- А Эрик перед смертью передал это Уолену?
     - Да. Поэтому сразу после смерти отца  здоровье  Уолена  пошатнулось.
Эрик и Уолен по прошествии времени оправились. Может, шок прошел  или  они
держались, потому что у них не было другого выбора. Мой вопрос  состоит  в
следующем: что передается от отца к сыну прямо перед смертью главы семьи?
     - Трость, - сказал Рикс. Ответ казался очевидным.
     - Нет, тут что-то большее. Трость - это не удивительно. Я думаю,  это
что-то,  что  скрывают  до  последней  минуты,  какая-то  ответственность,
которую нужно нести из поколения в поколение. Я спрашивал об этом  Эдвина,
но он, конечно, не сказал. Он просто приносит документы, оставляет  их,  а
затем снова забирает. Ответ может быть в библиотеке Лоджии. Мне нужно  его
найти.
     - После того, что случилось со мной в детстве, я не могу туда войти.
     - Но вы могли бы войти туда с Эдвином, не так ли? Он мог  бы  отвести
вас в эту библиотеку.
     Рикс пожал плечами. Сама мысль войти в Лоджию, пусть даже с  Эдвином,
заставляла его желудок сжиматься от страха.
     - Я не знаю. Но что мне искать?
     - Деловые записи. Списки имущества. Что-нибудь о Хадсоне Эшере. Может
быть, что-нибудь о его предках в Уэльсе. О женитьбе Арама в  Сан-Франциско
на матери Шанн. Он встретил ее, когда  поехал,  вопреки  строгим  запретам
Хадсона, искать свою тетю  Маделейн.  Может  быть,  документы,  касающиеся
имения в Пенсильвании и смерти Родерика. Там,  внизу,  должен  быть  музей
Эшеров, и если ответ в  какой-либо  письменной  форме  существует,  то  он
скорей всего должен быть там.
     Рикс  провел  рукой  по  заплесневелому  переплету  записной  книжки.
Снаружи раскаты грома звучали все ближе. Если он и найдет в себе  смелость
снова войти в Лоджию, сказал он себе, то это будет  сделано  по  чертовски
важной причине.
     - Теперь я хочу увидеть вашу рукопись, - сказал он.
     - Рано. Я покажу ее вам, когда  вы  мне  принесете  то,  что  я  хочу
видеть.
     Рикс  посмотрел  на  упрямое  и  решительное  выражение  лица  своего
собеседника и внезапно понял, что  Уилер  Дунстан  просто  играет  с  ним,
используя его в качестве мальчика  на  побегушках,  и  не  имеет  никакого
намерения делиться с ним книгой. Внутри у него все свело от гнева.
     - С_е_й_ч_а_с _ж_е_, - потребовал Рикс. - Я уже  достаточно  рисковал
для вас. Я могу рыться в библиотеке год и не найти  того,  что  вы  ищете!
Если отец узнает, что я делаю, он...
     - Лишит вас наследства? - лукаво спросил Дунстан. - Я  думал,  у  вас
нет интереса к семейному делу.
     От сарказма в голосе Дунстана Рикс  внутренне  вздрогнул.  Теперь  он
проклинал себя за то, что вообще связался с этим человеком.  Даже  если  в
глубине души он надеялся, что сможет получить значительную долю наследства
Эшеров, с этим покончено, если за  домом  ведется  наблюдение.  Он  должен
спасти из обломков хоть что-то!
     - Теперь послушайте меня, - холодно сказал он. - Я доказал  вам,  что
могу помочь написать эту  книгу.  Я  думаю,  что  заслуживаю  того,  чтобы
прочитать вашу рукопись.
     - Нет. До тех пор, пока она не будет закончена, я никому  не  позволю
ее посмотреть.
     - Черт возьми! Вы не знаете, что я ставлю на карту,  бывая  здесь!  -
Рикс от злости поднялся со стула. - Я не работаю на вас! Если  вы  хотите,
чтобы я пошел в Лоджию и делал за вас грязную работу, вы  должны  показать
мне то, что уже написали! Я не буду больше рисковать до тех пор, пока  сам
не увижу вашу рукопись!
     Дунстан открыл рот, чтобы  заговорить,  и  тут  его  лицо  словно  бы
окаменело, а глаза остекленели. Он, казалось, смотрел прямо сквозь  Рикса.
Его рука медленно поднялась и вынула трубку изо  рта.  Странным,  до  жути
бесстрастным голосом Дунстан сказал:
     - Я никому не покажу мою книгу.
     - Если вы не позволите мне помочь вам, эта  книга  никогда  не  будет
достойна  публикации!  -  огрызнулся  Рикс.  -  Кто  будет  приносить  вам
документы после того, как Эдвин уедет?
     Лицо Дунстана оставалось похожим на маску.
     - Я никому не покажу мою книгу, - повторил он.
     Рикс был достаточно зол, чтобы ударить его, но Дунстан, казалось, был
в каком-то трансе. Что, черт возьми, с ним происходит, думал Рикс.  Рейвен
тоже никогда не видела рукописи. Почему? Что Дунстан пытается скрыть? Рикс
взглянул на карман рубашки Дунстана, где тот держал ключи  от  кабинета  с
брелоком в виде  маленькой  пишущей  машинки.  Рикс  намеренно  подошел  к
Дунстану, который, казалось,  даже  не  замечал  его  присутствия,  быстро
шагнул за его кресло и сунул руку к нему  в  карман.  Пальцы  Рикса  сжали
брелок, но когда он вытаскивал руку, Дунстан внезапно  вцепился  в  нее  с
такой силой, что чуть не сломал ему пальцы. Рука Рикса  разжалась,  связка
ключей ударилась о ручку кресла и упала на пол. Прежде чем  Дунстан  успел
развернуть свое кресло, Рикс снова завладел ключами.
     - Отлично, черт возьми! - со злостью сказал Рикс. - Теперь я сам  все
увижу! - Он пошел широким шагом по коридору к двери в подвал.
     Рядом с домом ударил гром. Рикс услышал клацанье металла о  металл  и
резко обернулся.
     Дунстан ехал  к  нему,  сжимая  в  руке  кочергу.  Но  лицо  Дунстана
по-прежнему оставалось  бесстрастным  и  отстраненным.  Он  двигался,  как
автомат.
     - Эй! - удивленно сказал Рикс. - Вы что,  черт  возьми,  воображаете,
будто вы...
     Кочерга пошла вниз по зловещей дуге. Рикс реагировал слишком медленно
и получил сильный удар в плечо. Его руку пронзила  боль,  и  он,  шатаясь,
отступил назад.
     Дунстан снова размахнулся.  Рикс  отклонился  в  сторону,  и  кочерга
прошла рядом с его головой.
     - Прекратите! - крикнул Рикс. Старик сошел с ума! Прежде чем  Дунстан
снова успел  поднять  кочергу,  Рикс  схватился  за  ручки  кресла,  чтобы
сбросить его  на  пол.  Но  свободная  рука  Дунстана  сомкнулась  на  его
запястье, как стальной наручник.
     Он уставился в лицо Рикса мертвым взглядом.
     - Я никому не покажу свою книгу, -  повторил  он  хриплым  сдавленным
голосом и поднял кочергу для нового удара. Рикс схватил ее и всей тяжестью
налег на бок кресла.  Оно  перевернулось,  и  Дунстан  вывалился  на  пол.
Поднявшись на мощных руках, Дунстан пополз за Риксом.
     Ошеломленный Рикс отступал. Дунстан тащился вперед, его блестящее  от
пота лицо было по-прежнему окаменелым. Рикс отступал по коридору. Дверь  в
подвал была всего в нескольких футах. Он прошел через нее и двинулся вниз,
под уклон. Дунстан испустил гортанный крик.
     Рикс понял, что в кабинете Дунстана, где царил  беспорядок,  оригинал
рукописи мог быть спрятан где угодно. Единственным способом его найти было
все здесь перерыть, но компьютер был еще включен. На  ярко-зеленом  экране
светилось то, что писал Дунстан до прихода Рикса.
     Рикс подошел к столу,  сбросив  с  него  стопку  бумаг,  чтобы  лучше
видеть.
     То, что он увидел, вызвало у него полусмех-полустон.
     На экране был всего один абзац: "Пора поведать историю. Всегда  будут
войны и кто-нибудь всегда будет делать оружие. Пора поведать историю.  Имя
Эшеров сдерживает войны. Пора поведать историю."
     Эти  несколько  фраз  все  повторялись  и  повторялись  в   различных
комбинациях. С дрожью в руках Рикс нажал на курсор, экран пополз  вниз,  и
Рикс прочел историю семьи Эшеров, которую шесть лет писал Дунстан.
     "Имя Эшеров сдерживает войны. Пора  поведать  историю.  Всегда  будут
войны, и кто-нибудь всегда будет делать оружие. Пора поведать историю."
     Это продолжалось из страницы в страницу.
     - О, Боже, - прошептал Рикс.
     Книги не было. Ее не было никогда. Уилер Дунстан был безумен. Неужели
в течение шести лет он приходил сюда день  за  днем  и  думал,  что  пишет
полноценную книгу?
     "Всегда будут войны и кто-нибудь всегда  будет  делать  оружие.  Пора
поведать историю..."
     Рикс выбежал из подвала и помчался вверх по уклону.  Его  сердце  так
громко стучало, что он едва мог соображать. В гостиной по-прежнему  лежало
на боку кресло, но  Дунстан  уполз.  Кочерга  валялась  на  полу  рядом  с
записной книжкой, которую уронил Рикс. Он поднял ее.  На  улице  прогремел
гром, и по крыше застучал дождь. За  несколько  секунд  дождь  стал  таким
густым, что Рикс не смог разглядеть из большого окна свою машину.
     Когда Рикс подошел к входной двери, он увидел Дунстана, который лежал
лицом вниз, подвернув под себя руки. Чтобы выйти из дома, Риксу нужно было
пройти мимо него. Тело Дунстана внезапно задрожало, и он медленно повернул
голову к Риксу.
     Глаза Дунстана закатились, и  были  видны  лишь  кровавые  белки.  На
бледных щеках и лбу блестел пот. Он хватал ртом воздух,  а  затем  выдавил
едва понятные слова:
     - Я никому... не покажу... свою книгу.
     Он вытащил из-под себя правую руку. В ней был пистолет  марки  "Эшер"
0.357 "Коммандо".
     Когда Дунстан выстрелил, Рикс  отпрыгнул  в  сторону.  Из  приличного
размера дыры в деревянной стене брызнули щепки.
     Рикс скрючился на полу под жалким прикрытием кресла, за спиной у него
был камин. В "Коммандо" оставалось еще пять  патронов.  Сквозь  шум  дождя
Рикс слышал, что Дунстан ползет по полу. Он напрягся,  чтобы  пробежать  в
коридор, но на его пути было упавшее кресло-каталка. Если бы он споткнулся
о него, Дунстан смог бы всадить  ему  пулю  прямо  в  спину.  Он  отчаянно
огляделся в поисках чего-нибудь, что  могло  его  защитить.  К  очагу  был
прислонен совок для угля. Рикс взглянул на  красные  угольки,  затем  взял
лопатку и зачерпнул золу и кусочки дымящейся древесины.
     Рикс ждал, прислушиваясь к тихому скольжению тела  Дунстана.  У  него
был лишь один шанс, и  если  он  не  просчитает  его  точно,  Дунстан  его
пристрелит.
     Он  обливался  холодным  потом.  Но  он  по-прежнему  ждал,   пытаясь
определить, как и где лежит Дунстан. Он слышал, как  Дунстан  оттолкнул  в
сторону столик и на пол упала лампа.
     Подожди, сказал он себе. За окном полыхнула молния, и почти сразу  же
последовал раскат грома, от которого затрясся весь дом.
     Шум волочащегося тела Дунстана прекратился.
     И Рикс подумал: _С_е_й_ч_а_с_!
     С резко возросшим  уровнем  адреналина  в  крови  он  толкнул  плечом
кресло. Дунстан выстрелил с другого конца комнаты. Пуля  пробила  стену  в
считанных дюймах от лица Рикса, осыпав его дымящимися  кусочками  картона.
Не успел Дунстан снова прицелиться, как Рикс встал и швырнул угли.
     Когда угли рассыпались по его лицу и рубашке, Дунстан  сделал  третий
выстрел - наудачу. Пуля,  просвистев  у  головы  Рикса,  разбила  одно  из
больших окон. В комнату ворвались дождь и ветер. Дунстан корчился на полу,
а угли шипели на его щеках и прожигали рубашку.
     Рикс схватил его за запястье и попытался выбить  у  него  "Коммандо".
Дунстан поднял другую руку и схватил Рикса за свитер. Рикс  изо  всех  сил
бил кулаком по локтю Дунстана  -  раз,  второй,  третий.  Пальцы  Дунстана
разжались, и "Коммандо" упал на пол. Рикс поднял его и отшвырнул подальше.
     - Отлично, - хрипло сказал он. - Все кончено.
     Дунстан уставился на него пустым взглядом. На  лбу  и  щеках  у  него
горели красные полосы. Затем его лицо сморщилось, и он начал  рыдать,  как
ребенок. Рикс не мог смотреть на него. Он вынул три оставшихся патрона  из
"Коммандо" и положил к  себе  в  карман.  Затем  он  положил  пистолет  на
каминную полку, вне пределов досягаемости Дунстан.
     В глубине дома Рикс нашел телефон и, набрав номер оператора, попросил
офис шерифа. От статического электричества  в  трубке  трещало  и  шипело.
Когда ему ответили, Рикс сказал, что в доме Дунстана рядом с  Тэйлорвиллем
произошел несчастный случай, а когда женщина спросила его имя, он  повесил
трубку.
     Больше он ничего не  мог  сделать.  Он  подумывал,  не  позвонить  ли
Рейвен, но что он мог ей сказать? "Извините, но ваш отец безумен и пытался
меня убить, а никакой книги вовсе  и  не  было?.."  Когда  он  вернулся  в
гостиную, его нервы были натянуты, как струны. Дунстан  лежал  на  боку  и
гулко дышал. Его взгляд был неподвижен и пуст.
     Рикс стоял над ним, а ветер и дождь хлестали его через разбитое окно.
Внутри у него закипал гнев. Он сотрудничал с Дунстаном  впустую,  рисковал
всем наследством, которое мог бы получить,  из-за  несуществующей  истории
Эшеров.
     Дунстан издал тихий мучительный стон. Он откинул одну руку в сторону,
крепко сжав кулак.
     Он делал из меня  дурака,  кипел  негодованием  Рикс.  Из-за  него  я
рисковал всем!
     Коричневый фургон. Если кто-то, посланный Уоленом, наблюдал за  домом
Дунстана, тогда...
     Рикс так сжал кулаки, что ногти  впились  в  ладони.  Из  глубин  его
сознания, от того темного незнакомца в нем самом, которого он  не  знал  и
отказывался признать его существование, пришло желание убить.
     Он посмотрел на  пистолет,  лежащий  на  каминной  полке.  Это  можно
сделать одним выстрелом. Приставить ствол к черепу Дунстана,  и  кровь,  и
мозг брызнут на стену вместе с каплями дождя. Один выстрел.
     - с_д_е_л_а_й _э_т_о _с_е_й_ч_а_с_...
     Рикс посмотрел на свою руку и вынул из кармана три пули.
     - с_д_е_л_а_й _э_т_о _с_е_й_ч_а_с_...
     Сверкнула молния, ударив в землю неподалеку,  и  комната  наполнилась
громом.
     Рикс держал в руке "Коммандо". Он начал заряжать туда патрон.
     - с_д_е_л_а_й _э_т_о _с_е_й_ч_а_с_...
     Он со щелчком закрыл барабан. По его лицу струились  пот  и  дождевая
вода. Пистолет хорошо сидел в его руке. Он чувствовал  что-то  похожее  на
власть, на абсолютную и непоколебимую власть.
     Он повернулся к Уилеру Дунстану, подошел к нему и  прицелился  ему  в
голову. Один выстрел. Сделай его сейчас.
     Его рука дрожала. Его охватил  холодный  гнев,  однако  сам  себе  он
казался отстраненным, словно наблюдал за  всем  этим  со  стороны.  Темный
незнакомец в его душе настойчиво нашептывал  ему  нажать  курок.  На  полу
теперь лежал не отец Рейвен, а злейший враг Уолена Эшера. Из-за него  Рикс
возлагал такие надежды на несуществующую книгу. Он  всем  рисковал,  чтобы
помочь Дунстану, и теперь не получит ни гроша из наследства  Эшера.  Палец
на курке напрягся.
     Дунстан застонал, и его кулак начал разжиматься.
     В ладони была серебряная  пуговица.  Это  была  одна  из  пуговиц  со
свитера Рикса, и он понял, что Дунстан оторвал ее, когда он вырывал у него
пистолет.
     Серебряная пуговица, подумал Рикс. Он пытался соображать  под  шепот,
призывающий его убить отца Рейвен. Серебряная пуговица. Где он видел...
     В его голове бешено застучало, и голос внутри его  завизжал:  "СДЕЛАЙ
ЭТО СЕЙЧАС!"
     Палец Рикса судорожно дрожал на крючке, и в этот  момент  он  услышал
свой отчаянный крик.
     "Коммандо" выстрелил, выдолбив в деревянном полу  в  шести  футах  от
головы Дунстана полукруглое отверстие.
     Рикс повернулся и с криком гнева и отвращения  вышвырнул  пистолет  в
разбитое окно.
     Он поднял серебряную пуговицу, выбежал  из  дома  и  помчался  сквозь
пелену дождя к машине. Он увидел, что коричневый фургон, стоявший в  конце
проезда, уехал. Он вжал акселератор в пол, и  автомобиль  опасно  занесло.
Руки Рикса крепко сжимали руль, а на глазах от стыда за то, что он был так
близко к убийству, выступили слезы горечи.
     В первый раз за всю свою жизнь он чуть было не  поступил  так,  из-за
чего отец мог бы гордиться им.



