще одно совсем старое толщи-
ной наверно футов в пять, облепленное мхом, словно гнилым корсетом.
	Ветки с наполовину ободранными листьями валялись повсюду, и мы с
Билли дошли до самой грунтовой дороги, отбрасывая те, что были не очень
большие, обратно в заросли. Все это напомнило мне события одного летнего
дня, случившиеся около двадцати пяти лет назад. Я тогда, видимо, был не стар-
ше, чем Билли сейчас. В тот день собрались все мои дяди и с самого утра ушли в
лес с топорами и резаками вырубать кустарник. После работы все уселись за
стол на козлах, что мои родители держали на улице, и уничтожили чудовищное
количество сосисок, пирожков с мясом и картофельного салата. Пиво лилось
рекой, и дядя Рубен нырнул в озеро прямо в одежде и в ботинках. В те дни в ле-
су еще водились олени.
	-- Пап, можно я пойду к озеру?
	Он устал бросать ветки, а когда ребенок устает что-то делать единст-
венный разумный способ занять его, это разрешить делать что-то другое.
	-- Конечно.
	Мы вместе вернулись к дому, и оттуда Билли побежал направо, обогнув
дом и упавшие провода по широкой дуге, а я пошел налево. К гаражу, где хра-
нился мой "Маккаллох". Как я и предвидел, вдоль всего берега озера уже запе-
ли свою заунывную песню бензопилы соседей. Я залил бак пилы горючим, снял
рубашку и двинулся было к аллее, но тут, озабоченно глядя на повалившиеся
деревья, вышла из дома Стефф.
	-- Как там?
	-- Справлюсь. Как дома?
	-- Я убрала стекла, но, Дэвид, ты должен сделать что-нибудь с березой.
Дерево в гостиной будет нам мешать.
	-- Пожалуй, ты права,-- сказал я.
	Мы посмотрели друг на друга и расхохотались, стоя под яркими лучами
утреннего солнца. Я поставил пилу на бетонированную площадку у крыльца и
поцеловал Стефф, крепко обхватив ее за ягодицы.
	-- Не надо,-- прошептала она.-- Билли...
	В тот же момент он выскочил из-за угла дома.
	-- Папа! Папа! Иди посмотри...
	Стеффи заметила оборванные провода и закричала, чтобы он был осто-
рожнее. Билли, бежавший достаточно далеко от них, остановился и поглядел на
свою мать так, словно она сказала какую-то глупость.
	-- Все в порядке, мама,-- произнес он тем самым тоном, каким люди
обычно успокаивают очень старых и глупых, и двинулся к нам, демонстрируя,
что с ним действительно все в порядке.
	Я почувствовал, как Стефф задрожала.
	-- Не волнуйся,-- сказал я ей на ухо.-- Я его предупредил.
	-- Да, но людей постоянно убивает током,-- сказала она.-- По телевизо-
ру все время предупреждают про оборванные провода, но люди... Билли, немед-
ленно иди домой.
	-- Да ладно тебе, мам! Я хочу показать папе лодочный сарай.-- Глаза
его просто лезли из орбит от возбуждения и обиды. Преисполнившись ощуще-
ния апокалипсиса, принесенного бурей, он хотел теперь им поделиться.
	-- Иди домой! Эти провода опасны и ...
	-- Папа сказал, что им нужна земля, а не я...
	-- Билли, не спорь со мной!
	-- Я сейчас приду посмотрю, малыш. Ты пока беги.-- Я почувствовал,
как напряглась Стефф.-- С другой стороны дома.
	-- Ага. Ладно.
	Он пронесся мимо нас, перескакивая через две ступеньки по лестнице,
огибающей дом с западной стороны. От бега рубашка вылезла у него из брюк,
когда он скрылся за углом, и вскоре оттуда донеслось еще одно "О-о-о!", свиде-
тельствующее о том, что он обнаружил новые следы разрушения.
	-- Он знает про провода, Стеффи,-- сказал я, положив руки ей на плечи.-
- Он их боится, и это хорошо, потому что так он будет в безопасности.
	По щеке ее скатилась слеза.
	-- Я тоже боюсь, Дэвид.
	-- Ну что ты. Все уже кончилось.
	-- Ты уверен? Зима была плохая... И поздняя весна... В городе ее называ-
ют черной весной, говорят, такого в здешних местах не было с 1888 года...
	"Говорят" -- это наверняка имеется в виду миссис Кармоди, владелица
"Бриджтонского Антиквариата", магазинчика со всяким хламом, в который
Стефф иногда заглядывала. Билли всегда с радостью ходил с ней. Там, в глуби-
не магазинчика, в одной из темных пыльных комнат жили чучела сов с окайм-
ленными золотым блеском глазами, навсегда расправившие крылья и ухватив-
шиеся лапами за полированные сучья; трио енотов, стоящих у "ручья", сделан-
ного из длинного куска покрывшегося пылью зеркала; и даже изъеденное
молью чучело застывшего в леденящем душу вечном молчаливом рыке волка, из
пасти которого вместо слюни падали опилки. Миссис Кармоди уверяла, что
волка еще в 19О1 году застрелил ее отец, когда зверь пришел напиться у ручья
Стивен-Брук.
	Эти экспедиции в антикварную лавку доставляли и жене, и сыну массу
удовольствия. Стефф отводила душу, перебирая стеклянные украшения, а Бил-
ли изучал "смерть во имя таксидермии". Однако мне всегда казалось, что стару-
ха довольно неприятным образом влияет на здравомыслие Стефф, которая во
всех других отношениях была практична и рациональна. Старухе просто уда-
лось найти ее слабое место, "ахиллесову пяту" ее ума. Впрочем, в городе Стефф
оказалась не единственным человеком, кого миссис Кармоди удалось приворо-
жить своими готическими предсказаниями и народными рецептами (которые
всегда прописывались именем божьим).
	Вода из гнилого пня поможет вам избавиться от синяков под глазами,
если ваш муж из тех, кто после третьего стакана распускают руки. Зиму пред-
сказать вы сможете, сосчитав в июле количество сегментов на гусеницах или из-
мерив толщину пчелиных сот в августе. А сейчас, боже спаси и сохрани, вновь
наступила ЧЕРНАЯ ВЕСНА 1888 ГОДА (восклицательных знаков проставьте,
сколько вам захочется). Я тоже слышал эту историю. Ее здесь любят рассказы-
вать: если весна будет достаточно холодная, лед на реке станет черным как гни-
лой зуб. Редкое, конечно, явление, но едва ли из тех, что случаются раз в сто-
летье. Тем не менее все эту историю рассказывают, но я сомневаюсь, чтобы кто-
нибудь кроме миссис Кармоди мог рассказывать ее с такой убедительностью.
	-- Была обычная плохая зима, потом поздняя весна,-- сказал я.-- Теперь
наступило жаркое лето. И прошла буря, но теперь все кончилось. Ты всегда
умела рассуждать здраво, Стефени.
	-- Это была не обычная буря,-- сказала она все тем же хриплым голосом.
	-- Хорошо. Здесь я с тобой соглашусь.
	Рассказ о Черной Весне мне довелось услышать от Билла Джости, вла-
дельца и в некотором смысле управляющего "Мобиля Джости" в Каско Вил-
лидж. Под его началом работали трое пьяниц-сыновей (которым, когда они
могли оторваться от своих снегоходов и мотоциклов, помогали его четверо пья-
ниц-внуков). Биллу стукнуло семьдесят, выглядел он на восемьдесят, но пить,
когда на него находило настроение, он мог, как двадцатитрехлетний. Мы с
Билли как-то, когда в наших краях в середине мая неожиданно выпало около
фута мокрого тяжелого снега, покрывшего молодую траву и цветы, гоняли к не-
му на заправку наш "Скаут". Билл был "под газом" и с удовольствием выдал
нам свою версию истории про Черную Весну. Но в этих местах действительно
иногда выпадает снег в мае, выпадает и тает через два дня. Ничего особенного.
	Стефф снова с сомнением поглядела на упавшие провода.
	-- Когда приедут люди из энергокомпании?
	-- Как только смогут. Скоро. И не беспокойся о Билли. У него голова на
месте. Он, может быть, иногда забывает убрать на место свою одежду, но, уве-
ряю тебя, он не будет бегать посреди проводов под напряжением. Он прекрасно
понимает, что такое опасность.-- Я коснулся пальцем уголка ее рта, и он по-
слушно двинулся чуть вверх, рождая улыбку.-- Уже лучше?
	-- Когда я поговорю с тобой, мне всегда становится лучше,-- сказала
она, и от этого мне тоже стало лучше.
	-- Тогда пойдем осмотрим развалины.
	-- Для этого,-- фыркнула она, печально улыбнувшись,-- мне достаточно
пройти в гостиную.
	-- Ну тогда просто доставь малышу удовольствие.
	Держась за руки, мы двинулись вниз по каменным ступеням и только
дошли до первого поворота, как навстречу нам, едва не сбив нас с ног, вылетел
Билли.
	-- Ты что так носишься? -- спросила Стефф, чуть нахмурясь. Может
быть, ей представилось, как он, поскользнувшись, влетает в этот страшный
клубок искрящихся проводов.
	-- Идите скорее! -- задыхаясь, закричал Билли.-- Лодочный сарай разда-
вило! Пристань выкинуло на камни, а в бухте деревья. Черт знает что!
	-- Билли Дрэйтон! -- yегодующе воскликнула Стефф.
	-- Ой, больше не буду, мам... Идите скорее... Там...-- И он снова исчез.
	-- "Произнеся мрачное пророчество, он удалился",-- сказал я, и Стефф
рассмеялась.-- Давай, я, как только распилю деревья на дороге, сгоняю в конто-
ру "Энергоцентрала Мэна" на Портланд-Роуд и расскажу им, что у нас тут слу-
чилось? О'кей?
	-- О'кей,-- сказала она обрадованно.-- Когда ты сможешь поехать?
	Если не считать того большого дерева в корсете из мха, работы было от
силы на час. Но с ним я думал справиться не раньше одиннадцати.
	-- Тогда я принесу тебе ленч. Но ты должен будешь заехать в магазин
кое-что купить... У нас почти кончилось молоко и масло. И потом... Короче, я
напишу тебе список.
	Проходит стихийное бедствие, и женщина начинает вести себя, как бел-
ка. Обняв ее за плечи, я кивнул, и тут мы дошли до угла дома. Достаточно было
одного взгляда, чтобы понять, от чего Билли пришел в такое возбуждение.
	-- Боже,-- слабым голосом произнесла Стефф.
	Оттуда, где мы стояли, с небольшой возвышенности отлично просмат-
ривалось почти четверть мили побережья: участок Биббера слева от нас, наш
собственный и участок Брента Нортона направо.
	Огромная старая сосна, что охраняла нашу лодочную гавань, слома-
лась посередине. То, что осталось, торчало из земли, словно неаккуратно зато-
ченный карандаш, и поблескивающая древесина на изломе казалась беззащит-
но белой по сравнению с потемневшей от времени и погоды корой снаружи.
Верхняя же половина старой сосны, около ста футов длиной, рухнула и наполо-
вину ушла под воду в нашей мелкой бухте. Нам здорово повезло, подумал я,
что наш "Стар-Крузер" не затонул под ней: неделю назад мотор катера начал
барахлить, и я отогнал его в Нейплз, где он до сих пор терпеливо дожидался ре-
монта.
	На другом конце нашего маленького участка берега под еще одним по-
валившимся деревом стоял лодочный сарай, построенный еще моим отцом. Са-
рай, в котором когда-то, когда состояние семейства Дрэйтонов было значитель-
нее чем сейчас, хранился шестидесятифутовый "Крис-Крафт". Тут я увидел, что
упавшее дерево росло на участке Нортона, и меня охватило негодование. Это
дерево высохло еще лет пять назад, и Нортону давно следовало его свалить. Те-
перь же оно упало само, и подпирал его только наш сарай с перекособоченной,
словно пьяной крышей. Тонкие доски из пробитой деревом дыры разбросало
ветром по всему берегу. Когда Билли сказал, что сарай раздавило, он не сильно
погрешил истиной.
	-- Это дерево Нортона! -- сказала Стефф, и в голосе ее чувствовалось та-
кое негодование, что я улыбнулся несмотря на собственную боль в душе.
	Шток с флагом упал в воду, и промокший "Старый Добрый" плавал
там же вместе с запутавшимся шнуром. Я представил себе ответ Нортона: "А
ты подай на меня в суд!"
	Билли забрался на волнорез, разглядывая выброшенный на камни при-
чал, покрашенный в голубую и желтую полоску. Оглянувшись через плечо, он
радостно закричал:
	-- Это наверно причал Мартинсов, да?
	-- Он самый,-- сказал я.-- Большой Билл, как насчет того, чтобы слазить
в воду и выудить флаг?
	-- Сейчас!
	Справа от волнореза был маленький песчаный пляж. В 1941 году, перед
тем как Пирл Харбор заплатил за Великую Депрессию кровью, мой отец нанял
человека привезти сюда хорошего песка для пляжа -- целых шесть самосвалов --
и раскидать его до глубины, чтобы мне было примерно по грудь, то есть футов
пять. Человек запросил за работу восемьдесят долларов, и песок так и остался
на берегу. Что, может быть, и к лучшему: сейчас запрещают устраивать на
своей земле пляжи. После того, как сточные воды растущих предприятий, зани-
мающихся изготовлением и строительством коттеджей, убили почти всю рыбу в
озере, а выжившую есть стало небезопасно, Управление по охране окружающей
среды запретило частные пляжи, якобы потому что они нарушают экологиче-
ский баланс озера, и теперь для всех, кроме крупных подрядчиков, их устройст-
во незаконно. Билли полез за флагом. И остановился. В тот же момент я почув-
ствовал, как насторожилась Стефф, и заметил причину сам. Весь берег со сто-
роны Харрисона исчез под полосой яркого белого тумана, напоминающего
опустившееся на землю облако из тех, что бывают в ясный погожий день.
	Снова вспомнилось приснившееся прошлой ночью, и, когда Стефф
спросила, что это может быть, я чуть не сказал: "Бог".
	-- Дэвид?
	Даже намека на береговую линию не было видно, но за долгие годы
жизни здесь я столько раз смотрел на противоположный берег Лонг-Лэйк, что
мне казалось, будто ровная, словно по линейке вычерченная полоса тумана
сползла на воду всего на несколько ярдов.
	-- Что это, папа? -- крикнул Билли, стоя по колено в воде и пытаясь до-
тянуться до вымокшего флага.
	-- Туман.
	-- На озере? -- с сомнением спросила Стефф, и я увидел в ее глазах от-
блеск влияния миссис Кармоди. Черт бы побрал эту старуху! Мой собственный
испуг уже проходил: сны в конце концов штука столь же бесплотная, как и сам
туман.
	-- Ну да. Ты никогда раньше не видела тумана на озере?
	-- Такого никогда. Он больше похож на облако.
	-- Это от яркого солнечного света,-- сказал я.-- То же самое можно уви-
деть, пролетая над облаками на самолете.
	-- Но откуда он взялся? Туман бывает здесь только в сырую погоду.
	-- Как видишь, не только. По крайней мере в Харрисоне. Это всего
лишь последствия бури. От столкновения двух воздушных фронтов. Или что-
нибудь еще в таком же духе.
	-- Ты уверен, Дэвид?
	Я рассмеялся, обхватив рукой ее шею.
	-- Нет, на самом деле я несу, что в голову придет. Если бы я был уверен,
то я читал бы прогноз погоды в шестичасовых новостях. Беги готовь список по-
купок.
	Она еще раз с сомнением поглядела на меня, потом на полосу тумана,
заслоняя глаза от солнца ладонью, и покачала головой.
	-- Странно все это,-- сказала она и пошла к дому.
	Для Билли это необычное природное явление быстро потеряло свою но-
визну. Он вытащил из воды флаг вместе со спутанным шнуром и расстелил его
на лужайке сушиться.
	-- Пап, я слышал, что флагу нельзя касаться земли,-- сказал он деловым
тоном, словно решил прямо сейчас разобраться до конца в этом вопросе.
	-- Н-да?
	-- Да. Виктор Макалистер сказал, что людей за это сажают на лектриче-
ский стул.
	-- Ты скажи этому Виктору, что у него в голове то, от чего трава хоро-
шо растет.
	-- Навоз? -- Билли всегда отличался сообразительностью, но с чувством
юмора у него было похуже. В таком возрасте они все воспринимают всерьез, и я
надеюсь только, что он проживет достаточно долго и успеет понять, что отно-
ситься так к нашему миру довольно опасно.
	-- М-м-м, да, но только не говори маме, что это тебе сказал я. Когда
флаг высохнет, мы его уберем. Можем даже положить его для верности в ков-
бойскую шляпу.
	-- Пап, а мы починим сарай? Новый флагшток поставим? -- Впервые за
это утро он выглядел озабоченно. Видимо, на какое-то время зрелища разруше-
ний ему надоели.
	-- Ты слишком торопишься,-- сказал я, похлопывая его по плечу.
	-- Можно я пойду к Бибберам, посмотрю, что там у них?
