Давид   (Жак-Луи   David)    -   исторический    живописец,    знамен.
преобразователь франц. живописи конца XVIII  ст.,  имевший  значительное
влияние на направление искусства даже других стран (1748 - 1825). Еще  в
отрочестве  он  обнаружил  выдающиеся  художественные  способности;  но,
поступив в ученики к Вьену, сначала шел довольно  тихо  на  пути  своего
развития и  только  после  троекратной  неудачи  на  соисканиях  большой
награды получил ее в 1774 г., за картину: "Эрасискрат открывает  причину
болезни  Антиоха".  В  следующем   затем   году   отправился   на   счет
правительства в Италию вместе  с  Вьеном,  назначенным  в  это  время  в
директоры  франц.  акд.  в  Риме.  Проведя  здесь  пять  лет,  занимался
преимущественно изучением антиков, писал этюды и исполнил  лишь  немного
картин, из которых одна: "Св. Рох молит Богоматерь о прекращении  чумы",
доставила ему некоторую известность. По возвращении  своем  в  Париж,  в
1780 г., выставил здесь картину "Велизарий" (находится в  лильск.  муз.,
гравиров. Морелем) и получил за нее звание сопричисленного к королевской
акд. живописи, а чрез три года был принят в  действительные  члены  этой
акд. за новое свое произведение: "Андромаха оплакивает смерть  Гектора".
Эти работы настолько повысили репутацию художника,  что  король  заказал
ему картину, предоставив ему и выбор сюжета.  Д.  отправился  в  Рим  и,
написав там "Клятву Горациев", привез ее  в  Париж,  где  она  возбудила
всеобщее удивление. Погружаясь все  более  и  более  в  историю  древних
греков и римлян,  он  исполнил  после  того  картины:  "Смерть  Сократа"
(гравир. Массаром-отцом), "Ликторы приносят к Бруту трупы его  сыновей",
"Любовь  Париса  и  Елены",  гравированная  Видалем)  и  некоторые   др.
Отступление от его тем, обычных до этого времени, составляет:  "Прибытиe
Людовика XVI в заседание парламента 14 февраля" -  картина,  принесенная
им в 1790 г. в дар национальному собранию, которое после  того  заказало
Д. изобразить "Клятву  Jeu  de  Paume",  оставшуюся,  однако,  только  в
эффектно сочиненном эскизе (гравир. Жозе). Разгоревшийся пожар революции
затянул пылкого художника в свой бурный круговорот: он выступил  в  роли
политического деятеля, попал в 1793 г. в конвент, в качестве  его  члена
участвовал в осуждении короля на  казнь,  сочинял  и  предлагал  проекты
великих национальных празднеств и управлял их декоративною частью  и  т.
п. В это время из под его  кисти  вышли  воспроизведения  двух  кровавых
современных сцен - убийства  М.Пеллетье  и  Марата.  Падение  Робеспьера
повлекло за собою арест его друга, Д., и только  слава  последнего,  как
художника, спасла ему голову. По выходе  из  тюрьмы,  он  снова  отдался
всецело живописи и написал, в  1795  -  99  г.,  одну  из  лучших  своих
картин:"Похищение сабинянок", публичная выставка которой  доставила  ему
65627 фр. Когда верховная власть над Францией перешла в руки  Наполеона,
Д.  сделался  его  привилегированным  живописцем;  но,  увековечивая  на
полотне славные события Консульства и Империи ("Переход  Бонапарта  чрез
С.Бернард", "Коронация Наполеона", "Раздача  орлов"  и  т.  п.),  он  не
переставал интересоваться древней  историей  и  написал,  между  прочим,
"Леонида в Фермопилах",
   - картину, оконченную в 1814 г. и  проданную  в  1819  г.,  вместе  с
"Похищением сабинянок", за 100000 фр. (обе находятся в  луврск.  музее).
Несмотря на благорасположение к нему императора и на получаемые от  него
милости, Д. оставался в душе республиканцем.  По  возвращении  Бурбонов,
он, как бывший член  конвента  и  "цареубийца",  подвергся  изгнанию  из
Франции, был вычеркнут из списков акд.  худож.  и  почетного  легиона  и
поселился в Брюсселе,  где  продолжал  руководить  образованием  молодых
художников  и  писать  картины.  Из  произведений,  относящихся  к  этой
последней поре его  деятельности,  наиболее  достойны  внимания:  "Амур,
покидающий Психею", "Марс, обезоруживаемый Венерою, Амуром и Грациями" и
т. д. Суждение художественных критиков о Д. весьма различно, но никто не
отрицал его огромного исторического значения. С Д. началось  решительное
перерождение изжеманившегося пред тем франц. искусства. Он первый  снова
обратился к изучению антиков, стал заботиться о соблюдении чистоты стиля
и здравого воззрения на природу. Это направление  он  проводил  в  своих
произведениях с убеждением и энергией. Однако он в сущности усвоил  себе
только внешние черты памятников греч. искусства. Отсюда - окоченелость и
мертвенность его картин. Вместо действительного чувства,  мы  находим  у
него  театральную  деланность,  вместо  страсти  -  притворный,  нередко
преувеличенный пафос, не столько вдохновение,  сколько  холодный  расчет
ума. Кроме того, он вообще не богат изобретательностью:  его  композиция
отличается разбросанностью;  его  фигуры  принимают  утрированные  позы;
колорит у него  чересчур  однообразный,  порою  желтоватый,  холодный  и
лишенный  тонких  нюансов.  Но  рисунок  старательно  выработан,   формы
благородны, изящны,  и  особенно  в  женских  фигурах.  В  портретах  он
несравненно проще и привлекательнее, чем в картинах, и  большинство  его
недостатков  стушевывается  пред  подражанием  природе,  не  отуманенным
предвзятыми принципами. Как на лучшие его  работы  в  этом  роде,  можно
указать на портреты Жубера и Леруа, г-жи де-Сорси,  маркизы  де-Оливьер,
отца Филельера, Пекуля (нах. в Лувре), Буасси-д'Англа, г-жи  Рекамье  (в
Лувре), ген. Жерара и особенно  папы  Пия  VII  (в  Лувре).  Но  главная
заслуга Д. состоит в основании  целой  школы,  в  которой  его  ученикам
предоставлялась возможность  развивать  свои  способности  сообразно  их
натуре, без всяких стеснений, и после строгого изучения антиков  бросить
рабское  подражание  им  и  идти  не  по  стопам   своего   учителя,   а
самостоятельным путем к совершенству. Из этой школы  вышли  Гро,  Гране,
Друе, Жироде, Жерар, Изабё, бельгиец Навез, Л. Робер, Энгр  и  мн.  др.,
менее значительные художники. Ср. F.L..David, "Le  peintre  Louis  David
(1748 - 1825), souvenirs et documents inedits"  (П.,  1880);  Delecluze,
"L.David, son ecole et son temps" (П., 1855); Т. Thore, "Les peintres du
XIX siecle, L.David" (Брюссель, 1843);  М.A.Th.  (Адольф  Тьер)  "David,
souvenirs historiques";E.Chesneau, "Le mouvement  moderne  en  peinture,
L.David".
   A. C - в.
    Давление . - В механике  и  математической  физике  под  давлением  на
какое-либо  тело  подразумевается  совокупность  сил,  сплошным  образом
приложенных к поверхности тела и  направленных  по  нормалям  ее  внутрь
тела; таковы, напр., Д. газов  и  жидкостей  на  стенки  заключающих  их
сосудов, давление  насыщенного  пара  на  поверхность  образовавшей  его
жидкости, взаимные  Д.  двух  покоящихся  жидкостей  по  поверхности  их
раздела.  Д.  рассматривается   как   совокупность   молекулярных   сил,
действующих со стороны молекул одного тела на  молекулы  другого  сквозь
разделяющую их поверхность. С точки зрения кинетической теории газов, Д.
газа на  поверхность,  его  ограничивающую,  производится  совокупностью
ударов об нее молекул газа.  Так  или  иначе,  приходится  вести  расчет
давления, как совокупности сил или импульсов, приложенных к каждой части
поверхности. Если Д. на всю поверхность однородно, т. е. на равные части
поверхности  приходятся  одинаковые   Д.,   то   знание   величины   Д.,
приходящегося на каждую единицу поверхности дает возможность  определить
величину  Д.  на  данную  часть  поверхности;  так,  напр.,  среднее  Д.
атмосферы на уровне моря в Париже равно весу 1033,3 грамма  или  1013600
дин на кв. сант., а так как  это  Д.  однородно,  то  на  кв.  миллиметр
придется 10136 дин, а на кв. метр 1013600000 дин. В тех  случаях,  когда
давление  неоднородно,   как,   напр.,   Д.   покоящейся   жидкости   на
негоризонтальную (напр. наклонную  плоскую)  стенку  сосуда,  расчет  Д.
производится также на единицу поверхности, так  что  если  в  какой-либо
точке поверхности Д. на единицу поверхности есть р, то Д. на  бесконечно
малый элемент (площади, заключающий в себе рассматриваемую точку,  будет
pw.
   Д. (нормальные  к  поверхности)  представляют  собою  частный  случай
поверхностных  сил,  напряжений,  возникающих  вследствие   молекулярных
взаимодействий между молекулами  двух  тел,  тесно  прилегающих  одно  к
другому по разделяющей их поверхности. В объяснительной статье к  слову:
напряжение  будет  объяснено,  что  не  всегда  напряжения  нормальны  к
поверхности, а если и нормальны, то не всегда направлены внутрь тела.
   Д. Б.
    Давыдов (Владимир Николаевич; настоящая фамилия Горелов)   -  один  из
лучших современных актеров. Род. в  1849  г.;  учился  во  2-й  киевской
гимназии и моск. университете, на естественном факультете. К  сцене  его
готовил   в   Москве   И.В.Самарин.   Вскоре   сделался   провинциальною
знаменитостью. В 1880 г. был принят на казенную спб. сцену,  на  которой
(с перерывом 1886 - 1888) состоит поныне. С 1889 г. Д. преподает в  спб.
театральном  училище  практику  драматического   искусства.   Выдающееся
дарование Д. очень разнообразно. Он играет городничего ("Ревизор"),  Под
колесина, Митрофана, Хлестакова, Расплюева, Бальзаминова и мн. др.
   Ум.
    Давыдов (Денис  Васильевич)   -  ген.-лейт.,  известный  поэт-партизан
(1781  -  1839).  Получил  блестящее,  для  своего   времени,   домашнее
воспитание. 1807  г.  был  началом  боевого  поприща  Д.  :  назначенный
адъюнтантом к кн. Багратиону, он участвовал почти во всех сражениях этой
кампании.  Зимою  1808  г.  состоял  в  нашей  армии,  действовавшей   в
Финляндии, прошел вместе с Кульневым до Улеаборга, занял с казаками  о-в
Карлоэ и, возвратясь к авангарду, отступил по льду Ботнического  залива.
В 1809 г., состоя при кн. Багратионе, командовавшем войсками в Молдавии,
Д. участвовал в разных делах с турками, а  затем,  когда  Багратион  был
сменен  гр.  Каменским,  поступил  в  авангард  молдавской  армии,   под
начальство Кульнева. При начале войны 1812 г. Д. состоял  подполковником
в ахтырском гусарском полку  и  находился  в  авангардных  войсках  ген.
Васильчикова. Перед Бородинским  сражением,  Д.  первый  подал  мысль  о
выгодах партизанских действий на сообщениях неприятеля и первый же начал
их, с партиею всего в 130 коней. Быстрые его успехи убедили  Кутузова  в
целесообразности партизанской войны, и он  не  замедлил  дать  ей  более
широкое развитие. Одним из выдающихся подвигов Д., за  это  время,  было
дело под с. Ляховым, где он, вместе с другими партизанами, взял  в  плен
2-х тысяч. отряд ген. Ожеро; затем под г. Копысом  он  уничтожил  франц.
кавалерийское депо,  рассеял  неприятельский  отряд  под  Белыничами  и,
продолжая поиски до  Немана,  занял  Гродно.  С  переходом  границы,  Д.
поступил в корпус ген. Винцингероде, участвовал  в  поражении  саксонцев
под Калишем и, вступив в Саксонию с передовым отрядом, занял  предместье
Дрездена. В 1814 г. Д" командуя ахтырским гусарским полком, находился  в
apмии Блюхера, участвовал  с  нею  во  всех  крупных  делах  и  особенно
отличился в сражении при Ла Ротьере. В  1815  г.  Д.  был  произведен  в
ген.-м.; потом занимал место начальника штаба сначала в 7-м, а  потом  в
З-м корпусе. В 1827 г. с успехом действовал против персов, а в 1831 г. -
против польских мятежников.
   О.
   Как человек, Д. пользовался большими симпатиями в дружеских  кружках.
По  словам  кн.  П.  А.  Вяземского,  Д.  до  самой   кончины   сохранил
изумительную молодость сердца и нрава. Веселость его была заразительна и
увлекательна; он был душою  и  пламенем  дружеских  бесед.  Литературная
деятельность Д. выразилась в целом ряде  стихотворений  и  в  нескольких
прозаических статьях. Из первых наибольшею известностью  пользуются  те,
где он воспевает  быт  тогдашнего  гусарства.  Вино,  любовные  интриги,
буйный разгул, удалая жизнь - вот содержание их. В таком духе  написаны:
"Послание Бурцову", "Гусарский пир", "Песня", "Песня старого гусара". На
ряду с  стихотв.  вакхического  в  эротического  содержания  у  Д.  были
стихотворения в элегическом тоне, навеянные,  с  одной  стороны,  нежною
страстью к Е. Д. Золотаревой, с другой  -  впечатлениями  природы.  Сюда
относится большая часть  лучших  его  произведений  последнего  периода,
как-то: "Море".  "Вальс",  "Речка".  Громкою  известностью  пользовалась
"Современная песня" Д. Написанная в сатирическом тоне,  эта  пьеса  была
направлена на те  слои  современного  Д.  общества,  в  которых  бродило
недовольство существовавшим  порядком  вещей.  Сатирическое  направление
сказалось и в некоторых  других  произведениях,  более  ранних,  как-то:
"Река и Зеркало", "Голова и Ноги", "Договоры" и  нескольких  эпиграммах.
Поэтические произведения Д. не отличаются  ни  глубиной  содержания,  ни
обработкой стиля, но имеют одно достоинство - оригинальность. Сам Пушкин
придавал  большую  цену  самобытности  таланта  Д.  Кроме   оригинальных
произведений,  у  Д.  были  и  переводные  -  из  Арно,  Виже,   Делиля,
Понс-де-Вердена, и подражания Вольтеру, Горацию, Тибуллу. В 1816  г.  Д.
был  избран  в  члены  "Арзамаса",  где  получил  прозвище   "Армянина".
Прозаические  статьи  Д.  делятся  на  две  категории:  статьи,  носящие
характер личных воспоминаний, и статьи историко-полемические. Из  первых
наиболее известны: "Встреча с великим Суворовым", "Встреча с фельдм. гр.
Каменским", "Воспоминание о сражении при Прейсиш-Эйлау", "Тильзит в 1807
г.", "Дневники партизанских действий" и  "Записки  о  польской  кампании
1831 г.". По ценности сообщаемых данных эти военные  воспоминания  и  до
сих пор сохраняют значение  важных  источников  для  истории  войны  той
эпохи. Ко второй категории относятся:  "Мороз  ли  истребил  французскую
армию", "Переписка с Вальтер-Скоттом", "Замечания на  некрологию  Н.  Н.
Раевского" и нек. др. Собрания сочинений Д. выдержали шесть изданий;  из
них наибольшею полнотой отличаются трехтомные изд. 1860 и 1893, под ред.
А. О. Круглаго (прил. к журн. "Север").
   А. К - й.
    Дагерр  (Louis  Jacques  Marde  Daguerre)   -  французский   художник,
изобретатель дагерротипии, род. 18 ноября 1789 г. В 1805 г. Д.  поступил
учеником в мастерскую  парижского  живописца-декоратора  Деготти,  затем
вместе с П.Прево писал панорамы, и в 1822 г. вместе с художником  Буттом
приступил к устройству изобретенной им диорамы или пoлиоpaмы. К тому  же
времени  относятся  первые   его   мысли   о   возможности   закрепления
изображений,  даваемых  камер-обскурой.  Увлеченный   этой   идеею,   Д.
непрерывно исследует и разрабатывает методы для  достижения  этой  цели,
пока не вступает в сношение с Никифором  Ньепсом,  который,  не  зная  о
работах Д.,  уже  с  1816  г.  стремился  к  той  же  цели.  В  1827  г.
изобретатели встретились в Париже, а уже 14 дек.  1829  г.  составили  в
Шалоне договор, по которому обязывались совместно работать  и  сохранять
свои открытия в тайне. В 1833 г. Ньепс ум., а  в  1837  г.  Д.  заключил
новый договор с сыном Ньепса, Исидором, для эксплуатации  разработанного
им к тому времени уже в главных чертах метода, названного в  последствии
дагерротипией. В 1839 г. сгорела диорама, и  Д.,  лишенный  средств  для
окончания своих исследований,  решил,  по  совету  Араго,  обратиться  к
правительству, которое в палате депутатов, после горячих речей  министра
Дюшателя и Араго, 15 июня 1839 г. назначило Д. пожизненную пенсию в 6000
фр. Уже 10 авг. 1839 г. Араго докладывал парижской  акд.  о  работах  Д.
Весть  о  новом  изобретении  была  встречена  всей  Францией  с   таким
энтузиазмом, что уже через несколько дней Д. пожалован был  командорский
крест почетного легиона. В 1840 г. Д. уединился  в  небольшой  деревушке
Пти-Бри, где и прожил до  смерти,  последовавшей  10  июля  1851  г.  Д.
воздвигнуты памятники в Кормейле (его родина)  и  Пти-Бри.  Из  печатных
работ  Д.  известны  "Historique   et   description   des   pocedes   du
Daguerreotype et du Diorama" (П. 1839), выдержавшие много изданий, затем
"Nouveau  moyen   de   preparer   la   couche   sensible   des   plaques
photographiques" (П. 1844) и статья "Sur la phosphorescence  du  sulfate
de baryte calcine" ("Comptes Rendus d. l'Ac. d. Sc.",  т.  VIII,  1839).
Подр. о Д. см. "Д. и Ньепс" В.Ф.Буринского (СПб. изд. Павленкова,  1893)
и P.Carpentier "Biographie de D." (1855).
   А. Г.
    Дагоба   -  коническое  сооружение  (мавзолей)  над  реликвиями  будд.
святых. Эти постройки достигают часто значительной высоты; имеют круглое
основание, покоящееся на платформе, которая, в свою очередь, сделана  на
природном или  искусственном  возвышении,  снабженном,  большею  частью,
ступенями. Внутри находятся обыкновенно  различной  формы  каменные  или
металлические сосуды, в которых заключен серебряный ящик, а в  последнем
- золотой, с реликвиями. Все  это  разукрашено  различными  барельефами,
подчас весьма курьезными и сложными. Самые реликвии состоят из жемчужин,
золотых пуговиц, колец и украшений, шариков, кусков белого или  цветного
стекла, глины и камней с отпечатками фигур, ослиных и козлиных костей  и
зубов, кусков одежды, полос березовой коры  с  письменами  (бактрийского
алфавита) и т.  д.  Внутри  сосудов  иногда  находили  жидкость,  быстро
испарявшуюся по вскрытии и оставлявшую темный  осадок,  заключающий,  по
произведенным анализам, следы животных и растительных веществ  (описание
Д. см. у Wilson, "Ariana antiqua", Лонд. 1842). Главные Д. находятся  на
о-ве  Цейлон,  около  Анурадхапура,  и  до  сих  пор  служат   предметом
поклонения, выражающегося в разных церемониях. Наиболее почитается в  Д.
- зуб Будды, Далада. Пожертвования на  Д.  приносят  награду  в  этой  и
будущей жизни и облегчают достижение Нирваны. Некоторым Д. приписывается
чудотворная сила (см. Hardy, "Eastern Monachism", Лонд., 1860).
   С. Б - ч.
    Дажбог или Дажьбог  - божество славяно-русской мифологии,  упоминаемое
в начальной летописи под 980 г., в Ипатьевской  лет.  (изд.  арх.  ком.,
52), в Новгородской (id. стр. 29) в  пергаментном  списке  Пролога  (см.
"Чтения" 1846 г. №  2,  статья  Бодянского).  Значение  Д.  определяется
вставкой из византийского хронографиста Малалы в Ипатьевскую летоп.  под
1114 г. (изд. арх. ком. стр. 200): "И по сем царства сын его  (Сварога),
именем Солнце, его же наричют Дажьбог... "Солнце царь, сын Сварогов, еже
есть Дажьбог, бе бо муж силен" и т. д. Так как в греческом оригинале  мы
здесь имеем Гелиоса, то солнечный характер Д., повидимому, вне сомнения.
Есть в другие указания на его родственные отношения: в Слове Христолюбца
сказано о русских язычниках: "И огневи молятся, зовут еге Сварожичем"; в
"Слове о полку Игореве" русские два раза  называются  внуками  Дажьбога.
Огонь и солнце, являются братьями, а витязи - потомками солнца  едва  ли
не во всех родственных мифологиях. Значению соответствует и долго бывшее
в ходу толкование имени: дажь - прилаг. от даг, готск, dags (нем. tag  -
день) от скр. корня dagh - жгу. Но Kpeк  ("Einleitung  etc."  стр.  103,
прим.  3)  и  после  него  с   большим   количеством   аргументов   Ягич
("Mythologische Skizzen" в Archiv f. Slav. Philologie" за 1881 г. т.  V,
стр. 11) отвергают такое производство. В  Д.  Ягич  видит  слож.  повел.
накл.  от  глагола  дати  (ц.  слав.  даждь)  и  существительного   бог;
следовательно Даждьбог значит бог дающий или  бог-податель,  что  вполне
подходит  к  богу  солнца.  Некоторое  сомнение  является   относительно
подлинности Д., как отдельного божества: 1) Симарьгл и Мокошь,  рядом  с
которыми он стоит в начальной летописи, более чем подозрительны;  2)Ягич
не без некоторого основания заподозрил и отца Дажьбога, самого  Сварога;
3) Хорс, от имени которого Д. в начал, летописи  не  отделен  союзом  и,
тоже есть солнечный бог, как это явствует и из "Слова о полку  Игореве".
Дажьбог, может быть, нечто иное, как эпитет, который позднее  становится
синонимом. Предполагалось также, что Д. не встречается у  славян  южных.
Последнее обстоятельство, в связи с  неудовлетворительностью  славянской
этимологии имени, заставило Гедеонова ("Варяги и Русь" I, 350 - 1), а за
ним и Фаминцына ("Божества славян" стр. 207 и след.), производить его  с
севера; Гедеонов ведет его от вендов  из  земли  Оботритов,  а  Фаминцын
считает его прямо скандинавским божеством (хотя скандинавская  мифология
такого не знает), усвоенным русскими славянами от их  варяжских  князей.
Ягич указал, однако,  сагу  (напечатана  Новаковичем  в  журн.  "Vila"),
свидетельствующую, что Д. в форме Дабог был известен у  южных  славян  и
пользовался таким уважением, что под влиянием  известной  дуалистической
ереси обратился в сатану и  стал  врагом  Господа  и  владетелем  земли;
только Сын Божий победил его и  лишил  этой  власти.  Это  очень  важное
свидетельство в пользу Д., который, до указания новых  данных,  остается
одним из наименее сомнительных божеств наших языческих предков.
   А. Кирпичников.
    Дайна   (daina)    -   лит.   народная   песня;   слово   неизвестного
происхождения. Литовская Д., содержанием своим  напоминающая  не  только
обрядовые и любовные песни славян и германцев, но  также  и  малорусские
думы, отличается светскостью тем от  духовных  песен,  назыв.  gisme,  и
причитаний, назыв. рауда. У родственных литовскому племени латышей такая
же песня в виде романсов называется, с немецкого,  зингес,  у  восточных
латышей - дзиасма, дзасма.  Д.  поются  по  особенным  напевам  (balsas,
gaida), отличающимся оригинальностью и древностью  гаммы.  Первые  Д.  в
Германии стали известными в XVIII в. В 1745 Филипп Рухич издал три Д., с
немецким переводом, обратившие на себя внимание Гердера и Гёте.  Лессинг
в 1759 г. заговорил о литовской нар. поэзии в  своих  "Literaturbriefe",
Гердер в 177 8 - 79 г. в "Stimmen der Volker";  Гётe  в  1781  -  82  г.
поместил  перевод  одной   чрезвычайно   поэтической   Д.   в   оперетке
(Singspiel): "Die Fischerin" (рыбачка). В Польше и интеллигентной  Литве
Д. впервые получили распространение и заслуженную известность  благодаря
Симону Станевичу (1829) и Сим. Довконту (1846). Самые  богатые  сборники
литовских Д. (более 2,5 тыс., записанных в Ковенской и  Виленской  губ.)
изданы были в России братьями Юшкевичами, в "Записках" казанского  унив.
и имп. акд. наук и в "Сборн. 2-го отделения акд. наук" в 1867 и  1879  -
1883 гг.
   В переводе на русск, яз. Д. имеются у Берга, "Песни  разных  народов"
(М. 1854, стр. 37 - 62); Киркора, "Этнографич. взгляд на Виленскую губ."
(1853); Ив. А. Юшкевича, "Лит. нар. песни"  (1867);  Bс.  Миллера  и  Ф.
Фортунатова,   "Литовские   народн.    песни"    (Людвиновской    гмины,
Кальварийского уезда, Сувалкской губ., Москва 1872). Особенно богатой  в
поэтическом  отношении  оказалась  местность  Велены  на  Немане;  одних
свадебных дайн там записано около 1000. Напевы литовских  песен  собраны
Станевичем, Нессельманом ("Litauische Volkslieder" Берл. 1853, всего 410
песн. и 55 напевов), О. Кольбергом (по Сувалкской  губ.)  и  в  Сборнике
литов. литер. общ. в Тильзите, изданном Хр. Барчем в 1889 г. Музыкальной
обработкой лит. пес.  мотивов  занимался  д-р  Кудырка  (им  изд.  вальс
"Varpelis") и др.
   О  Д.  и  народной  поэзии  литовцев   писали   Костомаров,   "Истор.
монографии", (3-ий т. 1882, стр. 345 - 373); Хр. Барч  в  "Mitteilungen"
назв. общ. (т. 2, стр. 73); А.  Бецценбергер,  "Litauische  Forschungen"
(1882); А. Leskien u.  Brugmann,  "Litauische  Volkslieder  u.  Marchen"
(Страсбург, 1882). Из  рукописных  сборников  Имп.  русск.  геогр.  общ.
особенно замечательны записи учителей Сувалкской губ. Ф.  Зыкуса  и  Фр.
Ужуниса. Исторических Д. не существует, есть только  в  обрядовой  песне
намеки на тяжелое иго немцев (Voketys) и крестоносцев (kryzaivin). В яз.
Д. заметна своеобразная поэтическая  терминология  и  символика;  напр.,
вместо  прозаического  arclys  (лошадь  пахотная)  употребляется  zirgas
(конь); вместо Nemunas (Немана) встречается Dunojus (Дунай); упоминается
Черное (или Синее) море, Венгерская  земля,  оливковое  дерево.  Главный
символический цветок - рута. Из рус. филологов лит. нар.  поэзиею  и  ее
символикою занимался А.  А.  Потебня  (Ср.  "Библиогр.  матер.  о  нем",
Вольтера, 1892, № 7 и 39 сл.). О слове daina, кельт. daena см. "Zeitsch.
f. d. Alterthum" 32, стр. 281. Обзор главных поэтических мотивов и симв.
дал О. Кольберг. Д. отличаются грустью и поются на распев. Четверостишия
встречаются в детской и пастушеской песне; веселые стишки изредка  носят
следы влияния польской городской  культуры  и  нового  времени.  Влияние
христианской символики менее заметно, чем у славян, но есть дух.  стихи,
колядки и Ивановские (купальские) Д. Переход к раудам представляют песни
о воине, его смерти и возвращении его  коня.  Ср.  "Отчет  о  поездке  к
прусским литовцам", Вольтера, 1873 г.
   Э. Вольтер. Дакар - гор. во франц. Сенегамбии,  у  мыса  Зеленого,  с
4800 ж. (1891), большими факториями и превосходной гаванью.  Процветание
Д., основанного в 1857 г., началось с окончания жел. дороги в С.-Луи,  в
1886 г. Климат очень нездоровый. Станция французских пароходов, идущих в
Южн. Америку.
    Дакка  -  г.  в  Бенгалии,  на  левом  берегу  Бури-Ганга,  одного  из
соединяющих Ганг с Брамапутрой рукавов. 79076 ж.; в  XVII  в.  население
превышало 300000. О прежнем величии Д.  свидетельствует  масса  развалин
мечетей,  дворцов,  укрепленного  замка  Джихангира  и  др.   Во   время
полноводья Д. напоминает Венецию. Прежняя значительная промышленность Д.
пала. Особенно громкой известностью  пользовались  кисейные  изделия  Д.
Торговля в последнее время начинает оживать. В Д. находится большое депо
слонов. Ср. Watson, "The textilte manufactures of India" (1866).
    Дактиль (греч. daktuloV - палец)  - стихотворный размер, состоящий  из
трехсложной стопы, в которой первый слог - долгий,  а  остальные  два  -
краткие ( - (И). В римской и греческой поэзии Д. встречаются обыкновенно
в шестистопных  (гекзаметрах)  и  пятистопных  (пентаметрах)  стихах,  в
русской поэзии - обыкновенно в четырехстопных стихах  ("Вырыта  заступом
яма глубокая").
    Далай-лама  - высшее духовное лицо сев. буддистов, с светскою властью.
Лама,   слово   тибетское,   значит   "верховный"    (старший);    далай
по-монгольски: "великий". Этот термин  появился  в  буддийской  иерархии
сравнительно недавно. У реформатора  новейшего  буддизма,  Цзонхавы  (XV
ст.), было 8 учеников, которых считают  перерожденцами  (х-убильганами).
От одного из них, Кень-дюн-Чжукба, основателя  монастыря  Чжамхлюмбу,  и
пошли Д., в некотором роде живые божества,  утвердившиеся  в  Тибете,  в
Хлассе. Китайцы из политических расчетов стали покровительствовать Д., а
с 1751 г. вверили им светскую  власть  над  всем  Тибетом.  Д.  живет  в
златоверхом монастыре, выстроенном на холме Будале.  По  смерти  Д.  ему
сооружается на кровле будалинских палат небольшой храмик, с позолоченною
крышею, и там ставится золотой  обелиск  с  пеплом  умершего.  Новый  Д.
избирается из тех мальчиков, которые родились в момент смерти  прежнего.
Прежде это  совершалось  путем  гадания,  а  теперь  по  жребию,  причем
руководящую роль играют китайские чиновники;  поэтому  избранные  всегда
принадлежат к  семействам,  преданным  Китаю.  В  доказательство  своего
достоинства мальчик-перерожденец должен  признать  какуюнибудь  вещь  из
употреблявшихся  прежним  Д.  Родители  избранного   мальчика   получают
пожизненно княжеское достоинство 5-й степени. См. о. иакинеа,  "Описание
Тибета"  (СПб.,  1828);  Koppen,  "Die  Religion  des  Buddha  und  ihre
Entstehung" (Б., 1857 - 1859); Schlagintweit, "Buddism in Tibet"  (Лпц.,
1863); Wordworth, "The Church of Thibet and the historical analogies  of
Budhism and Christianity" (Л., 1877).
   Н. Веселовский.
    Далида (Делила)  - коварная филистимлянка,  возлюбленная  Самсона.  За
беззаветную его любовь и преданность она отплатила ему выдачей открытого
ей секрета его богатырской силы злейшим его врагам, филистимлянам  (Суд.
XVI, 4 - 21).
    Даль  (Владимир Иванович - известный лексикограф. Род. 10 ноября  1801
г. в Екатеринославской губ., в Луганском заводе  (отсюда  псевдоним  Д.:
Казак  Луганский).  Отец  был  датчанин,   многосторонне   образованный,
лингвист (знал даже древнееврейский  яз.),  богослов  и  медик;  мать  -
немка, дочь Фрейтаг, переводившей на рус. яз. Геснера и Ифланда. Отец Д.
принял русское  подданство  и  вообще  был  горячим  русским  патриотом,
действуя на детей в том же направлении. Окончив курс в морском  корпусе,
Д. несколько лет служил во флоте; но, не вынося моря, вышел в отставку и
поступил в дерптский унив., на  медицинский  факультет.  Походная  жизнь
его, как военного доктора, сталкивала его  с  жителями  разных  областей
России, и материалы для будущего "Толкового Словаря", которые  он  начал
собирать очень рано, все росли. В 1831 г. Д. участвовал в походе  против
поляков, причем отличился при переправе Ридигера через Вислу у  Юзефова.
За неимением инженера, Д. навел мост, защищал его при переправе и  затем
сам разрушил его. От начальства он получил выговор за неисполнение своих
прямых  обязанностей,  но  имп.  Николай  I  наградил  его  орденом.  По
окончании  войны  Д.  поступил  ординатором  в   спб.   военносухопутный
госпиталь. Однако, медицина  не  удовлетворяла  Д.,  и  он  обратился  к
литературе, причем  близко  сошелся  с  Пушкиным,  Жуковским,  Крыловым,
Гоголем, Языковым, кн. Одоевским и др.  Первый  опыт  ("Русские  сказки.
Пяток первый", СПб.  1832  -  пересказ  народн.  сказок)  обнаружил  уже
этнографические  наклонности  Д.  Книга  эта  навлекла  неприятности  на
автора. По доносу Булгарина,  она  была  запрещена,  и  Д.  взят  в  III
отделение,  но  в  тот  же  день   выпущен,   благодаря   заступничеству
Жуковского. Тем не менее Д. долго не мог печататься  под  своим  именем.
Семь лет он прослужил в Оренбурге; за это время сопутствовал в  1837  г.
наследнику  (покойному  имп.  Александру)  в  его  поездке  по  краю   и
участвовал в несчастном хивинском походе 1839 г. В 1836 г. он приезжал в
СПб. и здесь присутствовал при трагической кончине Пушкина, от  которого
получил его перстеньталисман. Все это время Д. не оставлял  и  медицины,
пристрастившись особенно к офтальмологии и гомеопатии  (одна  из  первых
статей в защиту гомеопатии принадлежит Д.: "Современник" 1838, № 12).  В
1834 - 39 г. он выпустил свои "Были и небылицы". В 1838 г. Д. был выбран
(за свои естественноисторические  работы)  в  члены-корреспонденты  Имп.
акд. наук; в 1841 г. назначен секрет. к Л. А. Перовскому, товарищу  мин.
уделов, а потом заведовал (частно) особой канцелярией его, как  министра
внутренних  дел,  причем  вместе  с  Н.  Милютиным  составлял  и  вводил
"Городовое положение  в  СПб.".  За  это  время  им  напечатаны  статьи:
"Полтора слова о нынешнем русском языке" ("Москвитянин", 1842, I, № 2) и
"Недовесок" к этой статье (т. же, ч. V,  №  9),  брошюры  "О  скопческой
ереси" (1844, редкость (другая  записка  Д.  о  законодательстве  против
скопцов напечатана в "Чтениях общ. ист. и др."  1872,  кн.  IV.)  и  "Об
убивании евреями христианских младенцев" (1844), повесть "Похождения  X.
X. Виольдамура и его Аршета" (1844). В 1846 г. вышли  "Сочинения  Казака
Луганского". В то же время Даль составил для военных заведений  учебники
ботаники и зоологии и напечатал ряд повестей и очерков в "Библиотеке для
"Чтения",  "Отечест.  Записках",  "Москвитянине"  и  сборнике  Башуцкого
"Наши", в том числе статьи "О русских пословицах" ("Современник",  1847,
кн. 6), "О поверьях, суевериях и предрассудках рус. народа" ("Иллюстр.",
1845 - 46, 2-е изд. СПб., 1880).  В  1849  г.  Д.  назначен  управляющим
нижегородской удельной конторой и прослужил на этом  посту,  доставившем
ему возможность наблюдать  разнообразный  этнографический  материал,  до
1859 г., когда вышел в отставку и  поселился  в  Москве.  За  это  время
напечатаны статьи и сочинения Д.: "О  наречиях  русского  яз."  ("Вестн.
Имп.  Г.  Общ.",  1852,  кн.  6;  перепечатана  в  "Толковом  Словаре"),
"Матросские  досуги",  написанные  по  поручению  вел.  кн.  Константина
Николаевича (СПб., 1853), ряд  статей  о  вреде  одной  грамотности  без
просвещения ("Рус. Беседа", 1856, кн. III; "Отеч. Зап.", 1857,  кн.  II;
"СПб. Вед.", 1857 № 245) и целая серия очерков (100)  из  русской  жизни
(отдельное издание "Картины из русского быта", СПб., 1861). В Нижнем  Д.
приготовил к изданию свои "Пословицы" и довел обработку словаря до буквы
П. Вскоре после переселения Д. в  Москву,  начал  выходить  в  свет  его
"Толковый слов." (1-е изд. 1861 - 68; второе изд.  СПб.  1880  -  82)  и
напечатан другой капитальный  труд  всей  жизни  Д.:  "Пословицы  русск.
народа" (М., 1862; 2 изд. СПб., 1879). За это время появились  в  печати
сочинения и статьи Д.; "Полное собр. соч."  (СПб.,  1861;:2  изд.  СПб.,
1878 - 1884), "Повести" (Спб., 1861), "Солдатские досуги" (2 изд.  СПб.,
1861), "Два сорока бывальщинок для крестьян"  (СПб.,  1862),  записка  о
русск. словаре ("Русск. Беседа", 1860, № 1),  полемика  с  Погодиным  об
иностранных словах и русск. правописании ("Pyccкий", 1868,  №№  25,  31,
39,  41).  В  1861  г.  Д.   за   первые   выпуски   "Словаря"   получил
константиновскую медаль от Имп. геогр. общ., в 1868  выбран  в  почетные
члены Имп. акд.  наук,  а  по  выходе  в  свет  всего  словаря  удостоен
ломоносовской премии (см. подробные разборы Грота, Шренка и  Рупрехта  в
отчете о 4-м присуждении ломоносовской премии, Прил.  к  XVll  т.  "Зап.
Имп. Акд. Наук" 1870; статью А. Н. Пыпина в "Вестн. Евр." 1873, кн.  12;
Котляревского в "Беседах общ. люб. росс. слов." 1868,  вып.  2;  заметки
Николича в "Филол. Зап.", Воронеж, 1871, №  6,  1875  №  3,  1876  №  2;
дополнения и заметки Шейна: "Прилож. к XXV т.  "Зап.  Имп.  Акд.  Наук",
1873, и Наумова, СПб., 1874; Грота и Жизневского в "Отчете о присуждении
ломоносовской премии"). Собранные им песни Д. отдал Киреевскому,  сказки
- Афанасьеву. Богатое, лучшее в то время  собрание  лубочных  картин  Д.
поступило в Имп. публ. библ. и вошло впоследствии в издания  Ровинского.
В последние годы жизни Д. увлекался  спиритизмом  и  сведенборгианством,
занимался  переложением  первых  книг  Библии  на  простонародный   язык
("Бытописание"; см. его историю  в  воспоминаниях  Мельникова),  печатал
новые "Картины русского быта" в "Русском Вестнике" (1867 -  1868).  Умер
22 сент. 1872, приняв еще в 1871 г.  православие  (до  тех  пор  Д.  был
лютеранином). Материалы для биографии Д.: ст. П.  Б.  "В.  И.  Д."  ("Р.
Арх." 1872, № 10); автобиограф. записка Д. (неокончена, там же № 11; ср.
заметку о ней Дм. Завалишина, "М. Вед.", 1872, № 290);  "Воспоминания  о
В. И. Д." (с  извлечением  из  его  писем  и  другой  полной  автобиогр.
запиской),  Я.К.Грота  ("Зап.  И.  Акд.  Н.",  1873,   т.   XXII);   "Из
воспоминаний о  покойном  В.  И.  Д."  ("Церк.  Летоп.",  1873,  №  37);
"Воспоминания о Д." П. И. Мельникова ("Русск. Вестн." 1873 г.;  поправка
в "Моск.  Вед."  1873  г.,  №  72);  биография  Максимова,  с  подробной
библиографией, в "Справ. энциклопед. словаре" Старчевского (СПб.,  1855,
т. IV); "Дневники Т.  Г.  Шевченко"  ("Основа",  1861  -  62)  и  А.  В.
Никитенко ("Русск. Старина", 1889  -  90);  "Д.,  по  воспоминаниям  его
дочери, Е.Даль" ("Русск. Вестн.", 1879, № 7). Подробной биографии Д.  до
сих пор нет. Самая полная характеристика деятельности Д. у А. Н. Пыпина:
"История русской этнографии" (т. I); о  его  отношении  к  крестьянскому
вопросу см. у В. И. Семевского ("Крестьянский вопрос", т. II, стр. 273 -
278). Главное значение Д. - собирателя-этнографа. Ни морской корпус,  ни
медицинский фак. не могли дать ему надлежащей научной подготовки,  и  он
до конца дней остался дилетантом-самоучкой. На свой  настоящий  путь  Д.
попал чисто инстинктивно, и собирание материалов у него шло сначала  без
всяких определенных научных целей. Только личные отношения  к  писателям
пушкинской эпохи, а также к московским славянофилам, помогли ему сознать
свое настоящее призвание и поставили определенные цели  деятельности.  С
другой стороны,  в  природе  Д.,  несмотря  на  естественно-историческое
образование, полученное в дерптском  унив.,  было  что-то  мешавшее  ему
сделаться  спокойным  и  точным  ученым.  Причиной  этому  была  отчасти
беспокойная  бродячая  жизнь,   отчасти   наклонность   к   поэтическому
творчеству,  отчасти,  быть  может,  некоторый  коренной,   органический
недостаток  во  всем  духовном  складе  Д.   (вспомним   его   увлечения
гомеопатией, спиритизмом, Сведенборгом и т. д.). Его  словарь,  памятник
огромной личной энергии, трудолюбия  и  настойчивости,  ценен  лишь  как
богатое  собрание  сырого  материала,  лексического  и  этнографического
(различные объяснения обрядов, поверий, предметов культуры и т.  д.),  к
сожалению, не всегда достоверного. Д. не мог понять (см. его полемику  с
А. Н. Пыпиным в конце IV т. Словаря), что ссылки на одно "русское  ухо",
на "дух языка", "на мир, на всю Русь", при невозможности доказать, "были
ли в печати, кем и где говорились"  слова  в  роде  пособ,  пособка  (от
пособить), колоземица, казотка, глазоем и т. д., ничего не доказывают  и
ценности материала не возвышают. Характеристичны  слова  самого  Д.:  "с
грамматикой я искони был в каком-то разладе,  не  умея  применять  ее  к
нашему языку и чуждаясь ее не столько по рассудку, сколько по  какому-то
темному чувству, чтобы она не сбила с толку" и т. д. (напутное  слово  к
Словарю). Этот разлад Д. с  грамматикой  не  мог  не  сказаться  на  его
Словаре, расположенном по этимологической системе  "гнезд",  разумной  в
основе, но оказавшейся не по силам Д.  Благодаря  этому,  у  него  дышло
(заимствованное из нем.  Deichsel)  стоит  в  связи  с  дыхать,  дышать,
простор - с простой и т. д. Тем не менее, Словарь Д. до сих пор является
единственным и драгоценным пособием для каждого занимающегося русск. яз.
Д.  один  из  первых  занимался  также  русской  диалектологией  и   был
превосходным практическим знатоком русских говоров, умевшим по двум-трем
сказанным словам определить местожительство говорящего,  но  никогда  не
мог воспользоваться этим знанием и дать научную характеристику  знакомых
ему диалектических  особенностей.  Как  писатель-беллетрист,  Д.  теперь
почти совсем забыт, хотя в свое время высоко ставился такими ценителями,
как Белинский, Тургенев и др.  Многочисленные  повести  и  рассказы  его
страдают отсутствием настоящего  художественного  творчества,  глубокого
чувства и широкого взгляда на народ и жизнь.  Дальше  бытовых  картинок,
схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным  языком,  бойко,
живо,  с   известным   юмором,   иногда   впадающим   в   манерность   и
прибауточность, Д. не пошел, и главная заслуга  его  и  в  этой  области
заключается в  широком  пользовании  этнографическим  материалом.  Своей
этнографической цены некоторые очерки Д. не утратили и до сих пор.
   С. Булич. Дальтон или Дольтон (John  Dalton)  -  знаменитый  физик  и
химик (1766 - 1844). По окончании  курса  в  школе  родного  местечка  в
Кумберленде, Д. с 13 лет отдался  учительской  деятельности,  помогая  в
свободное от  уроков  время  отцу  в  полевых  работах.  В  1781  г.  Д.
переселился в Кендаль, где его родственник содержал  учебное  заведение.
Склонность к  физике  и  математике,  которыми  Д.  усиленно  занимался,
создали ему круг знакомств полезных и для его дальнейшего образования, а
также и для материального обеспечения. В 1793 г.  Д.  перешел  на  место
учителя математики и естеств. наук в манчестерский  колледж.  Работы  по
физике и химии доставили вскоре Д. большую известность  в  Англии  и  на
континенте; но Д. не старался извлечь из  своей  научной  славы  никаких
материальных выгод или создать себе блестящее положение;  с  скромностью
истинного философа он продолжал вести свой прежний образ жизни  частного
учителя. Физические работы Д. касаются: расширения газов от  нагревания,
упругости  газовых  смесей,  испарения   жидкостей,   поглощения   газов
жидкостями. Все эти работы, требовавшие  большого  искусства  ставить  и
производить опыты, подготовили Д. к его дальнейшим работам с болотным  и
маслородным газами, при изучении  состава  которых  Д.  впервые  обратил
внимание  на  закон   кратных   отношений,   господствующий   в   химич.
соединениях. Этот закон подтвердило и  изучение  состава  углекислоты  и
окиси углерода, окислов азота, т. е. соединений двух  элементов,  дающих
целый ряд разнообразных веществ, соединяясь друг с  другом  в  различных
пропорциях. Для объяснения найденных  им  законов  Д.  выдвинул  древнюю
атомистическую теорию, которая, развиваясь и опираясь  на  все  более  и
более накоплявшиеся благоприятные ей факты,  вошла  теперь  во  всеобщее
научное  сознание.  С  признанием  законов  Д.  твердо  установилась   и
численная сторона изучения химич. соединений и  утвердился  окончательно
точный  язык  химических  формул,  хотя  обозначение  различных   химич.
соединений, предложенное  Д.,  и  не  удержалось,  уступив  место  более
удобным формулам Берцелиуса. Работы Д. публиковались в "Memoirs  of  the
literary  and  philosophical  Society  of  Manchester"  (с   1798   г.);
"Philosophical   Transactions,   Micholson's   philosophical    Journal,
Thomson's Annals of Philosophy" (1813 - 1820);  "Phillip's  Journal"  (с
1820 г.). Кроме "Meteorological observations and Essays" (1-е изд.  1793
г., 2-е изд. 1834 г.) и английской школьной грамматики,  Д.  написал  "А
New System of Chemical Philosophy", первый том которой вышел в 1808  г.;
здесь  Д.  развивал  атомистическую  тeopию,  начала  которой  были  уже
изложены Томсоном, на основании работ Д., в его "System  of  Chemistry";
здесь же находится первая таблица атомных весов. Второй том  появился  в
1810 г. с атомными весами, более близкими к ныне  принятым.  Третий  том
явился  лишь  в  1827  г.  С  1817  г.  Д.  был  избран   в   президенты
манчестерского  литературного  и  философского  общества,  деятельнейшим
членом которого он был уже с 1794 г. В 1822 г. Д. выбрали в  члены  Roy.
Socal. Парижская акад. наук также оказала Д.  высокое  научное  отличие,
избрав его в свои иностранные сочлены; многие  другие  иностр.  общества
старались украсить именем Д. списки своих членов. Работы и  открытия  Д.
снискали ему  в  отечестве  всеобщую  любовь  и  уважение,  выразившиеся
материально в 1826 г. золотою медалью, выбитою в честь Д. и  поднесенною
ему лондонским обществом, а  в  1833  г.  пенсией  от  короля.  Наконец,
последовало  признание  ученых  заслуг  Д.  и  со   стороны   английских
университетов: оксфорд. унив. в 1831 г. и  эдинбург.  унив.  в  1834  г.
поднесли ему дипломы на степень Doctor of laws.  Д.  страдал  оптическим
недостатком глаза, вследствие которого он не  мог  различать  все  цвета
спектра.
    В.Я Даман (Hyrax)  -  род  млекопитающих,  в  числе  нескольких  видов
встречающийся в Африке и в смежных  частях  Азии;  по  размерам  они  не
превосходят кроликов. Первоначально (Паллас) Д. причисляли  к  грызунам,
которых они напоминают строением резцов, общим видом  и  образом  жизни.
Кювье отнес их к копытным и по некоторым признакам в устройстве коренных
зубов сближал с носорогами. Теперь  их  выделяют  обыкновенно  в  особый
отряд  в  классе  млекопитающих,   отряд   плоскокопытных   (Lamnungia).
Происходя, вероятно, от  общего  предка  с  копытными,  Д.  сохранили  в
некоторых отношениях весьма первичные черты строения,  сближающие  их  с
грызунами и насекомоядными. По внешнему виду Д. похожи  на  сурков,  или
байбаков. Толстое тело покрыто густою, мягкою шерстью, большая голова  с
короткой мордой; уши короткие, закругленные;  верхняя  губа  расщеплена;
хвост  очень  короткий,  скрыт  между  волосами;  слабые,   сравнительно
короткие ноги опираются в  землю  всей  стопой.  Голая  подошва  покрыта
грубой, твердой кожей, разделенной глубокими бороздами на  подушечки;  с
помощью этих подушечек Д. могут  производить  безвоздушное  пространство
между  подошвой  ноги  и  почвой,  (единственный  пример  между  высшими
позвоночными), так  что  подошва  их  служит  как  присоски  и  помогает
животному бегать по почти вертикальным откосам скал. На  передних  ногах
четыре, на задних три пальца, связанных между собой кожей  до  последних
суставов, прикрытых  сверху  плоскими  ногтями;  лишь  внутренний  палец
задних ног свободен,  и  несет  кривой  ноготь,  похожий  на  коготь.  В
позвоночном столбе  замечательно  большое  число  (29  -  31)  позвонков
спинной и поясничной области, какое не  встречается  у  других  наземных
млекопитающих; крестцовых позвонков 5 - 7,  хвостовых  только  5  -  10.
Глазничные полости и височная ямка почти вполне отделены друг от  друга.
Небольшая слезная кость  дает  наружу  сильный  предглазничный  отросток
(processus antorbitalis), как у слона  и  носорога.  Межчелюстные  кости
сильно развиты и на большом  протяжении  соединены  с  носовыми,  но  не
образуют, как у грызунов,  отростков  вверх  для  соединения  с  лобными
костями. Нижняя челюсть имеет чрезвычайно  широкую  восходящую  ветвь  с
закругленным углом. Ключиц нет. Локтевая  и  малоберцовая  кость  вполне
развиты и самостоятельны. Кисть сохранила  весьма  первичные  отношения;
существует центральная косточка запястья (os centrale) и в  обоих  рядах
запястья кости сохранили рядовое расположение, а не  чередуются  друг  с
другом, как у копытных. Сохранилась пястная кость первого пальца. Зубная
система представляет много особенностей. Первоначально в обеих  челюстях
находится по четыре резца; но в верхней челюсти крайние резцы очень малы
и рано выпадают, а два средние, трехугольные в  разрезе,  очень  велики,
загнуты почти полукругом,  покрыты  с  передней  стороны  толстым  слоем
эмали, растут в течение всей  жизни  и  от  стирания  имеют  заостренную
верхушку; все это - признаки, напоминающие грызунов. Четыре нижних резца
прямые, лежат в нижней челюсти почти горизонтально.  Клыков  нет;  между
резцами и коренными остается промежуток. Коренных зубов с каждой стороны
в каждой челюсти находится по семи: четыре ложно-, три истинно-коренных.
Самый передний ложно коренной зуб простой, сжатый бугорчатый, остальные,
становящиеся спереди назад все крупнее, имеют приблизительно  квадратную
форму  и  на  жевательной  поверхности  несут  два   поперечных   бугра,
соединенные гребнем (как у носорога). Желудок разделен  на  два  отдела;
слепая кишка очень большая;  желчного  пузыря  нет.  Testiculi  лежат  в
брюшной  полости,  недалеко  позади  почек.  У   самок   шесть   сосков.
Поясовидная плацента и образование  отпадающей  оболочки  (decidua)  при
развитии зародыша отличают Д. от копытных.
   Несколько сходных между собой видов Д. живет в горных странах  вост.,
южной и зап. Африки, в Сирии, Палестине и Аравии. Нугах сарепsis, длиною
25 - 30 см., сверху  бледно-серого  или  буроватого,  снизу  желтоватого
цвета, водится в Африке от Капской земли до Абиссинии; издает  свистящие
звуки. Н. syriacus,  такой  же  величины,  более  светлой  окраски  и  с
ворчащим голосом, встречается по берегам Красного  моря  и  в  Сирии;  в
Ветхом Завете упоминается под именем  "сафан".  Моисеем  его  мясо  было
запрещено в пищу иудеям; и в настоящее время в Абиссинии Д. не  едят  ни
христиане, ни магометане, тогда как  бедуины  Аравии  и  жители  Капской
земли его употребляют  в  пищу.  Д.  водится  исключительно  в  гористых
местностях, до 3000 метр. высоты;  на  ровной  поверхности  их  движения
неуклюжи; но по скалам они бегают с  величайшею  ловкостью,  держась  на
голых, почти отвесных обрывах и прячась от опасности в щели и  расселины
скал. Живут  обществами;  питаются  травами  и  кореньями;  могут  долго
обходиться без воды. Самка приносит двух хорошо  развитых  детенышей.  В
неволе Д. становятся ручными; привезенные в Европу выживают  недолго.  -
Замечательно, что существуют виды  Д.  (Н.  или  Dendrohyrax  arboreus),
ничем не отличающиеся по строению, но ведущие совершенно отличный  образ
жизни: они живут, именно, на деревьях,  превосходно  взлезая  на  прямые
стволы, и прячутся в дуплах. В старину  смешанные  с  мочой  испражнения
капского Д. употреблялись в медицине под именем Hyraceum.
   В. Фаусек. Дамаск, по-турецки и арабски Димишк-эш-Шам - главный город
турецкого вилайета  Сирии,  резиденция  генерал-губернатора  (вали),  на
высоте 700 м., у подножия Антиливана, при р. Барада. Равнина, на которой
лежит Д. (Гхутах, 400 кв. км.),  отличается  роскошной  растительностью.
Магомет, по преданию, назвал ее четвертым земным раем, а  Юлиан  называл
Д. глазом Востока. Д. имеет около 7 км. в окружности, обнесен стеною с 6
воротами, состоит  из  лабиринта  узких,  грязных  и  пыльных  улиц,  со
множеством бесхозяйных собак. Самая широкая, длинная и красивая улица  -
Тарик-эль-мостаким, на которой указывают дом, где жил апостол Павел; она
ведет к воротам Павла, древней постройке из громадных камней, на которой
и теперь еще стоят дома, как во времена апостола,  которого  впустили  в
город из такого дома. Дома  снаружи  имеют  невзрачный  вид,  внутри  же
нередко заключают убранные со вкусом комнаты, дворы, сады с  бассейнами,
фонтаны. Водопроводы города превосходны. Вне городских стен -  цитадель,
которую относят ко временам крестовых походов. Из предместий - Салахиех,
в 2 км. от города, служит летним местопребыванием богатых и  европейцев.
Из 150000 жит. около трех четвертей - магометане: сирийцы, турки,  арабы
и друзы. Главная мечеть, Джами Омайядов,  была  построена  первоначально
имп. Гераклием, как храм  в  честь  Иоанна  Крестителя.  Здесь  хранится
экземпляр Корана халифа Османа. Из христиан  больше  всего  православных
(две церкви, пять школ; Д. - местопребывание  антиохийского  патриарха).
Почти столько же  греков  униатов  или  мелхитов,  которые  имеют  здесь
патриарха, 1 церковь и 2  школы;  есть  еще  униаты-якобиты,  несториане
(халдеи), армяне, марониты  и  копты.  У  христиан  римско-католического
исповедания  три   монастыря.   Американцы-пресвитерианцы   поддерживают
миссию, со школой для слепых и еще двумя школами. Евреи (ок. 8000) имеют
10 синагог и живут, как  и  христиане,  в  особом  квартале.  Знаменитые
прежде  магометанские  заведения  для  подготовления  ученых  пришли   в
совершенный упадок, а публичные  библиотеки  при  медрессе  находятся  в
полном   беспорядке.   Приготовление   знаменитых   дамасских    клинков
прекратилось с тех пор, как Тимур увез в Самарканд  оружейных  мастеров.
Со времени открытия Суэцкого канала  торговля  и  благосостояние  города
сильно  понизились:  прежнее  торговое   значение   Д.   обусловливалось
значительной транзитной торговлей  с  Месопотамией  и  Персией,  которая
теперь избрала более дешевый и безопасный морской  путь.  Соответственно
этому и базары Д., хотя и сохранили прежний внешний вид, а частью  даже,
благодаря  Мидхату-паше,  украсились,   отличаются   теперь   бедностью.
Обрабатывающая  промышленность  сохранила  еще  значение;   замечательны
шелковые   ткани,   затканные    золотом    и    серебром,    шерстяные,
хлопчатобумажные и полушелковые ткани,  разнообразные  кожаные  изделия,
ювелирные,  золотые,  серебряные  и  медные  работы  и  инкрустированная
перламутром  мебель;  последняя  составляет   характерное   изделие   Д.
Значительны также мыловарение и клееварение. Предметы  вывоза:  продукты
местной промышленности, хлопок, конопля, москотильные  товары,  зерновой
хлеб, мука, кожи, изюм, сушеные абрикосы  и  их  косточки,  маринованные
фрукты. Раз в месяц приходит торговый  караван  из  Алеппо,  раз  в  год
собирается караван в Мекку. Д. соединен шоссе с Бейрутом;  он  считается
самым священным городом мусульман после  Мекки  и  Медины  и  называется
воротами Мекки, так как это единственный город на  богомольческом  пути.
Прекрасный климат и обилие  воды  способствуют  садоводству  на  равнине
Гхутах. Знамениты с древности Д. слива, которая теперь распространена по
всей юж. Европе; Д. роза, со стволом до 3  м.,  служащая  для  добывания
розового масла, и Д. виноград.
   История. Д. - один  из  древнейших  городов  в  мире.  Основание  его
приписывают  Узу,  правнуку  Ноя;  во  времена  Авраама   он   уже   был
значительным  городом,   а   при   Давиде   -   резиденцией   небольшого
самостоятельного государства. Д. занимал  видное  место  среди  областей
зап. Азии и вел постоянные войны с царствами  Иудейским  и  Израильским,
которым часто должен был платить дань. Потерял свою самостоятельность  в
VIII в., но и  под  владычеством  ассирийцев,  вавилонян,  персов  играл
важную роль своей торговлей. После битвы при Иссе Д., вместе  с  Сирией,
вошел в  состав  монархии  Александра  Македонского;  позже  им  владели
Селевкиды. Во время войн Митридата с Помпеем им овладели римляне (64  до
Р. X.), позволившие ему управляться собственными царями. В 633 г. по  Р.
Хр. Д., после 2-мес. осады,  взят  халифом  Омаром.  Моавия  сделал  его
резиденцией халифов, которою он и оставался до 750 г. Затем Д. переходил
в руки разных династий; в IX в. им владели Тулуниды, в Х -  Фатимиды,  в
XI - Сельджуки. Во время крестовых походов Д.  не  мало  пострадал.  Его
осаждал в 1148 г. Людовик VII. В 1154 г. Д. взят  Нуредином;  по  смерти
его перешел (1174) к Саладину, который  здесь  и  умер,  после  чего  Д.
разделял участь Алеппа и Египта. В 1401 г.  он  был  разрушен  и  сожжен
Тимуром, но, вследствие своего важного значения  для  торговли  Востока,
снова отстроен. Затем им владели мамелюки  до  1516  г.,  когда  он  был
присоединен султаном Селимом I к Турецкой империи. В 1833 г. Мехмед-Али,
овладев Cupиeй, подчинил себе временно и Д.; но европ. союзники  султана
возвратили его, вместе с Сирией, Турции (1840). С 9 по 16 июля  1860  г.
Д.  был  свидетелем  ужасной  резни  христиан   друзами.   Ср.   Bremer,
"Mittelsyrien und D." (1853); Porter, "Five years in D." (2 изд.  1870);
Makintosh, "D. and its people" (1882).
    Дамаскин (Иоанн)  - один из знаменитейших богословов  и  отцов  церкви
Восточной (р. около 673 - 676 г.). Отец Д., Сергий, был первым министром
дамасского халифа Абдалмелеха  (682  -  703  г.);  воспитателем  Д.  был
пленный калабрийский монах, давший ему хорошее образование. После смерти
отца Д. занял его место. В  это  время  происходила  борьба  православия
против  иконоборцев,  волновавшая  весь  Восток.  Д.  написал  в  защиту
православия три послания в Константинополь, где  они  произвели  большое
впечатление. Имп. Лев Исавриянин, иконоборец,  решился  погубить  своего
противника: он велел одному из своих  чиновников  изучить  почерк  Д.  и
написать от его имени письмо к нему, Льву, с обещанием предать  Византии
Дамаск. Это письмо было отослано халифу, который сначала вдался в обман,
но потом просил Д. вновь принять  прежнюю  должность  при  дворе.  Иоанн
предпочел, отпустив на свободу всех своих рабов, удалиться  в  монастырь
Саввы  Освященного.  Здесь  никто  из  иноков  не  хотел  быть  духовным
наставником знаменитого ученого богослова,  а  когда,  наконец,  нашелся
желающий, то, для искуса в послушании,  запретил  ему  писать  что-либо.
Иоанн долго повиновался, но когда один из  иноков  умер  и  его  просили
сложить по этому случаю надгробный гимн, то Иоанн не утерпел  и  написал
те высоко поэтические песнопения, которые и  доныне  поются  в  правосл.
церкви при погребении умерших. Старец-наставник простил Д.  лишь  тогда,
когда он исполнил наложенную им эпитимию: очистить  все  нечистые  места
обители. После того Иоанн свободно предался авторству. Возведенный в сан
пресвитера, Д. несколько раз был  заключаем  в  темницу  за  ревность  к
православию; однако дожил до глубокой старости, скончавшись около 777 г.
Сочинения Д.: 1) "Источник знания" - phgh gnwsewV - обнимает  круг  наук
того времени и состоит из следующих частей: а)  "Диалектики"  (логика  и
физика по Аристотелю, Немезию,  Порфирию  и  др.),  где,  между  прочим,
проводится мысль, что логика есть орудие для богословия так  же,  как  и
для философии, - мысль, которая легла в последующее  время  в  основание
зап. схоластики; б) книги о ересях, в  которой  выясняется  историческое
развитие хрисст. догматики в борьбе  с  ересями;  в)  "Точное  изложение
православной веры" (ecjesiV acribhV thV orjdooxou pistewV).  Эта  третья
часть "Источника знания" особенно важна; она  представляет  первый  опыт
научного  христ.  богословия,   суммируя   в   систематическом   порядке
результаты всего богословствования отцов церкви и вселенских  соборов  и
широко пользуясь для целей богословия данными тогдашнего  естествознания
и психологии. "Точное изложение веры" служило и доселе  служит  образцом
для богословов не только вост.,  но  и  зап.:  главные  сочинения  Петра
Ломбарда и даже Фомы Аквината суть не что  иное,  как  амплифицированные
схоластическим аппаратом переделки богословия Д. На  славянский  яз.  из
"Источника знания" две части  -  "Диалектика"  и  "Точное  изложение"  -
переведены еще в Х в.; позднейшие переводы "Точного изложения" - apxиeп.
Амвросия, на славян. яз. 1834 г. и  на  русском  1844  г.  (Москва).  2)
"Священные параллели" - богословский словарь  изречений  св.  Писания  и
отцов церкви о предметах веры, особенно важный по  многим  выдержкам  из
таких сочинений, которые до нашего времени в целом виде не  сохранились.
3)  "Руководство"  (egceiridion)  -  объяснение  важнейших  богословских
терминов, неправильное  понимание  которых  в  древности  было  причиною
ересей. 4) Несколько небольших сочинений  по  догматике:  "О  правильном
размышлении", "О св. Троице", "Об образе Божием в человеке", "О  природе
человека" и пр. 5) "Три слова против порицающих иконы",  высоко  ценимые
даже протестантским историком Неандером. 6) "Толкования на послания  ап.
Павла"  (по  Златоусту).  7)  Значительное  количество   проповедей   на
праздники  (в  точности  число  их  не  определено;  проповеди,  как   и
толкования на послания, не отличаются первоклассными достоинствами).  8)
Церковные песнопения.
   Как поэт-гимнолог, Д. всеми ценится  весьма  высоко.  Его  служба  на
Пасху (особенно пасхальный канон),  каноны  на  Рождество  Христово,  на
Богоявление, на Вознеceниe,  его  осьмигласник  ("Октоих"  -  воскресные
службы, разделенные на 8 гласов)  -  превосходные,  истинно  поэтические
произведения. Всех  канонов  им  написано  до  64.  Еще  при  его  жизни
песнопения Д. распространились далеко за пределами Греции.  Октоих  его,
по повелению Карла В., был принять к употреблению и  в  Зап.  церкви;  в
Восточной церкви введение в богослужение  песнопений  Д.  изменило  весь
строй его. За необычайный  поэтический  дар  Д.  было  усвоено  название
"Златоструйный"  (crisorroaV).  Лучшие  из  изданий  сочинений   его   в
подлиннике: Лекеня  и  Льва  Алляция  (неполное),  "S.  P.  N.  Johannis
Damasceni opera omnia" (П. 1712); это издание перепечатано, с дополн.  и
поправками, в Вероне, в 1748 г. и Миня, "Patrologiae cursus compl.  ser.
graeca" (т.  XCIV  -  XCVI.  В  рукописях  зап.  библиотек,  а  также  в
московской синодальной, сохраняется  не  мало  сочинений  с  именем  Д.,
доселе неизданных; но есть сочинения, изданные с  его  именем,  в  греч.
подлиннике  неизвестные  и,  может  быть,  ему  не  принадлежащие.   См.
исследование архиепископа Алексия (Лаврова), в "Прибавлениях  к  творен.
св. отцов, издав. в русск. перев." за 1857 г.
    Н. Б. Дамба  - искусственное возвышение в виде вала, большею частью из
земли, иногда же из фашин, камня  или  соединения  этих  материалов.  Д.
строятся в низких местах долин, в болотах и руслах рек,  а  также  вдоль
морских берегов, для проведения полотна дорог  над  водою,  или  же  для
целей  гидротехнических.  Высота  Д.,  назначенной  для   железной   или
шоссейной дороги, должна  быть  настолько  значительна,  чтобы  дорожное
полотно не затоплялось высокою водою,  причем  полотно  возвышается  над
высокими водами не менее 1 м. (для русских железных дорог установлено 0,
6 саж.). Ширина Д. поверху определяется установленным  размером  полотна
дороги, а для речных  и  морских  Д.  -  условием  устойчивости.  Ширина
основания Д. зависит от  ширины  ее  гребня,  высоты  Д.  и  допускаемой
крутизны   откосов,   смотря   по   роду   материала.   Для   возведения
железнодорожных и шоссейных Д. предпочитают  грунт,  не  удерживающий  в
себе воду, песчаный, гравелистый; глина же для этой  цели  не  пригодна.
Откосам земляных Д. придают уклон одиночный или полуторный, т. е. ширину
1 или 11/2 м. на каждый метр высоты. В откосах высоких  Д.  устраиваются
через каждые 2 - 3 м. уступы, в виде горизонтальных площадок,  так  наз.
бермы, шириною  в  0,  5  м.,  которые  увеличивают  устойчивость  Д.  и
затрудняют размыв откоса водою. Д. насыпаются слоями в 0, 25  -  0,5  м.
высоты, причем каждый  слой  утрамбовывается,  для  большего  уплотнения
земли. Если грунт, употребляемый на насыпку Д., неудобен для  засевания,
то откосы дернуются или покрываются слоем растительной  земли,  толщиною
15 - 20 стм., который засевается травою; речные же Д. часто засаживаются
кустарником ивовой или другой быстро растущей  породы,  для  закрепления
поверхности. Откосы Д., подверженные  напору  текучей  воды  или  ударам
волн, замащиваются камнем до горизонта высоких вод. Часто  также  откосы
Д.  к   стороне   воды   делаются   более   пологими,   сравнительно   с
противоположным  (нагорным)   откосом.   Для   укрепления   откосов   Д.
употребляются также фашины, колья, забитые рядами, плетни из хвороста  и
т.д. Если Д. строится на болотистой почве, то вода  может  просачиваться
под основанием Д. и способствовать ее разрушению. В  таком  случае  надо
предварительно выкопать в болотном  грунте  ров  достаточной  глубины  и
ширины,  утрамбовать  его  глиной  и  на  этом  искусственном  основании
возвести Д. При постройке наших железных дорог в Полесье,  искусственные
основания для Д. в болотах устраивались из  деревянных  ростверков.  При
пересечении  дорогами  обширных  впадин   почвы,   где   сооружение   Д.
значительной  длины  и  высоты  становится   невыгодным,   их   заменяют
виадуками. В недавнее время,  для  увеличения  устойчивости  речных  Д.,
стали делать ядро насыпи из камня  или  бетона  (Д.  нового  Кротонского
водопровода близ Нью-Йорка).
   А. Таненбаум.
    Дамокл (DamoclhV)  - любимец и угодник  сиракузского  тирана  Дионисия
Старшего (405
   -  367   г.   до   Р.   X.),   страдавшего   под   старость   крайнею
подозрительностью к людям и страхом покушений на его жизнь.  Однажды  Д.
стал превозносить тирана как счастливейшего из людей.  В  ответ  на  это
тиран предложил  уступить  свое  счастье  Д.  и  передал  в  его  полное
распоряжение свой дворец, со всем  его  великолепием  и  всеми  утехами.
Некоторое время Д. утопал в блаженстве, пока раз утром он не увидел, как
над его головой свесился с потолка меч на  лошадином  волосе.  Д.  понял
тщету радостей тирана и просил Дионисия отпустить его из дворца.  Отсюда
выражение "Дамоклов меч", обозначающее близкую,  непрестанно  угрожающую
опасность, при видимом благополучии и успехах.
   Ф. М.
    Даная   -  дочь  Акризия,  царя  Аргосского.  Так  как  Акризию   было
предсказано, что он будет убит сыном своей дочери, то он заключил  Д.  в
подземный медный дом и  приставил  к  ней  служанку.  Зевс,  пленивышись
красотой узницы, проник к ней в виде золотого дождя и оплодотворил ее. У
ней родился  сын  Персей.  Когда  Акризий  услыхал  в  подземелье  голос
ребенка, он приказал казнить служанку, а Д. заставил объявить  кто  отец
ребенка. Не поверив ей, когда она назвала отцом Зевса, он заключил ее  с
ребенком в ящик и приказал бросить ящик в море. Волнами его  принесло  к
о. Серифу, царь  которого,  Полидект,  вскоре  воспылал  страстью  к  Д.
Освободившись от его преследований, благодаря сыну  своему  Персею,  она
возвратилась в Аргос. По италийскому  сказанию,  ящик  с  Д.  и  Персеем
прибило волнами к берегу Лациума. Здесь Д.  вышла  замуж  за  Пилумна  и
вместе с ним основала город Ардею. Поэтому Турн, царь  рутулов,  потомок
Пилумна, назыв. у Виргилия  происходящим  от  древних  героев  Аргоса  и
Микен.
   А. Щ.
    Даниил  - один из четырех "великих пророков" израильского народа.  Еще
в  молодости  он  уведен  был  в  плен,  при  первом  взятии  Иерусалима
Навуходоносором (605 г. до Р.  Хр.).  Навуходоносор  тогда  же  приказал
выбрать из иудеев знатнейших и способнейших юношей, с целью "научить  их
книгам и языку  халдейскому",  чтобы  приготовить  из  них  впоследствии
преданных слуг престола в Вавилоне. В числе их оказался и  Д.,  которому
при этом, сообразно с  вавилонским  обычаем,  дано  было  другое  имя  -
Валтасар (по вавил. Балатшузур  -  "охраняй  его  жизнь").  При  главных
вавилонских храмах состояли тогда  целые  массы  мудрецов  или  волхвов,
которые  постоянно,  с  особых  обсерваторий  или  вершин  пирамидальных
храмов, производили свои наблюдения и  давали  отчет  царю  о  том,  что
именно совершится в природе, политике или частной жизни. "Мудрость" этих
ученых халдеев была славой и гордостью  Вавилона.  Такую-то  мудрость  и
должен был изучать Д. Успехи его были блистательны, так что,  по  словам
библейского историка, он "в десять раз  стал  выше  всех  тайноведцев  и
волхвов, какие были во всем Вавилонском  царстве".  Подобно  Иосифу,  Д.
особенно выдвинулся при дворе тем, что оказался  в  состоянии  объяснить
страшный сон Навуходоносора. За это он  сделан  был  главою  вавилонских
мудрецов, и кроме того, играл первостепенную политическую  роль  как  во
все царствование Навуходоносора, так и при его преемниках. При последнем
вавилонском царе, своем соименнике Валтасаре, он,  по-видимому,  впал  в
немилость, но опять был приближен и удостоен высоких почестей за то, что
объяснил испуганному царю роковую надпись на стене, и был  сделан  одним
из  трех  главных  сатрапов  государства.  После  падения  Вавилона   он
пользовался милостями и вниманием заместителя  Кира  в  Вавилоне,  Дария
Мидянина, который сделал его одним из своих ближайших соправителей.  Это
возбудило зависть в туземных князьях, которые добились  даже  того,  что
Д., за неисполнение придуманного ими царского указа, был брошен в ров, в
котором  содержались  львы.  Чудесно  спасенный  от  смерти,  Д.  провел
остальные годы своей жизни в пророческом созерцании будущих судеб своего
народа. Его любимой  идеей  была  идея  Мессии,  как  избавителя  своего
народа, и время пришествия его  он  вычислял  на  основании  так  назыв.
седмин. В течение этих  седмин  (707=490  лет)  должно  было  состояться
освобождение народа иудейского из  плена,  восстановление  Иерусалима  и
храма и искупление мира "смертью Христа Владыки". Первое из этих событий
совершилось еще при жизни Д.; престарелый пророк скончался в  самый  год
освободительного указа, данного Киром (536 г. до Р. X.). Под именем Д. в
Библии имеется  большая  книга  ("Книга  пророка  Даниила").  Эта  книга
занимает довольно исключительное положение в Библии. Написанная  отчасти
на еврейском и  отчасти  на  халдейском  (вернее  -  иудейско-арамейском
языке),  она,  несмотря  на  свой  пророчественный  характер,  стоит   в
еврейской Библии не среди других великих пророков, а в числе так  назыв.
агиографов, в третьем отделе канона. Как поэтому,  так  и  на  основании
некоторых   других   соображений    внутреннего    свойства,    новейшая
рационалистическая  критика  делала   неоднократно   нападения   на   ее
подлинность  и  подвергала  сомнению  достоверность  сообщаемых  в   ней
исторических сведений. Но эти нападения в большей своей части уже  нашли
достаточное опровержение в  новейших  данных  ассириологии,  которая,  с
каждым новым открытием, все  более  проливает  света  на  страницы  этой
замечательной книги. Она состоит из трех частей. В первой рассказывается
жизнь и судьба самого Д. при вавилонском  дворе;  во  второй  излагаются
бывшие ему видения и высказанные им пророчества, а в третьей  передаются
неканонические истории - о Сусанне, о жрецах Вила или  Бела  и  др.  Эти
истории Филарет московский назвал в своей Библ.  истории  "сомнительными
происшествиями";  новейшая  ассириология  представила,   однако,   много
данных, подтверждающих общий характер этих рассказов.
    А.  Л.  Даниил  Александрович   -  младший  сын  Александра  Невского,
родоначальник кн. московских (1261 - 1303); получил  в  удел  Москву  не
позднее 1283 г. В 1283 г. с братом Андреем он действовал против старшего
брата, вел. кн. Димитрия. Когда великокняжеский стол  занял  Андрей,  Д.
действовал против него в союзе с племянником Иваном, кн.  переяславским,
и дядей Михаилом тверским (1296). В 1301 г. Д.  ходил  к  Переяславлю  и
здесь в битве "некакою хитростью" взял в плен кн. рязанского Константина
Романовича. В 1302 г. умер Иван  Димитриевич  переяславский,  отказавший
отчину свою, за неимением детей, дяде, Д. Андрей, давно уже "посягавший"
на Переяславль, отправил в последний своих бояр и тиунов; но  Д.  выгнал
их оттуда и посадил там своих наместников. В следующем году, 4 марта, он
скончался. Церковь причла его к лику святых. Мощи его обретены  1652  г.
августа 30 и,  по  повелению  царя  Алексея  Михайловича,  перенесены  в
основанный им Данилов м-рь. Ср. "Полн. собр. росс. лет." (I,  208,  209;
III, 64; IV, 45, 46; V, 200, 202, 204; VII, 176, 181,  183,  220,  230);
Филарет, "Жития р. св." 4 марта и 30 авг.
   А. Э.
    Даниил Романович  -  король  галицкий,  сын  Романа  Мстиславича,  кн.
галицкого и волынского, род. в 1201 г. В 1205  г.  отец  его  Роман  был
предательски убит, оставив двух сыновей: 4-х летнего Д.  и  2-х  летнего
Василька. Когда Мстислав Мстиславич Удалой,  князь  Торопецкий,  овладел
Галичем, он породнился с Д., за которого выдал свою  дочь  Анну.  Лешко,
князь польский, поссорясь с ним, выгнал Мстислава  и  посадил  в  Галиче
королевича венгерского (1220). Мстислав опять  пришел  к  Галичу  и  при
помощи Д., оказавшего чудеса храбрости, изгнал угров (1221). В  1223  г.
Д. участвовал в битве на Калке; здесь он был ранен  в  грудь;  неудачный
исход битвы заставил его искать  спасения  в  бегстве.  Вскоре  возникла
распря между Д. и его тестем, ибо последний владел Галичем,  который  Д.
считал своим наследием;  еще  более  поссорил  их  двоюродный  брат  Д.,
Александр  Всеволодович  Бельзский,  который  в  смутное  время  пытался
овладеть Волынью, что ему не удалось. В 1225 г. он  вооружает  Мстислава
против Д., который воюет Галич  в  союзе  с  Лешком  польским;  Мстислав
призывает половцев, а Александр, между тем, уверяет его, что Д.  намерен
его убить;  но  клевета  обнаруживается:  тесть  мирится  с  зятем  и  в
следующем году оба они воюют с угорским королем. В том же, однако,  году
бояре галицкие, в особенности Судислав, уговаривают  Мстислава  передать
Галич не зятю своему, как того хотело население, а королевичу угорскому.
Когда в 1228 г. умирал Мстислав, бояре уговорили его не призывать к себе
Д., с которым он хотел проститься и поручить ему своих детей. Против  Д.
образовалась сильная коалиция южно-русских князей,  с  киевским  великим
князем Владимиром Рюриковичем во главе. Союзные князья, приведя с  собою
половцев, осадили  Каменец.  Д.  удалось  отделить  половцев  от  союза;
оставшиеся князья принуждены были снять осаду. Д., с  помощью  польского
князя, пошел на Киев; вследствие такого оборота дела, союзники поспешили
помириться с ним. В 1229 г. преданные  Д.  галичане  пригласили  его  на
стол; Д. осадил город и, несмотря на сожжение моста через  Днестр,  взял
его. Выпущенный им из  плена,  в  па  мять  прежних  хороших  отношений,
королевич, по внушению врага Д., боярина  Судислава,  выступил  в  поход
против  Галича;  с  ним  был  и  король,  отец  его.   Город   защищался
мужественно, и король,  по  случаю  открывшейся  в  стане  его  болезни,
отступил. Но и по овладении  Галичем,  затруднения  ожидали  Д.:  бояре,
сговорясь с Александром Белзским, решились его убить; брат его  Василько
случайно открыл заговор. Д.  великодушно  простил  заговорщиков;  против
Александра послал сначала Василька, а потом пошел сам. Александр бежал в
Угрию и снова поднял короля. Галич бояре сдали  уграм.  Королевич  пошел
против Д. и хотя победил, но так много потерял воинов, что возвратился в
Галич. В 1232 г. Д., в союзе с вел. кн. киевским Владимиром и половцами,
выступил против венгров, но без успеха; зато в 1233 г.  на  его  сторону
перешли бояре; скоро умер  королевич,  и  Д.  занял  стол  отца  своего.
Вмешательство Д. в ссору южно-русских князей повело к тому,  что  Михаил
Черниговский занял Галич (1233). Но когда Михаил был  отозван  событиями
киевскими из Галича  и  уехал  в  Киев,  оставив  на  своем  месте  сына
Ростислава, Д., в отсутствие Ростислава, приступил к городу и  обратился
с воззванием к его жителям; бояре должны были покориться общему  желанию
и сдали город. Д. помиловал их. В 1239 г., когда татары уже появились  в
южной Руси, Д. взял Киев, из которого  бежал  Михаил,  и  оставил  здесь
своего наместника Димитрия, которому в 1240 году пришлось защищать  Киев
от татар. Город был взят, и татары пошли на Волынь и Галич. Д. тогда был
в Угрии. Земля его была опустошена; но  чтобы  спасти  хотя  что-нибудь,
Димитрий убедил Батыя идти на угров. Встретя отпор в Силезии и Молдавии,
последний должен был вернуться. Во время татарского разгрома Д. не был в
своей области: он ездил в Уrpию с сыном Львом сватать дочь  королевскую;
получив  отказ,  проехал  в  Польшу,  где  и  пробыл  до  отхода  татар.
Возвратясь домой, он  нашел  страну  разоренною.  Пользуясь  отсутствием
князя, бояре самовольничали в Галичине. Едва  Д.  справился  с  боярскою
смутою, как встал старый враг  его  Ростислав  Михайлович,  сын  Михаила
Черниговского: несколько раз в течение 4-х лет (1241 - 45)  наступал  он
на Галицкую землю, то в союзе с русскими князьями, то  с  войском  тестя
своего, короля угорского, и союзниками своими поляками. В 1245 г.  Д.  и
брат его Василько разбили окончательно Ростислава при Я рославле  на  р.
Сане. С тех пор Д. бесспорно владел Галицким княжеством. Жил тогда Д. во
вновь устроенном им Холме, украшением которого очень  озабочивался.  Как
на силен был Д., но ему пришлось ехать в Орду, по требованию Батыя-хана.
Хотя его  приняли  там  довольно  милостиво,  но  перенесенные  унижения
заставили южно-русского летописца заключить  рассказ  свой  словами:  "О
злее зла  честь  татарская"!  Хорошие  отношения  с  татарами  принесли,
однако, пользу Д.: король угорский Бела согласился на брак своей  дочери
с сыном Д. - Львом; эта родственная связь повела к тому, что  Д.  принял
участие в борьбе короля угорского с чешским из-за австрийск. наследства,
причем сын его Роман женился на  наследнице  австрийского  герцогства  и
заявил свои притязания на эту область. Поход Д. был, впрочем,  неудачен.
Между тем необходимость подчинения татарам - баскаки ханские появились и
в его области - тяготила Д. Вот  почему  он  склонялся  на  предложения,
идущие из Рима. Знаменитый Плано-Карпини, по дороге в Орду, заговорил  с
Васильком о соединении церквей (1246). Д., возвратясь из  Орды,  завязал
сношения об унии, на которые склонялась даже часть духовенства.  Тем  не
менее Д. медлил, но, под  влиянием  уговора  своих  западных  союзников,
согласился принять королевский венец и в 1253 или 1254  г.  коронован  в
Дрогичине. Папа объявил крестовый поход против татар; когда  же  на  его
воззвания  никто  не  откликнулся,  Д.,  сохранив   королевский   титул,
прекратил  сношения  с  папою  и  начал   готовиться   к   сопротивлению
собственными силами: он укрепил свои города, вошел в  союз  с  литовским
князем Миндовгом. Время было  благоприятно:  по  смерти  Батыя  начались
смуты в Орде; темником (наместником) татарским в этой части  южной  Руси
был слабый Куремс. Д. удалось отстоять от татар  Бакоту  (в  Подолии)  и
отнять занятые ими города по Волыни; удалось  отбить  Куремсу  от  Луцка
(1259).  Но  в  Орде  утвердился  Кубилай,  а  в  южную  Русь   назначен
предприимчивый Бурундай. Он поссорил Д. с Миндовгом и даже достиг  того,
что в его походе на Литву участвовали галицкие дружины, несмотря на  то,
что сын Д., Роман, был женат на  дочери  Миндовга.  Союзников  у  Д.  не
оказалось: Бела был ослаблен поражением, нанесенным  ему  чехами  в  его
новых  попытках  овладеть  австрийским   наследством.   Когда   Бурундай
потребовал, чтобы Д. приехал к нему, он отправил  за  себя  сына  своего
Льва, а сам уехал в Польшу.  Татаре  потребовали  уничтожения  городских
укреплений; пришлось уступить;  удалось  сохранить  только  Холм.  Вслед
затем татаре заставили галицкие дружины принять участие в их  походе  на
Польшу. Следствием похода на Литву было нападение литовцев  на  Галицкую
область и убийство Романа Д. Только победа над  ними  Василька  склонила
Миндовга к миру (1262). Из всех внешних действий Д. всего счастливее был
его поход на ятвягов, которых удалось ему не  раз  разбивать  и  наконец
заставить платить себе дань. В 1264 скончался  Д.  Летописец,  оплакивая
его смерть, называет его "вторым по Соломоне". Историки  нашего  времени
указывают на то, что без его деятельности созданное  им  государство  не
продержалось бы. Действительно, он подчинил себе князей, усмирил крамолу
боярскую, устроил войско, которое не уступало войскам соседних  народов;
построил много новых  городов,  из  которых  особою  красотою  отличался
любимый им Холм, возбуждавший удивление  современников;  начал  вызывать
отовсюду  колонистов:  "немцы  и  русь,   иноязычники   и   ляхи"   (под
иноязычниками, вероятно, разумеются армяне); принимал  всяких  мастеров,
бежавших  от   татар:   седельников,   лучников,   тулников,   кузнецов;
покровительствовал   торговле.   Лично   он    отличался    не    только
государственной мудростью, блестящею храбростью,  заявленною  им  еще  в
ранней молодости,  и  чрезвычайною  деятельностью,  но  и  замечательным
благодушием: он положил условием в войне  с  поляками,  чтобы  сражались
только войска, а "не воевати ляхам русских челяди,  ни  Руси  лядьской".
Отличался он также любовью  к  правде.  Во  время  несогласия  с  луцким
князем, он посетил монастырь  близ  Луцка;  его  уговаривали,  пользуясь
отсутствием князя, занять город;  Д.  отказался  действовать  хитростью.
Суровые меры против бояр он принимал редко,  несмотря  на  то,  что  ему
говорили: "пчел не передавити, меду не ясти"; трогательная дружба его  с
братом Васильком свидетельствует  тоже  в  его  пользу.  Источником  для
биографии Д. служат летописи русские (преимущественно Ипат., дополняемая
Лавр.,  Новг.,  Ник.  и  Воскр.),  польские   (важнее   других   Длугош,
пользовавшийся  неизвестным  источником,  и  Стрыйковский),  угорские  и
австрийские; из литовских  некоторые  сведения  в  летописи  так  назыв.
Быховца, издан. Нарбутом. Акты сохранились только папские, в "Hist. Ros.
Mon.". Важно также путешествие Плано-Карпини (русский  перевод  издан  Я
зыковым: "Пут. к татарам"). Из пособий, кроме  общих  историй  Poccии  и
Галиции (Зубрицкий, Шараневич): Н. П. Дашкевич, "Княжение Д.  галицкого"
(Киев 1873 и в "Учен. Зап."); Соловьев, "Д. Галицкий" ("Соврем." 1847).
   К.  Б.-Р.  Данилевский  (Григорий  Петрович)  -  известный  романист.
Родился 14  апреля  1829  г.  в  богатой  дворянской  семье  (см.  выше)
Харьковской  губ.,   учился   в   моск.   университетском   пансионе   и
петербургском университете, где  в  1850  г.  кончил  курс  со  степенью
кандидата прав. За год до того,  он  по  ошибке  был  привлечен  к  делу
Петрашевского и несколько месяцев просидел в Петропавловской крепости  в
одиночном заключении. С 1850 по 57 г. Д. служил в министерстве народного
просвещения  чиновником  особых   поручений   и   неоднократно   получал
командировки в архивы южных монастырей.  В  1856  г.  он  был  одним  из
писателей, посланных вел. кн.  Константином  Николаевичем  для  изучения
различных окраин России. Ему было поручено описание прибрежьев Азовского
моря и устьев Дона. Выйдя в 1857 г. в отставку, Д. надолго  поселился  в
своих имениях, был депутатом харьковского  комитета  по  улучшению  быта
помещичьих  крестьян,  позднее  членом  училищного  совета,   губернским
гласным и членом харьковской губернской земской управы, почетным мировым
судьей, ездил с земскими депутациями в Петербург и т. д. В  1868  г.  Д.
поступил было  в  присяжные  поверенные  харьковского  окр.,  но  вскоре
получил   место   помощника   главного   редактора   "Правительственного
Вестника", а в 1881 г. был назначен главным редактором  газеты;  состоял
также  членом  совета  главного  управления  по  делам  печати.  Умер  в
Петербурге 6 дек. 1890 г. Довольно высокое официальное положение  Д.  ни
мало  не  ослабило  в  нем  ни  страстного  стремления  к   литературной
деятельности, ни, в общем, "либеральной" ее  окраски.  Печатал  он  свои
большие произведения 70-х и 80-х гг. исключительно в "Вестнике Европы" и
"Русск. Мысли",  а  в  библиографическом  отделе  официального  "Правит.
Вестника" весьма часто  давались  благоприятные  отзывы  о  литературных
явлениях, которые в  изданиях  консервативного  лагеря  встречали  самую
резкую оценку.
   Литературную деятельность свою Д. начал мало замечательными  стихами:
поэма из мексиканской  жизни  "Гвая-Лир",  "Украинские  сказки"  (имели,
впрочем, 8  изд.),  "Крымские  стихот."  (1851),  переводы  из  Шекспира
("Ричард III",  "Цимбелин"),  Байрона,  Мицкевича  и  др.  Удачнее  были
повести из малороссийского быта и старины, собранные в 1854 г. в  книжку
"Слобожане". Первый роман, обративший на Д. внимание большой  публики  -
"Беглые в Новороссии" (1862), подписанный псевдонимом "А.  Скавронский".
За ним последовали "Беглые воротились"(1863) и "Новые места"  (1867).  В
1874 г. появился "Девятый вал".  Повестью  "Потемкин  на  Дунае"  (1878)
начинается  вторая  половина   литературной   деятельности   Д.,   почти
исключительно посвященная  исторической  беллетристике.  Одно  за  одним
появляются: "Мирович" (1879);  "На  Индию  при  Петре"  (1880);  "Княжна
Тараканова" (1883); "Сожженная Москва" (1886): "Черный год" (1888) и ряд
рассказов из семейной старины. Полное собрание соч.  Д.  (сначала  в  4,
позднее в 9 т.) выдержало с 1876 г. 7 изданий (печатавшихся, впрочем,  в
небольшом  количестве  экземпляров).  В  1866  году   Д.   издал   книгу
"Украинская старина"  (истор.  и  биограф.  очерки),  удостоенную  малой
Уваровской премии. Из биограф. данных о Д. можно отметить предисловие С.
Трубачева к 6 изд. и переписку Д. (Харьков, 1893), из критических - Ник.
Соловьева, в его книге "Искусство и жизнь", и П.  Сокальского,  в  "Рус.
Мысли", 1886 г., № 11 и 12.
   Непосредственно-художественное дарование Д. не велико. Ему совсем  не
удается характеристика и  отделка  отдельных  лиц;  у  него  никогда  не
хватает терпенья стройно и последовательно довести интригу до конца,  он
всегда торопливо распутывает ее кое-как, благодаря чему  ни  один  роман
его не обходится без того, чтобы на сцену не появился какой-нибудь  deus
ex machina. Это сообщает произведениям его  характер  анекдотичности,  а
подчас и мелодраматичности. Но Д. бесспорно занимательный рассказчик  и,
за исключением "Девятого вала", все вышедшее из-под его пера читается  с
большим интересом. Тайна этого интереса лежит в  самом  выборе  сюжетов.
"Девятый вал" потому и скучен, что  взята  в  общем  обыденная  тема,  в
которую только изредка вкраплены излюбленные  Д.  уголовные  мотивы.  Во
всех же остальных его произведениях сюжеты  самые  экстраодинарные.  Три
"бытовых",  по  намерению  автора,  романа  Д.,   образующие   известную
трилогию, посвященную изображению оригинальной жизни  Приазовского  края
("Беглые  в  Новороссии",  "Беглыe  воротились"  и  "Новые  места")   не
составляют исключения. Критика Зап. Европы, где  Д.  пользуется  большою
популярностью (существует около 100  переводов  разных  его  сочинений),
справедливо дала  ему  за  эту  трилогию  эпитет  "русского  Купера".  И
действительно, жизнь наших, правда поэтичных в  своем  приволье,  но  по
общему представлению столь мирных новороссийских степей, под  кистью  Д.
получает необыкновенно романтическую окраску.  Похищение  женщин,  лихие
подвиги разбойников,  величавые  беглые,  фальшивые  монетчики,  бешеные
погони, убийства, подкопы,  вооруженное  сопротивление  властям  и  даже
смертная казнь - вот на каком непривычном  для  русского  реализма  фоне
разыгрываются чрезвычайные события трилогии. Один из немногих в  русской
критике апологетов Д., П. Сокальский, основываясь на  второстепенных,  в
сущности, подробностях и эпизодах трилогии, усматривает  в  ней  "поэзию
борьбы и труда".  Сам  автор  в  лирических  отступлениях  и  постоянном
приравнивании Новороссии к "штатам по  Миссиссиппи",  тоже  весьма  ясно
обнаруживает свое стремление придать  приобретательским  подвигам  своих
героев характер протеста против крепостной апатии, одним мертвым кольцом
охватившей и барина, и мужика. Не следует забывать, что трилогия Д. была
задумана и частью даже написана  в  ту  эпоху,  когда  деловитость,  как
противоядие  косности,  соблазняла  самых   крупных   писателей   наших.
Известно, однако же, что попытки идеализирования Штольцев ни к  чему  не
привели.  Нечего,  следовательно,  удивляться,  что  и   второстепенному
таланту Д. не удалось выделить в погоне за  наживой  элементы  душевного
порыва к сильному и  яркому.  Спекуляторы  его  только  спекуляторами  и
остались. Вот почему вместо "поэзии борьбы и труда" гораздо вернее будет
усматривать  вместе  с  критикою  60-х  гг.,  в  трилогии,  одну  только
"художественную этнографию".
   В 1870 годах Д. в "Девятом вале"  в  лице  Ветлугина  сделал  попытку
прямого апофеозирования "делового" человека; но на этот  раз  получилось
нечто до такой степени безжизненное,  что  самые  горячие  защитники  Д.
признали попытку безусловно неудачной.
   Исторические   романы   Д.   уступают   художественно-этнографическим
произведениям его в свежести и воодушевлении, но они гораздо  зрелее  по
исполнению. В них меньше характерной для Д. торопливости и стремление  к
эффектности не идет дальше желания схватывать яркие черты  эпохи.  Писал
Д.  свои  исторические  романы,  почти  исключительно  посвященные   2-й
половине прошлого столетия,  с  большою  тщательностью  и  с  прекрасною
подготовкою. Он был большой знаток 18-го в. не только по книгам, но и по
живым семейным преданиям, сообщенным ему умною  и  талантливою  матерью.
Отдельные личности, как и в бытовых романах, мало ему удаются, но  общий
колорит он схватывает очень удачно. Лучший из исторических романов Д.  -
"Черный год". Правда, личность Пугачева  вышла  недостаточно  яркой,  но
понимание психологии масс местами доходит до истинной глубины.  К  числу
наименее удачных романов Д. нельзя не причислить "Сожженную Москву", где
соперничество с Толстым оказалось слишком опасным. Данилов, Кирша (т. е.
Кирилл). - Имя Кирши Данилова, связано  без  достаточных  оснований,  со
сборником былин и исторических песен, записанных в прошлом столетии.  По
капитальному интересу, который представляет этот  сборник  для  изучения
русского эпоса - и особенно  представлял  прежде,  до  появления  других
обширных  сборников,  изданных  в  60-х  годах,  -  открытие  его  может
считаться таким же крупным в научном  отношении  событием,  как  находка
Слова о полку Игореве, изданного лишь 4-мя годами раньше. Любопытно, что
рукописи того и другого произведения  постигла  одинаковая  судьба:  обе
утратились бесследно. Сборник Д. был издан очень плохо в  первый  раз  в
1804 г. и притом не весь (только 26  стихотворений  из  70),  без  имени
издателя (Якубовича) и без всяких сведений о происхождении рукописи.  Но
интерес к этому памятнику был настолько возбужден, что в 1818 г. явилось
уже вполне удовлетворительное издание, сделанное по  поручению  канцлера
графа Н. П. Румянцова известным Калайдовичем. Заглавие  издания:"Древние
российские стихотворения, собранные Киршею Д.  и  вторично  изданные,  с
прибавлением 35 песен и сказок, доселе неизвестных, и  нот  для  напева"
(Москва 1818). В предисловии Калайдович сообщает, что сборник был списан
лет за 70 перед тем, для известного богача П. А. Демидова, у которого  и
хранился  до  его  смерти.  Затем  рукопись  была,  по  поручению  моск.
почт-директ. Ключарева, которому в то время принадлежала, издана
   А. Якубовичем в 1804  г.  Составление  сборника  песен  приписывается
Калайдовичем Кирше Д. на том основании, что, по уверению Якубовича,  имя
Кирши стояло на первом потерявшемся листе  рукописи  сборника.  Кто  был
этот Кирилл Данилович  -  неизвестно,  и  гадания  Калайдовича,  который
считает его казаком и даже старается определить из указаний песен  место
его рождения и пребывания, не имеют твердой почвы.
   По свидетельству Калайдовича, рукопись сборника была "писана в  лист,
на 202 страницах, скорописью, без наблюдения орфографии и без разделения
стихов". Но если стихи  были  написаны  сплошь  то  несомненно,  однако,
составитель сборника их различал слухом, так как над каждой  песнью  для
игры  на   скрипке   приложены   ноты   (мотивы).   Высказывая,   далее,
предположение, что песни для Демидова были списаны  (т.  е.  с  готового
оригинала), а не записаны со слов,  Калайдович  находит  вероятным,  что
"собиратель  древних  стихотворений   должен   принадлежать   к   первым
десятилетиям XVIII в. Однако, доказательства,  почерпаемые  Калайдовичем
для этого предположения из текста песен, не  имеют  значения,  а  письмо
Прокофия Демидова к историку Гергарду-Фридриху  Миллеру,  относящееся  к
1768 г. и изд. по подлиннику Шевыревым в "Москвитянине" (1854,  №№  1  и
2), дает основание думать, что сборник,  приписываемый  Кирше  Данилову,
был в 60-х гг. XVIII в. составлен с голоса "сибирских людей"  по  заказу
Прокофия Демидова. Помимо высокого научного  интереса  содержания  песен
сборника, самая запись их представляет исключение среди других  дошедших
до нас старинных  записей  былин.  В  ней  сохранен  довольно  отчетливо
эпический стих, хотя она и писана сплошными  строками.  Другие  песенные
записи XVIII в. не выдерживают стихов и  перелагают  их  в  прозаическую
речь. Вместе с тем в них заметны  значительные  подправки  и  обороты  в
книжном стиле: только местами удается восстановить по нескольку  стихов.
Соответственно прозаической форме, эти  записи  былин  носят  и  книжные
названия: "Повесть", "Сказание" и даже "Гистория".
   Вс. Миллер.
    Данилов мужской  3 классный монастырь, в г.  Москве,  основан  во  2-й
пол. XIII ст. кн. Даниилом, сыном Александра  Невского.  Перестроен  при
царе  Иоанне  Васильевиче,  причем  вместо  старых,   деревянных   стен,
возведены  каменные.  В  м-ре   хранятся   мощи   св.   князя   Даниила,
скончавшегося в 1303 г., 4 марта.
    Дантон (Жорж-Жак Danton, (1759 - 5 апр. 1794)   -  знаменитый  деятель
франц. революции. Сын прокурора бальяжа Арси, детство провел в  сельской
обстановке;  в  семинарии  и  в  светском  пансионе  в   Труа   проникся
поклонением древнему миру. Готовясь к адвокатской профессии в Париже, Д.
ознакомился с литературой XVII и XVIII вв. и принимал горячее участие  в
масонстве. В 1787 г. он купил место адвоката при совете  короля,  считая
тогда еще возможным переворот сверху;  но  в  1791  г.,  при  ликвидации
старых судебных должностей, Д. не принял в обмен  никакой  новой,  чтобы
вполне отдаться революционной деятельности. Уже с 1789 г.  Д.  деятельно
проводил крайние революционные и республиканские идеи в разных собраниях
и клубах, играл видную роль в событиях 14  июля  и  5  -  6  октября,  в
основании клуба  Кордильеров.  Всюду  и  всегда  Д.  был  против  двора,
министерства, национального собрания; 17 июля 1791 г. он призывал  народ
на  Марсовом  поле  подписывать  петицию  о  низложении  короля.   После
подавления этого движения,  Д.  недель  на  шесть  скрылся  в  Англию  и
вернулся только к выборам в законодательное собрание. В депутаты  он  не
попал, но стал в Париже подготовлять низложение короля,  то  в  качестве
администратора департамента,  то  в  звании  товарища  прокурора  париж.
коммуны, то в клубах, то среди  отрядов  народного  войска  -  федератов
Марселя и Бретани или Enfants-Rouges, из предместья C.-Aнтуaнa. В ночь с
9 на 10 авг. Д. дал толчок к образованию нового, более  республиканского
генерального совета  коммуны,  арестовал  Манда,  преемника  Лафайета  в
командовании национальной гвардией, и заменил его  Сантерром.  После  10
авг. Д. был назначен министром юстиции; опираясь на  парижскую  коммуну,
он сделался вождем в борьбе против роялистов  внутри  и  обороне  границ
против  Австрии  и  Пруссии.  Враги  Д.  обвиняли  его  в   подкупности,
растратах,  организации  сентябрьских  убийств.  Первые   обвинения   не
подтверждаются  никакими  документами;   предупредить   или   остановить
сентябрьские убийства Д., по собственному признанию, не чувствовал  себя
в  силах,  и  отнесся  к  кровопролитию  с  тем  же   равнодушием,   как
впоследствии к своей собственной  гибели.  Д.  был  выбран  депутатом  в
конвент  от  Парижа  и  подвергался  здесь  нападкам  Жиронды  за   свою
предыдущую деятельность в министерстве. Он стоял в конвенте  за  свободу
печати, за законы против эмигрантов, за осуждение короля, был одно время
председателем клуба якобинцев и членом  первого  комитета  общественного
спасения. После победы при Жемапе Д. был послан конвентом в Бельгию  для
организации завоеванной области. Позднее, в  виду  раздражения,  которое
политика вмешательства вызывала в соседних государствах,  Д.  настоял  в
конвенте на решении не вмешиваться во внутренние дела других  наций  (13
апр. 1793 г.), не предпринимать ни наступательных  войн,  ни  завоеваний
(15 июня 1793 г.). Целью дальнейших дипломатических сношений  и  военных
вооружений он ставил мир и признание республики  другими  державами.  Д.
содействовал   замене   парламентского   правления   Жиронды   временной
революционной диктатурой комитета общественного спасения  и  стал  вести
борьбу  с  противниками  революции  внутри  и  вне  Франции  посредством
революционных трибуналов и колоссальных наборов. Период времени  с  апр.
1793 по сент.  1793  г.  -  эпоха  наибольшего  влияния  Д.  Во  внешних
сношениях он наметил целую систему  политики  для  своих  преемников:  в
Англии поддерживать все оппозиционные элементы  против  Питта,  добиться
нейтралитета мелких держав - Дании, Швеции и т. д., попытаться  отделить
Пруссию и Баварию  от  коалиции,  силой  укротить  Сардинию  и  Испанию,
бороться непримиримо против Австрии, создавая ей затруднения на  Востоке
агитацией в Польше и Турции. Со времени учреждения второго комитета общ.
спас. начинается переход власти,  с  одной  стороны,  к  гебертистам,  с
другой - к Робеспьеру. Д. недостаточно противодействовал этому переходу,
часто находясь в отсутствии из Парижа  и  слишком  рассчитывая  на  свою
популярность. Он не одобрял продолжения казней;  его  стали  обвинять  в
излишней снисходительности. После  падения  гебертистов,  когда  влияние
Робеспьера  достигло  апогея,  Д.  и  его  друзья  были  арестованы,  по
постановлению  соединенных   комитетов   обществ.   спасения   и   общей
безопасности; эта мера была одобрена  конвентом,  по  докладу  С.-Жюста,
составленному согласно наброскам Робеспьера.  Процесс  с  самого  начала
велся с нарушением  всех  формальностей,  существенных  для  обвиняемых;
новым постановлением конвента, по предложению С.-Жюста, обвиняемые прямо
поставлены  были  вне   обычных   законов.   Дантонисты   (К.   Дюмулен,
Геро-де-Сешелль,  Фабр  д'Эглантин  и  др.)  обвинялись  в   составлении
заговора,  с  целью  ниспровергнуть  национальное  представительство   и
республику; они были осуждены и пали на  гильотине.  Ср.  Robinel,  "D.,
memoire sur sa vie privee"; "D., homme  d'Etat".  В  1891  г.  парижский
городской совет поставил Д. статую.
   Е. Щ. Даосизм, вместе с конфуцианством и буддизмом,  составляет  три,
так сказать, официальные религии Китая (Сань-цзяо -  "три  вероучения").
Возник он в Китае и нигде почти, кроме этой страны, не  распространился.
Первоучителем его считается Лао-цзы (иначе Ли-дань,  Ли-эрл,  родившийся
будто бы в 604 г. до Р. X.), хотя все сведения, сообщаемые об этом лице,
таковы, что с полным основанием можно  сомневаться  в  его  историческом
существовании.  Сочинение  его:  Дао-дэ-цзин  или  "Книга   о   пути   и
добродетели" (81 гл.) проникнуто духом  чистого  квиетизма.  От  первого
слова дао (буквально "путь") образовалось название  последователей  этой
религии у китайцев - дао-ши или дао-сы, откуда вышло и наше слово Д.  (у
европейцев taouism, tаuism, tаoism).  Объeм  понятия,  заключающегося  в
слове дао, различен у даосских писателей. В Дао-дэ-цзине дао, хотя и  не
ясно, принимает объективное и абсолютное значение, понимается, как бытие
реальное,  но  неопределимое,   как   innominabile   александрийцев.   У
последующих писателей, отчасти, вероятно, под влиянием буддийских  идей,
дао принимает значение независимого  источного  начала,  отца  и  матери
всего существующего, но не в творческом смысле, а в образовательном; оно
властвует над законами неба и  животворит  все  твари.  "Дао  есть  нить
пустоты и несуществования, корень творения, основание духовного,  начало
неба и земли; нет  ничего  вне  его;  нет  ничего  такого  сокровенного,
которое бы  не  заключалось  в  нем".  Д.  изучен  европейскими  учеными
несравненно менее, чем две другие религии Китая. Объясняется это, прежде
всего, тем, что  даосская  литература  очень  обширна  (полное  собрание
даосских сочинений, или Дао-цзан, - 550 томов, сокращение его 34 тома) и
на первый взгляд, благодаря разным прикрасам и отступлениям в роде чудес
и т.п., кажется малосодержательною и  очень  не  интересною,  тогда  как
конфуцианство невольно привлекает на себя внимание тем, что проникло  во
весь строй жизни Китая, а буддизм служил и служит предметом исследования
европейцев и в других странах, и в своей литературе на других языках.  В
сущности, однако, хотя в литературе Д. и много  ненужного  балласта,  он
чрезвычайно интересен и важен для  изучения  Китая,  особенно  в  первом
периоде своего развития, когда он, в борьбе с конфуцианством, принял под
свое  покровительство  все   отвергнутое   рационалистами-конфуцианцами.
Верование в духов,  остатки  шаманства,  астрология,  алхимия,  гадания,
различные сверхъестественные медицинские рецепты (последователи Лу-шэна,
Ли-шао-цзюня и Люань-да), талисманы (Чжан-дао-лин I в. и Коу-цянь-чжи  V
в.) - все это нашло себе место в Д. Он представляет  из  себя,  поэтому,
собрание всякого рода верований и систем, не имеющих между собою  ничего
общего, даже и не стремившихся к обобщению. В развитии Д. представляются
три периода: 1) период метафизики и выработки  философской  системы;  2)
период увлечения мистикой и погони за  сверхъестественным,  когда  даосы
занимались добыванием философского камня, жизненного  элексира,  напитка
бессмертия и т. д., и 3)  последний  период  (со  времен  Ду-гуан-тина),
когда  даосы  почти  исключительно  занимаются  сношениями  с  духами  и
жреческими обязанностями. Когда проник в Китай буддизм и стал там быстро
распространяться, Д. вступил в борьбу и с ним, но на очень  оригинальной
почве.  Буддизм  явился  в  Китай  уже  с   известной   литературой,   с
выработанной системой, возникшей на почве индийской  философии.  Д.  все
это принял, только переделал по своему. В pendant к Будде  (в  китайских
переводах  сутр  обыкновенно  называемому  Ши-цзунь)  даосы  из  Лао-цзы
сделали Лао-цзюня; как Будде Сакьямуни предшествовали другие Будды,  так
и Лао-цзюни неоднократно являлись на земле,  и  Лао-цзы  -  одно  из  их
воплощений. Буддисты принесли с собою учение об обетах и о десяти добрых
и злых делах; то же самое явилось и у даосов, только у последних обеты и
дела, будучи одинаковы по числу, отличаются по  составу  (напр.,  первым
добрым делом поставлена  почтительность  к  родителям  -  чисто  в  духе
конфуцианства  и  Китая).  Точно  также  даосская   система   мироздания
представляется простою переделкою буддийской, с переменой  только  имен.
Мало  того:  с  появлением  буддийских  сочинений  на  китайском  языке,
даосские  сочинения  приняли  их  стиль,  даже  все   стали   начинаться
стереотипной фразой: "слышал" (как буддийские сутры  начинаются  фразой:
"Так я слышал, когда Будда" и т.  д.).  За  этой  фразой,  в  подражание
опять-таки   сутрам,   следует   пространное   описание   обстоятельств,
предшествовавших  изложению  сочинения.  В  буддизме  одним  из  главных
средств аскетической практики сделалось созерцание - даосы  и  его  себе
усвоили; некоторые  их  писатели  стали  рекомендовать,  для  достижения
бессмертия, созерцание (вместо прежних снадобий, талисманов  и  т.  п.).
Существуют подробные описания, как производить такие созерцания; но  все
это - сколок с буддийских, применительно  к  местным  условиям.  Главную
роль в таких созерцаниях играет "Северная Медведица" (Бэй-доу), точнее -
дух этого созвездия.
   Как во время борьбы с конфуцианством Д. пользовался  покровительством
некоторых китайских государей, имена которых сохранила  история,  так  и
борьба его с буддизмом шла неравномерно. Бывали  случаи,  что  китайские
императоры делались ревностными сторонниками  буддизма,  и  тогда  число
поклонников Д. значительно сокращалось (благодаря мерам  правительства),
- но не мало и обратных примеров, когда  императоры  покровительствовали
Д. и преследовали буддизм. Напр., в  сев.  Китае  при  Вэйской  династии
император  Тай-ву-ди  (424  -  465  по  Р.-Х.)  преследовал  буддизм,  а
Сяо-мин-ди (516 - 526), наоборот,  отправил  посольство  (в  518  г.)  в
западные края искать буддийские книги. Династия Тан (620 -  907)  и  Сун
(960 - 1279) дали нескольких императоров - сторонников Д.; таков, напр.,
танский  Вэньцзун,  который,  по  совету  даосов,  в  845  г.,  приказал
разрушать буддийские кумирни и монастыри.  Считают,  что  в  силу  этого
приказа было уничтожено  слишком  4600  кумирень,  слишком  40000  ступ,
храмов и т. п., возвращено в  первобытное  состояние  260500  монахов  и
монахинь, отобрано в казну большое количество отличных  пашен  и  150000
рабов и рабынь. В этой борьбе Д. стоял на национальной почве, а  буддизм
являлся иноземной религией, чуждой истинного китайского  духа,  особенно
вследствие обязательного безбрачия своих жрецов. Даосы делились  на  три
класса: горных аскетов, монахов и женатых. Безбрачие  стало  обязательно
для них не ранее Х-го века. Разносторонний характер Д.  отозвался  и  на
пантеоне его богов и святых мужей, поражающем  своею  многочисленностью.
Достойные поклонники Д. берутся очень часто с этой  земли  на  небо  для
управления какой-нибудь частью его, или какимлибо  созвездием;  там  они
повышаются или понижаются в ранге, сообразно заслугам. С другой стороны,
и с неба посылаются на землю  правители:  они  живут  в  десяти  главных
пещерах Китая; в провинции Сы-чуань находятся 24 управы, заведывающие 28
созвездиями. Замечательно,  как  иногда  легко  достигается  достоинство
такого даосского праведника; напр., дровосек пошел в горы рубить  дрова,
увидел старцев, играющих в шашки, засмотрелся и  положил  топор;  старцы
дали ему проглотить косточку, похожую на финиковую; он не чувствовал  ни
голода, ни жажды; потом ему велели идти  домой;  хватился  за  топор,  -
топорище сгнило; вернулся домой, -  узнал,  что  со  времени  его  ухода
прошло уже несколько сот  лет;  отправился  в  горы  и  нашел  спасение.
Хуан-п-жень нашел на горе Ло-фу-шань, после своего брата Гэхуна, пилюлю,
проглотил  ее  и,  подобно  брату,  сделался  святым.  Определить  число
последователей Д. в настоящее время невозможно. Причина  этого  лежит  в
полнейшем религиозном индифферентизме современного китайца. Весьма часто
из членов одной и той же  семьи  один  исполняет  конфуцианские  обряды;
другой придерживается буддизма, третий - Д.  Можно  сказать  еще  более:
обыкновенный китаец, в сущности  -  не  конфуцианец,  не  буддист  и  не
даосист, а всего  понемножку.  Как  в  кумирнях  (кроме  ламских)  часто
встречается собрание идолов всех трех религий, так и всякий  китаец  при
случае не прочь почтить и Будду, и Лао-цзюня, и  Лун-вана  (дракона),  и
Вэнь-чан-ди (бога хрий). Несомненные последователи какой-либо религии  -
только ее жрецы, т. е. сэн - буддийские монахи (ни - монахини)  и  даосы
(дао-ши) - даосские.  Даосы  занимаются.  главным  образом,  исполнением
жреческих  обязанностей  в  храмах,  участвуют  в   похоронных   и   др.
процессиях,  в  качестве  мастеров  отгонять  злых  духов  и  уничтожать
дьявольские наваждения.  С  этой  целью  даосы  особенно  пропагандируют
талисманы, в виде бумажек с печатями  и  особенным  образом  написанными
иероглифами. Особенно ценятся (до нескольких рублей, -  цена  для  Китая
очень  большая)  талисманы  преемников   Чжан-дао-лина,   про   которого
рассказывают, что он родился в 34 г. по Р.-Х"  отличался  необыкновенным
ростом и фигурой, совершил много чудес, в 142 г.  получил  от  Лао-цзюня
печать и два меча (которыми только и можно рубить  демонов),  вместе  со
званием небесного учителя (тянь-ши), в  147  г.  поднялся  на  небо;  но
дарованные ему сила над демонами и звание небесного учителя передаются в
его роде преемственно от отца к  сыну.  Не  брезгают  даосы  и  ремеслом
гадателей.   Для   управления   ими   китайское   правительство,   кроме
вышеупомянутых потомков Чжан-дао-лина, живущих в г. Би-чэн, что к  Ю  от
Гуй-ци  в  провинции  Цзян-си,  назначает  еще  особых  дао-гуаней,  или
чиновных даосов, образующих из себя нечто в роде консистории.