                                    40

     Дорога в Эшвилл и обратно шла через Ад. На дороге стояла серая  стена
дождя, а Кэт, сидящая за рулем "мазерати", могла думать лишь об обожженной
игле, полной дозе героина и шприце.
     От дворников проку было мало.  Ее  трясло  от  необходимости  принять
наркотик. Кожа чесалась, ее  покалывало.  Легкая  паника  нарастала.  Даже
ладони рук, затянутых в тонкие кожаные перчатки, горели,  словно  в  огне.
Вспышка молнии ошеломила ее, и в первый раз за долгое время она испугалась
возможного приступа.
     К днищу ее сиденья клейкой лентой  был  приклеен  пакет  с  двадцатью
пятью унциями  героина,  купленный  часом  раньше  в  Эшвилле  у  банкира,
которого Кэт знала  под  именем  "мистер  Кэнди  Гарден".  Их  познакомила
Маргарет несколько лет назад на одном из  приемов.  Позже  она  призналась
Кэт, что надеялась на то, что она  найдет  его  привлекательным.  В  конце
концов, это был один из самых подходящих холостяков Западной Каролины.
     Она провела "мазерати" через ворота  Эшерленда  и  медленно  проехала
мимо Гейтхауза по направлению к гаражу. Она  нажала  кнопку  под  панелью,
поднимавшую двери гаража, и въехала в холодную темноту.
     Свет в гараже не зажегся, заметила  Кэт  и  предположила,  что  гроза
могла пережечь пробки или что-нибудь в этом роде. Ей следовало бы обратить
на это более пристальное внимание. Она заглушила урчащий  мотор,  положила
ключи  в  сумочку  и  вынула  из  укромного   места   драгоценный   пакет.
Предчувствие тихих спокойных сновидений убаюкивало ее. В  них  она  всегда
была маленькой девочкой, чьим главным  занятием  было  ходить  хвостом  за
старшим братом, кататься верхом по тропинкам Эшерленда  или  наблюдать  за
рисунками облаков на небе, как они образуются и распадаются над горами.  В
ее снах всегда было лето, и в них она всегда носила яркие девичьи  платья.
В ее снах иногда появлялся отец, и всегда он улыбался и говорил,  как  она
мила.
     Кэт  вышла  из  машины.  Неожиданно   послышался   приглушенный   шум
механизмов и цепей, и двери гаража начали опускаться.
     Ошеломленная, она повернулась и смотрела,  как  двери  опускаются  на
бетонный пол. В гараже повсюду были панели управления, которые поднимали и
опускали двери в каждом отсеке, но чтобы пройти к какой-либо из них, нужно
было обогнуть лимузин. Тусклый серый свет  сузился  в  полоску,  а  затем,
когда двери гаража коснулись бетона, совсем исчез.
     Кэт стояла в полной темноте. Дождь  словно  маньяк  стучал  по  крыше
гаража, и Кэт чувствовала себя так, будто ее затягивает в  темную  пучину.
Страх темноты  лишил  ее  присутствия  духа.  Даже  в  Тихой  Комнате  она
позаботилась о том, чтобы там была полоска света.  Она  предпочитала  боль
света ужасу темноты.
     - Где свет? - сказала она вслух, чтобы подавить нараставшую панику. -
Здесь должен быть свет!
     Фары, подумала она. Она стала шарить в сумочке в поисках ключей, и ее
пальцы сжали брелок - пушистую заячью лапку.  Она  залезла  в  "Мазерати",
вставила ключ и включила зажигание.  Когда  она  включила  передние  фары,
направленные на полки с банками из-под масла, тормозной жидкости,  ремнями
безопасности и прочими развешанными по стене автопринадлежностями, то едва
не зарыдала от облегчения. Она просунула  руку  под  панель,  чтобы  снова
открыть двери гаража.
     Но тут холодная  мускулистая  рука  скользнула  по  ее  шее  сзади  и
вытащила Кэт из машины. Другая рука плотно зажала ей рот, заглушив крик.
     Кэт, стараясь вырваться,  яростно  боролась.  Она  чувствовала  запах
мужского тела. Щетина небритой щеки скребла по ее уху.
     - Не сопротивляйся, - прошептал он. - Сопротивляться нет смысла.
     Кэт продолжала вырываться, но она слабела. НЕ СОПРОТИВЛЯЙСЯ, повторил
голос в ее мозгу, истощая ее силу воли.  СОПРОТИВЛЯТЬСЯ  НЕТ  СМЫСЛА.  Эти
команды эхом отдавались в ее голове, становясь все громче  и  громче,  как
будто  тот,  кто  их  выкрикивал,  постоянно  приближался.  Ею   завладела
безнадежность, и  когда  ее  сопротивление  прекратилось,  она,  словно  в
кошмаре, от которого не  могла  пробудиться,  услышала  довольный  мужской
смешок.
     - Я тебя отпущу, - сказал он. - Ты не будешь кричать. У  тебя  больше
нет голоса. Я тебя отпущу, а ты будешь стоять там же, где стоишь сейчас.
     Не буду кричать, подумала она. Нет смысла бороться. Не буду  кричать.
Стоять, где стою сейчас.
     Он отпустил ее.
     Она хотела закричать. Ее горло завибрировало, мышцы напряглись, чтобы
выдавить крик. Не кричать. У тебя нет больше голоса. Нет смысла бороться.
     Ее руки и ноги заледенели. Она попыталась пошевелиться и  обнаружила,
что не может даже разъединить локти. Стоять, где стою сейчас.  Чем  больше
она старалась вырваться и закричать, тем трудней становилось это  сделать.
Сопротивляться смысла нет. Не кричать.
     Мужчина подошел к ней, и при свете фар Кэт узнала Логана Бодейна.
     Несколько раз она видела как он шлялся вокруг Гейтхауза.  Теперь  его
лицо было другим. Глаза опасно блестели, кожа была  бледной,  с  сероватым
оттенком. Рот кривился  в  болезненной  ухмылке.  Серая  форменная  куртка
Эшеров была пыльной, но сухой. Копна  спутанных  медно-рыжих  волос  также
была сухой. Та часть сознания Кэт, которая еще могла  формировать  связные
мысли, отметила, что Логан был в гараже еще до того,  как  начался  дождь.
Ждал ее, ждал этого момента?
     Взгляд Логана медленно блуждал по телу Кэт. Затем он посмотрел  прямо
ей в лицо, и в его глазах, казалось, загорелся злобный голубой огонек.
     - у_л_ы_б_н_и_с_ь_...
     Безмолвная мысленная команда вонзилась в сознание Кэт, словно  кончик
сосульки. Она проникала глубже, вызывая боль.
     Кэт почувствовала, что  ее  рот  дергается.  Уголки  рта  медленно  и
гротескно поднимались вверх, а по щекам катились слезы ужаса.
     - Вот и прекрасно, -  вслух  сказал  Логан.  Одним  быстрым  яростным
движением он разорвал спереди ее блузку. Кэт  судорожно  вдохнула  воздух.
Улыбка осталась на ее лице и она по-прежнему не могла шевельнуться.  В  ее
сознании его голос  продолжал:  "УЛЫБАЙСЯ  СОПРОТИВЛЯТЬСЯ  НЕТ  СМЫСЛА  НЕ
КРИЧАТЬ СТОЯТЬ ТАМ ГДЕ СТОИШЬ".
     Логан отступил на шаг, чтобы полюбоваться ее телом.
     - Он придет за тобой, - прошептал он, а его глаза метались от ее лица
к телу. - Да, придет, придет сейчас. Я имею в виду палача. Он скоро будет.
Я его видел. - Он улыбнулся,  весьма  довольный  собой.  -  Я  не  намерен
позволить тебе попусту тратить время, пока его нет. - Он шагнул к ней.
     Кэт яростно задрожала, но не смогла освободиться от того,  чем  Логан
ее держал. Когда он грубо схватил ее за грудь и впился губами в  шею,  Кэт
не смогла даже закрыть глаза. Внутри у нее все кричало, но она  сама  была
безмолвна. От муки она заскрипела зубами.
     Логан схватил ее за волосы и с силой запрокинул ей голову.
     -  Думала,  ты  лучше  меня,  да?  -  спросил  он  ее,  и  его  глаза
превратились в узенькие щелочки. - Что ж,  я  покажу,  как  ты  ошибалась,
леди. - Он целовал Кэт в рот, затолкав туда свой  язык,  а  его  руки  тем
временем скользили по ее животу.
     Зубы, подумала Кэт. Она все еще могла пользоваться зубами.
     Логан издал дикий гортанный звук и вцепился в ее груди. Его язык  все
глубже проникал в ее рот.
     И Кэт схватила его зубами.
     До того, как Логан успел отдернуть голову, Кэт укусила  его  со  всей
яростью и силой, какую только смогла собрать.
     Когда Логан закричал, мысленные оковы, державшие  Кэт,  стали  быстро
разваливаться. Они разлетались, как опавшие листья при сильном ветре.  Она
чувствовала, как по ее телу с покалыванием бегут  мурашки.  Но  продолжала
все сильнее сдавливать зубами  язык  Логана,  а  он  орал  и  старался  ее
оттолкнуть.
     Она почувствовала, что откусила ему язык. Ее рот наполнился кровью.
     Логан шатаясь отошел назад и упал на колени. Изо  рта  у  него  текла
кровь. Он старался подняться, а  его  невнятный  крик  изверг  еще  больше
крови.
     Кэт выплюнула язык Логана. Она бросилась бежать, но Логан схватил  ее
за ногу и едва не повалил. Она замахала руками, пытаясь вырваться,  и  тут
заметила железный обруч, который висел на стене в  пределах  досягаемости.
Она схватила его и повернулась к Логану, который  с  трудом  поднимался  с
пола. В сознании Кэт взорвалось его безумное _Н_Е_Т_!, но ее руки были уже
свободны. На голову Логана обрушился железный обод.
     Он упал на четвереньки, голова его болталась, как у куклы. Кэт встала
над ним и снова ударила. Удар пришелся по правому  плечу.  Раздался  такой
звук, словно треснула метла. Логан повалился  на  бок,  его  глаза  бешено
сверкали на залитом кровью лице.
     За спиной Кэт банки и  инструменты  на  полках  внезапно  ожили.  Они
полетели во всех направлениях, банка с антифризом  ударила  Кэт  в  спину,
один из кабелей вцепился ей в волосы, а рядом с ее щекой пролетел  гаечный
ключ.  Ветровое  стекло  "Мазерати"   разлетелось   на   мелкие   осколки.
Ненаправленные потоки энергии Логана крушили все подряд, выбивая стекла  и
сшибая с полок банки и инструменты. Кэт волна  этой  энергии  швырнула  на
капот  так,  что  у  нее  захватило  дух.  Кэт  залезла  в  машину,  нашла
переключатель гаражной двери и принялась отчаянно давить  на  него.  Двери
гаража начали открываться, впуская дождь и тусклый серый свет.
     Она выбежала прямо в грозу. Дождь едва не  сбил  ее  с  ног,  но  она
продолжала бежать через сад к Гейтхаузу. Поскользнувшись на поросшем  мхом
камне,  Кэт  упала  и  разбила  колено.  Деревья   вокруг   нее   неистово
раскачивались, а опавшие листья проносились мимо, как миниатюрные  смерчи.
Она оглянулась через плечо - и паника разгорелась вновь.
     За ней шел огромный, темный и неразличимый  призрак.  Он  перепрыгнул
через изгородь и смял цветы.
     -  На  помощь!  -  закричала  Кэт,  но  ее  голос  заглушила   гроза.
Последовавшая вспышка молнии на миг осветила Гейтхауз, и  Кэт  показалось,
что она увидела человека, который стоял у окна и спокойно смотрел в сад.
     Она с трудом поднялась на ноги и  снова  побежала.  Сделав  несколько
шагов, она почувствовала, что волосы у нее на голове  встают  дыбом.  И  с
ужасной ясностью поняла, что не добежит до Гейтхауза.
     Когда Кэт резко обернулась назад, монстр у нее за спиной  напрягся  и
прыгнул, пробив, как таран, стену дождя. Кэт закричала, но челюсти  черной
пантеры сомкнулись на ее шее и перекусили ее.  Она  почувствовала  горячую
боль в горле, стало нечем дышать. Затем  головой  вперед  Кэт  полетела  в
темноту.
     Через несколько секунд она была мертва.
     Пантера, сжимая челюстями  ее  шею,  быстро  затащила  Кэт  в  кусты.
Неподалеку мраморные мокрые от дождя фавны играли на безмолвных свирелях.
     Через несколько минут дождь смыл с садовых камней  все  следы  Кэтрин
Эшер.



                                    41

     - Дождь усиливается, - сказала Рейвен, когда Нью  вернулся  из  своей
комнаты в хибаре на Бриатопе. Он надел  джинсы  и  залатанный  вельветовый
пиджак поверх фланелевой рубашки. - Дороги затопит.
     - Возможно, - рассеянно сказал он. Он взглянул на мать, которая молча
сидела на стуле, держа на коленях фотографию Бобби.  Сочащаяся  из  дюжины
дыр в потолке дождевая вода со стуком падала в различные кувшины, чашки  и
тазы. Рейвен и Нью приехали  в  хибару,  когда  начиналась  гроза  и  гром
сотрясал тонкие стены.
     - Ты не пойдешь туда вниз. - Майра не смотрела на сына. Она то и дело
проводила пальцами по фотографии Бобби. - Ты всего  лишь  мальчик.  Ты  не
можешь принимать самостоятельные решения.
     - Я единственный мужчина в доме. - Нью подвернул  рукава  пиджака.  -
Пришло время вести себя по-мужски.
     - Как? Отправится на верную гибель?  Или  еще  хуже?  -  Она  скосила
мокрые глаза на Рейвен, которая стояла в другом конце комнаты,  выглядывая
в окно, за которым бушевала гроза.  Ее  черные  волосы  намокли  и  лежали
тугими  волнистыми  прядями.  -  Мисс   Дунстан,   -   сказала   Майра   с
проникновенной мольбой в голосе, - не  дайте  моему  мальчику  пойти  туда
одному. Пожалуйста... я умоляю вас.
     - Мы пойдем вместе, - сказала Рейвен, - как только пройдет гроза.
     - Нет, - сказал Нью, застегивая пиджак. - Вместе мы не пойдем.  -  Он
протестующе посмотрел на Рейвен. -  Я  пойду  один,  мисс  Дунстан.  А  вы
останетесь здесь. И я не буду ждать окончания грозы.
     - Я хотела сказать то же, что и в офисе.  Видит  Бог,  я  бы  хотела,
чтобы был другой выход, но его нет. Я иду с тобой.
     - Лоджия требует меня, а  не  вас.  Я  не  могу  сказать,  что  смогу
защитить вас - это была бы ложь.
     - Я сама смогу постоять за себя, - твердо сказала Рейвен. - Что  я  и
делала всю свою жизнь.
     Нью пристально смотрел на  нее,  нащупывая  слабое  место.  Она  была
упряма и он чувствовал, что ее не просто переубедить, если она уже приняла
решение. Его мать была как вода, но Рейвен Дунстан была подобна скале.
     Прогремел гром, и в рамах задрожали стекла.
     - Н_ь_ю_...
     Призывы были теперь сильней и настойчиво тянули его в  Эшерленд  и  в
Лоджию.
     - И_д_и _д_о_м_о_й_...
     Голос стал тише и сошел на нет, превратившись в шелковый шепот дождя.
     - Не ходи. - Голос Майры сорвался. - О Боже, не  ходи,  не  ходи,  не
ходи...
     - Я должен узнать, что случилось с Натаном, - сказал он ей.  -  Я  не
буду сидеть на горе и  ждать  нового  сезона  урожая,  во  время  которого
Страшила берет свою добычу. И я собираюсь, мама, встретиться лицом к  лицу
с тем, что обитает в Лоджии.
     Рейвен прикоснулась к плечу Нью,  и  тот  перенес  внимание  на  нее,
намереваясь приказать ей остаться в хибаре до окончания грозы. Он увидел в
ее глазах яростную силу и необходимость самой  узнать,  что  скрывается  в
недрах  Лоджии.  Он  вспомнил  стенд  с  фотографиями  детей.  Может,  она
заслужила ответ, который искала, но он по-прежнему боялся за нее.  Как  он
сможет ее защитить от того, что с такой силой зовет его из  Эшерленда?  Он
почти отдал приказ - почти, - но затем сказал:
     - Я готов идти. А вы?
     - Я готова.
     - Боже правый, - вздохнула Майра, подавив рыдания.
     Нью снова взял посох, который оставил рядом с дверью.
     - Мама? - сказал он. Она подняла на него глаза, по ее  лицу  катились
слезы. - Я вернусь, - пообещал он. - Но я должен сделать это. Понимаешь?
     - Твой папа бы не...
     - Я - не он. Я - это только я, и никто другой. Я люблю тебя, мама, но
я должен пойти в этот дом.
     Она долго смотрела на него, а затем прошептала:
     - Тогда Бог в помощь вам обоим.
     Когда Нью и Рейвен собрались уходить, она сказала: - Я люблю тебя.  -
И в том, как это было сказано, Нью  почувствовал  такую  решительность,  о
которой раньше и не подозревал.
     Шел проливной дождь. Нью вел пикап прочь от хибары. Работал лишь один
дворник, но он держал стекло достаточно прозрачным. Между ними лежали  два
пластиковых фонаря, которые Рейвен купила накануне в магазине.  На  шее  у
Рейвен висел фотоаппарат.
     - Клейкая лента, - сказала Рейвен. - Зачем она тебе?
     - Мое тайное оружие, - сказал он и больше ничего не прибавил.
     Голос в его сознании настойчиво звал его в  Эшерленд.  Узкая  дорога,
которую Нью выбрал, была блокирована упавшим деревом. Нью дал задний ход и
поехал по другой. Она также была непроходима из-за  глубоких  луж.  Третья
дорога оказалась для  пикапа  слишком  крутой.  Нью  повел  грузовичок  по
четвертой тропинке, которая, опасно извиваясь, шла прямо через  лес.  Шины
скользили по камням. Тропинка сужалась,  и  машина  едва  проходила  между
деревьями. Рейвен опустила со  своей  стороны  окно,  чтобы  помогать  ему
ориентироваться. Дождь бил ей прямо в лицо.
     - Мы не проедем! - сказала ему Рейвен. - Надо поворачивать обратно!
     Он не ответил. Призывный голос Лоджии, жуткая смесь  ветра,  дождя  и
грома, стал сильнее, он был  почти  веселым  от  успеха.  Дюйм  за  дюймом
грузовичок настойчиво проникал в глубь Эшерленда.
     Но  внезапно,  когда  грузовик   сделал   резкий   поворот,   призывы
прекратились.
     Нью нажал  на  тормоза,  и  грузовик,  проскользив  с  десяток  футов
остановился.
     Тропинка закончилась. Прямо перед ними были на  первый  взгляд  самые
обычные густые заросли растительности. Свет фар сквозь них не проходил. По
обе стороны тропинки угрожающе, как колючая проволока, вились колючки.
     - Здесь не пройдешь, - сказала Рейвен. - Тебе потребуется танк.
     Но Нью пристально смотрел на  кусты  впереди.  Этой  тропинкой  часто
пользуются: колеи слишком глубокие и свежие. Проехав  вперед,  он  заметил
посреди кустарника металлический блеск. Он позволил  грузовику  докатиться
до конца тропинки и нажал на тормоза. С этого расстояния  было  ясно,  что
впереди.
     Это было некое квадратное строение, покрытое зеленой сеткой,  которая
обеспечивала превосходную маскировку. В сетке была прорезана большая  дыра
до самой земли, а остальная ее часть была тщательно закреплена.
     Сперва  Рейвен  подумала,  что  это,  возможно,  лачуга   одного   из
скваттеров, но какой  скваттер  будет  жить  в  Эшерленде?  Ее  беспокоила
маскировочная сеть. Чем бы это сооружение ни было, но оно  было  намеренно
спрятано.
     - Давайте посмотрим, - сказал Нью и взял фонарь. Он крепко сжал посох
и вылез из грузовика. Рейвен последовала  за  ним,  держа  второй  фонарь.
Перед ними было окрашенное в зеленый цвет  дощатое  строение.  Внутри  оно
было больше, чем казалось на первый взгляд. Свет фонарей  упал  на  ржавый
металл.
     - Гараж, - тихо сказала Рейвен. - Что здесь делает этот гараж?
     В гараже стояли три  машины:  изношенный  старый  "Форд"  коричневого
цвета, темно-зеленый пикап и испещренный ржавчиной черный "Рэмблер". Ни на
одном из них не было номеров, но в пыльном углу в картонной коробке Рейвен
увидала несколько старых  номерных  табличек  Северной  Каролины.  Большая
часть цифр была скрыта засохшей грязью.
     Нью направил свет на "Форд". Сзади лежал обитый черной материей ящик.
     Достаточно большой, мрачно подумал он, чтобы вместить тело ребенка.
     На переднем сиденье пикапа были рассыпаны леденцы.
     Рейвен заглянула в черный "Рэмблер". На полу  валялась  карта  и  она
открыла дверь, чтобы  внимательно  рассмотреть  ее.  Когда  она  поднимала
карту, из-под нее выбежала большая серая крыса и,  пискнув,  скрылась  под
сиденьем.
     - Боже, - тихо сказала она и развернула карту. На ней  был  изображен
район, непосредственно прилегающий к Эшерленду. Рядом с  тонкими  линиями,
обозначавшими проселочные дороги, было несколько красных  отметок.  У  нее
засосало под ложечкой, и она услышала, как Нью сказал напряженным голосом:
     - Тут.
     Он стоял в задней части  гаража  и  светил  фонарем  себе  под  ноги.
Подойдя к мальчику, Рейвен почувствовала, как ей в лицо  пахнуло  холодом.
Снизу поднимался густой запах сырой земли. Она направила свой фонарь вниз.
     Вместо пола была утрамбованная земля, но свет уходил ниже,  по  узким
каменным ступенькам.
     Нью сделал глубокий вдох и спустился по  этим  ступенькам,  нащупывая
дорогу посохом. Ступенек было восемь. В самом низу начинался выложенный из
грубого камня туннель, который уходил в темноту.
     Но свет выхватил из темноты лежащий на полу туннеля предмет. Сердце у
Нью забилось. Он наклонился и поднял его.
     - Что там? - спросила Рейвен, когда он вернулся. - Что ты нашел?
     - Туннель. Думаю, я знаю, куда он ведет. - Его голос звучал глухо,  а
блестящие на свету глаза были окружены темнотой. - И я знаю, почему  здесь
это. - Он разжал руку и показал Рейвен, что в ней.
     Рейвен увидела детскую игрушку. Это была голубая дудка.
     - Это Натана, - сказал Нью. - Страшила нес Натана  через  туннель.  Я
думаю... это оставлено здесь для меня.
     - Значит, туннель...
     - Ведет в Лоджию. Возможно, он проходит под  озером.  -  Нью  положил
игрушку Натана в карман джинсов. - Вы уверены, что по-прежнему хотите идти
со мной?
     - Нам нужно оружие, - сказала она. - Нам следовало бы взять  с  собой
пистолет или...
     - От него не будет проку. Чтобы там  ни  было,  оно  будет  готово  к
пистолету. Возможно, я знаю, к чему оно не будет готово.
     - Что?
     - Я _с_а_м_ оружие, - сказал он. - Вы, если хотите, можете вернуться.
Я дам вам ключи, и вы сможете взять пикап.
     - Нет, - ответила она. - Я должна увидеть все сама.
     Нью увидел ее твердый взгляд.
     - Хорошо. Я пойду первым. Держитесь рядом со мной.
     Повторять ему не пришлось. Они зашли в  туннель,  и  через  несколько
секунд шум грозы для них стих. С потолка сочилась  вода,  и  когда  Рейвен
подставила ладонь и посветила фонарем, она увидела следы торфа.  Они  были
под озером.
     Рейвен следовала за мальчиком, и ее нервы были на пределе. По  тонким
трещинкам толщиной в волос струилась вода. Этот  туннель  был  прорыт  уже
давно. Кто построил его? Хадсон Эшер, когда он возводил Лоджию? Если Эшеры
и Страшила были как-то связаны, почему Страшила не появлялся до 1872 года?
Эшеры живут  здесь  с  1840  года.  Кто  _т_а_к_о_й_  Страшила  и  как  он
умудряется свободно гулять более ста лет? Она чувствовала, что  ответы  на
ее вопросы ждут в темноте на другом конце туннеля.
     По туннелю прокатился отдаленный раскат грома.  Должно  быть,  гремит
очень сильно, подумала она, раз слышно даже здесь.
     Нью остановился.
     - Прислушайтесь, - прошептал он.
     Из  туннеля  доносился  какой-то  низкий  звук,  похожий  на  рычание
ужасного зверя. Но это был не шум зверя. Звук напоминал вибрацию какого-то
механизма. Рейвен чувствовала, как он проходит по ее телу. Нью  дотронулся
до стены туннеля. Камни дрожали; ощутимо вибрировал  пол.  Повсюду  вокруг
них штукатурка трескалась и крошилась.
     Затем, так же внезапно, странные звуки затихли.
     Подземные толчки, предположила Рейвен. Боже мой, подумала  она.  Если
землетрясение расколет потолок, на  их  головы  обрушится  озеро.  Но  что
вызвало этот шум? Зубы Рейвен продолжали стучать.
     - С вами все в порядке? - спросил Нью, и от его голоса пошло эхо.
     - Да, - дрожащим голосом ответила она. - Я по-прежнему иду с тобой.
     Но когда она последовала за  Нью,  пытаясь  сосредоточиться  лишь  на
круге света перед собой, в ней стало крепнуть убеждение, что из темноты за
ее спиной доносится тихий скрежет.
     Она обернулась и направила туда фонарь.
     - В чем дело? - спросил Нью.
     - Я не знаю. - Рейвен убрала со лба прядь волос. В  луче  света  были
видны лишь камни да лужицы воды.
     Но из  темноты  доносилось  слабое  _ш_-_ш_-_ш_,  похожее  на  шелест
ползущей змеи.
     И тут Нью понял, зачем была прорезана дырка в маскировочной сетке.  В
туннель за ними вошла пантера и блокировала путь назад.
     - Пойдем дальше, - сказал он ей. - Я хочу, чтобы вы  смотрели  назад.
Если увидите, что что-то движется, кричите что есть мочи.
     - Ясно, - едва слышно проговорила Рейвен.
     Они пошли дальше. Рейвен слышала быстрое скрытное поскребывание,  как
будто бы цоканье  когтей  по  камням.  Но  кто  бы  за  ними  ни  шел,  он
предпочитал держаться на расстоянии, избегая света.
     Фонарь Нью высветил еще одну лестницу, ведущую в открытую дверь.  Они
дошли до конца туннеля. Над ними раскинулась огромная Лоджия, думал он,  а
внутри ее - ответы на вопросы, которые изменят его навсегда. Он  помедлил,
и в него проник холодок нерешительности и страха.
     Сатана ищет людей, говорил Король Горы.
     Его предок поклонялся Князю Тьмы. Не было  ли  и  в  нем  искры  того
самого зла? И его теперь зовут и заманивают силой,  которая  сможет  снова
раздуть эту искорку в пламя?
     Он вспомнил, как заставил мать вести себя  как  марионетка.  Но  хуже
всего  было  то,  что  ему  _н_р_а_в_и_л_а_с_ь_  эта  сила.  Сначала   она
проявилась в яме с колючками, но теперь он знал, что  управлять  волшебным
ножом или заставлять мать делать то, что он хочет, - это все детские игры.
Он мог бы делать другие вещи,  глубоко  внутри  него  лежат  другие  силы,
которые бьются и пульсируют, стремясь вырваться из горнила его души. И  он
хотел высвободить их, хотел дойти до предела - если таковой вообще  был  -
своих возможностей. Он чувствовал, что это пламя может сжечь в  пепел  его
старую жизнь, ограниченную пределами Бриатопа.
     И внезапно он испугался самого себя, того, что в нем живет,  прячется
в темных закоулках его души.
     Рейвен испустила короткий хриплый стон.
     - О... Боже, - прошептала она.
     Нью обернулся.
     В темноте как  темно-зеленые  лампы  горели  глаза  Жадного  Желудка.
Монстр медленно входил в свет фонаря Рейвен. Сначала появилась запачканная
кровью пасть, затем черный череп с выжженной полосой поперек него. Пантера
начала подкрадываться к ним. Ее мускулистое тело  блокировало  туннель,  а
кожистый длинный хвост поднялся и злобно щелкнул.



