Увертюра (о ouvrir - открывать)  - музыкальное оркестровое  сочинение,
служащее началом или вступлением оперы или концерта. Форма У. постепенно
и долго развивалась.  Старейшая  У.  относится  к  1607  г.  Это  -  род
интродукции,  которую  Монтеверде  приписал  к  своей   опере   "Орфей".
Отличаясь простейшей формой, эта У. была так коротка, что ее играли  три
раза подряд. На некоторое развитие формы У. обратил внимание французский
композитор Люлли, но его У. не  были  обширны,  так  напр.  У.  к  опере
"Армида"  (1687)  заключала  в  себе  тридцать  два  такта.  Форма   так
называемой французской У. Люлли состояла из двух частей: Grave и Allegro
преимущественно фугированного.  Иногда  после  Allegro  следовало  опять
Grave. Эта форма перешла в Италию, но при Александре Скарлатти в  Италии
сложилась форма самостоятельной У.  или  так  называемой  симфонии.  Она
состояла из Allegro, Andante и Allegro (повторение первого).  Гендель  в
своих ораториях расширил формы У., введя в нее три различные темы. Но  в
некоторых ораториях, как напр. в "Мессии", он придерживался  французской
формы У., т. е. составляя ее из Grave и следующие за ней фуги  в  скором
темпе. Еще большее внимание обратил на форму У. Глюк.  Полного  расцвета
достигает эта форма при Моцарте и Бетховене, у которых она облекается  в
ясную форму сонаты или сонатины. Но не всегда  они  придерживались  этих
форм в У., напр., У. к опере "Волшебная флейта" Моцарта и "Zur Weihe des
Hauses" op. 124 Бетховена написаны в форме свободной фуги. У.  "Афинские
развалины"  Бетховена   написана   в   форме   рондо.   Отступления   от
установившейся  позднейшей  формы  У.  встречаются   преимущественно   у
итальянских композиторов, напр. У. "Вильгельм Телль" Россини состоит  из
четырех самостоятельных частей (медленной, скорой, медленной и быстрой),
содержание которых рисует сюжет оперы,  хотя  темы  не  взяты  из  самой
оперы. Многие У. к операм содержат темы, взятые из самих опер, но есть и
такие, которые написаны самостоятельно и имеют  связь  только  в  смысле
настроения. Образцовыми У. могут  считаться  следующие:  к  "Дон  Жуану"
Моцарта,  "Эгмонту"  и  "Фиделио"  Бетховена,   "Геновеве"   Шумана,   к
"Руслану", "Жизнь за Царя" Глинки, "Ромео и Джульетта"  Чайковского,  У.
Мендельсона,  Вагнера,  Рубинштейна,  Шуберта  и  пр.  Существуют  У.  в
качестве самостоятельных симфонических  произведений  -  не  оперные,  а
концертные. В них  форма  шире,  в  особенности  в  смысле  тематической
разработки. Сонатная форма У. отличается от той же  формы  первой  части
симфонии тем, что в ней нет повторения первого отдела и что тематическая
разработка более сжата. Не следует смешивать У. со вступлением к  опере,
так как последняя не имеет установившейся формы.
   Д. С.
    Углич  - уездн. гор. Ярославской губ.;  расположен  по  обоим  берегам
Волги, преимущественно по правому; на левом не более 150  домов.  Ширина
Волги здесь 100 саж.; переправа производится  паромами.  Берега  крутые,
местность холмистая, весьма красивая и здоровая.  С  трех  сторон  город
окружен хвойным лесом. Жит. 9964. Церквей 24, монастырей 2.  Зданий  384
камен. и 1038  деревян.  Бывший  княжеский  двор,  теперь  площадь  с  3
церквами, 2 колокольнями, присутственными  местами  и  городским  садом.
Главную историческую достопримечательность представляет дворец  царевича
Димитрия,  построенный  кн.  Андреем   Васильевичем   около   1462   г.,
реставрированный в 1890 - 92 гг.  и  обращенный  в  музей.  Близ  дворца
церковь царевича Димитрия,  что  на  Крови.  Здесь  же  стоит  "ссыльный
колокол"; на нем вычеканена надпись: "Сей  колокол,  в  который  били  в
набат при убиении благоверного царевича Димитрия 1593  году  прислан  из
гор. Углича в Сибирь в ссылку во град Тобольск к  церкви  всемилостивого
Спаса, что на торгу, а потом на софийской колокольне был часобитной весу
в нем 19 пд.". Городской Преображенский собор, первоначально деревянный,
построен в ХIII столетии кн. Романом Святым; нынешний каменный  сооружен
в царствование Петра  I.  В  соборе  2  серебряные  гробницы:  в  первой
покоятся мощи  св.  кн.  Романа,  а  во  второй  лежит  покров  царевича
Димитрия, вынутый из его гроба при открытии его  мощей.  В  Алексеевском
м-ре - древняя церковь прекрасной архитектуры  XV  в.;  в  Богоявленском
женском - остатки крепости с древними чугунными  пушками  и  пищалями  и
развалины обширных кожевенных заводов.
   - Учебные заведения: дух. учил., женск. прогимназия,  гор.  трехклас.
учил., 2 начальных и 5 црк. прих. школ. Благотворительных учреждений 12.
3 больницы на 71 кровать, врачей 6, фельдшеров 7, акушерок 7.  Фабрик  и
заводов 33 с производством на 776430 руб.,  при  559  рабоч.  Главная  -
писчебумажная "Копании угличской  писчебумажной  фабрики"  (410  рабоч.,
производство на 698000 р.). Торговля незначительна. В навигацию 1899  г.
к  У.  прибыло  150  судов,  отправлено  415  суд.  Плотов  прибыло  20,
отправлено 80. Грузов прибыло 654000 пд. на 415  тыс.  руб.;  отправлено
444 тыс. пд.  на  439  тыс.  руб.  Торгово-промышленных  заведений  313.
Торговые обороты - 2  млн.  Две  ярмарки,  базары  три  раза  в  неделю.
Городской общ. банк. Из промыслов развиты шитье мешков для муки, вязанье
крестьянских  чулок,  постройка  мелких  судов,  колбасное  производство
(известна "угличская  колбаса"),  рыболовство.  Город  довольно  опрятно
содержится,   санитарное   состояние   его   удовлетворительно.   Городу
принадлежат 1926 дес. земли. Городские доходы за  1896  г.  40032  руб.,
расходы 41883 руб., в том числе на гор. управл. 7523 руб.  и  на  учебн.
зав. 3955 руб.

   История. У. один из древнейших городов России. Название  получил,  по
всей вероятности, от того, что Волга здесь делает угол. Местные летописи
подробно говорят о существовании У. во времена св.  Ольги.  Один  из  ее
родственников, боярин Ян, объезжая Русь, был в У. и, пленившись красотою
местности, построил себе здесь дом на крутом берегу Волги. До сих пор  в
городе существует местность (ныне  застроенная),  по  преданию  носившая
название "Яново поле". Первое положительное летописное  указание  на  У.
относится к 1148 г., когда, по поводу похода Изяслава с новгородцами  на
кн. суздальского Юрия  Всеволодовича,  летописец  говорит:  "Придоста  к
Кенятину и начаста городы его (Юрия)  жечи  и  села...  обапол  Волгы  и
поидоста оттоле на Углече поле, и оттуда на устье  Мологи".  В  ХIII-XIV
вв. У. являлся главным городом угличского удельного  княжества,  которым
преемственно владели  23  князя.  Двое  из  них,  Роман  Владимирович  и
Димитрий Иоаннович, причислены церковью  к  лику  святых.  До  разорения
поляками У., по словам летописцев, занимал пространство до  25  верст  в
окружности, имел 3 собора, 150 приход, церквей, 12 монастырей, до  17000
тяглых дворов и около 40000 жит. По писцовым книгам (1674), У. стоял  на
прав. берегу Волги и разделялся на 3 части: крепость или  княжий  город,
земляной или  собственно  город  и  стрелецкая  слободы.  Крепость  была
рубленая в 2 стены из тесаного  соснового  леса,  покрыта  тесом;  около
стены был ров, глубиной в 8 саж. и такой же ширины. О разорении У.  Яном
Сапегою в супоньевской летописи говорится:  "Зде  умыслих  изчести  всех
убиенных окаянными папистами: во граде У.  бысть  убито  разнаго  звания
20000 чел.; священников, диаконов и  церковнослужителей,  по  исчислении
церквей, до 500 чел.; сожжено и истреблено 10  мужских  монастырей  и  2
женских, а в оных 2 архимандрита, 8 игуменов и 2 игуменьи, монахов  500,
дев чистых и жен более 500. Церквей  разорено  и  сожжено  150,  мирских
домов  до  12000.  Всего  же,  по   исчислению   убиенных,   повешенных,
потопленных  и  прочими  смертями  умученных,  всякого  звания,  пола  и
возраста до 40000, им же всем за веру Христову  умершим  подаст  Господь
вечную память и покой".  По  мнению  местного  историка  Ф.  Кисселя,  в
летописи говорится не об одном городе, а считаются церкви  и  жители  во
всем угличском княжестве, именно при царевиче Димитрии. После  разорения
У. поправлялся крайне медленно, страдая от сильных пожаров и от  моровой
язвы. В  1777  г.  назначен  уездн.  гор.  Ярославского  наместничества,
переименованного в 1796 г. в губернию.
   С. Ш.
    Угревые или угри  (Anguillidae  s.  Muraenidae)  -  семейство  рыб  из
отверстопузырных  (Physostomi).  Тело  вытянутое,   цилиндрическое   или
лентовидное,  голое  или  с  зачаточными   (рудиментарными)   чешуйками.
Заднепроходное отверстие лежит далеко от головы. Брюшных плавников  нет,
непарные, если имеются, могут  быть  слиты  между  собою  или  разделены
выдающимся концом  хвоста.  Боковые  части  верхней  челюсти  образованы
несущими зубы  верхнечелюстными  костями,  средняя  -  более  или  менее
слитыми с сошником и решетчатой костью межчелюстными. Плечевой  пояс  не
прикреплен к голове. Желудок  со  слепым  мешком,  но  без  придатков  у
выхода. Половые органы без выводящих  протоков.  Многочисленные  роды  и
виды этого семейства водятся в  пресных,  солоноватых  и  соленых  водах
жаркого  и   умеренного   пояса.   Некоторые   представляют   типические
глубоководные формы, доходящие до 2 и  21/2  тыс.  саж.  глубины;  среди
глубоководных есть встречающиеся и в Южном Ледовитом ок. Некоторые формы
проходные. К числу оригинальных биологических особенностей некоторых  У.
относятся особые пелагические личиночные состояния, получившие  название
лептоцефалов (Leptocephali) или лептоцифалид. Это прозрачный лентовидные
или  более  цилиндрические  рыбки  (некоторые  до  10  дм.   длиною)   с
чрезвычайно  слабо  развитым   скелетом,   почти   без   всяких   следов
окостенения,  очень  слабо  развитой  мышечной   системой   и   обильным
образованием студенистой ткани. Их считают за ненормальных личинок. К У.
принадлежит между прочим род  собственно  угорь  (AguilIa),  к  которому
относится  угорь  обыкновенный   или   речной   (Aguilla   anguilla   s.
fluviatilis), морской угорь (Conger),  мурена  (Muraena).  В  ископаемом
состоянии известны угорь (Anguilla) из меловых отложений и другие роды.
   Н. Книпович.
   Угри - прыщи или  небольшие  нарывы,  производимые  в  коже  человека
угревыми клещами (Demodex folliculorum) или железницами.
    Удар  (le choc, la percussion, der Stoss). - Теория У. и соударения  в
механике основывается на том, что частичные  силы,  развивающиеся  между
соударяющимися  частями  тел,  принадлежат  к  числу   мгновенных   сил.
Мгновенные  силы  суть  такие,  которые  имеют  огромные  величины,   но
действуют в течение, незначительно малых промежутков  времени.  Импульсы
этих мгновенных  сил  имеют  конечные  величины  и  производят  заметные
изменения скоростей точек тела; время же действия  таких  сил  настолько
ничтожно,  что  тело  в  течение  его  не  успевает  получить   заметных
перемещений. Если два твердые тела столкнутся, так  что  в  общей  точке
прикосновения их поверхностей скорости этих точек имеют такие величины и
направления, при сохранении которых тела эти должны бы были войти одно в
другое,  то  в  месте   прикосновения   возникают   молекулярные   силы,
противодействующие такому взаимному  проницанию  тел.  Силы  эти  весьма
быстро возрастают  и  в  течение  весьма  короткого  промежутка  времени
изменяют скорости точек тела таким образом, что после окончания У.  тела
уже не нажимают одно на  другое  или  даже  взаимно  отбрасываются.  Для
пояснения рассмотрим взаимный У. двух шаров, один  из  которых,  имеющий
массу m1, неподвижен, другой же, масса которого m2,  ударяет  первый  со
скоростью V, направленною к центру первого шара. В  точке  прикосновения
развиваются молекулярные силы равные и прямо противоположные  и  имеющие
равные и прямо-противоположные импульсы. Разделим  У.  на  два  акта.  В
течение первого акта, шар m1 под влиянием приложенного к  нему  импульса
J, приобретает скорость v, а в то же время второй шар m2,  под  влиянием
приложенного к нему импульса (  -J),  теряет  скорость  (V-v),  так  что
скорости обоих шаров в конце первого акта равны между собою и  равны  v.
Так как изменения количеств движения равняются приложенным импульсам, то
для первого шара: m1v=J, а для второго шара: m2v-m2V=J. Отсюда  следует,
во-первых, что (m1+m2)v+m2V=0 и во-вторых, что (m1-m2)v+m2V=2J.
   Из этих равенств найдем, что скорость шаров v в  конце  первого  акта
равна и что величина импульса J за время первого акта равна:
   Если шары вполне не упруги, то У. этим и оканчивается; если  же  шары
частью упруги, то за первым актом У. следует второй, при котором импульс
равен Je, где e есть положительная  дробь  меньшая  единицы.  В  течение
этого акта скорость первого шара под влиянием импульса Je изменяется  от
величины v до некоторой величины v1 , так что: m1(v1-v)=-Je, а  скорость
второго шара под влиянием импульса (-Je) изменяется  от  величины  v  до
некоторой величины v2, так что m2(v2v)=-Je. Отсюда, имея уже величины  J
и v, получим:
   При полной упругости e=1.  Если  при  полной  упругости  массы  шаров
равны,  то  v1  равно  V,  а  v2  равно  нулю.  Величина  e   называется
коэффициентом  восстановления.  Ньютон,  на  основании   своих   опытов,
определил, что  коэффициент  восстановления  при  соударении  стекла  со
стеклом равен 15/16, а при соударении железа с железом - 5/9. Вопрос  об
У. твердых тел должен относиться к математической теории упругости. Хотя
экспериментальные исследования производились уже с  начала  семнадцатого
столетия,  напр.   Вреном,   Гюйгенсом,   Мариоттом   и   Ньютоном,   но
теоретические исследования начаты позднее,  а  именно  Рикатти,  Томасом
Юнгом и Пуассоном. Последний рассматривал продольное соударение  упругих
стержней. С 1823 г. Навье, а гораздо позднее,  в  начале  восьмидесятых.
годов, Себер и Гюгоньо, Буссинеск и в особенности С. Венан рассматривали
некоторые вопросы об. У. упругих тел падающими грузами  и  о  соударении
упругих стержней, но наиболее замечательная работа принадлежит Герцу.  В
92 томе "Журнала"  Крелля  (1881)  и  в  первом  томе  полного  собрания
сочинений этого талантливого ученого  находится  статья  под  заглавием:
"Ueber die Beruhrung fester elastischer Коrреr", а вслед за нею,  в  том
же томе собрания сочинений, еще и другая: "Ueber  die  Beruhrung  fester
elastischer  Korper  und  Uber  die  Harte".  В  обеих   статьях   автор
рассматривает вопрос о деформации  двух  изотропных  тел,  надавливаемых
одно на другое, так что деформация происходит только вблизи весьма малой
площадки взаимного нажатия тел. По мощью особых приемов  автор  находить
решения дифференциальных уравнений теории упругости и затем переходить к
рассмотрению   вопроса   об   У.   стальных   шаров   равного   радиуса,
сталкивающихся при относительной скорости v. Принимая за  единицу  длины
миллиметр,  за  единицу  времени  секунду,  за  единицу   давления   вес
килограмма и означив радиусы шаров  через  R,  Герц  получает  следующие
результаты:
   Радиус   площадки   нажатия   ............0,   002.    Rv2/5    (мм.)
Продолжительность  У.  ..................0,  000024  (сек.)   Наибольшее
полное давление .......0, 00025. R2v6/5 (кгр.)  Наибольшее  давление  на
квадратный миллиметр площадки. 29, 1. V2/5 Если радиусы шаров  равны  25
мм., а скорость 10 мм. в секунду, то радиус площадки нажатая будет  0,13
(мм.), продолжительность У. 0,00038  сек.,  полное  наибольшее  давление
2,47 кгр., давление на квадратный миллиметр площадки нажатия 73  кг.  на
кв. мм.
   Д. Б.
    Ударение  (лат. Ictus = удар, У.). - Под этим грамматическим  термином
разумеются разные оттенки силы и музыкальной высоты звука, наблюдаемые в
речи. Смотря по тому, рассматриваем ли  мы  эти  оттенки  внутри  одного
слога, или внутри целого слова, или, наконец, внутри целого предложения,
различают и разные виды ударений: У. слоговое (нем. Silbenaccent), У.  в
слове (Wortaccent) и У. в предложении (Satzaccent). Во всех  этих  видах
У. одна часть  слога,  слова  или  предложения  может  быть  выделена  и
отличена от других двумя способами: повышением голоса или его усилением.
При первом способе получается так наз. музыкальное  У.  (лат.  accentus,
перев. с греч. proswdia), которое получает также название хроматического
или тонического (у  немцев  musikalischer,  chromatischer  Accent).  При
втором способе, основанном на большей силе воздушного тока,  выдыхаемого
легкими, мы имеем так назыв. экспираторное  или  динамическое  У.  (нем.
Expiratorischer,  dynamischer  Accent),  которому  именно   и   отвечает
первоначальное понятие латинского термина ictus.  Наша  терминология  не
делает разницы между этими обоими видами У. и называет их  одинаково  У.
или акцентом, прибавляя только то или  другое  определение  (музыкальное
У., экспираторное У.). Оба вида У. имеются рядом во всех  языках.  Таких
языков,  которые  имели  бы  только  одно  экспираторное  У.  или   одно
музыкальное, не встречается; можно только говорить о большем или меньшем
преобладании одного типа У. над другим в  том  или  другом  языке.  Наше
русское  У.   имеет   преимущественно   экспираторный   характер,   хотя
музыкальные разницы в высоте между ударенным и неударенными слогами, или
между известными  словами  в  предложении,  не  чужды  и  нашему  языку.
Напротив, сербское У.
   -  преимущественно  музыкальное,  хотя  в  сербском  яз.  имеются   и
динамические отличия ударенных слогов от неударенных. Из индоевропейских
языков    преимущественно    экспираторное    У.    свойственно     было
древнеиталийским, кельтскому, германскому, армянскому,  преобладание  же
музыкального У. по разным соображениям может быть приписано санскриту  и
древнегреческому яз. В истории этих  языков  наблюдается  нередко  смена
одного преобладающего типа У. другим;  так,  напр.,  новогреческий  язык
обладает преимущественно экспираторным У., тогда  как  у  его  предка  -
древнегреческого - особенно развито было музыкальное У. Все  разницы  У.
имеют относительный характер и вполне независимы от абсолютной силы  или
высоты голоса во время речи. Известное слово или предложение может  быть
произнесено громко или тихо, с  высоким  тоном  голоса  или  низким,  но
относительные различия в силе или высоте между отдельными слогами  слова
или словами предложения будут соблюдаться при любой абсолютной силе  или
высоте голоса. Явление У. тесно связано и с различием слогов в отношении
долготы или краткости, т. е. с так назыв. количеством слогов, вследствие
чего нередко и рассматривается в  связи  с  последним.  Даже  в  языках,
утративших так наз. долгие гласные,  наблюдается  разница  в  количестве
слогов ударенных и неударенных. Так, в великорусском наречии, особенно в
произношении  образованного  класса,  основанном  главным   образом   на
московском говоре, наблюдается несомненное различие в количестве  слогов
ударенных и неударенных: гласный о в вин. ед. воду дольше, чем неясное а
в имен. ед. вада, а это последнее в свою очередь дольние совсем неясного
гласного ъ в форме въд'еноj(=водяной). Долгота гласных при У. в открытых
слогах имеется и в современном немецк. яз. (ср. Lage, Knabe, Leben, ohne
и т. д.), но в слогах неударенных она не наблюдается. В  индоевропейских
языках У.  является  главным  средством  образования  слогов,  слов  или
предложений. Только оно объединяет отдельные звуки в слоги,  слоги  -  в
слова, слова - в предложения. Обыкновенно различаются три ступени как  в
экспираторном, так и в музыкальном У.:  в  первом  -  главное  У.  (нем.
Haupton  или  Starkton),  побочное  У.  (Nebentoii)  и   отсутствие   У.
(неударенный звук, слог или неударенное слово =так назыв. энклитика, см.
нем. Schwachton, Unbentontheit); в музыкальном  У.  -  высокий  тон  или
высокое У. (нем. Hochton), средний тон или среднее  У.  (нем.  Mittelton
или Ebenton) и низкий тон или низкое У. (нем. Tiefton).  В  терминологии
современной лингвистической  литературы  наблюдается,  впрочем,  большая
пестрота  и  невыдержанность.  Так,  у  нем.  лингвистов  нередко  можно
встретить  термины  Hochton  и  Tiefton,  имеющие  очевидно  музыкальный
характер, и в применении к различиям экспираторного  У.  Те  или  другие
ученые, в силу индивидуальных особенностей и вкусов, вводят  свои  новые
термины для некоторых понятий, уже  определенных  и  выраженных  в  свое
время в соответствующих терминах. Это объясняется тем,  что  явления  У.
вообще и в историческом развитии индоевропейских языков только  начинают
разрабатываться научно. При более тонком анализе У.  можно  различать  и
промежуточные ступени, в роде более сильного и более  слабого  побочного
У.,  повышенного  или  пониженного  среднего  тона  и  т.  д.   Наконец,
различается У. свободное, могущее  стоять  на  разных  частях  слова,  и
неподвижное, закрепленное  за  известным  слогом.  Так,  индоевропейский
праязык обладал свободным У., которое перешло и  в  некоторые  отдельные
индоевропейские     языки     (санскрит,      древнеиранские      языки,
балтийско-славянский, прагерманский), впоследствии,  однако,  многое  из
этой  свободы  У.  утратившие.  Древнеиталийские   языки   и   греческий
претерпели ограничение первичной свободы У. посредством так наз. "закона
трех слогов", по которому У. могло стоять и на 3-м слоге от конца,  если
только второй слог от конца не был долог; в  этом  последнем  случае  У.
должно было переходить на долгий слог.  Из  литовских  языков  латышский
закрепил У. за начальным слогом слов, что сделали и отдельные германские
языки, а из славянских - чешский и лужицкий; из других славянских языков
польский получил У. на втором слоге  с  конца,  а  из  романских  языков
французский  заменил  сравнительное  разнообразие  латинского  У.   (уже
скованного законом трех слогов) неподвижным У. на конечном слоге  слова.
Из  славянских  языков  сохранили  свободное  У.  русский,   болгарский,
сербский, словинский, полабский и кашубский, а из балтийских - литовский
и древнепрусский. У литовско-славянских  языков  сохранилось  еще  очень
много  черт,  свойственных  У.  индоевропейского  праязыка.  В  слоговом
экспираторном У. наблюдаются следующие отношения: сколько бы ни  входило
звуков в состав известного слога, только один из них является  носителем
слогового У. и получает, поэтому, название слогового звука или  сонанта.
Такими сонантами могут быть и гласные, и согласные. Внутри одного  слога
напряжение экспиративного тока может быть не одинаково, но колебаться  в
разных  отношениях.  Момент  наибольшего  напряжения  немецкие  фонетики
называют вершиной слога (SiIbengipfel или Expirationsgipfel);  при  этом
можно различать главную и побочные вершины слога. Если последних в слоге
не наблюдается, то  он  получает  название  одновершинного  (eingipflige
Sylbe). В таких одновершинных слогах различают следующие  разновидности:
1) падающее или  ослабевающее  У.  (fallende  Betonung),  которое  можно
назвать также сильноначальным: главный напор экспиративного тока лежит в
начале слога (обозначается:  `),  2)  восходящее  (steigende  Betonung),
усиливающееся или сильноконечное У., когда с большей силой  произносится
последний звук слога (обозначение:') и, наконец,  3)  восходяще-падающее
(steigend-fallende Betonung), когда вершина  находится  посредине  слога
(обозначение: ^ ). В слогах "двухвершинных", при постепенном возрастании
силы экспиративного тока, начиная с начала слога, наблюдается некоторое,
в общем незначительное, ослабление ее перед самой  вершиной  слога  или,
наоборот, при постепенном ослаблении экспиративного тока  после  вершины
слога замечается  некоторое  незначительное  усиление  названного  тока.
Такое У. обозначается  обыкновенно  посредством  знака  ~  и  производит
нередко впечатление двусложности, почему в метрике нередко такие слоги и
считаются за два слога. Подобное явление свойственно,  напр.,  ведийской
метрите, где такие формы, как вин. ед. dyam,  считаются  за  двусложные.
При   музыкальном   слоговом   У.   наблюдаются   три   главные   формы,
комбинирующиеся друг с другом в разных сочетаниях:  1)  ровный  тон,  2)
восходящий или повышающийся тон и  3)  падающий  или  понижающийся  тон.
Различные   комбинации    этих    форм    -    восходяще-падающее    У.,
падающе-восходящее  или   восходяще-ровное.   При   этом   высота   тона
распределяется не только на гласные или  сонанты  слога,  но  и  на  все
звонкие звуки, входящие в его состав. Образчики подобного У.  имеются  в
сербском языке при долгих гласных: восходящее У. в  глава,  сабор,  вино
(как бы глаава, виино), нисходящее в тело,  глад,  пир  (как  бы  теело,
глаад, пиир). Названия разных видов греческого акцента также восходят  к
подобным различиям: греческое "острое" У.  (греч.  oxeia,  лат.  acutus)
было  восходящим  музыкальным  акцентом;  греческое  "тупое"  У.  (греч.
bareia,   лат.   gravis,   собственно   =   тяжелое,   низкое)    просто
свидетельствовало об отсутствии высокого тона  и  никакого  специального
рода  У.  не  обозначало;  напротив,  так  назыв.  "облеченное"   (греч.
perispwmenh,  лат.   circumflexus)   имело   скорее   восходяще-падающий
характер. Особенно развито музыкальное или тоническое У. в  китайском  и
родственных  ему  языках,  где,  благодаря  разным  формам   тонического
акцента, один и тот же слог получает  разное  значение.  Музыкальным  У.
обладают также литовский и  шведский  языки.  Литовский  имеет,  подобно
сербскому, восходящие и нисходящие слоги, напр. в  лит.  varpa=колос  У.
лежит на гласном а и  падает  к  концу  слога  var-;  напротив,  в  лит.
varpas=колокол, У. повышается к концу слога var- вершина его  приходится
на согласный  r.  Слоговое  У.  претерпевает  известные  передвижения  и
изменения в предложении. Первоначально каждый слог имеет свое У.:  напр.
односложные слова ты, был, там одинаковы по  своим  слоговым  У.,  но  в
предложении ты был там У. предложения может находиться на любом из  трех
его членов, в зависимости от того или другого оттенка выражения: ты  был
там? ты был там? ты был там? Каждое предложение  распадается  на  такты,
которые получают различные оттенки У. и внутри которых  отдельные  слоги
также могут представлять различные оттенки У. Иногда эти такты совпадают
с теми сочетаниями слогов, которые мы называем словами, напр.: | буря  |
воет |, | собака | бежала | и т. д.; но гораздо чаще случаи,  в  которых
несколько  слов  сливаются  в  один  такт,  напр.  |  ябыл  |   увас   |
вчера-вечером | и т. д. В истории звукового строя индоевропейских языков
У.  играет  очень  важную  роль,  значение  которой   особенно   сознано
современными лингвистами в последнее  десятилетие  истекшего  XIX  стол.
Целый ряд фонетических процессов получает разное  течение  при  том  или
другом типе У. Учение  об  У.  -  так  назыв.  акцентолгия  -  начинает,
поэтому, занимать видное место в современной грамматике  индоевропейских
языков. Из европейских ученых особые заслуги  в  этой  области  оказали:
Вернер,  Сиверс,  Wheeler,  де  Соссюр,  Лескин,  Вакернагель,  Кречмер,
Штрейтберг, Гирт, из русских - Фортунатов (один  из  первых  пионеров  в
этой области), Мазинг, Брандт, Богородицкий, Шахматов,  проф.  О.  Яунис
(лучший знаток  литовского  У.,  имеющего  первостепенную  важность  для
определения индоевропейской системы У.).

   Литература. Sievers, "Grundzuge der Phonetik" (Лпц.,  4  изд.,  1893,
главы 28 - 33: общий обзор  явления  с  физиологической  точки  зрения);
Hirt, "Der  indogermanische  Akzent"  (Страсбург,  1895:  "Общий  очерк"
учения об У. в истории индоевропейских  языков;  приведена  и  подробная
библиография вопроса, представляющая, впрочем,  значительные  пробелы  в
славянской литературе).
   С. Б - ч.
    Удод, потатуйка или пустошка (Upupa  epops)   -  небольшая,  стройная,
перелетная птица, гнездящаяся в средней и южной Европе, северной  Африке
и западной Азии. Общий цвет оперения серо-коричневый, более  светлый  на
нижней стороне тела. Крылья черные с белыми  полосами;  хвост  черный  с
одной широкой белой полосой. Длинный, слегка изогнутый,  черный  клюв  и
большой, очень подвижной хохол  из  2  рядов  перьев  придают  У.  очень
своеобразный  вид.  Перья  хохла  с  черными  кончиками   и   с   белыми
передвижными пятнами. Хохол и  удлиненный  клюв  с  круглыми,  открытыми
ноздрями характерны вообще для рода У. (Upupa), также  как  10-ти-перый,
прямой хвост и  прямой  задний  коготь,  превосходящий  длиною  передние
когти. Из 6 относящихся к роду Upupa видов  в  Европе  гнездится  только
пустошка,  -  вид  У.,  который  вообще  очень  широко  распространен  и
встречается, как залетная птица, даже на крайнем севере (Лапландия).  По
образу жизни все виды У. сходны между собою. Пищу их составляют  живущие
на земле насекомые, их личинки и черви. В поисках за пищею  У.  проводят
большую часть дня на земле, роясь в ней своим длинным клювом. Поэтому У.
держится преимущественно возле пастбищ и пустырей. Гнездятся в невысоких
дуплах, в щелях между камнями, редко прямо на земле. Само гнездо состоит
из простой беспорядочной подстилки для яиц, число которых колеблется  от
3 до 9. Окраска яиц тоже очень непостоянна и изменяется от светлозеленой
до темно-серой или шоколадной. Свое название У. получил  за  характерный
крик, часто повторяемый самцами  вроде  уд-уд-уд  или  уп-уп-уп  (отсюда
"Upupa", "удод", "потатуйка").
   Ю. В.
    Ужгород или Унгоград, иначе Унгвар  (чешско-словенско-русское Uzhorod,
Uhvar, мадьярск. Unghvar) - гл. г. Ужского или  Унгварского  комитата  в
Венгрии, на берегу р. Ужа или Уга.  Около  12000  жит.,  преимущественно
мадьярского племени (1965 словаков, 1651 немцев,  450  угрорусов);  3939
чел. римско-католического, 3111 униатского, 999 евангелического  и  3738
иудейского исповедания. Минеральные источники;  гончарное  производство;
виноградники.
    Ужи (Colubridae)  - сем. змей из подотряда  ужевидных  ,  отличающееся
ясно  отделенной  от  гибкого  туловища,  покрытой  правильными  щитками
головой, затем - боковым положением  ноздрей,  двухрядным  расположением
щитков на брюшной стороне хвоста и  многочисленными  мелкими  зубами  на
верхнечелюстных и небных костях. Только задние зубы, нередко  отделенные
от   передних   -   промежутком,   бывают   удлинены;   иногда    задний
верхнечелюстной  зуб  бывает  бороздчатым  (напр.,  у   кошачьей   змеи,
Tachymenis). По числу видов  (около  300)  У.  образуют  самое  обширное
семейство   змей.    Представители    их    распространены    во    всех
зоогеографических областях. К ним  принадлежит  большинство  европейских
змей. Из последних можно указать на водяных У.  (род  Tropidonotus),  на
медяницу или гладкого У. (Coronella  austriaca),  на  лазающих  У.  (род
Coluber), и др.
   Ю. В.
    Уистлер  (Джемс-Аббот-Мак-Нейль Whistler)  -  английский  живописец  и
гравер,  родом  североамериканец  ирландского  происхождения,   род.   в
Бальтиморе, в 1834 г., но провел свое детство в России,  где  его  отец,
инженер, служил при постройке Николаевской жел. дороги; по  смерти  отца
он возвратился в Америку, готовился в  военную  службу,  но  влечение  к
искусству побудило его отказаться от военной карьеры. С целью  довершить
полученное еще на родине художественное образование, он приехал  в  1855
г. в Англию, вскоре  после  того  перебрался  в  Париж  и  стал  изучать
живопись в мастерской Глейра. Здесь явилась  в  свет  первая  серия  его
офортов, под заглавием: "The litle french set" (1858). Как живописец, он
сперва  не  имел  успеха  в  парижской  публике,  и   его   картины   не
удостаивались принятия в тамошние годичные солоны. Это заставило его,  в
1874  г.,  переселиться  в  Лондон  и   сделать   там   выставку   своих
произведений, которые сразу обратили на  него  общее  внимание,  как  на
художника  весьма  талантливого  и  крайне  оригинального.  У.  живет  и
трудится в Лондоне. Он пишет портреты, отчасти жанры, пейзажи и  морские
виды - картины  преимущественно  небольшого  размера,  которые  называет
"нотами",  "аранжементами   тех   или   других   тонов",   "симфониями",
"ноктюрнами". Такие названия вполне идут к его произведениям, потому что
он главным образом задается в них, так сказать, музыкою красок, а именно
сопоставляет какие-либо 2 - много 3 - господствующие колера, напр. белый
и черный, голубой и серебристо-серый, зеленый и телесный и т. д.  играет
их  нюансами  и  создает  эффектное,  гармоничное  целое,   не   столько
передающее действительность, сколько вызывающее  в  зрителе  поэтическое
настроение. Сюжет, обыкновенно несложный, и рисунок,  вообще  исправный,
но неразработанный в подробности,  играют  в  этих  произведениях  роль,
подчиненную   их   колористическому   впечатлению.   Своеобразность    и
талантливость У. приобрели ему множество поклонников как в Англии, так и
на континенте. Из картин  его  пользуются  известностью  в  особенности:
портреты леди Арчибальд  Кемпбелл  (1863),  матери  его  самого  (1874),
историка Карлейля  (1873),  "Белой  дамы"  (1863)  и  скрипача  Саразате
(1885),  виды  с  Вэстминстерского  моста  ночью"  (1863)   и   "Старого
Баттерзейского  моста  в  Лондоне,  "Фейерверк",  "Морской  ноктюрн"   и
некоторые друг. Не менее, чем картинами, У.  известен  своими  рисунками
для книжных заставок, виньеток для пригласительных билетов  и  проч.,  а
также мастерскими  гравюрами;  последних  насчитывается  до  214,  сверх
вошедших в четыре сборника: в вышеупомянутый "The litle french  cet",  в
"The Tames set" (1871) и в два выпуска "Venice" (1880 и 1887).
   А. С - в.
    Указ  - Указами называют правительственные акты, весьма  разнообразные
по своей юридической природе. Профессором Н.  М.  Коркуновым  предложено
было называть указами лишь такие акты, которые, будучи изданы в  порядке
управления,  устанавливают  какие-нибудь  общие  правила,  и   при   том
безразлично, исходят ли эти акты от  верховной  власти  или  от  органов
управления подчиненного. Такое употребление термина У. не соответствует,
однако,  тому  смыслу,  в  каком  это  слово  понимается  в  действующем
законодательстве. и, по-видимому, не прививается и в  нашей  юридической
литературе. В настоящее время в законе указами называются некоторые акты
верховной власти, как законодательного характера,  так  и  издаваемые  в
порядке верховного управления, затем некоторые виды судебных решений  и,
наконец, некоторые  распоряжения  административных  властей.  Во  всяком
случае, степень власти, предоставленной тому  или  иному  учреждению,  а
также юридическая сила актов, от него исходящих, отнюдь не  определяются
тем, называются ли эти акты У. или как ни будь иначе. I.  У.,  исходящие
от верховной власти, имеют двойную форму: это или акты,  собственноручно
подписанные императором (обыкновенно называемые "именными У."),  или  же
устные распоряжения Государя, объявляемые уполномоченными  на  то  (Осн.
Законы ст. 55 прим.) лицами ("объявленные  Высочайшие  повеления").  Это
различие  именных  У.  за  собственноручным  подписанием  и   повелений,
объявленных от имени Государя, весьма существенно в том  отношении,  что
существует ряд дел (перечисленных в ст. 66. Осе.  Законов),  по  которым
воля Государя должна быть объявлена именно в форме акта  собственноручно
им подписанного. Самые термины "именной У." и "Высочайшее  повеление"  в
действующем законодательство употребляются безразлично, как синонимы, но
в юридической литературе им обыкновенно придают указанное выше значение.
Что касается Высочайших У.,  носящих  законодательный  характер,  то  до
учреждения государственного совета (1810 г.) слово У.  являлось  обычным
наименованием для всякого рода законодательных актов, при чем ни с точки
зрения содержания, ни с точки зрения формы нельзя провести  какого  либо
различия между У. и регламентами, уставами, манифестами и вообще всякими
другими наименованиями, которые тогда придавались законодательным актам.
После учреждения государственного совета, когда  в  нашем  праве  начали
было выясняться формальные признаки закона,  отличающие  его  от  других
актов верховной власти, законы, по общему правилу, начали  издаваться  в
форме Высочайше утвержденных мнений государственного совета.  И  теперь,
впрочем, законы, прошедшие через государственный совет, издаются  иногда
в форме  именных  У.:  это  бывает,  когда  Государь  утверждает  мнение
меньшинства членов совета.  По  некоторым  делам  (напр.  по  отчуждению
земель на государственные нужды) исполнение совершается в форме именного
У., хотя бы Государь утверждал мнение большинства. В порядке  верховного
управления  У.  государя  испрашиваются  чаще   всего   всеподданнейшими
докладами министров. Если испрошенное Высочайшее повеление  имеет  более
или менее общее значение, то оно публикуется пр. сенатом в Собр. Узак. и
Расп. Прав.; если же данное Вые. повеление состоялось по частному  делу,
то оно приводится  в  исполнение  непосредственно  самим  министром  или
сообщается им подлежащему учреждению или лицу. II.  Судебные  решения  в
настоящее  время  носят  название  У.  лишь   в   немногих,   совершенно
исключительных случаях. Прежде, в дореформенных  судебных  установлениях
термином  У.  обыкновенно  означались  и  судебные  решения,  ч  бумаги,
посылаемые судом подчиненным установлениям (полиции)  и  частным  лицам.
Теперь У. посылают  лишь  некоторые  дореформенные  учреждения,  носящие
судебный характер (коммерческие суды, дворянские опеки, сиротский  суд),
а также  судебные  департаменты  пр.  сената  (гражданский  и  уголовный
кассационные департаменты  и  судебный  департамент),  а  также  имеющие
судебный характер общие собрания и соединенные присутствия департаментов
сената.  III.  Прежние,  Екатерининские  административные   установления
сносились  с  подчиненными  им  местами  и  лицами,  посылая  им  указы.
Учреждения, образованные в XIX в., посылают предложения. предписания, но
не У. Право посылать У. принадлежит ныне только тем учреждениям, которые
сохранились  от  Екатерининского  учреждения  о  губерниях   (губернское
правление, казенная палата), а также административным д-там  пр.  сената
(I дпт, II и герольдии) и общему их собранию.