	-- Только на пару минут. Они, видимо, тоже заняты расчисткой, а в та-
кие моменты люди иногда бывают здорово злы.-- Приблизительно так я чувст-
вовал себя по отношению к Нортону.
	-- О'кей. Я пошел,-- он бросился бежать.
	-- Не лезь к ним, малыш. И, Билли...
	Он остановился и обернулся.
	-- Помни про провода. Если ты где-нибудь увидишь другие провода, де-
ржись от них подальше.
	-- Ладно.
	Я остался стоять, глядя на разрушенный сарай, потом посмотреть на
полосу тумана. Мне показалось, что он приблизился, но за это я бы не поручил-
ся. Если он приближался, он опровергал все законы природы, потому что ветер
-- легкий бриз -- дул с нашей стороны, и такое было просто невозможно. Туман
был белым-белым. Единственное, с чем я мог его сравнить, это с только что вы-
павшим снегом, ослепительно контрастирует с глубокой голубизной зимнего
неба. Но снег всегда отражает тысячи и тысячи алмазных лучиков солнца, а
этот странный яркий и чистый туман не блестел совсем. Несмотря на то, что го-
ворила Стефф, туман в ясные дни не такое уж редкое явление, но, когда его
много, от взвешенной в воздухе влаги почти всегда возникает радуга. Сегодня
радуги не было.
	Снова вернулось какое-то тяжелое предчувствие, но не успело оно ок-
репнуть, как я услышал низкое механическое "чух-чух-чух" за которым после-
довало едва слышное: "Дьявол!" Механический звук повторился, но человек
смолчал. В третий раз за кашляющим звуком мотора последовало: "Чтоб те-
бя!..", произнесенное тем же тоном. Тоном человека, решившего самостоятель-
но справиться с трудной задачей и быстро в этом решении разочаровавшегося.
	"Чух-чух-чух-чух..."
	Молчание.
	Потом: "Зараза!"
	Я невольно улыбнулся. Звук хорошо разносится здесь, жужжащие бензо-
пилы были далеко, и я без труда узнал не особенно приятный голос моего сосе-
да, известного адвоката и владельца участка на берегу озера, Брента Нортона.
	Спустившись ближе к воде, я сделал вид, что просто иду к причалу, вы-
брошенному на наш волнорез. Отсюда Нортона уже было видно. Он стоял на
усыпанной старыми сосновыми иглами прогалине у веранды, одетый в заляпан-
ные краской джинсы и спортивную майку. Сорокадолларовая его прическа со-
вершенно потеряла форму, а по лицу стекал пот. Стоя на одном колене, он пы-
тался завести свою бензопилу. Его агрегат выглядел гораздо дороже и солиднее
моей модели за 74.95. Там, казалось, было все кроме кнопки стартера, и он без-
успешно дергал за трос, добиваясь лишь вялого "чух-чух-чух". В глубине души
я даже немного обрадовался, увидев, что на его стол, предназначенный для пик-
ников, упала желтая береза и разломила его на две части.
	Нортон снова рванул трос стартера.
	"Чух-чух-чухчухчух-ЧОХ!ЧОХ!ЧОХ!...ЧОХ!Чух".
	Почти удалось, приятель.
	Еще один рывок, достойный Геркулеса.
	Чух-чух-чух.
	-- Скотина! -- яростно прошептал Нортон, осклабившись на свою ши-
карную бензопилу.
	Я вернулся вокруг дома, чувствуя себя по-настоящему хорошо в первый
раз за все утро. Моя пила завелась с первого же рывка, и я принялся за работу.


	Около десяти кто-то постучал меня по плечу. Я обернулся и увидел Бил-
ли с банкой пива в одной руке и списком, составленным Стефф, в другой. Засу-
нув список в задний карман джинсов, я взял у него банку пива, не то чтобы со-
всем ледяного, но по крайней мере холодного, и одним глотком махнул сразу
половину (редко пиво кажется таким вкусным), потом поднял банку в тосте в
сторону Билли.
	-- Спасибо, малыш.
	-- А мне можно чуть-чуть?
	Я дал ему сделать глоток. Он скорчил физиономию и вернул мне банку.
Я допил оставшееся и едва успел остановить себя, чтобы не смять банку посере-
дине. Закон о наценке на бутылки и банки действовал уже три года, но от ста-
рых привычек избавляться трудно.
	-- Она что-то приписала внизу, но я не смог разобрать ее почерк,-- ска-
зал Билли.
	Я достал листок из кармана. "Никак не поймаю "ВОКСО" по радио,--
написала Стефф.-- Может, после бури они не могут выйти в эфир?"
	"ВОКСО" это местная автоматическая станция, транслирующая рок-
музыку в длинноволновом диапазоне. Станция передает из Норвэйя, что при-
мерно милях в двадцати к северу, но это почти все, что берет наш старый сла-
бенький приемник.
	-- Скажи маме: "Может быть",-- поручил я Билли, предварительно про-
читав ему сам вопрос.-- И пусть она попробует поймать Портланд на коротких
волнах.
	-- О'кей. Пап, а мне можно будет поехать с тобой в город?
	-- Конечно. И тебе, и маме, если она захочет.
	-- О'кей.-- Он бросился к дому с пустой банкой в руке.
	Добравшись наконец до большого дерева, я сделал первый пропил, за-
тем заглушил пилу, чтобы дать ей немного остыть. Дерево на самом деле было
для нее слишком большим, но я полагал, что справлюсь, если не буду пороть го-
рячку. Потом я подумал, расчищена ли дорога, ведущая к шоссе Канзас-Роуд, и
как раз в этот момент в просвете между деревьями мелькнул оранжевый грузо-
вик энергокомпании, видимо, направляющийся в дальний конец нашего ма-
ленького отрезка дороги. Значит, все в порядке, и к полудню, можно надеяться,
люди из энергокомпании будут у нас и займутся проводами. Потом я отпилил
большой кусок ствола, оттащил его к краю дороги и столкнул. Он скатился
вниз и исчез в кустарнике, вновь разросшемся после того, как мой отец и его
братья, тоже художники, вырубили его в тот далекий летний день. Мы, Дрэйто-
ны, всегда были семьей художников.
	Я стер пот с лица и подумал, что было бы неплохо выпить еще пива: од-
на банка только растравляет душу. Затем снова взялся за пилу, но меня продол-
жали преследовать тревожные мысли насчет "ВОКСО". Именно оттуда надви-
гался этот странный туман. И там же был городок Шеймор (местные жители
произносили его название "Шемор"), где размещался "Проект "Стрела".
	Этот самый "Проект "Стрела" у Билла Джости служил основой еще од-
ной его версии так называемой Черной Весны. В западной части Шеймора, не-
далеко от того места, где город граничит со Стонхемом, действительно находи-
лась принадлежащая правительству земля, обнесенная колючей проволокой. Зо-
на охранялась часовыми, телекамерами по периметру и Бог знает чем еще. Так
я по крайней мере слышал.
	Сам я этого места не видел, хотя старое шоссе на Шеймор примерно ми-
лю идет вдоль восточной границы обнесенной территории. Никто не знал, от-
куда собственно взялось название "Проект "Стрела", и никто не мог сказать с
уверенностью, действительно ли это название проекта и ведутся ли там вообще
какие-нибудь работы. Однако Билл Джости утверждал, что ведутся, но, когда я
спросил его, каким образом и откуда он это узнал, он начинал крутить. Якобы
его племянница работает в телефонной компании "Континентал" и слышит по-
рой разные вещи. В таком вот духе.
	-- Это все атомные дела,-- сказал он как-то, наклонившись к окошку
"Скаута" и дохнув на меня мощным пивным духом.-- Вот этим они там и зани-
маются. Атомы в воздух пуляют и все такое.
	-- Мистер Джости, в воздухе и так полно атомов,-- влез в разговор Бил-
ли.-- Так сказала миссис Нири. Она говорила, что атомов везде полно.
	Билл Джости уставился на моего сына долгим взглядом своих покрас-
невших глаз, отчего Билли в конце концов сник.
	-- Это совсем другие атомы, сынок.
	А-а-а, да...-- пробормотал Билли, не вступая в спор.
	Дик Мюллер, наш страховой агент, говорил, что "Проект "Стрела" это
опытная сельскохозяйственная станция, выполняющая работу для правительст-
ва, ни больше, ни меньше.
	-- Крупные томаты, способные плодоносить более длительное время,--
изрек Дик глубокомысленно и вернулся к разъяснениям того, как я могу наибо-
лее эффективным образом помочь своей семье, умерев молодым.
	Дженина Лоулесс, почтальонша, уверяла, что там ведется геологораз-
ведка, якобы ищут сланцевое масло. Она это точно знала, потому что брат ее
мужа работал у человека, который...
	Миссис Кармоди... Она, пожалуй, больше склонялась к мнению Билла
Джости: не просто атомы, а другие атомы.
	Я отпилил еще два куска большого дерева, потом снова пришел Билли с
банкой в одной руке и запиской от Стефф в другой. Если и есть какое-нибудь
дело, которое Большой Билл любит больше, чем бегать с поручениями, то я
просто не представляю, что бы это могло быть.
	-- Спасибо,-- сказал я, забирая у него пиво и записку.
	-- А мне можно будет глоток?
	-- Только один. В прошлый раз ты сделал два. Я не могу допустить, что-
бы ты бегал пьяный в десять утра.
	-- Уже четверть одиннадцатого,-- сказал он, смущенно улыбаясь над
краем банки. Я улыбнулся в ответ: не бог весть какая смешная шутка, но Билли
пытается шутить так редко. Затем я прочитал записку.
	"Поймала "Джей-Ви-Кью",-- писала Стефф.-- Не напивайся, пока не
съездишь в город. Я разрешу тебе еще одну банку, но до ленча это все. Как ты
думаешь, дорога свободна?"
	Я отдал Билли записку и отобрал пиво.
	-- Скажи маме, что с дорогой все в порядке, потому что я видел, как
прошел грузовик энергокомпании. Скоро они доберутся и сюда.
	-- О'кей.
	-- Малыш?
	-- Что, пап?
	-- Скажи маме, что все в порядке.
	Он снова улыбнулся, словно сначала повторил это про себя, сказал:
"О'кей" и бросился бегом к дому.
	Я стоял и глядел ему вслед, глядел, как он изо всех сил толкает ногами
землю, как мелькают подошвы его кед. Я люблю его. Что-то есть в его лице и
иногда в том, как он смотрит на меня, отчего мне начинает казаться, что в жиз-
ни все в порядке. Конечно, это ложь: в нашем мире никогда не бывает все в по-
рядке, и никогда не было. Но мой сын дает мне возможность поверить в эту
ложь.
	Я отпил немного пива, осторожно поставил банку на камень и снова
взялся за пилу. Минут через двадцать кто-то легонько постучал меня по плечу,
и я обернулся, ожидая снова увидеть Билли. Но оказалось, что это Брент Нор-
тон, и я заглушил пилу.
	Выглядел он совсем не так, как выглядит обычно. Он был потный, ус-
тавший, несчастный и немного ошарашенный.
	-- Привет, Брент,-- сказал я.
	Последний раз мы с ним разговаривали довольно резко, и я не знал, как
себя вести. У меня появилось забавное ощущение, что он стоял в нерешительно-
сти за моей спиной последние минут пять и старательно прочищал горло под
агрессивный рев бензопилы. Этим летом я его даже толком не видел. Он сбро-
сил вес, но выглядеть лучше не стал. Должен был, потому что фунтов двадцать
он на себе носил явно лишних, но тем не менее не стал. Жена его умерла в про-
шлом ноябре. От рака, как сообщила Стефф Агги Биббер, которая все в этих
случаях знает. В каждой округе есть такие. Из того, как Нортон обычно изво-
дил и унижал свою жену (делая это с легкой презрительностью матадора-вете-
рана, всаживающего бандерильи в тело старого неуклюжего быка), я заключил,
что он будет даже рад этой развязке. Если бы меня спросили, я мог бы предпо-
ложить, что на следующее лето он появится под руку с девицей лет на двадцать
моложе его и с глупой сальной улыбкой на лице. Но вместо глупой улыбки у не-
го лишь прибавилось морщин, и вес сошел как-то не в тех местах, где нужно, ос-
тавив мешки, складки и наплывы, рассказывающие совсем другую историю. На
какое-то мгновение мне захотелось отвести его на солнце, усадить рядом с упав-
шим деревом, дать ему в руку мою банку пива и сделать угольный набросок
портрета.
	-- Привет, Дэйв,-- ответил он после продолжительного неловкого мол-
чания, показавшегося еще глубже без треска и грохота бензопилы. Он помол-
чал еще, потом буркнул.-- Это чертово дерево... Извини. Ты был прав.
	Я пожал плечами, и он добавил:
	-- Еще одно дерево упало на мою машину.
	Сочувствую...-- начал было я, и тут у меня возникло ужасное подозре-
ние.-- Неужели на "Ти-берд"?
	-- Да. На нее.
	У Нортона был "Тандерберд" шестидесятого года выпуска в идеальном
состоянии, который пробегал всего тридцать тысяч миль. В этой машине, окра-
шенной снаружи и внутри в темно-синий полуночный цвет, он ездил только ле-
том, да и то редко. Своего "Берда" он любил, как некоторые любят, скажем, иг-
рушечные железные дороги, или модели кораблей, или свой пистолет для
стрельбы в цель.
	-- Паршиво,-- сказал я совершенно искренне.
	Он медленно покачал головой.
	-- Я чуть было не передумал. Собирался ехать на другой машине, а по-
том спросил себя: "Какого черта?" и поехал на этой... И ее придавило старой
гнилой сосной. Крышу всю смяло внутрь. Думал, распилю. Дерево, я имею в ви-
ду... Но эта зараза-пила не заводится... Я заплатил за нее две сотни долларов, а
она...
	Он издал горлом какой-то странный звук. Губы его шевельнулись, слов-
но у беззубого старика, пережевывающего даты прошлого. Секунду мне каза-
лось, что он вот-вот заплачет беспомощно, как ребенок в песочнице, но он кое-
как справился с собой, пожал плечами и отвернулся, будто бы поглядеть на от-
пиленные мною куски ствола.
	-- Ладно, пилу твою посмотрим,-- сказал я.-- "Ти-берд" застрахован?
	-- Да,-- ответил он.-- Как и твой сарай.
	Я понял, что он имеет в виду, и вспомнил, что говорила о страховке
Стефф.
	-- Послушай, Дэйв, может быть, ты одолжишь мне свой "Сааб" сгонять
в город. Я хочу купить хлеба, каких-нибудь закусок и пива. Много пива.
	Мы с Билли собрались в город на "Скауте",-- сказал я.-- Если хочешь,
можешь поехать с нами. Только тебе придется помочь мне оттащить с дороги
то, что осталось от дерева.
	-- С удовольствием.
	Он ухватился за один конец ствола, но даже не смог приподнять его, и
почти всю работу пришлось делать мне. Но в конце концов нам удалось ски-
нуть сосну в заросли внизу. Нортон пыхтел и никак не мог отдышаться, щеки
его стали совсем пунцовыми. А перед этим он еще столько раз дергал стартер
своей пилы, что я начал немного беспокоиться, не случилось бы у него что-ни-
будь с сердцем.
	-- О'кей? -- спросил я, и он кивнул, все еще часто дыша.-- Тогда пойдем к
дому. Угощу тебя пивом.
	Спасибо,-- сказал он.-- Как Стефени?
	Видимо, к нему стала возвращаться его старая гладкая манерность, за
которую я его недолюбливал.
	-- Все хорошо, спасибо.
	-- А сын?
	-- Он тоже в порядке.
	-- Рад слышать.
	Из дома вышла Стефф, и на секунду на ее лице застыло удивление, ког-
да она увидела, с кем я иду. Нортон улыбнулся, ползая взглядом по ее плотно
обтягивающей грудь кофточке. Все-таки он не сильно изменился.
	-- Привет, Брент,-- сказала она настороженно, и из-под ее руки тут же
высунул голову Билли.
	-- Привет, Стефени. Привет, Билли.
	-- "Тандерберд" Брента здорово потрепало в бурю,-- сообщил я ей.-- Он
говорит, придавило крышу.
	-- Да как же это?..
	Потягивая наше пиво, Нортон рассказал свою историю еще раз. Я пил
уже третью банку, но у меня даже в голове не шумело: видимо, все тут же выхо-
дило с потом.
	-- Он поедет в город с нами.
	-- Наверно на это уйдет какое-то время. Может быть, вам придется зае-
хать в магазин в Норвэйе.
	-- Почему?
	-- Ну, если в Бриджтоне нет электричества...
	-- Мама сказала, что все кассовые аппараты работают на электричест-
ве,-- пояснил Билли.
	Что ж, справедливо.
	-- Ты еще не потерял список?
	Я похлопал себя по заднему карману, и Стефф перевела взгляд на Нор-
тона.
	-- Мне было очень жаль, когда я узнала про Карлу. Нам всем было
жаль...
	-- Спасибо,-- сказал он.-- Спасибо вам.
	Затем наступил еще один период неловкого молчания, которое нарушил
Билли.