                                    42

     Рикс загнал "Тандеберд" в гараж и, закрыв глаза,  опустил  голову  на
руль.
     Так  близко,  подумал  он.  Я  так  близко  подошел  к  тому,   чтобы
прострелить  череп  Дунстана!  Боже  милостивый,  я  хотел  его  убить!  Я
ж_е_л_а_л_ ему смерти!
     Он вздрогнул,  вспомнив  выстрел  "Коммандо".  Его  тошнило,  он  был
вынужден съехать с дороги, и его вырвало.  Спустя  несколько  секунд  мимо
проехал коричневый фургон и скрылся в дожде.
     Теперь ему было все равно. Если он был под наблюдением, он ничего уже
не мог поделать. История Эшеров растаяла как дым. Он  мог  бы  сам  начать
книгу, но чтобы ее закончить, потребуются годы. _Г_о_д_ы_. Он  рассчитывал
на то, что Дунстан уже сделал, но теперь об этом следовало забыть. Что ему
делать во время сбора материала? Еще один роман ужасов?  Провал  "Бедлама"
по-прежнему висел над его головой как топор.
     Он едва не убил Уилера Дунстана, осознал он с  болезненной  ясностью.
Он не сможет  самостоятельно  закончить  книгу.  У  него  нет  сил,  чтобы
закончить такую огромную и изнуряющую работу. Он оказался в точности  тем,
кем его назвал Уолен. Тогда он с яростью нанес ответный удар.  Уолен  знал
его лучше, чем он сам, - но Рикс благодарил  Бога,  что  за  мгновение  до
выстрела отвел пистолет.
     Он увидел, что дверь в отсек с "Мазерати" открыта. Свет не горел, и в
гараже было серо и мрачно. Он с горечью подумал,  что  Кэт,  должно  быть,
очень спешила уколоться.
     Десять миллиардов долларов, подумал он. Почему он должен лизать  руки
Кэт и просить содержание у наркоманки?  Как  она  сможет  управлять  "Эшер
армаментс"? А Бун вообще пустит семейное дело прахом!
     - О, Боже, - прошептал Рикс. Что со мной _п_р_о_и_с_х_о_д_и_т_?  Все,
что мне  нужно,  это  немного  денег,  чтобы  прожить,  чтобы  хватило  на
пропитание! А это кровавые деньги, думал он.  Все,  до  последнего  цента,
кровавые.
     Но всегда кто-нибудь будет делать оружие.  Всегда  будут  войны.  Имя
Эшеров сдерживает войны, разве нет? Что тут плохого - требовать свою  долю
поместья и семейного дела?
     Во что я верю? -  в  отчаянии  спрашивал  Рикс.  Он  чувствовал  себя
потерянным и безумным. Неужели все его убеждения, как  книга  Дунстана,  -
пустой и бессмысленный бред? Действительно ли он  всегда  был  противником
"Эшер армаментс"? Или  он  нападал  на  отца  тем  единственным  способом,
который знал, -  ругая  и  отвергая  "дело",  бывшее  краеугольным  камнем
семейства Эшеров?
     Перед его глазами из стороны в сторону медленно раскачивался скелет.
     В кровавой воде плавали волосы Сандры.
     Маленькая рука потянулась к  серебряному  кругу  с  головой  ревущего
льва, но на этот раз, когда рука вытянулась вперед, дверная  ручка  начала
сжиматься. Она стала крошечной, и рука полностью ее закрыла.
     Гараж потряс раскат грома, и Рикс открыл глаза.  Дверная  ручка.  Это
то, что он должен вспомнить. Тут есть что-то  важное.  Попытки  вспомнить,
что это такое и где он это видел приводили к  сильной  головной  боли.  Он
сунул записную книжку за свитер и покинул  гараж,  поспешив  через  сад  в
Гейтхауз.
     В дом он вошел насквозь промокшим. Проходя мимо гостиной, он  услышал
крик матери:
     - Рикс!
     Маргарет вышла в холл следом за ним. Хотя была безукоризненно одета -
темно-синее  вечернее  платье  с  ожерельем  из  сапфиров  и   жемчуга   и
безупречный макияж, в ее глазах была паника.
     - Где ты был? - визгливо спросила  она.  Губная  помада  у  нее  была
ярко-красной, и губы напоминали края раны.
     - Вне поместья.
     - Ты весь промок! Посмотри, сколько с тебя натекло!
     - Извини. Я не мог...
     - Где Бун? - Голос матери дрожал. - Буна нет дома, и  Кэт  тоже  нет!
Гроза усиливается! По радио сказали, что может быть наводнение!
     - Машина Кэт в гараже. - Она, без сомнения, проскользнула  незаметно,
подумал он, чтобы уколоться в своей Тихой Комнате.
     - Но ее здесь нет! И  Эдвин  звонил  в  клуб  Буна!  Он  уехал  после
полуночи!
     - Успокойся, - сказал он ей. Сейчас ему было наплевать, где  Бун,  но
он видел,  что  Маргарет  вот-вот  сорвется.  -  Они  могут  сами  о  себе
позаботиться. Бун найдет где переждать грозу.
     - Я беспокоюсь, Рикс! Может,  ты  позвонишь  шерифу  или  в  дорожную
полицию?
     - Мы узнаем, если что-нибудь случится. Нет смысла накликать беду.
     Испуганные глаза Маргарет изучали его лицо.
     - Ты плохо выглядишь. Что с тобой?
     - Со мной все в порядке. -  Голова  у  Рикса  по-прежнему  дьявольски
болела, он дрожал, и ему нужно было сменить мокрую одежду.
     - Боже, посмотри, сколько грязи ты натащил! - горестно сказала  мать.
- И твой свитер испорчен! Ты потерял пуговицу!  Можешь  ли  ты  заботиться
хоть о _ч_е_м_-_н_и_б_у_д_ь_?
     - Это все можно вымыть. - Он засунул руку в карман и вынул  маленькую
серебряную пуговицу. - И гляди, у меня есть... - Он запнулся,  уставившись
на то, что лежало у него на ладони. Пуговица  блестела  оранжевым  светом,
идущим от ближайших свечей.
     В его сознании качался скелет, из глазниц которого сочилась кровь.
     Пластиковый скелет Буна. Скелет в ухе таксиста.
     Рикс  ощущал  какую-то  внутреннюю  дисгармонию.  Воспоминание   было
близко, очень близко, но он по-прежнему не  мог  его  ухватить.  Искра  от
свечи,  отскочившая  от  серебряной  пуговицы,  как  ножом  пронзила   его
сознание.
     Волосы Сандры, плавающие в кровавой воде.
     - В чем дело? - спросила Маргарет. - Куда ты смотришь?
     Кровавая вода, думал Рикс. Волосы, плавающие в кровавой воде.  Ванна.
Металлический таз. Что это было? Что ему надо вспомнить? У него  застучало
в висках, и образы в его мозгу  -  призрачные  и  хрупкие  тени  -  начали
распадаться на куски. Он видел Дунстана, лежащего на боку  с  пуговицей  в
руке. Его глаза смотрели невидящим взглядом. Но, кроме того, лицо Дунстана
двигалось и изменялось, плавилось, принимая новые  очертания.  Лицо  стало
моложе. Это было лицо маленького мальчика с рыжевато-каштановыми волосами.
В его свинцово-серых глазах отражался страх.
     Это я сам, понял Рикс. Он смотрел на самого себя.
     Он поднял серебряную пуговицу к лицу и увидел над гербом Эшеров  свое
отражение. Не серебряная ручка, а серебряная  _п_у_г_о_в_и_ц_а_!  Но  чья?
Где  он  видел  пуговицу  с  мордой  ревущего  льва?  И  что  значат   эти
воспоминания?
     Его голову, завибрировав в висках, прошила сильная  боль.  Он  крепко
зажал пуговицу в своей руке. Не должен помнить, подумал он. Это то, что  я
не должен помнить...
     - Рикс? - Мать с ужасом отпрянула от него. - Боже мой,  у  тебя  что,
приступ?
     Он едва слышал ее. Он с внезапной ясностью подумал  о  своей  детской
коробке с "драгоценностями", где он  держал  коллекцию  монет,  стеклянных
шариков и камней. Боль пульсировала за его  глазами  с  такой  силой,  что
казалось, они вот-вот выскочат  из  глазниц.  Коробка  с  драгоценностями,
подумал он. Давным-давно я положил что-то в коробку с драгоценностями...
     Рикс прошел  мимо  матери  и  побежал  наверх,  испуганный  близостью
приступа, но зная, что вот-вот вспомнит что-то важное - что-то,  связанное
с  качающимся  скелетом,  с  волосами  в  кровавой  воде  и  с  серебряной
пуговицей. Что-то важное и ужасное.
     В своей комнате он дрожащими руками схватил  шкатулку  и  высыпал  ее
содержимое на шкафчик. Там были пенни с головами индейцев, пятицентовики с
буйволами, пара старых серебряных долларов, гладкие серые камешки из лесов
Эшеров, шершавая черная  галька,  найденная  у  озера,  стеклянные  шарики
"кошачий глаз", один из которых походил  на  ярко  пылающую  звезду,  а  в
другом  в  глубине  были  холодные  синие  тени.  Его  коллекция  осталась
нетронутой как часть того, что его мать благоговейно хранила для него.  Но
того, что он искал, тут не было. Рикс не мог вспомнить, когда он это  сюда
положил и как он это раздобыл, но то, что он искал, отсутствовало.
     Серебряная  пуговица  с  мордой  ревущего  льва.  Вспоминая  это,  он
согнулся от боли. Его лицо покрылось холодным потом. Приступ, подумал  он.
О, Боже, у меня...
     - Рикс?
     Он с усилием повернулся на голос. Его лицо было бледным  как  мел,  а
вокруг глаз были красные круги.
     В дверях стоял Эдвин.  Он  смотрел  то  на  Рикса,  то  на  предметы,
разбросанные на шкафчике.
     - С вами все в порядке? - спросил он. В его  голосе  звучало  сильное
беспокойство.
     - Да. Все будет нормально. Мне просто нужно...
     Эдвин мгновенно оказался рядом с ним. Заботливые  руки  Эдвина  стали
массировать сзади его шею.
     - Дышите глубже и медленней. Расслабьтесь, расслабьтесь. Ни о чем  не
думайте, просто плывите по течению. Расслабьтесь.
     Мышцы Рикса подчинялись. Он следовал спокойным инструкциям Эдвина,  и
боль стала покидать его. Что-то вывалилось из его руки на  пол.  Что?  Ему
было все равно. Все его внимание было приковано к успокаивающей  силе  рук
Эдвина.
     - На этот раз вы близко подошли к приступу,  не  так  ли?  -  спросил
Эдвин. - Но теперь вы себя чувствуете лучше, не правда ли?
     Рикс кивнул. Боль почти прошла. В голове прояснилась. О чем он только
что думал? Теперь это было неясно и очень далеко.  Дунстан,  вспомнил  он.
Дунстан безумен, а истории Эшеров нет.
     Но до того, как Рикс успел хоть что-то сказать, Эдвин тихо промолвил:
     - Он хочет видеть вас. Он сказал, чтобы я привел вас в Тихую  Комнату
как только вы явитесь домой.
     - Папа?
     - Он умирает. Мы позвонили доктору Фрэнсису, но я не  думаю,  что  он
сможет приехать сюда в такую грозу. Ну, пойдемте, я отведу вас к нему.
     Рикс медлил, глядя на содержимое коробки с драгоценностями.  Что  там
было? Что он искал?  Он  не  мог  вспомнить.  Часть  его  сознания,  была,
казалось, вычищена. Он нахмурился, пытаясь собраться с мыслями.
     - Рикс? - настаивал Эдвин. - Вам лучше подняться наверх и  поговорить
с отцом.
     - Да. Правильно. Я лучше поднимусь наверх и поговорю с ним.
     Эдвин шел с ним по освещенному свечами коридору до лестницы,  ведущей
в Тихую Комнату. Рикс один поднялся по ступенькам и, все еще ошеломленный,
надел хирургическую маску, чтобы приглушить зловоние.
     В Тихой Комнате шум грозы был приглушен до отдаленного низкого  гула.
Закрыв дверь, Рикс остановился,  давая  глазам  привыкнуть  к  темноте.  В
нескольких футах от него виднелись  смутные  очертания  миссис  Рейнольдс,
которая неподвижно сидела  в  своем  кресле.  Спит,  подумал  он.  Она  не
поднялась ему навстречу. Он слышал хриплое  дыхание  отца  и  пошел  через
комнату на этот звук.
     - Ты, - просипел Уолен.
     Рикс вздрогнул. В комнате было холодно, но  над  кроватью  отца,  как
удушающая прелюдия ада, висел лихорадочный жар, идущий от гниющего тела.
     - Где... ты был... этим утром? - Голос Уолена был настолько искажен и
отличен от человеческого, что Рикс едва разобрал, что он сказал.
     - Я ездил в Фокстон.
     - Зачем?
     - Мне было нужно прокатиться. Чтобы подумать. -  Он  видел  очертания
отца, змеей свернувшегося на кровати. Рядом с ним лежала черная трость.
     - Ты думаешь... я полный дурак, не так ли?
     - Что?
     При помощи трости Уолен с трудом потянулся к панели управления  рядом
с его кроватью. Щелкнул переключатель, и один из  телеэкранов  засветился.
Хотя яркость и контрастность были  установлены  на  самом  низком  уровне,
картинка была ясна. Дом Дунстана был снят в солнечный день.  Внизу  экрана
белели цифры: дата и время. Быстро бежали секунды.  Рикс  затаил  дыхание.
Это был день, когда он в первый раз приехал с Рейвен  в  ее  дом.  Камера,
судя по наклону изображения вниз, была спрятана на дереве футах в двадцати
от дома.
     Желтенький "Фольксваген" въехал в кадр  и  остановился  перед  домом.
Когда две фигуры вышли из машины и стали подниматься на крыльцо,  появился
Дунстан на своей коляске. Камера приблизила изображение. Картинка застыла,
показывая Рикса, Рейвен и  ее  отца,  стоящих  вместе  и  связанных  одним
заговором.
     Коричневый фургон. Служба безопасности Эшеров.
     - Мистер Меридит... привез мне... эту видеокассету. Смотри  на  меня,
черт подери! - скомандовал Уолен.
     Рикс заставил себя прямо посмотреть на отца и едва не  задохнулся  от
ужаса. С момента, когда Рикс видел его в последний раз, Уолен разлагался с
ужасающей быстротой. Его голова изменила форму, а лоб  и  виски  раздулись
под каким-то жутким  внутренним  давлением.  Серая  кожа  лица  лопнула  и
напоминала  составную  картинку-головоломку.  Глаза  Уолена  скрывались  в
глубоких черных отверстиях и в них не было ни жизни, ни света.
     - За тобой все время следили... с момента твоего приезда. Я знал, что
в конце концов ты покажешь свое настоящее лицо. -  _П_р_е_д_а_т_е_л_ь_,  -
прошептал он. - Ты ничтожный, презренный предатель! Ты не  достоин  носить
имя Эшера, и я... клянусь, я увижу как тебя словно собаку... вышвырнут  из
Эшерленда! Ты не получишь ни единого гроша! Возвращайся обратно в  Атланту
и найди там себе новую шлюшку... чтобы она содержала тебя, пока ты и ее не
доведешь до самоубийства!
     Рикс начал было  отступать  под  натиском  злых  отцовских  слов,  но
упоминание о Сандре остановило его. Его лицо исказилось. В его сознание из
времен юности хлынули воспоминания  о  сотнях  не  сведенных  счетов.  Его
охватил горький гнев, и он снова приблизился к кровати отца.
     - Позволь мне кое-что тебе сказать, старик, -  сказал  он  нормальным
голосом, и Уолен застонал. - Я  собираюсь  написать  историю  этой  семьи.
М_о_е_й _с_е_м_ь_и_. Неважно, сколько  это  займет  времени.  Я  собираюсь
писать ее, пока не закончу. Это будет хорошая  книга,  папа,  я  это  тебе
обещаю. Люди захотят ее прочесть.
     - Ты... дурачок... - выдохнул Уолен, зажимая уши.
     - Из документов внизу я почерпнул много деталей, проливающих свет  на
нашу семейку, - продолжал Рикс. - Например, как Синтия Эшер  убила  своего
первого мужа. И как  Шанн  Эшер  сошла  с  ума,  написав  музыку,  которая
заставляла людей убивать себя. Лудлоу,  запертый  перед  смертью  в  своей
Тихой Комнате, был безумен и бредил бурями. И к тому  же  есть  еще  Эрик,
Калигула рода Эшеров. Я обязательно напишу о Дне Независимости, когда Эрик
стрелял по горе Бриатоп, и о сделке, по условиям  которой  он  купил  Нору
Сент-Клер как племенную кобылу. Как насчет этого, папа? Хочешь, я  посвящу
эту книгу тебе?
     Внезапно, со стоном, от которого волосы на голове Рикса встали дыбом,
Уолен поднялся на кровати. В призрачном свете  телеэкрана  его  лицо  было
застывшей маской ненависти. Во рту блестели желтые  кривые  зубы.  В  руке
старика блеснула черная трость, которой он резко ударил Рикса по  ключице.
Следующий удар пришелся  Риксу  по  плечу  рядом  с  синяком,  оставленным
кочергой Уилера Дунстана, и Рикс вскрикнул. Когда Уолен взмахнул тростью в
третий раз, Рикс перехватил ее и  вырвал  из  его  руки.  Холодный  разряд
энергии прошел по его руке.
     Его пальцы все крепче сжимали трость, пока та не  оказалась  намертво
зажата в его кулаке. Он поднес ее к своему лицу  и  увидел,  как  искрится
голова льва.  Десять  миллиардов  долларов,  подумал  он.  Это  же  просто
немыслимые  деньги.  Всегда  кто-то  должен  делать  оружие.  Имя   Эшеров
сдерживает войну. Десять миллиардов долларов...
     - Скипетр! - проскрежетал Уолен. - Верни мне... скипетр!
     Когда Уолен потянулся к нему, Рикс отступил от кровати.  Позади  него
миссис Рейнольдс неподвижно сидела в своем кресле.
     Рука Уолена потянулась за тростью, и из нее выпали трубки.
     - Отдай! - приказал он. - Она моя, черт тебя подери!
     Раскат грома потряс Гейтхауз. Скипетр, казалось, так жег руку  Рикса,
словно он сунул пальцы в огонь. Волшебство,  подумал  он.  В  трости  было
волшебство, могущество и защита. Всегда кто-то должен делать  оружие.  Это
же просто немыслимые деньги...
     Из-за его стиснутых зубов пытался вырваться ужасный жадный смех. И из
темноты его души донесся крик: "Я ХОЧУ ЭТО, Я ХОЧУ ВСЕ ЭТО!"
     Уолен закричал. В мерцающем свете телеэкрана Рикс увидел, как по коже
Уолена прошла рябь. Кости пришли в движение. Раздался  резкий  треск,  как
будто сломался сучок. Ткани на лице Уолена расползались все шире.
     Уолен начал безумно бормотать, визгливо подвывая:
     - Бун... где Бун... Кэтрин... о Боже,  о  Боже,  я  слышал,  как  она
кричала... предатель, ты предатель... Эдвин... Маятник в Лоджии...  -  Его
тело  забилось  в  агонии.  Голова  Уолена   начала   распухать,   трещины
расширились, и из них стала сочиться серовато-зеленая субстанция.
     Ужас и отвращение  парализовали  Рикса.  Затем  он,  как  в  кошмаре,
медленно повернулся к миссис Рейнольдс. "Помогите ему!" - услышал он  свой
крик, но миссис Рейнольдс не шевельнулась.
     - Это... _т_ы_, - недоверчиво прошептал Уолен.  Его  голова  медленно
раскалывалась на части. - О, Боже. Ты... следующий.
     Раздался резкий болезненный хруст. Две слезы скатились вниз из темных
глаз Уолена.
     - Боже... прости... - ухитрился сказать он, и его  лицо  раскололось.
От лба до подбородка прошла кривая трещина, из которой,  булькая,  потекла
серовато-зеленая жидкость.
     С тихим вздохом облегчения тело соскользнуло  с  кровати  и  замерло.
Просочившаяся жидкость образовала на простыне зловонный круг.
     Рикс стоял, уставившись на труп отца. Ужас сковал его.
     - Дело сделано. - Сильная рука сжала его плечо. - Скипетр передан.
     Рикс не ответил, и Эдвин, зайдя спереди, снял  с  него  хирургическую
маску. Он приподнял  указательным  пальцем  подбородок  Рикса  и  изучающе
посмотрел в его расширенные зрачки. - Ты меня слышишь, Рикс?