   Н. Л.
    Уклейки (Alburnus)  - род рыб из семейства карповых (Cyprinidae). Тело
более или менее удлиненное;  чешуя  умеренной  величины;  боковая  линия
проходить ниже средней линии хвоста; короткий, не имеющий  шипа  спинной
плавник  сидит  над  промежутком   между   брюшными   и   подхвостовыми;
подхвостовой удлиненный и имеет более 13 лучей; нижняя челюсть более или
менее явственно выдается за верхнюю; губы тонкие, простые; нижняя губная
складка прерывается на подбородке; верхняя  челюсть  может  вытягиваться
вперед; жаберные тычинки тонкие, ланцетовидные, частые; есть придаточные
жабры; жаберная перепонка прикреплена к горлу под  задним  краем  глаза.
Глоточные зубы в 2 ряда, крючкообразно изогнуты;  брюхо  позади  брюшных
плавников образует ребро, за которое не выдается чешуя. Виды этого  рода
(15) водятся в Европе и зап. Азии. Некоторые служат предметом  промысла.
Наиболее важны  из  видов,  водящихся  в  России,  уклейка  обыкновенная
(Alburnus lucidus), быстрянка (Alburnus bipunctatus) и  шемая  (Alburnus
chalcoides).
   Н. Кн.
    Укроп (Anethum graveolens L.)  -  однолетнее  растение  из  зонтичных.
Листья глубоко трояко перистые, с нитевидно линейными участками. Зонтики
желтых цветов лишены покрывала  и  покрывальца.  Продолговатые  крылатые
плоды  со  спинки  сильно  сплюснуты.  Известное   огородное   растение,
употребляемое в пищу как приправа и главным образом для соления огурцов,
благодаря сильному ароматическому запаху. Родина  У.:  Индия  и  Персия,
может быть и Египет,  занесен  и  в  южн.  Европу.  Кроме  того  укропом
ошибочно называют различные зонтичные  растения;  так  -  конский  У.  =
Oenanthe Phellandrium L., сладкий или воложский У. = Foeniculum  vulgare
Mill.
   В. Тр.
    Уксусная  кислота  (хим.) ;  строение  ее.  -  Строение   У.   кислоты
заинтересовало химиков со времени открытия Дюма трихлоруксусной кислоты,
так  как  этим  открытием  был  нанесен  удар   господствовавшей   тогда
электрохимической теории Берцелиуса. Последний, распределяя элементы  на
электроположительные и электроотрицательные,  не  признавал  возможности
замещения  в  органических  веществах,  без   глубокого   изменения   их
химических свойств,  водорода  (элемента  электроположительного)  хлором
(элементом  электроотрицательным),  а  между  тем  по  наблюдениям  Дюма
("Comptes rendus" Парижской академии,  1839)  оказалось,  что  "введение
хлора  на  место  водорода  не  изменяет  совершенно   внешних   свойств
молекулы...",   почему   Дюма   и   задается   вопросом   "покоятся   ли
электрохимические воззрения и представления о полярности,  приписываемой
молекулам (атомам) простых тел, на столь ясных фактах,  чтобы  их  можно
было  считать  предметами  безусловной   веры;   если   же   их   должно
рассматривать как гипотезы, то подходят ли  эти  гипотезы  к  фактам?...
Должно признать, продолжает он, что дело обстоит иначе. В неорганической
химии путеводной нитью нам  служит  изоморфизм,  теория,  основанная  на
фактах,  как  хорошо  известно,  мало  согласных  с   электрохимическими
теориями. В органической химии ту же роль играет теория  замещения...  и
может быть будущее покажет, что оба воззрения более тесно связаны  между
собою, что они вытекают из одних и тех же причин и могут  быть  обобщены
под одним и тем же  названием.  Пока  же  на  основании  превращения  У.
кислоты в хлоруксусную и альдегида в хлоральдегид  (хлорал)  и  из  того
обстоятельства, что в этих  случаях  весь  водород  может  быть  замещен
равным ему объемом хлора без изменения основного  химического  характера
вещества, можно вывести заключение, что в органической химии  существуют
типы, которые сохраняются и тогда, когда на  место  водорода  мы  вводим
равные объемы хлора, брома и йода. А это значит,  что  теория  замещения
покоится на фактах и при том наиболее блестящих в  органической  химии".
Приводя  эту  выдержку  в  своем  годовом   отчете   шведской   академии
("Jahresbericht etc.", т. 19, 1840, стр. 370). Берцелиус замечает: "Дюма
приготовил  соединение,  которому  он   придает   рациональную   формулу
C4Cl6O3+H2O   (Атомные   веса   современные;   трихлоруксусная   кислота
рассматривается, как соединение ангидрида с водою.); это  наблюдение  он
причисляет к faits les plus eclatants de  la  Chimie  organique;  это  -
основание его  теории  замещения.  которая,  по  его  мнению,  опрокинет
электрохимические теории..., а между тем оказывается, что  стоит  только
его формулу написать несколько иначе, чтобы иметь  соединение  щавелевой
кисл.  с  соответственным  хлоридом,  C2Cl6+C2O4H2,   который   остается
соединенным  со  щавелевой  кислотою  и  в  кислоте,  и  в  солях.   Мы,
следовательно, имеем дело с таким родом  соединения,  примеров  которого
известно много; многие... как простые, так и сложные  радикалы  обладают
тем  свойством,  что  их  кислородсодержащая  часть  может  вступать   в
соединение с основаниями и их лишаться, не теряя связи с  хлорсодержащей
частью. Это воззрение не приведено Дюма  и  не  подвергнуто  им  опытной
проверке,  а  между  тем,  если  оно  верно,   то   у   нового   учения,
несовместимого, по Дюма, с господствовавшими до сих  пор  теоретическими
представлениями,  вырвана  из  под  ног  почва  и  оно  должно   пасть".
Перечислив затем некоторые неорганические соединения, подобные,  по  его
мнению, хлоруксусной кислоте (Между ними  Берцелиусом  приведен  и  хлор
ангидрид хромовой кислоты - CrO2Cl2, который  он  считал  за  соединение
надхлорного хрома (неизвестного и по сие время) с  хромовым  ангидридом:
3CrO2Cl2=CrCl6+2CrO3), Берцелиус продолжает: "хлоруксусная кислота Дюма,
очевидно, принадлежит к этому классу соединений; в ней радикал  углерода
соединен и с кислородом, и с  хлором.  Она  может  быть,  следовательно,
щавелевой кислотою, в которой половина кислорода замещена хлором, или же
соединением 1 атома (молекулы) щавелевой кислоты с 1 атомом  (молекулой)
полуторохлористого углерода
   - C2Cl6. Первое предположение не может быть принято, потому  что  оно
допускает  возможность  замещения  хлором  11/2,  атомов  кислорода  (По
Берцелиусу щавелевая кислота была  C2O3.).  Дюма  же  держится  третьего
представления, совершенно несовместимого  с  двумя  вышеизложенными,  по
которому хлор замещает  не  кислород,  а  электроположительный  водород,
образуя  углеводород  C4Cl6,  обладающий  теми  же  свойствами  сложного
радикала, как и C4H6 или ацетил, и способный якобы с 3 атомами кислорода
давать кислоту, тожественную  по  свойствам  с  У.,  но,  как  видно  из
сравнения (их физических свойств), вполне от  нее  отличную".  Насколько
Берцелиус в то время был глубоко убежден в различной  конституции  У.  и
трихлоруксусной кислоты, видно хорошо из замечания,  высказанного  им  в
том же году ("Jahresb.", 19, 1840, 558) по поводу статьи Жерара ("Journ.
f. pr. Ch.", XIV, 17): "Жерар, говорит  он,  высказал  новый  взгляд  на
состав  спирта,  эфира  и  их  производных;  он   следующий:   известное
соединение хрома, кислорода  и  хлора  имеет  формулу  =  CrO2Cl2,  хлор
замещает в  нем  атом  кислорода  (Подразумевается  Берцелиусом  1  атом
кислорода хромового ангидрида - CrO3). У. кислота  C4H6+3O  заключает  в
себе 2 атома (молекулы) щавелевой  кислоты,  из  которых  в  одном  весь
кислород  замещен  водородом  =  C2O3+C2H6.  И  такой  игрой  в  формулы
заполнены 37 страниц. Но уже в следующем году Дюма, развивая далее  идею
типов , указал, что, говоря о  тожестве  свойств  У.  и  трихлоруксусной
кислоты,  он  подразумевал  тожество  их  химических  свойств,  наглядно
выражающееся, напр., в аналогии распадения их под влиянием щелочей:
   C2H3O2K + KOH = CH4 + K2CO8 и С2Cl3O2K + KOH = CHCl3 + K2CO8, так как
CH4 и CHCl3 являются представителями  одного  и  того  же  механического
типа. С другой стороны, Либих и Греэм публично  высказались  за  большую
простоту,  достигаемую  на  почве  теории  замещения,  при  рассмотрении
хлоропроизводных обыкновенного эфира и эфиров  муравьиной  и  У.  кисл.,
полученных Малагутти, и Берцелиус, уступая давлению новых фактов, в  5-м
изд. своего "Lehrbuch der Chemie" (Предисловие помечено ноябрем 1842 г.)
, на стр. 709, позабыв свой  резкий  отзыв  о  Жераре,  нашел  возможным
написать следующее: "Если мы припомним превращение (в тексте разложение)
У. кислоты под влиянием хлора в хлорощавелевую кислоту (Хлорощавелевой -
Chloroxalsaure - Берцелиус называет трихлоруксусную кисл. ("Lehrbuch", 5
изд., стр. 629).), то представляется  возможным  еще  другой  взгляд  на
состав У. кислоты (У.  кисл.  называется  Берцелиусом  Acetylsaure.),  а
именно -  она  может  быть  сочетанной  щавелевой  кислотой,  в  которой
сочетающейся  группой  (Paarling)  является  C2H6,  подобно  тому,   как
сочетающейся группой в хлорощавелевой кислоте является  C2Cl6,  и  тогда
действие хлора на У. кислоту состояло бы только  в  превращении  C2H6  в
C2Cl6. Понятно, нельзя решить, является  ли  такое  представление  более
правильным..., однако, полезно обратить внимание  на  возможность  его".
Таким  образом  Берцелиусу  пришлось  допустить  возможность   замещения
водорода хлором без изменения химической функции первоначального тела, в
котором происходить  замещение.  Не  останавливаясь  на  приложении  его
воззрений к другим соединениям, перехожу к работам Кольбе,  который  для
У. кислоты, а затем и для других предельных  одноосновных  кислот  нашел
ряд фактов, гармонировавших со взглядами Берцелиуса  (Жерара).  Исходной
точкой для работ Кольбе послужило  изучение  кристаллического  вещества,
состава CCl4SO2, полученного ранее  Берцелиусом  и  Марсэ  при  действии
царской водки на CS2 и образовавшегося у  Кольбе  при  действии  на  CS2
влажного хлора. Рядом  превращений  Кольбе  (См.  Kolbe,  "Beitrage  znr
Kenntniss der gepaarten Verbindungen" ("Ann.  Ch.  u.  Ph.",  54,  1845,
145).) показал, что это тело представляет, выражаясь современным языком,
хлор ангидрид трихлорометилсульфоновой  кислоты,  CCl4SO2  =  CCl3.SO2Cl
(Кольбе его назвал Schwefligsaures  Kohlensuperchlorid),  способный  под
влиянием щелочей давать соли соответственной кислоты - CCl3.SO2(OH)  [по
Кольбе НО + C2Cl3S2O5 -  Chlorkohlenunterschwefelsaure]  (Атомные  веса:
H=2, Cl=71, С=12 и О=16; а потому при современных атомных  весах  она  -
С4Сl6S2O6H2.) , которая под влиянием цинка замещает сначала один атом Сl
водородом, образуя кислоту  CHCl2.SO2(OH)  [по  Кольбе  -  wasserhaltige
Chlorformylunterschwefelsaure (Берцелиус  ("Jahresb.  "  25,  1846,  91)
замечает, что правильные считать ее сочетанием дитионовой кислоты S2O5 с
хлороформилом, почему он CCl3SO2(OH) называет Kohlensuperchlorur (C2Cl6)
- Dithionsaure (S2O5). Гидратная вода, по  обыкновению,  Берцелиусом  не
принимается  во  внимание.),  а  затем   и   другой,   образуя   кислоту
CH2Cl.SO2(OH) [по Кольбе -  Chlorelaylunterschwefelsaure],  а,  наконец,
при восстановлении током  или  калиевой  амальгамой  (Реакция  незадолго
перед тем была применена Мельсансом для  восстановления  трихлоруксусной
кислоты в уксусную.) замещает водородом и  все  три  атома  Сl,  образуя
метилсульфоновую      кисл.      CH3.SO2(OH)      [по      Кольбе      -
Methylunterschwefelsaure]. Аналогия  этих  соединений  с  хлороуксусными
кислотами невольно  бросалась  в  глаза;  действительно,  при  тогдашних
формулах получались  два  параллельных  ряда,  как  видно  из  следующей
таблички:
   H2O+C2Cl6.S2O5   H2O+C2Cl6.C2O3   H2O+C2H2Cl4.S2O5   H2O+C2H2Cl4.C2O3
H2O+C2H4Cl2.S2O5 H2O+C2H4Cl2.C2O3 H2O+C2H6.S2O5 H2O+C2H6.C2O3 Это  и  не
ускользнуло от Кольбе, который замечает (I. с. стр. 181):  "к  описанным
выше    сочетанным    сернистым    кислотам    и    непосредственно    в
хлороуглеродсернистой  кислоте  (выше  -  H2O+C2Cl6.S2O5   )   примыкает
хлорощавелевая  кислота,  известная  еще  под   названием   хлоруксусной
кислоты. Жидкий хлороуглерод - ССl (Сl=71, С=12; теперь мы пишем C2Cl4 -
это хлороэтилен.), как известно,  превращается  на  свету  под  влиянием
хлора   в    -    гексахлорэтан    (по    тогдашней    номенклатуре    -
Kohlensuperchlorur), и можно ожидать,  что,  если  бы  его  одновременно
подвергнуть действию воды, то он, подобно  хлористому  висмуту,  хлорной
сурьме и т. д., в момент образования,  заместит  хлор  кислородом.  Опыт
подтвердил  предположение".  При  действии  света  и  хлора  на   C2Cl4,
находившийся под водою, Кольбе  получил  на  ряду  с  гексахлорэтаном  и
трихлоруксусную кислоту и выразил превращение таким уравнением:
   (Так как С2Сl4 может быть получен из CCl4 при пропускании  его  через
накаленную) трубку, а ССl4 образуется при действии, при нагревании,  Cl2
на CS2 то реакция Кольбе была первым по времени синтезом У.  кислоты  из
элементов.)
   "Образуется ли  одновременно  и  свободная  щавелевая  кисл.,  трудно
решить, так как на свету хлор тотчас же окисляет  ее  в  У.  кислоту"...
Воззрение Берцелиуса на хлоруксусную кислоту "удивительным образом  (auf
eine tiberraschende Weise) подтверждается существованием и параллелизмом
свойств сочетанных сернистых кислот, и, как мне кажется (говорит  Кольбе
I. с. стр. 186),  выходит  из  области  гипотез  и  приобретает  высокую
степень вероятности. Ибо, если хлороуглещавелевая  (Chlorkohlenoxalsaure
так теперь Кольбе называет хлоруксусную кислоту.) имеет состав, подобный
составу хлороуглесернистой кислоты, то мы должны считать и  У.  кислоту,
отвечающую метилсернистой, за сочетанную кислоту и рассматривать ее, как
метилщавелевую: C2H6.C2O3 (Это взгляд, высказанный  ранее  Жераром).  Не
невероятно, что мы будем принуждены  в  будущем  принять  за  сочетанные
кислоты  значительное  число  тех  органических  кислот,  в  которых   в
настоящее время, в силу ограниченности наших  сведений  -  мы  принимаем
гипотетическиe радикалы... " "Что  касается  явлений  замещения  в  этих
сочетанных  кисл.,  то   они   получают   простое   объяснение   в   том
обстоятельстве, что различные, вероятно, изоморфные соединения  способны
замещать друг друга в роли сочетающихся групп (als Раarlinge, l. с. стр.
187), не изменяя существенно кислых свойств сочетанного  с  ними  тела!"
Дальнейшее экспериментальное подтверждение этого взгляда  мы  находим  в
статье Франкланда и Кольбе: "Ueber die chemische Constitution der Sauren
der  Reihe  (CH2)2nO4  und  der  unter  den  Namen  "Nitrile"  bekannten
Verbindungen" ("Ann. Chem. n.  Pharm.  ",  65,  1848,  288).  Исходя  из
представления,  что  все  кислоты  ряда  (CH2)2nO4,  построены   подобно
метилщавелевой   кислоте   (Теперь   мы   пишем   CnH2nO2   и   называем
метилщавелевую кислоту  -  уксусной.),  они  замечают  следующее:  "если
формула  H2O+H2.C2O3  представляет  истинное   выражение   рационального
состава муравьиной кислоты, т. е. если ее считать за щавелевую  кислоту,
сочетанную с одним эквивалентом водорода (Выражение не верно;  вместо  Н
гг.  Франкланд  и  Кольбе  употребляют  перечеркнутую   букву,   которая
равноценна 2 Н.), то  без  труда  объясняется  превращение  при  высокой
температуре муравьинокислого аммония в водную синильную кислоту,  потому
что известно, и найдено еще  Доберейнером,  что  щавелевокислый  аммоний
распадается при нагревании на  воду  и  циан.  Сочетанный  в  муравьиной
кислоте водород участвует в реакции только тем,  что  он,  соединяясь  с
цианом, образует синильную кислоту:
   Обратное образование муравьиной кислоты  из  синильной  под  влиянием
щелочей представляет не что иное, как повторение известного  превращения
растворенного в воде циана в щавелевую кислоту  и  аммиак,  с  тою  лишь
разницей; что  в  момент  образования  щавелевая  кислота  сочетается  с
водородом синильной кисл. ". То, что цианистый бензол  (С6H5CN),  напр.,
по Фелингу, не обладает кислыми  свойствами  и  не  образует  берлинской
лазури может быть, по мнению Кольбе и Франкланда, поставлено в параллель
с  неспособностью  хлора  хлористого  этила  к  реакции   с   AgNO3,   и
правильность их наведения Кольбе  и  Франкланд  доказывают  синтезом  по
методу нитрилов (Нитрилы ими получались перегонкой серновинных кислот  с
KCN (методом Дюма и Малагутти  с  Лебланом):  R'.SO3(OH)+KCN=R.CN+KHSO4)
У., пропионовой (по тогдашнему, мет-ацетоновой,) и  капроновой  кислоты,
Затем,  в  следующем  году  Кольбе  подверг  электролизу  щелочные  соли
одноосновных предельных кислот и, в согласии со своей  схемой,  наблюдал
при этом,  при  электролизе  У.  кислоты,  образование  этана,  угольной
кислоты и  водорода:  H2O+C2H6.C2O3=H2+[2CO2+C2H6],  а  при  электролизе
валериановой   -   октана,   угольной    же    кислоты    и    водорода:
H2O+C8H18.C2O3=H2+[2CO2+C8H18] . Впрочем, нельзя не заметить, что Кольбе
ожидал получить из У. кислоты метил (СН3 )', соединенный с водородом, т.
е. болотный газ, а из валериановой - бутил C4H9  ,  тоже  соединенный  с
водородом, т. е. C4H10 (он называет C4H9 валлилом), но в  этом  ожидании
надо видеть уступку получившим уже тогда значительные права  гражданства
формулам Жерара, который отказался от  своего  прежнего  взгляда  на  У.
кисл. и считал ее не за C4H8O4 каковой формулой, судя по криоскопическим
данным, она обладает и на самом деле, а за C2H4O2 , как пишется во  всех
современных учебниках химии. Работами  Кольбе  строение  У.  кислоты,  а
вместе с тем и всех других органич. кислот было окончательно выяснено  и
роль последующих химиков свелась только к делению - в силу теоретических
соображений и авторитета Жерара, формул Кольбе пополам и  к  переведению
их на язык структурных воззрений,  благодаря  чему  формула  C2H6.C2O4H2
превратилась в CH3.CO(OH).
   А. И. Горбов.
    Уланы  - слово татарское: оглан, буквально значить "юноша". В  Золотой
орде огланами назывались члены ханской семьи из линий не восходивших  на
престол. Огланов много сосредоточилось в Польше,  где  они  состояли  на
военной службе и где из них и возникли У. Первоначально одеяние их  было
чисто татарское; до нашего времени из него удержалась одна особенность -
квадратный  верх  каски,   соответствующий   такому   же   верху   шапки
монгольской, существующей и поныне у наших калмыков.
   И. В.
   В  России  название  У.  впервые  встречается  в  проекте  учреждения
новороссийской ландмилиции, где предполагалось сформирование поселенного
уланского полка, вооруженного саблями и пиками. Такой конный полк и  был
сформирован, но получил название  пикинерного  (елисаветградского).  При
имп.  Павле  образованы   еще   два   подобные   полка:   конно-польский
товарищеский  и  литовско-татарский  конный;  однако,  название  У.   не
употреблялось до 1803 г., когда сформирован был л.-гв. уланский (ныне Ее
Имп.  Велич.  Императрицы  Александры  Феодоровны)  полк.   Впоследствии
сформированы или переименованы из драгунских в уланские полки: в 1805 г.
Борисоглебский, в  1807  г.  -  Литовский  и  Волынский,  в  1808  г.  -
Чугуевский,  в  1812  г.  -  Серпуховский,  Белгородский,  Оренбургский,
Владимирский и Ямбургский, в 1816 г. - Украинские уланские полки, в 1817
- л.-гв. У. Его Имп. Выс. цесаревича (ныне л.-гв. У. Его Величества),  в
1827 г. - С. Петербургский, Курляндский,  Смоленский  и  Харьковский.  В
1882 г. уланские полки, кроме двух гвардейских, обращены в драгунские.
    Улус . Это слово имеет несколько значений: самое общее из них - народ,
поколение. Означает оно также орду, военную дружину.  Иногда  это  слово
употребляется в смысле сословия; так напр.  "Хора-улус"  -  "черный  или
подлый люд", в отличие от "цагон иocy", сословия  "белой  (или  знатной)
кости". В Монголо-ойратском уставе 1640 г. У. имеет значение  то  жилого
места вообще (Dorfschaft, по списку Палласа),  то  аймака,  то  родового
союза, то целого племени. Чаще всего слово У.  употреблялось  у  древних
монголов и калмыков для обозначения определенной формы  родового  союза,
составлявшего часть более обширной родовой группы - "племени" (Тангаги).
В этом последнем смысле У. означал  союз  нескольких  отоков  (родов)  и
аймаков, ведущих свое происхождение от общего племенного корня. У.,  как
обозначение особой формы родового  союза,  встречается  исключительно  у
монгольских племен (монголов, калмыков и бурят),  хотя  сходные  с  ними
родовые  организации  можно   найти   у   всех   азиатских   кочевников.
Характернейшая  черта  У.  -  это  их  подвижность.  Это   не   прочные,
прикрепленные к  определенному  месту  поселения  оседло-земледельческих
народов, а своеобразные, многолюдные родовые союзы кочевников,  меняющих
место пребывания в зависимости от времени года, урожая,  кормов,  обилия
или недостатка воды в том  или  другом  месте.  Территории,  по  которым
кочевали У., имели, конечно, границы, но в пределах этих  очень  больших
по пространству территорий  передвижение  У.,  равно  как  отдельных  их
частей, было  совершенно  свободное,  "безвозбранное".  Этот  взгляд  на
землю, как на общее достояние всех У., калмыки  перенесли  и  в  Россию,
когда прикочевали на Волгу. Признавая всю степь общим владением У.,  они
не  установили  ни  определенных  границ  между  У.,   ни   определенных
пространств   для   кочевки   улусных   родов.   Бурятские    поколения,
перекочевавшие в XVI и XVII вв. из Монголии к  Байкалу,  также  занимали
земли целыми  группами  родов  и  владеют  ими  до  сих  пор  сообща.  В
административном отношении монгольские и калмыцкие  У.  сохраняли  очень
долго (до начала XIX в.) те же основные черты, которые отличали  улусное
устройство монголов еще  во  времена  Чингисхана:  каждый  У.  составлял
отдельную кочевую орду, управляемую  своим  родовым  вождем  -  нойоном,
находившимся в вассальной зависимости  от  тайши.  Отношения  нойонов  к
тайши определялись началами  родового  старейшинства,  т.  е.  лучшим  и
обширнейшим У.  владел  сам  тайша,  а  менее  обширные  он  раздавал  в
управление   наследственным   нойонам,   сообразно    с    их    родовым
старейшинством. Нойон или тайша управлял У. неограниченно,  но  произвол
его в значительной степени регулировался издревле установившимся обычным
правом, носителями и выразителями которого являлись лучшие улусные  люди
- почетные старики. Улусные люди - они же сородичи - обязаны были своему
вождю послушанием и ратной  службой;  они  вносили  подати  на  покрытие
разных нужд как общественных, так и личных тайши или нойона.  Внутреннее
устройство У. отмечено всеми чертами  родового  быта.  У.,  как  слишком
обширный родовой союз,  делился  естественно  на  более  мелкие  родовые
группы - отеки, аймаки  и  хотоны.  Каждая  из  этих  групп  управлялась
наследственным старейшим родоначальником, которому присваивались  разные
названия - зайсанга (глава отока), шуленги (глава аймака), ахха или  ага
(глава хотона). Отвечая за благополучие и порядок в своих кочевьях перед
нойоном или тайшой, старейшины содействовали тому, что такая  подвижная,
текучая общественная группа, как У., сохраняла свою целость, представляя
собою прекрасно организованную  как  для  самозащиты,  так  и  нападения
боевую орду. В видах  большей  боевой  готовности  У.  делились  еще  на
искусственные группы - сотни, сорока и десятки,  а  для  сохранения  его
целости строго возбранялось родовичам откочевывать  в  чужие  У.  Всякий
перебежчик по строгим началам ойратства подлежал возврату в  старый  его
род, так как освященный веками обычай обязывал родовича стоять всю жизнь
на страже. своей родной ставки, своего куреня (хотона). Родовой характер
улусного устройства у монгольских патриархальных  племен  сказывается  в
трех  основных  устоях  его:  родовой  солидарности,  ответственности  и
круговой поруке. Родовая солидарность одно-улусных родовичей  выражается
в обязательном призрении бедных и взаимной помощи. По  исконным  обычаям
монголов, всякий бедняк не только находил у своих одноулусников  пищу  и
приют, но также радушный, братский приют. Богатый сосед всегда  приходил
на помощь бедному,  снабжая  его  скотом,  съестными  припасами  и  всем
нужным. Безвозмездный взаимный обмен  услуг  между  родовичами  считался
обязательным. Круговая порука и ответственность членов одного  У.  перед
членами другого вытекали из того основного начала родового быта, в  силу
которого всякий У. играл по отношению к чужому роду или У.  роль  одного
коллективного лица. За вину родовича отвечал не только виновный, но  все
родовичи  того  союза,  к  которому  он   принадлежал.   Если   виновник
какого-либо преступления не открывался, то штраф или  виру  платил  весь
род или весь У., на который падало подозрение.  Напротив,  очистительная
присяга одного или нескольких  одноулусников  совершенно  освобождала  в
некоторых случаях заподозренного родовича. Улусный  суд,  состоявший  из
правителя У. и почетных стариков, разбирал споры  между  одноулусниками;
междуродовой суд решал дела,  касавшиеся  интересов  нескольких  У.  или
родов. Древнее улусное устройство  потерпело  значительные  изменения  у
волжских калмыков в первой  половине  прошлого  столетия  (в  1834  г.).
Главнейшие из них заключаются в  том,  что  сильно  были  урезаны  права
владельцев улусов. У. были ограничены  территориально:  судебная  власть
нойонов перешла  к  суду  "зарго",  в  котором  рядом  с  депутатами  от
калмыцкого народа заседали также русские чиновники. У восточных монголов
родовая организация  У.  сохранилась  до  сих  пор  в  гораздо.  большей
чистоте.  У  бурят,  судя  по  некоторым  историческим  данным,  улусное
устройство в момент их перехода в русское подданство (в  XVII  в.)  было
совершенно тожественно с организацией  У.  у  монголов;  но  с  течением
времени бурятский  У.  теряет  свои  первоначальные  большие  размеры  и
начинает означать небольшую группу близкородственных ротонов, кочевавших
вместе. Так, в степных законах селенгинских бурят (от 1823 г.) слово  У.
употребляется в смысле стойбища или небольшой группы  юрт  или  кибиток,
составляющих только малую часть  рода.  Еще  30  -  40  лет  тому  назад
бурятский У. имел следующий внешний вид. Каждый У.  состоял  обыкновенно
из  нескольких  жерденных  загородей.  В  каждой   загороди   находилось
несколько юрт с разными пристройками. В одной из этих юрт жид старший  в
семье  бурят,  старик  со  старухой,  иногда  с  какими-нибудь  сиротами
родственниками. В другой, рядом стоявшей юрте, жил сын этого старика,  с
женой и детьми. Если у старика были еще женатые сыновья, то и они жили в
особых юртах, но в той же загороди. У  всего  этого  семейного  родового
круга пашни, покосы,  скот  были  общие.  Все  члены  загороди  работали
сообща. При всякой жаренине, при всяком сборе  гостей  все  участвовали,
как одна семья. Рядом, в другой подобной  же  изгороди,  жили  ближайшие
родственники главы  первой  группы  юрт,  напр.  его  братья  со  своими
семьями; и тут в одной общей изгороди, посредине, стояла юрта старшего в
роде, по бокам - юрты его сыновей. В  более  отдаленных  загородях  жили
дальние родственники, которые назывались соседями.  Наконец,  еще  более
отдаленные родственники  обособлялись  в  новый  У.,  имевший  такое  же
устройство. Группа подобных соседних У. составляла род,  родовую  общину
(Щапов). Внешний  вид  бурятского  У.,  таким  образом,  был  совершенно
тожествен с видом большого калмыцкого У.: разница между ними была только
в числе  кибиток  и  в  пространстве,  занимаемом  ими.  Начала  родовой
солидарности и взаимной помощи сказывались у бурят в целом ряде  обычаев
и обрядов, происхождение которых относится к глубочайшей древности, Так,
во всех улусных общинах безродные сироты и бедные ходили по  юртам,  как
по своим родным жилищам, и находили там приют и  пропитание.  Они  могли
сами, без всякого спросу, взять что увидят  в  юрте  съестного.  Если  в
какой-нибудь юрте закалывали барана, готовили жаренину, то  буряты  всех
одноулусных юрт могли, не стесняясь, идти  на  жаренину,  как  на  общую
трапезу. К общеродовым и, следовательно, улусным обязанностям  относятся
также поднесение невесте подарков, когда она  перед  свадьбой  объезжает
своих родных; уплата калыма в складчину  за  бедного  жениха;  так  наз.
"нэшвер",  заключающийся  в  том,  что  всякий  раз,  когда   кто-нибудь
устраивает у себя свадьбу, вечеринку и т. д., родственники-одноулусники,
и даже из других У., обязаны привозить с собою мясо, молочные продукты и
другие съестные припасы, служащие  серьезным  подспорьем  для  родовича,
устроившего торжество. Круговая порука и ответственность у  селенгинских
бурят долго сохранялись в виде обязанности платить  за  украденную  вещь
или скотину, если воровской след привел к У.  и  последний  не  мог  его
отвести.  Присяга   одного   или   нескольких   близких   родственников,
удостоверяющая  добросовестность  и   честность   заподозренного   лица,
освобождала его от наказания.  Таких  черт  общеродовой  солидарности  и
ответственности в бурятских У. в начале XIX в. было гораздо  больше,  но
за последнее столетие улусное устройство бурят претерпело едва ли не еще
более серьезные изменения, нежели устройство калмыков.  Главные  причины
этих изменений - смешение родов, распространение среди бурят ламаизма  с
одной стороны и  хлебопашества  с  другой.  В  направлении,  разлагавшем
древнюю  родовую  организацию  бурят,  влияли  также   правительственные
мероприятия  последних  десятилетий.  Бурятские  У.  во  многих   местах
обратились в неподвижные жилые места, с разнородным населением;  древнее
обычное  право  выходило  из  употребления  и   уступало   место   новым
правоотношениям, а вместе с тем падали и  те  устои,  которые  придавали
улусной организации такую крепость и единство. Ср.  Pallas,  "Sammlungen
der historischen  Nachrichten  uber  die  Mongolischen  Volkerschaften";
Georgi, "Reisen"; M. Kroll,  "Das  Geschlechts-  und  Familienwesen  der
Transbaikalischen    Burjaten"    ("Zeitschrift    fur    Social-    und
WirtschaftsGeschichte", 1898); Леонтович,  "Калмыцкое  право";  его  же,
"Древний     МонголоОйратский     устав     взысканий";     Голстунский,
"Монголо-Ойратский закон 1640 г."; Самоквасов, "Сборник  обычного  права
сибирских инородцев";  А.  Щапов,  "Бурятская  улусная  родовая  община"
("Изв. Вост. Сиб. Отд. Имп. Рус. Географ. Общ.", 1875); М. Кроль, "Формы
землепользования в Забайкальской области"  ("Материалы  по  исследованию
землевладения и землепользования в Забайкальской области", вып. 10).
   М. Кроль.
    Ультиматум  - так называется дипломатическая нота, в которой  одна  из
держав  объявляет  другой  свое   безусловное,   последнее   требование,
неисполнение которого должно повлечь  за  собою  разрыв  дипломатических
сношений, а затем, в случае  необходимости,  и  принятие  принудительных
военных мер.
    Ум . - В процессах сложившегося сознания самонаблюдение различает  три
основных  группы  явлений:   1)   восприятия   и   их   интеллектуальную
переработку,  2)  изменения  эмоционального   равновесия;   3)   волевые
импульсы. Различение это имеет характер абстракции в том смысле, что  мы
не знаем состояния сознания,  в  котором  какойлибо  из  этих  элементов
отсутствовал бы совершенно; но возможность  различной  количественной  и
качественной их комбинировки и невозможность сведения одного из  них  на
другие  заставляет  нас  различать  их  так  же,  как  различаем  мы   в
объективных предметах форму и цвет,  никогда  не  наблюдаемые  в  чистом
виде. Первая из основных групп психических процессов носит название  У.,
умственной или познавательной деятельности.  Разнообразие  явлений  этой
группы и количественное преобладание дифференцированных интеллектуальных
процессов над процессами обеих других групп вели и нередко ведут до  сих
пор к чрезмерному расширению объема понятия "ум" и отожествлению  с  ним
всей совокупности явлений сознания; с другой стороны, та роль, которую в
интеллектуальной деятельности культурного человека играют самые  сложные
процессы переработки восприятия, ведет к вносящему такую же  сбивчивость
сужению  объема  понятия  и  отожествлению  "У."  с  этими   процессами,
совокупность которых  мы  обнимаем  именем  рассудка,  разума  и  т.  д.
Трехчленное  деление  получило  в  психологии  всеобщее  распространение
сравнительно  недавно,  благодаря   главным   образом   Канту.   Изучать
умственную деятельность можно или в  ее  элементах,  или  поскольку  они
объединены в индивидуальной психологии и характеризуют  интеллектуальную
индивидуальность. Характерная особенность нашего сознания состоит в том,
что из  бесчисленного  множества  явлений  внешнего  мира  материал  для
умственных операций доставляет только ничтожная часть - явления, могущие
быть воспринятыми при посредстве наших органов чувств. Можно представить
себе  душевный  мир,  область  восприятия  которого   ограничена   почти
исключительно осязательными впечатлениями  (слепая  и  глухонемая  Лаура
Бриджмен); при  этих  условиях  возможно  образование  довольно  сложных
представлений,  но  душевная  жизнь   будет   отличаться   поразительной
односторонностью. Из восприятий зрительных и слуховых  большее  значение
для  умственного  развития  имеют,  по-видимому,  последняя,  вследствие
тесной связи их со звуковой речью, которой главным  образом  мы  обязаны
возможностью     пользоваться     умственным     опытом,     накопленным
предшествовавшими поколениями: глухонемые,  не  получившие  образования,
остаются всю жизнь на уровне слабоумных даже в том случае, когда глухота
не  зависать  от  более  общего  поражения  мозга.  Но  и   при   полной
невредимости органов чувств не  все  впечатления,  на  них  действующие,
входят в наше сознание как материал, пригодный для дальнейшей умственной
переработки. Большая часть получаемых  нами  ежедневно  впечатлений  для
этого  слишком  неясны  и  расплывчаты.  Для  того,  чтобы   они   стали
восприятиями, нужны, помимо условий физиологического характера,  условия
интеллектуального      свойства,      определяющие      интеллектуальную
индивидуальность. Впечатления становятся ясными  восприятиями  только  в
том случае, если они встречают в нашем сознании своего рода  резонаторы,
в виде содержащихся в нем образов воспоминания,  совместное  возбуждение
которых  усиливает  чувственное  раздражение   (апперцепция).   Человек,
незнакомый с  растительным  миром,  получит  при  рассматривании  цветка
изумительно скудное количество восприятий, сравнительно с ботаником.  То
же наблюдают на себе неспециалисты при посещении, напр., выставки машин.
Единичные сильные впечатления могут при этом еще проникать  в  сознание,
но они в нем не задерживаются и не усваиваются, так как  не  вступают  в
связь с нашими представлениями и понятиями и остаются без последствий  в
смысле  дальнейшей  умственной  переработки.  В  таком   положении,   по
отношению  ко  всей  области  внешних  впечатлений,  находится  сознание
ребенка в первое время  по  его  появлении  на  свет.  Пока  впечатления
внешнего мира не образовали еще никаких прочных следов для воспоминаний,
до тех пор не возникает и та ткань психологических отношений, в  которой
все  последующие  впечатления  тотчас  же   сплетаются   с   умственными
приобретениями  предшествующего  времени.  Даже   тогда,   когда   часто
повторяющиеся впечатления создали уже в сознании ребенка прочные  следы,
число его восприятий отличается большою скудостью и односторонностью,  в
соответствии с малочисленностью и однообразием его воспоминаний. Так  же
скудны и односторонни восприятия дикаря. Образование  и  наука  повышают
нашу восприимчивость к внешним впечатлениям, создавая в  нашем  сознании
созвучия с самыми разнородными впечатлениями внешнего мира. Самым важным
следствием влияния наличного запаса представлений на процесс  восприятия
является возможность выбора между  действующими  на  нас  впечатлениями.
Содержание  сознания  ребенка  находится   в   полной   зависимости   от
случайностей окружающей его  обстановки;  на  него  действуют  в  каждый
данный  момент  лишь  наиболее  сильные   раздражения,   независимо   от
внутренней связи явлений. У взрослых, напротив того, процесс  восприятия
все более и более подчиняется наклонностям  каждого,  складывающимся  из
личного  душевного  опыта.  Нами   воспринимаются   предпочтительно   те
впечатления, которые находят отзвук в накопленных нами представлениях  и
ассоциациях их; каждый шаг в  этом  направлении  прогрессивно  усиливает
отзывчивость, так что, наконец, самый легкий  намек  на  близкое  нашему
интеллектуальному  миру  впечатление   вызывает   ясное   и   отчетливое
восприятие. Этим путем поддерживается единство нашей личности, создается
интеллектуальная индивидуальность. Из сказанного ясно, какое  выдающееся
влияние на все течение нашей умственной жизни оказывает память.  Ходячее
представление, противополагающее развитие памяти  умственному  развитию,
основано на недоразумении. Наши воспоминания не только образуют ту сеть,
в которую вплетаются новые впечатления, но отчасти определяют выбор  тех
восприятий, которые войдут  в  наше  сознание  в  качестве  обновляющего
материала, и то место, которое они займут в общей  сети  психологических
отношений. Они  влияют  не  только  на  количество,  но  и  на  качество
получаемых восприятий. Мы  видим  в  фетише  не  то,  что  видит  в  нем
африканский  дикарь;  апперципируемый  объект  изменяется  под  влиянием
"апперципирующей массы", как и сам он ее видоизменяет,  входя  с  ней  в
сочетание. Ослабление памяти в старости или под влиянием  прогрессивного
паралича ведет к распадению умственной жизни и  утрате  интеллектуальной
индивидуальности:  личность  становится  беспомощной  жертвой  случайных
сильнейших  впечатлений  момента,  не  сочетающихся  друг  с  другом   и
остающихся без  дальнейшей  переработки.  То  противопоставление  памяти
умственному развитию, о котором мы упомянули, основано на  отожествлении
памяти вообще с  некоторыми  специальными  ее  видами.  При  привычке  к
отвлеченному мышлению могут, напр., ослабевать конкретные  воспоминания,
потому что отвлечение  и  состоит  в  том,  что  в  продукте  сложной  и
разнородной ассоциации представлений отпадают их  конкретные  черты;  на
крайних  степенях   этого   процесса   конкретные   черты   могут   даже
отсутствовать совершенно и заместиться  символом  или  знаком.  На  этих
ступенях возможно то явление, которое Гете охарактеризовал в словах: "wo
die Вegriffe fehlen, da stellt ein Wort zur rechten Zeit sich  ein",  т.