	-- Мы уже можем ехать, папа? -- Он успел переодеться в джинсы и спор-
тивные тапки.
	-- Да, пожалуй. Ты готов, Брент?
	-- Если можно, еще одно пиво на дорожку, и я готов.
	Стефф чуть нахмурилась. Она никогда не одобряла ни подобных при-
вычек, ни мужчин, которые водят машину, зажав между ног банку с пивом. Я
едва заметно кивнул ей, и она, пожав плечами, принесла Нортону еще одну
банку. Я не хотел сейчас спорить с ним.
	-- Благодарю,-- сказал он Стеффи, даже не благодаря на самом деле, а
только пробормотав это слово, словно разговаривал с официанткой в рестора-
не. Потом повернулся ко мне.-- Вперед, Макдафф!
	-- Я сейчас буду,-- сказал я, направляясь в гостиную.
	Нортон двинулся за мной, начал охать по поводу березы, но в тот мо-
мент меня не интересовали ни его впечатления, ни стоимость нового стекла. Я
смотрел в сторону озера через окно, выходящее на террасу. Ветер немного ок-
реп, и, пока я пилил деревья, стало теплее градусов на пять. Я думал, странный
туман, что я заметил утром, наверняка разойдется, но этого не произошло. Бо-
лее того, он стал ближе, добравшись уже до середины озера.
	-- Я тоже его заметил,-- сказал Нортон с важным видом.-- Надо думать,
это какая-то температурная инверсия.
	Мне это не понравилось. Никогда в жизни я не видел ничего подобного.
Отчасти меня беспокоила удивительно прямая линия фронта наступающего ту-
мана, потому что в природе не бывает таких ровных линий: прямые грани это
изобретение человека. Отчасти же настораживала его ослепительная белизна,
непрерывная и без влажного блеска. До тумана теперь оставалось всего полми-
ли, и контраст между ним и голубизной неба и озера стал еще более разитель-
ным.
	-- Поехали, пап! -- Билли потянул меня за штанину.
	Мы все вернулись на кухню, и по пути Нортон еще раз окинул взглядом
дерево, проломившееся в нашу гостиную.
	-- Жалко, что это не яблоня, а? -- сострил Билли.-- Это моя мама сказа-
ла. Здорово, да?
	-- Твоя мама просто прелесть, Билли,-- сказал Нортон, взъерошив его
волосы машинальным жестом, и его взгляд снова вернулся к кофточке Стефф.
Нет, определенно он не тот человек, который мог бы мне понравиться.
	-- Слушай, а почему бы тебе не поехать с нами, Стефф? -- спросил я. Сам
не знаю, почему, я вдруг не захотел ее оставлять.
	-- Нет, я пожалуй останусь и займусь сорняками в саду,-- ответила она.
Взгляд ее скользнул к Нортону, потом снова на меня.-- Сегодня утром, похоже,
я здесь единственная машина, которой не требуется электричество.
	Нортон рассмеялся, слишком громко и неискренне. Я понял, что она хо-
чет сказать, но на всякий случай попробовал еще раз.
	-- Ты точно не поедешь?
	-- Точно,-- ответила она твердо.-- И потом, немного упражнений мне не
повредит.
	-- Ладно, только на солнце долго не сиди.
	-- Я надену соломенную шляпу. К приезду наделаю вам сандвичей.
	-- Отлично.
	Она подставила щеку для поцелуя.
	-- Осторожнее там... На Канзас-Роуд тоже могут быть поваленные де-
ревья.
	-- Буду осторожен.
	-- И ты тоже,-- сказала она Билли и поцеловала его в щеку.
	-- Хорошо, мама,-- он вылетел на улицу, с грохотом захлопнув дверь.
	Мы с Нортоном вышли за ним.
	-- Может, нам отправиться к тебе и перепилить это дерево, что упало на
твою машину? -- спросил я, неожиданно для себя начав придумывать тысячи
причин, чтобы отложить поездку в город.
	-- Не хочу даже смотреть на него до тех пор, пока не перекушу и не при-
му еще пару вот таких,-- сказал Нортон, поднимая банку с пивом.-- Что случи-
лось, то уже случилось, Дэйв, старина.
	То, что он назвал меня так, мне тоже не очень понравилось.
	Мы забрались все втроем на переднее сиденье "Скаута", и я задним хо-
дом выехал из гаража, в дальнем углу которого поблескивал желтым мой поби-
тый топор, напоминая о грядущем Рождестве. Под колесами машины захрусте-
ли сорванные бурей ветки. Стефф стояла на бетонной дорожке, ведущей к гряд-
кам в западном конце нашего участка. В одной руке, уже одевши перчатки, она
держала садовые ножницы, в другой тяпку для прополки. На голову она одела
старую мятую соломенную панаму, и лицо ее было в тени. Я дал два коротких
гудка, она помахала в ответ рукой, в которой держала ножницы, и мы выехали
на дорогу.
	С тех пор я больше не видел свою жену.


	По дороге до Канзас-Роуд один раз нам пришлось остановиться. Види-
мо, уже после того, как проехал грузовик энергокомпании, поперек дороги упа-
ла довольно большая сосна. Мы с Нортоном выбрались из машины и, вымазав
все руки в смоле, отодвинули ее ровно настолько, чтобы "Скаут" мог проехать.
Билли тоже хотел помочь, но я махнул ему рукой, чтобы сидел в машине: я бо-
ялся, что он выколет себе глаз об какой-нибудь сучок. Старые деревья всегда
напоминали мне энтов из замечательной саги "Властелин колец" Толкиена,
только злых энтов. Старые деревья всегда стараются навредить. Неважно, про-
бираетесь ли вы через чащу на снегоступах, катаетесь на лыжах или просто гу-
ляете в лесу, они стараются это сделать, и мне иногда кажется, они убивали бы,
если б могли. Шоссе Канзас-Роуд оказалось свободным от завалов, но в некото-
рых местах мы видели оборванные провода, а примерно в четверти мили за ту-
ристским лагерем "Викки-Линн" в канаве лежал весь столб, у верхушки которо-
го толстые провода спутались словно в какой-то дикой прическе.
	-- Однако нам досталось от погоды,-- сказал Нортон своим гладким от-
тренированным на судебных заседаниях голосом, но сейчас он не работал на
публику, а просто, видимо, был озабочен.
	-- Да уж.
	-- Смотри, папа!
	Билли показывал на останки сарая Элличей. Двенадцать лет подряд он
устало оседал на задворках фермы Томми Эллича, весь заросший одуванчика-
ми, золотарниками и незабудками. Каждую осень я думал, что он не переживет
зиму, но каждую весну он продолжал стоять на том же месте. А теперь его не
было. Остались лишь обломки, да скелет крыши почти без досок. Что называ-
ется, отстоял свой срок. Почему-то при этой мысли что-то многозначительное,
даже зловещее померещилось мне. Пришла буря и снесла сарай начисто.
	Нортон допил пиво, раздавил банку рукой и, не задумываясь, бросил ее
на пол "Скаута". Билли открыл было рот, собираясь что-то сказать, но тут же
закрыл. Молодец. Нортон жил в Нью-Джерси, где закон о бутылках и банках
не действовал. Да и грех было выговаривать ему за то, что он раздавил мои
пять центов, когда я сам порой забываю не делать этого.
	Билли принялся крутить ручки радиоприемника, и я попросил его по-
смотреть, вернулись ли в эфир "ВОКСО". Он прогнал движок до конца длинно-
волнового диапазона, но кроме нудного гудения ничего не поймал, и я попы-
тался вспомнить, какие еще станции располагались по ту сторону этого стран-
ного тумана.
	-- Попробуй "ВБЛМ",-- сказал я.
	Он прогнал движок в другую сторону, пройдя через передачи еще двух
станций. Эти передавали, как обычно, но "ВБЛМ", основная станция в Мэне,
специализировался на прогрессивном роке, молчала.
	-- Странно,-- сказал я.
	-- Что странно? -- спросил Нортон.
	-- Нет, ничего. Просто мысли вслух.
	Билли вернулся к одной из музыкальных станций, и довольно скоро мы
приехали в город.
	Прачечную "Нордж" в торговом центре закрыли, поскольку без элект-
ричества в автоматической прачечной делать нечего, но бриджтонская аптека и
супермаркет "Федерал Фудс" работали. Как всегда в середине лета на автосто-
янке перед супермаркетом было полно машин, и среди них много с номерами
других штатов. Тут и там на солнцепеке стояли небольшие группки людей, ви-
димо, обсуждали бурю, женщины с женщинами, мужчины с мужчинами.
	Я заметил миссис Кармоди, повелительницу чучел и проповедницу воды
из трухлявого пня. Одетая в ослепительный канареечного цвета брючный кос-
тюм, она вплыла в двери супермаркета. Сумка, размерами похожая скорее на
чемодан, висела у нее через руку. Потом какой-то идиот в джинсовой куртке,
зеркальных очках и без шлема с ревом пронесся мимо меня на "Ямахе", едва не
задев передний бампер.
	-- Вот глупая скотина! -- прорычал Нортон.
	Я объехал  стоянку по кругу,  подыскивая место получше. Мест не было,
и я уже совсем решился на долгую прогулку  пешком из дальнего  конца стоян-
ки, когда мне повезло: из ряда, ближайшего ко входу в супермаркет, начал вы-
бираться "Кадиллак" размерами с автобус. Как только он освободил место, я
мгновенно его занял.
	Список покупок я вручил Билли. Хотя ему всего пять, он умеет читать
печатные буквы.
	-- Бери тележку и начинай. Я попробую позвонить маме. Мистер Нор-
тон тебе поможет. Я скоро.
	Мы выбрались из машины, и Билли сразу же схватил Нортона за руку.
Мы давно-давно приучили его не ходить по автостоянке без взрослых, и он до
сих пор не забыл этой привычки. Нортон сначала удивился, но потом улыбнул-
ся, и я почти простил ему то, как он ощупывал глазами Стефф.
	Я двинулся к телефону на стене между аптекой и прачечной. Какая-то
видимо изнемогающая от жары женщина в фиолетовом купальнике стояла у те-
лефона и непрерывно дергала за рычаг. Остановившись за ее спиной, я сунул
руки в карманы, размышляя, почему я так волнуюсь за Стефф, и почему это
волнение как-то связано с линией белого матового тумана, замолчавшими ра-
диостанциями и "Проектом "Стрела".
	Женщина с обгоревшими покрытыми веснушками полными плечами
выглядела как вспотевший оранжевый ребенок. Она швырнула трубку на ры-
чаг, повернулась к аптеке и тут заметила меня.
	-- Не тратьте деньги. Одно только "ту-ту-ту",-- сказала она раздражен-
но и пошла прочь.
	Я чуть не хлопнул себя по лбу. Конечно же, где-нибудь оборвало и теле-
фонные провода. Часть из них проложена под землей, но ведь далеко не все. На
всякий случай я попробовал позвонить. Телефоны-автоматы в здешних местах
из тех, что Стефф называет "параноидными". Вместо того, чтобы сразу опу-
стить туда десять центов, вы сначала слышите гудок, потом набираете номер.
Когда кто-то отвечает, телефон автоматически отключает звук, и вы должны
срочно, пока там не повесили трубку, запихивать свою монету. Это раздражает,
но в тот день я действительно сэкономил десять центов. Как сказала дама в ку-
пальнике, только "ту-ту-ту".
	Я повесил трубку и, направившись неторопливым шагом к супермарке-
ту, успел как раз вовремя, чтобы стать свидетелем одной забавной сценки. Пре-
старелая чета, разговаривая на ходу, двигалась к двери, помеченной "Вход", и,
все так же разговаривая, они натолкнулись на толстое стекло. Разговор обор-
вался, и женщина удивленно вскрикнула. Потом они комично переглянулись,
рассмеялись, и старик с некоторым усилием открыл дверь, пропуская вперед же-
ну. Эти автоматические двери с фотоэлементами довольно тяжелые, и, когда
электричество пропадает, оно подводит нас в сотне различных ситуаций.
	Так же оттолкнув дверь, я вошел в магазин и первым делом заметил,
что не работает кондиционирование. Летом кондиционеры тут включают так,
что, если пробудешь в магазине больше часа, наверняка что-нибудь себе отмо-
розишь.
	Как все современные супермаркеты, "Федерал" больше всего напоминал
лабиринт, где волей современной техники торговли все покупатели превраща-
ются в подопытных белых крыс. То, что вам действительно нужно, например,
такие продукты как хлеб, молоко, мясо, пиво, замороженные обеды,-- все это
находится в самом дальнем конце магазина, и, чтобы попасть туда, вам нужно
пройти мимо того, что покупается под влиянием момента, мимо всех ненужных
предметов, начиная от зажигалок и кончая резиновыми костями для собак.
	Сразу у входной двери начинался отдел фруктов и овощей. Я оглядел
проход, но ни Нортона, ни Билли не увидел. Старушка, та самая, что врезалась
в дверь, внимательно изучала грейпфруты, а ее муж держал в руках сетку для
продуктов.
	Я двинулся вдоль стеллажей, потом свернул налево и нашел их только в
третьем проходе, где Билли остановился в задумчивости перед упаковками желе
и концентрата для пудинга. Нортон стоял у него за спиной, заглядывая в спи-
сок в таком замешательстве, что я невольно улыбнулся.
	Я стал пробираться к ним мимо наполовину загруженных тележек (оче-
видно, Стефф была не единственной, у кого сработал "беличий" инстинкт) и
обирающих стеллажи покупателей. Нортон выбрал две банки начинки для пи-
рога и положил их в тележку.
	-- Как успехи? -- спросил я, и Нортон оглянулся с видом явного облегче-
ния.
	-- Все в порядке, да, Билли?
	-- Конечно,-- сказал Билли и, не удержавшись, добавил довольно ехид-
ным тоном.-- Правда, здесь записано еще много такого, что мистер Нортон то-
же не смог разобрать.
	Возле каждого пункта, что они с Билли выполнили, Нортон поставил
по-адвокатски аккуратную галочку -- примерно с полдюжины, включая молоко
и упаковку кока-колы. Оставалось еще с десяток различных продуктов.
	-- Придется нам вернуться во "Фрукты и овощи",-- сказал я.-- Маме
нужны помидоры и огурцы.
	Билли принялся разворачивать тележку, когда Нортон сказал:
	-- Ты лучше посмотри, какая там очередь, Дэйв.
	Я пошел смотреть. Такое можно иногда увидеть лишь в газете на фото-
графии с какой-нибудь забавной подписью в дни, когда им больше нечего печа-
тать. Работали только две кассы, и двойная очередь людей с покупками тяну-
лась мимо почти опустевших хлебных стеллажей, загибалась вправо и исчезала
из вида за рефрижераторами с замороженными продуктами. Новенькие компь-
ютеризованные кассовые аппараты стояли под чехлами, а на контроле две уже
измучившихся девушки подсчитывали стоимость покупок на батареечных каль-
куляторах. Рядом с ними стояли два менеджера супермаркета, Бад Браун и Ол-
ли Викс. Олли мне всегда нравился больше чем Бад Браун, который, как мне ка-
жется, считал себя неким Шарлем де Голлем мира универмагов.
	Когда каждая из девушек заканчивала подсчет, Бад или Олли подкалы-
вали листки с суммой к банкнотам или чекам покупателей и бросали их в спе-
циальный ящик. Все четверо, похоже, взмокли и устали.
	-- Надеюсь, ты захватил с собой хорошую книгу,-- сказал Нортон, при-
соединяясь ко мне.-- Мы, видимо, долго простоим.
	Я снова подумал о Стефф, оставшейся дома в одиночестве, и снова ис-
пытал какое-то неуютное чувство.
	-- Ты иди пока подбирай, что тебе нужно,-- сказал я,-- а мы с Билли
справимся с остальными покупками.
	-- Для тебя прихватить пива?
	Я подумал и решил, что несмотря на некоторое наше сближение мне со-
всем не хочется провести вторую половину дня, напиваясь с Брентом Норто-
ном. Слишком много было дел дома.
	-- Спасибо, нет,-- сказал я.-- Как-нибудь в другой раз, Брент.
	Его лицо чуть заметно посуровело.
	-- О'кей,-- коротко ответил он и пошел за покупками. Я посмотрел ему
вслед, но тут Билли потянул меня за рубашку.
	-- Ты говорил с мамой?
	-- Нет. Телефон не работает. Надо полагать, телефонные провода тоже
пооборвало.
	-- Ты волнуешься за нее?
	-- Нет,-- солгал я. Я действительно волновался, сам не понимая, почему.-
- Нет, конечно. А ты?
	-- Не-е-е...-- Но он тоже волновался, и по его лицу это было заметно.
	Нам следовало бы ехать домой сразу. Но даже тогда, может быть, уже
было поздно.


Глава 3. Туман. 