   Литература: В. Васильев, "Религии Востока" (СПб.,  1873);  иepом.  П.
Цветков, "О секте даосов" ("Труды  членов  пекинской  дух.  миссии",  т.
III); С. Георгиевский, "Первый период китайской истории"  (СПб.,  1885);
его же, "Принципы жизни Китая" (СПб., 1888); Hampden, "The Dragon, Image
and Demon"; James Legge, "The texts of Таoism"  ("Sacred  books  of  the
East", v. XXXIX - XL); J. Chalmers, "Tauism" ("The China Review", v.  I,
№ 4); J. Edkins, "Phases in the developement of Tauism"  ("Transact.  of
the Hongkong branch of the R. A.  S.",  1855);  Pauthier,  "Memoire  sur
l'origine et la  propagation  de  la  doctrine  de  Tao";  Ab.  Remusat,
"Memoire sur Lao-tseu"; St.-Julien "Le livre de la voie et de  la  vertu
par Lao-tseu" (Пар., 1841).
    А. О. Ивановский. Дарвин (Чарльз-Роберт Darwin) , род. 12  февр.  1809
г. в Шрюсбери, где его отец, Роберт Уоринг, сын известного в свое  время
поэта и ученого  Эразма  Д.,  занимался  врачебной  практикой.  Жена  Р.
Уоринга, Сусанна, дочь Иocии Веджвуда, умерла, когда Д.  не  исполнилось
еще и 8 лет. На 9 году жизни он поступил в элементарную школу, а  спустя
год перешел в гимназию  д-ра  Бётлера  и  оказал  весьма  посредственные
успехи.  Здесь  налегали  главным   образом   на   классические   языки,
словесность и т. п. предметы, к которым у Д. не оказалось ни  охоты,  ни
способностей. Зато весьма рано пробудились у него  любовь  и  интерес  к
природе, выразившиеся сначала собиранием растений,  минералов,  раковин,
насекомых, птичьих гнезд и яиц, рыбной ловлей и охотой; впрочем, мальчик
собирал также печати, конверты, автографы, монеты и т. п. Эти занятия, в
связи с посредственными школьными успехами, вызывали упреки  со  стороны
солидных людей и со стороны отца. В 1825 г. Д. поступил  в  эдинбургский
унив., где оставался два года, подготовляясь к медицинской  карьере,  но
безуспешно. Тогда он решил сделаться священником, для  чего  поступил  в
Кэмбридж; но здесь он окончил  курс  без  всяких  отличий  в  числе  "oi
polloi" (многие). Гораздо больше значения, чем книжное  обучение,  имели
для него личное знакомство с натуралистами, посещение ученых  обществ  и
естественно-исторические экскурсии. В эдинбургском унив. он познакомился
с геологом Энсвортом и зоологами Кольдстремом и Грантом,  которых  часто
сопровождал на морской берег, где они собирали морских животных. К этому
времени  относится  первая  (ненапечатанная)  работа   Д.,   содержавшая
некоторые его наблюдения. В Кэмбридже он познакомился, между  прочим,  с
Генсло, ботаником, обладавшим обширными знаниями и  по  другим  отраслям
естествознания, устраивавшим экскурсии, в которых принимал участие и  Д.
К концу пребывания в Кэмбридже Д. был уже  натуралистом-коллектором,  но
не задавался какими-нибудь определенными вопросами.
   Генсло  рекомендовал  Д.  в  качестве  коллектора  капитану   Фицрою,
предпринимавшему кругосветное плавание по  поручению  правительства,  на
корабле "Бигль". Д. пробыл в  путешествии  пять  лет  (1831  -  1836)  и
ознакомился с природой во всем ее бесконечном  разнообразии.  Коллекции,
собранные  Д.,  были  обработаны  Р.  Овэном   (ископ.   млекопитающие),
Ватергаузом (соврем. млекопит.), Гульдом (птицы), Беллем (пресмыкающ.  и
земноводн.) и Дженнинсом (насекомые); эта общая работа издана под  загл.
"Зоология путешествия Бигля". Сам Д. взял на  себя  геологическую  часть
путешествия.  Результатом  его  исследований  явились:  "О  строении   и
распределении коралловых рифов" (1842),  "Геологические  наблюдения  над
вулканическими островами" (1844) и "Геологические  исследования  в  Южн.
Америке" (1846). Д. объяснял  происхождение  различных  форм  коралловых
рифов постепенным понижением морского дна; в высшей  степени  простая  и
остроумная теория его быстро утвердилась в науке, но в  последнее  время
вызвала возражения со стороны Муррея и  др.  Геологические  исследования
Д., независимо от  своей  фактической  ценности,  доставили  ряд  важных
пояснений  в  пользу  новой,  для  того  времени,  теории   униформизма,
положенной Ляйеллем в основу геологии. Кроме этих специальных работ,  он
издал дневник своего путешествия ("Путешествие вокруг света  на  корабле
Бигль", 2 т., перев. под ред. А. Бекетова)  -  книгу,  замечательную  по
богатству наблюдений  и  простоте  изложения.  Эти  труды  доставили  Д.
известность в кругу ученых. С этих пор он посвятил свои силы  всецело  и
исключительно науке. По возвращении в Англию он поселился в Лондоне (где
и женился 1839 г. на Эмме Веджвуд), но  слабое  здоровье  заставило  его
бежать из города. В 1842 г. он переселился в им. Доун, где прожил  почти
безвыездно до самой смерти. За упомянутыми выше геологическими  работами
последовал  ряд  специальных  монографий,  посвященных   систематической
обработке подкласса усоногих ("Monogr. of Cyrrhipedia", 2 т., 1851 - 54;
"М. of fossil Lepadidae", 1851; "М. of  Balanidae".  1854),  драгоценных
для систематики этой группы животных.
   Уже во время путешествия он сосредоточивал  свое  внимание  на  таких
явлениях, кот. бросают яркий  свет  на  процесс  развития  органического
мира.  Так,  его  занимало   животное   население   океанических   о-вов
(Галопагосские  о-ва,  особенно  тщательно  исследованные  им   в   этом
отношении,  сделались  классическою  землею  в   глазах   натуралистов),
геологическая преемственность видов. Особенно важны его  исследования  в
Южн. Америке, благодаря которым рельефно обнаружилось родство между ныне
живущими  южно-американскими  броненосцами,  тихоходами  и   т.   п.   и
ископаемыми представителями этих групп на том же материке. Но  это  было
пока лишь безотчетное стремление  широкого  и  пытливого  ума,  невольно
устремляющегося  к  труднейшим  и  загадочным   проблемам.   Только   по
возвращении из  путешествия  в  1837  г.,  он  поставил  себе  вопрос  о
происхождении видов и решил приступить к его разработке. В 1839  г.,  по
прочтении книги Мальтуса, у него вполне отчетливо  формулировалась  идея
естественного отбора. В  1842  г.  он  составил  первый  набросок  своей
теории; в 1844 г. - более подробный очерк, который прочел  своему  другу
Дж. Гукеру. Затем 12 лет прошло в  собирании  и  обработке  материала  и
только в 1856 г. Д., по совету Ляйелля, начал составлять "извлечение" из
своего труда  для  печати.  Бог  знает,  когда  уви  дело  бы  свет  это
"извлечение" (рассчитанное на 3 - 4 т.), если бы в 1858 г. А. Р. Валлас,
занимавшийся   естественноисторическими   исследованиями   в   Малайском
архипелаге, не прислал Д. статью, - содержавшую в краткой и  беглой,  но
отчетливой форме, ту же идею естественного отбора, с просьбой напечатать
ее в журнале Линнеевского общ.  Д.  посоветовался  с  друзьями,  которые
убедили его напечатать вместе с статьей Валласа  краткое  извлечение  из
своего труда. Так он и поступил, а затем принялся за  составление  более
подробного очерка, который вышел в свет в следующем, 1859 г., под загл.:
"Origin of species by means of natural selection" ("Происхождение  видов
путем естественного подбора", перев. Рачинского, 2 изд.,  1865).  Теория
Д. (сущность и значение ее изложены в ст. Вид, VI, 24) была  разработана
так тщательно, опиралась на  такую  громаду  фактов,  объясняла  столько
загадочных  явлений,  наконец  указывала   столько   новых   путей   для
исследования,  что  утвердилась  в  науке  с  замечательною   быстротой,
несмотря на ожесточенные  нападки  противников  трансформизма.  Наиболее
враждебное отношение она  встретила  во  Франции,  где  восторжествовала
только к концу 70-х годов.
   Задевая за живое ходячие представления о человеке, его  происхождении
и  проч.,  она  естественно  возбудила  толки  в  общей  литературе,   в
ежедневной  прессе,  в  среде  теологов  и  проч.  Термины  "дарвинист",
"дарвинизм",  "борьба  за  существование"  сделались  ходячими;  имя  Д.
приобрело такую популярность, какой не доставалось  ни  одному  ученому;
вообще его теория произвела беспримерное в  истории  науки  впечатление.
Виновник всего этого движения вел спокойную, однообразную  и  уединенную
жизнь в своем имении. Малейшее утомление, волнение, оживленный  разговор
отзывались крайне вредно на его слабом здоровье. Можно  сказать,  что  в
течение 40 лет жизни в  Доуне  не  было  ни  одного  дня,  когда  бы  он
чувствовал  себя   вполне   здоровым.   Только   крайняя   регулярность,
осторожность и умеренность в привычках позволили ему дожить до  глубокой
старости. Постоянное недомогание не позволяло  ему  много  работать;  но
крайняя  аккуратность  и  методичность  в  занятиях,  а  в   особенности
настойчивость, с которою он вел свои исследования в течение десятков лет
(напр., один из его  опытов  над  земляными  червями  тянулся  29  лет),
возмещали  ущерб,  наносимый  болезнью.  Отшельническая  жизнь   изредка
прерывалась поездками в Лондон, к родственникам, на морской берег  и  т.
п., для отдыха и поправки здоровья. Нередко и к нему собирались друзья -
Гукер, Ляйелль, Форбес и др., а позднее, с торжеством "дарвинизма", Доун
стал  привлекать  посетителей  из  самых  отдаленных   стран.   Чарующее
впечатление, которое Д. производил  на  гостей  своею  приветливостью  и
простотой, детской незлобивостью, глубокой искренностью  и  скромностью,
не  меньше  способствовали   его   популярности,   как   человека,   чем
"Происхождение видов" и др. книги его славе как ученого.  Впрочем,  и  в
книгах отразилась его нравственная личность: крайняя снисходительность в
отношении других и неумолимая строгость  к  самому  себе  составляют  их
характерную черту. Он сам искал  слабых  мест  в  своих  теориях  и  все
существенные   возражения   против   естественного   отбора   были    им
предусмотрены и подвергнуты разбору заранее.  Эта  научная  строгость  и
честность Д. не мало способствовали быстрому успеху  его  учения.  Почти
все исследования Д., явившиеся после "Пр. видов" представляют дальнейшую
разработку его теории в применении к тем или другим  вопросам  биологии.
Мы  перечислим  их  по  предметам  исследования.  Книги  "Приспособления
орхидей  к  оплодотворению  посредством  насекомых"  (1862),   "Действие
самоопыления и перекрестного опыления в растительном царстве"  (1876)  и
"Различные формы цветов у растений одного и того же вида" (1877) уяснили
биологическое значение цветка и взаимные отношения  между  насекомыми  и
растениями.  В  первом  из  поименованных  сочинений  он  показал,   что
причудливые  и  разнообразные  формы  цветов  у   орхидей   представляют
удивительнейшие приспособления для оплодотворения с  помощью  насекомых,
переносящих цветень одного цветка на рыльце другого ; во втором  доказал
экспериментальным путем вред постоянного самооплодотворения относительно
многих  растений  и  необходимость  перекрестного  опыления,  которое  у
большинства  растений  совершается,  благодаря  насекомым,  привлекаемым
цветами; в третьем указал существование у многих растений цветов двоякой
и даже троякой формы, представляющих очень  удобное  приспособление  для
перекрестного опыления с помощью насекомых. Эти работы  объяснили  целый
мир явлений, остававшихся до тех  пор  непонятными.  Что  такое  цветок,
зачем эти яркие, пестрые лепестки, причудливые формы, аромат, нектарии и
т. п.? - На все эти вопросы нечего было  ответить.  Теперь  же  все  это
объяснялось с точки зрения  пользы  перекрестного  опыления  при  помощи
насекомых.  Исследования  Д.  о  перекрестном   оплодотворении   вызвали
огромную литературу.  Гильденбранд,  Герман  Мюллер,  Аксель,  Дельпино,
Леббок, Фр. Мюллер и мн. друг. исследователи разработали во всех деталях
эту важную главу биологии. Д'Арси Томсон  в  1883  насчитал  714  работ,
посвященных  оплодотворению  растений  и  вызванных   трудами   Д.   Две
объемистые книги: "Движения и образ жизни  лазящих  растений"  (1876)  и
"Способность растений к движению" (1880) посвящены движениям вьющихся  и
лазящих растений и приспособлениям, которыми они обладают для  обвивания
чужих стеблей, для прицепки к стенам и т. п.  Разнообразные  формы  этих
движений Д. сводит к так наз. "циркумнутации", т. е. круговому  движению
верхушки растущих органов.  Циркумнутация,  незаметная  для  глаз,  есть
общее  свойство  растений,   а   такие   бьющие   в   глаза   по   своей
целесообразности  явления,  как  движение  верхушки  вьющихся  растений,
складывание листьев мимозы и т. п., суть лишь более  выработанные  формы
этого элементарного движения, связанные с ним  постепенными  переходами.
Равным образом  Д.  удалось  проследить  переходы  между  разнообразными
приспособлениями  в  роде  усиков,  прицепков,   крючочков,   помогающих
растению держаться за посторонние предметы, - и свести их  к  простейшей
форме,  из  которой  они  выработались   путем   естественного   отбора,
накоплявшего полезные изменения.  Далее  к  области  ботаники  относятся
"Насекомоядные  растения"  (1875).  Факт  существования   насекомоядных,
точнее плотоядных (так как некоторые из них залавливают и поедают  также
мелких ракообразных, рыбок и т. п.)  был  точно  установлен  Д.,  причем
объяснилось значение целого ряда приспособлений, каковы  захлопывающиеся
листья мухоловки, пузырьки Utricularia, железистые листья  росянки  etc.
Перечисленные работы доставили Д. одно из первых мест  между  ботаниками
нашего века. Он осветил целые  области  явлений,  казавшихся  темными  и
непонятными; открыл массу новых и поразительных фактов.  В  1868  г.  он
напечатал огромный труд "Прирученные животные и  возделанные  растения",
("The variations of animals and plants  under  domestication",  пер.  В.
Ковалевского,  2  т.).  Первый   том   представляет   свод   данных   об
искусственном отборе, о происхождении домашних животных и  растений;  во
втором  изложены  общие  вопросы,  вытекающие  из  этих  данных:  законы
наследственности,  явления  атавизма,  влияние  скрещивания   в   тесных
пределах и др., и наименее удачная из гипотез Д. - гипотеза пангенезиса,
с помощью которой он думал объяснить наследственность. В  1871  им  была
издана книга "Происхождение человека и подбор по отношению к полу" (пер.
Сеченова,  1871).  В  первой  части  этой  книги  разбирается  вопрос  о
происхождении человека от низшей, обезьяноподобной, формы; во  второй  -
теория "полового подбора", согласно  которой  особенности,  свойственные
только  самцам  -  напр.  шпоры  петуха,  грива  льва,  яркие  перья   и
музыкальные способности птиц и т. п., -  произошли  в  силу  борьбы  или
соперничества между самцами, так как сильнейшие  или  красивейшие  имеют
более шансов овладеть самками и оставить потомство. Книга  "О  выражении
ощущений  у  человека  и  животных"  (1872)   есть   применение   теории
естественного отбора к  такому  с  виду  капризному  явлению,  как  игра
физиономии под влиянием различных ощущений. Некоторые выражения  зависят
от известных  физиологических  процессов  и  анатомических  особенностей
нашего тела;  другие  суть  приспособления,  унаследованные  от  далеких
предков; третьи -  остатки  привычек,  наблюдаемых  у  высших  животных,
сохранившиеся  в  полустертом,  зачаточном  состоянии,  как  сохранились
некоторые рудиментарные органы.  В  своей  последней,  вышедшей  уже  не
задолго до смерти Д., книге "Образование  растительной  земли  благодаря
червям" (1881, русск, пер. Мензбира) он показал путем опытов,  измерений
и вычислений, какую громадную  работу  проделывают  над  нашими  почвами
земляные черви и какое полезное значение  имеют  они  для  растительного
мира.
   По  мере  того,  как  теория  Д.  распространялась  и  результаты  ее
обнаруживались в бесчисленных работах,  в  быстром  преобразовании  всех
отраслей биологии, - являлись к нему награды и отличия со стороны ученых
обществ и учреждений. Он получил (1864) коплеевскую  золотую  медаль  от
лондонского королевского  общества,  прусский  орден  "Pour  le  merite"
(1867), учрежденный Фридрихом-Вильгельмом IV для  награды  за  ученые  и
литературные заслуги, почетное докторство от боннского,  бреславльского,
лейденского,  кэмбриджского  (1877)  университетов;  был  избран  членом
петербургской  (1867),  берлинской  (1878),  парижской  (1878)  академий
(последняя,  впрочем,  удостоила  Д.  этого  отличия  в   уважение   его
фактических заслуг, а не "проблематических  гипотез"),  почетным  членом
всевозможных ученых обществ etc.
   Между тем силы его ослабевали. Он боялся не  смерти,  но  старческого
одряхления, потери ума и способности работать. К счастью ему не пришлось
дожить до такого состояния. В конце 1881 года он почувствовал себя очень
плохо, вскоре уже не мог  выходить  из  дома,  но  продолжал  заниматься
наукой и еще 17 апр. 1882 следил за каким-то опытом.  19  же  апреля  Д.
скончался,  на  74-м  году   жизни.   Тело   его   было   перенесено   в
Вестминстерское аббатство и погребено рядом с гробницей Ньютона.
   Из ученых XIX в. вряд ли кто  имел  такое  глубокое  и  универсальное
влияние, как Д. Объяснив с помощью теории естественного  отбора  процесс
развития органического мира,  он  этим  самым  доставил  торжество  идее
эволюционизма; высказанной уже давно, но не находившей  места  в  науке.
Достаточны  ли  указанные   им   факторы   (борьба   за   существование,
изменчивость и наследственность) для объяснения всех  явлений  развития,
или при дальнейшем исследовании найдутся и новые,  пока  неуясненные,  -
покажет будущее; но и будущая биология останется эволюционной биологией.
Да и другие отрасли знания, социальные науки, антропология,  психология,
этика etc., преобразовались и преобразуются в смысле эволюционизма,  так
что книга Д. знаменует новую эру не в биологии только,  но  и  вообще  в
истории человеческой мысли. Ср. "Life and Letters of Ch. D.", ed. by his
son F. D., 3 vol. 1887 (в 1893 г. изд. в сокращенном виде, в I т.); Гран
Аллен, "Чарльз  Д.".  (изд.  Л.  Пантелеева).  Тимирязев  "Д.,  как  тип
ученого";  М.  Энгельгардт,  "Д.,  его  жизнь  и  научная  деятельность"
("Библиот. Павленкова").
   М. Э-дт.
    Даргомыжский (Александр Сергеевич)  - выдающийся  русский  композитор,
род. 2 февраля  1813  г.  в  имении  отца  своего,  Смоленской  губ.  До
пятилетнего возраста он был совершенно лишен дара слова. Шестилетнего Д.
начали учить игре на фортепиано.  Первою  его  учительницею  была  Луиза
Вольгеборн, а впоследствии весьма хороший  музыкант,  Адриан  Трофимович
Данилевский, который не поощрял ранние попытки  Д.  сочинять  романсы  и
маленькие фортепианные пьески. Последним его учителем игры на фортепиано
был Шоберлехнер, ученик известного Гуммеля. Игре на скрипке Д. учился  у
Юшкова, а  пению  у  Цейбиха.  В  начале  30-х  годов  Д.  уже  приобрел
известность, как  автор  многих  романсов  и  сочинений  для  скрипки  и
фортепиано. Около этого же времени он поступил в министерство  двора,  в
котором служил до 1835 г.; познакомился с Глинкой, Жуковским,  Пушкиным,
и стал писать оперу "Лукреция Борджиа", но вскоре, по совету Жуковского,
принялся за другую, не окончив первой. "Эсмеральда" была окончена в 1839
г., но, несмотря на все старания  автора,  не  была  принята  на  сцену.
Огорченный этой неудачей,  Д.  отправился  за  границу,  где  сошелся  с
Фетисом в Брюсселе и Галеви в Париже. Их советы и сочувственные отзывы о
его  таланте  в  иностранной  печати  отразились  благоприятно  на   его
музыкальной деятельности. По возвращении из-за границы, в 1845  г.,  Д.,
наконец, добился постановки  "Эсмеральды".  Она  шла  в  первый  раз,  с
успехом в Москве, 5 декабря 1847 г., а впоследствии, в 1851 г., в  СПб.,
где имела еще больший  успех.  Знаменитый  итальянский  певец  Тамбурини
желал, чтобы "Эсмеральда" была поставлена на итальянской  сцене,  в  его
бенефис: но ему было в том отказано. Опера-балет Д. : "Торжество  Вакха"
не была принята на сцену, причем дирекция даже ничем не объяснила своего
отказа. Если бы не успех концерта Д., устроенного в 1853 г.  кн.  В.  Ф.
Одоевским и А. Н. Карамзиным, то, быть может, такая же  участь  постигла
бы и "Русалку", которая была окончена в 1855 г. и в следующем году  была
поставлена  в   театре-цирке,   нынешнем   Мариинском.   "Русалка",   за
исключением   даровитого   О.   А.    Петрова,    исполнялась    сначала
второстепенными артистами  и  не  имела  того  успеха,  которого  вполне
заслуживала, несмотря на благоприятные о  ней  отзывы  в  печати  А.  Н.
Серова и других критиков.  Только  в  1866  г.  она  приобрела  всеобщие
симпатии. Этот успех ободрил упавшего духом автора,  и  он  принялся  за
волшебно-комическую оперу "Рогдана", писать  которую  вскоре  бросил,  а
потом за "Каменного гостя",  который  вполне  окончен  им  не  был.  Это
произведение оркестровано Римским-Корсаковым и дописано Кюи после смерти
автора.  Из  оркестровых  произведений   Д.   главные:   "Малороссийский
казачок", "Чухонская фантазия" и  "Баба-яга".  Кроме  того,  он  написал
множество  романсов  (свыше   100),   собрание   хоров   ("Петербургские
серенады") и др. Д. ум. 5-го янв. 1869 г. Влияние Глинки  на  творчество
Д.  несомненно.  Крупное  дарование  Д.  получило  бы  гораздо   большее
развитие, если бы  он  жил  при  других  условиях.  Главным  тормозом  в
деятельности Д. была дирекция имп. театров.  "Эсмеральда",  пишет  Д.  в
своей автобиографии, помещенной в газете "Музыка и Театр",  издававшейся
А. Н. Серовым в 1867 г., - "пролежала у меня  в  портфеле  целые  восемь
лет. Вот эти-то восемь лет напрасного ожидания и в  самые  кипучие  годы
жизни легли тяжелым бременем на всю мою артистическую  деятельность".  В
1863 г. Д. пишет Кукольнику (письмо это помещено в  газете  "Музыкальный
Сезон" за 1870 г.): "Ты спрашиваешь, как идет  моя  музыка?  Да  как  ей
идти, проход-то тесен. С одной стороны,  гнусный  произвол  дирекции,  с
другой - ярое  невежество  публики".  Когда,  наконец,  "Русалка"  стала
вызывать восторги публики, Д. было  уже  53  года;  утомленный  прошлыми
невзгодами, он уже не мог воспрянуть. Наиболее крупным произведением  Д.
следует считать  его  "Русалку",  в  которой  автор  выказал  наибольшую
самобытность, наибольшую  силу  творчества.  В  ней  есть  драматические
моменты, полные правдивости и выражения.  В  особенности  в  речитативах
Наташи в первом действии, в дуэте князя и мельника в третьем действии Д.
является замечательным психологом-музыкантом. В массе номеров этой оперы
виден чисто русский  композитор,  глубоко  проникнутый  складом  русской
музыки.  В  дуэтах,  ариях,  ансамблях  Д.   заметна   слишком   большая
разработка, вследствие чего они имеют более  концертный  характер  и  на
сцене кажутся замедляющими ход действия. На очертания характеров автором
обращено немалое внимание. Опере вредит  то  обстоятельство,  что  самое
сильное  впечатление  производит  первое  действие,  а   затем   интерес
постепенно падает. В последней  опере  Д.,  "Каменном  госте"  -  сплошь
речитативная    музыка,    в    которой    больше    обдуманного,    чем
прочувствованного. Первый большой труд  Д.:  "Эсмеральда",  написан  под
влиянием  произведений  французской  комической  оперы.  В   ней   виден
многообещающий талант, еще  не  развернувший  свои  крылья.  Д.  немного
занимался теорией композиции; его можно скорее считать автодидактом. Все
его  серьезные  теоретические  занятия,  судя  по  словам   самого   Д.,
ограничились знакомством с теоретическими рукописями проф. Дена, которые
Д., получив от Глинки, переписал и "скоро усвоил себе мнимые премудрости
генерал-баса и контрапункта" (как выражается Д. в своей  автобиографии).
Формой, а в особенности симфонической, Д. владел не особенно свободно. В
романсах Д.  много  вкуса,  чувства  и  того  психологического  анализа,
который с таким блеском проявился в "Русалке". Выдающейся чертой таланта
Д., которую, к  сожалению,  он  мало  разрабатывал,  была  склонность  к
комическому  элементу.  Он  проглядывает  в  партии  мельника  в  первом
действии "Русалки", в партии свата и в песенке Ольги в той же  опере,  в
романсе "Титулярный советник" и др. Но Д., как артисту и художнику, было
не до  веселья,  о  котором  он  редко  вспоминал  в  продолжение  своей
творческой деятельности.
   Н. Соловьев.
    Дарданельский пролив  (в древности  Геллеспонт)  разделяет  Европу  от
Азии и соединяет моря Мраморное и Эгейское. Длина пролива 58 км., ширина
от 1, 3 до 7 км., средняя 4 км. Европейский берег -  высокий  с  крутыми
спусками, азиатский - более отлогий, поднимается амфитеатром к горе Иде.
Глубина средины пролива 70 - 90 м., местами  глубже.  Относительный  вес
поверхностной воды Мраморного моря =1,0180,  Эгейского  моря  1,0300.  В
Мраморном море слой легкой воды не толще 20 м., а ниже находится вода  с
удельным весом приблизительно 1,0290. Разность удельных весов воды морей
Мраморного и  Эгейского  порождает  двойственное  течение.  Нижняя  вода
Эгейского моря, вследствие большего веса столба воды, устремляется через
Д. пролив в Мраморное море, поднимает уровень последнего и заставляет  с
поверхности воду изливаться в  Эгейское  море.  Таким  образом  разность
уровней морей образуется  вследствие  разности  удельных  весов,  а  эта
последняя поддерживается избытком прибыли пресной воды в Черное море над
испарением. Во время наблюдений, произведенных в 1882 г.  С.  Макаровым,
граница двух вод находилась в сев. части пролива на 20 м., а в южной  на
8 м. По его вычислению, приблизительному, уровень Мраморного моря  лежит
выше уровня Эгейского на 2 дцм.  (см.  "Витязь  и  Тихий  океан",  СПб.,
1893).
   У северного конца пролива расположен город Галлиполи,  немного  южнее
средины - местечко Канак, где корабли получают практику (разрешение)  на
проход проливом. Неподалеку от Канака, в самой узкой  части  расположены
укрепления. См. С. Макаров "Об обмене вод Черного и Средиземного  морей"
и "Sailing Directions. The Dardanelles".
   С. Макаров.

    Дарданеллы  с точки зрения международного права.  В  то  время,  когда
Турция  владела  берегами   Черного   моря,   право   ее   распоряжаться
судоходством в проливах Дарданельском и Босфорском не возбуждало споров.
После завоевания  Россией  сев.  берега  этого  моря,  ее  экономические
интересы стали требовать свободного сообщения  ее  приморских  портов  с
Средиземным морем. При заключении КучукКайнарджийского мирного  договора
1774 г., Россия добилась признания за нею права торгового судоходства  в
Черном море и из Черного моря в Средиземное. Изъяснительная конвенция 10
марта 1779 г. и торговый  трактат  Poccии  с  Портой  10  июня  1783  г.
распространили дарованное русским судам право  на  все  "купеческие  под
российским флагом суда". Тем не менее, в  годы,  предшествовавшие  войне
1828 г., Россия неоднократно имела случай жаловаться на  нарушение  этих
договоров: случалось, что суда, нагруженные хлебом и отправлявшиеся  под
русским  флагом  из  Черного  моря,  подвергались  со   стороны   Турции
конфискации. Адрианопольский мирный  трактат  1829  г.  объявил  проливы
свободными для  торговых  судов  как  Pocсии,  так  и  всех  государств,
находящихся в мире с  Портой.  Наконец,  в  1841  г.  свобода  торгового
судоходства в проливах провозглашена была всеми  великими  державами  (и
подтверждена в 1856, 1871 и 1878 гг.). С 1830-х гг.  вопрос  о  проливах
получил значение преимущественно политическое. И до того Турция, имея  в
виду безопасность  своей  столицы,  никогда  не  отказывалась  от  права
закрывать Босфор и Д. для военных судов всех наций.  Впервые  это  право
формально было признано в договоре между Англией и Турцией в 1809  г.  В
1833 г., когда существованию Турции угрожал Мегмед-Али, между Россией  и
Турцией заключена была в  Гункьяр-Скелесси  конвенция,  в  силу  которой
первая обязалась помогать второй войском и флотом, с  правом  последнего
входить в Босфор и Д.; на основании же секретной статьи этой  конвенции,
Порта обязалась, по отношению к России, закрывать Д., "т.е. не позволять
никаким иностранным военным судам входить туда под каким бы то  ни  было
предлогом". Англия немедленно протестовала против  этого  соглашения,  в
котором  западноевропейские  кабинеты  усмотрели  опасность  для  своего
влияния на Турцию. В 1838 г., при вторичном восстании  Мегмед-Али,  имп.
Николай I  убедился,  что  дальнейшее  существование  договора  1833  г.
невозможно, и  согласился  присоединиться  к  обще-европейской  гарантии
целости Оттоманской империи, с тем условием, что державы  подпишут  акт,
провозглашающий закрытие Д. и Босфора для военных судов всех наций,  как
во время мира, так и во время  войны,  началом  европейского  публичного
права. В результате  явилась  Лондонская  конвенция  13  июля  1841  г.,
подписанная Турцией, Россией, Англией, Францией, Австрией и  Пруссией  и
известная под именем конвенции о проливах (Convention des detroits); она
сохраняет за султаном только право выдавать фирманы для прохода  "легких
военных  судов  под  военным  флагом".  После  Крымской  войны  закрытие
проливов получает значение средства, долженствующего затруднить Россию в
случае ее столкновения с Турцией. 30  марта  1856  г.,  в  один  день  с
Парижским  трактатом,  между  Англией,  Австрией,   Францией,   Poccией,
Пруссией, Сардинией и Турцией заключена была конвенция, в  силу  которой
державы обязывались соблюдать закрытие проливов для военных судов; суда,
состоящие в распоряжении европ. посольств  в  Константинополе,  а  равно
легкие военные суда, посылаемые державами к устью Дуная, для  наблюдения
за свободою судоходства по этой реке, должны  запастись  разрешительными
фирманами султана. В циркуляре турецкого министра  иностр.  дел,  от  28
сент.   1868   г.,   было   разъяснено,   что   закрытие   проливов   не
распространяется на военные суда, на которых находится монарх или  глава
независимого государства.  Не  получивший  силы  договор  в  Сан-Стефано
содержал в себе постановление (ст. 24), которое объявляло  Босфор  и  Д.
навсегда открытыми, как во  время  мира,  так  и  во  время  войны,  для
торговых судов нейтральных держав, прибывающих  из  русских  портов  или
направляющихся в русские порты.  Берлинский  трактат  13  июля  1878  г.
подтвердил прежние постановления договоров  о  проливах.  На  берлинском
конгрессе 1878 г. Англия  утверждала,  что  в  вопросах,  относящихся  к
принципу закрытия проливов, единственным судьей является султан;  Россия
высказывала мнение, что военные суда  договаривающихся  держав,  даже  с
разрешения султана, не имеют права  проходить  через  проливы.  Конгресс
оставил вопрос этот открытым.
    А. Я. Дарий (Daraiavahusch, DareioV)  - древнеперсидское царское  имя.
Д. I, с. Гистаспа, род. в 550 г. до Р. X. Происходил  из  царского  рода
Ахеменидов и уже при  Кире  занимал  выдающееся  положение.  В  качестве
телохранителя, сопровождал Камбиза в Египет.  Сделавшись  царем  (521  -
486)  по  низложении  Лже-Смердиса,  занялся   приведением   в   порядок
расстроенного  государства.  Первые  три  года   были   употреблены   на
подавление восстаний (в Сузиане, Вавилоне, Армении,  Мидии  и  др.),  во
главе  которых  стояли  потомки  местных  владетелей   или   самозванцы.
Изображения последних, вместе с надписью об их усмирении,  находятся  на
скале Бегистане. Стремясь к преобразованию  государственной  системы  на
строго  бюрократических  и  централизационных  началах,   Д.   уничтожил
господствовавшее  до  тех  пор  вассальное   самоуправление;   появились
сатрапии. Но и на верность наместников не всегда можно было  положиться:
пришлось  отделаться  хитростью  от  Оройта,  сатрапа  Сард,  и  казнить
египетского наместника Арианда. К египтянам  Д.  относился  милостиво  и
покровительствовал их религии,  строил  и  реставрировал  храмы,  уважал
туземное жречество и дворянство. Важно было  для  благосостояния  Египта
соединение каналом Красного моря с Нилом, стоявшее в связи  с  попытками
включить Индейский океан в область персидской торговли.  Для  этой  цели
была снаряжена экспедиция по Инду и Аравийскому  морю,  под  начальством
Скилака.  Ряд  насыпных  холмов,  на  которых  были  водружены  стэлы  с
клинообразными и иероглифич. надписями, обозначает направление работ  по
сооружению соединительного канала. Одна из этих стэл найдена в 1866  г.,
другая, В. С. Голенищевым, в 1889 г. близ Телль-эль-Машута ("Зап.  вост.
отд. имп. русск. арх. общ.", V). Обе плохо сохранились (изд. в  "Recueil
de travaux" 9, 11 и 13). Несмотря на свою дальновидность,  Д.  не  избег
недостатка, общего восточным монархам - стремления к  расширению  и  без
того  уже  обширного  и  сшитого  белыми  нитками  государства.  Большим
промахом был его известный  поход  на  скифов  (515),  сопровождавшийся,
правда,  покорением  гетов,  Фракии,  Лемноса,  Имброса  и   подданством
Македонии, но разрушивший обаяние  персидского  могущества  и  сделавший
возможным восстание малоазиатских и кипрских греков (500 - 494). Усмирив
их, Д., из желания наказать не  сохранивших  нейтралитета  афинян,  стал
лицом к  лицу  с  европейскими  греками.  Неудачный  исход  первых  двух
кампаний, окончившихся афонским крушением и битвою при Марафоне (4  90),
и последовавшие затем  обременительные  приготовления  к  новому  походу
подействовали возбуждающим образом на провинции. Восстал  Египет  (486);
царь умер, не успев заняться его усмирением.  Как  мудрый,  справедливый
правитель, как безусловно лучший из восточных деспотов,  Д.  пользовался
уважением  даже  своих  врагов.  Эсхил,  участвовавший   в   Марафонском
сражении,  отзывается  в  своих  "Персах"  очень  тепло  об  этом  царе,
виновнике стольких бедствий для греков.  Евреи  также  сохранили  о  нем
благодарное  воспоминание:  во  2-й   год   царствования   он   разрешил
возобновить работы по построению 2-го храма (Ездры 4, 24. 5, 5. 6, 1), а
в 6-й год храм был освящен. По  Диодору,  египтяне  уважали  этого  царя
наравне со своими фараонамизаконодателями; даже  отдаленные  карфагеняне
признавали его  власть.  Погребен  Д.  в  сооруженной  им  и  украшенной
произведениями  скульптуры  гробнице  в  скалах  Накши   Рустами,   близ
Персеполя.
   Б. Т.
    Дароносица  - название (в православной  црк.)  переносного  священного
сосуда, в котором хранятся запасные св. дары. Д.,  имеющая  в  себе  св.
дары, должна быть хранима непременно в алтаре  црк.,  на  престоле.  При
изнесении ее из храма для причащения больного  она  влагается  в  особую
сумку, шелковую или бархатную, с  нашитым  на  ней  с  передней  стороны
крестом и с прикрепленною к ней, надеваемою священником на  шею  лентою,
так что Д. носится священником не в руках, а на  груди.  Священника  при
этом обязательно должен сопровождать причетник.
   Н. Б.
    Дарохранительница  - один из главных священных сосудов, находящихся  в
алтаре православной церкви. В ней хранятся св. дары  т.  н.  запасные  и
преждеосвященные. Она должна быть изготовлена из золота  или  серебра  и
только в крайнем случае может быть оловянная; тогда под св. дары  должна
быть подстилаема  чистая  бумага.  Д.  должна  быть  всегда  покрытою  и
храниться непременно в алтаре на престоле. Кроме священника  и  дьякона,
никто не должен касаться этого св. сосуда.
   Н. Б.
    Дар-эс-Салам  - один из главных  портов  германской  юго-вост.  африк.
области (VIII, 516), к Ю от о-ва Занзибара; обладает прекрасной гаванью.
Резиденция губернатора. Д. теперь только начинает развиваться. В 1889-90
г. ввоз и вывоз не превышал 1654 тыс.  марок.  Д.  уступлен  в  1885  г.
занзибарским султаном германсковост.-африканскому обществу.
   Дафнис - прекрасный юноша, герой сицилийской буколической поэзии. Сын
Гермеса и местной нимфы, любимец богов и в особенности муз, он пас  свои
стада на склонах Этны и в других местах  Сицилии,  забавляясь  игрою  на
сиринксе и пением им изобретенных буколических  песен.  В  цвете  юности
постигла Д. внезапная смерть. Он умер, оплакиваемый  пастухами,  стадами
своими и всею природою. Вокруг его  страданий  и  смерти  вращаются  все
главные сказания и песни о Д. В более древней версии, источником которой
был Стесихор, Д. умер вследствие мести своей  возлюбленной  нимфы  Наиды
или Номии. Он обещал ей не сближаться с другой женщиной, но был  однажды
опьянен и увлечен к нарушению обета  одной  царскою  дочерью.  Нимфа,  в
отмщение за это, ослепила его. Д. блуждал, ища  облегчения  в  музыке  и
пении, пока, наконец, не бросился со  скалы  в  море  (или  сам  не  был
превращен в скалу). Гермес взял его на небо, а  на  месте  его  погибели
вызвал из  земли  источник,  у  которого  сицилийцы  ежегодно  приносили
жертвы. В более поздней версии, представителем которой является  Феокрит
(1 и 7 идиллии), Д. умирает от безнадежной любви к  некоей  Ксении.  Эта
безнадежная страсть внушена ему Афродитой, мстящей  за  то,  что  Д.  не
хотел полюбить девушку, назначенную ему богиней.  Виргилий  воспевает  в
5-й эклоге, под именем Д., Юлия Цезаря.
   А. Щ.
    Дашкова  (княгиня  Екатерина  Романовна)    -   президент   Российской
академии. Родилась 17 марта 1743 г. в СПб. (дочь  гр.  Р.  Илларионовича
Воронцова). Воспитывалась в доме дяди, вице-канцлера Мих. Ил. Воронцова.
"Превосходное", по понятиям того времени, воспитание  ее  ограничивалось
обучением новым языкам, танцам и рисованию.  Только  благодаря  охоте  к
чтению, Д. сделалась одной из  образованнейших  женщин  своего  времени.
Любимые писатели ее были Бэль, Монтескье, Буало и  Вольтер.  Поездки  за
границу и знакомство с знаменитыми писателями  много  способствовали  ее
дальнейшему образованию и развитию. С ранних лет Д.  постоянно  занимали
вопросы политики. Еще в детстве она  рылась  в  дипломатических  бумагах
своего дяди и следила за ходом русской политики. Время интриг и  быстрых
государственных переворотов способствовало развитию в ней  честолюбия  и
желания играть историческую роль. До некоторой степени Д. это и удалось.
Знакомство с вел. кн. Екатериной Алексеевной (1758 г.) и  личное  к  ней
расположение сделало Д. преданнейшей ее сторонницей. Их связывали  также
и литературные интересы. Окончательное сближение с Екатериной  произошло
в  конце  1761  г.,  по  вступлении  на  престол  Петра   III.   Задумав
государственный переворот и, вместе с тем, желая до времени оставаться в
тени, Екатерина избрала главными союзниками  своими  Гр.  Гр.  Орлова  и
княгиню Д. Первый пропагандировал среди войск, вторая - среди сановников
и аристократии. Благодаря Д., были привлечены на сторону императрицы гр.
Н. И. Панин, гр. К. Г. Разумовский, И. И.  Бецкий,  Барятинский,  А.  И.
Глебов, Г. Н. Теплов и др.  Когда  переворот  совершился,  другие  лица,
против ожиданий Д., заняли первенствующее место  при  дворе  и  в  делах
государственных; вместе с тем охладели  и  отношения  императрицы  к  Д.
Некоторое время спустя после смерти своего мужа, бригадира кн. Мих.  Ив.
Дашкова (1764), Е. Р. провела  в  подмосковной  деревне,  а  в  1768  г.
предприняла поездку по России. В декабре 1769  года  ей  разрешено  было
заграничное путешествие. Д.,  в  течение  3-х  лет,  посетила  Германию,
Англию, Францию, Швейцарию,  часто  виделась  и  беседовала  с  Дидро  и
Вольтером.  1775  -  1782  гг.  она  снова  провела  за  границей,  ради
воспитания своего единственного сына, окончившего  курс  в  эдинбургском
унив. В Англии Д. познакомилась с Робертсоном и Адамом Смитом; она снова
посетила Париж, Швейцарию и  Германию,  а  также  Италию.  В  это  время
отношения ее к императрице  несколько  улучшились.  Д.  было  предложено
место директора спб. академии наук и художеств. По мысли Д. была открыта
российская академия (21 окт. 1783 г.), имевшая одною  из  главных  целей
усовершенствование русского яз.; в ней кн. Д. была  первым  президентом.
Новое неудовольствие императрицы Д. навлекла напечатанием в "Российском.
Театре" (издававшемся при Академии) трагедии  Княжнина  "Вадим"  (1795).
Трагедия эта была изъята из обращения. В том же 1795 г.  Д.  выехала  из
СПб. и жила в Москве и подмосковной своей деревне. В 1796 г., тотчас  по
восшествии на престол, имп. Павел устранил  Д.  от  всех  занимаемых  ею
должностей  и  приказал  жить  в  новгородском  ее  имении.  Только  при
содействии имп. Марии Федоровны Д. разрешено было поселиться в Калужской
губ., а потом и в Москве. В Москве  же,  не  принимая  более  участия  в
литературных и  политических  делах,  Д.  скончалась,  4  янв.  1810  г.
Наибольшего внимания заслуживает не политическая роль Д., продолжавшаяся
весьма недолго,  а  деятельность  ее  в  академии  и  в  литературе.  По
назначении директором академии, Д., в речи своей, выражала  уверенность,
что науки не будут составлять монополию академии, но  "присвоены  будучи
всему отечеству и вкоренившись, процветать будут". С этою целью,  по  ее
инициативе, были организованы при академии публичные лекции (ежегодно, в
течение 4-х  летних  месяцев),  имевшие  большой  успех  и  привлекавшие
большое число слушателей. Д.  увеличила  число  студентов-  стипендиатов
академии с 17 до 50 и воспитанников академии художеств - с 21 до  40.  В
продолжение 11 лет директорства Д. академическая гимназия проявляла свою
деятельность не только на бумаге.  Несколько  молодых  людей  отправлены
были для довершения образования в Геттинген. Учреждение так  называемого
"переводческого  департамента"  (взамен  "собрания   переводчиков"   или
"российского  собрания")  имело  целью   доставить   русскому   обществу
возможность читать лучшие произведения иностранных литератур  на  родном
языке. В  это-то  именно  время  и  появился  целый  ряд  переводов,  по
преимуществу с классич. яз. По почину Д. был основан журнал  "Собеседник
любителей российского слова", выходивший в 1783 и  1784  (16  книжек)  и
носивший сатирическопублицистический характер. В нем участвовали  лучшие
литературные силы: Державин, Херасков,  Капнист,  Фонвизин,  Богданович,
Княжнин. Здесь помещены были "Записки о русск. истории" имп.  Екатерины,
ее  же  "Были  и  небылицы",  ответы  на  вопросы  Фонвизина,   "Фелица"
Державина. Самой Д. принадл. надпись  в  стихах  к  портр.  Екатерины  и
сатирическое "Послание к слову: так". Другое, более  серьезное  издание:
"Новые ежемесячные сочинения" начато было с 1786 г. (прод. до 1796  г.).
При Д. начата новая серия мемуаров акд.,  под  загл.  "Nova  acta  acad.
scientiarum petropolitanae" (с 1783 г.). По мысли Д. издавался при  акд.
сборник: "Российский Театр".  Главным  научным  предприятием  российской
акд. было изд. "Толкового словаря русск. яз.". В этом коллективном труде
Д. принадлежит собирание слов на буквы ц, ш,  щ,  дополнения  ко  многим
другим  буквам;  она  также  много  трудилась   над   объяснением   слов
(преимущественно обозначающих нравственные качества). Сбережение  многих
акд. сумм, умелое экономическое управление акд. - несомненная заслуга Д.
Лучшей оценкой ее может служить то, что в  1801  г.,  по  вступление  на
престол имп. Александра I,  члены  российской  акд.  единогласно  решили
пригласить Д. снова занять председательское кресло в акд. (Д. отказалась
от этого предложения). Кроме названных литературных  трудов,  Д.  писала
стихи на рус. и франц. яз. (большею частью в письмах к имп.  Екатерине),
перевела   "Опыт   о   эпическ.   стихотворстве"   Вольтера   ("Невинное
упражнение", 1763, и отд., СПб., 1781), переводила с  англ.  (в  "Опытах
трудов вольного российского собрания", 1774), произнесла несколько  акд.
речей (написанных под сильным влиянием речей Ломоносова).  Некоторые  ее
статьи напечатаны в  "Друге  Просвещения"  1804  -  06  г.  и  в  "Новых
ежемесячных сочинениях". Ей принадлежит также  комедия  "Тоисиоков,  или
человек бесхарактерный", написанная по желанию Екатерины для эрмитажного
театра (1786), и  драма  "Свадьба  Фабиана,  или  алчность  к  богатству
наказанная" (продолжение драмы Коцебу: "Бедность и благородство  души").
В Тоисиокове (человеке, желающем "и то и cиo") видать Л. А. Нарышкина, с
которым Д. вообще не ладила, а  в  противуполагаемой  ему  по  характеру
героине Решимовой  -  автора  комедии.  Важным  историческим  документом
являются мемуары Д., изданные сначала на англ. яз. г-жей Вильмот в  1840
г.,  с  дополнениями  и   изменениями.   Французский   текст   мемуаров,
принадлежащий несомненно Д., появился только недавно ("Mon histoire",  в
"Архиве  кн.  Воронцова",  кн.  XXI).  Сообщая  очень  много  ценных   и
интересных сведений  о  перевороте  1762  г.,  о  собственной  жизни  за
границей,  придворных  интригах  и  т.  д.,   кн.   Д.   не   отличается
безпристрастиeм и объективностью. Восхваляя имп. Екатерину, она почти не
дает никаких фактических оснований такому восхвалению. Нередко сквозит в
Записках как бы  обвинение  императрицы  в  неблагодарности.  Далеко  не
оправдывается фактами подчеркиваемое бескорыстие автора мемуаров.

   Ср. Д. Иловайский, "Биorp. Д.", в  его  "Сочинениях"  (1884);  А.  Н.
Афанасьев, "Литерат. труды Д." ("Отеч. Зап." 1860, № 3), "Директор  акд.
наук Дашкова", в "Чтен. общ. ист." (1867, I); М. Сухомлинов, "Ист. росс.
акд.", ч. 1; В. Семевский ("Русск. Стар." 1874,  №  3);  Добролюбов,  "О
Собеседн."  (соч.  т.  I);  Галахов  ("Отеч.  Зап."  1856,  №  11,  12);
Пекарский, "Материалы для истории журн. деят. имп. Екатерины", в VIII т.
"Записок акд. наук"; "Рус. Арх." 1880, III кн., 1881, I и II; "Архив кн.
Воронцова", кн. XXI (СПб. 1888); А. С. Суворин,  "Кн.  Е.  Р.  Дашкова",
вып. 1, СПб. 1888.
   А. Л. - ко.
    Двигатели  - машины,  служащие  источником  механической  работы.  Они
называются так в отличие от приводимых ими  в  действие  рабочих  машин,
исполняющих непосредственно определенного рода работу, и от передаточных
машин, помощью  которых  работа  Д.  превращается  в  действие  рабочего
механизма. Двигателем  одинаково  называют  движущую  силу,  при  помощи
которой работает машина, а равно и самый механизм.  Напр.,  Д.  называют
пар и паровую машину. В последующем  под  Д.  будем  разуметь  механизм.
Различают также Д., воспринимающие непосредственно  механическую  работу
от имеющихся  в  природе  запасов  кинетической  энергии  (Д.  в  тесном
значении слова, первичные или первого порядка), и Д.,  которые,  в  свою
очередь, приводятся в действие другими Д. (Д. в более  обширном  смысле,
вторичные или второго порядка Д.). К  Д.  первого  разряда  принадлежат:
механизмы для принятия мускульной силы людей и животных - рычаги, ворот,
блоки, домкраты и  лебедки,  конные  вороты,  топчаки  и  т.  п.  ;  Д.,
приводимые  в   действие   давлением   текучей   и   падающей   воды   -
вододействующие или гидравлические Д., а именно: водяные колеса, тюрбины
и водостолбовые машины (см. ниже); ветровые Д.,  приводимые  в  действие
давлением  ветра  ;  все  перечисленные   двигатели   называются   также
приемниками. Далее, к числу первичных Д. относятся тепловые,  а  именно:
паровые, газовые (см. ниже), калорические машины,  а  также  керосиновые
двигатели   (см.   ниже).   Двигателями   второго    порядка    являются
динамоэлектрические машины, так как электромагнитная  сила,  необходимая
для действия их, производится при  помощи  гидравлических,  паровых  или
газовых двигателей. К этому же разряду относятся Д., действующие  жидкою
углекислотою, потому что превращение газообразной углекислоты  в  жидкое
состояние достигается давлением при  помощи  других  машин.  В  этом  же
смысле вторичными Д. будут те машины,  помощью  которых  превращается  в
механическую работу давление сжатого  воздуха  или  напор  столба  воды,
высота которого должна поддерживаться другою машиною. В числе  вторичных
двигателей надо считать также часовые и пружинные механизмы, потому  что
их требуется предварительно заводить. Двигателями в более широком смысле
называют иногда те составные части рабочих машин,  которые  воспринимают
силу от какого-нибудь двигателя, напр. валы и шкивы станков. В  этом  же
смысле Д. называют гребные колеса или винты пароходов. Иногда в  сложной
машине Д. так тесно связан с рабочим механизмом, что нельзя  определить,
какая часть машины играет роль Д. и какая представляет рабочий механизм.
Это  относится,  напр.,  к  пульсометру,  камера  которого  одновременно
действует как паровой цилиндр и как  насосный  стакан,  или  к  паровому
молоту, поршень  которого  служит  одновременно  двигателем  (в  широком
смысле) и орудием для ударов.
   При выборе движущей  силы  для  утилизации  ее  с  техническою  целью
необходимо сообразоваться с экономическою  выгодностью  различного  рода
двигателей и степенью совершенства существующих систем. Поэтому  не  все
встречающиеся  в  природе  запасы  механической  энергии  применяются  в
настоящее  время  для  извлечения  из  них   полезной   работы   помощью
двигателей.  Так,  например,  теплота  солнца,  движение  волн,  явление
приливов и отливов очень мало или только в виде исключения утилизируются
для механической работы,  частью  за  отсутствием  пригодных  для  этого
машин, частью  же  вследствие  экономической  невыгодности  такого  рода
двигателей. Из прочих  источников  силы,  применяемых  для  производства
механической работы помощью  машин  разных  конструкций,  движущая  сила
человека является  самою  дорогою,  в  особенности  там,  где  требуется
затрата больших количеств работы. Но без такой силы невозможно обойтись,
главным образом при тех многочисленных  работах,  где  требуется,  кроме
физической силы, еще человеческое  соображение  и  обдуманные  действия.
Сила животных также обходится дорого, но она незаменима  пока  для  тяги
повозок   на   обыкновенных    дорогах,    а    также    для    действия
сельскохозяйственных машин в мелких  и  средних  производствах.  Дешевле
всего обходится работа гидравлических двигателей, так как сила  падающей
воды  есть  дар,  возобновляемый   постоянно   природою,   без   участия
человеческого труда. Но сила эта нередко иссякает в  сухое  время  года;
поэтому  часто  устанавливают  при  гидравлических  двигателях  запасные
паровые машины. Ветровые двигатели еще более подвержены переменам погоды
и мало пригодны для совершения большой работы. Вполне же независимою  от
условий погоды является сила паровой машины. Она при том способна давать
при  сравнительно   малом   объеме   наибольшие   потребные   количества
механической работы. Кроме того, применение паровых машин становится тем
выгоднее, чем больше размер необходимой для производства работы. Паровая
машина вследствие сего преобладает на всех больших фабриках и заводах, и
пользование   этим    двигателем    содействовало    развитию    крупной
промышленности и победе ее в главнейших отраслях над ремеслами и  мелким
производством, которые вынуждены  работать  при  помощи  менее  выгодных
паровых машин малого размера или  газовых,  керосиновых  и  калорических
машин.  Хотя  эти  малосильные  и  малые  двигатели  в  настоящее  время
значительно  усовершенствованы,  но  они  все  еще   далеко   не   могут
конкурировать  с  паровою  машиною  большого  производства.   Существует
надежда,  что  посредством  введения  дешевого  газообразного   топлива,
которое будет распределяться  от  центральной  станции  производства  по
трубам  к  местам  потребления,  подобно   светильному   газу,   удастся
значительно понизить стоимость работ малых, т. н.  домашних  двигателей,
для выгод ремесленного и кустарного производства.  Удешевления  движущей
силы   для   мелкой   промышленности   старались   достигнуть   системою
силоснабжения, т.  е.  распределением  из  центральной  станции  запасов
работы  -  по  трубам,  помощью  канатных   приводов   или   посредством
электрических   проводов.   В   более   значительных   размерах    такое
распределение  силы  осуществлено  уже  в   системах   доставления   для
механической работы воды под высоким напором  (в  Ливерпуле)  и  сжатого
воздуха (в  Париже  -  система  Фоппа).  Двигатели,  действующие  сжатым
воздухом,  применяются  преимущественно  в  таких  местах,  где   весьма
невыгодно устанавливать паровые  машины  и  где  отработавший  в  машине
воздух содействует  вместе  с  тем  вентиляции,  следовательно,  главным
образом - при подземных  горных  работах  и  при  пробивке  туннелей.  В
будущем призваны играть  важную  роль  электрические  двигатели,  дающие
возможность передавать  работу  отдаленных  источников  силы.  Дело  это
находится  теперь  в  периоде  усовершенствования,  но  уже   достигнуты
значительные практические результаты  (передача  силы  из  Шафгаузена  в
Лапффен, применение электрической  передачи  для  производства  работ  в
главном туннеле через хребет Андов, на железной дороге между  Аргентиною
и Чили).
   Первые попытки применения животных в качестве Д. и начало пользования
силою  воды   для   производства   механической   работы   относятся   к
доисторическому времени. Водочерпательное тимпанное колесо  появилось  в
Китае, по всей  вероятности,  почти  одновременно  с  плугом,  в  период
возникновения хлебопашества. Дух изобретения долгое время не  подвигался
далее усовершенствования приемников сил людей, животных и воды, и только
об этого рода Д. сообщают исторические  памятники  древности  и  средних
веков. Хотя древние греки и римляне  умели  уже  пользоваться  ветром  и
упругостью  воздуха  для  механических  работ,  но  они   не   имели   и
отдаленнейшего  представления  о  той  громадной  механической   работе,
которая  может  быть  совершена  движущею  силою  пара.  Лишь   развитие
физических сведений в XVI  и  XVII  ст.  сделало  возможным  изобретение
паровой  машины  и  вместе  с   этим   значительное   усовершенствование
гидравлических Д. В  нашем  же  веке  за  этим  последовало  изобретение
газовых и калорических Д.,  а  затем  открытие  законов  электродинамики
привело к построению динамо-электрических Д. Ср. Grasshoff, "Theorie der
Kraftmaschinen"   (Гамбург);   Ruhlmann,   "Allgemeine   Maschinenlehre"
(Брауншвейг, 1875); Redtenbacher, "Maschinenbau"; Uhland, "Handbuch  fur
den   praktischen   Maschinenkonstrukteur";   Armengaud,   "Publications
Industrielles etc.".
   А. Т.
    Движимость  - понятие, противополагаемое недвижимости и  распадающееся
на два: движимые вещи и движимые имущества. Движимыми вещами  называются
те, которые способны к перемещению с одного места на другое, собственною
или постороннею силою, без  вреда  для  их  существа,  особенностей  или
естественного  назначения.  Французский  закон   называет   такие   вещи
движимыми "по природе", в отличие  от  движимых  вещей  "по  определению
закона", под которыми разумеются так называемые "бестелесные вещи"  (res
incorporales), обладающие в праве свойствами движимых вещей -  права  на
движимые вещи и обязательства.  Последнее,  более  широкое  понятие  Д.,
идущее  дальше  естественного  свойства  вещей,  совпадает  с   понятием
движимого  имущества.  Не  все  фактически  движимые  вещи  и  имущества
считаются Д.; некоторые из них переходят в разряд  недвижимостей  или  в
качестве принадлежностей недвижимых имуществ, или по особому определению
закона (напр. по некоторым  законодательствам  недвижимостями  считаются
морские суда. В течение истории характер Д. и недвижимости  приписывался
не всегда одним и тем же вещам: дома, напр., и другие  постройки  долгое
время считались Д., не только благодаря тому,  что,  будучи  строимы  из
дерева и непрочно связываемы с землею, легко  могли  быть  переносимы  с
места на место, но и по особому определению закона (напр., дома на чужой
земле). Наконец, разными  законодательствами  объем  Д.  и  недвижимости
также  определяется  различно:  по  римскому   праву,   напр.,   понятие
недвижимости  (с  ее  принадлежностями)  было  гораздо   уже,   чем   по
современному. При более точном определении понятия Д. законодательство и
юристы прибегают,  поэтому,  к  перечислению  движимых  имуществ  или  к
указанию исключений из деления, устанавливаемого естественным признаком.
Наиболее исчерпывающими в этом отношении являются  постановления  франц.
гражд. кодекса (ст. 527 - 536). Русское право совершенно  воздерживается
от  определения  Д.,  ограничиваясь  простым  перечислением   предметов,
признаваемых им за Д. По ст. 401 - 403 т.  X  ч.  1  к  Д.  причисляются
мореходные и речные суда,  книги,  рукописи,  картины  и  все  предметы,
относящиеся   к   наукам   и   искусствам,   домовые   уборы,   экипажи,
земледельческие орудия, всякого рода инструменты  и  материалы,  лошади,
скот, хлеб сжатый и молоченный, всякие припасы, выработанные на заводах,
наличные руды, металлы и минералы и все  то,  что  из  земли  извлечено,
наличные капиталы, заемные письма, векселя,  закладные  и  обязательства
всякого рода, а также права на золотые  прииски  на  землях  казенных  и
императорских.  Ст.  405,  разделяя  движимые  имущества  на  тленные  и
нетленные, причисляет к  ним  ряд  других  предметов:  золото,  серебро,
каменья, всякую посуду,  галантерейные  вещи,  жемчуг,  меховые  вещи  и
съестные  припасы.  Само  собою  разумеется,  однако,  что  и   с   этим
добавлением  приведенное  перечисление  движимого   имущества   остается
примерным и подлежит распространению по усмотрению суда.
   Деление имуществ на Д. и недвижимые играет важную роль при толковании
юридических сделок (напр. завещания, дарения, раздела  наследства).  Еще
большее  значение  принадлежит  ему  при  установлении   самой   системы
современного  имущественного   обладания,   в   которой   положение   Д.
значительно отлично от недвижимости. Сделавшись в  средневековой  Европе
основой социального  и  экономического  положения  лица  в  государстве,
недвижимости получили привилегированное положение в праве,  выражающееся
в большей выработанности их форм и больших  заботах  государства  как  о
порядке их  распределения  между  обладателями,  так  и  об  организации
перехода из рук в руки  и  защиты  обладания  ими.  В  противоположность
этому, организация обладания Д., способы ее перехода,  а  также,  долгое
время, и порядок ее защиты определялись больше усмотрением частных  лиц,
чем государством. Vilis mobilium possessio - вот  поговорка,  выражавшая
взгляд на юридическое значение Д. Хотя в сознании общества с  обладанием
Д. соединялись представления о собственности, пользовании, залоге и  др.
юридических формах обладания, о вещном иске и  других  способах  защиты,
тем не менее собственность и другие вещные  права  на  движимость  плохо
различались: титулом обладания было владение или даже простое держание ;
размеры защиты путем вещного иска были ограничены принципом  "Hand  muss
Hand wahren". Способы перехода  Д.  из  рук  в  руки  были  свободны  от
общественного контроля: простое соглашение о передаче или самая передача
служили и основанием перехода прав на Д. Меньшую цену придавало Д. право
и  при  определении  норм,  регулировавших  переход  ее  по  наследству,
обладание и пользование со стороны супругов и т. д.; тем же  объясняется
и  большая  легкость  принудительного  отчуждения  Д.,  сравнительно   с
недвижимостью. В дальнейшем процессе развития обнаруживается тенденция к
уравнению норм, регулирующих Д., с  нормами,  касающимися  недвижимости.
Последнее, однако, не достигнуто в  современном  праве  и  до  сих  пор,
несмотря на влияние римского права, не знавшего, в своей развитой форме,
неравенства Д. и недвижимости в обороте. Причина  этому  лежит  с  одной
стороны в том, что Д., в силу требований современного оборота, не  может
быть  подчинена  строгим  требованиям   вещного   права,   определяющего
обладание недвижимостями, а с другой - в  том,  что  полная  мобилизация
недвижимой собственности вызывает, в  силу  социальных  и  экономических
соображений, большие протесты. Многие из указанных исторических  отличий
обладания  движимостей  остаются,  поэтому,  и  до  сих  пор  в   полном
применении,  как  отличительная  особенность  Д.,  по  крайней  мере  во
французском праве и примыкающей  к  нему  группе  законодательств.  Сюда
относятся: правило "en fait de  meubles  possession  vaut  titre"  (Code
civil,  art.  2279),  ограничение  виндикации,  невозможность   ипотеки,
приобретение путем простого соглашения или договора, и ряд других  норм,
сближающих вещное право на  Д.  с  обязательственным.  В  русском  праве
действуют следующие постановления, отличающие юридическое  положение  Д.
от недвижимости: на осн. ст. 398 т. Х-го, ч. I-й Д. -  всегда  имущество
благоприобретенное; она может быть  приобретаема  "законными  способами,
без всяких письменных актов, по одним словесным договорам и соглашениям"
(ст. 711); согласно с  этим  "движимые  вещи  почитаются  собственностью
того, кто ими владеет, доколе противное не будет доказано" (ст.  534)  -
постановление,  последняя  часть  которого  значительно   ограничивается
судебной практикой. О других нормах, отличающих Д. от недвижимости,  см.
Арест, Взыскание, Дарение, Заклад, Наем, Наследование по закону и др.

   Ср. Heusler, "Institutionen des deutsch. Privatrechts" (I, 67, и  II,
79 и 113 - 119); Viollet, "Precis  de  droit  civ.  franз."  (524  сл.);
Laurent "Principes de droit civil" (V,  612  сл.);  Unger,  "System  des
osterreich. allgem. Privatrechts" (I, 48); Победоносцев, I, 9.
    В. Н. Дворцы  - гражданские здания обширных размеров и художественного
исполнения, назначаемые главным образом служит резиденцией  владетельных
особ и членов их семейств, а также жилищем  вельмож  и  богатых  частных
лиц. Еще  в  глубокой  древности  цари  Египта  и  восточные  повелители
проявляли свое величие постройкою Д. В Риме  императоры  воздвигали  для
своей резиденции Д. на Палатинском холме. Особенно знаменит был  Золотой
Д. Нерона. Император Диоклетиан построил  для  себя  великолепный  Д.  у
Спалатро, близ Салон. В средние века  преобладающее  значение  приобрели
замки. Из этой эпохи сохранились целыми или в виде остатков Д. в Венеции
(Д.  дожей  и  др.),  Авиньоне  (папский  Д.),   Руане,   Бурже.   Более
многочисленные примеры существуют из эпохи возрождения в Италии, Франции
и Германии (гейдельб. Д.). Наибольшим по размерам считается Д. Ватикана,
в Риме, затем следовал бывшее Тюльери в Париже.  Величиною  своею  также
знамениты: там же Лувр, Зимний Д. в СПб. О русских Д. см. Аничковский Д.
и др.
    А.  Т.  Двудольные  (Dicotyledones) .  -  Класс   семенных   растений,
заключающий в ceбе до 80000 видов. Он составляет,  следовательно,  около
3/4 всего царства растений, а  потому  представляется  преобладающим  во
всех флорах земного шара. Судя по имеющимся  палеонтологическим  данным,
они  и  явились  на  земле   позже   большинства   остальных   семенных,
следовательно  наиболее  соответствуют  преобладающим   в   наше   время
общефизическим условиям. Главный признак Д., на основании  которого  они
получили свое  название,  состоит  в  том,  что  зародыш  их  снабжен  2
семядолями, сидящими одна против другой.  Исключения  из  этого  правила
очень  редки  и  зависят  от  недорастания  одной  из  долей  (Cyclamen,
Corydalis) или от слабого развития всего зародыша, как то  замечается  у
некоторых  чужеядных  и  получужеядных  [Orobanche  (заразиха),   Pyrola
(грушевка) и пр.]. Семядоли по большей части выносятся из почвы во время
прорастания семян и скоро зеленеют, реже остаются в почве и не зеленеют,
как у гороха. В последнем случае они мясисты. Зародыш этот гораздо чаще,
чем у однодольных, не окружен питательною тканью (белком), а лежит прямо
под семенною кожурою. Корешок его  вытягивается  у  большинства  в  виде
сильного стержневого корня, остающегося у деревянистых растений  на  всю
жизнь и утолщающегося помощью  камбия,  подобно  стеблю.  Древовидных  и
вообще  деревянистых  растений  здесь  несравненно  больше,  чем   между
однодольными. Можно принять за общее правило, что в холодных и умеренных
странах  все  деревянистые  растения   относятся   к   классу   Д.   или
Голосемянных. Разветвление бывает  чрезвычайно  богато  и  разнообразно.
Сосудисто-волокнистые пучки Д. открытые  и  утолщаются  помощью  камбия,
вследствие чего и самый стебель утолщается в противоположность тому, что
замечается  у  типических  однодольных  (напр.  у  пальм).   Пучки   эти
располагаются на поперечном разрезе кольцом, тогда как у однодольных они
разбросаны по всей поверхности разреза. Листорасположение  разнообразно,
но чаще всего пятерное, восьмерное и  противуположное.  Листья  во  всех
отношениях  необыкновенно  разнообразны  -  опять  в   противуположность
однодольным; у Д. листовые пластинки в огромном большинстве углонервные,
часто  сложные  или  различно  надрезанные;  у  однодольных  преобладают
параллельно-нервные и  криво-нервные,  сложных  и  различно  подрезанных
чрезвычайно  мало,  в  умеренных  и  холодных  странах  нет.   Почки   у
деревянистых Д. одеты нередко чешуями, которые не что иное, как низовые,
недоросшие и измененные листья, служащие  для  предохранения  внутренних
частей; у однодольных  тонких  предохранительных  чешуй  нет.  Цветы  Д.
построены в большинстве случаев по пятерному плану, т.  е.  имеют  по  5
частей в чашечке, в венчике, в андрацее (тычинки,  взятые  вместе)  и  в
гинецее (пестики, взятые  вместе).  Это  число  нередко  умножается,  но
остается все-таки основным, т. е. вместо 5 получается 10, 15 и т. д.,  в
гинецее число это однако же нередко уменьшается. Части различных кружков
цветка, у большинства, чередуются; сравнительно редко тычинки приходятся
против лепестков. Кроме пятерного, другое число цветочных частей  редко,
особенно тройное,  свойственное  однодольным;  известны,  однако,  Д.  с
четверным  (крестоцветные)  и  даже  с  семерным  числом   (Trientalis).
Упрощение цветов у Д. совершается, как и в других  классах,  уменьшением
числа частей, которое здесь доходит до последней крайности: у ив, напр.,
цветок состоит или из одного пестика или 2 тычинок без всякого  покрова;
но такого множества видов с упрощенными цветами, какое замечается  между
однодольными,  здесь  не  замечается.  Различные  авторы  делили  Д.  на
различное число классов. В настоящее время выяснились два  главных  типа
этих   растений:   свободнолепестные   и    сростнолепестные,    прежние
однопокровные. Беспокровные считаются упрощенными формами первых, но  на
деле это еще далеко не достигнуто.
   А. Б.
    Двудомные растения (dioecia) , суть такие,  у  кот.  Раздельно-половые
цветы (или однополые) расположены на различных экземплярах того же  вида
растения, т. е. на  одном  растении  все  цветки  только  пестичные  или
плодущие (женские), а на  другом  экз.  того  же  вида  все  они  только
тычиночные (мужские, неплодущие, рано опадающие). Лучшими  примерами  Д.
растений могут служить все ивы (Salix) и тополи (Роpulus),  составляющие
особое семейство ивовых (Salicineae); затем конопля, крапива,  некоторые
виды из гвоздичных и  много  других,  напр.  валлиснерия,  водокрас.  Им
противополагаются  однодомным  -  растения  тоже   с   раздельнополовыми
цветами, но находящимися всегда на одном  и  том  же  растении  (огурцы,
тыквы, береза, ольха, все хвойные  и  мн.  др.).  Все  Д.  составляют  в
системе Линнея особый 21-й класс, но в  новейших  естественных  системах
они уже не удержались в одной общей группе, а  распределились  по  самым
различным  семействам  и  родам,  как  двудольных,  так  и  однодольных.
Самоопыление у Д.  немыслимо.  Будучи  удалены,  женские  экземпляры  от
мужских, часто на значительные расстояния, они, естественно, нуждаются в
посредниках, способствующих перекрестному опылению; такими  посредниками
являются для деревьев ветер, а для мелких травянистых форм -  насекомые,
для водяных - течение воды.
   А. А.
    Дебрецин или Дебречин  (по-мадьярски Debreczin, по-словенски Debrecin,
польское Dobrocin, нем. Debreczin, латин. Debrecinium или Debrettinum) -
г. в венг. Гайдуцком комитате, в песчаной,  маловодной,  но  плодородной
равнине; население (1890) - 56940 челов., преимущественно мадьяр (немцев
только  786  ч.,  словаков  145),   по   большей   части   реформатского
вероисповедания (католиков 8725, правосл. и униат  1029,  евреев  3999).
6185 жилых домов.
   Город посредством 8 ворот  соединяется  со  своими  предместьями.  На
месте широких стен и  валов  внутреннего  или  старого  города  устроены
общественные гулянья и сады. Реформатская церк., самая большая  во  всей
Венгрии и Трансильвании. Бронзовая статуя мадьярск. национального  поэта
Чоконаи (Csokonау), поставленная в 1871 г., и памятник в честь павших  в
сражении  2  авг.  1849  г.  гонведов,  изображающий  умирающего   льва.
Прекрасное  здание   городской   думы,   театр,   монастырь   пиаристов,
реформатская богословская и  юридическая  школа  (до  2000  слушателей),
основанная в 1531 г., с богатою библиотекою (в  100000  томов),  другими
коллекциями  и  ботаническим   садом;   сельскохозяйственная   академия,
рисовальная  школа  (ремесленная).  Изготовление  шерстяных  материй   и
плащей, выделка кож и обуви, гребней и разного токарного, деревянного  и
скорняжного товара. Дебрецинское мыло и  дебрецинские  глиняные  трубки,
вывозимые в большом количестве  преимущественно  во  Францию  и  Англию,
пользуются большою известностью. Паровая мельница,  газовый  и  сахарный
заводы.  Оживленная  торговля  жиром,  мылом,  медом,  скотом   рогатым,
свиньями, лошадьми. Четыре больших ярмарки.
   Мадьяры называют Д. "венгерским" или "кальвинским Римом".  В  прежнее
время Д. сильно страдал от  турецко-венгерских  войн  и  от  гонений  на
протестантов.  Здесь  нашли  себе  убежище  венгерское  правительство  и
венгерский сейм, когда они зимою 1848 г. должны  были  бежать  из  Пешта
пред австрийскими  войсками;  отсюда  Кошут  направлял  народную  борьбу
против  австрийского  правительства  и  здесь  же  14  апреля  1849   г.
провозгласил независимость Венгрии от Австрии. Сейм  пробыл  в  Д.  с  9
января по 30 мая;  его  заседания  происходили  в  капелле  реформатской
коллегии. 3 июля Д. был взят русскими. 2 авг. (21 июля) здесь  произошло
большое  сражение  между  русскими  войсками  и  венгерским  ополчением.
Главнокомандовавший северною венг. армиею Гергей,  отступая,  с  верхней
Тиссы  к  Араду,  оставил  в  Д.,  в  виде  бокового  авангарда,  корпус
Надь-Шандора (около 8 т.), предписав ему, в случае  приближения  русских
войск, отступить. Надь-Шандор не  исполнил  приказания  и  встретил  кн.
Паскевича  на  позиции  впереди  Д.,  хотя  исход   дела,   при   полной
несоразмерности боевых сил, не мог подлежать сомнению. Венгерский  отряд
лишился почти половины своего состава; Надь-Шандор успел уйти на юг лишь
благодаря отсутствию преследования.
    Деванагари (санскр. Devanagari)  - название  письма,  употребительного
для санскрита, языка религии и литературы древней  Индии  (deva  -  бог,
брахман, и nagari - городская,  т.  е.  азбука,  прилагалось  к  письму,
вероятно, потому, что оно возникло раньше всего в  городах).  Д.  азбука
восходит к более простой  по  начертанию  букв,  вероятно  семитического
происхождения. В основе своей это письмо  силлабическое,  т.  е.  каждое
отдельное начертание выражает не одиночный звук, а целый слог,  при  чем
существенною частью слога  считается  согласный  или  группа  согласных,
предшествующих гласному. Санскритская  азбука  очень  богата  буквами  и
знаками (до  48),  число  же  употребительных  лигатур,  т.  е.  связных
сочетаний двух или нескольких букв, составляющих один слог,  доходит  до
200. См. "Руководство к изучению санскрита",  В.  Ф.  Миллера  и  Ф.  И.
Кнауэра (СПб. 1891).
   Вс. М.
    Девиз  - так назывались первоначально гербовые  фигуры,  помещавшиеся,
сверх других изображений, в щите и служившие  воспоминанием  какого-либо
выдающегося  события.  Во  франц.  геральдике  Д.  назывался  еще  узкий
геральдический  пояс.  Такое  значение  Д.  сохранилось  теперь  лишь  в
английской геральдике, под именем "badges" (в гербе  Иоркского  дома  Д.
служила, напр., белая роза, в  гербе  Ланкастерского  дома  -  алая).  В
настоящее время Д. называется  короткое  изречение,  имеющее  какое-либо
отношение к гербу: так, напр., "С нами Бог" - русский, "Gott mit uns"  -
германский государственные девизы, "Dieu protege la  France"  -  франц.,
"Je   maintiendrai"   -   нидерландский,   "Dieu   et   mon   droit"   -
великобританский, "In pluribus unum" - C.-A. С. Шт. и  т.  д.  Некоторые
геральдики (напр. Сакен) относят к Д. и  воинские  кличи.  В  России  Д.
довольно распространены (особенно в пожалованных гербах).
   До  последнего  времени  Д.  могли  быть   на   иностранных   языках,
обыкновенно на латинском; из других иностранных языков встречаются  нем.
(гр. Тотлебен - "Treu auf Tod und Leben), польский (гр. Ржевуские - "Nie
czyn, nie cierp"),  шведский  (бар.  Кёне  -  "We  fear  nac  foe").  Д.
помещается в гербе, внизу щита, на ленте, цвет которой, а равно  и  букв
его,  должен  быть  одинаков  с   финифтями   и   металлами   герба.   В
государственных гербах Д. иногда помещается на сени.  Вот  некоторые  из
наших Д. (вообще сходных с иностранными):  гр.  Аракчеев  -  "Без  лести
предан", гр. Безбородко - "Labore et  Zelo"  (трудом  и  усердием),  гр.
Бестужевы-Рюмины - "In Deo salus mеа" (в Боге мое спасение), светл.  кн.
Варшавские,  гр.  ПаскевичиЭриванские  -   "Честь   и   верность",   кн.
Васильчиковы - "Жизнь Царю,  честь  никому",  гр.  Воронцовы  -  "Semper
immota fides" (верность всегда непоколебимая), Державины
   -  "Силою  вышнего  держуся",  гр.  Канкрины  -  "Labore"   (трудом),
Лермонтовы    -    "Sors    mea    Jesus"    (жребий     мой     Иисус),
Муравьевы-Апостолы-Коробьины - "Tria in uno" (три в одном), гр.  Толстые
- "Преданностью и усердием", гр. Уваровы -  "Православие,  самодержание,
народность", гр. Шереметевы -  "Deus  conservat  omnia"  (Бог  сохраняет
все).
   П. ф.-В.
    Дегенерация . - Слово Д. употребляется в биологических науках  в  двух
значениях. 1) Под именем Д. подразумевают такие  постепенные,  и  именно
качественные, изменения  организма  или  его  частей  (органов,  тканей,
клеточек), которые ведут за собой или полную  гибель,  или,  по  крайней
мере,  функциональную  гибель,  т.  е.  неспособность   исполнять   свои
нормальные физиологические отправления, данных элементов. Так  Д.  мышцы
лишает  ее  ее  основной  способности  -  сокращаться.  Явления  Д.  или
перерождения, как их называют в данном случае, гистологических элементов
тела и при нормальных, физиологических условиях непрерывно совершаются в
течение  всей  жизни  организма,  составляя  одно   из   его   жизненных
проявлений.  Так  большинство  эпителиальных  поверхностей  подвергаются
постоянной Д. своих элементов с последующим их восстановлением. Верхний,
сухой, роговой  слой  эпидермы  кожи  образуется  путем  непрерывной  Д.
нижележащих живых клеточек так назыв. слизистого слоя  эпидермы,  где  в
свою очередь, происходит постоянное возобновление  ткани.  Отделительная
деятельность желез сопровождается Д. клеток в  самых  широких  размерах;
пример - молоко и молочные железы. Большую роль  процессы  Д.  играют  в
эмбриональном  развитии  организмов,  в  их   метаморфозе,   где   часто
совершается Д. целых органов и систем  тела,  в  развитии  тканей.  Так,
постепенное  окостенение  хрящей  заключается  не   в   непосредственном
превращении хряща в кость, а в Д. хряща, в его атрофии,  и  в  замещении
его новообразовавшеюся костью. Патологическая  Д.  различных  органов  и
гистологических   элементов   имеет   большое   значение   в   различных
патологических  процессах  организма;   сущность   многих   болезней   и
заключается  в  Д.  тканей.  Так  жировая  Д.  клеток,  являющаяся   как
физиологический процесс в сальных железах кожи  и  в  молочных  железах,
патологически может поражать  клетки  и  волокна  различных  тканей,  не
исключая и нервной. Признаки жировой Д. протоплазмы одинаковы,  как  при
физиологических, так и при патологических условиях;  жир  образуется  на
счет белковых тел, но лишь помощью жизненной  деятельности  протоплазмы;
начинаясь с  образования  мельчайших  жировых  зернышек,  сливающихся  в
жировые капли, процесс доходит до превращения клетки в настоящую жировую
клетку с  едва  сохранившимся  ядром  и,  наконец,  до  полного  распада
клеточного тела и ядра на кучу жировых капелек.  Углеводная  Д.  тканей,
выражающаяся в избыточном образовании гликогена или сахара в  организме,
является  причиной  давно  известной  хронической  болезни  -  сахарного
мочеизнурения или диабета.
   2) В ином смысле слово Д.  употребляется  в  теоретической  зоологии,
когда  говорят  о  дегенеративном  упрощении,  дегенеративном  изменении
организации животного (вырождение). Сущность этого понятия  будет  всего
яснее из примера. Lernaea branchialis,  мелкое  ракообразное  из  отряда
веслоногих, похоже по наружному виду на циклопов и др.  рачков  того  же
отряда до тех пор, пока ведет свободный образ  жизни.  Но  самки,  после
оплодотворения,   делаются   паразитами   рыб   и   подвергаются   тогда
замечательному превращению. Они  утрачивают  органы  движения  и  органы
чувств (глаза), и теряют всякое  сходство  с  членистоногими  животными:
тело их становится  нечленистым,  червеобразным.  В  общем  организация,
очевидно, спускается на низшую ступень, происходит Д. Другой пример Д. в
течение индивидуального развития каждой особи показывают асцидии. Из яиц
асцидий выходят мелкие свободно плавающие  в  воде  личинки,  снабженные
органами движения в виде сильного хвоста  и  органами  чувств  (слуха  и
зрения). По своему  эмбриональному  развитию  и  по  строению  плавающих
личинок асцидии обнаруживают  несомненное  родство  с  позвоночными.  Но
затем  наступает  регрессивный  метаморфоз.  Личинки   прикрепляются   к
подводным  предметам,  утрачивают  органы  движения,  органы  чувств,  и
вырастают в крупные  мешковидные  тела,  не  имеющие  ни  малейшего  уже
сходства с позвоночными. Прежде асцидий считали за животных,  близких  к
моллюскам;  теперь  же,  когда  изучено  их  эмбриональное  развитие   и
метаморфоз, их сближают с позвоночными, считая за дегенерированный побег
той же ветки животного царства, от  которой  ведут  начало  позвоночные.
Подобные явления,  наблюдаемые  в  онтогении  (индивидуальном  развитии)
многих животных,  дают  зоологу  право  во  многих  случаях  приписывать
известное несовершенство организации животного Д. уже  филогенетической,
т. е. происшедшей при развитии данного вида или данной  группы  животных
из других. Так отсутствие  кишечника  и  вообще  органов  пищеварения  у
солитера (Taenia solium) есть явление  дегенеративное;  несомненно,  что
предки  нынешних  ленточных  глистов,  имевшие  сходство,  вероятно,   с
современными сосальщиками (Trematodes), были, как и последние,  снабжены
пищеварительным снарядом; но все более и более полное  приспособление  к
паразитизму  и  к  питанию   веществами,   почти   не   нуждающимися   в
пищеварительной  обработке,  повлекло  за  собой   полное   исчезновение
(атрофию)  всяких  органов  пищеварения.  Это  есть   явление   Д.   при
филогенетическом развитии организма. Поэтому, когда зоолог имеет дело  с
группой  животных,   отличающихся   от   сродных   животных   простотою,
несовершенством или всей организации, или строения отдельных органов, он
ставит себе вопрос: есть ли это простота первичная, т.  е.  представляют
ли эти животные наибольшее  сходство  со  своими  предками,  от  которых
другие сродные им животные уклонились в прогрессивном  направлении,  или
наоборот,  именно  несовершенство  организации  является  здесь  позднее
приобретенным,  дегенеративным  изменением  организма.  Асцидий,  напр.,
считают за дегенерированную ветвь позвоночных.
   Причина подобного рода Д. должна лежать, по  крайней  мере  в  весьма
значительной степени, - во внешних условиях, в образе  жизни  организма.
Существуют некоторые общие причины, которые во  всех  группах  животного
царства  способны  вызывать  Д.   Такое   действие   оказывает,   напр.,
паразитический образ жизни; большинство истинных паразитов  обнаруживает
большую или меньшую степень Д. строения;  чем  полнее  приспособление  к
паразитизму, тем эта Д. значительнее,  и  во  многих  случаях  мы  можем
наблюдать - как в выше приведенном примере - дегенеративные изменения  в
течение индивидуального развития паразитической особи. С особенною силою
Д. упрощение совершается у паразитов внутренностных, живущих  в  глубине
органов  или  тканей  другого  животного  и   устраненных   от   всякого
непосредственного влияния внешней среды.  Тогда  как  паразиты  наружные
обыкновенно  сохраняют  в  большей  или  меньшей   степени   способность
передвижения,  сохраняют  органы  движения  и   органы   чувств,   -   у
внутренностных паразитов Д. влечет за собою  часто  полное  исчезновение
этих  органов.  В  некоторых  случаях  Д.  строения  доходит  до  потери
пищеварительного    канала    (ленточные    глисты).    Другое    весьма
распространенное явление, влекущее за собой Д.  изменения  организма,  -
это  сидячий,  прикрепленный  образ  жизни.  Между  различными  классами
животного  царства  мы  наблюдаем,  наряду  с  деятельными,   подвижными
формами,  группы  животных,  ведущих  неподвижную,  недеятельную  жизнь,
обыкновенно   прикрепляясь    к    подводным    предметам.    Существуют
неподвижно-прикрепленные формы червей, моллюсков, ракообразных и  др.  У
сидячих   форм   вырабатываются    обыкновенно    особые    механические
приспособления для пассивного собирания  плавающих  в  воде  питательных
веществ, и в то же время наблюдается более или менее полная  Д.  органов
внешних отношений - органов движения и  чувств.  Жизненный  режим  таких
животных приближается к образу жизни растений,  и  по  первому  внешнему
впечатлению они и напоминают  нередко  растительные  организмы  (полипы,
трубчатые  черви).  И  здесь  часто  резкие   дегенеративные   изменения
совершаются в течение онтогенетического развития (асцидии).
   Нередко Д. подвергаются лишь отдельные  органы,  при  чем  однородные
причины вызывают  Д.  однородных  органов  у  животных  самых  различных
классов. Так мало подвижная жизнь вызывает Д. органов движения. Жизнь  в
постоянной темноте сопровождается Д. глаз у  самых  различных  животных:
подземные животные (крот), пещерные (протей), глубоководные. Не  всегда,
однако, Д. отдельных органов является  выражением  упадка,  шага  назад,
регрессивных изменений организма. Напротив, и всякое  совершенствование,
прогрессивное изменение сопровождается Д. именно  тех  органов,  которые
перестают  служить,   став   излишними   или   будучи   заменены   более
совершенными. Подобного рода Д. обязано  своим  происхождением  огромное
множество рудиментарных органов в животном царстве. Пример:  превращение
непарного,  теменного  глаза  позвоночных  в  так   назыв.   надмозговой
придаток.

   См. Глаз, VIII А, стр. 315 и Головной мозг, IX, стр.  85.  О  Д.  см.
Dohrn, "Der Ursprung d. Wirbelthiere u. d. Princip d. Functionswechsels"
(Лпц. 1875). О влиянии паразитизма на  строение  животных  -  см.  Lang,
"Lehrbuch d. vergleichenden Anatomie" (1888, 1,  стр.  171).  О  влиянии
неподвижной жизни см. его  же,  "Ueber  d.  Einfluss  der  festsitzenden
Lebensweise auf die Thiere" (Иена, 1888).
   В. Фаусек. Дедал (DaidaloV). Первоначально бывшее  эпитетом  Гефеста,
как божественного художника, слово это (от корня dal - долбить,  резать)
стало собственным  именем  сказочного  художника,  вплетенного  в  циклы
сказаний  критских,  афинских  и  сицилийских.  Имеется  несколько   его
генеалогий, связывающих его с родом афинских царей Ерехфидов. В Афинах и
в историческое время существовал род (к  которому  принадлежал  Сократ),
производивший себя от Д.,  и  дем,  получивший  от  него  свое  название
(Daidalidai). Ученика и племянника своего, Талоса, Д. умертвил, столкнув
со скалы Акрополя, за то,  что  тот  изобрел  более  усовершенствованные
инструменты. Осужденный за это ареопагом на изгнание, Д. бежит в Крит  к
царю Миносу. Здесь  он  делает  для  жены  Миноса,  Пасифаи,  деревянную
корову, по приказанию Миноса строит лабиринт для заключения  родившегося
у Пасифаи чудовища Минотавра, и,  наконец,  вручает  Ариадне  нить,  при
помощи которой Тезей нашел  выход  из  лабиринта.  Преследуемый  за  это
Миносом, Д., с сыном своим Икаром, спасается  при  помощи  искусственных
крыльев, сделанных из перьев и скрепленных воском. Икар погиб на дороге,
приблизившись больше чем следовало к солнцу, Д.  же  спасся  в  Кумы,  в
Италии, и построил там храм Аполлону; потом жил в Сицилии у царя Кокала.
На Крите, повидимому, миф о Д.  пустил  глубокие  корни.  Здесь  впервые
стала процветать резьба из дерева, которая  разрабатывалась  так  назыв.
Дедалидами, и отсюда была перенесена в Сикион, Динэном  и  Скиллисом.  В
Илиаде (XVIII, 591)  упоминается  хоровод,  сделанный  Д.  для  Ариадны.
Павзаний говорит, что видел это произведение и  что  это  был  мраморный
рельеф.
   А. Щ.