     Он снова был маленьким мальчиком, потерявшимся и дрожащим в  холодной
темноте Лоджии. Вдалеке слышался голос Эдвина: "Ты меня слышишь, Рикс?"  -
и он следовал за ним по петляющим коридорам. Эдвин был ему  другом.  Эдвин
защитит его и будет всегда о нем заботиться.


     Рикс вздрогнул. В его сознании качался скелет с кровавыми глазницами.
Волосы плавали в крови в металлическом тазу.  Из  темноты  появилось  лицо
Эдвина. На нем плясали оранжевые блики огня. Лицо было моложе, а  стальные
глаза холодно блестели. Когда руки  Эдвина  обняли  маленького  Рикса,  он
увидел, как оранжевый свет играет на пуговице от куртки Эдвина.
     Она была сделана из  серебра,  и  на  ней  была  выгравирована  морда
ревущего льва.


     Ребенок завороженно уставился на нее,  его  глаза  расширились  и  не
мигали. Клевая пуговица, подумал он. Его рука поднялась и медленно накрыла
пуговицу. Она была круглая и блестящая и  прекрасно  подошла  бы  для  его
коробки драгоценностей.
     Эдвин погладил ребенка по голове. "Рикс? - Его голос был мягким,  как
бархат. - Я хочу, чтобы ты забыл то, что видел в этой комнате. Ты  никогда
здесь не был. Я хочу, чтобы ты все забыл. Ты меня слышишь, Рикс?"
     Все его внимание было сфокусировано на пуговице. Остальное ничего  не
значило - ни то, что болталось на крюке под потолком, ни  кровавый  таз  с
волосами - ничто, кроме серебряной пуговицы.
     И маленький  мальчик,  который  вырос  и  стал  взрослым  мужчиной  с
ужасными воспоминаниями, запертыми за образом серебряной пуговицы, сказал:
"Да, сэр".


     Взрослый Рикс моргнул, когда эти  картины  вихрем  пронеслись  в  его
голове. Страшила в лесу, безумно подумал он. И затем: нет, нет.
     Страшила стоял перед ним, и у него было лицо  человека,  которого  он
любил.
     Эдвин посмотрел на кровать, на труп  Уолена  Эшера,  затем  снова  на
Рикса.
     - Старик умер, - сказал он, - и его место  занял  новый.  Мы  с  Кэсс
любим тебя. Ты всегда был нашим любимцем. Ты был тем,  кого  выбрали  _м_ы
много лет тому назад. Мы надеялись, что лендлорд одобрит наш выбор.
     - Ленд... лорд? - хрипло спросил Рикс, ему казалось,  что  его  голос
доносится со дна глубокой шахты.
     - Лендлорд  Эшерленда.  _Н_а_с_т_о_я_щ_и_й_  лендлорд.  У  тебя  есть
теперь посох, Рикс. Лендлорд выбрал тебя и отверг Буна  и  Кэт.  Мы  будем
гордиться тобой, Рикс. И лендлорд тоже будет тобой гордиться.
     - Я... не...
     - Я хочу ответить на твои вопросы, - сказал Эдвин. -  Я  хочу  помочь
тебе понять. Но чтобы это сделать, нам нужно  пойти  в  Лоджию.  Лендлорду
нужен кое-кто еще, чтобы помогать тебе после того, как мы с Кэсс сложим  с
себя наши обязанности.
     - Логан?..
     - Нет. - Эдвин покачал головой. - Я ошибся в  Логане.  Я  выбрал  его
себе на смену, но он оказался слишком слаб и  недисциплинирован.  Лендлорд
выбрал кое-кого посильней. Теперь нам нужно уходить, да побыстрее. Я хочу,
чтобы ты подождал меня перед домом, пока я приведу лимузин. Ты понял?
     Рикс не мог думать ни о чем, кроме  слов  Эдвина.  Эдвин  был  здесь.
Эдвин защитит его и позаботится о нем.
     - Да, - ответил он.
     Эдвин вывел его из Тихой Комнаты. Рикс передвигался как  лунатик,  но
трость в его руке была зажата намертво.


     Спустя десять минут после их ухода миссис  Рейнольдс  пробудилась  от
ужасного сна. Она припомнила, что сидела в темноте, но затем провалилась в
небытие жутких голосов, злобных воплей и криков агонии. Ее тело онемело, и
она лишилась голоса. Последним, что она ясно запомнила, был приход мистера
Бодейна, который спросил, как чувствует  мистер  Эшер  себя  сегодня.  Она
протерла глаза. Они были  сухими,  словно  она  не  моргала  и  вся  влага
испарилась.
     Она заметила тусклое мерцание телеэкрана, встала с кресла и подошла к
кровати мистера Эшера.
     Десять лет работы в качестве сиделки не помогли ей сдержать крик.