е.  возникновение  идей,  лишенных  всякой  конкретной  основы  в  форме
конкретных образов, воспоминаний, -  подводный  камень,  о  который  так
часто разбивались философские умозрения. Нельзя, однако. выводить отсюда
заключение неблагоприятное  для  памяти  вообще;  наоборот,  отвлеченное
мышление  предполагает  наличность  сложного  и  разнородного  комплекса
воспоминаний. Другим важным фактором,  влияющим  на  течение  умственной
деятельности, является внимание. Оно оказывает влияние уже  на  процессы
восприятия, повышая нашу восприимчивость к тем впечатлениям, на  которые
оно направлено. Еще более значительной является  его  роль  в  процессах
переработки  восприятий.   Если   воспринимаются   только   впечатления,
находящие себе отзвук в апперципирующей массе нашего сознания, то  связь
эта во всяком случае обоюдна, и восприятие  оживляет  в  нашем  сознании
только созвучащие следы прежнего душевного  опыта.  Подобных  созвучащих
следов в развитом сознании каждое  восприятие  находит  так  много,  что
исходящее из него непроизвольное течение представлений  может  принимать
крайне  разнообразный  и  иногда  совершенно   беспорядочный   характер.
Последнее наблюдается в тех случаях, когда, под влиянием  усталости,  мы
"даем  полную  волю"  нашим  ассоциациям   представлений;   в   сознании
проносятся тогда хаотические обрывки  представлений,  соединенные  между
собой часто только случайною внешней связью и заводящие нас  так  далеко
от исходного пункта ваших размышлений, что, сделав усилие над собой  для
обозрения пройденного нами пути, мы становимся в тупик  перед  зигзагами
наших представлений. В еще более резкой форме это наблюдается при "вихре
идей" у душевнобольных. Внимание вносить в течение  наших  представлений
планомерность;  неизвестным  нам  ближе  путем   оно,   при   посредстве
созвучащих   с   данным   восприятием   "резонаторов",   усиливает   все
соответствующее планам, желаниям и потребностям личности и таким образом
создает  для  течения  представлений  определенные  рамки.  Устойчивость
внимания,  способность  к  его  сосредоточению   зависит,   по-видимому,
ближайшим образом от эмоциональной характеристики  личности,  глубины  и
устойчивости ее эмоций, -  а  последнее  определяется  существованием  в
сознании мощной, тесно объединенной группы представлений и  идей;  этим,
вероятно,  объясняется,  что  способность  к  глубокому   сосредоточению
внимания часто наблюдается у "узких" и "односторонних" людей.  Сочетание
способности  к  устойчивому  вниманию  с  широтой  и   разносторонностью
идейного содержания сознания  дает  гениев.  Ошибка,  часто  совершаемая
людьми, говорящими о "рассеянности" ученого и о "рассеянности"  ребенка,
отвлекающегося от занятий по поводу всякого пустяка, зависит от смешения
двух прямо противоположных явлений: в последнем случае  мы  имеем  перед
собой полную неспособность сосредоточить на чем либо внимание  (явление,
часто наблюдаемое и у взрослых под  влиянием  усталости),  во  втором  -
такое  глубокое  сосредоточение  внимания  на  внутренней  работе,   что
посторонние ей предметы не в состоянии достигнуть  сознания.  На  высших
степенях этого  состояния  перед  заполняющей  все  сознание  умственной
работой может  отступить  на  задний  план  даже  смертельная  опасность
(предсмертные минуты Архимеда). Третьим моментом,  определяющим  течение
умственной деятельности, является  "утомляемость"  личности.  Она  очень
велика у  слабоумных,  идиотов,  при  старческом  распадении  умственной
жизни. Уменьшаясь под влиянием упражнения, проявляясь менее заметно  при
занятиях в знакомых областях, утомляемость в то же время - как  показали
новейшие  исследования,  -  имеет,  подобно  памяти  и  вниманию,  резко
индивидуальный  характер  и  входит  в  характеристику  интеллектуальной
индивидуальности в качестве одного из существенных ее признаков.  Особый
вид утомляемости мы имеем в тех случаях, когда она стоит в прямой  связи
с повышенной впечатлительностью: эти случаи  и  повели  к  возникновению
теории, отожествляющей гений с  психозом,  так  как  гениальность  часто
сопровождается  резко  выраженной  невр-  и  психастенией.   Завися   от
усиленной впечатлительности и находя  в  последней  себе  поправку,  эта
утомляемость не исключает - при  благоприятных  условиях  -  возможности
крупной  по  своему  объему  работы.  -   На   эмоции   интеллектуальная
деятельность оказывает умеряющее влияние; представление,  соединенное  с
яркой эмоцией, вступая в  ассоциацию  с  другими  рядами  представлений,
находит среди  них  представления,  связанные  с  иными  чувствованиями,
нейтрализующими до известной степени первоначальную эмоцию. Но в  то  же
время она углубляет их:  если  с  одним  из  членов  сложной  ассоциации
связана пережитая нами когда-то эмоция, то  чем  разнороднее  и  сложнее
ассоциация, тем чаще по самым разнообразны м поводам будет  возникать  у
нас в памяти воспоминание об этой эмоции. Распространенное представление
о том, что  "образование  не  делает  людей  более  счастливыми"  имеет,
поэтому, основание,  если  критерием  счастья  считать  непосредственную
жизнерадостность, а не интенсивность и полноту душевной жизни: дикари  и
дети с их неразвитой памятью,  непосредственнее  и  жизнерадостнее,  чем
образованный человек, сохраняющий  воспоминания  о  прошлых  страданиях,
окрашивающие оттенком грусти и заботы  думы  о  будущем.  Эмоции  первых
ярче,  но  поверхностнее.  В  качественном  отношении   интеллектуальная
деятельность влияет особенно на расширение  симпатических  чувствований;
влияние ее в этом отношении  так  резко,  что  известную  формулу:  "все
понять,  значить  все  простить",  можно  было  бы   с   полным   правом
перефразировать   так:   "все    познать,    значит    все    полюбить".
Интеллектуальная деятельность сопровождается особыми  "интеллектуальными
эмоциями".  Подобно  другим  высшим  эмоциям,  интеллектуальные   эмоции
уступают по  своей  интенсивности  низшим  в  момент  их  появления,  но
характеризуются  несравненно  большей  способностью   к   возобновлению.
Сопровождая почти беспрерывно наше мышление в течение всей жизни,  он  у
личности с широко развитой умственной  деятельностью  придают  основному
фону душевного настроения устойчивость и  ровность,  и  могут  исчезнуть
только под  влиянием  исключительно  тяжелых  потрясений,  надламывающих
психическую индивидуальность.  Относительно  наших  реакций  на  внешние
впечатления  умственная  деятельность  оказывает   резко   задерживающее
влияние. В  этой  задержке  и  смысл  ее  возникновения  в  филогенезисе
органического мира,  в  качестве  одного  из  механизмов  приспособления
организмов к более сложной среде. Кроме простых впечатлений,  вызывающих
даже у современного человека простые рефлексы (рефлекторный  кашель  при
попадании в дыхательное горло инородного тела, рефлекторная рвота  и  т.
д.), на организм действуют явления, слагающиеся из ряда последовательных
впечатлений. Функция умственной деятельности  и  состоит  в  том,  чтобы
задержать реакцию при воздействии  первого  из  этих  впечатлений,  дать
возможность  подействовать  следующим  впечатлениям,  дать   возможность
сочетаться  новым  восприятиям  с  воспоминаниями  о  прежнем  опыте   и
выработать  целесообразную  и  планомерную  реакцию.  Выработанные   при
посредстве сознания сложные ряды реакций  на  сложные  ряды  впечатлений
превращаются, благодаря  навыку,  в  инстинктивные,  т.  е.  протекающие
настолько быстро, что обычно они не проникают в сознание  и  подходят  к
типу рефлекса. Умственной деятельности настолько  присуща  склонность  к
задержке реакций, что при одностороннем направлении  душевного  развития
только в сторону воспитания У. легко возникают явления  "паралича"  или,
вернее,  "недоразвития  воли".  Нормальный  ряд  психических   процессов
(восприятие, интеллектуальная переработка,  волевая  реакция)  часто  не
совершается в полном виде или под влиянием пассивной мечтательности, или
вследствие того, что воспитание заменяет самодеятельность дисциплиной  и
ставит  рефлекторное  исполнение  приказания  на  место  волевого  акта,
вытекающего из интеллектуальной работы личности. Отсюда может  произойти
то странное разъединение интеллектуальной и волевой  сфер,  которое  так
часто поражало моралистов и нашло  себе  выражение  в  известном  стихе:
video meliora proboque, deteriora sequor. Действия личности определяются
при этом по преимуществу принявшими инстинктивный характер привычками  и
не имеют  опоры  в  ее  интеллектуальном  мире,  знаниях,  убеждениях  и
взглядах. Переход интеллектуального процесса в волевой импульс  возможен
только  при  известной  энергии  первого,   поэтому   подобное   явление
наблюдается даже  у  людей  с  развитой  волей  в  моменты  усталости  и
представляет один из  стойких  симптомов  неврастении,  отражающейся  не
столько  на  качестве,  сколько  на  энергии  умственных  процессов.   О
различном значении  термина  ум  см.  Эйслер,  "Worterb.  d.  philosoph.
Begriffe", слова Vernuft, Verstand, Intellect (Б., 1898).
   П.
    Умозрение . - Термином  "У."  (speculatio)  нередко  обозначают  такую
деятельность мышления, которая вращается в сфере предметов или  событий.
не данных на опыте, но лишь предполагаемых. В этом смысле теория  эфира,
теория происхождения видов, космическая  теории  Канта  и  Лапласа  суть
учения умозрительные. Но при таком словоупотреблении объем понятия  "У."
лишается должной определенности, так как даже в  том,  что  относится  к
области точного опытного знания, всегда есть элементы предположительные.
Различие между  умозрительным  и  опытным  получается,  при  этом,  лишь
степенное,  а  не  родовое.  Для  приобретения  термином  У.  последнего
значения необходимо установить родовое же различие предметов  опытных  и
умозрительных, как таких, с одной стороны, которые могут  или  могли  бы
быть воспринимаемы при известных, хотя бы неосуществимых собственно  для
человека, условиях чувственного восприятия, и с другой - таких,  которые
доступны только мышлению. Это различие приводить к установлению  тесного
или точного смысла термина  У.,  как  мышления,  содержание  которого  -
только мыслимое или  сверхчувственное.  При  таком  понимали  сказанного
термина,  учению  об  У.  предстоит   решить   следующие   вопросы:   1)
действительно  ли  существует  У.,  т.  е.  мысль   с   сверхчувственным
содержанием, 2) где источник этого содержания, 3) в чем предмет У. и  4)
каков его метод. 1) Философия опытного реализма не имеет нужды  в  У.  в
тесном значении этого слова,  а  философия  эмпиризма  не  признает  его
возможным. Опытный реализм предполагает сущим в  себе  нечто  данное  на
опыте,  напр.  вещество  или  душу,  или  то   и   другую   вместе,   и,
следовательно, почерпает для  себя  содержание  исключительно  в  опыте.
Эмпиризм утверждает, что самое мышление  есть  сочетание  представлений,
упроченное постоянным повторением, т. е. что  необходимость  мысли  есть
упроченная до неразрывности совокупность  ее  чувственных  элементов.  О
степени этой неразрывности  между  эмпиристами  идет  спор:  одни  (Джон
Стюарт Милль) допускают мыслимость таких условий, при коих самые прочные
сочетания  представлений  могут  распасться;  другие  (Герберт  Спенсер)
полагают, что сочетания, бывшие всегда совершенно неразрывными, не могут
быть мыслимы расторгнутыми и,  следовательно,  образуют  собою  для  нас
истины  необходимые.  Оба  взгляда  исключают  возможность  появления  в
содержании  мысли  чего-либо  сверхчувственного.  Затруднение   реализма
состоит в невозможности объяснить, каким  образом  предметы,  несомненно
всецело обусловленные деятельностью наших восприятий, могут существовать
независимо от восприятий. Что касается до  эмпиризма,  то  он  не  может
отрицать, что мы имеем - хотя бы ложное - понятие о сверхчувственном,  а
Герберт  Спенсер  утверждает  даже,  что  этому  понятию   соответствует
действительное,  хотя  непознаваемое  бытие.  2)  Мыслители,  признающие
возможность сверхчувственного содержания  мышления,  естественно  должны
ответить на вопрос о его  источнике.  Простейшим  и  исторически  первым
ответом на этот вопрос служит ответ мистический. Мистики предполагают  в
душе   способность   непосредственного   усмотрения   сверхчувственного,
признавая условием деятельности этой способности или существование  души
вне телесной оболочки (Платон), или, хотя бы  в  этой  оболочке,  особое
состояние  экстаза  (Плотин),  или  особую  одаренность  избранных   душ
(Шеллинг), или действие Божественной благодати, или,  наконец,  присущую
душе веру (между  прочим  -  В.  С.  Соловьев).  Из  новейших  философов
Гартманн признает первоисточником всякой философии  бессознательное,  но
могущее быть возведенным к сознанию единение с  абсолютным.  Мистическое
решение вопроса об источнике У. является, однако, произвольным, так  как
ссылается на орган по существу своему недоступный логической проверке  и
потому допускающий предположение, не  есть  ли  результат  его  действия
простая греза, нередко даже болезненно настроенного  воображения.  Новые
философы догматического направления считали понятия  о  сверхчувственном
присущими  уму  по  самой  его  природе;  во  многом  оппонирующая  этим
философам так назыв. шотландская философия в существе дела решает вопрос
об  источниках  У.  таким  же  образом.  Это   решение   вопроса   также
произвольно,  ибо  таким  путем  всякое  почему-либо  любезное  философу
положение можно защищать  как  необходимо  присущее  уму.  Поэтому  Кант
совершенно правильно поставил философии задачу - вместо  искания  в  уме
готовых присущих ему убеждений
   - исследование его познавательной  силы.  Признавая  сверхчувственное
происхождение мышления, защищая априорность представлений пространства и
времени, Кант вместе с тем отвергает возможность проникнуть познанием за
пределы  опыта.  При  этом  остается,  однако,  известный  вид  познания
сверхчувственного, именно познание самого познающего ума - и  необходимо
возникает вопрос, как оно возможно. Этот вопрос послужил  началом  новой
эпохи в учении об У. Решение его Фризом,  полагавшим,  что  самопознание
ума совершается посредством внутреннего опыта,  не  могло  удовлетворить
мыслителей, так как оно приводить к тому выводу,  что  опытом  познается
сверхопытное. Если верно положение критической философии,  что  ум  есть
единственное сверхчувственное, которое мы  знаем,  то  самопознание  ума
есть акт не опытный, а умозрительный, и надлежит определить  его  орган.
Фихте нашел такой орган в умственном воззрении,  состоящем  в  том,  что
бессознательный процесс умственной деятельности действием рефлексии,  т.
е. обращения ума  на  самого  себя,  сознается  нами.  Но  взгляд  Фихте
предполагает заранее достоверно  известною  некоторую  сверхсознательную
деятельность, т. е. нечто вне сознающего "я", и,  стало  быть,  является
возвратом к  догматизму,  который  у  Шеллинга  принимает,  сверх  того,
мистический  оттенок.  Если  источник  У.  должен  быть  обнаружен  чрез
самоисследование ума, то прежде, чем говорить  об  уме  бессознательном,
нужно  начать  с  действий  ума  в  сфере  сознания.  В  этой  сфере  ум
обнаруживает себя, как логический закон мысли, сам  в  себе  не  имеющий
ничего  воззрительного,   но   предъявляемый   всякому   воззрительному,
чувственному содержанию,  как  руководящее  мышлением  требование.  Если
допустить, что такое требование находит себе в опытном  познании  полное
осуществление, т. е. если это познание всецело удовлетворяет ум, то опыт
и У. совпадают,  и  никакой  нужды  в  особом  умозрительном  содержании
мышления не оказывается. Если же область опыта не может дать уму полного
удовлетворения,    то,    сознав,    в    чем     состоит     логическая
неудовлетворительность опытного знания,  мы  тем  самым  узнаем,  каково
должно быть то, что составляет предмет У., т.  е.  достигаем  возможного
для нас понятия о сверхчувственном. Верховное требование ума  состоит  в
том,  чтобы  в   нашем   познании   не   оставалось   ничего   логически
необоснованного,  никакого  косного  содержания,  претыкаясь  о  которое
мыслящий ум должен заявить: "это есть  нечто  для  меня  непроницаемое".
Необходимость  сделать  такое  заявление  есть  признание   необходимого
противоречия данного понятия тому, чем оно  должно  быть  по  требованию
ума. Следовательно источником  У.,  коль  скоро  оно  превышает  область
опыта,  могут  быть  только   открываемые   нашею   мыслью   необходимые
противоречия в предлежащих ей понятиях. Этот источник  У.  указан  двумя
мыслителями - Гербартом  и  Гегелем;  отвергнув  его,  необходимо  либо,
вместе  с  эмпиристами,  отвергнуть  самое   У.,   либо   обратиться   к
мистическому или догматическому решению вопроса об его источнике. 3) Для
последовательно мыслящего реалиста опытный предмет, как таковой, есть  и
предмет У. или, правильнее, того, что для реалиста  заменяет  собою  У.;
для последовательно мыслящего эмпириста нет и предмета У. Для мистика  и
догматика,  произвольно  установляющих  его  орган,  возможно  столь  же
произвольно  установить  и  открываемый  этим  органом  предмет.  т.  е.
произвольно  отнести  к  числу  неоспоримых  истин  напр.  бытие   Бога,
внесознательную реальность мира, бытие духовной субстанции до или  после
ее единения с телом и т. под. Для мыслителей, признающих источник  У.  в
необходимых противоречиях, данных нашему познанию понятий, предмет У. не
есть  нечто  заранее   предначертанное:   это   предмет   мыслимый   без
противоречия  требованиям  ума.  Мыслимо,  что  такого  предмета   можно
достигнуть,  преобразовав  по  логическим  требованиям  отдельно  взятые
понятия опыта:  так  думает  Гербарт.  Возможно,  что  для  этого  нужно
подвергнуть преобразованию всю  систему  наших  понятий,  развив  ее  по
требованиям ума: так полагает Гегель. Но мыслима и третья точка  зрения:
найти  удовлетворение  требованиям  ума  совершенно  невозможно  никаким
преобразованием ни части, ни всей совокупности понятий, содержание  коих
взято из опыта, ибо в области опыта ум  всегда  есть  только  форма,  не
могущая  отожествиться  с  содержанием;   поэтому   необходимо   мыслить
сверхчувственное,  умопостигаемое  сущее,  как   совершенно   целостный,
содержательный ум. Это положение  принадлежит  философии  феноменального
формализма. 4) Сообразно источнику и предмету У. установляется  и  метод
последнего. Произвольно признав за сверхчувственное опытный предмет, или
же установив ряд необходимых готовых истин о сверхчувственном,  реализм,
мистицизм и догматизм могут затем, путем  обыкновенных  силлогистических
приемов, делать из этих истин дальнейшие выводы, и  потому  ни  о  каком
особом умозрительном методе  у  них  не  поднимается  и  вопроса.  Кант,
поставив задачею  критической  философии  самоисследование  ума,  т.  е.
обратив (хотя и без объяснения  того,  как  это  возможно)  самый  ум  в
предмет У., указал и на основные функции самодеятельно  познающего  ума,
которые суть вместе с тем и основные приемы метода, определяя  познание,
как синтетическое суждение a priori. Кант указал тем самым на требование
творческой деятельности  ума,  так  как  синтез  a  priori  предполагает
способность  ума  из   себя   самого   умножать   содержание   познания;
установлением таблицы  категорий  он  поставил  задачу  возвести  законы
природы  к  их  логическому  и  при  том   систематическому   априорному
обоснованию; в своем учении об идеях он указал на неизбежное  стремление
ума к безусловному, к внесению  высшего  единства  в  систему  априорных
истин.  Но  употреблению  этих  умозрительных   действий   Кант   придал
исключительно субъективный характер, указав, таким образом, свойства  У.
как бы лишь для того, чтобы всемерно умалить его  философское  значение.
Немецкий идеализм  после  Канта  восстановляет  значение  умозрительного
метода; но лишь у Гегеля учение о последнем получает  свой  выработанный
вид. Логика Гегеля гораздо ближе к "Критике чистого разума"  Канта,  чем
обыкновенно думают  и  чем  утверждает  сам  Гегель.  Творчески,  т.  е.
априорносинтетический ум есть столько же принцип Гегеля,  как  и  Канта;
только у Канта говорится об этом уме лишь как  о  нашем  уме,  а  Гегель
снимает с  него  такое  ограничение.  Система  гегелевых  категорий,  по
крайней мере в начальных своих стадиях, почти совпадает с кантовскою  (у
Канта  -  количество,  качество,  отношение,  модальность;  у  Гегеля  -
качество, количество, мера, сущность; в последней категории находят себе
место и определения отношения и модальности). У Гегеля, как и  у  Канта,
высшее единство категорий есть идея: только для Канта она есть  единство
мнимое,  а  для  Гегеля  она  есть  верховная   истина.   Различие   это
обусловливается тем, что, по Канту, за умом скрывается какая-то отличная
от него и недоступная ему действительность, Гегель  же  ее  отбрасывает,
как ненужное и ни на чем не основанное предположение; поэтому для  Канта
познающая сила ума заключена в область сущего лишь для  нас,  Гегель  же
смело распространяет ее на область всякого сущего, полагая, что  система
понятий, развитых нашею мыслью,  совпадает  с  логическим  строем  всего
мироздания. Вследствие этого Кант  в  своем  отношении  к  миру,  как  к
целому, останавливается  на  отрицательной  диалектике,  на  обнаружении
необходимых и, вместе с тем, неразрешимых для нашей мысли противоречий в
его понятии; Гегель требует диалектики  положительной,  которую  именует
умозрением и которая, признавая  и  объясняя  возникновение  необходимых
противоречий в понятиях, вместе с тем должна разрешать эти противоречия.
Всякое понятие, будучи лишь  одним  из  моментов  развитая  системы,  не
соответствует полноте (конкретности) требуемых ею определений  и  потому
необходимо противоречиво. На этом разложении понятия  и  останавливается
отрицательная  диалектика,  У.  же  дает  понятию  дальнейшее  движение,
определяя его, именно как момент развитая системы, вводя  его  в  состав
того  целого,  в  котором  его  отдельность,  т.  е.   противоречивость,
исчезает. Понятие, следовательно,  полагается,  противополагается  себе,
как  противоречивое,  и  это  противоположение  разрешается  на   высшей
ступени: в такой тройственной схеме развивается система, наполняясь  тем
самым чрез собственное свое движение новым содержанием и в своей полноте
образуя разумно обоснованное целое. Таким  образом  умозрительный  метод
Гегеля направлен не к тому, чтобы на ряду  с  опытною  действительностью
создать отдельную от ее,  потустороннюю  действительность,  но  к  тому,
чтобы  превратить  опытную  действительность,  действием   мышления,   в
действительность умозрительную. В существе  дела  Гегель,  как  и  Кант,
ограничивает мышление пределами опыта; но различие их в том, что  вполне
проникнутая мыслью действительность, по взгляду Гегеля,  перестает  быть
опытною, а становится  разумно  обоснованною  и  всеобъемлющею  системою
мироздания, вне которой никакой иной действительности,  никакой  вещи  в
себе искать уже нечего. Сравнительно с грандиозным  предприятием  Гегеля
методология  Герберта  представляет   собою   нечто   весьма   скромное.
Необходимые противоречия в опытных понятиях Гербарт разрешает  не  через
систематическое развитие  последних,  а  подвергая  их,  в  отдельности,
особому  измышленному  им  приему,  именуемому  методом  отношений   или
случайных воззрений. Взяв понятая вне их систематической  связи,  т.  е.
вне того, что можно назвать логическою историею их развитая, Гербарт  не
объясняет происхождения в них необходимых противоречий, вследствие  чего
самая  необходимость  последних  остается  спорною.  Поэтому   и   метод
разрешения противоречий не вытекает у Гербарта из самого строя  понятий,
как его внутреннее логическое требование, а навязывается им  извне,  как
нечто  искусственно  придуманное  или  изобретенное.   Сущность   метода
Герберта заключается в том, чтобы содержание  необходимо  противоречивых
понятий  привести  в  новое,  логически-оправдываемое,  отношение,  чрез
присовокупление  к  этому  содержанию  нового,   для   него   случайного
воззрения. Этот прием Гербарт поясняет примером геометрии,  которая  при
доказательстве какой-либо теоремы, путем прибавочных, для данной  фигуры
случайных построений обнаруживает  новые  отношения  между  ее  частями.
Самое это уподобление доказывает, что метод Гербарта не заключает в себе
ничего умозрительного, т. е.  никакой  новой  нормы,  возвышающейся  над
нормами обычной силлогистики: прибавочные построения для  доказательства
геометрических теорем оставляют наше геометрическое мышление  на  уровне
так   назыв.   начальной   геометрии,   повышение   же   и    расширение
геометрического кругозора  достигается  уже  иными,  более  радикальными
средствами. -  Крушение,  испытанное  системою  Гегеля,  свидетельствуя,
между прочим, и о ее методологической неудовлетворительности, не открыло
само  по  себе  никаких  новых   горизонтов   для   установления   начал
умозрительного метода. Напротив, между мыслителями XIX в.  все  более  и
более  получало  господство  мнение,   что   никакого   различия   между
умозрительным  методом  и  методом  обычного  мышления  не   существует.
Зависело  это,  от  того,  что  самый  предмет  умозрения  снова   начал
пониматься или реалистически, или мистически, или догматически. Казалось
бы, что если теория умозрительного метода еще заключает в себе известную
жизнеспособность, то она должна быть построена не на огульном  отрицании
того ряда развития, который привел от Канта  к  Гегелю,  но  на  здравом
критическом рассмотрении его результатов. Понятие творческого  ума,  как
единственного законного предмета У.,  осталось  в  своей  силе  и  после
падения  гегелианизма;  оказалось  ложным  лишь  то   убеждение,   будто
человеческий ум в праве отожествить себя с этим умом и развить  из  себя
самого  содержание  мысли.  Убедившись  в  ложности  такого   убеждения,
философия должна признать, что создаваемая  ею  система  категорий  есть
система лишь феноменального мира, которую нельзя отожествлять с системою
мира  умопостигаемого  или  сверхчувственного.  Идея,  т.  е.   понятие,
мыслимое  в   полном   его   единстве,   остается   органом   постижения
сверхчувственного и руководящим  началом  для  движения  мысли  в  сфере
феноменальной; одинаково ошибочным оказывается, следовательно, и  взгляд
Канта на умствование о предметах  идей,  как  на  неизбежно  возникающее
заблуждение мышления, и взгляд  Гегеля,  мнящего  схватить  в  идее  всю
полноту  Божественной  мысли.  Обнаружить  степень  плодотворности   для
философии этих начал умозрительного метода - дело будущего.

   Литература (те или иные взгляды на  У.  так  тесно  связаны  с  общим
движением метафизики, что указание на литературу делается здесь лишь для
подтверждения подлинными произведениями философов вышеизложенных мыслей,
а не в видах перечисления  источников,  с  помощью  которых  может  быть
достигнуто полное и всестороннее  изучение  предмета):  Платон,  "Федр",
"Менон", Федон", "Политика" (VI, VII); Плотин, преимущественно "Еннеады"
V  и  VI;  Декарт,  "Meditationes  de   prima   philosophia.   Principia
philosophiae" (I); Спиноза "Ethica" (преимущ. части I  и  II);  Лейбниц,
"Nonveaux essais sur l'entendement humain" (преимущ. кн. I, IV, гл. I  -
IV, IX  -  XI);  Кант,  "Kritik  d.  reinen  Vernunft"  (преимущественно
введение, Трансцендент. аналитика, кн. I, отд. I и 27; кн. II, отд. III,
Трансценд. диалектика); Фриз, "Neue Kritik d. Vernunft" (I, 21);  Фихте,
"Grundlage d. Wissenschaftslehre"; Шеллинг, "Vom  Ich  als  Princip  der
Philosophie"; "Philos. Briefe uber Dogmatismus u. Kriticismus";  Гегель,
"Wissenschaft der Logik"  (гл.  обр.  ч.  II,  отд.  III,  "Die  Idee");
Гербарт,  "Lehrbuch  zur  Einleitung  in  d.  Philosophie";  "Allgemeine
Metaphysik"(ч. II, отд.  I,  Methodologie);  Гартманн,  "Philosophie  d.
Unbewussten" (отд. В., гл. IX); Дж. Ст. Милль, "An examination of sir W.
Hamiltons Philosophy" (преимущ. гл. II, III, IV, VI);  Герберт  Спенсер,
"First Principles" (ч. I); "The principles of Psychology" (ч.  VII);  В.
С. Соловьев, "Критика  отвлеченных  начал"  (стр.  345  и  сл.);  Н.  Г.
Дебольский, "Философия будущего"  (гл.  IV);  "Философия  феноменального
формализма. I. Метафизика" (вып. II, I т.).
   Н. Дебольский.
    Умысел (юрид.)  - необходимое для  вменения  отношение  познавательной
способности и воли человека  с  совершенному  им  деянию.  Элементы  У.:
сознание  совершаемого,   предвидение   его   последствий   и   сознание
противозаконности данного действия или бездействия. Деяния,  совершенные
при наличности  этих  условий,  называются  умышленными,  в  отличие  от
случайных и неосторожных. Третий элемент,  при  всей  его  теоретической
важности, положительным правом в число признаков У. не  включается,  ибо
сознание противозаконности считается присущим всякому вменяемому лицу на
основании принципа: error jurir semper nocet. В русском законодательстве
это  начало  выражено  в  ст.  62  основных  законов:  "никто  не  может
отговариваться  неведением   закона".   У.   предполагает   сознательное
отношение  к  фактическим  условиям,  образующим  состав  деяния,  и   к
юридической его  обстановке;  вместе  с  тем  предполагается  преступное
направление воли. Новейшие кодексы, в большинстве, общего понятия У.  не
определяют,  предоставляя  установление   его   доктрине   и   практике.
Исключение  составляет  кодекс  итальянский.  Вводит  определение  У.  и
русский,  проект  уголовного   уложения   вследствие   "бедности   нашей
юридической литературы и. следовательно,  отсутствия  руководящих  начал
для практики" (объясн. зап.. т. I,  стр.  394).  Преступное  деяние,  по
проекту, почитается, умышленным, если виновный "желал его учинения,  или
сознательно  допускал  наступление  обусловливающего  преступность  сего
деяния последствия". Сознание совершаемого в число признаков У.  первого
рода не включено, но "само собою разумеется, что при разрешении в каждом
отдельном случае вопроса об умышленности этого рода, суд  должен  прежде
всего установить наличность сознания, а затем уже определить направление
воли действовавшего" (там же,  стр.  395).  Старая  доктрина  уголовного
права, преимущественно немецкая, создала  крайне  сложную  и  запутанную
систему деления У. на виды.  Система  эта  была  усвоена  партикулярными
германскими кодексами и следы ее сохранились до сих пор, напр.  в  нашем
уложении о наказаниях. У. делится, во-первых, на прямой (dolus directus)
и непрямой (dolus indirectus). Под непрямым У. до Фейербаха разумелся У.
предполагаемый,  подтверждаемый  обстоятельствами  деда  (силою   удара,
употребленным оружием и т. п.). Ныне под ним разумеется  так  называемое
преступное безразличие (dolus eventualis), когда виновный предвидел, что
его действие может  привести  к  преступному  результату  и  сознательно
допускал его наступление. По степени определенности цели различают dolus
determinatus, когда У. направляется на результат точно  определенный,  и
dolus indeterminatus, когда результат в представлении действующего  лица
индивидуально  определен  не   был.   Разновидность   определенного   У.
составляет dolus alternativus, когда  виновный  имеет  в  виду  одно  из
нескольких возможных последствий его действия,  напр.  или  смерть,  или
увечье.  Третье  деление  У.  основывается  на  степени  обдуманности  и
хладнокровия, проявленных виновным или в момент сформирования У., или  в
момент действия.  Во  втором  случае  различают  исполнение  преступного
действия в спокойном состоянии духа и  исполнение  аффектированное  (mit
oder  ohne  Ueberlegung).  В  первом  различают  три  оттенка:   а)   У.
аффектированный (impetus), когда он сформировался в  состоянии  аффекта,
хотя и не достигшего такой силы. которая уничтожает вменяемость;  б)  У.
внезапный, но хладнокровный, когда преступная воля сложилась в спокойном
состоянии духа, но задуманное было  приведено  в  исполнение  немедленно
(dolus  repentinus);  в)  У.   обдуманный   или   предумышление   (dolus
praemeditatus), когда виновный заранее обдумал все существенные  моменты
совершенного деяния. Действующее уложение о наказ. (ст. 3) говорит,  что
преступления и проступки суть умышленные или неумышленные. В  умышленных
ст. 4 различает  "две  степени:  первая,  когда  противозаконное  деяние
учинено вследствие не внезапного, а заранее  обдуманного  намерения  или
У.; вторая, когда оное учинено, хотя и с намерением,  но  по  внезапному
побуждению без предумышления". В особенной части (ст. 1454, 1455 и  др.)
установлено, однако, различие трех видов У.: предумышления  или  заранее
обдуманного намерения, простого У. и У. в запальчивости  и  раздражении.
Обдуманность, по действующему праву, относится к составлению У., а не  к
действию; поэтому выполнение деяния в аффекте, происходящем от опьянения
или возникшем в силу  оказанного  жертвою  сопротивления,  не  устраняет
возможности признать деяние учиненным предумышленно, и, наоборот, полное
хладнокровие, расчет в момент действия, не предполагает еще обдуманности
У., так как  оно  возможно  и  при  У.,  возникшем  внезапно  (Таганцев,
"Лекции", II, стр. 678). Согласно 105 ст. улож., за деяние, учиненное  с
обдуманным  заранее  намерением,   определяется   всегда   высшая   мера
наказания, за то преступление положенного, если в законе  не  определено
для  случаев  этого  рода  особой  ответственности.  Предумышление,  как
отягченная форма виновности, должно быть  точно  доказано;  в  противном
случае деяние должно быть признаваемо непредумышленным. Отличие  прямого
умысла от непрямого выражено уложением в ст. 108 и 109 (и кроме  того  в
ряде статей особенной части): "если по  обстоятельствам,  сопровождавшим
его деяние, подсудимый мог и должен  был  предвидеть,  что  последствием
оного должны быть не одно, а несколько преступлений разной важности, то,
хотя бы он и не имел положительного намерения совершить именно важнейшее
из сих преступлений, мера его  наказания  определяется  всегда  по  сему
важнейшему  из  преступлений,  долженствовавших  быть  последствием  его
деяния; если подсудимый,  при  содеянии  какого-либо  преступления,  тем
самым, хотя и без прямого на сие У., учинил еще другое, более тяжкое, то
мера   его   наказания   определяется   по   правилам   о   совокупности
преступлений".  Кроме   того,   особенная   обдуманность   в   действиях
преступника отнесена ст. 129-ою к обстоятельствам,  увеличивающим  вину.
Обнаружение У. есть первая ступень осуществления преступной воли во вне.
Ст. 7 уложения под обнаружением У. разумеет "изъявление на  словах,  или
письменно,  или  же  иным  каким-либо   действием,   намерения   учинить
преступление",  а  равно  "угрозы,  похвальбы  и   предложения   сделать
какое-либо зло". Как в науке  уголовного  права,  так  и  в  современных
кодексах наказуемость  обнаружения  У.  безусловно  отвергается;  но  по
уложению  о  наказаниях   оно   иногда   наказуемо   и   при   некоторых
государственных преступлениях обложено даже смертной казнью  (напр.  ст.
242). См. Gessler, "Ueber Begriff and Arten des Dolus"; Krug, "Dolus und
Culpa"; Frank, "Vorstellung  und  Wille  in  der  modernen  Doluslehre";
Lucas, "Die subjective Verschuldung im heutigen deutschen Strafrechte".
   K.-К.
    Ундины (от лат.  unda  -  волна)   -  мифические  существа,  созданные
фантазией средневековых алхимиков и кабалистов, заимствовавших  основные
их  черты  частью  из  народных  германских  представлений  о  нимфах  и
русалках, частью из греческих мифов о  наядах,  сиренах  и  тритонах.  В
сочинениях этих ученых У. играли роль стихийных духов, живших в  воде  и
управлявших водной стихией во всех  ее  проявлениях,  подобно  тому  как
саламандры были духами огня, гномы управляли подземным миром, а эльфы  -
воздухом. Существа, соответствовавшие в народных поверьях У., если  были
женского  рода,  отличались  красивою  внешностью,  обладали  роскошными
волосами (иногда зеленоватого цвета), которые они расчесывали, выходя на
берег или  покачиваясь  на  морских  волнах.  Иногда  народная  фантазия
приписывала им рыбий хвост, которым оканчивалось  туловище  вместо  ног.
Очаровывая своею красотой и пением путников, У. увлекали их в  подводную
глубь, где дарили  своею  любовью  и  где  года  и  века  проходили  как
мгновенья. По скандинавским воззрениям человек, попавший однажды  к  У.,
уже не возвращался назад на землю,  истощенный  их  ласками.  Иногда  У.
вступали в брак с людьми на земле, так как получали при этом бессмертную
человеческую душу, особенно если у них  рождались  дети.  Эта  последняя
черта лежит  в  основе  средневековых  романов  о  Мелюзине,  о  рыцарях
Темрингере  и  Штауффенбергере.  Новейшие   писатели,   особенно   поэты
романтической  школы,  охотно  пользовались  легендами  об  У.  Наиболее
известны повесть де Ламотт-Фук "Ундина" (1813), переведенная на  русский
язык, стихами, В. А. Жуковским (1836), стихотворение Гейне:  "Ich  weiss
nicht, was soll es bedeuten...", сказка Андерсена "Русалочка", поэма  Т.
Готье "L'ondine et le рecheur". На сюжет  повести  Фуке  написаны  оперы
Гофманом (романтическим писателем) и Лортцингом; писали  оперы  на  этот
сюжет также и  русские  композиторы  -  Львов  и  Чайковский  (последний
уничтожил свое произведение).
   Н. Г.
    Унисон  - однозвучие. В хоре  несколько  однородных  голосов  -  напр.
сопрано - поют в У. одну и ту же партию. В оркестре несколько  скрипачей
исполняют в У. партию  первой  скрипки,  нисколько  вторых  скрипачей  -
партию второй скрипки, несколько виолончелей - партию виолончелей  и  т.
д. Соедининие разнородных голосов  или  разнородных  инструментов  в  У.
делается для усиления звука.
   И. С.
    Уния (гос. право) . - Под У. разумеют такое соединение государств, при
котором два разных государства имеют общего монарха. По самому  существу
своему  У.   мыслима,   следовательно,   только   между   монархическими
государствами.  По  характеру  связи,  существующей  между  соединенными
государствами, различают.  У.  личную  и  У.  реальную.  Под  личною  У.