	Пробираясь обратно к фруктам и овощам, я чувствовал себя, словно ло-
сось, сражающийся с течением. Стали попадаться знакомые лица: Майк Хат-
лен, один из членов городского управления, миссис Репплер, учительница на-
чальных классов (гроза нескольких поколений третьекласников с улыбкой раз-
глядывала стеллаж с дынями), миссис Терман, которая иногда оставалась поси-
деть с Билли, когда мы со Стефф отправлялись куда-нибудь вдвоем. Но в основ-
ном здесь собрались люди, приехавшие на лето: они запасались не требующими
приготовления продуктами и перебрасывались шутками насчет "суровых усло-
вий", в которых приходится проводить отпуска. Отдел копченостей и прочих
закусок они подчистили так же основательно, как, бывает, подчищают стенды с
десятицентовыми книгами в день дешевой распродажи: там не осталось ничего
кроме сосисок, фарша и одинокой неприличного вида колбасы.
	Я взял помидоры, огурцы и банку майонеза. Стефф нужен был еще бе-
кон, но бекона уже не осталось, и я прихватил вместо него колбасного фарша,
хотя с тех пор, как ФДА сообщило, что в каждой упаковке содержится опреде-
ленное небольшое количество примесей от насекомых (бесплатный довесок), я
никогда не ел его с большим энтузиазмом.
	-- Посмотри,-- сказал Билли, когда мы свернули за угол в четвертом
проходе,-- вон солдаты.
	Их было двое, и серая форма сразу бросалась в глаза на фоне гораздо
более яркой летней одежды и спортивных костюмов остальных покупателей.
Все давно привыкли к появлению на улицах военнослужащих: примерно миль
тридцать отделяло город от "Проекта "Стрела". Эти двое выглядели так, слов-
но бриться начали совсем недавно.
	Я просмотрел список и убедился, что мы взяли все, что нужно... Нет,
почти все. В самом конце, словно вспомнив об этом напоследок, Стефф дописа-
ла: "Бутылка "Лансерс"?". Пожалуй, это будет кстати: пара стаканов вина се-
годня вечером, когда Билли уснет, потом, может быть, часок неторопливых
ласк перед сном.
	Оставив тележку, я прошел к винным стеллажам, выбрал бутылку и дви-
нулся обратно мимо большой двустворчатой двери в складское помещение, из-
за которой доносилось ровное гудение сильного генератора. Но, видимо, его
хватало только на то, чтобы поддерживать холод в рефрижераторах, а на авто-
матические двери, кассовые аппараты и другое электрическое оборудование
мощности уже недоставало. Звук был такой, словно за дверью работал мото-
цикл.
	Когда мы встали в очередь, появился Нортон с двумя упаковками свет-
лого пива, буханкой хлеба и колбасой, которую я заметил раньше, в руках и
встал в очередь рядом с нами. Без кондиционирования в помещении магазина
было жарко, и я подумал, что тут стало бы гораздо лучше, если бы кто-нибудь
из подсобных рабочих по крайней мере застопорил входные двери в открытом
положении. Через два прохода позади от нас я видел Бадди Иглтона в его крас-
ном фартуке, но он явно бездельничал и не собирался трогаться с места. От мо-
нотонного гудения генератора у меня начала болеть голова.
	-- Положи продукты в нашу тележку,-- сказал я Нортону.
	-- Благодарю.
	Теперь очереди тянулись мимо секции замороженных продуктов, и, что-
бы добраться к нужным стеллажам, покупателям приходилось, постоянно изви-
няясь, пробираться через два ряда людей.
	-- Мы здесь хрен знает сколько будем стоять,-- угрюмо пробормотал
Нортон, и я нахмурился: на мой взгляд такого рода выражения Билли лучше не
слышать.
	Когда очередь проползла немного вперед, рев генератора стал менее
слышен, и мы с Нортоном разговорились, старательно обходя некрасивый раз-
дор из-за земли, в результате которого мы оба оказались в суде, и касаясь лишь
шансов на победу команды "Ред Сокс" и погоды. Исчерпав наконец запас ни к
чему не обязывающих тем, мы оба замолчали. Билли вертелся у моих ног. Оче-
редь ползла. Теперь справа от нас оказались замороженные обеды, а слева бо-
лее дорогие вина и шампанское. Когда мы продвинулись к дешевым винам, мне
пришло в голову прихватить бутылку "Рипла", вина моей горячей юности, но я
передумал. Впрочем, и юность моя никогда не была так уж горяча.
	-- М-м-м. Почему они так медленно, пап? -- спросил Билли, лицо кото-
рого все еще сохраняло встревоженное выражение, и внезапно окутывающий
меня туман беспокойства расступился на мгновение. Сквозь него проглянуло
что-то ужасное -- блестящее металлическое лицо страха.
	-- Спокойней, малыш,-- сказал я.
	Теперь мы дошли до хлебного ряда, и в этом месте двойная очередь по-
ворачивала налево. Отсюда уже было видно кассовые линии: две работающие и
еще четыре пустые с табличками на неподвижных конвейерных лентах. На таб-
личках значилось: "Пожалуйста, встаньте в другую очередь", а рядом реклама
"Уинстон". За кассами располагалось большое, поделенное на секции витрин-
ное стекло с видом на автостоянку и перекресток дорог номер 117 и номер 302.
Панораму частично закрывали белые с тыльной стороны плакаты, рекламиру-
ющие последние издания и бесплатную серию книг под названием "Энциклопе-
дия природы-матери". Мы двигались в очереди, что вела к кассирше, рядом с
которой стоял Бад Браун, и перед нами оставалось еще человек тридцать. Осо-
бенно выделялась в очереди миссис Кармоди в своем кричащем желтом брюч-
ном костюме. На мой взгляд она выглядела как реклама желтой лихорадки.
	Внезапно откуда-то издалека возник похожий на крик звук. Он быстро
стал громче и превратился в вой полицейской  сирены. С перекрестка  донесся
автомобильный гудок, потом визг тормозов и горящих покрышек. Оттуда, где я
стоял, видно было плохо, но вскоре звук сирены достиг максимальной громко-
сти, когда полицейская машина пронеслась мимо супермаркета, и стал стихать
по мере того, как она  удалялась. Несколько человек, стоявших в очередях, по-
шли посмотреть, в чем дело, но большая часть осталась на месте: люди стояли
слишком долго, чтобы рисковать потерять свою очередь.
	Нортон пошел: его покупки все равно лежали в нашей тележке. Через
несколько секунд он вернулся и встал на место.
	-- Местные легавые,-- прокомментировал он.
	Тут, медленно перерастая в крик, стихая, потом снова возвышаясь до
крика, завыла сирена городской пожарной охраны. Билли взял меня за руку.
Вернее, схватил.
	-- Что это, папа? -- спросил он и тут же еще.-- Ты думаешь, с мамой все в
порядке?
	-- Должно быть, пожар на Канзас-Роуд,-- сказал Нортон.-- Эти чертовы
оборванные провода... Сейчас поедут пожарные машины.
	Такое объяснение лишь сконцентрировало мое беспокойство на одном
факте: у нас во дворе тоже лежали оборванные провода под током.
	Бад Браун что-то сказал кассирше рядом с ним, когда та обернулась по-
смотреть, что происходит, и она, покраснев, снова принялась считать на своем
калькуляторе. Мне не хотелось быть в этой очереди. Совершенно внезапно мне
вдруг расхотелось здесь стоять. но очередь двигалась, и уйти было бы глупо.
Мы дошли уже до сигарет.
	Какой-то парень распахнул входную дверь, и мне показалось, что это
был тот самый, на "Ямахе" и без шлема, которого мы чуть не сбили.
	-- Туман! -- закричал он.-- Что творится! Это надо видеть! Он просто ка-
тится по Канзас-Роуд.
	Люди стали поворачиваться к нему. Он дышал тяжело, словно долгобе-
жал. Все молчали.
	-- В самом деле это надо видеть,-- повторил он, на этот раз уже будто
оправдываясь.
	Люди продолжали молча глядеть на него, кто-то шаркнул ногой, но
уходить из очереди никто не хотел. Несколько человек из тех, что еще не встали
в очередь, бросили свои тележки и прошли мимо неработающих касс посмот-
реть, о чем идет речь. Какой-то здоровый тип в летней шляпе с пестрой лентой
(таких шляп никто сейчас не носит, разве что в телевизионных заставках, ре-
кламирующих пиво на фоне жаровни с жарящимся мясом во дворе загородного
дома) рывком открыл дверь с надписью "Выход", и вместе с ним вышли на ули-
цу человек десять-двенадцать. Молодой парень тоже вышел.
	-- Так все кондиционирование выпустят,-- пошутил один из солдат.
Кто-то засмеялся. Я молчал: я уже видел, как туман движется через озеро.
	-- Билли, почему бы тебе тоже не сходить посмотреть? -- предложил
Нортон.
	-- Нет,-- тут же сказал я, даже не понимая, почему.
	Очередь снова двинулась вперед. Люди вытягивали шеи, стараясь раз-
глядеть туман, о котором говорил вбежавший в магазин парень, но через окно
было видно лишь чистое голубое небо. Кто-то сказал, что парнишка, видимо,
пошутил. Кто-то еще ответил, что меньше часа назад видел полосу необычного
тумана на озере. Пожарная сирена продолжала завывать и кричать. Все это
мне очень не нравилось. Слишком сильно отдавало большой катастрофой.
	Еще несколько человек вышли на улицу. Некоторые даже оставили мес-
то в очереди, отчего очередь продвинулась чуть дальше. Затем старый седой
Джон Ли Фровин, механик с заправочной станции "Тексако", прошмыгнул в
магазин и крикнул:
	-- Эй! У кого-нибудь есть фотоаппарат?
	Он оглядел зал и выскочил обратно на улицу. Тут уже все зашевелились:
если зрелище стоит того, чтобы его фотографировать, то уж хотя бы посмот-
реть надо обязательно.
	Неожиданно своим ржавым, но сильным старческим голосом закричала
миссис Кармоди:
	-- Не ходите туда!
	Люди стали оборачиваться к ней. Стройная очередь распалась: кто-то
отправился посмотреть на туман, несколько человек шарахнулись в стороны от
миссис Кармоди, кто-то просто отошел, разыскивая своих друзей. Привлека-
тельная молодая женщина в красной блузке и темно-зеленых брюках задумчи-
во, оценивающе смотрела на миссис Кармоди. Кто-то воспользовался неразбе-
рихой, чтобы продвинуться в очереди на несколько шагов вперед. Кассирша ря-
дом с Бадом Брауном снова обернулась, и тот постучал ее по плечу своим длин-
ным пальцем.
	-- Не отвлекайся, Салли.
	Снова закричала миссис Кармоди:
	-- Не ходите туда! Там смерть! Я чувствую, что там смерть!
	Бад и Олли, хорошо знавшие ее, лишь раздраженно поморщились, но
приезжие, даже стоявшие в очереди, тут же отошли от нее подальше. Видимо, к
этим крикливым старухам в больших городах относятся так же. Словно они пе-
реносчицы какой-то заразной болезни. Впрочем, кто знает? Может быть, так
оно и есть.
	Потом все начало происходить быстро и беспорядочно. Через входную
дверь ввалился мужчина с разбитым носом.
	-- Там что-то есть в тумане! -- закричал он. Билли прижался ко мне, то
ли испугавшись этого человека с окровавленным лицом, то ли того, что он го-
ворил.
	Там в тумане что-то есть! -- продолжал кричать мужчина.-- Что-то из
тумана схватило Джона Ли! Что-то...-- Покачнувшись, он наткнулся спиной на
витрину с подкормкой для газонов и опустился рядом с ней на пол.-- Что-то из
тумана схватило Джона Ли, и я слышал, как он кричал!
	Ситуация переменилась. Волнение, вызванное бурей, а потом полицей-
скими и пожарными сиренами, растерянность, которую средний американец
всегда испытывает при нарушении электроснабжения, атмосфера нарастающей
по мере того, как что-то вокруг менялось, напряженности, я не знаю, какими
другими словами можно передать то, что происходило,-- все это вдруг застави-
ло людей двинуться одновременно.
	Они не побежали. Сказав так, я создал бы у вас неверное впечатление.
Паники не было. Никто не бежал, по крайней мере большинство людей не бе-
жали. Они просто пошли. Одни пробрались к большой витрине у конца кассо-
вого ряда, другие направились прямо к дверям, причем некоторые с неоплачен-
ными покупками. Бад Браун тут же закричал требовательным голосом:
	-- Эй! Вы не заплатили! Эй, вы! Ну-ка вернитесь! Немедленно верните
сюда пирожки с сосисками!
	Кто-то рассмеялся над ним, и от этого сумасшедшего неестественного
хохота остальные люди заулыбались. Но даже улыбаясь, все они выглядели ис-
пуганно, неуверенно и неспокойно. Потом засмеялся кто-то еще, и Браун побаг-
ровел. Он выхватил коробку с грибами у дамы, которая пыталась протиснуться
мимо него к окну, облепленному теперь людьми как забор новостройки.
	-- Отдайте мои грибочки,-- завизжала дама, и этот неуместный умень-
шительный термин вызвал истерический хохот еще у двоих мужчин, стоявших
рядом.
	Происходящее напоминало чем-то сумасшедший дом. Миссис Кармоди
продолжала трубить, чтобы мы не выходили на улицу. Не переставая, завывала
пожарная сирена, словно крепкая старуха, заставшая у себя дома вора. Билли
заплакал.
	-- Папа, что это за человек в крови? Почему?
	-- Все в порядке, Большой Билл, он просто расшиб себе нос. Не волнуй-
ся.
	-- Что он имел в виду, этот человек? Про что-то там в тумане? -- спросил
Нортон, усиленно хмурясь, что, видимо, заменяло ему замешательство.
	-- Папа, я боюсь,-- сквозь слезы произнес Билли.-- Пожалуйста, давай
поедем домой.
	Кто-то пробежал мимо, грубо меня толкнув, и я взял Билли на руки. Я
тоже испугался. Смятение нарастало. Салли, кассирша, работавшая рядом с Ба-
дом Брауном, попыталась встать, и он вцепился в воротник ее красного халата.
Ткань лопнула, и кассирша, отмахиваясь от него руками, вырвалась, закричав:
	-- Убери свои поганые лапы!
	-- Заткнись, сучка,-- сказал Браун, но по его голосу чувствовалось, что
он совершенно ошарашен.
	Он снова потянулся за ней, но его остановил Олли Викс.
	-- Бад! Остынь!
	Кто-то еще закричал. Если раньше паники не было, почти не было, то
теперь обстановка быстро приближалась к панической. Люди текли из обеих
дверей. Послышался звон бьющегося стекла, и по полу разлилась пузырящаяся
лужа кока-колы.
	-- Боже, что происходит? -- воскликнул Нортон.
	И в этот момент начало темнеть. Я подумал было, что отключился свет
в зале, и совершенно рефлекторно задрал голову, взглянув на флуоресцентные
лампы. И не один я решил, что потемнело именно из-за этого. Потом я вспом-
нил, что тока нет, и что лампы не горели все это время, пока мы были в магази-
не. Но ведь света хватало... И тут я понял, даже раньше, чем люди, стоявшие у
окон, начали кричать и указывать руками на улицу.
	Надвигался туман.
	Туман катился с Канзас-Роуд к автостоянке, и даже с близкого расстоя-
ния он казался мне таким же, каким я впервые заметил его на другой стороне
озера. Белый, чистый, но не искрящийся туман. Он быстро продвигался, почти
совсем закрыв солнце. Вместо солнца на небе осталась теперь маленькая сереб-
ряная монета, словно полная луна, видимая зимой сквозь тонкий покров обла-
ков.
	Несмотря на скорость его приближения, мне казалось что туман лишь
лениво ползет, и это зрелище напомнило мне водяной смерч, что пронесся по
озеру днем раньше. В природе есть огромной силы явления, с которыми нам
очень редко приходится встречаться в жизни: землетрясения, ураганы, торнадо.
Я не наблюдал их все, но видел достаточно, чтобы знать, что все они протека-
ют с такой вот ленивой гипнотизирующей быстротой. Они завораживают, как
заворожил смерч стоявших у панорамного окна Билли и Стефф.
	Туман тем временем катился по двухрядному шоссе и скрывал его под
собой. Отремонтированный голландский домик Маккеонсов поглотило цели-
ком. Какое-то время из тумана торчал второй этаж стоящего по соседству вет-
хого квартирного дома, но потом и он пропал. Дорожные знаки с призывом
"Держись правой стороны" у въезда на стоянку супермаркета и выезда с нее то-
же исчезли, хотя сами буквы еще несколько секунд после того, как растворился
грязно-белый фон полотнищ, плавали в воздухе. Потом одна за другой стали
исчезать из вида машины.
	-- Боже, что происходит? -- снова спросил Нортон, и на этот раз в его
голосе уже что-то дрогнуло.
	Туман наступал, съедая голубое небо и чистый черный асфальт с одина-
ковой легкостью. Даже на расстоянии двадцати футов линия, отделяющая ту-
ман, была четко видна. У меня возникло чувство, будто я наблюдаю какой-то
сногсшибательный киноэффект, что-нибудь созданное Виллисом О'Брайеном
или Дугласом Тримбуллом. Все происходило невероятно быстро. Голубое небо
из широкой полосы превратилось сначала в ленту, потом в тонкую карандаш-
ную линию, потом исчезло совсем. Широкое стекло витрины заволокло ровным
белым цветом. Дальше урны, стоявшей, может быть, в четырех футах от окна, я
не мог разглядеть ничего. Едва виден был лишь передний бампер моего "Скау-
та".