   В строительном деле Д. считали изобретателем пилы, тесла и отвеса;  в
скульптуре он первый, будто бы, стал делать деревянные  статуи  богов  с
неприлипшими к туловищу руками и с отделенными  друг  от  друга  ногами,
тогда как до него подобные статуи  имели  вид  безжизненных,  окоченелых
истуканов,  с  едва  намеченными  членами.  В  цветущую  эпоху  греческ.
цивилизации,  во  многих  святилищах  хранились  с  незапамятных  времен
деревянные изваяния богов, считавшиеся произведениями  Д.;  в  различных
местах  существовали  сооружения,  происхождение   которых   приписывали
строителю критского лабиринта. Так  как  эти  древности  выражали  собою
весьма различную степень развития  искусства,  от  грубых,  младенческих
попыток художественного творчества, до некоторой, уже заметной умелости,
то они, очевидно, не могли принадлежать  не  только  одному  и  тому  же
художнику, но и одному и тому же времени.  К  тому  же,  самое  имя  Д.,
происходящее от глагола daidalein (делать искусно), заставляет видеть  в
нем  не  историческое,  действительно  существовавшее   лицо,   хотя   и
приукрашенное легендами, а  личность,  созданную  народной  фантазией  и
символизировавшую успехи, достигнутые несколькими поколениями художников
в   начальную   эпоху   греческ.   искусства,   от   глубокой   старины,
предшествовавшей походу на Трою, и до VI в. пред Р.  Хр.  (Ср.  Kuhnert,
"Daidalos" (XV  Supplem.  Band  d.  Jahrbucher  fur  Philologie;  1886);
Robert,  "Archaeologische  Marchen"  "Philologische  Untersuchungen   v.
Kiessling und v. Wilamowitz-Mollendorf" (X, 1886).
   А. С - в.
    Дедукция (от  deducere  -  выводить)   -  термин  современной  логики,
обозначающий выведение одной мысли  из  другой,  делаемое  на  основании
логических законов. Большинство логиков под словом Д. разумеют выведение
частного из общего: такое ограничение, однако, не  имеет  основания.  Д.
получила значение термина лишь в новой логике, главным образом благодаря
трудам английских мыслителей,  рассматривающих  Д.  в  противоположность
индуктивному методу. Понятие Д. встречается уже у Аристотеля  (apagwgh).
Латинская форма, deductio, впервые встречается в сочинениях  Боэция;  но
как у Аристотеля, так и у Боэция Д.  не  противополагается  индукции,  а
обозначает собою понятие тожественное с силлогизмом и с доказательством.
В средневековой, схоластической логике слово Д. не играет роли  термина.
В знаменитой поррояльской логике Арно ("Logique ou l'art de penser") Д.,
как термин,  тоже  не  встречается;  нет  его  еще  и  в  логике  Канта.
Следовательно, термин Д. составляет принадлежность логики XIX века.  Еще
и в настоящее время в некоторых сочинениях по логике Д.  отожествляют  с
силлогизмом   и   считают   его   единственным   правомерным    способом
умозаключения (см., напр., Rabier, "Logique", 1886). Отожествлению Д.  с
силлогизмом мешает, однако, то обстоятельство, что силлогизм  есть  лишь
форма Д., а не самый процесс. От  узкого  значения  термина  Д.  следует
отличать  более  широкое:  совокупность  процессов   научного   мышления
(разделение и определение понятий, доказательство положения), за вычетом
индукции. Понимаемая в таком смысле,  Д.  оказывается  процессом,  прямо
противоположным индукции; эту противоположность  видят  как  в  исходных
точках, так и в способах перехода от одной мысли к другой и, наконец,  в
конечных целях. Такое воззрение  защищал  в  русской  литературе  М.  П.
Владиславлев ("Логика",  СПб.,  1872),  стоявший  в  данном  случае  под
влиянием  Милля,  Бэна  и  др.  Нельзя  отрицать  различия  между  Д.  и
индукцией,  но  противоположение  их  не   имеет   никакого   основания.
Человеческое мышление  одно;  как  бы  ни  были  разнообразны  предметы,
направление и цель мышления, одни  и  те  же  законы  управляют  мыслью.
Противополагать Д.  во  всем  индуктивному  мышлению  -  значит  вносить
дуализм в  человеческое  сознание.  Различие  Д.  от  индукции  получило
характер противоположности вследствие  развития  опытных  наук  в  новое
время. Успехи опытного знания повлекли за собой  подробное  исследование
методов его, при чем иногда забывали, что в индукции имеется дело с  тем
же самым мышлением, в применении его к  фактам  внутреннего  и  внешнего
мира. Неудачи спекулятивной философии,  пользовавшейся  по  преимуществу
Д., способствовали расширению  пропасти  между  индукцией  и  дедукцией.
Между тем, легко заметить сродство  индукции  с  Д.;  не  говоря  о  так
называемой полной  индукции  (умозаключении  от  всех  членов  известной
группы к самой группе), которая  представляет  собою  пример  совершенно
правильного силлогизма, т.е. Д. - и так называемая неполная индукция, т.
е. заключение  от  частного  к  общему,  имеет  своим  основанием  закон
тожества, ибо в неполной индукции от некоторых случаев мы  заключаем  ко
всем на том  основании,  что  рассматриваем  эти  некоторые  случаи  как
типические представители всей  группы.  Д.  С.  Милль  свел  индуктивные
методы  исследования  к  четырем  основным:  метод  различия,  согласия,
остатков и сопутствующих изменений. Рассматривая  их,  легко  убедиться,
что  они  представляют  собой  не  что  иное,  как   различные   способы
умозаключения, основанных на законе тожества. Метод остатков,  например,
представляет собой чистый случай определения  путем  исключения,  т.  е.
умозаключение   разделительное.   В   превосходном   труде   Каринского:
"Классификация выводов" (СПб., 1880) есть множество доказательств  тому,
что  противуположение  индукции  и  Д.,  в  той  форме,  в  которой  оно
обыкновенно делается, неосновательно, и что, поэтому, нельзя делить  все
выводы  на  индуктивные  и  дедуктивные.  С  другой  стороны,  некоторые
силлогистические  выводы  представляют  собою  пример  умозаключений  от
частного к частному, на что впервые обратил внимание Дж. С. Милль. Таким
образом, отожествляя Д. с силлогизмом, нельзя в то же время  утверждать,
что Д. есть всегда умозаключение от общего к частному,  а  следует  дать
более общее определение, с  которого  мы  и  начали  настоящую  заметку.
Полное определение понятия Д. требует, помимо указания  отношения  ее  к
индукции, еще рассмотрения отношения Д. к анализу.  Анализом  называется
прием мышления, посредством которого разлагается на  составные  элементы
то, что в  сознании  дано  как  нечто  целое;  анализ  противуполагается
синтезу; но и в Д. выводится из известной мысли с необходимостью другая,
которая была заключена implicite в первой; отсюда сходство Д. и  анализа
очевидно. Если, однако, допустить, что форма Д. - силлогизм, то придется
сказать, что анализ - более общее понятие, чем Д. Всякая Д. есть анализ,
ибо разъясняет данное положение, выводя из него  другое,  заключенное  в
нем; но не всякий анализ есть Д. Анализ есть действие более простое, чем
Д. В состав каждого процесса Д. входят следующие элементы: положение, из
которого делается вывод и которое  в  таком  случае  назыв.  основанием;
самый процесс выведения  из  основания  мысли,  в  нем  заключенной,  и,
наконец, вывод или  мысль,  добытая  из  основания  и  поставленная  как
отдельное положение. Положения, из которых делаются выводы,  могут  быть
чрезвычайно разнообразны, но в  конце  концов  сводятся  к  двум  родам:
самоочевидные истины (аксиомы) и обобщения, добытые  из  опыта.  Процесс
выведения не меняет характера основания, из которого  получается  вывод,
т. е. вывод из аксиомы сам получает аксиоматический характер;  вывод  из
эмпирического положения есть факт, могущий быть  проверенным  на  опыте.
Самый процесс Д. основан на  законе  тожества.  Частное  подводится  под
общее на том основании, что оно по содержанию тожественно с общим; то же
самое положение можно заметить и в заключении от  частного  к  частному.
Самый вывод, наконец, есть  положение,  в  котором  признается  тожество
подводимого с тем положением, под которое мы подводим.
   Э. Радлов.
   Дежнев   (Семен)    -   якутский   казак,   первые   из    европейских
мореплавателей, за 80 л. до Беринга прошедший через  пролив,  отделяющий
Азию от Америки. Берингу, притом, не удалось  пройти  всего  пролива,  а
пришлось ограничиться плаванием только в его южной части, тогда  как  Д.
прошел пролив с С. на Ю., по всей его длине. До сих пор имеются сведения
о Д. только с 1638 по 1671 гг. Родина его - Великий Устюг; когда Д. ушел
оттуда искать счастья в Сибирь - неизвестно. В Сибири он сначала  служил
в Тобольске, а затем в Енисейске, откуда в 1638 г. перешел в  Я  кутский
острог, только что основанный по соседству с еще непокоренными племенами
инородцев. Вся служба Д. в Я кутске представляет ряд неустанных  трудов,
нередко соединенных с опасностью для жизни; за 20 лет  службы  здесь  он
был 9 раз ранен. Уже в 1639 - 40 гг. Д. приводит в покорность  туземного
князя Сахея. В 1641 г. Д., с партией в 15 челов., собирает  ясак  на  р.
Яне и благополучно доставляет его в Якутск, выдержав по дороге схватку с
шайкою в 40 челов. В 1642 г. он, вместе с Стадухиным, послан  для  сбора
ясака на р. Оемокон, откуда он спустился в р. Индигирку, а по ней  вышел
в Ледовитый океан. Здесь Стадухин и Д. соединились с  Михайловым.  После
трехлетней службы Стадухин и  Михайлов,  с  ясаком  и  половиною  людей,
отправились в Якутск, оставив в  Колымском  острожке  Д.,  с  13  челов.
Михайлов с дороги вернулся обратно, а между  тем  Д.  пришлось  отразить
нападение более 500 юкагиров, хотевших уничтожить  малосильный  гарнизон
острожка.
   В  1646  г.  мезенец  Исай  Игнатьев  совершил  первое  плавание   по
Ледовитому ок. на В.  от  устья  р.  Колымы  и  привез  в  Нижне-Колымск
моржовую кость (рыбий зуб). В 1647 г. была послана за рыбьим зубом новая
партия промышленников, к которой  правительственный  приказчик  острога,
боярский сын Вас. Власьев, присоединил  и  Д.  На  него  возложена  была
обязанность собирать пошлины с добычи и  объясачить  попутно  инородцев.
Эта партия скоро вернулась, встретив на пути к В. непроходимые скопления
льдов; но в 1648 г. холмогорец Федот Алексеев снарядил новую  партию,  к
которой примкнул Д. Она вышла в море в числе 90 чел., на шести кочах,  и
пошла на В.; часть ее скоро отделилась, но три коча, с Д. и  Алексеевым,
продолжали держать путь на В., в августе стали заворачивать на Ю.,  а  в
начале сентября вступили в Берингов пролив. Далее им  пришлось  обогнуть
"Большой каменный нос",  где  разбило  один  из  кочей,  а  20-го  сент.
какие-то обстоятельства заставили их пристать к берегу, где  в  битве  с
чукчами был ранен Ф. Алексеев  и  единственным  начальником  остался  Д.
Пройдя пролив  и,  конечно,  даже  и  не  предчувствуя  важности  своего
открытия, Д. пошел со спутниками далее на Ю.,  вдоль  берегов;  но  бури
разбили последние два коча и носили Д. по морю, пока его  не  выбросило,
пройдя устье р.  Анадырь,  на  берег.  Согласно  с  указаниями  историка
Сибири, Миллера, и  с  недавно  открытыми  Оглоблиным  источниками,  под
"Большим каменным  носом"  Д.  надо  подразумевать  мыс  Чукотский,  как
единственный,  местоположение  которого  подходит  к  описанию  Д.   Это
обстоятельство, вместе с указанием Д. (в челобитной 1662  г.),  что  коч
его был выброшен "за Анадырь реку", утверждает за  Д.  несомненно  честь
первого исследователя пролива, названного Куком проливом Беринга  только
по неведению о подвиге Д.
   Потерпев крушение, Д. десять недель шел с 25 чел. к устью р. Анадырь,
где погибло еще 13 чел., а с остальными он  перезимовал  здесь  и  летом
1649 г., на  вновь  построенных  лодках,  поднялся  по  реке  до  первых
поселений инородцев, которых и объясачил. Тут,  на  среднем  течении  р.
Анадырь, было устроено зимовье, назв. потом Анадырским острогом. В  1650
г. сюда прибыла, сухим путем, партия  русских  из  Нижне-Колымска;  этим
путем, более удобным, нежели морской, воспользовался и  Д.  (1653),  для
отсылки в Якутск собранной им моржовой кости и мягкой рухляди. В 1659 г.
Д. сдал команду над Анадырским острогом и служилыми людьми, но оставался
в крае еще до 1662 г., когда вернулся в Якутск. Оттуда Д., с государевой
казною, был послан в Москву, куда и прибыл, вероятно, к середине 1664 г.
Сохранилась челобитная Д. о выдаче ему жалованья, заслуженного им, но не
полученного, за 19 лет, что и  было  исполнено.  В  1665  г.  Д.  выехал
обратно в Якутск и там служил до 1670  г.,  когда  снова  был  послан  с
государевою казною в Москву, куда явился в 1671 г. См. "Описание морских
путешествий по Ледовитому океану и по  Вост.  морю  с  Российской  стор.
учиненных", Миллера; "Хронол. ист. вс.  путеш.  в  сев.  полярн.  стр.",
Берха; "Истор. обозр. Сибири", Словцова; "Истор.  обозр.  пут.  по  Лед.
ок., между Карск. м. и Беринг. пр. до 1820 г.",  Врангеля;  "Журн.  Мин.
Нар. Пр.", 1890 г. № 11, "Семен Дежнев", Н. Оглоблина.
     Деизм  - термин весьма неопределенный.  Обыкновенно  противуполагается
теизму и обозначает, по определению  Канта,  убеждение  в  существовании
первопричины, имманентной миру  и  определяющей  собою  мировой  порядок
(moralische Weltordnung Фихте  старшего).  Теизм,  напротив,  обозначает
веру в личного Бога и в существование Промысла.  Хотя  Д.,  по-видимому,
явление религиозной жизни, но  в  действительности  это  скорее  течение
мысли, относящееся к общей истории культуры. С точки зрения  философской
Д.  представляет  собой  момент  в  истории  развития  представлений   о
Божестве. Политеизм уступает место монотеизму еще  в  Греции,  благодаря
Ксенофану  и  его  последователям.   Он   же   старается   устранить   и
антропоморфные представления из понятия  Божества;  но  в  идее  личного
Бога,  творца  и  руководителя  мира,  все  же  остается  антропоморфный
элемент, ибо личность немыслима без сознания, сознание же  есть  атрибут
человека. В устранении этого элемента состоит  философский  мотив  Д.  С
другой стороны, причину деистического направления следует искать в общих
условиях умственного состояния XVII века. Научные открытия  должны  были
повлиять на религиозные представления и вызвать критику основ религии  -
откровения  и  догматов,  принимаемых  христианской  церковью.  По  этой
причине  нельзя  согласиться  с  определением  Д.,  данным  Боссюэ:  "un
atheisme deguise". Деистическое движение было естественным и необходимым
результатом общего  положения  знания  в  XVII  в.;  это  было  движение
рационалистическое, с его хорошими и дурными сторонами; к первым следует
отнести защиту свободы  совести,  борьбу  с  суевериями  и  указание  на
нравственный момент, как на наиболее существенный во всякой религии;  ко
вторым  -  то  непонимание  исторических   явлений,   которым   страдало
деистическое направление. Принципом и критерием  деистов  был  разум,  в
форме так называемого "здравого смысла", общего всем  людям:  отсюда  их
псевдо-универсализм, отсутствие исторической точки зрения, борьба против
всего, что превышает понимание  здравого  смысла.  Оттого  и  результаты
деистического движения были отрицательные: деисты не создали  системы  и
представляют  собой  лишь  направление  мысли,  к   которому   примыкали
мыслители весьма различных убеждений, как Гоббс и Шефтсбери,  Гольбах  и
Руссо. Несостоятельность основного принципа деистов была причиною  того,
что историческая школа, с одной стороны, и спекулятивная  философия  XIX
в., с другой, окончательно устранили  деистов.  Осталась  лишь  одна  из
излюбленных мыслей деистов
   - различение естественной и положительной религии,  да  учение  их  о
том, что сущность религии состоит в нравственности.  Это  учение  вошло,
благодаря Канту и Фихте, в общее сознание.
   Д. появился впервые в Англии в начале  XVII  в.,  отсюда  перешел  во
Францию и наконец распространился в Германии; в каждой из этих стран  он
получил окраску, сообразную национальному характеру. В Англии Д. не стал
общим течением мысли образованного класса людей;  он  был  здесь  только
учением  отдельных  писателей,  группировавшихся  около  лорда  Герберта
Шербери и Локка. Английский Д. связан с политикой в  большей  мере,  чем
это было во Франции и в  Германии.  Начав  с  эмпиризма,  английский  Д.
кончил психологическим субъективизмом Юма. Французский Д. весьма  быстро
выродился в атеизм и матерьялизм. Локк и  у  французов  служил  исходным
пунктом движения, но Локк - в  понимании  Вольтера,  весьма  неправильно
считавшего его сенсуалистом. Нем. Д. определяется сочинениями англичан и
французов, переведенными  в  XVIII  в.,  и  философией  Вольфа,  который
различением естественного богословия от  откровенного  подготовил  почву
для большей свободы мысли в протестантской теологии.  Английские  деисты
очень рано начали называть себя freethinker'aми;  у  французов  писатели
этого направления назывались esprits forts или libertins (в  религиозном
отношении); у немцев оно получило  название  "Aufklarung",  просвещения.
Органом просветителей была "Немоцкая библиотека", издаваемая с  1766  г.
Николаи. Кант старался определить понятие просвещения, а Фихте,  который
может считаться истинным представителем просвещения, подверг  Николаи  и
его принципы убийственной и весьма справедливой критике.
   Родоначальник Д., лорд  Герберт  Шербери  (ум.  1648),  говорил,  что
различные религии ссылаются на откровение;  поэтому  необходима  критика
его. Критерием должны быть врожденные или общие идеи, которые могут быть
определены  по  известным  признакам,  перечисленным  в  сочинении   "De
veritate"    (всеобщее    признание,    необходимость,     априорность).
Существование  Бога  очевидно  из  рассмотрения  как  природы,   так   и
человеческого сознания.  Пять  врожденных  идей,  вложенных  в  сознание
человека Богом, касаются религии:  бытие  Бога,  обязанность  поклонения
ему, добродетель и благочестие, как главнейшие  элементы  богопочитания,
раскаяние в грехах и воздаяние  в  этом  и  ином  мире.  Эти  пять  идей
составляют  сущность  естественной  религии  и  должны  быть  принципами
вселенской церкви. Откровение лишь дополняет эти пять положений и  таким
образом создает отдельные церкви. Но истинность откровения  должна  быть
гарантирована  тремя  условиями:  молитвою,   личным   характером,   ибо
переданное откровение есть уже история, предание, и  наконец  характером
самого содержания откровения. Чарльз Блоун  или  Юний  Брут  (псевдоним)
популяризовал принципы Шербери и Гоббса. Локк, противник лорда Шербери в
учении о познании, в сочинении: "Разумность христианства" (1695)  и  4-х
письмах  "О  терпимости"  оказал   большое   влияние   на   деистическое
направление тем, что требовал согласия откровения с  законами  разумного
познания. Вера не должна быть  сверхразумною;  предмет  ее  должен  быть
понятен. Джон Толанд  смотрел  на  откровение,  как  на  образовательное
средство нашего разума. Сочинение его: "Христианство без таинств", было,
по определению парламента, сожжено. Некоторые мысли Толанда были развиты
впоследствии Землером. Толанд, подобно Спинозе, высказывал  относительно
библейской критики мысли, которые осуществлены тюбингенскою историческою
школой. Антони Коллинз защищал принцип свободы мысли и совести  в  делах
религии; его сочинение: "Трактат о свободе мысли, написанный  по  поводу
возникновения и распространения  секты  так  назыв.  свободномыслителей"
(1713), было переведено на иностранные языки. Граф  Шефтсбери  настаивал
на значении нравственности, указывал на врожденное нравственное  чувство
и видел в добродетели критерий религии. Мысли Шефтсбери имели влияние на
Лессинга ("Erziehung des Menschengeschlechts"). Коллинз уже  применял  к
пророчествам  аллегорическое  толкование  и   этим   подрывал   значение
откровения; Вульстон подверг строгой критике чудеса и нашел, что они  не
представляют  рассказа  о  событиях,  а  имеют  характер  параболических
повествований.  Основываясь  на  сочинениях  перечисленных  лиц,  Матвей
Тиндаль (1656 - 1733) создал наиболее  систематическое  изложение  Д.  -
"Библию Д.", в которой он выставляет естественную  религию  или  религию
разума, как сущность христианства, а  содержание  христианства  видит  в
повиновении закону разума или  нравственности.  Меньшее  значение  имеют
Додвель и Анет.  Предшественником  французских  деистов  был  И.  Бодэн,
защищавший в конце XVII в. право свободной мысли в сфере  религии.  Пьер
Бейль в XVII в., критик и скептик, исследовал отношение веры  к  разуму;
Бернард Мандевилль, маркиз д'Аржанс, граф Булэнвиллье, Туссэн  и  друг.,
не прибавляя к Д. ничего принципиально нового,  служили  распространению
этого направления. Но их роль  исчезает  в  сравнении  с  Ж.  Ж.  Руссо,
реформатором в сфере религиозной, видевшим в религии проявление чувства,
а не разума, и считавшим веру в Бога и промысел  возможной  без  всякого
откровения и без всякого культа. Мысли Руссо имели громадное  влияние  и
отразились на Канте. Гельвеций приблизил Д. к материализму, объявив  все
нравственные понятия шаткими и покоящимися на эгоизме. Влияние религии в
деле  совершенствования  человека  он  отрицал.   Вольтер   нападал   на
положительную сторону христианской религии; он не сказал ничего нового в
деистическом  направлении.  Дидро,  более  глубокий  и  более  одаренный
философским пониманием, сначала увлекался Д., но кончил  пантеистическим
материализмом. То, к чему  постепенно  стремился  французский  Д.,  было
окончательно выражено в "Евангелии материализма",  в  "Системе  природы"
Гольбаха.
   Деистическое  направление  в  Германии   открывает   собой   Диппель,
отрицавший значение догматов и культа и видевший в самоотречении и любви
к ближнему весь смысл религии. Подобно Диппелю, Эдельман также боролся с
лютеранскою церковью. Центральною  личностью  немецкого  Д.  был  Герман
Реймарус, познакомивший немцев с английскими деистами и защищавший права
разума против лютеранской ортодоксальности.  Известность  доставило  ему
сочинение: "Трактат о важнейших истинах естественной религии".  Лессинг,
по   смерти   Реймаруса,   издал   его   "Вольфенбюттельские   фрагменты
неизвестного" (1774 - 77). Карл-Фридрих Бардт старался подорвать веру  в
божественное происхождение христианства  и  показать  тщету  откровения,
покоящегося на пророчествах и чудесах. Вольфовская философия более всего
отразилась на  Моисее  Мендельсоне,  который  вел  полемику  как  против
атеизма, так равно и против христианства, защищая естественную  религию,
сущность которой он полагал в трех основных  законах  Бога,  промысла  и
бессмертия. Штейнбарт видел цель христианства в счастье  людей,  которое
он определяет как  внутреннее  состояние  постоянного  довольства  души.
Лессинг  заканчивает  собою  первый  период  деистического  движения   и
выражает его наиболее полно и талантливо. Начиная с Канта, Д. постепенно
принимает совершенно иную окраску,  и,  наконец,  пройдя  школу  Гегеля,
приводит к взглядам  Лудвига  Фейербаха  и  Давида  Штрауса.  О  Д.  см.
Lechler, "Geschichte d. englischen Deismus" (1841); J. Hunt,  "Religious
Thought in England" (1870 - 1872); Leslie Stephen, "History  of  english
Thought in the XVIII  century"  (Лонд.,  1881);  Орбинский,  "Английские
деисты XVII и XVIII ст." (Одесса, 1868, в "Записках Имп. новор.  унив.",
III т., I вып.); Sayons, "Le deisme anglais" (1888).
   Э. Радлов.
     Декабрь  (лат. December; греч. o dwdekatoV mhn; англ., гол.  december,
фр. decembre; нем. dezember; чеш. prosinec;  у  др.  славян  студень;  у
поляков грудзень) - по нашему счислению двенадцатый и последний месяц  в
году, а у древних римлян  (до  Юлия  Цезаря),  считавших  год  с  марта,
десятый, откуда и его название (decem -  десять).  Ромул,  по  преданию,
установил для Д. 30 дней, Нума - 29, а Цезарь - 31 день. Д. был посвящен
Сатурну и сатурналии праздновались в Д. Карл Вел. назвал Д.  "Heilmond",
т. е. священный месяц; позже Д. назывался  "Christmonat".  Эти  названия
находятся в связи с празднуемым в Д. Рождеством Спасителя. Д.  считается
началом  зимы,  ибо  на  21  -  22  число  (нов.  ст.)  выпадает  зимний
солнцеповорот.
     Декламация или выразительное чтение . - С  давних  пор  были  известны
практические  приемы  Д.,  передававшиеся  выучкой   "с   голоса",   при
совершенно  субъективных  и  бессистемных  указаниях  учителя.  Лишь   с
недавнего времени устанавливается взгляд на Д., как  на  самостоятельную
отрасль знания,  могущую  быть  предметом  систематического  изучения  и
преподавания. Колыбелью декламации была Греция,  где,  начиная  с  эпохи
трагического театра Фесписа, Фриниха и особенно  Эсхила,  это  искусство
получает определенные формы, регулируясь известными правилами.  Там  оно
имело значение государственное: к сценической  деятельности  допускались
лица,  сдавшие   требовавшийся   для   того   государственный   экзамен;
назначались правительственные судьи, ребдофоры, следившие за исполнением
правил искусства; актерское звание было почетным: из актеров назначались
стратеги и посланники  (Неоптолем,  Аристодем,  Ахиас);  многим  из  них
ставились памятники. Искусство Д. преподавалось  в  гимназиях  наряду  с
другими предметами. В средние века искусство Д. отодвинулось  на  задний
план  и   лишь   с   возрождением   классической   трагедии,   в   эпоху
ложно-классического театра Людовика  XIV,  Д.  возвратила  себе  прежнее
место, ограничиваясь однако же, в течение долгого времени,  лишь  сферою
театра. Условные приемы театральной Д. XVII и XVIII  ст.,  с  ее  чуждым
реальной    естественности    пафосом    и     ложной     преувеличенной
выразительностью, послужили причиною, что даже до сих пор слово Д. часто
понимается как напыщенное, ложно-чувствительное чтение или произнесение.
Знаменитый французский трагик начала XIX  века,  Тальма,  явился  первым
поборником естественной, правдивой выразительности в Д.,  и  с  тех  пор
реальное направление постоянно  борется  со  следами  ложно-классической
эпохи. Наряду с настояниями о включении выразительного  чтения  в  число
предметов, преподаваемых в первоначальном семейном и школьном  обучении,
в средних и высших школах, начала создаваться литература о теоретических
основах искусства чтения, зиждущихся на началах физиологии,  психологии,
акустики и фонетики: во Франции труды Легуве ("L'art de  la  lecture"  и
"La lecture en action") и Арсена Пти ("La  grammaire  de  la  lecture  а
haute voix"); в Германии соч. P. Бенедикса ("Der  mundliche  Vortrag"  и
др.), Паллеске ("Die  Kunst  des  Vortrags"),  Л.  Девриента,  Таузинга,
Брюкке, Дистервега, Эйертмана, Оппеля и проч.; у нас труды  академика  Я
.Грота, П. Д.  Боборыкина,  В.  П.  Острогорского,  М.  Бродовского,  Д.
Коровякова и др. В Северной Америке  и  в  Париже  выразительное  чтение
включено  в  число  обязательных  предметов  первоначального   обучения.
Некоторые отдельные  попытки  распространения  обучения  этому  предмету
обнаружились и у нас, и сознание значения Д. в  последнее  время  делает
постепенные успехи.
   Наиболее распространено мнение, что читать следует так, как  говорят,
но, вопервых, не следует смешивать понятия: разговаривать и говорить,  а
во-вторых говорят, обыкновенно, допуская такие неправильности, которые в
художественном чтении неуместны.  Чтобы  научиться  правильно  говорить,
единственный способ  -  выучиться  правильно  читать.  Объект  искусства
чтения с трудом поддается наименованию на русском языке.  По-немецки  он
называется Vortrag, по-франц. debit. Употребляемое в русск. языке  слово
"дикция" (diction) выражает  лишь  ту  часть  задачи,  которая  касается
технических и логических условий искусства. Наиболее полно  и  правильно
было бы наименование "декламация", если бы это слово не давало повода  к
вышеупомянутому превратному толкованию его значения; тем  не  менее  его
можно   употреблять,   наравне   с   русским   наименованием   искусства
выразительного чтения.
   Слушая  чтение  какого-либо  произведения  изящной  словесности,   мы
отличаем три стадии восприятия читаемого: а) органами  слуха  мы  слышим
речь, б) органами мышления понимаем логический смысл ее содержания, и в)
с помощью воображения,  фантазии  сочувствуем  художественным  красотам,
переиспытываем  изображенные  в  произведении  настроения   и   чувства.
Сообразно этим трем стадиям располагаются и три  группы  средств,  иначе
говоря, три группы условий искусства выраз. чтения: 1)  технические,  2)
логические и 3)  художественные  условия.  Согласно  этому  объект  иск.
выраз.  чтения  есть   устное,   правильное   и   приятное   для   слуха
воспроизведение  читаемого   в   полном   объеме   его   логического   и
художественного содержания, согласно намерениям автора  или  же  от  его
лица. А) Технические условия. 1.  Голос  представляет  собою  не  только
материальную сторону звуков речи, но и главное средство  выразительности
ее содержания. Разнообразие звуковых изменений голоса  неисчерпаемо.  Не
только голос одного человека различается  от  голоса  другого,  но  и  у
одного и того же обнаруживаются различные виды звуков - тембр  в  тесном
смысле. Разнообразие и выразительность  звуковых  изменений  голоса  так
велики, что даже междометиями могут быть переданы весьма многие понятия,
настроения и ощущения. Голос, обладая известным регистром звуков низких,
средних  и  высоких,  должен  быть  воспитан  и  настроен,  как   всякий
инструмент, чтобы отвечать требованиям виртуоза. Для художественной речи
голос должен удовлетворять требованиям:  благозвучности,  объема,  силы,
выдержанности  и  подвижности.   Благозвучность,   помимо   прирожденной
человеку  красоты  звука,  достигается  правильной  постановкой  голоса,
полнотою и чистотою его. Постановка голоса должна определить  количество
наиболее приятных и сильных звуков в среднем регистре, служащем  главным
материалом чтеца, так как низкие и высокие ноты употребляются реже  и  в
исключительных случаях. Полнота голоса (металл) и его чистота зависят от
свойства голосовых связок, но также могут быть развиваемы упражнением  в
громком чтении грудными  нотами.  Объем  голоса  зависит  от  количества
находящихся  в  нем  нот  или  относительных  тонов.  Упражнения   могут
увеличить до некоторой степени объем голоса, прибавляя  несколько  новых
нот, особенно в нижнем  регистре.  Чем  обширнее  диапазон,  тем  богаче
средства чтеца. Сила голоса определяется тем пространством, которое звук
должен наполнить, и вырабатывается упражнениями, как и выдержанность, т.
е. способность долго и не утомляясь говорить или читать полными, чистыми
звуками.  Выдержанностью  называется  также  способность   говорить   на
известном относительном тоне,  не  опуская  и  вообще  не  изменяя  его.
Подвижность  голоса  есть  способность  произвольно,  легко  и  свободно
изменять относительный тон по трем его измерениям (см.  ниже),  а  равно
изменять строй или лад последовательных голосовых звуков и тембр, т.  е.
характер самых звуков. 2)  Дыхание.  Правильное  и  свободное  изменение
голосовых   звуков   возможно   лишь   под   условием   уменья   дышать,
приобретаемого  упражнением.  Искусство   дыхания   состоит   в   уменье
поддерживать постоянно равномерный воздушный запас в легких и  в  уменье
равномерного и  экономного  расходования  этого  запаса.  Запас  воздуха
никогда не должен быть доводим до конца, что непременно отразилось бы на
изменении звука голоса. Вдыхания должны быть  производимы  намеренно,  в
благоприятные для того моменты, незаметно для зрения и слуха  слушателя.
Полное  вдыхание  производится  при  более  крупных  перерывах  речи;  в
остальное время запас поддерживается малым или нижним  дыханием,  т.  е.
движениями диафрагмы. 3) Относительный тон и его изменения. Каждый  звук
человеческой речи, чтобы быть доступным  слуху,  должен  быть  известной
высоты,  продолжительности  и  силы,  или,  иначе  говоря,  звук   может
изменяться  только  по  этим  трем  измерениям,  т.  е.  повышаться  или
понижаться, ускоряться или замедляться или усиливаться и ослабляться.  В
этих шести видах изменений относительного тона,  справедливо  называемых
"рычагами Д.", заключаются все без  исключения  способы  выразительности
человеческой речи, начиная  от  членораздельных  звуков,  слогов,  слов,
предложений,  периодов  и  кончая  самыми  крупными  частями  изложения.
Большую важность имеют, поэтому, упражнения  способности  свободно,  без
усилий и по произволу, изменять высоту, продолжительность и  силу  речи;
наиболее удобный для них  материал  -  строки  гекзаметра.  Путем  таких
упражнений достигаются 4) общие  технические  качества  речи:  гибкость,
подвижность, сила и мелодичность ее. Гибкость речи, в  противоположность
однообразию,  монотонности,  заключается  в  разнообразии   и   легкости
надлежащих повышений и понижений от основного тона, в  изменениях  строя
или лада звуков речи  и  изменениях  тембра,  сообразно  логическим  или
художественным требованиям читаемого. Подвижность речи - это способность
управлять  скоростию  ее  ритмического  движения,  с  темпами,  переходя
свободно и произвольно от самых медленных, протяжных, до самых  быстрых,
стремительных. Способность доводить речь до высшей степени быстроты, без
всякого  ущерба  отчетливости,  ясности  и  правильности   произношения,
называется волюбилитетностью. Сила  речи  подчиняется  внешним  условиям
пространства,  в  котором  речь  произносится,  и  внутренним   условиям
логического и художественного содержания речи. Чем больше  пространство,
тем значительнее должна быть общая сила речи и  тем  медленнее  скорость
движения речи. Способность говорить на медленных темпах и  слабой  силе,
сохраняя полную отчетливость и правильность  произношения,  при  котором
согласные звуки артикулируются энергично,  а  гласные  -  чисто,  назыв.
портаментом. Мелодичность речи подразумевает  чистоту  речи  от  вставки
каких-либо посторонних звуков, тривиальности, вульгарной манеры и пр. 5)
Произношение должно быть беспорочно, правильно, отчетливо и красиво, как
применительно к звукам русской речи, так и к слогам и  к  целым  словам.
Беспорочность подразумевает отсутствие заикания, картавости, гнусавости,
шепелявости, вялости языка, тягучести или  скороговорки  речи  и  т.  п.
Пороки произношения, приобретенные  привычкою,  исправляются  известными
специальными упражнениями; органические же могут ожидать  помощи  только
от врачебного искусства. Правильность произношения  есть  соблюдение  не
столько грамматических, сколько фонетических условий живой  литературной
русской речи, так как  в  ней  звуковое  воспроизведение  слов  зачастую
разнится от их  грамматического  начертания.  При  разнообразии  говоров
различных местностей России,  нормальным  признается  обыкновенно  говор
московский. Необходима также  правильная  постановка  слогов,  ударений.
Место нахождения ударн. слога определяется практикой правильной  русской
речи.   Отчетливость   произношения   требует,   чтобы   гласные   звуки
произносились  чисто,  а  согласные  артикулировались  при  энергическом
участии подлежащих органов: чтобы в слове отчетливо слышались все слоги,
его составляющие, чтобы рот был  раскрыт  надлежащим  образом  и  голосу
придавалась  нужная   сила.   Красота   произношения   соприкасается   с
мелодичностью голоса и правильностью произношения; она требует  возможно
чистого произнесения гласных в ударных слогах и легкого, неопределенного
-  в  неударных.  Она  страдает  от  слишком   усиленного   произношения
согласных, в особенности шипящих, свистящих, зубных, при злоупотреблении
вибрациею в р и носовыми оттенками в н и м.
   Б) Логические условия. Для  придания  определенного,  точного  смысла
целому ряду слов, составляющему  предложение  или  период,  недостаточно
одних  грамматических  форм  этих   слов;   нужна   помощь   логического
тонирования. Оно состоит из  выделения  слов  логическими  ударениями  и
разделения их паузами и допускает различные степени. Все эти приемы суть
виды применения все тех же шести рычагов тона.  Для  отыскания  ударного
слова, которым может быть любое из слов  предложения,  следует  анализом
раскрыть  авторское  намерение;  попытки  определить  места   логических
ударений  путем  грамматическим  совершенно  несостоятельны.  В  простом
предложении   возможно    только    одно    логическое    ударение;    в
распространенном, сложном или периоде - несколько ударений,  или  равной
силы, как в антитезах,  или  же  одно  превышает  остальные  (главное  -
второстепенные). Паузами отделяются одна от другой все подробности мысли
или  содержания.  Продолжительность  пауз  подчиняется  общему  главному
закону  логической  перспективы,  по  которому   все   наиболее   важное
тонируется, и большею значительностью всех приемов, а стало быть и пауз.
Кроме молчания, в каждой паузе замечается  другой  элемент  -  изменение
высоты тона в последующем звуке. Изменения эти, сравнительно с  основным
тоном, различны, смотря по характеру и важности пауз. Логические  паузы,
совпадающие  с  грамматическим   разделением   предложений,   означаются
графически знаками препинания, остальные же на письме  не  изображаются.
Точка,   заканчивая   мысль,   представляет   собою   паузу   наибольшей
продолжительности, соединенную с понижением тона под основной. Запятая -
наименее продолжительная пауза; тон остается почти на основном,  с  едва
уловимым повышением. На точке с  запятой  и  на  двоеточии  приостановка
более крупная, чем на запятой, а повышение тона  более  значительное  на
первой и еще более значительное на втором. Остальные из принятых знаков,
строго говоря -  показатели  интонаций,  а  не  знаки  препинания.  Так,
вопросительная и восклицательная интонация сосредоточивается на словах с
логическим  ударением  вопроса  или  восклицания,  а   не   на   словах,
непосредственно  предшествующих  знаку.   Скобки,   кавычки   и   курсив
обозначают необходимость тонирования слов, как  вводных,  второстепенных
или как усиленных. Тире заменяет собою  или  запятые,  или  скобки,  или
обозначает  паузу.  Крупные  деления  содержания,  абзацы  и   изменения
основного  тона  обозначаются  наиболее  крупными  тональными   паузами.
Патологические или экспрессивные паузы, служащие для особенного усиления
следующих за ними слов или слова, могут быть поставлены в  любом  месте,
сообразно воле  и  вкусу  говорящего.  Степени  логического  тонирования
служат для рельефного оттенения частей содержания,  согласно  логической
перспективе. Все более значительное  требует  и  большей  силы,  высоты,
продолжительности (более медленного темпа) и все  менее  значительное  -
наоборот. Разрозненные части одинакового значения связываются одинаковою
степенью тонирования, а вставки оттеняются от окружающего иною  степенью
тонирования. Совокупностью технических и логических условий  достигается
чтение толковое, но еще не  художественное.  В)  Художественные  условия
иск. выраз. чтения  имеют  задачей  придание  надлежащей  художественной
выразительности  отдельным  словам,  предложениям  или  целым  периодам.
Выразительное произнесение слов достигается надлежащим их  окрашиваньем;
худож. выразительность  ряда  слов,  путем  надлежащего  художественного
тонирования, дает те или другие интонации, заключающие в себе понятия  о
колорите, ладе, темпе, ритме и тембре; интонациями управляет  внутреннее
намерение, цель автора в данном периоде,  в  данном  месте  -  этический
акцент этого места. Совокупность художественных условий  объединяется  в
понятии  тона  в  высшем  смысле,  как   эпического,   лирического   или
драматического тона. При применениях окрашивания (колорита), темпа, лада
и  тембра  человек  руководится  инстинктивно  присущим   ему   чувством
символичности,  с  одной  стороны,  и  подражанием,   наблюдениями   над
окружающею  действительностью  -  с  другой.  Каждое  слово  может  быть
произнесено просто, предметно или выразительно,  отражая  один  из  трех
видов окрашивания.  Если  произнесение  символически  отражает  сущность
самого понятия, с этим словом соединенного, то  такое  окрашиванье  есть
объективное; при нем лицо говорящего ничем не проявляется и  остается  в
стороне. Если  в  произнесении  слова  отражается  настроение,  чувство,
аффект, вообще отношение говорящего, то окрашиванье будет  субъективным.
Если же, кроме всего этого, будут отражены личные, характерные  свойства
и особенности  говорящего,  то  окрашивание  будет  индивидуальным.  Все
бесконечное разнообразие таких окрашиваний подходит под несколько  видов
общих или основных окрашиваний. Их насчитывается  шесть  пар:  темное  и
светлое,  сжатое  и  открытое,  тяжелое  и  легкое,  твердое  и  мягкое,
спокойное и живое, холодное и горячее. Способ произнесения слов с  целью
какого бы ни было окрашиванья приводится,  в  техническом  отношении,  к
применению все тех же рычагов тона, которые  служат  и  для  образования
всех   остальных   приемов   художественного    тонирования.    Чувством
символического соответствия руководится человек и при выборе подходящих,
по его мнению, темпа, т. е. скорости движения речи, лада,  т.  е.  строя
голосовых звуков, и тембра, т. е. характера самих звуков (Tonfarbe). Что
касается до степени тонирования, которою связуются  и  объединяются  все
художественные приемы в  одно  гармоничное  целое,  то  ею  должны  быть
уловлены все подробности содержания путем соответственных увеличений или
уменьшений тонирования, т. е. применением в большей или меньшей  степени
известных  комбинаций  все  тех  же  рычагов  тона.  Как  в   логическом
тонировании  степени  его  следовали  законам   логической   перспективы
содержания, так в художественном тонировании степени его  должны  строго
соответствовать большей или меньшей важности тонируемой  части  в  общем
плане авторского намерения, большей  или  меньшей  близости  к  конечным
художественным целям. Все оттенки художественного намерения  могут  быть
переданы  только  известными  увеличениями  или   уменьшениями   приемов
художественной   выразительности.   Таким   образом   все    бесконечное
разнообразие человеческих интонаций, подчиняясь тем или другим этическим
акцентам,  представляется  не  чем  иным,  как  известными   сочетаниями
изменений относительного тона - как  единственного  доступного  человеку
средства выразительности.
   Д. Коровяков.
     Декларация прав человека и  гражданина   (declaration  des  droits  de
l'homme et du citoyen). Уже в наказах  1789  г.  встречается  требование
чтобы во Франции была издана Д. прав, причем,  конечно,  имелся  в  виду
пример Америки. В самом национальном собрании первая мысль о такой Д.  и
первый ее проект (12 июля 1789  г.)  принадлежали  Лафайету,  а  за  ним
представил свой проект и Сиейс (20 июля). Национальное собрание решило 4
авг., перед знаменитым ночным заседанием, поставить во главе конституции
торжественное объявление о правах  человека  и  гражданина,  а  12  авг.
поручило выработку ее текста особой комиссии. По докладу Мирабо, 26 авг.
собрание приняло Д., которая потом и была поставлена впереди конституции
1791 г. Ее текст состоит из краткого введения, в котором заявляется, что
единственными  причинами  общественных  бедствий  и  порчи  правительств
являются незнание, забвение  или  презрение  естественных,  священных  и
неотчуждаемых прав человека, и из 17 статей, заключающих в себе, главным
образом, две основные идеи политической философии естественного права  -
идею индивидуальной свободы и идею народовластия. Все  люди  свободны  и
равны в правах. Цель  общества  -  сохранение  прав  личности  (свободы,
собственности, безопасности и сопротивления угнетению). Верховная власть
принадлежит нации.  Закон  есть  выражение  общей  воли;  участвовать  в
издании  законов   имеют   право   все   граждане,   лично   или   через
представителей. Все граждане равны перед законом. Особые статьи (7 - 12)
обеспечивали  личную  неприкосновенность,  судебные  гарантии  личности,
свободу  совести  и  мысли,  свободу  слова  и  печати.  Публичная  сила
существует для счастья всех, а  не  для  личной  выгоды  тех,  кому  она
вверена. Налоги, необходимые для ее содержания, должны быть распределены
равномерно;  граждане  имеют  право  сами,  чрез  своих  представителей,
определять их размер и способ взимания. Общество имеет  право  требовать
отчета у своих агентов. "Общество, в котором не обеспечена гарантия прав
и не установлено разделения властей, не  имеет  конституции".  Никто  не
может быть лишаем собственности, кроме случаев общественной  надобности,
законно  засвидетельствованной,  и  лишь  под  условием  вознаграждения.
Таково, вкратце, содержание Д., принципы которой легли в  основу  целого
ряда постановлений публичного и частного права,  созданного  французской
революцией. В свое время Д. прав была предметом как восторженных  похвал
и резких нападок, так и более спокойной критики; и теперь  она  обращает
на себя большое внимание историков (см.  статью  М.  М.  Ковалевского  в
"Юрид. Вестнике" за 1889 г.). Когда, после  падения  монархии  и  отмены
конституции 1791 г., национальный конвент озаботился составлением новой,
республиканской конституции, то Д. прав составила существенную  часть  и
жирондистского проекта конституции, и якобинской конституции 1793 г.,  и
так наз. конституции III (1795) года. И жирондисты, и якобинцы внесли  в
свои Д. новую черту, которой не было в Д. учредительного собрания. Это -
принцип, которым на общество возлагается  обязанность  помощи  неимущим,
посредством   доставления   работы   или   пропитания,   и   обязанность
содействовать образованию всех своих членов. В остальном обе Д. мало чем
отличались от первой; в  них  только  сильнее  подчеркнуты  безграничное
верховенство нации и право сопротивления угнетению, которое превращалось
здесь прямо в  право  возмущения  (insurrection).  Когда  после  падения
Робеспьера  началась  реакция,  она  сказалась  и  на   содержании   Д.,
предпосланной конституции III года. Из новой  Д.  было  выключено  право
сопротивления, и к Д. прав прибавлена была Д.  обязанностей  (decl.  des
devoirs). Прибавлено было еще, что  верховная  власть  принадлежит  всей
совокупности  граждан  и  что  частные  их  соединения  не  имеют  права
присваивать  себе  всей  верховной  власти.  Мысль  о  Д.   обязанностей
высказывалась еще в авг. 1789 г.; но тогда вопрос об этом  был  отложен.
Обязанности, изложенные в Д. III г.,  имеют  чисто  моральный  характер;
особенно выдвигается вперед требование  подчинения  законам  и  законным
властям и поддержания  собственности,  как  основы  всего  общественного
порядка. В общем и Д. III г. сохранила принципы индивидуальной свободы и
народовластия.  В  конституции  VIII  (1799)  года,  передавшей   власть
Наполеону Бонапарте, нет уже  попытки  формулировать  права  человека  и
гражданина в том смысле, как это делалось в конституциях  1791,  1793  и
1795 гг. Историческое значение этих Д.  заключается  в  стремлении  дать
законодательную санкцию самым важным  принципам  политической  философии
естественного права, произведшей такой крупный переворот в  политических
взглядах и отношениях новейшего времени. Тексты Д. можно найти  в  любом
сборнике франц. конституций (Helie, Tripier, Laferriere и  т.  п.;  рус.
пер. первой Д. на стр. 520 - 522 третьего тома "Ист. Зап. Евр.  в  новое
время", Н. Кареева), кроме жирондистской Д., которую  см.  у  Buchez  et
Roux, "Hist. parlementaire de la rev. franс." (XXIV, 106 и след.).
   Н. К.
     Декорация  - в широком значении слова, всякое художественное украшение
предмета  или  помещения.  Отсюда  глагол:  декорировать  -  производить
художественное украшение, и прилагательное декоративный, применяемое, на
языке архитектуры, в противоположность к  термину  "конструктивный",  ко
всему тому, что не составляет необходимого  элемента  в  сооружении,  не
обусловливается требованиями механики и практическими целями, но  служит
единственно к приданию постройке  изящнейшего  вида.  Д.  здания  должна
соответствовать его характеру и стилю, не нарушать его основных форм, а,
напротив того, выказывать их с возможно  большею  ясностью  и  красотою.
Различают два рода Д.: "активную, чисто-архитектоническую,  состоящую  в
изящном расчислении необходимых частей сооружения и к которой относятся,
напр.,  карнизы,  консоли,  тяги,  лопатки  и  т.   п.,   и   пассивную,
чисто-орнаментальную, прибегающую для оживления и уразноображения  стен,
потолков и пр. к пособию пластики и живописи. С  древних  времен  важное
значение получила декоративная  живопись,  составляющая  особую  отрасль
искусства,  в  истории  которого  ее  развитие  следовало  за  движением
станковой живописи, живописи картин.  К  ней  относят  иногда  такие  же
произведения, какие доставляет эта последняя, если только они  исполнены
на стенах и  плафонах  здания  преимущественно  с  орнаментальною  целью
(стенная и плафонная живопись, фрески); но, главным образом, элемент  ее
составляют орнаменты в строгом смысле слова, т. е.  красивые  комбинации
геометрических линий и фигур, а также  форм  растительного  и  животного
царства, офантазированных или неизмененных (напр. роспись стен  в  домах
Помпеи, мавританские  арабески  Альгамбры,  гротески  Рафаэлевых  лож  в
Ватикане и т. п.). Мотивы декорат. живописи изменялись в зависимости  от
исторического хода культуры и искусства у разных  народов,  от  вкуса  и
архитектурного стиля, господствовавших в данное время. У французов вошло
недавно  в  употребление   название:   декоративное   искусство   (l'art
decoratif), для разных отраслей ремесленных производств,  нуждающихся  в
помощи искусства, каковы изготовление изящной  мебели,  ковров,  кружев,
стеклянных и гончарных изделий, ювелирных вещей, бронзы, обоев и  других
предметов роскоши и комфорта, - словом, для всего  того,  что  у  немцев
принято называть Kleinkunste или Kunstgewerbe,  а  у  нас  -  прикладным
искусством или художественною промышленностью.
   Слово Д. всего чаще  употребляется  для  обозначения  принадлежностей
театра, имеющих своим назначением производить иллюзию места,  в  котором
происходит действие, разыгрываемое  на  сцене.  Поэтому  театральные  Д.
представляют, по большей части, либо пейзажи,  либо  перспективные  виды
улиц, площадей и внутренности зданий. Они пишутся клеевыми  красками  на
холсте, сшитом из полотнищ и  затем  загрунтованном  клеем  с  белилами.
Главные составные части каждой театральной Д. - завеса и кулисы.  Первая
вешается в глубине сцены, простираясь во всю ее ширину и изображает  все
то, что в воспроизводимом пейзаже или перспективе находится  на  дальнем
плане; кулисы же суть куски полотна более узкие, в сравнении с  завесой,
натянутые на деревянный переплет и вырезанные с одного  края  надлежащим
образом; они помещаются по бокам сцены, в два, три  и  несколько  рядов,
одна за другой и представляют более  близкие  предметы,  напр.  деревья,
скалы, дома, пилястры  и  другие  части  сцены.  Дополнением  Д.  служат
поддуги - куски полотна, протянутые вверху чрез всю сцену и изображающие
куски неба, верхние ветви деревьев, потолочные своды и т.  п.,  а  также
пратикабли - различные замаскированные расписанным  полотном  деревянные
подмостки и примостки, помещаемые  на  сцене  и  представляющие,  напр.,
камни, мосты, отроги скал, висячие галереи, лестницы и т.  д.  Художник,
занимающийся исполнением театральных декораций и называемый декоратором,
должен обладать, сверх подготовки,  необходимой  для  живописца  вообще,
некоторыми специальными познаниями: ему необходимо в совершенстве  знать
правила линейной и воздушной перспективы, усвоить  себе  весьма  широкий
прием письма, уметь приспособлять свой колорит  к  огненному  освещению,
при котором обыкновенно происходят сценические представления,  и  вообще
рассчитывать на то, чтобы в результате его труда  получалась  живописная
обстановка разыгрываемой пьесы, не только не вредящая ей своею  излишнею
простотою  или  вычурностью,  но   способствующая   силе   и   цельности
впечатления, производимого ею на зрителя. Сочинив эскизный  рисунок  Д.,
декоратор изготовляет для  нее  так  назыв.  макет,  т.  е.  миниатюрное
подобие   сцены,   с   картонными   завесой,    кулисами    и    прочими
принадлежностями, дабы по этой  модели  можно  было  заранее  судить  об
эффекте будущего произведения. Приступая после того к  исполнению  самой
декорации, он натягивает холст завесы в горизонтальном положении на полу
своей мастерской, переводит на него (углем, или особого рода  чернилами)
рисунок эскиза в увеличенном виде помощью разбития его  на  квадраты  и,
наконец, принимается за письмо красками. Точно также поступает он и  при
исполнении кулис и прочих частей Д. Палитру заменяет ему ящик с  банками
различных, разведенных на клею, красок;  для  письма  служат  более  или
менее крупные, сделанные из щетины кисти с длинными рукоятками. Во время
работы он то и дело прерывает ее, чтобы подняться на галерею, устроенную
в мастерской  на  некоторой  высоте  от  пола,  и  взглянуть  оттуда  на
написанное.  Трудится  он  обыкновенно  не  один,  а  вместе  со  своими
учениками и помощниками, которым поручает  подготовку  и  второстепенные
части работы. Сценические представления обставлялись Д-ми еще у  древних
греков (сценография). Как на одного из старейших декораторов,  известных
в истории, можно указать на Агафарха, жившего приблизительно в 460 - 420
гг. до Р. Хр. В новейшие времена декорационная живопись развилась прежде
всего в Италии, которая доставляла  лучших  мастеров  по  этой  части  и
другим  странам.  Из  итaлиaнcк.  декораторов,  в  XVIII  ст.,  особенно
прославился Дж. Сервандони, работавший для королевской оперы  в  Париже.
Потом первенство в рассматриваемой области перешло  к  французам.  Среди
них,  в  конце  прошедшего  столетия,  выказал  замечательное  дарование
театральный  живописец  Боке;  знаменитые  Ватто  и  Буше  не  гнушались
отрываться от исполнения своих картин для того, чтобы писать для  сцены.
Затем, между французскими декораторами более  близкого  к  нам  времени,
пользовались громкою известностью Деготти,  Сисери,  ученики  последнего
Сешан,  Деплешен,  Фешер  и  Камбон,  Шаперон,  Тьерри,  Рюбе,  и  Шере.
Выдающимися  декораторами  в  Германии   были   Шинкель,   К.   Гропиус,
онемечившиеся итальянцы Квальо (Доменико, его брат Симон и сын  Анджело)
и И.  Гофман.  В  России  потребностям  императ.  театров  удовлетворяли
вначале  приезжие  декораторы-италианцы  -  А.  Перезинноти,   Кваренги,
Канопи, Гонзага, а  потом,  в  царствование  имп.  Николая  I,  немецкие
художники А. Роллер, К. Вагнер и др.;  только  в  последние  десятилетия
декорационная  живопись  вступила  у  нас  на  путь   самостоятельности,
благодаря таким даровитым мастерам, как М. И. Бочаров и М. А. Шишков,  и
учреждению при нашей  акд.  худож.  особого  класса  для  изучения  этой
отрасли искусства.
   А. С-в.
     Де-Костер (Шарль-Теодор-Анри de-Coster)  - бельгийский писатель  (1827
- 79). Д. посвятил себя собиранию  материалов  народного  творчества.  В
1857 г. появились "Legendes flamandes", с рисунками  Фелисьена  Ропса  -
сборник  печальных  и  шутливых  преданий.  Затем   следовали:   "Contes
brabanзons" (1861), "Legende de Tyl Uilenspiegel et  de  Lamme  Goedzak"
(1867), "Voyage de noce" (1872) и "Voyage en Zelande (1878).
   Делакруа  (Фердинанд-Виктор-Эжен  Delacroix)  -   знаменитый   франц.
живописец, род. в Шарантоне-Сен-Морисе (Сенск. деп.) 26  апр.  1798  г.;
ум. в Париже, 13 авг. 1863  г.  В  детстве  он  нисколько  не  выказывал
артистических способностей и начал заниматься живописью лишь 17  лет  от
роду, по окончании курса в лицее Людовика Великого. Несмотря на то,  что
его наставником был  последователь  Давида,  Герен,  он  не  примкнул  к
псевдоклассическому направлению давидовской школы, но с первых же  шагов
своих на художественном поприще  явился  решительным  противником  этого
направления, передовым и смелым сторонником нарождавшегося романтизма, и
вскоре стал во главе его представителей. Его творчество было  направлено
к воспроизведению мгновенных и скоропреходящих явлений жизни и  природы,
изображению необычайного, лирически-трогательного, потрясающего, нередко
даже ужасного. Для достижения этой  цели,  Д.  смело  пользовался  всеми
средствами колорита, который  дался  ему  как  немногим,  и  пренебрегал
правильностью и благородством рисунка, заботясь, главным образом, об его
экспрессивности. Новаторское стремление он  ясно  выразил  еще  в  своей
первой значительной картине: "Данте и Виргилий переезжают  на  ладье  по
адскому озеру" (из I ч. Божеств. Комедии), выставленной им в салоне 1822
г. вопреки желанию Герена и встреченной со стороны  одних  восторженными
похвалами, со стороны других - жестокими порицаниями. Еще  более  бурные
споры возбудили "Хиоские убийства" - второе произведение Д.,  с  которым
он  явился  пред  публикою  в  1824  г.  Однако,  в   дальнейшей   своей
деятельности,  он  мало-помалу  завоевал   себе   симпатию   большинства
художественных критиков и громкую известность в публике. Содержание  его
картинам  доставляли  крайне  разнообразные  источники:   библейские   и
евангельские рассказы,  мифология,  древняя,  средневековая  и  новейшая
история, народный быт и природа Алжирии, Марокко и  Испании,  посещенных
им в 1831 г., творения Данте, Шекспира, Гете и Байрона; он брался  также
за  изображение  сражений,  охотничьих  сцен,  животных  и  даже  картин
неодушевленной природы (nature morte). В ряду его многочисленных картин,
следовавших за вышеупомянутыми двумя  (обе  ныне  в  луврской  галерее),
считаются главными:  "Казнь  дожа  Марино-Фальеро"  (1827),  "Христос  в
Гефсиманском саду"  (1827,  в  париж.  церкви  св.  Павла),  "Греция  на
развалинах  Миссолонги"  (1827,  в  бордосском   музее),   "Свобода   на
баррикадах" (1830), "Убийство люттихского епископа" (1831), "Медея  пред
убийством своих детей" (1838, в лильском музее), "Религиозные фанатики в
Танхере" (1838), "Алжирские женщины у себя, дома", "Еврейская свадьба  в
Марокко"  (1841,  наход.  в  Лувре),  "Маргарита   в   церкви"   (1846),
"Расставанье Ромео с Джульеттой" (1846), "Распятие" (1847),  "Снятие  со
креста" (1848), "Смерть Валентина" (1848), "Крушение  ДонЖуана",  "После
мучения св. Севатиана" (1853) и нек. др. Недостаточное знание рисунка  и
небрежное отношение к нему гораздо заметнее в монументальных работах Д.,
чем в его обыкновенных картинах, несмотря на все изящество и роскошь его
колорита. Из таких работ можно указать на  стенную  живопись  в  тронной
зале Бурбонского дворца, в библиотеке Люксанбургского дворца,  плафон  в
Аполлоновой галерее Лувра и роспись одной из капелл в ц. св.  Сульпиция,
в Париже. Д. славился не  только  как  первоклассный,  высокоталантливый
живописец, но также  и  как  отличный  гравер,  литограф  и  рисовальщик
иллюстраций. Им исполнены 23 гравюры крепкой водкой и акватинтой  и  107
литографий, изображающих  портреты  различных  лиц,  костюмы,  животных,
сцены из "Гёца фон-Берлихингена", "Фауста" и  "Гамлета",  карикатуры,  и
сделано 17  рисунков  для  политипажей.  Подвергаясь  яростным  нападкам
приверженцев старой школы, он был принужден вступать в полемику с ними и
вооружаться пером на защиту своих эстетических воззрений. Его журнальные
статьи и письма прекрасно обрисовывают личность автора и содержат в себе
любопытные данные для оценки современного ему  движения  во  французском
искусстве. Ср. Ern. Chesneau, "Eugene Delacroix" (П. 1861); Piron, "Eug.
Delacroix, sa vie et ses oeuvres" (П. 1865); H. Delaborde,  "Eloge  d'E.
Delacroix" (П. 1876); H. Guet, "Delacroix" (П.  1885)  и  несколько  др.
биографий.
   А. С - в.
     Дели  - (правильнее Дили, также Дегли, Дехли; Dehli,  Dihli,  Delhi  у
англ.) - гл. город одноименных отдела и  округа  в  англоинд.  провинции
Пенджаб, на пр. бер. Джамны (или Джумны); некогда величайший город Индии
("азиатский  Рим"),  еще  в  XVII  в.  превосходивший  по   величине   и
народонаселению (свыше  2  миллионов)  Лондон.  Существуя  с  древнейших
времен, Д. много раз разрушался и отстраивался. Нынешний  город,  заново
построенный в XVII в. Шах-Джаханом, окружен на  20  верстном  расстоянии
развалинами прежних Д., свидетельствующих о прошлом величии и  богатстве
города. Современный Д. занимает 7  кв.  км.  и  имеет  форму  полукруга,
диаметр которого идет вдоль высокого запад. бер. Джамны. Над окружающими
город высокими (10 м.) стенами, которые англичане усилили укреплениями и
широким рвом, поднимаются минареты и купола  мечетей,  башни  дворцов  и
между ними многочисленные группы пальм и др.  деревьев.  Д.  состоит  из
туземного города, разделяющегося на 2 квартала - индусов и мусульман,  и
английского  города,  с  дворцом  резидента,  арсеналами,  магазинами  и
казармами; последний отделен от  города  туземцев  каналом  и  обширными
садами и бульварами. Совершенно отдельно, вдоль берега реки,  лежит  так
называемая   "Крепость"   -   дворец   великого   могола    Шах-Джахана,
составляющий, в сущности, особый город. До восстания 1857 г. здесь  жили
великие моголы; в  качестве  англ.  пенсионеров  и  под  англ.  охраной.
Входная зала, дл. более 53 саж.
   -  одна  из  величественнейших  палат  на  всем  свете,  а   обширная
аудиенц-зала, с своими поднимающимися над рекой и ее лесистыми островами
павильонами, вполне  оправдывает  находящуюся  вокруг  потолка  надпись:
"Если есть небо на земле,  то  вот  оно".  Здесь  же  находились  дворцы
принцев,  музыкальные  залы,   обширные   серали,   остатки   кот.   еще
сохранились.  Из  драгоценностей  этого  дворца  особенно  был  известен
знаменитый  павлиний  трон,  сделанный  весь  из  массивного  золота,  с
золотыми павлинами по обеим сторонам, распростертые хвосты которых  были
сплошь покрыты драгоценными камнями, а над ними находился вырезанный  из
цельного  смарагда  попугай.  Все  это,  вместе   со   многими   другими
драгоценностями, составило  многомиллионную  добычу,  вывезенную  из  Д.
персидским  завоевателем  Надир-шахом  (1736  -  47).   Шах-Джахану   же
принадлежит  постройка  лучшей  мечети  Д.  Это  -  грандиозное  здание,
построенное  из  белого  мрамора  и  красного  песчаника,  с  узорчатыми
порталами, стройными минаретами и тремя куполами  из  белого  мрамора  с
черными полосами. В окрестностях, среди развалин прежних Д., сохранилось
множество храмов, мечетей, колонн  и  укреплений,  относящихся  ко  всем
эпохам индусского искусства.  За  следы  древней  Индапрастры  принимают
"Пургану Килу", находящуюся  в  3  км.  от  Д.  Древнейшим  историческим
памятником считается железная (12 м. вышины) колонна раджи  Дхавы  (нач.
IV в. по Р. X.), поставленная в память победы над народами Средней Азии,
о  чем  гласит  находящаяся  на  колонне  санскритская  надпись.  Частью
сохранилась великолепная мечеть, построенная  Каттаб-Эддин-Айбеком  (или
Кутб-Эддин-Алибегом). Его зятем, в начале  XVIII  ст..  выстроен  хорошо
сохранившийся знаменитый Кутаб-Минар. Это - колоссальная башня,  в  72,5
м. вышины, представляющая как бы пучок колонн, разделенных  галереями  и
рельефными изваяниями на пять, все более суживающихся кверху  этажей.  К
середине   XIV   в.    относится    обширный    Фирозабатский    дворец,
свидетельствующий о могуществе Фироз-шаха, из 3-ей  авганской  династии,
построившего крепость Котилу и приведшего Д. в цветущее состояние. Здесь
находится с большими трудностями  доставленный  сюда  знаменитый  своими
надписями  столб  царя  Асоки.  Весьма  замечательны  также:   мраморный
мавзолей Гумаюна (1530 - 55), сына Бабура; обсерватория,  построенная  в
1724 г., и много др. Жителей в Д. (1891) 193580 (из  них  95484  индуса,
72519 магомет.). Его торговля  и  промышленность,  пришедшие  в  сильный
упадок при последних великих  моголах,  начинают  снова  процветать.  Он
имеет большое значение, как  главный  складочный  пункт  пшеницы  и  др.
продуктов  Пенджаба  и  как  центральная  жел.-дорожная  станция   между
Калькуттой, Пешавером и Бомбеем. Д. все еще образует центр просвещ.  для
индийских мусульман. Выгодное положение Д. как раз в  том  месте  Индии,
где расходятся главные исторические пути полуо-ва - к  нижнему  бассейну
Ганга, к горным проходам Гиндукуша, к устьям Инда и Камбейскому заливу -
объясняет, почему он прежде был важнейшим стратегическим  пунктом  всего
сев. Индостана и почему, многократно разрушаемый,  снова  возрождался  и
приходил в цветущее состояние.
   История.  На  месте,  где  ныне  Д.,  стояла   древняя   Индрапраста,
основанная, по легенде, за 3000  л.  до  Р.  Хр.  и  бывшая  резиденцией
славившихся своим богатством Пандов, детей Солнца. С  прекращением  этой
династии город пришел в упадок и лишь в I веке  до  Р.  Хр.  был  заново
построен раджей Дилу или Дилипой, давшим Д. его нынешнее название. С тех
пор он долго был резиденцией индийск. царей. В 1011 г. был взят  штурмом
и разграблен султаном Махмудом газневидским,  который  сделал  Д.  своей
провинцией, под управлением собственных раджей. В 1193 г. Д. был  предан
страшному разграблению, перейдя в руки Гуридов (IX, 912). В 1206  г.  Д.
опять сделался независимым; после  смерти  Шагад-эддина  наместник  его,
Каттаб-эддинАйбек, овладев Д., сделал  его  резиденцией  могущественного
государства и положил начало 1-й турецкой или  авганской  династии,  при
которой Д. стал одним из самых богатых городов в Азии. С 1288  г.  в  Д.
царствует 2-я турецкая династия Гильджи, при которой Д.  удачно  отражал
нашествия  монголов.  С  1321  г.  власть  переходит  к  3-й   династии.
Наступившие в ней раздоры облегчили победу монголов;  в  1398  г.  Тимур
совершенно разрушил Д. После многих смут, с 1450 г.  в  нем  утвердилась
династия Лоди, но не надолго: уже в 1526 г., после битвы  при  Панипате,
Бабур, первый великий могол, овладел Д. и сделал его своей  резиденцией.
При преемниках Бабура Д. много раз был опустошаем во время войн авганцев
с маратами и пришел в совершенный упадок. В 1803  г.  англичане,  разбив
маратов, заняли Д. Великий могол продолжал управлять только  номинально.
Летом 1857 г. вспыхнуло восстание мусульман; европейцы  были  изгнаны  и
великий могол провозглашен царем  Индии;  но  20  сент.  1857  г.  англ.
генерал Вильсон взял штурмом город и забрал в плен  великого  могола  со
всем его семейством. С тех пор Д. - уже совершенно английское владение.
     Делиб (Leo Delib)  - французский композитор  (1830  -  91);  учился  в
парижской консерватории. Тринадцать первых небольших  опер  не  дали  Д.
большой славы. Настоящая его известность началась с 1865 г.,  после  его
кантаты "Alger" и в особенности после балета "La source",  поставленного
в 1866 г. в большой парижской опере. Д.  внес  в  область  балета  много
благородства,  изящества  и  симфонического  интереса.  Из  балетов   Д.
выдаются еще "Коппелия" и "Сильвия". В семидесятых годах Д. начал писать
комические оперы больших размеров: "Le roi l'а dit",  "Jean  de  Nivel",
"Lakme". Первая из них - самая  лучшая  по  увлекательности,  красоте  и
свежести музыки и прекрасной фактуре. Две последние  были  поставлены  в
Петербурге. Д. написал много романсов, мессу, несколько  детских  хоров,
лирическую сцену "La mort d'Orphee". Сочинения Д.  пользуются  всемирною
известностью.
   Н. С.
     Деликт   -  частный  или   гражданско-правовой   (delictum   privatum)
поступок, влекущий  за  собой  возмещение  вреда  и  ущерба  или  штраф,
взыскиваемые по частному праву в пользу лиц потерпевших. В  значительной
мере Д. совпадает с преступлением, поскольку последнее влечет  за  собой
взыскание  в  пользу  потерпевшего;  однако  существует  ряд   уголовных
преступлений, неподлежащих гражданско-правовому взысканию в  виду  того,
что ими не причинено никакого вреда (напр.  покушение  на  преступление)
или нет лиц, в пользу которых  возможно  его  возмещение  (при  убийстве
лица, не бывшего кормильцем семьи) - и  наоборот,  ряд  частных  Д.,  не
подлежащих, по своей незначительности с публично-правовой точки  зрения,
уголовной каре, но причиняющих вред  и  подлежащих  гражданско-правовому
возмездию. Поэтому, Д. в области гражданского  права  вообще  называется
всякое  противоправное  действие  (все  равно,  преступление   ли   это,
проступок или простое имущественное повреждение), вторгающееся в  личную
или имущественную сферу личности и причиняющее ей тот  или  иной  ущерб,
независимо от существующих между лицами  гражданско-правовых  отношений.
Отличительным признаком Д. от  правонарушений  другого  ряда  (так  наз.
квазиделиктов) служит намерение причинить вред, вина,  без  которой,  за
некоторыми   исключениями,   не   существует   ответственности.   Состав
гражданско-правовых Д., а также виды ответственности за них, различны  в
разные периоды истории и в различных законодательствах. На первых  порах
развития права область  деликтного  права  совпадала  со  всей  областью
права,  так  как  уголовные  и  гражданские   правонарушения   одинаково
наказывались штрафами в пользу  потерпевшего,  без  других  последствий.
Дальнейшее развитие состоит в постепенном выделении,  с  одной  стороны,
уголовных  преступлений,  подлежащих  публичной   пене,   с   другой   -
гражданских  правонарушений,  совсем  не  подлежащих   штрафу.   Область
деликтного  права  становится  областью  посредствующею  между  теми   и
другими: частно-правовое наказание выступает и там, где  уголовная  пеня
недостаточна  для  удовлетворения   чувства   мести   потерпевшего   или
необходимо покрыть причиненный преступлением вред, и там, где  отношения
между   сторонами   настолько   не   определились   в    смысле    чисто
гражданско-правовых, что  правонарушения  не  могли  быть  вознаграждены
путем исков частного  права.  В  области  римского  права  этот  процесс
развития отпечатлелся с особой наглядностью. Целый ряд  наших  уголовных
преступлений (разбой, кража и др.) долгое  время  не  выходил  здесь  из
деликтного   порядка   взыскания;   с   другой   стороны,   целый    ряд
гражданско-правовых, в современном  и  позднейшем  римском  праве  чисто
договорных отношений находили себе  защиту  лишь  при  помощи  деликтных
исков. С особенным мастерством римские юристы разработали два из них: a.
de dolo  и  a.  injuriarum,  которыми  они  и  пользовались  для  защиты
множества  отношений,  не  вошедших  в  состав  уголовного   или   чисто
гражданского права. Система римского деликтного права осталась,  однако,
далеко не завершенной. Общего понятия  гражданско-правового  Д.  римское
право  не  выработало.  Оно  знало  лишь  отдельные  виды   Д.,   широко
распространяемые  при  помощи  интерпретации,  но  все-таки  оставлявшие
значительное количество отношений без  защиты.  Современное  право  идет
гораздо дальше. Понятие частно-правового Д. в его руках - общее средство
к  возмещению  имущественного  и  неимущественного  вреда,  причиняемого
противоправными действиями лиц и не покрываемого уголовным и гражданским
взысканием.  "Всякое  действие  человека,  причинившее   другому   вред,
обязывает того, по чьей вине  оно  произошло,  к  возмещению  ущерба"  и
"всякий  ответствен  за  вред,  который  он  причинил  не  только  своим
действием, но также нерадением или неразумием" - эти два параграфа (1382
и 1383) фр. гражданского кодекса с совершенной определенностью  выражают
роль  понятия   Д.   в   современном   праве.   Немецкие   партикулярные
законодательства, сознавая значение общего принципа  ответственности  по
Д., приближаются, однако более к римскому,  чем  к  французскому  праву.
Составители   проекта   обще-германского   уложения   выставляют   общее
определение  Д.,  как  основы  гражданско-правовой  ответственности,   и
упоминают отдельные виды Д. лишь в видах выяснения широты этого понятия.
Под Д.  составители  проекта  понимают  не  только  все  преступления  и
проступки,  которыми  наносится  имущественный  или  нравственный   вред
личности,  но  и  так  наз.  "illoyale  Handlungen",  т.  е.  не  только
недозволенные  законом,  но  и  дозволенные  им   действия,   если   они
отвергаются "добрыми нравами" и, в качестве таких,  причиняют  кому-либо
ущерб. С таким широким понятием Д. в руках,  судья  получает  большую  и
совершенно необходимую для него свободу борьбы  с  частными  нарушениями
неприкосновенности личности и ее благ.  Русское  право  в  этой  области
сильно отстало от зап.-европейского и знает  лишь  индивидуализированные
Д., количество которых совершенно недостаточно  для  целей  гражданского
правосудия. Об историческом развитии Д.  права  см.  превосходные  этюды
Ihering'a, "Das Schuldmoment im Rom.  Privatrecht"  (в  его  "Vermischte
Schriften") и Holmes'a, "Early forms of liability", в  его  "The  common
law" (1881); также Муромцев, "Гражд. право древнего Рима" (91 - 102, 214
- 216). Для современного права см. коммент. к ст. 1382 и 1383 фр. гражд.
кодекса в  курсах  фр.  гражд.  права;  Dernburg,  "Lehrb.  des  Preuss.
Privatrechts" (II, 294) и "Motive zu dem Entwurfe eines  allg.  burgerl.
Gesetzbuches" (II, 724 сл.).
   В. Н.
     Делос (DhloV) . - Наименьший из Цикладских островов, знаменитый храмом
и культом Аполлона и Артемиды и считавшийся местом рождения этих  богов.
Их мать Латона, преследуемая ревностью Геры, блуждала по всей земле,  не
находя места, где бы она могла родить. Д.,  бывший  блуждающею  по  морю
скалой, принял ее, и здесь богиня разрешилась от бремени. В  награду  за
это Аполлон избрал Д. местом своего культа и  прекратил  его  блуждания.
Святилище пользовалось известностью в глубокой древности и было  центром
амфиктионии, соединявшей, под  покровом  общего  культа,  всех  ионийцев
Европы, островов и Малой Азии. Афиняне принимали участие  в  амфиктионии
уже в эпоху Солона. В VI в. сильнейшие морские державы соперничали из-за
первенства в амфиктионии, так как это первенство равнялось первенству на
море. Пизистрат очистил Д., т. е. выкопал  трупы  на  всем  пространстве
о-ва, которое было видно  от  храма,  и  перенес  их  на  другое  место.
Вероятно после его смерти, другой "моревластитель", Поликрат  Самосский,
дарит Аполлону целый о-в  Ренею,  соединив  его  цепями  с  Д.  В  эпоху
персидских войн, Датис, плывя  с  флотом  к  берегам  Аттики  и  покоряя
Циклады, не  коснулся  Д.,  но,  напротив,  почтил  богов  его  обильной
жертвой. После  греческо-персидских  войн  Д.  стал  центром  Делосского
союза. Отпав от Афин, делосцы отдались под  покровительство  спартанцев,
которые, как явствует из  одной  надписи,  оставили  им  самоуправление.
Афиняне  и  в  это  время  продолжали  посылать  в  Д.   феорию   (свящ.
посольство), как видно из истории  Сократа.  После  сражения  при  Книде
афиняне опять на  несколько  лет  захватывают  в  свои  руки  управление
храмом, теряют его  в  эпоху  возвышения  Фив  и  опять  возвращают  при
возникновении второго морского союза (377 г. до Р. Хр.). Зависимость  от
Афин,  несмотря  на  многократные  попытки  отпадения,  продолжалась  до
последнего десятилетия IV-го в. В  течение  почти  всего  III-го  в.  Д.
составлял священный центр союза островов Эгейского  моря,  находившегося
под  политическим  верховенством  Родоса  и  составлявшего   нейтральную
территорию между царствами диадохов. В конце III-го в. Д. связывает свою
судьбу с Македонией. После  катастрофы  Филиппа  V,  Д.  держит  сторону
Антиоха, затем Персея. После победы над последним (167  г.  до  Р.  Хр.)
римляне овладевают Д. и отдают его афинянам,  под  владычеством  которых
для Д. снова наступает  продолжительный  период  процветания.  В  87  г.
полководец Митридата В.,  Менофан,  разорил  Д.  Окончательный  удар  Д.
нанесла война с морскими разбойниками 69-го года. В настоящее  время  Д.
представляет обширное поле развалин и совершенно необитаем.  Раскопками,
производившимися здесь  французскою  археологическою  школой  в  Афинах,
обнаружено  несколько  зданий,  в  том  числе  храм  Аполлона,  и  масса
надписей, знакомящих нас с богатствами святилища  и  его  управлением  в
разные эпохи истории острова. Храм, по плану своему, похож  на  афинский
Тезейон и имеет 6х13 колонн по сторонам. Стиль его - дорийский;  колонны
замечательны тем, что имеют только намеки на каннелюры внизу и  наверху.
Постройка приблизительно III-го в. Близ храма  -  два  другие,  меньшего
размера. Вдоль священной дороги, ведущей от гавани,  через  Пропилеи,  к
храму,  находится  ряд  сокровищниц.  Перед  восточным  фронтоном  храма
расположено длинное здание в виде портика, называемое "портиком  быков",
вследствие особых капителей, в виде соединенных попарно передних  частей
быков. Раскопки в самом городе  Д.  еще  не  предпринимались  в  широких
размерах. Наиболее интересные из скульптур, найденных на Д., помещены  в
афинском национальном музее, главная же масса их  наполняет  специальный
музей,  устроенный  на  о-ве  Миконе.  См.  Homolle,  "Les  archives  de
l'intendance sacree а Delos" (Пар., 1886);  его  же,  "De  antiquissimis
Dianae simulacris Deliacis" (Пар., 1885) и целый ряд статей его и других
членов школы в "Bull. de Corresp. Hellenique";  Val.  v.  Schoffer,  "De
Deli insulae rebus" (Бер., 1889).
   Теперь Д. называется Микра Дилос, а вместе со смежным о-вом Ренейа  -
Дили или Дилес.
   А. Щукарев.
     Дельвиг (барон Антон Антонович)  -  поэт;  друг  и  однокашник  А.  С.
Пушкина. Род. в Москве 6 авг. 1798 г. Отец его служил в русской службе и
был женат на русской. В 1811  году  Дельвиг  поступил  в  царскосельский
лицей; учился он лениво, но рано начал писать стихи, и уже в 1814 г. они
появились в печати,  в  "Вестнике  Европы"  ("На  взятие  Парижа"  -  за
подписью: Русский). Кончил курс с первым выпуском лицея, в 1817 г., и  к
акту написал стихотв. "Шесть лет", которое было напечатано, положено  на
музыку и неоднократно пелось лицеистами. Служил в департаменте горных  и
соляных дел, оттуда перешел в канцелярию министерства финансов;  с  1821
по 1825 г. был помощником библиотекаря (И. А. Крылова) в Имп.  публичной
библиотеке, а затем до  смерти  своей,  14  января  1831  г.,  служил  в
министерстве внутр. дел. Стихотворения свои он печатал в "Росс. музеуме"
(1815),   "Новостях   литературы",   "Благонамеренном",   "Соревнователе
просвещения" и альманахах 20-х гг.  В  1825  г.  Д.  женился  на  С.  М.
Салтыковой, и у него начались литературные вечера, на которые собирались
друзья поэта: Пушкин, Жуковский, Баратынский, Плетнев, Я зыков. В это же
время он начинает свою издательскую  деятельность:  в  1825  -  32  гг.,
вместе с О. М. Сомовым, он выпустил 8 книжек альманаха "Северные Цветы",
в 1829 - 30 г. - 2 книжки альманаха "Подснежник", а с 1830 г. предпринял
издание "Литературной Газ.",  которое  продолжалось  после  его  смерти.
"Ленивый баловень" и в школе, и в служебной деятельности,  Д.  столь  же
беспечно относился и к своей музе. Писал он очень мало. Лени,  вероятно,
не мало способствовала и тучная фигура поэта. Тем не  менее  он  не  был
свободен от увлечений; предметом одного из них была  С.  Д.  Пономарева,
которой  он  посвятил  несколько  недурных  стихотворений.   Поэзия   Д.
развивалась по двум направлениям. С одной  стороны,  он  стремился  быть
эллином и  в  подражание  древним  писал  антологические  стихотворения,
идиллии во вкусе Феокрита и т. п.;  с  другой  -  он  увлекался  русской
народной поэзией и подражал народной лирической  песне,  иногда  не  без
успеха. И тут, и там, однако, у  него  звучат  немецкое  сентиментальное
добродушие и немецкая же  меланхолическая  задумчивость,  присоединяющая
его к школе романтиков. Стихи Дельвига гладкие  и  старательные,  но  не
смелые и не яркие.  Для  историка  литературы  он  интересен  как  самый
близкий человек к А. С. Пушкину, который высоко ценил своего друга и как
поэта. См. статью о Дельвиге В. Гаевского в "Современ." 1853 г. № 2 и  №
5, 1854 г. № 1 и № 9. Полное собрание сочин. - в "Библиотеке Севера"  за
июль 1893 г., под ред. В. В. Майкова.
     М. М. Дельты . - Под этим названием разумели в древности  трехугольные
площади земной поверхности, напоминающие своей формой греческую букву D,
расположенные в устье больших рек, преимущественно даже только  Нила,  и
омываемые  их   рукавами,   причем   происхождение   этих   трехугольных
пространств  вовсе  не  принималось  в  расчет.   Современная   геология
ограничила, с одной стороны, это понятие, обозначая  им  лишь  наносимые
самой рекой и отлагаемые в устье образования, которые  влекут  за  собой
разделение реки на рукава, но с  другой  стороны  и  расширила  понятие,
разумея всякие наносные образования в устьях рек без различия  формы  их
очертания, даже и такие, которые не успели еще подняться  из-под  уровня
воды, но своим отложением заметно вызвали обмеление ближайшего  к  устью
водного участка. Таким образом из понятия Д. изъяты те  напоминающие  Д.
образования, которые сложены не из наносной почвы, а из коренной  породы
и, следовательно, другого происхождения. Тут  река,  прокладывая  русло,
встречала значительное сопротивление со  стороны  подстилающей  коренной
породы, не могла достаточно  углубить  своего  ложа  и  принуждена  была
разбиться на рукава, чтобы иметь возможность в то же  время  несколькими
путями отводить притекающие воды. Лучшим примером для различия  типичной
Д. от дельтоподобных образований представляет Волга. В ее устье  имеется
настоящая Д., но на расстоянии 50 миль от устья она раздвояется  на  два
рукава,  соединяющиеся  во  многих   пунктах,   оставляя   между   собой
трехугольное пространство.  Это  пространство,  однако,  не  сложено  из
речных наносных отложений и не может назваться Д. Можно подразделить  Д.
на надводные и подводные. Последние суть не что иное, как зачаточные Д.,
переходящие  со  временем  в  настоящие  надводные.  Далее,   по   месту
образования, Д. можно подразделить на три  категории:  на  пресноводные,
образующиеся при устьях рек, впадающих или тоже в  реку,  или  в  озеро;
морские и океанические - при устьях рек,  впадающих  в  моря  и  океаны.
Теория образования Д. зиждется на том факте, что с уменьшением  скорости
течения воды увеличивается количество отложения механически взвешенных в
ней осадков. Река на всем своем протяжении, подмывая берега  и  размывая
русло, уносит с собой значительное  количество  механически  взвешенного
материала: глину, песок, гальку и  валуны.  Количество  этого  материала
зависит от скорости течения и  от  качества  пород,  слагающих  русло  и
берега реки. Иногда это  количество  взвешенного  материала  бывает  так
велико, что от него зависит желтый и бурый цвет воды некоторых рек, как,
напр., Роны до впадения в Женевское озеро и Зап. Двины. Если представить
себе, что скорость течения реки при впадении ее в водный  бассейн  сразу
уменьшится до нуля,  то  весь  механически  взвешенный  материал  станет
осаждаться у самого устья и будет заполнять в  данном  месте  постепенно
глубину моря или озера. Сперва явится мель, которая постепенно  образует
низменные болотистые местности, заливаемые  рекою  в  течение  известной
части года, причем вода, заливающая  эти  местности,  осаждает,  в  свою
очередь, новый приносимый материал. Д. начинает выступать иногда  из-под
поверхности, именно во  время  низкого  стояния  воды  в  реке,  и  река
принуждена проложить себе русло уже в самой Д.  Не  будучи  в  состоянии
смывать всего количества осадков,  превышающих  уровень  ее  русла,  она
расчленяется на ряд рукавов, прокладывающих себе самостоятельные  русла.
Но во время полноводия вся Д. все еще  затопляется  и  увеличивается  на
всем пространстве, пока, наконец, не образуются на  Д.  высокие  пункты,
достигнуть кот. вода при наивысшем своем стоянии уже  больше  не  может.
Эти  высокие  участки  становятся  уже  настоящей   сушей,   покрываются
растительностью, и заселяются животными, наконец  и  человеком.  Иногда,
благодаря  поднятиям,  Д.  довольно  быстро  выводится   из-под   уровня
бассейна. - Уменьшение скорости течения реки идет постепенно и влечет за
собою сортировку осаждаемого материала по удельному  весу.  В  ближайших
участках от устья будут отлагаться наиболее тяжелые частицы, а затем, по
мере удаления от устья, будут отлагаться все более  и  более  легкие,  а
легчайшие глинистые частицы  будут  уноситься  далеко  и  осядут,  когда
скорость течения станет приблизительно равной нулю.  При  этом  комплекс
тяжелых частиц образует более круто падающие слои, а  песок  и  глина  -
пологие окраины Д. Эта сортировка  материала  наблюдается  в  старых  Д.
весьма наглядно. Но к этому материалу чисто  минерального  происхождения
подмешиваются иногда  илистые  частицы,  остатки  растений  и  животных,
которые продолжают разлагаться и обусловливают образование  в  некоторых
Д. громадного количества газов. Напр., в Д. р. По из отверстий  с  силой
исходят  углеводородистые  газы.  Иногда  выход   газов   сопровождается
излиянием соленой воды, как это наблюдается в Д. р. Симето.  -  Мощность
дельтовых осадков иногда  превышает  100  м.,  как  показали  бурения  в
дельтах Нила, Миссисипи, Роны и др. рек. - Форма и очертание  Д.  прежде
всего находится в зависимости от контура  берега,  бассейна,  в  который
впадает река. Принимая во внимание ход образования Д.,  а  priori  можно
сделать заключение, что она должна иметь  форму  трехугольника,  вершина
которого обращена вверх по течению, но такая идеальная форма наблюдается
сравнительно  редко  (напр.  у  Нила).  Если  берег  моря  или   другого
какого-нибудь бассейна при устье реки образует выпуклость,  вдающуюся  в
водоем, то отложения Д. заполняют пространство перед выпуклостью  и  тем
как  бы  увеличивают  ее  на  счет  бассейна;  если  же  берег  бассейна
представляет прямую  линию,  то  отложения  Д.  образуют  ряд  вдающихся
выпуклостей. Примером такой выдающейся Д. может послужить  дельта  Лены.
Она  представляет  собой  неправильный  трехугольник,  изрезанный  сетью
рукавов. Материковый берег крутой, а острова  Д.,  образуемые  рукавами,
низменны и  песчанисты.  В  случай  же,  если  берег  бассейна  образует
выгнутость, бухту, то отложения Д. будут заполнять  ее  и  примут  форму
наиболее правильного трехугольника. Такие Д. можно назвать выполняющими,
они способствуют, в противоположность выдающимся,  выпрямлению  контуров
берегов  бассейнов.  Пример  подобной  Д.  представляет  р.  Нил.  Между
Ливийской пустыней, лежащей на плоскогории в  150  метр.  высоты,  круто
обрывающемся к морю, и Аравийской пустыней, расположенной приблизительно
на такой же высоте, вдавалась некогда в форме клина бухта, которая  ныне
совершенно заполнена плодородным наносом Нила. Подобным же образом Нигер
постепенно заполняет своими  осадками  Гвинейский  залив  и  вызвал  уже
против своего устья довольно значительный мыс. Очевидно, что выполняющая
Д. постепенно может перейти в выдающуюся. Заполнив совершенно бухту  или
залив, выпрямив контур берега в данном месте, река все будет  продолжать
отлагать  свой  механически-взвешенный  материал,   который   постепенно
образует  выдающуюся  дельту;  Д.  р.  Миссисипи  может  послужить  тому
подтверждением. Вся нижняя часть ее долины  до  реки  Огио  представляла
собой в третичную геологическую эпоху, т. е. эпоху предшествующую нашей,
глубокий  залив,  который  заполнен  ныне  третичными  осадками,  т.  е.
выполняющей дельтой Миссисипи. Когда, наконец, весь залив был  выполнен,
Д.  Миссисипи  стала  выдвигаться  и  образовала   уже   в   современную
геологическую эпоху выдающуюся в Мексиканский залив Д. Имеют влияние  на
форму и очертания Д. также течения в бассейнах. Если  перпендикулярно  к
течению реки идет, напр., морское течение, то осадки будут  уноситься  в
сторону морского течения и образуют Д., в стороне от устья реки.  У  той
же Миссисипи наблюдается подобное  уклонение  Д.  в  сторону.  Именно  в
Мексиканском заливе проходит довольно сильное течение с З на В,  поэтому
и Д. Миссисипи отодвинута заметно на В. подверженные  почти  постоянному
размыву волн. Озера,  через  которые  протекают  реки,  служат  для  них
очистительными  бассейнами,  удерживая  их  механические  и   химические
примеси.  Если  такая  очищенная  река  протекает   по   руслу,   трудно
поддающемуся размыву, то она и не  содержит  в  своей  воде  механически
взвешенного материала и не может образовать при устье своем  Д.,  что  и
наблюдается в Швеции у рек, соединяющих ряд озер.  Затем,  если  морской
бассейн,  в  который  впадает  река,  очень  глубок,  то  речные  осадки
распределяются по дну, не образуя Д. Остановимся на  Д.  р.  Невы.  Одна
Нева отводит в море воды Ладожского и Онежского озер. С высоты  5  метр.
очищенная от механических примесей вода Ладожского озера, пройдя по Неве
67 км., достигает Финского залива. Материал от размыва по  пути  берегов
образовал в устье Невы и образует поныне еще Д., т. е. острова  и  часть
береговой полосы,  на  которых  расположен  С.-Петербург.  Сохранившиеся
съемки 1718, 1777 и 1864  гг.  дают  возможность  до  некоторой  степени
судить о годовом приросте Д. Невы и  тем  приблизительно  определить  ее
древность.

   Прирост о-ва С 1718 по 1777 С 1777 по 1864 Петербургского 0,02  0,038
Каменного 0,113 0,125 Елагина  0,148  0,188  Васильевского  0,126  0,148
Гутуевского 0,469 0,499

   Из этих цифр следует, что увеличиваются быстрее острова, обращенные к
морю, и притом острова с меньшей  площадью.  Если  допустить,  что  Нева
равномерно (что, впрочем, было  бы  неточно)  увеличивала  свою  Д.,  то
время, потребное  для  образования  всех  островов,  будет  по  простому
расчету 932  года;  таков,  приблизительно,  возраст  невской  Д.  Нужно
заметить, что не весь механически взвешенный материал р.  Невы  идет  на
увеличение островов, большая часть его идет и на увеличение ближайших  к
устью участков сев. и юж.  побережий  Финского  залива.  Так  в  30  лет
лахтинский (сев.) берег увеличился на 1127100 кв. м., а юж.  на  1654100
кв. м.; значит в  год  увеличение  обоих  берегов  равно  55103  кв.  м.
Увеличение как юж., так и сев. берегов на счет Финского залива  наводить
на мысль, что будет время, когда все пространство между  устьем  Невы  и
Кронштадтом будет заполнено дельтовыми осадками и Нева будет  впадать  в
море у Кронштадта. Для этого необходимо более 3000 лет. Таким образом Д.
р. Невы еще молодая,  если  сравнить  ее  с  Д.  р.  Миссисипи,  которая
началась образоваться в  предшествующую  современной,  т.  е.  третичную
геологическую эпоху. Во все геологические  эпохи  существовали  Д.,  но,
разумеется, их не легко реставрировать. Однако, изучение  геологического
строения современных Д. дало возможность отнести во многих местах Англии
береговую формацию каменноугольной системы к дельтовым  образованиям.  К
таковым  же  образованиям  причисляют  ныне   конгломератовые,   богатые
растительными и животными (раковины) остатками банки  в  песках  меловой
системы окрестностей г. Аахена.
   Дельфины  - семейство млекопитающих (Delphinidae)  из  отряда
китообразных, подотряда зубастых китов (Denticete).  Д.  характеризуются
присутствием в обеих челюстях довольно значительного  числа  однородных,
конических зубов; оба носовые отверстия  соединены  обыкновенно  в  одно
поперечное отверстие полулунной формы.  Голова  относительно  небольшая,
часто с заостренной мордой; тело вытянутое; по большей части  существует
спинной плавник. Очень живые и проворные, прожорливые  хищники,  живущие
по большей части общественно; водятся во  всех  морях,  подымаются  даже
высоко в реки. Питаются  они  главным  образом  рыбою,  которую  страшно
истребляют,  моллюсками,  ракообразными;  иногда  нападают  и  на  своих
родичей. У одних Д. рыло вытянуто вперед в виде клюва, именно  у  родов:
Platanista, Inia, Delphinus; у других голова  спереди  округленная,  без
клювовидного  рыла:  Phocaena,  Orca,   Globicephalus,   Delphinapterus.
Обыкновенный дельфин, Delphinus delphis L, имеет от 100 до 200 (число их
весьма непостоянно) маленьких, конических, слегка загнутых внутрь зубов,
разделенных равномерными промежутками; рыло, умеренной длины, отделяется
бороздой от слегка  выпуклого  лба.  Верхняя  сторона  тела  и  плавники
серовато- или  зеленовато-черного  цвета;  нижняя  сторона  белая;  кожа
чрезвычайно гладкая  и  блестящая.  Достигает  до  2  м.  длины;  высота
спинного плавника 30 стм.; грудные плавники 15 - 18 стм. шириною,  55  -
60 стм. длиною. Во всех морях северного полушария, как у берегов, так  и
в открытом море; заходит и в реки. Держится стаями  в  10,  100  и  даже
более (до нескольких тысяч) голов.  Плавают  с  чрезвычайною  быстротою;
стайки дельфинов часто следуют за пароходами и кораблями. Д. был любимое
и крайне популярное  животное  древнего  мира;  о  нем  сложилось  много
поэтических сказаний и поверий (предание об Апионе); часто изображался в
скульптуре. Самка Д. приносит, после 10-ти месячной беременности, одного
детеныша в 50 - 60 стм. длиною и некоторое время заботливо его охраняет.
Рост Д. совершается, повидимому, медленно, и продолжительность их  жизни
должна быть довольно значительная. - Delphinus tursio Fabr., водящийся в
северной части Атлантического океана (изредка  заходит  и  в  Балтийское
море), встречается реже предыдущего вида и  достигает  большей  величины
(3,5 - 4,5 м. длины); называется  у  гренландцев  "незарнак".  -  Другую
обычную форму европейских  морей  составляет  морская  свинья,  Phocaena
communis Less., с рылом, не выдающимся в виде клюва; невысоким,  широким
при основании спинным  плавником,  80  -  96  маленьких,  сжатых  зубов;
достигает длины  в  1,  5  -  2  м.  Верхняя  сторона  тела  и  плавники
чернобурого или зеленоваточерного цвета, нижняя - белого.  Родина  этого
Д. - вся северная часть Атлантического океана, от Гренландии до Северной
Африки, включая Балтийское, Черное и Азовское  моря.  Летом  поднимается
далее на север. Из морей часто заходит в реки (Рейн, Эльбу, в  Темзу  до
Лондона) и может месяцами жить в пресной  воде.  Это  -  Д.  прибрежный,
предпочитающий заливы и фиорды открытому морю. Держится  обществами,  но
обыкновенно небольшими,  в  несколько  штук.  Питается  главным  образом
рыбой. Спариваются летом, в июне - августе; беременность длится 9  -  10
месяцев; приносят 1 - 2 детенышей, длиною в 50 стм. и весом  5  кгр.;  в
изобилии отделяющееся молоко  самки  солоновато  и  пахнет  рыбой;  мать
заботливо ухаживает за детенышем в течение первого года жизни.  Из  жира
морской свиньи вытапливается ворвань, мясо на С иногда идет в пищу.
   В  больших  реках   жаркого   пояса   водятся   особые   породы   Д.,
представляющие уже исключительно речных животных.  Platanista  gangetica
Cuv., гангский Д., о существовании которого было известно уже Плинию,  с
очень длинным и тонким  рылом,  двойными  носовыми  отверстиями  и  едва
заметным  спинным  плавником;  с  верхней  стороны  черно-серого,  снизу
беловатого цвета; достигает 2 м. длины. Водится в Ганге и его  притоках,
в Брахматутре и в Инде. Питается рыбой и ракообразными. Inia boliviensis
D'Orh., южно-американский речной Д., отличающийся  тем,  что  длинный  и
узкий клюв его  усажен  короткими,  жесткими  волосами;  низкий  спинной
плавник на задней трети тела; сверху  бледно-голубоватого  цвета,  снизу
светлого с красноватым оттенком; от 2 до 3 м. длины  (самка  значительно
менее). Водится в р. Амазонке с притоками и в Ориноко.  Питается  рыбой,
но при случае не пренебрегает и падающими в воду плодами.  По  указаниям
путешественников,  пресноводные  Д.  существуют  и   в   Африке   (озеро
Виктория-Ньянца, р. Нигер). Один из прибрежных или пресноводных видов Д.
Африки (Sotalia teuszii) питается, насколько можно судить по содержимому
желудка, исключительно растительною пищею, представляя в этом  отношении
единственное исключение между всеми Д.
   В. Фаусек.
     Дельфы (Deljoi)  - гор. в  юго-зап.  Фокиде,  у  подошвы  г.  Парнаса,
знаменитый своим оракулом Аполлона. По одним известиям здесь до  оракула
Аполлона были оракулы других божеств (Земли, Фемиды, Посейдона  и  др.);
по гомеровскому гимну, Аполлон сам избрал себе Д. местом для  святилища,
предварительно убив обитавшего здесь  дракона  Пифона.  По  его  желанию
баснословные зодчие Трофоний и Агомед построили ему здесь храм.  Сам  он
добыл себе и храмовых  служителей,  в  лице  критских  моряков,  корабль
которых привел он в гавань Д. - Крису, превратившись в  дельфина.  После
основания дорийских государств в Пелопоннесе,  в  Д.  был  перенесен  из
Фермопил центр древнейшей амфиктионии. Законы Ликурга были  продиктованы
или, по крайней мере,  одобрены  дельфийским  оракулом,  на  утверждение
которого  шли  и  все  прочие  важные  мероприятия   Спарты.   Цари   ее
поддерживали постоянные сношения с оракулом. Учреждение олимпийских  игр
состоялось также под влиянием Д. Уже  в  эпоху  составления  гомеровских
поэм (не позже VIII в.  до  Р.  X.)  Пифон,  как  назывались  тогда  Д.,
славился своими несметными богатствами. В эпоху греческой колонизации Д.
получили еще большее значение, так как оракул взял в свои руки верховное
руководство  этим   делом.   Ни   одна   колония   не   выводилась   без
предварительного  совещания  с  оракулом;  многие  отправлялись  по  его
прямому приказанию, причем часто он указывал  и  место,  куда  следовало
выселиться. Это показывает, что Д. жрецы обладали  очень  обширными,  по
своему  времени,  географич.  познаниями  и  связями  в  разных   концах
известного тогда мира. Уже в VIII - VII вв. Д. оракул знаменит в дальних
странах.  Этруски  имеют  свою  сокровищницу  в  Д.;  Мидас  фригийский,
Тарквиний Гордый,  лидийские  цари  династии  Мермнадов  спрашивают  его
совета и приносят ему дары. Получив такое значение и  разбогатев,  город
Д., выросший вокруг святыни Аполлона, не желал находиться в  зависимости
от Крисы, в области которой находилось святилище.  Между  ними  начались
недоразумения, разрешившиеся  в  начале  VI  в.  так  называемой  первой
священной войною амфиктионов.  Криса  была  разрушена  и  территория  ее
посвящена богу. В память этого были учреждены пифийские игры (около  590
г. до Р. X.). В 548 г. древний храм сгорел. Возобновление его, с помощью
стекавшихся  отовсюду  пожертвований,  принял  на  себя   афинский   род
Алкмеонидов.  Строил   его   коринфский   зодчий   Спинфар.   Во   время
грекоперсидских войн Д. святилище было, по преданию, спасено  от  отряда
варваров  самим  богом.  В  эту  эпоху  Д.  политически  принадлежали  к
Фокейскому  союзу.  В  448  г.  они  отделились  от  союза,  при  помощи
спартанцев, но тотчас же были насильно возвращены в его среду фокейцами,
которым помогли афиняне. Лишь по Никиеву миру (421 г.) афиняне  признали
независимость Д. и неприкосновенность направлявшихся  туда  богомольцев.
Во время священной войны IV в. (355 - 346), Д. были захвачены и  впервые
укреплены фокейцами, а сокровища храмовые разграблены и  употреблены  на
военные  издержки.  В  македонскую  эпоху  значение  Д.  упало,  но  они
продолжали быть центром амфиктионии,  так  что  даже  этолийцы  в  эпоху
своего наибольшего преобладания (III в.) действовали именем Д. В 279  г.
Д. подверглись нападению диких орд  галлов,  но  были  спасены,  главным
образом, этолийцами. Оракул продолжал существовать во всю римскую эпоху,
вплоть до Феодосия В., который приказал закрыть его (около 390 г. по  Р.
X.). Предсказания еще в эпоху Плутарха давно уже  перестали  даваться  в
метрической форме.
   Подробное описание святилища дает Павзаний в Х книге своего "Описания
Эллады". При входе с В в город Д. находилось несколько храмов; важнейший
из них был посвящен Афине  Предхрамной  (A.  Pronaia).  Далее  следовало
святилище "Героя Стража"  и  гимназия.  Между  этими  зданиями  и  самым
святилищем, окруженным стеною, протекал ручей Касталия,  берущий  начало
из  ущелья  между  двумя  скалами  -  Фэдриадами,  у  подножья   которых
находилось святилище. Дар вдохновения стал приписываться  Касталии  лишь
римскими поэтами. Священный округ был наполнен  статуями,  всякого  рода
посвятительными  сооружениями,  доходившими  иногда  до  размеров  целых
зданий и т. п. Самый храм был построен в дорическом стиле и имел богатый
скульптурный убор. Весь архитрав был увешан щитами, добытыми от персов и
галлов. В пронаосе  были  начертаны  изречения  семи  мудрецов  ("Познай
самого себя", "Ничего чрез меру" и т. д.) и находилось загадочное  Е,  в
трех экземплярах: деревянном, посвященном  7-ю  мудрецами,  бронзовом  -
афинянами и золотом - императрицей Ливией. В самом святилище, куда никто
кроме пифии и жрецов не допускался, находилась  знаменитая  расселина  в
скале, из которой выходили одуряющие пары. Над ней стоял  треножник,  на
который садилась пифия, для  приведения  себя  в  экстаз,  под  влиянием
паров. Первоначально пифия выбиралась из молодых девушек, но после того,
как одна из них не соблюла невинности, выбирали пожилую девушку. На краю
расселины находился ключ  Кассотида,  воду  которого  пила  пифия  перед
гаданием, и лавровое дерево, листья  которого  она  жевала.  Дерево  это
каким-то  неизвестным  способом  приводилось  в  содрогание.  Здесь   же
находился так наз. "пуп земли" - конусообразное возвышение  из  мрамора,
обвитое  священными  повязками.  Из  бесчисленного   количества   всяких
посвящений (после массового вывоза произведений  искусства  в  Рим,  при
Нероне, оставалось еще до 3000 статуй)  заслуживает  особого  упоминания
колоссальный золотой треножник, посвященный греками из варварской добычи
после Платейской битвы. Золотая чаша его подперта была  снизу  бронзовой
колонной, в виде трех свившихся змей. Все золотые  части  стали  добычей
фокийцев, бронзовая же колонна, на которой написаны имена всех греческих
государств, сражавшихся с персами, перевезена  была  Константином  В.  в
Константинополь, где она и теперь находится. На  стенах  так  называемой
"Лесхи  Книдийцев"  находились   знаменитейшие   композиции   Полигнота,
изображавшие падение Трои  и  подземное  царство.  Близ  Д.,  в  отрогах
Парнаса, сталактитовый грот, посвященный в древности нимфам и Пану.
   До последнего времени в Д.  производились  раскопки  франц.  афинской
археологической школой в весьма скромных размерах. Найдены фундаменты  и
некоторые архитектурные части  храма,  причем  в  стене,  облицовывающей
фундамент, оказалось  более  600  надписей,  большею  частью  касающихся
отпущения  на  свободу  рабов.  Главной   помехой   к   систематическому
исследованию Д. служило то,  что  на  самом  месте  святилища  находится
деревушка  Кастри,  дома  которой  почти  целиком  состоят  из   древних
обломков. В последнее время франц. правительству удалось преодолеть  это
затруднение.  Оно  заключило  с  греческим  правительством  договор,  по
которому последнее берет на себя  экспроприацию  Кастри,  а  французское
правительство производит  за  свой  счет  раскопки.  Найденные  предметы
составляют достояние Греции. Франц. правительство  имеет  исключительное
право на воспроизведение и издание всех найденных предметов в течение  5
лет. Конвенция имеет силу в течение 10 лет со дня  подписания  (13  апр.
1891 г.). См. P. Foucart, "Memoire  sur  les  ruines  et  l'histoire  de
Delphes"  ("Archives  des  Missions  Scientif.",  1865);   A.   Mommsen,
"Delphica"; Pomtow, "Beitrage zur Topographie von D." (Б., 1890).
   А. Щукарев.
     Деметра (Dhmhthr)  - дочь Кроноса и Реи, сестра Зевса,  занимала,  как
богиня земледелия, гражданского устройства и брака, видное место в греч.
мифологии. Миф о ней и о дочери ее Персефоне подробно изложен в одном из
так  назыв.  гомеровских  гимнов.  Аид,  с  согласия   Зевса,   похищает
Персефону; Д., после  тщетных  поисков,  узнает  об  этом  от  Аполлона.
Разгневанная, она покидает  Олимп;  земля  становится  неплодородной,  и
Зевс, чтобы успокоить Д., посылает Гермеса в преисподнюю за  Персефоной,
которая отныне могла лето проводить  у  матери,  зимой  же  должна  была
оставаться в подземном царстве у  Аида.  Тогда  Д.  делает  землю  снова
плодородной и возвращается на Олимп, предварительно  научив  елевзинских
правителей, Триптолема, Диокла, Евмолпа  и  Келея,  приношению  жертв  и
елевзинским таинствам. В особенности Триптолем, ее любимец, был назначен
ею для распространения земледелия  и  ее  культа.  Елевзин  был  главным
местом  культа  Д.  Миф  о  Д.   и   Персефоне,   представляющий   собою
произрастание и умирание полевых растений, посев и жатву, был  предметом
распространившихся затем во всей Греции елевзинских таинств. В культе Д.
было и другое символическое  значение:  женское  плодородие,  рожание  и
воспитание детей, и Д., как богиня  брака  и  семейной  жизни,  особенно
почиталась замужними женщинами, праздновавшими в  честь  ее  тесмофории.
Культ Д. очень древний; по Геродоту, он  был  еще  во  времена  пелазгов
распространен  в  Фессалии,  Беотии,  Аттике,  Мегаре,  Коринфе,  оттуда
перенесен в Сицилию, Мал. Азию и др. Перевес дорян, после переселения их
в Пелопоннес, был неблагоприятен для  мирного  культа  Д.;  его  оживило
усилившееся влияние ионийского племени. Д. стала предметом почитания  во
всей Греции, на о-вах, в Мал. Азии, в Италии (где она была  отожествлена
с Церерой). В  жертву  ей  приносились  быки,  коровы,  особенно  свиньи
(вследствие их плодородия), плоды,  пчелиные  соты;  ей  были  посвящены
колосья, мак, фруктовые деревья и т. п.  В  древнейшее  время  Д.  слыла
подземной  богиней  и  во  многих  местах   представлялась   в   брачном
сожительстве с Посейдоном, от  которого  она  родила  коня  Apиoнa.  Это
отношение ее к Посейдону выразилось в  древнейшем  искусстве;  так  Опат
изобразил ее для Фигалии с лошадиной головой, с дельфином  и  голубем  в
руках. Лишь позднее, особенно со времен Праксителя, искусство изображает
ее с мягкими  и  кроткими  чертами  лица,  иногда  с  печатью  грусти  о
пропавшей дочери. Она представлялась или стоя,  или  сидя  на  троне,  с
венком из колосьев на голове; в руках ее  факел  и  корзина  плодов  или
колосья и мак.  Любимым  сюжетом  для  скульпторов  было  снаряжение  Д.
Триптолема в путь, для распространения ее культа (колоссальный рельеф  в
афинском  музее).  Ср.  Preller,   "D.   u.   Persephone,   ein   Cyclus
mythologischer  Untersuchungen"  (1837);  Forster,  "Der  Raub  u.   die
Ruckkehr der Persephone" (1874).
     Демидовы  - семья, давшая много замечательных  общественных  деятелей.
Родоначальник ее, Демид Антуфьев, был с 1672 г.  кузнецом  при  тульском
оружейном заводе. Сын его, Никита Демидович (1656 - 1725)  -  основатель
богатства Д. О начале его известности и первых успехах существует  много
разных преданий, связанных с именами  Шафирова  и  Петра  В.  Достоверно
только то, что  искусно  приготовленные  им  образцы  ружей  понравились
Петру, кот. сделал его поставщиком оружия для войска во  время  Северной
войны. Так как поставляемые Никитой Д. ружья  были  значительно  дешевле
заграничных и одинакового с ними качества, то Петр, в 1701 г.,  приказал
отмежевать в его собственность лежавшие около Тулы стрелецкие  земли,  а
для добывания угля дать ему участок в Щегловской засеке. В 1702  г.  ему
были отданы Верхотурские железные заводы, устроенные на р. Невье еще при
Алексее Михайловиче,  с  обязательством  уплатить  казне  за  устройство
заводов железом в  течение  5  лет  и  с  правом  покупать  для  заводов
крепостных людей. В  грамоте  от  того  же  года  Никита  Д.  наименован
Демидовым, вместо прежнего прозвища Антуфьев. В 1703  г.  Петр  приказал
приписать к заводам Д. две волости в Верхотурском уезде. С  1716  г.  по
1725 г. Д. вновь построил четыре завода на Урале и один на  р.  Оке.  Д.
был одним из главных помощников Петра при основании Петербурга,  жертвуя
на этот предмет деньгами, железом и т д. Сын его Акинфий Никитич (1678 -
1745) с 1702  г.  управлял  Невьянскими  заводами.  Для  сбыта  железных
изделий с заводов он восстановил судоходный путь  по  Чусовой,  открытый
еще Ермаком и потом забытый, провел несколько  дорог  между  заводами  и
основал  несколько  поселений  по  глухим  местам  вплоть  до  Колывани;
построил 9 завод. и  открыл  знаменитые  алтайские  серебряные  рудники,
поступившие в ведение казны. Он же принимал меры для разработки  асбеста
или горного льна и распространял, вместе с отцом, добывание и  обработку
малахита и  магнита.  Предложение  его  уплачивать  казне  всю  подушную
подать, за уступку ему всех солеварен и повышение продажных цен на соль,
было отвергнуто, несмотря на посредничество  Бирона,  делавшего  у  него
громадные денежные займы. В 1726 г. Д., вместе с братьями  и  нисходящим
потомством,  возведен  в   потомственное   дворянское   достоинство   по
Нижнему-Новгороду, "с привилегией против других дворян ни в какие службы
не выбирать и не употреблять". По его завещанию  значительная  доля  его
наследства предназначалась сыну его от второго  брака,  Никите;  старшие
сыновья возбудили  процесс,  и  по  Высочайшему  повелению  ген.-фельдм.
Бутурлин  произвел  между  ними  равный  раздел.  Старший  сын  Акинфия,
Прокофий (1710 - 1786), был известен своими чудачествами. Так, в 1778 г.
он  устроил  в  Петербурге  народный   праздник,   который,   вследствие
громадного количества  выпитого  вина,  был  причиною  смерти  500  чел.
Однажды он скупил в Петербурге  всю  пеньку,  чтобы  проучить  англичан,
заставивших его во время пребывания в Англии заплатить  непомерную  цену
за нужные ему товары. Громадные богатства, полученные по разделу (четыре
завода, которые он потом продал купцу Яковлеву, до 10000  душ  крестьян,
более 10 сел и деревень, несколько домов и пр.), и доброе сердце сделали
П.  Д.  одним  из  значительнейших  общественных   благотворителей.   На
пожертвованные им 1107000 р. основан московский воспитательный  дом.  Им
же учреждено спб. коммерческое училище, на которое он пожертвовал 250000
руб. (1772). Когда стали открываться народные  училища  и  главные  нар.
уч., П. Д. пожертвовал на них 100000 р. С именем его  связывается  также
учреждение ссудной казны. - Брат Прокофия,  Никита  Акинфиевич  (1724  -
1789),  отличался  любовью  к  наукам  и  покровительствовал  ученым   и
художникам. Он издал "Журнал путешествия в чужие края" (1786), в котором
много верных замечаний, указывающих на широкую наблюдательность  автора.
Состоял в переписке с Вольтером; в 1779 г. учредил  при  акд.  художеств
премию-медаль "за успехи в механике". Внук Акинфия Д.,  Николай  Никитич
(1773-1828), начал службу адъютантом при кн. Потемкине во  время  второй
турецкой войны; построил на свой счет фрегат на Черном море. В  1807  г.
пожертвовал дом в пользу гатчинского сиротского  института.  В  1812  г.
выставил на свои средства целый полк солдат ("Демидовский"). В  1813  г.
подарил московскому университету богатейшее собрание редкостей и  в  том
же году построил в Петербурге четыре чугунных  моста.  Живя  с  1815  г.
почти постоянно во  Флоренции,  где  он  был  русским  посланником,  он,
однако, много заботился о  своих  заводах,  принимал  меры  к  улучшению
фабричной промышленности в России, развел в Крыму виноградные, тутовые и
оливковые деревья; в 1819 г. пожертвовал на  инвалидов  100000  руб.,  в
1824 г., по случаю наводнения в Петербурге, на раздачу беднейшим жителям
- 50000 р.; в 1825 г. - собственный дом для "Дома Трудолюбия"  и  100000
р. Составил  во  Флоренции  богатейшую  картинную  галерею.  Благодарные
флорентинцы за  основанные  им  детский  приют  и  школу  поставили  ему
памятник  (1871).  Павел  Григорьевич  (1738  -   1821),   внук   Никиты
Демидовича,  образование  получил   в   геттингенском   университете   и
фрейбергской академии. Много путешествовал по Зап. Европе. "За  обширные
познания в натуральной истории и минералогии"  Екатерина  II  пожаловала
его в советники берг-коллегии. Находился в переписке с Линнеем, Бюффоном
и    другими    заграничными     учеными;     составил     замечательную
естественно-научную коллекцию, которую, вместе с библиотекой и капиталом
в 100000 руб., подарил московскому унив. (1803). Когда  в  1802  г.  был
издан манифест об учреждении  министерств,  заключавший  в  себе,  между
прочим, призыв к пожертвованиям на дело образования в России,  Д.  одним
из первых откликнулся на него. В 1803 г. на пожертвованные  им  средства
(3578 душ крестьян  и  120000  р.)  основано  "Демидовское  высших  наук
училище"  (теперь  Демидовский  юридический  лицей).  В   1805   г.   он
пожертвовал для предполагаемых университетов  в  Киеве  и  Тобольске  по
50000 р.; тобольский капитал к 80-м годам возрос до  150  тысяч  руб.  и
пошел на учреждение томского унив., в актовой  зале  которого  поставлен
портрет Д. В 1806 г. он пожертвовал моск. университету свой минцкабинет,
состоявший  из  нескольких  тысяч  монет  и  медалей.  В  Ярославле  ему
поставлен памятник, открытый в 1829 г.  Павел  Николаевич,  старший  сын
Николая Никитича, егермейстер (1798 - 1841).  Он  несколько  лет  служил
губернатором в Курске и прослыл благотворителем края.  Во  время  холеры
1831 г. построил в  Курске  четыре  больницы;  на  его  счет  воздвигнут
памятник поэту Богдановичу.  Известен,  как  учредитель  так  называемых
"Демидовских наград", на которые жертвовал при жизни и назначил выдавать
в течение 25-ти лет со времени его смерти по 20000 р.  ассигнациями  или
5714 руб. сер. ежегодно. - Анатолий Николаевич  (сын  Николая  Никитича,
1812 - 70). Большую часть своей жизни  прожил  в  Европе,  изредка  лишь
приезжая  в  Poccию.  Крупнейшие   его   пожертвования:   1)   основание
"Демидовского дома призрения трудящихся" в СПб., на что  им  дано  более
500000 р.; 2) основание "Николаевской детской больницы", на  которую  он
пожертвовал, вместе с братом Павлом Николаевичем, 200000 руб. В 1841  г.
он женился на племяннице Наполеона I, сестре принца Наполеона, Матильде.
Купив княжество Сан-Донато, близ Флоренции, он  стал  называться  князем
Сан-Донато, но только за границей. На его счет снаряжена была в 1837  г.
ученая экспедиция  в  южную  Россию  (обзор  ее  результатов  издан  под
заглавием: "Esquisse d'un  voyage  dans  la  Russie  meridionale  el  la
Crimee",  (1838;  русский  пер.  М.,  1853);  он  же  дал  средства   на
путешествие по России франц. художника  Durand  (1837),  составившего  и
издавшего в Париже альбом видов: "Voyage pittoresque et archeologique en
Russie". Под псевд. Nil-Tag, Д. поместил о России ряд писем  в  "Journal
des Debats" и издал  их  отдельною  книгой:  "Lettres  sur  l'Empire  de
Russie". - Павел Павлович (1839 - 85), сын  Павла  Николаевича,  окончил
курс в юридическом факультете спб. унив., служил в посольствах парижском
и венском, был советником губернского правления  в  КаменецПодольске,  с
1871 по 1876 г. был киевским городским головой. Во время  русскотурецкой
войны 1877  -  78  г.  был  чрезвычайным  уполномоченным  спб.  общества
"Красного креста". На его средства издавалась одно время в  СПб.  газета
"Россия". В 1883 г. он написал  брошюру  "Еврейский  вопрос  в  России".
Унаследовал  от  бездетного  дяди,  Анатолия  Николаевича,  титул  князя
Сан-Донато, утвержденный за ним Государем в 1872 г.

   Литература о Д.  :  "Жизнеописание  Акинфия  Николаевича  Д.",  сост.
Григорием Спасским (СПб., 1833);  "Pyccкиe  люди"  (изд.  Вольфа,  СПб.,
1866, т. I); Шубинский, "Исторические очерки и рассказы"  (СПб.,  1892);
"В память столетнего юбилея СПб. коммерческого училища", Комарова  (СПб"
1872); "Биография Прок. Ак. Д." ("Всемир. Иллюстрация",  1872,  №  208);
"Родословная Демидовых и письма Прок. Акинф.  Д."  ("Русский  Архив"  за
1873, № II); Карнович, "Замечательные богатства частных  лиц  в  России"
(СПб., 1874);  "Биография  Павла  Григор.  Д.",  сост.  Головщиковым  (в
"Ярослав. Губ. Ведомостях" за 1869  г.,  №  26  и  27);  "Знаменитые  из
Демидовых" ("Перм. Губ. Вед." 1870 г.  №  70);  Дербянин,  "Историческое
описание   горных   дел   в   Poccии";   Герман,   "Историч.   обозрение
Колывано-Воскресенских заводов"; Свиньин, "Воспоминание о Ник. Ник.  Д."
("Отеч. Зап.", 1829 г., ч. 39); Muller, "Notice sur la vie politique  et
privee de Nic. Nik. D." (Пар., 1830); "Биография Павла Григ. Д." ("Ж. M.
Н. П." 1822, ч. 1); "О ученой  жизни  и  деятельности  Павла  Григ.  Д."
("Моск. Губ. Вед." 1844, № 20); "Памяти Павла Павлов. Д. кн. Сан-Донато"
(СПб., 1886); "Демидовы, основатели горного  дела  в  России",  Огаркова
(СПб., 1891).
   И. Рудаков.
     Демография  - народоописание (от греч. dhmoV - народ и grajw -  пишу).
Слову Д. придается различное значение в Германии и во  Франции.  Впервые
оно  было  употреблено  Гильяром   (Achille   Guillard,   "Elements   de
statistique humaine ou Demographie comparee" (Пар., 1855),  по  которому
Д. или статистика  изучает  физическое,  экономическое,  политическое  и
нравственное  состояние  государства.  Германский  теоретик  статистики,
Рюмелин  определяет   Д.   как   описательное   (ахенвалль-шлецеровское)
направление статистики, в противоположность математическому  направлению
Зюсмильха-Кетле, за которым  он  сохраняет  наименование  статистики  (в
тесном смысле). Таким  образом,  по  Рюмелину  Д.  имеет  своей  задачей
положительное  изучение  народа  и  государства,  и  в   этих   пределах
излагается в сочинениях как "статистических",  так  и  "географических".
Энгель  не  признает   основного   различия   между   двумя   названными
направлениями статистики  и  определяет  Д.  как  науку,  имеющую  своей
задачей изображение социальных и политических отношений народа, в смысле
государственного или иного и др. человеческого общежития. Ср. статью его
в "Zeitschrift des Preuss. Statistischen Bureau's" (11 Jahrg.  1871),  а
также Rumelin, "Reden und Aufsatze" (1875; Neue  Folge  1881);  Meitzen,
"Geschichte. Theorie und Technik der Statistik" (1886). Во Франции,  под
влиянием Бертильона, название Д. упрочилось за тем  отделом  статистики,
который  имеет  своим  предметом  состав  и   движение   населения.   По
определению Бертильона, Д. есть наука, имеющая  своей  задачей  изучение
человеческих  общежитий  (des  collectivites  humaines).  Она  исследует
население с двух точек зрения: во-первых, анализирует состав населения -
это  Д.  статическая,  как  бы  анатомия  общества;  во-вторых,  изучает
перемены, происходящие в составе населения путем рождения и смерти - это
Д. динамическая, как бы физиология социального организма. У  нас  термин
Д., в значении, приданном ему Бертильоном, хотя и употребляется,  но  не
получил  всеобщего  признания;  он  заменяется  выражениями:  статистика
населения, статистика народонаселения. В общем наши  статистики  (А.  И.
Чупров, Ю. Э. Янсон) придерживаются воззрений и деления Бертильона.  Так
Ю. Э. Янсон в своей "Сравнительной  статистике  населения"  (СПб.  1893)
различает статику населения, исследующую численность и состав  населения
по  полам,  возрастам,  семейному  состоянию,  занятиям,  хозяйственному
положению и физическим его  свойствам,  и  динамику  населения,  которая
изучает движение населения, выражающееся в поступательной  замене  одних
поколений другими, в силу естественных процессов вымирания и  нарождения
(главнейшим социальным условием  последнего  является  брачность),  и  в
перемещении масс населения из одних местностей  в  другие  (механическое
движение населения).
   А.Я.
     Демократия . - Слово Д. происходит  от  греческих  dhmoV  и  kratia  -
буквально народовластие. Им обозначаются: 1) государственное устройство,
где власть принадлежит народу, или где интересы народа стоят  на  первом
плане, и 2) самые народные массы, раз они сознанием  общности  интересов
или другими условиями объединены в класс, ведущий борьбу за преобладание
или за реформы в свою пользу. Аристотель (в "Политике")  классифицировал
государства по двум признакам: 1) субъекту власти и 2)  направлению  его
деятельности.  В   монархиях   власть   принадлежит   одному   лицу,   в
аристократиях - нескольким, просто в политейях -  многим.  Когда  власть
перестает действовать в общих  интересах  и  начинает  руководствоваться
своекорыстными побуждениями, правильные формы  правления  вырождаются  в
неправильные (parekbaseiV) - тиранию, олигархию  и  Д.  или  охлократию.
Впоследствии название Д.  установилось  за  Аристотелевой  политейей,  а
охлократии - за ее неправильной формой, и в таком виде классификация,  в
древности вполне соответствовавшая действительности, вошла в  древнюю  и
средневековую литературу. Только у  Полибия  и  Цицерона  появилась  еще
смешанная форма госуд. устройства, образец которой  видели  в  Риме.  На
рубеже новой истории (у  Макиавелли,  напр.)  принцип  классификации  по
целям, преследуемым  правительством,  подвергся  строгой  критике,  а  с
развитием представительных форм госуд. устройства и с  новым  пониманием
демократического принципа - и вовсе был оставлен.
   В демократиях древней Греции (наиболее типичною из  них  были  Афины)
каждый свободный гражданин, по достижении  совершеннолетия,  имел  право
принимать активное участие в обсуждении  общественных  дел;  каждый  мог
быть   избран   для   отправления    любой    общественной    должности,
административной, судебной или  военной;  суд  производился  всенародно.
Моментом, определяющим понятие Д.  в  древности,  было,  таким  образом,
участие  каждого  свободного  гражданина  в  управлении,  но  не  личная
свобода; напротив, власть государства  над  личностью  и  собственностью
даже  свободных  граждан  была  весьма  велика,  а  личная  свобода   (в
современном  смысле)  весьма  ограничена.  Еще  менее  определялась   Д.
равенством, оно совершенно нарушалось рабством, да и в  среде  свободных
граждан существовали очень важные сословные  деления  (напр.,  в  Афинах
различались эвпатриды, феты и др.). Позже эти деления, правда, исчезают,
но  заменяются  разделением  по  богатству,  которое  имело  не   только
экономический, но и юридический  характер  (в  законодательстве  Солона,
напр.) и вело за собою различие в государственных правах и обязанностях.
Борьбою низшего класса против  высшего  нередко  пользовались  отдельные
лица, которым, при поддержке низших,  удавалось  добиваться  единоличной
власти. Таким образом уже в древней Греции  мы  видим  примеры  монархии
демократической по своему происхождению и по своим стремлениям, если  не
по организации. История Д. в  Риме  довольно  похожа  на  ее  историю  в
Греции. В начале мы видим, как и  в  Греции,  царскую  власть,  рядом  с
которой стоят, во-первых, сенат,  во-вторых  -  народ,  собирающийся  по
куриям. Но это не была еще Д. ни в  древнем,  ни  в  современном  смысле
слова; в древнем - потому что власть все-таки принадлежала одному  лицу,
в современном - потому что в куриатских комициях участвовали лишь  главы
патрицианских семей. Цари, стремясь к  расширены  власти,  опирались  на
плебс:  но  борьба  кончилась  их  поражением  и   установлением   чисто
аристократической республики. Однако, плебс мало-помалу отвоевывал  себе
право за правом, как в области гражданского и уголовного права, так и  в
области  политической.  С  получением  плебеями  доступа   к   жреческим
должностям исчезло сословное различие, и Рим стал Д.  в  древнем  смысле
слова. На  смену  сословной  розни  является  рознь  экономическая;  она
приводит  к  победе  цезаризма,   опирающегося   на   пролетариат,   над
республикой демократической (или смешанной, по терминологии Полибия)  по
своим политическим формам, но  решительно  враждебной  интересам  бедных
классов населения.
   В средние века на первый  план  истории  выступают  новые  народы.  У
славянских  племен  общественные  дела  решаются  на  вече.  Всего  ярче
выразилось  и  всего  дольше  у  русских  славян   сохранилось   вечевое
устройство  в  Новгороде.  Демократическое  начало  было   проведено   в
организации государственной власти в Новгороде довольно  последовательно
- быть может последовательнее, чем в греческих демократиях,  потому  что
невольничество и разделение сословий, хотя и существовали, но не  играли
такой роли. У германских племен демократическое  начало  было  проведено
слабее. Германские государства (civitates) сами решали все касавшиеся их
вопросы на собраниях полноправных граждан;  там  же  выбирались  герцоги
(военачальники) и короли,  власть  которых  сперва  была  весьма  слаба.
Первоначально    демократические,    народные    собрания    мало-помалу
превратились  в  собрания  исключительно  аристократические,   что   шло
параллельно с феодализацией политического быта. Очагом  нового  развития
демократических принципов (в современном  смысле  слова)  во  всей  зап.
Европе явились города, с своим промышленным и торговым населением,  хотя
и тут весьма рано настоящая Д. (popolo minuto в Италии и т.  п.  )  была
отодвинута на задний план патрициатом (popolo grasso в Италии и т.  п.).
На горожан опирались короли в  своей  борьбе  с  феодализмом;  но  когда
политическое значение  дворянства  было  сломлено,  королевская  власть,
мало-помалу  сделавшаяся  абсолютной,  отказалась  от  своего  союза   с
демократическими элементами общества  и  стала  поддерживать  социальные
привилегии духовенства и знати. В  это  именно  время  в  юридических  и
политических   науках    оставляется    аристотелевская    классификация
государственных форм, как совершенно несоответствующая  обстоятельствам.
На смену ей появляется деление по источнику власти и правам правящих лиц
- на монархии неограниченные, монархии  ограниченные  и  республики.  На
смену понятия о Д.,  как  форме  государственного  устройства,  является
понятие о демократических (в противоположность аристократическим)  идеях
или началах, на которых  может  быть  построена  всякая  государственная
форма; можно с таким же правом говорить об аристократической  республике
или демократической монархии, как и обратно.
   Несмотря на торжество аристократической  и  неограниченной  монархии,
демократические идеи не  заглохли.  В  течение  XVIII  века  они  сильно
распространились и сделались  более  сознательными  в  среде  городского
населения  или  так  называемого  третьего  сословия.  Наиболее   смелым
выразителем  этих  идей  был  Ж.  Ж.  Руссо,  который  клал   в   основу
желательного государственного строя полное равенство  всех  граждан.  Он
даже прямо отдавал предпочтение непосредственной Д., какая  существовала
в античном мире. Вообще, в так назыв. философском XVIII в.  были  сильны
демократические  стремления,  относившиеся  отрицательно  не  только   к
абсолютным монархиям, поддерживавшим аристократические привилегии, но  и
к тогдашним  республикам  (Швейцария,  Нидерланды,  Венеция,  Генуя),  в
которых власть принадлежала высшим сословиям, а не всему народу. Впервые
демократические стремления  осуществились  в  Сев.  Америке.  Населенные
преимущественно религиозными и политическими эмигрантами из Англии,  где
в XVII в.  обнаружилось  сильное  демократическое  движение,  английские
колонии в Сев. Америке с самого начала своего существования  управлялись
демократически. Свергнув владычество Англии, они явились первым образцом
большой демократической республики в современном смысле слова, и  притом
Д. представительною, а не непосредственною, как Афины или Рим.  Рабство,
существовавшее до 1865 г. в южных штатах,  резким  диссонансом,  однако,
нарушало демократический характер не только  этих  штатов,  но  и  всего
союза. В Европе осуществление  демократических  стремлений  было  начато
французской революцией.  В  эту  эпоху  их  носительницею  было  "третье
сословие" или буржуазия. Теперь во всех государствах Зап. Европы вся или
значительная доля верховной государственной власти принадлежит народу, и
власть  народа  комбинируется  различными  способами  с   наследственною
властью монархов. Народ осуществляет свою  власть  посредством  избрания
верховного законодательного корпуса, парламента, или одной  его  палаты;
этому же корпусу, в большей  части  конституционных  государств  (видное
исключение составляет Германия), принадлежит контроль над  деятельностью
исполнительной власти. В государствах  республиканских,  кроме  того,  и
глава исполнительной власти обязан  своею  властью  народному  избранию,
хотя обыкновенно не  непосредственному  (так  в  Соед.  Штатах  избирают
президента особые избиратели, во Франции  -  две  палаты  парламента;  в
Швейцарии президент союзного совета, роль которого до некоторой  степени
похожа на роль президента республики, также  избирается  двумя  палатами
союзного собрания). Министры, при посредстве которых управляет президент
в республиках или монарх в конституционных  монархиях,  назначаются,  de
jure  (за  исключением  Швейцарии),  главою  исполнительной  власти;  но
некоторые низшие должностные лица  (напр.,  мировые  судьи)  могут  быть
выбираемы  народом,  прямо  или  посредственно,  даже  в  неограниченных
монархиях. Участие народа в законодательной деятельности  государства  в
Швейцарском союзе и в  швейцарских  кантонах  сказывается  еще  в  форме
referendum'a, т. е. всенародного голосования некоторых законов, принятых
законодательным корпусом. Этим Швейцария до некоторой степени сближается
с древними непосредственными Д.
   Что  касается  избирательного  права,  то  оно   не   всегда   бывает
демократическим. Право  иметь  своих  представителей  в  законодательном
корпусе   может   принадлежать   определенным   классам   общества    не
пропорционально числу голосующих, а в  известной,  законом  определенной
пропорции  (Австрия);  оно  может  быть  ограничено  или  находиться   в
определенном соотношении с  имущественным  цензом  (Англия,  Пруссия,  и
др.). Во многих государствах  высшие  классы,  кроме  участия  в  выборе
членов низшей палаты парламента, имеют своим исключительным органом  еще
верхнюю  палату.   Демократическое   начало   всецело   господствует   в
избирательном праве лишь тогда, когда оно всеобщее (suffrage universel).
Таково  оно  в  Германской  империи,  во  Франции,  в  Соедин.   Штатах.
Стремление к suffrage universel обнаруживается и в других  государствах.
Рабочие добились  его  принятия  (с  неважным  ограничением)  в  Бельгии
посредством стачки 1893 г.; за него в 1891 - 1892 г.  высказались  люди,
стоящие  ныне  во  главе  английского   правительства;   демократические
элементы  Австрии  и  Германии  настойчиво  требуют  его  проведения   в
последней - в местных сеймах, городах и общинах, а  в  первой  -  и  для
выбора  представителей  в   законодательное   собрание.   Демократизация
гражданского права выражается в постепенном сглаживании тех  неравенств,
которые существовали в прежние времена между лицами  разных  сословий  в
праве владения недвижимыми имуществами, производства  торговли,  занятия
ремеслом, еще раньше, в брачном праве - и  т.  д.  В  уголовн.  праве  и
процессе различия между сословиями на  Западе  почти  всецело  отошли  в
прошедшее. В финансовом праве общественные классы уравнены de jure,  так
как подати и налоги платятся теперь повсюду с известных родов имущества,
дохода или занятия;  но  de  facto  повсеместно  низшие  классы  платят,
сравнительно, гораздо больше, чем высшие. В военном праве в течение  XIX
в. тоже произведена крупная реформа в демократическом духе: почти  всюду
введена всеобщая воинская повинность, ограниченная, впрочем,  некоторыми
льготами по образованию,  т.  е.  (фактически)  в  пользу  состоятельных
классов. В странах  (Англия,  Соед.  Шт.),  где  нет  всеобщей  воинской
повинности, de jure в этом отношении господствует еще большее равенство,
хотя de facto система найма возлагает всю тяжесть повинности  на  низшие
классы народа. Кроме  равенства  всех  перед  законом,  резким  отличием
демократизма нового времени  от  демократизма  Греции  и  Рима  является
возможно полная личная  свобода,  под  которой  подразумевается  свобода
слова,  совести,  передвижения  и  проч.  В  стремлении   сделать   всех
участниками государственной власти демократизм древний и новый сходятся,
хотя новый проводит это стремление последовательнее (отвергая разделение
на рабов и свободных) и, кроме того, делает это участие  преимущественно
представительным,   а   не   непосредственным.   По    мере    торжества
демократических   начал   в    области    публичного    права,    борьба
сосредоточивается  все  больше  и  больше  на  экономической  почве.  Д.
начинает называться уже не  третье  сословие,  а  пролетариат.  Наиболее
резко  подчеркнут  экономический  момент   в   требованиях   германского
пролетариата, который, впрочем, именует себя уже не Д., а социал-Д.

   Литература: Фюстель де-Куланж, "Гражданская  община  античного  мира"
(СПб., 1867); Erskine May, "Democracy in Europe" (2 изд. Эдинб.,  1887);
Костомаров,  "Северно-русские  народоправства"  (3  изд.   СПб.   1886);
Сергеевич, "Вече и князь" (2 изд. СПб. 1893); Дьячан, "Участие народа  в
управлении у древних славян"; Cherbuliez, "De la democratie  en  Suisse"
(П., 1843);  Адамс  и  Коннингем,  "Швейцария"  (СПб.,  1893);  Токвиль,
"Демократия в Америке" (СПб., 1860); Holst, "Verfassung u. Demokratie d.
Verein. Staaten" (Дюссельд.,  1873);  Брайс,  "Американская  республика"
(М., 1890).
   В. Водовозов.
     Демокрит из Абдер  (род. около 470, ум. около 380 до Р. Хр.)  обучался
философии у Левкиппа, о котором не сохранилось почти  никаких  сведений.
Путешествовал для пополнения образования  в  течение  пяти  лет;  был  в
Египте, Персии; в Афинах был недолго. Пользовался  уважением  сограждан.
Аристотель упоминает о нем тоже всегда с уважением. По разностороннему и
обширному  знанию  в  Д.  можно   видеть   предшественника   Аристотеля.
Подробности его биографии неизвестны. До нас дошли значительные  отрывки
его соч. физического и нравственного содержания; они собраны Муллахом  в
его I томе "Fragmenta philosophorum  gr.".  Д.  -  основатель  атомизма,
возникшего  главным  образом  под  влиянием  философии  элеатов.  Элеаты
отрицали множественность и  движение,  ибо  они  немыслимы  без  пустого
пространства. Левкипп и Д., признавая явления, т. е.  множественность  и
движение, должны были признать реальность  и  небытие,  т.  е.  пустоты.
Бытие не  едино,  а  состоит  из  бесчисленного  множества  неделимых  и
незримых  тел,  атомов,  движущихся  в  пространстве.  Возникновение   и
уничтожение есть не что иное,  как  соединение  и  разъединение  атомов;
следовательно, строго говоря,  нет  ни  возникновения,  ни  уничтожения;
бытие вечно, а множественность  его  происходит  от  того,  что  пустота
разделяет бытие  на  незримые  частички.  Атомы  определяются  Д.  всеми
атрибутами, которые элеаты  приписывали  бытию:  они  вечны,  т.  е.  не
возникли и не уничтожатся; они вполне заполняют собой  пространство,  т.
е. в самом атоме нет уже пустоты; они неделимы, а потому и  неизменяемы;
они просты и однородны по  составу  -  следовательно,  все  их  различие
сводится  к  количественным  моментам,  а  качественных  различий   нет.
Количественные  различия  могут  быть  троякие:  по  форме,  величине  и
распорядку. По форме атомы бесконечно  разнообразны.  Различие  величины
определяет различие веса, который прямо пропорционален величине.  Пустое
пространство безгранично; оно охватывает атомы, разделяет их и  образует
конечные предметы. Возникновение  и  уничтожение  предметов  объясняется
чисто механически, равно как и взаимодействие их; оно сводится к  толчку
и давлению. Действие на расстоянии атомистика объясняет  истечениями.  В
предметах Д. различал  первичные  качества  от  вторичных,  субъективных
(напр. тепло и холод). Любопытно, что Теофраст делает Д. по поводу этого
различения почти те же возражения,  какие  Беркли  делал  Локку.  Атомы,
находясь в безграничном пространстве, должны, благодаря  своей  тяжести,
вечно падать (под  тяжестью  древние  разумели  свойство  тела,  в  силу
которого оно по необходимости падает вниз, ежели к тому нет механических
препятствий). Падение  это  совершается  по  отвесной  линии.  От  этого
первоначального движения Д. отличает другое, происходящее от  того,  что
атомы, различные по величине и, следовательно, весу, падают с  различной
скоростью  (ошибочность  этого   допущения   указал   уже   Аристотель),
следовательно нагоняют друг друга и, благодаря толчкам, должны  вызывать
вращательное  движение  некоторых  атомных   масс.   Этим   вращательным
движением образуются конечные предметы, а именно шарообразные  тела,  т.
е. миры. Атомы в различных местах  безграничного  пространства  образуют
несчетное  множество  разнообразных  миров.  Эти  миры  не  вечны;   они
образовались соединением  атомов,  разъединение  атомов  их  уничтожает;
последнее может случиться путем столкновения большей мировой  системы  с
меньшей. Атомы, при образовании мировой  системы,  подлежат  неизменному
механическому порядку и подчинены тому, что с необходимостью проистекает
из их свойств. Все  в  мире  совершается  с  необходимостью;  нет  места
случайности. При вращательном движении атомов в центре  оказались  более
тяжелые, из которых образуется земля, на  периферии  -  те,  из  которых
образовались небо, огонь  и  воздух.  Ветер  своим  напором  выдавливает
легчайшие   частички,   которые   и   образуют   воду.   Астрономические
представления Д. не очень возвышаются над общепринятыми в  его  время  в
Греции и значительно уступают пифагорейским; кажется, что Анаксагор имел
значительное   влияние   на   астрономические   теории   атомистов.   Д.
рассматривал органическую природу, и  в  особенности  человека,  как  со
стороны физиологической, так и психологической. Душу Д. представлял себе
в форме атома,  которым  можно  объяснить  особенности  душевной  жизни.
Главнейшая из них - движение; душа, производящая движение,  должна  сама
быть подвижной, т. е. душу следует себе представлять  в  форме  круглых,
огненных атомов. Мышление тоже есть  движение.  Дыхание  вводит  в  нас,
вместе  с  воздухом,  новые  огненные  атомы,  которые  заменяют   собой
потраченные атомы души; поэтому  прекращение  дыхания  вызывает  смерть.
Душа - самое существенное в человеке, и Д.  советует  заботиться  о  ней
более, чем о теле. Все предметы одушевлены; душа, наполняющая весь  мир,
и есть божество, но это божество подчинено механическим законам, подобно
всем предметам, и качественно  не  отличается  от  материального  бытия.
Особенное внимание Д. обратил на объяснение мышления. Ощущения возникают
под влиянием внешних толчков и сами суть не что иное, как движения.  Все
виды ощущений дифференцировались из осязания. От предмета исходят  токи,
которые, путем пяти  органов  чувств,  вызывают  в  теле  представления.
Зрительные ощущения, напр.,  образуются  тем  путем,  что  от  предметов
отделяются изображения их, которые попадают в  глаза  и  оттуда  уже  во
внутренние части тела. Посредником является воздух, который  и  нарушает
ясность изображения. Мышление - такой же  материальный  процесс,  как  и
ощущение; но первому Д.  дает  предпочтение  перед  последним.  Сущность
вещей мы познаем не ощущениями, а мышлением; атомы находит  мышление,  а
не ощущение. Д. жалуется на ограниченность и трудность познания, но  вся
его система чисто догматическая, и поэтому весьма неправильно  видеть  в
нем скептика. Из этических отрывков Д. мы можем заключить, что  основные
положения  греческого  нравственного  миросозерцания  положены  уже  Д.:
напр., он на человека смотрит как на существо исключительно разумное (не
волевое), видит в знании сущность  добродетели.  Эти  воззрения  развиты
Сократом, Платоном и Аристотелем. Цель жизни Д. видит в  блаженстве,  но
блаженство  определяет  как   внутреннее   спокойное   состояние   души,
независимое от внешних благ. Наслаждение и страдание - мерило  полезного
и вредного; но полезное не отожествляется ни с чувственным наслаждением,
ни с внешними благами. На брак Д.  смотрит  скептически,  дружбу  высоко
ценит; с него начинается  ряд  исследований  о  дружбе,  которыми  может
гордиться греческ. этика. На  государство  Д.  смотрит,  подобно  другим
греч. философам, как на единство, долженствующее  поглотить  индивидуум.
На  греческую  мифологию  Д.  смотрел  как   на   порождение   фантазии;
возникновение религии он объяснял  себе  сильным  впечатлением,  которое
должны были  производить  на  человека  некоторые  явления  природы.  Д.
допускал существование существ высших по организации, чем человек, и  их
влиянием объяснял пророческие сны и т. п. Д. был первым последовательным
материалистом;  его  система  была  переработана  Эпикуром,   нарушившим
строгую логичность мышления Д.  Современный  материализм  прибавил  мало
принципиально нового к положениям Д. Ср.  Zeller,  "D.  Philosophie  der
Griechen" (5 изд. Лпц., 1892); кн. С. Трубецкой,  "Метафизика  в  древн.
Греции".  Специальная  литература  приведена  у  Целлера.  Об  этических
отрывках см. статью Радлова в "Вопр. философии и психологии", кн. 12.
   Э. Радлов.
     Демон  (daimwn)   -  вообще  означает  (в  классич.  литер.)  деятеля,
обладающего сверхчеловеческою силой, принадлежащего к невидимому миру  и
имеющего  влияние  на  жизнь  и  судьбу  людей;  между  daimwn  и   Jeoz
приблизительно  такое  же  отношение,  как  между  лат.  numen  и  deus.
Бесспорной этимологии слова Д. не существует. Три главные: 1)  Платонова
(в Кратиле) от глагола dahnai - знать (oti jronimoi kai  dahmoneV  hsan,
daimonaV  autouV  wnomase);  Д.  -  знающий.  -  2)  Известная   древним
грамматикам и усвоенная в новое время  Поттом  производит  слово  Д.  от
корня общего с глаг. daiomai, dainumi, dateomai  -  раздаю,  распределяю
(дары), - Д. - daitumwn
   - раздаятель, распределитель (даров),  ср.  эпитет  Зевса  'EpidwthV,
Гадеса - 'IsodaithV и богов вообще -  dwthreV  eawn.  -  3)  Принимаемая
Боппом, Бенфеем и Курциусом - от корня diF соотв. восточно-арийск. deva,
daeva и daivas (с переходом дигаммы в соотв. носовую и с суффиксом mwn -
man), Д. - блестящий, светлое существо - бог.
   Изречение первого греческого философа Фалеса, что все  полно  демонов
(panta daimonwn plhrh), есть точное  выражение  в  отвлеченном  сознании
того  взгляда,  на  котором  основывалась  первобытная  религия  у  всех
народов. Эта религия лучше всего определяется как  пандемонизм,  что  не
мешает ей быть вместе с тем и культом умерших  или  предков;  ибо  между
демоническими силами природы и душами людей первоначально не  полагалось
определенной границы: умерший  предок  мог  воплощаться  в  каком-нибудь
священном камне, дереве, звезде и т. п.,  а  с  другой  стороны,  всякий
природный дух мог принимать человеческий образ, смешиваться с  людьми  и
становиться демоном-родоначальником.
   Внутренние перемены в  идее  Д.  неразрывно  связаны  с  общим  ходом
развития античной религии. Мы находим здесь два соотносительных  течения
религиозной  мысли:  одно  -  в  смысле  дифференциации,  приводящее  от
первоначального  смешанного  пандемонизма  к  понятию  о  демонах,   как
исключительно злых существах; другое - в смысле интеграции  религиозного
миросозерцания, постепенно переходящего от  хаотической  множественности
божественных и демонических существ к единобожию. Гомерический эпос есть
памятник уже начавшегося процесса; религиозное сознание только что вышло
здесь из первобытного безразличия, верховные олимпийские боги выделены и
поставлены над сонмом мифических существ низшего порядка; однако, память
о прежнем смешении еще свежа и различение нетвердо:  олимпийцы  и  самый
Зевс еще называются иногда общим именем демонов: Dwmat eV aigiocoio DioV
meta daimonaV allouV. Это, впрочем,  встречается  лишь  как  исключение:
вообще же индивидуально определившиеся и поэтически оформленные божества
не называются у Гомера демонами, и за этим словом (преимущ.  в  единств.
числе)   остается   преобладающий   смысл   какого-то   неопределенного,
таинственного воздействия или наития невидимого мира на человека. Д.  на
зывается высшее решение, окончательно и непреложно  определяющее  судьбу
дел человеческих (напр. Ил. VII,  271,  377,  396);  Д.  поминается  при
клятве (напр. Ил. XIX, 188); Д. - благое и мудрое внушение свыше  (напр.
Од. III, 26). Д. приписывается также возбуждение в человеке необычайного
мужества и решимости: JarsoV enepneusen mega daimwn.  Чаще,  однако,  Д.
приписывается вредоносное воздействие на человека, так что у Гомера  уже
находится зародыш будущего превращения Д.  из  божества  в  злого  духа.
Истребительный   пожар,   бешено   устремляющийся   на   убийство   воин
сравниваются с Д.: daimoni isoV; насильственная  смерть  называется  Д.:
paroV toi daimona dwsw. противный ветер -  kakoV  daimwn.  Обманчивое  и
пагубное внушение есть дело Д.: mhde se daimwn entauJa treyeie; daimonoV
aisa kakh.Встречается и прилагательное: daimonioV, в  смысле  одержимого
роковою губительною силой. Впрочем у Гомера и олимпийские боги не лишены
злых качеств и пагубного воздействия на людей.
   Более решительное обособление Д. от богов,  но  не  по  характеру  их
действия, а по происхождению, находится у Гезиода: Д. суть умершие  люди
золотого века. Когда земля сокрыла их в своем лоне, воля великого  Зевса
сделала их славными Д., рассеянными в земном мире, хранителями  смертных
людей (Труды и дни). По словам Плутарха, Гезиод  первый  ясно  установил
четыре разряда одаренных разумом существ,  обитающих  во  вселенной:  на
вершине боги, потом великое число добрых Д., далее герои или полубоги  и
наконец люди. Так как герои при жизни своей причислялись к людям,  а  по
кончине смешивались с Д. или богами, то эти 4 разряда легко сводились  к
3  и  получалось  общее  определение  Д.,  как   существа   среднего   и
посредствующего между  бессмертным  божеством  и  смертным  человеком  -
metaxu Jnhtou kai aJanatou.
   По  мере  того,  как  с  развитием   культуры   и   гражданственности
непосредственное общение человека с жизнью природы,  определявшее  собою
первобытную религию и получившее  в  поэтической  теологии  Гомера  свою
высшую  художественную  форму,  отступало  на  задний  план,  -  и   для
религиозного  сознания  божества  прекрасной  природы  утрачивали   свое
жизненное значение, и главный  интерес  сосредоточивался  на  мифических
образах, связанных с культурным существованием человека  и  с  вопросами
самостоятельной религиозной мысли. Геракл - олицетворение  человеческого
труда   и   подвига,   побеждающего   враждебную   власть   природы    и
обусловливающего   цивилизацию;   Деметра   -   основательница   оседлой
культурной жизни; Дионис - бог возрождения и бессмертия,  добрый  Д.  по
преимуществу (agaJoV daimwn)
   - вот главные предметы религиозного почитания этой эпохи,  а  с  ними
толпа  всевозможных  демонических   существ,   окружающих   человека   и
принимающих  самое  близкое  и  прямое  участие   в   его   повседневном
существовании. Тесная связь этих Д.  с  интересами  и  нуждами  человека
видна из их прозваний  -  daimoneV  apotropaioi,  alexikakoi,  melicioi,
akesioi, propoloi;  особым  почтением  продолжали  пользоваться  древние
божества  домашнего  очага  -  daimoneV  estioucoi.  Так  как  все   эти
демонические существа  (или  по  крайней  мере  большинство)  были  сами
первоначально лишь душами умерших, то естественно, что  развитие  культа
Д. шло об руку с усиленным почитанием мертвых и могил.
   Если человеческая жизнь управляется Д., то зло и бедствия этой  жизни
указывают на существование дурных Д. К тому же приводит и  происхождение
самих Д.: если умерший обращается в Д., то  умерший  злодей  естественно
становится не добрым, а злым Д. Поэт Фокилид из греч.  писателей  первый
говорит прямо (по свид. Климента Алекс.) о  разряде  дурных  Д.  (jauloi
d.). В самофракийских таинствах рядом с благими кабирами играли какую-то
роль и злые кобали. Относительно дурных Д. вместо  молитв  употреблялись
заклинания - apopompai.
   Замечаемое в жизни  отдельных  людей  преобладание  благополучия  или
несчастия привело религиозную мысль к новому видоизменению идеи Д.  -  к
представлению особого Д., который при самом рождении дается человеку  на
всю его жизнь и своим характером определяет его  судьбу;  это  -  daimwn
geneJlioV (встреч. у Пиндара).  Счастливый  человек  есть  тот,  который
получил при рождении доброго Д.;  поэтому  такой  человек  и  называется
eudaimwn,  в  противном  случае  -  kakodaimwn,  dusdaimwn,  barudaimwn.
Представить нравственное оправдание  этой  противуположной  судьбы  было
одною из задач греческих мистерий; ясный отголосок их учений мы  находим
у великих трагиков. У Эсхила большую роль играет Д. мститель (alastwr  -
незабывающий); он имеет не личный, а родовой характер (d.  gennaV),  его
действием потомки становятся и жертвами, и мстителями за грехи  предков,
проявляя нравственную солидарность поколений - patroJen sullhptwr genoit
an alastwr (Агам.). Во множ. числе alastoreV называются у того же  поэта
богини мщения и искупления эриннии - эвмениды, рожденные (по Гезиоду) из
крови  оскопленного  своим  сыном   Кроноса.   По   реально-мистическому
объяснению Павзания  alastwr  есть  призрак  умершего  от  преступления,
привязывающийся  к  дому  или  роду  виновных  и   не   отступающий   до
умиротворения или отмщения обиды. Эврипид  (в  Алькесте)  олицетворенную
смерть (JanatoV) называет господином демонов (daimonwn o kurioV), причем
схолиаст ссылается на общее мнение, что мертвецы и Д. -  одно  и  то  же
(jasi gar touV nekrouV daimonaV).
   Философия греческая, с самого начала давшая свою  санкцию  популярной
идее Д. (в вышеприведенном изречении Фалеса),  много  способствовала  ее
дальнейшему развитию. Для Гераклита, стоявшего  за  внутренний  смысл  и
связь всего существующего и отрицательно относившегося ко всяким внешним
разграничениям,  демоническая  сила   получала   имманентный   характер,
совпадая с этическим самоопределением человека: hJoz anJrwpw  daimwn.  В
пифагорейской школе демоны отожествлялись с душами,  не  теряя,  однако,
своего специфического характера, ибо души бывают разного рода:  на  небе
они - боги, на земле -  люди,  а  в  срединном  пространстве  -  демоны.
Эмпедокл, соответственно своему  основному  дуализму,  признавал  добрых
демонов, как порождение и служителей всемирной Любви  (Filia),  и  злых,
как порождение и служителей всемирной Вражды (NeicoV). С  разных  сторон
индивидуальные мифологические черты в идее Д. сглаживались, разрешаясь в
общих метафизических и этических понятиях. То же самое совершалось  и  с
богами Гомера и Гезиода (теософия  Орфиков,  полемика  Ксенофана  против
мифологии), и в  результате  этого  двойного  процесса  получилась  идея
единого  Божества,  которому,  вместе  с   собственным   именем   Зевса,
возвращено первобытное неопределенное название демона: ?En  kratoV,  eiV
daimwn geneto megaV arcoV apantwn. Та же идея, вполне  освобожденная  от
мифологических воспоминаний, является в учении Анаксагора о едином  Уме,
зиждителе и управителе вселенной.
   Удовлетворительный в смысле общей руководящей идеи, этот рациональный
монизм не  давал,  однако,  достаточного  объяснения  всей  эмпирической
действительности, со стороны как внешней (космической), так и внутренней
(религиозно-нравственной) жизни. Поэтому не только софисты выступили  за
права иррационального факта  против  абсолютного  разума,  но  и  высший
выразитель  греческого  духа,  Сократ,  с  одной  стороны,  смеялся  над
неудавшеюся рациональною космологиею  своего  учителя  Анаксагора,  а  с
другой - подвергся обвинению в том, что вводить новых демонов - daimonia
caina. Признавая,  что  мир  и  жизнь  человеческая  управляются  единым
верховным, целесообразно-действующим разумом, отожествляя добродетель  с
познанием  истины,  Сократ  вместе  с  тем  допускал  в   широкой   мере
чистоэмпирический, иррациональный (в смысле недоступности  человеческому
рассудку) характер тех способов и  частных  путей,  посредством  которых
проявляется и осуществляется всемирная разумность. Этим объясняется  его
осторожное отношение к  народной  религии,  а  также  его  положительные
показания об особых демонических внушениях, которые он лично  испытывал.
Сводя общую сущность нравственности  к  разумным  понятиям,  Сократ,  на
основании собственного  опыта,  в  действительные  условия  для  частных
проявлений нравственной жизни  вводил,  сверх  рациональных  мотивов,  и
мистический элемент. Знаменитый "демон Сократа" (как он сам его понимал)
был благотворное провиденциальное  внушение,  обращавшееся  в  единичных
случаях к его разумной воле, но не в форме только внутреннего  сознания,
а  и  внешним  ощутительным  образом:  Платон   и   Ксенофонт   согласно
свидетельствуют, что Д. говорил Сократу с помощью звука и знака  -  jwnh
cai shmeion. По  содержанию  этих  внушений,  всегда  целесообразных  (в
высшем нравственном смысле), их нельзя признать за  простые  болезненные
галлюцинации, а по их ощутительной форме их нельзя отожествить с голосом
совести или категорическим императивом. С  буквою  (но  не  со  смыслом)
Платонова и Ксенофонтова  свидетельства  согласно  приводимое  Плутархом
мнение, что Сократов Д. выражался в чихании,  которое  было  и  jwnh,  и
shmeion. Более внимания заслуживает объяснение самого Плутарха:  подобно
тому как  во  сне,  несмотря  на  бездействие  внешних  органов  чувств,
впечатления и внушения извнутри души облекаются в форму внешних чувств -
мы видим образы, слышим звуки,
   - так у Сократа, и  в  бодрственном  состоянии,  внутренние  внушения
божества  переходили  во  внешние  ощущения.  Другими  словами,  Плутарх
приписывает  Сократу  то,  что  теперь  наз.   правдивыми   или   вещими
галлюцинациями.  Д.,  существование  которого   Сократ   признавал   как
эмпирический факт, у его учеников  стал  опять  предметом  теоретических
взглядов. Платон, с одной стороны,  утверждает  (в  Тимее),  что  всякий
мудрый и добродетельный человек, живой или умерший, имеет в  себе  самом
нечто демоническое - daimonion ti, и  потому  его  справедливо  называть
демоном, а с другой стороны  (в  Федре,  Государстве,  Федоне,  Горгии),
говорит, что каждому человеку по его собственному  выбору  дается  Д.  -
руководитель, который, впрочем, отличается от  руководимой  души  не  по
природе, а только  по  степени  достигнутого  совершенства.  Ибо  Платон
признает сложную иерархию  духовных  существ,  начиная  от  простых  душ
предков или домашних демонов и кончая небесными богами,  непосредственно
созерцающими  единое  верховное  благо.  В  этом  платоническом  взгляде
(систематически   разработанном   неоплатониками)   основное    различие
оказывается не между богами и  демонами  (оно  здесь  второстепенно),  а
между единым  абсолютным  божеством  и  множественностью  относительных,
смешанной природы духовных существ, более или менее причастных божеству.
Но меньшее добро есть то же, что  зло  -  и  так.  образом  возвращается
чуждое первоначально платонизму представление дурного  Д.  Некоторые  из
писателей   после-сократовской   эпохи   останавливаются   на    простом
противуположении добрых и  злых  демонов  (Исократ,  Ксенократ,  Эвклид,
утверждавший, что у каждого из нас есть по два  демона  противуположного
характера); у других писателей является тенденция только  злых  называть
демонами, а добрых - богами (так, между прочим, у  Плутарха).  Но  такое
разграничение не могло быть удержано; между  мифологическими  божествами
не было ни одного свободного  от  дурных  свойств  и  действий,  и  если
существа такого рода суть не боги, а демоны, то прав был Эврипид,  когда
называл Афродиту (в Ипполите) худшим  из  демонов  -  kakisth  daimonwn.
Когда   развитая   религиозно-философская   мысль   признала   достойным
поклонения единственно лишь  абсолютно-доброе,  весь  эллинский  пантеон
должен был быть исключен из  сферы  истинного  божества;  все  олимпийцы
превращались в демонов, в духов обмана и зла. Такой взгляд, окончательно
утвердившийся  в  философии  патристической,  был,  таким  образом,   не
случайным и внешним для эллинизма, а его собственным последним словом по
этому предмету. Ср. Ukert, "Ueber Damonen,  Heroen  und  Genien"  (Лпц,.
1850); Gerhardt. "Uber Wesen, Verwandschaft u. Ursprung der  Damonen  u.
Genien" (Б. 1852); Neuhauser, "De  Graecorum  demonibus"  (Берл.  1857);
Lelut, "Du Demon de Socrate" (П. 1836); Hild, "Etude sur les demons" (П.
1881).
   Вл. Соловьев.
     Демонетизация  - потеря монетою (в  настоящее  время  -  серебром)  ее
денежного качества. В роли денег, серебро и золото, под влиянием  разных
условий  экономической  жизни,  испытывали  ряд  колебаний  в  ценности,
особенно  серебро.  До  XVI  в.  отношение  между  золотом  и   серебром
составляло 1 :  10  -  12;  затем  это  отношение  стало  изменяться,  в
зависимости не только  от  открытия  богатейших  серебряных  рудников  в
Америке,  но  также  и  от  действия  других  причин  (напр.  в   период
Тридцатилетней  войны  население  обращало  имущества  в  такую   форму,
которая, при наименьшем объеме, обладает наибольшею ценностью, т.  е.  в
золото). В 1701 - 1710  г.  отношение  между  серебром  и  золотом  было
1:15,27. В XVIII в.  падение  ценности  серебра,  не  везде  одинаковое,
обратило на себя внимание выдающихся  ученых  и  госуд.  людей.  Большое
влияние на установление отношения между серебром и золотом как 1 :  15,5
оказала Франция, принявшая  законом  1803  г.  систему  биметаллизма  и,
благодаря  хозяйственному  могуществу,  имевшая  возможность  поддержать
определенное отношение. В противуположном направлении стала  действовать
Англия, введшая с 1816 г. золотую единицу, с сообщением серебру качества
разменной монеты. Этот факт не остался без влияния на  падение  ценности
серебра. С особенною силою  вопрос  об  урегулировании  отношения  между
серебром и золотом  возник  тогда,  когда  понизилась  ценность  золота,
вследствие открытия калифорнских, австралийских и др. зол.  рудников.  В
виду изобилия золота некоторые теоретики предлагали переход к серебряной
единице; но вскоре серебро стало опять падать  в  цене.  Причиною  этому
были два фактора: первый, действовавший  и  ранее  -  увеличение  добычи
серебра сравнительно с золотом, и второй - переход других  государств  к
золотой единице. По исчислению  Сетбера,  после  открытия  Америки  было
добыто (в кгр.):
   добыто  стоимостью  (милл.  фр.)  1493-1885  золота  11090511   38138
1493-1885  серебра  206804485  44630  1886-1892  золота   1120000   3775
1886-1892 серебра 24200000 3800

   Следовательно, золота добыто меньше, чем серебра, что и отразилось на
понижении ценности последнего.  Не  без  значительного  влияния  остался
переход к золотой единице Германии,  в  1870  г.  Он  усилил  запрос  на
золото, а предложение больших количеств серебра на продажу на лондонском
рынке, являющемся центром продажи серебра, повлекло за собою  дальнейшее
понижение ценности белого  металла.  За  Германией  последовали  Швеция,
Норвегия и Австро-Венгрия, в 1892 г. Так как  падение  ценности  серебра
имеет огромное значение не только для стран с двойной единицей, но и для
всего мирового хозяйства, то образовался так назыв. латинский союз, из 5
государств (Франция, Италия, Бельгия, Голландия  и  Швейцария),  имеющий
целью регулировать выпуски серебряной монеты в этих государствах.  Кроме
того государства, заинтересованные  в  устройстве  денежного  обращения,
созывали конференции для разработки мер к урегулированию отношений между
серебром и золотом. В последнюю половину XIX в.  отношения  были  такие:
1850 1:15.7 1880 1:18.05 1890 1:19.5