разумеют соединение двух государств, основанное  на  временном  единстве
монарха, при чем единство это получается в силу случайного совпадения  в
одном лице прав на престол в двух различных  государствах.  Прежде,  при
значительном  количестве  избирательных  монархий,  личная  У.   нередко
являлась результатом избрания  на  престол  государя  какой-либо  другой
страны. Нередки также были  случаи,  когда  монарх,  вступая  в  брак  с
наследницей престола в другой стране, в лице своего  сына  соединял  оба
престола, свой  и  жены:  таковы  были  "счастливые  браки"  Австрии.  В
последнее время поводом к образованию  личной  У.  является  всего  чаще
прекращение царствующей династии, когда на престол  приглашается  монарх
другого государства; так, напр.,  по  парламентскому  акту  1705  г.  на
случай бездетной смерти  королевы  английской  Анны  преемником  ее  был
назначен на английский престол Георг, курфюрст ганноверский,  вступивший
на английский престол в  1714  г.  При  личной  У.  постоянная  общность
монарха не обеспечивается законом; коль скоро законы о  престолонаследии
окажутся в  разных  государствах  различными,  единство  монарха  должно
прекратиться. Так напр.,  личная  У.,  существовавшая  между  Англией  и
Ганновером с 1714 г., прекратилась  в  1837  г.,  по  смерти  бездетного
Вильгельма  IV:  по  английским  законам  престол   перешел   к   дочери
следовавшего за ним по старшинству брата (Виктории), а  по  ганноверским
законам престол должен был перейти к  ближайшему  представителю  мужской
линии, и  на  ганноверский  престол  вступил  младший  брат  Вильгельма,
Эрнст-Август. С 1839 г. существовала  личная  У.  между  Нидерландами  и
Люксембургом, прекратившаяся в 1890 г. в силу того, что в  этом  году  в
Нидерландах престол перешел в  женскую  линию  (королева  Вильгельмина),
тогда как в Люксембурге женщины царствовать не могут. Юридически  личная
У. представляется явлением, для судьбы соединенных государств совершенно
безразличным; но на деле общность монарха имеет  громадное  практическое
значение  вследствие  тесной  связи,  возникающей   между   соединенными
государствами.  В  прежние  времена,   когда   личность   короля   имела
несравненно большее значение, чем ныне, личная У. нередко вела к полному
слиянию государств, в течение известного промежутка времени находившихся
в состоянии личной У.: примеры - Кастилия и Арагония (личная У.  с  1479
г.), Англия и Шотландия (личная У.  с  1603  по  1707  гг.),  Богемия  и
немецкие земли австрийской короны, Венгрия и Цислейтания  (личная  У.  с
1527 по 1723 г.). Нередко также государи, царствовавшие  одновременно  в
двух государствах, приносили интересы одного в жертву  другому.  Поэтому
большинство конституций или обставляет возможность личной У.  известными
условиями (Бавария,  Баден,  Ольденбург),  или  требует  согласия  палат
(конституции прусская, саксонская, бельгийская, датская, румынская), или
даже вовсе запрещает  их  (греческая  конституция).  В  настоящее  время
личная У. существует  лишь  между  Бельгией  и  государством  Конго.  У.
реальная есть такое  соединение  двух  государств,  в  котором  единство
монарха  устанавливается  законом:  она  предполагает  общий   закон   о
престолонаследии и обыкновенно общий закон о порядке избрания монарха  в
случае пресечения царствующей династии;  кроме  того  в  реальных  униях
всегда  бывают  учреждения  общие  обоим  государствам.   Эта   общность
государственных  учреждений  может  получиться  лишь   путем   взаимного
соглашения обоих государств, и таким образом реальная уния  относится  к
явлениям международного права. В настоящее время существуют две реальные
У. : Австро-Венгрия и Швеция и Норвегия. Реальная У.  между  Австрией  и
Венгрией  создана  так  называемой  прагматической  санкцией  Карла  III
(pactum mutuae successionis - договор об общем порядке  престолонаследия
12 сент. 1703 г., принятый венгерским сеймом  1722  -  1723  гг.).  Ныне
взаимные отношения этих двух государств  определяются  тожественными  по
содержанию конституционными законами Австрии и Венгрии (1867),  которыми
была улажена распря, долго  существовавшая  между  этими  государствами.
Кроме общего монарха, Австрия и  Венгрия  имеют  3  общих  министерства:
министерство  двора  и   иностранных   дел,   министерство   военное   и
министерство общих  финансов.  Общий  бюджет  вотируется  "делегациями",
избираемыми австрийским и венгерским парламентами,  каждым  в  числе  60
человек. У. между Швецией и Норвегией создана избранием 14  ноября  1814
г. на норвежский престол Карла XIII, короля шведского, и актом 6 августа
1815 г.,  который  установил  соединение  на  вечные  времена  Швеции  и
Норвегии,  как  двух  самостоятельных  государств  под  властью   общего
монарха. Закон определяет, на случай если  король  окажется  неспособным
управлять государством, общее регентство. На случай пресечения  династии
установлен  совместный  способ  избрания   короля   парламентами   обоих
государств. Управление обоими государствами совершенно  раздельно;  лишь
функции министра иностранных дел исполняет для обоих государств шведский
министр иностранных дел. Подробные  указания  литературы  по  вопросу  о
личной  и  реальной  У.  см.  в  обстоятельной  работе  М.   Пергамента:
"Юридическая природа реальной У." (Одесса, 1893).  См.  также  Jellinek,
"Das Recht des modernen Slates" (т. 1, 1900).
   Н. Л.
    Упанишады  (санскр. upanishad=тaйное учение) - древнейшие  философские
и теософские трактаты индусов,  восходящие  к  более  поздней  ведийской
эпохе, но во всяком случае возникшие еще задолго до начала  христианской
эры (самые древние - в VII - VI вв. до Р. Хр.). Индусы причисляют  их  к
так  называемому  Шрути,  т.   е.   словесным   памятникам,   сообщенным
человечеству  путем  непосредственного  божественного   откровения.   У.
составляют третье подразделение ведийской литературы (первое - веды,  т.
е. самые стихотворные их сборники или так называемые самгиты,  второе  -
брахманы, третье араньяки и У., тесно связанные друг с другом).  Большею
частью У. написаны прозой, со стихотворными вставками, но  некоторые  из
них целиком изложены стихами, нередко в форме  диалога  между  теми  или
другими полуисторическими, полумифическими лицами. Число их очень велико
и  наверное  превосходит  250.   В   1876   г.   А.   Вебер   ("Indische
Literaturgeschichte", 2 изд., стр. 171) насчитывал их 235, но с тех  пор
оно должно было возрасти. По туземной теории число У. должно быть  равно
числу отдельных ведийских  школ,  т.  е.  1180,  но  теория  эта  вполне
фантастична. Основное назначение У. - служить философским комментарием к
вeдийским текстам; мы находим в них рассмотрение вопросов о начале мира,
сущности божества и души, отношении между духом  и  материей  и  т.  д.,
возбужденных уже в некоторых гимнах Ригведы. В  У.  заключаются  начатки
индийской метафизики и философии, выработавшей впоследствии определенные
системы, которых в У. мы  еще  не  находим.  Общая  черта,  свойственная
древним  У.   -   отсутствие   той   исключительности,   которая   столь
характеристична для эпохи брахманизма. Мы находим в  них  такую  свободу
философской мысли, которая не встречается и в более древних  памятниках,
за исключением самой  Ригведы.  Вообще  литература  У.,  включая  в  нее
многочисленные позднейшие памятники,  носящие  это  имя,  представляется
весьма разнообразной и  разнородной  по  своему  содержанию,  в  котором
отразились все эпохи религиозной  истории  Индии.  Среди  позднейших  У.
можно  встретить  разные  сектантские  У.:  вишнуитские,  шиваитские   и
всевозможных прочих сект, кончая Аллах-У. (изд. в "Journal of the Asiat.
Society of Bengal", т.  ХL),  в  котором  отразились  мечты  о  всеобщей
религии знаменитого императора Акбара, жившего в конце XVI в.  Важнейшие
и древнейшие У., восходящие к ведийской эпохе, примыкают к разным  более
древним ведийским текстам; так напр., Ригведа имеет своим У. Айтарея-У.,
связанный  с  Айтарея-брахманой.  А.  Вебер  ("Akad.  Vorlesungen   uber
indische Literaturgeschichte") делит У.  на  три  класса:  1)  У.  школы
веданта 2) У. школы Йога и 3) сектантские У. Главной темой, к разработке
которой постоянно  возвращаются  У.,  является  познание  мировой  души,
отожествляемой со  всем  миром  и  верховным  божеством,  творцом  всего
сущего. Душа человека - также одно  из  проявлений  этой  мировой  души,
Атмана-Брахмана; настоящая мудрость состоит в  познании  тожества  нашей
души с душою Мира. Кто достиг этого познания, тот становится выше  жизни
и смерти, которые представляют собой  только  разные  формы  или  стадии
развития. Весь мир - только грезы мировой  души,  из  себя  и  для  себя
создающей эти сновидения и по  желанию  принимающей  то  ту,  то  другую
форму. Есть и более высокая, более блаженная ступень Атмана) на  которой
исчезают мировые сновидения: это сон без  сновидений,  который  был  уже
некогда, когда еще не существовало Мира, и который опять наступит, когда
Атман  отрешится  от  своих  грез  и,  со  всеми   своими   проявлениями
(жизненными органами, всеми мирами, всеми  богами,  всеми  существами  и
всеми отдельными их душами), замкнется в блаженстве  глубокого  сна  без
грез.  В  Индии  У.  пользуются  высшим  авторитетом;  слава   их,   как
глубочайших произведений индийской мысли, вызвала перевод  некоторых  из
них (XVII в.) на персидский язык. С этого  перевода  в  конце  XVIII  в.
сделан был латинский перевод Анкетилем Дюперроном. Хотя этот перевод был
очень несовершенен (Макс Мюллер называет  его  даже  "ужасным"),  но  он
довольно  долго  служил  единственными  источником,  из  которого  могли
знакомиться с содержанием У. европейские философы и ученые, не владеющие
санскритом. Этим же путем познакомился с упанишадами и  Шопенгауэр,  для
которого  "Упнекхат"  (искаженное  У.)   Анкетиля   Дюперрона   сделался
настольной книгой, вместилищем высочайшей мудрости. Он так сжился с этим
переводом,  что  не  хотел   и   слышать   о   других,   более   точных,
непосредственных  переводах  У.  с  санскрита  на  европейские  языки  и
относился к ним с большим  недоверием  ("Parerga  und  Раralipomena",  4
изд., т. II, 426 - 428). Философию У.  Шопенгауэр  называл  "порождением
высшей человеческой мудрости", самым возвышенным и благодарным  чтением,
какое только существует на свете; по его словам, "оно было утешением его
жизни и будет им и в минуту смерти".  Шеллинг,  по  свидетельству  Макса
Мюллера, был также в восторге от У. Перевод У. Анкетиля Дюперрона  ценен
еще и потому, что он служит единственным  источником  для  знакомства  с
одним из У. Ригведы - Вашкала-У., рукопись которого до сих  пор  еще  не
разыскана. Важнейшие из У. перечислены в  статье  Индийская  литература,
где и дана их  общая  литературная  характеристика,  а  также  приведены
некоторые библиографические указания.

   Литература. Общие сочинения о философии У.: Gough, "The philosophy of
the Upanishads and ancient indian metaphysics" (Л., 1882);  P.  Regnaud,
"Materianx pour servir a. l'Histoire de la Philosophie de l'Inde"  (вып.
XXVIII и XXXIV "Bibliotheque de l'Ecole des Hautes Etudes", 1876 -  78).
Характеристика У. и их  содержание  имеются  и  в  общих  сочинениях  по
истории литературы и культуры Индии, напр. у Barth,  "Les  religions  de
l'lnde" (П., 1879, гл. II; русский перев. вышел недавно  в  Москве,  под
редакцией кн. С. Н. Трубецкого); A. Weber, "Akademische Vorlesungen uber
indische Literaturgeschichte"(2 изд., Б., 1876;  особый  отдел  посвящен
У.); L. v. Schroder,  "Indiens  Literatur  und  Cultur  in  historischer
Entwicklung" (Лпц., 1887, гл. XV и XVI). Важное пособие - Gr. A.  Jacob,
"Concordance to the  principal  Upanishads  and  Bhagavadgitu"  (Бомбей,
"Sanskr. Series", 1891). Анализ перевода  Анкетиля  Дюперрона,  с  рядом
важных замечаний, дал А. Вебер в своих "Indische  Studien"  (т.  1,  II,
IX). Перевод главнейших У. на англ. яз., с введением и примечаниями, дал
Макс Мюллер (Оксфорд, 1879 - 84: "Sacred Books", т.  I  и  XV;  страдает
многочисленными  ошибками   и   неточностями;   ср.   об   этом   статьи
американского санскритиста Whitney). Переводы отдельных У. издавали:  А.
Вебер, в "Записках Берл. Акад. Наук" (1859 и 1864); Э. Роер,  "Biblioth.
indica" (Калькутта, 1856); он же, вместе с Р. Митрой (Калькутта, 1853
   - 62), О.  Бётлинг  (СПб.,  1889,  Лпц.,  1889  и  1890),  R.  Oertel
(НьюГавен,  1894),  L.  Poley  (П.,  1835),  К.  Формики  (Киль,  1897).
Несколько переводов (на англ.) издали и  туземные  ученые,  в  Бомбее  и
Лагоре.

   Издания (кроме указанных выше): "32 Upanishads"  (Пуна,  1895);  "The
twelve   principal   Upanishads,    with    notes"    (Бомбей,    1891);
"Ashtottarasatam Upanishadahi.  108  Upanishads"  (Бомбей,  1895);  "The
Atharvana-Upanishads" (Кальк.,  "Biblioth.  Indica",  1872  -  74);  "29
Upanishads" (2 изд., Кальк., 1891). Лучшее издание 11 У. из этой  серии,
с примеч., дал Jacob (Бомбей, Sanskr. Series, 1891); дешевое  и  хорошее
издание одиннадцати главнейших У. -  Kesavalala  Hariramatmaja  (Бомбей,
1886). Есть еще очень много изданий (повторных,  под  разной  редакцией)
отдельных У. как древних, так и позднейших.
   С. Б - ч.
    Ур  - один из древнейших городов мира, в  южной  Вавилонии,  на  левом
берегу Евфрата, "У. халдеев"  Библии,  погребенный  под  холмом  Мукаяр.
Раскопки здесь произведены в 1854 г.  Тэйлором  для  британского  музея.
Были обнаружены развалины храма местного  бога  Сина  ,  "дома  великого
света", а также интересные  некрополи,  с  погребениями  или  в  круглых
гробах, или под кирпичными сводами, или (для бедных) в глиняных сосудах.
При скелетах найдены остатки погребальных пелен и много глиняных, реже -
медных сосудов, содержавших некогда пищу и питье.  Сохранность  глиняных
гробов и сводов объясняется дренажными приспособлениями:  осушка  холмов
достигалась  вертикальными  глиняными  трубами,  опущенными   в   почву.
Многочисленные надписи пролили свет на династию У. Цари У. - Гур, Дунги,
Бурсин, Гимильсин и Инесин  -  носили  титул  сначала  "царей  Сумира  и
Аккада", потом царей "четырех стран" и были могущественными повелителями
большей части южной Вавилонии. Сирпурла находилась под их верховенством.
Надписи говорят почти исключительно о постройках царями храмов различным
божествам. Впоследствии  У.,  по-видимому,  попал  под  власть  династии
Элассара. Выселение Авраама из У. в Палестину через Харран указывает  на
связь этих древних центров культа бога Сина. Недавно в британский  музей
поступило  много  клинописных  табличек  из  южной  Вавилонии,   добытых
раскопками пенсильванского университета. В числе их есть  целые  хроники
царей У.; походные  записи  говорят  о  построении  храмов,  праздниках,
сооружении городов и походах. Надписи царя Дунги найдены даже в Ниневии.
Си. Taylor, "Notes on the ruins of Mugeyer" (в "Joarn.  of  the  R.  As.
Soc.", 1855). Надписи изданы в "Cuneiform  Inscript,  of  Western  Asia"
(I), перевод - в "Keilschriftliche Bibl." (III, I). Cм.  Thureau-Dangin,
"Dungi roi d'Ur et ses successeurs" (1898). В У. найдены  также  надписи
царя Набонида, повествующие о  восстановлении  им  древних  святилищ  и,
между прочим, урского "дома великого  света"  (И-сир-гал),  "основанного
У.-гуром и завершенного его сыном Дунги".
   Б. Т.
    Ураганы . - Под этим названием в метеорологии разумеются  вообще  бури
тропических стран, вызываемые прохождением барометрических минимумов или
циклонов в тропиках. В частности название  У.  или  орканов  (Hurricane)
присвоено бурям Антильского моря и Мексиканского  залива,  как  название
тайфунов относится к бурям азиатских берегов Тихого океана. В отличие от
бурь,  наблюдаемых  в   средних   широтах,   бури   тропического   пояса
характеризуются сравнительно небольшими размерами охваченной ими площади
при огромных разрушительных действиях, обусловленных необычайно сильными
ветрами, их сопровождающими, и при крайне резких и  типичных  изменениях
всех  метеорологических  элементов;  к   их   характерным   особенностям
относится и их редкость сравнительно с бурями умеренных широт.
    Урал  - р. Каспийского бассейна, составляющая в своем  нижнем  течении
границу между Европой и  Азией,  вытекает  из  Уральского  хр.  и  на  Ю
отделяет последний от естественного продолжения его - Мугоджарских  гор.
У. со своими притоками орошает Оренбургскую губ.,  Уральскую  и  отчасти
Тургайскую обл. До 1775 г. река  эта  носила  название  Яика  (татарское
"Джаик") и это имя удержалось до сих пор в  народных  песнях  и  местном
говоре уральских казаков;  официально  же  после  "Пугачевщины"  именным
указом Екатерины II, от 15 января 1775 г., р. Яик была  переименована  в
р. У. На старинных картах У.  именуется  Rhymnus  fluvius.  Вершина  его
лежит в южн.  отрогах  Каратыша,  Троицкого  у.,  Оренбургской  губ.,  и
исходит из вершины горы называемой Калган-Тау (т. е. крайняя,  последняя
Уральского хр.), на вые. 2082 фт., под 54°42' с. ш. и  59°25'  в.  д.  В
начале У. течет с С на Ю, встретив же возвышенное плоскогорье Киргизской
степи, близ г. Орска, круто поворачивает на ВЗ, за г. Оренбургом  меняет
направление к ЮЗ, в пределы  же  земель  Уральского  войска  вступает  в
западном  направлении  между  станицею  Рассыпной  Оренбургского  у.   и
Мухрановским пос. Уральского войска,  у  г.  Уральска  р.  делает  новый
крутой изгиб к Ю и в этом главном направлении, извиваясь то к З, то к В,
впадает под 46°18' с. ш. с сев. стороны  в  Каспийское  море.  Устье  У.
делится на несколько рукавов и  постепенно  мелеет.  В  1769  г.  Паллас
насчитал 19 рукавов, часть которых выделялась У. в 80 вер. выше впадения
его в море; в 1821 г. было всего  9,  в  1846  г.  только  три:  Яицкое,
Золотинское и Перетаскное. К концу 50-х и началу 60-г годов до самого г.
Гурьева никаких рукавов с постоянным течением от У. уже  не  отделялось.
Первый рукав, отделявшийся от главного русла слева, в  4  вер.  ниже  г.
Гурьева,  был  Перетаск,  разделявшийся  на  протоки  -  Перетаскной   и
Алексашкин. Еще ниже русло У. делилось  на  2  рукава  -  Золотинский  и
Яицкий, при чем как первый,  так  и  второй,  перед  впадением  в  море,
делились на  два  устья:  Большое  и  Малое  Яицкое,  Большое  и  Старое
Золотинское. От Золотинского рукава на В отходил еще один рукав Бухарка,
впадающий в море  между  Перетаском  и  Золотым.  Современное  состояние
рукавов У. представляется в таком виде: устье  Яицкое,  впадая  в  море,
обращено на СЗ, по направлению  к  Каменному  о-ву,  глубина  его  не  в
берегах, а между двумя береговыми подводными  косами  -  2  фт.  Большое
Яицкое при входе в море имеет направление прямо на Ю, но  против  самого
выхода его образовалась коса, от которой  самая  борозда  (банок)  устья
поворачивает тоже на З; глубина его  по  карте  Пущина  показана  3  фт.
Золотинское устье, имея направление при входе в море юго-зап.,  далее  в
прибрежье разделяется на два отдельных  устья,  из  которых  одно  имеет
направление на З, другое на ЮЗ; последнее имеет глубину 1 - 2 фт. Старое
Золотинское устье почти совсем зарастает во время лета камышом.  Бухарка
и Перетаск, сравнительно с другими, менее широки и при впадении  в  море
довольно глубоки. По промеру Клыкова, в  устьях  Бухарки  глубина  равна
21/2 фт., Перетаск 11/4 фт.; оба при входе в море обращены на  Ю  и  ЮВ.
Алексашкин  рукав  обмелел  и  обратился   в   проран,   только   весною
переливающийся через "Белый Ильмень" в море. Бассейн У.,  среди  русских
рек, занимает по величине шестое место и равняется 193239 кв.  вер.  или
219910 кв. км. Протяжение самой р. исчисляется в. 2230 вер. (2379  км.),
при чем длина сплавного  участка  равна  910  в.,  не  сплавной  участок
занимает 1379 в. Горизонт воды находится на абсолютной высоте: в истоках
2082 фт., у отрога Банного 619 фт.,  у  г.  Орска  590  фт.,  у  станицы
Ильинской 479 фт., у станицы Верхне-Озерной 420 фт., у отрога Островного
327 фт., при г. Оренбурге 263 фт., при г. Уральске 162 фт.
   Падение воды У. не особенно велико; от  верховьев  до  г.  Орска  оно
имеет около 3 фт. на версту, от г. Орска до г. Уральска не более 1  фт.,
ниже - еще меньше. Ширина русла в общем незначительна, но  разнообразна;
у г. Верхне-Уральска до 20 саж.;  max.  ширина  У.  в  пределах  станиц,
лежащих выше г. Уральска, колеблется от 55 -  97  и  15  -  37  саж.;  в
низовьях 50 - 100 саж. Глубина по промерам 1879 г. показала для верховых
станиц от 6 слишком саж. до  3/4  арш.;  на  всем  протяжении  У.  масса
перекатов, через которые переходят летом и  осенью  вброд  и  перегоняют
скот. Дно У., в верховьях каменистое, в большей  же  части  течения  его
глинистое и  песчаное,  а  в  пределах  Уральской  обл.  каменные  гряды
имеются: в 22-х вер. выше  г.  Уральска,  близ  пос.  Трекинского,  близ
Дарьинского пос. ("Брусяной" - от брусообразных камней), близ  Январцева
и, близ Горского пос. в нижней части У., где к нему  подходят  Индерские
горы.  Под  г.  Уральском  дно  р.  выстлано  мелкой  галькой,   которая
встречается несколько больших размеров у "Белых горок"; особая галька из
плотной глины, кроме того, попадается в некоторых местах нижнего течения
У. (в "Погорелой  луке").  Течение  У.  довольно  извилисто  и  образует
большое число  "лук"  или  петлей.  Имея  ложем  своим  довольно  рыхлый
глинистосолонцовато-песчаный грунт, У., при малом падении воды, на  всем
протяжении очень часто меняет главное русло, прорывает себе новые  ходы,
оставляя по всем направлениям глубокие водоемы или "старицы".  Благодаря
изменчивому течению У. многие казачьи селения, бывшие раньше  при  реке,
оказались впоследствии на старицах, жители других селений вынуждены были
переселиться на новые места только потому, что старые пепелища  их  были
постепенно подточены и снесены рекой. В том же  месте,  где  У.  вдается
коленом в степь, берега круты и  обрывисты  ("яр"),  с  противоположного
берега почти всегда к ним тянутся далеко  углубляющиеся  в  р.  песчаные
отмели  ("песок").  В  общем  долина  У.  изрезана  по  обеим   сторонам
старицами, ериками (узкие протоки),  котлубанями  (расширение  протока),
озерами, ильменями (маленькое озеро); во время  весеннего  водоразлития,
происходящего от таянья снегов в верховьях У. на  Уральских  горах,  все
они наполняются водой, которая  держится  в  иных  до  следующего  года.
Вскрытие У. при г. 0ренбурге происходит в 20-х числах апреля, замерзание
не ранее ноября; под г. Гурьевым  вскрытие  р.  бывает  почти  на  месяц
раньше (около 20-го марта). Весною реки и речки несут в У.  массу  талой
воды, р. переполняется, выходит из "трубы", т. е. из берегов, в  тех  же
местах, где берега отлоги, река разливается верст на 10 - 15. В  разливы
среднее повышение воды над обыкновенным уровнем достигает 11/2 - 3 саж.,
вместе с тем и быстрота течения необыкновенно усиливается. Урал в  общем
мало судоходен, но по нем производится в небольших размерах  сплав  леса
из Верхне-Уральского и Орского  уу.  в  гг.  Оренбург  и  Уральск.  Ниже
Уральска сплав допускается весною по особым билетам и,  как  исключение,
У. в сев. части своей принимает много pp. и  ррч.  Большинство  притоков
впадает в него с правой, обращенной к  Общему  Сырту,  стороны;  из  них
известны: Артазым, Тапалык, Губерля, Сакмара,  в  пределах  Оренбургской
губ.; в Уральской обл. вливаются - Заживная, теряющаяся,  не  доходя  до
У., в лугах между  поселками  Студеновским  и  Кинделинским,  Кинделя  и
Иртек; ниже Иртека вливаются несколько мелководных речек,  в  том  числе
Рубежка,  при  устье  которой  были  первые  селения   яицких   казаков,
колонистов дикого и безлюдного в то время Уральского края (1580);  самым
водным притоком справа является р. Чаган,  вытекающая  из  Общего  Сырта
(дл.  св.  250  в.).  Слева  впадают  pp.  Орь,  Илек,  Утва,  Барбашева
(Барбас-Тау) и Солянка, заметная лишь весною и  пересыхающая  летом.  У.
представляет  собою  главный  источник   хозяйственного   благосостояния
уральских казаков: в его долине много лесов и  лугов;  от  его  разливов
зависит урожай трав; в  его  водах  с  самого  появления  здесь  казаков
производится обширное  рыболовство.  У.  -  единственная  река  в  мире,
предназначенная в средней  и  нижней  части  течения  исключительно  для
рыболовства; ниже  г.  Уральска,  под  которым  устроен  "учуг",  по  У.
запрещается всякое судоходство,  кроме  весеннего  времени.  Даже  самые
переправы через У. ограничены  немногими  местами:  одним  мостом  у  г.
Уральска и  паромными  переправами  у  г.  Гурьева,  Кулагина  и  еще  в
нескольких местах - и все это во избежание возможности напугать рыбу.  В
1880 г. была сделана попытка установить по У. от Оренбурга  до  Уральска
частное пароходство, но без результата.
   Н. Б - н.
    Уральск    -   главный   город   Уральской   области,   конечная   ст.
Рязанско.-Уральской железной дороги. Основан, по одним сведениям, в 1613
г., по другим - в 1622 г.  До  усмирения  Пугачевского  бунта  назывался
Яицким городком; в 1775 г. именным указом переименован в  Уральск,  "для
предания  всего  случившегося  полному  забвению".  В  1868  г.   сделан
областным городом вновь образованной Уральской обл. Расположен в степной
местности, при слиянии р. Урала (на его прав. берегу) и его прит. Чагана
(на  лев.  берегу).  Широкие,  прямые  улицы.  Существенный   недостаток
городского благоустройства - отсутствие мостовых и водопровода. Питьевая
вода, которую большинство населения берет прямо из  Чагана,  непроточна,
во время лета  цветет  и  содержит  много  органических  веществ.  Много
частных и общественных колодцев. По краям города есть  рощи,  но  внутри
города растительность, за отсутствием водопровода, бедная. Жителей 38919
(20104 мжч. и 18815 жнщ.). Главная составная часть населения -  лица  не
войскового сословия ("иногородние"); их 14806 мжч. и 13071  жнщ.  Только
28% всего населения составляют коренные жители
   -  казаки  5298  (мжч.  и  5744  жнщ.).  Преобладание  "иногороднего"
элемента в городе объясняется  торгово-промышленным  значением  его  для
Уральской обл. и своеобразными условиями общинного  быта,  в  силу  коих
иногородние лишены возможности заниматься в пределах войска  земледелием
и рыболовством. Из городских  жителей  казаков  только  немногие  заняты
торговлей и промышленностью; большинство -  рыболовы-хлебопашцы.  Жители
У.  -  христиане  и  магометане;  первые  разделяются  на  православных,
единоверцев и старообрядцев (5862 об.  п.).  Эти  последние  делятся  на
секты    австрийскую    окружницкого    толка,     австрийскую     секту
противокружницкого толка и секту безпоповцев (1090 мжч.  и  1428  жнщ.).
Церквей  12;  из  них  2  православн.,   остальные   единоверческие.   2
старообрядческих молитвенных дома, 3 мечети. У.  -  центр  торговли  для
всей области. В качестве передаточного пункта для вывозной  торговли  он
стягивает в себе продукты  хлебопашества,  рыболовства  и  скотоводства.
Главные предметы вывоза из У.: красная и  черная  рыба,  икра,  зерновой
хлеб (пшеница, просо,  пшено),  мука  (Высшие  сорта  крупчатки),  скот,
продукты животноводства. Отсюда по гужевым трактам грузы направляются на
Оренбург, Самару, Бузулук и  волжскую  прист.  Балаково.  С  проведением
ветви Ряз. Уральской жел. дор. (1895)  У.  приобрел  положение  главного
хлебного  рынка,  чему  много  способствовало  положение  его  в  центре
хлебородной  полосы  области,  на  границе  между  плодородной   полосой
казачьих пределов и такойже в Киргизской степи. В  1899  г.  со  ст.  У.
вывезено по жел. дор. грузов 2218 тыс. пд. получено 1987  тыс.  пд.  Как
центр внутренней торговли области,  У.  также  играет  выдающуюся  роль.
Приблизительно до 70-х  гг.  XIX  стол.,  характер  этой.  торговли  был
ярмарочный. Две ярмарки существуют и ныне; прежде они  делали  громадные
обороты, в настоящее время значение их с каждым годом падает (в 1898  г.
- около 66 т. р.), но за то  возрастает  постоянная  торговля:  на  двух
базарах в 1898 г. продано хлеба 1889400 пд., скота 11271 год.,  сырья  с
кожевенного двора на 413617 руб. Торгово-промышленных заведений 1479; из
них лицам  войскового  сословия  принадлежат  219.  Кирпичных  зав.  12,
пивоварен. 1, мыловар. 6, гончарных 12, винных  2,  лакричных  1;  сумма
производства -  396000  руб.  Весьма  быстро  за  последнее  десятилетие
выросло мукомольное дело: теперь в У. 8 паровых муком. и  просообдирочн.
мельниц, с оборотом в  400000  руб.  Ремесленников-хозяев  472;  из  них
только 4 казака. Не  смотря  на  значительную  численность  населения  и
крупное торгово-промышленное значение, У. до сих пор. лишен  какого-либо
городского  самоуправления.  Городское  хозяйство,   благоустройство   и
санитарная часть находятся в ведении войскового хозяйственного правления
(при  котором  имеется  в  качестве  исполнительного  органа   уральская
торговая депутация, состоящая из 6 членов, выбираемых из  лиц  торгового
сословия на 3 года) и городской полиции. 27 учебных завед., с 2222 учащ.
об. п. (1440 мальч. и 782  дев.).  Уральское  войсковое  реальное  учил.
преобразовано в 1890 - 91 г. из класс, гимназии (содержится на  средства
войска и казны, обучение для казаков бесплатное); 19 преподавателей, 287
учащихся  в  том  числе  141   чел.   (49,2%)   казаков.   При   училище
естественноисторический   музей.    Войсковая    жен.    гимназия    (10
преподавателей, 6 преподавательниц, 283 учащихся из них  149  казачек  -
52,6%); духовное учил., русско-киргизская шк. ремесленных учеников с шк.
грамоты,  шк.  войсковых  певчих  и  музыкантов;  в  окрестностях,   при
войсковой ферме, низшая сел. хоз. школа. Низшие школы делятся на  церк.-
приход. и войсковые.  7  врачей  гражд.  вед.  и  6  военного,  2  врача
вольнопрактикующих, 2 фельдшерицы-акушерки земской службы, 2 повивальные
бабки.  Войсковая  больница  на  100  кров.;  бесплатная  лечебница  для
приходящих больных, с даровой выдачей лекарств, содержащаяся на средства
благотвор. общества; приют для родильниц на 6 кров.; 2  вольных  аптеки.
Войсковая  богадельня  (для  войскового  сословия),  Мариинский  детский
приют.  Уральское  благотворит,   общество   содержит   ночлежный   дом,
амбулаторную лечебницу, дешевую  столовую  и  родильный  приют.  Местное
управление Красного Креста, общество  в  общинном  пользовании  киргизов
попечения о начальн. образовании в Уральском казачьем войске, Пушкинский
народный дом, народная читальня (1208 назв., в 2761 том.; в  среднем  74
посещ. в день), 147479 (74823 мжч., 72656 жнщ.), кочевого  2  воскресных
школы (учащих 26,  учащих  (в  Киргизской  степи)  71650  (38635  мжч.).
Публичная библиотека  с  читальней.  Городской  театр.  Уральский  отдел
Импер. российского общ. рыболовства и рыбоводства, уральское общ. друзей
леса,   общество   коневодов,   скаковое   общ.,   войсковое   общество,
коммерческий клуб. Собор во имя Архистратига Михаила - древнейшее здание
города (XVII стол.); колокольня собора была взорвана пугачевцами. Внутри
собора находится каменная гробница в форме  саркофага,  о  происхождении
которой существуют различные предания. Из вещей,  хранящихся  в  соборе,
интересно медное посеребренное паникадило, с немецкою надписью 1622 г. В
окрестностях  города  войсковая  ферма  и  м-ри  Никольский  мужской   и
Покровский женский.
    Уран  (OuranoV - небо) -  в  греческой  мифологии  сын  и  супруг  Геи
(Земли), отец титанов, циклопов и  сторуких  исполинов  (гекатонхейров).
Так как он не позволял своим детям видеть свет и  скрывал  их  в  недрах
земли, то Гея возмутила против него детей и младший  из  титанов,  Крон,
кастрировал У. с  помощью  поданного  матерью  серпа.  Из  крови,  капли
которой упали на землю, произошли эринии и гиганты, а отрезанный  серпом
член тела упал в море и из пены, образовавшейся  в  том  месте,  где  он
упал,   возникла   Афродита.   У.   был   олицетворением    неба,    как
космогонического  явления,  зиждительным  небесным  началом,  наделяющим
землю теплотою и влагою,  посредством  которых  пробуждаются  творческие
силы земли, в противоположность все завершающему и дающему всем зрелость
Крону, а  также  царственному  богу,  основанного  на  справедливости  и
мудрости миропорядка - Зевсу.
   Н. О.
   Борьба этих титанов между собой, а затем с Зевсом рисует нам  картины
постепенной  замены  первоначальных  грубых  форм  религии  религиозными
воззрениями собственно эллинского периода, когда  антропоморфизм  достиг
высшего  своего  развитая,   когда   все   олимпийцы   являются   вполне
законченными, сложившимися, нравственно свободными личностями.
   Уран - большая планета, неизвестная древним астрономам, не смотря  на
то, что при благоприятных условиях она  превосходит  яркость  звезд  6-й
величины, т. е. доступна  для  острого  зрения.  У.  открыта  совершенно
случайно В. Гершелем 13 марта 1781 г. Рассматривая местность неба  около
звезды h Близнецов, Гершель заметил, что видимый диск одной из звездочек
меняется от перемены увеличения (окуляра)  телескопа,  а  за  вечер  она
переместилась заметно среди других  звезд.  Гершель  думал,  что  открыл
новую комету. Лишь через несколько времени вычисления Лекселя и  Лапласа
доказали, что расстояние нового светила до земли громадно,  что  никакая
парабола не удовлетворяет  видимому  его  движению,  что  открыта  новая
планета, движущаяся  почти  по  кругу  по  ту  сторону  орбиты  Сатурна.
Впоследствии выяснилось, что еще Фламстид в 1690 г. ошибочно занес У.  в
свой каталог под видом неподвижной звезды,  а  с  тех  пор  до  1780  г.
Брадлей, Майер,  Лемоннье  до  20  раз  точно  также  наблюдали  У.,  не
подозревая в нем планету. Среднее расстояние У. до солнца 2853 млн.  км.
(19.18 расстояний от земли до солнца). Эксцентриситет орбиты равен 0,46;
наклонность ее к эклиптике только  0°46'.  Сидерический  оборот  (вокруг
солнца) - 84 г. 7 дней. Диаметр У. (50000 км.) равен 4 диаметрам  земли;
поверхность в 17 раз, объем в 70, масса в 15 раз  больше  земли  (т.  е.
1/23000 массы солнца). Плотность (наименьшая среди других планет,  кроме
Сатурна) почти в 5 раз меньше плотности земли, едва превосходя плотность
воды. Ускорение силы тяжести на поверхности У. - около  0.  8  ускорения
силы тяжести на земле. Видимый с земли диаметр диска У. равен в  среднем
4". У. обладает довольно  значительным  сжатием,  около  1/12.  Диск  У.
зеленоватого цвета. Только в исключительных случаях удавалось разглядеть
на нем какие-либо пятна. Бёфхам (Buffham) в 1870 - 72 г.  видел  светлые
пятна, указывавшие на период вращения У. в 12 час. В 1883 г.  Юнг  видел
темные полоски; братья Анри в 1884 г. - зеленоватые  линии,  разделяемые
блестящей полосой. Перротэн заметил белое пятно,  напоминающее  полярные
пятна на Марсе.  Наконец,  в  1890  г,  астрономы  Ликской  обсерватории
(Хольден, Шеберле, Килер) разглядели темные  "вилообразные"  линии.  Все
эти  наблюдения  настолько  несогласны  между  собой,  что  о   строении
поверхности У. нельзя сделать никаких заключений. Весьма большое  albedo
(до 0,64) позволяет допустить, что У., кроме отраженного  света  солнца,
испускает еще частью собственный свет.  Однако,  утверждение  Локайра  и
Тейлора о существовании ярких линий в спектре У. не заслуживает доверия.
В  сплошном  спектре  У.  заметны  солнечные  Фраунгоферовы  линии,   но
значительно  преобладают  над  ними  по  интенсивности  широкие   полосы
поглощения очевидно обусловленные атмосферой самого У.  Наиболее  темные
части этих полос приходятся на длины волн в  543  и  618  mm.  Последняя
полоса является общей для всех планет  урановой  группы.  -  В  1788  г.
Гершель открыл двух спутников У. (они названы Титания и  Оберон).  Затем
он утверждал, что  видел  еще  четырех  спутников,  но  эти  наблюдения,
очевидно, были результатом какого-либо недоразумения  и  не  заслуживают
доверия. В 1851 г. Лассель открыл двух  более  близких  к  У.  спутников
(Ариель и Умбриель). Все спутники У. представляют  характерную  аномалию
среди других тел солнечной системы. Орбиты их расположены почти в  одной
и той же плоскости, близкой к перпендикулярности к орбите самой планеты,
а направление движения спутников в их орбитах  обратное  господствующему
во всей солнечной системе. Эксцентриситет орбит  спутников  весьма  мал,
наклонность орбит к эклиптике  около  82°;  времена  оборотов  около  У.
соответственно равны: 2д12ч; 4д 3ч  ;  8д17ч  ;  13д11ч.  Расстояние  до
планеты, выраженное в ее радиусах: 7, 10, 16 и 22. Яркость спутников  не
превосходить яркости звезд 14 - 15 величины.
   В. С.