	Послышался долгий и громкий женский крик. Билли прижался ко мне
еще плотнее. Он дрожал, словно моток провода под высоким напряжением. Ка-
кой-то мужчина вскрикнул и бросился мимо одной из пустующих касс к выхо-
ду. Видимо, с этого и началось паническое бегство. Люди беспорядочной тол-
пой бросились в туман.
	-- Эй! -- заорал Браун. Я не знаю, был ли он напуган, рассержен или и
то, и другое сразу. Лицо его стало почти фиолетовым, на шее вздулись вены,
толстые словно аккумуляторные провода.-- Эй, вы все! Вы не имеете права...
Ну-ка вернитесь сюда с продуктами! Это воровство!
	Люди не останавливались, но некоторые все же побросали покупки в
сторону. Кто-то смеялся, развеселившись, но таких было меньшинство. Они
вливались в туман, и никто из нас, из оставшихся, больше их не видел. Через
распахнутые двери проникал слабый едкий запах. На выходе началась толкуч-
ка. Кто-то кого-то толкнул, кто-то кого-то ударил. От тяжести у меня заболели
плечи: Билли парень довольно крупный. Стефф в шутку иногда называла его
молодым теленком.
	Нортон с каким-то задумчивым и несколько ошарашенным выражением
лица отошел чуть в сторону, собираясь направиться к дверям. Я пересадил Бил-
ли на другую руку, чтобы успеть схватить Нортона, пока он не ушел далеко.
	-- Не стоит пока,-- сказал я.
	-- Что? -- спросил он, обернувшись.
	-- Лучше подождем.
	-- Чего подождем?
	-- Не знаю,-- сказал я.
	-- Не думаешь ли ты...-- начал было он, но тут кто-то пронзительно за-
кричал в тумане.
	Нортон замолчал. Пробка у выхода из магазина чуть рассосалась, по-
том люди бросились назад. Гомон возбужденных голосов, крики -- все стихло.
Лица людей у дверей вдруг стали бледными и плоскими и словно двумерными.
	Крик не прекращался, соревнуясь с пожарной сиреной. Невозможным
казалось, что в человеческих легких может хватить воздуха на такой долгий
пронзительный крик.
	-- О, господи,-- пробормотал Нортон, взъерошив волосы обеими рука-
ми.
	Неожиданно крик прекратился. Не стих, а оборвался, словно его отре-
зало. Еще один мужчина вышел на улицу -- здоровяк в брюках от спецовки. На-
верно он хотел помочь этой женщине. Какое-то мгновение его было видно через
стекло и туман, словно сквозь пленку высохшего молока на стакане, а потом
(насколько я знаю, кроме меня этого не заметил) что-то двинулось за ним, ка-
кая-то серая тень на фоне белизны, и мне показалось, что вместо того, чтобы
вбежать в туман, он с раскинутыми от неожиданности руками был буквально
вдернут туда.
	Несколько секунд в зале супермаркета царило молчание. Внезапно це-
лое созвездие лун вспыхнуло снаружи: все фонари на автостоянке, питание к
которым, видимо, подводилось подземными кабелями.
	-- Не ходите туда,-- произнесла миссис Кармоди своим каркающим го-
лосом.-- Там смерть!
	Желающих спорить или смеяться вдруг не оказалось.
	Снаружи донесся еще один крик, приглушенный расстоянием, и Билли
вздрогнул, прижимаясь ко мне.
	-- Дэвид, что происходит? -- спросил Олли Викс, оставив свою место у
кассы. На его гладком круглом лице застыли крупные капли пота.-- Что это?
	-- Если б я, черт побери, знал,-- сказал я.
	Олли выглядел очень испуганно. Жил он один в симпатичном малень-
ком домике на берегу озера Хайлэнд, любил заходить в бар у Приятной Горы.
На мизинце левой руки Олли носил кольцо с сапфиром в виде звезды, куплен-
ное им с выигрыша в лотерею в прошлом феврале. Мне всегда казалось, что он
немного боится девушек.
	-- Ничего не понимаю,-- сказал он.
	-- Я тоже. Билли, у меня руки отрываются. Мне придется поставить тебя
на пол. Я буду держать тебя за руку, о'кей?
	-- Мама...-- прошептал он.
	-- С ней все в порядке,-- сказал я. Надо же было что-нибудь сказать.
	Мимо нас прошел старик, хозяин комиссионного магазинчика, что ря-
дом с "Рестораном Джона", как всегда в своем свитере с названием колледжа,
который он носил круглый год.
	-- Это одно из тех ядовитых облаков. Заводы в Рамфорде и Саут-Пар-
ке... Химикалии...-- сказал он и двинулся дальше по четвертому проходу мимо
лекарств и туалетной бумаги.
	-- Надо смываться отсюда, Дэвид,-- сказал Нортон, впрочем безо всяко-
го убеждения в голосе.-- Что ты думаешь, если...
	Тут нас тряхнуло. Ногами я почувствовал странный тяжелый удар,
словно здание неожиданно упало с высоты фута в три. Музыкальным звоном
отозвались бутылки на полках, падая через край на плиточный пол. От одной
из секций витринного стекла откололся стеклянный клин, по форме похожий на
кусок торта, и я заметил, как выгнулись и кое-где расщепились сами деревян-
ные рамы, удерживающие стекла на месте.
	Вопль пожарной сирены внезапно оборвался. Люди молчали в насту-
пившей тишине, словно напряженно ждали чего-то еще, чего-то худшего. Я сто-
ял, потрясенный и окаменевший, и мысли мои сами каким-то образом верну-
лись к прошлому. Когда Бриджтон состоял всего из нескольких зданий на пере-
крестке дорог, мой отец иногда брал меня с собой в магазин, и, пока он разго-
варивал у прилавка, я всегда стоял и глядел через стекло на дешевые леденцы и
двухпенсовую жевательную резинку... Была январская оттепель. На улице ни
звука, лишь оттаявшая вода сбегала по желобам из нержавейки в дождевые
бочки по обеим сторонам здания. Я стоял и разглядывал "зубодробилки", "по-
душечки" и "колесики". Мистические желтые шары света у потолка отбрасыва-
ли чудовищные удлиненные тени целых батальонов мертвых с прошлого лета
мух. Маленький мальчик по имени Дэвид Дрэйтон, стоящий со своим отцом,
знаменитым художником, чья картина "Кристина в одиночестве" висит в Белом
Доме. Маленький мальчик по имени Дэвид Дрэйтон, разглядывающий леденцы
и картинки на жевательной резинке. Мальчику смутно хочется в туалет. А сна-
ружи давящий, накатывающийся туман январской оттепели...
	Очень медленно воспоминания ушли.
	-- Эй, люди! -- прокричал Нортон.-- Слушайте все!
	Люди стали оборачиваться. Нортон поднял руки с раскрытыми ладоня-
ми над головой, словно политический деятель, произносящий слова присяги.
	-- Выходить на улицу сейчас, видимо, опасно! -- вещал он.
	-- Почему? -- крикнула какая-то женщина.-- У меня дома дети. Мне нуж-
но к ним.
	-- Там на улице смерть! -- снова вылезла миссис Кармоди. Она стояла
рядом с уложенными друг на друга у окна двадцатипятифунтовыми мешками
удобрений, и ее лицо казалось чуть припухшим, словно ее раздувало изнутри.
	Какой то подросток резко толкнул ее, и она, удивленно хрюкнув, села
на мешки.
	-- Заткнись, ты, карга старая! Несешь всякую чушь собачью!
	-- Прошу вас! -- продолжал Нортон.-- Если мы немного подождем, ту-
ман развеется, и мы увидим...
	Ответом послужил гомон противоречивых возгласов.
	-- Он прав,-- подал голос я, стараясь перекричать шум.-- Давайте набе-
ремся терпения.
	-- Я думаю, это было землетрясение,-- произнес мягким голосом мужчи-
на в очках. В одной руке он держал сверток пирожков с мясом и пакет с булоч-
ками, другой держал за руку маленькую девочку, может быть, на год моложе
чем Билли.-- Честное слово, землетрясение.
	-- Четыре года назад то же самое было в Неаполе,-- отреагировал тол-
стяк из местных.
	-- Это было в Каско,-- тут же оспорила его мнение жена безошибочно
узнаваемым тоном закоренелой спорщицы.
	-- В Неаполе,-- повторил толстяк, но уже с меньшей убежденностью.
	-- В Каско,-- твердо сказала жена, и он сдался.
	С какого-то стеллажа, видимо, откинутая на самый край ударом, земле-
трясением или что бы это там ни было, упала запоздавшая банка, громко и нео-
жиданно загремев на полу. Билли расплакался.
	-- Я хочу домой! Я хочу к ма-а-аме!
	Будь добр, заткни ему пасть,-- попросил Бад Браун. Глаза его быстро,
но бесцельно метались из стороны в сторону.
	-- А в зубы ты не хочешь, трепло? -- спросил я.
	-- Дэйв, ну пожалуйста... Лучше от этого не будет...-- проговорил Нор-
тон, думая о чем-то другом.
	-- Очень жаль,-- сказала женщина, кричавшая про детей.-- Мне очень
жаль, но я не могу здесь оставаться. Мне надо домой, к детям.
	И она обвела нас всех взглядом. Блондинка с усталым, но привлекатель-
ным лицом.
	-- Ванда должна смотреть за маленьким Виктором, понимаете? Ванде
всего восемь, и она иногда забывает... Забывает, что ей положено смотреть за
ним, знаете?.. А маленький Виктор... Он любит включать конфорки на плите;
там загораются такие маленькие красные лампочки... Ему нравятся лампочки...
И иногда он выдергивает вилки из розеток... А Ванда... Ей надоедает смотреть
за ним... Ей всего восемь...-- Она замолчала и посмотрела на нас. Должно быть,
мы представлялись ей тогда целой шеренгой безжалостных глаз, не людей, а од-
них только глаз.-- Неужели никто не поможет мне? -- закричала она. Губы ее за-
дрожали.-- Неужели... Неужели никто не проводит женщину до дома?
	Никто не ответил. Изредка кто-то лишь шаркал ногой по полу. Женщи-
на переводила взгляд своих несчастных глаз с одного лица на другое. Толстяк
неуверенно шагнул к ней, но его жена одним рывком отдернула его назад и
крепко схватила за запястье, словно кольцом наручников.
	-- Вы? -- спросила блондинка Олли.
	Тот покачал головой.
	-- Вы? -- обратилась она к Баду.
	Он накрыл рукой калькулятор, лежавший на прилавке, и промолчал,
	-- Вы? -- повернулась она к Нортону, и он начал говорить что-то своим
сильным адвокатским голосом, что-то о том, что нельзя, мол, так, сломя голо-
ву... Она махнула на него рукой, и он смущенно замолк.
	-- Вы? -- спросила она меня, и я снова взял Билли на руки, держа его как
щит, словно им я пытался отразить этот ужасный взгляд сломленного человека.
	-- Чтоб вы все сгнили в аду...-- сказала она. Не выкрикнула, а именно
сказала смертельно усталым голосом. Потом подошла к двери и оттянула ее
двумя руками.
	Я хотел сказать что-то, вернуть ее, но у меня во рту все пересохло.
	-- Э-э-э, леди, послушайте...-- сказал подросток, накричавший на миссис
Кармоди, и схватил ее за руку.
	Она поглядела на его руку. Он, покраснев, отпустил ее, и она вышла в
туман. Мы смотрели, как она уходит, и никто не произнес ни слова. Туман по-
глощал ее, делая бесплотной, оставляя вместо человека лишь размытый набро-
сок человеческой фигуры на самой белой в мире бумаге, и никто не произнес ни
слова. Какое-то время она была, как надпись "Держитесь правой стороны",
плавающая в воздухе: ее руки, ноги, светлые волосы стерлись, осталось только
пятно красного летнего платья, казалось, танцующего в белом пространстве.
Потом исчезло и оно, и никто не проронил ни слова.


Глава 4
 Склад. Проблема с генератором. Что случилось с носильщиком. 

	Билли, мгновенно вернувшийся к двухлетнему возрасту, расплакался
громко и истерично, хрипло, сквозь слезы требуя маму. На верхней губе у него
появились сопли, и я повел его по одному из средних проходов, обняв за плечи
и пытаясь успокоить. Мы остановились у длинного белого холодильника с мя-
сом, расположенного вдоль всей задней стены магазина. Мистер Маквей, мяс-
ник, еще стоял за прилавком. Мы просто кивнули друг другу, поскольку в дан-
ных обстоятельствах ничто другое не казалось уместным.
	Я сел на пол, посадил Билли на колени, прижав лицом к себе, стал успо-
каивать его и что-то ему говорить. Я говорил всю неправду, которую родители
обычно держат про запас для тяжелых случаев, ту самую неправду, которая так
убедительно звучит для ребенка, и говорил ее совершенно убежденно.
	-- Это не простой туман,-- сказал Билли, взглянув на меня потемневши-
ми и полными слез глазами.-- Да, папа?
	-- Да, я думаю, это не простой туман.-- Здесь я лгать не хотел.
	Дети сражаются с потрясениями не так, как взрослые. Они пытаются
сжиться с ними, может быть, потому что лет до тринадцати они и так живут в
состоянии полуперманентного шока. Билли начал дремать. Я продолжал де-
ржать его, опасаясь, что он может снова проснуться, но вскоре он заснул по-на-
стоящему. Возможно, он не спал часть предыдущей ночи, когда мы легли втро-
ем в первый раз с тех пор, как он вышел из младенческого возраста. А возмож-
но -- при этой мысли я почувствовал, как внутри у меня пронесся маленький хо-
лодный вихрь -- возможно, он предчувствовал что-то еще.
	Убедившись, что он крепко заснул, я положил его на пол и пошел ис-
кать, чем бы его укрыть. Почти все, оставшиеся в магазине, до сих пор стояли у
витрин, вглядываясь в плотный покров тумана. Нортон собрал небольшую
группу слушателей и продолжал вещать, или по крайней мере честно пытался.
Бад Браун твердо стоял на посту, но Олли Викс уже покинул свое место у кассы.
Несколько человек с испуганными лицами еще бродили в проходах, словно при-
зраки.
	Через большую двойную дверь между рефрижераторным шкафом для
мяса и охладителем пива я прошел в складское помещение, где за фанерной пе-
регородкой ровно гудел генератор. Что-то здесь было не так. Слишком сильно
пахло дизельным выхлопом. Я двинулся к перегородке, стараясь дышать неглу-
боко, потом расстегнул рубашку, задрал ее и закрыл нос и рот скомканной
тканью.
	Узкий длинный склад скудно освещали два ряда аварийных лампочек.
Повсюду стояли штабеля коробок: пачки отбеливателя с одной стороны, ящики
с безалкогольными напитками с другой, дальше упаковки макарон с мясом и
коробки с кетчупом. Одна из них упала, и сквозь картон сочилось что-то крас-
ное.
	Я открыл задвижку на дверце генераторного отсека и прошел внутрь.
Машину окутывали подвижные маслянистые клубы голубого дыма. Выхлопная
труба выходила на улицу через отверстие в стене, и, очевидно, что-то закрыва-
ло ее снаружи. Генератор приводился в действие простым выключателем. Я
щелкнул рычажком: он чихнул, полыхнул дымом, закашлялся и умолк, издав
напоследок серию затихающих маленьких хлопков, напомнивших мне упрямую
бензопилу Нортона.
	Аварийное освещение погасло, и, оставшись в темноте, я испугался и
тут же потерял ориентацию. Мое собственное дыхание напоминало мне звук
ветра, шуршащего в соломе. Выходя из отсека, я ударился носом о хлипкую фа-
нерную дверь, и сердце у меня екнуло.
	На входных дверях, ведущих на склад, имелись окошки, но по какой то
причине их закрасили черной краской, отчего темнота была почти полной. Я
сбился с пути и наткнулся на штабель коробок с отбеливателем. Коробки посы-
пались на пол. Одна из них пролетела у самого моего лица, и, невольно шагнув
назад, я споткнулся о другую, которая упала позади меня. Я растянулся на полу
и так сильно ударился головой, что в полной темноте передо мной засверкали
яркие звезды. Хорошенькое представление!
	Некоторое время я просто лежал, ругая самого себя, и потирал ушиб-
ленное место, призывая себя успокоиться, подняться осторожно и выходить на
свет, к Билли. Пытался себя уверить, что ничего мягкого и склизкого, собираю-
щегося обвить мою ногу или заползти на руку, в темноте нет. Говорил себе,
что, если я не проявлю выдержку, дело кончится тем, что я начну метаться в па-
нике, сшибая все подряд и создавая себе все новые и новые препятствия.
	Я осторожно встал, пытаясь нащупать взглядом карандашную линию
света между створками двери, и наконец нашел еле заметную царапину на по-
лотне тьмы. Двинулся туда и замер, услышав какой-то звук.