                                    43

     Жадный Желудок крался по туннелю за Рейвен и Нью. Он  приблизился  на
расстояние  десяти  футов  и  присел  на  мускулистые  задние  ноги.   Под
сверкающими глазами и окровавленным рылом в  воздухе  мелькал  раздвоенный
язык.
     Все, что смогла сделать Рейвен,  -  это,  сжав  зубы,  сдержать  крик
ужаса. Она смотрела на зверя с изумлением и страхом. Она  знала,  кто  это
такой. Это был  мифический  монстр,  который  бродил  по  горе  Бриатоп  и
Эшерленду. Приятель Страшилы. Взгляд пантеры был направлен на Нью,  голова
наклонена вниз, а на боках перекатывались мускулы. Несмотря на  угрожающую
позу, Жадный Желудок стоял как черная скала, блокируя вход в туннель.
     Нью увидел, что вдоль треугольного черепа зверя, там, где  он  ударил
посохом, шла подпалина. Жадный Желудок уважает  посох  и  меня,  возможно,
тоже, подумал Нью.
     - Поднимайтесь по ступенькам, - сказал он Рейвен, не смевшей  отвести
взгляд от пантеры. - Идите вперед.
     Она двинулась вверх по ступенькам, и Нью последовал  за  ней.  Жадный
Желудок наблюдал за ними, но с места не  двигался.  Они  вошли  в  дверной
проем и стояли в холодной зале с каменным полом,  расположенном  на  самом
нижнем уровне дома. В свете фонарей они увидели толстые гранитные колонны,
поддерживавшие своды потолка по меньшей  мере  в  двадцати  футах  над  их
головами. Помимо колонн, многие из  которых  покрылись  трещинами  и  были
укреплены железными скобами, здесь проходила дюжина  стальных  свай  через
пол.
     Рядом с проходом, через который они вошли, Рейвен обнаружила каменную
лестницу, ведущую на следующий уровень.  Поднимаясь,  они  снова  услышали
удар грома, который хоть и был заглушен стенами, но тем не менее донес  до
них свою ужасную силу. Звук затих, и снова воцарилась тишина.
     Но в следующий момент Нью, который шел на несколько ступенек  впереди
Рейвен, внезапно остановился. В воздухе повис слабый низкий стон, который,
казалось, пронизывал каждую косточку Нью. Мощность и громкость этого звука
стали нарастать, и он охватил Рейвен и Нью  со  всех  сторон.  Усилившись,
этот низкий стон превратился  в  тот  самый  жуткий  нечеловеческий  звук,
который они слышали в туннеле.  Их  барабанные  перепонки  пронзила  боль.
Сверху сыпалась пыль, а лестница дрожала под ними, как веревочный  мостик.
Сила звука по-прежнему нарастала, заставляя их  кости  дрожать  и  болеть,
словно по ним колотили мощные  руки.  Колени  Рейвен  подкосились,  и  она
попыталась закрыть уши руками, но звук бил ее изнутри с такой  силой,  что
она боялась, он переломает все ее кости, как сухой хворост. Она едва могла
слышать собственный крик боли.
     Звук начал стихать и когда он совсем затих, вибрация пола под  ногами
прекратилась. К Рейвен и Нью осталось ощущение, что они  находятся  внутри
огромного звенящего колокола. Рейвен глубоко дышала, пока ее уши не  стали
снова нормально слышать. Она чувствовала слабость и  потеряла  ориентацию,
мышцы сильно ломило.
     В лучах фонарей кружилась пыль. Голова у  Нью  сильно  болела,  и  он
вдохнул полные легкие холодного воздуха, который стал неожиданно  казаться
тяжелым и словно висел вокруг них.
     - Что это было? - спросил  он.  Его  слух  еще  не  восстановился.  -
Землетрясение?
     Она покачала головой.
     - Я не знаю. Это было похоже на тот шум в туннеле, но  я  никогда  не
чувствовала ничего подобного. Я думала, у меня голова развалится на части.
- Она повела фонарем вокруг себя и замерла от страха.
     Примерно в шести футах от нее на ступеньках сидела пантера, ее  глаза
блестели в свете фонаря. Она быстро высунула язык и повела им.
     - Не двигайтесь, - предупредил Нью. - Я не думаю,  что  она  причинит
нам вред. Если бы она собиралась на нас напасть, она бы уже  это  сделала.
Медленно поднимайтесь вперед и держитесь прямо передо мной.
     Рейвен сделала так, как он велел. Монстр поднялся на пару ступенек  и
стал ждать, пока они поднимутся. Он нас пасет, подумал Нью.  Этот  ублюдок
пасет нас, как овец.
     В конце лестницы был длинный коридор. Фонари высветили анфиладу арок,
ведущих во мрак пещероподобных зал. Дальше по коридору виднелось несколько
закрытых на медные засовы дверей. Когда Нью и Рейвен  искали  лестницу  на
следующий уровень, Нью услышал цоканье когтей пантеры по камням.
     Он быстро обернулся, готовый защитить посохом себя и Рейвен.
     Но Жадный Желудок повернулся, отпрыгнул назад и скрылся где-то в  том
направлении. "Кого или чего он ищет?" - мрачно подумал Нью.
     - Посмотри на стены, - сказала Рейвен. Когда свет фонарей заиграл  на
камнях, они увидели, что стены от пола до  потолка  покрыты  тонким  слоем
пыли. Часть камней у них под ногами растрескалась словно кубики льда.  Эта
секция Лоджии, подумала Рейвен, находится под ужасным давлением. Гранитные
колонны и стальные сваи уровнем ниже держат на себе всю  огромную  тяжесть
этого здания.
     Нью в поисках выхода исследовал одну из  арок  и  обнаружил  кое-что,
чего он не мог понять.
     - Мисс Дунстан, - сказал он, и Рейвен подошла к нему.
     Это была зала шириной по меньшей мере пятьдесят  футов  и  сорок  или
пятьдесят футов высотой. Каменные стены и пол покрывали глубокие  трещины.
Каменная пыль и песок лежали на том,  что  казалось  старым  электрическим
агрегатом, жуткой стальной машиной с открытыми трубками и запутанной сетью
проводов. На длинном дубовом столе лежали спутанные провода, пыльные части
механизма и разнообразные датчики и приборы. Вдоль пола  и  стен  тянулись
кабели.
     А в центре этой странной залы находился потускневший  медный  маятник
длиною  примерно  тридцать  футов,  который  удерживался  устройством  под
потолком с кабелями, шкафами и деревянными  рычагами  и  не  доходил  пяти
футов до пола. На стальном пьедестале точно в центре под чашечкой маятника
в виде полумесяца было восемь камертонов разной величины. Самый  маленький
был с детский кулачок, а самый большой - примерно в фут высотою.
     -  Что  за  чертовщина?  -  вслух  сказала  Рейвен,  приблизившись  к
маятнику. Она посветила  фонарем  вверх  и  вниз.  То,  что  она  увидела,
показалось ей  похожим  на  внутренности  огромных  напольных  часов.  Она
подошла ближе и протянула руку, чтобы прикоснуться к чашечке маятника.
     - Не делайте этого, мисс Дунстан.
     Они обернулись на звук этого голоса. В дверях залы стоял с фонарем  в
руках Эдвин Бодейн. На  его  кепи  и  длинном  черном  дождевике  блестели
капельки дождя. Свет его фонаря перешел  от  Рейвен  к  Нью,  и  он  слабо
улыбнулся. У него были острые скулы и темные большие мешки под глазами.
     - Добро пожаловать в Лоджию, мастер Ньюлан.
     - Вы... тот самый человек, которого я видел во сне! - догадался  Нью.
- Кучер!
     - Если бы вы тогда пришли в Лоджию, и один, вы бы избавили  от  этого
мисс Дунстан. Это дело между вами и лендлордом, а не... -  Когда  луч  его
фонаря  высветил  сучковатый  посох,  который  Нью  держал  в   руке,   он
нахмурился. - Это _е_г_о_, не так ли? Он дал это вам?
     Нью кивнул.
     Внезапно на лице Эдвина  появилась  злобная  усмешка.  В  его  глазах
плясала радость, и Рейвен внутренне задрожала. Она никогда не видела такой
неудержимой жадной злости на человеческом лице.
     - Хорошо, - возбужденно сказал. - Это хорошо. Значит... старик мертв,
не так ли? Раз он отдал тебе посох, он должен быть мертв.
     - Он умер, - ответил Нью.
     - И он передал посох тебе. Великолепно!
     Он боится, подумал Нью. Он притворяется, что не боится, но посох  его
пугает. Почему, гадал он. Потому, что он может сделать с ним то же, что  и
с Жадным Желудком?
     Гулкий раскат грома, словно издевательский смех, проник сквозь стены.
Эдвин направил луч фонаря на механизмы маятника.
     -  О,  этот  раскат  сотряс  дом,  -   сказал   он   с   без   всякой
заинтересованности. - Мисс Дунстан,  вы  хотели  узнать,  что  делает  эта
машина. Вы сейчас это узнаете. На вашем месте я бы от нее отошел.
     Рычаги над ее головой начали щелкать и скрипеть.
     Рейвен отступила назад, и, когда  маятник  начал  медленно  пришел  в
движение, ее сердце забилось от страха.
     Он раскачивался взад и вперед. Механизмы щелкали громче, и  амплитуда
колебаний нарастала. Когда чашечка проходила прямо над камертонами, Рейвен
слышала, как воздух наполняется свистом.
     - Послушайте, как он поет! - сказал Эдвин.
     От  камертонов  исходила  какофония  низких  душераздирающих  звуков,
которые, слившись вместе, превратились в  тот  звук,  что  они  слышали  в
туннеле и на лестнице. Звук равномерно нарастал.  Он  приобрел  физическую
силу, которая оттолкнула Рейвен назад, скрутила ее и  бросила  на  колени.
Она слышала, как позади Нью вскрикнул от боли, когда звук достиг его. Весь
пол вибрировал, камни стен терлись друг о  друга.  В  воздухе  закружилась
пыль, которая мгновенно запорошила Рейвен глаза. Она едва могла  дышать  в
этом помещении, которое внезапно превратилось в комнату ужаса.
     Амплитуда колебаний маятника стала уменьшаться. Стон камертонов  стал
тише, и, когда маятник остановился, пыль начала оседать.
     - От грома он иногда срабатывает,  -  весело  сказал  Эдвин,  освещая
фонарем пыльную машину. Рейвен, задыхаясь, стояла на коленях. Нью медленно
поводил головой из стороны в сторону, чтобы избавиться  от  черных  точек,
которые плясали у него перед глазами. Эдвин был, казалось, обрадован  этой
демонстрацией. На его кепи и дождевике осела пыль, и он аккуратно стряхнул
ее. - Или, скорее, - поправился он, - его включает вибрация стен при ударе
грома. Маятник так точно сбалансирован, что малейшая вибрация Лоджии может
привести его в движение. Я знаю все его капризы,  -  гордо  сказал  он.  -
Разве он не прекрасен?
     Для какой бы  цели  ни  предназначался  маятник,  но  Рейвен  никогда
раньше, даже во время аварии, не испытывала такой  мучительной  боли.  Она
посмотрела на  Эдвина  и  увидела  темные  провалы  его  глазниц.  Ухмылка
управляющего была злобной и холодной. Какие бы  злые  силы  ни  таились  в
Лоджии, Эдвин Бодейн был их частью.
     - Я думала, что вы помогаете моему отцу! - сказала она. -  Я  думала,
вы хотели помочь ему написать книгу!
     -  Да,  я  предложил  ему  свои  услуги.  Но  лишь  для  того,  чтобы
контролировать этот проект. Рукописи нет, мисс  Дунстан.  О,  вначале  она
была. К тому времени, как я до него добрался, он уже кое-что  написал.  Он
верит, что каждый день он спускается  в  кабинет  и  понемногу  пишет.  Он
верит, что видит написанное на экране, а еще он верит, что самое главное -
никому это не показывать. Но книги нет, потому  что  мы  с  лендлордом  не
хотим, чтобы она была.
     - Лендлорд? Вы имеете в виду... Уолена Эшера?
     - Уолен Эшер. - Эдвин повторил это имя с полнейшим пренебрежением.  -
Нет. Я имею  в  виду  настоящего  лендлорда.  Того,  который  давным-давно
призвал сюда Хадсона Эшера. Уолен Эшер был всего лишь смотрителем,  причем
плохим смотрителем. Ему  не  хватало  воображения.  Сами  видите,  как  он
запустил Лоджию. Но все это теперь в прошлом.  -  Эдвин  протянул  руку  и
подтащил поближе к себе Рикса Эшера. - Уолен Эшер умер. Да здравствует его
наследник.
     - Рикс! - Она увидела, что его глаза мертвы, уголки рта вяло опущены,
а лица пепельно-серое. В правой руке Рикса была зажата черная  трость.  Он
не ответил Рейвен, и Эдвин ввел его в залу, как сомнамбулу. За его  спиной
у входа стояла на страже черная пантера.
     - Что вы с ним сделали? - спросила Рейвен,  с  трудом  поднявшись  на
ноги.
     - Я отключил его. Но он в полном порядке. Или, точнее, он  _б_у_д_е_т
в полном порядке. О, он слышит  то,  что  мы  говорим,  и  знает,  где  мы
находимся, но это не играет роли. Ничего не играет роли, кроме того что  я
здесь и я буду его защищать. Правильно, Рикс?
     Рот Рикса растянулся, из горла вырвалось тихое страшное сипение.
     - Говори, - приказал Эдвин.
     - Да, сэр, - ответил Рикс голосом маленького ребенка.
     Нью узнал этот пустой взгляд. Он видел  его  у  своей  матери,  когда
заставлял ее помочь ему поднять  Короля  Горы  в  кузов  грузовика,  когда
заставил ее сложить руки на  коленях  и  когда  заставил  ее  замолчать  в
фокстонской клинике. Этот высокий худой человек был таким же,  как  он,  и
таким же, как Король Горы. Они трое были связаны магией.
     - Вы... такой же, как я, не так ли? - спросил он.
     -  Да.  Семья  Бодейнов  служила  лендлорду  на   протяжении   многих
поколений. Задолго до того, как здесь поселились  Эшеры,  мы  были  частью
одной колонии, которая жила на горе Бриатоп.
     - И, когда она была разрушена, - сказал Нью, - Бодейны убежали.
     - О, - Эдвин, впечатленный, кивнул. - Вы знаете о моей семье  столько
же, сколько я знаю о вашей. Но раньше ваша семья,  когда  мы  делили  один
город, _б_ы_л_а_ частью моей. Лендлорд наблюдает за тобой - точно так  же,
как он наблюдал за твоим отцом и дедом. Лендлорд создал зверя,  чтобы  тот
был его глазами и ушами.
     Нью взглянул на пантеру.  Жадный  Желудок  злобно  наблюдал  за  ним,
абсолютно неподвижно стоя у входа в залу.
     - Король Горы сопротивлялся нам до конца, не так ли? - Взгляд  Эдвина
упал на посох, который держал Нью. - Твоему отцу не доставало  силы  воли,
чтобы быть полезным лендлорду. Но _в_ы_, мастер Ньюлан, вы отвечаете нашим
требованиям. Вы пришли домой, не так ли?
     - Пришел домой?
     - Лендлорд хочет всего лишь полюбить вас, - мягко  сказал  Эдвин,  но
его взгляд оставался темным и опасным. - Он хочет простить вам измену.  Он
бы простил твоего отца. Он даже простил бы старика,  если  бы  тот  пришел
сюда просить прощения. Все, что от вас требуется - это  использовать  свою
магию для него. И он даст вам все.
     - д_а_с_т _т_е_б_е _в_с_е_...
     Нью чувствовал, что в его сознании копаются, как в ржавом  замке.  Он
не мог заставить себя отвести глаза от наэлектризованного взгляда  Эдвина.
Все, подумал Нью и увидел великолепную панораму  Эшерленда,  которая,  как
ковер,  развернулась  в  его  сознании.  Покатые  холмы,   зеленые   леса,
прекрасный мир великолепных лошадей, машин и богатство, которое он даже не
мог себе вообразить. Ему больше  никогда  не  надо  будет  возвращаться  в
хибару на Бриатопе, где ветер свищет сквозь щели в окнах и с  крыши  течет
дождь. Он будет иметь все, что предлагает Эшерленд, если только использует
свою магию.
     - Подумайте об этом, -  прошептал  Эдвин  и  переключил  внимание  на
Рейвен.
     В его глазах блеснула холодная темная  сила  колдуна,  сила,  которая
едва не кинула ее на колени. Она поняла, что он никогда не выпустит ее  из
Лоджии живой.
     - Маятник, - сказал Эдвин, слабо улыбнувшись. Он направил  луч  света
прямо на Рейвен, пригвоздив ее, как насекомое. - Его построил Лудлоу Эшер,
когда был молодым. То, что он пережил во время Чикагского пожара  поселило
в нем глубокое  уважение  к  силе  звука.  Взрывы,  визг  огненных  шаров,
дрожание земли, когда рушились здания, - все это оставило глубокий след  в
его сознании. Лудлоу испытал Маятник лишь однажды - в ноябре 1893 года.
     - Землетрясение на горе Бриатоп, - сказала Рейвен. - Эта штука...
     - Создает вибрацию, которая вызывает землетрясение, да,  -  продолжил
Эдвин, словно гордый отец. - В процессе испытания  на  крыше  Лоджии  были
помещены электрические усилители, которые направляли  вибрацию  в  сторону
горы. Лудлоу был потрясен результатами. Он хотел разобрать Маятник, но мой
дед убедил его этого не делать. Потенциал Маятника  как  военного  оружия,
мисс Дунстан, превосходит потенциал атомной бомбы.
     - Военное... оружие? - спросила пораженная Рейвен. - Лудлоу  построил
это для "Эшер армаментс"?
     - Лендлорд признал это полезным. Лендлорд приложил  руку  к  созданию
большей части оружия, которое нами производится. Планы сообщаются мне, а я
передаю их Эшерам. - Эдвин осветил фонарем круг с камертонами. - Маятник -
это звуковое оружие, мисс Дунстан. Тут сложная  физическая  теория,  но  в
действительности основные положения просты: движение  маятника  создает  в
воздухе возмущение, которое воздействует на камертоны. Те, в свою очередь,
формируют  чистый  тон,  который,  в  зависимости   от   длины   волны   и
интенсивности вибраций, может причинять сильную физическую боль, разбивать
стекла, дробить камни  и  вызывать  землетрясения.  То,  что  вы  испытали
несколько минут назад, всего лишь незначительная часть силы Маятника. Если
бы Лудлоу не остановил тогда механизмы, Бриатоп был бы стерт с лица земли.
- Он направил луч света в дальний угол залы, где с рычагов свисали тяжелые
цепи. - Они контролируют противовесы.  Как  я  уже  говорил,  гром  иногда
приводит Маятник в движение. Последние годы  Лудлоу  жил  в  страхе  перед
грозами, потому что знал, каков потенциал  Маятника.  Вы  видите,  что  он
сделал за многие годы с полом и стенами. Иногда  звуки  Маятника  выбивают
окна в Гейтхаузе и сотрясают весь дом. К сожалению, с этим  ничего  нельзя
поделать.
     - Для чего он  предназначен?  Создавать  землетрясения  еще  большего
масштаба? - Голос Рейвен дрожал, но она  смело  смотрела  в  глаза  Эдвину
Бодейну.
     -  Это  прототип,  -  сказал  он.  -  Всего  лишь  один   из   многих
экспериментов Лудлоу со звуком. Он пытался  заставить  сестру  помочь  ему
разработать  комбинацию  нот  для  звукового  оружия,  но  она  отказалась
покинуть монастырь, и он сделал это самостоятельно.  Это  просто  занятная
вещь, антиквариат. Сейчас "Эшер армаментс"  работает  над  миниатюризацией
Маятника. Представьте его величиной с коробку из-под сигар или транзистор.
Его можно будет спрятать рядом с ядерным заводом противника и запустить  с
помощью пульта дистанционного управления. Его можно будет легко  провозить
через границы и прятать в городах неприятеля. Чем дольше звучит  тон,  тем
сильнее он становится и тем сильнее становится вибрация.  -  Эдвин  мрачно
улыбнулся. - Целые города могут быть превращены в щебень  -  без  радиации
ядерного оружия. Запусти Маятник рядом с линией разлома  породы  -  и  кто
знает, что может произойти? Лудлоу предполагал, что Рейвен если  вибрациям
Маятника позволить удвоиться и затем еще раз  удвоиться,  можно  расколоть
самое землю.
     Если Маятник действительно  способен  делать  то,  что  говорит  этот
человек, а причин сомневаться у нее не было, значит "Эшер армаментс" может
создать самое страшное оружие в истории человечества.
     - Если это просто занятная вещь, - сказала она, -  почему  вы  ее  не
отключите?
     - О, я не могу этого сделать, мисс Дунстан, - вежливо ответил  Эдвин.
- Если чужаки когда-либо снова приведут на Бриатоп ищеек, они смогут найти
гараж и  туннель,  который  я  использую.  Может  потребоваться  еще  одно
землетрясение, чтобы снова преподать им урок уважения, не так ли?
     - Вы... используете?.. - прошептала Рейвен.
     - У нас есть другое место, - сказал ей Эдвин. - Это немного дальше по
коридору. Вы оба пойдете с нами, не так ли? - Он повел фонарем.
     Нью слышал Эдвина словно издали и большую часть того, что он говорил,
не понимал. Он все мечтал об Эшерленде и  в  своем  воображении  гулял  по
великолепным комнатам Лоджии, и все, что он  видел,  было  его.  Абсолютно
все. Он мог  бы  жить  в  Лоджии,  если  бы  захотел.  Все,  что  от  него
требовалось - это использовать магию.
     Он был нужен здесь, в Эшерленде. Они хотели,  чтобы  он  стал  главой
этого дома.
     - Мастер Ньюлан? - тихо сказал Эдвин.  -  Вы  можете  оставить  здесь
посох старика. Он больше вам не понадобится.
     Пальцы Нью стали разжиматься, посох начал выскальзывать на пол.
     - д_а_с_т _т_е_б_е _в_с_е_...
     Голос Эдвина был мягким и убаюкивающим.
     - Оставьте это здесь, ладно?
     Нет, подумал Нью. Не сдавайся! Он вспомнил, что говорили о Лоджии его
мать и Король Горы. Она коварная, обманчивая. Она может его уничтожить. Но
внезапно ему показалось, что они ошибались, они  были  испуганы  и  хотели
удержать его на Бриатопе. Его чувства были в смятении - что было  правдой,
а что - ложью? Он нужен здесь, здесь он  может  иметь  все.  Мягкий  голос
Эдвина Бодейна и его улыбка обещали ему все. Все, что от него  требовалось
- это использовать магию. Не отпускай посох, кричал его внутренний  голос.
Но глаза Эдвина Бодейна не отрывались от него и Нью почувствовал  железную
власть его силы - холодной силы, холодной, как  ночной  мороз,  как  ветры
Бриатопа. Она поглотила Нью, и его рука разжалась.
     Посох упал на пол залы.
     Ловушка, слабо подумал Нью. У меня все еще есть ловушка, и  я  должен
ее держать.
     Эдвин пристально смотрел на него, его голова склонилась набок,  и  он
слегка нахмурился. Он посветил фонариком на посох, а затем  снова  в  лицо
Нью.
     Нью понял, что не может, не должен думать о ловушке. Если  человек  в
кепи поймет...
     Он  позволил  образам  Лоджии  и  Эшерленда  целиком  захватить   его
сознание. Эшерленд будет его домом...
     - Нам надо идти, - сказал Эдвин, внимательно наблюдая за лицом Нью.
     В коридоре Рейвен кинулась  прочь,  но  пантера  блокировала  пути  к
бегству.
     - Нет, - прошептал Эдвин. Желание бежать вытекло из Рейвен, как  вода
из пробитого ведра. - Ну, давайте не будем  капризничать.  -  Она  уронила
фонарь на пол. Эдвин дотронулся до  ее  руки  холодными  пальцами,  и  она
вздрогнула, но без сопротивления позволила вести себя по коридору.
     Эдвин остановился перед закрытой дощатой дверью и направил луч своего
фонаря Риксу в лицо. Зрачки Рикса сузились, но  лицо  оставалось  серым  и
безжизненным.
     - Мы пройдем сейчас через эту дверь.  Ты  однажды  здесь  был,  когда
заблудился и бродил  по  Лоджии.  Лендлорд  испытывал  тебя  тогда,  Рикс.
Пытался узнать, сколько ты сможешь выдержать, не  сломавшись.  Бун  и  Кэт
сломались, каждый на свой манер. Они оказались  неподходящими,  и  от  них
пришлось избавиться. Но ты выжил. -  Эдвин  потрепал  Рикса  по  плечу.  -
Теперь мы войдем. Ты меня слышишь?
     - Да, сэр, - сказал Рикс. Он был маленьким мальчиком,  и  ему  снился
плохой сон про пантер и маятники, про  громкие  звуки,  которые  причиняют
боль. Но Эдвин был здесь. Эдвин его любил и заботился о нем.
     Эдвин положил руку на дверную ручку, обычную дверную ручку, поблекшую
от многих прикосновений, и открыл дверь.