    Уран U  (Uran, Uranium;  при  O=16  атомн.  вес  U=240)  -  элемент  с
наибольшим атомным весом; все элементы,  по  атомному  весу,  помещаются
между водородом и ураном. Это тяжелейший член металлической подгруппы VI
группы периодической системы. Важнейшие кислородные соединения У., как и
для серы, суть двуокись UO2 и  трехокись  UO3  Оба  окисла  представляют
высокий тип; но, благодаря большому атомному весу элемента, им свойствен
основной  характер,  вовсе  не  соединяется  со  щелочами,  а  только  с
кислотами,  образуя  соли,  в  которых  У.   является   четырехвалентным
металлом, напр. cернокислый У.,  U(SO4)2
 9H2O,  кристаллизирующийся  из
водных растворов в  виде  зеленоватых  ромбических  призм.  UО3  дает  с
кислотами только основные соли, напр.  азотнокислый  уранил  (UO2)(NO3)2
6H2O  -  лимонно-желтые,  флюоресцирующие  ромбические  призмы,   хорошо
растворимые  в  воде  и  расплывающиеся  на  воздухе.  В   таких   солях
двухвалентный остаток трехокиси, (UO2)II, играет  роль  как  бы  особого
металла; при соляном обмене он целиком переходит из частицы  в  частицу,
вследствие чего и получил особое название - уранил (Аналогичные  термины
употребляются  и  в  номенклатуре  других  элементов:  хромил  (CrO2)II,
сульфурил (SO2)II, карбонил (СО)II; но там они не имеют  того  значения,
как для соединений У., что ясно из нижеследующего.
   В свободном виде этот уранил есть не что иное, как двуокись,  которая
при первоначальном изучении соединений У. (Клапрот, 1789)  была  принята
за  элемент,  благодаря  своему  металлическому  виду  и   неспособности
восстановляться общепринятыми в то время способами. Металлический У. был
добыть только спустя более 50 лет после того (Пелиго, 1842).  Существуют
многочисленные двойные соли уранила.  Трехокись  не  лишена,  однако,  и
ангидридных свойств, как и подобает окислу  аналогичному  с  СгO3,  МоO3
,WO3; для ее эти свойства только наиболее ослаблены, как это имеет место
для  МоO3  сравнительно  с  СгОз  и  для  WO3   сравнительно   с   МоO3.
Урановокислые соли  щелочных  металлов  осаждаются  из  растворов  содей
уранила едкими щелочами, а урановокислые соли щелочноземельных и  прочих
металлов осаждаются аммиаком из смеси растворов солей  уранила  и  солей
соответствующих металлов. Почти все  урановокислые  соли  аналогичны  по
составу хромпику, т. е. отвечают  кислоте  H2U2O7.  Так  назыв.  зеленая
окись У., U3O8, представляет урановокислый У., именно U3O8 = UO2(UO3)2 =
U(UO4)2  т.  е.  это  средняя  соль  У.  и   урановой   кислоты;   здесь
четырехвалентный У. замещает четыре водорода в двух частицах  нормальной
урановой кислоты H2UO4, а черная окись У., U2O5, есть основная соль  той
же кислоты, U2O5=(UO)UO4. Если  прибавлять  очень  разведенную  перекись
водорода к раствору азотнокислого уранила, то получается желтовато белый
осадок UO4
2Н2О - это над-урановая кислота; прибавляя вместе с перекисью
водорода  и  едкий  натр,  получают  кристаллический,   золотисто-желтый
порошок - над-урановокислый натрий Na4UO8
8H2O. На основании способности
к расщеплению гидролитического характера этой и  других  подобных  солей
можно полагать (Меликов и Писаржевсмй), что вообще в  соединениях  этого
рода присутствуют сочетания UO4 с перекисями металлов.  Сам  надурановый
ангидрид обладает точно также перекисным характером, что можно  выразить
такой формулой O2(UO2) - перекись уранила.
   У. принадлежит к числу довольно редких элементов; обычным  источником
его соединений служит  смоляная  обманка  или  смоляная  урановая  руда,
которая встречается  в  рудных  месторождениях  Саксонии  и  Богемии,  в
окрестностях Адрианополя, в Корнваллисе и нек.  др.  местах  и  содержит
упомянутой зеленой окиси от 40 до 90%;  кроме  того,  известны  урановая
слюда  -  двойная   фосфорноурановокальциевая   соль,   желтого   цвета,
(UO2)2Ca(PO4)2
8H2O, торбернит  -  зеленая  фосфорноураново-медная  соль
(UO2Cu(PO4)2
 8H2O,  либигит  -   двойная   угле-урановокадьцевая   соль
UO2CO3CaCO3
 10H2O,  урано-танталит  или  самарскит,  где   присутствуют
ниобиевокислый  и  танталовокислый  уранил,  клевеит  и   некот.   друг.
минералы. Иногда содержащие У. минералы заключают в своем составе редкие
металлы, напр., тоpий; из них выделен также  аргон  и  гелий,  вместе  с
газообразным азотом, при чем осталось невыясненным, в  какой  форме  эти
элементы здесь находятся. Смоляная руда содержит  различные  примеси,  а
именно свинцовый блеск, сернистое железо, мышьяк, силикаты и  проч.  При
обработке руду прежде всего обжигают для удаления большей части  серы  и
мышьяка,  затем  измельчают,  промывают  слабой   соляной   кислотой   и
обрабатывают азотной кислотой, при чем в раствор переходит  азотнокислый
уранил  (UO2)(NO3)2.  Раствор  выпаривают  досуха  и   извлекают   водой
(UO2)(NO3)2; зеленовато-желтый раствор фильтруют и подвергают испарению,
при чем происходит осаждение (UO2)(NO3)2 в  виде  лучистокристаллической
массы   (состав   дан   выше).   Для   полного   очищения    (UO2)(NO3)2
перекристаллизовывают из эфира, в котором он хорошо растворим.
   Если нагревать азотнокислый уранил  при  250°,  пока  не  прекратится
выделение  кислых  паров,  то  он  превращается  в   трехокись   UO3   -
буровато-желтый  порошок.  Та  же  соль  при  испарении  ее  раствора  в
абсолютном спирте, после умеренного нагревания,  превращается  в  гидрат
трехокиси UO2(OH)2 + Н2О, который представляет  желтую  массу,  теряющую
при 100°, а в пустоте и при обыкн. темп., кристаллизационную воду (т. е.
получается H2UO4).  При  400°  этот  гидрат  теряет  всю  воду  и  часть
кислорода,  превращаясь  в  зеленую  окись  U3O8,  которая  при  высокой
температуре есть наиболее постоянный окисел У.  Очень  сильное  каление,
при быстром затем охлаждении - особенно в струе индифферентного  газа  -
может повести к дальнейшей потере кислорода и образованию  черной  окиси
U205 и даже UO2; прокаливание в струе кислорода и охлаждение  в  том  же
газе всегда приводит к чистой U3O8 (Это -  по  Кл.  Циммерману,  который
вообще  отрицает  постоянство  состава  черной  окиси).  При  нагревании
зеленой окиси или щавелевокислого уранила  в  струе  водорода  возникает
двуокись У., UO2 в виде пирофорного порошка  бурого  или  медно-красного
цвета, уд.  веса  10,  15;  полученная  при  восстановлении  углем,  она
представляет черный кристаллический порошок; после промывки разбавленной
соляной кислотой, из сплава с бурой получается в виде черных  октаэдров,
изоморфных с двуокисью  тория.  При  нагревании  на  воздухе  UO2  снова
сгорает в U3O8; в крепких кислотах растворяется, образуя  зеленые  соли.
Из  соляных  растворов  едкие  щелочи   осаждают   гидрат   двуокиси   -
красно-бурые  хлопья,  чернеющие  при  кипячении  смеси.  Гидрат   легко
растворяется даже в разведенных кислотах. Соли двуокиси на воздухе легко
окисляются в соли уранила.
   Из  соединений   У.   с   галоидами   особый   интерес   представляет
четыреххлористый У., UCI4; возможность  получения  его  при  накаливании
смеси UO2 с углем в струе хлора впервые показала  сложность  уранила,  а
плотность пара этого соединения, как и UВr4,  окончательно  удостоверила
(Циммерман, 1881) принятый ныне  атомный  вес  У.,  предложенный  Д.  И.
Менделеевым (1871) на основании требований периодического  закона  (  Со
времени Пелиго У. уподобляли  железу,  что  приводит  к  таким  формулам
окислов У.: UO, U203 и V3O4 при U=120. Аналогия  соединений  железных  с
урановыми в самом деле существует, но она далеко не такова, чтобы  можно
было относить железо и У. к одной группе. Удвоение атомного веса впервые
указало истинное положение У. среди других элементов. Плотность пара при
красном калении оказалась равной, по отношению к воздуху, для  UCI4  13,
3, а для Ubr4 19, 5. Теплоемкость У. точно так же отвечает предложенному
Менделеевым атомному весу (см. ниже)). UCI4  образуется  путем  сжигания
порошкообразного У. в хлоре или при нагревании UO2 в хлористом водороде,
а проще всего при накаливании какого-либо окисла У., смешанного с  углем
в струе сухого хлора, при чем возникает вместе с СО и  СО2  красный  пар
UCI4, сгущающийся в более холодной части прибора в  темнозеленые,  почти
черные, блестящие октаэдры правильной  системы.  UCI4  сильно  дымит  на
воздухе и быстро расплывается; в воде растворяется при выделении  тепла,
образуя изумрудно-зеленый  раствор,  который,  если  не  был  нагреваем,
содержит неразложенный UC4 и обладает  восстановительными  свойствами  -
превращает FeCI3 в FeCI2, осаждает металлическое золото и серебро из  их
растворов; но уже при кипячении  происходит  выделение  НСI,  полное  же
испарение приводит к гидрату двуокиси. Известно  соединение  с  аммиаком
3UCI4
4NH3. При  нагревании  UCI4  в  струе  водорода  получается  UCI3,
красновато-бурый порошок, трудно летучий и растворяющийся легко в воде с
красным цветом; такой раствор затем, при выделении водорода,  постепенно
превращается в зеленый. При нагревании  UCI4  в  струе  хлора  возникает
несколько  более  летучий  UCI5  (Роско),  в  виде   темных   игольчатых
кристаллов, отражающих металлически-зеленый цвет, а в  проходящем  свете
кажущихся рубиново красными; при быстром токе хлора  UCI5  получается  в
форме  бурого,  легкого  порошка.  Ucl5  очень  гигроскопичен,  в   воде
растворяется  с  желтоватозеленым  цветом,  в  атмосфере  СО2   начинает
разлагаться уже при 120° на UCI4 и свободный хлор, а при 235° разложение
становится полным. С UCI4 сходно во  многих  отношениях  соответственное
бромистое соединение; йодистое известно только в растворе,  а  фтористое
нерастворимо в воде и получается в виде  объемистого  зеленого  порошка,
если прибавить плавиковой кислоты  к  раствору  UCI4.  Известны  двойные
соединения KUF5 и Na2UCI6 (Это кристаллическое вещество, яблочнозеленого
цвета, получается (Муассан), когда при темно-красном калении  пропускают
над поваренной солью пары UCI4; оно  плавится  при  390°,  растворимо  в
холодной воде и спиртом  разлагается.  Подвергая  расплавленный  Na2UCl6
электролизу,  Муассан  получил  порошок  металлического  У.;  нагревание
Na2UCI6 с  металлическим  натрием  в  железном,  закрывающемся  винтовою
крышкою сосуде привело к тому же результату  при  сильно-экзотермическом
взаимодействии.).  Бинарных  галоидных  соединений  шестивалентного   У.
неизвестно, а существуют только кислородо-галоидные  соединения,  как  и
для хрома или серы (если не считать SF6) - это  фтористый,  хлористый  и
бромистый уранилы. UO2СI2 получается, если нагревать до красного каления
UO2 в струе сухого хлора; трубка наполняется оранжево-желтым паром этого
соединения, который осаждается на стенках в виде желтой  кристаллической
массы, легкоплавкой, но трудно  летучей.  UO2CI2  растворяется  в  воде,
спирте,  эфире  и  при  испарении  водного  раствора  кристаллизуется  с
содержанием воды - UO2CI2
H2O; те  же  кристаллы  можно  получить  и  из
раствора  UO3  в   соляной   кислоте.   Очевидно,   столь   определенные
хлорангидридные свойства CrO2CI2 совершенно исчезли у его аналога; это -
соль соляной кислоты, хлористый уранил. Таково влияние высокого атомного
веса  У.  Существуют  кристаллические  двойные  соли   такого   состава:
аммонийная и калиевая 2NH4CI
 UO2CI2
 2H20,  2KCI
 UO2CI2
 2H2O,  а  для
фтористого уранила более сложная 3KF
UO2F2.
   Если нагревать металлический У. в парах  серы,  то  он  загорается  и
превращается  в  сернистый  У.  US2,  серовато-черный  порошок,  который
делается кристаллическим при прокаливании без  доступа  воздуха.  То  же
соединение получается при красном калении из UCI4 в струе  сероводорода;
в виде гидрата оно осаждается сернистым аммонием из растворов  солей  У.
Под влиянием влажного воздуха US2 выделяет H2S и  превращается  в  UO2S,
сернистый уранил. UO2S
H2O, в виде темно-бурого осадка, получается и при
действии  сернистого  аммония  на  растворы  солей  уранила.  При  1000°
металлический У. поглощает азот (Муассан), превращаясь  в  азотистый  У,
желтого цвета  и  неизвестного  пока  состава.  Черный  порошок  другого
азотистого  соединения  U3N4  возникает,  еслинагревать  смесь  UCI4   с
нашатырем в атмосфере аммиака.. Карбид У.,  U2C3,  получается  (Муассан)
при сплавлении 500 гр. зеленой  окиси  с  60  гр.  угля  (из  сахара)  в
электрической печи в течение 8 - 10 минут током в 900 ампер и 50  вольт;
это - металлического вида кусочки с кристаллическим  изломом  и  внешним
видом висмута; уд. в. 11,28 (определен в  бензине).  Карбид  разлагается
водою  таким  образом,  что  около  1/3,  углерода  выделяется  в   виде
газообразных углеводородов (анализ газов показал 78 - 81 % метана, 5 - 7
% этилена, 0,2 - 0,7 % ацетилена и 13,5 - 15,0% водорода),  а  остальной
углерод находится в составе жидких и твердых углеводородов, образующихся
вместе с газообразными. Твердость карбида не особенно велика: он  чертит
стекло и горный хрусталь, но не корунд; при ударе  твердым  телом  дает,
подобно металлическому У., искры; при растирании в агатовой ступке может
загореться.
   Металлический У. впервые был добыт Пелиго действием натрия или  калия
на UCI4, и именно  в  присутствии  хлористого  калия.  В  недавние  годы
Муассан повторил старые опыты и применил свой  метод  получения  металла
путем восстановления  зеленой  окиси  У.  углем  в  электрической  печи.
Последний путь оказался наиболее простым: смесь из 500 гр. U3O8 и 40 гр.
угля впрессовывается  в  угольный  тигель  и  подвергается  действию  по
вольтовой дуге от тока в 800 ампер и 45 вольт в продолжении 7 - 8 минут;
в результате около  350  гр.  сплавленного  металла,  который  почти  не
содержит углерода или даже совершенно свободен от него, но  тогда  может
содержать некоторую примесь оксидов У. Освободить У. от углерода удается
путем продолжительного нагревания в тигле с набойкою,  которая  содержит
U3O8;  этот  тигель  помещают  в  другом   тигле   и,   чтобы   избежать
возникновения азотистого У., засыпают его титанистым материалом.  Чистый
У. имеет  белый  цвет  без  синеватого  огонька,  свойственного  железу,
которому подобен по блеску; легко поддается действию  напилка  и  хорошо
полируется; уд. вес 18,7 при 14°; теплоемкость  0,02765  (следовательно,
атомная теплоемкость 6,6). В форме сплошного  куска  У.  очень  медленно
изменяется на  воздухе;  полированная  поверхность  постепенно  делается
стально-синею и, наконец, черною; под водою он точно  также  покрывается
слоем  окисла.  В  разведенной  серной  кислоте  У.  растворяется,   при
выделении водорода, медленно при обыкновенной температуре и  быстро  при
нагревании, в соляной же кислоты - быстро уже на холоду; получаются соли
двуокиси. В виде порошка У. окисляется на воздухе и разлагает воду, то и
другое  -  при  обыкновенной  температуре  -  медленно;  при  100°  воду
разлагает быстрее и при 170° загорается в кислороде; в  атмосфере  фтора
загорается при обыкновенной температуре, в хлоре при 180°, в парах брома
при 210°, йода - при 260° и серы - при 500°. При накаливании У. плавится
и  улетучивается  легче  железа.  Не  притягивается  магнитом,  если  не
содержит железа.
   Практические применения соединений У. довольно ограниченны.  Урановая
желтая краска, именно  ураново-кислый  натрий  Na2U2O7  употребляется  в
стеклоделии, так как способна сплавляться со стеклом, сообщая ему желтый
цвет с зеленым рефлексом
   - урановое стекло. Двуокись У. окрашивает стеклянные сплавы в  черный
цвет и употребляется, как черная  краска  для  живописи  по  фарфору.  В
последние годы была открыта (Беккерель, 1896  г.)  для  У.  и  различных
соединений  его  способность  испускать,  даже  после   продолжительного
хранения  в  темноте,  особые  лучи,  которые   могут   проникать   чрез
непрозрачные тела, действовать на фотографическую пластинку, производить
разряд наэлектризованных тел и проч. Это свойство приобрело в  настоящее
время название радиоактивности и  принадлежит  некоторым  малоизученным,
почти не открытым еще элементам (радий,  полонии,  актиний),  соединения
которых в ничтожно малых  количествах  примешаны  к  урановым  и  другим
радиоактивным минералам. Азотнокислый уранил употребляется для объемного
определения фосфорной кислоты. Растворимые  соли  У.  ядовиты;  введение
растворов их под кожу, уже в  малых  дозах,  вызывает  явления  сахарной
болезни.
   С. С. Колотов.
    Ургенч  - гор. в Хивинском ханстве, на канале Шават, на  выс.  ок.  60
саж. н. ур. Каспийского м. Важный торговый центр и средоточие торговли с
Россией. Город окружен величественной, полуразрушенной  стеной  и  лишен
всякого благоустройства. Хлопкоочистительный завод  Ярославской  большой
мануфактуры, снабженный  машинами  для  дробления  коробочек  хивинского
хлопчатника и очистки волокна.
    Уремия (патолог.)  - обозначает отравление крови, а чрез это  и  всего
организма   составными   частями   мочи;   последняя    при    известных
патологических условиях, вызывающих задержку выделения мочи,  скопляются
в крови, а через это и в теле и  химически  болезнетворно  действуют  на
элементы разнообразных органов, в  особенности  на  центральную  нервную
систему. Уремия является чаще всего последствием  хронических  страданий
почек, нефрита и т. д., при которых  наблюдается  уменьшенное  выделение
мочи со всеми  ее  составными  частями.  Это  страдание  обусловливается
главным  образом  поражением   эпителия   извитых   мочевых   канальцев,
заведующих, как известно, активным притяжением из крови почечных сосудов
различных составных частей азотистого распада  тканей,  выводимых  затем
мочой. Перерождающийся при различных воспалениях почечной ткани эпителий
мочевых канальцев мало помалу утрачивает эту способность вытягивания  из
крови болезнетворных азотистых продуктов распада и последние, накопляясь
все более и более в  крови,  вызывают  картину  У.  Что  касается  более
точного  определения  природы  того  химического   вещества,   задержкой
которого вызывается У., то в этом не существует единогласия.  Так,  одни
полагают, что У.  есть  отравление  мочевиной,  задержанной  в  крови  и
превращающейся тут в  углекислый  аммиак;  другие,  что  причиной  всего
задержка  креатина,  третьи  -  минеральных  солей  мочи,  четвертые   -
карбаминово-кислого аммиака и, наконец -  всех  без  различия  составных
частей мочи, из коих многие обладают ядовитостью и по праву  могут  быть
названы мочевыми токсинами.  Наибольшее  вероятие  имеют  две  последних
теории: карбаминовая и общая мочетоксинная теория; тогда как первые  три
решительно опровергаются фактами,  а  именно:  прямые  анализы  доказали
отсутствие излишка и минеральных солей  мочи,  и  креатина  в  организме
уремиков, что же касается до роли задержки  мочевины  в  У.,  то  прямым
опровержением может служить тот факт, что птицы, в  моче  коих  мочевина
отсутствует, - дают при задержке мочи картину У. В  какой  бы  форме  не
были  даны  токсины,  задержанные  в  крови,  они   должны   действовать
раздражающим образом на  различные  участки  в  особенности  серой  коры
мозговых полушарий, на психомоторные, психосенсорные площади и  вызывать
сперва  картину  возбуждения  их,  переходящую  затем  при   сильном   и
длительном возбуждении в паралич соответствующих областей. Этим могли бы
объясниться  уремические  судороги,  буйный  бред,  галлюцинации  слуха,
зрения, переходящие затем в помрачение сознания, в кому,  парализованное
состояние,  в  уремическую  амблиопию  и  амавроз.  Вероятность   такого
объяснения усиливается еще и некоторыми опытными  данными,  показавшими,
что многие составные части мочи, как-то: мочекислые соли, калийные соли,
креатин,  креатинин  и  т.  д.   при   непосредственном   приложении   к
соответственным участкам мозговой коры  действительно  вызывают  сильное
раздражение соответствующих двигательных и чувствующих  центров.  Говоря
все это не следует, однако, упускать из виду, что всей  этой  химической
мочетоксинной  теории  не  достает  одной  фундаментальной  проверки,  а
именно: до  сих  пор  не  доказано,  чтобы  впрыскивание  крови  уремика
нормальному животному могло вызывать у последнего  картину  У.,  уже  не
говоря  о  более  тонком  изолировании  уремической  крови  действующего
токсина. Между тем опыты эти были бы весьма возможны на животных, дающих
при перевязке мочеточников или почечных артерии полную картину У.
   И. Т.
    Уровень жизни (экон. теория) . - У.  жизни  (перевод  англ.  выражения
Standart of Life)  понимается  обыкновенно  в  смысле  У.  потребностей.
Некоторые, однако, различают эти два понятия, из которых второе имеет на
английском яз. особое обозначение: Standart of Comfort пли  Standart  of
Iiving. Понятие У. жизни, согласно этому мнению, шире: оно охватывает не
только потребности, но и  жизнедеятельность  -  проявление  энергии  или
жизненной силы. Английский экономист Маршалл определяет Standart of Life
как  У.   жизнедеятельности   (activities)   и   потребностей   (wants).
Большинство экономистов, говоря об У. жизни,  имеют  в  виду  только  У.
потребностей.  В  таком  смысле  употребляется  этот  термин  в  русской
экономической литературе и  здесь,  в  дальнейшем  изложении.  У.  жизни
характеризуется  как  родом  потребностей,  так  и  их  объемом.   Можно
разделить  потребности,  соответственно  их  роду,  на  две   категории:
удовлетворение одних безусловно необходимо для поддержания жизни, другие
не имеют такой первостепенной важности. Если разуметь под насущными  или
жизненными  потребностями  физиологические,   т.   е.   такие,   которые
обусловливаются  физической   природой   человека,   то   категория   их
сравнительно немногочисленна, а объем невелик. Изменяясь  в  зависимости
от естественных условий, при которых живут люди, жизненная  потребности,
в строгом смысле слова, всегда представляют величину весьма скромную  по
сравнению с совокупностью потребностей, присущих в настоящее время  даже
самому непритязательному человеку. Большая часть последних  вытекает  не
из физической природы, а из культурного развития человека. Очень  многие
потребности,  привитые  культурой,   до   такой   степени   срослись   с
человеческой Природой, что сделались в такой же мере  насущными,  как  и
те, которые вытекают из физиологических функций человеческого организма.
Поэтому невозможно точно разделить эти две категории и  нужно  признать,
что даже жизненные или насущные потребности представляют главным образом
понятие  историческое,  след.  имеют  относительный,  а  не   абсолютный
характер. Влияние  культуры  сказывается  не  только  в  том,  что  круг
насущных потребностей расширяется за пределы, устанавливаемые физической
природой человека, но и в том, что  формы  потребностей,  удовлетворение
которых безусловно необходимо,  изменяются.  Современный  человек,  даже
стоящий на одной  из  низших  ступеней  социальной  лестницы,  не  может
обойтись без удовлетворения ряда нужд, не вытекающих из  его  физической
природы; таковы, напр., потребности  в  некоторых  украшениях  одежды  и
жилища, в известных, хотя бы самых скромных развлечениях, в курении и т.
п. И  свои  физиологические  потребности  он  удовлетворяет  иначе,  чем
дикарь; например содержание его пищи и самый способ питания  подверглись
воздействию культуры и приняли  такие  формы,  которые,  не  вытекая  из
природы человеческого организма, стали  тем  не  менее  почти  столь  же
необходимы, как если бы они  обусловливались  физиологическими  данными.
Культура коснулась в различной мере  разных  народов  в  разные  периоды
истории;  поэтому   и   круг   потребностей,   признаваемых   насущными,
существенно изменяется по эпохам и странам. В каждую отдельную эпоху и в
каждой отдельной стране он изменяется  и  для  разных  классов  и  групп
населения. Весьма важное значение  имеет  также  полнота  удовлетворения
потребностей рассматриваемой категории. Этот момент колеблется в связи с
вышеуказанными условиями и может настолько изменяться, что в зависимости
от него и  самая  потребность,  получающая  удовлетворение,  изменяет  в
большей или меньшей степени свой характер; так напр. потребность в пище,
принадлежащая  к  самым  настоятельным,   становится,   при   избыточном
удовлетворении, потребностью комфорта или  роскоши.  В  каждом  обществе
устанавливается на более или менее продолжительное время представление о
том, какие потребности и в какой мере должны удовлетворяться  для  того,
чтобы  образ  жизни  людей  не  находился  в   резком   противоречии   с
господствующим понятием о требованиях материальной и духовной  культуры.
Это представление определяет собою  У.  жизни  в  стране.  Часть  членов
общества по условиям своего быта может  стоять  ниже  У.,  определяемого
указанным критерием, но  факт  господства  известного  представления  об
обстановке   жизни,   отвечающей   минимальным   требованиям   культуры,
показывает, что более или менее значительная  часть  населения  живет  в
условиях  близких  к  тем,  которые  признаются  обществом  нормальными.
Поэтому, хотя в Англии и существует довольно большой  контингент  людей,
живущих в обстановке, оскорбляющей элементарное чувство гуманности,  тем
не менее мы считаем себя в праве  сказать,  что  уровень  жизни  в  этой
стране выше, чем например в России. У. жизни в этом смысле характеризует
высоту культуры народа. У. жизни  низших  слоев  населения  определяется
представлением о круге  потребностей,  удовлетворение  которых  доступно
этим слоям, а также размерами и способом  их  удовлетворения.  На  более
высоких   ступенях   социальной   лестницы   У.    жизни    определяется
господствующим  в  данном  классе  общества   представлением   о   круге
потребностей, удовлетворение которых, в известной  минимальной  степени,
необходимо для того, чтобы индивидуум мог удержаться на высоте культуры,
которой он успел достигнуть и которою в данном обществе  обусловливается
принадлежность к известному классу или к известной группе населения.
   Представление об  уровне  жизни  отдельных  классов,  слоев  и  групп
населения охватывает  потребности  разных  категорий.  Для  одних  сдоев
общества в это представление входят  только  насущные  потребности,  при
сравнительно скромном их удовлетворении, для других - ряд  потребностей,
начиная от насущнейших и кончая комфортом и изысканнейшею  роскошью.  У.
жизни  одних  классов  приближается  к  минимальной  норме   культурного
существования, определяющей У. жизни в стране; другие классы живут  выше
этой нормы, а некоторые слои населения - ниже ее. Политическая  экономия
отводит понятию У. жизни видное место в учении о заработной плате. Связь
между  потребностями  рабочего  и  вознаграждением  за  его  труд   была
подмечена очень давно. Ад. Смит  указывал  на  существование  известного
минимума,  ниже  которого  заработная   плата   не   может   упасть   на
сколько-нибудь продолжительное время, потому что "человек всегда  должен
жить на свой заработок и вознаграждение  за  его  труд  должно  быть  по
меньшей  мере  достаточно  для  его  существования".  Другой  английский
экономист, Торренс, отмечая ту же  зависимость,  утверждал,  что  "всюду
существует  общая  и  обычная  норма  заработной   платы,   определяемая
условиями и нравами страны", и что естественная цена  труда  "состоит  в
таком  количестве  предметов  необходимости   и   комфорта,   какое   по
климатическим условиям  и  нравам  страны  требуется  для  существования
рабочего и для того, чтобы дать  ему  возможность  вырастить  семейство,
достаточное для поддержки в прежнем размере предложения труда на рынке".
Рикардо, считая уровень  жизни  основанием  "естественной  цены  труда",
обращал внимание на изменяемость этого базиса "в различные эпохи в одной
и той же стране и в очень значительной мере  в  различных  странах".  У.
жизни, по мнению Рикардо, существенно меняется в зависимости от привычек
и  нравов  народа.  Мальтус  также  признавал,  что  одна   из   причин,
обусловливающих материальное положение рабочего  класса,  заключается  в
привычках народа относительно пищи,  одежды  и  жилища.  Дж.  Ст.  Милль
считал  обычные  потребности  рабочего  класса  единственной   причиной,
определяющей в общем заработную плату в стране. Мак-Кёллок, подводя итог
воззрениям по этому предмету, утверждал, что "различия  в  образе  жизни
рабочих приводят  к  таким  же  различиям  в  их  заработке.  Экономисты
классической школы объясняли связь между У. жизни и  заработной  платой,
отправляясь от мальтузианской теории и учения о фонде заработной  платы.
Согласно их взгляду на этот предмет, значительное  понижение  заработной
платы  сравнительно  с  уровнем  жизни,  при  достаточной   устойчивости
последнего, должно вести к тому, что рабочие,  не  желая  отказаться  от
привычных условий существования, будут сдерживать инстинкт  размножения;
таким образом через  некоторый  период  времени  сократится  предложение
труда и, если заработный фонд останется без изменения, то У.  заработной
платы  должен  будет  повыситься.   Современные   экономисты   объясняют
упомянутое явление иначе. Устойчивый У. жизни,  прочно  укоренившийся  в
народном  сознании,  устанавливает  между  рабочими  как  бы  молчаливое
соглашение относительно минимальной платы за труд.  Эта  бессознательная
коалиция представляет известный оплот  против  давления  конкуренции  на
лиц, ищущих занятий. Английский квалифицированный рабочий, напр., твердо
держится того мнения, что он и его семья не могут  обойтись  без  белого
хлеба, мяса, пива и чая; его трудно убедить, что  лучше  согласиться  на
плату, которая даст возможность питаться картофелем, чем совсем остаться
без обеспеченного заработка. Он подвергнет себя лишениям  безработицы  и
неудобствам случайного заработка, или временно станет работать  поденно,
как чернорабочий, или, наконец, эмигрирует, но не согласится  продолжать
свою обычную работу за плату, которая не  обеспечит  за  ним  привычного
образа жизни.  С  таким  свойством  английских  рабочих  предприниматели
вынуждены считаться. В этом лежит  одна  из  главных  причин  того,  что
заработная плата устойчиво держится в Англии на  высоте,  обеспечивающей
раз установившийся У. жизни. Все сказанное  по  отношению  к  заработной
плате относится и к другим условиям, влияющим на образ жизни рабочих.  В
ряду  таких  условий  имеет  особенно  важное  значение  рабочее  время.
Устойчивость У. жизни и  его  эластичность  весьма  различны  у  рабочих
разных национальностей.  Одни,  напр.,  английские,  особенно  обученные
рабочие, не станут работать за плату ниже привычного  уровня  жизни,  но
потребности их не имеют максимума; всякое  увеличение  заработка  служит
для них стимулом к  более  интенсивному  труду  и  повышению  У.  жизни.
Другие, подобно африканским неграм, не имеют определенного минимума,  но
обладают весьма низким максимумом потребностей; они станут  работать  за
бесконечно малую плату, но их почти невозможно  привлечь  к  труду,  как
только элементарные  потребности  существования  удовлетворены.  Как  ни
важен устойчивый У. жизни, тем не менее он не может служить  достаточной
гарантией против понижения заработной платы и ухудшения  других  условий
труда,  если  рабочие  не  организованы,  это  происходит  по  следующим
причинам:  1)  У.  жизни,  устанавливающийся  бессознательно,   является
недостаточно определенным; 2) даже  при  значительной  устойчивости  раз
установившегося  У.  жизни,  для  рабочих  может  оказаться  невозможным
удержать его, если они разрозненны в борьбе  за  свои  интересы;  3)  У.
жизни, под влиянием общего движения культуры, повышается очень медленно,
между тем как улучшение условий труда может  поднять  его  иногда  очень
быстро. Устойчивость У. жизни и широкое влияние его на заработную  плату
могут быть  обеспечены  только  профессиональной  организацией  рабочих.
Устройство  рабочих  союзов   (так   назыв.   трэдюнионизм)   восполняет
недостатки, присущие инстинктивной коалиции рабочих на почве  общего  им
У. жизни. Выражая последний в точных и однообразных условиях труда,  оно
дает  рабочим  возможность  держаться  определенного  и   единообразного
минимума  требований  и  при  его  помощи   оценивать   значение   новых
предложений  со  стороны  работодателей.  Кроме  того,   рабочие   союзы
выработали ряд способов,  при  помощи  которых  они  влияют  на  условия
работы,  поддерживая  таким  образом  раз  установившийся  У.  жизни   и
содействуя  его  повышению.  В  новейшее  время  получает  все   большее
признание мысль, что заработная плата должна  соответствовать  У.  жизни
рабочего. Это так назыв.  "жизненная  плата  за  труд"  -  living  wage.
Известный вождь английских  рабочих  Том  Мэн  определил  ее  как  плату
достаточную для того, чтобы рабочий мог жить в условиях, признаваемых по
обычному  мерилу  удовлетворительными.  Осуществление  этого  требования
представляет на практике значительные затруднения;  не  смотря  на  это,
принцип living wage получил  в  Англии  признание  в  государственном  и
муниципальном хозяйстве. 13 февраля 1891 г.  нижняя  палата  высказалась
против того, чтобы правительство, в  качестве  работодателя,  стремилось
пользоваться наемным трудом по возможно дешевой цене; 6 марта 1893 г. та
же палата  заявила,  что  по  ее  мнению  никто  в  мастерских  морского
ведомства не должен получать такой платы за свой труд, которая  не  была
бы достаточна для приличного  существования.  В  области  муниципального
самоуправления  тот  же  взгляд  на  У.  жизни,  как  на  основание  для
нормальной платы за труд, был выдвинут еще раньше.  В  1889  г.  на  эту
точку зрения стал лондонский графский (городской)  совет,  а  затем  его
примеру последовал ряд  других  городов.  Увеличение  заработной  платы,
обусловленное повышением У. жизни, может проистекать из двух источников:
если повышение У. жизни приводит к усилению производительности труда, то
прирост заработка покрывается из прироста  дохода;  в  противном  случае
увеличение платы за труд может  быть  покрыто  только  на  счет  доходов
других классов общества.

   Литература,  Отдельные  замечания  разбросаны  в  сочинениях   Смита,
Рикардо и др. О классической литературе см. Саппап, "A  History  of  the
Theories of Prodtiction and Distribution in  English  Pol.  Ec.  1776  -
1848". Из  современных  экономистов  см.  А.  Marshall,  "Principles  of
Economies"; его же, "Elements of Economies  of  Industry";  Fr.  Walker,
"The wages Question"; Webb, "Industrial Democracy" (2-й т.),  в  русском
переводе - "Теория и практика английского трэдюонизма";  Н.  V.  Nostiz,
"Das Aufsteigen des Arbeiterstandes in England" (1900); ст. "Standard of
Life" в экономическом словаре Palgrave.
   А. Мануилов.
    Усачи или дровосеки  (Cerambycidae s. Longicornia) - семейство  жуков,
получившее свое название от длинных усиков (antennae). Тело  этих  жуков
удлиненное, большей частью цилиндрическое или плоское; голова свободная,
т. е. не сросшаяся с переднегрудью. Усики большей частью 11-члениковые и
отличаются своей длиной (иногда в несколько раз длиннее  тела,  при  чем
часто у  самцов  длиннее,  чем  у  самок);  1-ый  членик  большой,  2-ой
короткий, форма их бывает различна (нитевидные, пильчатые,  гребенчатые,
узловатые). Верхние челюсти  большие,  сложные  глаза  бывают  иногда  с
выемкой, в которой помещается основание усиков (напр. у Oberea oculata);
у некоторых видов глаза разделены с каждой стороны на 2 части,  так  что
насекомые являются в этом случае 4-глазыми (напр. Phytoecia  virescens).
Надкрылья впереди обыкновенно имеют хорошо развитые плечевые бугорки, т.
е. небольшие выступы; они покрывают большей частью все брюшко или только
часть его, у некоторых же  родов  бывают  сильно  укорочены  (Molorchus,
Necydalis). Задняя  крылья  обыкновенно  хорошо  развиты  и  служат  для
летания; некоторые роды (напр. Morimus) или отдельные виды (напр. в роде
Dorcadion) являются  бескрылыми.  Ноги  обыкновенно  длинные  и  тонкие,
далеко выдающиеся по сторонам тела; голени их с  шипами;  членики  лапок
широкие. Брюшко снизу состоит из 5 свободных колец. Самки  иногда  имеют
довольно длинный  яйцеклад.  Окраска  У.  весьма  различная,  в  странах
умеренного пояса большей частью темная и матовая, в тропических  странах
часто очень яркая, иногда металлически блестящая. Большинство У. -  жуки
средней или большой величины, среди экзотических форм  есть  виды  очень
крупные. В большинство случаев самцы отличаются от самок более  длинными
усиками,  иной  формой  их,  удлиненными   верхними   челюстями,   более
заостренным брюшком и часто иной окраской (половой диморфизм). Почти все
У. (за исключением родов  Prionus  и  Spondylis)  могут  издавать  звуки
(вроде скрипения или трещания) посредством трения отростка среднегруди о
задний край переднегруди. Семейство У.  заключает  более  7500  видов  и
распространено   во   всех   частях   света;   особенно    многочисленны
представители его в тропических странах (напр. в Южной Америке, где  они
отличаются  яркостью  окраски  и  громадными  размерами).  У.   питаются
растительной пищей. Темно окрашенные виды летают вечером или в сумерках,
прячась днем в дуплах и т. п. местах, а  ярко  окрашенные  днем,  причем
многие встречаются на цветах. Большая часть У. летает в июне и  в  июле.
Самки откладывают яйца в ткани растений,  большей  частью  на  кору  или
через трещины коры в заболонь различных деревьев; некоторые (напр.  виды
рода Dorcadion)  откладывают  яйца  в  землю.  Личинки  питаются  лубом,
древесиной, сердцевиной деревьев  или  корнями  растений.  Они  длинные,
цилиндрической  или  плоской  формы;  грудные  ноги  их  небольшие   или
рудиментарные или совершенно отсутствуют; первый грудной сегмент широкий
и плоский и в него может втягиваться небольшая голова;  верхние  челюсти
сильно развиты. 3-члениковые усики очень малы; глазки рудиментарные  или
отсутствуют совершенно. Дыхальца  овальные.  Все  тело,  за  исключением
головы и переднеспинки, покрыто мягкой кожей; у многих видов на  спинной
стороне средней заднеспинки  1-7  передних  сегментов  брюшка  находятся
более плотные пластинки или бугорки, облегчающие движение личинок внутри
ходов. Цвет личинок большей  частью  беловатый.  По  общей  форме  тела,
личинки У. напоминает личинок златок или медянок (Buprestidae). Личинки,
живущие  в  деревьях,  обыкновенно  встречаются  сперва  под   корой   и
протачивают  неправильные  широкие  ходы,  наполняя  их  буровой  мукой;
впоследствии личинки углубляются в древесину,  делают  изогнутый  ход  и
окукляются в конце его; некоторые виды (Rhagium) остаются все время  под
корой, другие делают многочисленные ходы в  древесине  (Saperda)  или  в
сердцевине (Oberea  oculata).  Немногие  личинки  живут  внутри  стеблей
травянистых растений (напр. Calamobius gracilis в  злаках).  Куколки  У.
покоятся иногда в легком коконе, сделанном из древесных частиц.  Куколки
легко узнаются по  длинным  свернутым  усикам.  Жуки,  вылупляющиеся  из
куколок,  прогрызают  выход  наружу,  делая  круглую  или  овальную  так
называемую лётную дыру. Все развитие У. продолжается у одних видов  год,
у других 2 года или более; для многих видов продолжительность  генерации
еще не вполне выяснена. Врагами У. являются различные наездники, личинки
которых живут на счет  личинок  и  куколок  У.  В  ископаемом  состоянии
представители сем. усачей известны с юрской системы,  откуда  и  описаны
как вымершие, так и некоторые современные роды (напр. Prionus  ooliticus
в Лейасе, виды рода Leptura из Золенгофенского литографического сланца).