	Мягкий скользящий звук. Он прекратился, потом снова возник с легким
осторожным ударом. Внутри у меня все обмерло, словно я волшебным образом
вновь стал четырехлетним ребенком. Звук доносился не из магазина, а откуда-
то из-за спины. Снаружи. Оттуда, где туман. Что-то скользило и скребло там
по шлакобетону. Пытаясь, может быть, пробраться внутрь.
	А может быть, оно уже внутри и тянется ко мне. Может быть, через
мгновение я почувствую, как это что-то ползет по моему ботинку. Или хватает
меня за шею.
	Снова раздался шорох. Теперь я был уверен, что это снаружи. Но легче
не стало. Я заставлял свои ноги двигаться, но они не подчинялись. Потом звук
изменился, и что-то проскребло в темноте.
	Сердце у меня подскочило, и я бросился вперед к тонкой вертикальной
линии света, ударил двери вытянутыми руками и вылетел в помещение магази-
на.
	Несколько человек стояли у дверей, среди них Олли Викс. Они испуган-
но отскочили назад, и Олли схватился за сердце.
	-- Дэвид! -- произнес он испуганно.-- Боже... Ты что, хочешь лишить ме-
ня десяти лет...-- Тут он увидел мое лицо.-- Что с тобой?
	-- Ты слышал? -- спросил я, и мой голос даже мне показался странным --
высоким и визгливым.-- Вы никто ничего не слышали?
	Они, конечно, ничего не слышали. Сюда они пришли посмотреть, поче-
му не работает генератор. Пока Олли все это мне объяснял, появился носиль-
щик с охапкой батареечных фонариков и с любопытством поглядел сначала на
Олли, потом на меня.
	-- Я отключил генератор,-- сказал я и объяснил, почему.
	-- А что ты слышал? -- спросил один из мужчин, работавший в город-
ском управлении дорог. Звали его Джим... Фамилию я тогда не вспомнил.
	-- Не знаю. Какой-то скребущий звук. Скользящий. Не хотел бы я снова
его услышать.
	-- Нервы,-- прокомментировал еще один мужчина из тех, что подошли
вместе с Олли.
	-- Нет. Нервы тут ни при чем.
	-- А ты слышал этот звук до того, как погас свет?
	-- Нет. После. Но...-- Добавить мне было нечего. Я видел, как они смот-
рят на меня. Им не хотелось ни плохих новостей, ни чего-то пугающего, ни да-
же необычного. Всего этого уже случилось достаточно. Только Олли смотрел
так, словно поверил мне.
	-- Надо пойти снова его включить,-- сказал носильщик, раздавая фона-
рики.
	Олли взял фонарик и посмотрел на него с сомнением. Носильщик пред-
ложил один и мне, окинув меня чуть презрительным взглядом. На вид ему было
лет восемнадцать. После секунды раздумий я взял фонарик: мне все равно нуж-
но было найти что-нибудь, чем можно укрыть Билли.
	Олли распахнул двери и застопорил их, чтобы хоть немного света попа-
дало в помещение склада, и я увидел разбросанные по полу коробки с отбелива-
телем около приоткрытой двери в генераторный отсек.
	Джим принюхался и сказал:
	-- Пожалуй, действительно запах слишком сильный. Видимо, ты сделал
то, что надо.
	Лучи фонариков запрыгали и заплясали по коробкам с консервами, ту-
алетной бумагой и банками кормежки для собак. В лучах клубился дым, кото-
рый заблокированная выхлопная труба вернула в помещение склада. Носиль-
щик повел фонариком вправо, в сторону широкой загрузочной двери.
	Олли и еще двое зашли в генераторный отсек. Пятна света от их фона-
рей причудливо метались туда-сюда, напоминая мне что-то из приключенче-
ских рассказов для мальчишек. Еще когда я учился в колледже, мне доводилось
иллюстрировать множество подобных историй. Пираты, в полночь закапываю-
щие кровавое золото, или сумасшедший профессор и его ассистент, крадущие
тело для экспериментов... По стенам прыгали изогнутые чудовищные тени от
бегающих и пересекающихся лучей. Остывая, генератор изредка неравномерно
пощелкивал.
	Носильщик пошел к загрузочной двери, направив перед собой луч фо-
наря.
	-- Я не стал бы туда выходить,-- сказал я.
	-- Я знаю, что ты бы не стал.
	-- Попробуй теперь, Олли,-- сказал один из мужчин.
	Генератор чихнул и заревел.
	-- Черт! Выключай! Фу, зараза, какая вонь!
	Генератор снова заглох.
	Носильщик вернулся от двери как раз, когда остальные выбрались из
генераторного отсека.
	-- Там в самом деле что-то заткнуло выхлоп,-- сказал один из мужчин.
	-- Вот что,-- предложил носильщик. Глаза его блестели в лучах фонари-
ков, и на его лице появилось бесшабашное выражение, которое я столько раз
использовал для фронтисписов тех самых приключенческих историй.-- Вы его
включите ровно настолько, чтобы можно было открыть вон ту загрузочную
дверь. Я выскочу на улицу и уберу, что там мешается.
	-- Норм, я не уверен, что это очень хорошая идея,-- с сомнением произ-
нес Олли.
	-- А что, эта дверь открывается электромотором? -- спросил Джим.
	-- Точно,-- ответил Олли.-- Но я думаю, это неразумно...
	-- Все нормально,-- сказал второй мужчина, сдвигая на затылок свою
бейсбольную шапочку.-- Я справлюсь.
	-- Вы не понимаете...-- снова сказал Олли.-- Я в самом деле не думаю,
что кому-то...
	-- Не волнуйся,-- перебив его, презрительно сказал второй мужчина.
	Тут возмутился носильщик Норм.
	-- Послушайте, это была моя идея.
	И они вдруг принялись спорить, кто пойдет наружу, вместо того, чтобы
решить, стоит ли это делать вообще. Ведь никто из них не слышал этого отвра-
тительного скользящего звука.
	-- Прекратите! -- сказал я громко.
	Все обернулись ко мне.
	-- Вы, похоже, еще не поняли, что это не обычный туман. И упорно не
хотите понять. С тех пор, как он появился, никто не заходил в магазин. Если вы
откроете эту дверь, и что-нибудь заползет...
	-- Что заползет? -- спросил Норм с типичным для восемнадцатилетнего
бравым презрением в голосе.
	-- То, что издавало эти звуки, которые я слышал.
	-- Мистер Дрэйтон,-- сказал Джим.-- Простите, но я совсем  не убежден,
что вы что-то слышали. Я знаю, что вы важный художник со связями в Нью-
Йорке, Голливуде и все такое,  но это на мой взгляд не делает вас отличным от
всех остальных людей. Я так понимаю, вы оказались тут в темноте и, видимо, э-
э-э... малость струхнули.
	-- Может быть,-- сказал я.-- А может быть, если вам так хочется наружу,
вам следовало прежде всего проводить ту леди до дома, где у нее остались дети.
	Его непонимание ситуации,  и его приятеля, и носильщика Норма  од-
новременно злило меня и пугало еще больше. Глаза у них горели,  как бывает у
некоторых мужчин, когда они стреляют крыс на городской свалке.
	-- Эй,-- сказал приятель Джима.-- Когда нам понадобится ваш совет, мы
вас спросим.
	Олли нерешительно сказал:
	-- Генератор на самом деле не так уж и нужен. Продукты в холодильных
шкафах могут пролежать двенадцать часов или даже больше, если нужно, без
всякого...
	-- О'кей, парень, вперед,-- сказал Джим, не обращая на Олли никакого
внимания.-- Я включу генератор, а ты быстро поднимай дверь, пока здесь снова
не завоняло дымом. Мы с Майроном будем у выходной трубы, так что крикни,
когда освободишь ее.
	-- О'кей,-- ответил Норм возбужденно и двинулся к двери.
	-- Это какое-то сумасшествие,-- сказал я.-- Вы позволили женщине идти
одной...
	-- Я что-то не заметил, чтобы ты сам сильно рвался ее провожать.
	-- ...а теперь собираетесь позволить этому мальчишке рисковать жиз-
нью из-за генератора, который даже не нужен.
	-- Заткнешься ты или нет? -- крикнул Норм.
	-- Послушайте, мистер Дрэйтон,-- проговорил Джим, и на губах его за-
играла холодная улыбка.-- Вот что я вам посоветую: если вы захотите сказать
что-нибудь еще, лучше пересчитайте сначала свои зубы, а то мне надоело слу-
шать этот понос.
	Олли испуганно посмотрел на меня. Я пожал плечами. Они все просто
сошли с ума. На какое-то время их оставило ощущение пропорций. Они были
напуганы и сбиты с толку, а тут перед ними стояла чисто механическая пробле-
ма: генератор. Эту проблему они в состоянии решить, что поможет им стать ме-
нее беспомощными и растерянными. Следовательно, они будут ее решать.
	Джим и его дружок Майрон сочли, что я сдался, и направились в гене-
раторный отсек.
	-- Ты готов, Норм? -- спросил Джим.
	Норм кивнул, потом понял, что его кивок никто не увидел, и ответил:
	-- Да.
	-- Норм,-- сказал я.-- Не валяй дурака.
	-- Это ошибка,-- добавил Олли.
	Норм посмотрел на нас, и лицо его вдруг перестало выглядеть на восем-
надцать лет. Оно стало лицом маленького ребенка. Его кадык судорожно де-
рнулся, и я понял, что он до смерти напуган. Он открыл было рот, собираясь
что-то сказать, видимо, отказаться, но в этот момент снова взревел генератор,
и когда он загудел ровно, Норм нажал кнопку справа от двери. Дверь медлен-
но, со скрежетом поползла вверх по двум стальным направляющим. Когда за-
работал генератор, включилось аварийное освещение, но теперь лампы снова
засветились вполсилы, из-за того что мотор, поднимающий дверь, съедал ка-
кую-то часть мощности.
	Тени отползли назад и растаяли. Склад начал наполняться мягким бе-
лым светом, словно в пасмурный зимний день, и я снова почувствовал этот
странный едкий запах.
	Дверь поднялась на два фута, потом на четыре, и в открывшемся проеме
я увидел прямоугольную бетонную площадку, очерченную желтыми полосами,
которые уже в трех футах от стены исчезали в невероятно плотном тумане.
	-- Оппа! -- крикнул Норм.
	Языки тумана, белые и прозрачные, словно взвешенное в воздухе круже-
во, поползли внутрь вместе с холодным воздухом. Все утро было прохладным,
особенно по сравнению с тремя последними неделями удушающей жары, но это
летняя прохлада. Теперь же стало по-настоящему холодно. Как в марте. Я
вздрогнул и вспомнил про Стефф.
	Генератор заглох, и как раз в тот момент, когда Норм, пригнувшись,
нырнул в проем под дверью, Джим вышел из-за загородки. Он увидел. И я. И
Олли.
	Над дальним краем бетонной разгрузочной площадки прозмеилось щу-
пальце и схватило Норма за ногу. У меня отвисла челюсть. Олли от неожидан-
ности издал какой то странный горловой звук. Щупальце было толщиной око-
ло фута в том месте, где оно обернулось вокруг ноги Норма под коленом, и, мо-
жет быть, четыре-пять футов там, где его уже скрывал туман. Серое сверху и
почти телесно-розового цвета на внутренней стороне, где рядами располага-
лись присоски, двигающиеся и шевелящиеся, словно сотни маленьких сморщен-
ных ртов. Норм посмотрел вниз и увидел, что его держит. Глаза его расшири-
лись от ужаса.
	-- Уберите это от меня! Эй, снимите это! Боже, уберите эту чертову шту-
ку!
	-- О, господи! -- простонал Джим.
	Норм ухватился за нижнюю кромку двери и подтянул себя назад. Щу-
пальце чуть вздулось, как мускулы на руке, когда ее сгибают, и отдернуло Нор-
ма обратно, ударив головой о гофрированную поверхность стальной двери.
Потом оно напряглось еще раз и вытянуло Норма до половины на улицу. Ру-
башка его зацепилась за нижний край двери, и ее вытащило из брюк. Норм
снова рванулся и подтянул себя назад, словно спортсмен на перекладине.
	-- Помогите же мне! -- всхлипывая, просил он.-- Эй, вы, помогите мне!
Пожалуйста!
	-- Иисус, Мария, Иосиф...-- пробормотал Майрон, увидев, что творится,
когда он вышел из генераторного отсека.
	Я стоял ближе всех. Схватив  Норма за пояс, я дернул изо всех сил, от-
качнувшись назад на каблуках. Секунду мы действительно двигались назад, но
только секунду. Это было все равно что тянуть круглую резинку или конфету-
тянучку. Щупальце подалось, но не отпустило. Из тумана выплыли еще три щу-
пальца и потянулись к нам. Одно ухватило болтающийся красный фирменный
фартук Норма и рывком содрало его. Когда щупальце скрылось в тумане, креп-
ко сжимая эту красную тряпку, я вдруг вспомнил, что говорила моя мать, когда
мы с братом начинали выпрашивать у нее что-нибудь, что она не хотела нам
покупать -- конфеты, комикс или игрушку. Она говорила: "Нужна она тебе как
курице флаг". Я вспомнил об этом, когда увидел, как щупальце машет в тумане
красным фартуком Норма, и рассмеялся. Только мой смех и крики Норма зву-
чали почти одинаково. Может быть, никто кроме меня и не понял, что я смеял-
ся.
	Другие два щупальца слепо скользили взад-вперед по разгрузочной
площадке, издавая тот самый скребущий звук, что я слышал раньше. Затем од-
но из них наткнулось на левое бедро Норма и скользнуло вокруг, задев меня за
руку. Оно было теплое, пульсирующее и гладкое. Наверно, если бы оно вцепи-
лось в меня своими присосками, я бы тоже оказался на улице. Но щупальце ме-
ня не тронуло, схватив только Норма. Третье обвило кольцами его другую ло-
дыжку, и теперь все три тянули Норма наружу.
	-- Помогите мне! -- закричал я.-- Олли! Кто-нибудь! Помогите!
	Никто не подошел. Не знаю, что они там делали, но на помощь мне ни-
кто не пришел.
	Я взглянул вниз и увидел, как щупальце, обвившееся вокруг пояса Нор-
ма, въедается в кожу. Присоски в полном смысле слова поедали Норма в том
месте, где рубашка выбилась у него из-под брюк. Красная как сорванный фар-
тук кровь начала сочиться из проеденной пульсирующим щупальцем полосы
кожи.
	Я ударился головой о нижний край наполовину поднятой двери, и ноги
Норма снова оказались на улице. Один спортивный тапок Норма соскочил с
ноги; из тумана тут же появилось новое щупальце, крепко схватило его концом
и снова скрылось в тумане. Побелевшие пальцы Норма цеплялись за нижний
край двери смертельной хваткой. Он больше не кричал, только голова его бол-
талась из стороны в сторону в непрерывном отрицающем жесте, да дико мета-
лись длинные черные волосы.
	А за ним я  увидел новые ползущие щупальца, сначала дюжину, потом
целый лес.  Большинство из них маленькие, но несколько было просто гигант-
ских, толщиной, может быть,  с облепленное мхом  дерево, что еще утром лежа-
ло поперек дороги у нашего участка, с карамельно-розовыми присосками вели-
чиной с крышку люка. Одно такое огромное щупальце с грохотом ударилось о
бетон платформы и поползло в нашу сторону, словно слепой червь.  Я снова де-
рнул изо всех  сил, и щупальце,  державшее правую ногу Норма,  чуть соскольз-
нуло, но не больше. И перед тем, как оно снова плотно обхватило его, я увидел,
что оно тоже въедается в кожу.
	Одно из щупалец коснулось моей щеки и зависло, дрожа, в воздухе,
словно раздумывая. Я вспомнил о Билли, уснувшем у длинного белого мясного
рефрижератора мистера Маквея, и о том, что сюда я пришел, чтобы найти, чем
его укрыть. Если одна из этих штук вцепится в меня, некому будет заботиться о
нем кроме, может быть, Нортона...
	Я отпустил Норма и упал на четвереньки. Щупальце скользнуло слева
от меня, как бы перешагивая на присосках, потом тронуло руку Норма, замер-
ло на секунду и обвило его кольцами.
	Норм выглядел теперь, как фрагмент из кошмарного сна со змеями.
Щупальца опутали его почти целиком и вились уже вокруг меня. Я неуклюже
отпрыгнул в сторону, упал на плечо и откатился. Джим, Олли и Майрон все
еще стояли неподалеку, словно застывшие восковые фигуры из музея мадам
Тюссо, с бледными лицами и блестящими глазами. Джим и Майрон замерли по
обеим сторонам двери в генераторный отсек.
	-- Включайте генератор! -- закричал я.
	Никто не двинулся с места. Они, не отрываясь, словно загипнотизиро-
ванные, продолжали смотреть в проем загрузочной двери.
	Я пошарил по полу, схватил первое, что попалось под руку (коробка от-
беливателя "Снежный") и швырнул ее в Джима. Попал ему в живот, прямо над
пряжкой ремня, и он, охнув, схватился за ушибленное место. Какое-то подобие
нормальности вернулось в его взгляд.