   В  последнее  время  ценность  серебра  понизилась  еще  более.   См.
капитальный труд Soetber'a, "Edelmetallprodaction  und  Werthverhaltniss
zwischen Gold und Silber" (1875).
   В. С.
     Демонстрация, военно-политическая и военная . Первая употребляется как
средство понуждения и устрашения,  с  помощью  которого  можно  было  бы
достигнуть цели, не прибегая к вооруженному столкновению. Подобного рода
военно-политические  Д.  заключаются  в  нотах  угрожающего   характера,
стягивании  к  границе  значительного  числа  войск,  вообще  в   шумных
приготовлениях к войне. Они удаются весьма редко, и только по  отношению
к противнику слабому. Военные Д. (происходящие во  время  самых  военных
действий) служат для подготовки главных решающих операций; назначение их
- отвлечь внимание противника от важнейшего пункта театра войны или поля
сражения. Так. образом, они играют весьма важную роль и в стратегии, и в
тактике (в которой называются "ложными атаками"), особенно же в  первой,
потому что значение и сила их возрастает  с  увеличением  расстояний.  В
тактике успех Д. обусловливается: 1) выбором такого  пункта  для  ложной
атаки, который сам по себе имеет известную важность (иначе противник  не
будет введен в заблуждение) и по возможности удален  от  пункта  главной
атаки, и 2) способом ведения демонстративной атаки, которая должна  быть
не менее энергична, чем главная.
     Демосфен  - один из  знаменитейших  ораторов  древнего  мира;  род.  в
Афинах в 384 г. до Р. X., происходил из знатного рода. Главным  учителем
его в красноречии  был  Исей,  по  некоторым  известиям,  Д.  был  также
ревностным учеником Платона и Исократа. С юных лет Д.,  мечтая  о  славе
оратора, взял себе  за  образец  Перикла  и  прилежно  изучал  Фукидида,
переписав его восемь раз собственноручно. Афиняне в то время были  очень
избалованы по отношению к ораторам: от  оратора  требовались  не  только
внутреннее содержание, но известная мимика, разные приемы рук,  пальцев,
положение тела  во  время  речи,  игра  физиономии.  Между  тем  Д.  был
косноязычен, имел слабый голос, короткое дыхание,  привычку  подергивать
плечом и пр. Настойчивостью и  энергией  он  победил,  однако,  все  эти
недостатки. Он учился ясно произносить слова, набирая в  рот  черепки  и
камешки, произнося речи на берегу моря,  при  шуме  волн,  заменявших  в
данном случае шум толпы;  всходил  на  крутизны,  громко  читая  поэтов;
упражнялся в мимике перед зеркалом, причем спускавшийся  с  потолка  меч
колол его всякий раз, когда он, по привычке, приподнимал  плечо.  Изучая
образцы красноречия, Д. по неделям не выходил  из  комнаты,  обрив  себе
половину головы, во избежание  соблазна.  Его  первые  попытки  говорить
публично не имели успеха; но, ободренный актером Сатиром,  Д.  продолжал
работать над собой. В первый раз он обратил на себя серьезное внимание в
процессе против своих опекунов Афоба и Анетора, ограбивших его во  время
малолетства. Д. выиграл процесс, но не вернул  всего  своего  состояния.
Политическая деятельность Д. началась с усилением Филиппа  Македонского.
Предвидя гибель афинской свободы,  Д.  выступил  со  своими  знаменитыми
филиппиками и олинфскими речами. В 352 г.  он  в  первый  раз  энергично
указал  афинянам  на  тайные  замыслы  Филиппа  и   побуждал   сограждан
пожертвовать всем для создания сильного флота и войска. Зорко следил  он
за всеми военными действиями Филиппа  в  Греции,  горячо  убеждая  народ
помогать противникам Филиппа, чтобы не дать ему усилиться. Д.  не  падал
духом от неудач; но когда Филипп  силою  и  хитростью  завоевал  Фокиду,
поставил свои  условия  Фивам,  избран  был  сам  в  число  амфиктионова
судилища и прислал послов в Афины, Д. произнес речь "О мире" и советовал
уступить перевесу силы, в ожидании  удобной  минуты  для  новой  борьбы.
Вскоре затем Филипп воспользовался враждой аргивян  с  лакедемонянами  и
послал на помощь первым войско и деньги, надеясь проникнуть этим путем в
Пелопоннес. Тогда Д., с другими послами  из  Афин,  отправился  удержать
аргивян и мессенцев от союза с Филиппом. Несмотря на коварство  Филиппа,
послы которого уверяли афинян в  его  миролюбии  и  жаловались,  что  Д.
напрасно восстановляет против него всю Грецию, Д., благодаря  страстному
красноречию и глубокому убеждению, снова разоблачил его во второй  своей
филиппике и вложил в  уста  народа  достойный  ответ  и  вызов  Филиппу.
Заслуга Д. должна быть ценима на этот раз особенно  высоко,  потому  что
Филипп подкупами и другими средствами приобрел сильных друзей в  Афинах;
во главе их стоял Эсхин, явившийся опасным врагом Д. С ним и его партией
снова пришлось считаться Д., когда  Филипп  завоевал  Эвбею,  все  более
угрожая свободе Афин. И на этот раз  победили  энергия,  благородство  и
талант Демосфена. Он поднял всю Грецию против Филиппа. Фокион, во  главе
войска, собранного по настоянию Д., изгнал из Эвбеи тиранов,  посаженных
Филиппом. Вскоре затем Филипп принужден был также снять  осаду  Коринфа.
Д. был увенчан золотым венцом, на празднике больших Дионисий; но ему  не
суждено было завершить успешно дело рук своих.  Вторая  священная  война
позволила Филиппу проникнуть в самое сердце Греции; он захватил  Элатею.
Народ в Афинах пришел в отчаяние, узнав об этом. Один Д. не падал духом,
и по его настоянию, при его личном содействии, между  Афинами  и  Фивами
состоялся  договор,  повлекший   за   собой   две   победы.   В   Афинах
торжествовали, на  голову  Д.  возложили  венок;  но  радость  эта  была
последнею и короткою. Битва  при  Херонее,  в  338  г.,  положила  конец
свободе и независимости Греции. Филипп, по своему обыкновению,  старался
после победы приобрести расположение Афин, отпустив пленных без  выкупа,
выдав тела убитых и пр.; но Д. не переставал  предостерегать  доверчивых
афинян. Он приобрел этим много врагов, так как лукавая кротость  Филиппа
и его деньги подкупали граждан. Однако, несмотря на происки  Эсхина,  Д.
был снова увенчан  народом.  Борьба  партий  продолжалась  много  лет  и
окончилась полным торжеством Д., после речи его "О венце". Это последнее
состязание привлекло тысячи слушателей  со  всей  Греции,  и  сам  Эсхин
признал совершенство красноречия своего знаменитого противника.
   Смерть Филиппа  возбудила  новые  надежды.  Д.  убеждал  не  отдавать
гегемонию в руки наследника Филиппа, надеясь поднять снова всю Грецию  и
другие народы, покоренные царем. Александр не дал опомниться противникам
и  быстро  подавил  волнение.  Его  победы  не  сломили   духа   Д.   Он
воспользовался восстанием Фив, чтобы снова уговорить Афины свергнуть иго
Александра.  Александр  усмирил   восстание,   жестоко   наказал   Фивы,
потребовал от афинян выдачи Д., но, уступая просьбам  афинского  народа,
оставил  ему  благородного  патриота.  С  этой  поры,   однако,   судьба
преследовала Демосфена.  Он  был  запутан  врагами  в  большой  процесс,
приговорен к уплате крупной суммы,  и,  не  имея  ее,  бежал  в  Этну  и
Трёзены. Когда умер Александр, казалось,  счастье  снова  повернулось  в
сторону Д. С торжеством встретили  его  афиняне  и  стали  слушать  его,
вооружаясь к борьбе. Но скоро Антипатр, победитель  восставших  городов,
осадил Афины, и Демосфен бежал в Калаурию. Здесь, окруженный врагами, он
принял яд в храме Посейдона, не  желая  отдаться  живым  в  руки  врагов
(322). Афиняне вскоре поставили ему памятник вблизи этого храма.
   Речи Д. называют "зеркалом характера". Он не был  ритором,  не  любил
придуманных украшений, но  действовал  на  слушателей  силою  убеждения,
логикой, строгим развитием мысли, кстати употребляя доводы и примеры.  В
приготовлении  к  речам  проводил  он  нередко  целые  ночи.  Язык   его
величествен, но прост,  серьезен  и  приятен,  сжат,  но  вместе  с  тем
удивительно плавен. Он достигал успеха не  стремлением  к  эффектам,  но
нравственной силой, благородством мысли, любовью к родине, ее чести,  ее
славе и ее прошлому. Число речей Д., известных в древности, было 65.  Из
них сохранилась 61, но в том числе несколько, принадлежность которых  Д.
сомнительна. Уже в древности Д. имел многих  комментаторов,  из  которых
главные
   - Дионисий Галикарнасский и Либаний. После Editio princeps  (Венеция,
1504) лучшие изд.: Reiske (Лпц., 1770), J. Bekker (Б. 1825, Лпц.  1854),
Baiter et Sauppe ("Oratores Attici", Цюрих, 1838), Vomel (Пар., 1843)  и
Dindorf  (Оксф.  1846;  Лпц.  1855).  Отдельные  речи,   в   особенности
Филиппики, обработаны во  многих  издан.:  Doberenz,  Westermann,  Vomel
(Франкф.),  Franke  (Лпц.).  Лучшее  толкование  ко  всем  речам  Д.   -
"Apparatus criticus et exegeticus ad D. etc." (Лонд. 1824;  "Indices  in
apparatum etc.", Seiler'a, Лпц., 1833). Ср. Плутарх, "Vita Demosthenis";
Schaumann, "Prolegomena ad D."; Schafer,  "D.  und  seine  Zeit"  (Лпц.,
1856); Georges Perrot, "Eloquence polit. et judic. a Athenes";  его  же,
"D. et ses contemporains" (1878); Maurice Croiset,  "Des  idees  morales
dans l'eloqu. polit. de D.".
   Речи Д. на русский яз. переводились  неоднократно,  начиная  с  конца
прошлого века: "Речь Д. о венце, за Ктисифона против Есхина",  с  греч.,
Пономарева (М. 1784), "Первая Демосфенова  речь  против  Филиппа"  (СПб.
1776), "Демосфеново надгробное слово афинянам,  убиенным  при  Херонее",
перев. старорусского еп. Евгения (СПб. 1807, изд. росс. акд.) и  пр.  Из
новейших: "Речи Д." (Каз. 1886),  В.  Краузе;  "Олинеские  речи  Д."  (с
биографией и характеристикой, М. 1883), И. Белорусова; "Олинеские речи и
первая речь против Филиппа" (Киев, 1885).
     Депозит  - движимое имущество (особ. деньги и ценные бумаги), вносимое
в государственные или кредитные учреждения с правом возврата его или для
определенных при взносе целей. Таким образом Д. являются вклады в  банки
и главным образом (техническое значениe слова) все  те  взносы,  которые
делаются различными лицами в судебные и административные учреждения  для
обеспечения следуемых с них взысканий, явки в суд и исполнения  тех  или
иных действий. Таким образом  в  случае  невозможности,  за  отсутствием
кредитора или по другим причинам, внести лично последнему срочный платеж
должник может произвести этот  взнос  в  судебное  учреждение  по  месту
платежа (ст. 2055, т. X, ч. 1); в случае  необходимости  обеспечить  иск
могут быть представлены в суд деньги или ценные  бумаги,  взамен  других
видов обеспечения (ст. 615 Уст.  гр.  суд.)  и  т.  д.  Все  эти  взносы
поступают в государственное казначейство и хранятся за счет  подлежащего
присутственного места, или как  также  выражаются,  в  Д.  этого  места.
Остальные движимые имущества, представляемые как Д., хранятся у  нас  по
правилам ст. 1009 - 1020 Уст. гр. суд. Во Франции существуют специальные
кассы для принятия Д. этого рода (так наз. caisses de  consignation);  в
Пруссии в 1879 г. была издана снециальная Hinterlegungsordnung,  которою
установлен  точно  разработанный  порядок  приема  и   хранения   Д.   в
административных и судебных местах и определены  юридические  отношения,
возникающие  между  государством  и  депонентами.  Вообще  говоря,   эти
отношения определяются  по  правилам,  действующим  о  поклажах  (т.  е.
depositum  regulare  и  irregulare),  когда  речь  идет  об  имуществах,
подлежащих  возврату,  о  займе  -  когда  Д.  и  бумаги   поступают   в
распоряжение депозитной кассы и возвращаются другими знаками,  в  равном
количестве и качестве, или о закладе, если имущества, поступающие в  Д.,
являются залогом исполнения каких-либо действий.
   В. Н.
     Депре (Марсель Deprez)  - франц. инженер  и  физик,  известный  своими
работами по электричеству. Род.  в  1843  г.,  кончил  курс  "Ecole  des
mines". Громадную известность доставили  ему  его  опыты  над  передачей
электрической энергии на расстояние. Д.  долго  занимался  теоретическим
решением  этого   вопроса,   а   практически   на   2-ой   международной
электротехнической выставке в Мюнхене (1882)  им  устроена  передача  по
обыкновенной телеграфной проволоке 1 1/2 лошадиных сил  из  Мисбаха  (57
км.). Д., основав затем в Париже "Societe pour la transmission de  force
electrique", продолжал свои опыты; но  достигнутые  им  результаты  были
недостаточны для практических  целей  вследствие  неудовлетворительности
машин.  Тем  не  менее  его  опыты  показали  возможность  практического
выполнения этой столь важной для техники задачи. Д. с успехом  занимался
и теорией динамомашин. Относящиеся сюда его работы,  напеч.  в  "Lumiere
electrique", вошли почти во все известные соч. о динамомашинах. Особенно
важны его заслуги по разработке кривой, примененной в теории динамомашин
впервые  Гопкинсоном  и  названной  Д.  характеристикой.  Электротехника
обязана ему и носящим его имя гальванометром. Д. был в 1886 г. избран  в
члены акд. наук. С 1890 г. состоит проф. в "Conservatoire  des  arts  et
metiers" в Париже.
     Депутат  - в  России  так  назыв.  лицо,  отряжаемое  учреждением  или
сословием для присутствования  при  производстве  какого-либо  дела  или
каких-либо действий, в видах ограждения интересов этого  учреждения  или
сословия, или лиц, к нему принадлежащих. До судебной реформы 1864 г. при
производстве уголовных следствий  должны  были  присутствовать  Д.  того
сословия или ведомства, к которому принадлежал обвиняемый, причем Д.  от
духовного ведомства, купечества  и  мещанства  именовались  постоянными,
прочие - временными. Уставом  уголовного  судопроизводства  правило  это
отменено, но в местностях, в которых он не введен (Сибирь,  напр.),  оно
сохраняется по отношению к обвиняемым, принадлежащим к  духовенству  или
военному  званию.  В  некоторых  случаях   присутствовали   Д.   и   при
производстве гражданских  дел  (в  уездных  судах  и  магистратах).  При
межевании земель  казенных,  удельных  и  инородческих  присутствуют  Д.
подлежащего  ведомства,  наблюдающие  за  правильностью  отвода  земель.
Земским Положением 1890 г. и  Городовым  Положением  1892  г.  в  состав
земских собраний и городских дум  введены  Д.  от  духовного  ведомства.
Депутатами называются и лица,  избираемые  сословиями  для  производства
особого рода дел, касающихся интересов сословия.
   Дерби - назв. знаменитых скачек. Начало  свое  они  получили  в  селе
Эпсоме, ныне местечке в англ. графстве Суррей, в  3  милях  от  Лондона,
издавна сделавшемся любимым  местом  собрания  спортсменов.  Лорд  Дерби
купил здесь дачу Окс, великолепно отстроил ее и окружил парком.  В  1778
г. в программу празднества, по случаю женитьбы лорда Д. вошли и  скачки,
имевшие неожиданный успех; с тех пор скачки стали повторяться ежегодно и
сохранили за собою имя их основателя. "Дерби" и "Окс" - две известнейшие
скачки в мире, ареной для  которых  поныне  служит  эпсомский  ипподром.
Дистанция скачек Д., происходящих ежегодно 21 мая, - 1 1/2 м. или (2  в.
133 с.). Приз эпсомского Д.  нередко  доходит  до  40000  руб.  Во  всех
странах, где существуют скачки, в том числе и у нас в  Москве,  устроены
свои "дерби". Так  называемый  приз  "всероссийского  Д."  разыгрывается
ежегодно (1893 г.
   - по счету 8-ой) в Москве  в  сезон  летних  скачек.  Запись  лошадей
производится  за  два  года  вперед;  к  состязанию  допускаются  только
трехлетки. Приз "всероссийского  Д."  в  1893  г.  превышал  20000  руб.
Дистанция  та  же,  что  и  для  эпсомского  Д.  В  Москве  же  ежегодно
разыгрывается и приз рысистого Д.
     Дергач,  коростель-дергач  (Crex  pratensis)   -  птица  из  семейства
водяных пастушков  (Rallidae).  Род  Сrех  отличается:  слегка  согнутым
клювом, короче головы, с килеватой спинкою; крыльями, в  которых  2-е  и
3-е  маховое  перо  длиннее  всех;  очень  коротким  хвостом;   толстыми
плюснами, и короткими пальцами, из  которых  задний  равен  1/4  плюсны.
Немногочисленные  виды  распространены  по  умеренному  поясу  северного
полушария. Обыкновенный Д. (С. pratensis) сверху  черно-бурого  цвета  с
буро-желтыми каемками перьев;  крылья  рыже-бурые;  горло  и  часть  шеи
пепельно-серые; нижняя сторона беловатая; бока с бурыми полосками;  ноги
серые; самка бледнее. Длина 29 стм. Водится на лугах и полях  всей  сев.
Европы и значительной части средней  Азии;  перелетен  (в  Петербургской
губ. прилетает в начале мая,  улетает  в  августе);  питается  семенами,
насекомыми; поедает также  мелких  птиц;  замечательно  ловко  прячется;
быстро бегает и неохотно взлетает. Весною Д. издает характерный  громкий
трещащий крик; он - более ночная птица, чем дневная. Гнездится на  земле
(в Петербургской губ. в конце июня) и кладет до 9 - 11 яиц.
   Н. Кн.
     Дерматология  или  правильнее  дерматопатология   -  наука  о   кожных
болезнях. Кожа, представляя громадную поверхность (у человека  ростом  в
1,60 до 1,65 м. - до 15000 кв. стм.), может не только сама  быть  местом
локализации самых разнородных страданий,  но  и  поражаться  при  многих
общих заболеваниях. Изучение болезней кожи подвинулось  особенно  сильно
во 2-й половине настоящего столетия трудами профессора Гебры. Наибольшую
трудность представляло и  представляет  и  в  настоящее  время  изучение
причин  и  анатомо-патологических  основ  большинства  болезней.  Прежде
различали (по классификации Виллана) болезни  кожи  только  по  внешнему
виду различных изменений, замечавшихся на ней. Так, напр.,  все  болезни
ее  подводились  под  папулы,  чешуйки,  гнойнички  (пустулы),  пузырьки
(везикулы), бугорки (туберкулы) и т. д. В 1844 г. Гебра распределил  все
болезни кожи на: 1) гиперемии, 2) анемии, 3) аномалии кожных  отделений,
4)  выпоты,  5)   кровоподтеки,   6)   гипертрофии,   7)   атрофии,   8)
доброкачественные и 9) злокачественные новообразования,  10)  язвы,  11)
неврозы   и   12)   паразитные   болезни   кожи.   Предложенная   Геброй
классификация,  хотя  и  принята  большинством   дерматологов,   но   не
удовлетворяет вполне научным требованиям,  почему  и  вызвала  несколько
попыток других форм классификации. Прежде первенствующую роль в развитии
болезней кожи приписывали особой порчи  крови  -  различным  дискразиям,
остроте крови и т. п. В настоящее время различают главным образом 2 рода
причин:  симптоматические  болезни   кожи   и   идиопатические.   Первые
обусловливаются причинами, коренящимися в самом организме,  как,  напр.,
общими заболеваниями, наследственностью  или  же  страданиями  некоторых
внутренних органов. Особенно часто и чрезвычайно  разнообразные  болезни
кожи развиваются при  страданиях  женской  половой  сферы.  Точно  также
сопровождаются  болезнями  кожи  различные  нервные   страдания.   Далее
известны случаи  появления  различных  изменений  кожи  при  введении  в
желудок некоторых веществ, как лекарственных, так даже и  пищевых  (как,
напр., крапивница от употребления земляники, трюфелей, раков и  т.  д.).
Идиопатические   болезни    суть    такие,    которые    обусловливаются
непосредственным воздействием болезнетворных причин на наружные покровы.
Эти  причины  могут  быть   механические,   химические,   паразитные   и
климатические. Особенное  значение  получили  болезни  кожи  паразитного
происхождения. Благодаря успехам бактериологии  удалось  убедиться,  что
многие   кожные   болезни    обязаны    своим    появлением    различным
микроорганизмам, как, напр., волчанка и проказа.
   В настоящее время наука  о  болезнях  кожи  получила  весьма  широкое
развитие, особенно во Франции, Австрии  и  Германии.  В  России  предмет
преподавания ее почти во всех  университетах  связан  с  сифилидологией;
только   в    военно-медицинской    акд.    дерматология    представляет
самостоятельную кафедру.
   Г. М. Г.
     Дефицит (лат.) , то  же,  что  недочет,  означает,  во-первых,  сумму,
недостающую при определении состояния кассы, так наз. кассовый Д., далее
убыток, который оказывается при сведении купеческих счетов, и наконец  в
финансовой науке сумма, на которую в бюджете государства, общины  и  др.
расходы превышают доходы. В последнем случае следует различать бюджетный
Д. и действительный Д. Первый  обнаруживается  при  составлении  бюджета
(когда  необходимые  расходы  больше  предполагаемых  доходов)  и  может
уменьшиться, даже  совсем  исчезнуть  вследствие  непредвиденного  роста
доходов. Действительный же Д. обнаруживается лишь при сведении счетов за
истекший год.
     Дефо (Даниэль Defoe)  - знаменитый англ. писатель, род. в 1659 г. Отец
его,  по  профессии  мясник,  был  диссидентом;  носил  он  фамилию  Фо,
измененную  впоследствии  Даниэлем  в  Д.  Образование  Д.   получил   в
диссидентском учебном заведении, носившем громкое название академии.  Но
больших знаний "академия"  не  давала  и  враги  Д.  всегда  корили  его
недостаточностью  образования.  Блестящие  способности   Д.   дали   ему
возможность самому завершить образование. Многочисленные  его  сочинения
по  различным  отраслям  знания  и  превосходное  усвоение  5-ти  языков
несомненно свидетельствуют против нареканий  его  врагов.  По  окончании
курса в "академии" Д. предстояло  вступить  в  духовное  звание,  но  он
предпочел занятие торговлей. Когда  до  него  дошла  весть  о  восстании
Монмута, Д. оставил торговую контору и литературные  планы,  сражался  в
рядах инсургентов и едва не попал в руки мстительных победителей. Сперва
он бежал за границу, а  потом  возвратился  в  Лондон,  где  по-прежнему
принялся за торговые дела. В это время он  держал  чулочную  лавку  или,
может быть, состоял агентом по чулочному производству, что  не  помешало
ему  в  последние  годы  царствования  Иакова  II  выпустить   несколько
памфлетов по поводу текущих событий. Дела его между тем  расстроились  и
он потерпел банкротство.  В  это  время  Вильгельм  Оранский  вступил  в
пределы Англии и Д. немедленно присоединился к его  армии.  Охватываемый
царствованием  Вильгельма  III  период   общественной   и   литературной
деятельности  Д.  представляет  счастливое   сочетание   ума,   таланта,
искренности и прямоты. Он озарил  ярким  светом  всю  жизнь  писателя  и
создал ему прочную славу. Д. был вдохновлен мыслью  о  поддержке  планов
горячо любимого им короля; он имел одну цель - защиту высокопочитаемого,
чуть не обожаемого им героя от клеветы врагов. За это время  Д.  написал
целый ряд замечательнейших своих произведений. Наиболее выдающиеся между
ними: "Опыт о проектах" (An Essay upon Projects), в котором идет речь об
улучшениях в делах политики, торговли, педагогики и благотворительности;
"Защитительное слово бедняка" (The poor man's  Plea),  в  котором  автор
остроумно защищает бедняков от взводимых на них напраслин  и  предлагает
лицемерным реформаторам исправиться прежде  всего  самим;  "Прирожденный
англичанин" (The true-born Englishman) -  сатира,  являющаяся  отповедью
только что перед  тем  появившемуся  в  печати  памфлету,  направленному
против личности Вильгельма III. Все это обратило внимание Вильгельма  на
Д. Талантливый лавочник был призван во дворец; король давал ему темы для
политических памфлетов и не раз имел случай пользоваться  его  советами.
Со смертью Вильгельма III в 1702 г. положение Д. существенно изменилось.
Вступление на престол королевы Анны положило  начало  реакции,  характер
которой  был,  главным  образом,  клерикальный  и  в  некоторой  степени
якобитский. Д. не сразу уяснил себе истинное положение вещей  при  новых
порядках. Продолжая по-прежнему принимать  участие  в  обсуждении  злобы
дня, он вступил в полемику о так  называемом  "случайном  согласовании".
Дело шло о том:  следует  ли  диссидентам  отступать  от  принятого  ими
правила не посещать богослужения государственной церкви в тех  случаях",
когда, присутствие при  нем  входило  в  круг  официальных  обязанностей
должностного  лица.  Сначала  Дефо  решал  вопрос  в  пользу  соблюдения
обрядности; но, заметив, что диссиденты стали смотреть на него,  как  на
изменника, и видя в то же время, что  поддержка  билля  шла  со  стороны
врагов веротерпимости, он быстро переменил тактику и,  скрыв  свое  имя,
выпустил памфлет под заглавием:  "Кратчайшая  расправа  с  диссидентами"
(The Shortest Way with the Dissenters), в котором, принимая тон и манеру
представителя реакции, он советовал  принять  против  диссидентов  самые
жестокие меры. Реакционеры были введены  в  ошибку  и  на  первых  порах
горячо приветствовали неизвестного автора; но когда стало известно,  что
автор памфлета - диссидент, м-во нашло нужным предать Д. суду. Д. сперва
скрылся, но  потом  решился  "сдаться  на  милость  правительства".  Суд
приговорил его  к  штрафу,  троекратному  стоянию  у  позорного  столба,
внесению обеспечивающего его поведение залога и тюремному заключению  на
срок, зависящий от милости королевы. Во время  заключения  в  ньюгэтской
тюрьме  Д.  имел  возможность   заниматься   литературой,   печатать   и
распространять свои произведения. Здесь он между прочим написал "Гимн  к
позорному столбу" (A Hymn  to  the  Pillory),  благодаря  своевременному
распространению которого в публике, время  стояния  у  позорного  столба
обратилось для Д. в торжество: толпа сделала ему блистательную овацию. В
Ньюгэте же он стал издавать газету: "Обозрение дел Франции" (A Review of
the Affairs of France), выходившую и после освобождения  Д.  из  тюрьмы,
вплоть до 1712 г. Благодаря этому литературно-политическому  изданию  Д.
считается одним из родоначальников англ. периодической печати.
   Роберту  Гарлею,  весьма  ценившему  талант  Д.,   не   трудно   было
выхлопотать помилование Д., когда он согласился сделаться тайным  слугою
своих бывших врагов
   - ториев. С этого времени "прирожденный англичанин", как говорит о Д.
один из его биографов, "перестает существовать". Вместо самостоятельного
и смелого борца является наемник, старающийся уверить всех, что  никакой
перемены с ним не произошло, но на самом деле готовый служить и  ториям,
и вигам, смотря по тому, кто из них будет находиться у власти. В течение
царствования королевы Анны  и  затем  при  Георге  I  Д.  несколько  раз
переходил от вигов к ториям и обратно. Он служил им  и  пером  своим,  и
непосредственным влиянием на избирателей, среди которых  он  вращался  в
качестве тайного агента, и  своевременными  извещениями  о  политическом
настроении и мнениях отдельных лиц. В течение всего  этого  времени  ему
вполне удалось сохранить в тайне  свои  разведывания,  и  репутация  его
осталась  непоколебленной,  несмотря  на  многочисленные   обвинения   и
нападки.
   В 1715 г.,  в  видах  самозащиты,  Д.  издал  "Воззвание  к  чести  и
справедливости" (An Appeal to Honour and Justice), и с этого времени под
его именем появлялись одни только беллетристические произведения. Одному
из его биографов - Вильяму Ли
   -  удалось  открыть  в  1864  г.  шесть  писем  Д.,   хранившихся   в
государственном архиве. Из писем этих обнаружилось, что тайная  агентура
его продолжалась и после 1715 г. и велась главным  образом  в  редакциях
оппозиционных газет. Главною ее жертвою был некий Мист, который,  открыв
позже предательство Д., бросался на него с оружием в руках и  обесславил
Д. повсеместно до такой степени,  что  под  конец  жизни  он  был  всеми
оставлен.  Из  беллетристических  сочинений   его   прославился   только
"Робинзон Крузе", переменив, впрочем,  круг  читателей  и  став  детскою
книгою. Ж. Ж.  Руссо,  в  своем  "Эмиле",  первый  обратил  внимание  на
педагогическое значение "Робинзона". Другие романы Д. представляют собою
автобиографии  фиктивных  плутов,  воров,  проституток  и  всякого  рода
авантюристов. Таковы:  "Ронсони",  "Моль  Флендерс",  "Полковник  Джек",
"Капитан Сингльтон" и др. Плодовитость Д., как писателя, изумительна. Ли
перечисляет   двести   пятьдесят   четыре   сочинения,    политического,
социального,  теологического,   педагогического   и   беллетристического
содержания. В 1728 г., вследствие семейных раздоров, Д. скрылся из  дому
и через два слишком года умер на руках у чужих людей.
   Из  написанного  Д.  "Essays  upon  projects"  принадлежит  к   числу
выдающихся произведений эпохи,  широко  и  свободно  развивая  программу
прогрессивной политики. Не менее, если  не  более,  значения  имели  его
многочисленные, едкие  и  красноречивые  памфлеты  по  текущим  вопросам
английской  политической  жизни.   Беллетристические   произведения   Д.
относятся к  рудиментарной  стадии  художественного  творчества.  Вместо
художественных образов, автор старается дать читателю ловкий обман.  Все
произведения Д. ведутся от имени будто бы действительно  существовавшего
героя, передающего свои приключения и впечатления. Этот жанр  литературы
процветал в Испании и оттуда проник в Англию  еще  раньше  Д.,  который,
однако, знал и испанский яз.  Справедливо  указывают  на  эти  испанские
повести, как на  предвестник  реалистического  романа.  Д.  содействовал
пересадке их в Англию; но  в  его  повестях  реалистического  (в  смысле
воспроизведения повседневной обыкновенной жизни) не очень много, и  лишь
с  большою  натяжкою  можно  бы  было  сохранить   за   ним   имя   отца
реалистического романа в Англии (как пробовали  его  называть  некоторые
критики). К числу беллетристических произведений, написанных по тому  же
шаблону фиктивной автобиографии, принадлежит и книга, обессмертившая имя
Д. - "Робинзон" (о котором, впрочем, сам Д. впоследствии писал,  как  об
аллегории), распадающаяся на два сочинения, лишь механически между собою
связанных. В банальный, часто неправдоподобный, порою грубый  рассказ  о
фиктивном путешествии и посещении стран, никогда  автором  не  виданных,
вставлено, в качестве отдельного  эпизода,  повествование  о  пребывании
героя  на  необитаемом  острове.  Этот  талантливо  рассказанный  эпизод
"робинзонады", проникнутый философскою мыслью  и  полный  завлекательных
положений, и дал бессмертие книге  Д.  Еще  Руссо  указал,  что  в  этом
эпизоде - вся ценность книги, что он должен быть выделен из нее и очищен
- тогда получится лучшая  детская  книга.  Предсказание  Руссо  сбылось.
Произведение Д. действительно сохранило только этот эпизод "робинзонады"
и  действительно  стало  детскою  книгою.  "Робинзонада"   имела   своих
предшественников. Незадолго до выхода  "Робинзона"  Д.  в  Англии  вышло
описание  пребывания   некоего   Селькирка   на   необитаемом   острове.
Приключения Селькирка послужили первым материалом для Д., избравшего для
Робинзона те же места и ту же природу, среди которых жил Селькирк. Но  в
то время, как последний одичал,  Робинзон  нравственно  возродился.  Это
нравственное совершенствование в  одиночестве,  в  общении  с  природою,
вдали от общества и цивилизации, составляет выдающуюся философскую  идею
книги, а самый процесс возрождения и пробуждения - главную ее  прелесть,
главное право ее на воспитательное значение. Самая  идея,  положенная  в
основу Робинзона, была проведена в философском романе арабского писателя
Ибн-Тофаиля: "Хан-ибн-иокдан", написанном в XII в. (латинск.  перевод  в
Оксфорде в 1671 г., английский - в 1708 г.) и также  не  оставшемся  без
влияния на Д.
   Полного собрания сочинений Д. никогда издано  не  было;  единственная
полная  коллекция  первых  изданий   находится   в   британском   музее.
Приближающиеся к полноте два издания были выпущены: одно в 1840 - 43 г.,
другое в 1841  г.  Кроме  того,  есть  издание  так  называемой  "Bohn's
Library" 1891 г., и издание Ниммо  1883  г.,  в  одном  томе.  Отдельные
сочинения  перепечатывались  нередко  в  разное  время.  "Робинзон",  по
количеству   вышедших   в   свет   экземпляров,   занимает    совершенно
исключительное место не только среди сочинений Д., но и в  книжном  мире
вообще. Самая полная биография Д. написана Вальтером Вильсоном в 1830 г.
Затем в 1869 г. появилась биография Вильяма Ли, с открытыми Ли  письмами
Д., ярко рисующими его нравственное падение. Сам  Ли  не  сумел  оценить
своего открытия, и поэтому первою критическою биографиею Д.  является  в
1879 г. сочинение проф. Минто  (Minto),  составляющее  один  из  томиков
серии  Морлея:  "English  man  of  letters".  Ср.  также  очерк  А.   Н.
Веселовского  (XVII  вып.  "Всеобщей   истории   литературы"   Корша   и
Кирпичникова).
   В. Лесевич. Деформация (мех.) есть изменение формы  тела  или  частей
его, изменение строения тела. Д. могут быть  сплошными  или  разрывными.
Сплошные  Д.  суть  такие,  при  которых   всякая   непрерывная   линия,
проведенная  через   точки   тела,   остается   непрерывною   во   время
деформирования, хотя изменяет  положение  в  пространстве,  свой  вид  и
размеры, Движение такого тела может быть выражено такими равенствами:
   где x, h, z суть координаты какой-либо точки тела  в  момент  t  =  0
(начальные координаты), х, у, z - координаты ее же в момент t;  f1,  f2,
f3  -  сплошные  функции  четырех  переменных:  x,  h,  z,  t.  Например
уравнения:
   где А1, А2, А3, А, В1,:С суть какие-либо  сплошные  функции  времени,
выражают  деформации,  называемые  однородными.  Они   имеют   следующие
свойства; 1) всякие две взаимноподобные и подобно расположенные  фигуры,
начерченные в теле в какой-либо момент, изменяя при однородной  Д.  свой
вид, размеры и положение в пространстве, будут все-таки  сохранять  свое
взаимное подобие, причем центром подобия  будет  все  время  служить  та
самая точка тела, которая была им в начале; 2)  плоскости  и  прямые  не
искривляются;  3)  представим  себе   неизменяемую   среду,   движущуюся
поступательно вместе с которою-либо из точек тела; пусть это будет точка
К; проведем через  нее  координатные  оси,  параллельные  неподвижным  и
неизменно связанные с этою средою; назовем через x',  h',  z'  начальные
координаты прочих точек тела относительно этих осей, а через х', у',  z'
координаты их в момент t; тогда  окажется,  что  относительное  движение
деформируемого  тела  по  отношению  к  неизменяемой   среде   выразится
уравнениями:
   Вид этих уравнений не зависит от выбора точки К; значит, если  вокруг
двух различных точек  тела  выделить  одинаковые  по  виду,  размерам  и
положению объемы вещества, то Д. этих двух объемов будут  тожественны  и
выразятся одними и теми же  уравнениями  (F).  Таким  образом  А,  В,  С
представляют поступательное движение  тела,  а  остальные  члены  вторых
частей равенств (Е), или вторые части равенств (F), выражают  однородную
Д. вокруг всякой точки тела. При однородной Д., выражаемой  уравнениями:
х = Е1x, у = Е2h, z = Е3z, все точки, находившиеся в начальный момент  в
плоскостях координат и на осях координат, остаются  при  Д.  на  тех  же
плоскостях и осях; такая однородная Д.  может  быть  рассматриваема  как
результат трех однородных удлинений или сжатий  параллельно  этим  осям;
каждая единица длины, параллельная оси  х-ов,  удлиняется  при  этом  на
величину  e1  =  Е1  -  1;  соответственные   удлинения   единиц   длины
параллельных прочим двум осям будут: e2 = Е2  -  1,  e3  =  Е3  -  1,  а
кубичное расширение единицы объема вещества равняется q = Е1Е2Е3 - 1.
   При всякой однородной Д. можно найти три такие взаимно  ортогональные
направления. которые хотя  и  изменяются  в  пространстве,  но  все-таки
остаются  взаимно   ортогональными,   так   что,   вообще   говоря,   Д.
сопровождается вращением.  Эти  направления  называются  главными  осями
однородных Д. Если вращения нет, то направления  главных  осей  остаются
неизменными, и тогда однородная Д. называется чистою. Д. х =  Е1x,  у  =
Е2h, z = Е3z есть  чистая  Д.,  главные  оси  которой  параллельны  осям
координат. Если составить уравнения чистой Д., главные  оси  которой  не
параллельны  осям  координат,  то  окажется,  что  в   этих   уравнениях
коэффициент В1 тожественен с А2, С1, с А3, и С2 с В3.
   Примером однородной Д., сопровождаемой вращением, может  служить  так
называемый  сдвиг,  напр.   параллельно   плоскости   уz,   выражающийся
следующими уравнениями:
   х = x, у = gx + h, z = z.
   При этой Д. плоскость  уz  остается  неподвижною;  все  плоскости  ей
параллельные сдвигаются параллельно оси у-ов на длины,  пропорциональные
их расстояниям  от  нее  (т.  е.  пропорциональные  x),  причем  прямые,
первоначально параллельные оси х-ов, становятся  наклонными  к  ней  под
углом, тангенс которого равен g. В момент t = 0 главная ось  наибольшего
расстояния  составляет  с  положительною  осью  х-ов  угол  и   угол   с
положительною осью у-ов; другая главная ось (ось наибольшего  сжатия)  к
ней перпендикулярна, третья главная ось параллельна оси z-ов и сохраняет
свое направление. Д. сопровождается вращением вокруг оси z-ов на угол  y
где tgy равен половине g. Если произвести  один  за  другим  два  сдвига
одинаковой величины, один только что упомянутый,  а  другой  параллельно
плоскости zх по направлению оси х (с таким же  коэффициентом  g),  то  в
результате, этих двух сдвигов получится так называемый двойной  сдвиг  в
плоскости ху, это - чистая Д. и  величина  2g  называется  коэффициентом
такого двойного сдвига.
   Теория однородных Д.  играет  существенную  роль  в  гидродинамике  и
теории упругости, так как там рассматриваются такие Д. тел, при  которых
вокруг  каждой  точки  тела,  в  ближайшем  соседстве  ее,   совершаются
относительные Д. однородные и ничтожно малые. т.  е.  такие,  у  которых
коэффициенты A2, В2, С3, разнятся от единицы на ничтожно малые величины,
а коэффициенты А2, А3, В1, В3, C1 и С2, ничтожно  малы.  Поэтому  теорию
таких Д.  можно  найти  в  соч.  по  выше  сказанным  предметам,  напр.:
"Kirchhoff's"  Vorlesungen   uber   mathematische   Physik";   Ibbetson,
"Treatise on the  mathematical  Theory  af  perfectly  elastic  solids";
Thomson and Tait, "Treatise on natural Philosophy"  и  т.  д.  Из  числа
неоднородных Д. должно упомянуть о подобноизменяющей Д.  и  коллинеарной
Д., которых теории разрабатываются некоторыми авторами за границею  и  у
нас (проф. П. И. Сомов, Д. Н. Зейлигер). Примером неоднородной,  но  еще
сравнительно простой Д., может  служить  движение  жидкости,  выражаемое
следующими уравнениями:
   х = x, z = z,
   Жидкость течет между двумя стенками,  параллельными  плоскости  уz  и
отстоящими от ее на расстоянии а по обе стороны ее; все  точки  движутся
прямолинейно параллельно  оси  у-ов  со  скоростями  постоянными  и  тем
большими, чем точки ближе к средней плоскости уz. При этой Д. все  точки
жидкости, находившиеся в момент t = 0 в плоскости перпендикулярной к оси
у-ов, в момент t будут находиться на параболическом цилиндре, между  тем
как при однородной Д. всякая плоскость остается плоскостью.
   Д. Б.
   Деформация тела под влиянием действующих на него внешних  сил  служит
основанием современной теории  строительной  механики,  помощью  которой
вычисляется сопротивление материалов и  определяются  напряжение  частей
сложных сооружений, а следовательно и потребные  их  размеры.  При  этом
принцип производной работы Д. применяется  для  определения  перемещения
точек упругих систем. Всякое твердое тело  рассматривается  как  система
материальных  точек,  связанных  между  собою  частичными,   внутренними
силами. Из внешних сил, могущих  действовать  на  тело,  рассматриваются
сопротивления  опор  и  разного  рода  нагрузки,  приложенные  в  точках
поверхности тела, и сила тяжести и другие подобные силы, действующие  на
частицы  его  массы  независимо  от  поверхности.  Всякая  внешняя  сила
производит Д. тела, которая по удалении силы более или  менее  исчезает.
Внутренние силы, стремящиеся  восстановить  первоначальную  форму  тела,
измененную  внешними  силами,  называются  силами  упругости.  Та  часть
видоизменения тела, которая исчезает  по  прекращении  действия  внешних
сил, называется упругим, а остальная часть - остающимся  или  постоянным
видоизменением.  В  обыкновенных  теоретических   выводах   строительной
механики рассматриваются условия равновесия внутренних сил  упругости  с
внешними силами только до тех пределов этих сил, при которых  постоянных
видоизменений  вовсе  не  происходит  или,  во  всяком   случае,   такие
видоизменения   не   замечаются.   Теория    сопротивления    материалов
рассматривает только  твердые  тела,  изменения  которых  под  действием
внешних сил имеют место по отношению как объема их, так  и  самого  вида
тел (в жидких телах изменяется только  вид  тела).  Если  внешние  силы,
действующие на тело, возрастают от нуля постепенно, то и изменение формы
тела увеличивается  мало-помалу.  В  случае  внезапного  приложения  или
отнятия силы, а также в случае не  вполне  постепенного  изменения  сил,
тело испытывает колебания  или  качания  около  формы  покоя,  амплитуда
которых  постепенно  уменьшается,  пока   тело,   наконец,   не   примет
окончательной формы равновесия. Сила  упругости,  проявляющаяся  при  Д.
тела, всегда противоположна направлению перемещения  частиц.  Внутренние
силы  исполняют  при  видоизменении,  произведенном   внешними   силами,
отрицательную работу. Сумма работ всех этих сил и есть совокупная работа
деформации, равная по величине и обратная по знаку работе внешних сил, а
при неподвижных опорах -работе нагрузки. В зависимости от рода  действия
внешних сил, внутренние силы  сопротивления  могут  быть  растягивающие,
сжимающие и скалывающие. При данной форме  твердого  тела,  определенном
числе и расположении опор и данных по величине,  направлениям  и  точкам
приложения  внешних  силах   (нагрузок)   напряжения   в   частях   тела
определяются, на основании теории упругости, из условия равенства работы
внутренних сил сопротивления при Д. тела работе  внешних  сил.  Этим  же
принципом пользуются для расчета сложных систем (сочлененных), для  чего
с удобством можно пользоваться началом о производной работы Д.
   А. Т.
     Джайпур (Jyepoor, Jeypoor, Jypoor)  - одно из 5 главных  раджпутанских
государств Индии, платящих дань Англии. Пространство 39496 кв. км.  Жит.
2534357. Несколько сильных крепостей. В 10 вер. от нынешней  столицы  Д.
находятся развалины древней  столицы  государства  -  Амбир  (Аmbir),  с
великолепными дворцами, водоемами и храмами. Нынешняя  столица  Джайпур,
лежит в бесплодной равнине; основана в начале XVIII  ст.  Джай-Сингом  -
государем, славившимся своими научными знаниями, особенно по астрономии;
им основана громадная обсерватория, подобная  существующей  в  Бенаресе.
Город окружен каменной стеной  и  защищен  цитаделью  и  фортами;  много
прекрасных храмов чисто индусского стиля  и  великолепный  дворец.  Жит.
158890 (1893).
     Джами  (Абд-эр-рахман Нур-эд-дин Ибн Ахмед, по прозвищу Джами (1414  -
1492) - знаменитый персидский поэт и ученый.  Слава  Д.  была  настолько
громка, что персидский султан Абу-Саид  вызвал  его  к  своему  двору  в
Герат; здесь Д. остался и при следующем султане,  визирем  которого  был
известный персидский меценат - МирАли-Шир. Д. сторонился  от  придворных
удовольствий   и   предавался   созерцательной   жизни;   сам    низкого
происхождения; он любил общение с простым людом; в свою  очередь,  народ
обожал Д. В день его смерти  весь  город  был  в  трауре.  По  повелению
султана,  поэту-дервишу  были  устроены  блестящие  похороны.  После  Д.
осталось  до  40  произведений  самого  разнообразного  содержания.  Для
ориенталистов  важнейшим  является  обширный  трактат  Д.   о   суфизме:
"Нефехат-аль-онс" (изд. в Калькутте 1859, а по-турецки 1854; французский
перевод Silvestre de Sacy: "Les haleines de  la  familia-rite.  Vie  des
sofis", Пар. 1831 - и в "Notices et extraits", т. XII).  Он  содержит  в
себе систематическое изложение и историю суфийских  доктрин.  Прекрасным
материалом  для  ознакомления  с  сектой  могут  служить  и  поэтические
произведения Д. Обыкновенный читатель (даже восточный) легко и с гораздо
большим удовольствием может понимать их вовсе не иносказательно; но  нет
сомнения, что Д. старался  придать  своим  поэтическим  произведениям  и
другой, сокровенный смысл. Лирические  стихотворения  Д.  заключаются  в
трех его "Диванах"; значительная их  часть  переведена  Рюккертом  ("Aus
Dschami's Liebesliedern", в "Zeitschrift der Deutschen  Morgenlandischen
Geselchaft" (т. 2 - 6 и 24 - 29)  и  Виккергаузером  ("Liebe,  Wein  und
Mancherlei", Лпц.  1855,  также:  "Bluthenkranz  aus  Dschami's  zweitem
Diwan", Вена, 1858). Главную поэтическую славу Д. составляет "седмерица"
поэм, под заглавием "Хефт овренг", т. е. "Семь звезд Большой Медведицы".
Сюда относятся: 1) "Юсоф о  Золейха"  (Иосиф  и  Пентефрия)  -  одно  из
наиболее изящных произведений персидской словесности  (у  суфиев  любовь
Золейхи к Иосифу означает любовь твари к своему Создателю). Издана поэма
в Мешхеде 1862 и в Лукноу 1879. Перс. текста, вместе с стихотворным нем.
переводом, издан Розенцвейгом  (Вена  1824).  На  англ.  языке  Th.  Law
перевел несколько отрывков в "Asiatic Miscellanies",  а  полный  перевод
(стихотв.) Т. Н. Griffith'a вышел в  Лондоне  в  1882  г.  2)  "Лейла  и
Меджнун" - прелестная идиллическая поэма из жизни кочевых арабов;  герой
и героиня принадлежат к двум враждующим родам и напоминают своею судьбою
Ромео и Джульетту (франц.  пер.  Chezy,  П.,  1805,  нем.  -  Hartmann'a
(1807). 3) Собхет-ольэбрар,  т.  е.  "Четки  праведников"  -  содержания
мистического и дидактического; изд. в  Калькутте  1811  и  1818;  Forbes
Falconer издал его в Лондоне 1849. 4) "Тохфет-оль-эхрар", т. е. "Подарок
благородных" - также этикоаскетическ. направления; изд. в Лондоне  1848.
5) "Сельман и Абсаль" - аллег.  эпос,  разобранный  Garcin  de  Tassy  в
"Journal Asiatique" 1850; англ. изд. : F. Falconer'a, Лонд.,  1850;  его
же перевод, Лонд., 1856; еще англ. стихотворения  перев.  Л.,  1879,  6)
"Сельселет-оз-зехеб" ("Золотая цепь") -  мистико-аллегорич.  содержания.
7) "Хиреднаме-и-Искендер", "Книга премудрости Александра Македонского" -
кончается дервишским рассуждением  о  тщете  людского  счастья.  Стихами
изложено   также   описание   двух   святынь   -    Мекки    и    Медины
("Фотух-ольхерамейн")   и   "Доказательства   пророческого   достоинства
Мохаммеда". ("Шевахид-оннобоввет"). "Бехаристан", т. е. "Весенний сад" -
сборник смешанного содержания, состоящий  из  8  книг  и  представляющий
подражание "Розовому цветнику" ("Гюлистан") Саади. Одна из книг ("Певчие
птицы")   содержит   биографии   персидских   поэтов.   Полные   издания
"Бехаристана": в Булаке 1858, Константинополе 1868, и  Вене  1846  ("Der
Fruhlingsgarten", persisch und deutsch von  M.  v.  Schlechta  Wssehrd).
Переводы отрывков из "Б.": последняя книга  ("Басни")  -  в  "Anthologia
Рersica" (Вена 1778);  Langlеs:  "Contes,  sentences  et  fables,  tires
d'auteurs arabes et persans" (Париж, 1788); A. L. Chezy: "Oina  et  Rya"
("Journal Asiatique", 1822);  Defremery:  "Achter  et  Dieida"  ("Jоurn.
Asiat. " 1842). См. также: "Coup d'oeil sur Djami  et  sur  son  ouvrage
Beharistan", par Grangeret de Lagrange (Париж,  1825).  Д.  написал  еще
целый ряд прозаических  рассуждений  о  филологии,  стилистике,  приемах
поэтического творчества, метрике и т.  п.  Комментарии  Д.  к  арабскому
синтаксису Ибн-оль-Хаджиба (Тегеран  1850,  Каунпор  1876).  "Инша"  или
"Рикаат" служит в Персии и до настоящего  времени  образцом  письмовного
стиля; в начале и в конце каждого письма помещен какой-нибудь подобающий
стишок. Blochmann издал под заглавием  "A  treatise  on  persian  rhyme"
персидский и текст рассуждения Д.  о  стихосложении  (Калькутта,  1867).
Гладуин  издал,  вместе  с  англ.  переводом,  "Нисаби  теджниси  логет"
("Resemblances linear  and  verbal",  Лонд.  1811);  в  сочинении  этом,
основанном на недостатках арабской азбуки, которая не имеет  знаков  для
выражения гласных  звуков,  даны  правила  для  вычурной  игры  словами;
подобные "Arts poetiques" были в высшей  степени  пагубны  для  развития
персидской  и  вообще  восточной  поэзии,  приучая  поэта  обращать  все
внимание  на  натянутую  и  искусственную  постройку  формы,   в   ущерб
содержанию. Собрание произведений Д. напечатано в Калькутте (1811),  под
именем "Коллиет"; другое собрание вышло в Лукно (1890); но до настоящего
времени не все сочинения Д. изданы. Из рукописных собраний сочинений  Д.
замечательнейшее находится в России (см. "Collections  scientifiques  de
l'lnstitut des langues orientales du Ministere des affaires  etrangeres.
Manuscrits persans decrits par le baron Victor  Rosen";  СП  б.,  1886).
Другая важная рукопись "Дивана", писанная еще при жизни Д.,  хранится  в
библиотеке  Лазаревского  института  восточных   языков.   О   жизни   и
произведениях Д. см., кроме Ла-гранжа; Hammer, "Gesch. d. sch. R.-K. Per
siens", стр. 312 - 348 (вместе с антологией); Rosenzweig,  "Biografische
Notizen uber Mew-lana Abd ur-Rahman Dschami, nebst  Uebersetzungsproben"
(Вена, 1840) и Еthe: "Die hofische und romantische  Poesie  der  Perser"
(Гамбург 1887). Д. был последним великим поэтом Персии, хотя уже у  него
замечаются в темах и  поэтических  образах  громадные  заимствования  из
Гафиза, Саади, Низами.
   А. Крымский.
     Джатака (рождение)  - весьма характерный род  произведений  буддийской
литературы (на языке пали): рассказы о прежних рождениях Будды, который,
прежде чем сделался Буддой, родился  550  раз.  Благодаря  такому  числу
рождений Будды, возможна масса  разнообразных  историй.  Эти  Д.  весьма
характерны для ознакомления с буддийской моралью и житейской мудростью и
несомненно играли важную  роль  при  возникновении  литературы  басен  и
притч. Некоторые из них и до сих пор пользуются большою популярностью  у
всех буддийцев; такова история о царском сыне Вишвантаре, который роздал
все, что имел, и, наконец, своих собственных  детей.  Изданы  Фаусбелем:
"Five  Jatakas"  (Копенгаг.,  1861),  "Dasarathajatakam   (1871),   "Ten
Jatakas" (Копенг. 1872, "The Jataka together with its commentary" (т. I,
1877, т. II, 1879, Лонд.  ).  Перевод  (английский)  Childers'a  и  Rhys
Davids'a (т. I, Лондон 1880).
   С. Б - ч.
     Джевонс (Вильям-Стенли Jevons)  - известный  экономист  (1839  -  82).
Несколько лет жил в Австралии, в качестве химика при  монетном  дворе  в
Сиднее; потом был профессором логики и политической экономии в Лондоне и
Манчестере. Его не удовлетворяла абстрактная разработка политич. экон. в
духе Рикардо, и он один из первых в Англии начал борьбу против так  наз.
классической школы. Он  попытался  придать  более  жизненности  формулам
полит. экономии, при помощи приложения к ее разработке, по образцу своих
предшественников в этом  отношении,  Госсена  и  Курно,  математического
метода. В настоящее время целый ряд экономистов - Маршалл и  Эджеворт  в
Англии, Визер, Менгер и Бём-Баверк  в  Австрии  -  идут  тем  же  путем.
Математический анализ, однако, не исчерпывает тех отношений, на которых,
как  в  полит.  экономия,  отражаются  страсти,  интересы   и   желания.
Математика  может  служить  только  некоторым   побочным   орудием   при
разработке чисто  количественных  вопросов  полит.  экономии.  Д.  много
сделал в этом отношении полезного при разработке статистических данных о
ценах.  Ему  принадлежит  плодотворная  идея  выработки  так  называемых
индеконумберов цен, т.  е.  сведения  их  к  некоторым  относительным  и
допускающим  сравнение  нормам.  Д.  и  его  сторонники  сделали   много
справедливых замечаний относительно трудовой теории ценности  и  впервые
обратили серьезное  внимание  на  влияние,  при  образовании  ценностей,
полезности  товаров  и  их  предложения.  Сами  сторонники  Д.  находят,
впрочем, что, в пылу полемики против Рикардо и Д. С. Милля, он с слишком
большой односторонностью выставил положение, что ценность  исключительно
зависит от полезности. "Часто  думают",  говорит  Д.  в  своих  "Началах
политической экономии": "что труд определяет ценность; но это происходит
только не прямым образом, чрез  изменение  полезности  благ,  вследствие
увеличения  или  уменьшения  предложения...  Следует   различать   между
полезностью всего наличного запаса благ и каждой отдельной  части  этого
запаса. Полезность каждой привходящей  доли,  когда  значительная  часть
наших потребностей уже насыщена, по неизбежным  психологическим  законам
будет меньше". Эту наименьшую полезность Д.  обозначает  термином  final
degree of utility (который переведен на русском языке словами  "конечная
полезность"). Но так как все предметы известной категории имеют на рынке
только одну цену, то предметы общего запаса должны иметь такую же  цену,
как и вновь привходящие. Отсюда следует, что "все предметы  обмениваются
согласно конечной полезности последнего из предметов, присовокупленных к
общему запасу". Издержки производства, по мнению Д.,  определяют  размер
предложения, предложение определяет конечную степень полезности,  а  эта
последняя -  ценность.  Такова  общая  точка  зрения  Д.  Без  сомнения,
количественные  отношения   предметов   имеют   большое   значение   при
определении размера ценности; для различных покупателей  на  рынке  цена
определяется, однако, не только  конечной  полезностью,  но  и  наличным
запасом покупательных средств у них. Цена предмета  на  рынке  одинакова
для богатого и для бедного, а между тем конечная полезность для ряда лиц
бесконечно  разнообразна.  Самое  исходное  предположено  Д.   несколько
исключительно. Он пытается отыскать законы  ценности,  предполагая,  что
покупатель имеет уже некоторый запас предметов, который он  затем  снова
подвергает оценке. Но чем же  определяется  ценность  предмета,  который
впервые еще вступает в запас? Наконец, если бы даже  ценность  предметов
определялась конечной их полезностью для каждого, то и  в  таком  случае
основания обмена благ были  бы  иные.  Конечная  полезность  предмета  А
выражается для одного лица в двух  наличных  у  него  предметах  Б.  Для
другого лица Б вдвое полезнее, чем наличные у него А.  Очевидно,  первый
охотно дает два Б за одно А; но и второй дает два А за одно  Б.  Меновое
отношение установится, следовательно, так, что за  каждые  два  А  будут
даваться два Б, или, что то же, А будет обмениваться на Б, т. е. гораздо
ниже конечной полезности их для каждого.
   Особенные заслуги Д. оказал науке  своими  исследованиями  в  области
денежных вопросов. Небольшой труд  Д.:  "Деньги  и  денежное  обращение"
(пер. изд. 1875) переведен почти на все европейские  языки,  и  вряд  ли
найдется в литературе другое столь  краткое  и  ясное  изложение  многих
важнейших вопросов, связанных с теорией денег. После смерти Д. многие из
его очерков по вопросам о деньгах собраны и изданы его женой  под  общим
заглавием: "Investigation in currency and  finance"  (1884).  Иногда  Д.
любил пускаться в метафизику. В качестве  курьеза  можно  отметить,  что
происхождение кризисов  и  их  возвращение  в  десятилетние  периоды  он
приводил в связь с появлением пятен на солнце. Вообще он был  во  многих
отношениях сторонником манчестерской школы; но в  последние  годы  жизни
взгляды его стали значительно изменяться.  В  своей  живо  и  талантливо
написанной книге: "The state in relation to labour" (1882)  он  является
горячим  защитником  фабричного   законодательства   и   настаивает   на
необходимости  сокращения  времени  труда  для  замужних  женщин  и  для
малолетних. Большою популярностью в Англии пользуются также его лекции и
учебники логики, из которых один: "Principles  ot  science"  (пер.  изд.
1874) переведен и на русский язык. Подробное перечисление всех трудов Д.
и   статей,   посвященных   их   оценке;    см.    в    "Handbuch    der
Staatswissenscbaften"  Конрада  и  в  "Nouveau  Dictionnaire  d'Economie
Politique"  L.  Say  et  Chailley.  Лучшая  литературная  оценка  теории
ценности Д. принадлежит профессору Маршаллу (Academy, 1 апреля 1872).
   А. Миклашевский.
     Джейран (Antillope  subgutturosa  Pall.  ) ,  или  кара-куйрюк  -  вид
антилопы или газели, водящиеся в Средней Азии, в Персии, в  Закаспийском
крае, в Туркестане. Далее на В, в Монголии, Д. также встречается,  но  в
гораздо меньшем числе, чем другой, сходный с ним вид антилопы -  дзерен,
A. gutturosa, от которой Д.  отличается  меньшим  развитием  кадыка.  Д.
серо-желтоватого цвета, с желтоватою полосою на боках и с белым  брюхом.
По образу  жизни  они  сходны  с  газелями;  живут  в  степи  и  степных
возвышенностях семействами и небольшими стадами, в разные  времена  года
меняя местожительство. Так позднею осенью из  степей,  лежащих  к  С  от
Сырдарьи, масса  Д.  перекочевывает  в  песчаную  пустыню  Кизыл-Кум  на
зимовку. Течка происходит в ноябре; молодых выводят в мае.
   Дженнер (Eduard Jenner, 1749 - 1823)  -  знаменитый  врач,  открывший
предохранительную силу коровьей оспы.  Во  время  одной  опустошительной
эпидемии натуральной оспы Д. заметил, что доильщицы коров,  заразившиеся
раньше,  при  доении,  коровьей   оспой,   не   заболевали   натуральной
человеческой оспой. Одну такую доильщицу Д.  убедил  дать  себе  привить
натуральную оспу,  причем  получил  отрицательный  результат.  Тогда  он
решился привить одному мальчику сначала коровью, а потом настоящую оспу.
Убедившись в  предохранительной  силе  коровьей  оспы,  Д.  смелее  стал
производить дальнейшие опыты,  результат  которых  обнародовал  в  своем
сочинении:  "Inquiry  into  the  causes  and  effects  of  the  variolae
vaccinae" (Лонд., 1798). Наблюдения Д. вскоре были подтверждены во  всем
мире и создали ему до сих  пор  непоколебленную  славу.  В  1857  г.  Д.
воздвигнут памятник на Trafalgar-Square в Лондоне.
   Б. А. О.
     Джеферсон  (Фома Jefferson, 1743 - 1826) - третий президент  С.-А.  С.
Шт. Д. род. в Шадвелле в Виргинии, изучил  юриспруденцию  и  с  1767  г.
занимался адвокатурой в своем родном городе. В 1769 г. он был  избран  в
члены законодательного собрания Виргинии, в котором тогда уже ратовал за
эмансипацию рабов. Во время войны за  независимость  Д.  был  правителем
Виргинии, и, избранный в 1775  г.  в  конгресс,  был  членом  знаменитой
комиссии, в которой действовали Адамс, Франклин,  Шерман  и  Ливингстон,
причем он был главным автором акта провозглашения независимости  4  июля
1776 г.  Д.  действовал  затем  в  Виргинии  сначала  в  качестве  члена
законодательного собрания, затем губернатора, в 1779 - 1782 году.  Снова
вступив  в  ноябре  1783  г.  в  конгресс,   был   инициатором   закона,
запретившего рабство в сев.-зап. территориях. В 1784  г.  он,  вместе  с
Адамсом и  Франклином,  отправился  в  Европу  для  заключения  торговых
договоров и оставался в Париже до 1789 г. В 1790
   - 94 г. он был  государственным  секретарем  в  кабинете  Вашингтона.
Борьба, которую он в это время вел с министром финансов Ал. Гамильтоном,
положила  начало  образованию   политических   партий   федералистов   и
республиканцев (вигов и демократов). Большие заслуги приобрел он  своими
заботами об единстве монеты, меры а веса, об улучшении торговли, подняли
рыболовства, а также введением прививки оспы и  основанием  университета
для  штата  Виргинии,  в  Шарлоттвилле.  В  1797  г.   Д.   занял   пост
вице-президента  при  Адамсе,  с  которым  энергично  боролся  во  главе
антифедералистов, и  в  1801  г.  избран  на  его  место.  Он  оставался
президентом до 1809 г., вторично  избранный  в  1805  г.  В  первое  его
президентство  была  приобретена  Луизиана.  В  противовес   объявленным
Наполеоном I и Великобританией декретом  о  блокаде,  Д.  для  охранения
сев.-амер. торговли наложил всеобщее амбарго, но эта мера была не  менее
чувствительна его отечеству, чем врагу. Третье избрание в  президентство
Д. отклонил и жил с тех  пор  в  имении  своем  в  Виргинии,  предаваясь
научным занятиям. Он известен и как отличный юридический  писатель.  Его
"Manual of parliamentary practice" не  потеряло  значения  и  теперь.  В
последние  годы  жизни  он  перевел  на  англ.  язык  "Commentaire   sur
Montesquieu"  Дестюта-де  Траси.  Собрание  его  сочин.,  вместе  с  его
автобиографией, изд. конгрессом в 1853 -  55  г.  Биографию  Д.  писали:
Тукер (Филад. 1837), Рандаль (Нью-Йорк, 1857 - 59), Партон (Вост.  1874)
и Морс (Вост. 1886).
     Джихад  (араб.)    -   название   религиозной   войны   у   мусульман.
Первоначально Д. означало только воззвание к  неправоверным  о  принятии
ислама. Д. недозволен против тех, с кем  магометанский  государь  прежде
заключил мирный договор. В Д. обязан участвовать всякий способный носить
оружие мусульманин. Павший в бою почитается мучеником, которого  ожидают
в раю награды, подробно описываемые в Коране и  народных  легендах.  Ср.
Baillie. "Of Jihad in Mohammedan law" (1871).
     Джонка  - своеобразное китайское судно; отличительная особенность  его
постройки заключается в очень широкой,  высоко  поднятой  корме,  всегда
разрисованной изображением гор, облаков, драконов и т. п.; в  соединении
с  низким  носом,  имеющим  форму  скорее  четырехугольника,  чем  форму
обыкновенных  правильных   носовых   обводов,   получается   чрезвычайно
оригинальный вид. Внутренность джонки разделена на несколько  кают.  При
очень  небольшом  углублении,  Д.  вооружаются  тремя  мачтами  и  имеют
прямоугольные паруса, обыкновенно драночные,  связанные  горизонтальными
жердями. Суда эти очень легки на ходу и, при всей  оригинальности  своей
постройки, могут быть отнесены к морским  судам.  Военные  Д.  достигают
длины до 40 метров и вооружаются пушками небольших размеров;  купеческие
Д. имеют иное  устройство  своих  трюмов,  приспособленное  к  перевозке
грузов. На  Д.  малых  размеров  обыкновенно  гнездится  бедное  рабочее
население Китая,  которое,  располагаясь  правильными  линиями  вдоль  и
поперек больших рек, составляет  кабы  продолжение  населенных  городов;
население таких плавучих городов доходит в иных случаях до очень крупных
размеров; так в Кантоне его насчитывается около 80000 чел., в Гонконге -
12000 и т. д.
     Джонсон (Бенжамин, обыкновенно назыв. Бэн-Д. Jonson)  - личный друг  и
драматический противник Шекспира (1574 - 1637). Он  был  на  десять  лет
моложе Шекспира и вступил на литературное поприще, когда  Шекспир  стоял
уже во главе  английской  народной  драмы.  Жизнь  его  была  бурная.  В
противоположность Шекспиру, он вышел из народа. Второй  муж  его  матери
был простой  каменщик,  которому  он  помогал  в  работах.  На  средства
какого-то  знатного  покровителя,  который   заинтересовался   даровитым
ребенком, Джонсон был определен в  классическую  вестминстерскую  школу,
откуда поступил в кэмбриджский унив. Потом он служил наемным солдатом во
Фландрии,  прославился  своей  физической   силой   в   храбростью;   по
возвращении в Англию поссорился с актером Спенсером и убил его на дуэли.
По поводу постановки своей первой комедии Д. познакомился  с  Шекспиром,
который,   по   преданию,   содействовал   постановки   ее   на    сцене
Блек-фрайерского театра. Так произошло их сближение, скоро перешедшее  в
тесную дружбу, не прерывавшуюся до самой смерти Шекспира. Приятели стали
сходиться в основанной сэром Вальтером Ралеем  таверне  Сирены  (Mermaid
Tavern) и, придерживаясь различных художественных принципов,  устраивали
друг с другом настоящие словесные турниры,  описание  которых  оставлено
современниками. Есть предание, что Д. посетил своего друга в Стратфорде,
незадолго до его смерти, и что самая болезнь Шекспира  была  результатом
устроенной  по  этому  поводу  пирушки.  Памяти  Шекспира  Д.   посвятил
превосходное стихотворение, предпосланное первому полному  собранию  его
произведений (Editio princeps, 1623). В то время, как  Шекспир  удалился
навсегда из Лондона в  Стратфорд,  Д.  достиг  большой  известности  как
драматург, преимущественно в придворных кругах; он был возведен  Иаковом
I в сан поэталауреата и по случаю придворных  празднеств  писал  феерии,
называвш. тогда масками. При Карле I  Д.,  по  наветам  врагов,  впал  в
немилость, лишился своего звания и умер в  бедности.  В  то  время,  как
Марло,  Грин,  Шекспир,  Вебстер  и  др.   довели   до   художественного
совершенства драматическую хронику, трагедию и романтическую комедию, Д.
задумал повернуть драматическое искусство в сторону античной трагедии  и
бытовой комедии, образцы которых он видел в комедиях Плавта и  Теренция.
Он  был  глубоко  убежден,  что  английская  народная  драма,  с  своими
трагическими, превышающими действительность, страстями и  фантастическим
ходом действия, идет по  ложному  пути;  что  истинный  путь  есть  путь
простоты, правильности и естественности, завещанный классической драмой.
"Я буду", говорит он в прологе к одной из своих комедий: "изображать  на
сцене только такие действия и  употреблять  только  такие  слова,  какие
встречаются в жизни; я буду рисовать картину своего времени  и  смеяться
над человеческой глупостью". По мнению Д., герой пьесы  не  должен  быть
чудовищем страсти  или  порока,  но  одним  из  тех  людей,  которых  мы
ежедневно  встречаем  на  улице.  Таких  героев  он  и  дает   в   своих
многочисленных бытовых комедиях: "Every Man in his Humour",  "Every  man
out ot his Humour", "Volpone", "Alchemist",  "Bartolomew  Fair"  и  др.,
представляющих  верную  и  потому  драгоценную  в  культурном  отношении
картину пороков  современного  ему  общества.  Но  эта  верность  скорее
внешняя, чем внутренняя. Д.  не  обладал  способностью  создавать  живых
людей; в большинстве случаев его герои не более, как олицетворение общих
понятий и пороков - хитрости, чванства, жадности, шарлатанства и т.  п.;
в них нет того слияния типического с индивидуальным, которое  составляет
главное достоинство героев Шекспира. Сказанное  о  комедиях  Джонсона  в
полной мере  применяется  и  к  двум  его  трагедиям:  "Сеян"  (1603)  и
"Катилина" (1611), сюжеты которых заимствованы из жизни  древнего  Рима.
Благодаря своей громадной начитанности в классических  авторах,  Д.  мог
прекрасно перенести на английскую сцену  обстановку  римской  жизни,  со
всеми ее особенностями; но ему не удалось воскресить дух древнего Рима в
такой степени, как это сделал Шекспир  в  "Юлии  Цезаре"  и  "Антонии  и
Клеопатре".  Положенный  в  основу  его  первой   трагедии   эпизод   из
царствования  Тиверия  изучен  Д.  на  основании  Тацита   в   Светония,
повидимому, в пьесе нет слова,  которое  автор  не  мог  бы  подтвердить
ссылкой на источник, - но это обилие материала подавляет фантазию автора
и  лишает  пьесу  драматического  движения.  Чтобы  вполне  наслаждаться
"Сеяном",  нужно  иметь  хорошую  классическую  подготовку;   но   такой
подготовки не могло быть у английской публики начала XVII в. -  и  пьеса
Д. пала. Во второй своей  трагедии  Д.  счел  себя  вынужденным  сделать
некоторые уступки вкусу публики.  Он  допустил  большие  разнообразия  в
действии; перенесением места действия из Рима в  Фьезоле  и  обратно  он
нарушил классическое правило единства места; он даже позволил себе такие
эффектный нововведения, как появление  тени  Суллы  -  мотив,  очевидно,
навеянный Шекспиром; но всего этого показалось мало публике, воспитанной
на произведениях Шекспира и его школы - и  трагедии  Джонсона,  в  общем
все-таки построенная по образцу трагедий Сенеки, не имела успеха.  Кроме
драматических произведений, Д. писал поэмы, сатиры, эпиграммы и  оставил
сборник очерков, заметок и характеристик под  загл.:  "Discoveries".  По
силе и оригинальности мысли и картинности  изложения,  произведение  это
может быть поставлено наряду с  "Опытами"  Бэкона  и  "Характеристиками"
Лабрюйера. Произведения Д. были издаваемы Джиффордом  и  Коннингемом.  О
Джонсоне см. Taine, "Histoire de  la  litterature  anglaise";  Mezieres,
"Predecesseurs et contemporains de Shakspeare"; Ward, "English  Dramatic
Litterature" и кроме того отдельные этюды Symonds'a, "Ben Johnson"  (Л.,
1890), и Swiuburn'a, "A study of Ben Johnson"  (Л.,  1883).  На  русском
языке существует прекрасная характеристика Бэн-Д. в ст. покойного С.  А.
Варшера: "Литературный противник Шекспира" ("Русская Мысль", 1887).
   Н. Стороженко.
     Джорджоне (Giorgione) , собственно  Джорджо  -  живописец  итальянской
(венецианской) школы, род. в 1478 г.; ум. в Венеции, от чумы, в 1511  г.
Он был ученик Джованни Беллини и усвоил себе глубину и блеск его теплого
колорита, даже  превзошел  его  в  этих  качествах,  в  первый  из  всех
итальянских живописцев стал отводить  в  религиозных,  мифологических  и
исторических картинах важное место поэтически  придуманному,  красивому,
нечуждому натуральности пейзажу. Главным местом  его  деятельности  была
Венеция. Он писал здесь надпрестольные образа,  исполнял  многочисленные
портретные заказы и, по обычаю того  времени,  украшал  своею  живописью
сундуки, ларцы и фасады домов. Несмотря на кратковременность его  жизни,
у него  было  много  учеников,  к  которым  принадлежат,  между  прочим,
Себастиано дель-Пьомбо, Джов. да-Удине, Фр Торбидо (прозван. Иль-Моро) и
сам  Тициан.  Еще  значительнее  число   художников,   подражавших   его
направлению,  каковы,  напр.,  Лоренцо  Лотто,  Пальма  Старший,   Джов.
Kapиaни, Рокко  Марконе,  Парис  Бордоне,  Джирол.  Пеннаки,  Порденоне,
Коллеоне, Дзанки и др., картины которых нередко  слывут  теперь  за  его
работы. Между произведениями, несомненно принадлежащими  этому  мастеру,
особенно замечательны: "Богородица на троне, с  Младенцем-Спасителем  на
своих  руках  и  с  предстоящими   ей   св.   Антонием   и   Либералом",
надпрестольная икона в главной церкви Кастельфранко;  "Усопший  Христос,
поддерживаемый на краю гроба ангелами", в Монте-ди-Пьета  (ломбарде),  в
Тревизо;   "Суд   Соломона",   неоконченная   картина,   находящаяся   в
Кингстон-Ласи, близ  Вимборна,  в  Англии;  "Три  философа",  в  венской
галерее;  так  назыв.  "Концерт"  ,  в  палаццо  Питти,   во   Флоренции
(повторение в галерее Дориа, в Риме); "Святые Марк, Николай  и  Георгий,
усмиряющие морскую бурю", в галерее акад. худож., в Венеции, и  "Юдифь",
в Имп. Эрм., в СП б.
   А. С - в.
     Джорджтоун  (Georgetown)   -  по-голл.  Стабрек,  часто  назыв.  также
Демерарой - столица Британской Гвианы, на  вост.  берегу  судоходной  р.
Демерары. Дома, по большей части, деревянные, на каменных  столбах,  так
как  улицы  ниже  уровня  половодья.  Много  церквей,  школ  и  больниц;
несколько банков и газет. Ж. 36567.
   Джотто ди-Бондоне (Giotto di Воn-done) - один из самых  замечательных
итал. художников эпохи возрождения, род. в  1276  г.,  в  деревне  Колле
(близ Флоренции), ум. в 1336 г. во Флоренции. По  свидетельству  Вазари,
он сын простого крестьянина, пас  овец  и  был  замечен  Чимабуе,  когда
рисовал на плите фигуру овцы, что побудило последнего взять его  в  свою
мастерскую. По анонимному же комментарию к Божественной  Комедии  Данте,
конца XIV ст.,  Д.  был  сын  флорентинского  мастерового,  не  хотевший
учиться ремеслу, убегавший в студию Чимабуе  и  взятый,  наконец,  им  в
ученики. О молодых летах Д. и об его  художественном  развитии  сведения
неполны;  одно  можно  утверждать,  что  оно  шло   самостоятельно.   Из
сохранившихся его работ особенно замечательны  фрески  в  нижней  церкви
монастыря св. Франциска в Ассизи, изображающие: "Союз  св.  Франциска  с
бедностью, представленной в виде женщины, исхудалой и покрытой  рубищем;
"Апофеоза  св.  Франциска";  аллегорические   картины   "Целомудрия"   и
"Послушания";   "Рождество   Христово";   "Посещение    св.    Елизаветы
Богоматерью", и "Бегство во Египет". В верхней церкви того же  монастыря
он написал "Отречение св. Франциска от земных  благ"  и  совершенные  им
чудотворения. В Падуе, в церкви  Мадонны  делл'Арена,  Д.  исполнил  ряд
фресок, изображающих Страшный  Суд,  Спасителя  во  славе,  евангельские
сюжеты  и  аллегорические  фигуры  добродетелей  и  пороков.  В   церкви
Санта-Кроче, во Флоренции, находятся его фрески, представляющие  эпизоды
из жизни Иоанна Крестителя, Иоанна евангелиста и св.  Франциска.  Многие
из работ Д. погибли. Он писал много и в разных городах Италии,  оставляя
повсюду учеников и  возбуждая  художественную  деятельность.  После  его
смерти ученики и последователи,  распространившие  манеру  его  по  всей
Италии и рабски  только  повторявшие  выработанные  им  типы,  произвели
временной  упадок  живописи,  которую  снова  оживили  потом  Орканья  в
Мазаччо.  Рисунок  во  фресках  Д.  имеет   недостатки,   особенно   при
изображении нагого тела; округления его, вообще  моделировка,  постоянно
очень мало определены. Пейзаж у него - более намек на  природу,  чем  ее
воспроизведение; здания он изображал лучше,  чем  ландшафты,  хотя  и  с
погрешностями в перспективе. Он преобразовал темные,  византийские  тоны
красок в светлые, веселый и теплый колорит. В употребляемых  им  формах,
так сказать, слышится новый язык, способный  передавать  все  требования
сюжета, все оттенки чувств и мысли выводимых на сцену людей. Д. произвел
переворот в итальянской живописи; от освященных  традицией  византийских
типов он перешел к  натуре  и  ввел  в  религиозные  сюжеты  философское
начало, не передавая события сухо, только  для  того,  чтобы  картина  с
точностью восстановляла текст Священного Писания, подобно тому, как  это
делали  византийцы  и  итальянские  средневековые   мастера.   В   своих
композициях он подвергает анализу душу человека; разбирает его  чувства,
представляет  различные  стороны   его   характера,   его   нравственное
состояние,  и  из  всего  этого  извлекает  философскую  мысль.  В  этом
отношении, шаг, сделанный им вперед, решителен, и ни один из  художников
возрождения последующих веков, несмотря на  усовершенствования  формы  я
техники, не пошел дальше Д. в философском анализе. Религиозные сцены  он
изображал в земной обстановке; вместо  золотого  грунта  византийцев,  у
него являются пейзаж или здания. С Д. натурализм  входит  в  итальянское
искусство, и с этого времени начинает преобладать в нем  с  большей  или
меньшей силой. Некоторые  из  сцен,  изображенных  им,  заимствованы  из
византийского искусства, преимущественно из миниатюр церковных книг;  но
они  переработаны  и  оживлены  новою  жизнью.  Несмотря  на  сохранение
традиционного характера в Мадоннах, вышедших из под кисти Д., нежность и
задумчивость берут верх над величием и торжественностью Царицы Небесной.
Писал он аль-фреско, а потом  оканчивал  сухими  красками  -  аль-секко.
Кроме фресок, он исполнял и образа  на  дереве.  В  этих  произведениях,
рассеянных теперь по  церквам  и  музеям  Италии  и  картинным  галереям
Европы, он удаляется от византийства менее, чем в стенной  живописи.  Д.
был также даровитый зодчий. Его надзору были поручены  все  общественные
здания Флорентийской республики;  он  управлял  работами  по  сооружению
собора, воздвигавшегося тогда в ее столице, и построил  его  колокольню,
которая, несмотря на свою вышину (84 м.), столь изящна, размеры ее столь
гармоничны, декоративные элементы ее так хорошо вяжутся между собою, что
она  кажется  зрителю  скорее  ювелирным  изделием,  чем   зданием.   Д.
пользовался большим уважением у своих современников. Данте говорит о нем
в своей Божественной Комедии, как о самом  замечательном  живописце  его
времени. Так же отзываются о нем Петрарка, Боккаччо) и Гиберти.
   Л. ф.-Фрикен.
     Джоуль (James Prescott Joule)  - известный англ. физик (1818 - 89). До
15 лет Д. воспитывался в семье отца  своего,  богатого  пивовара;  затем
работал на заводе, изучая в то же время математику, химию и  физику  под
руководством Дальтона. Первые работы Д., относящиеся к 1838  -  40  гг.,
касаются  исследования  законов  электромагнетизма.   Изыскивая   лучшие
способы измерения электр. токов, Д.  в  1841  г.  открыл  названный  его
именем закон, дающий зависимость между  силою  тока  и  выделенным  этим
током в проводнике теплом. Изучая тепловые действия токов, Д. в 1843  г.
пришел к убеждению  в  существовании  предусмотренной  Майером  законной
зависимости между работой и количеством произведенного ею тепла и  нашел
численное отношение между этими  величинами  -  механический  эквивалент
тепла. Переселившись в 1843 г. в Манчестер, Д. неутомимо  исследует  тот
же вопрос  и  в  1847  г.  докладывает  о  нем  в  заседании  британской
ассоциации в Оксфорде. В 1854 г. Д. продает оставшийся ему от отца завод
и всецело посвящает себя науке. Неутомимо работая все в той же  области,
Д. до смерти обнародовал 97 ученых работ, из которых около 20 сделаны  в
сообществе с В. Томсоном и Л.  Плэфэром;  большинство  из  них  касается
приложения механ.  теории  тепла  к  теории  газов,  молекул,  физике  и
акустике и принадлежат к классическим работам по физике. Д.  был  членом
лонд.  корол.  общества  и  доктором  h.  с.  эдинбургского   (1871)   и
лейденского (1875) увив., обладал 2 медалями корол. общества; в 1878  г.
ему назначена была правительством пожизненная пенсия в 200 фн. Сочинении
Д. собраны в "Scientific papers by J. P. Joule" (2 т., Лонд., 1884 - 87)
и переведены в 1872 г. Шпреагелем на немецкий язык.
   Л. Г.
     Диабаз   -  древние   кристаллически-зернистые   изверженные   породы,
представляющие агрегат плагиоклаза (чаще всего Лабрадора) и авгита.  Под
этим названием соединяют  значительную  часть  так  наз.  зеленокаменных
пород (грюнштейнов) и  отчасти  траппов.  Кроме  указанных  существенных
составных частей, различные Д. содержат оливин, энстатит, кварц, биотит,
роговую обманку и почти  все:  магнетит,  ильменит,  апатит,  хлоритовые
новообразования (от которых и происходит зеленая окраска  многих  Д.  ),
серпентин, лимонит, кальцит и др. вторичные  продукты.  Д.  представляют
различные  видоизменения  от  крупнозернистых  до  совершенно   плотных,
афанитовых, причем часто наблюдаются переходы к  порфировым  структурам.
Строение Д. отличается от настоящего гранитовидного тем, что  плагиоклаз
является в виде идиоморфных призматических  кристаллов,  между  которыми
расстилаются крупные неправильные выделения авгита; это диабазовая,  или
авгитовая, или долеритовая  структура.  По  химическому  составу  это  -
основные  породы,  содержащие  SiО2  в  которых  варьирует  в  различных
разностях от 45 % до 50 % - 52 %. Если оставить в стороне кварцевые  Д.,
то все  остальные  делятся  на  две  группы:  1)  Д.  без  оливины,  или
собственно Д., и 2) оливиновые Д., в новейших породах, имеющих аналогами
долерит. В каждой из этих групп  различают  несколько  типов  по  мелким
структурным особенностям или второстепенным составным частям, как  напр.
лейкофир, салитовый Д., соссюритовый Д., энстатитовый, слюдяной  и  нек.
др. Различные процессы видоизменения и выветривания плагиоклаза и авгита
обусловливают разнообразный ход разрушения, выветривания и видоизменения
Д. Особенно интересны случаи видоизменения Д., которые  совершаются  под
влиянием динамометаморфизма: более или менее полное превращение авгита в
уралит ила вообще в волокнистую, а иногда и плотную роговую  обманку,  и
более или менее  резкая  катакластическая  структура  характеризуют  эти
измененные Д., носящие название  протеробаза,  эпидиорита  и  т.  п.  Д.
залегают пластами, пластовыми жилами, покровами; иногда с  ними  связаны
залежи медных и серебряных руд. По происхождению Д. по большей части  не
настоящие интрузивные породы, а образовались в виде эффузивных  масс  на
дне   моря.   Распространение   Д.   чрезвычайно   широкое:    Саксония,
Фихтельгебирге, Гарц, Нассау, Вогезы, Швеция,  Ирландия,  Сев.  Америка,
главнейшие из них. В России: Финляндия, Олонецкая губ., Урал,  Исачки  в
Полтавской губ., южная кристаллическая полоса, Урал, Алтай и т. д.
     Диабет    -   мочеизнурение,   расстройство,   выражающееся   обильным
выделением мочи. Моча иногда свободна от ненормальных  веществ,  простой
Д.  (азотурия,  Д.  insipidus),  чаще  же  она   содержит   значительное
количество виноградного сахара - сахарное мочеизнурение  (D.  mellitus).
Первая форма Д. чисто нервное  страдание,  которое  может  быть  вызвано
всяким раздражением, распространяющимся на секреторные нервы, заведующие
мочеотделением. Всего  чаще  страдают  Д.  дети;  мужчины  чаще  женщин.
Болезнь развивается постепенно  и  протекает  хронически,  причем  долго
сохраняется  хорошее  самочувствие,  но  затем  появляется  упадок  сил,
который, все более  и  более  возрастая,  убивает  больного.  Количество
выделяемой мочи доходит даже до 12 литров в сутки. Она  очень  бледна  и
низкого удельного веса (1,001 - 1,010). Лечение  обыкновенно  направлено
против основного страдания. С целью сохранения сил  назначают  различные
укрепляющие   лекарства.   Гораздо   чаще   наблюдается   сахарный   Д.,
обусловливающий  нарушение  питания   всего   организма,   при   котором
замечается не только усиленное выделение мочи с весьма  высоким  уд.  в.
1,030 - 1,040, до 12 -  15  и  даже  18,5  л.  в  сутки,  но  и  высокое
содержание виноградного сахара в ней, суточная потеря  которого  доходит
до 200 - 300 грамм. Сахар находят и  во  всех  выделениях  и  отделениях
больного, в его крови и органах. Обильное выделение  мочи  обусловливает
постоянные  позывы  на  мочеиспускание,  сильно  тяготящие  больного   и
лишающие его сна. На ряду с этим его  мучит  ничем  неутолимая  жажда  и
повышенный аппетит. В дальнейшем наступает расстройство питания, органов
чувств,  особенно  зрения,  даже  потеря  его   вследствие   образования
катаракты,  расстройства   в   коже   (образование   чирьев,   нарывов),
наклонность к омертвению отдельных частей, истощение всего тела,  упадок
сил, головные боли, невралгия, крайняя неохота к умственным и физическим
занятиям;  развивается   кахексия,   уничтожающая   в   больном   всякую
способность противодействия внешним вредным влияниям и больные  погибают
или от осложнений или  от  маразма.  Продолжительность  течения  болезни
обусловливается обстановкой больного,  уходом  за  ним,  соответственным
режимом жизни и может длиться от нескольких месяцев до 15  лет.  Лечение
чисто симптоматическое и очень важную роль играет диета,  причем  задача
ее сводится к устранению из пищи всего, что содержит или из  чего  может
образоваться  сахар.  Так,  напр.,  запрещают  супы  с  тестом,  хлебные
похлебки, мучные соусы, стручковые плоды, некоторые овощи (репа, брюква,
морковь),  вообще  плоды.  Почти  всеми  врачами  горячо   рекомендуется
обильное употребление мяса во всех видах, жиры и легкое вино. Прекрасное
действие оказывает на диабетиков употребление щелочных вод и  на  первом
плане карлсбадские, считающиеся едва ли  не  специфическими  водами  при
этой болезни. Такой же славой пользуются и виши. На долю врача  остается
только борьба с припадками болезни, соответственно ее характеру.
   Г. М. Г.
   Появление  сахара  в  моче  объясняется   или   так   наз.   сахарным
перерождением  тканей,  или  вследствие  усиленного  перехода  в  печени
гликогена в сахар, а также и изменениями стенок  кровеносных  сосудов  в
почках, становящихся более проницаемыми  для  сахара,  циркулирующего  в
крови.  Несомненно,  что  некоторые  повреждения   центральной   нервной
системы, и на первом месте укол в определенное место дна 4го желудочка в
продолговатом мозгу, т.  е.  так  назыв.  сахарный  укол  Клод  Бернара,
вызывает у животных временный  Д.,  обусловленный,  вероятно,  усиленным
превращением вследствие этого центрального раздражения гликогена  печени
в сахар. Но кроме того и другие раздражения, возбуждения  и  повреждения
как спинного мозга, так и периферических нервов, седалищного, блуждающих
нервов  вызывают  тоже  временный  Д.  Такими  временными,  анормальными
возбуждениями  мозга   или   периферических   нервов   вероятнее   всего
объясняется внезапное появление  у  сравнительно  здоровых  людей  скоро
преходящего Д. Но  из  последних  опытов  Меринга  и  Минковского  стало
очевидно, что вопрос о происхождении Д. представляется несравненно более
сложным,  так  как  ими  доказано,   напр.,   что   удаление   у   собак
панкреатической железы влечет за собою смертельный Д., характеризующийся
выделением огромного  количества  сахара  мочей,  а  впрыскивание  таким
животным настоя панкреатической железы  ослабляет  картину  Д.  и  может
продлить  им  жизнь.  Следовательно,  наличность  этой  железы  как   бы
предохраняет животное от наступления Д., и те же  авторы  показали,  что
животные, лишенные панкреатической железы,  как  бы  теряют  способность
окислять развивающийся в них  и  усваиваемый  ими  сахар;  последний  не
перегорает в них до степени углекислоты и воды, т. е.  не  утилизируется
ими  и  выделяется  мочей.  Вопрос  о  Д.  нуждается   после   этого   в
основательной ревизии и дальнейшей разработке.
   И. Т.
     Диагноз . - Так наз. распознавание и определение болезни, на основании
замечаемых местных изменений, предполагаемых причин,  а  также  особенно
выдающихся   явлений   ее.   Поэтому   различают    Д.    анатомический,
этиологический и симптоматический.  Искусство  распознать  болезнь  наз.
диагностикой. При Д. руководствуются  субъективными  жалобами  больного,
анамнезом, исследованием и наблюдением за дальнейшим  течением  болезни.
Следует также обращать внимание на возраст,  пол,  воспитание  пациента,
так как все это имеет значение при определении болезни.  Анамнезом  наз.
история  болезни,  от  ее  начала  до  данного   момента   с   указанием
наследственности, врожденных болезней, развития  в  детские  годы  и  во
время наступления половой зрелости, особенных физических  и  психических
влияний  и,   наконец,   раньше   перенесенных   болезней.   Объективное
исследование обнимает наружный осмотр больного, термометрию, ощупывание,
постукивание,  выслушивание,   измерения   и   целый   ряд   специальных
исследований. Исследуют  также  телосложение  больного,  состояние  сил,
выражение его лица,  положение  тела,  состояние  кожи,  те  или  другие
лихорадочные явления (температура, пульс, дыхание). Иногда предпринимают
физико-химическое и микроскопическое исследование выделений и  отделений
больного, а также и его крови. Нередко удается распознать болезнь только
при дальнейшем течении ее.
   Диалектика  (от  греч.  dialegesJai)  -   искусство   вести   беседу.
Аристотель считает Зенона, философа элейской школы,  родоначальником  Д.
Диалектика  Зенона  состоит  в  опровержении,   основанном   на   законе
противоречия, положений, выставленных представителями других философских
школ. Характер термина Д. получает лишь  у  Платона,  хотя  по  существу
учение Сократа  о  правильном  образовании  поняли  и  учение  мегарских
философов  тожественно  с  платоновским.  У  софистов  Д.  выродилась  в
эристику.  У  Платона  Д.  означает,  во-первых,  методически   веденный
разговор, исследующий какой-либо  вопрос;  во-вторых,  учение  об  идеях
(соответствует логике и теории дознания).  Учение  об  идеях  назвал  Д.
Спевсипп, ученик Платона; он же разделил систему Платона на 3 части: Д.,
физику, этику. Аристотель под словом Д.  разумеет  искусство  нахождения
оснований для доказательства своей мысли  или  опровержения  противника;
таким образом  Д.  является  прикладною  логикой.  После  Аристотеля  Д.
смешивают весьма часто  с  логикой.  В  новой  философии  к  термину  Д.
вернулся Кант. Трансцендентальной Д.  у  него  называется  вторая  часть
трансцендентальной   логики   -   отдел   "Критики   чистого    разума".
Трансцендентальная Д.  имеет  задачей  раскрыто  призрачности  суждений,
возникающей в том случае, если чистые понятия рассудка мы относим  не  к
одним предметам опыта, и если  из  идей  разума,  переступающих  границы
всякого возможного опыта, мы делаем заключении относительно мира явлений
и предметов самих по себе. Шлейермахер под Д. понимает правильную беседу
о предмете чистого мышления, т. е. о мышлении ради самого знания.  Самое
большое значение Д. получила  в  системе  Гегеля,  метод  коего  принято
называть диалектическим. По В. Соловьеву, Д. - такое  мышление,  которое
из общего принципа в форме понятия выводить его  конкретное  содержание;
акт диалектического мышления заключается  в  переведении  потенциального
содержания в актуальность. В обыкновенной речи под  Д.  понимают  уменье
логически доказать свою  мысль,  а  также  искусство  оспаривать  истину
остроумными софизмами. Диалектик, прежде учитель Д.
   - вообще человек, искусный в споре.
     Диана  - древнеиталийская богиня света и луны (первоначально - женская
половина бога света и солнца, Януса), почитаемая различными итальянскими
народами, Знаменитейшими святилищами ее были:  священная  роща  у  озера
Неми, где рядом с ней поклонялись демону  Вербию),  и  храм,  основанный
Сервием Туллием на Авентинском холме.  Как  и  другие  италийские  боги,
Диана отождествлялась с греческим божеством
   - Артемидой, культ которой, вместе с культом ее брата Аполлона,  рано
нашел доступ в Рим. Артемида, по обычному преданию дочь  Зевса  и  Леты,
была первоначально богиней света и луны, почему ей,  как  и  всем  богам
света, давали в атрибуты лук и стрелы, а как богине ночи  -  факел.  Как
олицетворение  бесплодной  луны,  Артемиду  считали   девственницей.   В
некоторых частях Греции - в Аркадии и Этолии  -  она  считалась  богиней
лесов,  рек  и  ручьев.  Спутница  нимф,  строго   наказывающая   всякое
оскорбление скромности, покровительница охотников, Д.  вместе  с  тем  и
покровительница дичи. В союзе с  Аполлоном  она  является  карательницей
гордости и самомнения людей, выходящих из границ,  указанных  божеством.
Как Аполлон, она убивает стрелами людей,  особливо  женщин  и  детей,  и
посылает болезни на  людей  и  животных.  Изображалась  Артемида  или  в
длинном женском одеянии, или с приподнятым, для удобства охоты  хитоном.
Обыкновенно у ее за плечами колчан, а в руках  лук  или  факел.  Нередко
около Д. стоит лань, как,  напр.,  на  известном  изображении  так  наз.
версальской Д. (вероятно, это - произведение греч. художника,  сделанное
в последние  годы  республики  в  Риме;  найдено  на  вилле  Адриана;  в
настоящее время в луврском  музее).  На  некоторых  изображениях  богиня
сидит на лани, на других она  вместе  с  Аполлоном  едет  на  колеснице,
запряженной ланями. Сначала от греческой Артемиды отличалась, а  позднее
слилась  с  нею  таврская  и  эфесская  Артемида  -  азиатская   богиня,
олицетворявшая убивающую и возрождающую  силу  природы.  Первая,  родина
которой была Каппадокия и Понт, представляла  враждебную  жизни  сторону
природы. Ей поклонялись в некоторых местах Аттики  (куда,  по  сказанию,
Ифигения привезла ее изображение из таврического Херсонеса), в Спарте, в
южной  Италии,  всюду  -  с   обрядами,   сохранившими   следы   древних
человеческих жертв. Эфесская  Артемида,  которой  служили  жрецы-евнухи,
имела основанный амазонками храм, одно из известнейших святилищ М. Азии;
ее  изображение  в  виде  мумии  указывало  на  глубокую   древность   и
представляло собою богиню плодородия, с многочисленными грудями.
     Диапозитивы (фотографические) . - Д. называют  позитивные  снимки  или
отпечатки на стекле,  получаемые  подобно  обыкновенным  фотографическим
отпечаткам.   Красивый   вид   Д.   и   особый   эффект,   приобретаемый
фотографическим рисунком при рассматривании  его  на  свет,  сделали  из
этого вида произведений светописи одно из изящнейших украшений для  окон
и фонарей в виде различных экранов. Кроме того, Д. нашли  себе  обширное
применение  для   демонстрирования   фотографических   снимков   помощью
волшебного фонаря. Наконец Д. употребляется как средство  для  получения
фотографическим путем  увеличенных  копий.  Для  первого  из  упомянутых
применений  Д.  многими  фотографическими  фирмами  изготовляются   ныне
особые,  так  называемые  "опаловые  пластинки",   которые   значительно
облегчают  для  любителя  занятие  диапозитивными  работами.  Пластинки,
употребляемые  для  Д.,  покрываются   обыкновенно   слоем   хлоро   или
бромосеребряной коллодионной эмульсии (чувствительные слои на  альбумине
для Д. уже вышли из употребления).
   Для экранов  вполне  пригодны  как  желатинная,  так  и  коллодионная
эмульсии, а также и опаловые пластинки. Для увеличений же  и  волшебного
фонаря  гораздо  предпочтительнее  коллодионная  эмульсия.  Преимущества
коллодионной эмульсии в этих случаях основываются  на  большей  тонкости
коллодионного сдоя  сравнительно  со  сдоем  желатины,  вследствие  чего
снимки на коллодии приобретают гораздо большую резкость и выработанность
мельчайших подробностей и оттенков  -  качества  столь  желательные  для
ясности и отчетливости их  увеличенных  изображений.  Отношение  толщины
слоев той и другой эмульсии выводятся  и  делаются  наглядно  ясными  из
относительного содержания в образующих их эмульсиях  летучих  и  твердых
частей, из которых первые удаляются по наведении  слоя  при  высушивании
пластинок. Действительно, в то время как  желатинная  эмульсия  содержит
около 14 твердых частей  на  100  частей  всей  ее  массы,  коллодионная
содержит только 2, остальное падает на долю воды, спирта, эфира и т. п.,
впоследствии удаляемых, частей. Приняв толщину слоя  эмульсий  во  время
наведения их на пластинки даже равною в обоих случаях (что  на  практике
обыкновенно не случается, так как коллодионная эмульсия наводится всегда
слоем более тонким, чем желатинная), мы все же получим коллодионный слой
в 7 раз тоньше желатинного, как  только  летучие  части  обеих  эмульсии
будут удалены при высушивании пластинок. В действительности же отношение
толщины слоев  бывает  около  1:10.  Получение  оттисков  на  всех  этих
пластинках производится также как и на обыкновенной  альбуминной  бумаге
помощью  копировальных  рамок  на  дневном  или   искусственном   свете.
Желатинные пластинки требуют при этом меньшего времени позы сравнительно
с коллодионными,  затем  проявления,  вирирования  (для  придания  более
приятного  тона)  и   наконец   фиксирования.   Коллодионные   пластинки
проявления  не  требуют,  а  вирирование  и  фиксирование  их,   подобно
предыдущим, ведутся по особым рецептам, и  весьма  сходно  с  такими  же
операциями, производимыми при работах  с  обыкновенными  отпечатками  на
альбуминной бумаге. Если Д. делаются для экранов или украшения окон,  то
необходимо, чтобы, кроме слоя, несущего изображение, на них  был  другой
слой, играющий роль фона,  так  как  прозрачность  обыкновенного  стекла
мешает рассматриванию изображения на проходящий свет и оно  теряет  свои
художественные достоинства. Опаловые  пластинки  имеют  такой  слой  при
самом своем изготовлении, обыкновенные  же  Д.,  по  окончании  отделки,
нуждаются в наведении особого молочновидного слоя,  которым  покрывается
сторона  стекла  противоположная  той,  на   которой   находится   самое
изображено. Для увеличений и волшебного фонаря молочновидного слоя на Д.
не  наводится,  а   целость   изображения   обеспечивается   обыкновенно
наложением поверх него особого стекла, которое  скрепляется  с  основным
стеклом особою бумажною  обклейкой,  идущей  в  виде  полоски  по  краям
пластинок.
   В. Д. Менделеев. D.
     Диаcпopa (греч. рассеяние)  -  так  называлась  у  евреев,  говоривших
по-гречески, и в  Новом  Завете,  совокупность  евреев,  рассеянных,  со
времен Вавилонского пленения, вне Палестины, среди языческих народов,  в
Египте и Малой Азии, а с I в. нашей эры  это  название  было  перенесено
евреями-христианами  на  единоверцев,  живших  вне  церковных  общин.  В
новейшее время это название употреблялось  гернгутерами,  которые  звали
так всех живших вне общин братий своей секты.  Теперь  между  католиками
под именем Д. разумеются католические общины в иноверных странах.
   Диастола  сердца  -  расслабленное  состояние  или  покойная  фаза  в
деятельности сердца. Вслед за сокращением, т. е. систолой, каждой из 4-х
полостей сердца наступает фаза расслабленная, т. е. Д. их.
   И. Т.
     Диатез  - предрасположение  организма  или  отдельных  его  органов  к
заболеванию, вследствие особой их слабости, врожденной или приобретенной
ненормальности состава и жизнедеятельности тканей.  В  старину  диатезом
объясняли причину возникновения очень многих болезней,  в  последнее  же
время понятие о Д. сузилось и область патологических процессов,  к  коим
еще применяется этот термин, значительно уменьшилась.  Различают  теперь
два вида Д. 1) Врожденное  или  приобретенное  усиление  восприимчивости
организма к заболеваниям, или уменьшение  сопротивляемости  организма  в
борьбе с болезнетворной причиной;  напр.  -  геморрагический  Д.,  когда
организм по  устройству  стенок  кровеносных  сосудов  предрасположен  к
сильной и нередко угрожающей жизни кровоточивости, могущей произойти  от
самых  ничтожных  причин;  ревматический   Д.   -   чрезвычайно   легкое
расположение к простуде и т. д. 2)  Болезненное,  ослабленное  состояние
организма, вследствие резкого изменения характера обмена веществ в теле.
При таком  состоянии  продукты  недостаточного  обмена,  так  называемые
недокисленные продукты, образуются иногда в  огромном  количестве  и,  в
случай затрудненного выведения, накопляются  в  организме,  отлагаясь  в
различных органах и тканях: мочекислый Д., подагрический Д. и  др.  Так,
напр., во время развития какой-либо эпидемии одни люди  легко  поддаются
заразе, другие  же  упорно  противостоять  заболеванию.  Как  выясняется
современною  наукою,  условия,  препятствующие  болезнетворным   агентам
оказывать свое действие на организм,  в  большинстве  случаев  сложны  и
заключаются в наследственном расположении, привычке, достаточной силе  и
энергии организма, нормальном составе его соков, правильной функции  его
органов и т. д.
   А. Л - ий.
   Диатонический (греч. от dia - через, jwnh -  звук).  -  Д.  полутоном
(малая   секунда)   называется   наименьший   промежуток   между   двумя
соединенными разноименными  нотами  диатонической  гаммы,  напр.  mi-fa,
si-do, do-re bemol.  Большая  секунда  (тон)  состоящая  из  двух  рядов
лежащих     полутонов     считается     Д.     интервалом,     например:
do-re(do-reb+reb-reb)
   Д. гаммою называется последование звуков, из которых каждый от своего
соседнего    отстает    на    тон    или    Д.    полутон,     например:
do-re-mi-fa-sol-la-si-do. b
   Д. интервалами называются интервалы, образуемые между соседними и  не
соседними ступенями  гаммы.  Мелодия,  состоящая  из  таких  интервалов,
называется Д.
   Н. С.
     Диафрагма  - непрозрачная пластинка с круглым отверстием, помещаемая с
целью  увеличения  отчетливости  изображений,  составляемых  оптическими
стеклами микроскопов, телескопов, фотографических камер. Д.  задерживает
крайние  лучи  поверхности   световых   конусов   названных   оптических
инструментов. В них часто бывает по несколько Д.  Служат  также  Д.  для
задержания света, могущего отражаться от  внутренних  стенок  трубок  во
многих приборах; в частных случаях отверстие Д. может иметь и не круглую
форму. Этим именем  называется  также  круглая  поворотная  пластинка  с
отверстиями разной величины по окружности, помещаемая в  передней  части
различных фонарей, употребляемых для оптических опытов и т. п.
   Ф. П.

     Диафрагма   фотографическая    -   приспособление    для    уменьшения
действующего отверстия фотографического  объектива  с  целью  увеличения
резкости  и   глубины   изображения.   Обыкновенные   Д.   делаются   из
металлических, тщательно вычерненных пластинок  с  круглыми  отверстиями
различных диаметров посередине. Такие Д. вставляются в  особые  прорези,
сделанные для них в оправах. Чтобы не  иметь  многих  Д.  с  отверстиями
различных диаметров, в последнее время изобретена Д. "Iris",  помещаемая
внутри объектива и состоящая из многих серпообразных пластинок, которые,
приводясь одновременно в движение особым механизмом,  сдвигаются  к  оси
объектива и уменьшают, таким образом, его отверстие до любой величины.
   Действие, производимое Д., объясняется, с одной стороны,  уменьшением
сферической и хроматической аберрации от задержана лучей далеких от  оси
объектива, отчего изображено делается более резким по краям пластинки, с
другой стороны - уменьшением площади основания конуса, в  виде  которого
сходятся  световые  лучи,  чтобы   образовать   в   сопряженном   фокусе
изображение точки,  вследствие  чего  сечение  этого  конуса  плоскостью
чувствительного слоя, воспринимающего изображение, становится меньше  и,
следовательно,  увеличивается  так   называемая   глубина   изображения.
Достигаемые диафрагмированием достоинства изображения сопряжены, однако,
с уменьшением его яркости, что влечет за  собою  необходимое  увеличение
времени снимания (экспозиции или выставки). Это увеличение,  в  пределах
случающихся  на   практике,   можно   принять   приблизительно   обратно
пропорциональным уменьшении площади действительного отверстия объектива;
следовательно, если площадь отверст Д. вдвое (или иное число раз) меньше
площади полного отверстия объектива, то время снимания с Д. должно  быть
вдвое (или иное, но одинаковое с предыдущим числом раз) продолжительнее,
чем при полном не диафрагмированном отверстии объектива.  Слишком  малые
Д.  уменьшают  рельефность  снимков   и   сообщают   другие   недостатки
изображению,  почему  практикою  положен  известный  предел   уменьшению
отверстия Д.
   Кроме описанных  Д.  для  ландшафтных  снимков  "простым"  объективом
употребляют еще наклонные Д.  Такие  Д.  помещаются,  с  помощью  особой
оправы, впереди объектива. Наклон Д. равняется обыкновенно  35  градусам
(от вертикальной линии), верхнею частью вперед, т. е. по  направлению  к
снимаемому предмету. При таком положении Д. освещение  неба  уменьшается
почти в 4 раза, тогда как ландшафт и  передний  план  освещаются  полным
светом, отчего снимки, получаемые помощью таких Д., приобретают  гораздо
большую  гармоничность,  вследствие  более  равномерного   распределения
освещения по площади пластинки.
   В. Д. Менделеев. D.
     Дибич-Забалканский  (Иван Иванович, 1785 - 1831) - граф,  фельдмаршал.
Помещенный отцом в берлинский кадетский корпус,  Д.  вскоре  обратил  на
себя внимание блестящими успехами в науках. По приезде в Петербург (1801
г.) он был определен прапорщиком в л.-гв. Семеновский полк,  после  чего
усердно занялся довершением  своего  военного  образования  и  изучением
русского языка. Во время первых войн  с  Наполеоном,  Д.  оказал  особые
отличия в боях при Аустерлице и Гейльсберге. В 1810 г., будучи  дежурным
штаб-офицером в корпусе  гр.  Витгенштейна,  обратил  на  себя  внимание
запиской: "Organisationsplan  eines  Requisitionssystems",  поданною  им
воен. министру, по поводу предстоявших воен. действий.  В  Отечественную
войну на долю Д. выпало  значительное  участие  в  успехах  корпуса  гр.
Витгенштейна, особенно под Полоцком. К концу 1812  г.  Д.  выказал  себя
искусным  начальником  особого   отряда,   посланного   против   маршала
Макдональда, и не менее ловким дипломатом  в  переговорах,  окончившихся
отделением прусского корпуса Йорка  от  французов.  В  1813  г.  он  был
генерал-квартирмейстером союзных  армий  и  отличился  в  сражениях  при
Дрездене, Кульме и Лейпциге, в 1814  г.  -  в  боях  под  Ла-Ротьером  и
Арси-сюрОб. После войны он был назначен начальником штаба  1-й  армии  и
вскоре получил звание генерал-адъютанта; император взял его с  собою  на
Лайбахский конгресс. и с этого времени  Д.  стал  неразлучным  спутником
государя. В 1824 г. он сделался начальником главного штаба;  в  1825  г.
сопровождал Александра I в Таганрог и присутствовал при его  кончине,  а
при  самом  вступлении  на  престол  императора  Николая  заслужил   его
расположение донесением  об  открытии  заговора  так  наз.  декабристов.
Большинство заговорщиков находилось во 2-й армии, и Д. лично принял меры
к  арестованию  важнейших  из  них.  В  1827  г.,  по   возвращении   из
командировки на Кавказ (для расследования недоразумений между генералами
Ермоловым и Паскевичем), ему пожалован графский титул.  В  1828  г.,  во
время войны с Турцией, Д. находился при действующей армии,  сначала  без
всякой  определенной  должности.   Пользуясь   неограниченным   доверием
императ. Николая и ведя с ним обширную переписку, он руководил  военными
действиями вполне самостоятельно, помимо фельдмаршала гр.  Витгенштейна,
который, не имея возможности ничего  предпринять  без  совещания  с  Д.,
представлялся лишь лицом, официально ответственным за неудачи. В  начале
1829 г. Д.  был  назначен  главнокомандующим  армиею.  По  справедливому
замечанию Мольтке, Д., имея в распоряжении относительно слабые средства,
предпринимал лишь то,  что,  при  данной  обстановке,  было  существенно
необходимо для достижения цели войны; он дал одно большое сражение  (при
Кулевче) и  взял  одну  крепость  (Силистрию),  но  успехи  эти,  сломив
сопротивление     неприятельской     армии,     способствовали     почти
беспрепятственному переходу русских  войск  через  Балканы,  считавшиеся
дотоле неодолимыми, и привели нашу армию к  Адрианополю,  где  смелый  и
решительный образ действий Д. ускорил заключение  выгодного  для  России
мира. Кампания эта доставила Д. титул Забалканского. июльская  революция
1830 г. побудила императора Николая послать Д. в Берлин для  переговоров
с королем относительно действий сообща,  в  виду  угрожавшей  опасности.
Переговоры  эти,  однако,  не  увенчались  успехом.  Между  тем,  успехи
революции в Бельгии и просьбы нидерландского короля  о  помощи  побудили
имп. Николая мобилизовать часть армии и двинуть ее к  западной  границе.
Внезапно вспыхнувшее восстание в Польше заставило употребить эти  войска
против поляков. Вызванный из Берлина, Д. обещал подавить восстание одним
ударом; но обещание это осталось  неисполненным,  несмотря  на  то,  что
случай  к  тому  представился  после  сражения  под  Гроховым.  Кампания
затянулась  на  7  месяцев.  После  разгрома  поляков   при   Остролеаке
оставалось только взятием Варшавы окончить войну; но в ночь на 29 мая, в
с. Клешеве, близ Пултуска, Д. скончался от холеры. См. Веlmont, "Graf v.
D. Sabalkansky" (1830); Заболоцкий-Десятовский, "Граф П.  Д.  Киселев  и
его время" (СП б., 1882, т. I); "Рус. Старина" (1880 - 84).
     Диван  (персид., Divan, Diwan) - первоначально  обозначал  на  Востоке
список, реестр, в особенности расписание податей, вообще сверток  счетов
по государств, делам, а также и место  хранения  этих  счетов  -  архив.
Название это было перенесено и на собрание стихотворений,  принадлежащих
одному автору. Своим "Westostlicher Divan" Гете ввел это слово в  европ.
литературу.  Кроме  того,  название   Д.   носил   со   времен   Моавии)
государственный совет, вообще центр управления страны. Такой Д. был и  в
Алжире. В Турции Д. - то же что Высокая  Порта,  тайный  совет  султана,
состоящий, под председательством великого  визиря,  из  Шейх-уль-Ислама,
министров и председателя государ. совета. Д.  стали  называть  и  другие
собрания сановников или  чиновников  по  административным  или  судебным
делам. В тоже время название Д. носят и помещения. в которых  происходят
собрания; так Д. - также зал собрания Высокой Порты и  т.  д.  Затем  Д.
стали называться приемные залы в дворцах и квартирах богачей на Востоке,
а  в  частности  находящиеся  вдоль  стен  в  этих  залах  низкие   софы
(оттоманки), покрытые коврами и снабженные многими  вышитыми  подушками.
Этот род мебели перешел  и  к  нам.  На  Кавказе  Д.  в  смысле  мебели,
называется тахтой.
     Дивертисмент  (забава, divertimento - итал., divertissement -  франц.)
- так  называются  музыкальные  сочинения,  составленный  из  нескольких
небольших,  легко  обработанных  пьес,   для   одного   или   нескольких
инструментов. Д. называется также одна легкая пьеса, вставленная в сюите
среди других, более  сложных.  В  России  и  во  Франции  Д.  называется
музыкальный антракт или небольшой концерт, вставленный в спектакль.
     Н. С. Дивиденд  -  часть  общей  прибыли  какого-нибудь  коммерческого
предприятия,  причитающаяся  участникам  или  пайщикам  его   соразмерно
капиталу, которым каждый  из  них  участвует  в  предприятии.  Дигиталис
(Digitalis purpurea), наперстянка красная -  лекарственное  растение  из
сем. Scrofularineae. Действующее начало этого растения еще мало изучено.
Называют как таковое,  извлекаемые  из  растения  глюкозиды;  дигиталин,
дигитонин, дигиталеин, дигитоксин и др. Д. служит могучим средством  для
облегчения страдания больных при расстройстве деятельности  сердца,  при
упадке сердечной деятельности, при задержании мочи в организме и  т.  п.
Листья Д. внесены впервые в лондонскую фармакопею в 1740 г., но только в
настоящем  столетии  подверглись  научному  изучению  (Ватеринг,   Иорг,
Гомолль,  Вальц,  Шрафф,  Траубе,  Боткин  и  его  ученики:  Виноградов,
Аккерман и др.). Д. принимается внутрь или в виде порошка листьев или, в
громадном  большинстве  случаев,  в  форме  водного   настоя   (infusum)
листьев;. спиртной настой менее  действителен,  чем  водный:  выделяемые
химическим путем составные части растения - глюкозиды  (дигиталин  и  т.
д.) - в отдельности употребляются: сравнительно  очень  редко.  Действие
водного настоя Д., при введении его в организм через  желудок  малыми  и
повторными дозами, выражается замедлением пульса, уменьшением числа  его
ударов  и  сильным  повышением  кровяного  давления.  От   больших   доз
получается обратный  эффекты  ускорение  пульса  и  постепенное  падение
кровяного давления. Д. обладает  свойством  накопляться  в  организме  и
проявлять  свое  действие  кумулятивно.  Физиологически   его   действие
проявляется от раздражения блуждающего  нерва,  а  затем  автоматических
нервных узлов в сердечной мышце.
   А. Л - ий.
     Дидло (Карл-Людовик)  - известный балетмейстер (1767 - 1837),  род.  в
Стокгольме, где его отец был балетмейстером;  учился  в  Париже;  первый
балет свой поставил в Лондоне. В 1801 г. Д. был приглашен Н. Б. Юсуповым
в СП б., где дебютировал балетом "Аполлон и Дафна"  (1802).  Его  балеты
произвели переворот в тогдашней хореографии; он отменил  парики,  франц.
кафтаны, башмаки с пряжками, фижмы, шиньоны, мушки  и  пр.,  ввел  трико
тельного  цвета,  а  также  невиданные  дотоле   полеты.   С   небольшим
промежутком Д. пробыл на спб. балетной сцене до 1829 г. умер в Киеве. Д.
поставил русский балет на небывалую до него  высоту  и  образовал  много
хореографических знаменитостей русских:  Данилову,  Истомину,  Телешову,
Зубову, Лихутину, Гольц, Дидье и др. Пушкин и Грибоедов воспевали балеты
Д. и его учениц. Его балеты многочисленны. Воспоминания о нем напечатаны
его учеником А. П. Глушковским ("Пантеон" 1851, кн. II, IV  и  VI).  Его
биография - Н. Мундта ("Репертуар", 1840, кн. I).
   Ум.
     Диез (dieze, diеse -  франц.,  diesis  -  нем.)  -  музыкальный  знак
(),обозначающий повышение  звука  или  ноты  на  хроматической  полутон.
Двойной Д. (Double  diеse  ?)  повышает  ноту  на  два  полутона.  Бекар
уничтожает действие Д. Двойной бекар  уничтожает  действие  двойного  Д.
Слово Diesis прежде  обозначало  полутон  (D.  magna),  треть  тона  (D.
chromatica) или четверть тона (D. enharmonica). В новейшей музыке diesis
обозначает различие  между  хроматическим  и  диатоническим  полутонами,
напр. между do - do diese  и  do  -  rе  bemol,  между  энгармоническими
звуками.
   Н. С.
     Диета. - Под Д. подразумевается пищевой  режим,  устанавливаемый  для
здоровых и больных  соответственно  возрасту,  телосложению,  профессии,
климату, временам года и т. д.  В  общем  можно  принять,  что  взрослый
человек теряет ежедневно 20 грамм азота и 310  грамм  углерода,  поэтому
пища для поддержания жизни должна состоять  из  азотистых,  безазотистых
(жиры, углеводы)  и  неорганических  веществ.  По  Молешотту,  она,  для
покрытия ежедневных потерь, должна ежедневно состоять из 124,0 азотистых
веществ, 430,0 крахмала, 55,0 жиров  и  30,0  солей,  что  соответствует
приблизительно 820 гр. хлеба и 220,0  гр.  мяса.  По  вычислениям  Фойта
требуется:
   белков жиров углеводов отношение белков к  без-азоти-стым  вещест-вам
Для детей 79 35 251 1:3.9 Для рабочих в  среднем  118  56  500  1:5  Для
рабочих в покое 137 72 352 1:3.5 Для рабочих  при  работе  137  173  352
1:4.7

   Очень интересны вычисления Плейфера, согласно которому требуется  для
взрослых:
   белков жиров углево-дов  При  покое  минимум  57  14  340  При  покое
максимум 119 51 530 При умеренной работе 120 40 530 При  средней  работе
153 68 530 При сильной работе 160 71 570 При напряженной работе  184  71
570

   Количества этих веществ предполагаются в сухом виде. Для  определения
пищевого рациона здорового человека можно руководствоваться  весом  его,
помня, что на каждый килограмм его требуется ежедневно  7,0  -  9,0  гр.
углерода и 0,25 - 0,36 азота. Так как состав различных веществ  известен
довольно подробно, то им можно руководствоваться, устанавливая  тот  или
другой пищевой режим. При этом нельзя  упускать  из  виду,  что  не  все
вещества одинаково усваиваются организмом и что последний  не  при  всех
условиях одинаково способен к усвоению одной и той  же  пищи,  почему  и
приходится   индивидуализировать   питание   отдельного    субъекта    в
количественном и качественном отношениях.
   Пищевыми  веществами  называются  вещества,  предупреждающие   потери
необходимых для состава тела веществ и,  следовательно,  способные,  при
введении в организм, служит целям питания. Пищевым средством  называются
смесь нескольких пищевых веществ, а пищевыми элементами или  началами  -
вещества, которые обязательно должны находиться в  веществе,  чтобы  оно
было пищевым. Пищевые элементы распадаются на две группы -  органические
и неорганические начала: Азотистые начала Безазотистые  начала  Белковые
или протеиновые начала студенедающие или  протеиновые  начала  алкалоиды
Углеводысредние жиры
   Фибринальбуминглутинказеинлегумин          ХондриноссеинЖелатинарыбий
клейхрящи и т. д. Теоброминкофеинтеин Крахмалсахаркамедьмасложир

   СолиВода               хлористыеуглекислыефосфорнокислыемолочнокислые
натрийкальцийкалий