В третичных отложениях встречаются большей частью современные роды:  так
из буроугольной формации описаны виды родов Lamia,  Astynomus  и  друг.,
при чем найдены как самые жуки, так и ходы их личинок  в  дереве  (напр.
Astynomus  tertiarius).  У.  имеет  значение  в  лесном  хозяйстве,  как
насекомые приносящее иногда значительный технический или физиологический
вред различным древесным породам как лиственным, так в хвойным, так  как
их личинки истачивают древесину своими  ходами.  Некоторые  виды  вредят
срубленным деревьям, а также деревянным  частям  различных  помещений  и
предметов. В  систематическом  отношении  У.  делят  на  2  естественные
подсемейства:   Cerambycitae   и   Lamiitae,   считаемы   я   некоторыми
энтомологами   за   самостоятельные   семейства.    1-ое    подсемейство
характеризуется  наклонной  головой,  притупленным  последним   члеником
челюстных щупалец и личинками, имеющими явственный ноги и голову, ширина
которой более  ее  длины.  В  подсемействе  Lamiitae  голова  поставлена
вертикально,  последний  членик  щупалец  npиoстренный   и   личинки   с
рудиментарными ногами или вовсе без  них  и  с  головой,  длина  которой
значительно больше ее  ширины.  К  подсемейству  CeramLycitae  относятся
следующие роды. Clytus имеет усики равные полови  не  тела  или  короче;
грудной щит выпуклый без  шипов  и  бугров;  тело  цилиндрическое  имеет
сверху рисунок из волос.  Сl.  Herbsti  черного  цвета  с  грязно-серыми
волосками, 3 черными пятнами на груди и такими же полосками у  основания
надкрыльев, имеющими форму буквы С; на надкрыльях имеются еще  4  черные
пятна или полоски; величина 10-15  см.  встречается  в  южной  России  и
Средней Азии; у азиатской  разновидности  var.  Falderdermanni  пятна  и
полоски исчезают или сливаются друг с другом, представляя все  возможные
переходы от типичный формы  к  разновидности.  Личинки  желтовато-белого
цвета с черными челюстями и светлыми усиками; переднегрудь их длиннее  2
следующих сегментов груди взятых вместе; 7 передних  члеников  брюшка  с
овальными вздутиями, расположенными поперек  каждого  сегмента.  Личинки
сильно вредят в последние годы деревянным частям построек и предметам  в
Туркестанском крае (артиллер.  склады  в  Ташкенте  и  Маргелане).  Жуки
появляются с половины мая и летают до конца июля,  попадаясь  на  цветах
среди лугов или садов, где они питаются нектаром и цветочной пылью; чаще
их можно находить в деревянных постройках и около бревен и досок;  самки
откладывают яйца в трещины и неровности мертвого дерева. Личинки, выходя
из яиц, обыкновенно углубляются внутрь дерева и точат ходы вдоль волокон
древесины; если личинки доходят до края  какого-нибудь  предмета,  напр.
доски, то заворачивают обратно. В редких случаях молодые личинки  делают
сначала  открытые  ходы,  т.  е.  на  поверхности  дерева.  Длина  ходов
достигает  трех  аршин.  Перед  окуклением  личинка  прогрызает   летное
отверстие (для выхода жука), которое расположено в конце  хода.  Личинка
уходит  несколько  вглубь  хода,  заполняет  пространство  перед   собой
опилками и превращается в куколку позади этой пробки.  При  значительном
количестве личинок доски, ящики и т. п.  предметы,  которые  они  точат,
оказываются совершенно негодными к употреблению и многие распадаются при
ударах  молотка.  Для  предохранения  от  жуков   различных   деревянных
предметов рекомендуют обмазывать их густым сдоем масляной  краски,  чрез
которую личинки не  могут  проникнуть  внутрь  дерева.  Для  уничтожения
личинок, находящихся уже  внутри  деревянных  предметов,  эти  последние
помещаются в яму, вырытую в земле и прикрытую сверху досками, на которые
насыпается сдой земли в 1/2 аршина. В отверстие, сделанное  в  одной  из
досок, наливается 1/2 фунта сернистого углерода; отверстие затем  плотно
закрывается; через 10-12 час. вливается опять 1/2 фунта этого вещества и
через такой же промежуток  времени  личинки  оказываются  мертвыми.  Для
предохранения деревянных частей построек, телеграфных столбов, шпал и т.
п. пропитывают дерево хлористым цинком. Другой вид Cl.  rusticus  вредит
тополям и осинам в южной России. - Род Tetropium имеет нитевидные усики,
равные по длине половине тела; грудной  щит  округленный;  бедра  сильно
утолщены; тело уплощенное, Т. luridum черного цвета с  красновато-бурыми
надкрыльями и красновато-желтыми ногами и усиками 10  -  16  мм.  длины.
Встречается в средней Европе, в северной и средней России, в Крыму и  во
всей Сибири. Самки, летающие в июне, откладывают  яйца  на  старые  ели,
реже на сосны и лиственницы (или на недавно  срубленные  стволы  или  на
здоровые деревья). Личинки делают ходы сначала  под  корой,  а  затем  в
древесине  и  окукляются  следующей  весной.  Голова  белых  личинок   -
сердцевидная, верхняя губа полукруглая, верхние  челюсти  с  2  зубцами,
глаз пет, все тело личинок покрыто короткими волосками. Этот жук один из
самых вредных для хвойных лесов, так как пораженные им деревья  отмирают
очень быстро; для уничтожения его  выкладываются  ловчие  деревья,  кора
которых сжигается, пока личинки еще не успели  углубиться  в  древесину.
Вред  от  жука  был  замечаем  в  Германии  и  в   России   (Московская,
Владимирская, Симбирская губ.). -  О  роде  Callidium  -  Род  Cerambyx,
заключающий крупных жуков, имеет щетинковидные усики, которые  у  самцов
длиннее тела, а у самок - длиною с тело; грудной шить с  острыми  шипами
по сторонам, надкрылья длинные, у основания вдвое шире грудного щита. С.
heros блестяще черного цвета с суженными кзади  надкрыльями,  черными  в
передней части и  красно-бурыми  сзади;  покрыты  с  брюшной  стороны  -
шелковистыми сероватыми волосками длиной 28 - 50 им. Живет в  средней  и
южной Европе (в России на юге). Жуки летают в июне и в поле; личинки  до
3 дюймов длины, истачивают древесину дубов, а также ясеней  и  орешника,
чем приносят значительный технический вред, против которого надежных мер
неизвестно. Сюда относится еще целый ряд У., приносящих более или  менее
значительный вред различным деревьям, как Hylotrupes bajulus (личинки  в
мертвой древесине хвойных деревьев, а также в балках, мебели, деревянной
посуде и т. п.), Aromia moschata (издающие мускусный  запах,  личинки  в
ивовых стволах), Prionus coriarius и Ergates faber (в  гнидой  древесине
различных деревьев), Rhaginm mordax и Rh. inquisitor (под корой  мертвых
лиственных  деревьев)  и  Rh.  indagator  (под  корой  мертвых   хвойных
деревьев), виды рода  Leptura  (личинки  в  гнилой  древесине  различных
деревьев). - из подсемейства Lamiitae следует отметить следующие роды  и
виды. Lamia с толстыми  щетинковидными  усиками,  которые  короче  тела;
длина   надкрыльев   вдвое   больше   их   совокупной   ширины.   Весьма
распространенный по всей Европе вид L. textor  (дровосек  ткач),  матово
черного  цвета  с  тонкими  бурыми  волосками,  надкрылья  зернистые   с
желтоватыми точками и крапинками, длиной 2030 мм. Летает в ионе в поле и
откладывает яйца на иве и тополе, в древесине которых живут его  личинки
(до 4 см.  длиной),  попадающиеся  иногда  и  в  подземных  частях  этих
деревьев. - Род Astynomus характерен весьма длинными усиками, которые  в
5 раз длиннее тела у самца и в 2 раза у самок;  длина  надкрыльев  вдвое
более их совокупной ширины; самки с  длинным  яйцекладом.  Ast.  aedilis
(домовый У.) бурого цвета с  густыми  серыми  волосками;  надкрылья  его
суживаются кзади; с 2 буроватыми поперечными полосками, длиной 12-16 мм.
Жуки летают весной и попадаются часто на  дровах,  так  как  личинки  их
живут в мертвых соснах. Род  Dorcadion  (корнеед)  имеет  щетинковидные,
довольно толстые усики, обыкновенно не длиннее  половины  тела;  грудной
щит по бокам с маленькими  бугорками;  надкрылья  суживаются  кпереди  и
кзади; задние крылья у многих видов не развиты; ноги коротая и  толстые.
Жуки,  относящиеся  к  этому  роду,  встречаются  в  степях  на  плоских
возвышенностях идя на  безлесных  горах  преимущественно  Турции,  южной
России, Кавказе, Малой Азии, Сибири и Испании; появляются ранней  весной
иногда в очень большом количестве. Личинки  живут  в  земле  и  питаются
корнями различных травянистых растений. Для хлебных растений  вреден  D.
carinatum черного цвета,  слабо  блестящий,  покрытый  сероватой  пылью;
черные  усики  длиннее  половины  тела;  поверхность  надкрыльев  усеяна
точками, но чаще они одноцветные, бурые  или  черные;  длина  17-20  мм.
Известен только из пределов России (южнорусские губ., Закавказье,  южная
Сибирь).  Личинки  беловатого  цвета,  цилиндрические,  безногие;  усики
рудиментарные,  верхние  челюсти  большие,  толстые,   на   конце   косо
обрубленные; все тело покрыто мягкими, длинными волосками, длина 14 мм.,
ширина 3 мм. Личинки живут как в пахотных, так  и  толочных  и  целинных
землях и попадаются в черноземной, глинистой и солончаковой почвах.  Они
держатся всегда близко от поверхности земли  среди  разветвлений  корней
различных трав и злаков, в том числе и хлебных растений. Личинки живут 2
или 3 года и окукляются во  2-ой  половине  июля  и  начале  августа  на
глубине 2-3 врш. от поверхности земли;  на  последнем  сегменте  куколки
большой острый шип, усаженный бурыми волосками. Жуки выходят из  куколок
в августе и всю осень и зиму проводят  в  земле,  выходя  наружу  только
ранней весной. Вид этот приносить значительный вред  хлебным  всходам  в
Харьковской  губ.  Для  предохранения  полей  от   заражения   личинками
рекомендуют обложить поля канавами, через которые жуки не могут перейти,
так как они лишены крыльев.  -  Род  Calamobius  имеет  тонкие,  длинные
усики; сильно выемчатые глаза, закругленные на вершине надкрылья,  длина
которых в 4 раза  более  их  совокупной  ширины.  С.  gracilis,  черный,
покрытый густыми серыми  волосками;  надкрылья  по  бокам  с  беловатыми
волосками; грудной щит с 3 продольными  линиями,  длина  3-5  мм.  Самки
откладывают в июне по 1 яичку в прогрызенное отверстие  стеблей  хлебных
злаков. Личинки выгрызают всю внутренность стеблей, доходя до  колоса  и
спускаясь затем вниз немного выше земли. Пораженные стебли обваливаются;
после зимовки внутри стебля личинки превращаются в  куколки  в  мае  или
июне. Этот вид встречается в южной  Европе  и  России.  Для  истребления
рекомендуется снимать хлеб как можно ниже, чтобы захватить  личинок  или
же, снимая хлеб выше, сжигать стерню. В подсемействе Lamiitae  есть  еще
несколько вредных представителей:  Pogonochaerus  fascicularis  (личинки
вредят молодым соснам в культурах, елям и каштанам), Monochammus  sartor
и sutor (личинки в старых елях), Oberea oculata и  linearis  (личинки  в
ветвях ивы; вредят корзиночному производству).

   Литература. Ganglbaur,  "Bestimmungstabilen  der  europ.  Coleopteren
(VII и VIII), Cerambycidae" в "Verhandl. d. Zoolog. botan. Gesellschaft,
Wien" (1881 - 83);  Jadeich-Nitsche,  "Lehrbuch  der  mitteleuropaischen
Forstinsektenkunde" (т. 1, 1895); J. Thomson,  "Systema  Cerambycidarum"
(1866 - 68); Eichhoff, "Technisch-schadliche Forstinsekten" в "Zeitschr.
f. Forst- und Jagdwesen" (т. XV, 1883); Perris, "Histoire  des  Insectes
du Pin maritime" в "Annales de l. Soc. Entom. de France"  (3  сер.,  IV,
1856). - Schiodte, "De metamorphosi elentheratorum observationes" (часть
IX  в  "Naturhist.  Tidsskr."  (т.  X,  1876);  Порчинский,  "О  вредных
насекомых южной России" (1879); Н. Соколов, "Жуки, повреждающие дерево в
складах Туркестанского края" (издан, департам.  земледелия,  1900)  paб.
Guerin-Meneville, в "Annales d. I. Soc. Entom. de France" (1845 и 1847).
   М. Римский-Корсаков.
    Ускорение  (Acceleration, Beschleanigung) - У. есть величина,  которая
выражает  быстроту  изменения  скорости,  как  по  величине,  так  и  по
направлению. Изменение скорости  движения  точки  в  течение  промежутка
времени от момента t до момента t1, есть геометрическая  разность  между
скоростью v1 в момент t1 и между скоростью v в момент  t.  Эта  разность
есть  также  скорость,  изображаемая  тою  хордою  годографа  ,  которая
соединяет оконечность вектора ОН  годографа  (изображающего  величину  и
направление  скорости   v   с   оконечностью   вектора   ОH1   годографа
(изображающего величину и направление скорости v1 . Отношение  изменения
скорости к промежутку  времени  можно  назвать  средними  У.  для  этого
промежутка. Предел, к которому приближается среднее  У.  при  уменьшении
промежутка времени, т. е.  при  приближении  момента  t1  к  моменту  t,
представляет величину У. в момент t.  Можно  сказать,  что  величина  У.
представляется  величиною  скорости  точки   H,   описывающей   годограф
одновременно  с  движением  рассматриваемой  точки  по  ее   траектории.
Направление скорости точки H  можно  рассматривать  как  направление  У.
Вследствие этого У. в каком либо движении представляется  как  вектор  ,
имеющий  величину  и  направление.  Величина   всякого   У.   измеряется
отношением длины к квадрату времени, подобно тому, как  величина  всякой
скорости  измеряется  отношением  длины  к  времени.  Единица  У.  будет
отношение единицы длины к квадрату  единицы  времени  и,  следовательно,
величина единицы У. будет зависеть от величин единиц  длины  и  времени.
Если точка движется  прямолинейно  и  равномерно-ускоренно  ,  т.  е.  с
постоянным У. и притом У. равно , а точка в начальный  момент  вышла  из
покоя, то в первую единицу времени она пройдет половину  единицы  длины.
У. силы тяжести на уровне моря на широте Парижа равно:
   ;
   Направление У., изображенного в виде вектора,  отложенного  от  места
точки на ее траектории, всегда заключается в  плоскости  соприкосновения
траектории в этом месте. Проекция У. на направление скорости равна и это
величина положительная, если скорость  возрастает  с  увеличением  t,  в
противном случае эта величина отрицательная. Проекция У. на  направление
главной нормали,  направленной  в  вогнутую  сторону,  т.  е.  к  центру
кривизны кривой, равна , где R есть величина радиуса кривизны траектории
места точки на этой кривой. Величина эта всегда положительная,  так  что
У. никогда не может быть направлено в выпуклую сторону траектории.  Если
траектория имеет точку перегиба, то в этой точке R равен бесконечности и
потому У. здесь может  быть  направлено  только  вдоль  по  кривой.  При
прямолинейном движении У. везде направлено вдоль по прямой и  тогда  оно
может быть выражено так:
   .
   Проекции У. на оси координат могут быть выражены производными второго
порядка от координат по времени, т. е. величинами: Д. Б.
    Успение Божией Матери (15 авг.)  - дванадесятый богородичный праздник.
По  самому  древнему  и  общепринятому  преданию  церкви,  событие   это
представляется в таком виде: после вознесения на небо И.  Христа  Пресв.
Дева, оставаясь, согласно  завещанию  Сына,  на  попечении  св.  Иоанна,
постоянно пребывала в подвиге поста  и  молитвы  и  в  живейшем  желании
созерцать Сына, седящего одесную Бога Отца. День кончины Ее  был  открыт
Ей от Господа. В этот день апостолы были восхищены на облаках из  разных
стран земли и поставлены в Иерусалиме. Сам Господь с ангелами и  святыми
явился в сретение души Ее. Согласно  воле  Пресв.  Девы,  тело  Ее  было
погребено близ Иерусалима, в Гефсимании, между гробами  Ее  родителей  и
обручника. На третий день, когда не бывший при  кончине  Богоматери  ап.
Фома пришел ко гробу, тела Ее уже не было  в  гробнице.  Церковь  всегда
веровала, что оно было взято на небо. Праздник У. Богоматери восходит  к
древнейшим временам христианства. В IV в. он является уже  повсеместным,
как это видно из свидетельства Григория Турского и из упоминания его  во
всех древнейших календарях. В V в. написаны  стихиры  на  этот  праздник
Анатолием, патриархом константинопольским, а в VIII в.
   - два канона, приписываемые Козьме Святоградцу  и  Иоанну  Дамаскину.
Первоначально праздник совершался 18 января, но по  местам  праздновался
15  августа.  Всеобщее  празднование  его  15  августа  установлено  при
императоре Маврикии (с 582 г.). В настоящее время он чествуется церковью
с  14  по  23  августа.  К  празднованию  его  верующие   приготовляются
двухнедельным постом, который называется Успенским и продолжается с 1 до
15 августа . В праздник У. церковь  прославляет  Богоматерь,  честнейшую
херувимов и  без  сравнения  славнейшую  серафимов,  которая  ныне,  как
царица, предстала одесную Сына, и, приняв под Свое  покровительство  род
человеческий, ходатайствует за него к благосердию Владыки. Вместе с  тем
событием У. Богоматери церковь учит нас, что смерть не есть  уничтожение
нашего бытия, а только переход от земли на небо, от тления и  разрушения
к вечному бессмертию. К этой основной цели  с  IV  в.  присоединяется  и
другая - обличить заблуждение еретиков,  которые  отрицали  человеческую
природу Пресвятой Девы и утверждали, поэтому, что о смерти Богоматери не
может быть и речи. Таково было заблуждение коллиридиан, еретиков IV в.
    Успенский (Глеб Иванович)  - известный писатель. Род. 14  ноября  1840
г. в Туле, где его отец, сын сельского дьячка, служил секретарем  палаты
государственных имуществ. Учился в тульской  и  черниговской  гимназиях;
поступил сначала в  петербургский  унив.,  по  юридическому  факультету,
потом перешел в московский, но по недостатку  средств  не  мог  окончить
курса и вышел из университета в 1863 г. В это время  умер  его  отец,  и
семья осталась без всяких средств. У. был вынужден  усиленно  заниматься
литературной работой,  к  которой  он  обратился  еще  в  бытность  свою
студентом, сотрудничая в журнале  Колошина  "Зритель",  где  в  1862  г.
напечатан был его первый рассказ: "Старьевщик". В  1864  -  1865  гг.  в
"Русском Слове" появилось, за подписью У., несколько рассказов  из  быта
мелкого чиновничества, не попавших ни в  одно  собрание  его  сочинений;
только немногие из них перепечатаны в изданной В. Е. Генкелем книжке: "В
будни  и  в  праздник.  Московские  нравы"  (СПб.,  1867).  Литературная
известность У. начинается с 1866 г., когда в "Современнике" явились  его
очерки: "Нравы Растеряевой улицы". Продолжение этих очерков печаталось в
"Женском Вестнике" 1867 г. В том же году несколько очерков У.  появилось
в "Деле", а начиная с 1868 г. он стал печатать свои  произведения  почти
исключительно в "Отеч. Записках", лишь изредка  помещая  мелкие  вещи  в
других изданиях, напр. ("СПб.  Ведомости",  1876  -  письма  из  Сербии,
"Pyccкие Ведом.", 1885 - письма  с  дороги).  После  прекращения  "Отеч.
Записок" У.  был  сотрудником  сначала  "Сев.  Вестн.",  затем  "Русской
Мысли". В начале 1893 г. его постигла душевная болезнь, положившая конец
его литературной деятельности. Последнее его  произведение  -  небольшая
сказка - напечатано в "Русском Богатстве"  того  же  года.  Отдельно  из
сочинений У. в первый раз изданы были  Печаткиным  "Очерки  и  Рассказы"
(СПб., 1866). Это издание, с дополнениями, повторено в 1871 г. В том  же
году явилось "Разоренье", а в следующем  -  "Нравы  Растеряевой  улицы".
"Наблюдения одного лентяя" и "Про одну старуху" напечатаны были  в  1873
г. в виде отдельного томика "Библиотеки  современных  писателей".  После
того явились еще: "Глушь.  Провинциальные  и  столичные  очерки"  (Cпб.,
1875) и "Из памятной книжки. Очерки и рассказы Г. Иванова" (СПб., 1879).
В 1885 г. вышло собрание сочинений У. в  8-ми  тт.,  за  которым  вскоре
последовали три издания Павленкова - два первые в двух,  третье  в  трех
тт. В этом последнем издании собрано все напечатанное У. с 1866  г.,  за
исключением указанных выше очерков, двух небольших рассказов, помещенных
в "Иллюстрированной Газете" В. Р. Зотова, 1873 г. (там же,  1873,  №  1,
впервые напечатан и портрет У.), рассказа "Злые новости" ("Отеч. Зап. ",
1875, № 3) и "Воспоминания о Некрасове" ("Пчела" М. О.  Мивешина,  1878,
янв.). Литературную деятельность У. можно разделить на  два  периода.  В
первом  -  приблизительно  до   конца   70-х   годов   -   У.   является
преимущественно  бытописателем  разного  мелкого   городского   люда   -
мастеровых, мещан,  маленьких  чиновников  и  т.п.  "обывателей",  с  их
ежедневными нуждами и  тревогами  в  борьбе  за  существование  и  с  их
смутными порываниями к лучшей жизни. Сюда же примыкают картинки из жизни
провинциального и столичного "мыслящего пролетариата", с его  идеальными
стремлениями, надеждами и тяжелыми разочарованиями, и путевые очерки  из
заграничных поездок У., побывавшего во Франции (после коммуны), затем  в
Лондоне и, наконец, в Сербии, вместе с русскими добровольцами 1876 г. Во
втором периоде своей деятельности У. является представителем так  назыв.
"народничества",  избирая  предметом  своих  изучений  и  очерков  почти
исключительно различные стороны деревенской жизни. Развитие и содержание
этой деятельности У. вполне  отвечало  характеру  и  интересам  русского
общества 60-х и 70-х гг. В эпоху реформ, когда молодой писатель  впервые
выступил на литературном поприще, внимание  нашей  передовой  литературы
поглощено было  "разночинцами"  той  общественной  среды,  мимо  которой
прежде обыкновенно проходили без внимания и которая  в  эту  пору  сразу
выдвинула в литературу нескольких крупных представителей.  Успенский  по
своему происхождению сам принадлежал к этой среде, сам жил ее жизнью и с
детства вынес на себе все ее горести и  лишения.  Одаренный  от  природы
отзывчивым сердцем, он уже в ранней  юности  глубоко  прочувствовал  всю
тяжесть,  а  нередко  и   безвыходность   этих   темных   существований,
изобразителем которых он явился в первых своих произведениях.  "Вся  моя
личная жизнь" - говорит он в своей автобиографической  записке,  -  "вся
обстановка моей личной жизни  до  20-ти  лет  обрекала  меня  на  полное
затмение   ума,   полную   погибель,   глубочайшую   дикость    понятий,
неразвитость, и вообще отделяла от жизни  белого  света  на  неизмеримое
расстояние. Я помню, что я плакал беспрестанно, но не знал,  отчего  это
происходит. Не помню, чтобы до 20ти лет сердце у меня было  когда-нибудь
на  месте.  Начало  моей  жизни  началось  только  после  забвения  моей
собственной биографии, а затем и  личная  жизнь,  и  жизнь  литературная
стали созидаться во мне одновременно собственными средствами". В  первом
своем более крупном произведении: "Нравы Растеряевой  улицы"  У.  явился
правдивым изобразителем жизни того мелкого серого люда,  к  которому  он
присмотрелся у себя на родине - его нравов и понятий, дикого  невежества
и горького пьянства, ничтожества, бессилия и почитания  "кулака",  того,
"что изуродовало нас и заставило нутром чтить руку бьющего паче ближнего
и паче самого себя..." - "Вот какие феи", говорит У.,  "стояли  у  нашей
колыбели. И ведь такие феи стояли решительно над каждым  движением,  чем
бы и кем бы оно ни возбуждалось. Не мудрено, что дети наши пришли в ужас
от нашего унизительного положения, что они  ушли  от  нас,  разорвали  с
нами,  отцами,  всякую  связь..."  От  этого  статического   изображения
общества У. переходит к динамическому -  к  изображению  того  движения,
которое началось в пору перелома русской жизни, "когда  в  наших  местах
объявились новые времена" и одни стали подниматься снизу вверх,  другие,
наоборот, падать сверху на самое дно, так как старый, питавший их  склад
жизни, уже отошел в историю, а к новому приспособиться  они  были  не  в
силах. Это перемещение центра тяжести - все в той же общественной среде,
которую У. изображал и ранее - составляет содержание ряда новых очерков:
"Разоренье", "Новые времена - новые заботы" и др. Рассчитавшись в первых
своих произведениях с  той  "биографией,  которую  ему  необходимо  было
забыть, чтобы начать новую жизнь "собственными средствами", У. обратился
к этой новой жизни. "Все; что накоплено мною собственными  средствами  в
опустошенную забвением прошлого совесть", говорит  он  в  автобиографии,
"все это пересказано в моих книгах, пересказано поспешно, как  пришлось,
но пересказано все, чем я  жил  лично.  Таким  образом,  вся  моя  новая
биография, после забвения старой, пересказана почти изо  дня  в  день  в
моих книгах. Больше у меня в жизни личной не было и нет". Эти слова  как
нельзя точнее обрисовывают и отношение самого писателя к изображаемой им
жизни: он - не посторонний,  более  или  менее  равнодушный  наблюдатель
проходящих мимо него явлений; он переживает их на самом себе,  отзываясь
на них всем своим существом, глубоко чувствуя своим  отзывчивым  сердцем
весь трагизм захватывающих его положений, пробивающийся  наружу  нередко
из-под комической внешности. "На дне каждого его рассказа",  говорит  Н.
К. Михайловский, "лежит глубокая драма"; впечатления,  для  него  самого
мучительные, "льются как жидкость из переполненного сосуда". Чаще  всего
жизнь дает ему ряд положений внешне комических, под которыми чувствуется
глубокий внутренний трагизм; впечатление усиливается и обостряется  этою
противоположностью  внешности  с  внутренним   содержанием   наблюдаемых
фактов. Самый  мелкий,  повседневный  случай,  виденный,  слышанный  или
просто вычитанный из газет, случай, мимо которого  большинство  проходит
совершенно равнодушно, ничего не замечая, ни о  чем  не  думая,  для  У.
получает серьезное и общее значение, глубоко западает в его ум и душу  и
"сверлит" их  до  тех  пор,  пока  не  найдет  себе  исхода  в  простом,
безыскусственном, но проникнутом страстною силою  рассказе,  где  каждое
слово пережито написавшим его. Повествуя о том, как  новое  общественное
движение 60-х гг. отозвалось в низших слоях городского  населения,  куда
постепенно стали проникать новые,  неведомые  ранее  мысли,  разъедающие
прежний строй жизни и  по-видимому  прочно  установившихся  понятий,  У.
характеризует этот процесс названием "болезни совести" или стремления  к
"сущей  правде".  Правда  настойчиво  предъявляет   свои   права   среди
насыщенной всевозможною тяготою действительности: "никогда  еще  так  не
болели сердцем, как теперь",  говорит  У.  Эта  болезнь  наблюдается  им
повсюду - и среди людей темных, инстинктивно порывающихся осмыслить свое
существование, и среди "интеллигентных неплательщиков": всех гложет  тот
же "червяк", у всех "душа не  на  месте"  и  тревожно  ищет  равновесия,
утраченной цельности. Всего сильнее  и  мучительнее  болел  сердцем  сам
писатель, чутко подмечавший и отражавший в своих произведениях это общее
беспокойное состояние. Во всей русской литературе еще не было и  до  сих
пор нет другого писателя, у которого это беспокойное искание  "грядущего
града" сказалось  бы  с  такой  захватывающей  искренностью  и  с  такой
глубокой скорбью. Вторая половина  70-х  гг.,  когда  У.  возвратился  в
Россию из заграничной поездки, также оставившей свой след в том, что  он
называл своей "душевной родословной", характеризуется в нашей литературе
развитием так назыв. "народничества".  Это  было  время,  когда  впервые
получило ясную формулировку сознание "неоплатного  долга"  интеллигенции
народу, послышались призывы "в деревню" и началось "хождение  в  народ",
отразившееся в литературе, на  первых  же  порах,  расцветом  "мужицкой"
беллетристики. Это общее веяние той поры не могло не захватить и  У.,  в
глазах которого  мужик  рисовался  тогда  "источником  искомой  правды".
Случай  доставил  Успенскому  возможность  стать  с  этим  источником  в
непосредственные отношения: он  приглашен  был  заведывать  крестьянской
ссудо-сберегательной кассой в одном из уездов Самарской  губ.  и,  таким
образом, мог проверить  на  опыте  свои  теоретические  представления  о
деревне. Эта проверка, результатом  которой  явился  ряд  новых  очерков
деревенской жизни, произвела на самого У. крайне удручающее впечатление:
она разрушила те кабинетные иллюзии,  которым  предавались  народолюбцы,
идеализировавшие  мужика,  как   носителя   всевозможных   добродетелей.
Деревенская жизнь повернулась к У. своей оборотной стороной; он увидел в
ней  господствующее  стремление  -  "жрать",   которое   разрушает   все
нравственные понятия, сводя всю жизнь к измышлению способов добычи денег
и отдавая деревню во  власть  "кулакам".  Этот  вывод,  сделанный  У.  с
обычною для него полною искренностью, для многих явился неожиданным,  но
едва ли не более всех - для самого У. "Я в течение полутора года не знал
ни дня, ни ночи покоя", писал он. "Тогда меня ругали за  то,  что  я  не
люблю народ. Я писал о том, какая он свинья, потому что он действительно
творил преподлейшие вещи...  "  С  этим  безотрадным  выводом  он  не  в
состоянии был помириться. "Мне нужно было знать", говорит он,  "источник
всей этой хитроумной  механики  народной  жизни,  о  которой  я  не  мог
доискаться  никакого  простого  слова  и  нигде.  И  вот,   из   шумной,
полупьяной, развратной деревни забрался я в  лес  Новгородской  губ.,  в
усадьбу, где жила только одна крестьянская семья. На моих  глазах  дикое
место стало оживать под сохой пахаря, и вот, я  тогда  в  первый  раз  в
жизни увидел действительно одну подлинную,  важную  черту  в  основе  их
жизни русского народа, именно -  власть  земли.  Таким  образом,  поиски
идеала в деревне привели У. к заключению,  что  "воля,  свобода,  легкое
житье, обилие денег, т. е. все то, что  необходимо  человеку  для  того,
чтобы устроиться, мужику причиняет только крайнее расстройство, до того,
что он делается вроде свиньи"; спасти его от  этого  расстройства  может
только "власть земли", т. е. полная зависимость всего строя крестьянской
жизни от ее основной цели - земледельческого труда, который дает  мужику
хлеб, но зато и создает для всей его деятельности строгие  рамки.  Земля
нужна народу не только как обеспечение его хозяйственного положения,  но
и как ручательство его нравственного равновесия; от этой  власти  он  не
может уйти не только потому, что рухнет все его хозяйство, но и  потому,
что жизнь его потеряет  тогда  всякий  смысл.  Исходя  из  этого  общего
начала, У. является решительным защитником власти крестьянского "мира" и
схода, как единственно нормальной для деревни; в  установившемся  веками
общинном  укладе  сельской  жизни  он   видит   корень   всей   народной
нравственности, а  вторжение  в  общинный  быт  индивидуализма  признает
гибельным и разрушительным. В этом духе написаны  им  "Власть  земли"  и
другие позднейшие очерки из народного быта. - Внешняя форма произведений
У.  отличается  недостаточностью  литературной  отделки:   он   не   мог
заботиться о слоге и художественности не  только  потому,  что  не  имел
времени этим заниматься, но в особенности потому, что это  противоречило
бы его нервной, страстной  натуре,  побуждавшей  его  как  можно  скорее
передавать свои впечатления в том самом виде, как они  ложились  ему  на
душу.  Он  дает  читателю  обрывки,  недосказанные  рассказы,  торопливо
набросанные  мысли,  которые  он  и   сам   называет   "черной   работой
литературы", в широкой мере примешивая к изображению  типов  и  сцен  из
жизни  публицистические  рассуждения.  Все,  им  написанное,  производит
впечатление  возбужденной  речи  нервного   человека,   который   спешит
поделиться с другими тем, от чего в данную минуту болит его сердце.  Эти
произведения даже как-то странно назвать обычным  словом  беллетристика,
Н. К. Михайловский недаром видит в них скорее "оскорбление беллетристики
действием", - до такой степени У. нарушает общепринятые  манеры  повести
или рассказа.  Несмотря  на  это,  У.  обладает  большим  художественным
талантом: при полном отсутствии каких-либо украшений  речи,  картинность
его изображений большею частью очень сильна, благодаря способности метко
уловить и наглядно передать виденное и  слышанное.  Самое  выдающееся  и
самое ценное свойство У. - его безусловная и всегдашняя искренность.  Он
всегда прямо высказывает свои мысли и смело договаривает  их  до  конца,
хотя бы они шли в разрез с понятиями, установившимися  в  том  кругу,  к
которому  он  сам  принадлежит.  По  справедливому   замечанию   Н.   К.
Михайловского, У. нередко открыто "делает дерзости  духу  времени".  Эта
прямота и независимость убеждений У., вместе  с  его  горячей  сердечной
отзывчивостью и неустанным исканием правды, делают его  одним  из  самых
замечательных и привлекательных писателей своего  поколения  и  времени.
См. ст. Н. К. Михайловского при Павленковских  изд.  сочинения  У.  и  в
"Соч. " Михайловского (т. VI); Скабичевский,  "Беллетристы-народники"  и
"История нов. русской лит. "; Протопопов, в "Русской Мысли" (1890, №№  8
и 9); Ср. Миллер, "Г. И. Успенский. Опыт объяснительного  изложении  его
сочинений" (СПб., 1889); А. Н. Пыпин, "История русской  этнографии"  (т.
II, гл. XII).
   П. Морозов.
    Уссури  - р. Приморской  обл.,  правый  приток  Aмуpa,  образуется  из
слияния р. Даубихэ и Улахэ (Сандогу-Улахэ), в 4  вер.  ниже  телеграфной
станции Бельцовой; течет первоначально по довольно открытой долине, имея
ширину в среднюю воду от 50 до 100 саж., и в некоторых местах разбиваясь
на протоки, образующие острова. В 135 вер. от  слияния  упомянутых  двух
pp. У., после впадения в нее с левой стороны р. Сунгачи,  расширяется  и
течет с Ю на С более  спокойно,  местами  разделяясь  на  протоки.  Ниже
впадения притоков: справа Иман, Бикин и Хор, а слева
   - Мурень, Сихулин и Нор, Уссури делается многоводной  рекой,  образуя
многочисленные протоки с островами. При устье Уссури достигает 2 вер.  в
ширину и впадает в протоку Амура близ станицы Казакевича  под  48°16'27"
с. ш. и 134°42'51" в. д. на абсол. выс. 456 фт. Длина течения У. до  850
вер., если принимать за начало ее Улахэ. Из них 500  вер.  приходится  в
Сев. Уссурийском крае, а остальные в Южноуссурийском; ширина от  5  саж.
до 2 вер., меньшая глуб. 3 фт., средняя скорость течения  1,  68  фт.  в
сек. В верхнем течении У.  преобладают  равнины  с  обширными  лугами  и
болотистыми низменностями, в среднем, особенно между  устьями  Мурени  и
Бикина, к берегам  реки  подходят  горы,  спускающиеся  местами  крутыми
уступами к самой воде. В нижнем течении опять появляются  равнины,  хотя
на правом берегу, вер. 50 от устья, поднимается хребет Хехцыр. Как самая
долина У., так и окружающие ее  горы  покрыты  разнообразной  и  богатой
растительностью. В лесах водятся медведи, кабаны, изюбры,  лоси,  тигры,
лисы, соболя и проч., а сама река и ее притоки богаты  рыбой:  сазанами,
тайменями, осетрами, калугой и  проч.  Долина  У.  была  бы  удобна  для
колонизации, если бы не периодически повторяющиеся наводнения, во  время
которых вода поднимается на 5 саж.  выше  межени  и  затопляет  огромные
площади берегового пространства. У. судоходна на  протяжении  почти  700
вер. Препятствия к плаванию встречаются  только  на  перекатах,  которых
считается до 28, но они обнаруживаются  только  во  время  мелководья  в
половине июня недели на 2-3, и с конца августа до конца навигации. В это
время на некоторых перекатах воды остается не более 1 фт. У. покрывается
льдом в  начале  ноября,  а  вскрывается  в  первой  половине  апр.  Ср.
Пржевальский, "Пут. в Уссур. край" (1870); Маак, "Пут. по долине р.  У."
(1861).
    Устав (в Московском государстве)  - так стал  называться  в  XVII  в.,
после издания  Уложения,  законодательный  акт,  установляющий  что-либо
новое, по теоретическому усмотрению законодателя. У. представляли  собой
новую форму закона, преимущественно учредительного характера, и являлись
предвестием  петровских  регламентов.  Таковы  У.  финансовые:  уставная
грамота 1654 г. ("Полн. Собр. Зак.", № 122) и новоторговый  У.  1667  г.
("Полн. Собр. Зак.", № 408). Первая имеет характер церковного поучения и
старается искоренить "злодейство", вошедшее в обычаи; второй, хотя издан
"по всенародному  слезному  челобитью",  но  заключает  в  себе  реформу
торгового права и управления торговым классом в духе меркантилизма.  Ср.
М. Ф. Владимирский-Буданов, "Обзор истории русского права".
    Устрицы  (Ostrea)   -  род  моллюсков  из  класса  пластинчатожаберных
(Lamellibranchiata), относящийся к семейству устрицевых  (Ostreidae).  У
рода У. раковина более  или  менее  толстостенная  и  состоит  из  более
крупной  выпуклой  (большей  частью  левой)  створки,  которая  является
приросшей к различным подводным предметам, и  меньшей  более  плоской  и
тонкой  свободной  створки,  образующей  род  крышки.  Верхушка  створок
прямая, на правой обыкновенно более, чем на  левой;  замочный  край  без
зубцов, связка, соединяющая обе створки, находится у  замочного  края  с
внутренней  стороны.  К  обеим  створкам   раковины   прилегает   мантия
(выделившая  раковину).  На  внутренней  поверхности  створок   раковины
заметны  отпечатки,  т.  е.  места  прикрепления  одного  замыкательного
мускула  (соответствующего   заднему   замыкательному   мускулу   других
пластинчатожаберных); при помощи этого мускула  обе  створки  сближаются
между   собой.   Нога,   составляющая   характерный    орган    движения
пластинчатожаберных, у У. совершенно отсутствует, так как животное ведет
неподвижно прикрепленный образ жизни. Жабры У. состоят с каждой  стороны
тела  из  2  тонких  пластинок,  усаженных  (так  же   как   и   мантия)
мерцательными волосками, поддерживающими  непрерывный  ток  воды  вокруг
тела животного. Благодаря  действию  всех  этих  мерцательных  волосков,
животное постоянно получает свежую воду, богатую кислородом, а  также  и
различные пищевые частицы, взвешенные в морской воде как мертвые, так  и
живые,  состоящие  из  одноклеточных  животных  и  растений  (инфузории,
водоросли),  коловраток,  мелких  личинок  различных  морских   животных
(кишечнополостных, червей, моллюсков и т. д.). Довольно часто попадаются
отдельные экземпляры У.  с  зеленой  окраской  жабр,  губных  щупалец  и
некоторых других частей тела; происхождение  этой  окраски  не  выяснено
окончательно. Одни исследователи считают ее происходящей от  присутствия
в У. мелких водорослей (симбиоз), а  другие  принимают  ее  за  пигмент,
происходящий,  по  всей  вероятности,  от  зеленой  пищи   У.   (т.   е.