                                    44

     Маленький мальчик, плачущий и напуганный, увидел узкую полоску  света
в конце длинного черного туннеля. Он побежал к ней, его коленки были сбиты
от падений на каменной лестнице. На переносице была глубокая  царапина,  а
глаза от слез почти не видели. Он достиг света, который  выбивался  из-под
грубой дощатой двери. Его рука стала шарить в поисках дверной ручки, нашла
ее и повернула.
     Он вихрем влетел в холодную комнату. Стены и  пол  были  из  шершавых
серых камней. На противоположных стенах горели два факела,  давая  тусклый
оранжевый свет и длинные пересекающиеся тени. Здесь  кто-то  есть!  Кто-то
наконец его найдет! Он попытался закричать, но  его  голос  превратился  в
хрип. Целую вечность он отчаянно кричал, когда Лоджия закрывала коридоры и
меняла за его спиной направление лестниц.
     Но в этой зале никого не было. Хотя кто-то здесь должен был быть. Они
зажгли факелы, а  затем  пошли  его  искать.  Он  может  здесь  подождать,
кто-нибудь вернется и найдет его.
     Мальчик очень устал. Он выбился из сил, бегая вдоль  стен,  борясь  с
дверями, которые отказывались открываться, и чувствуя, что коридоры уводят
его все глубже в мир холода и безмолвия. В этой зале он видел серую  дымку
своего дыхания.  Он  дрожал  и  обнял  себя  руками,  чтобы  хоть  немного
согреться.
     В свете  факелов  блестели  всевозможные  ножи,  которые  висели  над
длинным столом с темными пятнами.
     В другом конце комнаты стояло что-то похожее на ванну на колесах. Над
ней на опускающейся с потолка цепи висело что-то покрытое  длинным  черным
саваном. На концах таких же цепей висели крюки с заостренными концами.
     В углу комнаты  стоял  большой  прямоугольный  металлический  ящик  с
ручной пилой на нем.
     Маленький мальчик подошел к коллекции ножей. Их было десять,  начиная
от тонкого, как льдинка, и заканчивая кривой нож-пилой.  Рядом  со  столом
стояло точильное колесо. Ножи выглядели очень острыми и хорошо ухоженными.
Маленький мальчик подумал, что это из мясной лавки. Поверхность стола была
запачкана засохшими багровыми  пятнами.  На  нем  лежал  рулон  коричневой
оберточной бумаги и моток бечевки.
     Мальчик  подошел  к  металлической  ванне.  В   ней   была   жидкость
темно-красного цвета. Это был цвет одного из  самых  любимых  платьев  его
матери. Жидкость пахла как старые пенни с головами индейцев в его  коробке
с драгоценностями.
     Но в жидкости плавали клочки волос. Кто-то  стригся,  подумал  он.  С
кого-то сняли скальп.
     Он посмотрел вверх, на покрытый черным саваном предмет, который висел
прямо над ванной. Края савана были всего  в  дюйме  над  его  головой.  Он
поднял руки и прикоснулся к нему. На  ощупь  ткань  была  сырой  и  слегка
жирной. Он осторожно потянул, но саван не поддавался.  Движение  его  руки
заставило  висящий  предмет  закачаться  на   цепи.   Что-то   капнуло   в
металлическую ванну.
     Не надо трогать, подумал он. Не надо!
     Но он схватился обеими руками за край савана и резко дернул его вниз.
     Саван порвался и упал.


     - Я знал, что ты начинаешь вспоминать, - тихо сказал  Эдвин,  стоя  в
дверях позади Рикса. Рикс смотрел пустым взглядом в  темноту  комнаты,  но
кровь в его висках застучала сильнее. - Когда ты рассказал мне по телефону
замысел "Бедлама", я понял, что это  возвращается  к  тебе.  Должно  быть,
что-то вызвало эти воспоминания. Что - я не знаю. Но когда ты упомянул про
скелеты,  висящие  в  подземелье  выдуманного  тобой  дома,  я  понял:  ты
вспоминаешь то, что нашел в этой комнате, когда был  маленьким  мальчиком.
Вчера я убедился в  этом,  когда  ты  рассказал  мне  о  скелете,  который
постоянно стоит у тебя перед глазами. И о том, что,  как  ты  думал,  было
серебряной дверной ручкой...
     Рикс испустил тихий мучительный стон.
     Он вспомнил, что черный саван порвался и упал на пол.


     Над головой Рикса как маятник качался скелет. На нем еще  сохранились
прилипшие к костям кусочки мяса и мышц. Вместо глаз были  красные  дыры  с
запекшейся кровью и тканями.  В  спину  был  вогнан  крюк,  а  рот  широко
раскрыт. Скелет был примерно с Рикса величиной.