   Пищевые  вещества  бывают  полные,  когда  в  состав  их  входят  все
необходимые  элементы  питания  (молоко  и  отчасти  яйца),  и  сложные,
состоящие только из смеси некоторых из них. Последних очень много и  они
распадаются на: а) животные  пищевые  вещества:  мясо;  рыба,  моллюски,
ракообразные;
   b) растительные: хлебные растения, овощи, плоды;  с)  жирные:  масла,
жиры; d) напитки: воды, ароматические и спиртные напитки.
   Говоря о Д. здоровых, раньше всего  руководствуются  возрастом.  Так,
например, различают Д.  новорожденных,  грудных  детей,  Д.  старческого
возраста и т. д. Д.  новорожденных  и  грудных  детей  учит,  что  самой
подходящей пищей для них  является  материнское  молоко,  почему  каждая
здоровая мать, если только нет каких-либо особых  обстоятельств,  должна
сама  кормить  ребенка.  Только,  если  почему-либо  ребенок  не   может
пользоваться женским молоком, матери или кормилицы, переходят  к  молоку
животных, причем у нас, в России, всего чаще пользуются молоком  коровы;
оно должно быть непременно  прокипячено  и  даже  обеспложено,  так  как
молоко  служит  прекрасной  почвой  для  развития  самых   разнообразных
болезнетворных  микробов.   При   невозможности   пользоваться   молоком
приходится прибегнуть к различным  средствам,  предложенным  для  замены
его: биддеровская молочная смесь,  либиховский  суп,  сгущенное  молоко,
различные виды муки (Нестле, швейцарская и др.).  Грудному  ребенку,  на
втором полугодии его жизни, можно  без  риска  давать  молочные  супы  с
пшеничной мукой или рисом, с сухарями или будкой,  мясной  бульон,  яйцо
всмятку, какао. Постепенно приучив ребенка к смешанной пище, его к концу
первого года жизни можно отнять от груди и тогда уже перейти  к  мясу  в
удобоусваиваемой форме (скобленое  мясо).  В  тесной  связи  с  питанием
грудных детей находится и Д. кормящих грудью, безразлично -  матери  или
кормилицы. Так как предшествовавшая  беременность,  акт  деторождения  и
дальнейшее обратное развитие  матки,  в  связи  с  новыми  отправлениями
молочных желез, вызывают резкие изменения в теле матери, то в первые 3 -
4 дня после родов пища должна быть  мало  питательна  и  употребляема  в
небольшом количестве: слизистые супы из овсяной, ячневой крупы, из риса,
хлеба и сухарей. С 4-го дня, в течение первых двух недель,  куриный  или
мясной бульон (или из баранины, телятины), вареное куриное мясо,  легкие
мучнистые блюда, удобоперевариваемые мясные кушанья, овощи, не вызывающе
вздутия. Для питья: чай, кофе, какао. С  14  дня  после  родов  роженица
постепенно переходит к своей обычной пище, которая должна быть обильна и
питательна. Возвращаясь к Д. детей, отнятых от груди, нужно указать, что
на 2-м году жизни, когда они уже приступают к мясной пище, они прекрасно
переносят зрелые фрукты, если у них нет поноса. Но зато вареные  зеленые
и корневые овощи и стручковые плоды расстраивают пищеварение. Знаменитый
проф. Фогель назначал 2-летнему ребенку следующую Д,: утром между 6 и  7
часами летом, зимою между 7 - 8 часами - молочный  суп,  между  9  и  10
часами - сухой белый  хлеб,  в  12  час.  крепкий  мясной  суп,  мясо  с
небольшим количеством подливки и картофельного пюре; между 3 и 4  часами
- молоко с белым хлебом, летом фрукты с  хлебом;  вечером  в  7  час.  -
мясной суп с яйцом или молочный суп. После 3-х лет  дети  переносят  уже
овощи и могут есть за общим столом; им нельзя  разрешить  только  сильно
соленые, пряные и очень кислые блюда. Чай и кофе  им  следует  давать  с
большим количеством молока. Что касается старческого возраста, то  нужно
помнить, что старики мало нуждаются в жировых веществах, и,  кроме  того
для них, как и для детей, пища должна быть  предварительно  размельчена.
Ежедневная порция должна в себе заключать 65 - 80,0 белка, 35 - 40,0 гр.
жиров и 300 - 350 углеводов. Из  животной  пищи  старикам  всего  больше
рекомендуется телятина и цыплята; из рыб только  сорта  с  белым  мясом.
Дичь разрешается при  удовлетворительном  пищеварении.  Из  растительной
пищи следует предпочитать  хлебную  корку  и  сладкие  хлеба.  Картофель
весьма полезен. Стручковые растения полезны,  но,  при  варении,  должны
быть  освобождены  от  кожицы.  Весьма  полезна  чечевица.   Из   овощей
рекомендуется - салат, цикорий,  шпинат,  артишоки,  сельдерей,  зеленые
бобы,  спаржа,  сладкий  горошек,  морковь,  репа  и  тыква.  Фрукты,  в
особенности виноград, весьма полезны. Из напитков  запрещаются  водки  и
ликеры.  Бодрым  и  здоровым  старикам  разрешается  вино  в   умеренном
количестве. Из красных вин всего лучше бордоское. Чай и кофе в умеренных
количествах могут быть употребляемы без риска.
   Переходя к пищевому режиму здоровых взрослых, нужно на  первом  месте
поставить влияние климата и профессии.  Жители  южных  стран  потребляют
преимущественно растительную пищу, между тем как жители северных стран -
преимущественно мясную, а  жители  арктических  стран  вводят  громадные
количества жировых веществ. Точно также и в более теплых  странах  зимою
необходимо принимать более жировых веществ,  чем  летом.  Гораздо  резче
высказывается  влияние  профессии,  и  в  этом  направлении   существует
множество исследований. Пища должна быть всегда смешанная. Питание одним
родом пищевых веществ, одним хлебом  или  одним  мясом  быстро  ведет  к
истощению организма и даже своего рода голодной смерти, так как, вводя в
достаточном количестве одни  пищевые  элементы,  мы  вводим  очень  мало
других. Так, напр., взрослый человек, чтобы покрыть свои  потребности  в
азоте, должен был бы съедать ежедневно 588 гр. чистого  бычачьего  мяса;
но для того, чтобы получить необходимые ему 300 гр. углерода он  был  бы
должен съесть 2396  гр.,  т.  е.  более  5  фн.  мяса.  Суточная  порция
необходимых 20 гр. азота заключается в 297 гр. сыра, 568 - гороха, 588 -
мяса, 989 - цельного яйца, 1562 - черного хлеба, 2041  -  риса,  5000  -
картофеля, 9524 - репы и т. д. Точно также необходимые  суточные  порции
300 гр. углерода можно найти в 392 гр. жира, 675  гр.  крахмальной  муки
или сахара, в 840 - гороха, в 1000 - сыра, в 2848 -  картофеля,  3856  -
молока; 9740 - репы и т. д.
   Так как животные и бобовые пищевые вещества содержат более азота, чем
углерода, а растительные, напротив, бедны  азотом  и  богаты  углеродом,
-поэтому всего целесообразнее употребление смеси животных и растительных
веществ. При вынужденном питании только одним родом  пищевого  вещества,
его   приходится   вводить   в   громадном   количестве.   Так,   напр.,
рабочие-ирландцы, питаясь одним картофелем, употребляют его до  9  -  11
фн. ежедневно. Опыт житейский и лабораторные исследования  указали,  что
азот всего удобнее ввести в  тело  виде  белковых  веществ.  Необходимое
количество углерода всего удобнее вводить в виде  жира  и  углеводов.  В
общем работающей взрослый человек, кроме 130 гр. белка, должен  получать
ежедневно 75 гр. жира и  450  гр.  углеводов  для  того,  чтобы  он  мог
поддерживать состояние своего  тела  и  чтобы  мог  совершать  требуемую
работу без вреда для пищеварительных органов. Выбирая различные  пищевые
вещества, необходимо тоже руководствоваться и усваиваемостью их, т. е. -
как быстро и насколько  легко  пищеварительные  органы  в  состоянии  их
переработать  настолько,  чтобы  они  всасывались  надлежащим   образом.
Особенно серьезное значение имеет Д. больных. В общем Д. у больных имеет
задачей наивозможно сохранять вещественный  состав  организма,  пополняя
повышенные суточные потери его,  или  видоизменять  вещественный  состав
организма. Больной теряет те же  пищевые  вещества  (белок,  жир,  воду,
соли), что и здоровый; но как размеры потерь, так и потребление вводимых
веществ уклоняются от нормы. Иногда обмен веществ  в  организме  (напр.,
при ожирении, сахарном мочеизнурении, золотухе,  подагре  и  др.)  может
быть  регулирован  устранением  одних  и  преимущественным  потреблением
других веществ. Далее, всегда необходимо брать в расчет,  что  у  многих
больных   замечается   ослабленная   пищеварительная   способность    (у
горячечных, страдающих катарами желудочно-кишечного канала и  др.).  Вот
почему врачу всегда приходится индивидуализировать Д. больных, между тем
как для здоровых (солдат, рабочих) легко  установить  вполне  однородный
пищевой  режим.  В  общем  принято  Д.  больных   распределять   на   Д.
лихорадящих,  укрепляющую  и  ограниченную.  Что  касается  первой,   то
практика установила некоторые основные правила. Так, напр.,  лихорадящим
дают наивозможно меньше жиров, не ограничивают количества  белков  и  т.
под.
   Особое  значение,  с  которым  постоянно  приходится  встречаться  на
практике, имеет Д. укрепляющая, задача которой -  ускорение  образования
крови с целью увеличения энергии обмена веществ и  подъема  деятельности
организма. Вот почему при этом нужно вводить наивозможно больше белков в
легко усваиваемой форме. Этому требованию всего лучше удовлетворяет мясо
в самых разнообразных видах. Так, напр., для  страдающих  желудком  мясо
должно жариться исключительно на масле; всякая подливка  к  мясу  должна
быть обезжирена. Далее, для укрепляющей Д. рекомендуются из рыб -  карп,
щука, форель; очень полезны устрицы, икра; спаржа, бобы,  молоко,  яйца.
Очень хороша часто назначаемая, особенно при язвах  и  катарах  желудка,
воспалении (хроническом) почек,  хронических  поносах,  молочная  диета,
которая бывает исключительная и смешанная. При  исключительной  молочной
Д. никакие другие пищевые средства не допускаются. С целью регулирования
деятельности желудка при ней допускается  только  прибавление  к  молоку
известковой воды (при поносах)  или  щелочных  вод  (при  наклонности  к
запорам). Молоко может быть  употребляемо  снятое  (лишенное  жиров),  в
виде: пахтанья  (водянистая  жидкость,  остающаяся  после  приготовления
масла из молока), содержащего много азотистых веществ (4,1  %)  и  почти
лишенного жира (0,7 %), сыворотки (молоко, лишенное  казеина  и  масла),
охотно назначаемой при катарах желудка, болезнях  кишечника,  мочекислом
диатезе и различных истощающих болезнях. Лечение сывороткой практикуется
в различных курортах Франции, Швейцарии и  Тироля,  где,  соединенное  с
пребыванием на возвышенных местах, с чистым горным воздухом, дает иногда
поразительные результаты. Говоря о молоке, нельзя не упомянуть о  кефире
и кумысе, лечение которыми развилось в  целую  систему.  Наконец,  нужно
указать на различные виды приготовляемого сгущенного  молока,  играющего
большую  роль  в  детской  Д.  К  укрепляющей  Д.  нужно  отнести  также
виноградное лечение и усиленное кормление, Д. откармливания, при которой
больному предписывают абсолютную умственную бездеятельность  и  возможно
полное воздержание от всяких физических упражнений, и вводят наивозможно
больше пищевых веществ в организм, содействуя  их  усвоению  массажем  и
электричеством. При таком лечении  удается  иногда  в  течение  немногих
недель резко улучшить состояние организма, поднять его силы и  увеличить
на много фунтов вес тела. Само  собой  разумеется,  что  укрепляющая  Д.
должна видоизменяться соответственно роду и степени болезни,  равно  как
индивидуальности самого  больного;  особенно  это  нужно  иметь  в  виду
относительно  выздоравливающих.  Пища  должна  даваться  в   наилегчайше
усвояемом  виде;  количество  пищи  за  один  прием   не   должно   быть
значительно. Пища в начале должна быть жидкая и  лишь  постепенно  нужно
переходить к более плотной. Всего легче выздоравливающими  после  острых
горячечных болезней переносится  мясной  бульон.  Хорошо  перевариваются
рубленное мясо, молодые птицы (цыплята).
   Ограниченная Д. бывает общая или частная. В первом  случае  уменьшают
количество всех необходимых веществ, причем ограничение  может  доходить
даже до так наз.  голодной  Д.  (Hungercur).  При  этом  существующий  в
организме суточный распад веществ не уравновешивается приходом, а потому
такое  лечение  бывает  уместно  при  полнокровии,  эксудатах,  водянке,
сифилисе, ожирении и т. п. При частной ограниченной Д.  ограничивают,  а
иногда даже исключают потребление одного или некоторых пищевых веществ -
воды, белков, жира и  углеводов.  При  ограниченном  употреблении  воды,
Шроттовская или сухая Д., организм теряет раньше всего воду, а  затем  и
плотные  части.  Больной  постепенно  ограничивает  количества  вводимой
жидкости, так что приблизительно с 3-ей или 4-й недели от начала лечения
пьет один-два стакана  вина  с  сахаром  раз  в  2  дня.  При  появлении
невыносимой жажды ему дают кусочек булки, смоченной  в  вине.  По  своей
энергичности, Шроттовская Д. требует весьма осторожного назначения,  так
как появляющееся при этом  сгущение  крови  может  обусловливать  весьма
тяжкие расстройства. Ограничение белка в настоящее  время  рекомендуется
только при раке, на основании чисто теоретических предположений  и  пока
вряд ли может быть оправдываемо на практике. Ограничение углеводов - при
сахарном мочеизнурении. Точно также ограничивают жиры  при  ожирении.  В
общем, в настоящее время существует  много  специальных  видов  пищевого
режима соответственно страданиям, устранения кот. мы надеемся достигнуть
различным подбором пищи. Так, напр., при тучности, Бантинг рекомендовал:
за завтраком 186,0 гр. твердых веществ  в  виде  холодного  мяса  (кроме
свинины и телятины), чашку чая или кофе без сахара и молока, с небольшим
сухарем и 270,0 жидкости. За обедом мясо или рыбу в таком же количестве,
как за завтраком, некоторые овощи, 30,0 поджаренного хлеба. 2 - 3  рюмки
вина. В общем 310 - 372 гр. твердой пищи и 210 грм. жидкости.  Спустя  4
часа - чай без молока и сахара с печеными плодами; через 3 часа  ужин  -
90 - 120 гр. мяса или рыбы, 1 - 2 рюмки вина. Швеннингер, врач Бисмарка,
вылечивший  последнего  от  тучности,  выработал  режим,   при   котором
абсолютно воспрещается всякое питье за  едой  и  жидкая  пища.  Углеводы
совершенно  исключены.  При  подагре,  одном  из  выражений  мочекислого
диатеза, рекомендуются мясо (особенно  белое)  в  умеренном  количестве,
яйца, рыба и запрещается дичь; в изобилии овощи, за исключением щавеля и
шпината. Алкоголь запрещен. При сахарном мочеизнурении тоже рекомендован
целый ряд правил пищевого режима. Из  всего  вышеизложенного  ясно,  что
правильная Д. является не только могучим вспомогательным  средством  при
лечении различных болезней, но и сама по себе нередко представляет целую
систему лечения, которая в руках опытного врача дает  самые  разнородные
эффекты.
   Г. Герценштейн.
     Дизентерия (Dysenteria),  кровавый  понос  -  специфическая  заразная
болезнь, характеризующаяся поражением слизистой оболочки толстых  кишок,
преимущественно в нижнем их отделе. Характер заразного начала еще  точно
не установлен. Большинство ученых признают причиною Д. открытые  впервые
Картулисом, в  Египте,  микроорганизмы  из  животного  царства  "amoebae
dysentericae". Другие авторы описывают иные самостоятельные формы низших
организмов, вызывающих Д.; напр., профессор Леш - amoeba coli; Мальмштен
- инфузории "balantidium coli" и пр. Д.  встречается  наичаще  в  жарких
странах,  где  в  некоторых  местностях  свирепствует   эндемически;   в
умеренном же климате Д. распространяется эпидемически,  чрез  более  или
менее значительные промежутки времени, и с особенною силою в местах, где
люди живут скученно, в дурных  санитарных  условиях,  напр.  в  тюрьмах,
казармах, лагерях и т. п. Особенно опустошительны были эпидемии во время
войн, когда вместе с тифом, брюшным и сыпным, Д. уничтожала целые армии.
Заразное начало болезни находится в огромных количествах в  экскрементах
больного, и они являются главнейшим разносчиком  заразы.  Микроорганизмы
Д. очень живучи и устойчивы против внешних условий; они долго  сохраняют
жизнеспособность, будучи перенесены в различные среды, на  разнообразные
предметы.  В  обыденной  обстановке  заражение  очень  часто  передается
вещами,  употреблявшимися  для  больного   Д.   и   затем   недостаточно
обеззараженными.  Лица,  ухаживающие  за  больным,   если   недостаточно
опрятны, также легко передают заразу другим.
   Характерный  признак  Д.,  как  болезни  -  частые,   нередко   очень
зловонные, испражнения (20 - 60 раз в сутки) с кровью, слизью и гноем. В
экскрементах часто комки слизи, похожие на разбухшее саго.  Заболевание,
в большинстве случаев, начинается внезапно, потрясающими ознобами; затем
развивается понос. Болезнь принимает  часто  длительное  течение,  до  4
недель; иногда переходит в хроническую форму. Температура тела во  время
болезни может оставаться нормальной. Д. вызывает зачастую ряд осложнений
и последовательных болезней, напр. свищ прямой кишки, воспаление  почек,
нарыв в печени, параличи вследствие воспаления нервов и т. п. Смертность
от Д. = 7 - 10 %, в среднем; но были эпидемии с 60 -  70  %  смертности.
При  патологоанатомическом  исследовании  при  Д.  находят   обыкновенно
дифтеритическое поражение слизистой оболочки, а в легких  случаях  Д.  -
лишь  катаральные   изменения   в   небольших,   ограниченных   пунктах,
переходящие в дифтеритические.
   Л - ий.
     Дикобраз - род животных из сем. дикобразовых  (Hystricidae),  порядка
грызунов (Rodentia). Из всех видов этого семейства у Д.  (Hystrix)  иглы
достигают наибольшей длины; они покрывают преимущественно  заднюю  часть
тела, тогда как передняя покрыта волосами и щетиной.  Хвост  короткий  и
покрыт иглами; подошвы с бороздками; на передних ногах по 4,  на  задних
по 5 пальцев. Обыкновенный Д. (Hystrix cristata L.) имеет на  шее  гриву
из направленных назад, очень длинных, белых и серых  щетин,  которые  по
произволу животного могут подыматься. Остальное тело покрыто близко друг
к  другу  стоящими,  короткими  и  длинными  иглами:  иглы   эта   цвета
попеременно темного или  черно-бурого  и  белого  (кольчатые),  гладкие,
заостренные, слабо сидят в коже и потому легко  выпадают.  Между  иглами
повсюду примешаны и щетинистые волосы. По бокам тела,  на  плечах  и  на
крестце, иглы короче и тупее, чем на середине спины.  Длинные  и  гибкие
иглы достигают длины в 40 стм., другие иглы, которые  короче  и  тверже,
длиною всего 15 - 30 стм., но до 0,5  стм.  толщиною.  Все  иглы  внутри
пустые, или наполнены губчатою серцевиною. Хвост покрыт иглами различной
формы, длинною около 5 стм., но  толщиною  до  0,7  стм.,  имеющими  вид
тонкостенных, открытых на концах трубочек. При  помощи  сильно  развитой
подкожной  мышцы  все  иглы  могут,  по  воле  животного,  подыматься  и
отгибаться назад. Нижняя сторона  тела  покрыта  темно-бурыми  волосами.
Длина тела Д. 65 стм.; длина хвоста 11 стм.; высота в  плечах  24  стм.;
вес между 15 - 20  кгр.  Родина  обыкновенного  Д.  -  средиземноморская
область, именно сев. Африка; в Европу Д. как полагают, был завезен  лишь
при римлянах. В настоящее время Д. водится в Алжире, Триполи,  Тунисе  и
дальше на юг, до Сенегамбии и Судана. В Европе он встречается в  Римской
Кампанье, в Сицилии, Калабрии и Греции, но нигде не бывает  многочислен.
Д. ведет одинокий и ночной образ жизни.  Днем  он  отдыхает  в  длинных,
подземных  ходах,  которые  сам  себе  вырывает;  ночью  он  блуждает  и
разыскивает себе пищу, состоящую из всякого рода  растительных  веществ,
которые он держит передними лапами во время еды. При сочной пище (плоды,
листья) он может обходиться совсем без воды.  Движения  его  медленны  и
неуклюжи; бегает не шибко. Зимой он проводит  большую  часть  времени  в
своей норе, часто спит в ней по целым дням, но не  впадает  в  настоящую
зимнюю спячку. При виде врага, Д. взъерошивает все иглы тела, причем они
стучат одна об другую, стучит иглами хвоста, которым быстро  двигает.  В
сильном гневе топает задними ногами; схваченный, испускает крик, похожий
на хрюканье свиньи. Нередко при этих движениях выпадают отдельные  иглы,
что послужило поводом к баснословным  рассказам  древних  римлян,  будто
преследуемый Д. мечет иглами в своих  врагов.  Иглы  служат  Д.  хорошей
защитой от хищных животных, но помимо этого, он  -  животное  совершенно
безопасное и при некоторой ловкости  его  нетрудно  схватить  руками  за
гриву. В умственном  отношении  Д.  представляет  собою  мало  одаренное
животное; из органов чувств  всего  развитее  обоняние;  зрение  и  слух
слабы. Спаривание происходит весной, в Африке - в январе, в Южной Европе
- в апреле. В это время самец и самка проводят  несколько  дней  вместе.
Через 60 - 70 дней после  спаривания  самка  приносит  в  норе,  где  из
листьев и кореньев устроено довольно мягкое ложе, от 2 до  4  детенышей.
Детеныши родятся зрячие, с короткими; мягкими, плотно прижатыми  к  телу
иглами; иглы скоро твердеют и растут очень быстро,  но  достигают  своей
полной  длины  лишь  с  годами.  Как   только   детеныши   в   состоянии
самостоятельно отыскивать  пищу.  они  покидают  мать.  Человеку  Д.  не
приносит вреда; он нигде не водится в большом числе и живет в  пустынных
местностях. За ним охотятся из-за мяса  и  главным  образом  из-за  игл,
идущих на разные поделки (ручки для перьев и т. п.). В неволе  он  легко
становится ручным, хотя остается  пугливым  и  в  испуге  трясет  своими
иглами; были случаи что Д. проживали 10 и даже 18 лет в  неволе.  Другой
вид Д. (Hystrix hirsutirostris Brdt.), очень  близкий  к  обыкновенному,
живет в средней Азии; в русских владениях он встречается в одном  уголке
Закавказья (в Ленкоранском уезде Бакинской губ.), в Закаспийском крае  и
в Туркестане. Об его образе жизни почти ничего неизвестно.
   В. Фаусек.
     Дилемма (от diz - дважды и lhmma - принятое предложение) - особый вид
умозаключения, в котором  содержатся,  как  данные,  два  противоречащих
положения, ведущие, между тем, к одному выводу. Таково, напр., следующее
умозаключение: если бы А было, то оно было бы либо Б, либо В;  но  А  не
может быть ни Б, ни В; стало  быть,  А  не  существует.  Преимущественно
употребляется в полемике, когда противник  вынужден  допустить  одно  из
двух сделанных ему положений, каждое из которых приведет его к равно для
него  неблагоприятному  следствию.  Д.  может  состоять  из   нескольких
положений,  тогда  она  носит  название  полилеммы   (multicornis);   по
количеству членов Д. называется трилеммою, тетралеммою в пр.
   Дильтей (Филипп-Генрих Dilthey) - первый профессор права в московском
унив., представлявший в течете первых 10 лет весь  юридически  факультет
этого  унив.  Родом  тиролец,  получил   образование   в   университетах
страсбургском, инспрукском и венском. При учреждении  моск.  унив.,  Д.,
через посредство Миллера и Бюшинга, был приглашен в Россию), по  особому
контракту, с жалованьем в 500 р., для чтения  лекций  по  юриспруденции,
которое и продолжал почти до своей смерти в 1781 г., с перерывом в  один
год, вызванным недоразумениями с начальством; предположенная отставка Д.
была отменена собственноручным указом  императрицы.  Д.  был  выдающимся
юристом своего времени и энергичным  работником  в  области  литературы.
Приглашенный из-за границы без всякого знакомства  с  русским  языком  и
страной, он мог сначала только передавать на французском языке тогдашние
отвлеченные  учения  о  принципах   права,   базисом   которых   служило
естественное право.  Через  несколько  лет,  однако,  быстро  выучившись
русскому яз., Д. предлагал студентам читать на  четырех  языках,  по  их
выбору, права естественное, римское, феодальное и государственное, а  во
второй  период  своей  деятельности  обратил  серьезное  внимание  и  на
изучение   русского   права,   согласно   требованию    университетского
начальства, отстаивая в то  же  время  и  важность  философского  знания
права. Если Д., знакомя  слушателей  с  русским  правом,  не  давал  его
цельной системы, а ограничивался прибавками к положениям римского и  др.
прав, то это объясняется тогдашним положением русского  законодательства
и невозможностью в короткое  время,  особенно  для  иностранца,  создать
науку  национального  права.  Из  ученых  трудов  Д.   наиболее   важны:
"Начальные основания вексельного права, а особливо российского, купно  с
шведским" (1769 г.; в короткое время выдержало 6 изданий)  -  сочинение,
свидетельствующее и об основательном знании русского права, и о  хорошей
теоретической подготовке, - и "Исследование юридическое о  принадлежащем
для суда месте, о судебной власти, о должности судейской, о челобитной и
о доказательстве судебном (1779). В предисловии к этому сочинению  автор
доказывает пользу и безвредность для  судебной  практики  теоретического
ознакомления с правом, возражая критикам,  видевшим  в  попытках  такого
разъяснения желание писать законы и таким образом присваивать себе права
самодержавной власти. Д.  принадлежит  также  ряд  публичных  речей:  "О
правах и преимуществах, от торжественного короновании происходящих",  "О
различии истинной и точной юриспруденции от ложной",  "О  предоставлении
конкурса вексельных кредиторов и векселей одним только купцам" и  т.  д.
Желание полного и всестороннего ознакомления с Россией выразилось  у  Д.
изданием  "Топографии  Тульской  губ.",  напечатанной  в  1781   г.   на
французском  и  русском  языках  и  являющейся  частью  подготовительных
материалов, обрабатывавшихся автором для изданного им "Атласа для детей"
(появился в 1766 г. в Амстердаме на французском яз., а затем  в  течение
1768 - 77 г. перев. по-русски), IV том которого посвящен общей географии
России (описание 20 губерний), под загл.:  "Essay  geographiqie  sur  la
Russie". О Д. ср. ст. Капустина в "Биограф. словаре проф. и пред.  моск.
унив." и замечания в книге Шернешевича, "Наука гражд. права  в  России",
стр. 4 сл.
   В. Н.
     Димитрий Солунский - св. великомуч.,  пострадавший  во  время  импер.
Диоклетиана. О жизни, страдании и чудесах его находится повествование  в
нашей Минеи, под 26 числом месяца октября. О житиях св. Д. см.  под  тем
же числом в месяцеслове архим. Сергия. Была попытка доказать, что св. Д.
по своему происхождению - славянин (см. чт.  общества  истор.  и  древн.
рос.  1846  г.).  В  старинных  русских  стихах  св.  великомученик   Д.
представляется помощником русских в борьбе с Мамаем. У русских и  вообще
у всех  славянских  народов  мы  видим  с  древнейших  времен  особенное
чествование св. Д. Сербы и  болгары  чтут  его  как  патрона  славянской
народности, называют "отечестволюбцем"  славянских  народов.  В  русских
летоп. имя св. Д. встречается на первых же страницах,  прежде  чем  было
упомянуто имя какоголибо другого святого: о нем упоминает препод. Нестор
в рассказе о взятии вел. кн. Олегом Константинополя.  По  словам  нашего
летописца, свое поражение  греки  приписывали  не  храбрости  славян,  а
заступлению за них св. Д., их покровителя.  Русские  издревле  старались
приобретать хотя малейшие частички его  мощей,  одежды,  мира  или  даже
персти от гроба его. Этим объясняется, почему во всех древних монастырях
и  церквах,  среди  частиц  мощей  различных  святых,  почти  непременно
находится часть мощей или мира от св. Д. В 1197  г.  была  принесена  из
Солуня во Владимир вел. кн. Всеволодом Юрьевичем  икона  св.  великомуч.
Д., писанная на гробовой доске великомуч., и это  событие  было  внесено
как праздник в древн. святцы. Эта  икона  сначала  находилась  в  Киеве,
потом во Владимире, а  при  вел.  кн.  Димитрии  Ивановиче,  в  1380  г.
перенесена в Москву и поставлена в Успенском соборе. Особое  почтение  к
памяти св. Д. видно, между  прочим,  из  того,  что  наши  князья  часто
называли своих первенцев именем этого святого. Так было  у  Ярослава  I,
Юрия Долгорукого,  Александра  Невского,  Иоанна  II,  Иоанна  Грозного,
Алексея Михайловича. В древней Руси день св. великомуч.  Д.  считался  в
числе больших праздников; службу совершал обыкновенно  сам  патриарх,  в
присутствии государя. Св. Д. был воин и правитель  Солуни;  сообразно  с
этим он изображается на древних иконах в военном облачении, с  копьем  и
мечом.
   П. В.
     Динамика - греч. слово (dunamiz - сила), введено Лейбницом  и  служит
наименованием учения о движении тел под влиянием сил.
     Династия (греч.) - ныне означает ряд царствующих, вообще правящих лиц
из одного дома, от одного родоначальника.
     Динго (Canis dingo) - вид собак,  с  незапамятных  времен  живущих  в
диком состоянии на материке Австралии, но которых однако считают  не  за
настоящий вид диких собак, а за потомков одичалых домашних,  может  быть
еще  доисторического  периода.  В  коренной  фауне  Австралии   Д.   был
единственным представителем отряда хищных млекопитающих. У  Д.  большая,
тяжелая голова с тупым рылом, прямостоячие,  широкие  у  основания  уши,
пушистый хвост. Цвет меха обыкновенно желтовато-бурый, с красноватым или
сероватым оттенком, на нижней стороне тела светлее. Однако, попадаются и
вариации в окраске, напр. Д. с белыми лапами, или с черным мехом. Ростом
с средней величины собаку. Д. водится в лесах и степях по всему материку
Австралии; по образу жизни  он  напоминает  скорее  лисицу,  чем  волка;
выходить на добычу преимущественно ночью, по  нескольку  штук  (5  -  6)
вместе, обыкновенно мать с детьми. В стаи,  на  подобие  волков,  Д.  не
собираются. Исконную добычу Д.  составляют  кенгуру  и  другие  туземные
звери Австралии; но с  тех  пор  как  европейская  колонизация  ввела  в
Австралии  овцеводство,  овцы  сделались  преимущественною  добычею   Л,
наносивших  огромные  ущербы  овцеводству.  Вследствие  этого  европейцы
принялись истреблять Д. всеми способами, ружьями, капканами  и  ядом;  в
Новом  Южном  Вельсе  расходуют  несколько  тонн  стрихнину  в  год   на
отравление Д. В туземной фауне Австралии у Д. не было  врагов;  злейшими
врагами его сделались привезенные европейцами  собаки.  От  человека  Д.
всегда убегает, и защищается лишь в крайности. Д. мечет от 6 - 8  щенят,
в ямах или под корнями деревьев. Иногда  дикие  суки  Д.  спариваются  с
домашними собаками, и обратно, домашние  суки  -  с  дикими  самцами  Д.
Ублюдки получаются крепкие  и  дикие.  У  диких  туземцев  Австралии  Д.
встречались  иногда  в  полуприрученном  состоянии.  У  европейцев,  при
некотором  старании,  Д.,  взятые  молодыми,  становятся  ручными,   как
обыкновенные собаки; они выучиваются  даже  лаять,  тогда  как  в  диком
состоянии Д. только воют.
   В. Ф.
     Динозавры  (чудовищные  ящеры)  -  вымерший  порядок  пресмыкающихся,
установленный англ. учен. Овеном,  представители  которого  соединяли  в
себе свойства нескольких, ныне  обособленных  групп  животного  царства:
ящериц, крокодилов, млекопитающих и птиц. Череп  Д.  вообще  устроен  по
типу ящериц,  но  каждый  зуб  помещается  в  отдельной  ячейке,  как  у
крокодилов;  подобно  последним,  туловище  у  некоторых  родов  покрыто
кожистым или костяным панцирем. С млекопитающими  Д.  сближает  строение
трубчатых костей с широкими каналами, выполненными  мозговым  веществом,
строение неуклюжих суставов  пальцев  и  крестцовой  кости;  наконец  по
строению таза и  задних  конечностей  они  более  всего  приближаются  к
птицам. Крупные и крепкие кости конечностей, приспособленные для ходьбы,
заставляют предполагать, что Д. обитали на суше, в лесистых,  болотистых
низинах, а массивный крестец, крепкий таз и чрезвычайно развитые  задние
конечности их более  приспособлены  к  прямой  постановке  туловища  при
отдыхе и передвижении,  как  у  современных  кенгуру.  Д.  появляются  в
триасовый период, пользуются  значительным  распространением  в  течение
юрского и безвозвратно угасают в меловом периоде. Наиболее многочисленны
остатки их в юрских отложениях Скалистых тор (Сев. Америка), а  также  в
пресноводных  осадках  юрской  и  меловой  системы  Англии,  Бельгии   и
Германии. К Д. относятся животные очень  различные  по  наружному  виду,
образу жизни  и  анатомическому  строению,  принадлежащие  к  20  родам,
включающим несколько десятков видов. Некоторые представители этой группы
известны только по уцелевшим отпечаткам следов, в то время как от других
найдены полные, прекрасно сохранившиеся скелеты.  Отпечатки  следов  Д.,
сделанные ими на рыхлом песке, отвердевшем впоследствии в песчаник,  уже
давно были найдены на плитах  триасового  песчаника  Коннектикута  (Сев.
Америка)  под  именем  орнитихнитов   и   приписывались   долгое   время
исполинским птицам. Теперь, однако,  доказано,  что  эти  многочисленные
трехпалые парные следы принадлежат по крайней мере  30  различным  видам
Д., от которых в этих отложениях не уцелело ни одной кости  скелета.  По
величине Д. очень различны: одни, как, напр., компсогнат, были величиной
с кошку; другие являлись гигантами, превосходящими своими размерами всех
других, когда либо попиравших земную поверхность животных; таков, напр.,
атлантозавр. По характеру зубного  вооружения  можно  судить  об  образе
жизни и пище Д. Одни из  них  (мегалозавр,  компсогнат)  принадлежали  к
плотоядным хищникам, другие (как игуанодон) - к травоядным.
   К хищным  Д.  относится,  между  прочим,  один  из  наиболее  древних
представителей этой группы,  цанклодон,  от  которого  сохранился  почти
полный  скелет  из  триасовых  отложений  Виртемберга.  Этот  гигантский
хищник,  снабженный  сильными,  почти  одинаково  развитыми   пятипалыми
конечностями, достигал 9 - 10 м в длину и был  вооружен  многочисленными
ножевидными зазубренными зубами.  О  величине  цанклодона  можно  судить
потому, что отпечатки ступни этого животного занимают площадь  в  3  кв.
фт. В юрских отложениях Англии и  Германии  довольно  часто  встречаются
остатки  другого  хищника  -  мегалозавра,  очень  немного   уступавшего
предыдущему  по  величине.  Но  наибольший   интерес   в   этой   группе
представляет грациозный компсогнат,  полный  скелет  которого  найден  в
знаменитом,  по  многочисленным   интересным   находкам   окаменелостей,
золенгофенском  сланце  Баварии.  Компсогнат   был   небольшой   зверёк,
величиной с домашнюю кошку. При  взгляде  на  его  скелет  прежде  всего
бросается в глаза неравномерное развитие передних и задних  конечностей,
из которых только последние служили для передвижения скачками,  придавая
этому  животному  сходство  с  современными  тушканчиками   и   кенгуру.
Приближаясь по строению черепа к ящерицам,  компсогнаты,  по  устройству
таза и задних конечностей, очень сходны с птицами. На передних и  задних
ногах у них было по три пальца. Длинный и сильный хвост, на который  они
опирались, значительно помогал им при передвижении.
   В числе травоядных Д. наиболее  древним  считается  крупный  наземный
ящер сцелидозавр, также с неравномерно  развитыми  конечностями,  одетый
панцирем, состоящим из многих костяных пластинок. К травоядным относится
и  наибольший  не  только  из  Д.,  но  и  изо  всех  наземных  животных
атлантозавр, описанный Маршем  из  юрских  отложений  Скалистых  гор  С.
Америки, диаметр бедренной кости которого равняется  63  стм.,  а  общая
длина тела доходит до 40 м. Передние и  задние  конечности  его  развиты
почти одинаково. Этот исполин населял болотистые  низменности,  питаясь,
по всем вероятиям, листьями деревьев. В тех же Скалистых  горах  найдены
полные скелеты  еще  двух  травоядных  Д.:  близкого  к  предыдущему  по
анатомическому строению, но значительно меньших размеров (10  -  12  м.)
морозавра,  и  чудовищного  бронтозавра,  достигавшего  16  м  в  длину.
Последний, как предполагают, водный обитатель, был  снабжен  чрезвычайно
длинным хвостом и такой же шеей, на которой сидела ничтожная по размерам
головка. Крепкие конечности, из которых задние развиты  несколько  более
передних,  снабжены  пятью  пальцами,  вооруженными  когтями.  К   числу
травоядных  Д.  принадлежит  также  ранее  других  открытый  и  наилучше
изученный неуклюжий игуанодон. Кости  последнего  еще  в  1818  г.  были
замечены  Мантеллем  в  пресноводных  вельдских  отложениях  Англии,  из
которых впоследствии были собраны многочисленные остатки его скелетов  и
найдены отпечатки трехпалых задних конечностей; но  только  в  1878  г.,
когда в Бельгии, в  Берниссарте,  было  добыто  до  20  полных  скелетов
игуанодона, получили о нем полное представление. Это гигантское животное
достигало 10 метров в длину и до 4,5 м. в  вышину,  в  свойственном  ему
полустоячем положении. Подобно большинству Д. и  игуанодон  передвигался
только на  двух  задних  массивных  конечностях,  подпираясь  длинным  и
сильным хвостом. Передние конечности, развитые гораздо менее, снабжены 5
пальцами, тогда  как  на  задних  вполне  развито  только  3  пальца,  а
четвертый является в форме шпоры. Таз, несмотря  на  громадные  размеры,
приближается по строению к тазу  птиц.  Многочисленные  зубы  игуанодона
имеют вид терки, которой животное перетирало растительную пищу, а каждый
зуб  в  отдельности  представляет  складчатую,  по   краям   зазубренную
лопаточку, очень напоминая зубы ныне живущей ящерицы игуаны, отчего  эти
животные и получили свое название. По строению  конечностей  и  наружных
покровов в настоящее время, следуя  Маршу,  Д.  разделяют  на  несколько
групп,  из  которых   главнейшие:   Sauropoda(ящеронoгие),   Stegosauria
(панцирные Д.), Ornitopoda (птиценогие) и Theropoda  (хищные).  Основные
работы  о  Д.:  Marsch.  "Principal  characters  of  American   jurassic
Dinosauria" и др. статьи в "Americ. Journ" (Т. XVI - XXXIX); Rich. Owen,
"A monograph on the Reptilia of  the  Wealden  and  Purbeck  formations"
("Paleont soc.", t. I - V, and Suppl. I - IX) и др. ст. в том  же  изд.;
Seeley. "On the classification of the Dinosauria" ("Proceed. Roy. Soc.",
1887).
   Б. П.
     Диоген Лаэртийский (биография неизвестна) - писатель  конца  II-го  и
начала III-го в. после Р. X. Сочинение его, дошедшее до нас  в  неполном
объеме, называется "Жизнь,  учение  и  мнения  знаменитых  философов"  и
состоит  из  10  книг.  Несмотря  на  полное  отсутствие   критики,   на
переполнение книги нелепыми анекдотами из жизни философов,  несмотря  на
отсутствие философского дарования в  авторе  -  книга  его  представляет
наиважнейший источник при изучении истории греческой философии. Особенно
важна книга 8-ая, излагающая стоическое учение, и книга 10-я, излагающая
эпикуреизм.  Книги  эти  написаны  систематичнее   и   осмысленнее.   Д.
пользовался сочинениями так называемых "доксографов", которые до нас  не
дошли. Влияние  Д.  на  историографию  греческой  философии  неоспоримо:
напр., Стэнли, давили первую связную историю греческой философии,  почти
во всем следует за Д. Лаэртийским. Лучшее издание - Cobet (Пар. 1850). О
нем см. Nietzsche, "Beitrage zur Quellenkunde und  Kritik  des  Laertins
Diogenes" (1870).
   Э. Р.
     Диоген из Синопа - циник, ученик Антисфена (414 -  323  до  Р.  Хр.).
Отец  его  был  менялою  и  фальшивым  монетчиком;   сын,   участник   в
предприятиях отца, должен был покинуть  родной  город;  придя  в  Афины,
услышал  беседы  Антисфена  и  был  им  пленен.  Антисфен  считал   себя
последователем Сократа, но учение  Сократа  понимал  односторонне:  цель
жизни видел в добродетели, а добродетель - в аскетизме. Д. не прибавил к
этому ничего принципиального и замечателен не столько  учением,  сколько
жизнью,  в  которой  он  до  крайности  доводил  принципы  своей  школы.
Древность изукрасила жизнь  Д.  различного  рода  эпизодами,  в  которых
рисуется его  характер,  но  которые,  по  всей  вероятности,  сочинены:
такова, напр., встреча Д. с Александром  Македонским  и  знаменитый  его
ответ царю. Полагая, что добродетель состоит в воздержании, в отсутствии
потребностей и в жизни сообразной с природою, Д. довел свой аскетизм  до
крайних пределов, весьма неэстетичных, вследствие чего получил прозвище:
o cuwn - "собака". Будучи вполне последовательным; Д. отрицал, наряду  с
богатством и почестями, также и науку, и частную собственность, и  брак.
Платон прозвал Д. "беснующимся Сократом". Стоицизм, во  многом  стоявший
под влиянием циников, списывал, однако,  свой  идеал  мудреца  скорее  с
Сократа, чем с Д. Д.  умер  в  Коринфе,  где  был  похоронен  с  большой
пышностью. Письма, дошедшие до нас под его  именем,  подложны,  как  это
доказал Буассонад. Учениками Д. считаются Стильпон Мегарский, Онесикрат,
спутник Александра Македонского и др. О нем см. Delaunay,  "De  cynismo,
ас praecipue de Antisthene Diogene et Cratele"  (Пар.  1831)  и  Zeiler,
"Geschichte d. Philos. d. Griechen" (4-е изд.).
   Э. Р.
     Диоклетиан (Гай  Аврелий  Галерий)  -  один  из  наиболее  выдающихся
римских императоров (284 - 305 по Р. Хр.), отметивший собой новую  эпоху
в истории Римской империи. Родом Д. был  из  окрестностей  Скодры  (нын.
Скутари), из местечка Диоклеи (теперь Дуклея, в Черногории) и происходил
из самого низшего класса (отец его был вольноотпущенником). Имя его было
Диоклес,  которое,  сделавшись  императором,  он  переменил  на  имя  Д.
Поступив при Галлиене простым  солдатом  в  военную  службу,  он  быстро
поднимался в служебной карьере и, делая походы с  одного  конца  Римской
империи на другой, приобрел знакомство с положением дела в  государстве.
Стоя в Галлии с своим  легионом,  он,  по  преданию,  получил  от  одной
друидянки предсказание, что будет императором, если убьет кабана (ареr).
При  Пробе  он  уже  достиг  наместничества  в  Мёзии.  Когда  имп.  Кар
отправился на войну с  персами,  Д.  сопровождал  его  туда  в  качестве
начальника императорской лейбгвардии (comes domesticorum). Когда же  Кар
по ту сторону Тигра внезапно умер, а бывший с ним сын его  Нумериан  был
коварно умерщвлен своим тестем, префектом преторианцев Aррием Апром,  на
берегу Босфора, в Халкидоне, то солдаты заковали Апра в  кандалы,  а  их
начальники провозгласили императором Д. (17 сент. 284 г.). Первым  актом
нового императора было собственноручное, перед лицом войска, умерщвление
Апра, чем было оправдано предсказание друидянки. Но этою  жестокостью  и
ограничился новый император.  Он  не  тронул  никого  из  своих  врагов,
утвердил их в должностях и, победив в Мёзии распутного  Карина,  другого
сына императора Кара, даже удивил современников своей кротостью,  совсем
необычною в Риме  у  победителей  в  междоусобных  войнах.  Победою  над
Карином было восстановлено единство империи; но так  как  обстоятельства
были  трудные,  то  Д.  взял  себе  в  помощники  старого  своего  друга
Максимиана,  дав  ему  сначала  титул  кесаря,  а  после  подавления  им
крестьянского восстания в Галлии (285) - и  титул  августа  (286).  Пока
Максимиан защищал Галлию против германцев,  Д.  был  занят  на  Востоке;
обеспечивая безопасность границ империи в Азии и в  Европе.  Сначала  из
Никомидии, где он находился в конце 285 и в начале 286 гг., Д.  двинулся
в Сирию, чтобы устроить дела  с  Персией;  когда  же  обстоятельства  на
Востоке получили благоприятный для Рима оборот, он повернул  из  Азии  в
Европу, чтоб защитить линию Дуная от  нападений  сарматов.  Ему  удалось
отстоять прежнюю границу вдоль  Дуная  (Дакию)  и  обеспечить  за  Римом
провинцию Ретию. Триумфальное вшествие в  Рим  императоры  отложили,  но
приняли каждый по новому эпитету: Д.  стал  прибавлять  к  своим  именам
Jovius (Юпитеров), а Максимиан - Herculius (Геркулесов). Победив сарацин
(аравийских бедуинов), опустошавших границы Сирии, Д. снова  вернулся  в
Европу (в конце 290 г.). В начале 291 г. мы видим  его  на  совещании  в
Милане с Максимианом, прибывшие туда  из  Галлии.  Ближайшим  следствием
этого совещания было решение избрать двух кесарей, причем выбор  пал  на
Констанция Хлора  и  Галерия  Максимиана.  Привлечение  к  императорской
власти двух новых лиц вызывалось  тем,  что,  при  постоянных  войнах  и
возмущениях в  разных  частях  государства,  двум  императорам  не  было
возможности управиться с делами. Для скрепления взаимной связи с  новыми
императорами  Д.  и  Максимиан  входят  с  ними  в  ближайшее   родство:
Констанций,  разведшись  с  Еленой,  матерью  Константина,  женится   на
падчерице Максимиана Феодоре и получает в управление Галлию и  Британию;
Галерий, тоже разведшись с своей прежней  женой,  берет  замуж  дочь  Д.
Валерию и получает в  управление  всю  Иллирию.  Специально  Максимиану,
кроме общего надзора за всем Западом, предоставлено было ведать  Италию,
Африку и Испанию. Области к Востоку от Италии остались на  попечении  Д.
При этом он привлек к себе 18-ти летнего Константина, Констанциева  сына
от Елены, который следовал за  ним  всюду  в  его  походах  на  Востоке.
Торжественное приобщение двух кесарей к императорской  власти  произошло
1-го марта 293 г. Разделение областей для  управления  было  не  столько
разделением самой империи, сколько облегчением труда  в  управлении,  во
главе которого, по крайней мере нравственно,  стоял  по-прежнему  Д.  На
долю одного из новых императоров выпала тотчас же нелегкая задача отнять
у узурпатора Каравзия, которого до тех пор по неволе должны были терпеть
Д. с Максимианом, Британию, чего Констанцию и удалось достигнуть, как  и
успокоения Галлии. Максимиану  пришлось  защищать  рейнские  границы  от
вторжений германцев (296), а  в  следующем  году  -  усмирять  мавров  в
Африке. Галерию выпало на долю защищать, под главным руководством самого
Д., границу на нижнем Дунае, где язиги, карпы, бастарны и ютунги  давали
римским войскам не мало  работы.  Водворив  спокойствие  на  европейском
Востоке, Д. должен был отправиться в Египет, находившиеся в то  время  в
руках  узурпатора  Ахиллея.  После  восьмимесячной  осады   Д.   овладел
Александрией и жестоко наказал александрийцев и вообще египтян за измену
(296). Вместе с тем Д. принял меры к более удобному управлению  страной,
разделив ее  на  три  провинции  (Фиваиду,  Aegyptus  Jovia  и  Aegyptus
Herculia),  и  к  склонению   народной   массы   на   сторону   римского
правительства,  устройством  раздачи  хлеба  бедным  жителям   на   счет
общественный. К этому  же  времени  относится  странный  эдикт,  которым
повелевалось собрать все  старинные  книги,  учившие  тому,  как  делать
золото и серебро, и сжечь  их.  Это  объясняли  желанием  Д.  уничтожить
источник богатства, а вместе  с  тем  и  высокомерия  египтян.  Наконец,
посредством договора с блеммиями и нобатами он обезопасил южную  границу
Египта от нападений этих варварских племен, обещав платить им  ежегодную
дань. Во  время  египетского  похода  он  поручил  Галерию  выступить  в
Месопотамию против персов, воевавших в то  время  с  покровительствуемым
римлянами претендентом  на  независимый  армянский  престол,  Тиридатом.
Галерий потерпел неудачу и бежал к шедшему от  Антиохии  на  помощь  Д.,
который, в наказано, заставил его пройти в пурпуре целую милю пешком  за
его экипажем. Второй поход Галерия был удачнее. Он разбил наповал персов
в Армении и заставил их уступить римлянам пять провинций по  ту  сторону
Тигра (297). Таким образом мало-помалу был восстановлен как внутри,  так
и на границах государства мир, чего уже давно не было в  империи;  время
Д., поэтому, провозглашалось тогдашними риторами  возвращением  золотого
века. Не совсем согласовалось с возрождением империи предпринятое Д.,  в
303 и 304 гг., жестокое гонение на христиан, религию  которых  он  думал
искоренить в ее основаниях;  но  все-таки  в  своих  усилиях  остановить
разложение империи он обнаружил и много ума, и много характера. Двадцать
лет напряженных трудов давали ему право отпраздновать это двадцатилетие,
для чего он и явился, наконец, в Рим; но  скупость,  обнаруженная  им  в
данных народу увеселениях, не  доставила  ему  среди  населения  мировой
столицы ничего, кроме насмешек. Это заставило его поскорее бросить Рим и
отправиться в свою любимую резиденцию,  Никомидию,  несмотря  на  дурное
время года. В дороге он заболел и счел нужным, по настоятельному  совету
Галерия,  отказаться  от  власти,  которую  он  сложил  торжественно   в
Никомидии, 1-го мая 305 г. Галерий и Констанций получили титул августов,
а в кесари были  возведены  Север  и  Максимин.  Доживать  свой  век  Д.
отправился на родину и поселился в своем поместье близ Салон, где прожил
8  лет  в  уединении.  На  попытку  Максимиана  и  Галерия  убедить  его
возвратиться снова к власти он  ответил  решительным  отказом,  заметив,
между прочим, что если бы они видели, какова  капуста,  которую  он  сам
посадил, то не стали  бы  в  другой  раз  приставать  к  нему  с  своими
предложениями. Последние годы его были омрачены  не  только  физическими
страданиями,  но   и   грубостью   новых   правителей   (в   особенности
Константина), от которых он мог ожидать еще худшего. Он умер, неизвестно
как (по Аврелию Виктору - от яда, по Лактанцию - от голода и кручины, по
Евсевию - после продолжительной болезни и от дряхлости), в 313 г.  -  Д.
начинает собой новую эпоху в Римской империи прежде всего тем, что с его
времени императорская власть становится не только de facto, но и de jure
неограниченною,  абсолютною   монархическою   властью.   Император   уже
нисколько не разделяет ее с сенатом; он сам - источник всякой власти, он
выше всех законов; все обитатели империи, какого бы звания они ни были -
его подданные, рабы или  холопы,  как  величались  русские  подданные  в
царский период московской Руси. Это понятие об императорской власти было
перенесено в Византию, а оттуда в Москву, вместе с  внешними  атрибутами
власти (и этикетом) византийского императора, которые, в  свою  очередь,
были заимствованы Д. от  персидского  двора  (за  исключением  пурпурной
мантии). Разделение империи на четыре  части  привело  к  преобразованию
всего провинциального управления. Империя была  раздроблена  на  большое
количество округов управления, но  так,  что  известная  их  сумма  была
подчинена ведению более крупного правительственного центра. Именно,  вся
империя была разделена на 12 диоцезов, каждый из которых был разделен на
известное  число  провинций:  самый  меньший,  Британия  -   на   четыре
провинции, а самый большой Восток (Oriens) -  на  16.  Такое  устройство
управления требовало умножения чиновников, а умножение чиновников вело к
увеличению тягостей населения. Тем не менее  эта  реформа  удовлетворяла
потребностям времени и была удержана  преемниками  Д.  Всего  менее  ему
посчастливилось в заботах о поддержании язычества,  как  государственной
религиозной системы, и в ожесточенной борьбе с  христианством.  В  самый
год его смерти эдикт Константина Великого предоставил  право  свободного
перехода  в  христианство   всякому   желающему,   Оценка   личности   и
деятельности Д. различна у языческих  и  христианских  писателей.  Но  и
языческие  писатели  упрекают  его  за  введение  восточной  пышности  в
придворный этикет и  за  тот  высокомерный  ореол,  которым  он  окружил
персону римского императора,  требуя,  чтоб  перед  ним  падали  ниц,  и
выступая перед подданными, как божество. - Вещественным  памятником  его
деятельности остались в Риме колоссальные развалины  терм,  построенных,
по  преданию,  осужденными  на  смерть   христианами.   См.   Bernhardt,
"Geschichte Roms von Valerian  bis  zu  Diocletians  Tode"  (Б.,  1867);
Preuss, "Kaiser D. und seine Zeit" (Лпц. 1869); Bernhardt, "Untersuchung
uber D.  im  Verhaitniss  zu  den  Christen"  (Б.,  1862);  Mason,  "The
Persecutions of D. " (Л., 1876); Allard, "La persecution  de  D.  et  le
triomphe de  l'Eglise,  d'apres  les  documents  archeologiques"  (Пар.,
1890); Belser, "Zur Diocle tianischen Christenverfolgung" (Тюб.,  1891);
Casagrandi, "Diocieziano" (Ген., 1876); Cohen, "L'abdicazione  di  D.  "
(1887); Morosi, "L'abdicazione dell'imp. D. " (1880).
   В. Модестов.
     Дионисий Ареопагит - знатный афинянин, член афинского ареопага,  был,
по свидетельству Деян. Апост. (17, 34), проповедью ап. Павла  обращен  в
христианство;  проходил,  по  словам  Евсевия,  епископское  служение  в
Афинах, и умер мученическою смертью (по древним известиям, основанным на
свидетельстве апологета  Аристида).  Его  в  средние  века  смешивали  с
Дионисием, проповедником христианства в Галлии.  Очень  важен  вопрос  о
сочинениях, приписываемых Д. Ареопагиту. Первое  указание  на  сочинения
его встречается в VI в. На диспуте монофизитов-севериан с православными,
устроенном  импер.  Юстинианом  в  533  г.,  монофизиты,  ратуя   против
Халкедонского  собора,  ссылались,  между  прочим,   на   сочинения   Д.
Ареопагита, и на возражение православных, что таких сочинений  не  знали
ни св.  Афанасий  вел.,  ни  св.  Кирилл,  боровшийся  против  Нестория,
отвечали, что св. Кирилл цитировал их в своих сочинениях против  Диодора
Тарсийского и Феодора Монсуетского. Позже на сочинения  Д.  ссылались  и
монофизит Север, и православный антиохийский  патриарх  Ефрем,  а  Иоанн
Скифопольский писал к ним толкования. С этих пор писания Д. приобрели  в
греческой церкви высокое уважение. Преп. Максим Исповедник комментировал
их, Пахимер (XIII в.) составил перифраз их. На Западе впервые  ссылается
на сочинения Д., именно на сочинено "Небесная Иерархия",  папа  Григорий
Великий.  Импер.  византийский  Михаил  послал  экземпляр  сочинений  Д.
Людовику Благочестивому (827), и они скоро приобрели особенное  уважение
и на Западе, чему, может быть, способствовало то обстоятельство, что  Д.
Ареопагиту  приписывали  проповедь  в  Галлии,  где,  говорили,   он   и
пострадал. Иоанн Скотт  Эригена,  по  поручению  Карла  Лысого,  перевел
сочинения Д. и толкования к ним на латинский яз. В последующее время  на
Западе Д. сделался руководителем мистического направления в  богословии:
его усердно изучали Гугон Сен-Викторский; Альберт Великий, Фома  Аквинат
и др. Критика, в лице Лаврентия  Валлы  и  потом  Эразма  Ротердамского,
распутала смешение Д. афинского и Д. проповедника христианства в  Галлии
(раньше  всех  высказал  сомнение  в  этом  Петр  Абеляр)  и   выставила
возражения против древности сочинений, приписываемых св. Д.  Ареопагиту.
С  тех  пор  эти  возражения  не  прекращаются:  и   протестантские,   и
католические историки не  находят  возможным  сочинения,  известные  под
именем Д. Ареопагита, отнести  к  письменности  мужей  апостольских.  По
мнению  ученых  критиков,  приписываемые  Д.  Ареопагиту  сочинения:  "О
небесной иерархии - peri thV ouraniaV ierarciaV"; "О церковной  иерархии
- peri thV ekklhsiastichV ierarciaV"; "Об именах  Божиих  -  peri  Jeiwn
onomatwn"; "О таинственном богословии - peri  mustikhV  JeologiaV";  "10
писем к разным лицам" - могли быть написаны в конце IV или  в  начале  V
века, христианским платоником. Это не бросает, впрочем,  тени  на  самое
содержание сочинений. Такие авторитеты, как Максим  Исповедник  и  Иоанн
Дамаскин, служат ручательством, что в них содержится истинное и  здравое
церковное  учение.  Вопрос  о  сочинениях  Д.  обстоятельно  изложен   в
энциклопедии Герцога; там же приведена и литература вопроса.
   П. В.
     Диорама - картина-декорация больших размеров, изображающая здания или
пейзаж, с переменным освещением. Для усиления иллюзии рама этой  картины
составляется предметами, среди  которых  находится  зритель,  напр.  для
этого служат столбы, перила и крыша настоящей беседки или павильона  так
расположенные, что зритель, даже переходя с места  на  место,  не  может
видеть  краев  картины.  Д.  занимает  одну  только  сторону,  или   все
пространство, окружающее павильон, представляя собой в последнем  случае
внутреннюю поверхность цилиндра, которого верх и низ скрыты от  зрителя.
Такая декорация с круговым горизонтом  часто  называется  панорамой,  но
существенная особенность Д. есть  переменное  освещение.  Д.  изобретена
французским  живописцем  Дагерром,  которого  имя   связано   с   другим
действительно   великим   изобретением   -   светописью   (в   частности
дагерротипией). Перемена освещения в Д. производится при помощи  цветных
стекол, находящихся в крыше здания,  в  котором  находится  картина;  но
кроме  того  картина  освещается  насквозь  с  задней  ее  стороны.  Для
достижения этой цели картина пишется достаточно прозрачными красками  на
тонкой материи и даже на двух ее сторонах, чрез что можно, при  сквозном
освещении, вводить и новые красочные тона и даже новые предметы  или  же
только усиливать одни из них и ослаблять другие. Д. была  в  первый  раз
устроена в Париже в 1822 г. и производила сильное впечатление. В Берлине
была позднее устроена Д. известным декоратором Грониусом, откуда в  1851
г. она была  переведена  в  Петербург;  у  нас  она  была  известна  под
названием панорамы Палермо. Посетители входили внутрь круглого здания  и
по лестнице поднимались  в  павильон,  из  которого  открывался  во  все
стороны вид на Палермо и его  окрестности.  Павильон  находился  как  бы
внутри  монастырского  здания,  которого  двор  был  выстлан   каменными
плитами; вблизи видна была колокольня (все - живопись), с  которой,  при
наступлении сумеречного освещения неслись звуки колокола, призывавшие  к
вечерней молитве,  что  способствовало  усиленно  иллюзии,  производимой
прекрасно написанной декорацией.
   Ф. П.
     Диоскуры - Кастор и Поллукс, близнецы. дети Леды. В Илиаде и  Одиссее
имя  Д.  не  встречается.  В  Одиссее  Кастор   и   Поллукс   называются
Тиндаридами,   детьми   Тиндарея,    супруга    Леды.    По    обычному,
распространенному после Гомера взгляду, отец Кастора
   - Тиндарей, а отец Поллукса - Зевс; вследствие этого первый  смертен,
второй бессмертен. Когда возникла ссора  по  поводу  украденного  Д.,  в
сообществе с автаретидами, стада быков - или, по  другому  сказанию,  по
поводу похищенных Д. у автаретидов (Ида и Ликка) дочерей Левкиппа, -  то
Кастор был убит Идом, а Поллукс одолел Ликка, и Зевс молнией  убил  Ида.
Когда же Зевс, на просьбу Поллукса дать ему  умереть  вместе  с  братом,
предоставил ему на выбор или  вечно  пребывать  на  Олимпе  одному,  или
вместе с братом проводить один день на Олимпе, другой - в гробнице  (или
в подземном царстве), то верный брат  выбрал  последнее  и,  с  тех  пор
Диоскуры один день были бессмертными,  другой  смертными.  Позднее  было
принято, что один брат  по  очереди  пребывал  на  Олимпе,  другой  -  в
подземном царстве; это сказание находится в  связи  с  представлением  о
них, как о богах рассвета и сумерек, при чем один был утреннею, другой -
вечернею звездою. Подобно индусским Асвинам, оба близнеца почитались, по
общему арийским народам воззрению,  как  боги  рассвета  и  сумерек.  Их
считали покровителями мореплавателей во время бури и воинов в  битве.  В
Риме с древних времен Д. чтили  как  идеальных  представителей  воинской
доблести. Во время бурь  и  битв  они  являлись  на  помощь  и  сообщали
необычайно быстро известия о победе. Сказание говорит еще об участии  Д.
в предприятиях других героев - в охоте на калидонского вепря,  в  походе
аргонавтов; в Аттики рассказывали о походе  их  против  Тезея,  с  целью
вернуть похищенную им сестру их Елену. Во время летнего солнцестояния Д.
приглашали к торжественному угощению за  богато  убранными  столами;  по
греческим верованиям, они иногда видимо  присутствовали  на  нем.  Д.  с
древних времен символически изображались  в  Спарте  двумя  соединенными
балками. Искусство изображало их в виде двух юношей, иногда с лошадьми и
в шляпах  моряков,  с  плоскими  сзади  и  курчавыми  спереди  волосами.
Знамениты колоссальные статуи Д., с  конями,  на  Monte-Cavallo,  против
квиринальского дворца в Риме, находившиеся  перед  бывшими  тут  термами
Константина.  Иногда  они  имели  различный  вид:   Кастор   изображался
укротителем коней, а Поллукс - кулачным бойцом.  Ср.  Myriantheus,  "Die
Aсvins oder arischen D." (Мюнх., 1876); Deneken,  "De  Theoxeniis"  (Б.,
1881); Bс. Миллер, "Очерки арийской мифологии; т. I.  Асвины.  Диоскуры"
(Москва, 1876).
   Дипломатический корпус (Corps diplomatique) - совокупность  послов  и
др. Д.  агентов,  аккредитованных  При  одном  и  том  же  государе  или
правительстве. Лишь с тех пор как вошло в  обычай  содержать  постоянные
посольства, стало возможным рассматривать  представителей  их  как  одно
целое,  связанное  единством  призвания,  привилегий   и   общественного
положения; термин же Д. корпус изобретен  в  1754  г.  одной  придворной
дамой в Вене. Регламент венского конгресса  о  Д.  агентах  не  содержит
никаких постановлений о Д. корпусе. Собственно Д. корпус должны были  бы
составлять только шефы миссий; но к нему причисляют,  и  в  практическом
отношении  вполне  правильно,  весь   персонал   посольств   (советники,
секретари,  состоящие  при  посольстве,  священники),  а  также,  широко
раздвигая первоначальные  рамки  понятия,  и  всех  членов  семейств  Д.
агентов. Сомнительно, могут  ли  считаться  членами  Д.  корпуса  агенты
восточных нецивилизованных государств. Некоторые публицисты исключают их
из состава Д. корпуса. "Д.  корпус",  говорит  Ф.  Ф.  Мартенс,  "служит
выражением  солидарности  интересов,  стремлений,  взглядов  и  понятий,
связывающих в одно целое европейские  государства  и  совершенно  чуждых
государствам восточным". Д. корпус не есть ни  политическая  корпорация,
ни юридическое  лицо;  но  он  часто  играл  нравственно  и  политически
выдающуюся роль вследствие  согласного  образа  действий  своих  членов,
когда затрагивалось достоинство Д. агентов, их свобода, а также интересы
иноверцев или иностранцев. И в придворной жизни  бывают  обстоятельства,
при которых Д. корпус выступает как одно целое (прием Д. корпуса  главою
государства в известных торжественных случаях, приглашение Д. корпуса  к
придворным празднествам и проч.). Во главе Д.  корпуса  стоит  старейший
(по времени назначения) из Д. агентов (doyen du corps diplomatique).  Он
является представителем Д. корпуса в торжественных случаях и  возбуждает
все вопросы, интересующие корпус как целое. В католических государств ах
эта почетная роль предоставляется папскому нунцию. Впрочем, в  отдельных
случаях Д. корпус может избрать себе и другого представителя.
     Дипломатия   -   искусство   представительства   и   сношений   между
государствами. Слово это употребляется также для означена общего понятия
о дипломатических агентах и вообще о представительстве того или  другого
государства. Той части международного права,  которая  касается  прав  и
обязанностей   дипломатических    агентов,    дают    иногда    название
дипломатического права. Термин Д. (от греч.  слова  диплом  госуд.  акт,
договор,  хартия:  дипломаты  XVII  -  XVIII  в.  ссылками  на  подобные
документы старались придать своим требованиям характер  правомерности  и
поэтому  особенно  старательно  занимались   их   изучением)   вошел   в
употребление с ХVIII в., но понятие, им выражаемое, восходит ко временам
весьма отдаленным. Искусство достигать намеченной цели  в  международных
сношениях имело своих блестящих представителей уже  в  древности,  когда
ведение переговоров обыкновенно поручалось ораторам. Филипп  Македонский
представляет собою тип дипломата, если только хитрость и лукавство могут
дать  право  на  этот  титул.  Могущественные  народы   древности   были
проникнуты духом завоевания;  их  Д.  стремилась  к  созданию  всемирной
монархии; в международных отношениях господствовало  право  сильного.  В
средние века Д. находилась в руках  исключительно  высшего  духовенства.
Великие папы были и великими дипломатами своего времени. Когда на  смену
феодального  государства   выступили   централизованные   и   абсолютный
монархии, стремившиеся к внешнему могуществу и расширению своих  границ,
политике захватов стала служить Д.  обманов.  Повсеместное  шпионство  и
подкупы в  интересах  монарха  составляли  главную  задачу  Д.  Ходячими
правилами были тогда поговорки: "Qui nescit dissimulare, nescit regnare"
и "обман за  обман".  С  конца  XV  в.  успехи  нравов  и  общественного
воспитания, достигнутые под влиянием возрождения наук и искусств, внесли
в Д. по  крайней  мере  тень  добросовестности:  но  в  действительности
главными средствами ее оставались по-прежнему обман и тайна. Со  времени
Вестфальского  мира   начинается   созыв   конгрессов   для   устройства
международных отношений. Основою этих отношений  в  принципе  признаются
начала   права,   с   которыми   на   словах   сообразуются   дипломаты.
Дипломатическое искусство достигает высокого развития.  Во  Франции  уже
при Генрихе IV отличались Сюлли, де-Морнэ, де-Силери и особенно кардинал
д'Осса (умер в 1604). Искусный в ведении переговоров и  неразборчивый  в
выборе  средств,  кардинал  Ришелье  своими  инструкциями  послам  много
содействовал развитию  дипломатического  искусства.  При  Людовике  XIII
выдаются еще граф де-Бриен, маршал де-Бассомпьер,  патер  Жозеф  и,  как
посредник,  граф  д'Эстрадес.  Царствованию  Людовика  XIV  предшествует
опытная в притворстве дипломатия Мазарини. Дипломатия Людовика XIV нашла
искусных исполнителей в лице Сервиена, де-Торси,  д'Аво,  Барильона.  Из
английских  дипломатов  выдаются   оба   Сесиль   (Вильям   и   Роберт),
действовавшие в царствование Елизаветы, затем Генри Воттон (Wotton, 1568
- 1639), характерный представитель Д.  того  времени,  автор  изречения:
"Legatus est vir bonus peregre missus ad mentiendum  reipublicae  causa"
(посланник есть благонадежный муж) посылаемый в чужие края для  сокрытия
истины в  видах  пользы  государства).  Этому  хитрому  дипломату  можно
противопоставить благородного и  откровенного  Вильяма  Тэмпля  (1628  -
1700), который  придерживался  принципа,  что  в  политике  надо  всегда
говорить  правду.  Великим  дипломатом  был  и  Вильгельм  III,  умевший
соединить европейские державы в  борьбе  против  властолюбивых  замыслов
Людовика XIV. Мальборо  одинаково  знаменит  и  как  полководец,  и  как
дипломат. Из прочих европейских  государств  Венецианская  республика  и
Нидерланды оставались, до конца последнего  столетия,  главными  школами
дипломатических талантов. Венеция выставила Гаспаро  Контарини  (умер  в
1542), Иоанна Корнаро (умер в 1629), Нани (умер в  1668);  Нидерланды  -
Ольденбарневельда (умер в 1619), ван-Аарсена  (умер  в  1641),  де-Витта
(умер в 1672), Гейнзиуса (умер в 1720). Австр. дом имел на своей  службе
непрерывный ряд даровитых дипломатов. Граф Траутмансдорф прославился  на
Мюнстерском (Оснабрюкском) мирном конгрессе; позднее  граф  Кауниц  (при
Марии Терезии и Иосифе II) высказал  замечательное  искусство  в  защите
интересов императорского дома. Достойным соперником его, при Фридрихе II
и  Фридрихе-Вильгельме  II,  был   прусский   дипломат   Герцберг.   Уже
до-Петровская Русь выставила даровитого дипломата в лице Афан.  Лаврент.
Ордина-Нащекина (умер в 1680). Из русских дипломатов назовем кн.  В.  И.
Куракина (1677 - 1727), гр. Андрея Остермана (на русск. службе с 1704  -
1747), гр. Алексея Петр. Бестужева-Рюмина (1693 - 1766), гр. Никиту  Ив.
Панина (1718 - 83). По отношению к руководящим  принципам  Д.  XVIII  в.
примыкает  к  Д.  XVII   в.,   но   с   значительными   видоизменениями.
Властолюбивые стремления могущественных государств  к  расширению  своих
границ Д. стремится согласить с началом европейского  равновесия,  путем
политики разделов  (systеme  copartageant).  Войны  времен  революции  и
империи не оставляют много места для Д., которая, однако, именно  в  это
время  выдвигает  одного  из  самых  крупных  представителей   своих   -
Талейрана. Гораздо большую  роль  она  играет  в  так  называемую  эпоху
конгрессов, когда господствует политика  "вмешательства".  В  это  время
австрийский дипломат, Меттерних, является иногда решителем судеб Европы.
Существенно изменяется характер Д. по мере  распространения  в  Западной
Европе представительных учреждений, как потому, что  в  роли  дипломатов
начинают выступать,  между  прочим,  государственные  люди,  приобретшие
известность на парламентском поприще (Гизо,  например,  был  одно  время
послом в Лондоне), так и  потому,  что  кабинетная  политика  дипломатов
встречает то поддержку, то препятствия в гласности парламентских прений.
Наиболее даровитый из дипломатов  второй  половины  XIX  в.,  Бисмарк  -
сильный именно тем, что он не только дипломат
   - соединяет старые  дипломатические  приемы  (введение  противника  в
заблуждение, как, напр., Наполеона III и до, и во  время  кампании  1866
г.) с новыми (стремление опереться на национальные чувства и страсти), и
этим путем достигает поразительных результатов.
   В настоящее время  приемы  Д.  в  корне  изменились.  Дипломату  мало
помогает теперь одна изворотливость: политические  обманы,  при  широком
развитии гласности и знаний, сделались затруднительными. Он должен  быть
искусным, осторожным и дальновидным наблюдателем;  иначе  сообщаемые  им
сведения  могут  послужить  источником  необдуманных  решений  и  трудно
поправимых ошибок. Ярким примером  этому  может  служит  французская  Д.
времен Наполеона III, несущая на себе, особенно в лице Грамона,  большую
долю ответственности  за  катастрофу  1870  -  71  г.  Что  касается  до
непосредственного влияния Д. на решение вопроса о войне и мире, то оно в
последнее время несравненно меньше, чем прежде. Достаточно вспомнить  ту
роль, которая принадлежит теперь в  этом  отношении  палатам,  кабинету,
общественному мнению, прессе. В вопросе о  войне  и  мире  всего  важнее
голос финансистов и военных людей, свидетельствующих  о  готовности  или
неготовности государства к открытие  военных  действий;  с  их  решением
сообразуются дипломаты. В  профессиональный  круг  действий  Д.  входит,
по-видимому, все, касающееся союзов,  прямой  или  косвенной  поддержки,
прямого или косвенного противодействия нейтральных до  поры  до  времени
держав: и здесь, однако, многое зависит от военной и финансовой  стороны
вопроса, от количества и качества сил, которыми располагает государство,
от степени важности  возникшего  спора,  от  решимости  или  нерешимости
рисковать из-за него войною. Нельзя, впрочем, отрицать, что Д.  может  в
значительной   степени   содействовать   сохранению   мира.   Изыскивать
всевозможные средства к предотвращению войны - такова первая задача  Д.,
и в ряду этих средств все более и более выступает на первый план решение
распри  международным  третейским  судом.  Современную  Д.,   все   чаще
прибегающую к международному суду, нельзя уже упрекать в том, что она не
предупредила ни одной войны. Помимо сохранения мира,  в  современной  Д.
лежат все более и более расширяющиеся задачи  по  упрочению  и  развитию
экономических и духовных интересов международного общения. Д., в XIX в.,
принимала  деятельное  участие  в   прекращении   торговли   рабами,   в
обеспечении свободы плавания по морям и по главным европейским рекам,  в
охранении   частной   собственности   во   время   морских   войн.   Она
способствовала заключению  Женевской  конвенции  1864  г.  об  уходе  за
ранеными  и  сделала  попытку,  на  Брюссельской  конференции  1874  г.,
уменьшить ужасы войны.  От  современного  дипломата  требуется  солидное
образование, основательное знакомство с началами права, в особенности  с
международным правом и конституционным правом европейских государств, со
всемирной историей,  политической  экономикой  и  статистикою.  В  общем
личность дипломатического агента все более в более теряет свое  значение
в наш век жел. дорог,  телеграфов  и  телефонов.  Многими  высказывается
мысль об упразднении послов,  посланников  и  посольств,  как  инстанции
излишней, в виду новых средств ведения переговоров.
   Общее руководство Д. принадлежит главе государства;  непосредственное
заведывание  международными  сношениями  находится  в   руках   министра
иностранных дел или канцлера, который  действует  через  дипломатических
агентов и консулов. Для устройства определенных  единичных  дел,  напр.,
проведения границ, улажении какого-нибудь спора  назначаются  комиссары;
они не сносятся непосредственно с иностранным государем, но лишь  с  его
министрами или их поверенными.
   Старая  теоретическая  литература  по  дипломами,  весьма   обширная,
выдвигавшая на первый план внешние формы международных  сношений  (напр.
Wicquefort,  "L'ambassadeur  et  ses  fonctions",  Пар.,  1764)   теперь
утратила свое  значение.  Важны  в  особенности  труды  по  истории  Д.,
сборники международных договоров и иных актов дипломатических  сношений:
Barbeyrac, "Histoire des anciens traites" (1739); St. Priest,  "Histoire
des traites de paix et autres negociations, de  la  paix  de  Vervins  а
celle de Nimegue" (1725); Koch, "Abrege de  l'histoire  des  traites  de
paix entre les puissances de l'Europe, depuis  la  paix  de  Westphalie"
(1796; этот труд вновь издал, переработал и продолжил до 1815 г. Фридрих
Шёлль). В 1885 г. кн. Урусов издал  "Resume  historique  des  principaux
traites de paix conclus  entre  les  puissances  europeennes  depuis  le
traite de Westphalie jusqu'au traite  de  Berlin,  1878).  Назовем  еще:
Murdock, "The Reconstruction of Europe. A Sketch of the  Diplomatic  and
Military History of Continental Europe, from the Rise to the Fall of the
Second French Empire" (Л., 1890); A. Debidour, "Histoire diplomatique de
l'Europe depuis l'ouverlure du Congres de Vienne jusqu'a la  cloture  du
Congres de Berlin" (П., 1890); "Revue d'histoire diplomatique"  (с  1887
г.). Труды по истории Д. отдельных стран: Flassan, "Histoire generale et
raisonnee de la diplomatic francaise" (1811); Лешков, "О древней русской
дипломатии" (М., 1847); М. Капустин, "Дипломатические сношения России  с
Западной Европой во  второй  половине  ХVII  в.";  Bruckner,  "Russische
Diplomaten im XVII J." ("Russische Revue", 1888, Bd. 28).  Теоретический
очерк  о  дипломатическом  искусстве   у   Heffter,   "Das   europaische
Volkerrecht" (7 изд., В. 1882; рус. пер. Таубе, СП б., 1880). См.  также
Verge,  "Diplomates  et  publicistes"  (П.,  1856),  и  Martens,  "Guide
diplomatique" (5 изд., Геффкена, Лпц., 1866). Сборники  трактатов  начал
издавать Лейбниц: "Codex juris gentium diplomatici" (1693, 1724, 1747) и
"Mantissa Codicis juris gentium diplomatici (1700,  1724,  1747);  затем
Jacques Bernard, "Recueil des traites de paix etc.  "  (1700),  Jean  Du
Mont, "Corps universel diplomatique" (1726 - 1731), Шмаус, "Corpus juris
gentium academicum" (Лпц. 1730 - 1731; продолжение издано  Бенком,  Лпц.
1781 - 96), Г. Ф. Mapтенс, "Recueil des principaux  traites  d'alliance,
de treve, de neutralite, de  commerce  etc.,  depuis  1761  jusqu'a  nos
jours" (до 1800 г.; Гетт. 1791 -  1801;  сборник  этот  продолжен  самим
Мартенсом  в  1802  г.,  затем   его   племянником   Карлом   Мартенсом,
Заальфелдом, Мурхардом, Замвером; Гопфом, а с  1887  г.  Штёрком);  Карл
Мартенс и Кюсси, "Recueil manuel et pratique des traites et  conventions
depuis l'annee 1760 Jusqu'a l'epoque actuelle" (1846 - 57; за 1857 -  85
гг. продолжено Гефкеном, 1885-88). Текущие дипломатические  акты  см.  в
двух периодических изданиях: "Staatsarchiv", основанном в 1861 году Эшди
и   Клаухольдом,   продолж.   Кремером-Ауэнроде;   Вортманом,    Гиршем,
Дельбрюком, и "Archives diplomatiques" (с 1861 г.; прерван  в  1876  г.,
2-я серия с 1880 г., ныне под редакцией Рено). Из сборников этого  рода,
посвященных одному  лишь  государству,  приведем  те,  которые  касаются
России: "Собрание  государственных  грамот  и  договоров,  хранящихся  в
государственной коллегии иностранных дел" (М. 1813 - 18); "Документы для
истории  дипломат.  сношений  России  с  западно-европ.   державами   от
заключения мира в 1814 г. до конгресса в Вероне в 1822 г. (СП б.  1825);
С. Доброклонский, "Указатель трактатов и сношений в  России  с  1452  по
1826 г. (М.  1838);  "Памятники  дипломат.  сношений  древней  России  с
иностранными державами" (СП б.  1851  -  71;  изданы  при  II  отделении
собственной Е. И. В. канцелярии по рукописям московского главного архива
министерства иностр. дел; первые 9 томов  обнимают  сношения  с  Римской
империей с 1488 но 1699 г. включительно, в 10-ый том  вошла  сношения  с
папским двором и с итальянскими государствами);  Ф.  Мартенс,  "Собрание
трактатов и конвенций, заключенных Россией с иностранными державами" (т.
1 - 9, СП б. 1874 - 92, издание м-ва иностр. дел; тома 1  -  8  обнимают
договоры с Австрией  и  Германией;  9-м  томом  открываются  договоры  с
Англией; документам предпосланы весьма ценные предисловия составителя на
русск.  и  франц.  яз.,  основанные  на  архивных  данных);  Григорович,
"Переписка с русск, государями в  XVI  в.,  найденная  между  рукописями
римской барбериниевой библиотеки" (СП б., 1834); Макушев, "Материалы для
истории дипломатич. сношений России с Рагузской республикой" (М., 1865);
Рамбо, "Recueil des instructions donnees aux ambassadeurs  et  ministres
de France en  Russie"  (П.,  1890,  с  предисловием  издателя);  Броссе,
"Переписка грузинских царей с росс. государями от 1639 по 1770  г."  (СП
б., 1861); "Собрание  трактатов,  конвенций  и  др.  актов,  заключенных
Россией с азиатск. державами, а также с Сев.-Америк.  Штатами"  (СП  б.,
1858);  Н.  Бантыш-Каменский,  "Дипломатическое   собрание   дел   между
Российским и Китайским государствами с 1619 по 1792  г."  (Каз.,  1882);
"Сборник договоров России с Китаем" (СП б., 1890 - издание м-ва  иностр.
дел);  Н.  Веселовский,  "Памятники  дипломатич.  и  торговых   сношений
московск.  Руси  с  Персией"  (СП  б.,  1890   -   92).   Весьма   много
дипломатических документов и материалов напеч. в  "Сборн.  руск.  истор.
общества  (изд.  с  1867).  Ср.  Martitz,  "Les  recueils  des   traites
internationaux" ("Revue de droit intern. " 1886) и Ивановского, "Notices
sur les divers recueils des traites internationaux" (Одесса, 1890).
   А. Я.
     Диптих (diptucon)  -  две  деревянные,  костяные  или  металлические,
продолговатые дощечки, соединенные одна с другою помощью шнурка,  тесьмы
или шарнира и складывающиеся  вместе,  на  подобие  книжного  переплета.
Снаружи они имели гладкую поверхность или же украшались резною  работою,
а с внутренней стороны, представляя также гладкое  поле,  обведенное  по
краю выпуклою полоскою, покрывались слоем воску, на котором  можно  было
писать или, вернее, царапать, посредством стальной  заостренной  палочки
(стиля). Д. играли у древних римлян и греков роль  записных  и  памятных
книжек. Иногда дощечки, с одного из своих  узких  краев,  были  снабжены
маленькими рукоятками, чтобы удобные было держать их в руке при писании.
Термин "диптих" явился только во времена Константина Великого; перед тем
подобные записные  дощечки  назывались  у  римлян  tabulae,  pugillares,
codices и codicilli, а у греков - pinakeV;  и  deltoi.  В  тех  случаях,
когда записная книжка заключала в себе, сверх двух внешних створок,  еще
одну, две и более дощечек внутри, ее называли триптихом,  тетраптихом  и
т. д. Особую категорию составляют так называемые "консульские  Д.".  Они
отличались от обыкновенных более значительным размером (доходили  иногда
до 1/4 фут. в вышину) и делались  всегда  из  слоновой  кости.  То  были
дорогие художественные произведения, которые новоизбранный консул  дарил
сенаторам, префектам провинций и другим важным лицам, подавшим  за  него
свой  голос.  Внешние  стороны  консульских  Д.  украшались   надписями,
эмблемами и художественно  исполненными  изображениями  самого  консула,
восседающего на курульском кресле, в роскошном одеянии,  и  держащего  в
одной руке скипетр, с бюстом императора на верхнем конце, а в другой
   - цирковую маппу (mappa circensis), - сверток ткани,  которою  консул
давал  сигнал  дня  начала  игр.   Под   фигурою   консула,   снабженною
обозначением его имени, нередко изображались представления в цирке,  бой
гладиаторов и т. п. На внутренних поверхностях створок помещался  список
консулов, начиная  с  Л.  Юния-Брута  и  кончая  тем,  по  чьему  заказу
изготовлен Д. Консульские  Д.  вошли  в  употребление  на  Западе  и  на
Востоке, по-видимому, не ранее III в. по Р. Хр.; самый  древний  из  них
относится к 248 г., самый поздний - к 541 г. Доселе  сохранились  Д.  21
консула,  в  30  экземпл.  Из  них  пять,  происходящие   из   коллекции
Базилевского, находятся в Имп. Эрмитаже (в Отделении Средн. Век. и эпохи
Возрождения). Когда христианство в Римской империи восторжествовало  над
язычеством, новая религия приспособила консульские и другие Д. к  своему
употреблению. Одни из них стали служить переплетными досками Евангелий и
вообще священных книг, причем их обделывали в  богатые  золотые  оклады,
украшенные драгоценными каменьями и эмалью.  Большинство  древнейших  Д.
дошло до нас, благодаря именно употреблению их  в  христианской  церкви.
Другие экземпляры заняли место на алтарях, в виде украшения и, вместе  с
тем, в  значении  таблиц,  по  которым  священнодействующий  мог  читать
богослужебные молитвы или поминать  живых  и  умерших.  С  конца  IV  в.
появились  Д.,  изготовленные  специально   для   церковных   целей,   с
изображением уже не мирских  сюжетов,  а  евангельских  и  ветхозаветных
событий,  ликов  Христа,  Богородицы,  апостолов  и  т.  п.  Так  как  в
поминальные списки вносились имена  всех  тех,  кто  выказал  усердие  и
преданность  религии  -   царей,   патриархов,   епископов,   мучеников,
исповедников, благотворителей и пр., - то подобные синодики делались,  с
течением времени, слишком длинны для того, чтобы умещаться на  одном  Д.
Поэтому  заведись  Д.  троякого  рода:  1)  епископские   Д.   (diplycha
episcoporum),  для  поминовения  местных  архиереев;  2)  Д.  живых  (d.
vivorum), в кот. вписывались  имена  здравствующих  государей,  духовных
сановников, жертвователей на пользу церкви и вообще  всех  достойных  ее
чад, и 3) Д. усопших (d. mortuorum), назначенные для записи скончавшихся
поборников религии и благочестивых людей. Запись чьего-либо имени  в  Д.
считалась для этого лица  почетом;  наоборот,  получить  отказ  в  такой
записи или быть вычеркнутым из Д. - составляло позор, в  некотором  роде
отлучение от церкви. В средние века употребление Д. в церквах  сделалось
всеобщим; они стали водиться и у частных людей, причем, однако, характер
и назначение  их  постепенно  изменялись.  Священные  изображения  стали
помещаться на внутренних сторонах досок, внешние же стороны  оставлялись
гладкими Это были уже не записные таблетки или переплетные оклады  книг,
а образа-складни, перед которыми благочестивые  люди  молились  в  своих
домах, и которые крестоносец, пилигрим и самый бедный странник  брали  с
собою в путь, как предметы религиозного поклонения. Памятники этого рода
особенно  размножаются  с  IX  ст.,  после  эпохи  иконоборства.   Можно
предполагать, что именно гонение на священные изображена  способствовало
распространению таких небольших, легко передвижных и скрываемых образов.
Наряду с Д. из слоновой кости вошли в большое  употребление  триптихи  -
трехстворчатые складни, - сделанные из того  же  материала,  а  равно  и
складные образа, резанные из дерева, литые  из  меди,  изготовленные  из
благородных металлов и украшенные эмалью. В XIV ст., вследствие редкости
и дороговизны слоновой кости, получили преобладание складни  деревянные,
принимавшие порою значительные размеры  и  служившие,  в  таком  случае,
надпрестольными  иконами  в  церквах  и  капеллах;  однако  костяные   и
металлические Д. продолжали быть в ходу вплоть до XVI ст. и даже  позже.
Ср.  Fr.   Gori,   "Thesaurus   veterum   diptychorum   consularium   et
ecclesiasticorum" (1759); "Catalogue of the  Fejervari  ivories  in  the
Museum of  F.  Mayor"  (Ливерп.,  1856);  F.  Westwood,  "A  descriptive
catalogue of the fictile ivories in the  South-Kensingtou  Museum"  (Л.,
1876); F. Labarte, "Histoire des arts industriels" (т. I); "Dictionnaire
des antiquites grecques et romaines, publ. par Saglio" (т. V. статья Gr.
Bloch'a: "Diptychon").
   А. С - в.
     Директория исполнительная (Directoire executif;  27  окт.  1795  -  9
ноября 1799). - В истории франц. революции так называется коллегия из  5
членов, которой  была  вручена  исполнительная  власть  по  конституции,
выработанной конвентом 5  фруктидора  III  года  республиканской  эры  и
вступившей в силу после плебисцита I вандемьера  IV  г.  Совет  пятисот,
тайной подачей голосов, составлял список кандидатов в члены  директории,
в десятерном против требуемого  количестве,  а  совет  старейшин,  также
тайной подачей голосов,  выбирал  из  списка  нужное  число  лиц.  Члену
директории должно было быть не менее 40 лет от роду; каждый год один  из
членов выходил по жребию и заменялся новым по выбору;  директория  могла
решать дела только при наличности по крайней мере 3 членов; в директории
председательствовал каждый член по очереди, в течение трех  месяцев.  На
первых выборах избраны в члены Д.: Ларевельер-Лепо,  Летурнер,  Ревбель,
Сиейс и Баррас; но за отказом Сиейса он был  замещен  Карно.  Через  год
вышел из состава Д. Летурнер и заменен Бартелеми. В 1797  г.,  во  время
переворота 18 фруктидора (4 сент.), Бартелеми и  Карно  попали  в  число
осужденных к изгнанию и замещены Мерленом и Франсуа де-Нешато; последний
в следующем году замещены Трельяром, а еще год  спустя  Ревбель  замещен
Сиейсом. Скоро, однако, новый переворот 30 прериаля VII г. (18 июня 1799
г.) опять изменил состав Д. Выборы Трельяра были  кассированы,  чрез  13
месяцев после его вступления в члены Д.; Ларевельера и Мерлена заставили
подать в отставку; новыми членами Д. избраны Гойэ, Рожер-Дюко  и  Мулен.
Таким образом к моменту  переворота  18  брюмера  из  первых  членов  Д.
остался только один Баррас, а всего за 4 года в составе Д. перебывало 13
челов. Историю войн времен  Д.,  ее  правительственной  системы,  борьбы
парий и переворотов  этой  эпохи  см.  в  ст.  Французская  революция  и
Франция.
     Дискант Дискант (Discant - ит., soprano - фр.)  -  верхний  голос.  В
группе человеческих голосов Д. - самый высокий голос мальчиков. У женщин
такой голос принято называть сопрано. Партия Д.  пишется  в  дискантовом
ключе, т. е. ключе до,  охватывающем  нижнюю  линейку  нотоносца.  Нота,
поставленная на линейке, которую охватывает ключ, называется до и звучит
как это до в  ключе  sol.  В  начале  XII  ст.  развился  особый  способ
сочетания  двух  голосов,  который   назывался   дискантом   (Discantus,
biscantus, по-французски dechant) и  обозначал  два  пения  или  двойное
пение. Главным принципом Д. было противоположное движение голосов  и  их
ритмическое разнообразие. В таком Д. нижний голос назывался  тенором,  а
верхний - Д.
     Н. С. Дискос - один из главных священных сосудов,  употребляемых  при
литургии в православной церкви.  Это  -  небольшой  величины  блюдо,  на
подставке, на котором приготовляется,  освящается  и  раздробляется  св.
агнец, т. е. часть главной просфоры, пресуществляющаяся в тело  Христово
в таинстве евхаристии.  О  Д.  упоминается  в  древнейшей  из  литургий,
известной  под  именем  апостола  Иакова.  Сосуд  этот,  по   толкованию
церковных учителей, изображает, в духовном смысле,  и  ясли,  в  которые
положен был Иисус Христос при рождении, и гроб, в котором было  положено
тело Его после снятия со креста.
   Н. Б. Дисперсия или светорассеяние - расхождение лучей сложного цвета
по преломлении их, или при  образовании  цветовых  спектров,  вследствие
интерференции в явлениях дифракции и др. случаях; расхождение оптических
осей для лучей разного цвета в двуосных кристаллах.
     Диссертация (лат.) - исследование о  каком-нибудь  научном  предмете,
представленное  на  соискание  ученой  степени:   кандидата,   магистра,
доктора.  Магистерская  и  докторская  Д.   должны   быть   представлены
напечатанными и защищаются публично.
     Диссиденты (в Польше). - Слово это  появилось  в  Польше  в  XVI  в.,
вместе с реформацией, и пережило несколько значений. При первых  быстрых
успехах реформации среди  шляхетского  населения,  католической  церкви,
казалось, приходилось заботиться не об удержании за собою  господства  в
государстве, а только о равноправности с новыми вероисповеданиями. Тогда
епископ куявский Карнковский выступил с предложением  полного  равенства
всех христианских вероисповеданий, при чем, однако, сохранялись  бы  все
прерогативы и права епископов, а великий  коронный  маршалок  Фирлей,  с
своей стороны, предлагал установить мир между разнящимися в религии (pax
inter dissidentes de religione). Именем диссидентов охватывались,  таким
образом,   последователи   всех   христианских   исповеданий,    которые
существовали в тогдашней Польше. Предложение Фирлея было осуществлено на
конвокационном сейме 1573 г., в акте так назыв.  варшавской  генеральной
конфедерации. Но этот акт был результатом не столько действительной силы
протестантов и православных, сколько иного, политического процесса, лишь
внешним образом связанного с религией - именно борьбы шляхты с королем и
ревнивой охраны ею своих привилегий, к которым она  причисляла  тогда  и
свободу вероисповедания. Благодаря  этому  многие  католики  если  и  не
отстаивали протестантов,  то,  по  крайней  мере,  не  хотели  дозволять
королевской власти преследовать их и чрез  это,  может  быть,  увеличить
свою силу. Между тем, представители враждебных  католицизму  исповеданий
не сумели воспользоваться благоприятным временем и соединить  свои  силы
для борьбы. Ни союз протестантов с православными, о котором мечтали было
первое время, ни соединение в одно целое различных протестантских общин,
бывшее предметом долгих споров на съездах протестантов,  не  состоялись.
Среди протестантов  господствовали  несогласия  и  раздоры,  и  этим  не
замедлили воспользоваться растерявшиеся было в  первую  минуту  польские
католические иерархи, при деятельной помощи со  стороны  римской  курии,
представителем которой при дворе польского  короля  явился  в  эту  пору
нунций Коммендоне.  Уже  варшавскую  генеральную  конфедерацию  из  всех
епископов согласился подписать только один,  а  чем  дальше,  тем  яснее
становился перевес, бывший на стороне  католиков.  На  конфедерациях  во
время безкоролевья по смерти  Сигизмунда  III  повторено  было  обещание
религиозного мира; но на этот раз оно уже не носило характера  взаимного
договора равносильных партий, а католики обещали безопасность и мир Д. -
православным и протестантам.  Слово  Д.  стало  обозначать  уже  не  все
население,  а  только  часть  его,  в  противоположность  другой,  более
многочисленной. Еще ранее значение этого слова  сузилось  иным  образом:
после брестской унии 1596 г. не принявших ее православных в Польше стали
называть дизунитами и название Д.  осталось  только  за  последователями
протестантского исповедания. Не особенно прочными оказались те  обещания
равенства и  безопасности,  какие  давались  им  со  стороны  католиков:
польские иерархи, при помощи сперва специальных посланцев римской курии,
а затем особенно ордена иезуитов, успели  разжечь  религиозный  фанатизм
катол. шляхты. Период религиозной  свободы  в  Речи  Посполитой  так  же
быстро окончился, как быстро и  неожиданно  наступил.  Уже  в  правление
Сигизмунда III католическая реакция приняла очень внушительные размеры и
права Д. стали подвергаться весьма существенным  ограничениям.  Согласно
распоряжению короля, все церкви в королевских  городах,  некогда  бывшие
католическими, а  затем  переданные  Д.,  должны  были  быть  возвращены
католикам, даже в таких местностях, где последних почти не было; рядом с
этим лишь очень скупо давались Д. разрешения на постройку новых церквей.
В промежуток времени 1632- 1674 гг. на конфедерациях,  происходивших  во
время безкоролевий, Д.  совсем  была  воспрещена  постройка  молитвенных
домов во всех королевских городах; им оставалось пользоваться для  целей
богослужения частными домами или строить свои церкви в  имениях  частных
лиц. По мере того, как шла вперед иезуитская пропаганда и один за другим
отпадали от протестантизма принявшие  было  его  знатные  роды  польских
магнатов, все резче и настойчивее становились меры, направленные  против
Д. В течение  XVII  стол.  постепенно  подвергнуты  были  ограничению  и
религиозные, и гражданские права  их:  шляхтичи  Д.  лишены  были  права
держать при себе проповедников своей веры, и у  них  отнято  было  право
занимать государственные должности. Конституция 1717 г. лишила Д.  права
заседать в сейме, комиссиях  и  трибуналах  и  запретила  им  составлять
конфедерации для  преследования  своих  религиозных  целей;  в  1719  г.
посол-лютеранин был удален  из  сейма.  Лишенные  возможности  принимать
деятельное участие в государственной жизни Речи Посполитой, стесненные в
отправлении своих религиозных обрядов, принужденные в некоторых вопросах
церковной практики подчиняться решениям католического духовенства  (как,
напр.; в деле браков, по отношению к которым  государственные  чиновники
руководились исключительно каноническими правилами католической церкви),
занимая  униженное  положение  перед  католиками,  Д.   не   могли   уже
рассчитывать с  полной  вероятностью  на  спокойное  пользование  своими
имениями и даже на личную безопасность. Несмотря на то, что  конституция
1717 г. обеспечивала им неприкосновенность их имений и  равенство  перед
судом, в  практике  повседневной  жизни  и  эти  обещания  закона  часто
оставались мертвой буквой. В том положены,  в  каком  находились  теперь
диссиденты, им трудно было отстаивать  свои  права.  Не  раз,  пользуясь
этим,  нафанатизированная   иезуитами   чернь   безнаказанно   совершала
нападения на Д., грабила их церкви и дома  и  убивала  их  самих.  Такое
отношение польского законодательства  к  Д.  достигло  своего  апогея  в
конфедерации и pacta conventa 1733 г., по которым у Д. отняты  были  все
почти  гражданские  права  и  за  переход  из  католической  религии   в
какую-либо другую угрожал изгнанием из государства. Но и вообще  для  Д.
право пребывания в Польше  могло  представляться  не  особенно  прочным,
после того как сейм в 1658 г. постановил  изгнать  из  Польши  социниан,
или, как они назывались в Польше, ариан, дав им два года  на  устройство
их дел, и это изгнание действительно состоялось, хотя и несколько  позже
назначенного срока. В руках Д. оставалось еще одно средство  для  защиты
своих прав, хотя и считавшееся незаконным, но, благодаря быстро  шедшему
вперед разложении польского государственного организма, практиковавшееся
в течение XVII и  XVIII  вв.  всеми  польскими  партиями  -  обращено  к
иностранным державам; к нему они и прибегли, а для этих держав, особенно
для России, дело польских Д. сделалось орудием подчинения Польши  своему
влиянию и власти. После избрания на польский престол Станислава  Августа
Понятовского и отказа его дядей Чарторыйских побудить сейм к  заключению
союза с Россией, послы русский, прусский, английский, шведский и датский
представили польскому двору настойчивые ходатайства за Д.  (понимая  под
этим именем и православных), а когда польское  правительство  отказалось
принять их во внимание, стараниями русского посла Репнина была  устроена
радомская конфедерация, которой, с помощью русских войск, навязали те же
ходатайства. Сейм был вынужден в 1768  г.  принять  варшавский  договор,
согласно которому Д. получали право свободного  отправления  религиозных
обрядов и право  назначения  на  все  должности,  исключая  королевского
достоинства. При смешанных браках сыновья должны были принимать  религию
отца, а дочери - религию матери. Вспышка религиозного фанатизма польской
шляхты, породившая  барскую  конфедерацию,  привела  к  первому  разделу
Польши. Права Д. в  сохранившейся  части  Польши  были  опять  несколько
сокращены:  они  не  могли  занимать  мест  министров  и  сенаторов,   в
посольской избе  не  могло  быть  более  3  Д.;  точно  также  несколько
ограничены были и права Д. по отношению к постройке церквей, отправлению
богослужения, употреблению колоколов и т. д. С этими правами  дожили  Д.
до уничтожения Речи Посполитой, одною  из  видных  причин  которого  они
послужили. См. Кареев, "Очерк реформационного движения в Польше" (1887);
Любович, "История реформации в Польше. Кальвинисты и  антитринитарии"  и
"Начало католической реакции  и  упадок  реформации  в  Польше"  (1890);
Жукович, "Кардинал Гозий" (1883).
   М - н.
     Диссонанс - соединение двух и более звуков,  не  удовлетворяющее,  не
успокаивающее музыкальное чувство, вследствие того, что их вибрации  или
колебания редко совпадают.  Д.  требует  перехода  или  так  называемого
разрешения в консонанс. При двухзвучном сочетании диссонансами считаются
следующие  интервалы:  секунды  (большая,  малая,  увеличенная),  терция
(уменьшенная),  кварты  (чистая,  увеличенная),   квинты   (увеличенная,
уменьшенная),   секста   (увеличенная),   септимы    (большая,    малая,
уменьшенная), ноны (большая, малая). Каждому из  этих  Д.  соответствует
особое разрешение; так, напр., при секунде большой, нижний звук идет  на
1/2 тона или тон вниз, верхний - остается на месте или  идет  на  чистую
кварту вверх (разрешение в терцию большую или малую или в сексту большую
или малую). Диссонирующими аккордами считаются те, которые  заключают  в
себе  Д.,   как,   напр.,   уменьшенное,   чрезмерное   трезвучия,   все
септ-аккорды,. все нон-аккорды.
   Н. Соловьев.

     Диссонанс (физическое объяснение). - Объяснение Д.,  по  Гельмгольцу,
сводится к явлению звуковых дрожаний  или  ударов  (battements,  Stosse,
Schwebungen),  вызываемых  одновременным  звучанием  двух  тонов,   мало
отличающихся между собою по высоте. Эти дрожание  звука  обусловливаются
тем, что две  звуковые  волны,  достигая  уха,  попеременно  то  взаимно
совпадают и этим усиливают звук, то противодействуют друг  другу,  когда
сгущение одной из в их налагается  на  разряжение  другой,  причем  звук
ослабляется. Происходит при этом, следовательно, прерывистый  звук,  ряд
звуковых ударов, или дрожание тона. Если, например, числа колебаний в  1
секунду двух источников звука будут 512  и  508,  то  в  каждую  секунду
первому из них будет соответствовать число колебаний на 4 больше, нежели
второму, а в 1/4 секунды превышение колебаний будет 1. Через  1/4  сек.,
поэтому, колебания будут приходить в прежние взаимные условия. Через 1/8
сек.,  напротив,  условия  будут  как  раз   противоположные   -   будет
последовательное чередование между усилением и ослаблением  звука.  В  1
сек. будут, следовательно, 4 удара (т.  е.  4  усиления  звука).  Вообще
число  ударов  будет  равно  разности  между  числами   колебаний   двух
источников звука. Такие  дрожания  звука  производят  вообще  неприятное
впечатление на нервы уха, подобно тому, как мерцание света неприятно для
глаза. Это неприятное ощущение особенно  сильно,  когда  число  звуковых
ударов в 1 сек. заключается между 30 и 40.  Дрожания  звука  вызываются,
разумеется, не только основными тонами, но также  и  сопровождающими  их
всегда высшими гармоническими  тонами.  На  основании  сказанного  легко
теперь понять, почему, напр., чистая октава звучит хорошо, а  не  вполне
чистая очень неприятна для слуха. В самом  деле,  представим  себе,  что
имеются у нас два источника звука,  составляющие  октаву,  причем  число
колебаний одного будет 200, а другого 400  в  1  сек.  Числа  колебаний,
соответствующие  их  высшим  гармоническим  (второстепенным)  тонам,  мы
получим, умножив последовательно данные числа на 2, 3, 4 и т.  д.  Таким
образом будем иметь соответствующие числа

   Для 1-го тона 200 400 600 800 и т. д.
   Для 2-го тона 400 800 :::

   Отсюда видно, что 2-й тон будет как бы только усиливать некоторые  из
высших гармонических 1-го тона. Неприятных дрожаний звука  при  этом  не
будет и сочетание этих обоих тонов даст полный консонанс. Если же  числа
колебаний не будут составлять между собою чистой октавы (т. е. отношение
между ними не будет в точности равно 2), напр.,  пусть  число  колебаний
2-го источника будет 420, вместо 400, то тогда получим для 1-го тона Для
1-го тона 200 400 600 800 и т. д.
   Для 2-го тона 420 840 :::

   При этом 420 и 400 дадут 20 дрожаний в 1 сек., а 840 и 800  дадут  40
дрожаний; ушные нервы будут раздражаться неприятным образом и  оба  тона
дадут Д.
   Н. Гезехус.
     Дисциплина, вообще совокупность мер и правил, обязательных для  всех,
входящих в состав известного организованного целого. Д. называются также
отдельная отрасль науки или преподавания.
     Дисциплина (воинская). -  Под  воинской  Д.  разумеется  совокупность
условий, определяющих взаимные отношения между военными  начальниками  и
их подчиненными. Из этого определения видно, что начало Д.  вытекает  из
принципа военной иерархии и что содержание понятию воинской Д.  дает  не
только  отношение  подчиненных  к  начальникам,  но  и   начальников   к
подчиненным - иными словами, что понятие  воинской  Д.  не  совпадает  с
понятием воинской подчиненности (субординации). Принцип военной иерархии
состоит в том, значение каждого лица в войске определяется в зависимости
от большей или меньшей близости его к верховному вождю. В этом отношении
все военнослужащие располагаются по  ступеням  лестницы,  нисходящей  от
верховного  вождя,  и  каждый  вышестоящий,   по   отношению   ко   всем
нижестоящим, является начальником, а каждый  нижестоящий,  по  отношению
вышестоящим - подчиненным. Принимая  от  начальника  веления  верховного
вождя,  подчиненный  обязан  полным  ему  повиновениям.  Это  -   первая
обязанность подчиненного и,  вместе  с  тем,  основной  признак  понятия
воинской  Д.  Второй  признак   -   обязанность   подчиненного   уважать
начальника. Повиновение, в смысле  юридической  обязанности,  состоит  в
подчинении  распоряжениям  начальника,  в  неуклонном   исполнении   его
приказаний; но  оно  обязательно  лишь  постольку,  поскольку  начальник
является проводником велений  вождя.  Поэтому  повиновение  должно  быть
полным, но не слепым; приказ противозаконный или  выходящий  за  пределы
служебных отношений не может быть  почитаем  обязательным  к  исполнению
начальническим  приказом.   Уважение,   также   в   смысле   юридической
обязанности, состоит в оказании наружных  знаков  почтения;  оно  служит
внешним проявлением признания авторитета начальника и  тем  обеспечивает
подчиненность. Как средство обеспечения подчиненности, оказание наружных
знаков  почтения  начальству  должно  иметь  место  не  только  в  сфере
отношений служебных, но и в  сфере  отношений  неслужебных.  Обязанности
начальника в  отношении  подчиненного,  по  их  существу,  такой  точной
формулировке не поддаются. Обусловливаемые главной задачей начальника  в
мирное время - подготовить  войско,  дать  ему  надлежащее  нравственное
воспитание,  -  они  крайне  многообразны  и  не  имеют   столь   резких
характерных  черт.  Кроме  того,  они  тесно  соприкасаются  и   нередко
переплетаются с обязанностями начальника, как  органа  административного
военного   управления.   Отчасти   вследствие   этой    неопределенности
начальнических обязанностей,  но,  главным  образом,  под  влиянием:  1)
линейной тактики, требовавшей от солдата одного безусловного повиновения
и признававшей идеалом солдата-автомата; 2) системы комплектования войск
вербовкою  и  рекрутскими  наборами,   переполнявшей   армию   порочными
элементами, и 3) былых условий общ. жизни, когда подавление  личности  в
войске не стояло в резком противоречии с положением личности вне войска,
- исторически выработался односторонний взгляд на воинскую  Д.,  как  на
совокупность только тех условий, кот. определяют отношения подчиненных к
начальникам. Большинство современных  военных  писателей  отказалось  от
такого вывода, но иногда и ныне можно еще встретить в военной литературе
отожествление понятия Д. с понятием подчиненности.
   Действующий русск. закон (ст.  1  Дисц.  устава  1888)  дает  широкое
определение понятию воинской Д.: воинская Д. состоит в строгом и  точном
соблюдении правил, предписанных военными  законами.  Поэтому,  говорится
далее,  она  обязывает  точно  и  беспрекословно  исполнять   приказания
начальства,  строго  соблюдать  чинопочитание,  сохранять  во  вверенной
команде  порядок,  добросовестно  исполнять  обязанности  службы  и   не
оставлять проступков и упущений подчиненных  без  взыскания.  Требуя  от
подчиненных беспрекословного исполнения  приказаний  начальников,  закон
наш, однако, не распространяет принципа  обязательности  начальнического
приказа на приказ противозаконный. Хотя на это  прямого  указания  в  Д.
уставе не имеется, но ст. 2 Уст. ссылается на 69 ст. Воинского устава  о
наказ., которая категорично  провозглашает,  что  деяние,  учиненное  во
исполнение  заведомо  для   подчиненного   противозаконного   приказания
начальника, преступно. На вопрос, обязателен  ли  приказ,  выходящий  из
сферы служебных отношений - действующий закон прямого  ответа  не  дает.
Чинопочитание, состоящее, по определению ст. 3 Дисциплинарного  уст.,  в
оказании должного уважения начальнику и старшему в чине, обязательно как
на службе, так и вне  службы.  Обязанности  начальника  по  отношению  к
подчиненным перечислены в ст.  4  Д.  уст.:  он  должен  в  сношениях  с
подчиненными  быть  справедливым,  отечески  пещись   о   благосостоянии
вверенной ему  команды,  входить  в  нужды  своих  подчиненных,  быть  в
потребных  случаях  их  советником  и  руководителем,  избегать   всякой
неуместной строгости, не  оправдываемой  требованиями  службы,  а  также
развивать и поддерживать в каждом офицере и солдате сознание  о  высоком
значении воина, призванного к защите  престола  и  отечества  от  врагов
внешних и внутренних. Ср. М. Драгомиров, "Учебник тактики" (СП б. 1891);
П. ГудимЛевкович, "Курс элементарной тактики" (СП б. 1887), а также  др.
учебники  тактики  и  военной  администрации  и  В.  Кузьмина-Караваева,
"Характеристика общей части уложения и Воин. устава  о  наказ."  (СП  б.
1890).
   К.-К.
     Дифирамб  (diJuramboV)   -   особый   вид   древнегреческой   лирики,
развивавшийся  в  связи  с  вакхическим  культом  Диониса,  или   Вакха,
названный одним из эпитетов этого божества и отражавший  на  себе  черты
бога  вина,  необузданного  веселья  и   душевных   страданий.   Местами
первоначального происхождения Д. предание называло Фивы, Наксос, Коринф,
издревле прославленные чествованием Диониса. По словам Платона, рождение
Диониса   было   древнейшим   предметом   дифирамбических    песнопений,
посвященных  различным  событиям  из  жизни  этого  божества-героя.  Как
народная  песня  или  восторженная  импровизация,  зарождавшаяся   среди
праздничного  шума  и  общего   возбуждения,   Д.   составлял   исконную
принадлежность Дионисова культа; напротив,  литературная  обработка  его
началась  сравнительно  поздно:  наиболее   раннее   упоминание   о   Д.
встречается в отрывке (77) Архилоха, поэта начала VII в.  до  Р.  X.,  а
Ариан, Лас и  Пиндар,  к  именам  которых  предание  приурочивало  самое
изобретение Д., создали совершеннейшие образцы  его,  установили  прочно
его форму  и  содержание,  равно  как  и  способы  его  исполнения.  Они
распространили  дифирамбическую  манеру  обработки  сюжетов  на   другие
божества, на многих героев и героинь, жизнь которых, многострадальная  и
полная приключений, способна была настроить поэта на такой же лад, как и
приключения Диониса. Названные поэты жили в VI и V вв. до Р. X. Согласно
с характером культа, которому он  принадлежал  по  преимуществу,  Д.,  в
цветущую пору своего развития, представлял собою гармоническое сочетание
поэзии,  музыки,  танцевальных  движений,  мимики;  в  самом  тексте  Д.
соединялись элементы лирики, эпоса и драмы, ибо здесь была и  повесть  о
приключениях  героя,  и  лирические  излияния  по  поводу   рассказанных
событий, и драматический диалог между исполнителями  Д.  Торжественность
тона, состоявшая в подборе изысканных слов и смелых  оборотов,  отвечала
первоначальному  назначению  Д.   -   служит   выражением   праздничного
настроения  почитателей  Диониса,  легко   переходившего   в   состояние
исступления, неудержимого веселья или горя. Что было плодом собственного
религиозного возбуждения у поэтов более  ранних,  каковы  Лас,  Симонид,
Пиндар, Вакхилид, то обращалось нередко  у  их  преемников  в  ходульную
напыщенность и смешную высокопарность. От Аристофана, противника  всяких
новшеств, дошли до нас образчики насмешек над позднейшими дифирамбиками.
Довольно обстоятельное определение Д. дает Прокл ("Chrestom." 14, "Phot.
Bibl." р. 320). Огромная литература Д., за весьма скудными  исключениями
потеряна; тем ценнее сохранившийся изящный отрывок Д. Пиндара ("Dion. de
compos, verb." 22).
   Литературная  история  Д.  начинается  с  опытов   Ариона,   уроженца
обильного виноградниками Лесбоса, прибывшего в Коринф ко двору Периандра
(628 - 585) из южной Италии, где память  греч.  героев  праздновалась  с
большою торжественностью. С этого  времени  Д.  составлялись  поэтами  с
соблюдением  характерных  особенностей  в  стихотворной  композиции,   в
подборе выражений и  в  музыкальном  аккомпанементе  и  назначались  для
мимического исполнения  так  наз.  циклическими  хорами  в  определенные
праздники Диониса, вокруг жертвенника; дифирамбическим инструментом была
флейта. Д. хор состоял впоследствии из 50 человек.  Ариону  принадлежало
составление хоров из сатиров, ближайших спутников божества, называвшихся
козлами (tragoi), откуда и термин trag-odiа - песня козлов,  сатиров,  а
также распространение Д. на других героев и богов,  хотя  это  последнее
приписывалось и более позднему поэту, Ласу; наконец,  к  Ариону  следует
приурочивать начатки трагедии и в том смысле, что в Д. лирические  части
стали правильно  чередоваться  с  рассказом  корифея  хора  (exarcwn)  о
приключениях героя. Во  всяком  случае  Д.  принадлежит  важная  роль  в
истории трагедии и театра: он не только разработал  стихотворные  формы,
пригодные для античной драмы, но приготовил в большой мере и сценическую
обстановку ее. Высшего  развития  Д.  достиг  в  Афинах,  где  ежегодный
чествования  Диониса  со  времени  Пизистрата  и  сыновей  его  получили
грандиозные размеры:  здесь  только  примыкавшая  к  Д.  трагедия  имела
гениальных мастеров и произвела на свет бессмертные образцы; здесь же Д.
продолжал развиваться, независимо от драмы,  в  том  направлении,  какое
дано было ему другом Гиппарха, Ласом  из  Германы.  Поэт,  композитор  и
учитель музыки, Лас усилил музыкальный аккомпанемент Д. и освободил этот
вид  лирики  от  дробления  на  строфы  и  антистрофы,  благодаря   чему
открывался   простор   самым   сложным   ритмическим   образованиями   и
обеспечивалось дальнейшее самостоятельное развитие музыки и  мимического
искусства; в этой форме Д. благотворно  воздействовал  на  успехи  греч.
музыки вообще. Первенствующее значение в трагедии принадлежало тексту, в
дифирамбе - музыке. Лас  устроил  публичные  состязания  дифирамбических
хоров   на   Дионисовых   празднествах.    Впоследствии    драматические
представления на  так  наз.  больших  Дионисиях  в  Афинах  предварялись
состязаниями дифирамбических хоров детей и  взрослых  мужчин;  блестящая
постановка этих хоров составляла одну из тяжелых повинностей для богатых
граждан. В Афинах исполнялся и Д. Пиндара, ученика Ласа; здесь выступала
многочисленные дифирамбические поэты, по происхождению  при  надлежавшие
различным  частям  Эллады.  В  позднейшей  древности  некто  Дамагет  из
Гераклеи посвятил особое  сочинение  дифирамбическим  поэтам.  Уцелевшие
названия Д. указывают  на  разнообразие  их  по  содержанию:  "Данаиды".
"Одиссей",  "Ниоба",  "Персефона",   "Гименей"   и   т.   п.   Благодаря
многосторонности  содержания  и  той  легкости,  с  какою   музыка   Д.,
господствовавшая над текстом, приспособлялась к новым вкусам и понятиям,
этот вид лирики, хорошо известный Цицерону и Горацию,  замер  только  со
смертью того культа, часть  которого  он  составлял.  См.,  кроме  общих
курсов истории греч. литературы и поэзии: Lutke, "De Graеc.  dithyrambis
et poetis dithyrambicis"  (Б.,  1829)  и  Schmidt,  "Diatribe  in  dith.
poetarumqne dith. reliquias" (Б., 1845).
   Ф. Мищенко.
     Дифтерит (Dyphteritis) - гнилая жаба,  острое  заразное  заболевание,
обусловливаемое поступлением в организм инфекционного начала  -  особого
вида микроба, лишь недавно изученного немецким бактериологом  Леффлером,
имеющего вид маленькой, неподвижной,  слегка  искривленной  палочки.  Он
отличается  чрезвычайной  жизнеспособностью  и   способностью   упорного
противодействия различным внешним агентам,  напр.,  высушиванию.  Микроб
отделяет крайне ядовитые  продукты  (токсины,  токсальбумины),  гибельно
действующие на  животный  организм.  Как  общее  заболевание  с  местной
локализацией процесса на какой-либо слизистой  оболочке  тела,  в  зеве,
гортани, носу, прямой кишке  и  т.  п.,  или  на  поверхности  раны,  Д.
известен  давно.  Распространяется  обыкновенно   эпидемиями,   хотя   в
некоторых местностях встречаются почти постоянно отдельные спорадические
случаи. Эпидемия Д. наблюдались почти во всех странах, во  всякое  время
года, но преимущественно зимою;  особенно  поражается  детский  возраст,
хотя и  не  исключительно.  Развиваются  эпидемии  Д.  всего  сильнее  в
населении бедном, плохо питающемся,  но  не  бывают  пощажены  и  классы
достаточные и богатые.  Эпидемии  иногда  принимали  громадные  размеры,
напр., в некоторых уездах южной и средней России в эпидемию 1879 - 81 г.
погибло до 2/3, всех детей сельского населения. В  некоторых  местностях
Д., прочно укоренившись, действует как постоянная  местная  болезнь,  из
года в год, и уносит ежегодно более или менее  одинаковое  число  жертв.
Напр.,  в  Петербурге,  по  точным  данным  городского   статистического
отделения, умерло от Д.: в 1885 г. - 372 об. п.; в 1886 г. - 420; в 1887
г. - 457: в 1888 г. - 485; в 1889 г. - 290; в 1890 г. - 454; в 1891 г. -
368 об. п. Заболевают Д. в СП б. также далеко не одни  дети;  по  данным
городских санитарных врачей в 1892 г. заболело в СП б. Д. 636 ч. об.  п.
(299 м. и 337 ж.), распределившихся по возрасту: от 0 до 5 лет -  38  %,
от 6 до 10 л. - 22 %, от 11 до 15 л. - 12 %, от  16  и  свыше  -  28  %.
Заражение передается непосредственно от одного  больного  другому,  хотя
имеются факты, указывающие, что для  заболевания  необходимо  еще  кроме
передачи заразы, известное предрасположение. Непосредственное  заражение
наичаще имеет место в  случаях,  когда  частицы  отхаркиваемых  из  зева
пленок попадают на слизистую оболочку тела (рта, носа и т. п.) здорового
человека, или на открытую поверхность раны; часто зараза передается  при
поцелуе, при  осмотре  зева  и  т.  д.  Заражение  посредственное,  чрез
предметы, бывшие в употреблении у дифтеритного больного, наблюдается еще
чаще (посуда,  полотенца,  салфетки,  носильное  и  постельное  белье  и
проч.).  Так  как  дифтеритные  микробы  остаются  жизнеспособными   при
высушивании, то зараза может передаваться воздухом, пылью. Д.  переходит
к  людям  и  от  животных.  Дифтеритный  процесс  выражается  появлением
грязновато-желтых пленок, пропитывающих всю толщу слизистой оболочки; по
удалении пленок остается язвенная поверхность.  Токсины,  вырабатываемые
бактериями,  поступая  в  организм,  вызывают   общее   его   заражение,
чрезвычайно тяжелое. Раз перенесенное  заболевание  не  предохраняет  от
вторичного, а скорее как бы предрасполагает к нему. Различают три  формы
дифтерии:  1)  легкое,  местное  поражение;  2)  общее   дифтеритическое
заражение, и 3) гнилостная дифтерия. Обыкновенно заболевание  начинается
медленно, исподволь, при сравнительно умеренном и постепенном  повышении
температуры; слизистая оболочка зева припухает, становится ярко-красной,
появляется  желтовато-серый  налет,   преимущественно   на   увеличенных
миндалинах; подчелюстные железы опухают, особенно сзади под углом нижней
челюсти. Налет сидит в  слизистой  оболочке  плотно.  При  легкой  форме
заболевания пленки имеют вид точечного  налета,  расположенного  в  виде
более или менее значительных пятен, скоро  отделяются,  отхаркиваются  и
поверхностное изъязвление  подживает.  Часто  заболевание  начинается  и
более  острыми,  бурными  явлениями,  сильным  повышением   температуры,
ознобом,  бредом,  судорогами;  слизистая  оболочка  покрывается   часто
сплошными, грязными, желтовато-серыми  пленками,  отделяющимися  в  виде
тягучей слизи; иногда язвы под пленками кровоточат.  При  гнилостном  Д.
развивается  общая  картина  заражения  крови,  гнилокровия,  и  больной
погибает. Смертность от Д. вообще велика - до 50 % и более; легкие формы
в большинстве протекают благополучно. В  различные  эпидемии  смертность
различна,  смотря  по  преобладанию   форм.   Заболевание   Д.   нередко
сопровождается многочисленными осложнениями в почках, нервной системе  и
т.  д.  Характерное  осложнение  болезни  -  дифтеритические  "параличи"
отдельных частей тела, развивающиеся как во время самой болезни, так и в
периоде выздоровления, иногда через 20 - 30 дней по прекращении местного
процесса и видимого излечения; обыкновенно в 4 - 8 недель они  проходят;
параличи  же  сердца,  диафрагмы  и  т.  п.   иногда   служат   причиной
моментальной  смерти  дифтеритного   больного   и   даже,   по-видимому,
выздоровевшего от своей болезни.
   В виду сильной заразительности Д. и наклонности  его  развиваться  до
эпидемий,  санитарные  меры  против  его   распространения   обыкновенно
принимаются самые энергичные. Больной немедленно удаляется от здоровых в
отдельное помещение, или обратно - выселяются  здоровые  и  прекращается
всякое сношение последних  с  больным,  Лица,  остающиеся  ухаживать  за
больным,  как  способные  передавать  заразу,  также  избегают   всякого
сношения с здоровыми. Во время  течения  болезни  обращается  главнейшее
внимание на обеззараживание или уничтожение  отделяемых  пленок,  слюны,
слизи,  запачканного  ими  белья,  одежды,  посуды   и   т.   п.   После
выздоровления больного или  его  смерти  производится  самая  строжайшая
дезинфекция  помещения  и  всей  обстановки  больного.  Для  лечения  Д.
предложено чрезвычайно много средств, но специфического против него  еще
не найдено.  Наибольшее  применение  имеют  средства,  укрепляющие  силы
больного и затем противобактериальные, как наружные, так  и  внутренние.
Лечение распадается обыкновенно на  местное  и  общее.  Для  лечения  Д.
применяются:   полоскания,   спринцевания,   пульверизации    растворами
полуторохлористого железа,  борной  кислоты,  буры,  бертолетовой  соли,
сулемы, тимола  и  т.  д.  Применяются  меры,  способствующие  отделению
пленок: вдыхание горячих паров, согревающие компрессы, ртутные препараты
и т. д. Насильственное отделение пленок, прижигание поражаемых  участков
теперь  не  рекомендуется,  так  как  открывшаяся  язвенная  поверхность
обыкновенно вновь поражается дифтеритным процессом, распространяющимся в
глубину.  Если  Д.  поражает  гортань  и   отдельные   пленки   угрожают
задушением, (у малых детей), прибегают к горлосечению (tracheotomia), но
оно при Д. очень редко помогает и далеко не столь спасительно,  как  при
крупе.
   Общее лечение состоит в применении лекарственных веществ, поднимающих
деятельность сердца, в мерах, укрепляющих силы (тепловатые  ванны)  и  в
попытках   произвести   внутреннее   обеззараживание   приемом   сулемы,
бертолетово соли и т. д.
   А. Л - ий Дичь - употребляемые в пищу дикие птицы и четвероногие,  на
которых производится  охота.  Из  птиц  -  вальдшнеп,  дупель,  бекас  и
гаршнеп, из четвероногих же олень, даниель (лань - Cervus dama),  иногда
лось и дикая коза называются  красною  Д.  (Rothwild);  кабан  считается
черною  Д.  (Schwarzwild).  По   действующему   в   Европейской   России
законодательству (правила 3 февраля 1892 г.), охота  на  Д.  разрешается
только в определенные для каждой породы  ее  сроки,  через  10  дней  по
истечении которых воспрещается также перевозить, разносить, продавать  и
покупать ее, причем, однако, за последнее назначено наказание  (денежный
штраф от 1 до 25 р.), лишь в случае покупки Д. для  продажи.  В  городах
торговля Д., убитою зимою (до 1 марта), дозволяется во всякое  время,  с
соблюдением особых правил. Перевозить в запрещенное время живую Д.,  для
ее разведения, дозволяется с разрешения местной полицейской власти.
   С. Б.
   Д., отыскивая сама себе пищу, далеко не  имеет  столько  отдыха,  как
прирученные домашние животные, а посему не имеет и жира в своем мясе,  и
этот недостаток Д. на кухне восполняют тем, что либо Д.  шпигуют  жиром,
шпеком, либо, если это небольшие птицы, их обертывают ломтиком  шпека  и
тогда при жареньи мясо Д. становится не столь сухим. Заметим, что у птиц
никогда жир не отлагается в мясо, а всегда только под кожею  и  что  при
обильных кормах и  некоторые  дикие  птицы  отлагают  жир  под  кожею  и
особенно осенью, перед отлетом на  юг.  Самыми  жирными  бывают  дупеля,
перепела, и  таких  жирных  птиц  жарят  без  шпека,  но  обертывают  их
виноградными листьями, дабы помешать их жиру вытечь  при  жареньи  и  не
дать мясу их быть сухим. Д. имеет свой особый вкус и запах, fumet, и для
усиления этого запаха  и  для  того,  чтобы  мясо  стало  мягче,  многие
сохраняют битую Д. до тех пор, пока она не начнет давать явные  признаки
разложения. Особенно сильное  разложение  любят  англичане  у  зайца,  а
французы у фазана. Гораздо более употребительны на  кухне  более  скорые
способы  размягчения  Д.,  причем  запах  почти  не  проявляется  -  это
закапывание Д. в землю на день,  два  или  маринование  ее  в  уксусе  с
пряностями, а то так, попросту в  квасе.  Д.  подается  на  стол  всегда
вполне дожаренная.
   Д. В. Каншин. D.
     Диэлектрики - название, данное Михаилом Фарадеем  телам  непроводящим
или, иначе, дурно проводящим электричество, как, напр., воздух,  стекло,
различные  смолы,  сера  и  т.  д.  Подобные   тела   называются   также
изоляторами.  До  исследований  Фарадея,  произведенных   в   30-х   г.,
электрические явления изучались почти  исключительно  в  проводниках;  в
основе всего учения об электричестве лежал принцип Ньютона -  "actio  in
distans", т. е. действие наэлектризованных проводящих тел друг на друга,
а также и на другие ненаэлектризованные проводники
   - приписывалось особому свойству  электрических  жидкостей  проявлять
силу на расстоянии вполне независимо от окружающей эти тела  изолирующей
среды. Изоляторы или Д. рассматривались как  тела,  способствующие  лишь
сохранению  электрического  заряда  на   поверхности   проводников,   их
отношение ко всем электрическим явлениям предполагалось чисто пассивным.
Совсем не таков взгляд на значение диэлектриков  в  современной  теории.
Путем опытов Фарадей доказал, что  вещество  Д.  отделяющего  собою  два
проводника,  оказывает  существенное  влияние  на  наблюдаемые   в   них
электрические явления. Это  влияние  резко  обнаруживается  при  замене,
напр., в конденсаторе воздушного слоя слоем какого-либо  иного  твердого
Д. Подобное существенное значение Д. было замечено и сравнительно хорошо
изучено еще задолго до Фарадея. Известный Кевендиш в 70-х годах прошлого
ст. произвел целый ряд интересных опытов, обнаруживших с полною ясностью
свойства различных диэлектрических веществ. Но эти  опыты  Кевендиша  не
были опубликованы вплоть до  1879  года  и  только  благодаря  Максвеллу
сделались известными. Фарадей первый положил основание новому учению  об
электричестве, учению, по которому причина всех  электрических  действий
заключается не в проводники, а  внутри  отделяющих  или  окружающих  эти
проводники Д. При всех процессах электризации в действительности  внутри
Д. происходят  особые  изменения,  возникает  особое,  пока  еще  хорошо
неизвестное, механическое  явление,  которое  и  обнаруживается  видимым
образом в развитии электрического состояния  проводников.  Все  действия
между наэлектризованными проводниками на самом деле  представляют  собою
результат изменений, происходящих в промежуточной диэлектрической среде.
Электрические  действия  передаются  на  расстояние  не  моментально,  а
распространяются в пространстве  с  известною  конечною  скоростью.  Это
учение Фарадея впоследствии было обработано математически  Максвеллом  и
подтверждено многочисленными опытами,  в  особенности  -  замечательными
опытами Герца.
   Абсолютная  пустота  по  всем   своим   свойствам   в   отношении   к
электрическим  явлениям  должна  рассматриваться  также,  как  Д.  Таким
образом тот механически  процесс,  который  вызывает  все  электрические
действия, необходимо должен  происходить  в  эфире,  наполняющем  пустое
пространство и проникающем все тела. Эфир в пустоте и эфир в Д. обладает
способностью подвергаться "электрическим" деформациям. Он  до  известной
степени  уподобляется  упругим  телам  при   обыкновенных   механических
изменениях. Эфир в проводящих телах как  бы  лишен  подобного  свойства.
Вернее - вещество проводящего тела оказывает действие на состояние эфира
в этом теле и уничтожает возникающие в эфире  электрические  деформации.
Вспомним, что и по отношению к  световым  и  тепловым  явлениям  хорошие
проводники электричества, металлы, представляются  с  иными  свойствами,
чем хорошие изоляторы
   - воздух, стекло. Металлы вообще не прозрачны для световых и тепловых
лучей, изоляторы или Д., напротив,  прозрачны  для  лучей  световых  или
тепловых. Свойство различных Д. по отношению их к электрическим явлениям
характеризуется так  называемою  диэлектрическою  постоянною  этих  тел.
Диэлектрическая  постоянная  (К)  какого-нибудь  Д.  представляет  собою
отношение электроемкости конденсатора,  когда  изолирующий  слой  в  нем
состоит из исследуемого Д., к  электроемкости  того  же  конденсатора  с
изолирующим слоем из воздуха.  Из  опытов  получены  следующие  величины
диэлектрических постоянных некоторых тел:
   Для эбонита К=2,21 Для каучука К=2,12 Для парафина  К=1,68  Для  серы
К=2,4 Для стекла К= ок 2,8 Для ксилола К=2,39 Для  керосина  К=2,04  Для
алкоголя К=26,5 Для воды К=76

   При  этом  д-ая  постоянная  воздуха  принимается  равною   1.   Д-ая
постоянная характеризует  и  упругие  свойства  эфира  в  данном  Д.  по
отношению к происходящим в эфире электрическим  деформациям.  По  теории
"коэффициент электрической упругости" = .
   Электрические деформации, возникающие внутри эфира в Д. при кажущейся
электризации поверхности проводящих тел, вызывают различный изменения  и
в  молекулярном  строении  самого  Д.  Объем  Д.  изменяется  при  этом,
изменяются и оптические  свойства  тела.  Вполне  изотропный  тела,  как
напр., жидкости, превращаются при появлении электрических сил внутри  их
- в тела, относящиеся к свету подобно кристаллам
   До  настоящего  времени  держится  еще  в  науке  теория,   по   кот.
электрические действия по-прежнему рассматриваются, как происходящие  на
расстоянии и  подчиняющиеся  в  пустом  пространстве  известному  закону
Кулона. Диэлектрические тела предполагаются по этой  теории,  состоящими
из огромного числа весьма маленьких проводящих зерен,  которые  отделены
друг от друга абсолютно непроводящим электричество веществом.  В  каждом
таком  зерне  внутри  Д.  допускают   появление   двух   противуположных
электричеств, когда находящиеся поблизости к Д. проводники  подвергаются
электризации.   Действие   на   какое-либо   проводящее   тело    других
наэлектризованных  проводников  осложняется  действием  всех  проводящих
зерен Д., наэлектризованных вследствие индукции.  Таким  образом  и  эта
теория, развитая впервые Моссоти, объясняет влияние Д. на  электрические
действия, наблюдаемые в проводящих телах. Диэлектрическая постоянная (К)
какого-либо Д. дает возможность по этой  теории  найти  отношение  между
объемом, занимаемым одними проводящими зернами в Д., и объемом всего  Д.
Если обозначим это отношение через e. мы имеем,  как  показал  Клаузиус,
следующую зависимость между К и e.
   К = .
     И. Боргман Дмитревский (Иван  Афанасьевич)  -  знаменитейший  русский
актер,  родился  28  февраля  1734  года  в  Ярославле,  сын  протоиерея
Дьяконова-Нарыкова. Учился в ярославской  семинарии,  затем  у  пастора,
жившего  в  Ярославле.  Будучи  земляком  Ф.  Г.  Волкова,  Д.  сделался
участником его представлений, исполняя преимущественно женские  роли,  и
вместе с труппой Волкова прибыл  в  Петербург.  Впервые  Д.  исполнял  в
Царском Селе роль Оснельды в трагедии Сумарокова  "Хорев",  причем  сама
императрица надевала на Оснельду бриллианты и тут же  назвала  Дьяконова
Дмитревским, по сходству его с польским  графом  Дмитревским,  состоящим
тогда кавалером посольства в СПб. Впоследствии  Д.  перешел  на  мужские
роли и после смерти Волкова  (1763)  занял  первое  место  в  придворной
труппе, а в 1765  г.  был  послан  для  усовершенствования  за  границу.
Исполнение им, по возвращении,  роли  Синава  было  истинным  торжеством
артиста. Через год Д. вновь отправился за границу, с  целью  навербовать
французских актеров для петербургского придворного  театра.  Симпатичная
мысль Волкова - устроить театр публичный, для всех классов доступный
   - долго не имела успеха, и только благодаря  энергии  Д.  был  создан
"вольный  российский  театр"  (на  Царицыном   лугу)   Карла   Книппера.
Заведывание вновь учрежденным в СП б. театральным училищем (1779)  также
было поручено Д., обучавшему воспитанников "декламации и  действованию".
Одно время Д. преподавал географию, историю  и  словесность  в  Смольном
монастыре.  Помимо  звания  "первого  актера",  он  нес  и  режиссерские
обязанности. В конце 1790-х гг. Д. покинул сцену, на которой в последний
раз играл в 1812 г., 30  августа,  в  патриотической  пьесе  Висковатого
"Всеобщее ополчение". Гром рукоплесканий встретил дряхлого  старика,  от
волнения с трудом говорившего. В конце жизни Д. ослеп и умер в СП б.  27
окт. 1821  г.  (похоронен  на  Волковом  кладбище).  Д.  имел  репутацию
высокообразованного человека. Единственный пример актера-академика, Д. и
в литературных кружках пользовался всеобщим  уважением.  К  его  советам
обращался даже чванный Сумароков, по указаниям его нередко  исправлявший
свои  трагедии.  С  ним  советовались  и  Княжнин,   и   Фонвизин   (при
окончательной отделке "Недоросля"), и И. А. Крылов,  явившийся  к  Д.  с
одним из своих юношеских трудов.  Многие  имена  учеников  и  учениц  Д.
славятся в истории русской сцены; таковы Крутицкий, Гамбуров,  Воробьев,
Каратыгина, Сандунова, Семенова,  Яковлева  и  др.  Он  был  поклонником
господствовавшего в то время псевдоклассического репертуара.
   Литературные занятия Д. начались очень рано. Наряду с  Сумароковым  и
Волковым, Д. был одною из главных сил  драматической  литературы  первых
лет нашей  сцены,  для  которой  поставлял  большею  частью  переводы  и
переделки с франц., иногда  с  итал.  яз.  Он  написал  массу  трагедий,
комедий и комических опер: "Антигона"  (музык.  драма,  с  итал.  СП  б.
1772), "Честный преступник" (ком. с фр. id.),  "Беверлей"  (трагедия,  с
фр., СП б. 1773 и М.  1787),  "Армида"  (опера,  с  ит.,  СП  б.  1774),
"Раздумчивый" (ком., с фр., СП б. 1778), "Дианино дерево" (опера, с ит.,
СП б.  1792),  "Редкая  вещь"  (опера,  с  итал.  id.)  и  мн.  др.,  не
сохранившихся до нашего времени. Перевел поэму Томсона  "Четыре  времени
года" (М. 1798 и 1803); издал "Похвальное слово А. П. Сумарокову" (СП б.
1807), печатал в "Трудолюбивой Пчеле" Сумарокова стихи  и  участвовал  в
переводе Анахарсиса, изд. академиею (1804 - 09). Около  20  лет  Д.,  по
поручению российской акд., трудился над "Историей русского  театра",  но
рукопись его сгорела во время пожара  в  академии.  Д.  возобновил  свой
труд, но он остался не напечатанным. Актер Иван Носов,  при  составлении
своей "Хроники русского театра" (изд. Имп. общ. ист.  и  др.  росс.  при
моек. унив., М. 1883), пользовался оригиналом "Историй русского  театра"
Д., хотя не указывает, где его видел. в. Кони в своей  статье:  "Русский
театр, его судьбы и историки" ("Русская Сцена", 1864) сообщил  несколько
фактов, почерпнутых им из разных записочек и клочков, писанных рукою  Д.
и найденных им в бумагах актера Яковлева,  друга  Д.  Академиком  М.  И.
Сухомлиновым (см. Его "Исследования и статьи  по  русской  литературе  и
просвещению", т. II, СП б. 1889)  доказано,  что  немецкое  "Известие  о
некоторых русских писателях 1768 г. (напеч. в  "Материалах  для  истории
русской литературы" П. А. Ефремова, СП б. 1867) вышло из-под пера Д. Ср.
"Известие о  жизни  Д.  "  (СП  б.  1822);  9.  Кони,  "Биография  Д.  "
("Пантеон", 1840, III); "Семейная хроника" Аксакова, в ст. "Я. Шушерин";
предисловие Е. Барсова к "Хронике" Носова; ст.  Сиротинина  в  "Артисте"
(1890 г., IX и XI); "Записки С. П. Жихарева"  (изд.  "Русского  Архива",
1891); "Архив дирекции Имп. театров" (1892, отд. 111); биография Д.  для
народа (СП б. 1884,  изд.  "Мирского  Вестника");  И.  Ф.  Горбунова,  в
"Русском Вестнике" (1892).
   Ум.
   Дмитриевский  собор,  в  г.   Владимире   на   Клязме   -   один   из
замечательнейших памятников владимирско-суздальской ветви древнерусского
зодчества,  как  по  своей  красоте,  так  и  по  относительно   хорошей
сохранности.  Он  сооружен  в  1197  г.  вел.  кн.  Всеволодом   III   в
ознаменование рождения у него сына, Димитрия, и  посвящен  св.  Димитрию
Солунскому. Новопостроенная церковь  была  придворною  и  соединялась  с
великокняжескими палатами переходом, ведшим на ее хоры (остатки которого
были уничтожены при реставрации собора в 1834 - 1835  гг.).  Строителями
собора  были  приезжие  из  северной  Италии  греческие   мастера,   под
руководством   которых   работали   местные,   владимирские   каменщики,
славившиеся в  ту  пору  своим  искусством.  И  те,  и  другие,  видимо,
приложили все старание к  тому,  чтобы  угодить  вел.  князю,  желавшему
придать своему  домовому  храму  возможное  изящество.  Д.  собор  очень
невелик по размеру; подобно другим владимирским  и  суздальским  церквам
XII   ст.   (Успенскому    собору    в    Суздале,    Покровам-на-Нерли,
Богородице-Рождественской церкви в Боголюбове и  пр.),  он  представляет
чисто византийский тип храма, с продолговатым четырехугольником в плане,
тремя полукруглыми апсидами с восточной стороны и одною главою над своею
срединою; но многие детали  его  внешности  сильно  отзываются  западным
(романским) влиянием. Каждый  из  трех  фасадов  (западный,  северный  в
южный) разделен на три  частя  посредством  длинных  и  тонких  колонок.
выступающих из стены; на половине высоты стен идет  по  фасадам  карниз,
состоящий   из   колонок,   подпираемых   небольшими   кронштейнами    и
поддерживающих арочки с нисколько приподнятом центром.  Между  колонками
карниза помещены рельефные,  тесанные  из  камня  изображения  святых  в
сидячей позе  и  орнаменты,  представляющие  разных  зверей  и  птиц  на
изгибающихся и вьющихся ветвях.  Фигуры  эти,  равно  как  и  украшающие
кронштейны, имеют много сходства с заставками и виньетками  византийских
и древнерусских рукописей; однако  между  ними  есть  и  такие,  которые
отмечены, очевидно, романским характером. Точно такой же карниз проходит
на апсидах, под крышей, с тою  разницей,  что  здесь,  чрез  каждые  две
короткие колонки,  подпертые  кронштейнами,  одна,  длинная,  спускается
вниз, до самой земли. На переднем и боковых фасадах, в  каждом  из  трех
компартиментов, на которые они разделены, находится по длинному и узкому
окну с округленным верхом, а все поле компартиментов  усеяно  рельефными
фигурами, подобными помещенным между колонками карниза. В средней  части
каждого фасада, внизу, проделана дверь, имеющая форму арки и обрамленная
колонками и покоящимися на них рельефно украшенными дугами, совершенно в
роде романских порталов. Верх стены фасада  образует  три  арки,  одетых
непосредственно крышей, которая, вообще, изгибается  сообразно  кривизне
прикрываемых ею сводов здания. Высокий барабан главы убран  арочками  на
тонких и длинных колонках и снабжен такими же  окнами,  простенки  между
которыми заняты рельефным орнаментом того же характера, как скульптурные
украшения и в прочих местах, но превосходящим эти последние в  отношении
рисунка и исполнения. Крыша купола принадлежит позднейшему времени, хотя
ее  форма  я  встречается  на  рисунках  XII  в.;  ее   нельзя   назвать
византийскою, но она все-таки ближе  подходит  к  полусферической  форме
византийских глав, чем к маковкам в виде луковиц, усвоенным впоследствии
русским церковным зодчеством. Гармоничность пропорций собора,  вместе  с
обилием и своеобразностью его  внешних  украшений,  составляет,  главным
образом, его красоту; что же касается до его внутренности, то она вообще
походит  на  внутренность  новгородских  и   афинских   церквей   и   не
представляет ничего особенно любопытного, за исключением древней стенной
живописи под хорами над входом с западной стороны. Здесь  был  изображен
"Страшный суд", от которого уцелели довольно значительные  фрагменты.  В
особенности мило и наивно представлены Богоматерь, сидящая  на  престоле
между двумя коленопреклоненными  ангелами,  а  также  три  ветхозаветных
патриарха: Авраам, держании на своем лоне бедного Лазаря, и, по бокам от
него Исаак и Иаков,  окруженные  душами  праведников.  После  татарского
нашествия Д. собор неоднократно подвергался опустошениям и пожарам,  был
потом  обезображен  разными  пристройками  и,  наконец,   по   повелению
императора Николая I, в 1835 г.,  восстановлен  в  своем  первоначальном
виде.
   А. С - в.
     Димитрий Иванович Донской, вел. кн.  всея  Руси,  сын  в.  кн.  Ивана
Ивановича, от 2й его супругу Александры, род. в 1350 г. По  смерти  отца
своего (1359) Д., с братом Иваном (умер  в  1364),  остался  малолетним.
Русские князья поехали в Орду хлопотать о вел. княжении; хан Навруз  дал
ярлык суздальскому князю Димитрию Константиновичу. Малолетний Д.  был  в
Орде в 1361 г., а может быть и ранее. В Орде  произошли  "замятни".  Хан
Навруз был убит, явились два хана: в орде  Мурат,  за  Волгой  -  Авдул,
управляемый темником  Мамаем.  К  Мурату  поехали  поверенные  вел.  кн.
Димитрия Константиновича, уже  севшего  на  стол  во  Владимире,  и  кн.
московского, за которого, конечно, действовали бояре.  Мурат  дал  ярлык
кн.  московскому;  суздальский   не   уступал.   Тогда   бояре   осадили
Переяславль, где заперся  кн.  суздальский;  Переяславль  был  взят,  Д.
вокняжился во Владимире (1362). В 1363 г. хан Авдул прислал  свой  ярлык
Д., который его принял. Мурат оскорбился таким признанием другого хана и
снова дал ярлык  Димитрию  суздальскому,  который  явился  во  Владимир.
Московские войска, при которых были и князья, изгнали его  и  опустошили
Суздальскую область. Во время этой  борьбы  кн.  Ростовский  должен  был
подчиниться Москве и  князья  Галицкий  и  Стародубский  лишились  своих
владений. Вскоре кн. суздальский не только помирился  с  московским,  но
еще просил его  помощи,  когда,  по  смерти  брата  его  Андрея,  Нижним
завладел другой его брат, Борис. Митрополит  послал  св.  Сергия  мирить
князей, и когда Борис сопротивлялся, в Нижнем были заперты церкви. Борис
ушел в Городец; в Нижнем сел Димитрий (1364). Вслед затем Д. женился  на
дочери нижегородского кн., Евдокии. Тогда же Москва  укреплена  каменною
стеною (Кремль). Вел. кн., по словам летописи; "всех князей приводил под
свою власть, а которые не повиновались его воле, на тех начал посягать".
Так он вмешался  в  ссору  тверских  князей,  споривших  между  собою  о
выморочном уделе кн. Симеона  Константиновича.  Первоначально  их  судил
владыка  тверской  и  решил  в   пользу   в.   кн.   тверского   Михаила
Александровича. Князья обратились к посредничеству митрополита, а Михаил
- к в. калитовскому Ольгерду, и хотя, по-видимому, дело было улажено, но
в 1369 г. вел. кн. Д. позвал Михаила на суд в Москву и  заключил  его  и
всех его бояр. Они были освобождены татарским послом; тогда Михаил снова
обратился к Ольгерду, который пришел с войском и, разбив моск. полки при
Тростенском оз. (в нынешн. Рузском у.), подступил к Москве. Заключен был
договор, выгодный для Михаила. В 1370 г. Д. напал на  тверские  области;
Михаил обратился в Орду к хану  Магомет-Султану,  ставленнику  Мамая,  и
получил от него ярлык на вел. княженье; но Д. хана не послушался. Михаил
в третий раз призвал  Ольгерда,  который,  однако,  не  имел  удачи  под
Москвой, помирился с вел. кн. и отдал дочь свою за его двоюродного брата
Владимира Андреевича. Михаил снова поехал в Орду, получил ярлык;  но  Д.
ярлык не принял, задарил посла и склонил его на  свою  сторону.  Тем  не
менее Д. поехал в  Орду,  предварительно  сделав  завещание,  в  котором
распоряжался наследственными  своими  владениями,  не  упоминая  о  вел.
княжении. В Орде его приняли  благосклонно.  Михаил  опять  обратился  к
Ольгерду, который пришел, был разбит под  Любутском  (Калужского  у.)  и
заключил мир (1372). Михаил не мирился; Д. пошел на Тверь, с  ополчением
многих князей,  осадил  город  и  принудил  Михаила  заключить  договор,
которым он навсегда отказывался от вел.  княжения.  В  том  же  году  Д.
победил Олега Рязанского, с которым велись споры о межах, и  выгнал  его
из стольного города; но тот скоро возвратился и помирился  с  Д.  Смирив
соседних сильных князей, вел.  кн.  мог  смело  начать  действия  против
татар. В тогдашнее смутное для Орды время разные царевичи,  действуя  от
себя, делали нападения на Русскую землю; их иногда отражали, а иногда  и
они наносили русским поражения. В 1377 г. на Суздальскую  область  напал
царевич Арабшах (Арапша) из Синей орды  (между  Каспийским  и  Аральским
морями). Д. послал войско на помощь  тестю;  по  неосторожности  русских
князей, ополчение их было разбито на р. Пьяной (в нынешн.  Нижегородской
губ.). Затем татары разграбили область Нижегородскую и сделали набег  на
Рязанскую. Арабшах провозгласил себя ханом Золотой орды, но скоро  погиб
(его монеты найдены в Казанской губ.). В 1378 г. Д. удалось  разбить  на
р. Родне (в  Рязанской  губ.)  посланного  Мамаем  мурзу  Бегича.  Таким
образом Д. защитил своего недавнего врага Олега. В отмщение за это Мамай
собрал большое войско (1380). Д., приняв  благословение  от  св.  Серия,
который отпустил на брань двух  иноков:  Ослаба  и  Пересвета,  встретил
Мамая на Куликовом поле, между р.  Непрядвой  и  Доном  (Тульской  губ.,
Епифанского у.). С ним было много русских князей и  два  сына  Ольгерда,
Андрей и Димитрий. Вел. кн. литовский Ягайло вступил в союз с Мамаем, но
к битве не поспел. Олег рязанский  изъявил  покорность  Мамаю.  8  сент.
произошла    знаменитая    битва,    успеху    которой    способствовало
преимущественно   своевременное   появление   из-за    засады    отряда,
предводительствуемого Волынским-Боброком и кн.  Владимиром  Андреевичем.
Д. отличился не только как  полководец,  составив  заранее  план,  но  и
показал личное мужество. Переодевание его  было  общим  обычаем  средних
веков. Мамай погиб на обратном пути; в Орде явился Тохтамыш,  ставленник
Тамерлана; он  пошел  наказать  Д.  (1381).  Неожиданное  нападение  его
заставило Д. удалиться в Кострому. Москва была взята, правда -  обманом.
Русь снова покорилась татарам, но народный дух уже  оживился.  Покоряясь
татарам, Д. крепко держал других князей: попытку Михаила получить  ярлык
он отстранил в Орде, Олега смирил оружием,  опустошил  землю  Рязанскую,
новгородцев  держал  в  повиновении.  С  двоюродным  братом   Владимиром
Андреевичем Д. заключил договор,  которым  последний  признавал  Василия
Дмитриевича братом старейшим, Юрия - братом равным, остальных
   - младшими, отказываясь от своих прав на вел. княжение.  В  последнем
завещании  своем  (1389)  Д.  не  только  распоряжается  наследственными
владениями,  но  и  благословляет  старшего  своего  сына  Василия  вел.
княжением. умер Д. в 1389 г. После него остались  дети:  Василий,  Юрий,
Андрей, Петр, Иван и Константин. Грозный с князьями, Д. строго держал  и
бояр: Вельяминов, сын последнего  тысяцкого,  был  казнен  в  Москве  за
содействие Михаилу Тверскому. В этом  отношении  Д.  является  достойным
предшественником вел. кн. Иоанна Васильевича. Потомство сохранило о  нем
память как о победителе татар; но его внутренняя политика  замечательна,
быть может, еще больше.