водорослей). Все виды У. являются гермафродитами, т.  е.  в  их  половой
железе образуются как яйца.,  так  и  сперматозоиды,  но  развитие  этих
продуктов совершается разновременно, а  именно  большей  частью  сначала
развиваются  сперматозоиды  (протеандрия),  а  затем  уже  яйца;  но   в
некоторых случаях было констатировано обратное  отношение  (протогиния).
Количество развивающихся яиц бывает чрезвычайно велико и может  доходить
у старых (5-7 летних) У. до 1 миллиона.  Но  в  нормальных  условиях  из
всего количества яиц обыкновенно оплодотворяется и развивается от 10  до
30%. У одних видов У. яйца  откладываются  в  воду  и  здесь  происходит
оплодотворение (напр. у американской У.  Ostrea  virginiana);  у  других
видов (напр. у европейской О. edulis) яйца оплодотворяются и развиваются
в личинку внутри раковины, между мантией и  жабрами.  Яйца  подвергаются
полному неравномерному дроблению, происходит образование стадии гаструлы
(двуслойного мешка) при помощи эпиболии, т. е. обрастания крупных клеток
(макромеров) более мелкими (микромерами), но вместе с тем  образуется  и
впячивание  стенки  со  стороны  макромеров  (инвагинация,   образование
бластопора или  первичного  рта).  При  дальнейшем  развитии  на  месте,
соответствующим бластопору гаструлы, образуется передняя кишка с ротовым
отверстием, впереди которого развивается  поперечный  шнур  мерцательных
волосков; этот шнур выдается в виде выдвижного складчатого кружка (velum
или парус), служащего органом  плавания  личинок,  при  помощи  которого
личинки, носящие название спата (spatt), могут уплывать на  сравнительно
далекие расстояния. В это время в личинках происходит  закладка  будущих
органов взрослого  животного:  мантии,  раковины,  жабр  и  друг.;  нога
начинает   образовываться,   но   затем   исчезает   совершенно.   Через
непродолжительное время личинки теряют свой парус, опускаются на  дно  и
прирастают левой створкой к различным подводным предметам. Рост У.  идет
медленно и в конце первого года они достигают длины всего 3  стм.  Всего
известно около 60 видов У., распространенных приблизительно до 60°  сев.
широты. У атлантических берегов  Европы  находятся:  Ostrea  edulis,  О.
hippopus, О. spondyloides, в Средиземном море О. cristata, О. edulis, от
которой несколько отличается О. adriatica, живущая и в  Черном  море;  в
Северн. Америке известны  О.  virginiana  и  О.  canadensis.  Все  У.  -
прибрежные моллюски, так как вглубь они распространены не более  как  до
60 м., а потому площадь, занимаемая их банками, сравнительно ограничена.
Литература. Mobius, "Die Auster  u.  Austernwirtschaft"  (Берл.,  1877);
Brooks, "The developpment of the american Ostrea  virginiana"  в  "Stud.
biolog.  laborat.  John  Hopkinks  Universit."  (т.  I,  1880);   Horst,
"Embryogenie  de  l'huitre",  в  "Tijidskr.  Nederl.  Dierck.  "  (1884,
supplem. Deel. I); Ryder, "The metamorphosis and stages of  developpment
of the Oyster", в "Ann. Report of the Commission of Fish  and  Fisheries
for 1882" (Вашингтон, 1884); Jackson, "The developpment  of  the  Oyster
with remarks on allied genera", в "Proc. Boston.  Soc.  Natur.  History"
(т. 23, 1888); Chatin, "Le siege  de  la  coloration  chez  les  hultres
vertes" (в  "Comptes  rendus  Acad.  Sciences  Paris",  т.  116,  1893);
Jourdain, "Sur les causes de la viridite des hultres" (там же).
   M. Римский-Корсаков.
    Усть-Каменогорск  - уездн. гор. Семипалатинской обл., при впадении  р.
Ульбы в р. Иртыш. Жителей (1897) 8958  (4667  мжч.,  4291  жнщ.),  домов
1297, церквей  2.  Училища  городское  3-классное,  мужское  приходское,
женское приходское, казачье смешанное, церковно-приходское  смешанное  и
татарское. 6 кожевенных  заводов,  1  салотопенный,  4  мыловаренных,  2
воскобойных, 5 маслобойных, 1 просорушка, 4 овчинных завода, 4 кирпичных
и 1 мельница. Ярмарка, с оборотом в 1897 г. в 21485 р.  (хлеб,  пушнина,
воск, масло коровье и  растительное,  кожи  и  мед).  Жители  занимаются
хлебопашеством. пчеловодством и золотопромышленностью.
    Усть-Каменогорский уезд  - Семипалатинской обл. Пространство 41487,  7
кв. вер.,  из  которых  43  кв.  вер.  приходятся  на  внутренние  воды.
Поверхность уезда представляет по большей  части  степь,  местами  слабо
гориста. Почва во многих местах - чернозем. 1 город, 4 казачьих станицы,
19 казачьих и 5 крестьянских поселков, 18 киргизских волостей, 80 аулов.
Кроме города дворов и домов 1512, киргизских  кибиток  16257.  Население
состоит главным образом из кочевников  киргиз  и  русских  -  казаков  и
крестьян; последних очень  мало.  По  переписи  1897  г.  было  оседлого
населения 21291 д. (10943 мчж., 10348 жнщ.), кочевого 76393 (42175 мчж.,
34218 жнщ.), а всего 97684. Благодаря черноземной почве, обилию  воды  и
большему, сравнительно с другими  уездами  той  же  области,  количеству
осадков,  в  У.  уезде  процветает  земледелие:  он  считается  житницей
Семипалатинской обл. Даже киргизы постепенно оставляют кочевую жизнь  и,
поселившись  у  оседлых  чала-казаков  (метисы  от  сартов  и  татар   с
киргизками), делают земледелие своим главным занятием. В  1890  г.  было
посеяно у оседлого населения ржи 1196 чтв., яровой  пшеницы  2872,  овса
2686, ячменя 818, гречихи 4, остальных хлебов, преимущественно проса, 63
чтв.; у кочевого населения ржи 432 чтв., яровой пшеницы 3144, овса 3560,
ячменя 1614, остальных хлебов, преимущественно проса 503  чтв.  Снято  у
оседлого населения ржи 8371 чтв.,  яровой  пшеницы  19353,  овса  25019,
ячменя 5792, гречихи 2, остальных  хлебов,  преимущественно  проса,  560
чтв.; у кочевого населения ржи 3022 чтв.,  яровой  пшеницы  24928,  овса
27879, остальных хлебов,  преимущественно  проса;  14741  чтв.  Пашни  с
искусственным орошением преобладают у киргиз и только в виде  исключения
встречаются у русских. Огородничеством и бахчеводством занимается  почти
исключительно оседлое население. В 1895 г. было посажено картофеля  1850
чтв., снято 7975 чтв. В том же году снято табаку  2335  пд.,  льну  1778
пд., конопли 1610  пд.,  льняного  семени  1142  пд.,  конопляного  592,
подсолнечного 3674 пд., арбузов и дынь 14764 сотен. Скотоводство. В 1895
г. числилось у оседлого населения верблюдов 32, лошадей 13763,  рогатого
скота 10406 гол., овец 5998, коз 1692, свиней 301; у кочевого  населения
верблюдов 2948, лошадей 64306, рогатого скота 22512 гол.,  овец  185375.
По размерам пчеловодства У. уезд считается первым в области; в  1895  г.
числилось в нем 14662 улья. Казаки занимаются рыболовством в  Иртыше,  а
также отправляются с этой целью на оз. Нор-Зайсан. В 1890  г.  числились
221 рыбопромышленное хозяйство; продано рыбы на 2753 р. В 1894  г.  было
золот.  приисков  не  находившихся  в  разработке  60,  находившихся   в
разработке 59. Промыто  песков  58588500  пд.,  со  средним  содержанием
золота 13, 6 дол. в 100 пд. Добыто золота 21 пд. 26 фн. 9 зол.  16  дол.
Фабрично-заводская промышленность находится в  зачаточном  состоянии.  В
1890 г., кроме города, было кожевенных и  скорняжных  заводов  4,  с  23
рабочими, с произв. на 699 р.; кирпичных 2, с 7 рабочими и производством
на 307 р. Отхожим промыслом занимаются главным образом киргизы, уходящие
на полевые работы. В 1895 г. с этой целью было  выдано  7450  паспортов.
Лесопромышленностью  и  смолокурением  в  том  же  году  занимались   85
хозяйств. В уезде 4 ярмарки.
   А. Н.
    Усыновление (этногр.)  - при  родовом  быте  и  вообще  в  первобытных
обществах имело гораздо  более  широкое  применение  и  формы  его  были
гораздо  разнообразнее,  чем  в  новейшем  гражданском   обществе.   При
господстве родового строя, родовой союз являлся единственной  средой,  в
которой  индивид  находил   не   только   безопасность   и   возможность
материального  существования,  но   и   все   удобства   социального   и
религиозного  общения.  Вынужден  ли   бывал   человек   покидать   свой
собственный род, спасаясь от преследования кровных мстителей, вымирал ли
его род от болезней или погибал в несчастной войне - ему предстояло либо
влачить жалкое, почти невозможное существование безродного outlaw,  либо
быть адаптированным чужим родом. Родовые союзы, в  свою  очередь,  часто
оказывались в таком положении,  что  им  приходилось  широко  раскрывать
двери своего союза для чужеродных. Род, как и отдельная личность,  чтобы
устоять в борьбе с себе подобными, должен был быть силен, прежде  всего,
численностью своих членов. Между тем роды  часто  угасали  от  болезней,
голодовок,  военных  потерь,  и  естественное  опасение   окончательного
исчезновения побуждало прибегнуть  к  искусственному  увеличению  своего
состава  путем  адопции.   Чаще   всего   выручали   в   таких   случаях
единоплеменные роды. Так напр., у  сев.-  америк.  племени  Сенека  клан
соколов  был  доведен  до  крайней  малочисленности,   и   ему   грозило
окончательное исчезновение. На помощь явился клан волков, уступивший ему
часть своих сородичей. Заботясь об увеличении  своей  численности,  роды
часто при всяком удобном случае увеличивают свой состав и без  особенной
необходимости. Так, у тех же Сенека,  военнопленные  -  в  тех  случаях,
когда им даруется пощада, женщины и дети - во всех случаях  адаптируются
родом  победителей:  мужчины  -  как  братья,   женщины,   как   сестры.
Коллективные адопции родом известны и  у  нас  на  Кавказе,  например  у
пшавов,  которые,  благодаря  этому  обычаю,  представляют  смесь  самых
различных племен. Кроме  коллективных  адопций  родовой  строй  знает  и
индивидуальное  У.  Мотивами  служат   либо   материальные   причины   -
бездетность,  желание  обеспечить  себя  на  старости  работником,  либо
религиозные   -   желание   обеспечить   себе   погребение,    могильные
жертвоприношения, беспрерывное поддержание семейного очага и  поклонение
предкам (римляне, китайцы  и  т.  д.),  страх  вечного  скитальчества  в
загробном  мире,  в  случае  отсутствия  наследника  мужского  пола  при
погребении (индусы) и т. п. Индивидуальное У. бывает двух родов. Первое,
напоминающее новейший институт этого рода, имеет место  тогда,  когда  в
семью принимаются представители хотя и другой семьи, но того  же  самого
рода. В таких случаях в положении адаптированного ничего не  изменяется,
потому что он  остается  в  том  же  роде,  к  которому  принадлежит  по
рождению. Часто  даже  и  формальное  родство  не  подвергается  никаким
изменениям,  потому  что  адаптируется  лицо,  которое  по   родственной
номенклатуре считается сыном адаптирующего (например сын брата,  который
у многих народов называет отцами всех своих знатных дядей).  У.  второго
рода состоит в принятии в  семью  чужеродного.  Обыкновенно  это  бывает
пришлец, ищущий убежища,  реже  -  военнопленный.  Существенное  отличие
такого индивидуального У. от У. в новейших обществах состоит в том,  что
адаптированный принимается вовсе не обязательно в  качестве  нисходящего
родственника, а чаще бокового, и адаптируется не только в  семью,  но  в
род и даже в племя, принимая на себя все права и  обязанности  сородича.
Даже брачные регламентации распространяются на адаптированного, который,
напр., в экзогамном роде не в праве жениться на женщине усыновившего его
рода. Оригинальной  формой  индивидуального  адаптирования  является  У.
убийцы семьей убитого, после процедуры окончательного примирения. Так, у
ингушей,. на Кавказе, мать убитого  усыновляет  убийцу,  который  должен
прикоснуться к ее груди и тем становится ей на место родного сына. То же
наблюдается у осетин, у которых, впрочем,  усыновленный  устраняется  от
права  наследования  имущества  усыновителя.  Весьма  интересной  формой
является, далее, та, когда бездетный супруг, с  согласия,  а  иногда  по
инициативе жены, берет временно к  себе  в  дом  постороннюю  женщину  и
прижитый от нее ребенок считается родным ребенком супругов. Классический
пример представляет история Авраама и Агари. У современных пшавов муж  с
согласия жены берет в дом любовницу; прижитые дети считаются законными и
наследуют  наравне  со  всеми.  С  точки   зрения   родовой   психологии
адаптирование было актом отнюдь не юридическим, а религиозным:  ревнивые
боги рода, связанные с ним кровным родством, неблагоприятно смотрели  на
чужекровных  пришельцев;  требовались  те  или  другие   акты,   которые
примирили  бы  родовых  богов  с  чужеродцем   и   адаптировавшими   его
сородичами. Поэтому У. всегда сопровождается  религиозными  церемониями,
особыми  символическими  приемами.  Всякое  индивидуальное  У.   требует
согласия рода. У ирокезов церемония адопции  совершается  в  присутствии
всего собравшегося племени, причем, после  провозглашения  нового  имени
усыновленного, последнего  под  руки  водят  взад  и  вперед  через  дом
совещаний, а народ все время  поет  религиозные  гимны.  У  индусов  для
совершения обряда У. выбирается счастливый день, приносятся жертвы богам
и планетам, после чего обе стороны, произнося формулу договора, клянутся
огнем и водой и вместе пьют  шафрановый  отвар.  У  пшавов  усыновляемый
обязан зарезать быка и барана,  а  также  поставить  вино  для  угощения
жителей селения; угощение это первоначально  имело,  вероятно,  значение
жертвоприношения.  Поучительны  те,  почти  универсальные  символические
акты, которыми сопровождается процедура У. В самых различных  местах  мы
встречаем символ сосания, молочного родства. У одних - напр. у  ингушей,
- требуется прикосновение губами или руками  к  груди  усыновляющей  или
какой-нибудь старой женщины рода, у других - киргизов, гурийцев и т.  д.
- настоящее сосание, у  третьих,  напр.  в  Абиссинии,  простое  лизание
пальца усыновителя. Другой  употребительный  символ  -  подражание  акту
рождения. Оно существовало у греков (Гера усыновила Геркулеса  тем,  что
взошла на свое ложе, подняла титана на свое лоно  и  потом  уронила);  у
римлян оно считалось обязательным моментом У. вплоть до Трояна,  который
перенес эту церемонию с брачного ложа в храм  Юпитера.  В  средневековой
Европе усыновляемого клали под рубашку каждого из приемных родителей,  а
впоследствии  подводили  под  плащ,  откуда  название   Mantelkinder   -
усыновленные  дети.  У  турок,  вместо  термина  "усыновлять",  говорят:
пропустить через ворот рубашки и т. д. У нас в  России  подражание  акту
рождения практикуется в некоторых раскольничьих толках: женщина  ложится
в постель, охает и стонет, произносит известные молитвы и  в  заключение
новообращенного пропускают  сквозь  рубашку  роженицы.  Процедура  носит
название "перерождения". В некоторых уездах Ярославской  и  Новгородской
губ., на мнимую роженицу даже надевают рубашку,  испачканную  кровью.  У
многих народов символом У. служило взаимное вкушение  крови  .  У  бурят
усыновитель  кланяется  genitalia  матери  усыновленного.  Генезис  этих
символов  вызвал  много  различных  объяснений.  Наиболее   естественное
объяснение кроется в той же причине, которая создала символы умыкания  ,
именно в наивном желании первобытного человека  обмануть  своих  родовых
богов,  убедить  их  фиктивными  действиями,  что  усыновленный   -   не
фиктивный, а действительный, кровный сородич (Штернберг). Институт У.  в
родовых  обществах  играл  огромную  роль.  Путем  принятия   чужеродных
отдельные роды не только поддерживали свою численность  и  тем  успешнее
сохраняли себя в  борьбе  за  существование,  но  постоянно  обновлялись
свежей кровью энергичных пришельцев, мужественных изгнанников.  В  таких
государствах.  как  древнегреческие  города,  У.  служило   единственным
коррективом социального бесправия  многочисленных  пришельцев,  стоявших
вне родовых организаций. Наконец, адаптирование целых чужих родов должно
было содействовать созданию крупных общественных  союзов.  См.  Якушкин,
"Обычное право русских инородцев" (М., 1899); его  же,  "Обычное  право"
(М., 1875); Леббок, "Начало цивилизации"; Мэн, "Древний закон и  обычай"
и "Древняя история учреждений"; L. Morgan, "Ancient Society"  (1877  г.,
русск. пер.); М. Кулишер, "Очерки сравнительной этнографии".
   Л. Ш - г.

   Усыновлениие  (юрид.)  -  искусственное  создание   потомства   путем
установления юридических  отношений,  подобных  отношениям  родителей  и
детей, к чужому ребенку. Институт  имел  особую  важность  в  древнейший
период жизни народов (см. выше). Когда о потомстве не могло  более  быть
речи, или когда тяжкая болезнь главы семьи, еще не имеющего наследников,
грозила прекратить его жизнь, он заботился о передаче  всех  прав  своих
над  семьей  постороннему,  избранному  им  лицу;  У.   заменяло   здесь
завещание, потребности в котором,  в  его  чистом  виде,  тогда  еще  не
существовало . Необеспеченность, в те времена, частной воли после смерти
лица,  ее  выразившего,  заставляло  заботиться  о  гарантии  У.   путем
привлечения к участию в нем других членов общины. Отсюда совершение У. в
народном собрании. Римская  arrogatio,  напр.,  совершалась  в  народном
собрании  по  куриям,  с  участием  понтифексов.  Позднее  понтифексы  и
народное собрание входят в обсуждение сделки У.  по  существу,  с  точки
зрения  соответствия  ее  другим  законным   требованиям   и   интересам
усыновляемого, если у него было имущество, переходившее  к  усыновителю.
Древнейшая форма относится  к  У.  лица  самостоятельного  (persona  sui
juris), которое только и  могло  быть  преемником  главенства  в  семье.
Впоследствии, когда  У.  теряет  значение  передачи  семьи  и  хозяйства
чужеродному главе и становится простым  актом  принятия  в  семью  чужих
детей (в том числе малолетних и женщин), создается новая форма  (adoptio
в тесном смысле), построенная по обычному  римскому  типу  искусственных
римских сделок и представлявшая соединение  эманципации  из-под  прежней
власти отца путем  троекратной  или  однократной  (для  женщин)  продажи
ребенка с in jlire cessio,  которою  утверждалась  власть  нового  главы
семьи.  Древнегерманская  аффатония,  где  соединение  У.  с  завещанием
выступает совершенно отчетливо, состояла в  том,  что  наследователь,  в
судебном  заседании  общинного  сотника  (thunginus),   передавал   свое
имущество  торжественным   образом   доверенному   лицу   (Solmann),   с
обязательством через 12 месяцев после смерти наследователя передать  это
имущество, в присутствии короля или  народного  собрания,  избранному  и
теперь же усыновляемому им или усыновленному раньше, путем  посажения  к
себе на колени или привлечения на грудь, преемнику. Слово  affatomire  и
означало акт посажения на колени; название этим  именем  первоначального
завещания указывает на тесную связь обоих актов. Акт передачи  имущества
путем У.  на  первых  порах  имел,  по-видимому,  безусловное  значение:
усыновленный тотчас становился преемником усыновителя  и  мог  устранить
его от управления имуществом в  случае  выздоровления  его  от  болезни,
опасение смертельного исхода которой часто было  поводом  к  У.  Отсюда,
позднее,  передача  имущества  не  прямо  усыновляемому,  а  посреднику.
Впоследствии  и  в  Германии  У.  становится  простой  частной  сделкой,
лишенной торжественности,  хотя  и  обставленной  известными  условиями,
касающимися интересов детей  усыновителя  (требовалось  их  согласие)  и
усыновляемого. В современном западном  праве  У.  допускается  только  в
интересах удовлетворения  родительского  чувства  для  лиц,  не  имеющих
детей. При наличности собственных детей У. не допускается (герм. улож.);
по некоторым законодательствам  можно  усыновить  только  одного,  а  не
нескольких детей, или последнее возможно  по  особым  мотивам  (прибалт.
код.). В России  разрешается  усыновлять  только  "своих  воспитанников,
приемышей и чужих детей" (145 ст.). Эта статья, оставшаяся неизменной  и
по издании нового закона об У. 1891 г., сначала была толкуема сенатом  в
смысле удержания и в этом законе запрещения У. своих  незаконных  детей.
Новыми  решениями  это  толкование  отменено.   Между   усыновителем   и
усыновляемым должно быть, по требованию законодательств, такое отношение
возраста, чтобы они  и  по  естественному  порядку  могли  находиться  в
отношении отца и сына:  по  герм.  и  русскому  праву  требуется,  чтобы
усыновитель был по крайней  мере  на  18  лет  старше  усыновляемого.  В
Германии,  кроме  того.,  требуется,  чтобы  усыновитель  достиг  такого
возраста, когда надежда иметь своих детей потеряна, а именно 50  лет.  В
России усыновитель должен иметь по крайней мере 30 лет от роду.
   В. Н.
    Утилитаризм  - термин новый, введенный во всеобщее употребление Д.  С.
Миллем, в соч. его: "Utilitarianism" (1861).  Милля  следует  считать  и
главным   представителем   направления,   обозначаемого   термином    У.
Предшественников Милль имел главным  образом  в  английской  философской
литературе. Ежели некоторые историки считают возможным говорить об У.  в
древности, то это объясняется смешением двух понятий: У. и  эвдемонизма,
т. е. теорий, построенных на понятиях пользы и  наслаждения.  Виновником
этого смешения является тот же Милль,  который  пожелал,  в  противность
основным своим  воззрениям,  внести  в  понятие  пользы,  как  основного
принципа этики, признак наслаждения. Смешав этические воззрения  Эпикура
с  воззрениями  Бентама,  Милль  и  свою  систему  старается  связать  с
эпикуреизмом.  Это  совершенно  неосновательно.   Единственный   философ
древности,  на  которого  мог  бы  сослаться   Милль   -   это   Сократ,
отожествляющий, в диалоге Платона "Протагор",  добро  с  пользою;  но  и
Сократа нельзя назвать утилитаристом, потому что У. у него является лишь
одним из определяющих понятие блага моментов; к тому  же  в  "Протагоре"
определение Сократа является, может быть, лишь диалектическим приемом  в
споре  с  софистами.  В  древности  были   эвдемонисты,   но   не   было
утилитаристов; разница же между этими принципами настолько  велика,  что
один из критиков Милля (J. Grote, "An  examination  of  the  utilitarian
philosophy", Л., 1870) мог сказать,  что  У.  Милля  вовсе  не  есть  У.
Действительно,  принцип  эвдемонизма  -  наслаждение  -   есть   принцип
субъективный, эгоистический, и  критика  этого  принципа,  как  показала
история его развития, неминуемо приводит  в  пессимизму  ;  принцип  У.,
напротив - объективный и альтруистический. Возможное счастье наибольшего
количества людей - идеал утилитарной морали, причем вовсе не необходимо,
как  ошибочно  думает  Милль,  разуметь  под  счастьем  наслаждение  или
отсутствие страдания. В истории У. можно различать два периода; первый -
подготовительный, в котором постепенно подходили к утилитарной  формуле,
второй -  в  котором  формула  найдена,  проведена  и,  по  возможности,
оправдана. Утилитаризму, как теории, весьма соответствует  идеал  жизни,
который мы видим осуществленным у англичан; неудивительно, поэтому,  что
зерно У. мы  можем  найти  уже  у  Бэкона.  Это  зерно  мы  усматриваем,
во-первых, в утилитарном взгляде на науку и знание вообще (scientia  est
potentia), которое должно природу  подчинить  человеку,  во-вторых  -  в
воззрениях Бэкона на благо:  разделяя  благо  на  индивидуальное  (bonum
suitatis)  и  общественное  (bonum  cominunionis),  философ  дает  явное
предпочтение  второму.  Напрасно  было  бы,  однако,  искать   ближайших
определений того, что Бэкон разумеет  под  общественным  благом.  Теория
Гоббса настолько своеобразна и отлична от У., что ее напрасно  упоминают
в исторических очерках У. Принципы Гоббса во  многом  сходны  с  учением
Спинозы, которого тоже нет основания причислять к утилитаристам. У Локка
ясно слышится мотив У. Добром  Локк  называет  все  то,  что  производит
удовольствие или  уменьшает  страдание;  зло,  наоборот,  есть  то,  что
производит страдание или уменьшает  удовольствие.  Счастье  есть  высшее
удовольствие. Необходимое  условие  достижения  счастья  -  добродетель.
Критерием добродетели является ее полезность. Добродетель,  определяющая
деятельность  человека,   зависит   от   троякого   законодательства   -
божественного, гражданского и  общественного.  Человек  повинуется  всем
трем законодательствам по мотиву пользы. С  утилитарно-эвдемонистическим
элементом мы встречаемся и у французских  энциклопедистов.  У  Гельвения
эгоистическое стремление к удовольствию  является  неразрывным  с  общим
благом. Этот же момент общей пользы  весьма  сильно  звучит  и  в  книге
Гольбаха: "Система природы". Давид Юм видит  критерий  нравственности  в
том же, в чем Гельвеций и Гольбах; его принцип - общая  польза  (general
utility). В анализе Юма замечательна резкость, с  которой  он  критикует
эгоизм, как принцип морали, и отмечает значение симпатии в  деятельности
человека. Следующий шаг в развитии У. представляет  теория  Гартлея.  Он
различает три вида личной пользы: грубую, состоящую в том,  что  человек
ищет удовольствий и избегает страданий,  проистекаюших  из  деятельности
воображения, честолюбия и эгоизма; более тонкую, в силу которой  человек
ищет удовольствия в чувстве симпатии, теопатии  и  нравственности  -  и,
наконец, пользу  разумную,  преследующую  наивозможно  большее  счастье.
Здесь мы встречаемся с первою половиною формулы У. (наибольшее возможное
счастье для наибольшего числа людей), которая была выставлена  Бентамом.
Впрочем, Бентам говорит, что  эта  формула,  приведшая  его  в  восторг,
заимствована им у Пристлея. У учеников Бентама - Оуэна и  др.  -  нельзя
найти чего-либо принципиально нового. С философской попыткой обоснования
У. мы встречаемся  лишь  у  Д.  С.  Милля.  Он  рассматривает  следующие
вопросы: в чем состоит  принцип  пользы,  в  чем  заключается  последняя
санкция принципа пользы, какого рода  доказательства  допускает  принцип
пользы и в какой связи стоят польза  и  справедливость.  Милль  признает
себя последователем принципа пользы или счастья, выставленного Бентаном:
польза  есть  ничто  иное  как  наслаждение  или  отсутствие  страдания.
Полезность действий определяется тем, насколько они служат общему благу.
Принципу  пользы  не  противоречит   признаки   качественного   различия
наслаждений.  То  наслаждение  более  желанно,  которому  все  люди  или
большинство  людей  дают  предпочтение.  Не  следует  смешивать  счастья
(happiness)  с  удовлетворением  (content)  потребностей.   Некультурный
человек имеет мало потребностей и они  легко  удовлетворимы;  но  "лучше
быть  неудовлетворенным  человеком,  чем  удовлетворенной  свиньей".   С
вопросом  о  том,  кому   принадлежит   решение   относительно   степени
достоинства известного наслаждения, следует обращаться к лицам опытным в
обеих категориях наслаждения, т. е. умственных и физических, а в  случае
их разногласия - к большинству. Учение о нравственности есть не что иное
как свод тех правил, соблюдение которых  ведет  к  наивозможно  большему
счастью наивозможно большего количества людей.  Нет  никакого  основания
думать, что умственные системы и наслаждения не могут  стать  достоянием
всех; с другой стороны  несомненно,  что  большое  количество  бедствий,
которыми ныне страдает человечество, может  быть  устранено.  В  чем  же
заключается санкция принципа  пользы  или  основание,  почему  мы  можем
считать этот принцип обязательным для нас? Санкция может  быть  двоякая:
внешняя и внутренняя; внешняя - это надежда на одобрение принципов нашей
деятельности со стороны  других  людей;  внутренняя  -  одобрение  наших
действий со стороны нашего чувства  долга  или  совести.  Обе  категории
санкций присущи принципу пользы. Нравственное чувство  и  совесть  Милль
считает не прирожденными, а приобретенными. Указав на то, что  в  основе
совести лежит комплекс чувств, Милль настойчиво указывает на  социальные
чувства людей, на стремление к единению с себе подобными. Эти социальные
чувства (альтруизм) могут быть свойственны не всем; но у тех, у кого они
имеются, они соединяют в себе все свойства естественного чувства -  и  в
этом-то  социальном  чувстве  Милль  видит  высшую  санкцию  утилитарной
морали. Такова, в общих  чертах,  теория  Милля.  Самая  характерная  ее
особенность  состоит  в  том,   что,   защищая   принципы   утилитарного
эвдемонизма, Милль приближается к противоположной теории: он  не  только
признает добродетель желательною, но  находит,  что  ее  следует  желать
бескорыстно, "ради ее самой". Таким образом с У. повторилось тоже, что и
с древним  эвдемонизмом;  более  подробное  аналитическое  развитие  его
принципов привело У. к  сближению  с  принципами  ему  противоположными.
Качественное различение наслаждений должно  было  неминуемо  привести  к
тому, что высшим интеллектуальным наслаждениям  отдано  предпочтение,  а
признание ценности добродетели ради ее самой  должно  было  пошатнуть  и
высшую санкцию У. и  сделать  его  из  теории  "относительной"  теорией,
стремящейся к признанию абсолютного начала.  Эта  невозможность  для  У.
удержаться  в  сфере  собственных  принципов  заставляла   критиков   У.
признавать ее теорией ложной. Против У. обыкновенно выставляют следующие
доводы. У. ставит свой принцип  в  связь  с  эгоизмом,  как  стремлением
фактически  наиболее  обоснованным   и   соответствующим   историческому
развитию  нравственности,  которая  выросла  на   почве   самосохранения
личности. В этом обосновании  принципа  пользы  нельзя  видеть,  однако,
никакого преимущества, ибо  сами  утилитаристы,  особенно  Юм  и  Милль,
указывали   на   необходимость   признания   симпатий,   как   источника
деятельности человека, наряду с эгоизмом, да и указание на  историческое
происхождение известного понятия не заключает  в  себе  его  оправдания.
Возникают  с  одинаковой  психологической  необходимостью  как   понятия
логически состоятельные,  так  и  понятия  ложные.  Самое  отожествление
пользы с наслаждением основано  лишь  на  неясном  определении  терминов
"польза" и "наслаждение"; из этих двух  терминов  последний  есть  более
простой и первоначальный и  поэтому,  приравнивая  удовольствие  пользе,
определяют  лишь  "ignotum  per  ignotius".  Польза  часто  противоречит
удовольствию - и этого достаточно, чтобы убедиться  в  невозможности  их
отождествления.  В  самом   термине   "польза"   заключается   некоторое
двусмыслие: то, что "полезно для меня",  не  есть  то,  что  утилитарист
считает настоящей пользою; для утилитариста невозможно убедить  человека
отказаться от пользы для себя и пожертвовать ею ради общей  пользы.  Уже
Кант,   в   "Критике   практического   разума",   убедительно    доказал
невозможность  обоснования  нравственности  на   принципе   счастья,   а
следовательно и на пользе. "Принципы  эгоизма  могут  содержать  в  себе
общие теоретические  правила  ловкости  (Greschicklichkeit),  напр.  как
должен  построить  себе  мельницу  тот,  кто  желал  бы  есть  хлеб;  но
практические предписания, который опирались бы на  эгоизме,  никогда  не
могут стать общими, ибо определяющее волю основание покоится  всегда  на
чувстве удовольствия и неудовольствия, которые никогда не  имеют  общего
отношения к одним и тем же предметам". Отсюда Кант заключил, что  основу
нравственности  следует  искать  в  природе  разума  (в   категорическом
императиве):  "эмпирические  определения  воли  непригодны  для   общего
законодательства, ни для  внешнего,  ни  для  внутреннего".  Санкция  У.
оказывается недостаточною, потому  что  им  неправильно  понята  природа
совести. В вопросе о совести  на  место  истолкования  факта  поставлено
описание генезиса  его;  из  постепенного  роста  совести  и  отсутствия
нравственного чувства в начале  развития  нравственности  нельзя  делать
никаких  заключений  относительно  природы  самой   совести.   У.   внес
альтруистические элементы  в  учение  эвдемонизма  и,  благодаря  этому,
сделал свое учение более симпатичным, но в тоже время  и  более  шатким.
Несомненно, что эвдемонизм легче защищать, чем У. Прежде, чем стремиться
к счастью других, нужно доказать, что счастье  достижимо  для  индивида;
стоит ли жертвовать собой для других, когда этою жертвою другие не будут
осчастливлены? Природа  нравственности  требует,  таким  образом,  более
глубокого объяснения, чем то, какое способен  предложить  У.  См.  Kant,
"Kritik  d.  praktischen  Vernunft";   Hartmann,   "Phanomenologie   des
sittlichen Bewusstseins" (Б., 1879); Влад. Соловьев  "Оправдание  добра"
(СПб., 1897); Гюйо, "История и критика современных английских  учений  о
нравственности" (СПб., 1898); А. Мальцев,  "Нравственная  философия  У."
(СПб., 1879); Иодль, "История этики в новой  философии"  (М.,  1896-98).
Внимания заслуживают также взгляды на У., высказанные П. Лавровым, Н. К.
Михайловским и Н. И. Кареевым ("Мысли об основах нравственности",  СПб.,
1896, изд. 2). Э. Р.
    Утки настоящие (Anas)  - род птиц из сем.  утиных  ,  отличающийся  от
других родов более длинным,  чем  голова,  едва  суживающимся  к  концу,
клювом, ширина которого у вершины примерно в три раза превосходит ширину
ноготка,  затем,  вполне  оперенною  головою  без   мясистых   выростов,
заостренным 14 - 16-ти-перым хвостом и средней величины крыльями, первое
и второе маховое перо которых длиннее  остальных.  Отодвинутые  довольно
далеко назад ноги оперены до пяток. Оперение вообще  мелкое,  гладкое  и
очень плотное, с большим количеством пуха. Все виды во время гнездования
держатся парами. Самцы и самки, за  весьма  немногими  исключениями  (из
европейских У. такое исключение представляет только один вид - узконосый
чирок, A. angustirostris), окрашены  различно.  Крик  самца  отличен  от
крика самок; некоторые виды не крякают,  а  шипят  или  фыркают.  Кладка
состоит редко меньше, чем из 6 обыкновенно матово блестящих, зеленоватых
яиц. Птенцы с первого же дня по  вылуплении  хорошо  плавают,  ныряют  и
ловят  насекомых.  Пища  У.  -  всегда  смешанная.  Слишком  40   видов,
относящихся к роду Anas, очень широко распространены, преимущественно  в
северном полушарии, встречаясь как по берегам морей,  так  и  у  берегов
пресноводных бассейнов. Все  виды,  водящиеся  в  умеренном  и  холодном
поясе,  представляют  перелетных  птиц.   При   перелетах   У.   нередко
соединяются в большие стаи вместе с  некоторыми  другими  родами  своего
семейства. В Европейской России встречаются 11 видов. Из них повсеместно
распространена, в качестве гнездящейся птицы, кряква (А. bоschas), почти
так же широко распространена в  Европейской  России  и  широконоска  (A.
clypeata), являющаяся, как и кряква,  кругополярною  птицею.  Специально
для северной половины Европейской России  из  крупных  видов  характерны
шилохвост (A. acuta) и свиязь (A. penelope), а для южной половины -  так
назыв. серая У. (А. strepera),  которая  в  Западной  Европе,  наоборот,
гнездится преимущественно на С и редка, например, в Германии. Из  мелких
видов  У.,  так  назыв.   чирков   ,   севернее   других   распространен
чироксвистунок (А. Сгесса), менее высоко на  С  заходит  чирок-трескунок
(A.  circia),  который  в  южной  (степной)  полосе  Европейской  России
является  преобладающим  видом  чирков.  Третий  вид   русских   чирков,
узконосый чирок (A.  angustirostris),  гнездует  в  юго-восточной  части
Европейской России, в низовьях рек Каспийского бассейна.
   Ю. В.
    Утконос  (Ornithorhynchus paradoxus) - единственный вид  единственного
рода одного из двух семейств однопроходных или Monotremata. Тело покрыто
мягкой и густой шерстью, голова с широким клювом, похожим  на  утиный  и
при его основании кожистый валик. В каждой  половине  верхней  и  нижней
челюсти по роговой пластинке, заменяющей зубы, рано  выпадающие.  Пальцы
соединены  плавательной  перепонкой.  Ночное  животное;  роет   норы   и
откладывает яйца. Живет в южн. Австралии и Тасмании.
   В. М. Ш.
    Уфа  - губ. гор., на правом берегу р.  Белой,  на  утесистом  полуо-ве
(выс. 500 ф.), образуемом слиянием pp. У.  и  Белой;  первая  впадает  в
последнюю немного выше города. Жит. в 1897 г. 49961 (25257  мжч.,  24704
жнщ.).  Церквей  православн.  23,  раскольн.   молельня,   римско-катол.
церковь, монастырей православных 2 (мужской - в 2 вер.  от  города  -  и
женский), мечетей 2. Местопребывание муфтия и  магометанского  духовного
управления.  Мужская  и  женская  гимназии,  реальное  училище,  женская
прогимназия, духовная семинария, дворянский пансион для девиц,  духовные
учил. муж. и жен., уездное уч. и другие школы, в том числе несколько для
инородцев и несколько  частных.  Обществ,  преследующих  просветительные
цели  -  3,  филантропических  -  5,  спорта  -  1.   Музей,   городская
общественная библиотека, 5 книжных лавок.  Губернская  земская  больница
(на 100 кроватей) и больница для душевнобольных.  Богоугодных  заведений
10; при 3 из них имеются школы (в том числе  1  магометанская).  Колония
для малолетних преступников. Городской ночлежный дом. Фабрик  и  заводов
(1898) 29, с 474 рабочими  и  производством  на  453  тыс.  руб.;  более
значительные -  1  машиностроительный,  1  электрический,  1  чугунно  и
меднолитейный, 5 лесопильных,  4  кирпичных,  2  пивоваренных,  казенный
спиртоочистительный, значительная торговля хлебом и лесом; ярмарка зимою
(в 1899 г. привезено товаров на 351 тыс. р., продано  на  70  тыс.  р.).
кредитных учреждений 8, из них 3 местные  самостоятельные,  остальные  -
отделения и агентства. Заводская конюшня. Городской бюджет (на  1900г.):
доходы - 300179 р. (сбор с недвижимостей - 140408 р.); расходы -  297798
р., из них на городское управление - 33206 руб., на просветительные цели
- 44423 р., на медицинскую часть - 16725 р.