     Он отступил назад и медленно опустился на колени,  а  мрачный  пейзаж
смерти продолжал качаться взад-вперед. Рикс повалился на спину и  притянул
колени к груди. Глаза у него ввалились и невидящим взором смотрели вперед.
     - Я нашел тебя здесь, - сказал Эдвин. - Я велел тебе  встать  и  взял
тебя за руки. Я заставил тебя забыть то, что ты здесь видел, и вывел  тебя
из Лоджии. Я не хотел, чтобы ты это нашел,  Рикс.  Я  пытался  найти  тебя
раньше, чем это произойдет. Здесь было тело мальчика, которое я  принес  в
тот день, когда вы с Буном пришли сюда играть.  У  меня  не  было  времени
подготовить его как следует.
     Кости Рикса свело от пронизавшего его холода. Он знал, где  находится
и  кто  с  ним,  но  не  мог  сосредоточиться  ни  на  чем  кроме   тихого
убаюкивающего голоса Эдвина. Образы метеорами проносились в его  сознании:
скелет в  ухе  таксиста-растафарьянца,  пластиковый  скелет,  который  Бун
повесил в дверях Тихой Комнаты, волосы Сандры, плавающие в кровавой ванне.
Он вспомнил, что случилось здесь, он вспомнил  Эдвина,  он  вспомнил,  как
маленькая рука потянулась к серебряной пуговице с выгравированной  на  ней
мордой ревущего льва и накрыла ее...
     - Позже, - продолжил Эдвин, - я обнаружил, что  потерял  пуговицу  со
своей куртки. Я нашел ее в твоей коробке с  драгоценностями  в  тот  день,
когда вернул обратно в твою комнату старую мебель из  Лоджии.  Ты,  должно
быть, открутил ее в тот день, и, я думаю, твое сознание сосредоточилось на
ней, чтобы забыть то, что ты видел. Ты сегодня ее  искал,  не  так  ли?  Я
думаю, дурацкая шутка Буна в отеле "Де Пейзер" помогла тебе вспомнить  еще
больше. - Он схватил Рикса за руку и ввел его в комнату. Ошеломленный  Нью
последовал за ними. Пантера, шагнув вперед, принудила Рейвен войти.
     Чиркнула спичка. Эдвин  начал  зажигать  пропитанные  маслом  факелы,
которые были прикреплены  к  стенам.  Его  тень  выросла.  Оранжевый  свет
запрыгал по комнате,  засверкал  на  кончиках  крюков,  которые  на  цепях
свисали с потолка, отразился от набора  ножей,  висевших  над  испачканным
кровью столом, высветил металлическую ванну и прямоугольную  металлическую
коробку в углу. Когда света стало больше, Рейвен посмотрела  в  лицо  Нью.
Его зеленые глаза ярко блестели, и он пристально смотрел прямо вперед. Она
боялась, что он уже потерян.
     В нескольких футах от стены лежала  груда  одежды.  Рейвен  оцепенело
смотрела на маленькие ботиночки, потертые джинсы, свитера, рубашки,  носки
и нижнее белье.
     - Вот сюда я их приношу. - Голос Эдвина, отражаясь от каменных  стен,
как шелк вился по комнате. - Почти всех  их  я  нахожу  на  горе  Бриатоп.
Иногда, мисс Дунстан, я беру один из старых автомобилей в гараже,  который
нашли вы с мастером Ньюланом, и отъезжаю на безопасное  расстояние,  туда,
где о Страшиле никто не слышал. Это ничем не отличается от игры  в  охоту.
Вот только я стал менее расторопным, и иногда они убегают. - Он  посмотрел
на Рейвен, и его рот растянулся в тонкой улыбке. - Когда я был молодой,  я
мог замораживать их с тридцати футов. Они просто застывали на месте.  И  я
мог ловить их в пределах слышимости от их дома.  Лендлорд  помог  отточить
силу, данную мне от рождения, мисс Дунстан. Я умею даже ослеплять тех, кто
выходит на поиски своих пропавших детей. Они могут смотреть прямо на  след
и ничего не  видеть.  Я  могу  стоять  в  тени  достаточно  близко,  чтобы
дотронуться до них, и они никогда не узнают, что я там был.
     - Вы... приносите детей сюда... и убиваете их.
     - Г_о_т_о_в_л_ю_, - поправил он. - Это часть того, что Бодейны делают
для Эшеров. - Эдвин пересек комнату и положил руку на плечо  Рикса.  -  Ты
меня слышишь, Рикс?
     - Да, сэр. - _С_т_р_а_ш_и_л_а_ в _л_е_с_у_, мелькнула у него безумная
мысль.
     - Должно быть передано кое-что еще, - сказал Эдвин, приблизив лицо  к
Риксу. - Первое - это посох, созданный для  прапрадедушки  Хадсона  Эшера.
Затем ответственность за "Эшер армаментс". Затем знания.  Многие  столетия
твои предки поклонялись лендлорду. _Н_а_с_т_о_я_щ_е_м_у_  лендлорду  этого
мира, а не только Эшерленда. Посох  -  это  дар,  символ  доверия,  данный
лендлордом. Он будет защищать твою жизнь, Рикс, но,  чтобы  оправдать  это
доверие, ты должен делать то, что хочет лендлорд. Ты - его руки, Рикс. Я -
его голос. Он отдал "Эшер армаментс"  тебе  потому,  что  из  троих  детей
Уолена  ты  больше  всех  подходишь  для  того,  чтобы  выполнять  желания
лендлорда.
     Волосы Сандры плавали в кровавой воде. Страшила в лесу. Эдвин  здесь,
чтобы защищать его, и он всегда очень любил Эдвина.
     - Ты можешь  использовать  злость,  которая  накоплена  в  тебе,  для
лендлорда, - мягко прошептал Эдвин. - Я наблюдал, как эта злость с  годами
росла. Я _з_н_а_ю_, на что ты способен,  думаю,  ты  только  что  сам  это
понял. Внутри тебя горит холодный огонь, и ты можешь использовать его  для
"Эшер армаментс". Я все время помогал тебе...
     - Помогал?..
     - Сандра, - сказал Эдвин. - Она плохо влияла на тебя, Рикс. Она учила
тебя использовать твою злость в  книгах.  Ты  попусту  растрачивал  важные
ресурсы, которые должны  были  быть  направлены  в  "Эшер  армаментс".  Мы
переговорили по телефону, и я объяснил ей, чего я хочу от нее. Я знал, что
это повредит твоему сочинительству. Ты понимаешь, что  я  сделал  это  для
тебя?
     По щеке Рикса скатилась слеза.
     - Я... любил...
     - Это была не любовь. Это была пустая трата  времени.  Любовь  -  это
то... что ты будешь делать для лендлорда, для меня и для "Эшер армаментс".
     Что-то дрогнуло в душе Нью. С огромного расстояния вернулось то,  что
говорил  ему  Король  Горы:  "ЗЛО...  ЗЛО  СУЩЕСТВУЕТ...  ЧТОБЫ  РАЗРУШАТЬ
ЛЮБОВЬ".
     В углу за прямоугольной коробкой - костедробильной  машиной,  которую
Эдвин использовал рано утром, когда  Бун  бродил  по  Лоджии,  -  раздался
протяжный скользящий звук. Эдвин обернулся, и из тени вышла  окровавленная
фигура с избитым лицом. Голова Логана дергалась, а  одна  рука  беспомощно
болталась. Когда он раскрыл рот, чтобы издать жалкий булькающий  звук,  из
уголков его рта потекла кровь.
     Эдвин привел сюда  Логана  два  дня  назад,  обнаружив  его  рядом  с
развалинами  зоопарка,  где  он  ждал   Жадного   Желудка.   Эдвин   решил
продемонстрировать парню силу, которой  он  пользовался  как  Страшила.  У
Логана тоже были такие способности, но еще грубые и не отточенные.  Здесь,
в этой комнате, когда Эдвин разрешил ему изучить ножи, Логан  повел  себя,
как ребенок в магазине игрушек. Эдвин  рассказал  ему  все,  и  Логан  был
поражен, узнав, что всю остальную жизнь будет пользоваться этими ножами  и
что мама, папа, бабушка и дедушка уже дали свое согласие.
     Эдвин  послал  внучатого  племянника  в  гараж,  строго  наказав  ему
удержать там Кэтрин до прихода пантеры, но не  должен  был  прикасаться  к
ней. Способности Логана еще были подвержены влиянию  его  страстей.  Кроме
того, Эдвин всегда любил мисс Кэтрин, и незачем было осквернять  ее  перед
исполнением приговора лендлорда.
     Кэсс видела из Гейтхауза смерть  Кэтрин.  Когда  Логан  не  вернулся,
Эдвин пошел в гараж и обнаружил на бетоне кровь. Рядом лежал железный обод
шины, на нем была кровь и клочок волос.  Волосы  принадлежали  не  Кэтрин.
Эдвин  понял:  что-то  пошло  не  так,  вероятно,  из-за   отказа   Логана
подчиняться приказам.
     Теперь, пристально оглядев молодого человека холодным взглядом, Эдвин
понял, сколько вреда причинила Кэтрин ободом от шины. Талант Логана погиб.
Эдвин презрительно покачал головой.
     - Так, - сказал он, - ты притащился обратно сюда, да?
     Логан, глупо улыбаясь,  нетвердо  шагнул  вперед.  С  его  подбородка
капала кровь.
     - Я ошибся в тебе, - продолжил Эдвин. - В тебе  нет  необходимой  для
этого дисциплины. Я думал, я смогу обтесать тебя...  потому  что  в  твоем
возрасте сам был точно таким  же.  Но  я  ошибался,  верно?  -  Он  быстро
взглянул на пантеру.
     Жадный Желудок встал и перебежал  через  комнату  к  Логану.  Быстрым
прыжком он сбил молодого человека на пол. Логан взбрыкнул ногами, и из его
изуродованного рта вырвался ужасный сдавленный  крик.  Рейвен,  зажав  уши
руками, стала пятиться, пока не прижалась спиной к стене. У ее ног  лежала
детская одежда. В челюстях пантеры захрустели кости. Логан молчал.
     - Я... любил... ее, - прошептал Рикс. Его лицо  покрылось  капельками
холодного пота.
     Эдвин наблюдал, как ужасная пантера пожирает тело Логана.
     Затем, удовлетворенный, он повернулся к Рейвен.
     - Вы будете следующим блюдом, мисс Дунстан. Он всегда голоден.
     - Нью! - слабо прошептала она. - Пожалуйста... помоги мне...
     - Мастер Ньюлан пришел домой, туда, где его место. Он будет следующим
Страшилой. Лендлорд и я прекрасно его научим. Видите ли, диета для  Эшеров
очень важна. Если они не будут  есть  как  следует,  Недуг  преждевременно
состарит их. Хадсон Эшер, его брат Родерик и их отец  Малькольм  попали  в
завал в угольной шахте. Прошли недели, прежде чем их нашли.  Но  Хадсон  и
Родерик выжили... разделив между  собой  отца.  Эшеры  -  каннибалы,  мисс
Дунстан. Долгие годы они получали мясо из лавки в Чикаго. Урия Хинд  также
служил лендлорду. Но, увы, чикагский пожар уничтожил его бизнес, да и  его
самого.
     - Они... едят...
     - Да, детей. Моя жена готовит прекрасные уэльские пироги.
     Ноги Рейн подкосились. До чикагского пожара, поняла она,  в  Страшиле
не было нужды. И только после пожара,  когда  Эшеры  утратили  возможность
покупать человеческое мясо, на гору Бриатоп пришел Страшила.
     Сжатая в кулак рука Нью почувствовала  в  кармане  какой-то  предмет.
Игрушка Натана. Этот человек принес  Натана  сюда  и  содрал  мясо  с  его
костей.
     Его душа затрепетала. Все, подумал он. Все...  и  все,  что  от  меня
требуется -  это  использовать  магию.  Зло  существует,  чтобы  разрушать
любовь. Все, что я должен делать, - это...
     Сатана ищет человека, говорил Король Горы. Неважно,  где  ты  живешь,
важно, что живет внутри тебя.
     Все... использовать магию...
     - Мастер Ньюлан? - Эдвин протянул ему руку. - Идите ко мне.
     Нью попытался сопротивляться, попытался врасти ногами в камни.
     - Идите ко мне. Возьмите меня за руку.
     Нью рвануло вперед. Его зеленые глаза сверкали, как лампы,  на  белом
как мел лице застыло напряжение.
     - Идите домой, - прошептал Эдвин. - Позвольте лендлорду вас полюбить.
     Шаг за шагом Нью приближался к нему. Он был не в  силах  повернуться.
Лицо Эдвина деформированной луной висело в оранжевом свете.
     Все, подумал он. Используй магию.
     Их пальцы встретились. Рука Эдвина крепко стиснула руку Нью и  старик
улыбнулся.
     Нью почувствовал, что его затягивает в жерло вулкана. И в этом  жерле
клубились образы ада: города, проваливающиеся в  огромные  трещины,  куски
камней, падающие на бегущих по улицам людей, взрывающиеся огненные шары  и
грибообразные облака, горы  обгоревших  тел,  багровое  небо,  наполненное
ракетами и поднимающимся паром, в который превратился смех того  создания,
что жило под личиной Эдвина Бодейна, -  темного  тощего  зверя  с  желтыми
кошачьими глазами и раздвоенным языком, мелькающим в удушливом воздухе.
     - Иди домой, - настаивал Эдвин.
     Сознание Нью было готово расколоться. Зло...  зло  существует,  чтобы
разрушать любовь... Боже, помоги мне... дам тебе все... используй магию...
важно то, что живет в тебе... Боже, помоги мне...
     ИСПОЛЬЗУЙ МАГИЮ!
     Ловушка, догадался он.  Улыбающийся  монстр,  которым  был  Страшила,
только что сунул руку в капкан!
     ИСПОЛЬЗУЙ МАГИЮ, кричало внутри Нью. Он подумал о  Натане,  убитом  в
этой комнате, о сотнях детей, которые погибли здесь, чтобы потом их подали
на красивых серебряных блюдах к обеденному столу Эшеров. ИСПОЛЬЗУЙ  МАГИЮ!
В его крови вскипел гнев, сметая иллюзии  богатой  жизни  в  Эшерленде.  В
голове Нью прояснилось. Он крепко сжал руку  Эдвина  и  почувствовал,  как
хрустнули костяшки пальцев.
     Улыбка Эдвина застыла, в его глазах блеснул страх. Он начал  вырывать
руку.
     ИСПОЛЬЗУЙ МАГИЮ! В волосах Нью заплясали голубые искорки.
     И из рукава его пиджака вырвался волшебный нож, порвав державшую  его
клейкую ленту. Он вылетел, как ракета, оставив на руке полосу ожога.
     Эдвин не успел защититься: волшебный нож вошел ему под мышку по самую
рукоятку. Он яростно крутился, питаемый силой гнева  Нью,  и  когда  Эдвин
закричал и, зашатавшись отступил назад, нож как дрель скрылся в его  теле,
разбрасывая вокруг осколки  костей  и  клочья  живой  ткани.  Эдвин  издал
булькающий звук и запрыгал, а нож продолжал гулять по  его  телу.  Залитый
кровью, он вылетел из спины и с такой силой ударился о каменную стену, что
лезвие сломалось.
     Эдвин умирал, но его тело продолжало корчиться. Его глаза были широко
открыты, а губы посерели. По комнате гуляли холодные волны энергии.  Крюки
яростно качались на цепях. Ножи сорвались со стены и  летали  по  комнате,
отскакивая от стен и потолка. Один  из  них  задел  жакет  Рейвен,  другой
промчался мимо ее лица. Металлическая ванна взмыла в воздух и  устремилась
к Нью с такой скоростью, что он едва успел отпрыгнуть в сторону.
     Лезвие ножа, жужжа как шершень, задело щеку  Рикса.  Потекла  струйка
крови, и боль разрушила его оцепенение. Он смотрел на качающиеся крюки,  и
реальность снова вернулась к нему. Эдвин был Страшилой. Эдвин был причиной
самоубийства Сандры. Каннибализм поддерживал в Эшерах молодость, оттягивая
насколько  возможно  Недуг.  Эшеры  поклонялись  злу  и  построили   "Эшер
армаментс" как алтарь той силе, которая жила в Лоджии, тому великому  злу,
что  собралось  вокруг  него  и  использовало  их  для  разжигания  костра
уничтожения.
     Эдвин свернулся на полу в расползающейся  луже  крови.  Судороги  его
тела сотрясали стены. Как обезумевший зверь, кусающийся перед смертью,  он
бил во всех направлениях  своей  ужасной  злой  магией.  Дверь  в  комнату
сорвалась с петель. Холодные потоки энергии хлестали повсюду, сбили на пол
Рейвен и швырнули Рикса о стену.
     Нью услышал предостерегающий крик Рейвен. Когда он обернулся,  черная
пантера, выпустив когти, прыгнула на него.
     Нью увернулся и одновременно направил удар своей магии. Словно  молот
обрушился на  ребра  Жадного  Желудка,  швырнув  его  на  стену.  Пантера,
шатаясь, поднялась на ноги и снова пошла в атаку.  В  ее  глазах  сверкала
жажда крови.
     Нью стоял на месте до тех пор, пока пантера не приблизилась вплотную,
а затем собрал комок энергии, и тот, как железная  пика,  ударил  в  череп
Жадного Желудка. Отброшенная назад пантера, завыв от  боли,  плюхнулась  в
металлическую ванну. И снова она встала. Ее мышцы дрожали.
     Когда пантера собралась в комок для третьего  прыжка,  Нью  поднял  в
воздух стол и обрушил его на спину Жадного Желудка. Стол  был  тяжелый,  и
Нью понял, как много сил ушло на то, чтобы вогнать волшебный нож в  Эдвина
Бодейна. Он быстро слабел.
     Жадный Желудок покатился по полу, щелкая  змеиным  хвостом,  а  затем
прыгнул на Нью с проворством, которого тот не ожидал.
     Нью попытался направить на  зверя  еще  один  удар,  но  мальчик  был
обессилен словно перегревшееся машина. Он отпрыгнул в  сторону,  но  когти
пантеры, порвав пиджак, вонзились ему в ребра.  Он  вскрикнул  и  упал  на
колени, из его бока потекла кровь. Жадный Желудок повернулся  к  нему,  из
пасти выскочил  язык,  и  Нью  увидел,  что  в  глазах  пантеры  вспыхнуло
торжество. Монстр знал, что Нью вымотан и боль затуманила его рассудок.
     Нью посмотрел наверх. Крюки, подумал он. Если он сможет  собраться  с
силами...
     Жадный Желудок внезапно встал на задние лапы и прыгнул на мальчика.
     Нью собрал все  свои  силы,  чтобы  вызвать  и  направить  достаточно
энергии.  Его  голову  пронзила  резкая  боль,  и  он   вскрикнул,   когда
почувствовал, что сквозь него идет энергия, унаследованная им от  предков.
Она начала бить из его костей, и на одно ужасное мгновение Нью показалось,
что он объят пламенем.
     Последняя волна магии Нью  поразила  Жадный  Желудок  в  прыжке.  Она
швырнула пантеру к потолку и затем, когда  зверь  начал  падать,  с  силой
подвела под него один из болтавшихся крюков.
     Острый конец крюка вонзился пантере под брюхо. Когда она заверещала и
задергалась, крюк вошел еще глубже. Тяжесть ее тела натянула цепь.  Балка,
к которой крепилась цепь, прогнулась.
     И тут Жадный Желудок начал  соскальзывать  на  пол.  Его  брюхо  было
разодрано, и из зияющей раны вываливались угольно-черные  внутренности.  С
резким треском, напоминавшим ружейный выстрел, балка сломалась.
     Нью совершенно обессилел и не мог подняться с пола.  Он  зажал  рукой
кровоточащий  бок  и  смотрел,  как  пантера  бьется  и   рычит,   пытаясь
освободиться.
     Холодные  волны   энергии   продолжали   сотрясать   комнату.   Эдвин
отказывался умирать. Из коридора  Рейвен  услышала  жуткий  стон,  который
набирал мощность и силу.
     Маятник, в ужасе подумала она. Смерть колдуна привела  чувствительную
машину в движение!
     Рикс, балансируя на трясущемся полу,  дошел  до  Рейвен  и  помог  ей
подняться. Его худое лицо было серым, только на щеке багровела полоса.  Он
тяжело моргал, все еще не оправившись от шока.
     - Нам нужно уходить! - прокричала Рейвен.  На  другом  конце  комнаты
рассыпанные по полу ножи взмыли вверх и ткнулись  в  стену.  -  Вы  можете
найти дорогу?
     Он покачал головой. Он не  помнил,  как  Эдвин  привел  его  сюда,  и
боялся, что Лоджия может их замуровать.
     Нужно возвращаться  через  туннель,  поняла  Рейвен.  Балка,  которую
сломал Жадный Желудок,  сорвалась.  Она  рывком  подняла  Нью  на  ноги  и
сказала:
     - Пошли! Быстро!
     Низкий стон продолжал нарастать, а потоки черной магии, исходящие  от
скрюченного тела Эдвина, начали крушить  стены.  Рикс  остановился,  чтобы
оглянуться на пожилого человека, которого он любил.
     Но увидел только Страшилу.
     Затем он повернулся и побежал вслед за Рейвен и Нью.
     Коридор сотрясался, с потолка  падали  куски  камней,  а  висевшая  в
воздухе пыль почти ослепила их.
     - Посох! - сказал Нью Рейвен. - Я должен вернуться!
     В  лаборатории  Лудлоу  маятник  продолжал   уверено   раскачиваться.
Камертоны вибрировали, и низкий звук уже перешел  болевой  порог.  Рейвен,
чьи кости пронзил этот звук, взяла обратно свой фонарь. Стены и пол бешено
дрожали, и когда Нью  поднял  посох  Короля  Горы,  у  его  ног  пробежала
трещина. Всего несколькими футами дальше сверху упал кусок камня величиной
с наковальню. Мелкие камешки дождем сыпались на их головы и спины. Маятник
раскачивался все быстрее, и Нью чувствовал ужасное  давление,  распирающее
изнутри его голову. Он понял, что остановить Маятник невозможно. Эта штука
вышла из-под контроля, и что произойдет - знает только Бог. Им  нужно  как
можно быстрей выбираться из Лоджии.
     Пол в комнате вздулся, и Нью едва не упал на  колени.  Басистый  звук
превратился в низкое демоническое мычание.
     Ориентируясь с помощью фонарей, они  бежали  по  сотрясаемому  дрожью
коридору к лестнице на самый  нижний  уровень.  В  следующий  момент  стон
Маятника достиг высоты полнейшей агонии. Барабанные перепонки  Рикса  были
готовы лопнуть. Он с  трудом  шел  вниз  по  лестнице,  его  вестибулярный
аппарат был от этого шума в полном смятении. Из носа у него хлынула кровь.
     Гранитные колонны на нижнем уровне дрожали.  Стальные  сваи  издавали
высокие  воющие  звуки,  словно   струны   арфы,   которую   щипала   рука
сумасшедшего. Одна из колонн покрылась  трещинами  и  обвалилась,  за  ней
вторая и третья. С потолка падали камни.
     - Фундамент! - прокричала Рейвен, едва слыша сама себя. -  Разрушился
фундамент!
     Перед ними простирался туннель. Камни вокруг них двигались и  терлись
друг о друга. Из трещин над их головами лилась черная вода.
     Их по-прежнему преследовал стон Маятника. Рейвен зашаталась, но  Рикс
поддержал ее и подхватил фонарь, который она уронила.  Под  ногами  у  них
бурлила вода.
     И тут волосы на голове у Нью стали дыбом, и он  обернулся  обратно  к
Лоджии. Рикс, который был в  нескольких  шагах  впереди,  посмотрел  через
плечо и посветил в том направлении откуда они шли. От ужаса он замер.  Луч
света высветил бегущую по туннелю пантеру. Она приближалась, как  огромная
черная машина разрушения. За  ней  волочились  внутренности,  а  в  животе
по-прежнему глубоко торчал крюк.
     Видя бегущего  к  ним  монстра,  Нью  еще  крепче  сжал  свой  посох.
Собственных сил у него больше не  осталось.  Он  ослабел  и  был  вынужден
положиться на силу, передававшуюся из поколения в поколение  в  сучковатой
палке, которая на рынке не стоила бы и пары долларов.
     - Ну, давай, ты, ублюдок! - с вызовом прокричал Нью.
     Жадный Желудок прыгнул, из его ноздрей вырывался пар.
     Нью махнул посохом, как бейсбольной битой.
     Из посоха вырвался ослепительный шар голубого  огня  и  встретился  с
головой пантеры. Монстр завизжал, на  мгновение  они  оба,  Нью  и  Жадный
Желудок, были связаны пылающим посохом. Затем тело Жадного Желудка, словно
натолкнувшись на каменную стену, отлетело назад, а Нью упал в плескавшуюся
у его колен воду. Каждый его нерв горел как в огне.
     Тело пантеры, с головой, висящей на нескольких тугих мышцах, медленно
начало подниматься на ноги. Ее челюсти хватали пустой воздух.
     И тут сквозь вой машины Лудлоу Эшера до них дошел резкий треск камней
туннеля, словно кто-то могучей рукой ломал толстые палки.  Секция  туннеля
между ними и  Лоджией  провалилась.  Потоки  воды  устремились  к  Жадному
Желудку, Рейвен, Нью и Риксу. Рикс  успел  лишь  положить  руку  на  талию
Рейвен, и вода ударила их с такой силой,  что  они  были  сбиты  с  ног  и
отброшены назад. Он ничего не видел. В него врезалось тело Нью, затем  его
отнесло в сторону.
     Потоки воды подняли Рикса, его голова появилась в темном  воздухе,  и
он услышал как трещат и раскалываются камни над ним. Вода из  озера  вовсю
лилась в туннель. Рикс судорожно вдохнул воздух и прокричал Рейвен:
     - Держитесь!
     Рука Рейвен нащупала его  плечо  и  крепко  в  него  вцепилась.  Весь
туннель  был  заполнен  водой,  и  голова   Рикса   вновь   скрылась   под
поверхностью.
     Потоки воды бросали их из стороны в сторону. Рикса  неумолимо  тащило
вверх, спиной по камням,  которые  еще  не  развалились.  Из  его  ноздрей
вырывался воздух. Рейвен чуть было не отнесло, но он держал  ее  изо  всех
сил.
     В груди жгло от недостатка воздуха. Потоки  воды  бурлили,  дергая  и
толкая их во все стороны одновременно. Холодная волна снова швырнула Рикса
вверх, и он еще раз ударился о потолок туннеля.
     Но, запутавшись  в  тростнике  и  водорослях,  он  понял,  что  поток
вытолкнул его из туннеля к поверхности озера. Теперь вода  засасывала  его
снова, и он яростно этому  сопротивлялся.  Рейвен  тоже  колотила  ногами,
пытаясь удержаться на плаву.
     Их наполовину втянуло в туннель, и тут под ними забурлил новый поток,
вытолкнувший из на поверхность.
     В серой завесе дождя появилась голова Рикса. Рядом с  ним  кашляла  и
судорожно хватала воздух Рейвен. Силясь удержать ее, Рикс чуть не вывихнул
руку. Волны толкали их к каменистой отмели. Когда  они  лежали  на  грубых
камнях, а дождь и волны бились вокруг них, Рикс оглянулся на остров.
     Лоджия дрожала,  как  огромный  камертон.  Стеклянные  купола  бились
вдребезги, по крыши перекатывались мраморные львы.
     Стон Маятника  пульсировал  в  вихрящемся  воздухе.  Он  изменился  и
превратился в грубый, сводящий с ума крик, бьющий по сознанию Рикса:
     - п_р_е_д_д_д_д_д_а_т_е_л_и_...
     Лоджия разваливалась,  как  карточный  домик.  Она  приподнималась  и
шаталась, ее башенки и дымоходы качались, а  затем  рушились  вниз.  Крыша
провалилась. Вода из озера захлестывала дом, фонтаны брызг  поднимались  в
воздух на добрых пятьдесят футов. Западное  крыло  задрожало  и  осело,  а
содержимое комнат выплеснулось, словно драгоценные камни из сокровищницы.
     - в_с_е _в_ы_...
     Голос Лоджии слабел.
     После следующего сотрясения  по  фасаду  дома  пошла  трещина,  и  он
обрушился лавиной мрамора и  кирпича.  Стали  видны  изысканно  отделанные
комнаты, коридоры и лестницы, которые медленно, один за другим, рушились и
исчезали в  воде.  Озеро  превратилось  в  булькающий  котел,  наполненный
прекрасными  обломками,  которые  выталкивало  на  поверхность   и   снова
затягивало в глубину.
     Внезапно остатки Лоджии расколола огромная трещина, которая пошла  от
фундамента. Она разделилась на дюжину других трещин, от которых  неумолимо
поползли сотни новых.
     - в_с_е _в_ы _п_р_е_д_а_т_е_л_и_...
     Лоджия оседала и разваливалась, словно в огромном замедленном взрыве.
В озеро рушились тонны мрамора.
     Падали стены. Из руин Лоджии  до  них  дошла  холодная  волна  гнева,
принесшая с собой через  озеро  крик  _п_р_е_д_а_-_а_-_а_-_а_-_а_т_е_л_и_,
который разнесся над всем  Эшерлендом  и  горой  Бриатоп,  повалив  тысячи
деревьев.
     Голос Лоджии затих, и грохот Маятника прекратился.
     На другом конце озера танцевали фонтаны воды. К берегу плыли  стулья,
письменные столы, чучела, шкафы, кровати и пианино. Деревья  вокруг  озера
были сломаны у самой земли. Почти весь лес на  южной  части  горы  Бриатоп
также повалило.
     Звуковое оружие Лудлоу Эшера полностью разрушило Лоджию.
     Когда Рикс и Рейвен снова смогли пошевелиться, они  медленно  побрели
по отмели. Рядом с остатками моста в грязи лежала на боку еще одна фигура.
     Рикс помог Рейвен выйти на берег и повернулся к  руинам.  Из  носа  у
него капала кровь, в нескольких местах красовались  ссадины,  правая  рука
беспомощно  висела.  Он  знал,  что  Маятник  не  достиг  своего   полного
потенциала. Тяжесть Лоджии, подумал он, должно быть, раздавила  машину  до
того, как она смогла разрушить все вокруг.
     Неожиданно  из  глубин  озера  поднялась  передняя  часть   красивого
коричневого  лимузина.  Он  был  покрыт  грязью,  а  радиатор  походил  на
ухмыляющийся кривой рот. Затем он медленно погрузился обратно в воду.
     Только теперь Рикс осознал, что по-прежнему  сжимает  в  руке  черную
трость. На серебряной голове льва практически не было грязи.
     Он держал ее так крепко, что заломило пальцы.




                          ЧАСТЬ ВОСЬМАЯ. РЕШЕНИЕ


                                    45

            ГЛАВА СЕМЕЙСТВА ЭШЕРОВ СКОНЧАЛСЯ. ЛОДЖИЯ РАЗРУШЕНА.
                       ПОДЗЕМНЫЕ ТОЛЧКИ В ФОКСТОНЕ.
     Рейвен Дунстан, редактор и издатель "Фокстонского демократа":
     В среду 31 октября в Эшерленде, своем фамильном поместье семью милями
восточней Фокстона, скончался Уолен Эрик  Эшер,  патриарх  могущественного
клана Эшеров, владелец и президент "Эшер армаментс компани".
     Уолен Эшер несколько  месяцев  был  прикован  к  постели.  По  словам
доктора  Фрэнсиса  из  Бостона,   причиной   смерти   послужило   обширное
кровоизлияние в мозг. Похороны, состоявшиеся в  поместье  второго  ноября,
посетило большое количество правительственных и военных официальных лиц.
     После смерти Уолена Эшера остались его  жена,  Маргарет  Эшер,  дочь,
Кэтрин Эшер, и двое сыновей, Бун и Рикс Эшеры.
     Рикс Эшер объявлен наследником  семейного  дела.  Пресс-атташе  семьи
Эшеров  сообщает,  что  Бун  и  Кэтрин   Эшеры   объявили   о   длительных
туристических планах.
     За те часы, в течение  которых  умирал  Уолен  Эшер,  серия  яростных
подземных толчков, локализованных в районе горы  Бриатоп,  стерла  с  лица
земли  Лоджию  Эшеров,  стасорокатрехлетний  замок,  построенный  Хадсоном
Эшером. По словам Рикса Эшера, его реконструкция не планируется.
     От толчков, которые чувствовались даже в Эшвилле,  дрожали  стекла  в
Фокстоне,  Тэйлорвилле  и  Рэйнбоу.  В  клинику   Фокстона   для   лечения
повреждений, нанесенных разбитыми стеклами,  поступили  Невиль  С.Уинстон,
Бетти Чесли, Элтон Вейр и Джонни Фабер, все из Фокстона.
     Геологи  из   Университета   Западной   Каролины   сильно   озадачены
землетрясением и в настоящее время начали исследование  района  в  надежде
выяснить происхождение подземных толчков.
     Осенью  1893  года  в  районе  Фокстона  и  горы  Бриатоп  уже   было
землетрясение, вызвавшее значительные разрушения и унесшее  жизни  двух  с
лишним десятков обитателей горы.
     Коллектив  редакции  газеты  "Фокстонский  демократ"  выражает  семье
Уолена Эшера искренние соболезнования.