   Источники   и    пособия.    Летописи:    Новгородская,    Софийская,
Воскресенская, Никоновская, Львовская,  Степенная  книга;  Собр.  гр.  и
дог.; "Слово о житии и преставлении вел. кн. Дмитрия Ивановича" (в Соф.,
Воскр.,  Ник.,  Ст.  кн.);  различные  повести  о   Мамаевом   нашествии
(поведание в Новг. IV, Соф., Воскр.,  Типогр.,  Супр.,  Льв.,  Ст.  кн.;
сказание в Ник., Др. лет., Син. подр. лет., отдельно изд. Снегиревым,  в
"Русск. Ист. Сборн. ").  Задонщина,  опоэтизированное  сказание,  издано
Срезневским в "Изв. II отд. акд. наук", Ундольским во "Времен."  О  всех
сказаниях см. Тимофеева в "Ж. М. Н. Пр. " и Хрущева в "Трудах  III  Арх.
съезда". "Сказание о нашествии Тохтамыша"  (в  Новг.  IV,  Соф.,  Воск.,
Ник.).  О  Димитрии  вообще  см.   общие   истории   России,   а   также
Экземплярского, "Великие и удельные князья Северной Руси" (т. I,  СП  б.
1889 г.) и Савельева-Ростиславича, "Дим. Иоан.  Донской,  первоначальник
русской славы" (М. 1837 г.). Статья Костомарова о Куликовской  битве  (в
"Месяцеслове" 1864 г.;  перепечатана  в  "Монографиях",  III)  возбудила
сильную полемику, в которой приняли участие Погодин (его статьи  собраны
в книге: "Борьба не на живот", М. 1874) и Д. В. Аверкиев (в "Эпохе").
   К. Б.-P.
    Димитрий Иванович - внук вел. кн. Ивана III Васильевича, род. в  1483
г. По смерти отца  его  (1490  г.),  Ивана  Ивановича  Младого,  бывшего
наследником престола, возник вопрос: кто будет  преемником  царствующего
государя - сын ли умершего Ивана Младого, или сын самого  велик.  князя,
Василий. Этот вопрос разделил придворных на две парии, из которых  одна,
старая боярская партия, стояла за  жену  умершего,  Елену,  и  сына  его
Димитрия,  как  окружавших  себя  исключительно   природным   московским
боярством, а другая сомкнулась  около  вел.  княгини  Софии  и  сына  ее
Василия, которых окружали  преимущественно  греки.  Вследствие  заговора
последней партии на жизнь Димитрия, многие члены ее были казнены (1498),
а вел. князь, до тех пор колебавшийся, торжественно  венчал  на  царство
Димитрия. Софию и  Василия  постигла  опала.  Но  чрез  год  вел.  князь
примирился с супругой и сыном и приказал  дело  о  них  переисследовать.
Теперь  опала  постигла  членов  Елениной  партии.  Василий  назван  был
государем вел. кн. Новгорода и Пскова; но титул вел. князя владимирского
и московского оставался еще за Д. Наконец, в 1502 г.  опала  постигла  и
Елену с сыном ее: к  ним  приставлена  была  стража;  у  Д.  отнять  был
великокняжеский титул и имена их запрещено поминать на эктениях;  вскоре
потом Д. посажен был "в камень" (каменную тюрьму) и страже при нем  дана
была инструкция, "как внука стеречи". Василий объявлен  был  наследником
престола. С новым царствованием положение Д. ухудшилось: Василий посадил
племянника в железа и в тесную палату, где он  и  умер  в  1509  г.,  по
выражению  летописи,  "в  нуже,  в  тюрме".   Тело   его   погребено   в
Архангельском соборе (приписываемое ему  нашими  историками,  начиная  с
Карамзина, духовное завещание (Собр.  гос.  грам.  и  догов.  I  №  147)
принадлежат не ему, а Димитрию Жилке, в чем можно убедиться по  сличении
этого  завещания  с  той  частью  завещания   Ивана   III,   в   которой
перечисляются города и волости Димитрия Жилки). Полн. собр. русск,  лет.
III, 146, 147; IV, 155, 161, 270, 271; V, 261; VI, 40, 43, 48, 235,  241
- 243, 279; VIII, 215, 224, 230, 234 - 236, 242, 248, 250. Архангелогор.
лет. 174, 178. Чин венч. Димитрия в Собр. гос. грам. и догов. II, № 25.
   А. Э.
    Димитрий Шемяка (1420 -  1453) и  Димитрий  Красный  (1421  -  1441)
Юрьевичи - кн. галицкие (Галича костромского), внуки Димитрия  Донского.
Д. Шемяка,  в  противоположность  кроткому  брату  своему,  был  человек
необузданной  энергии,  не  разборчивый  в  средствах   для   достижения
намеченной цели; прославился неутомимой,  упорной  борьбой  с  вел.  кн.
Васил. Темным, своим двоюродным братом, за моск. престол. Еще при  жизни
отца,  добивавшегося  великокняжеского  стола,  он  принимал  деятельное
участие во всех походах и войнах против вел.  кн.  Честолюбие  заставило
его, по смерти Юрия  (1434),  отступиться  от  старшего  брата,  Василия
Косого, объявившего себя  вел.  князем,  и,  вместе  с  младшим  братом,
пригласить Василия Васильевича на великокн. стол. Прогнав из Москвы, при
помощи младших Юрьевичей, старшего, в. князь заключил с первыми договор,
по которому братья не должны  были  вступаться  в  удел  умершего  Петра
Димитриевича дмитровского, в отнятый у Василия  Косого  Звенигород  и  в
Вятку; с своей стороны, в. князь подтвердил за братьями  города,  данные
им отцом их (Галич. Руза, Вышгород) и им  самим  (Ржев,  Углич  и  др.).
Между тем как Василий Косой готовился идти на вел. князя, Шемяка приехал
в Москву звать последнего на свою свадьбу, но был  схвачен  и  в  оковах
отправлен в Коломну, как заподозренный в соучастии с старшим братом, при
котором действительно находился "двор" Шемяки. По возвращении из  похода
сел. князь освободил его, заставив подтвердить прежний договор.  Доверие
между двоюродными братьями, по-видимому, восстановилось, так что в  1437
г. великий князь посылал обоих Юрьевичей к Белеву на  хана  Улу-Махмета.
Но они вели себя в походе скорее как разбойники, предававшие все по пути
огню и мечу, не разбирая своего и чужого.  Самонадеянность  Шемяки  была
причиной того, что моск. войска с  позором  бежали  от  немногочисленных
войск Улу-Махмета (1438).  Но  Шемяка  не  мог  долго  сдерживать  своей
ненависти к в. князю. В 1439 г. он не дал помощи ему  при  нападении  на
Москву Улу-Махмета, и кровавое столкновение между  ними  устранено  было
только  благодаря  примирительному   вмешательству   троицкого   игумена
Зиновия. Взятие Василия Васильевича в плен детьми Улу-Махмета (1445)  не
принесло Шемяке никакой пользы; задержание, затем,  в.  кн.  в  Троицком
м-ре, занятие Москвы (в союзе с Иваном можайским) и вероломный  поступок
с его детьми, ослепление Василия только возбудили ненависть к  Шемяке  и
симпатии к в. князю, к которому начали переходить от Юрьевича люди  всех
званий и состояния. Москва  занята  была  боярином  Василия,  Мих.  Бор.
Плещеевым; Шемяка  бежал  в  Чухлому.  Мирные  договоры,  которые  потом
заключали между собой  двоюродные  братья,  при  каждом  удобном  случае
Шемяка нарушал и вновь вооружался на в. князя; вмешательство духовенства
не действовало на него. Наконец, в 1452 г., когда моск. войска почти  со
всех сторон окружили Шемяку на р. Кокшенге, последний бежал в  Новгород.
Переписка митр. Ионы с  новгородским  владыкой  Евфимием  о  том,  чтобы
последний  убедил  Шемяку  покориться  в.   князю,   не   имела   благих
результатов. Дело, наконец, разрушилось иначе:  при  посредстве  москов.
дьяка Степана Бородатого, Шемяка отравлен был собственным поваром.  Вел.
кн. до того был рад этой развязке,  что  гонца,  привезшего  известие  о
смерти Юрьевича, пожаловал в дьяки. Сын Шемяки, Иван, уехал с матерью  в
Литву, где получил в кормление от  короля  Казимира  Рыльск  и  Новгород
Северский. Д. Красный умер раньше Шемяки, в 1441 г.

   Полн. собр. русск, лет. III, 113, 141, 199; IV, 122, 125,  126,  131,
132, 146, 208, 213, 216, 216, 272; V, 28, 81, 265 - 271; VI. 45,  148  -
150, 169 - 178, 266, 281; VII, 226; VIII, 97 - 100, 107, 109; III - 115,
117 - 123, 125, 239, 270; XV, 490, 492 - 494. Никон, лет. V, 113 -  121,
124 - 125, 126, 150, 157, 161, 200 - 217, 221, 229,  278.  Арханг.  лет.
153. Собр. гос. гр. и дог. 1, №№ 49, 50, 52 - 59, 61, 62, 67, 78, 79, 84
- 87, 144. Ак. Ист. I, №№ 40, 43,  53.  А.  А.  Эксп.  I,  №№  29,  372.
Экземплярский, "Великие и удельн. кн." (II, 236 - 254).
   А. Э.
    Доги  - несколько пород собак, происходящих от древних  ассирийских  и
египетских  травильных  собак,  проникших  сперва  в  Грецию,  потом  на
Аппенинский  полуостров  и  затем  распространившихся  по  всей  Европе.
Главные породы современных догов следующие: 1) меделянки, происшедшие из
сев.   Италии   (медиоланский,   миланские   Д.),    были    значительно
распространены в России и  употреблялись  для  травли  медведей,  но  со
времени воспрещения этой травли, в шестидесятых годах, стали выводиться,
а ныне сохранились только в Императорской охоте в Гатчине; 2) английские
Д.  или  мастифы  служившие,  в   былые   времена,   северо-американским
плантаторам  для  выслеживания   беглых   негров;   3)   бордосские.   -
употребляются на юге Франции до сих пор для травли,  преимущественно  на
ярмарках, на особых аренах, медведей, волков и ослов;  4)  немецкие  Д.,
разделяющиеся на датских, ульмских и др. Д., произошли от скрещивания  с
борзыми собаками, и  5)  далматские  Д.  За  исключением  последних,  не
обладающих большим ростом, остальные Д.  представляют  самых  крупных  и
сильных собак в свете, до 90 сант. высоты, с огромною головою и могучими
челюстями,  из  которых  нижняя  выдается  вперед,   что   дает   собаке
возможность дышать, не разжимая зубов, когда она вопьется в затравленное
ею животное. Д. бывают одноцветные, полосатые и крапчатые.
   С. Б.
    Догмат . - Значение этого слова,  как  термина,  употребляемого  не  в
одном  только  Богословии,  выясняется  из  того  смысла,  в  каком  оно
употреблялось  в  античной   литературе.   У   Цицерона   словом   dogma
обозначались  такие  доктрины,  которые,  будучи  общеизвестными,  имели
значение неоспоримой истины. В  этом  смысле  и  христианские  писатели,
напр. Ориген и  св.  Исидор,  называли  Сократа  законодателем  догматов
аттических, учения Платона и стоиков - догматами. У Ксенофонта  догматом
называется начальственное распоряжение, которому все,  и  командующие  и
простые  воины,  должны  беспрекословно  подчиняться.  У  Геродиана   им
обозначается  определение   сената,   которому   беспрекословно   должен
подчиниться весь римский народ.  Этот  смысл  слово  Д.  сохранило  и  в
греческом переводе 70 толковников, где в  книгах  пр.  Даниила,  Есфирь,
Маккавейских  словом   dogma   называется   указ   царский,   подлежащий
немедленному исполнению, а  также  закон  царский  или  государственный,
безусловно обязательный для каждого подданного. В Новом Завете, в Ев. от
Луки dogma наз. повеление кесарево о  переписи  народонаселения  Римской
империи,  в  кн.  Деяний  Апостольских  -  законы  царские,  в  посл.  к
Колиссянам и Ефесянам - имевшие божественный  авторитет  законы  Моисея,
Затем в кн. Деяний в первый раз словом dogma обозначаются те определения
церкви, которые должны иметь  непререкаемый  авторитет  для  каждого  ее
члена.  Из  употреблено  этого  слова  у  Игнатия   Богоносца,   Кирилла
Иерусалимского, Григория Нисского, Василия Великого,  Иоанна  Златоуста,
Викентия Лиринского и др.  отцовы  церкви  понятие  о  Д.  выясняется  с
большею подробностью. У  них:  1)  Д.  есть  непререкаемая  божественная
(данная чрез божественное откровение) истина и  в  этом  смысле  догматы
веры наз. божьими (d. tou Qeou), божественными (d. Qeia), Господними (d.
tou Kuriou) и противопоставляются продуктам человеческого, особенно  так
наз. спекулятивного мышления  и  личным  мнениям:  2)  Д.  есть  истина,
относящаяся к внутреннему существу религии, т. е. истина  теоретического
или созерцательного учения, учения веры, чем  он  отличается  от  правил
жизни или практической деятельности христианина; 3) будучи происхождения
божественного, Д. есть истина, определяемая  и  формулируемая  церковью,
почему догматы обыкновенно  наз.  догматами  церкви  (ta  thV  ekklhsiaV
dogmata) или догматами церковными (ta ekklesiastika dogmata),  и  4)  Д.
есть истина, безусловное признание  которой  совершенно  необходимо  для
христианина, чтобы по праву причислять себя к составу церкви.
   Н. Б.
    Догматизм (от dogma, положение)  -  философский  термин,  обозначающий
определенное отношение к содержанию системы, а не самую систему. Понятие
Д. определяется главным образом двумя противоположными ему  понятиями  -
скептицизмом  и  критицизмом.  Вообще  говоря,  Д.  называется   попытка
построить  философскую   систему   без   предварительного   исследования
познавательных способностей  человека  и  без  решения  вопроса  о  том,
насколько человек может постичь  цели,  т.  е.  познать  истину.  Всякий
человек по природе догматик, ибо верит в возможность  нахождения  истины
до тех пор, пока  не  убедится  в  тщете  своих  усилий;  таким  образом
философия  в  своем  начале  необходимо  догматична.  Неудачные  попытки
миропонимания  создают  скептицизм,  отрицающий  возможность   истинного
понятия,  причем  скептицизм  свои  доводы  берет  частью  из   прошлого
философии,  частью  из  рассмотрения  природы  самого   разума.   Первая
категория доводов не опасна,  ибо  очевидно,  что  неудача  философии  в
прошлом не заключает в себе причины, почему бы ей  не  достичь  успешнее
своей цели в будущем. Вторая категория доводов против Д. тоже не опасна,
ибо скептицизм, ополчаясь на мышление, не имеет иного орудия,  как  само
мышление, поэтому самым своим существованием опровергает то, что  желает
доказать. Вот почему в новой философии скептицизм не играет никакой роли
и торжествует догматизм; но  в  лице  критицизма  вырос  новый  и  более
опасный  противник  Д.  Критицизмом  называется   направление   немецкой
философии, родоначальником которой считается Кант.  Прежде  чем  строить
философскую систему, необходимо подвергнуть критике нашу  познавательную
способность, - задача, которую решает Капт  в  Критике  чистого  разума.
Результатом анализа Канта является  невозможность  метафизики,  познания
предметов самих по себе, и утверждение, что  мы  познаем  лишь  явления,
закономерность в которых принадлежит не явлениям, а познающему субъекту.
Хотя   критицизм,   подобно    скептицизму,    ограничивает    претензии
человеческого познания, однако по своей природе критицизм вполне отличен
от скептицизма и ближе к Д. Критицизм выдвигает только из основных задач
философы теорию познания и утверждает  ее  преимущественное  значение  в
ряду философских вопросов. Самый  критицизм  Канта  вовсе  не  настолько
отличается от философии Локка и Юма;  чтобы  можно  было  в  нем  видеть
родоначальника нового направления. Что критицизм по своей  природе  есть
догматическое направление - это доказывается историей;  критицизм  Канта
весьма быстро и логически правильно выродился в Д. Шеллинга в Гегеля.
   Э. Радлов.
    Договор  - соглашение двух или нескольких лиц на определенное  решение
или совершение определенных действий (duorum pluriumve in idem  placitum
consensus - определение римских юристов), служит  в  общественной  жизни
источником обязательств, нравственных или юридических, смотря  по  тому,
возможно или невозможно прямое принуждение к их исполнению.  В  качестве
такого   источника.   Д.   считается   основным   связующим    элементом
общественного союза, ибо, как говорят с древности, общество не могло  бы
существовать, если  бы  взаимные  соглашения  людей  не  исполнялись.  В
жизненных отношениях людей нет сферы, где Д. не играл бы  той  или  иной
роли: международные, политические, гражданско-правовые и просто  бытовые
отношения одинаково и в наиболее существенных своих  сторонах  опираются
на Д., как на санкцию вытекающих из  них  прав  и  обязанностей.  Трудно
сказать, где больше юридическо-творческая роль Д. - в современной  жизни
или   в   истории.   Слабость   государственного   союза,   неразвитость
международного  права,  недостаток  объективных   норм   в   организации
имущественных и  семейных  отношений  -  явления  особенно  свойственные
ранним эпохам истории - только распространяют сферу  приложения  Д.  Для
начальных ступеней общественного развитая современными историками права,
несмотря на отрицание ими теорий  так  называемого  "общественного  Д.",
организующая роль Д. настойчиво подчеркивается. В древнем  обществе,  по
их мнению, "возникновение законодательства, уголовно-судебной  расправы,
гражданского процесса, должностного состава,  также  как  и  самая  идея
публичной защиты права -  примыкают  к  Д.;  точка  зрения  Д.  лежит  в
основании государственного общения и все международное право разлагается
на Д." (Иеринг).  Естественным,  поэтому,  представляется  тот  интерес,
который возбуждает в себе вопрос о т. н. обязательной силе Д. -  о  том,
что именно в договорном соглашении является тем могущественным стимулом,
который заставляет людей исполнять его только в силу  данного  слова,  в
силу факта выраженной воли? В философскоюридической литературе ответ  на
него, однако, далеко не соответствует этому интересу, так как пред  нами
проходит  ряд  мнений,  в  том  или  ином  пункте  подлежащих  серьезным
возражениям. Новейшие исторические исследования в  области  Д.  в  корне
подрывают теорию, до сих пор производившую наиболее сильное  впечатление
-  теорию,  по  которой   Д.   является   непосредственным   выразителем
человеческой свободы. С точки  зрения  этой  теории,  нет  ничего  более
согласного с свободой. как следовать решениям, возникшим  из  проявлений
свободной воли личности и создавшим то или иное  отношение  к  свободной
воле других личностей; свобода  собственного  решения  соединяется,  при
этом, с необходимостью согласовать свои  действия  с  действиями  других
людей, установления тем самым ту необходимую границу свободы, которую  и
называют правом. В опровержение  этой  теории,  упомянутые  исторические
исследования   доказывают   полную   совместимость   договорной    формы
юридических отношений с господством принуждения и даже прямого  насилия,
вскрывая вместе с тем ряд исторических  форм  Д.,  свидетельствующих  об
изменчивости  его  структуры,  в  зависимости  от  изменяющихся  условий
общественной жизни. Как  раз  в  ту  эпоху,  когда  творческая  роль  Д.
является, по-видимому, наибольшей, - в раннем  обществе,  -Д.  принимает
форму так называемого формального контракта,  отличительную  особенность
которого  составляет  не   только   торжественность   произносимых   при
заключении Д.  слов  и  совершаемых  действий,  но  и  то,  что  в  этой
торжественной форме и  в  связываемых  с  нею  юридических  последствиях
выступает  на  первый  план  полная  подчиненность  одного   контрагента
(должника) воле другого (кредитора). Символика  многих  ранних  Д.  есть
символика рабства, которое является необходимым  юридическим  следствием
Д., раз он не исполнен должником, а стимул, побуждающий к заключению Д.,
в раннем обществе, есть желание избежать еще большей опасности -  смерти
или грабежа, обычных выражений древней мести.  -  На  следующей  ступени
развития - в т. н. реальном контракте - момент свободы воли и соглашения
отступает  перед  имущественным  обеспечением,  сопровождающим  с  обеих
сторон заключение Д., согласно с чем и  договорный  иск,  вытекающий  из
реального контракта, на первых порах совершенно  отсутствует,  заменяясь
штрафным иском из  правонарушения,  т.  е.  невозврата  или  повреждения
имущества,  служившего  обеспечением  договора.  -   Лишь   на   ступени
консенсуального контракта, основанного на соглашении и доброй совести  и
независимого в своей юридической  силе  как  от  внешней  формы,  так  и
сопровождающего или не сопровождающего его обеспечения, - на первый план
выступает личная воля и свобода соглашения; вместе с  взаимным  доверием
сторон, покоящимся на нравственной основе. Эту  форму  господствующая  в
юриспруденции  философская  теория  и  взяла  исходным   пунктом   своих
рассуждений, верных, поэтому, лишь в приложении к одной стадии  развития
Д. и; след., далеко не выясняющих поставленного вопроса.
   Невыясненность основного вопроса  прямо  отражается  и  на  том,  что
называют юридической конструкций Д., т.  е.  на  установлении  и  развит
принципов, по которым оцениваются договорные сделки в  законодательствах
и судебной практике. На господствующую форму  этой  конструкции  оказала
сильное влияние только что разобранная теория Д., как  непосредственного
проявления свободы человеческой  воли.  Соглашению  и  субъективным  его
условиям она придает главную или даже исключительную роль, отодвигая  на
задний  план   или   совсем   отрицая   влияние   объективного   фактора
правообразования - принудительной нормировки  гражд.  правовых  форм  со
стороны  гражданско-правовой  власти.   По   субъективной   стороне   Д.
господствующая конструкция оценивает и все юридические его  последствия,
приписывая  юридическое  значение  только  тому,  чего  желали  стороны,
заключившие Д. и действовавшие при  этом  добросовестно,  и  не  обращая
внимания на то, в каком отношении стоят эти желания и действия сторон  с
объективным порядком правоотношений, с наиболее целесообразным, в данную
минуту, направлением  гражданского  оборота.  Крайние  выразители  этого
мнения придают самому факту  Д.,  независимо  от  содержания  отношений,
вызвавших его к жизни, безусловную и решительную силу: "абстрактные"  Д.
или  обязательства  признаются  ими  столь  же  действительными,  как  и
конкретные. В какой степени эта точка зрения  неудовлетворительна,  было
уже отчасти показано в ст.: "Воля в обл. гражд. права". По  отношению  к
Д. специально следует прибавить, что ряд современных форм Д.  совсем  не
укладывается в форму этой конструкции (напр. т. н. Д. в  пользу  третьих
лиц; см. ниже), а некоторые Д., к  ней  подходящие,  заключают  в  себе,
вместе с тем, и элементы ей чуждые, а именно принудительное  воздействие
государственной власти (Д. личного найма, перевозки по железным  дорогам
и ч. д.). Количество относящихся сюда "исключений" так велико и они  так
существенны, что со стороны целой группы писателей давно  уже  выставлен
другой принцип юридической конструкции - объективное основание  Д.,  его
causa, как говорили римляне. У английских писателей эта последняя  точка
зрения выдвинута с особенной силой, как  и  вообще  принцип  объективной
оценки юридических сделок. Теперь на их сторону  начинают  переходить  и
немецкие писатели (Гартман), у которых до сих пор господствовала  первая
теория,  за  очень  небольшими  исключениями  (Шлоссман).  Положительные
законодательства, поскольку она не находятся  под  непосредственным  воз
действием защитников первой точки  зрения  (саксонское  уложение,  новый
проект  общегерманского  уложения),   не   исключают   вполне   действий
объективного фактора, отвода ему некоторое, хотя и недостаточно  широкое
место (французский кодекс, art. 1131, и русский Св. Зак., в ст. 1529  т.
X, ч. 1-й, гласящей, что "Д. недействителен  и  обязательство  ничтожно,
если побудительная причина  к  заключению  оного  есть  достижение  цели
законами воспрещенной"). В порядки  отношений,  регулируемых  "свободным
Д." и "свободной конкуренцией",  некоторые  современные  писатели  видят
явление,  подлежащее  коренным  исправлениям   в   дальнейшем   развитии
общественной жизни. Основываясь, с одной  стороны,  на  отмеченной  выше
исторической изменчивости структуры  Д.,  с  другой  -  на  потребностях
современной социальной и  экономической  жизни,  они  отказывают  Д.  во
всякой принудительной силе, считая его лишь формой отношений, содержание
и последствия которой  устанавливаются  в  зависимости  от  изменяющихся
исторических условий и подлежат прямому воздействию объективных факторов
правообразования.
   Неопределенность конструкции Д. стоит также в связи с невыясненностью
роли, принадлежащей в современном праве другому источнику обязательств -
так назыв. "одностороннему  обещанию".  Вообще  эта  чрезвычайно  важная
область гражданскоправовых отношений нуждается в коренном пересмотре как
в литературе, так и в законодательствах, как  между  прочим,  показывают
споры,  возникшие   по   поводу   организации   ее   в   новом   проекте
обще-германского уложения. Обзор философских теорий об обязывающей  силе
Д. см. у Чичерина, "Собственность и государство", I, гл. IV. Для истории
Д., кроме курсов истории права отд.  государств,  см.  Pernice,  "Marcus
Antistins Labeo", I, 400 сл.; Ihering,  "Das  Schuldmoment  im  romisch.
Recht"; Esmein, "Etudes sur les  contrats"  (Пар.  1883);  Holmes,  "The
common law" (Л., 1882). Догматическое изложение -  в  курсах  пандект  и
гражданского  права  отдельных  государств:  затем   Schlossmann,   "Der
Vertrag" (Лпц., 1876); Hartmann, "Die  Grundprinzipien  der  Praxis  des
Englisch-Amerikanischen   Vertragsrechts    gegenuber    der    deutsch.
gemeinrechtl. Vertragsdoktrin" (Фрейб. 1891);  В.  Нечаев,  "Теория  Д."
(Юридич. Вестн. 1888 г. № 10), Biermann, "Rechtszwang zum  Kontrahiren",
в "Jahrbucher fur Dogmatik", XXXII (1893).
   В. Нечаев.
    Додэ (Альфонс)  - известный франц. романист, род. в Ниме 13  мая  1840
г. Окончив курс лицея в Лионе, он прослужил два  года  учителем  в  Алэ.
Первые стихотворения Д. напечатаны в  лионских  газетах,  когда  будущий
романист был еще воспитанником лицея.  В  1857  г.  Д.  прибыл  в  Париж
попытать  счастья  на  литературн.  поприще.  В  Париже  он  дебютировал
сборником стихотворений "Les Amoureuses"; одно  из  них,  "Les  Prunes",
обратило внимание критики на  даровитого  юношу.  В  "Figaro"  появился,
затем, очерк "Les gneux de province", в котором Д.  обрисовал  плачевную
участь провинциальных педагогов. В этом  очерке  сказались  уже  главные
отличительные черты Д. - наблюдательность, уменье  придавать  выпуклость
образам и описаниям, блестящий стиль, большая впечатлительность. В  1859
г. Д. издал второй том стихотворений: "La double conversion", в 1861  г.
- сборник рассказов, под общим заглавием "Le chaperon rouge". В. течение
пяти лет, до 1865 г., Д. занимал  должность  личного  секретаря  герцога
де-Морни; близкое соприкосновение со многими  деятелями  второй  империи
обогатило запас его наблюдений. Во время осады Парижа  он  зачислился  в
пехотный батальон и участвовал во многих стычках. В  1874  г.  он  начал
писать критические фельетоны в "Journal Officiel". С 1862 г. Д. работает
для театра; пьесы его, большею частью переделанные из его же  романов  и
не  имевшие  особенного  успеха,  ставились  в  следующем  порядке;  "La
Derniere Idole" (1862), "L'Oeillet blanc" (1865), "Les Absents"  (1865),
"Le Frere aine" (1868), "Le Sacrifice" (1869), "Lise Tavernier"  (1872),
"L'Arlesienne" (1872), "Fromont jeune et Risler aine" (1876), "Le  Char"
(1877). "Le Nabab" (1880), "Jack" (1881), "Les  Rois  en  exil"  (1883),
"Sapho" (1885),  "Numa  Roumestan"  (1887),  "Tartarin  sur  les  Alpes"
(1888), "La lutte pour la vie" (1889), "L'Obstacle" (1890). Некоторые из
них написаны в сотрудничестве с  другими  драматургами.  В  1866  г.  Д.
поместил в "Evenement" серию рассказов, под заглавием  "Lettres  de  mon
moulin";  эти   рассказы,   подписанные   псевдонимом:   "Gaston-Marie",
принадлежат  к  числу  лучших  произведений  Д.  Ирония  и  юмор  удачно
оттеняются легкою дымкою скорбного чувства, трогая читателя и, вместе  с
тем,  возбуждая  невольную   улыбку.   "Le   Petit   Chose"   (1868)   -
фантастическая автобиография, первый из романов Д.  "Les  lettres  a  un
absent", вызванный  войною  1870  -  71  г.,  проникнуты  патриотическою
скорбью. Д.  описывает  с  негодующим  пафосом  ужасы  войны  а  насилия
торжествующих  неприятелей.  "Aventures  prodigieuses  de  Tartarin   de
Tarascon" (1872) - чрезвычайно популярное произведение Д. В  лице  героя
остроумно осмеяно самохвальство французских южан. Забавное повествование
изложено несколько цветистым стилем; в нем как  бы  отражаются  свойства
Тартарена и его подвигов. "Les petits Robinsons des caves ou le siege de
Paris raconte par une petite fille  de  huit  ans"  (1872),  "Contes  du
lundi" (1873), "Contes et recits" (1873),  "Robert  Helmont,  etudes  et
paysages"  (1874)  и  "Les  Femmes  d'artistes"  (1874)   предшествовали
следующему большому роману Д., "Fromont jenne et  Risler  aine"  (1874),
имевшему большой и вполне заслуженный успех. Особенно удалась Д.  фигура
Сидони  -  одной  из  тех  бессердечных  хищниц,   которых   воспитывает
искусственная, лихорадочная жизнь  большого  города,  с  ее  контрастами
между неустанным трудом и вечною праздностью, между роскошью и  нищетою.
"Jack", история заброшенного ребенка и рабочего  поневоле,  представляет
целую галерею неудачников (rates), отбросов  современной  культуры.  "Le
Nabab" (1878) дает яркую картину парижских нравов времен второй империи.
Этот роман вызвал оживленную полемику, потому что в главных его  фигурах
нельзя было не найти сходства с герцогом  Морни  и  одним  из  депутатов
законодательного корпуса (Бравэ). Несправедливо было бы, однако, ставить
это сходство в вину Д.; в Мора и Жансуле отразились только некоторые,  и
притом наиболее симпатичные черты их прототипов. В  "Набабе",  как  и  в
других романах Д., нет ни портретов, ни карикатур; материал,  взятый  из
действительности, переработан художественно и свободно. В "Rois en exil"
(1879) только с большой натяжкой можно узнать того или другого из падших
монархов нашего времени, в "Numa Roumestan" (1880) - того или другого из
французов-южан, сделавших быструю парламентскую карьеру.  Если  возможен
был спор о том, с кого  срисован  Руместан  -  с  Гамбетты  или  с  Нюма
Бараньона, то именно отсюда следует заключить, что  моделью  для  Д.  не
послужил ни тот, ни другой. В  "Evangeliste"  (1883)  и  "Sapho"  (1884)
размах дарования Д. менее широк, потому что менее  широки  избранные  им
темы; последнему роману не чужда  морализирующая  тенденция,  еще  более
заметная в "Rose et Ninette" (1891). "Tartarin surles  Alpes"  (1886)  и
"Port Tarascon" (1890) - продолжение  комической  эпопеи,  составляющей,
очевидно, одно из излюбленных детищ Д. В  "Immortel"  (1888)  враждебное
отношение автора к франц. акд. выразилось с  раздражительностью,  вообще
несвойственною Д. В  развитии  его  таланта,  с  половины  восьмидесятых
годов, наступил, по-видимому, застой или даже регресс,  зависящий,  быть
может, от быстро слабеющего здоровья. Достаточно, впрочем, и первых пяти
или шести его романов, чтобы отвести ему видное место между современными
франц. романистами. Некоторыми сторонами своей  писательской  манеры  он
бесспорно принадлежит к натуралистической школе. Он стремится к  верному
и  полному  воспроизведению  действительности,  тщательно  подмечает   и
собирает факты, ничего не скрывает и не подкрашивает, не отступает перед
изображением  грязного  и  пошлого,  избегая   только   усиленного   его
подчеркиванья. Другая черта,  общая  Д.  с  корифеями  новейшего  франц.
романа, заключается в погоне за четким, живописным, своеобразным словом.
Он не так требователен в этом отношении,  как.  Флобер,  не  так  нервно
прихотлив, как Гонкур, не так щедр на технические термины, как Зола - но
столь же не расположен, как и они, к  проторенным  дорогам  и  шаблонным
выражениям.  Отличается  он  от  своих  сверстников  в  области   романа
преимущественно  тем,  что  вовсе  не  претендует   на   спокойствие   и
бесстрастие, на научную объективность или артистическое служение  форме,
одной только форме. Подобно Диккенсу, с  которым  его  часто  и  не  без
основания сравнивают, он любит или  ненавидит  своих  героев,  живет  их
жизнью и часто говорит не только их устами, но  прямо  от  своего  лица,
вопреки одному  из  главных  правил  натуралистического  кодекса.  Много
любопытных сведений о способе работы Д можно найти в его книге:  "Trente
ans de Paris" (1887).
   В конце семидесятых годов Д. писал одно время фельетоны  для  "Нового
Времени". Почти все крупные произведения Д. переведены на русский  язык.
Ср. Зола, "Парижские письма"; статью в "Вестн. Евр." 1882 г., № 2; "Додэ
и Троллоп" ("Ист. Вест.",  1885);  Ж.  Леметр,  "Э.  Ренан  и  А.  Додэ"
("Русск. Мысль" (1888, № 4).
    Дож (лат. Dux,  итал.  Duca)   -  так  назывался  высший  правитель  в
республиках Генуэзской и Венецианской. В Венеции это звание существовало
с древнейших времен; она уже в начале VIII в.  имела  дожа,  избираемого
гражданами, но пользовавшегося почти неограниченною властью. К концу XII
века государственная реформа ограничила власть Д. Выборный совет из  470
членов получил законодательную власть; он назначал  другой  совет  из  6
членов (синьорию), без  согласия  которого  Д.  не  мог  делать  никаких
распоряжений. Народ потерял право  выбирать  Д.;  24  лица  из  большого
совета выделяли из своей среды 12 человек,  которым  принадлежало  право
избрания Д. Севастиан Зиани был первый Д., выбранный по этому способу (в
1177  г.).  По  образцу  совершенного  им  бракосочетания  с   морем   и
впоследствии совершалась эта церемония. Еще более ограничена была власть
Д. в  1179  г.  учреждением  Совета  сорока,  который  составлял  высшую
судебную  инстанцию.  Кроме  того,  учреждена  была  комиссия  из   трех
Avogadori, которые заведывали делами фиска и назначали на должности.  Во
время правления Джакопо Тьеполо (1229 - 49) учрежден  был  Суд  мертвых,
который после смерти Д. должен был рассматривать его правление и частную
жизнь и в  который  совет  назначал  5  корректоров  и  3  инквизиторов.
Несмотря на все ограничении, Д. имели все-таки  сильное  влияние,  когда
они умели пользоваться борьбою партий, несогласиями  между  дворянами  и
купцами,  и  своим  положением,  как  главнокомандующие.   В   1296   г.
последовало закрыто большого совета, передавшее законодательную власть в
руки  небольшого  числа  семейств.  Звание  Д.  было  сведено  к  одному
представительству, из опасения господства отдельных личностей  и  родов.
Уже с 1268 г. рядом с Д.  был  избираем  из  среднего  сословия  великий
канцлер, а в 1310 г. учрежден совет десяти,  который  стоял  вне  всякой
ответственности и мог судить самого Д. Д. мог извещать о своем  избрании
лишь итальянских князей, не смел сам распечатывать письма папы и князей,
не смел покидать город, не мог иметь владений в других землях,  не  имел
права заключать браки своих детей вне республики; за  каждую  ошибку  Д.
подвергался  штрафу.  Члены  его  семьи  не   могли   занимать   никаких
общественных должностей. Его одежда, свита, двор были точно  определены,
также и его скудное содержание. После смерти Андреа Дандоло надзор за Д.
был еще  более  усилен.  К  6ти  членам  синьории  были  присоединены  3
президента Совета сорока,  а  затем  еще  6  министров.  Закон  1339  г.
воспрещал слагать с себя звание Д.; в 1367 г. Андреа Контарини принудили
принять это звание, угрожая ему в противном случае обвинением в  измене.
Д. Марино Фальери, задумавший государственный переворот,  был  казнен  в
1355 г., как государственный преступник; Франческо Фоскари был  низложен
в 1457 г. Тем не менее и  в  позднейшее  время  многие  венецианские  Д.
играли значительную  и  достойную  роль.  С  падением  самостоятельности
Венеции, в 1797  г.,  пало  и  звание  Д.,  которое  на  короткое  время
воскресил в 1848 г. Даниил Манин. В Генуе первым избранным пожизненно Д.
был Симон Бокканера, при котором  состоял  совет  из  12  Anziani  -  на
половину из дворян; на  половину  из  среднего  сословия.  Внешние  дела
государства, несогласия между народом и аристократией оказывали  сильное
влияние  на  положение  Д.  в  республике.  Не  раз  это  звание  совсем
отменялось.  Лишь  после  того  как  Андреа  Дориа  в  1528  г.  добился
окончательно независимости Генуи, были введены  государственные  законы,
по которым положение Д. было упрочено и оставалось почти  без  изменения
до конца республики. Правление Д. продолжалось  два  года;  условия  его
выбора были твердо установлены; Д.  должен  был  быть  дворянином  и  не
моложе  50  лет.  В  большом  совете  300  и  в   малом   100,   имевших
законодательную  власть,  он  имел  председательство   и   право   veto.
Исполнительную власть Д. разделял с 12  советниками  (Governatori)  я  8
прокураторами, в числе которых были прежние Д. Во время своего правления
он жил в государственном дворце и подвергался тем же ограничениям, как а
в Венеции. После взятия Генуи французами в 1797 г. и  превращения  ее  в
Лигурийскую республику, место Д. заняла директория  из  пяти  членов.  В
1802 г. звание Д. было восстановлено, но снова отменено в. 1805 г.,  при
присоединены  Лигурийской  республики  к  Франции.  Последний   Д.   был
Джироламо Дураццо.
    Дождевые   черви   (Lumbricidae) ,   семейство   червей   из    отряда
малощетинковых (Oligochaeta), класса  кольчатых  червей  (Аnnelides).  К
этому семейству принадлежат довольно крупные черви (от  10  до  30  стм.
длины) с толстой кожею, красной кровью и лишенные глаз; в каждом  кольце
торчат с каждой стороны по две пары мелких крючковатых щетинок.  Роды  и
виды этого семейства различаются по  форме  головной  лопасти  (т.  наз.
верхней  губы),  по  положению  пояска  и  по  числу  колец;  в   России
встречаются  несколько  видов  дождевых  червей  из  родов:   Lumbricus,
Dendrobaena  и  Allolobophora.  Д.  черви  живут  в  земле,  в   которой
выкапывают длинные трубчатые ходы; ночью выходят на  поверхность  земли;
они втаскивают в свои ходы различные  органические  остатки  -  частички
листьев  и   других   растительных   частей.   Питаются   разлагающимися
органическими веществами. Испражнения Д. червей, содержащие в себе много
измельченных земляных частиц, откладываются ими  на  поверхности  земли.
Этим Д. черви способствуют увеличению пахотного  слоя  земли,  в  то  же
время  как  своими  норами  они   разрыхляют   почву,   а   втаскиванием
растительных остатков увеличивают ее содержание  органическими  частями.
Значение Д. червей в процессе образования  почвы  впервые  было  указано
Дарвином. Оплодотворение  происходит  ночью,  на  поверхности  земли,  и
совершается взаимно; обе особи плотно прилегают друг к другу обернувшись
противоположными концами, причем семя одной особи перетекает в  семенные
приемники другой; при  этом  обе  особи  связаны  между  собой  кольцом,
образуемым выделением особых желез так называемого пояска; по  окончании
акта кольцо сбрасывается. Д. черви употребляются как наживка при  ужении
рыбы. - К этому же семейству относится род Criodrilus, живущий в пресной
воде. Ср. Кулагин, "Материалы по естественной истории  дождевых  червей.
(Lumbricidae)", М. 1889.
   В. Ф.
    Дознание   обозначает  собирание  официальными  органами  сведений  об
определенном обстоятельстве или факте  или  же  собирание  доказательств
такого факта. Оно может иметь место по отношению ко всякого рода  делам,
как  административным,  так   и   подлежащим   судебному   рассмотрению,
гражданским и уголовным, и при всяком положении дела.
   Органом Д. может быть всякое правительственное место, так  как  в  Д.
важно только официальное удостоверение фактов. Но на практике органом Д.
является   преимущественно   исполнительная   полиция,    как    власть,
сосредоточивающая   у   себя   наибольшее    количество    сведений    и
предназначенная   для   приведения    в    действие    правительственных
распоряжений. В нормальном порядке средством Д. служит, главным образом,
опрос, т. е. расспрашивание о подлежащем удостоверению  факте,  и  затем
осмотр,  т.  е.  описание  того,   что   непосредственно   усматривается
производящим  Д.  лицом.   Выражением   Д.   являются   протоколы,   как
воспроизведение того, что показано или усмотрено.
   Особое значение, как момент процессуальный, Д. имеет  в  производстве
дел уголовных. Здесь  Д.  (Ermittelungsverfahren,  enquete,  instruction
preliminaire)  представляется  подготовлением  материала  для  судебного
расследования,  а  часто  и   производством   действий,   обеспечивающих
возможность судебного  процесса.  Преступления  обыкновенно  совершаются
тайно;  к  расследованию  их  часто  приходится  прибегать   только   по
неопределенным   и   неясным   намекам,   слухам    и    предположениям,
основательность  и  достоверность  которых,  прежде  чем  они  сделаются
предметом формального производства,  должна  подлежать  поверке.  Иногда
(напр., при обнаружении мертвого тела) необходимо  установить,  есть  ли
налицо факт преступления; но и при несомненности  преступления,  суд  не
может принять исследование  в  свои  руки,  не  имея  в  виду  виновника
совершенного преступления. Задачу доставления нужных для суда  данных  и
выполняет Д. Таким образом Д. в уголовном процессе хотя и стоит вне его,
но неразрывно связано с ним, служит не только  почвой  для  него,  но  и
поводом к нему. Первые моменты  предварительного  следствия  обыкновенно
посвящены проверке того, что дало Д.
   Д. уголовное отличается от Д. вообще тем, что  при  производстве  его
уполномоченные  органы  не  только  удостоверяются  в  фактах,   заранее
намеченных,  но  сами   определяют   и   намечают   то,   что   подлежит
удостоверению,  иначе   говоря   -   не   только   изыскивают   средства
удостоверения, но и самый предметы исследования. В  виду  столь  широкой
задачи Д. в уголовном деле, закон принимает меры  к  ограждению  частных
лиц против избытка усердия со  стороны  лиц,  производящих  Д.  Во  всех
уголовно-процессуальных кодексах установлен ряд  норм,  регламентирующих
порядок производства Д. и пределы власти органов, его  производящих.  Во
многих государствах производство Д. возлагается на  специальные  органы,
подчиненные судебной власти и носящие название судебной полиции  (police
judiciaire).  Всемирною  известностью  пользуется   в   этом   отношении
организация английских и  специально  лондонских  агентов  Д.  В  России
производство  Д.  возложено  на  общую  полицию,  подчиненную,  в   этом
отношении, прокурорской власти  и  судебным  следователям,  и  на  чинов
отдельного корпуса жандармов  (ст.  2611  до  26113  Уст.  угол.  суд.),
последние дополняют своею деятельностью деятельность  общей  полиции,  и
лишь  в  составе  жандармских  железнодорожных  полицейских   управлений
действуют  самостоятельно,  подчиняясь  и   сносясь   не   с   судебными
следователями, а с прокурорскою властью. В столицах и  некоторых  других
больших городах, в составе общей полиции образованы  сыскные  отделения,
имеющие задачей расследование преступлений. Эти  отделения  представляют
собою как бы судебную полицию и  состоят  из  лиц,  имеющих  специальную
подготовку.   В   особенном   порядке   судопроизводства   (наприм.   по
преступлениям должности) органами Д. служат и  другие  правительственные
места, от которых  зависит,  в  данном  случае,  возбуждение  уголовного
преследования. Пределы Д. в уголовных делах определяются ст. 250  в  253
Уст. угол. суд.  О  всяком  происшествии  заключающем  в  себе  признаки
преступления или проступка, полиция немедленно, и ни как не позже  суток
по получении о том сведения, сообщает судебному следователю и  прокурору
или  его  товарищу.  Но  когда  признаки  преступления   или   проступка
сомнительны, или когда о происшествии, имеющем такие  признаки,  полиция
известится по слуху (народной молве), или вообще из источника не  вполне
достоверного, то она должна предварительно удостовериться чрез дознание,
действительно ли происшествие то случилось и точно ли в нем  заключаются
признаки преступления или проступка. Таким образом, закон указывает лишь
на  событие  преступления,  как  на  предмет  Д.,  предпринимаемого   по
непосредственному усмотрению полиции. На практике, однако,  Д.  обнимает
собою и разыскание виновного, одновременно с удостоверением  в  событии.
Основанием для этого служит право и  обязанность  полиции,  до  прибытия
судебного следователя или до поручения  судебной  власти,  предупреждать
уничтожение  следов  преступления  и  пресекать  подозреваемому  способы
уклоняться от следствия (ст. 256 и 257). Очевидно, что  исполнение  этой
обязанности невозможно без немедленного разыскания виновного. Средствами
Д.,  по  закону  (ст.  254),  для  полиции  служат  "розыски,  словесные
расспросы  и  негласное  наблюдение";  но   полиции   не   предоставлено
производить при Д. обыски и выемки в домах. И это  ограничение,  однако,
исчезает на практике, в виду постановления ст. 258 Уст. угол.  суд.,  по
которой, в случаях  не  терпящих  отлагательства  и  когда  до  прибытия
судебного следователя следы преступления могли бы  изгладиться,  полиции
предоставлено производить осмотры, освидетельствования. обыски и выемки.
Руководствуясь   этою   статьей,    полиция    обыкновенно    производит
предусмотренные  в  ней  действия   до   прибытия   следователя   и   до
постановления его об этом. Большую  роль  играет  Д.  и  в  производстве
уголовных  дел,  ведаемых  мировыми  и  городскими  судьями  и  земскими
начальниками, так как Д. здесь  исчерпывает  собою  все  предварительное
разыскание, предпринимаемое по поручению судьи, как в том  случае,  если
потерпевшим принесена жалоба, но не имеется в виду обвиняемого, так и  в
случае, когда самим судьею  усмотрено  преступное  действие  и  признано
необходимым произвести предварительное разыскание  (ст.  47  и  52  уст.
угол. судопр. и ст. 174 прав. 29 дек. 1889  г.).  Совершенно  аналогично
нормировано Д. в тех местностях, где действуют судебные  места  прежнего
устройства (т. XVI, ч. 2 Суд. по преет. ст. 32 - 53).
    Г. С. Докучаев (Василий Васильевич)  - проф.  минералогии  спб.  унив.
Род, в 1846 г., среднее образование получил в смоленской дух. семинарии,
а высшее  на  физикоматематическом  факультете  спб.  унив.  С  1870  г.
хранителем геологического кабинета того же университета, а затем  избран
доцентом в проф. минералогии, каковым состоит и по  настоящее  время.  В
продолжение  многих  лет  Д.  преподавал  минералогию  еще  в  институте
гражданских  инженеров.  Ученая  деятельность  Д.   посвящена,   главным
образом, исследованию новевших потретичных образований (наносов) и  почв
Европейской России. Первая научная  работа  его  напечатана  в  1869  г.
(геологич. описание берегов р. Качки в Смоленской губ. ), Затем  с  1871
по 1877 г. им был совершен ряд эскурсий по сев. и центр. России и  южной
части Финляндии с целью  изучения  геологического  строения,  способа  и
времени образования  речных  долин  и  геологической  деятельности  рек.
Результатом этих исследований, кроме мелких статей и сообщений в  ученых
обществах, явился солидный труд "Способы образования речных долин Европ.
России", за который Д. получил в 1878 г. степень  магистра.  Разобрав  в
этом сочинении существовавшие ранее  взгляды  на  способы  происхождения
речных долин Европ. России, Д. дает  собственную  гипотезу,  по  которой
происхождение их связывается, главным образом, с деятельностью оврагов и
балок. Бремя от 1877 по 1881 гг. было  посвящено  исследованию  русского
чернозема, с каковой целью им совершались, по  поручены  и  на  средства
Имп. вольно-экономич. общ., многократные поездки по Ю и ЮВ России, Крыму
и Сев. Кавказу. Плоды многолетних исследований  изложены  в  1883  г.  в
сочинении "Русский чернозем", в котором  детально  рассмотрены:  область
распространения,  способ  происхождения,  химически  состав   чернозема,
принципы классификации и методы исследования этой почвы. За  эту  работу
Д.  удостоен  спб.  унив.  степени  доктора,  от   вольно-экономического
общества  получил  особую  благодарность,  а  от  академии  наук  полную
Макарьевскую премию. В 1882 г. Д. принимает  предложение  нижегородского
губернского  земства  произвести,  в  видах  более  правильной  расценки
земель, полное исследование губернии в геологическом, почвенном и вообще
в  естественноисторическом  отношении  при  помощи   подготовленных   им
сотрудников-специалистов по почвоведению. Эта работа была закончена, под
руководством Д., в 6 лет, и результатом ее явились 14 т. "Материалов  по
оценке земель Нижегородской губ.", с почвенной и  геологической  картой.
По приглашению губернского земства, Д. исследовал  в  1888  -  1890  гг.
Полтавскую  губ.,  а  в  1890   -   91   гг.   имения   Нарышкина,   кн.
Воронцова-Шувалова и др. Наконец, в 1892  -  1893  гг.  Д.,  в  качестве
начальника   особой   экспедиции   лесного   департамента,    руководить
геологическими и почвенными изысканиями на опытных степных участках  юга
России. Кроме того, за последние  10  -  12  л.,  по  инициативе  и  при
ближайшем   содействии   Д.,   основывается   почвенная   комиссия   при
вольно-экономич.   общ.,   в   которой   он    состоит    председателем,
естественноисторические музеи в Нижнем Новгороде и Полтаве;  в  1888  г.
учреждается комиссия (под председательством Д. ) о всестороннем  научном
исследовании С.-Петербурга и его окрестностей. Наконец, в 1892 -  93  г.
Д.  временно  исполняет   обязанности   директора   новоалександрийского
института и руководит преобразованием его в высшее  сельскохозяйственное
и лесное учебное заведение. Ученые труды Д. помещались преимущественно в
Трудах    спб.    общества    естествоиспытателей    и    Императорского
вольно-экономического общества; из них: "Овраги и их  значение"  (1876);
"Итоги о русском черноземе" (1877); "Предв. отч. по исследов.  юго-вост.
части черноземной полосы  России"  (1879);  "Предв.  отч.  по  исследов.
юго-зап. части черноз. полосы России" (1878); "Картография русских почв"
(1879);  "По  вопросу  о  сибирском  черноземе"  (1882);  "Схематическая
почвенная карта черноземной полосы Европейской России" (1882);  "Русский
чернозем" (1883); "О происхождении русского чернозема"  (1884);  "О  так
называемом юрьевском черноземе" (2 ст. 1884 - 85); "К вопросу о  русском
черноземе" (1885); "О пользе изучения местной номенклатуры русских почв"
(1886); "Материалы по оценке земель Нижегородской губ. " (вып. I -  XIV,
1882 - 86. Д. принадлежат 1 вып. и некот.  гл.  ХIII,  XIV  и  ближайшая
редакция всего труда); "Объяснения к почвенной карте Нижегородской  губ.
(1887); "О нормальной оценке почв Евр. России" (2.  ст.  1887);  "Методы
исследования вопроса: были ли леса  в  южной  степной  России?"  (1888),
"Материалы по оценке земель Полтавской губ. " (вып. 1 - 13, 1889  -  92,
под ред. Д.); "К  вопросу  о  соотношениях  между  возрастом  и  высотой
местности, с одной  стороны,  характером  и  распределением  черноземов,
лесных земель и солонцев с другой" (1891): "Наши степи прежде и  теперь"
(1892); "О происхождении  русского  лёсса"  (1892).  Долгоруков  Василий
Лукич (1672 - 1739), в 1687 г. отправился в свите дяди своего, кн. Якова
Федоровича, во Францию, где и оставался для окончания своего образования
до 1700 г. Здесь он основательно изучил  несколько  иностранных  языков,
заимствовал  внешний  лоск  версальских  придворных  и,  сдружившись   с
иезуитами, усвоил их нравственные воззрения. Вызванный в Россию, Д.  был
назначен состоять  при  другом  своем  дяде,  кн.  Григории  Федоровиче,
русском посланнике в Польше, и в течение 1706 и 1707 гг. заменял  его  в
этой должности. С 1707 по 1720  г.  он  был  послом  в  Дании,  где  ему
поручено было разорвать союз датского короля Фридриха IV с Карлом XII  и
затем укрепить союз и дружбу России с Данией. В конце  1720  г.  он  был
отправлен послом во Францию, хлопотать о посредничестве  при  примирении
России с Швецией и  о  признании  Петра  императором.  Первое  поручение
увенчалось успехом: французский посланник в  Швеции  получил  приказание
открыть "негоциацию", согласно с желанием Петра Великого, на просьбу  же
о признании  императорского  титула  за  русским  царем  регент  отвечал
решительным отказом. По возвращении из Франции, в 1723 г., Д. был сделан
сенатором, а в следующем году назначен полномочным министром в  Варшаву,
с поручением защищать интересы православных и  домогаться  признания  за
Петром императорского титула. В 1726 г. Д. был  послан  в  Стокгольм,  с
поручением противодействовать сближению Швеции с Англией и присоединению
первой к Ганноверскому союзу; эта миссия не имела успеха. В царствование
Петра  II  Д.,  назначенный  членом  верховного  тайного   совета,   был
руководителем всех честолюбивых планов фамилии  Долгоруковых.  Во  время
предсмертной болезни Петра II, он явился самым энергичным  участником  в
составлении подложного духовного завещания  (см.  ниже).  Когда  замысел
этот  потерпел  неудачу,  Д.,  тотчас  по  кончине  Петра,  в  заседании
верховного тайного совета поддержал предложение кн. Д.  М.  Голицина  об
избрании в императрицы герцогини курляндской Анны Ивановны, редактировал
"ограничительные пункты", сам отвез их в Митаву и уговорил Анну Ивановну
подписать их,  но,  после  приезда  императрицы  в  Москву,  должен  был
присутствовать при публичном уничтожении  составленного  им  акта.  9-го
апреля 1730 г. Д. был назначен  губернатором  в  Сибирь,  с  приказанием
безотлагательно отправиться к месту назначения, а 17 апреля  его  нагнал
офицер и предъявил указ императрицы о  лишении  его  чинов  и  ссылке  в
деревню. 12 июня состоялся новый указ, которым повелевалось заточить кн.
Д. в Соловецкий м-рь. В 1739 г., после признания кн.  Ивана  Алексеевича
относительно подложной духовной Петра II, Д. был  привезен  в  Новгород,
подвергнут допросам и пытке, и 8 ноября того же года обезглавлен.
   С. Ш.
    Долгоруков Яков Федорович (1659 - 1720)   получил  очень  хорошее  для
того времени образование, под  руководством  наставника  из  поляков,  и
свободно владел латинским языком. В 1682 г., во время стрелецкого бунта,
он открыто принял сторону царевича Петра Алексеевича, который сделал его
своим комнатным стольником.  Царевна  Софья,  опасаясь  его  влияния  на
брата, отправила Д., в 1687 г., послом во Францию и Испанию, просить эти
государства о помощи в предстоявшей войне с Турциею. Посольство не имело
успеха. В 1689 г., в разгар распри Петра с Софьей, Д.  одним  из  первых
явился к Петру в Троице-Сергиеву лавру, за что,  по  низвержении  Софьи,
был назначен  судьей  Московского  приказа.  В  1695  и  1696  годах  он
находился в обоих Азовских походах и возведен в звание ближнего боярина.
Уезжая за границу в 1697 г., Петр возложил на Д. охрану южной границы  и
наблюдение за Малороссией. В 1700 г., при  учреждении  "Приказа  военных
дел", Д. была подчинена комиссариатская и провиантская часть; но  в  том
же году, в битве под Нарвой, он был взят  в  плен  и  более  десяти  лет
томился в неволе, сперва в Стокгольме, потом в  Якобштате.  Отправленный
оттуда в Умео, на шхуне, на которой  находилось  44  русских  пленных  и
только 20 шведов, Д., вместе с товарищами, обезоружил шведов и  приказал
шкиперу идти в Ревель, находившийся тогда,  уже  в  нашей  власти.  Петр
назначил Д. сенатором, поручив  ему  по-прежнему  исполнять  обязанности
генерал-кригс-комиссара. В  течение  своего  плена  в  Швеции,  Д.  имел
возможность близко ознакомиться с шведскими порядками и  государственным
строем и потому сделался весьма полезным советником Петра, особенно  при
устройстве коллегиального управления. В 1717  г.  государь  приказал  Д.
председательствовать в Ревизион-коллегии.  Здесь  Д.  явился  строгим  и
неподкупным контролером доходов и расходов казны,  неизменно  руководясь
правилом, высказанным при решении одного дела  в  сенате:  "Царю  правда
лучший слуга. Служить - так не картавить; картавить
   - так не служить". Имя Д. перешло в потомство и сделалось популярным,
благодаря множеству сохранившихся о нем рассказов,  свидетельствующих  о
его прямодушии и неподкупности.
    Долгоруков Василий Михайлович - (1722 -  82) .  Опала,  постигшая  его
родичей при императрице Анне Ивановне, коснулась  и  Д.  На  тринадцатом
году  он  был  записан  солдатом  в  армию,  двинутую  под   начальством
фельдмаршала Миниха  против  Крыма.  Отличился  при  взятии  Перекопской
крепости  (1736),  но  до  кончины  Анны  Ивановны  оставался  в  полном
забвении. При Елизавете Петровне он начал быстро подвигаться в  чинах  и
участвовал с отличием в Семилетней войне. Императрица  Екатерина  II,  в
день своего коронования, произвела его в генерал-аншефы. При  объявлении
первой войны Турции, на князя Д. возложено было охранение наших крымских
границ, а в следующем году велено вторгнуться с тридцати восьми тысячным
корпусом в Крым. Эта задача была им выполнена блистательно.  4  июля  он
разбил семидесятитысячную армию хана Селим-Гирея и овладел Перекопом; 29
поля, при Кафе, вторично поразил собранное ханом девяносто  пятитысячное
войско; вслед за тем занял Арабат, Керчь, Еникале, Балаклаву  и  Тамань,
принудил  Селима  бежать  в  Константинополь  и  возвел  на  его   место
доброжелателя России, хана Саиб-Гирея. Императрица  наградила  князя  Д.
орденом св. Георгия 1 ст. и титулом "Крымского". Обиженный тем,  что  не
получил чина фельдмаршала, Д. вышел в отставку и поселился в деревне.  В
1780 г. императрица назначила его главнокомандующим  в  Москву,  где  он
заслужил общую любовь своею добротою, доступностью и бескорыстием.
   С. Ш.
   Долгота географическая - одна  из  координат,  которыми  определяется
положение места на Земле  -  двугранный  угол,  составляемый  плоскостью
меридиана  данного  места  с  плоскостью  первого   меридиана.   Долгота
считается на В и на З от 0° до 180°, или в одну сторону от 0°  до  360°.
Так как Земля обращается  около  оси  и  в  24  часа  плоскость  каждого
меридиана поворачивается на 360°, то Д. выражают также во  времени,  при
чем 1 час = 15°, 1 мин. = 15', 1 сек. = 15".  Разностью  Д.  объясняется
разность времен в  различных  местах.  Когда  для  одного  места  солнце
находится в меридиане и там полдень, в местах, лежащих к В,  солнце  уже
прошло, а к З. - еще не вступило на меридиан.  Выбор  первого  меридиана
произволен;  в  различные  времена  и  у  разных  народов,   за   первый
принимались различные меридианы. В древности Гиппарх проводил его  через
остров Родос, а Птоломей через Счастливый (один  из  Канарских),  считая
этот  остров  самою  западною  оконечностью  света.   Усовершенствование
картографии принудило взять  для  первого  меридиана  какоенибудь  более
определенное место,  но  чтобы  не  нарушать  принятого  уже  счисления,
конгресс географов в Париже, в 1634  г.,  предложил  принять  за  первый
меридиан, проходящий через о-в Ферро, считая его ровно на  20°  западнее
парижского. Так как потом оказалось, что о-в Ферро не  лежит  от  Парижа
точно на 20°, то этот первый меридиан был в сущности скрытый  парижский.
В новейшие времена учреждение постоянных  обсерваторий  побудило  разные
народы  считать  за   первый   меридианы,   проходящие   через   главные
обсерватории; так  русские  считают  долготы  от  Пулкова,  французы  от
Парижа, англичане и американцы от Гринича, немцы  от  Берлина  и  т.  д.
Такое разногласие представляет значительные практические неудобства и  в
последнее время несколько раз собирались  конгрессы  для  международного
соглашения  принять  снова  один  какой-нибудь   меридиан   за   первый.
Вашингтонский конгресс в 1884 г.  остановился  на  принятии  Гриничского
меридиана; однако это постановление не сделано обязательным,  и  до  сих
пор счисление Д. весьма разнообразно.  Для  перевода  Д.,  отнесенных  к
какому-нибудь меридиану  в  Д.  от  Гринича,  необходимо  знать  долготы
главных обсерваторий, так восточный долготы относительно  Гринича  суть:
Пулково 2h 1m 18,s7, Париж 0h 9m 21s,0, Берлин 0h 53m  34,s9  и  пр.  (в
градусной мере долгота Пулкова относительно Гринича составляет  30°  19'
40,"5 (к В), Парижа = 2°20'15,"0 (к В), Берлина =  14°  42'1,"5  (к  В),
Ферро = 13° 23' 42,''5 (к З)). Для определения разности долгот  нужно  в
разных  местах   заметить   местные   времена   какого-нибудь   явления,
совершающегося в  один  и  тот  же  физический  момент;  тогда  разность
замеченных  времен  и  будет  выражать  разность  долгот.  В   древности
пользовались  лунными  затмениями,  однако   моменты   наступления   или
окончания затмения не могут быть замечены  с  большою  точностью.  После
изобретения зрительных труб, Галилей предложил пользоваться наблюдениями
затмений спутников Юпитера; однако и они замечаются не точнее как до  20
секунд. Затем стали пользоваться наблюдениями  Луны,  которая,  двигаясь
между звездами с значительною быстротою, в среднем около  13°  в  сутки,
представляет значительные удобства для определения долгот. Наблюдают или
моменты  прохождения  Луны  через   меридиан,   ее   азимуты,   зенитные
расстояния, или покрытия звезд луною, или наконец лунные расстояния, для
чего в астрономических календарях даются все необходимые данные.
   - Вместо небесных явлений  можно  пользоваться  и  земными,  например
пороховыми  взрывами,  наблюдаемыми  одновременно  в  двух  пунктах.   В
настоящее время самые точные способы  для  определения  разности  долгот
суть: перевозка хронометров и телеграф. Хорошо выверенный на одном месте
хронометр  перевозят  на  другое  и  определяют   там   соответствующими
астрономическими наблюдениями его поправку,  т.  е.  насколько  он  идет
вперед  или  отстает  против  местного  времени;  это   упреждение   или
отставание  и  выразит  разность   долгот.   Для   увеличения   точности
результатов перевозят не один, а много хронометров и совершают несколько
переездов взад и вперед. Примером  большой  хронометрической  экспедиции
может служить определение  разности  долгот  Пулкова  и  Гринича,  когда
совершено было 8 рейсов туда и обратно и перевозилось в 1843 г. 68, а  в
1844 г. 42 хронометра. Подробности изложены в соч. Струве:  "Expeditions
Chronometriques de 1843 et 1844 pour la determination  de  la  longitude
geographique relative de l'Observatoire Central de Russie" (СП б. 1844 и
1846). Определение Д. c помощью  телеграфа  еще  проще  и  точнее.  Имея
выверенные по местным  временам  часы,  передают  по  телеграфу  сигналы
(отклонением стрелки  гальваноскопа;  стуком  якоря  электромагнита  или
черточкою на ленте хронографа) с одного места в другое. Разность местных
времен подачи и принятия того же сигнала дает  непосредственно  разность
долгот. Для увеличения точности подают не один, а много сигналов подряд,
а для исключения  влияния  не  моментальности  передачи  и  запаздывания
сигналов  от  несовершенства  приборов,  сигналы  подают  в  одном  и  в
противоположном   направлениях.   Телеграфный    способ,    предложенный
первоначально в Америке в 1844 г., получил особенное распространение для
больших расстояний и дает точность до: +  0,01  секунды  во  времени.  В
России одно из обширнейших телеграфных определений Д. совершено в 1873 -
76 гг.,  когда  определены  основные  пункты  в  Сибири,  от  Казани  до
Владивостока; подробности напечатаны в 37-м  томе  "Записок  военно-топ.
отдела гл. штаба".
   В. Витковский.
    Долины . -Воды, текущие по земной  поверхности  из  мест  возвышен,  в
места более низменные, оказывают размывающее действие на лежащие по пути
породы. Степень и быстрота размывания зависит, во-первых, от  количества
текущей воды, во-вторых, от угла, под которым падает вода  или,  другими
словами, от скорости  течения,  наконец.  от  самих  физических  свойств
породы, подстилающей путь, по которому стекают воды. Так. образ.  прежде
всего текущая по поверхности вода, путем размыва, углубляет почву в  том
месте,  где  она  протекает,  и  образует   себе   зачаток   того,   что
впоследствии, при увеличении углубления, называется  руслом  или  ложем.
Подобное русло увеличивается в глубину,  благодаря  размыву  текущей  по
нему воды, но вместе с тем начинает увеличиваться и в ширину,  благодаря
новым агентам, именно вследствие размыва боков дождевой водой, стекающей
в русло, и подмывания водой, образовавшей русло, того или другого  бока,
что зависит от извилистости  течения,  зависящей,  в  свою  очередь,  от
выбора текущей водой более легко  поддающихся  размыву  участков  почвы.
Образуются осыпи и обвалы боков русла, становящихся таким образом  более
пологими. Подобным путем образуются овраги, балки, каньоны; но все это -
результат деятельности или периодически текущих вод (напр.,  при  таянии
снегов), или же постоянных, но не отличающихся массою и  скоростью.  При
стекании большого количества вод образование русла, затем  оврага,  идет
гораздо скорее и притом в больших  размерах.  Целыми  веками,  например,
воды  рек  производили  и  производят  размывающее  действие  на  земной
поверхности  и  в  связи  с  указанными  выше   посторонними   агентами,
вызывающими  осыпи,  оползни  и  обвалы,  увеличивают  свое   углубление
настолько, что оно в поперечном разрезе достигает иногда не  только  что
нескольких десятков и сотен саженей, но даже нескольких верст.  Подобные
широкие углубления или промоины  на  земной  поверхности,  произведенные
размывом ныне текущих или протекавших в  другие  геологические  эпохи  и
периоды, ныне же иссякших рек, носят название долин. Не  только  рыхлые,
так наз. обломочные горные породы, но  и  плотные  породы,  как,  напр.,
граниты, диориты и др. тоже не  в  состоянии  сопротивляться  размыву  и
хотя, конечно, медленнее, но все-таки претерпевают ту же участь,  что  и
рыхлые и осадочные. На это указывают нам глубокие Д. в  горных  странах,
проложенные в плотных иногда кристаллических  горных  породах.  Известны
совершавшиеся на глазах  человечества  поразительные  факты  размывающей
силы речной воды. Напр., в 1603 г., при  извержении  Этны,  река  Симето
была запружена лавовым потоком и, вследствие запруды  в  верховьях  реки
вода сильно поднялась, произвела разлив, но  мало-помалу  своим  напором
она стала размывать лавовую преграду, и ныне, т. е. по прошествии  почти
трех столетий, Симето  продолжил  себе  русло  в  столь  плотной  горной
породе, как лава, в несколько метров шириною и до 15 м. глубиною.
   В дальнейшем изложении мы будем говорить  об  образовании  поперечных
горных Д., оставив в стороне, во-первых, Д. рек,  текущих  по  равнинам,
во-вторых, Д. рек, образующих водопады. Таяние  снегов,  накопившихся  в
высоких частях  горной  страны,  выходящих  за  предел  снеговой  линии,
вызывает образование большого постоянного количества воды,  стекающей  в
виде  потоков,  которые,  соединяясь,  образуют  реки.  Быстрое  течение
потоков, превращающихся нередко  даже  в  водопады,  производит  сильное
размывающее действие на подстилающие породы. Если себе представить,  что
на пути своем поток встретит трещину, то он устремится в нее, станет  ее
размывать и образует, если поток,  слившись  предварительно  с  другими,
увеличить массу воды, Д. горной реки. Подобные Д.  образуются  в  горных
странах по всевозможным направлениям. Иного же происхождения  будут  так
называемые поперечные горные Д., т. е. такие, которые пересекают  горный
хребет в перпендикулярном к нему направлении.  Такие  Д.  имеют  большое
значение для человека, давая возможность  по  ним  переправляться  через
горную страну, другими словами - они служат тем, что известно под именем
перевалов. Горный  хребет,  обладая  двумя  склонами,  дает  возможность
стекать воде, образующейся от таяния снегов, залегающих на  его  высоких
пунктах; по двум  противоположным  направлениям.  Воды  будут  размывать
поверхность склонов и образуют мало-помалу углубления того же совершенно
характера как и овраги, т. е. на поверхности  образуется  углубление;  в
него будет вода падать водопадом, размывать и увеличивать его.  Так  как
такое размывающее действие будет происходить  на  обоих  склонах,  то  в
данном месте кряж будет уже иметь в  поперечном  разрезе  треугольник  с
вдавленными как бы сторонами, явившимися  результатом  разлива.  Вершина
кряжа становится более острой, сам же кряж становится ниже, если  он  не
достигает снеговой линии, так как тогда он подвергается размыву, начиная
с самой вершины, между тем как в противоположном случае  он  размывается
текущей водой лишь ниже  снеговой  линии;  хотя  и  в  последнем  случае
вершина не остается неизменчивой, будучи подвержена тоже  разрушительной
деятельности ледников. В таком измененном склоне различают следующие три
части: верхняя  часть  -  часть  водопадов,  средняя  -  часть  быстрого
движения и нижняя - часть спокойного течения  реки.  Если  предположить,
что хребет не достигает предела снеговой линии, и  принять  во  внимание
отступление части водопадов, то  с  течением  времени  может  получиться
совершенно узкий водораздел между Д. одного и Д. другого склона, кот.  в
одно время будет питать  две  реки  двух  противоположных  склонов.  Как
пример двух рек, текущих в противоположных направлениях, приведем  Драву
и  Риенцу,  имеющих  крайне   ничтожный   водораздел   Тоблах.   Явление
образования поперечных Д. важно в том отношении, что этим путем является
возможность  соединения  двух  речных  бассейнов,   а   умея   объяснить
происхождение  подобного  явления,  легко  натуралисту  понять,  почему,
например, в верхних частях некоторых рек произошло смешение водных фаун,
между тем как в низовьях тех же рек фауны еще отличаются друг от друга.
   Г. Петц.
    Доллар . - До конца XVIII столетия название это  давали,  в  Англии  и
Америке, большим серебряным монетам  (обыкновенно  испанским  пиастрам),
служившим  главною  ходячею  монетою.  В  1792  году,  с  устройством  в
Сев.-Амер. Шт. монетного двора, конгресс решил чеканить  Д.,  содержащие
371,25 гран чистого металла, с отношением между золотом и серебром как 1
: 15 1/2,. Это отношение, меньшее чем в Европе, вызвало громадный  вывоз
золота. Чтобы прекратить его, америк. правительство в 1834:  г.  приняло
отношение золота к серебру = 1 : 16, что, в свою очередь, вызвало  вывоз
серебра. Конгресс 1873 г. установил 900 пробу для  серебряной  монеты  и
ввел чеканку торговых долларов (trade dollar), весом в 420 гран, которые
преимущественно чеканили для торговли с Японией и Китаем (в это время  в
Кантоне чеканились так наз. драконовые Д. ); но  trade  dollar  не  имел
успеха и в 1878 г. был отменен.
   Доллар = 100 центам (1,31 рубл. металл. ).  Золотая  монета  в  1  Д.
существовала с 1849 г.; теперь она более не чеканится. В 1891 году  были
выпущены пробные Д. из двух металлов:  в  середину  серебряного  ободка,
ценою в 25 центов, вставлялся золотой  кружок  ценою  в  75  центов,  но
монета эта не имела успеха.
   П. ф.-В.
    Дольмены  - так называется один вид мегалитических (т. е. сложенных из
больших  камней  или  каменных  плит)  древних  памятников,  похожих  на
каменные столы (откуда и кельтское название их,  dolmen,  в  Бретани)  и
признававшихся ранее археологами за алтари или жертвенники  друидов,  но
бывших в действительности каменными гробницами доисторической  эпохи.  В
простейшей  своей  форме  Д.  устраивался  из  пяти  каменных   плит   и
представлял  род  каменного  закрытого   ящика;   на   четырех   плитах,
поставленных стоймя, лежала пятая. В  передней  поперечной  вертикальной
плите  обыкновенно  прорезывалось  круглое  отверстие.  Обыкновенно   Д.
устраивался  на  поверхности  земли  и   над   ним   насыпался   курган,
впоследствии часто опадавший и уничтожавшийся; но иногда Д.  воздвигался
на вершине кургана, или, наоборот, он углублялся в землю, устраивался  в
яме.  В  других  случаях  Д.  принимали  более  сложную  форму,   напр.,
соединялись с более узким коридором из стоящих плит, или устраивались  в
виде большой прямоугольной камеры, в одной из продольных сторон  которой
проделывался вход с коридором (так что все сооружено получало вид  буквы
т), или наконец Д. превращался в ряд  продольных,  следовавших  одна  за
другою камер, иногда все более и более расширявшихся и  углублявшихся  в
землю (allee couverte).  Материал,  из  которого  складывались  Д.,  был
различен, смотря по местности: в Дании и Бретани -  гранитные  глыбы,  в
центральной и южной Франции, в Голландии, Испании - известковые. Большею
частью Д. встречаются на пустынных и бесплодных местах, по берегам моря;
но  следует  принять  во  внимание,  что  многие  из   этих   памятников
разрушились от времени или - чаще - были расхищены людьми, употребившими
плиты для других построек. В Европе Д. распространены  лишь  на  западе,
именно в Дании (где встречаются большие гранитные камеры  в  виде  буквы
Т), СЗ Германии, Голландии, Бельгии,  Франции,  Испании,  Португалии;  в
Италии, за немногими исключениями в области Этрурии, их нет, в  Австрии,
средней Германии, Пруссии,  на  Балк.  полуострове  тоже;  но  они  были
найдены в небольшом числе в Крыму. За пределами Европы  они  известны  в
сев. Африке (Алжире, Тунисе) и Передней Азии (Сирии,  Палестины),  также
на Кавказе (особенно  в  Кубанской  обл.  )  и  в  Индии,  где  подобные
памятники воздвигаются еще местами (напр., в южн. Khassia) и в настоящее
время над умершими. Одно время была в ходу гипотеза, что  эти  памятники
были оставлены народом, распространявшимся из Азии, через  сев.  Африку,
на Пиринейский полуостров и далее во Францию, Германию и Данию; но  этой
гипотезе противоречит  то  обстоятельство,  что  северные  Д.  (датские,
бретанские) относятся, по всем признакам, к  более  древней  эпохе,  чем
южные. Некоторые из датских и бретанских Д. заключают в себе  погребения
каменного века (остатки многих умерших, погребенных в сидячем положении,
с каменными при них орудиями), тогда как, напр., в Д.  средней  и  южной
Франции, рядом с кремневыми наконечниками копий и стрел,  были  находимы
при костяках и бронзовые украшения, а в  Д.  Алжира  и  Кавказа  -  даже
железное  оружие.  Устройство  подобных  каменных  гробниц  могло   быть
подражанием обычаю  предков,  хоронивших  в  пещерах,  так  как  дольмен
представляет род искусственной пещеры или грота. Некоторые  Д.  служили,
очевидно, семейными или родовыми усыпальницами, другие  были  одиночными
гробницами.  В  средней  Франции  строители  Д.,  относящихся  к  началу
металлического  века,  принадлежал  по-видимому,  к  новым   пришельцам,
сравнительно с населением неолитической эпоха, хоронившим своих  умерших
в пещерах; на это указывает как  различие  в  обстановке  погребений  (в
погребальных  неолитических  гротах  были  найдены  костяки,  пораженные
кремневыми стрелами совершенно того же типа, как и находимые в  Д.,  что
свидетельствует, повидимому, о борьбе между строителями Д. и населением,
хоронившим в гротах), так, отчасти,  и  различие  в  форме  черепов  (по
преимуществу, долихоцефальных в гротах и мезо- или брахицефальных - в Д.
). Д., находящиеся в Абхазии, черкесы считают жилищами какого-то  народа
карликов, основываясь, по-видимому, на малой величине отверстия в них (с
челов. голову); казаки же называют их "богатырскими" могилами,  так  как
только богатыри могли стаскивать с гор, по  их  мнению,  такие  каменные
глыбы (известняка), весом в 100 и более пудов. В этих Д.  были  находимы
человеческие кости, от субъектов, погребенных,  по-видимому,  в  сидячем
положении  и  отличавшихся   высоким   ростом,   крепким   сложением   и
брахицефальной формой черепа. При костях были найдены  черепки  глиняной
посуды,  с  прямолинейным,  ногтевым  или  волнистым  узором,  кремневые
скребки, каменные бруски, бронзовые  кольца,  серьги,  стрелы,  булавки,
зеркальца, стеклянные бусы. Найденная в одном из  Д.  босфорская  монета
Рискупориса IV, 216 г. по Р. X., весьма важна в том отношения, что  дает
возможность определить хотя бы приблизительно  эпоху  кавказских  Д.  Д.
Крыма дали несколько железных вещей и,  кроме  того,  указали  на  следы
трупосожжения.
   Д. А.
    Домашние животные . -Так называют  животных,  которые  с  незапамятных
времен сжились с человеком, которых он держит около себя,  доставляя  им
кров и  пищу,  и  которые  при  этом  легко  плодятся,  передавая  своим
потомкам, как природные, так к приобретенные ими, под влиянием человека,
свойства. От животных Д. следует отличать  животных  домовых  и  ручных.
Первые селятся в жилье или около жилья  человека,  против  его  воли,  и
приносят ему не пользу, а вред. Таковы, напр., крысы, мыши,  тараканы  и
тому подобные. Места вторых  (ручных)  -  в  зверинцах  и  зоологических
садах, где некоторые из диких животных легко ручнеют, но большею  частью
как бы  теряют  способность  оплодотворения.  Исключения  редки.  Ручные
животные, следовательно, не могут передавать приобретаемых  ими  качеств
новым поколениям, а каждое из них в отдельности требует новых  усилий  к
приручению со стороны человека. Слон,  например,  в  неволе  никогда  не
размножается, но ручнеет,  сравнительно,  легко.  Д.  животные  (коровы,
лошади, овцы и др. ), напротив, отличаются легкою размножаемостью и даже
плодовитостью, и потомки их уже не требуют  приручения,  и  особенности,
характеризующие Д. животных, передаются по наследству. В высшей  степени
замечательно, что число Д. животных, сравнительно с числом диких, крайне
ограниченно. В то время, как одних млекопитающих во  всех  частях  света
насчитывают более двух тысяч видов, Д.  животных  насчитывают  около  40
видов. А если не считать несколько полезных насекомых, каковы, например,
пчела, кошениль, 2 - 3 вида шелкопрядов и две породы рыб, золотую  рыбку
и карпа, которых почему-то считают также домашними, то  тогда  число  Д.
животных будет до 27 видов.
   Главный контингент Д. животных составился  из  класса  млекопитающих,
отряда парнокопытных, подотряда жвачных, но и из  них  в  тесном  смысле
слова Д., т. е. таких, которых существование связано с человеком  и  без
которых, в свою очередь, и человеку трудно обойтись  и  которые  поэтому
имеют действительно историческое значение в культуре, не  более  7  -  8
видов. Таковы: корова или крупный рогатый скот, далее овца, коза (мелкий
рогатый скот), буйвол,  два  вида  верблюдов,  лама,  альпага,  северный
одень. В Африке и Азии заменяет нашего быка зебу, а в Тибете - як.  Если
считать оба вида верблюда за один, то из жвачных только  десять  надобно
признать настоящими домашними животными. Из парнокопытных, не жвачных, к
числу Д. животных принадлежат свинья, непарнокопытных - лошадь  и  осел,
из плотоядных или хищных - собака  и  кошка,  из  грызунов  -  кролик  и
морская свинка. Из птиц к  числу  Д.  животных  относятся:  из  большого
отряда куриные - курица, цесарка, фазан, павлин и индейка и голубиных  -
голубь обыкновенный и турецкий и, наконец,  из  отряда  водоплавающих  -
лебедь   шипун,   гусь   и   утка.   Одна   только   канарейка    служит
представительницею большого отряда  воробьиных.  Из  отряда  бегающих  в
Африке в последнее время стали разводить в домашнем состоянии  страусов.
Не все из перечисленных здесь животных имеют одинаковую  одомашненность:
ею  в  наивысшей  степени  одарены  животные  сельскохозяйственные.  Они
обладают высоко развитой способностью  приспособляться,  при  содействии
человека, к всяким внешних  условиям:  могут  выносить,  напр.,  сильный
холод в жар, питаться кормами не только даваемыми самою природою,  но  и
приготовляемыми искусственно и т. п. Таковы, напр., корова, овца, лошадь
и свинья. Их мы видим поэтому  наиболее  распространенными.  Но  есть  и
такие, которые, как напр. буйвол, верблюд, северный  олень,  лама,  пако
или альпага, живут только в известных местностях или в  очень  холодных,
или в жарких полосах Азии и Африки или на высоких горах Перуанских.
   Д. животные содержатся для извлечения из них какой-либо пользы.  Одни
доставляют  самые  необходимые  для  продовольствия  материалы:  молоко,
масло, сыр и вообще молочные продукты, затем после смерти - мясо, жир  и
т. п. Другие дают материал для одежды, обуви и вообще для  сельской  или
фабричной промышленности. Некоторые содержатся для перевозки тяжестей  и
исполнения разных земледельческих работ. Иногда содержат животных и ради
удовольствия, как, напр., некоторых птиц; но и птиц держат  более  из-за
полезных продуктов, которые от них получаются (мясо, яйца, перья, пух  и
т. д. ). Д. насекомые разводятся тоже ради полезных  продуктов  (пчелы),
причем иные дают материал для мануфактуры (шелковичный червь).
   Характерною особенностью Д. животных считают, кроме указанной уже  их
приспособляемости,  способность  изменять  до  известного  предела   как
внешние формы, так и внутренние качества, чем и пользуется скотозаводчик
для образования тех или других  пород.  Благодаря  этой  способности,  в
последние два столетия достигнуты такие, в сельскохозяйственном  смысле,
успехи, что некоторые животные изменились чуть  до  неузнаваемости,  что
можно  сказать  об  искусственных  породах  почти  всех  главнейших   Д.
животных, выработанных, главным образом, в Англии. Короткорогая  корова,
лейчестерская и саутсдаунская овца, английский  скакун  и  тяжеловоз  и,
наконец, йоркширская и беркширская породы свиней,  -все  они  (названные
породы) показывают, до какой  степени,  под  влиянием  человека,  велика
сгибаемость животных, которыми  он  завладел.  Если  взять  какой-нибудь
экземпляр  из  названных  пород  и   поставить   рядом   с   экземпляром
неулучшенным, но послужившим, в виде материала, для  выработки  животных
улучшенных пород, то действительно результаты усилий человека  покажутся
невероятными. Английский бык  достигает  до  50  -  70  пд.  веса.  Наша
крестьянская  овца  весит  50  -  60  фн.,  овца  саутсдаунской   породы
раскармливается до 400 - 600 фн.,  да  кроме  того  дает  10  -  15  фн.
прекрасной длинной шерсти. Английские свиньи в один год достигают  10  -
12 пуд. в весе, между тем, чтобы получить  от  наших  такой  вес,  нужно
содержать их 3 - 4 года. Об английских скакунах в тяжеловозах и говорить
нечего, они давно  приобрели  всемирную  известность.  Мериносовая  овца
также  представляет  замечательный  пример  изменения  в  ее  покрове  в
зависимости от спроса на разные фабрикаты, приготовляемые из ее  шерсти.
Овцеводы много раз измеряли, в  течение  последних  десятилетий,  длину,
тонину, извивчивость и тому подобные принадлежности мериносовой  шерсти.
В настоящее время стремятся создавать такие породы,  которых  отличались
бы наибольшей производительностью  не  в  одном  только  направлении,  -
соединять, напр., в крупном рогатом скоте, молочность со способностью  к
выкормке, в овце - производство хорошей шерсти с мясностью и т. д. Труды
Бекквеля  и  братьев  Коллинзов  указали  только  возможность  достигать
желаемых изменений в Д. животных, но не указали еще предела, на  котором
следует остановиться. Голландская корова, переведенная в  Америку,  дает
больше  молока,  чем  в   Голландии.   В   виду   успехов,   достигнутых
скотозаводчиками в улучшении породы Д. скота,  Дарвин  в  его  известном
сочинении "О происхождении видов", для пояснения некоторых фактов и  для
доказательства  своих  выводов,  очень  часто  ссылается   на   явления,
представляемые Д. животными; даже вся первая глава названного  сочинения
посвящена  изменениям,  которым  подвергаются   животные   и   растения,
вследствие  их  культуры.  Такие  изменения  в  организме   животных   и
упостоянение их  наследственности  только  и  возможны  при  условии  их
одомашненности  так  как  для  достижения  подобных  результатов   нужны
долговременная работа  со  многими  непрерывными  поколениями  и  умелый
подбор  среди  их  производителей,  что,  понятно,  с  дикими  животными
невозможно. Поэтому самое одомашнение, может быть, стоило очень  больших
трудов, но как и когда оно произошло, этого мы не знаем. Ни предание, ни
история, ничего не  говорят,  когда  и  каким  путем  человек  дошел  до
присвоения в свое общежитие  нынешних  Д.  животных.  Человек  каменного
периода  имел  при  себе  почти  всех  наших  главнейших  Д.   животных.
Древнейшая историческая летопись,  Библия,  говорит  о  коровах,  овцах,
лошадях и др., как о самых обыкновенных принадлежностях  пастушеского  и
земледельческого  состояния  народов.  Словом,  время,   когда   человек
приручил  современных  Д.  животных,  остается  неизвестным,  равно  как
неизвестно и происхождение большинства Д. млекопитающих.  Предполагалось
только, что каждое из Д. животных должно  иметь  одного  или  нескольких
диких, подобных себе, родичей, а после исследования костей, найденных  в
остатках  от   свайных   построек,   это   предположение,   по-видимому,
окончательно установилось, так как среди таких остатков удалось отличить
кости Д. ж. от костей тожественных с ними диких животных. Таким  образом
как бы подтверждается, что в ту столь далекую от вас эпоху, о которой не
помнят ни история, ни предание, жили  наши  теперешние  животные  как  в
домашнем, так и в диком состоянии. Но в  настоящее  время  некоторые  из
домашних животных в диком виде более не существуют. Так, напр., известны
только как Д. животные корова и лошадь. Затем  между  некоторыми  из  Д.
животных есть такие, родоначальников которых и до  сих  пор  оспаривают.
Так нашу Д. овцу одни производят от муфлона, другие от аргали, а иные от
северо-африканской Д. дикой  овцы  (ovis  tragelophus).  Родоначальником
собаки кто считает водка, кто шакала, а некоторые - оба эти вида. У иных
животных дикие представители вымерли. Так родоначальником большей  части
пород крупного рогатого скота считают тура (Bos primigenius) (Рютимейер,
а затем и другие  производят  от  тура  все  низменные  породы  крупного
рогатого скота, водящиеся по берегам Балтийского и Немецкого моря:  скот
голландский, голштинский, а равно короткорогий скот Англии.  К  этой  же
группе  относятся  и  наш  украинский  скот.  Затем,  по  Рютимейеру,  к
первоначальным породам также должны  быть  причислены:  Воs  brachyceros
(бык короткорогий) и Воs  frontosus  (бык  лобастый).  От  первой  формы
произошел одноцветный бурый скот Швейцарии (швицкий) и соседних  Альпов,
а от второй - пестрый, также швейцарский, но водящийся в  долинах  между
торами, и безрогий скот Шотландии и Норвегия). Он жил, как дикий бык, не
только в доисторическое, но и в  сравнительно  недавнее  время.  В  этом
удостоверяют сказания нашей народной  поэзии,  древние  русские  былины,
далее названия разных урочищ, в которых слышится имя  тура  и,  наконец,
положительные известия летописей и других памятников древней литературы.
Судя по этим памятникам, древний тур хорошо был известен нашим  предкам,
был животным массивным,  с  длинными  рогами,  гнедой  масти,  отличался
громадной силой и быстротой, любил держаться в местностях  болотистых  в
лесистых, как привольных для корма и  уединенных.  По  былинам,  границы
обитания тура. определяются Приднепровьем,  землею  Волынскою  и  пущами
литовскими, но  народный  язык  и  названия  разных  урочищ,  в  которых
сохранилось имя тура, расширяет  эти  границы  на  восток  до  верховьев
Донца, а на север до  Ладоги  (где  есть  Турова  пустынь),  Грязовца  и
Галича. Из прямых свидетельств о  туре  особенно  замечательно  описание
его, данное известным Герберштейном, приезжавшим в Россию  в  XVI  стол.
Чтобы не смешивали тура с живущим и доселе зубром, Герберштейн  в  своих
записках ("Rerum Moscoviticarum commentarii") приложил  рисунки  того  и
другого животного.
   Таким образом относительно происхождения домашнего быка вопрос был бы
ясен, если бы не было известно, что некоторые из домашних животных легко
превращаются в диких. В Америке до ее открытия  не  было  ни  одного  из
домашних животных Старого света.  Не  было  ни  лошадей,  ни  коров,  ни
свиней, ни овец,  ни  коз.  Все  эти  наши  исконные  домашние  животных
завезены в Америку европейцами и все они нашли такую  благоприятную  для
себя почву, что скоро размножились до излишества. Численность  их  стала
превышать потребности народонаселения. При таких условиях,  естественно,
некоторые животные оставались без присмотра, стали  отставать  от  стад,
бродить по лесам и постепенно  дичать.  Таким  путем  в  Америке  начали
набираться целые стада одичалых быков и лошадей. Натузиус говорит, что у
него были случаи одичания свиней и спаривания их с дикими кабанами.  Что
было с нашими Д. животными в Америки и что отчасти бывает  и  в  Европе,
тоже повторяется в редко населенных местностях Австралии,  где  одичалый
рогатый скот и лошади даже небезопасны для людей. В легкости одичания Д.
животных некоторые видят как бы доказательство их происхождения от диких
видов. Потому будто так легко и дичают некоторые из Д. животных, что  их
природе   более   соответствует   состояние   дикое,    чем    домашнее,
искусственное, из которого  они  как  бы  и  стремятся  выйти.  Если  бы
одомашненность была природным свойством  некоторых  животных,  то  таким
нелегко было бы обходиться без помощи  человека  и  перевод  одновидовых
диких животных в домашнее состояние не представлял бы большого труда.
   Как бы то ни было, но вопрос о происхождении наших домашних животных,
этих ближайших слуг и друзей человека, следует считать открытым, так как
он, по справедливому замечанию. Натузиуса, лежит вне наблюдений и опыта.

   Литература: Дарвин, "Прирученные животные и пр. " (1867); его же,  "О
происхождении видов в проч. " (1862); Богданов,  "Речь  о  происхождении
домашней собаки" ("Труды VI съезда естествоиспытателей");  "Исследования
современного состояния скотоводства в России" (изд. мин. госуд. имуществ
1882 - 85); Зеттегост, "Животноводство" (пер. О. Гримма, 1881); Кесслер,
"О происхождении домашних животных" (1847); Ruttimeyer, "Die  Faune  der
Pfahlbauten  in  der  Schweiz  etc."  (1864);  Wilckens,  "Grundzuge  d.
Naturgeschichte des Hausthiere" (1880); H. von Nathusius, "Vortrage uber
Viehzucht  und  Rassenkentniss"  (1872);  Furstenbert  und  Rohde,  "Die
Rindviehzucht nach ihrem jetzigen rationellen Standpunct" (1872).
   А. Советов.
    Доминиканцы ,  или   орден   братьев   проповедников   (Ordo   fratrum
praedicatorum), основан св. Домиником в Тулузе, утвержден папою Гонорием
III и быстро распространился во Франции  (здесь  Д.  нередко  назывались
якобинцами, потому что первое их  местожительство  было  в  Париже,  при
церкви св. Иакова), Испании и Италии. На первом генеральном  капитуле  в
Болонье, в 1220 г., Д. орден  был  объявлен  нищенским:  на  его  членов
возложена обязанность отказаться от всяких имуществ  и  доходов  и  жить
подаяниями. Это постановление соблюдалось не вполне и  в  1425  г.  было
отменено папой Мартином V. Третий великий магистр ордена, св. Раймунд де
Пеннафорте, издал в 1238 г. собрание его статутов. Во главе ордена стоит
избиравшийся сначала пожизненно, а потом на 6  лет  великий  магистр.  В
каждой стране есть провинциальный приор, в каждом  отдельном  общежитии,
имеющем  не  менее  12   чл.   -   конвентуальный   приор.   Над   этими
начальствующими лицами стоит капитул, т. е. общее  собрание,  созываемое
каждые три года. Главная задача нового ордена состояла  в  миссионерской
деятельности между неверными; но вместе с  тем  он  ревностно  занимался
церковной проповедью и богословием. Альберт Великий и Фома  Аквинский  -
замечательнейшие ученые, вышедшие из  ордена;  к  нему  же  принадлежали
Эккард, Таулер, Савонарола, Викентий Бовэский. При самом основании своем
обратившиеся к помощи меча для борьбы против альбигойцев, Д.  продолжали
быть внешними охранителями правоверия. Magister  sacri  palatii,  всегда
избиравшийся из Д., заведывал высшей цензурой; папа Григорий IX  передал
им инквизицию. В эпоху наибольшего процветания орден  Д.  насчитывал  до
150000 членов, в 45 провинциях (из них 11 вне Европы), и 12 конгрегаций,
под управлением самостоятельных генеральных викариев.  Позднее  Д.  были
оттеснены иезуитами от школ и проповеди  при  дворах,  а  отчасти  и  от
миссионерской деятельности. Теперь  Д.  существуют  в  Италии,  Испании,
Австрии; миссии их есть в Америке и  Ост-Индии.  Одежда  их  состоит  из
белой рясы, с белым капюшоном; выходя  на  улицу,  они  надевают  сверху
черную мантию с черным капюшоном. Герб ордена изображает собаку, которая
несет во рту горящий факел (отсюда и название их "Псы Господни"),  чтобы
выразить  двойное  назначение  ордена:  охранять  церковь  от  ереси   в
просвещать мир проповедью истины. Женские Д. монастыри, числом  до  300,
существуют в Италии,  Австрии,  Бельгии,  Америке.  Монахини  занимаются
рукоделием. Одежда их белая, с черным плащом и вуалью. Знаменитейшая  из
сестер этого ордена - св. Екатерина  Сиенская.  Д.  орден  имеет  еще  и
третью ветвь. Сам Доминик основал, под именем "Милиции  Иисуса  Христа",
союз светских людей обоего пола, для защиты церкви и  для  стремления  к
нравственному  совершенству.  После  его  смерти  они  стали  называться
братьями и сестрами "Покаяния св. Доминика". Они не  произносят  обетов,
остаются в свете и по мере сил содействуют целям ордена. См. Lacordaire,
"Memoire pour le retablissement de l'ordre des Freres precheurs" (1840);
Danzas, "Etude sur les temps primitifs  de  l'ordre  de  St.  Dominique"
(Пар., 1874 - 75); Douais, "Essai sur  l'organisation  des  etudes  dans
l''ordre des Freres precheurs etc." (1884).
    Домовый гриб  (Merulius  lacrymans  Fr.,  Hausschwamm  немцев,  Merule
pleureur французов, Dry rot англичан (Синонимы:  домовая  губка,  гниль,
ноздревикразрушитель, домашний или древесный  греб;  Merulius  destruens
Pers., Merulius vasitator Tode) - весьма вредоносный гриб  из  семейства
трутовиков (Polyporei). Поселяется на  мертвом  (срубленном)  дереве,  в
особенности на дереве, употребляемом на постройки и  различные  поделки.
Раз поселившись, гриб  в  состоянии,  в  сравнительно  непродолжительный
срок,  превратить  значительную  массу  дерева  в  одну  труху.  Убытки,
причиняемые им, весьма значительны. Некоторые авторы  исчисляют  их,  по
крайней мере для Зап. Европы, в миллионы.  Д.  гриб  в  высокой  степени
обладает  способностью,  свойственной  грибам  вообще,   развивать   при
условиях не благоприятствующих плодоношению  обильную  грибницу.  Такими
условиями являются  влажность,  спертый,  стоячий  воздух  и  отсутствие
света. Если они имеются налицо, гриб  быстро  и  обильно  развивается  в
бесплодной форме (ее прежде называли Himantia Link)  и  энергично  ведет
дело разрушения. Чаще всего он гнездится  в  темных,  душных  в  влажных
погребах и подвалах, у основания  балок,  на  нижней  поверхности  досок
пола, непосредственно покоящегося на влажной почве.  Сначала  на  дереве
замечаются  лишь  маленькие  белые  точки,  постепенно   сливающиеся   в
слизистые  пятна   или   нежно-шерстистые   налёты;   потом   образуется
серебристое, похожее на  паутину,  сплетение.  Оно  все  более  и  более
разрастается и расстилается  по  поверхности  дерева,  становится  более
толстым, листоватым  и  приобретает  пепельносерый  цвет  и  шелковистый
блеск. От краев гриба отходят тонкие  нити  в  отроги,  переползающие  в
поисках за пищей через мельчайшие отверстия и трещины в каменных  стенах
из одной части дома в другую. В некоторых случаях разрушительная  работа
гриба может обусловить собой падение всего дома.  Иногда  на  помощь  Д.
грибу  являются  и  другие  грибы:   Polyporus   vaporarius,   Polyporus
destructor и др. Д. гриб нападает главным образом на хвойные породы,  но
и лиственные (напр. дуб) от него не гарантированы. По  исследованиям  Р.
Гартига,  разрушение  дерева  происходит  отчасти  вследствие  выделения
грибом особых ферментов, растворяющих органические  вещества  дерева  на
значительном  расстоянии  от   грибных   гиф   и   превращающих   их   в
удобоусвояемую грибом  форму,  отчасти  вследствие  растворения  зольных
составных  частей  (Aschenbestandtheile)  клеточных  оболочек  в  местах
непосредственного  соприкосновения   последних   с   гифами.   По   мере
разрушения, дерево все более и более буреет и постепенно превращается  в
труху; мягкое в свежем  состоянии,  оно  становится,  высохши,  хрупким,
ломким. Особенно легко разрушается Д. грибом под,  выкрашенный  масляной
краской, так как нижняя сторона такого  пола  защищена  от  света  и  от
высыхания. Присутствие Merulius lаcrymans в таких  случаях  узнается  по
рассеянным на верхней  поверхности  черным  пятнышкам.  Если  же  дерево
выкрашено клеевой краской, то на поверхности  его  появляются  отдельные
пушистые участки желтоватого  цвета.  Массивные  дерева,  зараженные  Д.
грибом, издают при постукивали глухой звук, а при дальнейшем  разрушении
легко подаются при надавливании  рукой.  Разрушенное  дерево  становится
чрезвычайно гигроскопичным и жадно, как  губка,  поглощает  воду.  Таким
путем вода может передаваться снизу в различные, часто весьма отдаленный
части здания, а так  как  и  сам  мицелий  обладает  способностью  легко
проводить воду и отдавать ее сухому дереву, то самые сухие комнаты  гриб
может сделать сырыми и необитаемыми. Ко всему этому  нужно  присоединить
еще и то,  что  разлагающийся  и  гниющие  плодовые  тела  гриба  издают
чрезвычайно  неприятный  характерный   запах,   вредный   для   здоровья
обитателей. Содержание воды в Д. грибе достигает, по анализам Гёпперта и
Полека (Poleck) - 48 и до 68 %.
   Плодовые тела Д. гриба образуются лишь там, где  мицелий  через  щель
или трещину выходит на свет и свежий воздух. Плодовые тела пластинчатые,
широкие, большею частью  тарелкообразные,  иногда  до  метра  величиной,
мясисто   кожистой   консистенции,   сначала   белые,   потом    местами
красновато-желтые, под конец ржавобурые; сверху они покрыты червеобразно
извивающимися   складками    (на    них    находятся    споры),    снизу
волокнисто-бархатистые со вздутыми, как бы  вобл  очными  краями  белого
цвета.  По  краям  плодового  тела  выступают  капли  жидкости   сначала
прозрачной, потом мутной, молочного цвета (отсюда и видовое название  М.
lacrymans,  т.   е.   плачущий).   Коричнево   или   ржаво-бурые   споры
эллиптической формы и весьма невелики (0,010 - 0,011 мм. длины и 0,005 -
0,006 мм. ширины). Прорастание  спор  происходит,  по-видимому,  лишь  в
присутствии веществ со щелочной реакцией (аммиак и его соли,  углекислое
кали и др.), заставляющих разбухать  оболочку  спор.  В  том  же  смысле
благоприятствуют прорастанию спор моча, зола, кокс и т. п. вещества, так
как они содержать или из них происходят щелочнореагирующие вещества.
   Что касается до борьбы с Д. грибом, то на  лечение  уже  проявившейся
болезни нельзя возлагать  таких  надежд,  как  на  разумно  и  во  время
примененную  предосторожность  против  заражения   грибом.   Р.   Гартиг
предлагает, между прочим, следующие предохранительные меры. 1)  Рабочие,
окончившие починки в зданиях, зараженных  Д.  грибом,  должны  все  свои
инструменты  перед  дальнейшим  их  употреблением   возможно   тщательно
вычистить и вымыть.  Сапоги  и  платье  должны  быть  также  старательно
вычищены. 2) Старое дерево, если на нем имеются явные  следы  разрушения
Д. грибом, не должно идти на новые постройки. Старое, разрушенное дерево
следует по возможности сейчас же по  вынутии  его  при  починках  сжечь.
Новое дерево не должно складывать рядом с попорченным. 8) Новое строение
должно быть оберегаемо от всяческого загрязнения его  рабочими.  Отхожие
места должны быть так устроены, чтобы не последовало  загрязнения  новой
постройки косвенным путем. 4) Для подстилок  под  пол  (смазок)  следует
предпочитать промытый, крупный песок или битый  кирпич.  Нужно  избегать
кокса, золы и т. п., равно как и масс богатых гумусом и вообще сырых. 5)
Дерево для построек должно  быть  сухим  насколько  возможно.  6)  Новое
здание должно достаточно  просохнуть.  Окраску  полов  масляной  краской
производить возможно позже. 7)  Полы  не  должны  вплотную  прилегать  к
стенам. 8) Следует обратить особенное внимание на устройство  правильной
тяги воздуха в нижних помещениях и под полом. 9) Соблюдать чистоту и  не
допускать, чтобы вода и нечистоты (в прачечных, ванных и т. п.) попадали
под пол. Для  истребления  уже  появившегося  Д.  гриба  предлагалось  и
предлагается не мало средств; но, к сожалению, ни одно из них  не  может
считаться радикальным.  Удовлетворительные  результаты  Гартиг  получил,
пропитывая  куски  дерева   креозотом   или   так   наз.   карболинеумом
(Carbolineum).  Проф.  Сорокин  рекомендует   обмазывание   обыкновенным
дёгтем; другие исследователи указывают  на  петролеум,  как  на  хорошее
средство.  Пока  гриб  не  особенно  распространился,  с  успехом  можно
применить тщательное вырезывание поврежденных кусков и замену их новыми.
Главная литература: R. Hartig, "Die  Zerstorungen  des  Banholzes  durch
Pilze.  I.  Der  achte  Hausschwamm"  1885);  его  же,   "Lehrbnch   der
Baurnkrankheiten" (2-е  изд.  1889);  Goppert,  "D.  Hausschwamm,  seine
Entwickelung and seine Bekampfung"  (1885);  Н.  Сорокин,  "Гниль  наших
древесных пород, употребляемых на постройки" (1882).
   Г. Н.
    Домра   -  первообраз  нашей  балалайки.  Сведения  о  Д.   в   России
сохранились в старинных дворцовых записях и в лубочных картинках. Игроки
на Д. назывались домрачеями. Весьма вероятно, что  Д.,  существующая  до
сих пор у калмыков, под названием  домр,  и  у  татар  и  киргизов,  под
названием домра, домбра, дунбура, думбра, занесена  в  Россию  во  время
монгольского ига.
   М. П.
    Домье (Анри-Огюст-Ипполит Daumier, 1808 - 79) , - франц. рисовальщик и
отчасти живописец. Составил себе в 1840 - 60-х гг.  громкую  известность
карикатурами на  политические  обстоятельства,  общественную  и  частную
жизнь и выдающихся  людей  тогдашней  Франции.  Рисунок  у  него  сух  и
грубоват; но представляемые им типы и сцены полны  жизни,  поразительной
правды, и, вместе с тем едкой насмешки. Сатирические рисунки  Д.  начали
появляться в журнале "Charivari". Это были сцены из  "Пoхождений  Робера
Макера" (с подписями Филипона). За этою  серией  следовали  другие,  под
заглавиями:   "Les   Actualites",   "Les   Divorceuses",   "Les   Femmes
socialistes", "Les Philantropesdu  jour",  "Les  Grecs",  "Les  Gens  de
jnstice", "Les Pastorales", "Locataires el  proprietaires",  "Les  beaux
jours de la vie" и т. д. Революция 1848  г.  доставила  содержание  двум
любопытнейшим   его   альбомам:   "Idylles   раrlementaires"   и    "Les
Representants representes".  Из  живописных  произведений  Д.  известны:
"Мельник, его сын и осел" (1849), "Дон-Кихот, отправляющийся на свадьбу"
(1851) и "Прачка" (1861).
   А. С-в.
    Донателло  (Donatello, собственно Донато ди Никколо ди Бетто Барди, D.
di Betto Bardi) - один из  самых  замечательных  итальянск.  скульпторов
эпохи возрождения, род. во Флоренции, или близ нее, между  1382  и  1387
гг., учился в  мастерской  живописца  и  скульптора  Биччи  ди  Лоренцо,
пользуясь  покровительством  богатого  флор.   банкира   Мартелли.   Для
окончания своего художественного образования ездил на  два  или  на  три
года в Рим, вместе с известным архитектором  Брунеллески.  Одна  из  его
первых работ - горельеф из мелкозернистого камня, находящ. в црк.  Санта
Кроче, во Флоренции, и изображающий Благовещение.
   Д. по преимуществу был реалист; в его работах  постоянно  преобладает
стремление  изображать  природу  так,  как  она  есть,  и  иногда  можно
подумать, что он нарочно  отыскивает  ее  некрасивые  стороны.  Изучение
памятников  греко-римской   пластики   также   несколько   умерило   его
реалистические стремления. Поэтому у него два  стиля:  реалистический  и
классический. К первому относится его статуя Магдалины (около  1434  г.,
наход. в флор. Крестильнице). Это исхудалая старуха, покрытая  волосами.
То же направление видно и  в  его  статуе  царя  Давида,  известной  под
названием "Zuccone" и помещенной в фасадной стороне  башни  Джиотто,  во
Флоренции. Статуя эта - портрет современника, с большой  лысой  головой.
Плоский  рельеф,  изображающий  голову  в  профиль  св.  Цецилии,   едва
отделяющуюся от фона, принадлежит к классич. стилю Д. (наход.  теперь  в
Англии).  Подражание  античному  искусству  мы  находим  и  в  бронзовом
барельефе музея Барджелло,  во  Флоренции,  изображающем  триумф  Вакха,
равно как и в полуфигурах Силена и вакханки, на бронзовой  плоской  чаше
(в Кенсингтонском музее, в Лонд.). Барельефы Д.,  заключенные  в  восемь
медальонов и  заказанные  Козимо  Медичи  для  внутреннего  портика  его
дворца, где они находятся в поныне - быть может, просто копии с антиков.
Но лучшие работы Д. - те, в которых он, не увлекаясь излишним  реализмом
и не подражая произведениям древности, искал своих идеалов в самом себе.
Это, напр., можно сказать о мраморной статут св.  Георгия  и  о  статуях
Давида и ап. Марка. Первая вылита из бронзы, вторая  мраморная,  обе  во
Флоренции. Менее удачна бронзовая статуя Юдифи, в Loggia del  Lanzi,  во
Флоренции. Несколько статуй вырублено Д.  для  фасада  флорент.  собора;
между сохранившимися замечательна статуя евангелиста Иоанна. В  1444  г.
Д. был призван в Падую для отлития из бронзы  конной  статуи  кондотьера
Венец. республики Гаттамелаты [Erasmo Marzi da Narni]. Она стоит  теперь
перед церковью св. Антония. Со времен древних римлян не  было  вылито  в
Италии ни одной подобной колоссальной статуи. Художник остался  в  Падуе
до 1456 г. и произвел там, при помощи своих  учеников,  несколько  работ
для украшения црк. св. Антония. Самые  замечательные  из  них  -  бронз.
барельефы,  представляющие  эпизоды   из   жизни   названного   святого,
покровителя Падуи. В 1457 г. Д. работает (опять во Флоренции) Св. Иоанна
Крестителя, патрона Флоренции, тип которого он  создал.  Он  представлял
Предтечу  во  всех  возрастах,   отдельными   статуями,   горельефом   и
барельефом. Замечательна его мраморная статуя  Иоанна  в  м.  Барджелло.
Худощавый,  как  скелет,  он  имеет  выражение  как  бы  ни  на  чем  не
остановившейся мысли и идет  вперед,  как  бы  не  зная  сам  куда;  его
полуоткрытые уста готовы  произнести  пророческие  слова.  Отличительная
черта Д. состоит в том, что он с таким  же  искусством  воображал  силу,
энергию, как и грацию, миловидность. Его барельеф мраморного  балкончика
собора г. Прато, вырубленный в 1434 г., изображает полунагих  детей  или
гениев, пляшущих хороводом, или играющих на  различных  инструментах,  с
венками цветов. Движения детей чрезвычайно живы, разнообразны и  игривы.
То  же  самое  можно  сказать   и   о   других   мраморных   барельефах,
предназначавшихся для флор. собора и  находящихся  теперь  в  Opera  del
Duorno. Некоторые детские бюсты Д. в высокой степени верно воспроизводят
действительность и чрезвычайно миловидны. Д. с необыкновенной  верностью
угадывал впечатление, которое его работы будут производить на  известном
расстоянии, и умел определять степень их оконченности. Портретные  бюсты
- отрасль пластики, столь  любимая  греками  и  римлянами  и  совершенно
оставленная в средние века - была воскрешена Д. Некоторые из его  бюстов
замечательны   по   своей   индивидуальности   и   как   нельзя    более
характеристичны. Вообще Д. с необыкновенным умением  передавал  духовную
жизнь представляемого им лица. Таков, напр., бюст из  обожженной  глины,
раскрашенный Никколо да Уццано и  красующийся  ныне  в  муз.  Барджелло.
Любопытные произведения Д. находятся в ризнице црк.  св.  Лаврентия,  во
Флоренции.  Это   -   барельефы-медальоны,   изображающие   евангелистов
вдохновленными или погруженными в думу, а также сцены  из  жития  Иоанна
Крест., преисполненные драматизма. Там же можно любоваться  отлитыми  им
дверями с фигурами апостолов и святых. Д.  передавал  страсти  резко,  с
некоторою жесткостью, иногда даже в отталкивающих формах, как  напр.,  в
барельефе, исполненном  из  крашеного  гипса,  находящемся  в  црк.  св.
Антония, в Падуе, и изображающем "Положение во гроб".  То  же  самое  мы
видим и в  последнем  его  произведении,  оконченном  после  его  смерти
учеником его Бертольдо, а именно в барельефах двух  кафедр  в  црк.  св.
Лаврентия, изображающих Страсти Господни. Д. исполнил  также,  вместе  с
учеником своим, Микелоццо Микелоцци, несколько надгробных  памятников  в
церквах; между  ними  замечателен  монумент  развенчанного  папы  Иоанна
XXIII:  он  послужил  образцом  для  многочисленных  надгр.  памятников,
явившихся в XV и XVI стол. во многих церк. Италии. Последние годы  своей
жизни Д. провел во Флоренции, работая до глубокой старости; умер в  1466
г. и погребен с большими почестями в црк. св. Лаврентия, украшенной  его
работами.
   А. ф.-Фрикен.