	-- Включай этот чертов генератор! -- заорал я так громко, что заболело
в горле.
	Он не двинулся с места и принялся оправдываться, решив, видимо, что
теперь, когда какая-то сумасшедшая тварь вылезла из тумана и почти съела
Норма живьем, наступило время выяснять, кто в этом повинен.
	-- Я не виноват,-- визгливо заговорил он.-- Я не знал... Откуда я, черт
побери, мог знать? Ты сказал, что слышал что-то, но я не понял, что ты имеешь
в виду... Надо было лучше объяснить. Я думал... Не знаю... Может, птица ка-
кая...
	Олли, опомнившись,  оттолкнул его плечом  в сторону и  бросился в ге-
нераторный  отсек. Джим споткнулся о коробку с отбеливателем и упал, как я
тогда, в темноте.
	-- Я не виноват,-- повторил он.
	Его рыжая челка сбилась на лоб. Щеки стали белыми словно сыр, а в
глазах застыл ужас маленького ребенка. Через секунду генератор кашлянул и
заревел.
	Я повернулся к загрузочной двери. Норма почти не было видно, но он
все еще упорно цеплялся одной рукой. Щупальца буквально кипели вокруг не-
го, а на бетон падали капли крови величиной с десятицентовую монету. Голова
его все еще болталась из стороны в сторону, а глаза, глядящие в туман, лезли из
орбит от ужаса. Новые щупальца подползли ко входу и забрались внутрь поме-
щения. Около кнопки, включающей дверной механизм, их оказалось так много,
что туда страшно было подойти. Одно из них обвило поллитровую бутылку
пепси и унесло с собой. Другое скользнуло вокруг картонной коробки и сдави-
ло ее. Картон лопнул, и из коробки фонтаном взметнулись рулоны туалетной
бумаги, упакованные в целлофан, попадали на пол, раскатились. Щупальца
расхватали их мгновенно.
	Одно из самых больших заползло дальше других, чуть приподнялось
кончиком от пола, словно принюхиваясь, и двинулось в сторону Майрона. Тот,
бешено вращая глазами, отпрыгнул, и из безвольных губ его вырвался истош-
ный визг.
	Я поискал глазами что-нибудь длинное, чем можно дотянуться до кноп-
ки на стене над ищущими щупальцами, потом заметил прислоненную к штабе-
лю ящиков с пивом швабру.
	Норм не выдержал и, разжав пальцы свободной руки, упал на бетонную
платформу, лихорадочно пытаясь уцепиться за что-нибудь еще. Взгляды наши
на секунду встретились: глаза его горели, но я видел, что он понимает, какой
конец ждет его. И через мгновение клубок щупалец, подпрыгивая и перекатыва-
ясь, потянул Норма в туман. Он издал последний полузадушенный крик и ис-
чез.
	Я нажал кнопку рукояткой швабры, мотор взвыл, и дверь заскользила
вниз. Коснулась сначала самого толстого щупальца, того, что ползло в направ-
лении Майрона, сдавила его кожу, или что у них там; потом прорезала. Из по-
реза брызнула черная жижа. Щупальце бешено забилось, заметалось по складу,
словно огромный неприличной толщины кнут. Потом вдруг сплющилось,
скользнуло под дверь и исчезло. Остальные тоже начали отползать.
	Одно из них тянуло за собой пятифунтовую упаковку собачьих консер-
вов и никак не хотело ее оставлять. Опускающаяся дверь разрубила его надвое
и с тяжелым стуком встала на место. Отрубленный кусок щупальца конвульсив-
но сжался, раздавив пачку, и по складу во все стороны разлетелись коричневые
куски собачьего концентрата. Щупальце забилось на полу, словно рыба, вы-
брошенная на берег. Оно сжималось и раскручивалось, но с каждым разом все
медленнее, до тех пор, пока не замерло совсем. Я ткнул его рукояткой швабры,
и трехфутовый кусок щупальца хищно сжался вокруг нее, потом обмяк и упал
среди рулонов туалетной бумаги, собачьей кормежки и пакетов с отбеливате-
лем.
	Все стихло, только генератор продолжал гудеть, и плакал за фанерной
перегородкой Олли. Через открытую дверь я видел, что он сидит на стуле, за-
крыв лицо руками.
	Затем я осознал, что слышу еще какой то звук. Мягкое скользящее шур-
шание, которое я слышал раньше, только теперь оно стало в десять раз сильнее.
Кишащие щупальца за загрузочной дверью, пытающиеся проникнуть внутрь.
	Майрон сделал несколько шагов в мою сторону.
	-- Послушай...-- начал он.-- Ты должен понять...
	Я ударил его кулаком в лицо, и от неожиданности он даже не попытал-
ся защититься. Удар пришелся под нос, верхнюю губу расплющило об зубы, и
из разбитой губы потекла кровь.
	-- Ты убил его! -- закричал я.-- Ты хорошо видел, что произошло? Ты ви-
дел, что ты наделал?
	И я принялся бить его, нанося удары и левой, и правой, но не так, как
учили меня когда-то в секции бокса в колледже, а просто наотмашь. Он отсту-
пал, отбивая часть ударов и принимая другие в каком-то оцепенении, вызван-
ном, может быть, отрешенностью и чувством вины. От этого я злился еще боль-
ше. Я расквасил ему нос и посадил синяк под глазом, который, почернев, дол-
жен смотреться просто великолепно. Я ударил его в челюсть, после чего его гла-
за затуманились и потеряли осмысленное выражение.
	-- Послушай...-- продолжал твердить он.-- Послушай, ну послушай же...
	Я ударил его в живот, и он, резко выдохнув, замолчал. Не знаю, как
долго я лупил бы его, но тут кто-то схватил меня за руки. Я вырвался и обер-
нулся, надеясь, что это Джим. Ему мне тоже хотелось врезать.
	Но это оказался не Джим, а Олли. С круглым смертельно бледным ли-
цом и темными кругами под глазами, еще влажными от слез.
	-- Не надо, Дэвид,-- сказал он.-- Не бей его больше. Это ничего не изме-
нит.
	Джим с ошарашенным пустым лицом стоял неподалеку. Я пнул ногой
коробку с чем-то в его сторону. Она ударилась о его ботинок и отскочила.
	-- Ты и твой приятель -- глупое дерьмо,-- сказал я.
	-- Хватит, Дэвид,-- сказал Олли устало.-- Успокойся.
	-- Вы, два дурака убили этого парня.
	Джим смотрел себе под ноги. Майрон сидел на полу, держась за свой
"пивной" живот. Я тяжело дышал, кровь стучала в висках, и меня била дрожь.
Я сел на пару картонных коробок, уронив голову между колен, и обхватил ру-
ками лодыжки. Какое-то время я сидел, не двигаясь, чувствуя, что я или поте-
ряю сознание, или меня стошнит, или еще что-нибудь.
	Потом это ощущение стало проходить, и я поглядел на Олли. Его розо-
ватое кольцо блестело сдержанным огнем в тусклом свете аварийных ламп.
	-- Ладно,-- тупо сказал я.-- Все.
	-- Хорошо,-- сказал Олли.-- Надо придумать, что делать дальше.
	В помещении снова запахло дизельным выхлопом.
	-- Выключить генератор для начала.
	-- Да, и давайте сматываться отсюда,-- добавил Майрон, глядя на меня
виновато.-- Мне жаль, что так получилось с этим парнем. Но ты должен по-
нять...
	-- Ничего не хочу понимать. Вы с приятелем идите обратно в магазин,
но ждите нас прямо тут, у пивного охладителя. И никому ничего не говорить.
Пока.
	Они пошли, не споря, и, прижавшись друг к другу, протиснулись в
дверь. Олли заглушил генератор, и за секунду до того, как свет погас, я увидел
брошенную на ящик с пустыми бутылками стеганую тряпку вроде тех, что груз-
чики обычно подкладывают под хрупкие предметы, и прихватил ее с собой.
	Шаркая ногами и на что-то натыкаясь, Олли выбрался из генераторно-
го отсека. Как большинство людей с лишним весом, он дышал тяжело и чуть с
присвистом.
	-- Дэвид? -- Его голос немного дрожал.-- Ты еще здесь?
	-- Здесь, Олли. Осторожней, тут кругом эти коробки с отбеливателем.
	Я наводил его голосом, и через полминуты или около того он протянул
в темноте руку и схватил меня за плечо, судорожно, с облегчением вздохнув.
	-- Черт. Давай выбираться отсюда. Здесь темно и... паршиво.
	-- Да уж,-- сказал я.-- Но подожди минуту. Я хотел поговорить с тобой,
только без этих двух идиотов.
	-- Дэйв, они ведь не заставляли его. Ты должен это помнить.
	-- Норм мальчишка, а эти двое взрослые люди. Но ладно, хватит об
этом. Нам придется рассказать им, Олли. Людям в магазине.
	-- Если будет паника...-- с сомнением проговорил Олли.
	-- Может, будет, может, нет. Но по крайней мере они дважды подумают,
прежде чем выходить на улицу, чего как раз и хотят большинство из них. Поч-
ти у всех дома кто-то остался. У меня тоже. Надо заставить их понять, чем они
рискуют, выходя наружу.
	-- Ладно,-- сказал он, крепко сжимая мою руку.-- Только я не перестаю
себя спрашивать... Все эти щупальца, как у осьминога или... Дэвид, чьи они?
Чьи могут быть такие щупальца?
	-- Не знаю. Но я не хочу, чтобы те двое разболтали все сами. Тогда точ-
но начнется паника. Пошли.
	Я осмотрелся и через несколько секунд нашел тонкую вертикальную ли-
нию света между двумя половинками двери. Мы двинулись вперед, скользя но-
гами по полу, чтобы не споткнуться о разбросанные коробки. Олли продолжал
держаться за мою руку. Только в этот момент я сообразил, что мы потеряли все
наши фонари. Когда мы уже дошли до самой двери, Олли сказал растерянно:
	-- То, что мы видели... Это невозможно, Дэвид. Ты ведь согласен? Даже
если бы, скажем, грузовик из Бостонского Океанариума вывалил позади мага-
зина какое-нибудь чудовище типа тех, что описаны в "Двадцать тысяч лье под
водой", оно бы умерло. Просто умерло.
	-- Да,-- сказал я.-- Согласен.
	-- Так что же случилось, а? Что произошло? И что это за чертовщина?
	-- Олли, я не знаю,-- сказал я, и мы вернулись в магазин.



Глава 5
Спор с Нортоном. Дискуссия у охладителя пива. Подтверждение. 

	Джим и его приятель Майрон стояли сразу за дверями, и каждый де-
ржал в руках по банке "Бадвайзера". Я посмотрел на Билли, увидел, что он еще
спит, и укрыл его стеганой подстилкой. Он зашевелился во сне, но потом снова
затих. Я взглянул на часы: было 12:15. Невероятно. Мне казалось, что с тех
пор, как я пошел на склад искать что-нибудь укрыть Билли, прошло по крайней
мере часов пять. Но на самом деле все заняло не больше тридцати пяти минут.
	Я вернулся к Олли, Джиму и Майрону. Олли тоже взял себе пива и пред-
ложил банку мне. Я одним глотком отпил половину, как утром, когда пилил де-
ревья. Стало чуть легче.
	Джим оказался Джимом Грондином, а фамилия Майрона была Ляфлер.
Немного комично, но что поделаешь: на губах, подбородке и щеках Майрона-
цветка засыхала кровь. Подбитый глаз уже распухал. Девушка в красной коф-
точке, проходя мимо, бросила на него настороженный взгляд. Я хотел было
сказать ей, что он опасен лишь для подростков, которые пытаются доказать,
что уже повзрослели, но смолчал. В конце концов Олли был прав: они действи-
тельно хотели сделать, как лучше, хотя делали это слепо и скорее из страха, чем
для общего блага. А теперь эти двое будут нужны мне для того, что я считаю
правильным. Впрочем, я думал, что они не станут спорить: их обоих здорово
встряхнуло происшедшее, и оба они, особенно Майрон-цветок, какое-то время
будут еще не в себе. Что-то, что блестело в их глазах, когда они отправляли
Норма прочистить выхлопную трубу, теперь погасло.
	-- Нам нужно будет сказать что-то людям,-- начал я.
	Джим открыл было рот, собираясь возразить.
	-- Мы с Олли не станем болтать о том, как вы посылали Норма наружу,
если вы подтвердите сказанное нами о том... О том, что его утащило.
	-- Конечно,-- подобострастно произнес Джим.-- Если мы им не скажем,
кто-нибудь еще пойдет на улицу. Как та женщина... которая... он вытер ла-
донью губы и торопливо приложился к банке.-- Боже, что происходит?..
	-- Дэвид,-- сказал Олли.-- А что...-- Он замолчал, потом заставил себя
продолжить.-- А что, если они заберутся внутрь? Щупальца.
	-- Каким образом? -- спросил Джим.-- Вы же закрыли дверь.
	-- Да,-- сказал Олли.-- Но весь фасад магазина это сплошная стеклянная
витрина.
	У меня возникло такое ощущение, словно я упал в лифте с двадцатого
этажа. Конечно, я все время это знал, но до сих пор почему-то с успехом игно-
рировал. Я обернулся в ту сторону, где спал Билли, вспомнив, как обвивали щу-
пальца Норма, и представил, что то же самое случится с Билли.
	-- Витринное стекло,-- прошептал Майрон.-- Боже милостивый!..
	Я оставил их у охладителя пива, где они начали уже по второй банке, и
пошел искать Брента Нортона. Нашел его разговаривающим с Бадом Брауном
у кассы номер два. Оба они -- Нортон с его шикарной седеющей прической и
привлекательностью уже немолодого, но еще активного мужчины и Браун с его
строгой физиономией -- словно сошли с карикатуры из "Нью-йоркера".
	Человек двадцать пять бесцельно бродили между линией касс и витри-
ной. Некоторые выстроились вдоль стекла, вглядываясь в туман, и это снова
напомнило мне людей, разглядывающих новостройку через щели в заборе.
	Миссис Кармоди сидела на конвейерной ленте у одной из касс и курила.
Ее взгляд скользнул по мне, потом ушел в сторону. Выглядела она так, будто
видела сны наяву.
	-- Брент,-- позвал я.
	-- Дэвид? Куда ты запропастился?
	-- Вот об этом-то я и хочу с тобой поговорить.
	-- Там у охладителя люди пьют пиво,-- мрачно произнес Браун тоном
человека, сообщающего, что на церковной вечеринке показывали порнографи-
ческий фильм.-- Я их вижу в специальное зеркало. С этим нужно покончить.
	-- Брент?
	-- Извините меня, мистер Браун, я на минутку.
	-- Конечно.-- Он сложил руки на груди и мрачно уставился в выпуклое
зеркало.-- Нет, это определенно нужно прекратить.
	Мы с Нортоном двинулись мимо стеллажей с посудой и кухонными
принадлежностями к охладителю в дальнем конце магазина. Я оглянулся через
плечо, с нелегким чувством отметив, как сильно выгнулись и потрескались дере-
вянные рамы, окантовывающие высокие прямоугольные секции витринных сте-
кол. Одно из них, вспомнил я, уже разбилось. Неровный клин стекла вывалился
из верхнего угла рамы после того странного подземного толчка. Может быть,
нам удастся заткнуть дыру какими-нибудь тряпками, скажем, охапкой тех жен-
ских кофточек по 3 доллара 95 центов, что я видел у винного стеллажа...
	Эти мысли оборвались внезапно, и мне пришлось заткнуть рот тыльной
стороной ладони, как будто я хотел заглушить звук отрыжки.
	На самом деле я пытался задушить отвратительный поток испуганного
хихиканья, вызванного мыслью о том, что я собираюсь запихать в дыру охапку
рубашек, чтобы защититься от щупалец, утащивших Норма. Я сам видел, как
одно из них -- причем маленькое -- давило пачку собачьих консервов, пока она
просто не лопнула.
	-- Дэвид? Что с тобой?
	-- А?
	-- Твое лицо... Ты выглядишь так, словно придумал что-то или очень хо-
рошее, или совсем ужасное.
	Тут меня как будто ударило.
	-- Брент, а что с тем человеком, который выбежал из тумана и кричал,
что что-то схватило Джона Ли Фровина?
	-- С разбитым носом?
	-- Да, он самый.
	-- Он потерял сознание, и мистер Браун приводил его в чувство какой-
то ароматной солью из аптечки первой помощи. А что?
	-- Он сказал что-нибудь, когда очнулся?
	-- Продолжал говорить что-то про эту свою галлюцинацию. Мистер
Браун отвел его в свой кабинет, а то женщины начали пугаться. Он пошел в об-
щем-то даже охотно. Говорил что-то про стекла. Когда мистер Браун сказал,
что в кабинете менеджера только маленькое окно, да и то забрано решеткой, он
пошел охотно. Надо полагать, он все еще там.
	-- То, о чем он говорил, не галлюцинация.
	-- Конечно, нет.
	-- А тот толчок, что мы почувствовали?
	-- Тоже, но, Дэвид...