     Стояла середина января и дул холодный ветер, когда Рейвен  остановила
свой  "Фольксваген"  перед  закрытыми  воротами  Эшерленда.  Она   подняла
воротник пальто и лишь затем опустила стекло. В пределах досягаемости было
маленькое переговорное устройство. Она нажала на кнопку и стала ждать.
     - Да? - спросил голос.
     - Рейвен Дунстан. Мистер Эшер ждет меня.
     Ворота  раскрылись,  чтобы  впустить  ее.  После  того,  как   машина
проехала, ворота сами закрылись.
     У  парадной  двери  Гейтхауза  ее  встретила  молоденькая  горничная,
которая взяла у нее пальто и проводила не в гостиную, где  Рейвен  с  того
ужасного дня была несколько раз, а наверх,  в  коридор,  где  единственным
звуком было тихое тиканье старинных напольных часов. Рейвен  проводили  до
лестницы, которая поднималась к белой двери с серебряной ручкой.
     - Мистер Эшер ждет вас, - сказала горничная, нервно посмотрев наверх.
     - Благодарю вас. - Рейвен поднялась  к  двери,  и  там  помедлила.  В
воздухе витал слабый неприятный  запах.  Он  напоминал  запах  начинающего
портиться мяса. Она постучалась. Тишина в доме ее нервировала. Когда  Рикс
не ответил, она открыла дверь и заглянула в комнату.
     Он сидел на краю большой кровати, на которой был лишь голый матрас. В
комнате не было света и окон, и он прищурился, когда посмотрел  в  сторону
двери.
     - Рейвен? -  спросил  он.  -  Заходите.  Если  хотите,  дверь  можете
оставить открытой.
     Она вошла в комнату и приблизилась к нему. Запах здесь  был  сильнее.
Она видела, что стены обиты резиной,  и  знала,  что  это  Тихая  Комната,
комната, о которой ей рассказывал Рикс, комната, где умер Уолен Эшер.
     На Риксе дорогой серый костюм и голубой галстук в полоску. В галстуке
была маленькая алмазная булавка. Его лицо было усталым и опустошенным, как
будто он долгое время не спал. Под глазами темнели круги. Он посмотрел  на
Рейвен встревоженным взглядом, и она увидела, что  на  коленях  он  держит
черный скипетр.
     - Я пришла, как только смогла вырваться из офиса, - сказала она. -  С
вами все в порядке?
     Он слабо улыбнулся.
     - Не уверен. Я больше ни в чем не уверен.
     - Я тоже, - призналась она. Здесь было холодно, и Рейвен обняла  себя
руками, чтобы согреться. - Папе становится лучше, - сказала она.  -  Врачи
говорят, что он действительно пошел на поправку. В последний раз, когда  я
у него была, он меня узнал.
     - Хорошо. Я рад. - Рикс провел рукой по гладкому  черному  дереву.  -
Моя мать наконец-то уехала на отдых. Она говорила, что  мне  следовало  бы
как-нибудь приехать на Гавайи в отпуск.
     - Она уже... знает о Буне и Кэтрин?
     - Я думаю, она действительно хочет верить, что Кэт в  Италии,  а  Бун
путешествует по Европе. Конечно, она понимает, что что-то не так. Если она
позволит себе осознать, что они  мертвы,  то  сойдет  с  ума.  Я  полагаю,
когда-нибудь ей придется это узнать, но я перейду через этот  мост,  когда
до него дойду. Я... действительно благодарен вам, Рейвен,  за  ту  статью,
которую вы написали. Я до сих пор не понимаю, почему вы не раскрыли всего,
но хочу, чтобы вы знали, как сильно я вам признателен.
     Она знала, что у нее был шанс,  который  выпадает  один  раз  за  всю
жизнь, и она его упустила. Что  было  главным?  Страшила  мертв,  его  род
прерван, и дети больше не будут бесследно исчезать. В том, через  что  она
прошла, Рейвен до сих пор многого  не  могла  понять,  и  иногда  все  это
казалось ей каким-то очень неприятным сном. Вот только ее хромота навсегда
исчезла, отец был в нервной клинике, а  Лоджия  лежала  в  руинах.  Однако
глубоко внутри Рейвен была противна  сама  мысль  о  том,  чтобы  написать
статью, которая объяснила бы жителям горы, куда годами пропадали их  дети.
Ее восприятие зла резко обострилось,  и,  когда  она  видела  сообщения  о
пропаже детей в других газетах, у нее мороз шел по коже. Тираж "Демократа"
продолжал расти, а Нью Тарп  прекрасно  справлялся  с  работой  разносчика
газет. Довольно скоро она  рассчитывала  дать  ему  написать  свою  первую
статью, но пока что он, как все нормальные дети, ходил в школу.
     - Я вчера получил письмо, - сказал  Рикс.  -  От  Паддинг  Эшер.  Она
сейчас в Нью-Йорке и в письме  сообщает  мне,  что  только  что  подписала
контракт с издателем.
     - Что?
     Рикс кивнул, и на его лице появилась мрачная улыбка.
     - Они заплатят ей сто тысяч долларов за то, что она напишет  отчет  о
своей жизни под фамилией  Эшер.  Она  намерена  провести  ток-шоу  и  дать
интервью газете. Ну разве это не пинок под зад?
     - А _м_о_ж_е_т_ ли она это сделать?
     - Я не знаю. Мои адвокаты сейчас занимаются этим. Боже, - тихо сказал
он. - Послушайте меня. Я думаю, что с каждым днем становлюсь все больше  и
больше похож на своего отца. Из зеркала на меня смотрит его лицо.
     - Что вы решили делать? Я имею в виду ваше состояние.
     - Уэльских пирогов больше не будет, - сказал он, и Рейвен вздрогнула.
- Извините. Я не хотел этого  говорить.  Мне  звонил  доктор  Фрэнсис.  Он
по-прежнему хочет сделать те анализы, о которых  я  вам  рассказывал.  Мне
придется поехать в Бостон и на пару недель лечь в больницу.
     - Вы намерены это сделать?
     - Я хочу, но... Рейвен, что, если этот недуг неизлечим? Что, если это
так глубоко сидит в генах Эшеров, что его невозможно выкорчевать? Я видел,
как умирал мой отец на этой самой кровати. Я никому не пожелал бы  увидеть
такое, даже ему. - Он умоляюще посмотрел на нее и прошептал:  -  Я...  так
боюсь.
     - Но у вас есть шанс, - сказала Рейвен. - Все  остальные  Эшеры  тоже
имели шанс, но отвернулись от него. А вы  имеете  самые  лучшие  шансы  из
всех.  Современные  медицинские  технологии  дают   реальную   возможность
пересилить Недуг. Разве не это вам сказал доктор Фрэнсис?
     - Он сказал, что они  сделают  все  возможное.  Но  что,  если  этого
недостаточно? Что, если я должен, как мой отец, умереть в этой комнате?
     - Вы не такой, как ваш отец, Рикс. Вы смотрите на вещи по-своему.  Вы
не должны жить точно так же. Вы должны предпринять определенные  усилия  и
изменить порядок вещей. А если не вы... то кто?
     - Я все еще чувствую здесь его запах, - сказал Рикс и  закрыл  глаза.
Его пальцы поглаживали скипетр. - Он внутри меня. Все они - Хадсон,  Арам,
Лудлоу, Эрик, Уолен - все они во мне. И я не могу этого избежать,  как  бы
сильно я ни старался.
     - Да, - согласилась она, - не  можете.  Но  вы  можете  быть  Эшером,
который отличается от всех своих предшественников.
     - Я последний в роду, Рейвен. Это умрет вместе со мной. Я  не  должен
вводить ребенка в мир Эшеров.
     -  Я  понимаю.  Значит,  вы  решили  повернуться  к   жизни   спиной?
Собираетесь запереться здесь и проглотить ключ? Черт возьми, Рикс,  у  вас
есть все, а вы этого не видите! Я говорю не о деньгах - вы, вероятно, были
бы куда счастливее, если бы начали их тратить,  а  не  оставили  лежать  в
банке.  Подумайте  о  школах,  которые  вы  можете  на  них  построить!  О
больницах! Подумайте о людях, которые нуждаются в пище и жилье, а таких  в
этом районе очень много! У вас есть _ш_а_н_с_,  Рикс!  Вы  можете  быть  в
тысячу раз человечнее любого другого Эшера!
     Рикс знал, что она права. Для начала он мог  бы  построить  несколько
приличных домов для жителей горы Бриатоп.  Кирпичные  дома  были  бы  куда
лучше,  чем  их  лачуги,  пропускающие  воду,  как  решето.   Есть   люди,
нуждающиеся в пище и крыше над головой, и дети вроде  Нью  Тарпа,  которые
хотят получить образование, чтобы по возможности максимально развить  свои
способности.  Одна  десятая  состояния  Эшеров  смогла  бы  создать  такой
университетский комплекс, которому не было бы равных в мире.
     - Вы поедете со мной в Бостон? - спросил он.
     Она помедлила, пытаясь заглянуть ему глаза. В них снова был свет.
     - Я бы хотела, - ответила она. - Да. Я бы очень этого хотела.
     - Я... попросил вас, потому что мне  нужна  ваша  помощь.  Я  пытаюсь
принять решение. Я не знаю, смогу ли я это сделать один, но это  для  меня
очень важно.
     - В чем дело?
     - "Эшер армаментс", - сказал он. - Ее нужно закрыть. Нужно остановить
конвейеры по выпуску оружия, Рейвен.
     - Если это ваше решение, -  твердо  сказала  она,  -  "Демократ"  вас
поддержит.
     Рикс встал с кровати. Он начал нажимать кнопки на панели  управления;
зажглись  телевизионные  экраны,  показывая  картины  из  мира  Эшеров.  В
голубоватом свете мониторов Рейвен увидела глубокие  морщины,  прорезавшие
лицо Рикса. - Я хочу прекратить это, но  моя  сестра  была  права.  Всегда
кто-то должен делать оружие.  Значит  ли  это,  что  всегда  будет  война?
Неужели род человеческий так безнадежен, что не будет  конца  разрушениям?
Боже мой... я день за днем думаю об этом и все  никак  не  могу  решиться.
Если я закрою "Эшер армаментс", более шести тысяч человек потеряют работу.
Если не закрою, не будет конца производству оружия. Оно год за годом будет
становиться все более вредоносным, более опасным.
     Он держал скипетр перед ней. Его рука дрожала.
     - Я теперь знаю, что значит эта  штука,  что  она  значила  для  всех
Эшеров. Это - власть. Почему я не могу ее отшвырнуть?  Почему  я  не  могу
сломать ее о колено? Боже, я пытался!  Но  что-то  внутри  меня  не  хочет
отдавать власть!
     На лице Рикса отражались муки сомнения.
     - Должен ли я  закрыть  "Эшер  армаментс"  и  потерять  все  влияние,
которое обеспечивает мне это безумие?  Или  я  должен  позволить  фабрикам
штамповать бомбы и ракеты и сам влиться в это безумие? Что мне решить?
     - Простите, мистер Эшер...
     Рикс посмотрел в сторону двери, где стояла горничная.
     - Да? В чем дело?
     - К вам посетители, сэр. Генерал Маквайр и  генерал  Бергер.  С  ними
мистер Меридит, и они просят позволения проехать через главные ворота.
     Рикс глубоко вздохнул и выпустил воздух через ноздри. - Хорошо, Мэри,
- сказал он в конце концов. - Пусть проедут. - Он провел рукой по лицу.  -
Я знал, что не смогу долго избегать их, - сказал он Рейвен. - Они принесут
свои чемоданчики с планами. Они будут мне улыбаться и говорить, как хорошо
я выгляжу, учитывая трагическую смерть Уолена. И это будет начало, Рейвен.
Что мне им сказать?
     - Что бы вы ни решили, - сказала она, - я помогу  вам.  Я  встану  на
вашу сторону. Используйте ваш шанс. Будьте Эшером,  который  не  похож  на
других.
     Рикс пристально посмотрел на нее и неожиданно понял, какое решение он
принял, когда смотрел в лицо этим  улыбающимся  генералам  в  доме  своего
отца. Он молил Бога, чтобы это решение оказалось верным.
     Он взял Рейвен за руку, и они спустились  вниз,  чтобы  посмотреть  в
лицо будущему.



                                    46

     С черного озера в лицо Нью Тарпу дул холодный ветер.
     Он стоял на холодном берегу. На нем было  тяжелое  шерстяное  пальто,
которое ему прислал мистер Эшер, когда Нью еще был в больнице, в  Эшвилле.
На боку у него навсегда остались кривые шрамы, напоминание о его  битве  с
Жадным Желудком.
     Равномерно бледно-серое небо было лишено каких-либо  деталей.  В  тех
облаках есть снег, думал он. Но в этом году будет не так  холодно,  потому
что мистер Эшер утеплил дом Тарпов.  Он  предлагал  поставить  центральное
отопление, но Майра Тарп сказала, что не хочет, чтобы вся  гора  в  холода
ходила в ее дом.
     На другом берегу из острова как сломанный зуб  торчали  руины  Лоджии
Эшеров. Мост не был восстановлен, и кроме как на лодке на остров  было  не
попасть.
     Что, по мнению Нью, было прекрасно.  Он  не  сунулся  бы  туда  и  за
миллион долларов.
     Он пошел по краю озера,  у  его  ног  тихо  плескалась  вода.  Кончик
сучковатой трости, которую нес мальчик, проткнул  в  черной  грязи  дырку,
откуда сочилась вода.
     Когда потолок туннеля развалился, Нью держал посох Короля  Горы.  Его
стало мотать между стенами. Он сумел уцепиться за край дыры в потолке, где
было выбито несколько камней, и повис как флаг. Мимо  струилась  вода.  Он
пытался пробиться наверх, а потоки воды толкали его вперед и тянули назад.
Затем силами конфликтующих потоков его выкинуло из туннеля и вытолкнуло на
поверхность. Сильная волна  выбросила  Нью  на  берег,  и  он  лежал  там,
оглушенный и задыхающийся, с  двумя  сломанными  ребрами,  пока  Рейвен  и
мистер Эшер его не нашли.
     Он уже несколько раз спускался сюда с горы, чтобы посмотреть, что еще
выплюнет озеро. Однажды здесь в грязи  валялись  сотни  серебряных  ножей,
вилок и ложек. Как-то раз всплыли два  комплекта  рыцарских  доспехов.  Но
самой странной вещью из всех, какие  он  обнаружил,  было  грязное  чучело
лошади, выглядевшей так, будто она все еще бежит на скачках. На  ее  боках
были глубокие раны, оставленные, по-видимому, шпорами.
     Нью остановился, чтобы  поднять  посохом  обрывки  шелковой  сорочки.
Затем он бросил лохмотья обратно в воду. После того, как все закончилось и
он вышел из больницы, он обнаружил, что его гнев исчез. Натан был отомщен,
а Страшила мертв. Жадный Желудок покоится  где-то  в  грязи  развалин.  Он
надеялся, что Король Горы в конце концов обрел  покой.  А  он  был  главой
дома, и он должен был жить дальше. Он изо всех сил старался  помириться  с
матерью, и теперь она собирала и читала выпуски "Демократа",  под  которым
стояло и его имя - имя разносчика.
     Сначала, когда он вернулся домой из больницы, она была  против  того,
чем он хочет заняться, но в конце концов согласилась.
     Позади дома, по бокам отцовской могилы, они похоронили Короля Горы  и
кости его сестры.
     Он остановился посмотреть на стаю черных дроздов, летящую над озером.
Теперь тут не было Лоджии,  о  которую  они  разбивались.  Дрозды  и  утки
возвращались обратно.
     Он пристально посмотрел на остров и  провел  пальцами  по  посоху.  В
посохе была сила, которую он еще не  мог  понять.  Иногда  он  думал,  что
утонул бы в  том  туннеле,  но  посох  непонятным  образом  дал  ему  силы
выбраться.
     Часто ему было трудно держать себя в  руках,  но  над  этим  он  тоже
работал. Однажды он щелкнул задиру Викерса за то, что тот ударил  в  школе
более слабого мальчика. Задира так и не понял, что его ударило. Но  обычно
Нью следил за собой. Иногда занятнее было работать  в  свое  удовольствие.
Как  в  "Демократе".  Рейвен  говорила,  что  его  английский  так  хорошо
прогрессирует, что скоро он сможет писать статьи.
     Но магия все еще была в нем. И всегда будет. Надо лишь придумать  как
и где ее использовать.
     Мальчик  посмотрел  на   прекрасную   зеленую   тарелку,   наполовину
погруженную в грязь. Он нагнулся, чтобы ее  поднять,  и  обнаружил  черных
пиявок, кишащих под ней. Нью запустил тарелку по поверхности озера, и  она
погрузилась в воду.
     От  холода  у  него  покраснели  щеки.  Он  посмотрел  на  остров   и
прислушался.
     Иногда, когда стихал ветер и молчали  птицы,  ему  казалось,  что  он
слышит тихий шепот, идущий из руин. Но он не был в этом уверен.  Это  было
что-то, что приходило и уходило, когда он и не прислушивался.
     Он пошел было дальше и вдруг остановился как вкопанный.
     В  пяти  футах  от  берега  среди  бурых  водорослей  плавала  серая,
забрызганная грязью, кепи.
     Нью ждал, что кепи подплывет к берегу, но оно застряла  в  траве.  Он
зашел на несколько футов в прохладную воду,  протянул  руку  с  посохом  и
потянул кепи из воды.
     Но когда он поднял его, из-под воды встало нечто.  Это  был  грязный,
гниющий труп, одетый в серую куртку с серебряными пуговицами, на каждой из
которых была голова ревущего льва.
     Нью закричал и  попытался  отступить,  но  ил  сомкнулся  вокруг  его
ботинок и не пускал его.
     Скелет - то, что осталось  от  Страшилы  -  отбил  посох  в  сторону,
протянул длинные руки, с которых стекала вода, и сомкнул их на горле  Нью,
сжимая его с демонической силой.
     Нью судорожно втянул воздух и сел на кровати.
     За окном было еще темно. Его лицо было мокрым от пота, и он сидел  на
кровати до тех пор, пока приступ дрожи не прошел.
     Тот же самый сон, думал он. Снова тот же самый сон!
     Мать спала, и он не хотел ее будить. Но  он  встал  с  кровати,  взял
посох, прислоненный к стене в углу, и  вышел  из  комнаты  в  переднюю.  В
камине еще мерцали последние угольки. Снаружи неугомонный ветер  гулял  по
Бриатопу со звуками чего-то темного, одинокого и страждущего.
     Тот же самый сон. Почему я  продолжаю  видеть  один  и  тот  же  сон,
спрашивал себя мальчик.
     Нью  стоял  у  окна,  прислушиваясь  к  пронзительному   вою   ветра.
Поставленная мистером Эшером изоляция удерживала в доме тепло. Завтра  ему
предстоял беспокойный день в школе, и нужно  было  отдохнуть,  но  он  все
стоял, прислушиваясь, и на его лице отражалось невысказанное беспокойство.
     Закончилось ли это, гадал он. Может ли это когда-нибудь  закончиться?
Или зло примет новые формы и возвратится еще  более  сильным  -  возможно,
чтобы найти его?
     Если так, то он должен быть готов.
     Его руки стиснули посох.
     Ветер сменил направление и тон. Он стих до низкого стона  и  сотрясал
домик в странном устойчивом ритме.
     Нью прислушался.
     И ему показалось, что  там,  в  темноте,  он  слышит  звук  маятника,
качающегося вперед и назад... вперед и назад...
     Он надеялся, что это ему только показалось.
     О Боже, он _н_а_д_е_я_л_с_я_.



 


<< НАЗАД  ¨¨ КОНЕЦ...
Другие книги жанра: ужасы, мистика

Оставить комментарий по этой книге

Переход на страницу:  [1] [2] [3] [4] [5] [6] [7]

Страница:  [7]