   Ср. Semper, "D., seine Zeit und Schulе" (Вена, 1875); H. Tschudi, "D.
e la critica modenia" (Турин, 1887); W.  Bode,  "Italienische  Bildhauer
der Renaissance (Б. 1887); E.  Muntz,  "D.  (в  серии  монографий:  "Les
Artistes celеbres", 1885).
    Донжон   -  четырехугольная   башня   в   старофранцузских,   особенно
нормандских замках.
    Дон-Жуан (Don Juan, собств. Дон Хуан)  - легендарный испанский  герой,
давший свое имя  одному  из  популярнейших  в  искусстве  типов.  Героем
предания является представитель одного из аристократ. севильских  родов,
Д. Жуан  Тенорио.  Смелые  его  похождения,  оставались  безнаказанными,
благодаря участию в них его близкого друга, короля  дон  Педро  (1350  -
1869), долго  наводили  ужас  на  всю  Севилью,  пока  наконец  небесное
правосудие, в лице убитого им командора дон Гонзаго, не  положило  конец
его бесчинствам. К этой легенде  впоследствии  примешали  другую,  также
севильскую, о  распутнике  Д.  Жуане  де  Марана,  продавшем  душу  свою
дьяволу, но после раскаявшемся  и  поступившем  в  монастырь.  Рыцарские
сказания и средневековая народная поэзия выдвигают целый ряд других лиц,
также руководимых в своих действиях жаждой к чувственным  удовольствиям,
также безумно отважных и безнравственных. Обри Бургундец, Роберт Дьявол,
сказание о котором более других сходится с главными чертами легенды о Д.
Жуане, и др. дали общие очертания этого типа, которые  в  каждой  стране
могли прилагаться к наиболее  выдававшимся  своей  безнравственностью  и
удалью искателям приключений. С течением времени тип изменяется, по мере
смягчения   нравов;   резкие   черты   характера,    грубость    приемов
предшественников Д. Жуана постепенно заменяются  более  привлекательными
качествами, и наконец герой севильской легенды облекается в  обаятельную
форму, сразу приобретающую ему необыкновенную популярность. Это  -  дело
Тирсо де Молина (умер 1648), создавшего в своей пьесе: "El  burlador  de
Sevilla у convidado de piedra", тот причудливый характер, который обошел
потом весь мир под именем Д. Жуана. Всего через  3  года  после  издания
пьесы Тирсо Д. Жуан шел уже  с  громадным  успехом  на  народных  сценах
Италии, много  выиграв  от  внесенного  в  пьесу  комического  элемента,
которым итальянцы хотели смягчить ее чрезмерный трагизм. Для  сцены  "El
burlador" был обработан Джилиберти (1652) в Чиконьини ("Il convitato  di
piedra", 1670). Последний выбросил из пьесы  Тирсо  все  поучительное  и
мрачное; его переделка и теперь еще дается на небольших  сценах  Италии.
Переделка Джилиберти, более  державшегося  исп.  оригинала,  до  нас  не
дошла; но по ней написаны первые пьесы о Д. Жуане во Франции, куда сюжет
был занесен ок. 1658 г. К этому году относится постановка пьесы Даримона
в Лионе, а в следующем году де-Вилие переделал ее для  парижской  сцены,
где она шла под назв.: "Le festin  de  pierre,  ou  le  fils  criminel".
Мольер, в своей комедии: "D. J. ou le festin de  pierre"  (поставлена  в
1665 г.), первый лишил героя отличительных особенностей  его  испанского
происхождения и ввел в пьесу франц. действительность своего времени.  Он
отбросил внесенный итальянцами комизм и уничтожил клерикальный  оттенок,
характеризующий пьесу Тирсо. После Мольера легенду о Д. Жуане обработали
Корнель (1677), в переделке которого (в стихах) пьеса шла на французских
сценах до новейшего времени, и актер Дюмениль (известный под псевдонимом
Розимон), перенесший в  своей  пьесе:  "Festin  de  pierre,  оu  l'athee
foudroye"  (1669)  действие  в  языческие  времена,  чтобы   герой   мог
безнаказанно богохульствовать. На английскую  сцену  Д.  Жуан  перенесен
Шадвелем, трагедией "The  libertine  destroyed"  (1676).  В  Германии  с
самого начала XVIII в. шли на народных сценах разные переделки легенды о
Д. Жуане. В подобных переделках слуга Д. Ж. часто  играл  большую  роль,
чем он сам. В конце XVII в.  заново  обработал  легенду  исп.  драматург
Замора, а в Италии, несколько  позже,  Гольдони  (D.  Giovanni  Tenorio,
osia: il dissolutо punito). Первый опыт обработать сюжет Д. Ж. для оперы
сделал француз Ле Теллие в Париже (1713); в 1761  г.  в  Вене  поставлен
балет "Д. Жуан", с музыкой Глюка. Немного позже написал оперу "Д.  Жуан"
Ричини, за которым следовали Тритто, Альбертини, Керубини и др. Всех  их
затмил  своим  "Дон  Жуаном"  Моцарт,   более   других   содействовавший
популярности этого типа. Текст к его  композиции  написан  Да-Понте,  по
пьесе Заморы. Опера "Convitato di pietra", Гаццаниги, шла  с  успехом  в
Риме, Париже и Милане. И в нашем столетии  появились  многочисленные  Д.
Жуаны - романтики,  скептики,  пессимисты  и  даже  идеалисты.  Близость
характеров Д. Жуана и Фауста уже с начала этого века занимает  ученых  и
поэтов. Один из первых обратил на это внимание нем. эстетик  Розенкранц,
при изучении, в "Чудотворном маге" Кальдерона,  одного  из  первообразов
Фауста ("Ueber Kalderon's Tragodie von wunderthat. Magns", 2 изд. 1832).
Оба героя  -  мятежные  протестанты  против  судьбы,  оба  -  одинаковые
представители эгоизма и неверия, и если в легенде о Д. Жуане  поэтически
выразились  практический  реализм  и  утонченный  сенсуализм  романского
племени,  то  легенда  о  Фаусте  выдвигает  субъективный   идеализм   и
умозрительные наклонности германцев. Нем.  драматург  Граббе  (IX,  467)
пытался в своей драме "Don Juan u. Faust" связать судьбу  обоих  героев.
Переделывали легенду о Д.  Жуане  еще  Ленау,  автор  неоконченного,  но
глубокого по замыслу эпического стихотворения "D. Juan" (1851),  Гольтей
(1834), Визе (1840), Браун фон Браунталь  (1842),  Фридман  ("Don  Juans
letztes Abentener", 1881), Поль Гейзе, написавший  трагедию  "Don  Juans
Ende" (1883), в которой заставляет дожившего до старости героя броситься
в кратер Везувия и др. Во Франции А. Дюма обработал легенду о Д. Жуане в
драме "D. Juan de Marana оu lа chute  d'un  ange"  (1836),  Мериме  -  в
романе. Превосходную драму "D. Juan" дал  датский  поэт  Гаух.  Одна  из
замечательнейших новейших обработок легенды - драма  "D.  Juan  tenstio"
(1844)  Зорильи,  которому  принадлежит  и  эпико-лирическая   обработка
сюжета: "El desafio del diablo" и "Un testigo de Bronce"  (1845).  Герой
Зорильи  испытывает  истинную  любовь  и  спасает  свою  душу  искренним
покаянием. Подобную примиряющую развязку мы видим и в "Д. Жуане" гр.  А.
К. Толстого. Из др.  русских  обработок  легенды  о  Д.  Жуане  известны
"Каменный гость" Пушкина и опера  Даргомыжского.  На  текст  "Д.  Жуана"
Толстого написана музыка  Направником.  Байроновский  "Д.  Жуан"  ничего
общего с севильской легендой не имеет, хотя в  характерах  обоих  героев
есть некоторые родственные черты. Литература о Д. Жуане весьма  обширна.
Из  русских  соч.  см.  особенно  статью  "Легенда  о  Д.   Жуане"   Ал.
Веселовского (в "Сев. Вестн. " 1887, январь);  затем  А.  Воронова,  "Д.
Жуан в испанской литературе" (т. 42 "Совр." 1846);  "Моцартов  Д.  Жуан"
(т. 96 "Б. для Чт." 1849); Званцева, "Библиография Д.  Жуана"  ("Муз.  и
театр, вестн.", 1859). Scheible, "Kloster" (т. III,  1846);  Picastolle,
"D. J. Tenorio" (1883); Armand Hayem, "Le Don Juanisme"  (1886);  Engel,
"Die Don Juansage" (1887).
   И. К.
    Доницетти (Gaetano Donizetti)   -  выдающийся  итальянский  композитор
(1797 - 1848). Готовился сперва быть адвокатом, затем  архитектором,  но
скоро нашел настоящее свое призвание. Первые его оперы - "Enrico,  conte
di Borgogna" и "Il Falegname di Livonia" (1819), - были  хорошо  приняты
венецианской публикой, но дальнейшему  его  успеху  долго  мешала  слава
Россини и Беллини. Широкую известность он приобрел лишь в 1831 г., после
постановки в Милане оперы "Anna Bolena". В "Лучии" его талант  выказался
с  наибольшей  силой.  После  смерти  Беллини  Д.,   не   видя   опасных
конкурентов,  дал  целый  ряд  опер  (8),  не  отличавшихся   серьезными
достоинствами. С 1840 г. Д. работал для Парижа. Хотя его  "Дочь  полка",
"Полиевкт" и "Фаворитка" не сразу завладели вниманием парижан, но  успех
Д., по прошествии некоторого времени, был обеспечен, особенно  благодаря
комич. опере "Don Pascualе" (1843).  Это  образцовое  произведение  было
написано в 8 дней. Для  Вены  Д.  написал  в  тоже  время  "Линду".  Его
последние оперы - "Maria di Rohan", "Catarina Cornaro" (1844)
   - не имели успеха. Сильное нервное  расстройство  было  причиной  его
смерти.  В  продолжение  26-ти  летней  композиторской  деятельности  Д.
написал 64 оперы, много  кантат,  месс,  псалмов  и  пр.  Способность  к
быстрому сочинению была у Д.  поразительная.  Нормальному  развитию  его
дарования мешала постоянная спешная и срочная работа; несмотря  на  это,
он оставил нисколько опер, которые могут служить образцами  итальянского
искусства в первой половине XIX ст.: "Лучия",  "Лукреция",  "Фаворитка",
"Любовный напиток",  "Дон  Пасквале".  Главные  достоинства  опер  Д.  -
вдохновенные мелодии и драматическое  чувство.  Фактура  большею  частью
слабая, небрежная. Его лучшие  оперы  не  имеют  цельности:  на  ряду  с
прекрасными местами встречаются весьма слабые. См.  Filippo  Cicconetti,
"Vita di D."  (Рим,  1864)  и  Alborghetti  e  Galli,  "Donizetti  Mayr"
(Бергамо, 1875).
   H. Соловьев.
    Донник (Melilotus L.)  -  род  растений  из  сем.  бобовых  в  подсем.
мотыльковых. Сюда относятся около 20 видов однолетних и многолетних трав
с тройчатыми листьями (как у клевера) и мелкими цветками в коротких  или
длинных кистях; цветки обыкновенно  желтые,  реже  белые  и  у  немногих
голубые.  Боб  маленький,  нераскрывающийся,   с   1   -   3   семенами.
Распространены вообще в умеренном и подтропическом поясах Старого света,
причем один только вид широко распространился и по Новому свету.  Многие
виды обладают запахом кумарина  (как,  напр.,  у  Зубровки)  и  содержат
горько-соленые  вкусовые  вещества,  в  особенности  однолетний  вид  М.
coerulea Lam., Д. голубой, идущий на приготовление зеленого сыра;  часто
разводится в садах  ради  своего  аромата;  его  голубые  цветы  собраны
головками на длинных ножках. Все виды Д. принадлежат к лучшим медоносным
растениям, почему и употребительны в пчеловодстве, а также и как хорошие
кормовые травы. По северной и средней России  очень  часто  встречаются,
как сорные травы, два вида: Д. белый - М. alba L. - двухлетнее растение,
весьма удобно  разводимое  на  легких,  не  бедных  известью,  почвах  и
нечувствительное к засухе и морозу, но по  содержанию  в  нем  кумарина,
трудно переносимого  животными,  мало  пригодное  для  хозяйства.  Чтобы
помочь в этом отношении, следует пораньше скашивать - когда Д.  не  выше
фута; тогда укос в зеленом виде (1000 - 2135 пд.  с  десят.),  поступает
для корма лошадей, но в небольшом  количестве.  Соотношение  питательных
веществ: в зеленом корме - 1:2,7 а в сене - 1:4, 2. б) Аптечный,  желтый
(М. officinalis  Lam);  -  содержит  в  себе  много  кумарина  и  потому
непригоден как кормовое растение, но может быть разводим как  медоносное
и имеет лекарственное значение - служит  для  приготовления  мелилотного
пластыря. Кроме рода М., название Д. присваивается  в  разных  губерниях
Poccии еще следующим растениям,  отчасти  напоминающим  Д.  по  внешнему
облику. Epilobium angustHfolium L. (кипрей, иван-чай), Galium  verum  L.
(желтый  подмаренник),  Juniperus  sabina  L.  (казачий   можжевельник),
Pimpinella saxifraga  (бедренец,  камнеломка),  Spiraea  Ulmaria  и  Sp.
Aruncus (таволга), Thiaspi arvense (ярутка).
    Донской Богородицкий мужской  ставропигиальный первого кл. монастырь в
Москве. Основан после 1591 г. царем Федором Иоанновичем  в  воспоминание
победы, одержанной на этом самом месте над крымским ханом Казы-Гиреем, с
помощью чудотворной иконы Донской Божией  Матери,  поднесенной  донскими
казаками в дар еще великому кн. Дмитрию Иоанновичу и  бывшей  с  ним  на
Куликовой битве. Икона теперь находится в соборном храме. При  монастыре
кладбище, на котором погребены многие из видных  представителей  Москвы.
Ср. Забелин, "Историческое описание Д.  монастыря".  Есть  еще  описания
монастыря Любецкого (1846) и Дмитриева (1857).
    Доре (Луи Кристоф Поль Гюстав Dore)  - знаменитый  франц.  рисовальщик
иллюстраций, живописец, скульптор и гравер (1833 - 1883). Художественное
дарование выказалось в нем чрезвычайно рано и развилось почти без помощи
какого бы то ни было учителя. Ему было всего  лишь  одиннадцать  лет  от
роду,  когда  появились  первые  его  литографии,   а   едва   достигнув
шестнадцатилетнего возраста, он уже вступил  в  сотрудники  сатирической
газеты Филипона "Journal  pourrire",  в  которой,  с  этого  времени,  в
течение многих лет помещались его рисунки, полные веселья и  юмора.  Эти
работы,  вместе  с  массою  рисунков,   которые   он   приготовлял   для
иллюстрированных изданий, положили начало его известности,  возраставшей
и распространявшейся во всей Европе по мере того, как  выходили  в  свет
более серьезные его труды - целые циклы  композиций  для  политипажей  к
классическим произведениям  словесности.  Первым  подобным  трудом  были
иллюстрированные сочинения Рабле  (1854).  За  ними  следовали:  "Contes
drolatiques"  Бальзака  (1861),  "Сказки"  Нерро   (1861),   "Дон-Кихот"
Сервантеса (1862), "Атала"  Шатобриана  (1862),  "Божественная  Комедия"
Данте (1861 - 68), "Библия" (1864), "Потерянный  Рай"  Мильтона  (1865),
"Басни" Лафонтена (1867), "Неистовый  Роланд"  Apиосто  (1879);  "Опыты"
Монтеня, Стихотворения Теннисона и т. д. В ряду этих иллюстраций лучшими
должно признать относящиеся к Рабле, Сервантесу  и  Данте.  Вообще,  как
иллюстратор, Д. удивляет своею беспримерной плодовитостью и  неистощимой
находчивостью фантазии; производя несчетное множество рисунков, он  умел
сочинять самые разнообразные сцены, в  большинство  случаев  проникнутые
живым драматизмом, обставлял их вполне подходящими к ним околичностями и
особенно мастерски придавал им живописность удачно  выбранными  мотивами
окружающего их пейзажа и освещения; но недостаточное  знание  рисунка  и
излишняя  погоня  за  эффектом  нередко  приводили   его   к   утрировке
изображенного  движения,   к   принужденности   экспрессии,   к   отдаче
преимущества второстепенному в сюжете перед главным  и  к  несогласию  с
духом иллюстрируемого текста - к  недостаткам,  которыми  в  особенности
страдают многие из его рисунков к Библии. Д. старался составить себе имя
и в живописи; но, не пройдя в юности серьезной художественной школы,  не
мог в этой области подняться выше посредственности. Картины  Д.,  иногда
очень большого размера, не  лишены  достоинств  в  отношении  замысла  в
композиции,   но    страдают    слабостью    рисунка    и    неверностью
мало-гармоничного колорита. Некоторые  из  наиболее  удачных  его  работ
суть: "Дочь Иефая", "Избиение  младенцев",  "Тела  мучеников  в  цирке",
"Россини на смертном одре",  "Данте  и  Виргилий  на  ледяном  озере,  в
котором мучатся изменники отечеству" (1861), "Вход Христа  в  Иерусалим"
(1876) и "Смерть Орфея" (1879). В последние годы своей жизни Д. пробовал
свои силы также в скульптуре и произвел по этой части  несколько  работ,
гораздо более удачных, чем его живопись, - группу "Парка и Амур" (1877),
огромную,  вылепленную  для   отливки   из   бронзы   вазу,   окруженную
виноградными лозами и фигурами  малюток-гениев  и  нимф  (1878),  статую
"Египтянка спасает свое дитя  от  ужаления  змеи"  (1879),  "Мадонну"  и
памятник Алекс.  Дюма,  поставленный  на  площади  Мальзерба,  в  Париже
(последний труд. художника). Однако, при взгляде  на  эти  произведения,
превосходные  по  сочинению,  отмеченные  печатью   бесспорно   высокого
дарования, но слабые в  отношении  деталей  рисунка  и  лепки,  невольно
сожалеешь о том, что художник дал им крупный размер,  а  не  ограничился
для них величиною комнатных  терракот  и  бронзовых  статуэток.  Ср.  R.
Delorme, "G. D.". (П. 1879).
   А. С-в.
    Дорийцы, доряне  - греческое племя, жившее первоначально в европейской
Греции, у Олимпа и Оссы, в фессалийской местности Гестиейе и в Дориде  у
Эты.  Их  племенные  особенности  выразились  преимущественно  в  языке,
музыке,  поэзии  и  архитектуре.  Позже,  во   время   так   называемого
переселения Д., это племя  заселило  почти  весь  Пелопоннес;  Арголида,
Лакония, Мессения стали совершенно дорийскими. Они  заняли  также  часть
южного берега М. Азии, с близлежащими островами  (азиатская  Дорида),  и
некоторые острова Эгейского моря, напр. Медос и  Феру.  На  Крите  Д.  с
ранних пор составляли главную часть населения. На зап. берегу Эллады,  в
Сицилии и южн. Италии, они основали колонии, достигшие  вскоре  высокого
процветания. Мегара колонизовала Босфор, Понт Эвксинский и  Сицилию.  Из
Феры вышли дорийские поселения в  Киринаике.  Наиболее  резко  выразился
характер дорийского племени  в  Спарте.  Ср.  О.  Mullher,  Die  Dorier"
(Бресл. 1844).
    Дофин (Delphinus)   -  некогда  титул  суверенных  владельцев  Дофинэ.
Бездетный Гумберт II отказал  в  1849  г.  эту  провинцию  внуку  короля
Филиппа VI Французского, будущему королю Карлу V. Со времени  вступления
его на престол старший сын  короля  получал  обыкновенно  титул  и  герб
Дофина. Последним Д. был герцог Ангулемский, сын Карла X; после Июльской
революции титул Д. перестал существовать.
    Драгоценные  камни .  Этим  именем  называют  минералы,   отличающиеся
особенным  блеском,  красотой  окраски  или  совершенной  бесцветностью,
прозрачностью и твердостью, употребляемые как  украшения.  Перечисленные
свойства в связи с  редкостью  нахождения  в  природе  обусловливают  их
ценность; впрочем некоторые минералы, в древности  считавшиеся  особенно
драгоценными, в настоящее время стоять недорого. Некоторые  непрозрачные
минералы,  обладающие  красивой  окраской  или   игрой   цветов,   также
употребляются на украшения. По красоте, редкости нахождения и  цене  все
Д. камни разделяются на  4  -  5  классов.  К  первым  трем  принадлежат
собственно Д. камни: 1) алмаз, корунд (рубин и сапфир), смарагд (изумруд
и аквамарин), шпинель  (Rubinbalais);  2)  эвклаз,  хризоберилл,  циркон
(гиацинт),  фенакит,  топаз,  благородный   опал,   гранат   (демантоид,
альмандин и пирон или богемский гранат), турмалин  (красный,  зеленый  и
голубой); 3) бирюза, хризолит, кордиерит, цианит, андалузит,  ставролит,
гидденит,  аксинит,  везувиан,  диопсид.  Четвертый   и   пятый   классы
составляют полудрагоценные камни: 4) кварц (горный хрусталь,  аметист  и
дымчатый  топаз),  халцедон  (оникс,  сардоникс,   карнеол,   хризопраз,
гелиотроп), агат, полевой шпат (адуляр, лабрадор), лазоревый камень;  5)
янтарь, плавиковый шпат, нефрит, малахит, обсидиан, серпентин.
   Номенклатура Д. камней довольно запутана, -  очень  часто  ювелиры  и
продавцы одним и тем же именем называют камни, не  имеющие  между  собою
ничего общего; рубинами,  напр.,  называют  собственно  рубин,  а  также
шпинель и некоторые турмалины; бразильским сапфиром - голубой  турмалин;
мармарошскими, алмазами - водяно-прозрачные кристаллы  горного  хрусталя
из Мармароша в Венгрии в пр. Большинство Д. камней принадлежит  к  телам
кристаллическим, и только немногие  аморфны.  Однако  редко  встречаются
хорошо  образованные  кристаллы;  большею  же  частью  они  изуродованы,
закруглены, скатаны; в таком виде они не имеют красоты и трудно отличимы
от простых  галек  и  минеральных  кусочков.  Настоящую  красоту  камень
обнаруживает только после отделки; но тогда уничтожается и его природная
форма. Для определения  природы  Д.  камня,  что  весьма  важно  в  виду
усовершенствованных  подделок,  можно  пользоваться   общими   приемами,
употребляемыми  при  определении  минералов:   определением   твердости,
лучепреломления, спайности и удельного веса.  Особенное  значение  имеет
здесь определение последнего свойства, так как при нем не происходит  ни
порчи, ни траты драгоценного материала. Самое  определение  можно  вести
очень  быстро  и  удобно,  особенно,  когда  нет  надобности  в  большой
точности; для этой цели служат маленькие  пружинные  весы.  Можно  также
прибегнуть к тяжелым жидкостям; между которыми нужно отдать предпочтение
йодистому метилену. Его уд. вес равен  3,  30,  но  насыщением  йодом  и
йодоформом может быть доведен до 8, 60.  Разбавляя  же  бензолом,  можно
весьма постепенно его понижать.  Если,  напр.,  нужно  различить  алмаз,
фенакит и кварц, которые после обделки представляют между собою  большое
сходство, то погружают их в йодистый метилен, при. этом алмаз потонет, а
кварц и фенакит всплывут. Разбавляя постепенно жидкость бензолом,  можно
достигнуть, что фенакит потонет, а кварц еще  будет  плавать.  Пользуясь
тяжелою жидкостью, при помощи весов Вестфаля, можно определить  удельный
вес даже с значительною точностью у камней с уд. в. ниже 3,5.
   В отношении окраски различают камни цветные и  окрашенные;  в  первых
окраска зависит от природы вещества камня (химич. состава), а  во-вторых
она  происходит  от  посторонних  примесей.  Большинство  принадлежит  к
последней  группе.  Напр.,  вещество  корунда  и  алмаза  само  по  себе
бесцветно, но от примесей, иногда в минимальных количествах,  они  могут
принимать самые  разнообразные  цвета.  Ювелиры  очень  часто  умышленно
изменяют природную окраску Д.  камней,  -  желтые  топазы  превращают  в
розовые, гиацинт обесцвечивают и подделывают  под  алмаз,  из  дымчатого
топаза получают цитрин и пр. Все  эти  перемены  вызываются  обыкновенно
прокаливанием камня. От  указанного  изменения  окраски  нужно  отличать
фальсификацию окраски, когда окрашивание производят каким-либо  красящим
веществом, которое более или менее глубоко проникает в  вещество  камня;
так, из халцедона получают, напр.,  оникс;  иногда  достаточно  окрасить
только ребра (напр.,  так  наз.  рундисты),  чтобы  совершенно  изменить
характер впечатления цвета. Особенно часто прибегают к подобным приемам,
чтобы уничтожить желтый цвет у алмазов и сделать их как бы бесцветными.
   По  химическому  составу   драгоценные   камни   представляют   самые
обыкновенные вещества; большая часть их относится к силикатам и окислам;
весьма немногие -  к  солям  других  кислот  и,  наконец,  один  (алмаз)
представляет тело  простое  (углерод).  Несмотря  на  распространенность
веществ, из которых состоят Д. камни, искусственное получение их, как  и
вообще минералов, в таком виде и такой величины,  как  это  мы  видим  в
природе, до сих пор  представляет  непреодолимые  трудности.  Правда,  в
настоящее время химиками и минералогами получены корунд, рубин, шпинель,
алмаз и др., но в таких мелких кристалликах, что они не  имеют  никакого
практического  значения.  Впрочем,  в  1885  г.  в  торговле   появились
прекрасные   кармино-красные   рубины,   совершенно   тождественные    с
настоящими, однако несомненно искусственного приготовления. К сожалению,
ни автор, ни способ их получения остались неизвестными.
   Ценность Д.  камней  зависит  от  редкости  их  нахождения,  красоты,
изменчивой моды, прихоти и пр. Особенно ценится в некоторых камнях  игра
цветов, иризация, мерцание, напр. у лабрадора, опала, адуляра  и  т.  д.
Вообще она подвержена большим колебаниям. Особенное  влияние  оказывает,
конечно, открытие новых месторождений, или же истощение  существовавших.
Чем прозрачнее, чем чище, чем однороднее окраска камня, тем  он  ценнее.
Главными недостатками являются маленькие трещинки  (так  наз.  жилки)  и
мутность. Кроме того, относительная стоимость камня  зависит  и  от  его
величины, которая определяется весом. Для Д. камней употребляется особая
единица веса, назыв. каратом; значение его в различных  государствах  не
одинаково и изменяется от 197 до 206 мгр. (в Париже, напр., 205,5  мгр.,
в Берлине 206, 4). В Д. камнях первого класса цена  возрастает  быстрые,
нежели вес. Напр., в 1878 г. цена бриллианта  первого  качества  в  один
карат была 220 франк.; в 2 кар. - 700 фр.; в 3 кар. - 1250. В  настоящее
время  самым  дорогим  из  всех  Д.  камней   является   рубин   густого
карминово-красного цвета,
   - такой рубин 2 - 3 карата весом ценится  1000  -  1400  франков.  Д.
камни в необделанном виде стоят полцены.
    Драгоценные камни  в природных  кристаллах  представляют  значительные
несовершенства:  плоскости  бывают  матовые,  разъеденные,  загрязненные
посторонними веществами. Самое расположение плоскостей далеко  от  того,
чтобы вызвать наилучшую игру цветов, блеск  и  проч.  Чтобы  придать  Д.
камням новые формы, с блестящими  гладкими  плоскостями,  их  подвергают
целому ряду различных работ - раскалыванию,  распиливанию,  закруглению,
образованию новых плоскостей (фасеток) и, наконец, полировке.  Различают
два  рода  шлифовки:  при  одном  драгоценному   камню   придают   форму
многогранника, с совершенно ровными плоскостями;  при  другом  -  сферы.
Самая простая форма многогранника, в виде которой известны  Д.  камни  в
древности, двойная четырехгранная пирамида  (октаэдр).  При  этом  здесь
различают верхнюю часть, называемую павильоном или кроною,  и  нижнюю  -
кулассу. Ребра,  в  которых  пересекаются  грани  павильона  и  кулассы,
называются  рундистами.  Эта  форма  представляет  прототип  современных
бриллиантов, которые можно представить себе как  октаэдр,  с  усеченными
вершинами,  причем  павильон  и  куласса   ограничены   большим   числом
плоскостей. Верхняя  плоскость  павильона  называется  таблицею,  нижняя
кулассы  -  калеттою.  Плоскости,  притупляющие   рундисты,   называются
поперечными фасетками. Смотря по величине и красоте сырого материала, на
последнем  отшлифовывают  различное  число   граней,   расположенных   в
известном порядке. Самый простой бриллиант имеет небольшое число  граней
только на верхней своей части. У двойного бриллианта павильон состоит из
двух рядов треугольных площадок (числом 16). Форму  двойного  бриллианта
дают обыкновенно небольшим камням от 1/16 до 1/8 карата), или же имеющие
некоторые недостатки.  Самую  совершенную  форму  огранения,  вызывающую
наиболее  сильный  и  красивый  световой  эффект,  представляет  тройной
бриллиант.
   У него павильон состоит из таблицы и 32  граней,  расположенных  в  3
ряда; верхний и нижний ряд составляют треугольные плоскости, а средний -
четырехугольные. Нижняя часть (куласса) огранена  большей  частью  24-мя
плоскостями расположенными в два ряда; иногда и куласса имеет  три  ряда
граней.
   В последнее время на бриллиантах отшлифованные плоскости  располагают
звездообразно, таблице, имеющей  весьма  малые  размеры,  придают  форму
правильного шестиугольника или  восьмиугольника.  Этот  способ  шлифовки
введен впервые  Caire'ом  и  требует  значительной  высоты  павильона  и
кулассы. Он представляет значительные преимущества пред описанным  ранее
как  в  смысле  достижения  наилучшего  эффекта,  так  и   значительного
уменьшения потери  материала  (с  45%  при  прежней  шлифовке  на  83%),
потребует особенной тщательности и искусства. При  правильном  огранении
можно  приблизительно  определить  вес  бриллианта,  не  подвергая   его
взвешиванию, но измеряя величину поперечного разреза. Форму  бриллиантов
придают вообще прозрачным в бесцветным  Д.  камням:  циркону,  фенакиту,
топазу и даже горному хрусталю  и  подделкам  из  страза.  Вторая  форма
огранки Д. камней - роза - представляет в верхней части шаровой сегмент,
покрытый в несколько рядов, большей  частью  треугольными,  а  иногда  в
четырехугольными площадками; снизу же находится одна плоская грань.
   Огранка цветных Д. камней бывает различна, в зависимости от формы,  в
какой Д. камень встречается в природе, а также и от характера спайности.
Рубины и сапфиры вышлифовываются обыкновенно в  виде  таблиц,  сверху  и
снизу ограниченных широкими плоскостями. На верхней стороне  имеется  8,
12, 16 произвольных, но симметрически расположенных граней; нижняя часть
с 4 - 6 площадками или  же  представляет  одну  закругленную  плоскость.
Когда цветной камень имеет более или менее значительную  толщину,  тогда
многочисленным граням нижней части дают ступенчатое расположение, причем
углы между плоскостями делаются тупее и тупее (от рундистов к калетте  и
таблице).  В  поперечном  сечении  камень  получает  овальную,   4,   8,
12-угольную форму. Грани в верхней части располагаются в два, а в нижней
- в четыре ряда, редко больше. Особенно красным и светлым цветным камеям
придают  огранку  смешанного  характера,   -   одной   части   (верхней)
бриллиантовую, а другой (нижней) лестничную.

   Ср. Barbot, "Traite des pierres precienses" (1858); Klugge, "Handbuch
der Edelsteinkande" (1860);  Emanuel,  "Diamands  and  precious  stones"
(1867); Schraut, "Handbuch der Edelsteinkunde"  (1869);  King,  "Natural
history of precious stones and metals"  (1870);  Jannetaz  et  Fontenay,
"Diamant  et  pierres  precienses"   (1880);   Groth,   "Grundriss   der
Edeislekiknude" (1887); Doelter,  "Edelsteinkunde"  (1893);  Пыляев  "Д.
камни" (1888).
   П. З.
    Драгуны  - название, присвоенное коннице, способной  действовать  и  в
пешем строю. В прежние времена под этим же названием понималась  пехота,
посаженная на лошадей. Слово Д. впервые является в  истории  в  XVI  в.:
маршал Бриссак, во время оккупации Пьемонта (1500-60), посадил на  коней
отборных, смелых пехотинцев, дал этому отряду название Д.  и  употреблял
его для быстрых  набегов.  Сражались,  однако,  эти  Д.  пешком.  Первый
полководец,  давший  Д.  их  современное  значение,  был  Густав-Адольф.
Драгунские полки, правильно  организованные,  прежде  всего  явились  во
Франции, при Людовике XIV (1668). В настоящее время в Германии, Австрии,
Франции и Англии около 1/3 всей конницы состоит из Д., в  Италии  же  их
вовсе нет. В  нашей  армии  слово  Д.  впервые  появляется  при  Михаиле
Федоровиче, когда, в 1631 г., из навербованных  иностранцев  сформирован
был 1-й драгунский полк, в 1632  г.  находившийся  в  войске  Шеина  под
Смоленском.  Затем  Д.  стали  пополняться  русскими  охочими  людьми  и
новокрещенными из татар. К концу  царствования  Алексея  Михайловича  Д.
было уже более 11 тыс. Тогдашние Д. были вооружены  мушкетами,  шпагами,
бердышами и короткими пиками. При Петре Великом число драгунских  полков
дошло до 33. При нем же учреждены  в  столицах  и  в  некоторых  больших
городах команды полицейских Д., просуществовавшие до 1811 г. В  1825  г.
было  только  18  драгунских  полков.  Император  Николай  в  1833.   г.
сформировал 2-й резервный кавалерийский корпус, полки которого  состояли
из 8 драгунских и 2 пикинерных эскадронов. В 1856  г.  этот  корпус  был
расформирован и драгунские полки распределены по кавалерийским дивизиям.
В 1882 г. все армейские  уланские  и  гусарские  полки  переименованы  в
драгунские, которых теперь в нашей армии 50, считая в  этом  числе  и  2
гвардейских.  Дракон,  как  мифическое   существо,   божественного   или
титанического характера,  был  создан  фантазией  народов,  обитавших  в
тропических и субтропических странах, откуда это представление, различно
видоизменяясь, перешло и к  народам  умеренного  пояса  Европы  и  Азии.
Реальной основой для создания типа Д. послужили,  повидимому,  некоторые
формы гадов, как, напр., крокодил, гавиал, Histiurus amboinensis и Agama
versicolor (с гребнями вдоль спины), может быть и Draco volans,  отчасти
также тигр и др. классические представления  о  Д.  были  занесены,  как
думают, из Египта и  создались  из  смешения  представлений  о  нильском
крокодиле  и  о  большом  змее.  Наибольшую  область  верований   в   Д.
представляет юго-восточная  и  восточная  Азия  -  Малайский  архипелаг,
Китай, Япония, где основой этого образа послужил, как можно думать, один
из видов крокодила, по  Шлегелю  -  теперь  уже  вымерший.  Это  -  гад,
покрытый чешуей, с острыми зубами и когтями и с одним или двумя  рогами.
Д. Вост. Азии есть благодетельное божественное существо:  он  производит
дождь, вызывает  плодородие  почвы  и  в  дальнейшем  развитии  является
символом власти. Д. пользуется большим почитанием у даяков о-ва  Борнео,
в Китае и Японии; у китайцев он без крыльев, у японцев - с крыльями.  Д.
европейских натуралистов XVI - XVII вв. возник под  влиянием  нахождения
крупных ископаемых костей в пещерах и  т.  д.,  а  отчасти  и  сказаний,
занесенных с Востока. В христианскую эпоху типом Д.  часто  пользовались
для придания реальной формы образу злого духа.
    Д. А. Дракон (Draco)  -  род  ящериц  из  семейства  агамовых,  группы
толстоязычных.  Отличается  широкой  складкой  кожи   по   бокам   тела,
подпираемой  удлиненными  задними  ребрами  и  служащей  парашютом   при
прыгании; на морде длинный заостренный мешок; хвост очень  длинен;  ноги
пятипалые;  кожа  покрыта  мелкими  чешуйками,  18  видов,  водящихся  в
индийской области (кроме  Цейлона).  У  D.  volans  s.  viridis  боковая
складка соединена с верхней частью бедер и подпирается 6 первыми ложными
ребрами; на затылке зубчатый продольный гребень, на заднем  краю  задних
ног зубчатая кожа; цвет зеленый с бурыми боковыми складками, на  которых
по 4 и более темных пятен и белые крапины. Вся длина 22  -  30  см.,  из
которых 12 - 15 см. приходятся на хвост. Живет на деревьях, ловко лазает
и с помощью боковых складок делает прыжки в наклонном направлении на 6 -
8 м.; насекомых ловит на листьях  или  на  лету.  Яйца  кладет  в  дупла
деревьев. Водится на Яве.
    Драма  (греч.  drama)   -  "действие"  совершающееся  (actio,   а   не
совершившееся уже - actum), поскольку оно, развиваясь при взаимодействии
характера и внешнего положения действующих лиц, как  бы  проходит  перед
глазами зрителя; в эстетике -  поэтический  род,  подражающий  подобному
действию.  Действие  обусловливается  известной  переменой  в  известный
промежуток  времени;  первой  в  Д.  соответствует  перипетия  (перемена
судьбы,   радостная   в   комедии,   печальная   в   трагедии),   второй
(неопределенного протяжения: во франц. клиссическ. Д. - немного часов, у
Шекспира - многие годы) считается в Д. от начала до конца  изображаемого
действия.  На  первой  основывается  эстетически  необходимое   единство
действия,   слагающегося   из   моментов,   не   только    по    времени
(хронологически) следующих друг после друга, но и  обусловливающих  друг
друга, как причины и следствия; лишь в  последнем  случае  получается  в
зрителе полная иллюзия совершающегося на его глазах  действия.  Единству
действия, важнейшему из эстетических требований в  Д.,  не  противоречит
введенные в нее эпизоды (напр., история Макса и Теклы  в  "Валленштейне"
Шиллера) или даже параллельное действие, как бы другая  вставная  Д.,  в
которой должно быть соблюдено свое единство (напр., у Шекспира Д. в доме
Глостера рядом с Д. в  доме  Лира).  Д.  с  одним  действием  называется
простой, с двумя и многими действиями - сложной.  К  первым  принадлежат
большей частью античные и  "классические"  французские,  к  последним  -
большинство испанских (особенно в комедии, где действие лакеев  копирует
господ) и английские, особенно у Шекспира. На недоразумения  (именно  на
неверно понятой  "Поэтике"  Аристотеля)  основано  требование  так  наз.
"единства  времени  и  места"  в  Д.,  т.  е.  1)  чтобы  действительная
продолжительность   действия   не   превышала   продолжительности    его
воспроизведения на сцене или, во всяком случае, была бы не больше суток;
2) чтобы действие, изображаемое на сцене, происходило все время  на  том
же месте. Д. в роде шекспировского "Макбета"  (время  =  18  годам)  или
"Короля Лира" (сцены то в Англии, то  во  Франции)  считались,  по  этой
теории,  недозволенными,  так  как  зритель  их  мысленно   должен   был
переноситься  через  значительные   промежутки   времени   и   громадные
пространства.  Успех  подобных  Д.  достаточно  доказал,   однако,   что
воображение и в таких  случаях  легко  поддается  иллюзии,  если  только
выдержана психологическая мотивировка в поступках  действующих  лиц,  их
характере и внешних условиях.  Последние  два  фактора  могут  считаться
главными рычагами совершающегося действия; в  них  те  причины,  которые
дают зрителю возможность строить предположения об ожидающейся  развязке,
поддерживают драматический интерес в нем; они же, заставляя  действующее
лицо поступать и говорить так,  а  не  иначе,  составляют  драматическую
судьбу "героя". Если уничтожить причинную связь  (в  отдельных  моментах
действия, интерес заменится простым любопытством, а место судьбы  займет
прихоть и произвол. И то, и  другое  одинаково  недраматично,  хотя  еще
может быть допущено в комедии, содержание которой, по Аристотелю, должно
представлять "безобидную несообразность". Трагедия, в которой уничтожена
причинная связь между поступком и судьбою, скорее возмущает, чем трогает
зрителя,  как  изображение  беспричинной  и  бессмысленной   жестокости;
таковы, напр., в немецкой драматической  литературе  так  наз.  трагедии
рока (Schicksalstragodien Мюлльнера, Вернера и др.).  Так  как  действие
идет от причин к последствиям (прогрессивно), то в начале Д.  излагаются
первые, поскольку они даны в характерах действующих лиц и в положении их
(изложение,    expositio);    окончательные    последствия    (развязка)
сосредоточены в конце Д. (катастрофа). Средний момент, когда  происходит
перемена к лучшему или худшему, называется перипетиею.  Эти  три  части,
необходимые в каждой Д., могут быть обозначены  в  виде  особых  отделов
(акты или действия) или  стоять  рядом,  нераздельно  (однократные  Д.).
Между ними,  при  расширении  действия,  вводятся  еще  дальнейшие  акты
(обыкновенно нечетное число, чаще всего 5;  в  индийских  Д.  больше,  в
китайских  до  21).  Действие  осложняется  элементами  замедляющими   и
ускоряющими его. Для  получения  полной  иллюзии  действие  должно  быть
воспроизведено конкретно (в театральном представлении), причем от автора
зависит  подчиниться  тем  или  другим  требованиям   современного   ему
театрального дела, или нет. Когда в Д.  изображаются  особые  культурные
условия - как, напр., в Д. исторической  -  необходимо  возможно  точное
воспроизведение обстановки, одежды и т. п.
   Виды Д. классифицируются или по форме, или по содержанию (сюжету).  В
первом случае немецкие теоретики различают Д. характеров и Д. положения,
смотря по тому, чем объясняются речи и поступки героев:  внутренними  ли
условиями (характером) или внешними (случаем, роком). К первой категории
принадлежит так наз. современная Д. (Шекспира или подражателей его),  ко
второй - так наз.  античная  (древних  драматургов  и  подражателей  их,
французских "классиков", Шиллера в "Мессинской невесте"  и  т.  д.).  По
числу  участников  различают  монодрамы,  дуодрамы  и   полидрамы.   При
распределении по сюжету имеется в  виду:  1)  характер  сюжета,  2)  его
происхождение. По Аристотелю, характер сюжета может  быть  серьезный  (в
трагедии) - тогда в зрителях должно возбуждаться  сострадание  (к  герою
Д.) и боязнь (за себя: nil humani a nobis alienum!), - или же безвредный
для героя и смешной для зрителя (в комедии). В обоих случаях  происходит
перемена к худшему: в первом случае вредная (смерть или тяжкое несчастье
главного лица), во втором - безвредная (напр., корыстолюбец не  получает
ожидаемой  прибыли,  хвастун  терпит  посрамление   и   т.   п.).   Если
изображается переход от несчастья  к  счастью,  мы,  в  случае  истинной
пользы для героя, имеем Д. в тесном смысле этого слова: если же  счастье
лишь  призрачное  (напр.,  основание  воздушного  царства   в   "Птицах"
Аристофана), то получается шутка (фарс). По  происхождению  (источникам)
содержания  (фабулы)  можно  различать  следующие  группы:   1)   Д.   с
содержанием из  фантастического  мира  (поэтическая  или  сказочная  Д.,
волшебные пьесы); 2) Д. с религиозным сюжетом (мифическая, духовная  Д.,
мистерия); 3) Д. с  сюжетом  из  действительной  жизни  (реалистическая,
светская, бытовая пьеса), причем может изображаться историческое прошлое
или современность. Д., изображающие судьбу отдельного  лица,  называются
биографическими, изображающие типы - жанровыми; и те и другие могут быть
историческими или современными.
   Д.  в  первоначальном  своем  виде  возникла  у   всех   народов   из
воспроизведения в лицах действительных фактов жизни (в  зачаточном  виде
она является и в детских играх, воспроизводящих поступки взрослых: брак,
похороны, войну и т. п.). Речи при этом  или  импровизируются,  или  уже
заранее вымышлены драматическим поэтом, согласно характеру  и  положению
действующих лиц. В Китае актеры странствуют вместе с фокусниками и  дают
представления в форме диалогов, чаще  всего  -  любовные  или  уголовные
истории,   без   законченного   действия   и   заботливой   мотивировки.
Родоначальником  художественной   китайской   Д.   считается   император
Сюань-цзун (около 720 г. по Р. Х.). Китайскую пьесу  "Сиротка  из  Чжао"
Вольтер  переделал  для  французского  театра;  другая   Д.,   "Скупец",
напоминает Мольера;  есть  и  исторические  Д.  Египетскую  Д.  новейшие
египтологи видят в древней "Книге мертвых" (изображение судеб души после
смерти); предполагают, что Д. эта  в  древнем  Египте  разыгрывалась  на
похоронах жрецами, родными и знакомыми покойника. Зачатки  еврейской  Д.
(с хоровыми партиями) некоторые видят в "Песне Песней"  Соломона.  Более
развилась - по мнению некоторых, под  греч.  влиянием,  -  индийская  Д.
Индусы  различают  возвышенную,  поучающую  Д.,  в   которой   серьезное
переплетается с шутливым, и низшую комедию для потехи народа (с  грубыми
остротами и чудесами). Трагедий индусы не признают; ясно  различаются  у
них изложение, перипетия и катастрофа (обыкновенно - чудо,  направляющее
все  к   благополучной   развязке),   главные   и   побочные   действия;
воспроизводятся особенности отдельных  каст  и  сословий,  употребляются
даже разные диалекты. Связь событий в индийской  Д.  недостаточна;  зато
прекрасны частности, язык и мысли.  Расцвет  индийской  драмы  знаменует
собой Калидаса (прибл. в III в.  по  Р.  Х.);  его  "Сакунтала"  впервые
сделалась известная европейской публике в 1785 г.  Между  индийскими  Д.
есть и пьесы с интригами, жанровые и аллегорические.  В  Перу  испанские
конквистатоды  нашли  у  туземцев  Д.,  с  фабулой,  заимствованной   из
исторических преданий. Европейская Д. зародилась в Греции в так  назыв.,
сродных   с   египетской   "Книгой   мертвых"   мистериях   (религиозных
драматических обрядах) в Элевзине и др. городах, развилась  же,  главным
образом, благодаря культу Диониса. Во время Пизистратидов Феспидом  было
положено начало настоящей Д. Начиная с Эсхила участь героев  ставится  в
зависимость от их  поступков  и  представлению  придается  драматический
интерес и законченность. Мысль зрителя и  слушателя  уже  не  уходила  в
прошедшее, как в эпосе, и не приковывалась к настоящему, как в лирике, а
с надеждой или страхом устремлялась к будущему, при виде  развивавшегося
перед его глазами действия. Хор, главный участник торжества Диониса, был
удержан как участник или  участливый  зритель  совершающегося  на  сцене
действия. Присутствие хора должно было повести к некоторым  затруднениям
для драматических поэтов: требовалось по возможности  не  менять  места,
сокращать  продолжительность  Д.;   многое,   поэтому,   на   сцене   не
происходило, а рассказывалось (для этого частые вестники). Драматический
интерес  сильно  умерен  вставками   эпическими   (речи   вестников)   и
лирическими (хор); для увеличения его и для большей  иллюзии  в  зрителе
изобретательный греческий ум впервые прибег к декорации, не известной ни
индусам, ни китайцам. Вследствие краткости Д. греки  ставили  их  подряд
три, связанных каким-нибудь одним общим мифом, причем прибавлялся еще  в
заключение сатирический фарс (отсюда "тетралогия" = четыре Д.). Античная
трагедия процветала в лице Эсхила, Софокла и Еврипида, комедия - в  лице
Аристофана (древняя) и Менандра (новая). В трагедии  Эсхила  трагическая
судьба тяготеет еще над всем родом  героя  (потомки  платятся  за  грехи
предков). Софокл  и  Еврипид  стремятся  уже  родовую  вину  изменить  в
индивидуальную и приближаются к точке зрения новейшей Д. Древняя комедия
исходит из серьезных нравственных вопросов  и  приближается  к  карающей
сатире и памфлету; часто в ней  сам  автор  с  так  назыв.  "парабазами"
обращается к зрителям. Более поздняя комедия главное  внимание  обращает
на чисто комический элемент, не затрагивая нравственным вопросов. В  так
назыв. средней комедии удержан сатирический тон древней, но  осмеиваются
сатирический  тон  древней,   но   осмеиваются   уже   не   общественные
неустройства. а пороки частных лиц.
   В римской драматической литературе переделывались греческие темы  (от
трагедий Ливия Андроника до так  называемой  трагедии  Сенеки;  новейшие
комедии  -  в  перелицовках  грубого  Плавта   и   изящного   Теренция).
Оригинальнее   была   местная   шутка   и   импровизированная    комедия
(удержавшаяся в романизированной Испании),  с  постоянными  характерными
масками; действие их обыкновенно переносилось в Ателлу  (вроде  русского
Пошехонья),  и  поэтому  (по  Моммзену)  они  назывались  ателланами   и
удержались и после падения классической языческой  культуры,  в  течение
всех средних веков; античная же трагедия, после появления  христианства,
заменилась трагедией страстей Господних, изображавшеюся  в  мистериях  и
духовных церемониях. Сценой служила  сначала  церковь,  потом  появились
особые открытые сцены; язык представлений первоначально  был  латинский,
затем стали прибегать к народному говору. Введение аллегорических фигур,
олицетворение пороков и добродетелей вызвало так называемые  моралитеты,
мало-помалу перешедшие в руки особых обществ  (Базош,  Confrerie  de  la
Passion); из Франции эти представления перешли в Германию  (в  настоящее
время  мистерии  в  Обераммергау  и  нек.  местах  Тироля).  Сходство  с
моралитетами имеют английские миракли (пьесы с чудесами).  В  комическом
жанре в средневек. Италии процветала comedia  dell'arte,  с  постоянными
типами (Арлекино, Панталоне, Тарталья, Грациано, Коломбина и т.  д.).  В
Германии  подражанием  ей  явился  Hanswurst,   до   начала   XVIII   в.
господствовавший в театрах; в имперских городах в ходу были другие игры,
на маскарадах и в святочных  обрядах.  С  эпохой  возрождения  в  Италии
явилась художественная драма,  с  реформацией  у  новейших  романских  и
германских  народностей  -  национальная  драма.   Первая   в   трагедии
ограничивалась воспроизведением классических черт,  в  комедии  рисовала
фривольные и часто  безнравственные  картины  (Макиавелли,  Дж.  Бруно).
Национальная драма в Испании (католич. направл.) и  в  Англии  (протест.
направл.) развивала средневековые драматические зачатки,  Франция  же  и
Германия порвали  с  последними,  чтобы  воспринят  и  воспроизвести  по
своему, первая - римскую, вторая
   - эллинскую идеи.
   Как в античной Д. центр тяжести лежит во внешних силах (в положении),
так в новейшей - во внутреннем мире героя (в  его  характере).  Классики
немецкой Д.  (Гете  и  Шиллер)  старались  сблизить  оба  эти  принципа.
Новейшую  Д.  отличают  более  широкий  ход  действия,  разнообразие   и
индивидуальные черты характеров, больший реализм в  изображении  внешней
жизни; отброшены стеснения античного  хора;  мотивы  речей  и  поступков
действующих  лиц  более  оттенены;  пластичное   древней   Д.   заменено
живописным, прекрасное соединено с интересным, трагизм - с  комизмом,  и
наоборот. Разница между английской и испанской Д. та,  что  в  последней
наряду с поступками героя играет роль  шаловливый  случай  в  комедии  и
милость или гнев божества в трагедии, в первой же участь  героя  целиком
вытекает из его характера и поступков.  Испанская  народная  Д.  высшего
расцвета достигла  в  Лопе  де  Веге,  художественная  -  в  Кальдероне;
кульминационный пункт английской Д. - Шекспир. Через Бен Джонсона и  его
учеников  в  Англию  проникли  влияния  испанские  образцы  боролись   с
античными; благодаря основанной  Ришелье  академии,  последние  одержали
верх и создалась французская (псевдо) классическая трагедия, на правилах
дурно понятого  Корнелием  Аристотеля.  Лучшей  стороной  этой  Д.  были
единство и  законченность  действия,  ясная  мотивировка  и  наглядность
внутреннего конфликта действующих  лиц;  но  из-за  недостатка  внешнего
действия развился в ней риторизм и стремление  к  правильности  стеснило
естественность и свободу выражения. Выше всех стоят в классич.  трагедии
французов Корнель, Расин и Вольтер, в комедии - Мольер. Философия  XVIII
в. произвела перелом  во  французской  Д.  и  вызвала  т.  н.  мещанскую
трагедию в прозе (Дидро),  занявшуюся  изображением  трагизма  обыденной
жизни, и жанровую (бытовую)  комедию  (Бомарше),  в  которой  осмеивался
современный общественный строй. Это направление перешло и в немецкую Д.,
где до тех пор господствовал французский классицизм (Готшед в  Лейпциге,
Зонненфельс в Вене). Лессинг своей  "Гамбургской  драматургией"  положил
конец ложному классицизму и создал немецкую драму (трагедию и  комедию),
по примеру Дидро. Указав в то же время на  древних  и  на  Шекспира  как
примеры для подражания, он проложил путь нем. классической Д., расцветом
которой было время Гёте (испытавшего на себе сначала  влияние  Шекспира,
потом  древних,   наконец,   в   Фаусте,   средневековых   мистерий)   и
национальнейшего  немецкого  драматурга,  Шиллера.  Новых   оригинальных
направлений  после  этого  в  Д.  не  возникало,  но   зато   появлялись
художественные  образцы  всех  родов  др.  поэзии.  Наиболее  заметно  у
немецких романтиков подражание  Шекспиру  (Г.  Клейст,  Граббе  и  др.).
Благодаря подражанию Шекспиру и испанскому театру произошел переворот  и
во французской Д., новую жизнь в которую внесла и разработка  социальных
проблем (В. Гюго, А. Дюма,  А.  де-Виньи).  Образцы  салонных  пьес  дал
Скриб; моральные комедии Бомаршэ возродились  в  драматических  картинах
нравов А. Дюма-сына, Э. Ожье, В. Сарду, Пальерона и др.

   О  драме  вообще  см.  "Гамбургскую   драматургию"   Лессинга   (пер.
Рассадина); A. W. Schlegel,  "Vorlesungen  uber  dramatische  Runst  und
Literatur" (Гейдельберг, 2-е изд., 1817); Freytag, "Technik des  Dramas"
(4 изд. Лейпциг,  1881);  Carriere,  "Die  Runst  in  Zusammengange  der
Rulturentwickelung" (3 изд. 1877, русский перевод Е. Корша -  "Искусство
в связи с общим развитием культуры", М.,  1870-75);  Klein,  "Geschichte
des Dramas" (Лейпциг, 1865-76);  Ал.  Веселовский,  "Старинный  театр  в
Европе" (М., 1870); Alph. Roger, "Histoire uniberselle du theatre"  (П.,
1869); П. Полевой, "Исторические очерки средневековой Д." (СПб.,  1865);
Аверкиев, "О драме. Критическое рассуждение", с приложением статьи: "Три
письма о Пушкине" (СПб., 1893).
    Драхма (от ассир. "дараг-мана" = шестидесятая мины)  - древнегреческая
монетная единица, первоначально состоявшая из  слитка  серебра  весом  в
1/60 мины. Различалось семь драхм: 1) эгинетичесхая (с Vll-го века до Р.
Хр.), бывшая в Эгиве, Фессалии, Евбее, Беотии, Крите и Сицилии - весом в
6 гр.; 2) малоазийская (со времен Креза),  весом  около  3,  60  гр.,  в
Лидии, в ионических городах, Финикии, затем в  Египте  и  Карфагене;  3)
родосская  -  3,  25  гр.  (со  времен  побед  Римской  республики);  4)
аттическая, 4, 25 гр., введена Солоном, была принята почти повсеместно в
Греции, а со времен Александра - и на всем протяжении его  Империи;  она
существовала  до  римского  владычества,  когда  сменена  денарием;   5)
коринфская, 2,91 гр., в Коринфе и его колониях; 6) персидская или  сикл,
5, 50 гp., при  династии  Ахеменидов;  7)  олимпийская,  4,  88  гр.,  в
Македонии, до времен Филиппа. Драхма = 6 оболам. Сборная монета была:  в
12 Д. (додекадрахма), 10 (дека-), 8 (окто-), 6 (гекса-), 4  (тетра-),  3
(три-) и 2 (дидрахма). Дробная монета: тетра-, трио- диобол, трехемиобол
(1 1/2 об.), обол, затем в 3/4, 1/2, 3/8, 1/4 и 1/8 обола. С 1833  г.  в
Греческом королевстве за монетную  единицу  принята  серебряная  драхма,
ценность и вес которой с 1883 г. приравнены к франку.
   П. фон Винклер.
    Древесина  (бот.) .  -  В  обыденной  жизни  и  технике  Д.   называют
внутреннюю часть дерева, лежащую под корой. В ботанике под именем Д. или
ксилемы  разумеют  ткань  или  совокупность  тканей,  образовавшихся  из
прокамбия  или  камбия;  она  является   одной   из   составных   частей
сосудисто-волокнистого пучка и  противопоставляется  обыкновенно  другой
составной части пучка, происходящей из того же прокамбия  или  камбия  -
лубу  или  флоэме.  При  образовании  сосудисто-волокнистых  пучков   из
прокамбия  наблюдаются  2  случая:  либо   все   прокамбиальные   клетки
превращаются в элементы Д. и луба, - получаются так наз. замкнутые пучки
(высшие споровые, однодольные и некоторые двудольные растения), либо  же
на границе между Д. и лубом остается слой деятельной ткани  -  камбий  и
получаются пучки открытые (двудольные и голосемянные). В  первом  случае
количество Д. остается постоянным и растение неспособно  утолщаться;  во
втором, благодаря деятельности камбия,  с  каждым  годом  количество  Д.
прибывает и ствол растения мало-помалу  утолщается.  У  наших  древесных
пород Д. лежит ближе к центру (оси) дерева, а луб - ближе  к  окружности
(периферии). У  некоторых  других  растений  наблюдается  иное  взаимное
расположение Д. и луба.  В  состав  Д.  входят  уже  отмершие  клеточные
элементы, с одеревеневшими, большею частью толстыми оболочками;  луб  же
составлен, наоборот, из элементов живых, с живой протоплазмой, клеточным
соком а тонкой не одеревеневшей оболочкой.  Хотя  и  в  лубе  попадаются
элементы мертвые, толстостенные  и  одеревеневшие,  а  в  Д.,  наоборот,
живые, но от этого, однако, общее правило не изменяется существенно. Обе
части сосудисто-волокнистого пучка отличаются еще друг  от  друга  и  по
физиологической функции: по Д. поднимается вверх из почвы к листьям  так
назыв. сырой сок, т. е. вода с растворенными в ней веществами,  по  лубу
же спускается вниз образовательный, иначе пластический сок.  Явления  же
одеревенения клеточн. оболочек обусловливаются пропитыванием целлюлозной
оболочки особыми веществами, соединяемыми обыкновенно  под  общим  назв.
лигнина. Присутствие лигнина и вместе с тем одеревенение оболочки  легко
узнается  при  помощи   некоторых   реакций.   Благодаря   одеревенению,
растительные оболочки становятся более крепкими,  твердыми  и  упругими;
вместе  с  тем,  при  легкой  проницаемости  для  воды,  они  теряют   в
способности впитывать воду и разбухать.
   Д.   слагается   из   нескольких    элементарных    органов,    иначе
гистологических элементов. Следуя Санио, различают  в  Д.  двудольных  и
голосемянных растений 3 главные группы или  системы  элементов:  систему
паренхиматическую, лубовидную и сосудистую. В каждой системе имеется  по
2 вида элементов, а всего насчитывают 6 видов гистологических элементов,
да еще в качестве 7-го присоединяют клетки сердцевинных лучей.
   I.  Паремхиматическая  система.  В  состав  ее  входит  2   элемента:
древесная (или древесинная) паренхима и так назыв.  заменяющая  волокна.
При  образовании  клеток  древесной  паренхимы  из  камбия,  камбиальные
волокна  разгораживаются  горизонтальными  перегородками,  так  что   из
каждого волокна получается вертикальный ряд клеток;  при  этом  конечные
клетки сохраняют заостренную форму концов камбиального  волокна.  Клетки
древесной паренхимы отличаются сравнительно тонкими стенками;  последние
всегда  без  спирального  утолщения,  но  снабжены   простыми   круглыми
замкнутыми порами. Внутри клеток зимой  накопляются  запасные  вещества,
главным образом крахмал;  но  иногда  в  них  находят  также  хлорофилл,
дубильные вещества и  кристаллы  щавелево-кальцевой  соли.  Кроме  того,
древесная паренхима играет, вероятно, роль и при передвижении воды.  Как
составной элемент Д., она весьма распространена; ее однако очень мало  у
многих хвойных и нет совершенно, по  Санио,  y  тисca  (Taxus  baccata).
Второй  элемент   паренхиматической   системы   -   заменяющая   волокна
(Ersatzfasern)  в  некоторых  случаях   заменяют   собой   отсутствующую
древесную паренхиму (отсюда и название); в других - встречаются вместе с
элементами последней. По  строению  и  функции  они  сходны  с  клетками
древесной   паренхимы,   но   образуются    из    камбиальных    волокон
непосредственно, т. е.  без  предварительного  разгораживания  последних
поперечными перегородками.
   II. Лубовидная система. Два различаемые здесь элемента носят название
либриформа (Название дано по сходству  элементов  этой  системы  (fibrae
sive cellulae libriformes)  с  волокнами  толстостенного  луба  (liber))
простого (т. е. без перегородок) и перегородчатого.  Прозенхиматические,
вытянутые в длину и  заостренные  на  концах,  вполне  замкнутые  клетки
простого либриформа достигают весьма значительной  длины  (1/2  и  до  2
мм.). Одеревеневшие стенки их покрыты  чрезвычайно  редкими  и  мелкими,
большею частью щелевидными, простыми  или  окаймленными  порами.  Стенки
бывают настолько толсты, что просвет клетки превращается в весьма  узкий
канал. Вообще либриформ - самый толстенный  элемент  Д.;  именно  он  по
преимуществу или исключительно придает дереву крепость. Что касается  до
внутренней полости клеток  либриформа,  то  в  большинстве  случаев  она
заполнена воздухом.  Перегородчатый  либриформ  отличается  от  простого
только тем, что после окончательного утолщения стенок волокна, последнее
разгораживается одной или несколькими тонкими поперечными  перегородками
на  отдельные  друг  над  другом  расположенные  клетки.  Иногда   такие
поперечные  перегородки  имеют  поры   (у   винограда).   Перегородчатый
либриформ изо всех элементов Д. наименее распространенный.
   III. Сосудистая или трахеальная система. В состав ее входят настоящие
сосуды (трахеи) и сосудистые клетки или волокна, обыкновенно  называемые
трахеидами. Трахеиды имеют вид вытянутых  в  длину  (прозенхиматических)
веретенообразных клеток (волокон). Большею частью они короче  и  не  так
толстостенны, как клетки либриформа,  приближаясь  в  этом  отношении  к
настоящим сосудам. Но в некоторых случаях  они  могут  достигать  весьма
значительной длины (у сосны до 4 мм.) и сильно утолщать  свои  оболочки.
Вообще трахеиды -  элемент  промежуточный  и  переходный  между  простым
либриформом  и  настоящими  сосудами.   Отличительным   и   характерными
признаком для них  являются  окаймленные,  затянутые  тонкой  срединной,
замыкающей перепонкой; в  полости  трахеид  со  всех  сторон  замкнутой,
находится вода и  воздух.  По  функции  трахеиды  считаются  водоносными
органами, но иногда они служат и для  механических  целей,  придавая  Д.
крепость, напр. у хвойных. Д. хвойных  состоит  почти  исключительно  из
одних только  трахеид,  располагающихся  здесь  правильными  радиальными
рядами. В каждом  радиусе  клетки  стоят  приблизительно  на  одинаковой
высоте, что, в свою очередь, является  результатом  происхождения  всего
радиального ряда из одной и той же камбиальной клетки. Окаймленные  поры
располагаются почти исключительно на одних  только  радиальных  стенках,
вследствие чего передвижение воды  в  Д.  хвойных  легко  происходит  по
направлению периферии органа и трудно в  направлении  радиуса.  У  сосны
передвижение воды в радиальном направлении (снаружи  внутрь  и  обратно)
идет лишь по трахеидам сердцевинных лучей; у ели же, пихты и лиственницы
движение воды по радиусу и особенно приток ее  из  последнего  годичного
слоя к камбию сильно облегчается еще тем, что у них  последние  трахеиды
каждого годичного  слоя  снабжены,  помимо  крупных  пор  на  радиальных
стенках, еще многочисленными мелкими порами на  тангентальных.  Весенние
трахеиды заметно отличаются от летних и особенно от осенних,  вследствие
чего возможно отличать в Д. хвойных годичные слои или кольца. Весною  из
камбия образуются широкие, тонкостенные элементы,  особенно  годные  для
передвижения вверх больших количеств воды. Чем обильнее развита  хвоя  у
дерева и чем интенсивнее, следовательно, его испарение, тем  шире  пояс,
занимаемый  в  годичном  слое  широкими  тонкостенными   трахеидами.   С
наступлением лета стенки трахеид становятся все толще и толще, оставаясь
все еще по-прежнему широкими, точнее - более или менее изодиаметричными.
Чем хуже условия питания дерева, тем меньше образуется таких трахеид,  а
иногда они могут и  совершенно  отсутствовать.  Таким  образом  изучение
внутреннего строения знакомить нас с минувшими условиями  произрастания.
К осени диаметр трахеид  по  направлению  радиуса  становится  меньше  и
меньше: получается пояс осенних, узких,  как  бы  сплюснутых  элементов,
толстостенных при хорошем питании,  тонкостенных  -  при  плохом.  Зимою
новых  клеток  более  не  образуется,  а  с  наступлением  весны  камбий
порождает новый слой весенних, широких и тонкостенных трахеид. Там,  где
осенние элементы соприкасаются с весенними,  проходит  у  хвойных  резко
выраженная граница годичного слоя.
   Строение и распределение  трахеид  у  лиственных  деревьев  несколько
иное, нежели у хвойных. Здесь трахеиды имеют поры со всех сторон, в силу
чего передвижение воды одинаково легко  происходить  как  в  направлении
периферии, так и по радиусу. Трахеиды у лиственных пород большею  частью
группируются вокруг сосудов.
   Настоящие сосуды (трахеи) имеют вид длинных трубок. Они образуются из
вертикальных рядов камбиальных клеток; при этом клетки спаиваются друг с
другом,  а  отделявшие  их   поперечные   перегородки   пробуравливаются
отверстиями. Такой состав сосуда из отдельных  клеток-члеников  особенно
ясно обнаруживается при мацерировании сосудов: последние распадаются при
этом по перегородкам на отдельные участки.  Пробуравливание  перегородок
происходит различно. Иногда образуется одно большое круглое отверстие  и
от перегородки остается лишь небольшое узенькое  колечко.  Такие  случаи
наблюдаются  преимущественно  у   горизонтальных   или   только   слегка
наклоненных  перегородок.  У   перегородок   же,   расположенных   косо,
обыкновенно образуется несколько эллиптических отверстий,  расположенных
друг над другом: получается то, что называют лестничнопродыравленной или
просто лестничной  перегородкой.  Между  этими  двумя  крайними  формами
существуют   и   промежуточные.   Отдельные   членики   сосудов   бывают
цилиндрические, призматические, иногда боченкообразные, притом различной
длины. Первые сосуды, образующиеся из прокамбия, имеют членики  длинные,
тогда как сосуды, образующиеся позже из камбия,  когда  рост  органов  в
длину уже закончился, составлены из  члеников  гораздо  более  коротких.
Длина всего сосуда может равняться длине всего растения,  от  корней  до
самых листьев. Стенки сосудов рано деревенеют, но в большинстве  случаев
остаются   тонкими.   Утолщение   продольных   стенок   бывает    всегда
неравномерным, при чем различается  несколько  видов  такого  утолщения:
кольчатое, спиральное, сетчатое, лестничное и точечное утолщения. Смотря
по  форме  утолщения  и  сами  сосуды  получают   названия:   кольчатых,
спиральных, сетчатых, лестничных  и  точечных.  Кольчатые  и  спиральные
сосуды образуются обыкновенно в раннюю пору жизни растения; у лиственных
пород -  только  в  первом  году  жизни,  и  встречаются  лишь  в  самой
внутренней части Д., в так называемой сердцевинной трубки,  составляющей
первичную  древесину  (Самая  ранняя  Д.,  образующаяся  из   прокамбия,
называется первичной, позднейшая же, возникающая из  камбия,  зовется  -
вторичной), во всей же вторичной древесине у них имеются  лишь  точечные
сосуды, обыкновенно с круглыми  окаймленными  порами.  Подобно  длине  и
ширина  сосудов  весьма  разнообразна.  Первые  кольчатые  и  спиральные
сосуды, возникшие из прокамбия, весьма узки,  в  то  же  время,  как  мы
видели выше, членики  их  отличаются  среди  других  сосудов  наибольшей
длиной; наоборот, более поздние точечные сосуды имеют короткие  членики,
ширина которых иногда настолько значительна, что они видны на поперечном
разрезе Д. даже невооруженным глазом, представляясь в виде округлых  пор
или отверстий. Сосуды, однако, совершенно отсутствуют во всей  вторичной
Д.  хвойных  (она  составляет  главную  массу  дерева)  -   особенность,
дозволяющая легко отличить Д. хвойных от  всякой  другой.  У  лиственных
пород различно бывает распределение сосудов среди других органов Д., что
также нередко дает превосходные  признаки  для  отличения  пород  по  Д.
Напр., у березы сосуды распределяются  более  или  менее  равномерно  по
всему  годичному  слою  и  притом  все  они  приблизительно   одинаковой
незначительной ширины (просвета), тогда как у дуба более крупные сосуды,
видимые даже простым  глазом,  приурочиваются  к  весенней  части  слоя,
образуя весеннее  кольцо  сосудов  (fruhjahrsporenkreis).  Кольца  такие
существенно помогают при различении отдельных годичных слоев.  У  других
видов растении сосуды собираются периферическими волнистыми линиями,  по
несколько линий в каждом годичном слое (у вяза, Ulmus effusa).
   Сосуды - элементы мертвые.  Протоплазматическое  содержимое  их  рано
исчезает и заменяется водянистой жидкостью,  чередующеюся  с  пузырьками
разреженного воздуха.  Прежде  принимали  их  за  воздухоносные  трубки,
теперь же их считают водопроводными путями в растении. У многих деревьев
и кустарников внутренность сосудов оказывается заполненной  отчасти  или
вполне   особыми   паренхиматическими   клетками    (заполняющими    или
выполняющими Fulizellen или Thyllen), происходящими от клеток  древесной
паренхимы. Прилегающие к сосуду клетки древесной паренхимы дают внутрь в
полость сосуда через поры мешкообразные  отростки.  Отростки  отделяются
перегородкой  от  произведших  их   клеток,   оставшихся   вне   сосуда,
разрастаются, размножаются  делением  и  мало-помалу  заполняют  полость
сосуда. В заполняющих клетках иногда скопляется запасной крахмал.
   Седьмой элемент Д. - сердцевинные лучи слагаются из паренхиматических
клеток,  вытянутых  в  горизонтальном  направлении   или   расположенных
кирпичеобразно. Они имеют вид прожилков  различной  толщины  (ширины)  и
вышины, пересекающих в радиальном направлении  массу  прозенхиматических
(вытянутых в длину, параллельно оси растения) элементов Д. (Для  полного
знакомства с  прохождением  и  строением  сердцевинных  лучей  их  нужно
изучать не  только  на  поперечном  разрезе  Д.,  но  также  и  на  двух
продольных: радиальном и тангентальном). Входящие  в  состав  их  клетки
сходны,  в  общем,  с  клетками  древесной  паренхимы  (живые,  способны
накоплять крахмал). У многих  хвойных  растений  в  сердцевинных  лучах,
кроме паренхимы, имеются еще и  трахеиды.  Различают  лучи  первичные  и
вторичные. Первичные лучи тянутся от  сердцевины  до  первичной  коры  и
представляют из себя остаток основной ткани, вторичные же образуются  из
камбия и никогда не доходят ни до сердцевины, ни до первичной коры;  они
короче первичных лучей и тем короче, чем позже образовались  из  камбия.
Далее, бывают лучи узкие (однорядные)  и  широкие  (многорядные).  Узкие
состоят  из  одного  только  радиального  ряда  клеток,  широкое  -   из
нескольких. Число сердцевинных лучей, их  ширина  и  вышина  чрезвычайно
разнообразны у разных растений.  Вообще  лучи  наряду  с  сосудами  дают
отличные признаки для распознавания пород по  Д.  Для  Д.  дуба,  напр.,
весьма характерны широкие  лучи,  легко  заметные  простым  глазом.  Для
хвойных характерно внутреннее микроскопическое строение  лучей.  У  всех
сосен (Pinus) паренхиматические клетки лучей сверху  и  снизу  окаймлены
несколькими рядами весьма типичных трахеид, у пихты же лучи  состоят  из
одних только паренхиматических клеток; кроме  того,  у  пихты  все  лучи
узкие и в Д. нет смоляных ходов, тогда как у сосны,  ели  и  лиственницы
есть и смоляные ходы и обоего сорта лучи (узкие и  широкие).  Назначение
(функция) сердцевинных  лучей  состоит  отчасти  в  накоплении  запасных
веществ, отчасти в проведении соков и воды в горизонтальном направлении.
Обыкновенно в состав Д. входят лишь некоторые из 6 первых  вышеописанных
элементов;  но  они  комбинируются  друг  с  другом   весьма   различно.
Комбинации элементов были особенно тщательно изучены Санио. Он  составил
особую таблицу, руководствуясь которой можно по  небольшому  кусочку  Д.
определить  растение  (см.  литературу).  Как  упомянуто  было  выше,  у
двудольных и голосемянных растений количество Д. увеличивается с году на
год, вследствие образования новых годичных  слоев  из  камбия.  Форма  и
ширина таких слоев неодинаковы у разных растений, и даже у одного и того
же растения могут  изменяться  в  зависимости  от  многих  условий,  как
внутренних (возраста, напр.), так и внешних (климата, почвы и  т.  д.;).
Кроме того, у одного и того же дерева  слои  различного  возраста  могут
существенно отличаться друг от друга, как по  форме  и  гистологическому
строению, так и по химическому составу. Спиральные и кольчатые сосуды  у
деревьев, напр., находятся только в первом, самом внутреннем и вместе  с
тем самом старом годичном слое, в состав которого  входит  первичная  Д.
(см. выше). В физико-химическом отношении все слои  могут  быть  сходны,
или же внутренние отличаются от наружных и Д. обособляется на внутреннюю
часть дли ядро (Kernholz, duramen)  и  наружную  или  заболонь  (Splint,
albornum). Ядровая Д. тяжелее, тверже, прочнее, нежели  заболонь,  кроме
того, она отличается от последней в  большинстве  случаев  еще  и  более
темным цветом.  Цвет  этот  бурый  у  дуба,  темно-коричневый  у  вишни,
красноватый у лиственницы; у некоторых тропических  растений  цвета  еще
более резкие: красный у красного дерева (Caesalpinia echinata), синий  у
кампешевого дерева (Haemotoxylon саmреchianum),  черный  у  черного  или
эбенового дерева (Diospyros Ebenum). При  превращении  заболони  в  ядро
изменяется главным образом химический состав Д., а не ее гистологическое
строение. В полостях и особенно в оболочках клеток накопляются различные
вещества:  смолы,  древесные  камеди,  дубильные  вещества,   иногда   и
красящие,  из  коих  некоторые  находят   применение   в   практике.   В
физиологическом   отношении   ядро   отличается    от    остальной    Д.
отрицательными, так сказать -  мертвыми,  свойствами:  оно  не  способно
накоплять периодически крахмал и другие запасные вещества,  не  способно
даже проводить воду.

   Литература.   Sanio,   "Vergleichende   Untersachungen    uber    die
Elementarorgane des Holzkorpers" и  "Vergleichende  Untersuchungen  uber
die Zusammensetzgung  des  Holzkorpers"  ("Botanische  Zeitung",  1863);
Де-Бари, "Сравнительная  анатомия  вегетативных  органов  явнобрачных  и
папоротникообразных растений" (перев. проф. А. И. Бекетова, вып. I - II,
СПб., 1877 - 80); Haberlandt, "Physiologische Pflanzenanatomie"  (1884);
Страсбургер, "Краткий  практический  курс  растительной  гистологии  для
начинающих" (перевод С. Навашина, 1886);  Strasburger,  "Das  botanische
Practicum" (1887);  проф.  Бородин,  "Курс  анатомии  растений"  (1888);
Tschirch, "Angewandte  Pflanzenanatomie"  (1889);  Robert  Hartig,  "Die
anatomischen  Unterscheidungsmerkmale  der  wichtigeren  in  Deutschland
wachsenden  Holzer"  (1890,  З  изд.)  и  "Lеhrbuch  der  Anatomic   und
Physiologic der Pflanzen" (1891); VanTieghem, "Traite de Botanique"  (т.
I, 1891); Турский и Яшнов, "Определение древесины,  семян  и  ветвей  по
таблицам" (1893). Специальная  литература  указана  в  вышепоименованных
сочинениях.
   Г. Надсон.
    Древляне , одно из племен русских славян,  жили  по  Припяти,  Горыни,
Случи и Тетереву. Имя Д., по объяснению летописца, дано им  потому,  что
они жили  в  лесах.  Описывая  нравы  Д.,  летописец  выставляет  их,  в
противоположность соплеменникам своим  полянам,  народом  крайне  грубым
("живяху скотьски, убиваху друг друга, ядяху все нечисто, и брака у  них
не бываше, но умыкиваху у воды девица"). Ни археологические раскопки, ни
данные,  заключающиеся  в  самой   летописи,   не   подтверждают   такой
характеристики. Из археологических раскопок в стране Д. можно заключить,
что  они  обладали  известной  культурой.  Прочно  установившийся  обряд
погребения  свидетельствует  о  существовании  определенных  религиозных
представлений  о  загробной   жизни;   отсутствие   оружия   в   могилах
свидетельствует о мирном характере племени; находки серпов,  черепков  и
сосудов,  железных  изделий,  остатков  тканей  и   кож   указывают   на
существование у  Д.  хлебопашества,  промыслов  гончарного,  кузнечного,
ткацкого и кожевенного;  множество  костей  домашних  животных  и  шпоры
указывают на скотоводство и коневодство; множество изделий  из  серебра,
бронзы, стекла  и  сердолика,  иноземного  происхождения,  указывают  на
существование торговли, а отсутствие монет  дает  повод  заключать,  что
торговля была меновая. Из летописного рассказа о мщении Ольги видно, что
у Д. в Х в. были города, князья и  сословия.  Существует  мнение  (проф.
Ключевского), что Д. еще  в  Х  в.  оставались  разделенными  на  мелкие
округа, с князьями во главе каждого; князья эти  были  независимы,  хотя
иногда и соединялись друг  с  другом;  правили  они  вместе  с  "лучшими
мужами", "старейшинами града". По сказанию летописи, в давние времена Д.
обижали своих соседей полян; но уже Олег подчинил их Киеву и наложил  на
них дань. В числе племен подчиненных Олегу и участвовавших в походе  его
на греков, упоминаются и Д.; но они покорились не без упорной борьбы. По
смерти Олега они сделали было попытку освободиться; Игорь победил  их  и
наложил еще большую дань; не довольствуясь и  этою  данью;  он  пошел  в
Древлянскую землю за новыми поборами; Д. возмутились и убили его.  Вдове
Игоря, Ольге, летопись приписывает окончательное подчинение Д. Святослав
Игоревич посадил в Древлянской земле своего сына, Олега.  Владимир  Св.,
раздавая волости своим сыновьям, посадил в Древлянской земле Святослава,
который был убит Святополком Окаянным. Со времени  Ярослава  Древлянская
земля входит в состав Киевского княжества.  Политическим  центром  Д.  в
эпоху их самостоятельности является гор. Искоростень; в позднейшую  пору
центр этот, по-видимому, переходит в город Bpyчий  (Овруч).  См.  В.  Б.
Антоновича, "Древности Юго-Западного края. Раскопки  в  стране  древлян"
("Материалы для археологии России", № 11, СПб., 1893).
   Е. К.
    Дреговичи  - одно из племен русских славян, жившее  между  Припятью  и
Двиной. Под именем другувитов (drougoubitai) Д. известны уже Константину
Порфирородному, как  племя  подчиненное  Руси.  Находясь  в  стороне  от
великого варяжского пути, Д. не играла видной  роли  в  истории  древней
Руси. Летопись упоминает только, что Д.  имели  некогда  свое  княжение.
Подчинение Д.  киевским  князьям  произошло,  вероятно,  очень  рано.  В
области  Д.   образовалось   впоследствии   княжество   Туровское.   См.
Завитневич, "Область Д. " (в "Трудах киев. дух.  акд."  1886,  №  8),  и
ДовнарЗапольсйй, "Очерк истории  Кривичской  и  Дреговичской  земель  до
конца XII ст.".
    Дрезден (Dresden)  - гл. гор.  королевства  Саксонского  и  резиденция
короля, на обоих берегах Эльбы, под 51°3ў  с.  ш.,  в  117  м.  над  ур.
Балтийского моря. По множеству красивых зданий и сокровищ  искусства  Д.
заслужил  название  немецкой   Флоренции.   Из   церквей   замечательны:
Frauenkirche (XVIII века), с куполом  в  95  и.  в.;  катол.  придворная
(XVIII в.), стиля рококо. со склепом корол.  дома  в  картинами  Рафаэля
Менгса; Софийская (XIV в.), обновленная в 1864 г.; Крестовая (XVIII в.),
с башней в 105 м. Есть  и  православная  церковь.  Королевский  замок  -
обширное, неправильное строение;  тронная  зала  с  фресками  Бендемана.
Zwinger - великолепное здание XVIII века, заключающее в  себе  несколько
музеев; японский дворец (XVIII в.).  На  бывшей  крепостной  стене,  над
Эльбой,  знаменитая  Брюлева  терраса.   Придворный   театр   и   музей,
построенные Готфридом Семпером в стиле  возрождения.  Памятники  Августа
Сильного, Фридриха-Августа II, Т. Кернера;  статуя  Германии,  в  память
франко-германской войны. Оба берега Эльбы соединяются тремя мостами.
   Живая умственная жизнь  Д.  обусловливается  пользующимися  всемирной
известностью научными и художественными коллекциями, а также прекрасными
учебными  заведениями  и  многочисленными   обществами   всякого   рода.
Коллекциями своими Д. обязан, главным образом, курфюрстам Августам  I  и
II (1693 - 1763). Королевская  библиотека  (публичная),  нумизматический
кабинет, собрание древностей, коллекция сосудов и фарфора  (более  15000
предметов  из  японского,  китайского,  индийск.,  франц,  и   саксонск.
фарфора),  собрание  гипсовых  копий   с   античных   статуй,   "Зеленое
подземелье" (разные драгоценности, главным образом немецкие, XVI и (XVII
в.), оружейная палата, исторический музей  (предметы,  главным  образом,
итальянск.    и    немецкого    возрождения),    музеи     зоологический
(замечательнейший с Германии; особенно  велика  коллекция  птиц,  гнезд,
яиц) и минералогический; физикоматематический зал, приспособленный  и  к
астрономическим наблюдениям; саксонский художественно-промышленный музей
(особенно   замечательны   предметы   немецкого   возрождения).    Всего
драгоценнее  картинная  галерея:  около  2500  картин,   преимущественно
итальян. и фламандской школ. Лучшие из них принадлежали, большею частью,
герц. Францу д'Эсте (Моденская галерея, приобретенная в  1745  г.).  При
галерее 350000 листов гравюр и  рисунков,  между  которыми  есть  весьма
редкие. Учебные заведения: политехническая школа, 4 гимназии, 2 реальные
школы 1-го и одна 2-го разряда, 2 прогимназии, 2  коммерческих  училища,
школы ремесленная, горная,  художественно-промышленная  и  ветеринарная,
школа садовников, кадетский корпус, консерватория и частные  музыкальные
школы, 3 учительские семинарии, много город. школ.  Академия  художеств,
основ. в 1764 г. Королевская певческая капелла  доведена  до  блестящего
состояния. Три театра, две певческие академии, масса певческих  обществ,
оркестровое общество, саксонское  художеств.  общ.,  общества  любителей
религиозного    искусства,    любителей    древности,     экономическое,
естествоиспытателей,  минералогическое,   педагогическое,   садоводства,
ремесленное,  художественно-ремесленное  и  мн.  др.  Д.   очень   богат
общеполезными и благотворительными учреждениями.
   К важнейших отраслям промышленности принадлежат: золотые,  серебряные
и   токарные   изделия;   физические,   математические   и   музыкальные
инструменты; глиняные и соломенные изделия (громадная фабрикация шляп  и
перьев); швейные и земледельческие машины;  обои,  холст  для  живописи,
искусственные цветы, пиво, стекло,  шоколад,  химич.  продукты,  мебель,
осветительные  материалы.  Садоводство,  фотография,  книжная  и  нотная
торговли очень развиты в  Д.,  много  типографий  и  издательских  фирм.
Торговля занимает, сравнительно,  второстепенное  место.  Д.  узел  6-ти
железнодорожных линий; 4 вокзала, соединенных с пристанями и складами на
Эльбе; 42 км. конно-железных дорог. В 1890 г. было 285844 жит.  Огромный
водопровод снабжает с 1876 г. водой весь город. Шесть газет. Окрестности
Д. очень  красивы;  недалеко  от  него  начинается  т.  наз.  Саксонская
Швейцария. Климат, в общем, здоров, но бывают резкие перемены, почему Д.
вреден для лиц страдающих болезнями дыхательных органов и ревматизмом.
   История.  Д.  (Драждяны)   славянского   происхождения;   исторически
доказано существование его с XIII века. Много раз  переходил  из  рук  в
руки. С XV-го в. началось его процветание. С 1539 г. введена реформация.
В Семилетнюю войну часть гор. сгорела, часть  разрушена  бомбардировкой.
Эпоха наполеоновских войн подвергла Д. тяжкому испытанию (см. ниже),  но
после заключения мира он стал быстро расти и украшаться. Восстание  1849
г., подавленное, с помощью прусских войск, после нескольких дней упорной
уличной борьбы, снова принесло  потери  и  развалины,  но  и  это  скоро
загладилось. В самом начале войны 1866 г. прусские войска  заняли  Д.  и
оставались в нем до мая 1867 г. См. Hache, "Diplomatische Geschichte D -
s."; Klemm, "Chronik der Stadt D."; Lindau,  "Geschichte  der  St.  D.".
Aster, "Schilderung der Kriegsereignisse in u. vor D."; Gottschalk,  "D.
u. seine Umgebung".
   Дрезден в войну 1813 г. был свидетелем одного из  важнейших  сражений
этой кампании.  При  возобновлении  военных  действий  после  перемирия,
богемская армия князя Шварценберга направилась  к  Д.,  занятому  только
корпусом Сен-Сира (ок. 30 т. чел.). К 4-м час. дня 13 (25) августа у  Д.
собралось до 60 тыс. русских,  прусских  и  австр.  войск.  Этого  числа
достаточно было для немедленной атаки  Д.;  но,  вследствие  разногласия
между  главными  начальниками,  благоприятная   минута   была   упущена.
Наполеон, получив известие о наступлении Шварценберга, быстро двинулся к
Дрездену. 14 (26) августа Шварценберг хотел атаковать Д.,  но,  узнав  о
прибытии  Наполеона,  решил  отложить  нападение.  Между  тем  штурмовые
колонны (ок. 40 т.), не извещенные об  отмене  первоначального  плана  и
раскинутые на 15  в.,  двинулись  вперед,  но  были  отброшены  на  всех
пунктах. 15 (27) авг.  Наполеон,  у  которого,  с  приходом  двух  новых
корпусов, собралось до 125 т., решился атаковать союзников (силы которых
возросли до 160 т.). Распоряжения  его  увенчались  полным  успехом:  на
правом фланге слабый  русский  отряд  ген.  Рота  хотя  и  оборонялся  с
замечательным мужеством,  но  должен  был  уступить  напору  несравненно
сильнейшего противника, который и овладел  пирнскою  дорогою.  На  левом
фланге австрийцы, отделенные от прочих войск Плауенским оврагом и к тому
же лишенные возможности стрелять, так как патроны, вследствие проливного
дождя,  подмокли,  принуждены  были  положить  оружие.  Союзные  монархи
считали возможным продолжать сражение; но  князь  Шварценберг  и  другие
австр. генералы настаивали на необходимости начать отступление,  в  виду
недостатка запасов собственно в австр. армии. Решено  было  отступить  в
Богемию. Союзники потеряли до 25 - 30 тыс., французы - от 10 до 15  тыс.
В сражении при Д. смертельно ранен генерал Моро.
    Дрезина  - тележка, передвигаемая механически по  рельсам  и  служащая
для поездок инженеров с целью осмотра железнодорожного пути и по  другим
служебным надобностям. Название свое  Д.  получила  по  имени  лесничего
Дреза, который в 1817 г. изобрел двухколесный  экипаж  для  собственного
передвижения, прототип современного велосипеда. Д., в нынешнем ее  виде,
введена на железных дорогах в 1839 г. Она  состоит  из  легкой  рамы  на
четырех колесах, имеющих  закраины,  на  подобие  колес  железнодорожных
вагонов.  В  передней  части  Д.  утверждена   скамейка   с   подножкою,
представляющая место для двух-трех человек. Сзади помещаются рабочие, из
которых двое приводят Д. в  движение  вращением  рукояток,  а  двое  для
смены. На Д. хорошей конструкции, при весе  её  около  650  килограммов,
приводимой в движение двумя рабочими, может быть, на подъеме в 1:  2000,
достигнута скорость от 25 до 30 километров в час. Для возможности езды с
большими скоростями (50 до 70 километров в час) введены были паровые  Д.
В последнее время построены Д., сходные по конструкции с велосипедами  и
приводимые в движение с чрезвычайною легкостью,  так  как  сопротивление
катанию их по рельсам очень незначительно. Четырехколесный экипаж такого
рода был испытан  на  французской  Восточной  жел.  дор.  На  нем  могут
поместиться два человека. Один рабочий может снять его с пути.  Легкость
удаления Д. с рельсов имеет большое значение, так как иногда приходиться
соскочить с Д. и снять ее  с  пути  в  виду  приближающегося  поезда.  В
Америке почти на всех  железных  дорогах,  а  в  Европе  только  в  виде
исключения, употребляется для поездок дорожных мастеров и  сторожей  Д.,
состоящая из скамейки, утвержденной на двух колесах, расположенных  одно
за другим и движущихся вдоль одного из рельсов. Переднее, большое колесо
приводится во вращение руками и ногами, при посредстве рычага и  системы
зубчатых зацеплений. Точкою опоры служит третье малое колесо, движущееся
по  другому  рельсу  и  соединенное  укосиною  с  общею   рамою.   Такая
трехколесная Д. служит для передвижения одного или двух человек.
   А. Т.
    Дрессировка или выездка  лошади ,  берейторское  искусство,  -  бывает
различна сообразно с назначением лошади: под верх, в упряжку, для  бегов
или скачки. Последнее  относится  к  тренированию;  немного  встречается
особенностей и при обучении  лошадей  к  упряжке,  наиболее  же  трудною
задачею представляется выездка верховой лошади. Курс выездки этой лошади
обыкновенно делят на три периода. Первый - работа  верховой  лошади  под
развязкою: надев на нее рабочую уздечку и  (на  спину)  толстый  потник,
подтянутый обыкновенным троком, в кольца  которого  укрепляются  поводья
уздечки, к подбороднику последней пристегивается корда  и  затем  лошадь
выводится в манеж. Там, сперва "держа под уздцы", проводят ее  несколько
раз по вольту круга  и  затем,  постепенно  освобождая,  пускают  рысью,
причем бич берейтора поднимается горизонтально и,  по  мере  надобности,
им, слегка  помахивают,  подщелкивая  языком.  Когда  лошадь  пошла  "по
вольту" правильною рысью
   - "одним следом" (т.  е.  задние  ноги  ступают  на  след,  сделанный
соответствующими передними) и "не треножит" (обе ноги  захватывают,  при
беге одинаковое пространство), то легким колебанием  корды  или  голосом
(протяжным - "шагом") переводят ее, для отдыха,  на  шаг.  Поощрительная
мера для животных - дача им хлеба и сахара. Затем  начинается  приучение
лошади к седлу вместо потника, что производится с должною осторожностью,
чтобы не напугать лошади; так, напр., при подтягивании седельных подпруг
дается лошади овес,  и  самое  подтягивание  производится  не  сразу,  а
постепенно. Оседланную лошадь прогоняют на корде по кругу манежа, как  и
неоседланную. Когда лошадь хорошо освоилась с седлом,  то  накладывается
на нее "развязной трок" - облегчают  последовательное  нажимание  у  ней
удил, до полной свободы, и затем  снова  подтягивают  поводья,  наблюдая
только, чтобы лошадь постоянно находила опору  в  удилах;  упражнения  в
аллюрах - рыси и шаге - продолжаются по-прежнему. После приучения лошади
к поводу, продолжающемуся несколько дней, подготовляют  ее  к  пониманию
действия шенкеля всадника, что достигается при  помощи  трогания  задних
боков хлыстом. Если лошадь двигается вяло, неохотно  и  останавливается,
то этому помогают бичом, при чем наблюдают также зад  лошади,  чтобы  он
двигался равномерно с передом и не оттягивался ("плие"; другие  названия
боковых движений лошади: "ранверс и  пасад").  Второй  период  -  работа
лошади на уздечке под всадником; вначале действуют только корда  и  бич,
всадник же сидит в седле, не беспокоя лошади шенкелями и  заменяя  собою
развязку; повод настолько натянут, чтобы голова лошади  имела  опору  на
удилах.  Во  избежание   порчи   лошади,   следует   соблюдать   большую
осторожность, когда садятся на нее в первый раз, и только  тогда  можно,
соображаясь со сложением и силой лошади,  исподволь  подбирать  поводья,
поднимать и несколько сгибать шею в  затылке  и  т.  п.,  когда,  лошадь
привыкла уже к всаднику.  Употребление  шенкеля,  чтобы  послать  лошадь
вперед, делается постепенно усиливанием нажатия от колена  и  затем  уже
икрою, удар же  допускается  им  только  для  нечувствительных  лошадей,
одновременно с употреблением хлыста. Точно также  и  "гнутье  лошади"  -
придаче ее  туловищу  требуемой  формы,  как  гимнастика  шеи  и  боков,
необходимы не только во время обучения, но и в течение всей  ее  службы.
По мере успеха, переходят к работе уздечки без корды,  сперва  только  к
езде по прямому направлению шагом и собранной рысью;  потом  приучают  к
разнообразию   движений:   полувольт,   вольт,   "брать   углы"   манежа
(полуодержки),  а  также  к  выстрелам,  барабанному  бою,   преодолению
препятствий - барьеры хворостяные, дощатые и соломенные, стойка на месте
и езда по воле. Третий период - работа  на  мундштуке,  производящем  на
лошадь действие, существенно отличное от  уздечных  удил.  Ср.  Гр.  Ге,
"Выездка верховой лошади" (1866); Смулович, "Правка, для выездок молодых
лошадей в упряжке" (1865); И. Равич,  "Полный  курс  иппологии"  (1866);
Новицкий,  "Наставление  для  выездки  ремонтной  кавалерийской  лошади"
(1870); Ф. Боние, "Методы берейторского искусства" (пер. А.  Пруссакова,
1857, 2 изд. 1872) и Т. С.  Жданов,  "Краткое  руководство  для  выездки
верховой лошади" (1891).
   Дрессировка подружейных охотничьих собак  заключается  в  постепенном
развитии их качеств и  способностей,  и  разделяется  на  комнатную  Д.,
полевую Д. и натаску, К комнатной Д. приступают с самого юного  возраста
собаки, как только она начнет самостоятельно есть, приходить на свист  и
знать свою кличку; в это время ее приучают садиться  и  ложиться  (куш!)
идти  вперед  и  возвращаться,  отыскивать  спрятанный   корм   (шерш!),
останавливаться  перед  ним  (Tyбo!)  и  приниматься  есть   только   по
приказанию (пиль!). При английской системе Д., щенят заставляют ложиться
по крику "down" или при поднятии правой руки вверх; иногда  учат  носить
брошенные предметы. Полевая Д. начинается, обыкновенно, не раньше как по
достижении сукой 8 месяцев, а  кобелем  одного  года,  и  заключается  в
повторении на открытом месте, где однако нельзя встретить никакой  дичи,
всего пройденного в комнате, а также в приучении ходить сзади  охотника,
не гонять жаворонков и  пташек,  к  правильному  пояску  и,  наконец,  к
выстрелу. Полевую Д. оканчивают к половине мая, после чего приступают  к
натаске, сперва на болоте и вообще на открытых местах, а затем и в лесу.
По общему правилу, собаку  заставляют  искать  дичь  на  длинной  сворке
(веревке до 20 - 30 арш.), причем ее заводят  против  ветра,  чтобы  она
скорее причуяла. Когда  собака  найдет  дичь  и  остановится  перед  нею
(сделает стойку) сворку прикрепляют к земле на  колышке  и  охотник  сам
выпугивает притаившуюся птицу;  после,  когда  собака  привыкает  делать
крепкую стойку, ей приказывают подходить к дичи и тем  поднимать  ее.  В
прежнее время Д. сопровождалась  всяческими  истязаниями  собак:  теперь
стараются достигнуть  понимания  и  послушания  преимущественно  ласкою,
терпением к настойчивостью, при чем,  однако,  употребляются  парфорсные
ошейники (из кожаного ремня с торчащими  во  внутреннюю  сторону  тупыми
гвоздями), которые, при  дёргании  веревки  ошейника,  причиняют  собаке
боль.  Хорошо  дрессированная  собака  должна  отличаться   послушанием,
знанием поноски, крепкою стойкою и быстрым  поиском  "челноком",  т.  е.
подвигаться перед идущим охотником  направо  и  налево,  описывая  своим
путем восьмерку. Высшая степень Д.  выражается  в  анонсе  или  докладе,
заключающемся в том, что собака, удалившись от охотника и самостоятельно
разыскав  дичь,  возвращается  к   нему,   "докладывает"   своеобразными
телодвижениями, ведет его к  дичи  и  наконец,  делает  стойку.  См.  Н.
Основский,  "Замечания  моск.  охотника  на  ружейную  охоту  с  легавой
собакою" (М. 1857); Л. Ваксель, "Руководство для начинающих охотников  с
ружьем в легавою собакою", (1876);  В.  Лавревтьев,  "Справочно-памятная
книжка-календарь для охотников на  1884  -  1885  г.";  Е.  Дюваль,  "Д.
подружейных собак" (1891); Л. П. Сабанеев, "Охотничий календарь" (1892);
Фр. Освальд, "Легавая собака. Руководство к уходу за легавой собакою, ее
воспитание, содержание и Д. без побоев" (1893).
    С. В. Дрозды (Turdidae)  -  семейство  певчих  птиц.  Тело  плотное  с
сильной грудью; голова довольно большая: клюв прямой, слегка сжатый,  по
большей части крепкий, средней длины; крылья средней длины с 10 маховыми
перьями 1-го порядка,  из  которых  первое  укорочено;  плюсна  довольно
высокая, обыкновенно покрытая спереди  сплошным  роговым  покровом.  400
видов во всех частях света, преимущественно в Старом свете; держатся  по
большей части низко; едят насекомых, личинок, ягоды; самцы хорошо  поют;
европейские почти все перелетны.  -  1)  Дрозд  (Turdus);  клюв  средней
длины, с выемкой перед концом; спинка клюва слегка согнута; крылья  едва
доходят до 1/2, хвоста; 3  и  4-е  маховые  перья  самые  длинные;  ноги
средней длины,  тонки.  Около  100  видов  во  всех  областях;  питаются
насекомыми, улитками, червями, ягодами; оба  пода  окрашены  по  большей
часта одинаково; самцы хорошо поют (из наших лучше всего певчие и черные
Д.); гнездятся обществами или отдельно и строят искусно  гнезда,  иногда
гладко выкладывая их изнутри разгрызенным  и  склеенным  слюною  деревом
(певчий и ореховник); в год 1, 2, редко 3 кладки по  46  яиц.  Осенью  и
зимою собираются часто в огромные стада.  Мясо  очень  вкусно  и  высоко
ценилось у  римлян.  У  нас  наиболее  обыкновенны:  1)  Д.  деряба  (Т.
viscivorus) сверху  светло  оливково-серый;  бока  головы  и  надхвостье
желтоватые; нижняя сторона рыжевато-белая с буро-черными пятнами; нижние
кроющие перья крыла белые; хвост бурый; длина 26 см. Вся Европа  и  Азия
до Гималаев, зимою до сев. западной Африки. - 2) Д. певчий (Т.  musicus)
сверху оливково-серый, снизу желтовато-белый; нижние кроющие перья крыла
охрово-желтые; похож  на  предыдущего.  22  см.  Большая  часть  Европы,
северная и Средняя Азия, зимою до северной Африки.
   - 3) Д. ореховник или белобровик (Т. iliacus) сверху  оливково-бурый,
снизу белый с оливково-бурыми пятнами; бока груди и нижние кроющие перья
крыла ржаво-рыжие; самка бледнее. 22 см. Сев. Европа и  Азия:  гнездится
на севере Европы и Азии и на Гималаях, зимою до Африки. - 4) Д. рябинник
Т. pilaris); голова, шея, нижняя часть спины и надхвостье  серые;  спина
бурая; нижние кроющие перья крыла и нижняя сторона белые; грудь и  горло
ржаво-желтые; бока  груди  бурые.  26  см.  Зап.  Европа.  За  последние
десятилетия замечается постепенное передвижение его на юг - 5) Черный Д.
(Т. merula) - самец черный с  желтым  клювом;  самка  и  молодые  сверху
темно-бурые, горло серое, грудь  ржаво-бурая  с  темными  пятнами,  клюв
бурый, весною желтый. 25 см. Европа. - 6) Д. белозобый (Т. torquatus)  -
самец  черный  с  белой  поперечной  полоской  на  груди,  самка   более
сероватая, пятно на груди серое. 26 см. Живет на горах.
   Н. Кн.

    Дрозды (Tardi)  - составляют предмет промысла как ради  вкусного  мяса
их, так, главным образом, из-за очень приятного пения их. Охотятся на Д.
с ружьем; ловят же  их  живыми:  весною  -  тайником,  лучком  и  сетью,
прикармливая их  рябиновыми  и  можжевеловыми  ягодами,  а  летом  -  на
пролетах - на ягодных точках. Пению учат преимущественно черных и певчих
Д., пойманных взрослыми. Московские любители  особенно  ценят  следующие
насвисты  (напевы):  ямской  свист  -  напоминающий  понукание  лошадей,
полукурант - подражающий курантным часам, клыканье  (звукоподражательно)
и др. См. С. Т. Аксаков, "Записки ружейного охотника Оренбургской  губ."
(1877); Ф. И.  Булгаков,  "Ловля,  содержание,  строение  тела  и  жизнь
комнатных  и  певчих  птиц"  (1881);  Александр  Михайлов   (Ламовский),
"Московские воскресные дни" ("Природа и Охота", 1886, IV).
   С. Б.
    Дрок  (Genista  L.) .  -  Род  растений  из  сем.  бобовых  и  подсем.
мотыльковых.  Около  70  видов,  произрастающих  в  странах  средиземной
области и в умеренных частях Европы и западной Азии. Это кустарники  или
полукустарники, иногда  колючие.  Листья  их,  вместо  того  чтобы  быть
перистыми  или  сложными,  как  у  большинства   семейства,   вследствие
недорастания,  представляются  простыми.  Цветы  у  большинства  желтые,
собранные кистями наверху ветвей. Часто разводится в садах  и  парках  и
пригоден к выращиванию на сыпучих  песках,  для  укрепления  их.  Охотно
поедается козами  и  овцами.  Но  коровы,  вследствие  содержания  в  Д.
цитизина, едят его только в голод,  причем  удои  уменьшаются  и  молоко
имеет  горький  вкус.  Д.  европейский,  иглистый  или  колючий,   дикий
терновник, утесник (Ulex europaeus L.) - кустарник 3
   - 6 фт. высоты, дико у нас не произрастающий, но может быть  взращаем
в южных губ.; в Англии разводится с первой  половины  прошлого  столетия
для корма скота, а лет 40 - 50 тому назад  началась  его  культура  и  в
Германии. На культурной супесчаной почве дает до 6660 пд. зеленой массы,
собираемой в конце сентября (более раннего сбора скот не ест), пригодной
для хорошего зимнего корма овец и  лошадей  и  в  особенности  молочного
скота; соотношение в нем (по Вольфу) питательных веществ 1:10,1.
   У нас  в  средней  и  южной  России  особенно  распространен  вид  G.
tinctoria  -  Д.  красильный,  дающий  желтую   краску,   для   чего   и
употребляется народом.
    Дружина  является  таким  же  необходимым  элементом  в  древнерусском
обществе, как и князь. И как охранитель волости от внешних врагов, и как
устроитель  внутреннего  порядка,  князь  нуждается   в   целой   группе
помощников. Эти помощники князя и составляют Д. Отсюда двоякое  значение
дружинников в древней Руси: значение военной силы, всегда готовой к бою,
и значение советников и слуг князя.
   Как военная сила, Д. помогает  князю  в  добывании  выгодного  стола,
поднимает  значение  князя  в  глазах  народа:  князь,   который   сумел
сгруппировать  вокруг  себя  наибольшее  количество   искусных   воинов,
является наиболее надежным  защитником  своей  волости  -  а  это  имело
громадное   значение   в   эпоху   постоянной   напряженной   борьбы   с
иноплеменниками.  Поэтому  князья  ценят  свою  Д.,  берегут  ее,  щедро
одаряют. Дружина в удельный период не  связана  с  землей,  а  только  с
князем. Самый этнографический состав Д. не  отличался  однородностью:  в
княжеских дружинах XI - XII  вв.  встречаются  варяги,  русские,  финны,
тюрки, поляки, венгры.  Отношения  Д.  к  князю  основаны  на  свободном
договоре. Вступление в Д. и выход из  ее  свободны:  недовольный  князем
дружинник всегда может покинуть  его  и  перейти  к  другому.  Численный
состав Д. был различен, но вообще можно  думать,  что  княжеские  Д.  не
превышали нескольких сот человек. Для крупных военных предприятий  одной
Д. было, конечно, недостаточно; в таких случаях главную силу  составляло
земское ополчение, вои, Д. же являлась как бы ядром войска и составляла,
вероятно, главную часть конницы. В XI - XII вв. Д. резко делится на  два
слоя: Д. старейшую, лепшую (лучшую), переднюю,  и  Д.  молодшую.  Первую
составляли княжие мужи, бояре; они занимали высшие должности, военные  и
гражданские - посадника, тысяцкого, воеводы;  они  же  были  советниками
князя. Младшая Д. заключала в  себе,  по-видимому,  несколько  разрядов:
детские, отроки, мечники, гриди, пасынки,  дети  боярские.  Есть  мнение
(проф. Сергеевича), что отроки составляли низший  разряд  младшей  Д.  и
исполняли служебные обязанности при княжеском дворе;  между  ними  могли
быть несвободные люди, холопы,  детские  же  состояли  исключительно  из
свободных. Сверх военной службы, члены младшей  Д.  исполняют  различные
поручения князя, сопровождают его в качестве свиты и  телохранителей.  В
советах князей младшая Д. не участвует, за исключением военных  советов,
на которые допускались даже инородцы, участвовавшие в походе в  качестве
союзников. В летописи есть упоминания о том, что у  некоторых  старейших
дружинников были свои собственные Д. Князь содержит  Д.  на  те  доходы,
которые он получает с волости; кроме того,  Д.  получает  часть  военной
добычи. За  убийство  старшего  дружинника  взимается  двойная  вира;  с
течением времени князья  стараются  распространить  двойную  виру  и  на
младших дружинников. В случае смерти князя Д. большею частью  переходила
к его преемнику. Таким образом в княжестве иногда являлось две Д. старая
и новая, между которыми почти  всегда  возникало  соперничество.  Первая
обыкновенно  претендует  на   старшинство;   но   вторая,   естественно,
пользуется большим доверием князя, с которым она пришла. С  утверждением
в некоторых областях отдельных ветвей Рюрикова дома Д. приобретает более
оседлый, местный характер; в XII в.  дружинники  владеют  уже  земельною
собственностью. В княжествах  северо-восточных  с  изменением  характера
княжеской власти меняется и характер  Д.:  она  постепенно  слагается  в
служилое сословие, наделенное землей.

   Ср. Загоскин, "Очерки организации и происхождения служилого  сословия
в допетровской Руси"; Беляев, "О Д. и земщине". ("Временник М. Общ. Ист.
и Др. Рос." 1); Погодин, "О посадниках, тысяцких,  воеводах  и  тиунах",
(Временник, I); его же, "исследование о  древней  русской  аристократии"
("Москвитянин" 1847); Сергеевич, "Вече и князь";  Ключевский,  "Боярская
дума древней Руси".
   Е. К.
    Друиды (лат. Droides, по-галльски druich, dravid)  - так наз. жрецы  у
кельтических народов в древней Галлии и Британии. В Галлии,  во  времена
Цезаря,  они  составляли  замкнутое,  но  не  наследственное   сословие,
которое, наравне с знатью, отличалось от остального народа тем, что было
свободно от податей и отправления воинской повинности. В качестве жрецов
Д. совершали  частные  и  общественные  жертвоприношения,  на  священных
местах.  Они  считались  прорицателями,  были  судьями  в  спорах  между
отдельными лицами и племенами, занимались врачеванием,  изучали  течение
небесных светил, деление времени, владели искусством  письма.  Их  наука
держалась в тайне от народа и вступавшим в сословие  в  течение  долгого
времени преподавалась  устно.  Со  времени  покорения  галлов  римлянами
совершенно  прекращается  политическое  значение  Д.  Император  Клавдий
запретил друидическое богослужение, но кровавый культ  Д.  еще  довольно
долго  продолжал  тайно  свое  существование.  Британию  галлы   считали
настоящей родиной Д.  В  Галлии,  близ  теперешнего  Шартра,  находилось
главное святилище Д. В Британии в царствование Клавдия и Нерона  главным
местопребыванием Д. был остров Мона (Энглези). cм. Barth, "Ueber die  D.
der Kelten" (1826); Barghon  Fort-Rion,  "Le  druidisme  au  moyen  age"
(1874).
    Дуализм в религии и философии  - общее название учений; все сводящих к
двум противоположным принципам: материи и духу, доброму началу и злому.
    Дуб (Quercus L.) . - Деревья и кустарники  из  семейства  блюдценосных
(Cupuliferae) и подсемейства дубообразных.  Сюда  относится  200,  а  по
Бентаму и Гукеру даже 300 видов. Многие виды этого  рода  принадлежат  к
числу так называемых вечнозеленых, т. е. снабжены листьями  кожистыми  и
остающимися на растении  по  несколько  лет.  У  других  листья  опадают
ежегодно или, высыхая, остаются на дереве и разрушаются,  постепенно.  У
одних, у большинства вечнозеленых, листья цельные, у  других  лопастные.
Цветы мелкие, однополовые: мужские и женские на одном и том же растении.
Женские цветы образуют небольшие пучочки или  сережки,  мужские  собраны
висячими или  стоячими,  часто  длинными  сережками.  Цветочные  покровы
простые, слабо развитые, во  при  основания  женских  цветов  образуется
множество чешуевидных листочков, сидящих на  кольчатом  валике,  который
есть не что иное, как разросшееся цветоложе. При созревании плодов  этот
валик вместе со своими чешуями разрастается еще больше и  таким  образом
формируется то характерное блюдце, которое облекает снизу  дубовый  плод
или желудь. У разных видов Д. величина желудей  и  форма  чешуек  крайне
разнообразны: у одних, как у наших, чешуйки весьма малы, у других, как у
венгерского Д. - они длиною почти в сантиметр, отвернуты и т. д.  Завязь
цветов  Д.  почти  всегда  3-гнездая,  но  во  время  созревания  плодов
разрастается  только  одно  гнездо  и  получается  односемянный  плод  с
крепким,  кожистым  околоплодником,  причисляемый  справедливо  к  числу
орехообразных плодов. Разные виды Д. распространены в умеренных и теплых
странах обоих материков; в жарких странах - в горах. В Южной Америке, за
исключением ее оконечности, нет ни одного; нет их также в  Австралии;  в
Африке только в странах при Средиземном море. В средней Европе их до 20.
В  коренной  России  значительно  распространен  только  1  вид   -   Q.
pedunculata - обыкновенный Д. с двумя разновидностями, хорошо и  до  сих
пор не установленными: различие между ними заключается в том,  что  одна
цветет в середине или в конце весны - это летний Д., а  другая  -  двумя
или тремя неделями позже, -  это  зимний  Д.  Дуб  доходит  в  сев.-зап.
России, в Финляндии, до 60° и даже 61° с.  ш.  В  восточном  направлении
северный предел  распространения  Д.  постепенно  спускается  к  Ю.,  и,
подходя к Уральскому хребту, понижается до 57°  и  несколько  южнее.  За
Уралом Д. исчезает. Во всей Сибири его нет.  Но  в  приамурских  странах
появляется  совершенно  другой  вид  -  Q.  mongolica.  В  зап.   России
попадается  весьма  распространенный   в   остальной   Европе   вид   Q.
sessilifolia. Вероятно, он растет и в других местах средней  России,  но
распределение его точно еще не выяснено. Оба эти Д.  составляют  главный
состав дубовых лесов и рощ наших, число и обширность  которых  с  каждым
годом уменьшаются.  Дубовый  строевой  и  поделочный  лес  дают  главным
образом названные русско-европейские виды. Из остальных Д. всего  важнее
пробковые: Q. occidentalis и Q. suber, растущие в южной Франции, Испании
и  Алжире.  Они  замечательны  необыкновенно   толстым   слоем   пробки,
образующимся в их коре. Слой этот бывает в несколько см. толщины и  идет
на  приготовление  бутылочных  пробок.  Снятие  этого  пробкового   сдоя
начинается с 10-ти или 15-летних деревьев. Первая пробка не годится,  но
через 8 - 12 лет нарастает новая, которая и идет в  дело.  После  второй
съемки снимается через известный промежуток времени третий сдой и т.  д.
Вечнозеленый Д. Q. Ilex L., растущий в Италии и  в  средиземной  области
вообще, дает сладкие желуди, употребляемые в  пищу.  Тем  же  отличаются
многие Д. на В и в теплых странах Америки, особенно в Калифорнии. Желуди
наших Д. идут только на  приготовление  желудевого  кофе.  Дубовая  кора
содержит много  дубильной  кислоты,  а  потому  идет  на  дубление  кож.
Наконец,  некоторые  виды  Д.  посещаются  насекомыми  из  рода  Cynips,
определяющими своим уколом и кладкою  яиц  образование  на  листьях  так
называемых чернильных или дубильных  орехов,  служащих  для  дубления  и
приготовления  красок.  Такие  орешки  образуются  и  на  наших  Д.,  на
малоазиатском и греческом Д. - Q. infectoria и  пр.  В  тех  же  странах
растет Q. aegilops, плодовые блюдца которого идут также  на  дубление  и
составляют предмет значительной торговли.
   А. Бекетов.
    Дублин  (Dublin, по-ирландски Ballyath-cliath или  Dubhlinn  -  черная
лужа; Eblana Птоломея) - столица Ирландии, резиденция  вице-короля,  при
впадении р. Лиффи в Дублинский зал. Ирландского  моря.  Средняя  годовая
температура 9, 5°С, зимняя 4° С, летняя 15° С. Дублинский замок - здание
в стиле всевозможных эпох; в нем арсенал, оружейная палата. Великолепное
здание биржи, собор св.  Патрика;  памятники  в  честь  Вильгельма  III,
Георгов I и  II,  Нельсона,  Веллингтона.  В  здании  ирландского  банка
помещался прежде ирландский парламент. Дублинский протестантский  унив.,
в здании Тринити-колледж, основанный в 1591 г., с библиотекой  в  220000
том.; рим. католич. унив., с медицин. школой, королевский унив.  (основ.
1880) - высшее экзаменационное учреждение для всех  колледжей  Ирландии;
королевская академия  наук;  медицинская  коллегия;  школа  фармацевтов;
королевская  ирландская  и  ибернийский  академ.;  королевский   колледж
прикладных наук; Александра-колледж (высшие женские курсы); 240  народн.
школ,  с  27000  учен.  Общество  ирийских  древностей,   зоологическое,
геологическое,   земледельческое   и   садоводства;   музей   ирландской
промышленности,   национальная   картинная   галерея.   В   Феникс-Парке
зоологический сад. Окрестности города  очень  живописны.  Д.  -  древний
город, существовавший еще во времена Птолемея. В начале IX в.  был  взят
датчанами, удерживавшими его за собою в течение нескольких  столетий.  В
1169 г. взят англичанами;  с  1541  г.  сделан  резиденцией  вице-короля
Ирландии. Жителей 361891 (1891). Гавань, с обширными верфями  и  доками,
защищена  от  наводнения  гранитными  дамбами,   длиною   до   7000   м.
Усиливающееся  в  последнее  десятилетие  обмеление  вызвало  устройство
нового рейда Кингстон, южнее Д.; но после обширных работ  по  углублению
(до 1891 г., около 500 тыс. фунт. ст.) в гавань Д.  входят  свыше  10000
судов ежегодно, преимущественно каботажного судоходства. Ввоз в 1889  г.
2,28 милл фунт. ст.; вывоз 1,6 милл. фунт. ст. Известны водочные (виски)
и пивоваренные (портер) заводы; есть литейные машиностроительные заводы,
но, за недостатком воды, промышленность фабричная не особенно развита.
    Дукат  - золотая монета, ценою около 3 рублей. Уже в 1100 г. в Сицилии
и Италии название это давали византинам, так как импер. Константин  Х-ый
и сын его Михаил VII помещали на этой монете свою фамилию, Дука.  В  XII
веке стали чеканить Д. и в Италии, а в конце XIII в.  они  появляются  в
Венеции, кажется впервые при доже Дандоло (около 1279 г.). В  Италии  Д.
получили название "цехинов" (от "zecca" - монетный  двор).  Венецианские
Д., отличаясь своею чистотою  (около  993  1/18  тыс.  чистого  золота),
быстро распространились в Европе и после конвенции  1559  г.  чеканились
почти всеми государствами. В Австрии она существуют и  доныне.  Из  Зап.
Европы Д. перешел и в Россию, где получил название "червонца".
    Думы  - песни вольного размера,  исполняемые  под  звуки  бандуры  или
кобзы,   произведения   малорусского   казацкого    эпоса,    одно    из
замечательнейших явлений  славянской  поэзии.  Д.  резко  отличаются  от
великорусских былин. Былины уже издавна забывались народом и сохранились
только в захолустьях, незатронутых исторической жизнью; Д. до  последних
десятилетий оставались фактом народной жизни, хотя и были достоянием  не
всего народа, а кобзарей, странствующих  певцовслепцов.  Д.  выросли  из
живых событий, еще свежих в народной памяти, изображенных  с  неостывшим
еще возбуждением народной борьбы. При  всем  поэтическом  колорите  этих
произведений, в них нередко с точностью может быть  указан  исторический
факт, послуживший им  основанием,  лицо,  выбранное  в  герои,  наконец,
общественные и бытовые отношения эпохи  казачества.  Д.  рассказывают  о
борьбе с турками и татарами в степях  и  на  Черном  море,  о  войнах  с
Польшей, рисуют  одинокую  смерть  раненого  казака  в  степи,  бедствия
невольничества; с особенной любовью описываются образы народных  героев,
которые каким-либо необычным  способом  избавили  себя  и  товарищей  от
ужасной  неволи,  как,  напр.,  в  Д.  о  Самойле   Кошке   или   Кишке,
замечательнейшей  и  по  своему   объему,   и   по   своим   поэтическим
достоинствам. Главный мотив в Д. - идея свободы личности от всякого рода
насилий. В Д. воспроизводится тот момент в истории казачества, когда оно
не выделилось еще в привилегированное сословие. Одна только Д.  о  Ганже
Андыбере изображает сословную рознь в среде самого  казачества;  все  ее
симпатии   на   стороне   казака-нетяги    (неудачника),    презираемого
"дуками-серебряниками".
   В Д. ярко отражается  душевный  склад  малороссиян,  заключающийся  в
лирическом отношении к явлениям жизни и выражающийся то  в  элегическом,
то в сатирическом настроении, то в соединении того и другого.  В  полном
соответствии с этим  внутренним  строем  Д.  находится  стихотворная  их
форма, поддающаяся всем оттенкам господствующей над нею  мысли.  В  этой
неразрывной связи вольного стихотворного размера и внутреннего строя  Д.
и кроется тайна их поэтической привлекательности. В Д. редко встречаются
стихи, равномерные по объему: есть стихи более чем в 40 слогов, и стоять
они рядом со стихами в 7 и 8 слогов; иногда стих в 20 слогов стоит рядом
с 10-сложным, а этот последний - с 5 и 4-хсложным. Каждый стих Д., каков
бы ни был его объем, заключает в себе одно  риторическое  ударение.  Для
более отчетливого  отличения  одного  стиха  от  другого  служит  рифма,
преимущественно глагольная, причем одна и та же рифма  соединяет  иногда
более  десятка  стихов.  От  однообразия  рифм  получается   впечатление
текучей,  плавной  речи.  Все  Д.  поются   одним   заунывным   напевом,
чрезвычайно типичным, но по музыкальному  рисунку  очень  незамысловатым
(А. С. Фаминцин "Домра и  сродные  ей  музыкальные  инструменты",  СПб.,
1891,  затронувший  вопрос  о  музыке  Д.,  находит,  что   мелодии   их
"основываются по большей  части  на  своеобразных  гаммах,  хроматически
украшенных. Эти гаммы, с их напряженными чрезмерными интервалами, совсем
неизвестны и чужды великорусскому слуху и мало свойственны  малорусскому
народному пению". Нет, однако, оснований  предполагать  непосредственные
иноземные влияния на стиль бандуристов-слепцов, так  как  в  самом  быту
южнорусск. казачества было не мало вост. элементов, начиная  хотя  бы  с
кобзы,  заимствованной  у  татар).  Пользуясь  подвижностью  стиха,  для
которого необязательна соразмерность частей, исполнитель Д. является его
истолкователем, придавая  ему  то  или  другое  выражение,  сообразно  с
настроением собственного  чувства.  Отсюда  лирический,  страстный  тон,
который вносит особую задушевность в музыкальное исполнение Д. Нередко в
самом конце Д. певец  прерывает  нить  рассказа,  чтобы  высказать  свою
мысль, обыкновенно содержания нравоучительного.  Логическим  требованиям
мысли,  стремящейся  к  выражению  всестороннему,  законченному,  вполне
соответствует и периодическая речь, которая преобладает в Д., постоянное
употребление   сложных    предложений,    переполненных    предложениями
придаточными и  всякими  пояснительными  словами,  отчего  течение  речи
замедляется,  и  она  делается  тягучей.  Встречаются  часто  образцовые
периоды,  как  будто  составленные  по   всем   правилам   риторического
искусства: только неподдельная искренность,  присущая  народному  слову,
заставляет верить, что эти периоды созданы народом, а не написаны  рукой
опытного стилиста. В самом языке Д., который позднейшие кобзари сами  не
считали языком простым, обыкновенным, замечаются черты, сближающие Д.  с
произведениями    старинной    южнорусской    письменности     (книжные,
церковнославянские элементы  речи,  постановка  глагольных  сказуемых  в
конце предложения). Эти отражения книжных влияний, давно уже подмеченные
исследователями, но с особенною силою выставленные Н. Житецким ("Мысли о
народных Д.", Киев 1893), проливают некоторый свет на  происхождение  Д.
Певцы Д. стояли на  высоте  национального  самосознания,  представителем
которого было в свое время казачество. Д.  вышли  из  той  полународной,
полукнижной среды старцев или дидов и странствующих школьников,  которая
сосредоточивалась в шпиталях и школах старинной Малороссии, стоявших под
попечением церкви. Эта  среда  и  послужила  почвой  для  взаимодействия
песенного и виршевого творчества, на которой  выработалось  своеобразное
поэтическое творчество Д., народное по мировоззрению и языку и в  то  же
время книжное по особенному  складу  мысли  и  способам  ее  развития  и
выражения.  Самый  язык  Д.  представляет  замечательное  приспособление
книжных. элементов речи к  народным.  Д.  предназначались  для  широкого
круга слушателей, которые искали в  них  серьезного  ответа  на  вопросы
жизни семейной, общественной и политической.  Вот  почему  творцы  Д.  и
облекали свою мысль в поэтические образы, почерпнутые из близкого народу
песенного материала. Влияние песни наиболее сильно  в  Д.  более  ранней
эпохи. Если событие, изображенное в Д., было совсем не заурядное или  же
слишком  известное  поэту,   который   мог   быть   очевидцем   и   даже
непосредственным участником его, то песни теряли свое значение:  творец.
Д. предоставлен был самому  себе  и  должен  был  искать  вдохновляющего
настроения в  самом  событии.  Таковы,  напр.,  Д.,  изображающие  эпоху
Богдана Хмельницкого: они отличаются ярким колоритом, так как  слагались
под непосредственным  впечатлением  событий,  и  в  то  же  время  сухим
реализмом, в котором слышится жесткий смех над побежденным врагом; нет в
них почти ничего, что напоминало бы тонкий  и  нежный  рисунок  народных
песен. В XVIII в. быстрый натиск кровавых событий заставил, по-видимому,
певцов перейти к более подвижной форме поэзии, чем Д., да и  в  сознании
самих гайдамаков помутились уже  старые  идеалы  казачества;  поэтому  и
деяния их не могли быть воспроизведены в Д. с их  обычным  окончанием  -
прославлением героев. Д. сохранились в гетманщине, где в  среде  мелкого
хуторного панства не утратились поэтические предания  казацкой  старины,
воспетой в Д.; здесь приютились певцы народных Д., но в XVIII в. они уже
не обладали творческой силой: ни одно событие XVIII в. не воспето  в  Д.
Лишь из  первых  годов  этого  ст.  мы  имеем  полу-песню,  полу-думу  о
популярнейшем герое старинной Малороссии - Семене Палии; но уже в  самом
смешении двух разных стилей выразилось падение творчества Д.
   Впервые о Д. упоминается в анналах Сарницкого  под  1506  г.,  т.  е.
почти  в  одно  время  с  первыми  литературными  известиями   о   самом
казачестве. Ныне название это  почти  неизвестно  в  народе;  позднейшие
кобзари называли Д. псалмами или же песнями про старовину.  Первый  опыт
собирания Д. сделан кн. Н. А. Цертелевым в 1819 г.; затем Д. появились в
сборниках   Максимовича,    Срезневского,    Лукашевича,    Метлинского,
Костомарова, Антоновича и мн. др. При издании Д. не  обошлось  дело  без
обмана: вместе  с  подлинно-народными  Д.  пущено  было  в  обращение  и
несколько   подложных,   но   последние   были   окончательно   выделены
Костомаровым ("Вестник Европы", 1874 г.,  №  12).  В  Галиции  слово  Д.
сохранилось в древнем  южнорусском  значении,  в  смысли  песни  вообще.
Указания на литературу см. в вышеназванном соч.  И.  Житецкого,  который
приводить и исследует  варианты  Д.  по  замечательной  рукописи  А.  А.
Котляревского. Ср. еще Neyman, "Dumy ukraiuskie" (Odbitka  z  "Ateneum",
1885); Лисовский, "Опыт изучения малорусских Д." (Полтава, 1890). Музыка
Д.  записана  Лисенко  в  "Записках  юго-западного  отдела  Имп.  русск.
географ. общ." (т. I, Киев, 1874) и в "Киевской Старине" (1888 г., № 7).
Думные дворяне - третий разряд (чин) постоянных  членов  боярской  думы,
впервые  упоминаемый  в  1572  году.  По  мнению  Соловьева,  Сергеевича
("Русские юридические древности". т. I) и Ключевского ("Боярская дума"),
Д. дворян нужно разуметь в под боярскими детьми, "которые живут в  думе"
и которые упоминаются в статейных списках с 1534 г. По положению в  думе
и при встречах с государем Д.  дворяне  стояли  ниже  введенных  бояр  и
дворян с старинными знатными  фамилиями.  Шереметевская  боярская  книга
сохранила имена 12 Д. дворян XVI в. Из списка их видно, что в это звание
назначались как лица старинных княжеских и боярских фамилий, так и  люди
совершенно новые (последних - гораздо больше). То же замечается и в XVII
в. Из 42 фамилий, члены которых были возведены в это звание в первые  75
лет этого века, только две (Собакиных и Сукиных) принадлежат к старым  и
известным, достигшим  окольничества  и  даже  боярства  в  XVI  в.;  все
остальные  незнатного  происхождения.  Д.  дворянам   удавалось   иногда
достигать окольничества и боярства  (напр.  С.  И.  Заборовский,  А.  С.
Матвеев, К. И. Нарышкин). Упоминания о Д. дворянах прекращаются в  самом
начале XVIII в.
   В. Р.