	Он напуган, напоминал я себе. Не перестарайся. На сегодня уже доста-
точно. С ним нужно полегче, потому что именно так он вел себя во время того
дурацкого спора из-за земли. Сначала покровительственно, потом саркастиче-
ски и наконец, когда стало ясно, что он проигрывает, просто уродливо. Не пе-
рестарайся, потому что он тебе нужен. Он, может быть, не способен завести
свою собственную бензопилу, но он выглядит как образ отца для всего запад-
ного мира, и, если он скажет людям не паниковать, они не будут. Поэтому не
перестарайся.
	-- Ты видишь вон те двойные двери за охладителем пива?
	Он посмотрел и нахмурился.
	-- Один из тех, что пьют пиво... Это не помощник менеджера? Викс, ка-
жется? Если Браун его увидит, могу пообещать тебе, что скоро этому человеку
придется искать новую работу.
	-- Брент, ты меня слушаешь?
	Он рассеянно взглянул на меня.
	-- Извини, Дэйв. Что ты говорил?
	"Видимо, сейчас ему придется несладко".
	-- Ты видишь эти двери?
	-- Вижу, конечно. И что?
	-- Они ведут в складское помещение, расположенное вдоль всей запад-
ной стены здания. Когда Билли уснул, я пошел туда поискать чем можно его ук-
рыть...
	Я рассказал ему все, скрыв только спор о том, стоит ли Норму выходить
или нет. Я рассказал ему о том, что заползло в загрузочную дверь, и чем все
кончилось. Брент Нортон отказывался верить. Нет, он отказывался даже пред-
положить, что такое может произойти. Я подвел его к Джиму, Олли и Майро-
ну. Все трое подтвердили мои слова, хотя Джим и Майрон-цветок были уже
здорово пьяны.
	Нортон опять отказывался поверить. Просто уперся.
	-- Нет,-- сказал он.-- Нет, нет и нет. Простите, джентльмены, но это со-
вершенно возмутительно. Или вы пытаетесь меня разыграть,-- он одарил нас
сияющей улыбкой, показывая, что он не хуже других понимает шутки,-- или вы
все страдаете от какой-то формы группового гипноза.
	Я начал терять самообладание, но все же сдержался. Обычно я считал
себя человеком спокойным, но обстоятельства были не совсем обычные. Мне
нужно было думать о Билли и о том, что могло случиться или уже случилось со
Стефени. Эти мысли грызли меня постоянно.
	-- Ладно,-- сказал я.-- Пошли туда. Там на полу остался кусок щупаль-
ца. Его отрезало дверью, когда мы ее закрывали. И там ты сможешь услышать
их. Они шуршат у двери, словно ветер в зарослях плюща.
	-- Нет,-- сказал он спокойно.
	-- Что? -- Я действительно подумал, что ослышался.-- Что ты сказал?
	-- Я сказал "нет". Я не пойду туда. Шутка зашла слишком далеко.
	-- Брент, клянусь тебе, это не шутка.
	-- Разумеется, вы решили пошутить,-- сурово произнес он, потом по-
смотрел на Джима и Майрона, остановил взгляд на Олли Виксе, который вы-
держал его спокойно и бесстрастно, и наконец взглянул на меня.-- Это то, что
вы, местные называете "животы надорвать можно"? Да, Дэвид?
	-- Брент... Послушай...
	-- Нет, это ты послушай! -- голос его загремел, разносясь по магазину,
словно в зале суда, и несколько человек, изнервничавшихся и бесцельно шатаю-
щихся по проходам, обернулись в нашу сторону посмотреть, что происходит.--
Это шутка. Банановая кожура. И вы выбрали меня, чтобы я на ней поскольз-
нулся. Никто из вас особенно не любит людей со стороны, так ведь? Вы все тут
друг за друга. Так же, как случилось в тот раз, когда я потащил тебя в суд, что-
бы получить то, что причитается мне по праву. Ты тогда выиграл, ладно. Ну
как же? Ведь твой отец знаменитый художник, и это твой город, а я здесь лишь
плачу налоги и трачу деньги!
	Он уже не играл, отчитывая нас хорошо поставленным адвокатским го-
лосом. Он почти кричал, готовый вот-вот совсем потерять контроль над собой.
Олли Викс развернулся и пошел прочь со своим пивом. Майрон и Джим смотре-
ли на Нортона в откровенном удивлении.
	-- И я должен идти туда и смотреть на какую-то резиновую игрушку за
девяносто восемь центов, а эти два болвана будут стоять рядом и ржать?
	-- Эй, ты, полегче. Кого ты называешь болваном? -- сказал Майрон.
	-- Я, если хочешь знать, просто счастлив, что дерево упало на твой ло-
дочный сарай. Просто счастлив.-- Нортон улыбался мне с издевкой в глазах.--
Его всмятку раздавило? Замечательно! А теперь прочь с моей дороги!
	И он попытался отпихнуть меня, чтобы пройти. Я схватил его за руку и
толкнул спиной об охладитель. Две упаковки по шесть банок сорвались с полки
и упали на пол.
	-- Прочисти уши и слушай, Брент. От этого зависят жизни. И жизнь мо-
его ребенка для меня не последнее дело. Так что ты лучше слушай, а не то, кля-
нусь, я из тебя повыколочу дерьмо.
	-- Ну, давай,-- сказал Нортон, все еще улыбаясь с какой-то безумной
бравадой во взгляде. Глаза его, огромные и налившиеся кровью, лезли из ор-
бит.-- Покажи всем, что ты сильный и смелый и можешь избить человека с
больным сердцем, который тебе в отцы годится.
	-- Вмажь ему! -- крикнул Джим.-- Хрен с его больным сердцем. Я думаю,
у дешевого нью-йоркского крючкотвора вообще нет сердца.
	-- Не лезь,-- сказал я Джиму и наклонился к Нортону. Охладитель не ра-
ботал, но от него еще тянуло холодом.-- Прекрати кипятиться. Ты прекрасно
знаешь, что я говорю правду.
	-- Я... ничего такого... не знаю,-- сказал он, тяжело дыша.
	-- Если бы это случилось в другое время и в другом месте, я бы отвязался
от тебя. Но сейчас мне наплевать, насколько ты напуган. и я не держу на тебя
зла за твои слова. Я тоже напуган, но ты мне нужен, черт побери! Дошло до те-
бя? Ты мне нужен!
	-- Отпусти меня!
	Я схватил его за рубашку и встряхнул.
	-- Ты что, ничего не понял? Люди начнут выходить из магазина и на-
ткнутся прямо на это чудовище! Понял ты наконец, черт побери?
	-- Отпусти меня!
	-- Нет. До тех пор, пока ты не пойдешь со мной и не посмотришь.
	-- Я сказал тебе, нет! Это все обман, шутка, и я не настолько глуп, что-
бы...
	-- Тогда я потащу тебя силой.
	Я схватил его за плечо и за шею. Шов рубашки на одном из рукавов не
выдержал и с легким треском разошелся. Я потащил его к дверям склада. Нор-
тон издал сдавленный крик. Поблизости собралось человек пятнадцать или во-
семнадцать, но никто не подошел и не собирался вмешиваться.
	-- Помогите! -- закричал Нортон, выпучив глаза за стеклами очков. Его
прическа снова рассыпалась, и волосы торчали двумя маленькими пучками за
ушами. Люди шаркали ногами и наблюдали.
	-- Что ты кричишь? -- заговорил я ему а ухо.-- Это же всего лишь шутка.
Именно поэтому я взял тебя с собой в город, когда ты попросил, и поэтому до-
верил тебе перевести Билли через автостоянку. Все потому что у меня тут был
заготовлен туман; я арендовал специальную машину в Голливуде за пятнад-
цать тысяч долларов и еще заплатил восемь тысяч за доставку -- все для того,
чтобы тебя разыграть. Прекрати вести себя как идиот и открой глаза.
	-- От-пу-сти! -- провыл Нортон, когда мы были почти у дверей.
	-- Ну-ка, ну-ка! Что там такое? Что вы делаете? -- Расталкивая толпу,
появился Браун.
	-- Заставьте его отпустить меня,-- хрипло сказал Нортон.-- Он сошел с
ума.
	-- Нет. Хотел бы я, чтобы так было, но это не так,-- вступился за меня
Олли, и я был готов молиться на него. Он прошел между стеллажами позади
нас и остановился напротив Брауна.
	Взгляд Брауна упал на банку пива, которую Олли держал в руке.
	-- Ты пьешь! -- произнес он, и в голосе его послышалось удивление, не
лишенное впрочем нотки удовлетворения.-- Ты потеряешь за это работу!
	-- Брось, Бад,-- сказал я, отпуская Нортона.-- Сейчас чрезвычайные об-
стоятельства.
	-- Правила пока никто не отменял,-- самодовольно произнес Браун.-- Я
позабочусь, чтобы руководство компании узнало о случившемся. Это моя обя-
занность.
	Нортон тем временем отбежал в сторону и остановился там, приглажи-
вая волосы и заправляя рубашку. Взгляд его метался между Брауном и мной.
	-- Эй! -- неожиданно крикнул Олли громким и басовитым голосом. Я
никогда бы не подумал, что этот полный, но мягкий и скромный человек может
обладать таким голосом.-- Эй! Вы все! Идите сюда и слушайте! Это касается
всех вас! -- Он взглянул на меня спокойно и спросил, совершенно игнорируя
Брауна.-- Я правильно делаю?
	-- Да.
	Люди начали собираться. Толпа зрителей, наблюдавших за моим спо-
ром с Нортоном сначала удвоилась, потом утроилась.
	-- Вам всем следует кое-что узнать...-- начал Олли.
	-- Немедленно поставь пиво на место,-- перебил его Браун.
	-- Немедленно заткнись,-- сказал я и шагнул к нему.
	Браун тут же сделал шаг назад.
	-- Я не знаю, что некоторые из вас думают,-- сказал он,-- но могу пообе-
щать, что все происходящее здесь будет доложено руководству "Федерал Фудс
Компани"! Все! И я хочу, чтобы вы поняли, что за этим, возможно, последуют
судебные обвинения!
	Губы Брауна приоткрыли в нервной гримасе пожелтевшие зубы, и мне
стало его немного жалко. Он просто пытался справиться с ситуацией. Точно
так же, как Нортон поставил сам себе мысленный барьер. Как Майрон и Джим,
пытавшиеся превратить все в мужскую браваду: если мы починим генератор,
туман сам разойдется... Браун поступал по-своему: он "защищал магазин".
	-- Давай, записывай фамилии,-- сказал я.-- Только молчи.
	-- Я запишу много фамилий,-- ответил Браун,-- и твоя будет в списке
первой, ты, богема.
	-- Мистер Дрэйтон должен сказать вам что-то важное,-- объявил Олли,--
и, я думаю, всем вам стоит прислушаться на тот случай, если вы собираетесь от-
правиться домой.
	Я рассказал им обо всем, что произошло, примерно так же, как расска-
зывал Нортону. Сначала некоторые смеялись, но к концу рассказа всех охвати-
ло глубокое беспокойство.
	-- Это все ложь, как вы понимаете,-- сказал Нортон, пытаясь голосом
подчеркнуть значение своих слов, но немного перестарался. И этому человеку я
рассказал первому, надеясь заручиться его умением убеждать. Как я однако
ошибся!
	-- Конечно, все это ложь,-- согласился Браун.-- Бред. Откуда по-вашему
взялись эти щупальца, мистер Дрэйтон?
	-- Я не знаю, и сейчас это не самый главный вопрос. Они есть. И...
	-- Я подозреваю, что они появились из этих вот пивных банок. Вот что
я подозреваю.
	Эта реплика вызвала смех, но его тут же заглушил сильный скрипучий
голос миссис Кармоди.
	-- Смерть! -- выкрикнула она, и смеявшиеся быстро замолчали.
	Она вышла в центр неровного круга, образованного подошедшими
людьми. Ее канареечные брюки, казалось, сами излучали свет, огромная сумка
болталась у слоноподобного бедра. Черные глаза смотрели высокомерно и
сверкали остро и зло, как глаза сороки. Двое симпатичных девчонок лет шест-
надцати с надписями "Лесной лагерь" на спинах белых рубашек из искусствен-
ного шелка испуганно отскочили в сторону от нее.
	-- Вы слушаете и не слышите! Слышите и не верите! Кто из вас хочет
выйти наружу и убедиться самостоятельно? -- Она обвела взглядом всех собрав-
шихся,потом посмотрела на меня.-- И что вы предполагаете делать, мистер Дэ-
вид Дрэйтон? Что, вы считаете, можно сделать?
	Она улыбнулась, словно череп над канареечным гарнитуром, и продол-
жила:
	-- Это конец, говорю я вам! Конец всему! Перст божий вывел строку
приговора не огнем, а туманом. Земля разверзлась и исторгла чудовищ...
	-- Заткните ее, кто нибудь! -- выкрикнула одна из девчонок, расплакав-
шись.-- Она меня пугает.
	-- Ты напугана, дорогая? -- спросила миссис Кармоди, накинувшись на
нее.-- 3то еще не страх! А вот когда гнусные создания, которых Сатана выпу-
стил на землю, доберутся до тебя...
	-- Достаточно, миссис Кармоди,-- сказал Олли, взяв ее за руку.-- Хватит.
	-- Ну-ка отпусти меня! Это конец, говорю я вам! Это смерть! Смерть!
	-- Это куча дерьма,-- прокомментировал с отвращением мужчина в оч-
ках и шляпе рыболова.
	-- Нет, сэр,-- сказал Майрон.-- Я знаю, что все это звучит, как фрагмент
фантазии наркомана, но это чистая правда. Я сам видел.
	-- И я,-- сказал Джим.
	-- Я тоже,-- вставил Олли. Ему все же удалось угомонить миссис Кармо-
ди, по крайней мере на время. Но она стояла рядом, сжимая в руках свою ог-
ромную сумку, и улыбалась своей сумасшедшей улыбкой. Никто не хотел сто-
ять рядом с ней. Люди бормотали что-то между собой: то, что мой рассказ под-
твердили, никого не обрадовало. Несколько человек задумчиво посмотрели на
витринные стекла, и это меня обнадежило.
	-- Все ложь,-- сказал Нортон.-- Вы просто покрываете друг друга, вот и
все.
	-- В то, что ты рассказал, невозможно поверить,-- заявил Браун.
	-- А нечего здесь стоять и молоть воду в ступе,-- ответил я.-- Пойдем на
склад. Сам увидишь. И услышишь.
	-- Покупателям не положено...
	-- Бад,-- сказал Олли,-- иди с ним. Пора кончать это.
	-- Ладно,-- сказал Браун.-- Мистер Дрэйтон, давайте наконец покончим
с этим вопросом.
	Оттолкнув двери, мы вошли в темноту.
	Звук был неприятный, даже зловещий.
	Браун тоже это почувствовал несмотря на всю свою твердолобую аме-
риканскую манерность. Он тут же схватил меня за руку, дыхание его на мгнове-
ние перехватило, потом он снова задышал, но уже как-то хрипло.
	Низкий шепчущий звук доносился со стороны загрузочной двери, почти
ласкающий звук. Я провел ногой по полу, задел один из фонариков, наклонил-
ся, подобрал его и включил. Лицо Брауна застыло, хотя он еще ничего не видел,
только слышал. Но я видел и мог представить себе, как щупальца извиваются и
ползают по гофрированной стальной поверхности двери, словно живые лианы.
	-- Ну что ты теперь думаешь? Невозможно поверить?
	Браун обвел взглядом разбросанные коробки и пакеты.
	-- Это все они натворили?
	-- Да. По большей части они. Иди сюда.
	Он с неохотой подошел. Я направил луч фонарика на сжавшийся свер-
нутый кусок щупальца, лежавший рядом со шваброй. Браун наклонился.
	-- Не трогай,-- сказал я.-- Оно может быть еще живо.
	Он быстро выпрямился. Я подобрал швабру, взяв ее за щетку и потыкал
щупальце рукояткой. На третий или четвертый раз оно разогнулось лениво, по-
казав две целые присоски и неровный сегмент третьей. Потом обрубок молние-
носно сжался и замер. Браун издал какой-то придушенный звук, словно его
тошнило.
	-- Достаточно?
	-- Да,-- сказал он.-- Пойдем отсюда.
	Мы проследовали за прыгающим лучом к дверям и вышли в торговый
зал. Все лица повернулись к нам, гул голосов стих. Лицо Нортона стало похо-
жим на старый сыр. Глаза миссис Кармоди заблестели. Олли продолжал пить
пиво, и по его лицу все еще сбегали капельки пота, хотя в магазине было уже не
жарко. Двое девчонок с надписями "Лесной лагерь" на рубашках прижались
друг к другу, как молодые лошадки перед грозой. Глаза. Так много глаз. Я мог
бы написать их, подумал я, холодея. Не лица, а одни глаза в полумраке. Я мог
бы написать их, но никто не поверит, что это было в действительности.
	Бад Браун сложил ладони с длинными пальцами перед собой.
	-- Внимание,-- сказал он.-- Мы, похоже, действительно столкнулись со
значительной проблемой.

 


ДАЛЕЕ >>

Переход на страницу:  [1] [2]

Страница:  [1]