   История. Город У. сооружен русскими стрельцами в 1574 г., по  просьбе
башкир,  затруднявшихся  сноситься  с  русскими  властями,   жившими   в
отдаленной Казани. На  месте  У.  прежде  находилось  большое  поселение
какого-то (по мнению Палласа)  исчезнувшего  племени.  У.  сначала  была
крепостью; с расширением  русских  границ  пограничные  укрепления  были
отодвинуты на В и Ю и крепость в У. была уничтожена. У. выдержала  много
набегов со стороны как кочевников, так и русской вольницы, но ни разу не
была взята; особенно памятны осады 1662 г. (во время Сеитовского бунта),
1735 г., 1755 г. и, наконец, 4-месячная осада  во  время  пугачевщины  в
1773 - 74 гг. За эту последнюю осаду У. названа была имп. Екатериною  II
"достопамятною". В 1769 - 70 гг. в У. зимовал Паллас, который  описывает
ее как город крайне неблагоустроенный, не имеющий никакого торгового или
промышленного значения. У. сначала  управлялась  воеводами,  в  1708  г.
приписана к Казанской губ., в 1728 г. подчинена непосредственно  сенату,
в 1744 г. отнесена к Оренбургской губ.,  с  1782  г.  по  1797  г.  была
главным гор. Уфимского наместничества, с 1797 г. по  1802  г.  -  уездн.
гор.  Оренбургской  губ.;  в  1802  г.  в   У.   переведены   губернские
присутственные  места  из  Оренбурга  и  с  того  времени   здесь   жили
гражданские губернаторы Губернским городом нынешней Уфимской губернии У.
назначена в 1865 г. - С 1733 г.  по  1789  г.  Уфимская  крепость  имела
своего коменданта.
   Д.Р.

    Уфимский уезд  расположен в средней части губернии; занимает площадь в
17184, 4 кв.  в.  Вся  территория  У.  принадлежит  бассейну  р.  Белой,
перерезывающей  его  по  направлению  с  ЮВ  на  СЗ,  и  по   устройству
поверхности может быть  разделена  на  3  района:  восточный  -  горный,
центральный между pp. Симом и Белой и  Забельский  или  юго-западный,  к
которому следует отнести степную часть  уезда,  расположенную  по  левую
сторону Белой. У. уезд вообще  богат  водою,  и  воды  его  сравнительно
равномерно  распределены  по  территории;  особенно  же  богато   орошен
вост.-горный район, изрезанный сетью горных ручьев  и  речек.  Одною  из
важнейших причин такого  водного  богатства,  несомненно  нужно  считать
расположение  уезда  на  западной  стороне  Уральского   хр.   Громадное
количество осадков, выпадающих на  Урале,  дает  обильную,  неиссякающую
круглый год пищу множеству горных речек, ручьев  и  ключей  вост.  части
уезда. Речные долины являются единственными обитаемыми оазисами  в  этих
горных и лесных пространствах. Вост.  часть  (горная  обл.)  принадлежит
бассейну двух pp. Сима, прит. Белой, и  Юрезани,  прит.  Уфы.  Река  Сим
протекает на 180 в., по ней сплавляются лес и дрова.  Из  многочисленных
притоков для сплава пригодны Лемеза и Миньяр. Р. Юрезань - протекает  до
400 вер., из коих около 42 верст левого  берега  принадлежит  уезду.  По
всему протяжению реки раскинуты высокие, лесистые хребты. Сплав  леса  и
дров. Из ее притоков: Катав (85 в.), Минка,  Бол.  Бердяш,  Илек  и  др.
Центральный район орошается главным образом, р. Уфой и ее притоками. Уфа
протекает по У. уезду на 163 в. В пределах уезда  р.  Уфа  судоходна  на
всем протяжении. Из многочисленных притоков в уезде более  значительные:
Бурна, Уса, Большой Изяк, Шугуровка,  Шарвал,  Саваказка,  Ислен-Елгу  и
Салдыбаш. В пределах уезда, особенно по левому берегу, р.  Уфа  образует
обширную и превосходную пойму; по берегам ее, особенно в нижнем течении,
сосредоточено густое и притом наиболее культурное население уезда. Южную
границу этого района составляет р. Белая, по  берегам  которой  обширные
поймы. Р. Белая - судоходна, на ней пристани: Уфа, Благовещенский завод,
Дуваней и Топорнино.  Притоки  ее,  кроме  Уфы:  Сим,  Карламан,  Уршак,
Берновань, Кудушка. Юго-западный или Забельский район представляет почти
сплошную распаханную поверхность,  здесь  залегли  лучшие  земли  уезда;
район этот густо населен; леса здесь составляют  редкость,  горы  правой
стороны  переходят  в  ряд  невысоких  увалов,  давно  уже  распаханных,
составляющих переходную полосу к степи.  Район  этот  орошают  следующие
притоки реки Белой: Карламань, Уршак  (дл.  50  в.),  Дема,  Кармасан  и
Чермасан. Озера и болота встречаются преимущественно в долинах рек  Уфы,
Белой, Сима, Уса и Юрезани. Больших озер считается 18 и малых 265. Вост.
часть уезда наполнена отрогами Уральского хребта (до  2  т.  фт.  выс.).
Горы, расположенные между pp.  Катавом  и  Юрезанью,  как-то:  Каменная,
Юрезанский гребень  и  др.  только  западными  конечностями  принадлежат
уезду. В углу, образуемом слиянием рек Нилы и Катава,  расположена  гора
Мокрая. Между р. Симом, Катавом и Юрезанью находится горная  область,  в
коей расположены  наивысшие  точки  уезда:  горы  Раскатная,  Шелывагина
шишка, Контерская, Груздовник и Песчаная. Между р. Симом и Лемезой и  их
притоками расположена целая цепь горных кряжей (Ажигардак,  Березовая  и
др.) и горы Сарнагазу и Змеиная. На северной  границе  уезда  расположен
длинный и крутой хр. Кара-Тау. Площадь между  реками  Миньяром,  Бол.  и
Мал. Биянкой, Колослейкой и Яралвой заполнена горами. По  прав.  сторону
р. Сима, по направлению к р. Миньяру, тянутся горы Воробьиные; бл. устья
р. Лемезы по прав. сторону находится гора Бака, по левую г. Мана, сплошь
покрытая лесами, причем отличаются тем, что на них  расположены  болота.
Центральный  район  между  р.  Симом  и  Белой,  перерезанный  р.  Уфой,
отличается холмистостью, особенно отрезок его, заключенный между Уфой  и
Белой,  наполненный  отрогами  Урала,  которые  близ  г.  Уфы  достигают
значительной высоты (до 500 фт.) и сопровождают прав.  берег  р.  Белой.
Восточный  горный  район,  за  исключением  Илекской  вол.,  в   которой
распахано до 12 т.  дес.  земли,  не  земледельческий;  обилие  лесов  и
присутствие различных полезных месторождений дают заработок населению. В
центральном районе преобладают суглинки. Земледелие не может  прокормить
население: земля  скоро  выпахивается  и  требует  обильного  удобрения.
Лесные промыслы являются важнейшим подспорьем  для  жителей.  Забельский
район в топографическом и почвенном  отношениях  наиболее  пригоден  для
земледелия. В геологическом отношении уезд  разделяется  на  две  части.
Почти вся западная половина его занята отложениями пермской системы, а в
восточной развиты девонские  каменноугольные  и  пермско-каменноугольные
образования.  Древнейшие  породы  уезда   принадлежат   нижнему   отделу
девонской системы, именно горизонту разнообразных песчаников и  сланцев.
Глинистые  сланцы  имеют   незначительное   распространение   (юго-вост.
окраина). Следующий горизонт нижнего  девона,  выраженный  известняками,
встречается в юго-вост. части по р. Катаве. Нижний ярус среднего  девона
выражен мергелями, сланцами, рухляковистыми песчаниками и только отчасти
известняками.  Песчаники  большей  частью  известковисты,   слоисты,   а
скопление блесток слюды, хлорита, глауконита и иногда серного  колчедана
обусловливает  полосчатую  окраску  их.  Из  полезных  ископаемых  среди
отложений девонской системы, кроме верхнедевонского горючего  сланца  г.
Кулевской,  следует  упомянуть  о  почти  повсеместном   распространении
железных руд в породах нижнего и среднего отделов девонской системы. Как
на строительные материалы можно указать песчаники нижнего яруса  нижнего
девона и толстослоистый мергель. В области нижнего яруса среднего девона
известно несколько  выходов  соляных  источников,  напр.  Соляной  ключ,
недалеко от дер. Пеньковой и другой источник того же имени - в 41/2 вер.
от Катав-Ивановского завода. Каменноугольная система у.  выражена  почти
исключительно известняками, местами переходящими в доломитовые разности.
Зап. половина у. покрыта осадками нижнего отдела пермской системы. По р.
Деме на прав. берегу развиты красные и бурые глины,  а  лев.  -  красная
песчано-глинистая толща с прослойками мергеля  и  глинистого  песчаника.
Такое строение продолжается до р. Уфы, с приближением к  которой  породы
все более  и  более  обогащаются  гипсом.  Послетретичные  отложения  у.
представляют из себя, главным образом, речные отложения, мощно  развитые
в речных долинах. В них нередко выступают 2 террасы, из которых верхняя,
более  древняя,  постплиоценовая,  а  нижняя  сложена   из   современных
аллювиальных  образований.  Верхняя  и  нижняя  террасы  иногда   бывают
разделены  резким  уступом.  Послетретичные  отложения  развиты  по   р.
Юрезани, Симу, Ералке, Уку, Лемезе, Белой и Кармасану. Главные  почвы  -
чернозем 38,5% всей площади у. и 71,4% пахотной земли и суглинок (в сев.
и вост. частях у. 53% всей площади и 23,23% пашни);  леса  занимают  58%
площади у.; за последнее время количество лесов сократилось  (на  15%  с
1847 г.). В зап. части у. преобладают лиственные породы, в  вост.  -  на
1/3 хвойные. Жителей по переписи 1897 г.  было  375718  (187072  мжч.  и
188646 жнщ.), из них в г. Уфе (4996).  1492  населенных  пунктов.  Более
людные селения - зав. Катав-Ивановский (8356 жит.),  Миньярский  (4224),
Симский  (4356),  Усть-Катавский   (4673)   и   Благовещенский   (5488).
Большинство населения (58%) русские, впервые появившиеся в  крае  вскоре
после покорения Казани, в  XVI  ст.  Башкиры  среди  инородцев  занимают
первое место и принадлежат к коренным обитателям края.  Мещеряки  пришли
из Симбирской губ. Башкир и мещеряков более 35%. Татары составляют 2,5%,
мордва,  черемисы,  чуваши,  вотяки  и  др.  -   ок.   4,5%   населения.
Крестьянское население делится на коренное (84%) и пришлое (16%). С 1861
г. в у. основано 32 поселка; более всего переселенцев  из  Вятской  губ.
(20 тыс.), много латышей. В у. (без города) правосл. церквей 67, часовен
- 22, мечетей - 180. Казне принадлежат 17550 дес., уделу - 24696, разным
учреждениям - 13299, крестьянам в наделе - 675123, им же на праве личной
собственности - 273481, дворянам - 673698, купцам - 96032,  лицам  проч.
сословий - 16148; всего - 1790027  дес.  Усадьбы  занимают  16408  дес.,
выгоны
   - 48077, пашня мягкая - 436598, залежная - 21113,  покосы  поемные  -
77109, суходольные - 83967, болотистые - 11591, леса строевые -  320100,
дровяные - 549489, кустарники и заросли - 172491; всего удобной земли  -
1736949, неудобной
   - 53078 дес. Земледелие. 80  %  всей  пашни  принадлежит  крестьянам;
кроме того последние арендуют ок. 24 тыс.  дес.  пашни.  В  озимом  поле
высевается рожь, в яровом - овес, просо, греча, пшеница,  горох,  лен  и
конопля. Значительный сбыт хлеба. Травосеяние начинает  распространяться
среди крестьян. Огородничество - в окрестностях г.  Уфы  и  вдоль  линии
жел. дор. Скота в 1900 г. было: лошадей - 102128, крупн. рогат. - 118436
гол., овец - 233490,  свиней  -  37878;  91  %  всего  количества  скота
принадлежит крестьянам. Пчеловодство  распространено  преимущественно  у
инородцев. Из  кустарных  промыслов  более  распространены  изготовление
каменной и глиняной посуды, плетение  лаптей,  рогож  и  кулей;  окраска
холста. Фабрик и заводов в 1898 г. (не считая г. Уфы) было  20,  с  4535
рабоч,  и  производством,  по  офиц.  данным,   на   2919431   руб.   (в
действительности  производство,   особенно   горных   зав.,   составляет
значительно   большую   сумму).   Из   заводов    более    крупные:    1
вагоностроительный, 3  железоделательных,  3  чугунолитейных  завода,  5
лесопилок,  5  паровых  мельниц  и  1  винокуренный  зав.  Много  мелких
промышленных  заведений  (мельниц,  ободных  мастерских  и  др.).   Мест
торговли (в 1895 г.) было 781, из них 548 мелочных  лавок.  С  введением
казенной продажи вина в  гор.  Уфе  открыты  казен.  спиртоочистительный
зав., ректификационное отделение на винокурен. зав. и 2 казенных склада.
На ярмарки в 1899 г. привезено было товаров на  908835  р.,  продано  на
362810 р. Торговых документов взято 5122. Начальных школ  (вместе  с  г.
Уфой) в 1897 - 98 учебн. году было 283; из них 12  содержались  городом,
14 - мин. нар. просв., 8 - частными лицами, 38 - земством, 1  заводская,
43 шк. церк. приход., 17 -  грамоты  и  180  магометанских  (медрессе  и
мектебе). В Благовещенском зав.  учительская  семинария.  При  некоторых
земских школах  имеются  опытные  поля  и  ремесленные  классы.  Земских
больниц 4.; кроме того при всех горных заводах  имеются  свои  больницы,
почт.телеграфных отд. 6, почт. отд. - 3. Земской бюджет по смете на 1900
г. Доход исчислен в 208000 р., в том числе сборов с недвижимых  имуществ
- 171900 р. Расходов предположено 207900 р.,  в  том  числе  на  земское
управление - 21400 р., народное образование -  37500  руб.,  медицину  -
65300 р. Из памятников древности  в  у.  сохранились:  близ  дер.  Сишмы
памятник с надписью 1066 г.; у дор.  Нижних  Термов  -  древнее  здание,
известное под именем дворца Тура-хана; городища Чертово и Абазово;  валы
по бер. р. Белой и у с. Госуд. Дуваней;  курганы  у  дер.  Ишинбаевой  и
Мидошевой и друг.

   Литература. "Сборник стат. сведений по У. губ.  Т.  I.  Уфимский  у."
(Уфа, 1899); приложение к нему - "Движение земельной собственности за 28
летний период" (ib., 1900; "Свод статистич. сведений по У. губ.  Т.  II.
Список земельных владений. Уфимский у."  (Уфа,  1900);  П.Ф.  Гиневский,
"Сборн. о деятельности У. уездн. земства за истекшую четверть  века  его
существования, 1875-1900 г." А. Ф. С.
    Ухо   -  слуховой  аппарат  позвоночных  животных,  хотя  для   низших
позвоночных, а именно  для  рыб,  слуховая  функция  этого  аппарата  не
доказана. В  опытах  Крейдля  рыбы,  даже  будучи  отравлены  стрихнином
(чрезвычайно  повышающим  раздражимость),  не  обнаруживали  способности
воспринимать весьма сильные звуковые раздражения. Весьма возможно, что у
рыб У. является лишь аппаратом для определения положения животного,  как
это доказывают для  слуховых  пузырьков  многих  беспозвоночных,  т.  е.
органом статического чувства. У. разделяется на три части: наружное  У.,
состоящее из наружного слухового прохода и ушной  раковины  ,  если  она
имеется; среднее У., содержащее в себе слуховые косточки и отделенное от
наружного барабанной перепонкой, а с полостью рта  стоящее  в  сообщении
при  помощи  Евстахиевой  трубы  ;  внутрен.  У.,   составляющее   самую
существенную  часть  аппарата  и  представленное  лабиринтом.   У.   рыб
представлено только внутренним У., но,  начиная  с  бесхвостых  амфибий,
появляется среднее У., причем у амфибий барабанная  перепонка  лежит  на
одном уровне с кожей и  наружного  У.  нет.  Начиная  с  пресмыкающихся,
появляется наружный слуховой проход и даже окружающая его  складка  кожи
некоторых  пресмыкающихся  иногда  рассматривается,  как  зачаток  ушной
раковины, вполне  развитой  лишь  у  млекопитающих.  Внутреннее  У.  рыб
сохраняет у селахий сообщение с  наружной  средой,  представляющее  след
происхождения У. как впячения наружного пласта зародыша.  Сообщение  это
удерживается при помощи канала (ductus endolymphatiсus), существующего и
у других позвоночных, но лишь  в  виде  слепого  отростка  лабиринта.  В
общем, внутреннее У. рыб уже  вполне  сформировано  и  представляет  две
части: верхнюю (pars superior s. utriculus) и  нижнюю  (р.  inferior  s.
sacculus). Верхняя часть или иначе преддверие (vestibulum)  принимает  в
себя три  полукружные  канала  (canales  semicirculares),  расположенные
приблизительно в трех перпендикулярных друг к другу  измерениях.  Каждый
канал при основании своем образует расширение (ampula) со своим  нервным
окончанием и потом опять впадает в преддверие. Однако, у круглоротых рыб
бывает два (минога) или даже один  (миксина)  полукружный  канал,  но  с
двумя  ампулами  в  последнем  случае.  С  развитием  слуховой   функции
полукружные каналы удерживают за собой функцию статического чувства. Уже
у некоторых рыб начинается обособление от нижней части улитки и, начиная
с пресмыкающихся, возникновение в ней  сложного  акустического  аппарата
или кортиева органа . Перепончатый лабиринт  идет  сверху  хрящевой  или
костной обкладкой, тоже носящей  название  лабиринта  и  оставляющей  со
стороны среднего У. два отверстия:  foramen  ovale,  к  коему  примыкает
подножка стремени , и f. rotundum. Как внутренний  лабиринт  содержит  в
себе серозную жидкость - эндолимфу, а также  известковые  отложения  или
отолиты, так и наружный лабиринт содержит в  себе  перилимфу,  причем  у
высших позвоночных (Amniota)  полость  его  посредством  особого  канала
(ductus perilymphaticus) стоит в сообщении  с  лимфатическими  полостями
головы. У человека костное преддверие принимает полукружные  каналы  5-ю
отверстиями, ибо отверстия двух каналов соединены. Оно  делится  на  два
отдела: передний - recessus hemisphaericus и задний - r.  hemiellipticus
возвышением  -  crista  vestibuli.  Полукружные  каналы,   а   равно   и
перилимфатический проток (иначе aqueductus vestibuli) - открываются в r.
hemiellipticus, а в r. hemisphaericus открывается верхний  отдел  улитки
(Scala  superior  sive  vestibuli).  Строение  перепончатого  лабиринта,
естественно,  сходно  с  описанным  для  костного  и  точно  также   его
преддверие разделяется на sacculus hemisphaericus  и  hemiellipticus.  В
последнем - на местах, соответствующих вхождению ветвей ушного нерва,  а
именно в трех пунктах, находятся кругловатые  пластинки,  представляющие
скопления мелких известковых кристаллов или  отолитов.  Точно  также  S.
hemiellipticus  принимает  полукружные  каналы,  a   S.   hemisphaericus
сообщается с средним отделом улитки  (Scala  media),  тогда  как  каждый
отдел ее (Sc. inferior s. tympani) посредством круглого окна  сообщается
с барабанной полостью. В. Шимкевич.
    Учет векселей  - скидка с суммы, обозначенной в векселе,  при  продаже
его до истечения срока. Самая операция называется учетной или дисконтом,
лицо,  принимающее  вексель  в  учет  -  дисконтером.  Обыкновенно   при
исчислении У. сбавляется известный %, размер которого устанавливается по
расчету, как если бы до истечения срока  оставался  один  год.  Это  так
назыв. коммерческий У. При У. векселя на 3600 р. за 8 месяцев  до  срока
по 5 %, коммерческий  У.  равен  руб.  Другой  вид  У.,  математический,
состоит в том, что скидка делается не с  валюты  векселя,  а  с  валюты,
увеличенной на учетный процент. В приведенном  примере  учетный  процент
равен за 8 месяцев р., т.е. 31/3  руб.  причитаются  на  100  руб.  в  8
месяцев, а потому при математическом  У.  скидка  в  3  1/3  руб.  будет
делаться не со 100 руб., а с 1031/3 руб.; с 3600 руб. будет  сделан  У.,
выражающийся  след.  образом:  Величина  У.  равна  116   р.   12,9   к.
Математический  У.  на  практике  не  применяется.  Основная  форма   У.
заключается в том, что  продавец,  продавая  товар  в  кредит,  берет  с
покупателя вексель, но, нуждаясь в оборотных средствах,  учитывает  этот
вексель путем бланковой надписи, т. е. являясь по  учитываемому  векселю
ответственным бланконадписателем. Таким образом функция учетной операции
сводится к  облегчению  производителям  возможности  продавать  товар  в
кредит  и  к  снабжению  их  оборотными  средствами.  Центральные  банки
(французский, наш государственный) принимают  к  У.  лишь  векселя  с  3
благонадежными подписями (т. е. с 2 бланконадписателями), хотя по уставу
наш государственный банк может учитывать векселя и  с  двумя  подписями.
Далее, государственный банк принимает векселя к У. лишь от лиц,  которым
открыт кредит, и на основании  постановлений  учетно-ссудных  комитетов,
состоящих частью из  чинов  банка,  частью  из  представителей  местного
купечества. Ввиду этого  промышленники  большею  частью  учитывают  свои
векселя  в  частных  банках,  взимающих  несколько  повышенный   процент
сравнительно с государственным банком, а частные банки уже от  себя,  по
мере надобности, переучитывают  в  государств.  банке.  Проценты  за  У.
взимаются вперед по расчету числа дней  со  дня  выдачи  денег  по  срок
обязательства, с присоединением к этому сроку  и  дней  обождания.  Если
плательщик   по   учтенному   государств.   банком   векселю    окажется
несостоятельным до истечения срока векселя, то банк извещает о том лицо,
предъявившее вексель к  У.,  и  последнее  через  три  дня  обязано  или
выкупить вексель несостоятельного векселедателя, или заменить его другим
благонадежным залогом.  У.  векселей  представляет  еще  две  формы:  1)
плательщик делает У., производя удовлетворение по векселю до срока, и 2)
дисконтер совершает У. в том  смысле,  что  им  отсрочивается  получение
денег, вследствие чего делается прибавка или надбавка. Надбавка к валюте
при отсрочке платежа имеет то же  значение,  что  сбавка  при  досрочном
удовлетворении, только операция в первом случае совершается  в  обратном
порядке. При выбытии индоссанта из ответственности по  векселю,  вексель
принимается к У. на основаниях безоборотного У. Дисконтер в таком случае
назначает сравнительно больший размер  дисконта,  чтобы,  независимо  от
обычного учетного процента, вознаградить себя за риск, связанный с такой
операцией. Подлежа взаимному соглашению обеих договаривающихся сторон  и
изменяясь сообразно положению векселедателя  и  вообще  качеству  самого
векселя, такой учетный  процент  состоит  из  двух  частей:  одна  часть
представляет  собою  размер   обычной   учетной   нормы   за   досрочное
удовлетворение по векселю, другая - вознаграждение дисконтера  за  риск,
связанный с выбытием индоссанта из  числа  участников  по  векселю.  Это
вознаграждение называется  del  credere  и  является  как  бы  страховой
премией за ручательство в своевременном поступлении платежа по  векселю.
Экономическое значение этого вида У. очень  велико  и  разнообразно.  Он
облегчает  пользование  кредитом   лицам   кредитоспособным,   но   мало
известным, и в то же время  дает  возможность  устранять  или  ослаблять
неблагоприятное   влияние   промышленных   кризисов,   выражающееся    в
значительном накоплении товаров и понижении цен.  В  1872  г.  в  Москве
возникло "Московское  общество  коммерческого  кредита"  специально  для
операций с del credere, но в 1884 г. оно закрылось.  В  настоящее  время
ими занимаются главными образом банкирские дома. Акционерным обществам в
России операции эти не разрешены уставами. Безоборотный  У.  выражается:
1) в безусловном del  credere,  т.  е.  ручательстве  в  верном  платеже
вексельной суммы, полностью, при неуплате со стороны векселедателя; 2) в
ручательстве в верном платеже условленной полной суммы или части ее - по
долговым обязательствам, возникающим из торговых  дел  или  промышленных
заказов;  3)  в  ручательстве  в  платеже  полных  сумм   векселей   или
определенных частей их,  на  срок,  как  за  векселедателей,  так  и  за
бланконадписателей. Во всех случаях лицо, давшее del credere, уплачивает
условленную  сумму  по  передаче   вексельного   обязательства   в   его
собственность.   Когда   векселя   долгосрочны   и    сами    по    себе
неудободисконтируемы, либо потому, что не принимаются банками  к  У.  на
основании их уставов, либо потому, что платеж по ним  назначен  в  таких
пунктах, в которых у дисконтера  нет  сношений,  тогда  прибегают  к  У.
векселей с реверсом . Ср. Барац, "Курс вексельного права" (СПб., 1893).
    Учредительные собрания  - собрания народа или его  представителей  для
учредительного законодательства, т. е. для выработки  новой  конституции
или для изменений в уже существующей. По составу и степени власти  можно
различать несколько  видов  таких  собраний.  Принятие  конституции  или
изменения  в  ней  может  быть  делом  или   собрания   самих   граждан,
пользующихся политическими правами (при непосредственном  народовластии,
как напр. в античных республиках), или представительного собрания,  или,
наконец, представительного собрания и народа вместе. У. представительные
собрания бывают различных родов. Во-первых, характер У.  собраний  может
принадлежать не специальным учреждениям, а обыкновенным  законодательным
собраниям,  если  за  ними  признается  право  производить  изменения  в
конституции. При этом конституционные изменения могут проводиться или  в
порядке обычного  текущего  законодательства,  как  это  имеет  место  в
Англии, или же с соблюдением каких-нибудь особых условий. Так,  прусская
конституция   требует   в   подобных   случаях   двух   последовательных
голосований, с промежутком в 21  день  между  ними.  Другие  конституции
требуют известного большинства голосов и известного минимума голосующих:
бельгийская  конституция  1831  г.,  напр.,  требует  в  таких   случаях
присутствия по крайней мере двух третей общего числа членов  и  принятия
проекта большинством двух третей  голосующих.  В  некоторых  странах  У.
законодательство хотя и предоставляется собраниям обычного  состава,  но
при этом требуется, чтобы для обсуждения изменений в  конституции  такие
собрания обязательно обновлялись  посредством  распущения  и  назначения
новых выборов.  Такое  требование  встречается,  напр.,  в  конституциях
бельгийской 1831 г., румынской и швейцарской федеральной (в последней  -
лишь   в   случае   общего   пересмотра   конституции).   Наконец,    У.
законодательство может быть поручаемо собраниям,  специально  выбираемым
на основаниях, отличных от обычного порядка образования  законодательных
палат. Такой порядок был  установлен,  напр.,  французской  конституцией
1791 г. и сербскими конституциями 1869 и 1888 гг.  (в  Сербии  такие  У.
собрания называются "великою народною скупщиною").  Существует  различие
между У. собраниями суверенными, т. е. такими, которым принадлежит право
не  только  вырабатывания  текста,  но  и   окончательного   утверждения
конституционных  законов,  и  такими,  выработанные  которыми  изменения
получают силу закона лишь после санкции народа или монарха, или же обоих
этих  факторов.  Примером  суверенного   У.   собрания   может   служить
французское национальное собрание 1848 г. Конституции  отдельных  штатов
Сев.  Америки  и  швейцарские  конституции  устанавливают   обязательное
утверждение  конституционных   изменений   народом,   как   единственной
суверенной властью. Там, где конституция признает теорию договора  между
страной и монархом, для конституционных изменений обязательно  требуется
согласие  монарха  (напр.  уже  упомянутые  сербские  конституции).  См.
Borgeaud, "Etablissement et revision des constitustion en Amerique et en
Europe" (П., 1893). Д. К.
    Уччелло  (Паоло Uccello, 1397 -  1475),  собственно  Паоло  ди-Доно  -
итальянский (флорент.) живописец, сначала золотых дел  мастер  и  ученик
Лоренцо  Гиберти,  помогавший  ему  при  исполнении  знаменитых   дверей
флорентийского баптистерия, изучавший потом перспективу под руководством
Дж. Манетти и, занявшись живописью, старавшийся щеголять  перспективными
сокращениями во всех  произведениях  своей  кисти.  К  первой  поре  его
деятельности относятся четыре картины, изображающие сражения  (наход.  в
галерее Уффици, у г. Ломбарди, во Флоренции, в  лондонской  национальной
галерее и в луврском музее  в  Париже);  они  были  написаны  для  садов
Бартолини в Гвальфонде, близ Флоренции, и отличаются смелостью  передачи
движений, удачно выполненными ракурсами и тщательною выпискою деталей, в
особенности животных, лошадей  и  птиц  (отсюда  -  прозвище  художника;
uсcello = птица),  но  слабы  по  рисунку.  В  1436  г.  У.  написал  во
флорентийском соборе колоссальный портрета  английского  кондотьера  Дж.
Гоуквуда верхом на коне, замечательный благородством постановки фигуры и
правильностью ракурса. Фрески, которыми У.  украсил  в  1446  -  48  гг.
клуатр церкви Санта-Мариа-Новелла во  Флоренции,  сильно  пострадали  от
времени;  они  написаны  в  два  тона,  в   подражание   барельефам,   и
представляют эпизоды из истории Адама и Евы и сцены  всемирного  потопа;
кроме  основательного  знания  перспективы,  в  них   художник   выказал
необыкновенное по его времени  понимание  пропорций  и  движения  фигур.
Впоследствии У. работал в Падуе (фрески в Каза-де-Витали)  и  в  Урбино,
где им написаны в 1468 г.,  в  коллегии  Сколопи,  сцены  из  легенды  о
похищенном монстранце. В луврском музее - любопытный портрет работы  У.,
изображающий его самого вместе с Джотто,  Донателло,  Брунелески  и  Дж.
Манетти.
    Ушаков  (Симон или Пимен Федорович, 1626 - 86) - знаменитый московский
иконописец, происходил, вероятно, из  посадских  людей  и,  по-видимому,
очень рано получил основательную подготовку к своей  специальности,  так
как, будучи всего 22-х лет от роду, был принят  в  царские  "жалованные"
(т. е. получавшие постоянное содержание) мастера Серебряной  палаты  при
Оружейном приказе. Здесь прямыми его обязанностями было "знаменить",  т.
е. делать рисунки для разных предметов  церковной  утвари  и  дворцового
обихода,  преимущественно  для  золотых,  серебряных   и   эмалированных
изделий, расписывать знамена,  сочинять  узоры  для  рукоделий,  чертить
карты, планы и т. д. Усердно исполняя подобные работы, он  писал,  кроме
того, образа для двора, церквей и частных лиц,  причем  приобрел  вскоре
известность лучшего на Москве иконописца. С переводом У.  на  службу  из
Серебряной  палаты  в  Оружейную,  в  1664  г.,  круг  его  деятельности
расширился, а слава возросла еще более: он стал во главе прочих  царских
мастеров, образовал целую школу иконописцев, пользовался милостями  царя
Алексея Михайловича и его преемников на престоле, исполнял всяческие  их
поручения по художественной  части  и  до  самой  своей  кончины  жил  в
довольстве и почете. Икон, писанных У., дошло до нас довольно много, но,
к  сожалению,   большинство   их   искажено   позднейшими   записями   и
реставрациями. Как на сохранившиеся лучше других и особенно  любопытные,
можно указать на иконы:  Благовещения,  в  которой  главное  изображение
окружено композициями на  темы  акафиста  Пресв.  Богородицы  (наход.  в
церкви Грузинской  Божьей  Матери,  в  М.),  Владимирской  Богоматери  с
московскими угодниками (там же), св. Феодора Стратилата (у  могилы  царя
Федора Алексеевича, в Архангельском соборе), Нерукотворенного  Спаса  (в
соборе Троицко-Сергиевской лавры), Сошествие Св.  Духа  (там  же)  и  на
икону-портрет  царей  Михаила  Федоровича  и  Алексея   Михайловича   (в
Архангельском соборе). Эти произведения, равно как и  другие  работы  У.
свидетельствуют, что он был человек весьма развитый по  своему  времени,
художник талантливый, прекрасно  владевший  всеми  средствами  тогдашней
техники и старавшийся вывести русскую живопись из  застоя  и  рутины,  в
которых она находилась до его появления. Оставаясь  на  почве  исконного
русско-византийского  иконописания,  он  не   относился   равнодушно   к
западному искусству, веяние которого вообще уже сильно  распространилось
в XVII стол. на Руси, писал и древним пошибом, и  в  новом.  так  назыв.
"фряжском" стиле, улучшал первый заимствованиями из  второго  и,  вместо
рабского повторения одних  и  тех  же  типов  икон,  вместо  изображения
окоченелых,   неестественных   фигур,   изобретал   новые    композиции,
присматривался к  западным  образцам  и  к  натуре,  стремился  сообщать
фигурам характерность и движение, хотя достигал  всего  этого,  конечно,
лишь настолько, насколько было ему доступно  при  тогдашней  зависимости
искусства от церкви и от требований русского быта.  В  круг  занятий  У.
входило  изготовление  рисунков  для  граверов.  Д.  Ровинский  в  своем
"Подробном  словаре  русских  граверов"   указывает   на   два   офорта,
исполненных им самим. Ср. Г. Филимонов,  "Симон  У.  и  современная  ему
эпоха русской иконописи" (Москва, 1873).
   А. С - в.
    Ушаков (Феодор Феодорович) 1748 - 1817)  - известный моряк.  Учился  в
морском кадетском корпусе. Во время  первой  турецкой  войны  командовал
разными судами в Азовском море и участвовал в защите  берегов  Крыма.  В
1787 г. с  2  фрегатами  крейсеровал  в  Черном  море  по  случаю  вновь
начавшейся войны с Турциею;  в  следующем  году  принял  начальство  над
авангардом (4 фрегата) в эскадре контр-адм.  Войновича  и  участвовал  в
сражении с турецким флотом при Фидониси. В 1790 г. Потемкин  вверил  ему
начальство над черноморским флотом, и с этих пор началась военная  слава
У. Имея свой флаг на корабле "Св. Александр", он  направился  к  берегам
Анатолии, бомбардировал Синоп и истребил более 26 неприятельских  судов;
затем отразил от Керченского пролива турецкий флот, а у Гаджибея  разбил
его. В 1791 г., имея  флаг  на  корабле  "Рождество  Христово",  одержал
победу при Калакрии. В 1798 г. получил повеление идти в  Константинополь
и,  по  соединении  с  турецкой  эскадрой,  отправиться  в  Архипелаг  и
Средиземное  море.  Здесь  он  занял  о-ва  Чериго,  Занте,   Кефалонию,
Сан-Мавро и взятием крепости  Корфу  окончательно  освободил  ионические
о-ва из под власти французов. В 1800 г. У.,  произведенный  в  адмиралы,
возвратился со своей эскадрой в  Poccию.  В  1803  г.  он  был  назначен
главным командиром балтийского учебного  флота  и  начальником  флотских
команд в  СПб.  В  1807  г.  уволен  от  службы,  по  болезни.  Один  из
броненосцев береговой обороны в балтийском флоте носит имя У.
    Ушинский (Константин Дмитриевич, 1824  -  70)   -  знаменитый  русский
педагог; род.  в  Новгород-Северске;  в  родной  семье  получил  хорошее
воспитание; посещал местную гимназию, но на выпускном экзамене  потерпел
неудачу. В 1840 г. У. отправился в Москву и, выдержав экзамен,  поступил
на юрид. факультет университета. 22 лет  от  роду  он  был  приглашен  в
ярославский Демидовский лицей на кафедру энциклопедии  законоведения.  В
1850 г.  он  покинул  лицей,  не  желая  подчиняться  таким  требованиям
начальства,  которые  должны  были  "убить  живое  дело".   Переехав   в
Петербург,  он  поступил  в  департамент  иностранных  исповеданий,  под
начальство графа Д. А. Толстого, и стал помещать статьи  критического  и
географического содержания в "Современнике" и "Библиотеке для Чтения". В
1855 г. У. поступил преподавателем в гатчинский сиротский институт,  где
вскоре  стал   инспектором.   Не   получив   специально   педагогической
подготовки, У. быстро ознакомился с педагогическою литературою и  уже  в
1857  г.,  в  "Журнале  для  Воспитания",  выступил  с   педагогическими
статьями.  В  1859  г.  он  был  назначен  инспектором  Смольного  инст.
Сгруппировав в институте лучшие  педагогические  силы,  У.  внес  в  это
заведение совершенно новые начала. Эта  преобразовательная  деятельность
вызвала недовольство среди педагогов  старого  закала,  не  стеснявшихся
обвинять  У.  в  неблагонадежности.  Несмотря  на  то,  что  У.  находил
сочувствие у весьма влиятельных лиц, он вынужден был оставить институт и
получил командировку за границу. Почти одновременно с  деятельностьью  в
институте У. принял на себя редактирование "Журн. Мин.  Нар.  Просв."  и
превратил его из сухого  сборника  официальных  распоряжений  и  научных
статей в педагогический журнал, весьма отзывчиво  относившийся  к  новым
течениям в  области  народного  образования.  Последние  годы  жизни  У.
посвятил литературной деятельности. Вместе с Пироговым  он  должен  быть
поставлен в ряд деятелей эпохи реформ. Живая струя, проникшая в  русскую
жизнь, коснулась воспитания и  образования.  Для  освобожденного  народа
нужны были школы, для школ - учителя  и  книги.  У.  горячо  ратовал  за
устройство учительских семинарий и отдал много времени составлению  книг
для чтения и первоначального обучения: "Детский Мир" и  "Родное  Слово".
Отводя в этих книгах видное  место  естественно-научному  материалу,  он
остается верен заветам реалистической  педагогики  Коменского,  Локка  и
Песталоцци. Подобно Песталоцци, У. дает  в  руки  родителей  и  учителей
особое руководство к своему "Родному Слову", имевшее обширное влияние на
русскую народную школу и остающееся лучшим пособием по методики  родного
языка и до настоящего времени. Большое значение следует  признать  и  за
трудом  У.:  "Человек  как  предмет  воспитания,   опыт   педагогической
антропологии" (2 т., СПб., 1868 - 69). Сочинение это  выходит  уже  11-м
изданием и пользуется вполне заслуженною  известностью.  Не  примыкая  к
последователям   какойлибо   определенной   философской   системы,    У.
рассматривает психические явления вполне самостоятельно  и  дает,  между
прочим, ценный анализ чувствований. Труд этот остался  неоконченным;  У.
предполагал издать еще 3  том,  в  котором  хотел  дать  руководство  по
педагогике. Что касается общепедагогических взглядов  У.,  то  он  успел
высказаться лишь  по  некоторым  вопросам  общей  педагогики  ("Собрание
педагогических статей", СПб., 1875). См. Ю. Рехневский, "Вестн.  Европы"
(1872, 2); П. Чалый, "Воспоминания об У." ("Народная Школа",  1872);  А.
Фролков, "К. Д. У.,  краткий  биографический  очерк"  (СПб.,  1881);  М.
Песковский, "К. Д. У., его жизнь и педагогическая  деятельность"  (СПб.,
1893, серия Павленкова);  А.  Слепцов,  "Где  искать  оснований  здравой
педагогике?"  ("Соврем.  Об.",  1868,  2);  Н.  Г.   Дебольский,   "Опыт
разрешения некоторых педагогических вопросов" ("Семья и Школа", 1874, 11
и 1875, 2 и 3). В 1895 и 1896 гг., по случаю  двадцатипятилетия  со  дня
смерти У., появилось в журналах много статей о нем.

А   Б   В   Г   Д   Е   Ж   З   И   К   Л   М   Н   О   П   Р   С   Т   [У]   Ф   Х   Ц   Ч   Ш   Щ   Э   Ю   Я  

Другие издания рубрики: справочники, энциклопедии, для дома и семьи, статьи, учеба
Оставить комментарий по этой книге

Страница:  [1]