    Думный генерал  - чин, существовавший до Петра Вел. Д. генерал заседал
в думе, считаясь выше постельничего и ниже думных дворян  и  окольничих.
Оклад его равнялся  окладу  крайчего  и  постельничего.  За  отличие  Д.
генералов возводили в окольничих.
    Дунс Скот (Johannes Dunsius Scotus)  - по прозванию  Doctor  subtilis,
также Dr  Marianus)  -  последний  и  самый  оригинальный  представитель
золотого  века  средневековой  схоластики  и  в   некоторых   отношениях
предвестник иного мировоззрения, род., по всей вероятности в г. Дунсе (в
южн. Шотландии), по другим  предположениям  -  в  Нортумберленде  или  в
Ирландии; показания о годе  рожд.  колеблются  между  1260  и  1274  гг.
Сведения  о  жизни  Д.  Скота  имеют  наполовину  легендарный  характер.
Несомненно, что он с большим успехом преподавал теологию в  Оксфорде,  а
потом в Париже. Здесь в 1305 г. он  защитил  докторскую  диссертацию,  в
которой    отстаивал    (против    доминиканцев-томистов)    изначальную
непорочность Пресв. Девы (Immaculata  Conceptio).  По  легенде,  в  этом
диспуте произошло чудо в пользу Д. Скота:  мраморная  статуя  Богородицы
одобрительно кивала ему головою. Исторически достоверно,  что  парижский
факультет признал доводы Д. Скота настолько убедительными, что тогда  же
постановил требовать впредь ото всех, ищущих ученой степени, клятвенного
исповедания веры в непорочное зачатие (за  пять  с  половиной  веков  до
провозглашения этого догмата  папою  Пием  IX).  Вызванный  в  Кёльн  по
церковным делам, Д. Скот скончался там от  апоплексического  удара,  как
полагают, в 1308 г. - По преданию, Д. Скот казался  в  первой  молодости
чрезвычайно тупоумным и лишь после  одного  таинственного  видения  стал
обнаруживать свои богатые духовные силы. Кроме богословия  и  философии,
он приобрел  обширные  сведения  в  языкознании,  математике,  оптике  и
астрологии. В свою  непродолжительную  жизнь  он  написал  очень  много;
полное  собрание  его  сочинений  (издание  Ваддинга,  Лион,  1639   г.)
заключает в себе 12 томов in folio. Главные его соч.  -  комментарии  на
Аристотеля, Порфирия и в особенности на Петра Ломбарда. - Чем  был  Фома
Аквинский для доминиканцев (привилегированным учителем ордена),  тем  же
сделался Д. Скот для францисканцев, полагают, поэтому, что он сам был из
монахов   св.   Франциска,   но   это    не    доказано;    существенная
противоположность его учения томизму достаточно объясняет приверженность
к нему францисканцев. Насколько допускали общие пределы  схоластического
миросозерцания, Д. Скот  был  эмпириком  и  индивидуалистом,  твердым  в
религиозно-практических принципах и скептиком относительно  истин  чисто
умозрительных (в чем можно видеть одно из первых проявление  британского
национального характера). Он  не  обладал,  да  и  не  считал  возможным
обладать  стройною  и  всеобъемлющею   системою   богословскофилософских
знаний, в которой  частные  истины  выводились  бы  а  priori  из  общих
принципов разума. С точки зрения Д. Скота, все действительное  познается
только эмпирически, чрез свое действие, выпытываемое познающим.  Внешние
вещи действуют на нас в  чувственном  восприятии,  и  наше  познание  со
стороны реальности своего  содержания  зависит  от  предмета,  а  не  от
субъекта; но  с  другой  стороны,  оно  не  может  всецело  зависеть  от
предмета, ибо  в  таком  случае  простое  восприятие  предмета  или  его
присутствие в нашем сознании составляло  бы  уже  совершенное  познание,
тогда как на самом деле мы видим, что совершенство познания, достигается
лишь усилиями ума, обращаемыми на  предмет.  Наш  ум  не  есть  носитель
готовых идей или пассивная tabula rasa; он есть потенция  мыслимых  форм
(species intelligibiles), посредством которых он и преобразует единичные
данные чувственного восприятия в общие познания. То, что  таким  образом
познается или мыслится умом в вещах, сверхчувственных данных,  не  имеет
реального бытия отдельно от единичных вещей; но оно не есть  также  наша
субъективная мысль только,  а  выражает  присущие  предметам  формальные
свойства или различия; а так как различия сами по себе, без различающего
ума, немыслимы, то,  значит,  объективное,  независимое  от  нашего  ума
существование этих формальных свойств в вещах возможно лишь поскольку их
первоначально различает другой ум, именно ум божественный. Каким образом
в действительном (актуальном) познании  формальные  свойства  вещей  (не
исчерпываемые  единичными  явлениями)   совпадают   с   соответствующими
формальными идеями нашего ума, и где ручательство такого совпадения - на
этот вопрос о сущности познания и о критерии истины мы не находим  у  Д.
Скота, как и у проч. схоластиков, вразумительного ответа.  Резче  других
схоластиков  различая  веру  от  знания,  Д.  Скот  решительно   отрицал
подчиненное отношение наук к теологии. Теология, по Д.  Скоту,  не  есть
наука умозрительная или теоретическая; она изобретение не для  избежания
неведения; при ее обширном объеме, она могла бы содержать гораздо больше
знаний, чем теперь в ней содержится; но ее задача не в этом,  а  в  том,
чтобы посредством частого повторения одних и тех же  практических  истин
побудить слушателей к исполнению предписанного. Теология есть врачевание
духа (medicina mentis); она  основана  на  вере,  имеющей  своим  прямым
предметом не природу Божества,  а  волю  Божию.  Вера,  как  пребывающее
состояние, а также самые акты веры  и,  наконец,  последующее  за  верой
"видение" суть  состояния  и  акты  не  умозрительные,  а  практические.
Теоретические познания о Божестве мы имеем лишь настолько, насколько это
необходимо  для  нашего  духовного  благополучия;  при   этом   Божество
познается нами эмпирически  чрез  испытывание  Его  действий,  частью  в
физическом мире, частью в историческом  откровении.  Бога  мы  не  можем
понимать, а только воспринимать в Его действиях. Соответственно этому Д.
Скот  отвергал  априорное  онтологическое  доказательство  бытия  Божия,
допуская только космологическое и телеологическое.  Рассматривая  мир  и
мировую жизнь  в  их  положительных  и  отрицательных  свойствах,  разум
познает   Божество   как   совершенную    первопричину,    целесообразно
действующую, но о собственной индивидуальной действительности Божией  мы
можем иметь  лишь  смутное  познание.  Внутренние  определения  божества
(троичность и проч.), сообщаемые в  христианском  вероучении,  не  могут
быть выведены или доказаны разумом; они не имеют также  характера  истин
самоочевидных, а принимаются лишь  в  силу  авторитета  их  сообщающего.
Однако,  эти  данные  откровения,  будучи   свыше   сообщены   человеку,
становятся затем  предметом  разумного  мышления,  извлекающего  из  них
систематическое знание о вещах божественных. На этом основании и Д. Скот
предается умозрениям о предметах веры, первоначально недоступных разуму.
Хотя Бог сам  по  себе  есть  существо  абсолютно  простое  (simpliciter
simplex), невыразимое ни в каком понятии, и следовательно  Его  атрибуты
или совершенства не могут иметь в Нем  особой  реальности,  однако,  они
различаются формально. Первое такое различие - разума и воля. Разумность
Божия явствует из  Его  совершенной  причинности,  т.  е.  из  всеобщего
порядка  или  связи  мироздания;  воля  Его  доказывается   случайностью
единичных явлений. Ибо если эти  явления  в  своей  реальности  не  суть
только следствия общего разумного порядка, а имеют независящую  от  него
собственную причинность,  которая  однако  подчинена  Богу,  как  первой
причине, то. следовательно, сама первая причина, помимо своего разумного
действия, имеет еще другое, произвольное, или существует  как  воля.  Но
как существо абсолютное, или совершенное в  себе,  Бог  не  может  иметь
разум в волю только по отношению к другому, тварному бытию. В Нем  самом
существуют две вечные внутренние  processiones:  разумная  и  волевая  -
ведение и любовь; первою рождается божественное Слово  или  Сын,  второю
изводится Дух Св., а  единое  начало  обоих  есть  Бог  Отец.  Все  вещи
находятся в уме Божием как идеи, т. е. со стороны  своей  познаваемости,
или как  предметы  дознания;  по  такое  бытие  не  есть  настоящее  или
совершенное,  ибо  по  Д.  Скоту  идеальность  меньше  реальности.   Для
произведения настоящей реальности к  идеям  ума  (божественного)  должна
привходить свободная воля Божия, которая и  есть  окончательная  причина
всякого бытия, не допускающая дальнейшего исследования.
   В философской метафизике Д. Скота характерны его взгляды на материю и
его понимание индивидуального  бытия  (principium  individuationis).  Д.
Скот  понимает  всеобщность  отрицательно  -   не   как   полноту   всех
определений, а напротив, как их отсутствие: самое общее бытие  для  него
есть самое неопределенное, пустое; таковым он признает материю самое  по
себе (materia prima). Он не разделяет ни Платонова взгляда, по  которому
материя есть не сущее (to mh on), ни Аристотелева, по которому она  есть
только потенциальное бытие (to dunmei on): по Д. Скоту материя актуально
выделяется  из  ничего  и  есть  действительный  предел  творения.   Всё
существующее (кроме Бога) слагается из материи  и  формы.  Существование
материи или ее реальность  независима  от  формы,  которою  определяется
только качество материального бытия.  Различные  подразделения  материи,
различаемые Д. Скотом, выражают только различные степени определенности,
которую материя получает от своего соединения с формой; сама она везде и
всегда одна и та же. Таким образом понятие материи у Д. Скота  совпадает
с понятием всеобщей субстанции, единого реального субстрата всех  вещей.
Неудивительно, поэтому, что, вопреки всем схоластическим авторитетам, Д.
Скот приписывал материальность  человеческим  душам  и  ангелам.  Весьма
замечателен следующий аргумент: чем какая-нибудь форма совершеннее,  тем
она действительнее (актуальнее),  а  чем  она  актуальнее,  тем  сильнее
внедряется она в материю и прочнее ее с собою соединяет; но формы ангела
и разумной души суть совершеннейшие и актуальнейшие,  и,  следовательно,
всецело  соединяют  с  собою  материю,  а  потому  и   не   подвергаются
количественному распадению, так как имеют свойство силы единящей.
   Полагая в основу всего существующего  в  мире  единую  неопределенную
материю  или  субстанцию  и  понимая  совершенство  как  форму   всецело
овладевшую  материей  и  определившую  ее,  Д.  Скот  представлял   себе
мироздание как постепенное восхождение от общего к  индивидуальному,  от
слитного  к  раздельному,  от  неопределенного   к   определенному,   от
несовершенного к совершенному. Невольно соединяя схоластические  понятия
с древними  образами  северной  мифологии,  он  сравнивает  вселенную  с
огромным деревом, которого корень -  первая  материя,  ствол  -  видимое
вещество,  ветви  -  физические  тела,  листья  -  организмы,  цветы   -
человеческие души, а  плоды  -  ангелы.  Д.  Скот  первый  из  философов
христианского мира стал в космологии на точку зрения генетическую,  ясно
и решительно высказал  ту  идею  постепенного  развития  (снизу  вверх),
которая во всей своей односторонности была в наши  дни  разработана  его
соотечественником  Гербертом  Спенсером.  Представление  вселенной   как
самостоятельного, из себя развивающегося целого, есть  философ.  заслуга
Д. Скота, хотя он не  сумел  связать  этой  идеи  с  основными  истинами
теологии, в которые искренно верил.  В  каком  действительном  отношении
формы природного бытия находятся к соответствующим  идеям  божественного
ума? И далее: если идеи  божественного  ума  становятся  действительными
вещами чрез привхождение к ним  актов  божественной  воли,  а  с  другой
стороны, основа всякого реального бытия в мире есть всеобщая  субстанция
или первая материя, то спрашивается: в каком же  отношении  между  собою
находятся эти два первоначала всякой реальности? Удовлетворительного,  в
философском смысле, решения обоих этих  допросов  мы  не  находим  у  Д.
Скота. Отожествляя всеобщее с неопределенным в  своей  materia  prima  и
видя в ней низшую ступень, minimum бытия, Д. Скот естественно  признавал
положительный  полюс  бытия,  maximum  реальности,   за   существованием
единичным  или  индивидуальным,  как   представляющим   высшую   степень
определенности.   Вопреки   большинству   своих    предшественников    и
современников в философии Д. Скот понимал индивидуальность не как что-то
привходящее (accidens) к сущности, а как  нечто  существенное,  само  по
себе  (entitas).  Совокупность  свойств,   характеризующих   Сократа   и
отвечающих на вопрос,  что  есть  Сократ  -  так  назыв.  у  схоластиков
quidditas - еще не  составляет  индивидуального  существа  Сократа,  как
этого  лица,  ибо  вся  эта  совокупность  мыслимых  свойств  могла   бы
принадлежать нескольким субъектам  в  следовательно  не  есть  настоящая
индивидуальность этого субъекта, действительного Сократа. Эта  последняя
не есть что-либо качественно определимое, она не  может  быть  высказана
как  что-нибудь,  а   только   указана   как   это.   Эта   неизреченная
индивидуальная сущность не есть ни материя,  ни  форма,  ни  сложное  из
обоих, а крайняя реальность всякого существа  (ultima  realitas  entis).
Ученики Д. Скота изобрели для его  principium  individuationis  название
haecceitas в противоположность с quidditas.
   В антропологии Д. Скота особенно  замечательны  следующие  положения:
человек  есть   совершеннейшее   соединение   совершеннейшей   формы   с
совершеннейшею материей. Души  творятся  непосредственными  актами  воли
Божией. Бессмертие души не может быть  доказано  разумом  и  принимается
только верою. Душа не отличается реально от своих  сил  и  способностей;
они - не ассidentia душевной субстанции, а  сама  душа,  в  определенных
состояниях и действиях или в определенном отношении к  чему-либо.  Между
известными мыслителями, не только средневековыми, но и всех  времен,  Д.
Скот - единственный, который вполне  решительно  и  отчетливо  признавал
свободу воли, с исключением всякого  детерминизма  (Из  менее  известных
схоластиков предшественником его индетерминизма был Вильгельм  Овернский
(умер  1249),  которому  принадлежит  определение:  voluntas  sui  juris
suaeque potestatis est). Воля есть  причина,  которая  может  сама  себя
определять. В силу своего  самоопределения  воля  есть  достаточная  или
полная причина всякого своего акта. Поэтому  она  не  подлежит  никакому
принуждению со стороны предмета. Никакое предметное благо не вызывает  с
необходимостью согласия воли, но воля свободно (от себя) соглашается  на
то или другое благо, и  таким  образом  может  свободно  соглашаться  на
меньшее, как и на большее благо. Наша  воля  не  только  есть  настоящая
причина наших действий, но и единственная причина  самих  хотений.  Если
воля в данном случае хотела того  или  другого,  то  этому  нет  никакой
другой причины, кроме той, что воля есть воля, как для того,  что  тепло
согревает,  нет  иной  причины,  кроме  той,  что  тепло   есть   тепло,
Замечательна по своей безукоризненной точности следующая краткая формула
"утонченного доктора": не иное что, как  сама  воля,  есть  полная  (или
цельная) причина хотения в воле  (nihil  aliud  a  voluntate  est  causa
totalis volitionis in voluntate). С учением о свободе воли тесно связано
учение  о  первенстве  (примате)  воли  над   умом.   Воля   есть   сила
самоопределяющаяся и самозаконная, она может хотеть и не хотеть,  и  это
зависит от ее  самой,  тогда  как  ум  определяется  к  своему  действию
(мышлению и познанию) с троякою необходимостью: 1) собственною природою,
в силу которой он есть только способность мышления, я не  в  его  власти
мыслить  или   не   мыслить;   2)   данными   чувственного   восприятия,
определяющими первоначальное содержание  мышления,  и  3)  актами  воли,
обращающей внимание ума на тот или другой  предмет  и  тем  определяющей
дальнейшее содержание и характер мышления.  Согласно  с  этим,  Д.  Скот
различает первое разумение или мышление,  определяемое  природой  ума  и
первоначальными предметными данными (intellectio s. cogitatio prima),  и
второе, определяемое волей (i. s. с. secunda). Акт ума должен находиться
из власти воли, дабы она  могла  отвращать  ум  от  одного  мыслимого  и
обращать его к другому, ибо иначе  ум  остался  бы  навсегда  при  одном
познании предмета, первоначально ему данного. Ум (в  "первом  мышлении")
лишь предлагает воле возможные сочетания  идей,  из  которых  водя  сама
выбирает желательное  ей  и  передает  его  уму  для  действительного  и
отчетливого познания. Таким образом, если ум бывает причиною хотения, то
лишь причиной служебною относительно воли (causa subserviens voluntati).
Все  свои  психологические  рассуждения  Д.  Скот  старается   оправдать
эмпирически, обращаясь к внутреннему опыту, как к высшей инстанции. "Что
это так
   - говорит он, - явствует из  достоверного  опыта,  как  всякий  может
испытать в себе самом". Признание первенства воли над  умом  существенно
предопределяет и этическое учение  Д.  Скота.  Основание  нравственности
(как  и   религии)   есть   наше   желание   блаженства.   Это   желание
удовлетворяется не в  теоретической,  а  в  практической  области  духа.
Окончательная цель нравственной жизни или верховное благо (summum bonum)
заключается не в созерцании абсолютной  истины  или  Бога,  как  полагал
Фома, с большинством схоластиков, а в известном аффекте воли,  именно  в
совершенной  любви  к  Богу,  реально  нас  с  Ним  соединяющей.   Норма
нравственности есть единственно Божья воля,  предписывающая  нам  законы
деятельности,  как   естественные,   так   и   религиозно-положительные.
Праведность состоит в исполнении этих законов; грех есть  функциональное
нарушение праведности, а не какое-нибудь существенное  извращение  нашей
души. Ничто, кроме Бога, не имеет собственного достоинства,  а  получает
положительное или отрицательное значение исключительно от  воли  Божией,
которую Д. Скот понимает как безусловный произвол. Бог хочет чего-нибудь
не потому, что оно добро, а напротив, оно есть добро только потому,  что
Бог его хочет; всякий  закон  праведен  лишь  поскольку  он  принимается
божественною волею. Единственно от произволения Божия зависело поставить
условием нашего спасения воплощение и крестную смерть Христа;  мы  могли
бы быть спасены и другими способами. В христологии своей  Д.  Скот,  при
всем желании быть правоверным, невольно склоняется  в  несторианскому  и
адоптианскому воззрению: по его  представлению  Христос,  рожденный  как
совершенный человек Пресв. Девою (которая т. о., по Д.  Скоту,  несмотря
на свое непорочное зачатие, не была в собственном  смысле  Богородицею),
достигает совершенного единения  с  божественным  Логосом  и  становится
Сыном Божиим. Только скептические оговорки Д. Скота о бессилии разума  в
вопросах веры не дозволили ему сделаться формальным еретиком. Впрочем, и
относительно  веры  он  допускает  сомнение,  отрицая  только   сомнение
побеждающее.
   Учение Д. Скота имеет положительные достоинства, поднимающие его  над
общим уровнем средневековой схоластики.  Сюда  относятся:  его  разумный
эмпиризм, не дозволяющий выводить конкретную действительность  из  общих
принципов; его несогласие с девизом схоластиков: philosophia  theologiae
ancilla; его более  реальное  понимание  субстанции  вообще  и  духовных
сущностей  в  особенности;  его  представление   мира   как   имманентно
развивающегося  целого,  признание  самостоятельности   и   безусловного
значения за  индивидуальным  бытием;  наконец,  его  более  верное  духу
Христову, нежели духу Аристотелеву, убеждение,  что  истинная  жизнь  не
сводится к мышлению ума и что любовь выше созерцания. Но все эти  важные
достоинства не могут искупить коренного  греха  Скотовой  системы  -  ее
безусловного волюнтаризма, который  приводить  "утонченного  доктора"  к
заключениям  нелепым  и   запутывает   его   философию   в   безысходные
противоречия.  Ясно,  в  самом  деле,  что  безусловная  самопричинность
человеческой воли несовместима с таковой же  причинностью  воли  Божией;
что нравственное безразличие и безусловный произвол,  приписанные  Богу,
противоречат понятию  божества,  как  верховного  Разума  и  совершенной
Любви;  наконец,  что  принцип  чистой  произвольности  как  со  стороны
человеческой, так  и  со  стороны  Божией  совершенно  разрушает  всякое
понятие о целесообразном мировом строе  и  о  генетическом  естественном
развитии вселенной. Ученики Д. Скота:  Johannes  a  Landuno  (сближавший
мнения своего учителя с идеями Аверроэса), Franciscus de  Mayronis  (dr.
illuminatus,  или  magister  acutus  abstractionum),  Antonius   Andreae
(doctor dulcifluus), Johannes Bassolius, Walter Berlacus (doctor  planus
et perspicuus), Nicolaus de Lyra, Petus de Aquila (doctor ornatissimus).
Ничего существенного к учению Д. Скота эти писатели не прибавили.

   Литература. Многочисленные биографии Д. Скота  (Matthaeus  Beglensis,
Wadding, Ferchi, Guzman, Janssen, Colganus) принадлежат к XVII в.  и  не
имеют значения достоверных источников. Об учении  Д.  Скота:  Albergoni,
"Resolutio  doctrenae  Scoticae"  (1643);  Hieron.  de  Fortino,  "Summa
theologica ex Scoti operibus"; Johann. de  Rada,  "Controversiae  theol.
enter Thom. et Sc." (Вен., 1599); Bonaventura Baro, "J. D. S.  defensus"
(1664); Ferrari, "Philosophia rationibus  J.  D.  S."  (Вен.,  1746).  В
новейшей литературе только  K.  Werner,  "J.  D.  S."  (Вена,  1881),  и
Pluzanski, "Essai sur la philosophie de Duns Scot" (Пар., 1887).
    Владимир Соловьев .  Дурман  (Datura)   -  род  растений  из  семейства
пасленовых; крупные травы, редко древовидные  растения.  Цветы  большие,
венчик  воронковидный.  Завязь  2-гнездая  причём  гнезда  нередко   еще
разделены каждое на 2 полугнезда;  плод  -  крупная,  по  большей  части
4-гнездная коробочка, совершенно высыхающая при созревании или мясистая,
распадающаяся на 4 створки, или  же  и  вовсе  не  раскрывающаяся.  Сюда
относятся до 15 видов, распространенных в умеренных  и  степных  странах
повсюду. Наш европейский вид D. stramonium L. попадается уже  начиная  с
прибалтийских земель, восточнее доходит к северу приблизительно до 55° -
69° с. ш.. в Сибири - до Алтая. Это - высокие травы с цельными листьями,
несущими по краям крупные зубцы. Цветы  большие,  ворончатый  складчатый
венчик белый. Коробочка усажена шипами. Растет преимущественно на  сырых
местах. Всё растение сильно ядовито, особенно  семена.  Содержит  особый
алкалоид датурин. В садоводстве известны D. fastuosa L.,  D.  suaviolens
R. Вг. и D. arborea (оранжерейное растение). Они также ядовиты.
    А. Б. Дурова  (Надежда Андреевна; известна также под именем Александра
Андреевича Александрова) - кавалерист-девица и писательница. Род.  Д.  в
1783 г. (а не в 1789 или  1790  г.,  который  обыкновенно  указывают  ее
биографы,  основываясь  на  ее  же  "Записках"),  от  брака   гусарского
ротмистра Д. с дочерью малороссийского помещика Александровича, вышедшей
за него против воли родителей.  Д.  с  первых  дней  должны  были  вести
скитальческую, полковую  жизнь.  Мать,  страстно  желавшая  иметь  сына,
возненавидела свою дочь,  и  воспитание  последней  было  почти  всецело
поручено  гусару  Астахову.  "Седло",  говорит  Д.,  "было  моею  первою
колыбелью; лошадь, оружие и полковая музыка - первыми детскими игрушками
и забавами". В такой обстановке ребенок рос  до  5  лет  и  усвоил  себе
привычки и наклонности резвого мальчика. В 1789 г. отец Д. поступил в г.
Сарапул, Вятской губ., на место городничего. Мать стала  приучать  ее  к
рукоделию, хозяйству; но дочери не нравилось ни то,  ни  другое,  и  она
втихомолку продолжала проделывать "военные штуки". Когда  она  подросла,
отец подарил ей черкесского коня Алкида, езда на котором скоро стала  ее
любимым удовольствием. Восемнадцати лет Д. была выдана замуж и через год
у нее родился сын (об этом в "Записках" Д. не говорится). Она сблизилась
с есаулом казачьего отряда,  стоявшего  в  Сарапуле;  возникли  семейные
неприятности,  и  она  решилась  осуществить  свою  давнишнюю  мечту   -
поступить в  военную  службу.  Воспользовавшись  отправлением  отряда  в
поход, в 1806 г., она переоделась в казацкое платье и поскакала на своем
Алкиде за отрядом. Нагнав его, она назвалась Александром Дуровым,  сыном
помещика, получила позволение следовать за казаками и в Гродно поступила
в конно-польский уланский полк. Она участвовала в битвах  при  Гутшадте,
Гейльсберге, Фридланде, всюду обнаруживала  храбрость,  была  награждена
солдатским Георгием и произведена в офицеры, с переводом в мариупольский
гусарский полк. Государь, до которого дошли слухи о ее поле, позволил ей
называться Александровым и обращаться к нему с просьбами.  Вскоре  после
этого Д. уехала в Сарапул, к отцу, прожила там более двух лет и в начале
1811 г. вновь явилась в полк (уланский литовский). В Отечественную войну
она участвовала в сражениях под Смоленском, Колоцким мон., при Бородине,
где была контужена в ногу, и уехала для лечения в Сарапул. В мае 1813 г.
она снова появилась в действующей армии и приняла  участие  в  войне  за
освобождение Германии, отличившись при блокаде крепости  Модлина  и  гг.
Гамбурга и Гарбурга. Только в 1816 г., уступая просьбам отца, она  вышла
в отставку, с чином штабротмистра и пенсионом и жила то в Сарапуле, то в
Елабуге. Ходила  она  постоянно  в  мужском  костюме,  сердилась,  когда
обращались  к  ней,  как  к  женщине,  и  вообще   отличалась   большими
странностями,  между  прочим  -  необыкновенною  любовью   к   животным.
Скончалась в 1866 г.
   Литературная деятельность Д. началась появлением  в  свет  нескольких
отрывков из ее  "Записок"  (в  "Соврем."  1836,  №  2).  Пушкин  глубоко
заинтересовался личностью Д., писал о ней хвалебные, восторженные отзывы
на страницах своего органа и понуждал ее к писательской деятельности.  В
том же году (1836) появились в 2-х частях "Записки"  Д.,  под  заглавием
"Кавалерист-Девица". Прибавление к ним ("Записки") вышло в 1839  г.  Они
имели большой успех, побудивший Д. к сочинению повестей  и  романов.  Со
следующего  же   года   она   стала   печатать   свои   произведения   в
"Современнике", "Библиотеке для Чтения", "Отеч. Записках" и  др.  журн.;
затем они  появлялись  и  отдельно  ("Гудишки",  "Повести  и  рассказы",
"Угол", "Клад"). Все они в свое время читались, вызывали даже  хвалебные
отзывы со  стороны  критиков,  но  литературного  значения  не  имеют  и
останавливают внимание только своим простым и выразительным языком.  Ср.
ст. в "Энциклопед. Лексиконе"  Плюшара  (т.  XVII);  "Биография  Д."  (в
"Вятских Губерн. Ведом." за 1866 г., № 28); Суворин.  "Кавалерист-девица
и Пушкин" (в "Новом Времени" за 1887 г., по поводу выхода в  свет  книга
Байдарова:  "Кавалерист-девица  Александров-Дурова");  Биография  Д.  во
"Всемирной Иллюстрации" 1887 г.; Блинов; "Кавалерист-девица и Дуровы" (в
"Историч. Вестн.", 1888, №  2);  Лашманов,  "Надежда  Андр.  Дурова"  (в
"Русск. Стар.", 1890 г., № 9)  В.  Рудаков  Духоборцы  -  русская  секта
рационалистического направления. Думают,  что  она  получила  начало  от
неизвестного по имени иностранца-квакера, жившего в 1740 - 50 г. в  селе
Охочем,  Харьков.  губ.,  учение  которого  было  отголоском   проповеди
Кульмана и Тверитинова, связанной, в свою очередь,  с  ересью  Косого  и
Башкина.  Дальнейшее   развитие   этого   учения   принадлежит   Силуану
Колесникову, жившему в Екатеринославской  губ.  (1750  -  75),  большому
начетчику,  знакомому  с  сочинениями  Эккартсгаузена   и   Сен-Мартена.
Продолжателями Колесникова были в  1755  -  85  г.  однодворец  Илларион
Побирохин и отст. унт.-офиц. Капустин, оба - жители Тамбов.  губ.  Затем
секта обнаружена была во мн. др. губерниях. По официальным исчислениям в
1826 г. Д. было в России 27000, а в  1841  г.  -  29000.  В  первый  раз
обращено было  внимание  правительства  на  Д.  в  1773  г.;  затем  они
подвергались гонению в 1793 - 94, 1797 - 1800  гг.  Часто  им  удавалось
избегать преследований,  так  как  Колесников  учил  наружно  покоряться
церкви и правительству и только Капустин воспретил Д.  это  притворство.
Посланный в 1801 г. для собирания сведений о секте  Д.,  И.  В.  Лопухин
(масон), дал о ней  самый  хороший  отзыв.  Известный  Г.  С.  Сковорода
составил  для  них  своего  рода   катехизис:   "Исповедание   веры   Д.
Екатеринославских", поданное губернатору. По  мысли  Лопухина  состоялся
закон о переселении всех Д., в Мелитопольский уезд  (Таврич.  губ.),  на
берега р. Молочной; многие из сектантов остались на  прежних  местах.  В
1811 г. Д., в числе  4000  чел.,  просили  о  позволении  поселиться  на
новозавоеванном берегу Дуная; по причине войны 1812 года им это не  было
разрешено, а в 1817 г. прекращено было переселение Д. из других  мест  и
на Молочные воды, где им жилось как нельзя лучше, так как,  при  большом
обилии земли (79000 дес.), они перенимали от поселенных  в  соседстве  с
ними менонитов много полезных нововведений в сельском хозяйстве. С  1819
г. благосклонное внимание правительства к Д.  прекращается.  В  1837  г.
последовал указ о переселении их с Молочных вод в Закавказский  край.  В
1843 г. известный Гакстгаузен посетил Д., еще остававшихся  на  Молочных
водах. Его заметки о них - очень ценный источник сведений о Д.  -  У  Д.
нет  письменного  изложения  их  учения:  между  ними  очень  мало  было
грамотных, а лиц образованных и вовсе неизвестно. Поэтому сведения о  их
учении заимствуются исключительно  из  записей  и  рассказов,  сделанных
посторонними им лицами. Исходным пунктом учения Д. была квакерская идея:
в душе человека пребывает сам Бог и сам  Он  наставляет  человека  Своим
словом. Памятью человек уподобляется Богу Отцу,  разумом  -  Богу  Сыну,
волею - Духу Св.; Отец - свет, Сын - живот, Св.  Дух  -  покой;  Отец  -
высота, Сын - широта, Св. Дух - глубина.  Чувственно  Бог  существует  в
природе, а духовно - в человеческой душе. Это учение  вполне  аналогично
доктринам еретиков - Савелия и Павла  Самосатского.  Душа  человека,  по
учению духоборцев, существовала до  сотворения  мира  и  пала  вместе  с
павшими в то время духами; души посылаются на землю и облекаются в  тела
в наказание за падение. Первородного греха Д. не признают: "всяк сам  по
себе  грешен  и  спасен".  После  смерти  душа  благочестивого  человека
переходит  в  тело  живого  праведника  или   новорожденного,   а   душа
беззаконника - в животное. Небо и ад нужно понимать духовно; небес семь:
1-е - смирение, 2-е - разумение, 3-е - воздержание,  4-е  -  братолюбие,
5-е - милосердие, 6-е - совет, 7-е - любовь. Разница между теперешнею  и
будущею жизнью праведников только в том, что в последней они будут  жить
без  грешников.  Воскресения  тел  не  будет,  и  самая   кончина   мира
ограничится истреблением грешников.  И.  Христос,  по  понятию  Д.,  был
простой человек, в котором  с  особенною  силою  выражался  божественный
разум. И его душа подлежит переселению, как всякая душа: она  обитала  в
Колесникове, в Капустине. Распялся Он плотию; чтобы показать нам  пример
страдания. Вообще историю Христа нужно разуметь духовно: Христос  должен
в нас зачаться,  родиться,  возрастать,  учить,  умирать,  воскресать  и
возноситься. Д. признают 10 заповедей; в псалмах их обличаются пороки  и
всякая  неправда;   лишь   5-я   заповедь   ими   изменена.   Настойчиво
проповедуется у них благочестие в мыслях и делах. Все люди  по  естеству
равны между собою; внешние отличия, каковы бы они  ни  были,  ничего  не
значат. Чада Божии сами исполняют что следует, без  принуждения;  власти
нужны не для них, а разве  для  укрощения  злых,  татей  и  разбойников.
Непозволительна клятва и присяга; не следует носить оружие и сражаться с
врагами. В 1841 г. (при переселении  за  Кавказ)  Д.  показывали  полную
покорность  властям,  говоря:   "царя   почитаем,   милостивым   властям
повинуемся: кто безвинно бьет и  мучит,  тот  антихрист,  кто  милостиво
судит, уподобляется Богу. Ходить в церковь совесть нам не велит,  в  ней
святости не чаем... Везде церковь,  где  два  или  три  собраны  во  имя
Христово". К составу этой  "церкви",  по  Колесникову,  принадлежат  все
высокоодаренные Божественным разумом, не исключая евреев и турок. Библию
Д. признают данною от Бога, но берут из нее "только полезное" для них, а
остальное отметают или толкуют иносказательно, в своем  смысле.  Главное
значение они усвояют своей "книге животной", т. е. сохраняющемуся  в  их
среде преданию, живому  слову  (писанное  слово  -  мертвое).  "Животная
книга" слагается  у  них  из  их  "псалмов",  которые  представляют  или
перифраз псалмов Давида, или их собственную импровизацию.  О  преемниках
апостольских (священстве) Д. говорят: "тот преемник, кто  чист  делом  и
телом, смирен и кроток, добрым  делам  покорен,  а  от  дурных  удален".
Исповедоваться нужно не одному какому-либо человеку, а  Богу  небесному,
пред всеми, прося у всех прощения. Причащение понимается ими духовно,  в
смысле внутреннего восприятия в себя слова Божия. Брак таинством  у  них
не  считается  и   совершается   единственно   по   взаимному   согласию
брачующихся: кто хочет - венчается в  церкви.  Пост,  по  их  понятию  -
воздержание от злых мыслей, слов и дел. Святых и Богородицу Д. почитают,
но их на помощь не призывают, хотя  и  справляют  праздники  храмовые  в
своих селах; за  умерших  не  молятся,  икон  и  уставов  св.  отцов  не
признают. Богослужение Д. совершается в комнате, посреди  которой  стоит
стол с хлебом и солью, или на открытом поле, и состоит в чтении псалмов,
пении молитв и взаимном целовании; иногда наставники их при этом говорят
поучения. Управление делами  общины  у  духоборцев  принадлежит  мирской
сходке стариков. Для души, по мнению Д., безразлично, в  каком  теле  ей
приходится обитать; у нее один отец  -  Бог,  и  одна  мать  -  природа.
Поэтому они родителей своих не называют отцом и  матерью:  сын  называет
отца просто по имени или же, если он стар - старичком, а мать -  "няней"
или "старушкой". Мужья называют жен сестрами, а жены мужей - братьями. О
жизни Д. одни отзываются с большою похвалою, говорят об отсутствии у них
воровства и пьянства, об исправной уплате  податей;  по  другим,  у  них
господствуют разврат и жадность к деньгам, ненависть и ссоры доходят  до
кровавых истязаний и убийств. Хотя об  этой  секте  есть  монография  О.
Новицкого, "Духоборцы" (2 изд. 1882), но нельзя сказать, чтобы она  была
исследована вполне. В печатных сведениях о  ней,  как  и  в  официальных
донесениях, она часто смешивается с молоканами  и  даже  с  хлыстами.  В
архиве и особом  музее  министерства  внутренних  дел  хранится  большое
количество сведений о Д. (в виде производившихся  о  них  дел  и  разных
записок), доселе не разработанных. Список печатных статей  о  Д.  см.  в
"Указателе статей о расколе и сектах", изд. Св. Синодом, СПб. 1890 -  92
г.
    Н.  Б  Духовные  стихи ,  в   народной   словесности,   возникли   под
непосредственным влиянием христианства и, главным образом, из материала,
доставляемого духовной письменностью.  Принимая  новую  религию,  народы
новой Европы находились на той ступени умственного развития, когда песня
есть наиболее обычный способ выражения внутренней жизни.  Лучшим  людям,
не формально, но  искренно  принявшим  христианство,  их  старая  поэзия
казалась греховной, а между тем формы ее были единственно  доступными  и
приятными народу. В его среде нашлись поэты, сейчас же воспользовавшиеся
новыми сюжетами, но обрабатывавшие их по старинному. С  другой  стороны,
само духовенство, понимавшее, что мирян  нельзя  лишить  песни,  спешило
дать им поэзию на родном языке, с новым, христианским  содержанием.  Эти
две  струи  христианской  поэзии  (на  Западе,   где   осталось   больше
документов, представителем первой может служить  англо-саксонец  Кедмон,
представителем  второй  -  Отфрид  Вейсенбургский)  долгое  время  текут
параллельно, то  сливаясь,  то  разделяясь;  народ,  разумеется,  отдает
предпочтение той поэзии, которая ближе к  нему;  позднее  из  его  среды
вырабатывается особый  класс  певцов,  распевающих  исключительно  песни
духовного содержания. На Руси они называются каликами или  калеками  или
старчиками; до настоящего времени эти старчики, большею  частью  слепцы,
ходят небольшими партиями по  деревням,  на  церковные  праздники  и  на
ярмарки, и, опершись на свои клюки или усевшись на земле в кружок,  поют
Д. стихи этического и эпико-лирического характера; но цикл их становится
все уже и уже. Д. стихи, по всей вероятности,  появились  у  нас  уже  с
первых веков христианства. Даниил  Заточник  намекает  на  существование
стиха о плаче Адама; позднее его цитирует Василий, архиеп. новгородский.
Содержание свое Д. стихи заимствовали из Св. Писания, из житий  св.,  из
церковных поучений и  песнопений,  а  также  и  из  апокрифов,  обильных
поэтическими подробностями. Невозможно определить  с  достоверностью,  в
каком веке сочинен тот или другой стих: еще менее можно  узнать  об  его
авторе; но почти всегда можно указать книжный источник стиха.  Начальный
стих стоит ближе к книге, а позднейшие певцы всё более и  более  придают
ему  форму  и  характер  народной  песни.  К  числу  древнейших   стихов
принадлежит космогонический стих о Голубиной книге и один  из  стихов  о
Георгии Храбром, повествующий  об  устроении  христианского  порядка  на
Руси. Вопросу о конце мира посвящен стих о страшном суде, строго говоря,
это не один стих в разных редакциях, а несколько  стихов,  сочиненных  в
разное время, в разных местностях и под влиянием  различных  источников.
Некоторые из них дошли до нас как в  редакции  искусственной  по  форме,
близкой, по содержанию, к книге, так и в свободных  переделках  народных
певцов. Из стихов общего содержания выделились  стихи  эпизодические  (о
Михаиле архангеле, о грешной душе, прощание души с телом, плач земли,  о
суете жизни и пр.). Стихи о страшном суде были  популярны  с  древнейших
времен (ср. рассказ начальной летописи об  изображении  страшного  суда,
предъявленном кн. Владимиру), а преобразовательное движение XVII - XVIII
вв. еще более  способствовало  усилению  мрачного  взгляда  на  жизнь  и
уверенности в скором конце  греховного  мира.  Раскольники-старообрядцы,
убегавшие от новшеств в пустыни, были убеждены, что  время  антихристово
уже настало; стихи о страшном суде переделывались  ими  применительно  к
обстоятельствам.  Другие  Д.  стихи  можно  разделить  на  эпические   и
лирические. Из эпических ветхозаветных более других распространены  плач
Адама, стих об Иосифе Прекрасном (искусственные,  по  складу  близкие  к
церковным песням "Плач Иосифа"  вошел  в  некоторые  редакции  народного
стиха, как часть в целое) и песня о царе Соломоне, по форме обратившаяся
в былину. События евангельские вызвали массу книжных лирических  стихов,
из  которых  весьма  немногие  были  усвоены   народом.   Из   эпических
новозаветных  стихов  большою  популярностью  пользуется  стих  о   жене
милосердой, которая, чтобы спасти Христа от преследователей,  взяла  его
на руки вместо своего младенца,  а  последнего  бросила  в  растопленную
печь, где, однако,  он  остался  жив  и  невредим.  Припев:  "аллилуйя",
которым заканчивался  этот  стих,  дал  повод  назвать  безымянную  жену
Аллилуевой, а основной факт - сожжение за Христа - привел  к  тому,  что
сектанты  "глухой  нетовщины"  усвоили  его,  как   стих   "исторически"
объясняющий  самосожигательство,  причем  в  уста  Спасителя  вложил   и
повеление спасаться огнем от прелести антихристовой и брадобрития. Столь
же распространен стих о  сне  Богородицы,  заключающий  в  себе  краткое
изложение событий жизни Спасителя до его крестной смерти. Стих о богатом
и Лазаре пользуется огромной  популярностью,  благодаря,  прежде  всего,
тому, что певцыкалики видели в Лазаре, угнетаемом на земле  болезнями  и
бедностью, свой  первообраз;  кроме  того,  этой  притчею  очень  охотно
пользовались старинные  проповедники,  чтобы  побуждать  людей  к  делам
милости. Стих обставил притчу многими вымышленными подробностями. Лазарь
стал  родным  братом  богачу;  богач  изображен  человеком   дерзким   и
самонадеянным,  Лазарь  -  идеалом  смирения;  в  момент  смерти  ангелы
вынимают его душу "честно  и  хвально,  через  сахарные  уста",  а  душу
богатого - "нечестно, нехвально, железным крюком через левое ребро" и т.
д. К евангельскому же циклу относятся стих о  Вознесении,  в  котором  к
краткому указанию  на  событие  присоединяется  разговор  между  нищими,
Христом и Иоанном Богословом (по нар. - Златоустом или Предтечею) о том,
чем питаться нищей братии; стих, по-видимому, составлен самими  каликами
в современном значении этого слова. Из житийных стихов  популярнее  всех
стих об Алексее Божьем  человеке,  если  убогий  Лазарь  был  прототипом
калек,  то  св.   Алексей,   добровольный   нищий,   подвергающий   себя
всевозможным  унижениям  в  доме  богатого  отца  своего,  был  для  них
недосягаемым, но  в  высшей  степени  привлекательным  идеалом.  Стих  о
Димитрии Солунском не касается жития его, но искусно соединяет  два  его
чуда, изложенные в  Минеях,  Четиях  и  Прологах,  и  вскользь  касается
третьего; самая важная перемена  в  стихе  -  та,  что  безымянный  враг
источника ("поганые") обратился в Мамаяневерного,  которого  сближало  с
солунским чудом имя его исторического победителя, Димитрия же  Донского.
Стих записан только в 3-х вариантах, но, по словам  издателя,  поется  в
губерниях  Пермской,  Новгородской,  Симбирской  и   Смоленской.   Житие
высокочтимого  на  Руси  св.  Николая  Чудотворца,   сравнительно   мало
распространенное  в  письменности,  не  породило  стиха;   зато   калеки
воспевают его чудо об Агриковом  сыне  Василии,  часто  встречающееся  в
прологах и сборниках. Стих о Федоре Тироне существует в двух  редакциях:
краткой (Бесс. №№ 121 и 123) и полной. Краткая  излагает,  с  некоторыми
эпическими украшениями и дополнениями, апокрифическое чудо  св.  Феодора
Тирона, освобождающего мать свою, похищенную драконом; к полной редакции
присочинено вступление, в котором герой оказывается 12-летним богатырем,
истребляющим целое вражеское  войско;  в  обеих  редакциях  прибавляются
кит-рыба, по которой переходит  Феодор,  и  кровавый  потоп,  угрожающий
богатырю и  сильно  напоминающий  битву  Добрыни  со  змеем;  этот  стих
представляет  переход  к  богатырской  былине.   Целую   семью   стихов,
распеваемых ныне калеками, но тесно связанных с книгою, породил духовный
роман о Варлааме и Иоасафе. Уже в  послесловии  кутеинского  издания  мы
находим "Песнь св. Иоасафа, когда вышел на пустыню"; ее встречаем  мы  в
распространенном виде, с рифмами или по крайней мере с ассонансами, и  в
рукописях, и в устах певцов, которые почти не изменяют  текста.  Она  же
легла  в  основу  стиха  о   Иоасафе   царевиче   и   пустыне,   который
распространился чрезвычайно сильно, благодаря основной теме и прекрасной
обработке. При устной передаче имя героя искажается; некоторые  варианты
выдают его за сына Давида; пустыня олицетворяется сильнее  и  называется
"мать прекрасная пустыня", что дало повод одному из вариантов  (Бесс.  №
54)  вывести  на  сцену  новое  лицо  -   мать   царевича,   и   т.   д.
Иосаф-пустынножитель, с появлением раскола, стал  идеалом  раскольников,
спасавшихся в пустыне, а песнь его: "в пустыню  входяща"  дала  основную
мысль и некоторые выражения раскольничьему по  духу,  чисто  лирическому
стиху (Варенц. стр. 190 и след.). Из событий русской  церковной  истории
обратили  на  себя  внимание  составителей  стихов  немногие.  Стихи  об
Александре Невском, будто  бы  победившем  татар,  о  Михаиле  и  Федоре
Черниговских, которым тоже приписывается  победа,  за  которой  следует,
однако, мученическая смерть в Орде, и о Петре митрополите - принадлежат,
судя  по  размеру  и  манере,  одному  и   тому   же   автору.   Степень
распространенности   этих   стихов   очень    невелика;    также    мало
распространился  стих  о  Дмитровской  субботе,  излагающий   интересное
видение Димитрия Донского, и  раскольничий  стих  об  осаде  Соловецкого
монастыря. Стих о Борисе и Глебе, князьях-мучениках, пользуется  большою
известностью. Варианты его распадаются на две группы, книжную и  устную.
Все книжные стихи исходят из  одного  источника,  а  стихи  устные  суть
пересказы стиха книжного, более или менее отходящие от оригинала, иногда
вставляется письмо Святополка,  речь  матери  к  Борису  и  Глебу,  речь
ликующего после братоубийства Святополка и пр. К Д. стихам по  складу  и
по содержанию относится песня об Анике-воине и его борьбе со смертью. А.
Н. Веселовский доказал ("Вестн. Евр." 1875, апр. "Отрывки  византийского
эпоса в русском"), что этот Аника есть герой старой византийской поэмы -
Василий Дигенис Акрит, борьбу которого с Хароном воспевает новогреческая
песня; наш стих значительную часть своего содержания заимствует из очень
распространенного в  рукописях  XVII  и  XVIII  вв.  "Прения  Живота  со
Смертью", западный  источник  которого  указан  проф.  И.  Ждановым  ("К
литературной истории русской  былевой  поэзии",  Киев,  1881).  Стих  "О
грешной матери" (Киреевский № XXIX), заимствованный из Зерцала Великого,
близко  следует  источнику,  но  объяснения  мук  в  сказании  и   стихе
различаются  систематически:  первое  указывает  главным  образом  грехи
нравственные и общечеловеческие, стих же переносит нас на русскую  почву
и ставит муки исключительно в связь с  женским  туалетом  и  тщеславием.
Вообще  духовный  стих  всегда  стремится  к   поэтической   полноте   и
картинности, усиливает краски,  резче  определяет  характеры,  исключает
подробности, ослабляющие впечатление, прибавляет подробности эффектные и
рельефные. Лирические стихи калек в  огромном  большинстве  представляют
самостоятельные отрывки из вышеуказанного  обширного  цикла  о  страшном
суде  и  загробной  жизни;  через  перечень  грехов  с  ним   связан   и
эпико-лирический стих о Пятнице, вне его стоят запевы,  которыми  калики
просят милостыню, благодарят за нее, восхваляя подавших,  высказывая  им
благие пожелания и умоляя Бога за их покойных родителей (они  сочиняются
самими певцами экспромтом); не принадлежит к нему и чисто  искусственная
так  назыв.  "Евангелистая  песнь"  о  значении  чисел,   заимствованная
юго-западной письменностью с латинского. Из лирических стихов выделяется
особая   группа   стихов   раскольничьих.   Русские    сектанты    много
способствовали сохранению и  распространению  духовной  поэзии:  в  свои
сборники они охотно вносят стихи об Иосифе, Плач Адама, канты (Д.  стихи
чисто искусственные, школьного происхождения) о потопе и пр.,  так,  как
они распевались старцами; другие стихи, напр.  о  царевиче  Иоасафе,  об
Аллилуевой  жене  и  в  особенности  о  страшном  суде  и  о  пришествии
антихриста они видоизменяют сообразно своим  идеям;  наконец,  они  сами
сочиняли и сочиняют массу стихов, отчасти пользуясь не только  образами,
но и формою старых стихов,  св.  Писания  и  церковных  гимнов,  отчасти
пуская в ход звучную рифму и новый, искусственный размер. Общий  тон  их
произведений чисто лирический. "Фантазия  сектантов",  говорит  Буслаев,
"уже не способна  к  спокойному  эпическому  творчеству.  Оторопелая  от
мнимых страшил  антихристова  века,  наскоро  схватывает  она  несколько
смутных, мрачных образов  и  тревожных  ощущений  и  передает  их  то  в
жалобных воплях изнемогающего мучения, то в грозных криках отчаяния,  то
наконец в торжественной песне какого-то  символического  обряда".  Служа
выражением внутреннего мира людей глубоко восторженных, но уже удаленных
от  первобытной  наивности  и  непосредственности,  раскольничья  поэзия
чувствует естественное влечение к символике. Богатство последней доходит
до поразительной степени: иногда эти символы довольно красивы  (напр.  в
песне о старце, потерявшем златую книгу), иногда безобразны  и  натянуты
(напр., в песнях так наз. людей Божиих). Чаще  всего  раскольники  поэты
пускали в ход образы апокалипсические; иногда они  пользовались  внешней
формой и мелодией светских народных  песен,  чтобы  подставить  под  них
религиозное содержание. Близкие к нашему времени движения в  сектантстве
вызывают  новые  песни,  сочиненный,  по   большей   части,   правильным
тоническим размером, разговорным  языком  и  с  богатыми  рифмами.  Так,
скопцы при Александре I воспевали своего отцаискупителя  Селиверстова  в
тоне и размере плясовой песни, популярной среди солдат и фабричных ("Как
во Питере во граде"); но к тому же Селиверстову  прилагаются  и  формулы
древнейших Д. стихов.

   Сборники Д. стихов: И. Киреевского ("Чтения в общ. ист. и др."  1848,
№ 9); П. Якушкина ("Летоп. русской лит." 1859, кн.  2,  и  "Отеч.  Зап."
1860, № 4). Значительно полнее их: "Сборник русских Д. стихов", сост. В.
Варенцовым (СПб., 1860) и особенно: "Калеки перехожие", сборник стихов и
исследование П. Бессонова" (М., 1861 -  64).  О  Д.  стихах  см.  Ф.  И.
Буслаева; "Русская народная поэзия" (СПб., 1887); Н.  С.  Тихонравова  в
33-ем присуждении Демидовских наград; статьи И. И. Срезневского (в "Изв.
Имп. акд. наук", т. IX), И. Я. Порфирьева  (в  "Православном  Собеседн."
1869, № 9), А. Н. Веселовского, "Опыты по истории развития  христианской
легенды" ("Ж. М. Н. Пр." 1875, №№ 4 и 5; 1876, №№ 2, 3, 4 и 6; 1877,  №№
2 и 5); А. Кирпичникова, "Источники некоторых Д. стихов" ("Ж. М. Н. Пр."
1877, № 10); его же, во 2-м изд. "Истории русской словесности  Галахова,
"О Д. стихах"; И. Я. Порфирьева, "История русской  словесности".  А.  Н.
Веселовского,  "Разыскания  в  области  русских  духовных   стихов"   (в
"Записках имп. акд. наук" 1879 - 1889). Об отдельных стихах см. Дашкова,
"Об Алексее Божьем человеке" (в "Беседах общ. любит. росс.  слов.",  II,
1868, стр. 20 - 52); о страшном суде  и  загробной  жизни  -  в  кн.  В.
Сахарова:  "Эсхатологические  сочинения  и  сказания"  (Тула  1879);   о
Димитрии  Солунском  -  А.  Кирпичникова,  "Особый  вид   творчества   в
древнерусской литературе" ("Ж. М. Н. Пр." 1890, № 4); об Аллилуевой жене
- А. Д. Карнеева, "Мелкие разыскания в области Д. стиха" ("Ж. М. Н. Пр."
1892, М 6). Для сравнения Д. стихов с произведениями западной поэзии см.
Hoffmann  v.  Fallersleben,  "Kirchenlied"  (1857);  Paul  Piper,   "Die
geistliche Dichtung des Mittelalters" (в "Deutsche National Litteratur",
изд. Иосифа Кюршнера, Берл. и Штутгардт).
   А. Кирпичников.
    Духовно-учебные  заведения   православного  ведомства  в  России,  как
специальные учреждения,  ведут  свое  начало  лишь  со  времени  издания
Духовн. Регламента в 1721 г. хотя в  древней  Руси  всякого  рода  школы
существовали главным образом  при  церквах,  монастырях  и  архиерейских
домах,  и  хотя  образование  в   них   имело   характер   исключительно
религиозно-богословский, но они признавались, и были для своего времени,
общеобразовательными  и  всесословными.  В  священники  поставлялись  не
исключительно лица, в них получившие образование, но также и обучавшиеся
у книжных мастеров из частных лиц. Такое значение и характер имели  даже
такие  учебные  заведения  допетровской  Руси,  как  киевская  акад.   и
московские   ЗаиконоСпасские   школы,   позже    образовавшие    москов.
славяно-греко-латинскую  акад.  Постановлениями   Духовного   Регламента
повелено было "всякому епископу иметь при доме  своем  школу  для  детей
священнических и прочих в надежду священства определенных". Все ученье в
этих  школах  ограничивалось  сначала   "Начальным   ученьем   отроком",
составленным Феофаном Прокоповичем, и славянскою грамматикою, и лишь  по
мере возможности предоставлялось обучать риторике, логике и прочему. Сам
составитель этих правил Духовн. Регламента, Феофан  Прокопович,  учредил
при своем доме в Петербурге духовную "семинарию",  которая  должна  была
представлять образец учебных заведений этого рода.  Здесь  преподавались
науки как богословские, так и общеобразовательные; в числе учителей  был
известный датчанин Адам Селлий, ученик знаменитого германского богослова
Фр.  Буддея.  Из  провинциальных  "архиерейских  школ",  позднее   также
получивших название семинарий, первыми  по  времени  были  черниговская,
ростовская,  новгородская  и   тобольская,   устроенные   по   несколько
измененному типу киевской и московской славяно-греколатинской  академий.
Архимандрит Александро-Невского монастыря, Феодосий Яновский, учредил  в
этом  монастыре  "славянскую  или  грамматическую  школу",   в   которой
преподавались грамматика, арифметика, музыка, живопись, языки  латинский
и   греческий.   В    1725    г.    эта    школа    получила    название
славяно-греко-латинской  Александро-Невской  семинарии;   к   ней   была
присоединена (1738) семин. О. Прокоповича;  преподавателями  здесь  были
известные ученые Селлий, Гавриил Кременецкий, Афанасий Скияда,  Амвросий
Зертыс-Каменский (впоследствии архиепископ моск.) и др. В  1730  г.  эта
семин. существовала уже в  составе  восьми  классов,  в  которых,  кроме
элементарного общеобразовательного курса,  проходили  полный  круг  наук
богословских. Преимущественно из воспитанников этой семин. набирались  в
XVIII  стол.  члены  акад.  наук,   российской   акад.,   академического
университета. В 1788 г. она была преобразована в "главную семинарию",  в
которую присылались лучшие воспитанники семин. провинциальных. В 1797 г.
главная семин. переименована  в  Александро-Невскую  акад.  Подобную  же
историю имела архиерейская школа в Казани учрежденная в 1723 г., в  1732
г. преобразованная в семин., а в 1797 г. - в академию; по типу  киевской
и московской. Еще императрица Екатерина II находила,  что  "архиерейские
семинарии состоят в весьма малом числе учеников, в худом учреждении наук
и в скудном содержании". Отсутствие одного общего начала  в  организации
преподавания и хорошо подготовленных учителей, преобладало формализма  и
схоластики в обучении, господство латыни, материальная  необеспеченность
в т.  п.  недостатки  духовных  школ  замечались  многими  авторитетными
лицами, и еще в XVIII в. митрополиты московск.  Платон  и  спб.  Гавриил
представляли проекты преобразования Д.  учебных  заведений.  В  1807  г.
учрежден был с этою  целью  комитет,  в  состав  которого  вошли,  между
прочим, Сперанский и князь А.  Голицын.  Рассмотрев  ранее  составленные
проекты (Братановского и Болховитинова), комитет представил  в  1808  г.
"Доклад об усовершении духовных училищ", составленный, главным  образом,
Сперанским. Все Д. учебные заведения предполагалось разделить на  четыре
разряда: 1) духовные академии, для высшего духовного образования будущих
священнослужителей, а также учителей Д. учебных заведений;  2)  духовные
семин., со  средним  курсом,  для  приготовления  священников,  а  также
воспитанников для акад.; 3) училища уездные - для приготовления в семин.
и  вообще  для  низшего  образования;   4)   училища   приходские,   для
распространения однообразного обучения в самих селах (приходские училища
в позднейшее время были большею частью соединены с уезд ними).  Все  эти
категории училищ были соединены в  одну  общую  организацию,  по  началу
подчинения  низших  высшим,  и  с  новым  составом  наук,  на   половину
богословских,  на  половину  общеобразовательных.  Все  епархии   России
разделены были на четыре духовно учебных  округа,  каждый  под  ведением
своей дух. акад.,  которая,  через  "внешнее  академическое  правление",
управляла семинариями не только  в  учебном,  но  и  в  административном
отношении. Семинарское "правление", в свою очередь, заведовало духовными
училищами епархии. В каждой епархии полагалось по одной семинарии  (всех
36) и по несколько духовн. учил. (уездных 10, приходских -  до  80).  На
содержание  их  назначено  было  1669450  р.  из  средств   Синода.   По
утверждении,  в  1809  г.,  этого  проекта;  учреждена  была   для   его
осуществления комиссия духовных  училищ.  Наибольшее  внимание  обращено
было на академию петербургскую, для которой собраны были  лучшие  ученые
силы: на кафедру философии выписан был Сперанским из  Германии  Фесслер,
впоследствии ее занимал известный Фишер; в числе профессоров  богословия
были   Филарет   (впоследствии   митрополит   московский),    Иннокентий
(впоследствии архиепископ херсонский), Г. П. Павский, И.  С.  Кочетов  и
др. В семинариях, в течение шести лет, разделенных на  три  двухгодичных
класса, кроме среднего  курса  наук  богословских,  преподавались  науки
общеобразовательные, в размере соответствовавшем курсу гимназий (старших
четырех классов), с присоединением логики, психологии, естеств. истории,
сельского хозяйства  и  медицины  (шла  речь  о  введении  в  семинариях
преподавания краткого курса законоведения). В 1867 - 69 гг.  Д.  учебные
заведения подвергнуты были новому преобразованию: Д. учебные округи были
отменены, административная власть академий по отношению к  семинариям  и
семинарий по отношению к духовн. учил. уничтожена. В академиях,  в  виду
невозможности,  при  современном  состоянии  наук,  изучения  их   всеми
студентами в полном их составе,  общеобязательными  для  всех  студентов
признаны лишь некоторые науки, остальные же разделены на три группы,  из
которых лишь одну, по собственному выбору, должны были изучать студенты.
Семинарии из трехклассных обращены в шестиклассные  (по  одному  году  в
каждом классе); медицина и сельское хозяйство исключены из числа учебных
предметов, а вместо них введено изучение педагогики, с  устройством  при
каждой семинарии воскресной школы.  Для  управления  всеми  Д.  учебными
заведениями учрежден учебный комитет при Синоде. В 1884 г. устав и штаты
Д.  учебных  заведений  подвергнуты  новому  пересмотру,   при   чем   в
управлениями  академиями  усилена  власть   епархиальных   архиереев   и
ректоров.   Деление   академий    на    факультеты    -    богословский,
церковноисторический и церковно-практический -  отменено;  восстановлено
наблюдение академий над семинариями и семинарий над низшими училищами. В
духовных  академиях  существуют  в   настоящее   время,   кроме   кафедр
богословских, три кафедры философии (логики,  психологии  и  метафизики,
истории философии); две кафедры всеобщей гражданской истории, и по одной
кафедре:  русской  истории  теории  словесности  и  истории  иностранных
литератур, русского и  церковнославянского  языков  (с  палеографией)  и
истории русской литературы, и языков греческого, латинского, еврейского,
немецкого, французского и английского. Программа курса, дух.  семинарий,
вместе с духовными учил.,  содержит  в  себе  полный  курс  классических
гимназий,  с  присоединением  к  нему  психологии,  а  также   начальных
оснований и краткой истории философии. В некоторых  семинариях  к  этому
присоединяется преподавание медицины и сельского хозяйства.  Д.  учебные
заведения православного ведомства в России - все  общесословные;  в  них
могут обучаться, на  одинаковых  условиях  с  детьми  клира,  дети  всех
сословий государства.
   Всего в  России  в  настоящее  время  четыре  духовных  академии,  55
семинарий и 18 духовных училищ. В 1891 г. учащихся в академиях было  769
(в том числе 21 иностранец -  из  болгар,  сербов,  черногорцев,  румын,
греков, сирийцев и  японцев).  Большая  их  часть  (в  1891  г.  -  455)
содержатся в академиях на казенные средства. В 55 семинариях в  1891  г.
обучалось всего 17246 воспитанников. В 185 духовных училищах в  1891  г.
учащихся было 29619. Учащих и начальствующих лиц в семинариях и училищах
в  1891  г.  было  8124.  На  содержание  всех  мужских  духовно-учебных
заведений в 1891 г. израсходовано всего 5211411 р. Эта сумма составилась
из процентов с  духовно-учебного  капитала  -  1341469  р.,  процентного
церковного сбора 1669200 р., пособия от государственного казначейства  -
1576231 р. и разных специальных источников духовного ведомства.
   Н. Барсов.
   Для подготовления римско-католического духовенства в России учреждены
в каждой римско-католической епархии семинарии, состоящие  под  ведением
епископов, а в СПб. - академия (I,  257  -  259),  состоящая  в  ведении
архиепископа могилевского. Для поступления  в  римско-католич.  духовное
учебное  заведение  требуется  разрешение  губернатора.   Протестантское
духовенство получает образование на богословском  факультете  юрьевского
(дерптского)  университета.  Армяногригорианское  духовенство   получает
образование в духовных семинариях) состоящих в каждой  из  6-ти  русских
армяно-григориан. епархий, а также в учрежденной в 1874 г. эчмиадзинской
армянской  духовной  академии,  подготовляющей  и   преподавателей   для
семинарий (первоначально для этой последней цели  существовало  духовное
отделение  при  Лазаревском  институте   восточных   языков).   Духовные
семинарии зависят от своих епархиальных начальств, а эчмиадзинская  акд.
находится под главным начальством патриарха  -  католикоса  всех  армян.
Эчмиадзинская академия состоит из 6 семинарских классов  и  трех  высших
академических; преподавание на армянском  языке;  кроме  богословских  и
церковных предметов, преподаются педагогика, логика, психология, история
философии, армянская история и география, история  и  география  России,
математика, физика и космография, естественная история, армянский язык и
история литературы, языки  русский;  латинский,  греческий,  ненемецкий,
французский, еврейский и библейская  археология,  черчение  и  рисование
(преимущественно церковное). Армяногригорианские  Д.  учебные  заведения
содержатся на счет церковных сумм и добровольных приношений.
   Дуччо ди Буонинсенья (Duccio di  Buoninsegna)   -  основатель  венской
школы живописи. Полагают, что он род. около 1260 г., а ум. около 1320 г.
Оставаясь  верен  преданиям  византийских  миниатюристов,  он,   однако,
старался  оживить  мертвенные  типы  их  изображений   нужною   грацией,
спокойным величием и выражением душевных движений, а колорит  -  ясными,
дающими мягкие переходы тонами, и таким  образом  создал  особый  стиль,
которого держались  после  него  сиенские  живописцы  в  течение  целого
столетия.  До  нас  дошло  лишь  одно,  несомненно  принадлежащее   ему,
произведение - алтарная икона, написанная в 1308 - 11 г.  для  сиенского
собора. Она была исполнена на доске, с обеих ее сторон; лицевая  сторона
представляла Богоматерь, сидящую на  престоле,  с  Младенцем-Христом  на
руках, и окруженную ангелами  и  святыми,  а  задняя  изображала,  в  26
отделениях, различные, полные драматизма,  эпизоды  Страстей  Господних.
Впоследствии  доска  была  распилена  надвое,  так  что  каждая  сторона
составила отдельную картину. Обе части  выставлены  теперь,  одна  возле
другой, в зале комиссии строения  сиенского  собора.  Принадлежность  Д.
других, приписываемых ему, работ в большинство случаев сомнительна.
   А. С - в.
   Душа (в этнологическом отношении) . Верование или убеждение, что  наша
мысль, чувство, воля, жизнь обусловливается чем-то  отличным  от  нашего
тела, хотя и связанным с ним или имеющим  в  нем  свое  местопребывание,
свойственно, повидимому, всему человечеству, и может быть констатировано
на  самых  низких  ступенях  культуры,  у  самых   первобытных   племен.
Происхождение этого верования может быть  сведено,  в  конце  концов,  к
самочувствию, к признанию своего "я", своей индивидуальности, более  или
менее тесно связанной с материальным телом, но не тождественной с ним, а
только пользующейся им как жилищем, орудием, органом. Это "я", это нечто
духовное, или, в более примитивном представлении, это  движущее  начало;
эта "сила", находящаяся в нас -  и  есть  то,  что  первобытный  человек
соединяет с представлением о "душе".  Но  подобное  же  движущее  начало
представляют, кроме человека, животные, растения, даже  многие  предметы
неорганической природы. Волнующееся море, сверкающая молния,  завывающий
ветер, бегущее по небу облако,  горящий  огонь,  низвергающийся  с  горы
камень  -  точно  также,  как  и  тикающие  часы,  играющая   табакерка,
движущийся  пароход,  -  все  это  способно  вызывать  представление   о
двигающей или  проявляющейся  силе,  а  так  как  сила,  по  аналогии  с
человеческой,  предполагает  ее  производителя,  некоторую   действующую
личность, то во всех этих формах или проявлениях силы и  движения  можно
тоже предполагать некоторое "я", некоторое движущее начало или "душу". И
действительно,  многие  дикари  пользуются  одним  и  тем   же   словом,
обозначающим у них "Д.", для названия всего выказывающего известную силу
или движение, но невидимого или непонятного, как напр. механизма часов и
т. п. В приложении к человеческой Д. убеждение в ее отдельности от  тела
и способности  покидать  последнее  могло  возникнуть  и  укрепиться  на
основании наблюдений над явлениями сна, обморока, смерти. Человек во сне
недвижим; не видит, не слышит, но может  чувствовать  себя  в  различных
положениях, посещать различная местности, говорить с различными  лицами,
даже давно умершими. После обморока человек "приходит в себя", т. е.  Д.
его возвращается в тело. Наконец,  в  случае  смерти  Д.  покидает  тело
окончательно.  Эту  расстающуюся  с  телом  субстанцию  народная   мысль
представляет себе как дыхание, дуновение,  легкое  облачко,  пар,  тень,
летающую бабочку или птичку;  но  особенно  распространено  сравнение  с
дыханием, следы  которого  сохранились  и  теперь  в  языках  культурных
народов (anima, греч. anemos, санск. atman - дух, дыхание, Д.: spiritus,
yuch,  pnuma  и  т.  д.).  По  вопросу,  где  именно   имеет   Д.   свое
местопребывание в теле, мнения народов разнятся между собою. Полинезийцы
считали местопребыванием ее полость живота. Караибы, сиамцы помещали  Д.
в сердце и жилах; папуасы и евреи - в крови (подобно тому, как и Цицерон
полагал, что spiritus diffunditur per arterias,  а  Цельзий,  что  venae
spiritui accommodatae sunt); другие  -  в  груди,  голове,  печени.  При
смерти  Д.  выходит  из  тела  (через  рот),  но  дальнейшая  судьба  ее
различными народами также понимается различно. Д.  может  оставаться  по
близости тела, бродить около него, находиться в  окрестностях,  или  она
может уходить далеко, на горы, в пустыню, плыть вниз по реке,  удаляться
за море, спускаться в недра земли или подниматься вверх, за  облака,  на
небо; наконец, она может переселяться в  другие  существа,  воплощаться,
напр., в различных животных. В конце концов,  она  может  соединиться  с
телом, если последнее сохранилось, или тело  составляло  для  ее  только
бренную оболочку, покинув  которую,  Д.  достигает  высшего,  блаженного
состояния,  соединяется  с  общей  мировой  Д.  и  т.  д.  Все  подобные
верования, усложняясь и развиваясь с ходом культуры,  оказывают  влияние
на отношение к умершим, на погребальные обряды. Вообще не только дикари,
но в народы,  достигшие  уже  довольно  значительной  культуры,  склонны
воображать себе загробный мир по аналогии с настоящим, чем и объясняется
погребение умерших в одежде, с украшениями,  орудиями,  оружием,  пищей,
посудой, домашними животными, рабами и т. д., помещение их  в  могиле  и
гробнице, похожей на  пещеру,  землянку,  шатер;  снабжение  их  лодкой,
лошадью, оленями, собакой - для дальнего пути и пр. Животные и рабы  при
этом убиваются, да и неодушевленные  предметы  (напр.,  посуда,  оружие)
часто ломаются, так как в данном случай важны не они,  а  так,  сказать,
"души" их, которые, предполагается, будут служить душе их владельца. При
веровании в вознесение Д. на небо, приличным способом  похорон  является
трупосожжение, когда пламя уносит вверх возгорающиеся  элементы  тела  и
положенных с ним предметов; при веровании в  переселение  Д.  подходящим
является  предоставление  трупа  на  съедение  животным  и  птицам;  при
развитии убеждения в конечном оживлении  тела  -  сохранение  последнего
путем мумифицирования. Во всех этих  заботах  об  умерших  можно  видеть
доказательство верования в загробную жизнь, в душу, а  вместе  с  тем  и
проявление чувства почтения к умершему; но последнее не всегда  основано
на альтруизме, а во многих случаях  скорее  на  эгоизме,  на  стремлении
обезопасить себя от мести и злых действий покинувшего тело духа. На  это
указывает целый  ряд  погребальных  обрядов  и  поверий,  следы  которых
сохранились  отчасти  и  в  народных  массах  культурных  племен,  напр.
вынесете покойника не через дверь (чтобы не вернулся), а через окно  или
нарочно проделанное  отверстие;  шествие  на  кладбище  окольным  путем;
связывание и пеленание умершего; очищение после похорон огнем  в  т.  д.
Некоторые кочевые дикари, в  случай  смерти  родича,  оставляют  труп  и
перекочевывают на другое место; другие,  как  только  наступает  агония,
задушают умирающего,  набрасывают  на  него  кожи  и  крепко  обвязывают
ремнями и веревками. Покинувшая тело Д. становится по  воззрению  многих
нардов, духом, сохраняющим известную волю и силу и  способным  проявлять
их по отношению к живым. Отсюда страх  перед  душами  умерших  (особенно
бывших   сильными   воинами   или   мощными   шаманами),   почитание   и
умилостивление  Д.  предков,  даже  отожествление  их  с  злыми  духами.
Впрочем, понятие о Д. часто осложняется смешением первобытных  верований
с  позднейшими  философскими  воззрениями  или   комбинацией   различных
представлений. Д. подразделяется на несколько,  напр.  на  две,  одну  -
выхождение которой констатируется сном, и другую
   -  оставляющую  тело  при  смерти;  у  китайцев  одна   Д.   остается
хранительницей  дома,  другая  -  могилы,  третья   невидимо   принимает
жертвенные дары; из тройной Д. римлян manes уходили в преисподнюю, anima
или spiritus возносилась на небо, a umbra оставалась в гробнице, и т. д.
Различные виды или части Д. считались иногда  пребывающими  в  различных
частях тела: вест-индские индийцы помещали Д. в сердце, голове  и  руке,
как познавание, чувство и волю; Платон  полагал,  что  познавание  имеет
пребывание в голове, чувство - в груди, желания - в животе.
   Дуэт (Duetto, Duo)  - музыкальное сочинение для двух инструментов  или
двух голосов, с инструментальным  сопровождением.  Каждая  партия  дуэта
имеет самостоятельный характер.  Форма  инструментального  Д.  обширнее,
вокального - более простая. Вокальный  Д.  пишется  как  самостоятельный
концертный  номер  или  входит   в   состав   вокально-инструментального
сочинения, напр. оперы.
   Дынное дерево (Carica Papaya  L.)   -  дерево  из  рода  Carica,  куда
относятся до 20 видов тропической  Америки.  Оно  имеет  колоннообразный
ствол, вышиною в 2 или 3 саж., который вовсе не ветвится и несёт  только
на верхушке большой пучок крупных 5 или 7-милопастных лапчатых листьев с
очень длинными черешками. Во всех частях растения находится млечный сок.
Цветы одно-половые и собраны длинными  кистями,  выступающими  из  углов
листьев. Плоды подобны плодам дыни, бывают иногда длиною в 1 фут и в 1/2
фута  толщиною.  Растение  это  замечательно   тем,   что   представляет
единственное дерево, разводившееся туземцами с древнейших времен. Теперь
его разводят во всех тропических странах.  Плоды  употребляются  в  пищу
сырыми и в разных приготовлениях; млечный сок в короткое время  смягчает
самое жесткое мясо:  для  этого  довольно  прибавить  к  воде  несколько
капель. Можно смягчать мясо даже завертывая его в  листья  Д.  д.  Ствол
хотя и идет на поделки, но древесина его крайне мягка, так как он растет
очень быстро. В особых приспособленных  к  тому  полостях  ствола  живут
муравьи, не только не вредящие растению, но охраняющие его от  нападения
врагов, против которых они выползают массами при малейшем прикосновении.
   А. Б.
   Дыня (Cucumis melo L.)  - растение из семейства тыквенных  и  из  рода
огурцов (Cucumis). Однолетняя  трава  с  лежачими  стеблями  и  крупными
листьями на длинных черешках. Цветы однополовые.  Всем  известные  плоды
бывают необыкновенно разнообразны по величине,  форме,  цвету,  нежности
мякоти и вкусу. Первоначальное отечество Д. не  вполне  выяснено.  Всего
вероятнее, что все необыкновенно многочисленные разновидности и  породы,
которые возделываются в садах и огородах теплых и умеренных стран  всего
мира, происходят от нескольких диких видов, из коих один растет в Индии,
другой - в тропической Африке.
   А. Б.
   Кажется, греки (Гиппократ) были уже знакомы с Д., а Плиний  упоминает
о ней под теперешним ее именем "melo". Уже  в  V  ст.  появилось  первое
наставление  к  разведению  Д.,  но  до  начала  нынешнего  культура  Д.
распространялась медленно. В России Д. разводились уже в  XVI  ст.,  как
видно из записок Герберштейна; однако  культура  их  в  Западной  Европе
стоит гораздо выше,  в  особенности  относительно  разнообразия  сортов.
Последние могут быть подразделены на три группы: канталупы,  сетчатые  и
гладкокожие. а) Канталупы имеют форму сплюснутого шара,  по  поверхности
которого идут широкие ребра, разделенные узкими и  глубокими  бороздами;
кожица  очень  толстая,  морщинистая   или   даже   бородавчатая;   мясо
преимущественно оранжево-красного цвета,  тающее  и  очень  сладкое,  б)
Сетчатые Д. большей частью правильно шарообразной, изредка продолговатой
формы   и   покрыты   сероватою   сеткою;   ребристость   слабая;   мясо
оранжево-желтое или красное, а иногда зеленое  или  белое.  Наконец,  в)
гладкокожие или мальтийские Д. составляют переходную форму  между  двумя
упомянутыми группами, не очень резко от них различающуюся;  они  большею
частью продолговаты; кожица тонкая, гладкая, с  едва  заметными  следами
ребер или сетки; мясо зеленоватое или  белое  (лишь  у  немногих  сортов
красное), нежное, тающее и сладкое, с сильным запахом, не столь  пряное,
как у предыдущих групп. Из канталуп наилучшими считаются: прескот, весом
10 фн., как и гибрид его  -  малый  прескот,  весом  2  1/2  фн.,  очень
выносливый и скороспелый сорт, созревающий на баштанах  Полтавской  губ.
при  разных  климатических   невзгодах:   сюда   же   можно   причислить
превосходный франц. сорт - черную кармелитскую Д. (Noir  des  Carmes)  и
недавно введенный сорт воклюз, русские сорта - кочубей и оранжевый крем.
Между  сетчатыми  наилучшими   считаются:   обыкновенная   садовая   Д.,
разводимая в огромном количестве в Париже под названием Tete de more,  и
превосходная  и  очень  выносливая  турская  сахарная,  а  равно   очень
выносливые английские сорта: зеленомясая Джильберта,  ранняя  Давенгама,
Тренамова  помесь,  золотая  драгоценная  и  замечательная   новинка   -
колорадская Д., весом до 60 фн. Наконец, из  гладкокожих  Д.  наилучшие:
ананасная  зеленая  -  вполне  вынослива  в  Полтавской  губ..  кавальон
зеленомясый, зеленая ползучая, манго, зеленомясая кочанка и превосходные
русские сорта: князь Воронцов (беломясая кочанка), крымская  американка,
гетманша,  украинский  ананас,  абрикос  Лесевицкого,  дубовка   озимка,
дубовка  арбузная  и  туркестанская  Д.  цамка.  Культура  Д.   особенно
усовершенствована в Персии,  где  выработаны  для  этого  совсем  особые
приемы, употребляемые отчасти в Закавказье.
   Знатоки предпочитают бухарские сорта европейским  за  их  чрезвычайно
нежный вкус, не уступающий лучшим сортам груши. В Полтавской  губ.  были
произведены весьма удачные опыты разведения бухарской Д., отчего и можно
рекомендовать эти сорта. Для разведения Д. на открытом воздухе требуется
вообще довольно теплый климат, но уже в Тульской и Рязанской губ.  можно
с успехом разводить некоторые сорта. Особенность этой культуры состоит в
согревании почвы навозом, для чего уже с осени на хорошо обработанной  и
удобренной земле  вырывают  небольшие  ямки,  которые  весною  наполняют
настолько навозом, чтобы, утоптав  последний,  оставалось  еще  его  над
почвою на 1 1/2 - 2 врш.; на навоз кладут  слой  парниковой  земли  в  3
врш., располагая его в виде конуса с основанием в 5 1/2  четв.  арш.  На
вершине такого "дынного холмика" делают углубление, в которое  сажают  в
начале июня дынную рассаду и покрывают ее или стеклянным колпаком или же
укрепленным на обруче колпаком из ситца,  или  экраном  из  промасленной
бумаги - приспособление, известное французам еще в прошлом столетии.  По
временам приподнимают колпаки для проветривания, а затем и совершенно их
снимают. Когда растения дадут четвертый или пятый лист, их  обрезают  до
второго листа, чтобы вызвать появление побочных  ветвей,  которые  после
образования на них плода, также подвергаются обрезке до нового  сидящего
над плодом листа. При таком способе культуры Д. лежат на земле, а потому
один бок у них не вполне созревает и не получает надлежащего  аромата  и
вкуса.  В  странах  с  очень  теплым  климатом  можно  избегнуть   этого
неудобства посредством расстилки плетей Д. по шпалеру, поставленному над
посадным холмиком, при чем, вследствие полного доступа воздуха и  света,
качество  плодов  значительно  улучшается,  но  срывать  их   приходится
заблаговременно, чтобы не дать Д. оторваться  под  влиянием  собственной
тяжести и падая повредиться. Для шпалерной культуры годятся мелкие сорта
сетчатой  Д.  и  зеленая  ананасная,   малый   прескотт,   особенно   же
Вильморенова вьющаяся. Выгонка  Д.  в  парниках  применяется  чаще,  чем
бахчевая культура. Парники их  должны  быть  расположены  на  солнце,  в
защите от холодных ветров  и  иметь  землю  сильно  удобренную  и  часто
поливаемую.  Главная  трудность   культуры   состоит   в   необходимости
поддерживания высокой температуры и частого проветривания.  Кроме  того,
требуется большое внимание при обрезке, производимой 2  -  3  раза,  для
побуждения растения к образованию цветочных ветвей;  когда  же  появятся
цветы, то нужно  снимать  пыльцу  с  мужских  цветков  и  переносить  ее
кисточкою  на  рыльце  женских  для  облегчения  оплодотворения,  а   по
появлении плодов, необходимо умение выбрать из них 5 - 6 более надежных,
срезав остальные, чтобы  выбранные  могли  успешно  развиться.  Сбор  Д.
делается в полузрелом их состоянии; признаки достижения этого  состояния
довольно неопределенны и основываются,  главным  образом,  на  некотором
пожелтении плода, развитии им аромата и  появлении  трещин  у  оснований
плодоножки. Сохранять Д. необходимо  в  сухом  помещении,  подвешивая  в
сетках. Д. употребляются преимущественно в сыром виде, но многие сорта с
зеленым и белым мясом идут на приготовление цукатов. Не вполне вызревшие
маринуются и дают превосходный салат.
   А. Рудский.
   Дьячок, уменьшительное от дьяк, диакон  - название лиц, не входящих  в
состав церковной иерархии, но поставленных на церк. служение  (у  греков
anagnvsthV - чтец и yalthV - певец). Так как чтецы и певцы носят одну  и
ту  же  богослужебную  одежду  с  дьяконами  -  стихарь,  то  их   могли
первоначально называть одним и  тем  же  именем;  когда  же  нужно  было
диакона отличить от чтецов и певцов, то к слову  дьяк  прибавляли  титул
"огарный". В древнее время у нас в России Д., по самой  своей  должности
люди  грамотные,  соединяли  со  своим  церковным  званием   обязанности
писарей; потом  дьяками  начали  называть  вообще  писарей  и  приказных
чиновников. С 1868  г.,  когда  церковнослужители  перестали  составлять
часть духовного сословия, место Д. заступили псаломщики; права  прежнего
духовного состояния сохранены были только за теми  Д.,  которые  служили
при церквах до 1868 г.
   Дюма  (Alexandre  Davy  de  La  Pailleterie   Dumas)    -   знаменитый
французский романист (1803 - 70). Отец его был генералом;  в  жилах  его
матери текла отчасти негритянская кровь. Оставшись  вдовой  в  1806  г.,
мать Д. могла дать сыну весьма скудное образование. Унаследовав от  отца
атлетическое сложение и много  занимаясь  физическими  упражнениями,  Д.
приобрел железное здоровье и никогда не изменявшую ему бодрость, духа  и
жизнерадостность, объясняющую как  его  неутомимость  в  работе,  так  и
эпикуреизм. Был сначала нотариальным  клерком,  потом  получил  место  в
канцелярии герцога Орлеанского. В  1829  г.,  следовательно  еще  раньше
представления "Эрнани" В. Гюго, он дебютировал, как  драматург,  большой
романтичной драмой "Henri III et  sa  cour",  имевшей  блестящий  успех,
главным образом благодаря обилию сценических  эффектов,  преувеличенному
изображению страстей и необузданности языка, т. е. всем  внешним  чертам
романтизма. Посвятив себя исключительно литературе, Д. поставил на сцену
целый ряд драм  и  комедий  (изд.  в  1834  -  36  и  1863  -  74  гг.):
"Christine",  "Antony"  (наиболее   способствовавшую   славе   Д.,   как
драматурга),  "Napoleon  Bonaparte",  "Charles  VII  chez   ses   grands
vaissaux",  "Richard  Darlington",  "Teresa",  "La   Tour   de   Nesle",
"Catherine Howard", "Angele", "Don Juan de Marana", "Kean",  "Caligula",
"Mademoiselle de Belle Isle", "Un mariage sous Louis XV" и  др.  В  этих
многочисленных пьесах, далеко не все принадлежит на самом деле его перу.
Д. сам любил говорить, что  у  него  было  в  течение  его  литературной
карьеры столько же сотрудников,  сколько  было  генералов  у  Наполеона.
Какова была роль этих сотрудников -  дело  далеко  не  разъясненное;  по
мнению защитников Д. (Жюля Жанена, Б. де Бюри),  он  пользовался  только
чужими набросками сюжетов и  создавал  из  них  совершенно  оригинальные
пьесы; другие же, в особенности Мирекур, доказывают документально,  что,
за исключением "Christine",  "Henri  III",  "Charles  Vll"  и  "Antony",
заимствованных самим Д. из различных источников, Д.  не  принадлежит  ни
одна из пьес, подписанных его  именем.  Мнение  Мирекура  подтверждается
отчасти процессом, возникшим по поводу "Tour de Nesle"  между  Гальярде,
Жаненом и Д. Каждый из них предъявлял  авторские  права  на  пьесу,  над
которой каждый, поочередно, работал, а между тем Д. поставил ее на сцену
под одним своим именем.  Каково  бы  ни  было,  впрочем,  участие  Д.  в
авторстве известных  под  его  именем  пьес,  несомненно,  что  в  общей
сложности  они  представляют  цельный  тип  драматических  произведений,
приближающихся к романтизму  только  внешними  приемами,  стремлением  к
яркости языка и исторического  колорита,  к  воспроизведению  обстановки
изображаемой эпохи; внутреннего же содержания, анализа  душевной  жизни,
характеров и вообще живых лиц, в пьесах Д. очень мало.
   Несмотря на громкий успех некоторых. пьес Д.,  затмивший,  на  время,
даже славу В. Гюго, главный источник популярности Д. кроется, однако, не
в них, а  в  его  бесчисленных  романах,  повестях,  дневниках,  путевых
заметках и т. д. Он написал громадное количество томов о  своих  путевых
впечатлениях, причем не стеснялся давать подробные отчеты о путешествиях
по странам, в которых никогда  не  был.  Известнейшие  из  этих  путевых
заметок: "Impressions de voyage (en Suisse)", "Excursions sur les  bords
du Rhin", "Le Speronare", "De Paris a Cadix", "Le Caucase", "De Paris  a
Astrakan" (много величайших  курьезов).  Как  романист,  Д.  дебютировал
короткими новеллами: "Le Cocher de cabriolet", "Blanche de  Beaulien"  и
др., за которыми последовали более длинные повести: "Le Capitaine Paul",
"Ascanio", "Sylvandire" etc.  и,  наконец,  его  знаменитые  многотомные
романы: "Les trois mousquetaires", с  двумя  продолжениями:  "Vingt  ans
apres" и "Dix ans plus tard ou le Vicornte de Bragelonne", "Le Comte  de
Monte-Christo", "La Reine Margot", "Le Chevalier de  la  Maison  Rouge",
"La Dame de Monsorean"  (1846),  "Le  Batard  de  MauIeon"  (1846),  "La
Comtesse de Charny" (1853 - 1855) и др. Огромное количество вышедших  за
подписью Д. томов романов и повестей выдвигает в еще более острой  форме
вопрос о так называемых сотрудниках Д. Несколько процессов, возбужденных
против  Д.,  обнаружили  феноменально  легкомысленное  и   бесцеремонное
отношение романиста к  своим  произведениям:  выяснено,  напр.,  что  он
выставлял свое имя на обложке книг,  которых  он  даже  не  читал,  а  в
процессе 1847 г. доказано было, что за один год Д. напечатал  под  своим
именем больше, чем самый проворный переписчик мог бы переписать в течете
целого года, если бы работал без перерыва днем и ночью.  Из  бесконечной
массы  написанного  Д.  (насчитывается  приблизительно   1200   т.   его
произведений)  Мирекур  оспаривает   у   него   самое   лучшее:   "Trois
Mousquetaires", "Monte-Christo",  "Chevalier  de  la  Maison  Rouge"  он
приписывает О. Макэ, "Ascanio", "Amaury" - Мерису, "Georges" -  Мальфилю
и т. д. Нельзя не заметить, однако, что, как  и  пьесы  Д.,  романы  его
имеют несомненное "фамильное  сходство".  Помимо  смены  вечно  новых  и
разнообразных  инцидентов,  в  них  чувствуется  общий  характер  удали,
веселья и беззаботности, вполне отражающий  личность  самого  Д.  Лучшим
романом Д. считается его героическая эпопея  о  похождениях  трех  (или,
вернее, четырех) мушкетеров, в которой  Д.  создал  (почти  единственный
среди   его   произведений)   вполне   определенный   тип   д'Артаньяна,
остроумного, весёлого и храброго гасконца, беззаветно преданного друзьям
и вместе с тем отлично охраняющего свои интересы.  Любимые  герои  Д.  -
доблестные искатели приключений, гордые красавцы, любители вина, карт  и
женщин, смелые и здоровые,  хватающиеся  за  рукоять  шпаги  при  каждом
удобном и неудобном случае.  Этот  тип,  с  небольшими  видоизменениями,
повторяется во всех романах Д. и составляет центр интриги. В сравнении с
ним женские фигуры в романах Д. слабы  и  бледны,  также  как  и  в  его
драмах. Исторические романы Д. ("Balsamo", "Collier de la Reine",  "Ange
Pitou", "Chevalier de la Maison-Rouge")  столь  же  фантастичны,  как  и
романы похождений, в роде Монте-Кристо; исторический  сюжет  служит  ему
только, по его собственному выражению, гвоздем, чтобы повесить  на  него
картину. Много зарабатывая, Д. еще больше  тратил;  он  то  строит  себе
великолепный замок Монте-Кристо, то должен скрываться от  кредиторов.  В
1847 г. он сделался директором "Theatre Historique", на  котором  ставил
много своих пьес; особенный успех имела "Chevalier de la Maison  Rouge",
из которой заимствована революционная песня 1848 г.:  "Mourons  pour  lа
patrie". После 1848 г. он издавал очень недолго жившую газету  "Mois"  и
вздумал заняться политикой, но  его  кандидатура  в  депутаты  не  имела
успеха.  В  1864  -  60  г.  он  был   редактором   "Le   Mousquetaire",
переименованном потом в "Monte-Christo". В своих мемуарах Д.  с  большой
откровенностью, доходящей до цинизма, рассказывает подробности о себе  и
о жизни своего сына, с которым он был в большой дружбе. Старость Д. была
печальная; он был очень стеснен в средствах, обременен долгами и  жил  в
уединении. См. Blaze  de  Bury,  "A.  Dumas";  Dubarry,  "4  celebrites"
(1874); Mirecourt, "Les Contemporains". A. de  Boissieu,  "Lettres  d'un
passant" (1869); Jules Janin, "A. D.".
   З. Венгерова.

   Дюма-сын (Alexandre Dumas fils)  сын  предыдущего,  знаменитый  франц.
драматург, член франц. акд.  Род.  в  1824  г.  Мать  его  была  простая
парижская работница, от которой Д. унаследовал любовь  к  аккуратному  и
спокойному образу жизни, так резко отличающую  его  от  чисто  цыганской
натуры отца. Разорвав связь с кроткой, непритязательной гризеткой Jenny,
Д. отец узаконил своего сына и дал ему хорошее воспитание. 18-ти лет  он
начал писать стихотворения в периодических изданиях; в 1847 г.  появился
его первый стихотворный сборник: "Peches de jeunesse"; за ним последовал
ряд мелких повестей и рассказов, на которых отчасти  отразилось  влияние
отца ("Aventures de  quatre  femmes  et  d'un  perroquet",  "Le  Docteur
Servans", "Cesarine", "Le  Roman  d'une  femme",  "Trois  hommes  forts"
etc.), а потом и более оригинальные романы и повести:  "Diane  de  Lys",
"Un paquet de lettres", "La dame aux perles", "Un cas de rupture" и  др.
Талант Д. сказался в полном объеме только  тогда,  когда  он  перешел  к
психологическим  драмам.  В  них  он   затрагивал   наболевшие   вопросы
общественной и семейной жизни и решал  их  по  своему,  со  смелостью  и
талантом, делавшими из каждой его пьесы общественное событие. Серию этих
блестящих драм "a these" открыла  "La  Dame  аuх  Саmelias"  (написанная
первоначально в виде романа), представленная впервые  на  сцене  в  1852
году,  после  упорной  борьбы  автора   с   цензурой,   не   допускавшей
представлений пьесы, как слишком безнравственной. В "Даме  с  камелиями"
Д. выступил защитником "погибших, но милых созданий" и сделал  из  своей
героини, Маргариты Готье, идеал любящей  до  самопожертвования  женщины,
стоящей несравненно выше  осуждающего  ее  света.  Прототипом  М.  Готье
послужила актриса Marie  Daplessis,  первая  исполнительница  "Dame  aux
Camelias" и других героинь Д. За первой драмой  последовали:  "Diane  de
Lys" (1851), "Demi-Monde"  (1855),  "Question  d'argent"  (1857),  "Fils
Natarel" (1858), "Pere Proaigue" (1859), "Ami des femmes"  (1864),  "Les
Idees de m-me Aubray" (1867), "Princesse Georges" (1871), "La  femme  de
Claude" (1873), "Monsieur Alphonse"  (1873),  "L'Etrangere"  (1876).  Во
многих из этих пьес Д. - не просто бытописатель и психолог,  исследующий
явления  душевной  жизни  своих  героев;  он  вместе  с  тем   моралист,
нападающий на предрассудки и устанавливающий свой кодекс нравственности.
Он занимается чисто практическими  вопросами  нравственности,  поднимает
вопросы о положении незаконнорожденных детей, о необходимости развода, о
свободном  браке,  о  святости  семьи,  о  роли  денег   в   современных
общественных отношениях, и т.д. Своей блестящей защитой того или другого
принципа  Д.  несомненно  придает  большой  интерес  своим  пьесам;   но
предвзятая мысль, с которой  он  приступает  к  своим  сюжетам,  вредить
иногда эстетической стороне  его  драм.  Они  остаются,  тем  не  менее,
серьезными  художественными   произведениями,   благодаря   неподдельной
искренности автора и некоторым истинно поэтическим,  глубоко  задуманным
фигурам - Маргариты Готье, Магсеline Delaunay и др. Издав собрание своих
драм (1868 - 1879), с предисловиями, ярко  подчеркивающими  их  основные
мысли, Д. продолжал писать для сцены.  Из  его  новейших  пьес  наиболее
известны: "Princesse de Bagdad" (1881),  "Denise"  (1885),  "Francillon"
(1887); кроме того, он написал "Comtesse  Romani",  в  сотрудничестве  с
Фульдом (под общим псевдонимом G. de Jalin); "Les Danicheff"
   - с П. Корвином (подписана P. Nevsky). Задетые им в драмах социальные
вопросы  Д.  разрабатывал  также  в  романах  ("Affaire  Clemenceau")  и
полемических брошюрах. Из последних особенно известны "L'homme-femmine",
"La Question du divorce"; "Recherche de la paternite" и др.
   З. Венгерова.
   Дюма (Jean Baptiste A. Dumas)  - французский химик (1800 - 84, Д.  был
в  молодости  аптекарем  в  Женеве.  Знакомство  с  Пикте,   Декандолем,
Деларивом и др. учеными побудило  его  к  научной  деятельности.  Умелое
участие в химико-физиологических  исследованиях  Прево  обратило  на  Д.
особенное внимание  его  ученых  друзей.  По  совету  А.  Гумбольдта  Д.
отправился в 1823 г. в Париж, где нашел сочувственный прием  со  стороны
выдающихся  химиков.  В  Париже  Д.  скоро  устроился,   получив   место
репетитора, а после и профессора  химии  в  Атенее  (Athenee),  в  Ecole
centrale  des  arts  et  manufactures  в  в  Сорбонне.  Лекции  Д.  были
замечательно  увлекательны.  В  1832  г.   Д.   основал   свою   частную
лабораторию,  где  и  работал  со  своими   многочисленными   учениками,
соперничая в создании школы химиков с  знаменитым  Либихом.  С  1843  г.
общественная деятельность часто отрывала Д. от кафедры  и  лабораторного
стола. Ему приходилось участвовать в работах по снабжению водой  Парижа,
в борьбе с болезнью шелковичного червя, с филлоксерой и  пр.  С  1849  -
1852 г. Д. был министром земледелия и торговли. С 1868 г.  на  Д.  легли
еще новые обязанности: он был избран непременным секретарем  акд.  наук,
членом которой он был  уже  давно.  Своими  трудами  Д.  оказал  большое
влияние на ход развития органич. химии. Исходя из известного Гей-Люссаку
и др. факта, что хлор может становиться в химич.  соединениях  на  место
водорода, Д. исследовал целый ряд случаев такого замещения (болотный газ
- хлороформ, альдегид - хлорал,  уксусная  -  трихлоруксусная  кислота).
Опираясь на эти исследования, Д. создал учение о металепсии  (замещении)
и теорию типов химич. соединений. Несмотря на ожесточенное сопротивление
Берцелиуса и Либиха, теория типов Д., одержала верх  над  дуалистической
теорией и теорией радикалов и тем проложила путь  современным  унитарным
воззрениям. Д. установил понятие о гомологии органич.  соединений,  чему
способствовали его работы с Пелиго над древесным (метиловым)  спиртом  и
над  эталем,  гомологами  винного  спирта.  Д.  первый  получил  нитрилы
органич. кислот непосредственным отнятием  воды  при  помощи  фосфорного
ангидрида из аммонийных солей этих кислот. Д. принимал участие в решении
вопроса о величине атомных весов элементов, производя вместе  со  Стасом
точнейшие  определения  атомного  веса  кислорода,  углерода,  хлора   и
кальция. Д. был замечательным химиком-аналитиком;  как  классич.  пример
анализов можно привести определения состава воздуха, произведенные Д.  и
Буссенго.  Предложенный  Д.  способ   определения   азота   в   органич.
соединениях получил всеобщее распространение, равно  как  и  его  способ
определения плотности пара. Кроме многочисленных мемуаров,  напечатанных
в Comptes reudus и  в  Annales  de  Chimie  et  de  physique  (одним  из
издателей которых Д. был  с.  1840  г.)  Д.  написал  следующие  сочин.:
"Traite  de  chimie  appliquee  aux  arts"  (1828)  -  курс  технологии,
служивший образцом многим позднейшим сочинениям этого рода; "Lecons  sur
la philosophic chimique" (1837), где он излагает историю развить  химич.
теорий; особенною известностью  и  распространением  пользовалась  книга
"Essai de statique chimique des etres  organises"  (вмести  с  Буссенго,
1841), в которой жизнь животных и растений, обмен и круговорот веществ в
природе рассматриваются с химич. точки зрения. Следует упомянуть также о
многочисленных  некрологахречах,  посвященных  памяти  Пелуза,   Балара,
Реньо, Фарадея и др.  Под  редакцией  Д.  было  издано  полное  собрание
сочинений Лавуазье. Биографию Д. см. А. В.  Гофман  в  "Ber.  des  Deut.
Chem. Gesel.".
   В.Я.
   Дюнан (Жан Анри Dunant)  швейцар. филантроп и путешественник.  Род.  в
1828  г.;  пользуется  широкой  известностью  как  ревностный   поборник
международного   соглашения   в   попечении   о   раненых,   получившего
осуществление в Женевской конвенции. Соч. Д.: "Un souvenir de Solferino"
(5 изд. 1871),  "Fraternite  et  charite  internationales  en  temps  de
guerre" (изд. 1864), "L' empire romain reconstitue" (1859), "La  regence
de Tunis" (1858), "L'esclavage chez les muslmans et  aux  Etats-Unis  de
l'Ameriqne" (1863), "La renovation de l'Orient" (1865) и др.
   Дюрер (Альбрехт Durer), знаменитый немецкий живописец и  гравер,  сын
золотых дел мастера, родился в Нюрнберге, 21 мая 1471 г. До 15-тилетнего
возраста обучался у своего отца его ремеслу,  а  с  этой  поры  поступил
учеником к  художнику  франкской  школы  М.  Вольгемуту,  у  которого  и
занимался до 1490 г., после чего пустился путешествовать. В  эту  первую
поездку Д. добрался, между прочим, и в Венецию,  как  то  подтверждается
его рисунками  за  эту  пору,  носящими  явные  следы  влияния  на  него
итальянских мастеров. Возвратившись через  четыре  года  на  родину,  Д.
женился. Неустанно работая, он  старался  расширить  несколько  узкий  и
ремесленный  кругозор  тогдашних   немецких   художников.   Находясь   в
постоянном общении  с  нюрнбергскими  гуманистами,  в  тесных  дружеских
отношениях с знаменитым Пиркгеймером и в родстве с известным  типографом
Кобургером, он получал достаточно умственной пищи, чтобы  перерабатывать
ее в те  духовные,  полные  глубокого  содержания,  образы,  которые  мы
встречаем в его гравюрах на дереве и на меди и в рисунках этого времени.
Он открыл  в  Нюрнберге  собственную  мастерскую  и,  пользуясь  отчасти
помощью  учеников,  исполнил  здесь  значительное  количество   алтарных
образов, каковы напр.: "Оплакивание Христа" (1500, в мюнх.  Пинакотеке),
триптих  для  Виттенберга  (1501,  в   Дрездене),   "Распятие"   (1502),
Паумгертнеровский алтарный образ (в мюнх. Пинакотеке)  и  др.  В  то  же
время он написал портреты: свой собственный (1498, в  Мадриде),  Тухерна
(1499, в  Касселе),  Осв.  Кремля  (в  мюнх.  Пинакотеке)  и  др.  После
вторичного путешествия в Италию, не произведшего большой перемены в  уже
окрепших германских идеалах и вкусе молодого художника, наступили для Д.
годы, наиболее богатые творчеством. К этому времени относятся его лучшие
живописные произведения: "Адам и Ева", отличающееся свободою, живостью и
пластичностью; "Мученическая кончина 10000" (1508, в Вене); Геллеровская
алтарная икона (1509, Франкф. на М.),  хотя  и  сильно  пострадавшая  от
времени,  но  сохранившая  печать  строгой  обдуманности,   естественной
простоты и  драматизма,  Образ  всех  святых  (1511,  в  Вене),  отлично
сохранившийся  и  замечательный  глубокомысленным   и   прочувствованным
исполнением отдельных фигур, и общим своим  впечатлением  и  гармоничным
колоритом, выдержанным в нежном золотистом свете; Мадонна  с  лилией  (в
Праге) и Мадонна с разрезанной грушей (в Вене) Д. собрал в одно  издание
свои гравюры и опытами  новых  приемов  гравирования  произвел  коренной
переворот в этой отрасли искусства. В 1512 г. он работал для  императора
Максимилиана, который заставил гор. Нюрнберг платить художнику с 1515 г.
по 100 гульд. в год, а в 1518 г. послал  его  на  рейхстаг  в  Аугсбург.
Путешествие  Д.  по  Нидерландам  в  1521  -  1522  гг.  было  для  него
непрерывным рядом торжеств; везде, где он ни останавливался, его ожидали
почести и предложения остаться в этом месте на продолжительный срок. Оно
дало  новый  толчок  его  деятельности,  как  живописца.  Находящиеся  в
мюнхенской пинакотеке  и  первоначально  подаренные  им  своему  родному
городу, т. наз. "Четыре Апостола", написанные на двух  узких  и  высоких
досках, могут быть причислены в  лучшим  работам,  вышедшим  в  1526  г.
из-под его кисти. В них выказал он все свое теоретическое знание  и  все
уменье, приобретенное долгими  годами.  По  старинному  преданию,  кроме
задачи художественной, он хотел решить здесь и  психологическую  задачу,
представив   характеристические   особенности   четырех   темпераментов"
(картина известна  также  под  этим  именем).  Из  портретов  Д.,  сверх
поименованных выше, назовем: императора Максимилиана (1519, в Вене),  М.
Вольгемута  (1516,  в  Мюнхене),  Ганса  Имгофа   (1523,   в   Мадриде),
Клебергера, Муффеля, Гольцшуера, Фуггера и др. По возвращении  своем  на
родину, художник неутомимо работал до самой смерти, которая произошла  в
Антверпене 6-го апреля 1528  г.  Все  богатство  творческой  фантазии  и
обилие мысли Дюрера открывается нам в его рисунках и  гравюрах.  Первые,
начиная с легких  набросков  карандашом  и  пером,  и  кончая  тщательно
исполненными акварелями, имеются в берлинском музее (напр.  "Мельница"),
в Вене ("Костюмы" и "Страсти Господни"), Лондоне, Мюнхене  ("Молитвенник
импер. Максимилиана"), Брауншвейге, Бремене и др. местах. Значение Д.  в
искусстве гравирования - громадно. Он внес в технику гравюры на  дереве,
ограничивавшейся до него почти одним очерком, который потом  подвергался
раскраске,  новые  приемы,  давшие  возможность  получать  оттиски,   не
нуждающиеся  в  иллюминовке.  Главнейшие  из  его  гравюр   на   дереве:
"Апокалипсис" (1498, 16 листов),  большие  "Страсти  Господни"  (1500  -
1610, 12 лист.), "Житие Богоматери" (1504 - 1505, 20 л.), малые "Страсти
Господни (1509 - 1510, 37 д.), "Триумфальные ворота импер. Максимилиана"
(1515, огромный лист, величиною около 3 м в квадрате,  печатанный  с  92
отдельных  досок);  между  отдельными  листами:  "Св.  Троица"   (1511),
"Купанье мужчин" я др..  Гравюры  Д.  на  меди,  точно  так  же,  как  и
ксилографические, отличаются разнообразием и  глубиною  мысли,  светлым,
ясным настроением, отражением всестороннего  таланта  и  неиссякаемостью
фантазии.   Соединяя   в   своих   произведениях   приемы   гравирования
грабштихелем  и  иглою,  он  довел  их  технику   до   высокой   степени
совершенства, и мелкий серебристый тон  его  гравюр  и  тонкость  работы
затмили все, созданное в этом роде до его появления. До нас дошло больше
100  его  гравюр  на  меди.  Назовем  некоторые,  лучшие  из  их  числа:
"Богоматерь"  (1511  и  1518),  "Б.  с  грушей",   "Б.   с   Младенцем",
"Меланхолия"  (1514),  "Рыцарь,  смерть  и  дьявол"  (1518),   Портреты:
кардинала  Альбрехта  Бранденбургского,  курфюрста   Фридриха   Мудрого,
Вилибальда Паркгеймера,  Меланхтона,  Эразма  Роттердамского  и  др.  Д.
оказал  немаловажную  пользу  искусству  и  как  писатель-теоретик.  Его
"Underwegsung der messung, mit zirckel and richtscheydt, in Linien ebnen
und gantzen  corpore"  (Нюрнб.  1526)  дает  прекрасные  наставления  по
перспективе.  "Von  der  menschlicher  Proportion  еtс"  (Нюрнб.  1528),
сочинение по  фортификации  и  многие  другие  сочинения,  оставшиеся  в
рукописях, имели, в свое время, большое значение. В  своих  трактатах  о
живописи  Д.  старается  свести  рисунок  к   известным   математическим
принципам.  Значение  Д.  не  ограничивается,   однако,   художественною
областью.  Его  гуманная,  строго  нравственная  личность,  его  датская
наивность, высокое благородство его идеалов, не только  отражавшихся  во
всем им созданном, но и  подтверждаемые  свидетельством  его  знаменитых
друзей и  современников,  Пиркгеймера,  Меланхтона  и  Камерария,  столь
сильно влияли облагораживающим и воспитывающим образом на  человечество,
что  Д.  можно  причислить  к  крупнейшим  личностям,   способствовавшим
прогрессу и носившим в себе высоте культурные идеалы. Heller, "Das Leben
u. die Werke A. D-s (Лпц. 1831); F. Campe, "Reliquien  von  D."  (Нюрнб.
1828); von Eye, "Leben u. Wirken A. D-s" (Нёрдл. 1860); A. v. Lahn, "D's
Kunstlehre u. sein Verhaltniss zu Renaissance"  (Лпц.  1866);  Thausing,
"D., Geschichte seines Lebens u. seiner Kunst"  (Лпц.  1876);  Ephrussi,
"Albert D. et ses dessins" (Пар. 1882); A. Leitschuh, "D-s Tagebuch  der
Reise in die Niederlande" (Лпц. 1883); Kaufmann, "A. D."  (Фрейбург  in.
Bv. 1887); Burckhardt, "A. D's  Aufeiithalt  in  Basel"  (Мюнх.  и  Лпц.
1892); Springer, "A. D." (Берл. 1892).
   А. Н-в.
   Дюссельдорф (Dusseldorf)  - гор. в прусск.  Рейнской  пров.  на  прав.
берегу Рейна, при впадении реки Дюссельбах. 144642 жит. (1890).  Церковь
с гробницами герцогов Юлих и Берг;  бронзовая  конная  статуя  курфюрста
Иоанна  Вильгельма,  которому  Д.  обязан  своим  цветущим   состоянием;
мраморная статуя того же герцога. На месте старого  замка,  разрушенного
фр.  бомбардировкой   1795   г.,   художественнопромышленная   школа   и
исторический музей. Академия живописи, основанная в 1767  г.,  Картинная
галерея Д., основанная в 1690 г. перенесена в 1805 г.  в  Мюнхен;  в  Д.
академии  художеств  осталась   только   драгоценная   коллекция   14500
оригинальных рисунков и 24000 гравюр на меди и гипсовых  слепков.  Вновь
основанная городская картинная галерея состоит из картин дюссельдорфской
школы   (Лессинг,   Ахенбах,   Кнаусс   и   др.).   Много   учебных    и
благотворительных заведений, библиотека в 50000 т., сады ботанический  и
зоологический.  Железная  промышленность,  обойное  производство,  фабр.
табака, химических продуктов, кожевенные заводы  и  пр.  В  окрестностях
разведение овацией в обширных размерах; славится  Дюссельдорф,  горчица.
Большая экспедиционная торговля и судоходство по Рейну. Свободная с 1829
г., гавань Д. -  одна  из  наиболее  посещаемых  на  Рейне.  Близ  Д.  -
Дюссельталь, учреждение для покинутых  детей.  Историческую  известность
имеет сад  Якоби,  где  философ  этого  имени  принимал  Гете,  Виланда,
Гердера; сад принадлежит теперь обществу художников. Д. стал  городом  в
1288 г.
   Дягиль . Под этим именем подразумевается несколько различных  растений
из  сем.  Зонтичных,  а  именно:  Antbriscus  разных  видов,  борщи  или
борщевики  (Heracleum),  но  чаще  всего  Angelica.  Дягельник,  дягель,
дяглица,  дудел,   дудник,   дудка   (волчья   и   луговая),   подраница
(Архангельской) (Angelica Archangelica L.). Корни Д. (radix  Angeliceae)
употребляются для спиртовой настойки и,  в  молодости,  для  варенья,  а
"беленные" стебли - в пищу, как приправа кушаний; в  Англии  их  едят  с
честерским сыром. С этою целью белят Д. высоким  окачиванием  землею  во
время роста, и срезывают с него побеги  в  4  -  6  верш.  Не  срезанные
растения приносят изобильно  семена,  которые,  спадая,  густо  засевают
почву.
   С.
   Дятлы (Pici)  - отряд птиц, прежде  причислявшихся  к  лазающим.  Клюв
прямой, длинный, долотообразный, без восковицы;  язык  тонкий  и  далеко
выдвигающийся; кроющие перья крыла коротки; маховых первого  порядка  10
(первое мало); два пальца направлены вперед, два назад;  когти  большие;
плюсна покрыта спереди рядом поперечных щитков, сзади сетчатой кожей или
длинными роговыми  пластинками;  рулевых  перьев  12,  крайние  коротки.
Подъязычная кость чрезвычайно развита, рога ее окружают череп и  доходят
до основания клюва; с помощью особых мускулов они далеко выдвигают  язык
изо рта.  Распространены  по  всему  земному  шару,  кроме  Австралии  и
Мадагаскара; особенно обильны в неотропической и индейской областях (см.
геогр. распространение животн.). Всего известно более  350  видов  (1891
г.). Почти все  -  лесные  птицы;  отлично  лазают,  по  земле  движутся
неуклюжими прыжками; питаются преимущественно насекомыми; некоторые едят
также ягоды и семена. Гнездятся  в  полостях  стволов  деревьев;  птенцы
слабы и неразвиты. Кроме сем. вертишеек и мягкохвостых Д.  (Picumnidae),
сюда принадлежат настоящие Д. (Picidae) отличающиеся:  многогранным,  на
конце долотообразным, клювом, который редко бывает короче  головы  (рис.
4); языком, спереди заостренным и снабженным обращенными назад остриями,
а в задней части - гибким  и  цилиндрическим;  средней  длины  крыльями;
клиновидным хвостом из очень жестких, на  концах  растрепанных,  перьев.
Известно около 300 видов, распространенных там же, где и весь отряд. Все
   - лесные птицы, лазающие всегда по стволам  снизу  вверх,  подпираясь
хвостом; летают низко и обыкновенно  на  короткие  расстояния.  Питаются
главным образом насекомыми и их личинками, которых добывают, долбя  кору
и древесину и всасывая в проточенные насекомыми ходы свой  необыкновенно
подвижный и гибкий язык; некоторые питаются также  ягодами  и  семенами;
так, наш большой пестрый Д. очень любит семена хвойных дерев и  добывает
их, защемляя зрелые шишки в отверстия в стволах деревьев и  разбивая  их
клювом. Дятлы считаются  чрезвычайно  полезными  лесными  птицами,  хотя
некоторые исследователи  считают  их  вредными,  преувеличивая  значение
повреждений деревьев, истребления семян хвойных деревьев и полезных  для
леса муравьев. Д. - оседлые или кочующие птицы, живущие  обыкновенно  по
одиночке и вне периода размножения лишь  иногда  собирающиеся  в  стада.
Самец в период спаривания издает своеобразный  трещащий  звук,  барабаня
клювом по сухой ветке или сильно ударяя по ней и приставляя к ней  затем
свой клюв. Гнездятся в  полостях,  выдолбленных  ими  самими  в  стволах
деревьев; самка кладет 3 - 8 белых блестящих яиц и насиживает их  вместе
с самцом; подстилкой для яиц  служат  щепки.  В  Петербургской  губернии
высиживание в мае. В таких же пустотах Д. ночуют. Д.  подразделяются  на
несколько  родов.  Самый  крупный  вид  -  Д.  королевский   (Picus   s.
Campephilus principalis, рис. 3),  блестящего  черного  цвета  с  белыми
полосами и красными висками, хохлом на затылке и  верхней  части  шеи  у
самца; у самки хохол черный; длина равна 55 см.  Центральная  Америка  и
южная часть Сев. Америки. У нас водятся: 1) Черный Д. или  желна  (Picus
s. Dryocopus martius) черного цвета; у самца темя  и  затылок,  у  самки
только затылок красного цвета; длина 48 см. (Европа и Азия до  северного
склона Гималаев). Предпочитает  хвойные  леса.  2)  Большой  пестрый  Д.
(Picus s. Dendrocopus major); темя, спина, надхвостье и полоски,  идущие
вниз от углов рта, черные; подхвостье карминно-красное, остальные  части
и 5 полос на крыльях белые. У самцов затылок красный, у самки черный,  у
молодых вся верхняя часть головы красная; длина равна 24 см. Вся Европа,
Сибирь, Япония. Преимущественно в хвойных лесах. 3) Белоспинный  Д.  (P.
s. D. leuconotus); нижняя  часть  спины  и  надхвостье  белые;  брюхо  и
подхвостье розово-красные с черными продольными пятнами;  плечи  черные;
на крыле 6 белых полос;  самец  с  красной,  самка  с  черной  верхушкой
головы; длина 28 см. Северная и северо-восточная Европа и северная Азия.
Лиственные леса. 4)  Средний  пестрый  Д.  (P.  s.  D.  medius);  спина,
надхвостье и черные полоски, начинающиеся под ухом, черные; подхвостье и
часть брюха  розово-красные  с  черноватыми  продольными  пятнами;  темя
карминно-красное (у самца красный цвет простирается дальние), плечи и  6
полос на крыльях белые; длина 21 см. Европа, особенно лиственные леса. У
нас встречается лишь в западных губерниях. 5) Малый пестрый Д. (P. s. D.
minor); середина спины с черными  и  белыми  полосками;  нижняя  сторона
белая с черными продольными пятнами; крылья  с  5  белыми  полосками;  у
самца красное, у самки белое пятно на  макушке;  длина  16  см.  сев.  и
средняя Европа и Сибирь и северо-восточная Африка; лиственные  леса.  6)
Трехпалый Д. (Picus  s.  Apternus  s.  Picoides  tridactyhus);  оперение
представляет смесь белого и черного цветов; темя у самца желтое, у самки
серебристо-белое; три пальца; длина 18 см. Северная  и  северо-восточная
Европа и высокие горы южной и  средней  и  вся  Азия  до  Тянь-Шаня.  7)
Зеленый Д.  (Picus  viridis),  сверху  яркого  оливково-зеленого,  снизу
желтозеленого цвета; темя, а у самца и пятнышка на черных полосках углов
рта красные; длина 31 см. Европа (кроме Испании) и  Персия;  на  востоке
становится реже; предпочитает не сплошные леса. 8) Седой Д. (P. canus s.
viridicanus); голова серая, лишь у самца красное пятно  на  лбу;  сверху
оливково-зеленого, снизу зеленовато-серого цвета; длина 30  см.  Водится
во всей Европе, кроме Великобритании, и во всей Сибири.

А   Б   В   Г   [Д]   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   У   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Щ   Э   Ю   Я  

Другие издания рубрики: справочники, энциклопедии, для дома и семьи, статьи, учеба
Оставить комментарий по этой книге

Страница:  [1]